автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.09
диссертация на тему: Месяцесловы древнерусских Евангелий XI - XII веков

Полный текст автореферата диссертации по теме "Месяцесловы древнерусских Евангелий XI - XII веков"

МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ ИМ. М.В.ЛОМОНОСОВА ИСТ0дИЧЕЩ1Й ФАКУЛЬТЕТ

ЛОСЕВА ОЛЬГА ВИКТОРОВНА

МЕСЯЦЕСЛОВЫ ДРЕВНЕРУССКИХ ЕВАНГЕЛИЙ XI-XII ВЕКОВ

Раздел 07.00.00. - исторические науки Специальность 07.00.09 - источниковедение, историография и методы исторического исследования

Автореферат диссертации па соискание ученой степени кандидата исторических наук

1 « АВГ 1998

На правах рукописи

Москва - 1998

Работа выполнена на кафедре истории России до начала XIX в.

исторического факультета Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова.

Научный руководитель - доктор исторических наук, доцент

Борисов Николай Сергеевич

Официальные оппоненты: доктор исторических наук

Назаренко Александр Васильевич /ИРИ РАН/;

кандидат исторических наук Круглова Татьяна Александровна /МГУ/

Ведущая организация: Московский педагогический государственный университет, кафедра истории России

Зашита состоится Л 1999 г. на заседании диссертационного

совета К-053.05.27. по отечественной истории в Московском государственном университете им. М.В. Ломоносова но адресу: Москва, Воробьевы горы, 1-й корпус гуманитарных факультетов, ауд. 550.

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке им. A.M. Горького МГУ /1-й корпус гуманитарных факультетов МГУ/.

Автореферат разослан ЗО1998 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, доктор исторических наук

Н.В. Козлова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ДИССЕРТАЦИИ

Актуальность темы. Научная проблематика, связанная с изучением древнерусских месяцесловов как специфичной, достаточно объемной категории исторических источников, широка и многообразна. Являясь важной составной частью древнейших памятников письменности, месяцеслов разделяет с ними выдающееся значение в истории языка и культуры.

Месяцеслов играет важную роль не только при изучении той рукописи, в составе которой он находится /уточнение датировки и локализация происхождения/. Его данные могут быть важны и в общеисторическом аспекте: он зачастую сохраняет уникальную информацию о людях, событиях, катастрофах, явлениях природы. Более того, характер представлений о времени и истории является ключевым внутри каждой культуры, каждой религиозно ориентированной традиции. Иными словами, речь идет об огромном значении календаря, хронологии и сетки культурно-исторических знаков /имен, фактов, событий/ в духовной жизни личности и общества. Изучение месяцесловов, по стержневому их положению в средневековой культуре, неизбежно соприкасается с аспектами этнографическими и культурологическими: этнография и фольклор аграрно-магического крестьянского универсума, формирование национального и сословного именословов, генеалогия правящей верхушки.

Месяцеслов представляет большой интерес как исторический источник. В нем отражен широкий спектр исторических событий: военных побед, вражеских нашествий, оснований городов, освящений церквей, стихийных бедствий /пожары, землетрясения, выпадение с неба вулканического пепла/. Иногда, при всей краткости, месяцесловы сохраняют в рассказе о событиях больше деталей, чем летописи или другие источники. Так, в сообщении Лаврашевского Евангелия /нач.Х1У в./ о землетрясении 5 февраля 1107 г. указывается точное время этого происшествия - 3-й час

ночи. Некоторые исторические факты нам известны только из месяцесловов. Например, освящения храмов св.Софии в Киеве при княгине Ольге 11 мая 952 г. и при митрополите Ефреме 4 ноября /год неизвестен/. Сообщение хронографов о крещении Руси при Владимире Святославиче 1 августа также восходит, по мнению исследователей, к месяцесловной традиции.

Но для правильного использования месяцеслова как источника необходимо предварительно выявить, исследовать и классифицировать сам корпус памятников, обобщаемых понятием "древнерусский месяцеслов".

Предмет исследования. Месяцеслов представляет собой систему церковных праздников, определяющую порядок служб на все дни года с 1 сентября по 31 августа. Эта система находит конкретное воплощение в календарных разделах различных богослужебных книг: Апостолов, Евангелий, Обиходов, Уставов и др. - и ни в одной из жанровых разновидностей, тем более ни в одной из реальных сохранившихся рукописей, не представлена полностью. В отличие от современного унифицированного церковного календаря, каждый жанр и каждый список древнерусского месяцеслова представляет частный вариант изучаемой системы, дает свое неповторимое сочетание праздников и памятей святых, священных и исторических событий. Среди месяцесловов древнерусских Евангелий XI - нач. XIV вв. не только нет одинаковых, но и близко сходные друг с другом являются большой редкостью. Отсюда вытекает неизбежность фронтального обследования всех сохранившихся памятников данного типа.

Предметом нашего исследования является корпус однородных источников - календарных разделов древнерусских Евангелий XI - XII вв. Такой выбор обусловлен тем, что древнейшие месяцесловы находятся преимущественно в составе Евангелий. Сохранилось 12 Евангелий с месяцесловами, датируемых XI - XII вв. В качестве дополнительного источника привлечен весь комплекс древнерусских месяцесловов Евангелий и

Апостолов XIII - нач.ХГУ вв. - 29 рукописей. Использование этих источников позволяет расширить и уточнить контекст исследования, избежать случайных выводов, основанных на единичных фактах, дать объективную оценку различным факторам формирования русского месяцеслова, проследить его развитие на протяжении значительного временного промежутка - XI - нач. XIV вв. Кроме того, мы старались охватить как можно более широкий круг южнославянских источников - старославянских, болгарских и сербских месяцесловов. Опосредующее балканское звено в ряде случаев помогает пролить свет на историю возникновения и особенности состава исследуемого древнерусского месяцеслова.

Состояние научной разработанности темы. Источниковедческая проблематика до сих пор мало привлекала внимание как светских, так и церковных историков. Наименее изученными оказались месяцесловы XII -XIV вв. Отсутствие соответствующих исследований обусловлено рядом причин. Во-первых, большинство месяцесловов доныне не опубликовано и, находясь в различных архивах и библиотеках, труднодоступно для ученых. Во-вторых, сказалась инерция восприятия церковного календаря как системы исключительно консервативной, не подлежащей изменению и развитию. В-третьих, работа с месяцесловами не возможна без тщательного сопоставления с максимально полным набором близких по времени и характеру происхождения календарей. Именно узость источниковой базы - не все рукописное наследие было поднято и изучено - предопределила неудачу ряда попыток исследования древнерусских месяцесловов в XIX в. Даже капитальный труд архиепископа Сергия /Спасского/ "Полный месяцеслов Востока" /Владимир, 1901, Т.1-П/, явившийся наивысшим достижением церковной науки в данной области, требует серьезного дополнения и пересмотра. Неразработанность данной проблематики в советский период носила идеологический характер. Западная церковно-историческая наука, интенсивно осваивавшая в XX и. богословское наследие Право-

славного Востока, внесла большой вклад в изучение греческих и сирийских памятников агиологии. Однако древнерусские месяцесловы остались вне сферы их научных интересов. Общество болландистов ограничилось переизданием в 1964 г. работы И. Мартынова столетней давности - "Annus ecclesiasticus graeco-slavicus" /Bruxelles, 1863/.

Цель исследования и научная новизна. Целью работы является всестороннее изучение древнерусских месяцесловов, находящихся в составе Евангелий XI-XII вв. Неисследованность данного комплекса источников заставила нас начать работу с описания внешних параметров месяцесловов и их количественных характеристик. Наиболее эффективным подходом к изучению содержания месяцесловов мы сочли анализ основных его составляющих - категорий праздников, генетически связанных с определенной культурно-исторической средой: греческих, славянских, собственно русских, а также западного происхождения. Хронологическая последовательность их вхождения в календарную систему Русской Церкви позволяет нам использовать термины "культурно-исторические слои" и "стратиграфия" месяцесловов. В условиях отмеченного выше колоссального числа разночтений между списками, данный подход - единственный, позволяющий выявить принципиальные совпадения и расхождения между месяцесловами.

При исследовании использовались, главным образом, историко-сравнительный и историко-генетический методы.

Теоретическая значимость работы заключается во введении в научный оборот корпуса неопубликованных источников, их систематизации и всестороннем анализе содержащейся в них информации. Полученные результаты могут использоваться при археографическом описании славяно -русских рукописных книг, а также при чтении курсов по истории Русской Церкви и древнерусской литературы.

Апробация работы. Диссертация обсуждена и рекомендована к защите кафедрой истории России до начала XIX в. Исторического факультета Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова. Основные положения диссертации отражены в ряде публикаций и излагались в докладах на научных конференциях: "Архангельскому Евангелию 1092 года - 900 лет" /РГБ, И ноября 1992 г./, "Румянцевские чтения"/РГБ 15 апреля 1994 г., 25-27 апреля 1995 г., 17-18 апреля 1997 г./, "150-летие Русской Духовной миссии в Иерусалиме" /Свято - Данилов монастырь, 1516 апреля 1997 г./

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения и щгти таблиц.

Во введении обосновывается научная значимость и актуальность поставленной проблемы, формулируются цель и задачи исследования, дается обзор историографии и источников.

В первой главе месяцеслов рассматривается как особый тип календаря, отличающийся по форме и по содержанию от других разновидностей церковных календарей. Исследована вариативность употреблявшихся в древности названий месяцеслова, его структуры и спектра отраженных в нем церковных и гражданских событий. Проанализированы принципы взаимосвязи между праздниками и соответствующими им евангельски ми чтениями. Количественные характеристики каждого месяцеслова - число дней календарного года, к которым приурочен хотя бы один праздник /оно весьма различно для разных памятников/, а также общее количество святых и праздников - представлены в таблицах № 1 и № 2. Объем информации, заключающийся з месяцеслове, может варьироваться, как показывает исследование, для памятников XI - нач.Х1У вв. в широких пределах: от 448 до 114 праздников. Полученный результат не согласуется с представ-

лениями о простоте и лаконичности древнейших месяцесловов и детально развитой системе праздников в более поздних. Подробность состава месяцеслова не всегда зависит и от социального статуса заказчика. Наиболее устойчиво прослеживается взаимосвязь между содержанием и типовой разновидностью месяцеслова: каждодневные месяцесловы сопутствуют полным апракосам и отсутствуют в кратких, информационная насыщенность месяцесловов Апостолов и Обиходов выше в сравнении с календарями большинства Евангелий.

Присутствие в каждом типе календарей /Прологи, Минеи служебные, месяцесловы и др./ значительной категории праздников, свойственных только этому и неизвестных другим типам, свидетельствует об их относительной автономности.

Выявленный нами на большом массиве рукописных источников своеобразный «закон сохранения ошибок», т.е. их повторяемости в месяцесловах, написанных в разных регионах Древней Руси и даже за ее пределами - в южнославянских землях, обусловлен, как мы думаем, относительной узостью круга первоначальных образцов, господствующей тенденцией к буквальному воспроизведению протографа, а также интенсивностью книжных связей между славянскими областями и государствами.

Значительная степень пестроты и неоднородности состава месяцесловов XI - нач. XIV вв. не позволяет провести их классификацию по редакциям, видам или семьям. Древнейшие из обнаруженных нами идентичных по составу месяцесловов датируются лишь концом XIV в. /например, группа Евангелий, связываемых с мастерской Андрея Рублева: Хитрово, Морозовское, Андрониковское и Климентьевское/. Что касается месяцесловов более раннего периода, можно говорить только о большей или меньшей степени сходства отдельных списков между собой.

Составленный нами сводный перечень праздников и имен святых, известных месяцесловам древнерусских Евангелий и Апостолов XI -

нач.Х1У вв. /41 памятник/, включает в общей сложности 786 праздников. Анализ частотности их упоминания в различных месяцесловах позволил классифицировать все множество учтенных праздников, выделив четыре основных группы. Первую группу образуют 80 наиболее значительных христианских праздников, присутствующих даже в самых кратких календарях. Мы ввели для их обозначения понятие "литургического ядра" месяцеслова. Напротив, минимальной частотностью характеризуется группа святых, упоминаемых лишь в каком-то одном из календарей /таких насчитывается 197/. Эти памяти мы называем уникальными. 390 праздников, не считая уникальных, отмечено менее чем в половине рассмотренных рукописей /из них 74 упоминаются только дважды/. 119 памятей встречается более чем в половине месяцесловов.

Следующая подлежащая обсуждению проблема - периодизация древнерусских месяцесловов. Определяющим признаком здесь может служить реакция русских книжников на изменения самой агиологической ситуации в Русской Церкви и остальном Православном мире /установление новых праздников, канонизация святых, смена богослужебного устава/. На основании этого критерия историю развития древнерусского месяцеслова до XV в. представляется целесообразным делить на два периода.

Первый период охватывает XI - 2-ю пол. XIV в. В течение всего этого времени мы наблюдаем лишь экстенсивное расширение числа праздников, с точки же зрения эволюции присутствующих в месяцесловах культурно-исторических слоев в данный хронологический период не происходит сколь- либо существенных изменений. Прежде всего месяцесловы не пополняются вновь установленными греческими церковными торжествами. Не обнаруживается следов влияния Иерусалимского Устава, распространившегося в Константинопольском патриархате уже с ХП в. Не внесены в месяцесловы имена многочисленных болгарских и сербских святых, канонизированных позднее 1-й пол.Х в. Принципиально инновационным

является только включение в месяцесловы новопрославленных русских святых.

Второй период начинается с последних десятилетий XIV столетия и связан с рецепцией Иерусалимского Устава в богослужебной практике Русской Церкви и со всем сложным комплексом языковых и культурных инноваций, определяемых в литературе - не вполне, может быть, точно -как «второе южнославянское влияние». В эти годы состав месяцесловов заметно и сравнительно быстро обогатился целым рядом новых византийских и южнославянских праздников, существенно расширился -преимущественно за счет именослова календарной части Иерусалимского Устава - круг имен древних святых. Одновременно из употребления вышло большое число чисто местных константинопольских праздников, связанных с Уставом Великой церкви. Таким образом, более чем второстепенный, на первый взгляд, фактор - характер изменения состава имен и праздников в богослужебных рукописях московских книжников -оказывается четким датирующим показателем смены всей духовной и культурологической парадигмы, предвещающей и предвосхищающей закат византийских приоритетов в системе ценностей и предпочтений.

Вторая глава посвящена изучению культурно-исторической стратиграфии древнерусских месяцесловов и особенностям каждого из выделенных нами "слоев"—греческого, славянского, латинского. По соображениям скорее композиционного, чем методологического характера, русские праздники выделены в отдельную главу.

В первом параграфе второй главы /"Византийские праздники"/ решаются две ключевые проблемы: причина разнообразия состава древних святых, в месяцесловах и время выделения русского месяцеслова как самостоятельного извода из семьи византийских календарей /наиболее показательны для хронологии этого процесса позднейшие По времени установления греческие праздники, включенные в русские памятники/.

Своеобразие месяцесловов обусловлено, прежде всего, спецификой календарей Поместных Церквей и, затем, традициями тех или иных конкретных религиозных центров. В древнерусских месяцесловах представлены почти исключительно праздники Константинопольского патриархата. Наиболее авторитетные богослужебные Уставы /Типиконы/, распространенные в его пределах, — Великой церкви, Студийский, с ХП в. Иерусалимский—также имели существенные различия в составе праздников. Поскольку данные Типиконы закономерно становились образцами для месяцесловов, важно было проследить их влияние на особенности интересующих нас календарей.

Прежде всего, показано позднее проникновение в месяцесловы праздников Иерусалимского Устава: следы иерусалимского влияния обнаруживаются в единственном списке XIII в., эпизодически прослеживаются в месяцесловах 1-й половины и середины XIV в., включение же комплекса данных праздников в календари Евангелий и Апостолов следует отнести только к последним десятилетиям XIV в.

Анализ месяцесловов с точки зрения наличия в их составе праздников, характерных для Уставов Великой церкви и Студийского, дал следующие результаты. Месяцесловы трех древнейших наших Евангелий -Реймсского, Остромирова и Архангельского - ориентированы на Устав Великой церкви /храма св. Софии в Константинополе/, что подтверждает мнение ученых о первоначальном использовании именно этого Типикона в богослужебной практике Русской Церкви. Мстиславово Евангелие кон.Х1 - нач.ХП вв. содержит наиболее ранний из сохранившихся месяцесловов, испытавший преимущественное влияние Студийского Устава. В дальнейшем авторитет последнего возрастает. От XII в. сохранилось три месяцеслова, следующих Студийскому Уставу /Юрьевское, Добрилово, Одесское Евангелия/ и два, руководствующихся Уставом Великой церкви /Типографское-1 и Погодинское-11 Евангелия/. Но уже тогда же, в XII в.,

появляются и месяцесловы "смешанного" типа, включающие праздники обоих Уставов /Типографское-6, Пантелеймоново, Третьяковское Евангелия/. В ХШ—нач.Х1У вв. большинство месяцесловов относится к "смешанному" типу, восемь имеют образцом Студийский Устав, и лишь пять - Устав Великой церкви.

Вопреки имеющимся данным о тесных связях Руси с Афоном /в плане прежде всего монастырского обычая и устава/, для древнерусских месяцесловов XI - нач.ХГ/ вв., как показывают наши рукописи, характерно отсутствие даже самых почитаемых афонских святых, первые упоминания которых встречаются только в памятниках 1-й пол.Х1У в.

Отдельной задачей было исследование византийских праздников, сложившихся в эпоху, непосредственно предшествующую Крещению Руси, т.е. 1Х-Х вв. Здесь удалось выявить два принципиальных хронологических рубежа прекращения пополнения древнерусских месяцесловов новыми греческими святыми. В одной группе месяцесловов византийская традиция прерывается на праздниках, установленных не позже середины IX в. /Остромирово, Архангельское, Типографское-1, Погодинское-11 Евангелия/. В другой группе византийские известия доходят до событий середины X в. /Мстиславово, Юрьевское, Добрилово, Типографское-6, Одесское, Третьяковское Евангелия/. Указанные временные границы характерны и для старославянских, болгарских и сербских месяцесловов.

В дальнейшем пополнение русских месяцесловов новыми греческими торжествами проходит два этапа. В начале Х1У в. в календарях Евангелий появляются памяти святых—современников Крещения Руси, а в конце XIV в. - византийские праздники, установленные в XI в.

Для других богослужебных книг, организованных по календарному принципу, характерна аналогичная ситуация: с определенного момента внесение новых греческих праздников прекращается и в течение долгого времени состав святых остается неизменным /например, для служебных

Миней Х1-ХШ вв. последним византийским известием оказывается праздник перенесения руки Иоанна Предтечи из Антиохии в Константинополь 7 января 956 г., а для Прологов 1-й редакции - память патриарха Николая Хризоверга, скончавшегося 16 декабря 996 г./

Обособленность семьи древнерусских месяцесловов от продолжавшей развиваться византийской календарной системы проявляется не только в отсутствии новых греческих святых и позднем проникновении праздников Иерусалимского Устава, но и в структурных особенностях: до XIУ в. русские месяцесловы находятся исключительно в конце книги, тогда как в Византии с XI а. их начали помещать впереди, перед основным текстом. Мы объясняем эти явления древностью греческих протографов, легших в основу русского перевода, и самодостаточностью этой версии для русских книжников докиприановского времени.

Прекращение на определенном этапе пополнения месяцесловов греческими святыми зависело не от желания или эрудиции переписчиков, а от информации, изначально заложенной в протографах. Писцы строго следовали протографу и лишь изредка кто-либо из них вносил в текст изменения. Что касается процесса формирования культурно-исторических слоев, то он связан с длительным бытованием протографа в той или иной культурной среде.

Во втором параграфе /"Праздники западного происхождения"/ исследуется круг вопросов, связанных с присутствием так называемых ла-тинствующих памятей в славяно-русских месяцесловах. Латинствующими мы, вслед за авторами XIX в., называем праздники указанные в соответствии с католическими календарями и неизвестные греческим.

Прежде всего, нами уточнен сам состав латинствующих памятей в русских месяцесловах, т.к. некоторые западные праздники не были замечены предыдущими исследователями, другие ассоциировались с католической традицией ошибочно, третьи, хотя и связаны своими истоками с

латинским Западом, но в славянской и русской среде получили особое осмысление и самостоятельное развитие, органично войдя в литургическую практику /памяти мч. Вита и перенесения мощей Николая Чудотворца из Мир в Бари/.

Вопрос о конкретных источниках и путях проникновения западных праздников в русские месяцесловы в каждом случае решается индивидуально. Создание Остромирова Евангелия, в календаре которого находятся наиболее ранние для русской традиции латинствующие памяти^связывают со скрипторием Изяслава, а западные мотивы в оформлении этой рукописи объясняют влиянием мастеров Гертруды, жены князя. Обнаружив в календаре Трирской псалтири, принадлежавшей Гертруде, те же западные праздники, что и в Остромировом Евангелии, мы усматриваем в данном манускрипте или других книгах Гертруды один из возможных источников информации для диакона Григория. С высокой степенью уверенности можно говорить о наличии среди протографов Архангельского Евангелия источника чешского происхождения. Заимствование Мстиславовым Евангелием редкой даже и для обычных католических календарей памяти святого мч. Виктора /22 января/ можно объяснить лишь знакомством с фундаментальными трудами по западной агиологии - Мартирологами.

Для правильного понимания религиозной ситуации й Древней Руси, при несомненно большей ее открытости к Западу в сравнении с позднейшей эпохой, необходимо подчеркнуть, что все подвижники, даты памятей которых даны русскими месяцесловами XI - нач.ХП вв. согласно латинской традиции, являются не собственно католическими, а общехристианскими святыми, но чествуемыми в разные дни Восточной и Западной Церквами.

Другим важным результатом является существенное расширение хронологических границ описываемого явления. Нами выявлена группа русских месяцесловов XII - XIV вв., также содержащих латинствующие

памяти: Синайский Апостол9ау.З9 кон.ХИ - нач.ХШвв., Типографское-7 Евангелие XIII в., Евсевиево Евангелие 1283 г., Апостол 1309 - 1312 гг. Распространенность западных праздников в южнорусских, галицко-волынских, псковско-новгородских рукописях, в роскошных кодексах и скромных манускриптах показывает, что данное явление не ограничивалось рамками одной - двух рукописей, вышедших из княжеских скрипто-риев.

При исследовании болгарских календарей кон.ХП - нач.XIV вв. нами установлены однородность состава латинствующих памятей в русских и южнославянских месяцесловах и довольно неожиданная тенденция к совместной встречаемости в болгарских рукописях западных и русских святых. Это заставляет предполагать первичность внесения латинствующих памятей именно в русские календари и вторичность их появления в болгарских - через посредство русских протографов.

Думаем, "латинство" русских календарей явилось следствием активных культурных связей Руси и Запада при Ярославе и Ярославичах, а терпимость к подобным отклонениям от византийского канона объясняется близостью эпохи Неразделенной Церкви.

В третьем параграфе /"Славянские праздники"/ рассматривается процесс внесения в древнерусские месяцесловы святых южных и западных славян. Наблюдение над частотностью упоминания славянских святых в древнерусских месяцесловах XI - нач. XIV вв. /результаты отражены в таблице № 3/ показывает, что их присутствие является не обязательным компонентом, а особенностью наших календарей. Показателен сам набор славянских святых. Кроме первых /кирилло-мефодиевских/ праздников, установленных славянами, упоминается только Иоанн экзарх Болгарский /ум. в 1-й четв.Х в./ При этом русским календарям не известны древние болгарские праздники перенесения мощей Струмицких мучеников /ионЛХ в./ и Климента Охридского /ум. 916/. Предполагаем, что это объясняется

неодинаковой интенсивностью связей Руси с разными регионами и культурными центрами на Балканах: культ Климента Охридского и Струмиц-ких мучеников возник в Македонии, тогда как деятельность Иоанна экзарха протекала в Восточной Болгарии - в Преславе.

Попытки ряда исследователей отождествить Григория "епископа Мисии" /упомянут 8 января в Остромировом Евангелии/ с тем или иным из болгарских иерархов признаны нами безосновательными - речь идет, безусловно, об искаженном титуле отмеченного в этот день в греческих рукописях известного византийского святого Григория Нисского.

Отсутствие дальнейшего пополнения русских месяцесловов болгарскими и сербскими святыми до самого конца XIV в. указывает на прекращение массового притока южнославянских рукописей на Русь.

Отдельно рассмотрены праздники чешских святых, совершенно неизвестные средневековым болгарским и сербским календарям. Включение их в русские месяцесловы является следствием прямых контактов Киевской Руси со странами Центральной Европы.

При анализе стратиграфии древнерусских месяцесловов выявлены следующие закономерности в расположении культурно-исторических слоев.

Славянские праздники присутствуют в той фуппе месяцесловов, для которой греческая традиция прерывается рано - на известиях до середины IX в. Основная группа месяцесловов, включающих византийские праздники 2-й пол.1Х - 1-й пол. X вв., напротив, не знает памятей славянских, но зато в ней представлены русские. Иными словами, культурно-исторические слои в месяцесловах Х1-Х11 вв. не накладываются один на другой, а располагаются по хронологии, последовательно сменяя друг друга. Месяцесловы, характеризующиеся стратиграфией первого типа /более ранние греческие + славянские праздники/, следуют Уставу Великой церкви/Остромирово, Архангельское, Типографское-1, Погодинское-

11 Евангелия/. Календари, в которых культурно-исторические слои расположены по второму типу /поздние греческие + русские праздники/, либо имеют образцом Студийский Устав, либо отличаются смешанным составом с преобладанием студийских памятей /Мстиславово, Юрьевское, Доб-рилово, Типографское-6, Одесское, Третьяковское Евангелия/. Сравнение фрагментов месяцесловов Реймсского и Пантелеймонова Евангелий с сохранившимися полностью календарями позволяет отнести их соответственно к первому и ко второму типу.

Анализ стратиграфии месяцесловов приводит к выводу, что за сменой культурно-исторических слоев реально стоит перемещение протографов го одной культурной среды в другую. Протографы месяцесловов первой группы, в которых византийские памяти не простираются далее 850-х гг., а славянские датируются 860-ми гг., должны были попасть в славянские земли одновременно с моравской миссией Кирилла и Мефодия. Протографы месяцесловов второй группы, где византийская традиция обрывается на известиях середины X в. и нет славянских праздников, попали на Русь непосредственно из Византии во второй половине X в. - скорее всего, в период Крещения Руси и становления русской церковной организации.

Проведенное в третьей главе, посвященной русским праздникам, сопоставление сведений календарей с другими источниками позволило уточнить и дополнить картину возникновения и развития культа русских святых.

Так, данные месяцесловов опровергают укоренившиеся в научной литературе мнения о соответствии праздника 11 мая освящению Киевской Софии в 1046 г. /на самом деле в 952 г./; об отношении даты 12 мая к повторному, а не к первоначальному освящению Десятинной церкви; о слабом будто бы интересе к культу Бориса и Глеба в Галицко-Волынской Руси и др. Нами предложена иная хронология установления /внесения в календари/ русских праздников: память Бориса и Глеба /24 июля/ - в 1072 г.,

а не при Ярославе Мудром, память перенесения мощей князей-страстотерпцев /2 мая/ - в 1115 г., а не в 1072 г., отдельная память князя Глеба /5 сентября/ - в XII в., не ранее 1115 г. Сопоставление сведений Киево - Печерского Патерика, Пролога и месяцесловов показывает, что причиной учреждения праздника перенесения мощей Феодосия Печерского/31 мая/ явились события 1091 г. Среди возможных факторов, определявших выбор д#я освящения киевского храма вмч.Георгия /26 ноября/, нами указаны памяти Климента папы Римского /25 ноября/ и освящения церкви св. Георгия в константинопольском квартале Кипариссы /26 ноября/. Сообщение месяцесловов об освящении Киевской Софии 4 ноября следует отнести к повторному освящению собора митрополитом Ефремом, подменившему и вытеснившему празднование первого освящения храма при Ярославе Мудром.

Единственным событием нецерковного характера, внесенным в месяцесловы XI - нач. XIV вв., является землетрясение 5 февраля 1107 г., совершенно выпавшее из поля зрения исследователей.

О существовании значительного пласта утраченных русских рукописей, послуживших протографами для южнославянских, свидетельствует более частое упоминание Феодосия Печерского в болгарских и сербских месяцесловах XIII - нач.XIV вв., чем в русских, равно как и одновременное появление праздника Николы Вешнего в календарях русских и южнославянских.

Наличие в старославянском Ассеманиевом Евангелии, относимом рядом исследователей и памятникам X в., русского праздника освящения церкви вмч.Георгия /26 ноября/, произошедшего в 1051-1054 гг., указывает на необходимость датировать эту рукопись 2-й пол. XI в. Включение памяти князя Михаила Черниговского и боярина Феодора /20 сентября/ в Евангелие РНБ р.п. 1.66, датируемое неопределенно XIII в., заставляет нас отнести эту рукопись ко 2-й его половине /не ранее 1246 г./

При всей популярности того или иного русского святого в обиходе, в церковной среде господствовало отношение к древним византийским праздникам как к главным, а к новым русским как к второстепенным. Из всех месяцесловов XI - нач.Х1У вв. лишь в двух случаях русский праздник поставлен впереди основного греческого.

Сведения о русских праздниках, содержащиеся в корпусе сохранившихся древнерусских месяцесловов XI - нач. XIV вв., обобщены и систематизированы в таблицах № 4 и № 5. Таблица № 4, помимо главной задачи - определения состава русских праздников, присутствующих в календарях XI - 1-й пол. XIV вв., и установления времени их появления в рукописях, позволяет проследить: 1/ распределение набора русских праздников по различным типам церковных календарей /месяцесловам, Прологам, Минеям и т.п./, 2/ типы календарей, в которых русские памяти появляются ранее других, 3/ соотношение репертуара и хронологии русских праздников в древнерусских и южнославянских календарях. В таблице № 5 представлены только месяцесловы XI - нач. XIV вв. и те русские святые, которые включены в этот тип календаря. Эта таблица, во-первых, позволяет дать характеристику и выделить особенности каждого отдельного месяцеслова, и во - вторых, проследить время и частоту упоминания в календарях того или иного праздника.

Месяцесловы являются ценным источником для изучения русско -балканских культурных связей. Значительная часть болгарских и сербских месяцесловов XIII - 1-й пол.XIV вв. включает русские праздники. Мы выделяем два этапа внесения русских святых в южнославянские месяцесловы: 2-я пол.XI в. и кон. XII - 1-я пол.XIII вв.

По хронологическим, географическим и тематическим параметрам русские праздники подразделяются на четыре группы, с разной степенью полноты представленные в месяцесловах. Древнейший пласт праздников, связанных с введением и утверждением христианства /памяти Ольги, ва-

рягов-мучеников, Владимира, освящения Софии в 952 г. и Десятинной церкви в 996 г./, представлен в достаточно поздних месяцесловах /не ранее нач.XIV в./ и совсем отсутствует в месяцесловах южнославянских. Наиболее широко и полно отражены древнерусскими месяцесловами праздники, установленные в период расчета Киевской Руси. Святые, канонизованные в этот период, были включены в состав болгарских и сербских календарей Евангелий и Апостолов /осенний Юрьев день 26 ноября, памяти Бориса и Глеба 24 июля и 2 мая, освящение храма св. Софии в Киеве 4 ноября, память Феодосия Печерского 3 мая, перенесение мощей Николая Чудотворца 9 мая/. В эпоху феодальной раздробленности инициатива учреждения новых праздников перешла на северо - востоке—к Владимиру и Ростову, а на севере - к Новгороду /а позднее и к Пскову/. Но судьба ростово-суздальских и новгородско-псковских праздников была неодинакова. Праздники, установленные Андреем Боголюбским и Всеволодом Большое Гнездо /Покров, перенесение мощей Леонтия Ростовского/, уже в ХШ в. приобретают характер общерусских, на что указывает их наличие в киевских, галицко-волынских и новгородских месяцесловах. Это не согласуется с традиционным представлением об учреждении этих праздников как чисто политических акциях владимирских князей, отражающих местные интересы. В южнославянские календари русские праздники периода феодальной раздробленности не включаются /единственное известное исключение— упоминание Покрова в сербском Ватиканском-4 Евангелии/. С необыкновенно быстрым и широким распространением праздников Покрова и Леонтия Ростовского контрастирует замедленное развитие культа новгородских святых XII в. - со значительным временным разрывом между началом местного почитания и официальной канонизацией /Никита и Аркадий епископы Новгородские, Варлаам Хутынский, Знамение Богородицы/. Эти праздники появляются в месяцесловах намного позднее, чем ростово-суздальские.

Изучение состава русских праздников в календарях рукописных книг XI - XIV вв., принадлежавших князьям и высшим церковным иерархам, показывает, что ни светская, ни церковная власть не стремились к обобщению и систематизации сведений о русских святых. Во время расцвета Киевского государства, когда русские праздники были только что установлены, задача их упорядочения вряд ли осознавалась. В период феодальной раздробленности унификации состава русских святых в месяцеслове препятствовало отсутствие политической и церковной централизации.

Осуществленное в четвертой главе полное аналитическое описание состава каждого из 12 сохранившихся русских месяцесловов Х1-ХП вв. позволило показать общее и особенное в содержании конкретных списков. Сравнение этих месяцесловов между собой, а также с календарями южнославянских и более поздних русских Евангелий и Апостолов, помогло нам выявить: 1/ списки, характеризуемые незначительным числом разночтений / Реймсского - Архангельского - Погодинского - 11 Евангелий, Юрьевского - Одесского - Добрилова Евангелий, Типографского-6 - Третьяковского - Погодинского-13 Евангелий/; 2/ списки, восходящие в определенных составных частях к общему протографу /Остромирова Евангелия -Охридского Апостола, Мстиславова - РНБ р.п.1.118 Евангелий, Погодинского-11 - Мирославова Евангелий, Третьяковского - Галицкого Евангелий/; 3/ списки, близкое сходство которых предполагает существование общего протографа /Архангельское - РГАДА РС № 816 Евангелия/ или прямое родство - в случае совпадения состава Юрьевского Евангелия 1119-1128 гг. и Евангелия 1323 г. /ГИМ Хлуд.29/, написанных в одном скриптории - новгородского Юрьева монастыря.

В заключении сформулированы общие'раооты, указаны перспективы дальнейшего исследования.

Главные наши итоги:

- проведена инвентаризация и научная систематизация достаточно объемного, иногда труднодоступного и всегда разнообразного по составу и характеру сведений корпуса источников, обозначаемых термином "месяцеслов";

- проанализирована своеобразная иерархия различных случаев словоупотребления понятия "месяцеслов": а/ как обобщенной системы праздников Православной Церкви, лишь частично и неполно представленной в любой конкретной рукописи; б/ как разновидности церковного календаря при книге определенного типа - Евангелии, Апостоле, Уставе, Обиходе и др.; в/ как жанра богослужебной литературы - календарно организованного указателя /конкорданса/ евангельских чтений на все /или некоторые/ дни церковного года;

- на заданном пределами темы жанровом и хронологическом пространстве /месяцесловы Евангелий Х1-ХП вв./ проведено фронтальное и всестороннее исследование данной категории источников - с точки зрения реального состава, истории сложения и последующей эволюции;

- прослежена стратиграфия древнерусских месяцесловов - с анализом каждого из составляющих их культурно - исторических слоев - византийского, славянского, русского, "латинского";

- выявлены закономерности и намечена периодизация развития месяцеслова в Русской Церкви на более длительном историческом интервале /XI - нач.XV вв./;

- охарактеризован - наиболее подробно для праздников русского происхождения - реальный источниковедческий ресурс данной категории памятников письменности.

Апробированные в данной работе методики и эвристические принципы применимы и ко всему комплексу русских месяцесловов разных веков и разных жанров - вплоть до эпохи их общецерковной и книгопечат-

ной унификации XVII - XVIII вв. История Русского Месяцеслова в полном объеме - перспективная и благодарная задача будущих исследований.

В наступившую эпоху возрождения интереса к духовной культуре изучение древнерусских месяцесловов, в сопоставлении с византийскими, южнославянскими и западными источниками, оказывается чрезвычайно актуальным и плодотворным в плане выявления - сквозь призму календарной традиции - путей миграции книг, идей и обычаев, культурных и политических связей Древней Руси.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Таинственный месяцеслов // Домострой. 1993, М 2. - 0,3 п.л.

2.0 родстве месяцесловов Остромирова Евангелия и Охридского Апостола // Записки Отдела рукописей Российской государственной библиотеки. М., 1995. Вып.50. - 0,4 п.л.

3. Месяцеслов Архангельского Евангелия 1092 г. // Архангельскому Евангелию 1092 года - 900 лет. М., 1995. - 0,4 п.л.

4. Одна из загадок месяцеслова Остромирова Евангелия // Румянцевские чтения. М„ 1996. 4.2. - 0,3 п.л.

5. Месяцеслов и именослов в Древней Руси // Там же. - 0,5 п.л.

6. Древнерусские месяцесловы XI - начала XII века как исторический источник // Письменная культура: источниковедческие аспекты истории книги. М., 1998. - 0,9 п.л.

7. О землетрясениях в греческих и древнерусских месяцесловах и об особенностях Холмского Евангелия XIII века // Записки Отдела рукописей Российской государственной библиотеки. Вып.51 / находится в печати/.

8. Особенности месяцеслова Евангелия Симеона Гордого 1343-1344 годов // Там же. /находится в печати/.

9. Праздник Воскресения Словущего в ранней русской литургической традиции // Богословские труды. Вып.35 /находится в печати/.

Отпечатано в ОАО «Перспектива» Адрес: 107014, Москва, ул. 2-я Боевская, д.З Тираж 100 экз. Заказ 140

Текст диссертации на тему "Месяцесловы древнерусских Евангелий XI - XII веков"

у

МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ ИМЕНИ М.В.ЛОМОНОСОВА

ЛОСЕВА ОЛЬГА ВИКТОРОВНА

МЕСЯЦЕСЛОВЫ ДРЕВНЕРУССКИХ ЕВАНГЕЛИЙ

XI - XII ВЕКОВ

Специальность 07.00.09 "Историография, источниковедение и методы исторического исследования"

Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Научный руководитель -доктор исторических наук доцент Н.С.Борисов

Москва -1999

ОГЛАВЛЕНИЕ Введение.........................................3

Актуальность проблемы и задачи исследования......3

Историография................................ 13

Обзор источников..............................28

Глава 1. Месяцеслов как тип календаря: структура,

состав и особенности...........................39

Глава 2. Культурно-исторические слои древнерусских месяцесловов..................................61

2.1. Византийские праздники.......................62

2.2. Праздники западного происхождения............ 81

2.3. Славянские праздники......................... 95

Глава 3. Русские праздники....................... 112

Глава 4. Описание месяцесловов Х1-ХП веков....... 161

Заключение....................................190

Источники..................................... 205

Использованная литература....................... 214

Список сокращений............................. 225

Приложения...................................227

ВВЕДЕНИЕ

Научная проблематика, связанная с исследованием древнерусских месяцесловов как специфичной, достаточно объемной категорией исторических источников, широка и многообразна. Месяцеслов представляет собой систему церковных праздников, определяющую порядок служб на все дни года с 1 сентября по 31 августа. Являясь важной составной частью древнейших памятников письменности, месяцеслов разделяет с ними выдающееся значение в истории языка и культуры.

В отличие от современного унифицированного церковного календаря, каждый древнерусский месяцеслов представляет собой неповторимое сочетание праздников и памятей святых, воспоминаний священных и исторических событий. Среди древнерусских месяцесловов XI- нач.Х1У вв. нет не только одинаковых, но и близко сходные друг с другом являются большой редкостью. Разнообразие их состава обусловлено различием источников, послуживших материалом для месяцесловов, происхождением и историей бытования их возможных протографов и, наконец, обстоятельствами возникновения данной рукописи.

Месяцеслов играет важную роль не только при изучении той рукописи, в составе которой он находится. Его данные могут быть важны и в общеисторическом аспекте: он зачастую сохраняет уникальную информацию о людях, событиях, катастрофах, явлениях природы. Более того, характер представлений о времени и истории является ключевым внутри каждой культуры, каждой религиозно ориентированной традиции. Иными словами, речь идет об огромном значении календаря, хронологии и сетки культурно-исторических знаков (имен, фактов, событий) в духовной жизни личности и общества, руководимых и регулируемых Православной Церковью.

Месяцесловы являются также богатым и маловостребованным источником по истории Церкви, представляя собой типично "стыковую" исследовательскую зону, связанную со многими вспомогательными дисциплинами церковно-исторического цикла - такими

как история календаря и пасхалии, эортология и историческая литур-гика, агиография и филология отдельных жанров русской и византийской письменности. Вместе с тем, изучение месяцесловов, по стержневому их положению в религиозно ориентированной культуре, неизбежно соприкасается с аспектами этнографическими и культурологическими: этнография и фольклор аграрно-магического крестьянского универсума, формирование национального и сословного именословов, генеалогия правящей верхушки.

Месяцеслов представляет большой интерес как исторический источник. В нем отражен широкий спектр исторических событий: военных побед, нашествий иноплеменных, оснований городов, освящений церквей, стихийных бедствий (пожары, землетрясения, выпадение с неба вулканического пепла). Месяцесловы иногда рассказывают о событиях более детально, чем летописи или другие источники. Так, в сообщении Лаврашевского Евангелия (нач.Х1У в.) о землетрясении ("трусе") 5 февраля 1107 г. указывается точное время этого происшествия: "плма(т) троусл оу Роусц^и 36мли еывша при кнаж^ньи Отополчи и Володилгьри и Двдв^ и ШлГОВ'Ь в л^(т) въ

.г. ча(с) нощи"1. Некоторые исторические факты нам известны только из месяцесловов. Например, освящение Киевской Софии при княгине Ольге 11 мая 952 г.2 или освящение Киевской Софии митропо-

о

литом Ефремом 4 ноября (год неизвестен) . По мнению исследователей, сообщение хронографов о крещении Руси при Владимире Свято-

т - 4

славиче 1 августа восходит к месяцесловнои традиции .

Месяцеслов может играть существенную роль при кодикологи-ческом изучении памятника, в составе которого он находится. В ряде случаев возможна более точная датировка рукописи или локализация ее происхождения на основе анализа наиболее поздних по времени

1 Friedelówna Т. Ewangeliarz Lawryszewski: monografía zabytku. Wrociaw, 1974. S.256.

2 Апостол 1307 г., ГИМ Син.722, л.166.

3 Апракос Мстислава Великого /Под ред. Л.П.Жуковской. М., 1983. С.234.

4 Рапов О.М. Русская церковь в IX - первой трети ХП в. Принятие христианства. М., 1988. С.242.

установления праздников. Так мнение ряда авторов, относящих старославянское Ассеманиево Евангелие к памятникам X в.1, опровергается наличием в его месяцеслове 26 ноября русского праздника освящения церкви вмч.Георгия, произошедшего в Киеве в 1051-1054 гг. Из этого следует, что Ассеманиево Евангелие никак не могло быть написано ранее середины XI в. Одним из аргументов в пользу росто-во-суздальского происхождения двух Евангелий ХШ в. (ЕИМ Арх.1 и НБ МЕУ 2 Ag.80) является присутствие в них местных праздников, установленных Андреем Боголюбским и Всеволодом Большое Гнездо (Покров, Спас Всемилостивый, перенесение мощей Леонтия Ростовского)

Иногда просматривается более или менее непосредственная связь между оформлением рукописи и содержанием месяцеслова. Например, западное влияние, прослеживаемое искусствоведами в миниатюрах и инициалах Остромирова Евангелия, и "латинствующие" памяти его месяцеслова позволяют сделать вывод об отражении в Остромировом Евангелии "культурной программы" Изяслава Яро-славича4, женатого на Гертруде-Елизавете Польской - родственнице германских Оттонов.

Состав любого календаря определяется наличием или отсутствием в нем местных по происхождению праздников наиболее значительных религиозных центров (Константинополь, Иерусалим и др.) Местные праздники позволяют определить культурно-историческую среду, в которой был создан протограф месяцеслова, а отражение в

Джурова А., Станчев К., Япунджич М. Опис на славянските ръкописи във Ватиканската библиотека. София, 1985. С.52.

2 Kurz J. Evangeliarum Assemani: codex Vaticanus 3 slavicus glagoliticus. Pragae, 1955. Т.П. F.127b.

3 Князевская O.A. Рукопись Евангелия ХШ в. из собрания Московского Университета //Рукописная и печатная книга в фондах Научной библиотеки Московского Университета. М., 1973. Вып.1. С.17-18.

4 Лисовой H.H. Остромирово Евангелие как исторический источник //Остромирово Евангелие 1056-1057. Л.-М., 1988. С.12-14.

месяцеслове различных традиций, отложившихся в пластах, хронологически сменяющих друг друга, может указать путь передвижения протографов. Т.е. становится возможным определить регионы и отдельные культурные центры, откуда по преимуществу шел приток богослужебных книг на Русь.

В связи с этим при анализе древнерусских календарей наиболее важным оказывается выявить в них следующие категории праздников: памяти Православного Востока (общецерковные или местные: константинопольские, иерусалимские, антиохийские или др.), славянские (как общеславянские или кирилло-мефодиевские, так и сугубо региональные: болгарские, сербские, чешские), собственно русские, а также "латинствующие" (т.е. присутствующие в католических календарях и не встречающиеся в греческих).

Но для правильного использования месяцеслова как источника необходимо предварительно выявить, исследовать и структурировать сам корпус памятников, обобщаемых понятием "древнерусский месяцеслов". В этом и заключается цель нашей работы.

Объектом исследования является месяцеслов как календарно упорядоченная система праздников - событий священной и гражданской истории, представленных в специфической форме церковных "памятей". Эта система находит конкретное воплощение в календарных разделах различных богослужебных книг: Евангелий, Апостолов, Уставов, Обиходов и др. Предмет исследования представляет собой корпус однородных источников - календарных разделов древнерусских Евангелий XI-ХП вв. Такой выбор обусловлен тем, что древнейшие месяцесловы находятся преимущественно в составе Евангелий. Сохранилось 12 Евангелий с месяцесловами, датируемых XI-ХП вв. В качестве дополнительного источника нами привлекается весь комплекс древнерусских месяцесловов ХШ-Х1У вв., находящихся в составе Евангелий и Апостолов, - 29 рукописей. Кроме того, мы старались охватить как можно более широкий круг южнославянских источников - старославянских, болгарских и сербских месяцесловов. Опосредующее балканское звено в ряде случаев помогает пролить свет на историю возникновения и формирования исследуемого древ-

нерусского месяцеслова.

В 1-й главе данной работы месяцеслов рассматривается как особый тип источника, отличающийся от других видов календарей, как по структуре, так и по содержанию. Исследуются внешние и внутренние параметры месяцесловов: их место в составе богослужебных книг, композиция и внутреннее членение, объем и характер содержащейся информации. Ставятся проблемы классификации и периодизации древнерусских месяцесловов. Анализируются количественные характеристики месяцесловов: число дней и праздников в каждом памятнике, сводный перечень праздников с выявлением таких его составляющих как "литургическое ядро", уникальные памяти и др.

Тема 2-й и 3-й глав - культурно-исторические слои древнерусских месяцесловов, анализ их содержания и закономерностей расположения (византийские, славянские, русские праздники, а также памяти западного происхождения). По соображениям скорее композиционного, чем методологического характера, русские праздники выделены в отдельную главу.

В 1-м параграфе 2-й главы мы ставим задачу проследить влияние на состав византийских праздников в месяцесловах таких авторитетных образцов как богослужебные Уставы - Великой церкви, Студийский и Иерусалимский. А также установить время обособления древнерусских месяцесловов от византийской календарной системы и выявить последующие этапы внесения групп новых греческих праздников в русские рукописи.

Во 2-м параграфе рассматриваются праздники западного происхождения, содержащиеся в древнерусских месяцесловах. Уточняется их состав, причины и возможные источники заимствования.

3-й параграф посвящен исследованию славянских праздников. Их появление или отсутствие в месяцесловах отражает интенсивность русско-славянских книжных связей. Поэтому для нас особенно важно очертить круг этих праздников и установить время их включения в русские календари.

В 3-й главе изучается процесс формирования пантеона русских

святых. Необходимость специального исследования русских праздников становится очевидной при обращении к существующим археографическим описаниям рукописей. Даже самые авторитетные и солидные издания содержат многочисленные недочеты и неточности в данной области. В них обычно либо умалчивается о наличии русских праздников, либо указывается только часть русских святых1. Иногда, наоборот, в число праздников, установленных Русской Церковью, ошибочно включают общехристианские. Так к русским праздникам причислена память апостола Андрея, отмечаемая 30 ноября и в греческой и в латинской церкви2. Недоразумение вызвано тем, что в Прологе 2-й редакции в этот день в честь данного праздника читается русское произведение - Сказание о хождении на Русь Андрея Первозванного. Но сам праздник апостола Андрея содержится в древнейших христианских календарях.

Нами собраны и систематизированы все сведения о русских праздниках, содержащиеся в корпусе древнерусских месяцесловов и других богослужебных книг XI - нач.Х1У вв., организованных по календарному принципу: служебных Миней, Стихирарей, Кондакарей, Прологов. Привлечение и обобщение рукописного материала позволяет в ряде случаев решить спорные вопросы о времени канонизации и развитии культа тех или иных русских святых. Некоторые пробелы позволяют восполнить южнославянские календари, в которых иногда имена русских святых появляются раньше, чем в сохранившихся русских рукописях.

В 4-й главе дается описание каждого из 12 месяцесловов XI-ХП вв. Особое внимание уделяется при этом специфическим чертам, отличающим данную рукопись от других списков месяцеслова, а также поиску наиболее близких по составу и, возможно, родственных календарей.

1 Сводный каталог славяно-русских рукописных книг, хранящихся в СССР: XI-ХШ вв. М., 1984. С.90, 93, 97, 109, 142, 167-168, 211, 222-223, 248-250, 293, 295, 346.

2 Каталог славяно-русских рукописных книг Х1-Х1У вв., хранящихся в ЦГАДА СССР. М., 1988. Вып.2. С.153, 155-157, 159, 161, 163.

За рамками данного исследования оставлена значительная по объему предварительная работа по идентификации упоминаемых в месяцесловах лиц и событий. Т.к. многие праздники, встречающиеся в древних рукописях, не отражены в современном церковном календаре, то часто необходима их филологическая и историческая "расшифровка". Примером служит догадка А.Х.Востокова, что в Остромировом Евангелии за формулировкой "па(т) ст(о)мо\" Геиетлию и мъноз^х1*" (И мая) скрывается праздник "рождения города" (по-гречески: ГеугОАлоу тцс; лбХещ), т.е. основания Константинополя в 330 г.1

Насколько важна точная идентификация указанных в календарях праздников, показывают многочисленные курьезы, возникающие при прочтении рукописей. Например, вышеупомянутый праздник рождения Константинополя (11 мая) называется в славяно-русских месяцесловах по-разному: "рождество града", "сделание града", "священие града" и, наиболее часто, "бытие Царьграда". Болгарские ученые Е.Коцева и А.Атанасов, читая вместо "бытие" - "битие", трактуют это

о

событие как "убийство" в Константинополе . Иногда неверная интерпретация праздников служит основанием для сложных научных построений. Одним из ярких примеров является датировка Ассеманиева Евангелия, предложенная В.Ивановой-Мавродиновой и А.Джуровой. На полях этой глаголической рукописи среди кириллических приписок ХП-ХШ вв. фигурирует память "стго Никола " (20 мая)3. Исследовательницы считают, что речь идет о константинопольском патриархе Николае Мистике (ум.924), и делают заключение о возникновении протографа Ассеманиева Евангелия до смерти этого святого -

1 Остромирово Евангелие 1056-1057 года/Изд. А.Х.Востоковым. СПб., 1843. С.295.

2 Коцева Е., Атанасов А. Цариградският месецослов от X век и календари в български пись-мени паметници //Хиляда и осемдесет години от смъртта на св.Наум Охридски. София, 1993. С.220.

3 Асеманиевото Евангелие: факсимилно издание. София, 1981. Л.Нбоб.

ок.920 г.1 Однако память Николая Мистика праздновалась не 20, а 16 мая и была совершенно незнакомой месяцесловам славяно-русских Евангелий и Апостолов XI - нач.Х1У вв., как и памяти большинства константинопольских патриархов Х-Х1 вв. А.Минчева справедливо обратила внимание на несоответствие календарной формулировки: отсутствие соответствующего патриаршего титула и традиционное обозначение "святым Николой" Николая Чудотворца архиепископа Мир Ликийских. Поэтому А.Минчева предположила, что здесь подразумевается праздник перенесения мощей Николая Чудотворца из Мир в Бари в 1087 г., отмечаемый 9 мая2. Однако при знакомстве с рукописными календарями оказывается, что 20 мая праздновалось другое событие, связанное с этим святым, - рождество Николая Мирликий-ского. Этот праздник не вошел в современные календари, но получил широкое распространение в болгарских месяцесловах ХШ в., современных кириллическим припискам Ассеманиева Евангелия (Еванге-

о

лие из Парижской Национальной библиотеки № 25 , Апостол НБКМ № 8824 и др.) Таким образом, приписка 20 мая никак не может в данной ситуации служить датирующим признаком.

Не менее важно выделение из перечня святых и событий, помещенных под одним числом, самостоятельных праздников. Невнимательность при распознавании различных святых, чествуемых в один день, приводит к таким казусам как преподнесение в качестве общего празднования памятей "Трофима, Савватия, Доримедонта, Феодора, Давида, Константина" (18 сентября)5, хотя первые трое являются му-

1 Иванова-Мавродинова В., Джурова А. Асеманиевото Евангелие: старобългарски глаголически паметник от X век. София, 1981. С.25.

2 Минчева А. Ассеманиево Евангелие - важный источник о староболгарской культуре //Старобългаристика. 1983. № 2. С.92.

J Martinov J. Annus ecclesiasticus graeco-slavicus. Bruxellis, 1863. P.337.

4 Коцева E., Атанасо