автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Лингвокогнитивное моделирование научного дискурса

Полный текст автореферата диссертации по теме "Лингвокогнитивное моделирование научного дискурса"

Мишанкина Наталья Александровна

ЛИНГВОКОПШТИВНОЕ МОДЕЛИРОВАНИЕ НАУЧНОГО ДИСКУРСА

Специальность 10.02.01 - русский язык 10.02.19 - теория языка

Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

2 8 ОКТ 70Ю

Томск-2010

004611456

Работа выполнена на кафедре общего, славяно-русского языкознания и классической филологии ГОУ ВПО «Томский государственный университет»

Научный консультант: доктор филологических наук, профессор

Резанова Зоя Ивановна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Антипов Александр Геннадьевич

доктор филологических наук, профессор Трипольская Татьяна Александровна

доктор филологических наук, доцент Юрина Елена Андреевна

Ведущая организация: ГОУ ВПО «Омский государственный уни-

верситет»

Защита состоится 25 ноября 2010 г. в № часов на заседании диссертационного совета Д 212.267.05 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора филологических наук при ГОУ ВПО «Томский государственный университет» (634050, г. Томск, пр. Ленина, 36).

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке ГОУ ВПО «Томский государственный университет» (г. Томск, пр. Ленина, 34а).

Автореферат разослан « 7 » се^г**. 2010 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета

кандидат филологических наук, профессор

Я- «Я - Л.А. Захарова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Диссертационное исследование посвящено описанию специфики лингво-когнитивного моделирования русского научного дискурса.

Актуальность предлагаемого исследования определяется, во-первых, его включенностью в целый ряд направлений, связанных с изучением языковой когниции, роли языка в процессах мышления, русской языковой картины мира и ее дискурсивных вариантов.

Данная проблематика является центральной для одного из направлений современного языкознания - когнитивного. Развитие когнитивного подхода тесно связано со сменой общегуманитарной парадигмы. Механистическое истолкование природы человеческого мышления, предельным воплощением которого становится идея искусственного интеллекта, привело лингвистику и гуманитарные науки в целом к кризису. В этой связи одним из базовых постулатов когнитивной лингвистики становится признание неалгоритмической и неатомистической природы человеческого мышления и языка как его неотъемлемого компонента. Язык, являясь частью мышления, участвуя во всех психических и когнитивных процессах, представляет собой воплощенные его механизмы, именно поэтому ядром когнитивной лингвистики становятся исследования языковой семантики в аспекте когнитивного моделирования.

Интерес к науке как к особому типу деятельности формируется еще в Античности и сохраняется по сей день, поэтому второй параметр актуальности данной работы связан с исследованиями в области теории познания, в частности, затрагивающими соотношение рационального и иррационального мышления в процессах познания мира (Н.С. Автономова, С.С. Гусев, А.К. Сухотин). Не будучи напрямую связанным с когнитивной проблематикой, названное направление актуализирует вопросы синтеза различных форм мышления и разрабатывает концепцию новой рациональности, включающую образные средства языка и, в частности, метафору как неотъемлемый компонент гносеологии. Когнитивная метафора рассматривается в этом случае как одна из базовых моделей научного мышления, отражающая специфику русской языковой картины мира через призму научного дискурса.

Третий параметр актуальности работы связан с исследованием процессов коммуникации. Вербальная коммуникация осознается как объект исследования только в XX в., «отразившись» от исследований коммуникации в теории связи и теории информации. Язык как коммуникативный и моделирующий механизм активно использовался в практической сфере (риторика, психоанализ), но при этом в фокус исследовательского внимания попадал только его структурный аспект (В.П. Руднев). Хотя функциональное направление зарождается уже в структуралистских концепциях, актуализация этого аспекта связана с формирующейся под влиянием работ Л. Витгенштейна теорией речевых актов и тео-

рией дискурса. В рамках когнитивно-дискурсивного подхода особенно остро ставится проблематика когнитивного и языкового моделирования. Когнитивные модели, выявленные в исследованиях, посвященных описанию русской языковой картины мира, и отражающие специфику национального мировиде-ния, составляют ядро представлений о мире, некоторую систему универсалий разного уровня. Но в повседневной языковой деятельности эта система и сами модели трансформируются в зависимости от дискурсивных параметров - условий коммуникации и системы смыслов, которые хочет выразить коммуникант. Поэтому исследования смещаются в область моделирования дискурсов как целостных совокупностей коммуникативных и вербальных параметров. В этой связи актуальным является обращение к способам представления информации в русском научном дискурсе.

Объектом исследования является русский научный дискурс как сложный синтетичный лингвокогнитивный феномен особого типа.

Предмет исследования - механизмы лингвокогнитивного моделирования, параметры и базовые модели, формирующие русский научный дискурс и отражающие специфику русского научного мышления, а также соотношение научного мышления и общегносеологических механизмов.

Цель диссертационной работы - исследовать механизмы научной эпистемологии и роль когнитивно-дискурсивного моделирования в научной деятельности: процессах формирования научного знания и научной коммуникации, получающих отражение в русском научном дискурсе.

Указанная цель предполагает решение исследовательских задач:

1. Определить феномен когнитивно-дискурсивного моделирования и ключевые параметры моделирования русского научного дискурса.

2. Определить специфику научного дискурса и выявить базовую лингво-когнитивную модель, наиболее активно функционирующую в научном дискурсе и в наибольшей степени отвечающую его задачам.

3. Охарактеризовать базовую для научного дискурса лингвокогнитивную модель в аспекте ее моделирующих свойств.

4. Выявить уровни моделирования научного дискурса и представить типологию моделей.

5. Определить значимость общегносеологических механизмов и когнитивных моделей в научном познании.

6. Выявить взаимовлияние лингвокогнитивных моделей, имеющих общекогнитивный характер или присущих другим дискурсам и русской языковой картине мира в целом, и моделей русского научного дискурса и установить степень взаимосвязанности общегносеологических и эпистемологических моделей в процессах эволюции когнитивной сферы человека.

Методологические основы исследования. Методология исследования тесно связана с активно развивающимся в современной науке когнитивным направлением, объединяющим целую систему дисциплин, связанных с исследованием механизмов человеческого мышления. Когнитивистика позиционируется как направление, отражающее смену общенаучной парадигмы и актуализирующее гуманитарные основы современного мира в противоположность технологическим. Новая парадигма формируется в синтезе достижений целого ряда наук, подвергая их переинтерпретации и выстраивая новую методологию. Поэтому следует говорить о нескольких базовых методологических источниках настоящего исследования.

1. Когнитивистика, в рамках которой была переосмыслена роль языка в формировании и функционировании естественного интеллекта. Когнитивная лингвистика вырастает из проблематики искусственного интеллекта, из кризиса структуральных концепций языка, к которому приводят попытки решения задачи формализации языковой семантики. Сложившаяся ситуация заставила по-новому взглянуть на когнитивную сферу человека и роль естественноязыковой коммуникации в ее становлении (К. Варела, У. Матурана, Э. Ортони, Р. Солсо, Н. Хомский, W.L. Chafe, R.S. Jackendoff, G. Lakoff).

2. В русле когнитивистики актуализируется проблематика моделирования, но в новом аспекте. Понятие «модель/моделирование», разработанное для представления различного рода объектов научного исследования (М. Бунге, А.Ф. Лосев, Я.Г. Неуймин, ИМ. Ревзин, М. Хэсс, С.К. Шаумян), применяется для описания нормальной когнитивной деятельности человека (когнитивная модель), реализующейся в языковых структурах как языковое моделирование (Р. Лангакер, Р. Солсо, Ж. Фоконье, P. Johnson-Laird, J. Miller и др.). Современная когнитивная лингвистика разработала широкий спектр когнитивных моделей идентифицирующего (Р. Лангакер, М. Минский, Л. Талми, Ч. Филлмор, Т.A. van Dijk, М. Johnson, P. Johnson-Laird), категоризирующего (Э. Рош, С.Г. Воркачев, Р.И. Павиленис, Ю.С. Степанов, И.А. Стернин, G. Lakoff и др.) и синтезирующего (Н.Д. Арутюнова, А.Н. Барулин, А. Вежбицкая, А.Н. Леонтьев, Ю.М. Лотман, Е.С. Кубрякова, З.И. Резанова, В.Н. Телия, Е.В. Урысон, Ж. Фоконье, А.Д. Шмелев, G. Lakoff, М. Johnson) типа.

3. Когнитивные подходы к исследованию языка органично сочетаются с проблематикой, заданной в работах В. Гумбольдта, А.А. Потебни, получившей развитие в трудах Э. Кассирера, Л. Вайсгербера, Э. Сепира, Б.Л. Уорфа, и наиболее полно отраженной в современном языкознании в концепции языковой картины мира. В рамках этого направления язык рассматривается как система, аккумулирующая знания и опыт носителей, поэтому языковые структуры изучаются как структуры знания, принципиально специфичные для разных языков и культур. В русской лингвистике актуализируется проблематика русской язы-

ковой картины мира как воплощения русского менталитета и специфичного мировидения (Н.Д. Арутюнова, Г.Г. Гачев, В.И. Постовалова, Б.В. Раушенбах, Б.А. Серебренников, В.Н. Телия)

4. В последнее десятилетие исследование специфики мировосприятия и миромоделирования преломляется в концепции дискурсивных картин мира, синтезирующей дискурсивный и когнитивный подходы. Дискурсивный ракурс рассмотрения языка актуализирует его деятельностный аспект, первоначально заданный в работе В. Гумбольдта, а затем развитый в работах Л. Витгенштейна и Дж. Остина и Дж. Серля в виде теории речевых актов, в работах по критическому дискурс-анализу (Л.Дж. Филлипс, М.В. Йоргенсен, Т.А. van Dijk). Данная проблематика реализовалась как коммуникативно-деятельностный подход к языку (Ю.Д. Апресян, С.А. Аристов, Н.Д. Арутюнова, М.М. Бахтин, Н.С. Болотова, И.П. Сусов, Т.В. Шмелева, Н.Р. Grice). С другой стороны, теория дискурса развивается в рамках французской школы дискурса, основополагающими для которой стали работы М. Фуко, Р. Барта, П. Серио, М. Пешё, П. Анри и др. В работах этого направления дискурс рассматривается как формация текстов в совокупности с условиями и правилами их порождения. В отечественной лингвистике дискурсивный подход активно развивается в работах В.И. Карасика, В.Б. Кашкина, М.Л. Макарова, В.Е. Чернявской, К.Ф. Седова, где описана специфика дискурсивных реализаций русского языка. Синтез когнитивного и дискурсивного подходов в аспекте варьирования русской национальной картины мира представлен в работах З.И. Резановой.

5. В работах по функциональной стилистике также актуализируется проблематика функциональных вариантов языка в зависимости от сферы использования (С.О. Глушакова, М.Н. Кожина, М.П. Котюрова, H.A. Красавцева, НЛ. Милованова, Н.М. Разинкина, О.Б. Сиротинина, Е.С. Троянская). Функциональная стилистика рассматривает такие варианты как подъязыки или стили, выделяя в качестве одного из стилей научный и определяя его основные параметры в связи с целью использования языка.

6. Результаты исследований, выполненных в русле семасиологического (В.Г. Гак, Г.Н. Скляревская) и структурно-семантического анализа, в частности, в рамках теории регулярной многозначности (Ю.Д. Апресян, Н.Д. Арутюнова, В.Г. Гак, Г.Н. Скляревская, Л.В. Васильев, Л.Г. Бабенко, А.П. Чудинов и др.), мотивологии и теории образности (О.И. Блинова, Е.А. Юрина), позволили увидеть масштабы метафоризации в рамках обыденного языка и выдвинуть предположение о том, что метафора является общегносеологическим когнитивным механизмом.

7. Теория концептуальной метафоры (G. Lakoff, М. Johnson) формируется в русле когнитивной лингвистики и рассматривает метафору как механизм мышления и познания. В частности, такой подход демонстрируется в теории

концептуальной метафоры и работах, развивающих это направление (А.Н. Баранов, Л.В. Калашникова, А.Д. Плисецкая, З.И. Резанова, А.П. Чудинов).

8. Метафора как гносеологический механизм исследуется в работах ученых-философов: в рамках теории познания формируется понятие «новой рациональности», включающей органичный иррациональный компонент - метафорическую модель как наиболее эвристичную форму аналогии. Метафора выступает здесь как базовая модель гносеологии и эпистемологии (Н.С. Автоно-мова, Ф. Анкерсмит, Е.А. Гогоненкова, С.С. Гусев, И.А. Дмитриева, Г.А. Ермоленко, Э. Кассирер, Г.Г. Кулиев, Ю.И. Манин, X. Ортсга-и-Гассет, В.В. Петров, А.Е. Седов, В.А. Суровцев, В.Н. Сыров, М. Black, D. Davidson).

Методы исследования. Предмет и цели исследования обусловили формирование комплексной методики, синтезирующей различные методы.

Начальный этап исследования характеризуется использованием системно-структурных методов, направленных на выявление в текстах различных научных дисциплин контекстов, содержащих лингвокогнитивные модели, и их классификацию. Так было выявлено, что наиболее частотной когнитивной моделью, функционирующей в тексте, выступает концептуальная метафора.

Далее для определения исходных и результативных концептуальных областей, задействованных в метафоризации, был осуществлен компонентный анализ, дополненный приемом интроспекции, а для выявления основных типов метафорических моделей и определения их функциональной роли в тексте была осуществлена классификация по категориальным признакам.

На этом этапе названные методы были дополнены контекстуальным, текстологическим и функционально-стилистическим анализом.

Определение параметров коммуникативной роли метафорических моделей в тексте и дискурсе, выявление интертекстуальных и интердискурсивных связей потребовало широкого использования методики дискурс-анализа. На итоговом этапе исследования был использован метод моделирования с целью выявления функциональной роли различных типов метафор в процессе научного познания и вербализации научного знания.

Эмпирической базой послужили научные тексты различных научных дисциплин гуманитарного и негуманитарного профиля. В качестве основного материала выступили тексты русского гуманитарного дискурса, работы русских философов, психологов, лингвистов, семиологов, историков (А.Н. Барулин, М.М. Бахтин, И.А. Бодуэн де Куртенэ, В.В. Виноградов, В.Н. Волошинов, Л.С. Выготский, В.З. Демьянков, P.O. Якобсон, С.О. Карцевский, A.A. Залев-ская, С.Г. Кара-Мурза, Е.В. Ковалевская, Б.А. Рыбаков, М.К. Мамардашвили, A.A. Потебня, В.П. Руднев, И.А. Шмерлина, С.К. Шаумян и др.). Для уточнения полученных результатов, в качестве вспомогательного материала, были привлечены тексты современных русских биологов, математиков, социологов

(И.А. Бех, A.M. Данченко, A.A. Евсеев, H.A. Коломеец, ДА. Кулешов, Ю.И. Манин, О.И. Нечаева, A.B. Павлов, Н.Г. Парватов, В.Н. Романенко, А.Е. Седов, В.В. Чередова, В.В. Скобелев и др.). Всего проанализировано около 30000 контекстов, извлеченных из 23 монографий и разделов монографий, 31 статьи.

Единица исследования: текстовый фрагмент, содержащий базовую лин-гвокогнитивную модель, формирующую различные параметры научного дискурса.

Научная новизна исследования. Научный текст традиционно рассматривался как отражение основных результатов научной деятельности, базовыми для которой признавались формы рационального мышления. Новизна нашего подхода состоит в следующем.

1. В работе разрабатываются теоретико-методологические основания исследования русского научного дискурса как лингвокогнитивной модели особого интегрирующего типа, включающей в качестве обязательных компонентов научную коммуникацию, научный текст и научную картину мира и формирующейся на основе целого спектра более простых лингвокогнитивных моделей. Ключевую роль в моделировании научного дискурса играет метафорическая концептуализация.

2. Концептуальная метафора рассматривается как когнитивная модель, выполняющая функцию синтезирования нового ментального объекта. Это определяет гносеологическую значимость ее как модели, базирующейся на аналогии, а также особую роль механизмов метафоризации в научном познании в связи со специфической познавательной силой и эвристичностью, что позволяет заострить внимание на гносеологических механизмах языка.

3. В работе впервые исследуется роль лингвокогнитивных метафорических механизмов в процессах получения и онтологизации знания. Новизна исследования заключается в выявлении, описании и типологизации метафорических моделей русского научного дискурса, по-разному участвующих в познавательной деятельности: формировании коммуникативно-когнитивного пространства научной деятельности (дискурсивно-онтологическая метафора), представлении научных феноменов (гносеологическая метафора).

4. Впервые русский научный дискурс описан как метафорическое пространство, в котором осуществляется научная деятельность и научная коммуникация. Выявлены основные метафорические модели дискурсивно-онтологического типа, участвующие в его формировании.

5. Научная новизна усматривается и в описании функционирования метафорических моделей гносеологического типа, участвующих в моделировании научных феноменов на уровне текста, дискурса отдельной науки и междискурсивном уровне.

6. Впервые русские научные тексты различных дисциплин исследованы в аспекте метафорического моделирования, описан механизм метафорического моделирования научных феноменов и выявлены специфические черты моделирования в гуманитарном дискурсе.

7. Новизна исследования состоит также в выявлении метафорических моделей, являющихся ключевыми для русского научного дискурса в целом, - гносеологических универсалий, принадлежащих русской языковой картине мира и наиболее часто привлекаемых в качестве гносеологического инструмента, что определяет специфичность русского научного мышления.

Теоретическая значимость работы определяется вкладом данного исследования в развитие целого ряда научных направлений.

Исследование позволяет существенно расширить и обогатить активно развивающиеся в настоящее время теорию метафоры и когнитивную лингвистику в целом в связи с тем, что в нем проводится систематизация выработанных в когнитивистике моделей в аспекте их гносеологической функции и определяется место концептуальной метафоры как гносеологического механизма в этой системе.

Описание процессов метафорического моделирования на уровне лингвистической организации научного текста, на уровне интертекстуальном и интердискурсивном показывает роль метафоры в формировании и онтологизации нового знания. Это позволяет по-новому представить соотношение в процессах познания рационального и иррационального компонентов и снять традиционное противопоставление научной эпистемологии как формы рационального познания «наивному» познанию, синтезирующему все формы мышления.

Раскрытие значимости метафорического моделирования в формировании русского научного дискурса, исследование процессов интсртекстуалыюго, внутридискурсивного и интердискурсивного взаимодействия в аспекте метафорического моделирования вносит вклад в формирующуюся теорию дискурса. Выявление функциональной неоднозначности метафорических моделей, участвующих в моделировании научного дискурса, позволяет говорить о научном дискурсе как негомогенном феномене: дискурсивно-онтологическая метафора формирует ментальное пространство научной деятельности {научная область), гносеологическая - представление о научных феноменах как отдельных явлениях {гносеологический Робинзон) и исследуемом объекте в целом {язык - это организм), коммуникативная - актуализируется в процессах дидактических.

Выявление роли метафорического моделирования в формировании русской научной картины мира и русского научного дискурса оказывается возможным только на базе выработки новых теоретико-методологических оснований, синтезирующих различные подходы к исследованию метафоры, русской языковой картины мира и ее дискурсивных реализаций.

Практическая значимость. Результаты диссертационного исследования могут быть применены в учебно-педагогической практике, в разработке и чтении теоретических курсов лингвистического профиля: лексикологии, когнитивной семантики, метафорологии, текстологии, в вузовских спецкурсах и спецсеминарах, направленных на исследование специфики метафорического моделирования в русской языковой картине мира и ее дискурсивных вариантах.

Данные, полученные в ходе исследования, могут быть использованы в разработке образовательных методик при преподавании теоретических курсов как для русских, так и для иностранных учащихся.

Исследование роли метафоры в научном тексте может быть использовано в обучении русскому языку как иностранному (научный стиль речи), а также в практике создания словарей терминологической лексики традиционного и те-заурусного типа, автоматизированных словарей для систем машинного перевода.

На защиту вынесены следующие положения:

1. Моделирование как универсальное свойство человеческого мышления осуществляется на базе целого ряда когнитивных моделей - ментальных конструктов. Все когнитивные модели на основании выполняемой ими функции в познавательной деятельности могут быть разделены на идентифицирующе-категоризирующие и синтезирующие. Последние позволяют создавать «возможные», виртуальные миры нереферентного типа, получающие онтологиза-цию как сложные ментальные конструкты. Наиболее крупным и значимым из них является картина мира.

2. Базовой моделью синтезирующего типа можно считать концептуальную метафору, так как она представляет собой структуру, реализующую минимальную синтезирующую операцию. Метафорическая модель является гносеологической по природе, так как базируется на механизме аналогии - перенесения уже готового онтологизированного знания в процессе познавательной деятельности на область неизвестного. Метафора как общий механизм зарождается в обыденной познавательной деятельности и реализуется в бытовом дискурсе, исходном для всех прочих.

3. Результат действия гносеологических механизмов метафоризации получает закрепление в русском языке в виде широчайшего спектра номинативных метафор. Гносеологическая функция остается ведущей и очевидной в случае, если область, осмысляемая посредством метафоризации, является эмпирически недоступной и может быть познана только посредством когнитивного моделирования. Гносеологическая функция, реализуемая метафорой, может затемняться оценочно-экспрессивной, если моделируемый объект воспринимается эмпирически и его нетождественность объекту-источнику очевидна.

4. Метафорические модели привлекаются для познания и введения в сферу когнитивной онтологии объектов различной природы, как физической, так и идеальной. Языковая реализация метафорических моделей представляет как уже онтологизированное знание (номинативная, когнитивная, мертвая, «стершаяся» метафора), так и новое, гипотетическое (живая метафора).

5. Области научной деятельности в русском научном дискурсе моделируются как отдельные ментальные пространства. Научное знание онтологизи-руется и вербализируется в процессе создания научного текста, и в этом процессе, соответственно, задействуются различные языковые структуры. Наиболее частотной является метафора как отвечающая модельной, гипотетической природе научной деятельности.

6. Русский научный дискурс представляет собой единство составляющих: системы онтологнзированного знания (научная картина мира), научной коммуникации (способы научного взаимодействия) и системы научных текстов (способы вербализации научного знания в соответствии с правилами научной коммуникации). В связи с этим русский научный текст (дискурс) включает три основных типа метафор: дискурсивно-онтологическую3 моделирующую пространство научной деятельности, объекты и субъекты; гносеологическую, представляющую метафорическую гипотетическую модель объекта исследования; коммуникативную, адаптирующую новую модель к когнитивным возможностям слушателей.

7. Процесс онтологизации знания в русском научном дискурсе подобен общегносеологическому процессу. Первичное познание происходит посредством подбора гипотетических моделей - гносеологических метафор. Автор текста, вступая в диалог в рамках соблюдения «порядка дискурса», апеллирует к сформированным в нем моделям, осуществляет выбор близкой ему модели и уточняет либо трансформирует ее в рамках своего текста, формируя собственное видение объекта. Сформированная в тексте модель в зависимости от се эффективности вовлекается в другие научные тексты, образуя парадигмальную модель. В процессе освоения новой области знания о ней приобретают статус онтологических - становятся точными знаниями, и такая модель перестает быть гипотетической, утрачивает гносеологическое напряжение, а позже включается в качестве идентифицирующего элемента в новые модели. Лексическая единица и концепт, выступившие базой для гносеологической метафоры, возвращаются в языковую и общекогнитивную систему, обогащенные новыми смыслами.

8. Русская научная метафора формируется на базе общеязыковых моделей русского языка и опирается на общие представления о мире. В поле науки вовлекаются самые разнообразные знания о действительности, но существуют некоторые универсальные образы, своего рода гносеологические универсалии русского менталитета, получающие переосмысление в науке в целом. Эти мо-

дели могут трансформироваться под влиянием изменений, происходящих в ментальном и физическом мире, приспосабливаясь для представления нового знания.

Апробация работы. Основные положения диссертации прошли апробацию на конференциях различного уровня. Проблематика метафорического моделирования в различных видах дискурса обсуждалась на конференциях: «Художественный текст и языковая личность» (Томск, 2003), «Естественная письменная речь» (Барнаул, 2003), «Мир и общество в ситуации фронтира: проблемы идентичности» (Томск, 2003), «Философия и филология в современном культурном пространстве: проблемы междисциплинарного синтеза» (Томск,

2003), VII Международная научная конференция молодых ученых, проводимая Институтом литературы им. Т.Г. Шевченко HAH Украины (Киев, 2004), «Евразийский культурный диалог в пространстве текста» (Томск, 2004), «Социально-гуманитарные исследования: проблемы общественной востребованности» (Москва, 2005), «Язык и культура» (Томск, 2006), «Языковая картина мира: лингвистический и культурологический аспекты (Бийск, 2006). Проблематика дискурсивных параметров науки обсуждалась на конференциях: «Единая образовательная информационная среда: проблемы и пути развития» (Томск, 2003), Всероссийская конференция Ассоциации «История и компьютер» (Москва,

2004), «История, информационные технологии и культурное наследие: перспективы XXI века» (Москва, 2006), «Вызовы гуманитарному профессиональному образованию в контексте современной промышленной политики в России» (Томск, 2007). Проблематика лингвокогнитивного моделирования научного дискурса прошла апробацию на конференциях: Девятые Филологические чтения «Проблемы интерпретации в лингвистике и литературоведении» (Новосибирск, 2008), «Исследование русской и мировой культуры в языке и тексте» (Томск, 2008), семинар Томского отделения Российской ассоциации лингвис-тов-когнитологов (Томск, 2009), Всероссийская научно-практическая Интернет-конференция «Connect-Универеум 2009», «Модели в современной науке: единство и многообразие» (Калининград - Светлогорск, 2009), «Когнитивные науки: междисциплинарное исследование мышления и интеллекта (Томск, 2009), Десятые Филологические чтения Института филологии, массовой информации и психологии Новосибирского государственного педагогического университета «Континуальность и дискретность в языке и речи. Язык как живая система в исследовательских парадигмах современной лингвистики» (Новосибирск, 2009), «Национально-культурный компонент в тексте и языке» (Минск, 2009), Четвертая международная конференция по когнитивной науке (Томск, 2010).

Базовые положения исследования представлены в 50 публикациях автора, в т.ч. 8 статьях, опубликованных в ведущих журналах, рекомендованных ВАК, 1 монографии.

Структура диссертации. Диссертация состоит из Введения, четырех глав Основной части, Заключения, Списка использованной литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность работы, ее новизна, теоретическая и практическая значимость, формулируются цели и задачи, определяются объект и предмет исследования, описываются материал и методы его исследования, методологические основы, а также излагаются основные положения, выносимые на защиту.

В первой главе «Проблемы моделирования в пауке и языке» рассматриваются общетеоретические проблемы, связанные с осмыслением понятия «модель/моделирование» в науке. В параграфе 1.1. рассматривается история формирования понятия моделирования, его роль в развитии науки и понимание в современной лингвистике.

Понятие «модель/моделирование» появляется в конце XIX в. в работах по геометрии, а затем встречается в философских работах, посвященных проблемам математической логики. В лингвистику термин вводит 3. Хэррис, в 60-е гг. активно разрабатываются проблемы моделирования в области фонологии и синтаксиса.

К концу XX в. понятие «модель/моделирование» входит в научный и общественный обиход, оно задействовано практически во всех научных областях, его осознание как научного метода стало предметом философского обобщения и анализа с 40-х гг. XX в. В результате было выработано философское определение понятия «модель»: объект, артефакт, служащий для имитации (или презентации) объектов реальности и отражающий неполный набор признаков реальных объектов, зависящий от задач, решаемых исследователем (Неуимин 1984) С таким пониманием тесно связано понятие «моделирование», означающее: 1) создание имитационных моделей реально существующих предметов и явлений; 2) построение аналитических моделей гипотетических объектов для прогнозирования их функциональных признаков (Лосев 2004).

Проблемы моделирования в сфере искусственного интеллекта заставили обратить более пристальное внимание на механизмы работы человеческого сознания. Возникновение кибернетических «виртуальных реальностей» как чувственно воспринимаемых моделей изменяет представления о границах реального, приводит к трансформации картины мира и заставляет по-новому взглянуть на уже давно существующие феномены модельной природы, в которых создаются «альтернативные реальности»: литературу, искусство, науку. Это привело к переосмыслению понятия «модель/моделирование» и роли языка в процессах формирования модельных объектов.

Концепции, представляющие язык как посредник между миром и человеком, возникают в XIX в. (В. Гумбольдт, A.A. Потебня), но получают широкое

распространение только в XX. Актуализируются они в связи с новым осмыслением языка как первичной моделирующей системы в когнитивной науке, где вырабатывается новое понимание термина «модель/моделирование» в связи с изучением когнитивных моделей - структур, определяющих восприятие, хранение и передачу информации о мире. Когнитивная модель формируется в науке как гносеологический конструкт — гипотеза об устройстве человеческой психики и мышления. Но на основе эмпирического подтверждения эта модель может получить онтологический статус. Еще один аспект, в котором рассматривается проблематика моделирования, - праксиологический, связанный с использованием когнитивных моделей в коммуникативно-когнитивной деятельности.

Вся система выработанных в когнитивной лингвистике моделей может быть соотнесена с этапами ментальной деятельности: анализом и синтезом. На основании этого все модели могут быть разделены на два базовых типа: идеи-тифицирующе-категоризирующие и синтезирующие. Когнитивные модели идентифицирующего типа задействованы в процессах вычленения из целостного образа мира отдельных особо значимых объектов и последующей их категоризации при формировании первичной модели мира. Модели синтезирующего типа позволяют создавать ментальные представления о реальности, не воспринимаемой чувственно. В отличие от идентифицирующих моделей, формирующихся и способных функционировать без отражения в языковых структурах, они более тесно связаны с языком и не могут быть полноценно реализованы вне языковых средств, так как формируются именно за счет языковой семантики.

Параграф 1.2. «Базовые когнитивные модели и их отражение в языковых структурах» посвящен детальному рассмотрению названных выше моделей, а также генезису моделирующей деятельности.

Наиболее ранними идентифицирующими когнитивными структурами принято считать кинестетические образ-схемы (Johnson 1987), соотносящиеся с кинестетическим восприятием, перцептивными и моторными эталонами и формирующиеся на допонятийном и доязыковом этапе развития. В концепциях Р. Лангакера и Л. Талми рассматриваются когнитивные модели восприятия пространства и, соответственно, способы представления в языке различных пространственных отношений. В рамках данных концепций оказывается важным принцип выделения объекта из окружающего континуума и выстраивание сети зависимостей между объектами. Эта когнитивная операция позволяет установить, во-первых, ранги и свойства объектов, во-вторых, определить когнитивную модель взаимосвязанности объектов с точки зрения носителей языка.

Более высокий уровень обобщения получает отображение действительности во фреймовых моделях (Минский 1988, Филлмор 1988), представляющих собой структуры знаний, связанных с человеческим опытом. Теория ментальных моделей Ф. Джонсон-Лэрда предлагает исследование динамических аспек-

тов понимания и интерпретации информации, в т.ч. и языковой. Осмысление процессов умозаключения позволяет дать новую оценку феномену фоновых знаний.

Когнитивные операции идентификации тесно связаны с процессом категоризации, позволяющим выбрать адекватную стратегию поведения по отношению к объекту или ситуации в целом. В рамках когнитологии были пересмотрены традиционные принципы категоризации, выработанные еще Аристотелем и не совпадающие с процессами языковой категоризации. Когнитивная психология (Rosh 1973; 1975) предлагает новую теорию прототипов, разработанную на основе идей J1. Витгенштейна. На ее базе разрабатываются когнитивные модели, отражающие сложность процесса категоризации, - концепты базового уровня и идеализированные когнитивные модели (Лакофф 2004). В отечественной лингвистике эти когнитивные модели не попали в фокус внимания, однако активно исследуется другая модель, близкая по способу организации и функционированию - концепт (Степанов 2001; Стернин 2001; Карасик 2004 и др.). Описанные модели позволяют осуществлять идентификацию и категоризацию объектов действительности и лежат в основе первичного прогнозирования их поведения и способов действия с ними

Моделирование виртуальных объектов возможно только на следующем этапе когнитивной деятельности. Наиболее значимым при определении двух типов моделирования является понятие направления моделирования: животное выстраивает «внутреннюю» модель мира и приводит ее в соответствие с внешними условиями; у человека другой тип согласования, он формирует две «внутренние» модели мира - фактическую и гипотетическую, выстраиваемую на основе прогностической деятельности, а затем воздействует на внешний мир, чтобы привести фактическую модель в соответствие с моделью результата. Когнитивная способность моделировать «виртуальные миры» есть только у человека, что отмечают многие исследователи. Именно она формирует особый тип мышления - мифологический, на базе которого развивается вся человеческая культура.

Когнитивные модели синтезирующего типа разделяются на два основных класса: первичные модели отражают минимальные операции синтеза иденти-фицирующе-категоризирующих моделей; вторичные - представляют собой сложные конструктивные единства, формирующиеся на основе первичных. К первичным моделям относятся модели, базирующиеся на механизме аналогии. Аналоговый способ мышления представляет собой гносеологический механизм, актуальный для человеческого мышления как такового. Именно поэтому в качестве первичной синтезирующей модели рассматривается метафора и метонимия, представленные в теории концептуальной метафоры Дж. Лакоффа и М. Джонсона. Механизм метафоризации заключается в перенесении когнитив-

ной структуры (кинестетической образ-схемы, фрейма) из понятийной сферы-донора на другую понятийную сферу - сферу-цель. Таким образом метафорическая модель формирует ракурс представления и восприятия определенной понятийной области. Метонимическая модель близка к метафорической, специфика ее заключается в том, что она совмещает объекты смежных классов.

Вторичные синтезирующие модели - сложные когнитивные структуры, создаваемые на основе комбинирования первичных моделей. Это ментальные пространства Ж. Фоконье - ментальные модели любых ситуаций, не воспринимаемых непосредственно, в т.ч. ситуаций, которые создаются говорящим на основе языка - знаковой системы моделирующего типа. Еще более сложный модельный конструкт представляет собой картина мира. В гуманитарной сфере понятие картины мира формируется на основе работ неогумбольдтианцев Э. Кассирера, Й. Трира, Л. Вайсгербера. В сферу гуманитарных наук термин впервые был введен Л. Витгенштейном. В лингвистику его вводит Л. Вайсгербер. Термин и понятие «картина мира» было воспринято гуманитариями и стало активно разрабатываться во многих областях научной деятельности, но до настоящего времени оно не является целостным. В самом общем виде картина мира - «это система интуитивных представлений о реальности» (Руднев 1999), вне которой не может существовать ни один человек. В реферируемой работе в фокус внимания попадает русская научная картина мира, однако результаты ее исследования показывают, что между нею и языковой или «наивной» картиной мира нет жесткой границы. Научная картина мира формируется на базе общекогнитивных моделей и является результатом действия общегносеологических механизмов.

Метафорическая модель выступает как наиболее компактная модель интегрирующего типа, она занимает центральное положение в системе когнитивных моделей, так как основывается на идентифицирующих моделях и участвует в формировании более крупных - синтезирующих, именно эти свойства обусловливают значимость метафорических моделей в формировании научного дискурса.

Вторая глава «Картина мира и дискурс: статика и динамика. Ключевая роль метафорического моделирования в научном дискурсе» посвящена рассмотрению понятия «дискурс».

В параграфе 2.1. освещается понятие «дискурс» и традиции его интерпретации. Формирование дискурсивного подхода к исследованию языка связано с понятием социальности. Уже в работах ученых Пражского лингвистического кружка формулируются положения о речи как социальном действии и о функциональной дифференциации языка. Близкая трактовка языка получила отражение в работе В.Н. Волошинова (1930). Однако, несмотря на наличие теоретических установок, функционально-деятельностная и социально-идеологическая

концепции языка не получают достаточного развития. Толчком к повороту лингвистики в этом направлении становится, во-первых, появление теорий М. Фуко и Р. Барта, во многом основывающихся на социальноцентрических положениях марксизма, во-вторых, кризис структуральной лингвистики.

Б работе рассматриваются два подхода, выступившие в качестве базовых для формирования современного понимания дискурса. Первый из них, представленный в работах М. Фуко, положил начало ряду исследований, в которых дискурс понимается как целостная формация текстов, связанных с определенным социально-коммуникативным пространством и существующим в определенный временной период. Оно получило развитие во французской школе дискурсивного анализа (П. Анри, Ж.Ж. Куртин, Ж. Лакан, М. Пеше, П. Серио). В работе показывается близость этого подхода и функционально-стилистического направления изучения языка, в рамках которого описаны отдельные функционально ориентированные массивы текстов с точки зрения функционального стиля.

Второй подход исследует коммуникативный аспект дискурса во всей совокупности его параметров и условий. Основы его заложены в работе Л. Витгенштейна «Философские исследования» и затем развиваются в целостную теорию речевых актов в работах Дж. Остина, Дж. Серля. Данное направление активно разрабатывается в рамках работ по социолингвистике (Лабов 1975; Мечковская 1996), критическому дискурс-анализу (ван Дейк 1994; Водак 1997; Филиппе, Йоргенсен 2004; Карасик 2000) и психолингвистике (Седов 2004).

С одной стороны, приведенные подходы противоположны друг другу именно по параметру «результативности»: в рамках первого рассматривается результат коммуникации, в то время как второй сосредоточивается на процессуальном аспекте, но это противопоставление может быть проинтерпретировано как дополнительность. Подтверждение обнаруживается в работах, проводимых в русле социального конструктивизма и критического дискурс-анализа (Филиппе, Йоргенсен 2004), где понимание дискурса как совокупности коммуникативных параметров расширяется до осознания его модельной природы, дискурс в этом случае интерпретируется еще и как способ миропонимания. Таким образом, рассмотренные подходы к дискурсу позволяют представить его как триаду: «целостный коммуникативный акт - формация текстов как результат однотипных коммуникативных актов - тип миропонимания, выражаемый в текстах (или дискурсивная картина мира) ».

Соотношение понятий «дискурс - стиль - текст» также неоднозначно. В рамках представляемого исследования предлагается следующее распределение данных понятий: текст - языковой конструкт, вербальный компонент акта коммуникации, реализующий законченную смысловую модель; стиль - языковые структуры текста, в которых отражена специфика принятых форм комму-

никативного взаимодействия в той или иной сфере; дискурс - совокупность коммуникативных и вербальных параметров, определяющих способы осуществления коммуникации в той или иной сфере, получающих материальную реализацию в виде формации текстов, маркированных наличием специфичных языковых структур (стилистических черт) и воплощающих особый способ отражения мира, принятый в рамках данной коммуникативной сферы.

Отдельно рассматривается вопрос типологии дискурсов. В качестве базовой принята типология, выстраиваемая на основе дифференциации базовых сфер коммуникации (М. Фуко, В.И. Карасик). В ее рамках выделяются статусно-ориентированный (институциональный) и личностно-ориентированный (персональный) дискурсы. Генетически первичным является бытовой дискурс как целостная система, он отражает различные виды человеческой деятельности и, соответственно, содержит в себе зачатки форм институциональной коммуникации. С развитием социума наиболее значимые виды деятельности развиваются в целостные дискурсы, где вырабатываются собственные правила коммуникативного взаимодействия, так называемый «порядок дискурса» (Фуко 1996), или «дискурсивная практика» (Филиппе, Йоргенсен 2004) .

Параграф 2.2. «Научный дискурс» посвящен описанию параметров научного дискурса и способов его моделирования. В качестве участников научного дискурса выступают ученые, исследователи, формирующие определенные научные сообщества.

Отношения участников определяются двумя коммуникативными установками: 1) официальным статусом и 2) информационным равенством. Цель научной коммуникации связана с принципиальной ориентацией на получение нового знания. Коммуникативные установки автора текста в рамках данного дискурса направлены на полное эксплицирование информации. Хронотоп научной коммуникации определяется в двух планах: реальных и текстовых действий. Реальные действия осуществляются в локализованном времени и пространстве, текстовые выходят за их пределы, формируя специфическое ментальное пространство, в котором осуществляется диалог с теориями и концепциями вне учета их временной и пространственной локализации. Ценность научного дискурса - научная истина (Карасик 2000) - представляет собой объективные знати об устройстве мира, не является абсолютной, открывает только часть исследуемого объекта и требует эмпирических доказательств. Поэтому значимыми для научного дискурса являются критерии научности: систематичность, методичность, критичность, общезначимость результатов (Макаров 2003). Стратегии в рамках научной коммуникации определяются целями коммуникативных действий.

Систему дискурсивных формул в рамках научного дискурса представляет научный стиль - специфическая подсистема языковых средств, выявленная в

рамках функционально-стилистического направления и получившая достаточно детальное освещение в работах отечественных лингвистов (С.О. Глушакова, Н.М. Лариохина, М.Н. Кожина, М.П. Котюрова, О.Б. Сиротинина, Е.С. Троянская и др.)- Основные черты научного стиля - это абстрактность (нонятий-ность), логичность, однозначность, нейтральность.

Научная коммуникация предполагает апеллирование коммуниканта к системе знания, сформированной в рамках той или иной науки. Поэтому одним из базовых параметров научного дискурса является интертекстуальность, которая понимается как «универсальный принцип построения научного текста на уровне содержания» (Чернявская 2006). Существует два основных типа интертекстуальных отсыпок: эксплицитные (прямое и косвенное цитирование) и имплицитные (фоновая ссылка). Доминирование того или иного типа цитирования связано со степенью освоенности концепции, ее включенности в систему научного знания. Тенденция к информационной компрессии в научном дискурсе влечет за собой постепенную ассимиляцию новаторского знания, переход нового в сферу уже известного. Таким образом концепция «сворачивается» до высказывания или терминологического словосочетания (небесная механика), отсылающих к целостной области научного знания, научной парадигме, достаточно известной и поэтому не включаемой в текст в виде прямого цитирования. Происходит «дробление» исходного научного текста, выделение наиболее информационно емких единиц, маркирующих целостную концепцию.

В научном дискурсе действует то же правило прецедентное™, что и в общекогнитивной сфере: существует некоторый фонд общих знаний, для активизации некоторой его составляющей достаточно введения в текст прецедентного феномена. Фоновые научные знания могут быть общими для всех представителей научного сообщества и специальными - общими только для определенной научной области, или специализированными - общими для некоторой группы, представителей отдельного направления в рамках научной дисциплины. Позицию интертекстуального компонента в подобной ситуации занимает метафорическая модель, обладающая наибольшей информационной емкостью и ориентированная на широкий круг интерпретаторов и, в связи с этим, коммуникативно более эффективная.

Сформулированное ранее представление о дискурсе как единстве трех составляющих позволяет обратиться к любому из элементов для описания всей системы в целом, так как все элементы взаимоопределяемы и взаимообусловлены. Поэтому в работе в фокус внимания попадает научная картина мира.

Общенаучная картина мира складывается из частнонаучных картин мира и претендует на объективность отражения реальной действительности, не опосредствованного человеческим восприятием. Научная картина мира является дискурсивным вариантом общенациональной картины мира в рамках одного

национального языка (Корнилов 1999), и в то же время это универсальная система, отражающая результаты познавательной деятельности человечества в целом. Однако любая картина мира представляет собой гипермодель, объединяющую более простые модели. Кроме того, научная картина мира формируется в рамках национальной и не может не отражать специфики мировосприятия, присущей тому или иному национальному менталитету, хотя при этом стремится к нивелированию этнических различий.

У. Матурана и Ф. Варела, рассматривая глубинные биологические основания феномена познания, подчеркивают родство науки и других форм познания мира. В работах ученых-лингвистов также отмечается близость когнитивных моделей эпистемологии и «наивной» гносеологии (Баранов 2001). В этой связи представляется необходимым дифференцировать понимание научной картины мира как относительно статичной модели, содержащей научные знания о мире, и как дискурсивного образования, включающего индивидуально-личностные и социальные параметры научной деятельности. Научная картина мира создавалась и продолжает создаваться индивидами - учеными, обладающими индивидуальным мировосприятием, опытом, стилем мышления, но сформировавшимися в рамках определенной национальной картины мира, задающей стереотипы, устойчивые образные формы осмысления бытия. Именно поэтому многие исследователи говорят об этнической специфике науки. Выявленные в работе метафорические модели русского научного дискурса позволяют утверждать, что индивидуальное научное творчество осуществляется на базе когнитивных механизмов индивидуального и национального типа, но обязательно должно быть оформлено в рамках порядка дискурса. Эта неравномерность процесса научного творчества была отмечена в ряде работ, посвященных исследованию феномена науки (Кун 1975; Сухотин 1978).

Т. Кун приходит к выводу о том, что, несмотря на рациональные установки, процесс развития науки не рационален и не линеен. Этап кумулятивного накопления знания способствует формированию научных школ и парадигм - систем научных пресуппозиций и установок, определяющих векторы развертывания научных исследований. Сообщество работает в русле той или иной парадигмы до тех пор, пока не начинают появляться факты, противоречащие теории, что свидетельствует о ее кризисе. Преодоление кризиса возможно путем научной революции, которая представляет собой радикальную смену видения объекта исследования, а в связи с этим и смену проблематики, методик исследования и интерпретации эмпирических данных. Образная (аналогическая) природа парадигмальной модели, ее внезапное, а не постепенное возникновение, тот факт, что появление новой парадигмы приводит к трансформации прежней модели мира в научном сознании и в конечном итоге к полной смене научной картины мира свидетельствует о том, что парадигма имеет мифологи-

ческий характер. Автор рассматривает науку, с одной стороны, как поле деятельности отдельных людей, с другой - как целостную социальную структуру, стремящуюся к упорядочению и воспроизведению способов действия, принятых в ее рамках.

Подобная точка зрения на науку вызвала и продолжает вызывать оживленные споры, одним из особо оспариваемых моментов выступает именно соотношение рационального и иррационального компонентов в структуре научного мышления (Сухотин 1978). В процессе научного творчества выявляется ряд этапов, характеризующихся доминированием логического или интуитивного типов мышления. Подобное сочетание интуитивного и логического характерно для всех видов творчества, оно лежит в основе метафорического осмысления действительности. Метафорические механизмы, базирующиеся на интуитивном поиске аналогии в когнитивной сфере индивида, составляют основу гносеологии. Гносеологическая функция метафоры едва ли не более значима, нежели экспрессивная, так как метафорическая модель позволяет перенести структуры уже имеющегося знания, опыта на новые неизвестные фрагменты действительности.

Обращение к истории исследования феномена метафоры показывает, как изменяются взгляды на метафору в аспекте ее функциональной неоднозначности. Наиболее раннее направление в исследовании метафоры рассматривает ее как языковую структуру, реализующую экспрессивную функцию (Аристотель). Поздняя античность упрочивает традицию подобного понимания метафоры. Философия средневековья актуализировала гносеологическую значимость и познавательную ценность метафоры, дающую возможность познать мир сверхчувственного, имеющего божественную природу. Эпоха Возрождения предлагает противоречивые теории метафоры, если вначале рефлексируются представления прошедшего периода, то по мере дифференциации науки и искусства, развития литературы, переоценивается функциональная значимость метафоры - сфера се применения сужается, она исключается из языка философии и науки, становится обязательным атрибутом художественной речи. Философия Нового времени поставила точку в окончательном разделении дискурсов искусства и науки, обратившись к формированию методологии научного познания мира. Рационализм занимается «очищением» научного языка от всего, что может привести к неоднозначности интерпретации, и в первую очередь отвергаются средства, активно функционирующие в художественном дискурсе. Моделирующий потенциал метафоры осознается только к концу XIX в. филосо-фами-иррационалистами.

В XX в. метафора исследуется в русле различных направлений науки, при этом в фокус внимания попадают разные ее функции. В философии, с одной стороны, продолжается изучение метафоры в рамках концепций, исследующих

природу иррационального и мифологического аспектов человеческого мышления (Э. Кассирер). С другой - значительное влияние на формирование современного понимания метафоры оказали логические концепции, заложившие основу современной семантики. Обращение к семантическим аспектам языка повлекло за собой разработку целого ряда структуралистских методик, направленных на анализ лингвистической семантики. Именно это направление сформировало целый ряд положений, из которых вырастает когнитивная теория метафоры: 1) обращение к метафоре как семиотическому феномену, свойственному языку в целом, позволило говорить об универсальности данного механизма; 2) метафора базируется на сравнении, аналогии, но одновременно и преодолевает ее, порождая синтетическую модель, объединяющую свойства главного и вспомогательного объектов; 3) идея интеракциональности метафоры позволяет актуализировать ее когнитивную природу, так как для осуществления метафоры необходимо, чтобы автор и адресат обладали общей системой когнитивных моделей.

Исследование метафоры в филологии и лингвистике первоначально связано с функционально-стилистическим направлением. Метафора рассматривается как неотъемлемый компонент художественного текста. Однако описание системно-структурных параметров лексики приводит к выявлению метафоричности как ключевой категории языка. Теория регулярной многозначности формируется на базе целого ряда исследований, посвященных выявлению системно-структурных аспектов лексического уровня языка. Эта проблема исследуется в работах целого ряда лингвистов (Ю.Д. Апресян, Н.Д. Арутюнова, Л.Г. Бабенко, Ш. Балли, Н.И. Бахмутова, В.Г. Гак, Л.М. Васильев и др.). Методики описания регулярной многозначности и выявленные модели позволили, в свою очередь, актуализировать проблему языковой картины мира, так как обнаруженная несимметричность моделей регулярной многозначности в разных языках требовала теоретического обоснования. Теоретическая концепция образного строя языка (Е.А. Юрина), развивающаяся на базе теории лексической мотивации (О.И. Блинова), рассматривает типовые образные представления, сформированные культурной традицией и закрепленные в языковой практике, выявляя образные, метафорические основы национального мышления.

При активнейшем интересе к метафоре со стороны философов и лингвистов вопрос о гносеологическом потенциале метафоры возникает и начинает решаться недавно. Одним из первых обращается к этой проблеме X. Ор гега-и-Гассет, говоря о двух функциях метафоры в гносеологической деятельности. Научный дискурс актуализирует гносеологический потенциал, поэтический -экспрессивный, но, так или иначе, речь идет об одном когнитивном феномене. Успешно развивается эта проблематика в работах В.В. Петрова С.С. Гусева, В.А. Суровцева, В.Н. Сырова, Е.О. Гогоненковой. Научная метафора рассмат-

ривается как неотъемлемый компонент научной деятельности, каждая метафора, в том числе и экспрессивная, является в определенном смысле гипотезой о новых свойствах объекта. Именно в гипотетичности заключается эвристич-ность метафоры. Исследуется специфика научной критики, проявляющаяся как деконструкция метафорического текста. Философское осмысление феномена метафоры позволяет говорить о базовом его статусе в процессе научного познания. Когнитивная концепция метафоры, обобщая результаты исследований в области метафорологии, предлагает рассматривать метафоризацию как феномен психический, как ментальный механизм, обеспечивающий концептуализацию мира.

В последнее время появляется все больше работ, в которых исследуется роль метафоры в различных научных областях. Выявлены две точки зрения на роль метафоризации в научном познании. Первая точка зрения трактует метафору в науке как основной принцип научной деятельности, как базовый механизм, лежащий в основе научного мышления (Манин 2008; Анкерсмит 2003). Сфера науки (как в целом, так и частные научные области) моделируются таким же образом, как литературные квазиреальности и другие области, имеющие виртуальную природу.

Текстовые метафоры, определяющие специфику представления объекта исследования, метафорическая природа термина рассматриваются в работах лингвистов (Алешина 2003; Степанов 1995; Плисецкая 2003; Галкина 2004; Дьяченко 2003), философов (Ермоленко 2001), биологов (Седов 2000; Шмерли-на2001).

Эвристичность и информационная емкость метафоры напрямую связаны с ее свойствами: соединением в механизме метафоризации двух принципиально отличных друг от друга способов осмысления мира: интуитивного и рационального; синтетичностью метафорической модели, включающей как новую, так и уже известную информацию; компрессивностью: метафорическое моделирование всегда предполагает выбор языковой единицы, представляющей признак, значимый для отображения свойств объекта, но при этом ассоциативные связи выстраивают образ целостной ситуации. Специфичной является также интеракциональность метафорической модели, связанная с гештальтно-фреймовой организацией. Метафорический образ специфичен тем, что он по-разному организован для того, кто метафору порождает, и для того, кто ее воспринимает.

Ключевым для исследования является понятие «концептуальная метафора», понимаемая нами вслед за целым рядом исследователей (Дж. Лакофф, М. Джонсон, Н.Д. Арутюнова, А.Н. Баранов, А.П. Чудинов, З.И. Резанова и мн.др.) как базовая когнитивная модель, основанная на аналогии и позволяющая осмыслять объекты (явления, сущности) на основе знаний о других объ-

ектах (явлениях, сущностях). Эта модель получает регулярное выражение в языке, дискурсе, тексте в виде целостной системы метафорических выражений: от традиционного лексико-семантического варьирования до модели, участвующей в выстраивании целостного текста, либо дискурса. Вследствие того, что концептуальная метафора принадлежит когнитивной сфере, ее реализация в языке обозначается как метафорическая модель, объединяющая систему речевых репрезентантов - метафор.

'Гипологизация концептуальной метафоры была осуществлена в работе Дж. Лакоффа и М. Джонсона. Онтологические метафоры представляют результаты концептуальных операций на базе доязыкового опыта и проецируют самые общие параметры некоторых базовых понятий, таких как объект, вещество, живое/неживое, вместилище. Ориентационные (пространственные) метафоры концептуализируют пространственные параметры: ориентацию и направление движения, а также виды пространства (открытое/закрытое), схемы структурирования пространства (центр - периферия) и маршруты движения (начало движения - путь - цель). Структурные метафоры проецируют структуру одной понятийной сферы на другую, представляя детали организации, внутреннее устройство второй понятийной сферы.

Данная типология концептуальной метафоры не противоречит результатам анализа научного текста и вполне адекватна им, поэтому в данном исследовании она избирается в качестве базовой.

Типология метафорических моделей, получающих реализацию в научном тексте, выстраивается на основе анализа их функционирования.

Анализ научных текстов позволяет говорить о нескольких уровнях функционирования метафорических моделей, связанных с дискурсивной специализацией средств естественного языка, которая напрямую касается и отбора метафорических моделей, задействованных в моделировании ментального пространства той или иной научной сферы.

1. Уровень научного текста. Любой дискурс воплощается как массив текстов, создаваемых на пересечении интеллектуальных интенций автора и дискурсивных параметров, поэтому научный текст включает метафорические модели, выстраивающие научный дискурс как ментальное пространство.

2. Уровень научной парадигмы. В рамках научной коммуникации гносеологическая модель, представленная в одном из научных текстов, приобретает интертекстуальный характер - заимствуется в качестве базовой или критикуемой (отвергаемой). Система научных текстов, реализующих подобные метафорические модели, образует парадигму. Одновременно с парадигмальной моделью формируется и терминологическая система, коррелирующая с парадигмальной метафорой.

3. Уровень научного дискурса. Метафорические модели терминологического или парадигмального характера могут выходить за пределы дискурса отдельной научной дисциплины и оказываются востребованными в других сферах, оказывая, таким образом, влияние на модели представления объекта описания в рамках других дисциплин.

4. Интердискурсивныйуровень. Он предполагает еще более существенное расширение сферы функционирования научных метафорических моделей, переход их в область культуры, образования, общих областей знания.

В третьей главе «Метафорическое моделирование пространства научной деятельности: дискурсивно-онтологическая метафора» описывается первый этап моделирования научного дискурса, начинающийся с оформления пространства научной деятельности, конструируемого на основе переноса физических способов действия в сферу абстрактного. В этой связи данный уровень моделирования может быть назван онтологическим, определяющим базовые параметры дальнейшего моделирования. Метафорические модели, функционирующие на этом уровне, представляют результат работы древних гносеологических механизмов, формируют для носителя языка онтологизированное знание - систему исходных представлений о реальности, в т.ч. и о реальности научной, репрезентируются в тексте «стершимися» языковыми метафорами. В силу того, что термин «онтологическая метафора» уже задействован в термино-системе Дж. Лакоффа и М. Джонсона, в работе предлагается использовать для наименования модели этого уровня термин дискурсивно-онтологическая метафора, актуализируя роль моделей этого типа в онтологизации дискурса как отдельной ментальной области.

Функцию дискурсивно-онтологического моделирования обычно выполняют пространственные и онтологические метафорические модели, а также некоторые структурные.

Параграф 3.1. «Онтологическая и пространственная метафорическая модель как основа моделирования ментального пространства науки» посвящен исследованию роли пространственных и онтологических метафор в создании ментального пространства научного дискурса.

Осмысление науки в целом, отдельных дисциплин, направлений и научных школ реализуется прежде всего через пространственные метафоры и может быть обозначено как «наука - это физическое пространство»: научная область. В качестве отдельного пространства может быть осмыслен любой абстрактный феномен. При этом научные пространства не являются изолированными. В рамках пространства науки расположены объекты исследования, сам исследователь, его оппоненты, происходит научное взаимодействие. Сопоставление абстрактных феноменов может происходить как пространственное соотнесение. Например: Область идеологии совпадает с областью знаков (В.Н. Волоши-

нов). Пространственное описание научной сферы в большей части связано с горизонтальным параметром: это области и границы между ними. Вертикальная ориентация выступает в качестве сферы-донора в связи с необходимостью качественной оценки. Вертикальное маркирование «надземного» пространства осуществляется с привлечением понятия «высокий/низкий уровень»: потребности «более высокого уровня» отступают на второй план (С.Г. Кара-Мурза). Вторая часть модели связана с объектами, расположенными ниже уровня опорного пространства, и, соответственно, основной параметр измерения в данном случае - это глубина. Подобные пространственные объекты интерпретируются как препятствие (глубокие различия), так как нахождение в «подземном» пространстве связано с трудностями восприятия и получения объектов любого типа. Достижение «скрытого в глубине» объекта - цель научного действия и условие успешного результата: Для того, чтобы разобраться в хитросплетении этих противоборствующих причин и следствий, необходимы разноплановые исследования и глубокий анализ исследуемых проблем (Е.В. Ковалевская).

Пространственная метафора в научном дискурсе пересекается с онтологической моделью вместилище, что характерно и для общекогнитивной сферы. Она основывается на значимом для когнитивной сферы европейцев параметре, отмеченном еще в работе Б. Уорфа, проявляющемся в том, что практически любая сущность, физическая или абстрактная, может быть осмыслена в терминах формы и содержания: Внутри самой области знаков, т.е. внутри идеологической сферы, существуют глубокие различия: ведь сюда входят и художественный образ, и религиозный символ, и научная формула, и правовая норма (В.Н. Волоишнов). Пересечение моделей позволяет дифференцировать собственно онтологический и гносеологический аспекты: онтологические сущности представляют собой содержимое, а все, что связано с их категоризацией и классификацией, - вместилище.

О тесной взаимосвязи категории пространства и визуального восприятия свидетельствует целый ряд метафор, репрезентирующих модель «познание -видение». Основополагающий статус визуального восприятия отмечается многими исследователями. Активное вовлечение «принципа наглядности» в научный дискурс позволяет предположить, что с ним ассоциируется сам процесс познания и понимания (Рябцева 2005). Наличие в любом научном тексте значительного количества выражений Видимо...; Рассмотрим ... и отсутствие лексических маркеров других видов восприятия свидетельствует о том, что научное познание тесно связывается с визуальной информацией. Использование визуальной метафоры связано с интенцией автора сформировать у читателя текста представление о достоверности приводимых данных, приглашая его к совместному визуальному наблюдению объекта. Привлечение этой модели в на-

учный дискурс позволяет представить различные планы восприятия объектов и процессов, показать зависимость свойств наблюдаемого объекта от пространственной позиции наблюдателя (Такая точка зрения па алгоритмы позволяет увидеть неожиданные аналогии и постановка задач, заслуживающие обдумывания (10.И. Мании)). Здесь находит свое отражение еще один аспект опыта визуального восприятия многомерных объектов — невозможность одновременного видения всех сторон предмета. Абстрактная сущность осмысляется как многомерный, не плоскостной объект, а его исследование - как взгляд с одной из сторон. Для того, чтобы составить полное, объективное представление об объекте исследования, требуется всестороннее рассмотрение. При выборе объекта исследования значимым параметром выступает анатомо-физиологическая ограниченность восприятия углом зрения, поэтому объект исследования осмысляется как попавший/не попавший в поле зрения. Со сферой визуального восприятия связана бинарная модель «познание - свет, отсутствие познания - тьма». Данная модель базируется на особенностях устройства человеческого зрения. Свет выступает в качестве необходимого условия познания и поэтому процесс познания, его этапы, ассоциируется с процессом освещения и напротив: Навсегда темными остаются для нас те особенности нашей душевной жизни, которых мы не выразим никакими средствами (A.A. Потебня).

Вторая важнейшая базовая модель «нечто - объект/вещество» позволяет адаптировать для познания любые абстрактные сущности, оформляя их как объекты различной структуры и определить способы оперирования ими. Осмысление абстрактной сущности как вещества пли объекта позволяет смоделировать такие ее параметры как дискретную/недискретную природу и способность к трансформации.

Онтологическая метафора «нечто - объект/вещество» является основой для образования практически любой структурной метафоры, моделирующей конкретные объекты с определенным набором свойств или характерные для науки виды действий. Например, если рассмотреть структурную метафору «метод ~ инструмент», то построение подобной модели возможно только на основе более глубинной отологической метафоры «метод - физический объект». Подобное сворачивание информации в метафоре, своего рода структура «матрешки», наблюдается в большинстве текстовых метафор. В частности, это относится почти ко всем метафорическим терминам.

Понимание науки как ментального пространства определяет способы моделирования действий в нем - в первую очередь это движение: На примере счета ясно виден переход от подсчетов малых количеств предметов («человеческий масштаб») к масштабам экономики целого государства (Ю.И. Мании). При этом движение не является хаотичным, а выстраивается на основе кинестетических моторных программ: источник - путь — цель; центр - периферия.

Процесс познания осмысляется как путь, при этом в фокус метафоризации может попадать сам процесс движения: мы переходим к выводам; либо как маршрут, показывающий направление, правильное, позволяющее достигнуть цели, или неправильное, препятствующее достижению: Эти исследования велись в разных направлениях, и с различными целями (А.Л. Залевская). В качестве цели движения выступает научная проблема. Образ-схема «центр - периферия» регулярно реализуется в научных текстах, выполняя ту же роль, что и в других типах дискурса, - определение значимости, важности явления, объекта. Данный тип ментального позиционирования связан со спецификой восприятия - человек лучше воспринимает то, что находится непосредственно перед его глазами (центр восприятия), периферийные же участки, воспринимаемые боковым зрением, не видны во всех подробностях, деталях: Опыт наук XVIII в. поставил в центре его внимания вопрос а закономерностях такого движения познающей мысли (М.К. Мамардашвили).

Второй значимый тип действия, осуществляемый по отношению к объектам науки - конструирование и деконструирование, что отвечает основным установкам научного познания: анализу объекта и синтезирования новой модели его представления. Познавательное мышление изначально метафорически осмыслялось как действие, вносящее дискретность в континуальность бытия, разделяющее это бытие на познанное, понятое, освоенное и неизвестное. В современном научном тексте для моделирования способов научного действия активно привлекаются глаголы деконструирования. Процесс анализа тесно связан с представлением деконструкции объекта: разделение, вычленение, выделение. При этом любой тип объекта, попадающий в сферу научного познания, изначально мыслится как конструктивный - поддающийся деконструкции без утраты основополагающих свойств. Это позволяет говорить о механистической доминанте даже в сфере наук естественных, имеющих дело с живыми объектами, способными утратить значимые свойства в результате деконструкции.

С другой стороны, синтез, создание новых наук, концепций понимается как конструирование. Доминантной сферой-донором выступает представление не о любом конструктивном объекте, а о здании, в большинстве случаев интерпретируемом как фундамент и собственно строение. Фундамент осмысляется как наиболее значимая часть, от которой зависит прочность и устойчивость здания. Именно эта метафорическая модель выступает в качестве базовой при квалификации наук и разделении их на фундаментальные и прикладные, а также ири выделении в рамках каждой из дисциплин фундаментальной и прикладной части.

Абстрактная сущность, осмысляемая как физический объект, может быть наделена более конкретными чертами: растения, живого существа, человека. Метафорическая модель «нечто - растение» используется в научном дискурсе

для представления абстрактных процессов как обладающих собственным жизненным циклом, автономным бытованием и, соответственно, независимо протекающих. Данная модель является одной из наиболее востребованных для отображения различного рода иерархий и представлений отношений зависимости или близости: Две науки, бывшие единой еетвыо на дереве познания, к нашему времени дсьчеко разошлись (Ю.Н. Манин).

Анимационная метафора также основана на фундаментально значимом разграничении - способности отличать животное от растений и неживой природы. Понятийная сфера «животное», выступая в качестве исходной области метафорического моделирования, позволяет актуализировать ряд основополагающих признаков. Она позволяет перенести акцент с реального деятеля - ученого, исследователя - на модельный субъект. Эта замена служит для актуализации параметра объективности: ученый выступает не как активный субъект, действующий в пространстве науки, а как субъект-наблюдатель, лишь фиксирующий независимую от него реальность.

Из сферы живого/одушевленного в научный дискурс привлекаются представления о жизненном цикле живого существа. Это позволяет представить появление, образование абстрактной сущности, а также связь между различными сущностями как естественный процесс, происходящий без контроля человека. Именно поэтому из понятийной сферы живое/одушевленное привлекается фрейм «возникновение живого существа»: Объект - это то, на что направлен процесс познания, все то, что явно или неявно содержит социальное противоречие и порождает проблемную ситуацию (М.К. Мамардашвшш). С различием между живым и неживым тесно связана актуализация той или иной научной проблематики. Противоположные состояния (жизнь - смерть) проецируются на наличие/отсутствие развития, функционирования. При этом выделяются фазы перехода из живого в неживое: от старости, конца жизненного цикла (отживающие теории) до полного перехода — смерти (мертвые теории). Однако нетождественность абстрактных сущностей и живых существ осознается вполне, что позволяет трансформировать исходную модель, нарушив правило необратимости смерти для живого, в этой новой модели мертвое может породить живое. В метафорическом отображении наблюдается симметрия.

Понятийная сфера «человек» задействована в структурировании представления об абстрактных сущностях научного дискурса, но избирательно: единственным репрезентантом «функциональной» анатомии человека в данной сфере является интеллектуальное орудие - мысль. При моделировании пространства научного дискурса в качестве исходной понятийной сферы чаще всего выступает область социальных отношений от наиболее древних моделей межличностного взаимодействия, связанных с осмыслением категорий принадлежности (Подынтегральное выражение в (12) может иметь интегрируемые

особенности в точках s = О,¡(E.B. Губкина)) и собственности (множество Т невыразимо в языке LAr, если язык L достаточно богат (В.Е. Федюкович)), до вербальной коммуникации как наиболее совершенной формы коммуникативного взаимодействия {Об этом говорят объективные показатели, не зависящие от идеологических ог{енок (С.Г. Кара-Мурза)).

В научном дискурсе получают переосмысление иерархические социальные отношения (...почему оказалось, что паскалевский «порядок»управляет нашей символической деятельностью, и действительно ли она «бесполезна при всей своей глубине» (Ю.И. Манш)\ а также первичные варианты культурного взаимодействия: игра и картина. В качестве наиболее древних и традиционных способов моделирования реальности давно осмысляются ритуал и изображение - вторичные моделирующие системы, формирующие динамическую и статическую модели мира. Ритуал тесно связан с понятием игры и трансформируется далее в целый ряд игровых действий. В фокус метафоризации попадают различные аспекты, связанные с неоднозначной интерпретацией феномена игры. В научном дискурсе могут быть актуализированы условия протекания игры - наличие правил, определяющих поведение участников в рамках этой деятельности. Попадает в сферу рефлексии и особая черта феномена игры -модельный характер, или то, что принято называть «условностью». Игра, даже самая серьезная - это всегда некоторое условное действие, творящее свою виртуальную реальность: Реальная история - продукт этого притворства, этой условной игры (М.К. Мамардашвши). Наиболее последовательно реализуется понимание функции элемента как его театральной роли, что позволяет уточнить параметры функционирования: смоделировать некоторый феномен как отдельное пространство (...сознание ... играет роль на арене бытия (М.К. Мамардашвши)-, указать на функцию и ее определяющий характер относительно действий актера, собственно роль (роль публичного ключа проверки, Институциональное общение - это коммуникация в своеобразных масках (В. И. Карасик)); указать на ранг, статус функции в этой смоделированной иерархической системе (...использование приведенных высказываний вовсе не имело целью умалить роль вербального кода (A.A. Залевская)). При этом значимой представляется и позиция исследователя как зрителя - наблюдателя, определяющего все эти параметры смоделированной системы.

Сложившееся положение дел, общее представление, детали, отдельные аспекты интерпретируются как картина, при этом может быть актуализирован ее модельный характер. Однако можно говорить об амбивалентности данной модели. С одной стороны фокусируется аспект наблюдателя, воспринимающего визуальную реальность в непосредственной данности. Это позволяет представить некоторое состояние как объективно протекающее, находящееся вне сферы влияния наблюдателя: То, что мы получили в результате этих исследова-

ний, представляет собой высокатехиическую картину взаимосвязей (IO.II. Мании). С другой стороны, когнитивная модель «картина» предполагает наличие не только наблюдателя, но и автора, что позволяет смоделировать ситуацию «ментальное пространство внутри ментального пространства» и указать на то, что автор, создающий картину, избирательно относится к действительности, включает в свою модель не все ее свойства: Столь незначительный вклад этого фактора в общую картину объясняется равномерным характером увлажнения всей территории (H.A. Бех, А.М. Данченко). Важна информационная значимость картины, связанная с ее семиотической природой. Картина может быть проинтерпретирована как сообщение, несущее более или менее достоверную информацию.

Четвертая глава «Метафорическое моделирование научного феномена: гносеологическая метафора» посвящена описанию функционирования гносеологической научной метафоры.

Анализ специфики формирования внутритекстовой метафорической системы, отражающей модель объекта исследования, показал, что в различных гуманитарных сферах этот процесс осуществляется подобным образом. Специфичными параметрами являются меньшая определенность объекта описания в философском дискурсе и, в связи с этим, меньшая научная строгость текста, что влечет за собой апелляцию к моделям аксиологического типа. Например, в статье «Язык и смерть» В.П. Руднев, чтобы охарактеризовать современное состояние лингвистики и философии языка, обращается к парадигмальным моделям, определяющим развитие этих гуманитарных наук в XX в. (Язык - это деятельность; Язык — это структура) и встраивает их в аксиологическую шкалу архетипической модели «жизнь - смерть», где жизнь оценивается положительно, а смерть - отрицательно. Таким образом автор дает косвенную оценку конкурирующим концепциям и видит выход из кризисного состояния, обусловленного подходом к языку как «мертвому» объекту, в признании ведущей роли психоаналитической модели, рассматривающей язык как действие, как ассоциативный механизм.

Исторический текст моделируется как целостный образ прошедшего, но с обязательным включением фактографической информации, что не исключает его метафоричности. При моделировании в историческом тексте также возможно обращение к аксиологически ориентированным архетипическим моделям. Например, в работе С.Г. Кара-Мурзы «Гражданская война (1918-1921). Урок для XXI века» гносеологическая модель, выстраиваемая системой текстовых метафор, по-новому представляет цепь исторических событий 19171918 гг. и формирует отличный от сформированных ранее образ ситуации. Естественное развитие русской государственности было нарушено насильственным воздействием представителей государственности западного типа (Фев-

ральская революция 1917 г.), но эта государственная система была отвергнута так как не являлась органичной для русского народа, что повлекло за co6o¡ резкое обострение ситуации и войну, однако в этом конфликте государствен ность-агрессор (буржуазно-либеральная) была отвергнута окончательно - на род выбрал большевиков и Советское государство как новое воплощение тра диционного типа государственности. Имплицитная оценочность реализуется з; счет апелляции к моделям, реализующим культурно закрепленные оценочны смыслы: «свой - чужой», «креативность - деструкция».

Для научного дискурса особую значимость имеют интертекстуальные г интердискурсивные связи, обеспечивающие взаимосвязность и целостность по знавательной деятельности. Интертекстуальность реализуется, в том числе, форме вовлечения в текст метафорической модели представления объекта ис следования. Гносеологическая метафорическая модель, созданная в отдельно тексте, выходит за его пределы и занимает позицию интертекстуального ком понента, выступая в качестве негативного или позитивного образца. Модель избранная в качестве позитивной, детализируется и подвергается трансформа ции в процессе поиска новых свойств объекта. Но в связи с тем, что ни одн< эпистемологическая модель, даже парадигмальная, не является полностью аде кватной объекту исследования, наступает момент, когда эмпирические данны об объекте исследования не укладываются в рамки этой модели и происходи ее замена. Процесс выбора опорной модели в разных научных областях осуще ствляется подобным образом. В работе подробно рассматривается механиз выбора опорной модели в работе A.A. Потебни «Мысль и язык».

Метафорическая модель, успешность которой проявляется в наиболе частом заимствовании ее в качестве опорной, становится парадигмальной формирует доминирующие способы видения объекта. Исследованию подобны моделей посвящена работа Ю.С. Степанова «Изменчивый «образ языка» в нау ке XX века», в которой представлен ретроспективный ряд научных «образо языка». В последнее время все больше исследований посвящается описанш парадигмальных метафор в различных научных областях, например, парадиг мальные метафорические модели генетики описаны в работе А.Е. Седов (2001).

Результаты проведенного анализа показывают, что отдельные научны области не являются изолированными, а взаимопроникновение концепций i терминов из одной области в другую приводит к формированию общедискур сивного пространства науки, где обнаруживаются свои «линии метафорично сти» (Резанова 2007). Анализ метафорических терминосистем позволяет гово рить о том, что гносеологическая (парадигмальная) метафора, задающая рас смотрение объекта исследования, влечет за собой целый спектр единиц, репре зентирующих эту модель и тесно с ней связанных. Исследование лингвистиче

ского дискурса в этом аспекте дает интересные результаты. Сравнительно-историческое языкознание, выдвигая в качестве базовой анимационную модель, разворачивает се в ряде терминов-метафор: гнездо, ветвь, древо, семейство. Структуральная концепция языка привносит целый спектр метафорических терминов, основанных на осмыслении категории пространства: позиция, оппозиция, пртивопоставление, ряд, место в системе, уровень, сторона, движение и т.п. Кибернетическая концепция Н. Хомского - «порождающая грамматика», основанная на анимационной метафоре, также повлекла за собой формирование терминологической группы: порождение речи, порождение высказывания. Эта базовая метафора, в свою очередь, послужила основой для формирования терминологических метафор в психолингвистике: ...в лексиконе перечисляются только непроизводные единицы, к которым далее применяются некоторые правила порождения других единиц; часть устройства для порождения предложений (A.A. Залевская).

Выход научной метафоры в сферу общекогнитивную приводит к возрастанию уровня абстрактности мышления при сохранении его глубинных «телесных» оснований. Семантические сдвиги, обусловленные научным видением мира, также получают закрепление в языковой картине мира и расширяют понятийную сферу носителей языка в целом.

Отдельный параграф посвящен метафоричности терминов и терминоси-стем. Терминологические системы предположительно являются семантически устойчивыми и однозначными, но результаты их анализа с точки зрения метафоричности показывают, что они подчиняются законам, по которым существует лексикон в целом. При формировании терминосистем активно действуют метафорические механизмы, и при этом метафорическая внутренняя форма термина осознается как «живая» метафора и помогает усваивать значение термина. Модели этого вида могут быть названы частнонаучными, так как обычно являются специфичными для той или иной научной области. Например, в астрономии - черная дыра; в генетике — митотическое веретено; в медицине — яродольные гребешки; в физике - квантовые суперструны; в теории вероятности - волна вероятности; в лингвистике - словообразовательное гнездо; в философии — чистое самосознание. Вопрос о степени образности метафорического термина также активно исследуется. Метафорические термины, давно функционирующие в науке, утрачивают свою «живую» метафоричность, но при этом переходят на уровень онтологизированного знания, включаясь в систему моделей глубинного, онтологического уровня. Функционирование уже готовой терминологической единицы, даже заимствованной из другого языка и поэтому не имеющей очевидной для носителя русского языка внутренней формы, часто связано с возникновением новых семантических оттенков и значений также предполагает метафорическое переосмысление.

Внутринаучное метафорическое взаимодействие происходит прежде всего между близкими научными областями. Такова, например, история функционирования некоторых метафорических терминов гуманитарной сферы, таких как картина мира, пропозиция, референция, дискурс, играющих значительную роль в современной философии, лингвистике, литературоведении, культурологии, истории, социологии.

Интердискурсивность может проявляться в привлечении в дискурс отдельной научной области целостной модели, фрейма из какой-либо области знания. В работе рассматривается модель, связанная с концептом «деньги», заимствованная из экономики и получающая различное преломление в работах лингвистов в зависимости от их видения основного объекта описания. Актуализируя различные аспекты понятия «деньги» и избирая их в качестве опорных, ученые моделируют значимые для них аспекты языка. Для A.A. Потебни важно объяснить, почему значимое для него понятие внутренней формы слова нивелируется во многих языковых единицах. Ф. де Соссюр акцентирует внимание на системном статусе языкового знака, на его зависимости от других знаков и потому в фокус метафорического переосмысления попадает номинал денежного знака. Для С.К. Шаумяна оказывается важным поиск формальных моделей в языке, и он актуализирует другой аспект: «деньги - эталон стоимости», и подобно им формальная языковая модель - эталон значения.

Результаты исследования метафорического моделирования в науке показывают, что мышление, пытаясь решить проблему адаптации нового знания, обращается ко всем индивидуальным информационным ресурсам: знаниям, личному опыту.

Активное функционирование отдельных метафорических моделей в различных научных областях и общедискурсивной сфере в целом приводит к формированию метафорических архетипов научного дискурса. От метафорических моделей дискурсивно-онтологического типа они отличаются тем, что регулярно используются именно в гносеологической функции и на этом основании могут быть названы гносеологическими универсалиями.

Результаты анализа позволяют говорить о том, что к подобным универсалиям относятся представления об объектах природной сферы: дерево, поле, вершина, поток, а также область человека в его телесном проявлении. Фито-морфная метафора отличается тем, что при гносеологическом моделировании в качестве базового фрагмента исходной понятийной области избирается структурный аспект: генеалогическое древо, квадратный корень, земная кора.

Ландшафтная метафора вовлекает в процессы метафоризации представления об устройстве окружающего мира. Ключевыми являются два типа ландшафта: 1) свободное, открытое пространство значительного размера, но при этом ограниченное, заполненное однородными объектами (феноменальное по-

ле; векторное поле скоростей)-, 2) пространство, находящееся на значительной высоте (вершина иерархии, вершина графа).

Метафорическая модель «нечто - поток» позволяет представить любую абстрактную сущность, процесс как движущуюся в ограниченном с двух сторон пространстве воду: поток ассоциаций, поток частиц, поток генов.

Активно задействовано в процессах формирования гносеологических универсалий представление о биологических аспектах человека: 1) «нечто - это тело»: тело знака; мозолистое тело; 2) модель «нечто - сила»: сжимающая сила; теория сильных взаимодействий.

Второй фокус метафорической концептуализации - наиболее ранний способ социальной организации: род, семейство, семья. При группировке объектов на основе какого-либо сходного признака или связанных причинно-следственными отношениями, используется именно эта модель: языковая семья; семейства множеств без перекрытий.

Многие исследователи (М. Арбиб, С.С. Гусев, Ю.И. Манин, С.Е. Никитина, В.Н. Прохорова, А.И. Седов) отмечают, что «антропоморфная» метафора вновь актуализируется в современной науке, приходя на смену «машинной». Расширением сферы человека может выступать область артефактов как результатов человеческой деятельности, получающая метафорическое отображение в области научного дискурса.

Метафора «нечто - ткань» характерна для целого ряда научных областей: ткань произведения, ткань хрящевая. Вариантом «тканевой» метафоры выступает метафора «нечто - сеть». Сеть связывает в единое целое различные объекты, создавая структуру и «не выпуская» их за пределы этой структуры. Не случайна эта модель появляется в лингвистике в структуралистских текстах: сеть функций. Анализ текстов самых различных областей научной деятельности показывает широкое распространение этой модели: сеть художественных конвенций; разностная сетка. Метафорический термин оказал влияние на трансформацию семантики слова «сеть» в языке в целом. Широко употребляются в настоящее время выражения коммуникационные, электрические, телефонные сети. Феномен Интернета также получает название «сеть».

Наиболее отрефлексированной в науке является метафорическая универсалия, базирующаяся на понятийной области «механизм». Она по-разному именуется в различных работах, но чаще всего используется термин «машинная» метафора. Способ познания, базирующийся на «машинной» метафоре, предполагает взгляд на космос как на гигантскую машину. Человек, выступая создателем действующих механизмов, переносит принципы конструирования и деконструкции на весь познаваемый мир. Научные открытия Нового времени утверждают правильность такого представления о мире, здесь стоит вспомнить астрономическую «небесную механику», когда планеты открывали, не глядя в те-

лескоп, а «на кончике пера», выстраивая математическую модель (Гусев 1984). Метафорическая модель «нечто - механизм» получает выражение в целостной системе детализирующих структурных моделей: «тело человека - работающий механизм», «языковая деятельность - производство» (производство речи), «мыслительная деятельность - производство» (производство знания), «человеческий интеллект - компьютер», «наука - производство знания». В работе М.К Мамардашвили «Формы и содержание мышления» метафорическая модель «наука - производство знания» реализована в тексте посредством целостной системы метафор: автор моделирует научное познание как производство (завод), на котором посредством прилагаемого труда вырабатываются знания, от способов получения знания - форм мышления (технологий) - зависит итоговый продукт. Данная модель противопоставляется метафорической модели «получение знания - отражение, картина», представленная, по мнению автора, в работе Г. Гегеля.

Метафорические модели «нечто - игра», «нечто - картина» также функционируют в качестве гносеологических универсалий. Вовлечение понятийной сферы «искусство» в научный дискурс может показаться парадоксальным, но соотношение глубинных основ этих видов деятельности еще мало исследовано. Функционирование метафорической модели «нечто - игра» в лингвистическом и экономическом дискурсе было рассмотрено в работе З.И. Резановой, универсальность этой модели для экономики и теории вероятности исследуется в работе Ю.И. Манина. Не менее значима для научного дискурса и когнитивной сферы в целом модель «нечто - картина». Сфера использования ее очень широка и она вполне заслуживает статуса общекогнитивной: бытование термина «картина мира» обнаруживается во всех научных областях. Модель «нечто — картина» как гносеологическая универсалия вполне согласуется с онтологической установкой научного дискурса на визуализацию знания.

Универсальные гносеологические модели могут подвергаться трансформации под воздействием изменений, происходящих в общей системе знания. С появлением такой новой формы пересоздания реальности, как кинематограф, рассмотренные выше метафорические модели объединяются. Р.О.Якобсон, рассматривая семиотику кинематографа, говорит о том, что кинематограф совмещает в себе два вида пересоздания реальности, трансформируя их, и метафорическая модель «картины» преобразуется в метафору «кадр». В качестве иллюстрации этого может быть рассмотрено и название одной из работ Ю.С. Степанова «Субъектность или эгоцентризм французского кадра». В связи с этим появляется новая понятийная область, выступающая в качестве источника для метафорических моделей новых направлений лингвистики: фрейм, рамка, сценарий. Наиболее показательно парадигмальность этой метафорической модели реализована в работе В.З. Демьянкова «Семантические роли и об-

разы языка»: когда говорят, что концепт, выражаемый некоторым словом в предложении, «играет» семантическую роль агенса, имеют в виду, что в картине, входягцей в смысл всего предложения, в данном месте (в данной «прорези») видится действующее одушевленное существо... Указывая на различие подходов в понимании языка, автор опять актуализирует кинематографическую метафору, акцентируя внимание на разных ее аспектах: для лексикографического подхода более важен признак «роль в фильме», а для философского - «свойства актера».

Универсальность использования некоторых метафорических моделей позволяет говорить о более глубоком междискурсивном взаимодействии, включающем, с одной стороны, осознание четкой дифференциации дискурсивных областей, с другой - осознание синтетичности мира как внешнего, так и внутреннего, единства мира в его многообразии.

Заключение обобщает результаты исследования и намечает возможные перспективы дальнейшей работы в этом направлении.

Сфера науки как оформленная институциональная сфера обладает своим институциональным дискурсом, который представляет собой триединство правил коммуникативного поведения и порождения текстов, формации текстов как результата коммуникации в социальной сфере и дискурсивной картины мира. Научный дискурс как целостное коммуникативно-когнитивное пространство моделируется посредством использования различных лингвокогнитивных моделей. Наиболее гибким и активно задействованным в познавательных процессах инструментом являются метафорические модели. Они позволяют синтезировать образы отдельных объектов путем проецирования представлений об одном объекте на другой. Это позволяет по-новому взглянуть на феномен метафоры в аспекте его гносеологической значимости. В языковом плане научная реальность моделируются таким же образом, как создаются другие области, имеющие виртуальную природу.

Метафорическая концептуализация задействована на разных уровнях научной деятельности. Она выступает как базовый когнитивный механизм при формировании науки как отдельного ментального пространства, создании моделей представления объекта исследования, активно участвует в терминообра-зовании. Метафоризация в науке - значительно более глубокое явление, нежели предполагалось ранее, так как сам факт оперирования воображаемыми абстрактными сущностями возможен лишь на базе аналогического мышления.

Синтетичность когнитивной сферы человека проявляется в том, что метафоры могут выходить за пределы своих научных областей и оказывать значительное влияние на формирование и развитие науки и когнитивной сферы в целом. Функционирование гносеологической метафоры выходит и в общекогнитивную сферу, что способствует возрастанию уровня абстрактности мышления

при сохранении его глубинных «телесных» оснований. Результаты исследования метафорического моделирования в науке показывают, что в процессах познавательной деятельности человек обращается ко всем индивидуальным информационным ресурсам, что ведет к формированию интердискурсивных моделей гносеологического типа, своего рода гносеологических универсалий. Эта проблематика открывает перспективы для дальнейшего исследования роли метафорического моделирования научного дискурса.

Основное содержание диссертации отражено в публикациях:

Монографические издания:

1. Мишанкина, H.A. Метафора в науке: парадокс или норма? [Текст] / H.A. Мишанкина - Томск : Изд-во Том. гос. ун-та, 2010. - 282 с.

2. Мишанкина, H.A. Метафорические модели звучания в русской языковой картине мира [Текст] / З.И. Резанова, H.A. Мишанкина, Д.А. Катунин // Метафорический фрагмент русской языковой картины мира: ключевые концепты : [коллектив, монография] / отв. ред. З.И. Резанова. - Воронеж, 2003. - Ч. 1. -С. 76-145.

3. Мишанкина, H.A. Метафорические модели звучания [Текст] / H.A. Мишанкина // Картины русского мира: аксиология в языке и тексте / ред. З.И. Резанова. - Томск : Изд-во Том. гос. ун-та, 2005. - С. 164-194. (Монографии. Вып. 13).

4. Мишанкина, H.A. Ценностные картины современной чат-коммуникации [Текст] / З.И. Резанова, H.A. Мишанкина // Картины русского мира: аксиология в языке и тексте / ред. З.И. Резанова. - Томск : Изд-во Том. гос. ун-та, 2005. - С. 296-327. (Монографии. Вып. 13).

5. Мишанкина, H.A. Роль метафоры в моделировании научных образов языка [Текст] / H.A. Мишанкина // Картины русского мира: образы языка в дискурсах и текстах : [коллектив, монография] / ред. З.И. Резанова. - Томск : ИД СК-С, 2009. —С. 129-173.

Публикации в ведущих научных журналах, рекомендованных ВАК:

6. Мишанкина, H.A. Метафорическое моделирование в языковой картине мира (к обоснованию методов исследования) [Текст] / З.И. Резанова, H.A. Мишанкина, Д.А. Катунин // Вестник Томского государственного университета. Сер. Философия. Культурология. Филология. - 2003. - № 277. - С. 164171.

7. Мишанкина, H.A. К вопросу о метафоре звучания в поэзии И. Бродского [Текст] / H.A. Мишанкина, О.В. Орлова // Вестник Томского государственного педагогического университета. Сер. Гуманитарные науки (Филология). - 2004. - Вып. 1 (38). - С. 34-37.

8. Мишанкина, H.A. Интерпретационный потенциал новых лингвистических объектов (на материале интернет-коммуникации) [Текст] / З.И. Резано-

ва, H.A. Мишанкина // Сибирский филологический журнал. - 2004. - № 3-4. -С. 109-113.

9. Мишанкина, H.A. Контент-анализ историографического источника (к вопросу о междисциплинарности лингвистических методов) [Текст] / Г.В. Мо-жаева, H.A. Мишанкина // Вестник Томского государственного университета. -2007. - № 294. - С. 52-61.

10. Мишанкина, H.A. Ментальное пространство научного текста: метафорические модели [Текст] / H.A. Мишанкина // Вестник Томского государственного университета. - 2007. - № 297. - С. 7-11.

11. Мишанкина, H.A. Метафорические модели лингвистического дискурса [Текст] / H.A. Мишанкина // Вестник Томского государственного университета. -2009. - № 324. - С. 41-49.

12. Мишанкина, H.A. Специфика метафорического моделирования научного дискурса [Текст] / H.A. Мишанкина // Вопросы когнитивной лингвистики. -2010.-№ 1.-С. 37-47.

13. Мишанкина, H.A. Научная коммуникация в аспекте лингвокогнитив-ного моделирования [Текст] / H.A. Мишанкина // Вестник Томского государственного университета. Филология. - 2010. -№ 1 (9). - С. 70-80.

Публикации в других научных изданиях:

14. Мишанкина, H.A. Метафорические образы звучания сферы неодушевленного [Текст] / H.A. Мишанкина // Актуальные проблемы мотивологии, де-риватологии, лексикографии : межвуз. сб. статей. - Томск: Изд-во Том. гос. унта, 1998.-С. 239-245.

15. Мишанкина, H.A. Язык о языке: метафора звучания человеческой речи [Текст] / H.A. Мишанкина // Православие и Россия; прошлое, настоящее, будущее : мат-лы Духовно-исторических чтений. - Томск : Изд-во HTJ1, 1998. -С. 207-211.

16. Мишанкина, H.A. Язык о человеке: образы звучания [Текст] / H.A. Мишанкина // Язык и культура : сб. научн. статей ХШ Междунар. научно-методической конф., посвященной 120-летию ТГУ / Том. гос. ун-т. — Томск, 1999.-С. 3-8.

17. Мишанкина, H.A. Метафора и мифологическое мышление [Текст] / H.A. Мишанкина // Коммуникативные аспекты языка и культуры : сб. научн. статей и тезисов I межвуз. Научно-практич. конф. студентов, аспирантов и молодых ученых / Том. политех, ун-т. - Томск, 2001. - С. 93-95.

18. Мишанкина, H.A. Метафорические образы русского саундшафта [Текст] / H.A. Мишанкина // Проблемы русистики : мат-лы Всероссийск. научн. конф. «Актуальные проблемы русистики», посвященной 70-летию проф. О.И. Блиновой. - Томск : Изд-во Том. ун-та, 2001. - С. 139-142.

19. Мишанкина, H.A. Роль метафоры в моделировании картины мир; [Текст] / H.A. Мишанкина // Картина мира: язык, философия, наука : докл. уча стников Всероссийск. школы молодых ученых (1-3 ноября 2001 г.) / Том. гос ун-т. - Томск, 2001. - С. 65-67.

20. Мишанкина, H.A. Метафора звучания: образы животных [Текст] H.A. Мишанкина // Актуальные проблемы лингвистики : мат-лы региональн конф. молодых ученых / Том. гос. ун-т. - Томск, 2001. - С. 185-190.

21. Мишанкина, H.A. Информационный потенциал слова: проблема пред ставления в машинном словаре [Текст] / H.A. Мишанкина // Открытое и дис танционное образование. - 2002. -X» 4 (8). - С. 152-155.

22. Мишанкина, H.A. Метафора и моделирование мифологической карги ны мира [Текст] / H.A. Мишанкина // Картина мира: модели, методы, концеп ты : мат-лы Всероссийск. школы молодых ученых / Том. гос. ун-т. - Томск

2002. - С. 208-213.

23. Мишанкина, H.A. Методы исследования метафорического моделиро вания в языковой картине мира [Текст] / З.И. Резанова, H.A. Мишанкина Д.А. Катунин // Языковая ситуация в России начала XXI в. : мат-лы Междунар научн. конф. : в 2 т. - Кемерово, 2002. - Т. 2. - С. 120-137.

24. Мишанкина, H.A. Мифологическая модель русского саундшафта когнитивно-вербальная основа восприятия звучания в русской культуре / H. А Мишанкина [Текст] // Сб. аннотаций докл. и выступлений Первой Всероссийск научно-практической конф. грантополучателей программы «Межрегиональны исследования в общественных науках». - СПб., 2002. - С. 41.

25. Мишанкина, H.A. К обоснованию методов исследования когнитивна метафорической модели (на материале русской ономатопеи) [Текст] H.A. Мишанкина // Теоретические и прикладные аспекты филологии : сб. на учн. трудов. - Томск : Изд-во Том. политех, ун-та, 2003. - С. 172-178.

26. Мишанкина, H.A. Информационный потенциал слова: когнитивны) аспект [Текст] / H.A. Мишанкина /У Открытое и дистанционное образование.

2003.-№ 1 (9).-С. 51-57.

27. Мишанкина, H.A. Виртуальность естественного языка в формирова нии «новой» виртуальной реальности [Текст] / З.И. Резанова, В.А. Ладов H.A. Мишанкина // Открытое и дистанционное образование. - 2003. - № 2 (10) -С. 8-13.

28. Мишанкина, H.A. Метафора в виртуальном дискурсе (на материал чатов) [Текст] / З.И. Резанова, H.A. Мишанкина // Естественная письменн русская речь: исследовательский и образовательный аспект. Теория и практик современной письменной речи : мат-лы конф. : в 2 ч. - Барнаул : Изд-во АГУ 2003.-Ч. 2.-С. 107-117.

29. Мишанкина, H.A. Метафорическое моделирование саундшафта романа М.А. Булгакова «Белая гвардия» [Текст] / H.A. Мишанкина // Миромодели-рование в языке и тексте : сб. научн. статей. - Томск : Изд-во ТГУ, 2003. -С. 106-117.

30. Мишанкина, H.A. О возможности применения междисциплинарного подхода к изучению информационного потенциала текстового источника [Текст] / Г.В. Можаева, H.A. Мишанкина // Единая образовательная информационная среда: проблемы и пут и развития : мат-лы II Всероссийск. научно-практической конференции-выставки. - Томск, 2003. - С. 283-287.

31. Мишанкина, H.A. Способы языкового выражения самоидентификации личности в виртуальном дискурсе (на материале чатов) [Текст] / З.И. Резанова, H.A. Мишанкина // Европейские исследования в Сибири : мат-лы всероссийск. научн. конф. «Мир и общество в ситуации фронтира: проблемы идентичности». - Томск : Изд-во Том. гос. ун-та, 2004. - Вып.4. - С. 325-335.

32. Мишанкина, H.A. Картина мира в документе: историко-лингвистический анализ юридического дискурса (к постановке проблемы) [Текст] / H.A. Мишанкина, Ж.А. Рожнева // Мат-лы IX конф. Ассоциации «История и компьютер» (МГУ, апрель 2004 г.). - Томск, 2004. - С. 131-132.

33. Мишанкина, H.A. О возможности применения междисциплинарного подхода к изучению информационного потенциала историографического источника [Текст] / Г.В. Можаева, H.A. Мишанкина // Мат-лы IX конф. Ассоциации «История и компьютер» (МГУ, апрель 2004 г.). - Томск, 2004. - С. 200-202.

34. Мишанкина, H.A. Языковые маркеры этапов социальной и тендерной самоидентификации личности в виртуальном дискурсе (на материале чатов) [Текст] / З.И. Резанова, H.A. Мишанкина // Социальная работа, реклама и связи с общественностью в новом коммуникативном пространстве : мат-лы Всероссийск. ежегодн. Научно-практической конф. - Томск, 2004. - С. 230-239.

35. Мишанкина, H.A. Юридический дискурс как отражение исторических и ментальных процессов (историко-лингвистический анализ) [Текст] / H.A. Мишанкина, Ж.А. Рожнева // Гуманитарная информатика : сб. статей. -Томск : Изд-во Том. ун-та, 2004. - Вып. I. - С. 97-102.

36. Мишанкина, H.A. Информационный потенциал текстового источника в свете теории информации [Текст] / Г.В. Можаева, H.A. Мишанкина // Гуманитарная информатика : сб. статей. - Томск : Изд-во Том. ун-та, 2004. - Вып. I. -С. 114-126.

37. Мишанкина, H.A. Механизмы языкового моделирования виртуальной реальности [Электронный ресурс] / З.И. Резанова, H.A. Мишанкина// Тез. докл. отчета, конф. грантополучателей МИОН «Социально-гуманитарные исследования: проблемы общественной востребованности» (Москва (Голицыно) 10-11 марта 2005 г.) // Межрегиональные исследования в общественных науках. -

Электрон, текст, дан. - М., 2000-. - URL: http://wwvv.iriss.ru/display epublication?id-000150072293 (дата обращения 01.06.2010).

38. Мишанкина, H.A. Русская историография второй половины XVIII в.: опыт историко-лингвистического анализа [Текст] / Г.В. Можаева, H.A. Мишанкина // Гуманитарная информатика : сб.статей. - Томск : Изд-во Том. гос. ун-та, 2005.-С. 97-112.

39. Мишанкина, H.A. Информационный потенциал текстового источника в контексте междисциплинарного подхода (к постановке проблемы) [Текст] / Г.В. Можаева, H.A. Мишанкина // Музей и современные технологии : мат-лы Всероссийск. научн. конф. - Томск, 2006 - С. 19-27.

40. Мишанкина, H.A. Язык как информационная модель реальности : учеб.-методич. пособие [Текст] / H.A. Мишанкина. - Томск : Изд-во Том. ун-та,

2005,- 70 с.

41. Мишанкина, H.A. От новых лингвистических объектов к новой интерпретации естественного языка [Текст] / З.И. Резанова, H.A. Мишанкина // Философия и филология в современном культурном пространстве: проблемы взаимодействия : сб. научн. докл. - Томск : Изд-во Том. ун-та, 2006. - С. 53-67.

42. Мишанкина, H.A. Контент-анализ в изучении русской историографии второй половины XVIII в. [Текст] / Г.В. Можаева, Т.В. Можаева, H.A. Мишанкина // Материалы X конференции Ассоциации «История и компьютер» (Москва, МГУ, 12-14 мая 2006 г.) // Информац. бюллетень ассоциации «История и компьютер». - Москва-Тамбов : Изд-во Тамбов, ун-та, 2006. - С. 78—79.

43. Мишанкина, H.A. Междисциплинарная методология в исследовании дискурсивного аспекта языковой картины мира [Текст] / H.A. Мишанкина // Языковая картина мира: лингвистический и культурологический аспекты : мат-лы III Междунар. научно-практич. конф. / БГПУ им. В.М. Шукшина. - Бийск,

2006.-С. 77-83.

44. Мишанкина, H.A. Дискурсивные картины мира: теория и практика социолингвистических исследований [Текст] / З.И. Резанова, Д.А. Катунин, Л.И. Ермоленкина, H.A. Мишанкина // Дискурсивные картины мира: теория и практика социолингвистических исследований : учеб.-методич. пособие. -Томск : Изд-во Том. гос. ун-та, 2006. - 52 с.

45. Мишанкина, H.A. Языковая картина мира в виртуальном дискурсе [Текст] / H.A. Мишанкина // Язык и культура: сб. статей XIX Междунар. научн. конф., посвященной 130-летию ТГУ. 17-20 октября : в 2 т. / Том. гос. ун-т. -Томск, 2007.-Т. 1.-С. 101-105.

46. Мишанкина, H.A. Виды текстовой информации : учеб.-методич. пособие [Текст] / H.A. Мишанкина. - Томск : Изд-во Том. гос. ун-та, 2007. - 110 с.

47. Мишанкина, H.A. Метафорическая модель как маркер интертекстуальности в научном тексте [Текст] / H.A. Мишанкина // Вестник Томского государственного университета. Филология. -2008. -№ 1. - С. 18-28.

48. Мишанкина, H.A. Метафорические аспекты научной коммуникации [Текст] / H.A. Мишанкина // Мат-лы Всероссийск. научно-практич. Интернет-конференции с международным участием «СоппесС-Универсум 2009» // Кафедра социальных коммуникаций Томского государственного университета. -Электрон, текст, дан. - Томск, 2009-. - URL: http://pr.tsu.ru/foruin (дата обращения 01.06.2010).

49. Мишанкина, H.A. Роль метафорической концептуализации в моделировании научного дискурса [Текст] / H.A. Мишанкина// Национально-культурный компонент в тексте и языке : тез. докл. IV Междунар. научн. конф., Минск, 3-5 дек. 2009 г. : в 2 ч. / Минск, гос. лингв, ун-т. - Минск, 2009. - Ч. 2. -С. 58-61.

50. Мишанкина, H.A. Метафора в науке: парадокс или норма? [Текст] / H.A. Мишанкина // Четвертая междунар. конф. по когнитивной науке : тез. докл. : в 2 т. (Томск, 22-26 июня 2010 г.) / Том. гос. ун-т. - Томск, 2010. - Т. 2. -С. 421-423.

Тираж 150 экз. Отпечатано в ООО «Позитив-НБ» 634050 г. Томск, пр. Ленина 34а

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора филологических наук Мишанкина, Наталья Александровна

Введение

Глава 1. Проблемы моделирования в науке и языке.

1.1. Понятие «модель/моделирование».

1.1.1. История формирования понятия «модель/моделирование» и его роль в развитии науки.

1.1.2. Интерпретация понятия «модель/моделирование» в лингвистике.

1.2. Базовые когнитивные модели и их отражение в языковых структурах.

1.2.1. Понятие языкового моделирования.

1.2.2. Психолингвистические и когнитивные аспекты вербального моделирования.

1.2.3. Базовые лингвокогнитивные модели.

1.2.3.1. Идентифицирующе-категоризирующие модели.

1.2.3.1.1. Модели восприятия: восприятие объектов, восприятие пространства.

1.2.3.1.2. Модели категоризации: теория прототипов и идеализированные когнитивные модели.

1.2.3.2. Синтезирующие модели.

1.2.3.2.1. Генезис моделирующей деятельности.

1.2.3.2.2. Первичные синтезирующие модели: метафорические модели, метонимические модели.

1.2.3.2.3. Вторичные синтезирующие модели: ментальные пространства, картина мира.

1.3. Выводы.

Глава 2. Картина мира и дискурс: статика и динамика. Ключевая роль метафорического моделирования в научном дискурсе.

2.1. Понятие дискурса.

2.1.1. Обзор теорий дискурса. Понятие «дискурсивная картина мира».

2.1.2. Дискурс - стиль - текст.

2.1.3. Виды дискурсов

2.2. Научный дискурс.

2.2.1. Научный дискурс как институциональный.

Дискурсивные параметры научной коммуникации.

2.2.1.1. Участники.

2.2.1.2. Цели.

2.2.1.3. Хронотоп.

2.2.1.4. Ценности.

2.2.1.5. Стратегии.

2.2.1.6. Тематика.

2.2.1.7. Разновидности и жанры.

2.2.1.8. Дискурсивные формулы.

2.2.1.9. Прецедентные тексты.

2.2.2. Научный дискурс как картина мира. Способы моделирования.

2.2.2.1. Рациональное и интуитивное в научном познании. Понятие научной парадигмы. Роль научных парадигм в развитии науки и научного дискурса.

2.2.2.2. Метафора и научное познание.

2.2.2.3. Ключевое положение метафорической модели в 162 процессе научного моделирования.

2.2.2.3.1. Метафора в дискурсах различных наук.

2.2.2.3.2. Гносеологическая специфика метафорической модели.

2.2.2.3.3. Типология научной метафоры и уровни метафорического моделирования научного дискурса.

2.3. Выводы.

Глава 3. Метафорическое моделирование пространства научной деятельности: дискурсивно-онтологическая метафора.

3.1. Пространственная и онтологическая метафоры как основа моделирования ментального пространства науки.

3.1.1. Моделирование пространства научной деятельности.

3.1.1.1. Пространственные модели.

3.1.1.2. Модель «пространство - вместилище».

3.1.1.3. Модель «познание - видение».

3.1.2. Моделирование объектов научной деятельности.

3.1.2.1. Модель «нечто - объект»

3.1.2.2. Модель «нечто - вещество».

3.2. Структурные метафоры в организации ментального пространства науки и представлении ее объектов.

3.2.1. Модель «познание - движение».

3.2.2. Модель «познание -конструирование/деконструирование».

3.2.3. Модель «нечто - живое».

3.2.4. Модель «нечто - человек».

3.2.4.1. Анатомическая структура.

3.2.4.2. Физические действия.

3.2.4.3. Социальные отношения.

3.2.4.3.1. Собственность.

3.2.4.3.2. Коммуникация.

3.2.4.3.3. Социальная иерархия.

3.2.4.3.4. Культурное моделирование.

3.3. Выводы.

Глава 4. Метафорическое моделирование научного феномена: гносеологическая метафора.

4.1. Моделирование научных феноменов: текстовый уровень. 248 4.1.1. Внутритекстовая модель объекта исследования.

4.1.1.1. Формирование внутритекстовой модели в лингвистическом тексте.

4.1.1.2. Формирование метафорического представления объекта исследования в философском тексте.

4.1.1.3. Метафора как основной инструмент моделирования представления об историческом событии.

4.2. Моделирование научных феноменов: дискурсивный уровень. 272 4.2.1. Интертекстуальные связи в научном дискурсе и понятие парадигмальной метафоры.

4.2.1.1. Выбор опорной метафорической модели в гуманитарном тексте.

4.2.1.2. Парадигмальные модели лингвистического дискурса.

4.2.1.3. Метафорические парадигмы в естественнонаучных дисциплинах.

4.3. Интердискурсивные модели: общенаучные и общекогнитивные метафоры.

4.3.1. Понятие интердискурсивности.

4.3.1.1. Интердискурсивные связи в рамках научного дискурса: общенаучные метафоры.

4.3.1.1.1. Интер дискурсивное функционирование терминов.

4.3.1.1.2. Интердискурсивное функционирование метафорических моделей.

4.3.1.2. Интер дискурсивные связи: общекогнитивные метафоры.

4.3.1.2. 1. Структурная метафора «нечто - натурфакт».

4.3.1.2.1.1. Модель «нечто - природный объект»

4.3.1.2.1.2. Модель «нечто - человек». 327 4.3.1.2. 2. Структурная метафора «нечто - артефакт».

4.3.1.2. 2.1. Модель «нечто - предмет».

4.3.1.2. 2.2. Модель «нечто - культурный феномен».

4.3.1.2. 3.Трансформация моделей.

4.4. Выводы.

Введение диссертации2010 год, автореферат по филологии, Мишанкина, Наталья Александровна

Предлагаемое- к защите диссертационное исследование выполнено на; базе когнитивной методологии, формирующейся в конце XX- начале-XXI в: и объединяющей целый; ряд научных направлений, ориентированных наг исследование ментальной сферы человека. Появление когнитологии или когнитивистики принято связывать с так называемым кибернетическим кризисом, показавшим недостаточную изученность механизма функционирования человеческого интеллекта, человеческой*психики.

Основой- кибернетических представлений об интеллектуальной., когнитивной деятельности послужила логическая? модель, выработанная в рамках картезианской парадигмы. Однако она оказалась недостаточной для создания искусственного интеллекта - сложной модели человеческого; мышления; Эта проблема заставила вновь обратиться» к изучению интеллекта естественного^ [Рябцева 2005]. Человека всегда; интересовала его? собственная природа, свидетельством тому может служить наличие, в языке широчайшего спектра оценочных, метафор, выстраивающих модель человека на основе оппозиций «человек - неживое», «человек — животное», а: также формирование гуманитарного направления в период возникновения: науки: Возвращение к познанию собственной сущности характерно для всей? истории человечества; в XX веке таким возвращением становится когнитивистика.

Актуальность предлагаемого' исследования определяется, во-первых, его включенностью в целый ряд направлений, связанных с изучением языковой когниции, роли языка в процессах мышления, русской языковой картины мира и ее дискурсивных вариантов.

Данная проблематика является центральной для одного из современных направлений лингвистики - когнитивного. Развитие когнитивного подхода тесно связано со сменой общегуманитарной парадигмы, заключающейся в обращении к исследованию природы человеческого, но на новом; этапе.

Механистическое истолкование природы человеческого мышления, предельным воплощением которого становится идея искусственного интеллекта, привело лингвистику и гуманитарные науки в целом к кризису. В этой связи одним из базовых постулатов когнитивной лингвистики становится признание неалгоритмической и неатомистической природы человеческого мышления и языка, как его неотъемлемого компонента. Мышление воплощено, образно, гештальтно и экологично, оно целостно в единстве выводных и аналоговых способов осуществления (Лакофф Дж). Язык, являясь частью мышления, участвуя во всех психических и когнитивных процессах, представляет собой воплощенные его механизмы, именно поэтому ядром когнитивной лингвистики' становятся исследования языковой семантики в аспекте когнитивного моделирования - представления разных видов информации в различных языковых структурах.

Интерес к науке как к отдельной сфере жизни человеческого духа, к особому типу деятельности формируется еще в Античности ^сохраняется по сей день, поэтому второй параметр актуальности^ данной* работы- связан с исследованиями в области теории познания,, в частности, затрагивающими-соотношение рационального и иррационального мышления-1 в гносеологических процессах (Автономова.Н.С., Блек М., Гусев С.С., Кулиев Г.Г., Петров В.В., Сухотин А.К.). Не будучи напрямую связанным с когнитивной проблематикой, названное направление актуализирует вопросы синтеза различных форм мышления и разрабатывает концепцию новой рациональности, включающую образные средства языка и, в частности, метафору как неотъемлемый компонент гносеологии. Когнитивная метафора рассматривается в этом случае как одна из базовых моделей научного мышления, отражающая специфику русской языковой картины мира через призму научного дискурса.

Третий параметр актуальности настоящей работы связан с исследованием процессов человеческой коммуникации. Вербальная коммуникация осознается как объект исследования только в XX в., «отразившись» от исследований коммуникации в теории связи и теории информации. Только в конце XX в. начинает рефлексироваться парадоксальная ситуация, связанная с тем, что язык как. коммуникативный« и* моделирующий механизм активно использовался в практической- сфере (риторика, психоанализ) и при этом исследовалась его структура, а функциональный аспект был исключен из фокуса изучения [Руднев 2000]. Хотя функциональное направление зарождается уже в структуралистских концепциях, актуализация этого аспекта языка связана с формирующейся под влиянием работ Л. Витгенштейна теории речевых актов и теории дискурса. В рамках когнитивно-дискурсивного подхода особенно остро ставится проблематика когнитивного и языкового моделирования. Когнитивные модели, выявленные в исследованиях, посвященных описанию русской языковой картины мира, и отражающие^ специфику национального мировидения, составляют ядро представлений о мире, некоторую систему универсалий разного уровня. Но в повседневной'языковой? деятельности эта система и сами модели трансформируются' в зависимости от дискурсивных параметров - условий- коммуникации и системьь смыслов, которые хочет выразить коммуникант. Поэтому исследования смещаются в область моделирования дискурсов как целостных совокупностей коммуникативных и вербальных параметров. В этой связи актуальным является обращение к способам представления информации в русском научном дискурсе.

Объектом исследования является научный дискурс как сложный синтетичный лингвокогнитивный феномен особого типа.

Предмет исследования - механизмы лингвокогнитивного моделирования, параметры и базовые модели, формирующие русский научный дискурс и отражающие специфику русского научного мышления, а также соотношение научного мышления и общегносеологических механизмов.

Цель диссертационной работы - исследовать механизмы научной эпистемологии и роль когнитивно-дискурсивного моделирования в научной деятельности: процессах формирования научного» знания и научной коммуникации, получающих отражение в русском научном дискурсе.

Указанная цель предполагает решение исследовательских задач:

1. Определить феномен когнитивно-дискурсивного моделирования и ключевые параметры моделирования русского научного дискурса.

2. Определить специфику научного дискурса и выявить базовую лингвокогнитивную модель, наиболее активно функционирующую в научном дискурсе и в наибольшей степени отвечающую его задачам.

3. Охарактеризовать базовую для научного дискурса лингвокогнитивную модель в аспекте ее моделирующих свойств.

4. Выявить уровни моделирования научного дискурса и представить типологию моделей.

5. Определить значимость общегносеологических механизмов и когнитивных моделей в^научном познании.

6. Выявить взаимовлияние лингвокогнитивных моделей, имеющих общекогнитивный характер или присущих другим дискурсам и русской языковой картине мира в целом, и моделей русского научного дискурса и* установить степень взаимосвязанности общегносеологических и эпистемологических моделей в процессах эволюции когнитивной сферы человека.

Методологические основы исследования. Методология исследования тесно связана с активно развивающимся в современной науке когнитивным направлением, объединяющим целую систему дисциплин, связанных с исследованием механизмов человеческого мышления. Когнитивистика позиционируется как направление, отражающее смену общенаучной парадигмы и актуализирующее гуманитарные основы современного мира в противоположность технологическим. Новая парадигма формируется^ в синтезе достижений целого ряда наук, подвергая их переинтерпретации и выстраивая новую методологию. Поэтому следует говорить о нескольких базовых методологических источниках настоящего исследования.

1. Когнитивистика, в рамках которой была переосмыслена роль языка в формировании и функционировании естественного интеллекта. Когнитивная лингвистика вырастает из проблематики искусственного интеллекта, из кризиса структуральных концепций языка, к которому приводят попытки решения задачи формализации языковой семантики. Сложившаяся ситуация заставила по-новому взглянуть на когнитивную сферу человека и роль естественноязыковой коммуникации в ее становлении (К. Варела, У. Матурана, Э. Ортони, Р. Солсо, Н. Хомский, W. L. Chafe, R. S. Jackendoff, G. Lakoff). 2. В русле когнитивистики актуализируется проблематика моделирования, но в новом?, аспекте:. Понятие «модель/моделирование», разработанное для» представления различного- рода объектов научного исследования (М; Бунге, А.Ф. Лосев, Я.Г. Неуймин, И!И. Ревзин, М- Хэсс, С.К. Шаумян), применяется для описания, нормальной; когнитивной-деятельности: человека (когнитивная модель), реализующейся в языковых структурах как языковое моделирование (Р. Лангакер, Р. Солсо, Ж. Фоконье, Pi Johnson-Laird, J. Miller и др.); Современная когнитивная* лингвистика разработала широкий спектр когнитивных моделей идентифицирующего (Р. Лангакер, М. Минский, Л. Талми, Ч. Филлмор, Т.А. van Dijk, М. Johnson, Р. Johnson-Laird), категоризирующего (Э. Рош, C.F. Воркачев, Р.И. Павиленис, Ю.С. Степанов, И.А. Стернин, G. Lakoff и др.) и синтезирующего (Н.Д. Арутюнова, А.Н. Барулин, А. Вежбицкая, А.Н: Леонтьев, Ю.М. Лотман, Е.С. Кубрякова, З.И. Резанова, В.Н. Телия, Е.В. Урысон, Ж. Фоконье, А.Д. Шмелев, G. Lakoff, М. Johnson) типа.

3. Когнитивные подходы к исследованию языка органично, сочетаются с проблематикой, заданной в работах В. Гумбольдта, A.A. Потебни, получившей развитие в трудах Э. Кассирера, JL Вайсгербера, Э.Сепира, Б.Л. Уорфа, и наиболее полно отраженной в современном языкознании в концепции языковой картины мира. В рамках этого направления' язык рассматривается как система, аккумулирующая знания, и опыт носителей, поэтому языковые структуры изучаются как структуры знания, принципиально специфичные для разных языков и культур. В русской лингвистике актуализируется проблематика русской языковой картины мира как воплощения русского менталитета и специфичного мировидения (Н.Д. Арутюнова, Г.Г. Гачев, В.И. Постовалова, Б.В. Раушенбах, Б.А. Серебренников, В.Н. Телия).

4. В последнее десятилетие исследование специфики мировосприятия и миромоделирования преломляется в концепции дискурсивных картин мира, синтезирующей дискурсивный и когнитивный подходы. Дискурсивный ракурс рассмотрения языка актуализирует его деятельностный аспект, первоначально заданный в работе В. Гумбольдта, а-затем развитый в работах JI. Витгенштейна и Дж. Остина и Дж. Серля в виде теории речевых актов, в работах по критическому дискурс-анализу (Л.Дж. Филлипс, М.В" Иоргенсен, Т. A. van Dijk). Данная^ проблематика реализовалась как коммуникативно-деятельностный подход к языку (Ю.Д. Апресян, С.А. Аристов, Н.Д. Арутюнова, М.М. Бахтин, Н.С. Болотнова, И:П. Сусов, Т.В. Шмелева, Н.Р. Grice). С другой стороны, теория дискурса развивается в рамках французской школы дискурса, основополагающими для которой стали работы М.' Фуко, Р. Барта, П. Серио, М.Пешё, П. Анри и др. В работах этого направления дискурс рассматривается как формация текстов в совокупности с условиями и правилами их порождения. В отечественной лингвистике дискурсивный подход активно развивается в работах В.И. Карасика, В.Б. Кашкина, M.JI. Макарова, В.Е. Чернявской, К.Ф. Седова, где описана специфика дискурсивных реализаций русского языка. Синтез когнитивного и дискурсивного подходов в аспекте варьирования русской национальной картины мира представлен в работах З.И. Резановой.

5. В работах по функциональной стилистике также актуализируется проблематика функциональных вариантов языка в зависимости от сферы использования (С.О. Глушакова, М.Н.Кожина, М.П. Котюрова, H.A. Красавцева, Н.Я. Милованова, Н.М. Разинкина, О.Б.Сиротинина, Е.С.Троянская). Функциональная стилистика рассматривает такие варианты как подъязыки или стили, выделяя в качестве одного из стилей научный и определяя его основные параметры в связи с целью использования языка.

6. Результаты исследований, выполненных в русле семасиологического (В.Г. Гак, Г.Н. Скляревская) и структурно-семантического анализа, в частности, в рамках теории регулярной многозначности (Ю.Д. Апресян, Н.Д. Арутюнова^ В.Г. Гак, Г.Н. Скляревская, JI.B. Васильев, Л.Г. Бабенко, А.П. Чудинов и др.), мотивологии и теории образности (О.И. Блинова, Е.А. Юрина), позволили увидеть масштабы метафоризации в рамках обыденного языка. И( выдвинуть предположение о том, что метафора является^ общегносеологическим когнитивным механизмом.

7. Теория^ концептуальной метафоры (G. Lakoff, М. Johnson) формируется в русле когнитивной лингвистики и рассматривает метафору как механизм мышления и познания. В частности, такой подход демонстрируется в теории концептуальной метафоры и работах, развивающих это направление (А.Н. Баранов; Л.В. Калашникова, А.Д. Плисецкая, З.И. Резанова, А.П. Чудинов).

8. Метафора как гносеологический механизм исследуется в работах ученых-философов: в рамках теории познания формируется понятие «новой рациональности», включающей органичный иррациональный компонент — метафорическую модель как наиболее эвристичную форму аналогии. Метафора выступает здесь как базовая модель гносеологии и эпистемологии

Н.С. Автономова, Ф. Анкерсмит, Е.А. Гогоненкова, С.С. Гусев, И.А. Дмитриева, Г.А. Ермоленко, Э. Кассирер, Г.Г. Кулиев, Ю.И. Манин, X. Ортега-и-Гассет, В.В. Петров, А.Е. Седов, В.А. Суровцев, В.Н. Сыров, М. Black, D. Davidson).

Методы исследования. Предмет и цели исследования обусловили формирование комплексной методики, синтезирующей различные методы.

Начальный этап исследования характеризуется использованием системно-структурных методов, направленных на выявление в текстах различных научных дисциплин контекстов, содержащих лингвокогнитивные модели, и их классификацию. Так было выявлено, что наиболее частотной когнитивной моделью, функционирующей в тексте, выступает концептуальная метафора.

Далее для определения исходных и результативных концептуальных областей, задействованных в метафоризации, был осуществлен компонентный анализ, дополненный приемом интроспекции, а для выявления основных типов метафорических моделей и определения-их функциональной роли в тексте была осуществлена классификация по категориальным признакам.

На этом этапе названные методы были дополнены контекстуальным, текстологическим и функционально-стилистическим анализом.

Определение параметров коммуникативной роли метафорических моделей в тексте и дискурсе, выявление интертекстуальных и интердискурсивных связей потребовало широкого использования методики дискурс-анализа. На итоговом этапе исследования был использован метод моделирования с целью выявления функциональной роли различных типов метафор в процессе научного познания и вербализации научного знания.

Эмпирической базой послужили научные тексты различных научных дисциплин гуманитарного и негуманитарного профиля. В качестве основного материала выступили тексты русского гуманитарного дискурса, работы русских философов, психологов, лингвистов, семиологов, историков (А.Н. Барулин, М.М. Бахтин, И.А. Бодуэн де Куртенэ, В.В. Виноградов,

B.Н. Волошинов, Л.С. Выготский, В.З. Демьянков, P.O. Якобсон,

C.О. Карцевский, A.A. Залевская, С.Г. Кара-Мурза, Е.В. Ковалевская, Б.А. Рыбаков, М.К. Мамардашвили, A.A. Потебня, В.П. Руднев, И.А. Шмерлина, С.К. Шаумян и др.). Для уточнения полученных результатов, в качестве вспомогательного материала, были привлечены тексты современных русских биологов, математиков, социологов (И.А. Бех,

A.M. Данченко, A.A. Евсеев, H.A. Коломеец, Д.А. Кулешов, Ю.И. Манин, О.И. Нечаева, A.B. Павлов, Н.Г. Парватов, В.Н. Романенко, А.Е. Седов,

B.В. Чередова, В. В. Скобелев и др.). Всего проанализировано около 30000 контекстов, извлеченных из 23 монографий и разделов монографий, 31 статьи1.

Единица исследования: текстовый фрагмент, содержащий базовую лингвокогнитивную модель, формирующую различные параметры« научного дискурса.

Научная- новизна исследования. Научный текст традиционно-рассматривался как отражение основных результатов научной деятельности, базовыми для которой признавались формы рационального мышления. Новизна нашего подхода состоит в следующем.

1. В работе разрабатываются теоретико-методологические основания исследования русского научного дискурса как лингвокогнитивной модели особого интегрирующего типа, включающей в качестве обязательных компонентов научную коммуникацию, научный текст и научную картину мира и формирующейся на основе целого спектра более простых лингвокогнитивных моделей. Ключевую роль в моделировании научного дискурса играет метафорическая концептуализация.

1 См. список источников.

2. Концептуальная метафора рассматривается как когнитивная модель, выполняющая функцию синтезирования нового ментального объекта. Это определяет гносеологическую значимость ее как модели, базирующейся, на аналогии, а также особую роль механизмов метафоризации в научном познании в связи со специфической познавательной силой и эвристичностью, что позволяет заострить внимание на гносеологических механизмах языка.

3. В работе впервые исследуется роль лингвокогнитивных метафорических механизмов в процессах получения и онтологизации знания. Новизна исследования заключается в выявлении, описании и типологизации метафорических моделей русского научного дискурса, по-разному участвующих в познавательной деятельности: формировании коммуникативно-когнитивного пространства научной деятельности (дискурсивно-онтологическая метафора), представлении научных феноменов* (гносеологическаяметафора).

4. Впервые русский научный дискурс описан как метафорическое пространство, в, котором осуществляется, научная деятельность и научная-коммуникация. Выявлены основные метафорические модели дискурсивно-онтологического типа, участвующие в его формировании.

5. Научная новизна усматривается и в описании функционирования метафорических моделей гносеологического типа, участвующих в моделировании научных феноменов на уровне текста, дискурса отдельной науки и междискурсивном уровне;

6. Впервые русские научные тексты различных- дисциплин исследованы в аспекте метафорического моделирования, описан механизм метафорического моделирования научных феноменов и выявлены специфические черты моделирования в гуманитарном дискурсе.

7. Новизна исследования состоит также в выявлении метафорических моделей, являющихся ключевыми для русского научного дискурса в целом, - гносеологических универсалий, принадлежащих русской языковой картине мира и наиболее часто привлекаемых в качестве гносеологического инструмента, что определяет специфичность русского научного мышления:

Теоретическая значимость работы определяется вкладом настоящего исследования в развитие целого ряда научных направлений.

Исследование позволяет существенно расширить и обогатить активно развивающиеся в настоящее время теорию метафоры и когнитивную лингвистику в целом в связи с тем, что в нем проводится систематизация выработанных в когнитивистике моделей в аспекте их гносеологической функции и определяется место концептуальной метафоры как гносеологического механизма в этой системе.

Описание процессов метафорического моделирования на уровне лингвистической организации научного текста, на уровне интертекстуальном и интердискурсивном показывает роль метафоры в формировании и онтологизации нового знания. Это позволяет по-новому представить соотношение в процессах познания рационального и иррационального компонентов и снять традиционное противопоставление научной эпистемологии как формы рационального познания «наивному» познанию, синтезирующему все формы.мышления.

Раскрытие значимости метафорического моделирования в формировании русского научного дискурса, исследование процессов интертекстуального, внутридискурсивного и интердискурсивного взаимодействия в аспекте метафорического моделирования вносит вклад в формирующуюся теорию дискурса. Выявление функциональной неоднозначности метафорических моделей, участвующих в моделировании научного дискурса, позволяет говорить о научном дискурсе как негомогенном феномене: дискурсивно-онтологическая метафора формирует ментальное пространство научной деятельности {научная область), гносеологическая -представление о научных феноменах как отдельных явлениях гносеологический Робинзон) и исследуемом объекте в целом; (язык — это организм), коммуникативная актуализируется в процессах дидактических.

Выявление роли* метафорического моделирования* в; формировании русской^ научной; картины мира ш русского научного дискурса оказывается возможным только на базе выработки новых теоретико-методологических^ оснований, синтезирующих различные подходы к исследованию метафоры, русской языковой картины мира и ее дискурсивных реализаций:

Практическая значимость. Результаты диссертационного исследования, могут быть применены в учебно-педагогической практике, в разработке и чтении теоретических курсов лингвистического профиля: лексикологии; когнитивной семантики, метафорологии, текстологии, в вузовских спецкурсах и спецсеминарах, направленных на исследование специфики метафорического моделирования: в русской! языковой? картине мира шее дискурсивных вариантах.

Данные; полученные в ходе исследования, мо1ут быть использованы в разработке: образовательных;, методик;. при преподавании® теоретических курсов,какдлярусских, такидляиностранныхучащихся.

Исследование1 роли; метафоры в научном; тексте: может быть использовано в обучении русскому языку как иностранному (научный? стиль речи), а также в практике создания словарей терминологической лексики традиционного и тезаурусного типа, автоматизированных словарей для систем машинного перевода.

На защиту вынесены следующие положения:

1. Моделирование как универсальное свойство человеческого мышления осуществляется на базе целого ряда когнитивных моделей -ментальных конструктов. Все когнитивные модели на основании выполняемой ими функции в познавательной деятельности могут быть разделены на идентифицирующе-категоризирующие и- синтезирующие. Последние позволяют создавать «возможные», виртуальные миры» нереферентного типа, получающие онтологизацию как сложные ментальные конструкты. Наиболее крупным и значимым из них является картина мира.

2. Базовой моделью синтезирующего типа можно считать концептуальную метафору, так как она представляет собой структуру^ реализующую минимальную синтезирующую операцию. Метафорическая модель является гносеологической по природе, так как базируется на механизме аналогии — перенесении уже готового онтологизированного знания в процессе познавательной деятельности на область неизвестного. Метафора как общий механизм зарождается в обыденной познавательной деятельности и реализуется в бытовом дискурсе, исходном для всех прочих.

3. Результат действия гносеологических механизмов метафоризации получает закрепление в русском языке в виде широчайшего* спектра номинативных метафор. Гносеологическая функция^ остается ведущей и, очевидной в случае, если область, осмысляемая посредством метафоризации, является! эмпирически недоступной и может быть познана только посредством когнитивного моделирования. Гносеологическая функция, реализуемая метафорой; может затемняться оценочно-экспрессивной, если моделируемый объект воспринимается эмпирически и его нетождественность объекту-источнику очевидна.

4. Метафорические модели привлекаются для познания и введения в сферу когнитивной онтологии объектов различной природы, как физической, так и идеальной. Языковая реализация метафорических моделей представляет как уже онтологизированное знание (номинативная, когнитивная, мертвая, «стершаяся» метафора), так и новое, гипотетическое (живая метафора).

5. Области научной деятельности в русском научном Дискурсе моделируются как отдельные ментальные пространства. Научное знание онтологизируется и вербализируется в процессе создания научного текста, и в этом процессе, соответственно, задействуются различные языковые структуры. Наиболее частотной является метафора как отвечающая модельной, гипотетической природе научной деятельности.

6. Русский научный дискурс представляет собой единство составляющих: системы онтологизированного знания (научная картина мира), научной коммуникации (способы научного взаимодействия) и системы научных текстов (способы вербализации научного знания в соответствии с правилами научной коммуникации). В связи с этим русский научный текст (дискурс) включает три основных типа метафор: дискурсивно-онтологическую, моделирующую пространство научной деятельности, объекты и субъекты; гносеологическую, представляющую метафорическую гипотетическую модель объекта исследования; коммуникативную, адаптирующую новую модель к когнитивным возможностям слушателей.

7. Процесс онтологизации знания в русском научном дискурсе подобен общегносеологическому процессу. Первичное познание происходит посредством подбора гипотетических моделей — гносеологических метафор. Автор текста, вступая, в диалог в. рамках соблюдения «порядка дискурса», апеллирует к сформированным в нем моделям, осуществляет выбор близкой ему модели и уточняет либо трансформирует ее в рамках своего текста, формируя собственное видение объекта. Сформированная! в тексте модель в. зависимости от ее эффективности вовлекается в другие научные тексты, образуя парадигмальную модель. В процессе освоения новой области знания о ней приобретают статус онтологических - становятся точными знаниями, и такая модель перестает быть гипотетической, утрачивает гносеологическое напряжение, а позже включается в качестве идентифицирующего элемента в новые модели. Лексическая единица и концепт, выступившие базой для гносеологической метафоры, возвращаются в языковую и общекогнитивную систему, обогащенные новыми смыслами.

8. Русская научная метафора формируется на базе общеязыковых моделей русского языка и опирается на общие представления о мире. В поле науки вовлекаются самые разнообразные знания о действительности, но существуют некоторые универсальные образы, своего рода гносеологические универсалии русского менталитета, получающие переосмысление в науке в целом. Эти модели могут трансформироваться под влиянием изменений^ происходящих в ментальном и физическом мире, приспосабливаясь для представления нового знания.

Апробация работы. Основные положения диссертации прошли апробацию на конференциях различного уровня и тематики. Проблематика метафорического моделирования в различных видах дискурса обсуждалась на конференциях: «Художественный текст и языковая личность» (Томск, 2003), «Естественная письменная речь» (Барнаул, 2003), «Мир и общество в ситуации фронтира: проблемы идентичности» (Томск, 2003), "Философия и филология в современном культурном пространстве: проблемы междисциплинарного синтеза" (Томск, 2003), VII Международная научная конференция молодых ученых, проводимая Институтом литературы им: Т.Г. Шевченко HAH Украины (Киев, 2004), «Евразийский культурный- диалог в пространстве текста» (Томск, 2004), «Социально-гуманитарные исследования: проблемы общественной востребованности» (Москва, 2005), «Язык и культура» (Томск, 2006), «Языковая картина мира: лингвистический и культурологический аспекты (Бийск, 2006). Проблематика дискурсивных параметров науки обсуждалась на конференциях: «Единая образовательная информационная среда: проблемы и пути развития» (Томск, 2003), Всероссийская конференция Ассоциации «История и компьютер» (Москва, 2004), «История, информационные технологии и культурное наследие: перспективы XXI века» (Москва, 2006), «Вызовы гуманитарному профессиональному образованию в контексте современной промышленной политики в России» (Томск. 2007). Проблематика лингвокогнитивного моделирования научного дискурса прошла апробацию на конференциях: Девятые Филологические чтения «Проблемы интерпретации в лингвистике и литературоведении» (Новосибирск, 2008), «Исследование русской и мировой культуры в языке и тексте» (Томск, 2008), семинар Томского отделения Российской ассоциации лингвистов-когнитологов (Томск, 2009), Всероссийская научно-практическая Интернет-конференция «Соппес^ Универсум 2009», «Модели в современной науке: единство и многообразие» (Калининград-Светлогорск, 2009), «Когнитивные науки: междисциплинарное исследование мышления и интеллекта (Томск, 2009), Десятые Филологические чтения Института филологии, массовой информации и психологии Новосибирского государственного педагогического университета «Континуальность и дискретность в языке и речи. Язык как живая система в исследовательских парадигмах современной лингвистики» (Новосибирск, 2009), «Национально-культурный компонент в тексте и языке (Минск, 2009), Четвертая международная конференция по когнитивной науке (Томск, 2010).

Базовые положения исследования представлены в 50 публикациях автора, в т.ч. 8 статьях, опубликованных в ведущих журналах, рекомендованных ВАК и 1 монографии.

Структура диссертации. Диссертация состоит из Введения, четырех глав Основной части, Заключения, Списка использованной литературы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Лингвокогнитивное моделирование научного дискурса"

Результаты исследования метафорического моделирования в науке показывают, что в процессах познавательной деятельности человек обращается ко всем индивидуальным информационным ресурсам: знаниям, личному опыту, что ведет к формированию интердискурсивных моделей гносеологического типа, своего рода гносеологических универсалий -метафорических архетипов научного дискурса. Универсальные модели подвергаются трансформации под воздействием изменений, происходящих в окружающем мире.

Проведенное исследование позволяет говорить о метафоричности как универсальном гносеологическом механизме, активно задействованном в научном дискурсе при формировании эпистемологических моделей.

В настоящем исследовании не получили достаточного освещения проблемы метафоризации терминосистем, в частности, соотношения функционирования метафорических и неметафорических терминов, и система гносеологических универсалий. В фокус нашего рассмотрения попали только наиболее частотные из моделей такого типа. Эта проблематика открывает перспективы для дальнейшего исследования роли метафорического и шире — лингвокогнитивного моделирования научного дискурса.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Научный дискурс уже давно осмысляется как феномен, отражающий базовые параметры гносеологической деятельности, что выражается в его закрепленной институциональности и внимании к нему со стороны представителей различных научных областей. Смена философской парадигмы, связанная с отказом от позитивистских программ и выразившаяся в переосмыслении основ рациональности и в формировании концепции новой рациональности, повлекла за собой исследования дискурса, традиционно связанного со сферой рационального мышления — научного.

Понимание дискурса как особого феномена складывается в XX в. в связи с актуализацией социальных и коммуникативных параметров языка. Отдельный текст перестает осознаваться как абсолютный результат языковой деятельности, в фокус внимания попадают условия его порождения -социальная среда, формирующая «порядок дискурса» в виде правил коммуникации, а также система мировидения, получающая отражение в формации текстов, порожденных в определенных условиях. Сфера науки как оформленная институциональная сфера обладает своим дискурсом, который рефлексируется как институциональный не только исследователями, но и носителями языка.

Научный дискурс представляет собой единство правил коммуникативного поведения и порождения текстов, формации текстов как результата коммуникации в социальной сфере и дискурсивной картины мира.

Основная цель научного дискурса - познавательная деятельность, а, соответственно, ценность - научная истина. В рамках этого дискурса выработаны специфичные коммуникативные стратегии и жанры их текстового воплощения. Тексты научного дискурса обладают целым рядом специфических черт, определяемых как научный стиль, представляющий собой дискурсивные формулы. Кроме того, обязательной и определяющей для научного дискурса является активная прецедентность, реализуемая как очевидные интертекстуальные связи.

Научный дискурс как целостное коммуникативно-когнитивное пространство моделируется посредством использования различных лингвокогнитивных моделей.

Понятие «модели/моделирования» формируется в сфере точных наук, но получает широкое распространение в науке в целом. Первоначально оно обозначает эпистемический конструкт, отражающий определенный аспект объекта научного исследования и позволяющий изучать и прогнозировать его свойства, имеет гносеологический статус. Однако развитие технологий и появление новых технологий создания виртуальных моделей, в частности, кибернетических «виртуальных реальностей» как чувственно воспринимаемых вариантов реальности, трансформирует представления о» границах моделирования и границах реального и, в конечном итоге, приводит к трансформации научной и обыденной картин мира. Изменение понятия «модель/моделирование», появление «виртуальных» моделей заставило по-новому взглянуть.на уже давно существующие вторичные моделирующие системы, в которых создаются1 «альтернативные реальности»: литературу, искусство, науку. Это, в свою очередь, привело к переосмыслению роли языка в когнитивных процессах моделирования.

Ключевой для понимания моделирующей функции языка становится концепция В. Гумбольдта, возникшая в XIX в., но получившая широкое распространение только в XX. Развиваясь на периферии лингвистических исследований, она становится одной из центральных в период кризиса структуральных концепций, связанного с исследованиями в области машинного перевода и искусственного интеллекта. В возникающем на пике этого кризиса новом научном направлении - когнитивистике — вырабатывается новое осмысление языка как первичной моделирующей системы, и понимание термина «модель/моделирование» трансформируется в связи с изучением когнитивных моделей — структур, определяющих восприятие, хранение и передачу информации о мире. Когнитивная модель формируется как гносеологический конструкт, но на основе эмпирического подтверждения может получить онтологический статус.

Моделирование рассматривается как базовое свойство человеческой когниции, определяющее статус и положение человека в мире по отношению к другим живым существам. Человек, в отличие от них способен не только идентифицировать и категоризировать объекты природного мира для формирования стратегий выживания в нем, но создавать ментальные модели не существующих в мире объектов, а затем воплощать их в реальности, трансформируя ее в собственных целях. Одним из базовых механизмов когнитивной деятельности признается язык, который рассматривается как универсальный инструмент получения, хранения, передачи информации на основе языковых структур, коррелирующих с когнитивными моделями мышления.

Когнитивистика и, в частности, когнитивная лингвистика, обращается к описанию когнитивных моделей, на основе которых осуществляется когнитивная деятельность человека. Вся система описанных в когнитивной лингвистике моделей может быть соотнесена с этапами ментальной деятельности: анализом и синтезом. На основании этого, выделяются два базовых типа моделей: идентифицирующие и синтезирующие. Когнитивные модели идентифицирующего типа задействованы в процессах формирования первичной модели мира путем определения и в континууме окружающей действительности отдельных особо значимых объектов и последующей их категоризации. К таким моделям могут быть отнесены кинестетические образ-схемы М. Джонсона, пространственные модели Р. Лангакера и Л. Талми, фреймовые структуры, идеализированные когнитивные модели, концепты.

Модели синтезирующего типа позволяют создавать ментальные модели, объектов, не существующих в мире, на основе идентифицирующих моделей. По сути дела, модели синтезирующего типа являются когнитивным инструментарием специфического оперирования фрагментами опыта и создания на его основе новых конфигураций. Это метафорические и метонимические концептуализации, ментальные пространства и картина мира как наиболее полная и целостная модель, синтезирующая все остальные.

Наиболее гибким и активно задействованным в познавательных процессах инструментом, являются метафорические и метонимические механизмы. Эти модели выступают как наиболее компактные, позволяющие синтезировать образы отдельных объектов, путем проецирования представлений об одном объекте на другой. Метафора занимает центральное положение в системе когнитивных моделей, т.к. объединяет в своей структуре идентифицирующие модели (кинестетические образ-схемы, фреймы, сценарные фреймы, идеализированные когнитивные модели) и участвует в формировании более крупных синтезирующих моделей (ментальные пространства, картины мира). Мы полагаем, что именно эти свойства обусловливают значимость метафорических моделей в формировании научного дискурса.

Анализ научных текстов и работ, посвященных этой проблематике, позволяет сделать вывод о частотности и универсальности механизма метафоризации для научного познания. В свете этого по-иному выглядят функции метафоры в познании в целом, что позволяет по-новому взглянуть на феномен метафоры. Традиционно метафора осмыслялась как экспрессивное средство, активно функционирующее в сфере эстетической. Но анализ номинативной языковой метафоры и метафоры научной позволяет выдвинуть гипотезу о том, что гносеологическая функция метафоры едва ли не более значима, нежели экспрессивная. Именно метафорические механизмы, базирующиеся на интуитивном поиске аналогии в уже имеющемся опыте индивида, составляют основу гносеологии.

Новое понимание метафоры формируется в науке XX в.: семиотика, структурная и когнитивная лингвистика, феноменология, аналитическая философия и теория познания выдвигают на первый план важнейшую, но ранее получившую лишь частичное осмысление, функцию метафоры — гносеологическую. Философская рефлексия рассматривает метафорические механизмы как базовые при формировании абстрактного мышления: механизм аналогии - мысленного сопоставления объектов, относящихся к различным уровням модели мира, - активизировал «отрыв», абстрагирование признаков от объектов.

В связи с этим метафора, будучи компактной и в то же время информационно емкой моделью синтезирующего типа, активно функционирует в сфере человеческого познания в целом и научного в частности. В языковом аспекте объекты науки, научная реальность моделируются таким же образом, как создаются литературные квазиреальности и другие области, имеющие виртуальную природу. Данное виртуальное пространство базируется, как уже говорилось выше на1 метафорическом допущении и моделируется посредством переосмысления отдельных образов объектов реальной действительности. Метафорическая модель, обладающая особой эвристической силой и информационной емкостью, становится основным эпистемологическим инструментом.

Метафорическая концептуализация задействована на разных уровнях научной деятельности: выступает как базовая модель при формировании науки как отдельного ментального пространства, виртуальной области в которой осуществляется научная деятельность и коммуникация, создании моделей представления объекта исследования, - которые могут выступать в качестве парадигмальных, участвует в терминообразовании.

Результаты анализа функционирования метафорических моделей на дискурсивно-онтологическом уровне позволяют переосмыслить участие метафорических механизмов* в процессах онтологизации знания. Метафорическая модель действительно выступает в качестве базовой- при создании ментального пространства науки и позволяет оформлять абстрактные сущности, их позиционирование, способы оперирования* ими и т.п. Метафоризация в науке - значительно более глубокое явление, нежели предполагалось ранее, т.к. сама факт оперирования воображаемыми абстрактными сущностями возможен лишь на базе аналогического мышления. Ментальное пространство научной деятельности получает оформление на базе целого спектра пространственных метафор, но преобладают метафоры, маркирующие горизонтальное членение пространства. Ряд метафор, репрезентирующих модель «познание - видение»' свидетельствует о значимости визуального восприятия в познании-и тесной взаимосвязи1 категории пространства и визуального восприятия. Привлечение этой5 модели в научный дискурс позволяет смоделировать различные планы восприятия* объектов и процессов; осуществляющихся' в пространстве научного* дискурса и показать зависимость свойств наблюдаемого объекта от пространственной позиции наблюдателя, от анатомо-физиологического устройства органов визуального восприятия.

Процессы онтологизации знания проявляются в- активном функционировании- онтологической модели «нечто - объект/вещество», которая позволяет адаптировать для- познания любые абстрактные сущности, оформляя их как объекты различной структуры, и определить способы оперирования ими. Именно эта модель выступает основой для формирования структурных метафор, отображающих признаки более конкретных объектов в область абстрактного. Далеко не все параметры физического мира проецируются в ментальное пространство науки, можно выделить базовые объекты и действия, актуальные для этой сферы. Объекты, получающие отображение в абстрактное пространство — это: растения, живое существо (без конкретных зооморфных или антропоморфных черт) и человек. Данные объекты осуществляют или попадают под следующие действия: занимают место и определенное положение, движутся (как правило, только в горизонтальной плоскости), при этом движение не является хаотичным, а выстраивается на основе кинестетических моторных программ: источник — путь — цель, центр - периферия. Второй базовый тип действия, осуществляемый по отношению к объектам науки — конструирование и деконструирование, что. отвечает основным установкам научного познания: анализу объекта и синтезирования новой модели его представления. При моделировании пространства; научного дискурса в качестве исходной понятийной области метафорического моделирования чаще всего выступает сфера социальных отношений от наиболее древних моделей межличностного взаимодействия,: связанных с осмыслением; категорий принадлежности и собственности, до вербальной коммуникации как наиболее совершенной формы коммуникативного взаимодействия;

Гносеологическое- моделирование, направленное на создание метафорической модели научного феномена, осуществляется как формирование внутритекстовой» системы^ метафор. При' этом обязательным условием научного дискурса является обращение, к ранее сформированным моделям представления- знания. Эти модели' могут' включаться в текст, как эксплицитно, так и имплицитно — как избирание в качестве опорной определенной метафорической модели и ее трансформация в тексте; Выбор исходной для автора, модели осуществляется на основе критики ранее выработанных в науке, критика осуществляется как деконструкция метафоры, лежащей в основе представления объекта.

Гносеологическая метафорическая модель выходит за пределы; отдельного текста и занимает позицию интертекстуального компонента, выступая в качестве негативного или позитивного образца. Избранная в качестве позитивного образца, детализируется и подвергается трансформации в процессе поиска новых свойств объекта. Принятая в качестве позитивного образца большинством субъектов научной деятельности, гносеологическая метафора формирует парадигму - способы интерпретации объекта исследования и, соответственно, система методов его исследования.

Синтетичность когнитивной сферы человека проявляется и в том, что парадигмальные метафоры могут выходить за пределы своих научных областей и оказывать значительное влияние на формирование и развитие науки и когнитивной сферы в целом. Это является показателем, определенной открытости отдельных научных областей, а взаимопроникновение концепций и терминов из одной области в другую приводит к формированию общедискурсивного пространства науки, где обнаруживаются свои «линии метафоричности». Функционирование гносеологической метафоры выходит и в общекогнитивную сферу, что способствует возрастанию уровня абстрактности мышления, при сохранении его глубинных «телесных» оснований.

Гносеологическая метафора, представляющая объект исследования, оказывает влияние на формирование терминосистемы, репрезентирующей эту модель. При этом метафоричность термина сохраняется, что способствует, в свою очередь, усвоению значения термина.

Список научной литературыМишанкина, Наталья Александровна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Барулин А.Н. Основания семиотики. Знаки, знаковые системы, коммуникация/ А.Н. Барулин : послесловие Ю.С. Степанова. М., 2002. -Ч. 1.-464 с.

2. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества / М.М. Бахтин. М. : Искусство, 1979. - 424 с.

3. Белая книга. Экономические реформы в России 1991—2001 : автор-составитель Кара-Мурза С.Г. М. : Алгоритм, 2002.

4. Бех И.А. Лесоводственные возможности повышения продуктивности сосновых лесов Западной Сибири / И.А. Бех, A.M. Данченко // Вестник Томского государственного университета. Биология. 2009. - № 4 (8). — С. 62-65.

5. Бибихин В.В. Мир / В.В. Бахтин Томск : Водолей, 1995. - 144 с.

6. Бодуэн де Куртенэ И.А. Избранные труды по общему языкознанию / И.А. Бодуэн де Куртенэ. М., 1963.

7. Бубенчиков A.M. Течение электропроводящей жидкости в скрещенном электромагнитном поле / A.M. Бубенчиков, Д.Б. Федин, A.C. Конончук // Вестник Томского государственного университета. Математика и механика. 2009. - № 3 (7). - С. 81-89.

8. Виноградов В.В. Основные типы лексических значений слова / В.В. Виноградов // Избранные труды. Лексикология и лексикография. М., 1977.-С. 162-189.

9. Волошинов В.Н. Марксизм и философия языка / В.Н. Волошинов. — Ленинград : Прибой, 1930.

10. Выготский JI.C. Мышление и речь. Психологические исследования / Л.С. Выготский. -М., 1996.-416 с.

11. Губкина Е.В. Численный алгоритм построения некоторых струйных течений гидродинамики / Е.В. Губкина // Вестник Томского государственного университета. Математика и механика. 2009. - № 3 (7). - С. 6-13.

12. Демьянков В.З. Семантические роли и образы языка / В.З. Демьянков // Язык о языке : сб. статей. М. : Языки русской культуры, 2000. - С. 193270.

13. Дудецкая С.Г. Метафоризация как способ терминообразования (на материале английской терминологии черепно-челюстно-лицевой хирургии и стоматологии) : автореф. дис. .к. филол. наук : 10.02.04 / С.Г. Дудецкая. -Самара, 2007. 22 с.

14. Дьяченко А.П. Метафоры и терминологически устойчивые выражения в медицине: словарь-справочник / А.П. Дьяченко. Минск : Новое знание, 2003.-428 с.

15. Евсеев A.A. Клеточно-автоматное моделирование диффузионных процессов на триангуляционных сетках / A.A. Евсеев, О.И. Нечаева // Вестник Томского государственного университета. Прикладная дискретная математика. 2009. - №4(6). - С. 74-83.

16. Залевская A.A. Слово в лексиконе человека: Психолингвистическое исследование / A.A. Залевская. Воронеж : Изд-во Воронежского ун-та, 1990. - 208 с.

17. Исаев A.B. Антисуворов. Десять мифов Второй мировой / A.B. Исаев. М.: Эксмо, Яуза, 2004.

18. Кара-Мурза С.Г. Гражданская война (1918-1921). Урок для XXI века / С.Г. Кара-Мурза. М. : ЭКСМО, 2003. - 384 стр.

19. Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс / В.И. Карасик. -М. : Гнозис, 2004. 390с.

20. Карцевский С.О. Об асимметричном дуализме лингвистического знака / С.О. Карцевский // Звегинцев В. А. История языкознания XIX-XX веков в очерках и извлечениях : в 2 ч. М., 1965. - Ч. 2. - С. 85-93.

21. Кашпур В.В. Предпринимательство как жизненная перспектива современной молодежи (на примере Томской области) / В.В. Кашпур // Вестник Томского государственного университета. Философия. Социология. Политология. 2009. - №1(5). - С. 53-68

22. Ковалевская Е.В. Социология : учебное пособие, практикум по дисциплине / Московский гос. ун-т экономики, статистики и информатики / Е.В. Ковалевская. -М. : МЭСИ, 2006. 164 с

23. Колесникова С.И. Модификация метода анализа иерархий для динамических наборов альтернатив / С.И. Колесникова // Вестник Томского государственного университета. Прикладная дискретная математика. 2009. -№4(6).-С. 103-109.

24. Коломеец H.A. Свойства бент-функций, находящихся на минимальном расстоянии друг от друга / H.A. Коломеец, A.B. Павлов // Вестник Томского государственного университета. Прикладная дискретная математика. 2009. - №4(6). - С. 5-20.

25. Конусова O.JJ. Медоносная пчела и пчеловодство в Томской области: прошлое, настоящее и будущее / O.JI. Конусова и др. // Вестник Томского государственного университета. Биология. 2009. - № 4 (8). - С. 15-28.

26. Кубрякова Е.С. Части речи в ономасиологическом освещении / Е.С.°Кубрякова М. : Наука, 1978. - 115 с.

27. Кулешов Д. А. Жуки-усачи (coleóptera, cerambycidae) Томской области / Д.А. Кулешов, В.Н. Романеико // Вестник Томского государственного университета. Биология. 2009. - № 4 (8). - С. 29-40.

28. Мамардашвыли М.К. Формы и содержание мышления (К критике гегелевского учения о формах познания) / М.К. Мамардашвили М. : «Высшая школа», 1968.

29. Мамардашвили М.К. Эстетика мышления / М.К. Мамардашвили. М. : Московская школа политических исследований, 2000. - С. 5-205

30. Манин ЮМ. Математика как метафора / Ю.И. Манин М.: МЦНМО, 2008.-400 с.

31. Онищук Н.М. Минимальные неголономные торсы 2-го рода / Н.М.°Онищук, О.В. Цоколова // Вестник Томского государственного университета. Математика и механика. 2009. - № 3 (7). - С. 42-55.

32. Парватов Н.Г. Об инвариантах некоторых классов квазимонотонных функций на полурешётке / Н.Г. Парватов // Вестник Томского государственного университета. Прикладная дискретная математика. — 2009. -№4(6).-С. 21-27.

33. Пестунов А.И. Дифференциальный криптоанализ блочного шифра MARS / А.И. Пестунов // Вестник Томского государственного университета. Прикладная дискретная математика. 2009. - №4(6). — С. 56-63.

34. ПотебняА.А. Мысль и язык / А.А. Потебня. Киев, 1993. - 192с.

35. Романенко В.Н. Охотничье поведение свободноживущих пауков / В.Н. Романенко, В.В. Чередова // Вестник Томского государственного университета. Биология. 2009. -№ 4 (8). - С. 41-46.

36. Руднев В.П. Язык и смерть. (Психоанализ и "картезианская" философия языка XX века) / В.П. Руднев // Логос. 2000. №1 (22). - С. 111138.

37. Рыбаков Б.А.Язычество древних славян / Б.А. Рыбаков. М. : Наука, 1981.

38. Рябцева Н.К. Язык и естественный интеллект / РАН. Ин-т языкознания / Н.К. Рябцева. М. : Academia, 2005. - 640 с.

39. Седов А.Е. Метафоры в генетике / А.Е. Седов // Вестник Российской академии наук. Том 70. - № 6. - С.526-534 (2000).

40. Семёнов A.A. О преобразованиях Цейтина в логических уравнениях / A.A. Семёнов // Вестник Томского государственного университета. Прикладная дискретная математика. 2009. - №4(6). - С. 28-50.

41. Скобелев В.В. «Ленточная» теорема и ее приложения / В.В. Скобелев // Вестник Томского государственного университета. Прикладная дискретная математика. 2009. - №4(6). - С. 84-89.

42. Славолюбова Я.В. Левоинвариантные контактные метрические структуры на пятимерных разрешимых группах Ли / Я.В. Славолюбова // Вестник Томского государственного университета. Математика и механика. -2009.-№3(7).-С. 56-63

43. Соссюр Ф. де. Курс общей лингвистики / Ф. де. Соссюр. М. : Логос, 1999.-257 с.

44. Федюкович В.Е. Протокол аргумента знания слова кода гоппы и ошибки ограниченного веса / В.Е. Федюкович // Вестник Томского государственного университета. Прикладная дискретная математика. 2009. -№4(6).-С. 64-71.

45. Черемушкин A.B. Рекурсивный способ построения семейств без перекрытий / A.B. Черемушкин // Вестник Томского государственного университета. Прикладная дискретная математика. 2009. - №4(6). - С. 5155.

46. Чехлов А.Р. Об абелевых группах, все подгруппы которых являются идеалами / А.Р. Чехлов // Вестник Томского государственного университета. Математика и механика. 2009. - № 3 (7). - С. 65-67.

47. Шаумян С.К. Абстракция в современной лингвистике / С.К. Шаумян //Логос.-1999.-№ 1.-С. 186 213.

48. Шаумян С.К. Аппликативная грамматика как семантическая теория естественных языков / С.К. Шаумян. М. : Изд-во «Наука», 1974.

49. Шмерлина И.А. Биологическая метафора в социологии Электронный ресурс. / И.А. Шмерлина // Социологический журнал 2001. - № 4. — Электрон, журн. - URL: http://www.nationalism.org/library/digest/shmerlina-sj-2001.htm.

50. Якобсон P.O. Язык и бессознательное / P.O. Якобсон. М. : Гнозис, 1996.-248с.1. Литература,

51. Автономова Н.С. В поисках новой рациональности / Н.С. Автономова // Вопросы философии. 1981. № 3. - С. 145-157.

52. Автономова Н.С. Рассудок, разум, рациональность / Н.С. Автономова. -М.: Наука, 1988.

53. Агеев В. Семиотика / В. Агеев. М.: «Весь мир», 2002.

54. Акчурин ИА. Виртуальные миры и человеческое познание / И.А.°Акчурин // Концепция виртуальных миров и научное познание. СПб., 2000.-С. 9-30.

55. Алексеев К.И. Метафора в научном дискурсе / К.И. Алексеев // Психологические исследования дискурса : отв.ред. Н.Д. Павлова. М. : ПЕРСЭ, 2002. -С. 40-50.

56. Алешина О.Н. Семантическое моделирование влингвометафорологических исследованиях (на материале русского языка) : автореф. дис. . .д. филол. наук: 10.02.01 / О.Н. Алешина. Томск, 2003.

57. Алешина О.Н. Семантическое моделирование влингвометафорологических исследованиях (на материале русского языка) : Дис. .д. филол. наук: 10.02.01 / О.Н. Алешина ; Томский гос. ун-т. -Томск, 2003.

58. Анкерсмит Ф. Нарративная логика. Семантический анализ языка историков : пер. с англ. О. Гавришиной, А. Олейникова / Ф. Анкерсмит ; под науч. ред. Л.Б. Макеевой. — М. : Идея — Пресс, 2003. 360 с.

59. Апресян Ю.Д Лексическая семантика. Синонимические средства языка / Ю.Д. Апресян. М. : Наука, 1974. - 367 с.

60. Апресян Ю.Д. Новый объяснительный словарь синонимов: концепция и типы информации / Ю.Д. Апресян // Новый объяснительный словарь синонимов. М., 1995. - С. 7-119.

61. Апресян Ю.Д. Прагматическая информация для толкового словаря / Ю.Д. Апресян // Прагматика и проблемы интенсиональности. М., 1988. -С.7 -44.

62. Арбиб М. Метафорический мозг : пер.с англ./ М. Арбиб ; под ред.и с предисл. Д.А. Поспелова. Изд. 3-е. - М. : Эдиториал УРСС, 2010.- 304 с. (Науки об искусственном).

63. Артемьева Е.Ю. Психология субъективной семантики / Е.Ю.°Артемьева. М. : Изд-во МГУ, 1980. - 127 с.

64. Арутюнова Н.Д. Аномалии и язык: к проблеме языковой картины мира / Н.Д. Арутюнова // Вопросы языкознания. 1987. - № 3. - С. 3-20.

65. Арутюнова НД. Дискурс / Н.Д. Арутюнова // Лингвистический энциклопедический словарь. М. : Сов.энциклопедия, 1990 (а). - С. 136-137.

66. Арутюнова Н.Д: Метафора и дискурс / Н.Д: Арутюнова // Теория метафоры.-М. : Прогресс, 1990 (Ь). С. 5-33.

67. Арутюнова Н.Д: Наивные размышления о наивной картине языка / Н.Д.°Арутюнова // Язык о языке : сб. статей; — М. : Языки русской культуры, 2000. С. 7-23.

68. Арутюнова Н.Д. Предложение и его смысл. Логико-семантические проблемы / Н.Д. Арутюнова. М. : Наука, 1976. - 383 с.

69. Арутюнова Н.Д. Сравнительная оценка ситуаций / Н.Д. Арутюнова // Изв. АН СССР, Серия лит-ры и языка. 1983. - № 4. - Т.42. - С.330-342.

70. Арутюнова. Н.Д. Типы языковых значений: Оценка. Событие. Факт / Н.Д. Арутюнова. М. : Наука, 1988.

71. Арутюнова Н.Д: Функциональные типы языковой метафоры / . Н.Д.°Арутюнова // Изв. АН. Серия лит-ры и языка; 1978. - Т.37. - Вып.4. — С.333-343.

72. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека / Н.Д. Арутюнова. М., 1998. Арутюнова Н.Д. Языковая' метафора (синтаксис и> лексика) / НЩ; . Арутюнова // Лингвистика и поэтика. - М. : Наука, 1979. — С. 148-170.

73. Асколъдов С.А. Концепт и слово / С.А. Аскольдов // Русская словесность. От теории словесности к: структуре текста;: Антология : под ред. проф. В.П. Нерознака.-М., 1997. — С.267-279;'

74. Асмолов А.Г. На перекрестке путей к изучению исихики человека. Бессознательное, установка,, деятельность / А.Г. Асмолов // Бессознательное: 1 природа, функции, методы исследования. -Тбилиси : Мецниереба, 1978. — Т.4.-С. 77-93.

75. Аспекты семантических исследований / АН СССР, Ин-т языкознания; отв. ред. Н.Д. Арутюнова, A.A. Уфимцева. М. : Наука, 1980. — 356 с.• ч

76. Бабенко Л.Г. Пересекаемость глаголов чувств с глаголами других ЛСГ / Л.Г. Бабенко // Системные отношения на разных уровнях языка. — Свердловск, 1985.-С. 12-20.

77. Бабушкин А.П. «Возможные миры» в семантическом пространстве языка / А.П. Бабушкин. Воронеж : Воронежский государственный университет, 2001.-86 с.

78. Базылев В.Н. Новая метафора языка (семиотико-синергетический аспект) : автореф. дис. .д. филол. наук: 10.02.01 / В.Н. Базылев. -М., 1999.

79. Баранов А.Н Введение в прикладную лингвистику / А.Н. Баранов. — М.,2001.

80. Баранов А.Н. Метафорические модели как дискурсивные практики /

81. A.Н. Баранов // Известия АН. Серия лит-ры и языка. 2004. — Т.63. — № 1. — С. 33-43.

82. Баранов А.Н. Естественноязыковая аргументация в логике практического рассуждения / А.Н. Баранов, В.М. Сергеев // Мышление, когнитивные науки, искусственный интеллект. М., 1988(а). - С. 94-119.

83. Баранов А.Н. Когнитивные механизмы онтологизации знания в зеркале языка (к лингвистическому изучению аргументации) / А.Н. Баранов,

84. B.М.°Сергеев // Уч. зап. Тартуск. гос. ун-та. Труды по искусственному интеллекту. Психологические проблемы познания действительности. -1988(Ь). Вып. 793. - С. 21-41.

85. Барт Р. Избранные работы: Семиотика: Поэтика : пер. с фр. / Р. Барт ; сост. и общ.ред., вступ.ст. Г.К. Косикова. М.: Прогресс, 1989. - 616 с.

86. Барулин А.Н Основания семиотики. Знаки, знаковые системы, коммуникация / А.Н. Барулин : послесловие Ю.С. Степанова. М., 2002. - Ч.1.-464 с.

87. Барулин А.Н. Основания семиотики. Знаки, знаковые системы, коммуникация / А.Н. Барулин : послесловие Ю.С. Степанова. М., 2002. - Ч.2. 464 с.

88. Бахмутова Н.И. О некоторых основных понятиях процесса метафоризации / Н.И. Бахмутова // Вопросы стилистики. 1972. - Вып.4. - С. 95-104.

89. Бахтин М.М. Литературно-критические статьи / М.М. Бахтин : сост. С. Бочаров. -М. : Худ. лит., 1986. 541 с.

90. Бахтин М.М. Человек в мире слова / М.М. Бахтин. М., 1995. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества / М.М. Бахтин. — М: : Искусство, 1979. - 444 с.

91. Белозерова Н.Н. Когнитивные модели дискурса / Н.Н. Белозерова, Л.Е. Чуфисова. Тюмень : Изд-во Тюменск. госуниверситета, 2004.

92. Беневист Э. Общая лингвистика / Э. Беневист. М.: Прогресс, 1974. Бергер П. Социальное конструирование реальности. Трактат по • социологии знания / П. Бергер, Т. Лукман. - М., 1995.

93. Бердяев НА. Философия* свободы: смысл творчества / Н:А. Бердяев. -М.: Правда; 1989. 607 с.

94. Бессарабова Н.Д. Метафора как языковое явление / Н.Д. Бессарабова // Значение и смысл слова. М.: Изд-во МГУ, 1987. - С. 156-174.

95. Бессознательное: природа, функции, методы исследования : в 4 т. — Тбилиси : Мецниереба, 1978. Т.2. Сон. Клиника. Творчество. - 686 с.

96. Бессознательное: природа, функции, методы исследования: в 4 т. — Тбилиси: Мецниереба, 1978. -Т.З. Познание. Общение. Личность. 796 с.

97. Бессонова О.М. Референция, метафора и критерий метафоричности / О.М. Бессонова // Логико-семантический анализ структур знания. Основания и применение. Новосибирск, 1989. - С. 31-63.

98. Бибихин В.В. Язык философии / В.В. Бибихин. М. : Изд. группа «Прогресс», 1993. - 407 с.

99. Бирвиш М. Семантика / М. Бирвиш // Новое в зарубежной лингвистике (Лингвистическая семантика). М. : Прогресс, 1981. - Вып. X. - С. 177-200.

100. Блинова О.И Образность как категория лексикологии / О.И. Блинова // Экспрессивность лексики и фразеологии. Новосибирск, 1983. - С. 3-11.

101. Блинова О.И. Прием «оживления» внутренней формы слова / О.И. Блинова // Проблемы лексикографии, мотивологии, дериватологии : межвузовский сб. статей. Томск, 1998. - С. 133-137.

102. Блинова О.И. Явление мотивации, слов: Лексикологический аспект / О.И. Блинова. Томск, 1984. - 191с.

103. Блинова О.И. Явление мотивации слов лексикологический аспект / О.И. Блинова. M. : URSS, 2010. - 208 с.

104. Блинова О.И Мотивология и ее аспекты / О.И. Блинова. Томск : Изд-во Том. ун-та, 2007. - 390 с.

105. Блэк М. Метафора / М. Блэк // Теория метафоры. — М. : Прогресс, 1990. — С. 153-73.

106. Бодуэн де Куртенэ И.А. Избранные труды по общему языкознанию / И.А. Бодуэн де Куртенэ. М., 1963.

107. Болиджер Д. Истина проблема лингвистическая / Д. Болиджер // Язык и моделирование социального взаимодействия : переводы. М. : «Прогресс», 1987.-С. 23-44

108. Болотнова Н.С. Ассоциатиативное поле текста и слова / Н.С. Болотнова // Коммуникативно-прагматические аспекты слова в художественном тексте : науч. тр. каф. совр. рус.яз. и стилистики Том. гос. пед. ун-та. Томск, 2000. -С. 9-22.

109. Болотнова Н.С. К вопросу о границах прагмем в поэтическом тексте / Н.С. Болотнова // Говорящий и слушающий: Языковая личность, текст, проблемы обучения : под ред. проф. В.Д. Черняк. СПб., 2001. - С. 353-362.

110. Болотнова Н.С. Лексическая структура художественного текста в ассоциативном аспекте / Н.С. Болотнова. Томск : Изд-во Том. гос. пед. унта, 1994. г 212 с.

111. Болотнова Н. С. Филологический анализ текста : пособие для филологов / Н.С. Болотнова. Томск, 2002. - Ч. IV.

112. Болотнова Н.С. Проблема изучения идиостиля в современной коммуникативной стилистике художественного текста / Н.С. Болотнова и др. // Коммуникативная стилистика художественного текста: лексическая структура и идиостиль. — Томск, 2001.

113. Босова Л.М. Перспективы использования полевой модели в современной лингвистике / Л.М. Босова, И.А. Герман // Методология современной лингвистики: проблемы, поиски, перспективы : сб. статей. — Барнаул, 2000. С. 52-57.

114. Брендалъ В. Структуральная лингвистика / В. Брендаль // Звегинцев В.А. История языкознания Х1Х-ХХ веков в очерках и извлечениях : в 2 ч М., 1960.-Ч. 2.-С. 40-46.

115. Буржуазная философская антропология XX века. — М., 1986. — 294 с.

116. Вайнрих X. Лингвистика лжи / X. Вайнрих // Язык и моделирование социального взаимодействия : переводы. М. : «Прогресс», 1987. - С. 44-88.

117. Волгина Н.С. Теория текста / Н.С. Валгина. М., 2003.

118. Васильев Л.Г. О восстановлении эллипсиса на основе фреймового подхода / Л.Г. Васильев // Психолингвистические исследования. Лексика. Фонетика. Калинин, 1985. - С. 54-60.

119. Васильев Л.М. Принципы семантической идентификации глагольной лексики / Л.М. Васильев // Семантические классы русских глаголов. -Свердловск, 1982.-С. 11-15.

120. Васильев Л.М. Семантика русского глагола (глаголы речи, звучания и поведения) : учебн. пособие •/ Л.М. Васильев. Уфа : Изд-во Башк. ун-та, 1981.- 184 с.

121. Васильев Л.М. Современная лингвистическая семантика : уч. пос. для вузов / Л.М. Васильев. М.: Высш. школа, 1990. - 175 с.

122. Вежбицкая А. Концептуальные основы психологии культуры / А.°Вежбицкая // Язык. Культура. Познание. М., 1996. - С. 394-398.

123. Вежбицкая А. Семантика, культура и познание: общечеловеческие понятия в культуроспецифичных контекстах / А. Вежбицкая // Thesis. -М., 1993. Вып. 3.-С. 185-206.

124. Вежбицкая А. Семантические универсалии и описание языков : пер. с англ. А.Д. Шмелева ; под ред. Т.В. Булыгиной / А. Вежбицкая. М. : «Языки русской культуры», 1999. - 780 с.

125. Вежбицкая А. Сопоставление культур через посредство лексики и прагматики / А. Вежбицкая. М., 2001.

126. Вежбицкая А. Сравнение градация — метафора / А. Вежбицкая // Теория метафоры. -М, 1990. - С. 133-152.

127. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание : пер.с англ. / А. Вежбицкая. -М. : Рус.словари, 1996. 411 с.

128. Величковский Б.М. Современная когнитивная психология / Б.М.°Величковский. М. : Изд-во МГУ, 1982. - 336 с.

129. Вендлер 3. Иллокутивное самоубийство / 3. Вендлер // Новое в зарубежной лингвистике. Лингвистическая прагматика. М., 1985. - Вып. 16. -С. 238-250.

130. Вертгеймер М. Гештальт-теория Электронный ресурс. / М. Вертгеймер // Искусство метафоры. Электрон, дан. - Новосибирск, 2000. — URL: http ://www.metaphor.nsu.ru.

131. Вертгеймер М. Законы организации в перцептуальных формах Электронный ресурс. / М. Вертгеймер // Искусство метафоры. Электрон, дан. - Новосибирск, 2000. - URL: http://www.metaphor.nsu.ru.

132. Вико Дж. Основания Новой науки об общей природе наций : пер. с итал. / Дж. Вико. М.-К. : «REFL-book»-«HCA», 1994. - 656 с.

133. Винер Н. Кибернетика и общество / Н. Винер. М. : ТайдексКо, 2002.184 с.

134. Виноград Т. К процессуальному пониманию семантики / Т. Виноград // Новое в зарубежной лингвистике. М.: Радуга, 1983. - С. 123-170.

135. Виноградов В.В. Основные типы лексических значений слова / В.В.°Виноградов // Избранные труды. Лексикология и лексикография. М., 1977.-С. 162-189.

136. Витгенштейн Л. Логико-философский трактат : пер. и параллельный философско-семиотический комментарий В. Руднева Электронный ресурс. / Л. Витгенштейн // Логос. 1999. - # 3 (13). - URL: http ://www.ruthenia.ru/logos/number/l 999-03-13 .htm.

137. Витгенштейн JI. Логико-философский трактат : пер. и параллельный философско-семиотический комментарий В. Руднева Электронный ресурс. / Л. Витгенштейн // Логос. 1999. - # 8 (18). - URL: http://www.ruthenia.ru/logos/number/l 999-08-18.htm.

138. Витгенштейн Л. Философские исследования / Л. Витгенштейн // Новое в зарубежной лингвистике. Лингвистическая прагматика. М., 1985. - Вып. 16.-С. 79-128.

139. Водак Р. Язык. Дискурс. Политика / Р. Водак. Волгоград, 1997.

140. Володина М.Н. Когнитивно-информационная природа термина и терминологическая номинация / М.Н. Володина. М., 1998.

141. Волошинов В.Н. Марксизм и философия языка / В.Н: Волошинов. — Ленинград: Прибой, 1930.

142. Вольф Е.М. Метафора и оценка / Е.М. Вольф // Метафора в языке и тексте.-М., 1988.-С. 52-91.

143. Вольф Е.М. Прилагательное в тексте / Е.М. Вольф // Лингвистика и поэтика. -М. : Наука, 1979. С.118-130.

144. Выготский Л.С. Собрание сочинений / Л.С. Выготский. М., 1982.

145. Выготский Л.С. Мышление и речь / Л.С. Выготский. М., 1999. — 352 с.

146. Гадамер Х.Г. Истина и метод Электронный ресурс. / Х.Г. Гадамер // Народ, ru : справ.-информ. портал. Электрон, дан. — М., 2001 - URL: http://kant.narod.ru/gadamer.htm.

147. Гайсина P.M. К семантической типологии глаголов русского языка / P.M. Гайсина // Семантические классы русских глаголов. — Свердловск, 1982. -С. 15-21.

148. Гак В.Г. Метафора: универсальное и специфическое / В.Г. Гак // Метафора в языке и тексте. — М. : Наука, 1988. — С. 11—25.

149. Гак В.Г. Сопоставительная лексикология (на мат-ле фр. и рус. языков) / В.Г. Гак. -М., 1977.

150. Галкина О.В. Метафора как инструмент познания (на материале терминов-метафор компьютерного интерфейса) : автореф. дис. .к. филол. наук : 10.02.19 / О.В. Галкина. Тверь, 2004. - 18 с.

151. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования / И.Р.Тальперин.-М., 1981.

152. Гамперц Дж. Типы языковых обществ / Дж. Гамперц // Новое в лингвистике. Социолингвистика. М., 1975. - Вып. 7. - С. 182-198.

153. Гаспаров Б.М. Язык, память, образ. Лингвистика языкового существования / Б.М. Гаспаров. М., 1996. - 360 с.

154. Гачев Г.Д. О национальных картинах мира / Г.Д. Гачев // Народы Азии и Африки. 1967. - № 1. - С. 77-93.

155. Гвишиани Н.Б. Язык научного общения (вопросы- методологии) / Н.Б.°Гвишиани. М. : Высшая школа, 1986. - 280 с.

156. Гик М:Л. Когнитивные основы переноса знаний : отв.ред. В.В. Петров / М.Л. Гик, К.Дж. Холиок. М., 1990. - 68 с. Серия: Актуальные проблемы прикладного языкознания.

157. Гогоненкова Е.А. Метафора в науке: философско-методологический анализ : автореф. дис. .канд. филос. наук / Е.А. Гогоненкова. — М., 2005 (а).

158. Гогоненкова Е.А. О месте метафоры в научном дискурсе: постнеклассический подход / Е.А. Гогоненкова // Высшее образование в России. 2005(Ь). - №1. - С. 141-147.

159. Головин Б. Н. Язык художественной литературы в системе языковых стилей СРЛЯ / Б.Н. Головин // Вопросы стилистики. 1978. - Вып. 14. - С. 113-122.

160. Горелов H.H. Основы психолингвистики / И.Н. Горелов, К.Ф. Седов. -М., 2001.

161. Грайс Г.П. Логика и речевое общение / Г.П. Грайс // Новое в зарубежной лингвистике. Лингвистическая прагматика. М., 1985. - Вып. 16. - С. 217237.

162. Графова Т.А. Коммуникативный аспект эмотивно окрашенной лексики / Т.А. Графова // Лингвистические и психолингвистические исследования языка и речи. М., 1986. - С. 65-77.

163. Гренандер У. Лекции по теории образов. 1. Синтез образов / У.Тренандер. М. : Изд-во «Мир», 1979. - 384 с.

164. Гумбольдт В. Избранные труды по языкознанию / В. Гумбольдт. М. : Прогресс, 1984.-398 с.

165. Гумбольдт В. Язык и философия культуры / В. Гумбольдт. М., 1985.452 с.

166. Гусев С. С. Наука и метафора / С.С. Гусев. Л. : Изд-во Ленинградского университета, 1984.

167. Даммит М. Что такое теория значения? / М. Даммит // Логика, онтология, язык : сост., пер.и предисл. В.А. Суровцева. — Томск : Изд-во Том.ун-та, 2006. С. 93-136 (Библиотека аналитической философии).

168. Деглин В.Л. Функциональная асимметрия уникальная особенность мозга человека Электронный ресурс. / В.Л. Деглин // Метафора в свете гештальт-подхода. - 2001. - #1/. - Электрон, журн. - URL: http://www.metaphor.nsu.ru/misc/numl/numl.htm.

169. Дейк Т.А. ван, Кинч В. Стратегии понимания связного текста / Т.А. ван Дейк, В. Кинч // Новое в зарубежной лингвистике. Когнитивные аспекты языка. -М., 1988.-Вып. 23.-С. 153-211.

170. Дейк Т.А. ван. Принципы критического анализа дискурса / Т.А. ван Дейк // Перевод и лингвистика текста. М., 1994. - С. 169-217.

171. Дейк Т.А. ван. Язык. Познание. Коммуникация / Т.А. ван Дейк. М. : Прогресс, 1989.-310 с.

172. Демешкина Т.А. Лингвистическое моделирование ситуации восприятия в региональном и общероссийском дискурсе / Демешкина Т.А. и др.. -Томск : Изд-во Том. ун-та, 2006. 194 с.

173. Демъянков В.З. Когнитивная лингвистика как разновидность интерпретирующего подхода / В.З. Демьянков // Вопросы языкознания. -1994.-№4.-С. 17-34.

174. Демъянков В.З. Логическая интерпретация естественного языка / В.3.°Демьянков // Логический анализ естественного языка: мат-лы VIII Всесоюзной конференции «Логика и методология науки». Паланга 26-28 сентября 1982 г. Вильнюс, 1982. - С. 115-119.

175. Демъянков В.З. Семантические роли и образы языка / В.З. Демьянков // Язык о языке : сб. статей. — М. : Языки русской культуры, 2000. С. 193-270.

176. Демъянков В.З. Термин парадигма в «родном» и «чужом» ареалах / В.З.°Демьянков // Парадигмы научного знания в современной лингвистике — М., 2008.-С. 15-40.

177. Джонсон-Лэрд Ф. Процедурная семантика и психология значения / Ф. Джонсон-Лэрд // Новое в зарубежной лингвистике. (Когнитивные аспекты языка). -М. : Прогресс, 1988. Вып. XXIII. - С. 234-258.

178. Дмитриева И.А. Метафора как способ познания: логико-гносеологический статус : автореф. дис. .к. филос. наук : / И.А. Дмитриева. -Якутск, 2000.-21 с.

179. Дресслер В. Синтаксис текста / В. Дресслер // Новое в зарубежной лингвистике. Лингвистика текста. М., 1978. - Вып. 8. - С. 111-137.

180. Дридзе Т.М. Текстовая деятельность в структуре социальной коммуникации: Проблемы семиосоциопсихологии / Т.М. Дридзе. -М., 1984.

181. Дридзе Т.М. Язык и социальная психология / Т.М. Дридзе. М., 1980.

182. Дудецкая С.Г. Метафоризация как способ терминообразования (на материале английской терминологии черепно-челюстно-лицевой хирургии и стоматологии) : автореф. дис. .к. филол. наук: 10.02.04 / С.Г. Дудецкая. — Самара, 2007. 23 с.

183. Дьяченко А.П. Метафоры и терминологически устойчивые выражения в медицине : словарь-справочник / А.П. Дьяченко. — Минск : Новое знание, 2003.-428 с.

184. Дэвидсон Д. Что означают метафоры / Д. Дэвидсон // Теория метафоры. -М.: Прогресс, 1990. С. 173-194.

185. Ермоленко Г.А. Метафора в языке философии : автореф. дис. .канд. филос. наук : 09.00.01 / Г.А. Ермоленко. Краснодар, 2001. - 22 с.

186. Жинкин Н.И. О кодовых переходах во внутренней речи / Н.И. Жинкин // Вопросы языкознания. — 1964. № 6. - С. 26-38.

187. Жоль К.К Язык как практическое сознание (философский анализ) / К.К. Жоль. Киев : Выща школа, 1990. - 238 с.

188. Журавлев А.П. Типы значений слова и их мотивированность / А.П.°Журавлев // Проблемы мотивированности языкового знака. -Калининград, 1976. С. 20-26.

189. Задворная Е.Г. Эпистемика научного дискурса в культурной ситуации постмодерна Электронный ресурс. / Е.Г. Задворная // Филология : справочн.-информ. портал. Электрон, дан. - М. : 2005 - URL: http://filologija.vukhf.lt/2-7/zadvornaja.htm

190. Залевская A.A. Психолингвистические исследования. Слово. Текст: Избранные труды / A.A. Залевская. М. : Гнозис, 2005. - 543 с.

191. Залевская A.A. Слово в лексиконе человека: Психолингвистическое исследование / A.A. Залевская. Воронеж : Изд-во Воронежского ун-та, 1990.- 208 с.

192. Ибрагимбекова B.JI. Семантика русского глагола (лексика движения) : уч. пос. / B.JI. Ибрагимбекова Уфа, 1988. - 75 с.

193. Иванов Вяч.Вс. Знаковая система Бессознательного как семиотическая проблема / Вяч.Вс. Иванов // Бессознательное: природа, функции, методы исследования. Тбилиси: Мецниереба, 1978. - Т.З. - С.168-173.

194. Иванов Д.В. Виртуализация общества. Версия 2.0. / Д.В. Иванов СПб. : Петербургское востоковедение, 2002. - 224 с.

195. Иванова Г.В. Модели восприятия речи и проблема понимания значения языковых единиц / Г.В. Иванова // Лингвистические и психолингвистические исследования языка и речи. — М., 1986. — С. 97—110.

196. Ивин A.A. Основания логики оценок / A.A. Ивин. М., 1971.

197. Илюхина H.A. Образ в лексико-семантическом аспекте / H.A. Илюхина.- Самара : Изд-во «Самарский университет», 1998. 204 с.

198. История языкознания (Донаучный период): Очерки и извлечения: хрестоматия : сост. З.И. Резанова. Томск : Томский государственный университет, 2002. - 198 с.

199. Калашникова JI.B. Метафора как механизм когнитивно-дискурсивного моделирования действительности (на материале художественных текстов) : автореф. дис. .д. филол. наук : 10.02.19 / Л.В. Калашникова. Волгоград, 2006.

200. Карасик В.И. О типах дискурса / В.И. Карасик // Языковая личность: институциональный и персональный дискурс : сб. науч. тр. — Волгоград: Перемена, 2000(а). С. 5-20.

201. Карасик В.И. Религиозный дискурс / В.И. Карасик // Языковая личность: проблемы лингвокультурологии и функциональной семантики : сб. науч. тр. -Волгоград : Перемена, 1999. С. 5-19.

202. Карасик В.И. Характеристики педагогического дискурса / В.И. Карасик // Языковая личность: аспекты лингвистики и лингводидактики : сб. науч. тр. Волгоград : Перемена, 1999. - С. 3-18.

203. Карасик В.И. Этнокультурные типы институционального дискурса / В.И. Карасик // Этнокультурная специфика речевой деятельности : сб. обзоров. М. : ИНИОН РАН, 2000(Ь). - С. 37-64.

204. Карасик В.И. Язык социального статуса / В.И. Карасик. М., 1992. Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс /

205. B.И.°Карасик. М.: Гнозис, 2004. - 390 с.

206. Караулов Ю.Н. Активная грамматика и ассоциативно-вербальная сеть / Ю.Н. Караулов. М.: ИРЯ РАН, 1999. - 180 с.

207. Караулов Ю.Н. Ассоциативная грамматика русского языка / Ю.Н.°Караулов. М., 1993. - 330 с.

208. Караулов Ю.Н. Общая и русская идеография / Ю.Н. Караулов. М. : Наука, 1976.-355 с.

209. Картина мира: модели, методы, концепты : мат-лы Всероссийской школы молодых ученых «Картина мира: язык, философия, наука». Томск, 1-3 ноября 2001 г. Томск : Издание ТГУ, 2002.

210. Карцевский С. О. Об асимметричном дуализме лингвистического знака /

211. C.О. Карцевский // Звегинцев В.А. История языкознания Х1Х-ХХ веков в очерках и извлечениях : в 2 ч. — М., 1965. 3-е изд. - Ч. 2. - С. 85-93.

212. Кассирер Э. Сила метафоры / Э. Кассирер // Теория метафоры. М. : Прогресс, 1990. - С. 33-44.

213. Кашкин В.Б. Сопоставительные исследования Дискурса / В.Б. Кашкин // Концептуальное пространство языка. Тамбов : Тамб.ГУ, 2005. - С.337-353.

214. Кашкин В.Б. Введение в теорию коммуникации : уч. пос. / В.Б. Кашкин -Воронеж : Изд. ВГТУ, 2000. 175 с.

215. Киселева JI.A. Язык как средство воздействия / JI.A. Киселева. — JL, 1971.-60 с.

216. Клименко А.П. Проблема лексической системности в психолингвистическом освещении : автореф. дис. . докт.филол. наук : 10.02.19 / А.П. Клименко Минск, 1980. - 41 с.

217. Кобозева КМ. Лингвистическая семантика : уч.пос. / И.М. Кобозева -М.: Эдиториал УРСС, 2000. 352 с.

218. Когнитивные исследования за рубежом. (Идеи и методы искусственного интеллекта в изучении политического мышления : под ред. В.М.Сергеева. -М., 1990.

219. Кожевникова Л.П. О структурно-семантическом сходстве метафоры и метонимии / Л.П. Кожевникова // Проблемы функциональной семантики. -Калининград, 1993. С. 104-111.

220. Кожина М.Н. Стилистика русского языка / М.Н. Кожина. М., 1993.224 с.

221. Колшанский Г.В. Коммуникативная функция и структура языка / Г.В. Колшанский. — М.: Наука, 1984. 176 с.

222. Колшанский Г.В. Соотношение субъективных и объективных факторов в языке / Г.В. Колшанский. — М.: Наука, 1975. — 231 с.

223. Концепция виртуальных миров и научное познание. СПб., 2000.

224. Корнилов O.A. Языковые картины мира как производные национальных менталитетов / O.A. Корнилов. М. : Изд-во МГУ, 1999. - 341 с.

225. Котюрова М.П. Творческая индивидуальность и цитирование / М.П.°Котюрова // Стереотипность и творчество в тексте. Пермь, 2001.

226. Красникова Е.И. Прогнозирование оценки квазислова в связном тексте / Е.И. Красникова // Проблемы мотивированности языкового знака. -Калининград, 1976. — С. 54-61.

227. Красных В.В. Основы психолингвистики и теории коммуникации / В.В. Красных. М. : Гнозис, 2001. - 270 с.

228. Красных В.В. Этнопсихолингвистика и лингвокультурология : курс лекций / В.В. Красных. М. : Гнозис, 2002. - 284 с.

229. Крипке С.А. Витгенштейн о' правилах и индивидуальном языке : пер. В.А. Ладова, В.А. Суровцева / С.А. Крипке. Томск : Изд-во Том. Ун-та, 2005. — 152 с. (Библиотека аналитической философии).

230. Kpucmcui Д. Стилистический анализ / Д. Кристал, Д. Дэйви // Новое в зарубежной лингвистике. Лингвостилистика. М., 1980. - Вып. 9. - С. 148171.

231. Кронгауз М:А. Текст и взаимодействие участников в речевом акте / М.А. Кронгауз // Логический анализ языка: Язык речевых действий: М. : Наука, 1994.-С. 22-29.

232. Куайн У.В.Оi Еще раз о неопределенности перевода / У.В.О. Куайн // Логика, онтология, язык : сост.,пер.и предисл. В.А. Суровцева. Томск : Изд-во Том. ун-та, 2006. — С. 86-93. (Библиотека аналитической*философии).

233. Куайн-У.В.О. О причинах»неопределенности-перевода / У.В.О.1 Куайн // Логика, онтология; язык : сост.,пер.и предисл. В.А. Суровцева. Томск : Изд- • во Том. ун-та, 2006. - С.80-86: (Библиотека аналитической*философии).

234. Кубрякова Е.С. Память и ее роль в исследовании речевой деятельности / Е.С. Кубрякова // Текст в коммуникации. М., 1991. - С. 4-21.

235. Кубрякова E.G. Эволюция« лингвистических идей во второй половине XX века (опыт парадигмального анализа) / Е.С. Кубрякова // Язык и наука концаXXвека. -М., 1995.-С. 141-238.

236. Кубрякова Е.С. Начальные этапы становления когнитивизма: Лингвистика — психология когнитивная наука / Е.С. Кубрякова // Вопросы языкознания. - 1994. - №4. - С.34^-48.

237. Кубрякова Е.С. О когнитивной лингвистике и семантике термина «когнитивный» / Е.С. Кубрякова // Вестник Воронежского госуниверситета. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2001. —№ 1. - С. 3-11.

238. Кубрякова Е.С. Парадигмы научного знания в лингвистике и ее современный статус / Е.С. Кубрякова // Известия РАН, Сер. лит-ры и языка, 1994. № 2. - Т.53. - С. 3-16.

239. Кубрякова Е.С. Понятие «парадигма» в лингвистике / Е.С. Кубрякова // Парадигмы научного знания в современной лингвистике М., 2008. - С. 4-15.

240. Кубрякова Е.С. Язык и знание: На пути получения знаний о языке. Части речи с когнитивной точки зрения. Роль языка в познании мира / Е.С. Кубрякова М. : Языки славянской культуры, 2004. - 560 с. (Язык. Семиотика. Культура).

241. Кубрякова Е.С. Краткий словарь когнитивных терминов / Е.С. Кубрякова и др.. М., 1996. - 245 с.

242. Кубрякова Е.С. О понятии парадигмы в формообразовании и словообразовании / Е.С. Кубрякова, П.А. Соболева // Лингвистика и поэтика. М.: Наука, 1979. - С. 5-24.

243. Кулиев Г.Г. Метафора и научное познание / Г.Г. Кулиев. Баку : Элм, 1987.-156 с.

244. Кун Т. Структура научных революций / Т. Кун. М.,1975. - 287 с. Лабов У. Исследование языка в его социальном контексте / У. Лабов // Новое в лингвистике. Социолингвистика. - М., 1975. - Вып. 7. - С. 96-181.

245. Лагута О.Н. Логика и лингвистика / О.Н. Лагута. Новосибирск, 2000. -116с.

246. Ладов В.А. Иллюзия значения: Проблема следования правилу в аналитической философии / В.А. Ладов. Томск : Изд-во Том. ун-та, 2008. — 326 с.

247. Лакофф Д. Метафоры, которыми мы живем / Д. Лакофф, М. Джонсон // Теория метафоры. М. : Прогресс, 1990. - С. 387-416.

248. Лакофф Д. Женщины, огонь и опасные вещи: Что категории языка говорят нам о мышлении : пер. с англ.И.Б. Шатуновского / Д. Лакофф. — М. : Языки славянской культуры, 2004.

249. Лакофф Д. Метафоры, которыми мы живем / Д. Лакофф, М. Джонсон. -М. : Едиториал УРСС, 2004. 256 с.

250. Лакофф Д. Когнитивная семантика / Д. Лакофф //Язык и интеллект. — М., 1996.-С. 143-185.

251. Лакофф Д. Лингвистические гештальты / Д. Лакофф // Новое в зарубежной лингвистике. М. : Прогресс, 1981. - Вып. 10. - С. 350-368.

252. Лачинс Э, Лачинс Э. Изоморфизм в гештальт—теории: сравнение концепций Вертгеймера и Келера Электронный ресурс. / Э. Лачинс, Э. Лачинс. // Искусство метафоры. Электрон, дан. - Новосибирск, 2000 - URL: http://www.metaphor.nsu.ru.

253. Лексико—семантические группы русских глаголов. — Иркутск, 1989. — 152с.

254. Леонтьев A.A. Деятельный ум (Деятельность, Знак, Личность) / А.А.°Леонтьев. М., 2001.

255. Леонтьев A.A. Формы существования значений / A.A. Леонтьев // Психолингвистические проблемы семантики / АН СССР, Ин-т языкознания. -М.: Наука, 1983. -С. 5-20.

256. Леэмите Х.Д. Компаративность и метафоричность в языках разных систем / Х.Д. Леэмите // Метафора в языке и тексте. М. : Наука, 1988. - С. 92-108.

257. Лингвистический энциклопедический словарь : гл. ред. В.НЛрцева. — М. : Сов. энциклопедия, 1990. 685 с.

258. Лихачев Д.С. Концептосфера русского языка / Д.С. Лихачев // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста. Антология. — М., 1997. С.280-287.

259. Логический анализ языка: Язык речевых действий. — М. : Наука, 1994. — 188 с.

260. Лосев А. Ф. Введение в общую теорию языковых моделей / А.Ф. Лосев. -М. : Едиториал УРСС, 2004. 296 с.

261. Лосев А.Ф. Знак. Символ. Миф / А.Ф. Лосев. М. : Изд-во МГУ, 1982.480 с.

262. Лосев А.Ф. Философия имени / А.Ф. Лосев. М., 1990. - 269 с. Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров. Человек — текст — семиосфера — история / Ю.М. Лотман. - М., 1996. - 447 с.

263. Лотман Ю.М. Семиосфера / Ю.М. Лотман. С.-Петербург : «Искусство—СПБ», 2000. - 704 с.

264. Лотман Ю.М. Миф имя - культура / Ю.М.Лотман, Б.Л. Успенский // Труды по знаковым системам. - Тарту, 1973. - С. 302-303.

265. Луков В.Б. Опыт моделирования мышления исторических деятелей: Отто фон Бисмарк, 1866-1876 / В.Б. Луков, В.М. Сергеев // Вопросы кибернетики. Логика рассуждений и ее моделирование. — М., 1983.

266. Лукьянова H.A. Экспрессивная лексика разговорного употребления (проблемы семантики) / H.A. Лукьянова. — Новосибирск : Наука, 1986. — 227 с.

267. Лурия А.Р. Язык и сознание : под редакцией Е. Д. Хомской / А.Р.°Лурия. М. : Изд-во Моск. ун-та, 1979. - 320 с.

268. Макаров М.Л. Основы теории дискурса / М.Л. Макаров. М. : ИТДГК «Гнозис», 2003.

269. Манин Ю.И. Математика как метафора / Ю.И. Манин. М. : МЦНМО, 2008.-400 с.

270. Матурана У., Варела Ф. Древо познания : пер. с англ. Ю.А. Данилова / У. Матурана, Ф. Варела. М. : Прогресс-Традиция, 2001. - 224 с.

271. Мауро Т. де. Введение в семантику : пер. с итал. Б.П. Нарумова / Т. де. Мауро. М. : Дом интеллектуальной книги, 2000. - 240 с.

272. Метафора в свете гештальт—подхода Электронный ресурс. — 2001. — #1/.- Электрон. журн. Новосибирск, 2001. - URL: http ://www.metaphor.nsu.ru/misc/num 1 /num 1 .htm.

273. Метафора в языке и тексте : сб. статей ; отв. ред. В.Н. Телия. — М. : Наука, 1988.- 174 с.

274. Методологические проблемы когнитивной лингвистики. — Воронеж : Воронежский гос. ун.т, 2001. — 182 с.

275. Мечковская Н.Б. Социальная лингвистика / Н.Б. Мечковская. М., 1996.

276. Мечковская Н.Б. Язык и религия / Н.Б. Мечковская. М., 1998.

277. Мечковская Н.Б. Семиотика: Язык. Природа. Культура : курс лекций / Н.Б. Мечковская. М. : Издательский центр «Академия», 2004. - 432 с.

278. Микулич Л.И. Проблемы создания экспертных систем / Л.И. Микулич // Теория и модели знаний (теория и практика создания систем искусственного интеллекта) Труды по искусственному интеллекту / Уч. зап. Тартуского гос. ун.та. Тарту, 1985. - С. 87-115.

279. Минский М. Остроумие и логика коллективного бессознательного / М.°Минский // Новое в зарубежной лингвистике. (Когнитивные аспекты языка). -М. : Прогресс, 1988. Вып. XXIII. - С. 281-310.

280. Минский М. Фреймы для представления знаний / М. Минский. М. : Энергия, 1979. - 151 с.

281. Мишанкина H.A. Виды текстовой информации : учебно-метод. пособие / H.A. Мишанкина. Томск : Изд-во ТГУ, 2007. - 110 с.

282. Мишанкина H.A. Информационный потенциал слова: когнитивный аспект / H.A. Мишанкина // Открытое и дистанционное образование. 2003. -№1 (9).-С. 51-57.

283. Мишанкина H.A. К обоснованию методов исследования когнитивной метафорической модели (на материале русской ономатопеи) / H.A. Мишанкина // Теоретические и прикладные аспекты филологии : сб. научных трудов. Томск : Изд-во ТПУ, 2003. - С. 172-178.

284. Мишанкина H.A. Ментальное пространство научного текста: метафорические модели / H.A. Мишанкина // Вестник Томского государственного унверситета. 2007 - № 297 — С. 7-11.

285. Мишанкина H.A. Метафора в науке: парадокс или норма? / H.A. Мишанкина // Четвертая международная конференция по когнитивной науке: Тезисы докладов: в 2 т. Томск, 22 26 июня 2010 г. - Томск : Томский государственный университет, 2010. - Т.2. - С.421-423.

286. Мишанкина H.A. Метафорическая модель как маркер интертекстуальности в научном тексте / H.A. Мишанкина // Вестник Томского государственного университета. Филология. 2008- № 1. - С. 18-28.

287. Мишанкина H.A. Метафорические модели звучания / H.A. Мишанкина // Картины русского мира: аксиология в языке и тексте : ред. З.И. Резанова. -Томск : Изд-во Томского унтта, 2005. С. 164-194. (Серия «Монографии»; вып. 13).

288. Мишанкина H.A. Метафорические модели лингвистического дискурса / H.A. Мишанкина // Вестник Томского государственного университета. — 2009.-№324.-С. 41-49.

289. Мишанкина H.A. Метафорическое моделирование саундшафта романа М.А. Булгакова «Белая гвардия» / H.A. Мишанкина // Миромоделирование в языке итексте : сб. научных статей.-Томск : Изд-во ТГУ, 2003.- С. 106-117.

290. Мишанкина H.A. Научная коммуникация в аспекте лингвокогнитивного моделирования / H.A. Мишанкина // Вестник Томского государственного университета. Филология. -2010-№ 1 (9)-С. 70-80.

291. Мишанкина H.A. Роль метафоры в моделировании картины мира / Н.А.°Мишанкина // Картина мира: язык, философия, наука : докл. участников Всероссийск. школы молодых ученых. Томск 1-3 ноября 2001 г. Томск : Издание ТГУ, 2001. - С. 65-67.

292. Мишанкина H.A. Роль метафоры в моделировании научных образов языка / H.A. Мишанкина // Картины русского мира: образы языка в дискурсахи текстах: коллектив.монография. : ред. З.И. Резанова. Томск : ИД СК-С, 2009.-С. 129-173.

293. Мишанкина H.A. Специфика метафорического моделирования научного дискурса / H.A. Мишанкина // Вопросы когнитивной лингвистики. 2010. — №1.-С. 37-47.

294. Мишанкина H.A. Язык как информационная модель реальности : учебно-методическое пособие / H.A. Мишанкина. Томск : Изд-во Том. ун-та, 2005. - 70 с.

295. Мишанкина H.A. Языковая картина мира в виртуальном дискурсе / Н.А.°Мишанкина // Язык и культура : сб. статей XIX Международной научной конференции, посвященной 130-летию ТГУ. Томск 17-20 октября 2007 г. Томск : ТГУ, 2007. - Т. 1. - С. 101-105.

296. Мишанкина H.A. К вопросу о метафоре звучания в поэзии И. Бродского / H.A. Мишанкина, О.В. Орлова // Вестник Томского гос. пед. ун-та. (38). Сер. : Гуманитарные науки (Филология). Томск, 2004. - Вып. 1. - С. 34-37.

297. Можаева Г.В. Информационный потенциал текстового источника в свете теории информации / Г.В. Можаева, H.A. Мишанкина // Гуманитарная информатика : сб. статей / под ред. Г.В. Можаевой. Томск : Изд-во Том.ун-та, 2004. - Вып.1. - С. 114-126.

298. Можаева Г.В. Контент-анализ историографического источника (к вопросу о междисциплинарности лингвистических методов) / Г.В. Можаева, H.A. Мишанкина // Вестник Томского государственного университета. 2007. -№294.-С. 52-61.

299. Можаева Г.В. Русская историография второй половины XVIII в.: опыт историко-лингвистического анализа / Г.В. Можаева, H.A. Мишанкина // Гуманитарная информатика : сб.статей. Томск : Изд-во ТГУ, 2005. - С. 97112.

300. Мурот В.П. Функциональный стиль / В.П. Мурот // Лингвистический энциклопедический словарь. М. : Советская энциклопедия, 1990. - С. 567568.

301. Налимов В.В. Непрерывность против дискретности в языке и мышлении / В.В. Налимов // Бессознательное: природа, функции, методы исследования. — Тбилиси : Мецниереба, 1978. Т.З. - С.268-293.

302. Нахратова С.Ю. Метафорическое концептирование как способ психологической интерпретации / С.Ю. Нахратова, Л.Н. Сидорова // Структура языкового сознания. -М.: Наука, 1990. — С. 96-105.

303. Нахратова С.Ю. Проблема понимания. Психолингвистический аспект / С.Ю. Нахратова // Структура языкового сознания. М. : Наука, 1990. - С.5— 17.

304. Неуймин Я.Г. Модели в науке и технике: история, теория и практика / Я.Г. Неуймин. Ленинград : Наука, 1984. - 187 с.

305. Никитин М.В. Основы лингвистической теории значения : уч. пос. / М.В. Никитин -М. : Высш. школа, 1988. 165 с.

306. Никитина С.Е. Семантический анализ языка науки : на материал! лингвистики / Никитина С.Е. Изд.2-е. - М. : Книжный дома «ЛИБРОКОМ», 2010.- 146 с.

307. Николаева Т.М. Текст / Т.М. Николаева // Лингвистический энциклопедический словарь. М. : Советская энциклопедия, 1990. - С. 507.

308. Ницше Ф. Сочинения: В 2-х томах. / Ф. Ницше М., 1990.

309. Новиков JI.A. Лингвистическое толкование текста / Л.А. Новиков. — М., 1979.-251 с.

310. Новое в зарубежной лингвистике. (Когнитивные аспекты языка). М. : Прогресс, 1985. - Вып. XXIII. - 320 с.

311. Новое в зарубежной лингвистике. (Лингвистическая семантика). — М. : Прогресс, 1981. Вып. X. - 567 с.

312. Ноуэлл-Смит П.Х. Логика прилагательных / П.Х. Ноуэлл-Смит // Новое в зарубежной лингвистике М. : Прогресс, 1985. - Вып. XVI. - С. 155-183.

313. Оленев С.М. Основы теории информационного свертывания : уч. пос./ С.М. Оленев М.: МГУКИ, 2002.

314. Ортега-и-Гассет X. Две великие метафоры / X. Ортега-и-Гассет // Теория метафоры. М. : Прогресс, 1990. - С. 68-82.

315. Остин Дж. Значение слова Электронный ресурс. / Дж: Остин // Народ, ru : справ.-информ. портал. Электрон, дан. - М., 2001. - URL: http://kant.narod.ru/austin.htm.

316. Остин Дж. Слово как действие / Дж. Остин // Новое в зарубежной лингвистике. Теория речевых актов. М., 1986. — Вып. 17. - С. 22-130.

317. Павиленис Р.И. Проблема смысла: современный логико-философский анализ языка / Р.И. Павиленис. М., 1983.

318. Павлович Н.В. Словарь поэтических образов : в 2-х т. / Н.В. Павлович. -М., 1999.-Т.1.-848 с.

319. Павлович Н.В. Язык образов. Парадигмы образов в русском поэтическом языке / Н.В. Павлович. М., 1995. - 496 с.

320. Падучева Е.В. Высказывание и его соотнесенность с действительностью / Е.В. Падучева. М. : Наука, 1985. - 272 с.

321. Паршин П.Б. Теоретические перевороты и методологическия мятеж в лингвистике XX века / П.Б. Паршин // Вопросы языкознания. 1996. - № 2. -С. 19-42.

322. Пацева М.А. К проблеме репрезентации значения / М.А. Пацева // Структура языкового сознания. М.: Наука, 1990. - С. 64-69.

323. Петров В.Б. История о квазиистории Электронный ресурс. / В.Б. Петров // Справ.-информ. портал. Электрон, дан. - М., 2003. -URL: http://fatus.chat.ru/sc&kvazy.html.

324. Петров B.B. Метафора: от семантических представлений к когнитивному анализу / В.В. Петров // Вопросы языкознания. 1990. - № 3. -С. 135-146.

325. Петров В.В. От философии языка к философии сознания (Новые тенденции и их истоки) / В.В. Петров // Философия, логика, язык. М. : Прогресс, 1987. - С. 3-17.

326. Петров В.В. Научные метафоры: природа и механизм функционирования /В.В. Петров // Философские основания научной теории. Новосибирск : Наука, 1985. - С. 196 - 220.

327. Линкер С. Языковой инстинкт : пер. Е. Паниной Электронный ресурс. / С. Линкер // Логос . 1999. - # 9. (19). - Электрон, журн. - URL: http ://www.ruthenia.ru/logos/number/1999-09-19.htm.

328. Пирс Ч. Избранные работы / Ч. Пирс. М., 2000.

329. Плисецкая АД. Метафора как когнитивная модель в лингвистическом научном дискурсе: образная форма рациональности Электронный ресурс. /

330. A.Д. Плисецкая // Текст доклада на конференции «Когнитивное моделирование в лингвистике». Варна 1-7 сентября 2003 г. — Электрон, дан. — URL: http://virtualcoglab.cs.msu.su/html/Plisetskaya.html.

331. Попов В.Г. Физическая реальность и язык / В.Г. Попов. СПб. : Издательство С.-Петерб.ун-та, 2004. - 248 с.

332. Пополов Д.С. Метафоры коммуникации в электронных технологиях и современных социальных коммуникационных процессах : автореф. дис. .к. филос. наук : 09.00.11 / Д.С. Пополов. -М., 2001. 22 с.

333. Поршнев Б.Ф. О начале человеческой истории (проблемы палеопсихологии) / Б.Ф. Поршнев. М. : Мысль, 1984. - 187 с.

334. Постовалова В.И. Картина мира в жизнедеятельности человека /

335. B.И.°Постовалова // Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира. М.: Наука, 1988. - С. 8-70.

336. Потебня A.A. Из записок по теории словесности / A.A. Потебня // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста. Антология. — М.: Academia, 1997. С. 66-84.

337. Потебня A.A. Мысль и язык / A.A. Потебня. Киев, 1993. - 192с. Потебня A.A. Слово и миф / A.A. Потебня. - М. : Изд-во «Правда», 1989 Почепцов Г.Г. Теория коммуникации / Г.Г. Почепцов. - М. : «Рефл-бук», К.: «Ваклер», 2001. — 656 с.

338. Проскуряков М.Р. Концептуальная структура текста: лексико-фразеологическая и композиционно-стилистическая экспликация: автореф. дис. .д. филол. наук : 10.02.19 / М.Р. Проскуряков. СПб, 2000. - 38 с.

339. Прохоров Ю.Е. Действительность. Текст. Дискурс : учеб. пособие / Ю.Е. Прохоров. 2-е изд., испр. - М.: Флинта: Наука, 2006. - 224 с.

340. Прохорова В.Н. Русская терминология (лексико-семантическое образование) / В.Н. Прохорова. М. : Филологический факультет, 1996. - 125 с.

341. Психологические механизмы порождения и восприятия текста : сб. научных трудов Московского ордена Дружбы народов гос. пед. ин-та иностранных языков им. М. Тореза Москва, 1985. - Вып. 243.

342. Пшеничникова Н.В. Метафора как способ постижения реальности : автореф. дис. .к. филос. наук : 09.00.01 / Н.В. Пшеничникова. Барнаул, 2006.-21 с.

343. Рамишвили Г.В. К вопросу о неосознанной активности языка / Г.В.°Рамишвили // Бессознательное: Природа, функции, методы исследования. Тбилиси : Мецниереба, 1978. - Т.З. - С. 199-202.

344. Рахилина Е.В. Идеи и идеологи когнитивной семантики / Е.В. Рахилина // Когнитивный анализ предметных имен: семантика и сочетаемость. — М. : Русские словари, 2000.

345. Рахилина Е.В: Когнитивный анализ предметных имен: семантика и» сочетаемость / Е.В. Рахилина. М. : Русские словари, 2000. - 416 с.

346. Ревзин И.И. Модели языка / И:И. Ревзин. М. : Изд-во АН СССР; 1962.

347. Резанова З.И. О двух типах мотивированного языкового знака (историко-лингвистический аспект) / З.И. Резанова // Проблемы лексикографии, мотивологии, дериватологии : межвузовский сб. статей. -Томск, 1998.-С. 174-1-78.

348. Резанова З.И. Пространственные метафоры в лингвистическом тексте/ 3.И. Резанова // Картины русского мира: пространственные модели в языке и тексте. — Томск : ЩО-РКи*, 2007 (Ь). С.326-357.

349. Резанова З.И. Дискурсивные картины мира: теория и практика: социолингвистических исследований5 : учебно-методическое пособие / З.И: Резанова й др.. -Томск : Изд-во ТГУ, 2006.- 52 с.

350. Резанова З.И. Виртуальность естественного языка в формировании «новой» виртуальной реальности / З.И. Резанова; В; А.; Ладов, Н.А.°Мишанкина // Открытое и дистанционное образование. 2003: - №2 (10).-С. 8-13.

351. Резанова З.И. Метафорический фрагмент русской языковой картины мира: ключевые концепты / З.И. Резанова, H.A. Мишанкина, Д.А. Катунин / отв. ред. З.И. Резанова. Воронеж, 2003(b). - Часть 1.

352. Резанова З.И. Метафора в лингвистическом тексте: типы функционирования / З.И. Резанова // Вестник Томского государственного университета. Филология. 2007 (а). - № 1. - С. 18-29.

353. Рикер П. Живая метафора / П. Рикер // Теория метафоры. М. : Прогресс, 1990. - С. 435-456.

354. Рикер П. Метафорический процесс как познание, воображение и ощущение / П. Рикер // Теория метафоры. М.: Прогресс, 1990. - С. 416-434.

355. Ричарде А. Философия риторики / А. Ричарде // Теория метафоры. М. : Прогресс, 1990. - С. 44-68.

356. Розин В.М. Типы и дискурсы научного мышления / В.М. Розин. М. : Издательство УРСС, 2000. - 248 с.

357. Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира. — М. : Наука, 1988.-215 с.

358. Ротенберг. В. Мозг. Стратегия полушарий Электронный ресурс. / В. Ротенберг. // Метафора в свете гештальт-подхода. 2001. - #1/. — Электрон, журн. - URL: http://www.metaphor.nsu.ru/misc/numl/numl.htm.

359. Руднев В.П. Словарь культуры XX века. Ключевые понятия и тексты / В.П. Руднев. М., 1999. - 382 с.

360. Руднев В.П. Язык и смерть. (Психоанализ и "картезианская" философия языка XX века) / В.П. Руднев // Логос. 2000. - №1 (22). - С. 111-138.

361. Руднев В.П. Феноменология события / В.П. Руднев // Логос. — 1993. — №4. С. 226-239.

362. Рябцева Н.К. Язык и естественный интеллект : РАН. Ин-т языкознания / Н.К. Рябцева. М. : Academia, 2005. - 640 с: библ. (Монографические исследования: лингвистика).

363. Сахарный JI.B. Введение в психолингвистику. Курс лекций / Л.В. Сахарный. Л., 1989.

364. Сахарный JI.B. Осознание значения слова и ситуация / Л.В. Сахарный // Проблемы мотивированности языкового знака. Калининград, 1976. - С. 116-123.

365. Седов А.Е. Метафоры в генетике / А.Е. Седов // Вестник Российской академии наук. 2000. - Том 70. - № 6. - С.526-534.

366. Седов К.Ф. Дискурс и личность: эволюция коммуникативной компетенции / К.Ф. Седов. М. : Лабиринт, 2004. - 320 с.

367. Селиверстова О.Н. Компонентный анализ многозначных слов (на материале некоторых русских глаголов) / О.Н. Селиверстова. М. : Наука, 1975.-240 с.

368. Семантика, логика и интуиция в мыслительной деятельности человека (психологические исследования). М., 1979.

369. Семенюк Э П. Информационный подход к познанию действительности / Э. П. Семенюк. Киев, 1988.

370. Сергеев В.М. Когнитивные методы в социальных исследованиях / В.М.°Сергеев // Язык и моделирование социального взаимодействия : переводы. -М. : «Прогресс», 1987. С. 3-20.

371. Серио П. Русский язык и анализ советского политического дискурса: анализ номинаций / П. Серио // Квадратура смысла. Французская школа анализа дискурса. М. : ОАО ИГ «Прогресс», 1999. - С. 337-384.

372. Сёрлъ Дж. Р. Классификация иллокутивных актов / Дж. Р. Сёрль // Новое в зарубежной лингвистике. Теория речевых актов. -М., 1986(а). Вып. 17.-С. 170-194.

373. Сёрлъ Дж. Р. Косвенные речевые акты / Дж. Р. Сёрль // Новое в зарубежной лингвистике. Теория речевых актов. М., 1986(Ь). - Вып. 17. - С. 195-222.

374. Сёрлъ Дж. Р. Что такое речевой акт? / Дж. Р. Сёрль // Новое в зарубежной лингвистике. Теория речевых актов. М., 1986(с). - Вып. 17. - С. 151-169.

375. Сибиряков КВ. Метафора: гносеологический статус, механизмы реализации и роль в познании : автореф. дис. .к. филос. наук : 09.00.01 / И.В. Сибиряков. Челябинск, 2005. - 21 с.

376. Сидоров Е.В. Онтология дискурса / Е.В. Сидоров. Изд. 2-е. - М. : Книжный дом «ЛИБЕРКОМ», 2009. - 232 с.

377. Сиротинина О.Б. Возможности функциональной и окказиональной мотивированности знака в разговорной речи / О.Б. Сиротинина // Проблемы мотивированности языкового знака. Калининград, 1976. - С. 110-115.

378. Сиротинина О.Б. Русская разговорная речь / О.Б. Сиротинина. М.,1983.

379. Системные отношения в лексике и методы их изучения. — Уфа, 1977. —143 с.

380. Складчикова Н.В. Соотнесенность прагматических видов информации с образной информацией в семантической структуре метафоры / Н.В. Складчикова // Прагматические условия функционирования языка. -Кемерово : КемГУ, 1987. С. 45-55.

381. Скляревская Г.Н. Метафора в системе языка / Г.Н. Скляревская. СПб. : Наука, 1993.- 151 с.

382. Скребцова Т.Г. Американская школа когнитивной лингвистики : послесл. H.JI. Сухачева / Т.Г. Скребцова. СПб., 2000. - 204 с.

383. Смирнова Е.Д. Семантика возможных миров и обоснование логического знания / Е.Д. Смирнова // Концепция виртуальных миров и научное познание. СПб. : РХГИ, 2000. - 320 с.

384. Смысловое восприятие речевого сообщения. — М., 1996 Современная американская лингвистика: фундаментальные направления : под ред. A.A. Кибрика. Изд.2-е. - М. : Эдиториал УРСС, 2002. -480 с.

385. Современная западная философия : словарь. — М. : Политиздат, 1991.542 с.

386. Солсо Р.Л. Когнитивная психология : пер. с англ. / P.JI. Солсо М. : Тривола, 1996.-600 с.

387. Соссюр Ф. де. Заметки по общей лингвистике / Ф. де Соссюр. М. : Прогресс, 2000.

388. Соссюр Ф. де. Курс общей лингвистики / Ф. де Соссюр. М. : Логос, 1999.-257 с.

389. Степанов Ю.С. В трехмерном пространстве языка: Семиотические проблемы лингвистики, философии, искусства / Ю.С. Степанов. М., 1985. — 336 с.

390. Степанов Ю. С. Идеи и методы современной лингвистики / Ю.С.°Степанов. М., 2001.

391. Степанов Ю.С. Изменчивый «образ языка» в науке XX века / Ю.С.°Степанов // Язык и наука конца 20 века. М., 1995. - С. 7-34.

392. Степанов Ю.С. Константы: Словарь русской культуры / Ю.С.°Степанов. Изд. 2-е испр. и доп. - М. : Академический Проект, 2001. -990 с.

393. Степанов Ю.С. Основы языкознания / Ю.С. Степанов. М., 1966. - 272с.

394. Степанов Ю.С. Слово / Ю.С. Степанов // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста. Антология : под ред. проф. В.П.°Нерознака. -М., 1997. С. 288-305.

395. Стернин И.А. Лексическое значение слова в речи / И.А. Стернин. — Воронеж : Изд-во Вор. ун-та, 1985. 171 с.

396. Стернин И.А. Методика исследования структуры концепта / И.А.°Стернин // Методологические проблемы когнитивной лингвистики. — Воронеж : Воронежский гос. ун-т, 2001. — С. 58-65.

397. Стернин И.А. Проблемы анализа структуры значения слова / И.А.°Стернин. Воронеж : Изд-во Вор. ун-та, 1979. - 156 с.

398. Стивенсон Ч. Некоторые прагматические аспекты значения / Ч. Стивенсон // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1985. - Вып. XVI. - С. 129-155.

399. Суровцев В.А. Метафора, нарратив и языковая игра. Еще раз о роли метафоры в научном познании / В.А. Суровцев, В.Н. Сыров // Методологиянауки. Становление современной научной рациональности. — Томск : Изд-во ТГУ. 1998. Вып. 3.-С. 186-197

400. Суровцев В.А: Языковая игра и роль метафоры в научном познании Электронный ресурс. / В.А. Суровцев, В.Н. Сыров // Philosophy.ru Философский портал. Электрон, дан. - М., 2000. - ЩЕ: http://www.philosophy.ru/library/surovtsev/syroy.html.

401. Су сов И. П. История языкознания : уч. пос. для студентов старших курсов и аспирантов / И.П. Сусов. — Тверь : Тверской гос. ун-т, 1999.

402. Сухотин А.К. Парадоксы науки / А.К. Сухотин. — М. : Изд-во «Молодая гвардия», 1978.

403. СэпирЭ. Градуирование / Э: Сэпир // Новое в зарубежной лингвистике. -М„ 1985.-Вып. XVI.-С. 43-79.

404. Тезисы Пражского лингвистического кружка // Звегинцев В.А. История языкознания Х1Х-ХХ веков в очерках и извлечениях : в 2 ч. М., 1960. - Ч. 2. -С.69- 85; . .

405. Текст: аспекты изучения семантики, прагматики и поэтики : сб. статей. -М. : Эдиториал УРСС, 2001.-192 с.

406. Телия В.Н. Коннотативный аспект семантики номинативных единиц / В.Н. Телия. М., 1986.-141 с.

407. Телия В.Н. Метафора как модель смысл опроизводства и ее экспрессивно-оценочная;функция / В.Н. Телия // Метафора в языке и тексте,: сб; статей : отв. ред. В;Н. Телия. М. : Наукам 1988. - С. 28-51.

408. Телия В.Н. Метафоризация и ее роль в создании языковой картины мира / В.Н; Телия // Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира. — М.: Наука, 1988. С. 173-205.

409. Тюменцев Ю.А. Миф как форма исторического познания / Ю.А. Тюменцев // Методологические и историографические вопросы исторической науки : сб. статей : отв. ред. Б.Г. Могильницкий. — Томск : Изд-воТом. ун-та, 2003. Вып. 27. - С. 49-55.

410. Тюпа В.И. Модусы сознания и школа коммуникативной дидактики / В.И. Тюпа // Дискурс. Новосибирск : Наука, 1996. - № 1. - С. 17-22.

411. Уемов А.И. Вещи, свойства и отношения / А.И. Уемов. М. : Изд-во АН СССР, 1963.- 182 с.

412. Уилрайт Ф. Метафора и реальность / Ф. Уилрайт // Теория метафоры. -М. : Прогресс, 1990. С. 82-110.

413. Уорф Б.Л. Наука и языкознание / Б.Л. Уорф // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1960. - С. 169-183.

414. Уорф Б.Л. Отношение норм поведения к мышлению и языку / Б.Л. Уорф // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1960. - С. 135-169.

415. Урысон Е.В. Проблемы исследования языковой картины мира: Аналогия в семантике / Е.В. Урысон М.: Языки славянской культуры, 2003. - 224 с.

416. Усманова А.Р. Умберто Эко: парадоксы интерпретации / А.Р. Усманова. -Минск, 2000.

417. Успенский В.А. Труды по нематематике. С приложением семиотических посланий А.Н. Колмогорова к автору и его друзьям': в 2 т. / В.А. Успенский. — М. :ОГИ, 2002.-Т. 2.

418. Уткина Т.И. Метафора в научно-популярном медицинском дискурсе (семиотический, когнитивно-коммуникативный, прагматический аспекты) : автореф. дис. . .к. филол. наук : 10.02.19 / Т.И. Уткина. Пермь, 2006. - 21 с.

419. Уфимцев Р.И. Искусство метафоры. Обзор когнитивных концепций метафоры Электронный ресурс. / Р.И. Уфимцев. — Электрон, дан. — Новосибирск, 2000. URL: http://www.metaphor.nsu.ru/revew/cognrevew.htm.

420. Федосюк М.Ю. Неявные способы передачи информации в тексте / М.Ю. Федосюк. -М., 1988.

421. Филиппе Л.Дж. Дискурс-анализ. Теория и метод / Л.Дж. Филиппе, М.В. Иоргенсен. Харьков : Изд-во Гуманитарный Центр, 2004. - 336 с.

422. Филлмор Ч. Основные проблемы лексической семантики / Ч. Филлмор // Прикладная лингвистика. М., 1983.

423. Филлмор Ч. Фреймы и семантика понимания / Ч. Филлмор // Новое в зарубежной лингвистике. (Когнитивные аспекты языка). М. : Прогресс,1988. Вып. XXIII. - С. 52-93.

424. Философия, логика, язык. — М. : Прогресс, 1987. — 336 с. Философский энциклопедический словарь : ред. кол. С.С. Аверинцев, Э.А. Араб-Оглы, Л.Ф. Ильичев и др. Изд. 2-е. - М. : Сов. энциклопедия,1989.-815 с.

425. Фрейд 3. Психология бессознательного : сб. произведений / 3. Фрейд. -М. : Просвещение, 1990. 447 с.

426. Фрумкина P.M. "Теории среднего уровня" в современной лингвистике / Р.М. Фрумкина // ВЯ. 1996. № 2. С.55-67.

427. Фрумкина P.M. Психолингвистика / P.M. Фрумкина. М. : Изд.центр «Академия», 2001. - 320 с.

428. Фрумкина P.M. Психолингвистические методы изучения семантики / P.M. Фрумкина // Психолингвистические проблемы семантики. М. : Наука, 1983.-С. 46-86.

429. Фуко М. Слова и вещи. Археология гуманитарных наук : пер. с фр. В. П. Визгина, Н. С. Автономовой / М. Фуко. СПб., A-cad, 1994.

430. Хайдеггер М. Время и бытие: статьи и выступления / М. Хайдеггер. М. : Республика, 1993. - 447 с. (Мыслители XX в.).

431. Хэар P.M. Дескрипция и оценка / P.M. Хэар // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1985. - Вып. XVI. - С. 183-196.

432. Чейф У.Л. Значение и структура языка / У.Л. Чейф. — М. : Прогресс,1975.

433. Чейф У.Л. Память и вербализация прошлого опыта / У.Л. Чейф // Новое в зарубежной лингвистике. М.: Радуга, 1983. - С. 35-73.

434. Ченки А. Семантика в когнитивной лингвистике / А. Ченки // Фундаментальные направления современной американской лингвистики. — М., 1997.-С. 340-369.

435. Ченки А. Современные когнитивные подходы к семантике: сходства и различия в теориях и целях / А. Ченки // Вопросы языкознания. 1996. - № 2. -С. 68-78.

436. Чернявская В.Е. Дискурс власти и власть дискурса: проблемы речевого воздействия : уч. пос. / В.Е. Чернявская. М.: Флинта: Наука, 2006. - 136 с.

437. Чернявская В.Е. Интерпретация научного текста / В.Е. Чернявская. М. : КомКнига, 2006.

438. Чернявская В.Е. Лингвистика текста: поликодовость, интертекстуальность, интердискурсивность : уч. пос./ / В.Е. Чернявская — М. : Книжный дом «ЛИБЕРКОМ», 2009. 248 с.

439. Чудинов А.П. Россия в метафорическом зеркале: когнитивное исследование политической метафоры (1991 2000) : монография / А.П.°Чудинов. - Екатеринбург, 2001. - 238 с.

440. Шаумян С.К. Абстракция в современной лингвистике / С.К. Шаумян // Логос (М).-1999.-№ 1.-С. 186-213.

441. Шаумян С.К. Аппликативная грамматика как семантическая теория естественных языков / С.К. Шаумян. М. : Изд-во «Наука», 1974.

442. Шахнорович A.M. Психолингвистический анализ семантики и грамматики / A.M. Шахнарович, Н.М. Юрьева. М., 1990.

443. Шахнорович A.M. Общая психолингвистика : уч. пос. / А.М.°Шахнарович. — М., 1996.

444. Шахнорович A.M.К проблеме понимания метафоры / A.M. Шахнарович, Н.М. Юрьева // Метафора в языке и тексте : сб. статей / отв. ред. В.Н. Телия. -М. : Наука, 1988. С. 108-119.

445. Шейгал Е.И. Семиотика политического дискурса / Е.И. Шейгал. М. : Волгоград, 2000.

446. Шенделева Е.А. Лексические категории в языке и речи: мотивированность, образность, экспрессивность : метод, разработка к спецкурсу / Е.А. Шенделева. Томск : Изд-во Том. ун-та, 1999. - 45 с.

447. Шенделева Е.А. Образное слово в языке и речи : учебно-методическое пособие / Е.А. Шенделева. Томск : Изд-во Том. ун-та, 1999. - 40 с.

448. Шенк Р. Интегральная понимающая система / Р. Шенк // Новое в зарубежной лингвистике. М. : Радуга, 1983. - С. 401-449:

449. Шитикова Е.В. Процесс формирования метафорического значения: когнитивный аспект : автореф. дис. .к. филол. наук : 10.02.19 / Е.В.°Шитикова. Барнаул, 2002. - 19 с.

450. Шмелев А.Д. Русский язык и внеязыковая деятельность / А.Д. Шмелев. -М., 2002.

451. Шмелев Д.Н. Очерки по семасиологии русского языка / Д.Н. Шмелев. -М.: Просвещение, 1964. 244 с.

452. Шмелев Д.Н. Слово и образ / Д.Н. Шмелев. М. : Наука, 1964. - 120 с.

453. Шмелев Д.Н. Современный русский язык. Лексика / Д.Н. Шмелев. М. : Просвещение, 1977. - 335 с.

454. Шмерлина H.A. Биологическая метафора в социологии Электронный ресурс. / И.А. Шмерлина // Социологический журнал 2001. — № 4. — Электрон, журн. - URL: http://www.nationalism.org/library/digest/shmerlina-sj-2001.htm.

455. Эко У. Отсутствующая структура. Введение в семиологию / У. Эко. -СПб, 1998.

456. Элиаде М. Космос и история : избр. работы / М. Элиаде. М. : Прогресс, 1987.-311 с.

457. Эмоции в языке и речи : сб.статей. — М. : РГГУ, 2005.

458. Энштейн А. Собрание научных трудов / А. Энштейн. T.IV. - М, 1967.

459. Юнг КГ. Архетип и символ / К.Г. Юнг. М. : Ренессанс, 1991. - 304 с.

460. Юрина Е.А. Комплексное исследование образной лексики русского языка / Е.А. Юрина. Томск : ТГУ, 2004: - 216 с.

461. Юрина Е.А. Образный строй языка / Е.А. Юрина. Томск : Изд-во Том.ун-та, 2005. - 156 с.

462. Язык и моделирование социального взаимодействия*: переводы. — М. : «Прогресс», 1987.

463. Язык и наука конца XX века : сб. статей. — М, 1995. 432 с.

464. Язык и национальное сознание. Вопросы теории и методологии. — Воронеж, 2002.

465. Язык о языке : сб. статей : под общ. рук. и ред. Н.Д. Арутюновой. М. : Языки русской культуры, 2000. - 624 с. (Studia Philologica).

466. Якобсон P.O. Два аспекта языка и два типа афатических нарушений / P.O. Якобсон // Теория метафоры. -М. : Прогресс, 1990. С. 110-133.

467. Якобсон Р. О. К языковедческой проблематике сознания и бессознательности / P.O. Якобсон // Бессознательное: природа, функции, методы исследования. Тбилиси : Мецниереба,1978. — Т.З. - С.156-168.

468. Яковлева Е.С. О понятии «культурная память» в применении к семантике слова / Е.С. Яковлева // Вопросы языкознания. 1998. - № 3. - С. 43-73.

469. Яковлева Е.С. Фрагменты русской языковой картины мира (модели пространства, времени и восприятия) / Е.С. Яковлева. М. : Изд-во «Гнозис», 1994.-343 с.

470. Якубинский Л.П. Избранное: Язык и его функционирование / Л.П.°Якубинский. М., 1986.

471. Atkinson J.M. Structures of Social Action: Studies in Conversation Analysis / J. M. Atkinson, J. Heritage (eds.). Cambridge, 1984.

472. Austin J.L. How to Do Things with Words / J.L. Austin. Oxford, 1962.

473. Biology as Society, Society as Biology: Metaphors / ed. by S. Maasen, E. Mendelsohn, P. Weingart. Dordrecht: Kluwer Academic Publishers, 1995

474. Black M. Models and Metaphors / M. Black. Ithaca : Cornell University Press, 1962.

475. Boyd R. Metaphor and Theory Change / R. Boyd // Metaphor and Thought. — Cambridge, 1979.

476. Cassirer E. Die Kraft der Metapher / E. Cassirer // Sprache und Mythe. -Leipzig-Berlin, 1925. S. 68-80

477. Chafe W.L. Prosodie and functional units of language / W.L. Chafe // Talking Data: Transcription and Coding in Discourse Research. Hillsdale; - London, 1993.-P. 33-44.t

478. Clark H.H. Arenas of Language Use / H.H. Clark. Chicago, 1992.

479. Davidson D. Truth and Interpretation / D. Davidson. Oxford, 1984.

480. Dijk T.A. van (ed.) Discourse as Social Interaction / T.A. van Dijk (ed.). -London, 1997.

481. Dijk T.A. van (ed.) Discourse as Structure and Process / T.A. van Dijk (ed.). -London, 1997.

482. Dijk T.A. van (ed.) Handbook of Discourse Analysis. Vol. 1-4. / T.A. van Dijk (ed.). London, 1985.

483. Dijk T.A. van, Kintsch W. Strategies of Discourse Comprehension / T.A. van Dijk, W. Kintsch. New York, 1983.

484. Dijk T.A. van. Text and Context: Explorations in the Semantics and Pragmatics of Discourse / T.A. van Dijk. London; New York, 1977.

485. Eco U. Semiotics and the Philosophy of Language / U. Eco. — Bloomington, 1986.

486. Fauconnier G. Mental Spaces: Aspects Of Meaning Construction In Natural Language / G. Fauconnier. Cambridge Univ. Press, 1985/1994.

487. Fauconnier G., Turner M. Conceptual Integration Networks / G. Fauconnier, M. Turner // Cognitive Science. 1998. - N. 2.

488. Fillmore Ch. Types of Lexical Information / Ch. Fillmore // Kiefer P. (ed.) Studies in Syntax and Semantics. Dordrecht, 1969.

489. Grice H.P. Meaning / H.P. Grice // Readings in the Philosophy of Language. — Englewood Cliffs, 1971. -P. 436- 444.

490. Johnson M. The Body In The Mind: The Bodily Basis Of Meaning, Imagination, And Reason / M. Johnson. Chicago, Univ. of Chicago Press, 1987.

491. MacCormac E.R. A Cognitive Theory of Metaphor / E.R. MacCormac. -Cambridge (Mass.), London, 1985.

492. Minsky M. Semantic Information Processing / M. Minsky. Cambridge,

493. Rosch E. et al. Basic Objects in Natural Categories / E. Rosch et al. // Cognitive Psychology. 1976. -N. 7.

494. Rosch E. Human Categorization / E. Rosch // N.Warren (ed.) Studies in Gross-cultural Psychology.-N.Y., Academic Press, 1977.-N. 1.

495. Rosch E. Natural Categories / E. Rosch // Cognitive Psychology. N.Y. : Academic Press, 1973. -N.4.

496. Sadock J.M. Toward a Linguistic Theory of Speech Acts / J.M. Sadock. -New York, 1974.

497. Talmy L. Force Dynamics In Language And Cognition / L. Talmy // Cognitive Science. 1988. -N. 12.

498. Talmy L. Toward a Cognitive Semantics / L. Talmy. Cambridge Univ. Press, 2000. - v. II: Typology and Process in Concept Structuring.

499. White H. Metahistory. The Historical Imagination in Nineteenth-Century Europe / H. White. Baltimore; London, 1978.

500. Wunderlich D. Studien zur Sprechakttheorie / D. Wunderlich. Frankfurt/M.,1968.1976.