автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19
диссертация на тему: Метафора как компрессированный компонент перевода: деятельностный аспект
Полный текст автореферата диссертации по теме "Метафора как компрессированный компонент перевода: деятельностный аспект"
На правах рукописи Губернаторова Элина Викторовна
МЕТАФОРА КАК КОМПРЕССИРОВАННЫЙ КОМПОНЕНТ ПЕРЕВОДА: ДЕЯТЕЛЬНОСТНЫЙ АСПЕКТ
Специальность 10.02.19 - теория языка
АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук
Барнаул - 2003
Работа выполнена на кафедре «Язык массовых коммуникаций и редактирование» Алтайского государственного университета
Научный руководитель:
доктор филологических наук, профессор ВЛ. Пищальникова
Официальные оппоненты: доктор филологических наук,
профессор Ю.Н. Караулов; кандидат филологических наук, доцент Т.Г. Пшенкина
Ведущее учреждение:
Институт языкознания РАН
Защита состоится « » июня 2003 г. в 40 часов на заседании диссертационного совета Д 212.005.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора филологических наук в Алтайском государственном университете (656049, г. Барнаул, ул. Димитрова, 66).
С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Алтайского государственного университета.
Автореферат разослан « 29 _» 2003 г.
Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат филологических наук, доцент
Е.В. Лукашевич
А
S03I
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Неиссякаемый научный интерес к метафоре как компоненту речевого произведения связывается с новыми путями исследования ее функционирования в концептуальной системе индивида. Рассмотрение перевода как особого речемыслительного процесса, нацеленного на понимание и реконструкцию авторского смысла вообще и метафорического в частности, может выявить новые аспекты проблемы понимания смысла метафорического компонента текста. Несмотря на многочисленные попытки обнаружить сущностные свойства когнитивной метафорической структуры, предпринятые как в отечественном (К.И. Алексеев, Н.Д. Арутюнова, В.Н. Ба-зылев, Н.Ф. Крюкова и др.), так и в зарубежном (G. Fauconnier, J. Grady, M. Jonson, G. Lakoff, M. Turner и др.) языковедении, в науке нет единого мнения о совокупности онтологических свойств этого объекта. В диссертации предлагается путь исследования функциональной динамической синергетической метафорической структуры в концептуальной системе индивида, идущий от переводческих моделей/стратегий понимания смысла метафоры, эксплицирующихся в переводных версиях информантов. Существует и проторенный путь исследования метафоры - изучение конкретных проявлений метафорической когниции автора, метафор художественного текста как ее материализаций. Оба эти пути не исключают друг друга, однако в работе отдано предпочтение изучению метафоры как компрессированного компонента переводческой деятельности. Мы отдаем себе отчет в том, что полный отказ от традиционного пути исследования метафоры не только невозможен, но и нецелесообразен. Использовав перспективные возможности принципа дополнительности, мы предпринимаем попытку интегрировать оба названные подхода и приоритетным считаем именно интегративный подход как наиболее продуктивный в рамках психолингвистической парадигмы. Актуальность работы определяется следующим: 1) необходимостью интеграции подходов при изучении проблемы соотношения вербальных и ментальных структур. Язык, как известно, принимает участие в переработке, хранении и передаче интериоризированной информации. Когнитивная отечественная лингвистика, на ряд постулатов которой мы опираемся в настоящем исследовании, декларирует своей первоочередной задачей изучение
РОС. НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА j СПетервя»,, '
оэ mj^ijj
категорий и единиц языка как способов упорядочения знаний, хранения масштабных объемов сведений, воспроизводства присвоенной информации в оптимальных формах, а также режимов поиска по установлению связей в ходе творческой речемыследеятельности;
2) необходимостью изучения специфики когнитивного аспекта переводческой деятельности и отдельных ее составляющих, что позволяет найти новые основания теории перевода, соответствующей современным воззрениям на речевую деятельность.
Объектом диссертационного исследования является метафора иноязычного художественного текста.
Предмет исследования - способы представления рассматриваемого феномена в тексте перевода.
Научная новизна исследования заключается в следующем: во-первых, в работе впервые теоретически и экспериментально доказано, что метафора - универсальное динамическое компрессированное смысловое образование, когнитивные составляющие которого можно смоделировать. В нашем диссертационном исследовании впервые экспериментально доказан факт функционирования метафоры иноязычного художественного текста как динамической когнитивной структуры в концептуальной системе реципиента-переводчика. Во-вторых, при анализе метафоры как средства компрессии смысла применялись верифицированные данные нейрофизиологических, психофизиологических, психолингвистических исследований. Они позволили доказать, что метафора является одной из форм реализации универсального ментального механизма компрессирования смысла, сущность которого заключается в способности «сворачивать» эмоциональную энергию языковых структур и структур ментальных в структуры метафорической когниции. Найдя соответствующую материальную форму воплощения, эти вербально-авербальные комплексы становятся относительно стабильными, а потому способными компрессироваться в относительно устойчивые образования. В-третьих, в работе осуществлена интеграция двух подходов к исследованию смысловой метафорической целостности: подход, изучающий отдельные элементы как составляющие структуры объекта исследования, и другой, акцентирующий взаимодействие, взаимоотношения, синтез входящих в состав целого компонентов. При первом подходе акцентируется изучение количественных и качественных характеристик отдельных составляющих, при втором - качественно новое смысловое
образование, содержание которого невыводимо из характеристик/значений отдельных компонентов.
Цель диссертационного исследования - выявление специфики метафоры как средства компрессированного представления смысла. Универсальность метафорической компрессии аргументируется сопоставлением исходного и переводного текстов.
Достижение поставленной цели предполагает последовательное решение нескольких задач:
1. Определить основные тенденции исследования метафоры как когнитивного феномена, что позволит представить основные вопросы, связанные с изучением механизма компрессирования смысла в метафоре.
2. Соотнести нейрофизиологические и психолингвистические положения, способствующие изучению метафоры как компрессированного компонента переводческой деятельности в рамках дея-тельностного подхода.
3. Экспериментально проверить гипотезу о том, что доминанта метафорического текстового комплекса адекватно понимается большинством респондентов.
4. Экспериментально проверить существование сходных механизмов восприятия иноязычного текста и встречного порождения текста перевода. Это позволяет аргументировать универсальность метафорической компрессии.
Специфика поставленных цели и задач обусловила использование следующих методов и приемов исследования: компонентный, контекстуальный, концептуальный анализы. Компонентный анализ нацелен на выявление семного состава значения языковых единиц, а также на установление дефиниций лексем в русских и английских толковых словарях. Контекстуальный анализ устанавливает структурно-смысловые связи отрывка художественного произведения. Концептуальный анализ способен выявить динамику метафорических компонентов через актуализацию гибкости когнитивных структур.
Теоретическая значимость диссертационного исследования определяется аргументацией представления о метафоре как компрессированной вербальной познавательной структуре, на основе которой совершается не только понимание и фиксация познанного, но и процессы встречного, адекватного исходному, ре-чесмыслопорождения, построения встречной смысловой
структуры, инвариантной исходной. Это имеет существенное значение как в целом для метафорологии, так и для становления теории перевода, соответствующей современным воззрениям на речевую деятельность. Процесс перевода метафоры рассматривается как построение концептуальной модели, инвариантной исходной, детерминирующей способ интерпретации авторского фрагмента окружающей действительности при синхронной репрезентации стабильного компонента структуры и активизации латентных ментальных признаков, что предусматривает установление реципиентом-переводчиком соотношения гибких/нестабильных и жестких/стабильных компонентов метафорической модели. Проблема метафоры как структурного компонента концептуальной системы автора, его речемыслительного процесса и структурирующего компонента концептуальной системы реципиента-переводчика рассматривается при этом как частное проявление общей проблемы понимания, взаимоотношения языка и сознания, мышления и речи.
Практическая значимость работы состоит в возможности использования материала в разработке спецкурсов и пособий по проблемам психолингвистики, лингвосинергетики, когнитивной науки. Результаты работы могут продуктивно применяться на занятиях по анализу текста и практическому переводу.
Материалом исследования послужили метафорические контексты из рассказов Дж. Джойса и Р. Брэдбери. Выбор материала обусловлен, во-первых, наличием опубликованных вариантов перевода метафорических отрывков текста оригинала, во-вторых, личными литературными пристрастиями исследователя.
На защиту выносятся следующие положения:
1. Метафора является одной из форм реализации универсального ментального механизма компрессирования смысла, сущность которого заключается в способности «сворачивать» эмоциональную энергию язьпсовых структур и структур ментальных в специфические структуры метафорической когниции.
2. Метафора - компрессированная вербальная структура, на основе которой совершаются не только понимание и фиксация познанного, но и процессы встречного, адекватного исходному, ре-чесмыслопорождения.
3. Метафорические структуры - это гибкие структуры, актуализирующие латентные связи между компонентами.
4. Метафорический контекст выявляет гомоморфизм различных уровней текста в процессе структурирования доминантного личностного смысла автора при переводе.
5. Метафора обусловливает адекватность перевода вследствие способности регулировать протекание синергетических процессов в концептуальной системе, реципиента, ограничивая множественность путей их развертывания.
Достоверность и объективность результатов исследования определяется, во-первых, объемом фактического языкового материала. В ходе работы над диссертацией методом сплошной выборки из аутентичных источников отобрано свыше 100 метафорических контекстов и столько же их опубликованных переводных вариантов, во-вторых, количеством проанализированных теоретических источников, представляющих проблемы концептуализации и категоризации знания (211). В-третьих, надежность экспериментальных данных обеспечивает анализ выполненных заданий анкет 167 респондентов первого этапа и 183 - второго этапа эксперимента, а также 50 анкет носителей американского варианта английского языка.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, библиографического списка (211 наименования, 5 источников фактического материала и 5 словарей) и приложений.
Апробация работы. Основные положения исследования в виде докладов, выступлений, сообщений излагались на краевой научно-практической конференции, посвященной памяти профессора И.А. Воробьевой (Алтайский государственный университет, 1998 г.), на межвузовской научно-методической конференции «Гуманитарное образование в высшей школе: вызовы и ответы» (Алтайский государственный университет, 2000 г.), на II Всероссийской научно-технической конференции «Философия, методология и история знаний - 2002» (Алтайский государственный университет, 2002 г.). Апробация отдельных частей работы проходила на аспирантских объединениях в Алтайском государственном университете в 1999-2002 гг., а также на заседаниях кафедры «Язьпс массовых коммуникаций и редактирование» (Алтайский государственный университет).
По теме диссертации имеется 6 публикаций.
СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во введении заявлена необходимость интеграции трех парадигм - психолингвистической, когнитивной и синергетической, поскольку обнаружение коррелирующих элементов нейрофизиологических, ментальных и речевых процессов, как оказалось, может способствовать продвижению в понимании сущности метафоры как компонента переводческой деятельности. Кроме того, акцентируется ряд положений А.А. Потебни, Л.С. Выготского, развивающихся в современной психологической парадигме и не противоречащих новому аппарату лингвистического исследования, а также обосновывается перспективность применения положений данных концепций при изучении переводческой деятельности и отдельных ее компонентов. В связи с этим представлены некоторые положения концепции распредмечивающего понимания Г.И. Богина
Глава 1 «Исследование метафоры как когнитивного феномена в современном языковедении» посвящена обзору эволюции взглядов на феномен метафоры как познавательной структуры в теории языка. Изучение развития взглядов на метафору как когнитивный феномен позволил выявить возможность и важность изучения метафоры как смысловой компрессии текста. Краткий анализ концепций Аристотеля, Ф. Ницше,- Э. Кассирера, А. Ричардса, М. Блэка, Дж. Лакоффа и М. Джонсона послужил теоретической базой для определения ситуации изученности метафоры как средства смысловой компрессии в современном языковедении. В связи с этим акцентируем наиболее важные положения указанных концепций.
1. Ведущим механизмом образования когнитивной метафорической структуры признается аналогия неконвенционального порядка. Метафоризация - способ аналогизирования. Это одно из немногих общепризнанных положений при изучении метафоры.
2. Интегративная функция мышления человека способна соединить в единое смысловое целое то, что раздроблено, чужеродно, благодаря актуальному для продуцента интегративному признаку, объединяющему в гомоморфное метафорическое смысловое целое гетерогенные конвенциональные единицы языка Этот значимый для автора признак принципиально доступен для восприятия и понимания реципиентом благодаря наличию эмоционального компонента. Важным для нас является положение о единстве мотива и эмоции, детерминирующих процесс речесмыслопорождения.
3. Языковые выражения моделируют реалии окружающей действительности, а потому метафора - это авторская модель познания реальности, инициирующая встречное порождение модели, инвариантной исходной. В метафоре заложен, предопределен способ понимания ее смыслового содержания. А это значит, что преобладающие стабильные/ нестабильные компоненты метафорического текстового комплекса поддаются переводческой рефлексии.
4. Метафора - оптимальная языковая форма, которая, означивая континуальность мыслительной деятельности, в компрессированном виде представляет смысл.
5. Смысловая целостность метафоры невыводима из отдельных системных значений входящих в нее компонентов. Введение стабильного в метафорический фрагмент провоцирует, предопределяет порождение нестабильного.
6. Процессы мышления в значительной степени метафоричны. А если это так, то принципиально возможно построение вторичной метафорической компрессированной когнитивной модели в концептуальной системе переводчика, базирующейся на первоначальной/авторской.
Изученные нами труды по метафоре можно условно разделить на две категории: семантические (лексическая и синтаксическая семантики) и когнитивные. Нам близка позиция сторонников психологического подхода к метафоре, рассматривающих ее как нерасторжимое единство вербального и образно-ассоциативного, вербального и авербального. Наше исследование представляет собой очередную попытку приблизиться к пониманию сущности механизма взаимодействия языковых и ментальных структур. Нам близки утверждения психолингвистов о том, что сегодня следует понимать метафору как лингвоментстъный феномен, феномен когнитивный, а важнее - концептуальный, поскольку метафорическая когнитивная структура включает в компрессированном виде всю совокупность латентных и стабильных признаков, организованных по принципу «ядро - периферия». Исходная метафорическая модель тем самым стимулирует актуализацию гибкости когнитивных структур реципиента-переводчика, нацеленных на постижение авторского способа концептуализации фрагмента реальности.
При интерпретации метафорического смысла исходного фрагмента текста в концептуальной системе реципиента-переводчика необходимо активизируются гибкость когнитивных структур,
способность к моделированию гибких конфигураций смысла, коррелирующих с исходными.
Полагаем, что доминанта метафорического текстового комплекса понимается большинством реципиентов в силу деятельности механизма аналогии, базового для встречной смыслопорождающей деятельности переводчика. Другое дело, что степень погружения в авторскую метафорическую модель вариативна. Переводческий успех метафорического фрагмента текста напрямую зависит от степени глубины/проникаемости в специфику авторской когниции через языковой репрезентант.
Метафора - это оязыковленное «значащее переживание» (термин Г.И. Богина) смысла, эмоционально-смысловой компрессированный комплекс. Метафора исходного текста стимулирует рефлективные процессы, оптимизирует креативные процессы порождения встречного текста. Именно поэтому метафора является средством выхода на значащее авторское переживание, его смысл, а следовательно, специфику когниции художника слова.
Компрессия энергии (эмоциональной энергийности), информации (смысла), вещества (внешней формы знака) определяет эволюцию динамической системы. Именно это свойство присуще реально функционирующему феномену (метафоре). Исходная метафорическая компрессия детерминирует динамизм встречной концептуализации фрагмента мира на базе первичного. Этап перехода от интерпретации авторской модели к порождению встречной компрессии смысловых структур эксплицирует динамический характер встречной концептуализации.
Изучение работ в области метафорологии обнаруживает настоятельную необходимость междисциплинарных исследований процесса метафоризации. Использование верифицированных данных смежных наук при изучении процессов метафорической когниции, а также метафоры как необходимого «ознаковления» познанного способствует решению этой задачи.
Глава 2 «Некоторые нейрофизиологические и психолингвистические основания исследования метафоризации как познавательного процесса» посвящена поиску ответов на вопросы, как извлекается, перерабатывается, интерпретируется информация, поступившая в концептуальную систему реципиента-переводчика извне в виде метафорического фрагмента художественного текста, какие нейрофизиологические, психофизиологические, психолин-
теистические процессы предопределяют переводческий успех в восприятии и порождении встречного смыслопостроения инвариантного/адекватного исходному.
В этой главе метафора изучается как одна из форм реализации деятельности универсального ментального механизма компрессирования смысла, сущность которого заключается в способности «сворачивать» эмоциональную энергию языковых структур ментальных в структуры метафорической когниции. Метафорическая когниция как вербально-авербальный континуум является относительно устойчивым компрессированным образованием.
Динамичность как главный принцип работы мозговых структур определяет экономичность и гибкость мозга. Познавательная модель, представленная метафорой, является лингвоментальным коррелятом принципа экономичности, свойственного нейрофизиологическим системам.
Функционирование метафоры соотносимо с принципами работы функциональной системы открытого типа, а потому внешняя форма фиксации значения слова как стабильного компонента - жесткое звено данной системы, а метафорический смысл как нестабильный компонент - гибкое. Метафора - «дрейфующее» нестабильно-стабильное компрессированное смысловое образование. Синергети-ческая природа метафоры проявляется в неравновесном, неустойчивом соотношении жесткого и гибкого, стабильного и нестабильного. Именно это и предопределяет принципиальный динамизм когнитивной метафорической структуры.
В функционировании любой динамической системы существует стадия, на которой связи между элементами деятельности стабилизируются. Именно на этой стадии включается механизм компрессии. Метафоризация как континуальный ментальный процесс фиксируется, дискретизируется в метафоре как проявлении компрессии, а именно компрессии мыслительной и языковой, обладающей эмоциональной энергийностью. В метафоре компрессируется нестереотипное познание фрагмента реальности и эмоциональная энергия языка. Метафора для продуцента текста устойчива, поскольку в его концептуальной системе компрессируется уже осознанный и репрезентированный вербально фрагмент познания действительности. Для реципиента метафора иноязычного художественного текста в процессе понимания неустойчива. Именно момент неустойчивости, преобладающий первоначально, «запуска-
ет» креативную деятельность реципиента. В результате переводческой рефлексии переведенная метафора исходного текста встраивается в концептуальную систему переводчика, становится его принадлежностью, а следовательно, стабилизируется, компрессируется в ней. Метафора становится относительно устойчивым компонентом концептуальной системы переводчика. Таким образом, метафора - компрессированная вербальная структура, на основе которой совершаются не только понимание и фиксация познанного, но и процессы встречного, адекватного исходному, речесмыслопорож-дения.
Полагаем, что механизм компрессии, базирующийся на всеобщей интегративной функции мозга/мышления, составляет основу структуры когнитивной модели, представляющей процесс метафо-ризации. Суть данного механизма заключается, с одной стороны, в компрессии нестабильного, неосознаваемого ментального содержания в процессе метафоризации, в метафоре-феномене. Она образует устойчивый, цельный, синкретичный образ фрагмента окружающей действительности. Одновременно в метафоре репрезентируется отрефлексированный смысл. Основу структуры когнитивной метафорической модели (метафоры-конструкта) составляет ментальное содержание, ставшее стабильным. Когнитивная метафорическая структура фиксируется в паттернах как нейрофизиологических коррелятах слов. В соотношении нестабильного ментального содержания со стабильным дискретным языковым знаком и выявляется компрессированность смысла.
Рассмотрев психолингвистические основания исследования метафоры как компрессированного компонента переводческой деятельности, мы пришли к выводу, что образы действительности -идеальные психические образования, характеризующиеся процес-суальностью и динамичностью, - способны, интегрируясь между собой, порождать относительно устойчивые объединения. Такие связи на базе определенного интегративного признака, вербализованные метафорически, воспринимаемы, но никогда вполне не осознаются реципиентом, а потому не всегда переданы в переводных версиях. За представленной метафорической комбинацией языковых знаков стоит специфически пережитый цельный, компрессированный образ окружающей действительности.
Образ восприятия как континуум и знаки языка как дискретные репрезентанты мыслительного содержания моделируют реаль-
ность. Таким образом, метафора как уникальное образование, совмещающее континуумы и дискреты, является авторской моделью познания окружающей действительности. Перевод метафоры текста оригинала - также модель, но только производная от исходной, в оптимальном случае - инвариантная ей.
Комбинация конвенциональных семиотических единиц (метафора) становится деятельностной системой, цель которой -встречное порождение смысла. Тогда устоявшиеся значения лексем, входящих в метафорический фрагмент, интегрируются в новое нетрадиционное смысловое образование. Новое качество интеграции заключается в том, что нестабильные элементы, самоорганизуясь, компрессируются, образуя структуру, коррелирующую с исходной.
Трактовка перевода как деятельностного процесса предполагает возникновение его из потребности мотивационного образа результата (текста перевода), который создается при восприятии и рефлексии над метафорическим контекстом, в том числе и целенаправленно. Благодаря метафоре художественного текста и только «в ней» достигается намеченная в начале переводческой деятельности цель по реконструкции авторского смысла метафорического контекста. Метафора как динамический компонент переводческой деятельности направляет деятельностный процесс перевода.
Между стабильным и нестабильным в исходной метафоре осуществляется компрессированный процесс смыслопорождения, процесс встречного порождения высказывания на базе исходного. Между ними устанавливается новая связь неконвенционального характера, предопределенная структурой текста оригинала. Таким образом осуществляется переводческая деятельность.
Глава 3 «Экспериментальное исследование метафоры как способа компрессии смыслов в исходном тексте и тексте перевода» посвящена описанию эксперимента, который состоял из двух этапов. Кроме того, в главе анализируются исходные метафорические контексты и их опубликованные варианты, а также обосновывается исследовательская версия перевода как наиболее предпочтительная.
Плодотворным путем исследования феномена метафоры как функциональной синергетической системы представляется сравнительное изучение функционирования метафоры в эксплицированных переводных версиях респондентов, а также опубликованных
вариантах перевода. При этом выявляются: 1) роль метафоры в репрезентации смысловой доминанты текста; 2) компрессированное!!» смыслов, репрезентированных метафорой; 3) динамизм метафорических структур; 4) определенные предпочтения в реализации тех или иных переводческих стратегий метафоры. Обращение к экспериментальному изучению функционирования метафоры в концептуальной системе реципиента-переводчика связано с необходимостью верификации гипотезы исследования: доминанта метафорического текстового комплекса адекватно понимается большинством реципиентов-переводчиков.
Доказательства выдвинутой гипотезы были получены при экспериментальном исследовании метафорических контекстов (30) из рассказов James Joyce «Eveline», «The Dead», «The Sisters», Ray Bradbury «A Sound of Thunder», «The Golden Apples of the Sun», «The End of the Beginning», «A Scent of Sarsaparilla», а также при сравнительном анализе указанных контекстов и их опубликованных переводов исследователем. Заданные параметры исследования (ограничение изучения функционирования метафоры художественного произведения в концептуальной системе реципиента-переводчика) были совершенно намеренными. Именно при переводе метафоры художественного текста как естественной среды бытования метафорических структур эксплицитно проявляется активизация нестабильных, вероятностных связей когнитивных признаков, интегрирующих метафорический контекст в единое, целостное смысловое метафорическое пространство открытого типа. Это принципиально не замкнутая целостность, нацеленная не только на экспликацию доминантного личностного смысла автора, но и адекватное встречное понимание.
Первый этап эксперимента проводился с целью установить наличие/отсутствие специфических стратегий перевода метафоры в зависимости от степени понимания реципиентом смысловой доминанты текста.
Задачи первого этапа эксперимента:
1. Установить, существуют ли определенные способы перевода метафоры/метафорических конструкций и как часто они используются реципиентами.
2. Определить, какие способы перевода метафоры являются предпочтительными при переводе и почему.
3. Выявить модели перевода на основании выделенных способов перевода метафорических конструкций респондентами.
По социальному и возрастному составу информанты характеризуются относительной однородностью: это студенты факультета иностранных языков БГПУ, факультета филологии и журналистики (группы с углубленным изучением английского языка) АГУ, экономического и юридического факультетов (выпускники средних общеобразовательных школ с углубленным изучением английского языка) АГУ в возрасте от 18 до 22 лет, учителя и преподаватели английского языка школ и вузов города Барнаула. В выборе респондентов предпочтение закономерно отдавалось лицам с высоким уровнем владения английским языком.
Испытуемым было предложено выполнение следующих заданий: 1) перевести предложенные фрагменты текста с английского языка на русский язык; 2) отметить подчеркиванием в предложенном фрагменте текста наиболее значимые, с точки зрения реципиента, содержательно «нагруженные» слова/словосочетания; 3) подчеркнуть двумя чертами во фрагменте текста метафорические слова/словосочетания; 4) отметить знаком * наиболее эмоционально значимые слова/словосочетания из подчеркнутых ранее слов/словосочетаний.
Содержание заданий имеет следующие основания.
Во-первых, для исследования было важным установить наиболее предпочтительные способы перевода и обосновать почему.
Во-вторых, было важно выяснить, совпадут ли подчеркнутые одной чертой слова/словосочетания и метафорические слова/словосочетания, поскольку такое совпадение подтверждает ведущую роль метафоры в репрезентации смысловой доминанты метафорического контекста.
Решающим явилось задание 4, поскольку выделение метафорических слов/словосочетаний как содержательно нагруженных и как эмоционально значимых подтвердило заявленную в исследовании гипотезу о том, что в метафоре компрессируется эмоциональная энергийность и нестереотипное познание фрагмента окружающей действительности (смысл).
Такова последовательность и содержательная часть заданий, связанная с исследованием функционирования метафоры иноязычного художественного текста в концептуальной системе реципиента-переводчика.
Анализ результатов первого этапа эксперимента привел к следующим выводам.
1. Нами установлено, что существуют определенные способы перевода метафорических компонентов художественного текста реципиентами, а именно: 1) средства языка перевода, которые адекватно передают метафорический смысл текстового комплекса оригинала; 2) замены авторского смысла собственными интерпретациями испытуемых, исходя из того, что значимо для их концептуальных систем; 3) конвенциональные, в том числе и клишированные, средства языка при переводе метафорических фрагментов текста, а также сравнительные конструкции. Рефлексия над выделенными способами перевода метафоры иноязычного художественного произведения, а также отказы от осуществления переводческой деятельности позволили представить механизм адаптивной и защитной речемыследеятельности реципиента-переводчика.
2. На основании трех установленных способов перевода метафорического текстового комплекса испытуемыми мы выделяем соответственно три модели перевода:
1) адекватно воссоздающую специфику метафорического смысла автора;
2) с доминантным нестабильным компонентом;
3) с доминантным стабильным компонентом.
Продемонстрируем сказанное на примере. Перевод исходного метафорического фрагмента oiled silence как в вязкую/давящую/засасывающую тишину мы относим к первой модели перевода, сильное молчание - ко второй, в пропитанную маслом тишину/с нефтяной тишиной или в мягкую, как масло тишину — к третьей.
Как показал эксперимент, наиболее предпочтительной моделью перевода является модель, при которой воссоздается инвариантная «дрейфующая» компрессия стабильного и нестабильного смысла, синкретичная совокупность ментальных признаков. Это доказывает, что метафора как авторская/исходная модель фрагмента познания мира инициирует порождение встречной/вторичной модели, инвариантной исходной.
3. Опираясь на выделенные О.А. Староселец стратегии понимания метафоры, мы аргументировали иную расстановку переводческих стратегий метафорического текстового комплекса:
• место 1 - стратегия адекватного выявления авторского смысла/встречной метафоризации;
• место 2 - стратегия эмоционального реагирования;
• место 3 - стратегия замены авторского смысла личными ассоциациями и представлениями;
• место 4 - стратегия буквального тождества.
Значительное количество респондентов при переводе использует для понимания не одну, а несколько вышеперечисленных стратегий. Наиболее частотно участники эксперимента сочетают две стратегии понимания, такие как стратегия адекватного выявления авторского смысла/встречной метафоризации и стратегия эмоционального реагирования. Этот факт, как нам представляется, объясняется тем, что метафора как средство компрессированного представления смысла не содержит в себе возможности для разворачивания этой компрессированности в переводе.
Цель второго этапа эксперимента -установить, существуют ли сходные стратегии понимания метафоры как способа компрессии смыслов в исходном и переводном текстах. В случае достижения поставленной цели становится возможным доказательство того, что метафора - универсальный когнитивный механизм, выявляющий сходные механизмы порождения и восприятия речи.
Задачи второго этапа эксперимента:
1. Выявить доминирующие стратегии понимания опубликованных переводных метафорических контекстов, которые предлагались для выполнения заданий реципиентам первого этапа эксперимента в аутентичном виде.
2. Сопоставить доминирующие стратегии понимания англоязычных метафорических контекстов, выявленных в ходе первого этапа эксперимента, с доминирующими стратегиями понимания опубликованных вариантов перевода этих же метафорических контекстов носителями русского языка, выявленных в ходе второго этапа эксперимента.
3. Установить, являются ли стратегии понимания оригинального метафорического контекста сходными со стратегиями понимания реципиентами, воспринимающими переводной метафорический контекст.
На втором этапе эксперимента группе испытуемых, не участвовавших в первом этапе эксперимента, была предложена анкета с опубликованными на русском языке переводами отрывков англоязычных произведений. В анкете реципиентам предлагалось:
17
зычных произведений. В анкете реципиентам предлагалось: 1) отметить подчеркиванием в предложенном фрагменте текста наиболее значимые, содержательно «нагруженные» слова/слово-сочетания; 2) подчеркнуть двумя чертами во фрагменте текста метафорические слова/словосочетания; 3) отметить знаком * наиболее эмоционально значимые слова/словосочетания из подчеркнутых и отмеченных ранее.
Постановка таких заданий анкеты второго этапа эксперимента обусловлена прежде всего тем, что в случае если большинством респондентов переводная метафора отмечена как таковая и как эмоционально значимый компонент текста, то это доказывает способность исходной метафорической компрессированной структуры порождать встречную/вторичную компрессию, инвариантную первичной, которая адекватно воспринимается реципиентом переводного текста.
В качестве материала второго этапа эксперимента были выбраны опубликованные переводы метафорических контекстов (30) из рассказов Джеймса Джойса «Эвелин», «Мертвые», «Сестры», а также из рассказов Рэя Брэдбери «И грянул гром», «Золотые яблоки солнца», «Конец начальной поры», «Запах сарсапарели».
По социальному и возрастному составу информанты характеризуются относительной однородностью: это студенты педагогического факультета БГПУ, факультета филологии и журналистики АГУ, в возрасте от 17 до 22 лет, учителя русского языка и литературы, истории города Барнаула и Алтайского края. Предпочтение отдавалось лицам с достаточно высокой языковой компетенцией.
Результаты эксперимента свидетельствуют о том, что две первые ведущие стратегии понимания метафорического фрагмента/смысла, а именно стратегия встречной метафоризации и стратегия эмоционального реагирования, совпадают. Это позволяет сделать важный вывод о том, что метафора - универсальный когнитивный механизм. Знаковая комбинация (метафора) репрезентирует, моделирует универсальный ментальный механизм компрессии смысла. Метафора, означивая сугубо индивидуальный авторский способ познания, позволяет адекватно понять содержание метафорического фрагмента текста реципиенту-переводчику, который в процессе переводческой деятельности способен порождать встречную компрессию метафорического смысла. В свою очередь, читатель переводного текста, максимально точно передающего
специфику мировидения автора текста оригинала, точнее, компрессию метафорической когниции автора, способен воспринять ее эмоциональную энергийность и обнаружить специфику/нетрадиционность авторского способа познания фрагмента окружающей действительности, т.е. также адекватно понять емкость смысловой метафорической компрессии.
В нашем исследовании уточнено положение О.Д. Кузьменко-Наумовой о существовании сходного механизма порождения и восприятия речи: сходный механизм встречного порождения и восприятия метафорического компонента имеет общую нейрофизиологическую основу, основу компрессирования установившихся связей. При осуществлении встречного порождения смысла, инвариантного исходному, т.е. компрессированному в метафоре первоначальному смыслу, в большинстве случаев идет сходный, вторичный компрессированный процесс речесмыслопроизводства (переводческий процесс). Стратегия встречной метафоризации и/или стратегия адекватного выявления авторского смысла демонстрируют принципиальную возможность порождения встречной компрессии смысла.
Более веская аргументация положения о том, что метафорическая компрессированная структура - форма/модель универсального механизма компрессирования смысла, достигается при анализе результатов пилотажного эксперимента, проведенного с носителями американского варианта английского языка (50). На этом этапе эксперимента участникам предлагались анкеты с аутентичными метафорическими контекстами (30) и заданиями, аналогичными второму этапу эксперимента. Предварительное диагностирование студенческой аудитории и преподавателей университета Северной Аризоны США также позволяет верифицировать выдвинутую нами гипотезу о том, что метафора является одной из форм реализации универсального ментального механизма компрессирования смысла, сущность которого заключается в способности «сворачивать» эмоциональную энергию языковых структур и структур ментальных в структуры метафорической когниции, а также положение о метафоре как вербальной компрессированной структуры, на основе которой совершается понимание.
Выводы по третьей главе сводятся к следующему.
1. Экспериментально доказано, что когнитивная метафорическая модель - универсальное динамическое компрессированное образование.
2. Метафора иноязычного художественного текста функционирует как динамичная когнитивная структура в концептуальной системе реципиента-переводчика.
3. Интеграция двух подходов при изучении метафорического текстового комплекса как целого, предпринятая в этой главе диссертационного исследования, оказалась продуктивной в выявлении реального функционирования этого феномена в концептуальной системе переводчика.
4. Результаты эксперимента подтверждают, что авторская метафорическая компрессия смысла не содержит в себе возможности для разворачивания ее в переводе. Именно в компрессированное™ метафоры отражена ее синергетическая природа. Специфика исходной метафорической когниции заключается в принципиальной раскрываемости смысла метафоры реципиентами разными путями.
5. Универсальность метафоры - в том, что ее стабильное «ядро» понимает большинство участников эксперимента, при этом выход на понимание совершается разными переводческими стратегиями.
6. В процессе перевода метафорического текстового комплекса актуализируются нестабильные, латентные, вероятностные связи между компонентами.
7. В переводческой деятельности метафора проявляет способность регулировать протекание синергетических процессов в концептуальной системе переводчика, ограничивая множественность путей их порождения и обусловливая тем самым адекватность перевода.
В заключении подводятся основные итоги работы и намечаются перспективы дальнейшего исследования.
По теме диссертации опубликованы следующие работы:
1. Кочура (Губернаторова) Э.В. К интонационной характеристике текста (на материале англоязычных коротких рассказов) // Актуальные проблемы филологии: Тез. докл. краевой науч.-практ. конф. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 1998. С. 97-99.
2. Кочура (Губернаторова) Э.В. К вопросу о роли заголовка и концовки в понимании текста // Текст: структура и функционирование: Сб. ст. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 1998. Вып. 3. С. 59-64.
3. Губернаторова Э.В. Перевод как вид межкультурного общения // Гуманитарное образование в высшей школе: вызовы и ответы: Мат. науч.-метод, конф. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2000. С. 107-109.
4. Губернаторова Э.В. Психолингвистические основания исследования метафоры // Текст: структура и функционирование: Сб. ст. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2002. Вып. 6. С. 6-8.
5. Губернаторова Э.В. Восприятие метафоры как компонента перевода художественного текста // Человек - Коммуникация -Текст: Сб. ст. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2002. Вып. 5. С. 204-207.
6. Губернаторова Э.В. К вопросу о некоторых нейрофизиологических основаниях исследования метафоры как компрессированного компонента перевода // Человек - слово - текст - контекст: проблемы современных лингвистических исследований: Сб. науч. тр. Омск: Изд-во ОмГу, 2003. С. 73-76.
Подписано к печати 23.04.2003. Печать офсетная. Объем 1,0 печ. л. Бумага писчая №1. Бесплатно. Тираж 100 экз. Заказ 189
Типография издательства Алтайского госуниверситета: 656099, Барнаул, ул. Димитрова, 66
» 803t
2 OOS-/)
Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Губернаторова, Элина Викторовна
Введение.
Глава 1. Исследование метафоры как когнитивного феномена в современном языковедении.
1.1. Обзор эволюции взглядов на феномен метафоры как познавательной структуры в теории языка.
1.2. Состояние изученности метафоры как смысловой компрессии в современном языковедении.
Выводы.
Глава 2. Нейрофизиологические и психолингвистические основания исследования метафоризации как познавательного процесса.
2.1. Метафорическая структура как модель универсального ментального механизма компрессирования смысла.
2.2. Динамизм когнитивной метафорической структуры.
2.3. Концепт, конвенциональный стереотип, когнитивная модель как средства анализа метафорического компонента концептуальной системы индивида
2.4. Деятельностный подход к исследованию метафоры как когнитивной структуры.
Выводы.
Глава 3. Экспериментальное исследование метафоры как способа компрессии смыслов в исходном тексте и тексте перевода
3.1. Цель, задачи, материал исследования, характеристика испытуемых первого этапа эксперимента.
3.2. Алгоритм анализа метафорического контекста.
3.3. Обоснование адекватности исследовательской версии перевода и интерпретация результатов первого этапа эксперимента.
3.4. Выделение наиболее частотных способов (моделей) перевода метафорических фрагментов респондентами.
3.5. Переводческие стратегии понимания метафорического текстового комплекса оригинала.
3.6. Цель, задачи, материал исследования, характеристика испытуемых второго этапа эксперимента.
3.7. Выявление доминирующих стратегий восприятия переводного метафорического текстового комплекса и сопоставление стратегий понимания и восприятия по результатам первого и второго этапов эксперимента
Выводы.
Введение диссертации2003 год, автореферат по филологии, Губернаторова, Элина Викторовна
Принцип дополнительности, возникший в квантовой механике, закономерно распространяется и на методологию языковедения. Новое тысячелетие выдвигает в языкознании на первый план интеграцию трех парадигм — психолингвистической, когнитивной и синергетической, что позволяет обнаруживать общие свойства у систем, обладающих «генетической и функциональной самостоятельностью, но в норме функционирующих в единстве» [Герман, Пищальникова, 1999, с. 15]. Обнаружение коррелирующих элементов нейрофизиологических, ментальных и речевых процессов, как оказалось, может способствовать разрешению многих дискуссионных вопросов, связанных с проблемой понимания речевого произведения. Психолингвистика, когнитивная лингвистика в ее «зарубежном» варианте, программы когнитивных исследований отечественных ученых и лингвосинергетика в течение нескольких последних лет развивались параллельно. Однако вполне закономерно возникло стремление к объединению этих разных подходов, поскольку обозначилось их внутреннее единство (см. [Пищальникова, 2000, 2001] и др.). В рамках нашего исследования мы предпринимаем попытку совмещения этих парадигм, поскольку такой их синтез, на наш взгляд, способствует более продуктивному поиску новых способов исследования объекта лингвистики, а также существенному сдвигу в проблеме понимания речевого сообщения - одной из центральных в языковедческих исследованиях XXI в. - и роли отдельных его компонентов в едином процессе понимания. Неиссякаемый научный интерес к метафоре как компоненту речевого произведения в связи с этим связывается с новыми путями исследования функционирования метафоры как компонента концептуальной системы индивида. Рассмотрение перевода как особого речемыслительного процесса, нацеленного на понимание и реконструкцию авторского смысла вообще и метафорического в частности, может выявить новые аспекты проблемы понимания смысла метафорического компонента текста. Несмотря на многочисленные попытки обнаружить сущностные свойства когнитивной метафорической структуры, предпринятые как в отечественном (К.И. Алексеев, Н.Д. Арутюнова, В.Н. Базылев, Н.Ф. Крюкова и др.), так и в зарубежном (G. Fauconnier, J. Grady, М. Jonson, G. Lakoff, M. Turner и др.) языковедении, в науке нет единого мнения о совокупности онтологических свойств этого объекта. В диссертации предлагается путь исследования функциональной динамической синергетической метафорической структуры в концептуальной системе индивида, идущий от переводческих моделей/стратегий понимания смысла метафоры, эксплицирующихся в переводных версиях информантов. Переводческие стратегии были выделены в результате организованной рефлексии исследователя над установленными в ходе анализа результатов эксперимента способами перевода метафоры. Существует и проторенный путь исследования метафоры - изучение конкретных проявлений метафорической когни-ции автора, метафор художественного текста как ее материализаций. Оба эти пути не исключают друг друга, однако в работе отдано предпочтение изучению метафоры как компрессированного компонента переводческой деятельности. Мы отдаем себе отчет в том, что полный отказ от традиционного пути исследования метафоры не только невозможен, но и нецелесообразен. Использовав перспективные возможности принципа дополнительности, мы предпринимаем попытку интегрировать оба названные подхода и приоритетным считаем именно интегративный подход как наиболее продуктивный в рамках психолингвистической парадигмы.
Проблема понимания речевого произведения привлекала к себе еще внимание А.А. Потебни. Творческая активность этого выдающегося лингвиста, как известно, была стимулирована трудами великого философа языка В. фон Гумбольдта. В своих работах А.А. Потебня утверждал, что реальная жизнь слова осуществляется только в речи [Потебня, 1976, 1989, 1990, 1999]. Мы намеренно акцентируем ряд положений А.А. Потебни, чтобы показать, насколько они соответствуют новой психологической парадигме и не противоречат новому аппарату лингвистического исследования. Слово, по мнению А.А. Потебни, является нерасторжимым единством внешней формы, содержания и внутренней формы. Такое единство представляет собой, пишет ученый, пульсирующее образование. В сдвиге отношений между этими тремя компонентами наглядно представлена динамика языка. Это положение может быть до конца понятым только сейчас, когда лингвистика начала обращать внимание на исследование динамики собственно языковой, а не просто на изменение отношений между словом-знаком и обозначаемыми им реалиями. Динамика языка понималась односторонне, и только в последнее время она стала рассматриваться как онтологическое свойство языка-феномена. Для нас представляет научный интерес и учение А.А. Потебни о внутренней форме слова, которая, по мысли ученого, рождается вместе с пониманием. Обратим внимание на то, что внутренняя форма не понимается при восприятии слова, а рождается в процессе понимания. Объективное содержание слова А.А. Потебня называет его «ближайшим этимологическим значением», которое «всегда заключает в себе только один признак; другое - субъективное содержание, в котором признаков может быть множество. Первое есть знак, символ, заменяющий для нас второе» [Потебня, 1976, с. 114]. Именно первое содержание является, по мнению А.А. Потебни, внутренней формой. Таким образом, внутренняя форма - это конвенция, все остальное в слове - субъективно. Внутренняя форма слова, по его мнению, обладает несколькими функциями: 1) она есть отношение содержания мысли к сознанию; она показывает, как представляется человеку его собственная мысль; 2) внутренняя форма слова «дает направление мысли слушающего, но она . дает только способ развития в нем значений, не назначая пределов его пониманию слова. Слово одинаково принадлежит и говорящему, и слушающему, а потому значение его состоит не в том, что оно имеет определенный смысл для говорящего, а в том, что оно способно иметь смысл вообще. Только в силу того, что содержание слова способно расти, слово может быть средством понимать другого» [Там же, с.
180] (выделено мной. - Э.Г.). Следовательно, слово лишь стимулирует деятельность реципиента, направленную на понимание речевого произведения, задает это направление. Динамический потенциал внутренней формы заключается в порождении гибкости образа, в возбуждении самого разного содержания, а не только того, которое представлялось автору. Таким образом, внутренняя форма - это не этимологический признак, а способ представления мысли. В процессе восприятия текста у реципиента идет собственное, хотя и вторичное, порождение высказывания. Слово, актуализируя мыслительную активность реципиента, не может быть тождественно авторскому пониманию. Благодаря комбинации слов как совокупности конвенциональных знаков реципиент ориентируется в представленном авторском фрагменте реальности. Происходит соотношение концептуальных систем продуцента и реципиента. А.А. Потебня справедливо утверждает, что «каждый мыслит своей собственной мыслью . новый образ в каждой душе застает другое сочетание прежних восприятий, другие чувства и в каждой образует другие комбинации» [Там же, с. 140] (курсив мой. - Э.Г.). Однако адекватное (но не тождественное!) понимание речевого произведения возможно. Таким образом, из процитированного вытекает несколько существенных для нашего исследования моментов: 1) исследовать реальное значение слова можно только в речевой деятельности; 2) внутренняя форма как способ представления мысли задает характер восприятия и понимания слова, но не задает границ его понимания. Эти положения чрезвычайно важны при изучении процесса переводческой деятельности — вторичной смыслопорождающей деятельности и ее компонентов.
Для понимания сущности метафоры как компрессированного компонента переводческой деятельности важно коррелирующее с внутренней формой понятие «сгущение мысли», введенное исследователем. А.А. Потебня выделяет два свойства «сгущения мысли»: 1) особенность его воздействия достаточно обычным словом; 2) синергетичное существование в художественном тексте определенности и бесконечности очертаний. Эти свойства приобретают особую актуальность и значимость при их проецировании на изучение метафорического текстового комплекса художественного произведения. Мыслитель также отмечает установление внутренней связи восприятий, отличной от их механического сцепления, что также приложимо к исследованию функционирования компонентов метафоры в деятельности по порождению авторского смысла. Синергетическим по сути представляется и следующее положение концепции А. А. Потебни: «Преобразования чувственных впечатлений могут быть выведены из сил, которые не таятся в этих восприятиях до времени, а действительно возникают при известных условиях, подобно тому, как физические силы не пробуждаются в веществе, а рождаются в нем при его взаимодействиях с другими» [Потебня, 1999, с. 49] (выделено мной. — Э.Г.). Для реципиента таким определенным условием является восприятие речевого произведения как смыслового образования. Деятельность реципиента в этом случае направлена на понимание фрагмента реальности автора, фрагмента, представленного вербально. Метафора как компонент речевого произведения возбуждает поток образов восприятия действительности реципиента и объединяет их на базе актуального для ее продуцента интегративного признака. Метафора стимулирует возможность открытия нового, ранее не осознаваемого смысла для реципиента, который поднимается на новый уровень понимания окружающей действительности. Смысл для реципиента рождается как взаимодействие смыслов речевого произведения и содержания его концептуальной системы. И еще одно положение А.А. Потебни: «Представления восстают из глубины души, сцепляются и тянутся вереницами, слагаются в причудливые образы или в отвлеченные понятия, и все это совершается само собою, как восхождение и захождение светил» [Там же, с. 50] (выделено мной. - Э.Г.). Наиболее очевидно эти процессы отражены в метафоризации. Рассматривая метафору с лингвосинергетических позиций, мы полагаем, что ее уникальность состоит в том, что она предполагает сцепление, синтез, бессознательное единение разрозненных, на первый взгляд, образов восприятия окружающей действительности на основе актуального для продуцента интегра-тивного признака. Процесс метафоризации — это, по сути, специфическая концептуализация действительности. Если это так, то исследование такой концептуализации в переводческой деятельности не просто интересно, но и необходимо для определения сущности последней.
Метафора фиксирует неосознанный выбор продуцентом комбинации конвенциональных семиотических единиц, передающей смысл. Мы полагаем, что компоненты процесса метафоризации часто соединены неосознаваемым признаком, отношением, поэтому представленные в метафоре образы восприятия окружающей действительности комплексны, слитны, синкретичны. Однако продуцент по необходимости представляет их в речевом произведении с помощью отдельных конвенгщональных единиц. Учитывая сказанное, можно считать, что метафора — это средство доступа к смыслам продуцента текста, а не «украшающее» текст явление («троп»). Это знаки особых когнитивных структур - синкретичных, объединяющих эмоциональную энергию с познавательными структурами иного рода.
Учение А.А. Потебни о внутренней форме слова приложимо и к изучению метафоры как компонента переводческой деятельности с лингвосинерге-тических позиций. По А.А. Потебне, внутренняя форма слова - стабильный компонент содержания. Однако это не отрицает возможности развития, динамики содержания слова, а, напротив, предполагает ее. Для реципиента-переводчика, имеющего дело с иноязычным метафорическим фрагментом текста, внутренняя форма слова/значение лексемы является стабилизирующим началом поиска и средством адекватного понимания метафорического смысла текста продуцента. Стабильный компонент - значение лексемы, входящей в метафорический комплекс, является условием понимания авторского смысла. Стабильное и нестабильное в значении начинают функционировать в единой системе, назначение которой заключается в пороэ/сдении встречного высказывания, адекватного исходному.
Компоненты метафоры как функциональной синергетической системы объединены актуальным для продуцента интегративным признаком, который реципиентом, как правило, понимается, хотя и не осознается. В случае обнаружения реципиентом интегративного признака возможно встречное порождение текста (перевода), который адекватно передает авторский смысл, заключенный в метафорическом фрагменте текста.
В свете современных когнитивной и лингвосинергетической парадигм также представляется необходимым осмысление некоторых положений Л.С. Выготского о связи мышления и речи. Процесс отношения мысли к слову является динамичным, развивающимся. Л.С. Выготский утверждал: «Мысль и слово не связаны между собой изначальной связью. Эта связь возникает, изменяется и разрастается в ходе самого развития мысли и слова» [Выготский, 1956, с. 320] (курсив мой. -Э.Г.). Такой подход разрушает «треугольный» подход к значению, ведущий, быть может, к установлению стабильного компонента значения слова, но лишающий слово его психологического - единственно реального - содержания. Далее исследователь отмечает: «Речь не служит выражением готовой мысли. Мысль, превращаясь в речь, перестраивается и видоизменяется. Мысль не выражается, но совершается в слове» [Там же, с. 332]. Очевидна близость этого высказывания к цитированным ранее положениям А.А. Потебни. Для нас представляет научный интерес и следующее положение Л.С. Выготского: «Всякая мысль стремится соединить что-то с чем-то, установить отношение между чем-то и чем-то. Всякая мысль имеет движение, течение, развертывание, одним словом, мысль выполняет какую-то функцию, какую-то работу, решает какую-то задачу» [Там же, с. 330] (выделено мной. - Э.Г.). Восприняв метафору художественого текста, реципиент, пытаясь избавиться от энтропии смысла, стремится найти сходные концепты в своей концептуальной системе, установить между ними связь, предопределенную текстом оригинала. Таким образом, понимание всегда активно, деятельно-стно. Реципиент привносит фрагмент авторского познания реальности, вербализованного метафорой, в свою концептуальную систему, при этом неизбежен процесс ее переструктурации. Происходит активное ассимилирование авторского понимания фрагмента окружающего мира/авторской модели действительности в концептуальной системе как среде обитания реципиента. Метафора указывает на возможность соотношения, сопоставления, гибкой корреляции разрозненных образов восприятия реальности, которые в метафорическом текстовом комплексе функционируют в единой системе речесмыслопорожде-ния.
Таким образом, мысль - деятельностна, мышление - деятельностный процесс, более того, процесс мышления не только деятельностен, но и метафоричен. В его основе лежит базовый когнитивный механизм аналогии. Субъект познает новые явления окружающей действительности, соотнося их с уже известными, путем установления связей, отношений. Новая информация перемежается со знакомой, в противном случае процесс познания становится невозможным. Таким образом, метафоризация - авербальное, дорассудочное понимание мира, метафора - вербальная передача авторского понимания фрагмента мира, авторского личностного смысла. Метафора представляет синтетическое нерасторжимое единство авербального и вербального (см. [Герман, Пищальникова, 1999]). Континуальность мышления и дискретность языка уравновешиваются в метафоре как специфической форме вербальной фиксации способа осознания реальности. Поэтому для реципиента метафора в художественном тексте представляет собой смысловой сгусток, авторский компрессированный смысл. «Синкретичность метафоры делает возможным передачу нерасчлененного, сложного смысла, в котором, тем не менее, легко обнаруживается доминанта» [Староселец, 1997, с. 33]. Именно доминанта в метафоре способствует адекватному пониманию авторского личностного смысла. Доминанта направляет креативную деятельность реципиента, нацеленную на достижение понимания авторского смысла, заключенного в метафорическом текстовом пространстве. Доминанта «запускает» процессы самоорганизации в концептуальной системе реципиента, снижая энтропию смысла, привнесеннного метафорой.
Некоторые положения концепции JI.C. Выготского приложимы к разработке теории перевода «на основе концептуального анализа, когда содержание текста представляется как функциональное поле смысла, а не речевая актуализация семантического поля какой-либо лексемы» [Герман, Пищальникова, 1999, с. 80]. Базируясь именно на концептуальном анализе как приоритетном, необходимо изучать взаимодействие компонентов метафорического комплекса, поскольку лексемы, составляющие метафорический фрагмент, не реализуют некие разрозненные абстрактные, только стабильные значения, а вступают в деятельность по порождению авторского, сугубо личностного смысла. Это подтверждается, например, следующим положением JI.C. Выготского: «Смысл слова . представляет собой совокупность всех психологических фактов, возникающих в нашем сознании благодаря слову» [Выготский, 1956, с. 369] (курсив мой. - Э.Г.). Смысл слова является всегда динамичным, текучим, структурно сложным образованием, имеющим несколько зон различной устойчивости. Значение - одна из зон смысла, «и притом зона, наиболее устойчивая, унифицированная и точная» [Там же, с. 369] (выделено мной. — Э.Г.). JI.C. Выготский развивает свою мысль далее: «. значение есть не более как потенция, реализующаяся в живой речи, в которой это значение является только камнем в здании смысла» [Там же, с. 369-370] (выделено мной. -Э.Г.). Это положение является развитием идеи А.А. Потебни о внутренней форме слова, которая, будучи конвенцией, способствует встречному порождению смысла на базе исходного слова, например, характеризующегося нестереотипностью. Общеизвестно, что в процессе перевода текста далеко не всегда достаточно переводить лексические единицы одним из словарных значений, а осмысление метафорического фрагмента текста не укладывается в рамки системных значений конвенциональных лексических единиц. Смысл метафоры не может быть обнаружен из перевода лишь отдельных системных значений входящих в нее компонентов. Метафора в иноязычном тексте отражает авторский способ познания окружающей действительности, и именно он должен быть зафиксирован в переводе. Синергетическим, по сути, является и следующее положение JI.C. Выготского: «. смыслы слов, более динамичные и широкие, чем их значения, обнаруживают иные законы объединения и слияния друг с другом, чем те, которые могут наблюдаться при объединении и слиянии словесных значений. . Смыслы как бы вливаются друг в друга и как бы влияют друг на друга, так что предшествующие как бы содержатся в последующем» [Там же, с. 372] (выделено мной. -Э.Г.). Этот тезис станет для нас одним из основных при разработке алгоритма анализа/интерпретации метафоры.
Г.И. Богин, представитель филологической герменевтики, разработал схему, в которой иерархически расположены типы понимания: семантизирующее понимание, т.е. декодирование единиц текста, выступающих в знаковой функции;
2) когнитивное понимание, т.е. освоение содержательности познавательной информации, данной в форме тех же самых единиц текста, с которыми сталкивается семантизирующее понимание;
3) смысловое «феноменологическое» понимание, построенное на распредмечивании идеальных реальностей, презентируемых помимо средств прямой номинации, но опредмеченных все же именно в средствах текста [Богин, 2002, с. 37-38].
Для нас значимым является вывод Г.И. Богина о том, что понимание вербального художественного произведения осуществляется как распредмечи-вающее, смысловое. В своем исследовании мы оперируем понятием рефлексии, поэтому обратимся к рассмотрению мнения Г.И. Богина о том, как реализуется рефлективная основа понимания. Он отмечает, что «актуально наличный текст со всей своей содержательностью рефлектируется во «втором тексте», а «второй текст» начинает рефлектироваться в процессе понимания, равно как и интерпретация первого. Рефлексия вообще заключается в том, что возникают взаимные сопоставления и противопоставления, приводящие к выражению одного содержания в другом, причем именно в этих условиях реципиент и получает выход к смыслам .» [Богин, 1982, с. 73] (выделено мной. - Э.Г.). В процессе переводческой рефлексии устанавливаются отношения, связи между составляющими метафорический контекст компонентами. Рефлективная основа понимания как раз и заключается в том, что осознаются взаимовлияющие, взаимодополняющие, мультидетерминированные связи между структурно-смысловыми компонентами текста. Доминантный авторский смысл, заключенный в определенном контексте, акцентируется одновременно несколькими составляющими. Именно при осознании взаимообуславливающих отношений между компонентами текста реципиент-переводчик получает доступ к смыслам. В этом случае он способен выйти на адекватное понимание смысла речевого произведения автора. Рефлексия - это взаимодействие между прошлым опытом реципиента и новой ситуацией, представленной в тексте в качестве предмета для освоения. Г.И. Богин пишет: «. во-первых, осваиваемый образ ситуации получает какие-то признаки уже освоенных ситуаций, во-вторых, изменяется отношение к старому опыту, к образу уже освоенных ситуаций» [Богин, 2002, с. 34] (выделено мной. - Э.Г.). Следует подчеркнуть, что концептуальная система реципиента при понимании речевого произведения находится в постоянном процессе структурации. В процессе встречного порождения смысла прошлый опыт реципиента трансформируется. Происходит процесс установления новых ассоциативных связей между концептами. Исследователь продолжает: «Элементы нового опыта в акте понимания образуют организованность, т.е. некоторое целое, содержательно превышающее сумму своих частей, благодаря чему акт понимания текста и может приводить к новому знанию» [Там же, с. 34] (выделено мной. - Э.Г.). При осмыслении метафорического содержания реципиент поднимается на качественно новый уровень осознания действительности, т.е. модифицируется концептуальная система реципиента. Таким образом, текст как самоорганизующаяся система эксплицирует экзогенную (внешнюю) активность. В этом и есть проявление одного из его сущностных свойств, а именно свойства спонтанной активности, которое выражается в способности текста упорядочивать среду обитания реципиента. Модельный мир автора не только «достраивается» до внутреннего мира интерпретатора, но и модифицирует его. В концепции Г.И. Богина процесс понимания рассматривается как организованная рефлексия, и это очень важно для осмысления стратегий перевода. Рефлексия - один из видов мыслительных операций, базирующийся на анализе языковых репрезентантов и их связей. Не менее важной при осуществлении переводческого процесса является и деятельность механизма активизации гибких когнитивных структур реципиента-переводчика, мотивированная порождением встречного смыслопостроения, адекватного исходному, на языке перевода.
При рассмотрении возможности построения вторичной смыслопорож-дающей метафорической модели переводчика, коррелирующей с исходной, мы опираемся на исследования О.Д. Кузьменко-Наумовой о существовании единого механизма эквивалентных смысловых замен, суть которого заключается в существовании сходных механизмов восприятия и порождения речи, основанных на единых для всего организма человека нейрофизиологических процессах. А если это так, то специфика метафорической когниции такова, что раскрытие авторского смысла, представленного метафорой в иноязычном худолсественном тексте, под силу любому реципиенту, если его уровень владения языком достаточно высок. Другое дело, что переводческие стратегии бывают разными, совершенно естественно, что допустим плюрализм интерпретаций, поскольку текст как смыслопорождающая система не только допускает, но и предполагает возможность разных прочтений. Это зависит от емкости и гибкости когнитивной базы реципиента, уровня языковой компетенции личности, фоновых знаний и т.д. Однако доминанту/инвариантный признак, предположительно, должно понимать большинство. При восприятии метафоры энтропия смысла ведет к усилению креативной деятельности реципиента, и это, как нам представляется, очень важно для вхождения в авторскую метафорическую модель концептуализации фрагмента мира. Понимание метафоры - это ее интерпретация в определенной концептуальной системе, возможность построения в ней смысловой структуры, адекватной исходной.
Известно, что в настоящее время существует необходимость в дальнейшей детальной разработке теории перевода. Представляется, что интегратив-ный подход, в котором психолингвистическая, лигвосинергетическая и когнитивная парадигмы совмещаются по принципу дополнительности, является перспективным для изучения путей развертывания переводческой деятельности, этой вторичной речемыслительной деятельности переводчика. На сегодняшний день очевидна необходимость в разработке теории перевода, в которой бы предлагаемые модели перевода соответствовали реальному функционированию языка перевода как репрезентанта мышления автора на языке оригинала. Это вполне осуществимо в условиях деятельностного подхода к исследованию языковых явлений. Специфика деятельностного подхода такова, что он необходимо предполагает учет связи языка как психического феномена с другими высшими функциями человека. Моделирование переводческой деятельности на основе исследования структурированной версии перевода детерминируется универсальностью процессов речемыслительной деятельности. Считаем, что исследование метафоры как компрессированного компонента перевода в рамках деятельностного подхода выявляет специфику функционирования последнего. Именно когнитивная/психологическая парадигма, как оказалось, является более продуктивной при изучении метафоры как компонента переводческой деятельности, поскольку она объясняет, как функционирует метафорическая смыслоемкость, репрезентированная автором текста оригинала, в концептуальной системе реципиента-переводчика, какие нейрофизиологические, психофизические, психолингвистические основания лежат в основе восприятия и встречного порождения высказывания. Функционирование метафоры как синергетической динамической системы в концептуальной системе переводчика, эксплицированного в переводных версиях, позволяет представить реальную динамику метафорического смысла. В переводческой деятельности синергезируются и языковые репрезентанты авторского метафорического смысла на языке оригинала, и концептуальная система переводчика, и возможности языка перевода. Таким образом, процессы восприятия и встречного порождения высказывания синергетичны, а потому являются в своей основе самоорганизующимися, гибкими, вероятностными.
В свете вышеизложенного цель нашего исследования - выявление специфики метафоры как средства компрессированного представления смысла. Универсальность метафорической компрессии аргументируется сопоставлением исходного и переводного текста.
Достижение поставленной цели предполагает последовательное решение нескольких задач:
1. Определить основные тенденции исследования метафоры как когнитивного феномена, что позволит представить основные вопросы, связанные с изучением механизма компрессирования смысла в метафоре.
2. Соотнести нейрофизиологические и психолингвистические положения, способствующие изучению метафоры как компрессированного компонента переводческой деятельности в рамках деятельностного подхода.
3. Экспериментально проверить гипотезу о том, что доминанта метафорического текстового комплекса адекватно понимается большинством респондентов.
4. Экспериментально проверить существование сходных механизмов восприятия иноязычного текста и встречного порождения текста перевода. Это позволяет аргументировать универсальность метафорической компрессии.
Объектом диссертационного исследования является метафора иноязычного художественного текста.
Предмет исследования - способы представления рассматриваемого феномена в тексте перевода.
Актуальность работы определяется следующим:
1) необходимостью интеграции подходов при изучении проблемы соотношения вербальных и ментальных структур. Язык, как известно, принимает участие в переработке, хранении и передаче интериоризированной информации. Когнитивная отечественная лингвистика, на ряд постулатов которой мы опираемся в настоящем исследовании, декларирует своей первоочередной задачей изучение категорий и единиц языка как способов упорядочения знаний, хранения масштабных объемов сведений, воспроизводства присвоенной информации в оптимальных формах, а также режимов поиска по установлению связей в ходе творческой речемыследеятельности;
2) необходимостью изучения специфики когнитивного аспекта переводческой деятельности и отдельных ее составляющих, что позволяет найти новые основания теории перевода, находящейся на сегодняшний день на этапе становления.
Научная новизна исследования заключается в следующем: во-первых, в работе впервые теоретически и экспериментально доказано, что метафора -универсальное динамическое компрессированное смысловое образование, когнитивные составляющие которого можно смоделировать. В нашем диссертационном исследовании впервые экспериментально доказан факт функционирования метафоры иноязычного художественного текста как динамической когнитивной структуры в концептуальной системе реципиента-переводчика. Во-вторых, при анализе метафоры как средства компрессии смысла применялись верифицированные данные нейрофизиологических, психофизиологических, психолингвистических исследований. Они позволили доказать, что метафора является одной из форм реализации универсального ментального механизма компрессирования смысла, сущность которого заключается в способности «сворачивать» эмоциональную энергию языковых структур и структур ментальных в структуры метафорической когниции. Найдя соответствующую материальную форму воплощения, эти вербально-авербальные комплексы становятся относительно стабильными, а потому способными компрессироваться в относительно устойчивые образования. В-третьих, в работе осуществлена интеграция двух подходов к исследованию смысловой метафорической целостности: подход, изучающий отдельные элементы как составляющие структуры объекта исследования, и другой, акцентирующий взаимодействие, взаимоотношения, синтез входящих в состав целого компонентов. При первом подходе акцентируется изучение количественных и качественных характеристик отдельных составляющих, при втором -качественно новое смысловое образование, содержание которого невыводимо из характеристик/значений отдельных компонентов.
Теоретическая значимость диссертационного исследования определяется аргументацией представления о метафоре как компрессированной вербальной познавательной структуре, на основе которой совершается не только понимание и фиксация познанного, но и процессы встречного, адекватного исходному, речесмыслопорождения, построения встречной смысловой структуры, инвариантной исходной. Это имеет существенное значение как в целом для метафорологии, так и для становления теории перевода, соответствующей современным воззрениям на речевую деятельность. Процесс перевода метафоры рассматривается как построение концептуальной модели, инвариантной исходной, детерминирующей способ интерпретации авторского фрагмента окружающей действительности при синхронной репрезентации стабильного компонента структуры и активизации латентных ментальных признаков, что предусматривает установление реципиентом-переводчиком соотношения гибких/нестабильных и жестких/стабильных компонентов метафорической модели. Проблема метафоры как структурного компонента концептуальной системы автора, его речемыслительного процесса и структурирующего компонента концептуальной системы реципиента-переводчика рассматривается при этом как частное проявление общей проблемы понимания, взаимоотношения языка и сознания, мышления и речи.
Практическая значимость работы состоит в возможности использования материала в разработке спецкурсов и пособий по проблемам психолингвистики, лингвосинергетики, когнитивной науки. Результаты работы могут продуктивно применяться на занятиях по анализу текста и практическому переводу.
Материалом исследования послужили метафорические контексты из рассказов Дж. Джойса и Р. Брэдбери. Выбор материала обусловлен, во-первых, наличием опубликованных вариантов перевода метафорических отрывков текста оригинала, во-вторых, личными литературными пристрастиями исследователя.
Специфика поставленных цели и задач обусловила использование следующих методов и приемов исследования: компонентный, контекстуальный, концептуальный анализы. Компонентный анализ нацелен на выявление семно-го состава значения языковых единиц, а также на установление дефиниций лексем в русских и английских толковых словарях. Контекстуальный анализ устанавливает структурно-смысловые связи отрывка художественного произведения. Концептуальный анализ способен выявить динамику метафорических компонентов через актуализацию гибкости когнитивных структур.
На защиту выносятся следующие положения:
1. Метафора является одной из форм реализации универсального ментального механизма компрессирования смысла, сущность которого заключается в способности «сворачивать» эмоциональную энергию языковых структур и структур ментальных в специфические структуры метафорической когниции.
2. Метафора - компрессированная вербальная структура, на основе которой совершаются не только понимание и фиксация познанного, но и процессы встречного, адекватного исходному, речесмыслопорождения.
3. Метафорические структуры - это гибкие структуры, актуализирующие латентные связи между компонентами.
4. Метафорический контекст выявляет гомоморфизм различных уровней текста в процессе структурирования доминантного личностного смысла автора при переводе.
5. Метафора обусловливает адекватность перевода вследствие способности регулировать протекание синергетических процессов в концептуальной системе реципиента, ограничивая множественность путей их развертывания.
Достоверность и объективность результатов исследования определяется, во-первых, объемом фактического языкового материала. В ходе работы над диссертацией методом сплошной выборки из аутентичных источников отобрано свыше 100 метафорических контекстов и столько же их опубликованных переводных вариантов, во-вторых, количеством проанализированных теоретических источников, представляющих проблемы концептуализации и категоризации знания (211). В-третьих, надежность экспериментальных данных обеспечивает анализ выполненных заданий анкет 167 респондентов первого этапа и 183 — второго этапа эксперимента, а также 50 анкет носителей американского варианта английского языка.
Апробация работы. Основные положения исследования в виде докладов, выступлений, сообщений излагались на краевой научно-практической конференции, посвященной памяти профессора И.А. Воробьевой (Алтайский государственный университет, 1998 г.), на межвузовской научно-методической конференции «Гуманитарное образование в высшей школе: вызовы и ответы» (Алтайский государственный университет, 2000 г.), на II Всероссийской научно-технической конференции «Философия, методология и история знаний - 2002» (Алтайский государственный университет, 2002 г.). Апробация отдельных частей работы проходила на аспирантских объединениях в Алтайском государственном университете в 1999-2002 гг., а также на заседаниях кафедры «Язык массовых коммуникаций и редактирование» (Алтайский государственный университет).
По теме диссертации имеется 6 публикаций.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка литературы (211), источников фактического материала (5) и словарей (5), а также приложений (2), в которых представлены метафорические контексты оригинала и их опубликованные переводные варианты, предлагаемые для выполнения заданий анкет двух этапов эксперимента.
Заключение научной работыдиссертация на тему "Метафора как компрессированный компонент перевода: деятельностный аспект"
Выводы
В третьей главе нашего исследования экспериментально доказано, что когнитивная метафорическая модель — универсальное динамическое компрессированное образование, которое может рассматриваться в состоянии относительной стабильности при анализе.
Эксперимент показал, что метафора иноязычного художественного текста функционирует как динамичная когнитивная структура в концептуальной системе реципиента-переводчика.
Интеграция двух подходов при изучении метафорического текстового комплекса как целого, предпринятая в этой главе диссертационного исследования, оказалась продуктивной в выявлении реального функционирования этого феномена в концептуальной системе переводчика.
Результаты эксперимента подтверждают, что авторская метафорическая компрессия смысла не содержит в себе возможности для разворачивания ее в переводе. Именно в компрессированности метафоры отражена ее синергетиче-ская природа. Специфика исходной метафорической когниции заключается в принципиальной раскрываемости смысла метафоры реципиентами разными путями.
Универсальность метафоры состоит в том, что ее стабильное «ядро» понимает большинство участников эксперимента, при этом выход на понимание совершается разными переводческими стратегиями.
В процессе перевода метафорического текстового комплекса актуализируются нестабильные, латентные, вероятностные связи между компонентами.
Метафорический контекст выявляет гомоморфизм всех уровней текста в процессе структурирования доминантного личностного смысла автора при переводе.
В переводческой деятельности метафора проявляет способность регулировать протекание синергетических процессов в концептуальной системе переводчика, ограничивая множественность путей их порождения и обусловливая тем самым адекватность перевода.
Заключение
Исследование метафорической смысловой реальности, «овнешненной» в языке, требует применения комплексной исследовательской стратегии и разных взаимодополняющих подходов, обусловивших отбор методов исследования. Поэтому в работе была предпринята попытка синтезировать верифицированные данные нейрофизиологии о работе мозга, деятельностный подход, разработанный в психологии и психолингвистике, положения лингвосинергетики. Интегрированный подход предопределил выбор методов исследования - компонентный, контекстуальный, концептуальный анализ языкового материала.
Изучение метафорической компрессированной смысловой структуры проводилось в деятельностном аспекте. Предметом исследования выступали способы представления метафоры иноязычного художественного текста в тексте перевода. В рамках нашего диссертационного исследования предприняты содержательное объяснение и описание метафорической компрессированной структуры как модели механизма смысловой компрессии. Выделение и описание стабильных компонентов метафоры осуществлялись на материале русских и английских толковых словарей, нестабильные компоненты выявлялись при анализе опубликованных вариантов перевода и переводных версий испытуемых.
В процессе анализа функционирования метафоры в концептуальной системе реципиента, эксплицированного в переводных версиях, проявлялось свойство динамичности когнитивных структур. Это обусловлено, во-первых, метафорой как динамичным компонентом переводческой деятельности, во-вторых, мотивом переводческой деятельности - понять и реконструировать в вербальных знаках другого языка специфику авторского смысла, а значит, адаптировать когнитивные структуры.
Исследование метафоры как необходимой репрезентации метафорической когниции позволило сделать важный вывод о том, что метафорические структуры являются когнитивно-динамичными образованиями. Метафорическая компрессированная структура способна эксплицировать динамику процессов встречного речесмыслопорождения.
Первоначальная неопределенность метафорического смысла, вызывая дестабилизацию концептуальной системы переводчика, «запускает» процессы самоорганизации, мобилизирует гибкость когнитивных структур реципиента, благодаря которой становится возможным порождение встречного смысла, адекватного исходному, принципиально возможна встречная метафорическая компрессия. Наиболее частотные переводческие стратегии понимания, а именно стратегия встречной метафоризации/адекватного выявления авторского смысла и стратегия эмоционального реагирования, доказывают то, что исходная метафора как компрессированная смыслоемкая структура не содержит в себе возможности для ее разворачивания при переводе.
Перевод метафоры художественного текста, как показал анализ и эксперимент, основывается на отступлении от стереотипных путей, способных обнаружить лишь стабильные компоненты, при интерпретации этого компонента переводческой деятельности. Большинством испытуемых замечены нестереотипные, случайные компоненты в метафорическом текстовом комплексе, которые и обусловливают адекватность перевода. Именно нестабильное проявляет себя в метафоре-феномене (онтологии объекта) и впоследствии необходимо «высвечивается» в метафоре-конструкте. Исследователь может зафиксировать и оценить качество перевода, но не повлиять на него.
Деятельность переводчика мотивирована построением новой смысловой структуры в его концептуальной системе, коррелирующей с исходной, и ее экспликацией вербальными знаками языка перевода. Результаты эксперимента демонстрируют, что доминанта метафорического текстового комплекса понимается и адекватно передается на языке перевода большинством информантов. Смысловая доминанта, сконцентрированная в метафоре, акцентируется также и другими ядерно-периферийными компонентами смысла, что и позволяет реципиенту адекватно переводить текст.
На материале переводных текстов нами экспериментально проверено существование сходных механизмов восприятия и встречного порождения высказывания, основанных на единых для всего организма человека нейрофизиологических процессах, а именно на реализации одного из универсальных механизмов смыслового компрессирования — метафоры.
Резюмируя итоги представленной работы, следует акцентировать в очередной раз, что метафора - «дрейфующее» стабильно-нестабильное компрессированное функциональное синергетичное образование. Метафоризация -способ концептуализации мира. Континуальность мышления и дискретность как свойство языка уникальным образом совмещаются в метафоре. Метафора -«овнешнение» специфики метафорической когниции автора, а потому очевидна необходимость сохранения специфики авторского способа концептуализации фрагмента окружающей действительности в переводе. Однако нами выявлены случаи, когда в опубликованных версиях перевода переводчик-профессионал производит неправомерную подмену метафоры текста оригинала сравнением.
В перспективы работы входит изучение такого рода ошибок переводчика-профессионала, а также некоторых других переводческих «произволов». Приведем пример подобных явлений в опубликованном переводном варианте, предложим собственную версию перевода, в которой сохранена инвариантность когнитивной структуры.
Метафорический контекст взят из короткого рассказа Ray Bradbury «А Scent of Sarsaparilla».
And the dust of the attic was incense burning and all of time burning, and all you need do was peer into the flames» [Bradbury, 2000, p. 227].
А чердачная пыль горела и курилась, как ладан, это горело Время - и оставалось лишь вглядеться в огонь» [Брэдбери, 1983, с. 266].
А чердачная пыль - легкий дымок ладана, горел ладан и Время - и оставалось лишь вглядываться в искры пламени.
Ладан имеет способность дымиться, куриться, тлеть. Таким образом автором акцентируются отсутствие динамичного развития, замедленность происходящего процесса. Процессуальность создается грамматическим временем глагола, стоящим в форме Past Continuous. Ладан на похоронах ставится в подсвечник и медленно курится. Введение этого образа (ладана) предопределяет, прогнозирует трагический финал событий: герой покончил жизнь самоубийством, выбросившись из чердачного окна. Чердачная пыль ассоциируется в этом метафорическом контексте с куреньем/гореньем ладана, а ладан, в свою очередь, со Временем, с прожитыми годами. Зевгматическая конструкция паратаксического типа (was incense burning and all of time burning) эксплицирует именно такое метафорическое соединение, наличествующее в концептуальной системе продуцента. Пыль, скопившаяся с давних лет, связана с прошедшими годами, воспоминания о которых всплывают и вереницей тянутся в памяти героя. Эти воспоминания о прожитом и пережитом личностно значимы для него. Герой не может смириться с тем, что прошлое не вернуть. Он чувствует себя комфортно только здесь, на чердаке, где каждая вещица вызывает ностальгию о безвозвратно ушедшем Времени. Однако ему так же, как и нам, принадлежит роль пассивного наблюдателя происходящего процесса - круженья пыли на чердаке, легкого дымка ладана.
Огонь традиционно ассоциируется с согревающим теплом. Это позволяет выстроить ассоциативную цепочку: чердачная пыль - куренье/горенье ладана -горенье Времени (ушедших лет) - искры пламени. Таким образом, эмоциональная доминанта контекста - ностальгия об ушедшем, отсутствие динамики.
Полагаем неправомерным перевод метафоры сравнением, поскольку синкретизм образа, создаваемый метафорой текста оригинала, разрушается в опубликованной переводной версии. Сравнивая чердачную пыль с процессом горения ладана, переводчик тем самым задает два образа (пыль - ладан), связанные между собой, но не сливающиеся в единое. Уникальность же метафоры состоит как раз в том, что она предполагает единую структуру обычно разрозненных понятий/отдельных образов восприятия окружающей реальности. Эта уникальная сцепка, произошедшая и существующая в концептуальной системе автора, может быть адекватно репрезентирована вербально лишь метафорой. За представленной комбинацией языковых единиц (метафорой) стоит специфически пережитый цельный образ фрагмента действительности. Это не разрозненные образы, а взаимодействие, синтез, нерасчлененное единство, бессознательное единение — компрессия.
Видимо, существуют глубинные архетипические структуры, единые для людей с высоким уровнем языковой компетенции, с высоким уровнем общей компетенции, благодаря которым возможно адекватное понимание авторского фрагмента мира, представленного в тексте. Возможно, это коррелирует с понятием архетипа (паттерна коллективной мысли) К. Юнга. Такое предположение требует веской аргументации. Полагаем, что архетип может быть соотнесен с мотивом деятельности. Архетип является мотивационным компонентом деятельности, цель которой заключается в речесмыслопорождении. Если мотив и эмоция - вещи взаимосвязанные, то архетип изначально несет эмоциональный заряд. Архетип - это потенция, предопределенность человека к созданию/порождению/воспроизводству смысла. Вероятно, мотивом деятельности по созданию метафорического текста являтся глубинный бессознательный архетип.
Мы утверждаем, что автор именно так, метафорически, представляет свое понимание фрагмента мира не потому, что он намеренно задает такую корреляцию образов восприятия, а потому, что это соединение может быть представлено только метафорически. Именно так автор концептуализирует реальность.
Тождественно понять другого мы не в состоянии. Но приблизиться к его адекватному пониманию возможно лишь тогда, когда мы приближаемся к бессознательным структурам. Все в концептуальной системе индивида увязано между собой (сознательно/неосознанно/бессознательно) благодаря интегратив-ной функции мышления/мозга, находящей свое воплощение в когнитивном механизме аналогии, который задает возможную корреляцию, отношение, связь между двумя и более образами.
Метафора - это прежде всего модель, собственная проекция окружающей действительности, приобретенная в индивидуальном опыте. Если она сформирована у реципиента, то он в состоянии понять смысл метафоры текста. И тогда из отдельно воспринятых разнородных/гетерогенных языковых репрезентантов необходимо воссоздается тот слитный, компрессированный образ, который представлен в тексте оригинала с помощью метафоры, но уже на базе концептуальной системы реципиента. На первый поверхностный взгляд может показаться, что языковые знаки лишь соположены, следуют друг за другом. На самом же деле все они выступают в функциональной единой системе, назначение которой - речесмыслопорождение.
Так, метафора - это способ познания и вербализация познанного. Думается, что метафора - одна из универсальных стратегий восприятия, обработки и хранения информации, поступающей извне. Следовательно, если детально изучить метафору в когнитивном ракурсе, то можно приблизиться к пониманию процессов мышления, поскольку изучить этот процесс представляется возможным, главным образом, через его вербальные репрезентанты, кроме этого, возможно приблизиться к созданию универсального образа мира через метафору как универсальный ментальный механизм. Именно поэтому представляется перспективным и дальнейшее изучение метафорического текстового комплекса через переводческую деятельность, поскольку в переводе смысловая эквивалентность достигается благодаря сохранению смысловой инвариантости, сохранению авторского личностного смысла. Именно в процессе переводческой деятельности порождается функциональная система смысла. Адекватность встречно порожденного высказывания (перевод) исходному тексту достигается вследствие динамичного когерентного взаимодействия всех компонентов текста, постигающегося в процессе рецепции и рефлексии над смыслом речевого произведения. Это не механическая сумма всех компонентов метафорического контекста, а смысловая целостность, «целость», возникающая в ходе эволюции смысла.
Метафора рассматривается нами как компрессированный смысловой сгусток авторского смысла метафорического контекста, наиболее неустойчивый компонент - параметр порядка, подчиняющий себе функционирование остальных элементов и всей системы становящегося смысла. Метафора определяет ход развития смысла. Будучи гибким, нежестким, открытым образованием, метафора открывает реципиенту перспективные возможности подняться на качественно новый уровень познания окружающего мира. Метафора предопределяет открытый диалог, активный поиск пути встречного порождения смысла, адекватного исходному.
Список научной литературыГубернаторова, Элина Викторовна, диссертация по теме "Теория языка"
1. Аветян Э.Г. Смысл и значение. Ереван, 1979. - 412 с.
2. Алексеев К.И. Эскиз теории метафоры // Языковое сознание: формирование и функционирование: Сб. ст. / Отв. ред. Н.В. Уфимцева. М., 1998. - С. 6876.
3. Алексеев К.И. Метафора как объект исследования в философии и психологии // Вопр. психологии. 1996. -№2. - С. 73-85.
4. Алпатов В.М. Об антропоцентрическом и системоцентрическом подходе к языку // Вопр. языкознания. 1993. - №3. - С. 15-26.
5. Анохин П.К. Биология и нейрофизиология условного рефлекса. М., 1968. — 547 с.
6. Анохин П.К. Очерки по физиологии функциональных систем. М., 1975. — 447 с.
7. Анохин П.К. Системные механизмы высшей нервной деятельности. М., 1979.-454 с.
8. Анохин П.К. Узловые вопросы теории функциональной системы. М., 1980. - 197 с.
9. Анохин П.К. Философские аспекты теории функциональной системы. -М., 1978.-400 с.
10. Аристов С.А., Сусов И.П. Коммуникативно-когнитивная лингвистика и разговорный дискурс // Лингвистический вестник. Вып. 12. - Ижевск, 1999. -С. 14-24.
11. Аристотель. Поэтика // Аристотель. Соч.: В 4 т. М., 1984. - Т. 4. - 830 с.
12. Аристотель. Риторика; Поэтика. М., 2000. - 221 с.
13. Арутюнова Н.Д. Метафора и дискурс // Теория метафоры: Сб. пер. / Под ред. Н.Д. Арутюновой. М., 1990. - С. 5-32.
14. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. М., 1999. - 895 с.
15. Аршинов В.И., Свирский Я.И. Синергетическое движение в языке // Самоорганизация и наука: опыт философского осмысления. М., 1994. -С. 32-47.
16. Асмолов А.Г. Основные принципы психологической теории деятельности // А.Н. Леонтьев и современная психология: Сб. ст. / Под ред. А.В. Запорожца. -М., 1983.-С. 118-128.
17. Базылев В.Н. Семиодинамика русской народной сказки // Методология современной лингвистики: проблемы, поиски, перспективы: Сб. ст. / Под общ. ред. JI.M. Босовой. Барнаул, 2000. - С. 24-32.
18. Базылев В.Н. Синергетика языка: овнешнение в гадательных практиках. -М., 1998.- 180 с.
19. Балаш М.А. Фоносемантическая структура текста как фактор его понимания (экспериментальное исследование): Автореф. дис. . канд. филол. наук. -Барнаул, 1999.-20 с.
20. Баранов А.Н. Когнитивный компонент высказывания как текста // Актуализация лингвистических единиц разного уровня. Краснодар, 1985. - С. 21— 28.
21. Баранов А.Н., Добровольский Д.О. Постулаты когнитивной семантики // Известия РАН. Сер. литературы и языка. 1997. - Т. 56. -№1.-С. 11—21.
22. Бехтерева Н.П. Здоровый и больной мозг человека. Л., 1988. - 262 с.
23. Бехтерева Н.П. Мозговые коды психической деятельности. Л., 1977. -65 с.
24. Бехтерева Н.П. Нейрофизиологические аспекты психической деятельности человека. М., 1974. - 151 с.
25. Блэк М. Метафора // Теория метафоры: Сб. пер. / Под ред. Н.Д. Арутюновой.-М., 1990.-С. 153-172.
26. Богин Г.И. Значащее переживание как необходимая часть системы смыслов // Лингвосинергетика: проблемы и перспективы: Материалы второй школысеминара 2 июля 2001 г. / Отв. ред. В.А. Пищальникова. Барнаул, 2001. -С. 5-22.
27. Богин Г.И. Субстанциональная сторона понимания текста. Тверь, 1993. -137 с.
28. Богин Г.И. Схемы действий читателя при понимании текста. Калинин, 1989.-69 с.
29. Богин Г.И. Типология понимания текста // Психолингвистика: Хрестоматия / Сост. В.А. Пищальникова, И.А. Герман, Т.А. Голикова, Е.В. Лукашевич, Е.В. Нагайцева. -М.; Барнаул, 2002. С. 29-74.
30. Богин Г.И. Филологическая герменевтика. Калинин, 1982. - 86 с.
31. Богин Г.И. Школа рефлексии и рефлективности // Методология современной лингвистики: проблемы, поиски, перспективы: Сб. ст. / Под общ. ред. JI.M. Босовой. Барнаул, 2000. - С. 41-51.
32. Бондарко А.В. Грамматическое значение и смысл. Л., 1978. - 175 с.
33. Босова Л.М. Перевод как вид деятельности межкультурного общения // Языковое бытие человека и этноса: психолингвистический и когнитивный аспекты: Сб. ст. Вып. II. / Отв. ред. В.А. Пищальникова. Барнаул, 2000. -С. 9-13.
34. Брудный А.А. Понимание как философская и психологическая проблема // Вопр. философии. 1975.-№10.-С. 109-117.
35. Бутакова Л.О. Авторское сознание как базовая категория текста: когнитивный аспект: Автореф. дис. . д-ра филол. наук. Барнаул, 2001. - 39 с.
36. Вартофский М. Модели. Репрезентации и научное понимание. М., 1988. -507 с.
37. Васильев Л.Г. Рефлексия, понимание, фреймы // Понимание и интерпретация текста. Тверь, 1994. - С. 66-72.
38. Васильев Л.М. Методы современной лингвистики: Учеб. пособие. Уфа, 1997.- 180 с.
39. Васильев С.В. Синтез смысла при создании и понимании текста. Киев, 1988.-237 с.
40. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. М., 1997. - 411 с.
41. Величковский Б.М. Современная когнитивная психология. М., 1982. -336 с.
42. Вилюнас В.К. Психологические механизмы мотивации человека. М., 1990. -285 с.
43. Вилюнас В.К. Терия деятельности и проблемы мотивации // А.Н. Леонтьев и современная психология: Сб. ст. / Под ред. А.В. Запорожца. М., 1983. -С. 191-200.
44. Володина М.Н. Основные направления когнитивной лингвистики в Германии // Вестник МГУ. Сер. 9: Филология. 1994. -№6. - С. 9-14.
45. Выготский Л.С. Избранные психологические исследования. Мышление и речь. Проблемы психологического развития ребенка. М., 1956. - 519 с.
46. Выготский Л.С. Проблемы развития психики // Собр. соч.: В 6 т. М., 1983. -Т. 3.-368 с.
47. Выготский Л.С. Развитие высших психических функций. М., 1960. - 500 с.
48. Вышкин Е.Г. Принципы метатеоретического описания и их приложение к интерпретации проблем современного языкознания. Самара, 1998. - 28 с.
49. Гадамер Г.Г. Язык и понимание // Гадамер Г.Г. Актуальность прекрасного. -М., 1991.-С. 43-46.
50. Герман И.А., Пищальникова В.А. Введение в лингвосинергетику. Барнаул, 1999.- 130 с.
51. Горелов И.Н. Феномен порождения разнокодового текста в экстримальной ситуации // Мышление и текст. Иваново, 1993. - С. 28-51.
52. Горелов И.Н., Седов К.Ф. Основы психолингвистики. М., 1997. - 221 с.
53. Гудмен Н. Метафора работа по совместительству // Теория метафоры: Сб. пер. / Под ред. Н.Д. Арутюновой. - М., 1990. - С. 194-200.
54. Гумбольдт В. фон. Избранные труды по языкознанию: Пер. с нем. М., 1984.-397 с.
55. Гумбольдт В. фон. Язык и философия культуры: Пер. с нем. М., 1985. -451 с.
56. Гусев С.С. Наука и метафора. JL, 1984. - 152 с.
57. Дейк ван Т.А., Кинч К. Стратегии понимания связного текста // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XXIII. Когнитивные аспекты языка. М., 1988.-С. 155-211.
58. Дейк ван Т.А. Язык. Понимание. Коммуникация. М., 1989. - 312 с.
59. Демьянков В.З. Доминирующие лингвистические теории в конце XX века // Язык и наука конца XX века: Сб. ст. / Под ред. Ю.С. Степанова. М., 1995. -С. 144-238.
60. Демьянков В.З. Когнитивизм, когниция, язык и лингвистическая теория // Язык и структуры представления знаний: Сб. науч.-аналит. обзоров. / Ред. -сост. Л.Г. Лузина, Г.Д. Стрельцова. М., 1992. - С. 39-78.
61. Демьянков В.З. Когнитивная лингвистика как разновидность интерпретирующего подхода // Вопр. языкознания. 1994. - №4. - С. 17-33.
62. Депенчук Н.П. Симметрия и асимметрия в живой и неживой природе. -Киев, 1963.- 192 с.
63. Джонсон-Лэард Ф. Процедурная семантика и психология значения // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XXIII. Когнитивная лингвистика. М., 1988.-С. 153-211.
64. Дмитриева Н.Л. Конвенциональный стереотип как средставо регуляции восприятия вербализованного содержания. Дис. . канд. филол. наук. Барнаул, 1996.- 145 с.
65. Доминанта и условный рефлекс: Материалы конф., янв. 1985 г. / Отв. ред. П.В. Симонов. -М., 1987.- 175 с.
66. Дэвидсон Д. Что означают метафоры // Теория метафоры: Сб. пер. / Под ред. Н.Д. Арутюновой. -М., 1990. С. 173-193.
67. Жинкин Н.И. Механизмы речи. М., 1958. - 370 с.
68. Жинкин Н.И. О кодовых переходах во внутренней речи // Вопр. языкознания. 1964. - №6. - С. 26-38.
69. Жинкин Н.И. Речь как проводник информации. М., 1982. - 159 с.
70. Жоль К.К. Мысль, слово, метафора: Проблемы семантики в философском освещении. Киев, 1984. - 303 с.
71. Журавлев А.П. Звук и смысл. -М., 1991. 155 с.
72. Журавлев А.П. Диалог с компьютером. М., 1987. - 207 с.
73. Загадка человеческого понимания: Сб. ст. / Сост. В.П. Филатов. М., 1991. -352 с.
74. Залевская А.А. Введение в психолингвистику. М., 1999а. - 382 с.
75. Залевская А.А. Значение слова и возможности его описания // Языковое сознание: формирование и функционирование: Сб. ст. / Отв. ред. Н.В. Уфим-цева.-М., 1998.-С. 35-54.
76. Залевская А.А. Информационный тезаурус человека как основа речемысли-тельной деятельности // Исследование речевого мышления в психолингвистике.-М., 1985.-С. 150-171.
77. Залевская А.А. Проблемы психолингвистики. Калинин, 1983. - 135 с.
78. Залевская А.А. Психолингвистический подход к анализу языковых явлений // Вопр. языкознания. 19996. - №6. - С. 31-42.
79. Залевская А.А., Медведева И.Л. Психолингвистические проблемы учебного двуязычия: Учеб. пособие. Тверь, 2002. - 194 с.
80. Знаковые системы в социальных и когнитивных процессах: Сб. науч. тр. / Отв. ред. Н.В. Поляков. Новосибирск, 1990. - 158 с.
81. Иссерс О.С. Речевое воздействие в аспекте когнитивных категорий // Вестник ОмГУ. Тематика литература. 1999. - Вып. 1. - С. 74-79.
82. Ирисханова O.K. О теории концептуальной интеграции // Известия АН серия литературы и языка. 2001. - Т. 60 - №3. - С. 44-49.
83. Караулов Ю.Н. Активная грамматика и ассоциативно-вербальная сеть. М., 1999.- 180 с.
84. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М., 1987. - 263 с.
85. Кассирер Э. Сила метафоры // Теория метафоры: Сб. пер. / Под ред. Н.Д. Арутюновой. М., 1990. - С. 33-43.
86. Канцельсон С.Д. Речемыслительные процессы // Вопр. языкознания. 1984. -№4.-С. 3-12.
87. Кинцель А.В. Экспериментальное исследование эмоционально-смысловой доминанты как текстообразующего фактора: Дис. . канд. филол. наук. -Барнаул, 1998.- 177 с.
88. Клюканов И.Э. Динамика межкультурного общения. Системно-семиотическое исследование. Тверь, 1998. - 99 с.
89. Кнебель М.И., Лурия А.Р. Пути и средства кодирования смысла // Вопр. психологии. 1971. - №4. - С. 77-83.
90. Князева Е.Н., Курдюмов С.П. Синергетика как новое мировидение: диалог с И. Пригожиным // Вопр. философии. 1992. - №12. - С. 3-21.
91. Князева Е.Н., Курдюмов С.П. Антропный принцип в синергетике // Вопр. философии. 1997. - №3. - С. 62-79.
92. Когнитивая и компьютерная лингвистика. Казань, 1994. - 108 с.
93. Когнитивные исследования в языковедении и зарубежной психологии: Хрестоматия / Сост. В.А. Пищальникова, Е.В. Лукашевич, А.Г. Сонин. -Барнаул, 2001.-200 с.
94. Козлова Л.А. Проблемы функционального сближения частей речи в современном английском языке. Барнаул, 1997. - 200 с.
95. Колшанский Г.В. Объективная картина мира в познании и языке. М., 1990. - 107 с.
96. Комиссаров В.Н. Современное переводоведение. М., 2001. - 421 с.
97. Комлев Н.Г. Компоненты содержательной структуры слова. М., 1969. -192 с.
98. Кравченко А.В. Классификация знаков и проблема взаимосвязи языка и знания // Вопр. языкознания. 1999. -№6. - С. 3-12.
99. Кравченко А.В. Куда идет современная лингвистика? // Методология современной лингвистики: проблемы, поиски, перспективы: Сб. ст. / Под общ. ред. Л.М. Босовой. Барнаул, 2000. - С. 90-96.
100. Кравченко А.В. Познание языка: направление пути // Языковое бытие человека и этноса: психолингвистический и когнитивный аспекты: Сб. ст. Вып. II. / Отв. ред. В.А. Пищальникова. Барнаул, 2000. - С. 48-58.
101. Краев В.Л. Интеграционные уровни репрезентации как способ осуществления знаковых операций по смысловому восприятию речевого сообщения // Функционирование текста в речевой деятельности. М., 1989. - С. 80-90.
102. Красильникова В.Г. Психолингвистический анализ семантических трансформаций при переводе и литературном пересказе художественного текста: Автореф. дис. . д-ра филол. наук. М., 1998. - 24 с.
103. Кривоносов А.Т. Мышление без языка? // Вопр. языкознания. 1992. -№2.-С. 69-83.
104. Крюкова Н.Ф. Аналогическая и символическая метафоризации // Лингво-синергетика: проблемы и перспективы: Материалы второй школы-семинара 2 июля 2001 г. / Отв. ред. В.А. Пищальникова. Барнаул, 2001. - С. 38-41.
105. Крюкова Н.Ф. Метафоризация и метафоричность как параметры рефлективного действования при продукции и рецепции текста: Автореф. дис. . д-ра филол. наук. М., 2000. - 29 с.
106. Крюкова Н.Ф. Метафорика и смысловая организация текста. Тверь, 2000а.- 160 с.
107. Крюкова Н.Ф. Метафоричность как критерий менталитета различных групп людей // Языковое бытие человека и этноса: психолингвистический и когнитивный аспекты: Сб. ст. Вып. III. / Отв. ред. В.А. Пищальникова. -Барнаул, 2001. С. 90-99.
108. Кубрякова Е.С. Начальные этапы становления когнитивизма: лингвистика- психология когнитивная наука // Вопр. языкознания. - 1994. - №4. -С. 34-47.
109. Кубрякова Е.С. Номинативный аспект речевой деятельности. М., 1986. -158 с.
110. Кубрякова Е.С. Семантика в когнитивной лингвистике (о концепте КОНТЕЙНЕРА и формах его объективации в языке) // Известия РАН. Сер. лит. и яз. 1999. - Т. 58.- №6. - С. 4-39.
111. Кубрякова Е.С. Типы языковых значений: Семантика производного слова. -М., 1981.-200 с.
112. Кузьменко-Наумова О.Д. Смысловое восприятие знаковой информации в процессе чтения. Куйбышев, 1980. - 78 с.
113. Кузьмина Н.А. Энергия интертекста // Русский язык в контексте культуры.- Екатеринбург, 1999. С. 211-223.
114. Лакофф Дж. Лингвистические гештальты // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. X. -М., 1981. С. 350-368.
115. Лакофф Дж. Мышление в зеркале классификаторов // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XXIII. Когнитивные аспекты языка. М., 1988. - С. 12-51.
116. Лакофф Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем // Теория метафоры: Сб. пер. / Под ред. Н.Д. Арутюновой. М., 1990. - С. 387-415.
117. Леонтьев А.А. Основы психолингвистики. М., 1997. - 287 с.
118. Леонтьев А.А. Язык. Речь. Речевая деятельность. М., 1969. - 214 с.
119. Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. М., 1977. - 304 с.
120. Леонтьев А.Н. Проблемы развития психики. -М., 1981. 584 с.
121. Лингвосинергетика: проблемы и перспективы: Материалы первой школы-семинара 1-2 июля 2000 г. / Отв. ред. В.А. Пищальникова. Барнаул, 2000. -127 с.
122. Лингвосинергетика: проблемы и перспективы: Материалы второй школы-семинара 2 июля 2001 г. / Отв. ред. В.А. Пищальникова. Барнаул, 2001. -136 с.
123. Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров. Человек текст - семиосфера -история. - М., 1999. - 447 с.
124. Лукашевич Е.В. Когнитивная семантика: эволюционно-прогностический аспект. Барнаул, 2002. - 234 с.
125. Лурия А.Р. Язык и сознание. М., 1979.-319 с.
126. Маганов А.С. Переводческая интуиция и способы ее развития // Вестник МГУ. Сер. 19: Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2002. - №2. -С. 107-111.
127. МакКормак Э. Когнитивная теория метафоры // Теория метафоры: Сб. пер. / Под ред. Н.Д. Арутюновой. М., 1990. - С. 358-386.
128. Марутаев М.А. Гармония как закономерность природы // Шевелев И.Ш., Шмелев И.П., Марутаев М.А. Золотое сечение: Три взгляда на природу гармонии.-М, 1990.-С. 130-233.
129. Метафора в языке и тексте: Сб. ст. / Отв. ред. В.Н. Телия. М., 1988. -176 с.
130. Методология современной лингвистики: проблемы, поиски, перспективы: Сб. ст. / Под общ. ред. Л.М. Босовой. Барнаул, 2000. - 157 с.
131. Миньяр-Белоручев Р.К. Теория и методы перевода. М., 1996. - 208 с.
132. Молчанова Г.Г. Когнитивная стилистика и стилистическая типология // Вестник МГУ. Сер. 19: Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2001. - №3. - С. 60-71.
133. Молчанова Г.Г. Некоторые языковые механизмы вариативной интерпретации действительности // Вестник МГУ. Сер. 19: Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2002. - №2. - С. 7-12.
134. Мохамед Н.В. Психолингвистическое исследование процессов понимания текста: Автореф. дис. . д-ра филол. наук. Уфа, 2000. - 40 с.
135. Мустафинова Э.Р. Аббревиация в русском языке: когнитивный аспект. Дис. . канд. филол. наук. Барнаул, 2001. - 150 с.
136. Мягкова Е.Ю. Проблемы исследования метафоры // Языковое сознание: формирование и функционирование: Сб. ст. / Отв. ред. Н.В. Уфимцева. М., 1998.-С. 123-128.
137. Найссер У. Познание и реальность: Смысл и принципы когнитивной психологии. -М., 1981. -230 с.
138. Нестерова Н.М. Текст перевода текст вторичный? (к постановке и обоснованию проблемы) // Scripta linguisticae applicatae. Проблемы прикладной лингвистики - 2001: Сб. ст. / Отв. ред. А.И. Новиков. - М., 2001. -С. 133-144.
139. Николис Г., Пригожин И. Самоорганизация в неравновесных системах: От диссипативных структур к упорядоченности через флуктуации: Пер. с англ. -М., 512 с.
140. Ницше Ф. Философия в трагическую эпоху: Пер. с нем. М., 1994. - 416 с.
141. Нишанов В.К. Феномен понимания: когнитивный анализ. Фрунзе, 1990. -227 с.
142. Новиков А.И. Доминантность и транспозиция в процессе осмысления текста // Scripta linguisticae applicatae. Проблемы прикладной лингвистики -2001: Сб. ст. / Отв. ред. А.И. Новиков. -М., 2001. С. 155-180.
143. Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XXIII. Когнитивные аспекты языка: Пер. с англ. М., 1988. - 315 с.
144. Опарина Е.О. Исследование метафоры в последней трети XX в. // Лингвистические исследования в XX в.: Сб. обзоров. М., 2000. - С. 186-204.
145. Павиленис Р.И. Проблема смысла: Современный логико-философский анализ языка. М., 1983. - 288 с.
146. Паршин П.Б. Теретические перевороты и методологический мятеж // Вопр. языкознания. 1996. - №2. - С. 19-42.
147. Петров В.В. Метафора: от семантических представлений к когнитивному анализу // Вопр. языкознания. 1990. - №3. - С. 135-146.
148. Пищальникова В.А. Концептуальный анализ художественного текста: Учеб. пособие. Барнаул, 1991. - 87 с.
149. Пищальникова В.А. Общее языкознание: Учеб. пособие. Барнаул, 2001. -240 с.
150. Пищальникова В.А. Психопоэтика. Барнаул, 1999. - 175 с.
151. Пищальникова В.А. Теория значения: синергетический аспект // Лингво-синергетика: проблемы и перспективы: Материалы второй школы-семинара 2 июля 2001 г. / Отв. ред. В.А. Пищальникова. Барнаул, 2001а. - С. 71-84.
152. Пищальникова В.А. Языковая игра как лингвосинергетическое явление // Языковое бытие человека и этноса: психолингвистический и когнитивный аспекты: Сб. ст. Вып. II. / Отв. ред. В.А. Пищальникова. Барнаул, 2000. -С. 105-116.
153. Пищальникова В.А., Герман И.А. Лингвосинергетика: тенденции развития // Лингвосинергетика: проблемы и перспективы: Материалы первой школы-семинара 1-2 июля 2000 г. / Отв. ред. В.А. Пищальникова. Барнаул, 2000. -С. 5-33.
154. Пищальникова В.А., Сорокин Ю.А. Введение в психопоэтику. Барнаул, 1993.-209 с.
155. Потебня А.А. Мысль и язык. М., 1999. - 269 с.
156. Потебня А.А. Слово и миф. М., 1989. - 623 с.
157. Потебня А.А. Слово и миф в народной культуре. М., 2000. - 480 с.
158. Потебня А.А. Теоретическая поэтика. М., 1990. - 344 с.
159. Потебня А.А. Эстетика и поэтика. М., 1976. - 614 с.
160. Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса: Новый диалог человека с природой: Пер. с англ. М., 1986. - 431 с.
161. Психолингвистика: Хрестоматия / Сост. В.А. Пищальникова, И.А. Герман, Т.А. Голикова, Е.В. Лукашевич, Е.В. Нагайцева Москва; Барнаул, 2002. -293 с.
162. Пшёнкина Т.Г. Основания переводческой ориентации при переводе культурно-специфического // Реальность, язык и сознание: Международный межвузовский сборник научных трудов. Вып. 2. / Отв. ред. Т.А. Фесенко. -Тамбов, 2002. С. 165-172.
163. Пшёнкина Т.Г. Становление общей теории перевода: общефилологический аспект // Вестник БГПУ: Гуманитарные науки. 2001. - №1. - С. 22-29.
164. Рахилина Е.В. Когнитивный анализ предметных имен: семантика и сочетаемость. -М., 2000. 416 с.
165. Рикёр П. Метафорический процесс как познание, воображение и ощущение // Теория метафоры: Сб. пер. / Под ред. Н.Д. Арутюновой. М., 1990. -С. 416-434.
166. Ричарде А. Философия Риторики // Теория метафоры: Сб. пер. / Под ред. Н.Д. Арутюновой. М., 1990. - С. 44-67.
167. Рябцева Н.К. Лингвистическое моделирование естественного интеллекта и представление знаний // Scripta linguisticae applicatae. Проблемы прикладной лингвистики 2001: Сб. ст. / Отв. ред. А.И. Новиков. - М., 2001. - С. 228252.
168. Седов А.Е. Иерархические концепции и междисциплинарные связи генетики, запечатленные в ее метафорах: количественный и структурный анализ терминов и высказываний // Науковедение. 2001. - №1. - С. 135154.
169. Солсо Р. Когнитивная психология: Пер. с англ. М., 1996. - 598 с.
170. Сорокин Ю.А. Переводоведческий Триптих // Scripta linguisticae applicatae. Проблемы прикладной лингвистики 2001: Сб. ст. / Отв. ред. А.И. Новиков. -ML, 2001.-С. 261-275.
171. Староселец О.А. Экспериментальное исследование понимания метафоры текста: Дис. . канд. филол. наук. Барнаул, 1997. - 264 с.
172. Суровцев В.А., Сыров В.Н. Языковая игра и роль метафоры в научном познании // Философия науки. 1999. - №1 (5). - С. 20-30.
173. Телия В.Н. Метафора как модель смыслопроизводства и ее экспрессивно-оценочная функция // Метафора в языке и тексте: Сб. ст. / Отв. ред. В.Н. Телия. М., 1988. - С. 26-51.
174. Тынянов Ю.Н. Проблема стихотворного языка: Статьи. М., 1965. - 301 с.
175. Теория метафоры: Сб. пер. / Под ред. Н.Д. Арутюновой. М., 1990. -512 с.
176. Ухтомский А.А. Доминанта. М.; Л., 1966. - 273 с.
177. Ухтомский А.А. Избранные труды. Л., 1978. - 358 с.
178. Фесенко Т.А. Принципы когнитивной транслятологии // Реальность, язык и сознание: Международный межвузовский сборник научных трудов. Вып. 2. / Отв. ред. Т.А. Фесенко. Тамбов, 2002. - С. 15-28.
179. Филлмор И. Фреймы и семантика понимания // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XXIII. Когнитивные аспекты языка. М., 1988. - С. 52-92.
180. Хакен Г. Информация и самоорганизация: Макроскопический подход к сложным системам: Пер. с англ. М., 1991. - 240 с.
181. Хакен Г. Принципы работы головного мозга: синергетический подход к активности мозга, поведению и когнитивной деятельности: Пер. с нем. М., 2001.-351 с.
182. Хакен Г. Синергетика: Пер. с англ. М., 1980. - 404 с.
183. Чейф У.Л. Значение и структура языка: Пер. с англ. М., 1975. - 432 с.
184. Ченки А. Современные когнитивные подходы к семантике: сходства и различия в теориях и целях // Вопр. языкознания. 1996. - №2. - С. 68-78.
185. Чернейко JI.О. Гештальтная структура абстрактного имени // Филологические науки. 1995. - №4. - С. 73-83.
186. Чуприкова Н.И. Принципы дифференциации когнитивных структур в умственном развитии, обучение и интеллект // Вопр. психологии. 1990. -№5.-С. 31-39.
187. Шадрина И.Н. Фоносемантическая доминанта как структурообразующий компонент текста перевода: Дис. . канд. филол. наук. Горно-Алтайск, 2001.- 167 с.
188. Швейцер А.Д. Перевод и лингвистика. М., 1973. - 280 с.
189. Швейцер А.Д. Теория перевода: Статус, проблемы, аспекты. М., 1988. -215 с.
190. Шитикова Е.В. Процесс формирования метафорического значения: когнитивный аспект. Дис. . канд. филол. наук. Барнаул, 2002. - 177 с.
191. Шкуропацкая М.Г. Категоризация и фреймовая семантика в словообразовании // Языковое бытие человека и этноса: психолингвистический и когнитивный аспекты: Сб. ст. Вып. И. / Отв. ред. В.А. Пищальникова. Барнаул, 2000.-С. 135-139.
192. Шрагина Л.И. Конструирование метафор в контексте психологии способностей // Психологический журнал. 1999. - Т. 20. - №1. - С. 78-85.
193. Cienki A. Metaphors and cultural models as profiles and bases // Metaphor in Cognitive Linguistics. Amsterdam/Philadelphia, 1997. - P. 189-203.
194. Fauconnier G., Turner M. Conceptual Projection and Middle Spaces. San Diego, 1994. // http:// cogsci.ucsd.edu
195. Grady J. A typology of motivation for conceptual metaphor // Metaphor in Cognitive Linguistics. Amsterdam/Philadelphia, 1997. - P. 79-100.
196. Grady J., Oakley Т., Coulson S. Blending and Metaphor // Metaphor in Cognitive Linguistics. Amsterdam/Philadelphia, 1997.-P. 101-124.
197. Jackendoff R. Semantics and Cognition. Cambridge, Mass., 1983. - 283 p.
198. Jakel О. Some forgotten contributions to the cognitive theory of metaphor // Metaphor in Cognitive Linguistics. Amsterdam/Philadelphia, 1997. - P. 9-27.
199. Jonson M. The Body in the Mind: The Bodily Basis of Meaning, Imagination and Reason. Chicago, 1987. - 277 p.
200. Lakoff G., Johnson M. Metaphors We Live By. Chicago, 1980. - 242 p.
201. Lakoff G., Johnson M. Why cognitive linguistics requires embodied realism // Cognitive Linguistics. 2002. - Vol. 13.-№3.-P. 245-263.
202. Lakoff G., Turner M. More then Cool Reason: A Field guide to Poetic Metaphor. Chicago, 1989. - 230 p.
203. Langacker R. W. A view from cognitive linguistics // Behavioral & Brain Sciences. 1999. - Vol. 22. - №4. - P. 625-626.
204. Langacker R. W. Discourse in Cognitive Grammar // Cognitive Linguistics. -2001.-Vol. 12,-№2.-P. 143-188.
205. Nash W. Our Experience of Language. New York, 1971. - 222 p.
206. Steen G. From linguistic to conceptual metaphor in five steps // Metaphor in Cognitive Linguistics. Amsterdam/Philadelphia, 1997. - P. 57-77.
207. Steen G., Gibbs R., JR. Introduction // Metaphor in Cognitive Linguistics. -Amsterdam/Philadelphia, 1997.-P. 1-8.
208. Turner M. Death is the mother of Beauty: Mind, Metaphor, Critisicm. -Chicago, 1987.-208 p.
209. Turner M., Fauconnier G. A mechanism of creativity // Poetics Today 1999. -Vol. 20 (3).-P. 397-418.
210. Turner M., Fauconnier G. Conceptual Integration and Formal Expression // Jornal of Metaphor and Symbolic Activity. 1995. - Vol. 10 (3).- P. 183-204.
211. Источники фактического материала
212. Брэдбери Р. Сборник научно-фантастических произведений: Пер. с англ. -Кишинев, 1985.-576 с.
213. Брэдбери Р. Холодный ветер, теплый ветер: Сборник научно-фантастических рассказов: Пер. с англ.-М., 1983.-408 с.
214. Джойс Дж. Дублинцы: Пер. с англ. М., 1982. - 256 с.
215. Bradbury R. Short stories. Moscow, 2000. - 288 p.
216. Joyce J. Dubliners. New York, 1991. - 153 p.1. Словари
217. Мюллер В.К. Англо-русский словарь.- 17-е изд.- М., 1977.-888 с.
218. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. 4-е изд., доп.-М., 2001.-944 с.
219. Словарь русского языка: В 4 т. 3-е изд., стереотип. / Под ред. А. П. Евгень-евой. - М., 1985-1988. - 3084 с.
220. Словарь современного английского языка: В 2 т. М., 1992. - 1229 с.
221. Merriam-Webster's Collegiate Dictionary. 10th ed. - Springfield, MA, 1995. -1660 p.