автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Литературно-эстетическая концепция П. А. Флоренского

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Ивлев, Виталий Павлович

Глава I Теоретические проблемы дискурса Флоренского

1Л Пролегомены: о специфике дискурса Флоренского

1.2 Флоренский и структурализм: символологический аспект

1.3 Текст как генератор культурной ситуации: к вопросу о функции «бытового поведения» в дискурсе Флоренского

1.4 Концепция мнимости: к обоснованию «теургии»

1.5 игаЬгапо саФхОПса (Флоренский Юнг А. Шмидт)

Глава II П.А. Флоренский как литературный критик: по вехам творческого пути

2.1 Разъясняюндие положения ко второй главе

2.2 «Гамлет» 1Ш

2.2.1 «Диалектика» и художественное произведение

2.2.2 Раздвоенность сознания и интериоризация

2.2.3 «Гамлет» и Эсхил

2.2.4 -Автобиографический момент

2.2.5 Флоренский и Выготский: религиозность трагедии

2.2.6 'Покаяние' [| 'скорбь'

2.3 «Антоний романа и Антоний предания»

2.3.1 Проблема «текста» и «автора»

2.3.2 Объективация как основа конфликта

2.3.3 Флобер и Шанкара: 'глупость' /7 'смерть'

2.3.4 Проблема двойственности: «диаволический» символизм, ранне.кристианская «литература дву.к путей», деконструкция

2.4 Идеологический компаративизм П.А. Флоренского: «Две поэмы»

2.4.1 Художественный текст как трансляция идеологии

2.4.2 Позитивизм (меонизм) Миропольского и мистическое христианство (онтологизм) А. Белого

2.5 Апология символизма: «Золото в лазури»

2.6 Пресуществление художественного слова: «Плач Богоматери»

2.7 Послереволюционные статьи

2.7.1 Музей как фундаментальная категория

2.7.2 Реализм как фундаментальная категория

2.8 Флоренский о футуризме: «Антиномии языка»

3 аключение

Введение диссертации2002 год, автореферат по филологии, Ивлев, Виталий Павлович

Предметом исследования является творчество Флоренского периода 1903-1937 гг.Цепь исследования - рассмотрение литературно-эстетических взглядов Флоренского в контексте теоретическх^х построений русского младосймволизма (Бельпт, Иванов, Эллвс).В связи с этим формулируются следующие задачи: - представить идеологический контекст творчества Флоренского, т.е.: a) определить место и роль Вл. Соловьева в формировании культурной и идеологической платфорл&г Флоренского по связи ее с течением символизма; b) выявить историко-генеткческий фон символологик Флоренского; - рассмотреть сходства и расхождения принципиального характера между семиотической трактовкой знака и трактовкой символа в учении Флоренского; - разъяснить, насколько удастся, некоторые важнейшие концепты из понятийного аппарата Флоренского (реализм, музей, синтез искусств - исследовать структ^фу и принципы разбора Флоренским ряда конкретных художественных произведений.На защиту выносятся следучопще положения: - Дискурс^ Флоренского был сформирован ближайшим образом, с одной стороны, под воздействием переосмысленной идеологии Вл.Соловьева, с другой - художественного метода символизма, главным образом, русского младосймволизма; он представляет собой, с точки зрения стилистики и образа мысли, своего рода синкретизм того, что ^ Понятие дискурса здесь и далее рассматривается согласно второму значению в классификации Патрика Серьо: «единица, по размеру превосходящая фразу, высказывание в глобальном смысле» (Серьо П. Анализ др«?|^ урса во л. в диссертации названо 'художественным' и 'философским' направлениями Серебряного века. Понятие символа у Флоренского имеет лишь косвенное отношение к понятию знака в структуральной поэтике и, во всяком сл>'чае, принадлежит к иной мировоззренческой традиции, нежели этот последний. - Есть основания сближать литературоведческие приемы Флоренского с подходом к художественному тексту К.-Г. Юнга, ср. текстовая 'первопочва' (Флоренский) и 'архетип' (Юнг) и др. - Христианская догматика является преимущественным фактором теоретико-литературоведческих и литературно-критических изысканий Флоренского и оказывает прямое влияние на его понятийный аппарат.Методологической основой исследования является синкретизм герменевтического, лингвосемантического и историко-литературного подходов к литературному тексту.Теоретическую и лгетодологическую базу диссертации составляют основные концептуальные положения, сформулированные в трудах П.А. Флоренского, А..Ф. Лосева, A . A . Потебни, К.Г. Юнга, В.Н. Топорова, К.Г. Исупова, Хоружего, Н. Бонецкой и др.Источниками исследования сл>'жат опубликованные на сей день тексты П.А. Флоренского. Это четыре тома, вышедшие в составе серии «Философское наследие», отдельный том из той же серии по философии художественного творчества, «Столп и утверждение истины» (1914). В этом же ряду^ назовем первую часть составленной К.Г. Ис^тювым антологии о «личности и творчестве Павла Флоренского в оденке руссю1х мыслителей и исследователей». Важным источником были теоретические работы младосимволиетов, в первую очередь Вяч. Иванова, Андрея Белого и Эллиса.Французской школе // Семиотика: Антология. Сост. Ю.С. Степанов. М., 2001.В целом наследие П.А. Флоренского можно, с известной долей условности, раскределйть но пяти классам (выключая фотохудожественные опыты, для которых в авторском Проспекте собрания сочинений задуман был отдельный X V том); это исследования: 1) литературно-критические (см. гл. II), 2) философско-богословские («Столп», «Водоразделы»), 3) художественно-критические («Золото в лазури», «Соль земли») 4) научно-технические (монография о диэлектриках, «Мнимости в геометрии», статьи в Технической энциклопедии) 5) эпистолярно-мемуаркые (письма из Соловецкого лагеря, «Детям моим»).Флоренский указывал на органический характер своего творчества: малейшая частность столь же важна и нагружена смыслом, сколько фундаментальные категории. Идеальным исследователем Флоренского был бы, следовательно, тот, кто исходил бы в равной мере из литературнокритических и философско-богословских, а также из научно-технических трудов о. Павла. Автор настоящей работы не обладает сведениями, которые позволили бы усвоить и сколько-нибудь компетентно оценить работы Флоренского в области наук технических; с другой стороны, не хотелось ему слепо доверяться и чужим оценкам, тем более, что они по большей части слишком противоречивы, чтобы выглядеть очевидно-убедительными. По этим причинам исключены из источников все научно-технические труды о. Павла.Также оставлены в стороне проблемы, относящиеся к живописи (обратная перспектива, гравюра и масляная живопись, значение живописных поз и жестов и т.д.), обращение к коим на протяжении работы лишь спорадическое. Автор сознает, что это сужает сферу вьгоодов, к которым он приходит на протяжении исследования.Традиционно П.А. Флоренского воспринимают в качестве «философа».Половиккин), богословы (игум. Андроник [Трубачев], иерм. Иннокентий Павлов]) и - last but not the least - филолог^и (Н. Бонецкая). ^ Жолковский А .^К., Щеглов Ю.К. Работы по поэтике выразительности. М., 1996. 263. ^ Ср.: Флоренский сегодня: три точки зрения // Вопросы философии. 1997. ЗУ« 5. 125-156. Что касается эстетической концепции Флоренского, то в этой области сделано не так много, сравнительно с тем, что, в общих чертах, предстоит еще сделать. Помимо описательных работ В. Иванова (1982), Киррех! Н.-]. (1987), И. Гзлинской (1991), компиляции К. Баршта (1997), следует выделить работы Л. Геллера (1988), А. Шишкина (1990), Кравца (1993), В. Бычкова (1990), К. Исупова (1992; 1992а; 1996; 2001), а также главу о Флоренском из компендиума Г. Почепцова (2001) о русской семиотике'^. Кроме того, эстетической концепции Флоренского, преимущественно в философском аспекте, посвящено несколько кандидатских диссертаций: Я. Д>^бейковской (1995), О. Зоткиной (1991), А. Иванова (1990), Ж. Хайруллова (1997). В этих диссертациях, поднимающих важные теоретические вопросы (проблема проетранственности в искусствоведении Флоренского 20-х годов, онтологические основания эстетики, проблема символа), «литературоведческ11е» работы Флоренского не затрагиваются. Следует упомянуть и диссертацию на соискание степени кандидата богословия, связующую, судя по названию, богословие и эстетику Флоренского: Вишневский П.С. Богословско-эстетические воззрения священника Павла Флоренского. Загорск, 1981 (рукопись хранится в библиотеке МДЛ; н^м не доступна). Несколько богословских диссертаций о Флоренском созданы в Санкт-Петербургской Д>'ховной Академии и хранятся в ее библиотеке.Лингвистические воззрения Флоренского, занимающие исключительное положение в его эстетике, рассматривались Аверикцевым (1973), Вяч. Вс.Ивановым (1988; 1990), Б. Феррари (1987), Н. Бонецкой (1988), Саззеду 8. (1988), СЬетуак Г. (1988), в новейшее время - Н. Безлепкккым (2001), чей сводко-компилятивкый труд под названием «Философия языка в России» уделяет Флоренскому тридцать страниц. Наибольшее методологическое значение, пожалуй, имеет статья С. Аверинцева, вскрывающая в научном дискурсе Флоренского художественные элементы и побуждающая применять Почепцов Г. Русская семиотика. М., 2000. Гл. 3. раздел 3 Религиозный подход: П. Флоренский. 219-240. к нему вообще и к лингвистическим выкладкам, в частности, эмпатические критерии.Понятно, что значение эстетики в наследии Флоренского таково, что говорить о сколько-нибудь адекватном понимании его «философскоэстетйческого Органона» {К.Г. Исупов) на основе только «философских», «богословских» и «научных» исследований, помимо эстетической концепции, - значит заниматься заведомо обреченным делом; да и, по справедливому замечанию Я. Дубейковской, «вся философия Флоренского является по преимуществу эстетической»^. Но даже понятия «эстетического» самого по себе не достаточно. Имеются «весьма веские основания считать ПЛ. Флоренского символистом» (А.. Казарян), т.е., так или иначе, причислять его к важнейшему литерат}фно-художественному направлению Серебряного века.Еще Г. Флоровекий сделал наблюдение о «единстве лирического опыта» Белого и Флоренского (РС, 362). Хоружий в статье «Рисунок судьбы» утверждает: «Вместе с Вяч. Ивановым, вместе с Андреем Белым Флоренский прочно принадлежит философскому крылу символизма»^. Также К.Г. Исупов говорит: «Общение с символистами имело для Флоренского кардинальное значение» (РС, 15). В этом направлении выполнены работы Лены Силард (1987) и В. Пйскунова (1988) о Белом и Флоренском (последний автор акцентирует не только сходства, но и различия двух мыслителей), А. Шишкина об Иванове и Флоренском (1988) и др.Достаточно внимания уделял Флоренский и литературной критике.Здесь нашли применение - а иногда и эксклюзивное обоснование и разработку - многие теоретические концепты, такие хкак 'сихмвол', 'лик / лицо / личина / личность', 'онтологизм', 'мнимость', 'иллюзия' и др. Эта сторона наследия Флоренского - в особенности литературная критика - наименее изучены даже в исследованиях «эстетического» уклона. Между тем высказывания ^ Дубейковская Я. Онтологические основания эстетики П.А. Флоренского.АКД. Екатеринбург, 1995. 7. ^ P.A. Fîorenskij е 1а cultura délia sua época. Atti del Convegno intemazionaîe Università degli Studi di Bergamo 10-14 gennaio 1988. Marburg, 1995. 52.Флоренского о литературе всегда представляли большой интерес; выходила даже отдельная подборка его мнений''. Что потребность в их описании назрела, свидетельствует хотя бы тот факт, что акад. Ю.С. Степанов вынужден в своих «Константах» ссьшаться на рукопись комментария к «Антонию романа и Антонию предания», созданному одним из его учеников, поскольку какие-либо печатные работы на эту тему отсутствуют . В настоящей работе сделана попытка восполнить, насколько это удастся, данный пробел. А именно, вторая глава работы - «ПЛ. Флоренский как литературный критик» посвящена рассмотрению «практического литературоведения» Флоренского. хАкцент сделан, помимо интерпретирующего изложения самих работ (его не следует смешивать с «реферированием»!), на иктертекстуальном параллелизхме и, в некоторых случаях, мкфопоэтической ре-трактовке проблем, которые иными, но типологически сходными методами анализирует Флоренский.Проблема эволюции взглядов Флоренского не решена однозначно. хА.Ф. Лосев (РС, 174) и К.Г. Исупов (РС, 11) отрицают эволюцию у Флоренского.14г>'м. Андроник (Трубачев), наоборот, строит свою монографию на противопоставлении раннего Флоренского (главная проблема - теодицея, главное сочинение - «Столп») и Флоренского зрелого (главная проблема антроподицея, главное сочинение - «У водоразделов мысли»); в некоторой степени его точка зрения разделяется ХоружИхМ, хотя этот последний, в отличие от игум. хАндроника, отдает предпочтение не «Водоразделам», а «Столпу». Не вдаваясь в подробности, отметим, что позиция Лосева-Исупова представляется нахМ более убедительной; она обладает способностью вобрать в себя позицию игум. Андроника в качестве частного случая позиции собственной, тем самым относясь к той, как эвристически более совершенная теория относится к менее совершенной, например, теория Эйнштейна к теории Ньютона. ПозтОхМу нам кажется естественным рассхматривать корпус текстов 7 Флоренский П.А. О литературе // Вопросы литературы. 1988. N^1. 146176. ^ Степанов Ю.С. Константы: Словарь русской культуры. М., 2001. 475-476. ¡0 Флоренского в качестве своеобразного «метатекста», единого «авторского континуума». По этой же причине литературоведческие работы Флоренского, относящиеся по большей части к раннему периоду его творчества, рассматриваются как репрезентативные для суждений о его «литературноэстетической концепции» в целом.Структура работы состоит из введения, двух глав и заключения.К первой главе, посвященной теоретическим проблемам наследия Флоренского, имеются Пролегомены. В них идентифицируется дискурс Флоренского.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Литературно-эстетическая концепция П. А. Флоренского"

Заключение

Настоящая работа не является систематическим описанием «эстетической концепции» Флоренского и не претендует на полноту и окончательность решений. Скорее, цель работы состояла в том, чтобы выбрать верное, на наш взгляд, направление исследования и, придерживаясь его, проанализировать некоторые (отнюдь не все) опорные узлы мировоззрения Флоренского в их теоретических формулах и орудийном применении. В сжатом виде можно сформулировать несколько препозиций, из которых, в общем и целом, исходило исследование:

1) корпус сочинений П.А. Флоренского есть единое комплексное целое;

2) это целое не носит системного характера и в принципе противится всякой «системоцентричной» рецепции, следовательно, и системоцентричному описанию;

3) дискурс Флоренского является «открытым», т.е. требует от исследователя не объективирующей описательности себя как готового, данного, законченного, но эмпатического со-погружения в предмет с целью пробуждения понимания; с другой стороны,

4) мысль Флоренского всегда конкретна;

5) это (пп. 3-4) необходимо требует известного «герменевтического тождесловия» (tautologia hermeneutica), в частности, при анализе конкретных литературоведческих статей Флоренского, что не должно быть смешиваемо с простым редушшцированием, «пересказом» того, что некогда «сказал» Флоренский1;

1 Ср. обоснование такого приема у В.Н. Топорова в заметке «От автора», предваряющей одну из его книг: «Нужно особо предупредить читателя этой книги: в ней он найдет много и не раз повторяющихся цитат. Но каждое из этих повторений предполагает некий новый аспект в повторяющемся и анализируемом фрагменте, и сам факт таких повторений свидетельствует об особой роли воспроизводимых фрагментов в смысловом целом текста.

6) дискурс Флоренского, во всяком случае, не есть «православный» дискурс;

7) общеметодологическая основа дискурса Флоренского есть диалектика;

8) проблема символа является сквозной для мировоззрения Флоренского

9) взгляды Флоренского не претерпели эволюции.

В ходе исследования были получены результаты, ниже кратко перечисляемые в форме тезисов. При этом наследие Флоренского исследовалось в двух планах: во-первых, с точки зрения общетеоретических предпосылок его дискурса и, во-вторых, е точки зрения их практической реализации в работах литературоведческих и отчасти лингвистических. Это не единственно возможный и, таким образом, никак не исчерпывающий подход к наследию Флоренского. Многое заведомо осталось в стороне, даже из того, что непосредственно относится к «эстетической концепции» Флоренского, например, художественные произведения Флоренского (стихотворения, поэма «Оро»), заставки-вступления к письмам «Столпа», письмо «На Маковце», предваряющее фундаментальный труд «У водоразделов мысли», трактовка имени, иконы и др. Отчасти это связано с большей изученностью данных разделов (таковы труды об имени и иконе), отчасти - с необходимостью предварительных исследований, без которых судить о некоторых проблемах частного характера (к примеру, о поэтике «Оро») было бы преждевременным.

Некоторые особенности дискурса Флоренского теоретического характера, рассмотренные в первой главе, могут быть сведены к следующему:

Поэтому каждое из них не вполне „чистое" повторение: на одном материале, на одной волне передается разное (хотя бы отчасти). Всякий раз оно обращено к читателю некоей новой информацией. Но если по невнимательности автора в текст попали „чистые" повторения, ничего нового не прибавляющие, он заранее готов просить прощения за такие излишества» (Топоров В.Н. Древнеиндийская драма Шудраки «Глиняная повозка». Приглашение к медленному чтению. М., 1998. С. 6).

1) Сизигия литературы, богословия, науки, литературной критики и ряда других дисциплин в одном дискурсе, не сводимого как целое ни к одной из этих дисциплин и вместе с тем представляющего качественного новое образование (с элементами стилизации), — сознательный прием Флоренского; условно он назван нами интеграцией «художественного мироощущения» (термин А.Ф. Лосева) или дискурсивным инвариантом «художественного мироощущения».

2) Дискурс Флоренского представляет собой разновидность младосимволистского дискурса, реализующегося в «смежной» области литературы, искусства, науки, богословия, философии и т.д.; его специфика заключается в догматически обоснованной трактовке символа.

3) Трактовка символа у Флоренского христоцентрична и, следовательно, предполагает ряд установок, несовместимых с установками структурализма; таким образом, 'символ' Флоренского и 'знак' структурализма - концепты неоднородные. С иных позиций этот вывод подтверждается исследованиями Ю. Кристевой, показавшей различие «символического» (symbolique) и «семиотического» (semiotique) ; начала семиотической практики Кристева, кстати сказать, усматривает в европейском Возрождении3 - эпохе, подчеркнуто одиозной для Флоренского. 2

Kristeva J. Polylogue. P., 1977. p. 465. Следует, однако, помнить, что трактовка символического у Кристевой не свободна от влияния психоаналитика-фрейдиста Лакана (кстати сказать, непримиримого противника Юнга), который, как известно, исходил из дихотомии воображаемого (imaginaire) / символического (symbolique), причем под последним разумел статически-институционную, внешне-принудительную данность. Поэтому информационное поле символа, по Кристевой, уже, неподвижней, «константней», чем информационное поле знака.

The Kristeva Reader. Ed. by Т. Moi. N.Y., 1986. p. 71, "in literary discourse, the semiotic practice of the sign first clearly appears during the European Renaissance".

4) Некоторые особенности «бытового поведения» Флоренского могут быть объяснены посредством категории «литературного быта» (Ю. Лотман) и параллелей с культурной ситуацией XVIII века.

5) Между основными концептами Юнга и Флоренского, включая понятие символа и архетипа, можно установить типологическое сродство.

Во второй главе рассмотрено практическое приложение идей Флоренского к литературным произведениям. Анализ, предпринимаемый Флоренским, всегда конкретен; важную деталь составляют стилистические приемы описания, выполненные в особой манере «критической лирики» (Г. Адамович). Это потребовало, в конечном счете, не сводного объективирующего описания «литературоведческих приемов» Флоренского, но обращения к конкретным работам (каждая из которых исследуется особо), интерпретирующего изложения их и цитатных вкраплений, иногда значительных. Работа Флоренского о Блоке, «обличающая» Блока в исповедании антихристианского культа, по нашему мнению, ему не принадлежит; она исключена из поля зрения диссертации. Литературоведческие работы Флоренского представляют ценность не исключительно результативно-методологическую, как труды Лотмана или Барта, но и самостоятельную, литературно-художественную, с одной стороны, и «эпохально-свидетельскую», с другой. Наряду с малой изученностью, это еще одна причина, почему данные работы следует рассматривать отдельно, последовательно.

Основой подхода Флоренского к литературному тексту следует считать внимание к тому, какая мировоззренческая интуиция или «подпочва» руководит автором и, далее, как (с помощью каких приемов), исходя из этого, автор «делает» текст. С другой стороны, ведущая идеологема автора, из которой вырастает, разветвляясь, всякое произведение, не берется Флоренским пассивно; Флоренский устанавливает к ней определенное отношение. «Отношение» классифицируется путем соотнесения с одной из оппозиций, которые в целом могут быть подведены под генеральную у Флоренского оппозицию онтологизма / меонизма. Это, в частности, значит, что текст как такой не довлеет интересам Флоренского. Текст служит, между прочим и другим, средством когнитивным. Исследователь у Флоренского выступает как бы соревнователем автора (то же было у А. Григорьева и, по-видимому, во всей романтической критике - в той или иной степени), тогда как в привычном литературоведении, например, структуралистском, выходить за рамки текста и, тем более, как-то обозначать «личное отношение» считается, в общем, «ненаучным». Стало быть, исследователь Флоренского не тот, кто просто сообщает и так или иначе классифицирует достигнутое им, но тот, кто продолжает разрабатывать «парадигму» Флоренского, особо для каждого конкретного случая. В нашем случае такими разработками будут: для «Гамлета» - 'покаяние', для «Антония романа и Антония предания» -'глупость', для «Золота в лазури» — 'символизм' и т.д.

Флоренский не был литературоведом в специфическом смысле этого слова и, конечно, не рассматривал этого предмета — тогда носившего название «литературной критики» - как «науку». Для Флоренского литературный текст был элементом самопознания. Наука же берет свой предмет как безотносительную данность; она не задается вопросом, почему он такой, какой есть. Напротив, для Флоренского это только и было важно. Почему данность такова, а не иная, и чем это обусловлено, - вот вопросы, которые он ставил и как литературовед и как ученый, философ, богослов. Особенно наглядно это проявляется в его «искусствоведческом» подходе к картине и иконе, но и относительно «словесности» это справедливо в степени не меньшей.

Категории, выделенные в разделах главы второй, нуждаются в объединении и компаративном анализе. Это может стать темой дальнейшей работы по освоению литературоведческого наследия Флоренского.

Список научной литературыИвлев, Виталий Павлович, диссертация по теме "Русская литература"

1. Флоренский П.А. Сочинения: В 2 т. М., 1990 (серия «Из истории отечественной философской мысли»).

2. Том 1 (книга 1). Столп и утверждение истины (репр.: М. «Путь»,1914).

3. Том 1 (книга 2). Столп и утверждение истины.

4. Том 2. У водоразделов мысли. (В тексте работы и в сносках цитируется как А II, 123: А указание на издание, следующая за ней римская цифра — номер тома, арабская - номер страницы)

5. Священник Павел Флоренский. Сочинения: В 4т. М. «Мысль» (серия «Философское наследие»). 1994 1999.

6. Том 1. Сочинения 1903 1909. М., 1994.

7. Том 2. Сочинения 1909 1933. М., 1996.

8. Том 3, часть 1-2. «У водоразделов мысли». М., 1999.

9. Том 4. Письма с Дальнего Востока и Соловков. М., 1998. (В тексте и в сносках цитируется как 1, 456: первая цифра означает номер тома данного издания, вторая номер страницы)

10. Флоренский П.А. История и философия искусства. М., 2000 (серия «Философское наследие»; продолжение четырехтомного Собрания сочинений, вышедшего отдельным томом; цитируется в качестве пятого тома Сочинений см. № 2)

11. Флоренский П. А. Иконостас. М., 1995 (критическое издание с разночтениями и ценным комментарием).

12. Священник Павел Флоренский. Малое собрание сочинений. Выпуск 1. Имена. М., 1993 (-№3).

13. Флоренский П.А. Анализ пространственности и времени в художественно-изобразительных произведениях. М., 1993.

14. Священник Павел Флоренский. Философия культа И Богословские труды. Сб. 17. М., 1977.

15. Священник Павел Флоренский. Смысл идеализма. Сергиев Посад, 1915.

16. Флоренский П. А. Строение слова. Вступительная заметка от редакции, комментарии С. С. Аверинцева У/Контекст 1972. М., 1973. С. 344-375.

17. П.А. Флоренский: философия, наука, техника. Л., 1989. П.Флоренский П. А. Оправдание космоса. Вступ. статья и примечания К.Г.

18. Исупова. СПб., 1994. 12.Флоренский П. А. Оро. Лирическая поэма. Забайкалье, 1934 Соловки1934-1937. Составление и общая редакция П. В. Флоренского. М., 1998. И.Флоренский П.А. Собрание частушек Костромской губернии Нерехтского уезда. М., 1989.

19. Переписка кн. Евгения Николаевича Трубецкого и священника Павла Флоренского // Вопросы философии. 1989. № 12. С. 99-111.

20. Переписка П. А. Флоренского и В. А. Кожевникова // Вопросы философии. 1991. №6.

21. Из наследия П. А. Флоренского // Контекст 1991. М., 1991.

22. Переписка священника Павла Флоренского и М. А. Новоселова. Томск, 1998.

23. Переписка В.И. Вернадского и П.А. Флоренского // Новый мир. 1989. № 2. С. 194-203.

24. Письма С. Булгакова о. Павлу Флоренскому (1918) // Начала. 1993. № 4.

25. Гуидубальди Э. Забытое письмо П.А. Флоренского // Литературная газета. 1989. 5 июля. С. 4.1. Антологии

26. Библиографические указатели

27. Hagemeister М. P. A. Florenskijs „Wiederkehr". Material en zu einer Bibliographie (1985-1989) // Ostkirchliche Studien. Bd. 39. September, 1990. Heft 2/3. Wurzburg. S. 119-146.1. Труды конференций

28. П.А. Флоренский и культура его времени. Р.А. Florenskij е la cultura delta sua ероса. Atti del Convegno Internazionale Universita degli Studi di Bergamo 10 14 gennaio 1988. A cura di M. Hagemeister e N. Kauchtschischwili. Marburg, 1995 (сокр. ФКВ).

29. Pavel Florenskij Tradition und Moderne. Beitrage zur Internationalen Symposium an der Universitat Potsdam, 5 bis 9 April 2000. Hrsg. von N. Franz, M. Hagemeister, F. Haney. F/M., 2001 (сокр. TM).

30. Критическая литература о П.А. Флоренском

31. Абрагам П. Павел Флоренский и Михаил Булгаков // Философские науки. 1990. № 7. С. 95 100.

32. Абрамов А. И. Оценка философии Платона в русской идеалистической философии // Платон и его эпоха. К 2400-летию со дня рождения. М., 1979. С. 212-237.

33. Абрамов А. И. Предисловие к публикации "Авторефераты П. А. Флоренского" // Вопросы философии. 1998. № 12. С. 95-100.

34. Абрамова Т. Космизм в русской религиозной философии (Соловьев, Флоренский, Булгаков). АКД. М., 1994.

35. Аверинцев С. С. Мысль Флоренского сегодня // Советская культура. 18. 05. 1989. №59. С. 6.

36. Антипенко JI. Г. Истинность, ценность, красота (О книге П. А. Флоренского «Мнимости в геометрии») // Социально-культурный контекст искусства. Историко-эстетический анализ. М., 1987. С. 192-198.

37. Антипенко JI. Г. Сущность предметно-образного мышления: итоги и перспективы (по материалам творчества П.А. Флоренского) // Проблема единства современного искусства и классического наследия. JL, 1988. С. 101-124.

38. Бакалейник М. А. Штрихи к биографии П. А. Флоренского И Отечественный архив. М., 1992. № 2. С. 95-96.

39. Баршт К.А. Русское литературоведение XX века: В 2ч. СПб., 1997 (глава о Флоренском).

40. Башмакова Н. В. Слово и образ. О творческом мышлении В. Хлебникова. Хельсинки, 1987.

41. Безлепкин Н. Философия языка в России. СПб., 2001. С. 324-354.

42. Белов Б. С. Павел Александрович Флоренский (Опыт характеристики его личности и творчества) // Вестник РХД. 1986. № 147. С. 54-76.

43. Боголюбов А. Н. П. А. Флоренский и становление учения о механизмах // Вопросы истории естествознания и техники. М., 1989. № 4. С. 39^45.

44. Бонецкая Н. К. Философия языка П. А. Флоренского // Studia slavica. Budapest 1986. № 32. С. 118-123.

45. Бонецкая Н. Об одном скачке в русском философском языкознании // см. № 23. С. 253-289.

46. Бонецкая Н. О филологической школе П. А. Флоренского. «Философия имени» А. Ф. Лосева и «Философия имени» С. Н. Булгакова // Studia Slavica. 1991-1992. № 37. С. 113-189.

47. Бонецкая Н. К. Флоренский: имя образ - произведение И Wiener Slawistischer Almanach. 1993. Bd. 31. S. 99-126.

48. Бычков B.B. Эстетический лик бытия: Умозрение Павла Флоренского. М., 1990.

49. Венцловский Л. Э., Потапенко М. И. Проблемы гуманитарного универсализма и научного синтеза в трудах П. А. Флоренского // Венцловский Л., Потапенко М. Восприятие науки в русском космизме. М, 1992. С. 38-42.

50. В.И. Вернадский и семья Флоренских (Материалы из архива) // Вопросы истории естествознания и техники. 1988. № 1. С. 80-98.

51. Возвращение забытых имен. Павел Флоренский. Каталог выставки. М., 1983.

52. Воронкова Л. П. Идеалистическая сущность культурологии Флоренского // Философские науки. 1984. № 4. С. 80-87.

53. Воронкова Л. П. Мировоззрение П. А. Флоренского // Вестник Московского университета. Сер. 7. Философия. 1989. № 1. С. 70-81.

54. Вылегжанин Ю. Н. Методологические аспекты анализа «сакральной теории» культуры (П. А. Флоренский) // Взаимодействие теории и практики в свете решений XVII съезда КПСС. Кемерово, 1988. С. 163-167.

55. Гайденко П. П. Антиномическая диалектика П.А. Флоренского против закона тождества // Критика немарксистских концепций диалектики XX века: В 8 кн. Кн. 4. Диалектика и проблема иррационального. Под ред. Ю. Давыдова. М., 1988. Гл. 2. § 1. С. 167-180.

56. Галинская И. JL Эстетические воззрения П. Флоренского: Научно-аналитический обзор. М., 1991.

57. ГальцеваР. Очерки русской утопической мысли XX века. М., 1992.

58. Гальцева Р. Культурная традиция перед ликом культурного авангардизма /У Ренессанс: образ и место Возрождения в истории культуры. М., 1987. С. 13-29.

59. Гараева Г.Ф. Софийный идеализм как историко-литературный феномен (Соловьев, Булгаков, Флоренский). М., 2000.

60. Геллер JL Эстетика и утопия: две теории искусства о. Павла Флоренского // Русская мысль, 1988, № 3711.

61. Генисаретский О. И. Образ и ценность в понимании П. А. Флоренского // Социально — культурный контекст искусства. М., 1987. С. 179-191.

62. Генисаретский О. И. Конструкция и композиция в иконологии П. А. Флоренского // Труды ВНИИТЭ. Вып. 59. М., 1989. С. 44-58.

63. Голлербах Е. А. П. А. Флоренский и московское религиозно-философское издательство «Путь» // Книжное дело в России во второй половине XIX -начале XX века. СПб., 1994. С. 88 112.

64. Демидов С. С., Флоренский П. В. Флоренский и культура его времени // Вопросы истории естествознания и техники. 1989. № 1. С. 141-142.

65. Демидов С., Паршин А., Половинкин С. О переписке Н. Н. Лузина с П. А. Флоренским // Историко математические исследования. Вып. 31. М., 1989. С. 116-125.

66. Демидов С. С. О математике в творчестве П. А. Флоренского // П. А. Флоренский и культура его времени. Марбург, 1995. С. 54-69.

67. Длугач Т. Проблема времени в философии Канта и П. Флоренского // Кант и философия в России. М., 1994. С. 186-211.

68. Дубейковская Я.С. К вопросу о символической онтологии П.А. Флоренского // Историко-философские исследования. Сборник. Вып. 7. Екатеринбург, 1995. С. 158-174.

69. Дубейковская Я. С. Онтологические основания эстетики П. А.

70. Флоренского. АКД. Екатеринбург, 1995. 68.3ернов Н. Русское религиозное Возрождение ХХв. Париж, 1991. 69.3откина О.Я. Символ в «онтологии творчества» П.А. Флоренского (К характеристике «религиозного эстетизма»), АКД. М., 1991.

71. Иванов А. Т. Критический анализ богословской концепции культуры П. А. Флоренского. АКД. Минск, 1985.

72. Иванов А. Т. Проблема ценности в философии П. А. Флоренского // Республиканская научно-теоретическая конференция молодых ученых и специалистов по общественным наукам. Рига, 1988. С. 85 87.

73. Иванов А. Концепция культуры П. А. Флоренского. АКД. Минск, 1990.

74. Иванов Вяч. Вс. О лингвистических исследованиях П. А. Флоренского // Вопросы языкознания. 1988. № 6. С. 69 87.

75. Иванов Вяч. Вс. П. А. Флоренский и проблемы языка // Механизмы культуры. М., 1990. С. 191 -230.

76. Иванов В.П. Эстетика свящ. Павла Флоренского // Журнал Московской Патриархии. 1982. 5.

77. Иванова Е. И. Флоренский подлинный или мнимый? // Литературная учеба, 1990. №6. С. 106-114.

78. Иваск Ю. Розанов и о. П. Флоренский // В. Розанов: pro et contra: В 2т. Сост. В. Фатеев. СПб., 1995. Т. 2. С. 401 405.

79. Исупов К.Г. Русская эстетика истории. СПб., 1992. С. 127-143.

80. Исупов К. Г. Альтернатива эстетической антропологии: М. М. Бахтин и П. А. Флоренский // М. М. Бахтин: эстетическое наследие и современность. Ч. 1. Саранск, 1992. С. 161-168.

81. Каухчишвили Н. Теория имен П. А. Флоренского и древнерусский ономастикон в художественной литературе XIX века И Русский язык за рубежом. М., 1992. № 1. С. 84-89.

82. Каухчишвили Н. П. А. Флоренский и итальянское треченто // Studia slavica. 1985. №35(1-2). p. 45-59.

83. Kauchtschischwili N. Florenskij, Bachtin, Lotman (dialogo a distanza) // Slavica Tergestina. Vol. 4. Trieste, 1996.

84. Копелиович А. Мир Флоренского // Простор. 1990. № 10. С. 190-194.

85. Кравец С. О красоте духовной (П.А. Флоренский: религиозно-нравственные воззрения). М., 1990.

86. Кравец C.JI. Место эстетики в философии Павла Флоренского // Общественная мысль: Исследования и публикации, 1993, III.

87. Купченко В. П. Поэт и священник (К истории взаимоотношений М. Волошина и П.А. Флоренского) // Минувшее. Т. 6. Париж, 1988. С. 325333.

88. Модестов Е. Г. Флоренский и его советские годы // Мосты. 1959. № 2. С. 419^34.

89. Молок Ю. А. «Словарь символов» Павла Флоренского: некоторые маргиналии // Советское искусствознание. Вып. 26. М., 1990. С. 322-343.

90. Мумриков А. Социально-психологическая теория творчества по книге свящ. Павла Флоренского «Имена» // Опыты. М., 1990. С. 413-421.

91. Некрасова Е. А. Неосуществленный замысел 1920-х годов создания «Symbolarium'a» (словаря символов) и его первый выпуск «точка» // Памятники культуры. Новые открытия. Письменность. Искусство. Археология. Л., 1984. С. 99-100.

92. Неретина С. С. Бердяев и Флоренский: о смысле исторического // Вопросы философии, 1991. №3.

93. Никитин В. А. Храмовое действо как синтез искусств (Священник Павел Флоренский и Николай Федоров) // Символ. Париж, 1988. № 20. С. 219236.

94. Пентковский A.M. Арх. Серапион Машкин и студент П. Флоренский // Символ. Р., 1990. № 24. С. 205-232.

95. Половинкин С. М. О студенческом математическом кружке при Московском математическом обществе в 1902 1903 г. // Историко-математические исследования. 1986. № 30. С. 148-158.

96. Половинкин С. М. П. А. Флоренский: Логос против Хаоса. М., 1989.

97. Попов А. Легенда о Павле Флоренском. М., 1995.

98. Свиридов И.А. Богословская концепция священника Павла Флоренского // Журнал Московской Патриархии. 1982. № 5. С. 73-75.

99. Семенова Т. Истина и смысл жизни в философии П. Флоренского. АКД. Алматы, 1999.

100. Силард Л. А. Белый и П. Флоренский (Мнимая геометрия как встреча новых концепций пространства с искусством) // Studia slavica. Budapest, 1987. №33. С. 227 238.

101. Тафинцев А. И. Религия как «художница спасения» или Ф. М. Достоевский у П. А. Флоренского // Ф. М. Достоевский и современность. Новгород, 1994. С. 223-233.

102. Тафинцев А. И. П. А. Флоренский и Ф. М. Достоевский // Сфинкс. 1995. № 1 (3). С. 97-109.

103. Управителев А.Т. К будущему цельному мировоззрению (религиозное миросозерцание П.А. Флоренского). Барнаул, 1997.

104. Феррари Б. Понятие слова у Бахтина и Флоренского // Europa orientalis. Roma, 1988. 1987. № 6. С. 135-149.

105. Флоренский сегодня: три точки зрения // Вопросы философии. 1997. № 5. С. 125-156.

106. Хайруллов Ж.Р. Анализ пространственности в конкретной метафизике П.А. Флоренского в искусствоведении 20-х годов. АКД. М., 1997.

107. Хоружий С. Миросозерцание Флоренского. Томск, 1999.

108. Шишкин А. О границах искусства у Вяч. Иванова и о. Павла Флоренского // Вестник РХД. 1990 (III). №160.