Лексико-грамматические средства выражения модальности в калмыцком языке

Мулаева, Нина Михайловна

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.22
диссертация на тему: Лексико-грамматические средства выражения модальности в калмыцком языке

Год: 2006
Автор научной работы: Мулаева, Нина Михайловна
Ученая cтепень: кандидата филологических наук
Место защиты диссертации: Элиста
Код cпециальности ВАК: 10.02.22

Диссертация по филологии на тему 'Лексико-грамматические средства выражения модальности в калмыцком языке'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Лексико-грамматические средства выражения модальности в калмыцком языке"

На правах рукописи

МУЛАЕВА Нина Михайловна

ЛЕКСИКО-ГРАММАТИЧЕСКИЕ СРЕДСТВА ВЫРАЖЕНИЯ МОДАЛЬНОСТИ В КАЛМЫЦКОМ ЯЗЫКЕ (ВОЗМОЖНОСТЬ, НЕОБХОДИМОСТЬ, ДОСТОВЕРНОСТЬ)

Специальность 10.02.22. - языки народов зарубежных стран Европы, Азии, Африки, аборигенов Америки и Австралии (монгольские языки)

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Элиста 2006

Работа выполнена в отделе языкознания Калмыцкого института гуманитарных исследований Российской академии наук .

Научный руководитель: доктор филологических наук,

профессор

Монраев Михаил Убушаевич

Официальные оппоненты: доктор филологических наук

профессор

Дамбуева Полина Петровна

кандидат филологических наук, доцент

Дарваев Петр Александрович

Ведущая организация: Институт монголоведения,

буддологии и тибетологии СО РАН

Защита диссертации состоится «29» декабря 2006 г. в 15_ часов на заседании диссертационного совета К212.305.01. в Калмыцком государственном университете по адресу: 358000 Республика Калмыкия, г. Элиста, ул. Пушкина, 11.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Калмыцкого государственного университета по адресу: 358011 Республика Калмыкия, г. Элиста, 5 микрорайон.

Автореферат разослан «$£>> ноября 2006 г.

Ученый секретарь /■

диссертационного совета 1 дЛ \

кандидат филологических наук /С—'Л Бадмаев Б.В.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Настоящее диссертационное исследование представляет собой системное описание лексико-грамматических средств выражения категории модальности на материале современного калмыцкого языка.

Актуальность темы исследования. Диссертационная работа посвящена одной из малоизученных проблем калмыцкого языкознания - категории модальности и средствам ее выражения в современном калмыцком языке. Выбор темы объясняется тем, что отдельные типы и виды модальности до сих пор не выделены в качестве самостоятельных объектов исследования и в теоретическом, и в практическом плане системно не изучены.

Цели и задачи исследования. Целью исследования является выявление типов модальности и лексико-грамматических средств их выражения в калмыцком языке. Для реализации этой цели были поставлены следующие задачи:

1) рассмотреть историю изучения категории модальности в монголоведении и конкретно в калмыковедении;

2) выявить функционально-семантические поля модальности в калмыцком языке со значением возможности, необходимости и достоверности;

3) определить типы категориальных ситуаций каждого поля;

4) зафиксировать список средств выражения исследуемых типов модальности;

5) определить состав основных групп модальных слов и модальных частиц в современном калмыцком литературном языке.

Методологические основы и методы исследования. Поставленные задачи определили выбор наиболее адекватных методов исследования. Изучение модальности в работе осуществляется структурно-семантическими методами, что, с нашей точки зрения, в наибольшей мере отвечает задачам системного функционально-семантического описания.

головедов в области морфологии и синтаксиса Г.Д. Санжеева, Г.Ц. Пюрбеева, Р.П. Харчевниковой, П.П. Дамбуевой, В.Н. Му-шаева, Э.У. Омакаевой и др.

Материалом исследования послужила выборка примеров из произведений калмыцких писателей, устного народного творчества, периодической печати и разговорная речь.

Основные положения, выносимые на защиту:

1) Семантика предложения в калмыцком языке включает в себя . по крайней мере три компонента: пропозитивный, модальный и коммуникативный. Модальность как универсальная семантическая категория присуща любому высказыванию.

2) Категория модальности имеет два аспекта: объективная модальность (внутренняя модальная рамка) и субъективная модальность (внешняя модальная рамка). Первая реализуется внутри пропозиции как реальность/ирреальность отношений между предикатом и его аргументами, вторая выражает отношение говорящего к содержанию высказывания..

3) Содержательность специфики категории модальности наиболее адекватно отражает термин «функционально-семантическое поле» (ФСП), основными характеристиками которого являются общность семантической функции и разноуровневость средств выражения.

План содержания ФСП членится на семантические зоны (микрополя) на основе дифференциальных признаков, выделяемых в процесе анализа семантики составляющих его компонентов - центральных и периферийных.

4) В калмыцком языке выделяются три типа модальности: але-тическая (возможность), деонтическая (необходимость) и эпис-темическая (знание, достоверность). Основными средствами выражения указанных типов модальности являются модальные глаголы, модальные слова и частицы.

Научная новизна исследования состоит в том, что в результате комплексного подхода впервые выявлены и системно описаны модальные поля достоверности, возможности и необходимости, охарактеризована их семантическая структура, исследованы их семантические типы и подтипы. Впервые в калмыковедении всесторонне проанализированы лексико-грамматические средства выражения модальности (модальные слова и модальные частицы).

Теоретическая и практическая значимость исследования. Результаты исследования могут быть использованы при составлении грамматик калмыцкого языка, в лекционных курсах и на семинарских занятиях по калмыцкому языку, а также при создании учебников и методических пособий для высших учебных заведений.

Апробация работы. Диссертация обсуждалась на совместном заседании отдела языкознания и отдела монголоведения и тибетологии Калмыцкого института гуманитарных исследований Российской академии наук. Ее основные положения и результаты докладывались на И-й Межрегиональной конференции «Молодежь в науке: проблемы, поиски и перспективы» (Элиста, 2004 г.), на I-х Бертагаевских чтениях, посвященных 100-летию со дня рождения Т.А. Бертагаева (Элиста, 2005), на Н-й республиканской научно-практической конференции молодых ученых и специалистов «Молодежь и наука: третье тысячелетие» (Элиста, 2005). По теме диссертации опубликовано 7 статей, в том числе 1 статья в рецензируемом издании, входящем в перечень журналов, утвержденных ВАК РФ.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, библиографии, списка сокращений.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы исследования, обозначены его цели и задачи, определяются научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы.

В первой главе «Из истории изучения категории модальности» обобщены взгляды ученых на категорию модальности в общем языкознании и монголоведении, рассмотрено «широкое» и «узкое» понимание данной категории исследователями.

«Широкое» понимание модальности изложено в работах Ш. Балли, Э. Бенвениста, В.В. Виноградова, М.З. Закиева, Н.Е. Петрова и др. «Узкое» понимание категории модальности представлено в работах Н.Ю. Шведовой, В.Н. Бондаренко, Г.А. Золото-вой, Т.П. Ломтева, В.З. Панфилова, И.П. Распопова и других.

В монголоведении проблему модальности рассматривали в своих трудах отечественные и монгольские ученые Ш. Лувсан-вандан (1956), Г. Меемее (1960), Т. Пагба (1961), Т.А. Бертагаев (1964), Г.Д. Санжеев (1963), Ж. Темерцэрэн (1966), Ц. ©нербаян (1981), Ж. Санжаа (1987), Ж. Цолоо (1989), Г.Ц. Пюрбеев (1981), С.С. Балагунова (1987), A.C. Жаргалов(1987, 1989), Э.И. Бюрае-ва (1989, 1991), Е.С. Павлова (1991), Р.П. Харчевникова (1995), В.Н. Мушаев (1995, 2004, 2005), Э.У. Омакаева (2005) и др. Имеются монографические исследования Ю. Менх-Амгалана (1993, 1997), П.П. Дамбуевой (1994,2001), в которых категория модальности рассмотрена достаточно широко и глубоко на материале разных монгольских языков.

Среди первых работ, посвященных исследованию категории модальности на материале монгольских языков, следует назвать статью Г.Ц. Пюрбеева в журнале «Вопросы языкознания» (1981). Исследователь отмечает, что в монгольских языках типы и виды модальных значений в известной мере различаются способами и средствами своего выражения. Однако, будучи разнообразными по семантике и формам реализации, они все же являются более или менее общими для калмыцкого, бурятского и монгольского языков.

В сопоставительно-типологическом исследовании П.П. Дамбуевой категория модальности впервые стала предметом специального монографического исследования на материале бурятского языка. В работе выявлены наряду с универсальными явлениями типологические различия в плане содержания и в плане выражения категории модальности в бурятском и русском языках на основе отдельных положений, выработанных в общем языкознании [Дамбуева, 1999]. *

В монографическом исследовании П.П. Дамбуевой, опубликованном в 2001 году, значения объективной модальности составляют центральную (основную) систему модальности и образуют оппозицию реальные модальные значения (выражаемые изъявительным наклонением) / ирреальные модальные значения (выражаемые повелительно-желательным наклонением). Семантическая структура периферийной системы категории модальности (субъективная модальность) представляется автором в виде макрополя модальности, состоящего из полей: достоверность-недо-

стоверность, желательность-нежелательность, утверждение-отрицание и т.д.

Исследователем определена семантическая структура модальности; выявлены разноуровневые средства ее выражения в современном бурятском языке и дан их детальный анализ. Следует отметить, что категория модальности впервые в монголоведении рассмотрена П.П. Дамбуевой на уровне сверхфразовом (текстовом).

В диссертационном исследовании монгольского ученого Ю. Менх-Амгалана детально исследована предположительная модальность. Автор считает, что модальность - это полисемантическая функциональная категория, значения которой образуют центральную и периферийную системы, первая из них составляет ядро семантического поля модальности. Категория модальности описывается исследователем в виде системы с четко выраженной структурой [Менх-Амгалан, 1993].

Если основные типы и значения модальности в халха-монголь-ском и бурятском языках описаны достаточно подробно, то в калмыковедении категория модальности, в частности лексико-грамматические средства ее выражения еще не стали предметом специального исследования, хотя и имеются отдельные работы, посвященные тем или иным аспектам модальности в калмыцком языке.

Так, например, исследуя категорию наклонения в калмыцком языке, Р.П. Харчевникова традиционное повелительно-желательное наклонение по доминирующей модальной семантике разграничивает на повелительное, желательное и предостерегательное наклонения и выявляет средства контекста, которые имеют модальное, темпоральное и аспектуальное значения: это модальные индикаторы, временные локализаторы и аспектуальные спецификаторы (класс слов, словосочетаний с модальными, временными, аспектуальными значениями) [Харчевникова, 1995].

В статье «Категории глагола и структура предложения в калмыцком языке» Э.У. Омакаева, придерживаясь узкой трактовки категории модальности, пишет, что модальность имеет только два аспекта: первый - это внутренняя модальная рамка (объективная модальность - в традиционной терминологии), а второй - внешняя модальная рамка (субъективная модальность). Иссле-

дователь считает, что модальность не должна включать в себя такие семантические сферы, как, например, коммуникативная характеристика высказывания (утверждение, вопрос, побуждение) [Омакаева, 2005].

В диссертационном исследовании В.Н. Мушаева «Структура и семантика калмыцкого предложения» даются все типы модальных значений, каковых насчитывается шесть, причем первые три (достоверность/недостоверность; возможность, необходимость, желательность; реальность/нереальность) квалифицируются как базовые, а остальные входят во вторую группу, для которой признаки модальности не являются первостепенными [Мушаев, 2005].

Исходя из вышеизложенного, можно сделать вывод, что модальность в калмыцком языке нуждается в дальнейшем тщательном исследовании, как в плане содержания, так и в плане выражения.

Вторая глава «Типы модальности и их содержание в калмыцком языке» посвящена системному описанию модальных значений возможности, необходимости, достоверности калмыцкого языка. Здесь раскрыта семантическая структура каждого модального поля, выявлены средства выражения.

В нашем понимании категория модальности имеет "узкий" функциональный объем в языке. Мы считаем, что модальность -это функционально-семантическая категория, которая отражает характер объективных связей, наличных в той или иной ситуации с точки зрения возможности, необходимости и реальности, и содержит оценку степени достоверности сообщаемого со стороны субъекта мысли. Соответственно этому определению различаются объективная и субъективная модальности. Первая отражает характер объективных связей, наличных в той или иной ситуации, на которую направлен познавательный акт, а именно -связи возможные, действительные и необходимые. Вторая выражает оценку со стороны говорящего степени познанности этих связей, т. е. она указывает на степень достоверности мысли, отражающей данную ситуацию, и включает проблематическую, простую и категорическую достоверности.

ется объективная модальность, которая состоит из модальных полей возможности, необходимости и действительности. Субъективная модальность представлена модальным полем достоверности, включающим в себя три степени достоверности (простую, проблематическую и категорическую).

Возможность в лингвистике понимается как представление говорящего о такой связи между субъектом ситуации и его признаком, «при которой существует обусловленность ситуации де-терменирующими факторами (объективными или субъективными), допускающими различный исход потенциальной ситуации -ее реализацию или нереализацию» [Беляева, 1990].

Субъект модальной оценки может совпадать с субъектом речи (говорящим). Например: Ур ах лейтенант, би чадшгов, би... би ерэлннь уунав "Товарищ старший лейтенант, я не смогу, я... я выпью половину".

В инструктивных текстах (правилах, советах, инструкциях), в высказываниях в виде сентенций в роли субъекта модальной оценки выступает некий носитель коллективной мудрости. Например: Шац11а квдлмшлэ наадж болшго "С казенной работой шутить нельзя".

Если субъект модальной оценки не совмещен с говорящим и не является обобщенным лицом, то он эксплицитно указывается в высказывании. Ср.: Чамд удан кедлж болшго "Тебе нельзя много работать". Чамд удан кедлж болшго. Тиим селвг эмч егв "Тебе нельзя много работать. Так рекомендовал врач".

Объектом оценки выступает некая предметная ситуация, в которой имеются субъект возможного действия (лицо, способное осуществить действие, о котором идет речь), действие и субъект волюнтативности (лицо, осуществляющее волевое действие). Обычно субъект волюнтативности кореферентен субъекту действия. Например: Болвсн тедниг толЬалж чадхмн "Болвсан сможет ими руководить".

Основанием оценки модальной ситуации возможности являются объективные или субъективные обстоятельства, влияющие на реализацию / нереализацию данной ситуации, т. е. детерминирующий фактор.

Основным средством выражения семантики возможности являются модальные модификаторы чадх/ядх «мочь/не мочь», способные выражать содержание различных типовых ситуаций воз-

можности. Болх / болшго «можно/нельзя» также частотны, но они соотносимы лишь с ситуациями объективной воможности.

Модальные модификаторы арЬ бээнэ «есть возможность», арЬ олх «находить возможность», ар!гга болх «иметь возможность», зев бээнэ «есть право», зев еггднэ «дается право» выражают ситуации объективной возможности. Например: Буудян урЬц икдэх арЬ манд ода бээнэ "У нас теперь есть возможность увеличить урожай зерна"; Би энунэс юуЬарн татув. Ьурвн арслц егч чадх арИ бээнэ "Чем я хуже его. У меня есть возможность дать три рубля"; Республиканск больницин ах эмч Владимир Балашов мана термудиг хамгин турунд хаЬлх арЬ олна "Главный врач республиканской больницы Владимир Балашов находит возможность, прежде всего, решать наши проблемы".

Модальный глагол чадх «мочь, суметь, уметь, быть в состоянии что-либо сделать, справляться с чем-либо» обозначает только внутреннюю возможность: Буурэн эн арЬлж ясна: хадас хадна, яршг кенэ, хала бас олзлэк чадна "Свое жилище он ремонтирует умело: забивает гвозди, делает ящики, также умеет использовать жесть".

Под понятием необходимости объединяются значения долженствования и вынужденности. Категориальная ситуация необходимости обусловливается объективными или субъективными обстоятельствами, определяющими необходимость реализации данной ситуации [Кызласова, 2001].

Структура ситуации необходимости выглядит следующим образом: субъект речи сообщает о том, что субъект модальной оценки считает необходимым, чтобы осуществилась некоторая ситуация (объект оценки). Структура ситуации необходимости может быть как моносубъектной, так и полисубъектной.

В калмыцком языке необходимость действия детерменирует-ся различными обстоятельствами:

1) определенным стечением обстоятельств, например: Бас арвн ку хэру, урдк бээрнурн йовулхм: эврэннь улсан хэээк олх кергтэлм "Давайте отправим обратно десять человек на то же место, так как нужно ведь найти своих людей".

2) требованием этических норм, правил поведения, например: Болв эцкэн тевчх кергтэ "Однако, отца нужно уважать".

3) предписанностью социальных установлений, определенными обязанностями субъекта, например: Олнд тусан кургхин кергт,

теднэ зовлц-жирЬл сээнэр медх кергтэ "Необходимо хорошо знать их заботы и радости, чтобы помогать людям".

4) запланированностью ситуаций, например: Тиигтл энуг медх кергтэ "Между тем это надо знать".

5) обычаем («так положено, заведено, бывает обычно»), например: 0р цээжл йовх бээдлтэ, босх кергтэ "Видимо, светает, надо вставать".

6) определенными качествами субъекта, например: Кедлмшт, бичкдудт дурта, дэкэд сурЬульта, ташр медэтэ биш кун кергтэ "Нужен человек работящий, любящий детей, образованный и относительно молодой";

7) воздействием чужой воли, например: Кедлх, кедлх кергтэ! "Необходимо трудиться и трудиться!".

8) внутренней потребностью субъекта, его намерением, например: Намд кергтэ, намд! "Мне требуется, мне!".

Центр модального поля необходимости в калмыцком языке составляют модальные слова кергтэ «надо, надобно, необходимо, следует», зевтэ «должен, обязан», а также существительное керг «дело».

Конструкции с модальным словом кергтэ могут выражать:

а) необходимость, обусловленную определенным стечением обстоятельств, например: ©дгэ цагла еедэн медрлтэ специалистнр кергтэ болжана "В настоящее время требуются знающие специалисты".

б) долженствование, основанное на запланированности ситуации, например: Эн сард кедлмшэн чилэх кергтэ "Свою работу следует закончить в этом месяце".

Модальное значение долженствования в калмыцком языке выражается сочетанием причастия будущего времени и модального слова зевтэ «должен, обязан». С помощью этой инфинитивной конструкции могут быть описаны некоторые семантические оттенки данного модального поля, например:

а) предписанность с точки зрения существующих социальных установлений, обязанностей, например: Тер закаЬар болхла, би бас цаарандан сурх зевтэв "По тому закону, я тоже должен продолжать учебу".

б) предписанность с точки зрения внутреннего долга, этических норм, например: Гемтэ улс кезэ чигн зевтэ, тегэд зацгин ь дааж,

келсинь куцэх зевтэт "Больные всегда правы, поэтому вы должны выполнять то, что они скажут, несмотря на их характер".

Модальное слово керг «обязанность» передает значение необходимости действия, предписанного социальными обязанностями, установлениями субъекта, например: Эн хамгиг харЬсн кун болЬнд цээлЬж; егх мана эркн керг "Наша главная обязанность -разъяснять все это каждому встречному человеку". Эмзн егсн уурмудтэн сул ерзн егч теднэ укэр деер махлаЬан авч зогсх - мана керг " Наша обязанность - отдать последний долг погибшим товарищам, постоять, сняв шапки у их могилы

В калмыцком языке возможна ситуация, в которой отрицается необходимость реализации действия. Эта отрицательная ситуация передается отрицанием уга, например: Алцтрад керг уга, байрлх кергтэ "Не нужно удивляться, радоваться нужно".

Вспомогательный глагол болх «становиться, делаться» может передавать значение вынужденности действия: субъекту приходится / не приходится совершать какое-то действие вопреки своему желанию или объективная ситуация нацеливает на то, чтобы субъект совершил / не совершил действие. Например: Ут тоодан Ьучн дервн кун Красный Яр гидг селэн тал йовх болжанавидн "В итоге тридцать четыре человека должны пойти в сторону села Красный Яр".

Глагол-связка билэ в сочетании с причастием будущего времени может передавать значение необходимости реализации действия, например: Эн соньн зэцг аавдан медулх билэ "Эту интересную весть надобно будет сообщить отцу".

В семантическом поле достоверности мы вслед за Г.Ц. Пюр-беевым выделяем три степени достоверности сообщения: простую, проблематическую и категорическую. Ср., например, следующие предложения: 1) Чи хэрхвч? "Ты пойдешь домой?"; 2) Чи хэрх болвзач? "Может быть, ты пойдешь домой?"; 3) Чи хэрх болх-говч? "Ты действительно пойдешь домой?"

Если модальность простой достоверности нейтральна и однородна, то проблематическая и категорическая модальности заключают в себе целый ряд смысловых оттенков и нюансов, точно определить которые очень трудно.

В ситуации простой достоверности говорящий считает, что его высказывание адекватно объективной реальности, он уверен в своих рассуждениях, выводах, выдает их за свои знания.

Усиленная (категорическая) достоверность возникает, когда говорящий лично убежден в достоверности высказываемого по отношению к незнаниям или сомнениям других лиц, т. е. говорящий считает, что у него есть достаточные основания развеять имеющиеся сомнения и подтвердить истинность ранее высказанного предположения [Теория функциональной грамматики, 1990].

Значение категорической достоверности выражается с помощью модальных слов: алдг уга «несомненно», лав «верно, точно, достоверно», лавта «наверняка, несомненно, конечно», лавар «верно, точно, достоверно», маЬд уга (маЬдго) «несомненно». Например: Тегэд, эн саак намаЬан авхар йовхнь алдг уга "Несомненно то, что он вдет, чтобы забрать меня". Хойрдвар болхла, мергулин эмтст немшин церг маЬд уга диилх иткл батрулх зевтэт "Во-вторых, вы должны крепить веру религиозных людей в то, что немецкая армия несомнено победит".

Категорическая достоверность с оттенком бесспорного утверждения и полной абсолютной уверенности выражается вспомогательным глаголом бол- в форме на -лго, -нус/ -нус. Например: Эн кенэ машимб? - Эзнэни болнус "Это чья машина? - Разумеется, хозяина". Ср.: Эн кенэ машимб? - Эзнэни боллго "Это чья машина? - Конечно, хозяина".

В ситуации неполной, проблематической достоверности говорящий считает, что его знания о реальном положении дел в действительности недостаточно полны; он выражает сомнение, неуверенность, строит предположения, допущения. В калмыцком языке проблематическая достоверность передается разнообразными средствами и, в первую очередь, модальными словами на -та, -тэ: кевтэ «кажется, как будто», бээдлтэ «видимо», бол-лта «возможно, вероятно, видимо, кажется, наверно», билтэ «очевидно, вероятно», дуртэ «похоже, будто, кажется, видимо», янзта «кажется, видно, как будто». Эти модальные слова обычно выступают в сочетании с причастиями, но некоторые из них могут употребляться и с инфинитивными формами глагола. Например: Эмтэ юмн бээх кевтэ "Видимо, есть что-то живое"; Her эемшгтэ тер учрад одсн бээдлтэ "Видимо, случилось что-то очень страшное".

К типичным модальным словам со значением проблематической достоверности относятся слова маЪд, маЬдта; например: Мак-Ьдур колхоз орхм маЬд "Возможно, завтра поедем в колхоз"; Улгур

туушлж, хоосн, халцханр чигн хогта, бээхтэнр уга бээж чадхнь лавта, хогта, бээхтэнр хоосн, халцханр уга бээж чадхнь ма!щга "К примеру, то, что бедняки смогут прожить без богачей, несомненно, а то, что богачи смогут прожить без бедняков - сомнительно".

В калмыцком языке проблематическая модальность со значением недостаточной уверенности и предположения может выражаться следующими аналитическими конструкциями: вспомогательным глаголом бол- (быть, становиться) в форме причастия будущего времени в сочетании с причастием основного глагола (например, ирсн болх «видимо, [он] пришел», ирдг болх «видимо, [он] приходит»), вспомогательным глаголом алдх в форме на -лта с причастием или деепричастием основного глагола, например: Гертнь гиич ирсн алдлта "К ним, кажется, приехал гость" (ср. Гертнь гиич ирж алдлта «то же»); Дацгин кеер йовдг ахлач конторт сууЬад кулэжэхлэ, нег му юмн учрж одсн болжана "Вероятно, случилосьчто-то плохое, если управляющий, который всегда пропадает в степи, сидит в конторе и ждет".

Вспомогательный глагол болх «становиться, делаться кем-чем-либо, каким-либо, превращаться в кого-либо», вступая в различные сочетания с другими словами, может выражать разнообразные модальные значения. Например, модальное значение предположения: Намла яЬж харЬсан ХоцЬр келен болх танд "Хонгор, наверное, говорил Вам, как он встретился со мной".

Вспомогательный глагол бээнэ «есть, имеется» в форме причастия будущего времени выражает значение предполагаемого действия или состояния, например: Чини балЬсна телэ ноолдх, теруг сулдхх йовдл нанд харЬадчн бээх "Может быть, мне придется сражаться за твой город и его освобождать".

Некоторые вспомогательные глаголы и аналитические сочетания типа медгдх «казаться», болад бээх «казаться», бол>к медгдх «казаться», болж узгдх «казаться», болад одх «казаться» также выражают различные оттенки сомнения и предположения. Примеры из текста: БалЬсна дотраЬар иигэн-тиигэн эргн йовж, машин зогсад одень медгдв "Показалось, что, покружив по городу, машина остановилась"; Дегд тевкнун-тагчг болен болад бээнэ "Кажется, что стало слишком спокойно и тихо"; Негт миисин бичкн кичгин дун болж медгднэ "То кажется, что мяукает котенок".

В недостоверных высказываниях очень распространены вводные элементы типа миннИар болхла, мини санаЬар «по-моему (по моему мнению)», мини меддгэр «насколько я знаю», би санжанав «я так думаю». Они снижают категоричность высказывания с помощью подчеркнутой авторизации, которая устанавливает степень ответственности за истинность высказывания, которую берет на себя говорящий. Например: МиниЬэр болхла, таднла эдл иим улета уулыг хольвлж болхмн гиж би саннав "По-моему, с такими, как вы, я думаю, можно горы свернуть".

В третьей главе «Модальные слова как лексико-грамматичес-кое средство выражения модальности в калмыцком языке» устанавливаются критерии и принципы выделения модальных слов в калмыцком языке.

В § 1 «Из истории изучения модальных слов» рассматриваются основные подходы к изучению модальных слов в общем и монгольском языкознании.

Исходя из концепции В.З. Панфилова, мы считаем, что модальные слова - это неизменяемые слова. Модальные слова выражают различные модальные отношения и оценку говорящим степени достоверности сообщаемого с точки зрения возможности, необходимости, действительности, предположения, вероятности или заведомой уверенности [Панфилов, 1977].

§ 2. Функционально-семантическая характеристика модальных слов в калмыцком языке. Модальные слова в калмыцком языке являются одним из лексико-грамматических средств выражения категории модальности. Мы не относим к модальным словам глаголы, в лексическом значении которых заложена модальность, модальные частицы, а также слова и словосочетания, которые выражают эмоциональное отношение к высказываемой мысли, утверждение и отрицание, квалификацию отношения содержания какого-нибудь отрезка речи к общей последовательности мысли и т.д.

Кроме этого, от модальных слов следует отличать вводно-модальные слова (образования). Вводно-модальные образования - это вводные элементы, которые выражают модальные отношения говорящего. Вводно-модальные образования в калмыцком языке впервые были рассмотрены В.Н. Мушаевым в общей системе вводных элементов. Исследователь считает, что в

качестве вводно-модальных образований в калмыцком языке употребляются слова разных лексико-грамматических категорий. Они характеризуются относительной неизменяемостью и морфологической нечленимостью. По своему происхождению большинство этих образований связано с глагольными формами: санхд (видимо, кажется); шинжлхд (кажется) [Мушаев, 1995].

§ 3. Функционально-семантические разряды модальных слов.

Анализ модальных слов в калмыцком языке показал, что модальные слова по их семантическому содержанию можно разделить на следующие разряды:

I. Модальные слова, выражающие возможность-невозможность, запрещенность: арЬго (арЬ уга) «невозможно», арЬ бээнэ «возможно».

Модальное слово арЬго (арЬ уга) «невозможно» (аргагуй в монгольском и бурятском) выражает невозможность совершения действия. Например: Болв авалин шиидвриг бурушадг арЬ уга "Но невозможно оспаривать решение мужа".

II. Модальные слова, выражающие долженствование и необходимость: кергтэ «надо, надобно, необходимо, следует»; зввтэ «должен, обязан», йоста «должен», учрта «нужно, должно, следует», эркэн уга «обязательно, непременно», эрк биш «обязательно, непременно», яЬв чигн (яЬвчн) «во что бы то ни стало, обязательно, непременно». Например: Эндр теруг олж авх кергтэ "Сегодня его нужно найти"; Эс гиж ^ацЬр эн делкэ эзлх зввтэ, эс гиж би эн делкэ эзлх зевтэв "Или Джангар должен владычествовать в этом мире, или же я должен завоевать этот мир"; Олна зевр хулхалсн кун уулэн даах йоста "Человек, укравший общественное имущество, должен отвечать за содеянное "; Тер эндр эркэн уга ирх "Сегодня он придет непременно"; ЯЬв чигн ирхвидн "Мы обязательно придем (Мы во что бы то ни стало придем) ".

Модальное слово кергтэ «надо, надобно, необходимо, должно, следует» выражает значение необходимости совершения действия. Оно образовано от слова керг «обязанность» с помощью аффикса -тэ. По своёму происхождению это модальное слово является исконно монгольским, зафиксированным и в других монгольских языках. Например: Би тантай .хеерэлдэхэ тон шухала хэрэгтэй Ьэм (бур.) "Мне надо бы поговорить с вами по очень важному делу". Хундэтгэн узэх хэрэгтэй... (х-монг.) "Следует относиться с уважением...".

Модальное слово кергтэ употребляется во всех типах предложений (повествовательных, побудительных, вопросительных), а также в качестве ответной реплики диалога. Например: ЭгйэЬэр нег цеекн мецгн кергтэ "Надо немного денег взаймы"; Машид кергтэ! "Нужны машины!" Чамд ямаран бамб цецг кергтэ? "Какой тюльпан тебе нужен?" - Чамд эн кергтэй? - Кергтэ. "- Тебе это нужно? - Нужно".

III. Модальные слова, выражающие значение действительности: йосндан «действительно», унэртэн «действительно», унндэн «действительно, в самом деле», унэр «действительно, в самом деле», унэрн «в действительности», йостаЬар «всерьез», уннднь «действительно», унн «действительно». Например: Йосар болх-ла, унндэн сээнэр амрх кергтэ болхмн "Если серьезно, действительно, нужно будет хорошо отдохнуть"; МиниЬэр болхла, босч келен улс унэр, эрун седкл деерэс келцхэв "По-моему, люди, которые выступали, действительно говорили от чистого сердца".

IV. Модальные слова, выражающие проблематическую достоверность (гипотетические модальные слова): маЬд «возможно, может быть, быть может», маЬдта «сомнительно», маЬдар «сомнительно, неопределенно», боллта «возможно, вероятно, видимо, кажется, наверно», кевтэ «кажется, как будто», бээдлтэ «видимо», янзта «кажется, видно, как будто», билтэ «очевидно, вероятно», дуртэ «похоже, будто, кажется, видимо», внгтэ «кажется, видимо», болвза «может быть», бээлтэ «кажется есть, должно быть», алдлта «пожалуй, авось, может быть, возможно». Например: Мадниг узен боллта "Кажется, он нас заметил"; Муузра врун эрт босад, йовж одсн бээдлтэ "Муузра встал очень рано и, видимо, ушел".

V. Модальные слова, выражающие категорическую достоверность: алдг уга «несомненно», лав «верно, точно, достоверно», лавта «наверняка, несомненно, конечно», лавар «точно, верно, правдиво», маИд уга (ма1щго) «несомненно, бесспорно». Например: Ирхм алдг уга билэ, Цедэ "Несомненно, должен был прийти, Цеден"; Сээхн эн герт бээршлжэх прокуратурин кедлэчнр зев-йосна халхар кежэх кедлмшэн ясрулж, олнд тустаЬар уулдхнь лавта "Несомненно то, что работники прокуратуры, которые расположились в этом красивом здании, будут действовать в интересах народа, совершенствуя работу в области правопорядка".

§ 4. Синтаксическая характеристика модальных слов в калмыцком языке.

В зависимости от синтаксической функции модальные слова в калмыцком языке можно разделить на 4 группы:

1) модальные слова, выполняющие в предложении функцию вводных слов: маЬд уга, лавта и т.д. Например: МаЬд уга, бидн чамд иткжэнэвидн "Бесспорно, мы тебе доверяем". Лавта, узэд-медэд хагцана гихв "Как уже очевидно, несомненно, стреляют".

2) модальные слова, выполняющие функции различных членов предложения: эрк биш, эркэн уга, унндэн и т.д. Например, в функции обстоятельства: Бер унндэн Бальэкрмад таасгдсн уга "Невестка действительно не понравилась Бальджирме".

3) модальные слова, выполняющие функцию самостоятельного сказуемого или компонента составного сказуемого: кергтэ, зевтэ, йоста и т.д. Например:

- в функции самостоятельного сказуемого: Философий бас манд кергтэ "Философия нам нужна".

- в функции компонента составного сказуемого: Сээхлэ чини гергн биш, мини гергн болх зевтэ! "Сяяхля должна быть не твоей, а моей женой!"

4) модальные слова в роли нечленимых предложений - ответных реплик диалога. Нечленимые предложения выражаются чаще всего следующими модальными словами: маЬд, маЬд уга, унэр, лав.

Например:

- Дэн болен цагт турун хортнла харЬж, турун тууг чеежэрн тулкж зогсадг маначнрвидн.

- МаЬд уга...

"- Мы защитники, которые во время войны первыми встретились с врагом, первыми грудью своей его остановили.

- Несомненно".

- Нанд бээх юмн >1^ацЬрт уга, нээмн тумн цергин нарн дорк делкэг намд орулж егхнь...

- МаЬд.

- Лав

"- У Джангара нет того, что есть у меня, он отдал бы мне во владение государство с восьмидесятитысячным войском...

-Может быть.

- Точно".

В предложении может употребляться одно модальное слово: Бийсттн кергтэ болх "Вам самим будет нужно"; Энунэ ээлден хамг эрк биш куцнэ " Все предсказанное им обязательно сбудется".

Возможно употребление двух модальных слов: Нэ, Ольдатн кесгтэн ирдг бээдл уга бол в... нааИаснь одад харЬх кергтэ бол-жах бээдлтэ "Ну, Ольда, видимо, не скоро вернется... вероятно, надобно поехать к нему и встретиться"; Эрк биш би Дала ламиг узх зевтэв "Я непременно должен увидеть Далай ламу".

Семантические типы модальных слов коррелятивны с функционально-модальными типами предложений. Например, модальные слова со значением категорической достоверности способны употребляться в повествовательных и восклицательных предложениях, но не могут, естественно, выступать в вопросительных, за исключением предложений с риторическим вопросом.

Модальные слова со значением проблематической достоверности обычно употребляются в повествовательных и вопросительных предложениях. Однако они не встречаются в побудительных предложениях. Например: Эс гиж мана гиич ичжэх бээдлтэ "Или же наш гость, видимо, стесняется"; Нам энчн гергнь болвза? "Может быть, это его жена?"

Модальные слова в предложении могут обособляться и не обособляться. Случаи обособления фиксируются пунктуационно. Модальные слова подвижны, могут занимать в предложении разную позицию. Например:

1) в препозиции: Лавта намар наад кежэж "Он, конечно, смеялся надо мной".

2) в интерпозиции: Тегэд, йоста унндэн, чамаг амрар таньж болхмн бээж "Поэтому тебя действительно легко можно было узнать".

3) в постпозиции: Тер, холд цергт йовх Андрей, Баец, Чудтэ эднэс кевтэ "Оно [письмо], видимо, от Андрея, Басанга и Чюдты, которые служат далеко".

Находясь в препозиции, модальные слова чаще всего являются модальными кулисами всего высказывания. Модальные слова, употребленные в ответной реплике диалога, выражают модальность предыдущего высказывания.

IV глава «Модальные частицы в системе категории модальности калмыцкого языка» состоит из трех параграфов. В них-'рас? сматриваются краткая история изучения частиц в русском языкознании и монголоведении, функционирование частиц в высказывании, сделана попытка систематизировать модальные частицы по разрядам. "*

§ 1. Из истории изучения частиц в русском и монгольском языкознании. Среди лексико-грамматических средств выражения модальности в современном калмыцком языке особое место занимают частицы, которые характеризуются как часть речи в составе служебных слов. Частицы придают различные дополнительные смысловые, эмоционально-экспрессивные и модальные оттенки целому предложению или его частям. Свое лексико-грам-матическое значение они получают только в составе предложения, когда характеризуют или уточняют в нем значение того или иного слова. Модальные частицы в системе общей категории модальности занимают особое место.

В русском языкознании изучение частиц имеет богатую историю. Данная тема разрабатывалась в трудах известных лингвистов A.A. Шахматова, И.И. Мещанинова, A.A. Пешковского, В.В. Виноградова, Н.Ю. Шведовой, Т.М. Николаевой и др.

Модальные частицы наряду с традиционными группами частиц стали выделяться в монгольских языках сравнительно недавно. Модальные частицы изучались монголоведами Д.Ч. Стритом (1963), Э. Вандуем (1966), Ш. Лувсанванданом (1968), Л. Миши-гом (1978), З.В. Шеверниной (1980), Г.Ц. Пюрбеевым (1981), Р.П. Харчевниковой (1995), П.П. Дамбуевой (2001).

Употребление частиц в различных типах предложений, особенности их сочетаемости с другими средствами выражения модальных значений подробно не рассматривались ранее на материале современного калмыцкого языка.

§ 2. Функционально-семантическая характеристика модальных частиц калмыцкого языка

Мы считаем, что значение модальных частиц совпадает с основным значением модальных слов. Это выражение различных модальных отношений и оценка говорящим степени достоверности сообщаемого с точки зрения возможности, необходимости, действительности, предположения, вероятности или заведомой

уверенности. Исходя из этого определения, к модальным частицам калмыцкого языка мы относим:

1. Подтвердительные частицы: мен «да, действительно», -мн, -лм «же», -хн «ведь, же», -ус (-ус) «ведь, же», -ш «ведь». Их главное назначение состоит в подтверждении достоверности высказывания и общем усилении интонации предложения.

2. Усилительно-выделительные частицы: -л «ведь», чигн «и».

3. Гипотетические модальные частицы (частицы, выражающие проблематическую достоверность): биз «наверно, вероятно, пожалуй, видимо», хэ «вряд ли», хэ биз «вряд ли», хэ йир «едва ли, вряд ли» обозначают предположительность, неуверенность, неочевидность, недостоверность. Частицы хэ, хэ биз хэ йир выражают сомнение и крайнюю неуверенность в чем-либо [Грамматика калмыцкого языка, 1983].

4. Вопросительные частицы: -у (-у) «ли», -й (-ий) «ли».

5. Отрицательные частицы: -го «нет конечно», -л уга>-лго «нет конечно», биший «разве не...».

Частицу биз некоторые исследователи рассматривают как «модальное слово». Так, З.В. Шевернина считает, что слово биз со значением «вероятно, наверно, видимо» имеется во всех монгольских языках (бур. бэзэ, калм. биз). Существует вполне вероятное предположение, что частица биз возникла в результате лек-сикализации сочетания глагольной формы бий /«есть»/ с частицей сомнения за. В современном монгольском языке в слове биз не чувствуется ни прежнего бытийного значения, ни значения времени, этимологические связи в нем нарушены, оно полностью модифицировалось в смысловом и функциональном отношениях [Шевернина, 1980].

Модальная гипотетическая частица биз «наверно, вероятно, пожалуй, видимо» в калмыцком языке выражает вероятность, предположение. Она встречается при именах и причастиях, функционирующих в роли простых сказуемых или входящих на правах компонента в составное сказуемое. Например: Эн кевунд бол-хла, тер арвн арслцчнь жирЬлднь чигн орлцх биз "А этому мальчику те десять рублей, может быть, и пригодятся в жизни"; Тернь унн биз "Это, может быть, правда"; Намаг авхар ирсн эрлг та биз? "Может быть, вы и есть дьявол, пришедший за мной?".

Вопросительная модальная частица -у (-у) «ли» вносит в пред-

ложение оттенок предположения. Частица -у (-у) присоединяется только к глаголам в формах изъявительного наклонения: Ааш-хичн танахс медну? "Знают ли ваши о том, что ты идешь?"; Я1ша, сэенэр кедлжэну? "Ну как, хорошо ли работают?"; Энчн хотын сээг идну, хувцна сээг емсну, вдрт бийэн харну? "Ест ли он лучшее из еды, одевает ли лучшее из одежды, следит ли за собой?"

При наращении вопросительной модальной частицы -у (-у) гласный элемент в аффиксах глаголов настоящего и прошедшего, времени выпадает: йовн(а)- йовну? (ходит ли?), йовл(а)- йовлу? (ушел ли?).

В заключении в обобщенном виде излагаются основные результаты проведенного исследования и определяются перспективы дальнейшего исследования важнейших сфер синтаксиса и семантики предложения, которые в монгольском языкознании лишь начинают исследоваться в контексте современных достижений лингвистической науки.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Из истории изучения категории модальности в монгольских языках // Сб. Молодежь в науке: проблемы, поиски, перспективы. Выпуск II. Элиста, 2005. С. 222 - 230,

2. О некоторых средствах выражения категории модальности в современном калмыцком языке // Вестник Института (КИСЭПИ). Элиста, 2005. № 1. С. 165-168.

3. Модальные образования как лексико-грамматическое средство выражения модальности в современном калмыцком языке // Вестник КИГИ РАН. Элиста, 2005. Выпуск 19. С. 14-22.

4. О модальных образованиях «кергтэ» и «зевтэ», в современном калмыцком языке // Вестник КИГИ РАН. Элиста, 2006. Выпуск 20. С. 13-19.

5. Модальность достоверности (на материале современного калмыцкого языка) // Молодежь и наука: третье тысячелетие. Материалы II респубиканской научно-практической конференции (Элиста, 30 ноября 2005 г.). Элиста, 2006. С. 68-76.

6. Модальность возможности (на материале современного калмыцкого языка) // Трофим Алексеевич Бертагаев: к 100-летию со дня рождения. Сборник научных статей. Элиста, 2005. С. 197-204.

7. Категория модальности и модальные слова в монгольских языках // Научная мысль Кавказа. Изд-во Северо-Кавказского научного центра высшей школы. Ростов-на-Дону, 2006. Спецвыпуск.

Подписано в печать 20.11.06. Формат 60x84/16 Бумага тип. №1. Усл.п.л.1. Тираж 100 экз. Заказ 3.

Минитипография Министерства образования и науки Республики Калмыкия 358000, г. Элиста, пл. Ленина, Дом Правительства

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Мулаева, Нина Михайловна

ОГЛАВЛЕНИЕ.

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. Из истории изучения категории модальности.

ГЛАВА II. Типы модальности и их содержание в калмыцком языке.

§1. Объективная модальность.

§2. Субъективная модальность.

§3. О содержании языковой модальности.

§4. Модальность возможности.

1. Общая характеристика семантики возможности.

2.Структура ситуации возможности.

3.Лексические средства выражения возможности (модификаторы чадх/ядх; болх/болшго; зев бээнэ, звв вггднэ; aph бээнэ, aph олх, aphma болх).

4. Морфологические средства выражения возможности.

5. Сочетание средств выражения модального поля возможности со средствами других модальных полей.

6. Семантическая структура поля возможности.

§ 5, Модальность необходимости.

1. Общая характеристика семантики необходимости.

2. Структура ситуации необходимости.

3. Средства выражения необходимости.

3.1.Конструкции с модальными лексемами необходимости (кергтэ, зввтэ, керг, болх, билэ).

4. Семантическая классификация ситуаций необходимости.

§ б. Модальность достоверности.

1. Характеристика функционально-семантического поля и структура ситуации достоверности.

2. Средства выражения достоверности.

3. Семантическая классификация достоверности (ситуация простой достоверности, ситуация категорической достоверности, ситуация проблематической достоверности).

ГЛАВА III. Модальные слова как лексико-грамматические средства выражения модальности в калмыцком языке.

§ 1. Из истории изучения модальных слов в русском и монгольском языкознании.

§ 2. Функционально-семантическая характеристика модальных слов в калмыцком языке.

§3. Синтаксическая характеристика модальных слов в калмыцком языке.

§4.Вводно-модальные слова (образования), функционально-модальные слова, модальные предложения.

ГЛАВА IV. Модальные частицы в системе категории модальности калмыцкого языка.

§ 1. Из истории изучения частиц в русском и монгольском языкознании.

§ 2. Функционально-семантическая характеристика модальных частиц калмыцкого языка.

§ 3. Синтаксические функции модальных частиц калмыцкого языка.

Введение диссертации2006 год, автореферат по филологии, Мулаева, Нина Михайловна

Актуальность темы исследования обусловлена отсутствием монографических работ, посвященных системному анализу категории модальности в калмыцком языке. Понятие модальности остается одним из наиболее противоречивых как в общем, так и в калмыцком языкознании. Хорошо известны разногласия как относительно самой сущности модальности, так и вокруг средств ее выражения. Неопределенность, содержательная нечеткость, чрезвычайная сложность и цроблематичность категории модальности, неясность ее места в системе языка и речевой деятельности не раз порождали сомнения в реальности данного понятия и привели к тому, что модальность до сих пор не выделена в качестве самостоятельной категории в грамматиках калмыцкого языка.

1) рассмотреть историю изучения категории модальности в монголоведении и конкретно в калмыковедении;

3) определить типы категориальных ситуаций каждого поля;

4) зафиксировать список средств выражения исследуемых типов модальности;

Методологической основой для решения поставленных задач явились теоретические положения, изложенные в работах В.В. Виноградова «О категории модальности и модальных словах в русском языке», В.З. Панфилова «Грамматика и логика», «Взаимоотношение языка и мышления», а также труды ведущих монголоведов в области морфологии и синтаксиса Г.Д. Санжеева, Г.Ц. Пюрбеева, Р.П. Харчевниковой, П.П. Дамбуевой, В.Н. Мушаева, Э.У. Омакаевой и др.

Основные положения, выносимые на защиту:

1) Семантика предложения в калмыцком языке включает в себя по крайней мере три компонента: пропозитивный, модальный и коммуникативный. Модальность как универсальная семантическая категория присуща любому высказыванию.

4) В калмыцком языке выделяются три типа модальности: алетическая (возможность), деонтическая (необходимость) и эпистемическая (знание, достоверность). Основными средствами выражения указанных типов модальности являются модальные глаголы, модальные слова и частицы.

Апробация работы. Диссертация обсуждалась на совместном заседании отдела языкознания и отдела монголоведения и тибетологии Калмыцкого института гуманитарных исследований Российской академии наук. Ее основные положения и результаты докладывались на П-й Межрегиональной конференции «Молодежь в науке: проблемы, поиски и перспективы» (Элиста, 2004 г.), на 1-х Бертагаевских чтениях, посвященных 100-летию со дня рождения Т.А. Бертагаева (Элиста, 2005), на П-й республиканской научно-практической конференции молодых ученых и специалистов «Молодежь и наука: третье тысячелетие» (Элиста, 2005). По теме диссертации опубликовано 7 статей, в том числе 1 статья в рецензируемом издании, входящем в перечень журналов, утвержденных ВАК РФ.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, библиографии, списка условных сокращений.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Лексико-грамматические средства выражения модальности в калмыцком языке"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В данном исследовании изучена и описана категория модальности современного калмыцкого языка в функционально-семантическом и структурном аспектах.

Модальность в нашем понимании - это функционально-семантическая категория, которая отражает характер объективных связей, наличных в той или иной ситуации с точки зрения возможности, необходимости и реальности, и содержит оценку степени достоверности сообщаемого со стороны субъекта мысли. Соответственно этому определению различаются объективная и субъективная модальности. Первая из них отражает характер объективных связей, наличных в той или иной ситуации, на которую направлен познавательный акт, а именно связи возможные, действительные и необходимые. Вторая выражает оценку со стороны говорящего степени познанности этих связей, т. е. она указывает на степень достоверности мысли, отражающей данную ситуацию, и включает в себя проблематическую, простую и категорическую достоверности.

Модальность первого типа реализуется через формы наклонения. Будучи непосредственной констатацией факта, объективная (синтаксическая) модальность выражает значение простой достоверности, например: Эдн удлго кедлмшэн тегсэх (разг.) "Они скоро закончат работу". Если же в состав данного предложения ввести модальное слово или частицу, выражающие предположение, вероятность, или заведомую уверенность, то оно будет характеризоваться уже субъективной (логико-грамматической) модальностью со значениями проблематической или категорической достоверности, например: Эдн удлго кедлмшэн тегсэх кевтэ "Видимо, они скоро закончат работу"; МаИд уга, эдн удлго кедлмшэн тегсэх "Безусловно, они скоро закончат работу".

Категория модальности - это та языковая категория, для которой функционально-семантическая (полевая) модель является наиболее адекватным способом описания, отражающим сущность ее онтологического устройства.

Основной структурной характеристикой функционально-семантических подсистем языка признается полевая структура. Поле как принцип организации объекта обладает особым членением, которое отличается компактностью, максимальной концентрацией признаков в центре и диффузностью этих признаков на периферии. Следствием такого строения является различная функциональная нагрузка элементов поля. В плане выражения поля выделяют доминантный элемент, который полном объеме и с наибольшей регулярностью и частотой передает все оттенки значения данного поля. На периферии располагаются единицы, которые однозначно соответствуют тому или иному значению поля. Так, например, доминантой (или центральной единицей) модального поля возможности в калмыцком языке является глагол с модальным значением чадх «мочь», периферию данного поля составляют глагольно-именные сочетания aph бээнэ «возможно», зев бээнэ «есть право», зев еггднэ «дается право» и др.

Функционально-семантическое поле модальности в современном калмыцком языке - это взаимодействующая на основе общности семантических функций группировка лексических, морфологических и синтаксических средств. Лексическими средствами передачи модальных значений в калмыцком языке являются модальные слова, вводно-модальные слова (образования), функционально-модальные слова, модальные глаголы и модальные частицы. К морфологическим средствам выражения модальности мы относим различные формы наклонений.

Функционально-семантическое поле модальности в современном калмыцком языке можно разбить на ряд полей в зависимости от выражаемого модального значения. Центром функционально-семантического поля модальности в калмыцком языке является объективная модальность, которая состоит из модальных полей возможности, необходимости и действительности. Субъективная модальность представлена модальным полем достоверности, включающим в себя три степени достоверности (простую, проблематическую и категорическую).

В данной работе рассмотрено три основных типа модальных значений: возможность, необходимость, достоверность. Модальные ситуации достоверности выражают отношение говорящего к содержанию всего высказывания. Характеристика достоверности сообщения имеет разные семантические оттенки: оттенки бесспорного утверждения и абсолютной полной уверенности; различные степени вероятности, возможности, сомнения, неуверенности, недоумения, предположения. Категориальные ситуации возможности и необходимости выражают отношение говорящего к предикативному признаку высказывания, оценку характера его осуществления как возможного или необходимого.

В данной работе была исследована структура каждого функционально-семантического поля. Модальные поля имеют в своей структуре следующие компоненты: субъект речи, субъект модальной оценки, объект оценки.

Выявлены семантические типы категориальных ситуаций достоверности, возможности, необходимости. Модальность выражается единицами разных языковых уровней: лексического, морфологического и синтаксического, а также различных их сочетаний. Разнородные языковые элементы объединяются в систему на основе общности семантической функции. В каждом поле имеется доминирующее средство передачи модального значения.

Среди лексико-грамматических средств выражения модальности нами подробно проанализированы модальные слова и модальные частицы.

Модальные слова в калмыцком языке являются одним из лексико-грамматических средств выражения категории модальности. Основное значение модальных слов - это выражение различных модальных отношений и оценка говорящим степени достоверности сообщаемого с точки зрения возможности, необходимости, действительности, предположения, вероятности или заведомой уверенности. Внешним отличием модальных слов является неизменяемость падежной формы и всякого рода застывшие аффиксальные образования, вплоть до архаичных форм. Модальные слова характеризуются неизменяемостью форм.

Синтаксические связи модальных слов весьма обширны. Модальные слова могут относится к любому члену предложения. Модальные слова в калмыцком языке выполняют следующие функции: 1) выступают в роли вводных слов; 2) выполняют функции самостоятельного сказуемого или компонента составного сказуемого; 3) выполняют функции различных членов предложения.

Употребляясь в функции вводного слова, модальные слова могут характеризовать как все предложение, так и какой-либо отдельный член предложения. В функции слова-предложения модальные слова характеризуют всю ранее высказанную мысль.

Анализ модальных слов в калмыцком языке показал, что модальные слова могут быть разделены по их семантическому содержанию на следующие разряды:

I. Модальные слова, выражающие возможность-невозможность, запрещенность: aphro (aph уга) «невозможно», арЬта«возможно»;

II. Модальные слова, выражающие долженствование и необходимость: кергтэ «надо, надобно, необходимо, следует»; зевтэ (функциональное) «должен, обязан», йоста «должен, должны», учрта (функциональное) «нужно, должно, следует», эркэн уга «обязательно, непременно», эрк биш «обязательно, непременно», я1ш чигн (яЬвчн) «во что бы то ни стало, обязательно, непременно»;

III. Модальные слова, выражающие значение действительности: йосндан «действительно», унэртэн «действительно», унндэн действительно, в самом деле», унэр «действительно в самом деле», унэрн «в действительности», йостаЬар «всерьез», уннднь «действительно», унн (функциональное) «действительно»;

IV. Модальные слова, выражающие проблематическую достоверность (гипотетические модальные слова): маЬд «возможно, может быть, быть может», маЬдта «сомнительно», маЬдар «сомнительно, неопределенно», алмацата «сомнительно», боллта «возможно, вероятно, видимо, кажется, наверно», кевтэ «кажется, как будто», бээдлтэ (функциональное) «видимо», дуртэ (функциональное) «похоже, будто, кажется, видимо», ецгтэ (функциональное) «кажется, видимо», болвза «может быть», бээлтэ «кажется есть, должно быть», алдлта «пожалуй, авось, может быть, возможно»;

Кроме этого, от модальных слов следует отличать вводно-модальные слова (образования), функционально-модальные слова, модальные предложения, которые выражают модальные отношения говорящего:

I. Вводно-модальные слова (образования): миниЬэр болхла (по-моему), бээдлнь (видимо);

II. Функционально-модальные слова: дуцнхд (в значении вероятности, предположения), кирцхд (примерно, видимо), кирцхнь, санхд (видимо, кажется), шижлхд (кажется), келхд (в значении действительно, конечно), янзта (кажется, видно, как будто), билтэ (очевидно, вероятно);

III. Модальные предложения: яЬж медхв (как знать), кен медхв (кто знает).

Модальные частицы в системе общей категории модальности калмыцкого языка занимают определенное место. Важнейшей функцией модальных частиц следует считать возможность передачи с их помощью особого типа модальных отношений, которые обычно характеризуются как субъективно-модальные. Частицы довольно широко представлены в калмыцком языке.

Модальные частицы в калмыцком языке - это служебная часть речи, которая вносит различные оттенки значений в предложение, которые накладываются на общую модальность всего высказывания и отражают субъективное отношение к действительности: уверенность, предположение, сомнение и т. д.

Модальные частицы являются в калмыцком языке компонентами предложения. Одна и та же модальная частица может употребляться и при целом предложении, и при его частях. При целом предложении обычно употребляются частицы, стоящие непосредственно при сказуемом, если же частицы употребляются при других членах предложения, они подчеркивают смысл только этих членов.

В отличие от русского языка, модальные частицы в калмыцком языке, в основном постпозитивны. Особо выделяется разряд частиц-аффиксов калмыцкого языка.

Список научной литературыМулаева, Нина Михайловна, диссертация по теме "Языки народов зарубежных стран Азии, Африки, аборигенов Америки и Австралии"

1. Адамец П. К вопросу о модификациях /модальных трансформациях/ со значением необходимости воможности // Ceskoslovenska - rusistika. 1968, X1.I № 2.

2. Адмони В.Г. Введение в синтаксис современного немецкого языка. М., 1958.

3. Адмони В.Г. Полевая природа частей речи // Вопросы теории частей речи. Л., 1968.

4. Амголонов Д.Д. Современный бурятский язык. Учебник для высших учебных заведений. Улан-Удэ, 1958.

5. Ангели Ф.А. К вопросу о категории модальности и лексических средствах ее выражения в тюркских языках. Автореф. дисс. . канд. филол. наук. М., 1964.

6. Аракин В.Д. Сравнительная типология английского и русского языков. Л., 1979.

7. Арутюнова Н.Д. Язык мира и человека. 2-е изд., испр. М., 1999.

8. Асирова Н.Д. Исследование частей речи в калмыцком языке XVIII века (на материале деловых писем). Автореф. дисс. . канд. филол. наук. М., 2002.

9. Асирова Н.Д. Исследование частей речи в калмыцком языке XVIII века (на материале деловых писем). Дисс. . канд. филол. наук. М., 2002.10. 10. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. М., 1969.

10. Балагунова С.С. О языковых средствах выражения модальности в бурятском языке // Грамматическое своеобразие бурятского языка. Улан-Удэ, 1987.

11. Балли Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка. М., 1955.

12. Баргула Ч. К вопросу о языковой модальности // Вопросы славянского синтаксиса. Брно, 1973. С. 283292.

13. Беляева Е.И. Функционально-семантическое поле модальности в английском и русском языках. Воронеж. Издательство Воронежского университета. 1985.

14. Беляева Е.И. Возможность // Теория функциональной грамматики. Темпоральность. Модальность. Д., Наука, 1990.-С. 126-140.

15. Бембеев Е.В. К вопросу о частицах (по архивным источникам XVII века) // Калмыки и их соседи в составе Российского государства. Материалы международной научной конференции (7-11 сентября 2001 г.). Элиста, 2002. С. 153- 156.

16. Бембеев Е.В. Лингвистическое описание памятника старокалмыцкой (ойратской) письменности: «Сказание о хождении в Тибетскую страну Малодербетовского Бааза-багши». Дисс. . канд. филол. наук. М., 2004.

17. Бенвенист Э. Общая лингвистика. М., 1974.

18. Бертагаев Т.А. Синтаксис современного монгольского языка в сравнительном освещении. Простое предложение. М., 1964.

19. Бертагаев Т.А., Цыдендамбаев Ц.Б. Грамматика бурятского языка. Синтаксис. М., 1962.

20. Бирюлин Л.А., Корди Е.Е. Основные типы модальных значений, выделяемых в лингвистической литературе // Теория функциональной грамматики. Темпоральность. Модальность. Л., 1990.

21. Бобровников А. Грамматика монгольского языка. СПб, 1835.

22. Бобровников А. Грамматика монгольско-калмыцкого языка. Казань, 1849.

23. Бондаренко В.Н. Виды модальных значений и их выражение в языке. Дисс. . канд. филол. наук. М., 1977.

24. Бондаренко В.Н. Виды модальных значений и их выражение в языке//НДВШ ФН, 1979. № 1. С. 54-61.

25. Бондарко А.В. Вид и время русского глагола (значение и употребление). М., 1971.

26. Бондарко А.В., Грамматическая категория и контекст. Л., 1971.

27. Бондарко А.В. Принципы функциональной грамматики и вопросы аспектологии. Л., 1983.

28. Бордович A.M. К вопросу о модальных словах и их семантических разрядах // Ученые записки Минского пединститута 1956. - Вып. 6. С. 331-346.

29. Борисова Т.В. Лексические средства выражения модальности. М., 1951.

30. Будаева Г. Д. Частицы бурятского языка как лексическое средство выражения модальности // Лексико-грамматические исследования бурятского языка-Улан-Удэ, 1989. С. 91-100.

31. Булыгина Т.В. Шмелев А.Д. Возможности естественного языка и модальная логика // Вопросы кибернетики: Язык логики и логики языка. М., 1990. С. 135-167.

32. Бюраева Э.И., Павлова Е.С. Лексико-грамматические средства выражения модальности волеизъявления в бурятском языке // Лексико-грамматические исследования бурятского языка. Улан-Удэ, 1989. С. 7682.34