автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Лингвокультурологические основы изучения русской безэквивалентной лексики

Полный текст автореферата диссертации по теме "Лингвокультурологические основы изучения русской безэквивалентной лексики"

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК Институт русского языка им. В В Виноградова

На правах рукописи

Джахангвра Аз»р Хосссйн

Лингвокультурологические основы изучения русской безэквивалентной лексики (с позиций носителя персидского языка)

Специальность 10.02.01 - русский язык

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

Москва -2004

Работа выполнена в Отделе современного русского языка Института русского языка им. В.В. Виноградова РАН.

Научный консультант - доктор филологических наук,

профессор Л.П. Крыснн

Официальные оппоненты - доктор филологических наук,

ДЛ». Гудков

академик РАО, доктор филологических и психологических наук, профессор АЛ. Леовтьев доктор филологических наук, профессор В.Н. Телня

Ведущая организация - Государственный институт русского

языка им. A.C. Пушкина

:« &Г 2004 г. в « /7 »1

Защита состоится « < »_^^ 2004 г. в «II » часов на

заседании диссертационного совета Д 002.008.01 при Институте русского языка им. В.В. Виноградова Российской академии наук по адресу: 119019, Москва, ул. Волхонка, д. 18/2.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Института русского языка им. В.В. Виноградова РАН.

.Ä,_м

Автореферат разослан <<j£sL>>_ ' 2004 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, доктор филологических наук В.Г. Демьянов

ми^.

/ЛУЖ

3

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

В современном языкознании взаимная связь языка и культуры не вызывает сомнений. Каждый язык неотделим от культуры, которая составляет его содержательный аспект. Язык не только сиюминутно отражает современную культуру, но и фиксирует е€ предшествующие состояния и передаёт её ценности от поколения к поколению. Язык приобретает вей большую значимость в качестве руководящего начала в научном изучении культуры [Э. Сепир], с которой начинается духовное общение людей, понимание и сотрудничество народов.

Отражение национальной специфики культуры наиболее ярко проявляется в русской безэквивалентной лексике, которая непосредственно связана с предметами и явлениями материальной и духовной культуры, с историей общества, и служит не только потребностям языкового общения, но является также своеобразной формой закрепления и передачи общественно-познавательного опыта. Безэквиваленгаая лексика одновременно принадлежит и языку и культуре, то есть одновременно отражает особенности данного языка и специфику данной культуры.

Современный этап изучения проблемы взаимосвязи языка и культуры свидетельствует о наличии нескольких направлений: этнолингвистики, изучающей язык в его отношении к культуре, народной психологии и мифологии [Н И. Толстой] и теоретического и прикладного лингвострановедения [Е.М. Верещагин и В.Г. Костомаров].

Наряду с этими и другими фундаментальными научными и лингводида-ктическими направлениями и в тесном единстве с ними возможен и иной подход к этой глобальной проблеме - линпвокультурологический. Лингвокуль-турология, развиваемая такими учёными, как Ю.С. Степанов, Н.Д. Арутюнова, Ю.Н. Караулов, В.Н. Телия, В.В. Воробьев, В.М. Шаклеин, В.А. Маслова и другие, характеризуется прежде всего целостным и системным рассмотрением культуры и языка в языковых единицах (в нашем

лентных лексических единицах). Доминирующим здесь является не простое изучение взаимодействия языковых, этнокультурных и этнопсихологических факторов или опора на предметно-понятийную сферу культуры в учебном описании и преподавании языка, а целостное теоретико-описательное исследование объектов как функционирующей системы культурных ценностей, отражаемых в языке, контрастивный анализ разных языков и культур.

Подобная постановка рассматриваемой проблемы образует основу линг-вокультурологического описания русского языка, чрезвычайно существенного для теории и практики его преподавания.

Актуальность темы исследования обусловлена, во-первых, тем, что, описание русской безэквивалентной лексики, включающей в себя элемента языка и культуры, не получило в современной лингвистической литературе достаточно полного освещения с собственно лингвистической и лингвокуль-турологической точек зрения, и, во-вторых, тем, что усиление в настоящее время международных контактов и необходимость достижения взаимопонимания между народами в диалоге культур диктуют поиск новых подходов к проблеме языка и культуры в ряду актуальнейших социолингвистических и лингводидактических исследований. Учет национальной специфики языка и культуры каждого народа в межкультурной коммуникации является в наши дни неотъемлемым условием успешного обучения иностранным языкам.

Объектом исследования являются: 1) русская безэквивалентная лексика, не имеющая в словарном составе персидского языка эквивалентов и несущая в своём значении культурно-понятийный компонент, непосредственно отражающий внеязыковую действительность и синтезирующий в себе элементы языка и культуры; 2) национально-языковая картина мира русского и иранского народов как общий фон диалога культур.

Целью нашего исследования являются: 1) выявление и описание культурно-понятийного компонента значения русской безэквивалентной лексики; 2) сопоставительный анализ национально-языковой картины мира в русском и персидском языках.

Для достижения поставленных целей последовательно решаются следующие конкретные задачи, которые сопряжены с положениями, выносимыми на защиту:

- анализируются, обобщаются и систематизируются наиболее существенные положения проблемы «язык и культура»;

- описываются основные вопросы лингвокультурологии, её сопоставительные аспекты и связи с другими областями науки;

- разрабатываются принципы системного анализа лингвокультурологи-ческих объектов;

- обосновывается понятие русской безэквивалентной лексики, синтезирующей в себе элементы языка и культуры, и разрабатывается классификация подобной лексики;

- описываются способы передачи русской безэквивалентной лексики на другом языке;

- определяется понятие картины мира, даётся и описывается еб классификация;

- анализируется и сопоставляется национально-языковая картина мира в русском и персидском языках

Решение поставленных задач составляет основное содержание работы, имеющей теоретический и описательно-практический характер.

Приводимая здесь теория лингвокультурологии соответствует непосредственному анализу языкового материала - отражению культуры в лексических единицах как «кусочках миропонимания языка» [Л. Вайсгербер]

Научная новизна исследования заключается в том, что систематически и последовательно рассматриваются лингвокультурологические основы изучения русской безэквивалентной лексики; выявляется и описывается культурно-понятийный компонент значения русской безэквивалентной лексики и даётся собственная её классификация; на контрастивной основе исследуется общее и специфическое в национально-языковой картине мира, относящейся к разным языкам и культурам (русской и персидской).

Впервые (с позиций носителя персидского языка) объектом лингвокуль-турологического исследования и описания становится русская безэквивалентная лексика, обладающая глубоким культурным содержанием, раскрывающим внеязыковые смыслы как «конденсаторы» национальной культуры и её специфики. Её анализ позволяет объективно исследовать глубинные смыслы и знания, стоящие «за языком», и помогает понять «национальное звучание» слов, выражений, которые иначе остаются «скрытыми» для иностранцев, изучающих язык и культуру русского народа.

Теоретическая значимость исследования заключается: 1) в разработке понятия русской безэквиваленгной лексики как единства языкового и вне-языкового содержания (предметный и духовный мир культуры); 2) в систематизации и анализе компонентов национально-языковой картины мира русского и иранского народов, которые вносят вклад в развитие теории сопоставительной лингвокультурологии и важны для дальнейших научных поисков в этой области.

Практическая значимость исследования заключается в том, что полученные результаты могут быть применены для разработки лингводидактиче-ских основ различных типов учебных пособий по теме «язык и культура», учебных словарей по русской безэквивалентной лексике и справочников, ориентированных на диалог культур, для практики монолингвального и кон-трастивного описания языков и культур в целях национально ориентированного преподавания русского языка как иностранного; могут быть использованы в лекционном курсе «Язык и культура», в спецкурсах по лингвокультурологии, а также при выполнении других работ, связанных с сопоставительной лингвокультурологией.

Для решения поставленных в диссертации задач нами были использованы следующие методы исследования:

1. Аналитический: анализ научной литературы по теме исследования, научных концепций в современных исследованиях, языковых и текстовых материалов;

2.Обобщения и систематизации: обобщены и систематизированы взгляды разных исследователей и фактические материалы в двух языках, открывающие избранные для исследования в диссертации фрагменты национально-языковых картин мира;

3.Толкования и описания: истолкованы и описаны слова, принадлежащие к русской безэквивалентной лексике;

^Сопоставительный: изучаемые языковые и культурные явления рассмотрены через призму восприятия этих явлений носителями другого языка, представителями иной культуры.

Основными источниками исследования являются различные русские и персидские толковые словари, словари-справочники, материалы русской классической и современной литературы, русские народные сказки, а также произведения русских писателей, историков, философов и деятелей культуры XX века (см. Список источников и Список литературы в тексте диссертации). В сопоставительной части диссертации используются материалы классической и современной персидской литературы, а также произведения иранских писателей.

Апробация диссертации. Основные положения диссертации, результаты исследования изложены в докладах и сообщениях: на Международной научно-практической конференции «Русский язык, культура, история» (Москва, 1994 г.); на Международной научной конференции «Национально-культурный компонент в тексте и в языке» (Иваново, 1995 г.); на П-ой Международной конференции «Язык и культура» (Львов, 1996 г.); на конференции «Русский язык и межкультурная коммуникация» (Челябинск, 19% г.); на Международной научной конференции «Русский язык и литература в современном диалоге культур» (Тула, 1997 г.); на конференции «Преподавание и изучение русского языка как иностранного» (Красноярск, 1997 г.); на Международной научной конференции «Русский язык конца XX века» (Воронеж, 1998 г); на Международной научной конференции «Россия и Восток: диалог культур» (Москва, 1998 г.); на Международной конференции «Изучение русского

языка и русской культуры в азиатских странах» (Краснодар, 1999 г.); на Международной конференции «Язык - культура - общество», (Астрахань, 1999 г ); на конференции «Активные языковые процессы конца XX века» (Волгоград, 2000 г.); на Международной научной конференции «Русский язык и культура (изучение и преподавание)» (Москва, 2000 г); на Международной научно-практической конференции «Человек - язык - культура» (Москва, 2001 г.); на Международной научно-практической конференции «Наука и сотрудничество» (Уфа, 2002 г.); на Международной научной конференции «Язык -культура - образование» (Ростов на Дону, 2002 г.); на научно-практической конференции «Язык и культура» (Москва, 2003 г.).

Диссертация была обсуждена на заседании Отдела современного русского языка Института русского языка им. В.В. Виноградова РАН.

По теме диссертации опубликовано 43 работы, в том числе две монографии, остальные работы представляют собой статьи и тезисы научных конференций.

Объём и структура работы определяются поставленными выше конкретными целями и задачами, а также логикой развития и развёртывания темы исследования и анализа материала. Диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения, библиографии и приложения. Объём текста диссертации составил 332 страницы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Введение. В этом достаточно традиционном по жанру и композиции разделе диссертации содержится общая характеристика работы: определяется объект исследования, обосновывается его актуальность, подчеркивается научная новизна работы, формулируются её цель и задачи, определяются источники и методы исследования, отмечается теоретическая и практическая значимость полученных в исследовании результатов. Приводятся сведения об апробации исследования.

Первая глава - «Лингвокультурология как теоретическая основа для изучения русской безэквивалентной лексики» состоит из шести частей и посвящена лингвокультурологии как новой научной филологической дисциплине.

В первой части рассматривается определение понятия культуры на национальном и межнациональном уровнях.

Изучение культуры в рамках гуманитарных наук имеет давнюю традицию, множество различных подходов и широкое понимание. Для нас культура - это духовные и материальные ценности народа, накапливающиеся от поколения к поколению, имеющие определенный устойчивый характер, специфический для каждого народа. Пожалуй, ближе всего к нашей позиции определение Э. Сепира концепции культуры, которая направлена на то, чтобы охватить в едином термине те общие установки, взгляды на жизнь и специфические проявления цивилизации, которые позволяют конкретному народу определить свое место в мире.

На рубеже Х1Х-ХХ веков в культуре стали видеть прежде всего специфическую систему ценностей и идей, обусловленную реальной историей народа и его духовно-психическим складом, ибо разные культуры могут отдавать предпочтение разным ценностям [М. Вебер, Г. Риккерт]. Известный интерес представляют, с одной стороны, попытки определить набор «культурных инвариантов», народов р. Сепир, Б. Уорф], а с другой, - представить культуру, ее содержание как универсальную сущность, «фундаментальное основание» р. Гуссерль, К. Юнг]. Они как бы «схватывают» два полярных определения культуры - ее национальные особенности и общечеловеческое содержание.

Развитие культуры происходит в недрах народа, в условиях национального единства. Национальная основа покоится на фундаменте преемственности, традиций в культуре, которые обеспечивают ей устойчивость, стабильность, несмотря на самые бурные социальные события, смены «идеологиче-

ского ракурса». Сохранение культуры коренится в активном творчестве национальной личности [А. Белый], создающей ценности.

Национальный характер культуры как «культурный инвариант» вовсе не отрицает, а, наоборот, предполагает взаимодействие языков и культур разных народов, их взаимное обогащение.

Культура имеет всепроникающий характер и не имеет особой ч&гко очерченной сферы. Главное её назначение - быть средством духовного обогащения человека [Э.В. Соколов]. Человек погружается в «мир культуры», осваивая множество языков, специфичных для материальной и духовной культуры. Культура как творение народа является национальной, единством национального и общего. Как таковая, она коррелирует с понятием «мировой, общечеловеческой культуры» как синтезом, спиралеобразным «восхождением» ряда национальных культур, взаимно «впитывающих» друг друга и могущих дать настоящее, прочное удовлетворение всем потребностям человеческого чувства, мышления и воли [B.C. Соловьёв].

Во второй части рассматриваются проблемы взаимосвязи языка и культуры.

Логическим следствием из положения о взаимосвязи языка и культуры является то, что язык «прорастает» в культуру и, будучи предпосылкой её развития, выражает и составляет важную часть её символической системы. Язык не существует вне культуры, то есть вне социально унаследованной совокупности практических навыков и идей [Э. Сепир], характеризующих наш образ жизни.

Являясь одним из признаков нации, её «социального взаимодействия», язык представляет собой главную форму выражения и существования национальной культуры. Методологическое положение, раскрывающее их единство и специфику, состоит в том, что культуру можно определить как то, что данное общество делает и думает, язык же есть то, как думают. В этой связи язык выступает в качестве реализованной внутренней формы выражения культуры как внеязыкового содержания предметно-понятийного характера, а

культура - как процесс и результат освоения человеком действительности и как фактор, воздействующий на развитие человеческого общества, что оказывается под непосредственным влиянием языка.

Язык есть важнейшее средство не только общения и выражения мысли, но и аккумуляции знаний культуры, и поэтому всякое изучение языка неизбежно имеет своим предметом саму культуру [Т.О. Винокур]. Культура, как и язык, также является знаковой (семиотической) системой, способной передавать информацию, но, в отличие от языка, не способной самоорганизовываться, так как культура - это прежде всего память, сложная семиотическая система, её функция - память, а её основная черта - накопление [Ю.М. Лот-ман, Б.А. Успенский] и стремление к абсолютной всеобщности. Поэтому «язык и культура» - центральная диада лингвокультурологии, фокус, в котором сходятся и могут быть решены важнейшие проблемы этой отрасли науки.

В наиболее явном виде связь между человеком, языком и культурой обнаруживается в трудах В. Гумбольдта, считавшего, что язык - хранилище народного духа, культуры, объединённая духовная энергия народа, чудесным образом запёчатлённая в определённых звуках. Язык всегда воплощает своеобразие народа, национального видения мира, национальной культуры. Язых играет важнейшую роль в познании действительности, в формировании вполне определённой картины мира, которая создаётся под влиянием того или иного языка как отражения определённого способа представления внеязыко-вой реальности, то есть национальной внутренней формы языка, мировоззрения его народа

Язык закономерно рассматривается как система, через структуру которой объективно интерпретируются феномены культурных ценностей. Возникновение конкретных фактов языковой культуры в конечном счёте может быть стимулировано культурным развитием общества [В.А. Звегинцев]. Язык отражает массовое мышление; он реагирует на все изменения и нововведе-

ния [Б Уорф], но реагирует слабо и медленно, тогда как в сознании носителей языка, эти изменения происходят моментально

Следует подчеркнуть методологически важную мысль- язык как устойчивая система аккумулирует изменения норм культуры не сразу, не сиюминутно, а тщательно «фильтруя» нововведения, испытывая их «на прочность», прежде чем отложить в арсенал своих ценностей. В этом нельзя не видеть одного из объективных критериев прочности закрепления того или иного факта, явления как феномена культуры.

Перспективы широкого и глубокого изучения проблемы «язык и культура» - в необходимости выхода за пределы «техники языка» и обращения к одновременному соизучению национальной культуры с целью понимания её во всей полноте, в степени, максимально приближённой к ев восприятию носителями данного языка и данной культуры.

В третьей части рассматривается вопрос, связанный с человеческим фактором в соотношении языка и культуры.

Язык и культура немыслимы без человека. Исключительно важную роль в соотношении языка и культуры играет человек, так как в мире существует только человек с языком [Э Бенвенист], человек, говорящий с другим человеком, и язык, таким образом, необходимо принадлежит самому определению человека.

Культура также глубочайшим образом сопряжена с сущностью человека [А. де Бенуа], так как все, что есть в человеке как человеке, предстает в виде культуры, и она оказывается столь же разносторонне-богатой и противоречив о-дополнительностной, как и сам человек [М.С. Каган] - творец культуры и ей главное творение.

Человек, в нашем понимании, является как субъектом, воздействующим на язык и культуру, так и объектом исследования культуры. Следовательно, язык и культуру надо рассматривать в связи с человеком и его деятельностью в реальном мире. В основе взаимопонимания людей разных культур как раз и лежат национальный язык и культура.

В четвертой части описываются основные вопросы, связанные с лингво-культурологией.

Изучение проблемы «язык и культура» ведется в различных направлениях Одним из них является лингвострановедение. Среди основных методологических принципов, образующих основу лингвострановедения, главным является понимание процесса изучения и преподавания русского языка как ак-культуривания учащихся, усвоение существенных фактов, норм и ценностей другой национальной культуры [Е.М. Верещагин, В.Г. Костомаров], раскрываемой соответствующим иностранным языком.

Лингвокультурология как новая научная дисциплина, существенно согласуясь в своих принципах изучения объекта с лингвострановедением, характеризуется вместе с тем рядом характерных особенностей, важнейшими из которых являются следующие:

1 .Лингвокультурология - это научная дисциплина синтезирующего типа, пограничная между науками, изучающими культуру, и филологией (лингвистикой), а не аспект преподавания языка, как лингвострановедение. Вопросы преподавания языка оказываются здесь производными.

2.0сновным объектом лингвокультурологии является взаимодействие языка и культуры, при этом первый представляется транслятором культурной информации, а вторая - исторической памяти народа.

3.Предметом исследования лингвокультурологии являются языковые единицы, которые в определенной культуре приобрели культурно важное значение, закрепленное и зафиксированное в языке. Подобные единицы одновременно принадлежат и языку и культуре, то есть одновременно отражают особенности данного языка и специфику данной культуры.

Предметом е€ исследования также являются объекта материальной и духовной культуры, созданной человечеством, то есть системы артефактов, выраженные в языке, все то, что составляет «языковую картину мира» в ее существовании и функционировании.

4.Важнейшей задачей лингвокультурологии и её характерной отличительной особенностью является представление культуры народа в его языке, в их взаимодействии и взаимосвязи.

Лингвокультурология является новой исследовательской парадигмой движения научно-культурной мысли [Т. Кун] о языке и культуре. Она не только расширяет диапазон исследовательской идеи, но и позволяет глубже и многосторонне осознавать её возможности и резервы, помогает взаимопониманию между народами, их диалогу. Добавим, что лингвокультурология как гуманитарная дисциплина - наука будущего, ибо, по точному замечанию академика Д.С. Лихачёва, двадцать первый век будет веком гуманитарных наук.

В пятой части рассматривается сопоставительный аспект лингвокультурологии.

На современном этапе своего развития лингвокультурология имеет сопоставительную тенденцию, она развивается на основе сопоставления разных языков и культур. Такое описание создаёт предпосылки для изучения одного языка в зеркале другого и выявления наиболее существенных расхождений в языковых структурах. Применительно к нашему исследованию сопоставительные аспекты лингвокультурологии дают основу для рассмотрения «картина мира» в русском и персидском языках.

В шестой части рассматривается связь лингвокультурологии с другими областями науки

Лингвокультурология связана, а в некоторых вопросах тесно смыкается с этнолингвистикой - наукой тоже комплексной. По сравнению с лингвоку-льтурологией, объект исследования в этнолингвистике оказывается «смещённым» в сторону изучения языка племён [Ф. Боас], диалектов, языковой семьи и культурной группы, праязыка и пракультуры. Вместе с тем лингвокульту-рологию и этнолингвистику роднит применение в них метода исследования языка и культуры.

По сравнению с лингвокультурологией «культурный феномен» оказывается отодвинутым среди общей проблематики и в другой смежной области

исследования - социолингвистике, которая изучает общественную обусловленность возникновения, развития и функционирования языка, воздействие общества на язык и языка на общество [В. Д. Бондалетов]. Непременным компонентом общества является его культура [Н. Смелсер], поэтому в социолингвистике также уделяется внимание вопросу о связи и взаимодействии языка и культуры.

Лингвокультурология может рассматриваться как один из основных блоков культурологии, гуманитарной области знания, изучающей мир в контексте его культурного существования [А.И. Арнольдов, С.П. Мамонтов]. Если культурология исследует культуру в разнообразных взаимосвязях [В В. Савельев], стремится к пониманию мира человеческой культуры, то лингвокультурология дает системное описание фактов языка и культуры в их взаимодействии и взаимосвязи.

Вторая глава - «Русская безэквнвалентная лексика, синтезирующая в себе элементы языка и культуры» состоит из трех частей и посвящена выявлению и описанию культурно-понятийного компонента значения русской безэквивалентной лексики.

В первой части рассматривается системный анализ лингвокультурологи-ческих объектов.

В современной семиотике обычно выделяют три уровня исследования знаковых систем и соответственно три ее аспекта: это - сингактика, семантика и прагматика Однако эта традиционная схема оставляет в стороне ещё один аспект, имплицитно присутствующий в семантике, но требующий особого внимания, тем более если речь идет об описании внеязыкового содержания, например, культуры, как в нашем исследовании: это отношение «знак (единица) - предмет». На это обстоятельство обратил внимание Г. Клаус, выделивший еще один - и чрезвычайно важный аспект семиотики - сигматику, которая изучает отношения между языковыми знаками и обозначенными ими объектами, классами предметов.

Плодотворность такого подхода объясняется тем, что при нём оказываются органически связанными все компоненты семиозиса. Подобный подход более подтверждён рядом исследований, например, семиотической моделью лексического и грамматического значения [Л.А. Новиков], общетеоретической моделью лингвистики, философии и искусства [Ю.С. Степанов], поэтики [Р. Барт]. Выделение сигматики чрезвычайно актуально для исследования ли-нгвокультурологической проблематики, так как она открывает выход в предметно-понятийный, внеязыковой мир.

Приведём в качестве иллюстрации одну из единиц соответствующего аспекта - наименование баня. Собственно языковое содержание (лексическое значение) слова раскрывается в словарях, например, в «Словаре русского языка» С.И. Ожегова, как специальное помещение или учреждение, где моются и парятся. Однако такой дефиниции явно недостаточно, чтобы получить представление о самой реалии как предмете материальной культуры

Языковая семантика ограничивается в силу обобщающего характера слова (языка) общим представлением о реалеме - инварианте реалий, том неизменном и существенном, характерном, что свойственно всем предметам данного класса [Н.И. Толстой], то есть о некотором «усреднённою) классе предметов, представленном обобщённо. Таково, например, инвариантное понимание бани (независимо от её разновидностей и т.п.), стола (в отвлечении от его вида и количества ножек)

«Внеязыковая семантика» - сфера специального (понятийного) знания и конкретных реалий как элементов, предметов класса. Она и раскрывает (вместе с собственно языковой семантикой и через язык) культуру народа.

Такую внеязыковую, «культурную картину» представляют словари энциклопедического типа, а также частично и фрагментарно некоторые толковые словари. Так, в «Толковом словаре живого великорусского языка» В.И. Даля в толковании существительного баня содержится значительная внеязыковая информация, раскрывающая предметную сигматическую характеристику обозначаемого как русского культурного артефакта: паровая, русская

баня, строение или покой, где моются и парятся, не просто в сухом тепле, а в пару, почему важнейшие части бани: калильная печь с булыжником (каменка) или с ядрами и чугунным бьем (чугунка), или с колодою в виде опрокинутого котла с завороченными окраинами; затем полок с приступками и - подголовьем, на котором парятся; лавки вокруг стен, на коих моются; чаны с горячею и холодною водою или краны для этого в стене; шайки для мытья и оката; вехотки (мочало) для мылки, веники (дубовые и березовые для парки). При порядочной бане есть предбанник, где раздеваются, отдыхают, запивают баню квасом.

Толкования подобного вида уходят своими корнями в область культуры (в данном случае - материальной) благодаря ярко выраженному сигматическому аспекту значения - раскрытию внеязыкового содержания слова, показу самого класса предметов им обозначаемого, характерных признаков и особенностей предмета (тип мытья: не просто в сухом тепле, а в пару; части бани: печь разных видов, место, где парятся, приспособления и орудия для мытья и парки; и русские обычаи: запивать бани квасом и т.п). При сопоставлении толкований одной и той же единицы в словарях С.И. Ожегова и В.И. Даля отчетливо проявляется различие, с одной стороны, между словом с его лингвистическим определением (уровень языка), а с другой - единицей лингвокультурологического уровня как единства собственно языкового и внеязыкового содержания.

Если собственно языковое содержание единицы (слова) ограничивается только указанием на реалему (так сказать, только «доходит» до неё), то лин-гвокультурологическая дефиниция как раз и направлена на раскрытие класса обозначаемых предметов во всей их национальной специфике. «Углубление» семантики до «предметной» сигматики обеспечивает способность анализировать объект культуры, выраженной в языке, как единство языковой и внеязы-ковой сущности, как результат выхода за пределы реалемы, как «погружение» в нее - факт культуры.

Таким образом, системный метод изучения лингвокультурологических объектов в единстве семантики, сигматики, синтактики и прагматики, взаимно сводимых друг к другу, позволяет получить о них целостное представление как единицах, в которых связаны собственно языковое и внеязыковое содержание. Семантический аспект семиотической модели исследования отражает языковое содержание единицы, сигматический - его референтную сущность, синтаксический - закрепленность единицы в системе (парадигматическую, то есть системную, и синтагматическую, то есть функциональную) и прагматический - ей воздействие на человека.

Как видно, знаковая модель оказывается «продленной», распространяющейся непосредственно в область материальной и духовной культуры, которая в отличие от собственно языковой модели является не просто «рефе-ренционной отсылкой», а объектом изучения.

Общая семиотическая модель интерпретации лингвокультурологических объектов должна быть конкретизирована при рассмотрении такого понятия, как «русская безэквивалентная лексика».

Во второй части рассматривается русская безэквивалентная лексика как носитель и источник культурно-понятийного компонента.

Безэквивалентная лексика - это те лексические единицы, которые не имеют точных аналогов в иной культуре, в ином языке и, следовательно, в сознании иностранца, изучающего данный язык. Они не имеют эквивалентов за пределами языка, к которому они принадлежат [Е М Верещагин, В Г. Костомаров]. Безэквивалентная лексика - не абсолютная категория, а относительная. Она по-разному проявляет себя в отношении разных языков: то или иное слово, которое является безэквивалентным по сравнению с лексикой одного языка, оказывается полностью эквивалентным применительно к другому языку.

Изучение содержания безэквивалентной лексики и особенно ее значения, непосредственно отражающего внеязыковую действительность, может способствовать выяснению сущности взаимосвязей языка и культуры

Рассмотрение безэквивалентной лексики как основного объекта описания неизбежно должно включать рассмотрение её обеих сторон - содержания и формы выражения. В отличие от слова и лексико-семантаческого варианта как собственно языковых единиц безэквивалентная лексика включает в себя сегменты не только языка (языкового значения), но и культуры (внеязыково-го культурного смысла), репрезентируемые соответствующим знаком.

Следовательно, безэквиваленгная лексика представляет собой единство лингвистического и экстралингвистического (понятийного или предметного) содержания.

Сходство и различия между словом и безэквиваленгной лексикой лежат в русле разграничения языкового и понятийно-предметного отражения объектов действительности - ближайшего и дальнейшего значений слова. Дальнейшее (понятийно-предметное) значение даёт более полное отражение объекта, проникает в его глубокое содержание и не является уже просто языковым намёком подобно обычному лексическому значению.

Содержание и характер соотношения составляющих безэквивалентной лексики становятся очевидными, если обратиться к концепции слова A.A. Потебни. Согласно его взглядам, в слове мы различаем внешнюю форму, то есть членораздельный звук, содержание, объективируемое посредством звука, и внутреннюю форму, или ближайшее этимологическое значение слова, тот способ, каким выражается содержание. Внутренняя форма не только репрезентирует мыслительное, внеязыковое содержание (дальнейшее значение слова), но и, что особенно существенно для лингвокультурологии, выражает национальную специфику слова и отражаемой им реалии культуры. Живая внутренняя форма передаёт восприятие предмета в его национальной специфике.

Возьмем простой пример: существительное хоровод, которое является безэквивалентным по отношению к персидскому языку. Ближайшее значение, обозначаемое им, отражается в его понятийном содержании прежде всего как народная игра - движение людей по кругу с пением и пляской, а также

вообще кольцо взявшихся за руки людей - участников какой-нибудь игры, танца [С.И. Ожегов, НТО Шведова]. Дальнейшее значение слова, то есть понятие, входящее в сложную систему понятий культурных ценностей, является смысловой опорой внеязыковых содержаний более широкой предметной (материальной и духовной культуры) ориентации, но менее определенных, более «размытых» по своей семантике: «Круг, танок, улица, собранье сельских девок и молодбжи обоего пола, на вольном воздухе, для пляски с песнями; и хороводная пляска, медленная, более ходьба, нередко с подражаньем в движеньях словам песни. Весенние хороводы играют или водят от первых тёплых дней, от Пасхи и Троицы; летом страда, не до хороводов, а осенние от Спожинок, Успенья, до Рождества Богородицы, до Покрова, где уже начинаются заседай, работа при огне, посиделки, супрядки; на святки, игры святочные, там опять посиделки, до последнего воскресенья перед Масляной; с четверга, катанье, а после Святой опять хороводы; посему и различают хороводы: радуницкие, троицкие, всесвятские, петровские, гопницкие, Никольские, ивановские, ильинские, успенские, семенинские, капустинские, Покровские» [В.И. Даль].

«Погружение» безэквивалентной лексики в культуру полнее проявляет её языковую и внеязьгковую семантику, помогает глубже проникнуть в суть национально-культурных ценностей. Хороводная пляска получает в Словаре В.И. Даля специальное описание как существенный элемент культурного смысла

Как видно, структура безэквивалентной лексики оказывается более сложной, чем у собственно языковых единиц. К обычным составляющим (знак -значение) здесь прибавляется культурно-понятийный компонент как внеязы-ковое содержание безэквивалентной лексики. Языковой знак как одно из составляющих безэквивалентной лексики сигнализирует не только её «поверхностное», но и «глубинное» содержание как факт культуры.

Безэквивалентная лексика вбирает в себя, аккумулирует в себе как собственно языковое представление, так и тесно и неразрывно связанную с ним

«внеязыковую, культурную среду» (ситуацию, реалию), - устойчивую сеть ассоциаций Поэтому слово-сигнал неизбежно будит в человеке, знающем язык, особую культурную коммуникацию, не только значение как намёк [А.А. Потебня], но и всю совокупность «культурного ореола». Такая коммуникация определяется сознательным намерением адресанта сообщить нечто адресату и столь же сознательной готовностью последнего воспринять это сообщение, осуществляющееся с помощью знаков - «сигналов» [М. Фуко, Л. Прието].

Существенной стороной изучения и описания безэквивалентной лексики является её классификация. Безэквивалентная лексика, - как пишут Е.М. Верещагин и В.Г. Костомаров в своей работе «Язык и культура», - составляет 6 - 7 % от общего количества употребляемых русских слов, а по отношению к персидскому языку, как показывает нага детальный анализ лексикографических источников, это количество составляет менее 1 %. Таким образом, мы получили небольшой список безэквивалентных лексических единиц, нуждающихся в семантизации в персидском языке.

После их отбора, который проводился по методике, изложенной в вышеназванной работе Е.М. Верещагина и В.Г. Костомарова, мы выделили к прокомментировали четыре группы безэквиваленгной лексики, обладающей культурно-понятийным компонентом.

Мы предлагаем смешанный вид разделения безэквивалентной лексики, то есть генетические основания классификации сочетаются с тематическими.

1 .Безэквивалентная лексика может быть представлена наименованиями фольклорно-мифологических объектов (заметим, что приведённые ниже слова выбраны нами на основе их безэквивалентности в лексической системе языка по отношению к персидскому языку), например: баба-яга, водяной, домовой, леший, оборотень, снегурочка.

2.Безэквивалентная лексика представляет собой названия обычаев и религиозно-народных праздников, например: венчание, крещение, освящение, пасха, святки, сретение, троица.

3.К безэквивалентной лексике может относиться общественно-публицистическая лексика, например: гласность, дедовщина, обломовщина, перестройка.

4.Безэквивалентная лексика может быть представлена историзмами, например: декабристы, славянофилы, передвижники, коллективизация, раскулачивание.

В силу ограниченности объема текста автореферата мы не можем представить культурно-понятийное содержание вышеприведенных примеров, но, тем не менее, как видно из самих примеров, безэквиваленгная лексика вбирает в себя понятия, события, реалии, относящиеся к области фольклора, истории, культуры, вообще духовной жизни, к общественной деятельности и бытовой жизни конкретного народа.

В практике изучения русского языка в учебных и оригинальных текстах иранские студенты сталкиваются с безэквивалентной лексикой, которая в двуязычных русско-персидских словарях часто получает слишком скупые переводы, не дающие представления о соответствующих реалиях или дающие его в искаженном виде. Например: домовой - охранник дома; жар-птица -красивая птица; колхоз - сельское хозяйство; леший - охранник леса; баба-яга - злая старуха; дедовщина - военная традиция в армии; крещение - омовение в воде; венчание - свадьба и т.д. Педагогический опыт показывает, что студенты автоматически воспринимают эти представления и оценки по образу структуры родного языка и переносят их на изучаемый язык и задают такие вопросы, которые вызывают удивление и усмешку у носителя русского языка, например: Какова зарплата домовых в России? Как выглядит жар-птица? Какое количество леших охраняют леса в России? Отмечается ли дедовщина ежегодно в России? Разрешается ли крещение в любом водоеме в России? Много ли гостей приглашается для венчания?

Как видно из вопросов, незнание «культурного ореола» безэквиваленг-ной лексики оставляет студентов на языковом уровне и не позволяет им проникнуть в глубокую сеть культурных ценностей, отражаемых в языке. Поэто-

му, очевидно, что студентам, изучающим русский язык, необходимы лингво-культурологические знания, которые будут помогать им воспринимать поступающую к ним информацию адекватно восприятию носителя языка и культуры и оптимально на неё реагировать. Подобные знания будут вести их в направлении от значения, «угадывания» - к понятийному содержанию безэквивалентной лексики и через неё - к предмету культуры, свойственной той или иной нации. Они будут способствовать познанию культурного фона безэквивалентной лексики и процессу её «окультуривания».

Наконец, следует обратить внимание на характер самого источника безэквивалентной лексики. Таким источником по отношению к исследуемому объекту могут быть в первую очередь:

1) произведения художественной литературы, народное поэтическое творчество, которые являются существенной частью национальной культуры русского народа, важным источником познания цивилизации и истории, отражением общественного сознания нации;

2) различные жанры устной народной словесности, а также специальные исторические, философские, религиозные, социологические, публицистические и другие исследования;

3) общественные факты и события истории и культуры, а также известные политические и социальные явления современного общества;

4) произведения выдающихся деятелей науки и искусства, в которых запечатлены важнейшие оценки русской нации.

В третьей части описываются разные способы передачи русской беээк-вивалеигной лексики на другом языке.

В переводческой практике российскими учёными [Г.В. Шатков, Г В Чернов, A.B. Фёдоров, Я.И. Рецкер, Л.С. Бархударов, Л.К. Латышев] выделяются следующие способы передачи безэквивалентной лексики: транслитерация, описательный (разъяснительный) перевод, примечание переводчика.

Рассмотренные нами способы перевода безэквивалентной лексики позволяют сделать вывод, что каждый го способов имеет как свои достоинства,

так и недостатки, знание которых поможет переводчику, исходя из учета информированности получателя перевода, функции текста и т.д. выбрать оптимальный способ передачи русской безэквивалентной лексики Кроме того, способы перевода безэквиваленгной лексики обладают своей собственной, присущей только им спецификой и нужно рассматривать их как отдельную, специфическую группу переводческих приёмов.

Третья глава - «Национально-языковая картяна мира русского и иранского народов как общий фон диалога культур» состоит из двух частей и посвящена сопоставлению названий животных и растений в русском и персидском языках.

В первой части рассматриваются вопросы, связанные с понятием картины мира и её классификацией.

Картина мира является одним из центральных понятий, выражающих взаимоотношение человека - представителя определенной культуры с окружающим миром. В нашем представлении картина мира - это модель мира или сетка координат, в которой люди улавливают мир и воспринимают действительность. Картина мира есть целостный глобальный образ мира, который лежит в основе мировидения человека и является результатом всей его духовной активности.

Картина мира составляется из набора основных семантических оппозиций, имеющих универсальный характер для разных народов. Картина мира во многом обусловливает поведение людей и их взаимодействие с миром. Она служит программой поведения для личности и коллектива [В.В. Иванов, В.Н Топоров], определяя набор правил, используемых человеком в своей деятельности.

Картина мира не может формироваться и фиксироваться со всей полнотой без помощи языка, так как язык является главным средством её отражения в сознании языковой личности, несмотря на то, что картина мира также может бьгть отражена невербальными средствами.

Каждый язык, воспринимая действительность, оформляет её в соответствии со своей собственной системой, поэтому каждый язык весьма оригинален и уникален в отражении действительности. Следовательно, изучая язык, иностранный филолог должен усвоить координаты, в которых изучаемый язык находится, то есть изучить язык во взаимосвязи с культурой. Рассмотрим такой пример.

В России Новый год является самым большим традиционным праздником, тесно связанным со многими другими национальными реалиями или образами: Новогодняя ёлка, маскарад, новогодние подарки, Дед Мороз, Снегурочка, а также со многими традиционными и религиозными обрядами: украшение новогодней (рождественской) ёлки, сочельник, хоровод, праздничный стол, новогодние (рождественские) поздравления и т.п. Но в истории России был период, когда Новый год встречали 1 марта, что совпадало с пробуждением природы и началом пахотных работ, приближалась весна, погода теплела, появлялись молодые почки, позже расцветали цветы - подснежник, одуванчик, ландыш, сирень. Этот прекрасный весенний период часто воспевали русские поэты: А.С. Пушкин, Ф.И. Тютчев, А.А. Фет, Н.А. Некрасов, С.А. Есенин.

Как и у многих народов мира, для иранцев Новый год «Ноуруз», также является самым большим праздником, который, в первую очередь, связан с началом весны. В Иране не существует тех традиционных обрядов, которые приняты в России. Перед наступлением Ноуруза (который совпадает с днём весеннего равноденствия - 21 марта европейского календаря) иранцы накрывают стол, на который ставят семь вещей, начинающихся на букву (С):

[сабзэ] - Зелёная трава, ^ [сир] - Чеснок, [сэкке] - Монета, «гУ» [сиб] - Яблоко, [сэнджед] - Лох (ягоды лохового дерева), [саману] -Варево го ростков пшеницы и манки, [сомаг] - Сумах (крупные тёмнокрасные перистые листья сумахового дерева в измельчённом виде).

На Новогодний стол ставят ещё: две зажжённые свечи на подсвечнике, за которыми помещают зеркало и кладут Коран; две красные рыбки в про-

зрачной посуде; несколько крашеных яиц; фрукты; смесь из орехов и семечек и разнообразные восточные сладости. Все перечисленные предметы для иранцев символизирует мир, радость, благополучие, достаток и здоровье.

После наступления Нового года старший член семьи раздает всем небольшие подарки. В это время всей семьей ходят друг к другу в гости и поздравляют с Новым годом.

Тринадцатое число для иранцев считается несчастливым, и поэтому именно на 13 день после Нового года наступает [сиздах бэдар], который принято проводить за городом. Это означает, что в этот день все люди уезжают из своих домов, для того, чтобы увезти с собой несчастья, беды, огорчения, и оставить их за стенами своих домов.

Традиционным персонажем Ноуруза является [хаджи фируз] -

Хадэюи фируз - шут, с лицом, окрашенным черной краской, в красной одежде, потешающий людей на улицах и по телевизору в дни празднования Нового года.

В Тегеране во время Нового года на улицах нет снега, а все вокруг зеленеет и цветет; в Иране согласно солнечному календарю Новый год наступает в разное время суток.

Итак, Новый год по-разному отражается в русском и персидском языках, он вызывает разные языковые представления в сознании двух народов. Это показывает, с одной стороны, разнообразие традиций и культур, присутствующих в двух странах, а с другой стороны, отражает национально-культурную специфику видения мира русского и иранского народов. Овладение подобными культурными знаниями нужно для успешного диалога культур в обучении иностранному языку, поскольку каждый новый иностранный язык меняет фокус рассмотрения окружающего нас мира, направляет наше внимание на новые аспекты источника ранее воспроизведенного знания, выступает как дополнительный, экстралогический фактор осмысления всего того, что происходит вокруг нас.

Существуют разные картины мира: научная, наивная, художественная, концептуальная, философская и языковая. Языковая картина мира каждого народа национально-специфична, поэтому с лингвокультуроведческой точки зрения мы выделяем национально-языковую картину мира.

Языки отличаются друг от друга не только фонетикой, грамматикой и лексикой (лексическими и фразеологическими единицами), но ещё и национально-культурной спецификой видения мира, то есть выделением в языке существенных для данного народа и его окружающей среды элементов, свойств, явлений Это членение, соотносимое с объективным планом значений, приводит к образованию национально-языковой картины мира.

В национально-языковой картине мира мы уделяем большое внимание двум основным факторам: национальному характеру и национальному менталитету. Национальный характер - это своеобразный национальный колорит чувств и эмоций, образа мыслей и действий, устойчивые привычки и традиции, формирующиеся под влиянием условий материальной жизни, особенностей исторического развития данной нации и проявляющиеся в специфике её национальной культуры. Но национальный характер - это не только совокупность специфических, своеобразных, присущих только данному народу черт, но и своеобразный набор универсальных общечеловеческих черт. Национальный менталитет характеризует глубину коллективного сознания, представляя особые мышления, в то время как национальный характер относится к области коллективного бессознательного и характеризует, в первую очередь, эмоционально-волевую и поведенческую сферу.

Национально-языковая картина мира находит своё непосредственное воплощение в менталитете нации, отражающем опорные концепты, понятия, образы, символы, присущие данной нации. Национальные приоритеты и идеалы, отчасти подвергаясь изменениям под воздействием исторических обстоятельств, всё-таки сохраняют свою традиционную форму и значимость в языке. С точки зрения лингвистики мы рассматриваем структуру и содержание таких языковых единиц, как слово, фразеологизм, афоризм, текст, в которых

содержатся фоновые знания и способы отражения этих знаний в национально-языковой картине мира.

В своей работе мы отдаём предпочтение термину национально-языковая картина мира, так как он полностью отвечает целям и задачам нашего исследования и, представляя собой наиболее объёмное языковое и культурное пространство [Ю.Е. Прохоров], обеспечивает широкий диапазон исследования. Национально-языковая картина мира, являясь общим фоном для выяснения и разрешения многих лингвистических проблем, по нашему мнению, всесторонне и досконально может рассматриваться с лингвокультуроведческой точки зрения.

Во второй части сопоставляются названия животных и растений в русском и персидском языках.

Многочисленные исследования лингвистов [A.A. Братиной, В.М. Мокие-нко, М.Н. Эпштейна, Р.И. Яранцева] и различные словари помогли нам сформулировать принципы анализа материала в данной часта исследования Мы систематически сопоставляем функционирование названий животных и растений на разных уровнях русского и персидского языков.

К наиболее распространённым животным в русской культуре относятся следующие домашние животные и птицы: корова (бык), лошадь (конь), свинья, собака, кот; петух, курица, цыплёнок, утка; дикие звери и птацы: волк, заяц, лиса, медведь; аист, ворон, ворона, голубь, журавль, лебедь, воробей и многие другие. Их образы запечатлены в различных исанрах художественной литературы и народного творчества: в рассказах, стихах, баснях, сказках, загадках, песнях, фразеологизмах, пословицах, поговорках и крылатых выражениях.

Рассмотрение национальных образов и черт, приписываемых перечисленным существам русской культурой, с позиции восприятия их иранцами позволяет выделить следующие группы:

1.Ближе всех человеку домашние животные: корова, лошадь, собака, кошка, петух, курица, утка и др. Их образы обладают наибольшим объёмом ку-

льтурной информации и активнее других функционируют в реальной речи и в художественной литературе. Они участвуют в создании многих устойчивых словосочетаний, фразеологизмов, пословиц и поговорок, являются I ероями фольклора, художественных произведений. При этом вскрываются особенности культурной жизни каждого народа (лошадь - богатство и помощник русского крестьянина, а у иранцев - баран является богатством крестьянина, а осёл помощником), а также отражают мировоззрение, опыт, традиции, обычаи каждого народа. Характеристики животных легко переносятся на человека, создавая достаточно устойчивые образы: дойная корова; ходить петухом; писать, как курица лапой; как кошка с собакой живут; работать как лошадь и т.п.

2. Многие дикие животные и птицы, как заяц, медведь, волк, лиса, аист, голубь, ворон и др., также тесно связаны с жизнью людей, но всё же не так непосредственно, как домашние. Их характеристики более всего имеют общечеловеческие оттенки и часто приписываются человеку. Показательно, что некоторые из этих образов оказываются эквивалентными в обеих культурах, например, лиса символизирует хитрость и коварство; заяц - трусливость; голубь - мир и счастье и т.п. Многие пословицы и поговорки, в основу которых положены характеристики диких животных отражают многовековой культурный опыт каждого народа: в русском языке: за двумя зайцами погонишься -ни одного не поймаешь (Ср. персидский вариант: в одной руке двух арбузов не удержать); как волка ни корми, всё в лес смотрит (Ср. персидский вариант: взялись волка наставлять, он в ответ: отпустите, стадо уходит); не всё коту масленица (Ср. персидский вариант: не каждый день корова дохнет, чтобы тефтели подешевели); в персидском языке: с медведя хоть шерстинку (Ср. русский вариант: с паршивой овцы хоть шерсти клок), воробей в руках лучше обещанного павлина (Ср. русский вариант: лучше синица в руках, чем журавль в небе); увидеть одного ворона - говорить о сорока' (Ср. русский вариант: из мухи слона делать).

Растения с какой-то удивительной простотой помогают понять, передать, обозначить происхождение и бытие человека. В названиях растений воплощены уникальные национальные образы каждого народа. В любой культуре деревья и цветы изображаются в тесной связи с жизнью человека, им принадлежит исключительно важная роль в самосознании человека, что обусловлено не только природными и хозяйственно-промышленными факторами страны, но и фольклорно-обрядовыми традициями и многовековым укладом, в частности земледельческим укладом русского и иранского народов.

Во многих филологических исследованиях отмечается, что в русской природе наиболее культурно и национально окрашенными являются образы берёзы, сосны, дуба, ивы, ели, рябины, тополя, клёна и липы. Часто встречаются в фольклоре и художественной литературе образы таких цветущих и плодоносящих деревьев и кустарников, как сирень, черёмуха, яблоня, вишня, груша. Среди других растений русской природы цветы также создают большой и важный фрагмент национально-языковой картины мира Перечисленные образы можно рассматривать в следующих группах:

1 .Распространённые многолетние деревья русской природы: берёза, дуб, ель, ива, клён, липа, сосна, тополь, рябина имеют высокие поэтические характеристики в русской литературе. Они чаще всего изображаются в литературных произведениях и в поэзии, то есть на уровне текста и в произведениях искусства, где ярко окрашиваются в культурно-национальный колорит. На разных языковых уровнях рассмотрены названия растений русской и персидской культур - в лексике, фразеологии, афористике и т.п. - они могут раскрывать какую-то часть своей культурной семантики, например, в русской культуре берёза - типичное дерево русской природы, символизирует Россию, она также напоминает о матерях и жёнах, ожидающих своих мужей и сыновей с фронта; ель - дерево, представляющее Новый год; в персидской культуре нет новогоднего дерева, а кипарис - это символ свободы, Родины, стойкости и несгибаемости. Такие деревья, как тополь, дуб, клён, ива, яблоня по-

лучают относительно эквивалентный образ в русской и персидской культурах, а липа и рябина, в силу их отсутствия в персидской культуре, воспринимаются как типично русские национальные образы.

2.Распространённые цветы, овощи и зерновые культуры: ромашка, тюльпан, картофель, рожь, пшеница. Образы цветов, овощей и зерновых культур теснее всего связаны с жизнью каждого народа, поэтому национальная специфика их семантики больше всего отражается в языке, на всех его уровнях: в лексике, фразеологии, афористике, в тексте и в произведениях искусства. Они реально отражают культурную жизнь народа и обеспечивают возможность воспринимать особенности культуры, традиции, обычаи народа — носителя изучаемого языка, а также народа, изучающего этот язык. Например, картофель - второй хлеб русского человека; ромашка ассоциируется со скромной русской девушкой; в персидской культуре рис - основа ежедневного стола, основа национальной пухни; тюльпан ассоциируется с красотой и сравнивается с красавицей.

Сопоставительное исследование названия животных и растений в русском и персидском языках показывает, что даже весьма схожие образы домашних и диких животных как коровы, собаки, свиньи, курицы, петуха, медведя, обладают заметными оттенками национально-культурного смысла. Они присутствуют в обеих культурах и в основном передают почти одинаковые ощущения и чувства, но всё-таки оказываются непонятными во многих случаях, например, обул корову в лапти; как собак нерезаных; подложить свинью; посади свинью за стол, она и ноги на стол; попасть как кур во щи; жареный петух клюнул; медведь на ухо наступил и др., которые создают значительные трудности при их восприятии иранцами.

В сопоставлении двух разных языков и культур следует учитывать психолингвистическую позицию, которая очень важна для объективного анализа исследования. Важно показать, что не всё принадлежащее родной культуре -правильное и справедливое, а чужой - неправильное и смешное. Каждый народ отличается своеобразным видением мира: иная вера, иной менталитет,

иные традиции и обычаи, иная культура. Через свою национальную культуру человек находит доступ к творениям другого национального духа, и многие реалии другой культуры дополняют жизненный опыт, расширяют кругозор иностранного филолога и формируют доброжелательное чувство интернационализма на основе взаимопонимания и взаимоуважения. Опыт преподавания и исследования показывает, что не только необходимо показать иностранному учащемуся факты и явления культуры разных народов, но и на каждом примере учить их любви и уважению к культуре изучаемого языка и одновременно к родной культуре.

Заключение. Основные результаты нашей работы суммируются в заключении в виде серии общих выводов.

1.В работе описаны основные вопросы лингвокультурологии, ее сопоставительные аспекты и связи с другими аспектами науки, а также показано, что системный семиотический метод изучения лингвокультурологических объектов в единстве семантики, сигматики, синтактики и прагматики, взаимно сводимых друг к другу, даёт возможность получить целостное представление о единицах, в значениях которых связаны и тесно переплетены собственно языковые компоненты смысла и внеязыковое содержание.

2.При описании взаимосвязи и взаимодействия языка и культуры оказывается целесообразным выделение безэквивалентной лексики, представляющей собой единство лингвистического и экстралингвистического содержания. Структура безэквивалентной лексики оказывается более сложной, чем у лексических единиц, имеющих прямые соответствия в других языках. К обычным составляющим (означающее - означаемое) здесь прибавляется культурно-понятийный компонент как внеязыковое содержание смысловой структуры слов, относящихся к безэквивалентной лексике.

Анализ безэквивалентной лексики дает возможность выявить в значениях слов, принадлежащих к этой лексике, в их сочетаемости и функционировании такие компоненты, которые требуют более или менее пространных комментариев, не сводимых к стандартным толкованиям. Эти комментарии

содержат указания на специфически русские традиции, обряды и модели поведения, без знания которых невозможно адекватное усвоение этой лексики

3.При сопоставлении национально-языковой картины мира русского и иранского народов изучены особенности восприятия иранцами русских названий животных и растений. Названия домашних животных обладают наибольшим объёмом культурной информации и активнее других функционируют в реальной речи и в художественной литературе. Эти названия также участвуют в создании многих устойчивых словосочетаний, фразеологизмов, пословиц и поговорок, являются персонажами фольклора, художественных произведений и имеют свойство отражать мировоззрение, опыт, традиции и обычаи каждого народа.

4.Названия диких животных и птиц также связаны с жизнью людей, но всё же не так непосредственно, как домашние. Их внешние признаки, повадки, свойства характера и т.п нередко переносятся в мир человека, и соответствующие действия и поведение людей уподобляются действиям и поведению животных.

5.Растения также могут выступать в качестве аналогов к жизни и свойствам человека. В названиях растений воплощены уникальные национальные образы каждого народа. В любой культуре деревья и цветы изображаются в тесной связи с жизнью человека.

Наконец, говоря о перспективах исследования проблем языка и культуры, следует добавить, что лингвокультурология как новая парадигма языкового культурологического образования затрагивает многие сферы теоретической и практической подготовки специалистов-филологов, культурологов, выполняющих в современном обществе функции посредников в межкультурном общении, то есть всех тех, для кого русский язык и культура являются философией образования и «интеллектуального» самопознания.

Библиография содержит список использованной литературы, включающий работы на русском, английском и персидском языках.

В приложении проводится сопоставительное описание названий животных, употребляемых для характеристики человека в русском и персидском языках.

В ходе детального анализа лексикографических источников, мы получили большой список русских названий животных (2060 слов), из которых выбрали названия тех животных, которые, во-первых, могут использоваться в качестве характеристики человека, и, во-вторых, существуют в сознании рядового носителя языка, не являющегося специалистом в области зоологии.

Мы расположили русские названия животных по алфавиту, прокомментировали их, затем описали их национально-культурную специфику, имеющую прямое отношение к человеку - являющемуся не только носителем данного языка и данной культуры, но и носителем национальной ментальности, которая может быть исследована через язык, являющийся важнейшим из средств его идентификации.

Всего в обозначениях человека участвовали имена 247 животных, которые обычно в русской и персидской культурах направлены на дискредитацию человека и обладают яркой пейоративной окраской. «Положительных» названий животных существенно меньше, но не единичны.

Проведённое нами описание национально-культурной специфики названий животных позволяет нам глубже и шире познать реалии мира, закрепить результаты познания в культуре, и, наконец, осмыслить их с самых различных, часто неожиданных сторон.

Результаты данного материала имеют троякую ценность: во-первых, они представляют большой интерес для сопоставительной лингвокультурологии, во-вторых, они могут быть использованы для комплексного рассмотрения названий животных в объяснительных словарях русского языка (одноязычных и переводных), в-третьих, они могут быть использованы в процессе обучения русскому языку как иностранному в персидской аудитории.

В заключение отметим, что изучение русских названий животных считается нами не только необходимым, но и перспективным, оно позволяет рассмотреть язык в тесной связи с культурой. Успешное владение подобными единицами обеспечивает понимание и усвоение данного языка и даёт возможность точнее воспринять национальную специфику культуры народа - носителя изучаемого языка.

Основные положения диссертации представлены в следующих публикациях.

Монографии:

1 .Национально-языковая картина мира в русском и персидском языках. - М - Компания Спугник+, 2003. -109 с.

2.Лингвокультурологический аспект изучения взаимодействия языка и культуры. -М: Компания Спутник+, 2003. -105 с.

Научные статья:

3.Русская безэквивалентная лексика и её специфика // Сборник научных статей. Научная программа: русский язык, культура, история Материалы международной научно-практической конференции лингвистов. - М., 1994. -С. 24-31.

4.Русская безэквиваленгная лексика и её роль в обучении русскому языку как иностранному // Сборник научных статей Межрегиональная конференция «Русский язык: вопросы функционирования и методики обучения». Липецк, 1995.-С. 75-83.

5.Трудности усвоения русской безэквивалентной лексики для иранских студентов // Сборник научных статей. Международная конференция: «Русский язык в общении народов мира» Тула, 1995. - С. 43-51

6.Сопоставление безэквивалентной лексики в русском и персидском языках // Сборник научных статей Международная конференция: «Русский язык: вопросы функционирования и методики обучения» - М., 1996 - С. 69-78.

7.Методические приемы для использования русской безэквивалентной лексики на занятиях по русскому языку в персидской аудитории // Сборник научных статей. Межрегиональная конференция- «Русский язык в общении и образовании». Иваново, 1996. - С. 47-56.

8.Национально-культурная специфика русской безэквиваленгной лексики // Язык, культура, традиции, новаторство. Материалы международной научной конференции. - М., 1997.-С. 141-149.

9.К вопросу о классификации русской безэквивалентной лексики // Русский язык за рубежом, 1997, № 2. - С. 35-43.

10.Русская национально-языковая картина мира и ее презентация в персидской аудитории // Сборник научных статей. Международная конференция: «Русский язык конца XX века». Воронеж, 1998. - С. 75-84.

11 .Русская безэквивалентная лексика и понимание современного русского текста иностранцами // Международное сотрудничество в образования: материалы научно-практической конференции. - СПб, 1998. - С. 30-39.

12.Русская безэквивалентная лексика: функциональный аспект //Русский язык: прошлое, настоящее, будущее: материалы Второй Всероссийской научной конференции. Сыктывкар, 1999. - С. 59-67.

13.Способы передачи русской безэквивалентной лексики в художественном тексте на другом языке // Материалы международной научно-практической конференции. - М., 1999.-С. 165-174.

14. Лингвокультурология и проблемы взаимодействия культуры и языка // Русский язык за рубежом, 1999, № 3. - С. 54-63.

15.0 повышении лингвокультурологической компетенции иранских студентов при обучении русскому языку // Актуальные проблемы изучения и преподавания русского языка и литературы: материалы научно-методической конференции. Смоленск, 2000. - С. 203-212.

^.Распространённые деревья, цветы и зерновые культуры как элементы национально-языковой картины мира в русском и персидском языках // Мир

языков и культуры: материалы международной научно-практической конференции. Уфа, 2000. - С. 29-38.

17. Русская безэквивалентная лексика как модель описания и интерпретации национально-культурных языковых единиц // Актуальные проблемы изучения и преподавания русского языка в XXI веке: материалы научно-пракхи-ческой конференции. Саратов, 2001. - С. 188-197.

18.Русская национально-языковая картина мира в сопоставлении с персидской // Язык в мире и мир в языке: материалы Международной научной конференции. -М., 2001. - С. 387-396.

19.Сопоставительные аспекты лингвокультурологии // Русская и сопоставительная филология: взгляд молодых. Сборник статей молодых учёных. Казань, 2001. - С. 288-297.

20 Русская безэквивалентная лексика и её роль в обеспечении межкультурной коммуникации // Лингвистика Литература. Международная коммуникация: материалы научно-практической конференции лингвистов. - М., 2002.-С. 124-133.

21 Лингвокультурологический аспект изучения функционирования языков в диалоге культур // Русский язык и литература в современном диалоге культур: сборник материалов Всероссийской научно-методической конференции. Челябинск, 2002. - С. 37-46.

22.Русская безэквивалентная лексика как носитель и источник культурно-понятийного компонента // Материалы второй Международной научно-практической конференции студентов, аспирантов, докторантов и молодых учёных «Наука - XXI веку». Тверь, 2002. - С. 69-78

23.0 понятии лингвокультурологии и её компонентах // Язык и культура: международный сборник научных статей молодых учёных филологов. Воронеж, 2003.-С. 46-55.

24.Русская безэквивалентная лексика: лингвокультурологический аспект изучения // Русский язык сегодня 2. Активные языковые процессы конца XX века. - М., «Азбуковник», 2003. - С. 107-116

Тезисы научных докладов:

25.Некоторые проблемы восприятия иностранными студентами русских безэквиваленгных слов // Тезисы докладов и сообщений международной научной конференции «Итоги и перспективы развития русского языка и культуры России в иностранной аудитории». - М., 1994. - С. 59-61.

26.Лингвокультурологические принципы и методы конграстивного описания сопоставляемых языков // Актуальные проблемы, методы исследования и преподавания русского языка. Тезисы докладов и сообщений научной конференции. Иваново, 1994. - С. 131-132.

27.Русская безэквивалентная лексика как явление и понятие // Всероссийская научная конференция «Проблемы двуязычия в современных условиях». Казань, 1995. - С. 164-165.

28.Растения русской природы как воплощение национальных образов, отражённых в языке // Лингвистические и методические проблемы преподавания русского языка как иностранного в современных условиях. Материалы Всероссийской научно-методической конференции. Пенза, 1995. - С. 85-86.

29.0тражение национальной специфики культуры в безэквивалентной лексике // Современные исследования в области языка и литературы. Тезисы докладов и сообщений международной научно-практической конференции. Пятигорск, 1996. - С. 25-26.

ЗО.Русская безэквивалентная лексика как результат «свёртки» текста // Тезисы и доклады 1У-й Российской университетско-академической научно-практической конференции. Ижевск, 1996. - С. 97-98.

31 .Язык - культура - личность // Проблемы взаимодействия разноязычных культур и методика преподавания иностранных языков. Красноярск, 1997.-С. 118-119.

32.Компоненты национально-языковой картины мира как лингвокульту-роведчески ценные единицы в обучении иностранцев русскому' языку // Тези-

сы докладов и сообщений международной научно-практической конференции: «Язык и культура» Уфа, 1997. - С. 78-79.

33 Основные принципы в обучении языку через культуру // Итоги и перспективы развития методики- теория и практика преподавания русского языка и культуры России в иностранной аудитории: тезисы докладов и сообщений научно-практической конференции. Тула, 1998. - С. 54-55.

34 О понятии «картина мира» и её классификациях // Активные языковые процессы конца XX века. Тезисы докладов Всероссийской научной конференции. Челябинск, 1998. - С. 184-185.

35 Безэквивалентность семантики русских названий животных по отношению к их персидским названиям // Пушкинские чтения. К 200-летию со дня рождения A.C. Пушкина: материалы юбилейной конференции. Государственный институт русского языка имени A.C. Пушкина. - М., 1999. - С 19-20.

Зб.Нащюнально-культурные различия в картинах мира и юс роль в обучении русскому языку как иностранному // Лингвистические и методические проблемы преподавания русского языка как иностранного в современных условиях. Материалы Всероссийской научно-методической конференции. Пенза, 1999.-С. 49-50.

37 Лингвокультурологичекая концепция описания русского языка и его функционирования //Материалы Международной научной конференции «Образование, язык, культура». Сыктывкар, 2000. -С. 141-142

38.К специфике национально-языковой картины мира русских и иранцев // Язык и культура Тезисы докладов и сообщений научно-практической конференции. Бирск, 2000. - С. 37-38.

39.0 понятии лингвокультурологии и её принципах // Пушкинские чтения. Материалы научно-методической конференции. - М, 2001 - С 174175.

40,Преподавание русского языка как иностранного в культурологическом освещении // Русский язык как иностранный: специфика описания, тео-

рия и практика преподавания в России и за рубежом. Тезисы докладов Международной научной конференции. Волгоград, 2001. - С. 141-142.

41. Лингвокультурология и лингвострановедение в кругу лингвистических дисциплин // Тезисы докладов Международной научной конференции «Язык и культура». Челябинск, 2002. - С. 229-230.

42.Названия животных и растений в русском и персидском языках // Язык и национальные образы мира Материалы Международной научной конференции. Львов, 2002. - С. 407-408.

43. Лингвокультуроведческая работа над русской безэквивалентной лексикой в художественном тексте // Культура как текст. Тезисы докладов и сообщений научно-практической конференции. - М, 2003. - С. 135-136.

Отпечатано в ООО «Компания Спутник+» ПД № 1-00007 от 25.09.2000 г. Подписано в печать 31.03.04 Тираж 100 экз. Усл. п.л. 2,5 Печать авторефератов (095) 730-47-74, 778-45-60 (сотовый)

РНБ Русский фонд

2007-4 4555

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора филологических наук Джахангири Азар Хоссейн

Введение. 4

Глава 1 .Лингвокультурология как теоретическая основа для изучения русской безэквивалентной лексики.13

§ 1 .Определение понятия культуры на национальном и межнациональном уровнях.

§ 2.Некоторые проблемы взаимосвязи и взаимодействия языка и культуры.

§ З.Роль человеческого фактора в соотношении языка и культуры.

§ 4. Лингвокультурология как новая научная дисциплина.

§ 5.Сопоставительные аспекты лингвокультурологии.

§ б.Лингвокультурология и лингвострановедение в кругу лингвистических дисциплин.

Выводы.

Глава 2.Русская безэквивалентная лексика, синтезирующая в себе элементы языка и культуры.80

§ 1.Системные методы и семиотическая модель изучения языка и культуры.

§ 2.Русская безэквивалентная лексика как носитель и источник культурно-понятийного компонента.

§ 3.Способы передачи русской безэквивалентной лексики на другом языке.

Выводы.

Глава З.Национально-языковая картина мира русского и иранского народов как общий фон диалога культур. 135

§ 1.Понятие о национально-языковой картине мира.

1.1 .Определение понятия картины мира.

1.2.Классификация картин мира.

1.3 .Национально-языковая картина мира.

§ 2.Русская национально-языковая картина мира в сопоставлении с персидской (на материале названий животных и растений в русском и персидском языках).

2.1 .Домашние животные и птицы.

2.2.Дикие животные и птицы.

2.3.Распространённые многолетние деревья.

2.4.Распространённые цветы, овощи и зерновые культуры.

Выводы.

Введение диссертации2004 год, автореферат по филологии, Джахангири Азар Хоссейн

В современном языкознании взаимная связь языка и культуры не вызывает сомнении. Каждый язык неотделим от культуры, которая составляет его содержательный аспект. Язык не только сиюминутно отражает современную культуру, но и фиксирует её предшествующие состояния и передаёт её ценности от поколения к поколению. Язык приобретает «всё большую значимость в качестве руководящего начала в научном изучении культуры» [Э. Сепир, 1993, с. 261], с которой начинается духовное общение людей, понимание и сотрудничество народов.

Отражение национальной специфики культуры наиболее ярко проявляется в русской безэквивалентной лексике, которая непосредственно связана с предметами и явлениями материальной и духовной культуры, с историей общества, и служит не только потребностям языкового общения, но является также своеобразной формой закрепления и передачи общественно-познавательного опыта. Безэквивалентная лексика одновременно принадлежит и языку и культуре, то есть одновременно отражает особенности данного языка и специфику данной культуры.

Современный этап изучения проблемы взаимосвязи языка и культуры свидетельствует о наличии нескольких направлений, обусловленных рассмотрением данной проблемы как философии, так и лингвистики. Одним из них является этнолингвистика, изучающая язык в его отношении к культуре, взаимодействие языковых, этнокультурных и этнопсихологических факторов, план содержания культуры, народной психологии и мифологии [Лингвистический энциклопедический словарь, 1990, с. 597]. Наглядным примером этого направления являются труды Н.И. Толстого [218, 219, 220] и его учеников и последователей, посвящённые вопросам общей и славянской этнолингвистики. Другое важное направление изучения этой проблемы представлено работами Е.М. Верещагина и В.Г. Костомарова [54, 55, 56] и др.: это широкий круг вопросов теоретического и прикладного лингвострановедения.

Наряду с этими и другими фундаментальными научными и лингводида-ктическими направлениями и в тесном единстве с ними возможен и иной подход к этой глобальной проблеме - лингвокультурологический. Лингвоку-льтурология (от лат.: lingua - язык, cultura - культура, logos - наука, учение) как научная дисциплина синтезирующего типа, суть которой будет раскрыта в дальнейшем изложении, характеризуется прежде всего целостным и системным рассмотрением культуры и языка в языковых единицах (в нашем случае, в безэквивалентных лексических единицах). Доминирующим здесь является не простое изучение взаимодействия языковых, этнокультурных и этнопсихологических факторов или опора на предметно-понятийную сферу культуры в учебном описании и преподавании языка, а целостное теоретико-описательное исследование объектов как функционирующей системы культурных ценностей, отражаемых в языке, контрастивный анализ разных языков (народов) на основе теории лингвистической относительности (гипотеза Э. Сепира-Б. Уорфа) (1), концепции, согласно которой структура языка и системная семантика его единиц коррелируют со структурой мышления и способом познания внешнего мира у того или иного народа.

Новая постановка рассматриваемой проблемы образует методологическую и практическую основу лингвокультурологического аспекта описания и функционирования русского языка, чрезвычайно существенного в новых условиях для теории и практики его преподавания.

Актуальность темы исследования обусловлена, во-первых, тем, что, описание русской безэквивалентной лексики, включающей в себя элементы языка и культуры не получило в современной лингвистической литературе достаточно полного освещения с собственно лингвистической и лингвокуль-турологической точек зрения, и, во-вторых, тем, что, усиление в настоящее

1) Говоря о гипотезе Э. Сепира - Б. Уорфа, возникшей в системе этнолингвистики и идеалистической философии, следует иметь в виду, что язык не является самодовлеющей «творящей силой», а представляет собой лишь отражение объективной действительности [Брутян Г. Л., 1968] время международных контактов и необходимость достижения взаимопонимания между народами в диалоге культур диктуют поиск новых подходов к проблеме языка и культуры в ряду актуальнейших социолингвистических и лингводидактических исследований. Учёт национальной специфики языка и культуры каждого народа в межкультурной коммуникации является в наши дни неотъемлемым условием успешного обучения иностранным языкам.

Объектом исследования являются: 1) русская безэквивалентная лексика, не имеющая в словарном составе персидского языка эквивалентов и несущая в своём значении культурно-понятийный компонент, непосредственно отражающий внеязыковую действительность и синтезирующий в себе элементы языка и культуры; 2) национально-языковая картина мира русского и иранского народов как общий фон диалога культур.

Целью нашего исследования являются: 1) выявление и описание культурно-понятийного компонента значения русской безэквивалентной лексики; 2) сопоставительный анализ национально-языковой картины мира в русском и персидском языках.

Для достижения поставленных целей последовательно решаются следующие конкретные задачи, которые сопряжены с положениями, выносимыми на защиту:

- анализируются, обобщаются и систематизируются наиболее существенные концепции проблемы «язык и культура»;

- описываются основные вопросы лингвокультурологии, её сопоставительные аспекты и связи с другими областями науки;

- разрабатываются принципы системного анализа лингвокультурологи-ческих объектов;

- обосновывается понятие русской безэквивалентной лексики, синтезирующей в себе элементы языка и культуры, и разрабатывается классификация подобной лексики;

- описываются способы передачи русской безэквивалентной лексики на другом языке;

- определяется понятие картины мира, даётся ей классификация, и описывается наиболее актуальная из них;

- анализируется и сопоставляется национально-языковая картина мира в русском и персидском языках.

Решение поставленных задач составляет основное содержание данной работы. Таким образом, она имеет одновременно теоретический и описательно-практический характер. Собственно, предлагаемая здесь теория лингво-культурологии соответствует непосредственному анализу языкового материала - отражение культуры в лексических единицах, как «кусочках миропонимания языка» [Л. Вайсгербер].

Концепция лингвокультурологии строится на общепринятых в языкознании предпосылках. Сложностью самого феномена языка, его многосторонними связями с материальной и духовной культурой и социальной действительностью объясняется множество концепций в современной лингвистике. Каждое направление акцентирует внимание на какой-либо одной стороне языка и его связях, оставляя вне поля зрения другие аспекты. Думается, в этом нет ничего предосудительного; не может быть оправдана только абсолютизация одной теории, её противопоставление всем другим как единственно правильной и нужной.

Научная новизна исследования заключается в том, что систематически и последовательно рассматриваются лингвокультурологические основы изучения русской безэквивалентной лексики; выявляется и описывается культурно-понятийный компонент значения русской безэквивалентной лексики и даётся собственная её классификация; на контрастивной основе исследуется общее и специфическое в национально-языковой картине мира, относящейся к разным языкам и культурам (русской и персидской).

Впервые (с позиций носителя персидского языка) объектом лингвокуль-турологического исследования и описания становится русская безэквивалентная лексика, обладающая глубоким культурологическим содержанием, раскрывающим внеязыковые смыслы как «конденсаторы» национальной культуры и её специфики. Её анализ позволяет объективно исследовать глубинные смыслы и знания, стоящие «за языком», и помогает понять «национальное звучание» слов, выражений, которые иначе остаются «скрытыми» для иностранцев, изучающих язык и культуру русского народа.

Теоретическая значимость исследования заключается: 1) в разработке понятия русской безэквивалентной лексики как единства языкового и вне-языкового содержания (предметный и духовный мир культуры), составляющего теоретическую основу новой интегративной лексики и одновременно комплексного метода исследования, в котором соотносятся и фокусируются элементы языка и культуры; 2) в систематизации и анализе компонентов национально-языковой картины мира русского и иранского народов, которые вносят вклад в развитие теории сопоставительной лингвокультурологии и важны для дальнейших научных поисков в этой области.

Практическая значимость исследования заключается в том, что полученные результаты могут быть применены для разработки лингводидактиче-ских основ различных типов учебных пособий по теме «язык и культура», учебных словарей по русской безэквивалентной лексике и справочников, ориентированных на диалог культур, для практики монолингвального и кон-трастивного описания языков и культур в целях национально ориентированного преподавания русского языка как иностранного; могут быть использованы в курсе «язык и культура», в спецкурсе по лингвокультурологии, а также при выполнении других работ, связанных с сопоставительной лингвокульту-рол огней.

Для решения поставленных в диссертации задач нами были использованы следующие методы исследования:

1.Аналитический: анализ научной литературы по теме исследования, научных концепций в современных исследованиях, языковых и текстовых материалов;

Обобщения и систематизации: обобщены и систематшированы взгляды разных исследователей и фактические материалы в двух языках, открыва ющие избранные для исследования в диссертации фрагменты национально-языковых картин мира;

З.Толкования и описания: истолкованы и описаны слова, принадлежащие к русской безэквивалентной лексике;

Сопоставительный: изучаемые языковые и культурные явления рассмотрены через призму восприятия этих явлений носителями другого языка, представителями другой культуры.

Основными источниками исследования являются толковые словари: Словарь современного русского литературного языка, М., Л., 1950-1965; Толковый словарь живого великорусского языка В.И. Даля, М., 1994; Словарь русского языка С.И. Ожегова / Под ред. Н.Ю. Шведовой, М., 1984; Большой толковый словарь русского языка / Под гл. ред. С.А. Кузнецова, СПб., 1998; Словарь русского языка в 4-х томах / Под ред. А.П. Евгеньевой, М., 1981; Толковый словарь русского языка С.И. Ожегова и Н.Ю. Шведовой, М., 1995; другие словари: Этимологический словарь русского языка М. Фасмера, М., 1964-1973; Славянская мифология. Энциклопедический словарь / Под ред. В.Я. Петрухина, Т.А. Агапкиной и др., М., 1995; Фразеологический словарь русского литературного языка в двух томах А.И. Фёдорова, М., 1997; Фразеологический словарь под ред. А.И. Молоткова, М., 1986; Словарь-справочник по русской фразеологии Р.И. Яранцева, М., 1981; Пословицы русского народа В.И. Даля, М., 1957; а также различного рода справочники и пособия, в которых нашли языковое воплощение темы нашего исследования.

Кроме того, в диссертации были использованы материалы словарей, ориентированных на носителей персидского языка: Русско-персидский словарь / Сост. И.К. Овчинникова и др., под ред. Али Асадуллаева и Л.С. Пейсикова, М., 1965; Персидско-русский словарь в 2-х томах / Под ред. Ю.А. Рубинчика, М., 1985; Учебный русско-персидский словарь С.Д. Клевцовой, М., 1975; Персидские пословицы, поговорки и крылатые слова Х.Г. Короглы, М., 1973; а также были использованы материалы словарей на персидском языке, в которых отражается исследуемая тема: й'-н2 '1-6 (¿¿»^ дла^

J сЛ*1 <¿^1 «^у!*^ '1999 'и'л^ < 1953-1962

ЬаЛО ^ 'С^ЛЛ ^ J И«ЛМ ¿ла^о <1951 'и* Л*2 'О 1а. !1к»-э1 ,

1947 'й1^ •(¿лш^З сЬК <1957 'иЬ^ ^ й^ <1955 'й^ <1-4 ^ J да. '1968 'сЪ*2 Л^К СЛ^ '1963 'и'л^ '(^и-а^с.! СЯЗЛ

1958 «йЪ*3 сЬК <1938 'й^ сЛлК <1940 'и^ «Л ид ^ ^

41^1^1 ¡^с. <1959 'й'-^ уьс. САлК <1966 'О^Лр 'и'л^ О'лДз* 'Длл.1 с^ЬК <1972 '¿Ъ*2 '1963 ¿0е- ^ ^-М^ '1947 'и1^ 1959 'й1^ <1978 'й'л*2

В диссертации используются также материалы русской классической и современной литературы, а также произведения русских писателей, историков и деятелей персидской культуры.

Апробация диссертации. Основные положения диссертации, результаты исследования изложены в докладах и сообщениях: на Международной научно-практической конференции «Русский язык, культура, история» (Москва, 1994 г.); на Международной научной конференции «Национально-культурный компонент в тексте и в языке» (Иваново, 1995 г.); на П-ой Международной конференции «Язык и культура» (Львов, 1996 г.); на конференции «Русский язык и межкультурная коммуникация» (Челябинск, 1996 г.); на Международной научной конференции «Русский язык и литература в современном диалоге культур» (Тула, 1997 г.); на конференции «Преподавание и изучение русского языка как иностранного» (Красноярск, 1997 г.); на Международной научной конференции «Русский язык конца XX века» (Воронеж, 1998 г.); на Международной научной конференции «Россия и Восток: диалог культур» (Москва, 1998 г.); на Международной конференции «Изучение русского языка и русской культуры в азиатских странах» (Краснодар, 1999 г.); на Международной конференции «Язык - культура - общество», (Астрахань, 1999 г.); на конференции «Активные языковые процессы конца XX века» (Волгоград, 2000 г.); на Международной научной конференции «Русский язык и культура (изучение и преподавание)» (Москва, 2000 г.); на Международной научно-практической конференции «Человек - язык — культура» (Москва, 2001 г.); на Международной научно-практической конференции «Наука и сотрудничество» (Уфа, 2002 г.); на Международной научной конференции «Язык -культура - образование» (Ростов на Дону, 2002 г.); на научно-практической конференции «Язык и культура» (Москва, 2003 г.).

Диссертация обсуждалась на расширенном заседании отдела современного русского языка Российской академии наук института русского языка имени В.В. Виноградова.

Структура диссертации определяется поставленными выше конкретными целями и задачами, а также логикой развития и развёртывания темы исследования и анализа материала. Диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения, библиографии и приложения.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Лингвокультурологические основы изучения русской безэквивалентной лексики"

Выводы

1.Данная глава диссертационного исследования посвящена сопоставлению национально-языковои картины мира русского и иранского народов как общего фона диалога культур. Ближе всех человеку домашние животные: корова, лошадь, собака, кошка, петух, курица, утка и др. Их образы обладают наибольшим объёмом культурной информации и активнее других функционируют в реальной речи и в художественной литературе. Они участвуют в создании многих устойчивых словосочетаний, фразеологшмов, пословиц и поговорок, являются героями фольклора, художественных проговедений. При этом вскрываются особенности культурной жизни каждого народа {лошадь - богатство и помощник русского крестьянина, а у 1Гранцев - баран является богатством крестьянина, а осёл помощником), а также отражают мировоззрение, опыт, традиции, обычаи каждого народа. Характеристики животных легко переносятся на человека, создавая достаточно устойчивые образы: дойная корова; ходить петухом; писать, как курица лапой; как кошка с собакой живут; работать как лошадь и т.п.

2.Многие дикие животные и птицы, как заяц, медведь, волк, лиса, аист, голубь, ворон и др., также тесно связаны с жизнью людей, но всё же не так постоянно и непосредственно, как домашние. Их характеристики более всего имеют общечеловеческие оттенки и часто приписываются человеку. Показательно, что некоторые го этих образов оказываются эквивалентными в обеих культурах, например, лиса символизирует хитрость и коварство; заяц - трусливость; голубь - мир и счастье и т.п. Многие пословицы и поговорки, в основу которых положены характеристики диких животных отражают многовековой культурный опыт каждого народа: как волка ни корми, всё в лес смотрит; не всё коту масленица в русском языке; взялись волка наставлять, он в ответ: отпустите, стадо уходит; не каждый день корова дохнет, чтобы тефтели подешевели в персидском языке.

3.Распространённые многолетние деревья русской природы: берёза, дуб, ель, ива, клён, липа, сосна, тополь, рябина имеют высокие поэтические характеристики в русской литературе. Они чаще всего изображаются в литературных произведениях и в поэзии, то есть на уровне текста и в произведениях искусства, где ярко окрашиваются в культурно-национальный колорит. На разных языковых уровнях рассмотрены названия растений русской и персидской культур - в лексике, фразеологии, афористике и т.п. - они могут раскрывать какую-то часть своей культурной семантики, например, в русской культуре берёза - типичное дерево русской природы, символизирует Россию, она также напоминает о матерях и жёнах, ожидающих своих мужей и сыновей с фронта; ель - дерево, представляющее Новый год; в персидской культуре нет новогоднего дерева, а кипарис - это символ свободы, Родины, стойкости и несгибаемости.

Распространённые цветы, овощи и зерновые культуры: ромашка, тюльпан, картофель, рожь, пшеница. Образы цветов, овощей и зерновых культур теснее всего связаны с жизнью каждого народа, поэтому национальная специфика их семантики больше всего отражается в языке, на всех его уровнях: в лексике, фразеологии, афористике, в тексте и в произведениях искусства. Они реально отражают культурную жизнь народа и обеспечивают возможность воспринимать особенности культуры, традиции, обычаи народа -носителя изучаемого языка, а также народа, изучающего этот язык. Например, картофель - второй хлеб русского человека; ромашка ассоциируется со скромной русской девушкой; в персидской культуре рис - основа ежедневного стола, основа национальной кухни; тюльпан ассоциируется с красотой и сравнивается с красавицей.

Заключение

Диссертационное исследование, проведённое в аспекте лингвокультуро-логии, новой «интегральной» дисциплины, призвано выявить и описать культурно-понятийный компонент значения русской безэквивалентной лексики, синтезирующей в себе элементы языка и культуры. Результаты исследования, на наш взгляд, позволяют перейти от эмпирического подхода к научно-обоснованной концепции лингвокультурологических основ изучения русской безэквивалентной лексики. Чтобы предпринять подобное описание, нужно глубокое и точное знание самого объекта в целостной взаимосвязи, так как, по мнению Гумбольдта, «сколько бы, к примеру, ни существовало вспомогательных пособий для ознакомления с культурой, всё равно тот, кто сам примется за дело, вскоре обнаружит свою беспомощность именно там, где ему более всего было бы нужно надёжное руководство» [1985, с. 331]. Следовательно, речь идёт о системе, раскрывающей связи между языковыми явлениями и внеязыковой действительностью, выявляющей особенности материальной и духовной культуры, её национально-специфической черты, а также предполагающей лингвокультурологический подход к описанию взаимосвязи языка и культуры.

Настоящее заключение является не столько демонстрацией полученных результатов исследования, сколько имеет характер резюме и синтеза знания о русской безэквивалентной лексике, национально-языковой картине мира русского и иранского народов как общем фоне диалога культур, а также о линг-вокультурологии как о науке, решающей важнейшие проблемы взаимосвязи и взаимодействия языка и культуры.

Ниже перечисляются - в соответствии с ранее изложенным основные выводы.

1.Проведённое исследование в отличие от многих культурологических работ является именно лингвокультурологическим, потому что понятие «культура» рассматривается применительно к аспектам взаимодействия с языком. Культура как коррелят языка и личности, как «предельное обобщение всего» [А.Ф. Лосев] имеет всепроникающий характер и понимается нами в её исторической ценности как единство национального (специфического) и интернационального (общего). Культура представляет органическое единство с цивилизацией, являющейся, в свою очередь, мерой развития общества. Цивилизация является одним из ключевых понятий в современном осмыслении культуры. Поэтому существенно иметь в виду различные понимания термина «цивилизация»: от синонима слова «культура» до его противоположности. Лингвокультурологическое исследование описания культуры через факты её отражения в национальном языке и интерпретации языковых фактов через «глубинный внеязыковой, культурный компонент» представляется весьма объективным и перспективным. По нашему мнению, раздельные исследования этих аспектов (или преимущественно - одного из них) большого эффекта не дают.

2.Говоря о языке и культуре, в первую очередь надо обратить внимание на человеческий фактор. Человек, в нашем понимании, является как субъектом, воздействующим на язык и культуру, так и объектом исследования культуры. Рассмотрение проблем человеческого фактора отражается во многих гуманитарных науках: в лингвистике, лингвокультурологии, лингводидакти-ке, лингвопсихологии, социолингвистике. Каждая наука исследует человека со свойственной ей позицией и поддерживает мнение, что люди и похожи друг на друга, и одновременно отличаются друг от друга своеобразием характера, привычками. Как представитель определённой культуры, человек усваивает национальные обычаи и вырабатывает менталитет, поэтому человеческий фактор имеет исключительно важное значение в исследовании национальной культуры. В лингвокультурологии человек рассматривается как носитель языка и культуры и как центральная фигура в коммуникативном процессе.

3.Лингвокультурология - это новая филологическая дисциплина, изучающая определённым образом отобранную и организованную совокупность материальных и духовных ценностей данной национально-культурной общности и обеспечивающая выполнение образовательных, воспитательных и интеллектуальных задач обучения. Лингвокультурология как «интегральная», «металингвистическая» дисциплина, возникая на «пересечении» ряда смежных наук и тесно взаимодействуя с ними, расширяет связь гуманитарных наук с общественными, позволяет глубже и многостороннее осознавать возможности и резервы описания языков и культур, помогает взаимопониманию между народами, их диалогу. Добавим, что лингвокультурология как гуманитарная дисциплина - наука будущего, ибо, по точному замечанию академика Д.С. Лихачёва, «двадцать первый век будет веком гуманитарных наук» [1987, с. 31].

4.Содержание лингвокультурологии, оправдывающее её выделение в самостоятельное направление гуманитарного знания, имеет своим предметом языковые единицы, которые в определённой культуре приобрели культурно важное значение, закреплённое и зафиксированное в языке. Подобные единицы одновременно принадлежат и языку и культуре, то есть одновременно отражают особенности данного языка и специфику данной культуры. Лингво-культурологический подход не является «изменой» традиционным формам — социолингвистическому и лингвострановедческому, т.к. выполняет интегра-тивную функцию для систем языка и культуры. Следовательно, лингвокультурология является «интегральной» дисциплиной в нескольких смыслах: а) выступает системообразующим фактором комплекса культурологических и лингвистических традиций; б) занимается интегративным описанием языка и культуры, построением неких инвариантных моделей их взаимосвязи; в) как «металингвистическая» наука основывается на «диалогическом методе» сопоставления разных языков и культур.

5.В сопоставительном плане нами была проанализирована «национально-языковая картина мира русского и иранского народов как общий фон диалога культур», которая, собственно, является предметом лингвокультурологии. Такое описание создаёт предпосылки для изучения одного языка в зеркале другого и выявления наиболее существенных расхождений в языковых структурах. Несмотря на то, что в сопоставительном плане лингвокультуро-лопш принадлежит к одной ш менее изученных областей, но её статус как научной филологической дисциплины предоставляет теоретическую основу для многих современных лингвистических исследований. Применительно к нашей работе сопоставительные аспекты лингвокультурологии дали основу для рассмотрения «картина мира» в русском и персидском языках.

6.Лингвокультурология имеет много общего с лингвострановедением: основным объектом лингвокультурологии и лингвострановедения являются взаимосвязь и взаимодействие культуры и языка в процессе его функционирования и отражения в нём национальной культуры. Лингвострановедение обладает своим собственным предметом, конкретными направлениями шу-чения и развития, представляет собой методическую дисциплину, обеспечивающую коммуникативность обучения, подчёркивающую кумулятивную функцию языка, решающую общеобразовательные и гуманистические задачи. В этом смысле лингвострановедение - путь познания культуры через язык и, наоборот, - язык через культуру. В лингвокультурологическом рассмотрении язык и культура считаются формами сознания, отображающими мировоззрение человека, и описываются в синхронном их взаимодействии, поскольку язык служит средством накопления и хранения культурно значимой информации.

7.Системный семиотический метод шучения лингвокультурологичес-ких объектов в единстве семантики, сигматики, синтакгики и прагматики, взаимно сводимых друг к другу, дал возможность получить целостное представление о единицах, в которых связаны собственно языковое и внеязы-ковое содержание. Разработанная модель лингвокультурологического описания призвана показать преимущество системно-функционального подхода по сравнению с другими методами. Для лингвокультурологии существенно не только употребление слов (в отличие от лингвистики), но и культурный уровень. Преимущество семиотического подхода состоит в том, что он обеспечивает: а) методическую строгость и достоверность описания, б) полноту и системность как в изучении языка, так и в предоставлении результатов такого изучения, в) возможность сравнительного и контрастивного рассмотрения разных языков в лингвокультурологическом аспекте.

8.Когда мы говорим о безэквивалентной лексике, мы имеем в виду лишь то, что «в лексической системе (словаре) языка источника для данного предмета, или явления существует готовое наименование в форме слова, а в распоряжении другого языка такого «готового» наименования нет» [Латышев Л.К., 1981, с. 121]. Следовательно, безэквивалентная лексика не имеет смыслового соответствия в системе содержаний, свойственных другому языку, её существование в конечном итоге объясняется расхождением двух культур. Безэквивалентная лексика - не абсолютная категория, а относительная. Она по-разному проявляет себя в отношении разных языков: то или иное слово, которое является безэквивалентным по сравнению с лексикой одного языка, оказывается полностью эквивалентным применительно к другому языку.

9.При описании взаимосвязи и взаимодействия языка и культуры оказывается целесообразным выделение безэквивалентной лексики, представляющей собой единство лингвистического и экстралингвистического содержания. Структура безэквивалентной лексики оказывается более сложной, чем у собственно языковых единиц. К обычным составляющим (знак - значение) здесь прибавляется культурно-понятийный компонент как внеязыковое содержание безэквивалентной лексики. Безэквивалентная лексика соотносится по своему сходству и противопоставляется по своим различиям в отличие от собственно языковых единиц не только на «поверхностном», но и на «глубинном» уровнях. Её специфика в наибольшей степени проявляется именно в лингвокультурологическом плане, где объём дифференциальных пршна-ков, учитываемых в смыслоразличительных оппозициях, несравненно больше, чем в собственно языковых дефинициях единиц.

Существенной стороной изучения и описания безэквивалентной лексики является её классификация. Нами были выделены и прокомментированы четыре группы безэквивалентной лексики, обладающей культурно-понятийным компонентом, непосредственно отражающим внеязыковую действительность и синтезирующим в себе элементы языка и культуры.

Ю.Рассмотренные нами способы перевода безэквивалентной лексики (транслитерация, описательный [разъяснительный] перевод, примечание переводчика) имеют как свои достоинства, так и недостатки, но их знание поможет переводчику, исходя из учёта информированности получателя перевода, функции текста и т.д. выбрать оптимальный способ передачи безэквивалентной лексики. Кроме того, способы перевода безэквивалентной лексики обладают своей собственной, присущей только им спецификой и нужно рассматривать их как отдельную, специфическую группу переводческих приёмов.

11 .Каждый язык отражает действительность по-своему (т.е. по совей собственной системе), при этом он весьма оригинален и уникален, поэтому, изучая язык, иностранный филолог должен усвоить координаты, в которых изучаемый язык находится. Ведь языки отличаются друг от друга не только фонетикой, грамматикой и лексиконом (лексическими и фразеологическими единицами), но ещё и национально-культурной спецификой видения мира, то есть выделением в языке существенных для данного народа и его окружающей среды элементов, свойств, явлений. Это членение, соотносимое с объективным планом значений, образует национально-языковую картину мира. Национально-языковая картина мира отражается в специфических образах, сопровождающих восприятие действительности представителями соответствующей культуры. Аналш национальных образов и черт, приписываемых названиям животных и растений в русской культуре, способствует иноязычным студентам щучить язык во взаимосвязи с культурой русского народа.

12.Названия домашних животных обладают наибольшим объёмом культурной информации и активнее других функционируют в реальной речи и в художественной литературе. Они участвуют в создании многих устойчивых словосочетаний, фразеологшмов, пословиц и поговорок, являются героями фольклора, художественных произведений и имеют свойство отражать мировоззрение, опыт, традиции, обычаи каждого народа. Характеристики домашних животных легко переносятся на человека, создавая достаточно устойчивые образы.

13.Названия диких животных и птиц также тесно связаны с жизнью людей, но всё же не так постоянно и непосредственно, как домашние. Их характеристики более всего имеют общечеловеческие оттенки и часто приписываются человеку. Многие пословицы и поговорки, в основу которых положены характеристики диких животных отражают многовековой культурный опыт каждого народа.

И.Растения с какой-то удивительной простотой помогают понять, передать, обозначить происхождение и бытие человека. В названиях растений воплощены уникальные национальные образы каждого народа. В любой культуре деревья и цветы изображаются в тесной связи с жизнью человека, им принадлежит исключительно важная роль в самосознании человека, что обусловлено не только природными и хозяйственно-промышленными факторами страны, но и фольклорно-обрядовыми традициями и многовековым укладом, в частности земледельческим укладом русского и иранского народов.

Систематизированная и проанализированная в настоящем исследовании национально-языковая картина мира двух разных языков и народов и её компоненты вносят вклад в развитие теории сопоставительной лингвокультуро-логии и важны для дальнейших научных поисков в этой области.

В заключение отметим, что, возможно, лингвокультурология как новая научная парадигма исследования взаимодействия языка и культуры вызовет споры и дискуссии, однако, мы будем рады, если она будет способствовать не только познанию русской культуры и национально-языковой картины мира русского народа, но и самопознанию, ибо «для общества, так же как и для отдельной личности, - первое условие всякого прогресса есть самопознание» [Тютчев Ф.И., 1935, с. 299].

Список научной литературыДжахангири Азар Хоссейн, диссертация по теме "Русский язык"

1.Аврорин В.А. Проблемы изучения функциональной стороны языка. -Л., 1975.

2. Альперин А.И. Почему мы так говорим. Барнаул, Изд-во «Культура», 1956.-72 с.

3. Аникин В.П., Жуков В.П. Словарь русских пословиц и поговорок. -М., 1966.

4. Антология исследований культуры. Интерпретации культуры. Т. 1. Санкт-Петербург, 1997. 726 с.с

5. Апресян Ю.Д. Лексическая семантика. Синонимичные средства языка. -М., 1995.-368 с.

6. Арнольдов А.И. Введение в культурологию (новая расширенная редакция). Учебное пособие. М.: Народная Академия культуры и общечеловеческих ценностей, 1993. - 352 с.

7. Арутюнова Н.Д. К проблеме функциональных типов лексического значения. В кн.: Аспекты семантических исследований. - М., 1980.

8. Арутюнова Н.Д. Лингвистические проблемы референции // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 13. Логика и лингвистика (проблемы референции). М., 1982.

9. Афанасьев А.Н. Поэтические воззрения славян на природу. Т. 2. М., 1869.

10. Ю.Ахманова О. С. Словарь лингвистических терминов. 2-е изд. М., 1969. - 608 с.

11. И.Барт Р. Избранные работы: семиотика, поэтика. Пер. с фр. // Сост., общ. ред. и вступ. ст. Г.К. Косикова. — М., 1994. 616 с.

12. Барт Р. Основы семиологии // Структурализм: «за» и «против». М.: Изд-во «Прогресс», 1975.

13. П.Бархударов Л.С. Язык и перевод. М.: Международные отношения, 1975.-с. 97-103.

14. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М.: Изд-во «Искусство», 1979.-423 с.

15. Белецкий Л.А. Цивилизация и культура // Collegium. Киев: Изд-во «Культура», 1993.-с. 5-8.

16. Беловинский JI.B. Российский историко-бытовой словарь. М.: Изд-во «Наука», 1999.

17. БелыйА. На перевале. Кризис культуры. 1910, 1918, 1920.

18. Белый А. Символизм как миропонимание // Сост. вступ. ст. и пр. JI.A. Сугай. М.: Республика, 1994. - 528 с.

19. Белянин В.П., Бутенко И.А. Толковый словарь современных разговорных фразеологизмов и присловий. М., 1993.

20. Бенвенист Э. Общая лингвистика. М., 1974.

21. Бенвенист Э. Словарь индоевропейских социальных терминов. Пер. с фр. М.: Издательская группа «Прогресс», «Универс», 1995. - 456 с.

22. Бирих А.К., Мокиенко В.М., Степанова Л.И. Словарь русской фразеологии. Историко-этимологический справочник. СПб., 1999.

23. Блэк М. Лингвистическая относительность. М.: Издательство «Наука», 1960.

24. Боас Ф. Ум первобытного человека. Пер. с англ. A.M. Водена. — М., Л., 1926.

25. Большой толковый словарь русского языка / Под гл. ред. С.А. Кузнецова. СПб., 1998. - 1536 с.

26. Болыной толковый словарь русского языка / Под ред. С.А. Кузнецова-СПб., 2002.

27. Болы1юй энциклопедический словарь. Изд. 2-е, перераб. и доп. Под ред. A.M. Прохорова. — М.: Большая Рос. энциклопедия, 1998. 1434 с.

28. Бондалетов В.Д. Социальная лингвистика: учебное пособие для студентов педагогических институтов по спец. № 2101. -М., 1987.

29. Брагина A.A. Лексика языка и культура страны // Изучение лексики в лингвострановедческом аспекте. М., 1981. - 176 с.

30. Брагина A.A. Лексика языка и культура страны // Изучение лексики в лингвострановедческом аспекте. 2-е изд. М., 1986.

31. Братина A.A. К сопоставительному изучению языковой образности // Лексическая семантика и фразеология. М., 1982. - с. 43-52.

32. Брагина A.A. Художественный образ в иноязычной среде // Современное состояние и основные проблемы изучения и преподавания русского языка и литературы. Доклады советской делегации. V Конгресс МАПРЯЛ. -М., 1982.-51-56.

33. Брагина A.A. Мир животных в мире слов. М., 1995.

34. Бромлей Ю.В. Этнос и этнография. М., 1973.

35. Бромлей Ю.В., Подольский Р.Г. Создано человечеством. М.: Политиздат, 1984. - 272 с.

36. Брутян Г.А. Гипотеза Сепира-Уорфа. Ереван, 1968.

37. Брутян Г.А. Язык и картина мира. М., 1979.

38. Будагов P.A. История слов в истории общества. М: Издательство Московского университета, 1971.

39. Будагов P.A. Человек и его язык. М.: Издательство Московского университета, 1976. - 429 с.

40. Бусыгин Е.М. Русское сельское население Среднего Поволжья. Исто-рико-этнографическое исследование материальной культуры (середина XIX -нач. XX в.). Казань, 1966.

41. Былины. Русские народные сказки. Древнерусские повести // Вступ. ст., сост. и ком. В.П. Аникина, Д.С. Лихачёва и Т.Н. Михельсон. -М., 1998. — 623 с.

42. Вайсгербер Л.Й. Родной язык и формирование духа. Пер. с нем. М.: Изд-во Моск. Ун-та, 1993. - 224 с.

43. Вакуров В.Н. Калач // Рабоче-крестьянский корреспондент, 1981, № 1. — с. 157-158.

44. Вакуров В.Н. Калач // Рабоче-крестьянский корреспондент, 1986, № 1. — с. 87-88.

45. Вакуров В.Н. Свадебный каравай // Сельская жизнь, 1989. 2 февраля. с. 4.

46. Вартаньян Э.А. Из жизни слов. М., 1973. - 288 с.

47. Вебер М. Избранное. Образ общества. -М.: Юрист, 1994.

48. Вебер М. Избранные произведения. Перевод с немецкого // Сост. общ. ред. и послес. Давыдова Ю.Н.; предисл. Гейденко П.П. М.: Прогресс, 1990.-808 с.

49. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. Пер. с англ. М.: Рус. словари, 1996.-416 с.

50. Вежбицкая А. Семантические универсалии и описание языков. Пер. с англ. М., 1999.-780 с.

51. Вейнрейх У Языковые контакты: состояние и проблемы исследования. Киев, 1971.-83 с.

52. Вендина Т.И. Русская языковая картина мира сквозь призму словообразования (макрокосм). М., 1998. — 240 с.

53. Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. Об учебном лингвострановедче-ском словаре безэквивалентной лексики. В кн.: лингвострановедческий аспект преподавания русского языка иностранцам. Изд. МГУ, 1974. - с. 79109.

54. Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. Лингвострановедческая теория слова.-М., 1980.-320 с.

55. Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. Язык и культура. Лингвостранове-дение в преподавании русского языка как иностранного. 3-е изд., перераб. и доп. М., 1983.-269 с.

56. Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. Язык и культура. Лингвостранове-дение в преподавании русского языка как иностранного. 4-е гад., перераб. и доп. -М.: Рус. яз., 1990.-246 с.

57. Винокур Г.О. Об изучении языка литературных произведений // Избранные работы по русскому языку. М., 1959. - с. 229-256.

58. Воробьёв В.В. Лингвокультурология. М., 1997.

59. Воробьёв B.B. Лингвокультурологический аспект изучения функционирования языков в диалоге культур. VIII Конгресс МАПРЯЛ. Регенсбург, 1994.-с. 22-23.

60. Гаврин С.Г. Изучение фразеологии русского языка в школе. — М., 1973.-265 с.

61. Гачев Г.Д. Национальные образы мира. М., 1988. - 488 с.

62. Гачев Г.Д. Национальные образы мира. Космо-Психо-Логос. — М.: Издательская группа «Прогресс» «Культура», 1995. - 480 с.

63. Гачев Г.Д. О национальных картинах мира // Народы Азии и Африки. -М.,№ 1, 1967.-с. 77-92.

64. Горяйнов С.Г., Егоров A.A. История России. Словарь-справочник. -М., 1997.-416 с.

65. Грушко Е.А, Медведев Ю.М. Словарь славянской мифологии. Нижний Новгород, Русский купец и Братья славяне, 1995.

66. Гудков Д.Б. Прецедентное имя и проблемы прецедентности.-М., 1999.

67. Гудков Д.Б. Прецедентные имена и ключевые концепты национальной культуры // Когнитивные и культурологические подходы к языковой семантике. Тезисы докладов научной конференции. -М., 1999. с. 16-17.

68. Гумбольдт В. О различии строения человеческих языков и его влиянии на духовное развитие человеческого рода // Звегинцев В.А. Хрестоматия по истории языкознания XIX-XX веков. М., 1956.

69. Гумбольдт В. Язык и философия культуры. Переводы с немецкого. -М.: Прогресс, 1985.-450 с.

70. Гуревич А.Я. Человек и культура. Индивидуальность в истории культуры. -М., 1972.

71. Гуревич П.С. Культурология. Учебное пособие. -М., 1998. —286 с.

72. Гуссерль Э. Логические исследования. Ч. 1. / Под ред. С.Л. Франка. -СПб: Образование, 1909.

73. Даль В.И. О повериях, суевериях и предрассудках русского народа. -СПб.: Издательство Литера, 1994. с. 477.

74. Даль В.И. Пословицы русского народа. Сборник. М.: Изд-во «Наука», 1957.-с. 1991.

75. Даль В.И. Пословицы, поговорки и прибаутки русского языка в 2-х томах. Санкт-Петербург, 1997.-413 е.,-411 с.

76. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: Т. 1-4: ПР. -М.: Изд-во «Прогресс», 1994.

77. Даль В.И. Толковый словарь русского языка. Современная версия. — М.: ЭКСМО-Пресс, 2000. 736 с.

78. Денисова М.А. Лингвострановедческий словарь. Народное образование в СССР. Под редакцией Е.М. Верещагина и В.Г. Костомарова, 1978. — 276 с.

79. Дьяченко Г. Полный церковно-славянский словарь (с внесением в него важнейших древнерусских слов и выражений). М., 1993.

80. Есин А.Б. Введение в культурологию. М., 1999. - 216 с.

81. Иванов В.В., Топоров В.Н. Славянские моделирующие семиотические системы языкознания (древний период). М., 1965.

82. Ильин И.А. О тьме и просветлении. Книга художественной критики. -М.: Изд-во «Языки русской культуры», 1991.

83. Ильин И.А. Путь к очевидности. -М.: Республика, 1993. с. 229-244. (Мыслители XX века).

84. Каган М.С. Философия культуры. СПб: Изд-во «Петрополис», 1996. -416 с.

85. Каиров И.А. Культура, человек и картина мира. М.: Изд-во «Языки русской культуры», 1939. - 199 с.

86. Караулов Ю.Н. О русском языке зарубежья // Вопросы языкознания, №6, 1992.-с. 5-8.

87. Караулов Ю.Н. Роль прецедентных текстов в структуре и функционировании языковой личности // VI Конгресс МАПРЯЛ. Доклад российских учёных. М., 1986. - с. 105-125.

88. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М.: Изд-во «Наука», 1987.-216 с.

89. Караулов Ю.Н. Русская языковая личность и задачи её изучения // Язык и личность. М., 1989. - с. 3-11.

90. Карнап Р. Значение и необходимость. Исследование по семантике и модальной логике. М., 1959.

91. Клаус, Георг. Сила слова. Гносеологический и прагматический анализ языка. М.: Прогресс, 1967. - 215 с.

92. Клобукова Л.П. Иерархическое взаимодействие семантических категорий как проблема функциональной грамматики. М., 1999.

93. Клобукова Л.П. Структура языковой личности на разных этапах её формирования //Язык, сознание, коммуникация. М., 1997. Вып. 2. - с. 70.

94. Клобукова Л.П. Феномен языковой личности в свете лингводидак-тики//Язык, сознание, коммуникация. -М., 1997. Вып. 1.-е. 28-29.

95. Колшанский Г.В. Контекстная семантика. М., 1980. - 65 с.

96. ЮО.Колшанский Г.В. Объективная картина мира в сознании и языке.

97. М.: Изд-во «Наука», 1990. 103 с.

98. Ю1.Комлев Н.Г. Лингвострановедческий подход к художественному тексту//РЯЗР., № 2.-М., 1986.-е. 18-21.

99. Ю2.Комлев Н.Г. О культурном компоненте лексического значения // Вестник Моск. ун-та. Филология, № 5, 1966.

100. ЮЗ.Комлев Н.Г. Слово в речи. Денотативные аспекты. М.: Изд-во «Рус. яз.», 1992.-216 с.

101. Комлев Н.Г. Слово, денотация и картина мира. ВФ, № 11, 1981.

102. Костомаров В.Г. Американская версия лингвострановедения. Обзор концепции «литературной грамотности» // РЯЗР, 1989, № 2. с. 72-80.

103. Юб.Костомаров В.Г. Роль русского языка в диалоге культур // РЯЗР, № 5, 1994. с. 9-11.

104. Ю7.Костомаров В.Г. Русский язык в современном диалоге культур // РЯЗР, №4, 1999.-с. 77-85.

105. Костомаров В.Г. Языковой вкус эпохи. Из наблюдений над речевой практикой масс-медиа. М., 1997. - 307 с.

106. Котелова Н.З. Значение слова и его сочетаемость (к формализации в языкознании). — JL, 1975.

107. Кругликов В.А. Образ «человека культуры». М., 1988. - 150 с.

108. Культура в свете философии. Тбилиси, 1979.

109. Культура, человек и картина мира. Сб. статей // Отв. ред. А.И. Арнольдов, В.А. Кругликов. М., 1987. - 347 с.

110. Культурный образ мира. М., 1997.

111. Иб.Культурология / Под науч. ред. д-ра филол. наук Г.В. Драча. Ростов на Дону, 1999.-572 с.

112. Культурология. XX век. Словарь. Санкт-Петербург, 1997.-463 с.

113. Культурология XX века: антология. Философия и социология культуры. М.: РАН. Серия: Лики культуры. - 1994. - 251 с.

114. Ладо Р. Лингвистика поверх границ культур // Контрастивная лингвистика, 1989. — с. 32-62.

115. Латышев Л.К. Курс перевода: эквивалентность перевода и способы её достижения. М.: Международные отношения, 1981. - 248 с.

116. Латышев Л.К. Перевод: проблемы теории, практики и методики преподавания. — М.: Просвещение, 1988. 160 с.

117. Леви-Строс К. Структура мифа // ВФ, № 7, 1970.

118. Леви-Строс К. Структурная антропология. -М., 1995.124 .Ленин В.И. Полное собрание сочинений, т. 33.

119. Леонтьев A.A. Словарь стереотипных ассоциаций русского языка, его теоретические основы, задачи и значение для обучения русскому языку иностранцев / Под ред. Денисова П.Н., Новикова Л.А. М., 1969.

120. Леонтьев А.Н. Человек и культура. М., 1961.

121. Леонтьев А.Н. Избранные психологические исследования. М.: Педагогика, 1983. — с. 72-76.

122. Лингвистический энциклопедический словарь. М: Изд-во «Большая Российская энциклопедия», 1990.

123. Лингвострановедение в преподавании русского языка как иностранного. Межвузовский сборник научных трудов. Воронежский Университет, 1994.- 162 с.

124. Лингвострановедение и текст. Сборник статей, 1987. 179 с.

125. Лихачёв Д.С. Концептосфера русского языка // Известия РАН. Сер. лит. и яз., № 4, 1993. -с 57-59.

126. Лихачёв Д.С. XXI век должен быть эпохой гуманизма. М.: Издательство «Наука», 1987.

127. Лосев А.Ф. Логос Имя - Космос. - М., 1997.

128. Лосев А.Ф. Символ // Философская энциклопедия, Т. 5, серия № 10, 1970.

129. Лосев А.Ф. Философия. Мифология. Культура. М.: Издательство «Мысль», 1991.

130. Лотман Ю.М. Беседы о русской культуре: быт и традиции русского дворянства. СПб.: Искусство, 1994. - 399 с.

131. Лотман Ю.М., Успенский Б.А. О семантическом механизме культуры //Лотман Ю.М. Избранные статьи. Т. 3. Тарту, 1971.

132. Лотман Ю.М., Успенский Б.А. О семиотическом механизме культуры // Труды по знаковым системам. Таллин, 1993.

133. Лотман Ю.М., Успенский Б.А. Миф имя - культура // Труды по знаковым системам. Т. 6. - Тарту, 1973.

134. Мамонтов С.П. Основы культурологии. — М.: Изд. Российского открытого ун-та, 1994.-208 с.

135. Маркарян Э.С. Проблемы целостного исследования культур в антропологии США // Этнология в США и Канаде. М., 1989. - с. 15-61.

136. Маркарян Э.С. Теория культуры и современная наука. М., 1983. -284 с.

137. Маслова В.А. Введение в лингвокультурологию. М.: Изд-во «Аса-с1ета», 1997. - 206 с.

138. Маслова В.А. Сравнение-стереотип как фрагмент образа мира и его национальная специфика // XII Международный симпозиум по психолингвистике и теории коммуникации. М., 1997. - с. 101-102.

139. Мечковская Н.Б. Язык и общество // Общее языкознание. Минск, 1983.

140. Митрофанова О.Д. Лингводидактические уроки и прогнозы конца XX века // Материалы IX международного конгресса МАПРЯЛ. Доклады и сообщения российских ученых. -М., 1999. с. 345-363.

141. Моисеев А.И. Лингвострановедение. Его сущность и место в процессе обучения иностранцев общению на русском языке // Обучение иностранцев общению на русском языке. Теория и методика. Л., 1983. - с. 1824.

142. Мокиенко В.М. Загадки русских фразеологизмов. М.: Изд-во «Наука», 1990.-157 с.

143. Молчановский В.В. Преподаватель русского языка как иностранного. Опыт системно-функционального анализа. М., 1998. - 320 с.

144. Молчановский B.B. Теоретическая разработка и практическая реализация лингвострановедческого аспекта преподавания русского языка как иностранного. М., 1985. — 90 с.

145. Морковкин В.В. Идеографические словари и обучение языку // Вопросы учебной лексикографии. М.: Изд-во МГУ, 1969. - с. 72-92.

146. Морковкин В.В. Опыт идеографического описания лексики (анализ слов со значением времени в русском языке) / Под ред. JI.A. Новикова. М., 1977.- 168 с.

147. Моррис Ч.У. Основная теория знаков. Семиотика / Под ред. Ю.С. Степанова. М., 1983. - с. 37-89.

148. Мурзин JI.H. О лингвокультурологии, её содержании и методах // Русская разговорная речь как явление городской культуры. Екатеринбург: Арго, 1996.-с. 7-13.

149. Немировская JI.3. Культурология. История и теория культуры: учебное пособие. М., 1992. - 93 с.

150. Новиков JI.A. Семантика русского языка: учебное пособие. М.: Высшая школа, 1982. - 272 с.

151. Новиков JI.A. Современный русский язык. М.: Издательство «Наука», 1989.

152. Орлов A.C. Хрестоматия по истории России с древнейших времён до наших дней. М., 1999. - 590 с.162.0стровский Н.М. Краткий справочник по отечественной истории. -М.: Издательство Агар, 1998. 189 с.

153. Пассов Е.И. Коммуникативное иноязычное образование. Концепция развития индивидуальности в диалоге культур. Липецк: Издательство «Культура», 1998. -159 с.

154. Платонов O.A. Русский труд. М.: Изд-во «Современник», 1991. -335 с.

155. Платонов O.A. Русская цивилизация. М.: Изд-во «Роман-газета», 1995. - 224 с.

156. Платонов С.Ф. Очерки по истории смуты в Московском государстве XVI-XVII вв. — М., 1925.

157. Покровский Д.Н. Словарь церковных терминов. М.: Изд-во «Ри-пол», 1995.

158. Постовалова В.И. Картина мира в жизнедеятельности человека // Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира / Ответ, ред. Б.А. Серебренников. М., 1988. - с. 8-69.

159. Потебня A.A. Мысль и язык. Харьков, 1913. 205 с.

160. Потебня A.A. Из записок по русской грамматике. Т. 1-3. Харьков, 1888-1889.

161. Похлебкин В.В. Собрание избранных произведений. Кулинарный словарь. М.: Центрполиграф, 1997.-503 с.

162. Поэзия народов мира (от древнейших времён до рубежа XIX-XX веков).-М., 1996.-702 с.

163. Прохоров Ю.Е. Лингвострановедение. Культуроведение. Страноведение. Теория и практика обучения русскому языку как иностранному. Методическое пособие для студентов-русистов и преподавателей русского языка как иностранного. 2-е изд., -М., 1998. 108 с.

164. Прохоров Ю.Е. Национальная социокультурная специфика речевого общения. Методичсекая разработка для студентов-филологов. М., 1999. -25 с.

165. Прохоров Ю.Е. Национальные социокультурные стереотипы речевого общения и их роль в обучении русскому языку иностранцев. М., 1996. -216 с.

166. Рецкер Я.И. Теория перевода и переводческая практика. М., 1971. - 125 с.

167. Риккерт Г. Естествознание и культуроведение. СПб.: Издательство Е.Д. Кусковой, 1903.

168. Риккерт Г. Науки о природе и науки о культуре. СПб.: Издательство Е.Д. Кусковой, 1911.

169. Рогожникова Р.П., Карская Т.С. Школьный словарь устаревших слов русского языка: по произведениям русских писателей ХУШ-ХХ вв. -М.: Просвещение, 1996. 608 с.

170. Розин В.М. Ведение в культурологию: учебник. М: Издательство «Прогресс», 1998.-224 с.

171. Россия: энциклопедический словарь. Л., Лениздат, 1991. — 922 с.

172. Руднев В.П. Словарь культуры XX века. М.: Издательство «Культура», 1997.-с. 381.

173. Рыбникова М.А. Русские пословицы и поговорки. — М., 1961.

174. Савельев В.В. Прикладная культурология: генезис, концепция, современная практика. М., 1992.

175. Садовников Д.Н. Загадки русского народа: сборник загадок, вопросов, притч и задач. М., 1959.

176. Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии. Пер. с англ. // Общ. ред. и вст. ст. А.Е. Кибрика. М.: Издательская группа «Прогресс», «Универс», 1993. - 656 с.

177. Серебренников Б.А. Как происходит отражение картины мира в языке. Язык и картина мира. М., 1988.

178. Серебренников Б.А., Кубрякова Е.С., Постовалова В.И., Телия В.Н., Уфимцева A.A. Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира. -М, 1988.-210 с.

179. Симонов П.В. Культурология. М., 1983.

180. Скляревская Г.Н. Толковый словарь русского языка конца XX века. Языковые изменения. Изд-во «Фолио-Пресс». СПб, 1998. - 700 с.

181. Скляревская Г.Н. Языковая метафора как объект лексикологии и лексикографии. Дис. д-ра филол. наук. Л., 1989.

182. Славянская мифология. Энциклопедический словарь / Под ред. В.Я. Петрухина, Т.А. Агапкиной, Л.Н. Виноградовой и С.М. Толстой. М: Издательство «Прогресс», 1995.

183. Словарь русского языка: в 4-х т. Институт русского языка, под ред. А.П. Евгеньевой. 2-е изд., испр. -М.: Рус. язык, 1981.

184. Словарь современного русского литературного языка. М. — Л., 1950-1965.

185. Соболев В.П. Словарь религий, обрядов и верований. М.: Рудоми-но, 1997.

186. Советский энциклопедический словарь. М., 1983.

187. Соколов Э.В. Культура и личность. Л.: Издательство «Наука», 1972.-228.

188. Соколов Э.В. Понятие, сущность и основные функции культуры. Учебное пособие. Л., 1989. - 82 с.

189. Солнцев В.М. Язык как системно-структурное образование. — М., 1977.-341 с.

190. Соловьёв B.C. Собрание сочинений. Т. 6. СПб., 1912.

191. Сорокин Ю.А. Этнопсихолингвистика. М., 1988.

192. Сорокин Ю.А., Марковина И.Ю. Текст и его национально-культурная специфика // Текст и перевод. М., 1988. - с. 76-84.

193. Сорокин Ю.А., Тарасов Е.Ф., ФрумкинаР.М. Национально-культурная специфика речевого общения. — М., 1982.

194. Сорокин Ю.А., Тарасов Е.Ф., Уфимцева Н.В. Язык, сознание, культура // Методы и организация обучения иностранному языку в языковом вузе: сборник научных трудов. Вып. 370. М: Издательство «Наука», 1991. -с. 20-29.

195. Срезневский И.И. Русское слово: избранные труды. Учебное пособие для студентов педагогических институтов по спец. № 2110 // Сост. Кондратов H.A. М.: Просвещение, 1986. - 176 с.

196. Степанов Ю.С. В трёхмерном пространстве: семиотические проблемы лингвистики, философии, искусства. М., 1985.

197. Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. Опыт исследования. М., 1997. - 824 с.

198. Тайлор Э.Б. Первобытная культура. М.: Политиздат, 1989.

199. Тарасов Е.Ф. Язык и культура: методологические проблемы // Язык культура - Этнос / С. А. Арутюнов и др. - М., 1994. - с. 105-112.

200. Телия В.Н. Метафоризация и её роль в создании языковой картины мира // Роль человеческого фактора в языке. М., 1988. - с. 186-194.

201. Телия В.Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты. -М., 1996. 300 с.

202. Тихонравов Ю.В. Религии мира. М., 1996.

203. Токарев С.А. Мифы народов мира. М.: Издательство «Наука», 1994. Ч. 1,2.-671 е., 419 с.

204. Тожовый словарь русского языка / Под ред. Д.Н. Ушакова. — М., 1935-1940.

205. Толковый словарь русского языка конца XX века. Языковые изменения / Главный редактор Г.Н. Скляревская. СПб, 1998.

206. Толстой Н.И. Из опыта типологического исследования славянского словарного состава//Вопросы языкознания, № 1., 1963.

207. Толстой Н.И. Некоторые проблемы сравнительной славянской семасиологии. Славянское языкознание. 6-й Международный съезд славистов. Доклады советской делегации. -М., 1968.

208. Толстой Н.И. Некоторые проблемы и перспективы славянской и общей этнолингвистики // Известия АН СССР. Серия лит. и яз. т. 41, 1982. -с. 397-405.

209. Тол стой Н.И. Язык и народная культура. Очерки по славянской культурологии и этнолингвистике. М., 1995.

210. Томахин Г.Д. Лингвистические аспекты лингвострановедения // ВЯ, №6, 1986.-с. 113-118.

211. Томахин Г.Д. Лингвокультуроведение в лингвистике и лингводида-ктике // IV Международный симпозиум по лингвострановедению: тезисы и доклады. -М., 1994. с. 218-219.

212. Томахин Г. Д. Понятие лингвострановедения. Его лингвистические и лингводидактические основы // ИЯВШ, № 4, 1980.

213. Томахин Г.Д. Теоретические основы лингвострановедения (на материале лексических американизмов английского языка). Дис. д-ра филол. наук.-М., 1984.

214. Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ: исследования в области мифопоэтического. М., 1995.

215. Топоров В.Н. Модель мира // Мифы народов мира. Т. 2. М., 1992. -с. 161-164.

216. Тютчев Ф.И. Полное собрание сочинений. М.: Художественная литература, 1935.

217. У Гохуа Культурная лексикология. Хабрин: Издательство «Культура», 1996.-330 с.

218. У Гохуа Национально-культурные аспекты семантики русских номинативных единиц (с позиции носителя китайского языка). Автореф. дис. д-ра филол. наук. М., 1995. - 44 с.

219. Уледов А.К. Общественная психология и идеология. М.: Мысль, 1985.-268 с.

220. Уорф Б.Л. Лингвистика и логика // Новое в лингвистике. — Вып. 1. -М., 1960.

221. Уорф Б.Л. Отношение норм поведения и мышления к языку. — М., 1939.

222. Уфимцева Н.В. Русские: опыт ещё одного самопознания // Этнокультурная специфика языкового сознания. М.: Ин-т языкознания РАН, 1996. -с. 139-162.

223. Уфимцева Н.В. Языковое сознание и образ мира славян. М.: Ин-т языкознания РАН, 2000. - с. 207-219.

224. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. Т. 1 (А-Д), Т. 2 (Е муж). - М., 1964, 1967.

225. Фёдоров A.B. Основы общей теории перевода. Изд. 3-е. М.: Высшая школа, 1968. - 175 с.

226. Философский энциклопедический словарь. М., 1983.

227. Флиер А. Теория культуры вместо исторического материализма // Общественные науки и современность. № 2., 1993. с. 135-139.

228. Флоренский П.А. Столп и утверждение истины. М., 1974.

229. Формановская Н.И. Коммуникативно-прагматические аспекты единиц общения. М., 1998. - 292 с.

230. Формановская Н.И. Речевой этикет и культура общения. М., 1989. - 159 с.

231. Фразеологический словарь русского литературного языка в 2-х томах // Сост. А.И. Фёдоров, 1997. Т. 1. 390 е.; Т. 2. 395 с.

232. Фрумкина P.M. Лингвистика в поисках эпистемологии // Лингвистика на исходе XX века: итоги и перспективы: тезисы Международной конференции. Т. 2.-М., 1995. с. 104.

233. Фуко М. Слова и вещи. Археология гуманитарных наук. Пер. с фр. В.П. Визгина, Н.С. Автономовой. СПб.: A-cad, 1994.-406 с.

234. Хайдеггер М. Время картины мира // Новая технократическая волна на западе. -М.: Прогресс, 1986.

235. Хаймс Д.Х. Два типа лингвистических отношений // Новое в лингвистике. -Вып. 7. Социолингвистика. -М., 1975.-е. 229-298.

236. Хаймс Д.Х. Общение как этнолингвистическая проблема // Вопросы языкознания, № 2, 1965. с. 102-104.

237. Харченкова Л.И. Диалог культур в обучении русскому языку как иностранному. СПб, 1994. 142 с.

238. Харченкова Л.И. Этнокультурные и социолингвистические факторы в обучении русскому языку как иностранному. Автореф. дис. д-ра филол. наук.-СПб, 1997.-32 с.

239. Цивьян Т.В. Лингвистические основы балканской модели мира. -М, 1990.

240. Черданцева Т.З. Высказывание и текст: взаимодействие языковых единиц. -М., 1996. -200 с.

241. Черданцева Т.З. Идиоматика и культура (постановка проблемы) // Вопросы языкознания, № 1. М., 1996. - с. 58-70.

242. Чернов Г.В. Вопросы перевода русской безэквивалентной лексики на английский язык. М., 1958.-е. 105.

243. Чернявская Т.Н. Художественная культура СССР: лингвостранове-дческий словарь / Под ред. Е.М. Верещагина и В.Г. Костомарова. М.: Рус. язык, 1984.-360 с.

244. Шаклеин В.М. Лингвокультурное содержание слова и предложения // Материалы IX международного конгресса МАПРЯЛ. Доклады и сообщения российских учёных. М., 1999. - с. 503-514.

245. Шапарова Н.С. Краткая энциклопедия славянской мифологии. М.: Издательства ACT, 2001. - с. 623.

246. Шатков Г.В. Перевод русской безэквивалентной лексики на норвежский язык. Дис. канд. филол. наук. М.: ВИИЯ, 1952. - 196 с.

247. Широков В.А. Литературные герои: персонажи, прототипы, цитаты, критика; летопись жизни и творчества писателей-классиков XIX века. М.: Современник, 1998.-318 с.

248. Шпенглер О. Закат Европы опыт морфологии мировой истории. Образы и действительность. — М.: Изд. Л.Д. Френкель, 1923.

249. Щерба JI.B. К вопросу о двуязычии. В кн.: Л.В. Щерба. Языковая система и речевая деятельность. - Л., 1974. - 315 с.

250. Эпнггейн М.Н. Природа, мир, тайник вселенной. Система пейзажных образов в русской поэзии. М., 1990. - 320 с.

251. Этимологический словарь русского языка А.Г. Преображенского. -М., 1960.

252. Этнолингвистический словарь. М.: Издательская группа «Прогресс», «Универс», 1984.

253. Юнг К.Г. Проблемы души нашего времени. Пер. с нем. // Предисл. A.B. Брушлинского. М.: Прогресс, 1994. - 336 с.

254. Юнг К.Г. Собрание сочинений: в 19 т. Т. 15. Феномен духа в искусстве и науке. Перевод с немецкого. М.: Издательство «Ренессанс», 1992. -320 с.

255. Яранцев Р.И. Словарь-справочник по русской фразеологии. Около 800 фразеологизмов. М.: Рус. яз., 1981. - 304 с.

256. Approaches to discourse, poetics and psychiatry. Ed. By Iris M. Zavala et al; Coord. By Bill Dotson Smith. Amsterdam; Philadelphia: Benjamins, 1987. -240 h.

257. De Binoy A. Introduction a la lexicographie: le dictionnaire. Paris, 1952.

258. Eco Umberto. La structure absente. 1972.

259. Goodenough W. Culture, language, and society. Menlo Park, Calif. Benjamin / Cummings, 1981.

260. Heidegger M. Unterwegs zur Sprache. Pfullingen, 1959.

261. Hirsch E.D., Jr. Cultural literacy (what every American needs to know). Boston: Houghton Mifflin Co., 1987.

262. Hirsch E.D., Jr. Culture and literacy // The journal of basic writing, 1980,3.

263. Lado R. Language teaching. A scientific approach. New York etc., Mc Graw-Hill, 1964. XIC, 239 p.

264. Levi-Strauss С. Structural analysis in linguistics and anthropology. Language in culture and society. Ed. D. Hymes. New-York, 1964. - P. 40-51.

265. Morris Ch. Foundations of the Theory of Signs. Chicago, 1938. 278.0gden, C.K. and Richards. The meaning of meaning. - London, Rout1.age. Paul, 1953.

266. Prieto L.J. Messages et signaux. Publisher: Presses Universitaires de France, 1966.

267. Smelser N. Sociology. New-Jersey. Prentice Hall, 1988. Пер. с англ. -M.: Феникс, 1994.-688 с.

268. Weber М. Die protestantische Etnik und Geist des kapitaliss. München; Hamburg, 1965.

269. Weinreich U. Semantik der metapher. Structurelle textanalyse. Hildesheim. New-York, 1972.

270. Weinreich U. Languages in contact. Findings and problems. With a pref. By Andre Martinet. New York, 1953. 148 p.

271. Weisgerber L. Die sprachliche Zukunit Europas. Luneburg, 1953.

272. Абулькасим Фирдоуси. Шахнаме, т. 1-2.-М., 1964.

273. Али Мирзаи. Культура и литература. Тегеран, 1994.

274. Алиреза Хамиди. Язык и культура при изучении иностранных языков. Тегеран, 1997.

275. Диване сборник стихов. Каани. Предисл. и подгот. к изд. Мохамма-да Джафара Махджуба. Тегеран, 1957.

276. Диване Парвин Эттесами. 5-е изд. Тегеран, 1963.

277. Избранные произведения Насира Хосрова. Душанбе, 1949.

278. Избранные произведения Убейда Закани. Душанбе, 1965.

279. Иранские сказки. В 3-х томах // Сост. С.А. Энджави. Тегеран: Издательство «Курош», 1973.

280. История персидской литературы XIX-XX веков. М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 1999. - 535 с.

281. Мохаммад Хасан Резаихани. Культурные исследования и их роль в обучении иностранным языкам. Тегеран, 1995.

282. Муслихаддин Саади. Гулистан. М., 1959.

283. Низами Гянджави. Лейли и Меджнун. Пер. с перс. П. Антокольского.-М., 1957.

284. Омар Хайям. Как чуден милой лик: рубай. М.: ЗАО Изд-во ЭКС-МО-Пресс, 1999.-464 с.

285. Персидские народные сказки // Сост. М.-Н. О. Османов, предисл. Д.С. Комиссарова. М., Главная редакция восточной литературы издательства «Наука», 1987. - 503 с.

286. Персидские пословицы и поговорки // Сост. С.А. Энджави. Тегеран, 1973.

287. Персидско-русский словарь. Составил Б.В. Миллер. -М., 1960.

288. Пословицы и поговорки. В 4-х томах // Сост. А.А. Дехода. Тегеран, 1955.

289. Садек Хедаят. Воспоминания о Садеке Хедаяте в связи с шестой годовщиной его кончины. Тегеран, 1958.

290. Садек Хедаят. Сборник разрозненных произведений Садека Хедаята. Тегеран, 1955.

291. Словарь персидского языка. В 6-и томах. // Сост. М. Моин. Тегеран, 1953-1962.

292. Словарь персидского языка. Современная версия. // Сост. X. Амид. Тегеран, 1999.

293. Словарь пословиц и разговорных терминов // Сост. Ю. Рахмати. Тегеран, 1951.

294. Современная персидская поэзия. Пер. с перс. // Сост. и предисл.: A.M. Шойтов. — М., 1959.

295. Сохраб Сепехри. Избранные стихотворения. Тегеран, 1980.

296. Хамиди Ширази Мехди. Разбитый талисман. Тегеран, 1940.

297. ЗЮ.ХамидиШиразиМехди. Через год. Тегеран, 1940.

298. ЗП.Ханляри Парвиз Натель. Доклад о персидской прозе. В иран. изд., 1947.

299. Ханляри Парвш Натель. Пейзаж по Саибу. Сохан, № 1, 1976.

300. Шамлу Ахмад. Свежее дуновение. Тегеран, 1958.

301. Шамлу Ахмад. Феникс под дождём. Тегеран, 1966.

302. ШаханиХосроу. Богатырь нашего квартала. Тегеран, 1975.

303. ШаханиХосроу. Верхи и низы. Тегеран, 1972.

304. Шахриар Мохаммад Хоссейн. Полное собрание сочинений. Т. 1-4, Тегеран, 1956-1958.

305. Эте Голям. История персидской литературы. Тегеран, 1958.