автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.07
диссертация на тему: Мартовский обрядовый комплекс румын и болгар в этнокультурной традиции Карпато-Балканского региона

Полный текст автореферата диссертации по теме "Мартовский обрядовый комплекс румын и болгар в этнокультурной традиции Карпато-Балканского региона"

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

На правах рукописи

ГОЛАНТ НАТАЛИЯ ГЕННАДЬЕВНА

МАРТОВСКИЙ ОБРЯДОВЫЙ КОМПЛЕКС РУМЫН И БОЛГАР В ЭТНОКУЛЬТУРНОЙ ТРАДИЦИИ КАРПАТО-БАЛКАНСКОГО РЕГИОНА

Специальность 07.00.07 - этнография, этнология и антропология

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Санкт-Петербург 2007

ООЗ 17366Т

Работа выполнена на кафедре этнохрафии и антропологии исторического факультета Санкт-Петербургского государственного университета

Научный руководитель:

доктор культурологии, профессор Наталья Моисеевна Калашникова

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук Анна Аркадьевна Плотникова кандидат исторических наук Александр Александрович Новик

Ведущая организация: Российский институт истории искусств

Защита состоится «.У » У .¿УЗ У_2007 г. в часов

на заседании диссертационного совета К-212.232.06 по защите диссертаций на соискание ученой степени кандидата исторических наук при Санкт-Петербургском государственном университете по адресу: 199034, Санкт-Петербург, Менделеевская линия, д. 5, ауд. 70.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке им. A.M. Горького Санкт-Петербургского государственного университета по адресу: 199034, Санкт-Петербург, Университетская наб., д. 7/9.

Г

Автореферат разослан ff 2007 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета — ^

кандидат исторических наук < /1 ^¿^Ajh-i-^^^-— В.И.Беляева

I. Общая характеристика работы Актуальность исследования связана с необходимостью изучения данных явлений народной календарной обрядности в условиях глобализации, урбанизации и миграции носителей культурных традиций Новизна темы

В современных этнологических исследованиях особую роль играет кросскультурное изучение смежных явлений, в которых затрагивается более широкий круг проблем, нежели в узкоспециальных работах Наше диссертационное исследование проведено именно в таком ключе, чем и обусловлена его новизна

Данная работа посвящена календарным мифологическим представлениям румын и болгар и их обрядовым действиям в начале весны Весенние обрядовые циклы румын и болгар сопоставляются между собой и с аналогичными явлениями культуры других народов региона, раскрывается их динамика Некоторые из рассматриваемых обычаев органично вписались в современную жизнь, в том числе в жизнь урбанизированного общества

Объект исследования - мартовские легенды и обряды румын, болгар и других народов Карпато-Балканского региона

Предмет исследования - специфика мартовских обрядовых комплексов и связанных с ними мифологических представлений у румын, болгар и других народов Карпато-Балканского региона.

Основная цель исследования - выявить особенности связанных с началом весны мифологических представлений и обрядовых действий румын и болгар и сопоставить их с аналогичными явлениями культуры других этносов рассматриваемого региона

В соответствии с поставленной целью в исследовании определяются следующие задачи;

1 Описать максимально полно исследуемый фрагмент культурного пространства, учитывая известные этнографические и фольклорные данные и собственный полевой материал

2 Выявить общее и особенное в мартовском обрядовом комплексе различных народов Карпато-Балканского региона

3 Выявить инвариант и трансформы мартовской легенды, бытующей у разных народов региона

4 Охарактеризовать обрядовую терминологию и ее мотивационную базу, определить ареал распространения отдельных вариантов номинаций

5 Выявить ареалы распространения отдельных компонентов мартовского обрядового комплекса

6 Проследить за трансформацией представлений и обрядов мартовского обрядового комплекса со второй половины XIX в до современного состояния

Хронологические рамки работы охватывают период со второй половины XIX вплоть до настоящего времени

Методология и методы исследования

Региональная специфика рассматриваемых мифологических представлений и обрядовых действий, а также их динамика были охарактеризованы при помощи сравнительно-исторического метода При анализе и интерпретации текстов использовался реконструктивный метод М Элиаде (метод феноменологической редукции, разработанный Э. Гуссерлем и использовавшийся М Элиаде для изучения явлений духовной культуры традиционных обществ), позволяющий толковать и расшифровывать значения мифов и символов, обрядов и ритуалов (метод реконструирования мира через миф) Весьма важными в методологическом плане для анализа и интерпретации имеющегося материала стали статья Г И. Кабаковой — «Структура и география легенды о мартовской старухе» (Славянский и балканский фольклор М, 1994) и монографии А А. Плотниковой «Этнолингвистическая география Южной Славии» (М, 2004) и О. Хедешан «Лекции о календаре» (Hedejan О Lec|n despre calendar Timi^oara, 2005). При сборе полевого материала потребовалось применение методических приемов этнографии непосредственного наблюдения и опроса

4

Источниковая база исследования

При написании данной работы использовались монографии и статьи отечественных и зарубежных этнографов, лингвистов и фольклористов, материалы архива Российского Этнографического Музея, а также полевые материалы автора, собранные на территории Южной Бессарабии (южная Молдова и Одесская область Украины), Олтении, Трансильвании и Баната (Румыния) и долины реки Тимок (северо-западная Болгария) Степень научной разработанности проблемы

Календарная обрядность и мифология народов Карпато-Балканского региона привлекали и привлекают внимание исследователей различных специальностей - этнографов, лингвистов, фольклористов Однако сопоставление в равной мере и мифологических представлений, и обрядовых действий румын и болгар, связанных с началом весны, с соответствующими явлениями культуры других народов в качестве темы самостоятельного исследования до сих пор не проводилось Наиболее полно мифологические представления румын, связанные с первыми днями весны, соспоставляются с с аналогичными представлениями других народов в работе JI Шэйняну «Бабины дни и легенда о Докии» (§áineanu L Zilele Babei §1 legenda Dochiei / §ameanu L Studu folklorice Cercetán ín domemul literatura populare Bucure§ti, 1896), и в работе «Структура и география легенды о мартовской старухе» Г И Кабаковой (Славянский и балканский фольклор. М., 1994) Среди специальных работ, посвященных праздникам начала весны у болгар и связанным с ними мифологическим представлениям и магическим практикам, нужно упомянуть такие, как «Първомартенска обредност» J1 Микова (София, 1985), «Към проучването на народните мартеници в България» JI Йордановой (Известия на Етнографиски институт с музей (София, 1972 Кн 14), «Първомартенски обичаи у капанците» М Габровского (Музеи и паметници на културата, 1977 № 1)

Указанные труды Л Шэйняну и Г.И. Кабаковой посвящены мартовской легенде и мотивированным ею хрононимам. В этих работах

5

рассматривается весь ареал распространения этих явлений, сопоставляются варианты легенды, бытующие у разных народов В исследованиях болгарских ученых J1 Йордановой, JI Микова и М. Габровского описан комплекс мифологических представлений и обрядовых действий, который связан у болгар с первыми днями марта. В статье JI Йордановой «Към проучването на народните мартеници в България» и в монографии Л Микова «Първомартенска обредност» так или иначе затрагиваются мартовские поверья, легенды и обряды, бытующие в различных областях Болгарии В статье М Габровского «Първомартенски обичаи у капанците» описаны поверья и обряды, связанные с первыми днями марта у болгар этнографической группы капанци на северо-востоке Болгарии. Для выяснения региональных особенностей обрядности и мифологических представлений жителей различных регионов Румынии особенно ценным источником является работа А Фоки «Народные обычаи и ереси конца XIX в ответы на вопросники Николае Денсушяну» (Fochi A Datan §i eresun populare de la sfársjitul secolului al XIX-lea raspunsunle la chestionarele luí Nicolae Densu^ianu Bucuregti, 1976) Проблема трансформации традиционной обрядности в современных условиях, в т.ч в условиях города, содержатся в монографии Отилии Хедешан «Лекции о календаре» (Hede§an О Lecpi despre calendar Timigoara, 2005).

Научно-практическая значимость исследования Результаты данного исследования могут быть использованы для разработки спецкурсов по этнографии Карпато-Балканского региона для высших и средних учебных заведений, а также для дальнейшей научно-исследовательской и музейной экспозиционно-выставочной работы

Апробация темы

Основные положения диссертации нашли отражение в ряде публикаций и прошли обсуждение на республиканских и международных научных конференциях (см. список публикаций в конце автореферата)

Объем и структура работы

Работа состоит из введения, четырех глав, заключения, списка литературы и приложений, включающих фольклорные тексты, терминологические таблицы и иллюстративные материалы

II. Содержание работы

Во введении обосновывается актуальность исследования, определяются его предмет и объект, цель и задачи, методология, раскрываются степень изученности проблемы, научная новизна и практическая значимость работы, дается характеристика источниковой базы

В первой главе «Мартовская легенда в фольклоре балканских народов» рассматриваются варианты легенды о мартовской старухе, бытующие у румын и других балканских народов, в сопоставлении с аналогичными легендами народов Западной Европы и Ближнего Востока

Легенда о мартовской старухе и сходные с ней легенды широко распространены в Карпато-Балканском регионе - они встречаются у румын, арумын, молдаван, болгар, македонцев, сербов, черногорцев, боснийцев, словенцев, греков, албанцев, гагаузов, карпатских украинцев, поляков Галиции, русских старообрядцев в Румынии, бытуют они также у жителей Западной Европы и Ближнего Востока - итальянцев, корсиканцев, провансальцев, французов, каталонцев, испанцев, басков, португальцев, швейцарцев, англичан, шотландцев, турок, персов, арабов, берберов В Юнгман и А ван Геннеп выдвинули гипотезу о восточносредиземноморском происхождении легенды, опираясь на тот факт, что на Балканах и в Передней Азии отмечается наибольшая полнота вариантов этой легенды К этой гипотезе присоединяется и Г И Кабакова. Распространение мартовских легенд о неудачливой пастушке (или о пастухе) связано, скорее, не с этнической и языковой принадлежностью, а с определенной моделью хозяйства - с занятием отгонным скотоводством

В большинстве вариантов мартовской легенды, бытующих у балканских народов, главной героиней является старуха-пастушка Она

фигурирует и в вариантах легенды, бытующих у турок, арабов, провансальцев, каталонцев, французов, итальянцев, жителей Швейцарии В текстах мартовской легенды, зафиксированных у корсиканцев, испанцев и басков, говорится не о пастушке, а о пастухе

У румын мартовская старуха чаще всего именуется Baba Dochia Существуют региональные варианты этого имени Baba Eudochia — в Яломице (Мунтения), Baba Dochifa, Baba Odotia - на Буковине, Baba Odochia - в Марамуреше У украинцев Карпат этот персонаж также именуется Баба Докт, или Баба Явдоха Это имя мотивировано именем святой (Евдокии), день которой приходится на 1 (14) марта. Изредка на восточнороманской территории мартовскую старуху называют Baba Marta Это имя зафиксировано в Телеормане (Мунтения) и, по некоторым сведениям, в Бессарабии (ныне — территория Республики Молдова) Под этим именем данный персонаж известен также румынам восточной Сербии и северозападной Болгарии Имя Марта {Баба Марта) встречается в фольклорных текстах о мартовской старухе у болгар, македонцев, сербов Это имя связано с названием первого весеннего месяца и сходно с именем Мара (Марена, Морена, Марана, Маржана, Маржена) - именем славянского женского персонажа, связанного с плодородием и смертью, с сезонным умиранием и воскресением природы Римско-италийский Марс (Màuors, Maurs, Mamers, Marmar, Mars, Mamurius, Mamercus), которому обязан своим названием март, также являлся божеством, связанным со сменой времен года и плодородием

В арумынских вариантах легенды героиня обычно именуется просто «старухой» (тоа§а). В некоторых южнославянских мартовских легендах героиня бывает названа просто баба, например, наименование «старуха» (без имени) типично для албанцев (q 'aka - в гегских говорах), итальянцев (la Vècchia), провансальцев (Ja Viéio), французов (la Vielle)

В различных румынских, арумынских, албанских, провансальских, французских, швейцарских вариантах легенды старуха насмехается над бессилием уходящего месяца или просто радуется уходу зимы Хулительные

формулы в мартовских легендах часто намекают на половую импотенцию месяца или обыгрывают анальную тему В румынских легендах о мартовской старухе для названий месяцев - марта и февраля - нередко употребляются такие рифмы, как МагЩог (уменьшительное название марта) - сигцог (диминутив от сиг — «зад»), Fäurariu (февраль) — gäunariu (от gäunä -маленькая дырка), Fäurel (уменьшительное название февраля) - gäurel (от gaurä - отверстие, дырка) В южнославянских текстах старуха предлагает осквернить бороду месяца. Это предложение может сопровождаться хвастовством силой и количеством рогов животных серб «С м сечка на брадечка, moju japnuhu све педорочипи'» (Болевацкий край) В каталонском тексте из Руссильона старуха, после того как Март сохранил жизнь ее овцам и ягнятам, предлагает тому поцеловать ее в зад Данный мотив встречается и у украинцев Прикарпатья В румынских легендах оскорбление месяца часто заменяется оскорблением бога (такая замена встречается также в турецком варианте легенды) или вообще отсутствует.

С мотивом оскорбления месяца связан мотив заимствования дней одним месяцем у другого с целью изменить погоду и покарать обидчицу или обидчика Этот мотив встречается в румынских текстах из Мунтении и Баната В тексте из Мусчела (Мунтения) Март обращается к Февралю- Dä-mi, mäi, mai frate, dä mi vreo câteva zile de-ale tele [Дай мне, брат, дай мне несколько твоих дней] Однако в большинстве румынских текстов этот мотив отсутствует, старуху карает бог или неперсонифицированные силы природы В одном из арумынских текстов Март обращается к Февралю со словами Flivar, ¡¡¡curtu Çcurtu, §curtu, cad la tini Trä doäuä zili [Февраль, Февраль, прошу тебя о двух ненастных днях] В ряде болгарских и других южнославянских текстов формула одалживания становится центральным местом легенды болг Мила Марто, мила сестро, а займи ми току три дни и три ношчи (Разложко), макед Априле, Рше, Мой побратиме, дай ми три дни и три ношчи, да потолчам баби (Охрид). Мотив одалживания присутствует в

албанских, а также в западноевропейских вариантах мартовской легенды - у провансальцев, каталонцев, испанцев, басков и др

Для румынских вариантов легенды типичен мотив о многочисленных кожухах старухи Согласно большинству румынских вариантов, Баба Докия отправляется в путь, надев девять (в Олтении, Мунтении, Добрудже, Трансильвании, изредка - в Банате и Молдове) или двенадцать кожухов (в Молдове, на Буковине, в Марамуреше, в Банате), но из-за жары или дождя сбрасывает каждый день по одному кожуху Затем снова наступают холода, и старуха замерзает вместе со стадом Число кожухов обычно совпадает с числом дней, посвященных мартовской старухе.

Типичный финал вариантов легенды, бытующих у балканских народов - гибель и превращение в камень старухи и ее стада Большинство вариантов из Западной Европы говорят о гибели стада, но не пастушки или пастуха Финал, сходный с финалом балканских вариантов, типичен для Италии (Сицилия). Легенды корсиканцев, провансальцев, испанцев, басков, жителей Швейцарии говорят только о гибели животных

Большинство румынских вариантов легенды завершается тем, что старуха и ее козы или овцы превращаются в каменные глыбы Нередко говорится о том, что из камня, в который превратилась старуха, забил источник Согласно некоторым текстам, это исток реки (Черны или Олтеца -в олтянских вариантах легенды, Неры - в банатских, Изы - в марамурешских, Сучавы - в буковинских и т д) Мотив петрификации характерен также для арумынских, болгарских, сербских, албанских вариантов легенды Болгарские и сербские варианты легенды, как и румынские, нередко сообщают о том, что из окаменевшего тела старухи забил родник

Часто в румынских легендах присутствует мотив, который не встречается у других балканских народов мартовская старуха — злая свекровь, которая стремится погубить невестку и дает ей невыполнимые поручения Существует два основных варианта поручений злой свекрови - 1)

Баба Докия зимой посылает невестку в лес за земляникой, 2) Баба Докия велит невестке мыть в реке черную шерсть, пока она не побелеет, и/или, наоборот, мыть белую шерсть, пока та не почернеет Тексты, повествующие о поисках земляники, встречаются в Молдове (Бакэу), Мунтении (Телеорман), Олтении (Вылча, Горж) и Трансильвании Тексты, рассказывающие о том, как невестка мыла шерсть, зафиксированы в Олтении (Вылча, Мехединць), Банате (Караш-Северин) и Марамуреше Невестке удается выполнить поручения благодаря чудесному помощнику - богу (в вариантах из Молдовы, Мунтении, Олтении, Трансильвании), богу и св Петру (в вариантах из Олтении и Баната), богоматери (Банат), ангелу (Банат, Марамуреш), священнику (Трансильвания) Когда невестка, выполнив поручение, возвращается домой со спелой земляникой или с цветами, полученными от чудесного помощника, Баба Докия, решив, что наступило лето, отправляется с овцами и/или козами в горы, где и погибает Известные нам варианты из Северной Добруджи не упоминают о невестке Докии и рассказывают только о неудачном начале выпаса скота на летнем пастбище Аналогичные варианты легенды, более сходные с «классическими» балканскими, изредка встречаются также в Мунтении, Олтении и Трансильвании Повествование о взаимоотношениях невестки и свекрови характерно только для румынских вариантов легенды о мартовской старухе В то же время истории о злой свекрови, ее невестке и о чудесном помощнике, которые столь часто бывают включены в румынские тексты легенды, сходны с некоторыми сказками, в частности, славянскими и немецкими, о мачехе и падчерице (но не о свекрови и невестке) Нужно упомянуть о том, что в Олтении был зарегистрирован и вариант мартовской легенды, где речь идет именно о мачехе и падчерице

У румын встречаются также варианты этой легенды, героиней которых является не старуха, а девушка, часто - дочь императора, которая отправляется в горы со стадом овец, чтобы спастись от врагов Таковы тексты, записанные в Рымнику-Сэрат (румынская Молдова) и в Сучаве

(Южная Буковина), которые повествуют о девушке Докии, которая якобы была дочерью дакийского царя Децебала У липован (русских старообрядцев) в Северной Добрудже бытует сходный вариант легенды о Докии В котором последняя названа сестрой Децебала Эти варианты легенды могли появиться благодаря влиянию романтической литературы (Г Асаки, Д Болинтиняну, M Эминеску и др ) Варианты мартовской легенды, повествующие о гибели и превращении в камень девушки, записанные в Молдове и на Буковине, вероятно, являются отзвуком, а не фольклорным источником поэмы Асаки «Докия и Траян» («Dochia $1 Traían»)

В целом отметим, что инвариантными для легенды о мартовской старухе являются следующие компоненты скотоводческая тематика, мотив пренебрежения к силам природы со стороны героини (героя) и последующее ее наказание

Во второй главе «Описание времени в этнокультурной традиции балканских народов дни старухи, или одолженные дни» речь идет о хрононимах, мотивированных легендой о мартовской старухе, о расположении в календаре дней, посвященных этому персонажу, об обрядах и магических практиках, связанных с этими днями.

Две изоглоссы, мотивированные легендой, рассмотренной в предыдущей главе, объединяют огромные ландшафты, преодолевают лингвистические и конфессиональные границы Одной из таких изоглосс является обозначение определенных дней весны как «бабиных», «старухиных» (хрононимы типа «старухи» или «бабы», «старухины дни»), рум babele - бабы, старухи, zilele Babei (Dochiei) - дни старухи (Докии), арум moaçile - старухи, болг трите баби — три старухи, лошите баби — дурные старухи, бабини дене - старухины дни, серб, бабини дани - старухины дни, греч oí fiepeçcrjçypiâç, алб. Plakeza, pVakat - старухи (в тоскских говорах), q "akat - старухи (в гегских), фр les jours de la Vielle — дни старухи, каталон los dies de la Velha - дни старухи, араб Ayan al Aguz - дни старухи Вторая изоглосса - «одолженные», или «заемные» дни: рум. împrumutànle - одолженные, болг заемници, заемняци,

12

заемляци — одолженные, заетите дни, заемните дни, заемни дене, заемните дани - одолженные дни, макед за/амнщи - одолженные, займет дни — одолженные дни, серб заемци, щемци, заемтаци, уза]мице - одолженные, зщлиъени дани — одолженные дни, фр empruntés - одолженные, les jours d'Emprunt - одолженные дни, каталон manllabats — одолженные, dias emmanllevats - одолженные дни, англ. borrowing - одалживание, borrowed days - одолженные дни, араб el Mustakridât - одолженные

Среди обычаев этих дней у жителей Карпато-Балканского региона важное место занимают различные предсказания Обычай делать на основании погоды этих дней прогнозы о том, какая погода будет стоять в тот или иной период года, совпадает с ареалом распространения хрононима «бабы», «старухи» У румын хрононимы этого типа распространены в Олтении (Вылча), Мунтении (Арджеш) и Банате (Караш-Северин) У румын и болгар зафиксирован обычай делать предсказания о поведении людей (своем собственном или родственников и друзей) на основании погоды в «дни старух» Румынские горожанки в наше время по погоде этих дней гадают о том, будет ли им сопутствовать удача в течение года

Весьма насыщен обрядами первый день марта, который на большей части рассматриваемой территории является первым в цикле дней, посвященных мартовской старухе Многие обряды, запреты и рекомендации этого дня у румын и болгар связаны с боязнью вызвать нежелательные природные явления - снегопады, метели, заморозки, грозы, град. У болгар было принято выполнять различные обрядовые действия с огнем, чтобы умилостивить мартовскую старуху Также жители Болгарии 1 марта вывешивали во дворе куски красной ткани, предметы одежды красного цвета, чтобы Баба Марта обрадовалась и чтобы погода была хорошей

Многие обычаи 1 марта направлены на обеспечение удачного хозяйственного года Это в первую очередь различные запреты/рекомендации выполнять/не выполнять определенные работы

Так, у румын и болгар встречается рекомендация сажать в этот день те или иные овощи, а также запрет варить что-либо (последний мотивирован опасением повредить посевам или вызвать грозу)

По представлениям балканских народов, первый день весны был связан с прилетом птиц, а также с пробуждением насекомых, змей и др Румыны Олтении в этот день окуривали дома дымом горящих тряпок, чтобы уберечь их от змей и других «чудовищ». В румынской Молдове и Трансильвании зафиксирован обычай 1 марта «изгонять» из дома блох У болгар в восточной, южной и юго-западной Болгарии первый день марта был насыщен обрядами, целью которых являлось избавление от змей, ящериц, блох, мышей и др Чтобы изгнать блох, женщины вытряхивали половики, покрывала и др., подметают в доме, дети стучали камнями по стенам дома и тд С целью выгнать из дома и со двора змей и ящериц жгли косгры, окуривали дымом дома и хозяйственные постройки В Девинско 1 марта дети обходили дома односельчан, звеня в колокольцы, чтобы выгнать змей и блох Исполнение в первый день марта обрядов, направленных на изгнание «хтонических» животных, зафиксировано также у македонцев (Радовиш, Охрид, Струга) и у мусульман Черногории (Подгорица)

Первый день марта связан не только с пробуждением (и изгнанием) «хтонических» животных, но и с прилетом птиц, с обрядами их встречи и практиками, направленными на защиту от связанной с ними опасности. На юго-западе Румынии (уезд Мехединць) считалось, что 1 марта нельзя выходить из дома, ничего не съев, т к в этом случае можно быть «испорченным» кукушкой (spurcat de eue) У жителей ряда районов Греции и юго-западной Болгарии первый день марта был днем встречи ласточек Дети группами ходили по селу с фигуркой ласточки и пели песни, посвященные прилету ласточек (у греков), приходу весны и началу весенних работ (у болгар). Песни, посвященные прилету ласточек, исполнялись 1 марта и у албанцев

Балканские народы являются преемниками византийской и переднеазиатской традиции отсчитывать новый год с начала весны или со дня весеннего равноденствия Отнесенность Нового года к 1 марта проявляется в т ч. в приуроченности к этой дате «заемных» или «старухиных» дней и связанного с ними комплекса обрядов Этот период соответствует большинству «параметров» циклически повторяющегося «Нового года», сформулированных М Элиаде в теории «вечного возвращения» - «визиты» мертвых к живым, присутствие на земле хтонических существ, тушение старого и зажигание нового огня, обряды очищения, изгнание демонов и тд. Наступление сезонного перелома отражается и в терминологической нагруженности этого переходного периода, причем хрононимы часто имеют отрицательные коннотации, отражающие предполагаемую опасность этого времени для людей

Третья глава «Мартовская нить: предметный код в ритуально-мифологическом контексте» посвящена весеннему украшению-оберегу балканских народов - мартовской нити, период ношения которой часто совпадает со «старухиными» («заемными») днями В данной главе обозначается ареал распространения этого украшения-оберега, говорится его о номинации, об особенностях изготовления и ношения мартовской нити у различных балканских народов, о функциях мартовской нити

Мартовская нить в контексте календарной обрядности балканских народов является знаком, символизирующим приход весны, который, вероятно, можно рассматривать, пользуясь терминологией М Элиаде, в качестве «концентрированного мифа», как своего рода «синоним» легенды о мартовской старухе в культуре балканских народов. Однако если легенда о мартовской старухе известна не только в Карпато-Балканском регионе, но и в Западной Европе и на Ближнем Востоке, то обычай ношения мартовской нити встречается только у балканских народов - румын, арумын, молдаван, болгар, македонцев, греков, албанцев.

Большинство наименований мартовской нити перекликается с названием месяца рум и молд märti§or, молд. märtigu§, арум т "arfu, болг мартеница, мартеничка, мартичка, мартенича, мартишора, марта, Баба Марта, макед мартинка, мартинче, марте, греч сю Март', ov Mapt'q, то Maptodtovo

Хроматика мартовских нитей в разных местностях может быть различна, однако чаще всего в ней присутствуют красный и белый цвета Для южных славян слова «белый» и «красный» являются в определенном смысле синонимами слова «красивый» Так, у болгар и македонцев бела-череена -устойчивый эпитет для красивой девушки или женщины (ср рус «красна девица») У македонцев существует поговорка-пожелание для тех, кто носит мартовские нити- «да сме бели и червени» и тд В румынском языке прилагательное «белый» (alb) может использоваться в значении «прозрачный», «чистый», «невинный». Выражение «белые дни» (zile albe) обозначает безмятежную, счастливую жизнь, «белый свет» (lumea alba) в народных сказках означает «реальный мир», «мир людей» Обозначение красного цвета в румынском языке имеет скорее отрицательные коннотации «а vedea ro§u (inaintea ochilor)» («видеть красное перед глазами») означает «разозлиться», «выйти из себя» Учитывая то, что в ряде случаев в румынских, а также в македонских и албанских мартовских нитях присутствует черный цвет (наряду с красным и/или белым), автору кажется возможным применить в данном случае гипотезу В Тернера о символике белого и красного в ритуалах, проверенную этим исследователем на материалах африканских культур («Символ и ритуал» М, 1983) Как пишет Тернер в своей монографии, черный цвет может присутствовать в триаде «белый - красный - черный» как «молчаливый партнер» и часто исчезает из символики ритуалов. Можно предположить, что подобным образом исчезает черный цвет и из мартовских нитей, тк о таких явлениях, как темнота, холод, бесплодие, смерть, упоминать нежелательно Так, мартовская нить у

балканских народов чаще всего является двуцветной, красно-белой, и оба цвета символизируют свет, плодородие, жизнь, удачу.

Обычай ношения мартовских нитей JI Йорданова и А.А Плотникова считают генетически связанным с обычаем вывешивать во дворах в первый день весны различные предметы из ткани, пряжи, ниток красного цвета Однако обычай ношения мартовских нитей распространен в гораздо более широком ареале, нежели обычай вывешивания 1 марта во дворе красной ткани и одежды Согласно исследованиям A.A. Плотниковой, конфигурация изодоксы «мартовская нить» располагается почти параллельно изодоксе «вывешивание 1 марта красной ткани»

Румынский исследователь И Гиною напрямую связывает обычай ношения мартовской нити с легендой о мартовской старухе (Бабе Докии), которая, поднимаясь со стадом в горы, якобы пряла нить года, подобно тому как Мойры или Парки пряли нить человеческой жизни Образ мартовской старухи в представлениях румын действительно связан с прядением Согласно вариантам легенды, известным на Буковине, в Трансильвании и на юго-востоке Румынии, Баба Докия отправилась в горы, заткнув за пояс прялку и взяв с собой кудель (этот мотив встречается также в сербских и греческих вариантах) В некоторых районах Румынии прядение считалось единственной работой, выполнение которой допустимо 1 марта

Дни ношения мартовских нитей часто, но не всегда совпадают с днями, «посвященными» мартовской старухе Надевали мартовскую нить, как правило, 1 (или 14) марта, реже - в первое новолуние марта (в некоторых местностях Румынии), в последний день февраля (у некоторых групп арумын) Мартовскую нить могли носить один день (румыны, болгары, албанцы), три дня (румыны, болгары); девять дней - обычно всего с 1 до 9 марта, т е до Благовещения (румыны, молдаване, болгары), двенадцать дней (румыны, молдаване), сорок дней (болгары). У румын и молдаван число дней ношения мартовской нити часто бывало равно числу дней, в течение которых

Баба Докия, поднималась в гору, и числу кожухов, которые она надела, отправляясь в путь - девяти или двенадцати

В ряде местностей мартовскую нить носили с 1 до 25 марта, те до Благовещения (болгары, греки), до Вербного воскресенья (румыны), до Пасхи (румыны, греки), до дня св Георгия (албанцы), до дня св Иеримии (румыны). В некоторых районах Болгарии ее носили до начала жатвы

Часто мартовскую нить носили до прилета каких-либо птиц - аистов (румыны, молдаване, болгары, македонцы), цапель (болгары), ласточек (болгары, македонцы, греки), или до тех пор, пока впервые не закукует кукушка (румыны, болгары) По представлениям жителей ряда районов Румынии и северо-западной Болгарии, первое пение кукушки должно приходиться на Благовещение (25 марта) Согласно примете, бытующей в некоторых районах Греции, именно в этот день прилетают ласточки По представлениям жителей западной Македонии, мартовскую нить нужно было носить именно для того, чтобы первое пение птицы не принесло человеку несчастье, болезнь или смерть У болгар, кроме того, встречается обычай снимать мартовскую нить, впервые увидев змею.

У румын и болгар известен также обычай носить мартовскую нить до начала цветения какого-либо дерева или кустарника В этом случае ее вешают на ветку Обычай вешать мартовскую нить на ветку дерева встречается также у греков и албанцев

«Ритуальное расставание» с мартовской нитью, при котором ее вывешивают на дерево или подбрасывают в воздух, связано, по утверждению А.А Плотниковой, с ритуальным «одариванием» мартовской нитью первой прилетевшей птицы. Цель - сохранение (приобретение) красоты и здоровья и привлечение удачи Румыны и болгары часто вешали мартовскую нить на ветку розового куста. Также мартовские нити вешали на ветви шиповника, терновника, вишни, черешни, абрикоса и др У румын, молдаван и болгар зафиксирован обычай, согласно которому, впервые в марте увидев аиста, ребенок должен снять мартовскую нить, бросить ее вслед аисту (рум) или

«навстречу солнцу» (болг) и сказать «Возьми себе черноту, дай мне белизну Это действие также было направлено на сохранение красоты (на избавление от веснушек и пятен на лице) У болгар в окрестностях Русе дети, впервые увидев цаплю, подбрасывали мартовскую нить «к солнцу» и говорили На на тебе мартеница, а дай на мене здраве В Хасковско девушки, впервые весной увидев ласточку, снимали с шеи мартовскую нить, «чтобы шея была тонкой, как у ласточки» Интересно, что в тех же краях девушки снимали мартеницу с кос, впервые увидев змею — «чтобы косы были длинными, как змеи» В Дебарце (западная Македония) дети, бросая мартовскую нить вслед первой ласточке (или аисту), кричали На ти ластоще мартинка, да ми дщш кошула [На тебе мартинку, а мне дай рубашку] Также в западной Македонии мартовскую нить носили, пока не услышат пение первой весенней птицы, чтобы это пение не принесло человеку несчастье, болезнь или смерть {да не те разбив пилето - [чтобы тебя не разбила птица]) В греческой Македонии было принято, увидев первую ласточку, говорить «Возьми, ласточка, марц и на Пасху принеси мне всякого добра», а затем вешать марц на дерево, чтобы его забрала ласточка и взамен принесла в дом удачу

Более ограниченное распространение имеет обычай нить под камнем и затем гадать по ней - он встречается в южных областях Болгарии (Странджа, Родопы, Пирин, Карнобатский, Пловдивский, Софийский края), в болгарской Добрудже и в юго-восточной Македонии. Болгары, спрятав мартовскую нить под камень, на следующий день гадали о приплоде скота в текущем году По поверьям из Пиринского края, появление муравьев на оставленном обереге означает приплод коз или овец, божьих коровок - приплод крупного рогатого скота, пауков - приплод ослов Схожие приметы бытуют во многих районах южной и западной Болгарии и в болгарской Добрудже. В Софийском крае по появлению на мартовской нити насекомых, соломинок, щепочек девушки гадали также о замужестве В юго-восточной Македонии (Гевгелия, Радовиш) мартовскую нить клали под камень с иной целью В Гевгелии

обнаруженные на мартовской нити насекомые сулили здоровье ее обладателю, тогда как отсутствие таковых предвещало болезнь, несчастье, смерть В окрестностях Радовиша дети, положив мартеницу под камень, ожидали получить взамен рубашечку

У болгар и албанцев зафиксирован обычай бросать мартовскую нить в проточную воду. Мотивация этого действия - «чтобы все болезни (все зло) ушли с водой»

Целью ношения мартовских нитей изначально являлось сохранение красоты и здоровья, привлечение удачи У румын ношение этих украшений-оберегов чаще всего мотивировалось именно сохранением красоты («чтобы не быть обожженными солнцем») Символом красоты и здоровья выступала зачастую не только и не столько сама мартовская нить, сколько надетая на нее серебряная монета. Мотивация обычая стремлением уберечься от «опасного» мартовского солнца встречается у греков, болгар и македонцев Болгары и македонцы считали, что Баба Марта может обжечь солнцем лица детей и девушек и, чтобы уберечься от этого, надо носить мартовскую нить. У болгар зафиксировано и представление о том, что ношение мартовской нити в соответствующие дни оберегает человека от укусов змей и насекомых в течение года. По представлениям греков, мартовское солнце является особенно жгучим, в марте следует опасаться пожаров и солнечных ударов В северной Греции мартовскую нить повязывали на руку и на шею - «чтобы ее не поймал март» или «чтобы не ударил март» У румын, болгар и греков существовал обычай повязывать мартовские нити домашним животным, в первую очередь молодым, направленный, очевидно, на защиту от сглаза Болгары и греки украшали мартовскими нитями двери домов, болгары -также различные орудия труда.

Согласно болгарской традиции, этот обычай объясняется стремлением «порадовать» Бабу Марту, согласно греческой - стремлением защитить дом от злых людей, способных навести порчу.

Итак, мартовская нить — это оберег, способствующий сохранению/приобретению красоты и здоровья, защищающий от злых сил и приносящий удачу Этой функцией мотивированы и конструктивные параметры мартовской нити, и период ее ношения, и способы ритуального расставания с ней Однако в настоящее время прежняя основная функция мартовской нити - функция оберега - вытесняется функцией подарка, знака любви, дружбы, уважения, доброго отношения Так происходит, в частности, у румын и болгар

Четвертая глава «Весеннее очищение пространства и обновление времени Сорок мучеников и Благовещение» посвящена, как следует из ее названия, празднованию дня Сорока мучеников и Благовещения у жителей Карпато-Балканского региона

Мотивации названия дня Сорока мучеников (9/22 марта)

1) «Сорок мучеников», «Мученики» Названия этого типа встречаются у румын - Patruzeci de Mucenici, Mucenicu, Macinicvi (Мунтения, Олтения, Молдова), у болгар - Четирийсет Мъченици, у македонцев - Четириес мученицы, у сербов - Четирес Мученика, у черногорцев — Четерес мученике, Четрдес мученике, у греков - Sapavta Maptmps;, Zapavxa Maprupsq (греческая Македония, острова южной Греции)

2) «Святые», «Сорок святых», «Святые сорок» Названия этого типа распространены у румын - Patruzeci de Sfmti, Sflntn, Sampi, Simtn (Трансильвания, север Молдовы, Олтения, долина р Тимок в Сербии), у болгар - Свети четирийсе, Свети четирси, Свето четеридесете, Свето четирсет, Свето четирисе (Южная Добруджа, Мизия, Средние Родопы, Пиринская Македония), сербов - се Четирес, греков — i aj У sar^ari'des, ton *ajo sar^ada, ton *ajon sar^adon (Пелопоннес, Калаврита), турок - Kirklar Эти названия мотивированы легендой о Сорока мучениках из Севастии

3) Еще один распространенный тип названия праздника - «молодые», «новобрачные». Названия этого типа (Младенци) распространены у болгар (западная Болгария), македонцев, сербов, черногорцев. У румын названия

такого типа отсутствуют, однако в Олтении встречается название Ога%рЪе1е1е {ВгщоЩе1е), обозначающее этот день и, видимо, являющееся производным от слова dragoste [любовь]. Некоторые исследователи, впрочем, считают, что название Младенцы связано с библейской легендой об избиении младенцев в Вифлееме по приказу Ирода

В этот день делались метеорологические предсказания, выполнялись магические действия с целью приблизить наступление теплой погоды В ряде районов Румынии и Болгарии в день Сорока мучеников с этой целью жгли костры У румын зафиксирован обычай в этот день ударять по земле палками или молотками, чтобы мороз ушел в землю, а тепло вышло из нее

По представлениям жителей многих областей Карпато-Балканского региона, день Сорока мучеников является днем пробуждения змей и насекомых; в ряде местностей он также считается днем прилета ласточек или аистов Представления о том, что в этот день просыпаются змеи, существуют у румын (Олтения), у болгар, сербов, турок У румын (практически повсеместно) и у болгар (в восточной части Болгарии) в этот день принято было выполнять различные обряды, направленные на «изгнание» змей, в частности, окуривать дымом дома и помещения для скота На территории Сербии обычай «изгонять» в этот день змей звоном металлической утвари зафиксирован в Болевацком крае Со стремлением уберечься от змей связан ряд запретов дня Сорока мучеников. У румын в этот день запрещается приносить домой хворост в подоле (Трансильвания), у албанцев - шить, вязать и заниматься др рукоделием (северная Албания), у сербов -прикасаться к ниткам, у сербов и болгар — употреблять слово «змея» У румын долины р Тимок в Болгарии существует представление о том, что в день Сорока мучеников (по ст. стилю) прилетают аисты. У болгар этот день также считается днем прилета аистов, у македонцев - днем прилета ласточек К первой встрече с весенней птицей были приурочены различные гадания Так, например, впервые увидеть аиста летящим считалось добрым, а стоящим - дурным предзнаменованием (румыны, болгары) Щебетание

первой ласточки могло представлять опасность Так, по представлениям македонцев, девушка, услышавшая первую ласточку натощак, не выйдет в этом году замуж

Повсеместно признается важность дня Сорока мучеников для успешного течения хозяйственного года Приметы и поверья, выражающие это представление, в разных местностях различны - от настоятельных рекомендаций выполнять какие-либо действия, до строгих запретов на определенные действия или даже на выполнение работ У румын зафиксирован обычай в этот или в один из ближайших дней начинать пахоту (рогпггеа р1и^и1ш) Турки-бекташи в северо-восточной Болгарии начинали пахоту на третий день после праздника Кггк1аг (Сорок мучеников) У румын, а также у болгар Южной Добруджи встречается обычай в день Сорока мучеников сажать овощи Румыны Мунтении сажали и прививали в этот день плодовые деревья У румын Мунтении и Олтении и у албанцев северной Албании к этому дню были приурочены магические практики, долженствующие способствовать урожайности плодовых деревьев У румын в уезде Мехединць (Олтения, Румыния) и у влахов в долине р Тимок на территории северо-западной Болгарии в день Сорока мучеников впервые подрезали виноградные лозы В то же время у балканских народов бытуют легенды о Сорока мучениках, карающих тех, кто работает в их день в поле (у румын Молдовы) или на винограднике (в греческой Македонии).

Имеются в обрядности дня Сорока мучеников и скотоводческие элементы К ним относятся, в частности, уже упоминавшиеся обычай окуривать дымом помещения для скота и гадания о приплоде скота по мартовским нитям, которые часто снимали в этот день

Некоторые обычаи этого дня связаны с пчеловодством В этот день румыны Мунтении и Олтении вытаскивали наружу ульи и очищают их от засохших сот В Мунтении зафиксирован обычай поливать ульи самогоном, чтобы пчелы размножались и давали много меда В некоторых районах Олтении пили водку с медом, раздавали хлеб, калачи или лепешки,

смазанные медом. У болгар также встречается обычай раздавать в день Сорока Мучеников калачи с медом

Многие обряды дня Сорока Мучеников у румын связаны с поминовением умерших По сведениям из Олтении, костер в ночь на Мучеников разжигали для того, чтобы согреть души умерших У огня иногда ставили сосуд с водой, чтобы умершие могли напиться (Олтения, уезд Мехединць) Жительницы Мунтении в этот день смотрели сквозь сито, чтобы увидеть своих умерших детей, пришедших к костру погреться Раздача обрядовых калачей изначально также являлась поминальной милостыней У румын калачи, изготавливаемые в день Сорока мучеников, именуются тисетсг [мученики], фпр [святые], то§1 [старики, предки], ЬгМо§1, Ьг&Ыщег Обычай выпекать и раздавать калачи в день Сорока Мучеников существует у болгар, македонцев, сербов и черногорцев (эти калачи могут именоваться младенцы, младенчики, кравайчета, кратушки). Калачей может быть сорок или меньшее количество У греков в западной части греческой Македонии встречается рекомендация в день сорока мучеников «сорок монет (милостынь) подавать за свою душу»

Благовещение (25 марта/7 апреля) у румын именуется ВипауеяПге или В1а$оуе§1ете, у арумын Пинда - vang'lhzmЪ, у болгар - Благовещение, Благовещене, Благовщене (Южная Добруджа), Благовец (Пловдивско, Родопы, Южная Добруджа), Благовес (Родопы), Благовден (Мизия), у македонцев - Благоец, Благовец, у сербов — Благовести, у черногорцев -Благовиец, Благовести, у албанцев — Уап^еЬгто], у греков — [ш еуа^^'еГат'и] (Пелопоннес), ои ВаууеХ'ут£ц6<; [и vщg'll'zm^os\ (Западная Македония), о Епатуе^юцод [о еуапйге1ито&\ (острова южной Греции) Эти названия мотивированы библейской легендой о том, как архангел Гавриил возвестил Деве Марии о предстоящем рождении Иисуса, и могут быть переведены как «благая весть»

Как и в дни предшествующих праздников, в этот день гадали о погоде, выполняли действия, связанные с апотропеической магией и магией плодородия

Как и рассмотренные ранее праздники, этот день в значительной мере посвящен птицам У румын встречается такое название этого дня, как 2гиа сиеи1ш, а у болгар Видинского округа - Куковден (оба названия переводятся как «день кукушки») Существует примета, согласно которой у кукушки именно в этот день «развязывается язык» По представлениям румын, если человек впервые в году слышит пение кукушки, не имея при себе денег, то ему предстоит в течение года ходить голодным и злым и наоборот. У румын встречается также поверье, согласно которому если человек впервые услышал пение кукушки на голодный желудок, то проведет лето в одиночестве, как кукушка, или же у него все лето будет дурно пахнуть изо рта На основании количества раз кукования кукушки гадали о том, сколько лет проживет человек, когда вступит в брак и т д

Как и 1 марта и день Сорока мучеников, Благовещение в народном сознании связано также со змеями и прочими «хтоническими» животными С целью изгнать змей, сельскохозяйственных вредителей и др производились магические действия с огнем В ряде районов Румынии утром этого дня окуривали ладаном дома, плодовые деревья, хозяйственные постройки, домашних животных (Трансильвания, Банат) При этом произносили различные заклинания, звоня в колокольцы и гремя цепями (Трансильвания) В некоторых районах Румынии на Благовещение жгли костры в садах и огородах. Арумыны Пинда (Греция) накануне Благовещения обходили село с факелами, а в сам праздник жгли костер и прыгали через него, произнося заклинание против змей и ящериц Обычай изгонять змей и ящериц на Благовещение с помощью огня и шумовых эффектов известен и у болгар (в северо-восточных, восточных, центральных и западных районах Болгарии) Обычай в этот день «изгонять» змей звоном металлической утвари бытовал также у сербов Болевацкого края Среди очистительных практик,

исполнявшихся у румын на Благовещение, можно назвать также обычай выносить из дома и проветривать одежду и различные тканые изделия (в т.ч. с целью избавиться от блох). Албанцы-мусульмане 25 марта выполняли определенные магические действия с целью избавиться от змей, скорпионов, блох, клопов, комаров, мух

В праздновании дня Сорока мучеников и Благовещения можно увидеть ту же оппозицию «змея - птица», что и в праздновании первого дня весны И пробуждение змей, и возвращение и начало гнездования птиц возвещают приход весны. Есть соблазн утверждать, что перелетные птицы воспринимаются как воплощение весны и добра, тогда как «хтонические» животные - змеи, ящерицы, лягушки, жабы - как воплощение злых сил, которые должны были быть изгнаны с приходом весны. Однако нужно помнить, что и птицы, и «хтонические» животные в народном сознании наделяются амбивалентными характеристиками Можно говорить об определенном тождестве змеи и птицы в контексте мартовской обрядности балканских народов, в частности у румын. ТВ Цивьян в статье «Змея -птица к истолкованию тождества» (Фольклор и этнография У этнографических истоков фольклорных сюжетов и образов Л, 1984) показывает сходство и легкость взаимной трансформации змеи и птицы в румынской мифологии У румын существует представление о том, что змея, укусив свою жертву, превращается в пеструю птицу Также у румын бытуют поверья о том, что ласточки могут превращаться в жаб, а утки происходят от лягушек Поверье о том, что ласточки превращаются в лягушек, существует и у славян Основанием для отождествления змеи и птицы является и их «физическое сходство» плоская, вытянутая голова, длинное гибкое тело змеи - длинная гибкая шея гуся, «змеиное» шипение гуся; то, что и змея, и птица выводят потомство из яиц Считается, что брошенные птичьи яйца нельзя приносить в дом, т к. из них могут вылупиться змееныши По мнению ТВ Цивьян, тождество «змея - птица» подтверждается и на уровне первичной мифологизации, и на уровне универсальных мифологем

В связи с представлением о том, что Благовещение - день птиц, у румын встречается запрет пахать и сеять в этот день, тк иначе птицы склюют урожай Так, в румынской Молдове было запрещено сажать в этот день кукурузу. В то же время у жителей западных районов Румынии ряд обычаев этого дня направлен на стимулирование урожая плодовых деревьев В этот день, как уже говорилось, было принято окуривать дымом плодовые деревья В Трансильвании и Банате также поливали деревья цуйкой, грозили топором неплодоносящим деревьям Также в западной Румынии Благовещение считалось подходящим днем для прививки плодовых деревьев В Молдове разжигание костров в этот день объясняли стремлением уберечь плодовые деревья от заморозков Болгары Добруджи в этот день жгли костры под плодовыми деревьями, чтобы уберечь их от гусениц

В ряде районов Румынии на Благовещение выгоняли коров на пастбище В румынской Молдове, напротив, известен обычай в этот день не выпускать коров за ворота, тле он считался несчастливым. У южных славян день Благовещения насыщен обрядами, направленными на защиту скота от змей и болезней и на увеличение его плодовитости. На севере Болгарии, в Ловечском крае, на Благовещение не запрягали рабочий скот, чтобы уберечь его от змей Болгары в Пловдивском и Пиринском краях метили в этот день ягнят и бросали отрезанные части их ушей в муравейник, чтобы скот плодился, как муравьи. Сербы и черногорцы прогоняли скот между двумя кострами или свечами, зажженными от «живого огня», высеченного с помощью кремня, чтобы уберечь его от эпизоотий. Сербы в Алексинацком Поморавье в этот день натирали вымя коров крапивой. Жители Герцеговины накануне Благовещения давали скоту чеснок с солью

В северных районах Румынии к Благовещению приурочены обрядовые действия, связанные с пчеловодством В Трансильвании известен обычай выпускать пчел из улья через подкову, чтобы они были крепкими, как железо. Тот, кто выпускал пчел, в течение дня не должен выходить со двора, чтобы рой не улетел к соседям На Буковине считалось, что для того, чтобы

получить много меда, надо выпустить пчел из улья через волчью глотку, тогда пчелы стану! злыми, будут убивать соседских пчел и воровать у них мед Сербы и черногорцы в этот день клали в ульи или между ними конский или воловий череп

У болгар, кроме того, в обрядовый комплекс Благовещения входили обряды, связанные с общественным представлением молодок, вышедших замуж в истекшем году.

Обычаи дня Сорока мучеников и Благовещения во многом сходны между собой Так, в эти дни исполнялись различные действия, целью которых являлось магическое обеспечение плодородия Также в обрядности обоих праздников важное место занимают действия, направленные на очищение пространства, на защиту людей и домашних животных от различных опасностей, которые грозят им в течение всей жизни и особенно в переходный период ранней весны, и в целом на обеспечение здоровья и благополучия в текущем году Эти действия связаны, в частности, с изгнанием хтонических животных - змей, жаб, ящериц, мышей, насекомых-паразитов, а также болезней и злых сил, с апотропеическими практиками, осуществляемыми при первой встрече с перелетной птицей, и др Эти обычаи в определенной мере сходны и с обычаями 1 марта

В заключении диссертации подводятся итоги исследования 1 В работе подробно описаны мифологические представления и обрядовые действия, связанные с началом весны у народов Карпато-Балканского региона. Здесь приводятся инвариант и трансформы легенды о мартовской старухе, рассматриваются поверья и обряды, связанные с днями, посвященными этому персонажу, а также с такими праздниками, как день Сорока мучеников и Благовещение В разделах, посвященных представлениям о мартовской старухе и ее днях, рассматривается практически весь ареал распространения представлений о персонаже, включающий в себя не только Карпато-Балканский регион, но и значительную часть Западной Европы и Ближнего Востока

2 Обрядовые действия, приуроченные у жителей Карпато-Балканского региона к первому дню марта (который в ряде местностей считается первым из «дней старухи»), ко дню Сорока мучеников и к Благовещению, также во многом сходны между собой Это в первую очередь действия, направленные на обеспечение благополучного хозяйственного года и на защиту людей, посевов, домашних животных от болезней и злых сил Особое место в обрядности этих дней занимают магические действия, направленные на изгнание змей, жаб, насекомых-паразитов и др., и апотролеические практики, связанные с возвращением перелетных птиц В различных местностях те или иные действия могут исполняться в любой/каждый из вышеуказанных дней (например, обычай изгнания «хтонических» животных), или дополнять друг друга (например, обычай надевать мартовскую нить 1 марта и снимать ее в день Сорока мучеников или на Благовещение). Нужно отметить, что обряды, направленные на изгнание «хтонических» животных, у жителей ряда местностей рассматриваемого региона могут приурочены и к другим весенним праздникам - ко дню св Алексия (у румын Трансильвании), ко дню св Иеремии (у болгар в северо-западной Болгарии, у большей части македонцев, у сербов в южной Сербии) или к Вербной (Лазаревой) субботе (у сербов в северной и западной Сербии, у жителей Боснии и Герцеговины) Приуроченность одних и тех же обрядов в разных местностях к различным датам в значительной мере связана с климатическими различиями внутри рассматриваемого региона

3 Инвариантными для легенды о мартовской старухе являются следующие компоненты скотоводческая тематика, мотив пренебрежения к силам природы со стороны героини (героя) и последующее наказание Для балканских вариантов типичен мотив петрификации старухи-пастушки и ее стада В румынских вариантах легенды мотив оскорбления месяца, широко распространенный и на Балканах, и в Западной Европе, нередко заменяется оскорблением бога или вообще отсутствует, в большинстве из них отсутствует и мотив «заемных дней» Часто в румынских текстах

наличествует дополнительный мотив, мартовская старуха - злая свекровь, которая стремится погубить невестку и дает ей невыполнимые поручения; появляется сверхъестественный помощник, который помогает невестке и обманом заставляет старуху отправиться со стадом на пастбище раньше срока и тем самым губит ее Религиозная тематика является наиболее характерной именно для румынских вариантов легенды о мартовской старухе

4 Изоглоссами, объединяющими огромные территории, являются обозначение определенных дней ранней весны как «старух» или «старухиных» дней и как «заемных» дней Хрононимы типа «старухи» встречаются у румын (Мунтения, Олтения, Банат), арумын, болгар (Пиринская Македония, Кюстендилско), македонцев (окрестности Охрида и Белеса), сербов (Враньский край, Косово), албанцев, хрононимы типа «старухины дни» - у румын (Молдова, Мунтения, Трансильвания, Банат), болгар (Родопы), македонцев (Струга, Гевгелия), сербов (западная Сербия и Лесковацкая Морава), французов, провансальцев, швейцарцев, хрононимы типа «одолженные (дни)» - у румын (Банат), болгар (южная и западная Болгария), македонцев (Скопска Црна Гора, Гевгелийска каза), сербов (восточная и юго-восточная Сербия, Косово), боснийцев (окрестности Високо и Купреса), французов, каталонцев, португальцев, англичан.

Героиня мартовской легенды - старуха — у румын чаще всего именуется Baba Dochia Это имя мотивировано именем святой (Евдокии), день которой приходится на 1 (14) марта. Изредка на восточнороманской территории мартовскую старуху называют Baba Marta Это имя зафиксировано у жителей жудеца Телеорман в Мунтении, в Бессарабии (ныне - территория Республики Молдова), у влахов восточной Сербии и северо-западной Болгарии Имя Марта (Баба Марта) встречается в фольклорных текстах о мартовской старухе у болгар, македонцев, сербов В ряде текстов рассматриваемый нами персонаж именуется просто «старухой» — в

частности, у арумын (тоща), албанцев (q'aka), итальянцев (la Vecchia), провансальцев (la Viéio), французов (la Vieille)

Большинство наименований мартовской нити перекликается с названием месяца, рум и молд тагЩог, молд. таПщщ, арум m'arfu, болт мартеница, мартеничка, мартичка, мартенича, мартишора, марта, Баба Марта, макед мартинка, мартинче, марте, греч. on Март', ov Mapz'ç, то Maproârovo

Мотивация названия дня Сорока мучеников (9/22.03), бытующие в регионе, делятся на три основные группы

1) «Сорок мучеников», «Мученики» Названия этого типа встречаются у румын (Мунтения, Олтения, Молдова), у болгар, македонцев, сербов, черногорцев, греков (греческая Македония, острова южной Греции).

2) «Святые», «Сорок святых», «Святые сорок» Названия этого типа распространены у румын (Трансильвания, север Молдовы, Олтения, долина р Тимок в Сербии), болгар (Южная Добруджа, Мизия, средние Родопы, Пиринская Македония), сербов, греков (Пелопоннес), турок Эти названия мотивированы легендой о Сорока мучениках из Севастии

3) «Молодые», «Новобрачные». Названия этого типа распространены у болгар (западная Болгария), македонцев, сербов, черногорцев.

Большинство названий дня Благовещения, бытующих у балканских народов, мотивированы библейской легендой о том, как архангел Гавриил возвестил Деве Марии о предстоящем рождении Иисуса, и могут быть переведены как «благая весть»

5 Учитывая то, что период ношения мартовских нитей часто совпадает с днями, посвященными мартовской старухе, и памятуя об утверждении M Элиаде о том, что знак может представлять собой зашифрованный миф, можно рассматривать мартовскую нить как зашифрованную легенду о мартовской старухе Обычай ношения мартовских нитей, вероятно, развился из обычая украшать двор кусками ткани и предметами одежды красного

31

цвета с целью умилостивить мартовскую старуху, которая в ряде случаев воспринималась как персонификация марта Однако ареал распространения обычая ношения мартовских нитей является значительно более узким, нежели ареал распространения представлений о мартовской старухе Легенда о мартовской старухе (или сходные с ней легенды) и представления о «старухиных» или «одолженных» днях бытуют и у жителей Карпато-Балканского региона - румын, арумын, молдаван, болгар, македонцев, сербов, черногорцев, боснийцев, словенцев, греков, албанцев, гагаузов, украинцев Карпа!, поляков Галиции, русских старообрядцев в Румынии, и у народов Западной Европы и Ближнего Востока - итальянцев, корсиканцев, провансальцев, французов, каталонцев, испанцев, басков, португальцев, жителей Швейцарии, англичан, шотландцев, турок, персов, арабов, берберов Обычай ношения мартовской нити встречается только у балканских народов - румын, арумын, молдаван, болгар, македонцев, албанцев и греков. Однако можно утверждать, что мартовская нить бытует там, где существуют представления о мартовской старухе

6 Пример трансформации легенды о мартовской старухе в фольклоре и литературе приводится на румынском материале Иногда в румынских вариантах легенды героиней является не старуха, а девушка, часто - дочь императора, которая отправляется в горы со стадом овец, чтобы спастись от врагов Таковы тексты, записанные в Рымнику-Сэрат (румынская Молдова) и в Сучаве (Южная Буковина), повествующие о девушке Докии, которая якобы была дочерью дакийского царя Децебала. У липован в Северной Добрудже бытует сходная версия легенды о Докии, в которой последняя названа сестрой Децебала. Эти версии легенды, вероятно, возникли благодаря влиянию романтической литературы.

Современное состояние обычая ношения мартовской нити рассмотрено на примере Румынии и Болгарии Этот обычай у румын и болгар приспособился к современным реалиям, органично вписавшись, в частности, в жизнь обитателей больших городов Функция оберега перестала быть

основной функцией мартовской нити, уступив место функции подарка, знака внимания и доброго отношения Для румын и болгар этот обычай стал к тому же своего рода символом этнической идентичности (даже в научной литературе иногда утверждаются «эксклюзивные права» собственного этноса на него)

По теме диссертации автором опубликованы следующие работы:

1. Верования болгар села Чийшия Белградского района Одесской области Украины // Материалы XXIX межвузовской научно-методической конференции преподавателей и аспирантов Выпуск 5 Пятые Державинские чтения «Современные проблемы болгаристики и славистики» СПб, 2000 С 14-17

2 Мэрцишор - оберег, украшение, сувенир // Мода и дизайн- исторический опыт - новые технологии Материалы международной научной конференции СПб, 2004 С 151-154

3 Мартеничка и мэрцишор судьба украшения-оберега в двух соседних странах // Мода и дизайн исторический опыт - новые технологии, СПб, 2005 С.185-189

4 Балканские и западноевропейские параллели в обрядности 1 марта у болгар // Междуетнически контакта Изток — Запад — интеркултурна коммуникация Шумен, 2005. С 212-217

5 Животные в весенних обычаях балканских народов // Probleme de filologie slavä Timisoara, XIV, 2006 P. 287-296

6 Птицы и «хтонические» животные в мартовских обрядах балканских народов // Вестник СПбГУ, 2006, сер 2, вып. 4. С. 285-289

7 Carnavalul la Moldova Nouä Observatu de teren // Studn çi comumcäri de etnologie, Tomul XVIII, 2004, sene nouä, Sibiu P 79-101 (в соавторстве с О Хедешан, рум яз ).

8 Reprezentäri mitologice legate de începutul primävern la româm la bulgari // Probleme de filologie slavä. Timisoara, XIII, 2005. P. 69-75

Подписано в печать 01 10 2007 Формат 60x84 1/16. Бумага офсетная Печать офсетная Усл. печ. л 1,5. Тираж 100 экз Заказ № 639

Отпечатано в ООО «Издательство "JIEMA"»

199004, Россия, Санкт-Петербург, В .О , Средний пр , д.24, тел./факс- 323-67-74 e-mail izd_lema@mail.ru

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Голант, Наталия Геннадьевна

Введение

Глава I. Мартовская легенда в фольклоре балканских народов

§ 1. Ареал распространения представлений о мартовскойарухе

§ 2. Мартовская легенда у народов Карпато-Балканского региона, Западной Европы и

Ближнего Востока:авнительно-типологический анализ

§ З.Легенда о мартовскойарухе: между героическим эпосом и карнавалом

Глава II. Описание времени в этнокультурной традиции балканских народов: дниарухи, или одолженные дни

§ 1, Номинация дней,язанныхмартовской легендой

§ 2. Число дней,язанныхмартовской легендой и расположение их в календаре

§ 3. Обряды и магические практики,язанныепервыми днями весны

Глава III. Мартовская нить: предметный код в ритуально-мифологическом контексте

§ 1. Ареал распространения мартовских нитей.

§ 2. Номинация мартовской нити у различных народов

§ 3. Временные параметры мартовской нити

§ 4. Конструктивные параметры мартовской нити

§ 5.Функциональныс имантические параметры мартовской нити

Глава IV. Бесеннес очищение пространства и обновление времени: Сорок мучеников и Благовещение

§ 1. День Сорока мучеников

§ 2. Благовещение

Введение диссертации2007 год, автореферат по истории, Голант, Наталия Геннадьевна

Актуальность исследования связана с необходимостью изучения данных явлений народной календарной обрядности в условиях глобализации, урбанизации и миграции носителей культурных традиций.

Новизна темы

В современных этнологических исследованиях особую роль играет кросскультурное изучение смежных явлений, в которых затрагивается более широкий круг проблем, нежели в узкоспециальных работах. Наше диссертационное исследование проведено именно в таком ключе, чем и обусловлена его новизна.

Данная работа посвящена календарным мифологическим представлениям румын и болгар и их обрядовым действиям в начале весны. Весенние обрядовые циклы румын и болгар сопоставляются между собой и с аналогичными явлениями культуры других народов региона; раскрывается их динамика. Некоторые из рассматриваемых обычаев органично вписались в современную жизнь, в том числе в жизнь урбанизированного общества.

Объект исследования - мартовские легенды, поверья и обряды румын, болгар и других народов Карпато-Балканского региона.

Предмет исследования - специфика мартовских обрядовых комплексов и связанных с ними мифологических представлений у румын, болгар и других народов Карпато-Балканского региона.

Основная цель исследования - выявить особенности связанных с началом весны мифологических представлений и обрядовых действий румын и болгар и сопоставить их с аналогичными явлениями культуры других этносов рассматриваемого региона.

В соответствии с поставленной целью в исследовании определяются следующие задачи:

1. Описать максимально полно исследуемый фрагмент культурного пространства, учитывая известные этнографические и фольклорные данные и собственный полевой материал.

2. Выявить общее и особенное в мартовском обрядовом комплексе различных народов Карпато-Балканского региона.

3. Выявить инвариант и трансформы мартовской легенды, бытующей у разных народов региона.

4. Охарактеризовать обрядовую терминологию и ее мотивационную базу, определить ареал распространения отдельных вариантов номинаций.

5. Выявить ареалы распространения отдельных компонентов мартовского обрядового комплекса.

6. Проследить за трансформацией представлений и обрядов мартовского обрядового комплекса со второй половины XIX в. до современного состояния.

Хронологические рамки работы охватывают период со второй половины XIX вплоть до настоящего времени.

Методология и методы исследования

Региональная специфика рассматриваемых мифологических представлений и обрядовых действий, а также их динамика были охарактеризованы при помощи сравнительно-исторического метода. При анализе и интерпретации текстов использовался реконструктивный метод М. Элиаде (метод феноменологической редукции, разработанный Э. Гуссерлем и использовавшийся М. Элиаде для изучения явлений духовной культуры традиционных обществ), позволяющий толковать и расшифровывать значения мифов и символов, обрядов и ритуалов (метод реконструирования мира через миф). Весьма важными в методологическом плане для анализа и интерпретации имеющегося материала стали статья Г.И. Кабаковой -«Структура и география легенды о мартовской старухе» ((Славянский и балканский фольклор. М., 1994) и монографии .А. Плотниковой

Этнолингвистическая география Южной Славии» (М., 2004) и О. Хедешан «Лекции о календаре» (Hede§an О. Lectii despre calendar. Timi§oara, 2005). При сборе полевого материала потребовалось применение методических приемов этнографии: непосредственного наблюдения и опроса.

Источниковая база исследования

При написании данной работы использовались монографии и статьи отечественных и зарубежных этнографов, лингвистов и фольклористов, материалы архива Российского Этнографического Музея, а также полевые материалы автора. Последние были собраны на территории Украины (Болградский район Одесской области), Молдовы (Тараклийский р-н), Румынии (жудец Хунедоара, Трансильвания; жудец Караш-Северин, Банат; область Цара Ловиштей в жудеце Вылча, Олтения), и Болгарии (долина реки Тимок, Видинско) в 1998 - 2006 гг. Наиболее полные сведения по теме, рассматриваемой в настоящей работе, автору удалось собрать во время экспедиции в села долины реки Лотру области Цара Ловиштей (жудец Вылча, Олтения, Румыния), осуществленной июле-августе 2006 г. в рамках проекта «Карпато-Балканский диалектный ландшафт: язык и культура во взаимодействии», проводя исследование на базе этнолингвистического вопросника A.A. Плотниковой (Плотникова A.A. Материалы для этнолингвистического изучения балкано-славянского ареала. М. 1996).

Степень научной разработанности проблемы

Календарная обрядность и мифология народов Карпато-Балканского региона привлекали и привлекают внимание исследователей различных специальностей - этнографов, лингвистов, фольклористов. Однако сопоставление в равной мере и мифологических представлений, и обрядовых действий румын и болгар, связанных с началом весны, с соответствующими явлениями культуры других народов в качестве темы самостоятельного исследования до сих пор не проводилось. Наиболее полно мифологические представления румын, связанные с началом весны, соспоставляются с с аналогичными представлениями других народов в работе Лазара Шэйняну

Бабины дни и легенда о Докии» (§áineanu L. Zilele Babei §i legenda Dochiei // §áineanu L. Studii folklorice. Cercetári ín domeniul literaturii populare. Bucure§ti, 1896), и в работе «Структура и география легенды о мартовской старухе» Г.И. Кабаковой (Славянский и балканский фольклор. М., 1994). Среди специальных работ, посвященных праздникам начала весны у болгар и связанным с ними мифологическим представлениям и магическим практикам, нужно упомянуть такие, как «Първомартенска обредност» JI. Микова (София, 1985), «Към проучването на народните мартеници в България» JI. Йордановой (Известия на Етнографски институт с музей. (София, 1972. Кн. 14), «Първомартенски обичаи у капанците» М. Габровского (Музеи и паметници на културата, 1977. № 1).

Указанные труды Лазара Шэйняну и Г.И. Кабаковой посвящены мартовской легенде и мотивированным ею хрононимам. В этих работах рассматривается весь ареал распространения этих явлений, сопоставляются варианты легенды, бытующие у разных народов. В работах болгарских исследователей Л. Йордановой, J1. Микова и М. Габровского описан комплекс мифологических представлений и обрядовых действий, который связан у болгар с первыми днями марта. В статье Лозинки Йордановой «Към проучването на народните мартеници в България» и в монографии Любомира Микова «Първомартенска обредност» так или иначе затрагиваются мартовские поверья, легенды и обряды, бытующие в различных областях Болгарии. В статье М. Габровского «Първомартенски обичаи у капанците» описаны поверья и обряды, связанные с первыми днями марта у болгар этнографической группы капсищи на северо-востоке Болгарии.

Мифологические представления и обряды, связанные с началом весны, освещены в работах румынских этнографов и фольклористов, посвященных румынской мифологии и календарной обрядности в целом. Наиболее ценными с точки зрения отражения региональной специфики восточнороманских мифологических представлений, фольклорных текстов и обрядовых действий, связанных с изучаемым нами календарным периодом, следует признать, в частности, работы Адриана Фоки «Народные обычаи и ереси конца XIX в.: ответы на вопросники Николае Денсушяну» (Fochi А. Datini §i eresuri populare de la sfârçitul secolului al XIX-lea: räspunsurile la chestionarele lui Nicolae Densuçianu. Bucureçti, 1976), где содержатся ценные материалы по фольклору и этнографии различных областей Румынии (сведения, касающиеся мартовских легенд и обычаев, происходят по большей части из Олтении, Мунтении и румынской Молдовы); Иона Мушли и Овидиу Бырли «Типология фольклора» (Muçlea I., Bârlea Ov. Tipología folclorului. Bucureçti: Minerva, 1970), также содержащую сведения по этнографии и фольклору практически всех областей страны, однако сведения, непосредственно касающиеся темы нашего исследования, происходят главным образом из Мунтении, румынской Молдовы и Трансильвании; Траяна Германа «Народная метеорология» (Gherman Т. Meteorologie populará. Observäri, credinte çi obiceiuri. Bucureçti: Paideia, 2002.) - материалы по этнографии и фольклору румын Трансильвании и Марамуреша; Василе Скурту «Фольклорные исследования румынской Угочи» (Scurtu V. Cercetäri folclorice în Ugocea româneascâ // Anuarul Arhivei de Folklor. VI, 1942) - материалы по фольклору Марамуреша; Эмила Петровича «Фольклор долины Алмэжа» (Petrovici Е. Folclor din Valea Almajului // Anuarul Arhivei de Folklor. III, 1935. P. 125 - 159) - материалы по фольклору румын Баната; Таке Папахаджи «Из римского и латинского фольклора» (Papahagi Т. Din Folklorul Romanic §i eel Latin. Studiu comparai. Bucureçti, 1923) - материалы по этнографии и фольклору арумын. В настоящее время недостаток информации о региональной специфике румынской календарной (а также семейной) обрядности в определенной мере восполняет соответствующая серия Румынского этнографического атласа, издаваемого Румынской Академией, отдельные тома которого посвящены различным историческим областям Румынии - Олтении, Банату, Кришане, Марамурешу, Трансильвании, Молдове, Мунтении, Северной Добрудже (Särbätori çi obiceiuri. Ráspunsurile la chestionare Atlasului etnografic romän.Bucure§ti: Editura Enciclopedicä, Vol. I, Oltenia, 2001, Vol. II, Banat, Cri§ana, Maramure§, Vol. III, Transilvania, 2003, Vol. IV, Moldova, 2004, Vol. V, Muntenia, Dobrogea, 2005). К сожалению, существует очень мало работ, отражающих трансформацию традиционной обрядности в современных условиях, в т.ч. в условиях мегаполиса. Так, единственной известной автору книгой о румынской календарной обрядности, содержащей подробную информацию об этом, является книга Отилии Хедешан «Лекции о календаре» (Hede§an О. «Lectii despre calendar»).

Если говорить об освещении рассматриваемого нами круга проблем в болгарской научной литературе, то, помимо указанных выше работ JI. Иордановой и JI. Микова, наиболее важными источниками для написания данной диссертации, с учетом ее компаративной направленности, явились соответствующие разделы работ Димитра Маринова (см. Маринов Д. Избрани произведения. Том И. Етнографическо (фолклорно) изучаване на Западна България (Видинско, Кулско, Белоградчишко, Ломско, Берковско, Оряховско, Врачанско). София, 1984), Михаила Арнаудова, Христо Вакарелского (см., напр., Българско народно творчество в дванадесет тома. Т. V. Обредни песни. Съст. М. Арнаудов, Хр. Вакарелски. Варна, 2004), а также ряда монографий, посвященных этнографии жителей отдельных областей Болгарии и болгар, живущих за пределами страны - «Добруджа: Етнографски, езикови и фолклорни проучвания» (София, 1974), «Пирински край: Етнографски, фолклорни и езикови проучвания» (София, 1980), «Капанци. Бит и култура на старото българско население в североизточната България: Етнографски и езикови проучвания» (София, 1985), «Софийски край. Етнографский и езикови проучвания» (София, 1993), «Ловешки край. Етнографски проучвания на България. София, 1999), монографии Й Захариева «Кюстендилска котловина» (Захариев И. Кюстендилската котловина. София, 1963) и «Пиянец» (Захариев Й. Земя и население // СбНУ. Кн. XLV. София, 1949), К. Телбизова и М. Вековой-Телбизовой «Традиционен бит и култура на банатските българи» (СбНУ LI. София, 1963) и др. Ценными источниками информации о бытовании изучаемых нами явлений в фольклоре и обрядности македонцев явились работы Димитра и Константина Миладиновых «Български народни песни» (София, 1981) и Кузмана Шапкарева «Обредни песни, народни обичаи» (Сборник от български народни умотворения. Т. 1. София, 1968)^ также написанные на болгарском языке.

Что касается отечественной литературы по данным вопросам, то наиболее важными источниками информации для написания данной работы явились издания Института славяноведения РАН - различные выпуски серий «Славянский и балканский фольклор» и «Исследования по славянской диалектологии», а также вышедшие к настоящему времени тома этнолингвистического словаря «Славянские древности» под редакцией Н.И. Толстого.

Использовались при написании данной работы и опубликованные к сегодняшнему дню материалы Малого диалектологического атласа балканских языков (МДАБЯ. Серия лексическая. Т. I. Лексика духовной культуры. München, 2005).

Ценный сравнительный материал, который можно использовать при изучении данной темы, дают работы, посвященные календарной обрядности и фольклору восточных славян, в частности, «Русские аграрные праздники» В.Я. Проппа, «ЗвичаУ нашого народу» О. Воропая и др.

Важным источником информации о весенних обычаях европейских народов на русском языке служит том «Весенние праздники» серии «Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы» под редакцией С.А.Токарева (М., Наука, 1977). Информацию об отдельных обычаях можно почерпнуть из тома «Исторические корни и развитие обычаев» той же серии (М., Наука, 1983).

Научно-практическая значимость исследования

Результаты данного исследования могут быть использованы для разработки спецкурсов по этнографии Карпато-Балканского региона для высших и средних учебных заведений, а также для дальнейшей научно-исследовательской и музейной экспозиционно-выставочной работы.

Список научной литературыГолант, Наталия Геннадьевна, диссертация по теме "Этнография, этнология и антропология"

1. Агапкина Т.А. Весна // Славянская мифология. Энциклопедический словарь. М.: Эллис Лак, 1995. С. 84 - 86.

2. Агапкина Т.А. Весна // Славянские древности. Этнолингвистический словарь в пяти томах. T.l, М.: Международные отношения, 1995. С. 348 -352.

3. Агапкина Т.А. Мифопоэтические основы славянского народного календаря. Весеннее-летний цикл. М.: Индрик, 2002.

4. Агапкина Т.А. Масленица // Славянские древности. Этнолингвистический словарь в пяти томах. Т.З. М.: Международные отношения, 2004. С. 194 -199.

5. Азим-заде Э.Г. Русско-славянская астрономическая и метеорологическая терминология в сравнительно-историческом и типологическом плане: Дисс. . канд. филол. наук. М., 1979.

6. Анфертьев А.Н. Календарные обходы и мартовская обрядность у народов Восточной Европы: преемственность и этнокультурные контакты. Автореф. дисс. . канд. ист. Наук. Л: Институт этнографии им. H.H. Миклухо-Маклая, 1979.

7. Анфертьев А.Н. Календарные обходы и мартовская обрядность у народов Восточной Европы: преемственность и этнокультурные контакты. Дисс. . канд. ист. Наук. Л: Институт этнографии им. H.H. Миклухо-Маклая, 1979.

8. Анфертьев А.Н. К истории мартовских обрядов в Греции. // СЭ, 1979, № 1. С. 133 139.

9. Арнаудов М. Бележки към балада за вградената невеста // Арнаудов М. Очерци по българския фолклор. Т.Н. София: Български писател, 1968.

10. Бадаланова Ф. «Блажният фолклор» етнокултурна парадигма на «благо» и «блаженство» // Фолклорен еротикон. Т. 1. Съст. Ф. Бадаланова. София: Импресарско-издателска къща ROD, 1993. С. 71 - 83.

11. Бахтин М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура Средневековья. М.: Художественная литература, 1990.

12. Болгары. Очерк традиционной народной культуры. София: Издательство Болгарской Академии Наук, 1984.

13. Българските алиани. София: Университетско издателство «Св.Климент Охридски» Исторически музей гр. Исперих, 1991.

14. Българско народно творчество в дванадесет тома. Т. V. Обредни песни. Съст. М. Арнаудов, Хр. Вакарелски. Варна: LiterNet, 2004.

15. Вакарелски Хр. Етнография на България. София: Наука и изкуство, 1977.

16. Василева М. Календарни празници и обичаи // Добруджа: Етнографски, езикови и фолклорни проучвания. София: Издателство на Българската Академия на науките, 1974. С. 301 -351.

17. Василева М. Календарни празници и обичаи // Капанци. Бит и култура на старото българско население в североизточната България: Етнографски и езикови проучвания. София: Издателство на Българската Академия на науките, 1985. С. 200-235.

18. Василева М. Календарни празници и обичаи // Софийски край. Етнографский и езикови проучвания. София: Издателство на Българската Академия на науките, 1993. С. 234 260.

19. ВлаховиЬ П. Србща. Земл>а, народ, живот, обича.и. Београд: Вукова задужбина, 1999.

20. Водиничар Е. Календарни обреди, обичаи и фолклор на българите от село Чийшия // Чийшия: очерки истории и этнографии болгарского села Городнее в Бессарабии. Одесса: Астропринт, 2004. С. 698 726.

21. Воропай О. ЗвичаТ нашого народу. Етнограф1чний нарис. Мюнхен: УкраТнське видавництво, 1958. Т. 1 -2.

22. ВуковиЬ М. Народни обича.и, вероваша и пословице код срба. Београд: Кн>ижар и антиквар, 1978.

23. Габровски М., Първомартенски обичаи у капанците // Музеи и паметници на културата, 1977, № 1. С. 13-17.

24. Гацак В.М. Восточнороманский героический эпос, М.: Наука, 1967.

25. Георгиева И. Българска народна митология. София: Литература и изкуство, 1983.

26. Гордлевский В.А. Быт османца в суевериях, приметах и обрядах // Гордлевский В.А. Избранные сочинения. Т.4. М., 1968. С. 76 84.

27. Гордлевский В.А. Материалы для османского народного календаря // Гордлевский В.А. Избранные сочинения. Т.4. М., 1968. С. 89-93.

28. Гордлевский В.А. Османские суеверия о птицах. (Материалы) // Гордлевский В.А. Избранные сочинения. Т.4. М., 1968. С. 85 87.

29. ГрбиЙ С. Српски пародии обича.и из среза Болевачког. СЕЗб. Кн> 14, 1909.

30. Гура A.B. Ласточка // Славянская мифология. Энциклопедический словарь. М.: Эллис Лак, 1995. С. 242 243.

31. Гура A.B. Аист // Славянская мифология. Энциклопедический словарь. М.: Эллис Лак, 1995. С. 29-31.

32. Гура A.B. Кукушка // Славянские древности. Этнолингвистический словарь в пяти томах. Т.З. М.: Международные отношения, 2004. С. 36 40.

33. Гура A.B. Ласточка // Славянские древности. Этнолингвистический словарь в пяти томах. Т.З. М.: Международные отношения, 2004. С. 85 88.

34. Гура A.B., Страхов А.Д. Аист // Славянские древности. Этнолингвистический словарь в пяти томах. T.l. М.: Международные отношения, 1995. С. 96 100.

35. Делиниколова 3. Обичаи свързани со поедини празници и неделни дни во Радовиш. // Гласник на Етнолошкиот музе. CKonje, 1960.

36. Державин Н.С. Болгарские колонии в России (Таврическая, Херсонская и Бессарабская губернии). Т. 1. Материалы по славянской этнографии СбНУ XXIX. София, издателство на Българската Академия на науките, 1914.

37. Дражева Р. Календарни празници и обичаи // Пирински край. Етнографски, фолклорни и езикови проучвания. София: Издателство на Българската Академия на науките, 1980. С. 422 456.

38. ДучиЙ С. Живот и обича.и племена Куча // СЕЗ. 1931. Кнь. 48.

39. Дыханов В.Я. Календарные обряды и обычаи // Чийшия: очерки истории и этнографии болгарского села Городнее в Бессарабии. Одесса: Астропринт, 2004. С. 380-474.

40. Ъор1)еви11 Д.М. Живот и обича.и пародии из Лесковачко] Морави // СЕЗ. 1958. Кн>. 70.

41. Захариев Й. Каменица. Географско-етнографско изучаване // СбНУ. Кн. XL. София, 1935.о

42. Захариев И. Кюстендилската котловина. София: Издателство на Българската Академия на науките, 1963.

43. Захариев Й. Пиянец. Земя и население // СбНУ. Кн. XLV. София: Издателство на Българската Академия на науките, 1949.

44. Зеленчук B.C. Очерки молдавской народной обрядности. Кишинев: Картя молдовеняскэ, 1959.

45. Иванов В.В., Топоров В.Н. Славянская мифология // Славянская мифология. Энциклопедический словарь. М.: Эллис Лак, 1995. С. 5 15.

46. Иванов В.В., Топоров В.Н. Марена // Славянская мифология. Энциклопедический словарь. М.: Эллис Лак, 1995. С. 253.

47. Иванова Ю.В. Греки // Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы. Весенние праздники. М.: Наука, 1977. С. 313 329.

48. Иванова Ю.В. Албанцы // Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы. Весенние праздники. М.: Наука, 1977. С. 301 -321.

49. Йорданова Л. Към проучването на народните мартеници в България // Известия на Етнографски институт и музей при Б АН, 19, 1972.

50. Йорданова Л. Изкуство и народни обичаи, София: Народна просвета, 1988.

51. Йорданова Л. Обичани обичаи. София: Тилиа, 1996 .

52. Кабакова Г.И. Терминология восточнороманской календарной обрядности в сопоставлении со славянской. Дисс. . канд. филол. наук. М.: Институт славяноведения и балканистики,1989.

53. Кабакова Г.И. Терминология восточнороманской календарной обрядности в сопоставлении со славянской. Автореф. дисс. . канд. филол. наук. М.: Институт славяноведения и балканистики, 1989.

54. Кабакова Г.И. Структура и география легенды о мартовской старухе // Славянский и балканский фольклор. М.: Наука, 1994. С. 209 -222.

55. Кабакова Г.И. Мать // Славянские древности. Этнолингвистический словарь.Т.З, М.: Международные отношения, 2004. С. 203 -208.

56. Кайндль Р.Ф. Гуцули. 1хне життя, звичаТ та народш перекази. Чершвщ, 2000.

57. Кантемир Д. Описание Молдавии. Кишинев: Картя молдовеняскэ, 1973.

58. Караций В. Расковник. Проза из р.ечника. Београд: Просвета, 1964.

59. КарациЬ В.Ст. Српски р.ечник истумачен ньемачким и латински]ем ри]ечима. Беч, 1852.

60. Карталева Б. Традиционният празник «Младенци» в нашата съвременност // Българска етнография. Година II, 1976, кн. 2. С.42 47.

61. Кашуба М.С. Народы Югославии // Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы. Весенние праздники. М.: Наука, 1977. С. 243 -273.

62. Квилинкова E.H. Чтобы ярче светило солнце // Независимая Молдова, 7 марта 2001 г. С. 3.

63. Китевски М. Македонска народна лирика. CKonje, 1997.

64. Китевски М. Македонски народни празници и обичаи. CKonje, 1996.

65. Колева Т.А. Болгары // Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы. Весенние праздники. М.: Наука, 1977. С. 274 295.

66. Костип П. Годиниьи обича.и // Гласник етнографског My3eja у Београду. Кн. 42. 3aje4ap и околина. Београд, 1978. С. 399-441.

67. Красновская H.A. Итальянцы // Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы. Весенние праздники, М.: Наука, 1977. С. 12 29.

68. Кун Н.А.Легенды и мифы Древней Греции. Владикавказ: Ир, 1993.

69. Курылев В.П. Одежда анатолийских турок. // Традиционная культура народов Передней и Средней Азии // Сборник МАЭ, 1970. № 26.

70. Листова Н.М. Народы Швейцарии // Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы. Весенние праздники. М.: Наука, 1977. С. 176 — 188.

71. Маринов Д. Избрани произведения. Т. 2. Етнографическо (фолклорно) изучаване на Западна България (Видинско, Кулско, Белоградчишко, Ломско, Берковско, Оряховско, Врачанско). София: Наука и изкуство, 1984.

72. Масан О. Лггописець Чершвщв i . Баби Явдохи. Доба. Громадсько-полггичний тижневик. Чершвщ, № 45 (163), 2 листопада 2001.

73. МДАБЯ. Серия лексическая. Т. I. Лексика духовной культуры. München: Biblion Verlag, 2005.

74. Миков Л. Първомартенска обредност. Български празници и обичаи, София: Септември, 1985.

75. Миладинови Д. и К. Български народни песни. София: Наука и изкуство, 1981.

76. Михельсон O.K. История религий и Новый гуманизм М. Элиаде // Религиоведение, № 4, 2002.

77. Молдаване: Очерк истории, этнографии, искусствоведения. Кишинев: Штиинца, 1977.

78. Народна проза от Благоевградски окръг (нови записи). Л. Даскалова, Д. Добрева, Й. Коцева, Е. Мицева. // СбНУ. Кн. LVIII. София: Издателство на Българската Академия на науките, 1985.

79. Неготинска красна. Традиционална култура Неготинске крайне. Етнографски музе., Београд, децембар 1970.

80. Ников Н. Праздники у болгар. Легенды и предания. София: Болгарский бестселлер национальный музей болгарской книги и полиграфии. София, 2004.

81. Новик A.A. Традиционная культура мариупольских греков. Предварительные итоги экспедиции 2001 г. // Материалы конференции, посвященной 90 летию со дня рождения A.B. Десницкой. СПб: Наука, 2002. С. 164- 166.

82. Обрембски J. Фолклорни и етнографски материали од Порече. CKonje: Матица Македонска, 2001.

83. Огняновик-Лоноски Р. Галичник и м^аците. Cxonje: Македонска Академия на науките и уметностите Фондация «Трифун Костовски», 2004.

84. Песни южных славян. М.: Художественная литература, 1976.

85. ПетровиЙ А. Живот и обича.и народни у Скопско] Црно] Гори // СЕЗ, 1907. Кн>.7.

86. ПеЬо Jb. Обича.и и вероваша из Босне // СЕЗ, 1925, Юь.32.

87. Плотникова A.A. Материалы для этнолингвистического изучения балкано-славянского ареала. М.: Наука, 1996.

88. Плотникова A.A. Мартеница // Славянские древности. Этнолингвистический словарь в пяти томах. Т.З. М.: Международные отношения, 2004. С. 188 190.

89. Плотникова A.A. Этнолингвистическая география Южной Славии. М.: Индрик, 2004.

90. Плотникова A.A. Весенние заклинательные формулы «изгнания» гадов у южных славян (в ареальной перспективе) // Славянский и балканский фольклор. М.: Индрик, 2006. С. 319 372.

91. Покровская JI.B. Народы Франции // Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы. Весенние праздники, М.: Наука, 1977. С.ЗО 48.

92. Покровская Л.В. Земледельческая обрядность // Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы. Исторические корни и развитие обычаев. М.: Наука, 1983. С. 67 90.

93. Попов Р. Кратък празничен народен календар. София: Етнографски институт с музей при Б АН, 1993.

94. Попов Р. Календарни празници и обичаи // Ловешки край. Етнографски проучвания на България. София: Академично издагелство «Проф. Марин Дринов», 1999. С. 293 -320.

95. Пропп В.Я. Исторические корни волшебной сказки // Пропп В.Я. Труды. Морфология / Исторические корни волшебной сказки. М.: Лабиринт, 1998.

96. Пропп В.Я. Об историзме фольклора и медодах его изучения // Пропп В.Я. Фольклор и действительность. Избранные статьи. М.: Наука, 1976. С. 116-131.

97. Пропп В.Я. Русские аграрные праздники. М.: Лабиринт, 2000.

98. Речник српских говора Во.водине. Нови Сад, 2000. Св. 1.

99. Салманович М.Я. Румыны // Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы. Весенние праздники. М.: Наука, 1977. С. 296-312.

100. Сатрустеги Х.М. «Дай нам свет жизни и смерти»: Отголоски древних мифов в обычаях и легендах современных басков // Курьер ЮНЕСКО, 1990, №7. С.34-35.

101. Серов С.Я. Народы Пиренейского полуострова // Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы. Весенние праздники. М.: Наука, 1977. С. 49-69.

102. Соболев А.Н. Экспедиция в Черногорию (с.Завала, племя пипери) // МДАБЯ: Материалы Третьего рабочего совещания. СПб, 1999. С. 69-83.

103. Стаменова Ж. Календарни празници и обичаи // Пловдивски край: Етнографски и езикови проучвания. София: Издателство на Българската Академия на науките, 1986. С. 244 283.

104. Старинные албанские сказания. М.: Гослитиздат, 1958.

105. Стермиллы X. Если бы я была мужчиной (отрывок из романа). Перевод с албанского А.Жугры // Эйптрей Г.И. Антология албанской литературы XX в. СПб: Издательство СПбГУ, 1999. С. 88 92.

106. Телбизов К., Векова-Телбизова М. Традиционен бит и култура на банатските българи. СбНУ LI. София, Издателство на Българската Академия на науките, 1963.

107. Терновекая О.А. К описанию народных славянских представлений, связанных с насекомыми. Одна система ритуалов изведения домашних насекомых. // Славянский и балканский фольклор. Обряд. Текст. М.: Наука, 1981.

108. Терновекая О.А., Толстой Н.И. Баба. Славянские древности. Этнолингвистический словарь в пяти томах. Т.1. M.: Международные отношения, 1995. С. 122 123.

109. Токарев С.А. Приметы и гадания // Календарные обычаи в странах зарубежной Европы. Исторические корни и развитие обычаев. М.: Наука, 1983. С. 55-67.

110. Токарев С.А. Обычаи, обряды и поверья, связанные с животноводством // Календарные обычаи в странах зарубежной Европы. Исторические корни и развитие обычаев. М.: Наука, 1983. С. 90 97.

111. Толстой Н.И., Толстая С.М. Благовещение // Славянские древности. Этнолингвистический словарь в пяти томах. T. I. М.: Международные отношения, 1995. С. 183 188.

112. Топоров В.Н. К древнебалканским связям в области языка и мифологии // Балканский лингвистический сборник. М.: Наука, 1976. С. 40 58.

113. Тэрнер В. Символ и ритуал. М.: Наука, 1983.

114. Филимонова Т.Д. Немцы // Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы. Весенние праздники. М., 1977. С. 139- 162.

115. ФилиповиИ М. Живот и обича^ народни у Bhcohkoj Нихи.и // СЕЗ, 1949, Юь.61.

116. Франко I. Людов1 в1руваня на Пщпрю // Етнографичний зб1рник. 1898. Т.5.С. 160-218.

117. Цивьян T.B. Змея птица: к истолкованию тождества // Фольклор и этнография. У этнографических истоков фольклорных сюжетов и образов. Л.: Наука, 1984. С. 47-57.

118. Шапкарев К.А. Сборник от български пародии умотворения. Т. 1. Обредни песни, народни обичаи. София: Български писател, 1968.

119. Элиаде М. Космос и история. M., 1987.

120. Элиаде М. Трактат по истории религий. T.I II, СПб: Алетейя, 2000.

121. Юллы Дж. (Ylli Xh.), Соболев А.Н. Албанский гегский говор села Мухурр (краина Дибыр). München: Biblion Verlag, 2003.

122. Alecsandri V. Poezii populare ale românilor. Chiçinàu: Litera, 1998.

123. Antologie dialectalo-folcloricä a României. Bucureçti: Minerva, 1983. Vol. 1.

124. Asachi Gh. Dochia §i Traian // Opere. Vol. I, Versuri §i teatru, Bucureçti: Minerva, 1973. P. 173 175.

125. Asachi Gh. Pionul sau Ceahläul // Opere. Vol. II. Nuvele istorice. Varia. Bucureçti: Minerva, 1981, P. 736 739.

126. Asachi Gh. Itineraru sau cäläuzul la Pion // Opere. Vol. II. Nuvele istorice. Varia. Bucureçti: Minerva, 1981, P. 390-399.

127. Babu-Buznea O. Dacii în con§tiinta romanticilor noçtri. Bucureçti: Minerva, 1988.

128. Balade populare româneçti. Bucureçti Chiçinâu: Litera, 1997.

129. Beauquier C. Traditions populaires: Les mois en Franche-Comté. Paris, 1952. Vol. I.

130. Bidault de l'Isle G. Vieux dictons de nos campagnes. Paris: La toison d'or, 1952. Vol. 1.

131. Bîrlea O. Mica enciclopedie a poveçtilor româneçti. Bucureçti: Editura Çtiintificâ §i Enciclopédica, 1976.

132. Bot N. Cânepa în credintele §i practicile magice româneçti // AMET 1968 -1970, Cluj-Napoca, 1971.

133. Bràtiloveanu-Popilian M. Obiceiuri de primàvarâ din Oltenia. Calendarul ortodox §i practica populará. Bucureçti, 2001.

134. Brill T. Legendele românilor. Vol. I. Legendele cosmosului. Vol. II. Legendele faunei. Bucureçti: Grai §i Suflet Cultura nationalâ, 1994.

135. Candrea I.A. Folclorul medical román comparât. Privire generala. Medicina magicâ. Bucureçti: Casa Çcoalelor, 1944. 478 P.

136. Candrea LA. Iarba fiarelor. Bucureçti, 1928.

137. Caraman P. Colindatul la români, slavi §i la alte popoare. Studiu de folclor comparât. Bucure§ti: Minerva, 1983.

138. Câlinescu G. Opera lui Mihai Eminescu. Bucureçti: Editura pentru Literatura, 1969.

139. Câlinescu G. Istoria literaturii române de la origini pânâ în prezent. Bucureçti: Minerva, 1988.

140. Câlinescu G. Mihai Eminescu. Din Istoria literaturii române de la origini pânâ în prezent. Bucure§ti: Cartea Româneascâ, 1998.

141. Chicet I. Calendarul popular al Mehedintului. Martie. Aprilie. Turnu-Severin, Ràstimp, nr. 2, 1998.

142. Ciauçanu Gh. F. Superstitiile poporului roman în asemànare cu ale altor popoare vechi §i noi. Bucure§ti: SAECULUM I.O., 2001.

143. Co§buc G. Elementele literaturii poporale. Cluj-Napoca: Dacia, 1986.

144. Credinte çi superstitii româneçti dupa Artur Gorovei §i Gh.F. Ciaçanu. Editie de I. Nicolau §i C. Hulutâ. Bucureçti: Humanitas, 2000.

145. Cuceu I. Obiceiuri §i credinte în legâtura eu ocupatiile traditionale la Gârbou, judetul Sâlaj. AMET, 1973.

146. Dictionarul explicativ al limbii române. Bucureçti: Univers Enciclopedic, 1998.

147. Eliade M. Comentarii la Legenda Meçterului Manóle. Bucureçti: Publicom, 1943.

148. Eliade M. De la Zalmoxis pâna la Genghis-Han. Studii comparative despre religiile §i folclorul Daciei §i Europei Orientale. Bucureçti: Editura Çtiintificâ §i Enciclopédica, 1980.

149. Eliade M. Mitul eternei reîntoarceri. Bucureçti: Univers Enciclopedic, 1999.

150. Evseev I. Dictionar de magie, demonologie çi mitologie. Timiçoara: Amarcord, 1997.

151. Evseev I. Dictionar de simboluri §i arhetipuri culturale. Timiçoara: Amarcord, 2001.

152. Fernán Caballero. Tratado popular de agricultura y de meteorología // Fernán Caballero. Cuentas y poesías populares andaluces. Leypzig: F.A. Brockhaus, 1974. P. 110-115.

153. Fochi A. Datini çi eresuri populare de la sfârçitul secolului al XIX-lea: räspunsurile la chestionarele lui Nicolae Densuçianu. Bucureçti: Minerva, 1976.

154. Gennep A. van. Manuel de folklore français contemporain. Tome premier. III. Paris: Editions A. et J. Picard et C , 1947.

155. Gherman T. Meteorologie populara. Observäri, credinte §i obiceiuri. Bucureçti: Paideia, 2002.

156. Ghinoiu I. Vârstele timpului. Bucureçti: Meridiane, 1988.

157. Ghinoiu I. Obiceiuri populare de peste an. Bucureçti: Editura Fundatiei Culturale Romane, 1997.

158. Ghinoiu I. Panteonul románese. Bucureçti: Univers Enciclopedic, 2001.

159. Golant N., Hede§an O. Carnavalul la Moldova Noua. Observatii de teren // Studii §i comunican de etnologie, Tomul XVIII, 2004, serie noua, Sibiu, p. 79 -101.

160. Gomis D.C. Meteorología I agricultura populare. Barselona: D. Alvar Verdauer, 1888.

161. Gorovei A.Credinti §i superstitii ale poporului român. Bucure§ti: Grai §i suflet Cultura nationals, 1995.

162. Haçdeu B.P. Etimologicum Magnum Romaniae. Dictionarul limbii istorice §i poporane a românilor. Bucureçti: Stabilimentul grafic Soces & Teclu, T. I, 1887, T. 11,1887, T. III, 1893, T. IV, 1898.

163. Haçdeu B.P. Folcloristica. Vol. 1 -2. Bucureçti: SAECULUM I.O., 2003.

164. Hedeçan O. Lectii despre calendar. Curs de folclor. Timiçoara: EdituraUniversitâtii de Vest, 2005. » "

165. Iacob-Bencei I. Dâ dor., dà. jàle., dà drag. Timiçoara: Mirton, 1996.

166. Ispas S. Culturâ oralâ çi informatie transculturalà. Bucureçti: Editura Academiei Române, 2003.

167. Ispirescu P. Obiceiuri §i datini la sàrbâtori, dupa lunile anului, din ianuarie pânâ în decembrie, în mahalaua Tirchileçtilor, din Bucureçti §i din alte parti, B.A.R., mss. 5102, 1875. F. 29 30.

168. Kernbach V. Dictionar de mitologie generala. Bucureçti: Editura Çtiintificâ çi Enciclopédica, 1989.

169. Lanher J., Litaize A. Au fil des mois. Nancy, 1985.

170. Mangiuca S. Calendarul julian-gregorian §i poporal roman pe 1883. Oravita, 1882.

171. Marian S.F1. Sârbâtorile la români. Studiu etnografic. Bucureçti: Editura Fundatiei Culturale Române, 1994.

172. Marienescu A.M. Arghir §i Ileana Cosânzeana. Bucureçti: Minerva, 1994.

173. Meyer P. Les jours d'emprunt // Romanía. 1974. Vol. 3, P. 294 297.

174. Mistral F. Mirèio. Avigno, 1859.

175. Muçlea I. Cercetàri folclorice din Tara Oaçului // Anuarul Arhivei de Folklor, I, Cluj, 1932. P. 117-241.

176. Muçlea I. Bibliografía folclorului románese (1930 1955). Bucureçti: SAECULUM I.O., 2003.

177. Muçlea I., Bârlea Ov. Tipología folclorului. Bucureçti: Minerva, 1970.

178. Muçu Gh. Din mitología tracilor (studii). Bucure§ti: Cartea Româneascâ, 1982.

179. Nicolau I. Ghidul sàrbàtorilor româneçti. Bucureçti: Humanitas, 1998.

180. Niculitâ-Voronca E. Datinele §i credintele poporului roman adúnate §i a§ezate în ordine mitológica. Vol I-II. Bucureçti: SAECULUM I.O., 1998.

181. Olinescu M. Mitologie româneascâ. Bucureçti: Saeculum I.O., 2003.

182. Olteanu A. Metamorfozele sacrului. Bucuresti: Paideia, 1998.

183. Olteanu A. Calendarele poporului român. Bucureçti: Paideia, 2001.

184. Ortoli J.B.F. Contes populaires de l'île de Corse. Paris: Maisonneuve & Cie, 1883.

185. Pamfile T. Dragostea în datina tineretului român. Bucureçti: SAECULUM I.O., 1998.

186. Pamfile T. Mitologie româneascâ. Bucureçti: Grai §i Suflet Cultura Nationalâ, 2000.

187. Pamfile T. Vàzduhul dupa credintele poporului român. Bucureçti: Paideia, 2001.

188. Pamfile T.: Sârbâtorile la români. Bucureçti: Saeculum I.O., 2005.

189. Panea N., Bâlosu C., Obrocea Gh. Românii din Timocul Bulgâresc. Craiova: Omniscop, 1997.

190. Papahagi T. Din Folklorul Romanic §i cel Latin. Bucureçti: Editura Casei Çcoalelor, 1923.

191. Pàcalâ V. Monografía comunei Râçinariu. Sibiu, 1915.

192. Petrovici E. Folclor din Valea Almajului // Anuarul Arhivei de Folklor, III, 1935. P. 125- 159.

193. Plotnikova A. Russian Romanian contacts in folk culture on the Balkans (рукопись статьи, любезно предоставленная нам A.A. Плотниковой).

194. Pop М., Ruxandoiu Р. Folclor literar románese. Bucure§ti: Editura Didacticä §i Pedagógica, 1976.

195. Preller L. Römische Mythologie. 2. A., rev. und mit literarischen Zusätzen versehen von R. Köhler. Berlin: Weidmann, 1865.

196. Rädulescu-Codin C. Legende, traditii §i amintiri istorice adúnate din Oltenia §i din Muscel. Bucure§ti, 1910.

197. Rädulescu-Codin C., Mihalache D. Särbätorile poporului cu obieeiurile, credintele §i unele traditii legate ele. Bucure§ti, 1909.

198. Rusu-Päsärin G. Florile de gheata. Craiova: Scrisul Románese, 2004.

199. Schott, Artur §i Albert. Basme valahe. Bucure^ti: Polirom, 2003.

200. Scurtu V. Cercetäri folclorice in Ugocea romäneascä // Anuarul Arhivei de Folklor, VI, 1942. P. 123 -301.

201. Talo? I. Gândirea magico-religioasà la români. Dictionar. Bucureçti: Editura Enciclopédica, 2001.

202. Todoran E. Mihai Eminescu, epopeea românâ. Iaçi: Junimea, 1981.

203. Toca I. Sârbatori religioase, datini çi credinte populare. Bucureçti: ALLFA, 2004.

204. Vaccai G. Le feste di Roma antica. Milano: F.lli Bocca Ed., 1938.

205. Vietile sfintilor carii sunt prâznuiti de sfânta noastrà Bisericâ creçtinâ ortodoxa de râsârit. Luna martie. Vol. VII. 1905.

206. Vulcânescu R. Mitologie românâ. Bucureçti: Editura Academiei, 1985.

207. Wailly J., Crampon M. Le Folklore de Picardie (Somme, Oise, Aisne). Amiens: Musée de Picardie, 1968.

208. Westermarck E.A. Ritual and belief in Morocco. New-York: University Books, 1968. Vol. 2.

209. Wissowa G. Religion und Kultus der Römer. München, 1902.

210. Zamani L. Bucure§tii in särbatoare. Vol.I-II. Obiceiuri orä§ene§ti din iarna §i pänä-n varä. Bucure§ti: Cartea de buzunar. F.A.

211. TToMtou NT. Mslsxat 7rspi xou ßiou Kai ir|<; yX(ooor|<; tod c?iA,r|viKoij taxoij. napa86asi<;. Aörjvat, 1965.