автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19
диссертация на тему: Лингвокогнитивные модели эмоций в контексте национальных культур

Полный текст автореферата диссертации по теме "Лингвокогнитивные модели эмоций в контексте национальных культур"

На правах рукописи

ФЕСЕНКО Стелла Леонидовна

ЛИНГВОКОГНИТИВНЫЕ МОДЕЛИ ЭМОЦИЙ В КОНТЕКСТЕ НАЦИОНАЛЬНЫХ КУЛЬТУР

Специальность 10.02.19- Теория языка

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

МОСКВА 2004

Работа выполнена в Институте языкознания Российской Академии Наук

Научный руководитель - доктор филологических наук,

профессор Кубрякова Елена Самойловна

Официальные оппоненты - доктор филологических наук,

профессор Уфимцева Наталья Владимировна - кандидат филологических наук, доцент Ирисханова Ольга Камалудиновна

Ведущая организация - Воронежский государственный

университет

Защита состоится «23» декабря 2004 года в 14.00 часов на заседании диссертационного совета Д 002. 006. 03 по защите диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук в Институте языкознания РАН по адресу: 125009, Москва, Б. Кисловский пер. 1/12.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке ИЯ РАН.

Автореферат разослан ноября 2004 года.

Ученый секретарь диссертационного совета

А. В. Сидельцев

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Находящийся в постоянно изменяющемся состоянии окружающий мир стимулирует сознание человека активно отражать объекты действительности, которые, трансформируясь и взаимодействуя, способны вызывать у человека те или иные переживания и эмоциональные реакции.

В нашей работе термин «эмоция» имеет собирательное значение: он объединяет все психические переживания человека - чувства, аффекты, состояния, т.е. все «переживательно-мотивацион-ные» процессы; выбор этого термина определен сложившейся в лингвистике традицией.

До сих пор нет единого мнения в отношении формы протекания эмоциональных (психических) переживаний человека. Эмоции, несмотря на свою биопсихосоциальную значимость, остаются относительно малоизученным феноменом, хотя современная наука насчитывает сегодня более 20 различных теорий эмоций. На сегодняшний день, как показал анализ, не существует общепризнанной, единой теории эмоций ни в психологии, ни в психолингвистике, ни в лингвистике. Сложность создания такой теории состоит в том, что эмоции, имеющие свои перцептивные и акустические показатели, вытекают чаще из когнитивных интерпретаций окружающей действительности, нежели из самой действительности.

Различия в понимании исследуемого феномена мотивированы тем, что эмоции человека и механизмы их языковой репрезентации рассматриваются в контексте различных дисциплин. Объективная картина репрезентации эмоций в языке может быть получена при интеграции разноуровневых подходов к изучению языка эмоций в рамках единой концепции. Одним из недостатков существующих исследований является факт отсутствия единой и непротиворечивой теории эмоций.

В связи с развитием когнитивной науки уже не подвергается сомнению влияние эмоций на мыслительные операции человека.

Когнитивный подход, используемый в нашей работе, позволяет соединить традиционные представления о репрезентации

эмоций, в которых человеческий фактор присутствовал в имплицитном виде, с современными изысканиями лингвистической науки о человеке.

Предметом изучения в нашей работе является фрагмент эмоциональной картины мира как сложного структурно -смыслового образования, как фиксации оценочной деятельности человеческого сознания при лингвоментальном освоении окружающей действительности.

Феноменологическое существование эмоциональной картины мира в значительной степени обусловлено языком: после проекции эмоциональной картины мира в языковое сознание она репрезентируется в виде совокупности, в основном, вербализованных концептов, понятий (и т.д.), выступающих как отражение внутреннего, психического мира и эмоционально «переработанных» представлений, восприятий, ощущений, в основе которых лежат перцептивные образы.

Объектом нашего исследования выступают вербализованные эмоциональные концепты «гнев», «страх», «отвращение», «ужас» в русской и немецкой языковых картинах мира, интерпретируемые как этнокультурно обусловленные структурно-смысловые ментальные образования.

В основе эмоционального концепта лежит представление индивида об определенном предмете, явлении и т.д., базирующееся на особой оценке. Эмоциональный концепт представляет собой, по сути, разновидность культурного концепта с дополнительными эмотивными, ценностными и оценочными характеристиками.

Актуальность данной работы заключается прежде всего в том, что в ней впервые ставится проблема комплексного изучения эмоциональных концептов «гнев», «страх», «отвращение», «ужас» в русле современных лингвокультурологических и лин-гвокогнитивных исследований с учетом результатов, полученных на базе концептуального анализа.

Актуальным является интегративный подход к изучению архитектоники эмоциональных концептов, включающий описание когнитивных, вербальных и оценочно-образных аспектов.

Целью настоящего исследования является комплексное лингвокогнитивное и лингвокультурологическое изучение фрагмента эмоциональной картины мира русского и немецкого лингвокультурных сообществ, репрезентированного вербализованными эмоциональными концептами «гнев», «страх», «отвращение», «ужас».

Целесообразной в данном контексте представляется проверка гипотезы о том, что представители различных этнокультур, возможно, по-разному смотрят на эмоции, но в лингвокультурах имеется большое количество одинаковых средств выражения эмоциональных концептов, обеспечивающих возможность трансляции понятий, идей, психических образов из одной лин-гвокультуры в другую посредством перевода: мы полагаем, что эти актуализированные в определенном языке ментальные конструкты в принципе переводимы в другую лингвокультуру и находят свое отражение в сознании её носителей.

Обозначенная цель предполагает решение следующих задач:

1. Выявить и описать конститутивные признаки Эхмоццо-нальных концептов «гнев», «страх», «отвращение», «ужас» как маркеров эмоциональной картины мира.

2. Определить и описать когнитивные интенции коммуникантов в художественных текстах, обусловливающие вербализацию концептов.

3. Выявить метафорические способы концептуализации базовых эмоций «гнев», «страх», «отвращение», «ужас» в русской и немецкой языковых картинах мира.

4. Лингвистически верифицировать психологическую структуру указанных эмоциональных концептов в русской и немецкой лингвокультурах.

5. Экспериментально обосновать существование в концептуальном сознании носителей языка собственной «картинки» базовых эмоций, детерминированной личным опытом и знаниями.

Решение поставленных задач определило содержание работы и позволило сформулировать основные положения развиваемой концепции, выносимые на защиту:

1. Эмоциональный концепт - как разновидность культурного концепта - отличается дополнительными эмотивными, ценностными и оценочными характеристиками. Каждая конкретная семантико-психологическая и эмоционально-эстетическая реализация эмоциональных концептов, в частности, «гнев», «страх», «отвращение», «ужас» обусловливается особенностями языкового сознания личности как обобщенного образа носителя и проводника культурных, языковых, коммуникативно-деятельностных и поведенческих реакций.

2. Художественный текст и его эмотивно-оценочный фрагмент (как эмпирическая база исследования) репрезентированы сложной структурой интенций, представляющих собой комплексное иерархическое целое, в котором выделяются обязательные и факультативные мотивы. Участники интенциональ-ного сценария связаны различными логическими отношениями, причем доля оценочной семантики может быть различной, в ряде случаев достигая нуля.

Выражение интенций взаимосвязано с разного рода семан-тико-прагматическими интерпретациями указанных эмоций.

3. Картина репрезентации эмоций в языке определяется прежде всего метафорическими дескрипциями эмоций, изучение которых обнаруживает скрытые связи между различными феноменами окружающей действительности. В исследуемых лин-гвокультурах наличествуют более или менее продуктивные типы метафоры, что обусловлено психологической особенностью человека и спецификой языковых единиц.

4. Эмоциональные концепты в принципе переводимы средствами языка-реципиента с возможной смысловой и эмотивной «ущербностью» исходного концептуального инварианта.

5. В практическом сознании носителей языка сформирован «образ» базовых эмоций, принятый в данном лингвокультурном сообществе. Каждый индивид тем не менее имеет собственный вариант данного образа, обусловленный личным опытом и индивидуальными процессами, что верифицировано экспериментальными данными.

Материалом исследования послужили данные сплошной выборки из словарей русского и немецкого языков, а также ху-

дожественных русско- и немецкоязычных текстов общим объемом около 3000 вербальных единиц (более 12300 страниц). Предпочтение отдавалось переводному материалу.

Научная новизна диссертационной работы обусловлена выбором объекта и подходами к его исследованию, позволившими соединить традиционные представления о репрезентации эмоций, в которых человеческий фактор присутствовал в имплицитном виде, с современными изысканиями лингвистической науки о человеке. Интеграция разноуровневых подходов к изучению языка эмоций позволяет получить объективную картину репрезентации эмоций в языке и уточнить концептуальные основы моделирования процессов эмоциональной и интеллектуальной интерпретации действительности говорящим субъектом.

Теоретической базой исследования послужили концепции по психологии эмоций (К. Изард, Э. Нойманн, С. Кьеркегор, К. Юнг, С. Л. Рубинштейн и др.), лингвистические исследования эмоций (Л.Г. Бабенко, К.М. Буряков, В.И.Шаховский, В.Н. Те-лия, Е.Ю. Мягкова, Н.А. Красавский и др.), исследования по когнитивной лингвистике (Е.С. Кубрякова, Ю.С. Степанов, Дж. Лакофф, Ч. Филлмор, Т. ван Дейк, Н.Н. Болдырев, В.И. Ка-расик, и др.), исследования в области эволюции языка (В. фон Гумбольдт, Э. Сепир, И.А. Бодуэн де Куртене, В.А. Звегинцев и др.), и лингвокультурологические исследования (Н.Д. Арутюнова, А.Г. Баранов, Д.О. Добровольский, Ю.А.Сорокин, Н.В.Уфимцева, В.В. Воробьёв, В.В. Красных, С.Х. Ляпин, В.А. Маслова, Т.А.Фесенко и др.).

Теоретическая значимость исследования заключается в установлении структурных доминант строения эмоционального концепта, в определении специфики языковой категоризации мира в рамках эмоциональных концептосфер и установлении механизма лексической репрезентации эмотивной оценки, а также в определении когнитивной основы при переводе эмоциональных концептов с одного языка на другой, что в целом вносит определенный вклад в общую теорию языковой личности и позволяет заполнить некоторые теоретические лакуны в переводоведении.

Практическая значимость данной работы заключается в том, что ее результаты могут найти применение в преподавании ряда дисциплин (психолингвистики, общего языкознания, лин-гвокультурологии, теории и практики перевода, когнитивной лингвистики), а также при проведении дальнейших исследований по данной проблематике.

Достоверность и обоснованность полученных результатов обеспечивается представительной выборкой примеров и комплексным применением различных методов исследования. Методы исследования изучаемого объекта включают наряду с общенаучным индуктивно-дедуктивным методом дефиницион-ный, контекстно-ситуативный и концептуальный анализы, метод лингвистической интерпретации, метод компонентного анализа, а также элементы статистического анализа.

Психолингвистический эксперимент позволяет верифицировать полученные теоретические результаты экспериментальным путем.

Апробация работы. Основные положения диссертации и полученные результаты обсуждались на заседаниях сектора в ИЯ РАН (2000-2003 гг.), а также нашли отражение в докладах и сообщениях на международных научных конференциях «Филология и культура» (Тамбов 2001, 2003), «Лингвистические основы межкультурной коммуникации в сфере европейских языков» (Нижний Новгород 2001), «Проблемы лингвистики и методики обучения иностранным языкам: традиции и стратегия обновления» (Тамбов 2001), в школе-семинаре по когнитивной лингвистике (Тамбов 2002), на международной конференции «Языки и транснациональные проблемы» (Москва 2004) и др.

По теме диссертации опубликовано 9 работ.

Структура работы. Диссертация включает Введение, три главы, Заключение, Список использованной научной литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении дается общая характеристика работы, определяются цели, задачи, предмет и объект исследования, обосновываются актуальность и научная новизна работы, формулируются основная цель и конкретные задачи, называются исследовательские методы, излагаются положения, выносимые на защиту, указываются области применения полученных результатов, даются сведения об апробации основных положений диссертации.

Первая глава «Онтология эмоций и специфика их концептуализации» посвящена обзору различных точек зрения на природу и значение эмоций, в ней определяется место эмоций в системе языка, описываются лингвистические концепции эмоций, выявляются проблемы, возникающие в контексте междисциплинарных исследований, описывается вербальная система репрезентации эмоций, изучаются основные характеристики эмоциональной оценки, их реализация в эмотивно-оценочных фрагментах художественных текстов, что позволяет переместить акцент с эмотивно-оценочной лексики на человека, эмоционально воспринимающего окружающую действительность, а также исследуются способы символизации и средства языковой концептуализации эмоций «гнев», «страх», «отвращение», «ужас» в разных лингвокультурах.

Для лингвистической науки релевантным является постулат о том, что объективная реальность и человеческое бытие отражаются в сознании индивида с участием эмоций.

В основе дискуссий по вопросу об универсальности/неуниверсальности эмоций лежит неоднозначность в понимании природы этого феномена. Если эмоции интерпретировать как простейшие психические процессы, которые основаны лишь на перцепции, то в этом случае можно говорить об их универсальности; социализированные (моральные, эстетические) эмоции, в свою очередь, трактуются нами вслед за другими исследователями как культурно обусловленный ментальный продукт, и их переживание доступно далеко не каждому человеку в силу индивидуально-психологического характера данных эмоций.

(Эмоции, имеющие свои перцептивные и акустические показатели, вытекают чаще из когнитивных интерпретаций окружающей действительности, нежели из самой действительности).

Диффузность эмоций и отсутствие четкого терминологического разграничения в использовании таких родственных понятий, как «чувство», «аффект», «ощущение» и др. позволяют нам употреблять в нашей работе термин «эмоция» как собирательное понятие.

Для лингвокультурологов и специалистов по когнитивным наукам безусловный интерес представляет изучение концептуализации и вербализации эмоций в различных лингвокультурах, причем, вербально оформленные концепты более доступны исследователю, в отличие от неоязыковленных. Вербализованный концепт интерпретируется как трехкомпонентная ментальная структура, включающая и дифференцирующая такие признаки, как понятие, образ и оценка. Мы разделяем в нашей работе мнение исследователей о том, что в результате погружения концепта в конкретный текст, в конкретную коммуникативную ситуацию его архитектоника может варьироваться в зависимости от степени реализации его признаков, чем обусловлена определенная вариабельность его периферийной части.

Эмоциональные концепты выступают как этнокультурно обусловленные структурно-смысловые ментальные образования, как этноспецифичные фиксаторы мыслительного процесса.

Однако, несмотря на вариабельность их периферийной части, в них наличествуют, на наш взгляд, определенные универсальные структуры как связующие между знанием, сознанием и человеческой культурой, как фиксаторы специфичности, актуальные не только для многих, но и для единичных культур, которые выделяются в качестве категориальных признаков (категориальных структур). В основе выявления вербальных/категориальных признаков лежит языковая категоризация мира, интерпретируемая как восприятие и моделирование мира посредством языковых категорий.

Во второй главе «Концептуализация эмоций «ГНЕВ», «СТРАХ», «УЖАС», «ОТВРАЩЕНИЕ» в русской и немец-

кой языковых культурах» осуществляется анализ указанных эмоциональных концептов в рамках лингвокультурологии и когнитивной лингвистики, выявляются авторские когнитивные интенции и их специфические черты в эмотивных текстовых фрагментах, изучаются основные элементы соответствующего прагматического контекста, который в единстве с семантическими параметрами высказывания предоставляет возможность адекватной интерпретации эмотивных высказываний. Выявляются языковые актуализаторы семантико-прагматического потенциала художественного текста, а также приводится типология интенций.

Мы разделяем мнение В.И.Шаховского о том, что структурная организация эмотивного текста характеризуется особым «пакетом» организующих текст этого вида компонентов, объединяющим эмотивную лексику и фразеологию, набор эмотив-ных конструкций, а также эмоциональную ситуацию, эмоциональные намерения, позиции коммуникантов и их общий эмоциональный настрой (Шаховский 1987).

Анализ разноязычных художественных текстов с когнитивно-дискурсивных позиций позволил выявить базовые когнитивные интенции носителей языка и изучить иерархические отношения в системе интенций конкретного речевого акта. Нами выявлены вербальные актуализаторы семантико-прагматического потенциала художественного текста, а также разработана соответствующая типология интенций коммуникантов, включающая интенции эмотивно-психологического воздействия на коммуниканта, выражения эмоционально-психологического состояния, выражения оценочного мнения, создания эмотивно маркированного типа коммуникации, влияния на эмоциональное состояние и ценностную ориентацию адресата и формирования индивидуального имиджа.

Реализация интенций связана с разного рода семантико-прагматическими модификациями эмотивно-оценочного значения: погашениями оценочных или эмотивных смыслов и актуализацией стилистического, социального или эстетического компонентов значения.

Как показал анализ, организация эмотивного текста отличается эмотивно-просодическим оформлением текстового фрагмента, а также «насыщенностью» эмотивов, что напрямую зависит от интенции автора выразить эмоциональное состояние, например:

- Susse Nacht! Ewige Liebesnacht! Alles umspannendes Land der Seligkeit! Wer dich ahnend erschaut, wie konnte er ohne Bang en zum toden Tage zuruckerwachen ?? Banne du das Bangen, holder Tod! Lose du nun die Sehnenden ganz von der Not des Erwachens! О fassungsloser Sturm der Rhythmen! О chromaiisch empordrangendes Entzucken der metaphysischen Erkenntnis! Wie sie fassen, wie sie lassen, diese Wonne fern den Trennungsqualen des Lichts? Sanftes Sehnen ohne Trug und Bangen, hehres, leidloses Verloschen, u'bersehliges Dcimmern im Unermesslichen!... (Mann 2002: 50).

«Плотность» эмотивно-оценочной лексики отражает интенцию автора передать состояние страха и восторга, ужаса и радости и выразить свою оценку этим состояниям и ситуациям, обусловившим их.

Эмоциональная напряженность сохраняется также в русском переводном варианте данного эмотивного текстового фрагмента:

- Сладостная ночь! Вечная ночь любви! Всеобъемлющая обитель блаженства! Разве может тот, кто в грезах своих увидел тебя, не ужаснуться пробуждению, возвращающему в пустыню дня? Прогони страх, милая смерть! Освободи тоскующих от горести пробужденья! О, неукротимая буря ритмов! О, хроматический порыв в восторге метафизического познания! Как познать, как отринуть блаженство этой ночи, не знающей мук расставания? Кроткое томление без лжи и страха, величественное угасание без боли, блаженное растворение в бесконечности! (Манн 1984: 48).

Посредством эмотивной лексики вербализуется не только эмоциональное состояние счастья и ужаса, восторга и отчаяния, но и эмоциональный контекст данной коммуникативной ситуации, ее эмоциональная противоречивость; репрезентация данно-

го «эмоционального взрыва» обеспечивается, на наш взгляд, согласованием «несогласуемого», взаимодействием «плюса» и «минуса», например, «милая смерть», «отринуть блаженство», «величественное угасание без боли».

Увеличение плотности эмотивно-оценочной лексики, использование лексических единиц с противоположным знаком психологической оценки для описания как психического, так и физического состояния - все это является выражением эмоций, их лингво-ментального образа.

Интенция выражения эмоционального состояния репрезентируется усложненными синтаксическими конструкциями, насыщенными повторами, междометиями, восклицаниями или риторическими вопросами:

— Oh, ich hasse euch alle, weil ihr zulasst, dass das Leben weitergeht. Vergessen streuen tiber den Mord, wie man Asche tiber Glatteis streut. Der Kinder wegen, ja der Kinder wegen, das ho'rt sich herrlich an, und es ist ein herrliches Alibi: neue Witwen aufziehen, neue Manner, die abgeknallt werden und Frauen zu Witwen machen können. Neue Ehen grunden, oh, ihr Stumper, fallt euch nichts Besseres ein?(Boll 1957:116).

Переводной вариант сохраняет сложные синтаксические конструкции, перемежающиеся восклицаниями, повторами. Риторический вопрос, собственно, актуализирует смысл всего высказывания, ср.:

- О, как я вас всех ненавижу за то, что вам кажется, будто жизнь идет своим чередом. Посыпать смерть пепелом забвения, как лед посыпают золой. Ради детей, ах, ради детей: что прекрасно звучит и служит прекрасным оправданием; наполнить мир новыми вдовами, новыми мужьями, которым суждено погибнуть и сделать своих жен вдовами. Заключать новые браки.... Жалкие вы ничтожества. Неужели вы ничего лучше не придумаете? (Бёлль 1987:262).

Влияние психологического плана при выражении интенции эмотивно-психологического воздействия на коммуниканта реализуется автором высказывания при помощи эмоционально-нагруженной лексики, несущей психологический заряд, ср.:

- Nein, das solltest du nicht! — schrie Baldini entsetzt, und es schrie aus ihm die ebenso tie/verwurzelte wie spontane Angst vor der Verschwundung seines Eigentums. Und als geniere er sich ueber diesen entlarvenden Schrei, bruellte er gleich hinterher: Und in die Redefallen sollst du mir auch nicht. (Stisskind 1994: 91).

Лексема «schrie» («schreien»), употребляемая вместо нейтральной «sagte» («sagen»), «rief» («rufen»), отражает высокую степень психологического «накала» состояния коммуникантов, многократно усиливаемую лексемой «entsetzt» («в ужасе», «объятый ужасом»). Неуправляемость эмоционального состояния коммуниканта выражена «интегральным» контекстным смысловым фоном, обусловленным эмотивно-смысловым наполнением определяющих данный контекст выражений «tief verwurzelte wie spontane Angst» («глубоко укоренившийся как и внезапный страх»), «Angst ... vor der Verschwundung seines Eigentums» («страх потерять свою собственность»).

В русском переводном варианте сохраняется психологическая напряженность, отражающая интенцию эмотивно-психологического воздействия на коммуниканта, ср.:

- Нет, не надо! - в ужасе вскричал Балъдини, и в крике был страх, столь же глубоко укоренившийся, сколь и стихийный, страх перед расточительностью, страх за собственность. Но словно устыдившись этого разоблачительного крика, он тут же прорычал: И не смей меня перебивать! (Зюскинд 2002: 91).

Насыщенность эмотивно-оценочной лексикой («в ужасе вскричал», «в крике был страх») маркирует эмоциональную канву данного высказывания.

Языковой материал показывает, что номинанты эмоций являются структурными компонентами многочисленных метафорических описаний, которые, в свою очередь, обнаруживают существование скрытых связей между различными феноменами мира, поэтому анализ метафоры способствует выявлению лин-гвокогнитивного механизма деятельности человеческого сознания. Ассоциативный характер нашего мышления результируется в вербальном установлении функциональных и формальных

сходств и аналогий, связывающих феномены субъективной и объективной действительности, причем, эти ассоциативные отношения всегда культурно обусловлены.

Анализ употребления номинантов эмоций как элемента метафорических дескрипций в художественных текстах различных лингвокультур обнаружил принципиальное сходство множества образов, используемых носителями русского и немецкого языков в понимании такого социально-психологического феномена, как эмоции, что обусловлено, как представляется, базисными, универсальными для всех этносов архетипами (огонь, воздух, вода), составляющими основу их толкования мира. При этом не исключается особенность индивидуального и национального человеческого сознания, репрезентируемая в выборе мотивов, речевых образов и интерпретации мира разными этносами, например:

а) — «Undin ihren Augen war einefurchtbare Angst» (H. Boll);

— «Panisches Entsetzen jlackerte in seinen Augen auf» (P. Evertier);

— «Eine rasende Wut gegen den Bengel Rader fasst sie» (H. Fallada);

— «Sie packtploetzlich feige, zaehneklappernde Angst» (H.

Fallada);

— «Aber des Professors Vaterherz ist ganz zerrissen von ihr und von den beschämenden Schrecken der recht und heillosen Leidenschaft»(H.Boll);

— «Sie haben so schreckliche Angst vor den Werwolfen» (H. Boll).

б) - «Злая печаль поселилась во мне» (Н. Никитин);

— «И волос от тайного страха встаёт» (Н. Никитин);

— «Схолодным бешенством подумал опьянённый Григорий» (М.А. Шолохов);

— «Глафира уже чувствовала полный страх перед этим человеком» (НС. Лесков);

— «Злобнаярадость», «одинокая печаль» (М. Лермонтов).

Анализ показывает, что толкование эмоциональных концептов осуществляется путем обращения к таким, в частности, понятийным сферам, как «человек» (антропоморфные метафоры), «животный мир» (зооморфные метафоры) и «неживая природа» (натурморфные метафоры). Наиболее продуктивными в исследуемых языках являются антропо- и натурморфные метафоры, что объясняется, по всей видимости, интроспективностью индивида и его стремлением познавать и оценивать мир сквозь призму своего Ego:

Тип метафоры Русскоязычные художественные тексты Немецкоязычные художественные тексты

Антропоморфная 54% 52%

Зооморфная 11% 8%

Натурморфная 35% 40%

Проведенный анализ переводного материала позволил выявить принципиальную переводимость эмоциональных концептов средствами языка перевода, хотя, безусловно, определенная «ущербность» исходного эмоционального концептуального инварианта прослеживается.

Так, номинант «Wut» эмоции «гнев» является наиболее распространенным в немецкоязычном художественном дискурсе, в то время как его русскоязычные номинанты имеют вариативный характер, ср., например:

- Mit einem Mai war die sorgfaltig vergessene Angst wieder da, verulent wie im vergangenen Herbst, mit der Panik,, der Emporung, der Wut, der Verzweiflung. (Susskind1994: 75).

— В мгновение ока вернулся старательно забытый страх столь Dice заразительный, как прошлой осенью, со всеми побочными явлениями, паникой, яростью, истерическим подозрением, отчаянием. (Зюскинд 2002: 75).

Следует отметить, что переводчик для усиления экспрессивно-психологического фона вводит дополнительные вербальные маркеры, отсутствующие в немецком оригинале («истери-

ческое подозрение»), выстраивая логическую цепочку эмотив-но-психологического разрушения личности: страх — паника — ярость - истерическое подозрение - отчаяние.

Концепт «отвращение» репрезентируется в следующем вербальном контексте:

- Naturlich das Veilchenparftim! Ein widerlich erdnahes Produkt! Wahrscheinlich war er selbst, der es seit Ihren benuizte, schon infiziert davon (Siisskind 1994:182).

Концепт «widerlich» имеет однозначно отрицательную эмо-тивно-психологическую оценку, контекстуально отражаемую в «сопутствующих» лексемах «infiziert», «erdnah», ср., в переводном варианте:

— Конечно, эти фиалковые духи! Отвратительно близкий к земле, даже подземный продукт. Вероятно, он сам, употреблявший его много лет, уже заражен им (Зюскинд 2002:182).

В интерпретации переводчика концепт «отвратительно» ассоциируется с «подземным продуктом» (хотя в оригинале этих вербальных единиц нет), распространяющим отвратительный запах (гниения?) и сравниваемым с «инфекцией».

Переводчик «домысливает» за автора, завершает его «смысловую программу», возможно, в несколько ином психологическом ключе.

Итак, подытоживая рассмотрение специфики вербальной трансляции эмоциональных концептов, можно отметить их принципиальную переводимость средствами языка перевода.

Выбор используемых способов перевода, позволяющих КТ оказывать на реципиентов адекватное с ИТ эмотивно-психологическое воздействие, обусловлен, главным образом, концептуальной системой переводчика.

В третьей главе «Специфика вербальной репрезентации эмоций «ГНЕВ», «СТРАХ», «УЖАС», «ОТВРАЩЕНИЕ» в русской лингвокультуре: системное и экспериментальное изучение» осуществляется анализ словарных дефиниций эмоций «страх», «гнев», «отвращение», «ужас» в различных лексикографических источниках (толковых, идеографических, синонимических словарях русского языка) с целью выявления базо-

вых компонентов указанных психических констант и их места (статуса) в лексической системе русского языка. В данной главе приводятся также результаты психолингвистического эксперимента, проведенного с носителями русского языка, позволяющего лингвистическими средствами верифицировать психологическую специфику указанных эмоций в русской языковой картине мира, а также уточнить построенные нами лингвокогнитивные модели эмоций «гнев», «ужас», «страх», «отвращение» в контексте русской лингвокультуры.

Как показывает анализ лексикографических дефиниций эмоций «страх», «гнев», «ужас», «отвращение», данные эмоций и трактуются, в основном, как чувства с положительным или отрицательным зарядом, причем вербальные репрезентации этих эмоций — несмотря на различную функциональную направленность лексикографических источников - являются, как правило, однотипными и единообразными, актуализирующими преимущественно лишь один из системных компонентов эмоции, а именно -субъективное переживание, что представляется недостаточным для раскрытия характера эмоции как сложного процесса.

Исходя из методологического указания A.M. Шахнаровича, согласно которому психолингвистический «эксперимент должен быть задуман и разработан таким образом, чтобы его результаты либо отрицали, либо подтверждали предусматриваемые гипотезой положения», и соотнося это указание с обсуждаемой гипотезой о трехкомпонентной структуре эмоции как сложного процесса, мы построили и провели психолингвистический эксперимент.

Целью нашего психолингвистического эксперимента было выяснение следующих вопросов:

1) Соотносятся ли закрепленные в практическом сознании носителей русского языка (разных возрастов и находящихся на различных ступенях образования) определения исследуемых эмоций с зафиксированными словарными дефинициями?

2) В какой степени (и с какой точностью) носители русского языка могут вербализовать все нюансы данных эмоций как сложных феноменов и какие (сколько) из системных компонентов эмоции они могут актуализировать (по сравнению с лекси-

кографическими источниками), используя для характеристики указанных эмоций эпитеты (прилагательные)?

В качестве испытуемых в эксперименте приняли участие носители русского языка, для которых русский язык является родным:

а) школьники 9-го класса (25 человек), (1);

б) школьники 10-го класса (22 человека), (2);

в) студенты 2-го курса университета, обучающиеся по специальности «Психология» (22 человека), (3);

г) студенты 2-го курса университета, обучающиеся по специальности «Филология» (23 человека), (4).

Анализ ответов испытуемых позволил выявить следующее:

Испытуемые (1) и (2) рассматривают вышеуказанные эмоции преимущественно как «отрицательное чувство» или «состояние души».

Испытуемые (3) в своих определениях вышеназванных эмоций опирались на полученные в процессе обучения специальные знания, закрепленные в их концептуальном сознании. Однако, как показывает анализ, определения испытуемых (3) также лишены четкости, в них актуализируется чаще всего один из компонентов системной структуры эмоций (реже - два), например, субъективное переживание или феноменологическое свойство; однако в ответах достаточно четко прослеживаются «степени свободы» эмоциональной системы.

Опрос студентов-филологов (4) выявил, что ответы данной группы испытуемых наиболее полно соотносимы с материалом лексикографических источников и репрезентируют богатую палитру оттенков рассматриваемых эмоций в структурном и семантическом плане, ср.:

№ Эмоция Определения Кол-во Эпитеты Кол-во

п/п испы- испы-

туемых туемых

1. «гнев» а) = состояние 18 Испепеляющий, 19

протеста, недо- бешенный, не-

вольства, негодо- щадный, божий,

вания, возмуще- неумолимый,

ния); страшный, пра-

ведный, бес-

причинный;

б) = очень силь- 5 Сильный, лю- 4

ное чувство(зло- тый, большой.

сти, раздраже-

ния).

2. «страх» а) = состояние 15 Холодящий, 12

(сильной боязни, уничтожающий,

стресса); тихий, затаен-

ный, паниче-

ский, детский;

б) = навязчивое 7 Удушающий, 9

чувство (беспо- леденящий,

койства, неуве- необоснован-

ренности); ный, внезапный;

в) = психическая 1 Обыкновенный, 2

реакция (на пу- неизвестный,

гающий фактор). неосознанный,

колеблющийся.

3. «ужас» а) = психическое 13 Леденящий, 15

состояние (беспо- внезапный,

мощности, пани- дикий, неопи-

ки); суемый, не-

обузданный,

безотчетный,

устрашающий;

б) = чувство (вы- 10 Неотвратимый, 18

зывающее панику, постоянный,

потерю здравого кромешный,

смысла); безграничный.

4. «отвра- а) = состояние 17 Ужасное, глубо- 18

щение» (брезгливости, кое, нескрывае-

раздражения); мое, мерзостное,

скрытое, види-

мое;

б) = чувство (не- 6 Гадостное, вре- 5

приязни, нелюб- менное, полное,

ви). молчаливое,

тихое, неболь-

шое.

Данные проведенного нами эксперимента позволяют утверждать, что носители языка, как правило, сохраняют базовый субстрат зафиксированных лексикографических дефиниций исследуемых эмоций, значительно, однако, расширяя или уточняя «набор» их структурных компонентов. Таким образом, в практическом сознании носителей русского языка сформирован «образ» базовых эмоций, принятый в данном лингвокультурном сообществе и отраженный в их словарных дефинициях. Расширенные дефиниции эмоций, используемые носителями языка при коммуникации, обусловлены их личным образным мышлением, воображением, знаниями, а также их опытом взаимодействия с окружающей средой, иначе говоря, индивидуальными процессами, которые вызывают данные эмоции.

Итак, речевые способности носителей языка обеспечивают владение общепринятыми и закрепленными в словарях вербальными репрезентациями, характеризующими свойства эмоциональной системы, представленной данными эмоциями, а также позволяют носителям языка формировать «индивидуальный лексикон», отражающий индивидуальную языковую картину мира и систему их личных оценок. Об этом свидетельствуют также выделенные нами лингвокогнитивные модели изученных эмоций.

Содержание диссертации отражено в следующих публикациях:

1. Фесенко С.Л. Аффективно-когнитивная ориентация индивида и организация сознания // Проблемы лингвистики и методики обучения иностранным языкам: традиции и стратегии обновления: Мат-лы I междунар. науч.-практ. конф. -Тамбов, 2001. - С. 141-143.

2. Фесенко С.Л. Эмоции как элементы социокультурной реальности // Филология и культура: Мат-лы Ш междунар. науч. конф. - Тамбов, 2001. - Ч. 3. - С. 57-59.

3. Фесенко С.Л. Концептуальная метафора в системе когнитивного моделирования // Проблемы психолингвистики: теория и эксперимент: Сб. науч. тр. - М., 2001. -С.311-316.

4. Фесенко С.Л. Эмоции в контексте ментального и реального // Лингвистические основы межкультурной коммуникации в сфере европейских языков: Мат-лы междунар. конф. - Нижний Новгород, 2002. - Ч. 2. - С. 36-37.

5. Фесенко С.Л. Проблема концептуализации эмоций в контексте освоения реального мира // Реальность, язык и сознание: Междунар. межвуз. сб. науч. тр. - Тамбов, 2002.-Вып. 2.-С. 185-189.

6. Фесенко С.Л. Лингвокультурологическая специфика эмоциональных концептов // Композиционная семантика: Мат-лы третьей междунар. школы-семинара по когнитивной лингвистике 18-20 сентября 2002 года. - Тамбов, 2002. - Ч. II. - С. 64-67.

7. Фесенко С.Л., Фесенко А.Л. Культурная маркированность эмоций в контексте невербальных средств коммуникации // Филология и культура: Мат-лы IV междунар. науч. конф. 16-18 апреля 2003 года. - Тамбов, 2003. -С. 180-183.

8. Фесенко С.Л. К вербализации эмоций в рамках перевода // Актуальные проблемы современного международного публичного права: Мат-лы междунар. науч.-практ. конф. - М., РУДН, 2003. - С. 49-51.

9. Фесенко С.Л. Аффективно-когнитивная ориентация языковой личности как основа формирования когнитивных интенций // Языки и транснациональные проблемы: Мат-лы I междунар. науч. конф. 22-24 апреля 2004 года. - Москва-Тамбов, 2004. - Т. II. - С. 215-219.

Подписано в печать 18.11.2004 г. Формат 60x84/16. Объем 1,28 п.л. Тираж 100 экз. Заказ № 1321. Бесплатно. 392008, Тамбов, ул. Советская, 181 а. Издательство ТГУ им. Г.Р. Державина.

,*2279«

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Фесенко, Стелла Леонидовна

ВВЕДЕНИЕ.

Глава 1. ОНТОЛОГИЯ ЭМОЦИЙ И СПЕЦИФИКА ИХ КОНЦЕПТУАЛИЗАЦИИ

Введение в проблему.

1.1. Понимание эмоций в рамках естественных наук.

1.2. Проблема классификации эмоций в контексте междисциплинарных исследований и выделения базовых эмоций.

1.3. Толкование эмоций в современной лингвистике.

1.3.1. К проблеме эмоциональности, экспрессивности и оценочное™

1.3.2. Эмоциональность в контексте традиционной лингвистической парадигмы.

1.3.3. Эмотивность в рамках когнитивно-дискурсивной парадигмы

1.4. Изучение эмоциональности с позиций психолингвистики.

1.5. Эмоции в контексте лингвокультурологических исследований

1.6. Специфика концептуализации эмоций в дискурсе.

1.7. Толкование понятия «концепт» & «эмоциональный концепт» в современных научных парадигмах.

1.8. Картина мира как репрезентация когнитивной деятельности человека

Выводы по главе 1.

Глава 2. КОНЦЕПТУАЛИЗАЦИЯ ЭМОЦИЙ «ГНЕВ»,

СТРАХ», «УЖАС», «ОТВРАЩЕНИЕ» В РУССКОЙ И НЕМЕЦКОЙ ЯЗЫКОВЫХ КУЛЬТУРАХ.

Введение в проблему.

2.1. Когнитивные основы репрезентации эмоций гнева, страха, отвращения, ужаса в русской и немецкой лингвокультурах.

2.1.1. Структурная специфика эмотивного текста как отражение фрагмента языковой картины мира.

2.1.2. Когнитивные основы эмотивной оценки в художественном тексте.

2.2. Специфика выражений когнитивных интенций в русской и немецкой картинах мира в контексте выражения эмоций гнева, страха, отвращения, ужаса.

2.3. Специфика номинации и выражения эмоций гнева, страха, отвращения и ужаса в русско- и немецкоязычных художественных текстах.

2.3.1. Особенности метафоризации эмоций гнева, страха, отвращения и ужаса в русской и немецкой языковых картинах мира.

2.3.2. Особенность прототипической репрезентации эмоции «гнев» в русской и немецкой языковых картинах мира.

2.3.3. Концептуальная основа межкультурной вербальной трансляции эмоций «гнев», «страх», «отвращение», «ужас».

Выводы по главе 2.

Глава 3. СПЕЦИФИКА ВЕРБАЛЬНОЙ РЕПРЕЗЕНТАЦИИ ЭМОЦИЙ «СТРАХ», «ГНЕВ», «ОТВРАЩЕНИЕ», «УЖАС» В РУССКОЙ ЛИНГВОКУЛЬТУРЕ: СИСТЕМНОЕ И ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНОЕ ИЗУЧЕНИЕ

Введение в проблему.

3.1. Языковые модели эмоций «страх», «гнев», «отвращение», «ужас» в русской лексикографии.

3.2. Экспериментальное изучение вербальных репрезентаций эмоций гнева, страха, ужаса, отвращения в русском социуме.

Введение диссертации2004 год, автореферат по филологии, Фесенко, Стелла Леонидовна

Находящийся в постоянно изменяющемся состоянии окружающий мир стимулирует сознание человека активно отражать объекты действительности, которые, трансформируясь и взаимодействуя, способны вызывать у человека те или иные переживания и эмоциональные реакции.

В нашей работе термин «эмоция» имеет собирательное значение: он объединяет все психические переживания человека - чувства, аффекты, состояния, т. е. все «переживательно-мотивационные» процессы; выбор этого термина определен сложившейся в лингвистике традицией.

До сих пор нет единого мнения в отношении формы протекания эмоциональных (психических) переживаний человека. Эмоции, несмотря на свою биопсихосоциальную значимость, остаются относительно малоизученным феноменом, хотя современная наука насчитывает сегодня более 20 различных теорий эмоций. На сегодняшний день, как показал анализ, не существует общепризнанной, единой теории эмоций ни в психологии, ни в психолингвистике, ни в лингвистике. Сложность создания такой теории состоит в том, что эмоции, имеющие свои перцептивные и акустические показатели, вытекают чаще из когнитивных интерпретаций окружающей действительности, нежели из самой действительности.

Различия в понимании исследуемого феномена мотивированы тем, что эмоции человека и механизмы их языковой репрезентации рассматриваются в контексте различных дисциплин. Объективная картина репрезентации эмоций в языке может быть получена при интеграции разноуровневых подходов к изучению языка эмоций в рамках единой концепции. Одним из недостатков существующих исследований является факт отсутствия единой и непротиворечивой теории эмоций.

В связи с развитием когнитивной науки уже не подвергается сомнению влияние эмоций на мыслительные операции человека.

Когнитивный подход, используемый в нашей работе, позволяет соединить традиционные представления о репрезентации эмоций, в которых человеческий фактор присутствовал в имплицитном виде, с современными изысканиями лингвистической науки о человеке.

Предметом изучения в нашей работе является фрагмент эмоциональной картины мира как сложного структурно-смыслового образования, как фиксации оценочной деятельности человеческого сознания при лин-гвоментальном освоении окружающей действительности с позиций когнитивной лингвистики.

Феноменологическое существование эмоциональной картины мира в значительной степени обусловлено языком: после проекции эмоциональной картины мира в языковое сознание она репрезентируется в виде совокупности, в основном, вербализованных концептов, понятий (и т. д.), выступающих как отражение внутреннего, психического мира и эмоционально «переработанных» представлений, восприятий, ощущений, в основе которых лежат перцептивные образы.

Объектом нашего исследования выступают вербализованные эмоциональные концепты «гнев», «страх», «отвращение», «ужас» в русской и немецкой языковых картинах мира, интерпретируемые как этнокультурно обусловленные структурно-смысловые ментальные образования.

В основе эмоционального концепта лежит представление индивида об определенном предмете, явлении и т. д., базирующееся на особой оценке. Эмоциональный концепт представляет собой, по сути, разновидность культурного концепта с дополнительными эмотивными, ценностными и оценочными характеристиками.

Актуальность данной работы заключается прежде всего в том, что в ней впервые ставится проблема комплексного изучения эмоциональных концептов «гнев», «страх», «отвращение», «ужас» в русле современных лингвокультурологических и лингвокогнитивных исследований с учетом результатов, полученных на базе концептуального анализа.

Актуальным является интегративный подход к изучению архитектоники эмоциональных концептов, включающий описание когнитивных, вербальных и оценочно-образных аспектов.

Целью настоящего исследования является комплексное лингвоког-нитивное и лингвокультурологическое изучение фрагмента эмоциональной картины мира русского и немецкого лингвокультурных сообществ, репрезентированного вербализованными эмоциональными концептами «гнев», «страх», «отвращение», «ужас».

Целесообразной в данном контексте представляется проверка гипотезы о том, что представители различных этнокультур, возможно, по-разному смотрят на эмоции, но в лингвокультурах имеется большое количество одинаковых средств выражения эмоциональных концептов, обеспечивающих возможность трансляции понятий, идей, психических образов из одной лингвокультуры в другую посредством перевода: мы полагаем, что эти актуализированные в определенном языке ментальные конструкты в принципе переводимы в другую лингвокультуру и находят свое отражение в сознании её носителей.

Обозначенная цель предполагает решение следующих задач:

1. Выявить и описать конститутивные признаки эмоциональных концептов «гнев», «страх», «отвращение», «ужас» как маркеров эмоциональной картины мира.

2. Определить и описать когнитивные интенции коммуникантов в художественных текстах, обусловливающие вербализацию концептов.

3. Выявить метафорические способы концептуализации базовых эмоций «гнев», «страх», «отвращение», «ужас» в русской и немецкой языковых картинах мира.

4. Лингвистически верифицировать психологическую структуру указанных эмоциональных концептов в русской и немецкой лингвокультурах.

5. Экспериментально обосновать существование в концептуальном сознании носителей языка собственной «картинки» базовых эмоций, детерминированной личным опытом и знаниями.

Решение поставленных задач определило содержание работы и позволило сформулировать основные положения развиваемой концепции, выносимые на защиту:

1. Эмоциональный концепт - как разновидность культурного концепта - отличается дополнительными эмотивными, ценностными и оценочными характеристиками. Каждая конкретная семантико-психологическая и эмоционально-эстетическая реализация эмоциональных концептов, в частности, «гнев», «страх», «отвращение», «ужас» обусловливается особенностями языкового сознания личности как обобщенного образа носителя и проводника культурных, языковых, коммуникативно-деятельностных и поведенческих реакций.

2. Художественный текст и его эмотивно-оценочный фрагмент (как эмпирическая база .исследования) репрезентированы сложной структурой интенций, представляющих собой комплексное иерархическое целое, в котором выделяются обязательные и факультативные мотивы. Участники интенционального сценария связаны различными логическими отношениями, причем доля оценочной семантики может быть различной, в ряде случаев достигая нуля.

Выражение интенций взаимосвязано с разного рода семантико-прагматическими интерпретациями указанных эмоций.

3. Картина репрезентации эмоций в языке определяется прежде всего метафорическими дескрипциями эмоций, изучение которых обнаруживает скрытые связи между различными феноменами окружающей действительности. В исследуемых лингвокультурах наличествуют более или менее продуктивные типы метафоры, что обусловлено психологической особенностью человека и спецификой языковых единиц.

4. Эмоциональные концепты в принципе переводимы средствами языка-реципиента с возможной смысловой и эмотивной «ущербностью» исходного концептуального инварианта.

5. В практическом сознании носителей языка сформирован «образ» базовых эмоций, принятый в данном лингвокультурном сообществе. Каждый индивид тем не менее имеет собственный вариант данного образа, обусловленный личным опытом и индивидуальными процессами.

Материалом исследования послужили данные сплошной выборки из словарей русского и немецкого языков, а также художественных русско-и немецкоязычных текстов общим объемом около 3000 вербальных единиц (более 12300 страниц). Предпочтение отдавалось переводному материалу.

Научная новизна диссертационной работы обусловлена выбором объекта и подходами к его исследованию, позволившими соединить традиционные представления о репрезентации эмоций, в которых человеческий фактор присутствовал в имплицитном виде, с современными изысканиями лингвистической науки о человеке. Интеграция разноуровневых подходов к изучению языка эмоций позволяет получить объективную картину репрезентации эмоций в языке и уточнить концептуальные основы моделирования процессов эмоциональной и интеллектуальной интерпреI тации действительности говорящим субъектом.

Теоретической базой исследования послужили концепции по психологии эмоций (К. Изард, Э. Нойманн, С. Кьеркегор, К. Юнг, С. JI. Рубинштейн и др.), лингвистические исследования эмоций (JI. Г. Бабенко, К. М. Буряков, В. И. Шаховский, В. Н. Телия, Е. Ю. Мягкова, Н. А. Красавский и др.), исследования по когнитивной лингвистике (Е. С. Кубрякова, Ю. С. Степанов, Дж. Лакофф, Ч. Филлмор, Т. ван Дейк, Н. Н. Болдырев, В. И. Карасик, и др.), исследования в области эволюции языка (В. фон Гумбольдт, Э. Сепир, И. А. Бодуэн де Куртене, В. А. Звегинцев и др.), и лингвокультурологические исследования (Н. Д. Арутюнова, А. Г. Баранов,

Д. О. Добровольский, Ю. А. Сорокин, Н. В. Уфимцева, В. В. Воробьёв, В. В. Красных, С. X. Ляпин, В. А. Маслова, Т. А. Фесенко и др.).

Теоретическая значимость исследования заключается в установлении структурных доминант строения эмоционального концепта, в опредеI лении специфики языковой категоризации мира в рамках эмоциональных концептосфер и установлении механизма лексической репрезентации эмо-тивной оценки, а также в определении когнитивной основы при переводе эмоциональных концептов с одного языка на другой, что в целом вносит определенный вклад в общую теорию языковой личности и позволяет заполнить некоторые теоретические лакуны в переводоведении.

Практическая значимость данной работы заключается в том, что ее результаты могут найти применение в преподавании ряда дисциплин (психолингвистики, общего языкознания, лингвокультурологии, теории и практики перевода, когнитивной лингвистики), а также при проведении дальнейших исследований по данной проблематике.

Достоверность и обоснованность полученных результатов обеспечивается представительной выборкой примеров и комплексным премене-нием различных методов исследования. Методы исследования изучаемого объекта включают наряду с общенаучным индуктивно-дедуктивным методом дефиниционный, контекстно-ситуативный и концептуальный анализы, метод лингвистической интерпретации, метод компонентного анализа, а также элементы статистического анализа.

Психолингвистический эксперимент позволяет верифицировать полученные теоретические результаты экспериментальным путем.

Апробация работы. Основные положения диссертации и полученные результаты обсуждались на заседаниях сектора в ИЯ РАН (20002003 гг.), а также нашли отражение в докладах и сообщениях на международных научных конференциях «Филология и культура» (Тамбов 2001, 2003), «Лингвистические основы межкультурной коммуникации в сфере европейских языков» (Нижний Новгород 2001), «Проблемы лингвистики и методики обучения иностранным языкам: традиции и стратегия обновления» (Тамбов 2001), в школе-семинаре по когнитивной лингвистике (Тамбов 2002), на международной конференции «Языки и транснациональные проблемы» (Москва 2004) и др.

По теме диссертации опубликовано 9 работ.

Структура работы. Диссертация включает Введение, три главы, Заключение, Список использованной научной литературы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Лингвокогнитивные модели эмоций в контексте национальных культур"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В диссертационной работе предпринято лингвокультурологическое и лингвокогнитивное изучение репрезентаций эмоций «гнев», «страх», «отвращение», «ужас» на материале русско- и немецкоязычных художественных текстов.

Репрезентация эмоций в художественном тексте может осуществ-, ляться следующими способами: описание эмоционального состояния, в структуру которого входит «субъект состояния» и «эмоциональный признак». Эмоциональные состояния характеризуются рядом свойств таких, как динамичность, статичность, временный характер, контролируемость, неконтролируемость и наблюдаемость. Эмоциональные состояния идентифицируются по внешним признакам; описание вербального выражения эмоции (эмотивно-оценочная лексика).

Подытоживая результаты исследования описаний косвенных признаков эмоций «гнев», «страх», «отвращение», «ужас», можно сказать, что в этнокультурах используется общая система стереотипов, отражающих панкультурные элементы невербального выражения этих эмоций, что ещё раз подтверждает положение о том, что носители разных языков на эмоции, возможно, смотрят по-разному, но в лингвокультурах имеется большое количество одинаковых средств выражения эмоциональных концептов. Основу эмоционального концепта составляет сама эмоция, поэтому наименование эмоции есть номинация эмоционального концепта.

Система репрезентаций эмоционального концепта структурируется следующим образом: устойчивые выражения, используемые для описания конкретной эмоции в данном языке, систематизируются в концептуальные категории (т. е. в системы концептуальных метафор и родственных концептов); концептуальные категории систематизируются, в свою очередь, в когнитивные модели, среди которых, как правило, одна является прототипичной, а остальные — отступлениями от прототипа. Исследования показывают, что эмоциональный концепт, бесспорно, является разновидностью культурного концепта и сохраняет все его свойства, но отличается дополнительными эмотивными, ценностными и оценочными характеристиками. В основе его лежит оценка как онтологическое свойство человека, который не может в своей познавательной деятельности не оценивать окружающую его действительность.

Эмоциональные концепты наравне с другими лингвоментальными образованиями являются убедительным и наглядным маркером этнокультурной специфики языкового сознания как индивида, так и социума в целом.

Результаты предпринятого лингвокультурологического и лингвоког-нитивного описания эмотивно-оценочного фрагмента лексической системы русского и немецкого языков свидетельствует о наличии концептуальных основ моделирования процессов интеллектуальной и эмоциональной интерпретации действительности говорящим субъектом, инкорпорирующих следующие компоненты:

1) появлению эмоций предшествует ментальный процесс эмотивно-оценочного освоения мира, а также аксиологическая обработка результатов (разной степени когнитивной сложности);

2) эмоциональное состояние субъекта стимулирует аксиологическую деятельность субъекта и играет существенную роль в формировании эмотивной оценки, заметно изменяя и модифицируя оценочное содержание, которое под влиянием интенсивной, ценностно ориентированной и объектно направленной эмоции теряет дескриптивные очертания. Изменяются также основания оценки и ее содержание.

Опираясь на проведенный анализ языкового материала применительно к ситуации эмоциональной и оценочной интерпретации действительности, можно сделать вывод, что оба эти процесса взаимообусловлены в лингво-ментальном освоении мира, что подтверждается также изучением механизма лексической репрезентации эмотивной оценки, который

- представляет собой «особый язык», предназначенный для вербализации аксиологической и эмоциональной интерпретации события говорящим субъектом и организованный с помощью эмотивно-оценочной лексики.

Эмотивно-оценочный фрагмент художественного текста (в лексическом аспекте) является уникальным языковым материалом, в котором воплощаются когнитивные (ценностные ориентиры, устройство личностной аксиологической парадигмы), прагматические (умение строить эмотивно-оценочный дискурс, адекватный коммуникативной ситуации, межличностным отношениям, собственным интенциям), психологические особенности

- говорящих, что открывает пути для лингвистического и психологического моделирования.

Лингвокогнитивное и лингвокультурологическое исследование эмотивно-оценочного фрагмента лексической системы языка открывает возможность дальнейшего изучения лексики под новым углом зрения: как способа вербализации концептуальных областей ментального пространства человека и как средства лексической организации эмотивно-оценочного дискурса говорящего социума.

Художественный текст представлен комплексной структурой интен

- ций, выявленных й ходе проведенного исследования и представляющих собой сложное иерархическое целое, в котором выделяются обязательные и факультативные мотивы. Участники интенционального сценария связаны различными логическими отношениями, причём доля оценочной семантики может быть различной, в ряде случаев редуцируясь до нуля. Соответственно реализуется и прототипическая интенция индивида, использующего эмотивно-оценочную лексику. Эмотивно-оценочная лексика, воплощённая в языковой картине мира, отражает как универсальные свойства, характерные для русской и немецкой языковых картин мира, так и специфику конкретного менталитета. Воплощение указанных интенций взаимосвязано с разного рода семантико-прагматическими интерпретациями исследуемых эмоций, погашениями оценочных или эмотивных смыслов, актуализацией стилистического, социокультурного или эстетического компонентов значения.

Изучение метафорических дескрипций эмоций обнаруживает скрытые связи между различными феноменами окружающего мира и выявляет лингвокогнитивный механизм деятельности человеческого сознания.

Наиболее продуктивным является глагольный тип антропоморфной метафоры в исследуемых лингвокультурах, что обусловлено как активностью глагола, так и психологической готовностью человека сопоставлять действия эмоций с поступками человека.

Достаточно продуктивна также натурморфная метафора (также преимущественно глагольная), основу которой образует сравнение эмоций с культурно-релевантными архетипами «огонь», «вода», «воздух».

Сходства в средствах и способах объективации эмоций рассматриваются нами как иллюстрация общности форм вербального освоения мира разными этносами.

Предпринятый анализ позволил выявить также определенные прото-типические модели проявления эмоции «гнев».

Эмоциональный концепт «гнев» наглядно иллюстрирует этно-куль-турную специфику концептосферы (русской и немецкой) лингвокультур-ной общности. Каждая конкретная семантико-психологическая и эмоционально-эстетическая реализация концептов «гнев», «страх», «отвращение», ужас» обусловливается особенностями языкового сознания личности как обобщенного образа носителя и проводника культурных, языковых, ком-муникативно-деятельностных и поведенческих реакций, апперцепционных сегментов, ценностей, знаний, установок, традиций и возможностей, то есть как носителя конкретной культуры.

Способы эмотивно-оценочной интерпретации действительности, специфика языковой картины мира русского и немецкого лингвокультур-ных сообществ, структура интенций говорящего социума, воплощаемых в художественных текстах, вскрывают характерные психологические, социокультурные и коммуникативные черты современной языковой личности, носителя определенной культуры.

Анализ переводного материала позволил выявить принципиальную переводимость указанных выше эмоциональных концептов средствами языка перевода с возможной смысловой и эмотивной «ущербностью» ис-, ходного концептуального инварианта. Основополагающей в этом плане остается способность переводного варианта оказывать на реципиента адекватное (с исходным инвариантом) эмотивно-психологическое воздействие.

Данные проведенного нами эксперимента позволяют утверждать, что носители языка, как правило, сохраняют базовый субстрат зафиксированных лексикографических дефиниций исследуемых эмоций, значительно, однако, расширяя или уточняя «набор» их структурных компонентов. Таким образом, в практическом сознании носителей русского языка сформирован «образ» базовых эмоций, принятый в данном лингвокультурном , сообществе и отраженный в их словарных дефинициях. Расширенные дефиниции эмоций, используемые носителями языка при коммуникации, обусловлены их личным образным мышлением, воображением, знаниями, а также их опытом взаимодействия с окружающей средой, которые вызывают данные эмоции.

Итак, речевые способности носителей языка обеспечивают владение общепринятыми и закрепленными в словарях вербальными репрезентациями, характеризующими свойства эмоциональной системы, представленной данными эмоциями, а также позволяют носителям языка формировать «индивидуальный лексикон», отражающий индивидуальную языковую картину мира и систему их личных оценок.

Перспективными, на наш взгляд, могут в дальнейшем стать работы, выполненные в зоне интересов лингвокультурологии, когнитивной лингвистики, этнологии и переводоведения, посвященные изучению эволюции ' эмоциональной номинативной системы.

Список научной литературыФесенко, Стелла Леонидовна, диссертация по теме "Теория языка"

1. Анохин, П. К. Избранные труды // Философские аспекты теории функциональных систем / П. К. Анохин. М., 1978. С. 397.

2. Апресян, Ю. Д. Избранные труды, том 1. Лексическая семантика: 2-е изд., испр. и доп. / Ю. Д. Апресян. М.: Школа «Языки русской культуры», Издат. фирма «Восточная лит-ра» РАН, 1995. - 472 с.

3. Апресян, Ю. Д. (1995а) Избранные труды, том 2. Интегральное описание языка и системная лексикография / Ю. Д. Апресян. М.: школа «Языки русской культуры», 1995. - 767 с.

4. Апресян, В. Ю., Апресян, Ю. Д. Метафора в семантическом представлении эмоций // Вопросы языкознания. 1993. - № 3. - С. 27-35.

5. Арнольд, М. Б. Чувства и эмоции // Гассон, Дж. А. М., 1997. - С. 197-209.

6. Арутюнова, Н. Д. Лингвистические проблемы референции / Арутюнова Н. Д. // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 13. М.: Прогресс, 1982.-С. 5-40.

7. Арутюнова, Н. Д. Национальное сознание, язык, стиль // Лингвистика на исходе XX Века. Итоги и перспективы. Тез. докл. междунар. конф.-М., 1995.-Т. 1.-С. 32-33.

8. Арутюнова, Н. Д. Язык и мир человека / Н. Д. Арутюнова. М.: «Языки русской культуры», 1998. - 895 с.

9. Арутюнова, Н. Д. Предложение и его смысл: Логико-семантические проблемы / Н. Д. Арутюнова. М., 1976. - 380 с.

10. Арутюнова, Н. Д. Типы языковых значений. (Оценка, событие, факт) / Н. Д. Арутюнова. — М.: Наука, 1988. 338 с.

11. Аскольдов, С. А. Концепт и слово // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста: Антология / С. А. Аскольдов. М., 1997.-С. 267-280.

12. Ахманова, О. С. Словарь лингвистических терминов / О. С. Ахманова. -М.: Советская энциклопедия, 1969. 606 с.

13. Бабенко, Л. Г. Обозначение эмоций в языке и речи / Л. Г. Бабенко. -Свердловск: Изд-во Уральского университета, 1986. 125 с.

14. Бабушкин, А. П. Типы концептов в лексико-фразеологической семантике языка / А. П. Бабушкин. Воронеж: Изд-во ВГУ, 1996. - 104 с.

15. Багдасарова, Н. А. Лексическое выражение эмоций в контексте разных культур: Автореферат дис. . кандидата филологических наук: 10.02.9 теория языа / Багдасарова Надежда Анатольевна; ИЯ РАН. - М., 2004. - 24 с.

16. Балл и, Ш. Французская стилистика / Ш. Балли. М.: Иностранная литература, 1961.-396 с.

17. Баранов, А. Г. Функционально-прагматическая концепция текста / А. Г. Баранов. Ростов н/Д., 1993. - С. 12-25.

18. Бархударов, Л. С. Язык и перевод. Вопросы общей и частной теории переводов / Л. С. Бархударов. — И.: Наука, 1977. 264 с.

19. Белл Роджер, Т. Социолингвистика. Цели, методы, проблемы / Т. Белл Роджер. М., 1980. - 320 с.

20. Бенвенист, Э. Общая лингвистика / Э. Бенвенист. М., 1974. С. 73.

21. Бенвенист, Э. Уровни лингвистического анализа / Бенвенист Э. // Новое в лингвистике. Вып. 4. М.: Прогресс, 1965. - С. 434-449.

22. Бердяев, Н. А. Царство Духа и царство Кесаря / Н. А. Бердяев. М.: Республика, 1995. - С. 183-190.

23. Бережан, С. Г. Семантическая эквивалентность лексических единиц / С. Г. Бережан. Кишинев, Штиинца, 1979. - 372 с.

24. Березин, Ф. М. Общее языкознание / Ф. М. Березин, Б. Н. Головин. М.: Просвещение, 1979.-416 с.

25. B. В. Богданов. Л.: Изд-во ЛГУ, 1977. - 20 е. Богословский, В. В. Общая психология / В. В. Богословский, А. Г. Ковалев, А. А. Степанов. - М.: Высш. школа, 1981. - 39 с.

26. Болдырев, Н. Н. Современные направления лингвистических исследований // Вестник ТГУ / Н. Н. Болдырев. Тамбов: Изд-во ТГУ, 1996.-С. 75-82.

27. Брутян, Г. А. Языковая картина мира и ее роль в познании // Методологические проблемы анализа языка: Сб. ст. / Г. А. Брутян. — Ереван, гос. ун-т; Отв. ред. Г. А. Брутян. Ереван: Изд-во Ереван, ун-та, 1976.-С. 58.

28. Брушлинский, А. В. Ментальная репрезентация как системная модель в когнитивной психологии // Ментальная репрезентация: динамика и структура / А. В. Брушлинский, Е. А. Сергиенко. М., 1998. —1. C. 5-22.

29. Будагов, Р. А. Язык реальность - язык / Р. А. Будагоров. - М.: Наука, 1983.-262 с.

30. Буров, А. И. Эмоции, чувство, отношение // Вопросы психологии. 1966. — № 1.-С. 40-51.

31. Буряков, И. А. К вопросу об эмоциях и средствах их языкового выражения // Вопросы языкознания, 1979. - № 3. - С.47-59.

32. Буслаев, Д. А. Опыт компонентного анализа существительных, обозначающих эмоции, в английском языке // Вопросы филологии и методики исследования германских и романских языков / Д. А. Буслаев. Воронеж: Изд-во ВГУ, 1972. - Вып. 4. - С. 98-117.

33. Васильев, И. А. и др. Эмоции и мышление / И. А. Васильев и др. М.: Изд-во МГУ, 1980. - 192 с.

34. Вежбицкая, А. Язык. Культура. Познание / А. Вежбицкая. М.: Русские словари, 1997. - 416 с.

35. Вежбицкая, А. Речевые акты // Новое в зарубежной лингвистике./ А. Вежбицкая.-М., 1985.-Вып. 16.-С. 251-275.

36. Вебер, М. Протестантская этика и дух капитализма // Вебер М. Избранные произведения. М., 1990. - С. 61-272.

37. Вилюнас, В. К. Основные проблемы психологии эмоций // В. К. Вилюнас. Психология эмоций. М., СПб.: «Питер». - С. 8-40.

38. Вилюнас, В. К. Перспективы развития психологии эмоций // Тенденции развития психологической науки / В. К. Вилюнас. М., 1989. -С. 46-60.

39. Вилюнас, В. К. Психология эмоциональных явлений,/ В. К. Вилюнас. — М.: Изд-во МГУ, 1976. 142 с.

40. Виноградов, В. В. О языке художественной литературы / В. В. Виноградов. -М.: Гослитиздат, 1961. 614 с.

41. Виноградов, В. В. О теории художественной речи / В. В. Виноградов. — М.: Высш. школа, 1971.-240 с.

42. Виноградов, В. B.i Проблема авторства и теории стилей / В. В. Виноградов. М.: Гослитиздат, 1961. - 614 с.

43. Виноградов, В. В. Русский язык / В. В. Виноградов. М., 1947. - С. 34-56. .

44. Витт, Н. В. Эмоциогенность ситуаций в учебной деятельности и психологические , предпосылки ее регуляции (Учебное пособие) / Н. В. Витг. М.: Изд-во МГПИИЯ, 1987. - 91 с.

45. Витт, Н. В. Эмоциональная регуляция речевого поведения при общении / Н. В. Витт.-М.: Изд-во МГУ, 1983.-73 с. ,

46. Витг, Н. В. Речь и эмоции / Н. В. Витг. М.: Изд-во МГУ, 1984. - 84 с.

47. Войшвилло, Е. К. Понятие / Е. К. Войшвилло. М.: Изд-во МГУ, 1967. -104 с.

48. Войшвилло, Е. К. Понятие как форма мышления: логико-гносеологический анализ / Е. К. Войшвилло. М., 1989. - С. 12-32.

49. Вольф, Е. М. Функциональная семантика оценки / Е. М. Вольф. М.: Наука, 1985.-225 с.

50. Выготский, JI. С. Проблемы эмоций // Вопросы психологии. 1958. -№3.-С. 10-22.

51. Высокое, И. Е. Система познания: принципы и подходы // Познание. Общество. Развитие / И. Е. Высоков. М., 1966. - С. 104-125.

52. Гак, В. Г. Сопоставительная лексикология / В. Г. Гак. М.: Высш. школа, 1977.-264 с.

53. Гак, В. Г. Эмоции и оценки в структуре высказывания и текста // Вестник МГУ. Серия 9. Филология. - 1977. - № 3. - С. 22-29.

54. Гак, В. Г. Этимолого-семантические поля в лексиконе // Филологический сборник / В. Г. Гак. М., 1995. - С. 23-31.

55. Галкина-Федору к, Е. JI. Лексикология // Современный, русский язык. Ч. 1 / Е. Л. Галкина-Федорук. М.: Высш. школа, 1962. - С. 180-265.

56. Гальперин, И. Р. Очерки по стилистике английского языка / И. Р. Гальперин. -М.: Иностранная литература, 1958. 459 с.

57. Гальперин, И. Р. Текст как объект лингвистического исследования / И. Р. Гальперин. М.: Высш. школа, 1981. - 139 с.

58. Гаузенблаз, К. О характеристике и классификации речевых произведений // Новое в зарубежной лингвистике / К. Гаузенблаз. М.: Прогресс, 1979.-Вып. 8.-С. 57-78.

59. Гачев, Г. Д. Национальные образы мира. Общие вопросы / Г. Д. Гачев. -М., 1988.-С. 11-24.

60. Гизатуллина, А. К. Повторы как признак эмотивности разговорной речи // Материалы Первой международной школы-семинара по когнитивной лингвистике, 26-30 мая 1998 г.: В 2 ч. Ч. 2 / А. К. Гизатуллина. Тамбов: Изд-во ТГУ, 1998. - С. 57-58.

61. Гозман, Л. Я. Психология симпатий / Л. Я. Гозман. М.: Знание, 1988. — 94 с.

62. Горелов, О. Н. Невербальные компоненты коммуникации / О. Н. Горелов. — М., 1980.- 104 с.

63. Городникова, М. Д. Эмотивные явления в речевой коммуникации / М. Д. Городникова. М.: Изд-во МГПИИЯК, 1985. - 70 с.

64. Графова, Т. А. Смысловая структура эмотивных предикатов // Человеческий фактор в языке. Языковые механизмы экспрессивности / Т. А. Графова. М.: Наука, 1991. - С. 67-98.

65. Гуревич, А. Я. Категории современной культуры / А. Я. Гуревич. М.: Искусство, 1984.-С. 59.

66. Дарвин, Ч. Происхождение видов путём естественного отбора / Ч. Дарвин.-СПб., 1991.-С. 46-53.

67. Дейк Т. А. ван. Язык. Познание. Коммуникация / Т. А. ван Дейк. М.: Прогресс, 1989.-310 с.

68. Декарт Р. Страсти души // Избранные произведения. М.: «Прогресс», 1950.-398 с.

69. Дерябин, В. С. Чувства, влечения, эмоции / В. С. Дерябин. Д.: Изд-во ЛГУ, I960.-258 с.

70. Джемс, У. Что такое эмоция // Психология эмоций. Тексты / Отв. ред.

71. B. К. Вилюнас / У. Джемс. М.: Изд-во МГУ, 1984. - С. 83-92.

72. Добровольский, Д. О. Национ.-культ. специфика во фразеологии // Вопросы языкознания. 1997. -№ 6. - С. 148-161.

73. Додонов, Б. И. Классификация эмоций при исследовании эмоциональной напряженности личности // Вопросы психологии. 1975. — № 6.1. C. 21-33.

74. Додонов, Б. И. Эмоции как ценность / Б. И. Додонов. М.: Политиздат, 1978.-272 с.

75. Додонов, Б. И. Эмоциональная направленность личности. Дис. д-ра психолог, наук / Б. И. Додонов. Симферополь: Изд-во СГПИ, 1978.-412 с.

76. Домашнев, А. И. Интерпретация художественного текста / А. И. Домашнев, И. П. Шишкина, Е. А. Гончарова. М.: Просвещение, 1983. -191 с.

77. Ельмслев, Л. Пролегомены к теории языка // Новое. в зарубежной лингвистике. Вып. I / Л. Ельмслев. М., 1960. - С. 131-256.

78. Ермакова, Н. В. Экспрессивно-стилистические возможности лексики, называющей чувства и эмоции / Контрастивная и функциональная грамматика/ Н.В.Ермакова. Калинин: Изд-во КГУ, 1985. — С. 35-39.

79. Ефимов, А. И. Стилистика художественной речи / А. И. Ефимов. М.: Изд-во МГУ, 1961.-519 с.

80. Жельвис, В. И. К вопросу о характере русских и английских лакун // Национально-культурная специфика речевого поведения / В. И. Жельвис.-М.: Наука, 1977. С. 136-146.

81. Жинкин, Н. И. О кодовых переходах во внутренней речи / Жинкин Н. И. // Вопросы языкознания. 1964. - № 6. - С. 26-38.

82. Жинкин, Н. И. Речь как проводник информации / Н. И. Жинкин. — М.: Наука, 1982.- 159 с.

83. Жуков, В. П. Поговорка // Лингвистический.энциклопедический словарь / В. П. Жуков. М., 1990. - С. 379.

84. Жуков, В. П. Пословица // Лингвистический энциклопедический словарь / В. П. Жуков. -М., 1990. С. 389.

85. Залевская, А. А. Введение в психолингвистику / А. А. Залевская. М., Российск. гос. гум. унив-т, 1999. - 382 с.

86. Залевская, А. А. Индивидуальное знание. Специфика и принципы функционирования / А. А. Заленвская. Тверь, 1992. - С. 11-32.

87. Залевская, А. А. О комплексном подходе к исследованию закономерностей функционирования языкового механизма человека // Психолингвистические исследования в области лексики и фонетики / А. А. Залевская. Калинин, 1981. - С. 28-44.

88. Залевская, А. А. Проблемы психолингвистики / А. А. Залевская. — Калинин, 1983.-С. 3-8.

89. Залевская, А. А. Слово в лексиконе человека. Психолингвистическое исследование / А. А. Залевская. Воронеж: Изд-во ВГУ, 1990. — 206 с.

90. Залевская, А. А. Различные подходы к трактовке значения слова как достояния индивида // Психолингвистические исследования слова и текста / А. А. Залевская. Тверь, 1997. - С. 11-23.

91. Изард, К. Э. Психология эмоций / Перев. с англ. / К. Э. Изард. СПб.: Питер, 2000. - 464 с.

92. Изард, К. Э. Теория дифференциальных эмоций // Психология эмоций. — 2004.-С. 232-243.t Каменская, О. Л. Текст и коммуникация / О. Л. Каменская. М.: Высшая школа, 1990.-С. 5-21.

93. Караулов, Ю. Н. Лингвистическое конструирование и тезаурус литературного языка / Ю. Н. Караулов. М.: Наука, 1981. - 366 с.

94. Караете, В. И. Аспекты и категории дискурса // Языковая личность: система, норма, стиль / В. И. Карасик. Волгоград: Перемена, 1998. — С. 47-49. ,

95. Карасик, В. И. Институциональный дискурс // Языковая личность: актуальные проблемы лингвистики / В. И. Карасик. Волгоград: Перемена, 1996. - С. 22-25.

96. Карасик, В. И. Культурные доминанты в языке // Языковая личность: культурные концепты: Сб. науч. тр. / В. И. Карасик. Волгоград-Архангельск: Перемена, 1996. - С. 3-16.

97. Караулов, Ю. Н. Русский язык и языковая личность / Ю. Н. Караулов. — М.: Наука, 1987.-261 с.

98. Касавин, И. Т. Миграция. Креативность. Текст. Проблемы неклассической теории познания / И. Т. Касавин. СПб., 1999. - С. 11-19.

99. Касарес, X. Введение в современную лексикографию / X. Касарес. М.: Иностранная литература, 1958. - 354 с.

100. Кацнельсон, С. Д. Типология языка и речевое мышление / С. Д. Кац-нельсон. Л.: Наука, ЛО, 1972. - 216 с.

101. Кацнельсон, С. Д. Речемыслительные процессы / Кацнельсон С. Д. // Вопросы языкознания. 1984. - № 4. - С. 3-12.

102. Кибрик, А. А. Когнитивные исследования по дискурсу // ВЯ. 1994. -№5.-С.Ц6-139.

103. Кинцель, А. В. Эмоциональность текста как психолингвистическая категория //12 Международный симпозиум по психолингвистике и теории коммуникации «Языковое сознание и образ мира». — М., 1997.-С. 77-78.

104. Кожина, М. Н. О специфике художественной и научной речи в аспекте функцональной стилистики / М. Н. Кожина. Пермь: Изд-во ПГУ, 1966.-211 с. Колшанский, Г. В, Логика и структура языка / Г. В. Колшанский. - М.:

105. Высшая школа, 1965. 240 с. Колшанский, Г. В. Контекстная семантика / Г. В. Колшанский. - М.: Наука, 1980.- 149 с.

106. Колшанский, Г. В. Объективная картина мира в познании и языке /

107. Г. В. Колшанский. -М.: Наука, 1990. 103 с. Комлев, Н. Г. Компоненты содержательной структуры слова / Н. Г. Комлев. —

108. М., 1969. С.12-16. Кондаков, Н. И. Логический словарь - справочник / Н. И. Кондаков. — М.,1997.-С.,18.

109. Красных, В. В. От концепта к тексту и обратно (к вопросу о психолингвистике текста) И Вестник МГУ. Сер. 9. - Филология. - № 1 — 1998.-С. 53-70.

110. Крюгер Ф. Сущность эмоционального переживания // Психология эмоций. Тексты.-М., 1984.

111. Кубрякова, Е. С. Когнитивная лингвистика и проблемы композиционной семантики в сфере словообразования / Кубрякова Е. С. // Известия АН. Серия литературы и языка. - 2002. - Том 61. - № 1. — С.13-24.

112. Кубрякова, Е. С. Начальные этапы становления когнитивизма: лингвистика — психология когнитивная наука // ВЯ. - 1994. - № 4. -С. 34-47.

113. Кубрякова, Е. С. О новых путях исследования значения (теория айсберга). // Проблемы семантического описания языка и речи. Материалы докладов Межд. науч. конф. Минск, 1998. - С. 38-39. Лайонз, Дж. Введение в теоретическую лингвистику / Дж. Лайонз. - М.:

114. Прогресс, 1978.-473 с. Лакофф, Дж. Мышление в зеркале классификаторов / Перевод с англ.

115. Р. И. Розиной // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XXIII.1

116. Когнитивные аспекты языка / Дж. Лакофф. М., 1988. - С. 12-54. Ланге, Г. Душевные движения // Психология эмоций. (Автор-составитель)

117. B. Вилюнас / Г. Ланге. М., СПб.: «Питер», 2004. - С. 112-130. Леонтьев, А. А. Факторы вариативности речевых высказываний // Основытеории речевой деятельности / А. А. Леонтьев. М.: Наука, 1974. —1. C. 29-35.I

118. Леонтьев, А. А. Слово в речевой деятельности. М.: Наука, 1965. — 87 с. Леонтьев, А. Н. Образ мира // Избранные психологические произведения /

119. Лотман, Ю. Н. Структура художественного текста / Ю. Н. Лотман. М.: Искусство, 1970. - 384 с.

120. Лук, А. Н. Эмоции и личность / А. Н. Лук. М.: Знание, 1982. - 175 с.

121. Лук, А. Н. Эмоции и чувства / А. Н. Лук. М.: Знание, 1972. - 79 с.

122. Лукьянова, Н. A. i Экспрессивная лексика разговорного употребления: проблемы семантики / Н. А. Лукьянова. Новосибирск: Наука, 1986.-227 с.

123. Лурия, А. Р. Основные проблемы нейролингвистики / А. Р. Лурия. М., 1975.-С. 23-26.

124. Лурия, А. Р. Язык и сознание / А. Р. Лурия. М., 1979. - С. 39-46.

125. Лысенко, В. С. Опыт компонентного анализа тематического ряда // Основы компонентного анализа / Ред. О. С. Ахманова и др. /

126. B. С. Лысенко. М.: Наука, МГУ, 1969. - С. 67-79.

127. Магдауголл, У. Различение эмоции и чувства // Психология эмоций. Тексты / Ред. В. К. Вилюнас / У. Магдауголл. М.: Изд-во МГУ, 1984.-С. 103-150.

128. Маковский, М. М. Лингвистическая генетика. Проблемы онтогенеза слова в индоевропейских языках / М. М. Маковский. М., 1992.1. C. 22, 55-56, 64-66.

129. Малинович, Ю. М. Философский аспект человеческого фактора в теории языка и теории познания // Наука и общество. Тез. докл. и вы-ступл. к Всесоюзной научно-теоретической конференции / Ю. М. Малинович. Иркутск: Изд-во ИГУ, 1983. - Вып 1. -С. 116-118.

130. Маслова, В. А. Параметры экспрессивности текста // Человеческий фактор в языке. Языковые механизмы экспрессивности / В. А. Маслова. — М.: Наука, 1991.-С. 179-204.

131. Матвеева, Т. В. Функциональные стили в аспекте текстовых категорий / Т. В. Матвеева. Свердловск: Изд-во УГУ, 1990. - 172 с.

132. Матезиус, В. О лингвистической характерологии // Язык и наука конца XXвека/В. Матезиус.-М., 1995.-С. 12-15. 1

133. Минский, М. Фреймы для представления знаний / М. Минский. М., 1979.-С. 7.

134. Муравьёв, В. JI. Лексические лакуны (на материале лексики французского и русского языков) / В. Л. Муравьёв. Владимир: Изд-во ВлГПИ, 1975.-95 с.

135. Мухин, А. М. Лингвистический анализ. Теоретические и методологические проблемы / А. М. Мухин. Л.: Наука, ЛО, 1976. - 281 с.

136. Мягкова, Е. Ю. Эмотивность и эмоциональность: две научные парадигмы. Психолингвистические исследования значения слова и понимания текста / Е. Ю. Мягкова. Калинин, 1988. - С. 73-79.

137. Мягкова, Е. Ю. Эмоциональная нагрузка слова: опыт психолингвистического исследования / Е. Ю. Мягкова. Воронеж, 1990. - С. 32-39.

138. Мягкова, Е. Ю. Эмоционально-чувственный компонент значения слова./ Е. Ю. Мягкова. Курск: Изд-во Курск, гос. пед. ун-та, 2000. -112 с.

139. Никитин, М. В. Лексическое значение слова: (Структура и комбинаторика) / М. В. Никитин. М.: Высш. Школа, 1983. - 127 с.

140. Никитин, М. В. Концепт и метафора // Studia linquistica. Проблемы теории европейских языков. Вып. 10 / М. В. Никитин. - Спб., 2001. -С. 48-59.

141. Никитин, М. В. Метафора: уподобление vs. интеграция концептов // С любовью к языку / М. В. Никитин. М., 2001.- 492 с. (С. 55-70).

142. Никифоров, А. С. Эмоции в нашей жизни / А. С. Никифоров. М.: Советская Россйя, 1978. - 271 с.

143. Носенко, Э. Л. Эмоциональное состояние и речь / Э. Л. Носенко. Киев: Выйща школа, 1981.- 195 с.

144. Ортега-и-Гассет. Две великие метафоры // Теория метафоры / Ортега-и-Гассет. М.: Прогресс, 1990. - С. 68-81.

145. Ортони, А. Когнитивная структура эмоций // Язык и интеллект / А. Ортонй, Дж. Клоур, А. Коллинз. М., 1995. - С. 314-384.

146. Остин, Дж. Слово как действие // H3JI / Дж. Остин. М.: Прогресс, 1986. -Вып. 17.-С. 22-131.

147. Падучева, Е. В. Высказывание и его соотнесённость с действительностью / Е. В. Падучева. М.: Наука, 1985. - С. 3-21.

148. Панфилов, В. 3. Философские проблемы языкознания (гносеологические аспекты) / В. 3. Панфилов. М.: Наука, 1977. - 287 с.

149. Пауль, Г. Принципы истории языка: Цит. по: Степанов Ю. Изменчивый «образ языка» в науке XX века // Язык и наука конца XX века / Г. Пауль. М., 1995. С. 7-34.

150. Петренко, В. Ф. Основы психосемантики / В. Ф. Петренко. Смоленск, 1997.-С. 14-22.

151. Петров, В. В. Метафора: от семантических представлений к когнитивному анализу // Вопросы языкознания 1990. № 3. - С. 135-146.

152. Петровский, А. В. Общая психология / А. В. Петровский. — М.: просвещение, 1977.-280 с.

153. Платон. О душе // Таранов П. Мудрость трех тысячелетий / Платон. М., 1997.-С. 92-93.

154. Попова, 3. Д. Понятие «концепт» в лингвистических исследованиях / 3. Д. Попова, И. А. Стернин. Воронеж, 1999. - 30 с.

155. Потебня, А. А. Мысль и язык (извлечения) // История языкознания 19-20 веков в очерках и извлечениях. Ч. 1 / А. А. Потебня. М.: Просвещение,11964. - С. 136-142.

156. Прагматика и семантика синтаксических единиц: Сб. науч. трудов / Редкол.: И. П. Сусов (отв. ред.) и др. Калинин: Калинин, гос. ун-т, 1984.-С. 62-86.

157. Прагматические и семантические аспекты синтаксиса: Межвуз. сб. науч. тр. Калинин: Калининск. гос. ун-т, 1985. - 178 с.

158. Психолингвистические аспекты взаимодействия слова и текста / А. А. Залевская, Э. Е. Калинская, И. JL Медведева, Н. В. Рафикова. — Тверь, 1998.-С. 11-32.

159. Психолингвистические исследования: слово, текст: Сб. науч. трудов. — Тверь: Твер. гос. ун-т, 1999. 154 с.

160. Раппопорт, С. X. Искусство и эмоции / С. X. Раппопорт. М.: Музыка, 1968.- 160 с.

161. Ребеко, Т. А. Ментальная репрезентация как формат хранения информаIции // Ментальная репрезентация: динамика и структура / Т. А. Ребеко. М., 1998. - С. 23-54.

162. Рейковский, Я. Эксперементальная психология эмоций / Я. Рейковский. -М.: Прогресс, 1979.-392 с.

163. Ретунская, М. С. Некоторые социолингвистические причины варьирования лексического репертуара коммуникантов в разговорной речи // Теория и практика описания разговорной речи / М. С. Ретунская, Т. Г. Широкогорова. Горький, 1982. - С. 101-105.

164. Рубинштейн, С. Л. Бытие и сознание. М.: «Прогресс», 1957. 368 с.

165. Рубинштейн, С. л! Проблемы общей психологии / С. Л. Рубинштейн. — М.: Изд-во МГУ, 1973. 423 с.

166. Серебренников, Б. А. Роль человеческого фактора в языке. Язык и мышление / Б. А. Серебренников. М.: Наука, 1988. - 244 с.

167. Серль, Дж. Р. Классификация речевых актов // Новое в зарубежной лингвистике / Дж. Р. Серль. М., 1986. - Вып. 17. - С. 172-177.

168. Сгалл, П. Значение, содержание, прагматика // Новое в зарубежной лингвистике / П. Сталл. -М., 1985. Вып. 16. - С. 384-399.

169. Смирнов, С. Д. Психология образа / С. Д. Смирнов. М., 1985. - С. 60-65.

170. Тульский госпединститут им. Л. Н. Толстого, 1973. 142 с.• *

171. Сусов, И. П. Лингвистика между двумя берегами // Языковое общение: Единицы и регулятивы / И. П. Сусов. — Калинин, 1987. С. 9-14.

172. Сусов, И. П. Деятельность, сознание, дискурс и языковая система // Языковое общение: процессы и единицы / И. П. Сусов. Калинин, 1988.-С. 7-13.

173. Тарасова, В. В. Эмоциональная нагрузка глагольные фразеологических единиц французского и английского языков и её отражение в лексикографических пометах // Филология и культура: Тезисы 2-й Международной конференции. 12-14 мая 1999 г.: В 3 ч. Ч. 2 /

174. B. В. Тарасова. Тамбов: Изд-во ТГУ, 1999. - С. 26-27. Тарасова, И. П. Концептуальные основы исследования общения / И. П. Тарасова. -М-, 1990.- 117 с.

175. Тверской лингвистический меридиан: Теор. сб. науч. тр. / Под ред.

176. Уфимцева, А. А. Лингвистическая сущность и аспекты номинации // Языковая номинация. Общие вопросы / А. А. Уфимцева. М.: Наука, 1977.-С. 7-98.

177. Уфимцева, Н. В. Русские: опыт ещё одного самопознания // Этнокультурная специфика языкового сознания / Н. В. Уфимцева. М., 1996. -С. 139-162.

178. Фесенко, Т. А. Специфика этнопсихолингвистической характеристики носителя языка // Связи лексических единиц в системе и реализации: Межвузов, сб. науч. тр. / Т. А. Фесенко. Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г. Р. Державина, 1998. - С. 164-169.

179. Фесенко, Т. А. Языковое сознание в интраэтнической среде. Тамбов, ТГУ, 1999.- 147 с.

180. Фесенко, Т. А. Специфика национального культурного пространства в зеркале перевода / Т. А. Фесенко. Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г. Р. Державина, 2002. - 228 с.

181. Фесенко, Т. А. Парадигмы взаимоотношений языка и сознания в контексте этнопсихолингвистики // Реальность, язык и сознание: Межвузов, сб. науч. тр. Вып. 1 / Т. А. Фесенко. Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г. Р. Державина, 1999. - С. 27-34.

182. Филлмор, Ч. Фреймы и семантика понимания // Новое в зарубежной лингвистике / Ч. Филлмор. М.: Прогресс, 1988. - Вып. 23. - С. 52-92.

183. Фрумкина, Р. М. Есть ли у современной лингвистики своя эпистемология? // Язык и наука конца 20 века. Сб. ст. / АН СССР, Ин-тязыкознания; Отв. ред. Ю. С. Степанов / Р. М. Фрумкина. М.: Рос. гос. гумаи. ун-т, 1995. - С. 90.

184. Хайдеггер, М. Время и бытие: Статьи и выступления / Пер. с нем. / М. Хайдеггер. М.: Республика, 1993. - 447 с.

185. Хидекель, С. С. Природа и характер языковых оценок / С. С. Хидекель, Г. Г. Кошель. Воронеж, 1983. - С. 12-34.

186. Хомская, Е. Д. Мозг и эмоции: Нейропсихологическое исследование / Е. Д. Хломская, Н. Я. Батова. М., 1998. - С. 4-46.

187. Чейф, У. Л. Зн ачение и структура языка / У. Л. Чейф, — М.: Прогресс, 1975.-432 с.

188. Человеческий фактор в языке: Язык и порождение речи. — М., 1991. -143 с.

189. Человеческий фактор в языке: Языковые механизмы экспрессивности. — М., 1991.- 138 с.

190. Шахнарович, А. М. Эк спериментальное исследование реализации эмо-тивности в речевой деятельности // Человеческий фактор в языке: Языковые механизмы экспрессивности / А. М. Шахнарович, Т. А. Графова. -М.: Наука, 1991. С. 99-113.

191. Шаховский, В. И. Категоризация эмоций в лексико-семантической системе языка / В. И. Шаховский. Воронеж, 1987. - 191 с.

192. Шмелев, Д. Н. Синтаксическая членимость высказывания в современном русском языке / Д. Н. Шмелев. М., 1976. - С. 26-27.

193. Эйтчисон, Дж. Лингвистическое отражение любви, гнева, и страха: цепи, сети или контейнеры? // Язык и эмоции / Дж. Эйтчисон. — Волгоград, 1995.-С. 76-89.

194. Юдин, А. В. Русская народная духовная культура / А. В. Юдин. М., 1999. -С. 24.

195. Язык, культура и социум в гуманитарной парадигме-. Сб. науч. тр. / Отв.ред. проф. А. А. Романов. Москва-Тверь: ИЯ РАН, Тверск. гос. ун-т, 1999.- 164 с.

196. Языковая личность / Отв. ред. Д. Н. Шмелев. М.: Наука, 1989. - 213 с.

197. Языковая номинация. Общие вопросы / Отв. ред. Б. А. Серебренников и А. А. Уфимцева. М.: Наука, 1977. - 359 с.

198. Языковая номинация. Виды наименований / Отв. ред. Б. А. Серебренников. М.: Наука, 1977. - 358 с.

199. Языковое общением его единицы: Межвуз. сб. науч. тр. Калинин: Кали-нинск. гос. ун-т, 1986. - 150 с.

200. Языковые единицы в речевой коммуникации / Отв. ред. Г. Н. Эйхбаум, В. А. Михайлов. Л.: Изд-во ЛГУ, 1991. - 155,с.

201. Якобсон, Р. Л ингвистика ж поэтика // Структурализм «за» я «против» / Р. Л. Якобсон. М.: Наука, 1979. - С. 197-200.

202. Altmann, G. Т. М. Cognitive Models of Speech. Processing. Hove / G. Т. M. Altmann, R. Schillcock. Hillsdale, 1993. - P. 353-456.

203. Altmann, G. Т. M. (Cognitive Models of Speech Processing: Psycholinguistic and Computational Perspectives / G. Т. M. Altmann. Cambridge, 1990.-P. 3-6.

204. Argyle, M. The Psychology of Interpersonal Behavior / M- Argyle. Longman, 1967.-P. 23.

205. Arnold, M. B. Emotion and Personality / M. B. Arnold. New York: Columbia University Press, 1960. - P. 63.

206. Arnold, M. B. Feelings and emotions. N. Y., 1970. - 423 c.

207. Averill, J. R. A semantic atlas of emotion concepts // ISAS Catalog of Selected Documents in Psychology. No. 421. 1975. - p.330.

208. Averill, J. R. Anger and agression: An essay on emotion / J. R. Averill. New York: Springer-Verlag, 1982.-P. 12-36.

209. Black, M. Models and Metaphors / M. Black. Ithaca, 1962.

210. Block, J. Studies in the phenomenology of emotions // Journal of Abnormal and Social Psychology. No. 54. - 1957. - P. 358-363.

211. Campos, J. J. Toward a new understanding of emotions and their development / In: Izard, С. E., Kagan, J., Zajonc, R. B. // Emotions, Cognition, and Behavior / J. J. Campos, К. C. Barrett. New York: Cambridge University Press, 1984. - P. 229-263.

212. Clark, H., Lucy, P. Understanding what is meant from what is said // Journal of verbal learning and verbal behavior. 1975. - № 3.

213. Clore, G. L., Ortony A., Floss M. A. The psychological foundations of the affective lexicon // Journal of Personality and Social Psychology. -No. 53.- 1987.-P. 751-766.

214. Dahl, H., Stengel, B. A classification of emotion words: A modification and partial test of de Rivera's decision theory of emotions // Psychoanalysis and Contemporary Thought. No. 1. - 1978. - P. 261-312.

215. Duffy, E. Activation and behavior / E. Duffy. New York, John Wiley, 1962. -P. 73.

216. Edwards, D. Discursive Psychology / D. Edwards, J. Potter. London; Newbury Park, 1992. - P. 33-56.

217. Ekman, P. Emotion in the Human Face / P. Ekman. New York: Cambridge University Press, 1982. - P. 3-41.

218. Ekman, P. Research foundations // In: Ekman P. Emotion in the Human Face.2nd ed. / P. Ekman, W. Friesen, H. P. Ells-wort. New York: Cambridge University Press, 1982. - P. 1-143.

219. Engen, Т., Levy N., Schlosberg H. The dimensional analysis of a new series facial expressions // Journal of Experimental Psychology. No. 55. — 1958.-P. 454-458.

220. Fainsilber, L., Ortony A. Metaphorical uses of language in the expression of emotions // Metaphor and Symbolic Activity. -No. 2. 1987. -P. 239-250.

221. Fairclough, N. Critical Discourse Analysis: The Critical Study of Language / N. Fairclough. London; New York, 1995. - P. 15-67.

222. Fine, G. A. The Sad Demise, Mysterious Disappearance, and Glorious Triumph of Symbolic Interactionism // Annual Review of Sociology. — 1993. — P. 61-87.

223. Fiske, S. T. Social Cognition. 2nd ed / S. T. Fiske, S. Taylor. New York, 1991.-P. 6.

224. Frijda, N. The Emotions / N. Frijda. New York: Cambridge University Press, 1987.-P. 3-49.

225. Harre, R. Discursive Psychology in Practice / R. Harre, P. Stearna. London:

226. Thousand Oaks, 1995. P. 26. Harre, R. The Discoursive Mind / R. Harre, G. Gillet. - London: Thousand

227. Oaks, 1994. P. 5. James, W. What is an emotion? // Mind. - No. 9. - 1884. - P. 188-205. James, W. The Principles of Psychology / W. James. - New York: Holt, 1890. — P. 53-61.i

228. Kasher, A. Cognitive Aspects of Language Use / A. Kasher. Amsterdam:

229. New York, 1989. P. 35-41. Kittay, E. Metaphor: Its cognitive force and linguistic structure / E. Kittay. -Oxford, 1987.

230. Korff, G. Kultur // Grundzuge der Volkskunde / G. Korff. Darmstadt, 1978. -S. 17-80.

231. Volume 1: Theories of emotion / R. S. Lazarus, A. D. Kanner,

232. S. Folkmafl. New York: Academic Press, 1980. - P. 29-37.1.koff, G. Metaphors we live by / G. Lakoff, M. Johnson. Chicago; London,1980.-P. 183-215.1.ndsley, D. B. Psychophysiology and motivation / D. B. Lindsley. — In:

233. M. R. Jones. Nebraska Symposium on Motivation: Lincoln Universityof Nebraska Press, 1957. P. 44-105. , i Lyons, W. Emotion / W. Lyons. - Cambridge: Cambridge University Press,1980.-P. 146.

234. Moscovici, S. The Phenomenon of Social Representations // Social Representations / S. Moscovici. Cambridge, 1984. - P. 3-69.

235. Otero, С. P. Noam Chomsky: Critical Assessments. Vol. 4: Prom Artificial Intelligence to Theology: Chomsky's Impact on Contemporary Thought / C. P. Otero. London; New York, 1994. - P. 33-45.

236. Ortony, A. Quantitative and qualitative sources of affect: How unexpectedness and valence relate to pleasantness and preferenceV/ Basic and Applied Social Psychology. No. 6. - 1985. - P.257-278.

237. Ortony, A. Disentangling the affective lexicon. / In: Proceedings of the Third Annual Conference of the Cognitive Science Society / A. Ortony, G. L. Clore. Berkeley: California, 1981. - P.7-21.

238. Ortony, A., Clore G. L., Foss M. A. The referential structure of the affective lexicon // Cognitive Science. No. 11.- 1987. - P. 341-364.

239. Paivio, A. Psychological processes in the comprehension of metaphor // Metaphor and thought / A. Paivio. Cambridge, 1979.

240. Pearce, W. B. A Sailing Guide for Social Constructionists'// Social Approaches to Communication / W. B. Pearce. New York-London, 1995. -P. 88-113.

241. Pearce, W. B. Communication, Action and Meaning: The Creation of Social Realities / W. B. Pearce, V. E. Cronen. New York, 1981. - P. 6-19.

242. Pine, G. A. The Sad Demise, Mysterious Disappearance, and Glorious Triumph of Symbolic Interactioniam // Annual Review of Sociology. 1993. -P. 61-87.

243. Plutchik, R. The emotions: Facts, theories, and a new model / R. Plutchik. -New York: Random House, 1962. P. 4-13.

244. Plutchik, R. A general psychoevolutionary theory of emotion // In: Plutchik R., KeHerman H. Emotion: Theory, Research, and Experience. Volume 1: Theories of Emotion / R. Plutchik. New York: Academic Press, 1980.-P. 53-56.

245. Plutchik, R. Emotion: Theory, Research, and Experience. Volume 1: Theories of emotion / R. Plutchik, H. Kellerman. — New York: Academic Press, 1980.-P. 235.

246. Prideaux, G. D. Psycholinguistics: The experimental study of language / G. D. Prideaux. London, 1986.

247. Rapaport, A. Structures in the Subjective Lexicon / A. Rapaport. New York: Academic Press, 1971. - P. 35-36.

248. Ricoeur, P. Metaphorical Process as Cognition, Imagination, Feeling // Critical Inquiry.- 1978.-Vol. 5.-№ l.-P. 143-159.

249. Rollenhagen, C. & Dalkvist J. Cognitive contents in emotions: A content analysis of retrospective reports of emotional situations ,// Reports from the Department of Psychology. University of Stockholm, 1989.-P. 153-156.

250. Russel, J. A. A circumplex model of affect // Journal of Personality and Social Psychology. No. 39.- 1980.-P. 1169-1178.

251. Searle, I. Expression and meaning /1. Searle. Cambridge 1979.

252. Schachter, S., Singer J. Cognitive, social, and psychological determinants of emotional state. // Psychological Revievv. No. 69. - 1962. - P. 379-399.

253. Scheler, K. R. Appraisal theory // T. Dalgleish, M. Power (eds.). Handbook of cognition and emotion. Chichester, 1999. P. 634-645.

254. Sternberg, R. I. Cognitive psychology / R. I. Sternberg. — port Worth etc.: Holt, Rinehart and Winston, 1966. P. 124.

255. Tomkins, S. S. Affect as amplification: Some modifications in theory / In: Plu-tchik, R., Kellerman H. Emotion: Theory, Research, and Experience. Volume I: Theories of emotion / S. S. Tomkins. New Yor Academic Press, 1980.-P. 153-159.

256. Tomkins, S. S. Affect theory / In: Scherer K. R., Ekman P. Approaches to emotion. Hillsdale / S. S. Tomkins. -NJ: Erlbaum, 1984. P. 353-416.

257. Watson, J. B. Behaviorism / J. B. Watson. Chicago: University of Chicago Press, 1930.

258. Wierzbicka, A. Human emotions: Universal or culture-specific? // American Anthropologist. No. 88. - 1986. - P. 584-594.

259. Zajonc, R. B. Feeling and thinking: Preferences need no inferences // American Psychologist.-No. 39.- 1980.-P. 117-123.

260. Список использованных словарей и их сокращений

261. Ахманова, О. С. Словарь лингвистических терминов / О. С. Ахманова. —

262. М.: Сов. энциклопедия, 1969. Баранов, О. С. Идеографический словарь русского языка / О. С. Баранов. —

263. Даль, В. И. Толковый словарь русского языка. Совр. версия / В. И. Даль. —

264. Ожегов, С. И. Словарь русского языка / С. И. Ожегов. М., 1989. - 944 с. Ожегов, С. И. Словарь русского языка / С. И. Ожегов. - М.: Русский язык, 1981.

265. Психология. Словарь / Под ред. Петровского А. В., Ярошевского М. Б. -М., 1990.(ПС) Психолингвистический словарь. М., 1990. - 408 с.

266. Психологический словарь / Под ред. В. П. Зинченко, Б. Г. Мещерякова. -М.: Педагогика-пресс, 1996.

267. Русский ассоциативный словарь. В 2-х книгах / Под. ред> Ю. Н. Караулова. — М.: «Помовский и партнеры», 1994.

268. Словарь русского языка: В 4 т. / Под ред. А. П. Евгеньева. М.: «Русский язык», 1988.

269. Словарь синонимов русского языка. М., «Русский язык», 1995.

270. Черных, П. Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка: В 2 т. / П. Я. Черных. М.: «Русский язык», 2001.

271. Список источников фактического материала

272. Boll, Н. Haus ohne Hiiter / Н. Boll. Berlin: Volk und Welt, 1957. Бёлль, Г. Дом без хозяина / Пер. С. Фридлянд и Н. Португалова / Избр. / Г. Бёлль. - М.: Правда, 1987. Boll, Н. Wo warst du, Adam? 23. Aufl. / H. Boll. - Munchen: Dt. Taschenbuch

273. Verlag GmbH & Co. Kg., 1995. 141 s. Бёлль, Г. Где ты был, Адам? / Пер. Н. Португалова / Г. Бёлль. - М.:

274. Правда, 1987.- 161 с. Boll, Н. Ansichten eines Clowns / Н. Boll. Koln - Berlin: Kiepenhauer &

275. Witsch, 1963.-305 s. Бёлль, Г. Глазами клоуна / Пер. JI. Черной / Г. Бёлль. М., 1965. — 250 с. Бёлль, Г. Глазами клоуна / Пер. Р. Райт-Ковалевой / Г. Бёлль. - М., 1988. -250 с.

276. Boll, Н. Ueber die Bruecke // Boll H. Mein trauriges Gesicht. Erzaehlungen /

277. H. Boll. M.: Raduga-Verlag, 2001. - S. 37-45. Бёлль Г. По мосту /Пер. JI. Лунгиной // Бёлль Г. Избранное / Г. Бёлль. -М.: Правда, 1987.1.nz, S. Deutschstunde / S. Lenz. Hamburg: Hoffmann und Campe-Verlag, 1968.

278. Ленд, 3. Урок немецкого / Пер. Р. Гальпериной и В. Курелла / 3. Ленц. —

279. М.: Прогресс, 1971. Lenz, S. Erzahlungen / S. Lenz. Hamburg, 1971.

280. Ленц, 3. Рассказы / Пер. Р. Гальпериной / 3. Ленц. М., 1971.

281. Mann Th. Tristan // Mann Th. Erzaehlungen / Th. Mann. M.: Raduga-Verlag, 2002. - S. 7-74.

282. Манн Т. Тристан / Пер. С. Апта // Манн Т. Новеллы / Т. Манн. Л.: Худож. лит., 1984. С. 30-57. Mann Th. Unordnung und fruehes Leid // Mann Th. Erzaehlungen / Th. Mann. -M.: Raduga-Verlag, 2002. - S. 171-228.

283. Манн Т. Непорядок и раннее горе / Пер. Т. Исаевой // Манн Т. Новеллы / Т. Манн. Л.: Худож. лит., 1984. - С. 196-220.

284. Susskind, P. Das Parfiim. Die Geschichte eines Morders Diogenes / P. Susskind. Zurich: Diogenes Verlag AG., 1994.

285. Зюскинд, П. Парфюмер. История одного убийства. (Пер. Э. Венгеровой) / П. Зюскинд. Спб: Азбука-классика, 2002.

286. Алексеев, В. А. Пепельный сентябрь: Повесть о Сальвадоре Альенде / В. А. Алексеев. М.: Политиздат, 1982. - 346 с.

287. Булгаков, М. А. Белая гвардия // Белая гвардия. Мастер и Маргарита / М. А. Булгаков Минск: «Юнаугва», 1988. - 270 с.

288. Изюмский, Б. В. Дальние снега: Исторические повести / Б. В. Изюмский. — Ростов н/Дону: Книжное изд-во, 1990. 397 с.

289. Набоков, В. В. Машенька. Лолита / В. В. Набоков. Волгоград: Ниж.-Волж. кн. изд-во, 1990. - 400 с.

290. Платонов, А. П. Ювенильное море: Повести, роман / М.: Современник, 1988.-560 с.

291. Симонов, К. М. Живые и мертвые: Роман в трех книгах / К. М. Симонов. -М.: Художественная литература, 1989. 1756 с.

292. Стругацкие, А. и Б. Попытка к бегству // Сочинения: В 3 т. / А. и Б. Стругацкие. М.: изд-во «Московский рабочий» с совместным советско-западногерманским предприятием «Вся Москва», 1990. - С. 3-106.

293. Толстой, А. Н. Хождение по мукам. Т. 1, 2 / А. Н. Толстой. - М.: Правда, 1974.-974 с.

294. Толстой, Л. Н. Собрание сочинений: В 12 т. Т. 1 / Л. Н. Толстой. М.: Правда, 1984.-399 с.

295. Толстой, Л. Н. Собрание сочинений: В 12 т. Т. 3 / Л. Н. Толстой. М.: Правда, 1984. -400 с.

296. Филатов, Л. Любовь к трём апельсинам. Сказки. Повести. Пародии. Киносценарии / Л. Филатов. М.: «ТРИЭН», 1998. - 416 с.

297. Шолохов, М. А. Собрание сочинений: В 8 т. Т. 1 / М. А. Шолохов. М.:

298. Правда, 1980.-416 с. Шолохов, М. А. Собрание сочинений: В 8 т. Т. 3 / М. А. Шолохов. М.:

299. Правда, 1980.-432 с. Шолохов, М. А. Собрание сочинений: В 8 т. Т. 4 / М. А. Шолохов. М.: Правда, 1980.-496 с.