Макрокультурный кризис в наследии Ф. Ницше и В. Соловьева

Наумов, Юрий Викторович

автореферат диссертации по культурологии, специальность ВАК РФ 24.00.01
диссертация на тему: Макрокультурный кризис в наследии Ф. Ницше и В. Соловьева

Год: 2011
Автор научной работы: Наумов, Юрий Викторович
Ученая cтепень: кандидата культурологии
Место защиты диссертации: Шуя
Код cпециальности ВАК: 24.00.01

Диссертация по культурологии на тему 'Макрокультурный кризис в наследии Ф. Ницше и В. Соловьева'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Макрокультурный кризис в наследии Ф. Ницше и В. Соловьева"

На правах рукописи

НАУМОВ Юрий Викторович

МАКРОКУЛЬТУРНЫЙ КРИЗИС В НАСЛЕДИИ Ф. НИЦШЕ И В. СОЛОВЬЕВА

Специальность 24.00.01 - теория и история культуры

ЧО41601

АВТОРЕФЕРАТ 1

диссертации на соискание ученой степени кандидата культурологии

3 I идр ¿и!1

Шуя 2011

4841601

Работа выполнена на кафедре культурологии и литературы ГОУ ВПО «Шуйский государственный педагогический университет»

Научный руководитель

доктор филологических наук, профессор Океанский Вячеслав Петрович

Официальные оппоненты доктор философских наук, доцент

Кудряшова Татьяна Борисовна

кандидат культурологии Иткулов Сергей Зуфарович

Ведущая организация

ГОУ ВПО «Волжский государственный инженерно-педагогический университет»

Защита диссертации состоится 18 марта 2011 г. в_часов на заседании

Диссертационного совета Д. 212.302.02 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора и кандидата культурологии по специальности 24.00.01 -теория и история культуры при ГОУ ВПО «Шуйский государственный педагогический университет» по адресу: 155908, г. Шуя Ивановской области, ул. Кооперативная, 24, ауд. 220.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ГОУ ВПО «Шуйский государственный педагогический университет».

Автореферат разослан «_» февраля 2011 года.

И. о. ученого секретаря диссертационного совета

Д.Л. Шукуров

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ИССЛЕДОВАНИЯ

Изложение стержневых идей данного диссертационного исследования следует предварить формулировкой базовых принципов изучения макрокультурного кризиса, которые автор выдвигает как априорные. Во-первых, необходимо обозначить то, что позволяет охарактеризовать исследуемую проблему как «макрокультурный кризис» и, во-вторых, - указать на глубинные корни и предпосылки этого явления.

В качестве .идасрокультурного, кризис идентифицируется нами в связи с утверждением единого мирового культурного пространства, которое состоялось лишь в эпоху Нового времени. Новоевропейская культура, понимаемая в широком смысле как деятельность человека по возделыванию окружающего его мира и себя самого есть культура кризисологическая. Она, иногда весьма странным образом, соединяет в себе крайне противоречивые тенденции и направления. За бурным ростом естественнонаучного знания, связанными с ним географическими открытиями, крутыми поворотами социально-экономической и церковно-политической жизни стоит одна выразительная черта декаданса - упадок устоявшегося духовного бытия общества и вслед за этим понижение общего нравственного идеала. Поэтому макрокультурный кризис включает в себя религиозную составляющую проблемы.

В макрокультурном масштабе становится явно видной длительная история предпосылок кризиса, которые ведут свое начало с Древнего Египта, Вавилона и, конечно, Античности. Средневековый потенциал духовного оскудения выразился в схоластике, латентно подготовившей классическую философию и давшей ей богатый, восходящий к Античности, терминологический и методологический аппарат. Однако именно Новое время стало временем окончательного разрыва с христианскими корнями культуры, предложив массу вариантов развития человечества без религии вообще или в ее причудливых, более или менее удаленных от догматов, религиозных трансформациях.

Культурный кризис, как и любой кризис вообще, не может, как кажется обыденному сознанию, носить долговременный характер. Тем более неправомерно наделять это понятие онтологическими атрибутами и характеризовать его как макрокультурный, глобальный. И действительно в истории культуры мы видим лишь вспышки кризиса, которые могли привести либо к войне, либо к революции, могли спровоцировать смену религиозно-философской мировоззренческой парадигмы или - шире - закат цивилизации и рождение новой. Однако кризис культуры Нового времени знаменателен именно тем, что он не способен по самим своим предпосылкам и «достижениям» благополучно разрешиться и «родить» нечто подлинно новое.

Проецируя вышеизложенное на всю область новоевропейской культуры, следует сказать, что, судя по всему, именно с этого времени кризис поражал самые различные области жизнедеятельности человека, имея своим итогом не благополучное разрешение, а другой, следующий за ним, кризис. Так, один кризис, трансформируясь в другой, создавал цепь взаимосвязанных проблемных явлений, которые можно объединить термином макрокультурный кризис. Таким образом, употребление этой дефиниции видится нам не просто закономерным и обоснованным, но и необходимым.

Актуальность исследования. Актуализация проблем культурных кризисов является важнейшей задачей современной культурологии. По силе и значимости для современной цивилизации культурный кризис эпохи Нового времени, особо ярко выразившийся в конце XIX - начале XX века, является стержневым как с философско-мировоззренческих, политико-экономических, так и с социокультурных позиций. Кризис этот носит глобальный характер и имеет религиозно-духовные истоки.

Обозначение предпосылок и постепенного развития культурного кризиса Нового времени до сих пор не нашло своего отражения и, главное, культурфилософского осмысления в фундаментальных научных трудах наших дней. Восполнению обозначенного пробела служат труды доктора филологических наук, проф. В.П. Океанского и его научной школы «Герменевтика словесности и культуры» при ГОУ ВПО «Шуйский государственный педагогический университет», которая вплотную занимается кризисологической проблематикой макрокультурного кризиса Нового времени.

Примером выражения основных установок кризисного мышления и рефлексии над кризисом являются труды Ф. Ницше и В. Соловьева. Значительная часть их наследия находится на стыке литературы и философии, оставаясь и сегодня общепризнанным ярчайшим явлением культуры. Их творчество наиболее актуально проявляет себя при осмыслении макрокультурного кризиса Нового времени в связи с тотальной вовлеченностью в кризисологическую проблематику конца XIX века.

К тому же, сегодня все чаще звучат высказывания о том, что современный экономический кризис - это в не меньшей степени кризис культурной и даже религиозно-духовной жизни Европы, чем просто спад экономической активности, ликвидности и т.п.

Стоит отметить, что актуальность кризисологических исследований научной школы «Герменевтика словесности и культуры», членом которой является диссертант, оценена и поддержана тремя государственными целевыми программами:

- Советом ведомственной целевой программы «Развитие научного потенциала высшей школы (2009 - 2010 годы)» в рамках научно-исследовательского проекта «Антикризисный потенциал русской интеллектуальной культуры конца Нового времени»;

- Федеральной целевой программой «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России» на 2009-2013 годы по теме НИР «Герменевтические исследования макрокультурного кризиса и антикризисного потенциала русской словесной культуры»;

- Федеральной целевой программой «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России» на 2009-2013 годы по теме НИР «Макрокультурный кризис в наследии Ф. Ницше и В. Соловьева».

Гипотеза исследования состоит в следующем: мы представляем Ницше и Соловьева в диалектическом единстве религиозной трансформации.

Генезис описываемого кризиса эпохи Нового времени имеет глубинные религиозные корни. Ницше и Соловьев, каждый со своей стороны, критикуя христианство как религию и как культурно-исторический феномен, являют своим творчеством диалектику религиозной трансформации. Ницше представляет радикальное революционное крыло религиозной трансформации, Соловьев -либеральное эволюционное.

Идеи Ницше есть антитезис по отношению к европейской философии, начинающейся, по мнению мыслителя, с Сократа, а также по отношению к многовековой христианской культуре. Тогда как идеи Соловьева - тезис. Он утверждал позитивное в облике Сократа и всей истории философии и признавал большое положительное значение христианства в мире, хотя и находил место его критике и переосмыслению. Это диалектическое единство - синтез - резонно будет назвать религиозной трансформацией, так как решающее значение в стремлении к преобразованию у обоих мыслителей имеет именно религия.

Личный вклад автора в исследование состоит в рассмотрении творчества Ф. Ницше и В. Соловьева в контексте кризисологической проблематики макрокультурного кризиса эпохи Нового времени.

Цель исследования - изучение макрокультурного кризиса Нового времени через призму наследия Ф. Ницше и В. Соловьева.

Объект исследования составляют культурфилософские и религиозно-философские идеи работ Ф. Ницше («воля к власти», «Бог мертв», «сверхчеловек», «аполлоническое» и «дионисийское» начала) и В. Соловьева («всеединство», «София», «отвлеченные начала», «свободная теургия»).

Предметом изучения является макрокультурный кризис эпохи Нового времени, выраженный через идеи Ф. Ницше и В. Соловьева.

Достижение поставленной цели потребовало решения следующих задач:

1. Осмыслить и описать кризисологические тенденции культуры Нового

времени.

2. Проанализировать религиозные и этико-правовые параллели в творчестве Ф. Ницше и В. Соловьева.

3. Изучить предлагаемые ими варианты осмысления кризиса.

4. Рассмотреть пути преодоления кризиса, конструируемые философами.

Методологические основы исследования. Центральное место в работе

занимает сравнительно-исторический (компаративистский) метод, позволяющий не только устанавливать повторяемость больших культурных явлений, присущих разным историческим эпохам, но и сопоставить, в частности, творчество Ницше и Соловьева. При концептуальном воссоздании идейного комплекса философов используются структурно-описательный и структурно-функциональный методы. При создании авторской гипотезы используются также методы моделирования и идеализации. В анализе значимых концептов Ницше («воля к власти», «Бог мертв», «сверхчеловек», «аполлоническое» и «дионисийское» начала) и Соловьева («всеединство», «София», «отвлеченные начала», «свободная теургия» и др.) используется герменевтический метод. В меньшей степени реализован метод биографический.

Теоретические основы исследования. В качестве теоретической базы данного исследования выступают труды О. Шпенглера, Й. Хёйзенги, М. Хайдеггера, Р. Гвардини, Ф. Ницше, B.C. Соловьева, H.A. Бердяева, C.JI. Франка и других, а также В.П. Океанского и научной школы «Герменевтика словесности и культуры» при кафедре культурологии и литературы Шуйского государственного педагогического университета. В работах представленных мыслителей теоретически формулируется и обосновывается концепция культурного кризиса. В.П. Океанским вводятся понятия «кризисология», понимаемая как наука о кризисе и логика развития кризиса, а кризис культуры формулируется как «макрокультурный кризис»

в связи с тем, что культура рубежа XIX - XX веков становится единым, но не однородным целым.

Степень научной разработанности проблемы. В работах, посвященных и наследию Соловьева, и творчеству Ницше прослеживаются отдельные варианты сравнения и объединения идей этих разных мыслителей, например, у С.Н. Носова, С.С. Хоружего, В.Н. Кантора. Стоит отметить, что эти исследования носят по преимуществу фрагментарный характер статьи или доклада.

В дискурсе культурного кризиса философское творчество Ницше и Соловьева исследовалось М. Хайдеггером и Р. Гвардини, H.A. Бердяевым и Л.И. Шестовым, В.Н. Кантором и С.С. Хоружим, В.П. Океанским и Т.Ю. Сидориной.

Религии, как главной составляющей культуры и как аспекту ее кризисов, особое внимание уделял С. Хантингтон в своей знаменитой книге «Столкновение цивилизаций». По его мнению, религия конституирует цивилизацию, являясь ее цементирующим элементом. А время, следующее за периодом холодной войны, будет эпохой цивилизационных конфликтов; напрямую касающихся религии, менталитета, аксиологии, обычаев, искусства, то есть - культуры. И в нашей работе мы исходим из того, что религия представляет фундамент культуры, а, следовательно, и ее кризисов. Ницше и Соловьевым предлагается трансформация христианских устоев. И диалектическое объединение этих революционно-эволюционных преобразовательных намерений философов в данной диссертации детерминирует ядро культурного кризиса конца Нового времени в первую очередь в области религиозно-духовной жизни.

Сам диалектический метод, каким его представляет современная философия, принадлежит Г. Гегелю. Однако восприятие мира в диалектическом ключе было и у многих мыслителей Античности, ярчайший пример - Гераклит. В качестве образца интерпретации культуры как нерасчленимого двуединого процесса можно привести диалогические концепции М.М. Бахтина и B.C. Библера. Идею коммуникативности и диалога разрабатывали, каждый по-своему, М. Бубер и Э. Левинас. В известном смысле сюда можно отнести теорию вызова-ответа

A. Тойнби. О. Шпенглер в своей теории культуры, жестко противопоставляя культуру и цивилизацию, наделял их свойствами бинарной оппозиции.

Изучению культурного кризиса Нового времени посвящены работы

B.П. Океанского, основавшего научную школу «Герменевтика словесности и культуры» при кафедре культурологии и литературы Шуйского государственного педагогического университета. Им обосновываются и вводятся в научный лексикон термины «кризисология» и «кризисологичносгь», широко применяемые и в нашем исследовании. В.П. Океанским предполагается опора на словесность и в целом на фундаментальность и непреходящую ценность традиции, которые, однако, мы можем понять и применить, лишь творчески интерпретировав и переосмыслив их в русле сегодняшнего дня, то есть герменевтически.

Источниковую базу исследования составляют следующие тексты:

1. Ф.Ницше1: «Человеческое, слишком человеческое. Книга для свободных умов», «Веселая наука», «Злая мудрость. Афоризмы и изречения», «Так

В работе над диссертационным исследованием нами преимущественно использовалось следующее издание сочинений Ф. Ницше: Ницше, Ф. Сочинения : в 6

говорил Заратустра. Книга для всех и ни для кого», «По ту сторону добра и зла. Прелюдия к философии будущего», «К генеалогии морали. Полемическое сочинение», «Сумерки идолов, или как философствуют молотом», «Антихрист. Проклятие христианству», «Ессе Homo. Как становятся сами собой».

2. В. Соловьев2: «Кризис западной философии (против позитивистов)», «Критика отвлеченных начал», «Философские начала цельного знания», «Три речи в память Достоевского», «На пути к истинной философии», «Об упадке средневекового миросозерцания», «Красота в природе», «Общий смысл искусства», «Смысл любви», «Тайна прогресса», «Идея человечества у Августа Конта», «Оправдание Добра. Нравственная философия», «Жизненная драма Платона», «Идея сверхчеловека», «Три разговора о войне, прогрессе и конце всемирной истории».

Источниковедческая база исследования. Особо в нашей библиографии стоит выделить сборник статей о творчестве Ф. Ницше и В. Соловьева: Владимир Соловьев и Фридрих Ницше (материалы международной конференции) // Вопросы философии. — 2002. - №2. - С. 14-118. Именно эти публикации в свое время подвигли автора данного исследования к более глубокому изучению творчества обоих мыслителей в контексте проблем новоевропейской культуры. Остальные исследования составляют три группы: рецепция макрокультурного кризиса, труды по творчеству Ницше и работы, посвященные Соловьеву.

С целью изучения макрокультурного кризиса Нового и Новейшего времени нами были проработаны знаковые труды в области истории и теории культуры. В их числе работы H.A. Бердяева, Б.П. Вышеславцева, О. Шпенглера, М. Хайдеггера, Ю. Эволы, Р. Гвардини, И. Хёйзинги, М. Бубера, М. Фуко, Ж.-Ф. Лиотара, Ф. Фукуямы, Ю. Хабермаса, С. Хантингтона, А. Глюксмана, М. Хеллера, К. Харта, С.С. Хоружего, Б.Л. Губмана, Т.Ю. Сидориной, В.П. Океанского и Ж.Л. Океанской.

В числе авторов, работы которых посвящены творчеству Ницше, можно назвать A.B. Михайлова, С.Л. Франка, Л.И. Шестова, М. Хайдеггера, Э. Сандвос, Д. Галеви, Х.Г. Гадамера, Г. Ионкиса, А. Антонова, В.М. Бакусева, Г.В. Варакину, В.П. Визгина, А.Р. Геворкян, М.Н. Гутлина, И.И. Евлампиева, A.B. Игнатенко, В.Н. Кантора, А. Карельского, В. Кауфмана, A.A. Лаврова, О.В. Лармина, Б. Лаханн,

B.Н. Миронова, М. Михайлева, Л.З. Немировскую, В.П. Океанского, A.B. Перцева,

C.Г. Семенову, А. Скворцова и Е.А. Чичневу.

В изучении наследия Соловьева мы опирались на работы Б.Н. Чичерина, К. Леонтьева, П.В. Флоренского, С.Н. Булгакова, Г.В. Флоровского, С.Л. Франка, Л.М. Лопатина, E.H. Трубецкого, К.В. Мочульского, Н.О. Лосского, В.В. Зеньковского, А.Ф. Лосева, В.Ф. Асмуса, А.Л. Алиевой, П.Ч. Бори, А.И. Бродского, В.А. Васильева, П.П. Гайденко, О.Э. Душина, И.И. Евлампиева, И. Исаева, В.Н. Кантора, Р. Киреева, Д.Л. Клайн, А.П. Козырева, А. Кожева, Ю.С. Комарова, В.В. Кравченко, Б. Маршадзе, В.К. Миргородского, Л. Мюллера,

2 т. [Текст] / Ф. Ницше / Литературные памятники / Составление, редакция изд., вступ. ст. и примеч. К.А. Свасьяна; пер. с нем. - М.: Мысль, 1990. - Т. 1. - 829 е., Т. 2. - 829 с.

В. Новика, В.П. Океанского, В.Н. Поруса, Л.А. Попова, О.С. Пугачева, Е.Б. Рашковского, В.В. Сербиненко, М.В. Максимова, М.С. Уварова, С.М. Усманова, Н.Ф. Уткиной и С.С. Хоружего.

Научная новизна исследования:

1. В диссертационном исследовании впервые наследие Ф. Ницше и В. Соловьева представлено в качестве повода для рефлексии над макрокультурным кризисом Нового времени.

2. История развития философской мысли Нового времени представлена как процесс трансформации религиозных (преимущественно христианских) устоев и догм, их рационализация, секуляризация, модернизация, материализация, профанация.

3. Впервые проведены параллели в творчестве Ницше и Соловьева на предмет изучения комплекса их религиозных и этико-правовых идей.

4. Представлена новая трактовка концептов Ницше «воля к власти» и «сверхчеловек», в которой показано, что сама бесконечность воления воли к власти не вмещается в рамки стационарного понимания сверхчеловека, в связи с чем он должен либо окончательно потерять все человеческие черты, либо самоуничтожиться.

5. Проведено оригинальное сравнение образа антихриста в творчестве В. Соловьева и Ф. Ницше. Тип ницшеанского сверхчеловека является конгениальным как сверхчеловеку-антихристу Ф. Ницше, так и сверхчеловеку-святому В. Соловьева.

Теоретическая значимость исследования. Реактуализированное нами понятие «религиозная трансформация» позволяет осмыслить не только творчество Ф. Ницше и В. Соловьева. Представляется возможным конструктивное и плодотворное использование этого термина в культурологических исследованиях вообще. Ницше и Соловьев представляют частный, идеализированный пример религиозной трансформации, тогда как история культуры в целом может быть представлена как череда сменяющих друг друга религиозных сдвигов. Таким образом, религиозные трансформации не только детерминируют генезис любого культурного образования (типа культуры), но обусловливают его развитие, рост, пик активности, спад и гибель.

Практическая значимость исследования состоит в возможности использовать результаты диссертации в педагогической практике преподавателей высших и средних учебных заведений, в научных исследованиях, посвященных изучению культурного наследия в целом и культурных кризисов в частности, в спецкурсах по истории культуры России и Европы, а также истории европейской и русской словесности.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. В Новое время бытие человека в мире кардинально изменилось (географические открытия, научные новации, политические потрясения и др.), стало другим и осмысление его места в мире (эволюционизм, материализм, позитивизм и др.), что и породило макрокультурный кризис этой эпохи.

2. Краеугольным камнем европейской культуры является христианство; однако наращивание научного потенциала, рост техники, внутрицерковные распри, стирание межгосударственных и межкультурных границ и многое другое породили ряд явлений, которые стали близки с XIX века широким общественным массам, что

привело к трансформации религиозно-духовных (догматических, метафизических, нравственных, культурных и бытовых) устоев христианства.

3. Религия и ее изменения служат материалом для всякого кульгуротворчества, в большей или меньшей степени определяя его генезис и развитие.

4. Революционные у Ницше и эволюционные у Соловьева идеи преобразования исторически не удавшегося, по их мнению, христианства представляют универсальный идеализированный пример религиозной трансформации.

Структура диссертационного исследования. Работа состоит из введения, четырех глав, поделенных на параграфы, заключения и библиографии, включающей в себя 273 наименования. Общий объем диссертации 211 страниц.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении дается общая характеристика работы, представляется гипотеза исследования, формулируется объект, предмет, цель и задачи исследования, описывается методологический аппарат, степень изученности проблемы, дается источниковая и источниковедческая базы, обосновывается научная новизна, теоретическая и практическая значимость диссертации, а также предлагаются положения, выносимые на защиту.

В первой главе «Кризисологические тенденции культуры Нового времени» приводится подробный историографический материал о естественнонаучных, культурно-исторических, социально-политических, религиозно-философских изменениях эпохи Нового времени. Проводится взаимосвязь между внешними и ментальными, духовными преобразованиями згой эпохи. Констатируется макрокультурный масштаб представленных явлений и их имманентная кризисологичность.

В первом параграфе «Общеевропейские черты становления культуры Нового времени» представляются и в основных чертах описываются центральные изменения существования общества в конкретных научных, экономических, географических, духовных областях деятельности человека. В частности, отводится место описанию становления и роста новоевропейской науки. Дается характеристика промышленному перевороту ХУШ-Х1Х веков, ряду значимых промышленных инноваций, описываются в общих чертах Великие географические открытия. Как главное явление религиозно-церковной жизни Нового времени представлено движение Реформации. Обозначаются знаковые тенденции Просвещения. Изложение этого материала предпринято автором с целью высветления кризисных черт перечисленных явлений, которое приводит нас к обобщению и теоретическим выводам в следующем параграфе.

Во втором параграфе «Ментальные проблемы Нового времени» прослеживается культурфилософская связь предложенных и описанных выше явлений с комплексом ментальных, духовных вопросов Нового времени. Проводится мысль о взаимовлиянии внешних изменений жизни в конкретных, ощутимых фактах, посылках, событиях и метафизических, духовно-нравственных коллизий, что свидетельствует об убежденности в бытийной нерасчленимости и органичной взаимосвязи материального и духовного начал макрокультурного кризиса. В числе таких явлений - материализм, ставший вследствие роста

естественнонаучного знания весьма популярным, а также неконтролируемый рост техники и технократизма. Всплывают вопросы социального переустройства и смены политической власти, вопросы о том, как и каким быть человеку как личности во все более стремительно меняющемся мире. Появляются контрдвижения в философии, которые берут на себя смелость обосновать и указать вектор развития нематериалистической онтологии и гносеологии (волюнтаризм А. Шопенгауэра, славянофильское и почвенническое движения в России, зарождающаяся философия жизни в лице С. Кьеркегора и др.).

Здесь же представляется как значимая и универсальная фигура Ф. Ницше, творчество и жизнь которого очерчивают не только сами противоречия взлета материализма и упадка религиозности, но вскрывают предпосылки этого кризиса, а также указывают пути его преодоления. Здесь же дается предварительная характеристика наследию В. Соловьева. Его взгляды, как противоположные ницшеанским, помогают всмотреться в проблемный комплекс кризиса с других позиций. Оба философа предстают диалектическим дихотомичным единством, помогающим нам как наследникам новоевропейской культуры глубже понять макрокультурный кризис Нового и Новейшего времени, осмыслить проблемы, связанные с этими эпохами и попытаться отыскать их решение.

В третьем параграфе «Кризисологические черты искусства Нового времени» проводится анализ важных для понимания кризиса черт искусства Нового времени. Искусство «отражало» постфактум явления социокультурной жизни Европы. Многие художники Нового времени, несмотря на бесспорный талант, а может быть и гениальность, оказываются в орбите рассматриваемого нами макрокультурного кризиса, так как демонстрируют в большей или меньшей степени отход от Божественного вектора творчества. Тем самым вместе с Ницше и Соловьевым они уже входят внутрь кризиса, а не являются его предпосылкой, подобно описанным ранее географическим открытиям. В их творчестве происходит возвеличивание художника до уровня языческого демиурга. Об этом писал А.Ф. Лосев в своей «Эстетике Возрождения», называя это «титанизмом». Кажущееся раскрепощение человека Ренессанса - это движение главным образом против готики, против Средневековья, против устоев церкви, против Традиции. И в то же время творчество художников Нового времени, в силу специфики искусства как такового, ретроспективно отражает изначальный кризисологический сдвиг в человеческом сознании и в социокультурной жизни европейского общества, тот момент, когда расширившееся сознание потребовало своего воплощения в новых творческих формах устройства человеческого бытия.

В четвертом параграфе «Религиозные трансформации антропологического кризиса» приводится подробный анализ понятия религиозной трансформации в истории мировой философской мысли, понятия, которому на протяжении всего исследовательского пути автор диссертации придает особый культурфилософский смысл. Сначала осмысляются философские идеи Ницше и Соловьева как религиозные (псевдорелигиозные). Далее следует ретроспективный анализ истории становления взаимоотношений философии и религии на путях религиозной трансформации; называются имена мыслителей, которые в разной степени повлияли на взаимодействие религии с философией и философии с религией (Ф. Суарес, И.Д. Скотт, Авиценна, Аверроэс, св. Альберт Великий, св. Фома Аквинский, Б. Спиноза, И. Кант, Г. Гегель, Л. Фейербах, С. Кьеркегор, 10

A.C. Хомяков, K.H. Леонтьев, B.B. Розанов, Н.Ф. Федоров, Н.О. Лосский,

B.Н. Лосский, Д.С. Мережковский, H.A. Бердяев, Л.И. Шестов, С.Н. Трубецкой, E.H. Трубецкой, Л.П. Карсавин, С.Л. Франк, о. П.А. Флоренский, о. С.Н. Булгаков, И.А. Ильин, М. Хайдеггер); изучается и положительно оценивается вклад социологов М. Вебера, Э. Дюркгейма, П. Бергера, Т. Лухмана и Т. Парсонса в осмысление религиозно-духовных коллизий общества конца XIX - XX веков; упоминается о разработке ими понятия «религиозная трансформация» в контексте социологии и отождествлении его с секуляризацией. Далее мы представляем Ницше и Соловьева в диалектическом единстве религиозной трансформации и даем собственную интерпретацию этого понятия, подчеркивая его положительный потенциал и новизну в культурологических науках.

Во второй главе «Религиозные и этико-правовые параллели в творчестве Ф. Ницше и В. Соловьева» дается анализ этических, религиозных и политологических взглядов обоих мыслителей. В процессе создания этой главы, во многом индуктивно, открывались интересные параллели в творчестве двух столь разных по мировоззрению философов, оправдывающие и подтверждающие рискованную и в чем-то интуитивную попытку их сближения.

В первом параграфе «Этические идеи» исследуются представления об этике Ницше и Соловьева. Высветляются их взаимосвязи и противоречия. Ницше проповедует мораль сверхчеловека, воинственное уничтожение всех или почти всех достижений европейской цивилизации. Вместе с отрицанием христианской религии и культуры он посягает на мораль добра и социально приемлемого поведения вообще, пытаясь тем самым очистить человека от всех наслоений религии и рамок, придуманной для слабых морали. Возвышенный романтический идеал супермена отвечал, по его мнению, глубинным инстинктам человека. Воля к власти должна была привести к переоценке всех ценностей и подарить миру идеал трагической красоты - сверхчеловека.

Этическая философия Соловьева во многом в противовес ницшеанской была построена на принципах христианской морали Декалога и Нагорной проповеди. Однако мыслителю было близко и чисто философское «оправдание добра» на путях императивной этики И. Канта и немецкой классической философии. Взаимодействие, а зачастую и вражда двух отправных дочек построения этической системы выразились в объемном труде Соловьева «Оправдание добра». Нравственная философия».

В этических взглядах и Ницше, и Соловьеву свойственно отрицание утилитаристских и прагматических тенденций Нового времени и опора на трансформированные классические моральные категории долга и совести. Однако Ницше призывает порвать отношения с миром слабых, которые лишь готовят приход сверхчеловека. Он декларирует победу сильных, которую, по его мнению, оправдывает история человеческого развития. В связи с этим добивание слабых является не только морально оправданным, но даже должным. Соловьев тоже выдвигал свои этические категории (стыд, жалость, благоговение) и строил свою этическую систему, находя неудовлетворительными христианские церковные ценности. Оба мыслителя были убеждены в несостоятельности современного им европейского человека с его эгоистическими устремлениями, поиском личного благополучия и комфорта. Обоими выход из просвещенческого гуманистического тупика виделся в возврате к религиозным корням нравственности.

Во втором параграфе «Религиозные взгляды» обосновывается неразрывность и внутренняя связь у Ницше и Соловьева этики и религии, мистики. Описываются с опорой на текст Ницше его симпатии к восточным культам вообще и буддизму в первую очередь. Мы не находим у Ницше аутентичной интерпретации буддизма. Философ увидел только то, что хотел увидеть. Иначе говоря, трансформировал исходное религиозное пространство так, как подсказывала ему его совесть и трагическая судьба. Концепция Ницше, судя по всему, не есть религия в чистом выкристаллизованном виде. Однако эклектикой ее тоже нельзя назвать. Явствует творческое преобразование интеллектуального пласта религиозной мысли, его переосмысление в духе романтического эзотерического идеализма.

Соловьев в отличие от Ницше, который открыто высказывал ненависть к христианству, был христианином. По крайней мере, он строго всю сознательную жизнь после юношеского материалистического бунта и последующего возвращения в церковь идентифицировал себя как человека православного. При этом он вел борьбу за воссоединение трех самых значительных христианских конфессий, за что был порицаем как представителями философского, так и церковного лагерей. Соловьев, несмотря на визионерские и оккультные опыты, всю жизнь оставался христианином, поэтому религиозный кризис России, во многом связанный с православием, был для него очевидным и тревожным явлением.

Многие тогда писали и говорили о наступившем охлаждении к религии, о вырождении самого христианского мировоззрения, чему была масса внешних предпосылок и свидетельств. Христианство все больше становилось внешним прикрытием совершенно свободной, а зачастую и разнузданной жизни, не всех, конечно, но значительной части образованной молодежи, интеллигенции и рабочих. Как Ницше, так и Соловьев понимали и сознавали губительные тенденции в духовной жизни Европы. Россия и Германия в этом смысле похожи. Оба мыслителя давали свою оценку происходящему и предлагали свои пути решения, Ницше видел в происходящем бунт инстинкта «воли к власти», разрыв смирительных рубашек христианской морали «больных» и пророчил глобальную переоценку всех ценностей, нигилизм, связанный с ним имморализм и торжество сверхчеловека. Соловьев, напротив, усматривал в разрыве с христианскими корнями мировоззрения и нравственности закат человечества, последние времена и приход антихриста. Однако для Ницше положительным представлялся поворот к «настоящим», во многом звериным основам человеческого бытия и аксиологии, а для Соловьева позитивным было чаемое спасительное второе пришествие Христа, следующее за тяжелым временем антихриста,

В третьем параграфе «Этико-правовые параллели» синтезируются этические и религиозные воззрения Ницше и Соловьева и анализируются политологические, этико-правовые размышления философов, особым образом обращающие читателя к осмыслению тандема (а иногда и дихотомии) морали и права.

Рассматривается казус смешения идей немецкого мыслителя с национализмом, фашизмом и антисемитизмом. Ницше интерпретируется нами, скорее, как пророк глобальных катастроф XX века, где одной из главных губительных иллюзий была утопическая фикция об арийстве, мировом господстве и превосходстве немецкой расы и культуры. А Ницше был как раз критиком и немецкой культуры, и антисемитизма. Соловьева же критиковали за идею насильственного насаждения добра и, следовательно, оправдание упреждающих

средств и сил государства. Б.Н. Чичерин и ряд других, в том числе современных, ученых, Считали эти идеи прокладыванием дороги социализму и коммунизму. С уверенностью можно сказать, что оба мыслителя были лишь теоретиками культурно-политических проектов.

Ницше и Соловьев стали своего рода пророками глобальных политических катаклизмов XX века. Ницше - национал-социализма, Соловьев - социализма-коммунизма. Мы убеждены в том, что ни тот, ни другой мыслитель не являются родоначальниками антигуманных политических режимов. Они, скорее, предугадали и описали возможные катастрофы, усмотрев гибельный путь народов Европы. По нашему мнению, секуляризация и деградация религиозного сознания привели народы Германии и России к разным, но, по сути, к очень похожим поискам спасения и счастья в имманентной земной действительности - здесь и сейчас.

В третьей главе «Пути осмысления кризиса» непосредственно анализируются ицеи Ницше и Соловьева по преодолению макрокультурного кризиса конца Нового времени. Уделив достаточно места описанию общих кризисных тенденций Нового времени, а также проведению параллелей между обоими философами, их диалектическому объединению в проблемном поле религиозной трансформации, мы пытаемся осмыслить главные концепты Ницше - «воля к власти», «смерть Бога», «сверхчеловек», «нигилизм», «переоценка ценностей». Соловьев же выступает, скорее, как оппонент Ницше, зачастую дополняя и переосмысляя идеи немецкого философа. Таким образом, мы анализируем идейный комплекс самого Соловьева, уделяя внимание критике и интерпретации наследия обоих.

В первом параграфе «Идейные «предтечи»: А. Шопенгауэр и A.C. Хомяков» мы обращаемся к старшему поколению современников Ницше и Соловьева. Для Ницше таким «воспитателем», как он сам назвал его в одной из своих книг, был Артур Шопенгауэр (1788-1860). Для Соловьева идейным собратом во многом стал Алексей Степанович Хомяков (1804-1860). Общеизвестно, что у Ницше опора на Шопенгауэра на первом этапе сменилась позднее резкой критикой и полным идейным разрывом с его творчеством. Пессимизм Шопенгауэра и его главные идеи, высказанные по большей части в труде «Мир как воля и представление», все же остаются с Ницше во всех его произведениях. Но он модернизирует их, просветляя безнадежный пессимизм оптимизмом переоценившего ценности нигилизма, как бы «всплывшего» «по ту сторону добра и зла», оказавшегося на «островке» новых ценностей «имморализма». Владимир Соловьев является не столько последователем и/или учеником A.C. Хомякова, сколько его соработником на ниве осмысления сложной, противоречивой души русского человека и русского общества. Центральную идею «соборности» Хомякова Соловьев развил, углубив и преобразовав ее до своей концепции «всеединства». Православный форпост, который представляла в понимании славянофилов и Хомякова Россия, был принципиально расширен Соловьевым до всего человечества, где, в частности, нашли бы пути объединения католичество, протестантизм и православие.

Во втором параграфе «Метафизика «воли к власти» мы, вслед за М. Хайдеггером, осмысляем ницшеанскую «волю к власти» как замыкающее звено западноевропейской метафизики, как метафизику воли. Для Ницше «воля к власти» - это глубинная внутренняя эссенция бытия как всего сущего в целом. Воля должна открыть глобальный ландшафт, где покажутся возможности возрастания власти.

Она также неразрывно связана с переоценкой ценностей, побуждает преодолевать и сокрушать все на своем пути, на пути к сверхчеловеку. Нигилизм Ницше видит как зарождающуюся превалирующую суть будущей культуры. В полемике с шопенгауэровским пессимизмом он наделяет нигилизм трезвостью принятия реальности, где присутствует сознание краха и гибели. Бинарными оппозициями признаются два полюса ценностей - зарождающийся и отмирающий. Однако очевидно и промежуточное состояние компромисса, когда мир уже лишен аксиологического фундамента, а приятие нового источника целепол&гания фрагментарно.

Необходимо констатировать, что концепция «воли к власти» Ницше полисемантична. Это и метод самостановления сверхчеловека, и его сущность, и причина краха христианской аксиологии, и свойство человеческой личности как материально-духовной субстанции. Как метафизическую проблему «воли к власти» мы идентифицируем в связи с осознанием идеи Ницше в русле всей западноевропейской философии. Метафизика «воли к власти» во многом противопоставлена классической онтологии, но как в предпосылках, так и в ходе рассуждения в целом, сохраняется в рамках классической философии. Критикуя ее и делая обратные, инициатистски-интуитивные, квазирелигиозные выводы, Ницше завершает классическую традицию философствования. Не порвав окончательно с тем, что проклинал, он проложил шаткие утопические, субъективистские, интуитивистские и экзистенциальные пути ее дальнейшего развития. Жизнь мыслилась философом фундаментально самодостаточной, или, иначе говоря, свободной - от любой метафизики, включая религиозную, христианской аскезы и этических канонов. Философ отстаивал независимость от Бога и даже утверждал, что Он умер.

В третьем параграфе «Смерть Бога» как всего сверхчувственного»

интерпретируется известное изречение Ницше, ставшее афоризмом - «Бог умер». Бог умер в сердцах людей, которые задушили росток благодати, образ Божий, данный каждому человеку. Масса этих обезбоженных сердец не только претендует на тотальную политико-экономическую власть в обществе, но и заявляет права на души, еще не до конца выхолощенные прагматикой и гедонизмом макрокультурного кризиса Нового и Новейшего времени. Одним словом, Ницше, скорее, утверждал экзистенциальную смерть Бога в душе, а не онтологическую смерть Всевышнего во вселенной, как иногда это трактуется постструктуралистами. Человек как творение Божие, как часть сверхчувственной основы бытия, как цель и смысл мировой историософии, как коммуникативный феномен между Небом и Землей утратил себя, он перестал держаться корней. Человеку не на что более опереться. Потерян Первоисточник жизненной экзистенциальной и духовной энергии.

Вслед за Хайдеггером мы утверждаем, что у Ницше «Бог» и «христианский Бог» служат для экспликации эйдосов сверхчувственного мира вообще. Начиная с Платона и трансформации платонизма христианскими отцами Церкви первых веков, мир горний, идейный именуется истинно подлинным и в собственном смысле слова действительным. В связи с этим мы идентифицируем афоризм Ницше как смерть сверхчувственных идеалов, идей, моральных норм, веры в Бога, в бессмертие души и загробную жизнь. «Смерть Бога» есть потеря смысла жизни вообще. Цель жизни, всегда сопряженная с ее смыслом, нуждается во внешней легитимации; определяемая сверху, извне, она теперь опускается на землю.

«Смерть Бога» - это и крах европейской культуры, который чувствовали и Ницше, и Соловьев. Это и есть корень нигилизма. «Нигилизм, если мыслить его по сущности, - пиЩет Хайдеггер, - это, скорее, основополагающее движение в историческом свершении Запада. И такова глубина этого движения, что его разворачивание может "лишь повести к мировым катастрофам. Нигилизм - это всемйрноисторическое движение тех народов земли, которые вовлечены в сферу влияния Нового времени. Поэтому он и не явление только лишь современной эпохи, и не продукт XIX века, когда, правда, обострилось внимание к нигилизму и вошло в употребление само слово. Точно так же нигилизм и не порождение отдельных наций, чьи мыслители и литераторы говорят о нигилизме, Может случиться и так, что мнящий себя не затронутым им наиболее основательно способствует его разворачиванию. Зловещ и неприютен гость, неприюгнейший из всех, — еще и тем зловещ, что не может назвать свой исток»3.

Соловьев был вполне солидарен с констатацией глобального кризиса гуманизма. Безрелигиозность, дух предпринимательства, панрационализм в философии, нарастающая технократизация, приоритет экономических отношений, неудержимый и бесконтрольный научный прогресс - вопросы, по которым двум философам не о чем спорить.

Однако кардинально расходятся пути выхода из ситуации кризиса. Соловьев, в отличие от Ницше, в целом опирается на христианскую веру, православную догматику и русскую культуру. Верным было бы оценить его философские искания как модернистские, с желанием поверить богословие философией, церковность - социализмом, . изменить монархический строй на теократию. Но даже с привнесением в православный дискурс софиологии и мистики Соловьев удерживает главную магистраль христианства - Личность Христа, тогда как Ницше в течение всей жизни отдалялся от христианства все больше и больше и своим «Антихристом» навсегда делает невозможным двусмысленное толкование своих идей. Соловьев, напротив, в своих «Трех разговорах» возвращается в «объятия Отча», насколько позволяет ему философское кредо «всеединства», и умирает членом православной церкви.

Концепты Ницше - «воля к власти», «переоценка ценностей», «вечное возвращение», «сверхчеловек» - представляют феномен нигилизма. Воля к власти как сущностная характеристика человека побуждает к переоценке ценностей. Она стремится к автолегитимации, не признавая ничего вне сущего вообще (а сущее поглощено энергией воли к власти). В силу своей неизбывности и всеохватности воля к власти должна преодолевать самое себя, становясь тем самым вечным становлением, возвращением. Сверхчеловек - реальное воплощение воли к власти -довершает аксиологическую революцию, пребывая в круговороте вечного возвращения. Следовательно, нигилизм в своей финальной стадии будет эпохой сверхчеловека. Стоит ли говорить, что «старые» европейские христианские ценности будут в такой ситуации отвергнуты? Для христианства это время станет «последним», а сверхчеловек - античеловеком и антихристом.

В четвертом параграфе «Сверхчеловек как антихрист и/или святой» выводится на первый план антропология обоих философов, сопрягаются их взгляды на дальнейшее существование человека. Для обоих будущее человечества связано с

3 Хайдеггер, М. Слова Ницше «Бог мертв» / М. Хайдеггер // Вопросы философии. -1990,-№7.-С. 148.

серьезными религиозно-мистическими, социокультурными и политико-экономическими потрясениями.

Исследователи философского наследия Ницше и Соловьева могут, как нам кажется, сойтись в том, что большая часть их творчества посвящена антропологии. Прямо или косвенно проблема человека, в разных ее ракурсах, проступает во всех произведениях мыслителей. Интересным видится их представление о том, каким должен быть или стать со временем Homo Sapiens.

Предельное развитие человеческого организма и его души Ницше назвал сверхчеловеком. Сверхчеловек вырастет «на материале» обычных людей, он станет их квинтэссенцией. У Соловьева идея сверхчеловека в варианте Ницше вызвала негативную реакцию. Такой господин мира был для Соловьева не кем иным, как только антихристом.

Интересным представляется именно двоякое понимание антихриста-сверхчеловека у Ницше и Соловьева и своеобразное, дополняющее друг друга, объединение этих позиций. Он и сверхчеловек Ницше, обладающий всеми талантами земного бытия, сильный, самоуверенный, непоколебимый в том, что он считает истинным, идущий напролом к поставленной цели. Для такого человека подошло бы определение М. Горького: «Человек - это звучит гордо». Но это и антихрист Соловьева, пораженный внутренней ржавчиной самолюбия, считающий себя вправе вершить судьбы всего мира, новый цезарь, самый справедливый и добросердечный филантроп, не терпящий непослушания и недоверия, напитанный токами всемогущества и тайного порока.

Мы убеждены в пагубности воспевания сверхчеловека как идеала и кумира, понимая, однако, неизбежность именно такого развития человеческого общества в направлении все возрастающей роли власти, техники и экономики. Иного пути у социума нет. Нет потому, что соборно и демонстративно отправляясь по противоположной - христианской - тропе, мы были бы сразу стерты с лица земли как помеха в достижении всеобщего блага и глобалистской гармонии. В связи с этим важно умелое использование благ и достижений современной цивилизации, руководствоваться при этом следует духом христианской любви и смирения.

Концепция сверхчеловека ведет к глобальной антропологической катастрофе. Ввиду того, что сверхчеловек является сгустком энергии воления, воли к власти с абсолютным ее характером и предельным стремлением к осуществлению, он не потерпит себе подобного. Ведь трудно представить себе клопы с одинаковой вершиной обладания властью. А значит, формирование сверхчеловеков в своей завершающей стадии приведет к фатальному столкновению и непримиримой жесточайшей борьбе их друг с другом. В результате же этой коллизии должен остаться один истинный сверхчеловек, одержавший победу над более слабыми, то есть достойными истребления и уничтожения. Но, думается, что благоденствие его не будет продолжительным, так как он рано или поздно осознает свою несостоятельность в дальнейшем превосхождении самого себя в стремлении к наивысшему типу сверхчеловека. Сама бесконечность воления воли к власти не может вместиться в рамки стационарного понимания сверхчеловека, и поэтому он должен либо окончательно потерять какие-либо черты того, что мы называем Homo Sapiens, либо самоуничтожиться.

Таким образом, мы видим, что концепция бесконечного преумножения воли к власти заходит в метафизический тупик самопожирания или абсолютной трансформации в другую субстанцию. В связи с этим спасением становится мысль

Ницше о вечном возвращении, разрывающая порочный круг самовозрастания воления, возвращающая его на те же пути. Однако с точки зрения логики это не решает главного вопроса, а именно: как с помощью вечного возвращения воля к власти может оставаться вечно самопреодолевающей и превосходящей самое себя?

Четвертая глава «Пути преодоления кризиса» посвящена реконструкции философских идей Ницше и Соловьева, направленных на выход из кризиса.

В первом параграфе «Ф. Ницше: неоязычество» обосновывается мысль о том, что Ницше не является проповедником чего-то нового, неслыханного и небывалого. Такое понимание можно ждать от вульгарного, массового сознания (бедной малообразованной агрессивной молодежи гитлеровской Германии, например). Философ пытается возродить и переосмыслить целый метакультурный пласт языческой мифологии и эстетики. Чем старше становился Соловьев, тем серьезнее были его опасения по поводу идей Ницше. Идеолог всеединства выражал это отношение к Ницше и ницшеанству в беседах с E.H. Трубецким, А. Белым.

Через наследие Ницше мы выходим на более глубокую и масштабную проблему влияния религии и культуры Востока на европейскую цивилизацию. Колоссальное воздействие идей Востока на открывшемся глобальном пространстве религиозного мышления признают все значительные мыслители XX века. Проникновение в культуру, искусство и быт восточных идей, ритуалов и смыслов еще только начинает проявляться в массовом сознании европейского человека. К тому же все экуменическое движение насквозь проникнуто идеями восточной традиции. Свой перманентный интерес к опыту культур Востока проявляют многие мыслители сегодняшнего дня.

Обобщая наш взгляд на мысли о преодолении кризиса в наследии Ницше, мы с уверенностью можем назвать их неоязыческими. Отрицание единобожия вообще и христианской его интерпретации в частности, приверженность восточным культам, зачастую имеющим оккультную практику, пусть даже в прошлом, проповедь насилия ради утверждения истины, которая имеет часто дискуссионный характер, а на деле оборачивается террором, оправдание этики любви к далекому идеалу, а не конкретному человеку - все это свидетельствует в пользу выше предложенной характеристики идей Ницше как неоязыческих. Варварский идеал победы сильных является в чем-то предсказуемым и закономерным итогом оправдания трагического исхода историософского процесса, который Соловьевым оценивался с эсхатологической точки зрения и с понятными опасениями, а Ницше -страстно ожидался и восхвалялся.

Во втором параграфе «В. Соловьев: неохрнстнанство» мы констатируем, что мыслитель стремится отойти от принципа автономии философии и подняться над секулярным мировоззрением, критике которого посвящено немало страниц в его произведениях. Философия должна «обратить все свои средства на достижение общей верховной цели познания, определяемой теологией», - полагает он. Соловьев стремится сделать философию функцией религиозной сферы, ибо оттуда она получает первоначальные толчки к философствованию у Пифагора, гностиков, у Отцов Церкви и многих других. Этот мотив цельного знания с еще большей силой выделится в творчестве многих других русских религиозных философов «нового религиозного сознания» и литературного авангарда Серебряного века.

Соловьевым предлагается модернизированная идея Царства Божия. Оно для Соловьева не благодатное преображение жизни свыше, а закономерный конец исторического развития. И в этом нельзя не увидеть влияние гностицизма,

немецкого романтизма и мистицизма (Я. Беме, Ф. Баадер, Ф. Шеллинг); здесь проявляется вера в самореализацию Абсолюта в мире в историческом процессе (Г. Гегель). Однако русский мыслитель в конце жизни отойдет от такого понимания развития человеческого социума. Осмысление прогресса и его неотвратимости приобретет пессимистический характер и наполнится христианским эсхатологическим содержанием.

Абстрагируясь от чисто философского дискурса и синтезируя религиозную позицию Соловьева, мы определили стремления мыслителя к преобразованию религии Христа как неохристианство. Стоит отметить, что подавляющее большинство современников и последователей Соловьева признавали его обращение к христианству недогматичным. С.Н. Булгаков, E.H. Трубецкой, С.Л. Франк, П.В. Флоренский, позднее - В.В. Зеньковский и В.Н. Лосский, сегодня -Ю.С. Комаров, игумен Вениамин Новик, профессор богословия А.И. Осипов, дьякон-миссионер A.B. Кураев склонны оценивать идеолога всеединства как христианского модерниста. Однако в такой позиции явствует недооценка позднего периода творчества Соловьева и, главным образом, его «Трех разговоров». В них он предстает совсем под иным ракурсом. Существенно меняется его взгляд на научный прогресс, на объединение науки, философии и религии. Переосмысляется историософская парадигма. Уже нет оптимизма, свойственного раннему Соловьеву, веры в позитивную роль науки, которая поможет человеку стать счастливым. Спокойное восприятие неизбежных трагических событий Апокалипсиса, описанных им в «Краткой повести об антихристе», показывают совсем иное лицо философа. Последнее произведение открывает в нем скорее пережившего борьбу с самим собой, своими философскими и мистическими установками христианина, чем претенциозного столичного доктора философии. «Три разговора» - это, конечно, некое подведение итогов, итогов не только своей сложной противоречивой научной карьеры, но и девятнадцати веков существования христианства и пророчество о колоссальных трагических событиях XX века.

В третьем параграфе «Антропоэнергийная интерпретация ключевых идей Ф. Ницше и В. Соловьева» эксплицируются концептуальные предпосылки и истоки учения об энергиях. Мы обращаемся к догматическим спорам XIV века между Григорием Паламой и Варлаамом Калабрийским. В России мысль об энергетизме, понимаемом как синергия (соработничество), начала развиваться с митрополита Иллариона. Синергия - ключевой фактор движения ко спасению человека и его души, который обусловливает его теозис (обожение) согласно Богочеловеческой природе Христа. Митрополит Московский Платон (Левшин) осмыслял синергизм как антиномическую достаточность при анагогическом познании Бога. A.C. Хомяков также обращался к этой идее, подчеркивая ее православные особенности. Некоторые русские писатели, в частности, A.C. Пушкин, приняли духовный аристократизм внутренней, тайной свободы за. принцип художественного творчества. П.В. Флоренский, E.H. Трубецкой, H.A. Бердяев, С.Н. Булгаков, С.Л. Франк, H.A. Васильев, В.Ф. Эрн, каждый по-своему, заложили фундамент антиномической логики с явно или неявно выраженной опорой на синергизм. Так как синергизм базировался на со-бытийности Бога и человека, стало возможным понимание философствования как «вчувствования в сокровенный духовный смысл» бытия. Именно отсюда, из синергийного корня, стало возможным созидание целостных метафизических систем, допускающих трансцендентную свободу Бога и «религиозную автономию» человеческого духа.

Одним из самых ярких и плодовитых в писательском отношении современных проповедников синергии является С.С. Хоружий. Им создана научная школа по проблемам изучения исихастской традиции ортодоксального богословия и аскетики. Он также активно применяет синергийную концепцию при интерпретации философии Ницше и Соловьева, считая их взгляды пересекающимися по многим вопросам, в том числе и по проблемам культурного кризиса4.

Энергия, понимаемая как сила, воля и стремление, обладающая онтологичностью, вездесущностью и пластичностью, является единственным жизнеспособным, исторически обоснованным и философичным alter ego рационалистической философии. По сути, вся история философии, в известном смысле, может быть поделена на рационалистическую и нерационалистическую. Борьба за мистические корни философствования, ведущие от пифагорейцев, неоплатоников, гностиков, околорелигиозную мысль - в XIX век, через Ницше и Соловьева в - XX, через М. Хайдеггера, H.A. Бердяева, С.Н. Булгакова, П.В. Флоренского, А.Ф. Лосева, В.П. Океанского и других - в XXI. Этому пласту противостоит философия в смысле отточенного, логически выстроенного объяснения реальности, построение отвлеченных систем, призванных создать целостную картину мира. Явным недостатком второго направления является декларативность и всеобъемлющий теоретизм, который не только не Дает конкретных ответов на экзистенциальные вопросы, требующие разрешения в жизни любого человека, но даже вычеркивает их из исследовательской орбиты (позитивизм).

В четвертом параграфе «Геополитический конфликт Запада и Востока» речь идет о геополитической коллизии между Западом и Востоком, которая по-своему детерминируется и разрешается в творчестве Ницше и Соловьева. Драматизм, присущий взаимоотношениям двух полушарий Земли, имеет непосредственное отношение к макрокультурному кризису Нового времени. Ницше усматривает исход в обращении на Восток, в то время как Соловьеву импонирует Запад с его культурными достижениями. Нам же представляется разрешение данной коллизии лишь на путях синкретизма. Стремление к культурному и, шире, ментальному объединению Востока и Запада возможно при осознании как своих достоинств и недостатков, так и достоинств и недостатков партнера. Отголоски холодной войны, искусственно поделившей мир на два лагеря, ощущаются и сегодня. Ограничиваясь экономическими отношениями, мы продолжаем существовать в ситуации конфронтации Запада и Востока. И до тех пор, пока один мир возомнил, что должен научить другой «правильно жить», сам вопрос о единении и преодолении массы проблем, решаемых лишь «всем миром», остается риторическим.

В Заключении подводятся итоги исследования, формулируются выводы:

1. Культура Нового времени глубоко кризисологична, что свидетельствует не только о ее патологичности и декадансе, но и о внутреннем концентрированном антикризисном потенциале, который нуждается в актуализации.

2. Обнаруженные нами религиозные и этико-правовые параллели в творчестве Ницше и Соловьева выявили ряд важнейших сходств, антиномий и

4 См. его статью: Хоружий, С.С. Ницше и Соловьев в кризисе европейского человека / С.С. Хоружий // Вопросы философии. - 2002. - №2. - С. 52-63.

предположений относительно религиозно-духовного культурного кризиса конца XIX, начала XX века.

3. Осмысление многообразной проблематики культуры Нового времени преимущественно находится в плоскости религиозно-духовной жизни Европы и России.

4. Выход из кризиса Нового времени мыслился Ницше и Соловьевым на путях религиозной трансформации. Мы отстаиваем мысль о том, что исправление религиозно-духовной жизни и направление ее на истинные, благие пути находится вне путей революционного (у Ницше) и эволюционного (у Соловьева) трансформирования религии. Идеал духовной жизни - неутомимое стремление к аутентичному восприятию веры, а не адаптация ее к себе, к сиюминутному и скоротечному времени.

Творчество Ницше и Соловьева и сегодня остается близко людям, пережившим рубеж ХХ-ХХ1 веков. Разноплановые мотивы и идеи их работ и сейчас «витают в воздухе». Еще раз следует сказать, что в данной работе мы попытались актуализировать кризисологическую проблематику их наследия, которое исторически и тематически вплетено в контекст культуры Нового времени.

Сверхзадача этого и ему подобных гуманитарных исследований культурфилософского направления - возобновить прерванную в советское время традицию глубокой рефлексии над самим собой, своим отечеством, человечеством, реанимировать незаслуженно забытые или уничтоженные интеллектуальные достижения, обратиться к оставленным плодотворным религиозно-духовным корням, возобновить работу над самоидентификацией в современном мире, где состояние кризиса приобрело перманентный макрокультурный характер.

Апробация работы. Апробация отдельных положений диссертации

прошла:

1. На «Шуйской сессии студентов, аспирантов, молодых ученых», ГОУ ВПО «Шуйский государственный педагогический университет». - Шуя, дача «Бор», 30 мая 2008 г.

2. На международной научно-практической конференции «Антикризисный потенциал традиции» при Центре кризисологических исследований и научной школе «Герменевтика словесности и культуры», ГОУ ВПО «Шуйский государственный педагогический университет». - Костромская обл., с. Щелыково, 3-5 апреля 2009 г.

3. На третьей межрегиональной научно-практической конференции «Проблемы гуманитарного образования: школа-вуз». - ГОУ ВПО «Шуйский государственный педагогический университет». - Шуя, 14 мая 2009 г.

4. На межрегиональной «II Шуйской сессии студентов, аспирантов, молодых ученых», ГОУ ВПО «Шуйский государственный педагогический университет». - Шуя, дача «Бор», 22 мая 2009 г.

5. На международном научном семинаре «Проблематика имяславия в контекстах древних и новых» при Центре кризисологических исследований и научной школе «Герменевтика словесности и культуры», ГОУ ВПО «Шуйский государственный педагогический университет». - Иваново, пересечение улиц Жиделёва и Громобоя, «Дербенев-центр», 8 октября 2009 г.

6. На областном конкурсе научных работ среди молодых ученых, проводящимся Департаментом образования Ивановской области совместно с

Департаментом внутренней политики Ивановской области и Советом ректоров вузов Ивановской области. - Сентябрь - октябрь 2009 г.

7. На всероссийской научно-практической конференции «Рождение культурологии в России» при Центре кризисологических исследований и научной школе «Герменевтика словесности и культуры», ГОУ ВПО «Шуйский государственный педагогический университет». - Иваново, «Дербенев-центр», 2 апреля 2010 г.

8. На межрегиональной научно-практической конференции «Сокровищница жизни человека; русский язык, литература, искусство». - ГОУ ВПО «Шуйский государственный педагогический университет». - Шуя, 17 марта 2010 г.

9. На межрегиональной «III Шуйской сессии студентов, аспирантов, молодых ученых», ГОУ ВПО «Шуйский государственный педагогический университет». - Шуя, пл. Ленина, д. 2. Литературно-краеведческий музей Константина Бальмонта, 27 мая 2010 г.

10. На межрегиональной «15-й Нижегородской сессии студентов, аспирантов, молодых ученых». - Нижегородская область, «Красный плес», 19-22 октября 2010 г.

11. На всероссийской научно-практической конференции «Антикризисный потенциал русской интеллектуальной культуры конца Нового времени» при Центре кризисологических исследований и научной школе «Герменевтика словесности и культуры», ГОУ ВПО «Шуйский государственный педагогический университет». - Иваново, пересечение улиц Жиделёва и Громобоя, Дербенёв-центр, 8 октября 2010 г.

12. На всероссийской научно-практической конференции «Основы инновационной деятельности», НОУ ВПО «Российский новый университет». -Москва, ул. Радио, д. 22, 29 октября 2010 г.

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях:

Публикации в реферируемых журналах, и изданиях списка ВАК РФ:

1. Наумов, Ю.В. Макрокультурный кризис в наследии Ф.Ницше и В. Соловьева [Текст] / Ю.В. Наумов // Вестник Вятского государственного гуманитарного университета. - 2009. - №3 (4). Философия и социология; культурология. - С. 164-170. - (1,06 п. л.)

2. Наумов, Ю.В. Религиозные трансформации как динамические силы развития культуры и ее кризисов [Текст] / Ю.В. Наумов // Вопросы культурологии. -2010. - №9. - С, 70-73. - (0,5 п. л.)

3. Наумов, Ю.В. Неохристианский аспект философии B.C. Соловьева [Текст] / Ю.В. Наумов // Философия и культура. - №10 (34). - 2010. - С. 71-76. - (0,9 п. л.)

Статьи в сборниках научных трудов и тезисы докладов на научно-практических конференциях:

4. Наумов, Ю.В. Ф. Ницше и В. Соловьев: религиозная трансформация антропологического кризиса в контексте глобального культурного кризиса эпохи Нового времени [Текст] / Ю.В. Наумов // Шуйская сессия студентов, аспирантов, молодых ученых: Сборник трудов Межвузовской научно-методической конференции. - Шуя - Иваново : Изд-во ГОУ ВПО «ШГПУ», 2008. - С. 149-154. -(0,5 п. л.)

5. Наумов, Ю.В. Ф. Ницше и В. Соловьев: диалектика религиозной трансформации в контексте глобального культурного кризиса Нового времени [Текст] / Ю.В. Наумов. - М. : Школа будущего. - 2008. - № 6. - С. 27-31. - (0,6 п. л.)

6. Наумов, Ю.В. Ф. Ницше и В. Соловьев: сверхчеловек и/или святой [Текст] / Ю.В. Наумов // Шуйская сессия студентов, аспирантов, молодых ученых: Сборник трудов II Межвузовской научно-методической конференции. - Москва -Шуя : Изд-во ГОУ ВПО «ШГПУ», 2009. - С. 185-187. - (0,25 п. л.)

7. Наумов, Ю.В. B.C. Соловьев и культурология [Текст] / Ю.В. Наумов // Проблемы гуманитарного образования: школа - вуз: Материалы третьей региональной научно-практической конференции / отв. ред. М.Н. Сербул. - Шуя, 2009.-С. 16-19.-(0,25 п. л.)

8. Наумов, Ю.В. Тематика власти в наследии Ф. Ницше и В. Соловьева [Текст] / Ю.В. Наумов // Антикризисный потенциал Традиции и проблемы Имяславия: Сборник материалов научно-практической конференции / под ред. В.П. Океанского. - Иваново - Шуя, 2009. - С. 459-467. - (0,6 п. л.)

9. Наумов, Ю.В. Национальное и универсальное в орбите макрокультурного кризиса (на примере творчества Ф. Ницше и В. Соловьева) [Текст] / Ю.В. Наумов // Шуйская сессия студентов, аспирантов, молодых ученых: Сборник трудов III Межвузовской научно-методической конференции. - Москва -Шуя : Изд-во ГОУ ВПО «ШГПУ», 2010. - С. 211-212. - (0,3 п. л.)

10. Наумов, Ю.В. Культурологический потенциал творчества B.C. Соловьева [Текст] / Ю.В. Наумов // Ословесненный космос: культурологический сборник. Научный редактор - проф. В.П. Океанский. - Иваново; Шуя : Центр кризисологических исследований ГОУ ВПО «ШГПУ», 2010. - С. 48-51. - (0,25 п. л.)

11. Наумов, Ю.В. Антикризисный потенциал наследия Ф.Ницше и В. Соловьева [Текст] / Ю.В. Наумов // Бесконечная равнина: антикризисный потенциал русской интеллектуальной культуры (сборник научных трудов) / под ред. В.П. Океанского. - Иваново - Шуя : Центр кризисологических исследований ГОУ ВПО «ШГПУ», 2010. - С. 86-91. - (0,4 п. л.)

12. Наумов, Ю.В. Тематика кризиса в творчестве Ф.Ницше и В. Соловьева (опыт компаративистской рефлексии) [Текст] / Ю.В. Наумов // История мысли: Русская мыслительная традиция. Вып. 6 / Под ред. И.П. Смирнова. - М. : Вузовская книга, 2011.

Подписано к печати 8.02.2011 г. Формат 60x84/16. Бумага ксероксная. Печать ризография. Гарнитура Тайме. Усл. печ. листов 1,4. Тираж 100 экз. Заказ № 3031.

Издательство ГОУ ВПО «ШГПУ» 155908, г. Шуя Ивановской области, ул. Кооперативная, 24 Телефон (49351) 4-65-94

Отпечатано в типографии ГОУ ВПО «Шуйский государственный педагогический университет» 155908, г. Шуя Ивановской области, ул. Кооперативная, 24

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата культурологии Наумов, Юрий Викторович

Введение.

Глава 1. Кризисологические тенденции культуры Нового времени.

1.1. Общеевропейские черты становления культуры Нового времени.

1.2. Ментальные проблемы Нового времени.

1.3. Кризисологические черты искусства Нового времени.

1.4. Религиозные трансформацииантропологического кризиса.

Выводы.

Глава 2. Религиозные и этико-правовые параллели в творчестве

Ф. Ницше и В. Соловьева.

2.1. Этические идеи.

2.2. Религиозные взгляды.

2.3. Этико-правовые параллели.

Выводы.

Глава 3. Пути осмысления кризиса.

3.1. Идейные "предтечи": А. Шопенгауэр и А.С. Хомяков.

3.2. Метафизика "воли к власти".

3.3. "Смерть Бога" как всего сверхчувственного.

3.4. Сверхчеловек как антихрист и/или святой.

Выводы:". .77. .777 77. .777.777777.777. 7. .777.7777. .77.7. .77.

Глава 4. Пути преодоления кризиса.

4.1. Ф. Ницше: неоязычество.

4.2. В. Соловьев: неохристианство.

4.3. Антропоэнергийная интерпретация ключевых идей Ф. Ницше и

В. Соловьева.

4.4. Геополитический конфликт Запада и Востока.

Выводы.

Введение диссертации2011 год, автореферат по культурологии, Наумов, Юрий Викторович

Изложение стержневых идей данного диссертационного исследования следует предварить формулировкой базовых принципов изучения макрокультурного кризиса, которые автор выдвигает как априорные. Во-первых, необходимо обозначить то, что позволяет охарактеризовать исследуемую проблему как «макрокулътурный кризис» и, во-вторых, — указать на глубинные корни и предпосылки этого явления.

В качестве ./иякрокультурного, кризис идентифицируется нами в связи с утверждением единого мирового культурного пространства, которое состоялось лишь в эпоху Нового времени. Новоевропейская культура, понимаемая в широком смысле как деятельность человека по возделыванию окружающего его мира и себя самого есть культура кризисологическая.■ Она, иногда весьма странным образом, соединяет в себе крайне противоречивые тенденции и направления. За бурным ростом естественнонаучного знания, связанными с ним географическими открытиями, крутыми поворотами социально-экономической и церковно-политической жизни стоит одна выразительная черта декаданса - упадок устоявшегося духовного бытия общества и вслед за этим понижение общего нравственного идеала. Поэтому макрокультурный кризис включает в себя религиозную составляющую проблемы.

Стоит отметить, что актуальность кризисологических исследований научной школы «Герменевтика словесности и культуры», членом которой является диссертант, оценена и поддержана - тремя государственными целевыми программами:

- Федеральной целевой программой «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России» на 2009-2013 годы по теме

НИР «Герменевтические исследования макрокультурного кризиса и антикризисного потенциала русской словесной культуры»;

Идеи Ницше есть антитезис по отношению к европейской философии, начинающейся, по мнению мыслителя, с Сократа, а также по отношению к многовековой христианской культуре. Тогда как идеи Соловьева — тезис. Он утверждал позитивное в облике Сократа и всей истории философии и признавал большое положительное значение христианства в мире, хотя и находил место его критике и переосмыслению. Это диалектическое единство — синтез — резонно будет назвать религиозной трансформацией, так как решающее значение в стремлении к преобразованию у обоих мыслителей имеет именно религия.

Предметом изучениям является макрокультурный кризис эпохи Нового времени, выраженный через идеи Ф. Ницше и В: Соловьева.

Достижение! поставленной,: цели потребовало решения; следующих задач:1;

1. Осмыслить и описать кризисологические тенденции культуры Нового времени:

2. Проанализировать религиозные и этико-правовые параллели-В" творчестве Ф. Ницше и В: Соловьева.

3. Изучить предлагаемые ими варианты осмысления кризиса.

4. Рассмотреть пути преодоления кризиса,, конструируемые философами.

Теоретико-методологическая основа? исследования;

Центральное место , в работе занимает, сравнительно-исторический (компаративистский) метод,, позволяющий,; не только' устанавливать повторяемость больших культурных явлений; присущих • разным историческим эпохам, но и сопоставить, в частности, творчество Ницше и Соловьева. При концептуальном воссоздании идейного комплекса философов используются структурно-описательный и структурно-функциональный методы. При- создании авторской гипотезы используются также методы моделирования и идеализации. В анализе значимых концептов;; Ницше («воля к власти», «Бог мертв», «сверхчеловек», «аполлоническое» и «дионисийское» начала) и Соловьева («всеединство», «София», «отвлеченные начала», «свободная теургия» и др.) используется герменевтический метод. В меньшей степени реализован метод биографический.

Религии, как главной составляющей культуры и как аспекту ее кризисов, особое внимание уделял С. Хантингтон в своей знаменитой книге «Столкновение цивилизаций». По его мнению, религия конституирует цивилизацию, являясь ее цементирующим элементом. А время, следующее за периодом холодной войны, будет эпохой цивилизационных конфликтов, напрямую касающихся религии, менталитета, аксиологии, обычаев, искусства, то есть - культуры. И в нашей работе мы исходим из того, что религия представляет фундамент культуры, а, следовательно, и ее кризисов. Ницше и Соловьевым предлагается трансформация христианских устоев. И диалектическое объединение этих революционно-эволюционных преобразовательных намерений философов в данной диссертации детерминирует ядро культурного кризиса конца Нового времени в первую очередь в области религиозно-духовной жизни.

Изучению культурного кризиса Нового времени посвящены работы В.П. Океанского, основавшего научную школу «Герменевтика словесности и культуры» при кафедре культурологии и литературы Шуйского государственного педагогического университета. Им обосновываются и вводятся в, научный лексикон термины, «кризисология» и «кризисологичность», широко применяемые и в нашем исследовании. В Л. Океанским предполагается опора на словесность и в. целом на фундаментальность и непреходящую ценность традиции; которые, однако, мы можем понять и применить, лишь творчески интерпретировав и переосмыслив их в русле сегодняшнего дня, то есть герменевтически.

Источниковуюбазу исследования составляют следующие тексты:

1. Ф.Ницше1: «Человеческое, слишком человеческое. Книга для свободных умов», «Веселая наука», «Злая мудрость. Афоризмы и изречения», «Так говорил Заратустра. Книга для всех и ни для кого», «По ту сторону добра и зла: Прелюдия к философии будущего», «К генеалогии морали. Полемическое сочинение», «Сумерки идолов, или как философствуют молотом», «Антихрист. Проклятие христианству», «Ессе Homo. Как становятся сами собой».

2. В. Соловьев-: «Кризис западной философии (против позитивистов)», «Критика отвлеченных начал», «Философские начала цельного знания», «Три речи в память Достоевского», «На пути к истинной философии», «Об упадке средневекового миросозерцания», «Красота в природе», «Общий смысл искусства», «Смысл любви», «Тайна прогресса», «Идея человечества у Августа Конта», «Оправдание Добра. Нравственная

1 В работе над диссертационным исследованием нами преимущественно использовалось следующее издание сочинений Ф. Ницше: Ницше, Ф. Сочинения : в 2 т. [Текст] / Ф. Ницше / Литературные памятники / Составление, редакция изд., вступ. ст. и примеч. К.А. Свасьяна; пер. с нем. - М.: Мысль, 1990. - Т. 1. - 829 е., Т. 2. - 829 с.

2 Сочинения B.C. Соловьева в основном проработаны и цитированы по этому изданию: Соловьев, B.C. Сочинения в 2-х т. [Текст] / B.C. Соловьев // общ. ред. и сост. A.B. Гулыги, А.Ф. Лосева; примеч. С.Л. Кравца и др. - М.: Мысль, 1988. - Т. 1. - 892 е., Т. 2. - 822 с. философия», «Жизненная драма Платона», «Идея сверхчеловека», «Три разговора о войне, прогрессе и конце всемирной истории».

Источниковедческая база исследования. Особо в аналитическом обзоре научной литературы стоит выделить сборник статей о творчестве Ф. Ницше и В. Соловьева: Владимир Соловьев и Фридрих Ницше (материалы международной конференции) // Вопросы философии. - 2002. — №2. - С. 14-118. Именно эти публикации в свое время подвигли автора данного исследования к более глубокому изучению творчества обоих мыслителей в контексте, проблем новоевропейской культуры; Остальные исследования составляют три группы: рецепция макрокультурного кризиса, труды по творчеству Ницше и работы, посвященные Соловьеву.

Кризис культуры отчетливо ощущался уже Владимиром Сергеевичем Соловьевым, наследие которого является поводом для нашей: рефлексий над макрокультурным кризисом конца Нового времени: Ряд. значительных русских религиозных философов стали продолжателями идей B.C. Соловьева, углубляя и расширяя критику новоевропейской культуры.

Комплекс работ HiÄ. Бердяева [12-1 б]3 является важнёйшим при попытке осмыслить кризис культуры рубежа XIX-XX веков. Сборник статей H.A. Бердяева разных лет под заглавием «Духовный кризис интеллигенции», составленный и прокомментированный В.В. Саповым, подвергает критике декадентствующие слои интеллигенции. Конкретная, «точечная» критика философа высветляет губительные тенденции искусства, литературы,, церковной жизни, философии того времени. Осознавая и описывая тяжесть переломных для России времен 1905 г., Первой мировой войны, смены правительства, мыслитель находит предпосылки этих явлений в кризисе религиозно-духовной жизни. Критике подвергается богословская традиция, болезненно зависимая от западноевропейской. Сам H.A. Бердяев стал одним из главных лидеров движения так называемого «нового религиозного

Цифра в квадратных скобках соответствует порядковому номеру источника в библиографическом списке. сознания». Его статьи, написанные казалось бы на злобу дня, остались едва ли не лучшими примерами рефлексии русского философа о России. По глубине, аргументированности и благородному аристократическому пафосу возрождения эти статьи находятся в авангарде русского осмысления? культурного кризиса.

Книга 11.А. Бердяева «Истоки и смысл русского; коммунизма» [13] представляет собой попытку интерпретации прихода к власти в России коммунистов. Эта, работа посвящена поиску метафизических предпосылок коммунизма и осмыслению мессианских народных чаяний измученного русского народа. '

В работе «Философия творчества^ культуры и искусства» [16] Н.А. Бердяев формулирует свою; концепцию' культуры, искусства, и, созидающего их творчества. В этой книге; важным для нас было кризисологическое понимание . современной Бердяеву культуры. Это понимание не ограничивалось только рамками России, но и распространялось. на; все западноевропейские страны.* Общие кризйсологические черты, выделенные Бердяевым, позволяют характеризовать проблему культурного кризиса как глобальную («макрокультурный кризис»).

Современные ученые также считают значимой для русских мыслителей тематику кризиса. Так Т.Ю. Сидорина [206] посвятила монографию исследованиям прогнозов кризиса в трудах русских мыслителей; Первым таким философом в ее работе представлен В:С. Соловьев, тем самым подтверждая наш взгляд на Соловьева как на первооткрывателя кризисологической тематики в русской философии.

С.С. Хоружий [250-252] в своих богатых на интересные повороты мысли и сопоставления книгах уже изначально исходит из признания кризисного состояния культуры и философии. В этой ситуации он считает единственно действенным и реально осуществимым путь православного энергетизма. Дискурс энергий, описываемый и творчески переработанный им в ряде публикаций, является едва ли не единственным оправданным alter ego философскому рационализму, романтическому эскапизму и постмодернистскому релятивизму.

В своих многолетних кризисологических исследованиях В.П. Океанский и его супруга Ж.Л. Океанская [168-172] едва ли не впервые дают углубленный анализ русской словесности на предмет изучения кризиса культуры. Ими также включены в исследовательскую орбиту ключевые труды западноевропейских мыслителей по этой тематике. Согласно им одним из первых и ярчайших представителей кризисологической рефлексии в Европе является Ф. Ницше. Трудами В.П. и Ж.Л. Океанских в 2006 г. был проведен международный симпозиум «Глобальный кризис: метакультурные исследования» [52], при кафедре культурологии и литературы Шуйского государственного педагогического университета была создана научная школа «Герменевтика словесности и культуры». С рождением этой школы исследования кризиса встают на твердые методологические, культурологические, культурфилософские, филологические, антропологические пути. В лоне этой школы сформировалась проблематика макрокультурного кризиса, изучению которого с помощью наследия Ф. Ницше и В. Соловьева посвящено и наше исследование.

Фундаментальным в кризисологии является труд выдающегося немецкого философа О. Шпенглера «Закат Европы» [262]. Наряду с оригинальной типологией культур О. Шпенглер дает аргументированную кризисологическую характеристику западноевропейской культуре. По его мнению, тип «фаустовского» человека измельчал и выродился на рубеже XIX-XX веков. Теперь участь «старой» Европы - медленно умирать, освобождая идейное пространство молодым культурам. Двухтомник Шпенглера содержит ряд критериев наступления кризиса культуры. Когда искусство, побывав на вершинах «реализма в высшем смысле», как писал Ф.М. Достоевский, начинает увлекаться детализацией, теряет интерес к истории и школе, когда десятки стилей умирают, не успев еще до конца сформироваться, тогда ощутимым становится забвенье «большого стиля» и наступает время декаданса. Философия увлекается гносеологическими спекулятивными построениями. Забвению предается «зов бытия» (М. Хайдеггер). Литература обращается к «человеческому, слишком человеческому» (Ф. Ницше).

Во многом с книгой О. Шпенглера перекликается работа итальянского мыслителя Ю. Эволы «Люди и руины» [265]. В отличие от Шпенглера Эвола представляет собой позицию так называемого интегрального традиционализма, основателем которого считается Р. Генон. Однако критика современного мира, признание его глубокого духовного кризиса является отправной точкой размышлений Эволы о культуре. Поиск единой интегральной «Традиции» вплотную связан с эзотерическими религиозно-философскими учениями. К этой философской школе принято относить А.Г. Вирта, М. Элиаде, Т. Буркхардта, Ф. Шуона, Г. Дебора, А. де Бенуа, А.Г. Дугина, Е.В. Головина.

Работы немецкого философа М. Хайдеггера «Европейский нигилизм», «Слова Ницше "Бог мертв"» и другие [242-245] представляют убедительную попытку интерпретации феномена нигилизма. Мыслитель определяет нигилизм как «движение в историческом свершении» Запада. Несмотря на то, что мы считаем трактовку нигилизма Хайдеггером в полной мере соответствующей кризисологической концепции нашего исследования, в его работах центр нигилизма, кризисного состояния культуры смещен в сторону западноевропейской цивилизации.

Р. Гвардини, католическому теологу и философу итальянского происхождения принадлежит знаковый труд «Конец Нового времени» [46], который посвящен осмыслению мировоззренческих, социокультурных, культурфилософских и экзистенциальных сдвигов конца Нового времени. Позиция Гвардини вполне отвечает нашей концепции макрокультурного кризиса и предлагает своеобразный теологически ориентированный путь его преодоления.

Нидерландский историк, теоретик культуры Й. Хёйзинга в книге «В тени завтрашнего дня» [249] дает общую неутешительную картину будущего западноевропейской культуры. Эта работа одна из немногих представляет попытку дать дистанцированный от частностей комплексный взгляд на ментальные проблемы культуры. В книге «Homo ludens» (человек играющий), ставшей сегодня популярной в связи с возрастанием интереса к феномену игры, Хёйзинга наделяет понятие игры онтологическими атрибутами. Игра, по его мнению, — несводимый ни к какому другому роду деятельности основополагающий способ бытия человека в мире. Обращение к игре с таких позиций, считает он, позволило бы раскрыть архетипические основы человеческого существования и органично выйти из «серьезного», поглощенного рационализмом кризисного состояния культуры.

Работа французского мыслителя, теоретика литературы Ж.-Ф. Лиотара «Состояние постмодерна» [124] посвящена рецепции постмодернизма. Определяющим толчком к постмодернистской культуре, по мнению Лиотара, стал крах метанарративов (устоявшихся сценариев мышления). Несмотря на то, что эта книга описывает культуру XX века, ее автор неоднократно говорит о предпосылках постмодернизма, уходящих своими корнями в Новое время.

Статья американского ученого Ф. Фукуямы с вызывающим названием «Конец истории?» [240], позднее ставшая книгой, предлагает считать состояние современного постиндустриального западноевропейского общества замыкающим звеном не только западной цивилизации, но и мировой истории. Либерально-демократическая политическая система США и Европы определяется мыслителем как наивысшее политико-экономическое достижение всего человечества. Согласно Фукуяме, кризис культуры теряет актуальность в связи с достижением потребительской гармонии. Однако сам автор оговаривает гипотетичность своей идеи. С пониманием «конца истории» можно согласиться лишь частично, как с пониманием конца некоего пусть большого этапа глобального исторического процесса. Внушает скепсис вольная редукция всей мировой истории до западноевропейских стран и США. Другим странам автор статьи отводит роль догоняющих Старый и Новый свет. Либерально-демократическая модель политических отношений предлагается им как исключительная и неизбежная. Оставшиеся страны, видимо, в недалеком будущем достигнут той же точки развития, что и геополитический истеблишмент, и мировая история, понимаемая как процесс, остановится. Сегодня, спустя 20 лет после публикации этой статьи в России, всерьез говорить о каком-либо конце истории не приходится. Проблематичность геополитических отношений в мировой политике скорее усиливается, чем переживает период стагнации. На арену выходят новые «тяжеловесы» — Китай, Индия. Однополярность мира, априори предполагаемая Фукуямой, уходит в прошлое.

Более реалистичную на наш взгляд картину мировой культуры и геополитики представил в книге «Столкновение цивилизаций» С. Хантингтон [246]. По его мнению, кризисное состояние культуры будет усиливаться, а напряжение в мировой политике нарастать. Мировые цивилизации, ядром которых является религия, будут отстаивать свою идентичность. Усилятся конфликты на религиозной и культурной почве. Удивительным образом религия может послужить поводом к раздорам, и она же, с помощью вероучительных правил, должна помочь осознать и принять различия в вере и менталитете. Мы думаем, что исторический опыт России, где на протяжении многих веков живут бок о бок различные народы, нации, религии и культуры, может стать положительным примером в стремлении снять эскалацию межцивилизационных конфликтов.

Современный французский мыслитель А. Глюксманн в работе «Достоевский на Манхеттене» [53] предпринял попытку критического анализа трагедии 11 сентября 2001, которая показала, насколько серьезной является угроза мирового терроризма. Однако остается спорным обвинение Бен Ладана и Аль-Каиды в этом чудовищном преступлении. Целый ряд необъясненных в официальной версии «случайностей» позволяют трактовать эту катастрофу как тщательно спланированный внутриправительственный заговор. Глюксманн пишет о том, что мы не извлекаем уроки ни из истории, ни из культуры, — отсюда и имя« Ф.М. Достоевского. Глубокий духовный кризис сковал Америку, а взрыв Всемирного торгового центра - это внешнее проявление тупика постмодернистской культуры, во многом сформированной политикой самих США. Однозначно можно г сказать лишь то, что «9/11» открыло новую страницу в истории Америки, окончательно разоблачив миф о ее непоколебимости и мировой гегемонии.

Другой тематический пласт нашего исследования освещает научная литература по творчеству Ницше.

В интерпретации наследия Ницше мы главным образом опираемся на философскую герменевтику работ М. Хайдеггера [242-245]. В статьях «Европейский нигилизм», «Слова Ницше "Бог мертв"» и других Хайдеггер осмысляет своеобразное творчество Ницше как замыкающее звено западноевропейской метафизики. Волюнтаризм А. Шопенгауэра максимизирован Ницше в учении о «воле к власти». Заявляя претензии на фундаментальное переосмысление немецкой философии и европейской культуры, Ницше завершает их непростой многовековой путь, сам становясь их значимой частью.

На работу русского религиозного философа, последователя B.C. Соловьева С.Л. Франка «Фр. Ницше и этика "любви к дальнему"» [235] мы опираемся при анализе этических воззрений Ницше. Разрозненность, несистематичность, поливариантность этики немецкого мыслителя является значительным препятствием к созданию целостного представления о ней. Тогда как интерпретация Франка предлагает комплексный универсальный взгляд на учение о морали Ницше, аргументировано разделяя его этику на «любовь к ближнему» и «любовь к дальнему».

Статья Л.И. Шестова «Добро и зло в учении гр. Толстого и Ф. Ницше» [259] также обращает нас к этическим проблемам произведений Ницше. В данной работе представлен компаративистский анализ наследия Ницше и

JI.H. Толстого. Интересно здесь не только само методологическое решение, но и выявление глубинных связей в творчестве обоих мыслителей. «Русскими Ницше» мы привыкли называть К.Н. Леонтьева и В.В. Розанова. Однако Шестов убедительно обосновывает и «ницшеанство» Толстого. Это свидетельствует о глобальном культурном кризисе рубежа XIX-XX веков (макрокультурный кризис), так как одними и теми же идеями были охвачены многие мыслители и России, и Европы. Признание кризиса и религиозно-духовный поиск выхода из него объединяет столь разные фигуры в один ряд.

Ценными нам представляются два предисловия A.B. Михайлова к статье М. Хайдеггера «Слова Ницше "Бог мертв"» [146] и работе Ницше «По ту сторону добра и зла» [147]. Михайловым дан глубокий анализ предпосылок написания этих произведений, осмыслен период творчества, к которому относятся рецензируемые им работы. Вспомним, что ему принадлежит один из переводов «Антихриста» Ницше. Причем в его транскрипции это название уже звучит как «Антихристианин», что смягчает более известный перевод этого названия В.А. Флёровой в двухтомнике 1990 г. [158]. За таким преобразованием находятся и новые еще не озвученные смыслы.

В качестве источника по изучению жизненного и творческого пути Ницше мы использовали работу Д. Галеви «Жизнь Фридриха Ницше» [43]. Книга представляет подробный добросовестный анализ жизни философа. Причем достойная одобрения тщательность и скрупулезность не помешали автору сформировать и выдержать свою позицию по ряду спорных моментов биографии немецкого мыслителя.

Статья Х.Г. Гадамера «Драма Заратустры» [39] дает новую интерпретацию главного героя центрального произведения Ницше «Так говорил Заратустра». Однако кризисологический аспект этой книги и ее героя глубже раскрыт в статье В.М. Бакусева «"Заратустра" или "Заратуштра"? Автор, герой и его прототип в "Also sprach Zarathustra"» [10].

В понимании Бакусева герой Заратустры - это сам Ницше, пришедший модифицировать метафизику воли к власти в учение о вечном возвращении.

Русский миф о Ницше, критику которого можно встретить на страницах работ Н.А. Бердяева, анализирует и разоблачает в статье «Русский миф о Ницше начала 20 века» Г.В. Варакина [29].

Две интересные статьи по творчеству Ницше написаны В.П. Визгиным. В первой работе «Ницше глазами Делеза» [33] автор анализирует интерпретацию Ницше французским постструктуралистом Ж. Делезом. Вторая статья «Ницше и Марсель: «Смерть бога» и кризис культуры» [34] напрямую касается проблематики нашего исследования. Автор публикации считает афоризм Ницше «Бог умер» метафорой культурного кризиса. В ' стремлении более рельефно осмыслить этот кризис Визгиным также привлекается творчество первого французского философа-экзистенциалиста Г. Марселя.

Известным отечественным исследователем Ницше является

A.Р. Геворкян. Мы используем четыре ее статьи, посвященные различным аспектам творчества немецкого мыслителя. Анализ бинарной оппозиции «аполлонического» и «дионисийского» начал представлен в ее работе «Проблема Диониса и Аполлона у Ф. Ницше и В. Шмакова» [48]. По мнению Геворкян, концепция Ницше перекликается со своеобразными идеями представителя русского философского эзотеризма первой четверти XX века

B.А. Шмакова. Другая публикация Геворкян «Принцип ценностного полагания воли как выход к новой онтологической проблематике: [роль философии Ницше в духовной ситуации XX века]» [49] посвящена аксиологии Ницше, которая имеет непосредственное отношение к кризисной ситуации культуры XX столетия. Другая статья «Ницше и метафизический 1 пессимизм» [50] критикует поверхностный распространенный взгляд на , философию Ницше как на пессимизм. Признание нигилизма, как движущей силы западной цивилизации, «смерти Бога», культурного декаданса, свидетельством которого является музыка Р. Вагнера, отнюдь не

18 пессимистично. Осознание этих фундаментальных проблем должно, напротив, подтолкнуть общество к преодолению кризиса. Некоторый промежуточный итог в ставшем традиционным сравнении К.Н. Леонтьева и Ницше подведен в работе Геворкян «Леонтьев и Ницше» [51].

И.И. Евлампиев в статье «Достоевский и Ницше: на пути к новой' метафизики человека» [70] так же как многие другие исследователи избрал путь компаративистской рефлексии. Прослеживается влияние взглядов Ф.М: Достоевского на творчество Ницше. Более глубокий анализ этой проблемы можно найти на страницах книги Ю.Н. Давыдова «Этика любви-и метафизика своеволия: проблемы нравственной философии» [59].

Статья A.B. Игнатенко «Рецепция Ницше во Франции» [78] представлен комплексный взгляд на творчество Ницше французских философов, главным образом постструктуралистов.

Работы В'.Н. Кантора [88-90] также* являются для* нас важными. В центре внимания^ ученого и Ницше, и Соловьев. Причем в его статьях придается значение именно кризисологическому аспекту их произведений. Культурный кризис европейского человека, упадок христианского теоцентричного миропонимания, этический релятивизм в фокусе авторской» рефлексии.

В изучении наследия Соловьева мы в первую очередь опирались на фундаментальные труды по истории русской философии В.В. Зеньковского [76], Н.О. Лосского [132], И.И. Евлампиева [71] и А.Ф.1 Замаляева [75]. Ведь целостное осмысление философии Соловьева невозможно вне исторического контекста ее появления и развития. К монографиям, комплексно освящающим творчество Соловьева, также стоит отнести работы А.Ф. Лосева, К.В. Мочульского, В.В. Кравченко.

Книга А.Ф. Лосева «Владимир Соловьев и его время» [129] представляет интереснейший и едва ли не единственный в своем роде анализ философии Соловьева, опираясь на современное русскому мыслителю состояние мировой и отечественной философии и культуры. Лосев показывает не только гениальность, но и органичность появления философии Соловьева в конце XIX века. Однако ясно и то, что мыслитель перешагнул рамки не только XIX, но и XX столетия. Его мысль во многом предвосхищает феноменологию, идет в ногу с философией жизни Ницше и С. Кьеркегора, входит в антропоэнергийный дискурс С.С. Хоружего, продолжает эсхатологическую традицию восточного христианства.

Книга К.В. Мочульского «Гоголь. Соловьев. Достоевский» [149] интересна как источник биографических данных о Соловьеве. Однако Мочульский проводит интересные взаимосвязи между тремя большими фигурами русской словесности и выходит на уровень глубокого обобщающего осмысления русской культуры.

Монография В.В.Кравченко «Владимир Соловьев и София» [105] представляет исчерпывающий анализ Софии в творчестве мыслителя, выявляя в ней древние мифологические архетипы, неоплатонические и христианские корни, констатируя неподдающуюся редукции полисемантичность и ризоморфность этого образа-символа.

Работа П.П. Гайденко «Владимир Соловьев и философия Серебряного века» [40] посвящена освещению того резонанса, который произвела философия и, главным образом, поэзия Соловьева на словесность Серебряного века. Влияние Соловьева на символистов и философов «нового религиозного сознания» действительно трудно переоценить. Однако философский ренессанс начала XX века для русской философии правильнее было бы назвать как раз Золотым веком, так как в отличие от литературного Золотого (XIX) века русской литературы собственное лицо русская философия приобрела именно на рубеже Х1Х-ХХ веков и позднее, в первую очередь благодаря Соловьеву.

Работа Б.Н. Чичерина «О началах этики» [255] представляет критику фундаментального труда Соловьева «Оправдание добра. Нравственная философия». Чичериным отвергается некий религиозный детерминизм '

Соловьева и подробно критически разбирается его попытки насильственного юридического применения нравственных законов.

Важным является осмысление наследия Соловьева его старшими и младшими современниками К.Н., Леонтьевым, П.В. Флоренским, С.Н. Булгаковым, Г.В. Флоровским, С.Л. Франком, Л.М. Лопатиным, E.H. Трубецким.

Г.В. Флоровским в работе «Пути русского богословия» [233] дается критический исторический анализ деятельности и творчества Соловьева и его последователей. Но, несмотря на то, что с ортодоксальных теологических позиций теократическая утопия Соловьева, его этическое учение, эсхатологические пророчества и ряд других идей не выдерживают критики, нельзя не согласиться с тем, что в русской философии творчество Соловьева стало настоящим прорывом. П.В. Флоренский, С.Н. Булгаков, С.Л. Франк, Л.М. Лопатин, E.H. Трубецкой образовали школу «метафизики всеединства», предложив каждый свои философские системы на базе учения о всеединстве Соловьева.

Д.Л. Клайн в статье «Гегель и Соловьев» [98] выявляет черты преемственности в философских системах Г.В.Ф. Гегеля и Соловьева. Справедливости ради стоит отметить, что такой анализ был предпринят не раз еще при жизни мыслителя его критиками. Влияния на Соловьева Спинозы, Шеллинга, Гегеля, Баадера, Беме и некоторых других общеизвестны.

Монография Ю.С. Комарова «Общество и личность в православной философии» [103] представляет интересный взгляд советской атеистической философской рефлексии на русскую религиозную философию. Так как автор позиционирует себя вне богословских установок и пытается подойти к решению поставленных задач извне, ему остаются непонятными некоторые тонкости и нюансы высоко эрудированной теологической мысли. Критиковать религиозную философию с позиций позитивизма, атеизма и имплицитного марксизма представляется нам непродуктивным.

Статья A.JI. Алиевой «Вопросы нравственности и права в религиозной философии Вл. Соловьева» [3] представляет собой любопытный и свежий взгляд на этическую проблематику Соловьева, сопоставляя ее с правовыми идеями. В.А. Васильев в статье «Добро и добродетель в нравственной философии B.C. Соловьева» [30] также анализирует этику Соловьева, особо останавливаясь на категориях «добро» и «добродетель». О.Э. Душин в статье «Модели совести: Фома Аквинский и Владимир Соловьев» [69] рецептарует концепции совести Фомы Аквинского и Соловьева и находит много общего и интересного, обогащая эту мало изученную этическую тему.

П.Ч. Бори принадлежит глубокая и аргументированная интерпретация «Трех разговоров о войне, прогрессе и конце мировой истории» Соловьева, которую он приводит в статье «Новое прочтение "Трех разговоров" и повести об антихристе Вл. Соловьева, конфликты двух универсализмов: [Антагонизм 2-х способов восприятия универсализма — Вл. Соловьева и Л.Н. Толстого]» [24]. В ней Бори сравнивает интеллигентский секуляризованный универсум Л.Н. Толстого и теологически центрированный универсум Соловьева. До прямого отождествления Л.Н. Толстого с князем -героем «Трех разговоров» - доходит А.И. Бродский [26]. По его мнению, прототипами героев «Трех разговоров» Соловьева, откровенно размышляющими над эсхатологическими загадками христианства, были член учетного комитета Министерства финансов экономист И.С. Блиох (18361901), начальник Академии Генерального штаба генерал М.И. Драгомиров (1830-1905) и писатель Л.Н.Толстой (1829-1910). Они отождествлялись Соловьевым с политиком, генералом и князем соответственно. А под именем Господина Z принято усматривать самого философа. Б. Маршадзе в статье «Христианский гуманизм в "Трех разговорах" B.C. Соловьева» [138] дает анализ отношения человека к человеку в христианстве. Несмотря на то, что в этом произведении мыслителя четко прослеживается связь с христианством и, в частности, с эсхатологией сама дефиниция «гуманизм» враждебна позиции Соловьева. Гуманизм, как понимает его мировая культура в лице западноевропейского истеблишмента, - это как раз точка зрения Князя, враждебная философу и его представителю в книге - Господину Ъ. Европейский гуманизм эпохи Возрождения, Просвещения, классицизма, романтизма - это явление нехристианское или даже прямо враждебное христианству, заменяющее теизм деизмом, материализмом, атеизмом.

A. Кожев в статье «Религиозная метафизика Владимира Соловьева» [102] подвергает серьезному критическому анализу религиозному метафизику Соловьева. Работа В.К. Миргородского «Различение бытия и сущего в философии Владимира Соловьева: суть проблемы и ее анализ в отечественной литературе» [140] представляет собой комплексный анализ категорий «бытия» и «сущего» у Соловьева. По Соловьеву, понятие сущего в отличие от дефиниции бытия точнее передает характер действительной жизни. Миргородским также приводится рецепция этой проблематики в русской философии.

Статья Л. Мюллера «Владимир Соловьев и католицизм» [150] освещает сложные и неоднозначные взаимоотношения мыслителя с католической церковью. Этой проблематики касается также игумен Вениамин Новик [166; 193], уделяя внимание взаимоотношениям Соловьева с православием. Игумен Вениамин считает философа религиозным реформатором эволюционистского толка. Критике религиозно-философских воззрений Соловьева посвящена работа А. Серегина «Владимир Соловьев и "новое иррелигиозное сознание"» [205].

B.Н. Порус [179; 193] в статье «В. Соловьев и Л. Шестов: единство в трагедии» дает компаративистский анализ двух известных русских религиозных философов. Религиозная тематика, духовные проблемы современного им общества, осознание глубокого культурного кризиса объединяет двух мыслителей в философский тандем. Значимыми для исследования наследия Соловьева являются и работы В.В. Сербиненко [203; 204]. t

М.В.Максимов [218] организует и проводит в стенах Ивановского государственного энергетического университета им. В.И. Ленина ежегодные научные семинары, посвященные творчеству Соловьева. Значение этих семинаров трудно переоценить. На них собираются ученые со всей России и из-за рубежа, рассматриваются самые разные стороны творчества Соловьева, изучается его литературное наследие.

Отметим, что кратко характеризовать все работы по теме макрокультурного кризиса в наследии Ф. Ницше и В. Соловьева представляется нам ненужным и излишним. Обращение читателя к библиографическому списку даст полную картину изучаемой нами литературы и позволит охватить масштаб исследуемой проблемы. Нашей задачей было осветить лишь самые важные опорные книги и статьи.

На основе проведенного аналитического обзора научной литературы по теме «Макрокультурный кризис в наследии Ф. Ницше и В. Соловьева» можно систематизировать полученные данные и подвести итог.

С целью изучения макрокультурного кризиса Нового и Новейшего времени нами были проработаны знаковые труды в области истории и теории культуры. В их числе работы H.A. Бердяева, Б.П. Вышеславцева, О. Шпенглера, М. Хайдеггера, Ю. Эволы, Р. Гвардини, Й. Хёйзинги, М. Бубера, М. Фуко, Ж.-Ф. Лиотара, Ф. Фукуямы, Ю. Хабермаса, С. Хантингтона, А. Глюксмана, М. Хеллера, К. Харта, С.С. Хоружего, Б.Л. Губмана, Т.Ю. Сидориной, В.П. Океанского и Ж.Л. Океанской.

В изучении наследия Соловьева мы опирались на работы Б.Н. Чичерина, К. Леонтьева, П.В. Флоренского, С.Н. Булгакова, Г.В. Флоровского, С.Л. Франка, Л.М. Лопатина, E.H. Трубецкого, К.В. Мочульского, Н.О. Лосского, В.В. Зеньковского, А.Ф. Лосева, В.Ф. Асмуса, А.Л. Алиевой, П.Ч. Бори, А.И. Бродского, В.А. Васильева, П.П. Гайденко, О.Э. Душина, И.И1 Евлампиева, И. Исаева, В.Н. Кантора, Р. Киреева, Д.Л. Клайн, А.П. Козырева, А. Кожева, Ю.С. Комарова, В.В. Кравченко, Б. Маршадзе, В.К. Миргородского, Л. Мюллера, В. Новика,

B.П. Океанского, В.Н. Поруса, Л.А. Попова, О.С. Пугачева, Е.Б. Рашковского, В.В. Сербиненко, М.В. Максимова, М.С. Уварова,

C.М. Усманова, Н.Ф. Уткиной и С.С. Хоружего.

Комплекс основных исследовательских направлений в области макрокультурного кризиса может быть детализирован за счет расширения спектра вопросов, разрабатываемых учеными в рамках своих исследований проблематики кризиса. Безусловно, взаимосвязи между разработками отдельных аспектов кризиса и макрокультурным кризисом очевидны. Так как, например, в сферу культуры входит экономика и, сковавший ее макроэкономический кризис. Именно в единстве эти научные направления способны послужить серьезной предпосылкой для развития исследований в области культурных кризисов. Продвижение в этой области способствует формированию и развитию устойчивой теоретической базы и может служить созданию адекватной теоретической модели выхода из кризиса. Разработка механизмов саморегулирования и саморазвития кризисных процессов в культуре может послужить формированию комплексного развития культурологических теорий.

В рамках детализации и систематизации основных исследовательских направлений в области проблем культурных кризисов и изучения наследия Ф. Ницше и В. Соловьева можно выделить и раскрыть общие для всех исследований проблемы. К таковым можно отнести: анализ предпосылок культурного кризиса Нового времени; культурфилософская рефлексия кризиса Нового времени; проблема личности; проблема «человек и общество»; проблема семьи и пола; проблема кризиса религиозности, секуляризации; проблема кризиса теологии и философии; проблема кризиса искусства; проблемы геополитики и взаимоотношения стран и наций в Новое время; проблема смены картины мира и мировоззрения; проблема анализа творчества Ницше с философско-категориальных позиций; проблема множественности интерпретаций творчества Ницше; проблема использования наследия Ницше гитлеровской пропагандой; проблема анализа религиозных воззрений и преобразовательных намерений Ницше; проблема имморализма в этике Ницше; проблема соотнесения раннего и позднего периода творчества Ницше; проблема комплексного исследования творчества Соловьева с философско-категориальных позиций; проблема интерпретации и исследования образа-символа Софии в творчестве Соловьева; проблема влияния этико-правовых идей Соловьева на социализм и коммунизм; проблема изучения этики Соловьева; проблема анализа его религиозных взглядов и реформистских идей; проблема соотнесения позднего периода творчества Соловьева с его ранними произведениями; проблема соотнесения и комплексного изучения наследия Ницше и Соловьева; проблема комплексного изучения творчества Ницше и Соловьева в контексте проблем макрокультурного кризиса.

Разумеется, пристальное внимание к смежным проблемам в рамках исследований ученых не лишает их работу специфических черт. Очевидна постановка самостоятельных вопросов при изучении культурных кризисов. Аналитический обзор научной литературы по тематике макрокультурного кризиса в наследии Ф. Ницше и В. Соловьева дает обширный материал для систематизации знаний об изучаемом объекте и предмете. Отметим, что проанализированные источники в значительной мере не только расширяют представление о макрокультурном кризисе в творчестве двух известных мыслителей, но и позволяют составить представление о кризисологии как научном направлении, изучающем кризисы.

Таким образом, на основе систематизации и обобщения научных данных, полученных в результате проведенного аналитического обзора научной литературы по проблеме макрокультурного кризиса в наследии Ф. Ницше и В. Соловьева, были получены следующие результаты:

• выявлены взаимосвязи исследовательских направлений в области проблем макрокультурного кризиса и изучения творчества Ф. Ницше и В. Соловьева;

• выделен комплекс знаний об объекте и предмете исследования;

• выстроена система основных исследовательских направлений в области культурных кризисов и изучения творчества Ф. Ницше и В. Соловьева;

• выявлен комплекс знаний о предпосылках, развитии и путях выхода из макрокультурного кризиса в творчестве Ф. Ницше и В. Соловьева.

Научная новизна исследования:

1. В данной работе впервые наследие Ф.Ницше и В.Соловьева представлено в качестве повода для рефлексии над макрокультурным кризисом Нового времени.

5. Проведено оригинальное ' сравнение образа антихриста в творчестве В. Соловьева и Ф. Ницше. Тип ницшеанского сверхчеловека является конгениальным как сверхчеловеку-антихристу Ф. Ницше, так и сверхчеловеку-святому В. Соловьева.

Теоретическая значимость исследованиям Реактуавизированное нами понятие «религиозная\ трансформация>> позволяет осмыслить, не только творчество» Ф. Ницше и В. Соловьева. Представляется возможным конструктивное и плодотворное; использование этого термина1, в культурологических исследованиях; вообще. Ницше и Соловьев представляют частный; идеализированный« пример религиозною трансформации; тогда5 как: история культуры в целом; может быть представлена как:череда;сменяющих друг друга религиозных, сдвигов. Таким образом; религиозная трансформация не только детерминирует генезис любого культурного образования (типа культуры), но обусловливает его развитие, рост, пик активности, спад и гибель.

Практическая значимость исследовании состоит в возможности использовать результаты диссертации в педагогической практике преподавателей высших и средних учебных заведений, в научных исследованиях, посвященных изучению культурного наследия в целом и культурных кризисов в частности, в спецкурсах по истории культуры России и^Европы, а также истории-:европейской и русской словесности.

Основные положения; выносимые на защиту:

Г. В Новое? время: бытие человека в мире кардинально изменилось (географические открытия, научные новации, политические потрясения: и др.), стало другим и осмысление его места в мире (эволюционизм; материализм, позитивизм и др.), что и породило' макрокультурный кризис этой эпохи.

2. Краеугольным камнем европейской культуры является христианство; однако наращивание: научного потенциала, рост техники, внутрицерковные распри, стирание межгосударственных и межкультурных границ и многое другое породили ряд явлений, которые стали близки с XIX века широким общественным массам; что привело к трансформации религиозно-духовных г догматических, метафизических, нравственных, культурных и бытовых) устоев христианства.

3. Религия и ее изменения служат материалом для всякого культуротворчества, в большей или меньшей степени определяя его генезис и развитие.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Макрокультурный кризис в наследии Ф. Ницше и В. Соловьева"

Выводы

Обобщая наш взгляд на идейный комплекс философии Ницше, мы с уверенностью можем назвать его неоязыческим329. Его характеризует отрицание единобожия вообще и христианской его интерпретации в частности, приверженность восточным культам, зачастую имеющим оккультную практику (пусть даже в прошлом), проповедь насилия ради утверждения истины, которая имеет дискуссионный характер, а на деле оборачивается террором, оправдание этики любви к далекому идеалу, а не конкретному человеку. В своем «Заратустре» философ также неоднократно обращается к языческим мифологемам разных зверей, земли-почвы, крови,

329 О языческих корнях центральных идей Ницше писали многие, в том числе и исследователи Соловьева. Одно из последних высказываний об этом можно найти на страницах книги П.П. Гайденко. См., в частности: Гайденко, П.П. Владимир Соловьев и философия Серебряного века / П.П. Гайденко. - М.: Прогресс-Традиция, 2001. — С. 175.

180 предков. Варварский идеал победы сильных является в чем-то предсказуемым и закономерным итогом культурного кризиса, который Соловьевым оценивался с эсхатологической точки зрения и с понятными опасениями, а Ницше - страстно ожидался и восхвалялся.

Следует подчеркнуть, что философия Соловьева — это, скорее, философско-религиозный вопрос, чем строго выстроенная система. Соловьев наметил множество проблем, к разрешению которых мировая философия и культурология только приближаются. Творчество идеолога всеединства несомненно эволюционировало. В «Трех разговорах» он предстает уже совсем иначе, нежели в ранних произведениях: существенно меняется его взгляд на научный прогресс, на объединение науки, философии и религии, переосмысляется историософская парадигма. Уже в помине нет оптимизма, свойственного раннему Соловьеву, веры в позитивную роль науки, которая поможет человеку стать счастливым. Спокойное восприятие неизбежных трагических событий апокалипсиса, описанных им в «Краткой повести об антихристе», показывают совсем иное лицо философа. Последнее произведение открывает в нем, скорее, пережившего борьбу с самим собой, своими философскими и мистическими установками христианина, чем претенциозного столичного доктора философии330. «Три разговора» — это, конечно, некое подведение итогов, и не только итогов своей сложной противоречивой научной карьеры, но и девятнадцати веков существования христианства, и пророчество о колоссальных трагических событиях XX века.

Энергия всеединства как созидающего начала противостоит энергии воли к власти как деструктивной основы. Западноевропейская культурфилософская мысль и история в целом предстают полем борьбы этой дихотомии. В христианстве Божии добрые силы, поддерживающие существование всей вселенной и человека, борются с силами зла, которые

330 Более того, за пол года до смерти, 08.01.1900 г., B.C. Соловьев был избран почетным академиком Академии наук по Отделению русского языка и словесности с квалификацией «философ, публицист, поэт». См.: Лосев, А.Ф. Творческий путь Владимира Соловьева / А.Ф. Лосев // Вступ. статья в собрании сочинений B.C. Соловьева. - Т. 1. — С. 8.

181 исходят от дьявола. А полем борьбы, по словам святых отцов, являются сердца людей, в символическом духовном понимании "сердца". Постоянная напряженная работа по искоренению зла и стяжанию Святого Духа — призвание человечества и смысл его бытия.

Именно поэтому метафизика всеединства Соловьева интеллектуально честно и философично обосновывает мысль объединения человечества для исполнения христианской заповеди любви и победы над злом. Это позволяет опираться на нее в поисках пути объединения современного человечества не только культурфилософскому гнозису, но и теологии. Мысли Ницше и весь его жизненный путь являются примером колоссального труда поэтической рефлексии над макрокультурным кризисом его времени. Нигилизм как довлеющий рок Европейской цивилизации представлялся ему в образе "смерти Бога". Однако мыслитель определял ее в смысле смерти Бога в душе человека как духовного существа, движимого христианской аксиологией. Ницше сам, видимо, мыслил внутри нигилистических энергий, однако его никак нельзя упрекнуть в философской неточности, примитивизме и безвкусице.

Думается, что выход из кризисного перепутья между Западом и Востоком может быть найден лишь изнутри, только внутренней созидательной духовной работой личности. Кризис духовно-религиозной I жизни привел к серьезным геополитическим и культурным катаклизмам XX и XXI веков. Россия и Германия стали полем трагического столкновения Запада и Востока, причудливо реализовав вышедшие из-под пера Ницше идеи "воли к власти" и "сверхчеловека".

Девизом к интеграции Запада и Востока может послужить святоотеческая мысль эпохи Вселенских соборов: «В главном - единство, во второстепенном - разнообразие и во всем - любовь».

Заключение

Изучение макрокультурного кризиса эпохи Нового времени как культурного явления и проблемы культурологии было проведено, главным образом, в первой главе диссертации. Известные фундаментальные сдвиги общественной жизни Нового времени, связанные с активным развитием науки и последующим просвещенческим утопизмом, промышленным переворотом ХУШ-Х1Х веков, Великими географическими открытиями, движением Реформации приводят нас к осмыслению того влияния, которое перечисленные и им подобные явления оказали на мировоззрение человека как личности и менталитет общества в целом. Искусство наряду с философией является другим способом рефлексии над самим собой и над жизнью. В отличие от философии искусству подвластны иные методы и приемы творческого осмысления бытия. Также оно всегда несет определенную более или менее выраженную эстетическую составляющую, которая, как правило, считается неуместной в строгом системном философствовании. Именно искусству и литературе принадлежит главная роль в трансляции антикризисного потенциала традиции. История философской мысли представлена как область религиозных трансформаций, в которую органично вплетено культурфилософское наследие Ницше и Соловьева. Религия и ее изменения, считаем мы, служат материалом для всякого культуротворчества, в большей или меньшей степени определяя его генезис и развитие.

Во второй главе нами были проанализированы религиозные и этико-правовые параллели в творчестве Ницше и Соловьева. Неслучайно осмыслению этики и религии отведены здесь разные параграфы. Этика может рассматриваться лишь как составная подчиненная часть религиозной жизни, в то время как метафизика - ее ядро. Учение о нравственности у Ницше весьма фрагментарно, в его творчестве намного ярче и убедительнее мотивы критики нравственный устоев, обличение буржуазной успокоенности, утилитаризма, демократизма и конформизма западного общества конца XIX века. Соловьев же активно привлекает комплекс рационалистической этики Античности и немецкой классической философии во главе с И. Кантом. «Оправдание Добра» у него не менее рационалистично, чем религиозно и мистично.

О религии же оба мыслителя пишут как о единственном целительном средстве в эпоху кризиса гуманистической культуры, упадка просвещенческого задора и веры в прогресс, секуляризации. Религиозной критике посвящено немало страниц в наследии обоих мыслителей. Через критическое осмысление они стремятся выйти к некой новой религиозной формации и, главное, к новому очищенному содержанию ("свободная теургия" Соловьева, эстетический пафос реанимации дионисизма у Ницше). К сожалению, поиск религиозной истины в их творчестве лежит преимущественно на путях модернизации.

Сопоставление политологических идей мыслителей выявило этико-правовую близость их концепций. Нами был рассмотрен казус смешения идей немецкого мыслителя с национализмом, фашизмом и антисемитизмом. \ Ницше интерпретируется нами, скорее, как пророк глобальных катастроф XX века, когда одной из главных губительных иллюзий была утопическая фикция об арийстве, мировом господстве и превосходстве немецкой расы и культуры. А Ницше был как раз критиком и немецкой культуры, и антисемитизма. Соловьева же критиковали за идею насильственного насаждения добра и, следовательно, оправдание упреждающих средств и сил государства. Б.Н. Чичерин и ряд других, в том числе современных, ученых, считали эти идеи прокладыванием дороги к социализму и коммунизму. С уверенностью можно сказать, что оба мыслителя были лишь теоретиками культурно-политических проектов. Однако критика со стороны некоторых скептиков представляется оправданной. Они, в свою очередь, пытались мыслить реалистичнее и историчнее.

В третьей главе мы непосредственно обратились к анализу идей Ницше и Соловьева по осмыслению, макрокультурного кризиса конца Нового времени. Уделив ранее достаточно места для описания и продумывания общих кризисных тенденций Нового времени, а также проведению параллелей между обоими философами, их диалектическому объединению в проблемном поле религиозной трансформации, мы попытались осмыслить главные концепты Ницше - "воля к власти", "смерть Бога", "сверхчеловек", "нигилизм", "переоценка ценностей". Соловьев, по нашему мнению, выступает, скорее, как оппонент Ницше, зачастую дополняя, переосмысляя, переворачивая идеи немецкого философа. Таким образом, мы проанализировали идейный комплекс Соловьева, отводя место критике и интерпретации наследия обоих.

Интерес представляет антропология обоих философов, их взгляды на дальнейшее существование человека. Для обоих будущее человечества связано с серьезными религиозно-мистическими, социокультурными и политико-экономическими потрясениями. Лишь образ сверхчеловека, наделенный положительным созидательным вектором святости, может абстрагироваться от антихристианских (антихристовых) смыслов. Ведь тип ницшеанского сверхчеловека является конгениальным как его сверхчеловеку-антихристу, так и соловьевскому сверхчеловеку-святому.

Неоязыческие интенции Ницше и неохристианские декларации Соловьева привели нас к попытке антропоэнергийной интерпретации этих идей. Ценным и тематически близким для нас здесь оказались афонские споры XIV века, а также проблематика энергетизма и имяславия в творчестве о. С.Н. Булгакова, А.Ф. Лосева, В.В. Бибихина, С.С. Хоружего и др. Ницше и Соловьев оказались не менее близки к философии Имени и энергетизму, чем к философии жизни.

В творчестве Ницше и Соловьева по-своему детерминируется и разрешается геополитическая коллизия между Западом и Востоком. Драматизм, присущий взаимоотношениям двух полушарий Земли, имеет непосредственное отношение к макрокультурному кризису Нового времени. Ницше усматривает его исход в обращении на Восток, в то время как Соловьеву импонирует Запад с его культурными достижениями. Нам же представляется разрешение данной коллизии лишь на путях синкретизма. Стремление к культурному и, шире, ментальному объединению Востока и Запада возможно лишь при осознании как своих достоинств и недостатков, так и достоинств и недостатков партнера. Отголоски холодной войны, искусственно поделившей мир на два лагеря, ощущаются и сегодня. Мы продолжаем существовать в ситуации конфронтации Запада и Востока. И до тех пор, пока один мир считает, что должен научить другой "правильно жить", сам вопрос о единении и преодолении массы проблем, решаемых лишь "всем миром", остается риторическим.

Творчество Ницше и Соловьева остается сегодня близко людям, пережившим рубеж ХХ-ХХ1 веков. Разноплановые мотивы и идеи их работ и сейчас "витают в воздухе". Мы же попытались актуализировать кризисологическую проблематику их наследия, которое исторически и тематически вплетено в контекст культуры Нового времени.

Сверхзадача этого и подобных гуманитарных исследований культурфилософского направления - возобновить прерванную в советское время традицию глубокой рефлексии над самим собой, своим отечеством, человечеством, реанимировать незаслуженно забытые или уничтоженные интеллектуальные достижения, обратиться к оставленным плодотворным религиозно-духовным корням, возобновить работу над самоидентификацией в современном мире, в котором состояние кризиса приобрело перманентный макрокультурный характер.

Список научной литературыНаумов, Юрий Викторович, диссертация по теме "Теория и история культуры"

1. Адищев, В. Преображающая сила красоты (Из философского наследия B.C. Соловьева) / В. Адищев // Искусство и образование. - 2003. -№1. - С. 4-7.

2. Акулинин, В.Н. Философия всеединства: От B.C. Соловьева к П.А. Флоренскому. / В.Н. Акулинин. Новосибирск : Наука. Сиб. отд-ние, 1990.-158 с.

3. Алиева, A.JI. Вопросы нравственности и права в религиозной философии Вл. Соловьева / А.Л. Алиева // Вестник Московского университета. Серия 7. Философия. 1999. -№5. - С. 70-86.

4. Ананьев, О.В. Владимир Соловьев Петр Струве: от всеединства через критическую метафизику к национально-религиозному самосознанию / О.В. Ананьев // Философия и общество. - 2004. - №2. - С. 135-145.

5. Андреев, В. Органический гуманизм Владимира Соловьева / В. Андреев // Здравый смысл. 2000 / 2001. - №1. - С. 22-25.

6. Андрей, архиепископ Кесарийский. Толкование на Апокалипсис / Архиепископ Кесарийский Андрей. М. : Б.и. Репр. изд. 1901, переизд. 1992.-220 с.

7. Антикризисный потенциал Традиции и проблемы Имяславия: Сборник материалов научно-практической конференции / под ред. В.П. Океанского. Иваново - Шуя, 2009. - 574 с.

8. Антонов, А. Смирение и воля. Леонтьев и Ницше / А. Антонов // Москва. 1995. - №4. - С. 157-164.

9. Афанасьева, В.В. Хаос в метафизике всеединства В. Соловьева и современные представления / В.В. Афанасьева // Жизненный мир философа «Серебряного века». Саратов. — 2003. - С. 217-222.

10. Бакусев, В.М. «Заратустра» или «Заратуштра»? Автор, герой и его прототип в «Also sprach Zarathustra» Ф. Ницше / В.М. Бакусев // Вопросы философии. -2006. №9. - С. 144-155.

11. Белый, А. Владимир Соловьев. Из воспоминаний / А. Белый // Электронный ресурс http://vehi.narod.rul.

12. Бердяев, H.A. Духовный кризис интеллигенции / H.A. Бердяев / составление и комментарии В.В. Сапова. — М. : Канон +, 1998. — 400 с.

13. Бердяев, H.A. Истоки и смысл русского коммунизма / H.A. Бердяев / Репринт, изд. YMCA-PRESS, 1955 г. М. : Наука, 1990. - 224 с.

14. Бердяев, H.A. Русская идея. Основные проблемы русской мысли XIX века и начала XX века / H.A. Бердяев // О России и русской философской культуре. М. : Сварог и К0, 1997. - 541 с.

15. Бердяев, H.A. Судьба России: Сочинения / Н.А.Бердяев. М. : Изд-во ЭКСМО-Пресс; Харьков : Изд-во Фолио, 2001. - 736 с.

16. Бердяев, H.A. Философия творчества, культуры и искусства / H.A. Бердяев // Сочинения : в 2-х т. М. : Искусство, 1994. - Т. 1. - 542 е., Т. 2.-510 с.

17. Беседа Преподобного Серафима с H.A. Мотовиловым о цели христианской жизни // Отечник или изречения святых отцов. М. : МПО «МЕТТЭМ», 1991.-118 с.

18. Бибихин, В.В. Из лекционного курса «Энергия» /В.В. Бибихин // Вопросы философии. 2009. - №1. - С. 145-155.

19. Библия. Книги Священного писания Ветхого и Нового Завета / Канонические. В русском переводе с параллельными местами и словарем. -М.: Российское библейское общество, 2000. — 1312 с.

20. Блок, A.A. Владимир Соловьев в наши дни / A.A. Блок // Собр. соч. : в 6 т. Л. : Худ. лит., 1982. - Т. 4. - 462 с.

21. Блюменкранц, М. Глобальные проблемы современного культурного процесса / М. Блюменкранц // Вопросы философии. 2006. — №5.-С. 160-164.

22. Бонецкая, Н.К. Апофеоз творчества (Н. Бердяев и Ф. Ницше)' /i

23. Н.К. Бонецкая // Вопросы философии. 2009. - №4. - С. 85-106.

24. Бонецкая, Н.К. София: метафизика и мифология / Н.К. Бонецкая // Вопросы философии. 2002. - №1. - С. 112-116.

25. Братство! Святой Софии: Материалы и документы. 1923-1939 / сост. H.A. Струве; подгт. текста и примеч. H.A. Струве, Т.В. Емельяновой. -М.: Русский Путь; Париж : YMCA-Press, 2000. 336 с.

26. Бродский, А.И. Восточный синдром. Философия войны B.C. Соловьева и столкновение цивилизаций / А.И. Бродский // Звезда. -2003.-№12.-С. 205-213.

27. Бубер, М. Два образа веры / М. Бубер. М. : ООО «Фирма «Издательство ACT», 1999. - 592 с.

28. Быстров, М.В. К метафизике цельного знания В. Соловьева / М.В. Быстров // Вопросы культурологии. 2010. - №8. - С. 20-25.

29. Варакина, Г.В. Русский миф о Ницше начала 20 века / Г.В. Варакина // Вопросы философии. 2007. - №6. - С. 100-113.

30. Васильев, В.А. Добро и добродетель в нравственной философии B.C. Соловьева / В.А. Васильев // Социально-гуманитарное знание. 2003. -№6.-С. 254-269.

31. Величко, BJI. Владимир Соловьев. Жизнь и творения / B.JI. Величко. СПб. : Б.и., 1903. - 208 с.

32. Величкина, О.В. Межцивилизационный синтез в России : Славянофилы, западники, Владимир Соловьев / Оксана

33. Вячеславовна Величкина : автореферат дис. . кандидата культурологии : 24.00.01 / Краснодар, гос. ун-т культуры и искусств. Краснодар, 2005. - 23 с.

34. Визгин, В.П. Ницше глазами Делеза / В.П. Визгин // Вопросы философии. 1993. - №4. - С. 47-48.

35. Визгин, В.П. Ницше и Марсель: «Смерть бога» и кризис культуры / В.П. Визгин // Философские науки. 2007. - №4. - С. 36-55.

36. Владимир Соловьев (из несобранного). Церковные дела. Письмо первое. Разыскания Н.В. Котрелева // Вестник РХД. №158. - 1990. - С. 147159.

37. Вл.С. Соловьев: pro et contra / сост., вступ. ст. и примеч. В.Ф. Бойкова. СПб. : РХГИ, 2000. - 896 с.

38. Вл.С. Соловьев: pro et contra. В 2-х т. СПб. : РХГИ, 2002. - 1069с.

39. Владимир Соловьев и Фридрих Ницше (материалы международной конференции) // Вопросы философии. 2002. - №2. - С. 14118.

40. Гадамер, Х.Г. Драма Заратустры Ф. Ницше. / Х.Г. Гадамер; пер. с нем. Г. Ноткина // Звезда. 2005. - №5. - С. 160-171.

41. Гайденко, П.П. Владимир Соловьев и философия Серебряного века / П.П. Гайденко. — М. : Прогресс-Традиция, 2001. — 472 с.

42. Гайденко, П.П. Человек и человечество в учении B.C. Соловьева / П.П. Гайденко // Вопросы литературы. 1994. - №2. - С. 92-104.

43. Гайденко, П.П. Искушение диалектикой: пантеистические и гностические мотивы у Гегеля и Вл. Соловьева / П.П. Гайденко // Вопросы философии. 1998. - №4. - С. 75-93.

44. Галеви, Д. Жизнь Фридриха Ницше / Д. Галеви. Новосибирск : «Наука», 1992.-216 с.

45. Гальцева, Р. Борьба с Логосом. Современная философия на журнальных страницах / Р. Гальцева // Новый мир. 1994. - №9. - С. 170181.

46. Гасилин, В.Н. Жизненный мир B.C. Соловьева: концепция всеединства и проблема идентификации / В.Н. Гасилин // Жизненный мир философа «Серебряного века». Саратов. — 2003. — С. 4-7.

47. Гвардини, Р. Конец Нового времени / Р. Гвардини // Вопросы философии. 1990. -№ 4. - С. 127-163.

48. Гвардини, Р. Спаситель в мифе, откровении и политике. Теолого-политические раздумья / Р. Гвардини // Философские науки. 1992. - №2. -С. 132-165.

49. Геворкян, А.Р. Проблема Диониса и Аполлона у Ф. Ницше и В. Шмакова / А.Р. Геворкян // Вопросы философии. 1999. - №6. - С. 133138.

50. Геворкян, А.Р. Принцип ценностного полагания воли как выход к новой онтологической проблематике: роль философии Ницше в духовной ситуации XX века. / А.Р. Геворкян // Философские науки. — 2001. — №4. С. 97-124.

51. Геворкян, А.Р. Ницше и метафизический пессимизм / А.Р. Геворкян //Вопросы философии. -2001. -№8. С. 157-165.

52. Геворкян, А.Р. Леонтьев и Ницше / А.Р. Геворкян // Философские науки. 2005. - №5. - С. 67-77.

53. Глюксманн, А. Достоевский на Манхэттене / А. Глюксманн; пер. с франц. В. Бабинцева. Екатеринбург : У-Фактория, 2006. - 224 с.

54. Голубева, Л. Владимир Соловьев: эстетика природы (К 150-летию со дня рождения) / Л. Голубева // Высшее образование в России. — 2003. -№3. -С. 148-151.

55. Горин, А.Ю. Многоаспектность ценностей аксиологиивсеединства B.C. Соловьева и развитие современной отечественной системы образования и воспитания / А.Ю. Горин // Интеграция образования. 2006. -№4.-С. 137-140.

56. Гройс, Б. Поиск русской национальной идентичности / Б. Гройс // Вопросы философии. 1992. - №1. - С. 52-60.

57. Губман, Б.Л. Современная философия культуры / Б.Л. Губман. -М.: «Российская политическая энцикорпедия» (РОССПЭН), 2005. 536 с.

58. Гутлин, М.Н. Критика Ф. Ницше и философские ориентиры И.А. Ильина / М.Н. Гутлин // Социально-гуманитарное знание. 2003. - №5. -С. 206-214.

59. Давыдов, Ю.Н. Этика любви и метафизика своеволия: Проблемы нравственной философии / Ю.Н. Давыдов; 2-е изд., перераб. и доп. М. : Мол. гвардия, 1989. - 317 с.

60. Данилевский, Н.Я. Владимир Соловьев о православии и католицизме / Н.Я. Данилевский // Горе победителям. Политические статьи. -М.: АЛИР : Облиздат, 1998. 416 с.

61. Дао дэ Цзин. Книга пути и благодати. М. : Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2001.-400 с.

62. Делез, Ж. Различие и повторение / Ж. Делез; пер. с фр. СПб. : ТОО ТК «Петрополис», 1998. - 384 с.

63. Делез, Ж. Тайна Ариадны / Ж. Делез // Вопросы философии. -1993.-№4.-С. 48-53.

64. Делез, Ж. Ницше / Ж. Делез; пер. с фр. С.Л. Фокина // Электронный ресурс: http.V/www.gumer.info/bogoslovJBuks/Philos/Delez/nicsh e.php.

65. Деррида, Ж. Эссе об имени / Ж. Деррида; пер. с фр. Н.А. Шматко. М. : Институт экспериментальной социологии; Спб. : Алетейя, 1998. - 192 с.

66. Деррида, Ж. Шпоры: стили Ницше / Ж. Деррида / вступ. ст. и пер. с фр. А. Гараджи // Философские науки. 1991. - №2. - С. 118-142; №3. - С. 114-129.

67. Достоевская, А.Г. Воспоминания. «Серия литературных мемуаров» / А.Г. Достоевская. — М. : Художественная литература, 1981.-518 с.

68. Достоевский, Ф.М. Полн. собр. соч. : в 30-ти т. / Ф.М. Достоевский. JI. : Наука, 1976. - Т. 14. - 511 с.

69. Душин, О.Э. Модели совести: Фома Аквинский и Владимир Соловьев / О.Э. Душин // Вопросы философии. 2005. - №3. - С. 149-160.

70. Евлампиев, И.И. Достоевский и Ницше: на пути к новой метафизики человека / И.И. Евлампиев // Вопросы философии. 2002. - №2. -С. 102-118.

71. Евлампиев, И.И. История русской метафизики в XIX XX веках / И.И. Евлампиев. - СПб. : Изд-во «Алетейя», 2000. - Ч. 1. - 415 е.; Ч. 2. - 413 с.

72. Елисеев Владимир, иерей. Православие и восточные учения / Владимир Елисеев иерей. М. : «Даниловский благовестник», 1995.

73. Емельянов, Б.В. Русская ницшеана: Библиография. Приложение к материалам II Всероссийской научной заочной конференции, посвященной 100-летию со дня смерти Ф. Ницше. Екатеринбург : Изд-во Уральского унта, 2000. - 82 с.

74. Жаворонков, А.Г. «Воля к власти» и наследие Ф. Ницше / А.Г. Жаворонков // Вопросы философии. 2009. - №12. - С. 105-115.

75. Замаляев, А.Ф. Русская религиозная философия: XI-XX вв. / А.Ф. Замаляев. СПб. : Изд. Дом С.-Петерб. ун-та, 2007. - 208 с.

76. Зеньковский, B.B. История русской философии / В.В. Зеньковский. М.: Академический Проект, Раритет, 2001. - 880 с.

77. Игнатенко, A.B. Рецепция Ницше во Франции / A.B. Игнатенко // Философские науки. 2007. - №4. - С. 56-77.

78. Игнатов, А. Черт и сверхчеловек. Предчувствие тоталитаризма Достоевским и Ницше / А. Игнатов // Вопросы философии. — 1993. №4. - С. 35-46.

79. Из протоколов Вольфилы: заседание «Памяти Вл. Соловьева» // Вопросы философии. 1997. -№1. - С. 138-149.

80. Ильенков, Э.В. Философия и культура / Э.В.Ильенков. М. : Политиздат, 1991. - 462 с.

81. Ильин, И.П. Постмодернизм. Словарь терминов / И.П. Ильин. — М. : ИНИОН РАН (отдел литературоведения) INTRADA, 2001.-384 с.

82. Ионкис, Г. Фридрих Ницше и евреи / Г. Ионкис // Лехаим. 2008. -№1. - С. 46-50.

83. Исаев, И. Превращение монархической идеи: Вл. Соловьев «Россия и Вселенская церковь». / И. Исаев // Родина. 1993. - №1. - С. 1719.

84. Исаев, С.А. Теология смерти: Очерки протестантского модернизма / С.А. Исаев. М.: Политиздат, 1991. - 236 с.

85. История философии: Энциклопедия. Мн. : Интерпрессервис; Книжный Дом, 2002. — 1376 с.

86. К исследованию жизни и творчества Вл.С. Соловьева: документы и материалы / Публ. и предисл. Ю.Н. Сухарева. // Вопросы философии. — 1991.-№2.-С. 136-150.

87. Кантор, В.Н. Западничество как проблема «русского пути» / В.Н. Кантор // Вопросы философии. 1993. - №4. - С. 24-34.

88. Кантор, В.Н. Достоевский, Ницше и кризис христианства в Европе конца 19 нач. 20 века / В.Н. Кантор // Вопросы философии. — 2002. -№9.-С. 54-67.

89. Кантор, В.Н. Владимир Соловьев: имперские проблемы всемирной теократии / В.Н. Кантор // Вопросы философии. 2004. - №4. - С. 126-144.

90. Карельский, А. Фридрих Ницше, поэт и философ / А. Карельский // Литературная учеба. 1991. - №2. - С. 187-189.

91. Карташев, A.B. Вселенские соборы / A.B. Карташев. М. : Республика, 1994. - 541 с.

92. Кауфман, В. Из книги «Ницше: философ, психолог, антихрист» / В. Кауфман // Звезда. 2003. - №8. - С. 129-160.

93. Киреев, Р. Обнимаю тебя воображением: к 100-летию со дня смерти B.C. Соловьева. / Р. Киреев // Наука и религия. 2000. - №8. - С. 3033.

94. Кириллина, Л. Реформаторские оперы Глюка / Л. Кириллина. — М.: Классика-ХХ1, 2006. 384 с.96. «Кирилл и Мефодий». Электронная энциклопедия // Электронный ресурс http://www.km.ru1.

95. Киселев, Г.С. Современный мир и «новое религиозное сознание» / Г.С. Киселев // Вопросы философии. 2000. - №6. — С. 18-33.

96. Клайн, Д.Л. Гегель и Соловьев / Д.Л. Клайн // Вопросы философии. 1996. - №10. - С. 84-93.

97. Книга о Владимире Соловьеве. М.: Советский писатель, 1991.511 с.

98. Коган, Л.А. О черновых записях-размышлениях B.C. Соловьева / Л.А. Коган // Вопросы философии. 2000. - №10. - С. 112-127.

99. Козырев, А.П. Смысл любви в философии Владимира Соловьева и гностические параллели / А.П. Козырев // Вопросы философии. 1995. — №7.-С. 59-78.

100. Кожев, А. Религиозная метафизика Владимира Соловьева /

101. A. Кожев // Вопросы философии. 2000. - №3. - С. 104-135.

102. Комаров, Ю.С. Общество и личность в православной философии / Ю.С. Комаров. Б. м. : Изд-во Казанского ун-та, 1991. - 188 с.

103. Кравченко, В.В. Последняя любовь философа (Владимир Соловьев в Финляндии) / В.В. Кравченко // Философские науки. 1998. — №1. — С. 77-91.

104. Кравченко, В.В. Владимир Соловьев и София: монография /

105. B.В. Кравченко. М. : Аграф, 2006. - 384 с.

106. Кротов, Я. О Владимире Соловьеве / Я. Кротов // С христианской точки зрения. Электронный ресурс http://www.svoboda.orgl Г

107. Крохина, Н.П. Софийность в космическом мироощущении русских мыслителей и поэтов Серебряного века / Н.П. Крохина. Монография. Иваново: ОАО «Ивановская областная типография», 2010. - 400 с.

108. Крылов, Д.А. Идея Софии, «религиозное дело» Владимира Соловьева и символизм Андрея Белого / Д.А. Крылов // Вестник Московского университета. Серия 7. Философия. 2005. - №5. - С. 3-19.

109. Культурология. XX век. Энциклопедия в 2-х т. / сост. E.H. Балашова. СПб : Университетская книга. - 1998. Т. 1. — 327 е.; Т. 2. -446 с.

110. Кураев, A.B. Догмат и ересь в христианском предании / A.B. Кураев // Вопросы философии. 1994. - №9. - С. 104-131.

111. Кутлунин, А.Г. Ницше родоначальник философии жизни / А.Г. Кутлунин // Немецкая философия жизни. Крит, очерки. - Иркутск, 1986. -С. 16-57.

112. Кутлунин, А.Г. Эстетизм как способ понимания жизни в философии Ницше / А.Г. Кутлунин, М.А. Малышев // Философские науки. -1990.-№9.-С. 67-76.

113. Кьеркегор, С. Страх и трепет / С. Кьеркегор; пер. с дат. Н. Исаевой, С. Исаева. М. : ТЕРРА — Книжный клуб; Республика, 1998. -384 с.

114. Лаврова A.A. К оценке современных буржуазных исследований Ницше / A.A. Лаврова // Философские науки. 1984. - №2. - С. 99-106.

115. Лаврова A.A. Критика разума как критика языка (философско-лингвистический аспект творчества Ф. Ницше) / A.A. Лаврова // Вестник Московского университета. Серия 7. Философия. 1997. - №2. - С. 58-72.

116. Лаврова A.A. Философия Ницше / A.A. Лаврова // Философские науки. 1997. -№1. - С. 38-51.

117. Лармин, О.В. Ницше и европейский нигилизм XIX столетия / О.В. Лармин // Вестник Московского университета. Серия 7. Философия. -2003.-№6.-С. 82-96.

118. Лаут, Р. К вопросу о генезисе «Легенды о Великом Инквизиторе»: заметки к проблеме взаимоотношений Достоевского и Соловьева Ст. из ФРГ. / Р. Лаут // Вопросы философии. 1990. - №1. - С. 70-76.

119. Лаханн, Б. Существовать и мыслить сквозь эпохи! Штрихи к портрету Ф. Ницше / Б. Лаханн; пер. с нем. А. Егоршева // Иностранная литература. 2001. - №11. - С. 204-255.

120. Лебедев, С. Философия добра Владимира Соловьева / С. Лебедев // Высшее образование в России. 2000. - №5. - С. 108-110.

121. Леви-Строс, К. Структурная антропология / К. Леви-строс; пёр. с фр. Вяч. Вс. Иванова. -М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2001. 512 с.

122. Леонтьев, К. Кто правее? Письма к Владимиру Сергеевичу Соловьеву / К. Леонтьев II Наш современник. 1991. - №12. - С. 170-176.

123. Лесков, Л.В. Парадокс нашего мессианства Русская идея и В. Соловьев. / Л.В. Лесков // Наука и религия. 2003. — №6. - С. 2-4.

124. Лиотар, Ж.-Ф. Состояние постмодерна / Ж.-Ф. Лиотар; пер. с франц. H.A. Шматко. — М. : Институт экспериментальной социологии; СПб. : Изд-во «Алетейя», 1998. 160 с.

125. Лопухов, Б. Вл. Соловьев и «русский европеизм» / Б. Лопухов // Европейский альманах: История. Традиции. Культура. М. - 1990. - С. 6977.

126. Лосев, А.Ф. Эстетика Возрождения / А.Ф. Лосев / Электронный ресурс: http://www.gumer.info/bibliotekJBuks/Culture/LosevEstetVozr/Index.p hp.

127. Лосев, А.Ф. И не погаснет то, что раз в душе зажглось: О жизни и творчестве философа B.C. Соловьева, 1853-1900 / А.Ф. Лосев; публ. и примеч. A.A. Тахо-годи. // Юность. 1989. - №6. - С. 61-64.

128. Лосев, А.Ф. Вл. Соловьев. Жизнь и творчество / А.Ф. Лосев. Философия. Мифология. Культура. -М. : Политиздат, 1991. - С. 474-492.

129. Лосев, А.Ф. Владимир Соловьев и его время / А.Ф. Лосев. М. : «Республика», 1990.-422 с.

130. Лосев, А.Ф. Ф. Ницше / А.Ф. Лосев // Очерки античного символизма и мифологии. М. : Мысль. - С. 27-38.

131. Лосский, В.Н. Догматическое богословие / В.Н. Лосский // Электронный ресурс: http://apologia.narod.ru.

132. Лосский, Н.О. История русской философии / Н.О. Лосский; пер. с англ. М.: Советский писатель, 1991. - 480 с.

133. Макарий, митрополит. Введение в Православное богословие / Митрополит Макарий. Тутаев. : Православное братство св. кн. Бориса и Глеба, 1999.-486 с.

134. Макарий, митрополит. Православно-догматическое богословие / Митрополит Макарий. — Тутаев. : Православное братство св. кн. Бориса и Глеба, 1999. В 2-х т. - Т. 1. - 598 е.; Т. 2. - 674 с.

135. Манн, Т. Философия Ницше в свете нашего опыта / Т. Манн // собр. соч. : в 10 т.-М.: Б.и., 1961.-Т. 10.-С. 346-391.

136. Марков, Б.В. Ясперс о Ницше / Б.В. Марков. Вступ. ст. в кн. К. Ясперса «Ницше. Введение в понимание его философствования». — СПб. : Изд-во «Владимир Даль», 2003. С. 5-59.

137. Маркузе, Г. Эрос и цивилизация. Одномерный человек: Исследование идеологии развитого индустриального общества / Г. Маркузе; пер. с англ., послесл., примеч. А.А. Юдина; сост., предисл. В.Ю. Кузнецова. М : ООО «Издательство ACT», 2003. - 526 с.

138. Маршадзе, Б. Христианский гуманизм в «Трех разговорах» B.C. Соловьева / Б. Маршадзе // Мысль: ежегодник Петербургской ассоциации философов. Вып. 3: Философия морали: теория и история. СПб. : СПУ, 1999.-С. 162-167.

139. Минувшее и непреходящее в жизни и творчестве B.C. Соловьева: Материалы международной конференции (14-15 февраля). Серия «Symposium». Вып. 32. СПб. : Санкт-Петербургское философское общество, 2003. - 395 с.

140. Миргородский, В.К. Различение бытия и сущего в философии Владимира Соловьева: суть проблемы и ее анализ в отечественной литературе / В.К. Миргородский // Философия науки. 2007. - №2. - С. 3050.

141. Мир и язык в наследии отца Сергия Булгакова. Сборник материалов научно-практической конференции 6-7 октября 2007 года / Сост. В.П. Океанский, Ж.Л. Океанская. Шуя : ГОУ ВПО «ШГПУ», 2008. - 223 с.

142. Миронов, В.Н. Фридрих Ницше предупреждает: «Я не человек. Я динамит», - говорил про себя философ / В.Н. Миронов // Ex libris Н.Г. — 2005. - №2. (20 янв.). - С. 3.

143. Миронов, В.Н. Философия истории Фридриха Ницше / В.Н. Миронов // Вопросы философии. 2005. - №11. - С. 163-175.

144. Мишин, В.А. Человек в философской системе Вл. Соловьева / В.А. Мишин // Педагогика. 1993. - №6.- - С. 64-68.

145. Михайлов, М. Великий катализатор: Ницше и русский неоидеализм: Ст. амер. философа. / М. Михайлов // Иностранная литература. -1990.-№4.-С. 197-204.

146. Михайлов, A.B. Предисловие к публикации ст. М. Хайдеггера «Слова Ницше «Бог мертв» / A.B. Михайлов // Вопросы философии. 1990. -№7.-С. 133-143.

147. Михайлов, A.B. Предисловие к публикации: Ф. Ницше «По ту сторону добра и зла» // Вопросы философии. 1989. - №5. — С. 113-122.

148. Моисеев, В.И. Логика всеединства / В.И. Моисеев. М. : ПЕР СЭ, 2002.-415 с.

149. Мочульский, К.В. Гоголь. Соловьев. Достоевский / К.В. Мочульский / сост. и поел. В.М. Толмачева; примеч. К.А. Александровой. -М. : Республика, 1995. 607 с.

150. Мюллер, Л. Владимир Соловьев и католицизм / Л.Мюллер // Славяноведение. 1996. - №2. - С. 48-53.

151. Мюрберг, И.И. Ф. Ницше о современном человеке в пространстве политического / И.И. Мюрберг // Вопросы философии. 2009. - №5. - С.47-60.

152. Мяжцев, Б. Вл. Соловьев по поводу «последних событий». «Русская идея» перед вызовом современности / Б. Мяжцев // Диалог. 1993. -№10/11/12.-С. 55-61.

153. Накорчевский, A.A., Смирнов, A.B. Диалог буддиста и суфия о том, что есть истина / A.A. Накорчевский, A.B. Смирнов // Историко-философский ежегодник 92. М. : Наука, 1994. - С. 182-199.

154. Невостребованные возможности русского духа / отв. ред. В.Б. Власова. М. : Институт философии РАН, 1994. - 85 с.

155. Нидал Оле, лама. Обзор мировых религий / Оле Нидал лама // Электронный ресурс: http://ariom.narod.ru/litera.htm.

156. Неженец, Н.И. Эстетика и стих Вл. Соловьева / Неженец Н.И. Русские символисты. М. : Знание, 1992. - С. 14-21.

157. Немировская, JI.3. Ницше: мораль «по ту сторону добра и зла» / JI.3. Немировская. М. : Знание, 1991. - 64 с.

158. Ницше, Ф. Сочинения : в 2 т. / Ф. Ницше / Литературные памятники / Составление, редакция изд., вступ. ст. и примеч. К.А. Свасьяна; пер. с нем. М. : Мысль, 1990. - Т. 1. - 829 е.; Т. 2. - 829 с.

159. Ницше, Ф. «Беспокоиться предстоит не обо мне, а о тех вещах, ради которых я здесь»: письма различных лет / Ф. Ницше; пер. и предисл. И. Эбаноидзе // Дружба народов. 2007. - №5. - С. 188-212.

160. Ницше, Ф. Из наследия / Ф. Ницше / Вступительная статья и составление Ю.Н. Давыдова (Достоевский глазами Ницше) // Иностранная литература. 1990. - №4. - С. 186-197.

161. Ницше, Ф. «Речь не о книгах, а о жизни.» Переписка Фридриха Ницше с Г. Келлером, Г. Брандесом и А. Стриндбергом; пер. с нем., вступ. ст. и прим. И. Эбаноидзе // Новый мир. 1999. - №4. - С. 130-162.

162. Ницше: pro et contra / сост., вступ. ст., примеч. и библиогр. Ю.В. Синеокой. СПб. : РХГИ, 2001. - 1076 с.

163. Ницше, Ф. «Святой смех Заратустры». Из невошедшего в книгу / Ф. Ницше; пер. с нем. Г. Ноткина // Звезда. 2005. - №5. - С. 142-159.

164. Ницше, Ф. Состязание у Гомера / Ницше Ф. // Вопросы философии. 2009. - №5. - С. 61-65.

165. Ницше, Ф. «Я не человек, а судьба». Письма 1887-1889 годов / Ф. Ницше; пер. с нем. и вступ. ст. И. Эбаноидзе // Иностранная литература. -2007.-№1.-С. 187-216.

166. Новик, игумен Вениамин. О православном миропонимании (онтологический аспект) / Вениамин Новик игумен // Вопросы философии. -1993.-№4.-С. 135-149.

167. Носов, С.Н. Идея сверхчеловека и философия Вл. Соловьева / С.Н. Носов // Философские науки. 1991. - №7. - С. 56-67.

168. Океанский, В.П. Апокалипсис присутствия. Собрание сочинений в сфере экстремальной антропологии в пяти проблемных частях / В.П. Океанский. Иваново - Шуя : «Ивкиносервис», 2004. - 379 с.

169. Океанский, В.П. Основания культурологии: история культурфилософской мысли / В.П. Океанский, Ж.Л. Океанская. — Шуя : «Весть» ГОУ ВПО «ШГПУ», 2008. 151 с.

170. Океанский, В.П. От Хомякова до Булгакова. Книга очерков кризисологической метафизики / В.П. Океанский, Ж.Л. Океанская. Шуя : «Весть» ГОУ ВПО «ШГПУ», 2007. - 223 с.

171. Океанский, В.П. История или литература? (вызывающие размышления) / В.П. Океанский // Вопросы литературы. 1998. - Январь-февраль. - С. 111-116.

172. Океанский, В.П. Онтологическая поэтика «Легенды о Великом Инквизиторе»: опыт герменевтического прочтения / В.П. Океанский. Монография. Иваново: ОАО «Ивановская областная типография», 2010. -128 с.

173. О России и русской философской культуре. Философы русского послеоктябрьского зарубежья. М.: Наука, 1990. — 528 с.

174. Патрушев, А.И. Жизнь и драма Ф. Ницше: Документ-очерк / А.И. Патрушев // Новая и новейшая история. 1993. - №5. - С. 120-151.

175. Перцев, A.B. Ф. Ницше: дела семейные / A.B. Перцев // Вестник Московского университета. Серия 7. Философия. 2001. - №4. - С. 20-37.

176. Петрицкий, В. Время Владимира Соловьева / В. Петрицкий // Библиофил. 2001. - №2. - С. 97-105.

177. Подберезский, И. (Вне)очередной закат Запада? Будущее религий, будущее цивилизаций / И. Подберезский // Мировая экономика и международные отношения. 2009. — №2. - С. 101-108.

178. Пономарев, П. Парадигма Европы в творчестве Вл. Соловьева / П. Пономарев // Европейский альманах: История. Традиции. Культура. -1990.-С. 77-86.

179. Порус, В.H. В. Соловьев и JL Шестов: единство в трагедии /

180. B.Н. Порус // Вопросы философии. 2004. - №2. - С. 148-159.

181. Попов, JI.A. B.C. Соловьев о нравственном потенциале государства / JI.A. Попов // Социально-политический журнал. 1997. - №6.1. C. 156-163.

182. Постмодернизм. Энциклопедия. — Мн. : Интерпрессервис; Книжный Дом, 2001. 1040 с.

183. Православие: pro et contra. СПб. : РХГИ, 2001. - 791 с.

184. Пугачев, О.С. B.C. Соловьев: этические абсолюты и линия жизненного поведения. Новое в облике Вл. Соловьева / О.С. Пугачев // Вестник Московского университета. Серия 7. Философия. 1992. - №6. - С. 54-61.

185. Пул, Р.Э. Русская диалектика между неоидеализмом и утопизмом (ответы Вл.С. Соловьеву) / Р.Э. Пул // Вопросы философии. 1995. - №1. -С. 70-94.

186. Радлов, Э.Л. Гносеология Вл. Соловьева / Э.Л. Радлов // Логос: международный ежегодник по философии культуры. 1912-1913 г. Кн. 1 и 2. — Репринтное издание. М. : Территория будущего, 2005. - С. 307-324.

187. Рашковский, Е.Б. Религиозная динамика эпохи Постмодерна / Е.Б. Рашковский // Мировая экономика и международные отношения. 2009. - №2. - С. 93-100.

188. Рашковский, Е.Б. Современное м1рознание и философская традиция России: о сегодняшнем прочтении трудов Вл. Соловьева / Е.Б. Рашковский // Вопросы философии. 1997. - №6. - С. 92-106.

189. Рашковский, Е.Б. Три оправдания: стержневые темы философии Вл. Соловьева 1890-х годов / Е.Б. Рашковский // Вопросы философии. 2001. - №6. - С. 94-104.

190. Розанов, В.В. Метафизика христианства / В.В. Розанов. — М. : ООО «Издательство ACT», 2000. 864 с.

191. Розанов, В.В. Об одной особенной заслуге Вл.С. Соловьева / В.В. Розанов // Несовместимые контрасты жития / Сост., вст. ст. В.В. Ерофеева, коммент. О. Дарка. -М. : Искусство, 1990. С. 370-381.

192. Розанов, В.В. Письма к Н.К. Михайловскому и П.Б. Струве / Публ., предисл. и примеч. М.А. Колерова. / В.В. Розанов // Вопросы философии. 1992. - №9. - С. 121-126.

193. Россия и Вселенская Церковь. B.C. Соловьев и проблема религиозного и культурного единения человечества: сб. ст. / под. ред. В.Н. Поруса. М. : Библейско-богословский институт св. ап. Андрея, 2004. -312 с.

194. Руднев, В.П. Энциклопедический словарь культуры XX века / В.П. Руднев. М. : «Аграф», 2001. - 608 с.

195. Рудницкая, E.JI. У истоков либеральной философско-идеалистической мысли. Владимир Соловьев / E.JI. Рудницкая // Вопросы истории. 2005. - №3. - С. 17-33.

196. Русская философия. Словарь / под общ. ред. М.А. Маслина. М. : Изд-во «Республика», 1995.-655 с.

197. Русский мир: Сборник. — М. : Изд-во Эксмо; СПб. : Terra Fantastica, 2003. 864 с.

198. Сабиров, В.Ш. Сотериологические искания Вл. Соловьева /

199. B.Ш. Сабиров, О. Соина // Человек. 2006. - №2. - С. 108-117, №3. - С. 118127.

200. Саврей, В.Я. Путь Христа и путь сверхчеловека: трагедия Ф. Ницше. / В.Я. Саврей // Слово современнику. — Мн. — 2002. С. 115-125.

201. Сапожников, C.B. Владимир Соловьев — поэт-философ /

202. C.B. Сапожников // Литература в школе. — 2002. №5. - С. 7-12.

203. Семенова, С.Г. Николай Федоров и Фридрих Ницше / С .Г. Семенова // Вопросы философии. 2001. - №2. - С. 167-187.

204. Сербиненко, В.В. В. Соловьев: Запад, Восток и Россия / В .В. Сербиненко. М. : Наука, 1994. - 208 с.

205. Сербиненко, В.В. К вопросу о традиции платонизма в русской философии и в творчестве Вл. Соловьева (памяти А.И. Абрамова) / В.В. Сербиненко // Вопросы философии. 2003. - №6. - С. 128-135.

206. Серегин, А. Владимир Соловьев и «новое иррелигиозное сознание» / А. Серегин // Новый мир. 2001. - №2. - С. 134-148.

207. Сидорина, Т.Ю. Кризис XX века: прогнозы русских мыслителей / Т.Ю. Сидорина. М. : ГУ ВШЭ, 2001.-182 с.

208. Синеокая, Ю.В. Философия Ницше и духовный опыт России : конец XIX начало XXI веков : автореферат дис. . доктора философских наук : 09.00.03 / Синеокая Юлия Вадимовна; Место защиты: Ин-т философии РАН.

209. Скворцов, А. Достоевский и Ницше о Боге и безбожии / А. Скворцов // Октябрь. 1996. -№11. - С. 142-154.

210. Словарь культуры XX века. М. : Аграф, 1997. - 384 с.

211. Смирнов, М. Добро и правда: этическая концепция В. Соловьева / М. Смирнов // Наука и религия. 1991. - №2. - С. 22-26.

212. Соина, О.С. «Оправдание добра» Вл. Соловьева (Опыт современного прочтения) / О.С. Соина // Освобождение духа. М., 1991. - С. 187-207.

213. Соловьев, B.C. Сочинения в 2-х т. / B.C. Соловьев // общ. ред. и сост. A.B. Гулыги, А.Ф. Лосева; примеч. С.Л. Кравца и др. — М. : Мысль, 1988. Т. 1. - 892 е.; Т. 2. - 822 с.

214. Соловьев, B.C. Чтения о Богочеловечестве / B.C. Соловьев // Сочинения в 2-х т. -М. : Правда, 1989. Т. 2. С. 5-170.

215. Соловьев, B.C. Философское начало цельного знания / B.C. Соловьев. -Мн. : Харвест, 1999. 912 с.

216. Соловьев, B.C. Мнимая критика (ответ Б.Н.Чичерину) /

217. B.C. Соловьев // Философские науки. 1990. - №2. - С. 88-103.

218. Соловьев, B.C. Россия и вселенская церковь / B.C. Соловьев // О христианском единстве. М., 1994.

219. Соловьев, С.М. Жизнь и творческая эволюция Владимира Соловьева / С.М. Соловьев. М.: Республика, 1997. - 431 с.

220. Соловьевские исследования. Периодический сборник научных трудов. Вып. 6-7 / под ред. М.В. Максимова. Иваново : Ивановский государственный энергетический университет, 2003. - Вып. 6. - 287 е.; Вып. 7.-236 с.

221. Сушко, С.А. Человек и ценности в философии Н.А.Бердяева и Ф. Ницше / С.А. Сушко // Вестник МГУ. Серия 7. Философия. 1991. - №6.1. C. 61-70. ,

222. Тани, С. Метафизика Вл. Соловьева с точки зрения буддизма Махаяны / С. Тани // Человек. 2004. - №6. - С. 67-75.

223. Темпест, Р. К проблеме героического мировоззрения (Солженицын и Ницше) / Р. Темнеет // Звезда. 1994. - №6. - С. 93-108.

224. Тимощук, A.C. Ведийская культура: сущность и метаморфозы: монография / A.C. Тимощук. Владимир : Владимирский юридический институт Минюста России, 2002. - 148 с.

225. Трубецкой, E.H. Избранные произведения / E.H. Трубецкой. -Ростов-на-Дону : «Феникс», 1998. 512 с.

226. Трубецкой, E.H. Миросозерцание B.C. Соловьева / E.H. Трубецкой. М. : Медиум, 1995. - 604 с.

227. Трубецкой, E.H. Смысл жизни / E.H. Трубецкой. М. : ООО «Издательство ACT», 2003. - 396 с.

228. Усманов, С.М. Восток в религиозно-философских исканиях Вл.С. Соловьева / С.М. Усманов // Юбилейный богословский сборник Ивановской епархии. Иваново, 2000. - С. 118-124.

229. Уткина, Н.Ф. Тема всеединства в философии Вл. Соловьева / Н.Ф. Уткина // Вопросы философии. 1989. - №6. - С. 59-75.

230. Фараджаев, К.В. Владимир Соловьев: мифология образа / К.В. Фараджаев. М.: «Аграф», 2000. - 160 с.

231. Фараджаев, К.В. Русская религиозная философия / К.В. Фараджаев. М. : Изд-во «Весь мир», 2002. - 208 с.

232. Фатенков, А.Н. Идея подвижной иерархии в структуре философского дискурса : автореф. дис. . д-р. филос. наук / А.Н. Фатенков. — Нижний Новгород, 2006. 50 с.

233. Флоренский, П.В. Едем к Соловьеву / П.В. Флоренский, Т.А. Шутова // Человек. 2005. - №1. - С. 144-157.

234. Флоровский, Г.В. Пути русского богословия / Г.В. Флоровский / вступ. ст. прот. И. Мейендорф. Вильнюс, 1991. - 599 с.

235. Франк, C.JI. О «Трех разговорах» В. Соловьева: О работе русского религиозного философа. / C.JI. Франк // Наука и религия. — 1992. — №3. —С. 42.235: Франк, С.Л. Сочинения / С.Л. Франк. Мн. : Харвест, М. : АСТ, 2000. - 800 с.

236. Френч; М. Лик Софии (гл. 4 книги «Премудрость в личности»): понятие Софии, у Соловьева. / М. Френч // Вопросы философии. 2002. -№1.-С. 117-139.

237. Фридрих Ницше и новое тысячелетие: статьи. // Здравый смысл. -2001.-№2.-С. 12-30. .

238. Фромм, Э. Душа человека / Э. Фромм: перевод. М. : Республика, 1992. — 430:с:239: Фузайлов,, У. София-и талмуд: Владимир Соловьев , в еврейском контексте / У. Фузайлов // Лехаим. 2008. - - С. 51-54.

239. Фукуяма, Ф. Конец истории? / Ф. Фукуяма // Вопросы философии. 1990. - №3. - С. 134-148.

240. Хабермас, Ю. Диалектика секуляризации. О разуме и религии / Ю. Хабермас, Й. Ратцингер (Бенедикт XVI); пер. с нем. М. : Библейско-богословский институт св; ап. Андрея, 2006. — 112 с. ,

241. Хайдеггер, М. Время и бытие: Статьи и выступления, / М! Хайдеггер; пер: с нем.- М;: Республика; 19931 447 с.

242. Хайдеггер, М. Слова Ницше «Бог мертв» / М. Хайдеггер // Вопросы философии. 1990. - №7. - С. 143-174.

243. Хайдеггер, М. Разговор на проселочной дороге / М. Хайдеггер // Сборник: пер. с нем.; под: ред. АЛ. Доброхотова. М. : Высш.шк, 1991. 192 с.

244. Хайдеггер, М. Что это такое — философия? / М. Хайдеггер // Вопросы философии. 1993: - №8: - С. 113-123.

245. Хантингтон, С. Столкновение цивилизаций / С. Хантингтон; пер. с англ. Т. Велимеева. М.: АСТ : АСТ МОСКВА, 2006. - 571 с.

246. Хеллер, М. Творческий конфликт: О проблемах взаимодействия научного и религиозного мировоззрений; пер. с англ. М. : Библейско-богословский институт св. ап. Андрея, 2005. — 216 с.

247. Харт, К. Постмодернизм / К. Харт; пер. с англ. К. Ткаченко. М.: ФАИР-ПРЕСС, 2006. - 272 с.

248. Хёйзинга, Й. Homo ludens. В тени завтрашнего дня / Й. Хёйзинга; пер. с нидерл. / общ. ред. и послесл. Г.М. Тавризян. — М. : Издательская группа «Прогресс», «Прогресс-Академия», 1992. 464 с.

249. Хоружий, С.С. После перерыва. Пути русской философии / С.С. Хоружий. СПб. : «Алетейя», 1994.-447 с.

250. Хоружий, С.С. Философский процесс в России как встреча философии и православия / С.С. Хоружий // Вопросы философии. 1991. — №5. - С. 26-57.

251. Хоружий, С.С. Ницше и Соловьев в кризисе европейского человека / С.С. Хоружий // Вопросы философии. 2002. - №2. - С. 52-63.

252. Цвык, И.В. Владимир Соловьев и духовно-академическая философия 19 в. / И.В. Цвык // Вестник Московского университета. Серия 7. Философия. 2003.-№1.-С. 3-21.

253. Черников, М.В. Добро и Правда: учение Вл. Соловьева / М.В. Черников // Философские правды в русской культуре. Воронеж. -2002.-С. 134-164.

254. Чичерин, Б.Н. О началах этики. Оправдание добра, нравственная философия Владимира Соловьева / Б.Н. Чичерин // Философские науки. — 1990.-№1.-С. 100-108.

255. Чичнева, Е.А. Философско-правовые идеи в творчестве Ф. Ницше / Е.А. Чичнева // Вестник Московского университета. Серия 7. Философия. — 2001.-№6.-С. 65-72.

256. Шапочников, J1.E. B.C. Соловьев и православное богословие / JI.E. Шапошников. М. : Знание, 1990. - 64 с.

257. Шестов, Л.И. Апофеоз беспочвенности / Л.И. Шестов. М. : ООО «Издательство ACT», 2000. - 832 с.

258. Шестов, Л.И. Добро и зло в учении гр. Толстого и Ф. Ницше / Л.И. Шестов // Вопросы философии. 1990. - №7. - С. 59-132.

259. Ширинская, Н.М. B.C. Соловьев об общественном предназначении искусства / Н.М. Ширинская // Вестник Московского университета. Серия 7. Философия. 1990. - №5. - С. 40-49.

260. Шичанина, Ю.В. Феномен иномерности: человеческое и сверхчеловеческое Ницше. / Ю.В. Шичанина // Философские науки. — 2004. -№5.-С. 41-53.

261. Шпенглер, О. Закат Европы: Очерки морфологии мировой истории / О.Шпенглер. М. : Мысль, 1998. - Т. 1: Гештальт и действительность. - 663 е.; Т. 2: Всемирно-исторические перспективы. - 606 с.

262. Шукуров, Д.Л. Концепция слова в дискурсе русского литературного авангарда / Д.Л. Шукуров. СПб.; Иваново: ГОУ ВПО «Санкт-Петербургский государственный университет»; ГОУ ВПО «Ивановский государственный энергетический университет им.

263. B.И. Ленина», 2007. 440 с.

264. Эбаноидзе, И. Речь не о книгах, а о жизни. Переписка Ф. Ницше с Г. Келлером, Г. Брандесом и А. Стриндбергом // Новый мир. 1999. - №4. —1. C. 130-162.

265. Эвола, Ю. Люди и руины. Критика фашизма: взгляд справа / Ю. Эвола; пер. с исп. В.В. Ванюшкиной. М. : ACT: ACT МОСКВА: ХРАНИТЕЛЬ, 2007. - 445 с.

266. Эпштейн, М.Н. Слово и молчание: Метафизика русской литературы / М.Н. Эпштейн. М. : Высшая школа, 2006. - 559 с.

267. Ясперс, К. Ницше. Введение в понимание его философствования / К. Ясперс. СПб. : Изд-во «Владимир Даль», 2003. - 628 с.

268. Ясперс, К. Смысл и назначение истории / К. Ясперс; пер. с нем. -М. : Политиздат, 1991.-527 с.

269. Clowes, Е. Gorky, Nietzsche and God-Building // Fifty Years on: Gorky and His Time. Nottingham, 1987.

270. Rosenthal, B.A. New World for a New Myth: Nietzsche and Russian Futurism // The European Foundations of Russian Modernism // Ed. by P. Barta, NY, 1991.-P. 219-250.

271. The Revolution of Moral consciousness: Nietzsche in Russian Literature 1890-1914. Northen Illinois University Press, 1988.

272. Socrates to Sartre. A history of philosophy / S.E. Stumpf. Nietzsche. -Vanderbilt University. McGraw-Hill, Inc, 1998. P. 383-394.

273. Friedrich Nietzsche // Электронный ресурс http://www.Stradford free encyclopedia.com.

автореферат диссертации по культурологии, специальность ВАК РФ 24.00.01 диссертация на тему: Макрокультурный кризис в наследии Ф. Ницше и В. Соловьева

Полный текст автореферата диссертации по теме "Макрокультурный кризис в наследии Ф. Ницше и В. Соловьева"

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата культурологии Наумов, Юрий Викторович

Введение диссертации2011 год, автореферат по культурологии, Наумов, Юрий Викторович

Заключение научной работыдиссертация на тему "Макрокультурный кризис в наследии Ф. Ницше и В. Соловьева"

Список научной литературыНаумов, Юрий Викторович, диссертация по теме "Теория и история культуры"

Похожие темы диссертаций

автореферат диссертации по культурологии, специальность ВАК РФ 24.00.01
диссертация на тему: Макрокультурный кризис в наследии Ф. Ницше и В. Соловьева