автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Литература русского сентиментализма (Эстетические и творческие искания)

Полный текст автореферата диссертации по теме "Литература русского сентиментализма (Эстетические и творческие искания)"

ИНСТИТУТ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ .(ПУШКИНСКИЙ ДОМ) АН СССР

На правах рукописи

КОЧЕТКОВА Наталья Дмитриевка

ЛИТЕРАТУРА РУССКОГО СЕНТИМЕНТАЛИЗМА (Эстетические и творческие искания)

Специальность 10.01.01 - Русская литература

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

Ленинград 1991

Работа выполнена в Отделе новой русской литературы Института русской литературы (Пушкинский Дом) АН СССР

Официальные оппоненты:

Доктор филологических наук, профессор Ф.З.Канунова

Доктор филологических наук, профессор В.Г.Березнна

Доктор филологических наук С.А.Фомичев

Ведущее научное учреждение: Ленинградский Государственный Университет (Кафедра русской литературы)

Защита состоится " 5. " в 14 час,

на заседании Специализированного Совета (Д.002.43.02.) по

филологическим наукам в Институте русской литературы

(Пушкинский Дом) АН СССР

(199034, Ленинград, наб.Макарова, 4).

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института.

1 —7

Автореферат разослан " 1 " 19Э/г.

Ученый секретарь Специализированного Совета

В.К.Петухов

mftfiff^

i - 3 -

Диссертация является результатом комплексных исследований,

Т,'у $ п I

i'-J^uаъавящеиных русской литзратуре конца ХУШ - начала XIX в., преимущественно связанной с сентиментализмом. Постановка теоретических проблем и обобщения основывались на конкретно-историческом изучении творчества отдельных писателей, вючючая и наиболее значительных /Н.М.Карамзин, М.Н.Муравьев, А.Н.Радищев/ и менее известных /В.В.Измайлов, А.И.КлуняШ, А.Н.Кутузов, И.В.Лопухин, П.Ю.Львов, М.Н.Макаров, П .Ii.Maiapoa, M,И, $звзоров, В.С.Подчшвалов, Н.С.Смирнов, Н.Ф.Эьшн и многие другие/. Предметом исследования была и периодика рассматриваемой эпохи, особенно такие издания, как "Утренний свет" /17771780/, "Московское ежемесячное издание" /1781/, "Вечерняя ьа-ря" /1782/, "Детское чтение для сердца и разуиа" /1785-1789/, "Московский журнал" /1791-1792/, "Чтэшэ для вкуса, разума и чувствований" /1791-1793/, "Приятное и полезное препровождение времени" /1794-1798/, "Аглая" /1794-1795/, "Муза" /1796/, "Иппокрена, или Утехи любословия'! /1799-1801/, "Московский . Меркурий" /1803/, "Патриот" /1804/, "Вестник Европы" /18021814/ и др. Постоянное внимание уделялось переводной литературе, проблемам восприятия в России произведений европейских писателей и теоретиков искусства.

В хода осмысления этого обширного материала возникла необходимость проследить закономерности, характерные для русского сентиментализма как художественного направления, явившегося неотъемлемой частью общеевропейской культуры и в то та время имевшего свою национальную специфшсу. В России с es ускоренным культурным развитием в ХУИ в. литературные направления не только быстро .сменяли друг друга,-чо и представляли собой яркий

пример сосуществования и взаимодействия. Поэтому многие произволения писателей, которих нельзя назвать сентименталистами /в частности, Д.И.Фонвизина/^ такке отразили важные тенденции этого направления.

Сложность изучения сентиментализма определяется его переходным характером: его глубокой внутренней связью и с классицизмом, и с романтизмом. Концепции вульгарного социологизма пагубно Сказались на исследовании сентиментализма,, к которому часто прилагались определения "реакционный", "консервативный" и т.п. Тем не менее еще в 1930-1950-е гг. художественные достижения этого направления были предметом анализа в работах Г.А.Таковского и Л.И.Кулаковой, особое внимание уделивших творчеству М.Н.Муравьева. Традиционно - и вполне обоснованно - представление о русском сентиментализме связывалось прежде всего с именам Н.М.. Карамзина. Своеобразная "реабилитация"-писатёлй, начавшаяся с конца 1950-х - начала 1960-х гг., стимулировала серьезное Изучение его литературных и исторических сочинений* издательской и переводческой деятельности, вклада в развитие русского литературного языка /работы П.Н.Бэркова, В.В.Виноградова, Ф;З.Кануновой, О-.Б.Ка фа новой, Е.Н.Купреяновой, Э. Г. Кросса, Ю.М.Лотмана, Г.П.Ма-когонеико, Г.Роте, Т.Хаммарберг и др./. Плодотворным оказался • подход к творчеству Карамзина как писателя, способствовавшего приобщению русской культуры к европейскому литературному процессу и выразившего те тенденции,.которые явились определяющими для наиболее замечательных произведений английского, немецкого и французского сентиментализма. Существенные стороны русского сентиментализма отмечались в исследованиях Л.В.Цуьшянского, .Х.Грар-

,хофа, Е.Н.Купреяновой, Ф.З.Кануновой, В.И.Каминского, М.Тетени и др. В книге П.А.Орлова "Русский сентиментализм" /1977/ расширен привычный круг авторов, связываемых с этим направлением, предпринят опыт периодизации и охарактеризованы основные жанры. Однако сохраниваееся здесь резкое разграничение "демократического" и "дворянского лагеря" представляется слишком прямолинейным, возвращающим к изжитым схемам. Демократизация общественного и культурного сознания - процесс достаточно сложный: самое деятельное участие в нем принимали и так называемые "дворянские" сентименталисты во главе с автором "Бедной Лизы". В свете современных представлений о Просвещении возникает необходимости по-новому определить и формы его проявления в творчестве этих писателей.

'До сих pop еще недостаточно были изучены вопросы преемственности, существовавшей между Муравьевым и Карамзиным, с одной стороны, и Карамзиным и "карамзинистами", с другой. Между тем конкретное сопоставление отдельных произведений позволяет установить, какие именно эстетические и творческие принципы Муравьева нашли непосредственное развитие у Карамзина, сделавшего их программными, В произведениях писателей второго и третьего ряда прослеживается, как усваивались эти принципы в литературном сознании, какие из них оказались наиболее устойчивыми и характерными. Чаще всего речь идет не о непосредственном влиянии /которое, разумеется, токе имело место/, но об известной' общности мировосприятия, обусловленной той филиацией идей, которая охватила как европейскую, так и русскую культуру, о "ментально-сти" эпохи.,

Актуальность исследования определяется задачами, стоящими в настоящее время перед филологической наукой, всё более тесно ' сочетающей историко-литературный и теоретический аспекты. Давно назрела необходимость оценить роль сентиментализма в развитии русской культуры, показав его неотъемлемую причастность к тем обцаовропэйскмм процессам, которые стали сейчас предметом углубленного изучения в нашей стране и за рубежом. Гуманистические ценности, выдвинутые нэ поршй план сонтиментализмом, в особенности представление о человеческой личности, замечательной своими душевными качествами и прежде всего способностью к состраданию, - все это сохраняет на только историко-литературный интерер, но и самый широкий нравственный смысл, не теряющий значения вплоть до наших дней.

Выбор объечтэ исследования обусловлен тем, что, носмотря Ш преодолеть нзгативного отношения, к сентиментализму, многие су-цаствунныо особенности зтого направления нэ были ещэ предметом специального изучения. Целыо работы было рассмотрение литерату-ри русского сентиментализма ¡сак самостоятельной художественной системы, Но системы подвикной, постоянно развивашойся. ■

Научная новизна работы состоит в следующем.

1

Впервые представлена целостная характеристика русского сенти-моитзлнзма, основанная на из ученик нэ только верти иных явлений, но и массовой литературы. С учетом сделанного предшественниками выявлены новые аспекты изучения этого направления.. Особое внк-нанке уделено категории "чувствительность", связанной с целыы комплексом нравственно-философских и эстетических проблем.

Вопрос о соотнесенности литературы сентиментализма-с.идеями

Просвецания, ставившийся ранаэ в самой общей форма и преимущественно применительно лишь к Карамзину, стал предметом развернутого исследования, основанного на широком материала, включающем произведения многих авторов. Это позволило конкретизировать и углубить представления о проникновении просветительских идей в русскую литературу. Одновременно показано, как слоино, а иногда и противоречиво шел процесс осмысления этих идей разными писателями .

Помимо центральных проблем, намеченных при изучении русской эстетической мысли ХУИ в. /работы Л.И.Кулаковой, А.А.Смирнова, А.П.Валицкой/, было обращено внимание на раноз совершенно не затрагивавшиеся вопросы, например, отношение сентименталистов к категории возвышенного. В диссертации прослежено, как соотносятся взгляды на искусство этих писателей с воззрениями отечественных предшественников /М.В.Ломоносов, А.П.Сумароков и др./ и европейских авторов /Ш.Баттё, Э.Бёрн, Х.ФЛ'еллерт, И.Г.Зульцер, А. Смит, Ф.Хатчесон, Г.Хоум, Э.Иефтсбери/, Выявлены первоисточники ряда сочинений, публиковавшихся в русской периодике 1790-х гг., в частности имевшей .программное значение статьи "Чувствительность и. причудливость".

В работе получила освещение проблема героя, которая еще не исследовалась применительно к литературе русского сентиментализма. Раскрыта специфика художественных средств, с помощью которых создавался определенный тип героя в произведениях зтого направления. Выделены наиболее характерные черты "чувствительного" человека -излюбленного персонажа сентиманталистов;просло1кено, гак преодолевался создавайся' стереотип.Благодаря обращению к общекультурному коцтексту и смежным областям искусства удалось изучить,

как литература сентиментализма отражала "эстетический климат" эпохи /термин Д.С.Лихачева/ и вместе с тем деятельно участвовала в его создании.

Методологической основой диссертации явилось комплексное применение нескольких подходов, получивших признание в современной филологической науке: историко-генетического, системного, ценностного и отчасти историко-функцпональнаго. В поле зрения автора постоянно были проблемы преемственности, существующей между сентиментализмом и предшествовавшим ему направлением, с одной сто- ■ роны, и последующим, с другой. Неизменное внимание уделялось идейно-эстетической ценности рассматриваемых явлений,а также их воздействию на читательскую среду.

В>Учво-практическая значимость работы определяется тем, что она дает развернутую характеристику целого художественного направления, изучаемого во всех гуманитарных учебных заведениях. Непосредственно по теме диссертации автором были прочитаны специальные курсы "Литература русского сентиментализма" .и "Эстетика русского сентиментализма" на Филологическом факультете Лошнь ■ . градского государственного университета. Статья "Русский сентиментализм. /Н.М.Карамзин и его окружение/", отражавшая многие важные положения работы, включена в учебную хрестоматию- "Русская литература ХУШ. в. Исследования советских ученых" /Минск, 1988/. В несколько расширенном виде исследование было утверждено к печати Ученым Советом Института русской литературы /Пушкинский Лом/ АН СССР и находится в дечати в издательство, "Наука'.'

Апробация работы проходила на заседаниях Сектора по изучении русской литературы ХУШ века и Отдела Новой русской литературы . '

л

ИРЛИ АН СССР. По материалам диссертации были прочитаны доклады

на Всасоюзных конференциях, организованна ИРЛИ АН СССР и Институтом всеобщей истории АН СССР, а также на УП Международном конгрессе по проблемам Просвещения в Будапеште /1987/. Ряд публикаций полокительно оценэн в советской и зарубежной печати.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав и заключения. В приложении представлена избранная библиография по теме "Литература русского сентиментализма", учитывавшая работы на русском, английском, немецком, польском и французском язи-

t

ках.

Основное содержание работы

Во "Введении", имеющем подзаголовок "Споры о русском сентиментализме", излокена история изучения проблемы в советском и зарубежном литературоведении. Выделены вопросы, имеющие наиболее существенное значение для характеристики направления и вызвавшие больше всего споров. Особое внимание уделено употреблению и толкованию терминов "сентиментализм" и "преромантизн" /"предроиэн-тизы"/. В этой связи рассмотрены концепции, предложенные в исследованиях А.В.Архиповой, Х.Грасхофа, В.А.Западова, Г.Заудара, Ф.З.Кануновой, Р.Крюгер, В.Н.Купреяновой, Р.Нойхойзёра, П.А.Орлова, Дж.Смита, М.Тетени и других. Выявлена многозначность понятия "чувствительность", прослежена его история и отношение к аналогам в английском, немецком и французском языках («sensibility', „Empfindsarakeit", „sensibilita") Доказано, что в литературе сентиментализма это понятие приобретает прэасде всего этический смысл: "чувствительный" - зщчцт "способный к состраданию", "отзывчивый", "гуманный", "добрый", "человечный". Обращение к словарям и текстам^конца ХУО - начала XIX. в. подтверждает такое

толковании, В ту эпоху слова "чувствительность" и "сентиментальность" /"сантиментальность"/ воспринимались как синонимы и лишь позднее стали противопоставляться друг другу. Признание изначальной исторической близости этих понятий позволяет отдать предпочтение термину, вынесенному в заглавие: "сентиментализм".

Определяются хронологические рамки исследования,, охватывающие около четырех десятилетий: о 1780-х по 1810-е гг. Характеризуются основные источники - печатные и рукописные, - служившие материалом диссертации.

Глава первая "Литература русского сентиментализма и Просвещение" состоит из трех разделов: "Воспитание уыа и «образований сердцаУ, "Идея прогресса", "Представление о внесословной ценности человока". Просвещение рассматривается в главе как идеологическая и философская основа сентиментализма.

В разделе "Воспитание ума и <Хобразование сердца;»" прослежено, такое значение придавали русские сентименталисты проблеме воспитания, в чем состояло их отличие от предшественников. Писатели нового направления постоянно спорили с 'теоретическими принципами Ломоносова'и Сумарокова, но, декларируя свой отказ от авторитетов недавнего прошлого и провозглашая первостепенную ценность чувства, вовсе не отказывались от признания роли разуш п процесса воспитания. "Учительная" функция, традиционно присущая русской литературе, осознавалось и сентименталистами как важнейшая. Вместе с тем характер ее постепенно менялся. Ш новом этапе развития просветительской мысли усложнилось самое понятие "образованность"; возникли споры и о путях, которыми могут быть достигнуты необходимые знания. Одним из решающих стимуловпри этом явилось знакомство с идеями Ж.-К.Руссо, что уже отмечалось

исследователями /работы Ю.М.Лотмана, В.А.Западова/, однако привлечение новых материалов позволяет расширить представления о воздействии сочинений "женевского философа" 1а литературу русского сентиментализма. Кроме того развитие отечественной педагогической мысли создало определенные предпосылки для восприятия руссоистских идей. Особая заслуга в этой лринадлекала Н.И.Новикову, оказавшемуся своеобразным культурным посредником между писателями разных поколений и разных направлений. В крутисе Новикова и его друзей/А.А.Петрова, И.П.Тургенева, А.М.Кутузова, И.В.Лопухина/ осуществлялось "нравственное образование" /слова И.И. Дмитриева/ на только Карамзина, но и М.Н.Муравьева, В.С.Подшивз-лова, Н.Н.Сандунова, А.А.Прокоповича-Антонского - в 1780-е гг. начинающих литераторов, которые через носколько лет выступили как зрелые писатели, в большей или меньшой степени связанные с сентиментализмом. В трактате "О воспитании и наставлении детей", приписываемом Новикову, получили отражение тенденции, имевшие непосредственное отношение к формированию взглядов сентименталистов на воспитание. Давняя задача исправления нравов решалась здесь по-новому, Первостепенное значение придавалось эмоциональной сфере: "добрые нравы" должны быть внушены не логическим путем, а воздействием на чувства. Характерно, что в «урнапа:: Новикова печатались произведения немецких филантропистов, чьи идеи получили признание и у преподавателей Сухопутного шляхетно-го кадетского.корпуса,, откуда также вышли писатели, творчество которых развивалось в основном в русле сентиментализма /драматург В.А.Озеров/.

Взгляды Муравьева на процесс познания, выявляются по его произведениям, а таккр_ записям и конспектам, еще не публиковаввммся /в частности, по статье "О деяниях разума"/. Сопоставление высш-

.зпЕ-аний Муравьева с суждениями Карамзина позволяет .констатировать известную устойчивость соединения идей Р.Декарта и Дж.Лок-ка в сознании русасих сентименталистов. "Чувствительные впечат-пекил", с их точки зрения, предстают как начальный этап познавательного процесса, осуществляемого в конечном счете с помощью разума.

Борьба с невежеством, пропаганда научного знания и стремление к образованности в самом широком смысло - все эти просветительские задачи, стоявшие перед русской литературой ХУШ в., сохраняли свою актуальность для Муравьева, Карамзина и их сподвикников. Мысль о пользе наук постоянно встречается у В.С.Подотваловз, В.В.. Измайлова, П.И.Макарова. Эта проблематика придает особую специфику сентиментализму в России. Вместе с тем как в педагогика, так и в отечественной словесности конца ХУШ - начала XIX в. начинает выдвигаться на первый план не столько образованно, сколько нравственное воспитание. Внимание к "образованию сердца" объединяет писателей розных направлений. Программа сентименталистов в этом отношании оказывается близка, в частности, к воззрениям Д.И.Фонвизина, который ставит под сомнение достоинства просвещенного разума, нэ подкрепленные достоинствами сердца.

При рассмотрении восприятия в России книги Руссо "Эмиль, или О воспитании" /1762/ устанавливается, что в оценке этого сочинения русские сентименталисты оказались во многом солидарны с Немецкими филантропистаыи. И те и другие постоянно полемизировали с Руссо, доказывая, что обществу принадлежит значительная роль в формировании личности. В то же время руссоистские представления о том, что важнее всего "образование сердца", наши в русской литературе самый ткивой отклик. Характерна в этом плане пе-

дагогичес1сая направленность журнала В.В.Измайлова "Патриот" /1804/. русские сентименталисты с большим вниканием отнеслись к идее "народного воспитания", что нашло отражение в "Вестника Европы" в годы его редактирования Карамзиным /1802-1803/. Тема воспитания, заиимакщэя там одно из центральных мест, связана с широкими задачами развития отечественной культуры.

В разделе "Идея прогресса" прослеживается, такое отражение в литературе русского сентиментализма получило просветительское представление о поступательном развитии общества. Уделяется внимание участию сентименталистов в широкой полемике, развернувшейся вокруг рассуждения Руссо о науках и искусствах. Во взглядах Муравьева проявляется, с одной стороны, вера в "успехи разума" и культурный прогресс, а, с другой, - глубокий интерес и уш~ кение к античный писателям. И Муравьев и Карамзин находят нечто новое в древней культуре: их привлекает ее первозданная простота и естественность. Подобная концепция оказывалась близка руссоистскому, призыву возвращения к природе и обретения утраченной гармонии. Этим обусловлен интерес сентименталистов к теме "золотого века". Различия в трактовке названной темы проявились в возникновении двух типов "примитивизма": "нежного", связанного с поэтизацией далекого прошлого, и "грубого", представляющего это прошлое как времена дикого варварства. Обе разновидности, выделенные американским исследователем Э.Яанофским на материале европейских литератур, обнаруживаются и в литературе русского сентиментализма. Особый интерес здесь вызвал тип "доброго дикаря", человека, близкого к природе и противостоящего развращенному цивилизованному миру. Однако и. Муравьев и Карамзин, несмо-

тря на увлеченно "примитивизмом", постоянно подчеркивали "выгоды просвещения". Их привлекал не столько "естественный человек" (»l'hoiamP naturel"), сколько "человек природы" („l'homme de ■ la nature"). Самая способность ценить природу представлялась неотъемлемым качеством "чувствительного человека", прй этом разносторонне образованного, то есть истинно просвещенно- -го. Русские сентименталисты распространяют идею прогресса и на область искусства, и на область нравственности. У Карамзина и его последователей играет важную роль образ "лествицы", по ступеням которой человечество возвышается "к своему совершейству". Одновременно возникает - под воздействием идей ИЛ'ордера, вос-

I

принятых и непосредственно и опосредованно - признание неповторимости и ценности культур прошлого. Мысль о нивелирующем влиянии просвещения появляется в произведениях Карамзина и Измайлова, который в "Путешествии в полуденную Россию" уделяет много внимания проблеме национальной самобытности, описывая Нравы, разных народов. Руссоистская концепция, решительно оспаривавшаяся Карамзиным и принятая с существенными коррективами Измайловым, встретила еще болев сочувственное отношение U.И.Невзорова, автора "Путешэствия в Казань, Вятку и Оренбургскую губернию в 1803 г.". В соответствии с идеями Руссо, Невзоров рассматривав! путь человечества как удаление от изначального совершенства.. Однако и у этого автора проявляется стремление защитить успехи современной цивилизации,

В русской литературе получила широкий отклик мысль Карамзина о просвещении как гарантии общественного порядка, 'сформулирован-, нал в письмах "Мелодор к ФилаЛету" и "Филалет к Мелодору"; которые были написаны в период идейного кризиса, вызванного реак-

цией писателя на события Французской революции. Затронутые

. \

здесь теш получили своеобразное продолжение в сочинении Л.Н. Наваховича "Человек в природе. Переписка двух просвещенных друзей" /1804/. В духе литературы сентиментализма этот автор ценит в просвещенном человеке "чувствительную душу", которая отличает его от невежественного "дикого". В целом произведение направлено на защиту завоеваний прогресса.

Таким образом, идея совершенствования общэства оказалась одной из центральных в системе представлений сентименталистов. Она во многом определила их идейные и эстетические позиции. В отличие от своих предшественников, чья непоколебимая вора в прогресс связывалась прежде всего с убежденностью в неисчерпаемых возможностях разума, эти писатели перенесли акцент на способность человека к нравственному совершенствовании. Огчасти со — храняя рационалистический подход к идее прогресса, сентименталисты пришли к пониманию того,- что на пути к "доброму", истинному просвещению неизбежны отступления и даже потери. Особую притягательность для них стала приобретать старина - ¡ультура отдаленных эпох разных народов и прежде всего отечественная. Интерес к историческим сюжетам, обращение к фольклору, оссиа-низм - черты, зарождающиеся в литературе сентимонтализда и непосредственно предваряющие искания романтиков.

В раздела "Представление о внесословной ценности человека" исследуется процесс демократизации общественного сознания, отразившийся в литературе русского сентиментализма. Для этого направления характерен интерес к людям "низкого состояния". В России ХУШ в., где сохранялось крепостное право и резко усили-

вялась сословная иерархия, идэя. вносословной ценности человека

. \

приобрела особую актуальность. Сентименталисты всячески подчеркивают независимость "достоинства" своих героев от их положения . в обществе. Нравственный кодекс русского интеллигента конца ХУК - начала XIX в. сохраняя многое от представлений, характерных для классицизма и вместе с тем обогатился понятием "чувствительность". Человека стали ценить Не за его деловые способности, приносящие ему богатство и почести, не га "ясный ум", а за , "доброе сердце". Среди качеств, необходимых истинно "чувствительному" человеку, большое значение придавалось его умению сочувствовать чужим страданиям и оказывать помощь том, кто нуждается в ней. Существенную роль в этом также сыграла деятельность Новикова и его кружка. В литературе сентиментализма одной из важнейпшх становится тема "благодеяние и благодарность", кзк свидетельствуют многочисленные публикации в куриалах 1780-1800-х гг., посвяленнне описанию "благородных поступков" и примеров бескорыстия. Характерно, что здесь появляется новый тип героя: человек "среднего" или "низкого" состояния /басмачачк, мясник, солдат, крестьянин/. Способность благотворить, считавшаяся рз-Нее привилегией знатных и богатых, оказывалась теперь доступной человеку независимо ог ого сословного положения. Повесть Карамзина "Фрол Силин, благодетельный человек" отразила важную тенденцию литературы сентиментализма. В частности, аналогию этому -герою представляет персонаж статьи "Могущество сострадания", напечатанной в журнале В.С.Подшивалова "Чтение для вкуса, разума и чувствований" в том же 1791 г., что и повесть Карамзина. В подойник публикациях люди "низкого состояния" изображались-как

воплощение тех добродетелей, которые особенно ценны с точки зрения образованного "чувствительного" автора. Поэтому вполне закономерно, что прославление "благородных поступков" часто сочеталось у сентименталистов с проповедью смирения и довольства своим состоянием. Хотя мысль о том, что "и крестьянки любить умеют", была знакома русскому читателю до "Бедной Лизы" Карамзина, эта повесть явилась новаторской во многих отношениях. Впервые с судьбой крестьянки оказался связан мотив самоубийства. Необычность караизинской повести вызвала' но только широкий интерес публики, но и критические отклики, как например, ранее неизвестный отзыв П.Ю.Львова, сохранившийся в рукописях митрополита Евгения /Е.А.Болховитинова/.

Мемуарные свидетельства подтверждают, что литература сентиментализма смогла отразить те противоречия между идеалом и действительностью, с которыми сталкивался "чувствительный человек": провозглашая высшей ценностью чувство, он встречался с отношениями, основанными на расчете и корысти. Особое значение у писателей нового направления приобретает тема части, имевшая ранее исключительно сословную трактовку. Для незнатного и небогатого героя, пришедшего в литературу благодаря сентиментализму, взкно отстоять свое достоинство в обществе, где ценятся прежде всего титулы. Более демократическое, по сравнению с литературой классицизма, представление о чести обнаруживается во многих произведениях, посвященных солдатской теме /сочинения Н.Н.Ильина, А.И.Клушина, В.С.Подшивалова, Н.Н.Сандуновз/. Сентименталисты воссоздают "нравственный кодекс" "чувствительного человека", который дорожит таким качествами, как способность к благотворе-

нию, умение любить, бескорыстие, чувство чести собственного достоинства. К этой нравственной элите, по представлениям писателей нового направления, могли принадлежать люди разных сословий и разного имущественного положения.

Глава вторая "Пути формирования и основные принципы эстетики сентиментализма"состоит из пяти разделов: "Проблема подражания", "Представления о вкусе", "Представления о возвышенном", "Единство красоты и добра", "Представления о назначении искусства и образе творца". Проблемы эстетики рассматриваются в соотнесенности с собственно историко-литературными проблемами. Обращается внимание на индивидуальный подход каждого автора к . решению названных выше эопросов и одновременно прослеживаются обнаруженные при этом общие закономерности, позволяющие говорить об эстетике сентиментализма как целостной системе.

Е разделе "Проблема подражания" показано, что объединяло сей-тимонталистов в подходе к этой проблеме с их предшественниками - • писателями классицизма, которые придавали первостепенное значение правдоподобию художественного вымысла. Непосредственное воздействие эстетических концепций Ломоносова и Сумарокова обнаруживается в произведениях Муравьева, особенно в начальный период его творчества, и других авторов. Вместе с тем, постепенно отказываясь от ориентации на традиционные образцы, сентименталисты всё настойчивее выдвигают идею подражания нэпосредственно • самой природе. Большой интерес у них вызывают сочинения современных европейских теоретиков искусства: И.Г.Зульцера и особен- . но Ш.Баттё, груд которого;"Принципы литературы"./1774/ был хорсь

шо известен в России конца ХУШ начала XIX 'в. и огсазал сущест-

\

венное влияние на эстетику русского сентиментализма. Теория подражания Баттё, построенная во многом еже на рационалистических принципах, по-своему интерпретировалась А.А.Петревыи в его письмах к Карамзину. Ограничивая сферу подражания лишь "изящной природой" и следуя в этом за французским теоретиком, Петров еы-двигает на первый пла^такие критерии, как "простота", "натуральность". В переписке Петрова и Карамзина возникает спор о Шекспире в связи с вопросом о необходимости правил и свободе "гения". Сходные проблемы поднимаются в статьях П.А.Плавильщи-кова, также отражающих некоторые важные принципы сентинантали-стской эстетики, хотя не всегда так последовательно, как сочинения Муравьева и Карамзина. Лейтмотивом у них становится мысль о "натуре" - наставница художника, это и обусловливает их восхищение Шекспиром, которому "природа слугшла вместо учения" /Муравьев/. Новый подход к проблеме подражашш заставляет на новом уровне вернуться и к спору о "древних и новых" , к оценке античной культуры.

Установление источников отдельных статен, переведенных B.C. Подшиваловым, и их анализ позволяет констатировать, что близость к "натуре" и "естественность" постоянно выдвигаются как главные критерии и в выбранных для перевода сочинениях и в принадлежащем Подпивалову "Сокращенном курсе российского слога" /1793/. Представление об истинной "чувствительности" неразрывно связано для сентименталистов' с "естественными", "натуральными" формами ее проявления. Поэтому программное значение приобрела статья "Чувствительность и причудливость", опубликованная в

I79G г. в журнала "Приятное и полезное прегфовокдение времени". Как удалось установить, статья представляет собой перевод первой части книги немецкого писателя И.Г.Кампе »Ueber Empfind-зankalt und Eupfindelei in pädagogischer Hinsicht" (1779), где последовательно противопоставляется истинная и ложная чувствительность. Таким образом, в русской печати конца ХУЩ в. появляются произведения европейских авторов, деятельно участвовавших в разработке эстетических проблем, связанных и с "вечными" вопросами теории искусства, и с самыми актуальными задачами отечественной словесности. Всё это существенно способствовало освобождению литературы из-под ига непреложных правил и запретов, от подчинения авторитетам, углубляло представления о тео- . рии подражания.

В разделе "Представления о вкусе" рассматривается отношение сентименталистов к зтой категории, прослеживается, как выдвижение нэ первый план эмоционального начала вносило коррективы в ее трактовку. Высказанный 'Л.Баттё взгляд Ш вкус как на чувство получил широкое признание в литературе сентиментализма. Кроме' того для Муравьева, Карамзина, Измайлова и других русских писателей была очень существенна мысль о необходимости совериенст-вовашя, "упражнения" вкуса, В результате размышлений о судьбе отечественной культуры у них возникает новое и принципиально важное понятие - "вкус народный" /то есть национальный/. Соответственно сомнению подвергается прежнее убеждение в том, что "хороший вкус один". Вопреки традиционной ориентации на античные образцы, Карамзин, а вслед за ним и другие литераторы проявляет всё Солсо s'/ipoiaiii интерес к культуре северных и воеточ-

ных народов. Теория искусства русских сентименталистов формиру-

. \

ется на основе положения, трактующего эстетику как "науку вкуса" /определение А.Баумгартона/ !.!ысль о развитии вкуса в процессе чувственного познания, получившая признание в европейской эстетика, воспринимается в России прежде всего через посредство немецких теоретиков /И.Р.Зульцер, 1'.ЭЛзссинг/, а также английских /Г.Хоум, А.Джерард и др./, к которым большое внимание проявляет Муравьев.

Отдавая предпочтение "естественному вкусу", сентименталисты начинают противопоставлять зто понятие излюбленной формуле своих предшественников, ратовавших за ."просвещенный вкус". Стремление к простота, близости "натуре" ведет к исключению образца как посредующего звена между природой и худокником. Подобная трактовка категории "вкус" опять-таки связага с усложнением проблемы "древних и новых". Всё большее распространение получает признание изменчивости вкуса, .его зависимости от "состояния умов" в какдуга данную эпоху. Предвосхищая романтическую теорию Искусства, Карамзин считает вкус "особливым даром неба". Интуитивный характер вкуса подчеркивает и Измайлов. Эти представления, характерные для сентименталистов, обнаруживают их стремление противопоставить духовную элитарность социальной: истинные ценители искусства оказываются счастливыми избранниками независимо от их положения в-обществе.

Говоря о вкусе как стилистическом критерии, сентименталисты нередко пользуются традиционными определениями "строгий", "очищенный" и даяе "просвещенный", но за этими формулами стоит и нечто новое: представление о вкусе, неподвластном правилам, измен-

- га,-

чивом, не поддающимся логическому анализу. Возникает и типичное для сентиментализма определение: "нежный вкус". В то ко время писатели нового направления признают необходимым совершенствование 'вкуса путем "образования душевных способностей" /Карамзин/.

В разделе "Представления о возвышенном" центральное место занимает проблема преемственности, существующей между русским классицизмом и сентиментализмом. Прослеживается, как в эстетической мысли России ХУШ в. воспринимались идеи, высказанные в' античном трактате "О возвышенном" и имевшие основополагающее значение для толкования этой категории в европейской литературе. Существенные положения трактата получили новую интерпретацию в "Риторике" Ломоносова. Под воздействием его теории и в еще большей степени его поэтической практики формировалось представление о возвышенном и у русских сентименталистов. Признавая эпопею "верхом поэзии", Муравьев называл в качестве образцовых авторов Ломоносова и Хераскова. Карамзин, Дмитриев, Измайлов единодушно прославляли "Россиаду", "где все велико, важно, величественно" /Измайлов/. Конкретные сопоставления сочинений Муравьева и "Ш-торики" Ломоносова обнаруживают, какие именно положения теории русского классицизма более всего соответствовали взглядам сентименталистов, стремившихся подчеркнуть главенствующую роль чувства. Отдельные высказывания Ломоносова, прежде всего из главы 6 "Риторики", находят непосредственные параллели в литературных декларациях Муравьева. Вместе с тем для него характерна тенденция к снижению пафоса, господствовавшего в ломоносовской лирика, что соответствует общей направленности литературы сентиментализма с ее тяготением к камерности.

У Карамзина и Измайлова представление, о возвышенном нередко

связывалось с переживанием ужаса. В этой проявлялось общее для европейской литературы и эстетической мысли ХУ13 в. стремление выйти за рамки, предписанные классицизмом /теория Э.Бёрка/. Особенно близко русским сентименталистам оказалось учение Г.Хоуна о возвышенном /сближение категорий возвышенного и прекрасного, внимание к эмоциональному воздействию возвышенного/. Новые эстетические теории проецировались на творчество отечественных предшественников; Ломоносова, Сумарокова, Хераскова. Самая личность . Ломоносова стала воплощать для позднейших поколений возвышенный образ гения. Примеры "высокого парения мыслей" Карамзин находил и у восхищавших его европейских авторов /оды К.В.Рамлера, творчество Шекспира/. Эпичный образец сентименталистского восприятия поэзии Ломоносова представляет статья М.Н.Баккаревича "Нечто о Ломоносове" и ответ этого автора анонимному рецензенту. Баккаревич продолжает и углубляет антирационалистическую трактовку ломоносовского творчества, предложенную Муравьевым. Таким образом, отвергая современ^ю им одическую поэзию и высмеивая ее высокопарность, сентименталисты делали исключение для Ломоносова, обладавшего "великим творческий духом". Одновременно они выступали против сервилизма в литературе, протестуя против спекуляции "высокими" темами, что не означало скептического отношения к самой категории возвышенного, в том числе и к героико-пат-риотическиы сюжетам. Стремление писателей нового направления к камерности не отторгало их творчество от мира высоких чувств, нэ помогало им осознать свои художественные задачи, отличие их от задач предшественников. Эмоциональное начало, столь важное для искусства классицизма, сделалось главенствующим, ■ но основное

- 24 -• ^

внимание стало уделяться индивидуальному проявлению высокой страсти. Кроме того ей на смену стало приходить "чувствование" -"страсть в малом виде", что отразилось во всей стилистической системе сентиментализма.

В разделе "Единство красоты и добра" прослеживается, какое воплощение в литературе русского сентиментализма получила античная калокагатия - учение о единстве прекрасного и доброго, вызывавшее к себе интерес на протяжении многих столетий. Это учение проникало в Россию ХУШ в. в значительной степени через посредство английских моралистов, прежде всего З.Шефтсбери, а также Ф.Хатчесона и А.Смита. Воздействие их идей соединялось с продолжением отечественных традиций, неизменно выдвигавших на первый план нравственные задачи перед искусством и литературой. Стремление "сделать человеков лучшими" /В.К.ТредиаковскиЙ/, свойственное и Ломоносову, и Сумарокову, приобрело новые формы в деятельности Новикова. В его журналах публиковались произведения в которых развивалась мысль о единстве добра й красоты, пропагандировались идеи Платона и Шефтсбери, связанные с представлениями о красоте внутренней, относящейся одновременно к эстетической и этической сферам. "Изящность добродетели" демонстрировалась Новиковым и на практике: помощь голодающим,'организация училищ, аптек и больниц для неимущих, широкая программа нравственного воспитания русской интеллигенции. Поколение писателей, сформировавшихся в кружке Новикова, сохранило эту гуманистическую направленность творческих исканий. Русские сентименталисты продолжали также ориентироваться на европейских авторов, у которых находили близкую им проповедь добрых дел, облеченную в худо-

явственную форму. Особое место принадлежало "наставнику Германки" Х.Ф.Геллерту: его исключительно высоко ценили и Муравьев, и Карамзин, и Радищев. Большую роль в становлении эстетики русского сентиментализма сыграли переводы из Геллерта, осуществлявшиеся в новиковском кружке /переводы А.М.Кутузова и И.П.Тургенева/ Идея соотнесенности прекрасного и доброго получила отражение, в частности, в переведенной И.П.Тургеневым статье Геллерта "О действии наук над сердцем и нравом человеческим". Иногда русские авторы вступали в полемику с немецким моралистом, искали свое решение затронутых иц проблем. Так, в дважды переводившейся на русский язык статье Геллерта "Наставление отца сыну, которого отправляет он в Академию" и главе "Крестьцы" в "Путешествт из Петербурга в Москву" Радищева обнаруживается много общего и в то ке время они различаются в представлениях о наиболее вакньк нравственных ценностях. Моралистическая программа, предложенная Геллертом, не могла вполне удовлетворить и других русских авторов, которым был свойственен более широкий взгляд на сущность добродетели и больший интерес к собственно эстетическим проблемам. Характерно, что Цуравьев в своих суждениях о прекрасном'и добром следует непосредственно за Шефтсбери и развивает мысль о существовании внутренней, нравственной красоты. Сохранившийся в рукописи перевод Муравьева и"з сочинения Ф.Хатчесона "Система нравственной философии"(„System of moral Philosophy") содержит положения, получающие затем развитие в собственных статьях русского автора. Его статья "Владычество над самим собою" представляет краткое изложение раздела "О самообладании" из кни-

- ад -

ги А .Спита "Теория нравственных чувств" ( „Т'Не Theory of Moral Sentiments", 1753). Выбрав отрывок,'в котором говорится о поведении "добродетельного человека", Муравьев излагает текст Смита, пользуясь терминологией, принятой в новиковском. кружке. Нравственные искания его участников, их идеи самопознания и самосовершенствования, интерес к "внутреннему человеку" -всё это становится основой для восприятия английской моралистической философии, В художественных произведениях Муравьева содержатся примеры, подтверждающие его этическую программу. Аналогичное явление наблюдается и в творчестве Карамзина, также проявляющего интерес к учению Иефтсбери о единстве прекрасного и доброго. Своеобразное отражение эта концепция получила в повести "Прекрасная царевна и счастливый Карла" /1792/. Аллегорически Карамзин воплотил здесь-мысль о том, что добро порождает красоту, а красота - добро. Постепенно писатель всё большее внимание уделяет эстетической категории, стремясь преодолеть дидактизм своих предшественников. Размышления о нравственной ценности прекрасного содержатся и в статьях, публиковавшихся в журналах Подшивалова, в "Слове о воспитании" Прокоповича-Антонского и других сочинениях. Таким образом, литература русского сентиментализма, усваивая древнюю идею единства красоты и добра, применяет ее к насущным задачам, стоявшим перед отечественной культурой, одной иа которых было осознание специфики сферы художественного творчества. Ванным следствием этого явилось и видоизменение просветительской программы образования и воспитания: она приобретала новую, преимущественно эстетическую направленность, сохраняя глубокую связь с проблемами этического характера.

- 2,2 -

В разделе "Представления о назначении искусств и образе творца" показано, как убежденность в единстве прекрасного и доброго формировала взгляды писателей русского сентиментализма на задачи искусства. Для них оставалось непоколебленным представление о художнике, творце как наставнике общества. Однако утилитарное понимание "пользы" искусства постепенно уступает место идеям шефтсберианского'толка, согласно которым прекраснсо помогает нравственному совершенствованию человека, развивая в нем стремление к красоте, следовательно, й к добру.

У Муравьева, Карамзина и других близких им авторов уже возникает отношение к творчеству как некоему таинству, доступному лишь избранным. Эта идея, непосредственно предваряющая романтический взгляд на искусство, получила выражение и в поэзии Муравьева, и в произведениях Карамзина. Но одновременно для них сохраняет значение и мысль о нравственном воздействии литературы, ее "пользе", понятой достаточно широко /записи Муравьева, связанные с кругом его чтения, статья Карамзина "Разные отрывки /Из записок одного молодого Россиянин^' и др./. В ходе поленики, возникшей у Карамзина с масонским кружком Новикова, намечаются две основные тенденции в литературе русского сентиментализма: одна, связанная с укреплением дидактической направленности искусства, другая - обнаруживающая неудовлетворенность таким подходом и выражающая стремление отстоять специфику искусства. Протест против дидактики содержится'в ряде публикаций Карамзина в "Московском журнале" /1791-1792/, в частности в рецензии на роман М.М.Хераскова "Кадм и Гармония". Писатель считал, что мораль должна быть неприметной, но. действенной; Поэтому, отстаи-

вая автономность сферы искусства, Карамзин продолжал сохранять и представление о его нравственном воздействии. Такая позиция, характерная для русских сентименталистов, во многом определялась их более тесной, по сравнению с европейскими авторами, связью с традициями классицизма и идеологией Просвещения. Показательно, что для В.В.Измайлова, П.И.Макарова и других литераторов по-прокнему имеет существенное значение критерий "пользы". Но не иеное вакно для них и представление о свободе поэтической мечты, фантазии. Многое восприняв от предшественников /особенно учение Ломоносова о вымысле/, эстетика сентиментализма способствовала более широкой разработке темы творческого вдохновения, которая непосредственно перешла в литературную теорию и практику романтизма. Писателей обоих направлений объединяет интерес к личности творца. Программная статья Карамзина "Что нужно автору?" /1793/ выразила идеи, получившие непосредственный отклик в массовой литературе сентиментализма. Критерии, определявшие ценность произведения, оказались в зависимости от оценки моральных качеств автора. Эти намеченные Карамзиным принципы получили дальнейшее развитие у В.А.Жуковского.

Литература русского сентиментализма создала свой идеал творца - беспечного любимца муз, бескорыстного, далекого от суетного света, "чувствительного" человека, доброго и сострадательного. Своеобразными вариантами этого типа были образы, созданные

биографами й.И.Хемницера, И.Ф.Богдановича, В.С.Подшивалова, В.В.

»

Измайлова. Статья Карамзина "О Богдановиче и его сочинениях" /1803/ содержит описание традиционных черт идеального творца и вместе с тем конкретизирует общие принципы сентименталистской

эстетики - представление об отражении личности писателя в ого творчестве и убежденность в том, что истинный художник должен сохранять свою независимость. Оппозиционность по отношению к официозной литературе, неприятие сервилизма - это сближало сентименталистов с Г.Р.Державиным и Н.А.Львовым. Муравьев, Карамзин, Измайлов, Подшивалов - все они стремились служить интересам "общественной пользы", требуя, чтобы труд писателя бил "н-з бесполезен для отечества". Самое художественное творчество рассматривалось ими как дело большой общокультурной значимости, ибо по словам Карамзина, "авторы помогают согражданам лучше мыслить и говорить". Это программное заявление намечало переход пнеатч-ля к его работе гад "Историей государства Российского" и одновременно подводило итог его предыдущему опыту. Мысль о высоких нравственных качествах, которыми обязательно должен обладать пс-тинный творец, получила признание в литературе предпуикччеко:* и пушкинской поры. Воплощением идеальных качеств художника счли теперь сами сентименталисты: Муравьев для Батюшкова и Карамзин для Куковсксго.

Глава третья "Герой литературы сентиментализма" состоит из трех раздёлов: "Чтение в жизни "чувствительного" героя", "Портрет и пейзаж гак средства характеристики "чувствительного" га-роя", "Роль "исповеди" в раскрытии внутреннего мира "чувствительного" героя".

В главе рассматривается основной тлл героя, созданного литературой русского сентиментализма, - "чувствительного" толог^ка, воплощающего духовный и нравственный ифал своей плохи. Биде-

ленные аспекты позволяют проследить, как в литературе отразились процессы, определявшие культурное сознание русского общества конца ХУШ - начала XIX в. Предметом исследования становятся творческие искания сентименталистов, важнейшим достижением которых явился психологизм, более глубокое,по сравнению с пред-шествешансами, проникновение во внутренний мир человека.

В раздела "Чтение в жизни "чувствительного" героя" пока за но, как в литературе появляется герой, в жизни и даже судьбе которого чтение играет значительную, а иногда и определяющую роль. Ввэ-дя в литературу "читающего героя", русские писатели не только использовали западно-европейский опыт, но и обращались к самой отечественной действительности. Стремление к образованности, характерное для русских просветителей ХУМ в., способствовало пополнению рядов интеллигенции, расширению круга читателей. Подчеркивая духовную элитарнорть своих героав, сентименталисты стали уделять внимание их книжным интересам. В частной переписке того времени /письма Муравьева, переписка Н.П.Панина со своей невестой и т.д./ занимают видное место сообщения о новых книгах и вызванные ими размышления, анализ характеров персонажей. Эти черты "чувствительного" человека конца ХУШ - начала XIX в. запечатлевались в литературные героях. Таким образом, русская культура сентиментализма оказалась причастна к явлению, определяемому европейскими исследователями как. „gelebte Literatur in der Literatur" - "пережитая литература в литературе".

Процесс чтения описывается в произведениях сентименталистов в соответствии с их общими эстетическими представлениями. Существенное значение придается внешнему виду книги: предпочтение

оказывается книгам небольшого формата, удобным, дая чтения во время прогулки. Про'гушса с книгой в руках становится распространенным мотивом, помогающим "узнаванию" героя /характерный пример'- завязка романа Н.Ф.Эмина "Роза"/. Чтение на лоне природы -постоянный предмет изображения в произведениях Карамзина, начиная с его ранних прозаических этюдов и кончая романом "Рыцарь нашего времени" /1802-1803/. Интерес к самому процессу чтения проявляется и в массовой литературе сентиментализма. Противопоставление положительных и отрицательных персонажей нередко основывается и на их отношении к чтению. Еще в "Бригадире" /1769/ Д.И.Фонвизина высмеивались читатели "любезных романов" - Советница и Иванушка. В "Недоросле" /1782/ важный момент в характеристике Софьи - упоминание о ее чтении книги Ф.Фенелога "О воспитании девиц". Появление "читающей" героини - новый и важннй мотив, отражающий реёльный процесс приобщения женщин к литературе. Вопрос о чтений "для девиц" служит предметом специального обсуждения в романе Н.Ф.Эминз "Роза". В рекомендательном списке, представленном героем романа, перечислены преимущественно сочинения "чувствительных" авторов, которые к шчалу 1780-х гг., в основном, были уже переведены га русский язык. Большинство названных книг с похвалой упомянуто и в "Сокращенном курсе российского слога" /1796/ Подшивалова, выступившего с обоснованием принципов сентиментализма. Перечень Подшивалова включает, помимо "Чувствительных" сочинений, романы, содержащие авантюрные элементы /произведения А.-Р.Лэсажа,.А.-Ф.Прево д'Экзиля, А.Ьй-виуса/, однако щэуг чтения литературных героев, как правило, оказывается несколько уже: они выбирают лишь "те книги, чтение

которых может продемонстрировать их внимание к "жизни сердца". Основными читаемыми книгами неизменно становятся сочинения Э.Юнга, "Страдания молодого Вертера" И.В.Гете и "Новая Элоиза" К.-.Ж.Руссо. Юнг при этом ассоциировался в сознании читателей с ого лирическим героем; герои Гете и Руссо приобрели как бы не-коа самостоятельное существование: персонажи произведений русского сентиментализма, постоянно сравнивают себя с Бартером, Юлией и Сен Прё, От "чувствительного" человека ХУШ в. суждение о книге и ее авторе переходит к литературному герою, а этот герой, в свою очередь, служит образцом для подражания многочисленным читателям. Так происходит постоянный и сложный процесс взаимопроникновения литературы и действительности. Упоминание о чте-' нии любимых книг "чувствительного" героя является вполне достоверной деталью, отражающей отношение к этим книгам самого автора. Имена литературных персонажей оказываются своеобразными символами - знаками, понятными для посвященных. Напоминание читателю об известной ему книге помогает дополнить представление о душевном состоянии героя, отчасти предопределяет развитие сюжета. Отзывы о "Вертере" и "Новой Элоизе", содержащиеся в письмах, мемуарах, дневниках читателей конца ХУИ - начала XIX в., находят интересные соответствия в высказываниях литературных персонажей. Одновременно с восхищением популярными героями постепенно возникают скептические размышления о их "ненатуральности", ш-чиназт опушаться противоречие между идеальным и реальным. Следование нравственным идеалам, воспринятым из прочитанных книг, нередко приводит героев к трагической развязке. Тем Не менее интерес к чтению воспринимается как" положительный знак в характери-

стикэ человека, так как, по словам Карамзина "дуршо ыоди и романов Не читают". Увлечение "чувствительными" романами сохраняется вплоть до путинской поры, что находит отраженно и в "Ив-гении Онегине" /круг чтения Татьяны Лариной/. "Читающий" герой оставался Наиболее типичной фигурой в русской литературе, хотя его интересы и оценки менялись в соответствии с общекультурнш развитием. Важным новшеством было обращение автороз и соотвот-ствонно их персонажей к произведениям отечественных пчсателой. Среди упоминаемых книг стали называться русские куриалы /"Прияг-ное и полезное препровождение времени", "Вестник Европы"/ и особенно часто сочинения ¿(арамзина, который, по выратению В.Г.Белинского, "умел заохотить" публику к чтении русских книг. Позднее чтение само по себе как повседневное занятие обраэоаонного человека перестало уже быть характеристикой героя, Одгако упоминание о круге чтешш персонажа по-прежняму сохранило свое зга-ченио. Таким образом, литература сентиментализма, зперзые посгг-вившзя проблему "читающего" героя, сделала ваченыГ? шаг на пути сближения словесной и бытовой культуры, открыла новое сродство психологической характеристики персонажа.

В разделе "Портрет и пейзаж как средства характеристики "чувствительного" героя" показано, как з связи с интересом сентименталистов к внутреннему .'.тру человека .усиливается их вшиио к изображению внешности героев и окружающей' их природы. Портрет и пейзаж в литературе рассматриваются в соотнесенности с аналогичными явления™ в изобразительном искусстве.• Так же, клк лчрзд-ный портрет з живописи сменяется интимным портретом, в литературе предпочтение отдается камерным жанрам, иноязии более "личный."

характер, по сравнению с высокими жанрами классицизма. В связи с общими тенденциями развития русской культуры конца ХУШ в. в искусстве и в литературе возникает стремление к психологизации портрета, что находит отражение и в увлечении физиогномикой. Обнаруживаются многочисленные свидетельства знакомства русского общества с теорией швейцарского философа И.К.Лафатера, в. сочинениях которого были предприняты попытки объяснять характер человека по его лицу /"Физиогномические фрагменты для поощрения \ человеческих знаний и любви", 1775-1778,и др./. Отдельные наблюдения Лафатера находят непосредственные параллели в портретных зарисовках Карамзина /повесть "Лиодор", "Письма русского путешественника"/. Стремление научиться "читать в самых тонких, едва-едва приметных оттенках яйца сокровенные свойства души человеческой " проявляет А.А.Прокопович-Антонский и другие русские авторы. Однако одновременно появляется скептическое отношение к теории Лафатера, который, по словам Карамзина, "простирает свое умозрение далее надлежащего". В высказываниях Радищева, П.С.Батурина, А.А.Палицына высмеиваются заключения швейцарского философа. Интерес к физиогномике и скепсис по отношению к ней -всё это оказывает .непосредственное воздействие на изображение внешности героев в литературе сентиментализма. При создании портрета вырабатывается определенный стереотип, о т ра каищий "представления о некоем идеала, воплощающем качества, наиболее привлекательные с точки зрения "чувствительного" человека. Характерец в частности, постоянный портретный штрих - голубой цвет глаз у героини, что доцкно была соответствовать ее "кроткой душе", "не-«сному сердцу". В массовой литературе русского сентиментализма

прочно закрепляется этот образ, варьируемый в сочинениях П.Ю, Львова, Г.П.Каменева, В.М.Пвревотшсова, Я.А.Галинковского и многих других. Показательно, что даже Карамзин внес правку в текст пове'сти "Бедная Лиза": в первой публикации у героини "чорНые глаза", в последующих - "голубые". Прочие детали словесного портрета также находят соответствия в произведениях русской живописи 1790-х гг. /портреты В.Л.Боровиковского и Д.Г.Левицкого/.

Создание определенного стереотипа в изображении внешности героев ограничивало возможности портрета в искусстве сентиментализма. Однако Наиболее талантливые писатели этого направления стремились выйти за привычные рамки, показать нечто особое, неповторимое, свойственное лишь определенному человеку. Всё больше внимания проявляется к жесту, выражению лица, глас. Излюбленной темой в литературе становится толкование жтвоппених портретов /произведения Карамзина, 'В.В.Измайлова, Н.;".Взвг,ороЕа/. Появляются разные интерпретации одной й той же кзртиш: оцс'ша, предложенная Карамзиным оспаривается Кзвзоровнм /описание кгр-тйны Ш.Лебрена, изображающей Мзгдалину/. Утверждению определенного шаблона в создании портрета начинает противостоять желание преодолеть этот, шаблон, создать более индивидуализированный образ.

Интерес к природе в литература русского сентиментализма так же, как в живописи,■развивался в непосредственной связи с вниманием к внутреннему миру человека. Продолжая традиции своих предшественников, писатели Нового направления придавали больное значение научному познанию природы /контакты Карамзина, с французским- естествоиспытателем И.Бонне, интерес Муравьева и

- Зй/-

Карамзина к сочинениям К.-Л.Еюффона и т.д./. Однако преобладающим в творчестве сентименталистов стал эстетический интерес к природе, который постоянно поддерживался интенсивным развитием садово-паркового искусства в России конца ХУШ - начала XIX 5. Характерна в этом отношении деятельность А.Т.Болотова.

Е подходе к проблеме "человек и природа", присутствовавшей и в искусстве классицизма, акценты меняются: природа помогает человеку лучие проявить и понять самого себя. Природа предстает как идеал '.'естественности", поэтому она может преобразовать человека, заставить его отказаться от всего ложного, искусственного. Новую притягательность приобретают горацианские темы: восхваление сельской жизни и противопоставление ее городской. Эти излюбленные мотивы сентиментализма часто сопутствуют изображению пейзажа. В духе руссоистских концепций красота природы воспринимается как истинная великая ценность, с которой не сравнимы мнимые блага цивилизации. Соответственно идиллический пейзаж становится самым распространенным, проникая в разные жанры сентиментализма - как стихотворные, так и прозаические. Идиллия превращается в одан из важнейших компонентов всей эстетической системы нового направления. В связи с этим в рус" ской литературе идет интенсивный процесс усвоения опыта европейских авторов, обращавшихся к жанру идиллии, прежде всего швейцарского писателя С.Геснера. Принципиальное значение имеет вы- . оказывание в анонимной повести "Любим и Лиза" /1803/, в которой героиня восхищается умением Геснера рисовать природу "без принесу искусства". Представление о естественной красоте природы определит предпоч!ение английского пейзажного парка регулярно-

му французскому. Однако понятие "живописный лойзаж", то есть заслуживающий изображения, введенное английскими эстетиками, имеет значение и для русских сентименталистов,- которым не интересна "натура без прекрасной натуры" /выражение В.В.Измайлова/, При описании природы эти авторы во многом продолжают ориентироваться на определенные литературные образцы - соответствующие пейзажи Дж.Томсона, С.Геснера, Ж.-Ж.Руссо. Так же, как и в портрете, возникает определенный стереотип сентиментального пейзажа. Помимо самого распространенного идиллического, в русскую литературу приходит меланхолический пейзаж /обычно ночной, освещенный светси луны/; оссиановскиЙ и т.д. Однако варьирование привычных тем, образов и мотивов постоянно обогащалось непосредственными наблюдениями и художников, и писателен. Очень плодотворным в этом отношении явился жанр литературного путешествия /"Письма русского путешественника" Карамзина и "пут сие сгнил" по России В.В.Измайлова, М.И.Невзорова, П.Г1.Сумарокова, П.II,Шаликова/. Пейзажные мотивы, общие для европейской литературы, дополнялись новыми конкретными деталями. Особенно ценны и интересны опыты изображения отечественной природы /украинские И кавказски? пейзажи Измайлова; образ родной реки, играющий всё более существенную роль в поэзии и проза сентименталистов/. Преодолению устоявшихся стереотипов в описании природы помогает соотнесенность с биографией автора, его детскими воспоминаниями. Янзнь природы, гак и в европейской литературе, служит непосредственной аналогией человеческой жизни, и времена года приобретают определенную семантику. Отношение к природе "чувствительного" человека конца ХУШ - мчала XXX в. проявляется'сходным образом и

в литературе, и в сапой действительности, как показывают сопоставления художественных произведений с материалами документального характера. Используя опыт живописи и садоро-паркового искусства, литература в свою очередь помогала их развитию, способствовала эстетическому восприятию природы. Русский образованный человек, воспитанный на культуре сентиментализма, гордился там, что отношение К природе отличало его от недостаточно просвещенных "старинных помещиков". С этим связывалось и представление об элитарности: наслаждение природой доступно немногим, избранным, обладающим утонченными чувствами. Сословные различия здесь, как правило, не имели значения. Шпротив, "любовь к Натуре" сентименталисты обнаруживают у людей разных сословий и радуются, замечая ее у простолюдинов. В целом, отношение к природе становится важнейшей чертой в характеристике героя. Умение видеть и ценить ее красоту предстают как свидетельство истинного просвещения, доступного избранным, причастным к духовной элите. Давние споры русских писателей с ?уссо получают последовательное завершение: руссоистский призыв вернуться к природе поддерживается, но самое любование природой расценивае'^-ся как особое искусство, которым владеет лишь по-настоящему просвещенный человек.

В разделе "Роль "исповеди" в раскрытии внутреннего мира "чувствительного" героя" прослеживается, как .развивался в русской литературе сентиментализма исповедальный тип повествования. В период расцвета. этого направления обнаруживается усиленный интерес к автобиографии. Соответствующие явления л европейской ли-

тературе, особенно "Исповедь" Руссо, привлекают^серьезное внимание русских писателей конца ХУИ - начала XIX а. Происходит сложный процесс взаимодействия между литературными к документально-литературными жанрами, связанный со стремлением познать "внутреннего человека". Среди этих жанров, значение которых неоднократно отмечалось современными исследователями /работы Л.Я. Гинзбург, Г.Г.Клизаветиной, Р.М.Лазарчук, П.Е.Еух-зркига и др./, особое место принадлежит дневникам. Анализ дневниковых записей Муравьева, дневников и писем И.П.Тургенева и Андрея Тургенева позволяет выявить общие тенденции, характерные и для литературы того времени. Определенные параллели обнаруживаются между дневниками русских литераторов и художественными произведениями, в частности "Дневником одной недели" ГЬдащева. Стремление '.'объяснить себя" всё отчетливее проявляется а менуарно-автобиографиче-скоЙ литературе, к которой непосредственно примыкают и показания людей, оказавшихся под судебным следствием. В этом аспекте рассматривается "автобиография" беглого крепостного Н.С.Смирнова, отдельные мотивы которой нашли отражения в его позднейшем творчестйе.

Исповедальное начало развивается в сочинениях, представляющих, собой воспоминания о друге. Немаловажную роль при этом играет возникающий в литературе сентиментализма культ дружбы. Тенденшя к усилению лирической тональности прослеживается при рассмотрении Нескольких произведений, созданных крупнейшими русскими авторами конца ХУШ в.: "Кизки графа Никиты Ивановича Панина" /1784/ Д.И.Фонвизина, "Жития Федора Васильевича Ушакова" /1789/ Радищева.!! этюда Карамзина ".Цветок на гроб моего Агатона"/1794/.

Рассказ о жизни друга всё теснэе сплетается с автобиографический повествованием. Декларированное в "Исповеди" Руссо намерение "сделать свою душу прозрачной для взгляда читателей" вызывает самый сочувственный интерес у русских литераторов, по-своему продолжающих психологические наблюдения французского писателя. Характерен, в частности, отзыв Н.П.Школева об "Исповеди", соотносимым с представлениями сентименталистов об отражении личности автора в его творчестве.

Развитие исповедального начала в русской литературе имело и национальные традиции, восходящие к агиографическо-автобиогра-фическим жанрам древней Руси. Наиболее яркое выражение эти традиции получили у Радищева в повести о Филарете Милостивом. Используя канву Жития святого Филарета, писатель построил самостоятельное произведение, наполнив его автобиографическими мотивами. В тексте повести выделяется несколько пластов, рассчитанных на разные группы читателей. Большое значение здесь имеет тема "мягкосердия", находящая аналогии в "Путешествии из Петербурга в Москву", Обращение к самоанализу, к-наблюдениям психологического порядка сближает повесть о Филарете и с "Дневником одной недели"

"Чистосердечное признание в делах моих и помышлениях" Д.И. Фонвизина рассматривается как опыт исповедального повествования, основанный и на отечественной традиции, и на руссоистской. Сочи-: ненио представляет собой не столько покаяние, сколько попытку объяснить свой характер, свои поступки, выявить их мотивы. Нравственная оценка, поЬтоянно присутствующая в повествовании, непосредственно соотносится с моральными критериями, выдвигаемыми

литературой сентиментализма: "чувствительность'' пролетает у Фонвизина гак положительное качество, присущее людям впечатлительным и способным к состраданию.

В творчестве Карамзина исповедальное начало прослеживается на протяжении почти пеан его литературной деятельности. Высоко ценя психологические открытия Руссо и других европейских авторов /К.Ф.Морица, И.Г.Юнга-Этиллинга/, писатель самостоятельно подходит к раскрытию внутреннего мира человека. Соблюдение дистанции между автором и героем - один из существенных принципов Карамзина. Не повествователь, а герои обычно выступают у него в качестве авторов исповеди /Эраст в "Бедной Лизе", "старец" в повести "Остров Борнгольм^. Ирония по отнесению к современным повествованиям исповедального типа, впракениая з аовестк "Мол исповедь", направлена но столько против Руссо, сколько против преврэгло его понявших толкователей и подракателой. /ля Карамзина сохраняет первостепенное значение нравственный скусл исповеди, что проявляется в романе "Рыцарь нашего вречетм", проникнутом автобиографическими мотивами. В целом литература сентиментализма вносит значительный вклад в развитие русской психологической прозы, создает новые традиции, получакяциэ продолжаете в XIX в.

' В "Заключении" говорится о роли сентиментализма в истории русской культуры. Предпринятое исследование дает возможность рассматривать ето направление гак целостную систему, отличающуюся определенными эстетическими и творчесюши принципами. "Чувствительность", центральное понятие, в этой системе, сохраняет свое этическое значение и в литературной теории сентиментализма, и в художественной практике связааык с впч писателей.

Tau важнее становится для них борьба с "ложной^чувствительностью", компрометирующей направленно, Общая гуманистическая направленность литературы сентиментализма находит непосредственное' продолжение в русской культуре XIX в., что дает богатыа возможности для дальнейших исследований.

Содержание диссертации отражено в следующих работах /общий объем - 65 авт.л., из них 25 авт.л. в печати/:

1. Карамзин и литература сентиментализма // Русская литература и фольклор /XI - ХУИ вв./. Л.:Наука, 1970, С.351-389.

2. NikolaJ M.Saramzin und &.N.Batjuskov//Studien j$ur Geschichte der russischen Literatur des 18.Jahrhunderts.

Berlin, Akademie-Verlag, 1C70.S.419-427.

3. Монография о литературном творчестве Карамзина// Русская литература. Л.: Наука, 1971. M 3. С.225-228.

4. Новая книга о Карамзине // Там же. 1973. К 2. С.241-245.

5. Утверждение жанра в литературе сентиментализма и переход к новым поискам // Русская повесть XIX века: История и проблематика жанра. Л.: Наука, 1973. С.53-76.

6. Nikolay Karamzin. Boston: Twayne Publishers, 1Б75,

154 p. (Prepared for publication in cooperation with Ho-vosti Press Agency (APN5. Publishing House. USSR),

7. Немецкие писатели в журнале Новикова "Утренний свет"// Н.И.Новиков и общественно-литературное движение его времени; ■ ХУШ век. C6.ÏÏ. Л.; Наука, 1976. C.II3-I24.,

8. Русский ■сентиментализм: Итоги и проблемы ручения// Русская литература. Л.г'Шука, 1978. И 2. С.222-230.

9. Русский сентиментализм /Н.М.Карамзин и его окружение/ // Русский романтизм. Л.: Шука, 1978. С.18-37.

10. Карамзин Николай Михайлович // Лермонтовская энциклопедия.' M.: Советская энциклопедия, 1981. С.216.

11. Сентиментализм. Карамзин // История русской литератури. Л.: 1Ьука, 1980. T.I. С.726-764.

12. Формирование исторической концепции Карамзина - Писателя и публициста // Проблемы историзма в русской литературе: Конец ХУШ - начало XIX в. ХУИ век. Сб.13. Л.: Йзука,1981.С.132 -155. .

13. Трагедия и сентимонтэльная драма начала XIX в, ,// История русской драматургии: ХУШ - первая половига XIX века. Л.: Наука, 1982. С.181-220.

14. Герой русского сентиментализма. 1. Чтение в жизни "чувствительного" героя // Русстая литература ХУШ - начала XIX века в общественно-культурном контексте: ХУС1 вйк. Сб.14. Л.: Нз-ука, 1983. С,121-142.

15. Сентиментализм и Просвещение /0 преемственности ^дей в русской литературе конца ХУИ - начала.XIX века // Русская литература, Л.: Наука, IS83. 15 4. С.22-37.

16. "Исповедь" в русской литэратурэ конца ХУИ в. // Ш путях к романтизму. Л.: Наука, 1984. С.71-99.

17. Герой русского сентиментализма. 2. Портрет и пейзаж в литературе русского сентиментализма .// Русс:сая литература лУН! лею В ее связях с искусством и наукой:. ХУШ век. Сб.15. Л.: Наука, 1986. С.70-96. '

18. Xaramzin uni Lonionosov //Lits rat lirbeiiehungRn lia

- н:-

.18. Jahrhundert. Berlin: Akademie-Verlag, 1986.S.397-507.

19. М.В.Ломоносов в оценка русских писателей-сентименталистов // Ломоносов и русская литература. М.: Наука, 1987, С,267-2§0.

20. Статьи: Аргамаков A.B., Багряшдай Ц.И., Бахтин U.U., Богданович И.Ф., Болтина Е.§., Витовтов A.A., Гагарин Г.И., Гагарин Г.П,, Гагарин П.Г., Гагарин П.С., Грибовский A.M., Даниловский H.H. // Словарь русских писателей ХУЩ века, Л.: {tey-ка, 1988. Вып.1. А-И.

21. A.M.Грибовский как литератор ХУШ вэкэ // Zeitso^rif für Slawistik (Berlin). 1988. N 6.S.843-853.

22. Проблемы изучения литературы русского сентиментализма // Итоги и проблемы изучения русской литературы ХУШ Bei«! ХУШ век, Сб.16. Л.: Наука, 1989. С.32-44.

23. Русская лирика ХУШ века // веская литература. Век росер-надцатый; Лирика. М.: Художественная литература, 1990, С.5-22.

24. Идеи народности в русской литературе сентиментализма// Идеи народности в русской литературе /печатается в изд. "Наука", I авт. л./.

25. Проблема "ложной чувствительности" в литературе русского сентиментализма // ХУШ век. Сб.17 /печатается в jiqfl. "Шука",

I авт. л./.

26. Два издания "Московского журнала" Карамзина // Карамзиц-ский сборник /печатается в изд. "Наука", I авт. л./.

27. Тема "золотого века" в литературе русского сентиментализм ма // ХУШ век. Сб.18 /печатается в изд.^Шука", 1,Щ авт. л./.

28. Литература.русского сентиментализма /Эстетические ц творческие искания/. Отв; ред.А.М.Панченко /печатается в изд. "ffey-ка", 20 авт. л./1