автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Лермонтовские мотивы в русской лирике 80 - 90-х годов XIX века

Полный текст автореферата диссертации по теме "Лермонтовские мотивы в русской лирике 80 - 90-х годов XIX века"

На правах рукописи

005532269

Мишина Татьяна Юрьевна

ЛЕРМОНТОВСКИЕ МОТИВЫ В РУССКОЙ ЛИРИКЕ 80-90-Х ГОДОВ XIX ВЕКА

Специальность 10.10.01 Русская литература

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

2 9 АВГ 2013

Орел 2013

005532269

Диссертация выполнена на кафедре истории русской литературы Х1-Х1Х вв. ФГБОУ ВПО «Орловский государственный университет»

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор

Ковалева Татьяна Витальевна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук,

профессор кафедры русской литературы XX и XXI веков ФГБОУ ВПО «Воронежский государственный университет» Бердникова Ольга Анатольевна

кандидат филологических наук, доцент кафедры литературы ФГБОУ ВПО «Орловский государственный институт искусств и культуры» Меркурьева Наталья Алексеевна

Ведущая организация: ФГБОУ ВПО «Курский государственный

университет»

Защита диссертации состоится 13 сентября 2013 года в 14 часов на заседании диссертационного совета Д 212.183.02 при Орловском государственном университете по адресу: г. Орел, ул. Комсомольская, д. 41, корп. 3.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Орловского государственного университета.

Автореферат разослан «13» августа 2013 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат филологических наук, доцент

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Лирика 80-90-х гг. XIX века - уникальное явление в истории русской литературы, характеризующееся взаимодействием множества разнородных направлений, течений, школ. Современное литературоведение только подходит к мысли о необходимости рассмотрения литературы 1880-1890-х годов как целостного периода, обладающего общностью идейных представлений, стремлением к кардинальной переоценке культурных и духовных ценностей, глобальным изменением поэтической системы. И в этом отношении особенно важным оказывается определение точки отсчета, той художественной системы, которая скрепляла литературный процесс, предоставляя каждому художнику слова собственный выбор.

Общими чертами поэзии 80-90-х годов XIX века являются неприятие общественно-политической ситуации в стране, поиски нравственных и духовных ориентиров, создание новых эстетических концепций. Но эволюционные процессы были бы невозможны без переосмысления художественного опыта прошлого, без овладения «наследием предшествующих поколений» (В.Е. Хализев). Не случайно параллельно с развитием нового этапа велась переоценка достижений литературы (статьи Вл. Соловьева, Д.С. Мережковского, Н.М. Минского, С.А. Андреевского, A.A. Голенищева-Кутузова и др.), устанавливались художественные приоритеты и новые эстетические нормы.

И определяющим в этом процессе для большей части поэтов 80-90-х годов XIX века стало творчество М.Ю. Лермонтова, в котором обнаруживалась закономерная духовная близость и созвучность в оценках действительности.

Вопрос о формах и способах освоения лирики М.Ю. Лермонтова в творчестве поэтов 1880-1890-х годов иллюстрируется всей их наличной практикой и напрямую связывается с осмыслением сущности процессов, которые происходили в ходе литературной эволюции, с проблемами традиций, преемственности, диалога и новаторства, т. е. тех компонентов художественной системы, из которых, в конечном итоге, складывается литературный процесс.

Основополагающим в данной работе является разграничение понятий «традиция», «преемственность» и «влияние». Принято считать, что влияние является порождением субъективного, глубоко личностного, отношения поэта/писателя к творчеству предшественников или современников. Оно базируется на литературных пристрастиях, вкусе, увлеченности творчеством или личностью кумира. Преемственность проявляется в том случае, если наблюдается соединение субъективных и объективных факторов литературного процесса. Создатель литературного произведения умышленно ориентируется на творчество предшественника, но дает собственное толкование его идей, образов, мотивов, по-новому, в соответствии с собственными творческими установками использует разработанные ранее

художественные средства. Выбор художественного материала для нового преломления в творчестве обуславливается увлеченностью автором определенным кругом тем, близостью мировоззренческих позиций, кажущимся или очевидным сходством общественно-политической ситуации.

При использовании традиции определяющими оказываются объективные законы творчества. Обращение к культурно-художественному опыту предшествующих эпох зиждется на понимании истинных духовных ценностей, осмысленном выборе творческого ориентира. Использование традиции закономерно, так как «каждое литературное направление в известный период ищет своих опорных пунктов в предшествующих системах» (Ю.Н. Тынянов). Фактором, обусловливающим возникновение традиции, является потребность в развитии заложенных предшествующими эпохами принципов изображения действительности, использовании и переосмыслении этих принципов.

Обращение к традиции в художественном творчестве и порождение «нового» происходит на основе установления «диалогических» отношений. Еще М.М. Бахтин указывал, что творческий процесс невозможен без соотнесения творческой позиции конкретного автора с другими точками зрения, без включенности произведения в культурное пространство, без выражения эстетической позиции, основанной на внутреннем смысловом диалоге.

Именно взаимодействием, по мнению Ю.М. Лотмана, обусловлены процессы формирования новых семиосфер, адаптирования и усвоения «чужого» новым культурным контекстом. Текст, интериоризированный культурой, оказываясь в ином семиотическом пространстве, зачастую меняет свои художественные координаты, становится частью новой культурной парадигмы и основой для генерирования новых идей, смыслов, эстетических представлений.

Для понимания традиции как одной из основных форм литературной эволюции важными представляются теоретические положения, выдвинутые Ю.Н. Тыняновым, М.М. Бахтиным и Ю.М. Лотманом, которыми, несмотря на различие в методологических подходах и терминологических системах, было доказано главное: наличие диалогизма как основополагающего принципа межтекстовых связей.

При всей разработанности проблемы традиций в литературоведении, особенности освоения лирикой 80-90-х годов XIX века художественных открытий предшествующих эпох и принципов их включения в культурно-эстетическое пространство периода предсимволизма (термин З.Г. Минц) рассматривались эпизодически, в статьях Е.В. Изусиной, Т.В. Ковалевой, Лео Пильда, C.B. Сапожкова, Е.З. Тарланова, Л.В. Щенниковой, ориентированных на изучение творчества конкретных авторов, что расширяет представление о художественном мире и творческой манере каждого из поэтов, но не демонстрирует единства литературного процесса. При этом исследования C.B. Сапожкова и Л.В. Щенниковой сконцентрированы на стремлении объяснить особенности мировоззрения

поэтов и найти то общее, что характеризует время, в рамках которого зародился модернизм. Внимание этих и других ученых сосредоточено на рассмотрении идеологических программ, этико-философских концепций, культурного фона (исключение составляет диссертация Е.Е. Завьяловой, посвященная проблеме функционирования жанров). Но не менее важным аспектом является изучение доминантных мотивных комплексов и их истоков, что в конечном итоге помогает осмыслить художественный мир эпохи в его неповторимости и своеобразии.

Близкой по тематике к нашему исследованию является диссертация A.A. Дякиной «Наследие М.Ю. Лермонтова в поэзии Серебряного века», автор которой в большей степени ориентирован на анализ мировоззрения поэтов 80-90-х годов XX века и лишь эпизодически обращается к наследию Д. Мережковского, К. Бальмонта и М. Лохвицкой. Таким образом, можно констатировать, что степень разработанности темы исследования незначительна.

Актуальность темы диссертационного исследования определяется необходимостью осмысления процессов, происходивших в русской поэзии 1880-1890-х годов, так как именно в этот период формировались основные художественно-эстетические парадигмы такого значимого для русской литературы явления, как модернизм. Становление новых подходов к освоению картины мира и духовной сущности человека требует не только дальнейшего изучения, но и установления общих принципов, характерных для всей поэтической культуры эпохи предсимволизма.

В качестве основы, объединяющей различные художественные концепции эпохи, предлагается рассматривать лермонтовские традиции, оказавшие определяющее влияние на формирование мотивной и образной систем переходного периода 80-90-х годов XIX века.

Объектом исследования стала художественная система лирики 18801890-х годов, многообразие проявлений философско-эстетических традиций М.Ю. Лермонтова в поэтическом сознании эпохи.

Предметом настоящего исследования является русская лирика конца XIX века как отражение сложных процессов литературной эволюции эпохи предсимволизма.

Материалом исследования послужили шесть прецедентных (термин Ю.Н. Караулова) текстов М.Ю. Лермонтова, обладающих сверхличностным характером, т. е. высоким уровнем его освоенности культурой, и послуживших основой для многочисленных интерпретаций в творчестве поэтов эпохи предсимволизма.

На уровне эмпирического освоения материала нами были изучены поэтические сборники поэтов, активно участвовавших в литературном процессе конца XIX века. Поведенный анализ 74 текстов позволил представить русскую лирику эпохи предсимволизма как единый процесс.

Цель исследования заключается в выявлении особенностей интерпретации доминантных мотивов и образов лирики М.Ю. Лермонтова, реализованных в творческом наследии поэтов 1880-1890-х годов на уровне

персональных дискурсов. Осуществление указанной цели позволяет приблизиться к пониманию эволюции русской лирики XIX века.

Осмысление принципов освоения лермонтовских мотивов художественными системами отдельных авторов 80-90-х годов XIX века предполагает решение следующих задач:

- изучение лирики 80-90-х годов XIX века как целостного этапа русской поэзии в контексте развития традиции творчества М.Ю. Лермонтова;

- определение принципов использования основных мотивов лирики М.Ю. Лермонтова в творчестве поэтов 1880-1890-х гг.;

- изучение поэтики стихотворных текстов М.Ю. Лермонтова и особенностей восприятия лермонтовской традиции в творчестве поэтов-предсимволистов;

- осмысление наиболее значимых мотивов лермонтовской поэзии как источника художественных исканий русской лирики 1880-1890-х гг.;

- рассмотрение доминантных образов/образных средств поэзии М.Ю. Лермонтова и особенностей их переосмысления поэтической культурой конца XIX века.

Научная новизна настоящего исследования определяется широтой предпринятого изучения русской лирики 1880-1890-х годов, эпохи формирования новой поэтической культуры, примененными методиками анализа поэтического контекста и различных форм выражения авторского сознания, что позволило не просто констатировать новаторство предсимволистских исканий, но и представить сущность эволюционных процессов.

Теоретическая значимость работы заключается в расширении представлений о медитативной и ораторской лирике, уточнении теории использования прецедентного текста в рамках литературной традиции, формировании представлений о специфике творческого диалога между представителями различных художественно-эстетических систем.

Методологической базой диссертации являются историко-литературный, историко-типологический и сравнительно-исторический методы исследования.

Теоретической основой для изучения мотива при анализе художественных традиций стали идеи Б.В. Томашевского и В.Б. Шкловского о тематичности мотива, а также труды современных ученых -Б.М. Гаспарова, М.Н. Дарвина, В.И. Тюпы, Д.Н. Целковой и др., рассматривающих мотив в системе интертекстуального анализа.

Анализ лирического текста базировался на методике, разработанной в разные периоды истории развития литературоведческой мысли Ю.Н. Тыняновым, Ю.М. Лотманом, З.Г. Минц, Б.М. Гаспаровым, В.Н. Топоровым, Б.А. Успенским, М.Л. Гаспаровым, А.К. Жолковским, Л.Л. Бельской и другими учеными.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Лирика 1880-1890-х годов является целостным художественным феноменом, характеризующимся общими настроениями, интенсивными

идейно-нравственными поисками и ориентированностью на единый эстетический источник - поэтическое наследие М.Ю. Лермонтова.

2. Интенсивные поиски гармонии и смысла Бытия в медитативной лирике М.Ю. Лермонтова стали источником для осмысления духовного мира личности в русской поэзией 80-90-х годов XIX века. Освоение в эту эпоху лермонтовского «текста» в прямой корреляции или с применением семантической инверсии является развитием лермонтовской традиции в новых исторических условиях.

3. Декламационная лирика М.Ю. Лермонтова, восходящая по своим интонационным характеристикам к одическому жанру (Ю.Н. Тынянов), как особый феномен русской романтической литературы, обусловила развитие гражданской поэзии в 1880-1890-е годы, отличающейся повышенной эмоциональностью и обличительным пафосом.

4. Мотивные комплексы и доминантные образы прецедентных лермонтовских текстов, рассматриваемых в диссертации, в 80-90-е годы XIX века стали частью особого «текста» русской культуры, который создал романтизированное культурное семиотическое пространство и стал основой для порождения новых идей, смыслов и эстетических представлений.

Степень достоверности полученных данных подтверждается классификационным материалом, представленным в диссертации, а также -серией публикаций, посвященных проблемам преемственности и традиций в русской поэзии 1880-1890-х годов.

Практическая значимость работы определяется возможностью использования результатов исследования в системе формирования профессиональных компетенций студентов в рамках общих курсов и спецкурсов, посвященных истории русской поэзии.

Основные результаты исследования использовались при чтении лекций и проведении практических занятий по курсам «Филологический анализ текста», «Теория литературы», спецкурса «Литературный процесс» на филологическом факультете ФГБОУ ВПО «Орловский государственный университет».

Апробация работы проводилась на научных конференциях: «Орловский текст российской словесности» (Орел, 2009), «Русская поэзия: проблемы поэтики и стиховедения» (Орел, 2009, 2010, 2012), «Славянских чтениях» (Орел, 2009, 2010, 2011, 2012), Никитских чтениях (Великий Новгород, 2009, 2010), межвузовской конференции «Гуманитарные науки глазами молодых исследователей» (Орел, 2009), «Фетовский текст русской литературы» (Орел, 2010).

Структура диссертации. Диссертационная работа состоит из введения, двух глав, заключения, примечаний и списка использованной литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во Введении обосновывается выбор и актуальность темы исследования, характеризуется степень ее научной новизны, дается краткий

обзор научной литературы по заявленной проблеме, определяются объект, предмет, цель, задачи работы, методология исследования, раскрываются теоретическая и практическая значимость, излагаются положения, выносимые на защиту.

Первая глава — «Мотивные комплексы и образно-тематические доминанты медитативной лирики М.Ю. Лермонтова в русской лирике 80-90-х годов XIX века» — посвящена изучению типологически сходных мотивов и образов лирики 1880-1890-х годов, восходящих к лермонтовским стихотворениям «Парус» и «Выхожу один я на дорогу...», определению роли произведений М.Ю. Лермонтова в формировании поэтической традиции.

В первом параграфе - «Медитативная лирика и ее особенности» -выявляются основные характеристики самого востребованного в поэзии вида лирики. Вслед за Н.Г. Поспеловым, устанавливаются такие особенности медитативной лирики, как воспроизведение состояний и процессов внутреннего мира личности, наличие эмоционального монологического начала, обобщающий характер внутренних интенций личности поэта, представленных в свете его идейной и эстетической программы, преобладание подтекста над описательностью при воспроизведении явлений внешнего мира. Делается вывод о том, что медитативность распространяется не только на содержательный или жанровый уровни произведения, а прежде всего - на его интонацию. Это не столько воспроизведение состояний или процессов внутреннего мира, сколько особая форма рефлектированного высказывания поэта, подчиняющая текст определенному эмоциональному содержанию.

Во втором параграфе первой главы - «Мотивно-образный комплекс стихотворения М.Ю. Лермонтова «Парус» и его интерпретация в русской лирике 80-90-х годов XIX века» - доказывается, что стихотворение М.Ю. Лермонтова «Парус» аккумулирует представление о русском романтизме. Жажда бурь, одиночество, неудовлетворенность - все эти коннотации заложены в мотивной системе стихотворения, доминантой которой является своеобразный символ романтического мироощущения и внутреннего разлада личности — парус.

Сила воздействия этого произведения на лирику 80-90-х годов была настолько велика, что поэты использовали прецедентный текст либо как прямую корреляцию на уровне мотивов и идейно-эстетических установок, либо как семантическую инверсию, либо как образную субституцию, при которой происходит замещение лермонтовских образов при сохранении мотивной системы.

Принцип прямой корреляции характерен для медитативного в своей основе стихотворения К. Фофанова «Я сказки медленней пишу...», в котором сохраняются лермонтовские мотивы одиночества и внутренней неудовлетворенности. Принципиальное отличие стихотворения K.M. Фофанова от прецедентного текста заключается в том, что мятежность у М.Ю. Лермонтова направлена на обретение внутренней свободы, жажду

активной, деятельной жизни, а для лирического героя K.M. Фофанова характерны разочарованность, усталость, подавленность.

Стихотворение A.A. Голенищева-Кутузова «Ношусь я по волнам житейским суеты...» достаточно точно воспроизводит лермонтовский лирический сюжет. Основную смысловую нагрузку в нем несут три образа: лирического героя, представленного не как alter ego, а через прямую авторскую субъектность, выраженную местоимением «я»; неба как эквивалента вечного и недостижимого начала; моря, аллегорично представляющего обыденную жизнь.

Сходство с прецедентным текстом особенно явно проявляется на уровне структуры: в каждом четверостишии по две смысловых части, также используются контрасты, антонимичные образы - добро-злоба, шум-безмолвие, свет-мрак. Все это свидетельствует об использовании A.A. Голеншцевым-Кутузовым романтического принципа двоемирия. Бытие воспринимается его лирическим героем как антитетичное начало: разрушение и гармония, тьма земли и свет неба.

Для A.A. Коринфского образная система стихотворения «Парус» является основой для изображения мятежной души лирического героя. В стихотворении «Глубокое море» через описание природных объектов передается его внутренние состояние и интенсивные поиски цели жизни и смысла Бытия. При этом мировоззренческие установки М.Ю. Лермонтова в тексте его последователя не получают принципиальных изменений: внутренний конфликт остается основой лирического сюжета стихотворения A.A. Коринфского.

В стихотворении Д.Н. Цертелева «Море широкое, даль бесконечная» сохраняется система пространственных координат прецедентного текста. Как и для alter ego в лермонтовском «Парусе», буря ассоциируется у лирического героя Д.Н. Цертелева с жизненной активностью.

Наибольшее распространение в рецепции лермонтовского «Паруса» русской поэзией 1880-1890-х годов получает принцип семантической инверсии (11 текстов), что объясняется, с одной стороны, стремлением поэтов использовать яркую и узнаваемую лермонтовскую образную систему, а с другой - желанием на ее основе раскрыть собственное мировидение. Во всех стихотворениях, относящихся к этой группе, сохраняются доминантные образы бури, моря и неба, но интерпретируются они по-разному. В стихотворении A.A. Голенищева-Кутузова реализуются мотивы одиночества, разочарованности и невозможности обретения гармонии, а природные катаклизмы лишь усиливают духовную опустошенность. Для Д.С. Мережковского и K.P., напротив, буря связана с обновлением и возможностью обретения свободы и гармонии. Различие в представлении образов прецедентного текста у этих поэтов объясняется принципиальным отличием в их мировоззрении. Лирический герой Д.С. Мережковского обретает гармонию в Вере и приобщении к Небесному (как и в стихотворении Д.Н. Цертелева «Я хотел бы, отдавшись теченью...»), а у K.P. высшей ценностью становится реальный природный мир. В стихотворениях

О.М. Чюминой и Поликсены Соловьевой природные катаклизмы становятся предвестниками обновления, а сама буря ассоциируется со свободой.

Следование традиции «Паруса» обнаруживается в стихотворении К. Д. Бальмонта «Челн томленья», в котором мотивы неудовлетворенности и дисгармоничности бытия приобретают поистине эсхатологическое звучание.

Принцип образной субституции наименее часто использовался поэтами 80-90-х годов (выявлено всего 2 текста). В стихотворении K.M. Фофанова «Над бездной», представляющем пейзажно-символическую аллегорию, реализованную в виде оппозиции мотивов: земная жизнь («сумрачная бездна») - небо («ясные небеса»), сохраняется общая направленность лермонтовского пафоса, но доминантный образ лермонтовского произведения (парус) замещается образом облака, выполняющим тождественную функцию alter ego. При этом мотивный ряд «Паруса» становится основой для творческой интерпретации поэтом конца XIX века традиционной романической темы неудовлетворенности окружающим миром и жажды гармонического целого: фатальной разлад не только на земле, но и во всем мироздании отражает уныние, бессилие и тоску, вызванные общим кризисным состоянием эпохи предсимволизма.

Образная субституция является основой стихотворения М.А. Лохвицкой «Спящий лебедь», в котором образ лебедя является alter ego души лирической героини, способом раскрытия ее внутреннего мира, передачи мироощущения, чувства неудовлетворенности окружающим миром. Но если в «Парусе» важным для поэта было изображение мятежного духа, его внутренней борьбы, то в стихотворении «Спящий лебедь» сама потребность противостояния миру отходит на мотивную периферию. В образе спящего лебедя нет лермонтовской глубины, уподобление парус -alter ego из символа борьбы становится отражением внутреннего состояния, свойств личности, настроения лирической героини.

Для стихотворения М.Ю. Лермонтова мятежность и потребность перемен являются изначальными характеристиками alter ego, они заложены в его сущности. Состояние «спящего лебедя» может быть изменено лишь внешними силами. Так в произведении М.А. Лохвицкой появляется новый мотив, не свойственный для бунтарского по своему характеру раннего стихотворении М.Ю. Лермонтова, - мотив бессмертия души, который придает стихотворению новый смысл.

Параграф третий - «Основные мотивы стихотворения М.Ю.Лермонтова «Как часто пестрою толпою окружен...» в рецепции поэтов 80-90-х годов» - открывается обзором литературоведческих работ, посвященных произведению М.Ю. Лермонтова (Б.М. Эйхенбаум, И. Розанов, В. Жданов, Е. Маймин, В.И. Коровин, С.И. Кормилов и др.). Устанавливается, что смысл стихотворения сводится не только к обличению общества, но и к утверждению истинных ценностей: семьи, дома, природы. Особое символическое значение приобретает противопоставление мечты и действительности, придающее стихотворению медитативный характер и философскую направленность. При этом на поэтов 80-90-х годов XIX века

большее воздействие оказало сатирическое начало лермонтовского стихотворения, именно потому во всех лирических текстах, восходящих к прецедентному, основным принципом является прямая корреляция мотивов.

Мотив праздника использован в стихотворении С.Я. Надсона «Под звуки музыки, струившейся волной», в котором толпа ассоциирована с демоническим началом, а единственной возможностью остаться независимым от идеалов толпы является уход во внутренний мир, обращение к своим чувствам. Искусство представляется С.Я. Надсоном как своеобразный шаг к гармонии.

Наиболее точно смысл прецедентного теста воспроизвел A.A. Голенищев-Кутузов в стихотворении «Меж тем, как вкруг тельца златого...», соединивший в своем произведении мотивы разоблачения безликой толпы и возмездия, идущего от Бога. По своей эмоциональной окрашенности «Меж тем, как вкруг тельца златого...» оказывается еще более трагичным, чем лермонтовский текст, так как в нем выражена невозможность возрождения нравственных идеалов

В стихотворении K.P. «Я не могу писать стихов...», как и в лермонтовском «Как часто пестрою толпою окружен...» отражен конфликт личности и общества. Однако если у М.Ю. Лермонтова нравственное столкновение приобретает обличительный пафос, то лирический герой K.P. приходит к мысли о собственной несостоятельности и бессмысленности творчества.

У лирического героя стихотворения K.M. Фофанова «Минутный вопль моей души...» отсутствует даже внешняя связь с толпой. Он погружен в мысленное созерцание красоты родной природы. Суетности толпы противостоит гармония мироздания, а вдохновение ассоциировано с небом. Мир поэта — это мир свободы, открытого пространства, «просторов, необозримых для глаз», что и отличает его от обывательской среды, суть существования которой - рабство.

В стихотворении K.M. Фофанова «Чужой праздник» основным является мотив праздника. Лирический герой - трагический персонаж, разочарованный в Вере, в духовном начале Бытия. Подобно стихотворению М.Ю. Лермонтова, в произведении Фофанова изображаемый праздник лишен всякого смысла.

В стихотворении подчеркивается биполярность бытия, что характерно для романтической традиции. Обе стороны жизни противопоставлены друг другу. Первая наполнена светом, но светом пустым; вторая - тьмой, крайнюю степень которой символизирует «ночь осенняя темная». Так же, как и предшественник, поэт обращается к творчеству как к единственной форме выражения протеста.

Разоблачение пороков общества становится основой стихотворения К.М.Фофанова «Когда волнуемый мятежными страстями...», в котором толпа обвиняется в нравственном оскудении. Но в отличие от лермонтовского героя герой K.M. Фофанова хочет не просто уязвить пороки, стремится не только высмеять их, а направить общество на истинный путь. В

душе этой мятежной личности еще жива надежда на возрождение, которое связано с обретением христианских ценностей.

В стихотворениях Ф. Червинского «Отрывок» и «О, если б силой вдохновенья...» раскрывается порочность и пустота современного поэту общества, а лирический герой не может найти даже хрупкого душевного отдохновения в мире грез и мечтаний.

Изображение бала лежит в основе сюжета стихотворения М.А. Лохвицкой «Вы ликуете шумной толпой...», а его романтизированный лирический герой противопоставлен лживому бездуховному обществу. Если в стихотворении М.Ю. Лермонтова описание искусственности толпы, механического характера ее движений переходит в глубочайший и трагический философский подтекст, раскрывающий представления поэта о бессмысленности жизни и пустоте существования света, то у М.А. Лохвицкой, напротив, общество не скрывает своих пороков под масками приличия. Поэтесса обвиняет современников в отсутствии нравственного стержня, в неумении испытывать глубокие чувства, в неспособности осознать глубину нравственного падения.

Четвертый параграф — «Стихотворение М.Ю. Лермонтова «Выхожу один я на дорогу...» и «Лермонтовский цикл» в лирике 80-90-х годов XIX века» — посвящен выявлению доминантных мотивов и образов в лирике, восходящей к лермонтовскому тексту. В нем рассматривается 22 текста, корреспондирующих по своей мотивной и образной структурам со стихотворением М.Ю. Лермонтова.

В рассмотренных произведениях обнаруживаются мотивы разочарованности и смерти (K.M. Фофанов «Сонет», «Мой путь», «Как рано смерклось. Бьет тревогу...»; Д.М.Мережковский «Там, в глубине задумчивой долины», К.Д. Бальмонт «Сумерки»), мотивы разочарования и пути (Д.С. Мережковский «Как странник путь окончив дальний...»; Д.М. Ратгауз «Одиночество», «Забудь»). В данных текстах наблюдается прямая корреляция на уровне мотивного ряда.

Семантическая инверсия становится основной для философских размышлений поэтов 1880-1890-х годов о сущности мироздания и месте человека в нем. Постижение смысла Бытия через приобщение к миру природы представлено в стихотворениях К.К. Случевского «Старый дуб листвы своей лишился», «Пой о ней, голубушка певунья», «Устал в полях, засну солидно...» и стихотворении Д.С.Мережковского «Поэт», в которых ретранслируется один из основных лермонтовских приемов противопоставления статики и динамики жизни.

Пересемантизация мотива разочарованности реализуется в стихотворении М.А. Лохвицкой «Перед закатом», в котором, не принимая ни земное, ни небесное, лирическая героиня перестает относиться к жизни как к ценности, как к божественному дару, представляя ее суетой сует.

Полемичным по отношению к лермонтовскому произведению является стихотворение К.Д. Бальмонта «Прерывистый шелест». Сохраняя лирический сюжет (лирический герой находится наедине с мирозданием,

чувствует его гармонию и желает приобщиться к ней), поэт изображает иной мир, частью которого и становится лирический герой. Идея обретения гармонии в трансцендентальном характерна и для лирического героя стихотворений К.Д. Бальмонта «У моря ночью» и «Белая страна».

Особый интерес в плане развития лермонтовской традиции представляют два стихотворения А.И. Бунина, в которых сохраняются мотивы противопоставления статики и динамики, и пути, стремления к проникновению в тайны жизни и смерти, но реализуются они на совершенно ином материале: городской пейзаж («С темной башни колокол уныло...»), стилизация под фольклор («На распутье»).

Проведенный анализ трех текстов М.Ю. Лермонтова и 47 текстов, восходящих к произведениям великого предшественника, показывает единство подходов поэтов 80-90-х годов XIX в. к интерпретации доминантных мотивов и образов. Прецедентные тексты в равной степени оказываются воспринятыми поэтами разных направлений и школ. На принципы введения лермонтовских мотивных комплексов и доминантных образов также никакого влияния не оказывают эстетические или идеологические пристрастия поэтов, а это доказывает, что общими для эпохи 1880-1890-х годов были не только художественные ориентиры, но и духовно-нравственные искания.

Вторая глава — «Декламационная лирика М.Ю. Лермонтова и интерпретация ее мотивов в русской лирике 1880-1890-х годов» - по своей структуре повторяет строение первой, что дает возможность выявить общность тенденций при освоении лермонтовского прецедентного текста лирикой конца XIX века.

В первом параграфе второй главы рассматриваются теоретические аспекты декламационной лирики. До настоящего времени определение этого вида лирического произведения не является устоявшимся. Изначально понятие, введенное в литературоведение формалистами (Б.М. Эйхенбаумом, Ю.Н. Тыняновым), было отнесено только к мелодике стиха. Но уже в античной поэзии существовало разграничение лирики на мелическую и декламационную на содержательном уровне. Декламационная лирика была посвящена размышлениям на общественные темы, содержала публицистическую полемику, ироническую критику противников. Она отличается от медитативной и своим пафосом, и специфической образной системой, и интонацией.

Декламационная лирика создавалась с установкой на «витийственное начало» (Ю.Н. Тынянов), на произнесение вслух, что оказывало воздействие на синтаксис: увеличение числа восклицательных и вопросительных конструкций, повышение роли тире и многоточия, которые выполняют роль пауз, интонационных сломов и акцентируют внимание на наиболее значимых для автора мыслях.

Декламационная лирика - объективно существующий в русской литературе феномен, возникший на жанровой основе оды и распространившийся на лирику гражданской тематики. К моменту

вхождения в литературу М.Ю. Лермонтова, доминанты декламационной лирики воспринимались как устойчивые конструктивные принципы, обладающие узнаваемыми интонационными и стилистическими особенностями, повышенной экспрессивностью и эмоциональностью. Заслуга М.Ю. Лермонтова заключается в том, что он расширил границы декламационной лирики, распространив ораторское начало на жанр думы.

Во втором параграфе — «Стихотворение «Смерть поэта» М.Ю. Лермонтова и интерпретация его мотивов в лирике 80-90-х годов XIX в.» — проведен комплексный анализ лермонтовского текста, в ходе которого выявлены приемы построения произведения на принципах антитетичности, выявлены мотивы бессмысленного, безумного веселья, бездушности высшего света, безразличия к жизни и смерти. Установлено, что декламационное начало текста проявляется в системе риторических вопросов, пауз, интонационных сломов, которые подчеркивают общий остро политический и социальный смысл стихотворения. Утверждается, что именно декламационным началом определяются структура текста — от его композиции до фоники.

С.Я. Надсон продолжает развитие темы трагической судьбы творца в России в стихотворении «Памяти Ф.М. Достоевского», раскрывающем конфликт между двумя противоположными началами бытия: светом, носителем которого является творец, непонятый гений, и «миром торгашества и тьмы». Поэт композиционно моделирует текст по образцу лермонтовского, сохраняет его интонацию, наполняя стихотворение риторическими вопросами и восклицаниями, что усиливает обвинительный пафос стихотворения. Обрисовывая моральный облик толпы, автор характеризует исповедуемые ею лжеистины, которые противопоставлены светлым заповедям поэта.

В стихотворении «Смерть Надсона» Д.С. Мережковский также использует лермонтовский декламационный пафос и стилистику, но в отличие от «Смерти поэта», в котором система антитез усиливает противостояние поэта и толпы, у Мережковского нет явно противопоставленных образов. Вследствие этого конфликт смягчается, лишая стихотворение гражданского пафоса и остро политической направленности. При этом стихотворение остается в прямой корреляции прецедентного текста, так как Д.С. Мережковский сохраняет не только систему обвинительных мотивов, но и некоторые лексические сочетания.

Стихотворение М. Лохвицкой «Моим собратьям» является примером семантической инверсии, при этом декламационное начало ею сохраняется, как и основной мотив лермонтовского произведения: трагическая предопределенность смерти творческой личности. Поэт представляется не только как личность одинокая, но и как мученик, потому что он существует в мире с искаженными моральными ценностями.

В третьем параграфе - «Судьба молодого поколения в лирике М.Ю. Лермонтова и ее рецепция в творчестве поэтов 80-90-х годов» — доказывается, что схожесть кризисных ситуаций и основных настроений

двух эпох сближают мироощущения поэтов 80-90-х годов XIX века со взглядами М.Ю. Лермонтова.

Особенно явно следование лермонтовской традиции проявляется в лирике С.Я. Надсона (1 текст) и К. Фофанова (4 текста). Принцип прямой корреляции обнаруживается также в стихотворении A.A. Голенищева-Кутузова «Зачем кипит в груди негодованье» и Ф. Червинского «В дни битв, сомнений и печали...» Интонационный строй «Думы» ретранслируется наиболее точно в стихотворении Д.С. Мережковского «Ювенал о Древнем Риме».

Единственным примером семантической инверсии в стихотворениях, восходящих к мотивам «Думы», является текст М.А. Лохвицкой «Что можем мы в своем бессилии?» В нем сохраняются интонационные принципы декламационной лирики, как и в «Думе», основными становятся мотивы утраты духовных ориентиров, бессмысленности Бытия, инертности.

В четвертом параграфе второй главы - «Интерпретация основных мотивов стихотворения М.Ю. Лермонтова «Пророк» в лирике 80-90-х годов» — рассмотрены различные литературоведческие прочтения текста М.Ю. Лермонтова (Л.Я. Гинзбург, Д.Д. Благой, Т.П. Буслакова, О.В. Миллер, И.Е. Каплан, С.И. Кормилов и др.) На основе исследований устанавливается, что мотивный комплекс стихотворения включает мотивы одиночества, пути, странничества, изгнанничества, противопоставление земного и небесного.

Основные мотивы лермонтовского текста полностью воспроизводятся Д.С. Мережковским в стихотворении «Поэт», где творец предстает как личность духовно угнетенная, одинокая и, подобно пророку М.Ю. Лермонтова, познавшая истинные ценности. Принцип прямой корреляции также использован в стихотворении Д.Н. Цертелева «Не говори, призванник неба...», в котором использован лермонтовский лирический сюжет и лишь частично трансформирована образная система. В стихотворении «Пускай мой скорбный дух тревогою объят» представителя так называемой «школы скорбной лирики» Д.М. Ратгауза также отражается конфликт между нравственно совершенной личностью и толпой, и получают развитие лермонтовские мотивы одиночества и скитальничества.

Образная субституция является основой стихотворений «Слепцы» К. Льдова и «Сквозь строй» К. Бальмонта. Замена образной системы и в одном, и в другом произведении не приводит к принципиальным изменениям содержания прецедентного текста: в них, как и в произведении М.Ю. Лермонтова, отражен конфликт просветленной личности с обществом.

Семантическая инверсия - наиболее распространенный принцип рецепции «Пророка» (11 текстов). В стихотворении Д.С. Мережковского «И хочу, но не в силах любить я людей...» жизнь обыденная противопоставлена миру стихий, где творческая личность чувствует себя свободной. Рисуя картину бытия, автор использует характерные для романтизма образы (звезды, небо, пустыня, волна) и прием олицетворения, выражающий одухотворенность всего сущего. В отличие от лермонтовского произведения, в котором изгнанный, тоскующий пророк, все же не желает примиряться с

пустотой мира, проявляя бунтарские качества романтической личности, герой Д.С. Мережковского видит возможность преодоления внутреннего конфликта в обращении к любви как одной из христианских ценностей.

Мотив противопоставления «я» лирического героя обществу развивается и в стихотворении «По следам Диогена» С .Я. Надсона. Лирический герой видит несовершенство существующего мира, отсутствие истинной личности, достойной звания Человека. Люди обвиняются в поклонении «золотому тельцу» и братоубийственной войне, что является одним из смертных грехов. Кульминацией в изображении пороков человечества является образ вакхической пляски, безумного демонического веселья, столь характерный и для лирики М.Ю. Лермонтова.

В стихотворении Н.М. Минского «Пускай на грудь мою, согретую любовью...» так же, как и в лермонтовском стихотворении, наблюдается конфликт между толпой и нравственно просветленной личностью, который нарастает в восходящей градации.

Иные аспекты лермонтовского «Пророка» отражаются в стихотворении Н.М. Минского «В толпе людской ожесточенной». Его лирический герой, как и герой, представленный М.Ю. Лермонтовым, переживает не только конфликт с обществом, но и внутреннюю дисгармонию. При этом в стихотворении Н.М. Минского используется мотив совершенной природы, противопоставляющейся обществу, а определяющей оказывается мысль о том, что человеку не свойственно одиночество.

Другие стихотворения Н. Минского, восходящие к мотивам «Пророка» - «На мотив из Иеремии», «Среди полей», так же, как и «От полюса до полюса» К.Д. Бальмонта, максимально точно воспроизводят лермонтовский пафос и образную систему: творец/поэт — просветленная личность, толпа -носитель бездуховности, но нивелируют идею гармонии творца и окружающего его мира природы.

Образ лирического героя, лишенного внутреннего конфликта, характерен для стихотворений О.М. Чюминой «Поэзия», «Твой дар мне не был талисманом» и «Фантазия»: новизна в раскрытии лермонтовской темы достигается за счет выражения демократических взглядов поэтессы, но мотивный ряд прецедентного текста воспроизводится достаточно точно.

Семантическая инверсия «Пророка» становится основой стихотворения С.Сафонова «От грохота столиц...», в котором представлено не развитие конфликта, а его результат, вывод, к которому приходит лирический герой. Окружающий мир оказывается двойственным, а мироздание представляется непостижимым. Лирический герой оказывается противопоставленным не только обществу, но и природе. Вследствие этого иной характер носит мотив разочарования: оно касается не только общества, но и мироздания в целом.

Особое место в группе текстов, построенных на семантической инверсии, занимает стихотворение Н. Минского «Была пора вражды...», первая часть которого является несколько трансформированной, но узнаваемой реминисценцией лермонтовского «Пророка». Принципиальные изменения коснулись второй части производного текста, в которой, в

соответствии с религиозно-мистическими представлениями Н. Минского, земной мир обретает Бога.

Проведенный анализ 16 тестов, восходящих к «Пророку», позволяет сделать вывод о почти полном игнорировании поэтами 80-90-х годов интонационно-стилистических особенностей лермонтовского текста, что доказывает упрощение формальной парадигмы прецедентного текста при сохранении мотивно-образной системы источника

Особенности рецепции самых значимых произведений декламационной лирики М.Ю.Лермонтова поэтами 1880-1890-х годов доказывают единство этических позиций представителей различных течений поэзии конца XIX века. Пафос декламационной лирики М.Ю. Лермонтова оказался востребованным лирикой переходной эпохи, так как именно в нем был заложен тот обличительных дух, который находил отклик в сознании человека рубежа XIX-XX века. Разочарованность в окружающем мире, утрата веры в ценность творчества, невозможность реализовать духовные потенции, потеря нравственных и духовных ориентиров, поиски истины и, как следствие, противопоставление миру дольному горнего — все эти лермонтовские идеи в полной мере реализуются в лирике поэтов 1880-1890-х годов, демонстрируя единство нравственных позиций даже при отсутствии тождества в позициях мировоззренческих.

В Заключении подводятся основные итоги исследования.

В прямой корреляции на лексико-семантическом и мотивном уровнях и образной субституции проявляются художественные искания поэтов 80-90-х годов, направленные на развитие идей М.Ю. Лермонтова. Это позволяет утверждать, что одну из линий эволюции художественного процесса в период предсимволизма представляла собой преемственность.

В этой системе координат семантическая инверсия создает своего рода межтекстовьгй диалог, который отражает изменения эстетической парадигмы русской лирики, произошедшие в художественном сознании литературной эпохи 80-90-х годов XIX века. Именно такие подходы и являются основной формой усвоения и расширения художественной традиции.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

Публикации в изданиях по списку, утвержденному ВАК РФ:

1. Мишина, Т.Ю., Ковалева, Т.В. Стихотворение М.Ю. Лермонтова «Парус» и интерпретация его мотивов в лирике K.M. Фофанова / Т.Ю. Мишина, Т.В. Ковалева // Ученые записки Орловского государственного университета. Серия: Гуманитарные и социальные науки. — 2012. - № 4. - С. 184-191. 0,7 п.л. (личный вклад автора - 50%).

2. Мишина, Т.Ю. Философская лирика Д.М. Ратгауза: к проблеме поэтической преемственности / Т.Ю. Мишина // Ученые записки Орловского государственного университета. Серия: Гуманитарные и социальные науки. — 2012. - № 4. - С. 212-217. 0,6 п.л.

3. Мишина, Т.Ю. Лермонтовские мотивы в лирике С.Я. Надсона / Т.Ю. Мишина // Вестник Брянского Государственного университета. Серия:

История и политология. Литературоведение. Право. Языкознание. -2013. - № 2.-С. 160-163. 0,4 пл.

Публикации в других изданиях:

4. Мишина, Т.Ю. Интерпретация основных мотивов стихотворения М.Ю. Лермонтова «Пророк» в поэзии 80-90-х годов XIX в. / Т.Ю. Мишина // Славянский сборник. Мат-лы VII Международных Славянских Чтений «Русская цивилизация: диалог в культурном пространстве», проведенных 30 апреля 2009 года. Вып. 7. - Орел, 2009. - С. 142-146. 0,25 п.л.

5. Мишина, Т.Ю. Мотив разочарования в лирике М.Ю. Лермонтова и в русской поэзии 80-90-х годов XIX века / Т.Ю. Мишина // Теоретические и практические аспекты научно-исследовательской деятельности ученых ОГУ: Сборник статей преподавателей Орловского государственного университета. Ч. 1. - Орел, 2009. - С. 162-171. 0,6 п.л.

6. Мишина, Т.Ю. Лермонтовские традиции в ранней лирике И.А.Бунина / Т.Ю. Мишина // Орловский текст российской словесности. Материалы всероссийской научной конференции. - Орел, 2010. - С. 199-205. 0,3 п.л.

7. Мишина, Т.Ю. Интерпретация стихотворения М.Ю. Лермонтова «Пророк» в лирике О.Н. Чюминой / Т.Ю. Мишина // Славянский сборник. Мат-лы VIII Международных Славянских Чтений «Духовные ценности и нравственный опыт русской цивилизации в контексте третьего тысячелетия», проведенных 22-23 апреля. Вып. 8 - Орел, 2010. - С. 72-75. 0,3 п.л.

8. Мишина, Т.Ю. Лермонтовские мотивы в стихотворении А.А.Голенищева-Кутузова «Ношусь я по волнам...» / Т.Ю. Мишина // Славянский сборник. Мат-лы IX Всероссийских (с Международным участием) Славянских Чтений «Духовные ценности и нравственный опыт русской цивилизации в контексте третьего тысячелетия», проведенных 19-20 мая 2011 г. Вып. 9. - Орел, 2011. - С. 72-75. 0,2 п.л.

9. Мишина, Т.Ю. Тема Вечности в стихотворении М.Ю. Лермонтова «Выхожу один я на дорогу» и ее интерпретация в творчестве К.Д. Бальмонта / Т.Ю. Мишина // материалы Международной научно-практической конференции «Социальное учение Церкви и современность». -Орел, 2011. - С. 396-400. 0,3 пл.

10. Мишина, Т.Ю. Философская лирика K.M. Фофанова: к проблеме поэтической преемственности / Т.Ю. Мишина // Славянский сборник. Материалы X Всероссийских (с международным участием) Славянских чтений «Духовные ценности и нравственный опыт русской цивилизации в контексте третьего тысячелетия» (24-25 мая 2012 г.). Вып. X - Орел, 2012. -0,2 п.л.

11. Мишина, Т.Ю. Лермонтовские мотивы в лирике Д.М. Ратгауза / Т.Ю. Мишина // Русская поэзия: Проблемы стиховедения и поэтики. Сборник статей. Вып. 2. - Орел, 2012. - 49-59. 0,6 п.л.

Подписано в печать 08.08.2013 г. Формат 60x80 1/16 Печать ризография. Бумага офсетная. Гарнитура Times Обьем 1,0 усл. печ. л. Тираж 60 экз. Заказ № 288

Редакционно-издательский отдел ГОУ ВПО «Орловский государственный университет» 302026, г. Орел, ул. Комсомольская, 95

Лицензия ПД № 8-0023 от 25.09.2000 г. Отпечатано с готового оригинал-макета в ООО Полиграфическая фирма «Картуш» г. Орел, ул. 2-я Посадская, 26. Тел./факс (4862) 44-51-46. E-mail: kartush@orel.ru www,kartush-orel.ru

Текст диссертации на тему "Лермонтовские мотивы в русской лирике 80 - 90-х годов XIX века"

РОССИЙСКАЯ ФЕДЕРАЦИЯ МИНИСТЕРСТВО НАУКИ И ОБРАЗОВАНИЯ ОРЛОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

На правах рукописи

04201361 563

МИШИНА ТАТЬЯНА ЮРЬЕВНА

ЛЕРМОНТОВСКИЕ МОТИВЫ В РУССКОЙ ЛИРИКЕ 80-90-Х ГОДОВ XIX ВЕКА

Специальность 10.01.01 Русская литература

Диссертация

на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор Т.В. Ковалева

ОРЕЛ-2013

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ..................................................................................................................3

ГЛАВА 1. ОБРАЗНО-ТЕМАТИЧЕСКИЕ ДОМИНАНТЫ МЕДИТАТИВНОЙ ЛИРИКИ М.Ю. ЛЕРМОНТОВА В РУССКОЙ ЛИРИКЕ 80-90-Х ГОДОВ XIX ВЕКА..........................................................................................................................19

1.1. МЕДИТАТИВНАЯ ЛИРИКА И ЕЕ ЭСТЕТИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ... 19

1.2. СТИХОТВОРЕНИЕ М.Ю.ЛЕРМОНТОВА «ПАРУС» И ЕГО ИНТЕРПРЕТАЦИЯ В РУССКОЙ ЛИРИКЕ 80-90-Х ГОДОВ XIX ВЕКА.........35

1.3. ОСНОВНЫЕ МОТИВЫ СТИХОТВОРЕНИЯ М.Ю. ЛЕРМОНТОВА «КАК ЧАСТО, ПЕСТРОЮ ТОЛПОЮ ОКРУЖЕН...» В РЕЦЕПЦИИ ПОЭТОВ 80-90-X ГОДОВ XIX ВЕКА...............................................................................................78

1.4. СТИХОТВОРЕНИЕ М.Ю.ЛЕРМОНТОВА «ВЫХОЖУ ОДИН Я НА ДОРОГУ...» И «ЛЕРМОНТОВСКИЙ ЦИКЛ» В ЛИРИКЕ 80-90-Х ГОДОВ XIX

ВЕКА........................................................................................................................101

2.1. ДЕКЛАМАЦИОННАЯ ЛИРИКА М.Ю. ЛЕРМОНТОВА И ИНТЕРПРЕТАЦИЯ ЕЕ МОТИВОВ В РУССКОЙ ПОЭЗИИ 1880-1890 ГОДОВ ...................................................................................................................................151

2.1. СПЕЦИФИКА ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ ДЕКЛАМАЦИОННОЙ ЛИРИКИ ...................................................................................................................................151

2.2. СТИХОТВОРЕНИЕ «СМЕРТЬ ПОЭТА» М.Ю. ЛЕРМОНТОВА И ИНТЕРПРЕТАЦИЯ ЕГО МОТИВОВ В ЛИРИКЕ 80-90-Х ГОДОВ XIX ВЕКА ...................................................................................................................................158

2.3. СУДЬБА МОЛОДОГО ПОКОЛЕНИЯ В ЛИРИКЕ М.Ю. ЛЕРМОНТОВА И ЕЕ РЕЦЕПЦИЯ В ТВОРЧЕСТВЕ ПОЭТОВ 80-90-Х ГОДОВ..........................170

2.4. ИНТЕРПРЕТАЦИЯ ОСНОВНЫХ МОТИВОВ СТИХОТВОРЕНИЯ

М.Ю. ЛЕРМОНТОВА «ПРОРОК» В ЛИРИКЕ 80-90-Х ГОДОВ.....................193

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.......................................................................................................224

ПРИМЕЧАНИЯ.......................................................................................................233

ВВЕДЕНИЕ

Русская лирика 1880-1890-х гг. представляет собой уникальное явление в истории русской литературы XIX века, определявшееся как период

19 7

неоромантизма , как переходный этап , как «эпоха "безвременья"» , как эпоха «пре(д)символизма»4, как «культурный феномен»5, как «культурно-исторический феномен»6, как «художественное явление», которому была «отведена особая миссия - заполнить тот культурный вакуум, какой остро чувствовался всеми участниками литературного движения в период смены классического стиля стилем новым, совмещающим в себе элементы декадентской и модернистской поэтики»7, и вновь как эпоха неоромантизма8.

Варианты определений эпохи 1880-1890-х годов показывают сложность и противоречивость процессов, характерных для этого периода9. В литературоведении оказывался проблематичным даже вопрос о месте поэзии в литературном процессе. Если Н.К. Григорьян считал, что конец XIX века был эпохой прозы10, то критики, напротив, писали об «особенной стихомании» и перемещении лирической поэзии в центр литературной и идеологической борьбы (A.M. Скабичевский)11, а расцвет русской реалистической прозы, относили к предшествующим десятилетиям. Подобную точку зрения разделяют и литературоведы XX века (Ю.В. Лебедев12, М.Л. Гаспаров13).

В литературоведении XX века сформировалось два направления в изучении поэзии 1880-1890-х годов. В трудах Г.А. Вялого, М.Л. Мирзы-Авакян, Т.В. Ковалевой устанавливались принципы объединения творческого наследия отдельных авторов на основе выделения общности эстетических, идеологических или поэтических систем. В результате анализа выявлялись творческие объединения и группы.

Г.А. Бялый предлагал выделять в поэзии «восьмидесятников» сторонников «тенденциозной гражданской поэзии», поэтов школы «чистого искусства» и модернистов14 и определял сходные тематические и эстетические ориентации.

Предельно спорная классификация была предложена в диссертации М.Л. Мирзы-Авакян15. В ее основе лежал анализ стиля самых разных поэтов эпохи, в том числе и так называемого «второго ряда», их эстетических программ. В исследовании доказывалось, что в поэзии конца XIX века развивались две эстетические линии: предмодернизм и символизм (как синонимы используются термины «импрессионизм» и «интуитивизм»)16.

В результате диахронического анализа особенностей стихосложения

(метрики, ритмики, рифмы и строфики)17 Т.В. Ковалевой было предложено

разграничение поэтических систем отдельных авторов в соответствии с их

приверженностью к предшествующей традиции или отказом от нее. На основе

статистических данных была выявлена тернарная оппозиция, включающая

18

архаистов, традиционалистов и новаторов .

Исследования Г.А. Бялого и Т.В. Ковалевой нами рассматриваются как базис для дальнейшего осмысления целостности эпохи 1880-1890-х годов, как начальный этап формирования представлений о единстве процессов, происходивших в русской поэзии конца XIX века. Именно эти исследования стали отправной точкой научных концепций, представляющих второе направление в изучении 1880-1890-х годов, выдвигающих и разрабатывающих" идею общности художественных исканий поэтов конца XIX века.

Впервые идея целостности поэзии 1880-1890-х годов была высказана З.Г. Минц в статье, посвященной выявлению общих механизмов в поэзии эпохи. В ней указывалось на существование пре-системы, основными признаками которой являются ориентированность на определенное «наследие» и относительная аморфность по сравнению с последующей системой. При том, что период рассматривается как целостный, исследователь не отрицает существования в рамках эпохи лирики «школы Фета», поздненароднической поэзии, «философской поэзии», поэзии восьмидесятников, творческой системы Вл. Соловьева, стилистики «натуралистической», «импрессионистической» и

- 19

«неоромантической» .

Новую страницу в истории изучения эпохи открывают научные изыскания C.B. Сапожкова, которым поэзия 1880 - 1890-х годов представлена как динамическая система, эволюционирующая «в рамках определенной идейно-организационной общности входящих в нее поэтических сил»20. Исследователь настаивает на том, что в эпоху «безвременья» не было лидера, но существовало две линии развития поэзии, два типа художественного мышления21. Ученый характеризует основные литературные кружки (Репнинский, «Пятницы» К.К. Случевского, киевский кружок «Новых романтиков») и обнаруживает в их идеологической программе тенденции «постромантизма» и «предсимволизма»22.

В несколько бездоказательном исследовании Е.З. Тарланова эпоха 8090-х годов XIX века представлена периодом целостным, в основе которого лежит «диаволический дискурс» (идея почерпнута исследователем из труда А. Ханзен-Лёве «Русский символизм»), а поиски Красоты (по сути, Гармонии -Т.М.) и ее противопоставление Хаосу - вторичны24. Е.З. Тарланов высказывает нетривиальную и сомнительную мысль, что в поэзии 80-90-х годов вообще нет движения к «новому религиозному сознанию»25, а потому искать отличительные черты эпохи от поэзии «чистого искусства», так же как и от. символизма, оказывается бессмысленным.

Значение и новаторство поэзии последнего двадцатилетия XIX века как культурного феномена в движении религиозно-философской, этической и эстетической мысли своего времени рассматривается Л.П. Щенниковой26. Объединяющим началом эпохи исследователь называет осознание индивидом собственной автономности и свободы по отношению к Центу мира, к Целому. Само понятие Центра Вселенной размылось, что, с одной стороны, рождало ощущение кризиса, а с другой, давало возможность для переоценки творческих установок и обновления.

Л.П. Щенникова выделяет несколько путей преодоления кризиса, которые нашли отражение в творческой среде: 1) обновление религии, трансформация духовных основ христианства, что сказывалось в религиозных

исканиях Н.М. Минского, В.В. Розанова, Д.С. Мережковского и др.; 2) обновление культуры путем синтеза ее достижений (труды Вл. Соловьева «Философские начала цельного знания», Н. Минского «При свете совести. Мысли и мечты о цели жизни» (1890, 1897) и «Религия будущего. Философские разговоры» (1905)).

В поэзии 1880-1890-х годов исследователь обнаруживает смешение творческих голосов, породившее диссонансную разноголосицу, но вместе с этим утверждает тезис: «религиозно-философский и поэтический эклектизм» -«плодотворное явление», продвигающее развитие нового, «органического» этапа в истории культуры и литературы в России»27. Поиски обретения веры, путь к «новому религиозному сознанию» стали, по мысли Л.П. Щенниковой, той мировоззренческой основой, которая соединила поэтов эпохи28.

Верные мысли были высказаны Л.П. Щенниковой в статье «О границе

29

между неоромантизмом и символизмом в русской поэзии 1880-1890-х гг.» , в которой исследователь обнаруживает общность взглядов С.Мережковского и Н. Минского с их предшественниками С. Надсоном, Вл. Соловьевым, К. Случевским, А. Апухтиным, единство в их религиозно-этических исканиях. В статье абсолютно верно замечено, что граница между неоромантиками и символистами состоит в содержании пафоса, в «эстетической модальности». «У неоромантиков господствующим принципом мироотношения является метафорический морализм <...> В искусстве символистов преобладающим и

30

определяющим принципом становится панэстетизм» .

В диссертационном исследовании Е.Е. Завьяловой «Соотношение канонического и неканонического в системе лирических жанров 1880-1890-х годов»31 анализируется эволюция жанровой системы русской лирики рассматриваемого нами периода. На жанровом уровне, как утверждает автор, поэтами используются как «пластичные и подвижные формы» стиха, так и канонические жанры оды, сонеты, стансы, послания, посвящения, эпиграммы, так называемые «антологические» стихотворения, а также элегии, романсы, «российские песни», которые часто приобретают характер стилизаций.

Определенный интерес представляет характеристика эпохи, предложенная Е.Е. Завьяловой. Исследователем установлено, что для этого периода характерны катастрофичность мировосприятия, повышение внимания к проблеме изменения (самоизменения) человека, усиление субъективности, сомнений по отношению к универсальным понятиям (любовь, природа, творчество) и онтологическим принципам бытия, осознание трагической ответственности художника.

Важно и то, что в диссертации выявлены общности в духовной лирике (переложения священных текстов, «Богомыслия», молитвенные стихотворения, реинтернация), обладающей специфическим авторским «я» и установкой на адекватность изначально заданному образцу; единство в особенностях изображения лирического субъекта в философской поэзии и представлении процесса мышления наблюдателя в путевых медитациях («путник-пешеход», «трансдуктивный» инвариант, «путевой» цикл), сходство в отображении пейзажных образов как самодостаточных, близость в усложнении субъектно-образных отношений, в специфическом уровне модальности .

Помимо исследований, направленных на изучение всей совокупности лирики и выявление единства литературного процесса 1880-1890-х годов, в последние десятилетия появилось большое число научных работ, посвященных творчеству отдельных авторов рассматриваемой эпохи: лирика С. Надсона стала объектом исследований A.C. Краевой33; C.B. Сапожкова34, Л.П. Щенниковой35, В.В. Чаркина зб; самые разные аспекты художественного

37 38

мира K.M. Фофанова были изучены П.А. Гапоненко , Т.И. Кондратовой , Г.Н. Логуновой39, Т.В. Малыгиной40, C.B. Сапожковым41, К.З. Тарлановым42, Л.П. Щенниковой43; поэтическая система М.А. Лохвицкой исследовалась Т.Л. Александровой44, Е.Е. Завьяловой45, Е.В. Изусиной46, Н.П. Котиковой47, Ю.Е. Павельевой48; лирика К. Случевского рассмотрена в диссертационных исследованиях А.Ю. Козыревой49, Н.В. Мадигожиной50, в монографии А.Ю. Ипполитовой51, статьях Г.В. Поляковой52, Л.А. Смирновой53, Е.А. Тахо-Годи54, Л.П. Щенниковой55; анализу поэтического наследия

Д.С. Мережковского посвящены научные исследования Н.В. Гречаник56, Т.Ю. Ковальчук57, H.H. Нартыева58, Н.М. Сергеевой60, Е.В. Синкиной61, A.B. Чепкасова62, Л.П. Щенниковой63 и др.

Все перечисленные работы дают представление об особенностях творческой манеры поэтов, нравственных и духовных поисках, идейно-художественных особенностях их творчества, наиболее значимых мотивах, своеобразии изобразительного и образного рядов, роли пейзажа в художественном мире, способах выражения авторского сознания. Пафос же исследований заключается в утверждении уникальности творчества каждого из рассматриваемых авторов.

Интенсивность научных изысканий последнего двадцатилетия позволяет сделать вывод, что поэзия 80-90-х годов XIX века - один из самых актуальных аспектов современного литературоведения. Большая часть исследований сконцентрирована на стремлении объяснить особенности мировоззрения поэтов, их идеологических программ, этико-философских концепций. На наш же взгляд, не менее важным является изучение общего литературного фона и его наиболее значимых аспектов: доминантных мотивных комплексов лирики 1880-1890 годов и выявлении их эстетических источников, что, в конечном итоге, помогает осмыслить художественный мир эпохи в его неповторимости и своеобразии.

Общими чертами поэзии 80-90-х годов XIX века являются неприятие общественно-политической ситуации в стране, поиски нравственных и духовных ориентиров, создание новых эстетических концепций. Но данные эволюционные процессы были бы невозможны без переосмысления художественного опыта прошлого, без овладения «наследием предшествующих поколений во имя решения современных художественных задач»64. Не случайно параллельно с развитием нового этапа в поэзии велась переоценка достижений литературы (статьи Вл. Соловьева, Д.С. Мережковского, Н. Минского, С.А. Андреевского)65, определялись художественные приоритеты, устанавливались эталоны.

Образцом и для большей части творцов 80-90-х годов XIX века стала поэзия МЛО. Лермонтова, в нем видели одного из немногих поэтов сумевших сохранить «цельность своей личности и в жизни и в искусстве»66, а в его творчестве находили духовную близость и созвучность в оценках действительности. «У Лермонтова стихи выходили из головы уже законченными. Его варианты и первые и позднейшие равнопрекрасны и равноценны. Он не работал, а только выражал. Он вовсе не был стихотворцем,

СП

а только поэтом» , - писал основатель русского символизма.

Но по-настоящему поэзия М.Ю. Лермонтова была открыта для 80-х годов XIX века С.А. Андреевским. Он утверждал: «И чем дальше мы отдаляемся от Лермонтова, чем больше проходит перед нами поколений, к которым равно применяется его горькая "Дума", чем больше лет звучит с равною силою его страшное "И скучно и грустно" на земле - тем более вырастает в наших глазах скорбная и любящая фигура поэта, взирающая на нас глубокими очами полубога из своей загадочной вечности...»68

Подобное мифологизированное отношение к М.Ю. Лермонтову для поэтов эпохи 1880-1890-х годов было нормой. Д.С. Мережковский, например, несмотря на очень сложное отношение к великому предшественнику говорил, что душа его в ином мире будет рядом с душой Лермонтова 69.

Восторг и преклонение перед М.Ю. Лермонтовым и его творчеством не могли не оказать влияния на духовные и творческие искания поэтов эпохи предсимволизма, на художественные воззрения представителей самых разных групп и кружков, их поэтические системы.

В связи с этим возникает вопрос о формах взаимодействия лирики М.Ю.Лермонтова и творчества поэтов 1880-1890-х годов, о сущности процессов литературной эволюции. Следует отметить, что Ю.Н. Тынянов писал: «Эволюция литературы, в частности поэзии. Совершается не только путем изобретения новых форм, но и, главным образом, путем применения старых форм в новой функции»70.

Вопросы литературной эволюции не могут быть решены без рассмотрения проблем традиций, влияния и преемственности, т.е. тех компонентов системы, из которых, в конечном итоге, складывается литературный процесс - «процесс художественного освоения мира, его

П1

моделирования и его преобразования» .

При этом существует необходимость разграничения понятий «традиция», «преемственность» и «влияние». Принято считать, что влияние является порождением субъективного, глубоко личностного отношения поэта/писателя к творчеству предшественников или современников. Оно базируется на литературных пристрастиях, вкусе, увлеченности творчеством или личностью кумира. Ю.Н. Тынянов писал, что влияние возникает при определенных условиях и предоставляет «формальные элементы» для развития литературной системы 72. «Испытывать влияние, сознательно подчиняться ему - акт, конечно, творческий; но какого-либо решающего значения для ра�