автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.05
диссертация на тему: Лингвостилистический анализ карнавально-игровых элементов в пьесах (esperpentos) Р. дель Валье-Инклана

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Карсян, Гаянэ Эдуардовна

Введение.

Глава 1. Карнавальная эстетика как основа языка и стиля эсперпенто.

1. Основные характеристики карнавальной модели мира.

2. Карнавальность гротеска как художественного приема и история его развития.

3. Карнавальное мироощущение и его актуализация в переходные эпохи.

4. Фольклорные элементы в творчестве Валье-Инклана.

5. Национальные истоки жанра эсперпенто и смысл его названия.

6. Мотив кривого зеркала - знак и признак полифонического начала в эсперпенто.

7. Реализация художественного принципа «персонажи как марионетки» в эсперпенто.

Глава 2. Лингвостилистические особенности языка эсперпенто.

1. Лудический язык в ситуации карнавала.

2. Влияние эстетики жанров народного искусства на язык и стиль эсперпенто «Рога дона Ахинеи».

3. Роль маски и языковые способы ее воплощения,.

4. Прием оксюморона и его гротескная сущность.

5. Пародия как проявление полифонии в эсперпенто.

6. Аллюзия как проявление полифонии в эсперпенто.

7. Семантика заголовков эсперпенто и их карнавальная сущность.

8. Каламбур.

9. Индивидуально-авторские образования.

10.Смысловые имена собственные персонажей.

11. Ритм и рифма.

Введение диссертации1999 год, автореферат по филологии, Карсян, Гаянэ Эдуардовна

Карнавал представляет собой синкретическую обрядовозрелищную форму с определенной системой символических действ, выражающих народную правду о мире, о бытии и о времени. В теории этого самого главного неофициального празднества романского мира нашли свое отражение основные характеристики праздника как феномена культуры вообще.

Несмотря на то, что он связан с радостью, не следует отождествлять праздник с развлечением, поскольку на протяжении своей истории он всегда касался наиважнейших аспектов жизни человеческой общности. М.М.Бахтин, расценивая всякое празднество как «очень важную первичную форму человеческой культуры», отмечал его «существенное и глубокое смысловое, миросозерцательное содержание».1 Напрашивается вывод, что праздник как таковой причастен к идеальной сфере человеческих отношений. Более того, мыслители Древней Греции считали праздники третьим, наряду с расой и языком, компонентом, обуславливающим чувство единства нации.

Праздничное мироощущение в различных его видах тесно связано с игрой, а в ряде случаев и тождественно ей. Исторически неизбежный процесс разрушения синкретической целостности сознания не разлучил навсегда «праздничное» ощущение и «игровое»: напротив, по мнению К.Г.Исупова, «усложняясь и видоизменяясь, игра вобрала в себя миросозерцательное значение праздника, присвоила его миросозерцательные функции, его. жанры, и сама по себе. мыслится как онтологическое измерение, модус

1 Бахтин М.М. «Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса», Москва, 1990, стр. 13 органического и социального бытия.» /разрядка автора - Г.К/. Кроме того, любой праздник способен сам включать, «вживлять» в свой сценарий забавы, игры и состязания, возникшие вне его рамок.

Также сближает игру с праздником и собственный, творимый ими на время своей продолжительности порядок, устанавливающий иные нормы, заповеди и запреты, постулирующий иные задачи и обязанности для их участников. Известный голландский культуролог Йохан Хёйзинга в своей книге «Homo Ludens. Опыт исследования игрового элемента в культуре», вскрывая единство возникновения игры и культуры (культура «не возникает из игры», она появляется «в форме игры»), подчеркивает: «Внутри игрового пространства царит собственный порядок. Игра творит порядок, она есть порядок. В несовершенном мире и сумбурной жизни она создает временное ограниченное совершенство». Нетрудно заметить, что праздник вообще и карнавал в частности, как и игра, является достаточно сгармонизованным аналогом действительности и способствует постижению сущности бытия и связанных с ним категорий как неких ценностей.

Целью данной работы является лингвостилистический анализ пьес испанского писателя и драматурга Р. дель Валье-Инклана, созданных в авторском жанре esperpento (эсперпенто), и определение языковых форм, приемов и способов выражения в нем карнавальноигровых черт.4

2 Исупов К.Г. «Игра в литературном творчестве и произведении», Дисс. канд. фил. наук, Донецк, 1975, стр.23

3 цит. по: Панина М.А. «Комическое и языковые средства его выражения», Дисс. канд.филол.наук, Москва, 1996, стр.30

4 Испанское существительное esperpento означает наряду с названием жанра, созданного Р. дель Валье-Инкланом, и его пьесы, написанные в этом жанре. По ходу работы мы используем русское слово «эсперпенто»,

Материал исследования составляют четыре одноактные пьесы: «Светочи богемы» («Luces de bohemia», 1920 г.) и трилогия «Вторник карнавала» («Martes de carnaval», 1930 г.), включающая в себя эсперпенто «Парадная тройка покойника» («Las galas del difunto», 1925 г.), «Рога дона Ахинеи» («Los cuernos de don Friolera», 1926 г.) и «Дочь капитана» («La hija del capitán», 1927 г.). Для достижения поставленной задачи в работе используется описательноаналитический метод.

Научная новизна и актуальность работы состоит в том, что в ней впервые в отечественной испанистике исследуются характерные лингвистические особенности идиостиля Р. дель Валье-Инклана в эсперпенто, для чего применяется комплексный метод анализа. Важно и то, что творчество классика испанской литературы привлекает особое внимание ученых в связи со столетним юбилеем философско-литературного течения «поколение 98 года», ярким представителем которого был Валье-Инклан. Изучение материальных (языковых) форм реализации элементов карнавально-игрового начала представляет собой весьма трудный объект лингвистического анализа и ранее проводилось фрагментарно.

Настоящая работа имеет теоретическую ценность, связанную с тем, что в ней исследуется сложившийся на протяжении веков и нашедший отражение в эсперпенто репертуар особых лингвистических средств, позволяющих выразить философию карнавального мироощущения. В их основе лежит лудический (игровой) подход к языку. Исследование этих механизмов карнавализации действия в эсперпенто сможет быть полезным при анализе художественных произведений аналогичной, карнавальновведенное в научный обиход отечественными исследователями, в обоих указанных значениях. игровой направленности, а также при создании методологии исследования индивидуального стиля Валье-Инклана, прежде всего -его драматургического творчества.

Практическая ценность исследования заключается в том, что полученные результаты могут быть использованы в курсе лекций и семинарских занятий по стилистике испанского языка и истории зарубежной литературы XX века. Кроме того, материалы исследования могут лечь в основу составления словаря языка соответствующего писателя.

Предлагаемая в работе научная концепция прошла апробацию на научных конференциях, посвященных лингвистическим и культурологическим проблемам: «Круглый стол» на тему: «Праздник как феномен иберо-американской культуры» в редакции журнала «Латинская Америка», Москва, 1997 г.; Ломоносовские чтения на филологическом факультете МГУ, Москва, 1998 г.; Юбилейные чтения по иберо-романистике на филологическом факультете МГУ, Москва, 1998 г. Основные положения работы неоднократно обсуждались на кафедре иберо-романского языкознания филологического факультета МГУ.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Лингвостилистический анализ карнавально-игровых элементов в пьесах (esperpentos) Р. дель Валье-Инклана"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

Проведенный анализ стилистических особенностей эсперпенто Р. дель Валье-Инклана подтверждает мысль Н.Ю.Шведовой о том, что «в языке писателя общие языковые средства отобраны и соединены индивидуально».1 Принципы их отбора помогают приблизиться к осознанию главной мысли, которой руководствовался автор при написании произведения, а также к его концепции окружающей действительности. Ведь идейное содержание и языковая форма в художественном тексте всегда взаимообусловлены и взаимохарактерны.

I. Карнавал, способный возникнуть, по мнению М.М.Бахтина, лишь в специальном «веселом месте» (на ярморочной площади) и в специальное «веселое время» (в период смены времен года), приобретает в пьесах испанского драматурга статус того художественного средства, с помощью которого автор производит попытку поверить, познать и осмыслить, ассимилировать новую историческую ситуацию кризиса, возникшую на рубеже XIX и XX веков и связанную со всеобщей потерей нравственных ориентиров и мирового авторитета. Тем не менее, присущая этому празднику система пространственно-временных координат предстает в анализируемых произведениях в несколько необычном виде. Если временной вектор, устремленный в бесконечность, здесь теряет свою сиюминутную актуальность, в результате чего эсперпенто обретают «ахроничный», притчевый, параболический размах, то пространственная направляющая - площадь, наоборот, уменьшается,

1 Шведова Н.Ю. «К вопросу об общенародном и индивидуальном в языке писателя», «Вопросы языкознания», 1952, №2, стр. 107 сжимается до размеров сценической площадки. При этом, равновесие между двумя координатами достигается именно благодаря уникальным по всеохватности принципам, организующим литературные произведения, подвергшиеся карнавализации, и позволяющим изображать в них «универсальное через локальное».2

Валье-Инклану удалось, следуя этим принципам, заново придать движение «качелям» карнавала, практически остановленным в конце XVIII века процессами отмирания, сведения на «нет» положительного полюса амбивалентности его качественно иного типа реализма - гротескного. Принцип действия этих «качелей» М.М.Бахтин определяет так: «.Все священное и высокое переосмысливается в плане материально-телесного низа. акцент падает не на взлет, а на слет. вниз: небо уходит в землю, а не наоборот». Однако движение в противоположную сторону, снизу вверх, при этом не исчезает — оно домысливается, подразумевается, как указывает Ю.В.Манн, «подготавливается зримыми поступками и действиями - падениями, снижением и т.д., — но подготавливается главным образом в перспективе будущего. В настоящем для него создается почва, берется, что ли, разбег, результат же должен 4 появиться уже за пределами карнавальных времени и места».

II. Текст эсперпенто отличается высокой степенью насыщенности «чужой речью» (М.М.Бахтин), вследствие чего он воспринимается как текст многоголосый, в котором единственной возможной формой сосуществования нескольких голосов является диалог. Иллюстрацией такой авторской установки выступает принцип

Кострицына Т.Б. «Природа чудесного и карнавально-смеховая стихия во «втором баиянском цикле» произведений Ж.Амаду», Дисс. канд. филол. наук, Москва, 1994, стр.84

3 цит. по: Манн Ю.В. «Карнавал и его окрестности», Манн Ю.В. «Поэтика Гоголя. Вариации к теме», Москва, 1996, стр.445 зеркального отражения, позволяющий удваивать действительность, и олицетворяющий собой полифоническое начало в пьесах Валье-Ин клана.

Следует отметить, что «чужие голоса», проникая в то или иное произведение, могут вести себя там по-разному. Они либо уживаются с новым окружением, в случае использования автором приема стилизации (М.М.Бахтин называет такие голоса «однонаправленными»), либо вступают в непримиримую полемику, идут вразрез с авторской стилистической структурой, как это происходит, когда писатель прибегает к приему пародии (такого рода «вливания» в художественный текст М.М.Бахтин относит к разряду «разнонаправленных голосов»),

В эсперпенто мы встречаемся с обеими разновидностями полифонии. Однонаправленностью обладает «чужая речь», представленная на страницах вальеинклановских пьес в виде стилизации под различные жанры народного искусства (частушка, кукольный театр, романс слепца, комедия дель арте). Разнонаправленностью - пародийные структуры как на отдельные литературные произведения, так и в более глобальном масштабе - на архетипы в целом (Христос, Дон Хуан).

К разнонаправленным голосам следует отнести и образования, появляющиеся вследствие употребления приема аллюзии. В тексте эсперпенто аллюзия встречается в следующих своих разновидностях:

1. «аллюзии на прототекст» (И.С.Христенко): а), трансформация устойчивых словесных комплексов с помощью:

- эллипсиса;

4 Манн Ю.В., там же, стр.445

- замены одного компонента клишированного оборота синонимом или близким по значению словом; б), контаминация нескольких фразеологических единиц в форме пословиц и поговорок.

Указанные выше случаи использования аллюзий полемичны по своей природе, поскольку в силу своего окказионального характера они конфликтуют с остальным контекстом эсперпенто, выдержанном в рамках узуса, языковой нормы, общепринятого словоупотребления. в), прямая цитация.

Цитаты из других произведений словесного творчества, очутившись в чуждом для них контексте вальеинклановских пьес, вступают с ним в стилистический диссонанс.

2. «аллюзии на протореальность, носящие номинативный характер» (И.С.Христенко).

Подобные реминисценции либо не воспринимаются адресатом в рамках эсперпенто, что указывает на их негармоничность, чужеродность окружающей стилистической среде, либо также подвергаются авторским преобразованиям.

Объяснение именно такого «распределения голосов» в эсперпенто кроется в эстетической позиции самого Валье-Инклана. Стилизация под жанры народного искусства органично вошла в структуру новаторских пьес испанского драматурга благодаря той карнавальной, а значит, неофициальной, народной атмосфере, которой они насквозь пропитаны. Иначе обстоит дело с прецедентными текстами, основанными на литературных источниках. Литература, по мысли этого писателя, носит вторичный по отношению к монолитному фольклору характер, что придает ей некую хрупкость и незащищенность от пародийных вмешательств. Именно на нее и направляет свое кривое зеркало Валье-Инклан.

III. Заглавия эсперпенто отвечают общим художественным задачам, стоящим перед Валье-Инкланом - передать средствами языка карнавальное отношение к миру. Все названия представлены в виде словосочетаний, построенных на атрибутивном принципе по следующей схеме: N + prep.(de) + N, где N - существительное, а prep.(de) - предлог de, передающий в испанском языке отношения принадлежности и качества. Регулярно встречающийся в них определенный артикль способствует восприятию заголовков в более глобальном плане, что также перекликается с принципом карнавальности, реализованном в этих пьесах, представляющих «зрителю жизненные факты обобщенными до стадии своего рода художественной абстракции».5

IV. Карнавальное мироощущение, свойственное в эсперпенто Валье-Инклану, ставит и слово в них в особые, карнавальные условия. Свидетельством тому является характерный стиль этих произведений, в котором все языковые средства направлены на достижение игрового эффекта. Использование лудической функции языка порождает так называемый «языковой гротеск» и способствует их амбивалентному восприятию текста.

Нами были выделены следующие группы каламбуров:

1. каламбуры, построенные на полисемии:

- общеупотребительных слов;

- слов, заимствованных из жаргонов и арго;

2. каламбуры, содержащие в своей основе фоновую информацию;

3. каламбуры, возникающие на базе фразеологических единиц;

4. каламбуры с метафорическим компонентом;

5 Тертерян И. А. «Испытание историей. Очерки испанской литературы XX века», Москва, 1973, стр.200

5. каламбуры, осложненные введением в их состав индивидуально-авторских образований.

Латентные диалогические отношения в каламбуре выявляют его карнавальную, амбивалентную сущность, которая заключается в том, что он «ничего не абсолютизирует, а провозглашает веселую относительность всего».6

Касательно проблемы речетворчества следует отметить, что она представляет собой по сути соотношение стандарта и осознанного отклонения от него в речи, обусловленное специальными прагматическими установками отправителя сообщения. В произведении словесного творчества речевые новообразования являются прежде всего формальным проявлением идейноэстетической установки автора и выполняют экспрессивную функцию, поскольку именно в литературе происходит художественное познание языка, результатом которого становится обретение им «нового модуса жизни», его «третьего измерения».

Стиль эсперпенто отличается присутствием в нем необычайного количества индивидуально-авторских образований. Претендуя на создание жанра, в основе которого лежали бы принципы народного искусства, предполагающие двустороннюю связь, сотворчество отправителя и реципиента, Валье-Инклан прибегает к этому средству обновления «застывшей» системы языка в связи с тем, что любой «окказионализм не только творится на глазах получателя,. но и демонстрирует, как и из чего его сделали. А это уже несет в себе. возможность возникновения у получателя иллюзии соучастия в рождении слова, значения и т.д. Это порождает эффект активного

6 Бахтин М.М. «Проблемы поэтики Достоевского», Москва, 1979, стр. 144

7 Бахтин М.М. «Язык в художественной литературе», «Собрание сочинений в 7-ми тт.», т.5, Москва, 1996, стр.287 присутствия, усиливая экспрессивность».8 Следовательно, игровое восприятие художественных окказионализмов, объединяющее сознание автора и читателя в единое целое, также содействует возникновению в эсперпенто атмосферы карнавала -- праздника, на котором нет деления на участников и зрителей, «зрелища без рампы».9

Для понимания карнавальной сущности «говорящих» имен собственных персонажей вальеинклановских пьес обратимся к анализу латинского названия списков действующих лиц всех эсперпенто — Dramatis personae.

Общеизвестно, что слово persona произошло от латинского выражения per sonare, то есть para sonar. Так в Древнем Риме назывались маски, которые использовали актеры при выходе на сцену. Они несли на себе несколько функций. В римском театре женские роли исполняли актеры-мужчины, и маски помогали им создать женский облик.

В огромном по размерам амфитеатре, в котором проходили представления, зрителям, сидящим на задних рядах, было трудно расслышать слова артистов, поэтому сконструированные особым образом маски служили резонаторами, усиливающими звук, то есть неким прототипом современного микрофона.

Но несомненно основной их ролью было подчеркнуть характер персонажа, представить его сущность, «обозначить» наиболее характерные эмоции. Отголоски этого мы находим позднее в итальянской commedia dell ’ arte.

Валье-Инклан, эстетика эсперпенто которого лежит в русле испанской карнавально-игровой культуры, также использовал маски в о

Ханпира Эр. «Окказиональные элементы в современной речи», «Стилистические исследования», Москва, 1972, стр.306 своих драматических произведениях нового жанра, но только создавая их лингвистическими средствами с помощью прозвищ, несущих на себе яркое характеристическое содержание. Прозвище заменяет официальное имя на карнавале, это своего рода «пропуск» в карнавальный неофициальный мир. Из всех видов антропонимов только оно способно передать веселое гротескное «сопроникновение противоположных начал», свойственное этому празднику.10

Художественный стиль эсперпенто отличается повышенной музыкальностью, для достижения которой Валье-Инклан использует такие языковые средства, как звукопись, рифмовка и ритмизация прозы.

Подобные методы использовал в своем творчестве и его французский современник - Р.Роллан. В комментарии к роману «Кола Брюньон» Л.Г.Андреев пишет: «Р.Роллан постоянно сравнивал свои книги с музыкальными произведениями, говорил о их «музыке». «Звучание» прозы Роллана в ее полиритмичности, в создании определенных созвучий».11 По замечанию другого исследователя творчества Р.Роллана М.А.Тахо-Годи, «чаще всего. богатые рифмами фразы встречаются [в «Кола Брюньоне» - Г.К.] при описании каких-либо праздников и своим чередованием как бы передают приподнято-убыстренный темп событий».12

Нечто похожее мы можем наблюдать и в эсперпенто, где «музыкально-ритмическая аранжировка» (Г.В. Степанов) стиля

9 Бахтин М. М. «Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса», Москва, 1990, стр.270

I Манн Ю.В. «Гоголь и карнавальное начало», Манн Ю.В. «Поэтика Гоголя. Вариации к теме», Москва, 1996, стр. 10-11

II Андреев Л.Г. «Французская литература 1917-1956 гг.», Москва, 1959, стр. 94

12 Тахо-Годи М.А. «Роман Р.Роллана «Кола Брюньон»», Дисс. канд.филол. наук, Ленинград, 1958, стр.227 призвана реализовывать в этих произведениях народно-карнавальную константу. Народу свойствен рифмо-ритмический склад речи, позволяющий систематизировать, а значит, и гармонизировать через язык окружающую его действительность. Недаром наличие ритмических структур и рифм является закономерностью разговорной речи вообще.

Отметим также, что благодаря использованию в тексте эсперпенто принципов языковой игры Валье-Инклан смог необычайно повысить уровень информативности своих небольших по объему художественных произведений.

В заключение еще раз подчеркнем, что принцип карнавализации, лежащий в основе художественной системы эсперпенто, позволил Валье-Инклану создать «органический сплав универсального и национального», воплощающий «художественное обаяние этого театра».13 Все вышеуказанные черты ставят эти пьесы в один ряд с наиболее выдающимися явлениями европейской литературы XX века.

Карнавально-игровое начало, преобладающее в них, не позволяет устаревать как самому жанру эсперпенто, так и его создателю - Р. дель Валье-Инклану, по праву называемому в Испании «авангардистом среди авангардистов современности» /перевод мой -Г.К./.14

13

Тертерян И. А. «Испытание историей. Очерки испанская литература XX века», Москва, 1973, стр.204

14 «. .la vanguardia de las vanguardias de nuestro tiempo» (A.López Martínez «Significación del «esperpento» en el contexto del pensamiento europeo del siglo XX», Valle-Inclan «Nueva valoración», Barcelona, 1988, p.260)

Список научной литературыКарсян, Гаянэ Эдуардовна, диссертация по теме "Романские языки"

1. Абрамович И.М. Об индивидуально-авторских преобразованиях фразеологических единиц и отношении к ним фразеологического словаря. В сб.: Проблемы фразеологии. Москва-Ленинград, 1964, стр.214-220

2. Авдеев А.Д. Маска и ее роль в процессе возникновения театра.- В сб.: VII Международный конгресс антропологических и этнографических наук. Москва, 1964(9), докл.274, стр.80-86

3. Аверинцев С.С. Культурология Йохана Хёйзинги. В изд.: Вопросы философии, 1969, №3, стр.169-174

4. Аверинцев С.С. М.М.Бахтин, смех, христианская культура. В сб.: М.М.Бахтин как философ. Москва, 1992, стр.8-17

5. Андреев Л.Г. Французская литература 1917-1956 годов. Москва, 1959

6. Андреева Л.И. Специфика имени собственного и возможности ее использования в художественном тексте (на материале системы собственных имен в творчестве А.Н.Островского). Дисс. канд. филол. наук. Балашов, 1995

7. Андреева Л.Н. Лингвистическая природа и стилистические функции «значащих» имен (антономасия). Автореферат канд. дисс. Москва, 1965

8. Ауэр А.П. О структуре щедринского гротеска. В сб.: Поэтика и стилистика. Саратов, 1980, стр. 14-20

9. Багдасарян М.А. Роль фразеологических единиц в речевой репрезентации образа автора в художественном тексте. Визд.: Сборник научных трудов МГПИИЯ им.М.Тореза. Москва, 1986, вып.269, стр.5-16

10. Балли Ш. Французская стилистика. Москва, 1961

11. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. Москва, 1979

12. Бахтин М.М. Этетика словесного творчества. Москва, 1979

13. Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. Москва, 1990

14. Бахтин М.М. Собрание сочинений в 7-ми тт. Москва, т.5,1996

15. Бергсон Г. Смех в жизни и на сцене. Санкт-Петербург, 1900

16. Беркнер С.С. Некоторые характеристики языка драмы. В сб.: Теория и практика лингвистического описания разговорной речи. Горький, 1975, вып.6, стр.3-12

17. Бицилли П.М. В.Сирин. В изд.: Русская речь. 1994, №2, стр.41-44

18. Бобылева J1.K. Обыгрывание значений слов как стилистический прием. В сб.: Научно-тематический сборник Дальневосточного университета. Английская филология. Владивосток, 1972, вып.З, стр. 174-183

19. Богатырев П.Г. Вопросы теории народного искусства. Москва, 1971

20. Богатырев П.Г. О взаимосвязи двух близких семиотических систем. Кукольный театр и театр живых актеров. В изд.: Труды по знаковым системам. Тарту, 1973, вып.6, стр.306-329

21. Богатырев П.Г. Знаки в театральном искусстве. В изд.: Труды по знаковым системам. Тарту, 1975, вып.7, стр.7-36

22. Бойченко В.В. Индивидуально-авторские преобразования фразеологических единиц. Дисс. канд. филол. наук. Санкт-Петербург, 1993

23. Бойцова Т.А. О роли названия и введения в реализации текстовой проспекции. Дисс. канд. филол. наук. Нижний Новгород, 1992

24. Борев Ю. О комическом. Москва, 1957

25. Борев Ю. Комическое и художественные средства его отражения. В сб.: Проблемы теории литературы. Москва, 1964

26. Борев Ю. Сатира. Теория литературы. Москва, 1964

27. Бушмин A.C. К вопросу о гиперболе и гротеске в сатире Салтыкова-Щедрина. В изд.: Вопросы советской литературы. Москва-Ленинград, 1957, №5, стр.7-63

28. Вакуров В.Н. Фразеологический каламбур в современной публицистике. В изд.: Русская речь. 1994, №6, стр.40-47

29. Вандриес Ж. Язык. Москва, 1937

30. Вербицкая М.В. Филологические основы литературной пародии и пародирования (на материале современного английского языка). Дисс. канд. филол. наук, Москва, 1980

31. Веселовский А. Старинный театр в Европе. Исторические очерки. Москва, 1870

32. Виноградов В.В. О художественной прозе. Москва, 1930

33. Виноградов В.В. О языке художественной литературы. Москва, 1959

34. Виноградов В.В. Натуралистический гротеск. (Сюжет и композиция повести Гоголя «Нос»), В сб.: Виноградов В.В. Избранные труды. Поэтика русской литературы. Москва, 1976, стр. 5-44

35. Виноградов B.C. Личные имена собственные в художественном произведении. В изд.: Вестник МГУ. Москва, 1973, №5

36. Виноградов B.C. Лексические вопросы перевода художественной прозы. Москва, 1978

37. Виноградов B.C. Грамматика испанского языка. Практический курс. Москва, 1990

38. Виноградов B.C. Лексикология испанского языка. Москва, 1994

39. Виппер Р. Две интеллигенции и другие очерки. Сборник статей и публикаций. 1900-1912. Москва, 1912

40. Влахов С., Флорин С. Непереводимое в переводе. Москва, 1980

41. Воронин С.В. Пограничные явления словообразования и фонетики. В сб.: Научные доклады высшей школы. Филологические науки. Москва, 1968, №1, стр.82-85

42. Гак В.Г. Беседы о французском слове. Москва, 1966

43. Гвоздев A.A. Р.Роллан и проблемы народного театра. В: Гвоздев A.A. Западно-европейский театр на рубеже XIX-XX столетий. Очерки. Ленинград-Москва, 1939, стр.319-357

44. Гетман И.М. Лексико-семантические средства создания амбивалентности в английском языке. Дисс. канд. филол. наук, Москва, 1975

45. Гиппиус В.В. Люди и куклы в сатире Салтыкова-Щедрина. В: Гиппиус В.В. От Пушкина до Блока. Москва-Ленинград, 1966, стр.295-330

46. Гончаренко С.Ф. Испанская рифма (учебное пособие по курсу «Стилистика испанского языка»), Москва, 1987

47. Гончаренко С.Ф. Испанская силлаботоническая поэзия. Вопросы анализа и перевода. Москва, 1988

48. Гордиевская М.Л. Каламбур в живом диалоге. В изд.: Русский язык в школе. 1994, №3, стр.71-75

49. Григорьев В.П. Несколько замечаний к дискуссии. В изд.: Филологические науки. 1959, №22, стр.22

50. Григорьев В.П. Художественная речь. Москва, 1969

51. Григорьев В.П. К спорам о слове в художественной речи. В сб.: Слово в русской советской поэзии. Москва, 1975, стр.5-75

52. Григорьев В.П. Паронимия. Языковые процессы современной русской художественной литературы. Поэзия. Москва, 1977, стр. 186-239

53. Григорьев В.П. Поэтика слова. Москва, 1979

54. Григорьев В.П. Предисловие. В: Винокур Г.О. О языке художественной литературы. Москва, 1991, стр.5-17

55. Гридина Т. А. Актуализация этнических стереотипов в процессе языковой игры. В сб.: Тезисы XI Всероссийского симпозиума по психолингвистике и теории коммуникации «Язык, сознание, культура, этнос: теория и прагматика». Москва, 1994, стр. 180-181

56. Гридина Т.А. Имена собственные как база языковой игры (на материале отфамильных прозвищ в речи школьников). В изд.: Русский язык в школе. 1996, №3, стр.51-55

57. Гридина Т. А. Языковая игра: стереотип и творчество. Екатеринбург, 1996

58. Девкин В.Д. Немецкая разговорная лексика. Москва, 19731. ИемЩШ ^¿говорная

59. Девкин В.ДУречь. Синтаксис и лексика. Москва, 1979

60. Девкин В.Д. Лексикографический аспект окказионализмов. В сб.: Лексика и лексикография. Сборник научных трудов. Москва, 1998, стр.57-79

61. Дживелегов А.К. Итальянская народная комедия. Commedia deH’arte. Москва, 1954

62. Домашнев А.И., Шишкина И.П., Гончарова Е.А. Интерпретация художественного текста. Москва, 1989

63. Дьякова Т.А. Пародирование как эстетический стимул обновления культурно-художественной традиции. Дисс. канд. фил. наук, Москва, 1993

64. Егорова К.Л. О так называемом телескопическом словообразовании. В сб.: Научные доклады высшей школы. Филологические науки. Москва, 1985, №5, стр.56-60

65. Жигульский К. Праздник и культура: праздники старые и новые. Размышления социолога. Москва, 1985

66. Земская Е.А. Речевые приемы комического в советской литературе. В сб.: Исследования по языку советских писателей. Москва, 1959, стр.215-278

67. Земсков В.Б. Габриэль Гарсия Маркес. Москва, 1986

68. Зернова Л.Г. Контекстная реализация фразеологических единиц испанского языка (на материале произведений Б.Переса Гальдоса). Дисс. канд. филол. наук. Киев, 1984

69. Иванов Вяч.Вс. Из заметок о строении и функциях карнавального образа. В сб.: Проблемы поэтики и истории литературы. Саранск, 1973, стр.37-53

70. Иванов Вяч.Вс. К семиотической теории карнавала как инверсии двоичных противопоставлений. В изд.: Труды по знаковым системам. Тарту, 1977, вып.8, стр.45-64

71. Ивлева Л.М. Дотеатралыго-игровой язык русского фольклора. Санкт-Петербург, 1998

72. Ильяш М.И. «Фамильные» каламбуры. В сб.: Актуальные вопросы русской ономастики. Киев, 1988, стр.134-141

73. Исаева Л.А. Виды скрытых смыслов и способы ихпредставления в художественном тексте. Дисс.докт.филол.наук, Краснодар, 1996

74. Исупов К.Г. Игра в литературном творчестве и произведении. Дисс. канд.фил.наук, Донецк, 1975

75. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. Москва, 1987

76. Каргаполова И.А. Языковая игра и инверсионность. В сб.: Язык и культура. Барнаул, 1997, стр.52-54

77. Карцевский С.О. Об асимметрическом дуализмелингвистического знака. В сб.: История языкознания Х1Х-ХХ веков в очерках и извлечениях. Москва, 1965, стр. 121-137

78. Кобахия Е.В. Национальное своеобразие комического и художественные средства его воплощения (на материале абхазской литературы). Автореферат. канд.филол. наук, АН СССР, ИМЛИ, Москва, 1986

79. Колесников Н.П. О некоторых видах каламбура. В изд.: Русский язык в школе. 1971, №3, стр.79-81

80. Корытная М.Л. Роль заголовка и ключевых слов в понимании художественного текста. Дисс. канд. филол. наук, Тверь, 1996

81. Косиков Г.К. Два пути французского постромантизма: символисты и Лотреамон. В сб.: Поэзия французского символизма. Москва, 1994, стр.5-62

82. Кострицына Т.Б. Природа чудесного и карнавально-смеховая стихия во «втором баиянском цикле» произведений Ж.Амаду. Дисс. канд. филол. наук, Москва, 1994

83. Кравченко З.Ф. Каламбуры в русском языке. В сб.: Сравнительно-исторический и типологический аспекты изучения русского языка в Белоруссии. Минск, 1985, стр.83-92

84. Крюкова Н.Ф. Метафора как средство понимания содержательности текста. Автореферат. канд. филол. наук. Москва, 1988

85. Кухаренко В.А. Стилистическая организация художественного прозаического текста. В изд.: Ученые записки МГПИИЯ им.М.Тореза. Москва, 1979, вып.141, стр.49-59

86. Кухаренко В.А. Интерпретация текста. Ленинград, 1979

87. Левин Ю.И. Зеркало как потенциальный семиотический объект. В: Левин Ю.И. Избранные труды. Поэтика и семиотика. Москва, 1998, стр.559-577

88. Леон Л.А. Словообразовательные модели «сущ.+сущ.» в современном русском языке. В сб.: Лингвистический сборник. Москва, 1977, вып.9, стрЗ-М#

89. Литература. Язык. Культура. Москва, 1986

90. Лотман Ю.М. Структура художественного текста. Москва, 1970

91. Лотман Ю.М., Гаспаров Б.М. Игровые элементы в поэме «Двенадцать» В сб.: Тезисы I Всесоюзного (III) конференции «Творчество А.А.Блока и русская культура XX века». Тарту, 1975, стр.53-63

92. Лотман Ю.М. Тема карт и карточной игры в русской литературе начала XIX века. В изд.: Ученые записки

93. Тартуского гос. университета. Тарту, 1975, вып.365, стр. ПО-142

94. Лотман Ю.М. Текст в тексте. В изд.: Труды по знаковым системам. Тарту, 1981, вып.567, стр.3-18

95. Лотман Ю.М. Собрание сочинений в 3-х тт. Таллинн, 1993

96. Лотман Ю.М. Беседы о русской культуре. Быт и традиции русского дворянства XVIII-начала XIX века. Санкт-Петербург,1994

97. Лук А.Н. О чувстве юмора и остроумии. Москва, 1968

98. Любимов Н. Перевод искусство. - В сб.: Мастерство перевода. 1963. Москва, 1964

99. Валье-Инклан, Р. дель. Дочь капитана. Валье-Инклан, Р. дель. Избранное. Москва, 1978, стр.393-423

100. Валье-Инклан, Р. дель. Парадная тройка покойника. В: Валье-Инклан, Р. дель. Избранное. Москва, 1978, стр.367-392

101. Валье-Инклан, Р. дель. Рога дона Ахинеи. В: Валье-Инклан, Р. дель. Избранное. Ленинград, 1969, стр.540-605

102. Гюго В. Предисловие к «Кромвелю». В: Гюго В. Собрание сочинений в 15 тт. Москва, т. 14, 1956, стр.74-131

103. Квинтиллиан. О возбуждении смеха. В: Квинтиллиан. 12 книг риторических наставлений. Санкт-Петербург, 1834, стр.451-470

104. Маяковский В.В. Полное собрание сочинений в 13-ти тт. Москва, т. 12, 1958

105. Монтень М. Опыты. Москва-Ленинград, 1954

106. Цицерон. Три трактата об ораторском искусстве. Москва, 1972

107. P.Baroja. Memorias. Obras completas. Madrid, 1949, vol. VII

108. B.Pérez Galdós. La de Bringas. Madrid, 1954

109. La Santa Biblia. Dallas, 1976

110. J. Valera. Pequeñeces. Currita Albornoz, al P.Luis Coloma. Madrid, 1954

111. R. del Valle-Inclán. Luces de bohemia. Madrid, 1996

112. R. del Valle-Inclán. Martes de carnaval. Madrid, 19961.I. СЛОВАРИ

113. Испанско-русский фразеологический словарь. Москва, 1985

114. Лингвистический энциклопедический словарь. Москва, 1990

115. Литературный энциклопедический словарь. Москва, 1987

116. C.J.Cela. Diccionario secreto. Madrid-Barcelona, 1968, vol. I-II

117. J.Corominas. Diccionario crítico etimológico de la lengua castellana. Berna, 1954-1957, vol. I-IV

118. G.Correas. Vocabulario de refranes y frases proverbiales y otras comunes de la lengua castellana. Madrid, 1906

119. Diccionario de Real Academia Española. 18a ed., Madrid, 1956

120. M.Moliner. Diccionario de uso del español. Madrid, 1975-76, vol. I-II