Метапоэтика драматического текста А.П. Чехова: лингвистический аспект

Ходус, Вячеслав Петрович

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Метапоэтика драматического текста А.П. Чехова: лингвистический аспект

Год: 2009
Автор научной работы: Ходус, Вячеслав Петрович
Ученая cтепень: доктора филологических наук
Место защиты диссертации: Ставрополь
Код cпециальности ВАК: 10.02.01

450 руб.

Диссертация по филологии на тему 'Метапоэтика драматического текста А.П. Чехова: лингвистический аспект'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Метапоэтика драматического текста А.П. Чехова: лингвистический аспект"

□□3472452

На правах рукописи

ХОДУС Вячеслав Петрович

1МЕТАПОЭТИКЛ ДРАМАТИЧЕСКОГО ТЕКСТА А.П. ЧЕХОВА: ЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ

Специальность 10.02.01 —русский язык

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

Ставрополь 2009

1 1 ИЮН 2003

003472452

Диссертация выполнена в ГОУ ВПО «Ставропольский государственный университет»

Научный консультант: доктор филологических наук профессор

Клара Эрповна Штайн

Официальные оппоненты: доктор филологических наук профессор

Галина Геннадиевна Ипфантова доктор филологических наук профессор Мария Павловна Котюрова доктор филологических наук профессор Валентина Даниловна Черняк

Ведущая организация: ГОУ ВПО «Московский педагогический

государственный университет»

Защита состоится 30 июня 2009 года в 11 часов на заседании диссертационного совета ДМ 212.256.02 при ГОУ ВПО «Ставропольский государственный университет» по адресу: 355009, г. Ставрополь, ул. Пушкина, 1а, ауд. 416.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Ставропольского государственного университета по адресу: 355009, г. Ставрополь, ул. Дзержинского, 120.

Автореферат разделан 27 мая 2009 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, доктор филологических наук профессор

Т.К. Черная

Диссертация посвящена исследованию лингвистической организации метапоэтики драматического текста А.П. Чехова.

Актуальность исследования. Поиск адекватных путей изучения языка художественной литературы, описания поэтической системы прозаических, поэтических и драматургических текстов, идиостиля писателя — одна из основных проблем в современных исследованиях текста. Постижение поэтической системы произведения — это обращение к высказываниям автора о языке, о творческом методе, что, несомненно, приближает нас к первоначальному — авторскому — коду. Еще A.A. Потебкя отмечал: «Можно было бы собрать значительное число признаний самих поэтов в том, что самый процесс поэпгческого творчества является необходимым для них самих и период развития и завершения поэтической деятельности наступает вместе с завершением их собственного развития» [Потебня 1999: 229]. В современной науке исследование текстов, содержащих авторскую рефлексию над языком, творчеством, то есть изучение данных авторской самоинтерпретации, проводится в русле анализа метапоэтики писателя.

Метаноэтика, или авгометадескрипция, представляет поэтику по данным мстатекста и метапоэтического текста, или код автора, имплицированный или эксплицированный в текстах о художественных текстах, это гетерогенная система систем, характеризующаяся антиномичным соотношением научных и художественных посылок. Объект исследования метапоэтики — словесное творчество, художественный и речевой дискурс, в котором содержится рефлексия над собственными и «чужими» текстами [см.: Штайн 1999].

Метапоэтика — это уникальное свидетельство живой жизни мысли, связанной с художественным творчеством, формированием языка, подхода ко всем сторонам жизни. В метапоэтике А.П. Чехова представлено проживание творческого процесса, формирование воображаемого мира, и все это находит отражение в языке. В то же время А.П. Чехов «знает многое», его мышление и тексты характеризуются энциклопедичностью. Вслед за текстами A.C. Пушкина, Н.В. Гоголя, Л.Н. Толстого художественный текст и метапоэтика А.П. Чехова осознаются как своеобразная литературная энциклопедия. Энциклопедизм, являющийся элементом познавательной природы метапоэтики А.П. Чехова, отражает энциклопедический стиль мышления художника, его осведомленность в различных областях знания, предопределяет выражение в пространстве метапоэтического текста художественных, науч-

ных и философских посылок, коррелирующих со значимыми концепциями в эпистеме эпохи, или выделение опережающих, предвосхищающих художественных или научных идей. Энциклопедический склад метапоэтики А.П. Чехова способствует всестороннему моделированию мира в художественном тексте.

Особенность метапоэтики А.П. Чехова — отсутствие специальных трактатов, посвященных, вопросам языка и творчества; метапоэтические данные рассеяны, представлены дискретно, в основном, в эпистолярных текстах. Основная задача при изучении метапоэтики — систематизация метапоэтиче-ских высказываний, так как значимость элементов метапоэтики приобретается в системе. Система, в свою очередь, позволяет выявить всю совокупность мнений, знаний, выраженных в различных речевых данностях, следовательно, система метапоэтических данных образует сложный гетерогенный дискурс.

Метапоэтический дискурс — многожанровая система, демонстрирующая разнообразные подходы к исследованию творчества, связанные при этом с определенным методом, направлением, стилем. Метапоэтический дискурс А.П. Чехова представлен разноплановыми и разновременными речевыми данностями: драматургическими текстами о драме и драматурге, прозаическими, эпистолярными текстами, отрывками, дополнениями, текстами записных книжек, которые характеризуются высокой значимостью для исследования, осмысления драматического текста, а также бытия и времени, в котором он существует.

Необходимо легитимировать метапоэтический дискурс А.П. Чехова, а именно, признать, подтвердить «законность» метапоэтики, ее относительно суверенное существование. Современное состояние науки позволяет обратить внимание на метапоэтику как на особый дискурс, объединяющий посылки философского, научного и художественного «знания на краях», которое в процессе исследования, как правило, остается «за скобками» в силу жесткой очерченности и детерминированности научного исследования.

Исследование метапоэтики — это выделение метаноэтического текста (в широком смысле), условного понятия, определяющего системное, эво-люциоино обусловленное представление автором (А.П. Чеховым) собственного творчества и творчества собратьев по перу. Метапоэтика А.П. Чехова

должна быть системно выделена (как дискурсивная данность) и представлена как метапоэтический текст в творчестве А.Г1. Чехова.

Такой сложный феномен, каким является пьеса Л.П. Чехова, осмысляется в пространстве драматического текста, который представляет взаимо-дополннтельную и взаимообусловленную организацию соотношений драматургического (литературного) и театрального (сценического) текстов. Анализ драматического текста способствует адекватной театральной интерпретации глубинных смыслов драматургического произведения.

Актуальность и значимость настоящего исследования состоит в том, что метапоэтика драматического текста А.П. Чехова как соотношение воззрений автора о языке, художественном творчестве до спх пор не рассматривалась как относительно самостоятельная система в пространстве общей метапоэтики художественного текста автора. Это знание рассеяно, представлено дискретно. Метапоэтика, находясь в определенном взаимодействии с художественным творчеством А.П. Чехова, не выделена и не проанализирована, хотя ее данные привлекаются исследователями. Лингвистическое исследование метапоэтики драматического текста дает возможность системно осмыслить внутренние интенции чеховского творчества, определить внутреннюю форму творчества, что способствует адекватной интерпретации текстов А.П. Чехова, представляющих внешнюю форму творчества. В метапо-этике соединяются различные компоненты природного и духовного мира, искусство и социальная мифология, этика и ремесло, философия. Однако проблемный стержень метапоэтики создается все же именно познавательной интенцией.

Метапоэтические данные представляют прочный фундамент в процессе исследования ученым идиостиля, способствуют построению четкой логической моде:ш доказательного научного текста, в котором порой высказываются противоречивые суждения. Во многом разрешению противоречий способствуют «ответы самого автора», отраженные в метапосылках, обнаруживаемых при анализе текстов различных типов. Анализ метапоэтического дискурса представляет своеобразную реконструкцию этапов создания текста, что, в свою очередь, позволяет определить модель авторской поэтики отдельного техста или творчества в целом. В художественных текстах «зримо пульсирует как бы сама породившая их творческая жизнь. Их облик открывает широкий доступ к познанию законов их создания» [Дильтей 1987: 140].

Анализ метапоэтики позволяет определить позицию исследователя по отношению к анализируемому тексту. «"Власть ученого" в процессе исследования текста ослабляется, он становится "со-творцом", имеет путеводную нить для исследования творчества» [Штайн 2003(6): 44].

Таким образом, исследование метапоэтики драматического текста А.П. Чехова позволяет изучить теорию драматического искусства «от самого драматурга» в системе его терминов, сформировать основу для тактичного, адекватного анализа его художественного наследия. Систематизация метапо-этических данных позволяет рассмотреть особенности языка художественных произведений А.П. Чехова на основании первичных данных — текстов автора, а «чтобы понять, что дает творчество писателя людям, надо судить о его произведениях "по законам, им самим над собою признанным". Найти ключ к его поэтическому языку, а не искать в нем примет языка, свойственного иным формам человеческого мышления» [Полоцкая 1990: 50—51].

Среди проблем метапоэтики наряду с проблемами искусства, творчества в качестве центральной выделяется проблема языка в разных ее аспектах. Важно установить, как А.П. Чехов определяет роль языка в жизни человека и в творчестве художника, то есть выявить «метапоэтику языка». Здесь объектом писательской рефлексии становится природный русский язык и язык литературы, то есть первичный язык-объект. Сказанное обусловливает актуальность исследования.

Предмет исследования — лингвистическая основа метапоэтики драматического текста А.П. Чехова, отображение в языке метагюэтического текста автора научных, философских и художественных идей, которые представляют основу теории драматического творчества А.П. Чехова.

Если рассматривать поэтическую систему драматического текста как объект рефлексии А.П. Чехова, то сама поэтическая система — это первичный метаконтекстный язык; метапоэтика, которую создает А.П. Чехов, анализируя театр и драму, использует уже вторичный метаконтекстный язык, а в процессе описания самой метапоэтики — более сложный язык, то есть метаконтекстный язык третьего уровня описания.

текста шире. Метатекст в системе художественного текста — это метапоэти-ческий имплицированный текст. Его можно эксплицировать, чтобы получить метапоэтические данные, так как ои находится внутри текста. Статьи, эссе, замечания о творчестве, трактаты, исследования, которые художник пишет о собственном творчестве и творчестве других поэтов, представляют собственно метапоэтический текст, так как он содержит развернутые данные о тексте-творчестве. Метапоэтический текст является основой метапоэтики.

В то же время метапоэтика А.П. Чехова — это сложный гетерогенный дискурс, представленный различными речевыми жанровыми данностями, что позволяет говорить о сложном семиотическом процессе со множеством семиотических фактов (отношений и единиц, операций и т.д.).

Определение лингвистической основы метапоэтики драматического текста А.П. Чехова связано с выделением топосов и их структур в метапоэти-ке А.П. Чехова. Под топосом в метапоэтике понимается смысловое и структурное ядро определенного понятия, многократно варьирующегося и получающего распространенность и характерность в тексте и дискурсе; каждому топосу свойственны частные функции, позволяющие выделить его из ряда других.

Исследование основных топосов метапоэтики драматического текста А.П. Чехова позволило выделить авторские концепты — основные термины в высказываниях А.П. Чехова о драматическом тексте, которые наиболее значимы для представления его идиостиля. Авторские концепты выявлены на основе принципа повторяемости в структуре метапоэтического дискурса А.П. Чехова и определяются в системе метапоэтических данных, в которых автор определяет значимость понятий и значимость их реализации в конкретной деятельности — в драматическом тексте. .

Цель и задачи исследования. Основная цель исследования — выделение метапоэтической системы А.П. Чехова, изучение лингвистических особенностей метапоэтики драматического текста, определение ключевых топосов метапоэтики и модели метапоэтического дискурса (системы авторских концептов), которая находит реализацию в драматическом тексте А.П. Чехова. При этом предполагается следующий порядок решения задач:

— рассмотреть содержание термина метапоэтика в современном гуманитарном знании и особенности соотношения понятий текст — мета-текст — метапоэтический текст —мегпапоэтический дискурс;

— установить основные термины и определить дискурсивные практики метапоэтического дискурса А.П. Чехова;

— проанализировать корреляцию данных метапоэтики А.П. Чехова с основными идеями эпистемологического пространства эпохи;

— рассмотреть лингвистические параметры энциклопедизма метапоэтики А.П. Чехова;

— определить основные параметры и особенности реализации ключевых топосов метапоэтики А.П. Чехова ЭНЦИКЛОПЕДИЯ, ЯЗЫК, ТВОРЧЕСТВО, в которых отражается рефлексия автора над сущностным пониманием вопросов художественного творчества, энциклопедизма и над различными вопросами организации и функционирования языка;

— проанализировать «Энциклопедию жизни» А.П. Чехова как основу исследования энциклопедического характера описания языка метапоэтики;

— определить принципы энциклопедического описания метапоэтики драматического текста А.П. Чехова;

— проанализировать ключевые топосы ТЕАТР, ДРАМА, ПЬЕСА метапоэтики драматического текста А.П. Чехова;

— определить модель метапоэтического дискурса А.П. Чехова;

— выявить авторские концепты А.П. Чехова, которые лежат в основе модели метапоэтического дискурса;

— проанализировать систему авторских концептов А.П. Чехова и их реализацию в драматургических текстах.

Принципы и методы исследования. В основе исследования лежат общие положения изучения метапоэтики художественного текста, разрабатываемые К.Э. Штайп и ее последователями [Штайн 1999; Штайн, Петренко 2006; Ливанова 2008].

В работе используются общий функциональный и структурно-системный подходы. Выявление ключевых топосов, а в их структуре ключевых слов, способствует определению основного языкового уровня организации метапоэтики — лексического, что влечет за собой использование компонентного, дистрибутивного анализа и описательного метода.

В исследовании применяется принцип анализа первого произведения как семиологического факта.

В ходе анализа был выявлен энциклопедический характер метапоэти-ческого дискурса А,П. Чехова, предопределивший использование общенаучного принципа дополнительности, который обусловливает изучение анги-номичности текста, способности формировать его органическое целое иа основе ограничения разнообразия через соотношения в тексте взаимоисключающих элементов и значений. Этот принцип основывается иа неклассической логике, связан с понятием синергетики, содержит в себе характеристики «глубокой истины» и широты описания; вбирает в себя частные описания, соответствующие антиномичности в структуре объекта, и, самое главное, в процессе его построения и обоснования возникает языковая ситуация, ири которой приводится в соответствие взаимоисключающие противоположности для одного и того же объекта с помощью определенной антиномичной языковой структуры. Дополнительность в системе языка художественного произведения — это его объективное свойство, и оно само представляет возможность применения этого принципа, который свидетельствует о «единстве знания» (Н. Бор), тем не менее по-разному проявляющему себя в научной теории и искусстве и, конечно, метапоэтике, где искусство, наука, философия, различные их парадигмы находятся в дополнительных отношениях.

В работе использован дискурсивный анализ в его тексто-ориентированпой форме [Фэркло 1992], которая объединяет три традиции: детальный лингвистический анализ текста; анализ дискурсивных практик; интериретативную традицию, где повседневная жизнь рассматривается как продукт действий людей, следующих набору разделяемых правил и процедур иа уровне «здравого смысла», а также в воображаемых мирах. В основе исследования — язык метаноэтики А.П. Чехова, с помощью которого создаются «репрезентации реальности», которые не просто отображают то, что в ней есть, но и «конструируют ее». Это не значит, что самой реальности не существует. Скорее смысл в том, что реальны лишь значения и представления о реальности. «Физические объекты существуют, но они приобретают значение только в дискурсе» [Йоргенсен 2008: 29]. Театры, драмы и пьесы в реальном мире существуют как некие элементы реальности, обусловленные физическими параметрами.

Материалом исследования послужили тексты академического Полного собрания сочинений А.П. Чехова в 30 томах (М.: Наука, 1973—-1983), в которых содержатся метапоэтические данные о драматическом творчестве. Это драматургические, прозаические, эпистолярные тексты, тексты записных книжек и дневников А.П. Чехова, отражающие различные дискурсивные практики писателя.

В процессе исследования рассматривались тексты режиссерских экземпляров К.С, Станиславского (М.: Искусство, 1983), способствующие более глубокому постижению основ и особенностей метапоэтики драматического текста А.П. Чехова.

В процессе исследования выделены особые условные дискурсивные данности.

«Энциклопедия жизни» — это условный дискурс, в котором объединены типологически однородные по структуре и принципу описания тексты А.П. Чехова. Эта тексты написаны в разное время, структурно и содержательно приближаются к энциклопедической статье; их тематика отражает широкое разнообразное знание автора о мире, выраженное в сатирическом плане.

Тексты-«антидрамы» — тексты, которые по структуре близки к драматургическим текстам, но не предназначались для сцены; представляют пародийные тексты на современные автору театральные постановки; характеризуются алогичностью структуры и содержания, усиленным вниманием автора к театральным штампам и внешним эффектам.

Теоретическая основа исследования. Анализ метапоэтики драматического текста осуществляется в русле общей теории метапоэтики К.Э. Штайн. В основе исследования — работы по теории текста (И.Р. Гальперина, Н.Е. Сулименко, Н.С. Болотновой, М.Я. Дымарского, И.А. Мартьяновой и др.), работы по теории метатексга (А. Вежбицкой, В.А. Шаймиева, Н.П. Перфильевой и др.), работы по теории драматургического текста (Г О. Винокура, Т.Г. Винокур, С.Д. Балухатого, М.Б. Борисовой, М.Я. Полякова, И.А. Ищук-Фадеевой, Р. ШагЛотав и др.). работы по теории дискурса и практике дискурс-анализа (М. Фуко, Т. ван Дейка, Л. Филлипс, М.В. Йорген-сен, Э. Лакло, Ш. Муффа, Н. Фэркло и др.), работы по вопросам лексико-семантического анализа и лексикографического описания (Д.Н. Шмелева,

A.A. Уфимцевой, Г.В. Колшанского, С.Г. Ильенко, В.В. Степановой, Ю.Д. Апресяна, В.А. Козырева, В.Д. Черняк, Н.Е. Сулименко и др.). Привлекаются работы по философии языка (A.A. Потебни, В. фон Гумбольдта, Ж. Делеза, Ф. Гваттари, А.Ж. Греймаса, Ж. Курте), семиотике (Р. Барта, У. Эко, Р. Пави и др.) и феноменологии (Э. Гуссерля, Р, Ингардеиа, Н. Гарт-мана, Г, Башляра н др.).

Научная новизна работы заключается в том, что в ней впервые представлена метапоэтическая система драматического текста, что позволяет впервые разработать основу теории драматического творчества «от самого А.П. Чехова». Впервые представлены принципы энциклопедического описания метапоэтики. ■;.,.,

Новизна определяется избираемой исследовательской стратегией: вначале выявляются, метапоэтические данные, определяющие авторскую интерпретацию собственного творчества, затем метапоэтика драматического текста А.П. Чехова вводится в контекст художественного и научного знания, функционирующего в том же эпистемологическом пространстве; далее драматургический текст рассматривается в корреляции с театральным текстом, и полученные данные о драматическом тексте вводятся в современную лингвистическую парадигму.

В работе впервые определяются лингвистические основы анализа ме-тапоэтического текста А.П. Чехова, устанавливаются корреляции с основными научными, философскими и художественными идеями, конца XIX — начала XX века. Впервые определяются лингвистические основы эициклопе-дичности художественного мышления и энциклопедизма метапоэтики А.П. Чехова.

В исследовании метапоэтики применен принцип энциклопедического описания, на основе которого впервые выделены и описаны ключевые тоио-сы метапоэтики драматического текста А.П. Чехова — ТЕАТР, ДРАМА, ПЬЕСА.

нии впервые вводится понятие «авторский концепт метапоэтики» и анализируется роль концептов в формировании концепции художествешюго и, в частности, драматического творчества А.П. Чехова.

Результатом исследования стал первый опыт лексикографического описания языка метапоэтики А.П. Чехова — «Метапоэтический словарь-конкорданс драматического текста А.П. Чехова».

Гипотеза исследования. Анализ метапоэтики А.П. Чехова как системно представленного гетерогенного дискурса, характеризующегося энциклопедич-ностью, позволяет определить внутреннюю структуру (внутреннюю форму) и лежащую в основе нее модель метапоэтического дискурса — авторские концепты, которые являются основой исследования идиостиля А.П. Чехова. Лингвистическое исследование модели и концептов дает возможность системно осмыслить внутренние интенции чеховского творчества, позволяющие адекватно интерпретировать его тексты.

Теоретическая зпачимость. Исследование ориентировано на создание теории метапоэтики драматического текста А.П. Чехова, которая подразумевает определение авторского воззрения на язык, авторской теории художественного творчества, представленной в определенных терминах, авторских концептах и ключевых словах. В процессе анализа установлено, что метапо-этика А.П. Чехова является сложным гетерогенным дискурсом, который реализуется в различных речевых данностях, что позволяет говорить о сложном семиотическом процессе со множеством семиотических фактов (отношений и единиц, операций и т.д.), располагающихся на синтагматической оси языка, соотносящихся друг с другом парадигматически. В процессе анализа в пространстве прозаических текстов выделена «Энциклопедия жизни» А.П. Чехова, которая наряду с данными анализа эпистемологического пространства определяет энциклопедический характер метапоэтики А.П. Чехова. Процедура анализа метапоэтического дискурса основана на энциклопедическом подходе.

В ходе исследования установлено, что ключевыми топосами метапоэтики драматического текста А.П. Чехова являются ТЕАТР, ДРАМА, ПЬЕСА. Определены их структуры, которые проанализированы по принципу энциклопедического описания.

Итог проведенного исследования ■— определение модели метапоэтического дискурса драматического текста А.П. Чехова. В основе этой модели —

авторские концепты, которые представляют опорные термины метапоэтнче-ской теории А.П. Чехова. В работе анализируются их связь и структура. В ходе исследования определены следующие авторские концепты: «Интеллигентность», «Интеллигентный театр», «Интеллигентный, воспитаттый драматург», «Интеллигентный актер», «Интеллигентный зритель», «Поэтичность», «Вдохновение», «Религиозное настроение», «Природа», «Искусство», «Умете творить малое, а не только великое и грандиозное», «Обыкновенный грешный человек», «Русский человек», «сВозбуждетае — утомление как психические и социофизиологические черты», «Ясность», «Интимность», «Оттенок», «Тон», «Легкость и тонкость эмоционального начала», «Компактность», «Выразительность», «Пластичность», «Краткость фразы».

В авторских концептах отражена сущностная концепция творчества А.П. Чехова. Модель метапоэтического дискурса реализует не только рефлексию над творчеством, но и обобщает отношение автора к реальности, включает этический кодекс А.П. Чехова. Существенным является тот факт, что одним из наиболее значимых и частотных является термин «интеллигентность», лежащий в основе постижения всех сторон драматического искусства.

Практическая значимость исследования определяется возможностью использования его результатов для изучения общей мстапоэтики художественного текста (прозаического и драматургического) и для изучения языка произведений и языка метапоэтики А.П. Чехова.

Результаты исследования могут бьтть использованы в процессе вузовского и школьного преподавания таких предметов, как «Лингвистический анализ художественного текста», «Стилистика», спецкурса «Метапоэтика драматического текста», дисциплин специализации «Актуальные проблемы исследования языка художественной литературы», «Семиотические подходы к явлениям искусства». Основные выводы могут быть использованы при разработке общей теории русской метапоэтики драматического текста, а также непосредственно в театральной практике сценической интерпретации чехов-сих пьес.

На защиту выносятся следующие положения: 1, Метапоэтика драматического текста А.П. Чехова представляет собой систему воззрений автора о языке, художественном творчестве и характеризуется деятельностной концепцией, лежащей в ее основе. Метапоэтика

драматического текста является частью общей метапоэтической системы А.П. Чехова. Драматургическая теория А.П. Чехова строится не на основе размывания жанров, а через выделение сущностного содержания в каждом виде драмы, в каждой области искусства. Драматический текст дву-сторонне связан с техстом-жизнью. Метапоэтика свидетельствует не только об отображении в художественном тексте реальности, но и о влиянии на нее.

2. Система метапоэтических данных позволяет выявить всю совокупность мнений, знаний, высказываний автора, следовательно, метапоэтика драматического текста А.П. Чехова образует сложный гетерогенный дискурс. Метапоэтический дискурс представлен разноплановыми речевыми данностями: драматургическими текстами о драматурге и драме, прозаическими, эпистолярными текстами, отрывками, текстами записных книжек.

3. В метапоэтике драматического текста А.П. Чехова отражается обусловленность формирования драматургического текста А.П. Чехова разками структурно-системной организации современного автору театрального текста. Это предопределяет значимую позицию в структуре метапоэтиче-ского дискурса данных о режиссерской рефлексии А.П. Чехова над драматическим текстом.

4. Одна из сущностных идей в эпистемологическом пространстве конца XIX — начала XX века об энциклопедическом, многомерном постижении и описании мира коррелирует с художественными идеями А.П. Чехова. В ранних рассказах выделяются тексты, организованные по принципу энциклопедического описания. В них содержатся описания различных фрагментов реальности. Эти тексты образуют своеобразную «Энциклопедию жизни» А.П. Чехова, в которой отражаются характерные черты энциклопедического мышления автора.

5. Ироническое представление реальности в художественном пространстве «Энциклопедии жизни» соотносится с ироническим, пародийным отражением драматических текстов в «антидраме». Ироническое видение как знак апофатического сознания и творческого переосмысления современного А.П. Чехову драматического текста свидетельствует о нежестком, но системном подходе к осмыслению автором различных областей искусства и жизни.

7. Метапоэтический дискурс А.П. Чехова характеризуется энциклопедично-сгыо, что предопределяет использование энциклопедического подхода, то есть стремления к предельному охвату топического содержания на основе принципа дополнительности. Это основной принцип нсследовашм, который позволяет рассматривать эициклопедичность личности и творчества в «пределе его» содержания.

8. В метапоэтике драматического текста А.П. Чехова выделяются три ключевых топоса — ТЕАТР, ДРАМА, ПЬЕСА. Топос ТЕАТР в метапоэтике А.П. Чехова имеет двусторонние позиции; с одной стороны, он обращен к формулированию опорных смыслов этого понятия и термина, с другой — к живой дискурсивной данности, к живой жизни, обыденная сторона которой представляет только фрагмент энциклопедического дискурса метапоэтики А.П. Чехова. В топосе ДРАМА в метапоэтике А.П. Чехова определены параметры трансформации значений традиционных жанров драматургии, представлено авторское понимание терминов комедия и трагедия. Топос ПЬЕСА самый объемный в метапоэтике А.П. Чехова, что обусловлено применением термина для произведений, которые не соотносятся с канонизированной теорией жанров.

гентный, воспитанный драматург», «Интеллигентный актер», «Интеллигентный зритель». 2) Герой — тип, имеющий литературное значение: «Обыкновенный грешный человек», «Русский человек», «Возбуждение — утомление как психические и социофизиологические черты». 3) Стилевые черты: «Интеллигентность», «Ясность», «Интимность», «Оттенок», «Тон», «Легкость и тонкость эмоционального начала». 4) Язык: «Компактность», «Выразительность», «Пластичность», «Краткость фразы». Авторские концепты выражают основные понятия этической и художественной концепции творчества А.П. Чехова.

10. Наиболее значительным и частотным является термин «интеллигентность», входящий в структуру нескольких авторских концептов. Изучение значения этого термина в метапоэтике А.П. Чехова определяет сущностную позицию: этика А.П. Чехова обусловливает его эстетику.

11. Лингвистическое исследование метапоэтического гетерогенного дискурса А.П. Чехова дает возможность определить внутреннюю структуру (авторские концепты) и позволяет системно осмыслить интенции чеховского творчества, способствующие адекватной интерпретации текстов.

государственном университете. Автор принимал регулярное участие в работе межрегионального семинара «Textus: Текст как явление культуры» под руководством доктора филологических наук профессора К.Э. Штайн в Ставропольском государственном университете (1996—2009). Исследование мета-поэтики и изучение вопросов ее описания разрабатывались автором в группе составителей антологии «Три века русской метапоэтики: легитимация дискурса» в четырех томах (Ставрополь, 2002—2006) под общей редакцией профессора К.Э. Штайн. В качестве ответственного редактора автор подготовил и составил сборник научных статей «Метапоэтика» (Ставрополь: Издательство СГУ, 2008. - 716 е.).

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, пяти глав, заключения, списка литературных источников, списка словарей и библиографического списка.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во введении обосновывается актуальность диссертационного исследования, формулируются цели и задачи исследования, определяются методы исследования, его научная новизна, теоретическая и практическая значимость, а также положения, выносимые на защиту.

В первой главе «Теоретические основы изучения метапоэтики драматического текста А.П. Чехова» рассматривается семантический объем термина метапоэтика в современном гуманитарном знании, определяются соотношения терминов метатекст, метапоэтическии текст — метапо-этичесюлй дискурс.

В своем первичном значении термин метапоэтика осмысляется как потенциальная возможность текста к автокомментированию и используется в исследованиях по лингвистике, литературоведению, семиотике, общефилологических работах [Ауэрбах 1976; Барт 1994; Вольперт 2002; Демьянков 2006; Липовецкий 1997; Лотман 2000; Семиотика и Авангард 2006; Сироткин 2005; Фещепко 2006; Цивьян 1995; Штайн 1999, 2003, 2006; Congreso de Metapoesía; Finke 1995; Steiner 1984; Waugh 1984]. В разных филологических традициях определяется различный объем термина и обозначаются собственные истоки мегапоэтического знания.

Основой метапоэтики А.П. Чехова является метаноэтический текст, в котором содержится код авторской самоинтерпретации. При этом сама метапоэтика понимается как дискурсивная реальность, характеризующаяся мно-

гожанровостыо и многомерностью. Метапозтический текст представляет область художественной рефлексии и разрабатывается с опорой на теорию ме-татекста, применяемую в общелингвистнческом знании. При этом понятие метапоэгического текста шире. Метатекст в системе художественного текста — это метапозтический имплицированный текст. Его можно эксплицировать, чтобы получить метапоэтические данные, так как он находится внутри текста. Статьи, эссе, замечания о творчестве, трактаты, исследования, которые художник пишет о собственном творчестве и творчестве других поэтов, — это и есть собственно метапозтический текст, так как он содержит развернутые данные о тексте-творчестве. Для обозначения такого рода текстов обычно применяют термины «самоописание», «автоинтерпретация», «автометаописание», «автометадескрипция» и др.

Гетерогенность системы метапоэтических текстов, ее «размытость», фиксация различных моментов речевой деятельности (художественные, эпи-столярпые тексты, речь писателя, обобщение воззрений других писателей на творчество автора) позволяют говорить о дискурсивном характере метапо-этики драматического текста А.П. Чехова, то есть о таком феномене, который «в отличие от текста и речи, включает понятие сознания. ... Дискурс рассматривается не как линейная и завершенная последовательность, а как все то, что высказано» [Ревзина 1995: 69—72]. В свою очередь, метано этический дискурс — это воплощенная в слове человеческая мысль, познание, способность и потребность рассуждать; в различных высказываниях выявляется рефлексия автора над творчеством.

Разграничение металоэтического текста и метапоэгического дискурса наиболее четко представлено в работах К.Э. Штайн. Так, отмечается, что метапозтический дискурс — это особый тип дискурса, который можно интерпретировать на основе «размытой логики», так как'он «связан, с одной стороны, с творчеством, что выражается в языке, жанрах и формам метапоэтических текстов, с другой — с философией и естественнонаучными теориями, что выражается в обширной цитации и соответствующих ссылках, а также терминологическом аппарате» [Штайн 2006:54].

Художественный текст и метапоэтика А.П. Чехова входят в эпистемологическое пространство эпохи и коррелируют с крупнейшими научными и культурными идеями своего времени. В частности, внимание автора к повседневности и обыденности устанавливает непосредственную связь с фшюсо-

фисй повседневности, разработанной в исследованиях A.A. Потебни и его учеников (А.Г. Горнфельда, Д.Н. Овсянико-Куликовского и др.). Другие корреляции творческих идей А.П. Чехова рассматриваются с помощью феноменологического метода (Э. Гуссерль), философии интуитивизма (А. Бергсон, U.C. Лосский). Идиостиль А.П. Чехова коррелирует с тремя крупными стилями конца XIX века — реализмом, импрессионизмом и символизмом, что было установлено на основании анализа метапоэтического текста.

Драматический текст и мстапоэтика А.П. Чехова оформляются в «переходную эпоху». В театре выкристаллизовывается новая, «режиссерская» идея, что обусловливает возможность рассмотрения драматического текста как области метапоэтической рефлексии А.П. Чехова. Драматический текст включает сферы функционирования драматургического, и театрального текстов, которые представляют взаимодополняющие явления драматического искусства.

Одним из оснований исследования метапоэтики драматического текста является обращение к данным метапоэтического дискурса и анализ топоеа ТВОРЧЕСТВО в метапоэтике А.П. Чехова, что позволяет представить теорию художественного творчества «от самого автора», выраженную в языковых данных. Понимание «творчества» в метапоэтическом тексте А.П. Чехова определяет основные постулаты творческой системы автора. В основе творчества, по данным метапоэтики А.П. Чехова, должна лежать свобода, которая, в свою очередь, не предполагает бессознательного действия, а предопределяет цели, вопросы творчества. Настоящее творчество как деятельность доставляет наслаждение художнику, а отсутствие творчества приводит к механистической умственной деятельности. В основе творчества лежат законы построения художественного и, в частности, драматического текста.

, В художественных текстах А.П. Чехова обнаруживаются особые тек-сгы-«антидрамы». В основе их создания лежит рефлексия над театральным текстом, над драмами в их сценической интерпретации. Элементы текста-«антидрамы», определяемые на метапоэтическом уровне прозаических текстов, представляют относительно строгую модель негативного ментального сценария стругагуры драматического текста А.П. Чехова. Тема «антидрамы»— абсурдная, тривиальная (например: «Как приятно быть тестем генерала»); суть — не сложная, цензурная, краткая; задача — произвести

«внешний эффект»; сюжет — тривиальный; структура — штампы в образах, сценографии; ремарки — недейственные, относящиеся только к эмоциональной стороне'реплик. Те кст у-«ai п и драме» присущи: монотонность — отсутствие конфликта; экспрессия — «обязательная»; отсутствие «реалистического начала». Автор такой драмы создает ее случайно, через «фальсификацию», неорипшальность Идеи (подтасовку системы образов), с большой степенью тщеславия. Зритель антидрамы Обладает только собственным «авторитетным» суждением, эрудицией, граничащей с пошлостью; мнением, основанным только на интуиции.

В метапоэтическом дискурсе А .Л. Чехова тексты-«антидрамы» представляют театральную пародию. Формирование драматургического языка у А.П. Чехова проходило через постижение системы театрального языка, что находит свое подтверждение в метапоэтИке драматического текста.

Анализ корреляции идей метапоэтики А.П. Чехова с основными идеями эпистемологического пространства конца XIX — начала XX века позволяет также говорить о возможности рассмотрения энциклопедизма как приметы метапоэтики А.П. Чехова.

Во второй главе «Энциклопедизм метапоэтики А.П. Чехова» представлены лингвистические основы энциклопедизма метапоэтики А.П. Чехова; рассмотрена структура и содержание топоса ЭНЦИКЛОПЕДИЯ; определена и проанализирована «Энциклопедия жизни» А.П. Чехова.

Изучение энциклопедизма метапоэтики предполагает решение вопроса о лингвистической сущности энциклопедического знания. Под энциклопе-дичпостью мышления художника понимается широкое, всестороннее его образование, осведомленность и умение оперировать различными областями знания. Отсюда метапоэтика — это вид всеобъемлющего, многостороннего дискурса. Это знание постоянно приводится в определенную систему, в соответствии с ходом формирования поэтических систем, стилей, направлений в литературном, в данном случае в драматургическом творчестве. А.П. Чехов Предстает не только как художник, творец, но и как исследователь. Как отмечал A.A. Потебня, «Каждый акт .., действительно художественного творчества есть вместе акт познания. Самое выражение "творчество" могло бы не без пользы замениться другим, более точным, или должно бы стать обозначением и Научных открытий» [Потебня 1989: 483].

Подтверждением энциклопедизма метапоэтики А.П. Чехова служат данные авторской самоинтерпрегацин. Анализ понятия «энциклопедия», которое обнаруживается в метапоэтическом дискурсе, позволяет рассмотреть отношение А.П. Чехова к такому явлению, как энциклопедия, опредднть авторскую позицию о вопросе сопоставления его литературных текстов с энциклопедией.

Изучение структуры и содержания топоса ЭНЦИКЛОПЕДИЯ в метапоэтике А.П. Чехова дает возможность говорить о соотношении энциклопедии с художественным текстом. Его внимание к энциклопедиям, участие в их составлении, забота о доступности энциклопедического знания свидетельствуют о возможности разработки проблемы энциклопедичности поэтики и метапоэтики А.Г1. Чехова.

Изучение метапоэтики А.П. Чехова позволяет определить «Энциклопедию жизни», которая представляет значимый фрагмент метапоэтического дискурса. В ее структуре представлены тексты, в которых через ироническое видение выражена авторская рефлексия над вопросами литературного творчества, театра, языка.

В «Энциклопедии жизни» А.П. Чехова можно определить следующие семантические области. Анатомия («Краткая анатомия человека») Зоология («Рыбье дело. Густой трактат по жидкому вопросу») Культурология («Домашние средства», «Масленичные правила дисциплины», «Прощение», «Список экспонентов, удостоенных чугунных медалей по русскому отделу на выставке в Амстердаме») Литературоведение («Литературная табель о рангах», «Правила для начинающих авторов. Юбилейный подарок — вместо почтового ящика», «Что чаще всего встречается в романах, повестях и т. п.?») Математика («Задачи сумасшедшего математика», «Каникулярные работы

институтки Наденьки К») Обществознание («К свадебному сезону. Из записной книжки комиссионера», «Женщина с точки зрения пьяницы», «Мои чины и титулы», «О женщинах», «Обер-верхи», «Список лиц, имеющих право на бесплатный проезд по русским железным дорогам», «Юристка») Психология («Темпераменты (по последним выводам науки)») Театр («Состояние московского театрального рынка»)

Философия («Философские определения жизни»)

Этнология («К характеристике народов. Из записок одного наивного члена

русского географического общества») Языкознание («Каникулярные работы институтки Наденьки №>, «О Марте.

Об Апреле. О Мае. Об Июне и Июле. Об Августе. Филологические заметки», «Словотолкователь для "барышень"», «3000 иностранных слов, вошедших в употребление русского языка»), «Энциклопедия жизни» как своеобразное преломление жизненного мира, как особый художественный и философский подход к осмыслению бытия формирует особое художественное пространство, в котором перед читателями разыгрывается «спор, столкновение» мнений. Составленная из ранних текстов «Энциклопедия жизни» представляет особенность художественного мышления А.П. Чехова — театрализацию реальности в художественном тексте.

В процессе изучения энциклопедизма метапоэтики А.П. Чехова анализируется семантический объем и функционирование понятия «язык» в мета-поэтике А.П. Чехова, что позволяет определить внимательное отношение художника к языку, исследование писателем разных элементов языковой структуры, рассмотреть лингвистические представления и наблюдения автора. Язык — это одно из важнейших понятий в метапоэтике А.П. Чехова; знания о языке у художника многогранные и глубокие.

В метапоэтике А.П. Чехова определяется структура топоса ЯЗЫК.

Топос ЯЗЫК в метапоэтике А.П. Чехова Структура языка

Фонетика, графика, орфография Лексика

Синтаксис и пунктуация Язык как социокультурное явление Язык и личность Русский язык Иностранные языки Сопоставление языков Литературный язык и его функционирование Язык художественной литературы Язык публицистический Язык профессионально-деловой Язык разговорный Перевод

В структуре тоиоса отражается многоаспектное описание языка, представленное в метапоэтическом дискурсе. Авторская рефлексия распространяется на вопросы структурно-системных отношений в языке, на проблемы языка как социокультурного явления, языка и человека. В метапоэтике А.П. Чехова большое внимание уделяегся вопросам культуры, владения и обучения русскому и иностранному языкам. Писатель пытается сопоставлять различные языки, проводит лингвистические исследования, эксперименты. Центральные вопросы метапоэтики — литературный язык и проблемы его функционирования. А.П. Чехова также интересуют вопросы перевода собственных, произведений и проблемы перевода отдельных выражений с русского языка на иностранные.

Метапоэтический текст представляет фрагмент лингвистической теории А.П. Чехова, который предлагает свое обоснованное видение вопроса о словарном составе языка, о богатстве лексики: «Количество слов и их сочетаний находится в самой прямой зависимости от суммы впечатлений и представлений» (М.О. Меньшикову, 12 октября 1892 г.). «Понятия» и «определения», по мнению А.П. Чехова, обусловлены «суммой впечатлений и представлений». Автор также говорит о возвышении одних языков над другими, что, по его мысли, обусловлено естественным «порядком вещей».

Представленный тезис А.П. Чехова непосредственно коррелирует с идеями В. фон Гумбольдта." «На язык влияет также и то, какого типа предметы и чувства либо характерны для данного парода вообще, либо сопутствовали ему на ранних этапах его существования, когда язык только приобретал свою первоначальную форму» [Гумбольдт 1985: 379]. Эпистолярий А.П. Чехова подтверждает знакомство писателя с трудами В. фон Гумбольдта, а также его живой интерес к личности и идеям ученого.

Понятие «язык» в метапоэтике А.П. Чехова осмысляется и интерпретируется героями художественных произведений и самим А.П. Чеховым в эпистолярных и публицистических текстах. Это позволяет увидеть объемность понятия: от осмысления в сфере обыденного сознания до тонких лингвистических наблюдений А.П. Чехова. Полярность мнений о языке помогает воссоздать представления о среде, в которой функционировало это понятие. И то, что автором представлены не только аргументированные сведения, но и бездоказательные, порою неумные суждения в речи персонажей, позволяет нам получить представление об обширных и не всегда академических знаниях А.П. Чехова о языке.

Лингвистическая работа А.П. Чехова, его интерес к различным вопросам языка, а также многообразные суждения о языке, представленные в речи персонажей, позволяют говорить о том, что содержание понятия «язык» в метапоэтике А.П. Чехова имеет лингво-энцшслоледические основания.

Основным выводом исследования является определение энциклопедического характера метапоэтического дискурса А.П. Чехова. В исследовании рассматриваются принципы энциклопедического описания мегапоэтики драматического текста А.П. Чехова. Используя различные речевые данности, извлекая из них фрагменты высказывании А.П. Чехова и его героев, а также автора в произведениях, дифференцируя их, проводится анализ данных речевых произведений с установкой на ключевые топосы метапоэтики драматического текста. Это топосы ТЕАТР, ДРАМА, ПЬЕСА. Данные термины выявлены как ведущие в процессе анализа Метапоэтики драматургического текста А.П. Чехова, а далее фрагменты высказываний определяются по опорным ключевым словам. Ключевые слова — это особенно важные и показательные для определенного фрагмента дискурса слова, представляющие «центральные точки», вокруг которых организованы целые области знания в ме-тапоэтическом дискурсе. «Тщательно исследуя эти центральные точки, мы, возможно, будем в состоянии продемонстрировать общие организационные принципы, придающие структуру и связность культурной сфере в целом и часто имеющие объяснительную силу, которая распространяется на целый ряд областей» [Вежбицка 1999: 284].

В процессе семантического анализа фрагментов высказывания А.П. Чехова определились концептуальные схемы, которые раскрывают содержание каждого топоса. Энциклопедический характер метапоэтического дискурса А.П. Чехова предопределил использование общенаучного принципа дополнительности, который соответствует особенностям организации художественного текста и позволяет исследовать явление «в пределе его», то есть на основе взаимоисключающих значений, которые ограничивают тот или иной топос в структуре дискурсивной деятельности.

Основным итогом проведенного исследования было выявление модели, которая лежит в основе метапоэтического дискурса. В основе згой модели лежат авторские концепты А.П. Чехова, которые представляют основные термины в его высказываниях о драматическом тексте и выявлены на основе идеи повторяемости и метатекстовьгх комментариев по поводу значимости

того или иного термина. Данная концептуальная структура позволяет выявить опорные термины, их связь и структуру.

Модель метапоэтического дискурса АЛТ. Чехова (авторских концептов) драматического произведении

1 .Драматург-художник. Опорные концепты.

Поэтичность

Вдохновение

Религиозное настроение

Природа

Искусство

Умение творить малое, а не только великое и грандиозное 2. Драматические произведения. Опорные концепты.

1) Пьеса как основной вид драматического произведения Интеллигентный театр, имеющий отношение к литературе как искусству Интеллигентный, воспитанный драматург

Интеллигентный актер Интеллигентный зритель

2) Герой — тип, имеющий литературное значение Обыкновенный грешный человек

Русский человек

Возбуждение — утомление как психофизические и социальные черты русского человека

3) Стилевые черты Интеллигентность Ясность Интимность Оттенок

Тон

Легкость и тонкость эмоционального начала

4) Язык Компактность Выразительность Пластичность Краткость фразы

Процедура анализа метапоэтики драматического текста А.П. Чехова основана на энциклопедическом подходе, то есть стремлении к предельному охвату топического содержания на основе принципа дополнительности.

1. Определяются речевые данности, речевые жанры дискурса, участники дискурса.

2. На основе принципа дополнительности определяются предельные, крайние, чаще всего взаимоисключающие значения, которые характеризуют тот или иной топос или часть схемы общего топического содержания.

3. Определяется соотношение данных фрагментов дискурса.

4. Приводится ряд употреблений, то есть фрагментов дискурса.

5. Выявляются клЮчёвыё'слова. .

6. На основе лексико-семантического анализа в опоре на словарные дефиниции уточняются значения — как взаимоисключающие, так и промежуточные.

7. На основе проведенного анализа дается интерпретация топического содержания части (фрагмента) общего топоса.

Топос обладает структурой, которая состоит из узловых точек метапо-этического дискурса, а ключевые слова при этом составляют суть работы с дискурсом. «Вербализация и объективация определенного содержания, представленная в акте речи, знаменует собой работу с информацией, когнитивный процесс, рождающийся в процессах познания и восприятия мира» [Григорьева 2007: 41]. Наиболее значимые слова определяются в тексте и понимаются как авторские концепты. Существенным является рассмотрение корреляций и терминологических соответствий авторских концепций с рефлексией над чеховскими текстами режиссеров — основных интерпретаторов драматургического текста.

В основе исследования — язык, с помощью которого создаются «репрезентации реальности», которые не просто отражают то, что в ней есть, но и «конструируют ее». В «мире идей» А.П. Чехова существует некий инвариант представления театра, драмы и пьесы, который реализуется в текстах и высказываниях драматурга в соответствии с его «языковым кругом». Анализ позволяет суммировать лингвистические представления, выраженные в ме-тапозтическш текстах.

Далее анализируется структура и содержание ключевых тоиосов мета-поэтики драматического текста А.П. Чехова — ТЕАТР, ДРАМА, ПЬЕСА.

В третьей главе «Топос ТЕАТР и его структура в метапоэтике драматического текста А.П. Чехова» дается анализ структуры и содержания топоса ТЕАТР.

В процессе анализа функционирования слова театр в метапоэтике А.П. Чехова была выведена опорная структура по данным сплошной выборки из Полного собрания сочинений А.П. Чехова (М.: Наука, 1973-—1983). В структуру этой модели включались фрагменты из художественных произведений, драматических произведений, эпистолярия. Данная модель — опорная структура гетерогенного метапоэтического дискурса А.П. Чехова, который

представляют названные речевые данности, что позволяет определить дискурс как объемную речевую реальность, письменной реализацией которой являются разные типы текстов. Особенность метапоэтического дискурса А.П. Чехова — многолюдие, многомыслие, разноголосица мнений, из которых складывается не только энциклопедия жизни, но'и энциклопедия театральная. ■ ■ •:' " " Топос ТЕАТР представлен следующей моделью. • ..-.•■ Топос ТЕАТР в метаноэтике драматического текста А.П. Чехова Определение театра Теория театра Театр и постановка пьес Театр и его обустройство (хозяйство) Театр и служение ему Театральная публика Театр и театральная жизнь

Театр — обитель :

Театр как элемент жизненного ритуала Театр в жизни обывателя: наслаждение, развлечение Теагр в реальном пространстве

Московский Художественный театр

Провинция ,

Таганрог Театр и пресса Театр и деньги

Театр в пространственном мышлении А.П. Чехова ... ... Театр-идея: А.П. Чехов-режиссер Народный театр

Театральные события и их приятие — неприятие А.П. Чеховым

По принципу энциклопедического представления рассматривается каждый раздел топоса. Это представление структурно и системно, но зафиксированное значение открыто для наращивания новых смыслов, так как в их формировании участвуют не только, контекстные данные, но и более широкие пласты соприкосновения термина «театр» и его контекстов, которые можно в целом отнести к среде.

Среда формируется за счет множества мнений, множества представлений со стороны каждого понятия. Доминирующим субъектом представления термина «театр» является сам А.П. Чехов, так как наиболее частотно употребление этого термина в его письмах, где сам адресант является действующим лицом. Мысли героев также пропущены через авторское сознание, но тем не менее они существуют. Принимается во внимание и то, что письма

адресованы корреспондентам А.П. Чехова, то есть написаны в определенной заданное™ по отношению к тому субъекту, которому они адресованы. Дискурсивная данность и контексты, в которых формируется семантическая изотопия «театр», возникают в процессе диалога А.П. Чехова с драматургами, артистами, режиссерами, литераторами, писателями, журналистами, художниками, учеными, академиками. Среда, в которой формируется театральное метапоэтическое мышление Чехова, соответствует энциклопедизму его осмысления топоса ТЕАТР. Опорные компоненты в целом коррелируют с опорными смыслами термина «театр» по данным словарей и энциклопедий. Разница — в объемном представлении и той живой жизни, в которую обращен метапоэтический дискурс А.П. Чехова.

Топос ТЕАТР имеет двусторонние позиции. С одной стороны, он обращен к формулированию опорных смыслов этого понятия и термина, с другой — к живой дискурсивной данности, к живой жизни, обыденная сторона которой представляет только фрагмент энциклопедического дискурса мета-поэтики А.П. Чехова.

В исследовании представлена следующая структура описания каждого раздела топоса. Приведем пример анализа раздела «Определение театра», основанного на энциклопедическом подходе.

Определение театра

Участники дискурса — герои рассказов, автор, корреспонденты А.П. Чехова: И.Л. Леонтьев, A.C. Суворин, В.И. Немирович-Данченко, О.Л. Книппер-Чехова, A.C. Лазарев и др. Жапры — рассказы, зпистолярий.

Точных дефиниций, приближающихся к словарным, у А.П. Чехова нет, хотя многие высказывания строятся как определения понятия «театр». Это, как правило, предложения, составленные по модели К, — (сор.) N,: «Современный театр — это1 сыпь, дурная болезнь городов» (И.Л. Леонтьеву (Щеглову), 7 ноября 1888 г.); «Современный театр — это мир бестолочи, Карповых, тупости и пустозвонства» (И.Л. Леонтьеву (Щеглову), 11 ноября 1888 г.).

В осмыслении театра участвует автор, мнение героя («Моя жизнь», «Душечка»). Многие мнения, высказывания даются через несобственно авторскую, несобственно прямую речь. Определение театра строится на растяжении смыслов.

«сыпь, дурная болезнь городов» «мир бестолочи» «змея, сосущая Вашу кровь» «один из видов спорта» «напудренная любовпица» ТЕАТР (определение) «умственное наслаждение» «истинное наслаждение» «школа»

Мнение А.П. Чехова Мления автора, героя, публики

Иногда в письмах А.П. Чехов опирается на мнения тех, с кем находится в диалоге. Так, в письме О.Л. Кииппер от 10 февраля 1900 года он пересказывает свой разговор с дамой: «Она обиделась и задумалась, как бы желая угадать, в какой среде усвоил я этот façon de parler, и немного погодя сказала, что театр есть зло и что мое намерение не писать больше пьес заслуживает всякой похвалы...» В данном противопоставлении доминанту положительных мнений составляют мнения героев произведений, отрицательных — самого А.П. Чехова.

Фрагменты дискурса:

«Наклонность к умственным наслаждениям — например, к театру и чтению — у меня была развита до страсти, но была ли способность к умст-вешюму труду — не знаю» («Моя жизнь»), «Театр — это змея, сосущая Вашу кровь. Пока в Вас беллетрист не победит драматурга, до тех пор я буду есть Вас и предавать Ваши пьесы проклятию. Так и знайте» '(И.Л. Леонтьеву (Щеглову), 20 декабря 1888 г.). «Театр, повторяю, спорт и больше ничего» (A.C. Суворину, 14 февраля 1889 г.). «Занимайтесь беллетристикой. Она ваша законная жена, а театр — это напудренная любовница. Или становитесь Островским, или же бросайте театр. Середины нет для Вас» (И.Л. Леонтьеву (Щеглову), 18 февраля 1889 г.). ' '" - -

Ключевые слова: наслаждение, школа, болезнь, спорт.

А.П. Чехов постоянно возобновляет пушкинскую идею ö том, что «толпа», публика требует поучений, дидактизма от художника. Он против этого, как и против того, что театр — наслаждение. Отсюда возникает еще одно свернутое определение-умолчание: «Театр не портерная и не татарский ресторан...» (А.Н. Канаеву, 26 марта 1883 г.). Значение слова театр выводится через отсутствие в семантике определяемой единицы всех элемиггов, присутствующих в семантике противопоставляемых единиц, то есть: Портерная — '2. Устар. Торговое заведение, где продавали портер' [MAC], Портер — 'Сорт крепкого и горьковатого черного пива' [MAC].

Татарский — прилагательное к татары — 'Неточное обозначение тюркских народностей Кавказа и некоторых других местностей (дорев.у [ТСУ]. Ресторан — 'Торговое заведение, где можно получить кушанья и напитки'' [ТСУ].

Область чеховских определений современного ему театра строится апофатически, на основе отрицания, или определений, которые построены па основе не внешней, а внутренней негации (отрицательного значения): театр он определяет как «сыпь», «мир бестолочи», «змея», «спорт», «напудренная любовница». Все эти лексемы связаны друг с другом указанием на некоторое отклонение от нормы. Через нотацию, через апофатические процедуры А.П. Чехов ищет новые смыслы, новые определения. По крайней мере, уже растяжение смыслов позволяет нам увидеть театр не через выбор (дизъюнкцию), а через соединение, объединение их (конъюнкцию). Приближение А.П. Чехова к собственному, нешаблонному определению театра и. позволило Драматургу создать не только свой литературный текст, но и «Театр А.П. Чехова», о котором говорят на уровне мирового значения.

Основным итогом анализа является осознание многомерности и полн-пластовости тоиоса ТЕАТР. Многообразие высказываний, мнений ограничивается антиномически заданными смыслами с позитивным и негативным пониманием театра. Основы теории театра драматургу последовательно реализуются в частных значениях тоиоса ТЕАТР метапоэтического дискурса А.П. Чехова.

На основе значимости и частотности функционирования терминов «интеллигентный» и «литературный» выкристаллизовываются ¡шт орские концепты: «Интеллигентный театр, имеющий отношение к литературе как искусству»; «Интеллигентный, воспитанный драматург»; «Интеллигентный актер»; «Интеллигентный зритель».

А.П. Чехов с уважением относится к провинциальному театру, огорчается из-за плохих театров и радуется достижениям лучших. Лексема интеллигентный употребляется по отношению к городу, в котором есть театр: если есть интеллигентный ¡театр,, то есть и интеллигентный город. Интеллигентный театр, музей, городской сад с музыкой, хорошие гостиницы —- признаки интеллигентного города. В семантику слова интеллигентный входят компоненты значений, связанные с искусством, а также с обыденной жизнью. Значение интеллигентный по отношению к театру продолжает разви-

ваться в метапоэтическом дискурсе А.П. Чехова, и можно говорить о том, что «Интеллигентный» — ведущий авторский концепт метапоэтики А.П. Чехова.

Значимость термина «интеллигентный» в сфере понимания театра усиливается другими, дополнительными высказываниями, связанными с театральной практикой. Например: «Тонкие душевные движения, присущие ин-теллигент<иым> людям, и внешним образом нужно выражать тонко. Вы скажете: условия сцены. Никакие условия не допускают лжи» (О.Л. Книппер, 2 января 1900). Интеллигентность, присущая человеку, по мысли А.П. Чехова, должна не оставаться за пределами театра, а проникать на сцену. Императивность утверждения «Никакие условия не допускают лжи» выражает отношение автора к категории истинности в театральном пространстве, разрушение отграничивания театра и жизни.

Ж. Делез и Ф. Гваттари в работе «Что такое философия?» (М. — СПб.: «Алетеия», 1998) отмечают, что философское мышление представляет мышление концептуальное — концепт концентрирует особенности стиля и в то же время некоторые концептуальные понятия, связанные с определенными именами, несут личную подпись автора, выделяя его излюбленные мысли, главные направляющие смыслы творчества. В метапоэтике А.П. Чехова это, несомненно, авторский концепт «интеллигентный», так как он раскрывает все интенции его творчества, в частности, метапоэтического.

Понятие «интеллигентность» охватывает все аспекты театральной деятельности. В письме к О.Л. Книппер А.П. Чехов, говоря об изображении страдания, отмечает: «Страдания выражать надо так, как они выражаются в жизни, г. е. не ногами и не руками, а тоном, взглядом; не жестикуляцией, а грацией. Тонкие душевные движения, присущие шггеллигент<ным> людям, и внешним образом нужно выражать тонко. Вы скажете: условия сцены. Никакие условия не допускают лжи» (О.Л. Книппер, 2 января 1900 г.). Интеллигентность выше условностей, ибо, по этическому закону А.П. Чехова, не допускает лжи.

Топос ТЕАТР отражает театральный текст, текст интерпретации письменно зафиксированного драматургического текста. Корреляция воззрений А.П. Чехова с мнениями режиссеров — сущностный момент в осмыслении

основ теории театра А.П. Чехова, которые последовательно реализуются в частных значениях топоса ТЕАТР метапоэтического дискурса А.П. Чехова.

Русский театр, как и театр А.П. Чехова, в процессе становления; здесь еще много непонятного, безмерного, неумелого. А.П. Чехов осмысляет, строит свой театр, свою драматургию.

Этика А.П. Чехова основана на эстетике, воспитанность он связывает с такими этическими и эстетическими понятиями, как «уважение к человеческой личности», «снисходительность», «уступчивость», «сострадание», «уважение к чужой собственности», «чистосердечность», «боязнь лжи», «несуетность», «жертвенность», «гордость своим талантом», «воспитание в себе эстетики» и т.д. Чеховские тексты наполнены множествами смыслов, связанных с поисками достойных людей, достойных актеров, достойных режиссеров, то есть людей, «за которых не стыдно». Важен деятельностный характер самовоспитания и подхода к воспитанию у А.П. Чехова. Работа над собой — практически творческая, преобразовательная. Идеалы, нравственные максимы А.П. Чехова являются гуманистическими, и их основа христианская.

Постепенно в системе высказываний в топосе ТЕАТР начинают преобладать позитивные данности по поводу театра. Удивительным является внутреннее косвенное определение того, кто такой актер. Если приблизить определение, актриса (актер) — это человек, «в один вечер переживающий.целую жизнь» (рассказ «Он и она»). Емкое, точное определение, которое мог дать только человек, изнутри знающий театр. Служение театру — это работа до изнеможения, боязнь того, что из театра могут выгнать, желание едва ли не ночевать в театре. Говорится о наличии частных театров, идут разговоры о театральном училище и о том, что интеллигентному театру требуются интеллигентные актеры. Выкристаллизовывается главное сущностное понятие театра как театра интеллигентного.

В творчестве А.П. Чехова повторяются и развиваются значения, связанные с неприятием драматургом сложившегося театра, его выражает и он сам, и его герои, и, таким образом, многоголосие умножается. Рассмотрение терминов «интеллигентный», «интеллигенция» в эпистемологическом пространстве, связной^структуре идей, функционировавших в чеховское время, показывает, что эти понятия обладали множеством смыслов, значимых для понимания чеховского театра.

В четвертой главе «Топос ДРАМА и его структура в метапоэтике драматического текста А.П. Чехова» дастся анализ структуры и содержания топоса ДРАМА.

Топос ДРАМА в метапоэтике А.П. Чехова в делом коррелирует с языковыми значениями и энциклопедической информацией, которая имеется в словарях и энциклопедиях, что говорит о многоплановости, энциклопедично-сти осмысления драмы в метапоэтике А.П. Чехова.

Тонос ДРАМА представлен следующей моделью.

Топос ДРАМА в метапоэтике А.П, Чехова

Драма и драматург Создание драмы Современная драматургия Драма и театр Драматические общества Виды драмы Водевиль Комедия Трагедия

В числе номинаций, связанных с этим топосом, отмечаются «драма», «драматург», «драмописец», «драматургия», «драматизированная повесть», «драмодел», «драмище», «драматическое искусство», «драматический диалог», «драматические писатели», «драматические произведения», «драматические общества», «житейская драма», «драматический вопль» и т.д.

А.П. Чехов называет типы драматических произведений. «Драматизированная повесть» связана с тем, чтобы «давать сложную, концепцию» жизни. «Драматический диалог» А.П. Чехов использует для того, чтобы написать письмо — вопреки жанрам и правилам как драматического искусства, так и эпистолярного жанра. А.П. Чехов экспериментирует, помещает классические формы в иеклассические контексты, ситуации, позиции. Таким образом, эпи-столярий является еще и драматической лабораторией, где А.П. Чехов осмысляет виды драматического искусства, экспериментирует, с тем чтобы потом применить их на практике.

Пример анализа, основанного на энциклопедическом подходе, раздела «Драма и драматург».

Драма и драматург

Участники дискурса — герои рассказов, автор, корреспонденты Чехова: H.A. Лейкин, A.C. Суворин, И.Л. Леонтьев, A.M. Евреинова, А.П. Плещеев и др. Жанр — рассказы, эпистолярий.

«Все, что только есть в природе самого страшного, самого горького, самого кислого и самого ослепительного, драматургами уж перебрано и на сцену перенесено» «Современные драматурги начиняют свои пьесы исключительно ангелами, подлецами и шутами» «любят.. .изображать художников...мало и плохо знают русского художника» «я драматург неважный» : «я совсем не драматург» «мне суждено не быть драматургом» ДРАМА И ДРАМАТУРГ «драматургия — Ваша профессия» «выработается настоящий драматург» «твой брат и благодетель, известный драматург» «я считаю его [Гауптмана] большим драматургом» «Найденов... как драматург, гораздо выше Горького»

Мнение А.П. Чехова Мнение А.П. Чехова

Драма и драматург осмысляются А.П. Чеховым на основе взаимоисключающих определений и понятий. Имеет место ирония как некий прибавочный элемент, дающий особое измерение чеховской мысли.

Характеристика современной драматургии является безжалостно строгой. Ключевые слова — страшный, горький, кислый, ангел, подлец, шут, неважный, профессия, выработаться, известный, большой — показывают, что драматургия вызывает чувство страха, горести, тоски, неудовольствия. А.П. Чехов видит на сцене негодяев или идеальных людей, не соответствующих действительности, а также тех, кто балагурит или кривляется па потеху другим.

В характеристике по отношению к себе А.П. Чехов строг в первую очередь: считает себя драматургом посредственным, плохим, — может быть, и по отношению к отрицаемой, непринимаемой им современной драматургии — иронии здесь предостаточно. И в то же время о занятии драматургией говорится как о профессии, которой добиваются в результате получения опыта, большой работы. Не без иронии,' но в то же время с чувством уважения к своей профессии А.П. Чехов называет себя известным, то есть понимает, что о деятельности его хорошо знают и его произведения пользуются популярностью. Следует отметить тончайшие переходы, нюансировку в рассмотрении А.П. Чеховым драматургии как вида драматического искусства, а драматурга как профессии.

В метаиоэтике А.П. Чехова концепция драмы строится не на основе размывания жанров. Это сплав того лучшего, что дает каждый вид драмы, каждая область искусства; Все это позволяет А.П. Чехову создать особый мир, который являетск «миром Чехова», но в то же время он не противоречит такому универсуму, как жизненный мир. Драматический тбкс^ йвусторонНе

связан с текстом-жизныо (от жизни к тексту и от текста к жизни), что позволяет не только отображать реальность, но и влиять на нее.

А.П. Чехов формулирует признаки комедии, которая еще будет написана его корреспондентом: «Комедия смешная, незлобивая, веселая, интеллигентная». При всей семантике легкости слово интеллигенцию дает проекцию вглубь, так как определение интеллигентный характеризуется многомерными значениями и смыслами, в том числе энциклопедическими, несущими на себе драматизм, сложность формирования интеллигентного характера, интеллигентного человека и русской интеллигенции вообще.

А.П. Чехов не отрицает трагедии как вида драматического произведения, и, судя по небольшому количеству метавысказываний, его интересуют проблемы взаимоотношения трагедии с другими видами драматических произведений. Драматург отмечает: «Сергеенко пишет трагедию из'жизни Сократа. Эти упрямые мужики всегда хватаются за великое,„потому что не умеют творить малого, и имеют необыкновенные грандиозные претензии, потому что вовсе не имеют литературного вкуса» (A.C. Суворшгу, 2 января 1894 г.). Писать трагедию жизни Сократа, по мысли А.П. Чехова, — иметь «необыкновенные грандиозные претензии», не иметь «литературного вкуса». «Про Сократа легче писать, чем про барьпшпо или кухарку» — это происходит от того, что «не умеют творить малого». «Творить малое» — почти оксюморон. Значение слова творить — '1. Создавать, созидать в процессе творчества (какие-л. материальные или духовные ценности)' [MAC] — содержит посылки к большому, грандиозному. В любой формуле А.П. Чехова заложено соединение противоположного, взаимодействующие значения посредством метаморфозы приводят к преображению значения. «Малое» при этом приобретает значимость, семиотическую выделенпость, знаковый характер в драматургии А.П. Чехова. «Умение творить малое, а не только великое и грандиозное» — входит в систему авторских концептов метапо-этики драматического текста А.П. Чехова.

В пятой главе «Тоцос ПЬЕСА и его структура в1 метапоэтике драматического текста А.П. Чехова» дается анализ структуры'и содержания топоса ПЬЕСА.

Топос ПЬЕСА самый объемный в метапоэтике А.П. Чехова, и это понятно, так как этот термин применяется для тех произведений, которые затруднительно отнести к каким-либо из уже канонизированных теорией жанров.

Топос ПЬЕСА представлен следующей моделью.

Топос ПЬЕСА в мстапоэтике драматического текста А.П. Чехова Пьеса и позиция А.П. Чехова-автора Пьесы А.П. Чехова Пьеса и ее создание Пьеса и отказ от ее написания Пьеса и ее театральное воплощение Пьеса и ее оценка А.П. Чеховым Пьеса и ее режиссерское видение А.П. Чеховым Пьеса и ее публикация Пьеса и мнения о ней Пьеса и деньги Пьесы других драматургов

Пьеса и предполагаемый сюжет Написание пьесы .

Пьеса и ее театральное воплощение Пьеса и ее публикация Пьеса и мнения о ней Пьеса: литературное и театральное пространство Пьеса и артисты Пьеса и реальная жизнь Пьеса и пресса

Пример анализа раздела «Пьеса и позиция А.П. Чехова-автора».

Пьеса и позиция А.П. Чехова-автора

Участники дискурса — А.П. Чехов и его корреспонденты.

Жанр — эпистолярий.

Для теории пьесы важны и замечания А.П. Чехова о соотношении искусства и жизни. Произведение — это особый мир, нельзя отождествлять его с реальной жизнью: «Что касается г. Эттингера, то его "Думы и мысли" составлены совсем по-детски, говорить о них серьезно нельзя. К тому же все эти "мысли и думы" не мои, а моих героев, и если какое-либо действующее лицо в моем рассказе или пьесе говорит, например, что надо убивать или красть, то это вовсе не значит, что г. Этгангер имеет право выдавать меня за проповедника убийства и кражи» (А.Ф. Марксу, 23 октября 1902 г.). Метапо-этические данные свидетельствуют: даже автор-повествователь — один из героев произведения и его нельзя отождествлять с реальным лицом — писателем и драматургом А.П. Чеховым.

Смыслы и значения выстраиваются на противопоставлении взаимоисключающих определений по отношению к пьесе.

«писать скверно и нагло» ПЬЕСА И ПОЗИЦИЯ А.П. ЧЕХОВА-АВТОРА «лекарство от скуки и дурного настроения... писание пьес»

Мнение А.П. Чехова Мнение А.П. Чехова

Метавысказывания А.П. Чехова, фрагменты текстов представляют некоторые теоретические данные для осмысления пьесы. А.П. Чехов говорит о трудностях при написании хорошей пьесы (плохая пьеса для него явление «жуткое»); о критиках и отсутствии критики в литературном процессе, прозревает одну важную тенденцию — объективное знание возможно только на основе фальсифицирования теории, то есть ее критики. Единственная возможность для роста знания — это выявление ошибок, с тем чтобы постепенно их устранять. Критику и критическое мышление К. Поппер считал одной из высших форм мышления [Поппер 2006]. А.П. Чехов говорит именно об этой тенденции. Его постоянная критика собственных произведений, произведений других авторов — это именно проявление высокого критического мышления, а не раздражительности, самовлюбленности. Ме-тапоэтические данные показывают, что он очень много работал над своими пьесами, писал, переписывал, корректировал и т.д. Будучи, безусловно, очень требовательным к себе, он требовал высокого служения искусству не на словах, а на деле.

В тоносе ПЬЕСА метапоэтического дискурса драматического текста А.П. Чехова открывается сложный процесс чеховского творчества: ключевые слова связаны со значениями 'быстро писать', 'делать иным', 'усовершенствовать', 'доходить до мук, страдания, сильных физических и нравственных страданий', 'возненавидеть', 'ощутить чувство злобы'. Важно отметить, что в процессе написания сказывается болезнь А.П. Чехова. О своей болезни он пишет часто, прямо или косвенно упоминая о ней. Метапоэтиче-ские замечания отображают сложность психологического состояния А.П. Чехова, огромное внутреннее борение (боюсь, болезнь задержала, лень приниматься). Даже позитивные замечания носят сложный, многоплановый характер, связанный с внутренним борением художника, многотрудностью, сложностью его внутренней жизни (вытанцовывается, начну, мечтал, переделая).

Метапоэгические данные позволяют не только войти в творческую лабораторию художника и определить его основные теоретические позиции, но

и увидеть все трудности реальной жизни А.П. Чехова как писателя. Концепция А.П. Чехова — деятельностная, тексты пьес — это действенный эксперимент драматургии.

Рефлексия А.П. Чехова над пьесами часто приводит его к выявлению недостатков, которые он устраняет на протяжении всей творческой жизни. По его мнению, отраженному в метапоэтических высказываниях, «Леший»— скучный, мозаичный, неприятный, «Чайка» — отвратительная, плохая. Но в то же время идет постоянный анализ и работа над тонкими нюансами пьесы. А.П. Чехов говорит о «готовом», то есть окончательно сделанном «Иванове». Этот образ завершен, никакие добавления к нему невозможны, но он работает над внешними очертаниями, контурами по правилам им-прессионистичности, делая образ более пластичным, живым.

По данным метапоэтики, А.П. Чехов обнаруживает много негативного в характере Иванова. Но тем не менее автор пишет в одном письме: «Я не хочу проповедовать со сцены ересь. Если публика выйдет из театра с сознанием, что Ивановы — подлецы, а доктора Львовы — великие люди, то мне придется подать в отставку и забросить к черту свое перо. Поправками и вставками ничего не поделаешь. Никакие поправки не могут низвести великого человека с пьедестала, и никакие вставки не способны из подлеца сделать обыкновенного грешного человека» (A.C. Суворину, 30 декабря 1888 г.). Иванов и есть тот «обыкновенный грешный человек», в котором много позитивного, но ведь он живет в миру, отсюда и грехи. А.П. Чехов отмечает, что перемена, происшедшая в Иванове, «оскорбляет его порядочность. <...> Русский человек ;— умер ли у него кто-нибудь в доме, заболел ли, должен ля он кому-нибудь, или сам дает взаймы — всегда чувствует себя виноватым».

Характеристика Иванова содержит два определения — «Обыкновенный грешный человек» и «Русский человек», которые представляются значимыми понятиями, а их реализация важна в конкретной драматургической деятельности, следовательно, это авторские концепты меггапоэтики драматического текста А.П. Чехова.

В металоэтике А.П. Чехова важны термины изобразительного искусства «контур» и «растушёвка». Речь идет о нюансах, теневых местах, об им-прессионистичности драматургического текста. При этом постоянно определяется центр тяжести, то есть точка, через которую проходит равнодействующая сил тяжести, выявляется самое основное, суть. Структура произве-

дения — сложная, многообразная, представлен не только состав частей, но и связь между ними. Это особое искусство создания внутренних связей, и А.П. Чехов в нем огромный мастер. Он понимает, что создает новый тип пьесы, и принцип его верный, соответствующий истине, правильный, точный.

В метаиоэтике повторяется и термин, Первично из области музыки, — «тон». «Общий тон — сплошная лирика. Называется "Леший"» (А.Н. Плещееву, 30 сентября 1889 г.); «Раневскую играть не трудно, надо только с самого начала верный тон взять; надо придумать улыбку й манеру смеяться, надо уметь одеться. Ну, да все ты сумеешь, была бы охота, была бы здорова» (О.Л. Кшншер-Чеховой, 25 октября 1903 г.). Тон —- это, скорее всего, оттенок настроения, речи, ее звучания, особый характер поведения героев, особые оттенки краски, цвета по яркости, колориту. Действует звуковой камертон, создающий особое настроение, мягкую тональность. Иногда по контрасту звук может быть жестким, как звук лопнувшей струны в «Вишневом саде». Термин «тон» входит в систему авторских концептов метапоэтики драматического текста А.П. Чехова.

В процессе анализа пьес, отзывов о них А.П. Чехов делает очень много ценных замечаний по поводу особенностей литературного творчества, языка произведений. Он анализирует конкретные разговоры героев в различных частях произведений.' В письме Е.П. ГославскоМу от 23 марта 1892 года отмечается «...в жизни и в повести деяо не обходится без оттенков. Да и нет надобности рисовать Кириллу злодеем». Термин «оттенок» из области живописи, во главу угла его поставили импрессионисты, иереакцеитуировав «фигуру» и «фон» произведения. Иногда фон более значим, чем фигура, контуры произведения размыты. Термин «оттенок» относится к авторским концептам А.П. Чехова.

Критикуя Гославского, А.П. Чехов опирается На свойства дарования. В пьесах Гославскош «Mnoxw' áktoB, действующих лиЦ, разговоров», но именно это и есть свойство его дарования, и, как понимает А:П. Чехов, из него следует исходить. В этом фрагменте дискурса встречаемся с определением «интимна» («интимный»): «Любовь у Вас в пьесе недостаточно интимна... Любовь не интимна, женщины не поэтичны, у художников нет вдохновения и религиозного настроения, точно все это бухгалтеры, за их спинами не чувствуется ни русская природа, ни русское искусство с Толстым и Васнецо-

вым». Термин интимность А.П. Чехов использует не раз, имея в виду нечто сокровенное, задушевное. Творчество обязательно проникнуто поэзией, очарованием. Художник в представлении А.П. Чехова — натура вдохновенная, наполненная религиозным настроением, причем это не внешнее качество, а тот абсолют, нравственный закон, императив, который лежит в основе жизни художника и его творчества. А.П. Чехов част о пишет об этом, но в силу интимности этого чувства, как правило, не говорит о нем прямо, хотя и подразумевает религиозное настроение подлинного художника как некую константу. Вдохновение и релипиозное настроение — работа души, включающая и благоговение перед русской природой, русским искусством, а также знание их. Все это фундамент художника.

Подтверждает значимость терминов осмысление пьес А.П. Чехова К, С. Станиславским: «Чехов ищет свою правду в самых интимных настроениях, в самых сокровенных закоулках души. Эта правда волнует своей неожиданностью, таинственной связью с забытым прошлым, с необъяснимым предчувствием будущего, особой логикой жизни, в которой, кажется, нет здравого смысла, которая точно глумится и зло шутит над людьми, ставит их в тупик или смешит» [Станиславский 1962: 189]. К.С. Станиславским осмысливаются наиболее значимые термины творческой системы А.П. Чехова.

«Поэтичность», «вдохновение», «религиозное настроение», «природа», «искусство» как опорные термины, характеризующие драматурга-художника, представляются значимыми понятиями, а их реализация важна в конкретной драматургической деятельности. Это авторские концепты ме-тапоэтикп А.П. Чехова. «Интимность» как стилевая черта драматического произведения также является авторским концептом.

А.П. Чехов подробно и много работает над анализом постановок драматургических произведений, которые ему присылают. Его разбор всегда весьма основателен, хоть и немногословен. Часто он сопровождается графическими изображениями, как, например, разбор постановки «Гамлета» Шекспира в письме A.C. Лазареву от 26 ноября 1887 года. Графика говорит о точном визуальном представлении А.П. Чеховым состава актеров, сценического действия. A.II. Чехов говорит о связи эпизодов и лиц, о лаконизме эффектов («вспышка шума»). Он в курсе того, как идет сценическое действие, как происходит оно во времени и пространстве и как следует его организовать.

Особое значение в метапоэтике А.П. Чехова имеет термин «утомление». Как ослабление сил в процессе столкновения с действительностью он рассматривает утомление и как физическое состояние, и как состояние моральное, духовное. Кроме того, автор придает этому явлению обобщенный, социальный статус. Ослабление сил, усталость возникает после чрезмерного напряжения, возбуждения, о котором говорит А.П. Чехов. Поэтому утомление — это реакция, чрезвычайно сложное чувство, в котором нужно разобраться, принять в расчет, и даже уважать в человеке рефлексию, часто наступающую после огромного напряжения и перенапряжения сил, как у Иванова: «Прошлое у него прекрасное, как у большинства русских интеллигентных людей. Нет или почти нет того русского барина или университетского человека, который не хвастался бы своим прошлым. Настоящее всегда хуже прошлого. Почему? Потому что русская возбудимость имеет одно специфическое свойство: ее быстро сменяет утомляемость. Человек сгоряча, едва спрыгнув со школьной скамьи, берет ношу не по силам, берется сразу и за школы, и за мужика, и за рациональное хозяйство... <...> Но едва дожил он до 30—35 лет, как начинает уж чувствовать утомление и скуку <...> Мой Иванов говорит доктору (I акт, 5 явл.): «Вы ... кончили куре только в прошлом году, еще молоды и бодры, а мне тридцать пять. Я имею право вам советовать...»; «Таков тон у этих преждевременно утомленных людей. <...> Падение вниз, как видите, идет не по наклонной плоскости, а несколько иначе. Объясняется Саша в любви. Иванов в восторге кричит: "Новая жизнь!", а на другое утро верит в эту жизнь столько же, сколько в домового (монолог III акта); жена оскорбляет его, он выходит из себя, возбуждается и бросает ей жестокое оскорбление. Его обзывают подлецом. Если это не убивает его рыхлый мозг, то он возбуждается и произносит себе приговор» (A.C. Суворину, 30 декабря 1888 г.). Здесь нужно какое-то вмешательство, содействие, чтобы сохранить человека. А.П. Чехов активно работает для того, чтобы привлечь внимание общества к этому сложному, психологическому, социальному, относящемуся к медицине явлению. В каждой из его пьес есть такие герои.

«Возбуждение — утомление как психофизические н социальные черты русского человека» — один из важнейших авторских концептов метапоэгики А.П. Чехова.

Большое внимание А.П. Чехов уделяет анализу языка произведений. Он не терпит того, чтобы герои говорили театральным, искусственным, иногда «ёрническим» языком. При этом речь сценическая и речь в жизни — не одно и то же. Иногда А.П. Чехов говорит об индивидуализированности языка, об особенности языка в некоторые моменты спектакля: «прощение», «обращение денщики», «разговор о питейной торговле и процентах» — все это разные ситуации, разные темы, разные люди, и говорить об этом нужно по-разному, исходя из сценической условности, но поверяя ее соответствием жизни.

Говоря о языке пьес, А.П. Чехов расшифровывает, что такое «театральный язык» — это тот язык, «в котором нет поэзии». А.П. Чехов неоднократно советует работать над языком драматургических произведений: «Мой совет: в пьесе старайся быть оригинальным и по возможности умным <.. .> Не зализывай, не шлифуй, а будь неуклюж и дерзок. Краткость — сестра таланта» (Ал.П. Чехову, 11 апреля 1889 г.); «Чем теснее, чем компактнее, тем выразительнее и ярче <...> это, главным образом, оттого, что Вы, быть может умышленно, пишете языком, каким вообще пишутся пьесы, языком театральным, в котором нет поэзии. Компактность, выразительность, пластичность фразы, именно то, что составляет Вашу авторскую индивидуальность, у Вас на заднем плане, а на переднем — mise en scène с ее шумихой, явления и уходы» (Е.П. Гославскому, 11 мая 1899 г.);

А.П. Чехов указывает на особенности языка драматического произведения, которые являются благотворными для пьесы: «компактность», «выразительность», «пластичность», «краткость фразы». Эти понятия входят в систему авторских концептов драматического текста А.П. Чехова.

В заключении обобщаются результаты и намечаются перспективы исследования.

Метапоэтичеекий дискурс А.П. Чехова, сложный, гетерогенный, раскрывает в текущей речевой реальности особенности жизни художника, творческий процесс, диалог с критиками, процесс создания конкретных произведений, их анализ, в том числе и языковой. Представляет воплощение элитарной языковой личности, которая в метапоэтическом дискурсе А.П. Чехова определяется многогранным и многомерным понятием «интеллигентцый художник».

Метапоэтический дискурс А.П. Чехова дает представление о выходе художника из обыденности в новую художественную реальность, которая отображает реальную жизнь человека и в то же время содержит глобальное обобщение, позволяющее писателю, драматургу влиять на жизнь не только в определенный момент, но и в процессе ее эволюции.

Метапоэтика драматического текста отражает понимание А.П. Чеховым театра как особого художественного пространства, во многом противопоставленного обыденной действительности, которая может входить в это пространство, но приобретает другие значения, связанные с тем, что оно воплощается в слове и является уже не областью макросемиотики «мира природы», а макросемиотики «мира слов», где язык выступает в качестве материала для создания произведения искусства. Этот многотрудный путь и следует проделать интеллигентному читателю, зрителю.

А.П. Чехов в метапоэтике не занимается теоретизированием. У него нет развернутых теоретических работ, трактатов, которые были у многих драматургов и теоретиков театра. Концепция А.П. Чехова деятельностная, тексты пьес — это и есть живой действенный эксперимент чеховской драматургии. Она строится не на основе размывания жанров. Напротив, это сплав того лучшего, что дает каждый вид драмы, каждая область искусства. Все это позволяет А.П. Чехову создать особый мир, который является миром А.П. Чехова, но в то же время он не противоречит такому универсуму, как жизненный мир. Драматический текст двусторонне связан с текстом-жизнью (от жизни к тексту и от текста к жизни), что позволяет не только отображать реальность, но и влиять на нее.

Метапоэтический дискурс А.П. Чехова обладает внутренней динамичностью, потенциями к наращиванию смыслов. Это открытая нелинейная среда, способная к самоорганизации. Все зависит от того, какие задачи перед собой ставит исследователь и какие контексты творчества использует для осмысления метапоэтики А.П. Чехова. Через прямое и косвенное цитирование в различных высказываниях, мемуарах контексты метапоэтики А.П. Чехова могут быть расширены, что позволит определить новые реальные и потенциальные значения, связанные с основными понятиями и терминами драматического текста и творчества. -

Основное содержание диссертации, отражено в следу ющих публикациях.

Монографии

Ходус В.П. Метапоэтика драматического текста А.П. Чехова. — Ставрополь, 2008.—416 с.

Ходус В.П. Импрессионистичность драматургического текста А.П. Чехова. — Ставрополь, 2006. — 176 с.

Словарь

Метапоэтический словарь-конкорданс драматического текста А.П. Чехова / Составление и вступительная статья В.П. Ходуса. — Ставрополь, 2008. — 416 с.

Антология (участие в группе составителей) Три века русской метапоэтики: Легитимация дискурса. Антология: В 4-х т. / Под общей редакцией профессора К.Э. Штайн / Составители: К.Э. Штайн, P.M. Байрамуков, К.В. Зуев, Т.Ю. Ковалева, А.Б. Оболенец, Д.И. Петренко, В.П. Ходус. — Ставрополь, 2002—2006.

Статьи, опубликованные в ведущих рецензируемых научных журналах, рекомендованных ВАК

1. Ходус В.П. Содержание понятия метапоэтика в современном гуманитарном знании // Вестник Пятигорского государственного лингвистического университета. — 2008. — № 3. — С. 171—175.

2. Ходус В.П. Модель метапоэтического дискурса драматического текста А.П. Чехова // Вестник Пятигорского государственного лингвистического университета. — 2008. — № 4. — С. 219—222.

3. Ходус В.П. Структура энциклопедического описания метапоэтики драматического текста А.П. Чехова // Вестник Пятигорского государственного лингвистического университета^ -— 2008. — № 3. — С. 183—187.

4. Ходус В.П. Энциклопедическое представление основных разделов ключевого топоса ТЕАТР в метапоэтике драматического текста А.П. Чехова // Вестник Пятигорского государственного лингвистического университета. — 2008.—№ 4, —С. 230—233. "

5. Ходус В.П. Режиссерские интенции А.П. Чехова по данным метапоэтики// Вестник Ставропольского государственного университета. — 2008. :— № 58 (5).— С. 88—96.

6. Ходус В.Г1. Ключевой тогтос ДРАМА в метапоэтическом дискурсе А.П. Чехова' // Вестник Ставропольского государственного университета. — 2008. — № 58 (5). — С. 31—38.

7. Ходус В.П. Энциклопедическое представление комедии и трагедии в метапоэтическом дискурсе А.П. Чехова // Вестник Ставропольского государственного университета. — 2009. — № 60 (1). — С. 44—52.

Статьи и материалы в зарубежных изданиях

8. Ходус В.П. Структура метатекста в романе М.Ю. Лермоцтрва «Герой нашего времени» // Leksyka w komunikacji j§zykowey. — Gdansk, 1998. — S. 50—5!.

9. Ходус В.П. Христианские мотивы в позднем творчестве А.П. Чехова: слово-образ сад // Христианизация, дехристианизация и рехристианизация в теории и практике русского языка. — Poznan, 2001. — S. 165—170.

10. Ходус В.П. Лексические средства выражения импрессионистичное™ в драматургических текстах А.П. Чехова // "Slowa, slowa, slowa"... w komuni-kacji j^zykowej II. — Gdansk, 2004. — S. 45—50.

11. Ходус В.П. Обыденность жизни и языка в драматургическом тексте А.П. Чехова // Studia Rusycystyczne Akademii Swi^tokrzyskiej. — Tom 15. — Kielce, 2005. — S. 185—192.

12. Ходус В.П. Молчание в пространстве драматургического текста // Studia Rossica Posnaniensia. — Zeszyt ХХХП. — Poznan, 2005. — S. 185—190.

13. Chodus W.P. Корреляция идиостиля автора и культурного стиля эпохи по данным метапоэтики // Swiat slowian w jcjzyku i kulturze. VII. Jgzyko-znawstwo. — Szczecin, 2006. — S. 25—32.

14. Ходус В.П. Метапоэтика А.П. Чехова-драматурга как выражение стиля мышления // Мова i культура. (Науковий журнал). — Кшв, 2007. — Bim. 9. — ТIV (92): Л и ни о кул ьтурол ori чна штерпретац1я тексту. — С. 178—184.

15. Ходус В.П. Об энциклопедизме метапоэтики драматического текста А.П.Чехова // Русская филология. Украинский вестник: Республиканский научно-методический журнал. — Харьков, 2008. — № 1(35). -— С. 23—28.

16. Ходус В.П. Особенности структурно-семантической организации «Энциклопедии жизни» А.П. Чехова как элемента метапоэтики // Русская филология. Украинский вестник: Республиканский научно-методический журнал. — Харьков, 2008. — № (37). — С. 18—22.

17. Ходус В.П. Функции десемантизированных высказываний в драматургическом тексте А.П. Чехова // Przeszlosc i terazniejszosc Rosji w swietle faktów j?zykowych: Materiafy Mi?dzynarodowej Konferencji Lingwistycznej. — Kraków, 2008. — S. 162—175.

Публикации в российских изданиях

18. Ходус В.П. Модель «антидрамы» А.П. Чехова по данным метатекста // Текст: Узоры ковра. Сборник статей научно-методического семинара «Textus». — Вып. 4. — Ч. 2: Общие проблемы исследования текста. — СПб. — Ставрополь, 1999. — С. 107—110.

19. Ходус В.П. К вопросу об импрессионизме А.П. Чехова // Алиевские чтения: научная сессия преподавателей и аспирантов университета: Тезисы докладов.— Карачаевск, 1999. — С. 195—196.

20. Ходус В.П. Лексико-семантические средства выражения импрессиони-стичности в драматургии А.П. Чехова (на материале пьесы «Дядя Ваня») // Предложение и слово: парадигматический, текстовый и коммуникативный аспекты. — Саратов, 2000. — С. 221—226.

21. Ходус В.П. Когнитивная структура ремарок в текстах драматических произведений А.П. Чехова // Когнитивная парадигма: Лингвистика, литературоведение. — Пятигорск, 2000. — С. 177—178.

22. Ходус В.П. Лингвистические средства выражения импрессионистичное™ в первом драматическом тексте АЛ. Чехова («Иванов») // Алиевские чтения: научная сессия преподавателей и аспирантов университета: Тезисы докладов. —: Карачаевск, 2000. — С. 223—224.

23. Ходус В.П. Корреляция драматургического и театрального текста: А.П. Чехов — К.С. Станиславский // Речь. Речевая деятельность. Текст: Межвузовский сборник научных трудов. — Таганрог, 2000. — С. 163—167.

24. Ходус В.Г1. Ремарка в киноповести В.М. Шукшина «Брат мой» // «...Горький, мучительный талант»: Материалы V Всероссийской юбилейной научной конференции. — Барнаул, 2000. — С. 35—41.

25. Ходус В.П. Импрессионистичпость драматургического текста А.П. Чехова: лингвистический аспект // Речь. Речевая деятельность. Текст. Межвузовский сборник научных трудов. — Таганрог, 2000. — С. 167—169.

26. Ходус В.П. Внутритекстовые связи в драматургическом тексте (на материале пьес А.П. Чехова) // Язык. Человек. Картина мира: Материалы Всероссийской научной конференции. — Омск, 2000. — Ч. II. — С. 142—145. .

27. Ходус В.П. Структура метапоэтического дискурса драматургического текста А.П. Чехова // Принципы и методы исследования в филологии: Конец XX века. Сборник статей научно-методического семинара «Textos». — Вып. 6. — СПб, — Ставрополь, 2001. — С. 567—570.

28. Ходус В.П. Лексика семантического поля «время» как средство формирования импрессионистичности в пьесе А.П. Чехова «Три сестры» // Материалы Международной конференции студентов и аспирантов по фундаментальным наукам «Ломоносов». — Вып. 6. — М., 2001. — С. 411—412.

29. Ходус В.П. Явления переходности и синкретизма в драматургическом тексте (на материале пьесы «Дядя Ваня» А.П. Чехова) // Языковая деятельность; переходность и синкретизм: Сборник статей научно-методического семинара «Textos». — Вып. 7. — М. — Ставрополь, 2001. — С. 323—326.

30. Ходус В.П. Импрессионистичность языка драматургических текстов А.П. Чехова // Язык и культура: Тезисы докладов Международной научной конференции. —М„ 2001. —С. 179—180.

31. Ходус В.П. Ремарки с лексемой пауза как средство выражения импрессионистичности в драматургических текстах А.П. Чехова // Алиевские чтения: научная сессия преподавателей и аспирантов университета: Тезисы докладов. — Карачаевск, 2001. — С. 185—186.

32. Ходус В.П. Особенности функционирования драматургического текста: читатель — зритель (на материале пьесы А.П. Чехова «Три сестры») // Говорящий и слушающий: языковая личность, текст, проблемы обучения: Материалы Международной научно-практической конференции. — СПб., 2001. — С. 434—439.

33. Ходус В.П. Языковые средства формирования среды в репликах драматургических текстов А.П. Чехова (на материале пьесы «Три сестры») // Языки и литературы народов Кавказа: проблемы изучения и перспективы развития: Материалы региональной научной конференции. — Карачаевск, 2001. — С. 318—320.

34. Ходус В.П. Ремарка в драматургическом тексте А.П. Чехова: стереотипность и новые модели // Изменяющийся языковой мир: Тезисы докладов Международной научной конференции. — Пермь, 2001. — С. 34—36.

35. Ходус В.П. К вопросу об импрессионистичности драматургических текстов А.П. Чехова: фигура — фон // Единицы языка: функционально-

коммуникативный аспект: Материалы межвузовской конференции — Ч. I. — Ростов-на-Дону, 2001. — С. 188—194.

36. Ходус В.П. Языковые средства выражения пространства в драматургических текстах А.П. Чехова И Алиевские чтения: научная сессия преподавателей и аспирантов университета: Тезисы докладов. — Карачаевск, 2002. — С. 242—243.

37. Ходус В.П. Режиссерские экземпляры как метатекст драматургического текста /У Материалы Международной научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов». — Вып. 8. — М., 2002. — С. 351—-352.

38. Ходус В.П. Языковые средства формирования импрессионистского настроения в драмах А.П. Чехова // Речь. Речевая деятельность. Текст: Межвузовский сборник научных трудов. — Таганрог, 2002. — С. 151—160.

39. Ходус В.П. Драматургический текст А.П. Чехова в эпистемологическом пространстве эпохи: концепты импрессионизма // Этнос. Язык. Культура; культурные смыслы в народном языке и художественных текстах: Материалы четвертой Всероссийской научной конференции. — Вып. 4. — Славянск-на-Кубани, 2002. — С. 139—142.

40. Ходус B.II. Режиссерские экземпляры К.С. Станиславского как особый тип текста // Человек — коммуникация — текст: Сборник статей. — Вып. 5. — Барнаул, 2002. — С. 175—180.

41. Ходус В.П. Языковые средства выражения имггрессионистичности в драматургических текстах А.П. Чехова. Автореферат диссертации ... кандидата филологических наук. — Ставрополь, 2002. — 23 с.

42. Ходус В.П. Языковые средства выражения ключевых понятий импрессионизма в текстах режиссерских экземпляров К.С. Станиславского // Язык и текст в пространстве культуры: Сборник статей научно-методического семинара «Textus». — Вып. 9. — СПб. — Ставрополь, 2003. — С. 36-42.

43. Ходус В.П. Субъективное восприятие как основа импрессионистичности драматургии A.I1. Чехова // Антропоцентрическая парадигма в филологии: Материалы международной научной конференции. — Ч. 1: Литературоведение.— Ставрополь, 2003. — С. 161—171.

44. Ходус В.П. Метапоэтика А.П. Чехова как авторская самоинтерпретация «новых форм» драматургического текста // Язык. Текст. Дискурс: Межвузовский сборник научных статей. — Вып. 1. — Ставрополь — Пятигорск, 2003. — С. 74—88.

45. Ходус В.П. Языковые выражения ключевого понятия импрессионизма «пространство — время» в драматургических текстах А.П. Чехова // Язык. Текст. Дискурс: Межвузовский сборник научных статей. — Вып. 2. — Ставрополь - - Пятигорск, 2004. — С. 193—200.

46. Ходус В.П. О симметричной структуре импрессионистичного драматургического текста И Динамическая симметрия в науке, искусстве и реальной жизни: Сб. материалов к фестивалю динамической симметрии. — Ставрополь, 2004. — С. 240—244.

47. Ходус В.П. Языковые средства выражения среды как способ формирования жизненного пространства драматургических текстов А.П. Чехова // Речь.

Речевая деятельность. Текст: Межвузовский сборник научных трудов. — Таганрог, 2004. — С. 307—312.

48. Ходус В.П. Фоновое пространство в драматургических текстах М. Ме-терлинка // Язык как культурно-образовательная среда: лингвистика, перевод, лингводидактюса: Материалы 50-й научно-методической конференции преподавателей и студентов «Университетская наука — региону». — Ч. 1. — Ставрополь, 2005. — С. 266—270.

49. Ходус В.П. Структурно-семантическая организация драматургического текста А.П. Чехова как средство выражения импрессионистичности // Язык. Текст. Дискурс: Межвузовский сборник научных статей. — Вып. 3. — Ставрополь — Пятигорск, 2005. — С. 213—221.

50. Ходус В.П. Корреляция идиостиля А.П. Чехова с идеями философии интуитивизма И Филология, журналистика, культурология в парадигме современного научного знания: Материалы 50-й научно-методической конференции преподавателей и студентов «Университетская наука — региону». — Ч. П1. — Ставрополь, 2005. — С. 268—272.

51. Ходус В.П. Формирование стереотипов драматургического пространства в инициальной пьесе А.П. Чехова «Иванов» // Проблемы функционирования языка в разных сферах речевой коммуникации: Материалы Международной научной конференции. — Пермь, 2005. — С. 342—346.

52. Ходус В.П. Особенности функционирования внутренней речи в драматургических текстах А.П. Чехова // Язык. Дискурс. Текст: II Международная научная конференция, посвященная юбилею профессора Г.Ф. Гавриловой: Труды и материалы. — Ч. II. — Ростов-на-Дону, 2005. — С. 115—119.

53. Ходус В.П. Звук—тишина как знак трагедийности языка и быта в драматургических текстах А.П. Чехова и М. Метерлинка // Лингвистические исследования: Сборник научно-методических работ. — Казань, 2005. — С. 90—97.

54. Ходус В.П. Семантический объем ремарок драматургических текстов М. Метерлинка по данным метакомментариев // Язык как воплощение культуры: лингвистическая, переводческая и дидактическая рефлексия: Материалы 51-й научно-методической конференции преподавателей и студентов. «Университетская наука — региону». — 4.1. — Ставрополь, 2006. — С. 279—283.

55. Ходус В.П, Особенности соотношения «реплика — ремарка» в драматургических текстах А.П. Чехова как один из способов выражения импрессионистичности // Этнокультура славян и современность: Сборник материалов XX краевой научно-практической конференции «Дни славянской письменности в культурно-образовательном пространстве края»: В 2-х ч. — Ставрополь, 2006. — Ч. I. — С. 134—137.

56. Ходус В.П. Реальное и вымышленное имя в метапоэтике А.П. Чехова // Активные процессы в современном русском языке: Материалы Всероссийской межвузовской конференции. — Ростов-на-Дону, 2006. — С. 357—361.

57. Ходус В.П. История и философия обыденности и художественный текст (на материале драматургии А.П. Чехова) // Взаимодействие истории науки и философии науки: теоретические и методологические аспекты: Сборник научных статей. — Ставрополь, 2006. — С. 125—132.

58. Ходус B.Il. Пьеса И.Д. Сургучева «Осенние скрипки»: Чеховские традиции и драматургическое новаторство (на материале ремарок) // III Сургучев-ские чтения: Сборник материалов Международной научно-практической конференции. — Ставрополь, 2006. — С. 171—181.

59. Ходус В.П. «Чайка» в пространстве метапоэтического текста А.П. Чехова // Слово. Словарь. Словесность: из прошлого в будущее (к 225-летию А.Х. Востокова): Материалы Всероссийской научной конференции. — СПб., 2006. — С. 241—244.

60. Ходус В.П. Когнитивные сценарии метапоэтики А.П. Чехова // Язык, культура, образование как интегративное исследовательское пространство: Материалы 52-й научно-практической конференции преподавателей и студентов «Университетская наука — региону». — Ставрополь, 2007. — С. 246—250.

61. Ходус В.П. Метапоэтический метод в процессе лингвистического анализа драматургического текста // Romania: Лексикография. Речь. Текст: Сборник научных статей. — Ставрополь, 2007. — С. 207—238.

62. Ходус В.П. О содержании понятия метапоэтика // Филология, журналистика, культурология в парадигме современного научного знания: Материалы 52-й научно-практической конференции преподавателей и студентов «Университетская наука — региону». — Ч. V. — Ставрополь, 2007. — С. 70—77.

63. Ходус В.П. «Энциклопедия жизни» в пространстве художественного текста А.П. Чехова // Слово. Словарь. Словесность: Петербургский контекст русистики начала XXI века: Материалы Всероссийской научной конференции. — СПб., 2007, — С. 211-215.

64. Ходус В.П. Структура ключевого топоса ТЕАТР метапоэтики драматического текста А.П. Чехова // Рефлексия. — Назрань, 2008. — № 2. — С. 53— 55.

65. Ходус В.П. Индивидуальные проявления безмолвия в драматургических текстах (по данным метапоэтики) // Творческая индивидуальность писателя: теоретические аспекты изучения: Сборник материалов Международной научной конференции. — Ставрополь, 2008. — С. 23—30.

66. Ходус В.П. Определения и семантический объем энциклопедического понятия ТЕАТР в метапоэтике А.П. Чехова // Филология, журналистика, культурология в парадигме современного научного знания: Материалы 53-й научно-практической конференции преподавателей и студентов «Университетская наука — региону». — Ставрополь, 2008. — С. 182—189.

67. Ходус В.П. О соотношении понятий метатекст — метапоэтический текст // Литература народов Северного Кавказа: художественное пространство, диалог культур: Материалы всероссийской научной конференции. — Ка-рачаевск, 2008. — С. 280—285.

68. Ходус В.П. Ставрополь в творчестве А.П. Чехова // Сургучевские чтения: «Ставропольский текст» в литературе, истории и науке: Сб. материалов 5-й Международной научно-практической конференции. — Ставрополь, 2008. — С. 197—201.

69. Ходус В.П. «Шум бытия» в метапоэтике А.П. Чехова // Метапоэтика: Сборник статей научно-методического семинара «Textos». — Ставрополь, 2008. — Вып. 1. — С. 194—201.

70. Ходус В.П., Ливанова Э.В. Три века русской метапоэтики // Метапоэтика: Сборник статей научно-методического семинара «Textus». — Ставрополь, 2008. — Вып. 1. — С. 701—720.

Отпечатано в Издательско-полиграфическом комплексе Ставропольского государственного университета. 355009, Ставрополь, ул.Пушкина, 1.

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора филологических наук Ходус, Вячеслав Петрович

Введение

Глава I. Теоретические основы изучения метапоэтики драматического текста А.П. Чехова

1.1. Термин метапоэтика в современном гуманитарном знании

1.2. Содержание и/взаимо дополнительность терминов метатекст — метапоэтичесшй текст — метапоэтический дискурс

1.3. Дискурсивные практики метапоэтики драматического текста А.П. Чехова

1.4. Метапоэтика А.П. Чехова в эпистемологическом пространстве эпохи

1.5. Тексты-«антидрамы» как особый элемент метапоэтики А.П. Чехова

1.6. Понятие «творчество» в метапоэтике А.П. Чехова 67 Выводы по первой главе

Глава II. Энциклопедизм метапоэтики А.П. Чехова

2.1. Понятие «энциклопедия» в современном знании и в метапоэтике А.П. Чехова

2.2. «Энциклопедия жизни» А.П. Чехова

2.3. «Язык» как лингво-энциклопедическое понятие в метапоэтике А.П. Чехова

2.4. Принципы энциклопедического описания метапоэтики драматического текста А.П. Чехова

Выводы по второй главе

Глава III. Топос ТЕАТР и его структура в метапоэтике драматического текста А.П. Чехова

3.1. Определения театра

3.2. Теория театра

3.3. Театр и постановки пьес

3.4. Театр и его обустройство

3.5. Театр и служение ему

3.6. Театральная публика

3.7. Театр и театральная жизнь

3.7.1. Театр — обитель

3.7.2. Театр как элемент жизненного ритуала

3.8. Театр в жизни обывателя: наслаждение, развлечение

3.9. Театр в реальном пространстве

3.9.1. Московский художественный театр

3.9.2. Провинция

3.9.3. Таганрог

3.10. Театр и пресса

3.11. Театр и деньги

3.12. Театр в пространственном мышлении А.П. Чехова

3.13. Театр-идея: А.П. Чехов-режиссер

3.14. Народный театр

3.15. Театральные события и их приятие — неприятие А.П. Чеховым 242 Выводы по третьй главе

Глава IV. Топос ДРАМА и его структура в метапоэтике драматического текста А.П. Чехова

4.1. Драма и драматург

4.2. Создание драмы

4.3. Драматургия современная

4.4. Драма и театр

4.5. Драматические общества

4.6. Виды драмы

4.6.1. Водевиль

4.6.2. Комедия

4.6.3. Трагедия 290 Выводы по четвертой главе

Глава V. Топос ПЬЕСА и его структура в метапоэтике драматического текста А.П. Чехова

5.1. Пьеса и творческая позиция А.П. Чехова

5.2. Пьесы А.П. Чехова

5.2.1. Пьеса и ее создание

5.2.2. Пьеса и отказ от ее написания

5.2.3. Пьеса и ее театральное воплощение

5.2.4. Пьеса и ее оценка А.П. Чеховым

5.2.5. Пьеса и ее режиссерское видение А.П. Чеховым

5.2.6. Пьеса и ее публикация

5.2.7. Пьеса и мнения о ней

5.2.8. Пьеса и деньги

5.3. Пьесы других драматургов

5.3.1. Пьеса и предполагаемый сюжет

5.3.2. Написание пьесы

5.3.3. Пьеса и ее театральное воплощение

5.3.4. Пьеса и ее публикация

5.3.5. Пьеса и мнения о ней

5.4. Пьеса и литературное пространство

5.5. Пьеса и артисты

5.6. Пьеса и реальная жизнь

5.7. Пьеса и пресса 408 Выводы по пятой главе 410 Заключение 415 Библиографический список

Введение диссертации2009 год, автореферат по филологии, Ходус, Вячеслав Петрович

Актуальность исследования. Поиск адекватных путей изучения языка художественной-литературы, описания поэтической системы прозаических, поэтических и драматургических текстов, идиостиля писателя — одна из основных проблем в современных исследованиях текста. Постижение поэтической системы произведения — это обращение к высказываниям автора о языке, о творческом методе, что, несомненно, приближает нас к первоначальному — авторскому — коду. Еще А.А. Потебня отмечал: «Можно было бы собрать значительное число признаний самих поэтов в том, что самый процесс поэтического творчества является необходимым для них самих и период развития и завершения поэтической* деятельности наступает вместе с завершением их собственного развития» [Потебня 1999: 229]. В современной .науке исследование текстов, содержащих авторскую рефлексию над языком, творчеством, то есть изучение данных авторской самоинтерпретацйи, проводится в русле анализа метапоэтики писателя.

Метапоэтика, или автометадескрипция, представляет поэтику по данным метатекста и метапоэтического текста, или код автора, имплицированный или эксплицированный в текстах о художественных текстах, это гетерогенная система систем, характеризующаяся антиномичным соотношением научных и художественных посылок. Объект исследования метапоэтики — словесное творчество, художественный и речевой дискурс, в котором содержится рефлексия над собственными и «чужими» текстами [см.: Штайн 1999].

Энциклопедизм, являющийся элементом познавательной природы метапо-этики А.П. Чехова, отражает энциклопедический стиль мышления художника, его осведомленность в различных областях знания, предопределяет выражение в пространстве метапоэтического текста художественных, научных и философских посылок, коррелирующих со значимыми концепциями в эпи-стеме эпохи, или выделение опережающих, предвосхищающих художественных или научных идей. Энциклопедический склад метапоэтики А.П. Чехова способствует всестороннему моделированию мира в художественном тексте.

Особенность метапоэтики А.П. .Чехова— отсутствие специальных трактатов, посвященных вопросам языка и творчества; метапоэтические данные рассеяны, представлены дискретно, в основном, в эпистолярных текстах. Основная задача при изучении метапоэтики — систематизация метапоэтиче-ских высказываний, так как значимость элементов метапоэтики приобретается в системе. Система, в свою очередь, позволяет выявить всю совокупность мнений, знаний, выраженных в различных речевых данностях, следовательно; система метапоэтических данных образует сложный гетерогенный дискурс.

Исследование метапоэтики — это выделение метапоэтического текста '(в широком смысле), условного понятия, определяющего системное, эволю-ционно обусловленное представление автором (А.П. Чеховым) собственного творчества и творчества собратьев по перу. Метапоэтика А.П. Чехова должна быть системно выделена (как дискурсивная данность) и представлена как ме-тапоэтический текст в творчестве А.П. Чехова.

Такой сложный феномен, каким является пьеса А.П. Чехова, осмысляется в пространстве драматического текста, который представляет взаимодополнительную и взаимообусловленную организацию соотношений драматургического (литературного) и театрального (сценического) текстов. Анализ драматического текста способствует адекватной театральной интерпретации глубинных смыслов драматургического произведения.

Актуальность и значимость настоящего исследования состоит в том, что метапоэтика драматического текста А.П. Чехова как соотношение воззрений автора о языке, художественном творчестве до сих пор не рассматривалась как относительно самостоятельная система в пространстве общей метапоэтики художественного текста автора. Это знание рассеяно, представлено дискретно. Метапоэтика, находясь в определенном взаимодействии с художественным творчеством А.П. Чехова, не выделена и не проанализирована, хотя ее данные привлекаются исследователями. Лингвистическое исследование метапоэтики драматического текста дает возможность системно осмыслить внутренние интенции чеховского творчества, определить внутреннюю форму творчества, что способствует адекватной интерпретации текстов А.П. Чехова, представляющих внешнюю форму творчества. В метапоэтике соединяются различные компоненты природного и духовного мира, искусство и социальная мифология, этика и ремесло, философия. Однако проблемный стержень метапоэтики создается все же именно познавательной интенцией.

Метапоэтические данные представляют прочный фундамент в процессе исследования ученым идиостиля, способствуют построению четкой логической модели доказательного научного текста, в котором порой высказываются противоречивые суждения. Во многом разрешению противоречий способствуют «ответы самого автора», отраженные в метапосылках, обнаруживаемых при анализе текстов различных типов. Анализ метапоэтического дискурса представляет своеобразную реконструкцию этапов создания текста, что, в свою очередь, позволяет определить модель авторской поэтики отдельного текста или творчества в целом. В художественных текстах «зримо пульсирует как бы сама породившая их творческая жизнь. Их облик открывает широкий доступ к познанию законов их создания» [Дильтей 1987: 140].

Таким образом, исследование метапоэтики. драматического текста А.П. Чехова позволяет изучить теорию драматического искусства «от самого драматурга» в системе его терминов, сформировать основу для тактичного, адекватного анализа его художественного наследия. Систематизация метапо-этических данных позволяет рассмотреть особенности языка художественных произведений А.П. Чехова на основании первичных данных — текстов автора, а «чтобы понять, что дает творчество писателя людям, надо судить о его произведениях "по законам, им самим над собою признанным". Найти ключ к его поэтическому языку, а не искать в нем примет языка, свойственного иным формам человеческого мышления» [Полоцкая 1990: 50—51].

Предмет исследования — лингвистическая основа метапоэтики драматического текста А.П. Чехова, отображение в языке метапоэтического текста . автора научных, философских и художественных идей, которые представляют основу теории драматического творчества А.П. Чехова.

Если рассматривать поэтическую систему драматического текста как 1 объект рефлексии А.П. Чехова, то сама поэтическая система — это первичный метаконтекстный язык; метапоэтика, которую создает А.П. Чехов, анализируя театр и драму, использует уже вторичный метаконтекстный язык, а в процессе описания самой метапоэтики — более сложный язык, то есть метаконтекстный язык третьего уровня описания.

В качестве объекта исследования выступает метапоэтический текст А.П. Чехова. Метапоэтический текст определяется через его соотношение с метатекстом в структуре художественного текста: понятие метапоэтического текста шире. Метатекст в системе художественного текста — это метапоэтический имплицированный текст. Его можно эксплицировать, чтобы получить метапоэтические данные, так как он находится внутри текста. Статьи, эссе, замечания о творчестве, трактаты, исследования, которые художник пишет о собственном творчестве и творчестве других поэтов, представляют собственно метапоэтический текст, так как он содержит развернутые данные о тексте-творчестве. Метапоэтический текст является основой метапоэтики.

В то же время метапоэтика А.П. Чехова — это сложный гетерогенный дискурс, представленный различными речевыми жанровыми данностями, что j позволяет говорить о сложном семиотическом процессе со множеством семиотических фактов (отношений и единиц, операций и т.д.).

Определение лингвистической основы метапоэтики драматического текста А.П: Чехова связано с выделением топосов и- их структур в метапоэтике

А.П. Чехова. Под топосом в метапоэтике понимается смысловое и структурное ядро определенного понятия, многократно варьирующегося и получающего распространенность и характерность в тексте и дискурсе; каждому то-посу свойственны частные функции, позволяющие выделить его из ряда других.

Исследование основных топосов метапоэтики драматического текста j

А.П. Чехова позволило выделить авторские концепты — основные термины в высказываниях А.П. Чехова о драматическом тексте, которые наиболее значимы для представления его идиостиля. Авторские концепты выявлены на основе принципа повторяемости в структуре метапоэтического дискурса А.П. Чехова и определяются в системе метапоэтических данных, в которых автор определяет значимость понятий' и значимость их реализации в конкретной деятельности — в драматическом тексте.

Цель и задачи, исследования. Основная цель исследования — выделение метапоэтической системы А.П. Чехова, изучение лингвистических особенностей метапоэтики драматического текста, определение ключевых топосов метапоэтики и- модели метапоэтического дискурса (системы авторских концептов), которая находит реализацию в драматическом тексте А.П. Чехова. При этом предполагается следующий порядок решения задач: рассмотреть содержание термина метапоэтика в современном гуманитарном знании и особенности соотношения понятий текст —метатекст — метапоэтический текст — метапоэтический дискурс, установить основные термины и определить дискурсивные практики метапоэтического дискурса А.П. Чехова; проанализировать корреляцию данных метапоэтики А.П. Чехова с основными идеями эпистемологического пространства эпохи; рассмотреть лингвистические параметры энциклопедизма метапоэтики А.П. Чехова; определить основные параметры и особенности реализации ключевых топосов метапоэтики А.П. Чехова ЭНЦИКЛОПЕДИЯ, ЯЗЫК, ТВОРЧЕСТВО, в которых отражается рефлексия.автора над сущностным пониманием вопросов художественного творчества, энциклопедизма и над различными вопросами организации и функционирования языка; проанализировать «Энциклопедию жизни» А.П. Чехова как основу исследования энциклопедического характера описания языка метапоэтики; определить принципы энциклопедического описания метапоэтики драматического текста А.П. Чехова; т— проанализировать ключевые топосы ТЕАТР, ДРАМА, ПЬЕСА метапоэтики драматического текста А.П. Чехова; определить модель метапоэтического дискурса А.П. Чехова; выявить авторские концепты А.П. Чехова, которые лежат в основе модели метапоэтического дискурса;

- проанализировать систему авторских концептов А.П. Чехова и их реализацию в драматургических текстах.

Принципы и методы исследования. В основе исследования лежат общие положения изучения метапоэтики художественного текста, разрабатываемые К.Э. Штайн и ее последователями • [Штайн 1999; Штайн, Петренко 2006; Ливанова 2008].

В исследовании применяется принцип анализа первого произведения как семиологического факта.

В ходе анализа был выявлен энциклопедический характер метапоэтического дискурса А.П. Чехова, предопределивший использование общенаучного принципа дополнительности, который обусловливает изучение антино-мичности текста, способности формировать его органическое целое на основе ограничения разнообразия через соотношения в тексте взаимоисключающих элементов и значений. Этот принцип основывается на неклассической логике, связан с понятием синергетики, содержит в себе характеристики «глубокой истины» и широты описания; вбирает в себя частные описания, соответствующие антиномичности в структуре объекта, и, самое главное, в процессе его построения и обоснования возникает языковая ситуация, при которой приводится в соответствие взаимоисключающие противоположности для одного и того же объекта с помощью определенной антиномичной языковой структуры. Дополнительность в системе языка художественного произведения — это его объективное свойство, и оно само представляет возможность применения этого принципа, который свидетельствует о «единстве знания» (Н. Бор), тем не менее по-разному проявляющему себя в научной теории и искусстве и, конечно, метапоэтике, где искусство; наука, философия, различные их парадигмы находятся в дополнительных отношениях.

В работе использован дискурсивный анализ в его тексто-ориентированной форме [Фэркло 1992], которая объединяет три традиции: детальный лингвистический анализ текста; анализ дискурсивных практик; интерпретативную традицию, где повседневная жизнь рассматривается как продукт действий людей, следующих набору разделяемых правил и процедур на уровне «здравого смысла», а также в воображаемых мирах. В основе исследования — язык метапоэтики А.П. Чехова, с помощью которого создаются «репрезентации реальности», которые не просто отображают то, что в ней есть, но и «конструируют ее». Это не значит, что самой реальности не существует. Скорее смысл в том, что реальны лишь значения и представления о реальности. «Физические объекты существуют, но они приобретают значение только в дискурсе» [Йоргенсен 2008: 29]. Театры, драмы и пьесы в реальном мире существуют как некие элементы реальности, обусловленные физическими параметрами.

Материалом исследования послужили тексты академического Полного собрания сочинений А.П. Чехова в 30 томах (М.: Наука, 1973—1983), в которых содержатся метапоэтические данные о драматическом творчестве. Это драматургические, прозаические, эпистолярные тексты, тексты записных книжек и дневников А.П. Чехова, отражающие различные дискурсивные практики писателя.

В процессе исследования рассматривались тексты режиссерских экземпляров К.С. Станиславского (М.: Искусство, 1983), способствующие более глубокому постижению основ и особенностей метапоэтики драматического текста А.П. Чехова. В процессе исследования выделены особые условные дискурсивные данности. ,

Энциклопедия жизни» — это условный дискурс, в котором объединены типологически однородные по структуре и принципу описания тексты

A.П. Чехова. Эти тексты написаны в разное время, структурно и содержательно приближаются к энциклопедической статье; их тематика' отражает широкое разнообразное знание автора о мире, выраженное в сатирическом плане.

Тексты-«антидрамы» — тексты, которые по структуре близки к драматургическим текстам, но не*предназначались для сцены; представляют пародийные тексты на современные автору театральные постановки; характеризуются алогичностью структуры и содержания, усиленным вниманием автора к театральным штампам и внешним эффектам.

Теоретическая основа исследования. Анализ метапоэтики драматического текста осуществляется в русле общей теории метапоэтики К.Э. Штайн. В основе исследования — работы по теории текста (И.Р. Гальперина, М.Н. Кожиной, В.В. Бабайцевой, М.П. Котюровой, Н.Е. Сулименко, JI.A. Новикова, Н.С. Болотновой, М.Я. Дымарского, И.А. Мартьяновой и др.), работы по теории метатекста (А. Вежбицкой, Т.М. Николаевой, Н.Н. Николиной,

B.А. Шаймиева, Н.П. Перфильевой и др.), работы по теории драматургического текста (Г.О. Винокура, Т.Г. Винокур, С.Д. Балухатого, М.Б. Борисовой, И.А. Ищук-Фадеевой, М.Я. Полякова, П. Пави, P. Riarthomas и др.), работы по теории дискурса и практике дискурс-анализа (М. Фуко, Т. ван Дейка, JI. Филлипс, М.В. Йоргенсен, Э. Лакло, Ш. Муффа, Н. Фэркло и др.), работы по вопросам лексико-семантического анализа и лексикографического описания (Д.Н. Шмелева, А.А. Уфимцевой, Г.В. Колшанского, Ю.Д. Апресяна, С.Г. Ильенко, В.В. Степановой, В.А. Козырева, В.Д. Черняк, Г.Г. Инфантовой, Н.Е. Сулименко, и др.). Привлекаются также работы по философии языка (В. фон Гумбольдта, А.А. Потебни, Ж. Делеза, Ф. Гваттари, А.Ж. Греймаса, Ж. Курте), семиотике (Р. Барта, Ю.М. Лотмана, У. Эко, Ю.С. Степанова, П. Пави и др.) и феноменологии (Э. Гуссерля, Н. Гартмана, Р. Ингардена, Г. Башляра и др.).

Новизна определяется, избираемой исследовательской стратегией: вначале выявляются метапоэтические данные, определяющие авторскую интерпретацию собственного творчества, затем метапоэтика драматического текста А.П. Чехова вводится в контекст художественного- и научного знания, функционирующего в том же эпистемологическом пространстве; далее драматургический текст рассматривается в корреляции с театральным текстом, и полученные данные о драматическом тексте вводятся в современную лингвистическую парадигму.

В работе впервые определяются лингвистические основы анализа мета-поэтического текста А.П. Чехова, устанавливаются корреляции с основными научными, философскими и художественными идеями конца XIX — начала XX века. Впервые определяются лингвистические основы энциклопедично-сти художественного мышления и энциклопедизма метапоэтики А.П. Чехова.

В исследовании метапоэтики применен принцип энциклопедического описания, на основе которого впервые выделены и описаны ключевые топо-сы метапоэтики драматического текста А.П. Чехова — ТЕАТР, ДРАМА, ПЬЕСА.

Впервые описывается язык метапоэтики А.П. Чехова, представляющий разноуровневый метаконтекстный язык. Через анализ метапоэтики А.П. Чехова определяется система терминов, общих концептуальных понятий, из которых складывается язык метапоэтики. Впервые представлена модель чеховского метапоэтического дискурса драматического произведения. В исследовании впервые вводится понятие «авторский концепт метапоэтики» и анализируется роль концептов в формировании концепции художественного и, в частности, драматического творчества А.П. Чехова.

Теоретическая значимость. Исследование ориентировано на создание теории метапоэтики драматического текста А.П. Чехова, которая подразумевает определение авторского воззрения на язык, авторской теории художественного творчества, представленной в определенных терминах, авторских концептах и ключевых словах. В процессе анализа установлено, что метапоэтика А.П. Чехова является сложным гетерогенным дискурсом, который реализуется в различных речевых данностях, что позволяет говорить о сложном семиотическом процессе со множеством семиотических фактов (отношений и единиц, операций и т.д.), располагающихся на синтагматической оси языка, соотносящихся друг с другом парадигматически. В процессе анализа в пространстве прозаических текстов выделена «Энциклопедия жизни» А.П. Чехо ва, которая наряду с данными анализа эпистемологического пространства определяет энциклопедический характер метапоэтики А.П. Чехова. Процедура анализа метапоэтического дискурса основана на энциклопедическом подходе.

Итог проведенного исследования — определение модели метапоэтического дискурса драматического текста А.П. Чехова. В основе этой модели — авторские концепты, которые представляют опорные термины метапоэтиче-ской теории А.П. Чехова. В работе анализируются их связь и структура. В ходе исследования определены следующие авторские концепты: «Интеллигентность», «Интеллигентный театр»/ «Интеллигентный, воспитанный драматург», «Интеллигентный актер», «Интеллигентный зритель», «Поэтичность», «Вдохновение», «Религиозное настроение», «Природа», «Искусство», «Умение творить малое, а не только великое и грандиозное», «Обыкновенный грешный человек», «Русский человек», «Возбуждение — утомление как психические и социофизиологические черты», «Ясность», «Интимность», «Оттенок», «Тон», «Легкость и тонкость эмоционального начала», «Компактность», «Выразительность», «Пластичность», «Краткость фразы».

В авторских концептах отражена сущностная концепция творчества А.П. Чехова. Модель метапоэтического дискурса реализует не только рефлексию над творчеством, но и обобщает отношение автора к реальности, включает этический кодекс А.П. Чехова. Существенным является тот факт, 1 что одним из наиболее значимых и частотных является термин «интеллигентность», лежащий в основе постижения всех сторон драматического искусства.

Практическая значимость исследования определяется возможностью использования его результатов для изучения общей метапоэтики художественного текста (прозаического и драматургического) и для- изучения языка произведений и языка'метапоэтики А.П. Чехова.

Результаты исследования могут быть использованы в процессе вузовского и школьного преподавания таких предметов, как «Лингвистический анализ художественного текста»,- «Стилистика», спецкурса «Метапоэтика драматического текста», дисциплин специализации «Актуальные проблемы исследования языка художественной литературы», «Семиотические подходы к явлениям искусства». Основные выводы могут быть использованы при разработке общей теории русской метапоэтики драматического текста, а также непосредственно в театральной практике сценической- интерпретации чехов-сих пьес.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Метапоэтика драматического текста А.П: Чехова представляет собой систему воззрений автора о языке, художественном творчестве и характеризуется деятельностной концепцией, лежащей в ее основе. Метапоэтика драматического текста является частью общей". метапоэтической системы А.П. Чехова. Драматургическая теория А.П. Чехова строится не на основе-размывания жанров, а через выделение-сущностного содержания в каждом виде драмы, в каждой области искусства. Драматический текст двусторонне связан с текстом-жизнью. Метапоэтика свидетельствует не только об отображении в художественном тексте реальности, но и о влиянии на нее.

2. Система метапоэтических данных позволяет выявить всю совокупность мнений, знаний, высказываний автора, следовательно, метапоэтика драматического текста А.П. Чехова образует сложный гетерогенный дискурс. Метапоэтический дискурс представлен разноплановыми речевыми данностями: драматургическими текстами о драматурге* и драме; прозаическими, эпистолярными текстами, отрывками; текстами записных книжек.

3. В метапоэтике драматического текста А.П. Чехова отражается обусловленность формирования драматургического текста А.П. Чехова рамками структурно-системной организации современного автору театрального текста. Это предопределяет значимую позицию в структуре метапоэтического дискурса данных о режиссерской рефлексии А.П. Чехова над драматическим текстом.

5. Ироническое'представление реальности* в художественном пространстве «Энциклопедии жизни» соотносится с ироническим, пародийным отражением драматических текстов в «антидраме». Ироническое видение как знак апофагического' сознания и творческого переосмысления современного ' А.П. Чехову драматического текста свидетельствует о нежестком, но системном подходе к осмыслению автором различных областей искусства шжизни.

6. Анализ топоса ЯЗЫК метапоэтики А.П. Чехова представляет энциклопедические знания автора о языке художественных произведений, а также исследование писателем разных элементов языковой структуры — фонетических, лексических, грамматических, его лингвистические представления и наблюдения. Язык — это одно из важнейших понятий в метапоэтике А.П. Чехова; знания о языке у художника многогранные и глубокие. Содержательные элементы топоса ЯЗЫК представляют основание для изучения языка метапоэтики, определения системы терминов, общих концептуальных понятий, из которых складывается авторское представление о языке. 7. Метапоэтический дискурс А.П. Чехова характеризуется энциклопе-личностью, что предопределяет использование энциклопедического подхода, то есть стремления к предельному охвату топического содержания на основе принципа дополнительности. Это основной принцип исследования, ко I торый позволяет рассматривать энциклопедичность личности и творчества в «пределе его» содержания.

8. В метапоэтике драматического текста А.П. Чехова выделяются три ключевых топоса — ТЕАТР, ДРАМА, ПЬЕСА. Топос ТЕАТР в метапоэтике А.П. Чехова имеет двусторонние позиции: с одной стороны, он обращен к формулированию опорных смыслов этого понятия и термина, с другой — к живой дискурсивной данности, к живой жизни, обыденная сторона которой представляет только фрагмент энциклопедического дискурса метапоэтики А.П. Чехова. В топосе ДРАМА в метапоэтике А.П. Чехова определены параметры трансформации значений традиционных жанров драматургии, представлено авторское понимание терминов комедия и трагедия. Топос ПЬЕСА самый объемный в метапоэтике А.П. Чехова, что обусловлено применением термина для произведений, которые не соотносятся с канонизированной теорией жанров.

9. В основе модели метапоэтического дискурса драматического текста лежат авторские концепты А.П. Чехова, которые выражены через опорные термины его метапоэтики. Драматург-художник. Опорные концепты: «Поэтичность», «Вдохновение», «Религиозное настроение», «Природа», «Искусство», «Умение творить малое, а не только великое и грандиозное». Драматические произведения. Опорные концепты: 1) Пьеса как основной вид драматического произведения: «Интеллигентный театр», «Интеллигентный, воспитанный драматург», «Интеллигентный актер», «Интеллигентный зритель».-2) Герой — тип, имеющий литературное значение: «Обыкновенный грешный человек», «Русский человек», «Возбуждение — утомление как психические и социофизиологические черты». 3) Стилевые черты: «Интеллигентность», «Ясность», «Интимность», «Оттенок», «Тон», «Легкость и тонкость эмоционального начала». 4) Язык: «Компактность», «Выразительность», «Пластичность», «Краткость фразы». Авторские концепты выражают основные понятия этической и художественной концепции творчества А.П. Чехова.

Апробация исследования. Результаты исследования нашли отражение в 2 монографиях, в «Метапоэтическом словаре-конкордансе драматического текста А.П. Чехова», более чем в 70 научных публикациях, в том числе 7 публикаций в ведущих рецензируемых научных журналах из перечня журналов, рекомендованных ВАК Минобразования России для защиты докторских диссертаций. Статьи, отражающие результаты исследования, опубликованы в Москве, Санкт-Петербурге, Гданьске, Познани, Кракове, Кельце, Щецине, Киеве, Харькове, Казани, Саратове, Омске, Барнауле, Перми, Ростове-на-Дону, Таганроге, Пятигорске, Карачаевске, Назрани и Ставрополе. Основные положения диссертации были изложены на международных и всероссийских конференциях в Гданьске (1998, 2001), Познани (1999, 2001, 2005), Кельце (2004), Жешуве (2005), Кракове (2005), Киеве (2006), Харькове (2007), Барнауле (1999), Москве (2000, 2001, 2002, 2004, 2005), Омске (2000), Санкт-Петербурге (2001, 2006—2008), Перми (2001, 2005), Ростове-на-Дону (2001, 2005), Таганроге (2000, 2002, 2004, 2006, 2008), Назрани (2007); на межрегиональных конференциях в Пятигорске (2000), Карачаевске (1999—2002, 2008), а также на ежегодных конференциях в Ставропольском государственном университете. Автор принимал регулярное участие в работе межрегионального семинара «Textus: Текст как явление культуры» под руководством доктора филологических наук профессора К.Э. Штайн в Ставропольском государственном университете (1996—2009). Исследование метапоэтики и изучение вопросов ее описания разрабатывались автором в группе составителей антологии «Три века русской метапоэтики: легитимация дискурса» в четырех томах (Ставрополь, 2002—2006) под общей редакцией профессора К.Э. Штайн. В качестве ответственного редактора автор подготовил и составил сборник научных статей «Метапоэтика» (Ставрополь: Издательство СГУ, 2008. — 716 е.).

Заключение научной работыдиссертация на тему "Метапоэтика драматического текста А.П. Чехова: лингвистический аспект"

Основные выводы исследования метапоэтического дискурса следующие.

В «разделе «Пьеса и ее создание» открывается сложный процесс чеховского творчества: ключевые* слова связаны со значениями быстро писать, делать иным, усовершенствовать, доходить до мук, страдания, сильных физических и нравственных страданий, возненавидеть, ощутить чувство злобы. Важно отметить, что в процессе написания сказывается' болезнь А.П. Чехова. О своей болезни он пишет часто, прямо или косвенно упоминая о ней.

Метапоэтические замечания отображают сложность психологического состояния Чехова, огромное внутреннее борение («боюсь», «болезнь задержала», «лень приниматься»). Даже позитивные замечания носят сложный, многоплановый характер, связанный с внутренним борением художника, многотрудностью, сложностью его внутренней жизни («вытанцовывается», «начну», «мечтал», «переделал»).

Метапоэтические данные позволяют не только войти в творческую лабораторию художника и определить его основные теоретические позиции, но и увидеть все трудности реальной жизни А.П1. Чехова как писателя.

Рефлексия Чехова над пьесами1 часто1 приводит его к выявлению недостатков, которые он устраняет на протяжении всей< творческой жизни: По его мнению, «Леший» скучный, мозаичный, неприятный,. «Чайка» отвратительная, плохая; Не в то же самое время идет постоянный, анализ и работа над тонкими нюансами пьесы., А.П: Чехов1 говорит о «готовом», то есть, окончательно сделанном «Иванове», этот образ завершен, никакиедобавления к нему невозможны, но он работает над внешними очертаниями, контурами по i правилам импрессионистичности, делая образ более пластичным, живым. В ' метапоэтике А.П. Чехова важны термины изобразительного искусства «контур» и «растушёвка». Речь идет о нюансах, теневых местах, как и положено импрессионистичности текста. При этом постоянно определяется центр тяжести, то есть точка, через которую проходит равнодействующая сил тяжести, выявляется самое основное, суть. Структура произведения — сложная, многообразная, не только состав частей, но и связь между ними. Это особое искусства создания внутренних связей, и А.П. Чехов в нем огромный мастер. Он понимает, что создает новый тип пьесы, и принцип его верный, соответствующий истине, правильный, точный.

Повторяется и термин, первично из области музыки, как.мы уже отмечали, — тон. Здесь это, скорее всего, оттенок настроения, речи, ее звучания, особый-характер поведения героев; особые оттенки краски, цвета по яркости, колориту. Действует звуковой камертон, создающий особое настроение, мягкую тональность. Иногда по контрасту звук может быть реально жестким, как звук лопнувшей струны в «Вишневом саде».

В метапоэтике А.П. Чехов часто обращается к «Иванову». Выведен конкретный человек, детально индивидуализированный, но чеховское перо направлено на типологию, более того он хочет выявить особенности, в том' числе и этнопсихологические, русского характера. Для чего? С тем чтобы этот характер мог развиваться. Здесь критика позитивная, критика, которая должна вести к исправлению ошибок. Метод А.П. Чехова* можно назвать пластически-критическим, потому что он и сочувствует своему герою и хочет бороться за него путем позитивной критики.

Пьесы А.П. Чехова в критике находятся на семантическом оси между грубой- бранью и переполненными восторженными залами. Как человек интеллигентный, он может понять социалистов, которые.в.лоб воспринимают Иванова, и не осуждать их. И'все же он борется задвои пьесы, об этом говорит его терпеливый диалог со своими корреспондентами, пояснения к каждой пьесе и просьбы «не шуметь» в знак неодобрения.

А.П. Чехов подробно и много работает над анализом постановок драматургических произведений, которые ему присылают. Его разбор всегда весьма основателен, хоть и немногословен. Часто он сопровождается графическими изображениями. Графика говорит о точном визуальном представлении А.П. Чеховым состава актеров, сценического действия; он в курсе того, как идет сценическое действие, как происходит оно во времени и пространстве и как следует его организовать.

Утомление как ослабление сил в процессе столкновения с действительностью он рассматривает и как физическое состояние, и как состояние моральное, духовное. Кроме того, он придает этому явлению обобщенный, социальный статус. В данном случае А.П. Чехов, помимо того, что он гениальный художник, еще и великий гуманист, мыслящий масштабно, рассматривающий проблемы в социальном плане, социальном контексте. Ослабление сил, усталость возникает после чрезмерного напряжения, о котором А.П. Чехов говорит раньше. Поэтому утомление — реакция, чрезвычайно сложное чувство, в котором нужно разобраться, принять в расчет, и даже уважать в человеке рефлексию, часто наступающую после огромного напряжения и перенапряжения сил, как у Иванова. Здесь нужно какое-то вмешательство, содействие, чтобы сохранить человека. А.П. Чехов здесь активно работает для того, чтобы привлечь внимание общественности к этом сложному, психологическому, социальному, наполовину медицинскому явлению. В каждой из его пьес есть такие герои. «Возбуждение — утомление как психофизические и социальные черты русского человека» — один из важнейших авторских концептов метапоэтики А.П. Чехова.

Большое внимание А.П. Чехов уделяет анализу языка произведений. Он не терпит того, чтобы герои говорили театральным, искусственным, иногда «ёрническим» языком. При этом речь сценическая и речь в жизни — не одно и то же. Иногда А.П. Чехов говорит об индивидуализированности;языка, об особенности языка в некоторые моменты спектакля: «прощение», «обращение денщики», «разговор о питейной торговле и процентах» — все это разные ситуации, разные темы, разные люди, и говорить об этом нужно по разному, исходя из сценической условности, но поверяя ее соответствием жизни.

Критическое мышление А.П. Чехова необычайно тонко, многообразно, изощренно. Здесь он, как врач, ставит диагноз не для того, чтобы установить приговор, а для того, чтобы лечить болезнь, то есть исправлять ошибки. Позитивная критика — особенность метапоэтического дискурса А.П. Чехова.

А.П. Чехов продолжает осмыслять и углублять понятие интеллигентности театра и рассматривает некоторые особенности воплощения интеллигентной пьесы в интеллигентном театре

Художник в представлении А.П. Чехова — натура вдохновенная, наполненная религиозным настроением, причем это не внешнее качество, а тот абсолют, нравственный закон, императив, который лежит в основе жизни художника и его творчества. А.П. Чехов часто пишет об этом, но в силу интимности этого чувства, как правило, не говорит о нем прямо, хотя и подразумевает религиозное настроение подлинного художника как некую константу. Вдохновение и религиозное настроение — работа души, включающая и благоговение перед русской природой, .русским искусством, а также знание их. Все это фундамент художника.

Мнение литераторов держится на сопряжении противоположностей, между которыми множество' оттенков в восприятии пьесы. В метапоэтиче-ском дискурсе А.П. Чехова отмечается время напряженной литературной жизни, появление большого количества новых имен, упоминается о том, что художники состояли между собой в диалоге, что способствовало расцвету искусства. То же самое с мнением публики, которое было • разноречивым, иногда нелицеприятным, но в то же время значимым для художника.

В топосе ПЬЕСА выкристаллизовываются основные авторские концепты: «Поэтичность», «Вдохновение», «Религиозное настроение», «Природа», «Искусство», «Умение творить малое, а не только великое и грандиозное», «Обыкновенный грешный человек», «Русский человек», «Возбуждение — утомление как психофизические и социальные черты», «Ясность», «Интимность», «Оттенки», «Тон», «Легкость и тонкость эмоцио-* 1 нального начала», «Компактность», «Выразительность», «Пластичность», «Краткость фразы».

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Изучение метапоэтики драматического текста А.П. Чехова определило ее дискурсивный характер, что выражено в различных речевых жанрах, располагающихся на синтагматической оси языка. Метапоэтический дискурс А.П. Чехова относится к двум макросемиотикам: «мира слов» и «мира природы», или обыденного мира. Эти два мира находятся в состоянии взаимного отображения. Макросемиотика «мира природы» представляет реальную жизнь художника, в большей степени обыденную реальность. Макросемиотика «мира слов» — это разные типы высказываний, связанных с творчеством и художественным процессом, в частности драматическим текстом в широком смысле, так как текст является реализацией текущей речевой реальности. В текстах фиксируется сложность становления, неоднозначность высказываний, их противоположность, взаимообратимость значений.

Лингвистическое исследование метапоэтики драматического текста дает возможность системно осмыслить внутренние интенции1 чеховского творчества, определить внутреннюю форму творчества, что способствует адекватной интерпретации тексты А.П. Чехова, представляющих внешнюю форму творчества. В метапоэтике соединяются различные компоненты природного и духовного мира, искусство и социальная мифология, этика и ремесло, философия и другое. Однако проблемный стержень метапоэтики создается все же именно познавательной интенцией.

В системе проблем метапоэтики, наряду с проблемами искусства, твор,-чества, в качестве центральной выделяется проблема языка в разных ее аспектах. В исследовании установлено, как А.П. Чехов определяет роль языка в жизни человека и в творчестве художника, то есть выявить «метапоэтику языка». Объект писательской рефлексии — природный русский язык и язык . литературы, то есть первичный язык-объект.

В процессе исследования рассматривался вопрос о содержании и функционировании термина метапоэтика. В своем первичном значении термин осмысляется как потенциальная возможность текста к автокомментированию и используется в исследованиях по лингвистике, литературоведению, семиотике^ общефилологических, работах. Разные филологические традиции вкладывают свой определенный смысл; означивают собственные истоки метапоэтического знания.

Метапоэтика содержит не только уникальные данные по самоинтерпретации творчества. художником, но это и уникальная система, репрезентирующая связь творчества (текста в. широком смысле слова) с эпистемой своего времени. Метапоэтика модели]рует и структурирует творческий процесс и представляет его в особом типе текста.

Гетерогенность метапоэтического дискурса А.П. Чехова обосновывается изучением дискурсивных практик. Первые четыре типа дискурсивных практик (в системах драматургического; прозаического, эпистолярного текстов и тестов дневниковых записей): представляют собственно чеховскую = метапо-этику, собственно метапоэтический текст. Пятый и шестой типы (дискурсивные практики в системе мемуарных и метаметапоэтических текстов) функционируют в метапоэтическом^дискурсе по принципу дополнительности.

Определение основных идей метапоэтики: драматического текста в соответствии с метапоэтическим анализом, разработанным К.Э. Штайн, предполагает рассмотрение корреляции основных идей метапоэтики с идеями эпистемологического пространства эпохи.

Художественный текст А.П. Чехова, как и идеологический потенциал, заложенный! в метапоэтических высказываниях, органично входят в эпистемологическое пространство эпохи и коррелируют с крупнейшими научными и культурными идеями своего времени. В частности, его внимание к повсе дневности и обыденности устанавливает непосредственную связь с философией > повседневности, разработанной в исследованиях А.А. Потебни и его учеников (А.Г. Горнфельда, Д.Н., Овсянико-Куликовского и др.). Другие корреляции творческих идей А.П. Чехова, рассматривается в плоскости феноменологическогометода (Э. Гуссерль), философии интуитивизма (А. Бергсон, Н.С. Лосский). Идиостиль А.П. Чехова коррелирует с тремя крупными стилями конца XIX века — реализмом, импрессионизмом и символизмом, что было установлено на основании анализа метапоэтического текста.

Драматический текст и метапоэтика А.П. Чехова оформляются в* переходную эпоху. В ■ театре оформляется новая идя — режиссерская, которая обусловливает возможность рассмотрения драматического текста, включающего-сферы функционирования драматургического и театрального текстов, которые являются взаимодополняющими явлениями драматического искусства, как область метапоэтической рефлексии А.П. Чехова.

Изучение основных идей и концепций эпистемологического пространства конца XIX — начала XX века позволяет говорить о возможности рассмотрения энциклопедизма как сущностного элемента метапоэтики А.П. Чехова. Одним из теоретических оснований исследования метапоэтики драматического текста является, обращение к,данным метапоэтического дискурса А.П. Чехова: В'его системе обнаруживаются.особыетексты-«антидрамы». Сущностное в «антидраме» то, что в основе ее создания'лежит рефлексия над театральным текстом, над драмами в их сценической, интерпретации. То есть формирование драматургического языка у А.П. Чехова проходило через-постижение системы театрального языка, что находит свое- подтверждение в метапоэтике драматического текста.

Анализ структуры топоса ТВОРЧЕСТВО в метапоэтике А.П. Чехова представляет теорию художественного творчества от самого автора, выраженную в языковых данных. Понимание «творчества» в метапоэтическом тексте А.П. Чехова определяет основные постулаты творческой системы автора. В основе творчества, по данным метапоэтики, должна лежать свобода, которая, в свою очередь не предполагает бессознательное действие, а предопределяет цели, вопросы творчества. Настоящее творчество как деятельность доставляет наслаждение художнику, а отсутствие творчества приводит к механистической умственной деятельности. В основе творчества лежит закон.

Сущностным в понимании становления энциклопедизма метапоэтики драматического текста А.П. Чехова является тот факт, что формирование энциклопедического мышления автора проявляется уже в первых творческих опытах. Первые произведения содержат* энциклопедическую (всеохватную, многогранную) рефлексию над реальностью. Кроме того, текст «Что чаще всего встречается в романах, повестях и т.п.?» построен по модели, напоминающей энциклопедическое описание. Он является первым в ряду текстов, составивших своеобразную»«Энциклопедию жизни» А.П. Чехова.

Также в прозаических текстах можно определить еще один корпус текстов, характеризующийся энциклопедической рефлексией над реальностью — тексты-«антидрамы», представляющие пародийное осмысление современного автору драматического текста.

Энциклопедия жизни» является значимым фрагментом метапоэтического дискурса. В ее структуре представлены тексты, в которых через-ирони-ческое видение, по апофатическому пути выражена авторская рефлексия над вопросами литературного творчества; театра; языка.

Особенностью текстов, составляющих «Энциклопедию жизни», является полисубъектность высказываний. Если у автора текста или энциклопедии (энциклопедической статьи) автор ограничен одним или определенным числом (часто не более пяти в одной статье)»участником-энциклопедистом, то в «Энциклопедии жизни» А.П. Чехова в «формировании» одного определения могут принимать участие несколько «говорящих». Вернее будет назвать это мнениями. «Энциклопедия жизни», при ближайшем рассмотрении, оказывается «густонаселенной».

Многоплановость мнений — отличительная черта метапоэтики А.П. Чехова и его художественного мира, которая в дальнейшем будет развиваться на пути поиска выражения в безмолвном.

Энциклопедия жизни» как своеобразное преломление жизненного мира, как особый художественный и философский подход к осмыслению бытия формирует особое художественное пространство, в котором перед читателями разыгрывается «спор, столкновение» мнений. Составленная из ранних текстов «Энциклопедия жизни» представляет сущностную особенность художественного мышления А.П. Чехова — театрализацию реальности в.художественном тексте.

Таким образом, «Энциклопедия жизни», построенная на выражении, соотношении мнений, выраженных в многоголосии, представляет первую попытку театрализации реальности, которая в художественном пространстве драматургического текста будет реализовано в приеме «театр в театре» в пьесе «Чайка», представляющем наивысшее абстрагирование и расслоение драматического текста. Прием многоголосия, приводящий только к «высказыванию» собственного мнения, но необязательно к «принятию» чужого мнения, лежащий в основе чеховской театрализации; станет одним изюснов-ных приемов построения диалога в драматургическом тексте.

Энциклопедия жизни» отражает попытку энциклопедического описания реальности в призме иронического видения. Однако в ранних рассказах обнаруживается еще один корпус текстов энциклопедического характера. Это своеобразные тексты-«антидрамы», созданные в ранний период творчества. Тексты-«антидрам» в соей совокупности формируют энциклопедическое-осмысление современной А.П. Чехову драматургии, представленную в ироническом видении. Они представляют своеобразное «зеркальное», перевернутое отражение законов не только драматургического текста, но и текста театрального. Это второй этап театрализации, в котором отражается, рефлексия над современным театром: Здесь проявляется существенная черта формирования чеховского драматургического текста — постижение его природы А.П. Чехов формируется не только в области драмы, но и в области театра. Автор осмысливает законы драмы через законы театра. Ироническая выпуклость описания дает возможность без труда заметить элементы, которые, \ по мнению А.П. Чехова, должны быть исключены из драматургических текстов:'Каждый текст-«антидрама» добавляет в структуру законов определенные «лишние» элементы.

Анализ топоса ЯЗЫК в метапоэтике А.П. Чехова позволил определить тонкое, внимательное отношение художника к языку, его исследования разных элементов языковой структуры, интересные лингвистические представления и наблюдения автора. Язык — это одно, из важнейших понятий в метапоэтике А.П. Чехова; знания о языке у художника многогранные и глубокие. Понятие «язык», по данным метапоэтики А.П. Чехова, является лингво-энцикл опедическим.

В структуре топоса отражается многоаспектное описание языка А.П. Чеховым, представленное в метапоэтическом дискурсе. Авторская рефлексия распространяется на вопросы структурно-системных отношений в языке, на проблемы языка как социокультрного явления, языка и человека. В метапоэтике А.П'. Чехова большое внимание уделяется вопросам культуры, владения и обучения русскому и иностранному языкам. Писатель пытается сопоставлять различные языки, проводит небольшие лингвистические исследования. Одним из центральных вопросов метапоэтики является литературный язык и проблемы его функционирования. А.П1 Чехова интересуют и вопросы, перевода собственных произведений и проблемы перевода отдельных выражений с русского языка на иностранные.

Особенность метапоэтического дискурса А.П. Чехова — многолюдие, многомыслие, разноголосица мнений, из которых складывается не только энциклопедия жизни, но энциклопедия театральная.

Используя различные речевые данности, извлекая из них фрагменты высказываний А.П. Чехова и его героев, а также автора в произведениях, дифференцируя их, мы пользуемся анализом данных речевых произведений, делая установки на ключевые топосы метапоэтики драматического текста. Это топосы ТЕАТР, ДРАМА, ПЬЕСА. Данные термины выявлены как ведущие в процессе анализа метапоэтики драматургического текста А.П. Чехова

В ходе анализа был выявлен энциклопедический характер метапоэтического дискурса А.П. Чехова. В соответствии с этим был использован общенаучный принцип дополнительности, который соответствует особенностям организации художественного текста и позволяет исследовать явление «в а пределе его», то есть на основе взаимоисключающих значений, которые ограничивают тот или иной топос в структуре дискурсивной деятельности.

Процедура анализа ключевых топосов метапоэтики драматического текста основана на энциклопедическом подходе, то есть стремлении к предельному охвату топического содержания. i

Анализ топосов проводился на единых основаниях. Значение слова, в котором выражено основное значение топоса, рассматривалось по данным лингвистических словарей, энциклопедий, энциклопедических словарей, с целью определения устойчивого (узуального) значения этого слова. В особенности обращалось внимание на те справочные издания, которые соответствуют времени А.П. Чехова. Энциклопедии и энциклопедические словари шире раскрывают значение слова, здесь оно в большей степени обращено к реалии, но тем не менее элемент энциклопедической информации содержится в текстах энциклопедий и энциклопедических словарей.

В процессе анализа в метапоэтике А.П. Чехова были выведены три опорные структуры ключевых топосов метапоэтики драматического текста. В данную структуру включались фрагменты из художественных произведений, драматических произведений, эпистолярия. Данная модель — опорная структура гетерогенного метапоэтического дискурса А.П. Чехова, который представляют названные речевые данности, что позволяет представить дискурс как объемную речевую реальность, письменной реализацией которой являются разные типы текстов (драматические произведения, прозаические произведения, эпистолярий А.П. Чехова, записные книжки).

Основной итог проведенного исследования — определение авторских концептов А.П. Чехова, которые представляют основные термины в его высказываниях о драматическом тексте, выявленные на основе идеи повторяемости в структуре метапоэтического дискурса А.П. Чехова, на основе мета-поэтических и метатекстовых данных, то есть тех данных, в которых автор ■ определяет значимость понятий и значимость их реализации в конкретной деятельности. Авторские концепты являются частью общей авторской концептуальной картины мира.

Данная концептуальная структура позволяет выявить опорные термины, их связь и структуру.

Модель метапоэтического дискурса драматического произведения А.П. Чехова представлена следующими опорными авторскими концептами.

Элемент модели метапоэтического дискурса — «Драматург-' художник». Опорные концепты: Поэтичность; Вдохновение; Религиозное настроение; Природа; Искусство; Умение творить малое, а не только великое и грандиозное.

Творчество обязательно проникнуто поэзией, очарованием. Художник в представлении А.П. Чехова — натура вдохновенная, наполненная религиозным настроением, причем это не внешнее качество, а тот абсолют, нравственный закон, императив, который лежит в основе жизни художника и его творчества. А.П. Чехов часто пишет об этом, но в силу интимности этого чувства, как правило, не говорит о нем прямо, хотя и подразумевает религиозное настроение подлинного художника как некую константу. Вдохновение и религиозное настроение — работа души, включающая и благоговение перед русской природой, русским искусством, а также знание их. Все это фундамент художника.

В любой формуле А.П. Чехова заложено соединение противоположного, взаимодействующие значения посредством метаморфозы приводят к преображению значения. «Малое» при этом приобретает значимость, семиотическую выделенность, знаковый характер в драматургии А.П. Чехова.

Элемент модели метапоэтического дискурса — Пьеса как основной вид драматического произведения. Опорные концепты: Интеллигентный театр, имеющий отношение к литературе как искусству; Интеллигентный, воспитанный драматург; Интеллигентный актер; Интеллигентный зритель. г

Как видим из значений ключевых слов, интеллигентного человека, то есть обладающего большой внутренней культурой, А.П. Чехов хочет видеть в среднем, даже посредственном, заурядном человеке. Глубину мысли, в которую А.П. Чехов погружает нас, употребляя слово «интеллигентный»,'можно определить, если обратиться к его высказываниям об интеллигенции, которую он никогда не воспринимал однозначно.

Во внешних тенденциях (метапоэтика) и во внутренних проявлениях театр — это театр культуры, театр интеллигентный. И то, что трагедии А.П. Чехов предпочитает комедию (более низкий жанр, по определению теоретиков театра), говорит о серьезных и высоких устремлениях А.П. Чехова, который не противопоставляет себя жизни, а находится в ее глубине и гуще. Комическими (и-трагическими же) дела человеческие могут видеться только с точки зрения рассмотрения их по отношению к Абсолюту.

Театр, с одной стороны, — это погруженность в жизнь, с другой стороны — высокая» литература и интеллигентность. Литература — один из видов искусства. А.П. Чехов говорит о принадлежности драматических произведений высокому искусству. Но в основе теории театра не только-знание внешней стороны театрального искусства, но и изучение его внутреннего пространства, его обычной, непарадной жизни.

Элемент модели метапоэтического дискурса — Герой — тип, имеющий литературное значение. Опорные концепты: Обыкновенный грешный человек; Русский человек; Возбуждение —утомление как психические и социофи-зиологические черты. ч

В метапоэтике А.П. Чехова выведен конкретный человек (например, Иванов в одноименной пьесе), детально индивидуализированный, но чеховское перо направлено на типологию, более того он хочет выявить особенности, в том числе и этнопсихологические, русского характера. Для чего? С тем чтобы этот характер мог развиваться. Здесь критика позитивная, критика, которая должна вести к исправлению ошибок. Метод А.П: Чехова мы бы назвали пластически-критическим, потому что он и сочувствует своему герою и хочет бороться за него путем позитивной критики.

Утомление как ослабление сил в процессе столкновения с действительностью А.П. Чехов рассматривает и как физическое состояние, и как состояние моральное, духовное. Кроме того, он придает этому явлению обобщенный, социальный статус. В данном случае А.П. Чехов, помимо того, что он гениальный художник, еще и великий гуманист, мыслящий масштабно, рассматривающий проблемы в социальном плане, социальном контексте. Ослабление сил, усталость возникает после чрезмерного напряжения, о котором А.П. Чехов говорит раньше. Поэтому утомление — реакция, чрезвычайно сложное чувство, в котором нужно разобраться, принять в расчет, и даже уважать в человеке рефлексию, часто наступающую после огромного напряжения и перенапряжения сил, как у Иванова. Здесь нужно какое-то вмешательство, содействие, чтобы сохранить человека. А.П. Чехов здесь активно работает для того, чтобы привлечь внимание общественности к этому сложному, психологическому, социальному, наполовину медицинскому явлению. В каждой из его пьес есть такие герои.

Элемент модели метапоэтического дискурса — Стилевые черты драматического произведения. Опорные концепты: Интеллигентность; Ясность; Интимность; Оттенок; Тон; Легкость и тонкость эмоционального начала.

Термин «интимность» А.П. Чехов использует не раз, имея в виду нечто сокровенное, задушевное. Обращает внимание характеристика состава героев. А.П. Чехов считает, что чем меньше героев в пьесе, тем пьеса «интимнее». Интимный — 'сокровенный, задушевный; глубоко личный'. А.П. Чехов идет все вглубь и вглубь в процессе совершенствования пьесы и доходит до таких тончайших нюансов, как сокровенное, задушевное, личное. Это одна из ипостасей лиризма чеховской драматургии.

Повторяется и термин, первично из области музыки, как мы уже отмеча-? ли, — тон. Здесь это, скорее всего, оттенок настроения, речи, ее звучания, особый характер поведения героев, особые оттенки краски, цвета по яркости, колориту. Действует звуковой камертон, создающий особое настроение, мягкую тональность. Иногда по контрасту звук может быть реально жестким, как звук лопнувшей струны в «Вишневом саде».

Элемент модели метапоэтического дискурса — Язык драматического произведения. Опорные концепты: Компактность; Выразительность; Пластичность; Краткость фразы.

Большое внимание А.П. Чехов уделяет анализу языка произведений. Он не терпит того, чтобы герои говорили театральным, искусственным, иногда «ерническим» языком. При этом речь сценическая и речь в жизни — не одно^ и то же. Иногда А.П. Чехов говорит об индивидуализированное™ языка, об особенности языка в некоторые моменты спектакля: «прощение», «обращение денщики», «разговор о питейной торговле и процентах» — все это разные ситуации, разные темы, разные люди, и говорить об этом нужно, noi разному, исходя из* сценической условности, но поверяя ее соответствием жизни Чеховская; метаморфоза — плавные переходы значений одно-в другое, рождающие тайну, неразгаданные смыслы, то чудесное, что как раз и составляет особенность чеховской драматургии: Основа чеховской метаморфозы — взаимоисключаемость в определениях одного и того же объекта, но она имеет внутренний характер, и нюансировка образов, действий, событий идет на' основе фиксации преобразования значений, скольжения от одного к другому, моментов процесса преображения одного состояния в другое. Сложные скольжения значений, преобразований как раз и составляют суть импрессионистичное™ его произведений, изображения характеров, состояний.

Метапоэтика драматического текста отражает понимание А.П. Чеховым театра как особенного художественного пространства, во многом противопоставленного обыденной действительности. Обыденная действительность может входить в это пространство, но приобретает другие значения, связанные с тем, что воплощается в слове и является уже не областью макросемиотики «мира природы», а макросемиотики «мира слов», где язык выступает в качестве материала для создания произведения искусства. Этот многотрудный путь и следует проделать интеллигентному читателю, зрителю.

А.П. Чехов в метапоэтике не занимается теоретизированием, у него нет развернутых теоретических работ, трактатов, которые были у многих драматургов и теоретиков. Концепция А.П. Чехова деятельностная, тексты пьес — это и есть живой действенный эксперимент чеховской драматургии. Она строится не на основе размывания жанров, это сплав того лучшего, что дает каждый вид драмы, каждая область искусства. Все это позволяет А.П. Чехову создать особый мир, который является миром А.П. Чехова, но, в то же- время, он не противоречит такому универсуму, как жизненный мир. Драматический текст двусторонне связан с текстом-жизнью (от жизни к тексту и от текста к жизни), что позволяет не только отображать реальность, но и влиять на нее.

Критическое мышление А.П1 Чехова необычайно тонко, многообразно, изощренно. Здесь он, как врач, ставит диагноз не для того, чтобы установить ^ приговор, а для того, чтобы лечить болезнь, то есть исправлять ошибки-. Позитивная критика — особенность метапоэтического дискурса А.П. Чехова.

А.П. Чехов продолжает осмыслять и углублять понятие интеллигентности театра и рассматривает некоторые особенности > воплощения интеллигентной пьесы в интеллигентном театре

Метапоэтический дискурс А.П. Чехова, сложный, гетерогенный, раскрывает в текущей речевой реальности особенности жизни художника, творческий процесс, диалог с критиками, процесс создания конкретных произвеI дений, их анализ, в том числе и языковой. Представляет воплощение элитарj ной языковой личности, которая в метапоэтическом дискурсе А.П. Чехова определяется многогранным и многомерным понятием «интеллигентный» художник.

Метапоэтический дискурс А.П. Чехова дает представление о выходе художника из обыденности в новую художественную реальность, которая отображает реальную; жизнь человека и в то же время содержит глобальное обобщение, позволяющее писателю, драматургу влиять на жизнь не только в> определенный момент, а процессе ее эволюции.

Метапоэтический дискурс А.П. Чехова обладает внутренней динамичностью, потенциями к наращиванию смыслов. Это открытая нелинейная среда, способная к самоорганизации. Все зависит от того, какие задачи перед собой ставит исследователь и какие контексты творчества использует для осмысления метапоэтики А.П. Чехова. В данном случае определяющими были литературные произведения А.П. Чехова, эпистолярий, записные книжки. Через прямое и косвенное цитирование А.П. Чехова в различных высказываниях, мемуарах контексты метапоэтики А.П. Чехова могут быть расширены, что позволит определить новые реальные и потенциальные значения, связанные с основными понятиями и терминами драматического текста и творчества.

Список научной литературыХодус, Вячеслав Петрович, диссертация по теме "Русский язык"

1. Литературные источники Чехов А.П. Полное, собрание сочинений и писем: В 30 т. / Сочинения: В 18 т. — М.: Наука, 1974—1982.

2. Чехов А.П. Полное собрание сочинений и писем: В 30 т. / Письма: В 12 т.— М.: Наука, 1980—1983.1. Словари и энциклопедии

3. Аркадьев Е.И. Театральный словарь. — Сызрань, 1910 ТС.1.

4. Большая советская энциклопедия: В 30 т. / Гл. ред. A.M. Прохоров — М.: Советская энциклопедия, 1970—1978 БСЭ.

5. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. — Репринтное воспроизведение издания 1903—-1909 гг. / Под ред. И.А. Бодуэна де Куртене. — М.: Терра — Книжный клуб, 1998 ТСЖВЯ.

6. Краткий словарь когнитивных терминов / Под общей ред. Е.С. Кубряко-вой. — М.: Изд-во МГУ, 1996 КСКТ.

7. Крысин Л.П. Толковый словарь иноязычных слов. — М.: Эксмо, 2007 ТСИС.

8. Литературная энциклопедия: В 12 т. / Отв. ред. В.М. Фриче. —М.: Изд-во Коммунистической Академии, 1929—1939 ЛЭ.

9. Метапоэтический словарь-конкорданс драматического текста А.П. Чехова / Сост .и вступит, ст. В.П. Ходуса / Научн. ред. проф. К.Э. Штайн. — Ставрополь: Изд-во СГУ, 2008. МСК.

10. Настольный энциклопедический словарь: В 8 т. — М.: Товарищество А.Гранат и К0,1896—1901. НЭСГ.

11. Новый объяснительный словарь синонимов русского языка / Под общим руководством Ю.Д. Апресяна. — Второе изд., испр. и доп. — М.: Языки славянской культуры, 2003. НОССРЯ.

12. В скобках указаны условные обозначения источника, использующиеся в тексте диссертации.

13. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка / Российская АН; Российский фонд культуры. — Второе изд., испр. и доп. — М.: АЗЪ, -1994 СОШ.

14. Пави П. Словарь театра / Перевод с французского. — М.: Прогресс, 1991.

15. Преображенский А.Г. Этимологический словарь русского языка: В 2 т. — СПб., 1910—1914. ЭСП.

16. Словарь современного русского литературного языка: В 17 т. / АН СССР. Институт русского языка. — М. — Л.: Изд-во АН СССР, 1948—1965. БАС.,

17. Словарь современного русского языка: В 4 т. / АН СССР. Институт русского языка; Под общей ред. А.П. Евгеньевой. — Второе изд., испр. и доп. — М.': Русский язык, 1981—1984. MAC.

18. Социология: Энциклопедия / Сост. А.А. Грицанов, В.Л. Абушенко, Г.М. Евелькин, Г.Н.* Соколова, О.В. Терещенко. — Минск: Книжный Дом, 2003.

19. Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. Опыт исследования. — М.: Языки русской культуры, 1997.

20. Стилистический энциклопедический словарь русского языка / Под ред. М.Н. Кожиной. — М.: Флинта, Наука, 2003. — 696 с. СЭСРЯ.

21. Театральная энциклопедия: В 5 т. / Под общей ред. С.С. Мокульского, П.А. Маркова. —М.: Советская энциклопедия, 1961—1967. ТЭ.

22. Толковый словарь русского языка: В 4 т. ЛСост. В.В. Виноградов, Г.О. Винокур, Б.А. Ларин и другие; Под ред. Д.Н. Ушакова. — М.: Русские словари, 1994

23. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка: В 4 т / Перевод с нем. и доп. О.Н. Трубачева; под ред. и с предисловием Б.А. Ларина. — Третье изд., стереотипное. — СПб.: Терра — Азбука, 1996. ЭС.

24. Философия: Энциклопедический словарь / Под ред. А.А. Ивина. —-М.: Гардарики, 2004.

25. Черных П.Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка: В 2 т. —М.: Русский язык, 1993. ИЭС.

26. Штайн К.Э., Петренко Д.И. Русская метапоэтика: Учебный словарь. — Ставрополь: Изд-во СГУ, 2006.

27. Энциклопедический словарь издательства: В 86 т. — СПб.: Изд-во Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона, 1890—1907. ЭСБЕ.

28. Энциклопедия Кирилла и Мефодия Электронная версия. — М., 2008. [ЭКМ]

29. Языкознание. Большой энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. — М.: Большая российская энциклопедия, 1998.1. Библиографический список

30. Ажеж К. Человек говорящий: Вклад лингвистики в гуманитарные науки / Пер. с фр. — М.: Едиториал УРСС, 2003. — 304 с.

31. Айхенвальд Ю.И. Силуэты русских писателей. — М.: ТЕРРА — Книжный клуб: Республика, 1998. — 304 с.

32. Алефиренко Н.Ф. Поэтическая энергия слова. Синергетика языка, сознания и культуры. — М.: Академия, 2002. — 391 с.

33. Алефиренко Н.Ф. Спорные проблемы семантики. — Волгоград: Перемена, 1999. —247 с.

34. Андреев Л. «Три сестры» // Курьер. — 1901. — № 291. — 21 октября.

35. Анненков Ю.П. Дневник моих встреч. Цикл трагедий: В 2 т. — М.: Искусство, 1991. —Т. 1, —344 с.

36. Анненский И.Ф. Избранные произведения. — Л.: Художественная литература, 1988. — 736 с.

37. Апресян Ю.Д. Основания системной лексикографии // Языковая картина мира и системная лексикография. — М.: Языки славянских культур, 2006. — С. 33—160.

38. Апресян Ю.Д. Предисловие // Новый объяснительный словарь синонимов русского языка. Второе издание. —М.: Языки славянской'культуры, 2003. — С. VIII—XII.

39. Аристотель. Поэтика // Аристотель. Сочинения в 4 т. — Т. 4. — М.: Мысль, 1983. — С.'645—680.

40. Арнхейм Р. Искусство и визуальное восприятие / Пер с англ. — М.: Прогресс, 1974.—391 с.

41. Арутюнова Н.Д. Предложение и его смысл (логико-семантические проблемы). — М.: Эдиториал УРСС, 2002. — 384 с.

42. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. — М. Языки русской культуры, 1999. —895 с.

43. Аскольдов С.А. Религиозный смысл русской революции// Вехи. Из глубины. — М.: Правда, 1991. — С. 210—249.

44. Ассуирова JI.B. Обращение к происхождению или смыслу слова (имя) // Риторика и культура речи в современном обществе и образовании: Сборник материалов X Международной конференции по риторике. Выпуск 2. — М.г ИРЯ им. А.С. Пушкина, 2006. — С. 18—22.

45. Ауэрбах Э. Мимесис. Изображение действительности в западноевропейской литературе. — М.: Прогресс, 1976. — 556 с.

46. Афанасьев Э.С. Иронический эпос Чехова (О повести «Степь») // Изв. Академии наук. Серия лит. и яз. — 2001. — Т. 60. — № 6. — С. 27—33.

47. Ахманова О.С. Очерки по общей и русской лексикологии. — М.: Едито-риал УРСС, 2004. — 296 с.

48. Бабайцева В.В. Явления переходности в грамматике русского языка. — М.: Дрофа, 2000. —638 с.

49. Бабушкин А.П. Типы концептов в лексико-фразеологической семантике языка. — Воронеж: Изд-во ВГУ, 1996. — 103 с.

50. Бадью А. Делез: «Шум бытия» / Пер. с франц. — М. Прагматика культуры, Логос-Альтера, 2003. — 184 с.

51. Балли Ш. Французская стилистика / Пер. с франц. — М.: Едиториал УРСС, 2001.—392 с.

52. Балли Ш. Язык и жизнь / Пер. с франц. — М.: Едиториал УРСС, 2003. — 232 с.

53. Балухатый С.Д. Проблема драматургического анализа. Чехов. — М.: Аса-demia, 1927. —42 с.

54. Балухатый С.Д. Чехов // Классики русской драмы: Научно-популярные очерки. — М., 1940. — С. 329—360.

55. Баранник Д.Х., Гай Г.М. Драматический диалог. — Киев, 1961.

56. Баранов А.Н. Введение в прикладную лингвистику. — М.: ЛКИ, 2007. — 360 с.

57. Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. — М.: Прогресс: Уни-верс, 1994. — 616 с.

58. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. — М.: Советский писатель, 1975, —532 с.

59. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. — М.: Советская Россия, 1972. —320 с.

60. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. — М.: Искусство, 1979. — 424 с.

61. Башляр Г. Избранное: научный рационализм. — М. — СПб.: Университетская книга, 2000. — 395 с.

62. Белоусов А.И. Эстетика и типология // philosophy.ru/library/fm/belousov

63. Белый А. Чехов // Белый А. Символизм как миропонимание. — М.: Республика, 1994. — С. 371—375.

64. Бельчиков Ю.А. Лексическая стилистика. — М.: Едиториал УРСС, Ком-Книга, 2005. — 176 с.

65. Бентли Э. Жизнь драмы — М.: Искусство, 1978. — 386 с.

66. Бергсон А. Творческая эволюция. Материя и память. — Минск: Харвест, 1999.—.1113 с.

67. Беренштейн Е.П. «Деймо» как функциональный элемент футуристической пьесы // Драма и театр: Сборник научных трудов. — Тверь: Изд-во ТГУ, 2002.—Вып. 4. —С. 149—154.

68. Беркнер С.С. О функциональной специфике драматургического текста // Коммуникативная и поэтическая функция художественного текста. — Воронеж: ВГПИ, 1982. — С. 24—31.

69. Бицилли П.М. Творчество Чехова. Опыт стилистического анализа // Го-дишник на университета св. Клемента Охридски. Историко-филологически факультет.— София, 1942. — Т. XXXVIII. 6.

70. Бобылева A.JI. Хозяин спектакля. Режиссерское искусство на рубеже XIX—XX веков. — М.: Эдиториал УРСС, 2000. — 166 с.

71. Богин Г.И. Обретение способности понимать: Введение в филологическую герменевтику. — Тверь: Психология и Бизнес ОнЛайн, 2001. — 516 с.

72. Борботько В.Г. Принципы формирования дискурса: От психолингвистики к лингвосинергетике. — М.: URSS : КомКнига, 2006. — 286 с.

73. Борисова М.Б. Структурные типы диалога как один из аспектов совре~ менного стилистического анализа языка драмы // Предложение и слово: Доклады и сообщения международной научной конференции. — Саратов: Изд-во СГУ, 1999. — С. 238—239.

74. Борисова М.Б., Гадышева О.В. Структура диалога драмы как проявление идиостиля писателя (сопоставительный аспект) // Предложение и слово: парадигматический, текстовый и коммуникативный аспекты. — Саратов: Изд-во СГУ, 2000. — С. 154—163.

75. Боровик О. Планы бытия 2007. // www.borovik.spb.ru

76. Борхес Х.-Л. Девять эссе о Данте // Вопросы философии. — 1994. — № 1.

77. Бранский В.П. Искусство и философия: Роль философии в формировании и восприятии художественного произведения на примере истории живописи. — Калининград: Янтарный сказ, 1999. — 704 с.

78. Будагов Р.А. Писатели о языке и язык писателей. — М.: Добросвет-2000, 2001. —335 с.

79. Булыгина Т.В., Шмелев А. Д. Человек о языке (метаязыковая рефлексия в нелингвистических текстах) // Логический анализ языка: Образ человека в культуре и языке. — М.: Индрик, 1999. — С. 146—161'.

80. Ваганова Л.П. О семантической структуре чеховской фразы // Творчество А.П. Чехова: Сборник статей. — Ростов-на-Дону: Издательство Ростовского университета, 1977. — С. 134—143.

81. Ваганова Л.П. Своеобразие чеховской ремарки // XX Чеховские чтения: Материалы лингвистической секции. — Таганрог: Изд-во ТГПИ, 20001. — С. 3—8.

82. Вайман С.Т. Драматический диалог. —■ М.: Едиториал УРСС, 2003. — 208 с.

83. Вальцель О., Дибелиус В., Фосслер К., Шпитцер Л. Проблемы .литературной формы / Пер. с нем. — М.: КомКнига, 2007. — 240 с.

84. Ван Дейк Т.Л. Язык. Познание. Коммуникация. — М.: Прогресс, 1989. — 312 с.

85. Вартофский М. Модели: репрезентация и научное понимание. — М.: Прогресс, 1988. — 506 с.

86. Васильев Л.М. Современная лингвистическая семантика. — М.: Высшая школа, 1990. — 175 с.

87. Вежбицка А. Метатекст в тексте // Новое в зарубежной лингвистике. — Вып. 8. Лингвистика текста. — М.: Прогресс, 1978. — С. 402—424.

88. Вежбицка А. Понимание культур через, посредство ключевых слов / Пер. с англ. — М.: Языки славянской культуры, 2001. — 288 с.

89. Вежбицка А. Язык. Культура. Познание / Пер. с англ. — М.: Русские словари, 1996.— 392 с.

90. Вепрева И. Т. Языковая рефлексия в постсоветскую эпоху. — М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2005. —384 с.

91. Вепрева И.Т. Рефлексивы и их функционально-системная организация // Русский язык в контексте культуры. — Екатеринбург: Изд-во Уральского университета, 1999. —С. 194—203.

92. Вепрева И.Т. Рефлексия как аксиологическая основа формирования стилистической нормы // Культурно-речевая ситуация в современной России. — Екатеринбург: Изд-во Уральского университета, 2000. — С. 42—57.

93. Веселовский А.Н. Историческая поэтика. — М.: Едиториал УРСС, 2008. —648 с.

94. Виноградов В.В. Лексикология и лексикография. Избр.' труды. — М.: Наука, 1977. —С. 169—189.

95. Виноградов В.В. О теории художественной речи. — М.: Высшая школа, 1971. —239 с.

96. Виноградов В.В. О языке художественной литературы. — М.: Гослитиздат, 1959. — 656 с.

97. Винокур Г.О. О языке художественной литературы. — М.: Высшая школа, 1991. —448 с.

98. Винокур Г.О. Филологические исследования: Лингвистика и поэтика. — М.: Наука, 1990. —452 с.

99. Винокур Т.Г. Говорящий и слушающий: Варианты речевого поведения. — М.: КомКнига, 2005. — 176 с.

100. Винокур Т.Г. Диалогическая речь // Языкознание. Большой энциклопедический словарь. —М.: Большая российская энциклопедия, 1998. — С. 135.

101. Винокур Т.Г. О языке современной драматургии // Языковой процесс современной русской художественной литературы. Проза. — М.: Наука, 1977. —С. 130—197.

102. Винокур Т.Г. Характеристика структуры диалога в оценке драматургического произведения // Язык и стиль писателя в литературно-критическом анализе художественного произведения. — Кишинев, 1977. — С. 64-—72.

103. Виролайнен М.Н. Речь и молчание: Сюжеты и мифы русской словесности. — СПб.: Амфора, 2003. — 456 с.

104. Владимиров С.В. Действие в драме. —М.: Просвещение, 1972. — 127 с.

105. Вознесенская И.М. Словесное поле текста // Художественный текст. Структура. Язык. Стиль. — СПб.: Изд-во СПбГУ, 1993. — С. 46—48.

106. Волькенштейн В.М. Драматургия. — М.: Искусство, 1969. — 176 с.

107. Вольперт Л.И. Русско-французские литературные связи конца XVIII — первой половины XIX века // http://www.ruthenia.ru/volpert/intro.htm

108. Гадамер Х.-Г. Актуальность прекрасного / Пер. с нем. — М.: Искусство, 1991. —367 с.

109. Гадамер Х.-Г. Истина и метод. Основы философской герменевтики / Пер. с нем. —М.: Прогресс, 1988. — 549 с.

110. Гадамер Х.-Г. Человек и язык // От Я к Другому. — Минск, 1997.

111. Гак В:Г. Языковые преобразования. — М.: Языки славянской культуры, 1998.—768 с.

112. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. — М.: КомКнига, 2007. — 144 с.

113. Гартман Н. Эстетика / Пер. с нем. — М.: Иностранная литература, 1958, —692 с.

114. Гаспаров Б.М. Язык, память, образ. Лингвистика языкового существования. — М.: НЛО, 1996. — 352 с.

115. Гвишиани Н.Б. Метаязык // Языкознание: Большой энциклопедический словарь. — М.: Большая российская энциклопедия, 1998. — С. 297.

116. Гершензон М.О. Творческое самосознание // Вехи. Из глубины. — М.: Правда, 1991. — С. 73—96.

117. Гитович И.Е. Пьеса прозаика: феномен текста // Чеховиана: «Три сестры» — 100 лет. — М.: Наука, 2002. — С. 6—18.

118. Голосовкер Я.Э. Логика мифа. — М.: Наука, 1987. — 217 с.

119. Гордина М.В. Фонетика французского языка. — СПб.: Изд-во СПбГУ, 1997. —304 с.

120. Горнфельд А.Г. Смерть быта // Горнфельд А.Г. Книги и люди. Литературные беседы. — СПб., 1908. — С. 285—292.

121. Горфельд Л. Энциклопедия // Энциклопедия Брокгауза и Ефрона. В 86 т. с дополнениями и иллюстрациями. Электронная версия. — М., 2004.

122. Горячева М.О. Проблема пространства в художественном мире А.П. Чехова. АКД. — М., 1992. — 22 с.'

123. Гофман В. Язык и стиль Чехова-драматурга // Язык литературы: Очерки и этюды. — Л., 1936. — С. 339—382.

124. Гофштеттер И.А. Письмо в редакцию (По поводу «Чайки» г. Чехова) // Санкт-Петербургские ведомости. — 1896. — 27 окт.

125. Греймас А.Ж. К теории интерпретации мифологического исследования по семиотике фольклора / Пер. с фр. — М.: Наука, 1985.

126. Греймас А.Ж., Курте Ж. Семиотика. Объяснительный словарь // Семиотика. — М., 1983. — С. 483—550.

127. Григорьев М. Сценическая композиция чеховских пьес. — М., 1924.

128. Григорьева B.C. Дискурс как элемент коммуникативного процесса: прагмалингвистический и когнитивный аспекты. — Тамбов: ТГУ, 2007.

129. Гришанина Е.Б. Языковые средства создания пейзажа в повести А.П. Чехова «Степь» // Языковое мастерство А.П. Чехова. — Ростов-на-Дону: Изд-то Ростовского университета, 1990. — С. 47—58.

130. Громов М.П. Примечания. // Чехов А.П. Полное собрание сочинений и писем: В 30 т: Сочинения: В 18 т. — Т. 1— М.: Наука, 1974. — С. 547—603.

131. Грюнбаум Л. Философские проблемы пространства и времени / Пер. с англ. — М.: Прогресс, 1969. — 590 с.

132. Губман Б.Л. Современная философия культуры. — М.: Российская политическая энциклопедия, 2005. — 536 с.

133. Гульченко В.В. Финалы последних чеховских пьес // Драма и театр: Сборник научных трудов. — Вып. II — Тверь: Изд-во ТГУ, 2001. — С. 72— 87.

134. Гумбольдт В., фон. Избранные труды по языкознанию / Пер. с нем. — М., 2000.

135. Гумбольдт В., фон. Язык и философия культуры / Пер. с нем. — М., 1985.

136. Гуссерль Э. Собрание сочинений / Пер с нем. — М., 2002—2005.

137. Гуссерль Э. Философия-как строгая наука / Пер. с нем. — Новочеркасск: Сагуна, 1994. —352 с.

138. Давтян Л.А. О своеобразии художественного пространства в драматургии А.П. Чехова // Чеховские чтения в Твери. — Тверь: ТГУ, 1999.

139. Данилевская Н.В. Роль оценки в механизме развертывания научногоfтекста. — Пермь: ПГУ, 2005. — 360 с.

140. Дейк Т.А., ван. Вопросы прагматики текста // Текст: аспекты изучения семантики, прагматики и поэтики. — М., 2001. — С. 168—171.

141. Дейк Т.А., ван. К определению дискурса Dijk, Т. van. Ideology: A Multi-disciplinary Approach. — London, 1998. / пер. с англ. А. Дерябина // www.nsu.ru/psych/internet/bits/vandijk2.htm.

142. Делез Ж., Гваттари Ф. Что такое философия? — М.— СПб.: «Алетеия», 1998.—224 с.

143. Демьянков В.З. Семантические роли и образы языка // Язык о языке. — М., 2000. —С. 193—270.

144. Демьянков В.З. Функционализм в зарубежной лингвистике конца 20 века // Дискурс, речь, речевая деятельность: Функциональные и структурные аспекты. — М., 2000. — С. 26—136.

145. Дильтей В. Введение в науки о духе: опыт построения основ для изучения общества и истории // Зарубежная эстетика и теория литературы XIX—XX вв. — М.: Прогресс, 1987. — С. 108—135.

146. Динамические модели: Слово. Предложение. Текст: Сборник статей в честь Е.В. Падучевой. — М.: Языки славянской культуры, 2008. — 1056 с.

147. Дмитриев А., Левченко Я. Наука как прием: еще раз о методологическом наследии русского формализма // НЛО. — 2001. — N 4(50). — С. 195—246. http://magazines.russ.ru/nlo/2001/50/dmitr.html.

148. Добин Е. Искусство детали. Наблюдения и анализ. — Л., 1975.

149. Доброхотов А. Мир как имя // www.anthropology.ru/7/dobroxotov.htm

150. Доманский Ю.В. Вариативный потенциал драмы Чехова: финал «Вишневого сада» // Известия Уральского государственного университета. — 2006. — № 41. — С. 68—74.

151. Дуганов Р.В. Велимир Хлебников: Природа творчества. —М., 1990.

152. Дымарский М.Я. Текст — дискурс — художественный текст // Текст как объект многоаспектного исследования: Сб. стат. научно-метод. семинара «Textus». — Вып. 3. — Ч. 1. — СПб. — Ставрополь: Изд-во СГУ, 1998. — С. 18—27.

153. Дюбуа Ж., Эделин Ф., Клинкенберг Ж.-М. и др. Общая риторика. — М.: Эдиториал УРСС, 2006. — 392 с.

154. Звиняцковский В.А. Символизм или модерн? // Чеховиана. Чехов в культуре XX века. — М.: Наука, 1993. — С. 41—51.

155. Зенкин С.Н. Введение в литературоведение: Теория литературы. — М.,ч2000 7/ vvww.slovar.by.ru/terminologies/zenkin.htm

156. Зерюнкова А.А. Эпическое в развитии действия пьес А.П. Чехова 1895— 1904 г. АКД. — Ростов-на-Дону, 1985. — 18 с.

157. Зингерман Б. И. Театр Чехова и его мировое значение / Отв. ред. А.А. Аникст. — М.: Наука, 1988. — 384 с.

158. Ивлева Т.Г. Доктор в драматургии А.П: Чехова // Драма и театр: Сборник научных трудов. — Тверь: Изд-во ТТУ, 2001. — Вып. 2. — С. 65—72.

159. Ивлева Т.Г. Постмодернистская драма А.П. Чехова (или еще раз об авторском слове в драме) // Драма и театр: Сборник научных трудов. — Тверь: Изд-во ТГУ, 1999. — С. 3—9.

160. Изотова Н.В. Типы диалога в художественной прозе (на материале прозы А.П. Чехова) // Структура и семантика художественного текста: Доклады VII Международной конференции. — М., 1999. — С. 172—181.

161. Ильенко С.Г. Русистика: Избранные труды. — СПбГУ: Изд-во РГПУ, 2003. —674 с.

162. Ингарден Р. Исследования по эстетике / Пер. с польск. — М.: Иностранная литература, 1958. — 572 с.

163. Инфантова Г.Г. Очерки по синтаксису современной русской разговорной речи. — Ростов-на-Дону: Изд-во Ростовского университета, 1973.

164. Ищук-Фадеева Н.И. Ирония как фундаментальная категория драмы // Драма и театр: Сборник научных трудов. — Тверь: Изд-во ТГУ, 2002. — Вып. 4, —С. Ю—21!

165. Ищук-Фадеева Н.И. Ремарка как знак театральной системы. К постановке проблемы // Драма и театр: Сборник научных трудов. — Тверь: Изд-во ТГУ, 2001. — Вып. 2. — С. 5—16.

166. Ищук-Фадеева Н.И. Текст в тексте и жанр в жанре («Лысая певица» Ионеско) // Драма и театр: Сборник научных трудов. — Тверь: Изд-во ТГУ, 2002. — Вып. 3. — С. 28—35.

167. Ищук-Фадеева Н.И. Чехов и драматургия «Серебряного века» // Чехо-виана. Чехов и «Серебряный век». — М.: Наука, 1996. — С. 180—185.

168. Йоргенсен М.В., Филлипс Л.Дж. Дискурс-анализ. Теория и метод / Пер. с англ. — Харьков: Гуманитарный центр, 2008. — 352 с.

169. Капанадзе И.Л., Ширяев И.Н. Текст и его реализация. // Вестник научного гуманитарного фонда. — 2001.—№ 1. — С. 101—110.

170. Каплан И.Е. Анализ языка художественного произведения. — СПб.: Просвещение, 1992. — 156 с.

171. Карасик В.И. Культурные доминанты в языке // Языковая личность: культурные концепты. — Волгоград — Архангельск: Перемена, 1996. — С. 3—16.

172. Карасик В.И. Язык социального статуса. — М.: Гнозис, 2002. — 333 с.

173. Караулов Ю.Н. Общая и русская идеография. — М.: Наука, 1976. —355 с.г

174. Касавин И.Т. Текст. Дискурс. Контекст. Введение в социальную эпистемологию языка. — М.: «Канон+» РООИ «Реабилитация», 2008. — 544 с.

175. Катаев В.Б. Проза Чехова: проблемы интерпретации. — М.: Изд-во МГУ, 1979.—326 с.

176. Кемпинский Э.В. Интеллигенция: Эволюция понятия в научно-справочной литературе. — Ставрополь: Изд-во СГУ, 2007. — 142 с.

177. Клэйтон Дж.Д. Робер Лепаж и театральная парадигма XX века // Драма и театр: Сборник научных трудов. — Тверь: Изд-во ТГУ, 2001. — Вып. 2. — С. 159—168.

178. Кобозева И.М. Лингвистическая семантика. — М.: Едиториал УРСС, 2004, —352 с.

179. Кожина М.Н. Речеведение и функциональная стилистика: вопросы теории. Избранные труды. — Пермь: Изд-во ПГУ, 2002. — 475 с.

180. Козырев В.А., Черняк В.Д. Вселенная в алфавитном порядке: Очерки о словарях русского языка. — СПб.: Изд-во РГПУ им. А.И. Герцена; 2000. —356 с.

181. Кокорина Н.В. Цвет в «Днях Турбиных» // Драма и театр: Сборник научных трудов. — Тверь: Изд-во ТГУ, 1999. — С. 9—16.

182. Колшанский Г.В. Контекстная семантика. — М.: КомКнига, 2005. — 152 с.

183. Корытная М. JI. Роль заголовка и ключевых слов в понимании художественного текста: АКД. — Тверь, 1996. — 16 с.

184. Косиков Т.К. Вступительная статья. // Французская семиотика: От структурализма к постструктурализму. — М.: Прогресс, 2000. — С. 5—37.

185. Косиков Т.К. Ролан Барт — семиолог, литературовед // Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. — М.: Прогресс: Универс, 1994. — С. 3— 45.

186. Коццолино М. Невербальная коммуникация. Теория, функции, язык и знак. — Харьков: Гуманитарный центр, 2009. — 248 с.

187. Красавский Н.А. Эмоциональные концепты в немецкой и русской лин-гвокультурах. — М.: Гнозис, 2008. — 374 с.

188. Кубрякова Е.С. Номинативный аспект речевой деятельности. — М.:ЛКИ, 2008. — 160 с.

189. Кубрякова Е.С. О реализации значений слова в дискурсе // Язык и действительность. -— М.: Ленанд, 2007. — С. 367—370.

190. Кудрявцев А. Духовные традиции русского искусства и театральная школа // Миссионерское обозрение. — 2001. — № 2.

191. Кузнецов С.Н. О функции ремарки в чеховской драме // Русская литература. — 1985. — № 1 — С. 139—148.

192. Кузнецова М.В. Творческая эволюция А.П. Чехова. — Томск: ТГУ, 1978. — 176 с.

193. Лаврова С.Ю. Перцептивные образы в концептуальном контексте оценки // Лингвистическая семантика-2: Межвузовский сборник научных работ. Выпуск И. — Череповец: ЧТУ, 2001. — С. 71—82.

194. Ладыженский В.Н. В сумерки,// А.П.Чехов в воспоминаниях современ-■ ников. —М.: Художественная литература; 1986. — С. 209—211.

195. Лакофф Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем / Пер. с англ. / Под ред. и с предисл. А.Н. Баранова. — М.: Едиториал УРСС, 2004. — 256 с.

196. Лакшин В.Я. Толстой и Чехов. — М.: Советский писатель, 1975. — 456 с.

197. Ларин Б.А. «Чайка» Чехова. (Стилистический этюд) // Ларин Б.А. Эстетика слова и язык писателя. — Л.ЛГУ, 1974. — С. 156—161.

198. Ларин Б.А. Эстетика слова и язык писателя. — Л.: ЛГУ, 1974. — 264 с.1. N s

199. Лейчик В.М. Терминоведение: предмет, методы, структура. — М.: Ком-Книга, 2007. — 254 с.

200. Липгарт А.А. Основы лингвопоэтики. — М.: ЛКИ, 2006. — 168 с.

201. Липовецкий М'. Русский постмодернизм: Очерки исторической поэтики. — Екатеринбург: Изд-во Уральского университета; 1997. — 317 с.

202. Лихачев Д.С. «Небрежение словом» у Достоевского // Ф.М. Достоевский. Материалы и исследования. — Вып. 2. — Л. Наука, 1976. — С. 137— 144.

203. Лихачев Д.С. «Принцип дополнительности» в изучении литературы // Очерки по философии художественного творчества. — СПб.: Русско-Балтийский информационный центр БЛИЦ, 1999. — С. 39—43.

204. Лиховедова Л.А. Ремарки.места и времени в пьесах А. П. Чехова // Про-, блемы языка и стиля А.П. Чехова. — Ростов-на-Дону: Изд-во Ростовского университета, 1983. — С. 31—40.

205. Лосев А.Ф: Философия имени // Лосев А.Ф. Самое само: Сочинения. — М.: ЭКСМО-Пресс, 1999. — С. 29—204.

206. Лотман Л'.М. Драматургия Чехова. Идеи и формы // Проблема литературного процесса. — Свердловск, 1985. — С. 13—31.

207. Лотман Ю.М. Об искусстве. — СПб.: Искусство-СПБ, 2005. — 752 с.

208. Лотман Ю.М. Поэзия 1790—1810-х годов Вступ. статья. // Поэты 1790—1810-х годов. —Л.: Советский писатель, 1971. — С. 5—62.

209. Лотман Ю.М. Семиосфера. — СПб.: Искусство-СПб, 2000. — 704 с.

210. Лотман Ю.М. Текст в тексте // Труды по знаковым системам. — Тарту: Изд-во Тартуского университета, 1981. — Вып. 14. — С. 3—18.

211. Лукин В.А. Художественный текст: Основы лингвистической теории. Аналитический минимум. Второе изд., перераб и доп. — М.: Ось—89, 2005. — 560 с.

212. Маканин В.Н. Семантические преобразования слов в художественном тексте. (На материале произведений А.П. Чехова). — Киев, 1984. — 324 с.

213. Мартьянова И.А. Киносценарий как тип текста, ориентированный на перевод в семиотическую систему киноискусства // Организация и самоорганизация текста: .Сб. стат. научно-метод. семинара «Textus». Вып. 1. ■— СПб. — Ставрополь: СГУ, 1996. — С. 112—122.

214. Мартьянова С.А. Афоризм, сентенция, цитата в речевом поведении персонажей комедии А.П. Чехова «Чайка» // Истоки, традиция, контекст в литературе. — Владимир: ВГПИ, 1992. — С. 81—86.

215. Мейерхольд В.Э. Статьи. Письма. Речи. Беседы: В 2-х т.— М.: Искусство, 1968. —Т. 1.

216. Мелхингер 3. Исказил ли Станиславский Чехова? // Чеховиана. Полет «Чайки». — М.: Наука, 2001.

217. Метерлинк М. Сокровища смиренных // Полное собрание сочинений. — Т. 2. — Петроград, 1915. — С. 25—125.

218. Милых М.К. Ремарки в пьесах А.П. Чехова. (Грамматические особенности и стилистическая особенность) // Статьи о Чехове. — Ростов-на-Дону: Изд-во Ростовского университета, 1972. — С. 71—80.

219. Милых М.К. Чеховские ремарки // Русская речь. — 1972. — № 4. — С. 36—48.

220. Мильчина-В.А. Бальзак // Энциклопедия Кирилла и Мефодия Электронная версия. — М., 2006.

221. Милюков П.Н. Интеллигенция и историческая традиция // Анти-Вехи / Вступит, ст., сост. и примеч. В.В. Сапова. — М.: Астрель, 2007. — С. 91— 176.

222. Михайлов А.В. Поэтика барокко: завершение риторической эпохи // Михайлов А.В. Языки культуры. — М.: Языки русской культуры, 1997. — 912 с.

223. Мурзин JI.H. Язык, текст и культура // Человек — текст — культура. — Екатеринбург, 2004. — С. 160—169.

224. Незайкйнский Е.В. Принцип единовременного контраста // Русская книга о Бахе: Сборник статей. — М.: Музыка, 1986.

225. Немирович-Данченко В.И. Избранные письма. В 2 т.— М.: Искусство, 1979.—Т. 1.

226. Николаева Т.М. Лингвистика текста. Современное состояние и перспективы // Новое в зарубежной лингвистике. — М.: Прогресс, 1978. — Вып 8.

227. Николаева Т.М. Метатекст и его функция в тексте // Исследования по структуре текста. — М.: Наука, 1987. — С. 133—147.

228. Николина Н.А. Типы и функции метаязыковых комментариев в художественном тексте // Семантика языковых единиц: Вторая Международная конференция.—М.: Наука, 1996.—С. 178—180.

229. Новгородцев П.И. О путях и задачах русской интеллигенции// Вехи. Из глубины. — М.: Правда, 1991. — С. 424—442.

230. Новиков Л.А. Лингвистическое толкование художественного текста.— М.: Русский язык, 1979. — 256 с.

231. Новиков ЛА. Оппозитивный метод в поэтике // Структура и семантика художественного текста: Доклады VII Международной конференции. М.: Наука, 1999. — С. 269—279.

232. Новые зарубежные исследования творчества А. П. Чехова: Сборник обзоров. — М.: ИНИОН, 1985. — 236 с.

233. Норман Б.Ю. Грамматика говорящего. —- СПб.: Изд-во СПбГУ, 1994. — 229 с.

234. Обухова Ю.В. Эпистолярная форма литературной критики у А.П. Чехова. АКД. — М, 1990. — 24 с.

235. Овсянико-Куликовский Д.Н. Психология мысли и чувства. Художественное творчество // Литературно-критические работы: В 2 т. — Т. 1. ■— М.: Художественная литература, 1989. — С. 26-—190.

236. Овсяннико-Куликовский Д.Н. Психология русской интеллигенции // Ан-ти-Вехи / Вступит, ст., сост. и примеч. В.В. Сапова. — М.: Астрель, 2007. — С. 177—200.

237. Падучева Е.В. Высказывание и его соотнесенность с действительностью (референциальные аспекты семантики местоимений). — М.: Едиториал УРСС, 2004.—288 с.

238. Паперный З.С. «Вопреки всем правилам.»: Пьесы и водевили Чехова. — М:: Искусство, 1982.— 285 с.

239. Паперный З.С. Записные книяски Чехова.--М.: Советский писатель,1976.—391 с.

240. Пеньковский А.Б., Шварцкопф Б.С. Типы и терминология ремарок // Культура речи на сцене и на экране.— М.: Наука, 1986. — 190 с.

241. Перфильева Н.П. Метатекст в аспекте текстовых категорий. — Новосибирск: Изд. НГПУ, 2006. — 284 с.

242. Петрункевич И.И. Интеллигенция и «Вехи» (Вместо предисловия) // Ан-ти-Вехи / Вступит, ст., сост. и примеч. В.В. Сапова. —М.: Астрель, 2007. — С. 7—17.

243. Ливанова Э.В. Гармония художественного текста в метапоэтике В. Набокова. — Ставрополь: Изд-во СГУ, 2008. — 216 с.

244. Полоцкая Э.А. «Вишневый сад»: Жизнь во времени. — М.: Наука, 2004. —381 с.

245. Полоцкая Э.А. О назначении искусства (Пушкин и Чехов) // Чеховиа-на. — М.: Наука, 1990. — С. 40—52.i

246. Полоцкая Э.А. О поэтике Чехова. — М.: Наследие, 2000. -— 239 с.

247. Поляков М.Я. О театре: поэтика, семиотика, теория драмы. — М.: Международное агентство «А.Д. и Театр», 2000. — 384 с.

248. Поппер К.Р. Объективное знание. Эволюционный подход. — М.: Эдито-риал УРСС, 2002. — 400 с.

249. Поспелов Г.Н. Проблемы литературного стиля. — М.: Изд-во МГУ, 1970.—330 с.

250. Потебня А.А. Мысль и язык. — М.: Лабиринт, 1999. — 300 с.

251. Потебня А.А. Психология поэтического и прозаического мышления // Потебня А.А. Мысль и язык. — М.: Лабиринт, 1999. — С. 199—241.

252. Потебня А.А. Слово и миф. — М.: Правда, 1989. — 624 с.

253. Проблемы языка и стиля А. П. Чехова / Отв. ред. М.К. Милых. — Ростов-на-Дону: Изд-во Ростовского университетата, 1983. — 158 с.

254. Прохоров Ю.Е. Действительность. Текст. Дискурс. — М.: Флинта, Наука, 2009. — 224 с.

255. Разумова Н.Е. «Чайка»: перепланировка чеховского сада // Драма и театр: Сборник научных трудов. — Тверь: Изд-во ТГУ, 2002. — Вып. 4. — С. 103—111.

256. Рассказы о сновидениях: Корпусное исследование устного русского дискурса / Под ред. А.А. Кибрика и В.И. Подлесской. — М.: Языки славянских культур, 2009. — 736 с. РОС.

257. Ревзина О.Г. О соотношении языка и дискурса // Функциональная семантика языка, семиотика знаковых систем и методы их изучения. Ч. I. — М., 1997. —С. 69—72.

258. Реферовская Е.А. Коммуникативная структура текста в лексико-грамматическом аспекте. — М.; КомКнига, 2007. — 168 с.

259. Рождественский Ю.В. Типология слова. — М.: КомКнига, 2007. — 288 с.

260. Розовский М.Г. К Чехову. — М.: РГГУ, 2003. — 439 с.

261. Роскин А. «Три сестры» на сцене МХАТ. — JI. — М.: ВТО, 1946. — 127 с.

262. Руднев Ю. Концепция дискурса как элемента литературоведческого метаязыка 2001. // www.zhelty-dom.narod.ru/literature/txt/discoursjr.htm

263. Рябцева Н.К. Коммуникативный модус и метаречь // Логический анализ языка: Язык речевых действий. — М.: Наука, 1994. — С. 82—92.

264. Рябцева Н.К. Язык и естественный интеллект. — М.: Academia, 2005. — 640 с.

265. Савельева В.В. Художественный текст и художественный мир. — Алма-ты: ТОО Дайк Пресс, 1996. — 268 с.

266. Сахновский-Панкеев В.И. Ремарка // Драма. Конфликт. Композиция. Сценическая жизнь.— Л.: Искусство, 1969. — С. 68-—71.

267. Свиридов Е.В. Онтология; дискурса. —1 М.: Книжный дом «ЛИБРО-КОМ», 2009. -232 с. .

268. Семенов В.В. Энциклопедия: трансцендентальная книга // Философский век. Альманах. — Выш 27. Энциклопедия как форма универсального знания: от эпохи Просвещения к эпохе Интернета: — СПб.: Санкт-Петербургский. Центр истории идей, 2004. — С. 256—259.

269. Семиотика и Авангард: Антология / Под общей редакцией Ю.С. Степанова.—Ml: Академический проект; Культура, 2006.— 1168 с.

270. Сильвестрова И.Г. «Впечатление» и символ в художественных системах Чехова и Блока // Творчество А.П: Чехова: Особенности художественного метода: Мёжвуз. сб. науч. трудов.— Ростов-на-Дону: Изд-во Ростовского университета, 1986:—-С. 75—81.

271. Сироткин Н.С. Василий Каменский, «Таится зов» //avantgarde.narod.ru

272. Сироткин Н.С. Василий? Каменский; «Таится зов» 2005. // avantgarde.narod:ru

273. Скаковская Л.Н. Традиции А.П. Чехова в пьесах М. Ворфоломеева // Драма и театр: Сборник научных трудов. — Тверь: Изд-во ТГУ, 2002. — Вып. 4. — С. 193—196.

274. Смелкова З.С. Слово в художественном тексте. — М.: Педагогика, 1980. — 112 с.

275. Собенников А.Н. Художественный символ в драматургии А.П. Чехова: Типология, сопоставления с западноевропейской «новой драмой». — Иркутск: ИрГУ, 1989; — 194 с.

276. Собенников А.Н. Чехов и Метерлинк (философия человека и образ мира) // Чеховиана. Чехов и Франция. — М.: Наука, 1992. — С. 124—129.

277. Соколов А.Н. Внутренняя речь и мышление. — М.: ЛКИ, 2007. — 256 с.

278. Солганик Г .Я. Синтаксическая стилистика. — М.; Высшая школа, 1973. —216 с.

279. Соловьева И.Н. «Три сестры» и «Вишневый сад» в постановке Художественного театра // Станиславский К.С. Режиссерские экземпляры К.С. Станиславского: В 6 т. — М.: Искусство, 1983. — Т. 3. — С. 68—69.

280. Соловьева И.Н. Сюжет для большого рассказа // Станиславский К. С. Режиссерские экземпляры К.С. Станиславского: «Дядя Ваня» А.П. Чехова. —

281. М. — СПб.: «Феникс», 1994. — С. 134—147.

282. Соссюр Ф., де. Курс общей лингвистики. — М.: Наука, 1990. — 275 с.

283. Станиславский К.С. А.П. Чехов в Художественном театре (Воспоминания)// А.П.Чехов в воспоминаниях современников. — М.: Художественная литература, 1960. — С. 371—419.

284. Станиславский К.С. Работа актера над собой // Станиславский.К.С. Собрание сочинений в 8 т. — М.: Искусство, 1954. — Т. 2.

285. Станиславский К.С. Режиссерские экземпляры, 1898—1930: В 6 т. — М.: Искусство, 1983. — Т. 3: 1901—1904: Пьесы А.П. Чехова «Три сестры», «Вишневый сад». — 464 с.

286. Станиславский К.С. Режиссерские экземпляры: «Дядя Ваня» А.П. Чехова. — М. — СПб.: «Феникс», 1994. — 150 с.

287. Станиславский К.С. Собрание сочинений: В 12 т. — М., 1954—1963. — Т. 5.

288. Степанов А.Д. Проблемы коммуникации у Чехова. — М:: Языки славянской культуры, 2005. — 400 с.

289. Степанов Ю.С. Концепты. Тонкая пленка цивилизации. — М.: Языки славянской культуры, 2007. — 248 с.

290. Степанов Ю.С. Методы и принципы современной лингвистики. — М.: Эдиториал УРСС, 2002. — С. 312.

291. Степанова В.В. Слово в тексте. Из лекций по функциональной лексикологии. — СПб.: Наука, САГА, 2006. — 272 с.

292. Строева М. Работа Станиславского и Немировича-Данченко над пьесами А.П. Чехова. АКД. — М., 1986. — 18 с.

293. Строева М. Чехов неисчерпаем. // Советская культура. — 1965. — 18 февраля.

294. Сулименко Н.Е. Текст и аспекты его лексического анализа. ■— СПб.: Флинта, Наука, 2009. — 400 с.

295. Сулименко Н.Е. Экстралингвистические признаки слова (словарный и текстовой аспект) // Текст как объект многоаспектного исследования: Сб. ст. научно-метод. семинара «Textus». — Вып. 3. — Ч. 1. — СПб. — Ставрополь: Изд-во СГУ, 1998. — С. 11—18.

296. Тамарли Г.И. Поэтика драматургии А. П.' Чехова. — Ростов-на-Дону: Изд-во Ростовского университета, 1993. — 141 с.

297. Тамарли Г.И. Темпоральные структуры пьес А.П. Чехова (в свете философии времени А. Бергсона) // Творчество А.П. Чехова (Поэтика, истоки, влияние): Межвузовский сборник научных трудов. — Таганрог: Изд-во ТГПИ, 2000. — С. 19—28.

298. Текст: аспекты изучения семантики, прагматики и поэтики. — М.: Эди-ториал УРСС, 2001. — 192 с.

299. Теоретическая поэтика: Понятия и определения / Автор-составитель Н.Д. Тамарченко. — М.: Изд-во РГГУ, 2001. — 467 с.

300. Тишнер Ю. Избранное: В 2 т. — Т. 2: Философия драмы. Спор о существовании человека / Пер. с польского. — М.: Российская политическая энциклопедия, 2005. — 488 с.

301. Три века русской метапоэтики: Легитимация дискурса. Антология: В 4 т. — Т. 1: ХУЛ—XIX вв. Барокко. Классицизм. Сентиментализм. Романтизм / Под общ. ред. К.Э. Штайн. — Ставрополь: Ставропольское книжное издательство, 2002. — 702 с. ^

302. Три века русской метапоэтики: Легитихмация дискурса. Антология: В 4 т. —1 Т. 2: Конец XIX — начало XX вв. Реализм. Символизм. Акмеизм. Модернизм / Под общ. ред. К.Э. Штайн. -— Ставрополь: Ставрополье, 2005. — 884 с.

303. Три века русской» метапоэтики: Легитимация дискурса. Антология: В 4-х т.: Т. 4: Реализм. Соцреализм. Постмодернизм / Под общ. ред. К.Э: Штайн: — Ставрополь: Изд-во СГУ, 2006. — 985 с.

304. Тынянов. Ю.Ы. Поэтика. История литературы. Кино. — М.: Наука; 1977.- 574 с. • ) ^

305. Тюпа В.И. Художественный дискурс (Введение в теорию литературы). — Тверь: Изд-во ТГ'У, 2002.—80 с.

306. Успенский Б. Поэтика композиции. СПб.: Азбука, 2000. — 348 с.

307. Уфимцева А.А. Опыт изучения лексики; как: системы (на материале английского языка). — М.: Едиториал УРСС, 2004. -— 288 с.

308. Уфимцева А.А. Типы словесных знаков. — М1.: Едиториал УРСС, 2004. — 208 с.

309. Г. Фадеева Н.И. Новаторство драматургии А.П. Чехова. — Тверь: ТГУ, 1991. — 84 с.

310. Фарыно Е. О пределах этимологизации и мифологизации // Русский текст. — 1995. — № 3. — С. 7—15.

311. Федоров В.В. О природе поэтической реальности. — М.: Советский писатель, 1984. — 184 с.

312. Фещенко В.В. Autopoetica как опыт и метод, или о новых горизонтах семиотики // Семиотика и Авангард: Антология. — М.: Академический, проект; Культура, 2006. — С. 54—122.

313. Фигуровская Г.Д. Лексическое наполнение синтаксических конструкций в произведениях А.П. Чехова как средство проникновения автора в мир персонажа // Языковое мастерство А. П. Чехова. — Ростов-на-Дону: Изд-во Ростовского университета, 1988. ■— С. 71—76.

314. Филмор Ч. Основные проблемы лексической семантики // Новое в зарубежной лингвистике. — Вып. XII. — М.: Прогресс, 1983. — С. 74—122.

315. Философский век. Альманах. Вып. 27. Энциклопедия как форма универсального 4 знания: от эпохи Просвещения к эпохе Интернета / Отв. ред. Т.В. Артемьева, М.И. Микешин. — СПб.: Санкт-Петербургский Центр истории идей, 2004. — 223 с.

316. Флоренский П.А. Анализ пространственности и времени в художественно-изобразительных произведениях. — М.: Прогресс, 1993. — 328 с.

317. Флоренский П.А. У водоразделов мысли // Собрание сочинений: В 2 т. — М.: Правда, 1990. — Т. 2. — 447 с.

318. Франк С.Л. Избранные произведения. — М.: Правда, 1990. — 384 с.

319. Фридлендер Г.Э. Ауэрбах и его «Мимесис» // Ауэрбах Э. Мимесис. Изображение действительности в западноевропейской литературе. — М.: Прогресс, 1976. —С. 5—22.

320. Фуко М. Воля к истине: по ту сторону знания, власти и сексуальности. Работы разных лет. — М.: Магистериум: Изд. дом «Касталь», 1996. — 447 с.

321. Фуко М. Слова и вещи: археология гуманитарных наук. — М.: Прогресс, 1977.—487 с.

322. Хайдеггер М. Работы и размышления разных лет. — М.: Гнозис, 1993. —447 с.

323. Хализев В.Е. Драма как род литературы (поэтика, генезис, функционирование). — М.: Изд-во МГУ, 1986. — 261 с.

324. Химик В.В. О стилистической фигуре вокатива в драматургии А.П. Чехова и ее синтаксических воплощениях // Художественный метод А.П. Чехова: Межвузовский сборник научных трудов. — Ростов-на-Дону: Изд-во Ростовского университета, 1982. — С. 146—152.

325. Хованская З.И. Принципы анализа художественной речи и литературного произведения. — Саратов: Изд-во Саратовского университета, 1975. — 429 с.

326. Ходу с В.П. Импрессионистичность драматургического текста А.П. Чехова. — Ставрополь: Изд-во СГУ, 2006. — 176 с.

327. Ходус В.П. Структура метапоэтического дискурса драматургическоготекста А.П. Чехова // Принципы и методы исследования в филологии: Конец

328. XX века. Сб. ст. научно-метод. семинара «Textus». — Вып. 6. — СПб. — Ставрополь: Изд-во СГУ, 2001. — С. 567—570.

329. Холодов Е.П. Язык драмы. Экскурс в творческую лабораторию А.Н. Островского. — М.: Искусство, 1978. — 240 с.

330. Цивьян Т.В. Модель мира и ее лингвистические основы. — М.: КомКни-га, 2006. — 280 с.

331. Цивьян Т.В. О метапоэтическом в «Поэме без героя» // Лотмановский сборник. —№ 1.—М.: ИЦ-Гарант, 1995. —С. 611—618.

332. Чепуров А.А. А.П. Чехов и Александринский театр. — СПб.: Балтийские сезоны, 2006. — 312 с.

333. Чернейко JI.O. Гештальтная структура абстрактного имени // Филологические науки. — 1995. — №4. — С. 78—83.

334. Чернейко Л.О." Лингво-философский анализ абстрактного имени. — М.: Изд-во МГУ, 1997. — 319 с.

335. Чесноков П.В. Грамматика русского языка в свете теории семантических форм мышления. — Таганрог: Изд-во ТГПИ, 1992. — 167 с.

336. Чехов А.П. в воспоминаниях современников. — М.: Художественная литература, 1986. — 735 с.

337. Чехов А.П. в воспоминаниях современников. — М.: Художественная литература, 1960. — 836 с.'

338. Чехов А.П.: pro et contra. Творчество А.П. Чехова в русской мысли конца XIX — начала XX в.: Антология. — СПб.: РХГИ, 2002. — 1072 с.323'. Чехов и его время. — М.: Наука, 1977. — 360 с.

339. Чехов и театр: Письма. Фельетоны. Современники о Чехове — драматурге / Сост., авт. вступ. ст. и коммент. Е. Д. Сурков. — М.: Искусство, 1961. —503 с.

340. Чехов и театральное искусство: Сб. науч. тр. / Отв. ред. А.А. Нинов. — Л.: ЛГИТМИК, 1985. — 195 с.

341. Чехов М.П. Вокруг Чехова. Встречи и впечатления. — М.: Московский рабочий, 1964. — 367 с.

342. Чеховиана. Из века XX в век XXI: итоги и ожидания / Отв. ред. А.П. Чудаков. — М.: Наука, 2007. — 681 с.

343. Чеховиана: «Три сестры» — 100 лет / Отв. ред. А.П. Чудаков. — М.: Наука, 2002. —382 с.

344. Чеховиана: к 100-летию пьесы «Вишневый сад» / Отв. ред. В.В. Гуль-ченко. — М.: Наука, 2005. — 594 с.

345. Чеховиана: Мелеховские труды и дни: Статьи, публикации, эссе / Отв. ред. Е.И. Стрельцова. — М.: Наука, 1995. — 393 с.

346. Чеховиана: Полет «Чайки» / Отв. ред. В.В. Гульченко. — М.: Наука, 2001. —397 с.

347. Чеховиана: Статьи, публикации, эссе / Отв. ред. В.Я. Лакшин. — М.: Наука, 1990,—277 с.

348. Чеховиана: Чехов в культуре XX века / Отв. ред. В.Я. Лакшин. — М.: Наука, 1993. —287 с.

349. Чеховиана: Чехов и «серебряный век» / Отв. ред. А.П. Чудаков. — М.: Наука, 1996.—320 с.

350. Чеховиана: Чехов и его окружение / Отв. ред. A.M. Турков. — М.: Наука, 1996. —408 с.

351. Чеховиана: Чехов и Пушкин / Отв. ред. В.Б. Катаев. — М.: Наука, 1998. —332.С.

352. Чеховиана: Чехов и Франция / Отв. ред. Ж. Бонамур, В.Б. Катаев. — М.: Наука, 1992.—278 с.

353. Читау М.М. Премьера «Чайки». (Из воспоминаний актрисы) // А.П.Чехов в воспоминаниях современников. — М.: Художественная литература, 1986. — С. 350—356.

354. Чудаков А.П. Мир Чехова. Возникновение и утверждение. — М.: Советский писатель, 1986. — 384 с.

355. Чудаков А.П. Поэтика Чехова. — М.: Наука, 1971. — 290 с.

356. Чуковский К.И. О Чехове. Человек и мастер. — М.: Детская литература, 1971,— 208 с.

357. Чуковский К.И. Чехов. — М.: Художественная литература, 1967. — 206 с.

358. Чупасов В.Б. Тексты в текстах и реальности в реальностях (к проблеме «сцены на сцене») // Драма и театр: Сборник научных трудов. — Тверь: Изд-во ТГУ, 2001. — Вып. 2. — С. 24—37.

359. Чурилина Л.Н. «Языковая личность» в художественном тексте. — М. : Флинта; Наука, 2006. — 236 с.

360. Чурилина Л.Н. Концепт как элемент картины мира языковой личности и текста: пути реконструкции // Лингвистическая семантика—2: Межвузовский сборник научных работ. Выпуск И. — Череповец: ЧТУ, 2001. — С. 82—97.

361. Шаймиев В.А. ^Дискурсивность и метадискурсивность текста научного произведения // Говорящий и слушающий:" языковая личность, текст, проблемы обучения: Мат-лы Международной научно-практ. конф. —- СПб.: Союз, 2001. — С. 491—492.

362. Шаймиев В.А. Композиционно-синтаксические аспекты функционирования метатекста в тексте // Русский текст. — 1996. — № 4. — С. 80—92.

363. Шаймиев В.А. Метадискурсивность научного текста (на материале лингвистических произведений). — СПб.: Изд-во РГПУ им. А.И. Герцена, 1999.

364. Шах-Азизова Т.К. Русский Гамлет («Иванов» и его время) // Чехов и его время. — М.: Наука, 1977. — С. 232—246.

365. Шах-Азизова Т.К. Чехов и западноевропейская драма его времени. — М.: Наука, 1966, —150 с.

366. Шеллинг Ф.В.Й. Философия искусства. — М.: Мысль, 1966. — 496 с.

367. Шкловский В.Б. Гамлет и «Чайка» // Вопросы литературы. — 1981. — № 1. —С. 213—218.

368. Шмелев Д.Н. Очерки по семасиологии русского языка. — М.: Едиториал УРСС, 2003.—244 с.

369. Шмелев Д.Н. Проблемы семантического анализа лексики. — М. Ком-Книга, 2006. — 280 с.

370. Шмелев Д.Н. Слово и образ. — М.: Наука, 1969. — 120 с.

371. Шмелева Т.В. Ключевые слова текущего момента // Collegium. — 1993,—№ 1. —С. 33—41.

372. Шмелева Т.В. Языковая рефлексия // Теоретические и прикладные аспекты речевого общения. — Вып. 1 (8). — Красноярск: КГУ, 1999. — С. 108—110.

373. Шпенглер О. Закат Европы. — М.: Мысль, 1993. — 663 с.

374. Шпет Г. Мысль и слово. Избранные труды. — М.: Российская политическая энциклопедия, 2005. — 688 с.

375. Шпитцер JT. Словесная наука и наука о языке // Вальцель О., Дибели-ус В., Фосслер К., Шпитцер Л. Проблемы литературной формы. — М.: Ком-Книга, 2007. — С. 189—221.

376. Штайн К.Э. К вопросу о семиологии первого произведения // Первое произведение как семиологический факт: Сб. ст. научно-метод. семинара «Textus». — Вып. 2. — СПб. — Ставрополь, 1997. — С. 4—13.

377. Штайн-К.Э. Метапоэтика: «размытая» парадигма // Текст: Узоры ковра. Сб. ст. научно-метод. семинара «Textus». Вып. 4. — Ч. 1: Общие проблемы исследования текста. — СПб. — Ставрополь: Изд-во СГУ, 1999. — С. 5—14.

378. Штайн К.Э. Метапоэтика: «размытая» парадигма // Штайн К.Э., Петренко Д.И. Русская метапоэтика: Учебный словарь. — Ставрополь: Изд-во СГУ, 2006(6). — С. 17—36.

379. Штайн К.Э. Повседневное — художественное мышление: отечественная ономатопоэтическая парадигма II Этика; и социология текста: Сб. ст. научно-метод. семинара «Textus». — Вып. 10. — СПб. — Ставрополь: Изд-во СГУ, 2004. —С. 12—23.

380. Штайн К.Э. Принципы изучения метапоэтики // Штайн К.Э., Петренко Д.И. Русская метапоэтика: Учебный словарь. — Ставрополь: Изд-во СГУ, 2006(b). — С. 47—72.

381. Штайн К.Э. Художественный текст в эпистемологическом пространстве // Язык и текст в пространстве культуры: Сб. ст. научно-метод. семинара «Textus». Вып. 9. — СПб. — Ставрополь: Изд-во СГУ, 2003(a). — С. 10—26.

382. Штайн К.Э. Художник как субъект деятельности в метапоэтическом дискурсе // Антропоцентрическая парадигма в филологии: Мат-лы международной научн. конф. Ч. 1: Литературоведение. —- Ставрополь: Изд-во СГУ, 2003(6): —С. 39—50.

383. Щюц А. Избранное / Пер с нем. и англ. — М.: Российская политическая энциклопедия, 2004. — 1056 с.

384. Эко У. Роль читателя. Исследования по семиотике текста / Пер. с англ и итал. — СПб.: Симпозиум, 2005. — 502 с.370; Эпштейн M. «Природа, мир, тайник вселенной.»: Система пейзажных образов в русской поэзии. — М.: Высшая школа, 1990. — 302 с.

385. Язык и действительность: Сборник статей; — М:: Лeнaнд,,2007.,— 640 с.

386. Языковая картина мира и системная лексикография / Отв. ред. Ю.Д. Апресян. -—М!: Языки славянских культур, 2006. — 910 с.

387. Ярцев П. «Три сестры» // Театр и искусство. — 1901. — № 8. — 18 февраля.-—С. 172—174. .'.'у

388. Ястремский С.И. Театр для себя: ландшафт сценических композиций М. Левитина // Драма и театр: Сборник научных трудов.,— Тверь: Изд-во.ТГУ,2001. Вып. 2.- -С. 144—148.

389. Congreso de Metapoesia. Movimiento Mexicano de Metapoesia '// metamex.blogspot.com

390. Chalacinska-Wiertelak H: Чеховский символ и обретение «внутреннего катарсиса». Пьеса «Чайка» // Культурный код в литературном произведении: — Poznan: Wyd. UAM, 2002. — С. 123—132.

391. Fairclough N. Discourse and Social Change. — Cambrige: Polity Press,' 1992. —263 p. ' ; ,

392. Finke M. Metapoesis. The Russian Tradition from Pushkin to Chekhov.—

393. Durham— London:.Duke University Press, 1995. — 221 p.t

394. Foucault M. Reponse a une question II Esprit. — P., 1968. — № 36. — P. 850—874.380; Oilman R. Chekhov's plays: An opening into eternity. — New Haven, CT: Yale UP., 1995. — 290 p.

395. Laclau E., Mouffe C. Hegemony and Socialist Strategy. Towards a;Radical Democratic Politics.—London: Verso, 20001 — 240 p.

396. Marconi E., Rovetta A. II teatro come modello generale del linguaggio. -— Milano: Vita e pensiero, 1975. — 164 p.

397. Pavis P. Languages of the Stage: Essays in the Semiology of the Theater. — New York: Performing Arts Journal Publications, 1982. — 208 p.

398. Riarthomas P. Le langage dramatique. — Paris: A. Colin, 1972. — 478 p.

399. Shapiro M.J. Language and Political Understanding. — New Heaven: Yale University Press, 1988. — 186 p.

400. Sierotwinski S. Slownik terminow literackich. — Wroclaw: Ossolineum, 1966. — 351 s.

401. Steiner P. Russian Formalism: A Metapoetics. — Ithaca — London: Cornell University Press, 1984. — 276 p.

402. Ubersfeld A. Lire le Theatre. — Paris: Editions sociales, 1977. — 316 p.

403. Waugh P. Metafinction: The theory and Practice of Self-Conscious Fiction. — London — New York: Methuen, 1984. — 176 p.