автореферат диссертации по культурологии, специальность ВАК РФ 24.00.01
диссертация на тему: Метафоры суда в западноевропейской культуре

Полный текст автореферата диссертации по теме "Метафоры суда в западноевропейской культуре"

На правах рукописи

005556275

Рафаэлов Левон Михайлович

МЕТАФОРЫ СУДА В ЗАПАДНОЕВРОПЕЙСКОЙ КУЛЬТУРЕ

24.00.01 - теория и история культуры

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

4 ДЕК 2014

Ростов-на-Дону - 2014

005556275

Работа выполнена в НОУ ВПО «Южно-Российский гуманитарный институт» на кафедре философии и культурологии

Научный руководитель: Золотухина Елена Всеволодовна

доктор философских наук, профессор

Официальные оппоненты: Лаврухина Ирина Михайловна

доктор философских наук, профессор, Азово-Черноморский инженерный институт Донского аграрного университета в г. Зернограде, профессор кафедры истории, философии и политологии.

Власова Галина Борисовна

кандидат философских наук, доктор юридических наук, профессор, Ростовский государственный экономический университет (РИНХ), профессор кафедры теории и истории государства и права юридического факультета

Ведущая организация: ФГБОУ ВПО «Ростовский государственный

строительный университет»

Защита состоится «25» декабря 2014 г., в 14.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.2008.11 по философским наукам Южного федерального университета по адресу: 344000, г. Ростов-на-Дону, пер. Днепровский, 116, ауд. 220.

Автореферат разослан «20» ноября 2014 г.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Южного федерального университета (Ростов-на-Дону, ул. Зорге 21 ж).

Ученый секретарь диссертационного совета

О.Ф. Иващук

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Знаменитая метафора «осевого времени» К.Ясперса указывает на тот период человеческой истории, который был связан с овладением человеком способностью мыслить понятиями: создавать их, оперировать ими и их сложными системами, фиксировать их в теоретических схемах, моделях, конструкциях, отображающих сложные зависимости природных и социальных явлений и процессов. Однако теория — не единственная форма отображения мира и основа настоящих и будущих действий человека. Важнейшими основаниями этих действий являются знания человека о мире и его переживания себя в нем, фиксируемые в виде знаков, образов, символов, метафор, понятий, категорий. При этом, не только данные формы консолидации культурных смыслов, но даже понятия вовсе не являются результатом исключительно рационального «схватывания» сущностных характеристик бытия. Этот процесс включает множество иррациональных моментов и бессознательных форм; они сопровождают рациональное познание, вплетаются в него, становятся импульсом творческого восхождения на новые ступени развития.

Поэтому исследование теоретических моделей явлений и процессов, составляющих мир человека, мир природы и культуры, не может оставить в стороне необходимость обращения к изучению этого сложного сочетания рационального и иррационального, сознательного и бессознательного, процессов и образов, которые, наряду с понятиями, «пакуют» знания человека о мире.

Суд есть одна из тех культурных составляющих, которые организуют жизнь человека в течение многовековой истории его существования. Этот феномен культуры сложен, но чрезвычайно значим для человека. А потому его бытие фиксируется сознанием не в только в теоретическом, но и в обыденном срезах последнего, не только с помощью понятийных структур мысли, но и на уровнях переживаний и ассоциаций. Его понимание выражается в словах в их прямом и переносном значении, опирается на многоликую гамму смыслов культуры.

Понятие суда кажется очень знакомым, потому что оно отображает явление, с которым современный человек сталкивается чрезвычайно часто. Это явление относится к правовой сфере общественной жизнедеятельности. Изучение феномена суда значимо для комплекса юридических наук и отображается системой понятий «правосудие», «судопроизводство», «судебная власть», «судебная система», «судебная процедура». Однако культура содержит огромный пласт смыслов, фиксирующих то сложное явление, коим становится суд в человеческом мире, но требующих выхода за пределы чисто юридических измерений данного феномена.

Яркие в своей образности смыслы суда, сформировавшиеся в ходе длительного развития истории культуры, закрепляются не только теоретически, но и метафорически. Важнейшей частью культуры стали метафоры суда как правосудия Судьбы, суда в Загробном мире, Высшего суда, Суда Разума и Совести. Метафорическое осмысление данного феномена опирается на образы поединка, состязания, выигрыша и проигрыша, резких перемен и взвешивания человеческой сути, сцены и судьбы. Неукрощаемо стремление фольклора и искусства, отображающих суд, судебный процесс и его участников в образно-метафорической форме, постигнуть суть данного феномена и способы ее проявления в мире человека.

Размышления о том, кто имеет право судить, в чем различие и, возможно, даже тождество судьи и подсудимого, что является основанием судейства, какие формируются типы судебного разбирательства и образы судей, как соотносятся идеи осуждения и прощения, суда и наказания, является ли суд только внешней формой отношения человека к человеку, общества к индивиду, либо внутренним процессом обвинения человеком самого себя, - все эти и многие другие вопросы, встающие перед мысленным взором личности в истории и в повседневном мире, приобретают метафорическое оформление. Метафора расширяет способность ума постигнуть явление. Она позволяет включить переживания в знание и опереться на них в ходе осмысления многочисленных про-

блем, которые привели к возникновению феномена суда, с которыми индивид сталкивается в суде и которые, во многом, имеют не только практическое, но и метафизическое, антропологическое значение, связанное с осмысление того, что есть мир, какова природа человека, его место в мире и смысл существования.

Есть ли противоречие между теорией и метафорой, между двумя сформированными самой культурой подходами к осмыслению феномена суда? Безусловно, есть различия, которые значимы и для повседневной жизни человека, и для науки. Эти различия важны, ибо позволяют «увидеть» в феномене суда самые разные грани его существования и его роли в жизни человека, а потому они необходимы.

Данное явление необходимо исследовать с разных позиций. Вместе с тем, следует опираться не только на традиционные для юриспруденции, но и на культурологические подходы к его осмыслению, изучать не только теоретические, но и метафорические конструкции сознания, связанные с темой суда. Представляется, что такой подход является актуальным для современной теории культуры, для которой всестороннее постижение культурных феноменов сегодня все более становится приоритетом исследований. На наш взгляд, этот подход обусловливает актуальность и темы диссертации.

Степень разработанности проблемы. Тема метафоры вошла в философию очень давно - еще в античные времена, благодаря Аристотелю. В тех пор началась длинная история осмысления этой темы, современная фаза которой характеризуется формированием развернутой и богатой идеями теории метафоры. Ее многообразные аспекты раскрываются в работах М.Блэка, Д.Дэвидсона, Э.Кассирера, П.Рикера, А.Ричардса, в монографиях и статьях Н.Д.Арутюновой, Г.С.Баранова, О.Н. Алешиной, В.Ю. Апресян и Ю.Д. Апресян, Л.Л. Леоненко, В.П. Москвина, В.А. Маркова, М.А. Симоненко, Г.Н. Скляревской, В.Н. Телии, Н.П. Тропиной, Жоль К.К. Та область теории метафоры, которая связана с освоением предмета с позиций теории культуры, и которая является базовой для

исследования метафор суда, ярко представлена О.А.Свирепо и О.С. Тумановой, Д.Лакоффом и М.Джонсоном, Х.Ортега-и-Гассетом, Й. Хейзингой.

Метафоры суда формируются взглядом на мир сквозь призму переживаний и внутренних душевных установок личности, тех представлений и ожиданий, которые являются сквозными для всей культуры в целом или эпох большой длительности. Пониманию этого способствуют исследования феномена культурного концепта, осуществленные А.Вежбицкой, А.А.Залевской, Д.С. Лихачевым, В.И. Карасиком, С.С. Неретиной, Ю.С.Степановым.

Большую роль в осмыслении связи метафор суда и бессознательного играют работы И.В. Полозовой, О.А.Свирепо и О.С.Тумановой, а также фундаментальные труды классиков теории бессознательного З.Фрейда, К.Юнга, С.Грофа, Ж.Лакана. Исследования К.Леви-Строса и Е.М.Мелетинского, посвященные бессознательным логическим операциям, инструментом которых является медиация, позволяют понять логическую природу метафоры.

Предметная область рассматриваемого в диссертации типа метафор образована, прежде всего, той частью мира культуры, которая связана с возникновением и существованием феномена суда. При этом диссертационное исследование акцентирует его не столько правовую, сколько социокультурную составляющую. Поэтому особый интерес представляют работы, затрагивающие пограничные сферы существования теории права, культуры и социальной философии: Г.Б. Власовой, В.Н.Цыганаша и О.В.Степанова, А.Тамаша, А.Ф. Заком-листова, Ю.Е. Пермякова, П.Рикера.

Вместе с тем, представляется важным - для понимания сущности суда как культурного явления - обратиться к исследованиям, принадлежащим теории культуры и социальной философии. Наибольшее значение здесь имеют труды авторов, развивающих концепцию культуры как конфликтно-дуализированного мира - А.С.Ахиезера, Ю.М.Лотмана, В.Г.Панова, A.A. Пели-пенко и И.Г. Яковенко. Большую роль играет изучение складывающегося в современном обществе дискурса справедливости. Наиболее видными его участ-

никами являются западные теоретики: К.О.Апель, Х.Й.Зандкюлер, П.Рикер, Дж.Ролз, Ю.Хабермас, О. Хеффе. Пристальное внимание к их идеям характерно для российских философов и политологов Т.А.Алексеевой, В.Е. Давидовичу, А.В.Назарчуку, Н.В. Печерской.

Изучение генезиса, взаимосвязей и развития метафорического сознания, центрированного темой суда, строится на базе выделения традиционного и по-стградиционного этапов развития культуры. Теория культуры предоставляет огромные возможности для их осмысления.

Современными исследователями фактически создается масштабная теория традиционной культуры. Изучению ее особенностей посвящены в России чрезвычайно интересные монографии и статьи А.С.Ахиезера, А.К.Байбурина, М.М.Бахтина, П.М.Бицилли, А.Я.Гуревича, Г.В.Драча, А.А.Игнатьева, И.С. Кона, В.П.Козловского, З.П.Морохеевой, М.К.Петрова, В.Г.Федотовой. На Западе традиционная культура находит отображение в работах Ф.Арьеса, М.Блока, Э.Р.Доддса, Ж. Ле Гоффа, Н.Рулана, М.Фуко и др.

Для посттрадиционной культуры нет единого, общепринятого наименования, но она раскрывается в своих существенных чертах как техногенная, индустриальная и, далее, постиндустриальная цивилизация В.С.Степиным У. Рос-тоу, Д.Беллом, О.Тоффлером, Ю.В.Яковцом. Сквозные для культуры тенденции, определяющие контуры современного ее состояния, важные стадии и аспекты ее развития описываются К.Армстронгом, К.Бринтоном, М.Вебером, А. де Токвилем, А.Оларом, Э.Ю.Соловьевым, Ю.В.Тихонравовым, Ю.Хабермасом.

О.М.Фрейденберг исследует параллелизм словесных, «миметических и действенных форм» космическому мироустройству, сделавший эти формы метафорами. С.Аверинцев и С.Ф.Денисов выделяют особенности понимания судьбы древним человеком. Ключевые моменты развития идеи воздаяния и принципа эквивалентности рассматривают Г.Д.Берман, К.Г.Доусон,

Р.А.Папаян, В.М.Розин, Э.Ю.Соловьев. Н.А.Бердяев размышляет о причинах судебного понимания христианства и идеи искупления.

Парадоксы «отягощенности» средневекового сознания метафорическими образами раскрываются Е. Костюкович, О.Тогоевой, А.Л. Юргановым. А парадокс совмещения в средневековом сознании двух метафор суда — над родом человеческим и над отдельным человеком - осмысливается Ф.Арьесом и А.Я. Гу-ревичем. Н.В.Будур исследует повседневную жизнь Инквизиции. О самозаконности человеческого разума, феномене Суда Совести и о суде собственного «Я» размышляют И.Кант, М.Хайдеггер, Ж.-П.Сартр, А.Камю, В.Франкл, Э.Фромм. Их идеи анализируют философы А.В.Гулыга, Ю.Н.Давыдов, К.Поппер, Э.Ю. Соловьев. Проблему суда в демократическом обществе рассматривает А.Гарапон.

Методологической и теоретической основой исследования являются идеи, обобщения и выводы современной теории метафоры, ориентирующие на изучение метафор суда под углом зрения теории культуры, диалектические методы единства исторического и логического, анализа и синтеза; сложившиеся в современной философии и теории культуры подходы к изучению традиционного и техногенного, индустриального и постиндустриального типов общества; теории игровой природы суда Й.Хейзинги, «расколдовывания» и рационализации жизненного поведения М.Вебера. Исходными для осмысления природы суда и обращенных к нему метафор являются принцип бинарности культуры, концептуальные положения дискурса справедливости, структурализма К.Леви-Строса, исследования, создающие области пересечения правовой науки со многими отраслями социогуманитарного знания - в юридической антропологии, юридическом религиоведении, юридической герменевтике. Методология психоаналитической философии и исследований в области мифологии О.М.Фрейденберг и Е.М.Мелетинского позволяют раскрыть связь метафоры-мифологии-бессознательного.

В качестве методологически значимого нами осознается требование обращения к Библии, к трудам крупнейших представителей философии, социогу-манитарного, антропологического направления современной теоретической мысли и литературы И.Канта, Н.А.Бердяева, Ф.Кафки, М.Хайдеггера, Ж.-П. Сартра, А. Камю, Э.Фромма, В.Франкла.

Объект исследования - метафоры суда западноевропейской культуры.

Предмет исследования - связь метафорического сознания с темой суда в западноевропейской культуре, ее основания, ориентиры и исторические формы.

Целью исследования является изучение метафор суда, определение их места, роли, особенностей развития в западноевропейской культуре.

Достижение этой цели предполагает решение задач:

- анализа феномена метафоры суда: его природы, функций, форм существования;

- выявления сущностных характеристик суда как явления культуры и предметной области отображения метафор суда;

- понимания того, почему метафорическое сознание, начиная с глубокой древности, обращалась к теме суда;

- обоснования связи метафор, отражающих тему суда, с объективными факторами и смысловыми ориентирами традиционной и посттрадиционной культуры;

- описания метафорических концептов суда, доминирующих в традиционной культуре;

- осмысления тенденций развития метафор суда, в тот период, когда ценностные основания традиционной культуры подверглись уже достаточному разрушению и в условиях развития посттрадиционной культуры.

Научная новизна работы состоит в следующем:

- показано, что метафоры суда являются значимым элементом западноевропейской культуры;

- раскрыта роль суда как одного из важнейших медиаторов сторон бинар-ностей культуры и, в конечном счете, - фундаментальной оппозиции всеобщего и единичного;

- установлено, что динамика развития и смена исторических форм метафорического сознания, связанного с судебной тематикой, отражает объективные факторы, принципы функционирования и генерирующие смыслы традиционного и посттрадиционной культуры;

- осуществлен комплексный анализ самых древних метафор правосудия Судьбы, Вселенской справедливости, суда в Загробном мире; раскрыты особенности мироощущения, которые отражались этими концептами и складывались на их основе;

- выявлена способность метафоры Высшего суда осуществлять синтез прежних метафорических концептов на новой основе, соединять в себе сюжеты, идеи, верования и переживания, охватывающие все уголки сознания человека христианской традиционной культуры, находить воплощение во многих социальных практиках;

- показано, что в условиях разложения культурной традиции, возникновения и развития посттрадиционной культуры метафорическое сознание развивается от признания абсолютной покорности человека Божественному суду через Культ Разума и признание Суда Совести, как признака самозаконности человеческого поведения, к пониманию рефлексивной ответственности человеческого «Я» перед совестью и людьми.

Тезисы, выносимые на защиту:

1. Культура содержит мощный пласт идей, образов, устойчивых ассоциаций, связанных с судом, но выходящих за пределы чисто юридических измерений данного феномена. Это метафоры суда, роль которых в культуре трудно преувеличить. Возникнув еще в древнем мире, они стали, по сути, смысловыми узлами западноевропейской культуры. Метафоры суда используют образы, которые уходят корнями в более глубокие слои сознания (психики), нежели юри-

дические понятия. Они обращаются не только к правовым, но и нравственным отношениям, к осмыслению мира в целом и человека в нем, и являются одним из значимых для культуры способов духовного освоения действительности.

2. Возможность приблизиться к пониманию природы суда как культурного явления открывает концепция бинарного строения и развития культуры. Она позволяет выделить в качестве сущностно значимой характеристики суда его способность быть посредником, устанавливающим связи между полюсами бинарных оппозиций культуры и, в то же время, фиксирующим их качественную определенность. Посредством перехода от одной оппозиции к другой, суд становится медиатором между сторонами конфликта, обидчиком и обиженным, правами и обязанностями, социальными смыслами и правовыми, преступлением и наказанием, и, наконец, между сторонами фундаментальной культурной оппозиции единичного-всеобщего.

3. Метафоры суда не являются произвольными конструкциями ума. Они формируются определенными условиями человеческого бытия и отражают их. В построении метафорических концептов суда традиционной культуры находят яркое выражение важнейшие особенности последней: господство традиции как культурного механизма выживания человечества в условиях полнейшей зависимости от природы; восприятие мира как устойчивого мирового порядка; сакрализация сил, контролирующих или учреждающих этот порядок. Метафоры суда постградиционной культуры строятся на принципиально иных основаниях. Их создание является результатом умножения технологической, когнитивной, организационной мощи человека, формирования условий для преодоления тотальной, определяющей весь спектр жизнедеятельности человека и общества, зависимости от сил природы.

4. Мировой порядок, согласно древним верованиям, был связью всего со всем, балансом жизни и смерти, соотношением добра и зла как Вселенской справедливости. Он определял судьбы людей и богов, а судьба и боги вершили суд и наказывали всех, кто нарушал этот порядок. Сначала сам акт суда высту-

пал в качестве одной из метафор мироустройства. Далее сформировались метафорические концепты правосудия Судьбы, Вселенской справедливости и, позднее, суда в Загробном мире. Мировой порядок, соединявший природу и традицию в одно целое, был всеобщей силой, которая подчиняла себе единичное - отдельного человека, его жизнь и отношения с людьми. Человек, племя или сообщество никоим образом не могли нарушать великое космическое равновесие. Иначе их должны были настигнуть суд и кара, восстанавливающие мировой порядок. Так в контекст мифорелигиозного сознания вошла идея суда как действия, связанного, прежде всего, с осуществлением воздаяния.

5. Среди всех метафорических конструкций культуры, имеющих отношение к судебной тематике, особенно выделяется метафора Высшего суда. На базе и в рамках этого метафорического концепта не только осуществлен синтез прежних метафорических форм, но и сформировались метафоры Рая, Ада, Чистилища, Воды и Огня, Божественного возмездия и воздаяния, тесным образом связанные с судебной тематикой. Суд, являющийся, в сущности, механизмом опосредования культурной оппозиции всеобщего и единичного, в его метафорическом осознании выступал как функция всеобщего, которое доминировало над единичным и подчиняло его себе. Человек не рассматривался как субъект, тем не менее, являлся судимым. И он с покорностью ждал Божьего Суда.

6. В постградиционной культуре человек начинает осознавать себя как субъекта деятельности, способного менять сложившиеся порядки. Реакция на это метафорического сознания культуры Просвещения выразилась в том, что место Бога занял Разум. Понимание всеобщего было изменено, но, как и раньше, оно довлело над единичным и подчиняло его себе. Однако вторая половина 19 века, 20 столетие выдвигают на первый план единичность — человеческого существования, самоценности человеческой личности во всей ее конкретности и уникальности. Метафорическое сознание обращается к теме Суда Совести и акцентирует понимание последней как признака самозаконности человеческого поведения, как призыва к человеку быть собой. В своем развитии оно приходит

к пониманию рефлексивной ответственности человеческого «Я» перед собой и другими людьми.

Научно-практическая значимость работы. Теоретическое значение исследования заключается в том, что оно способствует более глубокому осмыслению как природы метафорического сознания в целом, так и конкретных его форм, существующих в виде метафор суда. Осуществляется комплексный подход к изучению проблемы, систематизирующий многие точки зрения, использующий эвристические возможности разных методологий. Исследование позволяет понять, почему представления о суде западноевропейская культура оформляла метафорически, а в мифорелигиозное, пронизанное метафорами, сознание инкорпорировался образ суда. Намечаются перспективы выработки целостного взгляда на то, как менялось человеческое мировидение на протяжении длительной истории развития западноевропейской культуры, как пересекаются теоретическая мысль и метафорическое сознание, связанное с темой суда, в истории и в современности.

Практическое значение работы заключается в возможности использования ее материалов и выводов в качестве одной из информационных и теоретических основ педагогической практики. Многие положения и идеи, к которым приходит исследование, могут быть использованы в преподавании ряда общественно-гуманитарных дисциплин в высшей школе.

Апробация работы. Основные положения диссертационного исследования изложены в 4 публикациях, в том числе 1 монография, а также 3 статьи, опубликованные в научных журналах, входящих в перечень ВАК Минобрнауки РФ. Результаты диссертации» обсуждались на нескольких научных семинарах и конференциях.

Структура и объем работы. Диссертация состоит из Введения, трех глав, содержащих 6 параграфов (по 2 на каждую главу), заключения и списка литературы. Общий объем работы - 170 машинописных страниц.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обоснована актуальность темы диссертации, определены степень разработанности проблемы, ее объект и предмет, основная цель и задачи. Раскрываются методологические и теоретические основы исследования, положения и выводы, содержащие элементы научной новизны. Излагаются тезисы, выносимые на защиту. Указывается, в чем состоит научно-практическая значимость работы, как проходила ее апробация.

Первая глава - «Методология рассмотрения проблемы» - посвящена понятиям метафоры и суда, являющимся методологически значимыми для данной работы. Также выявляются содержательные структуры и основные смысловые взаимосвязи метафор, имеющих отношение к теме суда.

В первом параграфе - «Метафора как культурный феномен» - рассматриваются основные направления исследования феномена метафоры; раскрываются характеристики метафорического сознания, способного создавать очень сложные, многоярусные метафорические концепты суда; выявляются связи метафор суда с бессознательным и их способности использовать механизм медиации.

В большом многообразии идей и концепций, в совокупности формирующих теорию метафоры, выделяются направления исследования. В диссертации они определяются как лексико-семантический, семиотико-когнитивный и кон-цептный подходы. Наиболее конструктивным, с точки зрения задач данного исследования, является третий подход, который позволяет рассматривать метафору в качестве явления, существующего не только в элементарной форме лексемы или выражения, но, главное, в форме культурного концепта.

Метафора, принимающая форму концепта, становится пространством пересечения идей, образов, устойчивых ассоциаций. Она укореняется в сознании множества поколений людей, и ее сила заключается не столько в рациональной

форме фиксации смысла, сколько в том переживании, которое воспроизводится им и которое соответствует переживаниям обыкновенного человека

Изучение имеющихся исследований рассматриваемого объекта и собственный анализ позволяет сделать вывод о том, что основу специфики метафоры составляют процедуры переноса значений и смыслов, нахождения их относительной эквивалентности, объединения смыслов и их слияния в единую смыс-лополагающую конструкцию. Метафора использует операции аналогизации, в ней есть наглядность, образность, символичность.

Метафорами, возникшими на пересечениях базовых смыслов западноевропейской культуры, являются концепты правосудия Судьбы, Вселенской справедливости, Высшего (а также Загробного) суда, Суда совести. Сложные, изысканные образы и мифологически запутанные сюжеты, наполняющие их содержание, безусловно, являются продуктом восприятия древним и современным человеком того, что есть суд как реальность. Однако эти образы и сюжеты значительно более глубоки. Они выстраиваются на основе представлений о суде, который мог бы вершить человек над самим собой, конструируют своеобразные «методы» оценивания человеком самого себя, своих дел, устремлений, целей, способов их достижения. Смысловая область метафор суда имеет метафизический и антропологический векторы развития.

Метафоры суда, используют образы, которые рождаются в более глубоких слоях сознания (психики), нежели юридические понятия. Изучение работ современных авторов, а также произведений классиков и крупнейших представителей психоаналитической теории позволяет сделать вывод о том, что корни метафорического сознания и метафор суда, в частности, уходят в структуры бессознательного.

Механизм переноса этих структур в культуру как систему смыслов раскрывается благодаря открытиям К.Леви-Строса. Основой этого механизма является описанный ученым логический инструментарий медиации. Благодаря последнему, ранее незнакомое явление, связывается с уже известными, если

между обоими помещается один посредник или их цепочка — вещей, действий, отношений, смыслов,- которые имеют или отражают свойства как одного явления, так и другого.

В метафоре сопрягаются мысль и переживание, она побуждает к размышлению и пониманию. Безусловно, метафора расширяет возможности познания, хотя следует осознавать, что исследование объективных свойств вещей и процессов с ее помощью вряд ли оправдано. Она всегда является взглядом на мир сквозь призму переживаний и внутренних душевных установок личности, тех представлений и ожиданий, которые являются сквозными для всей культуры в целом или эпох большой длительности. Поэтому лучше рассматривает ее как способ не столько познания, сколько духовного освоения действительности.

И все же, метафора является частью механизма мышления, она обнаруживает новые стороны предмета, устанавливая связи с уже известным. Она позволяет зафиксировать сознанием очертания еще незнакомого, но уже обнаруженного явления, внести некую определенность в смутный мир не слишком определенных вещей, процессов, отношений. Поэтому применение метафоры может стать знаком начала познавательного процесса. Она помогает описать то, что «схватывается» понятийным мышлением с большими усилиями и гораздо раньше него. Это одна из главных причин, почему метафоры суда возникают задолго до появления юридических понятий и распространяются на такие области человеческих отношений и на такие сферы культурной жизни, которые с большим трудом поддаются теоретической концептуализации.

Второй параграф - «Структурные характеристики суда как основание структуры культурных метафор суда» - посвящен осмыслению природы суда как явления культуры и предметной области отображения метафор суда.

В нашем исследовании мы стремились понять, почему в культуре сложились столь масштабные метафорические концепты, какие свойства природы суда сопряжены со многими моментами каждодневной жизни человека и с миро-видением, являются предметом размышлений и глубоких, разнообразных пе-

реживаний, наслаивающихся на процессы, протекающие не только в сознании, но и в бессознательном. Между тем, позитивно-правовая традиция, опирающаяся на определение суда как органа государственной власти, и при рассмотрении с наших позиций, и в целом, представляется несколько узкой, не отражающей бытие данного феномена как важнейшей части культуры. Суд есть, бесспорно, правовое явление, осваиваемое правовой наукой. Однако мы считаем, что данное исследование должно акцентировать не столько правовую, сколько социокультурную составляющую феномена суда.

Представляется важным обратиться к исследованиям, создающим области пересечения правовой науки со многими отраслями социогуманитарного знания - юридической антропологии, юридическому религиоведению, юридической герменевтики, а также философии и теории культуры. В рамках последних особое значение для данной диссертации имеет теория бинарного строения и развития культуры.

Уже при первом подходе к осмыслению природы суда, мы понимаем, что суд является медиатором конфликтных человеческих отношений. Суд выступает в качестве посредника между конфликтующими сторонами, а значит, является тем элементом связи между ними, который одними свойствами совпадает с одной стороной, а другими свойствами - с другой. Однако, что важно: суд, как посредник, не совпадает ни с одной из них полностью.

Именно поэтому становление феномена суда связано с процессом инсти-туализации, приобретением в ходе него властных полномочий и качества органа государства. Суд дистанцирован от сторон юридически спорного дела, он не может идентифицироваться с притязаниями или утверждениями ни одной из них: суд стоит на стороне закона. Однако он не есть норма права и сам закон: суд «говорит от имени всеобщего», опосредуя отношения, с одной стороны, единичных субъектов, с другой, - правоотношений и нормы права, выраженной в законе, во имя восстановления правового порядка в обществе.

Существование суда в качестве посредника конфликтующих сторон раскрывает природу данного феномена лишь в первом приближении. Более глубокий уровень постижения его сути заключается в понимании суда как явления, опосредующего связи и, в то же время, устанавливающего, по словам П.Рикера, «справедливую дистанцию» между преступлением и наказанием, правами и обязанностями, социальными смыслами и правовыми, и, наконец, между единичным и всеобщим как сторонами бинарных оппозиций культуры.

Обоснованием высокого значения суда в человеческом мире, ценности его как феномена культуры является справедливость, которая качественно близка суду, однородна с ним, ибо, так же как и суд выступает в форме суждения. Справедливость не есть объект, существующий рядом с другими объектами, не есть процесс или отношение. Она представляет собой качество отношений, складывающихся между людьми и в обществе. Это качество воспринимается как ценность и определяется суждениями о соотнесенности деяний одних с деяниями других, о должном и желанном (и их проекции в сущем), о возможностях, которые есть в дифференцированном обществе у отдельных его членов или групп. Данное суждение уповает на способность суда быть одним из важнейших институтов восстановления попранной справедливости и утверждения ее идеала в целом.

Суд опосредует отношения сторон культурной оппозиции всеобщего-единичного, тогда как метафоры суда отражают и, по-своему, раскрывают характер этих отношений - через указание на доминирование, подчинение одной из сторон или их взаимополагание. Причем метафоры в большей мере акцентируют момент поляризации культурной оппозиции единичности и всеобщности.

Тем не менее, момент взаимополагания полярностей в некоторой мере все же фиксируется: например, в метафорическом концепте Высшего суда, отождествляющем человеческую способность к суждению о добре и зле со способностью Судии осуждать и вознаграждать, или в метафоре Суда Совести, которая

(в религиозных версиях) интерпретирует способность к человеческому суждению как подобие божественной способности к суду.

Метафоры, отражающие существование феномена суда в культуре, являются, хотя и своеобразной, но все же действенной формой постижения многих граней этого существования. И все же, метафорические концепты суда опираются на смысловые структуры, связанные с более широким кругом явлений, нежели структуры правовой мысли. Они обращаются не только к правовым, но и нравственным отношениям, к осмыслению мира в целом, его устройства и места человека в нем.

Во второй главе - «Традиционная культура: метафора Высшего суда» - исследуется процесс генезиса и становления метафорических концептов суда традиционной культуры. В фокусе внимания находится метафора Высшего суда.

Первый параграф - «Мифологические образы суда и правосудия Судьбы» - посвящен осмыслению самых древних метафор, связанных с темой суда, и ставших предпосылками метафорического концепта Высшего суда.

Чтобы понять, почему представления о суде культура оформляла метафорически, а в мифорелигиозное, пронизанное метафорами, мировидение инкорпорировался образ суда, надо исследовать основные принципы функционирования традиционной культуры, глубинные смыслы, лежащие в ее основе.

В течение чрезвычайно длительного периода развития культуры зависимость человека от природы была всепоглощающей. Аграрные технологии, обязывали человека подстраиваться к природным циклам и запрещали пренебрежение ими. Механизмом воспроизводства культуры была традиция, обеспечивающая передачу из поколения в поколения в неизменном виде (в идеале) опыт жизнедеятельности, фиксированный устойчивыми структурами сознания и поведения. «Краеугольными» основаниями всего колоссального здания культуры в духовной сфере стали мироощущения, образы, неотрефлексированные переживания, идеи порядка, единства, неизменности.

Вначале не образы, тем более не идеи, но действа были метафорами жизни природы, космических процессов и мироустройства. А поскольку в природе существовало соперничество, оно получало «двойника» - акт суда (по О.М.Фрейденберг).

Дифференциация первичного синкретического состояния мира в условиях зависимости человека от сил природы и господства традиции вела к транс-дентизации и сакрализации мирового порядка и ощущению полной подчиненности ему всего, что связано с реальным человеческим существованием. Возникающие концепты Суда судьбы и Вселенской справедливости становились метафорической редукцией мироощущения, построенного на образах космического порядка как мирового закона. Этот порядок главенствовал над человеком, реализовывался в судьбе — не только человека, но и богов; он воплощал вселенскую справедливость. Оформленное метафорически мировидение фиксировало и отражало отношение доминирования всеобщего (сил природы и традиции) над единичным (человеком).

Судьба осуществляла свой собственный суд, и основания его были для людей непостижимы. И этот суд необходимо было принимать, ибо сопротивление должно было привести к нарушению связи всего со всем, мирового баланса жизни и смерти, соотношения добра и зла как Вселенской справедливости. Это могло вызвать катастрофу. Если человек, племя или сообщество совершили проступок - их должна была постигнуть кара, восстанавливающая космическое равновесие. Так в контекст мифорелигиозного сознания вводилась идея суда как действия, связанного, прежде всего, с осуществлением необходимого воздаяния. Суд становился метафорой смерти, необходимой для жизни, для возрождения разрушенного мирового порядка.

Метафоры суда стали важнейшей основой сюжетов, в форме которых развивались и мифология, и религиозная вера.

На основе принципа обязательности воздаяния начала складываться также сложная система представлений о справедливости, которая впоследствии

стала важнейшим основанием и правовой, и религиозной культуры, обеспечив их тесное переплетение.

Принцип воздаяния не воспринимался в качестве человеческого установления — для древнего человека он был формой существования и проявления мировой справедливости, которая как бы взвешивала на чаше весов добро и зло. Кроме того, мифологическое сознание приписывало богам функцию контроля над космическим порядком. Природные катаклизмы воспринимались в качестве кары богов за его нарушение. Возмездие и эквивалентность воздаяния принимали характер абсолютной неотвратимости, которая, собственно, и реа-лизовывала древний принцип справедливости.

Согласно метафорическому концепту Загробного суда уже каждый человек, которому после земной жизни предстоит жить в подземном мире, должен был ответить за содеянное и получить воздаяние за свои дела. Суд становился функцией богов. Религиозная мифология все теснее соединялась с образом суда.

Во втором параграфе - «Христианский Высший суд как олицетворение справедливости» - проанализированы содержания метафорического концепта Высшего суда; осмыслена природа связи христианского метафорического сознания с темой суда; раскрыты некоторые типичные черты поведения, реализующего 'видение мира, ориентированное на данную метафору.

Монотеистическая религия строилась уже на вере в единого Бога, как создателя мирового порядка. Поэтому именно Бог был Высшим Судией, карающим тех, кто преступил учрежденный им Закон, и вознаграждающим праведно следующих ему. Бог доверил власть судить Сыну, и тот, кто не чтит Сына, не чтит и Отца. На базе и в рамках этого метафорического концепта формировались метафоры Рая, Ада, Чистилища, Воды и Огня, Божественного возмездия и воздаяния, тесным образом связанные с судебной тематикой и идеями справедливого воздаяния. Все эти метафоры представляли собой концентриро-

ванные семиотические пространства традиционной культуры, являлись ее мифологемами.

Метафора Высшего суда стала наиболее полным и развернутым выражением особенностей традиционного метафорического сознания. В ней ярко и отчетливо проявились идущие в культуре процессы поляризации сторон культурной оппозиции всеобщего-единичного.

В христианском Средневековье для человека открылась возможность выбора: христианства или язычества, греховности или праведности, церковного учения или ереси. Область единичного расширилась, включив сферу души человека, переживаний и мотивации. Тем не менее, способность человека противостоять силам природы была невелика и реализовывалась только в сообществе. Индивид, индивидуальность, уникальность отдельного действия не имели значения, более того - могли навредить. Тема суда над преступным единичным (нарушающим традицию, то есть греховным) стала сердцевиной мировидения, оформляемого метафорой Высшего суда. Формировалось «судебное понимание христианства» (по словам Н.А.Бердяева).

Отдельному человеку, его самости, поступкам, движениям души всеобщность противопоставлялась в самых жестких формах. Метафора Высшего суда явилась формой персонификации одной из сторон культурной оппозиции, а Суд выступал в роли не посредника между всеобщностью и единичностью, но в качестве функции всеобщего в лице Судии.

В работах Ф.С.Ахиезера, А.Я.Гуревича, О.Тогоевой показано, что средневековая культура имела ярко выраженный инверсионный характер. Метафорическое сознание довольно легко перемещалось внутри культурных оппозиций, превращая одну полярность в другую: человека в животное, священника в палача, пытку в исповедь, собственные и чужие муки в экстатическое ожидание Спасения. К культурным оппозициям применялись характеристики только тотального сходства или тотального различия. Полярности либо оборачивались

одна в другую, либо вели независимое существование, совмещаясь в одном сознании.

Имеются в виду, прежде всего, интерпретации Священного Писания богословием и сознанием верующих, руководствующихся одновременно двумя версиями метафоры Высшего суда. Первая строилась на ожиданиях Страшного Суда в далеком будущем, когда все, кто образует род человеческий, будут воскрешены и осуждены за грехи или вознаграждены за праведность вечным блаженством. Вторая описывала Суд, который свершится в момент смерти. Физическая кончина осмысливалась как тот самый миг, когда выносится главное решение Высшего Судии, касающееся посмертной жизни данной души.

Инверсионным механизмом действия традиции в ситуации «отягощенно-сти» сознания метафорическими образами может быть объяснено превращение кротости в жесткость, даже жестокость, характеризующее устоявшиеся паттерны поведения людей христианского Средневековья и постсредневекового общества. Метафорика создавала подоснову массового принятия жестокости - и тех, кто осуществлял наказание, и кто был жертвой или зрителем. Метафоры Ада, Воды и Огня, как стихий, обладающих великой силой очищения от греха, строились на признании мучений тела в качестве метода определения божественной справедливости (в ситуациях Божьих судов), способа очищения души через пытку плоти.

Метафора Высшего суда в сознании верующих одновременно была метафорой справедливости. Она сохранила следы древних представлений о необходимости воздаяния, обновив, при этом, свое содержание за счет идеи о том, что меру воздаяния определяет высшая сила - Бог, - а человек может быть только исполнителем его воли при назначении наказания. Именно из этих установок исходило и метафорическое сознание, и реальное судопроизводство в Средние века.

Однако и здесь мы можем увидеть новации и создаваемую ими амбивалентность типов метафорического сознания. Один из них строился на этике ка-

рающего воздаяния, реализуемой в натуралистически понятом требовании компенсации действия равным действием, которое сформировалось в дохристианской древности и сохранилось в Ветхом Завете, а другой тип выделял «Золотое правило нравственности» Нового Завета в качестве меры справедливого требования к себе и другим.

В третьей главе - «Посттрадиционная культура: метафора Суда Совести» - осмыслены тенденции развития метафор суда в период, когда ценностные основания традиционной культуры подверглись уже достаточному разрушению и происходила смена векторов цивилизационного развития, а также и в условиях развития посттрадиционной культуры.

Первый параграф - «Нововременная культура: Суд без Бога» - связан с анализом метафор суда, отражавших глубинные процессы смены культурных механизмов воспроизводства и наращивания опыта жизнедеятельности, начавшиеся в Новое время.

В 17-18 веках, в первой половине 19 столетия предпосылки разложения традиционного культуры, появляющиеся ранее спорадически, начали объединяться на новых основах возникновения промышленных технологий и капиталистического хозяйства, разрушения систем личной зависимости (прежде всего крепостничества), научно-технического прогресса, «расколдовывания» мира, секуляризации политических процессов и общественного сознания, этической рационализации действительности. Миру открывались новые возможности, реализация которых была чревата коллизиями столкновения между прошлым и будущим, между иллюзиями и реальностями движения к будущему.

Возникала новая социальная реальность, и она способствовала иным по сравнению с прежними типам метафоризации. Воображение пленялось новой действительностью и новыми ее метафорами. Образы и сюжеты метафоры Высшего суда не ушли из человеческой памяти: люди и эпохи Просвещения, и последующих времен восстанавливали их в актуальной среде сознания, и будут

восстанавливать. Но они утратили ту живость восприятия и остроту переживаний, которые сопровождали обращение к ним прежде.

Сознание рождало новые метафорические концепты суда, - в которых либо не было Бога, либо отводилась ему не столь значительное место как в прошлом, либо на его место заступала новая фигура поклонения. В культуре Просвещения этой фигурой становился Разум.

Просвещение сформировало метафорический комплекс, центральным звеном которого был концепт Разума. Понимаемый как движущая сила общественного прогресса и совершенствования человека, Разум получил право Судить. Интерпретируемое сначала метафорически, это право было переведено в плоскость реальности деятелями Французской революции. Были созданы трибуналы, осудившие тысячи людей на смерть. Якобинская диктатура учредила Культ Разума, заменила им богослужение и попыталась заменить веру в Бога. Разум был поставлен на место Бога.

Однако, став Всеобщим, ориентируясь только на собственные основания деятельности - ньютоновское понимание природы, механику причинно-следственных связей, законы логики и абсолютную уверенность в своем могуществе, - такой Разум утратил человечность. Метафорическое сознание, устранившее Бога из мирового процесса, также вывело ориентиры на совестливость за границы отношения к Единичному - человеку. Как и в прежние эпохи развития культуры, человеческая жизнь продолжала обладать ничтожной ценностью.

Метафорический Разум вытеснил Бога с его места Судии но, по сути, сохранил понимание Высшего Суда как карающей или милующей инстанции. Этот Суд был не посредником между Всеобщим и Единичным, но орудием Всеобщего - Разума, так же, как прежде, Бога.

Вместе с тем, Просвещение развило, формирующуюся еще в недрах традиционной культуры, метафору Суда Совести. Часто обращающийся к ней И.Кант обосновал необходимость союза Разума и Совести и на этой основе -автономии человеческой личности, отношения к человеку только как к цели, но

не как к средству. Пафос идей великого философа заключался в признании за человеком способности, совершая поступки, мыслить самостоятельно и в согласии с собой, ставя себя на место другого.

В метафоре Суда Совести И.Канта практический разум выступал в качестве законодательствующей инстанции, приводящей в действие механизмы совести — инстанции осуждающей или оправдывающей. Так, хотя и в метафорической сфере, возникла предпосылка понимания Суда (а именно, Суда Совести) как медиатора отношений всеобщности (нравственного закона) и единичности (поступков) как полярностей культуры.

Во втором параграфе - «20 век: проблема совести и суд собственного «Я» - анализируются особенности мировидения, формирующегося в 20 веке, и раскрывающиеся в метафоре Суда Совести.

В основе посттрадиционной культуры лежат принципиально новые по отношению к традиции установки, сориентированные именно на изменение ранее сложившихся систем - норм, власти, знаний. Эти установки создаются деятельностью человека, который теперь уже способен,- открывая законы природы, опираясь на экономические стимулы,- формировать условия для преодоления тотальной зависимости от сил природы, определяющей в прошлом традиционной культуры весь спектр жизнедеятельности человека и общества.

Современный мир утрачивает иерархичность и четкую выделенность «верха» и «низа», которые характеризовали традиционную культуру. Стремление к усмотрению единой первоосновы бытия сменяется на представление о плюрализме оснований. Для западноевропейца всеобщее утрачивает связь с трансцендентным и свои сакральные смыслы; оно политизируется, юридизиру-ется, приобретает в сфере экономики одну форму, в массовой культуре другую; отрицается многими философами, рассматривающими его как абстракцию единства.

Происходит смена культурных доминант. Вторая половина 19 века, 20 столетие выдвигают на первый план единичность - человеческого существования, самоценности человеческой личности, конкретной и уникальной.

По-существу, такая радикальная смена акцентов с одного полюса культурной оппозиции всеобщего-единичного на другой соответствует инверсионной логике, которая не конструктивна, если она не становится моментом логики медиации. Представляется, что это становится фактором тревожности, которая сопровождает процесс развития метафорического концепта Суда Совести в современную эпоху. Эта тревожность заставляет пристально вглядываться в глубины совести и пытаться их «измерить», соединяя язык метафор с языком теории. Метафора Суда Совести развивается и встраивается в широкий контекст размышлений и переживаний, которые выражаются в формах и философской рефлексии, и художественных образов.

Поэтому данное исследование большое внимание уделяет ярким произведениям художественной прозы и драматургии - роману Ф.Кафки «Процесс», обращенному к теме суда для того, чтобы раскрыть более широкую тему неспособности личности понять ни самое себя, ни мир, и судимой за это; драме Ж.П.Сартра «Мухи», вызывающей неоднозначные оценки, но побуждающей к размышлениям о том, что есть совесть, свобода и ответственность.

В 20 веке метафора Суда Совести рассматривается сквозь призму решения вопросов о том, на что может опереться человек, лишенный трансцендентной опоры, и о создании ориентиров на поиск основания в самом себе, своем «Я», в личности, осуществляющей выбор. Ценностям, как внешним, навязываемым приоритетам, противопоставляются ценности выбора личностью «себя» (М. Хайдеггер), самостоятельности этого выбора (Ж.-П.Сартр), определения человеком смыслов содеянного и всей жизни в целом (В.Франкл). Однако следует признать, что этот выбор сложен и суд человеческого «Я», его справедливость всегда под вопросом.

Ориентируясь на идеи самоценности человеческой личности и тревожась, что индивид не всегда готов рефлексировать по поводу своего выбора и отвечать за него, философия приходит к осмыслению темы ответственности. Последняя рассматривается как способность найти в себе волю для понимания зова совести (у М.Хайдеггера), как иная сторона свободы и бремя, которое человек «осужден» нести вместе с бременем свободы (у Ж.-П.Сартра, Э.Фромма), как обязательство перед своей совестью (у В.Франкла).

Сегодня ответственность человека очень велика. Традиция оставляла мало пространства для человеческого выбора. Но в посттрадиционной культуре это пространство безмерно расширяется, соответственно вырастает и ответственность человека. Поэтому, стремясь определить вектор развития метафоры Суда Совести, мы можем прийти к выводу о том, что этот вектор направлен в сторону соединения дискурса совести и дискурса ответственности и осмысления практик этого соединения.

Признание самоценности человеческой личности не является само по себе фактором размыкания круга, образуемого поляризацией культурной оппозиции единичности и всеобщности и переходом от одной стороны этой оппозиции к другой. Такой круг может быть разомкнут только на основе признания самоценным «Я» ценности другой личности, при условиях рефлексивной ответственности индивида, раскрывающего собственную уникальность и пытающегося постигнуть уникальность других людей.

В заключении подведены итоги диссертационной работы, сформулированы основные выводы, намечены перспективы дальнейшей работы в рамках данной и близких тем.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Рафаэлов Л.М. Метафора суда в культуре / Гуманитарные и социальные науки [Электронный журнал], 2013, № 2 (0,4 пл.).

2. Рафаэлов Л.М. // Метафора Высшего суда как важнейшая мифологема традиционной культуры // Гуманитарные и социально-экономические науки, 2013, № 2 (0,4 пл.).

3. Рафаэлов Л.М. Идея справедливости как смысловое ядро метафоры суда // Гуманитарные и социально-экономические науки, 2013 № 3 (0,4 пл.).

4. Рафаэлов Л.М. Метафоры суда в культуре. Ростов-на-Дону, изд-во СКНЦ ВШ, 2014 (6,9 пл.)

Сдано в набор 23.10.2014. Подписано в печать 23.10.2014. Формат 60x84 1/16. Цифровая печать. Усл. печ. л. 1,1. Бумага офсетная. Тираж 100 экз. Заказ 2310/02.

Отпечатано в ЗАО «Центр универсальной полиграфии» 340006, г. Ростов-на-Дону, ул. Пушкинская, 140, телефон 8-918-570-30-30

www.copy61.ru e-mail: info@copy61.ru