автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Литературный дневник XIX века

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора филологических наук Егоров, Олег Георгиевич

I. Введение 4-

II. Глава первая. Функциональность 24-

1. Психологическая функция дневника 24-

2. Дневники периода индивидуации 32-

3. Дневники рубежа двух жизненных эпох и зрелого психологического возраста 56-

4. Дневники, начатые во второй половине жизни 66

5. Дневники периода тюрьмы и ссылки 74

III.

Глава вторая. Время и пространство в дневнике 80- ■

1. Роль хронотопа 80

2. Три основные формы хронотопа: 83а) локальное время-пространство 83- б) континуальное время-пространство 88 в) психологическое время-пространство 95-

3. Факультативные и смешанные формы хронотопа: 105а) историческое время-пространство 105 б) смешанные формы 108

IV. Глава третья. Образ человека в дневнике 120

1. Специфика дневникового образа 120

2. Характерное и типическое в дневниковом образе 127

3. Приемы создания образа человека в дневнике 137а) конструктивный образ 137б) репродуктивный образ 144в) иконический образ 148г) деструктивный образ 153

4. Образ автора в дневнике 158а) элиминированный образ 160б) условно-объективный образ 164в) умеренно-субъективный образ 168г) господствующий образ 174 - 179 V.

Глава четвертая. Типология и жанровое содержание дневника 180

1. Типологическое своеобразие дневника 180 а) экстравертивный дневник 182 б) интровертивный дневник 185в) переходящий тип 189 — г) осциллирующий тип 192 — 196 2. Жанровое содержание дневника 196 — а) семейно-бытовой дневник 197б) путевой дневник 201 — в) общественно-политический дневник 209 — г) служебные дневники 213-221 VI.

Глава пятая. Метод и стиль 222 —

1. Специфика дневникового метода 222 —

2. Основные этапы и причины эволюции дневникового метода 226

3. Некоторые разновидности метода: 234 а) дидактический метод 235 — б) сентиментально-поэтический метод 239в) рефлективно-аналитический 245 г) метод арабесков 249 —

4. Понятие стиля дневника 254 а) информативно-повествовательный стиль 257 б) аналитический стиль 265 в) эстетически нагруженное слово 270 — г) смешанные формы 276 - 281 VII.

Глава шестая. Композиция и сюжет 282

1. Специфика композиции дневника 282

2. Разновидности композиции 285 а) непрерывная композиция 285 б) дискретная композиция 290 - 294 3.Организация материала дневника по принципу жанрового деления 294

4. Понятие дневникового сюжета 301 —

5. Некоторые способы сюжетной организации дневника а) вкрапление литературного материала в дневник б) преобразование жизненных фактов в литературную интригу

VIII.

Глава седьмая. Образ дневника в художественной прозе

1. Специфика художественного дневника 315 —

2. Разновидности художественного дневника 317 — а) дневники периода индивидуации 318 — б) дневники критического возраста и жизненных итогов в) классический дневник в художественной прозе г) жанровая имитация дневника ссылки 332 — д) беллетризация классического дневника 335

3. Элементы жанровой формы классического дневника, отраженные в художественном дневнике 339

Введение диссертации2003 год, автореферат по филологии, Егоров, Олег Георгиевич

Литературный дневник имеет большую и богатую историю. Его истоки восходят к поздней античности. Прообразом дневника были «Размышления» Марка Аврелия («Мы имеем своеобразный дневник - не внешних событий, а мыслей и настроений, более важных в глазах автора, чем внешние события»1 - писал С. Котляревский во «Вступительном очерке» к сочинению римского стоика). Последующие эпохи внесли значительные изменения в структуру жанра, но не изменили его сущность. Дневник остался разговором с самим собой, монологом, обращенным не к слушателю или читателю, а к себе, в расчете на чтение в будущем.

Во все времена сохранялся устойчивый интерес к дневнику, но пик его приходится на эпоху предромантизма и XIX век. В дневнике нашло отражение характерное для того времени стремление личности противопоставить жестким социально-сословным определениям события своей внутренней жизни и поднять их до уровня общественно значимых явлений. Неслучайно М.Ю. Лермонтов в Предисловии к «Журналу Печорина» (дневнику) писал, что «история души человеческой <.> едва ли л не любопытнее и не полезнее истории целого народа».

Дневник был распространен как в писательской среде, так и в кругах, далеких от профессиональной литературы. Дневники вели художники, музыканты, политические деятели, путешественники, актеры и даже грамотные крестьяне. На определенном социально-историческом этапе дневник становится элементом духовного быта и начинает соперничать с эпистолярным жанром.

1 Котляревский С. Вступительный очерк - Марк Аврелий. Размышления. -Магнитогорск, 1994.C.LII-LI V.

2 Лермонтов М.Ю. Соб. соч.: В 4 т. - М., 1969, т.4,с. 241.

В неоднозначных отношениях находится дневник с мемуарами. С историко-документальной точки зрения мемуары уступают дневнику. Синхронность дневниковых записей по отношению к изображаемым событиям придавала жанру те качества оперативности и достоверности, которые не покрывались глубиной и философичностью поздних оценок в мемуаристке.

Своеобразие дневника связано с его пограничным положением между рукописной и печатной литературой. Оставаясь по своей природе «камерным» жанром, дневник тяготел к чтению в узком — семейном или дружеском - кругу, что не предполагало тиражирования. В то же время у друзей, близких и литературных поклонников дневниковеда1 нередко возникало желание сделать документ личной жизни автора достоянием общественности. И хотя в XIX веке число прижизненных публикаций дневников их авторами ничтожно мало, дневниковый жанр имел устойчивую тенденцию к выходу на столбовую дорогу печатной литературы, особенно в периоды больших общественных подъемов.

Бытование дневника в рукописной форме не мешало ему оставаться литературным жанром и участвовать с другими на равных в литературном процессе. Большинство авторов никогда не считало письменную форму дневника неким изъяном. Мало того, в начале XX века В.В. Розанов расценивал рукописность как громадное эстетическое преимущество и пытался противопоставить допечатную литературу типографски набранной, а свои главные идеи сформулировал в дневниках («Уединенное», «Опавшие листья», «Мимолетное», «Последние листья», «Апокалипсис нашего времени»). Позиция Розанова была своеобразной реакцией на попытки исконно письменных, «камерных» жанров (писем, записок, дневников) занять место в

1 Дневниковедом мы называем автора дневника - того, кто ведет дневник ряду печатной литературы. И хотя Розанов опубликовал две книги дневников, этим он хотел привлечь к ним внимание читателя-друга, подобного тому, которому дневниковеды XIX века доверяли чтение своих журналов.

Возросшая продуктивность дневника в XIX веке была связана с высоким уровнем письменной культуры, с ростом образованности в различных социальных слоях. Для непрофессионалов в литературе дневник служил способом выражения творческой потребности в объективации примечательных фактов личной жизни и общественных событий. Одновременно ведение дневника способствовало формированию литературного слога в практике естественного, а не условного письма (в том числе слога иностранного — в дневниках на французском языке). А.И. Тургенев по этому поводу писал в своем дневнике: «Но мне нужно обрабатывать мои мысли. А приобрести это искусство можно одной только практикой».1

Помимо выполнения психологических, социальных и литературных задач, дневник в XIX веке стал средством удовлетворения нравственно-интеллектуальных запросов личности. В моду вошло чтение дневников в дружеском кружке с целью апробации нравственных понятий, философских мыслей, жизненных правил, над которыми автор работал и размышлял в своей летописи. Подобная практика имела место в тургеневском кружке, на вечерах в доме Штакеншнейдеров, в семействах Бакуниных, Аксаковых, Толстых. Ознакомление близких и дорогих автору людей с собственным дневником служило установлению прочных и гармоничных межличностных отношений (Чернышевский и его невеста, JI. Толстой и его юная супруга).

1 Тургенев А.И. Дневник-Архив братьев Тургеневых, вып. 2-СПб., I913.C.178.

Рост популярности дневника в образованной среде нашел отражение и в «большой» литературе, которая не только фиксировала ведение тем или иным героем дневника (как в повести И.И. Панаева «Белая горячка» или рассказе В.Г. Короленко «Нестрашное»), но и использовала дневник как повествовательную форму. В жанре дневника написаны как целые произведения («Дневник лишнего человека» И.С. Тургенева, «Дневник семинариста» И.С. Никитина, «Дневник Павлика Дольского» А.Н. Апухтина), так и отдельные части и главы («Журнал Печорина» в романеи Лермонтова, «Дневник Левицкого» в «Прологе» Н.Г. Чернышевского, «Демикотоновая книга» в «Соборянах» Н.С. Лескова).

Взаимодействие дневника с художественной прозой и «большой» литературой в целом имело место и на более высоком уровне. Признание дневника составляющей литературного процесса выразилось в том, что некоторые писатели избрали его в качестве одного из продуктивных жанров своего творчества, уравняв, таким образом, в правах с другими жанрами («Дневник писателя» у Ф.М. Достоевского и Д.В. Аверкиева).

Девятнадцатый век был в истории развития дневника решающим в том смысле, что именно в это время завершилась дифференциация всех элементов его жанровой структуры, определились все основные жанровые разновидности, сформировались наиболее продуктивные формы жанрового письма. Именно в девятнадцатом веке началась публикация основного массива дневников, то есть к дневнику стали de jury относиться как к литературному явлению. Последнее обстоятельство важно еще и потому, что дневник как самостоятельный жанр стал доступным для изучения филологическими методами. Однако ни историко-литературного s анализа, ни теоретического обоснования жанру дневника XIX век не дал. Автономизация самого жанра не повлекла за собой скорого научного осмысления данной проблемы. Одной из причин этого была многозначность жанрового определения дневника.

Дневник как жанровая форма представляет собой динамичную автохарактеристику, выражающую естество и бытие человека методом последовательных высказываний, группирующихся в устойчивый временной ряд. Литературный дневник отличается от других разновидностей подневных записей, например, от дневника фенологических наблюдений и судового журнала. Но литературность является одним из возможных средств повествования. Вести дневник можно не только на литературном материале, но и посредством живописи, графики, музыкальной мелодии. Выбор языка дневника зависит от специфики мышления автора, если автор — художник в широком смысле этого слова. Дневниковость как психологическая автоповествовательная модель свойственна различным видам искусства.

Искусствоведы не раз обращали внимание на дневниковый принцип в построении серий произведений искусства. Так, Я.В. Брук следующим образом характеризует юношеский альбом художника О.А. Кипренского: «Это и альбом, и дневник: натурные наброски и графические эскизы перемежаются с записями, беглыми пометками, выписками из Сенеки и Климента Александрийского, ссылками на Хр. Вольфа и М.-В. Лакроза <.> Несколько рисунков альбома представляют аллегорические изображения Пороков и Страстей <.> Эти аллегории - вряд ли подготовительные эскизы росписей <. .> скорее, это своеобразные графические дневниковые размышления, обращенные к самому себе».1 Исследователь рисунков Пушкина A.M. Эфрос отмечает: «Это дневник в образах, зрительный комментарий Пушкина к Л самому себе» . Музыковед О.Е. Левашова считает романсный жанр дневником М.И. Глинки: «Лирическое в своей сущности, вокально-камерное творчество Глинки <.> становится его «дневником», носителем жизненных впечатлений, дум и настроений художника»3. Т.В. Ильина отмечает дневниковый характер графической работы русских художников XVIII века. Об И.П. Прокофьеве исследователь пишет: « Это как бы графические дневники, написанные вдохновенно и виртуозно: эскизы собственных работ, зарисовки произведений мирового искусства, античных рельефов, натуральные сцены, портреты, рисунки зверей, детские игры и пр.»4

Эволюция дневника как литературного жанра не сводилась к дифференциации его структурных элементов. В XIX веке определились четыре формы бытования дневника. Наиболее продуктивной формой (которую можно назвать классической) был собственно дневник. Три другие в той или иной степени были связаны с двумя популярнейшими (наряду с дневником) жанрами нехудожественной прозы — письмом и воспоминаниями. Взаимодействие жанров открывало новые перспективы, прежде всего в плане литературного общения.

Самым распространенным после классического дневника был дневник в письмах. Продуктивность жанра была обусловлена его своеобразным положением между двумя формами бытового литературного письма - собственно дневником и эпистолярием. Дневник в письмах объединил признаки, свойственные двум

1 Брук Я.В. «.Безрассудный Орест» - Орест Кипренский. Переписка. Документы. Свидетельства современников. СПб., 1994, с. 71,72.

2 Эфрос A.M. Рисунки поэта - Б.М.,1933, с.5.

3 Левашова О.Е. Михаил Иванович Глинка: в 2кн. - М., 1987, кн. 1,с.153.

4 Ильина Т.В. Русское искусство XVIII века - М.,1999,с.268. жанрам по отдельности. В результате такого симбиоза и возник оригинальный гибрид.

Дневник в письмах органически соединил адресность письма с интимностью ежедневного описания жизни автора. Сочетание двух, на первый взгляд, не имеющих ничего общего функций -автохарактеристики для себя и передачи информации для другого, стало возможным по двум причинам.

Несмотря на монологизм как главный жанровый признак, дневник у многих авторов всегда тяготел к отстраненности, к передаче своего содержания другому, чаще всего близкому или родственному душой человеку. Дневник в письмах стал таким же дневником, только рассчитанным на чтение на расстоянии. Вторым свойством, определившим популярность жанра, стала оперативная информативность, присущая как дневнику, так и письму. И дневник, и письмо передавали сведения за короткий, строго определенный промежуток времени в форме своего рода отчета. Часто письмо к близким представляло собой хронику событий повседневной бытовой или духовной жизни его автора и таким образом перекликалось с дневником как сводом упорядоченных фактов одного дня или более длительного отрезка времени.

Однако между обычным дневником и письмом имелось принципиальное отличие. Дневник мог фиксировать подневные события пунктирно, то есть не передавал их в подробностях, ограничиваясь намеками, по которым впоследствии автор легко восстанавливал в памяти пережитое и виденное. Письмо не допускало никаких сокращений и умолчаний. Адресат должен был иметь точную и по возможности полную информацию о событиях от своего корреспондента.

В дневнике в письмах подобное расхождение преодолевается выбором адресата. Человек, которому посвящается дневник, должен иметь у корреспондента полное доверие по всем самым деликатным вопросам, а при необходимости и уметь читать «между строк». На почве этого психологического компромисса и происходит объединение этих двух разных жанров.

Характерной особенностью дневника в письмах была его временная ограниченность. Если классический дневник мог вестись годами и десятилетиями, нередко всю сознательную жизнь, то эпистолярный дневник, как правило, был рассчитан на определенный, знаменательный период в жизни автора. По прошествии какого-то важного события дневник прекращался навсегда. К числу таких событий преимущественно относились путешествия (Е.С. Телепнева), длительные служебные командировки (И.С. Аксаков), пребывание на театре боевых действий (В.А. Соллогуб), судьбоносные для автора события личной жизни (А.П. Керн). Реже содержанием эпистолярного дневника могли стать факты повседневной жизни, не отмеченные большой значимостью для автора (И.Н. Крамской). В этом последнем случае дневник отражал процесс индивидуации (психологического самоосуществления) автора. Лишь в исключительных случаях ведение такого дневника продолжалось долгие годы (С.П. Жихарев).

Отличие эпистолярного дневника от обычного информативного письма заключалось в строгой регулярности и в отсутствии установки на ответ. Хотя ответные письма и получались авторами таких дневников, изначально они (ответы) не входили в замысел авторов. Содержание ответных писем адресатов никак не влияло на ход событий, описываемых автором дневника. Дневник имел адресата, но сам адресат оставался пассивным получателем информации. Те сведения, которые были ответом на полученные странички дневника автора, лишь формально входили в событийный ряд дневника. Их отсутствие нисколько не повлияло бы на его событийную структуру. В этом - существенное отличие дневника в письмах от обычной двусторонней переписки. Цель переписки - взаимный обмен информацией. Задача дневника в письмах - давать преимущественно одностороннюю информацию о себе, без учета сведений, полученных от адресата.

Второй, менее продуктивной формой дневника был дневник в письме. От эпистолярного дневника он отличался тем, что его автор предварял дневниковую часть корреспонденции информацией, свойственной обычному письму. Дневник встраивался в текст письма так, что иногда один жанр чередовался с другим. Например, отроческий дневник И.С. Тургенева имеет следующую композицию: «Милый дядя! Как я обрадовался, когда получил твое письмо <. .> Пора начать мой журнал. Журнал.

Вторник, 7-е декабря <.> колокольчик разбудил меня; я встал и, одевшись, пошел вниз. Начал готовиться г-ну Дубле. Теперь я опишу класс весь, каким был <.>

Тут пришла мамаша и сказала: «Дядя приедет к Святой!» Дядя, я был обрадован так, что прыгнул бы до потолка. Привези, пожалуйста, верховые лошади; моя была бы росту среднего <.> После был Платон Николаевич: он не давал уроку и все был при мамаше <. .>

Я бы еще написал, да почта дожидается: я опоздал <.>»'.

Наконец, третьей жанровой формой был дневник, встроенный в мемуары. Причем, он выполнял не функцию материала для более поздних воспоминаний, а воспринимался как оригинальное

1 Тургенев И.С. ПСС и П: в 28 т, М.;Л., 1960-1968, Письма, т. 1,с. 159-160. жанровое образование в тексте последних. Дневниковая часть в таком своеобразном сочетании и соотносилась и противопоставлялась основному тексту по принципу синхронии-диахронии, что создавало исключительный эстетический эффект. Дневник в мемуарах в своей первооснове мог быть в форме писем, как, например, у Н.В. Шелгунова, впоследствии введенный его женой Л.П. Шелгуновой в воспоминания «Из далекого прошлого»: «Весь журнал Шелгунова у меня сохранился. Вот выписки из него <.>»'; «Николай Васильевич и в этот год продолжал писать мне письма в виде дневника. Считаю не лишним поместить тут несколько его писем <. .>» 2.

Л.М. Жемчужников вводит в текст «Моих воспоминаний из прошлого» странички своего путевого дневника, которые в контексте мемуаров воспринимаются органически, как составная часть жанра. Тем не менее графически эти части его повествования выделены и могут рассматриваться как обычный дневник путешествий: «14\2 февраля 1858 г. Под вечер мы отправились из Триеста на пароходе и после покойного шестичасового плавания входили в укрепления Венеции, выстроенные австрийцами против венецианцев»; «21 мая\2 июня. Выехав в среду из Константинополя на австрийском пароходе, я прибыл на следующий день в десятом часу утра в Варну».4

История изучения дневника существенно отличается от исследования других литературных жанров. На протяжении полутора веков среди критиков и литературоведов господствовало упрощенное представление о дневнике. Лаконично и прямолинейно его выразил В.Я. Лакшин в работе о дневниках Л.Н. Толстого: «<.> письмо, дневник <.> - самые повседневные и

1 Шелгунов Н.В., Шелгунова Л.П., Михайлов М.Л. Воспоминания: в 2, M., 1965, т.2,с.34.

2 Там же, с.41.

4 Жемчужников Л.М. Мои воспоминания из прошлого - Л., 1971 ,с.292,319 доступные любому жанры творчества» . Вместе с тем, в этой истории можно выделить несколько этапов.

Первоначально интерес к дневнику выразился в факте публикации этого исконно рукописного жанра. Ранние публикации дневников были единичными и не преследовали далеко идущих целей. Они предпринимались с тем, чтобы познакомить читателей толстых журналов с любопытными фактами внешней и внутренней жизни интересной личности, как, например, было с «Памятной книгой чувств» (дневником) Е.С. Телепневой, изданной Н.И. Гречем в «Сыне отечества», или впечатлениями путешественника и ученого в путевом дневнике М.П. Погодина.

Литературно-художественные журналы периодически публиковали дневники, но подход к ним был избирательный. Он зависел от личных вкусов издателя и от случайных факторов. В то время (1810-1850-е годы) дневник еще не осознавался как самостоятельный жанр. Он занимал средостийное положение между печатной и письменной литературой.

Систематическое издание дневников начинается в эпоху «великих реформ», а точнее в 1860-е годы. Новые периодические издания исторического профиля («Исторический вестник», «Русский архив») выделяют целые разделы дневникам и мемуарам. Но издатели и критики в своих комментариях к публикациям не делают разграничений между дневником и воспоминаниями (записками). Они классифицируют эти самостоятельные жанры как мемуарную литературу. Смешение жанров приводит к тому, что дневники называли мемуарами, а мемуары - дневниками. Так, издатель дневника В.И. Аскоченского Ф. Булгаков в своих комментариях писал, что журнал

3 Лакшин В.Я. К «духовному солнцу» (Дневник Льва Толстого) - Лакшин В.Я. Пять великих имен -М, 1988,с. 313.

Аскоченского - «это один из драгоценных исторических мемуаров, во многих отношениях замечательный и необыкновенный фактичностью и искренностью» и что он «проливает свет на провинциальную жизнь того времени, представляет интерес для истории русского просвещения и русской литературы»2. Издатель воспоминаний некоего Протасьева, помещика Тамбовской губернии, Е. Опочинин называет их «старым дневником», «записками», «мемуарами».3

Подобный подход к дневнику, несмотря на его явную архаичность, сохраняется у некоторых исследователей по сей день. Так, комментатор одного их последних изданий дневника Пушкина С.А. Фомичев относит этот жанр в творчестве поэта к «экспериментальным поискам <.> в мемуаристке»1.

Не происходит коренного перелома к дневникам со стороны исследователей и в первой половине XX века. Дневника по-прежнему регулярно публикуются в различных журналах и сборниках («Русские Пропилеи», «Морской сборник», «Голос минувшего», «Звенья» и др.). Правда, в работах некоторых ученых дневники уже не смешиваются с мемуарами. Напротив, намечается тенденция к их разделению по некоторым признакам. Главным из них становится принцип синхронии - диахронии с вытекающими из него следствиями. За дневником признается большая фактическая достоверность, он считается более надежным документом, чем мемуары. Так, Е.И. Тарасов в «Предисловии» к изданию дневника Н.И. Тургенева пишет: «Правда, от декабристов осталось много мемуаров, записок, воспоминаний; но все это материал, который ни в каком отношении не может заменить

2 Булгаков Ф. Предисловие к дневнику В.И. Аскоченского - Исторический вестник, 1882,т.7

3 Опочинин Е. Предисловие к дневнику Протасьева - Исторический вестник, 1887, ноябрь, с.408

1 Фомичев С.А. «Несколько раз принимался я за ежедневные записки» - Пушкин А.С. Автобиографическая проза - М., 1989,с.7. дневника - исповеди сердца и души. Мемуары составлялись гораздо позже, в 40 - 50-х годах, в другую эпоху, с другим настроением и почти всегда с определенным намерением: в целях самооправдания или пропаганды своих идей. Следовательно, это материал тенденциозный. Таких недостатков дневник не имеет, и вот почему он должен быть особенно ценным для исследователя <.>»1. Исследовательница А.С. Грибоедова М.Н. Нечкина отмечает: «Дневник, как правило, является более ценным первоисточником, нежели позднейшие мемуары»2.

Дневник по-прежнему рассматривается как вспомогательный, источниковедческий материал. Его используют для составления биографий писателей, исследования частных историко-литературных проблем. При этом литературоведы пользуются дневниками политических деятелей, представителей искусства, рядовых дневниковедов для решения своих специфических задач, а историки общественного движения, театра, музыки, живописи — дневниками писательскими.

Отсутствие интереса у литературоведов к дневнику как самостоятельному литературному жанру отразилось в принципах публикации. Можно выделить по крайней мере шесть разновидностей изданий дневников. Первой является полный текст. Таких публикаций сравнительно немного, даже в научных изданиях. Чаще издатели печатали неполный текст. На это было несколько причин. Во-первых, ссылались на большой объем текста, как, например, при публикации дневника А.В. Дружинина. Второй причиной было наличие в дневнике большого количества выписок из сочинений других авторов с комментариями к ним дневниковеда. Издатели не считали такой

1 Тарасов Е.И. Предисловие к дневнику Н.И. Тургенева - Архив братьев Тургеневых, Вып. 1 -СПб., 1911, с19-20.

2 Нечкина М.Н. Грибоедов и декабристы - М.,1977,с.67. материал достойным публикации, так как он, по их мнению, мало что давал в содержательном отношении. Такой подход имел место при подготовке дневников А.И. Тургенева, А.В. Никитенко и некоторых других авторов. Третьей разновидностью публикации дневников было издание иноязычного текста (в основном французского) без перевода. Так был опубликован дневник кн. Е. Курагиной и др. Данный подход был свойствен издательской практике конца XIX — начала XX века. Еще одним видом публикаций был купированный текст, причем купюры делались с целью удаления всего «личного», то есть не относящегося к основной профессиональной деятельности дневниковеда. Так поступили с дневником русского дипломата В.Н. Ламсдорфа, а ранее — Н.А. Полевого. Сын последнего, комментируя издание, прямо говорил, что в «Историческом вестнике» даются «выдержки из дневников» его отца. Широкое распространение получила публикация извлечений из дневников в различных специальных изданиях от «Литературного наследства» до сборников, посвященных писателям. Например, «Выдержки из дневника В.П. Горчакова об А.С. Пушкине» в «Книге воспоминаний о Пушкине» и т.п. Наконец, шестой вид публикаций имел отличительной особенностью то, что при наличии полного печатного текста дневника в него не включали сопутствующие материалы - рисунки, чертежи, пометки на полях, сделанные в рукописи дневниковедом. Такая судьба постигла опубликованные дневники В.А. Жуковского, В.Г. Короленко и ряда других авторов. В своей основе подобная практика имеет место до сих пор.

Во второй половине XX века наметился поворот в сторону изучения некоторых аспектов дневниковой прозы. Главным событием в этом направлении было признание дневника литературным памятником фактом его публикации в серии «Литературные памятники» (С.П. Жихарев, А.Г. Достоевская, А.И. Тургенев, А.В. Дружинин). Дневник перестал восприниматься только как вспомогательный, служебный материал для научных исследований в области литературы, истории и других общественных наук. Литературоведческая мысль вплотную подошла к осмыслению дневника как научной проблемы.

Исследователи все чаще указывают на недостаточность историографического подхода к дневнику. Например, Н.И. Кулакова в кандидатской диссертации о «Дневнике» и «Записках» А.В. Никитенко отмечает: «Его «Дневник», как правило, интересует исследователей в качестве историографического и фактографического документа. «Дневник» А.В. Никитенко практически не изучался в литературоведческом аспекте»1.

Важным шагом в постижении специфики дневника явилось признание его оригинальной литературной организации, искусства построения. Так, Н.Ю. Донченко в диссертации «Поэтика антонимии в «Дневниках» М. Пришвина» говорит о наличии «поэтики дневникового текста»2.

Процесс осмысления в XX веке дневника как автономного, равноправного в ряду с другими образцами нехудожественной прозы жанра проходил еще в одном направлении - в выработке принципов публикации отдельных дневников. Наиболее полноценными в смысле понимания самостоятельности данного жанра были научные издания дневников в корпусе полного собрания сочинений писателя. Здесь надо отметить дневник Н.Г.

1 Кулакова И.И. Мемуарно-автобиографическая проза А.В. Никитенко. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук - Орел,2000,с.4

2 Донченко Н.Ю. Поэтика антиномии в «Дневниках» М. Пришвина. Автореферат кандидатской диссертации - М.,1999,с. 6.

Чернышевского в полном собрании сочинений (М., 1934-1953), A.M. Герцена (М., 1954-1964), А.С. Пушкина (во всех «малых» и «больших» академических изданиях) и JI.H. Толстого (М.;Л,1928-1958). На последнем стоит остановиться особо ввиду большого объема дневника и жанрового многообразия его составляющих.

Дневникам Л. Толстого в полном собрании сочинений в 90 томах отведены тома с 46 по 58-й. Они снабжены научными комментариями и предисловием главного редактора издания В.Г. Черткова. Непосредственно редакционной работой над дневниками занимался А.С. Петровский при участии С.Л. Толстого.

В.Г. Чертков в предисловии «От главного редактора» не только определил принципы публикации текста, но и изложил свое понимание дневника как особого литературного жанра у Л. Толстого. Принципиально важным в позиции Черткова было то, что он и возглавляемый им коллектив исследователей решили печатать все дневниковые записи писателя, невзирая на то, «вызовет < ли > в ком-либо удивление или негодование» «напечатание чего-либо в его Дневниках молодости».1 Чертков придерживался принципа научной достоверности, а не этического приличия: «<.> общий принцип, руководивший мною при подготовлении к печати всего материала <.> был тот, что в писаниях Толстого — все нужно. Я, следовательно, задался целью, редактируя его Дневники, не выпускать ни одного слова».2

Редактор дневников А.С. Петровский придерживался того же принципа в систематизации материала дневниковых записей. Дневники Л. Толстого, особенно ранние, не представляют собой единства в жанровом отношении. Данное обстоятельство

1 Чертков В.Г. От главного редактора - Толстой Л.Н. ПСС: в 90 т. - М.;Л.,1928-1958,т.46,с.ХИ.

1 Там же,с.Х1. побуждало многих издателей дневников других авторов (причем не только писателей) производить отбор материала, в результате которого значительная часть записей оказывалась за пределами публикации. Такая «вивисекция» смазывала картину жанровой динамики дневника и наносила серьезный урон в плане изучения его функциональности.

А.С. Петровский осознавал важность этой проблемы и относил все «автобиографические записи» Толстого к «предыстории» дневникового жанра: «это тот зачаток, из которого впоследствии развился дневник».1

Таким образом, Дневники Толстого в первом академическом издании дают полную картину формирования и эволюции этого жанра в творчестве автора «Войны и мира», который в конце жизни придавал своим дневникам едва ли не большее значение, чем художественным произведениям.

Первую попытку монографического исследования дневников предприняла J1.M. Розенблюм в монографии «Творческие дневники Достоевского». Исследователь правильно определила цель работы: «До сих пор, - писала она о записных книжках и тетрадях автора «Бедных людей», - они привлекали внимание главным образом потому, что содержат материалы творческой лаборатории Достоевского <.> Такой подход закономерен и безусловно плодотворен. Но важен и другой аспект изучения: взятые во всей совокупности, записи Достоевского, которые он делал в течение многих лет, могут быть рассмотрены как своего рода дневники, прежде всего дневники творческие <.>»2

Однако исследователь выполнила свою задачу лишь отчасти. Предметом ее изучения оказалось содержание «письменных

1 Петровский А.С. Предисловие к публикации дневников Л.Н. Толстого - Толстой Л.Н. ПСС: в 90 т. - М.;Л., 1928-1958,T.46.C.XVI.

2 Розенблюм Л.М. творческие дневники Достоевского - M.,1981,c.l 1 книг» («дневников») Достоевского. Проблема жанровой формы этого оригинального произведения писателя осталась неизученной. Тем не менее, важность работы JT.M. Розенблюм заключается в автономном изучении дневникового жанра. Кроме того, автор установила идейные и жанровые связи собственно дневника с «Дневником писателя»: «И все же Достоевский создал своеобразный дневник: не только известный журнал под названием «Дневник писателя», но и его далекий «прообраз» -дневник для себя <.>»1

Наметившиеся прогрессивные тенденции в изучении дневника не коснулись, однако, его жанровой структуры. Исследования, посвященные поэтики отдельных дневников, затрагивали частные проблемы конкретных образцов жанра и не имели под собой глубокой теоретической основы. Поэтика дневника как жанра не была разработана в ее историческом развитии.

Активное использование материала дневников в филологических исследованиях разной тематики, изучение содержания и внутренней структуры отдельных дневников свидетельствует об актуальности исследования литературного дневника XIX века. Но дальнейший анализ его наталкивается на трудности, вызванные неразработанностью его жанровой формы, процесса эволюции, взаимодействия с «большой» литературой, прежде всего с художественной прозой. Актуальным является рассмотрение дневника в автономном жанровом ряду, в его жанровой специфике.

Целью исследования является анализ жанровой структуры литературного дневника XIX века в ее становлении и историческом развитии. Поскольку дневники велись авторами различной профессиональной и социальной принадлежности,

1 Розенблюм Л.М. Творческие дневники Достоевского -М., 1981,с. 15 материалом исследования служит образцы жанра, созданные как профессиональными писателями, так и далекими от литературы дневниковедами. Такой подход обусловлен универсальностью жанровой структуры дневника и общими для всех авторов закономерностями его жанрового содержания.

В процессе достижения цели необходимо решить комплекс следующих задач. Во-первых, следует определить функциональное своеобразие дневника. Это поможет наглядно показать отличие дневника от других нехудожественных жанров, а также выявить соотношение в его повествовательной ткани эстетических и внеэстетических элементов. Специфика оформления дневниковой записи ставит вторую задачу: исследовать пространственно-временную организацию дневника и ее разновидности. Важность этой задачи в том, что, в отличие от других литературных жанров, проблема хронотопа заключена в самом названии дневника. Анализ жанровой структуры дневника предполагает постановку третьей задачи — выявления природы дневникового образа и особенностей его композиции. Структура дневникового образа -эта та область, которая сближает дневник с художественными жанрами. Поэтому решение данной задачи прольет свет на вопрос связи дневника с «большой» литературой. В-четвертых, необходимо рассмотреть группы дневников с точки зрения объекта изображения, то есть провести типологическую классификацию. Решение этой проблемы связано с пятой задачей — делением дневников по предмету изображения, то есть по жанровому содержанию. Работа над литературным дневником предполагает наличие у автора определенных принципов отбора материала. Следовательно, шестая задача состоит в классификации методов ведения дневника. В-седьмых, требуется описать специфику словесно-речевых форм, используемых дневниковедами, что относится к области стиля. Как литературный жанр дневник отличается своеобразием своей композиции, которой посвящена восьмая задача исследования. Последний элемент жанровой структуры дневника - это сюжет. Он составляет девятую задачу работы. Решение десятой задачи позволит рассмотреть принципы и приемы использования дневника в художественной прозе. На завершающей стадии исследования будет рассмотрена эволюция дневниковой прозы за XIX век.

Метод и понятийно-категориальный аппарат исследования строятся на историзме и диалектике. Историческое развитие дневника рассматривается в свете основных тенденций и противоречий литературного и социокультурного процессов. В силу того что дневник, будучи литературным жанром, имеет в своем основании психологические мотивы, ряд терминов, которым нет аналогов в литературоведении, заимствован из психологии.

Главным методом исследования является индуктивный: в процессе анализа отдельных дневников делаются обобщения на уровне типологии, хронотопа, жанрового содержания, стиля, композиции и других структурных элементов литературного дневника.

Научная новизна исследования имеет двоякий характер. Во-первых, дневник как самостоятельный литературный жанр никогда не был предметом специального исследования. Во-вторых, в научный оборот вводится большое количество текстов, которые еще не рассматривались в историко-литературном ряду (всего свыше 20).

Диссертация состоит из введения, семи глав, заключения и библиографии.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Литературный дневник XIX века"

Заключение

Литературный дневник в XIX веке становится одним из популярнейших нехудожественных жанров. Интерес к нему наблюдается практически во всех социальных слоях. С печатанием значительного пласта дневниковой прозы повышается ее общественный и литературный статус: традиция, которая долгое время была сословной или семейной привилегией, кодифицируется фактом публикации. Теперь ориентиром для начинающего дневниковеда служат не дедушкины предания, не домашний архив, а общественно признанная принадлежность к литературе. Из области «опытов», «досугов», «тайных признаний» дневник пробился на вершины жанровой иерархии в литературной сфере. У авторов все чаще возникает желание увидеть плоды своих многолетних писаний на страницах толстого журнала или в виде отдельной книги. Потребность поделиться сокровенным с другим, да еще с незнакомым читателем имела в своей основе социально-философские причины.

В дневниковом жанре отразилось диалектическое противоречие между единичностью и тотальностью. Осознавшая свою ценность субъективность противопоставляет себя в дневнике всеобщности природы и социума. В дневнике человеческая субъективность отражается в разных стадиях своего развития. Эти стадии соотносятся с внешним миром по принципу тяготения и отталкивания. В период созревания индивид стремится в дневнике раскрыть формирующуюся субъективность, изолировав ее от внешнего мира. Такой дневник отличается замкнутостью формы, обязательностью тех ее структурных элементов, которые свойственны именно данному типу. На следующей стадии структура дневника становится более подвижной, ее элементы подчиняются закону взаимозаменяемости. В структуре отражаются многообразные отношения индивида с миром, который уже не изолируется искусственно и целенаправленно, как прежде, а становится равноправным объектом изображения. Смена ценностных ориентиров автора приводит к структурной дифференциации дневника. На заключительной стадии развития индивида дневник снова перестраивается. Формальные элементы, свойственные предыдущим этапам, «снимаются» в поздних дневниках, то есть присутствуют в свернутом виде как предметы рефлексии, воспоминаний, раздумий. Нередко структура дневника логически точно отражала этот процесс, как, например, в поздних дневниках JI. Толстого, разделенных автором на констатирующую («делал») и анализирующую («думал») части.

Пересекаясь в определенных творческих целях с другими нехудожественными жанрами, дневник так же, как и последние, содержал в себе значительный прагматический потенциал. Только прагматизм дневника был особого рода. Он помогал его автору в трудных жизненных обстоятельствах (дневник тюрьмы и ссылки) и служил средством систематизации и анализа профессионального опыта (служебные дневники).

Принципиальным отличием дневника от любого другого литературного жанра — как художественного, так и нехудожественного, - является то, что он представляет собой не бытие, а становление. И все его элементы воспринимаются не как части некоей устоявшейся структуры, а как процесс. Не представляя прочную, окончательную структуру, а будучи феноменом подвижным, он сообщает динамику, процессуальность всем составляющим частям таким образом, что и целое, и части развертываются во времени. И в силу своего процессуального характера он может и раствориться во времени, в истории. Произведение искусства может восприниматься и как далекое, чужое, и как близкое, современное, несмотря на его историческую удаленность. Дневник же всегда рисуется воспринимающему сознанию в потоке времени, лишенный того «общечеловеческого», которое свойственно высоким образцам «большой» литературы. В этом — диалектическое противоречие бытия дневника, запечатленное в его единичности и письменной форме, такой же зыбкой, преходящей, как и содержимое.

Пространственно-временная структура дневника отражает освоение человеком этих онтологических категорий. От субъективного восприятия времени как индивидуального психобиологического ритма, через усвоение социального хронотопа - к постижению исторического временного потока — таков вектор движения творческого сознания автора в дневнике. Многомерность времени и пространственная всеохватность являются универсальными характеристиками дневникового жанра.

Несмотря на принципиальное отличие дневника от других нехудожественных жанров и «большой» литературы, его жанровая структура содержит ряд элементов, свойственных последним. В первую очередь это относится к образному строю. В дневниках XIX века разворачивается богатая галерея образов. Образ человека, пожалуй, - самое ценное в дневниковом наследии. По исторической достоверности дневниковый образ не имеет себе равных во всей литературе. Он содержит не просто случайные черты известных автору лиц. Он так же, как и художественная проза, выводит характеры, типы, рисует групповые портреты эпохи. Мало того, писатели порой заимствовали образы исторических лиц из дневника как хроники частной и общественной жизни.

В процессе своего исторического развития дневник выработал систему композиционных приемов при воссоздании образа человека, в том числе авторского. Содержательное наполнение любого образа дневника зависит от мировоззрения и творческой установки его автора. В этом отношении дневниковый образ сродни художественному. Уступая в выразительных средствах художественной прозе, дневниковый образ вбирает в себя то неповторимое, уникальное, что по прошествии времени становится исторической характерностью. Многие дневниковеды понимали значимость своих записей для будущего и старались отчетливее обрисовать образы своих современников (Пушкин, Герцен, Муханов, Никитенко, Милютин, Короленко). Дневник XX унаследовал эту традицию и придал образной характеристике первостепенную значимость.

Дневники дают более яркие портреты их авторов, чем художественно наследие - писателей. И это закономерно, так как следует из функциональной направленности дневника. Ряд дневников XIX приобрел популярность благодаря выразительности образов их авторов (Башкирцева, К. Романов, С.А. Толстая). В таких дневниках фигура дневниковеда заслоняет собой события.

Диалектика дневникового жанра представляется как непрерывное приближение и удаление автора к миру и от мира. В этом отношении дневник был далек от столбовой дороги, по которой следовала «большая» литература, стремившаяся в своем движении к всеохватности внешнего мира, параллельно углубляясь в мир внутренний. Дневник не признавал такой траектории. Для него абсолютным мог быть либо мир души, либо социум.

Господство биполярной типологии диалектически контрастирует с жанровым многообразием дневников. В области жанрового содержания дневник может соперничать с художественной прозой и даже с поэзией. Нет ни одной сферы бытия, на которую не был бы устремлен взгляд дневниковедов. Семейный и сословный быт, профессиональная среда, область «высших умозрений», интимная жизнь, путешествия и большая политика, - все, вплоть до тюрьмы, вместил на своих страницах журнал подневных записей партикулярного человека. В этом отношении дневник представляет собой определенную параллель «большой» литературе. Он «нетрадиционными» средствами вспахивает ту же ниву жизни, что и беллетристика. По дневникам можно проследить, как уходит в прошлое дореформенная патриархальная усадьба, как утверждается новый быт и мышление. Дневник выходит из замкнутой сферы «личного» на поле общественной борьбы и общих интересов.

Все это достигается при помощи многообразных средств, которые отработал дневник в ходе своей эволюции. Понятие дневникового метода является коррелятом художественного, творческого метода. Но методы дневника принципиально отличаются от беллетристических. Во-первых, принципы отбора жизненного материала в дневнике не укладываются в понятия типа реализма. Дневниковед скромнее беллетриста в выборе средств и приемов воссоздания жизни. Зато его методы мобильнее в силу их прагматической ориентированности. В выборе метода он не оглядывается на традицию, данность. Метод связан с жизненной линией автора дневника и воспринимается как составляющая этой жизни.

Упрощенное представление о дневнике как доступном всем и таким образом не требующим литературного опыта или таланта жанре развеивается, если обратиться к системе словесно-речевых средств дневника. Такая система есть имманентная принадлежность дневникового жанра. Стиль дневника, так же как и пространственно-временная организация его записей, отражает степень освоенности его автором мира, меру его приближения или удаления от объективной реальности, воспроизводимой дневником. Три уровня постижения мира запечатлел дневник XIX века: фиксацию событий, их упорядочение и эстетизацию. Первый уровень отличается простотой и даже примитивностью речевых форм, но отнюдь не характеризует меру литературного дарования автора. Используя такой стиль, автор выполняет определенное творческое задание. Для него дневниковая запись служит опорным сигналом, который поможет впоследствии восстановить целостную картину жизни. Вторая группа речевых средств призвана рационально истолковать зафиксированную в дневнике жизненную ситуацию, максимально проникнуть в ее сущность. Наконец третья стилевая разновидность способствует созданию законченной, эстетически выразительной, но субъективной в своих основаниях модели мира.

Возникновение трех разнородных речевых форм не было следствием стилевой эволюции дневника. Они встречаются на протяжении всего века у авторов с разным мировоззрением и жизненным опытом. Наличие стилистической градации в дневнике является показателем богатых внутренних потенций жанра, его способности интегрировать в свою структуру художественно-эстетические средства «большой» литературы.

Отличительной особенностью дневника, своеобразным философским принципом является открытость его композиции.

Дневник либо прерывается в силу резкого поворота в судьбе автора, либо считается завершенным самим дневниковедом. Так или иначе, а большинство дневников оставляют впечатление недоговоренности. Однако композиция как структурный элемент входит в число составляющих жанра. В ней отражаются творческая установка, мировоззрение и особенности психического склада автора. Композиция является регулятором динамики дневниковой записи. От ее характера зависит организация эмпирического материала дневника. Дневниковый жанр создал свои, оригинальные виды композиция, что является еще одним показателем его самостоятельности.

Иначе обстоит дело с сюжетом. Эта категория не привилась к дневниковой прозе в силу того, что автор не волен управлять событиями, как беллетрист, или группировать их в завершенный ряд с точки зрения исторической ретроспекции, как мемуарист. В истории дневника XIX века опытов сюжетной организации событий немного. Тем не менее имеющиеся образцы подобного рода свидетельствуют об одном из продуктивных способов взаимодействия дневника с художественной прозой.

Несмотря на свое периферийное положение в литературе, дневник оказался очень динамичным жанром с точки зрения взаимодействия с другими литературными формами. Причем этот процесс имел двоякий характер: как на уровне усвоения структурных элементов других жанров (письма, записных книжек, воспоминаний), так и в смысле проникновения в художественную прозу (дневник как художественный прием, как «образ», встроенный в рамки эпического или лиро-эпического повествования). Включение дневника в структуру эпоса было не только знаком его популярности, но и косвенным признанием свойственных только ему жанровых элементов, посредством которых беллетристы раскрывали идейных замысел своих произведений.

Дневник охватил все сферы бытия человека XIX века - от глубин его внутреннего мира до эпохальных социально-исторических процессов. Такая диалектика единичного и всеобщего имела глубокий философский смысл. Она узаконивала общественную значимость журнала частной жизни и в итоге снимала изначальное противоречие между индивидуальностью и социальным миром. Личное в дневнике вызывает общественный интерес (М. Башкирцева), а масштабные социальные процессы рассматриваются под углом зрения партикулярной личности («Дневник писателя» Достоевского и Аверкиева). Встречное движение двух изначально разнородных стихий и их сближение в дневнике конца века означало качественные изменения в понимании природы жанра. Духовный и домашний быт отныне перестал считаться единоличными полноправными хозяевами мира дневника. Дневники второй половины века демонстрируют такую эпическую широту, что вбирают в себя огромный массив целого континента (И.С. Тургенев, Д.А. Милютин, Н.П. Игнатьев, В.Г. Короленко, Л. А. Тихомиров). Эволюция дневника в автономных рамках жанра привела его к тем же результатам, что и эволюция социально-психологического романа 1870-1880х годов, о которой писал М.Е. Салтыков-Щедрин: классический семейный роман утратил свою этико-эстетическую значимость, ему на смену пришел роман общественный.

После того как дневник был рассмотрен как самостоятельный жанр с дифференцированной структурой, в динамике его развития, можно определить перспективы его дальнейшего изучения. Здесь намечается несколько направлений.

Во-первых, необходимо исследовать дневник XIX столетия в историческом плане, в его связях с дневником XVIII и XX веков. Такие связи помогут углубить представление о своеобразии дневника XIX века и предугадать перспективы развития жанра в веке XX. Данная проблема интересна еще и тем, что многие дневники создавались на рубеже двух столетий. И те признаки, которые были свойственны дневникам уходящей эпохи, частично были унаследованы поздними тетрадями дневников авторов, писавших на грани времен (В.Г. Короленко, И.А. Бунин, К.С. Станиславский, В.А. Теляковский, В.Я. Брюсов, М.А. Волошин и др.). Проследить эволюцию дневника именно на таких образцах — наиболее плодотворный путь.

Второй важнейшей проблемой является социологическое изучение дневников. Дифференцированный анализ сферы социального бытовая дневника, степени его популярности у различных общественных классов и сословий будет способствовать более глубокому пониманию социально-психологической и культурно-исторической функции жанра. Сословно-классовая принадлежность автора придает дневнику дополнительную смысловую нагрузку. Демократизация жанра, вызванная увеличением числа образованных людей, в конечном счете приводит к большим структурным изменениям в дневнике, стимулирует его эволюцию.

Третьим важнейшим направлением в изучении дневника могут стать его взаимосвязи с другими нехудожественными жанрами, прежде всего с письмом и записной книжкой. Такие связи являются актуальными не только для XIX столетия, но тянутся дальше, в XX век (жанровый дуализм дневников А.А. Блока, В.В. Розанова, М.И. Цветаевой и других авторов). Классификация дуальных форм дневника (дневники в письмах, дневники-записные книжки), их автономное исследование прольет свет на функциональное и типологическое своеобразие дневника как оригинального жанра.

Важной задачей является изучение этапов развития дневника. Здесь перспективной представляется классификация дневников по десятилетиям. В каждом хронологическом ряду следует выделить те образцы жанра, которые максимально укладываются в него. В основу может быть положено как деление историко-литературного процесса, принятое в отечественной науке, так и иные принципы. Важно придерживаться хронологии смены поколений в русской культуре XIX века. Периодизация дневников, их изучение в хронологических рамках периода позволит выявить причины, сущность и этапы жанровой эволюции дневника и решить ряд других актуальных проблем.

Изучение литературного дневника — перспективная и плодотворная задача. В этой области сделаны лишь первые шаги. Исследовательский вектор видится в переходе от индуктивного исследования, послужившего методологической основой настоящей диссертации, к дедуктивному анализу предмета. Такой поворот необходим потому, что рассмотрение частных проблем поможет в будущем уточнить общие формулировки и сделать более достоверными научные выводы.

355

Список научной литературыЕгоров, Олег Георгиевич, диссертация по теме "Русская литература"

1. Аверкиев Д.В. Дневник писателя. - СП., 1886

2. Аксакова B.C. Дневник. СП., 1913

3. Аксаков И.С. Письма к родным. М., 1988

4. Апухтин А.Н. Дневник Павлика Дольского. Проза русских поэтов. М.,1982

5. Аскоченский В.И. Дневник. Исторический вестник, 1882, т. 7

6. Башкирцева Мария. Дневник. — М., 1991

7. Брук Я.В. «.Безрассудный Орест» Орест Кипренский. Переписка. Документы. Свидетельства современников. СПб., 1994

8. Булгаков В.Ф. Толстой в последний год его жизни. — М.,1968

9. Бул гаков Ф. Предисловие к изданию дневника В.И. Аскоченского — Исторический вестник, 1882,т.7

10. Валуев П.А. Дневник: В 2 т., М., 1961 11 .Вульф А.Н. Дневник. Пг., 1915

11. Востоков А.Х. Летопись моя Сборник ОРЯС императорской Академии наук, т. 70, № 6, СП., 1902

12. З.Вяземский П.А. «Записные книжки» (1813-1848). — М., 1963

13. Вяземский П.А. Записные книжки. М., 1992

14. Гагарин Иван. Дневник. Записки о моей жизни. Переписка. -М., 1996

15. Гаевский В.П. Дневник. — Красный архив, М., 1940

16. Герцен А.И. Дневник А.И. Герцн ПСС: в 30 т., т. 2 - М., 1954-1964

17. Гладилов И.И. Дневник — Русский архив, 1901, № 6

18. Григорьев А.А. Воспоминания — Л., 1980

19. Гарин-Михайловский Н.Г. По Дальнему Востоку, Корее и Ляодунскому полуострову — Н.Г. Гарин-Михайловский Соб. соч.: в 5т,т. 5-М.,1958

20. Греч Н.И. Предисловие к «Памятным запискам» Е. Телепневой Сын отечества, t.XVII, С.-Пб.,1931

21. Добролюбов Н.А. Дневник Н.А. Добролюбов Соб. соч.: в 9 т, т.8-М.; Л., 1964

22. Долгоруков П.И. Дневник Звенья, т. 9 - М., 1951

23. Донченко Н.Ю. Поэтика антиномии в «Дневниках» М. Пришвина. Автореферат кандидатской диссертации М., 1999

24. Дружинин А.В. Повести. Дневник М., 1986

25. Достоевская А.Г. Дневник 1867 года —М., 1993

26. Егоров Б.Ф. Комментарии к «Воспоминаниям» А.А. Григорьева-А.А. Григорьев. Воспоминания. Л., 1980

27. Ежедневные записки русской путешественницы в 1827 и 1828 годах (Дневник Е.С. Телепневой) — Сын отечества, 1931

28. Есин Сергей. На рубеже веков. Дневник ректора. М.,2002

29. Жемчужников Л. М. Мои воспоминания из прошлого — Л., 1971

30. Жихарев С.П. Записки современника. В 2х т. Л., 1989

31. Жуковский В.А. Дневник СПб., 1903

32. Жуковский В.А. Собрание сочинений: в 4-х т. — М.;Л.,1959-196034.3абелин И.Е. Дневники. Записные книжки — М.,2001

33. Иванова Е.В. Путеводитель по судьбе поэта В.Я. Брюсов. Дневники. Автобиографическая проза. Письма. М.,2002

34. Ильина Т.В. Русское искусство XVIII века М.,1999

35. Керн А.П. Дневник для отдохновения Керн А.П. Воспоминания. Дневники. Письма. -М., 1989

36. Ключевский В.О. Письма. Дневники. Афоризмы. М., 1965

37. Короленко В.Г. Соб. Соч.: в 10 т, т.З -М., 1954

38. Короленко В.Г. Дневники: в 4-х т. Полтава, 1925

39. Кулакова И.И. Мемуарно-автобиографическая проза А.В. Никитенко. Автореферат кандидатской диссертации. — Орел, 2000

40. Крамской И.Н. Дневник — И.Н. Крамской. Его жизнь, переписка и художественно-критические статьи. СПб., 1888

41. Кропоткин П. Дневники разных лет — М., 1992

42. Кюхельбекер В.К. Путешествие. Дневник. Статьи -JI., 1979

43. Котляревский С. Вступительная статья — Марк Аврелий. Размышления Магнитогорск, 1994

44. Лакшин В.Я. К «духовному солнцу» (Дневник Льва Толстого) Лакшин В.Я. Пять великих имен — М., 1988

45. Левашова О.Е. Михаил Иванович Глинка. В 2 т. М., 1987

46. Лесков Н.С. Соб. Соч.: В 11 т., М., 1956-58, т.4

47. Ламсдорф В.Н. Дневник 1886 1890 -М., 1926

48. Ламсдорф В.Н. Дневник 1894-1896 М., 1991

49. Лермонтов М.Ю. Соб. соч.: в 4 т., М., 1969, т. 4.

50. Маковицкий Д.П. У Толстого. Яснополянские записки: в 4 т -М„ 1979-1981

51. Марков-Виноградский А.В. Дневники Керн А.П. Воспоминания, Дневники. Письма —М., 1989

52. Мелиховский летописец. Дневник Павла Егоровича Чехова — М., 1995

53. Милютин Д.А. Дневник: в 4 т М., 1947-1948

54. Мокрицкий А.Н. Дневник-М., 1975

55. Муханов В.А. Дневник — Русский архив, 1896, №№ 3,10,12; 1897, №№ 1,2

56. Надсон С.Я. Проза. Дневник. Письма. — СПб., 1912

57. Никитенко А.В. Дневник: в Зх т. Л., 1955-1956.

58. Никитин И.С. Дневник семинариста И.С. Никитин Соб. соч.: в 2-М., 1975,т. 2

59. Нечкина М.Н. Грибоедов и декабристы М., 1977

60. Одоевский В.Ф. Хроника и особые происшествия. Дневник 1859-1869 Литературное наследство, т. 22 - М., 193662,Оленина А.А. Дневник Annette М., 1994

61. Островский А.Н. Дневники — А.Н. Островский Соб. соч.: в 12 т.-М., 1978. т. 1064,Опочинин Е. Комментарии к дневнику Протасьева — Исторический вестник, 1887, № 11

62. Перетц Е.А. Дневник-М.;Л, 1927

63. Петровский А.С. Предисловие к изданию дневников Л.Н. Толстого Л.Н. Толстой ПСС: в 90 т., М.;Л., 1928-1958,т.46

64. Погодин М.П. Год в чужих краях. Дорожный дневник: в 4 частях-М., 1939

65. Попова Е.И. Дневник СПб., 1911

66. Полонский Я.П. Дневник за 1855-1856 г. Голос минувшего, 1919, № 1-4, М.

67. Полевой П.Н. Предисловие к публикации дневников Н. Полевого Исторический вестник, 1888,март

68. Пропп В.Я. Старческий дневник Неизвестный В.Я.Пропп.М.,2001

69. Пушкин А.С. Дневник Пушкин А.С. Соб. соч.: в 10 т, т. 6 -М., 1954

70. Решетников Ф.М. Дневник Ф.М. Решетников Соб. соч.: в 6 т. - Свердловск, 1948, т. 6

71. Романов К.К. Дневник. Воспоминания. Стихи. Письма — М., 1998

72. Розенблюм Л.М. Творческие дневники Достоевского — М.,1981

73. Смирнова-Россет А.О. Дневник — А.О.Смирнова-Россет Воспоминания. Письма. М.,1990

74. Снегирев И.М. Дневник: в 2 т. — М., 1904

75. Станиславский К.С. Дневники — Станиславский К.С. Соб. соч.: в 9 т. М., 1994, т. 5, кн. 2

76. Суслова Апполинария. Годы близости с Достоевским -М., 1991

77. Суворин А.С. Дневник М.;Пг., 192381 .Сухотина Т.Л. Дневник М., 1987

78. Танеев С.И. Дневник: в 3 т. -М., 1981

79. Теляковский В.А. Дневник директора императорских театров. 1898-1901 -М.,1998

80. Теляковский В.А. Воспоминания — М.,19658 5.Тол стой Л.Н. Дневники Л.Н. Толстой. ПСС: в 90 т. - М.;Л., 1928-1958

81. Толстой А.К. Дневник А.К. Толстой Соб. соч.: в 4-х т., М., 1963-1964.

82. Толстая С.А. Дневник: в 2 т. М., 1978

83. Тургенев А.И. Дневник Архив братьев Тургеневых, вып. 1 -СПб., 1911

84. Тургенев А.И. Хроника русского. Дневник 1825-1826 гг. Л., 1964

85. Тургенев Н.И. Дневник Архив Братьев Тургеневых. Вып. 2-СПб., 1913

86. Тургенев Н.И. Дневник — Архив Братьев Тургеневых. Вып. 5-Пг., 1923

87. Тютчева А.Ф. Дневники — Анна Тютчева. Воспоминания. —1. М.,2000.

88. Тургенев И.С. Дневник Тургенев И.С. ПСС и П.: в 28 т. -М.;Л., 1960-1968, т. 15

89. Тарасов Е.И. Предисловие к дневнику Н.И. Тургенева -Архив братьев Тургеневых. Вып 1 — СПб., 1911

90. Фомичев С.А. «Несколько раз принимался я за ежедневные записки» А.С. Пушкин. Автобиографическая проза - М., 1989

91. Хвостов А.С. Записки о словесности — Литературный архив, т. 1- М.;Л., 1938

92. Чайковский П.И. Дневник М.;Пг., 1923 98.Чернышевский Н.Г. Дневник — Н.Г. Чернышевский. Соб. соч.; в 15 т. -М., 1935, т. 1

93. Чертков В.Г. От главного редактора (предисловие к дневникам Л.Н. Толстого) — Л.Н. Толстой ПСС: в 90 т., М.;Л.,1928-1958,т. 46

94. Чехов А.П. Дневники Чехов А.П. ПСС и П: в 30 т. - М., 1987, т. 17

95. Шевченко Т.Г. Дневник — Шевченко Т.Г. Соб. соч.: в 5 т — М., 1964, т. 5

96. Шелгунов Н.В. Воспоминания — Шелгунов Н.В., ШелгуноваS

97. Л.П., Михайлов М.Л. Воспоминания: в 2 т. М.;Л., 1965

98. Штакеншнейдер Е.А. Дневник и записки М.;Л., 1934

99. Юнг К.Г. Структура психики и процесс индивидуации — М.,1996.

100. Эфрос A.M. Рисунки поэта — Б. М., 1933 106. Малиновский В.Ф. Дневник — Русские просветители (от Радищева до декабристов): в 2-х т. — М.,1966, т.1