автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Литературная позиция Н. Ф. Павлова

Полный текст автореферата диссертации по теме "Литературная позиция Н. Ф. Павлова"

1СУДАРСТВВШШЯ УНИВВРСИТЕТ ИМЕНИ И.В.ЛОМОНОСОВА

Филологический факультет

На правах рукописи

МАКСИМОВА Мария Федоровна ЛИТЕРАТУРНАЯ ПОЗИЦИЯ Н.*.ПАВЛОВА Специальность - 10.01.01 - русская литература

Автореферат

диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук

И о с к в а' - 1995

Работа выполнена на кафедре истории русской литературы филологического факультета Московского государственного университета им. М.В.Ломоносова

Научный руководитель - доктор филологических наук, профессор А.И.Журавлева

ОФИЦИАЛЬНЫЕ ОППОНЕНТЫ: доктор филологических наук Н.И.Михайлова кандидат филологических наук И.А.Зайцева Ведущая организация - Московский педагогический университет

Защита состоится у//" О// 1995 года в часов

на заседании &евертаци0НН0Г0 совета (Д - 053.05.11) по русской литературе и фольклористике при Московском государственном университете им. М.В.Ломоносова.

Адрес: 119899, Москва ГСП, Ленинские горы, МГУ, 1 корпус гуманитарных факультетов, филологический факультет

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке

I

филологического факультета МГУ.

Автореферат разослан " ^^ 1995 г.

Ученый секретарь Специализированного совета.

Цель предлагаемой работы - прояснение тех моментов деятельности Н.в.Павлова, которые даже в самых последних исследованиях признаются темными и неоднозначными, и прежде всего - загадочная эволюция от обличителя крепостного права и самодержавия до "охранителя" и реакционер* Нераэреяимой эта проблема становится при использовании для анализа творчества Павлова традиционных схем, призванных творчество любого литератора XIX века рассматривать в аспекте его отношений с развитием и распространением в России революционно-демократических представлений, что

неизбежно сужает образ литератора, а иногда и просто делает его ненужным, выбрасывая из контекста эпохи.

В науке созрела необходимость новых подходов к изучении творчества некоторых литераторов, и в ток числе - Н.в.Павлова. Литературная позиция - угол зрения, необходимый для адекватного истолкования его творчества, в чем и состоит актуальность предлагаемой работы.

При этом, в случае Павлова, литературная позиция определялась не только принципами художественного творчества е литературно-критическими воззрениями, выразившимися в публицистике и переписке, но в очень значительной степени также и бытовым поведением. Павлов, в силу особенностей своего происхождения, был чрезвычайно озабочен необходимость» создать свой облик, сформировать свое положение в социуме. Таким образом, одной из важнейших задач мы считаем необходимость понять и объяснить "эстетизм и изысканность" Павлова, суть и культурная значимость которых до сих пор не уяснена наукой.

Во введении мы считаем необходимым остановиться на истории изучения творчества Павлова, особо обращая вникание на необходимость выявить неадекватно

объясненные исследователями особенности его идейной и эстетической позиции. Нельзя было не остановиться также на кратком описании относящихся к Павлову рукописных материалов (из архивов Носквы и Петербурга), в значительной мере ускользнувших от внимания иследователей. Это относится и к неопубликованным

науннын работам о Павлова. Помимо архивных материалов наша работа базируется на изучении прижизненное, периодики к мемуаров современников Павлова.

Работа состоит из четырех глав:"Поэтика бытового поведения П.« .Павлова.", "Место Н.».Павлова в литературных спорах 1330 -1860-х годов", "Критические статьи Н.в.Павлова", "Художественные искания Н.6.Павлова в свете ого литературной позиции".

В_первой_главе обсуждается проблема.

неопределенности происхождения и положения Павлова, дискутировавшаяся современниками, воспринимавшими Павлова не совсем обычным в свете. Для Павлова светская норма неведения - явление культуры, и потому носит условный и знаковый характер. Овладев ев он повысит свой социальный статус (В.М.Лоткан). Результат ритуалтящти и семиотизации Павловым своего бытового поведения. — игра в светскув жизнь.

У Павлов« есть каска, что, в частности, проявляется в эпиграмме Соболевского на смерть Павлова, к перекликается с ситуацией в русской журналистике после смерти Боброва (Зайонц). Бытовая жизнь Павлова носгг черты театра: связанный с театрок биографически, Павлов не захотел профессионально играть на сцене, к. игра оказалась для него важной и социально значимой, в жизни.

Павлов - "человек с биографией", поскольку его поведение нарушает навязанную норку рада: другой, свободно выбранной. Его привлекает стиль московского барина, что становится возможных после женитьбы на К.К.Яниш. Свободный выбор типа поведения оказывается для Павлова важнее нравственных категорий.

Негативное отношение к Павлову совпадала у лвдей света и приверженцев демократических взглядов, что парадоксально лишь при поверхностей взгляде: п. тех. к других раздражало нарушение заданной кормы.

Иронично нарисованный Белинским образ "ритязя желтых перчаток", традиционно относимый к С-П-Певыреву, напоминает выбранное Павловым амплуа острослова, картежника, франта в светского льва.

Примеры проявления такого типа поведения встречаются в мемуарах и воспоминаниях современников о Павлове. Многочисленные зарисовки относятся к разным годам, но никогда не повторяются свжетно. Бытовое поведение Павлова строится как цепь бесконечно наращиваемых эпизодов. В значительной мере оно связано с традицией ХУИ веха. Маска Павлова похожа на маску классицистического щеголя. Амплуа Павлова противостоит тематике конца, стилистике "пятого акта": романтику противопоставлен "человек без сердца" (Надеждин), щеголь, не желающий служить.

Однако в основе не романтического на первый взгляд поведения Павлова лежит чисто романтический принцип эпохи: подражание, создание сросшейся с лицом маски.

Однако мы готовы .предположить, что это не чисто романтические принципы, а проявление гораздо более общих тендеций и закономерностей, тек более, что некоторые темные и неблагоприятные биографические моменты заставляли Павлова достаточно активно реализовывать эти принципы•

Жизнь Павлова предстает как художественно значимый факт, но в достаточной мере оторванный от его текстов. Более того - вся суть поведения Павлова в том и состоит, чтобы максимально отойти от фактов реальной жизни.

Художественные тексты призваны в значительной мере снять комплекс социальной неполноценности. Павлов создает "из своей жизни роман". Если предположить, что роман Павлова был романом плутовским, то становится понятным несопоставимые, на первый взгляд, желание стать светским человеком и резкие выступления в повестях против света.

При более пристальном и детальном рассмотрении связь Павлова-создателя имиджа светского льва и Павлова-создателя повестей, резко критически и иронично описываяицих грехи и пороки светских людей, оказывается даже глубже, чем преодоление комплекса, о котором Пушкин отозвался как об "идеализированном лакействе".

Павлов представляет тот тип писателе, который С.М.Догнан называет "разновидностью естествоиспытателя, объективного наблюдателя социальных феноменов н психолога-экспериментатора".

Подобно М.Ю.Лермонтову, при создании светской психологической повести, Павлову требовалось "знание тайных страстей человека и лабиринта социальной жизни", что неизбежно вело к тому, что поэт должен был "окунуться" в эту жизнь. Б.В.Томашевский связывал такие представления с литературной школой Бальзака.

Однако Н.5.Павлов, имевший в 1831 году (то есть до выхода "Трех повестей") репутации выскочки с честолюбивыми намерениями, преувеличенно подчеркнуто перенимающего и копирующего внешние проявления светского образа жизни, опасного карточного игрока, щеголя, "человека без сердца", строил свое жизнь по закопал плутовского романа и потому противостоял романтически настроенному Лермонтову.

Лермонтов, вероятно, мог бы снисходительно отнестись к бытовому поведения Павлова, если бы тот не смел претензии быть поэтом. Несоответствие жизненного поведения и художественных текстов Павлова и явились причиной появления эпиграммы Лермонтова, не принимающего к не поннмавцего этого противоречия.

Кроме ухе описанных причин, существенным моментом возникновения недоразумения вокруг антикрепостнической направленности повестей Павлова и его аристократическими замашками, является традиционное для русской литературы и критики представление, обязывающее писателя в жизни реализовывать то, что он проповедует в искусстве.

Неприменимость вышеописанного понимания литературы для Павлова подтверждается погружением его в светскую жизнь по типу Лермонтова или Бальзака и позволяет прояснить конфликт мировоззрений Павлова в Гоголя, проявивший в "Развязке Ревизора" и письмах Павлова к Гоголю по поводу "Выбранных мест из переписки с друзьями".

Поиск готового образца в сфере искусства для поведения Павлова оказывается малопродуктивным, поскольку мы имеет дело с описанным Г.О.Винокуром случаем, когда стилизация поведения возникает не из копирования, а от рефлексии.

Одной из знаменитых черт амплуа Павлова, которую замечала я отвечали современники {в частности, Пувкнн в наброске "Русского Пелена" 1835 года), была склонность х игре в карты. На фоне всеобщего увлечения картами в XIX веко, азартные игры были модель игры человека с судьбой, случаем (Лотман).

Порывая с честным коммерческим прошшм некрупного ростовщика Филиппа Павлова, сын его противопоставляет этому образу жизни азарт,4 игру случая. Мгновенное обогащение не совсем честным путем, аналог аферы представляют собой как любовь Павлова к игорному столу, так и женитьба на К.К.Яншп.

Одной из характернейших черт проявления псевдобиографии является огромное количество сплетен вокруг имени Павлова, использвание его маски в художественных целях и обилие анекдотов оПавлове.

Собирание и тиражирование не всегда лицеприятных анекдотов казалось бы нам неблагодарным делом, если бы ми но приняли во внимание призыв Б.Томашевсхого "заняться реставрацией" биографических легенд,

являющихся "литературным осмыслением жизни поэта", "необходимым как ощутимый фон литературных проиэзедений".

Очевидность существования своей псевдобиографии осознавал и сам Павлов, воспитанный и выпестованным в.Я.Кокоакшшм, чрезвычайно комедийно-анекдотической личностьп (см.напр. "Литературные воспоминания" Милюкова).

Неоднократны случаи, > когда Павлова выводили в качестве персонажа пьес и боллотрастнческнк набросков (самый ранний и потоку не вполне очевидый из них - образ Запяткина в комедии Загоскина "Недовольные").

Паалов создает имидж литератора, ценного именно как литератора, но не автора конкретных текстов. Поразительно сравнение количества написанных нм текстов и усилий по создана» салона собственной внешности в т.п. В середине XIX веха, когда создание в поддержание ритуального поведения перестает быть' актуальных, уходит из литературного быта, Павлова начинают воспринимать как "литератора былых времен его долдостя", что ему явно льстило.

Единственный вид движения в творчестве Павлова -жанровый - полностью совпадает с общих движением русской литературы в XIX веке: важны оказываются ..не столько сами тексты, сколько причастность литературной моде. Не выходя за ранки амплуа, Павлов яспользует "новые литературно-бытовые условия"(Б.М.Эйхенбаум).

Во второй главе- обсуждаются проблемы неоднозначных соотношений и взаимосвязей твЬрчества. Павлова с его первоначальным образованней в театральной школе в связью е типично архаистскнн кружком &.§.Кокошкина, ориентированным на театральные жанры.

Для Павлова это оборачивается .не только созданием водевилей, театрализацией быта н ориентацией текстов на устную речь, но в предопределяет отношение современников к его раннему творчеству.

Ближайшие друзья Павлова - С.П.Шевырев, А.С.Хомяков, Д.В.Веневитинов - создатели философской русской лирики. Несомненно Павлов знал современную немецкую философию, служившую образцом для его друзей-шеллингианцев. Однако прямых свидетельств влияния идей любомудров в его стихах нет, к это не позволяет исследователям напрямую относить Павлова х кружку философски настроенной университетской молодежи. Хотя такие попытки делались, например Н.Н.Ильиным. Нам представляется, что Павлов, конечно же был близко, знаком с идеями любомудров. Но в силу особого склада ума Павлова, для него это не представлялось важным и значимым в той мере, как его друзьям-любомудрах.

Непосредственно в лирике Павлова занимает больше проблема соответствия жанра литературной иоде.

Философские взгляда не высказываются Павловым прямо в художественных текстах.

При внешнем формальном моралиэаторсхом тоне повестей и статей Павлова задачи и цели искусства понимаются им значительно вире. Принципиальный отказ от морализаторства.как в художественном творчестве, так и в критических текстах, представляется нам пряным влиянием идей Шеллинга. Бесплодность поясков многочисленными критиками морали в повестях Павлова очевидна.

Говорить об особой приверженности Павлова романтизму или наоборот его неприятии, равно как и об отношении к архаистическим взглядам нам

представляется .неправомерным, тем более, что при рассмотрении позиции Павлова в любой период его жизни мы всегда наблюдаем двойственную ситуация.

По мере углубления ситуации (например, спора классицистов и любомудров, или западников и славянофилов) прежние друзья я единомышленники расходятся достаточно далеко, один лишь Павлов остаётся одинаково близок (или неблизок) и тем и другим.

Все попытки втянуть Павлова в партийные ссоры остаются безрезультатны. Павлов выходит из ситуации достойно, то есть просто не принимая в ней участия. Часто имя Павлова служит причиной литераторской ссоры, но сам он в ней не участвует.

Такая двойственность и неопределенность позиции Павлова совершенно неприемлема для современников именно в.силу того, что ни одни из них не может считать Павлова ни противником, ни союзником. Для Павлова же эта позиция привлекательна возможностью, не становясь определений ни на одну сторону, находиться постоянно в центре литературной и литераторской жизни и, более того, намеренно и несколько искусственно "стравливать" разномыслящих, что он и делал в своем салоне с начала 40-х годов. ~ ••......'' ' ' -

Настаивая на принципиальной непричастности Павлова к разного рода литературным пратияи я группировкам, следует обратить внимание на единственный случай, когда эта установка была Павловым нарушена. Б споре "аристократов" и "купцов" Павлов принимает позиция первых. Еменно этак, в частности, объясняется его достаточно деятельное участие в "Московской Наблюдателе", понимаемом на первых порах как издание, противостоящее "Библиотеке для чтения".

На только имидж, но и представления Павлова о литературе позволяют отнести его к "аристократам". Черты, характеризующие "аристократов" в

противопоставляющие их "торговому" направлению, полностью относятся к Павлову.

Мало того, что "торговое" направление противоречит всему литераторскому образу Павлова, совершенно непонятно и неприемлемо для него отсутствие образованности в тех вопросах, о которых "купцам" приходится писать.

Павлов не просто принимает позиция "аристократов", но и следует ей на протяжении всей своей жизни и непричастность Павлова кружковым литераторским спорам именно и вытекает из этой установки. И если в 40-е годы это воспринимается как "надувательство", то в 50-60-е выглядит полным анахронизмом в порождает известное отношение младших современников.

Место, позиция в отношение совернеюшхов к Павлову соотносимо в некоторой степени с судьбой Вяземского.

Павлов дорожит своим амплуа остроумца, берущим корни в салоне ХУШ века. Вяземский один из тех немногих, кто может оценить как изящную отделку слога Павлова, так и его манеру изящно одеваться, понимаемую в воспринимаемую как эстетически значимый художественный факт. Корни непонимания младшими современниками, их смех и издевательства - в совераенной чуждости этой эстетике.

На примере Павлова и Вяземского, безнадежно несозвучных позднейшим эпохам, мы пытались рассмотреть

тидичные черта судьбы дптэратора XIX века, традиционно рассматриваемой в зависимости от его отношения к. развитию я распространенно в Россия революционно-демократических. тенденций н идей. Кы не беремся доказывать или опровергать, насколько реакционны иди революционны пря таком, понимании история литературы те или иные фигуры, считая неправомерным сан подход, неизбежно ведугщб к сухенгв а ясхазекнв образа, вплоть до полного исключения его яз контекста. Впрочем, еще в.Н.Тынянов называл эту тенденции, свойственную младшему победившему направлению по отнозаккэ к побежденному старшему - несправедливой.

Характеризуя литературнув деятельность Павлова £.50-нач.60-х годов, вссяэдователвг традиционно говорят о кризисе, проявивиексв в переходе Павлова в лагерь приверженцев официальной идеологии (К.К.Лемке, В.П.Видьчинсхий, К. А.Трифонов, Л.М.Крустанов).

Реакционность псзицни Павлова видели прежде всего в издания ям газета "Надо Время", Так считали еще современники Павлова, но не тояъкакз демократического лагеря, как принято считать« а я, в частности, в.MíДостоевский.

Борьба с газетой Павлова яосяла явно политический оттенок, что было важно для современников я совершенна неприменимо к Павлову, с учетом его нейтральной позиции.

Почтя совершенно неисследованных до сих пор оставалось сотрудничество Павлова с одкнн аз ведущих журналов второй половяяы 50-х годов "Русский Вестник" и отношения его с Катковым, хотя в "Русском вестнике" конца 50-х — начала 60-х годов публиковалось достаточно много статей Павлова, по различным общественно-политических вопросам.

для современников участие Павлова в издании Каткова было признаком г по которому- она относили его к определенному направлению в русской пред— я пореформенной мысли.

Павлова традиционно считали приверженцем и сторонником "гласности"', "просвещения", "прогресса", то

есть того комплекса идей, о котором говорит сам Павлов, признаваясь, что он "за постепенное развитие", что современно не могло быть принято определенной часть» демократически настроенной критика.

Для современников с 1860-х годов стало общим местом ставать рядом имена Каткова а Павлова. Павлов в Катков стоят всегда рядом а часто во множественном числе.

Как видим, вновь вмя Павлова выступает в роли маска. Это несколько иная маска, вполне закономерно подправленная младшими современниками, в частности Герценом. Использование маски Павлова позволяет его оппонентам "передергивать" цитаты, что вызывает остро осознававшуюся Павловым проблему точности понимания, использования, упоминания чужого материала в полемических целях, впервые порожденную представителями "торгового" направления.

Третья глава посвящена анализу нехудожественной прозы Павлова: критических разборов .художественных произведений и публицистических статей.

Очевидно, что явное предпочтение Павлов-критик отдает разбору цьес, считая театр наиболее благодатной почвой для приложения творческих сил художника.

Для Павлова, хороао знающего театр изнутри, недостаточно написать краткую заметку о постановке и игре актеров по образцу типичной театральной прессы. Поэтому он рассматривает разные аспекты к разбирает саму пьесу.

Кроме »того, Павлов ищет связей спектакля и пьесы с культурой в жизнью, что позволяет ему использовать критический разбор в публицистических целях. Однако не следует думать, что статья Павлова сродни демократической критике, идущей от Белинского. Критика для "аристохрата"-Паалова - свободное выражение своих мыслей, ио не попытка оценить литературное произведение в зависимости от фактов литературно-бытового порядка«

При использовании . критики в публицистических целях возможен выбор любого произведения искусства, даже

вполне ничтожного с точки зрения художественного уровня. Однако свои задачи Павлов-критик видит не в "уничтожении" произведений искусства: здесь явно проступают черты "аристократической" критики и некоторое влияние философии Неллннга.

Павлов считает, что есть разная литература и разный читатель. Однако эстетический недемократизм Павлова не следует трактовать в социальном или классовом смысле, как это обычно пытается сделать. Павлов одинаково прямо высказывает свои взгляды и в середине 30-х и в начале 60-х годов. Хотя очевидно, что в социальном или классовом смысле "толпа" середины 30-х годов соврешенно иное явление, чем "толпа" 60-х, для Павлова же разницы нет.

Противоречия в мировоззрении Павлова и Гоголя предвидел сам Гоголь в "Развязке "Ревизора": вложенные а уста Николая Николаевича, "литературного человека", под которым подразумевался Павлов, высказывания об искусстве, явно неприемлемые для Гоголя и вполне применимые к эстетической концепции Павлова.

Как видим, письма Павлова к Гоголю по поводу "Выбранных мест" и его обвинения не были случайны. Противоречия и разногласия Гоголь знал в предвидел сам, вопрос же о возрастании их остроты относится скорее к проблемам творчества Гоголя.

Павловская рецензия на "Грозу" - по сути разговор не об этой пьесе, а о драматургии Островского вообще.

Вопрос о понимании Павловым своего места и места своей газеты в ситуации 60-х годов позволяет прояснить статья "Письмо из Петербурга", которая достаточно условно может быть названа критикой романа Тургенева "Накануне". Самым важным моментом в ней валяется заявленное Павловым понимание провозглаоенной гласности и характеристика несимпатичной ему тенденции в обществе - стремления к единомыслия.

Павлов как литературный критик не высказывает особо оригинальных мыслей и его статьи для современного исследователя представляют интерес прежде всего для

понимания его литературной позиции. Движения в эстетических воззрениях Павлова нет. Статьи его являются анахронизмом как по отнопанню к писательской критике 30-х, так в профессиональной критике 50-х соответственно.

Однако говорить о кризисе последних лет литературной деятельности Павлова представляется нам неправомерным: вне традиционного контекста литературного процесса нехудожественная проза Павлова отличается внутренним единством и цельность», остротой, язвительность!) и точностью наблюдений.

Можно говорить, по-видимому, о принципиальном "аристократическом" дилетантизме Павлова в критике, но ке о кризисе. Иначе нужно говррить в о кризисе Павлова-критика в 30-е годы, однако это не делается, поскольку в силу сложившейся демократической традиции в литературоведении Павлов 30-х годов достаточно удачно укладывается в схему (особенно благодаря неверно и неглубоко пош лым повестям, о критике же речь никогда не идет вообще), для Павлова же 50-х в ней просто нет места.

Дилетантизм Павлова-критика подкрепляется очевидным наблюдением, что критические разборы его носят явно фрагментарный характер. В связи с этим современного исследователя должен заинтересовать вопрос о принципах выбора Павловым произведений в круга тем, обсуждаемых на этом материале: нельзя не заметить, что Павлов откликается на достаточно значительные события литературной жизни России середины XIX века.

Четвертая глава открывается историей выхода в 1835 году сборника "Три повести", введшего Павлова в круг заметных литературных деятелей. Однако не следует думать, что Павлов с повестями появился из небытия, как это представлялось официальной цензуре и позднейшим литературовед&м.

Виньетку и эпиграф Domestics facta можно расшифровать как свойственное эпохе обравение к йудьбе обыденного человека, а не только в русле традиционных представлений об "угрозе крепостничеству". Повести

Павлова обратная на себя внимание современников не толысо политическим звучанием: можно поставить вопрос о Павлове как создателе представлений, ставших Позднее штампами в светской повести. Именно так понимал их Одоевский, отсылая в повести "Княжна Зиэи" к павловскому эпиграфу.

Для Павлова, с повышенным вниманием анализирующего жизнь светского человека, особенно важной оказалась категория светской норны и ее нарушения. На этом построены конфликты повестей, с этой же позиции рассматривается речь героев.

Специфические проблемы выработки слога для "светской повести" совпадав? для Павлова с заметным повышением интереса к стиля и слогу в 30-е годы в русской литературе.

Герой Павлова - обыденный светский человек, похожий и на автора и на читателя. Отказ от экзотики приводит к сложностям стилистического характера: герой и автор, равно как я их читатель, представляет одну языковую среду. Кроме того, весьма специфична и сама эта языковая среда: герои, населяющие салон и гостиную, большую часть своей жизни проводят в разговорах, в связи с чем рассматривается природа к функционирование афоризмов у Павлова, совершенно отличных от подобных явлений у Лермонтова.

Автор светской повести должен неизбежно широко ввести большое количество диалогов, и исходя из своей критической установки, сделать выбор между воспроизведением бытующего в его эпоху светского разговора или выработкой и предложением взамен ену новой поведенческо-речевой нормы. Кроме того, в ситуации русской литературы нельзя не учесть комплекс идей и представлений о "невыразимом" (В.А.Куховсхий).

Павлов сознательно отличает стилистику повести "Демон" от своих прежних повестей, предполагая развитие дальнейшего художественного творчества именно в этом направлении. Однако этот переход от своего рода

саноаналнэа в ранних повестях х объективизации приводит Павлова * отказу от художественной прозы.

Вместо продолжения писательской работы, Павлов прилагает все свои усилия к создании собственного литераторского имиджа, своей биография. Причины печатного молчания Павлова лежат глубоко и естественно вытекают из природы стиля его повестей.

Немаловажной особенностью писательского дарования Павлова является его особый, остроумный склад ума и восприятия мира, в раннем творчестве это выражалось прежде всего в водевилях.

Водевили Павлов пишет в 20-30-е годы XIX, как и всегда откликаясь на жанровую моду эпохи. У исследователей драматургические опыты Павлова не заслужили не только сколько-нибудь позитивной оценки, но даже и просто внимания. Однако в истории русского театра некоторые из переведенных Павловым водевилей, а особенно оригинальные куплеты к ним, были не просто популярны, но и считаются одними из лучших образцов жанра.

Павлов хорошо знает ориентированный на устное исполнение тип построения речи. Отсутствие черновиков и вариантов текстов Павлова так же наводят на мысль, что они могли отсутствовать как таковые, характеризуя не только личную психологию и манору письма Павлова, но и литературные нравы эпохи.

С начала 40-х годов Павлов почта польностью перестает писать и превращается в нешшущего литератора. На первый взгляд это абсурд. Но если иметь в виду достаточно высокий статус устной речи, строящейся в эпохи письменной культуры по образцам письменной, то написанные заранее для прочтения вслух речи Павлова -разновидность литераторского творчества.

Склонность Павлова к остроумию и привитая в кружке Кокошкина декламационная манера мышления позволяют ену блистать на литераторских обедах, закрепляют за ним славу прекрасного рассказчика, способного к созданию спонтанно возникающей ситуативной остроты.

С середины 50-х. годов, то есть после смерти императора Николая Павловича,, в русской обществе ждали перемен, появления гласности к общественного мнения-, проявлением которых' явились разного рода обеда литераторов, на которых. Павлов и читая свои знаменитые речи по поводу провозглаиения гласности, и амнистии декабристов.

Туманность выражений в речах Павлова, в которой уперкалк его современники, на наш взгляд, проистекает ке из политической боязни, а из специфики ораторского жанра прежде всего, и индивидуального павловского стиля.

Мьг располагай! только двумя текстами речей Павлова, (к тому же, вероятна, с прагхай Каткова), поэтому делать какие-либо серьезные обобщения кз тахом ограниченном материале нам представляется занятием малоперспективнын и неблагодарным, однако следует отметить одну любопытную особенность. Отмечая через иного лиг главную мысль двух разных павловских речей, веоктистев- я Гилярств-Платояов цитируют' ключевые фразы: это основные мысли, повторенные Павловым дважды, в несколько видоизмененных контекстах. Очевидно, что это не совпадение,, а композиционный прием. Kpqwe того, обе фразы построена так, что становятся едва ли крылатыми и нарицательными для обозначения современниками определенных событий и явлений.

Вопрос а периферийном месте Павлова в общественном мнении: 50-х годов к его, кризисе представляется нам-выдумкой его политических,в литературных оппонентов.

Материалы диссертации- отражены в следующих публикацияхг

опуб'лнеавано

1. М-В.Лермонтов к Я.«.Павлов. Из комментария к: циклу .говогодних мадригалов и зпиграк* Лермонтова: - Еестник МГУ. «илология. 1951, * 6. С.17-19..

2. Н. $ .Павлов — критик, (.спорные вопросы) — Писатель -критизс — писатель. Материалы третьих Варзобскпх чтений "Проблемы писательской критики:"1 Душанбе, 1952. С.33-35

3. Поэтика бытового поведения Н.5.Павлова - Вестник. МГУ. «илология. 1993, * 1.. С.71-75.

-16-

принято в печать

4. Л.И.Писарев - Русские писатели. 1800-1917. Биографический словарь

5. А.С.Пушкин и Н.С.Павлов - Новое о Пушкине

6. С.А.Рачинский - Русские писатели. 1600-1017. Биографический словарь