автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.02
диссертация на тему: Лексико-семантическая система карачаево-балкарского языка

Полный текст автореферата диссертации по теме "Лексико-семантическая система карачаево-балкарского языка"

На правах рукописи

ЖАБЕЛОВ Замир Тахирович

ЛЕКСИКО-СЕМАНТИЧЕСКАЯ СИСТЕМА КАРАЧАЕВО-БАЛКАРСКОГО ЯЗЫКА

(сравнительно с кумыкским)

10.02.02 - языки народов Российской Федерации (тюркские языки)

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Махачкала - 2006

Работа выполнена в Институте гуманитарных исследований Правительства КБР и КБНЦ РАН

Научный руководитель:

доктор филологических наук профессор Улаков Махти Зейтунович

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук профессор Гаджиахмедов Нурмагомед Эльдерханович

доктор филологических наук профессор Текуев Мусса Масхутович

Ведущая организация:

Карачаево-Черкесский государственный университет

Защита состоится ШОНА, 2006 г. в10_ час. на заседании

диссертационного совета Д.212.051.03 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора филологических наук в Дагестанском государственном педагогическом университете по адресу: 367003, Республика Дагестан, г. Махачкала, ул. М.Ярагского, 57, ауд. 140.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Дагестанского государственного педагогического университета.

Автореферат разослан " МА-Ц 2006 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета

Гаджиев Э.Н.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Проблема системности лексики и, особенно лексико-семантической системы стояла всегда и решалась учеными по-разному. Карачаево-балкарское языкознание в последнее время пополнилось рядом исследований по отдельным отраслям лексики. Однако обобщающей работы лексико-семантической системы не было, и наша работа представляет попытку восполнить этот пробел.

Лексическое значение, как известно, является важным инструментом закрепления в языке результатов познавательной деятельности человека. В нем осуществляется фиксация когнитивных процессов, накопление информации о том или ином предмете или явлении как в целях коммуникации, так и для передачи сведений от поколения к поколению. Поэтому лексико-семантическая система языка является объектом постоянного внимания исследований.

Объектом диссертационного исследования является лексико-семантическая система карачаево-балкарского языка и ее категории: полисемия, омонимия, синонимия, антонимия, паронимия и конверсия.

Основной целью исследования является выявление и всестороннее изучение лексико-семантических категорий и определение их роли и места в семантической системе языка.

Поставленная цель обусловила решение следующих задач:

- показать системный характер лексико-семантических категорий;

- установить источники обогащения и развития лексико-семантической системы данного языка;

-выявить в вышеприведенных семантических категориях лексем семантического содержания;

- определить отличительные особенности каждой семантической категории в общей их системе;

- установить соотношения основного значения слова с его различными лексико-семантическими вариантами;

- выявить факторы, способствующие развитию цельной лексико-семантической системы изучаемого языка.

Источники исследования. В качестве основного материала исследования послужили положения отечественных и зарубежных лингвистов, посвященных данной проблематике, изучались произведения классиков карачаево-балкарской литературы, произведения устного

народного творчества, современные литературные произведения, научные труды, статьи и тезисы научных конференций, материалы различных словарей: «Русско-карачаево-балкарский словарь» (РКБС. -М., 1965); «Карачаево-балкарско-русский словарь» (КБРС. -М.,1989), «Толковый словарь карачаево-балкарского языка» (ТСКБЯ. — в 3-х томах.-Нальчик, 1996-2005).

Теоретической базой работы послужили основополагающие труды Ж.М.Гузеева, МА.Хабичева, Х.-М.Н.Хаджилаева, С.К.Башиевой, В.В.Виноградова, М.З.Улакова, К.М.Мусаева, И.МОтарова, А.А.Уфимцевой, Д.Н.Шмелева, Н.М.Шанского, Н.К.Дмитриева, И.В.Кормушина, Л.СЛевитской, Н.А.Баскакова, К.С.Кадыраджиева, У.М.Батырмурзаевой и др.

Основными методами исследования являются описательно-аналитический и сравнительный.

Научная новизна работы заключается в том, что она является первой исследовательской работой по определению путей и закономерностей развития лексико-семантической системы карачаево-балкарского языка сравнительно с близкородственным кумыкским языком. В ней впервые в данном языке апробируются новые подходы определения границ между первичным значением слова и его семантическим знаком.

В работе исследуются явления полисемии, омонимии, синонимии, антонимии, паронимии и конверсии как лексико-семантических категорий в карачаево-балкарском языке. Исследуются основные принципы лексикализации значений полисемантических слов в разных морфологических позициях.

Теоретическая и практическая значимость заключается в том, что в нем проведен комплексный анализ лексико-семантических категорий карачаево-балкарского языка сравнительно с кумыкским, который вносит определенный вклад в изучение лексики и семасиологии данного языка.

Практическая значимость работы заключается в том, что результаты исследования могут быть востребованы в процессе изучения курса семасиологии, при чтении курса сравнительной лексикологии тюркских языков, организации спецкурсов и спецсеминаров, посвященных вопросам лексики, а также в научно-исследовательской работе студентов.

Основные положения, выносимые на защиту.

1. Определение лексико-семантической системы карачаево-балкарского языка с опорой на данные русского и общего языкознания. Среди всех типов объединения слов как в карачаево-балкарском, так и в русском языках центральное место по лингвистической значимости и разнообразию занимает лексико-семантическая система. Эта система как наиболее сложная по своей организации и структуре все еще остается наименее исследованной и наиболее спорной.

2. Системность лексики проявляется в том, что она представляет собой совокупность целого ряда единиц, составляющих стройную систему, т.е. лексико-семантических микросистем, составляющих определенные группировки, или типы слов, или лексические категории: полисемия, омонимия, синонимия, антонимия, патронимия, конверсия, ассоциативное поле, гипонимия и т.д.

Некоторые лексикологи в состав лексико-семантических категорий включают и фразеологическую сферу, хотя она и составляет совершенно отдельный раздел.

3. Общая структурная организация лексики карачаево-балкарского языка, где слова и лексико-семантические варианты слов (ЛСВ) могут входить не только в разные лексико-семантические группы, но и принадлежать разным лексико-тематическим группам, разным лексико-грамматическим разрядам, разным лексико-стилистическим пластай, что подтверждает системность лексики вообще. Лексико-семантическая же система представляет собой группу слов, объединенных в систему совокупностью своих значений, связанных определенными отношениями (полисемии, омонимии, синонимии, антонимии и т.д.).

4. Само определение «лексико-семантическая система» говорит о двусторонности явления: с одной стороны, отграничивается в пределах семантического уровня языка лексическая семантика от грамматической, с другой стороны, с помощью этой системы происходит дальнейшее членение семантики слова как элемента словаря на самые мелкие двусторонние единицы - лексико-семантические варианты слова (ЛСВ), их сочетательных свойств и деривационных возможностей.

5. Впервые устанавливаются специфические особенности лексико-семантических систем двух близкородственных языков.

Апробация исследования. Основные положения и результаты работы апробировались на научных конференциях, проводившихся в 2001-2003 году в КБР, на семинаре по проблемам карачаево-

балкарского языка Института гуманитарных исследований Правительства КБР и Кабардино-Балкарского научного центра РАН и на третьей Всероссийской научной конференции «Лингвистическое кавказоведение и тюркология. Традиции и современность». Карачаевск, 2004.

Структура работы. Диссертационное исследование состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность проблемы, определяются цель, задачи и методы исследования, отмечается научная новизна, теоретическая и практическая значимость исследования, описывается структура диссертации.

Первая глава «Проблемы лексико-семантической системы в карачаево-балкарском языкознании» состоит из трех разделов и представляет собой подробное изложение разработки интересующей нас проблемы в тюркологии - более детально в карачаево-балкарском языкознании с опорой разработки данного вопроса в русистике и общем языкознании, что дает возможность оценить уровень изученности различных ее аспектов и выделить из них наименее разработанные, а значит, требующие наибольшего внимания.

В первом разделе «Лексика как система» представлен обзор трудов по рассматриваемой проблематике в русистике, общем языкознании, тюркологии и карачаево-балкарском языкознании. Все аспекты лексикологии взаимосвязаны, т.е. они образуют некоторые системные отношения, раскрытие природы и описание их представляют основной предмет и задачу лексикологии в целом. А другие частные задачи, решаемые лексикологией (изучение лексической семантики: природа, виды и типы значений слов, структура лексических единиц, синтагматические и парадигматические отношения лексических единиц: многозначность, омонимия, синонимия, антонимия, паронимия, конверсия, семантическое поле и другие являются подчиненными ей (Шмелев). Поэтому единицы языка связаны между собой и зависят друг от друга, т.е. они образуют систему - множество элементов, находящихся в определенных отношениях друг с другом. В лексической системе языка такими элементами являются простейшие единицы — «слова-понятия» (Щербак), т.е. слова, взятые в одном из их значений (например «стол» как обозначение мебели) или однозначные слова «береза». Поэтому непосредственная обращенность слова к внеязыковой действительно-

сти составляет его существенную особенность (Уфимцева). Элементы лексической системы, т.е. «слова-понятия» тесно взаимодействуют друг с другом: они могут быть связаны отношениями смысловой мотивированности, внутри одного и того же слова (тяжелый/ (ауурО — имеющий большой вес, тяжелый} (ауур2) - грузный, лишенный легкости, тяжелый3 (ауурз) ~ трудный, требующий большого труда, усилий, эквивалентности (тяжелый (ауур/авур) - тяжеловесный (ауурсыман), противоположности (тяжелый (ауур/авур) — легкий (женгш/енгш), обратности обозначаемых отношений (чемодан тяжелее сумки - сумка легче чемодана; чемодан сумкадан ауур — сумка чемодапдан эсенгил, включение элемента в класс (тяжелый (ауур/авур) - как одно из наименований класса обозначений веса (Фомина, Гузеев). Такие отношения единиц, лежащие в основе категории многозначности, омонимии, синонимии, антонимии, конверсии, семантического поля буквально пронизывают лексику, организуя ее как систему. В этой связи в системном изучении лексического значения слова главным является исследование основной семасиологической категории - лексического значения слова как процесса и результата лексико-семантического варьирования слова (ЛСВ) (Смирницкий). ЛСВ представляют собой варианты слова, различающиеся друг от друга своим лексическим содержанием, хотя форма данного словесного знака не имеет сама по себе никакого различия. Варьирование лексического значения слова «происходит в результате фразеологической (лексической) сочетаемости семантически реализуемого слова и его синтаксической позиции в синтагме или предложении в целом, часто в том и в другом вместе» (Уфимцева). Так, например, у русского существительного «день» и карачаево-балкарского «кюн» в результате его использования говорящим вычленяются следующие ЛСВ:

1) ЛСВ: часть суток от восхода до заката, реализуемых в синтагмах: солнечный день - жарыкъ кюн, пасмурный день — мутхуз кюн; день клонился к закату — кюн ингирге айланнганды и т.д. В первой паре синтагмы по карачаево-балкарски нельзя говорить «солнечный день», поскольку само слово «день» образовано от слова «солнце». Поэтому говорят жарыкъ юоп «светлый день» и т.д.;

2) ЛСВ: «сутки», промежуток в 24 часа: в году 365 дней — бир жылда 365 кюн болады; знакомство их произошло несколько дней назад — ала таныиосанлы бир ненча кюн боладьц

3) ЛСВ: «календарная дата», «число месяца» или дни, связанные с каким-либо событием: Международный женский день — тиширыуланы

халкьла арапы юонлери, туугъан кюн — день рождения, шахтерланы кюню — день шахтера и т.д.;

4) JICB: «время, пора, период», реализуется формой множественного числа в русском языке, а в карачаево-балкарском — в обоих числах: дни юности - жашлыкъ кюилг, до конца дней - ахыр кюннге дери, закат дней — кюню батханды и т.д.

Поскольку слово всегда что-то обозначает, следует различать в языковом знаке понятия денотации и референции. Денотация всегда инвариантна и независима от высказывания, т.е. она является частью значения, а референция варьируется и зависима от контекста. Например, в английском языке dog — собака, всегда обозначает один и тот же класс животных, в то время как фразы the dog - эта собака, mi dog

- моя собака, the dog that bit the postman - «собака, которая укусила почтальона» в разных случаях высказывания будут относиться к разным представителям этого класса (ДжЛайонз). Это относится к карачаево-балкарскому языку и кумыкскому языкам. Ит — собака, бу ит — это собака, мете итгш — моя собака, почтальону къапхан/хапгъан ит — собака, которая укусила почтальона (Отаров).

Следует подчеркнуть, что системность лексики может быть очевидной, непосредственно наблюдаемой, так и глубинной, т.е. уходить своими корнями в глубину языка, обнаруживаться на определенном уровне абстракции, проявляться в глубинной структуре языка. Например, смысловые различия глаголов «вязать - эшерге (свитер), наливать

- ырысхы этерге (состояние), разбивать - орнатыу (сквер), сажать салыу (кляксу), составлять - этиу (список), строить - ишлерге (дом). Все эти глаголы, кроме основного значения, имеют еще и глубинное значение - каузации, т.е. делать так, чтобы что-то появилось, начало иметь место. Отсюда можно сделать вывод о том, что лексическая система языка сходна по своей структуре с другими системами и изоморфна (похожа по форме): ее единицы подобно, скажем, фонемам и морфемам, взаимодействуют друг с другом в контексте, входят в определенные классы единиц, противопоставляются или, напротив, нейтрализуются, образуют классы и т.д., но она значительно сложнее, количество ее элементов и разнообразие их отношений не идут ни в какое сравнение с элементами других систем. Так, словарь современного русского языка в 17-ти томах насчитывает 120000 слов, в то время как число фонем в разных языках не превышает нескольких десятков.

Следует отметить, что большинство слов многозначно. Например, слово «идти» имеет 26 значений. Характерной особенностью лексической системы является и открытость, т.е. все время появляются новые слова для обозначения новых понятий и исчезновение некоторых слов с исчезновением понятия или предмета. Это происходит и в карачаево-балкарском языке.

Второй раздел «Слово как ядерный конституент лексико-семантической системы». Состав лексики карачаево-балкарского языка не является однородным. Определяя слово, мы исходим из общего определения слова, установленное наукой: 1) фонетическая оформлен-ность; 2) непроницаемость; 3)лексико-грамматическая отнесенность; 4) семантическая отнесенность; 5) устойчивость и однооформлен-ность; 6) воспроизводимость; 7) преимущественное употребление в сочетаниях (контекстуальность); 8) фразеологичность (идиоматич-ность) и т.д. (Бардаев).

Например, если взять сочетания чыракъ —мыракъ, то первое слово в карачаево-балкарском языке обозначает «лампа» (осветительный прибор), а второе, хотя и оформлено по законам языка, не является словом, т.к. не имеет значения, не называет конкретный предмет окружающей среды.

Обозначая явления, предмет, слово вместе с тем передает его связи и отношения, в динамическом целом, в исторической действительности. В тюркских языках, в том числе и в карачаево-балкарском, много общих лексических элементов, что является доказательством их древнетюркской общности (Мусаев). Например, карачаево-балкарские слова ана «мать», узб. она, уйг. анна, казах, ана, кирг./туркм. эне, кумык. ана, ног. ана, азерб. ано и т.д. Кроме общетюркских слов, есть и исконно карачаево-балкарские слова: юлёкъу «шиповник», гургум «крыжовник», чурко «земляная груша», оразык «вид съедобного растения», дугъум «смородина», дугъума «мята», жырна «вареные зерна кукурузы, пшеницы, ячменя», хуппеги «молочная сыворотка», къач-хынчы «беженец» и т.д.

В третьем разделе «Пути обогащения и развития лексико-семантической системы» отмечается, что оно может быть за счет внутренних и внешних источников. Внутренние ресурсы играют основную роль, и они реализуются различными способами словообразования: тарак-чы «чесальщик», малчылыкь «скотоводство», орус—лу «русский», жолдаш «товарищ», амжи-деш «приемный брат» и т.д.

Внешними источниками обогащения лексики карачаево-балкарского языка являются заимствования. Нет ни одного языка на земле, в котором словарный состав ограничился бы только своими исконными словами (Реформатский). Заимствование слов - естественный процесс языкового развития (Крысин; Отаров).

Приведем несколько примеров заимствований из арабского, персидского, кабардино-черкесского, осетинского языков: из арабского и персидского: дуния «мир, вселенная», жамауат/джамагъат «порядок, дисциплина», саясат «политика», халкъ «народ»; из кабардино-черкесского языка: адакъа «петух», мача «саранча», быхы «морковь», баста «крутая каша из пшена», либижа/либже «курятина в подливе, соус»; из осетинского: басха «ручные грабли», гуму «кладовая», гы-быт «бурдюк», кырдык «трава», лазы «ель» и т.д.

Подавляющее большинство заимствований составляют русские слова или через посредство русского языка: кружка, банка, рюмка, графин, люстра, духовка, шифоньер, диван, гарнитур, галстук, шарф, кашне, метро, кафе, салат, гуляш и т.д. (Гузеев).

Калькирование тоже представляет собой способ пополнения лексического состава языка. Это образование новых слов и выражений из наличных уже в данном языке словообразовательных и лексических элементов, но под непосредственным воздействием другого языка. Калькирование следует отнести к словообразовательным средствам языка (Гузеев).

Вторая глава «Лексико-семантическая система карачаево-балкарского языка» состоит из семи разделов; в каждом разделе рассматривается одна лексико-семантическая категория карачаево-балкарского языка.

Язык — неотъемлемая часть жизни народа. Знание важнейших сторон истории родного языка — один из показателей культуры (Улаков). Изучение лексики карачаево-балкарского языка в этом смысле представляет определенный интерес. Лексика — это открытая и динамическая организация, и в этом своем качестве она противостоит другим уровням языка. Слова в языке неисчислимы, но говорящий сравнительно быстро находит нужное ему слово благодаря своим умственно-познавательным способностям (Кубрякова).

В первом разделе главы рассматривается полисемия как лексико-семантическая категория карачаево-балкарского языка. Полисемия, или многозначность, является одним из важнейших измерений лекси-ко-семантической системы любого языка, в том числе и карачаево-

балкарского. Для полисемии характерно наличие семантических связей в пределах одного лексического звена, называемое семантической структурой слова (Фомина).

За редким исключением каждое слово в карачаево-балкарском языке многозначно. И эта многозначность создает определенные трудности в определении иерархии лексико-семантических вариантов слова (ЛСВ) (Гузеев). Для доказательства полисемии слова приведем два примера: в первом слове - два ЛСВ: кьаты «крепкий, твердый» (прям.знач.), кьаты «принципиальный (перен.знач.); глагол байла «завяжи» имеет семь значений: 1) жараны байла «завяжи рану», 2) адам-ны байла «свяжи человека» (прям.знач.); 3) жюреклени байла «овладеть сердцами» (перен.знач.); 4) умутланы байла «сократить надежды» (перен.знач.); 5) акьылым байланыпды «мой ум стеснен» (перен.знач.); 6) бёрю аууз байла (в знач. «обезвредить волка») (перен.знач.); 7) кёз-ню байла (в знач. «незаметно») (перен.знач.). Слово приобретает многозначность не сразу. Иные значения появляются в процессе функционирования в речи, затем становятся фактом языка, т.е. входят в лексическую систему. На развитие полисемии слов большое влияние оказывают и внеязыковые причины (социальные, общественно-политические, культурно-исторические, народно-технические и т.д.) (Уфимцева). Так, в слове мурдор «фундамент дома, сооружения» появилось значение «база, опора, основа чего-нибудь»; шаудан (перво-нач.знач. «родник») появляется значение «начало чего-нибудь» (Ота-ров).

Существуют различные типы полисемии, которые выделяются по разным основаниям, а именно: по характеру языковой мотивированности значений (ЛСВ), по их зависимости от главного (основного) значения и взаимосвязи друг с другом, по виду их оппозиции (Калинин).

Перенос названия с одного предмета на другой в зависимости от того, как он осуществляется, различают два основных типа полисемии: метафору и метонимию.

Метафорические связи значений (ЛСВ) опираются на различного рода сходства обозначаемых реалий и обнаруживают соответствующие типы полисемии:

- сходство формы, внешнего вида, производимого впечатления: топ 1 «мяч», тощ «клубок ниток»; ийне «игла» (быстыр тикген ийне «швейная игла» - ийне2 (назы терекни ийнелерег «сосновые иглы»);

- сходство местоположения: бурун/ «нос» (адамны бурпу «нос человека»); буру и 2 (кемени бурну «нос корабля»);

- сходство в способе представления действия: къадаЛ] «проявлять усердие» (Мен ишиме къадалдым, кёрмей да къояма юонню тийгенин «Я от усердия трудиться иногда не вижу света дня» - къадал2 (ауруу кьадалды «болезнь пристала» и т.д.;

- сходство функций: къанат/ «крыло» (бал чибинни кьанаты «пчелиное крыло») - кьапат2 «подмога, опора» (Ат эр кишини къапа-тыды «Конь — опора мужчины»);

- сходство в способе представления оценки: къызыу¡ «горячий, жаркий» (къызла дырын жыйядъгла иеси, къызыу юонледё) — къызыу2 «пылкий, страстный» (Сюйеме адамла ыспас этерча, къызыу сюгрча халкъкьа кулланырын «Люблю, чтобы люди восхищались моим пылким стремлением служить им») — къызыуз «напряженный, ожесточенный, сильный» (быллай, къызыу шиде анда - санда адамланы бьтай бир-эки кюлдюрген да ахшыды «Во время такой напряженной работы иногда разрядка смехом тоже полезна» (Отаров).

Метонимические связи значений (ЛСВ) основываются на понимаемой широко смежности, соположения обозначаемых реалий, т.е. два предмета, явления, получающих одно название, должны быть тесно связанными друг с другом в отношении действия и результата: жыйылыуi «собирание, сборка» (юйче жыйылыуг «собрание, сход» (жыйылыу бошалса да, жаш тёлю клубдан чачылыр къайгъылы тюй-юлдю); действие — инструмент действия: жыйът¡ «собираться» -жыйын2 «тетива для трепки шерсти»; действие — средство действия: жалгъау¡ «соединение» - жалгъау2 «раствор»; действие - субъект действия: фермерство¡ (фермерство иги ишди — «фермерство хорошее дело») — фермерство2 (фермерство оноу этгенди «фермерство распорядилось»); вместилище — вместимое: межгит¡ «мечеть» - межгит2 — «слушатели молитвы» (межгит эфендини сёзюне сагъайып тынгы-лайды «мечеть внимательно слушает речь эфенди»); часть - целое, целое — часть (синекдоха): алма «яблоко» - (къызыл алма «красное яблоко») - алма 2 (алма чакъгъанды «яблоня расцвела»); материал - изделия из него: мияла «стекло» {ариу мияла «красивое стекло») — мияча^ (.мияла кёрмюч ачылгъанды «открылась выставка стекла»).

Вторичные значения ЛСВ неодинаково относятся к главному значению и различно строят отношения между собой. Поэтому эти отношения образуют различные топологические типы полисемии - их три: радиальная, цепочная и радиально-цепочная многозначность (СРЯ). В языках такие отношения составляют языковые универсалии. Схематически это можно представить так:

а)

(2)

(3)

При радиальной полисемии (1) все вторичные (частные) значения связаны непосредственно с главным (основным) и мотивируются им (СРЯ). Примером такого типа полисемии служат слова кьарыулу (прилагательное) «сильный, обладающий большой физической силой»: кьарыулу 1 (кьарыулу адам «сильный человек») — [къарыулу]2 «мощный (двигатель)»: Заеодда кьарыулу тракторла, комбайнла чыгъара-дыла «На заводе выпускают мощные тракторы, комбайны» [кьарыулу]з «крепкий, прочный» (кьайишлени къарыулуларын бла жюгенлени бир-ге этип...» собрав воедино крепкие веревки и уздечки...») [кьарыулу]4 «мощный, могущественный» (душман алыкъа къарыуулуду, алай ол былтыргьы душман тюйюлдю «Враг, силен, но это не прошлогодний враг»), ,

Цепочная многозначность (2) характеризуется тем, что каждое из последующих значений связано с ближайшим значением: онг «правый» (прилагат.): онг/ «противоположный левому (онг жаны «правая сторона») — онг2 «относиться благосклонно» (онг кёз блакьара «смотреть правым глазом (хорошо) - онг3 «правая партия» (онг социалистле «правые социалисты) - онг4 «враждебный политике коммунистической партии» (онг кьарам «правый уклон, правый взгляд»),

Радиально-цепочная полисемия (3) представляет собой смешанный тип: кётюр/ «поднимать» (столну кётюр!гетер «поднимать стол»

- [кётюр2 «брать, чтобы удерживать (на весу)»], [кётюрз «перемещать наверх, придавать чему-нибудь более высокое положение» (кьол, бай-ракъ кётюр «поднять руку, флаг»)] - кётюр7 «делать более высоким» (юйню мурдорун кётюрюу «поднять фундамент дома») - кётюр8 «увеличивать, повышать» (багъасын кётюрюу «повышать стоимость, цену)

- [кётюр4 «помогать или заставлять вставать» (жыгъылгъанны кётюр «поднять упавшего»)] кётюр $ «заставить тронуться с места с какой-нибудь целью (ротаны атакагъа кётюр «поднять роту в атаку») — кётюр с «побуждать к действию» (халкъны планы толтурургъа кётюрюу

«поднимать массы на выполнение плана»). Следует отметить, что из всех топологических типов полисемии наиболее распространенным является радиально-цепочная полисемия, т.к. чистые радиальные и чистые цепочные встречаются относительно редко (СРЯ).

Многозначность, кроме названных топологических типов полисемии, можно рассматривать с точки зрения видов оппозиций— их две: ассоциативная и ассоциативно-смысловая. В карачаево-балкарском языке это проявляется систематически. Значения (ЛСВ) большинства многозначных слов образуют дизъюнктивную (разделение, разобщение) оппозицию и характеризуются дополнительной дистрибуцией; они далеки по содержанию (компонентному составу) как единицы внеположенные и связываются друг с другом только ассоциативным признаком, т.е. общностью или непрерывной последовательностью их внутренних форм: алтын/ и алтыну {алтын жюзюк «золотое кольцо» и алтынла «изделия из золота», терен/ и терен2 (терен кьудукь «глубокий колодец» и терен акъыл «глубокий ум»).

Ассоциативно-содержательная полисемия встречается значительно реже. Значения (ЛСВ) в этом типе полисемии связаны не только ассициативно, но и своим содержанием, элементами сигнификативного характера, т.е. общими семами их компонентного состава. Такие значения слова образуют эквиполентную (равнозначную) оппозицию и характеризуются контрастирующей дистрибуцией: жерз «почва, грунт» (жер сюре, хуна къалай айланады «пашет землю и строит заборы» и жер4 «сельскохозяйственные угодья, обрабатываемая и используемая в сельскохозяйственных целях почва» (сюргю жер «пахотная земля» [совпадающий компонент - «почва», различающиеся компоненты — грунт/сельскохозяйственные угодья», т.е. земля, обрабатываемая и используемая в сельскохозяйственных целях)], а также привата вную оппозицию с их включенной (включающей) дистрибуцией: к юн! «часть суток с утра до вечера» / эртденден ингирге дери «с утра до вечера») и кюн2 «сутки» (декабрьни отуз бир кюню барды «в декабре 31 день (сутки).

Характерной особенностью большинства значений (ЛСВ) полисе-мичного слова является то, что они стремятся употребляться во взаимоисключающих друг друга позициях, в силу чего им свойственно неконтактное употребление, что составляет главную семантическую функцию полисемии.

Второй раздел «Омонимия как лексико-семантическая категория». Если при полисемии разные значения одного слова всегда связаны ме-

жду собой по смыслу, то при омонимии, хотя и звучат слова одинаково, но имеют совершенно разные значения (Отаров).

По лексико-семантическим признакам омонимы делятся на лексические (полные) и лексико-грамматические (частичные). Например, къайын «береза» и къайын «деверь»; теш «бугор» и тёш «отбивалка для косы», топ «мяч» и топ «пушка». Это полные лексические омонимы, т.к. они принадлежат к одной части речи и совпадают во всей системе словоформ (Виноградов).

Лексико-семантические (частичные) омонимы, совпадающие в отдельных (или только в одной грамматической) формах, могут принадлежать и к одной части речи, и к разным частям речи. Например: жаз/яз «лето» и жаз «пиши», тюй «пшено» и тюй «бей», кьой «баран» и къой «оставь» и т.д. Контекст и ситуация не позволяют их смешивать (Шмелев). Омонимы в карачаево-балкарском языке по количеству членов могут быть двучленными, трех- и четырехчленными и могут быть в одной части речи и в разных частях речи: сущ. - сущ.: басма «ситец» - басма «издательство»; сущ. — прилаг.: къырау «иней» -къырау «слепой»; сущ. - числ.: алтынчы «ювелир» и алтынчы «шестой»; сущ.-сущ.- глагол-глагол: чек «граница», чек «чек», чек «испытывать» и чек «взвешивать» и т.д. (Гузеев).

По своему происхождению лексические омонимы делятся на две большие группы: а) омонимы, восходящие к одному и тому же корню; б) омонимы, случайно совпадающие по своему звуковому составу. К первой группе омонимов, называемых генетически родственными, относятся лексемы, когда-то выражавшие разные значения одного слова, но с течением времени потерявшие связь между собой, таковы: бау «сарай» - бау «веревка», басма «ситец» - басма «издательство», топ «мяч» - топ «пушка» и т.д.

Ко второй группе омонимов, называемых этимологическими, относятся исконные карачаево-балкарские слова, совпадающие по своему звуковому составу, но обозначающие совсем разные понятия. Например: къайын «береза» - къайын «свояк», гебенек «бабочка» - гебе-нек «накидка из войлока», аякъ «нога» - аякъ «чаша» и т.д.

Основным приемом разграничения полисемии и омонимии является установление разрыва и утраты смысловых связей между значениями слов (Юлдашев, Гузеев). •

Способы образования омонимов тоже различны. В карачаево-балкарском языке лексические омонимы возникают следующими путями:

1. В результате распада полисемии: сырт «спина» - сырт «хребет (горы)», кьыр «скоблить» - къыр «истребить», топ «мяч» - топ «пушка» И т.д. ;

2. В результате субстантивации глагольных форм, бояу «крашение» - бону «краска», жамау «латание» - жамау «заплатка», чалыу «плетение» - чалыу «тесьма» и т.д.

3. В результате фонетических изменений слов. Например: карач.-балк. бар «идти» и бар «есть» восходят к разным словам пратюркского состояния с различной «звуковой материей» (Юнусалиев).

4. В результате совпадения звучания заимствованных слов со звучанием карачаево-балкарских слов: бал (через русск.) «бал» - бал «мед», талакь (араб.) «развод» - талагсь «селезенка» и т.д.

5. Путем фонетического освоения заимствованных слов: къарын-даш (через русск.) «карандаш» - кьарындаш «брат», дух (через русск.) «духи» - дух «сноп» и др.

6. За счет заимствования лексических омонимов: блок (грузоподъемное устройство) - блок (полит.), класс (полит.) - класс (учащихся) и т.д.

7. Путем аффиксации: кьуруу «строение» - кьур «строить» + уу — кьуруу «высыхание» - кьуру «сухой» +уи т.д.

Разновидностью омонимии являются омоформы (слова одной части речи или разных частей, различающихся по значению, но совпадающие по звучанию и написанию): жаз «лето» - жаз «пиши», ала «пестрый» - ала «беря» и т.д.

Следующей разновидностью омонимии являются омофоны (совпадающие по звучанию, но различающиеся по написанию и значению: къызса «если нагреется» - къысса «если зажмет», базса «если осмелиться» - баса «если придавит» и т.д.

Противоположностью омофонам являются омографы (совпадающие по написанию, но различающиеся по звучанию за счет ударения): алма «яблоко» - алма «не бери», тартма «тесьма» - тартпма «не тяни» и т.д.

Как и многозначные слова, омонимы употребляются во взаимоисключающих друг друга сильных позициях (контекстах), что позволяет дифференцировать их друг от друга.

Следующий раздел главы «Синонимия как лексико-семантическая категория». Она противостоит и полисемии, и омонимии, у которых одна и та же форма наполнена разным содержанием. Синонимия же -слова, обозначающие одно и то же понятие, близкое или совпадающее

по значению, но различающиеся оттенками значения или стилистическими оттенками: саулукь — саламатлыкъ — эсенлик «здоровье»; тын-дырбитдир - таиамла «выполнять» и т.д. Слова, объединенные единством обозначаемого явления действительности, образуют группу, называемую синонимическим рядом. Он может состоять из двух и более слов: айлап — бурул «вращаться», уучу-мараучу «охотник», мамырлыкь — ырахатлыкь — тынчлыкъ «мир», аш - ашарыкь - хантазыкъ — къа-барыкь «пища» и т.д.

Большинство синонимов карачаево-балкарского языка являются однокоренными (Ахматова): тамыз — тамдыр «капать, лить по капле», ауруучу — ауруулу «больной, нездоровый».

Источниками синонимии бывают полисемия, диалектные слова, заимствованные слова, эвфемизмы.

По составу синонимы карачаево-балкарского языка делятся на два типа: понятийные, или идеографические и стилистические. У понятийных синонимов отличие идет по линии оттенков от общего основного значения (Гузеев): жууаш, тыпч, сабыр, которые объединяются значением «ведущий себя тихо, спокойно, не беспокоящий» и т.д.

Стилистические синонимы бывают тождественными по лексическому значению, но различающиеся по стилистической окраске: аша — сюрт — буиипукъла «кушать», где аша — нейтральное, сюрт — разговорное, буштукъла - грубо - просторечное и т.д.

Синонимия позволяет разнообразить наш язык, делает его более точным, выразительным, красочным (Шанский).

Синонимы карачаево-балкарского языка по структурно-грамматическим особенностям могут быть корневыми словами: эн -тюш «спускаться»; производными словами: мамырлыкь — ырахатлыкь — тыичлыкъ «мир»; образованные от одного и того же корня, но разными аффиксами: юйюр - юйдеги «семья», баз - базьш «надеяться»; выраженные сложными словами: терсбоюн — терсакъыл «самодур», жюрекжар — къапбуз «раздражающий, выводящий из терпения»; выраженные простыми словами: илёкьу — итбурун «шиповник», уксус — сиркесуу «уксус»; выраженные простыми словами и словосочетаниями: сокъуран — чогъожбол «каяться», ышан — умут эт «надеяться»; выраженные повторно-парными словами: кюч — къарыу — кюч — кьууат «сила, мощь, энергия», аякъ — кьашыкъ — сауут — саба «посуда» и т.д.

В разделе главы «Антонимия как лексико-семантическая категория» рассматриваются слова с противоположными значениями - антонимы. Они объединяются в замкнутые пары {бийик «высокий» - алаша

«низкий», ариу «красивый» - эринич «безобразный»). Одним из условий создания антонимического ряда является единая стилистическая окраска для обоих членов ряда: жылы «теплый» - сууукъ «холодный», ачы «горький» - татлы «сладкий».

В зависимости от различительных признаков, которыми обладают слова с противоположным значением, могут быть выделены антонимы языковые и контекстуально-речевые. Языковые антонимы характеризуются общественно-осознанными системными отношениями, регулярностью воспроизведения в одних и тех же синтагматических условиях, закрепленностью в словарном составе и устойчивой стилевой принадлежностью: чомарт «щедрый» - къызгъанч «жадный», акъыллы «умный» - тели «глупый» и т.д.

Антонимы контекстуально-речевые, т.е. окказиональные, индивидуальные, авторские особенно часто встречаются в поэзии: Ken къыйналгъан журтум, сен — ■ Жюрегим эм оюмум Саулай къалгъан журтум, сен — Жиляуум эм тоюм.

Здесь как антонимы представлены пары жюрегим «сердце» - оюмум «ум», жилау «плач» - той «пир».

По часторечной принадлежности антонимы встречаются среди всех частей речи, но особенно ярко проявляется в именах прилагательных и наречий, что объясняется широтой семантического диапазона прилагательных и наречий (Байжанов).

Следующий раздел главы «Конверсия как лексико-грамматическая категория» рассматривает способы образования конверсии и ее место в лексико-семантической системе карачаево-балкарского языка.

Конверсия — это образование нового слова путем перевода данной основы в другую часть речи. Конверсия в словообразовании представляет собой способ словообразования без использования специальных словообразовательных аффиксов, т.е. представляет собой транспозицию (перевод в другую часть речи) без изменения корня слова. Когда однокоренные слова остаются в , одной части речи типа карачаево-балкарских слов: ай «луна». - ай «месяц», кёк «небо» - кёк «голубой, синий», эшик «дверь» - эшик «двор» и т.д. - это семантический способ словообразования (Гузеев), а конверсия представляет собой обязательный перевод производного слова в другую часть речи, и таким образом изменяется синтаксическая функция слов. Например; в карачаево-

балкарском языке: батыр «герой, храбрец» - батырла сермешедиле «герои сражаются» - батыр «храбро, смело» (батыр сермегиеди «сражаться храбро»); жашырын «спрятаться» (бауда жашырын «спрячься в сарае» - жашырын «тайно, секретно» - инспектор жашъырын кел-генди «инспектор приехал тайно» и т.д.

Конверсивы бывают двух типов: лексические и лексико-грамматические. Лексические конверсивы выражаются разными словами - лексическими конверсивами, представляющими двусторонние субъектно-объектные отношения и в силу этого обладающими минимум двумя валентностями: Мусса Хакимни устазыды «Мусса — учитель Хакима» — Хаким Мусаны сохтасыды «Хаким — ученик Муссы». Лексико-грамматические конверсивы представляют собой перевод од-нокоренного слова в другую часть: аууш «переваливаться» - аууги «перевал», алдау «обманывать» - алдау «обман» и т.д.

Наиболее часто вступают в конверсионные отношения существительные, глаголы, прилагательные и наречия, и они могут быть двучленными: юореш «бороться» - кюреш «борьба»; трехчленными: айлыкъ «месячный» - айлыкъ «зарплата» - айлыкъ «месячник»; четырехчленными: жарлы «бедный» - жарлы «бедно» - жарлы «бедняк» -жарлы «бедняга».

Следующий раздел «Паронимия как лексико-семантическая категория» представляет собой явление, когда звуковое сходство двух слов, разных по семантике, приводит к их смешению. При изучении паронимов, их структурных особенностей необходимо учитывать семантику слов паренимической пары, т.к. значения паронимов определяются морфемным составом слов (Улуханов). Учитывая эту особенность, карачаево-балкарские лексические паронимы мы подразделяем на два типа:

1) корневые: гулоч «держак, ручка (у сохи) - гулоч «набалдашник», арман «обида, упрек» - армау «растерянность, нерешительность»;

2) аффиксальные: къонуш «насест, гнездо» - къоншу «сосед»; ай-тыу «предание, сказание, легенда» - айтым «предложение». К паронимам обязательное требование — они должны быть в одном числе -или в единственном, или во множественном. Если нет гармонии в числах, то слова паронимами быть не могут. Паронимы встречаются в карачаево-балкарском языке среди имен существительных, глаголов, прилагательных и наречий. Например: паронимы-существительные: арман «обида» - армау «растерянность, нерешительность»; багьым

«лечение» - багьыу «откорм» и т.д.; паронимы-глаголы: агъарт «врать» - акьла «оправдывать», беклен «забиваться» - бегитил «застревать» и т.д.; паронимы-прилагательные: акъыплы «умный» - акьылман «мудрый»; аямлы «экономный» - аяулу «бережливый»; паронимы-наречия: алгъа «заранее, заблаговременно» - алгъын «прежде, раньше» и т.д.

С семантической точки зрения следует отметить, что большую часть их составляют имена со значением предметности, которые в свою очередь подразделяются на конкретные и абстрактные, вещественные и собирательные.

К конкретным именам существительным относятся лексемы, обозначающие названия живых существ, различных событий, предметов реальной действительности, явлений природы, временные и пространственные единицы.

К абстрактным именам существительным относятся слова, обозначающие отвлеченные понятия.

Учитывая денотативные признаки (одинаковые и различные, лежащие в основе паронимов-существительных, их можно разделить на следующие группы - их нам удалось выявить 28 групп - приведем некоторые из них:

1) паронимы, которые обозначают предмет и лицо: жыйым «сборник, свод» - жыйын «группа людей», къонуш «насест, гнездо» -коншу «сосед» и т.д.;

2) паронимы, выражающие конкретное и абстрактное: къарантха (карач.) «тень, силуэт, видение» - къаранчха «пугало, чучело», айтым «предложение» - айтыу «предание, легенда, сказание» и т.д.;

3) паронимы, выражающие только абстрактное: тергем «предположение» - тергеу «учет, итог», къарам «взгляд, вид, внешность» -къарау «уход, присмотр» и т.д.;

4) паронимы, обозначающие предмет: сатан «моток» - сайлама «сборник», эчигем (карач.) «коса» - эшме «плетень» и т.д.;

5) паронимы, репрезентирующие квалификацию человека: буучар «охотник на оленя» - бучу «оленевод», элли «человек, живущий в селе» - злчи «крестьянин» и т.д.;

6) паронимы, обозначающие человека и его физическое состояние: тилчи «доносчик, ябедник, языковед» - тилкъау «заика» и т.д.;

7) паронимы, выражающие качества человека и животного: кьы-чырыкъчы «крикун, горлан» - къычырыучу «петух» и т.д.;

8) паронимы-названия животных: мамурач (карач.) «медвежонок» - мамучар «волкодав», тайпак «молодой конь» - тарпак «дикая лошадь» и т.д.;

9) паронимы, обозначающие какую-либо часть тела человека и предмет: балакъ «свод стопы» -балакьа «розги, указка»;

10) паронимы, обозначающие названия растений и процесс: солум «сочная трава» - солуу «отдых» и т.д.

Паронимы-глаголы маркируются различной семантикой и составляют 11 групп: ■.,..-■

1) совершить (довести до результата) действие: бюк «гнуть» -бюкле «согнуть», сьтдыр «ломать» - сыныкьдыр «унизить, оскорбить» и т.д.;

2) глаголы поведения обозначают действия и поступки человека, получившие ту или иную социальную оценку: агъарт «белить, отбеливать, врать» - акьла «белить, оправдывать», керил «растянуться, размахиваться» - керлеп «хвастаться» и т.д.;

3) глаголы психического состояния и глаголы процесса: къоркь «бояться» - къоркъун «быть слегка подмороженным», киршеле «лезть на рожон, петушиться» - кириите «моросит» и т.д.;

4) глаголы речи могут характеризовать внешнюю и коммуникативную сторону речи, ее эмоциональную оценку и т.д.: сор «спрашивать, советоваться» - соруула «расспрашивать, допрашивать», къура «сочинять, выдумывать» и т.д.;

5) многократное (иногда поочередное) действие, совершаемое многими субъектами или распространенное на многие объекты: къа-рыулан «набираться сил, окрепнуть» - къарыулаш «оказывать сопротивление, противиться кому-чему», юочле «захватывать, отбирать, поглощать, завладевать» - кючиендир «усиливать, укреплять» и т.д.

Исходя из того, какой конкретный признак предмета прилагательные выражают, среди паронимов-прилагательных выделяются следующие семантические группы:

1) паронимы, выражающие умственные способности человека: акьыллы «умный» - акъылман «мудрый»;

2) паронимы, обозначающие физические недостатки и внешние качества человека: гуппур «горбатый» - гуппуш. «скорченный»;

3) паронимы, выражающие характер и психический склад человека: жада «добрый, покладистый» - жадау «невыносимый, нетерпеливый», къоркъунлу «опасный» - къоркъуулу «тревожный»;

. 4) паронимы, выражающие положение человека в обществе, и качество предмета: сырлы «именитый, почтенный, благородный» - сыр-ма «чистый», без примеси (о золоте, о серебре);

5) паронимы-прилагательные, обозначающие качество и свойства, присущие животным: кьатала «разъяренный» - кьатели «бегать, спасаясь от оводов» и т.д.

В карачаево-балкарском языке паронимов-наречий очень мало и их семантические группы малочисленны:

1) паронимы-наречия, выражающие пространство и время: алгъа «вперед» - алгъын «давно», кезиунде «вовремя, заблаговременно, иногда, время от времени» - кезиуне «иногда, время от времени, в свое время» и т.д.;

2) паронимы образа действия: кьуру «пусто» - къургьакъ «сухо»;

3) паронимы, обозначающие время: бусагьатлай «сейчас, очень скоро, немедленно» - бусагъатда «только что, вот-вот» и т.д.;

4) паронимы, выражающие совместность и одновременность действия: бирге «вместе, совместно» - бирдеп «сразу, разом, одновременно».

Последний раздел главы посвящен понятиям семантическое поле, ассоциативное поле, гипонимия и деривация.

В рамках исследования лексико-семантических категорий карачаево-балкарского языка значительное место отводится понятию семантическое поле. В понятие «поле» вкладывается много значений, поэтому мы придерживаемся определения, что семантическое поле представляет собой совокупность семантических единиц, связанных специфическими семантическими отношениями, характеризующихся аттракцией (тяготением друг к другу) абстрактных семантических элементов или образуются из лексем, связанных между собой по значению на основании какой-либо общности тех экстралингвистических реалий, которые обозначены этими словами (Супрун). Семантическое поле имеет определенную структуру: в ее составе выделяют центр (ядро) и периферию. Поскольку элементы семантического поля вступают в различные семантические отношения (синонимии, антонимии, полисемии и др.), позволяет говорить о них как об одной из категорий лек-сико-семантической системы. Часто семантическое поле и ассоциативное поле смешивают. Хотя у них общие черты, они все же имеют и различия. Семантическое поле характеризуется отношением включения или импликации и слова, служащие обозначением вида и части, находятся в состоянии подчинения по отношению к словам, обозна-

чающим род и целое, между тем ассоциативная - это еще сырье для построения поля, причем «отходы» значительно превышают сам продукт (Караулов). Ассоциативное поле представляет собой психическое явление. Любое слово может вызвать в памяти все, что способно тем или иным способом с ним ассоциироваться. Например, в карачаево-балкарском языке к словам, обозначающим род и целое: чарх «тело», сан «часть тела», сыфат «облик», терек «дерево», тамыр «корень», бутакъ «ветка», чапракь «лист», кьабукъ «кора», является по отношению к названиям вида подчиняющими — нарат «сосна», назы «ель», къайын «береза», алътерек «тополь» и т.д. Следовательно, в качестве объединяющего, общего признака семантических отношений род -вид, целое — часть выступает одинаковое свойство подчинения вида роду, части целому.

Слова, связанные отношением импликации (семантики) посредством понятий род — вид, часть — целое, называются гипонимами (греч. гипо - «внизу, снизу, под»), аналогично синонимам, антонимам, омонимам, паронимам и т.д. Гипонимами называют слова, находящиеся в подчиненном положении по отношению к другим словам. Например, в ряду слов ит «собака», парий «собака», Жучка «собака», парий и Жучка являются гипонимами, а заглавное слово (в данном случае ит «собака») является гиперонимом. Например, гиперонимом в ряду орун, жалжар, жапма, ышык (в значении «сарай») выступает слово орун «сарай». Таким образом, подобные родовидовые отношения слов изучаемого языка смыкаются с синонимией, называемых гипонимически-ми отношениями. Гипонимия связана с ломкой человеческого мышления и служит довольно удобным для общения средством.

Любая единица лексики имеет материальную форму и смысловое содержание, благодаря чему значение слова определяется деривационными и ассоциативными связями: слово находится помимо парадигматических и синтагматических отношений, также в определенных ассоциативно-деривационных отношениях с другими словами. Деривация - процесс создания языковых единиц (дериватов) на базе других, принимаемых за исходные. В процессе деривации происходит изменение не только структуры, но и семантики исходных единиц, что послужило основанием для рассмотрения дериватики в пределах лексико-семантической системы в качестве одной из ее категорий. К числу деривационных групп относят различные объединения речевых единиц, обладающих общими основами и различными аффиксами, например, окъуу «учеба», окъуулу «образованный», окъуучу «ученик» и т.д. Все

они образованы от основы окъу «читать» с помощью аффиксов -у, -лу, -чу, которые всегда могут вызвать в памяти все, что способно тем или иным способом с ним ассоциироваться (Ф.де Соссюр).

Таким образом, кроме общеизвестных синонимических, антонимических отношений между лексическими единицами языка существуют отношения другого рода — родовидовые, тематические, ассоциативные, гипонимические и др. отношения.

В заключении обобщаются основные выводы проведенного исследования:

Основные положения диссертационного исследования нашли отражение в следующих публикациях:

1. Принципы употребления лексических синонимов в карачаево-балкарском языке//Конференция молодых ученых. Тезисы докладов. -Нальчик, 2000. - С.61-63.

2. Эвфимизация как способ обогащения лексики карачаево-балкарского языка//Конференция молодых ученых. Тезисы докладов. -Нальчик, 2001.-С.76.

3. Полисемия как лексико-семантическая категория карачаево-балкарского языка//Конференция молодых ученых. Тезисы докладов. -Нальчик, 2004. - С. 151 -153.

4. Лексико-семантические особенности омонимов в карачаево-балкарском языке//Лингвистическое кавказоведение и тюркология: традиции и современность. Материалы третьей всероссийской научной конференции. - Карачаевск: КЧГУ, 2004.-С.114-116.

5. Синонимы в карачаево-балкарском языке//«Перспектива-2006». Материалы Северо-Кавказской региональной научной конференции молодых ученых, аспирантов и студентов. - Нальчик, 2006. -С. 77-79

Формат 60x84. 1/16. Печать ризографная. Бумага№ 1. Гарнитура Тайме. Усл. п.л. 1,5 Заказ № 452. Тираж 100 экз.

Издательско - полиграфический центр ДГУ г. Махачкала, ул. Ярагского, 59-е.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Жабелов, Замир Тахирович

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. ПРОБЛЕМЫ ЛЕКСИКО-СЕМАНТИЧЕСКОЙ СИСТЕМЫ ф В КАРАЧАЕВО-БАЛКАРСКОМ ЯЗЫКОЗНАНИИ.

1.1. Лексика как система.

1.2. Слово как ядерный конституент лексико-семантической системы языка.

1.3. Пути обогащения и развития лексико-семантической системы.

ГЛАВА И. ЛЕКСИКО-СЕМАНТИЧЕСКАЯ СИСТЕМА

КАРАЧАЕВО-БАЛКАРСКОГО ЯЗЫКА. ф 2.1. Полисемия как лексико-семантическая категория.

2.2. Омонимия как лексико-семантическая категория.

2.3. Синонимия как лексико-семантическая категория.

2.4. Антонимия как лексико-семантическая категория.

2.5. Конверсия как лексико-семантическая категория.

2.6. Паронимия как лексико-семантическая категория.

2.7. Семантическое поле. Ассоциативное поле. Гипонимия. Деривация.

Введение диссертации2006 год, автореферат по филологии, Жабелов, Замир Тахирович

Актуальность темы обусловлена ее неизученностью в карачаево-балкарском языкознании. Нет специальных исследовательских работ по изучению специфики семантических сдвигов в лексике изучаемого языка. Ощущается необходимость создания целостной системы лексико-семантических категорий в плане более конкретного определения смысловых соотношений между прямыми и производными значениями слова, способы перерастания полисемии в омонимию. Наблюдаются случаи смешения значений слова и омонимов. Кроме поверхностных теоретических определений, невыясненными остаются также причины и условия возникновения многозначных слов.

Известно, что семантическая связь между словами сохраняется, если все они опираются на основное, первичное значение. Но вместе с тем, в зависимости от окружения слово может содержать одно значение, несколько отличное от остальных (къакъ - эшикни къакъ "стучать в дверь", къакъ къабыргъа "сушеная часть туши").

В аналогичных словах есть определенная стилистическая связь, которая помогает обнаружить семантику подобных лексических единиц. Но это лишь контекстуальный способ определения семантических сдвигов, происходящих в изучаемом языке. Поэтому назрела необходимость теоретических и практических обоснований семантики лексем карачаево-балкарского языка.

Современный этап развития лексики изучаемого языка характеризуется особой активизацией таких семантических процессов, как расширение значения и десемантизация слов. Модифицировалась и модернизировалась лексическая сочетаемость, расширились сферы употребления словарных единиц, исчезла их строгая стилистическая закрепленность, лексикализовались некоторые производные формы слов.

Анализ основных типов лексических значений слова и пути перерастания полисемии в омонимию проводится в работах Малкандуевой А.З. и Биджиевой, но немало случаев смешения значений слова и омонимов. Например: къатыкъ "блюдо из муки и сыра", къатыкъ бол в значении "присоединяйся, смещайся".

Несмотря на идентичность обеих лексических единиц, их, все же, объединяет общее лексическое значение "смещать".

Также остро стоит проблема изучения полисемии как лексико-семан-тической категории изучаемого языка. Неопределенными остаются также причины и условия, способствующие многозначности слова. Вместе с тем, исследователи карачаево-балкарского языка проводят ощутимую работу для установления функциональной роли той или иной лексической единицы, охарактеризовать ее стилистическую и экспрессивную значимость. По этому поводу Д.Н. Шмелев пишет, что ". в языковой действительности наблюдается сложное взаимодействие и переплетение обеих красок в пределах одного слова" (Шмелев, 1973: 69) и подчеркивает необходимость их раздельного рассмотрения.

Современные условия развития исследуемого языка требуют более тщательного изучения синонимии, как ее лексико-семантической категории.

Синонимия в языке - явление всегда глубоко национальное и создается в разных языках различными путями" (Шанский, 1964: 55).

Исследования источников синонимии карачаево-балкарского языка -полисемия (многозначные слова), диалектные слова (сабан агъач - (лит.), готон - (диалект.) "плуг"; заимствованные слова (ариу - чырайлы - айбат (араб.) "красивый"; эвфемизмы (бёрю - жанлы) "волк"; стилистические синонимы (эринчек, мытыр, кюлтыпыс) "ленивый"; понятийные синонимы (къарыусуз, жиликсиз) "очень слабый", способствуют решению проблем, связанных с функциональной активностью слова.

Но в научных исследованиях по карачаево-балкарскому языку синонимия, полисемия, омонимия, антонимия, паронимия как лексико-семантиче-ские категории, несмотря на активные семантические процессы, происходящие в лексике изучаемого языка, не рассматривались в системном аспекте.

Отсутствие теоретических, да и практических работ, посвященных масштабным лексико-семантическим сдвигам, оказывает отрицательное влияние и на стилевую дифференциацию изучаемого языка. В этой связи остро стоит задача правильности выбора лексической единицы с точки зрения оправданности, уместности, незаменимости другими словами, для выражения мыслей в том или ином стилевом жанре карачаево-балкарского языка.

Как известно, одним из важнейших свойств любого языка, определяющим возможность выразить одну и ту же мысль различными способами и при этом передать разнообразные индивидуальные оттенки, является его вариантность. Поэтому исследование паронимии, однокоренной синонимии, вариантности слов и их выделение и изучение представляется весьма интересным.

Поэтому актуальность темы настоящего исследования вызвана необходимостью поиска путей и методов изучения лексико-семантических сдвигов, происходящих в современном карачаево-балкарском языке.

Цель настоящего исследования - всесторонне изучить лексико-семантические категории (полисемию, омонимию, синонимию, антонимию, паронимию и вариантность слова) и определить их роль и место в семантической системе данного языка.

В соответствии с указанной целью в работе поставлены и решены следующие наиболее важные задачи исследования:

1) теоретическое обоснование понятия лексико-семантической системы карачаево-балкарского языка;

2) установление источников обогащения и развития лексико-семантической системы данного языка;

3) выявление в вышеперечисленных семантических категориях лексем семантического содержания;

4) определение отличительных особенностей каждой семантической категории в общей их системе;

5) установление соотношения основного значения слова к его семантической параллели;

6) выявление основных факторов, способствующих развитию цельной лексико-семантической системы изучаемого языка.

Источники исследования. Тема настоящего исследования изучалась путем анализа различных аспектов стилистики, лексикологии, произведений классиков карачаевской и балкарской литературы. Изучались произведения устного народного творчества, современные литературные произведения, научные труды, статьи и тезисы научных конференций, материалы "Карачаево-балкарско-русского словаря" (КБРС. -М., 1989) и "Толкового словаря карачаево-балкарского языка" (ТСКБЯ. - т.1, 1996; т. II, 2002; т.Ш, 2005).

Теоретической базой работы послужили основополагающие труды Ж.М. Гузеева, М.А. Хабичева, Х.-М.Н. Хаджилаева, С.К. Башиевой, В.В. Виноградова, М.З. Улакова, К.М. Мусаева, И.М. Отарова, Р.В. Туркина, А.А. Уфимцевой, Д.Н. Шмелева, Н.М. Шанского, С.А. Соколова, Н.К. Дмитриева, И.В. Кормушина, Л.Я. Левитской, Н.А. Баскакова, У.М. Батырмурзаевой и других лингвистов.

Методы исследования: описательный с применением сравнительного анализа.

Научная новизна работы в том, что она является первой исследовательской работой по определению путей и закономерностей развития лексико-семантической системы карачаево-балкарского языка. В ней впервые в данном языке апробируются новые подходы определения границ между первичным значением слова и его семантическим знаком. Предлагаются новые способы выявления, зарождения самой природы семантических сдвигов и степень воздействия языковых закономерностей на семантические процессы данного языка.

В работе исследуются явления полисемии, омонимии, синонимии, антонимии, паронимии, конверсии как семантических категорий в карачаевобалкарском языке. Исследуются основные принципы лексикализации значений полисемантических слов в разных морфологических позициях.

Теоретическая и практическая значимость исследования заключается в том, что в нем проведен персональный и комплексный анализ лексико-семантических категорий, который вносит определенный вклад в изучение лексики и семасиологии данного языка.

Практическая значимость исследования вытекает из того, что содержащиеся в нем материалы могут быть использованы при изучении таких разделов карачаево-балкарского языка, как лексика и семасиология, при проведении спецсеминаров и спецкурсов со студентами карачаевского и балкарского отделений по данному языку. Результаты исследования могут оказать помощь при написании дипломных и курсовых работ.

Объектом исследования выступает лексико-семантическая система карачаево-балкарского языка с ее категориями.

Основные положения, выносимые на защиту.

1. Определение лексико-семантической системы карачаево-балкарского языка с опорой на данные русского и общего языкознания. Среди всех типов объединения слов как в карачаево-балкарском, так и в русском языках центральное место по лингвистической значимости и разнообразию проявления занимает лексико-семантическая система. Эта система как наиболее сложная по своей организации и структуре все еще остается наименее исследованной и наиболее запутанной.

2. Системность лексики проявляется в том, что она представляет собой совокупность целого ряда единиц, составляющих стройную систему, т.е. лексико-семантических микросистем, составляющих определенные группировки, или типы слов, или лексические категории: полисемия, омонимия, синонимия, антонимия, паронимия, конверсия, ассоциативное поле, гипонимия и т.д.

Некоторые лексикологи в состав лексико-семантических категорий включают и фразеологическую сферу, хотя она и составляет совершенно отдельный раздел.

3. Такой представляется общая структурная организация лексики карачаево-балкарского языка, где слова и лексико-семантические варианты слов (JICB) могут входить не только в разные лексико-семантические группы, но и принадлежать разным лексико-тематическим группам, разным лексико-грамматическим разрядам, разным лексико-стилистическим пластам, что подтверждает системность лексики вообще. Лексико-семантическая же система представляет собой группу слов, объединенных в систему совокупностью своих значений, связанных определенными отношениями (полисемии, омонимии, синонимии, антонимии и т.д.).

4. Самоопределение «лексико-семантическая система» говорит о двусторонности явления: с одной стороны, ограничивается в пределах семантического уровня языка лексическая семантика от грамматической, с другой стороны, с помощью этой системы происходит дальнейшее членение семантики слова как элемента словаря на самые мелкие двусторонние единицы - лексико-семантические варианты слова (ЛСВ), их сочетательных свойств и деривационных возможностей.

5. Впервые устанавливаются специфические особенности лексико-семантических систем двух близкородственных языков.

Апробация исследования. Основные положения и результаты работы апробировались на научных конференциях, проводившихся в 2001-2005 годы в КБР и КЧР на семинаре по проблемам карачаево-балкарского языка Института гуманитарных исследований Правительства КБР и Кабардино-Балкарского научного центра РАН и на третьей Всероссийской научной конференции "Лингвистическое кавказоведение и тюркология. Традиции и Современность", Карачаевск, 2004 г.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и литературы (библиографии).

Заключение научной работыдиссертация на тему "Лексико-семантическая система карачаево-балкарского языка"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Изучение семантических процессов лексики карачаево-балкарского языка в последнее время приобретает актуальный характер. Это связано с проблемами более точного определения (с точки зрения первичного значения слова) лексического значения слова.

Как известно, теоретическая лексикология рассматривает сигнификативный, денотативный, каннотативный, парадигматический и синтагматический компоненты лексического значения слова.

Основное языковое содержание слова представляет сигнификативный компонент, который отражает объективную действительность. Например, слово эшик "дверь" является сигнификатом слова эшик "наружу" и, следовательно, его семантической единицей.

Сигнификативный компонент значения слова тесно связан с явлениями денотации и коннотации. Если денотация - объективный компонент слова, то коннотация - это оценочная или стилистическая окраска слова, дополнительное содержание его, которое накладывается на семантику слова и передается различными аффиксами, например: ариу "красивый", ариука "красотка" — аффикс -ка придает данному слову оценочно-стилистическую окраску, которая накладывается на его семантику.

Парадигматика - компонент лексического слова, устанавливающий сходные и дифференциальные признаки в их семантической структуре. Например, в карачаево-балкарском языке слова - бёрю "волкайыу "медведь", тюлкю "лиса", туз киштик "рысь" и т.д., объединяются в одну семантическую группу с общим значением, называемым словом - жанлы "звери опасные для домашних животных".

Синтагматический компонент лексического значения слова проявляется в контексте и при многозначности. Например, в зависимости от контекста слово может выявлять свои различные значения: адамны башы голова человека", столпу башы "верх стола", сютшо башы - сют баш "сливки", юйню башы "крыша дома", сууну башы "истокреки" и т.д.

Таким образом, наблюдается, что лексические значения слов различаются в контексте, по степени их семантической мотивированности, их лексической сочетаемости, по характеру выполняемых ими назывных функций.

Различение лексических значений слова с позиции объективного значения (денотационного, первичного) порождает параметры прямого и переносного значения слова.

Переносное значение называет предмет действительности не прямо, не в соответствии с его назывной функцией, а косвенно, то есть с учетом других значений того же слова. Оно возникает в результате переноса названий с одного предмета на другой или по смежности. Например, чарх "фигура", чарх "колесо" (то же что в значении "фигура"). Здесь же и появляется предмет изучения исторических изменений семантики слова для установления их конкретных лексических значений.

Для определения семантической лексемы важно установить его производное значение такое, которое возникло позднее на базе исконного значения исследуемого слова.

Мотивация производных значений представляет собой сложный процесс, ибо все значения могут быть мотивированными, если оно само производное. Например, значение слова - акъылман "очень умный" мотивирован прямым значением слова - акъыл "ум", а у слова акъылсыз прямые значения слова — акъыл 1. "неумный, немыслящий", 2. башсыз -"неразумный, неосторожный", отсутствие способности для обдуманных действий - мотивированы прямым значением слова акъыл.

Поэтому слова - акъылман, акъылсыз, башсыз являются производными, которые возникли на базе первоначального, исконного -акъыл и мотивируются им. Структура производного слова имеет весомое значение для его осмысления, однако на ее основе не всегда можно определить подлинное значение слова; не всегда можно установить прямую зависимость в развитии значений слов. Основным следует считать такое значение слова, которое "наиболее обусловлено парадигматически и наименее - синтагматически" (Шмелев, 1973:212).

Известно, что разные предметы, явления, действия могут иметь сходные признаки. Эти признаки делают возможным употребление названий предметов, явлений, действий одного семантического класса для обозначения другого семантического класса.

Расширение или сужение значения слова имеет смысл, как в семантическом, так и функциональном аспекте. В ряде случаев новое значение слова может стать более функциональным и вытеснить своего базового конкурента, приобретая производное значение нового семантического ряда. Например, слово - къаймакъ "сливки", является базовым по отношению к слову - сют баш, который стал более функциональным на современном карачаево-балкарском языке.

На подобные семантические сдвиги и функциональные изменения оказывают влияние не только семасиологические процессы, происходящие в изучаемом языке, но и лингвистическая среда, развитие культуры общества, двуязычие, научно-технический прогресс и т.п. Активно функционирующее слово может приобрести доминирующее значение и перерасти в самостоятельное слово - омоним. Например, слово - ич "внутренняя часть", ич "пить".

Таким образом, при появлении нового лексико-семантического значения слова пополняется специальная лексика, а при возникновении дополнительного значения специального слова - развивается, в основном, разговорный разряд лексики общенародного языка, но при этом нарушается стилистическое единство слова. На семантические явления существенное влияние оказывают и синонимические ряды изучаемого языка. Основным критерием при установлении и разграничении синонимов является семантическая близость слов. При этом наличие в языке нескольких лексических единиц для обозначения одного и того же понятия оправдывается различием выполняемых ими функций и способствует не только расширению семантической структуры слова, но и стилистическому расслоению данного языка.

В современном карачаево-балкарском языке наибольший интерес представляют синонимические пары, состоящие из исконного или собственного и заимствованного слов, семантический объем которых полностью совпадает; ундурукъ "кровать", зехле "ворота", артиш "елка", къаптал "костюм" и т.п.

С развитием языка состав синонимов подвергается структурным изменениям. Поэтому такие синонимические пары, претерпевая семантико-стилистические сдвиги, разрушаются. Один из компонентов синонимической пары может устареть или произойдет сужение сферы его употребления.

Основным видом синонимии является однокоренные синонимы. В синонимические отношения могут вступать такие слова, как огъурлу адам "приятный человек", жууаш адам "спокойный человек", ачыкъ адам "откровенный человек", образовывая лексико-семантические варианты исконного слова. Многие синонимы в карачаево-балкарском языке появились вследствие развития полисемии, в результате образования новых оригинальных слов на базе существующего языкового материала.

Как известно, лексическое значение есть прямое соотношение звукового комплекса слова и факта, а его содержательная сторона является результатом характера семантических изменений. Таким образом, семантические лексемы рождаются на стыке таких языковых явлений, как значение и смысл лексической единицы.

Давая определение лексическому значению слова академик В. Виноградов писал: "Общеизвестно, что слово является не только названием предмета, а иногда целой системой значений. В одном и том же значении обобщается и объединяется общественное понимание разных предметов или явлений, действий, качеств.".

Одним из вариантов семантических сдвигов в языке являются эвфемизмы, варьирующие в переносных значениях слова. В языкознании эвфемизация воспринимается как более мягкое выражение вместо грубого или непристойного. Однако в ряде языков появление эвфемизмов связано с некоторыми традициями и обычаями и религиозными верованиями и обычно выступают в роли синонимов к тому или иному слову, выражению.

1. Для смягчения основного значения слова употребляется одно из значений другого слова: бетине жетдирди вместо бетине урду "ударил по лицу", жаягъын къыздырды вместо жаягъына урду "ударил по щеке", тил къакъды вместо тил этди "наговорил на другого".

2. Появление эвфемизмов связано с табу - запрет на слова по суеверным или каким-либо другим представлениям. Например, бёрю "волк" его синонимом эвфемизмом выступает жанлы; кёме "корь", чечек "оспа". Эти слова нельзя произносить из-за боязни распространения болезней названных ими. Их заменил слово атайтмаз.

Одним из интересных явлений карачаево-балкарского языка является паронимия. Контаминации подвергаются в целом однокоренные слова с разными лексическими значениями. О паронимии можно говорить в том случае, если значения однокоренных слов соприкасаются. Когда же этого нет, о паронимии говорить не приходится. В результате смешения разнокоренных слов появляется парономазия (желин "вымя" - желим "клей", къуран "Коран" - къурам "состав", дугъум "смородина" - дугъума "мята", къундуз "выдра" - къузгьун "ворон", тер "пот" - тери "кожа" и др.).

В исследуемом языке встречаются паронимические лексемы, различающиеся только одним звуком в корне или в аффиксе. Эти фонетические различия потом дополняются морфологическими средствами. С точки зрения часторечной принадлежности паронимы-существительные занимают большое место, затем идут паронимы-прилагательные, паронимы-наречия, паронимы-глаголы. При образовании паронимов значительная роль принадлежит внутренним средствам языка, но отмечаются и заимствования.

В работе внимание уделяется также понятиям семантическое поле, ассоциативное поле, гипонимия и деривация. Одной из характерной черт семантического поля является то, что в нем определенным образом связаны семантические единицы, т.е. они определенным образом тяготеют друг к другу семантически. Они имеют определенную структуру: выделяется ядро, центр и периферия.

Наравне с семантическим полем лингвисты выделяют еще ассоциативное поле. Ассоциативное поле - это лексико-семантическая группа, объединенная ассоциативными отношениями (например, чарх "тело", сан "часть тела", сыфат "облик" и т.д.). Следовательно, в качестве объединяющего, общего признака семантических отношений род-вид, часть-целое выступает одинаковое свойство подчинения вида роду, части целому. Такие отношения называют гипонимией (например, слова халжар жапма ышык в значении "сарай" являются гипонимами к слову орун "место", а заглавное слово, в данном случае, слово орун "место" является гиперонимом по отношению к другим словам этого ряда.

В ряду лексико-семантических отношений выделяется понятие лексической деривации, т.е. объединение речевых единиц, обладающих общими основами и аффиксами (окъу "учи" - окъуу "учеба" - окъуулу "образованный", окъуучу "ученик" и т.д.

В этой связи, уместно вспомнить слова В.К. Фаворина "Жестоко заблуждается тот, кто думает, что изобилие слов в языке - излишняя роскошь, что достаточно знать лишь минимально необходимое количество слов, чтобы содержательно и точно излагать свои мысли. Слов без значений нет. Каждое слово в языке выражает определенное значение, не совпадающее со значением даже очень близких по смыслу слов".

Список научной литературыЖабелов, Замир Тахирович, диссертация по теме "Языки народов Российской Федерации (с указанием конкретного языка или языковой семьи)"

1. Абаев В.И. Общие элементы в языке осетин, балкарцев и карачаевцев (из материалов балкаро-карачаевской экспедиции АН СССР, 1930-1931) //Языки мышления. Т.1. Л.: Наука, 1933.- 7189 с.

2. Абдуллаева Л. Лексическая стилистика художественной литературы. Ташкент, 1979. - 251 с.

3. Апажев М.Л. Проблемы кабардинской лексики. -Нальчик: Эльбрус, 1992. -336 с.

4. Апажев М.Л. Лексикология современного кабардино-черкесского языка. Нальчик: КБГУ, 2000. - 131 с.

5. Аппоев А.К. Этнографическая лексика карачаево-балкарского языка.: Автореф.дисс. канд. филол. наук. Нальчик,2003. - 22 с.

6. Апресян Ю.Д. Лексическая семантика. Синонимические средства языка. М.: Наука, 1974.- 367 с.

7. Апресян Ю.Д. Проблемы синонима // ВЯ, 1957. № 6.

8. Апресян Ю.Д. Толкование лексических значений как проблема теоретической семантики. М., 1969.- 356 с.

9. Арбатский Д.И. Об объектах семантических определений.-Ижевск, 1965. 178 с.

10. Ю.Арнольд И.В. Лексикология современного английского языка. -М., 1959.- 352 с.11 .Арутюнова Н.Д., Уфимцева А.А. Аспекты семантических исследований. М., 1980. - 354 с.

11. Аханов К. Омонимы в казахском языке. Алма-Ата, 1958.

12. Аханов К. Омонимы в казахском языке: Автореф. канд. филол. наук. -Алма-Ата, 1956.- 22 с.

13. Н.Ахманова О.С. Очерки по общей и русской лексикологии. -М.,1957.- 296 с.

14. Ахматова М.А. Однокоренные синонимы в карачаево-балкарском языке. Автореф. дис. канд. филол. наук. Махачкала, 1997. - 22 с.

15. Ахматова М.А. Семантическая, стилистическая и функциональная характеристика однокоренных синонимов в карачаево-балкарском языке. Нальчик, 2004. - 38 с.

16. Ахтямов М.Х. Проблемы омонимии в современном балкарском языке. -М., 1966. 127 с.

17. Ахунзянов Э.М. Роль русского языка в развитии татарской синонимики //Вопросы грамматики и лексикологии русского языка. -Казань, 1964.- 301-363 с.

18. Баранникова Л.И. Введение в языкознание. Саратов: изд-во Саратовского университета. 1973.- 384 с.

19. Баратов Ж. Профессиональная лексика уйгурского языка. Автореф. дисс. канд. филол. наук. Алма-Ата, 1971.- 19 с.

20. Баскаков Н.А. Каракалпакский язык. Фонетика и морфология. М.: Наука, 1952. 4.1. - 124 с.

21. Батырмурзаева У.М. Лексико-семантическая структура слова в кумыкском языке: Автореф. дисс. канд. филол. наук. Махачкала, 1976.-21 с.

22. Башиева С.К. Некоторые проблемы фразеологической стилистики карачаево-балкарского языка // Проблемы семантики и стилистики карачаево-балкарского языка. Нальчик, КБНИИ, 1987.- С.113-124.

23. Бекджанова Р. Омонимы в киргизском языке. Автореф. дисс. канд. филол. наук. Фрунзе, 1967.- 22 с.

24. Бекмурзаева С.И. Словообразование в кумыкском языке: Автореф. дисс. канд. филол. наук.- Тбилиси, 1981.- 22 с.

25. Бельчиков Ю.А. Лексическая стилистика. М.,1977.- 264 с.

26. Бережан С.Г. О критериях синонимичности в лексике НДБШ, ФН. 1967. №4.

27. Березин Ф.М. Хрестоматия по истории русского языкознания. 1973.- 504 с.

28. Бозиев АЛО. Словообразование имен существительных, прилагательных и наречий в карачаево-балкарском языке. -Нальчик, 1965. 86 с.

29. Брагина А.А. Синонимы и их истолкование.

30. Будагов Р.А. Введение в науку о языке. М.,1958,- 435 с.

31. Будаев А.Ж. Арабо-персидские заимствования в карачаево-балкарском языке //Вестник КБНИИ. Нальчик, 1973. Вып. 7. -С.302-327.

32. Будаев А.Ж. Общие сведения о карачаевцах и балкарцах, о карачаево-балкарском языке // Проблемы обучения родному и русскому языкам в балкарских и карачаевских школах. Нальчик, 1991.

33. Введенская JI.A. и др. Современный русский литературный язык. -Ростов-на-Дону, 1976.- 232 с.

34. Вейнрейх У. О семантической структуре языка. В кн.: Новое в лингвистике. Вып.5. - М., 1970. - 117 с.

35. Веракша Т.В. Лингвистическая природа паронимов русского языка.- СПб., 2000. 343 с.

36. Виноградов В.В. О грамматической омонимии. РЯШ, 1940, № 1.

37. Виноградов В.В. Русский язык. М.,-Л.: Учпедгиз, 1947.- 784 с.

38. Виноградов В.В. Русский язык. М., 1972. - 600 с.

39. Виноградов В.В. Современный русский язык. М., 1938.- 614 с.

40. Володарская Э.Ф. Заимствованное как универсальное лингвистическое явление. // Вопросы филологии. №1, 2001.

41. Гайсина P.M. Лексико-семантическое поле глаголов отношения в современном русском языке. Уфа, 1981.- 195 с.

42. Гак В. Г. К проблеме семантической синтагматики // Проблемы структурной лингвистики. М.: Наука, 1971.- 554 с.

43. Галкина-Федорчук Е.М. Современный русский язык. 1962. 456 с.

44. Геляева А.И., Улаков М.З. Современные принципы и методы лингвистических исследований и дальнейшее развитие национальных языков. Нальчик: Изд-во КБНЦ РАН, 2003.- 30 с.

45. Горбачевич К.С. Вариантность слова и языковая норма. М.: Просвещение: Наука, 1978,- 180 с.

46. Городецкий Б.Ю. К проблеме семантической типологии. М., 1969.- 564 с.

47. Грамматика карачаево-балкарского языка. Фонетика. Морфология. Синтаксис. Нальчик: Эльбрус, 1976.- 571 с.

48. Гузеев Ж.М. К вопросу о фонетическом освоении русской лексики в карачаево-балкарском языке // Ученые записки КБНИИ. Т.27. Серия филологическая. Нальчик, 1975.- С. 176-182.

49. Гузеев Ж.М. Проблематика словника толковых словарей тюркских языков. Нальчик: Эльбрус, 1984.- 156 с.

50. Гузеев Ж.М. Семантическая разработка слова в толковых словарях тюркских языков. Нальчик: Эльбрус, 1985. - 194 с.

51. Гузеев Ж.М. Тюркская фразеология и ее лексикографическая разработка // Советская тюркология. 1984. - № 6. - С.46-52.

52. Денисов П.Н. Лексика русского языка и принципы ее описания. -М., Русский язык, 1980. 254 с.

53. Дмитриев Н.К. Грамматика кумыкского языка. М.,-Л., 1940.

54. Дыбо А.В. Семантическая реконструкция в алтайской этимологии. Семантические термины (плечевой пояс). М., 1996. - 389 с.

55. Жабелова Л.Ж. Сложные имена существительные в современном карачаево-балкарском языке. Нальчик: Эльбрус, 1986. - 112 с.

56. Жаппуев А.А. Термины земледелия в карачаево-балкарском языке: Автореф. дисс. канд. филол. наук. М., 1974. - 30 с.

57. Иванникова Е.А. Об основном признаке фразеологических единиц. -В кн.: Проблемы фразеологии. Исследования и материалы. М.-Л., 1964.

58. Иванова В.А. Антонимия в системе языка.- Кишинев, 1982.- 196 с.

59. Калинин М.И. Лексика русского языка. М., Изд-во МГУ, 1978.232 с.

60. Караулов Ю.И. Общая и русская идеография. -М., 1976. 356 с.

61. Кенесбаев С. К. Фразеологический словарь казахского языка. -Алма-Ата, 1977.

62. Киселева Л.А. О некоторых типах лексических значений слова. Ученые записки J11 'ПИ имени А.И.Герцена. Труды по русскому языку. Т.324,- 1969.

63. Костенко С.М. Конверсия как способ словообразования глаголов от имен существительных в английском языке. Л., 1965.

64. Кравцова С.И. Фразеологические единицы со значением количества в русском языке. Ростов-на-Дону, 1980.

65. Крысин Л.П. Лексическое заимствование // Энциклопедический словарь юного филолога (языкознание). М., 1984.

66. Крысин Л.П. Русское слов, свое и чужое. М., 2004. - 853 с.

67. Кубрякова Е.С. Языкознание. М., 2004. - 547 с.

68. Лагутина А.В. Абсолютные синонимы в синонимической системе языка// Лексическая синонимия. М., 1962.

69. Лайонз Дж. Лингвистическая семантика. М., 2003. - 373 с.

70. Лейчик В.М. Термины-синонимы, дублеты, эквиваленты, варианты // Актуальные проблемы лексикологии и словообразования. -Новосибирск: Изд-во НГУ, 1973.-С.103-107.

71. Махиева J1.X. Формирование и развитие лингвистической терминологии карачаево-балкарского языка: Автореф. дис. канд. филол. наук. Нальчик, 2003. - 22 с.

72. Мизиев A.M. Лексикализация грамматических форм глагола в карачаево-балкарском языке. Автореф. дис. канд. филол. наук. -Нальчик, 1999,- 22 с.

73. Моисеев А.И. Основные вопросы словообразования в современном русском литературном языке. Л., 1986. - 206 с.

74. Молотков А.И. Фразеологизмы русского языка и принципы их лексикографического описания // Фразеологический словарь русского языка. М., Русский язык. 1986.

75. Морковкин В.В. О единицах лексической системы // Лексика и лексикография: Сборник научных трудов. М.,1992.- С. 127- 137.

76. Морковкин В.В., Морковина А.В. Русские антонимы. М., 1997. -415 с.

77. Мусабаев Г.Г. Лексика современного казахского языка. Автореф. дис. доктора филол. наук. Алма-Ата, I960.- 42 с.

78. Мусабаев Г.Г. Современный казахский язык. Лексика. Алма-Ата, 1959.

79. Мусаев К.М. Караимский язык //Языки мира. Тюркские языки. М.: Индрик, 1997.-С.264-272.

80. Мусаев К.М. Лексика тюркских языков в сравнительном освещении. -М., 1975.-С. 345-350.

81. Мусаев К.М. Лексикология тюркских языков. М., 1984.- 226 с.

82. Мусаев К.М. Лексикология тюркских языков. М.: Наука, 1984.226 с.

83. Наков М.З. Очерки истории карачаево-балкарского языка. -Нальчик, 2005.- 103 с.

84. Наурузбаева С. Т. Фразеологические единицы в каракалпакско-русском словаре. Ташкент, 1972.

85. Новиков А.А. Антонимия в русском языке (семантический анализ противоположности в лексике). М., 1973.- 192 с.

86. Новиков JI.A. Семантика русского языка. М., 1982.- 272 с.

87. Новицкая В.В. Фразеологизмы с количественным значением в современном русском языке // Исследования по семантике. Уфа, 1986.

88. Ожегов С.И. Лексикология, лексикография. Культура речи. М., 1974.

89. Отаров И.М. Лексикология карачаево-балкарского языка. Нальчик: Эльбрус, 1996.- 220 с.

90. Отаров И.М. Очерки карачаево-балкарской терминологии. -Нальчик, 1987.- 134 с.

91. Отаров И.М. Профессиональная лексика карачаево-балкарского языка (на материале названий одежды и обуви). Нальчик, 1978. -104 с.

92. Палевская М.Ф. Синонимы в русском языке. М., 1964,- 278 с.

93. Попов Р.Н. и др. Современный русский язык. -М.: Просвещение, 1978. 463 с.

94. Рахимова Р.К. Татарская профессиональная лексика. Казань, 1983.184 с.

95. Реформатский А. А. Введение в языкознание. М., 1960. - 364 с.

96. Розенталь Д.Э. Современный русский язык. М., 1991.- 559 с.

97. Русско-карачаево-балкарский словарь. / Под ред. Х.И. Суюнчева и И.Х. Урусбиева. М., 1965.

98. Сазонова И.Х. Лексика и фразеология современного русского литературного языка. М., 1963. - 284 с.

99. Салимгараева Б.С. Омонимы в современном татарском языке Автореф. дис. канд. филол. наук. Уфа, 1972.- 22 с.

100. Севортян Э.В. О некоторых вопросах тюркской лексикографии. -М., 1958.-Вып. III.

101. Севортян Э.В. Словообразование в тюркских языках // Исследование по сравнительной грамматике тюркских языков. 4.II. Морфология. М.:Изд-во АН СССР, 1956. - С.314-328.

102. Словоизменительная и словообразовательная функции аффиксов в карачаево-балкарском языке. Нальчик, 1999. - 128 с.

103. Смирницкий А.И. Лексикология английского языка. М., 1956. -247 с.

104. Современный русский язык / Под ред. В.А.Белошапкова. М., 1999.-914 с.

105. Современный русский язык / Под ред. Л.А. Новикова. М., 2001. - 830 с.

106. Солнцев В.М. Язык как системно-структурное образование. М.: Наука. - 240 с.

107. Суюнчев Х.И. Карачаево-балкарские и монгольские лексические параллели. Черкесск, 1977.- 165 с.

108. Текуев М.М. Некоторые табу и эвфемизмы в карачаево-балкарском языке. Нальчик, 1979.

109. Темил В.Н. Фразеологизм // Русский язык. Энциклопедия. -М., 1979.

110. Тенишев Э.Р. Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. Морфология. М., 1988. - 560 с.

111. Терегулова Р.Н. Русские заимствования в башкирском языке. -Уфа, 1957.

112. Тихонов А.Н. Словообразовательный словарь русского языка. В 2-х т. М.: Русский язык, 1985.

113. Толикина Е.Н. Синонимы или дублеты // Исследования по русской терминологии. М.: Наука, 1971.

114. Туркина Р.В. Семантическая структура слова. Учебное пособие. -Калинин, 1977.- 165 с.

115. Улаков М.З. История карачаево-балкарского языка. Нальчик:

116. Изд-во КБНЦ РАН, 2001. 80 с.

117. Улаков М.З. Проблемы лексической стилистики в карачаево-балкарском языке. Нальчик: Эльбрус, 1994. - 156 с.

118. Улуханов И.С. Словообразовательная семантика в русском языке.- М., 1977. 256 с.

119. Уфимцева А.А. Лексическое значение. М., 1986. - 239 с.

120. Уфимцева А.А. Проблемы системной организации лексики. М., 1970.- 30 с.

121. Уфимцева А.А. Слово в лексико-семантической системе языка. -М., 1970.- С. 328.

122. Уфимцева А.А. Слово в лексико-семантической системе языка.-М.: Наука, 1968.- 272 с.

123. Филин Ф.П. О лексико-семантических группах слов. София, 1957.-С. 523-538.

124. Филоненко В. И. Грамматика балкарского языка. Нальчик, 1940.- 88 с.

125. Фомина М.И. Лексика современного русского языка. М., 1973.152 с.

126. Фомина М.И. Современный русский язык. Лексикология. М., 1978.

127. Фомина М.И. Современный русский язык. Лексикология. М., 1990.- 416 с.

128. Хабибов Л.Г. Структурно-семантические особенности антонимов в татарском языке. Автореф. дисс. канд. филол. наук. -Уфа, 1984.21 с.

129. Хабичев М.А. Карачаево-балкарское именное словообразование.- Черкесск, 1971,- 356 с.

130. Хаджилаев Х.-М.И. О различиях в лексике карачаевского и балкарского вариантов современного литературного карачаево-балкарского языка. С.т.1979. № 2. - С. 72-79.

131. Хаджилаев Х.-М.И. Очерки карачаево-балкарской лексикологии. -Черкесск, 1970. 160с.

132. Хапаева С.М.Проблемы исторической лексики карачаево-балкарского и ногайского языков. Сборник научных трудов / Под ред. Ж.М.Гузеева. Черкесск: К-ЧНИИ ГКРЭ, 1991.- С.137-150.

133. Цой А.К. К вопросу о лексических заимствованиях из русского языка в узбекском языке // Труды узбекского государственного университета им. Алишера Навои. Самарканд, 1957.

134. Чеченов А.А. Проблемы формирования и развития языка карачаевцев и балкарцев. М.: Изд-во Институт языкознания РАН, 1996.- 173 с.

135. Шагиров А.К. Заимствованная лексика в абхазо-адыгских языках. -М.: Наука, 1989.- 191 с.

136. Шагиров А.К. Очерки по современной лексикологии адыгских языков. Нальчик, 1962. - 214 с.

137. Шанский Н.М. Лексикология современного русского языка. М., 1964.- 127 с.

138. Шанский Н.М. Лексикология современного русского языка. М.: Просвещение, 1972,- 328 с.

139. Шанский Н.М. Лексикология современного русского языка. М.: Просвещение, 1972.- 374 с.

140. Шанский Н.М. Фразеология современного русского языка. М., 1964,- 286 с.

141. Шанский Н.М. Фразеология современного русского языка. -. М., 1963,- 156 с.

142. Шанский Н.М. Фразеология современного русского языка. М, 1985.- 160 с.

143. Шанский Н.М., Иванов В.В. Современный русский язык. 4.1. Введение. Лексика. Фразеология. Фонетика. Графика и орфография. -М., 1981.

144. Шведова Н.О. Теоретические результаты, полученные в работе над "Русским семантическим словарем" // ВЯ. 1999. - № 1. - С. 3-17.

145. Шведова Н.Ю. Русский язык. М., 2005. - 638 с.

146. Шевченко JI.A. Лексика. Современный русский язык. М.,1979.

147. Шмелев Д.Н. Современный русский язык. Лексика. М.: Просвещение, 1977.- 336 с.

148. Шмелев Д. А. Современный русский язык. Лексика,- М., 1977. -336 с.

149. Шмелев Д.Н. Проблемы семантического анализа лексики. М., 1973.- 280 с.

150. Шмелев Д.Н. Современный русский язык. Лексика. М., 1973.357 с.

151. Шмелев Д.Н.О типах лексических значений слова. // ВЯ, 1953. -№5.

152. Шоштаев Б.И. К вопросу о карачаевских и осетинских лексических параллелях. Серия филологическая. Черкесск, 1973.-Вып.7.

153. Шухуров Р. Лексико-семантическая природа антонимов узбекского языка: Автореф. дис. канд. филол. наук. -Ташкент, 1973. -22 с.

154. Щерба Л.В. Опыт общей теории лексикографии. В кн.: Л.В.Щерба: Избранные работы по языкознанию и фонетике. -Л., 1953.-Т.1.

155. Щерба Л.В. Опыт общей теории лексикографии. Известия АН СССР, ОЛЯ, 1940.-№3.

156. Щерба Л.В. Языковая система и речевая деятельность. Л., 1974.428 с.

157. Щербак A.M. Очерки сравнительной грамматики тюркских языков (имя). Л.: Наука, 1977.- 190 с.

158. Щур Г.С.Теория поля в лингвистике. М., 1974. - 235 с.

159. Эмирова A.M. Об антонимических противопоставлениях в сфере фразеологии / Вопросы семантики фразеологических единиц, (на материале русского языка). 4.1. - Новгород, 1971.

160. Этимологический словарь тюркских языков. Под ред.Л.С. Левитской. М.: Наука, 1989.

161. Юлдашев А. А. К сравнительно-исторической грамматике тюркских языков. Т.4. Лексика.- М.,1981,- 74 с.

162. Юнусалиев Б.М. Киргизская лексикология. 4.1. - Фрунзе, 1959.

163. Юрченко B.C. Философские и лингвистические проблемы семантики. Саратов, 1993.- 48 с.

164. Юсупов Р.А. Лексико-фразеологические средства русского и татарского языков. Казань, 1980.- 194 с.

165. Ярцева В.Н.О внутренних законах развития языка. Известия АН СССР ОЛЯ, 1959. T.XI. - Вып.З.