автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Когнитивная флористическая метафора в русской литературе первой половины XIX века

Полный текст автореферата диссертации по теме "Когнитивная флористическая метафора в русской литературе первой половины XIX века"

На правах рукописи БИДЖИЕВА Альбина Абуюсуповна

КОГНИТИВНАЯ ФЛОРИСТИЧЕСКАЯ МЕТАФОРА В РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ XIX ВЕКА (НА МАТЕРИАЛЕ ПОЭТИЧЕСКИХ ТЕКСТОВ)

10.02.01 - Русский язык

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

- 2 ДЕК 2010

Ставрополь-2010

004614648

Работа выполнена в ГОУ ВПО «Ставропольский государственный университет»

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор Грязнова Виолетта Михайловна ГОУ ВПО «Ставропольский государственный университета

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор Андреева Светлана Владимировна ГОУ ВПО «Саратовский государственный университет им. Н.Г. Чернышевского»

доктор педагогических наук, профессор Жеребнло Татьяна Васильевна ГОУ ВПО «Ингушский государственный университет»

Ведущая организация: ГОУ ВПО «Кубанский государственный университет»

Защита диссертации состоится «15» декабря 2010 года в 14 часов на заседании диссертационного совета по защите докторских и кандидатских диссертаций ДМ 212.256.02 при ГОУ ВПО «Ставропольский государственный университет» по адресу: 355009, Россия, г. Ставрополь, ул. Пушкина, 1а, аудитория 416.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке ГОУ ВПО «Ставропольский государственный университет» по адресу: 355009, Россия, г. Ставрополь, ул. Дзержинского, 120.

Автореферат разослан «12» ноября 2010 г.

Ученый секретарь диссертационного совета доктор филологических наук, профессор

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Реферируемая работа посвящена исследованию когнитивной флористической метафоры в русской литературе первой половины XIX века (на материале поэтических текстов).

Актуальность исследования определяется важностью изучения когнитивных аспектов метафоризации. Когнитивная лингвистика как новая система изучения языковых явлений не отрицает достигнутого в лингвистике ранее, но интегрирует полученное знание, выводя его на новый, более высокий уровень. В рамках когнитивного подхода по-новому ставится проблема соотношения значения и смысла слова, которая рассматривается в контексте концептуализации и категоризации мира, формирования разных сгругаур знания и способов их репрезентации в языке.

Актуальность данного исследования заключается также в обращении к нерешённой до настоящего времени проблеме, связанной с определением сущности метафоры, её связи с мыслительной деятельностью человека. Имеющаяся сегодня теория метафоры требует экспериментально подтверждённого материала В настоящем исследовании впервые описываются возможности и результаты применения предметно-центрического фрейма к анализу художественной метафоры на материале русской литературы первой половины XIX в. Данная работа носит во многом экспериментальный характер, поскольку представляет собой попытку кроссчастеречного исследования русской художественной метафоры в рамках семантического моделирования, тоща как большинство метафородогических исследований используют традиционный «морфологический» подход в выборе объекта, рассматривая в основном узуальные метафоризаторы-субстантивы. Исследования же, посвящённые когнитивному анализу индивидуально-авторской метафоры, базируются в основном на материале английского языка (Рыжкова Е.В., Старостина Ю.А., Короленко P.A. ит. д.).

Объектом данного диссертационного исследования являются метафорические значения флористической лексики в поэтическом тексте первой половины XIX в.

Предметом исследования являются когнитивные аспекты метафоризации флористической лексики в произведениях поэтов первой половины XIX века.

Цель исследования - выявление специфики когнитивных моделей, представляющих когнитивную флористическую метафору, и вербальных средств, репрезентирующих когнитивную флористическую метафору, в поэтическом тексте первой половины XIX века.

Поставленная цель обусловила необходимость решения следующих исследовательских задач: определить основные тенденции исследования метафоры

как ментального процесса; выявить существенные когнитивные свойства процесса метафоризации, которые, в свою очередь, позволят определить универсальное и специфичное в процессе понимания метафоры; рассмотреть особенности функционирования метафоры в художественном тексте; определить роль флористической метафоры в формировании языковой картины мира; выявить и описать когнитивные модели русской кроссчастеречной метафоры; рассмотреть основные концептуальные области приложения флористической метафоры в художественном тексте поэтов первой половины XIX в.

Методологической основой исследования являются работы Е.С. Кубряковой, А.П. Чудинова, Г.Н. Скпяревской, И.А. Стернина, А.Н. Баранова в области когнитивной лингвистической теории; Дж. Лакоффа, М. Джонсона, Н.Д. Арутюновой б сфере когнитивной теории метафоры и разработки М.Бдэка, А.Ф, Лосева, III. Лалпина по проблемам метафорического моделирования; работы Л.С. Выготского, Б.М. Теплова, М.А. Холодной, С.И. Шрагиной, СЛ. Рубинштейна, В.Н. Дружинина и др. по проблематике деягельносгаого подхода к исследованию метафоры как когнитивной структуры.

Основными методами и приемами, используемыми в диссертационном исследовании, помимо традиционных - наблюдения, обобщения и систематизации, - являются: метод семантического моделирования, метод когнитивного анализа; метод сравнения, анализа, синтеза; метод контекстологического, статистического анализа. Главным методом, применяемым в данной работе, является фреймовый анализ, который дал возможность более подробно рассмотреть компоненты метафоры и их взаимоотношение.

Материалом проведённого исследования послужили поэтические тексты А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, ЕА Баратынского, К.Н. Батюшкова, АА Дельвига, В.К. Кюхельбекера, Н.М. Языкова.

Научная новизна состоит, прежде всего, в самой постановке проблемы: в работе впервые делается попытка проанализировать индивидуально-авторскую метафору с помощью построения концептуальных структур значения единиц речи, используя для этого предметно-центрический фрейм. Новым в работе является и сам объект исследования, поскольку флоронимы изучались в основном только в аспекте теории номинации и/или на материале зарубежной поэзии. В содержательном плане новизна исследования заключается в следующем: 1) уточнена специфика метафоры в контексте социокультурной динамики современности; в ходе анализа собранного нами материала подтверждено, что метафоры структурируют мышление, детерминируют восприятие внешнего мира и его ценностей; 2) обоснована продуктивность обращения к понятию «флористическая метафора»; 3) выявлены возможности и описаны результаты применения семантического моделирования при изучении русской

художественной метафоры в когнитивном аспекте; 4) систематизирован и очерчен фрагмент поэтической концептуальной картины мира, образованный посредством переосмысления флористических концептов.

Теоретическая значимость диссертационного исследования определяется тем, что полученные в результате его проведения основные теоретические положения и выводы будут способствовать более глубокому и детальному исследованию метафоры как познавательной структуры. В исследовании теоретически обоснована и практически подтверждена идея возможности применения семантического моделирования к художественной метафоре. Кроме того, результаты исследования могут иметь определённую научную значимость в лингвоаксиологических, интерпретационных исследованиях, поскольку выявленные модели и когнитивный анализ метафорического материала позволяют «систематизировать» индивидуально-авторское метафорические «мировидение».

Практическая значимость работы заключается в возможности использования её результатов в ходе проведения лекций, семинарских занятий по семантике, лексикологии, стилистике, а также спецкурсов и спецсеминаров по когнитивной лингвистике.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Система образных средств в русской поэзии тесно связана, с системой семантических полей и через неё с поэтической языковой картиной мира. Номинации реалий (денотаты) и образные соответствия этих реалий (корреляты) в языке русской поэзии группируются в семантические поля, которые образуют метафорическую картину мира «Человек - Время - Окружающий мир».

2. Когнитивная флористическая метафора в поэтическом тексте первой половины XIX века представлена пятью базисными фреймами: предметным, акциональным, посессивным, таксономическим, компаративным. Преобладающим среди них является таксономический фрейм (он употребляется во всех выделенных группах), в котором между двумя сущностями устанавливаются отношения категоризации - НЕЧТО / НЕКТО ЕСТЬ НЕЧТО-1 / НЕКТО-1, что демонстрирует потребность поэта первой половины XIX века в субъективной индивидуальной категоризации внешнего мира и его ценностей, в авторской модели познания мира.

3. Когнитивная флористическая метафора представлена 294 моделями, разнородными по типам концепта-коррелята и концепта-референта, а также их соотношению. Данные когнитивные модели могут быть объединены в 5 групп, представляющих «обратимые парадигмы образов»: 1) «растение <—> живое существо»; 2) «растением неорганический мир»; 3) «растение <—► артефакт»; 4) «растение -«-»абстрактное понятие»; 5) «растение «-►пространство (место)».

4. О дни семантические шля более активно группируются как область дели, другие - как область источника когнитивной метафоры. Подавляющее большинство флористических метафор в поэтических текстах первой половины XIX века относится к агаропосфере — когнитивной сфере представления о человеке и его ж из не деятельности и охватывает все стороны человеческой личности: внешность, поведение, психические свойства, мысли, эмоции, социальные качества Семантическое поле «человек» наиболее представительно в количественном отношении, это поле наиболее активно применяется как в области цели, тж и в области источника когнитивной метафоры.

5. Когнигивные флористические метафоры изучаемого периода в основном не находят своего языкового выражения в лексико-семантической системе общенационального языка первой половины XIX века и являются принадлежностью' поэтической языковой картины мира. Такие флористические метафоры составляют 90% в собранном нами материале. Исключение составляют идеи цветения, плодоношения и увядания по отношению к человеку, которые в указанный период уже были репрезентированы средствами общенационального языка. Исследованный материал показывает, что обогащение лексико-семантической системы русского языка активно происходит за счёт включения языковых средств, вербализующих поэтическую флористическую метафору первой половины XIX века. Так, около 65% языковых средств, репрезентирующих когнитивную флористическую метафору изучаемого периода, в настоящее время зафиксированы словарями русского языка и входят в активное словоупотребление нашего современника.

6. Существует индивидуальная авторская специфика употребления тех или иных названий растений как компонентов метафоры. В текстах всех рассматриваемых поэтов первой половины XIX века наиболее распространены такие виды концепга-реферепта «растение»: а) «органический и неорганический мир» (репрезентируется лексемой природа)-, б) «растительные массивы» (преимущественно вербализуется наименованиями роща, лес, дубрава).

Апробация работы. Основные положения работы были апробированы на научных и научно-практических конференциях различного уровня, в том числе на Международной научно-практической конференции «Проблемы прикладной лингвистики» (Пенза, 2007), V Международной конференции «Культура русской речи» в рамках реализации Федеральной целевой программы «Русский язык» (Армавир, 2007), на межрегиональной конференции «Лингвистическое образование как реализация социального заказа общества», посвященной 10-летию факультета романо-германских языков (Ставрополь, 2008), на ежегодной научно-методической конференции Ставропольского государственного университета «Университетская наука - региону» (Ставрополь, 2009).

Отдельные этапы и результаты исследования обсуждались на заседаниях кафедры общего и славяно-русского языкознания Ставропольского государственного университета. Основные результаты и выводы исследования представлены в 7 статьях, в том числе в 2 статьях в журналах из перечня, утвержденного ВАК РФ.

Структура диссертационного исследования обусловлена поставленной целью и сформулированными задачами. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, библиографии. Список использованной литературы включает 220 наименований.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обоснована актуальность темы диссертационного исследования, определены предмет и объект научного поиска, сфорглулированы цели и задачи исследования, выдвинута гипотеза, охарактеризованы метода кучного исследования, раскрыты научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы, охарактеризована методологическая база исследования, сформулированы положения, выносимые на защиту.

В первой главе «Проблематика исследования метафоры в когнитивном аспекте» рассматривается круг вопросов, связанных с пониманием сущности метафоры и механизмов её образования.

Параграф 1. «Эволюция взглядов на метафору как языковой феномен» посвящен анализу взглядов на метафору как когнитивный феномен, который позволил выявить возможность и важность изучения метафоры как ключа к пониманию основ мышления и процессов создания видения мира. В современной науке метафора рассматривается как механизм мышления, позволяющий представить одну концептуальную сферу - область цели метафорического переноса в терминах другой концептуальной сферы - области источи та метафорического переноса [Лакофф, Джонсон, 2004].

Проведенный в исследовании анализ различных концепций позволил выделить их наиболее важные положения: 1) метафора существует в языке как реальное семантическое явление, имеющее универсальную природу, исходящую из универсальности когнитивного механизма метафорообразования; 2) метафорический механизм активно участвует в процессе категоризации сущностей мира; 3) ведущим механизмом образования когнитивной метафорической структуры признаётся аналогия; 4) на когнитивном уровне метафора есть процесс наложения хорошо известной сферы опыта - области источника на область, подлежащую структурированию и осмыслению, - область пели метафорического переноса; 5) языковые выражения моделируют реалии окружающей действительности, а потому метафора - это авторская модель познания реальности; 6) смысловая целостность метафоры не выводима ю отдельных системных

значений входящих в неё компонентов; 7) меггафора является инструментом создания языковой картины мира, которая возникает в результате когнитивного манипулирования уже имеющимися в языке значениями с целью создания новых концептов, особенно для тех сфер отражения действительности, которые не даны в непосредственном ощущении. Изучение метафоры со стороны области цели позволяет построить фрагменты концептуальной картины мира, сформированные метафорой.

В параграфе 2 «Становление когнитивной теории метафоры» исследуются основные этапы становления когнитивной теории метафоры. Анализируется концепция, предложенная Дж. Лакоффом и М. Джонсоном. В нашей работе мы опираемся на фундаментальную идею когнитивного подхода к метафоре, изложенную в работах Дж. Лакоффа и М. Джонсона: в основе метафоризации лежат процедуры обработки знаний - фреймов и сценариев. Знания, реализующиеся во фреймах и сценариях, представляют собой обобщённый опыт взаимодействия человека с окружающим миром — как с миром объектов, так и социумом.

На основе анализа и обобщения существующих точек зрения на специфику когнитивной метафоры мы сформулировали такое её рабочее определение: когнитивная: флористическая метафора - процесс и результат, направленные на познание объектов действительности, их наименования, создание художественных образов и порождение новых значений.

В параграфе 3 «Концептуальные сферы приложения поэтической флористической метафоры в поэзии первой половины XIX века» изучены концептуальны г области приложения флористических метафор в поэзии первой половины XIX века. Собранный нами материал показывает, что можно выделить три наиболее общих сферы, объекты которых получают ассоциативные флористические наименования: антропосферу, область абстрактных понятий и область естественного мира.

Как покгвывает наше исследование, подавляющее большинство флористических метафор в поэтических текстах первой половины XIX века относится к антропосфере - когнитивной сфере представления о человеке и его жизнедеятельности. И это не случайно, поскольку метафора по своей сути антропоцен-трична, человек в познании самого себя пытается как бы примерить на себя характеристики объектов окружающего мира Характеризующая антропоцентрическая флористическая метафора охватывает все стороны человеческой личности: внешность, поведение, психические свойства, социальные качества. На базе уподобления растениям происходит концептуализация таких недоступных непосредственному наблюдению сторон человека, как мысли и эмоции.

Концепт-референт в такой концептуальной сфере приложения поэтической флористической метафоры, как антропосфера, в поэзии первой половины XIX представлен следующими видами наименований: 1) растения; 2) формы существования растений; 3) часть растения; 4) растительные массивы; 5) органический и неорганический мир. Концепт-коррелят в такой концептуальной сфере приложения поэтической флористической метафоры, как антропосфера, в поэзии первой половины XIX представлен следующими видами наименоЕйлий: 1) человек по его возрасту и тендеру; 2) человек по его социальным, родственным и другим отношениям; 3) человек по занимаемой должности, рэду закпий, титулу; 4) человек по принадлежности к своему/не своему социуму; 5) человек по его физическому облику: частям тела, внутренним органам, мимическим движениям; 6) человек по его способности говорить; 7) человек по его способности слышать; 8) человек по его психическому миру; 9) человек по желаниям; 10) человек по его доле, участи.

Вторую значительную сферу функционирования флористической метафоры в собранном нами материале составляют абстрактные понятия — выделенные путём абстрагирования различные свойства объегаов, их состояния, отношения между объектами и т. д., отвлечённые от материальных носителей, представленные независимо от них. В силу стабильности собственных характеристик растительные объекты оказываются очень удобными эталонами для измерения и представления формы и размера, количества, причинности, времени, качества и оценки различных объектов. Концепт-референт в такой концептуальной сфере приложения поэтической флористической Метафоры, как абстрактные понятия, в поэзии первой половины XIX представлен теми же видами наименований, что и в антропосфере. Концепт-коррелят в такой концептуальной сфере приложения поэтической флористической метафоры, как абстрактные понятия, в поэзии первой половины XIX представлен следующими видами наименований: 1) чувства; 2) названия нематериальных сущностей; 3) состояния: эмоциональные, интеллектуальные; 4) звук; 5) возрастные категории; 6) артефакты

В нашем материале третьей концептуальной областью приложения флористической метафоры является естественный мир, включающий метафорические представления о животных, растениях и неживой природе. Данная область незначительна по объёму. В сфере отображения предметов естественного мира флористические метафоры выполняют в основном номинативную и характеризующую функции. Концепт-референт в такой концептуальной сфере приложения поэтической флористической метафоры, как естественны й мир, представлен теми же видами наименований, что и в антропосфере. Концепт-коррелят в такой концептуальной сфере приложения поэтической флористической

метафоры, гак естественный мир, в поэзии первой половины XIX представлен следующими видами, наименований: 1) вещества; 2) атмосферные явления; 3) отрезки времени года.

В параграфе 4 «Общие замечания о методологии и материале исследования» говорится о методах данного исследования, его материале, об этапах исследования, об изучении индивидуально-авторской метафоры с помощью построения концептуальных структур значения единиц речи и использования предметно-центрического фрейма.

Материалом проведённого исследования послужили метафорические значения флористической лексики - лексических единиц, номинирующих объекты и явления, процессы растительного мира, которые на этом основании объединены в тематическую группу РАСТЕНИЕ (флоронимы).

При подборе материала использовались как ономасиологический, так и семасиологический подходы. На первом этапе путем сплошной выборки изучаемых лексических единиц в поэтических текстах первой половины XIX в. отбирались слова, называющие явления, связанные с миром растений. На втором этапе границы группы уточнялись в соответствии с пришлыми границами изучаемой тематической группы. Целью третьего этапа было выявление, описание и классификация когнитивных моделей в тематической группе РАСТЕНИЕ (флоронимы).

В нашей работе в ходе анализа фактического материала мы использовали предметао-цешрический фрейм, предложенный С А Жаботинской. Под фреймом в когнитивной лингвистике понимается «структура знаний, представляющая собой пакет информации об определённом фрагменте человеческого опыта (субъекте, (стереотипной) ситуации)... Фрейм состоит из слотов, количество которых соответствует количеству элементов, выделяемых в данном фрагменте человеческого опыта... Слот имеет имя, задающее сам параметр, и заполняется информацией о значении, которое данный параметр принимает у данного типа объектов или у данного конкретизатора экземпляра» [Кобозева, 2000, с. 65]. В работах С А. Жаботинской для построения концептуальных структур используется пять базисных фреймов: предметный, акциональный, посессивный, таксономический, компаративный. Преобладающим среди них, по результатам нашего исследования, является таксономический фрейм.

Вторая глава «Когнитивная флористическая метафора в русском языке (на материале поэтических произведений первой половины XIX века)» диссертации посвящена рассмотрению особенностей функционирования метафоры в художественном тексте, определению роли флористической метафоры в формировании языковой картины мира.

Параграф 1 «Общие замечания» представляет собой классификацию и общую характеристику выявленных автором в поэтических текстах первой половины XIX века метафорических флористических моделей, их структуры и элементов.

Материал показывает, что в структуре метафоры, содержащей название растения, выделяются четыре двучастные фреймовые модели, обли-гаторным компонентом которых является слот НЕЧТО: НЕЧТО ЧТО-ТО ДЕЛАЕТ, НЕЧТО ТАКОЕ, НЕЧТО ЕСТЬ НЕЧТО-1, НЕЧТО ИМЕЕТ НЕЧТО-1. Полученная в результате отбора тематическая группа «растение» насчитывает 294 метафорические модели, разнородные по типам концепта-коррелята и концепта-референта, а также их соотношению. В её составе нами было выделено 5 групп, представляющих «обратимые парадигмы образов»: «растение <->живос существо» (215 метафор, что в целом составляет 73 % от общего количества исследуемых метафор), «растение абстрактное понятие» (49 метафор, что составляет 16,6 % от общего количества исследуемых метафор), «растение <—► неорганический мир» (14 метафор, что составляет 4,6 % от общего количества исследуемых метафор), «растение

артефакт» (8 метафор, что составляет 2,6 % от общего количества исследуемых метафор), «растение пространство (место)» (8 метафор, что составляет 2,6 % от общего количества исследуемых метафор).

В параграфах 2-6 перечисленные группы подробно анализируются и описываются, проводится количественный и качественный анализ когнитивных моделей. Опишем подробно самую многочисленную группу «ра-стение<-> живое существо»: группа «растение — живое существо» составляет 54,7 % от общего количества рассматриваемых метафор и группа «живое существо - растение» составляет 18,3 % от общего количества рассматриваемых метафор.

В самой большой группе «растение - живое существо» выделяются четыре модели: НЕЧТО ТАКОЕ, НЕЧТО ИМЕЕТ НЕЧТО-1, НЕЧТО ЧТО-ТО ДЕЛАЕТ, НЕЧТО ЕСТЬ НЕКТО-1. Наиболее продуктивной является модель НЕЧТО ТАКОЕ (66 метафор, что составляет 22,4 % от общего количества метафор и 40,9 % — от количества метафор в группе «растение — живое существо»). Слот НЕЧТО представлен следующими видами концепта-референта «растение»: а) растения; б) формы существования растений; в) часть растения; г) растительные массивы; д) органический и неорганический мир. Частоту употребления референтов можно обозначить следующим образом: 1) растения -13 наименований (осина, береза, липа, сосна, клен, ива, топачь, пальма, лавр, мак, роза, лилея, фиалка, хмель, мох), употребляющихся 24 раза, что состшшяет 36,3 %. Наиболее частотна лексема «роза» - 5 употреблений. Так же часто встречаются

лексемы «мох» и «пальма» - по 3 употребления; «липа», «мак» - по 2 употребления; 2) растительные массивы — 5 наименований (лес, роща, сад, бор, дубрава (дуброва)), встречающихся в метафорах 23 раза, что составляет 34,8 % от общего количества метафор в модели НЕЧТО ТАКОЕ. Наиболее частотна лексема «лес» - 9 употреблений; 3) часть растения - 3 наименования (лист, ветвь (ветка), кора), встречающиеся в метафорах 9 раз, что составляет 13,6%. Наиболее частотны лексемы «ветвь» и «лист» — по 4 употребления; 4) формы существования растений - 3 наименования (дерево, цветок, куст), употребляющиеся 5 раз, что составляет 7,5 %; 5) органический и неорганический мир -1 наименование (природа), употребляющееся 5 раз, что составляет 7,5 %. Слот ТАКОЕ; представлен следующими видами концепта-коррелята «живое существо»: 1) имеющее внешние характеристики (28,7 %)—«врощах обнаженных», «розы юные», «липы престарелы»; «говорливые дубравы»; 2) имеющее внутренние характеристики (18,1%)- «коре послушной», «ленивы маки», «хмель коварный», «фиалочка-мила»; 3) имеющее эмоциональные характеристики (30,3 %)- «врадостных садах», «грустна пальма», «лесаунылы», «гордый лавр»-, 4) находящееся в состоянии, меняющее состояние (21,2%)- «в безмолвной природе», «дремлющий лес», «рощи спящей», «задумчивых дубров»; 5) занимающийся определенной деятельностью (1,5 %) - «сторожевые пальмы».

Модель НЕЧТО ЧТО-ТО ДЕЛАЕТ (39 метафор, что составляет 13,2% от общего количества метафор и 24,2 % — от количества метафор в группе «растен ие - живое существо»). Слот НЕЧТО представлен следующими видами концеггга-ре|}>ерента «растение»: а) растения; б) формы существования растений; в) часть раст ения; г) растительные массивы; д) органический и неорганический мир. Частоту употребления референтов можно обозначить следующим образом: 1) растительные массивы — 4 наименования (лес, роща, сад, бор), встречающиеся в метафорах 18 раз, что составляет 45 %. Наиболее частотны лексемы «роща» и «лес» - 9 и 6 употреблений соответственно; 2) органический и неорганический мир - 1 наименование (природа), употребляющееся 10 раз, что составляет 25%; 3) растения — 5 наименований (берёза, сосна, тющ, кипарис, роза), встречающиеся в метафорах 6 раз, что составляет 15 %. Наиболее частотна лексема «сосна» — 2 употребления. Лексемы же «береза», «кипарис», «плюш», «рева» встречаются единожды; 4) формы существования растений -1 наименование (цветок), употребляющееся 3 раза, что составляет 7,5 %; 5) часть растения - 2 наименования (лист, лоза), встречающиеся в метафорах 3 раза, что составляет 7,5 %. Наиболее частотна лексема «лоза» — 2 употребления. Слот ЧТО-ТО ДЕЛАЕТ представлен следующими видами концепта-коррелята «живое существо»: 1) выполняет физические действия (7,5 %) - «роща отряхнет», «плющ обовьет»; 2) находится в состоянии (42,5 %) — «внушают

сон цветы», «природауснула», «дремлет кипарис»; 3) изменяет свое состояние (2,5 %) - «цветок оживает»-, 4) издает звук (2,5 %) — «завоетроща»; 5) производит речь (2,5 %) - «лес заговорил»-, 6) действует определенным образом (5 %) - «природа встречает», «забавилась природа»-, 7) выражает эмоции (7,5 %) - «ропщет бор», «печалится природа», 8) приобретает внешние характеристики (5 %) - «лес поседел», «роща побледнела»-, 9) воздействует на объект (2,5 %) - «природой воспитаны»-, 10) существует определенным образом (10%)-«блещетроза», «цветок ищет уединенья»-, 11)создает что-либо, производит на свет (7,5 %) - «природа породила»; 12) ведет себя определенным образом по отношению к кому-либо (5 %) - «лес манит».

Модель НЕЧТО ИМЕЕТ НЕЧТО-1 (30 метафор, что составляет 10,2% от общего количества метафор и 18,6 % — от количества метафор в группе «растение - живое существо»). Слот НЕЧТО представлен следующими видами концепта-референта «растение»: а) растения; б) формы существования растений; в) часть растения; г) растительные массивы; д) органический и неорганический мир. Частоту употребления референтов можно обозначить следующим образом: 1) растения - 8 наименований (чинара, пальма, береза, липа, сосна, дуб, кипарис, незабудка, ландыш, роза), встречающиеся в метафорах 11 раз, что составляет 36,6 % от общего количества метафор в модели НЕЧТО ИМЕЕТ НЕЧТО-1. Наиболее частотны лексемы «дуб» и «пальма» - по 2 употребления; 2) органический и неорганический мир - 1 наименование (природа), употребляющееся 11 раз, что составляет 36,6 %; 3) часть растения - 3 наименования (лист, плод, лоза), встречающиеся в метафорах 4 раза, что составляет 13,3 %. Наиболее частотна лексема «лист» — 2 употребления; 4) формы существования растений — 1 наименование (цветок), употребляющееся 2 раза, что составляет 6,6 %; 5) растительные массивы -2 наименования (лес, дубрава), встречающиеся в метафорах по одному разу, что составляет 6,6 %. Слот НЕЧТО-11 гредсгаале! I следующими видами км щсггга-юрреляга «живее существо»: 1) человек по его социальным, родственным и другим отношениям (16,6 %) -«незабудка без подруг», «дочь природы», «баловень природы»-, 2) человек по принадлежности к своему/не своему социуму (6,6%) — «листочек дубовый — странник», «плод—пришлец»-, 3) человек по его физическому обгажу (3,3 %) — «черты природы»-, 4) человек по его физическому облику: частям тела (30 %) -«природы лик», «пята дуба», «стан кипариса», «голова ландыша»; 5) человек по его физическому облику: внутренним органам (3,3 %) - «сердце природы»; 6) человек по его физическому облику: нитевидным образованиям на голове (3,3 %) — «кудри виноградных лоз»; 7) человек по его физическому облику: мимическим движениям (3,3 %) - «улыбка природы»; 8) человек по его способности говорить (20 %) - «говор древесных листов»,«дубраш шепот»;

9) человек по его способности слышать (3,3 %) — «слух чинары»; 10) человек по его психическому миру (3,3 %) — «душа роз»; 11) по желаниям (3,3 %) — «прихоть дуба»; ¡2) по доле, участи (3,3 %) - «судьба цветка».

Модель НЕЧТО ЕСТЬ НЕКТО-1 (26 метафор, что составляет 8,8% от общего количества метафор и 16,1 % - от количества метафор в группе «растение - живое существо»). Слот НЕЧТО представлен следующими видами шнцепта-референта «растение»: а) растения; б) формы существования растений; в) часть растения; г) растительные массивы; д) органический и неорганический мир. Частоту употребления референтов можно обозначить следующим образом: 1) растения - 8 наименований (пальма, дуб, анчар, клен, виноград, роза, лилвя, плющ), встречающихся в метафорах 11 раз, что составляет 42,3 %. Наиболее частотны лексемы «дуб», «клен», «роза» - по 2 употребления; 2) органический и неорганический мир — одно наименование (природа), употребляющееся 7 раз, что составляет 26,9 %; 3) формы существования растений — 1 наименования (дерево, цветок), употребляющиеся 4 раза, что составляет 15,3 %; 4) растительные массивы - 3 наименования (роща, бор, дубрава), встречающиеся в метафорах по одному разу, что составляет 11,5 %; 5) часть растения -1 наименование (ветвь), встречающееся в метафорах 1 раз, что составляет 3,8 %. Слот НЕКТО-1 представлен следующими видами концепта-коррелята «живое существо»: 1) человек по его возрасту и гендеру (15,3 %) - «розы - девы», «роза — дитя» ; 2) человек по социальным, родственным и другим отношениям (50 %) -«плющ —любовник», «клен - свидетель», «природа — матерь», «деревья — братья»; 3) человек по его физическому облику: частям тела (3,8 %) - «виноград как персты»; 4) человек по занимаемой должности, роду занятий, титулу (23 %) - «ветвь - часовой», «лнлея—царица», «дуб - патриарх» ; 5) по совокупности людей (3,8 %) - «дерева — толпа»; 6) объект воздействия человека (3,8 %) - «пальмы - питомцы».

Основанием метафоры в группе «растение - живое существо могут быть: 1) статические атрибуты живого существа (слот ТАКОЕ): «тощих мхов» (Е.А. Баратынский); «рощи молчаливы» (A.C. Пушкин); «радостных садах» (В.К. Кюхельбекер); «мох печальный» (Е. А. Баратынский); 2) динамические атрибуты живого существа (слот ЧТО-ТО ДЕЛАЕТ): «роща отряхает» (A.C. Пушкин); «дремлет кипарис» (В.К. Кюхельбекер); 3) строение тела живого существа, его (живого существа - А.Б.) способности, характеристики: «дуб пятою попирал» (MJO. Лермонтов); «черты природы» (MJO. Лермонтов); «дуб по прихоти своей» (М.Ю. Лермонтов).

В группе «живое существо - растение» структура флористической метафоры включ ает три модели: НЕКТО ТАКОЙ, НЕКТО ЕСТЬ НЕЧТО, НЕКТО ЧТО-ТО ДЕЛАЕТ. Наиболее продуктивной является модель НЕКТО ЧТО-ТО

ДЕЛАЕТ (23 метафоры, что составляет 7,8% от общего количества метафор и 42,5 % — от количества метафор в группе «живое существо - растение»). Слот НЕКТО представлен следующими видами концепта-референта «живое существо»: 1) указание на человека; 2) номинация человека по имени, фамилии; 3) человек по его социальным, родственным и другим отношениям; 4) человек по занимаемой должности, роду занятий, титулу; 5) человек по его физическому облику: внутренним органам; 6) человек по его психическому миру. Частоту употребления референтов можно обозначить следующим образом: 1) указание на человека или его номинация - 5 наименований (я (лирический герой), он, ты, вы, красавица), употребляющихся 13 раз, что составляет 56,5 % от общего количества метафор в модели НЕКТО ЧТО-ТО ДЕЛАЕТ. Наиболее частотна лексема «я» - 9 употреблений; 2) человек по имени, фамилии - 3 наименования (Людмила, Тамара, Онегин), употребляющиеся по одному разу, что составляет 13 %; 3) человек по его социальным, родственным и другим отношениям — 3 наименования (друг, дочь, потомок), встречающиеся 3 раза, что составляет 13 %; 4) человек по занимаемой должности, роду занятий, титулу -1 наименование (царевна), употребляющееся единожды, что составляет 4,3 %; 5) человек по его физическому облику: внутренним органам — 1 наименование (сердце), употребляющееся 2 раза, что составляет 8,6 %; 6) человек по его психическому миру - 1 наименование (душа), встречающееся единожды, что составляет 4,3 %. Слот ЧТО-ТО ДЕЛАЕТ представлен следующими видами концепта-коррелята «растение»: 1) находится в состоянии (65,2 %) - «я вяну», «потомок увядает», «друг вянет», «Онегин сохнет»-, 2) изменяет свое состояние (34,7 %) - «царевна расцвела», «сердце расцвело», «душа увянула и сердце отцвело».

Модель НЕКТО ЕСТЬ НЕЧТО (19 метафор, что составляет 6,4% от общего галичестваметафор и 35,1% — от количества метафор в группе «живое существо - растение»). Слот НЕКТО представлен следующими видами концепта-референта «человек»: 1) указание на человека и его номинация; 2) человек по его возрасту и тендеру; 3) номинация группы людей; 4) человек по ега физическому облику: частям тела, лица; нитевидные образован™ на голове. Частоту употребления референтов можно обозначить следующим образом: 1) человек по его физическому облику - 8 наименований (голова, грудь, нос, щеки (ланиты), губы (уста); власы), употребляющихся в метафорах 11 раз, что составляет 57,8 % от общего количества метафор в модели НЕКТО ЕСГЬ НЕЧТО. Наиболее частотны лексемы «щеки» и «губы» - 4 и 3 употребления соответственно; 2) человек по его возрасту и гендеру - 3 наименования (дева, девица, юноша), встречающихся 4 раза, что составляет 21 %. Наиболее частотна лексема «дева» - 2 употребления; 3) указание на человека и его нолшнация—2 наиме-

нования (она, красавица), употребляющихся в метафорах 3 раза, что составляет 15,7 %; 4) группа людей — 1 наименование (рой гостей), встречающееся единожды, что составляет 52 %. Слот НЕЧТО представлен следующими видами концепта-коррелята «растение»: 1) растения (78,9 %) - «голова, как яблоко», «щечки - сливы», «уста, как роза», «дева—роза», «красавица, как лилия»',

2) формы существования растений (5,2 %) — «юноша — цветок»-, 3) часть растения (10,5 %) - «носик, губки — два розовых листка», «рой гостей - плоды»-, 4) растительные массивы (5,2%) - «власы, как черный лес».

Модель НЕКТО ТАКОЙ (12 метафор, что составляет 4 % от общего количества метафор и 22,2 % - от количества метафор в группе «живое существо -растение»). Слот НЕКТО представлен следующими видами концепта-референта «живое существо»: а) человек по его фамилии; б) человек по занимаемой должности, роду занятий, титулу; в) человек по его социальным, родственным и другим отношениям; г) человек по его физическому облику: частям тела, лица; эластичные трубчатые образования в теле человека; внутренним органам; д) человек по его психическому миру. Частоту употребления референтов можно обозначить следующим образом: 1) человек по его физическому облику: частям тела, лица; эластичным трубчатым образованиям в теле человека; внутренним органам — 5 наименований (грудь, уста, ланиты (щеки); жилы; сердце), встречающиеся в метафорах 7 раз, что составляет 58,3 % от общего количества метафор в модели НЕКТО ТАКОЙ. Наиболее частотна лексема «уста» — 2 употребления; 2) человек по его психическому миру — 1 наименование (душа), встречающееся в метафорах 2 раза, что составляет 8,3 %;

3) человек по его фамилии -1 наименование (Батюшков), употребляющееся 1 раз, что составляет 8,3 %; 4) человек по занимаемой должности, роду занятий, титулу - 1 наименование (герой), употребляющееся единожды, что составляет 8,3 %; 5) человек по его социальным, родственным и другим отношениям— 1 наименование (питомец), употребляющееся 1 раз, что составляет 8,3%. Слот ТАКОЙ представлен следующими видами концепта-коррелята «живое существо»: 1) имеющее внешние характеристики (83,3 %) - «уста цветущие», «наустахувянувишх», «ланитувядших»-, 2) имеющее внутренние характеристики (16,6 %) - «в груди бесплодной», «сердцаувядшие», «герой плодовитый».

Данная группа занимает второе место по количеству метафорических употреблештй после группы «растение - живое существо». В группе «живое существо - растеши» концепт-коррелят формируют в основном: 1) слова, обозначающие определённую фазу (стадию, состояние) в развитии растения (слот ТАКОЙ и ЧТО-ТО ДЕЛАЕТ): «в груди бесплодной» (М.Ю. Лермонтов); «уста цветущие» (Е.А. Баратынский); «душа увянула и сердце отцвело» (Е.А. Баратынский); 2) слова-флоронимы, характеризующие живое существо

по какому-либо параметру, признаку (форма, часть, содержание и т.д.) (слот НЕЧТО), причём большинство из них относится к конкретным названиям растений: «уста, как роза, алы» (В.К. Кюхельбекер); «она (грузинка - А.Б.) стройна, как тополь» (М.Ю. Лермонтов).

В текстах поэтов первой половины XIX века в группе «растение — живое существо» наиболее распространенным видом концепта-референта «растение» является «органический и неорганический мир», который репрезентируется лексемой природа: в текстах A.C. Пушкина -12 употреблений, Е.А. Баратынского- 6 примеров, В.К. Кюхельбекера - 5 примеров, М.Ю. Лермонтова-4 примера, К.Н. Батюшкова 2 примера, A.A. Дельвига - 1 пример. На втором месте такой вид концепта-референта «растение», как «растительные массивы»: в поэтических текстах A.C. Пушкина данный вид концепта-референта преимущественно вербализуется наименованиями роща, лес, дубрава - соответственно 9, 6 и 3 употреблений, для поэтических текстов Е.А. Баратынского и К.Н. Батюшкова, также характерна вербализация данного вида концепта-референта наименованиями роща (соответственно 2 и 3 примера), лес (по 3 примера), дубрава (3 примера у Е.А. Баратынского), бор (2 примера у К.Н. Батюшкова). На третьем месте такой вид концепта-референта «растение», как «конкретные виды растений»: в поэтических текстах АС. Пушкина данный вид концепта-референта преимущественно вербализуется как гипоним «роза>> — 7 употреблений, а также гипонимами лился (2), липа (2), сосна (2); в поэтических текстах М.Ю. Лермонтова - гипонимами пальма (3), сосна (3), береза (2), дуб (2), в поэтических текстах ЕА. Баратынского - гипонимом мах (2), в поэт ических текстах В.К. Кюхельбекера - гипонимом клен (3). Для поэтических текстов М.Ю. Лермонтова также характерны такие виды концеггга-референта «растение», как «части растения» (чаще всего вербализуется наименованиями — лист, листок, листочек - 6 употреблений), «формы существования растения» (чаще всего вербализуется гиперонимом цветок - 4 употребления).

Также следует отметить, что в текстах поэтов первой половины XIX века мы находим одни и те же образы, построенные на когнитивной флористической метафоре. Так, в метафорах A.C. Пушкина и КН. Батюшкова (группа «растение — живое существо») растение «мак» наделено характеристикой «ленивый», а «розы» у обоих поэтов характеризуются как «юные»; в текстах A.C. Пушкина и Е.А. Баратынского тоже обнаруживается подобное сходство: «мох» оба поэта характеризуют как «тощий».

В группе «живое существо — растение» наиболее распространенным видом концепта-коррелята «растение» в текстах поэтов первой половины ХСХ века являются названия процессов жизнедеятельности: вянуть (увядший, увянувишй), цвести (цветущий, расцвести, отцвести) — в текстах A.C. Пушкина (идеи

увядания и цветения - по 6 употреблений), М.Ю. Лермонтова (идея увядания -3 употребления), Е.А. Баратынского (6 и 3 употребления соответственно), К.Н. Батюшкова (2 и 1 употребления соответственно), В.К. Кюхельбекера (идея увядания — 2 употребления).

Большинство исследуемых когнитивных флористических метафор, вербализованных в семантике лексем, репрезентирующих концепт-коррелят, не входили в лексико-семантическую систему общенационального языка первой половины XIX века и являются принадлежностью поэтической языковой картины мира. Так, у слов роза, слива, цветок, лес, пальма, природа, плод, листочек, янтарь, жсон/я указанные нами ассоциативные значения, например, в таких метафорах, кж. «липы престарелы», «манит лес», «сторожевые пальмы», «сын природы», «дочь природы», «природа-матерь»,«баловень природы», «плод-пришлец», «листочек дубовый», «янтарь и яхонт винограда» -«странник», «дева-роза», «щечки - сливы», «юноша - цветок», не были отмечены в словарях изучаемого периода. Впоследствии в современном русском языке эти значения так и остались ассоциативными и не вошли в общенациональный язык, о чем свидетельствуют данные лексикографических изданий XX века.

Исключение составляют когнитивные флористические метафоры, основанные на идеях цветения, плодоношения и увядания по отношению к человеку, вербализованные, например, в ассоциативных значениях таких метафор, как: «¡штомец (преемник) цветущий», «уста цветущие», «шустахувяпувишх», «увядшие сердца», «с увядшею душой», «в увядших жилах», «ланит увядших», «потомок увядает», «красавица цветет», «царевна расцвела», «дочьрасцветает»,' «сердцерасцвело», «рой гостей — плоды», «смех - плод сердечной пустоты», «страданья — плоды сердечной пустоты», «стихи — плоды его сомнений», «плод науки долгих лет», «краса вянет», «расцветает красота», «дар не доцветет», «увяла младость», «увяла прелесть», «расцвел удел», «венец не увял», «молодость цветущую», «цветущий венец», «вянущим чувствам», «увядшими мечтами», «увядший венец», «цветут станицы», «мир цветет», «острова цветут», «земля цветет» в указанный период уже были репрезентированы средствами общенационального языка. Об этом свидетельствуют данные Словаря церковнославянского и русского языка 1847 года Так, у лексем «цвести», «увядать», «плод» в данном словаре отмечены выявленные нами в поэтических текстах ассоциативные значения, репрезентирующие идеи цветения, плодоношения и увядания по отношению к человеку: ЦВЕСТИ', 2) * Показывать внешнимъ видомъ здоровье, иметь свежесть и румяность въ лице. 3) * Находиться въ удовлетворительномъ или хорошемъ состояши.

УВЯДА'ТЬ, 2) *0 человеке: а) Лишаться крепости сшгь и бодрости; изнемогать, б) Утрачивать наружную стройность и благообраз1е. ПЛОДЪ, а с. м. 2) *следств1е какого либо действ!я.

Исходя из этого, мы можем сделать вывод о том, что ещё в первой половине XIX века ассоциативные значения существительных и глаголов (а также их форм), репрезентирующих идеи цветения, плодоношения и увядания по отношению к человеку, входили в лексико-семантический состав общенационал ьного языка. Эти же значения сохранились и в современном русском языке (одни как переносные, другие как прямые), о чем свидетельствуют данные Словаря русского языка в 4-х томах (Малый академический словарь). ЦВЕСТИ 2. Находиться в поре физического расцвета, быть здоровым, красивым. УВЯ'ШТЬ 2. перси. Утраттъ молодость, свежесть, красоту.. || Потерять бодрость, жизнерадостность. ПЛОД 2. перен.; чего. Результат, порождение чего-л.

Впоследствии около 65% исследуемых когнитивных флористических метафор вошли в лексико-семантическую систему современного руссмзго языка, о чем свидетельствуют данные лексикографических изданий XX века. Таковы метафорические значения слов нагой, обнаженный, тощий, стройный, коварный, грозный, равнодушный, печальный, гордый, безмолвный, ожить, отряхать, обвивать, голос, шепот, говор, янтарный, златой, изумрудный, серебро, дождь, облако, храм, ковер, тайна, краса, блеск, гроза, рай - соответственно «нагих ветвей», «древа обнажены», «тощихмхов», «стройные сосны», «хмель коварный», «грозный лес», «равнодушная природа», «мох печальный», «гордый лавр», «безмолвен лес», «роща отряхает», «плющ обвивает», «цветок оживает», «природы голос», «шепот дубравы», «говор древесных листов», «янтарный виноград», «златая природа», «миртом изумрудным», «деревья в серебре», «дождь цветов», «облако цветов», «храм природы», «ковер цветов», «тайну природы», «ужасов природы», «краса природы», «блеск природы», «природа — гроза», «думы зреют», «чувства зреют», «рай природы».

Проведенный нами анализ позволяет сделать вывод о том, что названия растений коррелируют в структуре метафоры с достаточно ограниченным числом понятий: живое существо (человек), неорганический мир (атмосферные явления, вещества), артефакт (одежда, украшение), абстрактное понятие (размышление, грусть, мечтанья), пространство (место) (государства, населенные пункты). Собранный материал позволил выявить, что флористическая метафора в поэзии первой половины XIX века проникает в самые разнообразные сферы жизни человека, она помогает формировать понятия о невидимых сущностях мира, таких как мысли и чувства или абстрактные категории, с её помощью многие объекты получают именования и характеристику.

По-видимому, причина такой глубокой внедренное™ флористической метафоры в сознании коренится в далёком прошлом человечества, юща существовал особый вегетативный (через призму растений) код восприятия действительности, наследием которого мы пользуемся и сейчас.

Подводя! итоги нашей работы, следует подчеркнуть в очередной раз, что метафора — это явление концептуального свойства, а метафоризация - это способ концептуализации мира. За представленной комбинацией языковых единиц (метафорой) стоит специфический цельный образ фрашента действительности. Это не разрозненные образы, а взаимодействие, синтез, нерасчле-нённое единство. Это даёт основание многим исследователям полагать, что, возможно, существуют глубинные архетипические структуры, единые для людей с высоким уровнем языковой компетенции, благодаря которым возможно адекватное понимание авторского фрагмента мира, представленного в тексте. Всё в концептуальной системе индивида увязано между собой благодаря интегративной функции мышления, находящей своё воплощение в когнитивном механизме аналогии, который задаёт возможную корреляцию, отношение, связь между двумя и более образами.

В исследовании установлено, что вербализация когнигавной флористической метафоры в поэтическом тексте первой половины XIX века является одним из источников развития и обогащения общенациональной лексико-семанти-ческой системы русского языка.

Знакомясь с поэзией, мы, по сути, осваиваем парадигмы образов. Рассматривая концептуальные модели индивидуально-авторской метафоры, можно проследить развитие этой парадигмы в художестве н ном творчестве как данного автора, так и в широком литературном контексте. Такие парадигмы обеспечивают единство нашего духовного мира, взаимопонимание и преемственность в культуре. Именно поэтому представляется перспективным изучение флори-стичесгой метафоры в когнитивном аспекте на материале поэтических произведений XX века, поскольку это позволило бы, на наш взшяд, выявить как динамику, так и специфику когнитивного моделирования в поэтическом дискурсе.

В заключении подведены итоги исследования, которые сформулированы в автореферате в виде положений, выносимых на защиту.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Биджиева A.A. Когнитивные аспекты исследования флористической метафоры (на материале поэтических произведений первой половины XIX века) // Известия Российского государственного педагогического университета им. А.И Герцена - СПб., 2009. - № 99. - С. 122-125. - [0,5 пл.]. - [Издание из перечня ВАКРФ].

2. Биджиева A.A. Сопоставительный анализ флористической метафоры на материале поэтических текстов A.C. Пушкина и М.Ю. Лермонтова // Известия Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена. -СПб., 2009. -№ 108. -С. 109-114. - [0,6 пл.].-[Издание из перечня ВАК РФ].

3. Биджиева A.A. Обзор эволюции взглядов на феномен метафоры как познавательной структуры в теории языка // Культура русской речи: материалы V Междунар. научной конф. - Армавир: АГПУ, 2007. - С. 23-28. - [0,3 п. л.].

4. Биджиева A.A. Вопрос о соотношении языковой и художественной метафоры // Проблемы прикладной лингвистики: сб. статей Междунар. научно-практ. конф. - Пенза, 2007. - С. 22-25. - [0,2 пл.].

5. Биджиева A.A. Флористическая метафора и картина мира // Lingua-universum. - Назрань: Пилигрим, 2007. -№ 5. - С. 58-59. - [0,2 пл.].

6. Биджиева А А. Концептуальные сферы приложения флористической метафоры (на материале поэтических произведений A.C. Пушкина) // Лингвистическое образование как реализация социального заказа общества: материалы межрегион. ночной конф. - Ставрополь: Изд-во СГХ 2008. - С. 298-301. - [0,3 пл.].

7. Биджиева A.A. Моделирование как способ анализа метафорического компонента концептуальной системы индивида // Филология, журналистика, культурология: инновационные аспекты гуманитарного знания: материалы 54-й научно-метод. конф. «Университетская наука — региону». — Ставрополь: Изд-во СГУ, 2009. - С. 103-106. - [0,4 пл.].

Подписано в печать 10.11.2010 Формат 60x84 1/16 Усл.печ.л. 1,28 Уч.-изд.л. 1,03

Бумага офсетная Тираж 100 экз. Заказ 452

Отпечатано в Издательско-полиграфическом комплексе Ставропольского государственного университета. 355009, Ставрополь, ул.Пушкина, 1.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Биджиева, Альбина Абуюсуповна

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА I. ПРОБЛЕМАТИКА ИССЛЕДОВАНИЯ МЕТАФОРЫ В КОГНИТИВНОМ АСПЕКТЕ

§1. Эволюция взглядов на метафору как языковой феномен

§2. Становление когнитивной теории метафоры

§3. Концептуальные сферы приложения поэтической флористической метафоры в поэзии первой половины XIX века

§4. Общие замечания о методологии и материале исследования

Выводы по главе I

ГЛАВА И. КОГНИТИВНАЯ ФЛОРИСТИЧЕСКАЯ МЕТАФОРА В РУССКОМ ЯЗЫКЕ (НА МАТЕРИАЛЕ ПОЭТИЧЕСКИХ ПРОИЗВЕДЕНИЙ ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ XIX ВЕКА)

§1. Общие замечания

§ 2. Когнитивные модели в группе «растение <-» живое существо»

2.1. Когнитивные модели, в которых флороним является референтом

2.2. Когнитивные модели, в которых флороним является коррелятом

§ 3. Когнитивные модели в группах «растение абстрактное понятие»

3.1. Когнитивные модели, в которых флороним является референтом

3.2. Когнитивные модели, в которых флороним является коррелятом

§ 4. Когнитивные модели в группах «растение неорганический мир»

4.1. Когнитивные модели, в которых флороним является референтом

4.2. Когнитивные модели, в которых флороним является коррелятом

§ 5. Когнитивные модели в группах «растение <->• артефакт»

5.1. Когнитивные модели, в которых флороним является референтом

5.2. Когнитивные модели, в которых флороним является коррелятом

§ 6. Когнитивные модели в группах «растение <-> пространство (место)»

6.1. Когнитивные модели, в которых флороним является референтом

6.2. Когнитивные модели, в которых флороним является коррелятом

Выводы по главе II

Введение диссертации2010 год, автореферат по филологии, Биджиева, Альбина Абуюсуповна

Настоящая работа посвящена исследованию когнитивной флористической метафоры в русской литературе первой половины XIX века (на материале поэтических текстов).

Актуальность исследования определяется важностью изучения когнитивных аспектов метафоризации. Когнитивная лингвистика как новая система изучения языковых явлений не отрицает достигнутого в лингвистике ранее, но интегрирует полученное знание, выводя его на новый, более высокий уровень. В рамках когнитивного подхода по-новому ставится проблема соотношения значения и смысла слова, которая осмысляется в контексте концептуализации и категоризации мира, формирования разных структур знания и способов их репрезентации в языке.

Актуальность данного исследования заключается также в обращении к проблеме, связанной с определением сущности метафоры, её связи с мыслительной деятельностью человека. Имеющаяся сегодня теория метафоры требует экспериментально подтверждённого материала. В исследовании впервые описываются возможности и результаты применения предметно-центрического фрейма к анализу художественной метафоры на материале русской литературы первой половины XIX в. Данная работа носит во многом экспериментальный характер, поскольку представляет собой попытку кросс-частеречного исследования русской художественной метафоры в рамках семантического моделирования, тогда как большинство метафорологических исследований используют традиционный «морфологический» подход в выборе объекта, рассматривая в основном узуальные метафоризаторы-субстантивы. Исследования же, посвященные когнитивному анализу индивидуально-авторской метафоры, базируются в основном на материале английского языка (Е.В. Рыжкова, Ю.А. Старостина, P.A. Короленко и т.д.).

Степень научной разработанности. Феномен метафоры издавна привлекал к себе внимание исследователей. Он изучался психологами, этнологами, историками, но чаще всего рассматривался как художественный прием или стилистическое средство. Лингвистический анализ метафоры весьма значителен - метафора рассматривается в работах Е.М. Вольфа, В.Г. Гака, Т. Добжиньской, К.А. Кожевникова, С. Левина, Ю.М. Лотмана, В.Л. Матро-сова, Е.О. Опариной, A.A. Потебни, В.Н. Телии, Э. Кассирерра, Дж. Миллера,

A. Ричардса, Р. Якобсона и др. На большую роль метафоры в языковом отражении сферы психической деятельности человека указывают работы многих исследователей (Н.Д. Арутюновой, А.Н. Баранова, О.Н. Лагуты, Г.Н. Скляревской, В.Н. Телия, М. Блэка, Д. Дэвидсона, Дж. Лакоффа и др.), но, тем не менее, многие проблемы, связанные с данным вопросом, до сих пор неясны. В настоящее время метафора представляется гораздо более сложным явлением, чем это казалось раньше.

Флористические номинации рассматривались в работах, посвященных в основном проблемам языковой номинации [А.Д. Почепцова, A.M. Вель-штейн, A.B. Бородина, О.П. Рябко, М.Н. Лазарева, A.A. Рубченко].

На материале русского языка рассматривались такие стороны флоро-нимов, как: лексическая семантика, стилистика, происхождение (в работах

B.В. Копочевой, E.H. Чинка, В.Г. Арьяновой, А.Л. Итуниной и других исследователей). Сопоставительные исследования в области флоронимических терминосистем весьма немногочисленны [H.H. Забинкова, А.Ю. Белова, Л.П. Леонова, Ю.Г. Завалишина, Е.А. Булах]. Необходимо отметить, что теория ботанической терминологии в её научной и номенклатурных версиях наиболее полно изучена на материале английского языка. Представленное многообразие концептуальных подходов свидетельствует о достаточно устойчивом интересе ученых к рассмотрению данной проблемы. Необходимо отметить, что этот интерес носит сопутствующий характер и проявляется в процессе решения иных исследовательских задач. Тем не менее, работа, проделанная в этом направлении, представляет собой существенную основу для дальнейшего изучения проблемы.

В перечисленных исследованиях рассматриваются различные аспекты метафоры, но не дается целостное представление о ее природе и влиянии на современную культуру. Таким образом, актуальность, степень разработанности и значение проблемы определили выбор темы исследования, его содержание, структуру, объект, предмет, цель и задачи.

Объектом данного диссертационного исследования являются метафорические значения флористической лексики в поэтическом тексте первой половины XIX века.

Предметом исследования являются когнитивные аспекты метафори-зации флористической лексики в произведениях поэтов первой половины XIX века.

Цель диссертационного исследования состоит в выявлении специфики когнитивных моделей, представляющих когнитивную флористическую метафору, и вербальных средств, репрезентирующих когнитивную флористическую метафору, в поэтическом тексте первой половины XIX века.

Поставленная цель обусловила необходимость решения следующих исследовательских задач: определить основные тенденции исследования метафоры как ментального процесса; выявить существенные когнитивные свойства процесса метафориза-ции, позволяющие определить универсальное и специфичное в процессе понимания метафоры; рассмотреть особенности функционирования метафоры в художественном тексте; определить роль флористической метафоры в формировании языковой картины мира; выявить и описать когнитивные модели русской кроссчастеречной метафоры; рассмотреть основные концептуальные области приложения флористической метафоры в художественном тексте поэтов первой половины XIX века.

Методологической основой исследования являются работы А.Н. Баранова, Е.С. Кубряковой, А.П. Чудинова, Г.Н. Скляревской, И.А. Стернина в области когнитивной лингвистической теории; Н.Д. Арутюновой, Дж. Ла-коффа, М. Джонсона, в сфере когнитивной теории метафоры и разработки М.Блэка, А.Ф. Лосева, Ш. Лаппина по проблемам метафорического моделирования; работы Л.С. Выготского, Б.М. Теплова, М.А. Холодной, С.И. Шра-гиной, С.Л. Рубинштейна, В.Н. Дружинина и др. по проблематике деятель-ностного подхода к исследованию метафоры как когнитивной структуры.

Основными методами и приемами, используемыми в диссертационном исследовании, помимо традиционных - наблюдения, обобщения и систематизации, являются: метод семантического моделирования, метод когнитивного анализа; метод сравнения, анализа, синтеза; метод контекстологического, статистического анализа. Главным методом, применяемым в данной работе, является фреймовый анализ, который дал возможность более подробно рассмотреть компоненты метафоры и их взаимоотношение.

Материалом проведённого исследования послужили поэтические тексты A.C. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, Е.А. Баратынского, К.Н. Батюшкова, A.A. Дельвига, В.К. Кюхельбекера, Н.М. Языкова.

Научная новизна состоит, прежде всего, в самой постановке проблемы: в работе впервые делается попытка проанализировать индивидуально-авторскую метафору с помощью построения концептуальных структур значения единиц речи, используя для этого предметно-центрический фрейм. Новым в работе является и сам объект исследования, поскольку флоронимы изучались в основном только в аспекте теории номинации и/или на материале зарубежной поэзии.

В содержательном плане новизна исследования заключается в следующем: уточнена специфика метафоры в контексте социокультурной динамики современности; в ходе анализа собранного нами материала подтверждено, что метафоры структурируют мышление, детерминируют восприятие внешнего мира и его ценностей; обоснована продуктивность обращения к понятию «флористическая метафора»; выявлены возможности и описаны результаты применения семантического моделирования при изучении русской художественной метафоры в когнитивном аспекте; систематизирован и очерчен фрагмент поэтической концептуальной картины мира, образованный посредством переосмысления флористических концептов.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Система образных средств в русской поэзии тесно связана с системой семантических полей и через неё с поэтической языковой картиной мира. Номинации реалий (денотаты) и образные соответствия этих реалий (корреляты) в языке русской поэзии группируются в семантические поля, которые образуют метафорическую картину мира: «Человек - Время - Окружающий мир».

2. Когнитивная флористическая метафора в поэтическом тексте первой половины XIX века представлена пятью базисными фреймами: предметным, акциональным, посессивным, таксономическим, компаративным. Преобладающим среди них является таксономический фрейм (он употребляется во всех выделенных группах): в котором между двумя сущностями устанавливаются отношения категоризации - НЕЧТО / НЕКТО ЕСТЬ НЕЧТО-1 / НЕК-ТО-1, что демонстрирует потребность поэта первой половины XIX века в субъективной индивидуальной категоризации внешнего мира и его ценностей, в авторской модели познания мира.

3. Когнитивная флористическая метафора представлена 294 моделями, которые являются разнородными по типам концепта-коррелята и концепта-референта, а также их соотношению. Данные когнитивные модели могут быть объединены в 5 групп, представляющих «обратимые парадигмы образов»: 1) «растение живое существо»; 2) «растение неорганический мир»; 3) «растение артефакт»; 4) «растение абстрактное понятие»; 5) «растение <-> пространство (место)».

4. Одни семантические поля более активно группируются как область цели, другие - как область источника когнитивной метафоры. Подавляющее большинство флористических метафор в поэтических текстах первой половины XIX века относится к антропосфере - когнитивной сфере представления знаний о человеке и его жизнедеятельности и охватывает все стороны человеческой личности: внешность, поведение, психические свойства, мысли, эмоции, социальные качества. Семантическое поле «человек» наиболее представительно в количественном отношении, это поле наиболее активно применяется как в области цели, так и в области источника когнитивной метафоры.

5. Когнитивные флористические метафоры изучаемого периода в основном не находят своего языкового выражения в лексико-семантической 9 системе общенационального языка первой половины XIX века и являются принадлежностью поэтической языковой картины мира. Такие флористические метафоры составляют 90% в собранном нами материале. Исключение составляют идеи цветения, плодоношения и увядания по отношению к человеку, которые в указанный период уже были репрезентированы средствами общенационального языка. Исследованный материал показывает, что обогащение лексико-семантической системы русского языка активно происходит за счёт включения языковых средств, вербализующих поэтическую флористическую метафору первой половины XIX века. Так, около 65% языковых средств, репрезентирующих когнитивную флористическую метафору изучаемого периода, в настоящее время зафиксированы словарями русского языка и входят в активное словоупотребление нашего современника.

6. Существуют индивидуальная авторская специфика употребления тех или иных названий растений как компонентов метафоры. В текстах всех рассматриваемых поэтов первой половины XIX века наиболее распространены такие виды концепта-референта «растение»: а) «органический и неорганический мир» (репрезентируется лексемой природа); б) «растительные массивы» (преимущественно вербализуется наименованиями роща, лес, дубрава).

Теоретическая значимость диссертационного исследования определяется тем, что полученные в результате его проведения основные теоретические положения и выводы будут способствовать более глубокому и детальному исследованию метафоры как познавательной структуры. В исследовании теоретически обоснована и практически подтверждена идея возможности применения семантического моделирования к художественной метафоре. Кроме того, результаты исследования могут иметь определённую научную значимость в лингвоаксиологических, интерпретационных исследованиях, поскольку выявленные модели и когнитивный анализ метафорического материала позволяют «систематизировать» индивидуально-авторское метафорическое «мировидение».

Практическая значимость работы заключается в возможности использования её результатов в ходе проведения лекций, семинарских занятий по семантике, лексикологии, стилистике, а также спецкурсов и спецсеминаров по когнитивной лингвистике.

Апробация работы. Основные положения работы были апробированы на научных и научно-практических конференциях различного уровня, в том числе, на Международной научно-практической конференции «Проблемы прикладной лингвистики» (Пенза, 2007), V Международной конференции «Культура русской речи» в рамках реализации Федеральной целевой программы «Русский язык» (Армавир, 2007), на межрегиональной конференции «Лингвистическое образование как реализация социального заказа общества», посвященной 10-летию факультета романо-германских языков (23-25 апреля 2008) (Ставрополь, 2008), на ежегодной научно-методической конференции Ставропольского государственного университета «Университетская наука -региону» (Ставрополь, 2009). Отдельные этапы и результаты исследования обсуждались на заседаниях кафедры общего и славяно-русского языкознания Ставропольского государственного университета.

Основные результаты и выводы исследования представлены в 7 публикациях, в том числе в 2 статьях в журналах из перечня, утвержденного ВАК РФ.

Структура диссертационного исследования обусловлена поставленной целью и сформулированными задачами. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, библиографии (220 наименований).

Заключение научной работыдиссертация на тему "Когнитивная флористическая метафора в русской литературе первой половины XIX века"

Выводы по второй главе

Во второй главе нашего исследования экспериментально доказана возможность применения семантического моделирования при изучении русской художественной (поэтической) метафоры в когнитивном аспекте.

Языковая картина мира тесно связана с метафорой как одним из способов её создания и представляет собой не зеркальное отображение мира, а именно картину, то есть интерпретацию, зависящую от призмы, через которую совершается мировидение. Флористические метафоры формируют значительный фрагмент концептуальной картины мира.

Концептуальная область приложения флористических метафор очень широка. В ней можно выделить три наиболее общих сферы, объекты которых получают переносные флористические наименования: антропосферу, область естественного мира и область абстрактных понятий.

Анализ флористических метафор, выделенных в результате сплошной выборки из поэтических произведений первой половины XIX века, показывает, что названия растений коррелируют в структуре метафоры с достаточно ограниченным числом понятий: живое существо (человек), неорганический мир (атмосферные явления, вещества), артефакт (одежда, украшение), абстрактное понятие (размышление, грусть, мечтанья), пространство (место) (государства, населенные пункты). В структуре метафоры, содержащей название растения, выделяются четыре двучастные фреймовые модели, обли-гаторным компонентом которых является слот НЕЧТО: НЕЧТО ЧТО-ТО ДЕЛАЕТ, НЕЧТО ТАКОЕ, НЕЧТО ЕСТЬ НЕЧТО-1, НЕЧТО ИМЕЕТ НЕЧТО-1. Полученная в результате отбора тематическая группа «растение», насчитывает 294 метафорических модели, являющихся разнородными по типам концепта-коррелята и концепта-референта, а также их соотношению. В её составе нами было выделено 10 групп («растение - живое существо», «живое существо-растение», «растение - абстрактное понятие», «абстрактное понятие - растение», «растение - неорганический мир», «неорганический мир -растение», «растение - артефакт», «артефакт - растение», «растение - пространство (место)», «пространство (место) - растение»).

Группа «растение - живое существо» насчитывает 161 метафору. В данной группе мы выделили четыре модели: НЕЧТО ТАКОЕ, НЕЧТО ЧТО-ТО ДЕЛАЕТ, НЕЧТО ИМЕЕТ НЕЧТО-1, НЕЧТО ЕСТЬ НЕКТО-1. К соизмеримому признаку референта и коррелята относятся статические и динамические атрибуты человека - грозный лес, молчаливые рощи, коварный хмель (слот ТАКОЕ); лес заговорил, уныли дубравы, молчат сады (слот ЧТО-ТО ДЕЛАЕТ).

Группа «живое существо — растение» насчитывает 54 метафоры. В этой группе нами выделены 3 модели: НЕКТО ЧТО-ТО ДЕЛАЕТ, НЕКТО ЕСТЬ НЕЧТО и НЕКТО ТАКОЙ. Данная группа занимает второе место по количеству метафорических употреблений после группы «растение - живое существо». В группе «живое существо - растение» концепт-коррелят формируют в основном слова, обозначающие определённую фазу (стадию, состояние) в развитии растения (гнетущий, увядший, бесплодный; гнить, увядать цвести) (слот ТАКОЙ и ЧТО-ТО ДЕЛАЕТ), или же слова-флоронимы, характеризующие живое существо по какому-либо параметру, признаку (форма, часть, содержание и т.д.) (слот НЕЧТО).

Группа «растение - абстрактное понятие» - 10 метафор. Структура метафоры представлена моделями НЕЧТО ИМЕЕТ НЕЧТО-1 и НЕЧТО ЕСТЬ НЕЧТО-1. Концепт-референт «растение» представлен названиями конкретных видов растений и их частей - цветок - ничтожный след весёлых дней, а также обобщённым - природа: природы блеск, права природы.

Группа «абстрактное понятие - растение» - 39 метафор. Метафоры этой группы описываются четырьмя моделями: НЕЧТО ИМЕЕТ НЕЧТО-1, НЕ

ЧТО ЧТО-ТО ДЕЛАЕТ, НЕЧТО ТАКОЕ, НЕЧТО ЕСТЬ НЕЧТО-1. Основанием метафоры служат динамические атрибуты растения (думы зреют, удел расцвёл, увяла младость) (слоты ЧТО-ТО ДЕЛАЕТ и ТАКОЕ), статические атрибуты растения (наука бесплодная) (слот ТАКОЕ), названия растений, части растений (корень мук).

Группа «растение — неорганический мир» - 11 метафор. Входящие в данную группу метафоры описываются моделями: НЕЧТО ЕСТЬ НЕЧТО-1, НЕЧТО ТАКОЕ и НЕЧТО ИМЕЕТ НЕЧТО-1.

Группа «неорганический мир - растение» представлена лишь двумя метафорами, которые относятся к модели НЕЧТО ЧТО-ТО ДЕЛАЕТ. В данном случае концепту-корреляту «растение» соответствуют динамические атрибуты растения (вянет лето, весна увядает).

Группа «растение - артефакт» также, как и предыдущая группа, немногочисленна - 2 метафоры, которые описываются моделью НЕЧТО ЕСТЬ НЕЧТО-1.

Группа «артефакт - растение» насчитывает 6 метафор. Метафорическая структура данной группы представлена следующими моделями: НЕЧТО ЕСТЬ НЕЧТО-1, НЕЧТО ЧТО-ТО ДЕЛАЕТ и НЕЧТО ИМЕЕТ НЕЧТО-1.

Группа «пространство (место) - растение» насчитывает 7 метафор. Данная группа представлена одной моделью НЕЧТО ЧТО-ТО ДЕЛАЕТ. Основанием для метафор данной группы являются только динамические атрибуты растения: цветут станицы (слот ЧТО-ТО ДЕЛАЕТ).

Группа «растение - пространство (место)». Данная группа представлена только одной метафорой, которая описывается с помощью модели НЕЧТО ЕСТЬ НЕЧТО-1. Концепту-референту «растение» соответствует абстрактное название «природа»: рай природы.

Представленные концепты могут выступать как в роли референта, так и в роли коррелята метафоры. Однако количественный анализ показывает, что концепт «растение».в большинстве случаев используется в качестве референта метафоры, и наиболее частотный коррелят этого понятия - концепт «живое существо». В области референта (186 метафор, что составляет 63,2% от общего количества всех анализируемых нами метафор) названия растений встречаются почти в 2 раза чаще, чем в области коррелята (108 метафор, что составляет 36,7% от общего количества всех анализируемых нами метафор).

Проведённый анализ позволяет утверждать, что концепт «растение» выступает преимущественно в роли метафоризируемого понятия, которое представляется в терминах ментальных полей живых существ, неорганического мира, артефактов, абстрактных понятий и т.п. В роли коррелята метафоры названия растений малочастотны.

Заключение

Анализ изучения метафоры как когнитивного феномена, выявление доминирующих признаков этого вербального конструкта позволили очертить круг проблемных вопросов и определить направления изучения метафоры в аспекте актуальной' для современной лингвистики проблемы соотношения языка и мышления.

Метафора в последние десятилетия вызывает пристальное внимание лингвистов, психологов, философов и специалистов других наук. Волна этого интереса началась с 70-х годов, когда на смену отношению к метафоре как средству образной речи пришло понимание её многофункциональности. На первый план выдвигается познавательная функция метафоры, связанная с её ролью в раскрытии существенных свойств объекта, в формировании новых понятий, расширении концептуального освоения мира.

Интерес лингвистов к метафоре связан с тем, что язык представляет собой систему, находящуюся в постоянном преобразовании. В этой системе метафора трактуется как универсальный механизм семантических изменений, обеспечивающих включение новых объектов в культурно-языковой контекст путём выработки для них номинаций и раскрытия их существенных свойств. Представители генеративно-трансформационной лингвистики показали, что метафора существует не только в поэтике и риторике, но и в повседневной жизни - языке, мышлении, действиях. Следовательно, наша обычная концептуальная система, в терминах которой мы думаем и действуем, является по своей природе фундаментально метафоричной.

Наше исследование посвящено изучению механизмов метафорообразо-вания и определению роли флористической метафоры в формировании поэтической картины мира первой половины XIX века. Исследование на новом материале подтверждает роль метафоры в концептуализации сущностей «невидимого мира». Основная функция флористической метафоры в формировании картины мира заключается в создании представлений о нематериальных объектах - чувствах, мыслях, свойствах человека.

Когнитивная флористическая метафора в поэтическом тексте первой половины XIX века представлена пятью базисными фреймами: предметным, акциональным, посессивным, таксономическим, компаративным.

В нашей работе в ходе анализа фактического материала мы использовали предметно-центрический фрейм, предложенный С.А. Жаботинской. Предметно-центрический фрейм, в концепции С.А. Жаботинской, является моделью информации, структурированной определённым образом в сознании человека, и имеет вид [[ (СТОЛЬКО (ТАКОГО (НЕЧТО СУЩЕСТВУЮЩЕГО) ) ) ЧТО-ТО ДЕЛАЕТ] ЗДЕСЬ - СЕЙЧАС] [Жаботинская, 1999: 12-25].

Концепт-референт и концепт-коррелят в этой модели заполняют слот НЕЧТО, а в слот ЧТО-ТО ДЕЛАЕТ или НЕЧТО-1 попадает соизмеримый признак, общий для обоих понятий. Именно этот признак является основанием метафоры, которое позволяет приблизить различные, возможно даже очень далеко отстоящие, концепты и говорить об одном их них в терминах другого.

На наш взгляд, такой подход даёт возможность более подробно рассмотреть компоненты метафоры и их взаимоотношение. Кроме того, мы полагаем, что такой способ моделирования характерен для создания как языковой метафоризации, так и художественной (авторской).

Полученная нами в результате отбора, тематическая группа «растение», насчитывает 294 метафорических модели, являющихся разнородными по типам концепта-коррелята и концепта-референта, а также их соотношению. В её составе нами было выделено 5 групп: «растение живое существо» (215

207 метафор, что в целом составляет 73,1% от общего количества исследуемых метафор), «растение абстрактное понятие» (49 метафор, что составляет 16,6% от общего количества исследуемых метафор), «растение неорганический мир» (13 метафор, что составляет 4,4% от общего количества исследуемых метафор), «растение артефакт» (8 метафор, что составляет 2,7% от общего количества исследуемых метафор), «растение пространство (место)» (9 метафор, что составляет 3% от общего количества исследуемых метафор).

Интересно также отметить, что указанные группы (10) представляют собой «обратимую парадигму образов», состоящую из двух устойчивых смыслов, связанных отношением отождествления. В основе данного определения лежит идея о том, что каждый образ существует в языке не сам по себе, а в ряду других - внешне, возможно, различных, но в глубинном смысле сходных образов - и вместе с ними реализует некий общий для них смежный инвариант, то есть модель, или парадигму.

Н.В. Павлович в своём «Словаре поэтических образов» высказывает очень для нас важную мысль о том, что такие парадигмы образов обеспечивают единство нашего духовного мира, взаимопонимание и преемственность в культуре. В связи с чем важно отметить, что именно A.C. Пушкин считается создателем «самобытной, глубоко национальной поэзии, обогатившей мировую литературу новыми художественными достижениями, шедеврами поэтического искусства» [Чёрная, 2004: 199]. Однако в этом отношении нельзя также не отметить большое влияние на творчество поэта мифопоэтической традиции, устного народного творчества, характерной особенностью которого было одухотворение и очеловечивание природы. В связи с этим флористическую метафору можно назвать концептуальной для русской литературы, потому что, начиная с давних времен и по сей день, поэты, как бы сосуществуя в едином диалоге, используют в своих произведениях образы русской природы, многие из которых стали национальными символами.

Наиболее представительными в количественном отношении являются группы «растение - живое существо» (составляет 54,7% от общего количества рассматриваемых метафор) и «живое существо - растение» (составляет 18,3% от общего количества рассматриваемых метафор). В данных группах мы выделили четыре модели: НЕЧТО ТАКОЕ, НЕЧТО ИМЕЕТ НЕЧТО-1, НЕЧТО ЧТО-ТО ДЕЛАЕТ, НЕЧТО ЕСТЬ НЕКТО-1.

Основанием метафоры в группе «растение - живое существо могут быть: 1) статические атрибуты живого существа (слот ТАКОЕ): «тощих мхов» (Е.А. Баратынский); «рощи молчаливы» (A.C. Пушкин); «радостных садах» (В.К. Кюхельбекер); «мох печальный» (Е.А. Баратынский); 2) динамические атрибуты живого существа (слот ЧТО-ТО ДЕЛАЕТ): «роща отря-хает» (A.C. Пушкин); «дремлет кипарис» (В.К. Кюхельбекер); 3) строение тела живого существа, его (живого существа - А.Б.) способности, характеристики: «дуб пятою попирал» (М.Ю. Лермонтов); «черты природы» (М.Ю. Лермонтов); «дуб по прихоти своей» (М.Ю. Лермонтов).

В группе «живое существо - растение» концепт-коррелят формируют в основном: 1) слова, обозначающие определённую фазу (стадию, состояние) в развитии растения (слот ТАКОЙ и ЧТО-ТО ДЕЛАЕТ): «в груди бесплодной» (М.Ю. Лермонтов); «уста цветущие» (Е.А. Баратынский); «душа увянула и сердце отцвело» (Е.А. Баратынский); 2) слова-флоронимы, характеризующие живое существо по какому-либо параметру, признаку (форма, часть, содержание и т.д.) (слот НЕЧТО), причём большинство из них относится к конкретным названиям растений: «уста, как роза, алы» (В.К. Кюхельбекер); «она (грузинка - А.Б.) стройна, как тополь» (М.Ю. Лермонтов).

В текстах поэтов первой половины XIX века в наиболее распространенным видом концепта-референта «растение» является «органический и неорганический мир», который репрезентируется лексемой природа: в текстах A.C. Пушкина - 15 употреблений, В.К. Кюхельбекера - 8 примеров, Е.А. Баратынского - 6 примеров, М.Ю. Лермонтова - 6 примеров, К.Н. Батюшкова 4 примера, A.A. Дельвига - 1 пример, Н.М. Языкова - 1 пример. На втором месте такой вид концепта-референта «растение», как «растительные массивы»: в поэтических текстах A.C. Пушкина данный вид концепта-референта преимущественно вербализуется наименованиями роща, лес, дубрава - соответственно 9, 7 и 3 употреблений, для поэтических текстов Е.А. Баратынского и К.Н. Батюшкова, также характерна вербализация данного вида концепта-референта наименованиями роща (соответственно 2 и 3 примера), лес (соответственно 3 и 4 примера), дубрава (3 примера у Е.А. Баратынского), бор (2 примера у К.Н. Батюшкова). На третьем месте такой вид концепта-референта «растение», как «конкретные виды растений»: в поэтических текстах A.C. Пушкина данный вид концепта-референта преимущественно вербализуется как гипоним «роза» — 13 употреблений, а также гипонимами лшея (2), липа (2), сосна (2); в поэтических текстах М.Ю. Лермонтова - гипонимами пальма (3), сосна (3), береза (2), дуб (2), в поэтических текстах Е.А. Баратынского - гипонимом мох (2), в поэтических текстах В.К. Кюхельбекера -гипонимом клен (3). Для поэтических текстов М.Ю. Лермонтова также характерны такие виды концепта-референта «растение», как «части растения» (чаще всего вербализуется наименованиями - лист, листок, листочек - 1 употреблений), «формы существования растения» (чаще всего вербализуется гиперонимом цветок - 9 употреблений). Также в текстах поэтов XIX века одним из распространенных видов концепта-коррелята «растение» являются названия процессов жизнедеятельности: вянуть (увядший, увянувший), цвести (цветущий, расцвести, отцвести) - в текстах A.C. Пушкина (идеи увядания и цветения по 6 употреблений), М.Ю. Лермонтова (идея увядания - 3

210 употребления), Е.А. Баратынского (6 и 3 употребления соответственно), К.Н. Батюшкова (2 и 1 употребления соответственно), В.К. Кюхельбекера (идея увядания - 2 употребления).

Также следует отметить, что в текстах поэтов первой половины XIX века мы находим одни и те же образы, построенные на когнитивной флористической метафоре. Так, в метафорах A.C. Пушкина и К.Н. Батюшкова (группа «растение - живое существо») растение «мак» одинаково наделено характеристикой «ленивый», а «розы» у обоих поэтов характеризуются как «юные»; в текстах A.C. Пушкина и Е.А. Баратынского тоже обнаруживается подобное сходство: «мох» оба поэта характеризуют как «тощий». М.Ю. Лермонтов и К.Н. Батюшков характеризуют «виноград» как «янтарный». В текстах М.Ю. Лермонтова и A.C. Пушкина мы также находим одни и те же образы, построенные на когнитивной метафоре. Так, у обоих поэтов нами обнаружены метафоры: «смех - плод сердечной пустоты» (М.Ю. Лермонтов) и «страданья — плоды сердечной пустоты» (A.C. Пушкин).

В работе установлено, что большинство исследуемых когнитивных флористических метафор, вербализованных в семантике лексем, репрезентирующих концепт-коррелят, не входили в лексико-семантическую систему общенационального языка первой половины XIX века и являются принадлежностью поэтической языковой картины мира. Так, у слов роза, слива, ъ^веток, лес, пальма, природа, плод, листочек, янтарь, яхонт, указанные нами ассоциативные значения, например в таких метафорах, как: «липы престарелы», «манит лес», «сторожевые пальмы», «сын природы», «дочь природы», «природа-матерь», «баловень природы», «плод-пришлец», «янтарь и яхонт винограда» — странник», «дева-роза», «щечки — сливы», «юноша - цветок», не были отмечены в словарях изучаемого периода. Впоследствии в современном русском языке эти значения так и остались ассоциативными и не вошли в общенациональный язык, о чем свидетельствуют данные лексикографических изданий XX века.

Исключение составляют когнитивные флористические метафоры, основанные на идеях цветения, плодоношения и увядания по отношению к человеку, вербализованные, например, в ассоциативных значениях таких метафор, как: «питомец (преемник) цветущий», «уста цветущие», «па устах увянувших», «увядшие сердца», «с увядшею душой», «в увядших жилах», «ланит увядших», «потомок увядает», «красавица цветет», «царевна расцвела», «дочь расцветает», «сердце расцвело», «рой гостей — плоды», «смех — плод сердечной пустоты», «страданья - плоды сердечной пустоты», «стихи - плоды его сомнений», «плод науки долгих лет», «краса вянет», «расцветает красота», «увяла младость», «увяла прелесть», «расцвел удел», «венец не увял», «молодость цветущую», «цветущий венец», «вянущим чувствам», «увядшими мечтами», «увядший венец», «цветут станицы», «мир цветет», «острова цветут», «земля цветет».

Лексикографические данные свидетельствуют, что уже в первой половине XIX века ассоциативные значения существительных и глаголов (а также их форм), репрезентирующих идеи цветения, плодоношения и увядания по отношению к человеку, входили в лексико-семантический состав общенационального языка. Эти же значения сохранились и в современном русском языке (одни как переносные, другие как прямые), о чем свидетельствуют данные Малого и Большого академических словарей.

Впоследствии около 65% исследуемых когнитивных флористических метафор вошли в лексико-семантическую систему современного русского языка, вербализованных, например, в следующих контекстах поэзии первой половины XIX: «нагих ветвей», «древа обнажены», «тощих мхов», «стройные сосны», «хмель коварный», «грозный лес», «безмолвен лес», «плющ обвивает», «цветок оживает», «природы голос», «шепот дубра

212 вы», «говор древесных листов», «янтарный виноград», «златая природа», «миртом изумрудным», «деревья в серебре», «дождь цветов», «облако цветов», «храм природы», «ковер цветов», «тайну природы», «ужасов природы», «краса природы», «блеск природы», «природа — гроза», «думы зреют», «чувства зреют», «рай природы», - по данным лексикографических изданий XX века.

Проведенный нами анализ позволяет сделать вывод о том, что названия растений коррелируют в структуре метафоры с достаточно ограниченным числом понятий: живое существо (человек), неорганический мир (атмосферные явления, вещества), артефакт (одежда, украшение), абстрактное понятие (размыишение, грусть, мечтанья), пространство (место) (государства, населенные пункты). Собранный материал позволил выявить, что флористическая метафора в поэзии первой половины XIX века проникает в самые разнообразные стороны жизни человека, она помогает формировать понятия о невидимых сущностях мира, таких, как мысли и чувства или абстрактные категории, с её помощью многие объекты получают именования и характеристику. По-видимому, причина такой глубокой внедренности флористической метафоры в сознании коренится в далёком прошлом человечества, когда существовал особый вегетативный, то есть через призму растений, код восприятия действительности, наследием которого мы пользуемся и сейчас.

Как показывают наши наблюдения, представленные концепты - растение, живое существо, неорганический мир, абстрактное понятие, артефакт, пространство (место) - могут выступать как в роли референта, так и в роли коррелята метафоры. Однако количественный анализ показывает, что концепт «растение» в большинстве случаев используется в качестве референта метафоры, и наиболее частотный коррелят этого понятия - концепт «живое существо». В области референта (186 метафор, что составляет 63,2% от общего количества всех анализируемых нами метафор) названия растений встречаются почти в 2 раза чаще, чем в области коррелята (108 метафор, что составляет 36,7% от общего количества всех анализируемых нами метафор). Причём весьма симптоматичен тот факт, что концепт «человек» составляет около 85% от общего числа понятий, входящих в данную группу. И это, на наш взгляд, закономерно, поскольку ориентированность метафорического процесса на человека, его (данного процесса - А.Б.) антропоцентричность служит отправной точкой многих когнитивных исследований этого тропа.

Подводя итоги нашей работы, следует акцентировать в очередной раз, что метафора - это явление концептуального свойства, а метафоризация -это способ концептуализации мира. За представленной комбинацией языковых единиц (метафорой) стоит специфический цельный образ фрагмента действительности. Это не разрозненные образы, а взаимодействие, синтез, нерасчленённое единство. Это даёт основание многим исследователям полагать, что возможно существуют глубинные архетипические структуры, единые для людей с высоким уровнем языковой компетенции, благодаря которым возможно адекватное понимание авторского фрагмента мира, представленного в тексте. Всё в концептуальной системе индивида увязано между собой благодаря интегративной функции мышления, находящей своё воплощение в когнитивном механизме аналогии, который задаёт возможную корреляцию, отношение, связь между двумя и более образами.

В исследовании установлено, что вербализация когнитивной флористической метафоры в поэтическом тексте первой половины XIX века является одним из источников развития и обогащения общенациональной лекси-ко-семантической системы русского языка.

Знакомясь с поэзией, мы, по сути, осваиваем парадигмы образов. Рассматривая концептуальные модели индивидуально-авторской метафоры, можно проследить развитие этой парадигмы в художественном творчестве как данного автора, так и в широком литературном контексте. Такие парадигмы обеспечивают единство нашего духовного мира, взаимопонимание и преемственность в культуре. Именно поэтому представляется перспективным изучение флористической метафоры в когнитивном аспекте на материале поэтических произведений XX века, поскольку это позволило бы, на наш взгляд, выявить как динамику, так и специфику когнитивного моделирования в поэтическом дискурсе.

Источники

1. Баратынский Е.А. Полное собрание стихотворений: В 2 т. / Ред., коммент. и биогр. ст. Е. Купреяновой, И. Медведевой; Вступ. ст. Д. Мирского. - Л.: Сов. Писатель, 1936. - Т. 1-2. - (Библиотека поэта / Под ред. М. Горького).

2. Батюшков К.Н. Полное собрание стихотворений / Вступ. ст., подгот. текста и примеч. Н.В. Фридмана. - М.; Л.: Сов. писатель, 1964. - 353 с. (Библиотека поэта. Большая сер. - 2-е изд.).

3. Дельвиг A.A. Собрание сочинений / http://az.lib.ru/cl/delxwigaa

4. Кюхельбекер В.К. Собрание сочинений / http://az.lib.ru/k/kjuhelxbekerwk

5. Лермонтов М.Ю. Сочинения: В 6 томах / АН СССР. Институт русской литературы (Пушкинский дом); Ред. Н.Ф. Бельчиков, Б.П. Городецкий, Б.В. Томашевский. - М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1954-1957.

6. Пушкин A.C. Полное собрание сочинений, 1837-1937: В 16 томах / Ред. комитет: М. Горький, Д.Д. Благой, С.М. Бонди, В.Д. Бонч-Бруевич,

Г.О. Винокур, A.M. Деборин, П.И. Лебедев-Полянский, Б.В. Томашевский, М.А. Цявловский, Д.П. Якубович. - М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1937-1959.

7. Языков Н.М. Собрание сочинений / http://az.lib.ru/j/jazykownm

Словари

1. Краткий словарь когнитивных терминов / Кубрякова Е.С., Демьянков В.З., Панкрац Ю.Г., Лузина Л.Г. - М, 1996. - 245 с.

2. Словарь поэтических образов: на материале русской художественной литературы XVIII-XX вв. в 2 т. / Н.В. Павлович - М.: Едиториал УРСС, 1999. Т.1.-795 с.

3. Словарь русского языка: В 4-х т. / РАН, Институт лингвистических исследований; Под ред. А.П.Евгеньевой. - 4-е изд., стер.-М.: Рус. яз.; По-лиграфресурсы, 1999.

4. Словарь современного русского литературного языка: В 20 т. / АН СССР. Ин-т рус. яз.; Гл. ред. К.С. Горбачевич. - М.: Рус. яз., 1991.

5. Словарь современного русского литературного языка: В 17т./ АН СССР; Гл. ред. В.И. Чернышов. - М.; - Л. - 1950 и послед.

6. Словарь языка Пушкина: В 4 т. / Российская Академия наук. Институт русского языка им. В.В. Виноградова; Отв. ред. В.В. Виноградов. - М.: Азбуковник, 2000. Т. 1: А-Ж. - 2000. - 982 е.; Т.2: 3-Н.-2000.- 1088 е.; Т.З: О-Р. - 2000. - 1296 е.; Т.4: С-Я. - 2000. - 1223 с.

7. Толковый словарь русского языка / Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. - М.: Азъ, 1994.-908 с.

8. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. М., 1973.

Список научной литературыБиджиева, Альбина Абуюсуповна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Авеличев А.К. Заметки о метафоре // Вестник МГУ, Сер. Филология. 1973.-№1.-С. 18-29.

2. Алексеев К.И. Метафора в научном дискурсе // http://www.CogLab.ru

3. Алексеев К.И. Метафора как объект исследования в философии и психологии // Вопросы психологии. 1996. -№2. - С. 73-85.

4. Алексеев К.И. Эскиз теории метафоры // http://www.CogLab.ru

5. Апресян В.Ю., Апресян Ю.Д. Метафора в семантическом представлении эмоций // Вопросы языкознания. 1993. - №3. - С. 27-35.

6. Апресян Ю.Д. Избранные труды: в 2т. Т.1. Лексическая семантика. Синонимические средства языка. М.: Школа «Языки русской культуры», Из-дат. фирма «Восточная литература», 1995.

7. Апресян Ю.Д. О Московской семантической школе // Вопросы языкознания. 2005. - №1. - С. 3-31.

8. Аристотель. Риторика (Книга III). В кн.: Аристотель и античная литература. М.: Наука, 1978. - С. 164-229.

9. Артеменко Е.П., Соколова Н.К. О некоторых приемах изучения языка художественных произведений. Воронеж, 1969.

10. Арутюнова Н.Д. Языковая метафора: Синтаксис и лексика. В кн.: Лингвистика и поэтика. - М.: Наука, 1979. - С. 147-173.

11. Арутюнова Н.Д. Метафора // Лингвистический энциклопедический словарь/Гл. ред. В.Н. Ярцева. М.: Большая Российская энциклопедия, 2002.

12. Арутюнова Н.Д. Метафора и дискурс // Теория метафоры. М., 1990. - С.5.32.

13. Арутюнова Н.Д. Образ, метафора, символ в контексте жизни и культуры // Res Philologica. Филологические исследования. М., Л.: Наука, 19906.-С. 71-87.

14. Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений: Оценка, событие, факт. М.: Наука, 1988.

15. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. М., 1998.

16. Архипов И.К. О принципах идентификации переносных значений // Языковая система и социокультурный контекст. Studia Lingüistica. СПб. -№4.- 1997.-С. 27-35.

17. Аскольдов С.А. Концепт и слово // Русская словесность: Антология / Под ред. В.Н. Нерознака. -М.: Academia, 1997. С. 267-280.

18. Бабушкин А.П. Типы концептов в лексико-фразеологической семантике языка. Воронеж, 1996.

19. Балашов Н.И. Проблема референтности в семиотике поэзии // Контекст. 1983. - М., 1984. С. 149-167.

20. Балашова Л.В. Когнитивный тип метафоры в диахронии // http://www.CogLab.ru

21. Банин В.А. Субстантивная метафора в процессе коммуникации. Автореферат дис. на соиск. учен. степ, кандидата филологич. наук. М,, 1995. -16 с.

22. Банникова С.В. Метафора в контексте лингвистического пространства языковой личности // Проблемы лингвистики и методики обучения иностранным языкам: традиции и отражения обновления.-Тамбов, 2001. С. 150-151.

23. Баранов А.Н. Введение в прикладную лингвистику. М., 2001.

24. Баранов А.Н. Метафорические модели как дискурсивные практики // Известия АН. Сер. литературы и языка, 2004. Т.63. №1.

25. Баранов А.Н. Очерк когнитивной теории метафоры // Баранов А.Н., Караулов Ю.Н. Русская политическая метафора (материалы к словарю). -М., 1991.

26. Баранов А.Н., Добровольский Д.О. Постулаты когнитивной лингвистики // Известия РАН. Сер. лит. и яз. 1997, Т. 56, № 1.

27. Барт Р. Риторика образа // Избранные работы: Семиотика. Поэтика. М., 1994. - С.297-318.

28. Басилая H.A. Семасиологический анализ бинарных метафорических словосочетаний. Тбилиси, 1971.

29. Бахмутова Н.И. Глагольная метафора в синтаксическом аспекте // Вопросы стилистики. Межву. сб. науч. тр. — Саратов, 1984. С. 20-33.

30. Бессарабова Н.Д. Метафора как языковое явление // Значение и смысл слова / Под ред. Д.Э. Розенталя. М., 1987. - С. 156-173.

31. Бессонова О.М. Очерк сравнительной теории метафоры // Научное знание: логика, понятия, структура. Новосибирск, 1987. - С. 205-227.

32. Блэк М. Метафора // Теория метафоры. М.: Прогресс, 1990. - С. 153-172.

33. Болдырев H.H. Когнитивная семантика: Курс лекций по английской филологии. Тамбов, 2000.

34. Болдырев H.H. Концептуальные структуры и языковые значения // Филология и культура. М., 2001.

35. Будаев Э.В. Становление когнитивной теории метафоры // http://www.russian.slavica.org/article7667.html

36. Вардзелашвили Ж. Категория метафоричности в языке // http://www.vzhanetta.narod.ru

37. Вардзелашвили Ж. Метафорические номинации в языковой картине мира // http://www.vzhanetta.narod.ru

38. Вардзелашвили Ж. О двоякой сущности метафоры //http ://wra',vzhanetta.narod.ru

39. Вардзелашвили Ж. Языковая метафора как универсальная лингвистическая категория // http://www.vzhanetta.narod.ru

40. Вачков И.В. Сказкотерапия: Развитие самосознания через психологическую сказку. М.: Ось-89, 2003. - 144 с.

41. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. М.: Русские словари, 1996.

42. Величковский Б.М. Современная когнитивная психология. М., 1983.

43. Виноградов В.В. Основные типы лексического значения слова // Вопросы языкознания. 1953. - №5. - С. 140-161.

44. Вовк В.Н. Языковая метафора в художественной речи. Природа вторичной номинации. Киев: Наукова думка, 1986. - 144 с.

45. Вольф Е.М. Прилагательное в тексте // Лингвистика и поэтика. М., 1979. -С.119-135.

46. Гаврилова М. Скажи, какие метафоры ты выбираешь, и я скажу, кто ты // PR-диалог. № 6-1 (29-30). - СПб., 2004. - 1416.

47. Гак В.Г. Метафора: универсальное и специфическое // Метафора в языке и тексте.-М., 1988. С. 11-26.

48. Герасимов В.И. К становлению «когнитивной грамматики» // Современные зарубежные грамматические теории. М., 1985.

49. Герман И. А., Пищальникова В.А. Введение в лингвосинергетику. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 1999.

50. Глазунова О.И. Логика метафорических преобразований. СПБ., 2000. -190 с.

51. Голованова, Е. Ю. Метафоризация как стратегия идентификации значения слова // Проблемы семантики и перевода в свете типологии языков и контрастивной лингвистики: Материалы межрегиональной научной конференции. Уфа, 2001С.51.

52. Головин Б.Н. Введение в языкознание. М., 1983.

53. Губернаторова, Э. В. Метафора как компрессированный компонент пере221вода: деятельностный аспект. Автореф. дне. канд. филол. Наук. Барнаул, Алтайский гос. ун-т, 2003. - 21 с.

54. Гудков Л.Д. Метафора // Культурология. XX век. Словарь. СПб., 1997.-С. 274-277.

55. Гусев С.С. Наука и метафора. Л., 1984. - 152 с.

56. Гумбольдт В. Язык и философия культуры. М., 1985.

57. Демьянков В.З. Семантические роли и образы языка // http://www.infolex.ru/dem 1

58. Демьянков В.З. Когнитивная лингвистика как разновидность интерпретирующего подхода // Вопросы языкознания, 1994, № 4, с. 17-33.

59. Дэвидсон Д. Что означают метафоры // Теория метафоры. М., 1990. -С.172-193.

60. Есакова, М . Н. Когнитивные аспекты переводов художественныхпроиз-ведений // Вестник МГУ. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2002. - № 1. - с. 32-43.

61. Жаботинская С.А. Геометрия смысла: концептуальные модели языка и фрактальные формы // http://www.russian.slavica.org/article952.html

62. Жаботинская С.А. Концептуальный анализ: типы фреймов // Вюник Чер-каського ушверситету. Cepifl фшол. науки. - Черкаси, 1999. - Вип. 11.— С. 12-25.

63. Жоль К.К. Мысль. Слово. Метафора. Проблемы семантики в философском осмыслении. Киев: Наукова думка, 1984. - 303 с.

64. Залевская A.A. Когнитивный подход к слову и тексту //Языковое сознание: содержание и функционирование. XIII международный симпозиум222по психолингвистике и теории коммуникации. Москва, 2000. - С.91.

65. Зинченко В.П. Миры сознания и структура сознания // Вопросы психологии. 1991. -№ 2. - С. 15-36.

66. Исаева JI.A. Художественный текст: скрытые смыслы и способы их представления. Краснодар, 1996.

67. Исаева JI.A. Лингвистический анализ художественного текста: проблема интерпретации скрытых смыслов. Краснодар, 1999.

68. Касевич В.Б. О когнитивной лингвистике // Общее языкознание и теория грамматики. СПб, 1998.

69. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М.: Наука, 1987. -263 с.

70. Кибрик A.A. Когнитивные исследования по дискурсу // Вопросы языкознания. 1994. - № 5. - С. 126-139.

71. Кобозева И.М. Лингвистическая семантика: Учебник. М,: Едиториал УРСС, 2000.-352 с.

72. Кобрина H.A. Когнитивная лингвистика: истоки становления и перспективы развития // Когнитивная семантика. Ч. 2. - Тамбов, 2000. -С. 170-175.

73. Кожевникова H.A. Метафора в поэтическом тексте // Метафора в языке и тексте.-М., 1988. С. 145-165.

74. Колесов В.В. Язык и ментальность. СПб., 2004.

75. Колшанский Г.В. Объективная картина мира в познании и языке. М., 1990.- 107 с.

76. Кравченко A.B. Язык и восприятие. Когнитивные аспекты языковой категоризации, Иркутск, 1996, с. 34-41.

77. Кронгауз М.А. Семантика: Учебник для студ. лингв, фак. высш. учеб. заведений. Изд. 2-е, исправ. и доп. М.: Издат. центр «Академия», 2005. -352 с.

78. Крюкова; Н. Ф. Метафора как прагматическое средство при построении художественного текста// Языковое общение: процессы и единицы: межвуз. сб. науч. тр. Калинин, 1988. - 81-86.

79. Крюкова Н.Ф. Метафоричность как критерий менталитета различных групп людей // Языковое бытие человека и этноса: психолингвистический и когнитивный аспекты: Сб. статей. Вып. III. / Отв. ред. В.А. Пи щальникова. Барнаул, 2001. - С.90-99.

80. Кубрякова Е.С. Начальные этапы становления когнитивизма: лингвистика психология - когнитивная наука // Вопросы языкознания. - 1994. -№ 4. С. 34-47.

81. Кубрякова Е.С. Языковое сознание и языковая картина мира // Филология и культура. Материалы Международной конференции. Ч. 1. - Тамбов, 1999.-С. 6-13.

82. Кузнецова М.А., Резникова A.C. Сказания о лекарственных растениях. -М.: Высшая школа, 1992. 270 с.

83. Кулиев Г.Г. Метафора и научное познание. Баку, 1987.

84. Кустова Г.И. Когнитивные модели в семантической деривации и системапроизводных значений // Вопросы языкознания. М., 2000. -№ 4.-С.85-109.

85. Кустова Г.И. Неметафорические когнитивные модели в семантической деривации // Обработка текста и когнитивные технологии. Казань, 2001.-216с.

86. Лагута О.Н. Метафорология: Теоретические аспекты. В 2-х ч. Новосибирск: Изд-во НГУ, 2003а. 4.1. Метафорология: проникновение в реаль224ность // http://www.Balkan Rusistics.ru

87. Лагута О.Н. Метафорология: Теоретические аспекты. В 2-х ч. Новосибирск: Изд-во НГУ, 20036. 4.2. Лингвометафорология: основные подходы // http://www.Balkan Rusistics.ru

88. Лакофф Дж. Когнитивное моделирование // http://www.metodolog.ru

89. Лакофф Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живём: / Пер. с англ. / Под ред. и с предисл. А.Н. Баранова. М.: Едиториал УРСС, 2004. -256 с.

90. Лакофф Дж. Мышление в зеркале классификаторов // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 23. М., 1988.

91. Левин Ю.И. Русская метафора: синтез, семантика, трансформация. Учеб. Зап. Тартусского ун-та, 1969. Вып. 236. Ч. 4. с. 290-305.

92. Лекант П.А., Гольцова Н.Г., Жуков В.П. Современный русский литературный язык / Под. ред. П.А. Леканта. М., 2001.

93. Леонтьев A.A. Языковое сознание и образ мира // Язык и сознание: парадоксальная рациональность. М., 1993.

94. Липилина Л.А. Когнитивные аспекты семантики метафорических инноваций: Автореф. дис. .канд. филол. наук. М., 1998.

95. Лихачев Д.С. Концептосфера русского языка // Русская словесность: Антология. М., 1997.

96. Личность, культура, этнос: современная психологическая антропология. -М., 2001.

97. Марычев В.В. Научная картина мира в культуре современного общества.

98. Дис. на соиск. уч. степени канд. филос. Наук. Ставрополь, 2004.

99. Маслова В.А. Когнитивная лингвистика. М., 2005.

100. Маслова В.А. Лингвокультурология: Учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений. М.: Издательский центр «Академия», 2001. - 208 с.

101. Меркулов И.П. Когнитивная наука // Новая философская энциклопедия. В 4-х томах. Т. 2. М., 2001.

102. Метафора в языке и тексте / Отв. ред. В.Н. Телия. М.: Наука, 1988. -176 с.

103. Минский М. Фреймы для представления .знаний. М.: Энергия, 1981.

104. Миронова A.C. Сущность и функции метафоры // Функционирование языковых единиц в контексте. Воронеж, 1978. - С. 41-46.

105. Москвин В.П. Русская метафора: параметры классификации // Филологические науки. 2000. - №2. - С. 66-74.

106. Мусаева О.И. Флористическая метафора как фрагмент национальной картины мира (на материале русского и испанского языков). Дис. на соиск. учен, степени канд. филологич. наук. Воронеж, 2005.

107. Некрасова Е.А. Метафора и её окружение в контексте художественной речи // Слово в русской советской поэзии. М.: Наука, 1975. - С.76-111.

108. Никитин М.В. О семантике метафоры // Вопросы языкознания. 1979. -№1. - С. 91-102.

109. Никитин М.В. Лексическое значение слова. М., 1983.

110. Никифоров А.Л. Философия науки: история и методология. М., 1998.

111. Новиков Л.А. Семантика русского языка. М., 2002.

112. Николаенко Н. Метафора как путь познания // http://wvvw.npar.ru

113. Ницше Ф. Философия в трагическую эпоху: Пер. с нем. М., 1994. -416с.

114. Новиков Л.А. Семантика русского языка: Учеб. пособие. М.: Высш. школа, 1982. - 272 с.

115. Новодранова В.Ф. Когнитивные аспекты терминологии // Когнитивная лингвистика. -Ч. 1.-Тамбов, 1998.-С. 13-16.

116. Новодранова В.Ф., Алексеева Л.М. Формирование теории метафоры и метафорическая номинация в медицинской терминологии // Традиционные проблемы языкознания в свете новых парадигм знания. — М., 2000.-С. 82-88.

117. Нухов С.М. О когнитивных исследованиях метафоры // Теория поля всовременномязыкознании. Материалы научно-теоретического семинара. Уфа, 1999.-С. 34-35.

118. Общая риторика: Пер. с фр. / Ж. Дюбуа, Ф. Пир, А. Тринон и др.; Общ. ред. и вступ. ст. А.К. Авеличева. М.: Прогресс, 1986. - 392 с.

119. Ольшанский И.Г. Когнитивные аспекты лексической многозначности (на материале современного немецкого языка) // Филологические науки. 1996.-№ 5. - С. 85-93.

120. Опарина Е.О. Концептуальная метафора // Метафора в языке и тексте. -М.: Наука, 1988.-е. 65-77.

121. Ортега-и-Гассет X. Две великие метафоры // Теория метафоры. М., 1990.

122. Ортони А., Клоур Дж., Коллинз А. Когнитивная структура эмоций // Язык и интеллект. М.: Прогресс, 1996.

123. Павлова М. Метафоры и когнитивные науки // НЛП. Вестник современной практической психологии. 1998. № 3.

124. Павлович Н.В. Язык образов. Парадигмы образов в русском поэтическом языке. М.,-1995.

125. Петров В.В. Метафора: от семантических представлений к когнитивному анализу // Вопросы языкознания. 1990. - №3. - С. 135-145.

126. Петров В.В. Научные метафоры: природа и механизм функционирования // Философские основания научной теории. Новосибирск, 1985.

127. Петров В.В., Герасимов В.И. На пути к когнитивной модели языка // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 23. М., 1988.

128. Петров В.В. Понимание метафоры: на пути к общей модели // Метафора в языке и тексте. М., 1988. - С. 165-170.

129. Пименова М.В. Ментальность: Лингвистический аспект. Кемерово, 1996.

130. Плисецкая А.Д. Метафора как когнитивная модель в лингвистическомнаучном дискурсе: образная форма рациональности // Международнаяконференция «Когнитивное моделирование в лингвистике». Сборник227пуск 36. М.: Русские словари, 1998. С. 274-323.

131. Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира / Б.А. Серебренников, Е.С. Кубрякова, В.И. Постовалова и др. М.: Наука, 1988. -216 с.

132. Романенко Ю.М., Чулков O.A. Метафора и символ в культурном обращении // Метафизические исследования. Выпуск 5. Культура. Альманах Лаборатории Метафизических Исследований при Философском факультете СПбГУ, 1997. С. 46-59.

133. Рудакова A.B. Когнитология и когнитивная лингвистика / Под. ред. И.А. Стернина. Воронеж, 2002.

134. Русская грамматика: В 2 т. М., 1980; 1982.

135. Рыжкова Елена Владимировна. Метафора флористического круга в английском языке: Дис. на соиск. учен, степени канд. филол. наук. СПб., 2001.

136. Рябко О.П. Сложноструктурные флоронимы английского языка. Ростов н/Д: Изд-во Ростов, ун-та, 2002. - 320 с.

137. Рябцева Н.К. Новые идеи в когнитивной лингвистике.//Филология и культура. Материалы III международной научной конференции. -Часть 2. -Тамбов, 2001. С. 14-17.

138. Свирепо O.A. Метафора как код культуры: Дис. . канд. филос. наук. Ростов, гос. ун-т. Ростов-на-Дону, 2002. - 162 с.

139. Скляревская Г.Н. Метафора в системе языка. СПб.: Наука, 1993. -150 с.

140. Скребцова Т.Г. Американская школа когнитивной лингвистики. СПб, 2000.

141. Смирницкий А.И. Значение слова // Вопросы языкознания, М., 1955.

142. Солнцев В.М. Язык как системно-структурное образование. М., 1971.

143. Стернин И.А. Концепт и языковая семантика // Связи языковых единиц в системе и реализации. Когнитивный аспект: Межвуз. сб. науч. тр.

144. Сусов И.П. Интеграционный этап в развитии лингвистической теории и сущность вклада когнитивной лингвистики // Когнитивная лингвистика. Современное состояние и перспективы развития. Ч. 1. Тамбов, 1998.

145. Сыров В.Н., Суровцев В.А. Метафора, нарратив и языковая игра. Еще раз о роли метафоры в научном познании // Методология науки. Становление современной научной рациональности. Вып. 3. Томск: Изд-во ТГУ, 1998. - С.186-197.

146. Тарасова В.К. Метафора качества и метафора отношения // Теория и методы семасиологических исследований. Л., 1979. - с. 86-95.

147. Тарасова В.К. О двух типах метафоры // Лексикологические основы стилистики. Сборник научных работ. Л., 1973. - с. 122-131.

148. Телия В.Н. Метафора как модель смыслопроизводства и ее экспрессивно-оценочная функция // Метафора в языке и тексте.-М., 1988.— С. 26-51.

149. Телия В.Н. Метафора как проявление принципа антропоцентризма в естественном языке // Язык и логическая теория. М., 1987.

150. Телия В.Н. Метафоризация и ее роль в создании языковой картины мира // Роль человеческого фактора в языке: Сб. науч. ст. М., 1988.

151. Теория метафоры: Сборник / Общ. ред. Н.Д. Арутюновой и М.А. Жу-ринской. М.: Прогресс, 1990.-511 с.

152. Толочин И.В. Метафора и интертекст в англоязычной поэзии. М.: Прогресс, 1996.

153. Толочин, И. В. Дж. Лакофф и перспективы лингвистический исследований // Англистика в XXI веке. Материалы конференции 22-24 ноября2001 г. СПб.: Филологический факультет СПбГУ, 2002. - С. 204-209.

154. Уфимцев Р.И. Искусство метафоры. Обзор лингвистических концепций метафоры // http://www.metaphor.nsu.ru

155. Фанян Н.Ю. «Картина мира» в отечественной и аналитической философии / Когнитивность метаязыковых субстанций: Сб. науч. тр. / Редкол. Г.П. Немец и др.; Москва Краснодар, 1999.

156. Хайдеггер М. Время картины мира // Новая технократическая волна на Западе. М., 1986.

157. Харченко В.К. Переносные значения слова. Воронеж, 1989.

158. Харченко В.К. Функции метафоры: Учебное пособие. Изд. 3-е. М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2009.

159. Хахалова, С А. Метафора в аспектах языка, мышления и культуры. -Иркутск : ИГЛУ, 1998.

160. Хахалова, А. Связь метафоры с мышлением // Фразеология и личность. -Иркутск, 1995.-С. 91-103.

161. Хорошильцева H.A. Тендерная метафора в современной культуре. Автореферат дис. на соиск. учен. степ, кандидата философских наук. Ставрополь, 2003. - 19 с.

162. Чакалова Э.П. Языковая репрезентация национальной картины мира в художественном тексте (на материале англ. и рус. языков). Дис. .канд. филол. наук. Краснодар, 2006.

163. Ченки А. Семантика в когнитивной лингвистике// Фундаментальные направления современной американской лингвистики. М., 1997. С. 340-369.

164. Ченки А. Современные когнитивные подходы к семантике: сходства и различия в теориях и целях//Вопросы языкознания. 1996. - №2.-С.68-78.

165. Черкасова Е.Т. О метафорическом употреблении слов // Исследования по языку советских писателей. М., 1959. С. 5-89.

166. Черниговская Т.В., Деглин В.J1. Метафорическое и силлогистическое мышление как проявление функциональной асимметрии мозга // Ученые записки Тартуского Университета. Труды по знаковым системам. -Тарту, 1986. Вып. 19.-С.68-84.

167. Чёрная Т.К. Русская литература XIX века (ч. 1). Поэтика художественно-индивидуальных систем в литературном процессе. Ставрополь: Изд-во СГУ, 2004. - 624 с.

168. Чернухина И.Я. Лингвистический анализ русской поэтической речи. -Воронеж, 1982.

169. Чудинов А.П. Россия в метафорическом зеркале//Русская речь.-2001. №1. - С.34-41.

170. Чудинов А.П. Россия в метафорическом зеркале: когнитивное исследование политической метафоры (1991-2000). Екатеринбург, 2003.-238 с.

171. Чудинов А.П. Структурный и когнитивный аспекты исследования метафорического моделирования // Лингвистика: Бюл. Урал, лингв. Общества. Екатеринбург, 2001. Т. 6.

172. Шарандин А.Л. К вопросу о соотношении понятий классической и когнитивной категорий // Традиционные проблемы языкознания в свете новых парадигм знания. М., 2000. - С. 118-119.

173. Шарафадина К.И. «Алфавит Флоры» в образном языке литературы пушкинской эпохи: источники, семантика, формы. СПб.: Петербургский институт печати, 2003.

174. Шахнарович A.M., Юрьева Н.М. К проблеме понимания метафоры // Метафора в языке и тексте. М., 1988. - С. 108-119.

175. Шелестюк Е.В. Метафора: двухкомпонентная или трёхкомпонентная структура? // Актуальные проблемы лингвистики: Уральские лингвистические чтения 2001. Материалы.конференции. Екатеринбург: Изд-во УрГПУ, 2001. - С.125-126.

176. Шервинский С.В. Цветы в поэзии Пушкина // Поэтика и стилистика русской литературы. -JL: Наука, 1971. С. 134-140.

177. Шмелев Д.Н. О переносных значениях слов // Избранные труды по русскому языку. М, 2002. С. 30-36.

178. Шмелев Д.Н. Современный русский язык. Лексика. М.: Просвещение, 1977.-335 с.

179. Шрагина Л.И. Процесс конструирования метафоры как объект психологического исследования // Психологический журнал. 1997. - №6.-С.121-128.

180. Шрагина Л.И. Способность к конструированию метафоры как интегра-тивный показатель креативности // http://triz.director.ru

181. Щерба Л.В. Современный русский литературный язык // Избранные работы по русскому языку. М., 1957.

182. Юрков, Е. Е. Метафора в русском языке: структурно-семантические и лингвокультурные особенности // Преподавание русского языка как иностранного: традиции и перспективы: сб. статей. СПб, 1999.-С . 126-133.

183. Якобсон P.O. Работы по поэтике. М., 1987.

184. Ahrens К. When Love is Not Digested: Underlying Reasons for Source to Target Domain Pairings in the Contemporary Theory of Metaphor// Proceedings of the First Cognitive Linguistics Conference / ed. Yuchau E. Hsiao. Cheng-Chi University, 2002.

185. Barnden J.A., Glasbey S.R., Lee M.G., Wallington A.M. Varieties anddirections of inter-domain influence in metaphor//Metaphor and Symbol. 2004. Vol. 19. № 1.

186. Drulak P. Metaphors and Creativity in International Politics. Discourse Politics Identiy // www.lancaster.ac.uk/ias/researchgroups/ dpi/docs/dpi-wp3-2005-drulak.doc -2005.

187. Gibbs R.W. Jr., Wilson N.L. Bodily action and metaphorical meaning // Style. 2002. Vol. 36 (3).

188. Grady J., Taub S., Morgan S. Primitive and compound metaphors // Conceptual structure, discourse and language / Ed. A. Goldberg. Stanford, CA: Center for the study of Language and Information, 1996.

189. Hellsten I. Door to Europe or Outpost Towards Russia? Political metaphors in Finnish EU journalism // Journalism at the Crossroads: Perspectives on Research / ed. J. Koivisto, E. Lauk. Tartu, 1997.

190. Jamieson K.H. The Metaphoric Cluster in the Rhetoric of Pope Paul VI and

191. Edmund G. Brown, Jr. // Quarterly Journal of Speech. 1980. Vol. 66.

192. Jaynes J. The origin of consciousness in the breakdown of the bicameralmind. Boston: Houghton Mifflin, 1976.

193. Lakoff G. The Contemporary Theory of Metaphor // Metaphor and Thought. / ed. A. Ortony. Cambridge: Cambridge University Press, 1993.

194. Lakoff G. The Invariance Hypothesis: Is Abstract Reason Based on Image Schemata?//Cognitive Linguistics. 1990. Vol. 1 (1).

195. Lakoff G. Metaphor and War. The Metaphor System Used to Justify War in the Gulf // http://metaphor.uoregon.edu/lakoff-l.htm 1991.

196. Lakoff G., Johnson M. Metaphors We Live by. Chicago, 1980.

197. Musolff A. Metaphor and Political Discourse. Analogical Reasoning in Debates about Europe. Basingstoke: Palgrave Macmillan, 2004.

198. Osborn M. Archetypal Metaphor in Rhetoric: The Light-Dark Family // Quarterly Journal of Speech. 1967. Vol. 53.

199. Paris R. Kosovo and the Metaphor War // Political Science Quarterly. 2002. Vol. 117. № 3.

200. Ritchie D. "ARGUMENT IS WAR"-Or is it a Game of Chess? Multiple Meanings in the Analysis of Implicit Metaphors // Metaphor and Symbol.2003a. Vol. 18. №2.

201. Ritchie D. Categories and Similarities: A Note on Circularity // Metaphor and

202. Symbol. 2003b. Vol. 18. № 1.

203. Ritchie D. Common Ground in Metaphor Theory: Continuing the Conversation // Metaphor and Symbol. 2004a. Vol. 19. № 3.

204. Ritchie D. Metaphors in Conversational Context: Toward a Connectivity Theory of Metaphor Interpretation // Metaphor and Symbol. 2004b. Vol. 19. №4.

205. Spellman B., Ullman J., Holyoak K. A Coherence Model of Cognitive Consistency: Dynamics of Attitude Change During The Persian Gulf War // Journal of Social Issues. 1993. Vol. 49.

206. Turner M. Aspects of the Invariance Hypothesis//Cognitive Linguistics. 1990. Vol. 1 (2).

207. Turner M., Fauconnier G. Conceptual Integration and Formal Expression// Metaphor and Symbolic Activity. 1995. Vol. 10. № 3.

208. Turner M., Fauconnier G. Metaphor, Metonymy, and Binding // Metaphor and Metonymy at the Crossroads: A Cognitive Perspective / Ed. A. Barcelona. Berlin; New York: Mouton de Gruyter, 2000.

209. Zinken J. Ideological Imagination: Intertextual and Correlational Metaphors in Political Discourse // Discourse and Society. 2003. Vol. 14. № 4.

210. Zinken J. Imagination im Diskurs. Zur Modellierung metaphorischer Kommunikation und Kognition. Dissertation zur Erlangung der Wurde eines Doktors im Fach Linguistik. Bielefeld: Universität Bielefeld, 2002.