Местоимения в кумыкском и русском языках

Мамаева, Дженнет Магомедовна

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.20
диссертация на тему: Местоимения в кумыкском и русском языках

Год: 2013
Автор научной работы: Мамаева, Дженнет Магомедовна
Ученая cтепень: кандидата филологических наук
Место защиты диссертации: Махачкала
Код cпециальности ВАК: 10.02.20

Диссертация по филологии на тему 'Местоимения в кумыкском и русском языках'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Местоимения в кумыкском и русском языках"

На правах рукописи

МАМАЕВА Дженнет Магомедовна

МЕСТОИМЕНИЯ В КУМЫКСКОМ И РУССКОМ ЯЗЫКАХ (функционально-семантический аспект)

Специальность 10.02.20 - сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

14 ІЮЯ ¿013

Махачкала - 2013

005538365

Работа выполнена в Федеральном государственном бюджетном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Дагестанский государственный педагогический университет»

Научным руководитель - доктор филологических наук, профессор ДГПУ

Дибнров Ибрагим Ашрапудинович

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор ДГПУ

Абдуллаева Айшат Заирхановна

доктор филологических наук, профессор ДГУ Гаджиахмедов Нурмагомед Эльдерханович

Ведущая организация - ФГБОУ ВПО «Кабардино-Балкарский

государственный университет» (г. Нальчик)

Защита состоится 29-го ноября 2013 г., в 16 часов, на заседании диссертационного совета Д 212.051.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора и кандидата наук в ФГБОУ ВПО «Дагестанский государственный педагогический университет» по адресу: 367003, Республика Дагестан, г. Махачкала, ул. М. Ярагского, 57, ауд. № 78.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ФГБОУ ВПО «Дагестанский государственный педагогический университет» по адресу: 367003, Республика Дагестан, г. Махачкала, ул. М. Ярагского, 57.

Автореферат разослан и размещен на сайте Министерства образования и науки РФ (www.vak.ed.gov.ru) и на сайте ФГБОУ ВПО «Дагестанский государственный педагогический университет» (www.dgpu.ru') 28-го октября 2013 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета, кандидат филологических наук

М.О. Таирова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Настоящая диссертационная работа представляет собой первый опыт сопоставительного изучения местоимений в кумыкском и русском языках.

Объектом исследования являются лексико-семантические разряды кумыкских и русских местоимений.

Предмет исследования - семантика и функционирование местоимений в кумыкском и русском языках.

Степень научной разработанности проблемы. В современном кумыкском языке местоимения еще не были предметом специального исследования. По кумыкским местоимениям наиболее полные сведения даются в грамматике Н. К. Дмитриева [1940: 77-83]. Некоторые сведения о кумыкских местоимениях содержатся в статьях К. С. Ка-дыраджиева [1983, 1999, 2005].В типологическом плане неопределенные местоимения в кумыкском языке рассматриваются впервые. Типологическому аспекту изучения русских местоимений посвящены исследования ряда ученых [см.: Стернин 1956; Майтинская 1969; Вольф 1974; Рудяк 1980; Селиверстова 1988; Бессарабова 1995; Руднева 1998; Жердева 1999; Блягоз 2003; Бердник 2009; Гармажапова 2009 и др.

Цель данного исследования - многоаспектное описание местоимений кумыкского языка в сопоставлении с русскими местоимениями в функционально-семантическом аспекте.

Исходя из предмета и целей исследования, автором поставлены следующие задачи:

- изучить степень разработанности данной темы в лингвистической литературе, проанализировать источники;

- определить основные направления изучения местоимений в кумыкском и русском языках;

- выявить лексико-семантические разряды местоимений в сопоставляемых языках;

- определить сходства и различия в структурно-семантической, морфологической и функциональной предназначенности местоимений.

Методы и подходы исследования. Всестороннее освещение лексико-семантических разрядов местоимений и особенностей их функционирования в кумыкском и русском языках предполагает комплексное использование описательного и сопоставительного методов. Общенаучные методологические принципы исследования опираются: на системность, антропоцентризм и детерминизм.

Теоретической основой диссертационного исследования явились труды, прежде всего отечественных ученых-русистов по теории языка [Е.А. Вольф (1974), В.В. Виноградов (1972), М.И. Откупщикова (1984), О.Н. Селиверстова (1988), О.П. Ермакова (1989), Н.Д. Шведова (1995, 1998), К. Бюлер (2000), Е.В. Падучева (2002) и др.]. Особый вклад в изучение местоимений внесла К. Е. Майтинская (1962, 1964 1966, 1967,1969, 1974, 1979, 1982, 1987, 1989 и др.).

Материал и источники исследования. Иллюстративный материал извлечен из фундаментальных грамматик кумыкского и русского языков, двуязычных словарей, кумыкской и русской художественной литературы, фольклорных произведений и газет. Все кумыкские примеры даны в переводе на русский язык.

Научная новизна. В диссертационном исследованиивпервые-проведена полная научная инвентаризация местоимений в кумыкском языке, выявлены общие закономерности их формирования, корпус кумыкских местоимений пополнен новыми лексемами, уточнены значения некоторых местоимений. Кроме того, данная работа представляет собой первое комплексное сопоставительное исследование кумыкских и русских местоимений в плане определения их общих черт и специфических особенностей. Новым в данной работе является целый ряд положений, связанных с характеристикой кумыкских местоимений, выявлением сходств и различий в их морфологических и синтаксических функциях.

Теоретическая значимость. Исследование вносит определенный вклад в сопоставительное изучение кумыкского языка. Результаты проведенного исследования вносят вклад в развитие сопоставительной и сравнительной грамматики кумыкского языка, дают новый теоретически обработанный материал для сопоставительного и кон-трастивного изучения языков разных структур. Системный анализ структуры и морфологических характеристик местоименных слов сопоставляемых языков может быть использован для выявления языковых универсалий, общих законов языкового развития и типологии.

Практическая значимость работы. Основные положения работы найдут применение в практике преподавания кумыкского языка в вузах и педагогических колледжах при чтении основных и специальных курсов по сопоставительной грамматике русского и кумыкского языков, методике преподавания русского языка в национальной школе и сравнительной грамматике тюркских языков. Результаты исследования могут быть использованы при создании учебной литературы по этим курсам, а также учебников по сопоставительной и сравнительной грамматике.

Достоверность полученных результатов и выводов исследования обеспечивается методологической обоснованностью теоретических положений; богатым фактическим материалом из произведений художественной литературы; адекватностью применяемых методов целям и задачам исследования.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Местоимение в сопоставляемых языках следует рассматривать как универсальную языковую категорию, представляющую собой закрытую микросистему с внутренними источниками саморазвития, которая обладает сложной многомерной структурой и функционально-семантическим потенциалом. Прагматические функции личных местоимений в сопоставляемых языках реализуются по-разному.

2. Местоимения образуют свое функционально-семантическое поле, имеющее сложную структуру. В структуре этого поля в сопоставляемых языках выделяется одинаковое количество микрополей, образующих лексико-семантические группы. Конститу-енты лексико-грамматических групп местоимений представлены неравномерно, в чем находит отражение специфика их функционирования в сопоставляемых языках.

3. В обоих языках личные местоимения являются ядром всего класса местоимений. Они обладают инвариантным концептуальным

содержанием, по-разному актуализируемым в речи. Все русские местоименные формы связаны с семой одушевленности, тогда как в кумыкском языке местоимения 3-го лица связаны не только с семой одушевленности, но и с семой неодушевленности. В кумыкском языке супплетивные формы образуются только у личных местоимений 1-го и 2-го лица, а в русском языке - у всех личных местоимений.

4. В кумыкском языке нет соответствующего местоимению себя возвратного местоимения. Значение его передается определительным местоимениемоъч с аффиксом принадлежности в соответствующих косвенных падежах. В кумыкском языке значение возвратности сосредоточено в структуре глагольной и отглагольной словоформ, тогда как в русском языке это значение может передаваться и с помощью возвратного местоимения себя.

5. Из неличных местоимений самой многослойной и специфичной является семантика указательных местоимений. Указательные местоимения кумыкского языка представлены четырьмя формами, указывающими на четыре степени пространственного дейксиса, связанного с расположением объекта относительно говорящего: а) бу, шу (близкая); шо, о (не очень далекая); она, гьона (далёкая); гъоввуна (очень далекая). Указательные местоимения русского языка выражают это значение, различая две степени удаленности - близкий {этот) и далекий {тот).

6. Притяжательные местоимения в русском языке представляют собой самостоятельные слова, которые, подобно прилагательным, обладают системой форм рода, числа и падежа (исключение составляют формы, указывающие на принадлежность третьему лицу). В кумыкском языке значение принадлежности выражается застывшими формами родительного падежа притяжательных местоимений или родительным падежом личных местоимений. Кроме того, выражение значения принадлежности в кумыкском языке можно назвать формализованным, так как в нем есть специальный показатель принадлежности -ныки. Грамматическая форма выражения принадлежности местоимениями и именами существительными является тождественной - родительный падеж. В русском языке в форме родительного падежа стоят лишь два слова -их и его, в кумыкском языке таких ограничений нет.

7. Функционально-семантическая предназначенность русских вопросительных и относительных местоимений значительно шире по сравнению с кумыкскими. Основным типологическим различием сопоставляемых языков является оформление вопроса при помощи ме-

стоимений субстантивов. В русском языке вопросительные местоимения кто? и что? обозначают вопрос об одушевленном или о неодушевленном предмете соответственно. В кумыкском языке вопросительное местоимение ким? «кто» используется при оформлении вопроса о лице, а местоимение не? указывает в вопросительном высказывании на неизвестный предмет, явление или живое существо (кроме человека).

Русские вопросительные местоимения кто! и что? не имеют морфологической категории числа, и противопоставление по числу выражается только у слова кто, но синтаксическим способом. В кумыкском языке местоимения кіш! неї имеют формы обоих чисел.

8. Специфической особенностью русских относительных местоимений является их функционирование в так называемых относительно-распространительных предложениях, в которых главная часть не содержит никаких формальных элементов, связывающих ее в придаточной частью, а придаточная часть содержит относительное местоимение, которое вмещает в себя все содержание главной части и вводит это содержание в придаточную часть.

9. Функционально-семантический потенциал определительных и отрицательных местоимений сопоставляемых языков в основном совпадает. Некоторые различия связаны с особенностями самих раз-носистемных языков. В отличие от русского местоимения весь, кумыкские эквиваленты бары, барысы да не изменяются по числам.

В русском языке определительные местоимения всякий, каждый, любой, другой, иной, подобно прилагательным, изменяются по родам, числам, падежам, а их кумыкские соответствия гъар, гьарбир, гъар ким, бютюн, багигъа в сочетании с существительными не изменяются, лишь при субстантивации они принимают падежные аффиксы.

10. В количественном отношении неопределенные местоимения в русском языке представлены более широко, чем в кумыкском языке. Это объясняется тем, что русские неопределенные местоимения характеризуются более высокой степенью семантико-стилистической дифференцированное™ по сравнению с кумыкскими. Русские неопределенные местоимения имеют более четкую структуру по сравнению с кумыкскими: они образуются сочетанием двух префиксов (не- и кое-) и трёх постфиксов (-то, -либо, -нибудь). Особенностью неопределенных местоимений кумыкского языка является синкретичное выражение неопределенности объекта.

Неопределенные местоимения русского языка реализуют различные смысловые оттенки: неопределенность и неизвестность -кто-то, неопреде-ленность и безразличие - кто-нибудь, неопределенность и дилеммность - кто-либо. В кумыкском языке эти смысловые оттенки реализуются за счет контекста.

11. Лексическая семантика местоимений во многом зависит от их отнесенности к тому или иному лексико-грамматическому разряду. Различия в грамматических особенностях функционирования местоимений русского и кумыкского языков вызваны особенностями самих языков, принадлежащих к разным семьям. Специфика семантики местоимений определяется особенностями восприятия мира носителями языков. Поэтому на основе семантического анализа лексико-семантических особенностей местоимений могут быть реконструированы фрагменты языковой картины мира.

Апробация работы. Апробация работы. Результаты исследования были изложены на Международной научно-практической конференции языковедов «Вопросы развития филологии в России и мире» (Махачкала, июнь 2013 г.), обсуждались на заседаниях кафедры общего языкознания Дагестанского государственного педагогического университета. Основные положения диссертации изложены в 8 статьях. Одна статья опубликована в журнале, рекомендованном ВАК РФ.

Структура н объем работы. Диссертация состоит из введения, 2-х глав, заключения, списков использованной литературы, источников цитированных примеров.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении представлена общая проблематика диссертации, её актуальность, отмечены новизна, теоретическая и практическая значимость, определены цели и задачи, объект и предмет исследования, указаны теоретическая база, эмпирический материал и методы, используемые в работе, формулируются положения, выносимые на защиту, содержатся сведения об апробации диссертации.

Первая глава диссертации посвящена сопоставительному изучению личных местоименийв кумыкскоми русском языках.

1.1. Личные местоимения. Личные местоимения, являясь «самой древней категорией слов» (Л. Грей, М. Бреаль, Э. Кассирер и др.) и «одной из универсалий человеческого языка» [Вейнрейх 1966: 20; Вольф 1974: 24], представлены во всех языках, поэтому выявление их

функционально-семантической природЕ.1 является актуальной задачей современного языкознания.

1.1.1. Концептуальное содержание личных местоимений.

В кумыкском и русском языках выделяются следующие личные местоимения: мен/я, биз/мы, сен/ты, сиз/вы, ол, о/он, она, оно, олар/они.

Личные местоимения не характеризуют объект на основании присущих ему свойств, они не имеют постоянной денотативной соотнесенности. По своим функциональным свойствам личные местоимения 3-го лица в кумыкском языке и во многих других языках наиболее близки к указательным местоимениям. Как указательные, так и личные местоимения 3-го лица обозначают того, о ком говорят. Во многих языках (например, в русском, английском, немецком, тюркских) личные местоимения 3-го лица относятся как к лицам, так и к предметам. Этим свойством они напоминают указательные местоимения.

Если личные местоимения 1-го и 2-го лица не могут замещать существительное, то для местоимений 3-го лица в кумыкском языке это обычная функция.

Во многих языках «местоимения первого и второго лица всегда относятся к человеку. Местоимения третьего лица могут относиться к людям, животным и неодушевленным предметам. Это не означает, конечно, что указанные разграничения синтаксически релевантны в третьем лице для всех языков» [Лайонз 1978: 293]. Действительно, указанные разграничения не отражают функционально-семантической природы кумыкских местоимений 3-го лица, поскольку в кумыкском языке для обозначения лица используется местоимение ол, а для обозначения предметов и животных используется местоимение о.

1.1.2. Система основных значений лица. Местоимения 1-го лица {мен - я) служат для обозначения говорящим самого себя. Основное значение местоимений 2-го лица ед.ч. (сен - ты) состоит в выражении единичного лица в адресатной позиции, которая, в отличие от местоимений 1-го лица, представлена имплицитно, от лица говорящего. Местоимение 3-го лица мн.ч. (биз/мы) обозначает лицо, относящееся к говорящему и называющее множество лиц. Совокупность множества лиц в адресатной позиции выражается местоимением 2-го лица множественного числа (сиз - вы). Основным значением 3-го лица единственного числа является обозначение объекта речи, т. е. лица, которое не участвует в речи или вообще отсутствует в момент

речевой ситуации, а также на предмет, о котором идет речь (ол, о/он, она, оно).Для обозначения объектов речи, т. е. лиц, которые не участвуют в речи или вообще отсутствуют в момент речевой ситуации, или предмет, о котором идет речь, используются местоимения опар/они.

Своеобразие местоименной семантики состоит в определенном уровне специфического представления в языке отображаемых ими концептов: а) говорящего лица (мен - я); б) слушающего лица (сен -ты); в) говорящего и других лиц (бнз - мы); г) совокупности множества лиц, к которым обращается говорящий (сиз - вы); д) лицо, которое не участвует в речи или вообще отсутствует в момент речевой ситуации (ол - он); е) совокупность лиц, не участвующих в речи, и предметов, о которых идет речь (олар - они).

1.1.3. Система вторичных значений личных местоимений. В кумыкском и русском языках встречается своеобразное отклонение от принятых норм функционирования местоимений.

Значение говорящего лица, кроме слов мен - я//биз - мы, может передаваться и другими местоименными формами. Когда говорящий отодвигает свою личность на задний план, он, говоря о себе, может употребить 2-е лицо настоящего времени. 2-е лицо в этом случае вызывает представление о 1-м лице.

Специфической особенностью русского языка является разновидность вторичных референтных употреблений, связанных с ис-пользованиемлш в значении ты или вы. Этот вариант транспозиционного употребления в семантическом потенциале кумыкского личного местоимения биз не представлен. Объясняется это тем, что в этих сферах функционирование кумыкского языка ограничено.

В специфических коммуникативных условиях поэтической речи «универсальное» мы выступает в роли так называемого мы «лирического героя» или, проще говоря, «лирического» мы. Такое мы является семантически производным по отношению к обычному «универсальному» мы [Гранева 2008: 208].

Обобщающее значение местоимений 1-го и 2-го лица приводит к широкому использованию мы преподавателями, лекторами, авторами дпя выражения общности с аудиторией, призывов к слушателям и читателям участвовать в совместной работе. Ограниченность функционирования кумыкского языка не дала возможности развитию данного значения в семантической сущности местоимения биз. С этим значением биз - мы связано употребление местоимения 1-го лица множественного числа во вводных словосочетаниях биз ойлаишгъан кюйде

«как нам кажется, как мы думаем», биз бшеген кюйдв «как мы знаем». В них биз - мы употребляются в значении единственного числа. Безусловно, это значение в кумыкском языке развилось под влиянием русского языка.

Под влиянием русского языка местоимение 2-го лица мн. числа сшупотребляется вместо формы ед. числа сен, при этом реализуется оттенок вежливости и уважения к собеседнику: Сиз эшитген дир den тура эдим (И. Ибрагьимов) «Я то думал, что Вы слышали».

Кумыкское местоимение 3-го лица единственного числа служит для обозначения и лиц, и предметов, а местоимение ол - для обозначения только лиц.

1.1.4. Грамматические категории личных местоименийв кумыкском языке в сопоставлении с русским. В обоих языках однотипная корреляция наблюдается в 1 -м и 2-м лицах: мен — биз //я— мы, сен — сиз // ты - вы, о, ол - олар // он, она, оно - они. Местоимения же 3-го лица референциально неоднородны, причем в кумыкском языке один из вариантов местоимения 3-го лица единственного числа, а именно: о является лично-указательным.

В русском языке местоимения 3-го лица единственного числа изменяются по родам, а точнее, имеют морфологически выраженный род: он, она, оно. Эти местоимения также имеют форму множественного числа - они. Что же касается кумыкского языка, то в нем вообще нет категории рода, и падежные формы различаются только аффиксами. Это местоимение наполняется грамматическим содержанием рода только в контексте и ситуации речи.

Таким образом, категория числа у личных местоимений несколько отличается от таковой у имен существительных: биз, сиз не выражают и не могут выражать, как существительные, простого множества лиц, обозначенных местоимениями мен и сен, ибо последние указывают на сугубо индивидуальные, неповторимые, единственные в своем роде человеческие личности. Местоимения биз, сиз выражают множество различных лиц. Местоимение ол указывает на любой предмет и любое лицо, не участвующее в речевой ситуации, и местоимение олар противопоставляется ему как выражение простого множества этих лиц и предметов, т. е. как форма множественного числа этого слова.

В параграфе 1.1.4. рассматриваются трудности усвоения особенностей употребления личных местоимений в русском языке.

1.1.5. Синтаксические функции личных местоименийв кумыкском и русском языках. В кумыкском языке, как и в русском, наиболее частотны подлежащие, выраженные личными местоимениями. В кумыкском языке личные местоимения часто выступают в синтаксической функции сказуемого. В русском языке личные местоимения фактически не употребляются в позиции сказуемого, но иногда такое употребление возможно. Например, в вопросительных предложениях русского языка именная часть сказуемого может быть выражена местоимением или сочетанием местоимений. В роли сказуемого личные местоимения часто выступают в сочетании с отрицательной частицей не: Вам отдаются, а это, оказывается, не вы (А. Битов).

Сопоставляемые языки используют одни и те же грамматические средства для выражения дополнения - формы косвенных падежей. В кумыкском и в русском языках наблюдается использование всех косвенных падежей в функции дополнения.В русском языке личное местоимение необходимо как единственный показатель категории лица, если сказуемое выражено именем существительным или именем прилагательным, в кумыкском - не обязательно. Ср.: Учителмен -Я учитель.

В обоих языках личные местоимения в предложении могут быть обстоятельством причины.

1.2.Возвратное местоимение в русском языкеи его соответствия в кумыкском.

Возвратное местоимение-существительное себя указывает в предложении на предмет, выступающий в качестве объекта собственного действия или состояния. Специфика возвратного местоимения состоит в том, что оно не имеет форм рода и числа, склоняется, но не имеет формы именительного падежа (Р. себя, Д. себе, В. себя, Т. собой, П. осебе), относится ко всем трем лицам.

В кумыкском языке нет соответствующего местоимению себя возвратного местоимения. Значение его передается определительным местоимением оъз с аффиксом принадлежности в соответствующих косвенных падежах, например: Я взял себе - Мен оьзюме алдым.

В русском языке возвратные местоимения реже употребляются по отношению к неодушевленным существительным. В кумыкском языке местоимение оъзюн - себя употребляется только по отношению к лицу.

Взаимно-возвратное местоимение-существительное друг друга

указывает на субъекты, каждый из которых является носителем действия и вместе с тем объектом этого же действия другого субъекта [Шелякин 2001: 63]. В кумыкском языке данному местоимению соответствует слово бир-бирине/бири-бирине «друг другу». Они помогают друг другу - Опар бири-бирине кёмек эте.

Во второй главе «Неличные местоимения в кумыкском и русском языках» рассматриваются все остальные лексико-семантические разряды местоимений.

2.1. Указательные местоимения. Указательные местоимения в сопоставляемых языках характеризуются исключительно высокой частотностью употребления. Они указывают на признаки предметов, действий, других признаков и соотносятся с именами прилагательными, наречиями и частицами. В кумыкском языке к ним относятся: бу «этот», гиу, шо «тот»; муна «вот», она «вон», гъоввуна «вон», шун-чакъы, шончакъы, ончакъы, мунчакъы «столько, настолько». В русском языке указательными являются местоимения этот, тот, такой, таков, столько и устаревшие сей, оный, экий, эдакий. В кумыкском языке, в отличие от русского, все указательные местоимения находятся в активном употреблении.

Указательные местоимения русского языка выражают указательное значение, различая две степени удаленности - (1) близкий {этот) и (2) далекий (тот). Указательные местоимения кумыкского языка представлены четырьмя формами, указывающими на четыре степени пространственного дейксиса, связанного с расположением объекта относительно говорящего: а) бу, шу (близкая); б) шо, о (не очень далекая)^) она, гьона (далёкая);г) гъоввуна (очень далекая).

Основная оппозиция данного разряда местоимений заключается в том, что указательность имеет две субкатегории: близость и удаленность. Местоимения бу и шу нейтральны по отношению к категории указательности. В позиции нейтрализации буи. шу сохраняют значение указательное™, но без противопоставления, в самой общей форме. Что касается собственно местоименных функций, то бу, шу - это, эта, этот, как и указательные местоимения вообще, либо указывают (а) на предмет или ситуацию, находящуюся перед глазами говорящего (дейктическое употребление), либо (б) отсылают к предмету или ситуации, упомянутой ранее (анафорическое употребление).

Анафорическая функция местоимений основана на их дейктиче-ской функции: этот замещает имя предмета, упомянутое говорящим позднее, чем имя предмета, упомянутое раньше, и тем самым заме-

щаемое местоимением тот [Шелякин 2001: 64].Между тем есть контексты, в которых употребление местоимения 3-го лица для отсылки к предметному антецеденту недопустимо, а единственным способом отсылки является местоимение это. А в других контекстах возможны оба местоимения, но с разницей в значении. Таким образом, распределение ролей междуэтио и местоимениями 3-го лица должно способствовать более ясному пониманию функций не только первого, но и последних.

Местоимения бу, шу / о, шо - этот / тот часто сочетаются с пространственными частицами муна / она - вот / вон, имеющими аналогичное семантическое различие и сопровождаемыми указательными жестами.

В отличие от русского языка, где указательные местоимения оформляются падежными и родовыми флексиями, в кумыкском языке указательные местоимения оформляются падежными окончаниями только в том случае, когда отсутствует определяемое слово и местоимение функционально и семантически заменяет его (определяемое слово).

Отсутствие родового противопоставления в кумыкском языке также отличает формальное оформление русских и кумыкских указательных местоимений.

По грамматическим характеристикам кумыкские указательные местоимения неодинаковы. Местоимения она, гъона, муна, гъоввупа не изменяются. Местоимения бу, шу, о, шо, ончакъы, мунчакъы, шон-чакъы, шунчакъы не изменяются по падежам, числам, а также по категории принадлежности.

Местоимение столько категориально соотносится с именами числительными. В отличие оттот, этот, такой, которые изменяются по родам, числам и падежам, местоимение столько изменяется только по падежам.

Местоимения шончакъы «столько (о дальнем)», шунчакъы «столько (о ближнем)», ончакъы «столько (о дальнем)», мунчакъы «столько (о ближнем)» соотносятся с именами числительными и в предложении функционируют подобно этой части речи.

Местоимения муна «вот», она (онагъана) «вон», гьоввуна «вон (об очень далеком предмете)» соотносятся и с наречиями, и с частицами. Они также указывают на пространственный дейксис, выраженный граммемами вот (ближний дейксис) и она, онагъана, гьонагьана, гьоввуна (дальний дейксис).

Все указательные местоимения представлены антонимическими парами: бу, шуПэто, эта, этот - о, ию // то, та, тот. Местоимения бу, шу // это, эта, этот указывают на предмет, находящийся в непосредственной близости, а их антонимические пары, наоборот, указывают на более отдаленный предмет.

К указательным местоимениям относятся и гьо, гьол, гъона, гьо-ввуна, онагъана, гьонагъана, мунагъана, которые указывают на более дальний предмет, муна, мунагъана - на более близкий предмет. Кумыкским местоимениям онагьана и мунагъана соответствуют русские указательные местоимения вон и вот. Эти местоимения не выполняют функцию репрезентанта, не склоняются по падежам, не принимают аффиксов принадлежности или других морфологических показателей.

Таким образом, указательные местоимения в сопоставляемых языках семантически и функционально близки. Однако имеются и различия в системах указательных местоимений.

2.2. Притяжательные местоимения. Притяжательные местоимения указывают на принадлежность чего-либо конкретному лицу: говорящему, слушающему или тому, о ком говорится. По грамматическим признакам русские притяжательные местоимения можно объединить в две группы: 1) мой, твой, наш, ваш, свой, которые изменяются по родам, числам, надежам и склоняются по образцу прилагательных; 2) его, ее, их, которые, представляя собой застывшие формы родительного падежа личных местоимений, не изменяются. И те и другие выступают в предложении в роли определения, первые - согласованного определения, вторые - несогласованного. В кумыкском языке собственно притяжательных местоимений нет.

Данный разряд местоименных слов в современном кумыкском языке образуется путем присоединения аффиксов -ны, -ныки/ники к личным и другим местоимениям и в своей семантической сущности содержат некоторое местоименное значение, замещая притяжательные имена существительные. К притяжательным местоимениям относятся: мениПменики «мой», «принадлежащий мне», сениИсеники «твой, принадлежащий тебе», онуНонуки «его», «принадлежащий ему», бизинИбизинки «наш», «принадлежащий нам», сизин//сизинки «ваш», «принадлежащий вам», оланыПоланыки «их», «принадлежащий им», мунуИмунуки «этого», «принадлежащий этому», барысыны-ки «всех», биревнюки «чей-то», гьеч кимники «ничей», паланчаныки «чей-то». Кумыкским притяжательным местоимениям в русском язы-

ке соответствуют определительные местоимения.

Местоимения, оформленные аффиксом родительного падежа -ны (-ын), всегда находятся в препозитивном положении по отношению к существительному, обозначающему предмет обладания, а местоименные слова с аффиксом -ныки занимают постпозитивное положение: мени китабым «моя книга», китап меники «книга моя».

Прономинативы с аффиксом -ныки, субстантивируясь, изменяются по падежам, тогда как притяжательные местоимения с аффиксом -ны (-ын) не имеют форм склонения.

Местоимение свой в русском языке указывает на принадлежность всем трем лицам. Русскому притяжательному местоиме-ниюсвой в кумыкском языке соответствует определительное местоимение оьз в форме основного или родительного падежа, которое так же, как и русское местоимение свой, относится ко всем трем лицам.

Специального притяжательного местоимения 3-его лица в русском языке нет. В его функции употребляется бывший родительный падеж личного местоимения 3-его лица его, ее, их. Этим объясняется падежная неизменяемость данного местоимения: ее брат, ее сестра, ее пение.

2.3. Вопросительные местоимения. В кумыкском языке, как и в большинстве алтайских языков, вопросительные местоимения противопоставляются по указанию на людей и не-людей. Семасиологическое противопоставление категории человека (личности) и вещи является основным в этих языках. В кумыкском языке имеются две основы вопросительных местоимений кгш! «кто?» для имён, обозначающих человека и не? «что?» для всех остальных одушевлённых и неодушевлённых предметов и явлений. В современном кумыкском языке представлены следующие вопросительные местоимения: кгш? «кто?»; не? «что?»; кьайсы? «какой?»; нече! «сколько?»; печев! «сколько?»; нечакъы? «сколько?»; неченчи! «который?»; нечешер? «по сколько?» [Хангишиев 1996: 74]. Местоимение не? «что?», обозначающее предметы класса вещей, более продуктивно образует вопросительные местоимения: нече! «сколько?»; неченчи? «который?»; печев! «сколько?»; нечешер? «по сколько?».

В русском языке для репрезентации вопроса используются местоимения кто! что? какой? каков? (уст. каковой!), чей? который? сколько?

По лексическому составу они почти совпадают в сопоставляемых языках, однако имеется и ряд типологических расхождений, ко-

торые в основном касаются грамматических признаков вопросительных местоимений.

Основным типологическим различием сопоставляемых языков является оформление вопроса при помощи местоимений субстанти-вов. В русском языке вопросительные местоимения кто? и что? обозначают вопрос об одушевленном {кто?) или о неодушевленном предмете {что?) [Русская грамматика 1980: § 1285]. В кумыкском языке вопросительное местоимение mm? «кто» используется при оформлении вопроса о лице, а местоимение не? указывает в вопросительном высказывании на неизвестный предмет, явление или живое существо (кроме человека).

Семантическое различие между кто? и что? заключается: а) в специфическом указании на одушевленность / неодушевленность предметов и б) в указании на предметы, признаки, состояния и количество. Семантическая зона что? шире семантической зоны А7яо?:местоимение что? покрывает зону неодушевленных предметов и всего того, что не является предметом; местоимение кто имеет в виду только одушевленные предметы [Шелякин 2001: 67].

По грамматическим признакам вопросительные местоимения не однородны в русском языке и существенно отличаются от кумыкских местоимений. Так, не совпадает употребление местоимений кто? -кнм? и что? - не? В русском языке вопрос кто? ставится ко всем одушевленным существительным, а вопрос что? - ко всем неодушевленным существительным. Местоимение кто? относится к словам мужского рода, но не указывает на пол лица или животного: Кто он /она? Кто здесь Иванов/Иванова?, допуская синтаксическое выражение определенного пола сочетанием с местоимениями такой / такая: Кто такой / такая? Местоимение что? относится к словам среднего рода, как наиболее отвлеченное по своей предметной отнесенности: Что произошло? Что это такое? [Шелякин 2001: 68]. В кумыкском же языке местоимение кгш! относится только к существительным, обозначающим лица, а ко всем остальным существительным ставится вопрос не?

В русском языке местоимения кто? и что? не имеют морфологической категории числа. Противопоставление по числу выражается только у слова кто и только синтаксически - формами согласуемого определения или, реже, глагола-сказуемого. На число, ед. или мн., часто указывает форма прилагательного такой: кто такой {такая)! и кто такие? [Русская грамматика 1980: § 1286].

Местоимение что? не имеет числовой корреляции и всегда выражает значение единичности: что такое!', что происходит?; что произошло?

В кумыкском языке местоимения ким, неї имеют формы обоих чисел.

Местоимение кто? синтаксически ведет себя как существительное мужского рода, а местоимение что? синтаксически ведет себя как существительное среднего рода [Русская грамматика 1980: § 1285].

В обоих языках местоимения кто? - ким? что? - не? склоняются по падежам: в русском языке - по образцу прилагательного, а в кумыкском - по образцу существительного.

В русском языке местоимения кто? и что? не имеют падежных форм множественного числа. В кумыкском языке вопросительные местоимения кто? и что? и во множественном числе склоняются по падежам.

Местоимения чей?/ чья?/ чье?/ чьи? употребляются в вопросительных предложениях, направленных на выяснение принадлежности предмета: Чья эта книга? Чей этот дом? В значении русского вопросительного местоимения чей? в кумыкском языке употребляется вопросительное местоимение ким? в родительном падеже или существительное в родительном падеже с аффиксом -ки, к которому добавляется аффикс -дыр. Аффикс -дыр добавляется к определяемому существительному.

Вопросительные местоимения какой, который, чей в русском языке изменяются по родам, числам, падежам (склоняются по образцу прилагательного) и согласуются с существительными в роде, числе, падеже, а их кумыкские эквиваленты нечик, къайсы, кимни не изменяются, связь их с существительными оформляется по способу примыкания (со словом кимни — по способу изафета).

Форма неченчи? в вопросительном предложении выполняет функцию определения.

Форма нечешер? обозначая вопрос о количестве предметов, выступает как в роли определения, так и в роли обстоятельства.

К местоимению къайсы? «какой?», уже имеющему аффикс принадлежности, присоединяются аффикс множественности, оно изменяется по падежам: къайсылары «какие?; къайсыларын? «каких?»и Т.д.

Вопросительные местоимения какой? который? в русском языке с нагоняются, а в кумыкском языке нечик? къайсы? неченчи?, употребляясь с существительными, не склоняются.

2.4,Относительные местоимения. Относительные местоимения в обоих языках реализуют себя в так называемых местоименно-соотносительных предложениях. Наиболее распространенным типом местоименно-соотносительных сложноподчиненных предложений является субстантивный тип. В русском языке главная часть содержит субстантивированные местоимения тот, каждый, всякий, то, все, ничто, нечто, что-то, а придаточная часть - соотносительные слова кто, что. В кумыкском языке в главной части субстантивных местоименно-соотносительных предложений используются местоимения кгш «кто», не «что», къайсы «какой», нечакъы «сколько». Ср.: Ким шилесе, шоашар // Кто работает, тот и ест. Этот тип предложений больше характерен для русского языка. Об этом говорит и многообразие союзных скреп, представленных в русском языке. Их в кумыкском языке значительно меньше.

Относительные местоимения в русском языке омонимичны всем рассмотренным вопросительным местоимениям, что отражается на ряде их функциональных особенностей, которыми не обладают вопросительные местоимения. Например, стирается семантическая основа противопоставления кто / который, который / какой, который / где, куда, откуда: Он рассказывал о деревне, в которой (где) он провел свое детство. Кумыкское сложноподчиненное предложение не обладает таким структурно-семантическим многообразием местоименно-соотносительных слов.

Таким образом, функционально-семантическая предназначенность русских относительных местоимений значительно шире по сравнению с кумыкскими относительными местоимениями.

2.5. Определительные местоимения. Определительные местоимения указывают на обобщенный признак предмета (сравните с прилагательными, которые указывают на его конкретный признак). В обоих языках они представлены несколькими словами. В современном кумыкском языке к разряду определительных местоимений, выражающих значение обобщения, относятся гьар, гьарким, гъарбир «каждый», бары, бютюн «весь», оьз «сам», баягъы, олай/алай «вон такой», булай «вот такой». Их можно разделить на 2 группы: а) индифферентные - гьар, гьар кгш, гъарбир - какой угодно, безразлично какой; б) совокупные - бары, бютюн «всё, все».

В русском языке определительные местоимения представлены словами сам, самый, весь, всякий, каждый, любой, другой, иной, всяк (устар.), всяческий (устар.). К определительным местоимениям относятся также не в значении «какой», «что за». Данное местоимение в относительном употреблении выступает в функции относительных слов, обусловливающих значение придаточного предложения.

По семантике определительные местоимения неоднородны. Так, местоимение весь имеет собирательное значение, указывает на совокупность предметов или на полноту охвата чего-либо, например: вся деревня, все жители села, все студенты, весь город, весь народ, все лето, всю зиму, все книги, вся жизньн т.д. Подобно имени прилагательному, оно изменяется по родам и числам (весь, вся, всё, все),склоняется по образцу прилагательного (весь - всего, всему...; вся — всей, всю...; все - всех, всем, всеми...), согласуется с существительными в роде, числе, падеже, например:«есь район, всего района, всему району...; вся школа, все школы, всей школе, всей школой..:, все ученики, всех учеников, всем учениками т.д.

Местоимение весь может употребляться в речи и без существительного, т. е. субстантивироваться, в таком случае употребляется в форме среднего рода или множественного числа, например: всё видел, всё знает, доволен всем, все пришли, все за одного, один за всех и т.д. Благодаря собирательному значению оно может выступать в роли обобщающего слова при однородных членах предложения. Его кумыкские соответствия бютюн, бары совпадают по значению и синтаксической роли в предложении.

В отличие от русского местоимения весь, местоимения бары, ба-рысыда в кумыкском языке не изменяются по числам.

Местоимениякшк%>ьи/, всякий и их кумыкские эквиваленты гьар, гьар бир, гьар ким в противоположность местоимениювесь, обозначают отдельную единицу из числа многих, употребляются для выделения единичного предмета из совокупности однородных предметов, например: каждый человек - гьар адам, каждый день - гьар гюн, каждые десять дней - гьар он гюн, всякий раз - гьар гезик, всякий человек — гьар адам и т.д.

Выделительное значение имеют также местоимения/добо», иной, другой, которым в і^мьікском языке соответствуют сочетания гьар, гьар ким, баиігьа, оьзге: любой из вас - гьар къайсыгъыз да, в иное (другое) время — башгъа заман и другие.

В русском языке определительные местоимениявсятшй, каждый,

любой, другой, иной, подобно прилагательным, изменяются по родам, числам, падежам, а их кумыкские соответствия гьар, гьарбир, гьар ким, бютюн, башгъав сочетании с существительными не изменяются, лишь при субстантивации они принимают падежные аффиксы.

Форма местного падежа указательных местоимений может принимать аффикс -гъы/-ги, при помощи которого образуется относительное имя прилагательное, выступающее в функции определения: бундагъы «находящийся здесь», шондагъы «находящийся там», андагъы «находящийся там» и т.д.

Русскому определительному местоимению наш в кумыкском языке соответствует личное местоимение биз в родительном падеже: наш — бизин/бизинки.

Местоимения ваш и твой прилагаются к лицу, которому дается отрицательная характеристика, в обращении к тем, кто выступает на его защиту или подозревается в сочувствии к нему. Говорящий стремится опорочить слушателя, объединяя его с порицаемым лицом. В кумыкском языке данная семантика будет передаваться не определительным местоимением, а личным местоимением в родительном падеже (сени «твой», сизин «ваш»).

Местоимение гьар заимствовано из персидского языка и морфологически неизменяемо. Чаще всего определяет имя существительное, обозначающее лицо и слова с пространственно-временным значением. Данному местоимению в русском языке соответствует определительное местоимение каждый: гьар адам «каждый человек», гьар гигии «каждый мужчина» и т.п.

Прономинатив гьар оформляется аффиксами принадлежности только во множественном числе.

Местоимения бары, бютюн, гьариси часто выступают в предложении в роли обобщающего слова при однородных членах.

Местоимение оьз уточняет имя существительное или другое местоимение и ставится в постпозицию по отношению к ним, подчеркивая, что лицо или предмет лично производит действие или подвергается ему. И в том, и в другом случае местоимение оьз приобретает аффикс принадлежности, соответствующий лиц}' заменяемого или уточняемого слова: мен оьзюм «я сам», сен оьзюнг «ты сам»; биз оьзюбюз «мы сами», сиз оьз югюз «(вы) сами». В сочетании с личными местоимениями при склонении сочетания уточняемое слово приобретает аффикс родительного падежа: мени оьзюмню «меня самого», сени оьзюнгшо «тебя самого», ону оъзюню «его самого» т. д.

Определительное местоимение оьз «сам» получает свое конкретное содержание при помощи аффиксов принадлежности: оъзюм «я сам», оьзюнг «ты сам», оьзю «он сам», оъзюбюз «мы сами», оьзю-гюз «вы сами», оьзлер «они сами».

Прономинативы оьз «сам», бар «весь», оформленные аффиксами принадлежности, изменяются по падежам, склоняются также местоимения гьар ким «каждый», гьариси «каждый» и др.

Когда местоимение бары «все» употребляется с аффиксами принадлежности, то к нему прибавляется еще частица да: барыбыз да «мы все», барыгъыз да «вы все», барысыда «они все». Данное местоимение не оформляется аффиксами принадлежности единственного числа.

В кумыкском языке есть лишь одно определительное местоимение оьз «самый», соответствующее русским лексемам сам и самый. Местоимение оьз может выражать только значение, соответствующее первому из названных значений в русском языке. Другие значения слова самый передаются не местоимением оьз, а другими словами и средствами. Так, значение превосходной степени передается сочетанием лап да: самый красивый —лап да арив.

В русском языке местоимениесам изменяется по родам, числам, падежам по образцу прилагательного как в сочетании с существительными и местоимениями, так и без них: отец сам, мать сама, дети сами; я сам, ты сам, мы сами, они сами; сам ректор, самого ректора, самому ректору и т.д. В кумыкском языке местоимение оьз реализует свое конкретное содержание при помощи аффиксов принадлежности и изменяется по падежам.

Местоимениесамый изменяется в русском языке по родам, числам, падежам по образцу прилагательного. В кумыкском языке нет соответствующего эквивалента этого местоимения, его значение передается разными сочетаниями.

В кумыкском языке для передачи значения слова любой используется местоимение гьар «любой, каждый, всякий» или слова къайсы, гьар къайсы.

Таким образом, значения, выраясаемые в русском языке одним и тем же местоимением, в кумыкском языке передаются разными местоименными лексемами.

2.6. Неопределенные местоимения в кумыкскоми русском языках. К неопределенным местоимениям в кумыкском языке мы относим следующие слова: бирев «кто-то, некто», палан, палата (пе-

ленче) «некий», «кто-то», кимесе, кгшесе бирев «кто-то, некто», кіш буса да «кто-то, кто-нибудь», недиресе «что-то», не буса да «что-то», къайсын буса да «какой-нибудь», биревню, биревнюки «чей-нибудь», бнрзат «что-то», бир-нече «несколько», бириси «кто-то», немеачю-то», бир «некий», бир-бир «некоторые», не буса да «что-то», не буса да бирзат «кое-что», къайсы буса да «который-нибудь». В русском языке им соответствуют: кто-нибудь, кто-то, кто-либо, кое-кто, некто, что-то, что-нибудь, что-либо, кое-что, нечто.

Неопределенные местоимения образуют ядро функционально-семантического поля неопределенности в обоих языках. В кумыкском языке в ядерной зоне размещается эксплицитно обозначенная форма с неопределенным местоимением бир «некий, какой-то»: бир адам//некий человек, бир китап//какая-то книга и др. На периферии находятся другие лексические и синтаксические репрезентанты неопределенности.

Русские неопределенные местоимения имеют более четкую структуру по сравнению с кумыкскими: они образуются сочетанием двух префиксов (не-и кое-) и трёх постфиксов (-то, -либо, -нибудь): некто, нечто, некий, некоторый; кто-то, что-то, какой-то; кто-либо, какой-либо; кто-нибудь, что-нибудь, какой-нибудь, который-нибудь (разг., устар.) [Русская грамматика 1, 1980: 538]. Каждый словообразовательный элемент вносит в реализуемые значения свои специфические признаки.

Бирев «кто-то, некто», кимесе, кимесе бирев «кто-то, некто», ким буса да «кто-то, кто-нибудь», биревню, биревнюки «чей-нибудь» - местоимения, которые замещают только лица. Прономинативы палан, палата (пеленче) «некий», «кто-то», «что-то», недиресе «что-то», не буса да «что-то», къайсын буса да «какой-нибудь»,бирзат«нто-то»,бир-нече«нескопько»,неме«что-то»,бир-бир«нек(уторые», не буса да «что-то», не буса да бирзат «кое-что», замещают только предметы.

Неопределенные местоимения бир«некиїі»,палан, палата (пеленче) «некий», «кто-то», «что-то», къайсы буса да «который-нибудь», выражая значение неопределенности референта, моїут замещать лица и предметы.

Местоименные слова палан, палата (пеленче) употребляются тогда, когда говорящий хочет обобщенно сказать о ком-либо или о чем-либо.

В зависимости от того, какую часть речи заменяют, неопределенные местоимения могут принимать различные словоизменитель-

ные аффиксы: биревлер «кто-то», биревню «кого-то», паланчаны «такого-то», кимесе биревден «от кого-то» и др.

Русским неопределенным местоимениям (некто, кто-то, кто-нибудь, кто-либо, кое-кто), используемым для выражения неизвестного лица, в кумыкском языке соответствуют неопределенные местоимения бирев «кто-то», паланча (пеленчё) «некий», «кто-то», кимесе, кимесебирев «кто-то», бириси «кто-то». При этом неопределенные местоимения русского языка кто-то, кто-нибудь, кто-либо реализуют различные смысловые оттенки: неопределенность и неизвестность -кто-то, неопределенность и безразличие - кто-нибудь, неопределенность и дилеммность- кто-либо. В кумыкском языке эти смысловые оттенки реализуются за счет контекста.

Употребление местоимений с приставкой кое- характерно для ситуаций, когда конкретный подразумеваемый предмет или признак говорящему не безразличен или когда он известен говорящему, но по тем или иным причинам не называется. В кумыкском языке эквивалентом русского неопределенного местоимения кое-кто являются неопределенные местоимения бир-биревлер «кое-кто», биревлер «некоторые, кое-кто», бирлери «одни, некоторые»; мен биревлер булан лакъырлашдым //я поговорил кое с кем».

Таким образом, анализ подтвердил рабочую гипотезу исследования относительно большей семантической разветвленное™ и стилистической дифференцированное™ русских неопределенных местоимений по сравнению с кумыкскими.

2.7. Отрицательные местоимения. Отрицательные местоимения указывают на отсутствие предмета, признака, количества. Данная группа в обоих языках представлена несколькими словами. В русском языке к отрицательным местоимениям относятся: никто, ничто, никакой, ничей, некого, нечего. К отрицательным в кумыкском языке относятся местоимения гьеч «ничто, нисколько», гьеч ким, гьеч бирев, бирев де, бир де «никто», гьеч не, гьеч бирзат, бирзат да «ничто, ничего» [Хангишиев 1995: 79]. Разряд отрицательных местоимений в кумыкском языке мы хотим пополнить местоимением гьечбир «никто».

Все отрицательные местоимения, кроме гьеч, принимают падежные аффиксы. Отрицательные местоимения, как и вопросительные и неопределенные, соотносятся с различными частями речи и функционируют подобно им. В русском языке они образуются от вопросительных местоимений при помощи отрицательных частиц не и

ни, в кумыкском языке в образовании отрицательных местоимений участвуют неопределенные и вопросительные местоимения, а также частицы.

У русских отрицательных местоимений некого, нечего отсутствует форма именительного падежа; они в кумыкском языкене имеют соответствующих эквивалентов, их значения передаются описательно.

Таким образом, в функционально-семантической природе неличных местоимений в каждом из рассматриваемых языков наблюдается ряд специфических особенностей.

В заключении подведены итоги исследования и обозначены перспективы дальнейшего изучения кумыкских местоимений.

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях автора:

Статьи, опубликованные в журналах, рекомендованных ВАК

РФ:

1. Мамаева Д.М. Грамматические категории личных местоимений в кумыкском языке в сопоставлении с русским. // Вестник Дагестанского государственного университета. №3, - Махачкала, 2012. С. 24-26.

Статьи, опубликованные в других изданиях:

2. Мамаева Д.М. Личные местоимения и их семантико-стилистическая специфика. // Тюркологический вестник. №3, Махачкала, 2010. С. 111-116.

3.Мамаева Д.М. Синтаксические функции личных местоимений в кумыкском и русском языках. // Вопросы тюркологии. №7, - Махачкала, 20И. С. 48-50.

4. Мамаева Д.М. Местоименно-соотносительные сложноподчиненные предложения в типологической перспективе. // Проблемы семантики языков разных систем. Выпуск 1, - Махачкала, 2011. С. 141146.

5. Мамаева Д.М. Неопределенные местоимения в кумыкском и русском языках. // Кавказский лингвистический журнал. Выпуск 5-6, - Махачкала, 2011. С. 90-94.

6. Мамаева Д.М. К интерпретации концептуального содержания личных местоимений. // Проблемы семантики языков разных систем. Когнитивная семантика. Выпуск 3, Махачкала 2013. С. 45-55.

7.Мамаева Д.М. Система вторичных значений личных местоимений. // Проблемы семантики языков разных систем. Грамматическая семантика. Выпуск 3, Махачкала 2013. С. 70-80.

8. Мамаева Д.М. Возвратное местоимение в русском языке и его соответствия в кумыкском. // Вопросы развития филологии в России и мире. Материалы II Международной научно-практической конференции. Махачкала 2013. С.175-176.

Формат 60x84 1/16. Гарнитура Тайме. Бумага офсетная. Тир. 100 шт. Размножено ИП «Султанбегова Х.С.». Махачкала, ул. М.Гаджиева, 34.

Текст диссертации на тему "Местоимения в кумыкском и русском языках"

Федеральное государственное бюджетное

образовательное учреждение высшего профессионального образования «Дагестанский государственный педагогический университет»

На правах рукописи

04201451523

МАМАЕВА Дженнет Магомедовна

МЕСТОИМЕНИЯ В КУМЫКСКОМ И РУССКОМ ЯЗЫКАХ (функционально-семантический аспект)

Специальность 10.02.20 - сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание

Научный руководитель:

доктор филологических наук, профессор ДибировИ.А.

Махачкала - 2013

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ................................................................................................4

ГЛАВА 1. ЛИЧНЫЕ МЕСТОИМЕНИЯ В КУМЫКСКОМИ РУССКОМ ЯЗЫКАХ...................................................................................

1.1. Личные местоимения.....................................................................15

1.1.1. Концептуальное содержание личных местоимений................15

1.1.2. Система вторичных значений личных местоимений.................26

1.1.3. Грамматические категории личных местоимений...................40

в кумыкском языке в сопоставлении с русским.............................................40

1.1.4. Синтаксические функции личных местоимений.....................48

в кумыкском и русском языках.........................................................................48

1.2. Возвратное местоимение в русском языкеи его соответствия в кумыкском...........................................................................................................56

Выводы по 1-й главе................................................................................59

ГЛАВА 2. НЕЛИЧНЫЕ МЕСТОИМЕНИЯ В КУМЫКСКОМ...........62

И РУССКОМ ЯЗЫКАХ....................................................................................62

2.1. Указательные местоимения.............................................................62

2.2. Притяжательные местоимения........................................................80

2.3. Вопросительные местоимения......................................................84

2.4. Относительные местоимения........................................................98

2.5. Определительные местоимения..................................................101

2.6. Неопределенные местоимения в кумыкском.............................113

и русском языках..............................................................................................113

2.7. Отрицательные местоимения......................................................125

Выводы по 2-й главе..............................................................................128

ЗАКЛЮЧЕНИЕ......................................................................................131

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ...............................140

а) на русском языке............................................................

б) на кумыкском языке........................................................

ИСТОЧНИКИ ЦИТИРОВАННЫХ ПРИМЕРОВ...............................156

а) на кумыкском языке:.........................................................................156

б) на русском языке:..............................................................................157

ВВЕДЕНИЕ

Настоящая диссертационная работа представляет собой первый опыт сопоставительного изучения местоимений в двух разноструктурных языках -русском, принадлежащем к индоевропейской семье, и кумыкском, принадлежащем к тюркской семье языков. Языковые системы сопоставляемых языков в типологическом плане отличаются друг от друга, что предполагает наличие сходств и различий в функционировании местоимений.

Актуальность темы исследования. Кумыкские местоимения, которые формировались в русле общих тенденций развития тюркских языков, имеют свои специфические семантические, формальные и функциональные призна- \ ки. Выявление этих признаков послужит импульсом для дальнейших исследований в области исторической и сравнительной тюркологии. Представленный в диссертационной работе фактический материал и теоретические обобщения позволят выйти на новый уровень обобщений и интерпретаций местоимений и внести некоторые коррективы в существующие теории, наметить новые направления в изучении местоимений в тюркских языках. Актуальность темы диссертационной работы обусловлена также важностью исследования общих и специфических черт разносистемных кумыкского и русского языков; отсутствием специального исследования по выявлению сходств и различий в семантике и функционировании местоимений в этих языках, а также необходимостью совершенствования методики обучения учащихся и студентов русскому языку в кумыкской аудитории.

Актуальность проблемы сопоставительного изучения местоимений и недостаточная ее исследованность определили выбор темы диссертационного исследования: «Местоимения в кумыкском языке в сопоставлении с русским».

Объектом исследования являются лексико-семантические разряды кумыкских и русских местоимений.

Предмет исследования — семантика и функционирование местоимений в кумыкском и русском языках.

Степень научной разработанности проблемы. В современном кумыкском языке местоимения еще не были предметом специального исследования. По кумыкским местоимениям наиболее полные сведения даются в грамматике Н. К. Дмитриева [1940: 77-83]. В широком сравнительно-историческом аспекте рассматривается неопределенное местоимение оъз в тюркских языках, в том числе и в кумыкском, в работе К. С. Кадыраджиева [2005]. В других своих исследованиях автор сопоставляет местоимения кумыкского языка с материалом алтайских языков — японского, корейского и монгольского [Кадыраджиев 1999: 43-56]. Он же рассматривал особенности определительного местоимения в кумыкском языке [Кадыраджиев 1983]. Остальные работы по кумыкским местоимениям - это методические пособия и учебники [Керимов 1967; Хангишиев 1995]. В типологическом плане неопределенные местоимения в кумыкском языке рассматриваются впервые.

В отличие от кумыкского языка, в остальных тюркских языках местоимения изучены более полно. Кроме грамматических исследований по другим тюркским языкам, где имеются соответствующие разделы по местоимениям (Кононов: 1956, 1960; Исхаков 1960; Баскаков: 1940, 1951; Щербак: 1977 и т.д.), известны специальные монографические исследования, где всесторонне рассматриваются закономерности и особенности местоимения в том или ином языке (Поцелуевский 1947; Ашнин 1956; Исхаков 1960; Хабичев 1961; Суяров 1965; Суюнчев 1968; Халилов 1974; Векилов 1978; Сеидова 1990; Пазилова 1991; Мамедова 1992; Хамроев 1996; Юсупова 2000; Арсла-нова 2006, Каримова 2011; Гайнутдинова 2011 и др.).

Э.А. Грунина в статье «К истории указательных местоимений в турецком языке» [1971: 223-238] рассматривает группу указательных местоимений в том виде, в каком она нашла отражение в нормах письменного турецкого языка в период его формирования. По данным автора, самая общая картина разных периодов может быть представлена так: ранние памятники (XIII—

XIV вв.) фиксируют формы Ъи, офи //щЬи/А§Ъи, ol, §ol.

Развитие этого процесса неодинаково в отдельные века и в различных стилях литературного языка. Значительно уменьшается сфера употребления местоимения о§Ьи // щЬи // цЪи, которое уже с XVI—XVII вв. приобретает характер стилистически ограниченного варианта. Интересным, на наш взгляд, является мысль автора о том, что «письменные источники XV—XVIII вв. раскрывают процесс сложения современного трехэлементного ряда указательных местоимений» {Ъи, §и, о) [Грунина 1971: 223-224].

Древние формы личных местоимений в диалектах и говорах азербайджанского языка были изучены М.И. Исламовым [1972]. Сопоставление

тюркских личных местоимений с монгольскими выявило значительное количество общих местоименных элементов в указанных языках [Суюнчев: 1969]. '

В ряде исторических и описательных работ окончание -н в составе личных местоимений 1-го и 2-го лица рассматривается в качестве показателя по-ссесивности [Суяров 1965: 12], т.е. категории принадлежности типа бала-м «мое дитя», юрт-ум «мое село» и т.д.

Тюркские местоимения были предметом изучения и в зарубежной тюркологии [Gabain 1951; Deny 1921].

В русистике научное изучение местоимений началось вовторой половине XIX века. Особенно много появилось исследований с середины прошлого века [Федорова 1965; Маловицкий 1972; Шелякин 1986, 2001; Петрова 1989; Откупщикова 1984; Сидоренко 1989; Миллионщикова 1990; Химик 1990; Урунова 1991, 2006; Шведова, Белоусова 1995; Петрова 1995; Шведова 1998; Руднева 1998; Побегайло 2001; Демидов 2001; Евтюхин 2001; Высоцкая 2002; Головенкина 2004; Третьякова 2004; Синько2005;Шелякин; Чепасова, Игнатьева, Мительская 2007; Гайнутдинова 2012 и др.].

Типологическому аспекту изучения русских местоимений посвящены работы И.А. Стернина[1956]; К.Е. Майтинской[1969]; Е.А. Вольф [1974]; С.И. Рудяк [1980]; О.Н. Селиверстовой [1988]; Г.А. Бессарабовой [1995]; Н.И.

Рудневой [1998]; В.Б. Жердевой [1999]; 3.3. Блягоз [2003]; О.В. Бердник [2009]; Л.А. Гармажаповой [2009] и др.].

Все указанные работы внесли большой вклад в изучение семантики и функционирования местоимений в тюркских языках. Однако остается еще немало проблем, необходимых для исследования функционально-семантической природы местоимения в языках различных типологий.

Исходя из предмета и целей исследования, автором поставлены следующие задачи:

- изучить степень разработанности данной темы в лингвистической литературе, проанализировать источники;

- определить основные направления изучения местоимений в кумыкском и русском языках;

- выявить лексико-семантические разряды местоимений в сопоставляемых языках;

Решение этих задач предполагает сбор и систематизацию сведений о различных лексико-семантических разрядах местоимений; анализ и описание особенностей их употребления в сопоставляемых языках, а также выявление общего и специфического в их функционировании.

В ходе исследования решается также практическая задача систематизации и уточнения фондового уровня местоимений и корпуса местоименных форм в кумыкском языке.

диссертационного исследования основывается на диалектических законах единства формы и содержания, всеобщей связи явлений. Общенаучные методологические принципы исследования опираются на системность, антропоцентризм и детерминизм.

Методологическую основу исследования составляют важнейшие философские положения о человеке как субъекте деятельности и общения, о единстве мышления, языка и речи, о коммуникативных процессах, происходящих в языках разных систем.

Теоретической основой диссертационного исследования послужили труды по общей теории местоименного дейксиса: Е. А. Вольфа (1974), В. В. Виноградова (1972), М. И. Откупщиковой (1984), О. Н. Селиверстовой (1988),' О. П. Ермаковой (1989), Н. Д. Шведовой (1995, 1998), К. Бюлера (2000), Е.В. Падучевой (2002) и др. Большой вклад в изучение местоимений в языках различных типологий внесла К. Е. Майтинская (1962, 1964, 1966, 1967, 1969, 1974, 1979, 1982, 1987, 1989 и др.). Все эти работы легли в теоретические и методологические основы данного исследования.

В диссертации использованы многие теоретические положения, нашедшие отражение в обобщающих работах специалистов по тюркским языкам.

Материал и источники исследования. Иллюстративный материал извлечен из фундаментальных грамматик кумыкского и русского языков, двуязычных словарей, кумыкской и русской художественной литературы, фольклорных произведений и газетной публицистики. Все кумыкские примеры даны в переводе на русский язык.

Научная новизна. В диссертационном исследованиивпервыепроведена полная научная инвентаризация местоимений в кумыкском языке, выявлены общие закономерности их формирования, корпус кумыкских местоимений пополнен новыми лексемами, уточнены значения некоторых местоимений. Кроме того, данная работа представляет собой первое комплексное сопоста-

вительное исследование кумыкских и русских местоимений в плане определения их общих черт и специфических особенностей.

Новым в данной работе является целый ряд положений, связанных с характеристикой кумыкских местоимений, выявлением сходств и различий в их морфологических и синтаксических функциях.

Теоретическая значимость. Исследование вносит определенный вклад в сопоставительное изучение кумыкского языка. Полученные результаты представляют интерес для общетеоретических исследований, вносят вклад в развитие таких лингвистических дисциплин, как сопоставительная и сравнительная грамматика, ареальная лингвистика, дают новый теоретически обработанный материал для сопоставительного и контрастивного изучения языков разных систем. Функционально-семантический анализ структуры и морфологических характеристик местоименных слов сопоставляемых языков может быть использован для выявления языковых универсалий.

Практическая ценность работы. Основные положения работы найдут применение в практике преподавания кумыкского языка в вузах и педагогических колледжах при чтении основных и специальных курсов по сопоставительной грамматике русского и кумыкского языков, методике преподавания русского языка в национальной школе и сравнительной грамматике тюркских языков. Результаты исследования могут быть использованы при создании учебной литературы по этим курсам, а также учебников по сопоставительной и сравнительной грамматике.

На защиту выносятся следующие основные положения:

1. Местоимение в сопоставляемых языках следует рассматривать как универсальную языковую категорию, представляющую собой закрытую

микросистему с внутренними источниками саморазвития, которая обладает сложной многомерной структурой и функционально-семантическим потенциалом. Прагматические функции личных местоимений в сопоставляемых языках реализуются по-разному.

2. Местоимения образуют свое функционально-семантическое поле, имеющее сложную структуру. В структуре этого поля в сопоставляемых языках выделяется, одинаковое количество микрополей, образующих лексико-семантические группы. Конституенты лексико-грамматических групп местоимений представлены неравномерно, в чем находит отражение специфика их функционирования в сопоставляемых языках.

3. В обоих языках личные местоимения являются ядром всего класса местоимений. Они обладают инвариантным концептуальным содержанием, по-разному актуализируемым в речи. Все русские местоименные формы связаны с семой одушевленности, тогда как в кумыкском языке местоимения 3-го лица связаны не только с семой одушевленности, но и с семой неодушевленности. В кумыкском языке супплетивные формы образуются только у личных местоимений 1-го и 2-го лица, а в русском языке - у всех личных местоимений.

4. В кумыкском языке нет соответствующего местоимению себя возвратного местоимения. Значение его передается определительным местоимением оъз с аффиксом принадлежности в соответствующих косвенных падежах. В кумыкском языкезначение возвратности сосредоточено в структуре глагольной и отглагольной словоформ, тогда как в русском языке это значение может передаваться и с помощью возвратного местоимения себя.

5. Из неличных местоимений самой многослойной и специфичной является семантика указательных местоимений. Указательные местоимения кумыкского языка представлены четырьмя формами, указывающими на четыре степени пространственного дейксиса, связанного с расположением объекта относительно говорящего: а) бу, шу (близкая); шо, о (не очень далекая); она, гъона (далёкая); гъоввуна (очень далекая). Указательные местоимения

русского языка выражают это значение, различая две степени удаленности -близкий {этот) и далекий (тот).

В кумыкском языке указательные местоимения оформляются падежными окончаниями только в том случае, когда отсутствует определяемое слово и .местоимение функционально и семантически заменяет его. В русском языке указательные местоимения оформляются падежными и родовыми флексиями несмотря на наличие или отсутствие определяемого слова.

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.20 диссертация на тему: Местоимения в кумыкском и русском языках

Полный текст автореферата диссертации по теме "Местоимения в кумыкском и русском языках"

Текст диссертации на тему "Местоимения в кумыкском и русском языках"

Похожие темы диссертаций

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.20
диссертация на тему: Местоимения в кумыкском и русском языках