автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19
диссертация на тему: Лингвистические аспекты адресованности художественного текста

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора филологических наук Воробьева, О. П.

Введение .б

Г л а в а I. Некоторые теоретические предпосылки изучения адресованности как категории оригинального и переводного художественного текста.27 ^

Раздел I. Проблематика текстовости и текстовых категорий в лингвистическом описании художественного текста.

§ I. Понятия текстовости и текстовой категории. Виды текстовых категорий. Аспекты проявления категорий художественного текста

§ 2. Особенности текстовости перевода. Понятие категориально-текстовой эквивалентности. Адресованноеть как категория переводного художественного текста.

Раздел 2. Факторы, обусловливающие специфику адресован- у ности художественного текста.

§ I. Семиотический фактор.

§ 2. Коммуникативно-стилистический фактор.

§ 3. Интерпретационный фактор.

Выводы.

Глава II. Семантико-структурный аспект адресованности текстов малой прозаической формы. III

Раздел I. Семантико-структурные проявления адресованности оригинального художественного текста.

§ I. Принцип категориально-текстовой доминанты в семантике исследуемых текстов.*.

1.1. Ориентирующие проявления текстовых категорий.

1.2. Регулирующие проявления текстовых категорий. 127 "

1.3. Моделирующие проявления текстовых категорий.

§ 2. Формообразующие принципы взаимодействия текстовых компонентов в структуре исследуемых текстов.

Раздел 2. Семантико-структурные изменения адресованности художественного текста при переводе.

Выводы

Г л а в а III. Содержательно-повествовательный аспект адресованности текстов малой прозаической формы.

Раздел I. Тактико-стратегические проявления адресованности исследуемых художественных текетов в оригинале и переводе.

§ I. Принцип лабиринта в содержательно-повествовательном аспекте художественного текста.

1.1. Традиционное сочетание повествовательных лабиринтов.'.'.

1.2. Нетрадиционное сочетание повествовательных лабиринтов.

1.3. Инновационное сочетание повествователе ных лабиринтов.

§ 2. Изменения в тактико-стратегических проявлениях адресованности исследуемых художественных текстов при переводе.

Раздел 2. Образ читателя как повествовательный модус оригинального и переводного художественного текста.

§ I. Состав и варьирование образа читателя в текстах малой прозаической формы.

1.1. Особенности образа читателя исследуемых художественных текстов.

1.2. Содержательно-повествовательное варьирование образа фиктивного читателя.

1.3. Содержательно-повествовательное варьирование образа идеального читателя.

§ 2. Изменения образа читателя в переводном художественном тексте малой прозаической формы.

Выводы

Г л а в а 1У. Сигналы адресованности текстов малой прозаической формы.

Раздел I. Типология лингвистических сигналов адресованности исследуемых художественных текстов.

§ I. Характер взаимодействия текстовых неопределенности и заданности как критерий классификации лингвистических сигналов адресованности.

1.1. Глобальное взаимодействие неопределенности и заданности.

1.2. Локальное взаимодействие неопределенности и заданности.

1.3. Локализованное взаимодействие неопределенности и заданности.

§ 2. Способы выдвижения как критерий классификации лингвистических сигналов адресованности.

§ 3. Степень функциональной специализации как критерий классификации лингвистических сигналов адресованности.

Раздел 2. Изменения сигналов адресованности оригинальных художественных текстов малой прозаической форды при переводе.

§ I. Функциональные смещения сигналов адресованности.

§ 2. Функциональные сдвиги сигналов адресованности.

Выводы

3 а к л ю ч е н и е

Введение диссертации1993 год, автореферат по филологии, Воробьева, О. П.

Настоящая диссертация посвящена проблеме лингвистического описания художественного текста, рассматриваемого сквозь призму его адресованности. С этой целью в работе анализируются те особенности оригинальных и переводных текстов малой прозаической формы, которые обусловлены спецификой предполагаемого адресата и прогнозируемым характером его интерпретативной деятельности.

В широком смысле направленность на адресата является неотъемлемой предпосылкой коммуникации вообще (Бахтин 1979, 305; Сол-ганик 1981, 72; Славгородская 1981, 95), и художественной коммуникации в частности. "Всякая речь столь же неизбежно имеет своего адресата, как и своего производителя, хотя бы этим адресатом был совершенно неведомый и невидный автору, своего рода умопостигаемый "читатель" (Винокур 1990, 141-142). С этой точки зрения адресован и художественный текст как целое, и каждый из входящих в него компонентов.

В более узком смысле адресатная ориентация может рассматриваться как предмет особой художественной и коммуникативной активности автора» С этих позиций направленность на адресата представляет собой имманентную характеристику художественного текста - одно из воплощений его антропоцентричности, лежащее в основе планируемого воздействия текста и служащее базой его восприятия, "прочтения" и интерпретации. При таком подходе ни понимание художественного текста читателем, ни его описание исследователем не может быть полным без реконструкции "образа аудитории", т.е. включенного в текст представления о его идеальном читателе, выступающего своего рода нормирующим кодом для реальной читательской аудитории (Лотман 1977, 55-58).

В рамках художественной коммуникации направленность на адресата как свойство текста воплощается в различных формах и, в зависимости от "вектора силы человеческого фактора" (Кубрякова 1991, 18), может трактоваться как одна из сторон авторского присутствия (см. Джанджакова 1986; Гончарова 1989), как отраженное в тексте соотношение - близость или столкновение - авторской и предполагаемой читательской точек зрения (см. Молчанова 1988; Ретуева 1988; Болотнова 1992) и как включенная в текст программа его интерпретации предполагаемым читателем (см. Лотман 1977). В последнем случае имеется в виду создание в тексте возможной позиции для его интерпретации читателем посредством очерчивания определенного способа адресации (Kiancber 1987, 10; см. также Todorove 1980, 77) и/или конструирования поведения идеального читателя как устанавливаемого текстом набора условий успешной коммуникации (есо 1979, 10 , 246).

Первый из указанных подходов развивает концепцию образа автора, понимаемого как "индивидуальная словесно-речевая структура, пронизывающая строй художественного произведения и определяющая взаимосвязь и взаимодействие всех его элементов" (Виноградов 1971, .1.51-152), В соответствии с концепцией В.В.Виноградова диалогические отношения и образ лирического собеседника входят в образ автора как частный случай авторского присутствия в тексте (см. Чудаков 1980, 302).

Второй подход, делающий акцент на принципиальной диалогич-ности художественного текста, можно расценивать двояко. С одной стороны, как преломление известного тезиса М.М.Бахтина о том, что "событие жизни текста, то есть его подлинная сущность, всегда развивается на рубеже двух сознаний, двух субъектов"* (Бахтин 1979, 285). А с другой, как разработку бытующей в немецкоязычной традиции идеи о "напряжении" (Verstlrkung ), возникающем в тексте в силу ряда причин, в том числе вследствие рассогласования коммуникативных программ автора и читателя (Ретуева 1988, 6-9) - "некоего силового сопротивления", которое они оказывают друг другу (Лотман 1992, 14).

И наконец, третий из названных подходов, акцентирующий значимость рецептивного полюса художественной коммуникации и опирающийся на признание гомоморфности понимания и текста (см. Крымский 1974, 30), близок по своей сути к концепции М.М.Бахтина о диалогической природе гуманитарного познания в той её части, которая подчеркивает диалогический характер взаимоотношений текста и интерпретатора, диалогичность понимания художественного текста, особые диалогические отношения внутри текста (Бахтин 1979, 283 и др.) и важнейшую роль "другого" в художественном творчестве (ер. cit., 174, 330 и др.).

Для М.М.Бахтина "двусубъектнос ть, полагание другого и ориентировка на него" выступают, прежде всего, организующим принципом эстетической деятельности (см. Самохвалова 1992, 197-198). Однако, будучи продуктом эстетической деятельности, художественный текст остается и продуктом деятельности речевой - собственно вер В современной трактовке этот тезис воплощается в подходе к тексту как превращенной предметно-знаковой форме сопряжения коммуникативно-деятельностных моделей участников коммуникации (Сидоров 1987, 71-72). бальным объектом, где ориентация на "другого" получает вполне определенное лингвистическое воплощение. В диссертации рассматриваются именно эти проявления адресат ной ориентации художественного текста, подводимые под единое понятие адресованности как текстовой категории. Их анализ осуществляется в рамках особого направления семантических исследований, названного в работе рецептивной семантикой текста.

Под адре сованностью понимается свойство текста как вербального объекта, посредством которого опредмечивается представление о предполагаемом адресате текста и особенностях его интерпрета-тивной деятельности. Адресованность реализуется через содержащуюся в тексте программу его интерпретации, которая выражена с помощью совокупности лингвистических способов и средств и может отличаться определенной спецификой в текстах разных типов. Воплощая рецептивную сторону читательского присутствия в тексте, в отличие от его интенциональной и интеракциональной сторон, очерченных выше, адресованность служит базой когнитивной обработки и интерпретации текста реальным читателем в ходе реконструкции им указанной програшы по лингвистическим сигналам в ткани текста и распредмечивания на этой основе включенного в текст представления о его адресате. В переводе программа интерпретации, вписанная в оригинальный текст, корректируется, приобретая ряд новых черт, связанных с изменившимися условиями коммуникации.

Из приведенного определения следует, что нас интересует не сам процесс художественной рецепции, не взаимодействие - "диалог" - реального читателя и текста, а то, как - с помощью каких языковых и речевых механизмов, способов, средств - в тексте воплощается его ориентация на предполагаемого адресата как значимог о "другого" и как изменение представления об этом значимом "другом", а также иные изменения, сопровождающие процесс межъязыковой коммуникации, отражаются на характере адресованности текста перевода.

Выбор в качестве предмета исследования лингвистических особенностей адресованности оригинального и переводного художественного текста обусловлен рядом факторов. Переориентация общелингвистической парадигмы на интеграцию подходов когнитивной и коммуникативной лингвистики (Кубрякова 1992, 6), на анализ проявлений синтеза когниции и коммуникации <dd BeaugrandLe 1985, 49) высветила новый ракурс в изучении текста и проблемы текстового антропоцентризма. Осознание того факта, что "в порождении речи мощно проявляются силы, исходящие по существу не от говорящего, а от его оценки состояния, знаний, склада ума, принадлежности к тому или иному социальному слою. тех, на кого рассчитана речь" (Кубрякова 1991, 18), придало актуальность поиску и установлению тех семантических характеристик текста, которые определяются особенностями его предполагаемого адресата и могут быть изучены в рамках рецептивной семантики.

В этом смысле рассмотрение лингвосемантической основы худо-т жественной рецепции как одной из наиболее сложных форм когнитив Хотя различные стороны взаимодействия читателя и художественного текста исследуются в рамках филологической герменевтики (Seung 1982; Богин 1982), теории, социологии и психологии чтения (Социология 1979; Hancher 1987; Beaton 1988; Bartiae 1989), биб-лиопсихологии и психолингвистики (Рубакин 1977; Сорокин 1986; Бе-лянин 1988), лингвострановедения (Шаклеин 1983; Лингвострановеденой обработки текста представляет особый интерес, усиливаемый тем, что в лингвистических работах дается лишь самая общая характеристика фора и показателей читательского присутствия в художественном тексте (см. Джанджакова 1986; Брандес 1989; Колегаева ние 1987; Бабич 1990), методики обучения иностранным языкам (Смелякова 1992), традиционно изучение особенностей художественного восприятия и описание различных сторон адресата художественного текста считалось прерогативой литературоведения.

В отечественном литературоведении этой проблематикой занимались и занимаются две группы исследователей. С одной стороны, это литературоведы, исповедующие функциональный подход к тексту (Храп-ченко 1982; Борев 1986; Прозоров 1975; Кривонос 1981 и др.), который направлен на "раскрытие закономерностей общественного бытования литературных произведений в разные эпохи и представление механизма их восприятия" (Караулов 1982, 20). А с другой, исследователи, которые работают в русле идей Г.В.Степанова, заложившего основы поэтики адресата как дисциплины, возникшей на стыке литературоведения и лингвистики (Степанов 1988; о поэтике адресата см. также Золян 1990; Кондаков 1990).

В зарубежном литературоведении принято разграничивать несколько основных направлений в изучении художественной рецепции: рецептивную эстетику (Aesthetics of Seceptioa), близкую к ней поэтику восприятия (leader-Response Criticism), деконструктивизм, связываемый, прежде всего, с именем Ж.Деррида, а также коммуникативный подход к анализу литературного произведения, по своим ус-1 i I тановкам и ориентации занимающий промежуточное положение между структурализмом и рецептивной эстетикой (Ильин 1983, 126).

1991). Вопрос о специфике читательского присутствия в переводном художественном тексте, понимаемого как явное или скрытое "текстовое присутствие" воображаемого "ты", которое отражает вписанность в текст "сознания" предполагаемого адресата перевода как программы по распредмечиванию и осмыслению задаваемого переводным текстом характера его восприятия (ср. Брандес 1988, 15; Мышкина 1991, 42), в научной литературе не ставился.

Переориентация общелингвистической парадигмы обусловила и необходимость коррекции исследовательской парадигмы лингвистики текста. Ее вектор сместился, по выражению Р.де Бог ранда, от

Базу рецептивной эстетики (Iser 1978; Gibson 1980 и др.) составляет концепция "конкретизации" Р.Ингардена, согласно которой художественное произведение принципиально неполно и актуали-зуется лишь в ходе дополнения его читателем (Ингарден 1962, 7291), что подчеркивает активность читателя как субъекта художественного восприятия. Поэтика восприятия отличается большей психологичностью и включает элементы психоанализа (Fish 1980; Bleigh 1980; Holland I981). Особое место среди указанных подходов к анализу художественной рецепции занимает деконструктивизм, для которого вербальный текст служит лишь инструментом проникновения в стоящие за ним подавленные и скрытые значения (см. Rimraon-Kenan 1989). Суть коммуникативного подхода (см. например Chatman 1978) состоит в рассмотрении художественного произведения с точки зрения баланса между автором и читателем как двумя полюсами процесса художественной коммуникации - баланса, проявляющегося как на внетекстовом, так и на внутритекстовом уровнях (см. Ильин 1983, 130). грамматик текста", не учитывающих принципиально важную для текста одновременность реализации его линейности и многомерности, к "лингвистике текстовости (текстуальности)" (textuality linguistics ) (de Beaugrande 1990, II-12), ориентирующейся на выявление и описание механизмов формирования текста, на раскрытие природы его качественной определенности. Такое смещение исследовательского ракурса подразумевает углубленное изучение самого феномена текстовости, уточнение её параметров и установление её проявлений в текстах разных типов, включая перевод как текст особого рода.

Адресованность в предлагаемой нами трактовке до сих пор не была предметом специального изучения в рамках лингвистики текста и не рассматривалась как параметр текстовости, хотя значимость адресатной ориентации текста не оспаривалась. Это нашло свое отражение в выделении таких его характеристик, как приемлемость (acceptability ) (de Beaugrande, Dressier 1981, 7), прагматика (Гальперин 1977, 526), текстовая функция по Э.У.Гроссе (см.Шендельс 1985, 50), прагматическая направленность (Куха

Изменение исследовательских интересов связано также и с тем, что традиционные вопросы грамматики текста, такие как установление кореферентных связей, выделение единиц текста, определение характера его членения, выявление средств и способов обеспечения целостности и связности текста и др., изучены в отечественной и зарубежной лингвистике текста достаточно полно (см.Сол-ганик 1973; Гальперин 1981; Москальская 1981; Зарубина 1981; Реферовская 1983; Мецлер 1987; van Ш.Зk 1972; van Di^k 1977; Gutwinski 1976; de Beaugrande 1980 и мн.др.). ренко 1988, 78-^9), установка на читателя (Воробьева 1991, 230234), а также в анализе текстовых категорий сквозь призму их роли в организации читательского восприятия (Гальперин 1981,3738, 57, III и т.д.).

В ряде недавних переводоведческих работ (Neubert 1985; Bell 1991), вследствие расширения предмета теории перевода (В.Н.Комиссаров) за счет смещения акцентов с межъязыковых на межтекстовые отношения (см. Швейцер 1988, 3; Швейцер 1988а, 4, 39; Toury 1980, 14; Neubert 1985, 5; de Beaugrande 1991, 27-31), имеет место экстраполяция понятия текстовости на перевод. Однако даже в русле текстоцентрической перспективы вопрос об адресованности как особом свойстве текста перевода и её соотношении с адресованностыо исходного текста не обсуждался*. В большинстве переводоведческих работ значимость фактора адресата связывается с его регулятивно-нормирующей ролью при воссоздании информативного потенциала оригинала и/или потенциала его воздейственности (Латышев 1981, 22; Швейцер 1988а, 152; Nida , Taber 1974 , 24; Toury 1980, 16-17; Newmark 1981, 38), а также рассматривается в связи с проблемами прагматической адаптации исходного текста (Нойберт 1989, 197-200; Newmark 1981, 140) и вариативности перевода (Батогу 1957; Vermesг 1986). При этом адресат, предполагаемый или реальный, трактуется не только как детерминант переводческой коммуникации - субъект переводческих решений, фактор самоконтроля переводчика, ориентир при воплощении переводческих прогнозов (Попович 1980, 68-70;Toury 1980, 16), но и, согласно теории sc©pos, как инициатор и цель перевода (Holz-Hanttlri 1984; Vermeer 1986; Nord 1991).

В то же время в отдельных отечественных и зарубежных публикациях высказывается мысль о том, что при переводе следует учитывать особенности адресата не только как предполагаемой читательской аудитории, но и как воплощенного в тексте определенного способа его понимания и программы интерпретации, отражающих ситуацию порождения исходного текста и ситуацию перевода, стратегии производителя текста, а также логику коммуникации (см. Швейцер 1988а, 8; Брандес 1988, 116; Toury 1980, 16; Newmark 1981, 24; de Waard, Nida 1986, 36).

Сказанное выше свидетельствует об актуальности исследуемой в диссертации проблематики, вытекающей из необходимости уточнить ряд положений теории текста и теории перевода. Её разработка, имеющая целью раскрытие природы, установление и лингвистическое ош-сание особенностей адресованности как категории оригинального и переводного художественного текста, являет собой в определенном смысле продолжение и развитие концепции диалогичности художественного текста в её различных версиях (см. работы М.М.Бахтина, КШ.Ло-тмана, У.Эко, В.Изера и др.), осуществляемое с учетом методологического потенциала современной лингвистики и данных смежных дисциплин.

Использование в работе в качестве базового конструкта и инструмента описания понятия категории текста и необходимость установления места адресованности в ряду других конститутивных свойств художественного текста послужили основанием для разработки его более общей категориальной модели, в основе которой лежит новое для лингвистики текста синтезированное представление о тексте как многоаспектная, многомерном, многослойном и многоуровневом вербальном образовании.

Приняв в качестве исходных положение о том, что с лингвистической точки зрения художественный текст:

- формируется и существует, по крайней мере, в трех ипостасях, т.е. как сложный знак, получающий воплощение в коммуникативном целом и реализующийся как речевое произведение;

- и обладает текстовостью как совокупностью свойств, отличающих текст от не-текста и от других языковых и речевых образований и определяющих его специфику, мы сформулировали следующую гипотезу. f

Адресованность, описываемая в диссертации в терминах текстовой категории, представляет собой один из важнейших параметров текстовости. Адресованность художественного текста, отличающаяся определенной спецификой, по-разному проявляется в тех его лингвистических аспектах, вычленение которых обусловлено статусом текста как сложного знака, воплощаемого в коммуникативном целом, и обнаруживается по различного рода лингвистическим сигналам в ткани текста как речевого произведения, складываясь по мере формирования текста как его конститутивное свойство. Изменения в характере и проявлениях адресованности, которые претерпевает переводной художественный текст, имеют место в каждом из лингвистических аспектов текста и вызваны как внетекстовыми, так и собственно текстовыми (лингвистическими и экстралингвистическими) причинами.

Достижение цели, поставленной в диссертации, и доказательство выдвинутой гипотезы исследования потребовали решения следующих основных задач:

I) построить категориальную модель художественного текста, инкорпорирующую параметр адресованности, и дать её общее описание;

2) уточнить содержание понятий "текстовая категория" и "тек-стовость" и выявить их взаимную корреляцию в ходе построения указанной модели;

3) определить содержание понятия "адресованность" и дать её общую характеристику как текстовой категории;

4) установить факторы, определяющие специфику адресованнос-ти как категории оригинального и переводного художественного текста;

5) разработать типологию адресатов художественного текста;

6) описать лингвистические проявления и способы реализации адресованности в семантико-структурном и содержательно-повествовательном аспектах художественного текста малой прозаической формы;

7) выявить основные типы лингвистических сигналов адресованности текстов малой прозаической формы и установить механизмы их образования и функционирования, а также способ идентификации;

8) обосновать и очертить новый подход к интерпретации, линг-востилистическому и предпереводческому анализу художественного текста, учитывающий характер его адресованности;

9) выявить основные изменения в характере и лингвистических проявлениях адресованности художественных текстов исследуемого жанра в переводе и раскрыть их возможные причины.

Исследование проводилось на материале около 500 современных американских коротких и коротких-коротких рассказов и их переводов на русский язык с использованием в качестве основных методов семантического моделирования, интерпретационного и сопоставительно-переводческого анализа, которые дополнялись элементами методик контекстологического и лингвостилистического анализа.

Выбор в качестве исследовательского материала текстов малой прозаической формы не является принципиальным, однако обусловлен рядом причин. Обращение к американской прозе малых форм связано с репрезентативностью жанра рассказа в литературе США. Ограниченность объема, обозримость границ и информационная насыщенгость рассказов делают реальной их интерпретацию как целостных текстов. Повышенные требования к предполагаемому читателю, предъявляемые текстами указанного жанра в силу их краткости, суггестивности, интимизации повествования (ШпетныЙ 1980, 22; Lindauer 1987, 131138) и стимулирующие читательскую активность, определяют значимость для современного рассказа фиктивного художественного диалога с читателем (Гончарова 1989, 162) как одного из наиболее очевидных проявлений адресованности текста.

Творческим стимулом данного исследования послужили работы отечественных и зарубежных ученых в области семасиологии (Е.С.Ку-брякова, М.В.Никитин), лингвистики текста и семантики художественного текста (Р.де Богранд, В.Лресслер, Т.А.ван Дейк, Я.Петёфи, Н.Д.Арутюнова, И.В.Арнольд, И.Р.Гальперин, З.Я.Тураева, В.А.Кухаре нко, Е.А.Гончарова, М.П.Брандес, Г.Г.Молчанова), теории художественной речи (В.В.Виноградов, Г.В.Степанов), литературоведения, литературоведческой и философской эстетики, семиотики (ИЛ.Бахтин, Ю.М.Лотман, Р.Барт, Ю.Б.Борев, Ю.С.Степанов, У.Эко, Р.Ингар-/ ден, В.Изер), герменевтики (Г.-Г.Гадамер), переводоведения и ! прагматики перевода С В. Н. Комиссаров, А.Д.Швейцер, М.А.Новикова, А.Нойберт, Г.Тури, М.Снелл-Хорнби).

Новизна диссертации заключается в том, что в ней впервые ! поставлен вопрос об адресованности как особой категории оригинального и переводного художественного текста и предложено решение проблемы её лингвистического описания. Это потребовало разработки новой категориальной модели художественного текста, опирающейся на признание знаковой природы текста, принимающей во внимание его многоаспектность, многомерность и многослойность, основанной на ежене доминирующего вектора анализа художественного текста и дифференцированном подходе к различным аспектам текста и проявлениям текстовых категорий. Такой подход позволил уточнить типологию адресатов художественного текста, дать новую трактовку понятию "образ читателя", рассматриваемому в ряду других семантико-структурных и содержательно-повествовательных проявлений адресованности текстов малой прозаической формы, определить основные принципы, на которых строится содержащаяся в художественном тексте программа его интерпретации и очертить новый ракурс интерпретации, лингвостилистического и предпереводческого анализа художественного текста. Новым в этой связи является введение в переводоведческий обиход понятия категориально-текстовой эквивалентности, а также его частичное раскрытие в ходе установления лингвистических изменений, которые претерпевает адресован-ность текстов исследуемого жанра в переводе, и выявления их причин.

На защиту выносятся следующие основные положения:

I. Адресованность является важнейшей категорией, посредством которой опредаечивается представление о предполагаемом адресате текста и особенностях его интерпретативной деятельности. Адресованность реализуется через содержащуюся в тексте программу его интерпретации, которая выражена с помощью совокупности различных лингвистических способов и средств и может быть реконструирована на их основе.

2. Адресованность художественного текста отличается определенной спецификой, связанной с ориентированностью содержащейся в нем программы интерпретации на идеального адресата, т.е. предполагаемого читателя, ход, характер и глубина интерпретативной деятельности которого соотносимы с набором условий успешной коммуникации, задаваемых каждым' конкретным художественным текстом. Указанная ориентация, детерминирующая отбор и аранжировку языковых средств в конкретном тексте, и широкий диапазон варьирования степени жесткости/гибкости и развернутости включенной в текст программы интерпретации, задаваемый характером используемых языковых средств, обусловливают принципиальную возможность неоднозначного истолкования этой программы, что составляет лингвистическую базу множественности интерпретаций художественного текста.

3. Адресованность, как и другие категории художественного текста, имеет семантико-структурную основу, сопряженную со статусом текста как сложного знака, преломляется в содержательно-повествовательных особенностях художественного текста как коммуникативного целого и обнаруживается по лингвистическим сигналам в ткани текста как речевого произведения.

4. Семантико-структурный, содержательно-повествовательный и речетекстовый аспекты адресованности художественных текстов малой прозаической формы интегрируют ее многообразные проявления, определяемые: а) действием принципа категориально-текстовой доминанты и ряда формообразующих принципов взаимодействия текстовых компонентов (его элементов и частей); б) сочетанием различных форм повествования (повествовательных стратегий и тактик, перспектив повествования и- включенных в повествование способов реализации читательской интерпретативной позиции); в) вариативностью лингвистических сигналов этой текстовой категории.

5. Складывающийся по ходу повествования образ читателя возникает как следствие присущего художественному тексту расщепления адресата и формируется как результирующая взаимодействия ад-ре сатно-ориентированной перспективы повествования (образ фиктивного читателя) и реализуемой в тексте с помощью различных лингвистических средств читательской интерпретативной позиции (образ идеального читателя) или совокупности таких перспектив и лингвистически оформленных позиций. Обе составляющие образа читателя в текстах малой прозаической формы подвергаются варьированию и могут характеризоваться объемностью реализации.

6. Адресованность переводного художественного текста как одно из его важнейших свойств являет собой результат создания "новой" адресованности и частичного воссоздания, в рамках обеспечения категориально-текстовой эквивалентности оригинала и перевода, характера и проявлений адресованности исходного текста.

7. При переводе текстов малой прозаической формы их адресованность претерпевает ряд изменений, обнаруживаемых в каждом из ее лингвистических аспектов и обусловленных комплексом причин, имеющих лингвокультурологическую, коммуникативно-прагматическую, интерпретационную, текстолингвистическую и собственно языковую природу. Эти причины могут приводить к деформациям внутритекстовых отношений и связей, модификациям текстовых стратегий и тактик повествования, модуляциям образа читателя, сдвигам и смещениям сигналов адресованности.

Теоретическая значимость диссертации определяется тем, что она вносит вклад в разработку ряда кардинальных проблем лингвистического описания художественного текста. Уточнение содержания некоторых исходных понятий лингвистики текста и выработка, на новых концептуальных основаниях, принципов анализа художественного текста в терминах его категорий способствует решению одного из центральных вопросов лингвистического исследования текста -раскрытию природы его качественной определенности. Рассмотрение адресованности как прагмасемантической категории художественного текста и установление факторов, обусловливающих её специфику в оригинале и переводе, расширяет традиционную сферу семантических исследований за счет включения в неё рецептивной семантики текста. Выявление семантико-структурных и содержательно-пове ствова-тельных особенностей и установление лингвистических сигналов адресованности текстов малой прозаической формы восполняет недостающее звено в лингвостилистическом описании проявлений текстового антропоцентризма и диалогичности художественного текста. Определение лингвистических изменений, которые претерпевает в переводе содержащаяся в оригинале программа его интерпретации, дополняет теоретическую и эмпирическую базу текстоцентрического направления в переводоведении и сопоставительной стилистике.

Практическая ценность диссертации состоит в том, что учет её положений и выводов способствует обучению более глубокому, точному и осознанному прочтению художественного текста с целью его интерпретации, лингвостилистического и предпереводческого анализа благодаря расширению репертуара средств интерпретации текста и уточнению критериев переводческой эквивалентности. Результаты проведенного исследования рекомендуется использовать в учебном процессе в курсах стилистики (в разделах "Стилистика текста", "Функциональные стили"), интерпретации текста (в разделе "Интерпретация художественного текста"), теории перевода (в разделах "Особенности художественного перевода", "Переводческая эквивалентность"). Они применимы при проведении практических занятий по аналитическому чтению и переволу на старших курсах факультетов иностранных языков и филологических факультетов вузов, а также в практике художественного перевода.

Внедрение. Результаты исследования нашли отражение в учебнике и учебном пособии по стилистике английского языка (К.: Вища школа, 1991 и 1984), одним из авторов которых является диссертант. Они внедрены в курсе стилистики и спецкурсах по лингвистике текста, а также при проведении занятий по аналитическому чтению и интерпретации текста со студентами, аспирантами и слушателями ФПК в Киевском пединституте иностранных языков, Полтавском пединституте и Ханойском пединституте иностранных языков. Отдельные положения и выводы настоящей диссертации получили развитие и подтверждение в кандидатских диссертациях, защищенных и выполняемых под научным руководством автора. Материал исследования используется при разработке тематики и написании курсовых, дипломных и диссертационных работ на кафедре лексикологии и стилистики английского языка Киевского пединститута иностранных языков и кафедре практики английского языка Винницкого пединститута.

Основное содержание диссертации отражено в монографии "Текстовые категории и фактор адресата". - К.: Вища школа, 1993 (11,62 п.л.) и 43 публикациях общим объемом около II п.л.

Результаты исследования были апробированы в докладах и сообщениях на заседаниях кафедры общей теории, истории и критики перевода МГЛУ (I990-1992 гг.), на внутривузовских научных конференциях в Киевском пединституте иностранных языков (1983-1990 гг.), на конференциях молодых научных сотрудников Института языкознания АН СССР (РАН) в 1990, 1991, 1992 гг., на Герценовских чтениях в Ленинградском пединституте им. А.В.Герцена в 1990 г., на герменевтических конференциях в Тверском университете (1991, 1992 гг.), на 16 межвузовских, региональных и республиканских конференциях (1986-1992 гг.), на 12 всесоюзных и международных конференциях и совещаниях, проведенных под эгидой ИЯ АН СССР (РАН), ИРЯ АН СССР (РАН), ряда университетов и пединститутов России, Украины и Казахстана за период с 1987 по 1992 г., а также на международном семинаре по теории перевода, переводческим процессам и машинному переводу в Финляндии (Савонлинна: Йоенсу-уский ун-т, 1992).

Структуре дипсертятттта. Диссертация состоит из введения, четырех глав и заключения. В конце работы приводятся списки использованной литературы, использованных справочных материалов и источников иллюстративного материала.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Лингвистические аспекты адресованности художественного текста"

Выводы

1. Лингвистические сигналы адресованности текстов малой прозаической формы представляют собой отдельные текстовые компоненты или объединяются в их совокупности, получившие в ткани текста такое речевое воплощение и аранжировку, которые обусловлены их участием в формировании художественного текста в ракурсе его адресованности. При этом данные текстовые компоненты характеризуются определенной (основной или дополнительной) функциональной значимостью в рамках речевого аспекта содержащейся в художественном тексте программы интерпретации и служат своего рода текстовыми ключами, по которым читатель или исследователь могут составить представление о семантико-структурных и содержательно-повествовательных проявлениях адресованности конкретного текста.

2. При таксономическом описании лингвистических сигналов адресованности текстов малой прозаической формы и определении тех текстовых условий, при которых отдельный компонент текста или ряд его компонентов, образующих некие совокупности, могут приобрести функциональную значимость сигналов адресованности художественного текста, во внимание принимались три основных критерия: степень их функциональной специализации, характер взаимодействия текстовых неопределенности и заданности, а также используемый способ выдвижения.

3. Особенностью лингвистического механизма образования сигналов адресованности художественного текста является то, что они либо сами возникают в результате различных видов взаимодействия текстовых неопределенности (неполноты и/или неоднозначности) и заданности или отдельных их проявлений, либо приводят к возникновению в ткани текста такого взаимодействия или таких проявлений неопределенности и/или заданности. В зависимости от характера указанного взаимодействия среди сигналов адресованности текстов малой прозаической формы можно разграничить текстовые компоненты, строящиеся на глобальном, локальном и локализованном взаимодействии текстовых неопределенности и заданности или приводящих к такому взаимодействию. В рамках исследуемых художественных текстов обнаруживаются тенденции к возрастанию роли глобальной неопределенности текста, к расширению диапазона вариативности локального взаимодействия неопределенности и заданности, к увеличению удельного веса и большему разнообразию форм их локализованного взаимодействия, к активному использованию разных видов взаимодействия текстовых неопределенности и заданности и к расширению возможностей имитации практически всех видов такого взаимодействия. Анализ показал, что между выделенными типами взаимодействия текстовых неопределенности и заданности и степенью жесткости/гибкости и развернутости вписанной в исследованные художественные тексты программы интерпретации не существует строгой зависимости. Каждый из тесно взаимосвязанных между собой типов взаимодействия неопределенности и заданности может опираться на единичные сигналы адресованности и/или на более или менее разветвленные совокупности таких сигналов.

4. Глобальное взаимодействие неопределенности и заданности как одно из проявлений адресованности текстов малой прозаической формы охватывает весь текст и строится по различным моделям, предполагающим: а) закрепление неопределенности и/или заданности за сильными позициями художественного текета при относительной неоднозначности или однозначности его основного корпуса; б) аккумуляцию в тексте однотипных рецептивных трудностей или текстовых "инструкций"; в) возникновение глобальной неоднозначности текста при относительной однозначности всех входящих в него компонентов и наоборот; г) имитацию различных способов создания глобальной текстовой неопределенности и/или заданности.

5. Локальное взаимодействие неопределенности и заданности как еще одно из проявлений адресованности текстов малой прозаической формы охватывает отдельные фрагменты текста и также предполагает широкую вариативность моделей организации его ткани. Указанное взаимодействие в исследованных художественных текстах может опираться на: а) единичные показатели неопределенности и заданности; б) совокупность таких показателей, имеющих однотипную или разнородную природу; в) имитацию различных способов создания локального взаимодействия неопределенности и/или заданности или имитацию их отдельных проявлений.

6. Локализованное взаимодействие и отдельные проявления текстовой неопределенности и заданности как лингвистическая оенова образования единичных сигналов адресованности текстов малой прозаической формы могут быть связаны: а) с особенностями самого текетового компонента; б) со спецификой его вхождения во внутритекстовые отношения и связи, а также с его особой ролью в конкретном тексте; в) с его значимостью как показателя интертекстуальности; г) с имитацией перечисленных текстовых условий; д) с разнообразными сочетаниями нескольких из названных факторов.

7. Одним из условий возникновения в ткани художественного текста сигналов его адресованности является использование одного (графического, синтаксического или суперсинтаксического) или нескольких способов выдвижения, деавтоматизирующих читательское восприятие посредством особой формальной организации ткани художественного текста. Графическое выдвижение (пунктуационное, типографское или структурное) деавтоматизирует разные стороны предполагаемого читательского восприятия: внутреннюю пассивную речь читающего, его зрительное восприятие, а также ту сторону читательского восприятия, которая связана со спецификой лингвистической и лингвокультурологической компетенции предполагаемого адресата. Синтаксическое выдвижение опирается на нарушение или разрушение привычных для предполагаемого адресата синтаксических связей в рамках предложения или группы предложений, а также на наиболее оптимальное распределение текстовой информации в соседствующих предложениях в расчете на адресата. Суперсинтаксическое выдвижение ориентировано на текстовую компетенцию предполагаемого читателя чере з подтверждение или разрушение возникающих на ее основе рецептивных ожиданий относительно воспринимаемого текста.

Каждый из способов выдвижения предполагает использование разнообразных лингвистических средств формальной организации ткани художественного текста, в своей совокупности служащих базой для его формирования в ракурсе адресованности. Весь комплекс сигналов адресованности как текстовых компонентов, подвергшихся выдвижению в конкретном художественном тексте предопределяет степень жесткости/гибкости и развернутости программы интерпретации, включенной в текст как речевое произведение.

8. Подобно сигналам других КТ, разнородные показатели читательского присутствия в текстах малой прозаической формы могут быть объединены на основании различий в их функциональной специализации в два больших класса: специализированные и неспециализированные сигналы адресованности. Их дальнейшая классификация предполагает учет более частных параметров, а именно: характера прямых или косвенных обращений к адресату для специализированных сигналов адресованности, способа привлечения вншания читателя к конкретному текстовому компоненту и специфики основной функциональной значимости текстового компонента для неспециализированных сигналов адресованности. Если основные разновидности специализированных сигналов адресованности анализируемых художественных текстов (аппелирующие, констатирующие и характеризующие) могут быть сведены к относительно небольшому количеству однородных текстовых компонентов, то разновидности неспециализированных сигналов адресованности (комментирующие, фокусирующие и ориентирующие, с одной стороны, и тематизирующие, интегрирующие, сегментирующие и авторизующие, с другой) тесно переплетены между собой и охватывают очень широкий круг текстовых явлений. В своей совокупности специализированные и неспециализированные сигналы адресованности определяют степень жесткости/гибкости и развернутости включенной в художественный текст программы интерпретации в ее речетекстовом аспекте, что дополнительно обусловливается плотностью/насыщенностью ткани текста определенными разновидностями сигналов адресованности и сигналами адресованности в целом.

9. Лингвистические сигналы адресованности текстов малой прозаической формы в переводе могут подвергаться изменениям, связанным со сдвигами или смещениями их функциональной значимости. Эти изменения вызваны собственно лингвистическими, лингвокультуроло-гическими, лингвотекетовыми и интерпретационными причинами, функциональные смещения сигналов адресованности обусловлены тем, что в силу названных причин в переводе может меняться соотношение локализованной, локальной или глобальной неопределенности и заданности, предусмотренное оригиналом. Кроме того, из-за расхождений в читательских проекциях адресатов оригинала и перевода функциональная значимость воссозданного сигнала адресованности в ряде случаев частично или полностью нейтрализуется, функциональные сдвиги сигналов адресованности проявляются в переводе как редукция соответствующих текстовых компонентов оригинала или как появление сигналов адресованности, непредусмотренных исходным текстом.

Заключение

Помещение "в фокус лингвистики рассмотрения феномена жизни, в центре которой находится человек со всеми его психическими "составляющими" и состояниями, формами социального существования и культурной деятельности" (Арутюнова 1989, 3-4), выступающее, по мнению НД.Арутюновой, источником взаимодействия лингвистических и других гуманитарных дисциплин, дало толчок исследовательскому интересу лингвистов к проблематике, традиционно считавшейся прерогативой литературоведения, эстетики, герменевтики. Одна из таких проблем касается установления тех особенностей воспринимаемого и интерпретируемого текста, которые, будучи связаны со спецификой предполагаемого адресата и прогнозируемым характером его интерпретативной деятельности, составляют основу художественной рецепции.

Обращение к лингвистической основе художественной рецепции, поиск лингвистических механизмов художественного диалога стали возможными благодаря тому, что "призрак адресата", по образному выражению Ю.Кристевой, несколько десятилетий будораживший воображение литературоведов, в последнее время, вследствие расширения предмета лингвистики и смены исследовательских ориентиров от "лингвистики говорящего" к "лингвистике понимающего" (Демь-янков 1985, 66), приобрел вполне определенные лингвистические очертания. И хотя эти очертания носят даже менее отчетливый характер, чем "профиль" автора, "Я" которого зачастую скрыто в художественном тексте под многочисленными "масками", а иногда они и просто ускользают от лингвистического описания, поиск и установление форм читательского присутствия в художественных текстах различных жанров опирается на объективно вычленяемую совокупность лингвистических характеристик текста как вербального объекта, которые могут быть с достаточной степенью достоверности и полноты идентифицированы в ходе его имманентного анализа и верифицированы при сопоставлении текстов, в частности оригинала и перевода. Изучение этих характеристик составляет предает особого направления семантических исследований - рецептивной семантики текста.

В диссертации в рамках этого направления была предпринята попытка выявить, с опорой на приоритетные лингвистические парадигмы - когнитивную, коммуникативную, интерпретативную, те лингвистические особенности художественных текстов малой прозаической формы, которые отражают рецептивную сторону текстового антропоцентризма, т.е. воплощают читательское присутствие в тексте, понимаемое как обращенность текста к своему читателю. Иными словами, в работе была поставлена задача установить те разнообразные лингвистические ключи, по которым читатель оригинального и переводного художественного текста может, с большей или меньшей степенью предопределенности, зависящей от специфики каждого конкретного текста, реконструировать заложенный в художественном тексте и рассчитанный на его предполагаемого адресата "нормирующий код" (по Ю.М.Лотману) как основу для интерпретации текста.

Концептуальный центр исследования составила текстовая категория адресованности, трактуемая в диссертации как конститутивное свойство текста вообще, и художественного текста в частности. Через адресованность, наличие которой обеспечивается с помощью различных лингвистических способов и средств, в тексте отражается одна из граней его направленности на читателя.

Адресатная ориентация художественного текста, как двуликий Янус, имеет две стороны, два вектора. Один из них направлен от автора к адресату и указывает на вписанные в текст авторские интенции относительно предполагаемого читателя и прогнозируемого характера его интерпретативной деятельности через следы, которые эти интенций оставляют в ткани текста. Другой вектор преломляется через включенное в текст представление о самом адресате, который должен найти и истолковать эти следы, путем анализа или интуитивного схватывания, как ключи к возможной интерпретации текста.

Таким образом, с лингвистических позиций направленность художественного текста на адресата может расцениваться, по крайней мере, трояко: как одно из воплощений образа автора, как проявление "напряжения" в рамках внутритекстового художественного диалога (й создание основы для такого "напряжения" во внетекстовом диалоге)и как содержащаяся в тексте программа его интерпретации предполагаемым читателем. Под понятие адресованности художественного текста в диссертации был подведен именно этот последний, рецептивный ракурс его направленности на читателя.

Описание указанных проявлений антропоцентризма художественного текста в терминах текстовой категории сделало необходимым обращение к более общей проблематике текстовости икатегориального моделирования текста. А сопоставительный анализ адресованности оригинала и перевода, где она претерпевает целый ряд изменений, в ряде случаев высвечивающих те проявления адресованности, которые не обнаруживаются при имманентном анализе текста, предопределил целесообразность уточнения некоторых положений тек стоцентриче ск or о направления в переводоведении. Эти задачи были решены в работе путем построения категориальной модели художественного текста, базирующейся на некоторых новых и ряде уточненных концептуальных оснований и инкорпорирующей параметр адресованности, а также посредством введения в переводоведчес-кий обиход понятия категориально-текстовой эквивалентности. Данный вид переводческой эквивалентности предполагает семантико-со-держательную общность перевода и оригинала как целостных текстов, устанавливаемую с учетом взаимной корреляции характера их текс-товости и/или особенностей отдельных текстовых категорий, включая адресованность.

Разработанная в диссертации категориальная модель художественного текста опирается на исследовательские посылки, точкой отсчета при выборе которых явилось признание знаковой природы текста. Среди этих посылок: i

1) смена доминирующего вектора категориального описания текста в направлении "сверху-вниз", предлагаемого в дополнение к более традиционному вектору его анализа - "снизу-вверх", что позволило свести все многообразие свойств художественного текста как вербального объекта к обозримому числу его категорий;

2) установление корреляции между текстовыми категориями как отдельно вычленяемыми конститутивными свойствами текста и текс-товостью как синтезированной совокупностью этих свойств, отличающих текст как вербальный объект от не-текста и от других языковых и речевых образований и определяющих его специфику;

3) разграничение трех лингвистических аспектов художественного текста, который рассматривается как сложный знак с многомерным планом содержания и многослойным планом выражения, получающий воплощение в коммуникативном целом, которое интегрирует различные формы повествования, и реализующийся как речевое произведение;

4) вытекающий из указанного разграничения дифференцированный подход к различным проявлениям текстовости и отдельных текстовых категорий, которые обнаруживаются в семантико-структур-ном, содержательно-повествовательном и речевом аспектах художественного текста;

5) шделение, наряду с интенциональным, рецептивного компонента художественного текста, получающего лингвистическое оформление через адресованность как важнейшую текстовую категорию оригинала и перевода.

Такой подход, а также разведение понятий семантики и содержания художественного текста как опредмеченного в нем знания и сообщения об этом знании (своего рода "повествовательного знания") позволили по-новому взглянуть на статус текстовых категорий и критерии их систематизации.

В отличиеот преобладающей в отечественной лингвистике текста тенденции возводить в ранг текстовой категории практически любую значимую совокупность проявлений тех или иных его признаков, в диссертации было предложено трактовать конкретные черты художественного текста, с лингвистических позиций, как проявления немногочисленных (семантических, прагмасемантиче ских и се-мантико-синтаксических) категорий, которые могут быть выявлены в различных аспектах, пластах, слоях и измерениях текста. Разграничение видов категорий художественного текста и форм их реализации было проведено, на 10сн@ш :даскдашх; критериев; .имманентности/ реляционности выделяемых свойств текста; специфики их семантико-структурных проявлений; особенностей содержательно-повествовательной реализации; характера речетекстовой экспликации.

Согласно этим критериям адресованность определена нами как имманентная прагмасемантическая текстовая категория, проявления которой в художественной тексте тесно взаимосвязаны с проявлениями его семантических и семантико-синтаксических категорий и носят диффузный характер. Они фиксируются в различных (холистическом, текстономическом, трансфрастическом, архитектоническом и текстемном) слоях плана выражения текста как сложного знака и реализуются в разных повествовательных формах. Все эти многообразные проявления адресованности в конкретном художественном тексте обнаруживаются по определенным (специализированным и неспециализированным) лингвистическим сигналам в его ткани.

В переводе адресованность как текстовая категория приобретает черты реляционности, претерпевая целый ряд изменений по сравнению с соответствующей категорией оригинального художественного текста, в той или иной мере затрагивающих все или почти все из названных выше её проявлений. Эти изменения вызваны рядом причин, имеющих лингвистическую и экстралингвистическую природу.

Различия в месте, которое занимают оригинал и перевод в системе текстов^ принадлежащих культурам исходного и переводящего языков, могут приводить к искажениям связываемых с конкретным художественным текстом рецепционных ожиданий. Перемещенность условий переводной художественной коммуникации по сравнению с исходной неизбежно влечет за собой коррекцию представления о предполагаемом читателе текста и, соответственно, уточнение в переводе задаваемой оригиналом гипотетической модели его адресата. Актуализация в переводном тексте переводческой интерпрета-тивной версии оригинала как одной из возможных верификаций содержащейся в нем программы интерпретации может менять задавав -мые исходным текстом ход, характер и глубину его предполагаемой интерпретации. Производность текстовости перевода, предусматривающая как создание в нем "новой" текстовости, так и воссоздание в переводе черт текстовости оригинала, а также лингвокуль-турологические и собственно лингвистические расхождения между исходным и переводящим языками могут приводить к различного рода искажениям сигналов адресованности за счет изменений в ткани переводного художественного текста.

И в оригинале, и в переводе адресованность как категория художественного текста отличается несомненной спецификой, которая заключается в следующих основных моментах. Содержащаяся в художественном тексте программа его интерпретации ориентирована не на усредненно-типизированного, массового или конкретного читателя (читательскую аудиторию), а на идеального адресата, прогнозируемый характер, ход и глубина интерпретативной деятельности которого соответствуют задаваемым каждым конкретным художественным текстом условиям успешной коммуникации. Подобная ориентация приводит к тому> что включенная в художественный текст программа интерпретации может отличаться вариативностью степени ее определенности, жесткости/гибкости и развернутости, что проявляется через специфичную для каждого конкретного художественного текста совокупность его семантико-структурных, содержательно-повествовательных и речевых характеристик. Ориентированность содержащейся в художественном тексте программы интерпретации на идеального адресата и широкий диапазон ее варьирования влекут за собой принципиальную возможность неоднозначного истолкования указанной программы, что, в свою очередь, создает лингвистическую базу множественности интерпретаций художественного текста.

Очерченная выше специфика адресованности художественного текста детерминируется действием ряда факторов, именуемых в диссертации семиотическим, коммуникативно-стилистическим и интерпретационным.

Ориентация на идеального адресата вытекает из самой природы художественного текста, которому с коммуникативной точки зрения присуща приостановка непосредственной адресации как следствие феномена расщепления адресата. Эта приостановка позволяет в каждом конкретном случае задавать особый набор условий успешной коммуникации и манипулировать восприятием и интерпретацией предполагаемого читателя через формирование у него рецепционных ожиданий, связываемых с конкретным текстом, и их разрушение, через создание в тексте с помощью различных лингвистических способов и средств той роли и/или маски, которая предлагается его "образцовому" читателю, через встроенные в структуру текста лингвистические указания на то, что текст продолжается, через вербальные сети и повествовательные лабиринты, как бы ведущие читателя за собой и т.п. Указанные манипуляции оказываются возможными благодаря определенным образом структурированной совокупности сигналов адресованности в ткани текста, а также в силу широкого использования стилистического приема игры адресатом.

Своеобразие адресатной ориентации художественного текста предопределяет такой отбор и аранжировку языковых средств, которые служат базой для возникновения упомянутой выше возможности неоднозначного истолкования включенной в текст программы его интерпретации. В самом общем плане подобная возможность закладывается уже семиотически в силу расслоения непосредственной интер-претанты художественного текста как сложного знака, что отражает факт "опосредованного обобщенного учитывания" (по Ч.Моррису) особенностей разных интерпретаторов-адресатов текста в ходе означивания реальных или квази-реальных объектов и ситуаций на фоне учета значимых параметров контекста восприятия и прогнозируемого воздействия текста.

Намеченная в рамках текста как знака возможность неоднозначного истолкования программы его интерпретации получает дальнейшее подкрепление и развитие в художественном тексте как коммуникативном целом, прежде всего в силу регулярного сдвига, имеющего место в отношении различных измерений художественной коммуникации (реального, предполагаемого, отображенного и изображенного). Этот сдвиг влечет за собой возникновение "зазора" между разнопорядковыми адресатами художественного текста - реальным (эмпирическим), предполагаемым (идеальным) и текстовым (образом идеального и фиктивного читателей). Это, в свою очередь, создает поч-? ву для возникновения расхождений, предусматриваемых текстом или появляющихся помимо интенций автора при восприятии и интерпретации текста читателем, в истолковании встроенного в художественный текст "нормирующего кода".

Специфика адресованности с точки зрения возможности неоднозначной трактовки такого "кода" определяется также и особым характером ее лингвистических сигналов, которые и сами могут возникать на основе текстовой неоднозначности. Хотя сигналы адресованности объективно наличествуют в тексте и, не меняются в ходе его интерпретации читателем, их идентификация и толкование во многом зависят не только от самого художественного текста, но и от особенностей его восприятия определенным кругом читателей или конкретным читателем. В силу гибкой организации ткани художественного текста в качестве сигнала адресованности может выступать практически любой его компонент, если он занимает значимую позицию в динамической иерархии релевантностей кошфет-ного текста в его рецептивном аспекте, деавтоматизирует читательское восприятие и указывает на возможную "контактную точку" в диалоге автора и идеального читателя текста. Все это вместе конкретизирует в применении к ткани художественного текста заданную семиотически, коммуникативно и стилистически принципи -альную возможность неоднозначного истолкования содержащейся в нем программы интерпретации.

Диапазон варьирования этой программы с точки зрения ее жесткости/гибкости и развернутости в значительной мере обусловлен жанровыми и индивидуальными особенностями художественных текстов. Анализ текстов малой прозаической формы позволяет говорить о некоторых основных составляющих и ведущих принципах построения "нормирующего кода", характерных для текстов данного жанра.

Знакомясь-.с. текстом, читатель или исследователь, прежде всего, распутывает его ткань, опираясь на определенные вехи, останавливающие его внимание, т.е. на те компоненты текста, которые выделяются на общем текстовом фоне по принципу выдвижения. В число этих вех входят и сигналы адресованности текста. Лингвистический механизм, лежащий в основе образования и функционирования сигналов адресованности художественного текста и являющийся, по всей видимости, единым для такого рода сигналов текстов разных типов, достаточно прозрачен. Он заключается во взаимодействии различных форм текстовой неопределенности, выражающейся через неполноту или неоднозначность компонентов текста, и. заданности, реализующейся как лингвистически оформленная текстовая "инструкция", направляющая его интерпретацию читателям.

Однако для художественного текста прозрачность этого механизма не означает простоты в его воплощении. Напротив, именно разнообразие конкретных проявлений неопределенности и заданности, т.е. рецептивных трудностей и текстовых "подсказок", вариативность форм и способов их взаимодействия составляет характерную черту исследуемых в работе текстов (и по-видимому художественного текста в целом).

Сочетание в конкретном тексте различных по своему расположению и охвату (глобальных, локальных и локализованных) рецептивных трудностей и текстовых "подсказок" является одним из факторов, определяющих степень жесткости и развернутости включенной в текст программы интерпретации в её речевом аспекте. Эта степень зависит также от того, какие сигналы превалируют в тексте - специализированные или неспециализированные, каковы доминирующие способы выдвижения этих сигналов - графические, синтаксические или суперсинтаксические, какова мера насыщенности текста сигналами его адресованности.

При переводе своеобразие ткани художественного текста, в котором, по выражению А.Мейе, tout se tient, т.е. все держится друг за друга, по разным причинам нарушается. В связи с этим сигналы адресованности могут претерпевать различного рода смещения и сдвиги, вызываемые стандартазацие^дестандартизацией компонентов переводного текста по сравнению с оригиналом, приводяпдае к тому, что некоторые сигналы адресованности оригинала в перевод не включаются, или к тому, что в нем появляются новые сигналы адресованности. В силу вероятностной природы принципа выдвижения, лежащего в основе возникновения сигналов адресованности и их идентификации читателем текста, отдельные из воссозданных в переводе сигналов могут терять свою функциональную значимость, т.е. нейтрализоваться.

Совокупности сигналов адресованности в ткани текста служат той лингвистической базой, которая позволяет читателю или исследователю составить представление об особенностях содержательно-повествовательной и семантико-структурной реализации этой текстовой категории в конкретном художественном тексте и распутать его повествовательные и структурные нити.

Содержательно-пове ствовательный аспект вписанного в текст "нормирующего кода" строится на сочетании различных форм повествования, особенности которых обусловливают большую или меньшую жесткость и развернутость программы интерпретации художественного текста. В диссертации были проанализированы три из возможных нарративных форм, в которых адресованность коротких и коротких-коротких рассказов проявляется, на наш взгляд, наиболее ярко. К ним относятся текстовые стратегии и тактики, намечающие ход и последовательность распутывания повествования, его адресатно-ориентированные перспективы, определяющие в рамках общей повествовательнойперспективы характер интерпретации текста идеальным читателем, и включенные в повествование читательские интерпрета-тивные позиции, задающие ту или иную глубину его интерпретации.

Тактико-стратегиче ские особенности адре сованности исследуемых художественных текстов обнаруживаются через определенным образом организованные последовательности тактических и стратегических шагов, указывающих, соответственно, на предполагаемые ин-терпретативные операции, совершаемые идеальным читателем в рамках той или иной стратегии распутывания повествования, и операции переключения из одной его стратегической плоскости в другую. Рассматриваемые стратегии и тактики в текстах малой прозаической формы строятся по принципу лабиринта, который может быть простым, сложным и сверхсложным, и предусматривают возможность разных вариантов их сочетания, что является одним из повествовательных факторов, вызывающих вариативность встроенного в художественный текст "нормирующего кода".

В переводных текстах малой прозаической форды стратегии и тактики распутывания повествования, а также их сочетания могут подвергаться усложняющим, упрощающим или искажающим модификациям. Эти изменения являются следствием невоссоздания релевантных тактических или стратегических шагов, имеющихся в оригинале, или создания шагов, непредусмотренных им, но отражающих некоторые особенности переводческой стратегии или специфику воплощения в конкретном тексте переводческой версии интерпретации оригинала.

Два других содержательно-повествовательных проявления адресованности объединяются в работе в единый образ читателя как особый повествовательный модус художественного текста, характер которого определяется специфичной для каждого текста корреляцией адресатно-ориентированных перспектив (образ фиктивного читателя) и включенных в повествование читательских интерпретативных позиций (образ идеального читателя).

Если образ идеального читателя выступает как роль, которая предназначена предполагаемому адресату и которую реальный читатель может распознать или не распознать, волен принять (и сыграть с автором в его игру) или не принять, то образ фиктивного читателя можно трактовать как повествовательную маску, которая оформляется, в зависимости от степени развернутости адресатно-ориентированной перспективы повествования, как вектор адресации, как интерпретативный прием или как целостный художественный образ, Обе разновидности образа читателя в исследуемых текстах могут характеризоваться объемностью, предполагающей включенность одних повествовательных форм в другие, более общие, или их параллельное сосуществование в тексте, а также подвергаются функционально-содержательному варьированию, что в совокупности регулирует степень жесткости/гибкости "нормирующего кода" текста в его повествовательном аспекте.

В текстах малой прозаической форды образ фиктивного читателя варьируется в диапазоне от значимого отсутствия до подчеркнутой выраженности адресатно-ориентированной перспективы повествования, а его разновидности устанавливаются в зависимости от их соотношения с образом идеального читателя, от меры и характера выраженности, от степени индивидуализации. Шкала варьирования образа идеального читателя включает ряд интерпретативных позиций в диапазоне от поверхностного до глубинного чтения, условно обозначаемых как позиции наивного читателя (неискушенного, эмпатика, интуитивного аналитика) и критичного читателя (рационального аналитика, исследователя, эксперта).

Указанные особенности образа читателя'влекут за собой разную степень развернутости программы интерпретации, что может выражаться через включение в текст различных адресатно-ориентированных повествовательных перспектив и целого комплекса лингвистически оформленных читательских интерпретативных позиций.

Изменения образа читателя в переводных текстах малой прозаической формы большей частью затрагивают образ идеального читателя, модуляции которого вызываются расхождениями между соответствующей повествовательной характеристикой оригинала и включенной в текст перевода интерпретативной позицией переводчика как одного из читателей, с одной стороны, а также скорректированной по сравнению с оригиналом читательской интерпретативной позицией идеального адресата текста перевода, с другой. В последнем случае в анализируемых переводных текстах обнаруживаются две тенденции: к углублению критичности предлагаемой оригиналом читательской позиции, что ведет к увеличению информативной глубины текста перевода, и к сближению наивной и критичной читательских интерпретативных позиций, которое связано с большей объяс-нительностыо перевода и приводит к уменьшению его информативной глубины по сравнению с оригиналом.

Немаловажную роль в обеспечении необходимой степени жесткости/гибкости и развернутости включенной в текст программы его интерпретации играет весь комплекс семантико-структурных проявлений адресованности. Проникновение в семантико-структурный аспект адресованности текстов малой прозаической формы и особенно описание тех семантико-структурных изменений, которым она подвергается в переводе, в исследовательском плане оказались для нас наиболее сложными.Это обусловлено диффузностью и индивид-ностью конкретных семантико-структурных проявлений адресованностив анализируемых текстах, а также неполнотой теоретической и эмпирической базы лингвистики текста, несмотря на огромное число работ по текстовым категориям, и практически полное отсутствие такой базы в рамках контрастивной лингвистики текста.

Именно поэтому нашей задачей стало выявление наиболее общих принципов, регулирующих проявления адресованности в различных пластах плана содержания и слоях плана выражения художественного текста как сложного знака, и наиболее общих изменений, определяемых в работе как деформации внутритекстовых отношений и связей, которые характеризуют семантико-структурный аспект адресованности переводных текстов малой прозаической формы в их сопоставлении с исходными.

Среди выявленных принципов наиболее значимыми представляются: принцип категориально-текстовой доминанты, предполагающий наличие в каждом конкретном тексте неких ведущих (ориентирующих, регулирующих или моделирующих) проявлений его адресованности и других конститутивных свойств текста, способствующих лингвистическому обеспечению "нормирующего кода", а также ряд формообразующих принципов взаимодействия текстовых компонентов (элементов и частей), действующих в рамках различных слоев плана выражения художественного текста. К ним могут быть отнесены: принцип акцентуации отдельных сторон текста, текстовых элементов и его частей, принцип пересечения полей текстовых элементов, принцип сцепления его частей, принцип переплетения номинационных цепочек и сеток и принцип стереотшшзации текста как целого.

Эти принципы - создают основу для формирования рецепционных ожиданий предполагаемого читателя, для выделения приоритетных в коммуникативном отношении компонентов текста, для установления читателем связей между разнородными или однородными текстовыми элементами и для обеспечения "прагматики продолжения" (по Р.Квёрку), т.е. включения в структуру текста указаний для адресата на то, что текст продолжается, и на то, каким образом это продолжение осуществляется.

Более детальное изучение семантико-структурных проявлений адресованности оригинала и перевода, выявление иных нарративных форм её воплощения, экстраполяция предложенной модели описания данной текстовой категории на другие жанры художественного текста, установление корреляции между образом читатели, образом автора и образом персонажа как антропоцентрами художественного текста, углубленное исследование игры адресатом и других стилистических приемов в сфере адресованности художественных текстов различных жанров, обращение к диахроническому аспекту описания текстов малой прозаической формы в ракурсе их адресованности могут быть отнесены к перспективам дальнейших исследований.

Предпринятый в диссертации анализ адресованности как особого свойства оригинального и переводного художественного текста и лингвистическое описание её различных проявлений в текстах малой прозаической формы позволяют сделать вывод о целесообразности выделения рецептивного компонента семантики и содержания художественного текста и необходимости его воссоздания в переводе. Если трактовать художественный текст, вслед за Ю.М.Лотманом, "как своего рода стоп-кадр, искусственно застопоренный момент между прошедшим и будущим", то адресованность текста выступает как проекция его "будущего", благодаря которой "аудитория погружается в пучок возможностей, еще не совершивших своего потенциального выбора" (Лотман 1992, 27).

Выработанная в диссертации концепция лингвистического описания адресованности, как и любая другая схема, накладываемая на художественный текст, в значительной мере условна. Однако

- 352 она обладает, на наш взгляд, определенной эвристической силой и мсжет быть использована, с учетом внесения необходимых корректив, при анализе других текстовых категорий и других типов текста. Практическое применение результатов и выводов проведенного исследования связано, прежде всего, с тем, что оно открывает новый, дополнительный ракурс лингвостилистического анализа и интерпретации художественного текста, а также его предпереводчес-кого анализа, расширяя репертуар средств интерпретации текста и уточняя критерии переводческой эквивалентности.

Учет характера адресованности художественного текста базируется на установлении лингвистических способов и средств её текстового воплощения в ходе двух последовательных этапов рассмотрения текста. Этап анализа, строящийся как распутывание ткани текста, его повествовательных и структурных "плетений" в ходе замедленного, профилированного чтения, предусматривает идентификацию сигналов адресованности, выведение образа читателя, прослеживание текстовых стратегий и тактик, определение семантико-структурных проявлений адресованности. Этап синтеза как завершающая стадия имеет целью лингвистическую реконструкцию содержащейся в тексте программы его интерпретации идеальным читателем в её полном объеме.

Такой подход в лингвистической интерпретации художественного текста с учетом специфики его адресованности согласуется с общим принципом интерпретации литературного произведения, сформулированным Г.-Г.Гадамером: "Мы ведь знаем, что" значит уметь читать. Это значит, что буквы словно исчезают, а на их месте проступает смысл. . Необходимо усвоить, что любое произведение искусства следует сначала разложить на буквы, затем научиться складывать их в слова и только тогда нам откроется его смысл" Щадамер I99E, 317).

- 353

Список научной литературыВоробьева, О. П., диссертация по теме "Теория языка"

1. Азнаурова Э.С. Прагматика художественного текста. Ташкент: Изд-во ФАН УзССР, 1988. - 119 с.

2. Александрова О.В. Проблемы экспрессивного синтаксиса. М.: Высш.шк., 1984. - 210 с.

3. Антипов Г.А. и др. Текст как явление культур! / Отв. ред. ' А.Н.Кочергин и К.А.Тимофеев. Новосибирск: Наука, Сиб. отд., * 1989. - 196 с.

4. Апресян Ю.Д. Лексическая семантика. Синонимические средства языка. М.: Наука, 1974. - 367 с.

5. Арнольд И.В. Герменевтика и подготовка филологов // Понимание и рефлексия: Мат-лы Первой и Второй Тверских герменевтических конференций. Ч. I / Тверской ун-т и сельскохозяйственный ин-т. Тверь, 1992. - С. 34^38.

6. Арнольд И.В. Значение сильной позиции для интерпретации художественного текста // Иностр. языки в школе. 1978. - Л 4. -С. 23-31.

7. Арнольд И.В. Стилистика современного английского языка: Учебник. Л.: Просвещение, Лен. отд., 1981. - 295 с.

8. Арутюнова Н.Д. Метафора и дискурс // Теория метафоры: Сб./ Вступ. ст. и сост. 1.Д.Арутюновой; Общ. ред. Н.Д.Арутюновой и М.А.Журинской. М.: Прогресс, 1990. - С. 5-32.

9. Арутюнова Н.Д. От редактора // Логический анализ языка. Проблемы интенсиональных и прагматических контекстов: Сб. ст. / Под ред. Н.Д.Арутюновой. М.: Наука, 1989. - С. 3-6.

10. Арутюнова Н.Д. Фактор адресата // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. 1981. - Т.40. - № 4. - С. 356-367.

11. Асанова К.К. Проблема адресата в английском драматургическом тексте (на материале авторских ремарок): Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1992. - 24 с.

12. Бабич B.I. JI 1нгвокра1нознавча 1нтерпретац1я англ шовного тексту. К.: Либ1дь, 1990. - 155 с.

13. Балдицын П.В. Джон Чивер и его новелла: Предисловие // j.Gfeeeyer. ^leetsti Short Stories / Сост. и предисл. П.В.Бал-дицина. М.: Прогресс, 1980. - С. 3-27.

14. Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика / Пер. с фр./ Сост., общ. ред. и вступ. ст. Г.К.Костикова. М.: Прогресс, 1989. - 616 с.

15. Барт Р. Нулевая степень письма // Семиотика: Сб. / Под ред. Ю.С.Степанова. М.: Радуга, 1983. - С. 306-349.

16. Бархударов Л.С. Язык и перевод. М.: Междунар. отношения, 1975. - 240 с.

17. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1979. - 423 с.

18. Белецкий А.й. и др. Новейшая русская литература: Критика -Теория Методология - Темы - Библиография. - Йвано-Вознесенск: Основа, 1927. - 256 с.

19. Белянин В.П. Психолингвистические аспекты художественного текста. -М.: Изд-во МГУ, 1988. 120 с.

20. Блэк М. Метафора // Теория метафоры: Сб. / Вступ. ст. и сост. Н.Д.Арутюновой; Общ. ред. Н.Д.Арутюновой и М.А.Журинской. М.: Прогресс, 1990. - С. 153-172.

21. Богин Г.И. Типология понимания текста. Калинин: Изд-во ■ КГУ, 1986. - 86 с.

22. Богин Г.И. Филологическая герменевтика. Калинин: Изд-во1. КГУ, 1982. 85 с.

23. Болотнова Н.С. Гармонизация общения и лексическая структура художественного текста: Лекция. С-Петербург: Образование, 1992. - 55 с.

24. Брандес М.П. Стиль и перевод. М.: Высш. шк., 1988. -127 с.

25. Брандес М.П. Языковой стиль художественного повествования / (на материале немецкой художественной прозы): Автореф. дис. . д-ра филол. наук. К., 1989. - 36 с.

26. Васильев С.А. Синтез смысла при создании и понимании текста. К.: Наук, думка, 1988. - 239 с.

27. Виннер Т.Г. Литература как семиотическая система:"Превращение" Кафки как метасемиотический текст // Res Philologica: Сб. ст. / Отв. ред. Д.С.Лихачев. М.; Л.: Наука, 1990. - С. 317-329.концепции (критические анализы

28. Брандес М.П. Стилистика немецкого языка. 2-е изд., испр. ^

29. Виноградов В.В. О теории художественной речи. М.: Высш. шк., 1971. - I8G с.

30. Виноградов В.В. О художественной прозе // В.В.Виноградов. Избранные труды. О языке художественной прозы. М.: Наука, 1980. - С. 56-68.

31. Винокур Г.0. Я и ТЫ в лирике Баратынского (из этюдов о русском поэтическом языке) // Г.0.Винокур. Филологические исследования: Лингвистика и поэтика. М.: Наука, 1990. - С. 241249.

32. Воробьева О.П. Стилистика текста // А.Н.Мороховский и др. Стилистика английского языка: Учебник. К.: Вища шк., 1991. -С. 200-234.

33. Гадамер Г.-Г. Истина и метод: Основы философской герменевтики /Пер. с нем./ Общ. редДБессонова. М.: Прогресс, 1988. -700 с.

34. Гадамер Г.-Г. Актуальность прекрасного. М.: Искусство, v 1991. - 357 с.

35. Гальперин И.Р. Грамматические категории текста (опыт обобщения) // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. 1977. - Т. 36 - № 6.- С. 522-532.

36. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. М.: Наука, 1981. - 139 с.

37. Гаспарян Г.Р. Языковые особенности произведений У.Фолкнера в аспекте коммуникативной стилистики: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1984. - 23 с.

38. Герасимов В.И. К становлению "когнитивной грамматики'1 // Современные зарубежные грамматические теории: Сб. аналит. обзор.- М., 1985. С. 213-250.

39. Гоготишвили Л.А. Философия языка М.М.Бахтина и проблема ценностного релятивизма // М.М.Бахтин как философ / Отв. ред. Л. А .Гоготишвили и П.С.Гуревич. М.: Наука, 1992. - G. 142174.

40. Гончаренко С.Ф. Информационный аспект межъязыковой поэтической коммуникации // Тетради переводчика: Сб. ст. Вып. 22. - М.: Высш. ж., 1987. - С. 38-49.

41. Гончаренко С.Ф. Стилистический анализ испанского стихотворного текста: основные аспекты теории испанской поэтической речи: Автореф. дис. . д-ра филол. наук. М., 1989. - 35 е.

42. Гончарова Е.А. Категории автор-персонаж и их лингвостили-стическое выражение в структуре художественного текста (на материале немецкоязычной прозы): Дис. . д-ра филол. наук. Л., 1989. - 514 с.

43. Грайс Г.П. Логика и речевое общение // Новое в зарубежной лингвистике: Сб. Вып. ХУ1. - Лингвистическая прагматика / Сост. и вступ. ст. Н.Д.Арутюновой и Е.В.Падучевой; Общ. ред. Е.В.Паду-чевой. - М.: Прогресс, 1985. - С. 217-237.

44. Греймас А.Ж. Куртэ Ж. Семиотика. Объяснительный словарь теории языка // Семиотика: Сб. / Под ред. Ю.С.Степанова. М.: Радуга, 1983. - С. 483-550.

45. Гюббенет И.В. Основы филологической интерпретации литературно-художественного текста. М.: Изд-во МГУ, 1991. - 204 с.

46. Сб. работ / Сост. В.В.Петров; Под ред. В.И.Герасимова; Вступ. ст./ Ю.Н.Караулова и В.В.Петрова. М.: Прогресс, 1989. - 312 с. j

47. Демьянков В.З. Основы теории интерпретации и её приложение к вычислительной лингвистике. М.: 1зд -во МГУ, 1985. - 76 с.

48. Джанджакова Е.В. Реализация контакта "автор-читатель" в художественном тексте // Функционирование языковых единиц в коммуникативных актах: Сб. науч. тр. Вып. 272 / МГШИЯ им. М.Тореза.- М., 1986. С. 124-134.

49. Долинин К.А. Интерпретация текста: Учеб. пособие. М.: Просвещение, 1985. - 288 с.

50. Домашнев А.И., Шишкина И.П., Гончарова Е.А. Интерпретация художественного текста. М.: Просвещение, 1989. - 208 с.

51. Дэвидсон Д. Что означают метафоры // Теория метафоры: Сб. / Вступ. ст. и сост. Н.Д.Арутюновой; Под общ. ред. ЩД.Арутюновой и М.А.Журинской. М.: Прогресс, 1990. - С. 173-193.

52. Заботкина В.И. Семантика и прагматика нового слова (на материале англ. яз.): Автореф. дис. д-ра филол. наук. М.: 1991. - 51 с.

53. Зарубина В.И. Текст: Лингвистический и методический аспекты.- М.: Рус. яз., 198I. 112 с.

54. Золян С.Т. Семантические аспекты поэтики адресата // Res Ehilologica : Сб. ст. / Под ред. Д.С.Лихачева. М.; Л.: Наука, 1990. - С. 351-356.

55. Ильин И.П. Loquor Ergo Sum, Narro Ergo Sum : Языковое обоснование "Я" в теориях постструктурализма и постмодернизма // "Я", "субъект", "индивид" в парадигмах современного языкознания: Сб. научно-аналит. обз. М., 1992. - С. 107-127.

56. Ильин И.П. Теоретические аспекты коммуникативного изучениялитературы // Семиотика. Коммуникация. Стиль: Сб. обз. М., 1983. - С. 126-162.

57. Ингарден Р. Исследования по эстетике / Пер. с польск. / Ред. А.Якушева; Предисл. В.Разумного. М.: Изд-во. иностр. лит., 1962. - 572 с. /7

58. Каражаев Ю.Д. Парадигмы миров в художественных текстах // / Художественный текст: проблемы изучения: Тез. вдет, на совещ. / ИРЯ АН СССР, Пензенский педин-т им. В.Г.Белинского. М., 1990. -С. 12-13.

59. Караулов Ю.Н. Лингвистические основы функционального подхода в литературоведении // Проблемы структурной лингвистики 1989: Сб. ст. / Отв. ред. В.П.Григорьев. М.: Наука, 1982. - С. 20-37.

60. Караулов Ю.Н. Словарь Пушкина и эволюция русской языковой способности. М.: Наука, 1992. - 168 с.

61. Караулов Ю.Н., Красильникова Е. Д, Русская языковая личность и задачи ее изучения Предисл.// Язык и личность: Сб. ст. / Отв. ред. Д.Н.Шмелев. М.: Наука, 1981. - С. 3-10.

62. Кассирер Э. Сила метафоры // Теория метафоры: Сб. / Вступ. ст. и сост. Н.Д.Арутюновой; Общ. ред. Н.Д.Арутюновой и М.АДурин-ской. М.: Прогресс, 1990. - С. 33-43.

63. Кожина М.Н., Дускаева Л.Р. Выражение диалогичности в естественнонаучных текстах // Стилистика текста в коммуникативном аспекте: Межвуз. сб. науч. тр. / Пермский ун-т им. А.М.Горького.1. Пермь, 1987. С. 146-152.

64. Колегаева И.М. Текст как единица научной и художественной ; коммуникации. Одесса: Изд-во ОГУ им. И. Мечникова, 1991. -120 с.

65. Комиссаров В.Н. Проблема интерференции в теории перевода // Interferenz in der Translation. Leipzig: УЕВ Verlag-Enzyclo-padia , 1989. - S. 103-108.

66. Комиссаров В.Н. Смысловая стратификация текста как переводческая проблема // Текст и перевод: Сб. ст. / Отв. ред. А.Д.Швейцер. М.: Наука, 1988. - С. 6-17.

67. Комиссаров В.Н. Теория перевода (лингвистические аспекты): Учебник. М.: Высш. ж., 1990. - 253 с.

68. Кондаков И.В. К поэтике адресата (в контексте идей академика Г.%Степанова) //Res Philologica: Сб. ст. / Под ред. Д.С.Лихачева. М.; Л.: Наука, 1990. - С. 18-29.

69. Косериу Э. Контрастивная лингвистика и перевод: их соотношение // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. ХХУ. - Контрастивная лингвистика / Сост. В.П.Нерознака; Общ. ред. и вступ. ст. В.Г.Гака. - М.: Прогресс, 1989. - С. 63-81.

70. Кривонос В.Ш. Проблема читателя в творчестве Гоголя. Воронеж: Изд-во ВГУ, 1981. - 166 с.

71. Кривоносов А,Т. "Лингвистика текста" и исследование взаимоотношения языка и мышления // Вопр. языкознания. 1986. - № 6. - С. 23-37.

72. Крымский С.Б, Научное знание и принципы его трансформации.-К.: Наук, думка, 1974. 207 с.

73. Кубрякова Е.С. Введение // Человеческий фактор в языке. Язык и порождение речи / Отв. ред. Е.С.Кубрякова. М.: Наука,1991. С. 4-20.

74. Кубрякова Е.С. Новые проблемы и новые решения в изучении частей речи // Текст как структура: Сб. науч. тр. / ИЯ АН СССР, Тверской селъхозин-т. М., 1992. - С. 5-18.

75. Кузнецов В.Г. Герменевтика и гуманитарное познание. М.: Изд-во МГУ, 1991. - 191 с.

76. Кухаренко В.А. Интерпретация текста: Учеб. пособ. Л.: Просвещение, Ленингр. отд., 1979. - 327 с.

77. Кухаренко В.А. Интерпретация текста. М.: Просвещение, 1988. - 192 с.

78. Кухаренко В.А. Экспликация содержания текста в процессе перевода // Текст и перевод: Сб. ст. / Отв. ред. А.Д.Швейцер. М.: Наука, I988(a)-C. 40-51.

79. Лакофф Дк. Лингвистические гештальты // Новое в зарубежной лингвистике. Ban. X. Лингвистическая семантика / Сост., о6ц. ред. и вступ. ст. В.А.Звегинцева. М.: Прогресс, 1981. - С. 350-368.

80. Латышев Л.К. Курс перевода (эквивалентность перевода и способы ее достижения). М.: Междунар. отношения, 1981. - 248 с.

81. Лингвострановедение и текст: Сб. ст. / Сост. Е.М.Верещагин ( и В.Г.Костомаров. . М.: Рус. яз., 1987. - 179 с.

82. Лотман Ю.М. Культура и взрыв. М.: Прогресс - Гнозис,1992. 272 с. ji

83. Лотман Ю.М. Структура художественного текста. М.: Искус- . ство, 1970. - 384 с.

84. Лотман Ю.М. Текст и структура аудитории // Труда по знаковым системам. Вып 9. / Учен. зап. Тартуского ун-та. - Вып. 422. - Тарту, 1977. - С. 55-61.

85. Малинович М.В. К понятию лингвистических категорий текста // Проблемы лингвистического анализа текста: Сб. ст. / Иркутский педин-т им. Хо-Ши-Мина, Иркутск, 1980. - С. 14-22.

86. Мамардашвили М.К. Как я понимаю философию. М.: Прогресс, 1990. - 263 с.

87. Марова Н.Д. Некоторые вопросы лингвистической интерпретации художественного текста (проблемы перспективы повествования): Авто-реф. дис. . канд. филол, наук. М., 1968. - 22 с.

88. Матвеева Т.В. Функциональные стили в аспекте текстовых категорий. Свердловск: Изд-во УралГУ, 1990. - 172 с.

89. Мецлер А.А. Структурные связи в тексте. Кишинев: Штиинца, 1987. - 143 с.

90. Молчанова Г.Г. Импликативные аспекты семантики художествей-ного текста: Автореф. дис. . д-ра филол.наук, М., 1990. -48 с.

91. Молчанова Г.Г. Семантика художественного текста. Ташкент: Изд-во ФАН УзССР, 1988. - 154 с.

92. Мороховская Э.Я. Взаимодействие грамматических категорий в тексте // Текст и его категориальные признаки: Сб. науч. тр. / КГПИИЯ. К., 1989. - С. I0I-I08.

93. Мороховская Э.Я. Контрастивная семантика: универсальные, идеоэтнические и этнокультурные компоненты в семантике коммуникативных единиц // функциональные и семантические корреляцииязыковых единиц: Тез. науч. конф. / Киевский ун-т. К., 1990.- С. II3-II5.

94. Мороховская Э.Я. Роль синтаксических единиц в построении и оформлении текста // Текстуальная лингвистика и обучение чтению и аудированию на иностранных языках: Сб. науч. тр. / КГПШЯ. -К., 1986. С. 13-20.

95. Мороховский А.Н. К понятию прецикла стилистического анализа художественного текста // Лингвистика текста и обучение иностранным языкам: Сб. ст. К.: Вища ж., 1978. - С. 68-75.

96. Мороховский А.Н. К проблеме текста и его категорий // Текст и его категориальные признаки: Сб. науч. тр. / КГПШЯ. К., 1989.- С. 3-8.

97. Моррис Ч.У. Из книги "Значение и означивание" // Семиотика: Сб. / Под ред. Ю.С.Степанова. М.: Радуга, 1983. - С. II8-I32.

98. Моррис Ч.У. Основания теории знаков // Семиотика: Сб. / Под ред. Ю.С.Степанова. М.: Радуга, 1983 (а). - С. 37-89.

99. Москальская О.И. Грамматика текста. М.: Высш. шк., 1981.- 184 с.

100. Мурзин Л.Н., Штерн А.С. Текст и его восприятие. Свердловск: Изд-во УралГУ, 1891. - 172 с.

101. Мышкина Н. Динамико-системное исследование смысла текста. -Красноярск: Изд-во КГУ, 1991. 213 с.

102. Никитин М. В. Основы лингвистической теории значения. М.: Высш. шк., 1988. - 168 с.

103. Николаева Т.М. Актуальное членение категория грамматики текста // Вопр. языкознания. - 1972. - Jfe 2. - С. 48-54.

104. Новиков А.И. Семантика текста и её формализация. М.: Наука, 1983. - 214 с.

105. Новикова М.А. Проблемы индивидуального стиля в теории художественного перевода (стилистика переводчика): Автореф. дис. . д-ра филол. наук. Л., I960. - 27 с.

106. Новикова М.А. Художественный перевод: от текста к контекстам // Литература и перевод: проблемы теории / Сост. П.М.Топери В.Х.Ганиев. М.: Прогресс-Литера, 1992. - С. 271-279.

107. Паррэ Г. Регулярности, правила и стратегии // Язык. Наука. Философия (логико-методологический и семиотический анализ): Сб. ст. / Ин-т философ., социол. и права АН ЛитССР / Отв. ред. и сост. Р.И.Павиленис. Вильнюс, 1986. - С. 55-87.

108. Петров В.В. ЭДдеи современной феноменологии и герменевтики в лингвистическом представлении знаний // Вопр. языкознания. -1990. № 6. - С. 102-109.

109. Попович А. Проблемы художественного перевода. М.: Высш. шк., 1980. - 199 с.

110. Потебня А.А. Мысль и язык. X. Поэзия. Проза. Сгущение мысли // А.А.Потебня. Теоретическая поэтика. М.: Высш. шк. 1990.- С. 22-54.

111. Проблемы общей теории перевода / С.А.Семко и др. Таллинн: Валгу, 1988. - 196 с.

112. Прозоров В.В. Проблема читателя и литературный процесс в России XIX века: Автореф. дис. . д-ра филол. наук. Л., 1979.- 29 с.

113. Прозоров В.В. Читатель и литературный процесс. Саратов: Изд-во СГУ, 1975. - 210 с.

114. Радзиевская Т.В. Текстовая коммуникация, текстообразова-ние // Человеческий фактор в языке: Коммуникация, модальность, дейксис / Отв. ред. Т.В.Булыгина, М.: Наука, 1992. - С. 79-108.

115. Ретуева Л.Н. Семантическая напряженность художественного прозаического произведения (на материале рассказов А.Мэрдок и М.Дрэббл): Дис. . канд. филол. наук. Иркутск, 1988. - 291 с.

116. Реферовская Е.А. Лингвистические исследования структуры текста. Л.: Наука, Лен. отд., 1983. - 214 с.

117. Реформатский А.А. Лингвистика и поэтика. М.: Наука, 1987.)- 264 с.

118. Рикер П. Живая метафора // Теория метафоры: Сб. / Вступ. ст. и сост. Н.Д.Арутюновой; Общ. ред. Н.Д.Арутюновой и М.А.Жу-ринской. М.: Прогресс, 1990. - С. 435-455.

119. Рикер П. Метафорический процесс как познание, воображение и ощущение // Теория метафоры: Сб. / Вступ. ст. и сост. Н.Д.Арутюновой; Общ. ред. Н.Д.Арутюновой и М.А.Журинской. М.: Прогресс, 1990(a). - С. 416-434.

120. Ринберг В.Л. К проблеме диалогизации авторского текста в публицистике Л.Н.Толстого // Особенности языка и стиля Л.Н.Толстого: Межвуз. сб. науч. тр. / Тульский педин-т им.Л.Н.Толстого. -Тула, 1990. С. 105-ИЗ.

121. Романов А.А. Системный анализ регулятивных средств диалогического общения: Автореф. дис. . д-ра филол. наук. М.; 1990.- 38 с.

122. Рубакин Н.А. Психология читателя и книги. М.: Книга, 1977.- 263 с.

123. Салмина Л.М. Семантическая структура художественного текста // Художественный текст: проблемы изучения: Тез. выст. на совещ. / ИРЯ АН СССР, Пензенский педин-т им. В.Г.Белинского. М, 1990.- С. 29-30.

124. Самохвалова В.И. Сознание как диалогическое отношение //

125. М.М.Бахтин как философ / Отв. ред. Л.А.Гоготишвили и Т.С.Гуре-вич. М.: Наука, 1992. - С. 190-225.

126. Славгородская Л.В. 0 функции адресата в научной прозе // Лингвостилистические особенности научного текста. М.: Наука, 1981. - С. 93-102.

127. Семантика и категоризация: Сб. ст. / Отв. ред. Ю.А.Шрейде- М.: Наука, 1991. 168 с.

128. Сидоров Е.В. Основы системной концепции текста: Автореф. дис. . д-ра филол. наук. М., 1986. - 41 с.

129. Сидоров Е.В. Проблемы речевой системности. М.: Наука, ^1987. 135 с.

130. Смелякова Л.П. Художественный текст в обучении иностранным языкам в языковом вузе (Теория и практика отбора). СПб: Образование, 1992. - 142 с.

131. Солганик Г.Я. К проблеме типологии речи // Вопр. языкознания. 1981. - №1. - С. 70-79.

132. Солганик Г.Я. Синтаксическая стилистика (сложное синтаксическое целое). М.: Высш. шк., 1973. - 214 с.

133. Сорокин Ю.А. Психолингвистические аспекты изучения текста.- М.: Наука, 1986. 168 с.

134. Сорокин Ю.А. Текст и его национально-культурная парадигма // Текст и перевод: Сб. ст. / Отв. ред. А.Д.Швейцер. М.: Наука,1988. С. 76-84.

135. Сорокин Ю.А. Текст и национально-культурная рефлексия // Оптимизация речевого воздействия / Отв. ред. Р.Г.Котов. М.: Наука, 1990. - С. 87-99.

136. Социология и психология чтения. М.: Книга, 1979. - 231 с. Степанов Г.В. Единство выражения и убеждения (автор и адресат) // Степанов Г.В. Язык. Литература. Поэтика: Сб. работ. -М.: Наука, 1988. С. 106-124.

137. Степанов Ю.С. В трехмерном пространстве языка (семиотические проблемы лингвистики, философии, искусства). М.: Наука, 1985. - 326 с.

138. Степанов Ю.С. Методы и принципы современной лингвистики. -М.: Наука, 1975. 312 с.

139. Сулейменова Э.Д. Понятие смысла в современной лингвистике. Алма-Ата: Мекен, 1989. - 154 с.

140. Сусов И.П. Семантика и прагматика предложения: Учебн. пособие. Калинин: Изд-во КГУ, 1980. - 51 с.

141. Сусов И.П. Семантические функции основных лингвосемиотичес-ких объектов // Предложение и текст в семантическом аспекте: Сб. ст. / Калининский ун-т. Калинин, 1978. - С. 122-138.

142. Сущинский И.И. Коммуникативно-прагматическая категория акцентирования и ее роль в вербальной коммуникации (на материале нем. языка) // Вопр. языкознания. 1987. - Л 6. - С. НО-120.

143. Тураева З.Я. Лингвистика текста. М.: Просвещение, 1986, -127с.

144. Тураева З.Я. Полевая структура категорий художественного текста // Вестник КГУ. Романо-герм. языкозн. Вып. 19. - К., 1985. - С. 62-65.

145. Уилрайт Ф. Метафора и реальность // Теория метафоры: Сб. / Вступ. ст. и сост. Н.Д.Арутюновой; Общ. ред. Н.Д.Арутюновой и М.А.Журинской. М.: Прогресс, 1990. - С. 82-109.

146. Фивегер Д. Лингвистика текста в исследованиях ученых ГДР // Синтаксис текста: Сб. ст. / Отв. ред. Г.А.Золотова. М.: Наука, 1971. - С. 314-323.

147. Химик В.В. Категория субъективности и ее выражение в русском языке. Л.: Изд-во ЛГУ, 1990. - 181 с.

148. Храпченко М.В. Художественное творчество, действительность, человек. М.: Сов. писатель, 1982. - 416 с.

149. Чудаков А.П. В.В.Виноградов и теория художественной речи первой трети XX века: Послесловие // В.В.Виноградов. Избранные труды. О языке художественной прозы. М.: Наука, 1980. - С. 285-315.

150. Чулкова B.C. Многочленный стилистический прием как одно из средств интеграции текста: Автореф. дис. . канд. филол. наук.- М., 1978. 24 с.

151. Шабес В.Я. Событие и текст. М.: Высш. шк., 1989. - 175 с. Шаклеин В.И. Лингвострановедческие вопросы интерпретации художественных текстов: Автореф. дис. . канд. филол. наук. -М., 1983. - 18 с.

152. Шаховский В.И. Категоризация эмоций в лексико-семантической системе языка. Воронеж: Изд-во ВГУ, 1987. - 191 с.

153. Швейцер А.Д. Предисловие // Текст и перевод: Сб. ст. / Отв. ред. А.Д.Швейцер. М.: Наука, 1988. - С. 3-5.

154. Швейцер А.Д. Проблемы контрастивной стилистики (к сопоставительному анализу функциональных стилей) // Вопросы языкознания.- 1991. Л 4. - С. 31-45.

155. Швейцер А.Д. Теория перевода: статус, проблемы, аспекты. -М.: Наука, 1988(a). 215 с.

156. Шендельс Е.И. Некоторые проблемы грамматики текста // Современные зарубежные грамматические теории: Сб. аналит. обз. М., 1985. - С. 30-67.

157. Шпетный К.М. Лингвостилистические и структурно-композиционные особенности текста короткого рассказа (на материале американской литературы): Автореф. дис. . канд. филол. наук. М.,1980. 23 с.

158. Эко У. Заметки на полях "Имени розы" // У.Эко. Шя розы. -М.: Кн. палата, 1989. С. 427-467.

159. Энквист Н.Э. Стили как стратегия в моделировании текста // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. 1988. - Т. 47. - № 4. - С. 329339.

160. Barthes R. From Word to Text // Modern Literary Theory: A Reader / Ed. Hi. Rice and P. Waugh. L. ; N.Y. etc.: Edward Arnold; A Division of Hodder and Stoughton, 1989. - P. 166-172.

161. Bell R.Т. Translation and Translating: Theory and Practice.- L.; N. Y.:Longman, 1991. 302 p.

162. Bennett T. Text, Readers, Reading Formations // Modern Li- )terary Theory / Ed. Hi. Rice and P.Waugh. L. ; N. Y.; Melbour- Iine etc.: Edward Arnold; A Division of Hodder and Stoughton, \ 1989. P. 206-220.

163. B^orklund M., Virtanen T. Variation in Narrative Structure: A Simple Text vs an Innovative Work of Art // Poetics. 1991.- V. 20. -Hi P. 391-403.

164. Bleigh D. Epistemological Assumptions in the Study of Response // Reader-Response Criticism: From Formalism to Post Structuralism / Ed. J.P.Tompkins. Baltimore; L.: The John Hopkins Univ. Press, 1980. - P. 134-163.I

165. Burroway J. Writing Fiction. A Guide to Narrative Craft.- 2nd ed. Boston; Toronto: Harper Collins Riblishers, 198?.- 396 p.

166. Chatman S. Story and Discourse. Narrative Structure in Fiction and Film. Ithaca; L.: Cornell Univ. Press, 1978. -277 p.

167. Coste D. Narrative as Communication. Minneapolis: Univ. of Minnesota Press, 1989. - 370 p.V

168. Coste D. Three Concepts of the Reader and Their Contribu4 tion to a Theory of the Literary Text // Orbis Idtterarum. -1979. V. 34. - N 4. - P. 271-286.j -371

169. Culler Ch. The Future of Theory: Saving the Readers // The iViture of literary Theory / Ed. R. Cohen. N.Y.: Routlege, 1989. - P. 229-249.

170. Culler J. Literary Competence // Reader-Response Criticism: From Formalism to Post Structuralism / Ed. J.P.Tompkins. Baltimore; I».: The John Hopkins Univ. Press, 1980. - P. IOI-II?.

171. Danow D.H. Text and Subtext // Semiotics / Ed. J.Deely. -N.Y. ; L.: Lanham Aucrian Univ. Press, 1988. P. 229-236.

172. Dressier W. Einfuhrung in die Textlinguistik. Tubingen: Niemeyer, 1972. - 289 p.1.ctranti A. The Audience as Co-Author. An Introduction // Text: Spec. Iss. The Audience as Co-Author. 1986. - V.6. -N 3. - P. 239-247.

173. Eco U. The Role of the Reader (Explorations in the Semiotics of Texts). Bloomington; L.: Indiana Univ. Press, 1979. - 273 p.

174. Eco U. Semiotics and the f&ilosophy of Language. Bloomington: Indiana Univ. Press, 1985. - 242 p.

175. Ehkvist N.E. Discourse Type, Text Type, and Gross-Cultural Rhetoric // Sapirical Research in Translation and Intereultural Studies / Ed. S. Tirkkonen-Condit. Tubingen: Gunter f/arr Ver-lag, 1991. - P. 5-15.

176. Ehkvist N.E. Introduction: Stylistics, Text Linguistics, and Composition // Text: Spec. Iss. Text Linguistics and Written Composition. 1985. - V.5. - N. 2. - P. 250-267.

177. Bakvist N.E. Linearity and Text Strategy // The Nordic languages and Modern Linguistics 3: Proceedings of the Third Intern. Conf. of Nordic and General Linguistics / Ed. J.Weins-toch. - Austin, Texas, 1978. - P. 163-169.

178. Evensen L.S. A Note to the Relationship between Theory and Application // Nordic Research in Text Linguistics and Discourse Analysis: Papers from the 1st NGRDTEXT Symposium / Ed. L.S.Even-sen. Trondheim: Tapir, 1985. - P. I1-22.

179. Even-Zohar I. The Position of Translated Literature within the Literary Polysystem // I.Even-Zohar. Polysystem Studies / Poetics Today. 1990(a),- V. II. - N I. - P. 45-52.

180. Even-Zohar I. The Textemic Status of Signs in Translation // I.Even-Zohar. Polysystem Studies / Poetics Today. 1990. -¥. II. - N I. - P. 247-251.

181. Fillmore Ch.J. Linguistics as a Tool for Discourse Analysis // Handbook of Discourse Analysis. V. I. Disciplines of Discourse / Ed. T.A. van Dijk. L.; Orlando; San Diego etc.: Academic Press, 1985. - P. 11-39.

182. Fish S. Literature in the Reader: Affective Stylistics // Reader-Response Criticism: From Formalism to Post Structuralism / Ed. J.P.Tompkins. Baltimore; L.: The John Hopkins Univ. Press, 1980. - P. 70-100.

183. FossesteiL В. Historiography and Text Linguistics // Nordic Research in Text Linguistics and Discourse Analysis: Papers from the 1st NORDTEXT Symposium / Ed. L.S.Evenson. Trondheim: Tapir, 1985. - P. 55-68.

184. Fowler R. Linguistics and the Novel. L.: Methuen, 1977. -129 P.

185. Gibson W. Authors, Speakers, Readers, and Mock Readers // Reader-Response Criticism: From Formalism to Post Structuralism / Ed. J.P.Tompkins. Baltimore; L.: The John Hopkins Univ. Press, 1980. - P. 1-6.

186. Givon T. Syntax. A functional (typological Introduction. -V.I. Amsterdam; Philadelphia: John Benjamins Pttbl. Co., 1984.- 464 p.

187. Greimas A.J. Maupassant. La Semiotique du texte: exercises pratiques. Paris: Seuil, 1976. - 277 p.

188. Gulich E., Quasthoff U.M. Narrative Analysis // Handbook of Discourse Analysis. V. 2. Dimensions of Discourse / Ed. T.A. van Dijk. L. etc.: Academic Press, 1985. - P. 169-197.

189. Gutwinski W. Cohesion in Literary Text. The Hague; Paris: Mouton, 1976. - 230 p.

190. Halliday M.A.E. Text as Semantic Choice in Social Contexts // Grammars and Descriptions / Ed. T.A. van Did к and J.Petofi.- B.; N. Y.: de Gruyter, 1977. P.176-225.

191. Hartmann P. Zum Be&riff des sprachlichen Zeichens // Zeitschrift fur Phonetik, Sprachwissenschaft und Kommunikations-forchung. 1968.-Bd.21. - H. 3-4 - S. 205-222.

192. Hasan R. Text in the Systemic-PVmctional Model // Current Trends in Text Linguistics / Ed. W.Dressier. V. 2. -В.; N.Y.: de Gruyter, 1978. - P. 228-246.

193. Holland N.N. The Dynamics of Literary Response. N.Y.: Columbia Univ. Press, 1981. - 378 p.

194. Jakobson R. Linguistics and Poetics // R.Jakobson. Language in Literature. Cambridge, Mass.; L.: The Belknap Press of Harvard Univ. Press, 1987. - P. 62-94.

195. Jauss H.R. Prom "Literary History as a Challenge to a Literary Theory" // Modern Literary Theory: A Reader / Ed. Ph. Rice and P.Waugh. L.: N.Y. etc.: Edward Arnold; A Division of Hod-der and Stoughton, 1989. - P. 83-90.

196. Johansen J.D. Sign Concept, Meaning and the Study of Literature // Pragmatics and Linguistics: Pesteschrift for Jacob L. Mgy.- Odense: Odense Univ. Press, 1986. P. 95-Ю2.

197. Kincaid J.R. Coherent Readers, Incoherent Text // Critical Inquiry. 1976. - V 3. - N 4. - P- 781-794.

198. Nash W. Designs in Prose ( A Study in Compositional Problems and Methods). L., 1980. - 209 p.

199. Neubert A. Interference between Languages and between Textsn

200. Interferenz in der Translation // Ubersetzungswissenschaft-liche Beitr. 12 / Hrsg. von H©ide Schmidt. Leipzig: VEB Ver-lag Enzyclopadie, 1989. - P. 56-72.

201. Neubert 'A. Text and Translation. Leipzig: VEB Verlag Enzyclopadie, 1985. - 168 p.

202. Neubert A. Textual Analysis and Translation Theory or What Translators Should Know about Text // Linguistiche Arbeits-Berili-te. 1980. - N 28. - Leipzig. - P. 23-31.

203. Newmark P. Approaches to Translation. Oxford, N.Y.: Penga-mon Press, 1981. - 323 p.

204. Nida Eu.A,, Taber Ch.R. The Theory and Practice of Translation. Leiden: Brille, 1974. - 381 p.

205. Nord Ch. Scopos, Loyalty and Translational Conventions // Target. 1991. - V 3. - N I. - P. 91-109.

206. Palek B. Reference and Text // Grammars and Descriptions / Ed. T.A. van Dijk and J.Betofi. В.; N. Y.: de Gruyter, 1977. -P. 359-39^.

207. Bstofi J.S. Some Aspects of the Construction of Text Meaning from the Point of View of Reception // Preprints of the Plenary Session Papers / XIYth International Congress of Linguists Organized under the Auspices of CIPL. Berlin, 1987. - P. 292-308.

208. Bstofi J.S. Text, Signification, Models and Correlates. . Some Aspects of Text Comprehension and Text Interpretation // \ Psycholinguistic Studies in Language Processing // Ed. C.Rick-he it and M.Boch. B,; N.Y.: de Gruyter, 1983. - P. 266-293.

209. Pratt M.L. Toward a Speech Act Theory of Literary Discourse. Bloomingtonj L.: Indiana Univ. Press, 1977. - 236 p.

210. Prince G. Introduction to the Study of the Narrattee // Reader-Response Criticism: Prom Formalism to Post Structuralism / Ed. J.P.Tompkins. Baltimore; L.: The John Hopkins Univ. Press, 1980. - P. 7-25.

211. Prince G. Notes on the Text as Reader // The Reader in the Text ( Essays on Audience and Interpretation ) / Ed. J.R.Suleiman and I.Crosman. Princeton, N.J.: Princeton Univ. Press, 1980(a). - P. 225-240.

212. Quirk R. Words at Work. Lectures on Textual Strategies. -Singapore: Longman Univ. Press, 1986. 173 p.

213. Randquist M.G. TT-Schemata. Some Notes on Text Typology //

214. Nordic Research in Text Linguistics and Discourse Analysis: Papers from the First NORDTBXT Symposium / Ed. L.S.Evenseni. -Trondheim: Tapir, 1985. P. 69-84.

215. Rieser H. On the Development of Text Grammar // Current Trends in Textlinguistics / Ed. W.Dressier. V. 2. - В.; N.Y.: de Gruyter, 1978. - P. 6-20.

216. Rimmon-Eenan Sh. Deconstructive Reflections on Deconstruc-tion. In Reply to V".Miller // Modern Literary Theory: A Reader / Ed. Hi.Rice and P.Waugh. L.; N.Y. etc.: Edward Arnold} A Division of Hodder and Stoughton, 1989. - P. 185-189.

217. Saulkonen P. Investigating Finnish Textemes and Allotexts // Style and Text. Stokholm: Sprakfolaget Skriptor AB, 1975. -P. 391-405.

218. Savory Th. The Act of Translation. L.: Cape, 1957.159 p.

219. Scholes R. Fabulator and Metafiction. Urbana; Chicago; L.: Univ. of Illinois Press, 1979. - 253 p.

220. Scholes R. Semiotics and Interpretation. New Haven; L.: Yale Univ. Press, 1982. - 161 p.

221. Searle J. Expression and Meaning ( Studies in the Theory of Speech Acts ) N.Y.: Cambridge Univ. Press, 1979. - 187 p.

222. Seung N.K. Semiotics and Thematics in: Hermeneutics. N.Y*: Columbia Univ. Press, 1982. - 242 p.

223. Shapard R. Introduction // Sudden Fiction. American Short-Short Stories / Ed. R.Shapard and J.Thomas. Salt Lake City: Bsregrine Smith Books, 1986. - P. XIII-XVI.

224. Short M.H. Some Thoughts on Foregrounding and Interpretation // Language and Style. 1973. - V. 6. - N 2. - P. 97-108.

225. Slatoff W.J. With Respect to Readers (Dimensions of Literary Responce) . Ithaca; L.: Cornel Univ. Press, 1970. - 211 p.

226. Snell-Hornby M. Translation Studies: An Integrated Approach;. Amsterdam; Philadelphia: John Benjamins Bibl. Company, 1988. - 163 P.

227. Stierle K. The Reading of Fictional Texts // The Reader in the Text (Essays on Audience and Interpretation) / Ed. S.R.Suleiman. Princeton, N. J.: Princeton Univ. Press, 1980. - P. 83-Ю5.

228. Suleiman S.R. Preface // The Reader in the Text (Essays on Audience and Interpretation) / Ed. S.R.Suleiman and J.Grosman. -Princeton, N. J.: Princeton Univ. Press, 1980. P. VI-VII.

229. Tirkkonen-Condit S. Reader Impressions and Textlinguistic Priorities in Translation Quality Assessment // Empirical Studies in Translation: Textlinguistic and Psycholinguistic Perspectives / Ed. S.Tirkkonen-Condit. Joensuu, 1986. - P. 49-73.

230. Todorove Tz. Reading as Construction // The Reader in the Text (Essays on Audience and Interpretation) / Ed. S.R.Suleiman and I.Crosman. Princeton, N. J. : Princeton Univ. Press, 1980.- P. 67-82.

231. Tompkins J. An Introduction to the Reader-Response Criticism // Reader-Response Criticism: From Formalism to Post Structuralism /Ed. J.P.Tompkins. Baltimore; L.: The John Hopkins Univ. Press, 1980. - P. IX-XXVI.

232. Toury G. Experimentation in Translation Studies: Achievements, Prospects and Some Pitfalls // Empirical Research in Translation and Intercultural Studies / Ed. S.Tirkkonen-Condit.- Tubingen: Gunter Narr Verlag, 1991. P. 45-66.

233. Toury G. In Search of a Theory of Translation. Tel Aviv: The Porter Institute of Poetics and Semiotics, Tel Aviv Univ. Press, 1980. - 159 p.

234. Toury G. Translation. A Cultural Semiotic Perspective // Encyclopedic Dictionary of Semiotics / Gen. ed. Th.A.Sedeok. -V. 2. B.j N. Y.; Amsterdam: de Gruyter, 1986. - P. IIII-II24.

235. Vermeer H.J. Voraussetzungen fur eine Translationstheorie. Heidelberg, 1986. -321 p.de Waard J., Nida Eu.A. Prom One Language to Another (Functional Equivalence in Bible Translating). N. Y.; Nashvillej Camden: Thomas Nelson Publishers, 1986. - 224 p.

236. Список использованных справочных материалов

237. AID я NTC's American Idioms Dictionary. Lincolnwood: National Textbook Co. j Ц.; Рус. яз., 1991.

238. CC/EED = Collins Cobuild: Essential English Dictionary. -L.: William Collins and Co., Ltd., 1988.

239. DAS NTC's Dictionary of American Slang. - Lincolnwood: National Textbook Co.; Pyo. ЯЗ., 1991.

240. DCL = Hirsch E.D., Jr., Kett J.F., Trefil J. The Dictionary of Cultural Literacy. Boston: Houghton Mifflin Co., 1988.

241. NWD = New Webster's Dictionary of the English Language: College Edition. Delhi: Surjeet Fubl., 1989.

242. OALD = A.S.Hornby. Oxford Advanced Learner's Dictionary of Current English. M.; Oxford: Рус. яз. ; Oxford Univ. Press, 1982.

243. APC = Мюллер В.К. Англо-русский словарь: Изд. 22-е, стереотип. М.: Рус. яз., 1988.

244. БАРС = Большой англо-русский словарь: Изд. 3-е, стереотип./ Под общ. рук. И.Р.Гальперина. М.: Ру-с, яз., 1979.

245. БАРСд = Дополнение к Большому англо-русскему словарю / Под общ. рук. И.Р.Гальперина. М.: Рус. яз., 1980.

246. КАФС = А.В.Кунин. Англо-русский фразеологический словарь: Изд. 4-е, перераб. и доп. М.: Рус. яз., 1984.

247. СРЯ = С.И,Ожегов. Словарь русского языка: Изд. 16-е, испр./ Под ред. Н.Ю.Шведовой. М.: Рус. яз., 1984.

248. СЭС = Советский энциклопедический словарь. М.: Сов. эн-цикл., 1985.

249. Список источников иллюстративного материала

250. AFAS = Anthology of Famous American Stories. N.Y., 1953. ASS/AH = American Short Stories. 20th century. Американская новелла XX века. - M.: Радуга, 1989.

251. BID = Break It Down. Stories by L.Davis. Austin: Farrar-Straus- Giroux, 1986.

252. CASS = J.A.Mc Conochie. 20th Century American Short Stories: A Reader. N.Y; M.: Collier MacMillan Intern., Inc.; Высш. ШК.Д979.

253. CSS = Collection of Short Stories / Gomp. M.A.Brandukova and L.A.Novikova. M.: Intern. Relat. Inst. Publ. House, I960.

254. CSSS = J.Cheever. Selected Short Stories / Сост. и пред. П.В.Балдицына. M.: Progress Publ., 1980.

255. EAS s Eleven American Stories / Сост. С.В.Шевцова. M.:

256. Междунар. отношения, 1978.

257. MASS = Modern American Short Stories / Сост. Я.ЗасурскиЙ. M.: Foreign Lang. Bibl. House, I960.

258. O'CSS = F.O'Connor. Short Stories. M. : Междунар. отношения, 1980.rbss = Short Stories. Рассказы (по Р.Брэдбери) / Обраб. иком. М.К.Ивановой. М.: Просвещение, 1983.

259. RSS = R.Bradbary. Fahrenheit 451. Short Stories. M.:1. Raduga Ribl., 1983.

260. SF = Sudden Fiction. American Short Stories. Salt Lake

261. City: fteregrine Smith Books, Gibbs-Smith Publisher, 1990.

262. SSS = W.Saroyan. Selected Short Stories / Сост. и пред.

263. М.Кореневой. М.: Progress Ribl., 1975.

264. WCS = Eu.Welty. The Collected Stories. Harmondsworth: Penguin Books, 1983.

265. АМН = Американская новелла XX века. М.: Худож. лит.,1958.0VHE = Опыт человеческий. The Human Experience / Ред. совет: Г.Анджапаридзе и др. М.; N.Y.: Худож. лит.; Alfred А, Knopf, 1989.

266. РБР = Р.Брэдбери. 451° по Фаренгейту. Рассказы. Т. 3. - М.: Молодая гвардия, 1965.

267. САН = Современная американская новелла: 60-ые годы / Сост. Ю.Жукова и М.Ландор. М.: Прогресс, 1971.

268. ША/Р = Ш.Андерсон. Рассказы. М.: Худож. лит., 1959.