автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Локальные параметры семейно-дворового строя крестьян Западной Сибири конца XVI- начала XX вв.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Локальные параметры семейно-дворового строя крестьян Западной Сибири конца XVI- начала XX вв."

На правах рукописи

Борисенко Михаил Васильевич

ЛОКАЛЬНЫЕ ПАРАМЕТРЫ СЕМЕЙНО-ДВОРОВОГО СТРОЯ КРЕСТЬЯН ЗАПАДНОЙ СИБИРИ КОНЦА XVI - НАЧАЛА XX ВЕКОВ (ПО МАТЕРИАЛАМ ТОБОЛЬСКОГО И ТАРСКОГО УЕЗДОВ)

Специальность 07 00 02 - отечественная история

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук

Тюмень 2007

оозовБзеэ

003065369

Работа выполнена на кафедре отечественной истории, политологии и социологии ГОУ ВПО «Санкт-Петербургский государственный университет водных коммуникаций»

Официальные оппоненты доктор исторических наук, доцент

Кружинов Валерий Михайлович доктор исторических наук, Ремнев Анатолий Викторович доктор исторических наук, профессор Тишкин Григорий Алексеевич

Ведущая организация ГОУ ВПО «Северо-Западная академия

государственной службы»

Защита состоится «22» марта 2007 года в 10 часов на заседании диссертационного совета Д 212 274 04 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора исторических наук при ГОУ ВПО «Тюменский государственный университет» по адресу 625003, г Тюмень, ул Ленина, 23, аудитория 516

С диссертацией можно ознакомиться в Информационно-библиотечном центре ГОУ ВПО «Тюменский государственный университет»

Ж.

Автореферат разослан «ал/» февраля 2007 г

Ученый секретарь диссертационного совета, доктор исторических наук, профессор 3 Н Сокова

I. Общая характеристика работы

Диссертация посвящена исследованию проблем исторического развития форм семейно-дворового строя в локальных социально-экономических условиях Западной Сибири. На основе конкретных параметров раскрыта посемейная типология, динамика численности и тенденции развития родственно-хозяйственных сообществ от архаичных до современных форм Работа базируется на обширном массиве архивных и опубликованных данных Результаты исследования применимы для изучения теоретических и практических проблем семейного строя аграрного населения разных регионов в прошлом и современности

Актуальность темы исследования Вековыми доминантами исторического развития России являлись основные признаки традиционного общества аграрного типа. Крестьянство не только составляло подавляющее большинство в массе населения Российской державы, но и внесло своим трудом огромный вклад в экономическое, социальное и духовное развитие страны Среди ценностей народной культуры важное место принадлежало земледельческой семейно-дворовой организации как форме существования родственно-хозяйственных союзов Научная актуальность познания этого явления заключена в многообразии его социальной природы, органично связанной с сословной иерархией Российского государства Особенности развития, отличий разных форм и видов семейно-дворовых объединений Западной Сибири образуют проблемную область данного исследования Наряду с выявлением общих основ дворово-семейного строя уровень развития современной научной парадигмы позволяет сосредоточить внимание на познании конкретно-исторических особенностей жизнедеятельности населения В этом плане исследование условий исторической среды целесообразно начать с изучения элементарной клетки общественной структуры прошлой России - крестьянской семейной ячейки как части общности родственной, деревенской, общинной, волостной и т. д. Следовательно, локализация познания человеческого сообщества позволяет ^^проникнуть вглубь мезо и микросоциальных процессов. Именно локальный анализ позволяет «наблюдать все общественные связи и процессы в их естественной субстрактной среде» Неслучайно, что к настоящему времени разработана концепция межвузовской научно-образовательной программы «Локальная история, компаративные подходы и методы изучения» 2

При кризисном состоянии демографической ситуации современной России следует также общественная важность и востребованность результатов предпринимаемого исследования. Бесспорно, что

1 Репина Л П Парадигмы социальной истории в исторической науке XX столетия // XX век методологические проблемы исторического познания В 2 ч Ч 1 М , 2001 С 85

2 См сайт «Региональный научно-образовательный центр Новая локальная история» // <Ъйр //п1Ь э^уэи гиЛтогк/копсерма аяр>

активизировать специальные исследования крестьянства побуждают и поиски рациональных путей решения задач в современной аграрной сфере, в частности, вопросы воссоздания личных крестьянских хозяйств и сельскохозяйственных кооперативов

Степень изученности темы Изучение аграрного строя и состава сельского населения России - одно из обширных и традиционно давних разделов отечественной историографии Учитывая наличие сделанных ранее обзоров специальной литературы по общей истории крестьянской семьи Сибири (НА Миненко, В А Зверев, В А. Ильиных и другие авторы)1, сосредоточим внимание на наиболее значимых работах

Познание населения Сибири связано с сибирскими летописями и трудами С У. Ремезова В XVIII в создана «История Сибири» Г Ф Миллера с позицией апологетики военно-феодальной колонизации. В XIX в боле^ ценную часть литературы по истории Сибири составляли эмпирические данные Заметную «струю» российской историографии составили труды публицистов и этнографов, основанные на концепции «областничества». Уже с начала 1860-х гг. А.П Щапов настаивал на том, что «Русская история в самой основе своей есть по преимуществу история областных масс народа, история постоянного территориального устройства, разнообразия этнографической организации»2 Используя тезисы АП Щапова, НМ Ядринцев, Г.Н Потанин и другие придерживались взгляда о формировании в ходе ассимиляции с местными народами особого типа «русско-сибирской народности». Отказываясь от идеализации типа крестьянина-старожила, важно отметить обоснование «областниками» элементов локального подхода при изучении населения

Среди ряда описаний крестьянства конца XIX в отметим исследование П Н. Буцинского о заселении Сибири3 Вопросы бытового положения первопоселенцев Сибири ХУП-ХУШ вв отражены работами Д Н Беликова, А А Гневушева и Н А Городкова Для трудов С П Патканова, А А Кауфмана, М П. Головачева, Н П Огановского свойственен анализ исключительно хозяйственной сферы, описание общины и семьи в

1 Миненко Н А Русская крестьянская семья в Западной Сибири (XVIII - первой половине XIX в ) Новосибирск, 1979 С 7-24, Горюшкин Л М, Миненко Н А Историография Сибири дооктябрьского периода (конец XVI - начало XX вв) Новосибирск, 1984, Зверев В А Дети - ощам замена Воспроизводство сельского населения Сибири во второй половине XIX - начале XX вв Новосибирск, 1993 С 14-35; Ильиных В А Крестьянская семья и двор в XX в Историография проблемы // Региональные процессы в Сибири в контексте российской и мировой истории Новосибирск, 1998 С 120 -122, Муравьева

М В История брака и семьи Западный опыт и отечественная историография // Семья в ракурсе социального знания Сб-к науч. статей Барнаул, 2001 С 5-24, Заболотный Е Б, Камынин В Д Проблемы изучения истории Тюменской области в отечественной историографии // Ежегодник ТОКМ. Тюмень, 2002. С 124-140

2 Щапов А П Неизданные сочинения // Известия об-ва Археологии, истории при Казанском университете Казань, 1926 Т 33 Выл 2/3 С 13

3 Буцинский П Н Заселение Сибири и быт первых ее насельников Харьков, 1889

статистическом плане.1 В целом до 1910-х гг в шло накопление исходного материала о крестьянских семьях, специальных работ по истории семей не имелось, преобладало изучение переселенческого вопроса 2

В советский период лишь в 1920-е и с конца 1950-х гг появились краеведческие сборники и энциклопедия Сибири3 Одно из исследований содержит обобщения брачного поведения в Притомье Характерна позиция М.К. Азадовского и Г.С. Виноградова необходимо вникать «не в общие черты жизни и быта сибиряков, а в отличительные особенности их по отдельным районам» 4 Но с конца 1920 по 1960-е гг преобладало освещение статистики социально-хозяйственной сферы, вопросов ранней истории Сибири и классовой борьбы Обобщению материала способствовали труды С В Бахрушина, В И. Щункова, А А Преображенского Лишь на рубеже И950 - 1960-х гг появляются статьи и монографии по истории семейно-дворовых форм. В разработку этого научного направления внесли вклад В А Александров, Е Н Бакланова, И.В. Власова и другие Семья рассматривалась как производная от сферы хозяйственной и в меньшей мере - как явление русско-сибирской культуры

К 1970-м гг. в литературе по истории Сибири наблюдается расширение тематики изучения, связанное с работами А.Д Колесникова, М М. Громыко, Н.А. Миненко Развивая прием поуездного описания П.Н. Буцинского, А Д Колесников обстоятельно показывает причины, виды и последствия переселений на уровне уездов в XVIII в.5 Тем самым выявлены общие черты народонаселенческой ситуации на обширной территории Западной Сибири

Ряд плодотворных результатов представили ММ. Громыко и З.Я. Боярншнова6 На примере села Кривощеково, деревни Чахловой и села Спасского Томского уезда осуществлена конкретизация объектов изучения Но это — примеры единичных разработок до 1990-х гг. В широко известной

1 Патканов С П Экономический быт государственных крестьян и инородцев Тобольского округа Тобольской губернии СПб, 1893 Ч 1,НовомбергскийНЯ По Сибири СПб,

«903, Головачев М П Экономическая география Сибири М, 1914, Огановский Н П [ндавидуализация землевладения России и ее последствия М, 1914

2 Колонизация Сибири в связи с общим переселенческим вопросом СПб, 1910, Турчанинов Н В Итоги переселенческого движения за время с 1896 по 1909 г СПб ,1910

3 Известия института исследования Сибири Томск, 1921 Вып 1-7, Сибирская советская энциклопедия Новосибирск, 1929-1932 Т 1 - 4

4БородкинаМВ Деревня Иткара Томского края Томск, 1927, Виноградов Г С Русское население края и его изучение//Сибирская живая старина 1925 №3/4 С 307, Азадовский М К Этнография в Сибири обзор этнографического изучения в Сибири за 1918 - 1923 г. II Северная Азия 1926. Вып. 5-6. С. 111 -132.

3 Колесников А Д Русское население Западной Сибири в XVIII - начале XIX вв Омск, 1973

6 Громыко М М Трудовые традиции русских крестьян Сибири (XVIII - первая половина XIX в ) Новосибирск, 1975, Бояршинова 3 Я. Земельные сообщества в Сибири в XVII -начале XVIII в. // Крестьянская община в Сибири XVII - начала XX вв Новосибирск, 1977

монографии НА. Миненко1 рассмотрен семейный строй русских крестьян Сибири, историко-юридическое основание института брака, численный состав семей, свадебные обряды, виды отношений супругов, взаимоотношение крестьянской семьи и общины и другие вопросы Характерна взвешенная позиция, «дифференциация по размерам хозяйства и степени обеспеченности внутри групп семей с одинаковой численностью была весьма существенной»2. Свойственный данной работе крупнорегиональный масштаб изучения позволяет делать как общие заключения о статистике семейного строя XVIII - середины XIX вв., так отмечать и более детальные особенности семейных структур. Работа Н А Миненко содержит обильный фактический материал, сохраняющий свое значение и для современных исследований. ^^

Тема истории семьи Сибири продолжена работами В А Липинской]^Р А В Сафьяновой, Л.А. Люцидарской и других В обобщающем труде «История крестьянства Сибири» с позиции современных исторических подходов многое уже устарело, но значение его фактической основы остается

Вместе с позитивным опытом отметим, что особенность прежних работ крупнорегионального плана - это преобладание статистических сводок с количеством дворов по численности и видам крестьянских семей Отсюда явствует, что к 1990-м гг назрела необходимость перехода к изучению исторического своеобразия локальных сообществ. Отражением данной необходимости стало появление работ, созданных на региональном материале Следует отметить основательные работы В А Зверева о видах репродуктивного и социализирующего поведения сельского населения в масштабе всей Сибири3 Автору удается определить на обширной территории (преимущественно Восточной Сибири) ход общих процессов воспроизводства рубежа веков, что соответствует задачам историко-демографического исследования В дальнейшем В А Зверевым поставлена проблема комплексного изучения сельского образа жизни

Вопросы региональной истории Западной Сибири начали разрабатываться в специальных исторических исследованиях Участники^^ британско-российского проекта исследовали население на уровне отдельных^Р

1 Миненко Н А Русская крестьянская семья в Западной Сибири (XVIII - первой половине XIXв) Новосибирск, 1979

2 Там же С 305 - 306

3 Зверев В А Семейное крестьянское домохозяйство в Сибири эпохи капитализма (Историко-демографический анализ) Новосибирск, 1991; Дети - отцам замена. Воспроизводство сельского населения Сибири во второй половине XIX - начале XX вв Новосибирск, 1993, Он же Региональные условия воспроизводства крестьянских поколений в Сибири 1861-1917гг Новосибирск, 1998

4 Свищев П А Брачность крестьян Южного Зауралья в конце XIX - начале XX вв (К методологии регионального исследования) // Земля Курганская прошлое и настоящее Курган, 1994 Вып 7

сел за длительный период с конца XVIII в. до 1990-х гг, конкретизировав влияние исторических катаклизмов на уровне отдельных крестьян и семей.1

Основываясь на богатых традициях отечественной историографии, Н.А. Балюк с 1990-х гг анализирует селитьбенную структуру и механизмы функционирования сельскохозяйственого производства в Западной Сибири, изучение которых увязано в её работах с населением дворов. Так на страницах монографии о деревнях Тобольского уезда освещен состав дворов деревень Костюриной и Патрахиной, что позволило сделать вывод о наличии в сельской среде родственных связей, придававших «особую специфику ее хозяйственному и общинному укладу».2 Среди достижений других ее работ отметим квалифицированность вывода « размеры пашенных наделов у _ основной части хозяйств определялись потребительскими нормами семьи» .

(^Это и некоторые другие положения заслуживает самого пристального внимания для последующих исследователей истории как семейно-дворового строя, так и Сибири в целом

Характерно также появление ряда работ, где локальный угол исследования применен к отдельным местностям Омского Прииртышья, наиболее содержательны из которых современные работы А Д Колесникова4 Авторы сборников по этнографии и культурологии, проведя статистики анализ семейного состава жителей нескольких селений в основном по данным ревизий (с V по X) и по опросам, попытались раскрыть поколенный состав и брачные связи.5 Общее описание истории Тевризского района Омской области предпринято в особом очерке с использованием материалов А.Д Колесникова, К П Кошукова и М.В Борисенко6

Углублению уровня познания способствует постановка проблем адаптации сибиряков к условиям окружающей среды в широком историко-культурологическом аспекте Это работы Н А Миненко и О Н Шелегиной, в которых с позиций культурно-антропологического и других подходов исследованы многообразные проблемы адаптации крестьян к новым природным и хозяйственным условиям7 Значение названных и других

^Мк См статьи соавторов Ильиных В А и Ноздрин Г А в сборнике. Очерки истории ^Рдеревни Новосибирск, 1995

2 Балюк НА Тобольская деревня в конце XVI - XIX вв Тобольск, 1997 С 72

3 Балюк НА Крестьянское хозяйство Зауралья в конце XVI - начале XX вв Тюмень 2003 С 173, см также Балюк H.A. Развитие земледельческого хозяйства Западной Сибири конец XVI - начало XX вв ) Тюмень, 2002

Колесников А Д Омская пашня, Омская деревня на рубеже столетий Омск, 1999

5 Русские в Омском Прииртышье (XVIII - XX века) Историко-этнографические очерки Омск, 2002, Дубровина Н А Брачные круги русских сибиряков возможности локализации // Культурология традиционных сообществ Омск, 2002, Кабакова Н В Структура семей сибирских крестьян в конце XVIII в (на примере села Бетеинского) // Качество Инновации Наука. Образование Омск, 2005 Кн 2

6 Кошукова А А, Фшшпченко И К Потомкам о земле Тевризской Ист очерки / Под ред А Д Колесникова Омск, 2006

7 Миненко Н А Экологические знания и опыт природопользования русских крестьян Сибири в XVIII - первой половине XIX в. Новосибирск, 1991, Шелегина О Н Адаптация

современных работ этих авторов заключается в выявлении общих и частных особенностей сельского населения Сибири.

Тем не менее имеются основания для того, чтобы в научных сборниках последних лет констатировать «Изучение брака и семьи до сих пор остается в позиции маргинального поля изучения, имеющего некий этнографическо-иллюстративно-бытовой аспект При таком подходе история брака и семьи носит описательный характер, редко позволяя себе обобщения на методологическом уровне Одной из наиболее острых, проблем является создание собственной методологической базы изучения брака и семьи в исторической перспективе »' Это, бесспорно, продуктивная позиция ориентирует на дальнейшее развитие темы

Развертывание современной отечественной и зарубежной историографии сопровождается все большим распространением приемов* микроисследований разнообразных объектов.2 Спецификой микроисследования Т С. Мамсик3 является построение бюджетов крестьянских хозяйств и определение фамильного состава старожилов Кайпинской волости Томской губернии Несмотря на лавинообразное расширение ареала подобных исследований, (включая, например, Алтай), многие районы Западной Сибири пока не представлен подобного вида разработками

В зарубежной исторической науке с конца 1950-х гг заметно стремление обосновать значимость изучения истории жизненных путей простых людей Внимание иностранных специалистов сосредоточено не на приоритете факторов экономического развития (как у большинства отечественных авторов), а на опосредованных связях из сферы исторической антропологии, психологии, ментальности разных социальных групп4 В мировой специальной литературе по истории крестьянских семей проявляются устремления к локализации объектов изучения и другие тенденции. В ряде работ изучаются формы семейного строя России в историко-статястическом и демографическом планах5, исследуются

русского населения в условиях освоения территории Сибири Выл 1 (Историко-этнографические аспекты XVII - XX вв ), Вып 2. (Социокультурные аспекты XVIII - XX вв) М , 2001 -2002

1 Муравьева М В История брака и семьи западный опыт и отечественная историография // Семья в ракурсе социального знания Барнаул, 2001 С 5

2 Русина Ю А, Мазур ЛН История семьи перспективы исследования // Информ бюллетень ассоциации «История и компьютер» 1997 №21, Русские в Омском Прииртышье (XVIII -XX века) Омск, 2002

3 Мамсик Т.С Западносибирская приписная деревня в системе товарно-денежного хозяйства Кайлинская волост^ Томской губернии по материалам окладных книг 1827 г Новосибирск, 1998

4 Worobec С D Peasant Russia Family and Community m the Post-Emancipation Period Princeton, 1991, Steiendorff L Memone m Altrussland. Untersuchungen zu den Formen christlicher Totensorge Stuttgart, 1994

5 Ласлетг П Семья и домохозяйство исторический подход // Брачность, рождаемость, семья за три века. М, 1979, Wall R Family forms in Historical Europe Cambndg, 1983

крестьянские общины и семьи в российских регионах1 Историк США Э Экономакис прослеживает влияние «родства» на адаптацию рабочих, происходивших в большинстве из среды сельской России.2 Подобные исследования дают конкретные подтверждения значимости родственных связей, как в локальной среде, так в масштабах региона и даже страны

Посредством новейших исследований интернационального проекта «Рефлексивное крестьяноведение России» крестьянская жизнь оказывается сложно устроенной системой социальных взаимодействий, реализацией многих способов поведения, практик, стратегий и микростратегий семейного уровня, кружевом социальных сетей взаимопомощи и взаимозависимости В соответствующем сборнике3 представлены примеры разработки специфики локальных вариантов крестьянской жизни современного периода, правда, с недостаточной мотивировкой их отбора

В итоге проведенного обзора всю литературу по теме можно сгруппировать следующим образом 1) обобщающие труды по аграрной истории и работы по крестьянству Сибири в целом и его отдельным категориям, 2) группа исследований по вопросу формирования и демографии населения Сибири, 3) по анализу общей типологии крестьянской семьи Сибири, 4) по истории регионов и краеведческая, 5) источниковедческие работы, 6) прочая литература разного плана, 7) зарубежные издания Заметим, что численно преобладают исследования из 1-3 и 5 групп, в большинстве это общая социально-экономическая история Трудами многих исследователей заложены основы изучения общей характеристики семейного строя Сибири ХУШ-Х1Х вв. Очевидно, что теперь целесообразно сосредоточить внимание не на общих координатах семейного строя Сибири, а на конкретно-историческом анализе их проявления по отдельным местностям и контингентам населения Причем, дополнительного внимания требуют периоды ХУ1-ХУП и начала XX века

Методологические основы исследования. За последние полтора десятилетия для отечественной исторической науки было свойственно, наряду с кризисными элементами, преобладающее развитие методологического плюрализма Непредвзятый взгляд приводит к заключению о том, что вряд ли вообще возможно создание неких абсолютно универсальных теорий и методов исторического изучения Вместе с тем из отправных эпистемологических оснований можно, выделить два основных постулата Во-первых, это материалистический взгляд на историю, признавая, что побудителем активности человека являются потребности Во-вторых, исходить из существования параллельного, многомерного развития стран, регионов, как и социальных классов и слоев Способы реализации

1 The Family in Imperial Russia New Lines of historical Research Zed by David L Ransen Urbana; Chicago; London, 1978, Worobec С D Peasant Russia Family and Community in the Post-Emancipation Period. Princeton, 1991

2 Economacis E G From Peasant to Petersburger Basingstok (Hants), 1998

3 Рефлексивное крестьяноведение Десятилетие исследований сельской России М, 2002

таких подходов должны базироваться на общих принципах научного знания и диалектической логики Это достоверность, обоснованная источниками, объективность и всестороннесть рассмотрения исторических событий и т д

При оперировании сведениями о массах крестьян дело не следует сводить только к показу хозяйственных функций «основного производителя материальных благ», как это было в недавней социально-экономической литературе Прежде, чем стать земледельцем, крестьянин должен был родиться и вырасти То есть история крестьянства неразрывно слита со сферой жизненной репродукции (воспроизводства) в семейно-родственной сфере. При изучении прошлого сельского мира главное внимание следует уделить центральному его субъекту - семейно-дворовым общностям

Изучение элементарных ячеек сельской жизни Сибири в локальном _

масштабе основано на том, что местные черты социального облика десятков и сотен крестьянских семей могли отражать типологию дворохозяйств многих волостей и уездов обширной России. Концепт «локальное» в диссертационном исследования трактуется как способ изучения многообразных сторон семейно-дворового строя в определенном пространственном ареале Категория «локальные параметры» должна включать анализ (количественный, качественный) и установление характеристик людских контингентов на уровне различных территорий Собственно местный масштаб изучения предполагает выделение следующих объектов - это население уезда, волости, селения или куста поселений, это жители части селения («конца» или «кута»), это отдельное дворохозяйство, составляющие его семьи, отдельные крестьянские персоны.

В качестве необходимых аспектов и составляющих процесса локализации выступают такие стороны жизнедеятельности 1) учет территориально-географических условий и качество ландшафтной среды, 2) хронологически определенный отрезок времени, 3) набор показателей семейно-дворовой жизнедеятельности - социально-правовой статус, условия и уровень хозяйствования, общинное окружение, принятые роли членов в собственно домашней семейной сфере, уровень культурного развития, типовые и особенные черты витального поведения и т д ^^

Таким образом, в обобщенном плане под локальными параметрами семейного строя подразумеваются состав семьи и двора (количественный, поколенный, родственный или неродственный, структурный), степень интенсивности трудовой деятельности жителей двора, уровень жизненной репродукции, степень культурности и другие элементы в условиях конкретных крестьянских сообществ Наряду с обозначенными элементами имеются перспективы и некоторые пределы (преимущественно источникового плана) для выявления других составляющих данного концепта. Итак, локальный угол зрения, предполагающий сравнение местных и общерегиональных данных — отнюдь не самоцель, а одно из средств по углублению уровня исследований

Объект и предмет исследования. Выбор Западной Сибири для изучения обуславливается рядом обстоятельств исторического, социально-

экономического и демографического характера Главным объектом диссертационного анализа является крестьянское русское население Западной Сибири. В составе избранных для изучения контингентов жителей края представлены такие категории, как стрельцы и казаки, служилые люди, разночинцы, ремесленники, «гулящие люди», среди крестьян -субъсословные группы, крестьяне пашенные, оброчные, монастырские, с начала XVIII в. — государственные крестьяне, «экономические» крестьяне, с середины XIX в. - крестьяне-старожилы и переселенцы (состояли из староселов и новоселов) По конфессиональной принадлежности, наряду с преобладавшими православными («никонианцами») встречались группы старообрядцев разного толка, изучение семейного строя которых, бесспорно, может стать темой отдельного исследования Другие группы, такие, как помещичьи крестьяне (их доля не более (7,3% крестьян Сибири), не рассматриваются Общая численность русских крестьян Западной Сибири определялась в конце XIX в около 3 млн 290 тыс. чел.1, что составляло подавляющее большинство всех жителей края.

Выборочным объектом исследования явилось русское крестьянское население Тобольского и Тарского уездов в силу типичности и разнообразия природных и социальных условий этих местностей для Западной Сибири. История первого и главного уезда столицы Сибири связана с первоначальным освоением края и уплотненным его заселением В Тарском уезде избраны селения, возникшие значительно позже в процессе вторичных аграрных миграций. Для сравнимости результатов привлекаются подворные данные о сельских домохозяевах также из других уездов и губерний Западной Сибири, перечень которых изложен в особом указателе

Предметом диссертационного исследования послужил семейный строй русских крестьян Западной Сибири. Функционирование института крестьянской семьи как важного атрибута позднефеодального и капиталистического общества связано с видоизменениями его исторических форм

Территориальные рамки работы включают пределы обширного региона - Западно-Сибирской низменности С конца XVI в это главным 'образом территория Тобольского уезда и «разряда», а впоследствии (с 1708 г.) - это единая Сибирская губерния, в состав которой входили наряду с Тобольской, провинции Восточной Сибири - Енисейская и Иркутская В 1782 - 1796 гг. учреждено Тобольское наместничество С 1804 г. из состава Тобольской выделены Тобольская и Томская губернии, с 1822 г образована Омская область К началу XX в. здесь размещались Тобольская, Томская губернии и Акмолинская область, включавшие по современному административному делению десятки районов Тюменской, Курганской, Томской и Омской областей Дополнительное ограничение рамок исследования связано с географическими условиями региона, где слабо или совсем отсутствовало пашенное земледелие. Это значительные части

1 Азиатская Россия СПб, 1914 Т 1 С 86-87

11

Березовского, Сургутского, Пелымского уездов, а также большие заболоченные пространства Тарских земель, часть южных бесплодных земель Акмолинской области, горно-заводские территории Кузнецкого округа (Томской губернии) и другие места

Тобольский уезд являлся являлся одним из главных очагов колонизации земель за Уралом в ХУП-ХУШ веках. Его население внесло главный вклад в освоение Западно-Сибирских земель Рассмотрено становление дворохозяйств в полосе раннего земледельческого освоения в бассейне рек Иртыш-Тура-Тобол вместе с верховьями Вагая в направлении к Таре.

Ядро подлежащих изучению крестьянских общностей образовали жители поселений из Тобольского уезда (Дубровная волость, частично из других волостей) и Тарского уезда (Аевская, Слободчиковская, Тевризская, Утьминская волости), объединенных преемственностью семейного строя на протяжении многих поколений Выбор крестьянских семей и родов для исследования сделан с учетом социального происхождения, избранные общности по своему положению коренные старожилы разных волостей и переселенцы, то есть представители типичного сибирского населения. Анализ показателей посемейного развития по отдельных крестьянским фамилиям на протяжении 300-летнего промежутка (от рубежа ХУ1-ХУП до начала XX века) необходим, ибо позволяет получить содержательную информацию как о первопоселенцах тобольских деревень, так и о реальной эволюции семейного уклада конкретных семей и персон вплоть до начала XX века. На основе преемственности межпоколенных связей осуществлены приемы локального исследования, прослежены уровни адаптации определенных семейных общностей к менявшимся на протяжении столетий экологическим и социальным условиям Западной Сибири

Для изучения автор оперировал данными по поселениям, избранным в названных и других волостях по способу гнездовой и случайной выборки из того или иного сельского контингента (при обосновании в основном тексте выбора конкретных сел и деревень) Анализ данных по определенным деревням и селам осуществлялся при учете всех или большинства жителей (фронтальные обследования для периодов ранее второй половины XIX в ), иногда выборочное (для периода конца XIX - начала XX вв.), когда размеры' сел значительно увеличились

Хронологические рамки исследования охватывают время с конца XVI до начала XX веков. Это присоединение Сибири к России, Петровские преобразования, а в целом это эпоха наиболее интенсивного освоения Западной Сибири в дореволюционный период Начальная временная грань рассматривается не с 20-х гг ХУП в, а от момента проникновения крестьян за Урал с конца XVI в. и появления в Сибири самых первых русских земледельческих поселений Важными вехами в процессов генезиса и эволюции семейно-дворовых форм русской Сибири стали рубеж ХУП-ХУШ вв как начальный период складывания семейно-дворовых общностей в Западной Сибири. В 1720-х - 1860-х гг (от указов Петра 1-го о государственных крестьянах до отмены оброчной подати в Сибири)

завершалось формирование дворового строя государственных крестьян-старожилов Вторая половина XIX - начало XX вв отмечен ростом взаимодействия старожильческих дворов с семьями переселенцев и развитием в условиях трансформации традиционного аграрного общества

Заключительная временная граница изучения (1917-1918 гг) связана с возникновением новых политических и социально-экономических условий хозяйственной и посемейно-демографической ситуации в Сибири под воздействием военных и революционных событий 1917 г.

Источниковая основа Остов всего корпуса источников образует масса статистической и делопроизводственной документации, затем другие разновидности материалов - массовых и единичных, хозяйственных актов, _ фольклорных и иных - по таким основным сторонам истории жителей ^^ дворов: 1) Сословное положение крестьян в виде переписного материала (книги и столбцы «дозоров», листы переписей общероссийских и местных, «крестьянские книги», ревизские сказки) 2) Церковный учет (метрики, духовные и исповедные росписи) 3) Хозяйственно-имущественная сфера (книги пашенных земель, отводные, «даные» грамоты, «владенные указы», «порядные» и ссудные записи, кабальные записи, частные акты на куплю-продажу и аренду, окладные книги и списки раскладки податей, ходатайства и прошения о ссудах). 4) Социально-юридический и политический статус (нормативные акты центральных и местных властей) 5) Административно-полицейский надзор («покормежные» паспорта, списки ссыльных крестьян) 6) Следственно-судебная область («отписки» воевод, «расспросные речи», донесения нижних земских судов, «реэстры» наказанных, дознания, прошения, судебные дела) 7) Административно-территориальная и конфессиональная принадлежность крестьян по месту жительства и др. (справочники, пресса и т д). 8) Взаимоотношения с сельским миром (приговоры сельских обществ, донесения нижних земских судов и др ). 9) Условия семейно-дворового быта (воспоминания, географические и этнографические описания, обследования семей ратников и др.).

Далее в параграфе приведена краткая характеристика основных типов ^^источников - летописей, переписей, этнографических описаний и других ^РОтдельно отмечен использованный массив неопубликованных архивных материалов Наиболее старые виды письменных источников по теме находятся в Российском архиве древних актов (РГАДА), фондах Сибирского приказа (ф. 214), Поместного приказа (ф. 1209) и Ландратских книг периода I - П1 ревизий (ф. 350). Это столбцы, книги и дела с переписными, судебными и иными материалами охарактеризованы в тексте диссертации.

Значимым архивным собранием является Российский государственный исторический архив (РГИА), из коллекций которого использован фонд Канцелярии Святейшего Синода (ф 796) для освещения вопросов семейных отношений. Материалы по обложению населения повинностями есть в фондах 558, 1287, 1290 Нельзя обойти материалы Переселенческого управления (ф 391). Ряд крестьянских прошений и донесений сельской администрации собраны в фонде 11-го Крестьянского департамента Сената

(ф 1344) и других фондах Собрание знаменитых "портфелей Миллера" по истории Сибири, частных актов и столбцы приказных изб представлены в С -Петербургском архиве Российской академии наук (СПА РАН), Научно-исследовательском архиве Санкт-Петербургского Института истории Российской академии наук (НИА ИИРАН) Из архива Русского географического общества (АРГО) и Российского этнографического музея (РЭМ) привлечены описания деревенского быта

Среди материалов местной архивной группы вызывают интерес фонды и дела бывшего Тобольского губернского архива, ныне Государственный архив г Тобольска (ГА г Тобольска) Использован фонд Тобольской духовной консистории (ф. 156) с метрическими книгами за 1722 - 1917 гг Из фонда Тобольского мужского Знаменского монастыря (ф 70) привлечен ряд ведомостей по крестьянам Вагайской духовной вотчины и Генеральной^ ревизии монастыря Из фонда Тобольской казенной палаты (ф 154) - книга ревизского учета разных уездов с 1782 по 1858 гг В материалах губернского статистического комитета (ф. 417) уникально собрание дел 1-й Всеобщей переписи России 1897 г по всем уездам Тобольской губернии Весь переписной комплекс составляет 4.036 дел. Группа таких дел по ряду местностей использована впервые (см. Гл. IV § 3) Использованы также дела фондов № 152 (Тобольское общее губернское присутствие), ф №329 (Тобольское губернское правление) и других

Из архива Омской области и его филиала в г Тара (ГАОО и ТарФ ГАОО) привлечены сведения о населении Тарского уезда XIX - начала XX вв Это метрики фонда Омской духовной консистории (ф 16), документы переселенцев Тарской поземельно-устроительной партии (ф 350) и Тавинского волостного правления (ф. 380), Крайчиковской земской управы (в ТарФ ГАОО ф. 754) со списками домохозяев, приговорами общин 1917 -1918 гг Местные архивные материалы позволяют уточнить общие данные центральных ведомств Всего автором привлечены в диссертации материалы 48 фондов из 11 архивов

Таким образом, обзор основных источников по теме показывает, что особенность базового корпуса источников - в дискретности,| фрагментарности и неполноте извлекаемой информации В целом же их' совокупность обеспечивает основные исходные данные для изучения истории крестьянских дворов Сибири

Цель и задачи исследования. Свою основную цель автор диссертации видит в том, чтобы осуществить реконструкцию исторических форм и структурно-типологического состава локальных семейно-дворовых общностей Западной Сибири в условиях конца XVI - начала XX вв В соответствии с этим, из всего комплекса проблем выделяется ряд задач

• определить необходимые историографические, источниковедческие и методические основания для изучения круга поставленных проблем

• выявить исторические корни формирования локальных сообществ земледельцев Сибири

• отразить факторы миграционных процессов для видоизменения местных семейных форм и черты адаптации мигрантов к определенным условиям

• установить показатели социально-хозяйственного развития конкретных дворовых сообществ на разных этапах исторического развития, их влияние на уровень семейного воспроизводства

• определить типологию крестьянских семей выборочных контингентов и преобладавшие типы семей в разные периоды

• осветить общие и местные тенденции изменений семейного строя крестьян Западной Сибири позднефеодального и капиталистического периодов.

К сквозным проблемам относятся в какой мере для дворов сибирских крестьян характерен удельный вес отношений социального родства? Существуют ли локальные отличия посемейного состава конкретных поселений от уровня общегубернских показателей по местам раннего и позднего освоения"?

Особо отметим, что в наши задачи не входит специальное изучение таких аспектов как: геополитические причины, размеры и характер общих процессов заселения Сибири, изложение и анализ общих показателей социально-экономической сферы в регионе Очевидно и то, что показ общих характеристик сибирской крестьянской общины в целом, статистики крестьянского хозяйства Зауралья — также тема отдельных исследований Кроме того, особым разделом региональной истории являются вопросы о развитии сети населенных пунктов в Западной Сибири и ряд иных смежных сюжетов, которых мы коснемся лишь в общей форме.

Научная новизна работы определяется ракурсом комплексного обследования западносибирской семьи как одного из вариантов института традиционной русской семьи Впервые применяется последовательный анализ состояния локальных семейно-дворовых сообществ Сибири на протяжении значительного исторического промежутка (конец XVI - начало XX вв).

Реализация данных подходов связана с такими конкретными новациями:

1 Осуществлена попытка оптимального совмещения общерегионального подхода исследования («телескопический» угол зрения) с локальными обследованиями конкретных социальных контингентов (приемы «микроисследования»). 2 В научный оборот введен ряд новых (мало или совсем не привлекавшихся) источников - подворных переписей, судебной и других видов делопроизводственной документации, воспоминаний и фольклорно-этнографических описаний 3 В плане интерпретации мобилизованного материала осуществлен ряд новых методических приемов, позволяющих конкретизировать и уточнить параметры семейно-дворового строя русских крестьян Западной Сибири 3.1, Выработана авторская типология семейно-дворовых ячеек, включающая применение И видов родственно-хозяйственных объединений. Использование данной типологии в качестве рабочего инструмента позволило выйти за рамки общих

рассуждений, 3 2 Применены на практике способы определения естественного прироста на уровне конкретных дворовых сообществ. 4 При выявлении опосредованного характера взаимовлияния семейно-дворового состава и степени материальной состоятельности домохозяйств (или их отсутствия) применялся, наряду с традиционно-описательным, метод корреляционного анализа 5 Установлены даты, обстоятельства основания ряда поселений Западной Сибири (Утьма, Тевриз, Котелино и др.), а также состав их первопоселенцев Это позволяет перейти от общих оценок к определению характеристик качественного состояния объектов изучения

Научно-практическая значимость работы. Методические подходы диссертационного исследования вполне применимы для развития дальнейшего изучения семейно-дворовых форм не только в Западной Сибири, но и в иных регионах страны и в другие хронологические периодыл Совокупность полученных фактических данных и выводы диссертации целесообразно использовать в общих лекционных курсах по отечественной и аграрной истории, при разработке учебных пособий по истории семьи и экономической истории Сибири и России, а также в спецкурсах для студентов высших учебных заведений Результаты проведенного исследования уместно связать с мерами против негативных процессов в среде современного российского, и особенно сибирского крестьянства Это может способствовать, в частности, реализации положений и требований национальных проектов в социальной сфере.

Апробация исследовательских результатов. Отдельные результаты исследования были изложены автором на 9 конференциях за 1991 - 2006 гг Материалы и выводы диссертации представлены в двух монографиях автора и других работах в центральных и местных изданиях. По разным аспектам темы были проведены обсуждения работы на кафедре отечественной истории, политологии и социологии Санкт-Петербургского государственного университета водных коммуникаций (2006 г), на кафедре отечественной истории Тюменского государственного университета (2006 г )

II. Состав и основное содержание диссертации |

Структура и объем диссертации. Работа состоит из введения, пяти глав и заключения, списка использованных источников и литературы, приложения В тексте диссертации содержатся таблицы, диаграмма, список использованных источников и литературы, указатель местностей Западной Сибири

Во Введении обоснованы актуальность избранной темы, сформулированы цель и задачи исследования, обозначены его общая методология, территориальные и хронологические рамки, определена научная новизна и практическая значимость работы

В первой главе «Научно-методические разделы исследования» представлена историография проблемы, характеристика иеточниковой основы, а также круг основных понятий и методов В главе отмечено, что

историографические трактовки и степень источникового оснащения темы влияют на выработку арсенала инструментальных средств исследования Изложены характеристики ключевых понятий

Понятие семьи имеет двойственный характер Это и социальный институт, и исторически менявшаяся малая социальная группа. Общепризнанно, что это основанное на браке или родстве объединение людей, связанных общностью быта, хозяйства и взаимной ответственностью Как социальная компонента структуры любого общества, она выполняет репродуктивные, воспитательные, социализирующие и другие функции. Члены семей в рамках прежних домохозяйств должны были подчиняться формализованному семейно-ролевому поведению и патриархальной власти Необходимый элемент анализа семей есть определение численности, структуры, вида отношений между членами семьи и на этой основе — их типологии Наряду с различными критериями, наиболее реальным способом массовой систематизации используется критерий количественного состава и вида родственных связей. Учтя приёмы систематизации посемейных форм в литературе и наличие некоторых различий1, автор считает необходимым учитывать все бывшие составные ячейки в семьях и уточнять персональный состав и родственные связи жителей конкретных дворов В работе применена следующая типология (см. таблицу 1).

Таблица 1. Типология крестьянских семей Западной Сибири

Тип № Название типа семьи Расшифровка структурного состава семьи

1 Малая одиночная одинокие совершеннолетние лица

2 Малая парная семья супружеская пара без детей

3 Малая вдовческая а) вдовья б) вдовца один из супругов с неженатыми детьми

4 Нуклеарная или простая родительская оба супруга и дети неженатые

5 Неразделенная родительская а) отцовская, б) материнская родители и дети женатые 2 поколения а); б) - при отсутствии одного родителя

6 Родительская внучатая а) отцовская, б) материнская при наличии внуков, 3 поколения

7 Родительская правнучатая с правнуками, 4 поколения

8 Братская а) усеченная б) родительская или вдовья женатые братья и сестры 3-4 поколения а) без родителей, б) при 2 или 1 родителях

9 Бокового родства по линии дядя-племянник* 2-4 поколения

10 Складническая при наличии неродных проживающих -подворников, подсоседников и т д

11 Прочие например, многопоколенная с искусственным родством, наличие вдовцов, снох, зятьев и т. д.

1 Люцидарская А А Старожилы Сибири Истор.-этнограф очерки XVII - начало XVIII Новосибирск, 1992 С 97, Миронов Б Н Социальная история России периода империи (XVIII-началоXXв) СПб, 1999 Т 1 С 220,269

Наряду с 10 основными типами семей, вполне правомерно употребление категории «прочих» (тип 11) В силу наблюдавшейся высокой вариабельности размеров семей при суммарных подсчетах более устойчивую величину может представлять дворовая ячейка.

Понятия крестьянская семья и крестьянский двор близки, но не тождественны. В плане форм фиксации государством крестьянского населения и фискального обложения именно подворная группировка оставалась в России до конца XIX в основным способом учета Вместе с тем за оградой одного дома могли проживать несколько семей В рамках одно-или многосемейного двора осуществлялась социализация дворохозяев и членов их семей. Изучаемый нами русский крестьянский двор Западной Сибири - это, в первую очередь, локальная семейно-родственная общность в ^^ среде крестьянского населения (состоящая порой из нескольких ячеек), а^Р также субъект демографических, культурно-бытовых и социально-хозяйственных процессов русской деревни.

Одним из важных понятий является адаптация В современных трактовках это приспособление индивидов и общностей к меняющимся окружающим условиям - географическим, социальным, хозяйственным и другим посредством изменения сознания, поведения, форм организации и образа жизни. Земледельческая адаптация является совокупностью таких элементов социального поведения, как миграционная активность, способность к учёту сущностных признаков природной и этнополитической среды, к созданию новых поселений, умение усваивать трудовые навыки и другие особенности

Категория семейно-дворовый строй может отражать общие признаки структурно-функциональной организации института семьи в его хозяйственно-бытовом воплощении Если не игнорировать индивидуальные различия отдельных семей, то становится заметно, что понятие «Семейно-дворовый строй» - это общая теоретическая категория, которая не может быть тождественной каждой общности семей в тех или иных поселениях, то есть отношение семейного строя к локальным вариантам - это отношения общего и частного. Обобщающая категория - воспроизводство - используется для обозначения процессов жизненной репродукции как в виде показателей ЧР физического возобновления крестьянских поколений, так и посредством создания того или иного уровня материально-хозяйственных и социально-культурных условий.

Совокупность применяемых в диссертации общих и специальных методов состоит из групп- общенаучных, собственно исторических и некоторых междисциплинарных методов и приемов Невозможно обойтись без различных способов источниковедческого анализа многообразного корпуса учетной и иного вида документации. Особое место занимает использование метода исторической локалистики как средства осуществления принципов «микроисторического» анализа, при котором в изучение включаются разномасштабные локальные объекты (от региона до

конкретного человека), причем, в системе непосредственных связей-контактов с природной и социальной средой

Для отражения уровней естественного воспроизводства в составе семей и дворохозяйств диссертант применяет ряд особых показателей Lf - число лет брака завершенной семьи, № - число рожденных, M - количество умерших в семье, S - количество всех членов семьи На основе их вычисляется размер естественного прироста семей и дворов (обозначается Е) Е = Nr - M Для уточнения результатов высчитывается коэффициент (Ек) естественного Прироста: Ек = (Nr - M) . S Выработанные обозначения и формулы помогают представить факты естественного движения семей Приёмом обобщения всех сведений является оформление особых посемейных карт, где точно определяется срок периода семьи, число детей и так далее, всего 20 позиций. Наряду с отмеченным, автор пользовался способами элементарных математических подсчетов для определения средних величин

Глава вторая «Истоки формирования семейно-дворового строя Западной Сибири (конец XVI начало XVHI вв*)» содержит §1 «Региональные социально-политические и географические факторы», где отмечено, что после похода Ермака 1581 - 1584 гг. проведены меры по созданию острогов и крепостей, опираясь на которые шло дальнейшее продвижение вглубь региона. Первыми возникли Тюмень (1586 г.), Тобольск (1587 г ), Тарская крепость (1594 г.), Верхотурье (1598 г ) и др

Комплекс особенностей этого региона- 1) Обширность территории, превосходившей расстояния Европейской России 2) Слабость контроля администрации делали Сибирь местом укрытия для многих активных элементов Московской Руси 3) Отсутствие крепостного права Все это позволяло существовать мигрантам в условиях некоторой изоляции 4) Этнополитическая сшуация в регионе определяла размеры миграций (набеги кочевых тюркоязычных народов - татар, «калмацких людей» и др.). 5) Природной среде Западной Сибири свойственен резко-континентальный климат с температурами от -30° до +20°. Подобные условия, особенно для детей, чувствительно влияли на степень выживаемости 6) Среди ландшафтных зон Зауралья большинство местностей Тобольской и Томской губерний относились к таежной зоне Очагами первоначальных поселений долго оставались побережья рек Иртыша, Туры, Тобола, Тавды, Вагая, Томи и других. 7) На земледелие влияли почвы местностей Сибири, часто заболоченных Это обусловило долгое господство архаичных подсечной и переложных систем земледелия.

В §2 «Приток крестьянских семей» отмечено, что важное значение для создания дворохозяйств Западной Сибири имела миграция крестьян-переселенцев. Среди «веденцев», присланных в 1590 г. в Сибирь из Сольвычегодского уезда, было 30 пашенных крестьян с женами, детьми 1

1 Корецкий В И Из истории заселения Сибири накануне и во время «смуты» (конец XVI -начало XVII в ) // Русское население Поморья и Сибири М, 1973 С 32-57

Переводы крестьян в Сибирь осуществлялись в довольно крупных размерах1 С конца XVI в осуществлялись переходы крестьян за Урал также по их собственной инициативе Учтен ряд известий о весьма многочисленных побегах крестьян в Сибирь в 80 - 90-е годы XVI в2 Таким образом, посредством притока и освоения аграрными мигрантами первым в ХУП в. сформировался Верхотурско-Тобольский земледельческий район

§3 «Начальная поселенческая адаптация земледельцев» отражает явления активного внутрирусского и межэтнического смешения, о котором А.С. Щапов писал. «В Сибири и теперь еще., организм народный постоянно совершает национально-физиологический рост и метаморфоз » Имеются ряд суждений о замечательных адаптационных качествах русских первопроходцев - их «способностях бойко разведать землиц, усвоить туземный язык, причем, способность эта передавалась по наследству».3 ^Р

Детальное изучение дворовых общностей и их адаптации связано с историей мест проживания Рассмотрено становление дворохозяйств по рекам Иртышу - Туре вместе с верховьями Вагая в направлении к Таре Это зона хозяйственной деятельности складывалась из ландшафтов лесных, водных и селитьбенных В порядке дальнейшей локализации представлены данные о первых деревнях под Тобольском - Юрловка (упом. 1596 г), Шапошниковой и других Черты поселенческой адаптации представителей другой категории - казенно-оброчных крестьян Тобольского уезда прослежены на примере деревни «Долгушевых на Красной Горе» Безусловно, рост многих поселений шел отнюдь не в виде восходящей линии На основе суммарных данные о числе дворов и дворохозяев уездов Западной Сибири за 1640 - 1670-е гг наиболее интенсивный рост отмечен в Тюменском и Тобольском уездах

В §4 «Состав дворохозяев полосы начального земледелия» вьивлен именной и семейный состав жителей ряда поселений, их социальные судьбы. Изложены данные переписного материала по деревне Юрловке (4 двора), где «Доронка Ортемьев мезенец а приехал де он в Сибирь в гулящих людех и живет в Тоболску у всяких людей в наймах...»4 По деревне Олешки Пименова названы Васка Григорьев с 5 детьми Рождение названных ^^ дворохозяев относится к 1590-м - 1610-м гг В редких случаях здесь ^^ встречались братские семьи, но в большинстве - это семьи малые либо одиночки По лично-семейному землепользованию различий в дворовом укладе крестьян монастырских и пашенных или оброчных не имелось. На основе колебаний размера оброка у оброчных крестьян в конце ХУП в зависимость между составом семей и хозяйством двора определяется определенно, у пашенных крестьян подобной связи не выявляется.

1 Верхотурские грамоты конца XVI - начала XVII вв Сб. док. М, 1982 Т 1 С 13

2 Акты времени правления царя Василия Шуйского М, 1914 С 287 - 329

3 Щапов А С Историко-этнографическая организация русского народонаселения // Собр соч СПб ,1906 Т 2 С 404

4 РГАДА Ф 214 Кн 151 Л 86-88

Материалы переписи 1710 г дают сведения по уездам Тобольский, Верхотурский, Туринский, Тюменский, Тарский, Томский, Кузнецкий и др Анализ подворного состава осуществлен по 11 деревням Дубровной волости Тобольского уезда (888 чел ) По деревне Красная Гора преобладали простые семьи 2-х поколенного состава с лицами среднего возраста (43,4%) и детьми (51,5%), вместе более 94% Обращают внимание семьи братские с боковым родством и семьи с некровными социальными видами родства, что более архаичны (49%). В целом доля родственников, лиц социального родства и неродственников, проживавших совместно, составляли по деревням Дубровной волости 132 человека или от 9 до 23% всего населения этих деревень. Изучение этих и других дворово-земельных сообществ показывает, что вес подобных коллективов на 1710 г составлял в отдельных волостях до 43,2%, а на 1701 г. среди томских крестьян насчитывалось неразделенных семей 63% 1 Близость результатов по разным районам характеризуют степень особенных признаков семейно-дворового уклада

В §5 гл II рассмотрены элементы семейно-дворового быта первопоселенцев. Первые «насельники» мужчины-одиночки, осев на новом месте, привозили родственников «с Руси» Воссозданные семьи при всем разнообразии форм имели чаще всего к началу XVII в небольшой размер В случае смерти большака кормильцы семьи могли образовать братское дворохозяйство Положение пионеров сибирского освоения связано с различными тяготами. Среди трудностей бытовых условий заметно господство захватного права - на землю, угодья, имущество и на взятых в плен людей У тобольских пашенных крестьян М Иванова и Н. Михайлова, присланных в 1597 г. из Устюжского уезда в Тобольск, местный администратор Е Бутурлин отобрал 200 руб денег и множество ценных вещей, всего на сумму 237 рублей.

В семейной сфере могли иметь место безбрачие, многоженство или многомужество, как и невенчанные браки - «сибирский брак». При обращении к судебным материалам представлено описание случая в 1645 г с женой стрельца Якуна Завьялова - крестьянкой Лукерьей Федоровой, которая «бегает от нево»3. Анализ судебной документации показывает: в быту крестьян Тобольского разряда большинство случаев относилась к сфере социальных конфликтов. В главе констатируется, в XVII - начале XVIII вв имелось преобладание малых семей переселенцев, с конца ХУП в. намечается распространение больших (неразделенных) семей

Глава третья «Локальные дворовые общности Западной Сибири начала XVIII - середины XIX в.» освещает сложные процессы изменения социального положения крестьян Западной Сибири с Петровской эпохи,

1 Боярпшнова 3-Я Земельные сообщества в Сибири в ХУП - начале XVIII в // Крестьянская община в Сибири ХУП - начала XX вв Новосибирск, 1977. С 27

2 Корецкий В И Из истории заселения Сибири накануне и во время «смуты» (конец XVI начало ХУП в) // Русское население Поморья и Сибири М, 1973 С 32-57

3РГАДА Ф 214 Кн 143 Л 529

развертывание вторичных аграрных миграций в регионе и другие сюжеты за период с 1720 по 1860-е гг. На протяжении XVIII в. вольные поселенцы Западной Сибири становились государственными или монастырскими крестьянами, зависимость от «регулярного государства» резко повысилась. Рос объем денежных отчислений с дворов крестьян и социальная унификация различных категорий (монастырские крестьяне, слуги и работники, бобыли, вкладчики и др.) Вскрыты индивидуальные условия ряда хозяйств По реестрам Тобольского Знаменского монастыря за 1727 и 1744 гг для крестьян Дубровной волости имелся длинный перечень работ («Давать по сажен дров березовых и по полусажени сосновых с венца, со скотных дворов возить навоз на пашню» и т. д) Представлен расчет типового бюджета крестьянской семьи Бортвиных Таким образом, за XVIII - первую половину XIX вв. к 1860-м годам процесс оформления сословия и дворового строя государственных крестьян-старожилов Сибири завершился

§2 «Размеры дворовых форм и межсемейные связи крестьян» Материалы по Верхотурскому, Тобольскому и Томскому уездам показали рост болыпесемейных гнезд Для уточнения ситуации на местах выявлялась не только общая людность семей, но и уровень восполнения домохозяйств рабочей силой. С этой целью определены показатели состава конкретных семей в Дубровной волости Тобольского уезда Оруппированы сведения о половозрастной структуре дворов дер Шапошниковой, дер Красная Гора и других поселений на 1763 г. Далее определена направленность брачных контактов жителей дер Шапошниковой и дер Красная Гора за 1720-е - 1780-е гг (всего учтено 98 брачных пар)2 Выборочная информация из 8 посемейных карт о показателях уровней естественного прироста по нуклеарным (парным) семьям представлена в таблице 2 (где 8 - общая численость семьи; № — число рожденных; М - количество умерших в семье; Е - естественный прирост; Ек - коэффициент естественного прироста в %) Таблица 2. Уровни естественного движения семей Дубровной волости

Семья, глава Период S Nr м Е(абс) Ек (в %)

ХаринЯС. 1718- 1752 8 6 3 3 0,375

Харин B.C. 1721- 1738 5 2 4 -2 -0,4

Харин Д Я 1750- 1758 6 4 3 1 0,166

Мисюлев Ф М. 1744- 1760 5 3 1 2 0,4

Кондрашин С.И 1756- 1771 7 5 1 4 0,571

Кошуков Ф.А. 1740- 1784 9 6 3 3 0,33

Кошуков П Ф 1765- 1785 4 3 1 2 0,5

1 Источник см РГАДА Ф 350 Оп 2 Ч П 1762 г Д 3577 Л 21 об-218

2 ГА г Тобольска Ф. 156. Оп 20 Д 1 -12, РГАДА. Ф. 350 Оп. 2. Д. 3574 Л 201 - 222

Показанный в таблице разброс показателей - от прироста в 57% до отрицательных величин - наглядно отражает индивидуальные особенности внутрисемейного развития. Интенсивность рождений была различной, но не прямо обусловливала высокий естественный прирост, а опосредована уровнем смертности, доходившим в одном случае (семья В Харина) к отрицательному приросту. Эти данные относятся к отдельным малым ячейкам внутри дворохозяйств Несколько иная картина — по отдельным большим семьям-дворохозяйствам тех же фамилий у ВС Харина коэффициент (доля) естественного прироста составил за 1721 - 1761 гг. 0,21%, а у ИИ Кондрашина - 0,27%. Как видим, в если в общем семействе Вас. Харина итоги отличаются лучшими данными, то в другом дворохозяйстве, у СИ Кондрашина, наоборот, высокие показатели по парной семье «растворились» в невысоких уровнях выживаемости объединения нескольких братских семей Следовательно 1) дворовая форма семейно-родственных коллективов стабилизировала итоги развития отдельных семейных ячеек; 2) Структура большесемейных дворов была связана с невыделами братьев и взрослых сыновей из общего двора, поэтому В многодворных деревнях Сибири бытование фамильно-родственных гнезд могло создавать условия для трудовой и материальной взаимоподдержки

Отмеченные обстоятельства подтверждают выводы об относительно разнообразном положении локальных сообществ в XVIII в В строе местных семейно-родственных общностей весьма заметны элементы архаичности (наличие бокового или социального родства) Таким образом, наряду с трудностями пионерного освоения новых земель особенности социальной сферы в затушеванном виде были основой для колебаний в показателях рождений, смертности и естественного прироста крестьянских сообществ

Отдельно (в §3) рассмотрены влияние вторичных миграций на семейный строй Для Тобольско-Верхотурского района основные направления выселений I Южное, (из районов рек Тавды и Пышмы на юг в степное Притоболье и по рекам Вагай и Ишим в Ишимский уезд) II Юго-восток, в Среднее Прииртышье (из Тюменского и Тобольского уездов крестьян переводили в район возле Омской крепости, или перемещали вверх по реке Иртышу на местности выше устья реки Ишим (в Тарский уезд)

Остановившись на детальной характеристике одного из потоков миграций, диссертант определил причины и пункты местных сельских расселений. Обследование комплекса разных материалов позволило изучить создание ряда новых деревень Среднего Прииртышья - Утьмы, Тевриза, Кузнецовой, Кип, Ураш, Черноярка и других. Установлен состав их первопоселенцев. Так в преамбулах ревизских описаний по деревням Красная Гора, Шапошникова, Истизерь и другим из Дубровной волости Тобольского уезда отмечено- «Онае крестьяне . з семействами переехали Тарской округи Слободчиковской волости в деревню утминскую где и в скасках показаны будут» 1

1 ТФ ГАТО Ф 154 Оп 8 Д 79 Л 1054 об

Диссертационный материал содержит сведения об условиях экологии местностей переезда. Это редкость чернозёмов в Тарском уезде (в том числе, вокруг села Тевриз). Неоднократны в 1790-х - 1800-х гг. донесения в наместническую канцелярию «О повреждении хлебов, о чрезвычайностях и наводнениях».1 Раскрыта связь миграций с формами семейного строя новоселов Выяснено, что учет групп переселенцев из Тобольского уезда по IV ревизии был проведен не в 1782, а в 1788 г. Детальный анализ подворного состава новых деревень открывает взаимозависимость семейных форм от процесса миграций. Если на прежних местах жительства фамилии крестьян Бортвиных и Хариных - это болыпесемейные гнезда, то у новопоселенцев -это малые родительские семьи Изучение подворного состава ведет к выводу о том, что в новых деревнях Утьминской, Тевризской и соседних селениях преобладали крупные дворохояйства и неразделенные родительские семьи Вероятно, у прибывших в первые годы не было сил для выделения из крупных семейств малых ячеек и даже отселения от соседей Поэтому на рубеже ХУШ-ХЗХ вв почти пятая часть всех семей (18,9% в Тевризе) состояла в архаическом виде складнических дворовых общностей

При переселениях выявлено сильное падение уровня рождаемости, что было вызвано экстремальными местными условиями - нехваткой средств, эпидемиями, падежом скота, засухами и т д Кроме того, из подворных списков дер. Утьма (выборка 60%) и метрических книг выявляются даты большинства рождений детей и период отсутствия рождений Бесспорно, что для рождения детей в новых поселениях был своеобразный «мертвый сезон» это годы с 1782 по 1791 - период наиболее активного первоначального освоения местности2 В первые годы XIX в ситуация почти не изменялась

Изучение источников по локальным объектам относительно прироста населения в новых селениях обнаруживает разницу уровней за 1790 - 1800 годы. Если в целом по Тарскому уезду - это 2,13%3, то по дер Тевриз 1,9% и 0,4% в Утьме.4 Подобные расхождения связаны с неразличением в общих валовых данных по уезду механического притока и собственно естественного прироста. Выявленные показатели по отдельным деревням дают более точную картину трудностей роста и развития дворов Подчеркнуто, что если в зонах старого заселения (Тобольский, Тарский, Верхотурский и другие уезды) рост шел преимущественно за счет внутреннего увеличения состава семей и дворов, то в районах нового земледелия (Ишимский, Омский, Томско-Алтайский район) - за счет миграционных процессов, то есть преимущественно путем механического притока

§ 4 «Социально-хозяйственный облик дворовых общностей (1800 -1850-е гг.)» отражает динамику людского состава дворов на фоне ускорения темпов заселения Западной Сибири и роста ее населения. Так детальный

1 Тобольские губ ведомости 1858, 13 марта, ГА г Тобольска Ф 341 Оп 1 Д 117 Л 38

2 ГА г Тобольска. Ф 156 Оп 20 Д 282 Л 11

3 Колесников А Д Русское население Западной Сибири С 324 - 325,336

4РГИА Ф 796 Оп 84 Д 531 Л 15 об, ГА г Тобольска Ф 156 Оп 20 Д 282,283

анализ состава населения куста из 5 деревень по реке Иртыш в Аевской и Слободчиковской волостях (дер Утьминская, Тевризская, Киповская, Бакшеева и Иванов Мыс) в 1850 г позволяет констатировать следующее. В середине XIX в. имелось нескольких фамильных гнезд, лиц женского пола больше мужскго и значительное число детей (40%) Явно преобладали дворы с большими неразделенными семьями В первую очередь, это братские семьи (тип №8), в форме которых состояло 46% жителей, и семьи родительские внучатые (тип №6), объединявшие более 41% селян Характерно, что в семьях нуклеарных проживало лишь 9%. Наконец в семьях других типов -бокового родства, складнических, малых семьях одиноких супругов и прочих - около 3% 1 Отмеченные состояние локальных параметров дворового строя явно отличалось от ситуации в тех же локусах на рубеже ХУШ-Х1Х в.

Причем, дворы в Тевризе, Утьме и соседних селениях могли составлять земельные сообщества с элементами производственной кооперации (фамильные кланы) Такие сообщества отмечены Т С Мамсик в ряде селений Кайлинской волости Кузнецкого уезда Томской губернии Это семьи клана Кудриных как «пример патриархально-родового института, образцово строившего аграрно-буржуазный уклад, в котором старшие члены семьи эффективно эксплуатировали младших...»2 Эти сведения позволяют заключить, что как в XVIII в, так и вплоть до середины XIX в дворовые родственные сообщества Западной Сибири (в частности, по волостям Тарского уезда и Кайлинской волости) стали занимать видное место.

Соотношение отдельных семей и сельских «миров» отражает отдельный сюжет о постройке церкви в дер. Теврисской, где проявилось единодушие и уверенность новопоселенцев в своих физических силах и хозяйственной сметке. Причем, перенесение и утверждение культа местных святых из Тобольского в Тарский уезд - это показатель социальной организованности новоселов, авторитета их приходской общины Между семьей и собственно сельской общиной могли находиться фамильные гнезда, коллективы совладельцев земли, межсемейные общности, связанные отдельными сторонами хозяйства, а также территориальные объединения - «концы». Это конфессиональные объединения, а также практика «семейных советов» в некоторых дворах (по данным Н М Чукмалдина в Тюменском уезде)

При выявлении облика дворохозяйств определенных местностей отметим описание хозяйства крестьянина деревни Верхне-Филатовой А Д Никитина Ценность данных сведений в том, что они «могут относиться ко всей средней земледельческой полосе Тобольского округа»3 Из приведенных подсчетов явствует: чтобы осуществить весь цикл необходимых сельскохозяйственных работ и быть прочной, в составе отдельной семьи сибиряков должно было

'ГАг Тобольска Ф 154 Оп 8 Д 654

2 Мамсик Т С Западносибирская приписная деревня в системе товарно-денежного хозяйства Кайлинская волость Томской губернии по материалам окладных книг 1827 г Новосибирск, 1998 С. 110,114 - 115,117

3 Патканов С П Экономический быт государственных крестьян и инородцев Тобольского округа Тобольской губернии СПб, 1892 Ч 1 С 306

быть не менее 4 или более работоспособных человека Ясно, сколь важен был для каждого крестьянина правильный уклад его семьи (наличие мужских и женских рук)

§5 «Традиционная обрядность старожилов и внутрисемейный уклад» — определяется на основе региональной системы семейных традиций и обрядности сибиряков как локальные культурные комплексы, состоящие в основном из родильных, свадебных и похоронно-поминальных обрядов.

Для локальных вариантов заключения свадеб в селениях Тобольского, Тюменского и Тарского уездов было свойственно, наряду с засылом сватов от жениха к невесте, бытование браков «убегом» или «самоходкой» Другая общая особенность - обычай «калыма», который продолжал традицию старорусской «кладки» или «выпроса» О подобных «запросах» среди крестьян Тюменского, Ишимского, Тобольского и других округов свидетельствовали Ф К. Зобнин и другие бытописатели1 По данным М Н Костюриной (1890-е гг ), в Тобольском уезде «за руку невесты, например, на бедной сравнительно свадьбе мать невесты выговаривает рублей 15-20 денег, на «справу» приданого 1/2 ведра вина, окорок свинины или ножку теленка или полтеленка На богатой свадьбе «калым» доходит до 100 - 150 рублей»

Среди поверий и обычаев сферы семейно-брачных отношений назовем также распространение привычек к гаданиям на будущих жениха или невесты Так в Тобольской губернии были распространены заговоры на случаи- «присушивания» парня для девушки, «родимца» у младенцев, у взрослых - против запоев и пьянства, а также оберега для домов.2

Обращение к памяти предков у крестьян Западной Сибири входило составной частью во многие праздники церковного и аграрного календаря Бытовало убеждение, что умерших родителей нужно «поминать» и задабривать, так как они могли оказывать влияние на жизнь живых Следовательно, в русской крестьянской среде считалось, что «соблюдение всех принятых знаков внимания к предкам есть залог благополучия семьи»3

Передача от старших к младшим поколениям необходимого опыта и умения жить (навыки социализации) органично осуществлялась через посредство домашнего характера труда Именно из такого естественного включения детей в труд возникал авторитет родителей и старших, как дома, так и на улице. Почитание старших прививалось с детства всей окружающей обстановкой Обобщенно традиционная обрядность крестьян Западной Сибири содержала пласты архаики общерусской жизни Наряду со слоем старой аграрно-языческой магии в XVIII - первой половине XIX вв малозаметны элементы городской культуры

'АРГО Разр 61 Оп 1 Д 29 Л 1; КостюринаМ Крестьянская свадьба в подгородных деревнях г Тобольска // Ежегодник Тобольского губ музея 1898 Выл IX С 3

2 Религия и церковь в Сибири Сб науч статей и док матер Вып 3 Тюмень, 1992

3 Громыко М М Трудовые традиции русских крестьян .С 118

В целом на протяжении ХУ1П - середины XIX вв для Западной Сибири особенности социальной сферы в затушеванном виде были основой для колебаний в показателях рождений, смертности и естественного прироста крестьянских сообществ. Видное место стали занимать фамильно-клановые дворовые сообщества, которые могли иметь важное регулятивно-стабилизирующее значение Все это служило одним из признаков окончательного оформления к середине XIX века старожильческого семейно-дворового строя крестьян в Западной Сибири

Глава IV «Семейные домохозяйства Западной Сибири в пореформенный период (1860-е - 1890-е гг.)» Специфика социально-экономических процессов Западной Сибири второй половины XIX в. заключалась в заметном наличии патриархальных видов хозяйствования и захватного землевладения при недостаточной освоенности территорий На основании данных о хозяйственном положении крестьян 3 волостей возле г Тюкалинска (915 дворов) и 5 волостей по Среднему Иртышу (373 двора) установлено, что половина дворов - бедные, у другой половины хозяйств уровень приближался к мелкотоварному производству при бытовании системы заимочного землепользования В тоже время многократно отмечалось существование такого обычая как «помочи», что в условиях развития товарных отношений говорило о крепости традиций трудовой соседской взаимопомощи, о силе общинных связей и о здравом смысле

Многообразие элементов производства и потребления дворов детальнее раскрывает материал бюджета крестьян Тарского округа Общей чертой ряда домохозяйств уездов Тобольской и Томской губерний конца XIX в являлась экономическая многопрофильность, в основе которой лежало экстенсивное земледелие с многолюдной семьей Явление «земельной экспансии», то есть выселение избыточной части жителей из деревень на «выселки» отражено фактами возникновения в Тевризской и Слободчиковской волостях пос. Черноярский, дер Утускун, дер Малая Тава и др

«Особенности семейного строя переселенцев» освещены в §2. По «протоколам водворений» Тарского округа диссертант проанализировал состав жителей ряда селений (дер Ионино, М Тава, Котелино) Установлено, что половина всех первопоселенцев- неместные уроженцы, выходцы из различных регионов страны Историко-статистические сведения о 7 из 100 типичных поселениях Тобольской губернии (по Загваздинской, Слободчиковской, Тевризской и Викуловской волостям) отражают обустройство новоселов Число дворов с пашней только в Орловском и Малиновском поселках равно общему числу семей, в остальных 5 селениях (Казанский, Ольгинский, Петровский, Ионино, Бичелинский) доля непашенных дворов составляла 37%. Небольшой размер пашни данных 7 селений был связан с малым составом семей и говорил о невысоких в целом колонизационных возможностях у переселенцев второй половины XIX в

Таким образом, среди факторов, влиявших в XIX в на величину людности семейных домохозяйств, были- качество участка и обеспеченность

угодьями, общая населенность деревни или села, экономическая обстановка в районе, административно-податная политика и некоторые другие условия

В §3 (гл. IV) «Дробление крестьянских семейств и их состав в Тарском округе на 1897 г » констатировано, что развитие хозяйственных структур, рост сельских селений и другие причины вели к явлениям распадов большесемейных гнезд Приведены факты разделов по деревням Серебрянке Каргалинской волости, селе Тевриз и селу Утъминскому Тарского округа С 1860-х гг процесс уменьшения абсолютного размера семей в селениях (при росте числа жителей) набирал темпы. Наиболее полную информацию о семейно-дворовом строе населения страны представляют материалы I Всеобщей переписи Российской империи 1897 г. Использованы первичные именные карточки на каждое семейное дворохозяйство, сохранившиеся лишь по Тобольской губернии Для работы нами использованы карточки по 15 населенным пунктам, избранных путем гнездовой выборки. В Тевризской волости это с Тевриз, с Утьма, с Бакшеево, дер. Иванов Мыс, дер. Кипы, дер. Петрова, дер Кузнецова, дер. Ураш, дер Черноярка В Слободчиковской вол - с. Слободчики, дер Смолина, дер Утускун, дер Б Тава, Малая Тава, дер Котелино, дер. Ионино В шести поселениях проводилось фронтальное изучение, в 11 - фрагментное обследование и систематизация учетного материала. Общая численность населения изученных сел и деревень составила: в Тевризской волости - 4 399 чел из 817 дворов, в Слободчиковской волости - 2.945 чел. в 505 дворах, то есть всего 7.344 чел в 1.322 домохозяйствах1 Полученные результаты явились основой для экстраполяции основных выводов на смежные территории Западной Сибири Представлен ряд таблиц с типологией состава всех дворов в селениях Установлено, что многие дворы состояли из малых семей, но столь же заметны и фамильные гнезда. То есть в селах разных волостей имело место бытование неразделенных семейств и групп родственных семей. Отмечаются и семьи с различного вида неродными «сожителями» (по М. Таве доля «жильцов», квартирантов и «призреваемых» вместе с работниками составляла 13,7%, в Утьме - 11,1%) На основании суммирования подворных данных получена сводка преобладавших семейных форм в конце XIX в Таблица 3 Формы семей в селениях Тарского oiqjyra на 1897 г 2

Формы семей Тевриз Утьма Б Тава М Тава Котелино Аксеново среднее

Варианты малых (доля в %) 62,5 48 50 46,5 52 45 50,6

неразделенные (доля в %) 37,5 53 50 53,5 48 55 49,4

1 ГА г.Тобольска. Ф 417 Оп 2 Д 2580,2582,2584,2589,2594,2598,2601,2602,2604, 2657,2660, РГИА Ф 1290 Оп. И Д. 2443

2 Источники см в сноске 1

Наблюдаемые в таблице равновесие или колебания по долям процентов в соотношении двух основных семейных форм могут свидетельствовать о переходном состоянии семейного строя жителей тарских селений в 1890-х гг Речь может идти о зафиксированном моменте в процессе перехода от традиционного семейно-патриархального уклада Сибири к более современным видам воспроизводства Населения, присущим эпохе XX в (см подробнее, глава V, § 3) Как соотносится эта черта семейного строя типичных поселений Тарского уезда конца XIX в. с регионом в целом7

В других местностях Западной Сибири, по подсчетам В А Зверева за 1897 г., семьи «простые» в масштабе Тобольской губернии составляли 53,2%, «расширенные» и другие сложного вида - 42% 1 Соглашаясь в общем с названной В А Зверевым тенденцией о переходе от традиционного семейно-патриархального уклада к современным видам воспроизводства населения, уточним лишь то, что в выборку В.А Зверева попали преимущественно густонаселенные юго-западные уезды Тобольской губернии с более высоким, чем в Тарском уезде, уровнем развития По-видимому, для отдельных мест Тарского и других уездов Западной Сибири конца XIX столетия более характерны черты прежнего (традиционного) семейного уклада Приведенные выше факты говорят о неизжитой приверженности крестьян к обычаям прежнего многосемейства, которые во второй половине XIX в. подпитывались новыми социально-экономическими условиями — развитием переселенческого движения, ростом отходничества, батрачества и т д

Полученные выводы сравним с общими итогами данных статистики Сводка по Западной Сибири дает такую «людность» дворов по переписи 1897 г.. в Тобольской губернии насчитывалось в доме 2,48 членов семьи, причем доля неродных сожителей 5%, в Акмолинской области 5,78 в доме и 2,2% сожителей, в Томской губернии 5,78 в доме и 5,1% сожителей2 Следовательно, для территорий старозаселенных (Тобольская губерния) был свойственен наименьший размер семейных домохозяйств, в то время как для восточной части Западной Сибири - менее освоенных и позже заселенных (Акмолинская обл и Томская губ) - размер семей более велик Соответственно, это преимущественно неразделенные фамильные общности с неродными лицами («складники», квартиранты) Их доля составляла до 5,1% от состава семей. Отсюда явствует, что семейный строй конкретных поселений имел локальные отличия от уровня общегубернских показателей в местах раннего и позднего освоения, причем, по каждой губернии Элементы архаики при более позднем освоении проявляются значительно наглядней Несмотря на некоторые местные различия, результаты анализа форм семейного строя по разным губерниям в целом соотносима между собой в

1 Зверев В А Семейное крестьянское домохозяйство в Сибири эпохи капитализма (историко-демографический анализ) Новосибирск, 1991 С 40

2 Подсчет автора по Первая всеобщая перепись населения России 1897 г СПб, 1905 Т ЬХХШ Акмолинская область С 4 - 5, Т ЬХХУШ Тобольская губерния С 6-7, Т ЬХХ1Х Томская губерния С 6 - 7

достаточно высокой степени. Проведенный анализ народонаселенческой ситуации в локальных условиях показывает, как под воздействием общих экономических условий перида рубежа веков и переселенческого фактора структура сельских дворов во многих случаях могла несколько видоизменяться, в частности, укрупняться.

Глава V «Семейно-дворовый строй крестьян Западной Сибири в условиях трансформации традиционного аграрного общества (конец 1890-х - 1917 гг.)» освещает процесс усиления притока переселенческих семей и их адаптацию, хозяйственное состояние дворов старожилов и переселенцев, а также тенденции деформирования семейно-дворового строя Западной Сибири с 1900-х гг и под влиянием условий периода I мировой войны С конца XIX в. наблюдалось значительное увеличение массы семей переселенцев в Западной Сибири, вызванное постройкой Транссибирской магистрали и особыми законами, в том числе, аграрной реформой ПА Столыпина. В результате за 1896 - 1913 гг. в Сибирь переехало всего 3 054.000 семей, большинство которых осело в Томской губернии 1

Разновидностью обустройства прибываших из Европейской России являлись самовольные «приселения» к староселам «Самоходы»-новосёлы зачастую приезжали по приглашениям родственников или соседей-однодеревцев, что рассмотрено на примере дер Котелиной из Слободчиковской волости. При таком виде адаптации иногда можно было получить помощь местных жителей и реже - поддержку от администрации. Другой вид обустройства - официальное переселение на новые необжитые участки Рядовыми «столыпинскими переселенцами» из губерний центральной России являлось жители сотен новых посёлков Тарского и других уездов Конкретный опыт такой категории переселенцев и посемейный состав представлен материалами по дер Ильинка из Крайчиковской волости Тарского уезда Здесь, помимо личных трудовых усилий, элементами адаптации дворохозяев стали, в частности, коллективные прошения о ссудах и создание сельскохозяйственных товариществ

Обобщенная динамика показателей колонизационных возможностей переселенцев рассмотрена по данным обследования Переселенческого управления 1903/4 г. по 233 типичным в каждой природной зоне поселениям (всего 13.712 дворов) и обследования 1911/12 гг. 447 поселений из всех губерний Сибири (31.984 хозяйства) 2 Материалы обследований показывают наблюдалась подворная концентрация работоспособных лиц, прирост людности домохозяйств переселенцев составлял от 10 до 17% — это основная тенденция адаптирования на территории всей Сибири. Проведен сравнительный анализ общего и локального- в дер Котелино семьи

1 Крестьянство Сибири в эпоху капитализма Новосибирск, 1984 С 183

2 Материалы по обследованию переселенческого хозяйства в Степном крае, Тобольской, Томской, Енисейской и Иркутской губерниях СПб, 1906. Вып XXIV С 2, Сборник статистических сведений об экономическом положении переселенцев в Сибири СПб, 1912 Вып 1 С.1-П

«неприписных» переселенцев Борисовых имели людской прирост 18,6%, а в дер. Ильинке у «законных» переселенцев Тарасовых - 37,6%, то есть в 2 раза выше. В конкретных случаях доля прироста оказалась несколько выше, при том вполне проявляется степень зависимости темпов прироста семьи от ее юридического статуса

К теневым сторонам социально-хозяйственного положения переселенцев относились несвоевременные оформления наделов и приписки к местным сельским обществам, иногда нехватка ссуд или пособий. Это и неразмежеванность большинства земель, где преобладала захватная форма землепользования. Такие порядки, как и различия культурного облика, вели к обострению социальных, хозяйственных отношений между новоселами и местными жителями.1 В результате воздействия позитивных и негативных факторов складывание переселенческих семейных хозяйств шло весьма неравномерно Если для большинства прибывших крестьян переезд способствовал повышению их материального уровня, то другие слои переселенцев попадали в долговую или хозяйственную зависимость к старожилам, а отдельные группы возвращались разоренные обратно на родину. Следовательно, условия адаптации при формировании новых контингентов крестьянства Западной Сибири приводили к неоднозначным социальным последствиям

В §2 «Локальные показатели хозяйственно-посемейного состояния (1900-е - 1914 гг.)» рассмотрено положение в старожильческих селениях Использованы, в частности, материалы выявленных диссертантом местных обследований семей ратников, призванных на воинскую службу в 1904/5 г Данные по ряду селений Тарского уезда показывают, что все семьи, как правило, невелики по размеру, так как средняя людность составляла 5,8 чел. Семьи простые нуклеарные (тип № 4) составили более 2/3, неразделенные (тип № 5) около 1/3 от всего количества в выборке Число «дельных» мужчин по семье составляет 1,4 чел Посредством проведенного корреляционного анализа выявлена достоверная зависимость числа работоспособных от количества лошадей и другого скота (98,7% достоверности) и недостоверная зависимость от количества зерновых в доме Следовательно, взаимосвязь состава семьи и уровня хозяйства в данных условиях проблематична Об этом дополнительно говорят результаты другого корреляционного анализа по 300 дворохозяйствам Томской губернии (на 1916 г) Постоянной прямо пропорциональной зависимости между числом рабочих рук и размером хозяйства математически не установлено2 Так ряд многообразных данных по Тарскому уезду и Томской губернии позволяет констатировать, что для

1 РГИА Ф 391 Оп.2 1899 г Д 491, Оп 2 1900 г Д 618; Оп 4 1910 г Д 1 Л 597 См также Чуркин М К Взаимоотношения переселенцев и старожилов Западной Сибири в конце XIX - начале XX вв в природно-географическом, социально-психологическом, этнопсихологическом аспектах Автореферат дисс канд ист наук Омск, 2000

2 См Слепцов Б Я О применении математических методов при изучении разложения сибирского старожильческого крестьянства накануне Октябрьской революции // Некоторые вопросы истории крестьянства Сибири Томск, 1976 С 50

дворов Западной Сибири к началу XX в общая взаимосвязь семейного состава и хозяйственной состоятельности статистически не прослеживается.

Уровень подворного землепользования выявлен по документам губернской и волостной статистики Обработка данных по Тавинской волости Тарского уезда (8 селений) позволяет заключить, что средняя величина земельного участка на двор составляла от 28 до 98 дес (в среднем 47,8 дес., что вычислено без максимальных отклонений по дер Граковке и дер. Гарь). Выявленный нами реальные размеры подворных угодий, заметно отличаются от официальных данных статистики «Секрет» такой разницы заключался в сокрытии 1фестьянами части земель как «неудобных» Наряду с отмеченной обширностью угодий, среди старожилов и переселенцев в XX в все чаще встречались случая очевидной нехватки земельных наделов

Таким образом, в начале XX в для основной массы дворов Западной Сибири свойственна прежняя сельскохозяйственная специализация с появлением элементов товарно-рыночного предпринимательства Вместе с тем множество фактов свидетельствовало о невысокой степени устойчивости крестьянских, особенно переселенческих домохозяйств, к стихийным бедствиям, экстренным условиям переселений и военно-революционных кризисов. При преобладании малых семей в 1900-х гг значение числа мужских рабочих рук во дворе стала несколько затушевываться сравнительно с прежним периодом Всё большее значение для дворохозяйств приобретали размер имевшихся денежных средств, юридическое положение крестьян (старожил, узаконенный переселенец или самовольный поселенец без льгот). Очевидно, что противоречивость семейного строя Сибири начала XX в заключалась в сохранении экономической многопрофильности мелких домохозяйств. Суть противоречия в том, что состоятельность многопрофильных домохозяйств могла лучше всего обеспечиваться силами относительно многолюдных семей.

Отдельно (в §3) рассмотрено влияние на семейно-дворовый строй крестьян Западной Сибири условий периода I мировой войны Специфичный для Западной Сибири уклад поземельных отношений начала XX в находился в стадии предкризисного состояния. На это указывали аграрные волнения в 1905 - 1907 гг, многолетние споры общин из-за угодий в 1910-е гг. и обострение аграрных конфликтов в 1917 г В ряде селений Тарского уезда отмечен ряд «самочинных захватов» Среди них захват крестьянами дер Заливиной из Логиновской вол. земель купца Айтыкина, общественных сенокосов села Екатерининского и др. Когда неимущие захватывали чужие сенокосы, расторопные хозяева быстро выкашивали сено с крестьянских наделов. Поземельные конфликты имели место между крестьянами дер. Петровой (Тевризской врл) и инородцами юрт Утузских (Тавско-Утузской вол.), а также Аевской, Кейзеской, Каргалинской, Озернинской и Форпостской волостях Тарского уезда.1 Проведенный анализ мирских приговоров вполне определенно свидетельствовал об индифферентизме

1 ТарФ ГАОО Ф 272 On 1 Д 12 Л 1 - 14

массы сибирских крестьян к вопросам общественно-политической сферы до тех пределов, пока они не задевали непосредственно материальных интересов селян

По материалам переписей Тобольской губернии за 1916 и 1917 гг определен уровень общих изменений среди крестьян Тобольского и Тарского уездам, где переписано население 1.739 пунктов 1 Помимо наметившейся убыли трудоспособных лиц, материалы указывают на преобладание землепашества у семейных хозяйств из урманной зоны, где размер посевов на 1 двор и наибольший процент (89,2) сеющих дворов, тогда как в старой земледельческой полосе вокруг Тобольска эти показатели заметно ниже Если в 1916 г на хозяйство в среднем приходилось 5,23 чел, то в 1917 г только 5,05 чел. Мужчин-работников на двор приходилось 0,69 чел и женщин-работниц 1,35 2 Это лишь 40% от посемейного состава

Проследить отражение этих общих процессов на местном уровне позволяют привлеченные диссертантом списки особых обследований семей ратников за 1916 г по всем волостям Тарского уезда Данные по ряду дворов из селений Тавинской волости показывают при отсутствии мужей сократилась величина засевов, мощность семей заметно упала при резком росте нагрузки на женщин и подростков. Сравнение сведений о дворах одних и тех же деревень за 1905 и 1916 гг. показывает, что уровень обеспеченности сибирских крестьян в годы мировой войны заметно снизился

Таким образом, локальные и сводные данные по Западной Сибири свидетельствовали о некотором размывании устоев традиционного крестьянского хозяйства, об ускорении процессов раскрестьянивания вместе с развитием капиталистических отношений в деревне со второй половины XIX в Соответственно, в итоге появился ряд заметный изменений в дворовом укладе крестьянства Западносибирского региона

Завершающий §4 «Факторы деформирования семейно-дворового строя (конца XIX - начала XX вв.)» отражает совокупность характерных этому периоду явлений и общих тенденций на региональном уровне Колебания имущественного благосостояния в опосредованном виде могли способствовать ослаблению внутрисемейных связей В качестве типичных отмечались ситуации, когда нарастали «смутки» и несогласия внутри больших семейств как по причинам женского несходства характеров (между снохами, золовками и болынухами), так и из-за имущественных претензий Наблюдалось большее, чем ранее, употреблением спиртного, что явствует из анализа рубрики «Происшествия» в Тобольских и Томских «губернских ведомостях», из многих сообщений очевидцев и из попыток правительственной кампании по борьбе с пьянством в 1913 - 1914 гт Это распространение проституции, рост числа рождения внебрачных детей и т д. По отзывам из Акмолинской обл и Томской губернии, «за последние 8 лет прибытие переселенцев отрицательно отзывается на нравах коренного

' Итоги сельскохозяйственной переписи по Тобольской губернии Тобольск, 1916

2 Предварительные итоги сельскохозяйственной переписи 1917 г Тобольск, 1918 С 17

населения, так как большинство переселенцев идет из мест, где были аграрные волнения »' Это и ряд многих других явлений способствовали расшатыванию устоев прежнего семейного строя.

Динамика брачного коэффициента типичных селений из четырех волостей Тарского уезда определена на основе подсчетов (по приходским регистрам) числа состоявших в браке за год и общего числа жителей (по справочникам и делопроизводственной документации). Два селения -волостные центры с преобладанием старожильческого населения, одно - из староселов и последнее - из новоселов2 Констатируя сохранение весьма высокого уровня брачности изучаемых контингентов, отметим тенденцию к снижению доли лиц, состоявших в браке от 1897 к 1917 г. (от 46,9 до 40%)

Общее направление реорганизации структуры семейных связей со второй половины XIX и в начале XX в представляется обобщенно таким В условиях развития товарно-денежных отношений, роста переселенческого движения наблюдалось усиление социально-этнической диффузии. Этому же способствовали рост отходничества и неземледельческих промыслов, призывы в армию мужчин (особенно в 1914 - 1917 гг) В силу этого видоизменялись прежние взаимоотношения внутри патриархальной семьи Материалы диссертации убеждают, что на рубеже столетий осуществлялся переход от традиционной русской крестьянской семьи, объединявшей несколько поколений родственников и строившейся на обычноправовой основе при общем хозяйстве (коллективная собственность на двор и совместное потребление продуктов) - к семье упрощенных форм с личной собственностью домохозяина или других членов семьи, где начали размываться патриархальные связи.

В то же время картина преобладавшего семейно-дворового уклада сибиряков дополняется явлением «тяготения» крестьян, по выражению знатока русской сельской жизни A.B. Пешехонова, к «среднему семейному и хозяйственному уровню» Основная же особенность заключалась в том, что, несмотря на аграрные реформы второй половины XIX - начала XX вв, внедрявших элементы рыночных отношений, основы общинной жизни сохранялись По справедливому высказыванию Б.Н Миронова, «Коммерционализация не разрушала, а укрепляло крестьянство Крестьянское сообщество не развивалось, а усложнялось в рамках традиционных принципов»3

Итак, специфика стадиального состояния семейного строя крестьян Западной Сибири действительно заключалась в утверждении малых семейных форм при одновременном сохранении черт прежнего уклада. В

1 РГИА Ф 1291 1912 г Оп 54 Д 125 Ч 1 Л 171

2 ГА г Тобольска Ф 417 Оп 2 Д 2657,2660,2589, Ф 156 Оп 20 Д 325,333,334,355, Ф 335 Оп 1 Д 15, Ф 154 Оп 12 Д 462 Л.309 - 313,ТарФГАОО Ф 754 Оп 1 Д 3, Д 7, Список населенных мест Тобольской губернии Тобольск, 1912

3 Миронов Б Н. [Рец. на кн А Джоунс Россия в период поздней империи Интерпретация три взгляда, две культуры, одно крестьянство] // Отечественная история 2000 № 5 С 203

силу единства природы крестьянства Росси и Западной Сибири представленный материал по истории сельских семей позволяет определенно утверждать, что генеральная перспектива общих изменений осуществлялось именно в этом направлении, то есть в переходе к современному (рациональному) типу семейного воспроизводства

«Заключение» содержит, в частности, следующие положения. Опыт проведенного исследования показал, как осуществлялось формирование и развитие основных и специфических характеристик семейно-дворового строя крестьян Западной Сибири со времени присоединения региона к России до революционных событий 1917/18 гг. Складывание массы населения из государственных крестьян-старожилов осуществлялось на основе двух объективных процессов - миграций и естественного прироста Необходимым элементом современного теоретического анализа истории семейно-дворовых общностей является определение численности, структуры и на этой основе -их типологии. Для учета всех составных ячеек и уточнения состава жителей конкретных дворов, помимо традиционного описания в качестве вспомогательного приема определения размеров воспроизводства в масштабе дворохозяйства целесообразно использовать ряд специальных показателей (№ - число рожденных; М - количество умерших в семье и др ) Способы посемейной типологии и подсчета уровней естественного прироста позволяют устанавливать количественную и качественную динамику воспроизводства на протяжении нескольких поколений русских крестьян разных районов Западной Сибири

В качестве итоговых характеристик может служить следующее В институциональном аспекте уровни семейно-дворового строя в целом определялись как нормативно-юридическими и церковными актами (уложениями, сводами законов Российской империи, положениями Кормчей книги, другими актами), так и «демографическим менталитетом» населения. Данные положения создавали константные рамки статусов семейно-дворового строя, которые имели достаточно устойчивый характер и претерпевали достаточно медленные изменения

Для семьи крестьян, как малой социальной группы, характерно бытование локальных вариантов как имманентной формы существования семейных домохозяйств в условиях конкретно-исторического социума Необходимым способом познания семей является ключевая категория данной темы - локальные параметры. Исходным приемом практического исследования тех или иных сельских общностей в Западной Сибири конца XVI - начала XX вв служит главным образом типология семейно-дворовых форм (предложенные 11 типов) В то же время результирующей моделью того или иного варианта семейно-дворового строя в определенной местности являлся тот или иной набор сочетания различных признаков конкретных семей в селениях определенных местностей. То есть параметры семейного строя - это состав семьи и двора (количественный, поколенный, родственный или неродственный, структурный), степень интенсивности трудовой деятельности жителей двора, уровень жизненной репродукции, развитость

духовной и культурной обрядности и т д Какова же итоговая динамика функционирования семейно-дворового строя в изучаемых территориальных и хронологических координатах9

1) Начало процессов развития крестьянских дворов и семей в Западной Сибири относится к концу XVI в, когда здесь оседали вольные «сходцы с Руси», осуществлялось «сажание» «охочих людей» на «государеву десятинную пашню», личновладельческие и монастырские земли В плане соотношения между составом семей и хозяйственной мощностью двора у оброчных крестьян в XVII в зависимость устанавливается определенно, а у пашенных крестьян подобной связи не выявляется Так как дворовая форма существования семейно-родственных коллективов способствовала стабилизации итогов развития отдельных семейных ячеек, то действие социально-правовых ре:гуляторов становится более заметным лишь с первой четверти XVIII в.

Семейный состав земледельцев Западной Сибири не всегда напрямую был связан с его благосостоянием, но большее количество работников у семьи чаще способствовало хозяйственной мощности земледельческих дворов В Тобольском и Тарском уездах уже в XVII - XVIII вв были заметны братские семьи В более поздний период связь состава семьи с благосостоянием двора оказывается менее соотносимой С начала XX столетия она оказывалась более затушеванной воздействием иных факторов -наличия денежных средств и необходимых средств производства, юридическим статусом (старожил, узаконенный переселенец или неофициальный «самоход»), давностью «водворения» на участке и тому подобными условиями.

2) Характерной чертой для Западной Сибири конца XVI - XVIII вв было существование большесемейных гнезд при наличии некровного родства Прием неродных лиц вел к дальнейшему численному росту и усложнению семей, что обуславливалось необходимостью в рабочих руках при экстенсивном земледелии залежно-парового типа. Удельный вес семей крестьян отдельных местностей Западной Сибири, где совместно проживали родственники и неродственники, составляя от 33% до 63% Это характеризует степень особенных для Сибири конца XVII - середины XVIII в, признаков семейно-дворового уклада в условиях раннего освоения местности Данная черта в меньшей мере сохранялась на рубеже XIX - XX в

3) В условиях конкретных пунктов народонаселенческая ситуация имела местную специфику Так дня территорий исторически старозаселенных (Тобольский, Тарский и другие уезды Тобольской губернии) к концу ХЗХ в. был свойственен наименьший размер семейных домохозяйств, в то время как для восточной части Западной Сибири - менее освоенных и позже заселенных (это Акмолинская обл. и Томская губ) - размер семей более велик. Соответственно по составу заметны неразделённые фамильные общности. Отсюда явствует, что семейный строй конкретных поселений имел локальные отличия от уровня общегубернских показателей в местах раннего и позднего освоения Несмотря на некоторые отличия местных

данных, результаты анализа форм семейного строя по разным губерниям в целом соотносимы между собой в достаточно высокой степени

4) При всем видовом многообразии и вариативности дворово-семейного уклада на протяжении конца XVI - начала XX столетия наблюдалась некоторая устойчивая определенность, которая выражена в трех тенденциях. А) На раннем этапе заселения Сибири (конец XVI - XVII вв) среди первопоселенцев преобладали малые нуклеарные семейные ячейки Б) Параллельно и в последующий период (вплоть до середины XIX в ) имело место разрастание малых семей путем естественного прироста и притока родичей из Европейской России, создание на основе кровного или социального родства больших дворов из 2 - 4-х малых ячеек. В) Укрепление хозяйственной состоятельности дворов с середины XVIII в способствовало разделам многопоколенных фамильных гнезд в малые нуклеарные семьи, что вело к повторному преобладанию малых семейно-дворовых форм. Обособление малых парных семей с рубежа XIX - XX вв становится более массовым Все отмеченные противоречивые и объяснимые закономерности развития правомерно кратко обозначить как пульсацию структурной типологии семейно-дворового строя крестьян Западной Сибири

В условиях негативной направленности современных народонаселенческих процессов в России, следует, учтя результаты диссертационной работы, обратить внимание на следующее Это свойственная прежнему крестьянству России относительно высокая рождаемость; это разнообразие видов землепользования и распространенные повсеместно традиции материально-трудовой взаимоподдержки родственников и односельцев с обычаем «помочей» Это и консолидирующая роль семейно-трудового воспитания в больших многопоколенных семьях

Диссертант считает возможным рекомендовать следующее 1 С целью предотвращения процессов депопуляции необходимо проводить демографическую политику, направленную на всемерное повышение рождаемости в стране (в том числе, путем введения усиленных пособий или зарплат матерям) 2 Ключевое значение для аграрной сферы жизнедеятельности имеет решение вопросов собственности на землю при обязательном учете приоритетов вековых традиций русского крестьянства с общинным (коллективным) землепользованием и трудовой взаимопомощью 3 Необходима целенаправленная поддержка аграрной экономики и социальной сферы путем инвестиций в хозяйственно-бытовую и культурную инфраструктуру сельских районов 4 Способствовать развитию различных форм кооперирования на селе 5 В сфере культурно-духовной жизни следует обратиться к широкому освещению позитивного опыта истории семей и личных крестьянских хозяйств прошлого и настоящего, использовать местные традиции семейного воспитания, в том числе православные и иных конфессий. Всё это призвано обеспечивать стабильность и преемственность развития народов России

В современных условиях демографического и геополитического кризиса в России есть прямой смысл обращения к изучению оптимальных моделей

семейного развития в прошлом и настоящем. Получение соответствующих гуманитарных знаний и обновленных ценностных смыслов позволит определить ядро новой концепции национальных ценностей России, что призвано консолидировать наше общество перед лицом вызовов глобального развития.

По теме исследования автором опубликованы следующие работы

I Характер изменений в семейно-дворовом укладе крестьян Западной Сибири (рубеж XIX - XX вв.) // Вестник Тюменского государственного университета 2006 №2 С 198 - 204 (0,5 п л.)

2. К вопросу о понятийном аппарате локально-исторических исследований фамилистики крестьян Сибири // Вестник Санкт-Петербургского университета. 2006 Сер 2 История. Вып 4. С. 303 - 311 (0,5 п л )

3 Организация и источники персонального учета сельского населения России XVIII - начала XX в // Отечественные архивы 2006. №4 С 58-69. (1 п. л)

4 Семья и двор русских крестьян Западной Сибири (конец XVI - середина XIXвв.). СПб .Изд «Нестор», 1998 172 с (8,7 п л)

5 Ареал генеалогии русских крестьян: Проблемы и опыт микроисследований по материалам Тобольского и Тарского уездов конца XVI - начала XX вв. / Под ред А Ю Дворниченко СПб. Изд-во Санкт-Петербургского университета, 2001 300 с (17,4 п. л.)

6 (Соавтор Московкин В В ) Итоги выборов в Учредительное собрание по Тобольскому избирательному округу // Тезисы докладов республиканской научной конференции «История Советской России, новые идеи, суждения». Тюмень. 1991. Ч. 1. С 28-30 (0,2 п л.)

7 К характеристике источниковой базы по истории семей сибирских крестьян-переселенцев (конец XIX - начало XX в.) // Известия Омского государственного историко-краеведческого музея. 1993. №2 С. 61 - 69 (1 п. л)

8 О путях поиска источников по истории сельских семей Сибири в 1900 -1950-х гг. // Вестник архивиста. Информ бюллетень Росс, об-ва историков-архивистов 1993. №6. С 97 - 99. (0,4 п. л.)

9. Сведения Переселенческого управления о поселениях Тарского уезда конца XIX - начала XX вв. (По материалам РГИА в С -Петербурге) // Таре 400 лет. Материалы науч -практич. конф Омск, 1994 Ч 1 Продолжение. С 177- 179 (0,25 п. л) 10 (Соавтор Московкин ВВ) Из опыта разыскания материалов по генеалогии крестьян-переселенцев (XIX - начала XX вв) // Известия Русского генеалогического общества 1994 Вып 1.С 51-54 (0,2 п л.)

II Литература по генеалогии крестьянства и истории крестьянских семей России // Известия Русского генеалогического общества. 1995 Вып 3 С. 99 - 104. (0,4 п. л.)

12 Первая перепись населения Российской империи 1897 г как источник по истории крестьянских семей // Известия Русского генеалогического общества 1995 Вып. 3 С. 12 -19 (0,6 п л)

13 Основы отечественного родословия и геральдики Программа спецкурса для старших классов гимназий и школ с углубленным изучением гуманитарных предметов. СПб, Изд группа «Третья Россия», 1996 24 с. (1,3 п л)

14 Книга о брянских прародителях [Рец на кн • Алексеев В П Гранный дуб Исторжо-краеведческий очерк Брянск «Придесенье», 1995 445 с] I/ Известия Русского генеалогического общества 1997 Вып 7 С. 94 - 98 (0,4 п. л )

15 Методологические аспекты генеалогии русского крестьянства (Север и Северо-Запад) // Петербургские чтения-97 Петербург и Россия СПб , 1997 С. 434 - 452 (1,25 п л)

16 Опыт родословного изучения аграрного населения России (по материалам переписи 1710 г.) для современности // Интеграция гуманитарных наук и образования как фактор социального реформирования Тезисы докл науч -методич. конф Секция истории 26 -27 марта 1997 г СПб, 1997 С 18-21 (0,2 п л)

17 Архивная сеть учреждений и поиск материалов по учету сельских жителей России советского периода // Известия Русского генеалогического общества. 1998. Вып. 9. С. 23 - 28. (0,6 п л )

18 Власти церковные и дворохозяева монастырских деревень Сибири (отношения на микроуровне в вотчине Тобольского Знаменского монастыря XVIII в ) // Оппозиция и власть Межвуз сб научн работ СПб, 1998. С. 17 - 20 (0,33 п л )

19 (Соавтор Жиров А А.) Тарские материалы в фондах РГИА в С-Петербурге // Культура и интеллигенция России- социальная динамика, образы, мир научных сообществ (XVIII - XX вв). Т 1. Научные сообщества в социокультурном пространстве России (XVIII - XX вв). Материалы П1 Всероссийской науч конференции. Омск, 1998 С 135-138 (0,38 п л)

20 Основы отечественного родословия и геральдики. Программа спецкурса для старших классов гимназий и школ с углубленным изучением гуманитарных предметов // Альманах «Отечество» Родословная Проблемы Опыт Рекомендации для руководителей объединений образовательных учреждений. М, 1998 С 28-41 (1,2 п л)

21 Историко-демографические методы анализа населения крестьянских дворов Сибири // Аграрное и демографическое развитие Сибири в контексте российской и мировой истории ХУП-ХХ вв Матер науч. конф 12 - 13 апреля 1999 г Новосибирск, 1999 С 13-15 (0,2 п. л.)

22 Состав дворов новых деревень Среднего Прииртышья (Из истории Тевриза и Утьмы в XVIII - начале XIX вв // Известия Омского гос историко-краеведческого музея 1999 №7 С 119 - 125. (0,33 п л.)

23 (Соавтор Кузнецов С А ) К вопросу о «библейских корнях» славянских народов (историографическая традиция и новация) П П-е Кирилло-Мефодиевские чтения: Сб матер, международной науч конф. Луга, 24 мая 2001 г СПб.,2001. С 51-53 (0,3 п л)

24 Компонент семейно-родовой культуры крестьянства России в системе образования Крестьянского университета // П-е Кирилло-Мефодиевские чтения: Сб. матер международной науч. конф. Луга, 24 мая 2001 г СПб , 2001 С. 161 - 163 (0,28 п л.)

25 Спецкурс «Семейно-родовая культура крестьян России» и вопросы системы учета сельского населения России (XVII - начала XX вв ) // Ш-е Кирилло-Мефодиевские чтения. Сб. матер, международной науч конф Луга, 24 мая 2003 г. СПб., 2003 С. 123 -126 (0,3 п л)

26 Зеркало для долгожителя [Рецензия на кн . Руденко Л В Воспоминания долгожителя XX века / Ред ГЮ Руденко, ОБ Сокурова, ЕВ Ходова, ЮК Руденко - СПб Изд-во Сергея Ходова, 2004. - 416 с.] // Генеалогический вестник 2004 №20 С. 62 - 68. (0,4 п. л.)

27 Аграрные миграции населения России рубежа XIX - XX веков и вопросы их компьютерной интерпретации // Генеалогический вестник 2005 № 22 С. 12-20 (0,5 п л)

28. Население Севера России и транспортники в 1917 - 1918 гг // Труды научно-метод. конф., поев 195-летию образования в области водных коммуникаций России Т. II Гуманитарные вопросы, прикладная математика, экономика и юриспруденция. СПб, 2005 С 13-14 (0,26 п л)

29 Переселенческое движение России рубежа XIX - XX веков и роль транспорта // Труды научно-метод. конф., поев. 195-летию образования в области водных коммуникаций России. Т II Гуманитарные вопросы, прикладная математика, экономика и юриспруденция. СПб, 2005 С 1516 (0,26п л)

30 (Соавтор Филипченко И К.) К П. Кошуков и Тевризский краеведческий музей // Сборник «Вагановские чтения» Тарское Прииртышье и проблемы сохранения историко-культурного наследия малого исторического города России Матер конф г Тара, 29-30 марта 2006 г Тара, 2006. С 183-186 (0,3 п. л )

Печатается в авторской редакции

Подписано в печать 17 01 07. Сдано в производство 17 01 07

Лицензия № 000283 от 19 10 98 Формат 60x84 1/16 Уел -печ л 2,32 Уч -изд л 2,8 Тираж 90 экз Заказ № 5

Отпечатано в ИПЦ Ф ГОУ ВПО СПГУВК 198035, Санкт-Петербург, Межевой канал, 2

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора исторических наук Борисенко, Михаил Васильевич

Введение.

Глава I. Научно-методические разделы исследования

1.1. Историография проблемы

1.2. Источниковая основа

1.3. Основные понятия и методы

Глава II. Истоки формирования семейно-дворового строя

Западной Сибири (конец XVI - начало XVIII вв.)

II. 1. Региональные социально-политические и географические факторы

11.2. Приток крестьянских семей

11.3. Начальная поселенческая адаптация земледельцев

II .4. Состав дворохозяев полосы начального земледелия

II.5. Элементы семейно-дворового быта первопоселенцев

Глава III. Локальные дворовые общности Западной

Сибири начала XVIII - середины XIX вв.

III. 1. Особенности сословного положения дворохозяев (1720-е- 1780-е гг.)

111.2. Размеры дворовых форм и межсемейные связи крестьян

111.3. Влияние вторичных миграций на семейный строй

111.4. Социально-хозяйственный облик дворовых общностей (1800-1850-е гг.)

111.5. Традиционная обрядность старожилов и внутрисемейный уклад

Глава IV. Семейные домохозяйства Западной Сибири в пореформенный период (1860-е - 1890-е гг.)

IV. 1. Факторы хозяйствования типичных селений

Тарского и других округов

IV.2. Особенности семейного строя переселенцев.

IV.3. Дробление крестьянских семейств и их состав в Тарском округе на 1897 г.

Глава V. Семейно-дворовый строй крестьян Западной Сибири в условиях трансформации традиционного аграрного общества (конец 1890-х -1917 гг.)

V.I. Виды адаптации переселенческих семей.

V.2. Локальные показатели хозяйственнопосемейного состояния (1900-е -1914 гг.)

V.3. Влияние условий периода I мировой войны

V.4. Факторы деформирования семейно-дворового строя (конец XIX - начало XX вв.)

Введение диссертации2007 год, автореферат по истории, Борисенко, Михаил Васильевич

Одним из кардинальных вопросов отечественной науки является исследование своеобразия Российской цивилизации, в основе которой, бесспорно, лежало развитие аграрно-крестьянской сферы. Вековыми доминантами исторического развития России являлись основные признаки традиционного общества аграрного типа. Вплоть до первой трети XX столетия для нашего Отечества определяющее значение имело сельскохозяйственное производство, основную роль в котором играло крестьянство. Оно не только составляло подавляющее большинство в общей массе населения Российской державы, но и внесло своим трудом огромный вклад в экономическое, социальное и духовное развитие страны.

В соответствии с современной теорией крестьяноведения, крестьян следует определять как мелких сельскохозяйственных производителей, которые, используя простой инвентарь и труд членов своей семьи, работают -прямо или косвенно - на удовлетворение своих собственных потребительских нужд и выполнение обязательств по отношению к обладателям политической и экономической власти. Для этой общности характерно отражение четырех взаимосвязанных граней: семейное хозяйство, хозяйствование на земле, деревенская культура и низшее положение в системе социальной иерархии.1

Среди материальных и духовных ценностей народной культуры важное место принадлежало земледельческой семейно-дворовой организации как определенной форме существования родственно-хозяйственных союзов. Научная актуальность познания этого явления заключена в многообразии его социальной природы. Являясь продуктом российской общественной системы, семья не только испытывала внешнее воздействие на свою структуру, функции и качество внутрисемейных отношений, но и опосредованно могла влиять на облик сословно-социальной организации населения и производственной сферы Российского государства. Вместе с тем существование семейно-хозяйственных

1 Крестьяноведение. Теория. Современность. Ежегодник. 1996. / Т. Шанин, В. Данилов. - М., 1996. ячеек определялось также собственными внутренними импульсами развития: спецификой местных традиционных обычаев, индивидуальными особенностями брачных пар, экологическими условиями ведения семейного хозяйства и т. д. Очевидно, сколь перспективно в этом контексте обращение к исследованиям института русской крестьянской семьи на основе ее конкретных локальных вариантов.

Исходя из условий кризисного состояния демографической ситуации в современной России, следует также общественная важность и востребованность результатов предпринимаемого исследования. Бесспорно, что активизировать специальные исследования крестьянства побуждают поиски рациональных путей решения задач в современной аграрной сфере, в частности, вопросы воссоздания личных крестьянских хозяйств и сельскохозяйственных кооперативов.

В историческом плане общность происхождения крестьян России и Сибири определяла черты сходства семейно-дворового уклада и не исключала местных различий. Отсюда следует, что требуется выявление и конкретный анализ основных сторон исторического бытования массы сибирских крестьянских сообществ.

Проблемную область данного исследования образуют главные черты складывания, развития, отличий разных форм и видов семейно-дворовых объединений Западной Сибири на протяжении нескольких этапов российской истории. Вместе с выявлением общего состояния дворово-семейного строя, уровень развития современной научной парадигмы позволяет сосредоточить внимание на познании конкретно-исторических социальных и локальных особенностей жизнедеятельности населения.1 Локализация познания человеческого сообщества позволяет проникнуть вглубь микросоциальных процессов. Как отмечает Л.П. Репина, локальный социальный анализ позволяет

1 См., например: Поляков Ю.А. Человек в повседневности (исторические аспекты) // Отечественная история. - 2000. - №3. наблюдать все общественные связи и процессы в их естественной субстрактной среде» \

В этом контексте исследование конкретных условий исторической среды целесообразно начать с изучения элементарной клетки общественной структуры прошлой России - крестьянской семейной ячейки как части общности родственной, деревенской, общинной, волостной и т. д. Крестьянский двор, будучи основной хозяйственной единицей, в переносном смысле кормил и одевал всю страну. Бесспорно, что совокупность дворов составляла в прошлом основу сложного социально-хозяйственного российского базиса. В наибольшей мере это справедливо для Сибири, где практически отсутствовали помещичьи латифундии и наблюдалось невысокое индустриальное развитие.

Из всего круга проблем основными являются: изучение особенностей формирования русских первых и последующих дворовых коллективов в Сибири; анализ различий и сходства в положении крестьян пашенных, монастырских и оброчных; выявление тех условий, что способствовали существованию крупных неразделенных фамильных гнезд и впоследствии преобразованию их в малые ячейки. Одним из ключевых вопросов является определение степени зависимости (или ее отсутствие в тех или иных случаях) хозяйственной состоятельности земледельческих домохозяйств от состава семьи и наличия рабочих рук.

Объект и предмет исследования, по мнению автора, связаны с условиями развития регионов в современной Российской Федерации, что способствует необходимости углубленного изучения региональной истории. Выбор Западной Сибири как самостоятельной значительной части страны для исследования обуславливается рядом обстоятельств исторического, социально-экономического и демографического характера. В частности, развитие истории Сибири при вхождении в состав России было тесно связано с явлениями

1 Репина Л.П. Парадигмы социальной истории в исторической науке XX столетия // XX век: методологические проблемы исторического познания: В 2 ч. - Ч. 1. - М., 2001. - С. 85. освоения вольно-народным путем и путем правительственных мер. Это отсутствие крепостного права с мизерным числом помещичьих имений, так и сохранение элементов патриархального образа жизни в условиях определенной изолированности этих мест. Подобная специфика была связана с разнообразными семейно-дворовыми формами.

Главным объектом диссертационного анализа является крестьянское русское население Западной Сибири. В составе избранных для изучения контингентов жителей края представлены такие категории, как стрельцы и казаки, служилые люди, разночинцы, ремесленники, «гулящие люди», среди крестьян - субъсословные группы: крестьяне пашенные, оброчные, монастырские, с начала XVIII в. - государственные крестьяне, «экономические» крестьяне, с середины XIX в. - крестьяне-старожилы и переселенцы (состояли из старосёлов и новосёлов). По конфессиональной принадлежности, наряду с преобладавшими православными («никонианцами») встречались группы старообрядцев разного толка, изучение семейного строя которых, бесспорно, может стать темой отдельного исследования. Другие группы, такие как помещичьи крестьяне (их доля не более 0,3% крестьян Сибири) не рассматриваются. Общая численность русских крестьян Западной Сибири определялась в конце XIX в. около 3 млн. 290 тыс. чел.1, что составляло подавляющее большинство всех жителей края.

Внимание к данному региону обуславливается рядом факторов исторического и демографического характера. В частности, историческое развитие Сибири тесно связано с явлениями вольной народной колонизации, с отсутствием помещичьих владений и сохранением элементов патриархального образа жизни в условиях определенной изолированности этих мест. Спецификой социальной истории региона являлось обилие земель в Сибири, высокий уровень миграций, слабость государственного аппарата, которые способствовали относительной самостоятельности крестьянства за Уралом. Производные от названных условий особенности личного самосознания

1 Азиатская Россия. - СПб., 1914. - Т. 1. - С. 86 - 87. крестьян Западной Сибири обусловили сохранение в ряде случаев как традиционной, так и специфичной для Сибири модели русской крестьянской семьи.

Дополнительное уточнение границ исследования связано с естественно-географическими условиями региона, которые препятствовали распространению крестьянского населения. Это территории Севера, где крайне слабо или совсем отсутствовало пашенное земледелие - значительные части Березовского, Сургутского, Пелымского уездов, а также большие заболоченные пространства Тарских земель, часть южных бесплодных земель Акмолинской области, горно-заводские территории Кузнецкого округа (Томской губернии) и некоторые другие места, исключенные из поля авторского рассмотрения.

Выборочным объектом исследования явилось русское крестьянское население Тобольского и Тарского уездов в силу типичности и разнообразия природных и социальных условий этих местностей для Западной Сибири. История первого и главного уезда столицы Сибири связана с первоначальным освоением края и уплотненным его заселением. В Тарском уезде избраны селения, возникшие значительно позже в процессе вторичных аграрных миграций. Для сравнимости результатов привлекаются подворные данные о сельских домохозяевах также из других уездов и губерний Западной Сибири, перечень которых изложен в особом указателе.

Предметом диссертационного исследования послужил семейный строй русских крестьян Западной Сибири. Функционирование института крестьянской семьи как важного атрибута позднефеодального и капиталистического общества связано с видоизменениями его исторических форм, претерпевало определенную динамику по юридическому статусу и реальному социальному положению дворовых объединений у разных сословных категорий населения.

Выбор крестьянских семей и родов для исследования сделан с учетом социального происхождения: избранные общности по своему положению коренные старожилы разных волостей и переселенцы, то есть представители типичного сибирского населения. Анализ показателей посемейного развития по отдельных крестьянским фамилиям на протяжении 300-летнего промежутка (от рубежа XVI-XVII до начала XX века) необходим, ибо позволяет получить содержательную информацию как о первопоселенцах тобольских деревень, так и о реальной эволюции семейного уклада конкретных семей и персон вплоть до начала XX века. На основе преемственности межпоколенных связей осуществлены приемы локального исследования, прослежены уровни адаптации определенных семейных общностей к менявшимся на протяжении столетий экологическим и социальным условиям Западной Сибири.

Территориальные рамки работы в целом охватывают пределы обширного региона - Западно-Сибирской низменности, границы которой простираются с запада от Урала до Среднесибирского плоскогорья на востоке и от Ледовитого океана до предгорий Алтая и степей Казахстана на юге. С конца XVI в. это главным образом территория Тобольского уезда и «разряда», а впоследствии (с 1708 г.) - это единая Сибирская губерния, в состав которой (с 1719 г.) входили наряду с Тобольской, провинции Восточной Сибири - Енисейская и Иркутская. На территории Западной Сибири в 1782 - 1796 гг. учреждено Тобольское наместничество, после чего вся Сибирь разделена на губернии Тобольскую и Иркутскую. С 1804 г. в составе первой из них выделены Тобольская и Томская губернии. С 1822 г. в Западной Сибири образована Омская область. К началу XX в. здесь размещались Тобольская, Томская губернии и Акмолинская область, включавшие по современному административному делению десятки районов Тюменской, Курганской, Томской и Омской областей. Отметим и то, что размер подлежащей изучению всей территории одной лишь Тобольской губернии составлял в XIX в. пространство, большее по величине, чем Германская и Австро-Венгерская империя вместе взятые.

Уточняя териториальные рамки изучения, уместно опереться на мнения авторитетных исследователей (П.Н. Буцинский, С.В. Бахрушин, В.И. Шунков, В.А. Александров и другие) о необходимости порайонного изучения Сибири. Так, известный сибиревед М.М. Громыко уточняла: «Западная Сибирь сама по себе достаточно сложный комплекс, внутри которого отдельные экономико-географические районы существенно отличаются друг от друга. Ввиду резких географических отличий характеристика основных процессов социально-экономического развития должна вестись в рамках конкретных территорий».1 Следовательно, в силу значительного разнообразия социального положения населения всей Сибири и местных его особенностей целесообразно обращаться не только к общим сведениям по всему названному региону, но значительное внимание уделить данным локального характера.

Средством последовательного анализа положения в регионе явилось выделение выборочного объекта исследования - это крестьянское население двух уездов - Тобольского и Тарского. Географически эти местности, расположенные на длительном протяжении по среднему и нижнему течению крупной западносибирской реки Иртыш, которые позволяют заниматься сельским хозяйством. Почему среди всех западносибирских уездов из Тобольской, Томской губерний и Акмолинской области особое внимание уделено двум названным? Население многих других уездов, таких как Березовский, Обдорский или Пелымский, в большинстве занималось различными промыслами. Поэтому семейно-дворовый строй этих групп населения отражал признаки иных, неземледельческих моделей семейно-дворового строя. Таким образом, в силу типичности и разнообразия природных и социальных условий для Западной Сибири территориям Тобольского и Тарского уездов уделено особое внимание. История Тобольского, первого и главного уезда столицы Сибири, связана с первоначальным русским освоением края, население которого внесло главный вклад в освоение Западно-Сибирских земель. Рассмотрено становление дворохозяйств в полосе раннего земледельческого освоения в бассейне реки Иртыш и озера Вагай в направлении к Таре. Условия Тобольского уезда определяли характерность адаптации земледельческого образа жизни и разноликость социального

1 Громыко М.М. Западная Сибирь в ХУШ в. - Новосибирск, 1965. - С. 3. Дополнительную аргументацию в пользу этого положения исследовательницы Т.С. Мамсик см. в историографическом разделе данной диссертации (Гл. 1. п. 1). положения жителей Западной Сибири. Примером северного окраинного уезда был Тарский уезд. Освоение его таежно-заболоченной территории шло труднее, чем в юго-западных местностях, и медленнее, вплоть до XX века. Если в Тобольском уезде рассмотрены особенности дворового состава деревень, основанных в ранний период освоения Сибири, то в Тарском уезде избраны селения, возникшие значительно позже в процессе вторичных аграрных миграций. Здесь на материале типичных крупных и мелких селений различных волостей изучены разнообразные виды семейно-дворовых коллективов.

Ядро подлежащих изучению крестьянских общностей образовали жители поселений из Тобольского уезда (Дубровная волость, частично из других волостей) и Тарского уезда (Аёвская, Слободчиковская, Тевризская, Утьминская волости), объединенных преемственностью семейного строя на протяжении многих поколений. Для изучения автор оперировал данными по поселениям, избранным в названных и других волостях по способу гнездовой и случайной выборки из того или иного сельского контингента (при обосновании в основном тексте выбора конкретных сёл и деревень). Анализ данных по определённым деревням и сёлам осуществлялся при учете всех или большинства жителей (фронтальные обследования для периодов ранее второй половины XIX в.), иногда выборочное (для периода конца XIX - начала XX вв.), когда размеры сёл значительно увеличились. Помимо этого привлекаются подворные данные о сельских домохозяевах также из других уездов и губерний. Всё это дает достаточные, на наш взгляд, основания экстраполировать основные результаты изучения на регион в целом.

Хронологические рамки исследования охватывают время с конца XVI до начала XX веков. Названный период отличается масштабностью социально-исторических событий. Это была эпоха масштабных социально-исторических событий - присоединение Сибири к России и начало складывания русского крестьянства на осваиваемых землях. Это Петровские преобразования в Сибири, секуляризация духовных владений и грандиозные переселенческие передвижения. В целом это эпоха наиболее интенсивного освоения Западной

Сибири в дореволюционный период, сопровождавшийся возникновением множество новых поселений в западносибирских местностях при росте их населения, как естественным путем, так и посредством миграций. На протяжении более чем трех столетий русское крестьянство превратилось из отдельных «насельников» в численно доминировавший этнический и социальный костяк сибирского населения.

При обосновании начальной временной грани следует учесть, что редкость сохранившихся отдельных сведений документов о первых русских земледельцах региона, переводимых сюда по царским указам, не означает отсутствия явлений широкого крестьянского вольного освоения от самых первых лет присоединения края. Иначе говоря, рассматривать вопрос об истоках развития крестьянских дворохозяйств Сибири надо не при появлении дворовых описаний (с 20-х гг. XVH в.), а от того логического начала, которым явились проникновения крестьян за Урал с конца XVI в. и появление в Сибири самых первых русских земледельческих поселений. Именно эти коренные факты должны лежать в истоках изучаемой темы.

При периодизации этапов истории сибирского крестьянства учтем, что в политическом, хозяйственном и культурном планах Сибирь являлась органической частью Российского государства, а формирование зауральского крестьянства, как части общерусского, неотделимо от развития общероссийских исторических процессов. Следует выделить несколько этапов генезиса крестьянства Сибири.

I. Конец XVI - начало XVIII вв. - начальный период складывания семейно-дворовых общностей земледельческого населения Сибири.

И. Начало 1720-х гг. - 1860-е гг. (от указов Петра 1-го о государственных крестьянах до реформы государственных крестьян в Сибири) - завершение формирования дворового строя государственных крестьян-старожилов.

III. Вторая половина XIX - начало XX вв. - рост взаимодействия старожильческих дворов с семьями переселенцев и развитие в условиях трансформации традиционного аграрного общества.

Заключительная временная граница изучения (начало XX в.) связана с возникновением новых политических и социально-экономических условий, существенно изменявших хозяйственную и демографическую ситуацию в Сибири под воздействием военных и революционных событий 1917 г.

Каковы методологические основы данного исследования? Современное состояние методологии исторического знания не без оснований оценивается как кризисное. Для выхода из него требуется переосмысление опыта и итогов научного познания. За последние два с половиной десятилетия для отечественной исторической науки было свойственно преобладающее развитие методологического плюрализма. Непредвзятый взгляд приводит к заключению о том, что вряд ли вообще возможно создание неких абсолютно универсальных теорий и методов исторического изучения. Вместе с тем из общих отправных эпистемологических оснований можно, по-видимому, выделить два основных постулата. Представляется более перспективным исходить, во-первых, из материалистических взглядов на историю, признавая, что одним из важных побудителей человеческой активности являются потребности, функцией которых есть социальное действие. Во-вторых, перспективнее, на наш взгляд, исходить из существования параллельного, многомерного развития стран, регионов, как и социальных классов и слоев. Смысл таких ориентиров - в свободе научных поисков и накоплении разнообразных данных для будущих более совершенных теоретических построений.

В качестве опорной эпистемологической системы для решения проблем изучения истории сибирского крестьянства в диссертационной работе автор использовал ценностные приоритеты гуманистической ориентации, свойственным крупным отечественным и зарубежным ученым прошлого и настоящего. Это означает, что изучение окружающего мира нацелено, в первую очередь, на познание человека в истории. Способы реализации такого подхода должны базироваться на общих принципах научного знания и диалектической логики. Это достоверность, обоснованная наличием определенных источников, объективность и всесторонность рассмотрения исторических событий и явлений, единство исторического и логического, соединение анализа и синтеза ит. д.

Применительно к тематике нашего исследования следует особо подчеркнуть роль «человеческого фактора». В противоположность классической общепринятой парадигме - изучать общественное бытие человека, при неклассических подходах изучению подлежат иные сферы -«частная жизнь» людей и «повседневность». Со стороны аксиологической, по современным представлениям, именно частное, личное и индивидуальное может представлять в плане изучения не менее, а даже более ценное, неповторимое значение, по сравнению с общим в силу своей уникальной неповторимости. Отсюда - интерес к жизни рядовых людей или «маленького человека», реализуемый в рамках именуемой по западной традиции «micro-story». Содержание таких подходов отражают слова французского исследователя Ж. Револя: «Микроистория. постулирует, что каждый исторический актер участвует прямо или опосредованно в процессах разных масштабов и разных уровней, от самого локально до самого глобального, и, следовательно, вписывается в их контексты. Обращение к опыту индивида, группы, территории как раз и позволяет уловить конкретный облик глобальной истории».1 Эти и другие методологические принципы исходят из среды французской школы «Анналов». Такие исследователи, как В. де ля Блаш и JI. Февр, сформулировали устои «географического поссибилизма» и производные от него приемы описания так называемой «географии человека». Подобные конструкции исходили из модели сознательной оптимизации человеком некоторой совокупности альтернативных видов жизнедеятельности, которые наилучшим образов подходят к данной среде. Тем самым «географический поссибилизм» выступал как теоретическая база исторической регионалистики.

Практической основой для распространения подобных взглядов в России на значение региональных установок стали условия социально-политической

1 Цит, по: Револь Ж. Микроисторическнй анализ и конституирование социального // http://www.tuad/ncs.ru/~history дифференциации на бывшем советском пространстве. Всё более утверждаются взгляды на регион как на целостную социально-культурную, экономическую и политико-административную систему. Важным представляется то, что население определенного региона «осознает себя принадлежащим к особой территориальной общности, имеющей свою хозяйственную и социокультурную специфику, регионально идентифицирующих себя, противопоставляя жителям других регионов. Региональная самоидентификация имеет не столько этнический, сколько территориальной характер, определяемая особыми территориальными интересами, сообщающими в собственных глазах и глазах окружающих особенные социально значимые психологические и даже антропологические черты».1

Наряду с названным, всё большее признание в современных исследованиях получают локалистические подходы. В основе локалистики - различение разномасштабности макро-, мезо- и микроисторического уровней. Отсюда явствует, что «регионально-географический» угол зрения исследователей, составляя часть методологии «исторической локалистики», обладает существенным эвристическим ресурсом. Неслучайно, что к настоящему времени разработана концепция межвузовской научно-образовательной программы «Локальная история: компаративные подходы и методы изучения».2 При таких исследованиях «в отличие от традиционного подхода к изучению местной истории, новая локальная история сама определяет объект своего изучения, он не задан ей заранее территориальными рамками».3 Кажущаяся случайность объекта изучения при таком подходе позволяет произвольно выбирать тот или иной более конкретный контингент населения. В этом же направлении следует учитывать суждения ведущих сибиреведов относительно

1 Ремнёв А.В. Региональные параметры имперской «географии власти» (Сибирь и Дальний Восток) // Ab Imperio. 2000. № 3/4. С. 345.

2 См сайт: «Региональный научно-образовательный центр. Новая локальная история» // < http://nIh.stavsu.ru/work/koncepcia.asp>

3 Маловичко С.И., Зайцева H.JI. Сельская история в проблемном поле «новой локальной истории» // Там же. таких понятий, как «культурное гнездо», а также регион, выступающий «как мезофактор адаптации».1

Необходимость изучения элементарных ячеек сельской жизни Сибири в локальном масштабе основана на том, что местные черты социального облика десятков и сотен крестьянских семей могли отражать типологию дворохозяйств многих волостей и уездов обширной России. То есть мы исходим из известного в историографии принципа: «локальная принадлежность выявленной информации не означает, разумеется, локальности явления». Иначе говоря, локальный угол зрения, предполагающий сравнение местных и общерегиональных данных - отнюдь не самоцель, а одно из средств по углублению уровня исследований. Кроме того, мотивировка использования приема «исторической локалистики» лежит не только в сфере научно-логических аргументов, но и в отношениях самой исторической действительности. Недаром существовала пословица: «Что ни город - то норов, что ни деревня - то обычай». То есть изучение дворово-семейного строя необходимо осуществлять на естественной основе его местных (локальных) вариантов.

Концепт «локальное» в диссертационном исследования трактуется как способ изучения многообразных сторон семейно-дворового строя в определённом пространственном ареале. Категория «локальные параметры» должна включать анализ (количественный, качественный) и установление характеристик людских контингентов на уровне различных территорий. Собственно местный масштаб изучения предполагает выделение следующих объектов - это население уезда, волости, селения или куста поселений, это

1 Дергачёва-Скоп Е.И., Алексеев В.Н. «Концепт «культурное гнездо» и региональные аспекты изучения духовной культуры Сибири // Культурное наследие Азиатской России. Матер. I Сибиро-Уральского истор. конгресса (25-27 ноября 1997 г.). - Тобольск, 1997; Шелегина О.Н. Адаптация русского населения в условиях освоения территории Сибири. Вып. 2. (Социокультурные аспекты XVIII - XX вв.). - М., 2002. - С. 3 - 4.

2 Громыко М.М. Традиционные нормы поведения и формы общения русских крестьян XIX в.-М., 1986.-С. 4-5. жители части селения («конца» или «кута»), это отдельное дворохозяйство, составляющие его семьи, отдельные крестьянские персоны.

В качестве необходимых аспектов и составляющих процесса локализации выступают такие стороны жизнедеятельности: 1) учёт территориально-географических условий и качество ландшафтной среды; 2) хронологически определенный отрезок времени; 3) набор показателей семейно-дворовой жизнедеятельности - социально-правовой статус, условия и уровень хозяйствования, общинное окружение, принятые роли членов в собственно домашней семейной сфере, уровень культурного развития, типовые и особенные черты витального поведения и т. д.

Таким образом, в обобщенном плане под локальными параметрами семейного строя подразумеваются состав семьи и двора (количественный, поколенный, родственный или неродственный, структурный), степень интенсивности трудовой деятельности жителей двора, уровень жизненной репродукции, степень культурности и другие элементы в условиях конкретных крестьянских сообществ. Наряду с обозначенными элементами имеются перспективы и некоторые пределы (преимущественно источникового плана) для выявления других составляющих данного концепта.

Рассматривая историю тех или иных групп крестьянства в локально-историческом аспекте на уровне определенных сел и деревень, общепринято избирать по способу случайной или гнездовой выборки часть того или иного сельского контингента.1 Используемые нами данные составляли либо всю совокупность жителей отдельных селений, либо не менее, чем от 1/3 до половины числа жителей тех или иных селений, что может обеспечить условие репрезентативности изучаемого социального слоя.

При познании истории дореволюционной России, как традиционного общества, необходимо учитывать, что доминирующим типом социальных связей в аграрной сфере традиционного социума являлись межличностные отношения. Эти отношения можно определить как солидаристские,

1 Количественные методы исторического исследования. - М., 1984. - С. 312 - 313. коллективистские или же патерналистские, что противостоят иной стадии -«буржуазным», или иначе безличным, вещным, юридическим отношениям в других сферах.

Обозначенные нами подходы соответствуют исходным постулатам новой синтетической дисциплины - крестьяноведения, разрабатываемого с начала 1990-х гг. Среди многих теоретических постулатов этого социально-экономического учения отметим следующее: «Крестьянская жизнь оказывается очень сложно устроенной системой социальных взаимодействий, реализацией многих разных - иногда вполне осознанных самими крестьянами - способов поведения, практик, стратегий и микростратегий семейного уровня, сложным кружевом социальных сетей взаимопомощи и взаимозависимости».1

Отсюда ясно, что при оперировании сведениями о массах крестьян дело отнюдь не следует сводить только к показу хозяйственных функций «основного производителя материальных благ», как это нередко имело место в недавней социально-экономической литературе. Прежде, чем стать земледельцем, крестьянин должен был родиться и вырасти. Даже непосредственная возможность хозяйственной самостоятельности была связана с фактом женитьбы и появления затем детей, которые далеко не сразу становились рабочей силой. Тем самым история крестьянских дворов неразрывно слита со сферой жизненной репродукции или воспроизводства в семейно-родственной сфере. Отсюда следует, что при изучении мира прошлой деревни главное внимание следует уделить центральному ее субъекту - семейной или дворовой ячейке, раскрывая её количественные показатели и поименный крестьянский фонд без отрыва от хозяйственных сторон жизни.

Свою основную цель автор диссертации видит в том, чтобы осуществить реконструкцию исторических форм, структурно-типологического состава локальных семейно-дворовых общностей Западной Сибири в условиях конца XVI - начала XX вв.

1 См.: Рефлексивное крестьяноведение. Десятилетие исследований сельской России. - М., 2002.

В соответствии с этим, из всего комплекса проблем выделяется ряд задач:

• выявить исторические корни формирования дворохозяйств земледельцев Сибири

• отразить факторы миграционных процессов для видоизменения местных семейных форм и черты адаптации мигрантов к определённым условиям

• установить показатели социально-хозяйственного развития дворовых сообществ на разных этапах исторического развития, их влияние на уровень семейного воспроизводства

• определить типологию крестьянских семей выборочных контингентов и преобладавшие типы в разные периоды

• осветить основные тенденции изменений в строе семей крестьян Западной Сибири позднефеодального и капиталистического периодов.

Наряду с отмеченным, подлежат исследованию, в частности, такие сквозные проблемы: в какой мере для дворов сибирских крестьян характерен удельный вес отношений социального родства? Существуют ли локальные отличия посемейного состава конкретных поселений от уровня общегубернских показателей по местам раннего и позднего освоения?

Следует особо отметить, что в наши задачи не входит специальное изучение таких аспектов, как: геополитические причины, размеры и характер общих процессов заселения Сибири, показатели развития социально-экономической сферы в районах. При специальном исследовании в конкретно-историческом плане дворовых сообществ очевидно и то, что характеристика сибирской крестьянской общины в целом, статистики крестьянского хозяйства Зауралья - также тема отдельных исследований. Учитывая имеющиеся результаты описаний и достаточную отдаленность вопросов общего юридического статуса института семьи в России от реалий крестьянской жизни, автор излагал эти теоретические трактовки лишь при соприкосновении с определенными фактами в общей форме.

Научная новизна работы определяется ракурсом комплексного обследования западносибирской семьи как одного из вариантов института традиционной русской семьи. Впервые применяется последовательный анализ состояния семейно-дворовых общностей Сибири на протяжении значительного исторического промежутка (XVI - XX вв.).

Реализация данных подходов связана с такими конкретными новациями:

1. Осуществлена попытка оптимального совмещения общерегионального подхода исследования («телескопический» угол зрения) с локальными обследованиями конкретных социальных контингентов (приемы «микроисследования»). То есть, обоснован и реализован на практике способ изучения семейного строя путем сравнимости региональных итогов с выборочными данными по уездам Тобольской и Томской губерний, отражавшим многообразие социального положения различных видов крестьянских семей.

2. В научный оборот введен ряд новых (мало или совсем не привлекавшихся) источников - подворных переписей, некоторых видов делопроизводственной документации, воспоминаний и фольклорно-этнографических описаний.

3. В плане интерпретации мобилизованного материала осуществлен ряд новых методических приемов, позволяющих конкретизировать и уточнить параметры семейно-дворового строя русских крестьян Сибири:

3.1. Выработана авторская типология семейно-дворовых ячеек, включающая применение 11 видов родственно-хозяйственных объединений. Использование данной типологии в качестве рабочего инструмент позволило выйти за рамки общих рассуждений.

3.2. Применены на практике способы определения показателей естественного прироста для анализа воспроизводства на уровне крестьянских дворовых сообществ.

4. Выявлен опосредованный характер взаимовлияния семейно-дворового состава и степени материальной состоятельности домохозяйств или их хозяйственной мощности. Для установления таких зависимостей (или их отсутствия) применялся, наряду с традиционно-историческими методами, способ корреляционного анализа.

5. Установлены даты, обстоятельства основания ряда поселений Западной Сибири (Утьма, Тевриз, Котелино и другие), а также состав их первопоселенцев.

Все отмеченные и другие особенности данного исследования позволяют перейти от общесоциологических оценок, преобладавших ранее в литературе, к определению характеристик качественного состояния объектов изучения.

Для разрешения поставленных вопросов имеет значение разработанная автором посемейная типология наряду с формулами уровней естественного прироста (см. Гл. I, п. 3), которые позволяют установить определенную динамику воспроизводства на протяжении нескольких поколений русских крестьян из разных районов Западной Сибири.

В связи с названным уместно отметить научно-практическую значимость работы. Совокупность полученных фактических данных и выводы диссертации целесообразно использовать в общих лекционных курсах по отечественной и аграрной истории, при разработке учебных пособий по истории семьи и экономической истории Сибири и России, а также в спецкурсах для студентов высших и средних учебных заведений. Методические подходы данного диссертационного исследования вполне применимы для развития дальнейшего изучения семейно-дворовых форм, как по Сибири, так и по иным регионам страны и по другим хронологическим периодам.

Результаты проведенного исследования уместно связать с выработкой мер по предотвращению негативных процессов в среде современного российского, и особенно сибирского, крестьянства. Это может способствовать, в частности, реализации положений и требований национальных проектов в социальной сфере в соответствии с Посланием Президента Федеральному Собранию Российской Федерации 25 апреля 2005 года.

В порядке апробации отдельные результаты исследования были представлены автором в виде докладов и сообщений на: международной конференции «Генеалогия. Проблемы. Задачи. Перспективы» (С.-Петербург, 1992 г.) и на научных конференциях: «Таре 400 лет» (Омск, 1994 г.); «Интеграция гуманитарных наук и образования как фактор социального реформирования» (С.-Петербург, 1997 г.); «Петербургские чтения - 97»; «Власть и оппозиция» (С.-Петербург, 1998); «Культура и интеллигенция России: социальная динамика, образы, мир научных сообществ» (Омск, 1998 г.); «П-е Кирилло-Мефодиевские чтения. 10-летний юбилей Крестьянского государственного университета имени Кирилла и Мефодия» (Луга, 24 мая 2001 г.); «Научно-методической конференции, посвященной 195-летию образования в области водных коммуникаций России (С.-Петербург, декабрь 2004 г.)». Материалы и выводы диссертации представлены в двух монографиях автора, опубликованы в виде статей, сообщений, тезисов, помещенных в центральных и местных изданиях. Общее количество авторских публикаций по теме - 30, объем 28,6 печ. л.

Диссертация прошла обсуждение на кафедре кафедре Отечественной истории, политологии и социологии Санкт-Петербургского государственного университета водных коммуникаций (2006 г.), где получила положительную оценку.

Структура диссертации определена целью и задачами исследования. Работа состоит из введения, пяти глав и заключения, списка использованных источников и литературы, приложения. В тексте диссертации содержится 33 таблицы, 1 диаграмма, а также, наряду со списком использованных источников и литературы в Приложении - Указатель местностей Сибири.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Локальные параметры семейно-дворового строя крестьян Западной Сибири конца XVI- начала XX вв."

Выводы по главе V. В целом общее направление реорганизации структуры семейных связей, которая происходила с конца XIX и в первых десятилетиях XX в. представляется обобщенно таким. В общих условиях развития товарно-денежных отношений, роста переселенческого движения наблюдалось усиление социально-этнической диффузии. Главным признаком изменения традиционных семей Сибири XX в. стал рост разделов семей с 1880-х и с 1906 гг., при курсе правительства на разрушение общины крестьян, при правах на получения без согласия мужа или домохозяина женщинами паспортов и т. д. Произошел рост значимости имущественных факторов в сфере семейных отношений крестьян Сибири.

1 См.: Миронов Б.Н. Традиционное демографическое поведение крестьян в XIX - начале XX вв. // Брачность, рождаемость, смертность в России и в СССР. - М., 1977. - С. 83 - 104; Зверев В.А. Дети - отцам замена. - Новосибирск, 1993. - С. 24 - 25.

Подвижности семейных связей способствовали рост отходничества и неземледельческих промыслов, призывы в армию мужчин (особенно в 1914 -1917 гг.), распространение хулиганства в более заселенных местностях. В силу названных социальных условий подвергались значительной трансформации прежние обычаи патриархальной семьи - доминирование «большаков», подчиненность женщин и подростков, скованность нуклеарных ячеек внутри крупных семейных гнезд.

Представленные сведения из источников, специальной литературы и их интерпретация дают основания сделать вывод о том, что в период рубежа столетий осуществлялся переход от стадии традиционной русской крестьянской семьи, объединявшей в рамках патриархальных отношений несколько поколений родственников и строившейся на обычноправовой основе при общем хозяйстве (коллективная собственность на двор и совместное потребление продуктов) - к семье упрощенных форм с личной собственностью домохозяина или других членов семьи.

Поскольку функционирование семейных хозяйств крестьян Сибири начала XX в. определялось общественными условиями развития России, то специфика стадиального состояния семейного строя действительно заключалась в утверждении малых семейных форм при одновременном сохранении черт прежнего докапиталистического уклада. В силу единства природы крестьянства России и Западной Сибири представленный материал по истории сельских сибирских семей позволяет определенно утверждать, что генеральная перспектива общих изменений осуществлялось именно в этом направлении, то есть заключалась в переходе к современному (рациональному) типу семейного воспроизводства.

Заключение

Социальный институт крестьянской семьи и двора, являясь продуктом российской общественной системы XVI - XX вв., испытывал в периоды позднего феодализма и капитализма не только внешнее воздействие на свой статус и функции со стороны государственных структур, но опосредованно мог влиять на облик сословно-социальной организации населения России. Вместе с тем, существование семейно-хозяйственных ячеек определялось своими внутренними импульсами развития: экологическими условиями, спецификой местных обычаев, индивидуальными особенностями брачных пар и т. д. Отсюда очевидно, насколько необходимо и перспективно изучение конкретных форм семейно-дворовой организации в одном из регионов страны.

В процессе изучения этих явлений отечественной историографией до 1990-х гг. были очерчены основные проблемы: экономические условия формирования семей Сибири, их структура и численность в регионах, общие критерии характеристики крестьянской семьи периода феодализма. Наряду с тем позитивным багажом, что был накоплен отечественной исторической наукой по вопросам семейно-дворового строя, разработка данной проблематики прежде велась преимущественно на уровне общих статистических величин. Насущной задачей современного изучения является выявление локальных форм, видов и изменения типологии определенных сообществ крестьян в ходе их межпоколенных трансформаций.

В то же время проведенный обзор источников показал, что источниковая база по истории крестьян Западной Сибири, при всем своём разнообразии, применительно к конкретных локальным рамкам, зачастую оказывается довольно фрагментарной и дискретной, что обусловливает некорую узость получаемых сведений о семейно-дворовом строе в пределах конкретных территорий. Только благодаря специальным методикам анализа персональных данных и привлечения информации по региону в целом, возможно получение адекватной картины развития конкретных ячеек в составе института семейных дворохозяйств.

Опыт проведенного исследования показал, как осуществлялось формирование и развитие основных и специфических характеристик семейно-дворового строя крестьян Западной Сибири со времени присоединения региона к России до революционных событий 1917 - 1918 гг. Складывание массы населения из государственных крестьян-старожилов осуществлялось на основе двух объективных процессов - миграций и естественного прироста.

Привлечение подходов крестьяноведения и исторической фамилистики убеждает, что необходимым элементом современного теоретического анализа истории семейно-дворовых общностей является определение численности, структуры и на этой основе - их типологии. Для учета всех составных ячеек и уточнения состава жителей конкретных дворов применена следующая терминология для различения типов семей: это малая парная, нуклеарная, неразделенная, складническая и другие, всего 11 типов. Данная типология позволяет систематизировать видовое многообразие семейных форм в разных местностях и в разные исторические периоды. Помимо традиционного описания, для уточнения размеров воспроизводства в составе семей и дворохозяйств используется ряд специальных показателей (Nr - число рожденных; М - количество умерших в семье; S - количество всех членов семьи). На основе этих обозначений вычисляются степени естественного прироста семей и дворов. Разработанные приемы посемейной типологии и формулы подсчета уровней естественного прироста позволяют устанавливать реальные параметры, количественную и качественную динамику воспроизводства на протяжении нескольких поколений русских крестьян из разных районов Западной Сибири.

Итоговыми характеристиками темы приняты следующие. В институциональном аспекте уровни семейно-дворового строя в целом определялись как нормативно-юридическими и церковными актами (уложениями, сводами законов Российской империи, положениями Кормчей книги, другими актами), так и «демографическим менталитетом» населения. Данные положения создавали константные рамки статусов семейно-дворового строя, которые имели достаточно устойчивый характер и претерпевали достаточно медленные изменения.

В условииях конкретно-исторического социума для крестьянского дворового строя характерно бытование локальных вариантов семейных хозяйств как имманентной формы их существования. Необходимым способом познания семейных домохозяйств является ключевая категория данной темы -локальные параметры. Это результирующая модель того или иного варианта семейно-дворового строя в определённом пространственном ареале как сочетание различных признаков - состав семьи и двора (количественный, поколенный, родственный или неродственный, структурный), степень интенсивности трудовой деятельности жителей двора, уровень жизненной репродукции, развитость духовной и культурной обрядности и т. д.

Проведенное изучение локальных крестьянских сообществ в Западной Сибири обнаружило, помимо их структурного сходства и разнообразия, некоторые различия, без понимания которых любое обобщение в отношении крестьян может привести к неточным выводам. Одно из сущностных признаков крестьянской жизни следует усматривать в «территоризации», то есть в осознании селянами региональных различий. Своё выражение эти отличия находили в разновидностях семейно-хозяйственных общностей и их намерениях, в разнице социально-культурного облика, уровнях семейных отношений и т. д.

Как оценить исторически подвижный, порой быстроменяющийся характер локальных показателей, какова итоговая динамика функционирования семейно-дворового строя в изучаемых территориальных и хронологических координатах?

Включение территорий Западной Сибири в состав русского государства с конца XVI в. положило начало формированию крестьянского населения Западной Сибири. Это формирование началось на рубеже XVI - XVII вв. главным образом путем переселений - вольнонародными и правительственными («по указу» и «по прибору») путями, при которых осуществлялось «сажание» «охочих людей» на «государеву десятинную пашню», личновладельческие и монастырские земли. Хотя среди групп промысловиков и торговцев пушным товаром собственно земледельческая миграция стала более заметна с 20-х гг. XVII столетия, но первые земледельческие хозяйства русских в Сибири возникли с 1590-х гг. Разные факторы социального и экологического характера Сибири (слабость административного контроля и отсутствие крепостного права, явления активного внутрирусского и межэтнического смешения и иные), наряду с адаптационными свойства русских землепроходцев, повлияли на облик заселенцев Сибири, в котором преобладали, по многим наблюдениям, здоровье, сила, предприимчивость и свобода социальных взглядов сибиряков.

Материалы по истории отдельных поселений и сводные по Сибири показывают, что для конца XVI - середины XVII вв. более показательным явилось преобладание малых семей переселенцев. Причем, поселенцы многих деревень ближайших к городу волостей были для горожан не чужими пришлыми людьми, но являлись родственниками (братьями, детьми, племянниками, дядьями, зятьями), могли быть членами домохозяйства (дворовыми людьми, половниками, захребетниками) у таких городских категорий, как дети боярские, подьячие, казаки, стрельцы, посадские люди или лица духовного звания. Массовым явлением стало приглашение «половниками» в церковные вотчины свободных или беглых людей из Европейской России.

С XVn в. рождение новых детей и прием неродных лиц в Зауралье способствовали дальнейшему численному росту и усложнению семей, что обуславливалось необходимостью в рабочих руках при экстенсивном земледелии залежно-парового типа. Установлено по ряду местностей, что удельный вес семей крестьян Западной Сибири, где совместно проживали родственники и неродственники, составлял от 33% до 63%. Такие величины характеризуют степень особенных для Сибири конца ХУП - середины XVIII в. признаков семейно-дворового уклада, присущего условиям освоения местности. В плане соотношения между составом семей и хозяйственной мощностью двора у оброчных крестьян в конце ХУП в. зависимость устанавливается более или менее определенно, в то время как у пашенных крестьян подобной связи не выявляется.

На протяжении XVIII - середины XIX вв. государевы пашенные и оброчные крестьяне, монастырские «приемыши» и другие вольные поселенцы становились государственными или монастырскими крестьянами, социальная зависимость которых резко повысилась. Хотя на состав семей зауральских крестьян не могли влиять помещики, но в монастырских владениях порой наблюдалось вмешательство вотчинных управителей в семейно-брачную сферу жизни селян.

Сложность семейного состава была характерна для разных социальных контингентов крестьянства. Многократно отмеченный исследователями большой удельный вес фамильно-родственных гнезд в Западной Сибири XVIII - XIX вв. позволяет констатировать: 1) структура большесемейных дворов была связана с невыделенностью братьев и взрослых сыновей с их семьями из общего двора; 2) дворовая форма существования семейно-родственных коллективов способствовала стабилизации итогов развития отдельных семейных ячеек; 3) сельский «мир» был заинтересован в сохранении больших неразделенных семей как более надежных тяглово-податных единиц. Следовательно, структура большесемейных дворов, связанная с бытованием фамильно-родственных гнезд, могла создавать условия для существования феномена трудовой и материальной взаимоподдержки в поселениях Западной Сибири на протяжении нескольких столетий. Все это создавало предпосылки для межсемейной кооперации вплоть до начала XX века.

Среди факторов складывания западносибирского дворового строя, помимо постоянного воздействия местных условий природной среды, оказывали, но лишь в определенной мере, социально-правовые регуляторы, что становится более заметно в массовом масштабе, однако, начиная лишь с первой четверти XVIII в. Таким образом, в регионе за Уралом, наряду с трудностями пионерного освоения новых земель, особенности социальной сферы только в затушеванном виде были основой для колебаний в показателях рождений, смертности и естественного прироста крестьянских сообществ.

Так в течение XVIII - XIX вв. при усилении системы «государственного феодализма» отмечалось увеличение потока самовольных или узаконенных вторичных аграрных миграций в пределах Западной Сибири. Это способствовало образованию новых поселений и прогрессивным изменениям народонаселенческой ситуации. В то же время наблюдались явления регенерации патриархально-примитивных форм семейно-дворовой организации (складничество), что было вызвано трудностями адаптации в условиях осуществления вторичных земледельческих переселений.

Функционирование дворово-семейных общностей на протяжении столетий было неразрывно связано с многообразным и колоритным комплексом традиционной обрядности старожилов. Системе внутрисемейных отношений крестьян Западной Сибири были свойственны черты патриархальности. В целом ролевые отношения в старожильческих семьях строились на таких основаниях, как принципах старшинства (почитание отца и всех старших), патернализма и на верховенстве мужского пола над женским. Сердцевину обрядовой сферы составляло отражение утилитарно-практических навыков земледельцев на основе здравого смысла, которые облекались в форму общинно-трудовой магии полуязыческого вида. Среди толщи старой аграрной культуры сибиряков в XVIII - первой половине XIX вв. малозаметны элементы влияния рационально-хозяйственных отношений дворохозяев под воздействием миграций и городской культуры.

Местные обряды жизненного цикла служили демонстрацией крепости семейных очагов и способствовали упрочению межсемейных и дворовых связей. Система народных обычаев и традиций также органично способствовала трансляции норм демографического поведения. Передача социальных норм и способов семейной жизни осуществлялась от отцов и дедов, как правило, без критики, при опоре на стереотипы прошлого. В этом заключалась необходимая консолидирующая роль семейных норм, стабилизировавших положение в среде крестьянства.

Несмотря на открытый рост капиталистических форм хозяйствования, начавшийся после 1861 г., региональная специфика семейно-дворового строя Западной Сибири второй половины XIX в. заключалась в заметном наличии сохраненнных патриархальных видов хозяйствования и захватного землевладения при неосвоенности территорий. Это обстоятельство, по-видимому, могло способствовать сохранению весьма значительной (иногда около 50%) доли большесемейных форм в ряде местностей. В целом же, несмотря на местное своеобразие, неоднозначность и разные темпы распадения семей, их роста и видоизменения в составе дворов, наблюдались проявления начавшегося разложения больших неразделенных семей. Ряд многочисленных фактов позволяет вполне обоснованно утверждать, что со второй половины XIX в. процесс дробления и уменьшения абсолютного размера семей в Западносибирских селениях (при общем росте численности жителей) набирал темпы. Названное явление было одной из самых важных составляющих черт в общей характеристике населения Западной Сибири второй половины XIX в. В то же время данная тенденция являлась составной

частью общего процесса реорганизации семейного строя всей России в условиях капиталистического развития.

Осуществленный в диссертации анализ видов воспроизводства семей Западной Сибири в составе дворов на протяжении трех столетий устанавливает довольно неоднозначную, но определенную диалектику соотношения этих понятий. Двор являлся своеобразной социально-хозяйственной оболочкой для существования большинства крестьянских семей Сибири. При всем видовом многообразии и вариативности дворово-семейного уклада на протяжении конца XVI - начала XX столетий наблюдалась некоторая устойчивая определенность, которая выражена в трех тенденциях.

1) На раннем этапе заселения Сибири (конец XVI и ХУП вв.) среди вышедших преимущественно из Северной Руси первопоселенцев преобладали малые нуклеарные семейные ячейки.

2) Параллельно и в последующий период (вплоть до середины XIX в.) имело место разрастание малых семей путем естественного прироста и притока родичей из Европейской России, то есть стремление членов семей к объединению на основе кровной близости или социального родства в большие дворы из 2 - 4-х малых ячеек. Характерной чертой для сибиряков было существование болынесемейных гнезд при наличии неродных лиц.

3) Укрепление хозяйственной состоятельности дворов в зоне земледельческого освоения с середины XVIII в. способствовало начавшимся разделам разросшихся многопоколенных фамильных гнезд в малые нуклеарные семьи, что вело к повторному преобладанию малых семейно-дворовых форм. Подобное стремление к обособленности малых парных семей, имевшее место на разных стадиях земледельческого освоения Сибири, с второй половины XIX и в XX в. становится более массовым.

Все отмеченные противоречивые и в то же время объяснимые тенденции развития правомерно кратко обозначить как пульсацию структурной типологии семейно-дворового строя крестьян многих местностей Западной Сибири.

Вместе с этими главными признаками имелись и другие черты своеобразия крестьянского домового «лада», присущие тем или иным местным видам. То есть важно подчеркнуть, что в условиях конкретных поселений ситуация по составу жителей имела местную специфику. Так для территорий исторически старозаселенных (зеледельческая зона Тобольской губернии) к концу XIX в. был свойственен наименьший размер семейных домохозяйств, в то время как для восточной части Западной Сибири - менее освоенных и позже заселенных (это Акмолинская область и Томская губерния) - размер семей более велик. Соответственно, по составу это преимущественно неразделенные фамильные общности. Отсюда явствует, что семейный строй конкретных поселений имел локальные отличия от уровня общегубернских показателей в местах раннего и позднего освоения, причем, по каждой губернии. Несмотря на некоторые отличия местных данных, результаты анализа форм семейного строя по разным губерниям в целом соотносимы между собой в достаточно высокой степени.

В целом история западносибирского региона представляет важный и интересный материал, раскрывающий исторический опыт участия и вклада различных слоев в освоение восточной окраины страны. Давние связи региона Европейского Севера с Сибирью - как этногенетические, так и административные в рамках единого Российского государства - имели значение для всего семейно-дворовог уклада крестьянства Сибири.

Изучение разных сторон семейно-дворового строя показало, что в практике сельских общин посемейный критерий играл роль важного, но не единственного исчерпывающего критерия жизнедеятельности. Семейный состав земледельцев Западной Сибири не всегда напрямую был связан с его благосостоянием, но большее количество работников у семьи чаще всего способствовало хозяйственной мощности земледельческих дворов. В

Тобольском и Тарском уездах уже в ХУП - ХУШ вв. было свойственно, наряду с основными типами крестьянских семей, распространение братских семей, явившихся основой для возникновения отдельных дворов и новых заимок, деревень и поселений. В более поздний период связь состава семьи с благосостоянием двора оказывается менее коррелируемой.

Рассмотрение устоев семейно-обрядовой сферы и их функциональной динамики в ролевом положении членов традиционной сибирской семьи позволяет выявить набор конкретных признаков социального и социально-психологического облика изучаемых групп сибирского населения. Доминирование норм обычного права, патриархальных отношений с почитанием старших поколений, верховенства мужчин над женщинами, приоритета общинного над личным, сословная замкнутость и иные черты - не отменяли у сибиряков хозяйской инициативы, самостоятельности и прав личного выбора, будь то брачный партнер, конфессиональная принадлежность (например, старообрядчество) или избрание места для переезда.

В период возраставших социальных трансформаций второй половины XIX - начала XX в. оптимальный состав крестьянских домохозяйств Сибири продолжал преимущественно обуславливаться высокой рождаемостью, но при существенном изменении размеров и поколенной структуры семей. Наблюдаемый со второй половины XIX в. процесс семейных разделов был обусловлен развитием товарно-денежных отношений в западносибирской деревне. Развитие семейных хозяйств у потока переселенцев из России (с конца XIX в.) имело свою специфику. Она определялась экстремальными условиями при переездах и обустройстве на новом месте жительства. Фактор посемейного состава (наличия трудоспособных мужчин) среди других условий «водворения» имел серьезное, но не исключительное значение. Если для большинства мигрантов переезд способствовал повышению их хозяйственного уровня, то другие попадали в экономическую зависимость от старожилов или разоренные возвращались обратно на родину. Следовательно, формирование новых контингентов населения Сибири в предреволюционный период имело неоднозначные социальные последствия.

На рубеже XIX - XX вв. наблюдалась противоречивость существовавшей стадии семейного строя. Она заключалась в сохранении экономической многопрофильности домохозяйств, состоятельность которых лучше всего обеспечивалась силами относительно многолюдных семей, с одной стороны, и, с другой стороны, - наметившимся преобладанием малых семей. Это противоречие обуславливало невысокую степень устойчивости крестьянских, особенно переселенческих, домохозяйств к стихийным бедствиям, экстренным условиям переселений и военно-революционных кризисов.

Являясь одной из определяющих в феодальную эпоху, зависимость состоятельности семьи от числа рабочих рук в крестьянском дворе периода начала XX столетия все более оказывалась затушеванной воздействием иных факторов - наличия денежных средств и необходимых средств производства, тем или иным юридическим статусом (старожил, узаконенный переселенец или неофициальный «самоход»), давностью «водворения» на участке и тому подобными социально-экономическими условиями.

Направление трансформаций семейно-дворового строя в XX в. складывалось во все большей мере под воздействием собственно общественно-политических факторов. В общих условиях развития товарно-денежных отношений, роста переселенческого и отходнического движения, мировой войны и революций для сибирского села характерно усиление социально-этнической диффузии. Заметная деформация института традиционной крестьянской семьи связывалась с утверждением малых семейных форм, основанных на личной собственности домохозяина или других членов семьи. Ближайшей исторической перспективой стал окончательный переход от прежнего семейно-патриархального уклада сибиряков к более современному эгалитарному типу брачных отношений.

Круг обозначенных явлений помогает уяснить особенности сложения крестьянского населения за большую часть периода истории русской Сибири. Значение полученных результатов диссертационной работы заключается в уяснении конкретных функционально-динамических параметров семейно-дворовой организации русского крестьянства Западной Сибири периода конца XVI - начала XX вв. Вместе с тем постановка и трактовка обозначенных вопросов концепта локализации имеют свои пределы (в первую очередь, источниковые) и свои перспективы.

В более широком плане значимость проведенного исследования взаимосвязана с установлением общих ключевых характеристик образа жизни и воспроизводства народонаселения, уточнении ряда общих и частных моментов в истории освоения этого крупного региона. В особенности важно подчеркнуть локальную специфику демографической ситуации в отдельных поселениях по сравнению с масштабом уездов или губерний. Подобные обстоятельства надо учитывать в перспективе для последующих исследований по данному или иным российским регионам.

Изучение семейственной ментальности крестьян позволяет понять многое в прошлом и настоящем нашей страны. Удерживаемые в крестьянской среде культурно-бытовые традиции и строй семейно-дворового уклада способствовали объективированию русского этнического самосознания. Тем самым вклад деревни в генезис национального самосознания страны представляется основополагающим.

В условиях негативной направленности современных народонаселенческих процессов в России, следует, учитывая результаты диссертационной работы, настоятельно обратить особое внимание на следующие выявленные обстоятельства. Это наличие относительно высокой рождаемости, свойственной прежнему крестьянству России и его западносибирской ветви, несмотря на непростые материальные условия жизни. Это разнообразие видов землепользования и повсеместно распространенные традиции материально-трудовой взаимоподдержки родственников и односельцев. Обычай «помочей» становился основой для межсемейной кооперации вплоть до XX в. Это и консолидирующая роль семейно-трудового воспитания в больших многопоколенных семьях.

Исходя из представленного материала, диссертант считает возможным рекомендовать следующее:

1. С целью предотвращения процессов депопуляции в Российской Федерации необходимо проводить общую демографическую политику, направленную на всемерное повышение рождаемости в стране (в том числе, путем введения усиленных пособий или зарплат матерям).

2. Ключевое значение для аграрной сферы жизнедеятельности имеет решение вопросов собственности на землю при обязательном учете приоритетов вековых традиций русского крестьянства общинного (коллективного) землепользования и трудовой взаимопомощи.

3. Необходима целенаправленная поддержка аграрной экономики и социальной сферы путем инвестиций в хозяйственно-бытовую и культурную инфраструктуру сельских районов.

4. Способствовать развитию различных форм кооперирования на селе.

5. В сфере культурно-духовной жизни следует обратиться к широкому освещению позитивного опыта истории семей и личных крестьянских хозяйств прошлого и настоящего, используя местные обычаи, духовные традиции семейного воспитания, в том числе православные и иных конфессий.

Таким образом, изучение ценностей векового опыта организации семейно-дворовой жизни сибирского крестьянства имеет глубокий научный и практический смысл.

Уместна итоговая констатация того факта, что на рубеже II - III тысячелетий в российском обществе стала возрастать важность осознания ценностей семьи, дома и родственных связей. Эти понятия, бесспорно, следует расценивать в качестве составляющих элементов того духовного потенциала, что призван обеспечивать стабильность и преемственность развития русского и других народов нашего Отечества.

Сверх того, уместно учесть, что в современных условиях демографического и геополитического кризиса в России есть прямой смысл обращения к изучению оптимальных моделей семейного развития в прошлом и настоящем. Получение соответствующих гуманитарных знаний и обновленных ценностных смыслов позволит определить ядро новой концепции национальных ценностей России, что призвано консолидировать наше общество перед лицом вызовов глобального развития.

Список научной литературыБорисенко, Михаил Васильевич, диссертация по теме "Отечественная история"

1. Неопубликованные источники Архивные фонды

2. Архив ЗАГС Усть-Ишимского района Омской области:1. Фонд метрических книг.

3. Архив Русского географического общества (АРГО):

4. Разряд 55. Сибирь в целом.

5. Разр. 61. Тобольская губерния.

6. Разр. 66. Акмолинская область.

7. Разр. 62. Томская губерния.

8. Государственный архив Омской области (ГАОО):

9. Ф. 16. Омская духовная консистория.

10. Ф. 350. Тарская поземельно-устроительная партия.

11. Ф. 380. Тавинское волостное правление.

12. Отдел рукописей Российской национальной библиотеки (ОР РНБ):

13. Ф. 550. Основное собрание рукописной книги (FIV).

14. Российский государственный архив древних актов (РГАДА):10. Ф. 214. Сибирский приказ.

15. Ф. 342. Наказы в Уложенную комиссию.

16. Ф. 350. Ландратские книги и ревизские сказки.

17. Ф. 633. Котельническая крепостная контора.

18. Российский государственный исторический архив (РГИА):

19. Ф. 385. Временный отдел по поземельному устройству крестьян.

20. Ф. 391. Переселенческое управление Главного управления землеустройства и земледелия.

21. Ф. 558. Экспедиция для освидетельствования государственных счетов1. Сената.

22. Ф. 796. Канцелярия Святейшего Синода.

23. Ф. 1152. Государственный совет.

24. Ф. 1264. I Сибирский Комитет (1752 1838 гг.).

25. Ф. 1265. II Сибирский Комитет (1852 1864 гг.).

26. Ф. 1290. Центральный статистический комитет.

27. Ф. 1291. Земский отдел Министерства внутренних дел.

28. Ф. 1344. П-й («Крестьянский») департамент сената.

29. Ф. 1405. Министерство юстиции.

30. Ф. 1409. Собственная Его императорского величества канцелярия.

31. Российский этнографический музей (С.- Петербург) (РЭМ):26. Ф. 6. А.А. Макаренко.

32. С.- Петербургский архив Российской академии наук (СПА РАН):27. Ф. 21. Портфели Миллера.28. Ф. 38. Д.Г. Мессершмидт.

33. Научно-исследовательский архив Санкт-Петербургского Института истории Российской академии наук (НИА СПб РАН):

34. Ф. 28. Верхотурская приказная палата.

35. Ф. 187. Тюменская приказная палата.

36. Тарский филиал Государственного архива Омской области (ТарФ ГАОО):

37. Ф. 18. Заведующий водворением переселенцев в Тарском переселенческомрайоне.

38. Ф. 64. Исполком Мало-Тавинского сельского совета.

39. Ф. 272. Тарский уездный земельный комитет.

40. Ф. 294. Тевризское волостное земское правление.

41. Ф. 754. Крайчиковская волостная земская управа.

42. Государственный архив г. Тобольска (ГА г. Тобольска):

43. Ф. 3. Переселенческое отделение Тобольского губернского управления.

44. Ф. 70. Тобольский мужской Знаменский монастырь.

45. Ф. 152. Тобольское общее губернское присутствие.

46. Ф. 154. Тобольская казенная палата.

47. Ф. 156. Тобольская духовная консистория.

48. Ф. 185. Управление земледелия и государственных имуществ Тобольскойгубернии.

49. Ф. 329. Тобольское губернское правление.

50. Ф. 335. Тобольское губернское управление по крестьянским делам.

51. Ф. 341. Тобольское наместническое правление.

52. Ф. 417. Тобольский губернский статистический комитет.

53. Ф. 464. Тобольский земский суд.

54. Ф. 479. Тобольский губернатор.

55. Ф. 580. Заведующий поземельно-устроительным и переселенческим делом.

56. Опубликованные источники Актовые и законодательные материалы

57. Актовые источники по истории России и Сибири XVI XVIII вв. в фондах Г.Ф. Миллера: Описи копийных книг: В 2-х т. / Отв. ред. Н.Н. Покровский / Изд. подгот. Н.С. Гурьянов и др. - Новосибирск: Сибирский хронограф, 1993.-Т. 1.-250 с.

58. Актовые источники по истории России и Сибири XVI XVIII вв. в фондах Г.Ф. Миллера: / Отв. ред. Н.Н. Покровский. - Новосибирск: Сибирский хронограф, 1996. - Вып. VI. Сибирь XVIII в. в путевых описаниях Г. Ф. Миллера. - 310 с.

59. Акты времени правления царя Василия Шуйского (1606 19 мая 17 июня 1610 г.). Собрал и редактировал A.M. Гневушев. - М.: Изд. Имп. об-ва истории и древностей российских при Московском ун-те, 1914. - 422 с.

60. Дополнения к актам историческим, собранным и изданным

61. Археографическою комиссиею. СПб.: Тип. П Отделения Собств. его имп. величества канцелярии; Тип. Э. Праца, 1851. - Т. 4. 1655 - 1664. - 283 с.

62. Из Тобольской старины. III. Акт о земельных угодьях крестьян дер. Заимки Быковой Дубровной волости Тобольского уезда // Ежегодник Тобольского губ. музея. -1917. Вып. ХХУШ. - С. 1 - 8.

63. Верхотурские грамоты конца XVI начала XVII вв.: Сб. документов. / Сост. Е.Н. Ошанина. Отв. ред. А.А. Преображенский. - М.: Ин-т истории СССР АН СССР, 1982. - Т. 1. -160 с. - Т. 2. - 298 с.

64. О введении земства в Архангельской губернии и в Сибири // Тобольские губ. ведомости. -1917,15 августа. №33.

65. Постановление Главного штаба // Тобольские губ. ведомости. 1915, 3 ноября. - № 44.

66. Общие материалы по истории Сибири

67. Найденов Н.А. Тобольск: Материалы по истории города XVII и XVTII столетий По док. Моск. мин-ва юст.. М.: Типогр. М.Г. Волчанинова, 1885.- 144 с.

68. Памятники Сибирской истории XVIII в. / Под ред. А.И. Тимофеева. СПб.: Тип. Мин-ва внутренних дел, 1882. - Кн. 1.1700 - 1713.- ХХХП+ 531 с.

69. Полное собрание русских летописей / АН СССР, Ин-т истории, СО АН СССР. Отв. ред. акад. А.П. Окладников и Б.А. Рыбаков. М.: Наука, 1987. -Т. 36. Сибирские летописи. - Ч. 1. Группа Есиповской летописи. - 384 с.

70. Потанин Г. Материалы по истории Сибири // Чтения в имп. об-ве истории и древностей российских при Моск. ун-те. Сб. 1867. - Кн. 2. - С. 231- 324.

71. Списки раненых и убитых в делах с японцами // Тобольские губ.ведомости. 1905. - - 1905,29 марта - № 13; 10 мая. - №19; 21 июня. - №25; 5 июля. - №27; 26 июля. - №30. - 1906, 11 апреля. - № 15; 18 апреля. - №16; 16 мая. -№21.

72. Тюмень в ХУП столетии. Собрание материалов для истории города с введ. и закл. ст. приват-доцента П.М. Головачева. М.: Изд. А.И. Чукмалдина, 1903. -168 с.

73. Материалы по землепользованию и хозяйству крестьян

74. Балюк Н.А. Земледельческое хозяйство Западной Сибири в XVII начале XVIII в.: Сб. архивных источников / Сост., автор ввод, ст., публикатор арх. источников Н.А. Балюк. - Тюмень: Изд-во Тюмен. гос. ун-та, 2001. -180 с.

75. Крестьянское землепользование и хозяйство в Тобольской и Томской губерниях. По исследованию чинов Министерства гос. имуществ. СПб.: Департамент общих дел Мин-ва гос. имуществ, 1894. - 428 с.

76. Курганский отдел Московского общ-ва сельского хозяйства. Отчет за 1912 г. // Труды Курганского отдела Московского об-ва сельского хозяйства. 1912 -1913 гг. Курган, 1914. - Вып. 1-Ш. - 66 с.

77. Материалы анкетного обследования кустарно-ремесленной промышленности в Томской губернии. Томск: Томский губ. кустарный комитет, тип. В.М. Перельмана, 1915. - 378 с.

78. Вып. XVI. Экономический быт государственных крестьян Тарского округа Тобольской губернии. Исследование П.И. Соколова. Ч. II. -148 + XXVI с.

79. Материалы по исследованию землепользования и хозяйственного быта сельского населения Ялуторовского округа Тобольской губернии. М.: Мин-во земледелия и гос. имуществ, 1897. - Т. 1. - 831 с.

80. Материалы по исследованию крестьянского и инородческого хозяйства в Томском округе. Барнаул: Типолитография при Главном управлении Алтайского округа, 1892 - 1900. - Т. 1. - Вып. 1 - 2. - Т. П. - Вып. 1 - 4.

81. Материалы по обследованию переселенческого хозяйства в Степном крае, Тобольской, Томской, Енисейской и Иркутской губерниях. СПб.: Переселенческое управление, 1905. - Вып. XIX. - Ч. 1. Таблицы. - 549 с.

82. Патканов С.П. Экономический быт государственных крестьян и инородцев Тобольского округа Тобольской губернии. СПб.: Тип. В. Безобразов и К, 1893.-Ч. 1-3.

83. Переселенец. О землевладении в Сибири // Русское богатство. 1866. - Т. 1.-С. 127- 129.

84. Переселенческое дело в Сибири // Тобольские губ. ведомости. 1897, 17 мая. - №20.

85. Погубернские итоги Всероссийской сельскохозяйственной и поземельной переписи 1917 г. по 52 губерниям и областям. М.: Госиздат, 1921. (Труды ЦСУ. - Т. 5. - Вып. 1).- VIII + 89 с.

86. Предварительные итоги сельскохозяйственной переписи 1917 г. по Тобольской губернии. Тобольск: изд. Статистического отдела Тобольского переселенческого района, 1918. (Труды Статистического отд. Тобольского переселенческого района. - Вып. 6). - 8 + 75 с.

87. Список оброчных статей // Тобольские губ. вед-ти. 1859, 7 февраля. - № 6.

88. Труды местных комитетов о нуждах сельскохозяйственной промышленности. СПб.: Тип. т-ва «Народная польза», 1903. - Т. ЫИ.

89. Тобольская губерния. IV + 426 с. - СПб., 1904. - Т. LVI. Томская губерния. - П + 296 с.

90. Описания местностей общие и географические

91. Абрамов Н. Город Ялуторовск с его округом // Тобольские губ. ведомости.- 1864,1 июня-21 июня.-№26-28.

92. Белов И. Путевые заметки и впечатления по Западной Сибири. М.: Тип. Семена, 1852. - 107 с.

93. Гуляев Г. Заметки об Иртыше и странах им орошаемых // Вестник имп. РГО. -1851. Ч. 3. - Кн. V. Отд. IV. - С. 1 - 88.

94. Доклад Тобольского вице-губернатора Протасьева о предпринятой помощи населению в 1901 г. в Тюкалинском и Тарском уездах Тобольской губернии.- Тобольск: Изд. Тобольского губ. управления, 1902. 16 с.

95. Журнал общего присутствия крестьянского отделения Тобольского губ. управления // Тобольские губ. ведомости. 1907,10 июля. - № 28.

96. Записка председателя совета министров о поездке в Сибирь и Поволжье. -СПб.: Тип. А.С. Суворина, 1911. -170 с.

97. Записки путешествия академика Фалька // Собрание полное ученых путешествий по России, издаваемое имп. Академией наук по предложению ее президента. СПб.: Императорская Академия наук, 1824 - 1825. - Т. VIvn.

98. Кузнецов Е. Село Новое // Тобольские губ. вед-ти. 1866, 12 ноября. -№46.

99. Мевес И. Три года в Сибири и Амурской стране // Отечественные записки.- 1863. Т. 148. - Кн. 5-6. - С. 250 - 292.

100. Окончание записок путешествия академика Лепехина. Ч. IV. // Собрание полное Ученых путешествий по России. СПб., 1822. - Т. V. - 492 с.

101. Описание Тобольского наместничества Сборник. /АН СССР, Ин-т истории и др. [Сост. А.Д. Колесников, под ред. А.П. Окладникова]. -Новосибирск: Наука, Сибирское отд-е, 1982. 321с.

102. Паллас П.С. Путешествия по разным провинциям Российского государства. 3 части. СПб.: Изд. при Императорской академии наук, 1788. -Ч. Ш. -624 с.

103. Петропавловский Н. По Ишиму и Тоболу (из путешествий и исследований крестьянского быта Западной Сибири) // Записки ЗСОРГО. 1886. - Вып. 1. -KH.Vni.-C. 1-90.

104. Словарь географический Российского государства, описывающий азбучным порядком., собранный А. Щекатовым и JI. Максимовичем. Ч. 1 -7. М.: В Вольной тип. Ф. Любия, 1801 - 1809. - Ч. 6. - Т. X. -1808. - 798 с.

105. Собрание полное ученых путешествий по России, издаваемое Имп. Академиею наук по предложению ее президента. С прим., изъяснениями и дополнениями. VII томов. СПб.: Имп. Академия наук, 1821 - 1825. - Т. 1 -VII.

106. Спасский Г. Нечто о русских в Сибири старожилах // Сибирский вестник. -1818.-4.1.-С. 121-127.

107. Чертежная книга Сибири, составленная тобольским сыном боярским Семеном Ремезовым в 1701 г. СПб.: Изд. И. Кузнецов, 1882. - 50 л.

108. Воспоминания и записки о крестьянах Сибири

109. Автобиографические записки сибирского крестьянина В.А. Плотникова. Публикация и исследование текста / Подг. текста, предисл. и комментарий Б.И. Осипова. Омск: Изд-во Омского гос. ун-та, 1995. - 176 с.

110. Булыгин С.С. Хозяйственная запись А.Д. Никитина (материалы по сельскохозяйственной статистике) // Ежегодник Тобольского губ. музея. -1907. Вып. XVII. Раздел П. - С. 1 - 8.

111. Власов К. Голод в Сибири и князь Голицын (Восп. бывшего волостного писаря) // Исторический вестник. -1913. Т. СХХХН. - С. 129 - 154.

112. Голубев Ф. Из рассказов старожила // Сибирский вестник политики, литературы и общественной жизни. 1889,9 августа. - №91.

113. Зверева К.Е., Зверев В.А. Деревенская учительница о темных сторонах педагогической и медицинской культуры крестьян // Сибирь мой край. Проблемы региональной истории и исторического образования: Сб. науч. тр. - Новосибирск, 1999. - С. 79 - 92.

114. Из воспоминаний старожила // Сборник газеты "Сибирь". СПб.: Изд. ред. газ. «Сибирь», 1876. - Т. 1. - С. 289 - 294.

115. Тройницкий В.А. Неурожай в Тобольской губернии в 1891 г. // Исторический вестник. -1913. №VIII. - С. 536 - 552.

116. Чукмалдин Н.М. Мои воспоминания. СПб.: Тип. А. Пороховщиков, 1899.- 107 с.

117. Этнографические и фольклорные материалы

118. Городцов Н.А. Праздники и обряды крестьян Тюменского уезда // Ежегодник Тобольского губ. музея. -1915. Вып. XXVI. - С. 1 - 65.

119. Зобнин Ф.К. Из года в год: Описание кругооборота крестьянской жизни в с. Усть-Ницинском Тюменского округа // Живая старина. 1894. - Вып. 1. -С. 37-64.

120. Костров Н. Колдовство и порча между крестьянами Томской губернии // Записки ЗСОРГО. Омск, 1879. - Кн. 1. - С. 1 -16.

121. Костров Н. Юридические обычаи крестьян-старожилов Томской губернии. Томск: Томская губ. тип., 1876. - 117 с.

122. Костюрина М. Крестьянская свадьба в подгородных деревнях г.

123. Тобольска // Ежегодник Тобольского губ. музея. 1898. - Вып. IX. - С. 1 -16.

124. Осипов Н.О. Ритуал сибирской свадьбы // Живая старина. 1893. - Вып. 1. -№ 3. - С. 96-114.

125. Шамаев Ив. Общий тип деревенской свадьбы в деревнях Тюкалинского уезда // Ежегодник Тобольского губ. музея. 1902. - Вып. XIII. - С. 1 - 34.

126. Швецова М. «Поляки» Змеиногорского округа // Записки ЗСОРГО. -1899.-Кн. 26.-С. 1-92.

127. Швецова М.В. Материалы из поездки в Риддеровский край // Записки ЗСОРГО. 1898. - Кн. 25. - С. 1 - 27.1. Статистика

128. Ведомость о числе населения // Тобольские губ. ведомости. 1860, 30 сентября. - №40.

129. Военно-статистическое обозрение Российской империи. СПб.: изд. Департамента Генштаба Военного министерства, 1849. - Т. XVII. - Ч. 1. Тобольская губерния. - 87 с. - Ч. 2. Томская губерния. - 26 с.

130. Ильин В. Статистические сведения о Тобольской губернии в 1862 г. // Памятная книжка для Тобольской губернии на 1864 г. Тобольск, 1864. -С. 345 - 356.

131. Итоги сельскохозяйственной переписи в Тобольской губернии. -Тобольск: Тип. Епархиального братства, 1916. -12 с.

132. Надеждинский А. Народное здравие. Медицинский отчет за 1863 г. // Тобольские губ. ведомости. 1863,27 ноября. - № 48.

133. Общий свод по империи результатов разработки Первой всеобщей переписи населения, произведенной 29 января 1897 г. СПб.: Паровая типо-лит. Н.Л. Ныркина, 1905. - Т. 2. - LX + 417 с.

134. Сборник статистических сведений об экономическом положении переселенцев в Сибири. Материалы по обследованию типичных переселенческих поселков, собранные и разработанные под руководством В.К. Кузнецова. СПб.: Тип. «Экономия», 1912 -1913. - Вып. 1-5.

135. Статистика Российской империи. СПб.: Изд. Центр, стат. комитета, МВД, 1907 -1914. - Вып. LXVI - LXXIII (66 - 73).

136. Статистический обзор Тобольской губернии за 1897 г. Тобольск: Изд. Тобольского губ. стат. комитета, 1898. - 41 с. + прилож.

137. Материалы по истории церкви Сибири

138. Вотчины Тобольского Софийского Дома в XVII в. / Отв. ред. Н.С. Половинкин. Публикатор арх. док. Н.А. Балюк / Тюменский гос. ун-т. -Тюмень: Изд-во ТГУ, 2001. 88 с.

139. Зольникова Н.Д. Ведомость 1781 г. о составе приходов Тобольской губернии // Христианство и церковь в России феодального периода (материалы). Новосибирск: Наука, Сибирское отд-е, 1989. - С. 221 - 315.

140. Материалы по народному суеверию Письменные и устные источники заговоров: Сб. ст. / Редкол.: Н.А. Миненко, д. и. н. (гл. ред.) и др. Тюмень: ТГУ, 1992. - 93 с. (Религия и церковь в Сибири. Сб. науч. статей и док. матер. Вып. 3).

141. Описание документов и дел, хранящихся в архиве Святейшего правительствующего синода Сост. Комиссией для разбора и описания архива св. Прав. Синода. Т. 1 50. - СПб.: Синодальная тип., 1868 - 1916.- Т. 6. 1726 г. СПб., 1883. - 586 + 78 с.

142. Пыпин А.Н. Сводный старообрядческий синодик // Памятники древней письменности. СПб., 1883. - Т. XLIV. - С. 14 - 46.

143. Тобольский архиерейский дом в XVII в. / Подгот.: акад. РАН Н.Н.

144. Покровский, чл.-корр. РАН Е.К. Ромодановская. Новосибирск: Сибирский хронограф, 1994. - 291 с. (Серия «История Сибири. Первоисточники». Вып. IV).1. Справочники

145. Адрес-календарь Тобольской губернии на 1901 г. Тобольск: Тобольская губ. тип., 1900. - 228 с.

146. Календарь Тобольской губернии на 1890 г. Тобольск: Тобольская губ. тип., 1889.-228 с.

147. Памятная книжка Тобольской губернии на 1860 г. Тобольск: в тип. Тобольского губ. правления, 1861. - 261 с.

148. Памятная книжка для Тобольской губернии на 1864 г. Тобольск: Тобольский губернский статистический комитет, 1864. - С. 364.

149. Памятная книжка Тобольской губернии на 1913 г. Тобольск: Тобольский губернский статистический комитет, 1913. - 337 с.

150. Переселение в губернии Тобольскую, Томскую, Енисейскую и Иркутскую в 1907 г. Справочная книжка о переселении в лесную и лесостепную полосы Сибири. СПб.: Изд. Переселенческого управления, 1907. - Вып. XXXIX. -175 с.

151. Переселение в Сибирь. СПб.: Изд. Переселенческого управления, 1906. -Вып. XXXI.-172 с.

152. Сибирская советская энциклопедия. Под общ. ред. М.К. Азадовского, С.А. Алыпова, А.А. Ансола и др. Новосибирск: Сибирское краевое изд-во, 1929 - 1932. - Т. 1 - 4.

153. Списки населенных мест Российской империи. Вып. 1 - 62. - СПб.: Изд. Центральным статистическим комитетом МВД, 1861 - 1881. - Вып. 60. Тобольская губерния. Список населенных мест по сведениям на 1868 - 1869 гг.-СПб., 1871.- 196 с.

154. Список населенных мест Тобольской губернии. Сост. по свед. на 15 июля1909 г. по данным, полученным от уездных исправников и волостных правлений. Тобольск: Изд. Тобольского губ. стат. комитета, 1912. - 634 + IX с.

155. Периодическая печать прошлого

156. Вестник Имп. Русского географического общества. СПб. -1851.-Ч. 3.-Кн. V. I860.-Ч.29.

157. Древности. Труды имп. Московского археологического об-ва. М. -1899.-Т. 1 - Вып. 3.

158. Женский вестник / Ред. Н.И. Мессарош. Ежемесячно. СПб. - 1867. - № 8.

159. Живая старина. Периодическое изд. Под ред. В.И. Ламанского. СПб. -1894. - Вып. 1. 1898. - Вып. 1 - 3.

160. Записки Западно-Сибирского отдела РГО. Омск. - 1872. - Т. 3. - №5; -1879.-Кн. 1;- 1880.-Кн. 2; - 1881. - Кн. 3; - 1886. - Кн. 8;-Вып. 1;- 1898.-Кн. 25;- 1899.-Кн. 26.

161. Исторический вестник. Истор-литер. журнал. Ежемесячно. Издатели-редакторы С.Н. Шубинский, А.С. Суворин. СПб. - 1890. - Июль. -1913. - Т. VIII. - Т. CXXXII.

162. Омский телеграф. Ежедневная газета. Омск. -1911,12 октября.

163. Отечественные записки. Учено-литературный журнал. СПб. - 1863. -Т. 148.- 1867.-Т. 174- 175.

164. Сибирские записки. Журнал литер., науч. и политический. -Красноярск. -1916. №3.

165. Сибирский вестник, издаваемый Григорием Спасским. СПб. - 1818.1. Ч. 1.

166. Сибирский вестник политики, литературы и общественной жизни. Еженедельная газ. Томск, - 1889,9 августа. - №91.

167. Сибирский сборник. Под ред. Н.Н. Попова. Иркутск, 1900. - Вып. 1.

168. Сибирь. Газ., еженедельно. / Издатели-редакторы В.И. Вагин и др. -Иркутск. 1875, 5 апреля. - №18. - 1885, 3 марта. - №13.

169. Тобольские епархиальные ведомости. Журнал, изд. Тобольским епарх. братством. Тобольск. - 1899. - №3.

170. Томские губернские ведомости. Еженедельно. Томск, 1865, 20 марта. -№12.

171. Труды Томского общ-ва изучения Сибири. Томск. - 1913. - Т. 2. - Вып. 1.

172. Чтения в имп. Общ-ве истории и древностей российских при Моек унте. Сборник. Повременное изд. под ред. О.Н. Бодянского. М. - 1867. - Кн. 2.

173. Литература Библиографические указатели

174. История Сибири и Дальнего Востока. Текущий указатель литературы. Издается с 1966 г. / Рос. акад. наук, Сиб. отд-е ; Гос. публ. науч.-техн. биб-ка. Новосибирск: РИО ГПНТБ, СО РАН, 1998. - Вып. 1 - 3. - 498 с.

175. Тарское Прииртышье: Рекомендательный список литературы /Сост. Лепешкина Л.К., Хотько Л.С. Омск: Омское книжное изд-во, 1995. -200 с.

176. Чернышов А.В. Религия и церковь в Тюменском крае: Опыт библиографии: В 3 ч. Тюмень: Мандр и Ка, 2004. - 271 с. +271 с. + 223 с.

177. Периодические научные издания

178. Вестник Омского отделения Академии гуманитарных наук / Ред. кол. В.О. Бернацкий (гл. ред.), Н.А. Томилов и др. Омск. - 1996. - №1.

179. Вспомогательные исторические дисциплины: Сб. ст. / Росс. акад. наук, Отд-е истории, Археогр. комис., С.-Петерб. отд-е; Ред. кол.: В.А. Шишкин (отв. ред.) и др.. СПб. - 1998. - Т. XXVI. К 60-летию со дня смерти акад. Н.П. Лихачева.

180. Гуманитарные науки в Сибири. Всероссийский науч. журнал. / РАН, Сиб. отд-е. Новосибирск. - 1997. - №1 - 6. - 2000. - №2.

181. Ежегодник по аграрной истории Восточной Европы за 1966 г. Редкол.: чл.-корр. АН СССР В .И. Шунков (отв. ред. и др.. /АН СССР, АН ЭССР. -Таллин. -1971.

182. Западно-сибирское краеведение Науч.- информ. сб.. / Ипщмский гос.пед. ин-т им. П.П. Ершова. Науч. ред. проф. В.И. Кодухов. Ишим. - 1994. -Вып. 1.

183. Известия института исследования Сибири. Томск: изд. Томского губер-го отд-я Госиздата, 1920 - 1921. - Вып. 1-7.

184. Известия Омского гос. ист.-краевед. музея / Комитет по культуре и искусству администрации Омской обл., Омский гос. ист.-краевед. музей. -Омск. 1993. - №2.

185. Информационный бюллетень ассоциации «История и компьютер». /Отв. ред. Л.И. Бородкин. М. - 1997 - №20. - №21.

186. Исторические записки / Ин-т истории СССР. Т. 13. - М. - 1942; - Т. 70.-М.-1961.

187. Исторический архив. М. - 1949. - №4.

188. История СССР /АН СССР, Ин-т истории СССР. М. - 1961. - №6. -1979. - № 6. -1981 - № 3. - 1990. - №1.

189. Омская старина. Историко-краеведческий альманах. Омск. - 1993. -№3.

190. Отечественная история / Росс. акад. наук, Ин-т российской истории. -М. 2000. - №3. - № 5.

191. Отечественные архивы: Научно практический журнал. - М. - 1992. -№1.

192. Северная Азия. Общественно-научный журнал Об-ва изучения Урала, Сибири и Дальнего Востока. М. - 1926. - Вып. 5/6. 1929. - №5 - 6.

193. Сибирская живая старина. Сб. статей по этнографии. / Восточно-Сиб. отд. гос. Русс, геогр. об-ва. Иркутск. - 1923 - 1929. - Вып. 1 - 9.

194. Сибирский этнографический сборник. М. - Вып. Ш. - Т. 64.

195. Советская этнография / АН СССР, Ин-т этнографии им. Н.Н. Миклухо-Маклая. М. - 1974. - №4.

196. Тобольский исторический сборник: Сб. науч. тр.. / Мин-во общего и проф. образования РФ, Тобольский гос. пед. ин-т им. Д.И. Менделеева, ист.фак-т. Редкол.: А.О. Конев и др.. Тобольск. -1994 - 1997. - Вып. 1 - 2.

197. Труды Томского государственного университета им. В.В. Куйбышева.

198. Томск. -1964. Вып. 1. - Т. 177. - 1967. - Вып. 3. - Т. 190.

199. Ученые записки Курганского педагогического института. Курган.1963.-Вып. 5.

200. Ученые записки Омского педагогического института. Омск. - 1941.

201. Вып. 1. Филологическая серия.

202. Диссертации и авторефераты диссертаций

203. Балюк Н.А. Социально-экономическое развитие западно-сибирской деревни конца XVI XIX вв. (По материалам Тобольского уезда): Автореферат дисс. канд. ист. наук. - Екатеринбург, 1996. - 19 с.

204. Балюк Н.А. Крестьянское хозяйство Зауралья в конце XVI начале XX вв.: Автореферат дисс. д-ра. ист. наук. -Тюмень, 2003. - 53 с.

205. Демина JI.B. Музыкально-этнографический комплекс традиционнойрусской свадьбы Западно-Сибирского Зауралья (Тюменская обл.):

206. Автореферат. к. иск. Магнитогорск, 2001. - 23 с.

207. Кох О.Б. Крестьянский двор и крестьянская семья на русском Севере в конце XVII XVIII вв.: Автореферат дисс. . канд. ист. наук. - JL, 1987. -15 с.

208. Менщиков В.В. Русская колонизация Зауралья в XVII XVIII вв.: общее и особенное в региональном развитии: Автореферат дисс. д-ра ист. наук. -Курган, 2004. - 48 с.

209. Ремнев А.В. Административная политика самодержавия в Сибири в XIX начале XX вв. Диссертация . д-ра ист. наук. - Омск, 1997. - 616 с.

210. Сагайдачный А.Н. Демографические процессы в Западной Сибири во второй половине XIX начале XX вв.: Автореферат дисс. д-ра ист. наук. -Новосибирск, 2000. - 38 с.

211. Свищев П.А. Социально-экономическое развитие Южного Зауралья вконце XIX начале XX в.: Автореферат дисс. . канд. ист. наук. - Курган, 1996.- 18 с.

212. Чуркин М.К. Взаимоотношения переселенцев и старожилов Западной Сибири в конце XIX начале XX вв. в природно-географическом, социально-психологическом, этнопсихологическом аспектах: Автореферат дисс. .канд. ист. наук. - Омск, 2000. - 27 с.

213. Монографии, исследования и статьи Теоретико-методологические труды

214. Великий незнакомец. Крестьяне и фермеры в современном мире: Хрестоматия: Пер. с англ. / Составитель Т. Шанин; Предисл. к русс, изданию В.П. Данилова. М.: Прогресс, Прогресс-Академия, 1992. - 430 с.

215. Гумилев Л.Н. Ритмы Евразии. Эпохи и цивилизации / Предисл С.Б. Лаврова. М.: «Прогресс». Фирма «Пангея», 1993. - 575 с.

216. Крестьяноведение. Теория. Современность. Ежегодник. 1996. / Т. Шанин, В. Данилов. М.: Аспект Пресс, 1996. - 352 с.

217. Поляков Ю.А. Человек в повседневности (исторические аспекты) // Отечественная история. 2000. - №3. - С. 54 - 68.

218. Репина Л.П. Парадигмы социальной истории в исторической науке XX столетия // XX век: методологические проблемы исторического познания: В 2 ч. Ч. 1.-М.,2001.-С. 85.

219. Ремнёв А.В. Региональные параметры имперской «географии власти» (Сибирь и Дальний Восток) // Ab Imperio. 2000. № 3/4. С. 345

220. Маловичко С.И., Зайцева H.JI. Сельская история в проблемном поле «новой локальной истории» // Новая локальная история // <http://nlh.stavsu.ru/work/koncepcia.asp

221. Рефлексивное крестьяноведение: Десятилетие исследований сельской России. Сборник / Моск. Высшая школа соц. и экон. Наук. Центр крестьяноведения и аграрных реформ.; Под ред. Т. Шанина, А. Никулина,

222. B. Данилова. М.: МВШСЭН; Российская политическая энциклопедия, 2002. - 588 с. (Крестьянские миры России)

223. Фромм Э. Душа человека. Сб-к: Перевод. / Ред. П.С. Гуревич. М.: Республика, 1992. - 429 с. (Сер. «Мыслители XX в.»)

224. Щапов А.П. Неизданные сочинения // Известия общества Археологии, истории при Казанском университете. Казань, 1926. - Т. 33. - Вып. 2/3. - С.1. C. 1 58.

225. Вопросы историографии России и Сибири

226. Азадовский М.К. Этнография в Сибири: обзор этнографического изучения в Сибири за 1918 1923 г. // Северная Азия. - 1926. - Вып. 5 - 6. -С. 111-132.

227. Виноградов Г.С. Русское население края и его изучение // Сибирская живая старина. 1925. - Вып. №3/4. - С. 305 - 312.

228. Горюшкин JI.M, Миненко Н.А. Историография Сибири дооктябрьского периода (конец XVI начало XX вв.). / Отв. ред. А.П. Деревянко. -Новосибирск: Наука, Сибирское отд-е, 1984. - 317 с.

229. Горюшкин JI.M. Исторические исследования в СО РАН в 1991 1996гг.: новые подходы, итоги и перспективы // Гуманитарные науки в Сибири. -1997.-№2.-С. 3-16.

230. Заболотный Е.Б., Камынин В.Д. Проблемы изучения истории Тюменской области в отчественной историографии // Ежегодник ТОКМ. -Тюмень, 2002. С. 124 - 140.

231. Исторические исследования в России: Тенденции последних лет / Под ред. Г.А. Бордюгова. М.: Аиро - XX, 1996. - 464 с.

232. Крестьянская семья и двор в XX в.: Историография проблемы // Региональные процессы в Сибири в контексте российской и мировой истории. Новосибирск, 1998. - С. 32 - 44.

233. Миронов Б.Н. А. Джоунс. Россия в период поздней империи. Интерпретация: три взгляда, две культуры, одно крестьянство. // Отечественная история. - 2000. - № 5 - С. 202 - 204.

234. Муравьева М.В. История брака и семьи: западный опыт и отечественная историография // Семья в ракурсе социального знания: Сб-к науч. статей. -Барнаул, 2001. С. 5 - 24.

235. Поляков Ю.А. Человек в повседневности (исторические аспекты) // Отечественная история. 2000. - №3. - С. 125 - 132.

236. Репина Л.П. Парадигмы социальной истории в исторической науке XX столетия // XX век: методологические проблемы исторического познания: В 2ч.-Ч. 1.-М.,2001.-С. 70- 100.

237. Русина Ю.А., Мазур Л.Н. История семьи: перспективы исследования // Информ. бюллетень ассоциации «История и компьютер». 1997. - №21. - С. 88 - 90.

238. Сибирская деревня: история, современное состояние, перспективы развития: Сб. науч. тр.: В 3 ч. / ФГОУ ВПО ОмГАУ. Омск: Изд-во ФГОУ ВПО ОмГАУ, 2004. - Ч. 1. - 300 с. - Ч. 2. - 288 с. - Ч. 3. -147 с.

239. Шейнфельд М.Б. Историография Сибири конец XIX начало XX вв.: Учеб. пособ.. - Красноярск: Красноярский пед. ин-т, 1973. - 399 с.1. Источниковедческие работы

240. Андреев А.И. Очерки по источниковедению Сибири. 2-е изд., испр. и доп. М.;Л: Изд-во АН СССР, Ленингр. отд-е, 1960. - Вып. 1. ХУП век. -230 с. - Вып. 2. ХУШ век (Первая половина). - М.;Л.: Изд-во АН СССР, Ленингр. отд-е, 1965. - 364 с.

241. Андреев А.И. Черепановская летопись // Исторические записки. 1942. -Т. 13.-С. 316-323.

242. Белявский М.Т., Омельченко О.А. Наказы тобольских крестьян в Уложенную комиссию 1767 г. // Сибирское источниковедение и археография. Новосибирск: Наука, Сибирское отд-е, 1980. - С. 185 - 207.

243. Вилков О.Н. Тобольские дозорные, переписные и окладные книги XVII в. // Археография и источниковедение Сибири / Отв. ред. Н.Н. Покровский. АН СССР, Сибирское отд-е, Ин-т истории, филологии и философии, Археограф, комисс. Новосибирск, 1975. - С. 4 -12.

244. Гапоненко Л.С., Кабузан В.М. Материалы сельскохозяйственных переписей 1916 -1917 гг. как источник определения численности населения России накануне Октябрьской революции // История СССР. 1961. - №6. -С. 97-115.

245. Гольденберг. Л.А. Семен Ульянович Ремезов сибирский картограф и географ. 1642 - после 1720 г. - М.: Наука, 1965. - 262 с.

246. Горюшкин Л.М. Источники по истории крестьянства и сельского хозяйства Сибири во второй половине XIX начале XX вв.: Учеб. пособие / Новосиб. гос ун-т им. Ленинского комсомола. - Новосибирск: Новосибирский гос. ун-т, 1988. - 97 с.

247. Археогр. комис. Новосибирск, 1984. - С. 166 - 184.

248. Каштанов С. М. Акты // Отечественная история: История России с древнейших времен до 1917 г. Энциклопедия: В 5 т. / Ред. кол.: гл. ред. B.JI. Янин и др. М., 1994. - Т. 1: А - Д. - С. 47 - 48.

249. Колесников А.Д. Источники о населении Сибири // Историческая демография: новые подходы, методы, источники. Тезисы VIII Всеросс. конференции по исторической демографии. Екатеринбург, 13-14 мая 1992 г.-М., 1992.-С. 17-19.

250. Количественные методы в исторических исследованиях: Учеб. пособие для вузов по спец. «история» /Л.И. Бородкин, И.М. Гарскова и др. Под ред. И.Д. Ковальченко. М.: Высшая школа, 1984. - 384 с.

251. Лебедева А.А. Массовые типы архивных источников для изучения материального быта русских крестьян Сибири (конец XVIII начало XX вв.) // Проблемы изучения материальной культуры русского населения Сибири. -М., 1974.-С. 223-235.

252. Литвак К.Б. Перепись 1897 г. о крестьянстве России // История СССР. -1990.-№1.-С. 114-126.

253. Миненко Н.А. Массовые источники по демографии крестьянского двора XVIII первой половины XIX в. (По материалам Западной Сибири) // Источниковедение и археография Сибири / Отв. ред. Н.Н. Покровский, Е.К. Ромодановская. - Новосибирск, 1977. - С. 41 - 58.

254. Миненко Н.А. Очерки по источниковедению Сибири ХУШ первой половины XIX вв.: Учеб. пособ. для студентов-историков. - Новосибирск: Изд. НГУ, 1981.-92 с.

255. Оглоблин Н. Из архивной пыли // Библиограф. 1892. - № 10 - 11. - С. 334-335.

256. Оглоблин Н.Н. Обозрение столбцов и книг Сибирского приказа (1592 -1768 гг.). Т. 1 -4.-М.: Университетская тип., 1895 - 1902. - Т. 1. Документы воеводского управления. - 769 с.

257. Преображенский А.А. Об источниках по истории крестьянства Урала и Западной Сибири ХУП начала ХУШ вв. // Уральский археографический ежегодник за 1970 г. -1970. - С. 27 - 28.

258. Слепцов Е.Я. О применении математических методов при изучении разложения сибирского старожильческого крестьянства накануне Октябрьской революции // Некоторые вопросы истории крестьянства Сибири. Сб. статей. Томск, 1976. - С. 46 - 51.

259. Чернышов А.В. О возрасте Григория Распутина и других биографических деталях // Отечественные архивы. 1992. - №1. - С. 112 -114.

260. Исследования общих проблем истории Сибири и России

261. Александров В.А. Заселение русскими Сибири в конце XVI XVHI в. // Русские старожилы Сибири. Историко-антропологический очерк. / Отв. Ред. В.В. Бунак и И.М. Золотарева. - М.: Наука, 1973. - С. 7 - 49.

262. Александров В.А. Русское население Сибири. XVII начало XVIII вв. (Енисейский край). - М.: Наука, Сиб. отд-е, 1964. - 303 с.

263. Аполлова Н.Г. Хозяйственное освоение Прииртышья в конце XVI -первой половине XIX в. / Н.Г. Аполлова; АН СССР, Ин-т истории СССР. -М.: Наука, 1976.-371 с.

264. Вопросы русской колонизации Сибири в XVII XVIII вв. - 376 с.

265. Бочарникова В.И. Реформа П.Д. Киселева и волнения государственных крестьян Тобольской губернии в 1843 г. // Исторические записки. 1961.-Т. 70.-С. 285-295.

266. Буцинский П.Н. Заселение Сибири и быт первых ее насельников. -Харьков: Тип. губ. правления, 1889. 345 с.

267. Головачев П.М. Очерк заселения Сибири в XVI и XVII столетии. СПб.: Тип. Альтшуллера, 1906. - 46 с.

268. Головачев П.М. Экономическая география Сибири. М.: Тип. И.Д. Сытина, 1914. -183 с.

269. Горюшкин Л.М. Аграрные отношения в Сибири периода империализма (1900 1917 гт.). /Л.М. Горюшкин; АН СССР, Сиб. отд-е, Ин-т истории, филологии и философии; Отв. ред. чл.-кор. АН СССР И.Д Ковальченко. -Новосибирск: Наука, Сибирское отд-е, 1976. - 343 с.

270. Горюшкин Л.М. Сибирское крестьянство на рубеже двух веков (конец XIX начала XX) / Отв. ред. д-р ист. наук, проф. И.М. Разгон. -Новосибирск: Наука, Сиб. отд-е, 1967. - 412 с.

271. Громыко М.М. Западная Сибирь в XVIII в.: Русское население и земледельческое освоение. /АН СССР, Сиб. отд-е. Новосибирск: Наука, Сибирское отд-е, 1965. - 267 с.

272. Гумилев Л.Н. От Руси до России. Очерки этнической истории. М.: Рольф, 2000. - 320 с.

273. Дружинин Н.М. Государственные крестьяне и реформа П.Д. Киселева. / АН СССР. М.;Л.: изд-во АН СССР, 1946 - 1958. - Т. 1. Предпосылки и сущность реформы. - 635 с. - Т. 2. Реализация и последствия реформы. -617 с.

274. Емельянов Н.Ф. Заселение русскими Среднего Приобья в феодальную эпоху. -Томск: изд. Томского ун-та, 1981. -181 с.

275. Емельянов Н.Ф. Население Среднего Приобья в феодальную эпоху.

276. Томск: изд. Томского ун-та, 1982. 244 с.

277. Емельянов Н.Ф. Состав русского населения Сибири по итогам подушной переписи и первой ревизии // Социально-экономические проблемы истории Сибири. Томск, 1984. - С. 26 - 37.

278. Жеравина А.Н. Рост крестьянского населения Западной Сибири в XVIII в. // Вопросы истории Сибири. Томск, 1964. (Труды Томского гос. ун-та. -1964. - Вып. 1. - Т. 177). - С. 3 -15.

279. Зверев В.А. Крестьянское население Сибири в эпоху капитализма (Проблемы физического и социального возобновления). Учеб. пособие. / Новосибирский гос. пед. ин-т. Новосибирск: Изд-во Новосиб. гос. пед. инта, 1988. - 88 с.

280. Зверев В.А. Региональные условия воспроизводства крестьянских поколений в Сибири. 1861 -1917 гг.: Учеб. пособие. / Министерство общего и проф. образования РФ; Новосиб. гос. пед. ун-т. Новосибирск: Изд. НГПУ, 1998.- 119 с.

281. История крестьянства России до 1917 г. Т. 3. Крестьянство периода позднего феодализма (середина XVTI -1861 г.). - М.: Наука, 1993. - 644 с.

282. История северного крестьянства: В 4-х т. /Гл. ред. В.Т. Пашуто.. -Архангельск; Вологда: Северо-Западное кн. изд-во, Вологодское отд-е, 1984. Т. 1. Крестьянство Европейского Севера в период феодализма /JI.B. Данилова и др. - 432 с.

283. История Сибири с древнейших времен до наших дней. В 5 т. Гл. ред. А.П. Окладников и В.И. Шунков. Л.: Наука, Ленингр. отд-е, 1968 - 1969.

284. Казарезов В.В. Крестьянский вопрос в России. Конец ХЗХ первая четверть XX в. - М.: Колос, 2000. - Т.1.- 472 с.

285. Клеменц Д.А. Население Сибири // Сибирь, ее современное состояние и ее нужды. Сб. статей под ред. И.С. Мельника. СПб., 1908. - С. 36 - 78.

286. Колесников А.Д. Русское население Западной Сибири в XVIII начале XIX вв. - Омск: Западно-Сибирское кн. изд-во, 1973. - 440 с.

287. Кондрашенков А.А. Крестьяне Зауралья в XVII XVIII веках. Ч. 1 - П. -Челябинск: Южно-Уральское кн. изд-во, 1966 - 1969. -Ч. 1. Заселение территории русскими. -166 с. -Ч. 2. Экономика и положение крестьян.- 276 с.

288. Копанев А.И. Волостные крестьянские библиотеки XVI XVII вв. // Русские библиотеки и их читатель: (Из истории русской культуры эпохи феодализма). Матер, конф., апрель 1981 г.. - Л., 1983. - С. 59 - 70.

289. Корецкий В.И. Из истории заселения Сибири накануне и во время «смуты» (конец XVI начало XVII в.) // Русское население Поморья и Сибири (Период феодализма). - М., 1973. - С. 32 - 57.

290. Корнилов A.M. Замечания о Сибири. СПб.: Тип. К. Крайя, 1828. - 105 с.

291. Мамсик Т.С. Побеги как социальное явление. Приписная деревня Западной Сибири в 40 90 гг. XVIII в. - Новосибирск: Наука, Сибирское отд-е, 1978. - 206 с.

292. Миллер. Г.Ф. История Сибири. / Ин-т атропологии, археологии и этнографии АН СССР. М.;Л.: изд. АН СССР, 1937 - Т. 1. / Вступит, статья С.В. Бахрушина. - 607 с. -1941. - Т. 2. - 638 с.

293. Миненко Н.А. Развитие феодальных отношений и генезис капитализма в Сибири (XVI середина XIX вв.): Учеб. пособ. / Новосибирский гос. ун-т им. Лен. комсомола. - Новосибирск: НГУ, 1988. - 91 с.

294. Миненко Н.А. Северо-Западная Сибирь в XVIII первой половине XIX в. - Новосибирск: Наука, Сиб. отд-е, 1975. - 308 с.

295. Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи (XVIII -начало XX в.): Генезис личности, демократической семьи, гражданского общества и правового государства: В 2 т. 2 изд., испр. - СПб.: Д. Буланин, 2000.-548+568 с.

296. Народонаселенческие процессы в региональной структуре России XVIII XX вв.: Матер, конф. 19-21 марта 1996 г. - Новосибирск, 1996. - 223 с.

297. Неупокоев В.И. Государственные повинности крестьян в России в середине XIX в. // Ежегодник по аграрной истории Восточной Европы за 1966 г. Таллин: изд. АН СССР, 1971. - С. 348 - 360.

298. Никитин Н.И. Сибирская эпопея XVII в.: начало освоения Сибири русскими людьми / Отв. ред. А.А. Преображенский, АН СССР. М.: Наука, 1987. - 173 с.

299. Новомбергский Н.Я. По Сибири. СПб.: Тип. Дома призрениямалолетних бедных, 1903. 335 с.

300. Огановский Н.П. Народное хозяйство Сибири. Омск: Сибирское отделение Всероссийского Центросоюза потребительских обществ, 1921. -175 с.

301. Пахман С.В. Обычное гражданское право в России: Юридические очерки С.В. Пахмана. СПб.: Тип. П отделения Собств. Е.И.В. Канцелярии, 1879. -Т. 1.-447с.-Т. 2.-440 с.

302. Покшишевский В.В. Заселение Сибири (историко-географические очерки) / Под ред. В.А. Кротова. Иркутск: Иркутское обл. госиздат-во, 1951. - 208 с.

303. Потанин Г. Н. Климат и люди Сибири // Томские губ. ведомости. Часть неофициальная. 1865,20 марта. - №12. - 2 апреля. - №13.

304. Потанин Г. Сведения о числе жителей Западной Сибири в половине XVIII в. // Вестник Имп. РГО. 1860. - Ч. 29. - Отчет. - С. 201 - 236.

305. Преображенский А.А. Урал и Западная Сибирь в XVI начале XVIII вв. /АН СССР, Ин-т истории. - М.: Наука, 1972. - 392 с.

306. Проблемы исторического регионоведения: Сб. науч. статей / Спб. гос. ун-т, Истор. фак-т, Каф. Ист-го регионоведения; отв. ред. Ю.В. Кривошеев. -СПб.: Изд. С.-Петербургского ун-та, 2005. 445 с.

307. Пундани В.В. Государственная деревня Западной Сибири во второй половине XVIII середине XIX вв.: Учебное пособие по спецкурсу. -Челябинск: Челябинский гос. пед. ин-£, 1983. - 80 с.

308. Ремнёв А.В. Региональные параметры имперской «географии власти» (Сибирь и Дальний Восток) // Ab Imperio. 2000. - № 3/4. - С. 343 - 358.

309. Русакова JI.M. Сельское хозяйство Среднего Зауралья на рубеже XVIII -ХГХ вв. / JI.M. Русакова. Отв. ред. д-р ист. наук М.М. Громыко; АН СССР, Сиб. от-е, Ин-т истории, филологии и философии. Новосибирск: Наука, Сиб. отд-е, 1976. - 183 с.

310. Русское население Поморья и Сибири (Период феодализма): Сб. статей памяти чл.- корр. АН СССР В.И. Шункова. М.: Наука, 1973. - 447 с.

311. Сазонова Е.А. Историческая память в национальном самосознании русских крестьян в XIX в. // История крестьянства в России. Материалы XVI Всерос. заочной науч. конференции. СПб., 2000. - С. 45 - 50.

312. Свищев П.А. Проблемы социальной стратификации зауральской деревни конца XIX начала XX вв. // Летопись уральских деревень. Тезисы докл. региональной науч.- практич. конф. - Екатеринбург, 1995 ^ 86 - 89.

313. Семевский В.И. Крестьяне в царствование императрицы Е ины II.

314. СПб.: Тип. Ф. Сущинской, 1901. Т. II. - 865 с.

315. Семья в ракурсе социального знания: Сб. науч. ст. Барнаул: Изд-во «Азбука», 2001. - 272 с.

316. Сибирь и великая железная дорога. СПб.: Департамент торговли и мануфактур, 1893. - 309 с.

317. Сибирь под влиянием рельсового пути. / Краснов П.Н., Сафонов В.Ф. -СПБ.: Редакция периодики изд-ва Мин-ва финансов, 1902. 221 с.

318. Словцов П.А. Историческое обозрение Сибири. Изд. 2-е. СПб.: Изд. К.М. Сибиряков, 1886. - Кн. 1-2. - 769 с.

319. Словцов П.А. Письма из Сибири 1826 г. М.: Тип. С. Селивановского, 1828,- 112 с.

320. Соловьев С.М. История России с древнейших времен: В 15 книгах М.:

321. Изд. социально-экономической литературы, 1960. Кн. 1. - Т. 1 - 2. - 374 с.

322. Топчий А.Т. Крестьянская реформа на государственных землях Западной Сибири / Томский гос. ун-т и др. Томск: Изд. Томского ун-та, 1976.- 172 с.

323. Чаянов А.В. Очерки по экономике трудового сельского хозяйства. С предисл. JI. Крицмана. М.: «Новая деревня», 1924. -153 с.

324. Чуркин К.А. Природа и крестьянство Сибири (вторая половина XIX -начало XX вв.) Учеб. пособие. Омск: Изд. Омского гос. пед. ин-та, 1995. -129 с.

325. Швецов С.П. Сибирь, кто в ней живет и как живет. Беседы о сибирских «вольных землях» и переселении на них. СПб.: Печатня т-ва Ш. Буссель и наследники, 1909. - 64 с.

326. Шунков В.И. Вопросы аграрной истории России. / АН СССР, Сиб. отд-е, Археограф, комисс. и др. М.: Наука, 1974. - 375 с.

327. Шунков В.И. К истории крестьянства Сибири в ХУШ в. // Северная Азия. 1929. - №5-6. - С. 82 - 103.

328. Щапов А.П. Сибирское общество до Сперанского // Сочинения А.П. Щапова: В 3 т. СПб.: изд. М.В. Пирожкова, 1906. - Т. 3. - С. 643 - 657.153.

329. Ядринцев Н.М. Сибирь как колония в географическом и историческом отношениях. СПб.: тип. А.М. Стасюлевича, 1892. - 720 с.

330. Крестьянский двор, семья, община и деревня

331. Александров В.А. Семейно-имущественные отношения по обычному праву русской крепостной общины ХУШ начала XX вв. // История СССР. -1979. - №6. - С. 37 - 54.

332. Александров В.А. Типология русской крестьянской семьи в эпоху феодализма // История СССР. -1981. №3. - С. 78 - 96.

333. Александров В.А. Черты семейного строя у русского населения

334. Енисейского края XVII начала XVIII вв. // Сибирский этнографический сборник. - M.;JI., -1961. - Вып. Ш. - Т. 64. - С. 3 - 26.

335. Бакланова Е.Н. Крестьянский двор и община на Русском Севере. / Е.Н. Бакланова; Ин-т истории СССР. М.: Наука, 1976. - 221 с.

336. Балюк Н.А. Тобольская деревня в конце XVI XIX вв. / Тобольский гос. ист.-архит. музей-заповедник. - Тобольск: Тип. ЗАО «Штрих», 1997. - 224 с.

337. Бояршинова З.Я. Земельные сообщества в Сибири в XVII начале XVTII в. // Крестьянская община в Сибири XVII - начала XX вв. / Редкол.: Л.М. Горюшкин, М.М. Громыко и др. - Новосибирск: Наука, Сибирское отд-е, 1977.-С. 14-32.

338. Бояршинова З.Я. Крестьянская семья Западной Сибири феодального периода // Вопросы истории Сибири. Томск, 1967. (Труды Томского гос. ун-та. -1967. - Вып. 3. - Т. 190.) - С. 3 -19.

339. Бояршинова З.Я. Крестьянский двор в Сибири как производственная единица // Вопросы истории дореволюционной Сибири. Сб. статей. -Томск, 1983.-С. 6-15.

340. Зверев В.А. Признаки дезорганизации общины и семейной жизни в сибирской деревне конца XIX начала XX вв. // Община и семья в сибирской деревне XVIII - начала XX вв.: Межвуз. сб. науч. тр. / Новосиб. гос. пед. ин-т. - Новосибирск, 1989. - С. 62 - 79.

341. Из истории семьи и быта сибирского крестьянства XVII начала XX вв.: Сб. науч. тр. / Новосибирский гос. ун-т. Под ред. М.М. Громыко, Н.А. Миненко. - Новосибирск: НГУ, 1975. - 159 с.

342. Кауфман А.А. Крестьянская община в Сибири. По местным исследованиям 1886 1892 гг. - СПб.: Кн. магазин А.Ф. Цинцерлинга, 1897. -277 с.

343. Кауфман А.А. Очерк крестьянского хозяйства в Сибири. Томск: П.И. Макушин, 1894. - 90 с.

344. Корвин-Пиотровский JI.B. Домострой сельской жизни О законах, относящихся к селькому сословию. Вологда: Тип. А.В. Иванова, 1913. -40 с.

345. Косвен М.О. Семейная община и патронимия. М.: АН СССР, 1963. -219 с.

346. Котович JI.B. Организация общинного самоуправления у русских крестьян Сибири в конце XIX начале XX вв. // Община и семья в сибирской деревне XVIII - начала XX вв.: Межвуз. сб. науч. тр. / Новосиб. гос. пед. ин-т. - Новосибирск, 1989. - С. 46 - 47.

347. Кох О.Б. Крестьянская семья // Аграрная история Северо-Запада России XVII в. (Население, землевладение, землепользование). A.JI. Шапиро, В.М. Воробьев и др. / АН СССР, Ин-т истории СССР, Ленингр. отд-е, ЛГУ. Л., 1989. - С. 55 - 62.

348. Крестьянская семья и двор в Сибири в XX в.: проблемы изучения: Сб. науч. ст. / Ин-т истории СО РАН; Отв. ред. Ильиных В.А. Новосибирск: Изд-во СО РАН, 1999. - 160 с.

349. Ласлетт П. Семья и домохозяйство: исторический подход // Брачность, рождаемость, семья за три века: Сб. ст. / Под ред. А.Г. Вишневского и И.С. Кона. -М., 1979. -С. 132- 157.

350. Наши деревенские будни // Сибирский сборник. 1900. - Вып. 1. - С. 123 -138.

351. Мейендорф А.Ф. Крестьянский двор в системе русского крестьянского законодательства и общинного права и затруднительность его упорядочения. СПб.: Изд. Юридического книж. магазина Н.К. Мартынова, 1909. - 136 с.

352. Миненко Н.А. Русская крестьянская семья в Западной Сибири (ХУШ -первой половине XIX в.) / АН СССР, Сиб. отд-е, Ин-т истории, филологии и философии, Новосиб. гос. ун-т. Отв. ред. М.М. Громыко. Новосибирск: Наука, Сибирское отд-е, 1979. - 352 с.

353. Миненко Н.А. Сибирский вариант территориальной крестьянской общины (XVIII первая половина XIX в.) // Проблемы истории Сибири: общее и особенное: Межвуз. сб. науч. тр.: Матер, чтений. /Бахрушинские чтения 1990 г. - Новосибирск, 1990. - С. 3 -12.

354. Оглоблин Н.Н. «Женский вопрос» в Сибири в XVII в. // Исторический вестник. 1890. Июль. - С. 195 - 207.

355. Русакова JI.M. Сельское хозяйство Среднего Зауралья на рубеже ХУШ -XIX вв. / JI.M. Русакова. Отв. ред. д-р ист. наук М.М. Громыко; АН СССР, Сиб. от-е, Ин-т истории, филологии и философии. Новосибирск: Наука, Сиб. отд-е, 1976. - 183 с.

356. Свищев П.А. Брачность крестьян Южного Зауралья в конце XIXначале XX вв. (К методологии регионального исследования) // Земля Курганская: прошлое и настоящее. Краевед, сборник. Курган: Кург. гос. ун-т, 1994. - Вып. 7. - С. 117 - 123.

357. Хок, Стивен Ли. Крепостное право и социальный контроль в России. Петровское, село Тамбовской губернии. / Пер. с англ. Ю.В. Чайникова; ред. Е.Н. Самойло, Н.Л. Шестернина. М.: «Прогресс-Академия», 1993. - 192 с.

358. Шацкая Т.В. Численность и структура русской крестьянской семьи Тобольской губернии // Материалы Всесоюзной научной студенческой конференции «Студент и научно-технический прогресс. История». -Новосибирск, 1977. С. 16 -18.

359. Ядринцев Н. Женщина в Сибири в ХУП и ХУП1 столетиях // Женский вестник. 1867. - №8 (86). - С. 104 - 123.

360. Генеалогия крестьян Западной Сибири

361. Бережнова М.Л. Использование данных генеалогии при изучении погребального обряда русских сибиряков // Интеграция археологических и этнографических исследований. Омск, 1999. - С. 81 - 83.

362. Герасимова Л.Б. Генеалогия русских крестьян Среднего Прииртышья как этнографический источник // Русские старожилы: Матер. III Сибирского симпозиума «Культурное наследие народов Западной Сибири». Тобольск -Томск, 2000.-С. 277-279.

363. Громыко М.М. Генеалогия непривилегированных слоев феодальной Сибири // История и генеалогия: С.Б. Веселовский и проблемы историко-генеалогических исследований: Сб. статей. /АН СССР, Ин-т истории СССР. М.: Наука, 1977. - С. 197 - 236.

364. Тюменские родословные чтения. Материалы и тезисы докладов межрегиональной научно-практической конференции. / Тюмен. гос. нефтегазовый ун-т, Тюмен. гос. ин-т мировой экономики, упр. и права,

365. Тюмен. ист.-родослов. о-во, ТРОО "Женская инициатива", Международный ин-т генеалогических исслед. и истории семей, Российская генеалогическая федерация и др. Тюмень: Вектор Бук, 2001 - 2006. - Вып. I - VI.

366. Я Кошуков. Т. 1. Петр Иванович / Сост. И.К. Филипченко. - Омск: ОГУП «Омская проектная контора», 2004. - 54 с.

367. Исследования крестьянского землепользование и хозяйства

368. Александров А.А. К вопросу об общинном землевладении в Сибири. -Миасский завод, 1916. 114 с.

369. Балюк Н.А. Развитие земледельческого хозяйства Западной Сибири (конец XVI начало XX вв.) / Н.А. Балюк, Мин-во образования РФ ГОУ ВПО «Тюменский нефтегазовый университет». - Тюмень: Тюмен. ГНГУ, 2002.-180 с.

370. Балюк Н.А. Крестьянское хозяйство Зауралья в конце XVI начале XX вв. / Н.А. Балюк, Мин-во Образования РФ ГОУ ВПО «Тюменский государственный университет». - Тюмень: Изд-во Тюмен. гос. ун-та, 2003. -186 с.

371. Власова И.В. Традиции крестьянского землепользования в Поморье и Западной Сибири в XVII XVIII вв. / Отв. ред. В.А. Александров. - М.; Наука, 1984. - 232 с.

372. Иванов П.И. К истории крестьянского землевладения на севере в ХУП в. // Древности. Труды имп. Московского археологического об-ва. 1899. - Т. 1. - Вып. 3. - С. 154- 167.

373. Капустин С.Я. Очерки порядков поземельной общины в Тобольской губернии // Литературный сборник. Собрание науч. и литер, статей о Сибири и Азиатском Востоке. Ред. Н.М. Ядринцев. СПб., 1885. - С. 59 -113.

374. Капустин С.Я. Хозяйственный быт сибирского крестьянина // Литературный сборник. Собрание науч. и литер, статей о Сибири и

375. Азиатском Востоке. Ред. Н.М. Ядринцев. СПб., 1885. - С. 304 - 322.

376. Кауфман А.А. Очерк крестьянского хозяйства в Сибири. Томск: П.И. Макушин, 1894. - 90 с.

377. Крестьянское землепользование и хозяйство в Тобольской и Томской губерниях. По исследованию чиновников министерства гос. имуществ. -СПб.: Департамент общих дел мин-ва гос. имуществ, 1874. 428 с.

378. Огановский Н.П. Индивидуализация землевладения России и ее последствия. М.; Тип. O.JI. Сомовой, 1914. - 98 с.

379. Остафьев В.А. Бытовые формы сибирского крестьянского землевладения и землепользования // Юридический вестник. 1892. - Т. X. -Кн. 1.-С.45 -74.

380. Шерстобоев В.Н. Илимская пашня. Иркутск: Иркутское обл. госиздательство, 1949 - 1957. - Т. 1. Пашня Илимского воеводства в ХУП -начале ХУШ вв. - 596 с. - Т. 2. Илимский край во второй - четвертой четвертях ХУШ в. - 674 с.

381. Шунков В.И. Очерки по истории земледелия Сибири (XVII в.) / АН СССР, Ин-т истории. М.: изд. АН СССР, 1956. - 432 с.

382. Крестьянские промыслы, ремесло, торговля

383. Вилков О.Н. Ремесло и торговля Западной Сибири в ХУП веке. / АН СССР, Сиб. отд-е, Ин-т истории, филологии и философии. М.: Наука, 1967.- 324 с.

384. Колмогоров Г. Город Тара и его округ, Тобольской губернии // Журнал МВД. 1856. - Ч. 20. - №1. - С. 1 - 38.

385. Половинкин Н.С., Суринов В.М. Пахари и сохолады Урала и Зауралья. Конец XIX XX вв. - Тюмень: Рутра, 1995. - 111 с.

386. Скалозубов H.JI. Опыт обзора крестьянских промыслов Тобольской губернии // Ежегодник Тоб. губ. музея. 1895. - Вып. IV. - С. 1 - 105. - 1902.- Вып. ХШ. С. 1 - 162.1. Переселенческий вопрос

387. Беркенгейм A.M. Переселенческое дело в Сибири (По личным наблюдениям и официальным данным. М.: типолитография И.Н. Кушнарева, 1902. - 61 с.

388. Вибе П.П. Крестьянская колонизация Тарского округа Тобольской губернии в конце XIX начале XX вв. // Таре 400 лет. Материалы науч.-практич. конф. Омск - Тара, 1994 г. - Омск, 1994. - Ч. 1. - С. 103 - 104.

389. Гневушев А. К характеристике вольных русских переселенцев XVII в. // Сибирские записки. -1916. №3. - С. 113 -122.

390. Казарезов В. В. О Петре Аркадьевиче Столыпине. М.: Агропромиздат, 1991.-94 с.

391. Кауфман А.А. К вопросу о культурной роли переселенцев в Сибири и их отношении к сибирякам-старожилам // Путь-дорога: научно литературный сборник в пользу об-ва для вспоможения нуждающимся переселенцам. -СПб, 1893.-С. 513 -530.

392. Колонизация Сибири в связи с общим переселенческим вопросом. -СПб.: Канцелярия Комитета министров, 1900. 375 с.

393. Липинская В.А. Старожилы и переселенцы: Русские на Алтае, XVIII -начало XX вв. /Росс. акад. наук, Ин-т этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая. М.: Наука, 1996. - 267 с.

394. Преображенский А.А. Очерки колонизации Западного Урала в ХУП -ХУШ вв. /АН СССР, Ин-т истории. М.: изд-во АН СССР, 1956. - 307 с.

395. Смирнов А. Очерки семейных отношений по обычному праву русского народа. М.: Университетская тип. (М. Катков), 1877. - 259 с.

396. Соловьева Е.И. Численность и структура русской крестьянской семьи Сибири во второй половине XIX в. // Хозяйственное освоение Сибири и рост ее народонаселения (ХУШ-ХХ вв.). Бахрушинские чтения. 1979 г. -Новосибирск, 1979. С. 126 - 140.

397. Старков П.С. Переселение в Сибирь за время войны и революции // К вопросу о колонизации Сибири: Сб. статей под ред. В. Лаврова. -Новосибирск: Сиб. краевой исполком, 1926. С. 24 - 32.

398. Турчанинов Н. Итоги переселенческого движения за время с 1896 по 1909 гг. СПб.: Переселенческое управление, 1910. - 85 с.

399. Турчанинов Н., Домрачев А. Итоги переселенческого движения за время с 1910 по 1914 г. Пг.: Переселенческое управление, 1916. - 81 с.

400. Чуркин М.К. Переселенцы и старожилы Западной Сибири: природно-географические, социально-психологические, этнопсихологи- ческие аспекты взаимоотношений (в конце XIX начале XX вв.): Учеб. пособ. -Омск: изд-во ОмГПУ, 2001. - 116 с.

401. Шунков В.И. Очерки по истории колонизации Сибири в XVII начале XVIII в. /АН СССР, Ин-т истории. - М.;Л.: изд. АН СССР, 1946. - 228 с.

402. Ямзин И.Л. Переселенческое движение в России с момента освобождения крестьян. Киев: Тип. имп. университета Св. Владимира, 1912.-198 с.

403. Статистические исследования

404. Гагемейстер Ю.А. Статистическое обозрение Сибири, составленное по высочайшему его императорского величества повелению, при Сибирском комитете, действ, статским советником Гагемейстером. СПб.: Тип. II Отд. С.Е.И.В.К., 1854.-Ч. 1-3.

405. Кабузан В.М. Народонаселение России в ХУШ первой половине XIX в. (По материалам ревизий). - М.: изд-во АН СССР, 1963. - 230 с.

406. Клочков М.В. Население России при Петре Великом по переписям того времени. СПб.: Сенатская тип., 1911. - Т. 1. Переписи дворов и населения (1678- 1721).- 435 с.

407. Шепукова Н.М. Подворная перепись 1710 г. и численность русского крестьянства в Сибири // Ежегодник по аграрной истории Восточной Европы за 1966 г. /АН СССР, АН ЭССР. Таллин: изд. АН СССР, - Таллин, 1971.-С. 227-234.1. Историческая демография

408. Вишневский А.Г. Демографическая революция. М.: Статистика, 1976. -240 с.

409. Зверев В.А. Дети отцам замена. Воспроизводство сельского населения Сибири во второй половине XIX - начале XX вв. / Новосибирский гос. пед. ин-т - Новосибирск: изд-во Hi ПИ, 1993. - 244 с.

410. Зверев В.А. Семейное крестьянское домохозяйство в Сибири эпохи капитализма (Историко-демографический анализ). Новосибирск: изд. Новосиб. гос. пед. ин-та, 1991. - 148 с.

411. Миронов Б.Н. Традиционное демографическое поведение крестьян в XIX начале XX вв. // Брачность, рождаемость, смертность в России и в СССР. Сб. статей. / Под ред. А.Г. Вишневского и И.С. Кона. - М.: Статистика, 1979. - С. 83 - 104.

412. Сагайдачный А.Н. Сибирское старожильческое село в конце XIX в. (опыт ретроспективного социологического и демографического анализа) // Сибирь в панораме тысячелетий (Материалы международного симпозиума).- Новосибирск, 1998. Т. 2. - С. 418 - 430.

413. Силина И., Токарев А. Историческая демография: сибирская модель // Информ. бюллетень ассоциации «История и компьютер». 1997. - №20. - С. 28-31.

414. Исследования и описания отдельных местностей

415. Балюк Н. Родословие от земли. - Тобольск: Изд-во Тоб. гос. пед. ин-та, 1992. - 84 с.

416. Белов И. Путевые заметки и впечатления по Западной Сибири. М.: Тип. Семена, 1852. - 107 с.

417. Бородкина М.В. Деревня Иткара Томского края. Хозяйственно-бытовые очерки. Томск: Тип. изд-ва «Красное знамя», 1927. - 23 с.

418. Брещинский М.А. Исследование путей в Алтайском крае // Записки ЗСОРГО. -1881. Кн. 3. - С. 1 - 30.

419. Головачев П.М. Экономический быт Тюмени в XVII в. // Тюмень в ХУП столетии. Собр. матер, для истории города. М.: Изд. А.И. Чукмалдина,1903.-С. 3-28.

420. Деревни левобережья Тобола // Тобольский хронограф. Омск, 1993. -С. 85-91.

421. Ильиных В.А., Ноздрин Г.А. Очерк истории села Шабановка Ленинск-Кузнецкого района Кемеровской области // Очерки истории сибирских деревень. Новосибирск, 1995. - С. 105 - 193.

422. Ильиных В.А., Ноздрин Г.А. Очерк истории поселка Александровка Завьяловского района Алтайского края // Очерки истории сибирских деревень. Новосибирск, 1995. - С. 194 - 269.

423. Колесников А. Полтавка Сибирская. Очерки истории района. Омск: ИПК «Омич», 1995. - 200 с.

424. Колесников А.Д. Заселение русскими лесостепи Прииртышья в XVIII в. // Известия Омского отдела Географического общества СССР. 1963. - Вып. 6(13).-С. 70-79.

425. Колесников А.Д. Омская пашня: Заселение и земледельческое освоение Прииртышья в XVI начале XX вв. - Омск /без изд./, 1999. - 105 с.

426. Колесников А.Д. Омская деревня на рубеже столетий. Омск /без изд./, 1999.-70 с.

427. Лапин Н.А. Государственные крестьяне южных округов Тобольской губернии в 40 50-х гг. XIX в. // Учен, зап-ки Курганского пед. ин-та. -1963.-Вып. 5.-С. 107- 146.

428. Лопарев Х.М. Самарово. Село Тобольской губернии и округа. Хроника, воспоминания и материалы о его прошлом. Изд. 2-е, испр. и доп. СПб.: Г.В. Юдин, 1896.-241 с.

429. Мамсик Т.С. Западносибирская приписная деревня в системе товарно-денежного хозяйства: Кайлинская волость Томской губернии по материалам окладных книг 1827 г. / Т.С. Мамсик; РАН, Сиб. отд-е, Ин-т истории. Новосибирск: Изд-во СО РАН, 1998. - 211 с.

430. Миненко Н.А. Освоение русскими Среднего Прииртышья на рубеже XVII- XVIII вв. // Исторический опыт освоения Сибири: Межвуз. сб. науч. тр. -Новосибирск, 1986. С. 3 -12.

431. Населенные пункты Сибири: опыт исторического развития (XVII -начало XX в.): Сборник / Ассоциация сибирских и дальневосточных городов. Отв. ред. О.Н. Вилков, Д.Я. Резун. Новосибирск, 1992. - 129 с.

432. Небольсин П.И. Заметки на пути следования из Петербурга в Барнаул. -СПб.: Тип. И. Глазунова и К, 1850. 248 с.

433. Небольсин П.И. Поездки в Сибирь на золотые прииски. СПб. /без изд./, 1848.- 123 с.

434. Никитин Н.И. Заселение русскими Тобольского уезда в первой четверти ХУП в. // Вопросы истории хозяйства и населения России XVII в. Очерки по исторической географии XVII в. / Отв. ред. Я.Е. Водарский. АН СССР, Ин-т истории. М., 1974. - С. 263 - 295.

435. Попов Т. Слобода Такмыцкая Тарского округа // Тобольские губ. ведомости. 1866,22 января. - №4; 26 февраля. - № 9; 16 апреля. - № 16.

436. Прутченко С. Сибирские окраины. Областные установления, связанные с Сибирским учреждением 1822 г., в строе управления русского государства. Историко-юридические очерки. СПб.: тип. А.С. Суворина, 1899.-Т. 1-2.

437. Радищев А.Н. Описание Тобольского наместничества. // Полное собрание сочинений [Под ред. Н.К. Пиксанова]. M.;JI.: Изд-во АН СССР, 1952. - Т. 3. Труды по законодательству. - С. 133 - 144.

438. Свиркин Н. Наша история Павлоградский район Омской области. -Омск: Упринформпечать, 1994. 131 с.

439. Село Вирятино в прошлом и настоящем. Опыт этнографического изучения русс, колхозной деревни. Отв. ред. П.И. Кушнер. М.: Изд. АН СССР, 1958. - Т. XLI. - 279 с. (Труды института этнографии им. Н.Н. Миклухо-Маклая. Новая серия.)

440. Село Суйсарь: история, быт, культура. / Н.Е. Гришина, Т.В. Краснопольская и др. Отв. ред. канд. иск. Т.В. Краснопольска, д-р арх. В.П. Орфинский.- Петрозаводск: Изд. Петрозавод. гос. ун-та, 1997. 295 с.

441. Словцов П.А. Прогулки вокруг Тобольска в 1830 г. М. /без изд./, 1834. -196 с.

442. Тарская мозаика (История края в очерках и документах 1594 1917 гг.). - Омск: Омское кн. изд-во, 1994. - 200 с.

443. Татищев В.Н. Избранные труды по географии России. Под ред. и со вступ. ст. А.И. Андреева. М.: Географиздат, 1950. - 248 с.

444. Фатеев В. В краю таежном. Очерки истории Усть-Ишимского района. -Омск: ИПК «Омич», 1996. 208 с.

445. Цветкова Г. Город на речке Аркарке // Тарская мозаика. (История края в очерках и документах 1594 1917 гг.). - Омск: Омское кн. изд-во, 1994. -С. 6-45.

446. Чайко J1.B. Село Вставское; Село Ложниково; Село Чекрушево // Омская областная научно практическая конференция, поев. 275-летию г. Омска. Секция «История Омска и Омской области». - Омск, 1991. - С. 150 - 152; 143- 144; 158- 159.

447. Ядринцев Н.М. Поездка по Западной Сибири и в горный Алтайский округ // Записки ЗСОРГО. 1880. - Кн. 2. - С. 1 -147.

448. Вопросы этнографии и быта крестьян

449. Гвоздев Б.С. Тарские легенды // Омская старина. 1993. - Вып. 1. - С. 121-131.

450. Герасимова Л.Б. Структура семьи русского крестьянского населения Среднего Прииртышья // Культурология традиционных сообществ: Матер. Всеросс. науч. конфер. Омск, 2002. - С. 54 - 60.

451. Городков Н.А. Быт первых русских поселенцев в Западной Сибири // Тобольские епархиальные ведомости. 1899. - № 3. - С. 55 - 61.

452. Громыко М.М. Традиционные нормы поведения и формы общения русских крестьян XIX в. / Отв. ред. В.А. Александров, В.К. Соколова; АН СССР, Ин- этширафии им. Н.Н. Миклухо-Маклая. М.: Наука, 1986. - 278 с.

453. Громыко М.М. Трудовые традиции русских крестьян Сибири (XVIII -первая половин?. XIX в.). /АН СССР, Сиб. отд-е, Ин-т истории, филологии и философии. Новосибирск: Наука, Сибирское отд-е, 1975. - 351 с.

454. Дубровина Н.А. Брачные круги русских сибиряков: возможности локализации // Культурология традиционных сообществ: Матер. Всеросс. науч. конфер. Омск, 2002. - С. 65 - 67.

455. Дэвис Н.З. Возвращение Мартина Герра. / Натали Зенон Дэвис; Пер. с англ. А.Л. Величанского. Общ. ред. С.Н. Бурина; Послесл. М.А. Барга. М.: Прогресс, 1990. - 206 с.

456. Загоскин М.В. Ответы на программу Имп. РГО для собирания народных юридических обычаев. Иркутск: Изд. Иркутского губ. статистического ком-та, 1891. - 154 с.

457. Золотова Т.Н. Русские календарные праздники в Западной Сибири (конец XIX XX вв.) - Омск: ООО «Издатель-Полиграфист», 2002. - 234 с

458. Ивановский Н. Пословицы и поговорки Тобольской губернии // Ежегодник Тобольского губ. музея. 1905. - Вып. XVII. - С. 1 - 34. - 1912.-Вып. ХХП.-С. 1-40.

459. Кимеев В.М. Касьминские чалдоны. Быт и культура русских старожилов Касьминской волости. Кемерово: Кузбассвузиздат, 1997. - 250 с.

460. Костомаров Н.И. Очерки домашней жизни и нравов великорусского народа в XVI и XVII столетиях / Авт. очерка и коммент. Б.Г. Литвак. Подобщ. ред. Н.И. Павленко. М.: Республика, 1992. - 303 с. (Сер. Летописцы отечества).

461. Костров Н. Колдовство и порча между крестьянами Томской губернии // Записки ЗСОРГО. Омск, 1879. - Кн. 1. - С. 1 -16.

462. Костров Н. Юридические обычаи крестьян-старожилов Томской губернии. Томск: Томская губ. тип., 1876. - 117 с.

463. Кощеева Т.В. Жилище в культуре русских старожилов Прииртышья // Тобольский исторический сборник. Сб. науч. тр.. Тобольск, 1994. - Вып. 1. - Ч. 1. Археология и этнография. - С. 33 - 47.

464. Леонова Т.Г. Фольклор Омской области: итоги и перспективы изучения // Вестник Омского отделения Академии гуманитарных наук. 1996. - №1. - С. 84 - 96.

465. Лещенко В.Ю. Русская семья (XI XIX вв.). Монография. - СПб.: СПГУТД, 2004. - 608 с.

466. Люцидарская А.А. Старожилы Сибири. Историко-этнографические очерки ХУП начало XVIII в. / Отв. ред. И.Н. Гемуев. - Новосибирск: Наука, Сибирское отд-е, 1992. - 197 с.

467. Маляревский Г.Я. Особенности говора крестьян-старожилов Тобольской губернии // Ежегодник Тоб. губ. музея. -1917. Вып. XXVIII. - С. 1 - 34.

468. Миненко Н.А. Брак у русского крестьянского и служилого населения Юго-Западной Сибири в конце XVIII первой половине XIX вв. //

469. Советская этнография. -1974. №4. - С. 37 - 54.

470. Миненко. Н.А. Живая старина. Будни и праздники сибирской деревни в XVIII первой половине XIX вв. / Отв. ред. А.П. Деревянко, АН СССР, Сиб. отд-е. - Новосибирск: Наука, Сибирское отд-е, 1989. - 160 с.

471. Миненко Н.А. Экологические знания и опыт природопользования русских крестьян Сибири в XVIII первой половине XIX в. - Новосибирск: Наука, Сиб. отд-е, 1991. - 210 с.

472. Миненко Н.А. В долг без расписки // Родина. 2000. - №5. - С. 110 -115.

473. Миненко Н.А., Рабцевич В.В. Любовь и семья у крестьян в старину: Урал и Западная Сибирь в XVIII XIX вв. - Челябинск: Челябинский гос. ун-т, 1997.-287 с.

474. Молотилов А. Говор русского старожильческого населения северной Барабы (Каинского уезда Томской губернии). Материалы для Сибирской диалектологии // Труды Томского об-ва изучения Сибири. -1913. Т. 2. - С. 31 -220.

475. На путях из земли Пермской в Сибирь. Очерк этнографии североуральского крестьянства XVII XX вв. / АН СССР, Ин-т этнографии им. Н.Н. Миклухо-Маклая. Отв. ред. В.А. Александров, И.В. Власова и др. -М.: Наука, 1989. - 350 с.

476. Новоселова А.А. Группы Омского Прииртышья // Русские в Омском Прииртышье (XVIII XX века): Ист.-этнограф. очерки / Отв. ред. М.Л. Бережнова. - Омск, 2002. - С. 44 - 49.

477. Петров П.Н. Две главы из книги «Свадебные обряды в Сибири в XIX в. // Ученые зап-ки Омского пед. ин-та. Филол. сер. 1941. - Вып. 1. - С. 155 -196.

478. Потанин Г. Юго-западная часть Томской губернии в этнографическом отношении // Этнографический сборник. -1864. Вып IV. - С. 1 -154.

479. Русские старожилы Сибири. Историко-антропологический очерк. / АН СССР, Ин-т этнографии им. Н.Н. Миклухо-Маклая. Отв. ред. В.В. Бунак и

480. И.М. Золотарева. М.: Наука, 1973.- 189 с.

481. Русские / Отв. ред. В.А. Александров и др. Рос. акад. наук, Ин-т этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая. М.: Наука, 1999. -828 с.

482. Русские. Историко-этнографический атлас. Из истории русского народного жилища и костюма. Середина XIX начало XX вв. / Под ред. П.И. Кушнера и др. - М.: Наука, 1970. - 206 с.

483. Русские: семейный и общественный быт Сб. статей. / АН СССР, Ин-т этнографии им. Н.Н. Миклухо-Маклая. Отв. ред. М.М. Громыко, Т.А. Листова. М.: Наука, 1989. - 334 с.

484. Семевский В.И. Домашний быт и нравы крестьян во второй половине XVIII в. // Устои. 1882. - №1. Январь. - С. 90 - 132. - №2. Февраль. - С. 63 -108.

485. Семейная обрядность народов Сибири: Опыт сравнительного изучения. / АН СССР, Ин-т этнографии им. Н.Н. Миклухо-Маклая И.С. Гурвич и др.. -М.: Наука, 1980. 240 с.

486. Серафимович С. Очерки русских нравов в старинной Сибири // Отечественные записки. 1867. - Т. 174. - С. 681 - 786. - Т. 175. - С. 232 -272.

487. Традиционная культура русских крестьян Сибири и Урала XVIII XIX вв.: Сб. статей. / Ин-т истории и археологии УрО РАН. Редкол. Н.А. Миненко и др. - Тюмень: МИ Рутра, 1995. - 123 с.

488. Традиционная культура русского крестьянства Урала XVIII XIX вв. / РАН, УрО РАН, Ин-т истории и археологии. Редкол. Н.А. Миненко, Н.О. Акишин и др. - Екатеринбург: Ин-т истории УрО РАН, 1996. - 359 с.

489. Шашков С.С. Очерки нравов в старинной Сибири // Отечественные записки. 1867. - Т. 174. - №10. - С. 683 - 697.

490. Шашков С.С. Рабство в Сибири // Собрание сочинений. СПб.: тип. О.Н. Попова, 1898. - Т. 2. - С. 505 - 548.

491. Шелегина О.Н. Адаптация русского населения в условиях освоения территории Сибири (Историко-этнографические аспекты. XVII XX вв.): Учеб. пособие. Вып. 1. - М.: Логос, 2001. - 184 е.; Вып. 2. (Социокультурные аспекты ХУШ - XX вв.). - М., 2002. - 160 с.

492. Щапов А.П. Историко-географические и этнологические заметки о сибирском населении // Известия ЗСОРГО. 1872. - Т. 3. - №5. - С. 243 - 274.

493. Щапов А.П. Историко-этнографическая организация русского народонаселения // Сочинения А.П. Щапова: В 3 т. СПб.: изд. М.В. Пирожкова, 1906. - Т. 2. - С. 398 - 480.

494. Щукин Н.Г. Быт крестьянина Восточной Сибири // Журнал мин-ва внутренних дел. 1859. - Ч. XXXIV. - Кн. 2. - С. 29 - 54.

495. Этнография русского крестьянства Сибири. ХУП середина ХУШ в. / АН СССР, Ин-т истории. Под ред. В.А. Александрова. - М.: Наука, 1981. -270 с.

496. Варлаков Г. Описание Тобольского Знаменского монастыря // Тобольские губ. ведомости. 1859, 5 апреля. - №14; - 1859, 8 мая. - №19.

497. Горбань Н.В. Движение крестьян духовных вотчин Тобольской епархии в ХУШ в. Оттиск из «Ученых записок» Омского пед. ин-та. 1949. - Вып. 4. - Омск: Госиздат, 1949. - 193 с.

498. Громыко М.М. Церковные вотчины Западной Сибири накануне секуляризации // Сибирь периода феодализма Сб. / АН СССР, Сиб. отд-е. -Новосибирск: Изд-во Сиб. отд-я АН СССР, 1962. Вып. 1. Сибирь XVII -XVIII вв. - С. 158 - 185.

499. Миненко Н.А. Некоторые теоретические аспекты изучения феодальных отношений в сибирской монастырской деревне // Методологические проблемы изучения истории Сибири: Межвуз. сб. науч. тр. (XVIII. Бахрушин, чтения 1988 г.). Новосибирск, 1988. - С. 69 - 78.

500. Никольский Н.М. История русской церкви. Изд. 2-е, переработ, и доп.-М.: Московский рабочий, 1931. 398 с.

501. Павлов А. 50-я глава Кормчей книги как исторический и практический источник русского брачного права. СПб.: Тип. Ф.Г. Елеонского и К0, 1885. -224 с.

502. Покровский Н.Н. Начало вотчин Тобольского Софийского дома // Вспомогательные исторические дисциплины. 1998. - Вып. XXVI. - С. 173 -194.

503. Шорохов Л.П. Корпоративно-вотчинное землевладение и монастырские крестьяне в Сибири в XVII XVIII вв. (Развитие феодальных отношений и их особенности). - Красноярск: изд. Красноярского ун-та, 1983. - 164 с.

504. Щапов А.П. Земство и раскол. II. Бегуны // Сочинения А.П Щапова. -СПб.: Тип. П.П. Рябушинского, 1906. Т. 1. - С. 505 - 579.

505. Щапов А.П. Историческое извещение о беспрерывном продолжении браков в староверах М.: Тип. П.П. Рябушинского, 1909. - 128 с1. Иностранная литература

506. Australian Biographical and Geneological Record. Ser. 2. Sydney, 1985. -Ser. 2.1842-1899.-Vol. 1.

507. Burbanc J. Russian Peasants: Go to Court: legal Culture in the Countryside, 1905 1917. - Bloomington, 2004. - 374 p.

508. Economacis E.G. From Peasant to Petersburger. Basingstok (Hants), 1998.

509. Late Imperial Russia. An Intepretation: Three visions, Two Cultures, One Pessantry. By Adrian Jones. Bern. 1977. - 451 p.

510. Ransel D.L. The Family in Imperial Russia. Urbana, 1978.

511. Scheiring A. Tillers B. An oral history farms in California. New-York, 1983.

512. SteiendorffL. Memorie in Altrussland. Untersuchungen zu den Formen christlicher Totensorge. Stuttgart, 1994.

513. The bicentenary pioneer registes. Sefton, New South Wales, 1987. - Vol. 3.

514. The Family in Imperial Russia: New Lines of historical Research /Ed. by David L. Ransen. Urbana; Chicago; London, 1978.

515. The Hicmot story, 1825 1981. - Sydney, 1981.

516. Wall R. Family forms in Historical Europe. Cambridge, 1983.

517. Wermes L.M. Genealogie als historische Hilfwissenschaft // Archivmitteilungen. 1987. - № 6.

518. Worobec C.D. Peasant Russia: Family and Community in the Post-Emancipation Period. Princeton, 1991.1. Электронные ресурсы

519. Новая локальная история. Региональный научно-образовательный центр Ставропольского государственного университета // http://nlh.stavsu.ru/work/koncepcia.asp

520. Револь Ж. Микроисторический анализ и конституирование социального // http://www.tuad/ncs.ru/~historv

521. Ремнев А.В. Географические, административные и ментальные границы Сибири XIX начало XX в. Электронный журнал «Сибирская заимка» // http://www.zaimka.ru/power/remnev2.shtml

522. Шанин Т. Крестьянский двор в России // Великий незнакомец. Крестьяне и фермеры в современном мире // http://ruralworlds.msses.ru/classical/peasant/partl.html