Маньчжурский костюм эпохи династии Цин

Николаева, Виктория Баторовна

автореферат диссертации по культурологии, специальность ВАК РФ 24.00.01
диссертация на тему: Маньчжурский костюм эпохи династии Цин

Год: 2006
Автор научной работы: Николаева, Виктория Баторовна
Ученая cтепень: кандидата исторических наук
Место защиты диссертации: Улан-Удэ
Код cпециальности ВАК: 24.00.01

Диссертация по культурологии на тему 'Маньчжурский костюм эпохи династии Цин'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Маньчжурский костюм эпохи династии Цин"

На правах рукописи

НИКОЛАЕВА ВИКТОРИЯ БАТОРОВНА

МАНЬЧЖУРСКИЙ КОСТЮМ ЭПОХИ ДИНАСТИИ цин

Специальность 24.00.01 — Теория и история культуры

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Улан-Удэ 2006

Диссертация выполнена на кафедре теории и истории народной художественной культуры ФГОУ ВПО Восточно-Сибирской государст-

венной академии культуры и искусств.

Научный руководитель: кандидат исторических наук, доцент Николаева Дарима Анатольевна

Официальные оппоненты: доктор исторических наук, доцент

Нимаев Даба Дамбаевич

кандидат исторических наук, доцент Жамсуева Дарима Санжиевна

Ведущая организация: ФГОУ ВПО Восточно-Сибирский государственный технологический университет

Защита состоится « {л » сентября 2006 г. в часов на заседании диссертационного совета Д.003.027.01 в Институте монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН (670047, Республика Бурятия, г.Улан-Удэ, ул. Сахъяновой, 6)

С диссертацией можно ознакомиться в Центральной научной библиотеке Бурятского научного центра СО РАН.

Автореферат разослан » августа 2006 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, д.и.н., проф.

Ванникова Ц.П.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. Одним из важнейших компонентов культуры социумов, дефинируемых как «архаические» и «традиционные», выступает одежда, которая наряду с другими ее элементами, например с жилищно-поселенческим комплексом, представляет собой единую систему жизнеобеспечения тех этнических общностей, которые сохранили базисные элементы своей традиционной культуры. В плане общей дефиниции культуры как внебиологического механизма адаптации человека и социума к окружающей природно-социальной среде, традиционный костюм — значительная часть уникальной культуры и искусства, который является внешней формой адаптации человека к условиям окружающей среды, природно-климатических и ландшафтных особенностей и хозяйственно-культурного типа деятельности. Бесстрастный отбор временем и практикой определил логическую рациональность народного костюма, его целостность как единой системы. Можно сказать, что традиционный костюм является той материальной оболочкой, своеобразным звеном, связывающим человека с пространством окружающей среды, с внешним миром.

Исследовательский интерес к традиционной одежде обусловлен тем, что она, как составная часть материальной, духовной и социальной культуры, отражает традиционные представления об эстетическом идеале, нравственных установках, сложной системе социальных знаков и обрядовой стороне жизни, сложившихся задолго до распространения европейской моды, выработанных этнической общностью на протяжении веков.

В связи с этим хотелось бы обратить внимание на полифункциональность, которая заключается в том, что она не только выполняет сугубо утилитарные функции, но также знаковые, сакральные, что обуславливает ее «двуприродную» сущность одежды —. как вещи и знака [Богатырев, 1971, с. 343; Байбурин, 1989, с. 71; Кузнецов, 1995, с.32]. В свою очередь развитие феномена полифункциональности'одежды в процессе исторического развития, повторяет процесс разбегания знаковых систем из первоначальной единой точки в мифологическую эпоху: слитное знаково-вещностное состояние —» две функции (знаковая и вещная) —» дальнейшая дифференциация на отдельные функции [Кузнецов, с. 233]. Кроме того, функции одежды/костюма являются выражением стремлений его носителя, в них отражаются его эстетические, моральные, этнические взгляды и их интенсивность. Так, П.Г. Богатырев выделяет функции половозрастной стратификации, имущественных различий, этническую, субэтническую, буднично-праздничную, ритуально-мифологическую, эстетическую, эротическую [Богатырев, 1971, с. 354].

Заметим, что этнос в процессе исторического развития формировал свой предметный (вещный) мир, основанный не только на мате-

риальных, но и па духовных потребностях, Закономерно поэтому, что в одежде, костюмном комплексе находят отражение представления человека традиционного общества о мире и о себе, т.е. в костюме закодирована сложная и сущностная информация о миропонимании человека. Более конкретно, традиционный костюм является выразителем религиозных представлений народа об окружающем мире. В этом смысле костюмный комплекс являлся отражением мифологических воззрений человека, связанных с идеологическими религиозными, обрядовыми системами. В костюмном комплексе, в художественной традиции создания одежды передаются как бы отпечатанный в памяти народа «образ мира» и каждый мастер - носитель этой народной памяти - передает его следующему поколению.

Также традиционный костюм выступает выразителем этнического самосознания и устойчивым этническим определителем, отличавшим «своих» от «чужих», соплеменников от иноплеменников, сородичей от чужеродцев и т.д. Система кроя, пропорции и манера ношения одежды, характер отделки, выбор материала, цвет, украшения, прическа, обувь придавали каждой этнической, родовой, территориальной группе индивидуальное своеобразие и неповторимость, выделяя ее среди других. Одежда выступала этническим маркером, указывала на этническую, родовую, племенную, половую, возрастную принадлежность, положение индивида в обществе. По ней можно было судить о статусе человека в социуме, т.е. функционирование одежды как знака находит реализацию также и в ее функции как социального маркера, в социальнонормирую-щей функции костюма (костюмного комплекса).

Наконец, традиционный костюм представляет собой важнейший компонент изобразительного искусства. Мастерство, с которым шилась и украшалась одежда, в котором сложно переплетались инновации и сохраняемые веками традиции поражает и удивляет всех, кто соприкасается с традиционным костюмом. Украшения, декор, цветовые решения и т.д. выступают важнейшими стилеобразующими индикаторами и средствами выражения образного решения костюма (костюмного комплекса), теми неотъемлемыми компонентами, посредством которых раскрывается функция одежды как знака, его семантический смысл, заложенный в памяти народа.

Таким образом, говоря о функции одежды представляют собой «точки пересеченая ее системных связей с различными функциональными сферами культуры» [Кузнецов, 1995, с. 41]. Поэтому, как нам представляется, актуатьность многоаспектного исследования традиционного костюма того или иного этноса, предполагающий анализ семантики традиционной одежды, ее семиотического статуса и функций, а также связанных с ней культурно-бытовых явлений заключается в том, что оно помогает полнее воссоздать и понять различные стороны и аспекты традиционного уклада жизни, специфику традиционной культуры и неко-

торые моменты ее генезиса и развития.

С другой стороны актуальность работы в этом направлении определяется еще и тем, что для объяснения многих историко-культурных процессов важно осознать, как протекал процесс вытеснения одних форм и компонентов одежды другими (эволюционными, заимствованными), понять означала ли замена элементов одежды конкретные этно-генетические и этноисторические события.

Таким образом, многоаспектное изучение традиционной одежды является одним из важнейших направлений современной науки в исследовании материальной культуры (одежды) в таких областях как:

• региональные исследования в этнографическом русле,

• когнитивная антропология, поскольку она способствует расширению нашего знания таких областей традиционной культуры как мировоззрение (система космологических представлений),

• символическое поле культуры,

• социальная стратификация (выполнение одеждой дифференцирующих функций),

• формирование художественных традиций, в которых наиболее отчетливо прослеживается контаминация жестких рамок традиций, инноваций, в том числе заимствований, индивидуальной импровизации,

• и, наконец, культурологическое исследование одежды выявляет теоретическую актуальность анализа проблемы социокультурной корреляции традиционной одежды и телесности, а также определение соматической функции одежды.

В представленной диссертационной работе мы обратились к маньчжурскому костюму эпохи династии Цин (Да-Цин), в котором ярко проявилась полифункциональность традиционной одежды, причем наиболее выразительно и прозрачно ее знаковая функция. Одежда, ее фасон, форма, крой, декор и т.д. этой эпохи отразила ход и специфику социальных, политических и исторических процессов в первую очередь Китая с позднего средневековья по нач. XX в. На протяжении нескольких тысячелетий истории китайской цивилизации одежда этой великой страны претерпевала постоянные изменения. Взаимовлияние многих национальных культур в пределах китайского государства, общение с соседними странами, вторжения иноземцев - все это, так или иначе, отражалось в истории китайского костюма. Закономерно, что любая эпоха китайской истории ассоциируется в сознании исследователя с определенным, характерным именно для этого исторического периода костюмом. Основатель каждой династии традиционно заботился о создании официального костюма, который отныне были обязаны использовать его подданные и он сам.

Однако следует отметить, что в исследовательской литературе костюм эпохи династии Цин, его знаковые функции, семиотический статус

равно как и проблемы его генезиса и эволюция, не получили должного освящения, что корреспондирует с неразработанностью культурологического исследования традиционной одежды. В данной работе предпринимается историко-культуроведческое изучение костюма эпохи династии Цин, впервые предполагающее комплексное исследование, включая анализ его как дифференцирующего маркера: с одной стороны, внутри общности, как социального маркера, с другой стороны, как маркера этнической дифференциации. Соответственно в работе предполагается исследовать влияние маньчжурского костюма на традиционный китайский костюм, его форму и конструкцию. В русле этого направления особое внимание уделяется структуре, орнаментации, цветовому решению костюма и т.д. Историко-генетический анализ предполагает исследование эволюции костюма в последние периоды истории династии Мин и Цин, а также корреляции маньчжурского костюма с одеждой монгольских народов.

Степень изученности темы.

Первые свидетельства, содержащие описания маньчжурского костюма, мы находим в записях путешественников по Китаю в конце XIX — начале XX вв., историков и этнографов А.Н. Краснова, И.В. Кудинова, А.И. Розова, Э. Гессе-Вартега, Д. Томсона, Э. Харди, В.М. Алексеева и др. Их наблюдения обычно кратки, но в отдельных случаях встречаются описания различных частей мужской и женской одежды, головных уборов, обуви, украшений и т.п.

Многообразие культуры Китая представлено в работах Н.Я. Бичурина - одного из классиков отечественной ориенталистики, заложившего основы российской синологии XIX в. В энциклопедических трудах «Статистическое описание Китайской империи» (Спб., 1842 г.) содержатся обширные сведения о географии, политической системе, законодательстве, просвещении, экономике и обычаях Китайской империи.

Огромный интерес представляет собой работа Л.П. Сычева и В.Л. Сычева «Китайский костюм. Символика, история, трактовка в искусстве и литературе», где костюм рассмотрен, как одно из искусств, своего рода «портативную архитектуру индивидуального пользования», где главное внимание было уделено торжественным формам одежды высших сословий и в том числе ритуальному облачению как наиболее интересному и по конструкции, и по богатству орнаментики. В данной работе в иллюстрациях был использован метод обобщающих перерисовок и реконструкций, который делает изображение более четким и доносит до читателя такие детали, которые остались бы незамеченными в документальных иллюстрациях. Потому данные рисунки широко были использованы в работе.

ХХХ11 том Сборника Музея антропологии и этнографии является публикацией уникальных азиатских коллекций старейшего академического музея и посвящен описанию музейных коллекций традиционной одеж-

ды народов зарубежной Азии. Сведения, содержащиеся в статьях были весьма полезны, так как до сих пор нет полных музейных каталогов МАЭ и материалы сборника являются единственным источником для последующих изысканий в области одежды народов зарубежной Азии.

Как видно из исторического обзора публикаций связанных с маньчжурским (китайским) костюмом, данный элемент традиционной культуры не был предметом специального исследования, что и определяет недостаточную полноту изученности этого феномена. Хронологические рамки исследования.

Хронологические рамки исследования в основном определяются материалами XVII — первой половиной XX вв., т.е. с периода первых сведений путешественников, этнографов и историков, изучавших народы Китая, Монголии, регионов Сибири по начало XX вв., когда традиционный маньчжурский костюм в Китае стал народным костюмом китайцев, изменив свой первоначальный вид, смешавшись с китайским, став неким новым видом костюма, не свойственным ни одному типу, характерному предыдущим видам одежды.

Однако для выполнения намеченных задач нельзя ограничиваться узкими хронологическими рамками и следует признать целесообразным оперирование, как и более ранними свидетельствами, так и более поздними публикациями, относящимися ко II пол. XX века. Территориальные рамки исследования.

Границы определяются районами проживания экстерриториальных групп маньчжур (северо-восток Китая). В плане историко-типологического и историко-генетического анализа территориальные рамки охватывают всю территорию Цинской империи, а также этнические ареалы монгольских народов в XVII- XX вв. (Халха, Внутренняя Монголия, Синьцзян, Бурятия). Цели и задачи исследования.

Основной целью данного лпокультурмогичссйго исследования является реконструктивный анализ маньчжурского костюмного комплекса в эпоху династии Цин. Для решения поставленной цели были сформулированы следующие задачи:

• реконструкция и анализ покроя и структуры маньчжурского традиционного костюмного комплекса,

• выявление этногенетических истоков различий традиционной одежды маньчжур и китайцев эпохи династии Мин;

• контаминативное взаимовлияние костюма маньчжуров и китайцев эпохи династии Цин;

• анализ используемых материалов при их изготовлении;

• интерпретация семантики элементов маньчжурского и китайского костюмов эпохи династии Цин;

• выявление некоторых характерных черт и связи маньчжурского костюма с традиционным костюмным комплексом монгольских

народов, в том числе и бурят.

Основным объектом исследования являются традиционные костюмные комплексы маньчжур в эпоху правления династии Цин. Однако в данной работе объект исследования не ограничивается только соответствующим этноареальным признаком. В плане генетического и истори-ко-типологического анализа также рассматриваются костюмные комплексы китайцев и монгольских народов.

Предметом исследования являются системообразующие элементы (компоненты) комплекса одежды. К ним можно отнести форму, фасон, крой и другие определяющие элементы одежды. Границы этой системы - это собственно сама одежда (как наиболее полно выражающая вещевую и знаковую сущность комплекса) и «периферийные элементы культуры» тесно связанные и опирающиеся на это ядро (одежду). Как отмечает И.В. Кузнецов, к ним относятся: украшения (как наносимые на одежду, так и одеваемые отдельно), части тела субъекта (волосяной покров, лицо, зубы, ноги, ногти и т.п.), а также оружие и предметы личного обихода (гребни для волос, курительные трубки, кисеты и т.д.). Причем, в отличие от самой одежды, семиотический статус этих «периферийных элементов культуры» высок постоянно, в то время как их «вещный» статус - наоборот, очень невелик. Семантически близким является деление комплекса одежды на базис и аксессуары, сформулированное С.А. Арутюновым: «Базис - это минимум возможного костюма, аксессуары - все остальное. Базис может существовать как минимум без аксессуаров, аксессуары же невозможны без базиса» [цит. по: Кузнецов, 1995, с. 27].

Соответственно ядром предметной области исследования составляет анализ дифференцирующих элементов маньчжурского традиционного костюма, его влияние на традиционный комплекс одежды китайцев, и интерпретация семантики костюма, его основных элементов в контексте традиционной культуры.

Методологическая и теоретическая основа исследования.

Теоретической базой диссертационного исследования являются труды отечественных авторов, посвященные рассмотрению одежды как системы и комплекса знаковой культуры: П.Г. Богатырева, И.В. Кузнецова, Л.В. Санжеевой, М.Б. Дагдановой, С.Б. Самбуевой, Д.А. Николаевой и т.д. Соединение методов знакового анализа культуры с ее традиционным этнографическим изучением, культурологическим направлением представляет собой способ познания действительности на стыке ряда научных дисциплин. В свою очередь расширение круга эмпирических данных способствует получению более полной картины этнической специфики культуры в разные периоды и на различных уровнях ее функционирования.

Последние десятилетия XX в., начиная с 60-70 гг. исследователи культуры приходят независимо друг от друга к общему выводу о синк-

ретическом характере традиционной культуры этноса и в вопросах ее изучения используют междисциплинарные методы.

В данном диссертационном исследовании, при изучении маньчжурского комплекса одежды, как неотъемлемой части этнической истории культуры нами также используется комплексный подход с привлечением методологических принципов таких смежных научных дисциплин, как история, этнография, искусствознание, культурология, фольклористика. Для этого, чтобы полнее раскрыть внутренние движущие механизмы сложения и развития культурно-художественных традиций в маньчжурском традиционном костюме используются методы системного анализа. Данные методы позволяют проследить пути этногенетических, культурно-исторических и адаптационных трансформаций, происходивших в истории развития этноса. В связи с этим, одежда претерпела существенные изменения в особенностях покроя, шитья, украшений и выбора материалов. На трансформацию и модификацию одежды также повлияли такие факторы воздействия, как общее экономическое, социально-политическое, религиозное и культурное развитие общества.

В выявлении семантических структур традиционного комплекса одежды, его цветовых сочетаний, покроя и т.д. использовался семиотический метод. Таким образом, в работе привлекались следующие методы: историко-типологический метод, сравнительно-исторический метод, комплексный метод, метод реконструктивной экстраполяции по документальным источникам. Для воссоздания одежды использовались сохранившиеся вещественные фрагменты из музейных коллекций.

Можно сказать, что этнокулътурологический подход стал интегратором в современном междисциплинарном изучении проблемы.

Источниковая база исследования.

Для исследования традиционного маньчжурского костюма, выявления его структуры, функций и семантики были привлечены следующие группы источников.

Первую группу представляют источники, содержащие конкретные материалы — описания маньчжурского костюма или его изображения:

• ранние труды общего характера, содержащие частичное описание одежды маньчжуров: Н.Я.Бичурин, И.Г. Георги и др.;

• работы исследователей Китая в эпоху маньчжурского завоевания: В.Я. Сидихменова, В.В. Малявина, B.C. Кузнецова, Л.С Васильева, Г.В. Мелихова и др.;

• музейные фотоматериалы (Исторический музей г. Кяхта, Государственный музей Востока, музей монгольского костюма г. Улан-Батор);

• материалы специальных сайтов сети Интернет;

• иллюстрированные материалы (фотографии, рисунки, ксилог-

рафии). Из использованных при подготовке диссертационного исследования нами отмечены фотографии в книгах В.Я. Сидихменова и Э. Хар-ди, а также рисунки В. Александера. Весьма полезны фотографии, опубликованные в журнале «Китай». Особую ценность фотоматериалам придает то, что они всегда сопровождаются точным указанием на местность где они были сделаны.

Ко второй группе относятся работы, в которых можно обнаружить материалы по описанию и анализу костюмов и традиционной культуре народов, имевших этногенетические и культурные связи с маньчжурами и китайцами (монголы, буряты). Так, для выявления межкультурных взаимодействий и типологии костюма были использованы работы Н.В. Кочешкова, O.A. Сухаревой, Р.Д.Бадмаевой и др.

Особую группу составляли источники теоретического и специального этнографического характера, они привлекались для выявления ритуальной, функциональной значимости и семантики костюма в традиционном обществе. Это работы П.Г. Богатырева, Н.И. Гаген-Торн, И.В. Кузнецова, Д.А. Николаевой, С.Б. Самбуевой

Научная новизна диссертации. В работе открываются малоисследованные аспекты традиционного маньчжурского костюма: впервые обобщены и систематизированы этнографические, музейные и др. материалы, касающиеся особенностей маньчжурского костюма периода Цин в тесной взаимосвязи с костюмом китайцев; приведена наиболее полная типология материалов и выделены комплексы одежды основных социальных и половозрастных групп маньчжур (и китайского населения) Цинской империи; представлены и аргументированы основные признаки ансамблевой системы маньчжурского костюма эпохи династии Цин, оказывающего значительное влияние на национальный костюм китайцев и его адаптированные стилизации до настоящего времени; выделены дифференцирующие маркеры; впервые на основе типологического анализа показаны элементы, определяющие его сходство и различия с костюмами других этносов, главным образом, народов алтайской языковой семьи.

Были введены в научный оборот новые материалы: реконструкция костюма по рисункам, ксилографам, фотографиям и по одежде, хранящейся в музеях.

Теоретическая и практическая значимость

Предполагаемый результат позволяет ввести в научный оборот материалы, которые могут быть использованы для дальнейшего изучения традиционного костюма народов Цинской империи. С другой стороны, выводы исследования могут быть использованы для исследований и реконструкций проблем этно- и культурогенеза народов Центральной и Восточной Азии, искусствоведения, истории и имеют научное значение для сравнительно-исторических и типологических исследований в культуре народов данного региона. В частности, результаты проведенной ра-

боты могут найти применение при сравнительном изучении традиционной материальной и духовной культуры маньчжур и китайцев. Материалы могут быть использованы при подготовке и чтении курсов лекций по традиционной культуре. Вместе с тем они помогут найти новые оригинальные решения современным модельерам одежды.

Апробация работы. Отдельные положения диссертации нашли свое отражение в виде докладов на научно-практических симпозиумах и конференциях: «Образование, культура и гуманитарные исследования Восточной Сибири и Севера в начале XXI века. Байкальские встречи - V» - Улан-Удэ (2005 г.); на научно-практической конференции «Мир монгольской моды» - Улан-Удэ (2005 г.); на научно-практической конференции «Культурно-досуговая деятельность в народное художественное творчество: парадигмы XXI века» - Улан-Удэ (2006 г.);. на международной научно-практической конференции «Хаврын гоел» - Уланбаатар (2006 г.).

Содержание исследования отражено также в 3 научных публикациях.

Структура диссертации

Работа состоит из введения, двух глав, заключения, примечаний, списка литературы и приложений.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается актуальность темы исследования, формулируются цели и задачи, предмет и объект, определяется теоретико-методологическая база, обозначаются основные источники, территориальные и хронологические рамки, раскрывается научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы.

В первой главе «Соционормативные и половозрастные особенности одежды маньчжуров эпохи династии Цин» анализируются костюмные комплексы китайцев и маньчжур в XVII — нач. XX вв., особенности их конструктивных деталей, выделяются основные комплексы социальных и половозростных групп маньчжур и китайского населения Цинской империи.

Понимание одежды как некой структуры неизбежно подводит нас к выделению системообразующих элементов (компоненты комплекса одежды), которые гораздо труднее определить, т.к. это сопряжено с общими проблемами типологии культуры. Исходная точка анализа -это сами компоненты комплекса одежды и разделение их на типы. Причем, что показательно, 1) сходство всех типов одного компонента всегда теснее, чем сходство любых самых близких компонентов между собой; 2) компонент всегда единообразно локализован внутри любого костюма, т.е. важно какую часть тела покрывает данная вещь и в каком слое костюма она находится.

В первом параграфе «Комплекс мужского костюма» были выде-

лены элементы, к которым мы отнесли фасон, крой, материал и декор мужского костюма. Главным видом наплечной одежды китайцев эпохи средневековья был длиннополый халат («во, си), причем в древности мужской и женский халаты не слишком отличались друг от друга. Длиннополый халат благополучно дожил до XX в. в качестве главного атрибута китайского традиционного костюма, хотя его покрой и внешний вид не раз претерпевали изменения.

Маньчжурское завоевание значительно изменило китайский костюм. Отметим, что традиционно основатель новой династии должен был продемонстрировать, что он обладает необходимыми способностями и является носителем дэ и что нормальный порядок вещей с его приходом к власти неминуемо восстановится. При этом учреждение нового костюма служило внешним проявлением произошедшей гармонизации. Подданные (демонстрируя лояльность) и вассалы (в знак зависимости) должны были носить одежду, предписанную правителем и сюзереном. Поскольку Небо назначало правителя над всем населенным пространством, создание и утверждение собственных форм костюма Сыном Неба являлось, по сути, декларацией независимости возглавляемого им государства.

Из сказанного видно, сколь мощным средством политической пропаганды являлся костюм в руках основателя новой династии. Однако следует подчеркнуть, что коренной ломки на рубеже истории не происходило, его конструктивные особенности оставались неизменными на протяжении веков или, во всяком случае, менялись очень медленно. Новая династия не столько выдумывала новый костюм, сколько пыталась восстановить древние образцы, ибо древность еще со времен Конфуция считалась лучшим примером для подражания. Вместе с тем, развитие костюма не прекращалось и в рамках одной династии. Какие-то изменения происходили спонтанно, под влиянием моды, другие официальные вводились распоряжениями высшей власти [Писцов, 2005, с. 89-90].

В этнографической литературе и описаниях путешественников встречаются указания, что «настоящую» китайскую одежду следует искать в Корее, а распространенная сейчас в Китае одежда по своему типу маньчжурская. Это отчасти верно, поскольку в китайской одежде отразились более поздние влияния на китайцев северо-восточных (тунгусо-маньчжурских) соседей [Народы Восточной Азии, 1965, с. 264].

Окончательно утвердились формы цинского костюма при императоре Цяньлуне, Отличительной его особенностью стала официальная и достаточно строгая дифференциация его на пять основных форм, которая охватывала все слои этносоциальной элиты Цинской империи, которую составляли маньчжуры (военных, придворных, чиновников и т.д.): придворный костюм (чаофу), праздничный (цзифу), повседневный ('чанфу), дорожный костюм (синфу), дождевое платье (юг/и).

Реформа Цяньлуна, официально направленная на предотвращение

смешения китайцев и маньчжур, на первых порах закрепила дифференциацию самобытного маньчжурского костюма и традиционного китайского костюма.

Так, практически вся плечевая одежда периода Мин была распашной. Все китайские халаты и кофты - распашные; по фасону они делятся на однобортные (душ/зин) и двубортные (сецзинь). Но характерной особенностью всех видов китайской традиционной одежды является обязательное наличие более или менее длинных разрезов на подоле по бокам, или спереди и сзади, или даже со всех сторон. Разрезы образуются за счет зашитых на соответствующую длину нижних частей полотнищ, из которых сшита одежда, поэтому слово «разрез» имеет в данном случае определенную условность.

Маньчжурская же одежда данного периода была близка к минской, что отражает сильное влияние китайского костюма, которое прослеживалось еще до XVII в., но отличалась рядом элементов, которые маркировали повышенный социальный статус этой этнической группы в Китае. К ним относится фасон, некоторые особенности кроя, естественно материал, доступный этносоциальной элите, а также социальнонорма-тивный декор костюма. Во-первых, маньчжурский костюм был обужен, за счет чего не было фалд, как в китайском костюме периода Мин. Во-вторых, низ рукавов был с манжетами (матисю). В-третьих, ассимет-ричный покрой борта со шнуровыми пуговицами на определенных участках. В-четвертых, специфический головной убор с заостренным верхом и навершиями в форме шариков из различных камней и металлов. В-пятых, обувь с приподнятыми кверху носками. Можно отметить и другие дифференцирующие элементы, такие как пояс с подвесками, наличие ноговиц и наколенников, обуви и т.д.

Во втором параграфе «Комплекс женского костюма» были выявлены особенности женского костюмного комплекса в соответствии с представлениями об идеале женской красоты в традиционной культуре. Кроме того, обнаружилось влияние женского маньчжурского костюма на китайский костюм эпохи династии Цин. Силуэт женского халата стал более узким, исчезли фалды. Появилось членение в области линии талии с одновременной сборкой нижней части, что не было характерно для халатов китайских женщин эпохи династии Мин, для которых была свойственна цельная конструкция. Низ рукавов стал обрамляться манжетой. Широко стали употребляться безрукавки, которые в период Мин были в форме накидок. Платье ципао стало традиционной одеждой китайской женщины. Штаны, которые были неотъемлемой частью женского одеяния китаянок, могли уже не использоваться при надевании ципао. Специфические головные уборы маньчжурок также внесли определенные коррективы. Безусловно, основа традиционного китайского костюма не была нарушена, а лишь поменялись некоторые черты в конструкции и оформлении женской одежды. Поменялось и пред-

ставление о красоте женщины. Если в минской культуре - это нарумяненное и напудренное, манерное, хрупкое, одним словом, искусственное до кончиков ногтей существо. То женщина в период империи Цин более естественна, ножки «лотоса» для маньчжурских женщин никогда не были идеалом красоты, поэтому китаянкам можно было отойти от этой традиции, хотя консервативные люди продолжали еще долго уродовать ноги девушкам, продолжая верить в изящество и грациозность таких ножек.

Третий параграф «Комплекс детского костюма» посвящен исследованию детского костюмного комплекса в системе традиционных представлений маньчжуров о детстве и детях как о переходном периоде перед вступлением их во взрослую жизнь. Одежда и украшения детей отражают стремление приобщить их к культурному миру рода отца в соответствии с религиозно-мифологическими представлениями. В детском костюме и атрибутах сохраняются функции защиты не только на сакральном уровне рода отца, но и животных, а также маркируются будущие социальные перспективы. Так, обязательной принадлежностью детской нательной одежды был расшитый узорами и благопожелатель-ными символами передник, застегивающийся на шее и в талии. На детских передниках, в частности, в области шеи вышивалось изображение тигра или ожерелья с замочком - символ долгой жизни, а в нижней части — бабочка (пожелание счастья) или чиновник верхом на лошади (пожелание успешной карьеры).

Изучение одежды в контексте этнокультурогенеза показало эволюцию костюмных комплексов, изменения покроя, заимствования различных элементов. Традиционный костюм маньчжуров прошел длительный путь развития. Функции костюма усложнены от чисто утилитарных до знаковой системы. Этносоциальные процессы проявились прежде всего в соционормативной функции маньчжурского костюма, который точно определял статус человека в средневековой культуре Китая.

Кроме того, можно проследить влияние маньчжур на костюмный комплекс китайцев, монголов и восточных бурят: во-первых, общее в покрое верхней и нижней одежды, членение халата в области талии и разрезная конструкция рукавов; во-вторых зауженность халата и рукавов; в-третьих, наличие манжет; в-четвертых, наличие безрукавок с застежками по центру борта; в-пятых, специфические головные уборы с заостренным верхом и навершиями; в-шестых, типы обуви с приподнятым носком; в-седьмых наличие ноговиц, наколенников, поясов с серебряными пластинами и подвесками; использование украшений из серебра, меди, алюминия, золота, коралла, бирюзы и др. и наконец, общее цветовое решение в композиции костюма. Все это говорит о том, насколько сильно оказало влияние маньчжурское владычество в период своего существования и до сих пор, мы видим в традиционных костюмах именно тот вид одежды, который его сформировала история.

Во второй главе «Одежда как историко-культурный феномен» исследуется одежда как важнейший «знак» традиционной культуры.

В первом параграфе «Общая проблематика традиционной одежды» анализируется комплекс представлений об одежде. Одежда — это элементы покрова, взятые извне и приложенные к телу. Одежда - это то, что существует отдельно от человека; костюм же — сумма одежды, аксессуаров, обуви, грима, прически и даже характера. Костюм является своеобразным паспортом индивидуума и подлежит цензуре коллектива [Гаген-Торн, 1933(а), с. 122; Богатырев, 1971, с. 300].

В этом смысле одежда любого человеческого коллектива также является системой, что неоднократно отмечалось целым рядом исследователей. Переход от традиционной этнически маркированной культуры к урбанизированной интернациональной, в основном, сопровождается отказом от прежнего костюма одноактно, а не отдельными порциями.

Проблема традиционного костюма в системе культуры исследована еще недостаточно. На сегодняшний день наука о костюме еще не сложилась, до сих пор не выработаны методы культурологического исследования традиционной одежды, поэтому необходимо рассмотреть все аспекты этого уникального явления культуры в новом историко-культурологическом ракурсе. Мы предлагаем на базе междисциплинарного подхода выделить систему функций для изучения костюмных комплексов маньчжуров и китайцев эпохи Цин, что позволит изучить костюм в историко-культурологическом ракурсе с применением структурно-функционального метода.

Кроме того, важнейшими показателями своеобразия одежды являются принципы кроя, пропорции и манера ношения одежды, характер отделки, выбор материалов, цвет, украшения, прическа и т.д., которые придавали каждой этнической и даже родовой группе индивидуальную неповторимость, выделяя ее среди других. Важную роль при этом играли материал и техника изготовления, менявшиеся в зависимости от уровня развития производства, от характера общества. Таким образом, нами были просмотрены все доступные источники по производству материалов для изготовления одежды в Китае. Организация ремесленного производства, ткачество и пр. Производство шелковых тканей было одним из самых древних видов китайского ремесла. Ткани в Китае изготовляли из шелка, хлопка, конопли, значительно меньше - из шерсти и льна. Ремесло и торговля достигли наивысшего уровня. Для ХУ1-ХУШ в.в. характерно необычайное разнообразие шелковых тканей. В каждом из районов шелкоткачества сложился свой специфический вид шелковой продукции. Рисунок на них создавался уточной нитью, поэтому общее их название — «вэйцзин» («уточные ткани»), Наньцзин стал центром производства атласных и парчовых тканей -цзин, юньцзинь. Они знамениты богатством и изяществом декора, пре-

обладанием золотисто-желтых, красных, глубоких голубых тонов, очень крупным четким рисунком, обилием золотого и серебряного тканья.

Наиболее дорогими и красивыми считались ткани лин, чоу и дуань, различавшиеся не только способами ткачества и расцветкой, но и видом и качеством сырья. Наиболее красивыми узорами считались драконы, фениксы, единороги, небесные кони, старинные надписи.

В эпоху династии Цин в декорировании тканей преобладал рисунок мелкий, чаще геометрический, состоявший из медальонов, соединенных сложной сетью ломаных линий. Узор мелок, изломан, но сочетания всех деталей рисунка настолько гармоничны, что создает впечатление строгости и законченности. Различия достигались не только усложнением уточного рисунка, но и применением различных основ. Одна из разновидностей сучжоуской продукции — тканые картины типа кэсы (резаный шелк). Сюжеты кэсы - это обычно традиционные изображения в жанрах шаньшуй (горы и воды), хуаняо (цветы и птицы), мэйжэнь (красавицы).

Сложная и трудоемкая техника изготовления этих тканей напоминает способ производства европейских гобеленов: на маленьких ручных деревянных станочках их ткали из шелка-сырца в основе и шелковых нитей в утке. Шелковая пряжа вручную прокладывалась нить за нитью миниатюрными бамбуковыми челноками, и плотно пригонялись деревянной щеткой.

Хлопчатобумажное производство XV 1-ХVIII вв. давало продукцию чрезвычайно высокого качества, ткани отличались белизной и яркостью красок, тонкостью, прочностью, сложностью рисунка и тщательностью отделки.

Таким образом, маньчжуры, завоевав Срединную империю, стали использовать традиционные материалы, которые были свойственны китайскому ремеслу, внеся новый декор в оформление материала в соответствии с картиной мира (рисунки - мелкие, ломанные, геометрические).

Во втором параграфе «Семантика составных элементов костюмного комплекса» исследуется символика китайского и маньчжурского костюма и отдельных его элементов. Традиционная символика, с одной стороны, предметна и проста, а, с другой стороны, носит обобщающий и отвлеченный характер. Это дает возможность по-разному интерпретировать содержание традиции, в зависимости от духовных устремлений той или иной эпохи, общественной группы, политической идеологии, субкультуры. Магическое значение имели покрой и цвет, вышивка и орнамент. В современных работах «независимая магическая или сверхъестественная сила» понимается как семантика или символика вещей, а «магические знаки» - как определенные символы. Но «сила» и «знаки» сводятся не только к магии и сверхъестественному, а являются также следствием действия сложных семантических механизмов.

Знаки одежды непроизвольны и носят символический характер, т.е.

в совокупности составляют текст. А значит, при анализе данного текста к нему применим структурный метод с выделением бинарных оппозиций, а также связей между ними. Всякая полноценная категория может существовать, только имея свою противоположность. Бинарность представляет собой «универсальный оператор человеческой логики, истоки которого упираются еще в биологические механизмы». Причем составляющие бинарных оппозиций («смерть-жизнь», «женское-мужское», «черное-белое»), подчиняются оценочности с точки зрения причастности одного из компонентов к сфере смерти. И хотя двоичный код культуры универсален, наличие этнической специфики в каждой из оппозиций несомненно [Жуковская, 1988, с.132].

Символикой пронизана вся одежда Цинского Китая - от формы, кроя до цвета и декоративных элементов.

Символика при этом прослеживается как самой структуре костюма, в его цвете и в декоре и украшениях. Комплексно, в единой семантической направленности они воспроизводили сложную китайскую модель мира.

Так, в структуре костюмного комплекса отчетливо прослеживается оппозиция верх — низ. Одежда делилась на верхнюю и нижнюю и олицетворяла собой Небо (Цянь), ассоциируемым с мужским началом я«, и Землю (Куиь), ассоциируемой с женским началом инь. Куртка символизировала Небо, плахта - Землю. Следует отметить, что костюм правителя (императора) был желтого цвета, а желтый цвет был цветом, маркирующим Землю. Таким образом, в маньчжурском комплексе этносоциальной элиты реализуется вертикатьная проекция мифологической картины мира.

В частности она также находит отражение и реализацию и в антураже главной фигуры буфана (различительной нашивки на груди) -птицы или животного, которое маркирует все мироздание, состоящего из трех сфер - Неба, Земли и Мирового Океана. Солнце и образный узор маркируют Небо, скала - обозначает Землю, а Океан воплощение в узоре лимуй.

Вместе с тем в костюмном комплексе находит отражение горизонтальная проекция картины мира, в основе которой лежат оппозиции север — юг, восток - запад и т.д. Например, для мужской кофты чаофу характерна орнаментика - облачное оплечье юньзянь, нашитое или вышитое, напоминающее облако. Оно состоит из четырех полукруглых лопастей, символизирующих Восток, Запад, Юг и Север. Южная и Северная лопасти опускаются вперед и назад, покрывая почти всю спину и грудь. Восточная и западная ниспадают на плечи.

Важное место в воспроизведении в костюме принадлежит астральным образам-с им волам, зооморфным и орнитоморфным образам дракона, феникса, фазана, тигра и т.д. Так, дракон изображался на одежде императора. Он был символом императора и, таким образом, был од-

ним из компонентов одежды, маркирующих Небо, мужское начало, ян, которые ассоциировались с фигурой императора. Подчеркнем, что мифологические функции дракона были спроецированы на постулируемые функции правителя. Феникс была символом императрицы, поэтому она маркировала женское начало, землю, инь. Важно отметить, что зооморфные символы не только дополнительно превращали костюм в микро-модель мира, но играли магические функции, функции оберега. Аналогичную функцию выполняли иероглифы и религиозные символы (конфуциан-ские, даосские, буддийские). Например, очень популярны были знаки счастья ба бао, в которые были вписаны буддийские знаки Будд и Бодхисатв.

Впрочем, в маньчжурском костюме архаичная семантика декора была подчинена функции одежды как социального знака (маркера). В целом, констатируя, что маньчжурский костюмный комплекс, несмотря на контаминированость черт и признаков китайского (минского) костюма и собственно маньчжурского костюма, который в своей генетической основе восходит к центральноазиатскому костюмному комплексу, можно считать что декор, украшения, несущие основной семантический смысл, восходят к китайской мифологии и религиозной идеологии. Тем не менее, соответствующий контаминированный характер маньчжурского костюма не снизил функции костюма как «знака», снижению его семиотического статуса. Наоборот, социальная стратификация в классический цинский период только усилили эту функцию, но, главным образом, в плане функционирования одежды как социального маркера. Именно этой субфункции были подчинены семантические смыслы декора, семантика мифологических образов и символов.

Третий параграф «Цветовая символика» посвящен исследованию роли и значению цвета в костюмном комплексе как материальному отражению традиционной картины мира. Символика цвета, безусловно, обладает большей силой воздействия на чувства человека по сравнению с языком цифр и геометрических форм. Однако она вместе с тем более сложна и противоречива.

Простая цветовая символика пяти стихий - у син, порождена взаимодействием двух Начал. Эти стихии, сплетаясь, образуют вселенную и управляют всеми явлениями природы. Смена их господства обуславливает смену времен года. Они раздельно властвуют над пятью странами света. В небе их сила воплощается в пяти планетах. Опираясь на их свойства, на земле властвовали древнейшие императоры и затем династии. И конечно, каждый из пяти элементов ассоциировался с определенным цветом. Зеленый цвет — это цвет Весны, цвет молодых всходов и развернувшейся листвы. Он хорошо выражает сущность стихии Дерева — Му, т.е. растительности. Красный цвет - это цвет Лета (вспомним русское «лето красное»), цвет стихии Огня — Хо. Белый цвет символизирует Осень - время, когда закрома наполняются белоснежным зерном риса.

Это, безусловно, самая важная для народа-земледельца примета сезона. Осени соответствует стихия Металла - Цзинь. Черный цвет - это цвет Зимы, самого темного времени года, цвет Севера - царства Мрака. Особое место занимает желтый цвет — цвет конца Лета - времени созревания хлебцов и отсюда цвет стихии Земли - ту, т.е. почвы, их рождающей, которая, кстати, если учесть господство лесса в местах, где возникла китайская цивилизация, тоже имеет желтый оттенок. Желтый цвет — это также символ Центра, т.е. опять-таки той Земли, сторонами которой являются Восток и Запад, Юг и Север. Кроме того, желтый цвет символизирует императорскую власть, которая распространяется на самого властелина и его сыновей; пурпур предписывается носить внукам императора, а троны принцесс должны быть зеленые или синие.

Существовали иерархия цветовой гаммы в одежде: императоры и члены их семей носили желтое, сановники — коричневое, военные — белое, красное — высшие и средние члены, голубое - младшие.

Красный цвет символизирует различные добродетели, особенно правду и откровенность. Когда говорят, что у человека красное лицо, это означает, что он лишен коварства и хитрости. У минских чиновников самого высокого ранга пуговицы красного цвета. Императорские указы написаны киноварью. Черный цвет означает виновность и порок, а белый - цвет траура и нравственной чистоты. Красный цвет наводил страх на злых духов, поэтому он присутствовал и в амулетах, и в талисманах. Например, родители клали в карман малолетнего сына лоскут красной материи, вплетали в косички детей красную шелковую ленточку или нитку, одевали их в одежду красного цвета, перевязывали красной веревочкой - так предохраняли детей от различных напастей.

В период маньчжурского владычества очень редкий случай, когда маньчжур одевался в красное. Фамилия императоров Мин была Чжу, что означает «красный», и поэтому национальный цвет минцев был красный, и именно по этой причине, как предполагает Камманн, его не терпели в своем костюме маньчжуры. В период Цин в ярко-красное одевали невест и преступников, приговоренных к смертной казни. На алтаре луны жертвы приносили в лунно-белых чаофу. Во всех же остальных случаях император одевался в ярко-желтый (минхуан) халат, наследник — в абрикосовый (синхуан), прочие сыновья императора — в темно-желтый (цзинъжуан). Этот цвет император часто даровал цинъ-ваном и цзюньванам. Все остальные аристократы и чиновники носили чаофу цвета индиго или темно-синие (ишг{ин), кроме последних двух рангов, кроме последних двух рангов, которым разрешался только последний цвет.

Таким образом, цветовая символика эпохи династии Цин восходит к древним обычаям китайцев. В данном случае маньчжуры восприняли символику цвета, лишь поменяв некоторые ценностные ориентиры.

В заключении подводятся обобщающие итоги исследования в соответствии с основными целями и задачами сформулированными во введении.

В плане этногенетической реконструкции костюма системные элементы костюмного комплекса маньчжуров в своей основе восходят к центрально-азиатскому номадическому костюму, хотя в классический цинский период его можно интерпретировать как контаминированный маньчжурско-китайский. Отдельные элементы, фасон находят зачастую полные аналогии в костюме монгольских народов эпохи средневековья и позднего средневековья. В Китае эти элементы подверглись сильной стилизации и трансформации, но, тем не менее, в этом измененном виде маньчжурская одежда дополнила и преобразила китайский национальный костюм.

Реконструкция и анализ покроя и структуры маньчжурского традиционного костюмного комплекса периода Цин, позволили выявить общие характерные черты одежды китайцев и монгольских народов:

• общая конструкция верхней и нижней одежды, членение в области талии и рукавов;

• сборка нижней части халата, пришиваемая по линии талии;

• ассиметричный вырез борта с запахом слева направо;

• наличие шнуровых пуговиц и их расположение на определенных участках;

• наличие безрукавок с застежками по центру борта;

• характерная форма манжет;

• головные уборы с заостренным верхом и навершиями в форме шариков, а также шелковые красные кисти на верхней части головного убора;

• сапоги с приподнятыми кверху носками;

• пояса с различными подвесками и серебряными пластинами;

• наличие ноговиц, наколенников и чулков;

• нагрудные украшения (гуу) в форме ладанок с молитвами внутри;

• общее цветовое решение.

В свою очередь, сравнивая компоненты в костюмных комплексах китайцев периода Мин, можно выделить типологическое сходство с маньчжурским костюмом: 1) наличие ассиметричной застежки и запаха слева направо, 2) халаты, отрезные по линии талии (у императора), 3) шнуровые пуговицы, 3) пояса с подвесками, 4) штаны, 5) металлические навершия на головных уборах. Это сходство в одежде наблюдалось в основном у аристократии. При этом следует заметить, что в общих элементах костюмов наблюдались следующие отличия: крой, декоративное оформление традиционной верхней одежды, головные уборы, типы обуви, а также различия в выборе материалов, цветовых и пропорциональ-

ных сочетаний.

Также были выделены элементы костюмных комплексов, характерные только для маньчжуров и отсутствующие у китайцев эпохи династии Мин: платья ципао, халаты, отрезные по линии талии (в одежде чиновников и женщин), сборка нижней части халата, безрукавки, многосоставные рукава, типы головных уборов с навершиями в форме шариков, красные шелковые кисти на верхней части шапок, обувь, ноговицы и наколенники, пояса с подвесками, туго стягивающие nao.

В свою очередь, маньчжуры сами восприняли и использовали при изготовлении одежды многие элементы китайской культуры, характеризующейся многовековыми традициями. Во-первых, исконные китайские материалы (шелк, парча, хлопок, конопля), которые имели богатую историю технологии производства. Во-вторых, анализ семантики, кроя, декоративного украшения и цветового решения одежды показал общий приоритет знаков и символов природы (облака, птичья семантика, семантика животных, цветы и т.д.), которые в свою очередь отражали традиционную картину мира китайцев. И, наконец, конструкция одежды соответствующая строгой иерархии общества по представлениям китайского общества.

Основные положения диссертации изложены в следующих научных публикациях:

1. Николаева В.Б. Мужская одежда китайцев империи Цин // Образование, культура и гуманитарные исследования Восточной Сибири и Севера в начале XXI века. Т. 2: Материалы V международного научного симпозиума 28-30 сентября 2005 г.; г. Улан-Удэ - оз. Байкал: Байкальские встречи V / ФГОУ ВПО Вост.-Сиб.гос.акад.культуры и искусств. - Улан-Удэ, 2005. - С. 298-303

2. Николаева В. Б. Трансформация китайского народного костюма в эпоху средневековья // HYY ОЭЛЧДИЙН УНДЭСНИЙ ХУВЦАС, УЛАМЖЛАЛ, ЗАН УЙЛ. - Улаанбатаар, 2005. - С. 99-107.

3. Николаева В.Б. Идеал женской красоты в средневековом Китае // Культурно-досуговая деятельность в народное художественное творчество: парадигмы XXI века. Материалы научно-практической конференции, посвященной 75-летию РЦНТ Министерства культуры и массовых коммуникаций республики Бурятия 18 марта 2006 года. — Улан-Удэ, 2006.-С. 132-136

Подписано в печать 04.08.2006 г. Формат 60*84 1/16. Бумага офсетная. Гарнитура Тайме. Объем 1,3 печ. л. Тираж 100. Заказ № 42.

Отпечатано в типографии Изд-ва БНЦ СО РАН 670047 г. Улан-Удэ, ул. Сахьяновой, 6.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Николаева, Виктория Баторовна

ВЕДЕНИЕ.;.

Глава IСОЦИОНОРМАТИВНЫЕ И ПОЛОВОЗРАСТНЫЕ

ОСОБЕННОСТИ ОДЕЖДЫ МАНЬ ЧЖУРОВ ЭПОХИ ДИНАСТИИ

§ 1. Комплекс мужского костюма

1.1. Мужская повседневная одежда.

1.2. Костюм чиновника.

1.3. Костюм маньчжурского правителя.

§ 2. Комплекс женского костюма.

§ 3. Комплекс детского костюма.

Глава И ОДЕЖДА КАК ИСТОРИКО-КУЛЬТУРНЫЙ ФЕНОМЕН.

§ 1. Общая проблематика традиционной одежды.

2.1. Традиционные материалы и способы их изготовления.

§ 2. Семантика составных элементов костюмного комплекса.

§ 3. Цветовая символика традиционной одежды.

Введение диссертации2006 год, автореферат по культурологии, Николаева, Виктория Баторовна

Актуальность исследования. Одним из важнейших компонентов культуры социумов, дефинируемых как «архаические» и «традиционные», выступает одеэ/сда, которая наряду с другими ее элементами, например, с жилищно-поселенческим комплексом, представляет собой единую систему жизнеобеспечения тех этнических общностей, которые сохранили базисные элементы своей традиционной культуры. В плане общей дефиниции культуры как виебиологического механизма адаптации человека и социума к окружающей природно-социальной среде, традиционный костюм является внешней формой адаптации человека к условиям окружающей среды, природно-климатических и ландшафтных особенностей и хозяйственно-культурного типа деятельности. Бесстрастный отбор временем и практикой определил логическую рациональность народного костюма, его целостность как единой системы. Можно сказать, что костюм является той материальной оболочкой, своеобразным звеном, связывающим человека с пространством окружающей среды, с внешним миром.

Исследовательский интерес к традиционной одежде обусловлен тем, что она как составная часть материальной, духовной и социальной культуры отражает традиционные представления об эстетическом идеале, нравственных установках, сложной системе социальных знаков и обрядовой стороне жизни, сложившихся задолго до распространения европейской моды, выработанных этнической общностью на протяжении веков.

В связи с этим хотелось бы обратить внимание на полифункциональность, которая заключается в том, что она не только выполняет сугубо утилитарные функции, но также и знаковые, сакральные, обуславливающие ее «двуприродную» сущность одежды - как eeitfii и знака [Богатырев, 1971, с. 343; Байбурин, 1989, с. 71; Кузнецов, 1995, с.32]. В свою очередь, развитие феномена полифункциональности одежды в процессе исторического развития повторяет процесс разбегания знаковых систем из первоначальной единой точки в мифологическую эпоху: слитное знакововещностное состояние —> две функции (знаковая и вещная) дальнейшая дифференциация на отдельные функции [Кузнецов, 1995, с. 233]. Кроме того, функции одежды/костюма являются выражением стремлений его носителя, в них отражаются его эстетические, моральные, этнические взгляды и их интенсивность. Так, П.Г. Богатырев выделяет функции половозрастной стратификации, имущественных различий, этническую, субэтническую, буднично-праздничную, ритуально-мифологическую, эстетическую, эротическую функции [Богатырев, 1971, с. 354].

Заметим, что этнос в процессе исторического развития формировал свой предметный (вещный) мир, основанный не только на материальных, но и на духовных потребностях. Закономерно поэтому, что в одежде, костюмном комплексе находят отражение представления человека традиционного общества о мире и о себе, т.е. в костюме закодирована сложная и сущностная информация о миропонимании человека. Более конкретно традиционный костюм является выразителем религиозных представлений парода об окружающем мире. В этом смысле костюмный комплекс являлся отражением мифологических воззрений человека, связанных с идеологическими религиозными, обрядовыми системами. В костюмном комплексе, в художественной традиции создания одежды передаются как бы отпечатанный в памяти народа «образ мира» и каждый мастер - носитель этой народной памяти - передает его следующему поколению.

Также традиционный костюм выступает выразителем этнического самосознания и устойчивым этническим определителем, отличавшим «своих» от «чужих», соплеменников от иноплеменников, сородичей от чужеродцев и т.д. Система кроя, пропорции и манера ношения одежды, характер отделки, выбор материала, цвет, украшения, прическа, обувь придавали каждой этнической, родовой, территориальной группе индивидуальное своеобразие и неповторимость, выделяя ее среди других. Одежда выступала этническим маркером: указывала на этническую, родовую, племенную, половую, возрастную принадлежность, положение индивида в обществе. По ней можно было судить о статусе человека в социуме, т.е. одежда как знак находит реализацию также в социальнонормирующей функции костюма (костюмного комплекса).

Наконец, традиционный костюм представляет собой важнейший компонент изобразительного искусства. Мастерство, с которым шилась и украшалась одежда, в котором сложно переплетались инновации и сохраняемые веками традиции, поражает и удивляет всех, кто соприкасается с традиционным костюмом. Украшения, декор, цветовые решения и т.д. выступают важнейшими стилеобразующими индикаторами и средствами выражения образного решения костюма (костюмного комплекса), теми неотъемлемыми компонентами, посредством которых раскрывается функция одежды как знака, его семантический смысл, заложенный в памяти народа.

Таким образом, функция одежды представляет собой «точки пересечения ее системных связей с различными функциональными сферами культуры» [Кузнецов, 1995, с. 41]. Поэтому, как нам представляется, актуальность многоаспектного исследования традиционного костюма того или иного этноса, предполагающее анализ семантики традиционной одежды, ее семиотического статуса и функций, а также связанных с ней культурно-бытовых явлений заключается в том, что оно помогает полнее воссоздать и понять различные стороны и аспекты традиционного уклада жизни, специфику традиционной культуры и ее генезис.

С другой стороны, актуальность. работы в этом направлении определяется еще и тем, что для объяснения многих историко-культурных процессов важно осознать, как протекал процесс вытеснения одних форм и компонентов одежды другими (эволюционными, заимствованными), понять, означала ли замена элементов одежды конкретные эгногенетические и этноисторические события.

Таким образом, многоаспектное изучение традиционной одежды является одним из важнейших направлений современной науки в исследовании материальной культуры (одежды) в следующих областях:

• региональных исследованиях в этнографическом русле;

• когнитивной антропологии, поскольку она способствует расширению знания такой области традиционной культуры как мировоззрение (система космологических представлений);

• символическом поле культуры;

• социальной стратификации (выполнении одеждой дифференцирующих функций);

• формировании художественных традиций, в которых наиболее отчетливо прослеживается контаминация жестких рамок традиций, инноваций, в том числе заимствований, индивидуальной импровизации;

• и, наконец, культурологическое исследование одежды выявляет теоретическую актуальность анализа проблемы социокультурной корреляции традиционной одежды и телесности, а также определяет соматическую функцию одежды.

В представленной диссертационной работе мы обратились к маньчжурскому костюму эпохи династии Ции (Да-Цин), в котором ярко проявилась полифункциональность традиционной одежды, причем наиболее выразительна и прозрачна ее знаковая функция. Одежда, ее фасон, форма, крой, декор и т.п. этой эпохи отразили ход и специфику социальных, политических и исторических процессов (в первую очередь, Китая с позднего средневековья по нач. XX в.). На протяжении нескольких тысячелетий истории китайской цивилизации одежда этой великой страны претерпевала постоянные изменения. Взаимовлияние многих национальных культур в пределах китайского государства, общение с соседними странами, вторжения иноземцев - все это, так или иначе, отражалось в истории китайского костюма. Закономерно, что любая эпоха китайской истории ассоциируется в нашем сознании с определенным, т.е. характерным именно для этого исторического периода костюмом. Основатель каждой династии традиционно заботился о создании официального костюма, который были обязаны носить его подданные и он сам.

Однако следует отметить, что в исследовательской литературе костюм эпохи династии Цин, его знаковые функции, семиотический статус равно как и проблемы его генезиса, не получили должного освещения, что корреспондирует с неразработанностью культурологического исследования традиционной одежды. В данной работе предпринимается историко-культуроведческое изучение костюма эпохи династии Цип, предполагающее комплексное исследование, включая анализ его как дифференцирующего маркера: с одной стороны, внутри общности как социального маркера, с другой стороны, как маркера этнической дифференциации. Соответственно, в работе предполагается исследование влияния маньчжурского костюма на традиционный китайский костюм, его форму и конструкцию. В русле этого направления особое внимание уделяется структуре, орнаментации, цветовому решению костюма и т.д. Историко-генетический анализ предполагает исследование эволюции костюма в последние периоды истории династии Мин и Цин, а также корреляции маньчжурского костюма с одеждой монгольских народов.

Степень изученности проблемы. Первые свидетельства, содержащие описания маньчжурского костюма, мы находим в записях путешественников по Китаю в конце XIX - начале XX вв., историков и этнографов А.Н. Краснова, И.В. Кудинова, А.И. Розова, Э. Гессе-Вартега, Д. Томсона, Э. Харди, В.М. Алексеева и др. Их наблюдения обычно кратки, по в отдельных случаях встречаются описания различных частей мужской и женской одежды, головных уборов, обуви, украшений и т.п.

Многообразие культуры Китая представлено в работах Н.Я. Бичурипа - одного из классиков отечественной ориенталистики, заложившего основы российской синологии XIX в. В энциклопедических трудах «Статистическое описание Китайской империи» (Спб., 1842 г.) содержатся обширные W сведения о географии, политической системе, законодательстве, просвещении, экономике и обычаях Китайской империи.

Огромный интерес представляет собой работа Л.П. Сычева и В.Л. Сычева «Китайский костюм. Символика, история, трактовка в искусстве и литературе», где костюм рассмотрен как одно из искусств, своего рода «портативная архитектура индивидуального пользования», где главное внимание уделено торжественным формам одежды высших сословий, в том числе ритуальному облачению как наиболее интересному и по конструкции, и по богатству орнаментики. В данной работе в иллюстрациях был использован метод обобщающих перерисовок и реконструкций, позволяющий делать изображение более четким и донести до читателя такие детали, которые остались бы незамеченными в документальных иллюстрациях. Поэтому данные рисунки широко использованы в работе.

XXXII том Сборника Музея антропологии и этнографии является публикацией уникальных азиатских коллекций старейшего академического музея и посвящен описанию музейных коллекций традиционной одежды народов зарубежной Азии. Сведения, содержащиеся в статьях, были весьма полезны, так как до сих пор нет полных музейных каталогов МАЭ и материалы сборника являются единственным источником для последующих изысканий в области одежды народов зарубежной Азии.

Как видно из исторического обзора публикаций, связанных с маньчжурским (китайским) костюмом, данный элемент традиционной культуры не был предметом специального исследования, что и определяет недостаточную полноту изученности этого феномена.

Хронологические рамки исследования в основном определяются материалами XVII - первой половиной XX вв., т.е. с периода первых сведений путешественников, этнографов и историков, изучавших народы Китая, Монголии, регионов Сибири до начала XX вв. Именно в этот период традиционный маньчжурский костюм в Китае становится народным костюмом китайцев. Изменение его первоначального вида и смешение с китайским, способствует появлению некоего нового вида костюма, не свойственного ни одному типу, характерному предыдущим видам одежды.

Однако для выполнения намеченных задач нельзя ограничиваться узкими хронологическими рамками и следует признать целесообразным оперирование как и более ранними свидетельствами, так и более поздними публикациями, относящимися ко II пол. XX века.

Территориальные рамки исследования определяются районами проживания этнотерриториальных групп маньчжур (северо-восток Китая). В плане историко-типологического и историко-гснетического анализа территориальные рамки охватывают всю территорию Цинской империи, а также этнические ареалы монгольских народов в XVII- XX вв. (Халха, Внутренняя Монголия, Синьцзян, Бурятия).

Цели и задачи исследовании. Основной целью данного этнографического исследования является реконструктивный анализ маньчжурского костюмного комплекса в эпоху династии Цин. Для решения поставленной цели были сформулированы следующие задачи:

• реконструкция и анализ покроя и структуры маньчжурского традиционного костюмного комплекса;

• выявление этногенетических истоков различий традиционной одежды маньчжур и китайцев эпохи династии Мин;

• контаминативное взаимовлияние костюма маньчжуров и китайцев эпохи династии Цин;

• анализ материалов, используемых при изготовлении одежды;

• интерпретация семантики элементов маньчжурского и китайского костюмов эпохи династии Цин;

• выявление некоторых характерных черт, связующих маньчжурский костюм с традиционным костюмным комплексом монгольских народов, в том числе и бурят.

Основным объектом исследования являются традиционные костюмные комплексы маньчжур в эпоху правления династии Цин. Однако в данной работе объект исследования не ограничивается только соответствующим этноареальным признаком. В плане генетического и историко-типологического анализа также рассматриваются костюмные комплексы китайцев и монгольских народов.

Предметом исследования являются системообразующие элементы (компоненты) комплекса одежды. К ним можно отнести форму, фасон, крой и другие определяющие элементы одежды. Границы этой системы - это собственно сама одежда (как наиболее полно выражающая вещевую и знаковую сущность комплекса) и «периферийные элементы культуры», тесно связанные и опирающиеся на это ядро (одежду). Как отмечает И.В. Кузнецов, к ним относятся: украшения (как наносимые на одежду, так и одеваемые отдельно), части тела субъекта (волосяной покров, лицо, зубы, ноги, ногти и т.п.), а также оружие и предметы личного обихода (гребни для волос, курительные трубки, кисеты и т.д.). Причем, в отличие от самой одежды, семиотический статус этих «периферийных элементов культуры» высок постоянно, в то время как их «вещный» статус - наоборот, очень невелик. Семантически близким является деление комплекса одежды на базис и аксессуары, сформулированное С.А. Арутюновым: «Базис - это минимум возможного костюма, аксессуары - все остальное. Базис может существовать как минимум без аксессуаров, аксессуары же невозможны без базиса» [Цит.: Кузнецов, 1995, с. 27].

Соответственно, ядром предметной области исследования является анализ дифференцирующих элементов маньчжурского традиционного костюма, его влияние на традиционный комплекс одежды китайцев, и интерпретация семантики костюма, его основных элементов в контексте традиционной культуры.

Методологическая и теоретическая основа исследования.

Теоретической базой диссертационного исследования являются труды отечественных авторов, посвященные рассмотрению одежды как системы и комплекса знаковой культуры: П.Г. Богатырева, И.В. Кузнецова, Л.В. Санжеевой, М.Б. Дагдановой, С.Б. Самбуевой, Д.А. Николаевой и т.д. Соединение методов знакового анализа культуры с ее традиционным этнографическим изучением, культурологическим направлением представляет собой способ познания действительности на стыке ряда научных дисциплин. В свою очередь, расширение круга эмпирических данных способствует получению более полной картины этнической специфики культуры в разные периоды и па различных уровнях ее функционирования.

Последние десятилетия XX в., начиная с 60-70 гг., исследователи культуры приходят независимо друг от друга к общему выводу о синкретическом характере традиционной культуры этноса и в вопросах ее изучения используют междисциплинарные методы.

В данном диссертационном исследовании при изучении маньчжурского комплекса одежды как неотъемлемой части этнической истории культуры нами также используется комплексный подход с привлечением методологических принципов таких смежных научных дисциплин, как история, этнография, искусствознание, культурология и фольклористика. Для того, чтобы полнее раскрыть внутренние движущие механизмы сложения и развития культурно-художественных традиций в маньчжурском традиционном костюме, используются методы системного анализа. Данные методы позволяют проследить пути этногенетических, культурно-исторических и адаптационных трансформаций, происходивших в истории развития этноса. В связи с этим, одежда претерпела существенные изменения в особенностях покроя, шитья, украшений и выбора материалов. На трансформацию и модификацию одежды также повлияли такие факторы воздействия, как общее экономическое, социально-политическое, религиозное и культурное развитие общества.

Можно сказать, что этнокулыпурологический подход стал интегратором в современном междисциплинарном изучении проблемы.

Источниковая база исследовании. Для исследования традиционного маньчжурского костюма, выявления его структуры, функций и семантики были привлечены следующие группы источников.

Первую группу представляют источники, содержащие конкретные материалы - описания маньчжурского костюма или его изображения:

• ранние труды общего характера, содержащие частичное описание одежды маньчжуров: Бичурин Н.Я., Георги И.Г. и др.;

• работы исследователей Китая в эпоху маньчжурского завоевания: Сидихменова В.Я., Малявина В.В., Кузнецова B.C., Васильева Л.С., Мелихова Г.В. и др.;

• материалы специальных сайтов сети Интернет;

• иллюстрированные материалы (фотографии, рисунки, ксилографы). Из использованных при подготовке диссертационного исследования нами отмечены фотографии в книгах В.Я. Сидихменова и Э. Харди, а также рисунки В. Александера. Весьма полезны оказались фотографии, опубликованные в журнале «Китай». Особую ценность фотоматериалам придает то, что они всегда сопровождаются точным указанием на местность, где они были сделаны.

Ко второй группе относятся работы, в которых можно обнаружить материалы по описанию и анализу костюмов и традиционной культурынародов, имевших этногенетические и культурные связи с маньчжурами и китайцами (монголы, буряты). Так, для выявления межкультурных взаимодействий и типологии костюма были использованы работы Кочешкова Н.В., Сухаревой О.А., Бадмаевой Р.Д. и др.

Особую группу составляют источники теоретического и специального этнографического характера, они привлечены для выявления ритуальной, функциональной значимости и семантики костюма в традиционном обществе. Это работы Богатырева П.Г., Гаген-Торн И.И., Кузнецова И.В., Николаевой Д.А., Самбуевой С.Б.

Научная новизна диссертации. В работе открываются малоисследованные аспекты традиционного маньчжурского костюма: впервые обобщены и систематизированы этнографические, музейные и др. материалы, касающиеся особенностей маньчжурского костюма периода Цин в тесной взаимосвязи с костюмом китайцев; приведена наиболее полная типология материалов и выделены комплексы одежды основных социальных и половозрастных групп маньчжур (и китайского населения) Ципской империи; представлены и аргументированы основные признаки ансамблевой системы маньчжурского костюма эпохи династии Цин, оказывающего значительное влияние на национальный костюм китайцев и его адаптированные стилизации до настоящего времени; выделены дифференцирующие маркеры; впервые на основе типологического анализа показаны элементы, определяющие его сходство и различия с костюмами других этносов, главным образом, народов алтайской языковой семьи.

Теоретическая и практическая значимость. Предполагаемый результат позволяет ввести в научный оборот материалы, которые могут быть использованы для дальнейшего изучения традиционного костюма народов Цинской империи. С другой стороны, выводы исследования могут быть использованы для исследований и реконструкций проблем этно- и культурогенеза народов Центральной и Восточной Азии, искусствоведения, истории и имеют научное значение для сравнительно-исторических и типологических исследований в культуре народов данного региона. В частности, результаты проведенной работы могут найти применение при сравнительном изучении традиционной материальной и духовной культуры маньчжур и китайцев. Материалы могут быть использованы при подготовке и чтении курсов лекций по традиционной культуре народов Центральной Азии. Вместе с тем, они помогут найти новые оригинальные решения современным модельерам одежды.

Апробация работы. Отдельные положения диссертации нашли свое отражение в виде докладов на научно-практических симпозиумах и конференциях: «Образование, культура и гуманитарные исследования Восточной Сибири и Севера в начале XXI века. Байкальские встречи - V» -Улан-Удэ (2005 г.); на научно-практической конференции «Мир монгольской моды» - Улан-Удэ (2005 г.); на научно-практической конференции «Культурно-досуговая деятельность в народное художественное творчество: парадигмы XXI века» - Улан-Удэ (2006 г.); на международной научно-практической конференции «Хаврын гоел» - Уланбаатар (2006 г.).

Содержание исследования отражено также в 3 научных публикациях.

Структура диссертации.

Работа состоит из введения, двух глав, заключения, примечаний, списка литературы и приложений.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Маньчжурский костюм эпохи династии Цин"

В итоге, компилируя заключение, можно изложить основные выводы нашего диссертационного исследования по следующим пунктам:

• общая конструкция верхней и нижней одежды, членение в области талии и рукавов;

• сборка нижней части халата, пришиваемая по линии талии;

• ассиметричный вырез борта с запахом слева направо;

• наличие шнуровых пуговиц и их расположение на определенных участках;

• наличие безрукавок с застежками по центру борта;

• характерная форма манжет;

• сапоги с приподнятыми кверху носками;

• пояса с различными подвесками и серебряными пластинами;

• наличие ноговиц, наколенников и чулков;

• нагрудные украшения (гуу) в форме ладанок с молитвами внутри;

• общее цветовое решение.

Это было обусловлено, во-первых, официальными постановлениями и указами императора по отношению к одежде, которая являлась ведущим знаком социопормативной функции новой власти.

Во-вторых, что касается китайцев, то заимствования из одежды некитайских народностей, принятые добровольно или по принуждению, оставались в китайском костюме тогда, когда они по своему характеру совпадали с общим характером изменений, происходящих в процессе его развития. Например, именно общее движение к более удобному и практичному костюму обусловило проникновение в китайский костюм основных черт маньчжурской одежды.

Однако ни в коем случае не следует из вышесказанного делать вывод, что любое соприкосновение китайцев с другими народами приводило к полному заимствованию новых элементов. Есть основание полагать, что столкновение разных культур порой приводило в качестве протеста, возможно, чаше всего даже неосознанного, к возрождению старых, традиционных, забытых или мало распространенных форм. Так, в период маньчжурского владычества в официальном женском костюме укоротился халат, чтобы была видна юбка, надетая под ним и отличавшая китаянок от маньчжурок. Получила распространение в костюме китайцев круглая шапочка сяо мао, которая также стала отличать китайцев от маньчжуров и т.д.

В свою очередь, сравнивая компоненты в костюмных комплексах китайцев периода Мин, можно выделить типологическое сходство с маньчжурским костюмом: 1) наличие ассиметричной застежки и запаха слева направо, 2) халаты, отрезные по линии талии (у императора), 3) шпуровые пуговицы, 3) пояса с подвесками, 4) штаны, 5) металлические навершия на головных уборах. Это сходство в одежде наблюдалось в основном у аристократии. При этом следует заметить, что в общих элементах костюмов наблюдались следующие отличия: крой, декоративное оформление традиционной верхней одежды, головные уборы, типы обуви, а также различия в выборе материалов, цветовых и пропорциональных сочетаний.

В свою очередь, маньчжуры сами восприняли и использовали при изготовлении одежды многие элементы китайской культуры, характеризующейся многовековыми традициями. Во-первых, исконные китайские материалы (шелк, парча, хлопок, конопля), которые имели богатую историю технологии производства. Во-вторых, анализ семантики, кроя, декоративного украшения и цветового решения одежды показал общий приоритет знаков и символов природы (облака, птичья семантика, семантика животных, цветы и т.д.), которые, в свою очередь, отражали традиционную картину мира китайцев. И, наконец, конструкция одежды соответствовала строгой иерархии общества по представлениям китайской социальной структуры.

Подводя итог, следует также отметить, что в плане этпогенетической реконструкции костюма системные элементы костюмного комплекса маньчжуров в своей основе восходят к центрально-азиатскому номадическому костюму, хотя в классический ципский период его можно интерпретировать как контаминированный маньчжурско-китайский. Отдельные элементы, фасон находят зачастую полные аналогии в костюме монгольских народов эпохи средневековья и позднего средневековья. В Китае эти элементы подверглись сильной стилизации и трансформации, но, тем не менее, в этом измененном виде маньчжурская одежда дополнила и преобразила китайский национальный костюм.

Таким образом, наблюдаемые процессы этнической мобилизации и самоидентификации народов и этнических групп Китая вызывают к жизни новые подходы в исследовании этнических культур и этнической специфики. Исторические события XVII-XX вв., смена этнического окружения, коренные изменения, произошедшие в жизни маньчжурского этноса, расселение его по территории Китая, исчезновение языка, повсеместная ассимиляция способствовали трансформации традиционного комплекса одежды. Повлияв на китайский костюм, маньчжурский народный костюм утратил свой первоначальный вид. В свою очередь, китайский костюм, который существует в настоящее время, уже не тот, который был во времена эпохи династии Мин. Сложился новый, не свойственный ни одному предшествующему периоду истории Китая, тип одежды.

В свете этого проблема сохранения, реконструкции и возрождения традиционной культуры (одежды как одного из проявлений) приобретает актуальное звучание и требует дальнейшей активизации исследований с привлечением методологических принципов смежных научных дисциплин.

Список научной литературыНиколаева, Виктория Баторовна, диссертация по теме "Теория и история культуры"

1. Авдиев В.И. История древнего Востока / В.И. Авдиев. - М., 1953. -88 с. - Гл. 20: Древний Китай.

2. Алексеев В.М. В старом Китае: Дневник путешествия 1907 г. / В.М. Алексеев. М., 1958. - 312 е.: ил.

3. Алексеев В.М. Китайская народная картина / В.М. Алексеев.- М., 1966.-260 е.: ил.

4. Алимов И.А. Срединное государство: Введение в традиционную культуру Китая / И.А. Алимов и др. М.: ИД «Муравей», 1998. - 288 е.: ил

5. Ащепков Е.А. Архитектура Китая / Е.А. Ащепков. М.: Госстройиздат, 1959.-367 е.: ил.

6. Бадмаева Р.Д. Бурятский народный к XIX-XX веков: Некоторые предварительные итоги исследования / Р.Д. Бадмаева // Проблемы археологии и этнографии Сибири и Центральной Азии. Иркутск, 1980. - С. 89-90.

7. Бадмаева Р.Д. Бурятский народный костюм / Р.Д. Бадмаева; Отв. ред. К.Д. Басаева; АН СССР. Сиб. отд-ние. БИОН. Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1987. - 142 е.: ил.

8. Бадмаева Р.Д. Бурятский народный костюм: Опыт ист.-этногр. исслед.: Автореф. дис. . канд. ист. наук /Р.Д. Бадмаева. М., 1978. -23 с.

9. Бадмаева Р.Д. Одежда бурят по источникам XVII XVIII и первой половины XIX в. / Р.Д. Бадмаева // Бурятский народный костюм. - Улан-Удэ, 1987.-С. 12-24.

10. Базилевич К.В. В гостях у богдыхана: (Путешествие русских в Китай в XVII в.) / К.В. Базилевич. М.: Изд-во Брокгауз-Ефрон, 1927. - 216 с.

11. Баранкова Н.В. Семантика пояса / Н.В. Баранкова // Гуманитарные исследования молодых ученых Бурятии. Вып.2, ч. 1. - Улан-Удэ, 1999. - С. 36-39.

12. Баранов А. Изучение памятников древности Маньчжурии; регистрация памятников древности / А. Баранов // Изв. / Об-во изучения Маньчжурского края. 1923. -№ 3. - С. 37-48.

13. Баранов И.Г. Верования и обычаи китайцев / И.Г. Баранов. М.: Муравей-Гард, 1999. - 302 е.: ил.

14. Баранов И.Г. Семейные обычаи у ханьцев / И.Г. Баранов // Железнодорожник. 1942. - № 52. - С. 11-23.

15. Баяр Д. Прически монголов в XIII-XV веках / Д. Баяр // Из истории хозяйства и материальной культуры тюркско-монгольских народов. -Новосибирск, 1993. С. 113-125.

16. Бежин JI.E. Под знаком «ветра и потока»: Образ жизни художника в Китае III-VI вв. / JI.E. Бежин М.: Наука, 1982. - 221 е.: ил.

17. Березин Н.В. В срединном царстве, или Жизнь одного китайчонка / Н.В. Березин. 3 изд. - СПб., 1915. - 120 е.: ил.

18. Бичурин И.Я. Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена: В 3 т. / Н.Я. Бичурин. М.; JL, 1950-1953. - Т. 1. -1950.-480 с.

19. Бичурин И.Я. Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена: В 3 т. / Н.Я. Бичурин. М.; JL, 1950-1953. - Т. 2. -1950.-333 с.

20. Бичурин И.Я. Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена: В 3 т. / Н.Я. Бичурин. М.; JL, 1950-1953. - Т. 3: Приложение. - 1953. - 323 с.

21. Бичурин Н.Я. Китай в гражданском и нравственном состоянии / Н.Я. Бичурин. М.: Вост. дом, 2002. - 423 е.: ил

22. Бичурин Н.Я. Китай, его жители, нравы, обычаи, просвещение / Н.Я. Бичурин. СПб.: Тип. Акад. наук, 1840. - 442 е.: ил.

23. Бичурин Н.Я. Статистическое описание Китайской империи / Н.Я. Бичурин. М.: Вост. дом, 2000. - 463 е.: ил

24. Благодер Ю.Г. Образ Китая в письменных свидетельствах российских путешественников и дипломатов XVII нач. XX вв.: Автореф. . канд. ист. наук.- М., 2002. - 24 с.

25. Богатырев. Функции национального костюма в Моравской Словакии / Богатырев // Вопросы теории народного искусства. М., 1971. — С. 299-366.

26. Большая Советская Энциклопедия. М., 1978, т. 12, т. 15.

27. Брандт Я.Я. Вдовствующая императрица Цыси и император Гуансюй. Харбин, 1903.

28. Вайнштейн С.И. Мир кочевников Центральной Азии / С.И. Вайнштейн; АН СССР. Ин-т этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая, Тув. НИИ яз., лит. и истории. М.: Наука, 1991. - 296 е.: ил.

29. Васильев В.П. Выписки из дневника, веденного в Пекине / В.П. Васильев. М., 1857. - Т. 9.

30. Васильев В.П. Сведения о маньчжурах во времена династий Юань и Мин: Годичный торжественный акт в Императорском Санкт-Петербургском университете / В.П. Васильев. СПб., 1863. - 75 с.

31. Васильев Л.П. Описание Маньчжурии / Л.П. Васильев // Зап. / ИРГО.-СПб., 1857.-Т. 12.

32. Васильев Л.С. Культы, религии, традиции в Китае / Л.С. Васильев; РАН. Ин-т востоковедения. М.: Изд. Фирма «Вост. лит.» РАН, 2001. - 487 е.: ил

33. Васильев Л.С. Культы, религии, традиции в Китае / Л.С. Васильев. М.: Наука, 1970.-484 е.: ил.

34. Васильев Л.С. Проблемы генезиса китайской цивилизации. Формирование основ материальной культуры и этноса / Л.С. Васильев. М.: Наука. Гл. ред. вост. лит., 1976. - 368 с.

35. Вейс, Герман. История культуры народов Мира. Костюм. Украшения. Предметы быта. Вооружение. Храмы и жилища. Обычаи и нравы / Г. Вейс. М.: Эксмо-ПРЕСС, 2002. - 956 е.: ил.

36. Венюков М.И. Очерки современного Китая / М.И. Венюков. -СПб., 1874.-252 с.

37. Виноградова В.Е. Современное прикладное искусство Китая / В.Е. Виноградова. М.: Изд. вост. лит., 1959. - 63 е.: ил.

38. Виноградова Н.А. Искусство средневекового Китая / Е.В. Виноградова. М.: Изд-во Акад. художеств, 1962. - 104 с.

39. Волкова М.П. Описание маньчжурских рукописей Института народов Азии АН СССР / М.П. Волкова; Отв. ред. Б.И. Панкратов. М.: Наука. Гл. ред. вост. лит., 1965. - 139 с.

40. Воробьев М.В. Маньчжурия и Восточная Внутренняя Монголия / М.В. Воробьев. Владивосток: Дальнаука, 1994.-408 е.: ил

41. Воробьев М.В. Чжурчжэни и государство Цзинь / М.В. Воробьев; Отв. ред. С.А. Школяр. М.: Наука. Гл. ред. вост. лит., 1975. - 447 с.

42. Вяткин Р.В. Музеи и достопримечательности Китая / Р.В. Вяткин. -М.: Изд. вост. лит., 1962. 174 е.: ил.

43. Гаген-Торн Н.И. К методике изучения одежды в этнографии СССР / Н.И. Гаген-Торн // Сов. Этнография. 1933. - № 3-4. - С. 122.

44. Георгиевский С. Принципы жизни Китая / С. Георгиевский. СПб., 1888.-21+494+16 с.

45. Гессе-Вартег Э. Китай и китайцы / Э. Гессе-Вартег. СПб.: Издание А. Ф. Девриена, 1900.-380 с.

46. Гоголев К.Н. Мировая художественная культура Индия, Китай, Япония. От древности до современности: Учеб. пособие / К.Н. Гоголев. М.: Айрис-Пресс, 2000. - 319 е.: ил.

47. Головачев П. Монгольская ветвь: буряты / П. Головачев // Сибирь. Природа. Люди. Жизнь. М., 1902. - С. 108-116.

48. Горский В. Начало и первые дела Маньчжурского дома // Труды членов Российской духовной миссии в Пекине. Пекин, 1909. - Т. 1. - С. 108-140.

49. Горский В. Начало и первые дела Маньчжурского дома // Труды членов российской духовной миссии в Пекине. Пекин. 1909. - Т. 1. - С. 108140.

50. Государственный музей Востока // http://www.orientalmuseum.ru/collection

51. Гребенщиков А.В. Маньчжуры, их язык и письменность / А.В. Гребенщиков // Изв. / Вост. ин-т. Владивосток, 1912. - Т. 14, вып. 1.

52. Грум-Гржимайло Г.Е. Описание путешествия в Западный Китай / Г.Е. Грум-Гржимайло. М.: Географгиз, 1948. - 685 е.: ил

53. Дагданова М.Б. Традиционный женский костюм западных бурят: дифференцирующие функции: Автореф. канд. ист. наук / М.Б. Дагданова. -Улан-Удэ, 2005.-23 с.

54. Демидова Н.Ф. Первые русские дипломаты в Китае: ("Роспись" И. Петелина и статейный список Ф. И. Байкова) / Н.Ф. Демидова, B.C. Мясников М.: Наука, 1966. - 156 е.: ил.

55. Джайлс Г.А. Китай и его жизнь / Г.А. Джайлс. СПб., 1914. - 200с.

56. Джарылгасинова Р.Ш. Корейская национальная одежда в коллекциях МАЭ. Женская одежда / Р.Ш. Джарылгасинова // Сб. МАЭ. Л., 1969.-Т. 25.

57. Думан Л.И. Очерки истории Китая / Л.И. Думан. М.; Л., 1940.

58. Дух Моли. Этноритуальные учения традиционной культуры Китая: Автореф. канд. культурологии. М., 2002. - 25 с.

59. Дэ Мин Поездка в Китай // Отеч. зап. -1841. № 9. - С. 34-42.

60. Ермаченко И.С. Политика маньчжурской династии Цин в Южной и Северной Монголии / И.С. Ермаченко. М.: Наука, 1974. - 196 с.

61. Ефимов Г.В. Внешняя политика Китая 1894-1899 гг. / Г.В. Ефимов. М.: Изд. полит. Лит., 1958. - 436 с.

62. Ефимов Г.В. Очерки по новой и новейшей истории Китая / Г.В. Ефимов. 2 изд. - М.: Госполитиздат, 1951. - 576 с.

63. Железняков К.А. Первый император маньчжурской династии Да-Цин Нурхаци и его первая столица Хэтуала // Натуралист Маньчжурии. -Харбин, 1937. Ноябрь.

64. Желоховцева Е.Ф. Материалы местных учреждений СевероВосточного Китая XVII-XIX вв. в «Маньчжурском архиве» // Проблемы востоковедения. 1960. - № 4. - С. 176-185.

65. Златкин И.Я. История Джунгарского ханства (1635-1958) / И.Я. Златкин. М.: Наука, 1964. - 470 с.

66. Иванов А.И. Из музейных материалов по быту китайцев. Головные уборы китайских невест / А.И. Иванов // Сб. МАЭ. М., 1916. - Т. 2-3. - С. 79-83.

67. Иванов А.И. Символический орнамент в Китае / А.И. Иванов // Материалы по этнографии России. СПб., 1914. - Т. 2.

68. Иванова И.В. Одежда и украшения народов Юго-Восточной Азии опыт сравн.-типол. исслед. / И.В. Иванова; РАН. МАЭ. СПб.: Ферт и К, 2002.- 173 е.: ил.

69. Иерусалимская А.А. «Великий Шелковый путь» и Северный Кавказ / А.А. Иерусалимская. JL, 1972. - 14 е.: ил. - (Гос. Эрмитаж).

70. Из истории китайского женского костюма с древности до эпохи Сун // Науч. сообщ. / ГМВ. М., 1996. - Вып. 22.

71. Изобразительное искусство Китая / Сост. О.Н. Глухарева. М.: Гос. Изд-во изобр. искусства, 1956. - XX с. + 148 с. ил.

72. Изучение «Тяньгун кайу». Пекин, 1959 (пер.с яп.).

73. Искусство Китая / Сост. В.А. Виноградова. М.: Изобразительное искусство, 1988. - 194 е.: ил.+45 л. ил.

74. Искусство Китая / Гос. Музей искусства народов Востока. М.: ВРНБ «Союзрекламкультура», 1990.-46 е.: ил.

75. Истомин В.А. Китай и китайцы в их прошлом и настоящем / В.А. Истомин. М., 1913. - 90 е.: ил.

76. История и культура Китая: Сборник памяти академика В.П. Васильева.- М.: Наука, 1974. 480 с.

77. История Китая: Учебник / Под ред. А.В. Меликсетова. М.: Изд-во МГУ, 2002. - 732 с.

78. История стран зарубежного Востока в средние века: Учебник / Под ред. Ф.М. Ацамба и др. М.: Изд-во МГУ, 1957. - 372 е.: карт.

79. Итс Р.Ф. Очерки истории Китая / Р.Ф. Итс, Г.Я. Смолин. Л.: Учпедгиз. Ленингр. отд-ние, 1961. - 216 е.: ил., карт.

80. К проблеме генезиса традиционной одежды южных китайцев. // Сб. МАЭ. Л., 1977. - Т. 32: Одежда народов зарубежной Азии.

81. Карпини Дж. История монгалов. Путешествие в восточные страны / Дж. Карпини, Г. Рубрук; Ред., вступ.ст. и примеч. Н.П.Шастиной. М.: Гос. изд-во геогр. лит, 1957. - 270 с.

82. Китай и соседи в древности и средневековье: Сб. статей. М.: Наука, 1970.-275 с.

83. Китайская одежда // http://www.chinadata.ru/index.htm

84. Клопотская Е. Китай: желтый халат императора / Е. Клопотская // Юный художник. 2002. - № 6. - С. 36-39.

85. Книга дракона. Ростов-на-Дону: Феникс, 2002. - 446 е.: ил. -(Страны и народы мира).

86. Книга о разнообразии мира / Марко Поло; Предисл. Х.Л. Борхеса; Пер. И.П. Минаева.- СПб.: Амфора, 1999. 380 е.: ил. - (Личная библиотека Борхеса).

87. Коростовец И. Китайцы и их цивилизация / И. Коростовец. СПб., 1896.-625 с.

88. Корсаков В.В. Пять лет в Пекине. Из наблюдений над бытом и жизнью китайцев / В.В. Корсаков. СПб., 1902. - 183 с.

89. Костюм Китая в собрании ГМИНВ // Сообщения ГМИНВ. М., 1979.-Вып. 11.

90. Костюм народов Бурятии: Справ.-библиогр. CD / Нац. б-ка Республики Бурятия. Улан-Удэ, 2005.

91. Костюм народов Средней Азии: Ист.-этногр. очерки / Под ред. О.А. Сухаревой. М.: Наука, 1979. - 240 е.: ил.

92. Кочергин И.В. Страноведение Китая: (Учеб. хрестоматия) / И.В. Кочергин, В.Ф. Щичков. М.: ИД «Муравей», 1999. - 336 е.: ил.

93. Кочешков Н.В. Народное искусство монголов / Н.В. Кочешков. -М.: Наука, 1973. 145 е.: ил.

94. Кочешков Н.В. 1997 Тюрко-монголы и тунгусо-маньчжуры. Проблемы историко-культурных связей / Н.В. Кочешков. Спб, 1997. - 174 е.: ил.

95. Кравцова М. История культуры Китая / М. Кравцова. СПб.; М.; Краснодар: Лань, 2003.-415 е.: ил.

96. Кравцова М.Е. Теория и история искусств региона (Китай) // http://east.philosophy.pu.ku./education/china/teor istor isk.htm#01.

97. Кроль Ю.Л. Сыма-Цянь историк / Ю.Л. Кроль; Отв. ред. Ю.Л. Делюсин. - М.: Наука, 1970. - 447 с.

98. Крюков М.В. Китайский этнос в средние века (VII-XIII вв.) / М.В. Крюков, В.В. Малявин, М.В. Софронов. М.: Наука, 1984. - 335 е.: ил.

99. Крюков М.В. Система родства у китайцев. М.: Наука, 1972. - 328 е.: черт.

100. Крюков М.В. Этническая история китайцев на рубеже средневековья и нового времени / М.В. Крюков, В.В. Малявин, М.В. Софронов. М.: Наука, 1987. - 311 е.: ил.

101. Кудинов И.В. В чужих краях. Путешествие по Монголии и Китаю / И.В. Кудинов. М., 1887.

102. Кузнецов B.C. Нурхаци: (Основатель Маньч. государства) / B.C. Кузнецов. Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1985. - 189 с.

103. Кузнецов B.C. Цинская Империя на рубежах Центральной Азии / B.C. Кузнецов. Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1983. - 126 с. - (История и культура Востока Азии).

104. Кузнецов И.В. Одежда армян Понта / И.В. Кузнецов. М.: Изд. Ш фирма «Вост. лит.» РАН, 1995. - 292 е.: ил.

105. Куликов М.В. Китайцы о себе / М.В. Куликов. М.: Политиздат, 1989.-254 е.: ил.

106. Курылев В.П. Традиционная культура народов Передней и ^ Средней Азии / В.П. Курылев, Ф.Д. Люшкевич, J1.A. Булановой. JL: Наука,1970. 385 е.: ил. - (Сер. «Сб. МАЭ». Т. 26).

107. Кычанов Е.И. Основы средневекового китайского права (VII-XIII вв.) / Е.И. Кычанов. М.: Наука, 1986. - 264 е.: илф 108. Ландезен А. Настольная книга о Китае / А. Ландезен, П. Шнуркин.-Харбин, 1901.-Вып. 1.-64+16 е.: ил.

108. Лапина З.Г. Учение об управлении государством в средневековом Китае / З.Г. Лапина. М.: Наука, 1985. - 383 е.: ил.

109. Лебедева Е.П. Расселение маньчжурских родов в конце XVI и начале XVII веков / Е.П. Лебедева // Уч. зап. / ЛГПИ им. Герцена. Л., 1957. -Т. 132.

110. Наука. Изд. фирма «Вост. лит.», 1992. 325 с.

111. Лу Синь. Сочинения: В 4 т. Т. 1-4. / Лу Синь. М.: Гослитиздат, 1954-1956.-Т. 2.-424 с.

112. Лубо-Лесниченко Е.И. Китай на шелковом пути / Е.И. Лубо-Лесниченко. М.: Наука. Изд. фирма «Вост. лит.», 1994. - 325 е.: ил.

113. Лубо-Лесниченко Е.И. Китай на шелковом пути: Шелк и внешние связи древ. И раннесредневекового Китая. М.: Изд. фирма «Вост. лит.», 1994.-326 е.: ил.

114. Малевич И.А. Внимание, Китай / И.А. Малевич. М.: Харвест, 2001.-317 е.: ил

115. Малявин В.В. Гибель древней империи / В.В. Малявин. М.: Наука, 1983.-225 е.: ил.

116. Малявин В.В. Китай в XVI-XVII веках: Традиция и культура / В.В. Малявин.- М.: Искусство, 1995.- 287 е.: ил., цв. ил.

117. Малявин В.В. Китайская Цивилизация / В.В. Малявин. М.: Дизайн, Информ, Картография и др., 2001. - 627 е.: ил.

118. Малявин В.В. Сумерки Дао. Культура Китая на пороге Нового времени / В.В. Малявин. М.: Дизайн, Информ, Картография и др., 2003. -436 е.: ил.

119. Малявин В.В. Традиционная эстетика в странах Дальнего Востока / В.В. Малявин. М.: Знание, 1987. - 62 с.

120. Мамаев И. Китай. Страна, народ, история / И. Мамаев, В. Колоколов; Под ред. А. А. Иорданского. М.: Гос. воен. изд-во, 1924. - 270 е.: ил.

121. Маньчжурия: Экономическо-географическое описание. Харбин, 1934. -Ч. 1.-385 е.: ил., карт.

122. Маньчжурское владычество в Китае / Отв. ред. С.Л. Тихвинский. -М.: Наука, 1966.-387 е.: ил.

123. Маньчжуры. Cina Internet Information Center // http://www.china.org.ch/logo/E-logo.htm

124. Мартынов A.C. Государственное и этическое в императорском Китае / А.С. Мартынов // Этика и ритуал в традиционном Китае. М., 1988. -С. 274-298.

125. Мартынов А.С. Представления о природе и мироустроительных функциях власти китайских императоров в официальной традиции / А.С. Мартынов // Народы Азии и Африки. 1972. - № 5. - С. 72-82.

126. Мартынов А.С. Сила дэ монарха / А.С. Мартынов // Письменные памятники Востока: Ист.-филол. исслед. М., 1974. - С. 341-387.

127. Материалы по истории кочевых народов в Китае III-V в.: В 4 вып. -М., 1994.-Вып. 4.

128. Матросовы Ольга и Вера. Китайский костюм эпохи Мин.- М., 2003 // http://messiah.inm.ru/ming.shtml

129. Мелихов Г.В. Маньчжуры на северо-востоке (XVII в.) / Г.В. Мелихов / Г.В. Мелихов; АН СССР. Ин-т востоковедения. М.: Наука, 1974. -246 е.: ил.

130. Меньшиков П. Краткий исторический очерк Маньчжурии / П. Меньшиков // Вестник Азии. Харбин, 1917. - Т. 42.

131. Мясников B.C. Империя Цин и Русское государство в XVII в. / B.C. Мясников. М.: Наука, 1980. - 312 е.: ил.

132. Мясников B.C. Новые документы о поездке в Китай Ивана Петлина / B.C. Мясников // Сов. китаеведение. 1958. - № 1. - С. 3-13.

133. Народы Восточной Азии. М.; JL: Наука, 1965. - 1025 е.: ил. -(Сер. "Народы Мира. Этнографические очерки").

134. Народы Мира в нравах и обычаях: С 584 ил.: Пер. с англ. Птг., 1916.-640 е.: ил.

135. Народы Мира: Ист.-этногр. справ. М.: Сов. энцикл., 1988. - 624 с.

136. Народы Юго-Восточной Азии. М.: Наука, 1966. - 762 с. - (Сер. "Народы Мира. Этнографические очерки").

137. Неглинская М.А. Китайские ювелирные украшения периода Цин (XVII- нач. XX вв.): История, семантика, эстетика / М.А. Неглинская. М.: Компания Спутник+, 1999. - 262 е.: ил.

138. Никифорова В.Н. Новая и новейшая история Китая. -М., 1950.

139. Новая история Китая / Под ред. C.J1. Тихвинского. М.: Наука, 1972. - 637 е.: ил., карт.

140. Одежда Китая Азии // http://china.kulichki.com/forum

141. Одежда народов зарубежной Азии / Под ред. Р.Ф. Итс. JL: Наука. Ш Ленингр. отд-ние, 1977. - 271 е.: ил.

142. Орлов И. Новейшее в истории Китая / И. Орлов. М., 1826. - Т. 12.

143. Очерки истории древнего Востока / Под ред. В.В.Струве. Л., ^ 1956. - Раздел «Древний Китай».

144. Очерки общей этнографии. Зарубежная Азия / Под ред. С.П. Толстова и др. М.: Изд-во АН СССР, 1959.

145. Переломов Л.С. Империя Цинь первое централизованное ф государство в Китае (221-202 гг. до н.э.) / Л.С. Переломов. - М.: Изд. вост.лит., 1962.-244 е.: ил.

146. Писцов К. Костюм и политика в империи Мин / К. Писцов // Восточная коллекция. 2005. - Весна. - С. 89-102.

147. Пржевальский Н.М. От Кяхты на истоки Желтой реки, исследование северной окраины Тибета и путь через Лоб-нор по бассейну Тарима / Н.М.Пржевальский. СПб, 1888. - 536 с.

148. Пу И. Первая половина моей жизни: Воспоминания Пу И -последнего императора Китая / Пу И. М.: Триада, 1999. - 476 с.

149. Рахманин О.Б. Из китайских блокнотов: О культуре, традициях, обычаях Китая / О.Б. Рахманин.- М.: Наука, 1982.- 112 е.: ил.

150. Решетов A.M. Антропология и этнография о происхождении китайцев / A.M. Решетов, Н.Н. Чебоксаров // Расы и народы. М., 1973. -Вып. 3.-С. 89-114.

151. Роль традиции в истории и культуре Китая: (Сб. статей). М.: Наука, 1972.-376 с.

152. Руднев А. Новые данные по живой маньчжурской речи и шаманству / А. Руднев // Зап. / Имп. Рус. археол. О-во. Вост. отд-ние. СПб., 1912.-Т. 21.-С. 1-36.

153. Самбуева С.Б. Символика традиционного бурятского женского костюма / Улан-Удэ: издательство бурятского госуниверситета, 2004. - 92 с.

154. Самбуева С.Б. Символика традиционного бурятского женского костюма: Автореф. дис. . канд. ист. наук / С.Б.Самбуева; Вост.-Сиб. гос. акад. культуры и искусств. Улан-Удэ, 2000. - 16 с

155. Семанов В.И. Из жизни императрицы Цыси / В.И. Семанов. М.: Наука, 1976.- 163 с.

156. Сидихменов В.Я. Китай: страницы прошлого / В.Я. Сидихменов. -М.: Наука, 1987.-446 е.: ил.

157. Сидихменов В.Я. Маньчжурские правители Китая / В.Я. Сидихменов. М.: Наука, 1985. - 299 с.

158. Сидихменов В.Я. Маньчжурские правители Китая // http:/ /china.by.ru/chinvp/sidihmenov.zip

159. Симоновская JI.B. Очерки истории Китая: Пособие для учителя / JI.B. Симоновская, Г.Б. Эренбург, М.Ф. Юрьев. М., 1960.

160. Симоновская JI.B. Хрестоматия по истории Китая в средние века (XV-XVIII) / Л.В. Симоновская. М., 1960 .

161. Скачков П.Е. Очерки истории русского китаеведения / П.Е. Скачков. М.: Наука, 1977. - 505 е.: ил.

162. Сладковский М.И. Знакомство с Китаем и китайцами / М.И. Сладковский. М.: Мысль, 1984; - 381 е.: ил.

163. Соктоева И.И. Декоративно-прикладное искусство Предбайкалья/ И.И. Соктоева, А.Б. Алсаткина //Проблемы традиционной культуры народов Байкальского региона. Улан-Удэ, 1999.- С. 196-198.

164. Соктоева И.И. Изобразительное и декоративное искусство Бурятии / И.И.Соктоева; Отв. ред. В.Ц.Найдаков; АН СССР. Сиб. отд-ние. Бурят, ин-т обществ, наук. Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1988. - 106 е.: ил.

165. Стариков B.C. К проблеме генезиса традиционной одежды южных китайцев / B.C. Стариков, B.JI. Сычев // Народы зарубежной Азии. М., 1977. -С. 198-229.

166. Стариков B.C. Материальная культура китайцев северо-восточных провинций КНР / B.C. Стариков. М.: Наука, 1967. - 255 е.: ил.

167. Стариков B.C. Предметы быта и орудия труда маньчжуров в собраниях МАЭ. (К вопросу о самобытности материальной культуры маньчжуров) / B.C. Стариков // Сб. МАЭ. Л., 1969. - Т. 25.

168. Стариков B.C. Современная материальная культура китайцев в Маньчжурии, ее истоки и развитие: Автореф. . д-ра ист. наук / B.C. Стариков. Л., 1973. - 46 с.

169. Стариков B.C. Маньчжуры / B.C. Стариков // СИЭ. М., 1966. - Т.9.

170. Страноведение Китая: Учеб. хрестоматия / Сост.: И.В. Кочеркин, В.Ф. Щичко. М., 1999.

171. Страны и народы Востока. М.: Наука, 1976. - Вып. 18. - 299 с.

172. Стратанович Г.Г. Китайские бронзовые зеркала: их типы, орнаментация и использование / Г.Г. Стратанович // Тр. / Ин-т этнографии им. Н.Н.Миклухо-Маклая. -1961. № 73. - С. 47-48.

173. Стужина Э.П. Городское и ремесленное производство и торговля в области Сучжоу (Китай, вторая половина XVI-XVIII вв.) / Э.П. Стужина // Генезис капитализма в промышленности. М., 1963. - С. 358-388.

174. Стужина Э.П. Китайское ремесло в XVI-XVIII вв. / Э.П. Стужина. -М.: Наука, 1970.-264 е.: ил.

175. Стужина Э.П. Ткацкое производство в Китае со второй половины XVI по первую половину XVIII в. / Э.П. Стужина // О генезисе капитализма в странах Востока. М., 1962.

176. Суслова В.И. Головные украшения китаянок и их символика / В.И. Суслова // Одежда народов зарубежной Азии. М., 1970. - С. 230-248.

177. Сыма Цянь. Исторические записки («Ши цзи»), Т. 7 / Сыма Цянь; Пер. с кит. Р.В. Вяткина. М.: Изд. фирма «Вост. лит.», 1996. - 462 с.

178. Сычев B.JI. Из истории плечевой одежды народов Центральной и Восточной Азии // Сов. этнография. 1977. - № 3.

179. Сычев JI.П. Об иконографии Чингисхана и его преемников / JI.П. Сычев // Народы Азии и Африки. 1968. - № 6. - С. 37-41.

180. Сычев Л.П. Китайский костюм. Символика, история, трактовка в искусстве и литературе / Л.П. Сычев, В.Л. Сычев. М., 1975. - 115 с

181. Сычев Л.П. Мужская одежда древних китайцев / Л.П. Сычев // Сов. этнография. 1958. - № з. с. 95-99.

182. Сычев Л.П. Размышления о сунском мужском костюме в связи со статьей Чжоу Сибао / Л.П. Сычев // Народы Азии и Африки. 1985. - № 2. -С. 28-37.

183. Тимковский Е.Ф. Путешествие в Китай через Монголию в 1820 и 1821 гг. с картою, чертежами и рисунками. Ч. 2: Пребывание в Пекине / Е.Ф.Тимковский. СПб., 1824. - 409 е.: ил.

184. Тимковский Е.Ф. Путешествие в Китай через Монголию в 18201821 гг. Ч. 1: Переезд до Пекина / Сост. Е.Ф. Тимковский. СПб, 1824. - 388 е.: ил., карт.

185. Тихвинский С.Л. История Китая и современность / С.Л. Тихвинский. М.: Наука, 1976. -359 е.: ил.

186. Тихвинский С.Л. Маньчжурское господство в Китае в конце XIX в. и партия реформ / С.Л. Тихвинский // XXV Международный конгресс востоковедов: Докл. делегации СССР. М., 1960.

187. Ткаченко Г.А. Культура Китая: Словарь-справочник / Г.А. Ткаченко. М.: Муравей, 1999. — 381 с.

188. Торчинов Е.А. Взаимодействие буддийских и традиционных китайских представлений о мире / Е.А. Торчинов // Буддизм в переводах. -СПб., 1993. Вып. 2. - С. 356-370.

189. Традиционный бурятский орнамент // Историко-культурный атлас Бурятии: Основной том. -М., 2001. С. 330-335.

190. Тугутов И. Материальная культура бурят: Этногр. исследование / И.Е.Тугутов; Предисл. А.П. Окладникова; АН СССР. БКНИИ. Улан-Удэ, 1958.-214 с.

191. Тэрнер В. Символ и ритуал / В. Тэрнер. М.: Наука, 1983. - 277 е.:ил.

192. У Чэнь-энь. Путешествие на запад / У Чэнь-энь; Пер. с кит. А. Рогачева. Рига: Полярис, 1994. - Т. 1.-456 с.

193. У Чэнь-энь. Путешествие на запад / У Чэнь-энь; Пер. с кит. А. Рогачева. Рига: Полярис, 1994. - Т. 2. - 447 с.

194. Фань Вэнь-лань. Древняя история Китая. От первобытнообщинного строя до образования централизованного феодального государства / Фань Вэнь-лань. М.: Изд-во Акад. наук, 1958. - 294 е.: ил.

195. Фань Вэньлань. Новая история Китая / Фань Вэнь-лань. М.: Изд. иностр. лит., 1955.-Т. 1: 1840-1901.-600 е.: ил.

196. Федоренко Н.Т. Земля и легенды Китая / Н.Т. Федоренко. М.: Сов. Россия, 1961.-251 с.201". Фицджеральд, С.П. Китай: Крат, история культуры : Пер. с англ./ С. П. Фицджеральд.- СПб.: Изд. группа "Евразия", 1998.- 455 е.: ил.

197. Фэн Сяотун. Китайская деревня глазами этнографа / Фэн Сяотун. -М.: Наука. Гл. ред. вост. лит., 1989.-245 е.: ил.

198. Хохлов А.Н. О характере-частной мануфактуры в Китае (конец XVIII- первая половина XIX в.) / А.Н, Хохлов // Страны Дальнего Востока и Юго-Восточной Азии (История и экономика). М., 1967.

199. Хрестоматия по истории Китая в средние века. М.: Изд-во МГУ, 1960.

200. Цао Сюэ-цинь. Сон в красном тереме / Цао Сюэ-цинь. М.: Худ. лит., 1958.-879 с.

201. Цыбенова М.Д. Мужская одежда монголов и бурят / М.Д. Цыбенова // Банзаровские чтения: Тез. и докл. науч. конф., посвящ. 170-летию со дня рожд. Доржи Банзарова. Улан-Удэ, 1992. - С. 48-49.

202. Цырендоржиева Б. Традиционная одежда бурят / Б. Цырендоржиева // Буряад Унэн: Бизнес Олзо. 1998. - 6 марта.

203. Чеснов Я.В. Историческая этнография стран Индокитая / Я.В. Чеснов. М.: Наука, 1976. - 298 е.: ил.

204. Чжань Янь. Китайский костюм эпохи Мин: орнамент, декоративные особенности и символика: Автореф. дис. . канд. иск.: Спец. (17.00.04) / Чжань Янь; М-во образования РФ, Моск. гос. худож.-пром. ун-т им. С.Г. Строганова. М., 2003. - 29 с.

205. Шан Юэ. Очерки истории Китая («с древности до опиумных войн») / Шан Юэ. -М.: Изд. вост. лит., 1959. 579 е.: ил.

206. Шафрановская Т.К. Поездка лекаря Франца Елачича в 1753-1756 гг. в Пекин для пополнения китайских коллекций кунсткамеры / Т.К. Шафрановская // Из истории науки и техники в странах Востока. М., 1961. -Вып. 2. - С.125-131. .

207. Шелковый путь // http ://www. 5-tv.ru/?cat=arhhiv&tv=3 5

208. Шуцкий Ю. Китайская классическая «Книга перемен». М.: Изд. фирма «Вост. лит.» РАН, 1997. - 606 с.

209. Этика и ритуал в традиционном Китае: (Сб. статей). М.: Наука. Гл. ред. вост. лит., 1988. - 331 е.: ил. <

210. Этническая история китайцев в XIX-начале XX века / М.В. Крюков, В.В. Малявин, М.В. Софронов, Н.Н. Чебоксаров. М.: Изд. фирма «Вост. лит.» РАН, 1993.-411 е.: ил.

211. Этнография питания народов зарубежной Азии. М.: Наука, 1981. - 256 с. - Крюков М.В. Китайцы.

212. Юань Э.М. Мифы древнего Китая / Э.М. Юань. 2 изд., испр. и доп. - М.: Наука, 1987. - 528 с.

213. Юй Фэн. Цветы в прическе / Юй Фэн // Дружба. 1959. - № 14. -С. 35.

214. Ядамсурен Ч. Монгольский народный костюм / Ч. Ядамсурен. -Улан-Батор, 1967. 24 е.: 100 л. ил.

215. Янгутова Е.Е. Женские украшения закаменских бурят / Е.Е. Янгутова // Этнография и фольклор монгольских народов. Элиста, 1981. -С. 83-89.

216. Яншина Э.М. О некоторых изображениях на рельефах ханьских погребений / Э.М. Яншина // Вест, древней истории. -1961. № 3. - С. 65-77.

217. Alexander W. The Costume of China. London, 1805.

218. Hardy E. John Chinaman at home. London, 1923.

219. Study and development of pattern construction for the Mongolian deel. Abstract of thesis for doctorate (Ph.D) degree in Technical Science. Ulaanbaatar, 2004.1. Примечания к иллюстрациям

220. Рис 1.Формы одежды периоды Цин.

221. Левая колонка мужская одежда, правая - женская; в рамке - комплект национального торжественного одеяния китаянки.

222. Женский костюм: 10 и И) комплект ритуально-придворной формы чаофу (чаогуа и чаопао)', 12 и 13) комплект праздничной формы грифу и манпао; 14 и 15) комплект повседневной одежды чанфу (бэйсинь и пао)\ 16) юньгрянь; 17) сяпэй; 18) ао; 19) цюнь.

223. Для предметов одежды императора и членов его семьи были установлены особые названия, например: буфу- гуньфу, или лунгуа, манпао -лунпао. Они также отличались декором, но основы покроя для всех были одинаковыми.

224. Рис.3. Цинское пао с копытообразной манжетой матисюа) халат ритуально-придворной формы периода Цин (чаофу);

225. Сверху показана спинная часть облачного оплечья -юнырянъ.б) присущий ему пояс по рисункам XVIII в.в) халат лунпао праздничной формы грифу периода Цин.

226. Косые полосы на подоле «узор глубина моря», так называемый линшуй.

227. Рис.4. Военный костюм периода Мин и Цина) период Мин (1368-1644);б) период Цин (нач.Х1Х в.);в) период Цин (конец XIX в.).1. Рис.5. Боевые доспехиа) Минские доспехи; ч 'б) Цинские доспехи.

228. Рис.6. Повседневный головной убор эпохи Мин и Цин1. А) Период Мин;1. Б) период Цин.

229. Рис.18. Одежда периода Мин реальная и предписанная законом

230. В рамке комплект ритуального платья: 22) кофта-и, надетая на нижний халат чжуньдань; 23) плахта-вэйшан; 24) фартук-биси; 25) задник-шоу; 26) ремепь-гэдай; 27) подвеска-яэйюй; 28) пояс-дадай; 29 и 30) чулок-еа и туфли-си.

231. Рис.22. Маньчжурская женская одежда1. халат; 2) шапка; 3) обувь. >

232. Рис.21. Самый торжественный костюм минских императоров по энциклопедии XVI в.а) фартук-биси с тремя эмблемами;б) кофта-c/cattbw со знаками шиер-чжан;в) плахта-сюныиан со знаками шиер-чжан.

233. Рис.24. Костюм женщин из высших сословий

234. А) эпоха Мин (XIV-XVII в.); Б) период Цин (XVIIIb.); в) эпоха Цин, костюм маньчжурки; г) период Цин (XIX в.)

235. Рис.17. Одежда периода Мин реальная и предписанная законом

236. Верхние три ряда минские костюмы, найденные при вскрытии гробниц; под ними костюмы по иллюстрациям в минской энциклопедии «Сань цай тухуй» (в рамке комплект ритуальной формы).