автореферат диссертации по политологии, специальность ВАК РФ 23.00.04
диссертация на тему: Межгосударственное взаимодействие по проблеме трансграничных рек в контекте глобального управления

Полный текст автореферата диссертации по теме "Межгосударственное взаимодействие по проблеме трансграничных рек в контекте глобального управления"

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

На правах р/коп

005049153

НЕСТЕРОВА Ирина Евгеньевна

МЕЖГОСУДАРСТВЕННОЕ ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ

ПО ПРОБЛЕМЕ ТРАНСГРАНИЧНЫХ РЕК В КОНТЕКСТЕ ГЛОБАЛЬНОГО УПРАВЛЕНИЯ (НА ПРИМЕРЕ АФРИКИ)

Специальность 23.00.04 - политические проблемы международных отношений, глобального и регионального развития

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата политических наук

Санкт-Петербург 2013

3 1 ЯНВ 2013

005049153

Работа выполнена на кафедре мировой политики факультета международных отношений Санкт-Петербургского государственного университета

Научный руководитель:

Ягья Ватаняр Саидовнч

доктор исторических наук, профессор Заслуженный деятель науки Российской Федерации

доктор исторических наук,

ведущий научный сотрудник

Института Африки Российской Академии

Наук

Истомин Игорь Александрович кандидат политических наук, преподаватель кафедры прикладного анализа международных проблем

Московского государственного института международных отношений МИД России

Официальные оппоненты:

Саватесв Анатолий Дмитриевич

Ведущая организация:

Институт стран Азии и Африки МГУ им. М.В. Ломоносова

Защита состоится 22 февраля 2013 г. в_на заседании Совета Д 212.232.65 по защите

докторских и кандидатских диссертаций при Санкт-Петербургском государственном университете по адресу: 191060, Россия, Санкт-Петербург, ул. Смольного 1/3, подъезд 8, факультет международных отношений СПбГУ, аудитория № 124.

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке им. A.M. Горького Санкт-Петербургского государственного университета (Санкт-Петербург, Университетская набережная, д. 7/9).

Автореферат разослан «_»

2013 г.

Ученый секретарь Диссертационного совета, кандидат исторических наук

Д.И. Портнягин

I. Общая характеристика работы

Актуальность темы исследования. Актуальность темы диссертации определяется возрастающим значением водных ресурсов в мировой политике, углубляющимся глобальным кризисом водных ресурсов, планетарностью масштаба проблемы запасов, использования и потребления пресной воды и усиливающейся необходимостью глобального управления в сфере водных ресурсов.

Анализируя состояние и перспективы развития глобальной водоресурсной проблемы, необходимо отметить ее высокий конфликтогенный потенциал, осложняющий межгосударственные отношения. При этом в будущем не исключены, как полагают многие государственные деятели «водные», «хлебные» и другие «эко - войны».

В настоящее время в мире насчитывается 260 международных (трансграничных) речных бассейнов, занимающих по совокупной площади своих бассейнов 45,3 % суши Земного шара (без Антарктиды). Многие страны Африки, Ближнего Востока, Центральной Азии, Южной Америки более чем наполовину обеспечиваются водой из таких рек.

Особое место среди таких международных бассейнов, расположенных в Африке, занимает река Нил — величайшая по протяженности река континента, омывающая со всеми притоками и истоками берега 11 стран: Египта, Судана, Эфиопии, Южного Судана, Кении, Танзании, Уганды, Бурунди, Демократической Республики Конго, Эритреи и Руанды. Значительную роль на континенте играют также Нигер, Конго, Замбези, Сенегал, Вольта и другие реки, текущие по территории разных стран. Но Нил среди них уникален и, прежде всего, с точки зрения масштабности задач, решаемых государствами по обеспечению своих народов нильской водой, сложностью их взаимодействия в этой связи, противоречивостью подходов правительств к освоению ресурсов Нила, а также сегодняшними реалиями.

Выбор стран Африки при исследовании актуальных вопросов диссертации обусловлен рядом причин. Во-первых, Африка дает нам немало примеров тесной взаимосвязи государственной политики в области освоения водных ресурсов трансграничных рек и защиты национальных интересов в этом процессе, многочисленных конфликтных ситуаций порождаемых отказом учитывать региональные интересы и сложившийся баланс сил, участия великих держав в организации и деятельности интеграционно-управленческих объединений при использовании водноресурсного потенциала. Во-вторых, значительно меньше уровень исследованности проблем межгосударственного взаимодействия на водных пространствах трансграничья в Африке в контексте глобального управления в сравнении с другими регионами '

В-третьих, в изучении имеющихся сложностей, двойных стандартов договоренностей, противоречий и недомолвок, возникающих во время переговоров или при трактовке подписанных документов, богатый, притом, недостаточно изученный материал дает именно Африка. В-четвертых, очень поучителен опыт Африки в создании удачных и не очень межгосударственных кооперационных институтов по вопросам управления трансграничными реками. В-пятых, пожалуй, наибольшая напряженность во взаимоотношениях среди государств в пределах одного речного бассейна присуща именно африканским государствам. В работе, помимо данных об Африке, приводятся материалы по другим регионам, тем самым создается обстоятельная картина мирохозяйственных и мирополитических трендов освоения трансграничных рек.

Для решения вызовов XXI века все более насущным становится введение институтов глобального управления, составной, органической частью которого является региональное управление, в том числе политическими процессами в области межстранового водопотребления, использования водноресурсного потенциала. Однако до сих пор в отечественной науке нет ни одной монографии, где бы обстоятельно, компетентно исследовалось межгосударственное взаимодействие при освоении трансграничных рек в контексте глобального управления.

По аналогии с уже существующим императивом в геополитике, можно вывести схожий императив в гидрополитике: «Тот, кто в регионе контролирует воду, тот и управляет регионом. Однако тот, кто контролирует наиболее важный с позиции геополитики и гидрополитики регион, владеет миром».

Степень научной разработанности темы. Характеризуя степень изученности темы, следует отметить специальные работы, посвященные африканским проблемам, в трудах академика РАН Васильева А. М., Ягья В. С., Цыпкина Г. В., Дмитревского Ю. Д., Абрамовой И. О., академика Давидсона А. Б., Панцерева К. А., Егорина А. 3., Добронравина Н. А., член-корреспондента РАО Гладкого Ю. Н., Ткаченко А. А., Фитуни Л. Л., Саватеева А. Д., Шубина В. Г., Фазельянова Э., Фахрутдиновой Н. 3., Солодовникова В.Г. и др. 1

1 Васильев A.M. Вызовы XXI века. М., 2012\Ягья B.C., Цыпкин Г.В. История Эфиопии в новое и новейшее время. М.: Наука, 1989; Дмитревский Ю.Д. Внутренние воды Афрки и их использование. Л.: Гидрометеоиздат, 1967; Абрамова И.О. Арабский город на рубеже тысячелетий (на примере Египта). М.: «Вост. лит-ра» РАН, 2005;Давидсон А.Б. Россия и Южная Африка: три века связей. М.: Издательский дом ГУ-ВШЭ, 2010; Панцерев К.А. Информационная политика стран Тропической Африки в условиях глобализации мирового порядка. СПб.: 2011; Егорин А.З. История Ливии. XX век. М.: Институт востоковедения РАН, 1999Добронравии H.A. «Глобально лишние»: негофдарственные народы и сырьевое государство / Н. А. Добронравии. Европейский университет в Санкт-Петербурге, Центр исследований модернизации. СПб. : Изд-во ЕУСПб, 2009. С. 35; Гладкий Ю.Н., Ягья B.C. Природные ресурсы Африки: по странам и континентам. М.: Знание, 1986; Ткаченко A.A. Ближний, Средний Восток и Северная Африка в мировом нефтегазовом хозяйстве. М., 2008; Фитуни JI.JI. Ресурсный потенциал Африки и российские национальные интересы в XXI веке. М., 2012; Саватеев АД. Исламская цивилизация в Тропической Африке. М., 2006\Шубин В.Г. Африка: поиск идентичности. М., 2001; Фазельянов Э. Вода как фактор мира и стабильности: проблемы Нила в зеркале международного права //

В них освещаются отдельные политические проблемы трансграничное™ рек на Африканском континенте.

Из работ арабских и эфиопских авторов, посвященных историческому аспекту использования Нила, можно выделить работы Рушди С., Алиера А., Дегефу Г., Конфэ А., Тесфаэ А.2

Значительный по объему и ценный по содержанию фактический и теоретический материал с точки зрения социально-экономического и политического видения проблемы управления водными ресурсами Африки в контексте общих задач развития континента содержится в работах исследователей из Института развития Африки Корнелльского университета.3

Теоретической основой для рассмотрения проблемы межгосударственного взаимодействия по освоению трансграничных рек через призму глобального управления и устойчивого развития послужили работы таких авторитетных исследователей политической науки как Цыганков П. А., Лебедева Т. П., академик Торкунов A.B., Лебедева М. М., Барабанов О. Н., Голицын В. А., Терещенко В. В., Истомина И. А., Алимова А. А., Иноземцева В. Л., Караганова С. А., Розенау Дж., Вайс Т., Такур Р., МакГрю А., Кейни С., Мейсон А., и др.4

Среди авторов, внесших значительный вклад в осмысление проблемы гидрологической взаимозависимости, а также ее влияния на уровень взаимодействия в

Азия и Африка сегодня. 1999. №11; Фахрутдинова ИЗ. Исламский фактор в общественно-политической жизни Судана. М., 2004; Солодовников В.Г. Сборник библиографических материалов (1952-1976 гг.) о научной, дипломатической и общественной деятельности : к 80-летию со дня рождения / Рос. акад. наук, Ин-т Африки. М., 2000.

- Rushdy S. The River Nile: Geology, Hydrology and Utilization. Pergamon Press, 1999; AlierA. South Sudan: Too Many Agreements Dishonored. Khartoum. 2003; Gebre Tsadik Degefu. The Nile. Historical, Legal and Development Perspectives. N.Y., 2003; Kinfe Abraham. Nile Dilemmas. Hydropolitics and Potential Conflict Flashpoints. 2004; Tesfaye A. The political economy of the Nile Basin regime in the twentieth century. The Edwin Mellen Press, 2008.

3 Cm. KilissouM., NduloM., NagclM., Greco M. The Hydropolitics of Africa. A Contemporary Challenge. Cambridge Scholars Publishing, 2007.

4 Цыганков П.А. Теория международных отношений. М.: Гардарики, 2005; Лебедева Т.П. Каким быть глобальному управлению? // Вестник Московского университета. 2006. №1; Торкунов А. В. Дипломатия ресурсов: Сырьевые ресурсы и система международных отношений двадцатого века. М.: Навона. 2008; Лебедева М.М. Мировая политика: тенденции развития / М.М. Лебедева // Россия в глобальном мире 2000-2011. Хрестоматия в 6-ти томах / Под ред. И.С. Иванова. Т. 1. М.: Аспект Пресс, 2012; Барабанов О.Н., Голицын В.А., Терещенко В.В. Глобальное управление: Монография. М.: МГИМО-Уциверситет, 2006; Истомин И. А.Неистощимый мессианизм американской идеи // Международные процессы. №10, 2010; Алимов А. А. Экологические измерения мировой политики: новые тенденции в мировых политических процессах // Актуальные вопросы мировой политики в XXI веке. Сборник научных трудов. Сост. B.C. Ягья. СПб. 2006; Иноземцев В.Л., Караганов С. А. О мировом порядке XXI века // Россия в глобальной политике. Т.З. 2005. № 1; RosenauJ. Toward an Ontology for Global Governance // Approaches to Global Governance Theory / Ed. by M. Hewson, T.J. Sinclair. New York: SUNY Press, 1999; Weiss Th„ ThakurR., The UN and Global Governance: An Idea and Its Prospects. Indiana University Press, 2003; McGrew A. Liberal internationalism: between realism and cosmopolitanism. // Governing Globalization: Power, Authority and Global Governance / Polity Press, 2002; C'ancy S. International distributive justice, Political Studies, Vol. 49, 2001; Mason A. Community, solidarity and belonging. - Cambridge: Cambridge University Press, 2000.

рамках политических институтов, занимающихся глобальным и региональным управлением водными ресурсами важно отметить работы Рысбекова Ю. X., Данилов-Данильяна В. И., Лосева К. С., Белозерова В. К., Руссо М., Мосаки Н. 3., Бабаяна Д., Гончареико А., Костарева С. В., Ключникова Ю., Сабашша А., Мечникова Л., Вулфа А., Вилье М., Слея В., Мураками М., Клэр М. Т.5

Серьезный вклад в изучение мировой политики и экономики внесли разработки академика Дынкина А. А., академика Симония Н. А., академика Примакова Е. М. и др., а также Мейера М. С. и Видясовой М. Ф. Их работы которых дали возможность концептуально прояснить ряд особенностей выстраивания межгосударственных отношений в Африке и на Ближнем Востоке.6

Наряду с изучением литературы по глобализации мировой политики, были проанализированы и работы по ее регионализации Мельвиля А.Ю., Песцова С. К., Барыгина И. Н., Лагутиной М. Л., Конышева В. Н., Барышникова Д. Н., Алимова А. А., Васильевой Н. А., Эти труды позволяют глубже осмыслить процессы становления и развития транснациональной политической, экономической и экологической среды мировой политики с учетом существующих узлов противоречий, которые связаны с особенностями складывающейся системы миропорядка.7

5 Рысбеков Ю.Х. Трансграничное сотрудничество на международных реках: проблемы, опыт, уроки, прогнозы экспертов // под ред. В.А. Духовного. Ташкент: НИЦ МКВК, 2009; Данилов-Данильян В.И., Лосев КС. Глобальные экологические, экономические, социальные и политические последствия потребления воды. Часть 1. URL: http://www.iwp.nl/rnonograf/ddwater/te/ddl6.shtml: Белозёров В. К. Страсти по воде // Россия в глобальной политике. №3, май - июнь 2009. URL:

http://www plobalafrairs.ni/numbers/38/l 1955.html: Руссо М. Водные войны. Н20 станет главным стратегическим ресурсом этого столетия. URL: http://ecocrisis.wordpress.coin/suprapopulatia/water/: Мосаки Н.З. Если арабы владеют нефтью, то турки владеют водой // Независимая газета - Дипкурьер. №10 (30^ от 21 июня 2001 года; Бабаян Д. Гидрополитика - ключевое направление геополитики Турции. URL: http://www.newsarmenia.m/analvtics/20100316/42216986 html: Гончаренко А. Использование ресурсов трансграничных вод: состояние и перспективы // Мировая экономика и международные отношения. 2002. №5; Костарев C.B. Как помочь Иртышу вновь стать полноводным. Мнение эксперта. URL: http://omsk.yabloko.m/news/index.phtml?id=673; Ключников Ю., Сабанин А. Международная практика новейшего времени в договорах, нотах и декларациях. Ч. 1. М., 1925; Мечников Л И. Цивилизация и великие исторические реки. Статьи. М., 1995; Wolf A. Conflict and cooperation along international waterways. History of acute international water conflict.// Water Policy.Vol.l#2; Villiers M. «Water Wars of the Near Future». Thomas Homer-Dixon's quotations. URL:

http://f1uidtechnology.com/waterbook/wars.asp; Слей Б. Водные риски Центральной Азии. Независимая газета от 15.07.09; Murakami M. Managing Water for Peace in the Middle East: Alternative Strategies. The United Nations University. 1995; Clare M. Resource Wars: The New landscape of Global conflict. New York, 2001.

6 «Стратегический глобальный прогноз 2030» под ред. А. Дынкина / М.: Магистр, 2011; Симония H.A.Страны Востока: пути развития. М: Наука, 1975; Примаков Е В. Минное поле политики. М.: Молодая гвардия, 2006; Мейер М.С., Кириллина С.А., Мелкумян Е С., Орлов В.В. Ближний Восток и ислам в российской науке и образовании: традиции и современность. М., 2003; Видясова М.Ф. Политизация ислама - детище XX века? Современная Африка: метаморфозы политической власти / Отв. ред. Васильев A.M. M.: Восточная литература РАН, 2009.

7 Мельвипь А.Ю. Политология. М.: МГИМО (У) МИД РФ, 2009; Песцов С.К. Современный международный регионализм: сравнительный анализ теории и практики регионального сотрудничества и интеграции: Автореф. дис. кан-та полит, наук. СПб. 2006; Барыгин И.Н. Актуальные проблемы международного регионоведения. Изд-во СПбГУ, 2010\ Лагутина М.Л. Мировая политическая система как система глобальной стратификации. Анализ условий формирования и оценка перспектив развития.

Цель диссертационного исследования — изучить межгосударственное взаимодействие в Африке в области использования водных ресурсов трансграничных рек в контексте развития системы глобального управления.

Данная цель реализовывается через решение следующих задач:

1. рассмотреть основные теоретические подходы к проблеме глобального управления в вопросах использования трансграничных рек;

2. выяснить особенности формирования современного режима водопользования в бассейне Нила, изучив действующие межгосударствешше соглашения по бассейну Нила;

3. выявить механизмы межгосударственного управления и сотрудничества в Африке в вопросах использования трансграничных рек;

4. выделить трансграничные районы в Африке и в мире, обладающие высоким конфликтогенным потенциалом;

5. определить перспективы гидрологической взаимозависимости в процессе глобализации и регионализации мировой политики и выработать рекомендации для России;

Объект диссертационного исследования - ключевые проблемы международных отношений при освоении трансграничных рек и управления этим процессом в целях устранения межгосударственных конфликтов, чреватых серьезными кризисами.

Предмет исследования - характер, динамика и результативность межгосударственного взаимодействия в освоении трансграничных рек на примере Африки и деятельность политических институтов регулирования водными ресурсами на этом фоне.

Методологическая основа строится на общенаучных методах, а также принципах системного подхода, включая метод экспертной оценки, метод ивент- и контент- анализа. Автором были проанализированы официальные документы, в которых зафиксированы договоренности трех крупнейших государств Нильского бассейна - Египта, Судана и Эфиопии. Также в ходе работы были проанализированы отчеты, доклады, конвенции, резолюции и материалы информационно-политического характера международных правительственных организаций, таких как ООН, Всемирный Банк, Африканский Союз, Сообщества развития Юга Африки.

В работе также использован принцип научной объективности, требующий всестороннего учета всей совокупности фактов и явлений, характерных для

Монография. LAP LAMBERT Academic Publishing 2010; Конышев ВН. Современная американская ■ политическая мысль: историография неореализма. - СПб: Изд-во СПбГУ, 2006; БарышниковД Н. Конфликты и мировая политика. ACT: Восток-Запад. 2008. Алимов A.A. Экологическая безопасность и мировая политика, что происходит, кто виноват и что делать? // Вестник МГИМО(У). 2011. №4; Васильева H.A. Глобальное образование как предпосылка для глобального управления. Сб. научных трудов «Интеграция российских ученых в международное научное сообщество». СПб. Наука, 2009.

7

поставленной в работе цели исследования. Посредством него раскрывается сущность отношений при межгосударственном взаимодействии по проблеме использования и управления освоением трансграничных рек в Африке. При анализе официальных документов, в которых отражены общепризнанные принципы и нормы международного права использовались аналитические методики изучения источников.

Также автором применялся мультипарадигмальный метод И.Н. Барыгина, который позволил дать комплексную отологическую оценку основным концептуальным подходам к политически заостренной проблеме глобального управления.

Научная новизна. Научная новизна диссертации состоит в том, что:

1. это первое обстоятельное научное исследование характера, сущности, динамики, опыта и перспектив межгосударственного взаимодействия в области освоения водных ресурсов трансграничных рек (на базе материала, прежде всего, Африки) в контексте развития глобального управления;

2. основательно показано формирование институтов совместного использования потенциала трансграничных рек в Африке;

3. дана выверенная оценка концепций межгосударственных отношений в сфере трансграничных рек;

4. впервые рассмотрено развитие и усложнение транснациональной среды мировой политики за счет появления новых акторов, включая организации регионального управления процессами в сфере речного трансграничья;

5. доказывается правомочность введения терминов «архитектура водоводов» и «гидрополитология».

Основные положения, выносимые на защиту. В результате проведенного анализа на защиту выносятся следующие положения:

1. За прошедшие годы с окончания холодной войны политическая картина мира претерпела серьезные изменения. Главным вопросом остается характер отношений между суверенными государствами и глобальными институтами. На современном этапе глобальное управление как предмет политологического исследования содержит в себе особое смысловое наполнение, поэтому крайне важно осмысленно подходить к теоретической и практической значимости данной концепции. Важное значение в глобальном управлении придается регулированию освоения водных ресурсов трансграничных рек. Таким образом, глобальное управление трансграничными реками требует двойственного подхода, когда в совокупности используются оба этих компонента. Изучение глобального управления водными ресурсами не ограничивается географическими границами какого-либо одного региона, так как его механизмы являются неотъемлемым компонентом формирования транснациональной среды мировой политики.

2. Геополитическая ситуация в бассейне Нила — краеугольный камень связей и противоречий между нильскими странами. В настоящее время режим реки определяется договором, который Египет и Судан заключили в ноябре 1959 года с фиксированным размером квот для каждого государства. Однако соглашение содержит ряд серьезных недостатков, которые, если не будут своевременно откорректированы, рано или поздно приведут его к краху и к возможному столкновению не только этих стран, но и Эфиопии, Эритреи, Южного Судана и др. Таким образом, правовой режим использования водных ресурсов Нила нуждается в серьезной корректировке.

3. Управление водными ресурсами на бассейновом уровне не является новым подходом в рамках мировой практики. В Африке создано уже немало межгосударственных организаций для обеспечения максимально эффективного использования трансграничных водных ресурсов (Администрация бассейна Нигер, Межгосударственная комиссия бассейна Конго-Оубангуи-Сангха, Технический комитет бассейна Вольты, Проект по водам нагорья Лесото в бассейне реки Оранжевая, Комиссия по Лимпопо и др.). Однако в работу большинства из них не вовлечены структуры, обладающие каким бы то ни было политическим весом, полномочиями решения политических вопросов. В результате имеет место такая институциональная структура бассейнового сотрудничества, которая больше занимается отдельными проектами, а не всем комплексом использования реки. В настоящее время, учитывая многогранный характер управления водными ресурсами, особенно важен именно интегрированный подход в управление водными ресурсами на национальном и межстрановом уровне. Это требует совершенствования институциональных структур и улучшения рабочей практики. Можно говорить о формировании или возможном формировании в Африке водохозяйственных регионов на базе совместного социо-хозяйственного использования трансграничных ресурсов рек и принятия общих решений местными органами власти, которые можно назвать «афрорегионами».

4. Хотя конфликтогенный потенциал трансграничных рек Африки довольно

высок,

история Африки знает больше примеров сотрудничества, а не откровенного межгосударственного противостояния в использовании водных ресурсов трансграничных рек. Многие государства стараются не доводить кризисную ситуацию до открытого противоборства, а вместо этого, находя общие точки соприкосновения, договариваются относительно водопотребления на взаимовыгодной основе. Однако не исключены серьезные конфликты, вплоть до угрозы применения или применения вооруженной силы. Дело в том, что по мере роста населения и развития экономики увеличиваются потребности той или иной страны, расположенной в зоне речной трансграничности, в связи с чем, возникает необходимость пересмотра имеющихся

9

договоренностей относительно количественных и качественных характеристик воды, объемам потребления, гидроэнергетики, а также условий совместного управлепия ресурсами трансграничных рек. Возросшие требования одних государств и недовольство других приводят к ухудшению отношений между ними или можно полагать, что в таком случае возникает объединяющий фактор решения спорных моментов при наличии сильных институтов сотрудничества.

5. Выделяется несколько групп регионов мира, где потенциал возникновения водных конфликтов особенно высок. Первая группа - страны Ближнего Востока. Это Сирия и Ирак, зависящие от Турции, контролирующей водозабор рек Тигр и Евфрат практически при отсутствии адекватной договорной базы, а также Иордания, Ливан, Палестинская автономия и Израиль, где реки Иордан и Ярмук по-прежнему остаются источниками противоречий. Вторая группа — страны Африки, где основные узлы противоречий находятся вокруг озера Ньяса (Танзания, Малави), озера Виктория (Кения, Танзания), реки Нил, реки Окаванго (Намибия, Ботсвана). И третья группа -пять центральноазиатских государств, поделивших верховья рек Амударья и Сырдарья (Таджикистан, Киргизия), обеспеченных водой и низовья (Туркменистан, Узбекистан, Казахстан), испытывающих водный дефицит.

6. Россия обладает уникальным водно-ресурсным потенциалом - 1/5 общемировых ресурсов питьевой воды. Россия пока остается в стороне от нарастающего глобального тренда нехватки воды, основанного на принципе, согласно которому эффективное регулирование кризиса водных ресурсов в контексте охраны окружающей среды является предпосылкой долгосрочного устойчивого экономического развития, а наличие современной системы управления водными ресурсами - одно из основных требований для полноценного участия в мировой экономике. Вот почему необходимо привести национальное законодательство в соответствие с нормами международного права, как уже было сделано во многих странах мира.

Теоретическая значимость диссертационной работы состоит в том, что полученные выводы создают комплексное представление о мирополитическом измерении глобального управления водными ресурсами как в Африке, так и в глобализирующемся мире; уточняют и расширяют теоретические основы анализа межгосударственного взаимодействия по проблеме управления трансграничными реками; обогащают знания о современных тенденциях в развитии гидрополитики.

Практическая значимость заключается в том, что выводы диссертации и ее фактология представляют интерес для российских ведомств, занимающихся внешней политикой, гуманитарным и экологическим сотрудничеством с зарубежными странами. Вместе с тем, небольшой, но на наш взгляд, содержательный раздел о

10

водополитических проблемах России будет полезен для проведения внутрирегиональных мероприятий, призванных устранить межнациональные противоречия.

Идеи диссертации могут быть использованы в учебном процессе в высших и средних учебных заведениях страны. Это будет напрямую способствовать повышению качества подготовки специалистов, учащихся, бакалавров и магистров.

Структура диссертационного исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, 17 параграфов, заключения, библиографии и двух приложений. Общий объем - 195 с.

II. Основное содержание диссертации

Во введении обосновывается актуальность выбранной темы, определяются цель и задачи, объект и предмет исследования, его теоретико-методологические рамки, характеризуется степень научной разработанности темы, определяются научная новизна, теоретическая и практическая значимость исследования, а также формулируются основные положения, выносимые на защиту.

Глава 1. «Тсорстнчсскис подходы к проблеме глобального управления» посвящена рассмотрению специфики концепции глобального управления. В первом параграфе «Основные теоретические школы: реализм и либеральный интернационализм» анализируется множество определений глобального управления, история его изучения как системы политических институтов, призванных координировать и контролировать комплекс взаимосвязанных социальных отношений и обладающих правом принятия внешнеполитических решений. Охарактеризованы позиции представителей политического реализма (Г. Моргентау, К. Уолца, Х.Булла, Р. Гилпина и др.) и либерального интернационализма (Дж. Розенау, Т. Вайсса, Р. Кохэйна, В. Вильсона). Отмечается, что на современном этапе глобальное управление как предмет политологического исследования содержит в себе особое смысловое наполнение, поэтому крайне важно выяснить возможности формирования глобального управления. Четыре концепции сложились к настоящему времени в мировой политической науке: концепция «Мирового правительства». Концепция реформирования ООН, Концепция политического управления глобальным развитием, Концепция глобального корпоративного управления. Одни из них носят скорее теоретический характер, нежели прикладной, а другие наоборот, уже внедрены частично или полностью в практику.

Во втором параграфе «Глобальное управление для глобальных проблем» речь идет о процессах и явлениях, охватывающих сферу взаимодействия природы и общества, человека и окружающей среды, а также отношений между социальными общностями -нациями, государствами и о роли глобального управления в решении их проблем. Задача мирового сообщества во многом состоит в том, что выстраивание партнерского диалога и

11

поиск взаимоприемлемых решений стали неотъемлемым условием динамичного развития. Именно в этом ключе крайне важное значение имеет принцип сбалансированного распределения ответственности между членами международного сообщества для решения глобальных проблем.

В третьем параграфе «Основные сценарии глобального управления» подчеркивается, что в мировом сообществе нет единой точки зрения по поводу того, каким будет мировой порядок XXI века. Все существующие концепции, прогнозы и оценки относительно того, какие структурные изменения будет претерпевать мировой порядок, можно условно разделить на три группы. Первую из них составляют сценарии, в основе которых - видение мира сквозь призму привычных категорий центров силы, или «полюсов», хотя содержание этих концепций порой радикально отличается между собой. Вторую группу образуют концепции, в которых звучит идея о создании некой парадигмы управляемости мира вместо стремления к балансу сил. Именно здесь звучит идея о создании мирового правительства, в центре которого была бы ООН. Третья группа — это модифицировано усовершенствованный проект коллективного глобального управления, действующего путем открытого доминирования в мировом сообществе группы ведущих, наиболее мощных государств. И именно эта концепция выглядит наиболее соответствующей современным реалиям и в то же время наиболее труднореализуемой. Причем институциональные очертания можно проследить как в «Большой восьмерке», так и в Совете Безопасности расширенного состава.

В четвертом параграфе «Политический аспект и конфликтогенный потенциал водных ресурсов» обосновывается то, что вопросы водной безопасности становятся приоритетным направлением национальной политики государства, следовательно органически входят в структуры национальной безопасности государства. Дается определение таким понятиям как «водная безопасность», «водный кризис». Анализируются классификаций «водного стресса», разработанных Международным институтом управления водными ресурсами и Всемирной программой оценки воды. Также дан обзор способов выявления потенциально возможных водных конфликтов и их типология, разработанная проектом Тихоокеанского института по изучению вопросов развития, окружающей среды и безопасности по воде и конфликтам.

В пятом параграфе «Водные войны» (исторические конфликты из-за воды)» освещены самые значимые противостояния из-за воды XX столетия в Азии (бассейн реки Инд, рек Сырдарья и Амударья), на Ближнем Востоке (бассейн озера Хула, бассейны рек Иордан и Литании, бассейн рек Тигр и Евфрат). Конфликтам на Африканском континенте посвящена специальная глава.

В шестом параграфе «Трансграничные реки: международно-правовые нормы и мировой опыт (конвенции, соглашения, протоколы)» автором рассматриваются вопросы

12

несовершенства системы правового режима трансграничных вод и дана критическая оценка основных международных документов в этой сфере - Конвенции по оценке воздействия на окружающую среду в трансграничном контексте (1991 г.), Конвенции по охране и использованию трансграничных водотоков и международных озер (1993 г.) и Конвенции ООН о несудоходных видах использования международных водотоков 1997 года, базирующейся на Хельсинкских правилах 1966 года. В этой связи важно отметить, что хотя большинство правительств в теории и признают, что абсолютистский подход к правам на воду отшодь не помогает в выработке целесообразного подхода к проблеме регулирования, на практике склонны действовать исходя исключительно из категории национального интереса.

Глава 2. «Роль гидросферы в формировании геополитической картины Африканского континента» посвящена комплексному исследованию межгосударственного взаимодействия по проблеме освоения водных ресурсов в Африке. В первом параграфе «Бассейн Нила: гидрологическая характеристика и важнейшие гидротехнические сооружения» рассмотрены вопросы, связанные с общей характеристикой бассейна Нила, регулированием нильского стока, ролью реки в экономическом развитии и жизнеобеспечении населения принильских государств. Из всех стран Нильского бассейна в наибольшей степени от его водных ресурсов зависит Египет. На долю Нила приходится 85% всей потребляемой этой многонаселенной страной воды. Государства же верхнего течения Белого Нила - Уганда, Руанда, Бурунди, Танзания, ДРК и Кения расположены в зоне обильных дождей и значительно меньше зависят от вод Нила в плане водоснабжения. Однако они строят планы расширения использования вод Нила для развития гидроэнергетики, рыболовства и судоходства. Эфиопия в последние годы настойчиво изыскивает возможности более эффективно использовать громадный энергетический и ирригационный потенциал рек нильского стока, берущих начало на ее территории, для обеспечения продовольствием и электроэнергией своего быстрорастущего населения.

Во втором параграфе «Международные аспекты проблемы регулирования реки Нил: историческая ретроспектива» отмечается, что до начала XX века единственным государством нильского бассейна, которое на регулярной основе использовал воды Нила, был Египет, который рассматривал Нил в качестве своей законной, столетиями принадлежащей собственности. Права Египта на использование вод Нила были почти что монопольными, при этом они поддерживались Великобританией. На рубеже XIX -XX вв. в Каире, под эгидой британского колониального владычества, появился па свет грандиозный проект контроля и регулирования вод всего нильского бассейна. Этот проект под названием «Водохранилище столетия» был, пожалуй, самой первой и в то же

время самой грандиозной попыткой комплексного решения проблемы круглогодичного обеспечения водой стран по нижнему течению Нила.

При этом, как было изложено автором в третьем параграфе «Действующие межгосударственные соглашения по бассейну Нила» британские политики и дипломаты постарались обеспечить проект «Водохранилище столетия» необходимыми политическим и юридическими гарантиями. Именно тогда, в конце Х1Х-начале XX вв англичанами был заключен ряд соглашений, регулирующих использование рек, принадлежащих к бассейну Нила, но имеющих истоки на территориях неподконтрольных напрямую Британии государств. Речь идет, прежде всего, об Эфиопии, Эритрее и Конго. В период с 1891 по 1929 гг. Британия заключила свыше десятка договоров, в которых в той или иной степени оговаривался режим регулирования и использования водотока нильского бассейна. Договоры обеспечивали преимущественные права Египта, и, частично, Судана на использование вод Нила. Согласно им, другие государства бассейна дали обязательства не проводить без одобрения Лондона мероприятий, которые могли бы повлиять на сток нильских вод таким образом, что это могло бы отразиться на водоснабжении Египта и Судана.

В четвертом параграфе «Египетско-суданское соглашение по Нилу 1959 года. Его значение и политические последствия» рассматривается важнейший и вместе с тем один из самых спорных и дискуссионных документов, касающихся регулирования вод Нила и понимания сегодняшних проблем Нильского бассейна - Египетско-суданское соглашение 1959 года. Оно закрепило раздел всего годового стока Нила в нижнем течении реки, а также зафиксировало квоты каждой из сторон: 55,5 млрд. куб. м - Египту и 18,5 млрд. куб. м — Судану. Эти квоты остаются неизменными и поныне, спустя почти полвека. До настоящего времени обе стороны неукоснительно придерживаются всех пунктов этого соглашения, отстаивая его правовой характер перед другими странами-членами Нильского бассейна. Можно не сомневаться, что любая попытка какой-либо из стран бассейна нарушить существующий статус-кво встретит решительное противодействие Каира и Хартума.

В пятом параграфе «Египетско-эфиопские противоречия в отношении использования водных ресурсов Нила» подчеркивается, что вопрос управления водными ресурсами Нила давно вышел за пределы рамок взаимоотношений между Египтом и Суданом. Существующее положение с распределением квот все меньше устраивает другие страны Нильского бассейна и, прежде всего, Эфиопию, территория которой дает около 80% всего нильского стока. Опа добивается установления своей доли водных ресурсов на основе норм международного права и предлагает пересмотреть египетско-суданское соглашение 1959 года. Кроме того, в 2011 году Эфиопия инициировала строительство собственного гидрологического объекта под названием «Великая дамба

14

тысячелетия» - крупнейшей в Африке ГЭС на Ниле. Эфиопия движется по пути реализации своих амбициозных планов развития гидротехнического комплекса, мобилизуя при этом внутренние ресурсы, а так же умело используя в своих интересах быстро меняющуюся геополитическую конъюнктуру в регионе.

В шестом параграфе «Создание Инициативы по бассейну реки Hun (Nile Basin Initiative) в сравнении с проблемой реализации «водного проекта Каддафи» в Ливии» анализируется созданного механизма коллективного управления Нилом, призванного смягчить остроту проблемы. Идея создания коллективного органа, который мог бы взять на себя пересмотр и совершенствование существующих договоренностей по Нилу, давно витала в воздухе. Первая попытка была предпринята в 1997 году, когда государства нильского бассейна при содействии Программы развития ООН (ПРООН) организовали форум для налаживания межгосударственного диалога по правовым и организационным аспектам предстоящих переговоров по Нилу. Представители стран-участниц (по три от каждой страны) образовали так называемую Экспертную группу, предпринявшую попытку подготовить некий общий документ, в котором была бы обозначена суть проблемы. В 2000 году такой документ был предложен вниманию представителей стран-участниц, однако придти к общему мнению тогда не удалось. «Инициатива по бассейну Нила» с самого начала создавалась как некая временная, переходная структура. Предполагалось, что со временем вместо нее будет создан постоянный орган, полномочный решать большинство нильских проблем. В 2010 году Эфиопией было объявлено о планах по созданию нового регионального органа - Комиссии по Нилу, призванной заменить собой «Инициативу по бассейну Нила». Однако крайне важным является и другой водный проект, реализация которого являлась личной инициативой бывшего главы государства Ливии М. Каддафи - это идея создания так называемой «Великой рукотворной реки», более известной как «проект М. Кадаффи», способной изменить геополитическую расстановку сил в регионе Ближнего Востока и Северной Африки. Примечательно, что проект был реализован без привлечения средств МВФ и без привлечения многосторонних финансовых доноров, как в случае с созданием Инициативы Бассейна Нила (NBI). Как раз именно с последним фактом аналитики связывают нынешнюю дестабилизацию обстановки в Северной Африке.

В седьмом параграфе «Проблемы региональной интеграции в Африке в рамках сотрудничества в освоении трансграничных рек» анализируется деятельность региональных организаций в Африке, призванных обеспечить максимально эффективное использование трансграничных водных ресурсов, а именно Межгосударственной комиссии бассейна Конго-Оубашуи-Сангха, Администрации бассейна Нигер, Организации развития реки Сенегал, Проекта по водам пагорья Лесото в бассейне реки Оранжевая, Комиссии по реке Лимпопо, Технического комитета бассейна

15

реки Вольта, Комиссии по вопросам освоения бассейна озера Чад. В инициативах и институтах по речным бассейнам нет недостатка. Однако основная проблема их функционирования заключается в том, что повседневную работу в организациях ведут технические эксперты, при этом структуры, обладающие каким бы то ни было политическим весом, остаются не вовлеченными. Можно констатировать, что особенно важным представляется именно интегрированный подход в управление водными ресурсами на национальном и бассейновом уровне, требующий совершенствования институциональных структур и улучшения рабочей практики. Уже в начале 2000-х годов, в нескольких странах Африки, интегрированный подход был использован правительственными структурами: в Гане была создана Комиссия по водным ресурсам с межведомственным мандатом. Водный Кодекс Ганы (1998 г.), Водный Закон Южной Африки и Водный Кодекс Мали (2007 г.) были подготовлены с использованием интегрированного подхода. Буркино-Фасо завершила подготовку Плана интегрированного управления водными ресурсами (План ИУВР) в 2003 году. Кения, Малави, Сенегал и Замбия завершили подготовку Плана ИУВР в 2008 году, а Бенин, Кабо-Верде, Эритрея, Мозамбик и Свазиленд находятся в процессе разработки аналогичных планов.

Глава 3. «Гидрологическая взаимозависимость как фактор мировой политики» анализ сфокусирован на изучении конкретные примеры управления водными ресурсами на глобальном и региональном уровне. В первом параграфе третьей главы «Понятие гидрологической взаимозависимости» автор раскрывает суть понятия гидрологической взаимозависимости и анализирует механизмы, через которые одна страна может оказывать влияние на другие страны посредством использования водных ресурсов. Кроме того, в параграфе подчеркивается, что для любой страны распределение воды между потребителями является, прежде всего, задачей политической (примерами являются противоречия между Египтом, Суданом и Эфиопией по Нилу, спор Намибии и Ботсваны из-за бассейна реки Окаванго, приграничный спор Танзании и Малави из-за озера Ньяса). Однако если прибавить к проблеме поиска справедливого квотирования проблему государственно-территориального размежевания, то управление водными ресурсами трансграничных рек еще более усложнится. Логично предположить, что оптимальный подход в распределении воды в рамках бассейна - интегрированный: страны бассейна торгуют сельскохозяйственными ресурсами, гидроэлектроэнергией и другими услугами в соответствии со своими сравнительными и конкурентно-способными преимуществами в водопользовании. На практике, однако, в большей части бассейнов рек отсутствуют институты для решения проблем и координации общего использования ресурсов. Вопросы доверия и стратегическая безопасность оказывают сильное воздействие на политику правительств. Гидрологическая взаимозависимость,

16

таким образом, выходит за пределы национальных границ, вынуждая государства решать общие вопросы водопользования. Управление процессами взаимодействия и взаимозависимости государств в рамках трансграничных речных бассейнов является одной из самых значительных проблем, стоящих перед международным сообществом. Глобализация и регионализация мировой политики проявляется в создании управленческих структур, действующих на межстрановом или внутригосударственном уровнях.

Во втором параграфе третьей главы «Глобальное управление водными ресурсами» автором сделан акцент на том, что именно эффективный институт глобального управления способен оперативно разрешать и предотвращать общемировые угрозы. Создание всеобъемлющей системы глобального управления - это долгосрочный и многоаспектный проект, который не может быть реализован в ближайшей перспективе. Автор рассмотрел ныне существующие политико-правовые механизмы разрешения глобальной проблемы водных ресурсов. Ключевое значение на этом пути имеют конференции ООН по проблемам окружающей среды и развития, первая из которых состоялась в Стокгольме в 1972 году, а последняя в Рио-де-Жанейро в 2012 году под названием «Рио+20». Среди наиболее значимых международных структур в сфере водных ресурсов следует назвать также Всемирный Водный Совет, учрежденный в 1996 году, и организовываемый им регулярно Всемирный Водный Форум. Важную роль в создании системы глобального управления водными ресурсами играет, созданная Генеральной Ассамблеей ООН, специальная структура - Механизм «ООН - водные ресурсы», в рамках которого взаимодействуют все учреждения, департаменты и программы, занимающиеся вопросами водоснабжения. Важную роль в этой связи играет взаимодействие глобальных структур системы ООН и региональных структур водохозяйственной деятельности в Африке. В параграфе приведены примеры подобного взаимодействия в Гане, Замбии, Чаде, Кении. В параграфе также отмечается значимость деятельности Глобального водного партнерства (ГВП), сформированного в 1996 году в виде международной сети организаций (государственных, частных, региональных, научных, проектных), вовлеченных в управление водными ресурсами. Основная задача ГВП - развитие и внедрение в мировом масштабе интегрированного управления водными ресурсами.

В третьем параграфе «Региональное управление водными ресурсами» автором рассмотрены международные форматы взаимодействия по проблеме управления водными ресурсами на региональном уровне. В Азиатско-Тихоокеанском регионе большую работу по решению общих водных проблем стран региона ведет Азиатско-Тихоокеанский водный форум. На Ближнем Востоке действует Межисламская сеть по развитию и управлению водными ресурсами (МСРУВР), учрежденная Постоянным

17

комитетом Организации исламского сотрудничества (ОИС) по научно-техническому сотрудничеству. Также крайне активная работа по совершенствованию регионального взаимодействия в сфере водопользования ведется в рамках Европейской экономической комиссии (ЕЭК) ООН. Россия и другие постсоветские государства на регулярной основе участвуют в переговорах по экологическим конвенциям ЕЭК, ратифицировали многие экологические документы и протоколы. Нельзя не отметить значимость деятельности Африканской сети бассейновых организаций (АСБО), в рамках которой в сотрудничестве с Африканским союзом осуществляется интегрированный подход к управлению водными ресурсами на континенте. А также Африканский министерский совет по вопросам водоснабжения (АМСО\\г), куда входят министры водных ресурсов всех африканских стран, учредивший проведение ежегодной диалоговой платформы под названием «Африканская неделя воды». Наибольший опыт регионального сотрудничества в водопользовании на территории бывшего СССР накоплен в Центральной (Средней) Азии. К настоящему времени созданы и накопили практический опыт межгосударственные институты регионального сотрудничества, наиболее представительными из которых являются Международный фонд спасения Арала (МФСА) и Межгосударственная координационная водохозяйственная комиссия (МКВК). В параграфе также отмечается, что создание Водно-энергетического консорциума (ВЭК) стран Центральной Азии до сих пор тормозится. Споры о «долях» в консорциуме, нежелание идти на компромисс, кризис доверия и региональное политическое соперничество мешают реализовать этот проект. Практика многостороннего управления водными ресурсами Центральной Азии обладает ограниченными возможностями, а существующие многосторонние структуры скорее выполняют функции мониторинга водохозяйственной деятельности, чем реализуют эффективную политику в управлении водноресурсного потенциала региона. В сравнении с региональным сотрудничеством в водопользовании в Центральной Азии, можно говорить о формировании или возможном формировании в Африке социально-ориентированных водохозяйственных регионов, которые можно назвать «афрорегионами» трансграничных рек: Нил, Конго, Нигер и т.д.

В четвертом параграфе «Россия в контексте проблемы водных ресурсов» основное внимание уделено России, так как Россия обладает уникальным водноресурсным потенциалом — 1/5 общемировых ресурсов питьевой воды. С одной стороны это обстоятельство определяет ее особое место в мировом сообществе, а с другой — налагает большую ответственность. Однако проблемы нехватки воды (засухи; загрязнение целого ряда бассейнов рек в европейской части страны и Сибири; не соответствие питьевой воды санитарным нормам, устаревшие водоемкие производственные технологии, обострение экологической ситуации в целом ряде регионов) затронули и ее. В решении проблем водопользования важную роль призвана сыграть

18

Водная стратегия Российской Федерации на период до 2020 года, утвержденная Распоряжением Правительства РФ в 2009 году. Кроме того, отдельную озабоченность вызывает осуществление крупных водных проектов Китаем. Проблемы в использовании водных ресурсов приграничных с Китаем районов непосредственно затрагивают и отношения России с Казахстаном. Поэтому договоренности в области водопользования в этом геополитическом треугольнике могли бы привести к созданию межгосударственного транснационального хозяйствешю-политического региона. Наиболее важной проблемой для России в Закавказье является справедливый раздел водных ресурсов пограничной между Дагестаном и Азербайджаном реки Самур. В отношении западных соседей России, наибольший интерес представляет сотрудничество России с Белоруссией (бассейн реки Днепр, бассейн реки Западная Двина) и Эстонией (река Нарва, Псковско-Чудское озеро). По аналогии с водохозяйственными «афрорегионами» в геополитическом отношении в приграничных речных районах России с соседними государствами могут возникнуть зоны совместного сотрудничества на базе создания общественных систем управления водоснабжением. По сути, Россия остается в стороне от нарастающего тренда, в рамках которого охрана окружающей среды является предпосылкой долгосрочного устойчивого экономического развития и благополучия. Однако внушает надежду позиция, обозначенная президентом РФ Путиным В. В. в своей седьмой программной статье «Россия и меняющийся мир»: «Можно предсказать, что уже в недалеком будущем развернется геополитическая конкуренция за водные ресурсы, за возможность производить водоемкие товары. У нас в руках оказывается сильный козырь. Наша страна понимает, сто доставшимся богатством надо распорядиться рачительно и стратегически грамотно».8 Приведение российского законодательства в соответствии с нормами международного права осуществляется недостаточно эффективно. К настоящему времени в области охраны окружающей среды и рационального природопользования принято более 30 законодательных актов, многие из которых не имеют аналогов в российском правовом поле.

В заключении диссертационного исследования подводятся итоги, обобщаются результаты и формируются основные выводы диссертационного исследования.

Статьи в ведущих рецензируемых научных журналах и изданиях, рекомендованных ВАК России:

1. Нестерова И.Е. «Водная карта» в глобальном мире // Вестник Санкт-Петербургского университета. Серия 6. Вып. 3. 2011. С. 53-63.

2. Нестерова И.Е. Гидрологическая взаимозависимость как фактор международного сотрудничества //Клио. №8 (68). 2012. С. 25-31.

8 Путин В. В. Россия и меняющийся мир // Московские новости от 27.02.2012 http://mn.ru/po1itics/20120227/312306749.html Дата обращения: 15.12.2012

19

Публикации в других журналах и изданиях:

Нестерова И.Е. Информационное взаимодействие как новая форма межгосударственного сотрудничества африканских стран по проблеме трансграничных рек. XII Конференция африканистов «Африка в условиях смены парадигмы мирового развития». Москва, 24-26 мая 2011 года. Тезисы. С. 141-142.

Подписано в печать 28.12.2012 Формат 60x90/16 Бумага офсетная. Усл. печ. л. 1,5 Тираж 100 экз. Заказ 699

Отпечатано в типографии «Адмирал» 199178, Санкт-Петербург, В.О., 7-я линия, д. 84 А

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата политических наук Нестерова, Ирина Евгеньевна

Введение.

Глава 1. Теоретические подходы к проблеме глобального управления.

1.1. Основные теоретические школы: реализм и либеральный интернационализм.

1.2. Глобальное управление для глобальных проблем.

1.3.Основные сценарии глобального управления.

1.4. Политический аспект и конфликтогенный потенциал водных ресурсов.

1.5. «Водные войны» (исторические конфликты из-за воды).

1.6. Трансграничные реки: международно-правовые нормы и мировой опыт (конвенции, соглашения, протоколы).

Глава 2. Роль гидросферы в формировании геополитической картины африканского континента.

2.1. Бассейн Пила: гидрологическая характеристика и важнейшие гидротехнические сооружения.

2.2. Международные аспекты проблемы регулирования реки Нил: историческая ретроспектива.

2.3. Действующие межгосударственные соглашения по бассейну Нила.

2.4. Египетско-суданское соглашение по Нилу 1959 года. Его значение и политические последствия.

2.5. Египетско-эфиопские противоречия в отношении использования водных ресурсов Нила.

2.6. Создание Инициативы по бассейну реки Нил (Nile Basin Initiative) в сравнении с проблемой реализации «водного проекта Каддафи» в Ливии.

2.7. Проблемы региональной интеграции в Африке в рамках сотрудничества в освоении трансграничных рек.

Глава 3. Гидрологическая взаимозависимость как фактор мировой политики.

3.1. Понятие гидрологической взаимозависимости.

3.2. Глобальное управление водными ресурсами.

3.3. Региональное управление водными ресурсами.

3.4. Россия в контексте проблемы водных ресурсов.

Введение диссертации2013 год, автореферат по политологии, Нестерова, Ирина Евгеньевна

Актуальность темы диссертации определяется возрастающим значением водных ресурсов в мировой политике, углубляющимся глобальным кризисом водных ресурсов, планетарностыо масштаба проблемы запасов, использования и потребления пресной воды и усиливающейся необходимостью глобального управления в сфере водных ресурсов. Мировое сообщество несколько десятилетий тому назад признало глобальных характер этих проблем.1

Выступая в апреле 2000 года на Генеральной Ассамблее ООН с Докладом тысячелетия «Мы, народы: роль ООН в XXI веке», Генеральный секретарь ООН Кофи Аннан назвал проблему обеспечения населения Земли водными ресурсами одной из важнейших задач мирового сообщества. 2 В настоящее время уже многие страны испытывают острый дефицит воды, в то время как еще в 1950 году в условиях крайне высокого стресса в водообеспечении не пребывала ни одна страна в мире.3

По данным Всемирного Водного Совета (ВВС), к 2050 году около 2/3 населения планеты столкнутся с проблемой дефицита пресноводных ресурсов. 4 Кроме того, существует также предположение о том, что к 2025 году 1 млрд. жителей планеты будет жить в условиях «абсолютного водного голода».

Анализируя состояние и перспективы развития глобальной водоресурсной проблемы, необходимо отметить ее высокий конфликтогенный потенциал, осложняющий межгосударственные отношения. При этом не исключены, как полагают многие государственные деятели «водные», «хлебные» и другие «эко - войны».

Эта очень удручающая перспектива развития мирового сообщества, чреватая серьезными катастрофическими последствиями. Ситуация еще больше осложняется если не будут решены острые вопросы гидросферы, стремительно нарастающие в современном мире, которые также отрицательно влияют на судьбы стран и народов.

Еще в В0-е годы XX века президент Р. Рейган недвусмысленно заявил, что войны в будущем - это войны за ресурсы. Имел он в виду и водные ресурсы. По мнению премьер-министра Израиля И. Рабина, ныне покойного о том, что: «даже если мы решим все другие

1 World Water Resources at the Beginning of the 2151 Century. Ed. by I.A. Shiklomanov and J.C. Rodda. Cambridge University Press, 2003. P.l 1; Барабанов O.H., Голицын B.A., Терещенко B.B. Глобальное управление: Монография. М.: МГИМО-Университет, 2006. С.41.

2 Ассамблея тысячелетия Организации Объединенных Наций. Доклад Генерального секретаря «Мы народы: роль Организации Объединенных наций в XXI веке».

URL: http://wvw.un.orK/russian/conreren/millennium/2000-5.htm Дата обращения: 6.05.2012

3 World Water Resources at the Beginning of the 21st Century. Ed. by I.A. Shiklomanov and J.C. Rodda. Cambridge University Press, 2003. P. 380.

4 Рысбеков Ю.Х. Трансграничное сотрудничество на международных реках: проблемы, опыт, уроки, прогнозы экспертов // под ред. В.А. Духовного. - Ташкент: НИЦ МКВК, 2009. С. 13-14. 4 проблемы на Ближнем Востоке, не разрешив должным образом водную, наш регион взорвется».5 Аналогичное опасение высказано другим ближневосточным лидером, королем Иордании Хусейном: «вода может ввергнуть страны региона в большую региональную войну». О будущих войнах на Ближнем Востоке, которые будут разворачиваться за контроль над водными ресурсами, предупреждал и бывший Генеральный секретарь ООН Бутрос Бутрос Гали. Многие аналитики полагают, что в XXI веке вода станет дороже нефти и это усилит напряженность в мире по проблеме обеспечения водными ресурсами. Список подобных прогнозов можно продолжать еще долго, но суть не в количестве, а в той остроте и актуальности воднополитических отношений, складывающихся или уже сложившихся между государствами в различных регионах мира.

Таким образом, обеспокоенность мирового сообщества глобальной проблемой дефицита воды, ее ресурсов, имеет более чем веские основания. В ее решении заинтересовано все мировое сообщество, которое признает необходимость совместных усилий по устранению тех угроз, какие содержатся в конфликтогенном потенциале водных ресурсов.

Время от времени в том или ином регионе мира возникала напряженность между государствами из-за водшлх ресурсов, перераставшая нередко в открытые боевые сражения, в связи с чем региональная и даже международная безопасность испытывали крупные потрясения.

Одну из ключевых причин в росте воднополитической напряженности, конфликтности и порой военных столкновений играли и играют по настоящее время проблемы межгосударственных отношений в связи с водоосвоением трансграничных рек, т.е. рек, протекающих по территории двух и более стран и пересекающих, таким образом, национальные границы суверенных государств.

В настоящее время в мире насчитывается 260 международных (трансграничных) речных бассейнов, занимающих по совокупной площади своих бассейнов 45,3 % суши Земного шара (без Антарктиды). Из них 71 находится в Европе, 53 - в Азии, 39 - в Северной и Центральной Америке, 38 - в Южной Америке и 60 - в Африке. С точки зрения межгосударственных отношений, важное значение имеет то обстоятельство, что 155 речных бассейна разделены между двумя странами, а более 100 - между тремя и более странами. Свыше 75 % территории каждой из почти 50 стран расположено в пределах международных речных бассейнов.6

5 Мосаки II.3. Если арабы владеют нефтью, то турки владеют водой // Независимая газета - Дипкурьер. №10 (30) от 21 июня 2001 года. URL: http://vvorld.ng.ni/problein/2001-01-18/4 neft.html Дата обращения: 12.06.2012

6 Доклад Программы ООП по окружающей среде и развитию Global Environment Outlook. URL: http://hq\veb.unep.org/GEO/geo3/russian/ Дата обращения: 9.08.2012

Многие страны Африки более чем наполовину обеспечиваются водой из таких рек. То же самое можно сказать и о Ближнем Востоке и о значительной части Южной Америки. Да и в ряде других частей регионов мира (Центральная Азия, север Китая) ситуация с водобеспечением обстоит не лучше.

В этих регионах расположены государства с засушливым климатом и быстро растущим населением, находящиеся друг с другом в силу исторических и социально-экономических условий в сложных, напряженных, конфликтных либо даже в откровенно враждебных или гидротеррористических (в этом, как правило, участвуют негосударственные акторы) отношениях.

Таким образом, очевидно, что проблема водных ресурсов в целом таит в себе немало конфликтов, находящихся либо в латентном состоянии, либо открыто обозначившиеся уже сейчас, либо угрожающих разрастись в настоящие боевые действия. Так, в мире за последние полвека зафиксировано 507 споров из-за воды и около 40 взаимных претензий на грани применения военной силы. Такие конфликты, противоречия, взаимные угрозы имеют длительную историю, так как вода всегда служила инструментом давления при решении ряда межгосударственных и внутриполитических вопросов. Это касалось и касается не только обеспечения населения питьевой водой, но и, например, проектов строительства гидротехнических сооружений (дамб, плотин, каналов, п гидроэлектростанций), загрязнения вод.

Конфликты происходят не только из-за определения границ по рекам и озерам между соседними странами. Причиной может быть крайне неравномерное распределение водных ресурсов. К примеру, на Ближнем Востоке их основная часть формируется в северной части региона (на востоке и юго-востоке Турции, в северных частях Ирана и Ирака - в основном на территории Курдистана).

Одним из наиболее острых вопросов является проблема регулирования объемов использования воды в трансграничных реках. Важную роль играют физико-географические характеристики трансграничного прохождения реки от верховьев до низовья.

Не исключены и споры касательно реализации достигнутых соглашений о демаркации и делимитации межгосударственных границ по водоемам, доходящие нередко до открытых боевых сражений (например, между Ираком и Ираном из-за границы по реке Шатт-эль-Араб).

Острота современных межгосударственных взаимоотношений обусловлена также и иными факторами: агрессивностью одних стран касательно соседей, необоснованными

7 Дсшилов-Данильян В.И., Лосев К.С. Глобальные экологические, экономические, социальные и политические последствия потребления воды. Часть 1. URL: http://mvw.iwp.ni/monograf/ddwater/te/ddl IQ.shtml Дата обращения: 10.09.2012 территориальными претензиями друг к другу, пренебрежением интересами пограничных стран, нарушением сложившегося баланса сил за счет роста военных приготовлений и пр. В XXI веке нарастает напряженность, например, между Таджикистаном и Киргизией, с одной стороны, и Узбекистаном, Туркменией и Казахстаном, с другой из-за хозяйственного освоения Сырдарьи и Амударьи. В XX веке из-за строительства мощной ГЭС на Евфрате в Сирии Турция готова была начать боевые действия против этой арабской страны, посчитав, что гидроэлектростанция ограничит водоснабжение турецких засушливых районов. Еще большие тогда угрозы исходили от Израиля в отношении Дамаска. Примеров подобного рода можно приводить немало.

Однако, в то же время, вопросы использования трансграничных вод по сути содержат в себе и немалый потенциал для сотрудничества. Так, еще 4500 лет назад в Месопотамии велась война за водоисточники между двумя шумерскими государствами-городами Лагаш и Умма. Тем не менее, впоследствии Лагаш и Умма сумели заключить соглашение, положившее конец их многолетнему спору из-за вод реки Тибр, а заключенный договор был признан самым ранним международным соглашением по разделу речных вод в истории человечества.8

С тех пор соглашения, связанные с регулированием и разделом водных ресурсов стали обычной практикой межгосударственных договоренностей. По данным Продовольственной и сельскохозяйственной организации (ФАО) ООН, к настоящему времени было заключено свыше 3,6 тысячи договоров, напрямую затрагивающих международные водные ресурсы.9

В совокупности они составляют международно-правовое измерение межгосударственных отношений в области трансграничных водных ресурсов. И это несмотря на то, что большинство из них носят скорее локальный характер. Однако существует и целый ряд глобальных нормативно-правовых документов, специально посвященных непосредственно использованию водных ресурсов. К ним можно отнести Всемирный договор о водных ресурсах 1998 г., План действий по водным ресурсам, принятый в 1977 году на конференции ООН в аргентинском городе Мар-дель-Плата, Общая программа в области водных ресурсов ЕС 1985 г., Протокол по проблемам воды и здоровья 1999 г. Конвенция по охране и использованию трансграничных водотоков и международных озер и т.д.10

8 Даншов-Данилыш В.И., Лосев КС. Глобальные экологические, экономические, социальные и политические последствия потребления воды. Часть 1. URL: litip://\vww.i\vp.ru/monouraf/dd\vater/te/ddl lO.shlml Дата обращения: 17.09.2012

4 Международное десятилетие действий «Вода для жизни 2005-2015». Программа «ООН - водные ресурсы». URL: hltp://w\v\v.un.org/n)ssian/waterforlircdecade/vvaterbordes.html Дата обращения: 5.06.2012

10 Литуев В.Г. Геополитические аспекты современной геополитики: Дис. кан-та полит, наук. М. 2008. С. 17. 7

В важности и высоком миротворческом значении правовых договоренностей о совместном использовании и распределении ресурсов трансграничных рек сложно усомниться уже хотя бы потому, что в истории есть примеры, когда их приходится заключать и строго им следовать даже государствам, находящимся в состоянии войны и вооруженного конфликта друг с другом. Так, например, сотрудничество в рамках Комиссии по реке Меконг продолжалось даже в годы войны во Вьетнаме (1957-1975 гг.). Израиль и Сирия вели переговоры об использовании вод реки Иордан, несмотря на то, что формально находились в состоянии войны друг с другом (1974 г.). Комиссия по реке Инд, созданная при поддержке Всемирного Банка, «пережила» две войны между Индией и Пакистаном (1947-1949 гг., 1965 г.).11 При этом обсуждение условий сотрудничества могут подчас длиться десятилетиями. Так, для достижения соглашения по Инду потребовалось десять лет, а по Иордану - все двадцать, притом, что все еще остались вопросы, требующие дополнительного решения.

Однако, несмотря на то, что число соглашений и договоров по вопросам управления водными ресурсами весьма значительно, подобная практика межгосударственных отношений не всегда служит основой для решения вновь возникающих проблем. К тому же, с течением времени, в них может обнаруживаться и ряд недостатков, неточностей, упущений и недомолвок. Например, во многих таких двусторонних соглашениях не прописан на должном уровне порядок проведения мониторинга состояния водных ресурсов, механизм контроля за соблюдением договоренностей, не всегда учитываются структурно-экономические, демографические и гидролого-климатические изменения.

Таким образом, несмотря на весь накопленный опыт в сфере достижения определенных договоренностей по совместному управлению трансграничными водными артериями, мировое сообщество до сих пор не нашло универсального решения всех проблем совместного использования водных ресурсов международных рек и озер, которое было бы признано юридически выверенным и устраивало бы все государства. Также не проработаны до конца и общие принципы совместного использования водных ресурсов.

Между тем разрешение этих вопросов могло бы серьезно уменьшить напряженность в целом ряде проблемных и конфликтогенных международных речных бассейнов. Как уже было отмечено, данная ситуация в той или иной мере характерна для многих регионов мира, где протекают трансграничные реки. В ряде случаев межгосударственные споры и конфликты остаются нерешенными десятилетиями. Так, например, США более 50 лет отказывались заключать договор с Мексикой о режиме рек Рио-Гранде, Колорадо и Тихуан, протекающих по территории двух этих стран. В оправдание такой своей позиции, США

1 Международное десятилетие действий «Вода для жизни 2005-2015». Программа «ООН - водные ресурсы». URL: littp:/A\rww.un.org/nissian/waterrorlifedecade/\vaterbordes.html Дата обращения: 5.06.2012 выдвинули так называемую «доктрину Хармона», согласно которой государство, расположенное в верховьях реки, вправе регулировать ее водный режим по своему усмотрению, не считаясь с интересами государства, расположенного в низовьях реки.

Лишь с большим трудом мексиканскому правительству удалось добиться заключения в

1944 году договора, признавшего права Мексики относительно протекающих по ее территории рек. В итоге, самим США пришлось отказаться от доктрины Хармона в отношении Мексики, поскольку в случае с Канадой, с которой у американцев также возник

12 конфликт по той же причине, эта доктрина «работала» уже против интересов США.

Хуже конечно обстоят дела, когда государства не учитывают интересы друг друга, когда действия одних государств идут во вред другим, когда вместо зон сотрудничества возникают проблемные сферы, вплоть до территориальных притязаний, бряцания оружием, военных угроз и даже боевых действий. Тогда формирующийся в XXI веке новый мировой порядок и новое мироустройство подвергаются серьезным испытаниям, как на глобальном, так и на региональном уровнях. Идеальной в целом можно считать обстановку в отношениях 18 государств, по территории которых протекает Дунай, хотя и в нижнем течении здесь не обходится без определенных противоречий.

Однако совершенно особое место в списке международных бассейнов занимает река Нил - величайшая по протяженности река Африки, омывающая со всеми притоками и истоками берега 11 стран: Египта, Судана, Эфиопии, Южного Судана, Кении, Танзании, Уганды, Бурунди, Конго, Эритреи и Руанды. Воды Нила используются народами, живущими на его берегах, на протяжении тысячелетий. Долина и дельта реки были основой благосостояния и самого существования Древнего Египта. Огромную роль Нил сыграл и в развитии древних цивилизаций Судана - Куша, Мероэ, Нубии и Сенарского царства. По совокупности статистических факторов, а именно протяженности (6671 км), площади бассейна (2870 тыс. км кв.), количеству стран и общей численности населения, пользующегося его водой - Нилу в мире, пожалуй, нет равных.13 Это говорит о том, что мы имеем дело с совершенно особым речным бассейном, который будучи уникальным объектом исследования, является одной из важнейших проблем африканского континента -справедливым как в экономическом, так и в политико-правовом отношении распределением вод Нила.

Кроме того, особого внимания заслуживают и другие механизмы межгосударственного взаимодействия по совместному управлению ресурсами

12 Гончаренко А. Использование ресурсов трансграничных вод: состояние и перспективы // Мировая экономика и международные отношения. 2002. №2. С.83-91. и Дмитревский Ю.Д. Африка. Очерки экономической географии. М., «Мысль». 1975. С.229. трансграничных рек в Африке, в виду того, что на континенте число трансграничных бассейнов достигает 60.

Так, например, необходимость улучшения условий и безопасности навигации на реке Конго подтолкнула четыре государства бассейна создать в 1999 году Межгосударственную комиссию бассейна Конго-Оубангуи-Сангха (МККОС) при участии Камеруна, Центральноафриканской Республики, Конго и Демократической Республики Конго, первоначально для решения проблем навигации.14

Также нельзя не сказать и о взаимодействии государств в рамках бассейна реки Нигер. В 1964 году девятью государствами (Бенин, Буркина-Фасо, Камерун, Чад, Кот-д'Ивуар, Гвинея, Мали, Нигер и Нигерия) была создана Администрации бассейна Нигер (АБН). Необходимость в проведении институциональных и организационных реформ подтолкнула девять государств-членов в 2003 году сформулировать «четкое совместное видение» для бассейна реки Нигер, на базе которого страны выстраивают совместную стратегию использования водных ресурсов, основанную на принципе справедливости и сохранении водных экосистем.

В дополнение к этому институты сотрудничества существуют и в целом ряде других речных бассейнов: Организация развития реки Сенегал (ОРРС), Проект по водам нагорья Лесото в бассейне реки Оранжевая, Комиссия по реке Лимпопо, Технический комитет бассейна реки Вольта и др. задача каждого из которых состоит в том, чтобы усилить и углубить чувство общности интересов и разработать эффективные, прозрачные и ответственные механизмы, способные решить возникающие проблемы.

Таким образом, важность научной разработки всего круга вопросов, связанных с теорией и практикой межгосударственного взаимодействия в Африке и других регионах в ходе освоения водных ресурсов трансграничных рек в контексте глобального управления, объясняется и новыми вызовами XXI столетия, а также новыми задачами, возникшими перед внешней политикой больших и малых государств в ходе глобализации мировой экономики и мировой политики. Среди них не только борьба с международным терроризмом, торговлей людьми, наркотраффиком, ухудшением экологии, но и необходимость налаживания эффективного и прочного сотрудничества с соседями, укрепления глобальной и региональной стабильности и безопасности, создания и развития благоприятной транснациональной среды мировой политики, организации совершенных механизмов политического взаимодействия и хозяйственной кооперации.

Для их решения все более насущным становится введение институтов глобального управления, составной, органической частью которого является региональное управление.

14 Руководство по интегрированному управлению водными ресурсами в бассейнах. Global Water Partnership/ International Network of Basin Organizations. 2006. C. 28.

10

Обстоятельная оценка с научной точки зрения межгосударственного взаимодействия в освоении пространства трансграничных рек в контексте глобального управления составляет насущную потребность познания современных тенденций в мировой политике.

Важный аспект глобального, включая региональное, управления - это проблема государственного суверенитета, так как создание наднациональных органов принятия решений по-особому ставит вопрос о принципах формирования нового мироустройства в XXI веке. В этой связи даже утверждается, что в ходе происходящей эрозии Вестфальской модели мира, по мнению профессора О. II. Барабанова, стало крупным событием в мировой политике «выдвижение идеи глобального управления как однозначной альтернативы миру суверенных государств».15 Можно конечно оспаривать эту точку зрения, в том числе ссылаясь на идеи известного футуролога Ф. Фукуямы, изложенные, к примеру, в его монографии «Сильное государство»16 и на рост значения государства в противодействие развивающемуся, приобретающему все большую глубину и масштабность экономическому и финансовому кризису в мировой экономике. Однако нельзя не согласиться с выводом О. Н. Барабанова о том, что «глобальное управление можно представить в более широком контексте с точки зрения нового поствестфальского универсализма» «.который может придти на смену Вестфальскому миру суверенных государств».17

Не лишним будет вспомнить, что еще в 1994 году на кафедре мировой политики факультета международных отношений Санкт-Петербургского Государственного Университета выдвигалась идея, что будущее мироустройство в первую очередь будет состоять из взаимосвязанных, взаимодействующих и взаимопереплетающихся универсальных международных организаций, взявших на себя многие полномочия входящих в них суверенных государств, что такое мироустройство будет возникать на основе формирования своеобразных сообществ: Евроатлантического, Русского, Африканского мира и пр. В этом процессе участвуют и региональные международные организации, которые, прежде всего, функционируют в рамках этих миров, укрепляя их внутренне единение и упрочняя с институтами соседних миров, т.е. выступая в роли скрепляющих стержней всего мироздания. Этим можно объяснить, почему, рассматривая преимущественно африканский материал, выявляя в нем общие и особенные тренды, мы говорим и глобальном управлении. Одновременно тем самым подчеркивается огромный

15 «Приватизация» мировой политики: локальные действия - глобальные результаты / под ред. М.М. Лебедевой. М., 2008. С. 85.

16 Фукуяиа Ф. Сильное государство. Управление и мировой порядок в XXI веке. М.: «АСТ» Москва. 2010. С. 222.

17 «Приватизация» мировой политики: локальные действия - глобальные результаты / под ред. М.М. Лебедевой. М., 2008. С. 86. потенциал глобальных механизмов межгосударственного регулирования проблемы водных 18 ресурсов.

В определенной степени борьба за водные ресурсы напоминает историю соперничества за нефть и газ, разделяя страны на те, которые владеют этим ресурсом, и те, которые его импортируют. Единственное отличие заключается в том, что если в случае с нефтью и газом можно вести речь об альтернативных маршрутах поставки или источниках сырья, то в отношении водных ресурсов это осуществить гораздо сложнее и дороже. Таким образом, в недалеком будущем водные ресурсы по стоимости могут сравниться или превысить стоимость углеводородного сырья - нефти. Многие проекты их переброски в засушливые районы (например, проект переброски рек Сибири в Среднюю Азию) остаются нереализованными в виду финансовых, гидрологических и политических обстоятельств.

Один из самых популярных президентов США Дж. Ф. Кеннеди сказал: «Если в конкурентной борьбе мы сможем когда-нибудь дешево получать пресную воду из морской, это послужит долгосрочным интересам человечества. По сравнению с этим достижением, любое научное свершение покажется незначительным». 19

На сегодняшний день все говорит о постепенном осознании того, что вода является всеобщим сбережением и что ее сбережение должно быть также объектом всеобщей заботы, независимо от политических, экономических, культурных, религиозных или иных разногласий, имеющихся у различных стран и народов.

По аналогии с уже существующим императивом в геополитике, можно вывести схожий императив в гидрополитике: «Тот, кто в регионе контролирует воду, тот и управляет регионом. Однако тот, кто контролирует наиболее важный с позиции геополитики и гидрополитики регион, владеет миром».

Степень научной разработанности темы. Характеризуя степень изученности темы, следует отметить специальные работы, посвященные африканским проблемам, в трудах академика РАН Васильева А. М., Ягья В. С., Дмитревского 10. Д., Абрамовой И. О., академика Давидсона А. Б., Панцерева К. А., Егорина А. 3., Добронравина Н. А., член-корреспондента РАО Гладкого Ю. Н., Ткаченко А. А., Фитуни Л. Л., Саватеева А. Д., Шубина В. Г., Фазельянова Э., Фахрутдиновой Н. 3., М.,, Солодовникова В. Г. и др.20

18 Ягья B.C. Африка в парламентском измерении мировой политики // Актуальные проблемы мировой политики в XXI веке: Сб. статей / под ред. B.C. Ягья, M.JI. Лагутиной. СПб.: СПбГУ, 2011. С. 81.

19 Что кроется за нехваткой воды: Власть, бедность и глобальный кризис водных ресурсов. Доклад о развитии человека 2006. С. 134-135.

20 Васильев A.M. Вызовы XXI века. М., 2012; Ягья B.C., Цыпкип Г.В. История Эфиопии в новое и новейшее время. М.: Паука, 1989; Дмитревский Ю.Д. Внутренние воды Афрки и их использование. Л.: Гидрометеоиздат, 1967; Абрамова И.О. Арабский город на рубеже тысячелетий (на примере Египта). М.: «Вост. лит-ра» РАН, 2005-, Давидсон Л.П. Россия и Южная Африка: три века связей. М.: Издательский дом ГУ-ВШЭ, 2010; Панцерев К.А. Африканские общества: проблемы включения в глобальное информационно-коммуникационное пространство // Диалог в полицеитричном мире: философско-культурные, исторические, политические и коммуникативные проблемы. М. 2010;

В них даются общие оценки проблематики трансграничности рек на Африканском континенте, на котором, как справедливо пишет В.А. Голицын «почти каждая страна вынуждена делить свои речные угодья с соседями».21

Однако до сих пор в отечественной науке нет ни одной крупной монографии, где бы давалось обстоятельное исследование межгосударственного взаимодействия при освоении трансграничных рек в контексте глобального управления. Это также относится к изучению всего комплекса проблем трансграничного бассейна Мила.

Из работ арабских и эфиопских авторов, посвященных историческому аспекту использования Нила, особенно хотелось бы выделить следующие: Рушди Сайд «Река Нил. Геология. Гидрология. Использование» (Rushdy Said. The River Nile: Geology, Hydrology and Utilization. Pergamon Press, 1999), монография известного суданского политика и ученого Абеля Алиера «Южный Судан: слишком много невыполненных соглашений» {Abel Alier. South Sudan: Too Many Agreements Dishonored. Khartoum. 2003), книгу эфиопского дипломата и ученого Гебре Цадыка Дегефу «Нил. Исторические, юридические и экономические перспективы» (Gebre Tsadik Degefu. The Nile. Historical, Legal and Development Perspektives. N.Y., 2003) и монографию эфиопского профессора, президента Национального Института мира и развития Эфиопии (Ethiopian International Institute for Peace and Development) Абрама Конфэ «Дилемма Нила: гидрополитика и потенциальные точки конфликта» (Kinfe Abraham. Nile Dilemmas. Hydropolitics and Potential Conflict Flashpoints. 2004). 22 В своей монографии, которая отличается все-таки несколько «проэфиопским» уклоном подачи информации, автор собрал обширный фактологический материал и опубликовал целый ряд договоров и дипломатических документов (соглашения, обмены нотами и др.), относящиеся к бассейну Нила, начиная с конца XIX в. и до конца XX в., включая документы организации «Нильская инициатива».

ЕгоринЛ.З. История Ливии. XX век. М.: Институт востоковедения РАН, 1999; Добронравии H.A. «Глобально лишние»: негосударственные народы и сырьевое государство / Н. А. Добронравии. Европейский университет в Санкт-Петербурге, Центр исследований модернизации. СПб. : Изд-во ЕУСПб, 2009; Гладкий Ю.Н., Ягья B.C. Природные ресурсы Африки: по странам и континентам. М.: Знание, 1986; Ткаченко A.A. Ближний, Средний Восток и Северная Африка в мировом нефтегазовом хозяйстве. М., 2008; Фитуии JI.JI. Ресурсный потенциал Африки и российские национальные интересы в XXI веке. М., 2012; Саватеев А.Д. Грунтовые воды Африки как полноценный источник водоснабжения // Материалы XII Конференции африканистов «Африка в условиях смены парадигмы мирового развития». Москва, 24-26 мая 2011 года; Исламская цивилизация в Тропической Африке. М., 2006; Шубин В.Г. Африка: поиск идентичности. М., 2001 ; Фазельянов Э. Вода как фактор мира и стабильности: проблемы Нила в зеркале международного права // Азия и Африка сегодня. 1999. №11; Фахрутдинова Н.З. Исламский фактор в общественно-политической жизни Судана. М., 2004; Солодовников В. Г. Сборник биобиблиографических материалов (1952-1976 гг.) о научной, дипломатической и общественной деятельности : к 80-летию со дня рождения / Рос. акад. наук, Ин-т Африки. М., 2000.

21 Барабанов О.Н., Голш/ын В.А., Терещенко В.В. Глобальное управление: Монография. М.: МГИМО-Университет, 2006. С.224.

22 Rushdy S. The River Nile: Geology, Hydrology and Utilization. Pergamon Press, 1999; Alier A. South Sudan: Too Many Agreements Dishonored. Khartoum. 2003; Gebre Tsadik Degefu. The Nile. Historical, Legal and Development Perspektives. N.Y., 2003; Kinfe Abraham. Nile Dilemmas. Hydropolitics and Potential Conflict Flashpoints. 2004.

13

Значительный по объему и ценный по содержанию фактический и теоретический материал содержит монография «Гидрополитика Африки. Современные вызовы» (The Hydropolitics of Africa. A Contemporary Challenge. Cambridge Scholars Publishing, 2007), созданная целым коллективом авторов, а именно Марселем Китиссу, Муной Ндуло, Матильдой Найджел, Маргарет Греко (Marcel Kiíissou, Mima Ndulo, Mechthild Nagel, Margaret Greco). В книге, которая является коллективной монографией исследователей из Института развития Африки Корнелльского университета (Institute for African Development at Cornell University), изложено социально-экономическое и политическое видение проблемы управления водными ресурсами Африки в контексте общих задач развития

23 континента.

Теоретической основой для рассмотрения проблемы трансграничных рек через призму глобального управления и устойчивого развития послужили работы таких авторитетных исследований политической науки как Цыганков П. А., Лебедева Т. П., академик Торкунов A.B., Лебедева М. М., Барабанов О. И., Голицын В. А., Терещенко В. В., Истомина И. А., Иноземцева В. Л., Караганова С. А., Розенау Дж., Вайс Т., Такур Р., Кейни С., Мейсон А., Хелда Д., Гольтблатта Д., Макгрю Э., Перратона Дж. и др."

Среди авторов, внесших значительный вклад в осмысление проблемы гидрологической взаимозависимости, а также ее влияния на уровень взаимодействия в рамках политических институтов, занимающихся глобальным и региональным управлением водными ресурсами важно отметить работы Рысбекова Ю. X., Данилов-Данильяна В. И., Лосева К. С., Белозерова В. К., Руссо М., Мосаки И. 3., Бабаяна Д., Гончаренко А., Костарева С. В., Ключникова Ю., Сабанина А., Мечникова Л., Вулфа А., Вилье М., Слея В., Мураками М., Клэр М. Т.25

23 Kitissou М., Ndulo М, Nagel М, Greco М. The Hydropolitics of Africa. A Contemporary Challenge. Cambridge Scholars Publishing, 2007.

24 Цыганков П.Л. Теория международных отношений. М.: Гардарики, 2005; Лебедева Т.П. Каким быть глобальному управлению? // Вестник Московского университета. 2006. №1; Торкунов А.В. Дипломатия ресурсов: Сырьевые ресурсы и система международных отношений двадцатого века. М.: Навона. 2008; Лебедева М.М. Мировая политика: тенденции развития / М.М. Лебедева // Россия в глобальном мире 20002011. Хрестоматия в 6-ти томах / Под ред. И.С. Иванова. Т. 1. М.: Аспект Пресс, 2012; Барабанов О.Н., Голицын В.А., Терещенко В.В. Глобальное управление: Монография. М.: МГИМО-Университет, 2006; Истомин И.А. Инфляция силы: формула победы в современной войне // Международные процессы. 2010.

1; Иноземцев В.Л., Караганов С.А. О мировом порядке XXI века // Россия в глобальной политике. Т.З. 2005. № 1; Rosenau J. Toward an Ontology for Global Governance // Approaches to Global Governance Theory / Ed. by M. Hewson, T.J. Sinclair. New York: SUNY Press, 1999; Weiss Th., Thakur R., The UN and Global Governance: An Idea and Its Prospects. Indiana University Press, 2003; CaneyS. International distributive justice, Political Studies, Vol. 49, 2001; Mason A. Community, solidarity and belonging. - Cambridge: Cambridge University Press, 2000; ХелдД., Гольтблатт Д., Макгрю Э„ Перратон Дж. Глобальные трансформации: Политика, экономика, культура / Пер. с англ. М., 2004; McGrew A. Liberal internationalism: between realism and cosmopolitanism. // Governing Globalization: Power, Authority and Global Governance / Polity Press, 2002.

25 Рысбеков Ю.Х. Трансграничное сотрудничество на международных реках: проблемы, опыт, уроки, прогнозы экспертов // под ред. В.А. Духовного. Ташкент: НИЦ МКВК, 2009; Данилов-Данильян В.И., Лосев К.С. Глобальные экологические, экономические, социальные и политические последствия потребления воды. Часть 1. URL: httn:/Avw%v.iwp.ru/monograf/ddwater/te/ddl6.shtml: Белозёров В.К. Страсти по воде // Россия в

Серьезный вклад в изучение мировой политики и экономики внесли разработки академика Дынкина А. А., академика Симония II. А., Примакова Е. В. и др., а также Мейера М. С. и Видясовой М. Ф. Их работы которых дали возможность концептуально прояснить ряд особенностей выстраивания межгосударственных отношений в Африке и на Ближнем Востоке.26

Наряду с изучением литературы по глобализации мировой политики, были проанализированы и работы по ее регионализации. Большое значение в этом отношении имеет докторская диссертация Песцова С. К. «Современный международный регионализм: сравнительный анализ теории и практики регионального сотрудничества и интеграции», успешно защищенной в 2006 году на философском факультете Санкт-Петербургского Государственного Университета.27

Также особого внимания заслуживают работы Лагутиной М. Л., Конышева В. Н., Барышникова Д. Н., Алимова А. А., Васильевой Н. А., Барыгина И. Н. помогающие осмыслить особенности формирования все более плотной транснациональной политической, экономической и экологической среды мировой политики с учетом существующих узлов противоречий, которые связаны с особенностями складывающейся системы миропорядка.28 глобальной политике. №3, май - июнь 2009. URL: http://www.globalaffairs.ru/numbers/38/l 1955.html; Руссо M. Водные нойны. Н20 станет главным стратегическим ресурсом этого столетия. URL: http://ccocrisis.wordpress.com/suprapopulatiaAvater/: Мосаки Н.З. Если арабы владеют нефтыо, то турки владеют водой // Независимая газета - Дипкурьер. №10 (30) от 21 июня 2001 года; Бабаян Д. Гидрополитика -ключевое направление геополитики Турции. URL: http://www.newsarmenia.ru/analvtics/20100316/42216986.html: Гончаренко А. Использование ресурсов трансграничных вод: состояние и перспективы // Мировая экономика и международные отношения. 2002. №5; Костарев C.B. Как помочь Иртышу вновь стать полноводным. Мнение эксперта. URL: http://omsk.yabloko.ru/news/index.phtml?id=673: Ключников Ю., Сабанин А. Международная практика новейшего времени в договорах, нотах и декларациях. Ч. 1. М., 1925; Мечников JI.И. Цивилизация и великие исторические реки. Статьи. М., 1995; Wolf A. Conflict and cooperation along international waterways. History of acute international water conflict.// Water Policy. Vol. 1 #2; Villiers M. «Water Wars of the Near Future». Thomas llomer-Dixon's quotations. URL: http://fluidtechnologv.com/watcrhook/wars.asp: Слей Б. Водные риски Центральной Азии. Независимая газета от 15.07.09; Murakami M. Managing Water for Peace in the Middle East: Alternative Strategies. The United Nations University. 1995; Clare M. Resource Wars: The New landscape of Global conflict. New York, 2001.

26 «Стратегический глобальный прогноз 2030» под ред. А. Дынкина / М.: Магистр, 2011 ; Симония H.A. Глобальный финансовый кризис и мировой нефтегазовый сектор // Мировая экономика и .международные отношения. №4. 2009; Примаков Е.В. Минное поле политики. М.: Молодая гвардия, 2006; Мейер М.С., Кириллина С.А., Мелкумян Е.С., Орлов В.В. Ближний Восток и ислам в российской науке и образовании: традиции и современность. М., 2003; Мейер М.С. Турция / Политическая история государств Азии и Северной Африки. XX век.Т. II. М., 1996; Видясова М.Ф. Политизация ислама - детище XX века? Современная Африка: метаморфозы политической власти / Отв. ред. Васильев A.M. M.: Восточная литература РАН, 2009; Видясова М.Ф., Орлов В.В. Политический ислам в странах Северной Африки. М., ИСАА МГУ, 2008.

27 Песцов С.К. Современный международный регионализм: сравнительный анализ теории и практики регионального сотрудничества и интеграции: Автореф. дис. кан-та полит, наук. СПб. 2006.

28 Лагутина М.Л. Мировая политическая система как система глобальной стратификации. Анализ условий формирования и оценка перспектив развития. Монография. LAP LAMBERT Academic Publishing 2010; Конышев В.H. Современная американская политическая мысль: историография неореализма. СПб: Изд-во СПбГУ, 2006; Барышников Д.Н. Конфликты и мировая политика. ACT: Восток-Запад. 2008. Алимов A.A. Экологическая безопасность и мировая политика: что происходит, кто виноват и что делать? // Вестник

Эмпирическая база. Основной эмпирической базой работы являются, прежде всего, национальные акты государств Нильского бассейна. К ним относятся договоры, соглашения, ноты, а также внутренние законы, касающиеся регулирования водных ресурсов на национальном уровне, данные официальной статистики. Все эти документы позволяют проследить прямое влияние институтов власти на процессы достижения межгосударственных договоренностей. Наиболее ценными источниками для написания настоящей работы послужили законодательные акты трех крупнейших стран Нильского бассейна - Египта, Судана и Эфиопии. А именно: Обмен нотами между правительствами Соединенного Королевства Великобритании и Египтом по вопросу об использовании вод реки Нил в ирригационных целях 1929 г.; Соглашение между Египтом и Суданом о строительстве водохранилища на озере Тана 1935 г.; Заявление правительства Эфиопии по вопросу о правах на использование вод Голубого Нила 1957 г.; Соглашение между Республикой Судан и Объединенной Арабской Республикой о распределении вод Нила 1959 г.; Рамки всеобъемлющего сотрудничества между Эфиопией и Арабской Республикой Египет 1993 г.29

Другой важной составляющей эмпирической базы исследования стали отчеты, доклады, конвенции, резолюции и материалы информационно-политического характера международных правительственных организаций, таких как ООН, Всемирный Банк, Африканский Союз, Сообщества развития Юга Африки. Так, одним из системообразующих элементов правового режима в сфере водных ресурсов является Конвенция ООН о праве несудоходных видов использования международных водотоков 1997 года, в рамках которой была предпринята попытка установить баланс между двумя принципами водного права - принципом «справедливого и разумного использования», с одной стороны, и принципом «непричинения вреда» или «ненанесения существенного ущерба», с другой.

Кроме того, отметим значимость аналитического доклада, подготовленного экспертами ООН «Что кроется за нехваткой воды: Власть, бедность и глобальный кризис водных ресурсов. Доклад о развитии человека 2006», в котором содержится обширный материал по проблемам управления трансграничными водными ресурсами в различных регионах мира в Африке, на Ближнем Востоке, Юго-Восточной Азии и России. То

МГИМО(У). 2011. №4; Васильева H.A. Глобальное образование как предпосылка для глобального управления. Сб. научных трудов «Интеграция российских ученых в международное научное сообщество». СПб. Паука, 2009; Барыгки И.Н. Актуальные проблемы международного регионоведения. Изд-во СПбГУ, 2010.

29 Обмен нотами между правительствами Соединенного Королевства Великобритании и Египтом по вопросу об использовании вод реки Нил в ирригационных целях 1929 г.; Соглашение между Египтом и Суданом о строительстве водохранилища на озере Тана 1935 г.; Заявление правительства Эфиопии по вопросу о прапах на использование вод Голубого Нила 1957 г.; Соглашение между Республикой Судан и Объединенной Арабской Республикой о распределении вод Нила 1959 г.; Рамки всеобъемлющего сотрудничества между Эфиопией и Арабской Республикой Египет 1993 г. обстоятельство, что проблема управления водными ресурсами входит в актуальную повестку дня для целого ряда государств, позволяет говорить о том, что она, по сути, имеет трансграничный характер и является вызовом для всего мирового сообщества. А это, в свою очередь, делает гидрополитику неотъемлемой частью как внутренней, так и внешней политики каждого государства того или иного речного бассейна.

В то же время нельзя сбрасывать со счета или оставлять без внимания академические издания и материалы периодической печати: «Вестник Московского университета», «Актуальные вопросы мировой политики в XXI веке (сборник научных трудов)», материалы «Независимой газеты», журналам «Россия в глобальной политике» и «Мировая экономика и международные отношения», UN Chronicle, «Ближний Восток и современность». Особо следует выделить журнал «Азия и Африка сегодня», единственный на сегодняшний день российский научный журнал, систематически печатающий текущие материалы по проблемам Африки, в том числе и по проблемам водопользования.

В качестве интернет ресурсов автором были подробно изучены материалы одного из наиболее значимых форматов международного взаимодействия в сфере водных ресурсов -Всемирного Водного Форума. Форум является крупнейшим проектом такой международной многосторонней платформы по проблемам водных ресурсов как Всемирный Водный Совет и регулярно публикует доклады по вопросам управления трансграничными водными бассейнами, о защите экосистем и об обеспечении безопасного доступа к питьевой воде.

Цель и задачи диссертационного исследования. Исходя из научной и общественно-политической актуальности и значимости избранной темы, учитывая степень ее разработанности, автором диссертации поставлена цель изучить межгосударственное взаимодействие в Африке в области использования водных ресурсов трансграничных рек в контексте развития системы глобального управления. Научный анализ осуществляется на основе тщательного анализа соответствующих реалий в Африке.

Данная цель реализовывается через решение следующих задач:

1. рассмотреть основные теоретические подходы к проблеме глобального управления в вопросах использования трансграничных рек;

2. выяснить особенности формирования современного режима водопользования в бассейне Нила, изучив действующие межгосударственные соглашения по бассейну Нила;

3. выявить механизмы межгосударственного управления и сотрудничества в Африке в вопросах использования трансграничных рек;

4. выделить трансграничные районы в Африке, обладающие высоким конфликтогенным потенциалом;

5. определить перспективы гидрологической взаимозависимости в процессе глобализации и регионализации мировой политики и выработать рекомендации для России;

Объект и предмет исследования. Объектом исследования являются ключевые проблемы международных отношений при освоении трансграничных рек и управления этим процессом в целях устранения межгосударственных конфликтов, чреватых серьезными кризисами.

Предмет исследования составляет характер, динамика и результативность межгосударственного взаимодействия в освоении трансграничных рек на примере Африки и деятельность политических институтов регулирования водными ресурсами на этом фоне.

Теоретическая и методологическая основа исследования. Методологической основой работы является синтез подходов, принципов и методов, используемых в современных теоретических исследованиях. Концептуальные идеи, содержащиеся в трудах академика Торкунова А. В., Лебедевой М. М., Цыганкова П. А., Богатурова Д. А., академика Примакова Е. М. позволили автору обосновать выверенные оценки и суждения о мирополитических процессах и общих тенденциях развития мирового сообщества.30 В своем исследовании автор опирался на общетеоретический и общеметодологический потенциал науки о международных отношениях и мировой политики.

Изучение источников по теме проводилось на основе системно-структурного подхода к изучению проблемы использования и управления трансграничными реками в Африке с учетом многих аспектов развития межгосударственного взаимодействия. Особо важными стали положения о взаимосвязи и обусловленности социальных, политических и экономических факторов.

Основными методами исследования были экспертная оценка законодательных и политико-правовых актов регионального и международного уровней, материалов общественных объединений.

Следующий используемый метод - метод контент-анализа (content analysis). Основной его задачей является изучение содержания текста. Этот метод активно использовался в процессе анализа различных деклараций, резолюций, выступлений.

30 Торкунов A.B. Дипломатия ресурсов: Сырьевые ресурсы и система международных отношений двадцатого века. М.: Павона. 2008; Лебедева М.М. Мировая политика: тенденции развития / М.М. Лебедева // Россия в глобальном мире 2000-2011. Хрестоматия в 6-ти томах / Под ред. И.С. Иванова. Т. 1. М.: Аспект Пресс, 2012; Международные отношения: теории, конфликты, движения, организации: учебное пособие / П.А. Цыганков, Г.А. Дробот, М.М. Лебедева, В.В. Мптева, А.И. Слива, Л.О. Терновая; под ред. П.А. Цыганкова. М.: Альфа-М, 2011 \ Богатуров Д.А. Понятие мировой политики в теоретическом дискурсе // Международные процессы. 2004. №1; Примаков Е.В. Мысли вслух. М.: Российская газета, 2011; Примаков Е.В. Минное ноле политики. М.: Молодая гвардия, 2006.

Ивент-анализ (event analysis), или событийный анализ, является одним из самых распространенных методов анализа международных отношений. Его суть сводиться к слежению за ходом и развитием событий. В работе исследуются события рубежа XIX - XX вв., когда в Каире под эгидой британского колониального владычества, был разработан грандиозный проект контроля и регулирования вод всего бассейна Мила, события 1990-х гг., связанные с формированием системы договоренностей между Египтом и Суданом по использованию нильской воды, а также инициатива строительства Эфиопией в 2011 г. собственного гидрологического объекта под названием «Великая дамба тысячелетия», в результате которой Египет и Судан фактически лишаются монополии на использование ресурсов Нила.

Также в диссертации использованы такие методы как метод индукции и дедукции (inductive method, deductive method), анализ и синтез источников и материалов, метод кейс-стадис (case-studies), систематизация и обобщение полученных выводов и результатов. Кроме того, были использованы методы системного анализа, который позволил выделить существенные элементы гидрополитического измерения мировой политики. Отдельно хотелось бы отметить мультипарадигмальный метод Барыгина И. Н., который помог автору структурировать основные тенденции использования водных ресурсов и обобщить материал.

Научная новизна. Научная новизна диссертации состоит в том, что:

1. это первое обстоятельное научное исследование характера, сущности, динамики, опыта и перспектив межгосударственного взаимодействия в области освоения водных ресурсов трансграничных рек (на базе материала, прежде всего, Африки) в контексте развития глобального управления;

2. основательно показано формирование институтов совместного использования потенциала трансграничных рек в Африке;

3. дана выверенная оценка концепций межгосударственных отношений в сфере трансграничных рек;

4. впервые рассмотрено развитие и усложнение транснациональной среды мировой политики за счет появления новых акторов, включая организации регионального управления процессами в сфере речного трансграничья;

5. обосновано введение в научный оборот терминов «архитектура водоводов» и «гидрополитика»;

Выбор стран Африки при исследовании актуальных вопросов данной диссертации обусловлен рядом причин. Во-первых, Африка дает нам немало примеров тесной взаимосвязи государственной политики в области освоения водных ресурсов трансграничных рек, защиты национальных интересов в этом процессе, многочисленных конфликтных ситуаций при отказе от учета региональных интересов и баланса сил, участия в использовании водноресурсного потенциала великих держав с организацией и деятельностью интеграционно-управленческих объединений.

Во-вторых, значительно меньше уровень исследованности африканских проблем межгосударственного взаимодействия на водных пространствах межграничья в контексте глобального управления в сравнении с другими регионами мира. В-третьих, в изучении имеющихся сложностей, двойных стандартов договоренностей, противоречий и недомолвок, возникающих во время переговоров или при трактовке подписанных документов, богатый, притом, недостаточно изученный материал дает именно Африка. В-четвертых, очень поучителен опыт Африки в создании удачных и не очень межгосударственных кооперационных институтов по вопросам управления трансграничных рек. В-пятых, пожалуй, наибольшая напряженность во взаимоотношениях среди государств в пределах одного речного бассейна присуща именно африканским государствам.

Разумеется, в практике межгосударственного взаимодействия в использовании трансграничных рек в Африке немало общего и особенного в сравнении с аналогичными процессами в других регионах мира. В совокупности это общее и особенное составляет мощный пласт деятельности приречных государств, которая, как показывает мировой опыт, неизменно нуждалась, в конечном счете, в создании устойчивых и эффективных объединений, организаций, институтов.

Тем более что опыт создания и деятельности межгосударственных кооперационных группировок (объединений, организаций) приречных стран в Африке убеждает в том, что эти интеграционные проекты органически вписываются в процессы глобализации и регионализации мировой политики.

На основе проведенного анализа были сформулированы следующие основные положения, выносимые на защиту:

1. За прошедшие годы с окончания холодной войны политическая картина мира претерпела серьезные изменения. Чтобы максимально обеспечить реализацию всех возможностей, предоставляемой новой эпохой и минимизировать ее негативные стороны, со стороны мирового сообщества все отчетливее стали выдвигаться проектов действенной системы глобального управления, которая была бы эффективна, репрезентативна и демократична. Главным вопросом в этой связи остается характер отношений между суверенными государствами и глобальными институтами.

Взгляд на концепцию глобального управления через призму двух противоположных теоретических школ (политического реализма и либерального интернационализма) позволяет осмыслить ее многогранность. На современном этапе глобальное управление как предмет политологического исследования содержит в себе особое смысловое наполнение, поэтому крайне важно осмысленно подходить к теоретической и практической значимости данной концепции. Важное значение в глобальном управлении придается регулированию освоения водных ресурсов трансграничных рек. Таким образом, глобальное управление трансграничными реками требует двойственного подхода, когда в совокупности используются оба этих компонента. Только в этом случае можно стремиться к тому, чтобы элементы теории глобального управления постепенно интегрировались в практику, а практика находила перспективы в теории.

Сегодня трудно представить реальное институциональное закрепление системы глобального управления трансграничными реками в среднесрочной перспективе, в виду того, что слишком разными остаются позиции различных участников мирового политического процесса по этому вопросу. Проведенный в данной работе анализ по вопросу регулирования водных ресурсов и межгосударственного взаимодействия по проблеме трансграничных рек на глобальном и региональном уровнях обозначил их взаимоподдерживающий характер и возможности возникновения новых векторов сотрудничества в будущем.

Изучение глобального управления водными ресурсами не ограничивается географическими границами какого-либо одного региона, так как его механизмы являются неотъемлемым компонентом формирования транснациональной среды мировой политики. Поэтому в работе помимо Африки рассмотрен также опыт и других регионов и стран (Ближнего Востока, Средней Азии, России, Юго-Восточной Азии).

2. Геополитическая особенность ситуации с Нильским бассейном является краеугольным камнем взаимоотношений и противоречий между странами бассейна, поскольку на сегодняшний день единственным экономически полноценным и юридически легитимным пользователем львиной доли ресурсов Нила является, по большому счету, только одна из стран бассейна - Египет, который, в силу своего географического положения, особенностей исторического развития и военной силе пользуется ими на протяжении многих веков почти безраздельно.

Однако Нил, являясь рекой трансграничной, имеет соответствующий международный статус. А это значит, что все без исключения государства Нильского бассейна имеют права на пользование его водами в соответствии с общепризнанными нормами международного права. Тем не менее, в настоящее время режим реки определяется договором, который Египет и Судан заключили в ноябре 1959 года. Договор закрепил размеры квот, согласно которым Египет ежегодно получает 55, 5 млрд. м3 воды, в то время как Судан - 18, 5 млрд. м3. В этой связи среди политической элиты Судана и Эфиопии растет недовольство Соглашением 1959 года. Оно содержит ряд серьезных недостатков, которые, если не будут своевременно откорректированы, рано или поздно приведут его к краху. Таким образом, справедливо утверждать, что сегодня правовой режим использования водных ресурсов Нила нуждается в серьезной корректировке.

3. Управление водными ресурсами на бассейновом уровне не является новым подходом в рамках мировой практики. В Африке множество трансграничных бассейнов рек (Конго, Нигер, Сенегал, Лимпопо, Вольта). Это обусловило создание большого количества организаций, призванных обеспечить максимально эффективное использование трансграничных водных ресурсов (Администрация бассейна Нигер, Межгосударственная комиссия бассейна Конго-Оубангуи-Сангха, Технический комитет бассейна Вольты, Проект по водам нагорья Лесото в бассейне реки Оранжевая, Комиссия по Лимпопо и др.). Практика проводимой политики в этой области показывает, что правительства могут кооперироваться в ряде различных аспектов для управления совместными ресурсами. Задача состоит в том, чтобы усилить чувство общности интересов, которые стоят за стремлением к сотрудничеству, и разработать эффективные, прозрачные и ответственные институты, которые будут способны решить возникающие проблемы. Очевидно, что в инициативах и институтах по речным бассейнам нет недостатка. Однако у большинства из них есть одна общая черта. Она заключается в том, что повседневную и очень важную работу в них ведут технические эксперты, в которую никоим образом не вовлечены структуры, обладающие каким бы то ни было политическим весом. В результате имеет место такая институциональная структура бассейнового сотрудничества, которая больше занимается отдельными проектами, а не общей картиной использования реки в целом. Причин такого положения вещей несколько, начиная от ограниченного круга полномочий и заканчивая недостатком финансирования. Поэтому сегодня учитывая многогранный характер управления водными ресурсами, особенно важным представляется именно интегрированный подход в управление водными ресурсами на национальном и бассейновом уровне, что требует совершенствования институциональных структур и улучшения рабочей практики. Можно говорить о том, что африканские страны, объединенные единым колониальным прошлым, посредством создания разветвленной системы бассейновых организаций по управлению трансграничными реками фактически формируют социо-хозяйственные регионы в приречном пограничье, которые уместно было бы назвать «афрорегионами» бассейнов трансграничных рек: Нила, Конго, Нигера, Сенегала и др.

4. Определяя перспективы гидрологической взаимозависимости, можно сделать следующие выводы. Во-первых, несмотря на существующий конфликтный потенциал совместного использования трансграничными водными бассейнами, история знает больше примеров сотрудничества, а не откровенного противостояния в этом вопросе. В качестве доказательства можно привести в пример исследование, проведенное еще в 2001 году, в Орегонском государственном университете в результате которого было выявлено, что за последние 50 лет в мире зафиксировано лишь 37 случаев явного конфликта (где применялось насилие), в то время как за этот же период было подписано порядка 200 мирных соглашений.31 Из этого следует, что, как и раньше, так и тем более в настоящее время разворачивать войны из-за воды просто невыгодно. Насилие, используемое для борьбы за водные ресурсы, является не только аморальным, но и стратегически иррациональным, опасным и экономически неоправданным методом. Поэтому большинство государств стараются не доводить кризисную ситуацию до открытого противостояния, а вместо этого, находя общие точки соприкосновения, договариваться о пользовании жизненно важным ресурсом на взаимовыгодной основе. Во-вторых, географическое распределение межгосударственного взаимодействия отражает широкий спектр вопросов, относящихся к водным ресурсам, в которых государства достигают соглашений. Как правило, этот круг вопросов включает договоры по количественным и качественным характеристикам воды, экономическому развитию, гидроэлектроэнергии, а также совместному управлению водами трансграничных рек. Вследствие этого такие вопросы могут привести к ухудшению в отношениях между приречными государствами, как, например, в случае с Израилем и Иорданией, когда «водный вопрос» был одним из самых сложных на переговорах, предшествовавших подписанию мирного соглашения в 1994 году, был отложен до финального раунда переговоров (наравне с другими сложными вопросами, такими как статус Иерусалима и вопрос беженцев). Однако, с другой стороны, несмотря на всю свою сложность, трансграничные речные бассейны могут стать и объединяющим фактором при наличии относительно сильных институтов сотрудничества. Как, к примеру, Комиссия по реке Меконг, государства которой активно обменивались технологиями в области водопользования рекой или Комиссия по реке Инд, которая была учреждена при поддержке Всемирного Банка и пережила две войны между Индией и Пакистаном). А также Организация развития реки Сенегал, в рамках которой действует эффективный механизм урегулирования водных споров, а также Инициатива по бассейну реки Нил, основанная на общей договорной платформе единого понимания существующих проблем.

5. Водная проблема может являться главным тормозом на пути к урегулированию многочисленных региональных, внутренних и локальных конфликтов, став неразрешимой и перманентной для вовлеченных в них сторон. Можно выделить несколько групп регионов мира, где потенциал возникновения водных конфликтов особенно высок. Первая

31 The United Nations World Water Development Report "Water for People, Water for Life", UNESCO-WWAP, 2003. P. 312. группа - страны Ближнего Востока. Это Сирия и Ирак, зависящие от Турции, контролирующей водозабор рек Тигр и Евфрат практически при отсутствии адекватной договорной базы, а также Иордания, Ливан, Палестинская автономия и Израиль, где реки Иордан и Ярмук по-прежнему остаются источниками противоречий. Вторая группа -страны Африки, где основные узлы противоречий находятся вокруг озера Ньяса (Танзания, Малави), озера Виктория (Кения, Танзания), реки Нил (11 государств), реки Окаванго (Намибия, Ботсвана). И третья группа - пять центральноазиатских государств (Таджикистан, Киргизия, Туркменистан, Узбекистан, Казахстан), поделенных на страны верховья рек Амударья и Сырдарья, обеспеченных водой (Таджикистан, Киргизия) и низовья (Туркменистан, Узбекистан, Казахстан), испытывающих водный дефицит.

6. Россия обладает уникальным водно-ресурсным потенциалом - 1/5 общемировых ресурсов питьевой воды. С одной стороны это обстоятельство определяет ее особое место в мировом сообществе, а с другой - налагает особую ответственность. Хотя объективно Россия является одним из важнейших элементов сложившейся за последнее двадцатилетие системы международного природоохранного сотрудничества, ее реальное участие в этом процессе заметно снизилось. Оно явно недостаточно для интегрирования в полной мере международного опыта в процесс разработки и осуществления национальной экологической и водной политики, совершенствования системы управления окружающей средой. Однако, по сути, Россия остается в стороне от нарастающего глобального тренда, основанного на принципе, согласно которому охрана окружающей среды является предпосылкой долгосрочного устойчивого экономического развития, а наличие современной системы управления окружающей средой - одно из основных требований для полноценного участия в мировой экономике. Таким образом, очевидно, что приведение российского законодательства в соответствии с нормами международного права осуществляется недостаточно эффективно. Программами и учреждениями системы ООН, ОЭСР, Всемирным банком, другими международными организациями накоплен значительный объем информационных и аналитических материалов о модернизации и реформах системы управления окружающей средой, в том числе независимых оценок. К настоящему времени в области охраны окружающей среды и рационального природопользования принято более 30 законодательных актов, многие из которых не имеют аналогов в российском правовом поле.

Практическая значимость. Материалы и выводы, содержащиеся в диссертации, в том числе поддержка идеи введения новой научной дисциплины - гидрополитологии, могут быть использованы для последующего изучения основных проблем межгосударственного взаимодействия по проблеме трансграничных рек в контексте глобального управления. Особенно важны подобные исследования для изучения современной Африки, а также для анализа соответствующего опыта в других регионах мира.

Выводы диссертации и ее фактология представляют интерес для российских ведомств, занимающихся внешней политикой, гуманитарным и экологическим сотрудничеством с зарубежными странами. Вместе с тем, небольшой, но на наш взгляд, содержательный раздел о водополитических проблемах России будет полезен для проведения внутрирегиональных мероприятий, призванных устранить межнациональные противоречия.

Идеи диссертации могут быть использованы в учебном процессе в высших и средних учебных заведениях страны. Это будет напрямую способствовать повышению качества подготовки специалистов, учащихся, бакалавров и магистров.

Апробация результатов. Основные положения диссертации были изложены на семинарах и научных конференциях, как на факультете международных отношений Санкт-Петербургского Государственного Университета, так и в рамках конференций, проводимых Институтом Африки Российской Академии Наук (в частности на XII Конференции Африканистов «Африка в условиях смены парадигмы мирового развития», Москва, 24-26 мая 2011 года). Они также изложены в трех статьях в научных изданиях, включая две статьи в ведущих периодических научных журналах из списка ВАК.32

Материалы диссертации использовались при проведении занятий по магистерской программе «Мировая политика», на семинарах в бакалавриате по курсу «Введение в международные отношения» и «Основные проблемы развития мирового сообщества».

Структура диссертационного исследования. Структура исследования определена, исходя из целей и задач исследования, и способствует максимальному раскрытию заявленной в заглавии темы. Диссертация состоит из введения, трех глав, 17 параграфов, заключения, библиографии и двух приложений. Общий объем - 195 с.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Межгосударственное взаимодействие по проблеме трансграничных рек в контекте глобального управления"

Заключение

В любой стране вода является одним из ключевых факторов взаимозависимости людей. Управление водными ресурсами на национальном уровне состоит в определении баланса между всеми конкурирующими пользователями. Однако вода по природе своей подвижный ресурс. Страны могут законодательно закреплять его статус как общенационального актива, но этот ресурс самостоятельно пересекает политические границы без паспортов и разрешений, принимая форму рек, озер и фунтовых вод. Трансграничные воды распространяют понятие гидрологической взаимозависимости за пределы национальных границ, связывая потребителей в разных странах общей системой. Управление этой взаимозависимостью является одной из самых значительных проблем, стоящих перед международным сообществом.

Эта проблема отчасти носит институциональный характер. Конкуренция за воду в отдельно взятой стране может привести к конфликту спроса, что, в свою очередь, ставит политиков перед необходимостью выбора, оказывающего влияние на равенство людей, развитие человека и снижение бедности. Национальные институты и законодательные органы предоставляют возможности для решения проблем такого рода. Для воды, которая пересекает границы стран, эквивалентной институциональной структуры нет. И это имеет свои последствия. Поскольку с повышением спроса воды становится все меньше, трансграничное соперничество за общие реки и прочие общие водные ресурсы будет усиливаться. Без институциональных механизмов с учетом баланса интересов по решению такого рода проблем, конкуренция в перспективе может привести к серьезным конфликтам.

Подводя некий итог проведенному анализу межгосударственного взаимодействия можно выделить четыре барьера, препятствующих углублению сотрудничества в вопросе управления трансграничными водными ресурсами:

• Встречные претензии на воду и категории национального суверенитета. Многие страны все еще очень по-разному смотрят на совместное использование водных ресурсов. Индия считает воды Брахмапутры и Ганга своим национальным ресурсом. Бангладеш рассматривает те же самые воды как ресурс, на который у него есть права на основании исторических тенденций использования и собственных потребностей. И это совсем не доктринальные расхождения: они напрямую затрагивают те претензии, которые обе страны считают легитимными и необходимыми для реализации стратегий национального развития. Реальности совместного использования воды нигде не оказывают серьезного влияния на разрабатываемые национальные стратегии. Страны Центральной Азии в существенной степени зависят от совместных источников воды. Со времен обретения независимости каждая страна региона разрабатывает собственные экономические стратегии, которые опираются на одни и те же водные ресурсы. Очевидно, что никакие национальные планы,

168 составленные вне рамок общерегиональной стратегии совместного использования водных ресурсов, не могут быть реальными. Если объединить эти планы и рассмотреть их как единое целое, то станет ясно, что имеющиеся в наличии совместные ресурсы воды не покроют их общих потребностей. Очевидная опасность заключается в том, что конкурирующие национальные планы могут стать источником напряженности и препятствием на пути к сотрудничеству по общим экологическим проблемам, таким как восстановление Аральского моря.

• Слабое политическое лидерство. Политические лидеры отчитываются перед своими избирателями, совместно использующими водные бассейны. В тех странах, где водные проблемы всегда стоят на повестке дня, внутриполитические факторы могут привести к отказу от сотрудничества с соседями. Повышение справедливости в распределении водных ресурсов пойдет на пользу развитию человека в странах бассейна, но одновременно оно способно привести к тому, что власти в отдельно взятой стране потеряют голоса избирателей. Существует и проблема временного горизонта, когда выгоды от сотрудничества редко проявляются в течение срока работы одного правительства. Мотивация сотрудничества усиливается, когда политические лидеры видят возможность получить немедленный политический выигрыш (к примеру, получение внешнего финансирования ирригационных проектов в Пакистане) или в ситуации кризиса (сброс химикатов в Рейн).363

• Асимметричность влияния. Реки протекают по территориям разных стран, среди прочего различающихся по богатству, могуществу и способности добиваться успехов в переговорах. Нереалистично полагать, что эти различия не влияют на стремление к сотрудничеству, переговорам и достижению совместной выгоды. Именно такая асимметрия наблюдается в регионах, где находятся совместные источники воды и где одна из стран региона доминирует. В своих регионах такими доминирующими странами являются: Египет в бассейне Нила, Индия в бассейне Ганга, Израиль в отношении Иордана, Турция в водоразделе Тигра и Евфрата, ЮАР в бассейне Инкомати. Неравноправные властные отношения могут привести к подрыву взаимного доверия, а следовательно и к открытым конфликтам.

• Неучастие в общих для бассейна инициативах. Восприятие того, насколько выгодным может стать участие в многосторонних инициативах, зависит от членства в них. Так, к примеру, неучастие Китая в Комиссии по Меконгу, рассматривается отдельными участниками соглашения как источник потенциальной слабости Комиссии и как признак недоверия к Китаю. Страны, находящиеся в низовьях реки, Вьетнам и Камбоджа, рассматривают дамбы, сооруженные Китаем в верховьях Меконга, как угрозу для природной «пульсации течения» реки, которая поддерживает средства к существованию людей. Нежелание Китая участвовать в деятельности Комиссии делает ее бесполезным форумом по переговорам.364

Среди 263 международных бассейна, которые пересекают политические границы между двумя или более странами, в качестве примера можно привести Дунай в Европе, протекающий по территории 10 государств, Нигер (9 государств), Нил (11 государств), Лимпопо (4 государства) и Конго (3 государства) в Африке, Меконг в Юго-Восточной Азии, охватывающий 6 государств. Эти бассейны, на территории которых живут около 40 % мирового народонаселения, охватывают примерно половину площади земной поверхности. На них приходится около 60 % имеющейся на земле пресной воды.365

При этом, географическая, климатическая, демографическая и геополитическая особенность региона Нильского бассейна является краеугольным камнем взаимоотношений и противоречий между странами бассейна, поскольку на сегодняшний день единственным экономически полноценным пользователем львиной доли ресурсов Нила является, по большому счету, только одна из стран бассейна, Египет, который, в силу своей военной мощи, географического положения и особенностей исторического развития, пользуется ими на протяжении многих веков почти безраздельно. Как только кто-либо из государств Нильского бассейна пытается предпринять шаги по активному освоению своего участка реки, из Каира следует незамедлительная реакция в виде возможных угроз и бряцанья оружием.

Между тем, Нил является рекой трансграничной, имея соответствующий международный статус. А это значит, что все без исключения государства Нильского бассейна имеют права на пользование его водами в соответствии с общепризнанными нормами международного права.

Однако сегодня правовой режим использования водных ресурсов Нила нуждается в серьезной корректировке. Дело в том, что в настоящее время режим реки определяется договором, который Египет и Судан заключили в ноябре 1959 года. Договор закрепил размеры квот, согласно которым Египет ежегодно получает 55, 5 млрд. м3 воды, в то время

364 Бассейн реки Меконг имеет длительную историю сотрудничества четырех (Камбоджа, Лаос, Таиланд и

Вьетнам) из шести (+ Китай и Мьянма) государств бассейна, упоминаемый многими экспертами как «дух Меконга». Вьетнам, Камбоджа, Лаос и Таиланд при поддержке ООН с 1957 г. осуществляют сотрудничество в рамках Комиссии по реке Меконг, которое продолжалось на уровне технических обменов и в годы войны во Вьетнаме. В результате вышеуказанными 4-мя странами, ни одна из которых из которых не контролирует верховья речного бассейна, в 1995 г. было подписано Соглашение о сотрудничестве по устойчивому развитию бассейна реки Меконг. Китай и Мьянма, страны верховий Меконга, не подписали данное Соглашение, хотя и участвуют, как партнеры, в диалогах Комиссии, которая создана в соответствии с Соглашением на официальном межгосударственном уровне. как Судан - 18, 5 млрд. м3.366 В этой связи среди политической элиты Судана растет недовольство Соглашением 1959 года. По мнению ряда аналитиков, оно содержит ряд серьезных недостатков, которые, если не будут своевременно откорректированы, рано или поздно приведут его к краху.

Так, например, это соглашение не содержит в себе механизма разрешения споров, которые могут возникнуть со временем. В нем также не учитывается такой аспект, как качество воды, в чем Египет, как конечный ее получатель, особенно заинтересован. Ведь преодолев тысячи километров, пройдя по десяткам городов с несовершенными системами канализации, оросив несколько тысяч полей, содержащих удобрения и химикаты, нильская вода доходит до Египта в далеко не самом «лучшем виде». Так, американские и египетские ученые в своей статье для журнала Proceedings of the National Academy of Sciences пришли к выводу, что сточные воды и удобрения, попадающие в воду реки Нил, неизбежно влекут за собой снижение качества воды и экологии региона.368

Кроме того, к недостаткам Соглашения 1959 года следует отнести и то обстоятельство, что в нем не предусмотрен механизм пересмотра и изменения как соглашения в целом, так и отдельных статей. Более того, не оговорена продолжительность его действия, и оно не является обязательным для других государств речного бассейна.

При этом растет население принильских стран (в Африке темпы рождаемости увеличиваются на 2,3 % ежегодно), растет потребность в воде для бытовых нужд, появляются новые аграрные технологии, меняется сама структура земледелия, развивается промышленность и энергетика.369 В довершении ко всему, появляются новые государства. Так, в 1993 году к числу стран бассейна присоединилась Эритрея, а в июле 2011 года в ходе запланированного референдума получил государственную независимость Южный Судан.370

Другие страны бассейна Нила, прежде всего Эфиопия, говорят, что их не устраивают получаемые квоты и привилегированное положение Судана и Египта, эти государства требуют пересмотра договора. Пока Египет не склонен к заключению

471 многостороннего соглашения о распределении квот с участием всех государств бассейна.

366 Kinfe Abraham. Nile Dilemmas: Hydropolitics and Potential Conflict Flashpoints. The Ethiopian International Institute For Peace and Development. Addis Ababa, 2004. P. 97.

367 Шубин В.Г. Африка: поиск идентичности. M., 2001. С. 153.

368Autumn J. Oczkowski,, Scott W. Nixon, Stephen L. Granger, Abdel-Fattah M. El-Sayed and Richard A. McKinney. Anthropogenic enhancement of Egypt's Mediterranean fishery. PNAS February 3, 2009 vol. 106 no. 5. P. 136-137.

369 Мировые демографические тенденции. Доклад Генерального секретаря, 2009. С. 6.

370 Васильев A.M. Вызовы XXI века. М., 2012. С.45.

371 Нильский Э.Х. Некоторые аспекты проблемы регулирования стока Пила // Ближний Восток и современность, 2001. C.2I5.

Это, в свою очередь, усиливает рост политической напряженности в зоне Нильского бассейна. Ситуация взрывоопасна и не исключена даже возможность начала боевых действий, особенно в связи с эфиопской инициативой по строительству «Дамбы тысячелетия», предназначенной для устранения монополии Египта на пользование Нилом.

Конечно, Каир не заинтересован в обострении отношений с Эфиопией. Ведь это, в свою очередь, привело бы к большей поляризации сил и обострению обстановки в регионе в целом, а также ограничивало бы влияние самого Каира на региональные процессы в будущем. Поэтому египтяне, вынужденные учитывать меняющуюся расстановку сил в регионе, демонстрируют готовность урегулировать разногласия с Аддис-Абебой. Они охотно идут на компромиссы с эфиопами, уступая им в вопросах, не затрагивающих напрямую нильскую проблему, при этом, стараясь приглушить критику в свой адрес по поводу их собственных масштабных проектов на Ниле. Взаимодействие ближневосточных и восточноафриканских стран в вопросах использования вод трансграничных рек может опираться на опыт, накопленный другими государствами в иных регионах мира.

Хотелось бы обратить внимание и на еще один важный момент. Если в целом проанализировать все дискуссии и споры, которые ведутся сегодня вокруг Нильской проблемы, то можно увидеть, что они затрагивают в основном два аспекта: прав на строительство новых гидротехнических сооружений на Ниле и пересмотра квот на пользование водных ресурсов реки. При этом, из поля зрения участников дискуссий выпадает еще один важный вопрос: как с больше пользой распорядится водными ресурсами бассейна. Здесь уместно вспомнить слова руководителя координационного комитета ФАО/Механизма ООН по водным ресурсам П. Стедуто, который заметил, что страны Нильского бассейна не уделяют должного внимания развитию огромного потенциала для социального и экономического развития, содержащегося в водах Нила, что,

372 в свою очередь, тормозит развитие инвестиционной привлекательности региона.

Еще раз подчеркнем, что международная практика знает немало примеров договоров о совместном использовании различными государствами бассейнов рек. В числе первых в Европе документов такого рода - Парижский мирный договор 1814 года, установивший свободу судоходства по реке Рейн, а также Заключительный акт Венского конгресса 1815 года, провозгласивший принцип свободы судоходства по всем по всем международным рекам Европы. Если же говорить о реках Африканского континента, то к числу первых можно отнести резолюцию Берлинской конференции 1884 - 1885 гг. о свободе передвижения в бассейне реки Конго. Однако важно отметить, что эти документы касались почти исключительно судоходства и не затрагивали вопросов водопользования в

372 Сайт Организации Объединенных Наций в Беларуси. Научиться считать каждую каплю. ФАО возглавила инициативу ООН в области водных ресурсов, http://un.bv/ncws/world/2007/19-02-07-13.html Дата обращения: 5.09.2012 бассейнах упомянутых рек. Таким образом, одиннадцати государствам Нильского бассейна предстоит стать в известной степени первопроходцами в разработке самого широкого спектра договоренностей, в том числе и по вопросам использования водных ресурсов реки, не связанным с судоходством. Договоренностей такого масштаба и с таким числом участников мировая практика международных соглашений по воде еще не знала.

В целом, необходимо отметить, что африканские страны могут стать первыми жертвами вооруженных конфликтов, обусловленных борьбой за доступ и использование водных ресурсов.373 При средних, чрезвычайно высоких темпах естественного прироста населения (3 % в год) существует устойчивая тенденция, при которой особенно быстро увеличивается именно часть населения, страдающая от нехватки воды. Такое положение обусловлено преимущественно социальными причинами, которые пока не способны смягчить существующие программы содействия развитию.

Существенное влияние на состояние водной проблемы в Африке оказывает и изменение климата. Уже сейчас источником конфликтов в Африке является опустынивание, которое затрагивает большей частью такие страны, как Намибия, Ангола, Малави,

Ч 7 Л

Зимбабве. Тревожные прогнозы строятся в отношении района Сахеля , где постоянно снижается количество осадков.

В этой связи важно отметить, что душевое потребление воды жителями Африки - от 5 до 20 литров - является самым низким в мире. Кроме того, африканские страны, даже при наличии достаточных водных ресурсов, испытывают сложности в налаживании производств, требующих больших объемов водопотребления, а приобретение соответствующих водосберегающих технологий увеличивает внешнюю задолженность.375

Серьёзной проблемой становится и международный водный терроризм. В современных условиях установление контроля над запасами воды всё чаще становится причиной международных конфликтов, особенно если соседи исторически враждовали и одна из конфликтующих стран в состоянии ограничить водоток. В схватку за жизненно важные источники вступают группировки экстремистского и криминального толка, особенно там, где власть коррумпирована либо слаба. Лишение водоснабжения является проверенным способом уничтожения противника в ходе военных конфликтов: устраиваются плотины и перегораживаются реки, засыпаются и отравляются колодцы и т.п. Неудивительно, например, что практически при каждом обострении отношений с Южной Осетией грузинская сторона ограничивала подачу воды в Цхинвал. Показателен пример

373 Торкунов A.B. Дипломатия ресурсов: Сырьевые ресурсы и система международных отношений двадцатого века. М.: Навона. 2008. С. 12.

374 Узкая (320-480 км) полоса полупустынь, протянувшаяся от Сахары к саваннам Западной Африки.

375 Проблема пресной воды. Глобальный контекст политики России. М.: МГИМО-Университет, 2011. С.61.

Саудовской Аравии, Кувейта и ОАЭ, где единственным источником водоснабжения служат воды Персидского залива после их очищения на специальных опреснительных установках. Как сказал в интервью министр иностранных дел Кувейта шейх Мухаммед аль-Сабах, «.залив — наш единственный источник водных ресурсов; в случае ядерной катастрофы в Персидском заливе нам нечего будет пить — мы лишимся воды».376

Не случайно в опубликованной в 2001 году в США книге известного аналитика М. Клэра «Ресурсные войны» с подзаголовком «Новый ландшафт глобального конфликта», наряду с нефтегазовыми конфликтами от Персидского залива до Каспия были рассмотрены и водные конфликты в бассейнах Нила, Тигра, Евфрата, Иордана и Инда. Тем самым автор выделил три геополитические дуги нестабильности, обладающие высоким конфликтогенным потенциалом.

Британская газета «The Independent» приводит другие примеры регионов потенциальных конфликтов. В частности, это Израиль, Иордания и Палестина, делящие реку Иордан, контролируемую Израилем, а также Турция и Сирия. Планы Турции по строительству дамбы на Евфрате привели её в 1998 году на грань войны с Сирией. На сегодняшний день Сирия обвиняет Турцию в нагнетании напряжённости и манипуляциях с водой Евфрата. Ангола, Ботсвана и Намибия спорили в прошлом о водном бассейне реки Окаванго, и этот спор грозит возобновиться из-за планов Намибии по строительству трёхсоткилометрового водовода, который может истощить дельту реки. Рост населения в Эфиопии и Египте может привести к конфликту в бассейне Нила. Активное таяние гималайских ледников, в результате которого воды выходящего из берегов Ганга обрушиваются на Бангладеш, неся разрушение и хаос и приводя к нелегальной миграции граждан этого государства в Индию, также может стать причиной конфликтов в этом регионе.

В 2000 году выяснение вопросов распределения воды едва не обернулось вооружённым конфликтом между Кыргызстаном и Узбекистаном. В ответ на прекращение поставок газа из Узбекистана Бишкек начал сброс больших масс воды из Токтогульского водохранилища, затопив хлопковые поля соседа. Ташкент отреагировал так же жёстко — части узбекской армии провели в непосредственной близости с киргизской границей показательные учения по захвату гидротехнических объектов. Правительство Кыргызстана, в свою очередь, дало понять, что в случае взрыва плотины на водохранилище потоки воды начисто смоют всё в Ферганской и Зарафшанской долинах Узбекистана.378 Кстати, угрозы Ташкента в отношении Киргизии из-за нерешенности вопроса водообеспечения

376 Каишрин В.В. Время гидрополитики или Тайная власть воды. М. Линор, 2011. С. 57.

377 Клэр М. Войны за ресурсы: новый ландшафт глобального конфликта. М., 2001. С. 33

378 Там же. С. 11. засушливых земель Узбекистана стали причиной роста неприязни киргизов к узбекам. Отчасти в этом была одна из мотиваций кровавых антиузбекских событий в киргизском городе Ош и соседних территориях в 2010 году, где проживают узбеки наряду с киргизами.

Проблема водных ресурсов актуальна и для России. По мнению ряда экспертов, нарастающая в мире борьба за водные ресурсы и очевидный рост заинтересованности в использовании российских природных богатств представляют потенциальную угрозу для национальной безопасности РФ. Интенсивность обсуждения проблемы пресной воды на различных международных форумах, призывы к «справедливому пересмотру» принадлежности гидроресурсов требуют не только оперативной корректировки российских программ охраны и потребления водных ресурсов, но и соответствующего международно

379 правового оформления незыблемости прав России на ее национальное достояние.

Поскольку «водные» противоречия носят пока в основном «не силовой» характер, консолидация механизмов многосторонней дипломатии и укрепление международно-правовых основ профильной деятельности ее институтов являются главным условием формирования сотрудничества по предотвращению «водных» конфликтов и торможению глобального водного кризиса. Важно не упустить инициативу в разработке единого свода международных нормативных правовых актов, устанавливающих общие для всех субъектов международных отношений принципы пользования трансграничными водными потоками и водоемами, и механизм разрешения соответствующих международных споров.

В отношениях с приграничными государствами важно инициировать шаги по созданию системы интегрированного управления водными ресурсами и проведения согласованной региональной и национальной политики водопользования, охватывающей различные аспекты организации, финансирования, нормативно-правового обеспечения водного хозяйства на основе выверенных эколого-хозяйственных критериев.

В этой связи хотелось бы отметить опыт Африки, который мог бы оказать полезным и для России. В Африке межгосударственное взаимодействие по освоению трансграничных рек осуществляется через использование интегрированного подхода к управлению водными ресурсами. По сути, интегрированный подход координирует управление водными ресурсами в различных секторах экономики или заинтересованными группами в различных масштабах, от местного до межгосударственного уровня. Он подчеркивает необходимость включения в процессы разработки национальной политики и законодательной базы, учреждая более совершенную систему управления и создавая эффективные институциональные и регулирующие структуры, необходимые для выработки более справедливых и устойчивых решений.

Примечательно, что уже в начале 2000-х годов, в ряде стран Африки, интегрированный подход был использован правительственными структурами. Например, в Гане была создана Комиссия по водным ресурсам с межведомственным мандатом. Водный Кодекс Ганы (1998 г.), Водный Закон Южной Африки и Водный Кодекс Мали (2007 г.) были подготовлены с использованием интегрированного подхода. Буркино-Фасо завершила подготовку Плана интегрированного подхода к использованию водных ресурсов (План ИУВР) в 2003 году. Кения, Малави, Сенегал и Замбия завершили подготовку Плана ИУВР в 2008 году, а Бенин, Кабо-Верде, Эритрея, Мозамбик и Свазиленд находятся в процессе разработки аналогичных планов.

Кроме того, можно говорить о том, что африканские страны, объединенные единым колониальным прошлым, посредством создания разветвленной системы бассейновых организаций по управлению трансграничными реками фактически формируют социо-хозяйственные регионы в приречном пограничье, которые уместно было бы назвать «афрорегионами» бассейнов трансграничных рек: Нила, Конго, Нигера, Сенегала и др.

Опираясь на примеры межгосударственного взаимодействия в Африке, России следовало бы проработать комплекс мер по укреплению практического взаимодействия с пограничными государствами путем оказания помощи в подготовке специалистов в области водохозяйственной деятельности, участия в международных проектах по обводнению, стимулированию коммерческих инвестиций в объекты водной инфраструктуры. Также целесообразно предложить в качестве одного из направлений сотрудничества совместное изучение опыта инновационных компонентов российской государственной программы перехода на режим гарантированного снабжения населения питьевой водой нормативного качества.

В рамках форматов «восьмерки» или «двадцатки» мировому сообществу необходимо выступить с инициативой принятия Программы оказания научно-технической, экономической и политико-правовой помощи развивающимся странам со стороны наиболее индустриально развитых государств в области оптимизации использования водных ресурсов. В качестве основных направлений предлагаемой программы могли бы быть - помощь в составлении страновых и региональных балансов водных ресурсов; научно-техническая и экономическая помощь в оптимальном использовании водных ресурсов; в проведении экспертиз побочных экологических, экономических и социальных последствий гидромелиоративных проектов; посредничество в урегулировании межгосударственных споров по поводу объемов водозабора.

Мировой водный кризис не настанет одномоментно. Мир будет меняться незаметно и постепенно, но неизбежно. Проблемы с водой не обязательно перерастут в вооружённые конфликты. Но даже самый общий анализ водной проблематики на глобальном уровне даёт понимание факта существования угрозы столь масштабной и многогранной, что даже радикальное устранение одной из её составляющих (например, открытие дешёвого и эффективного способа очистки воды от загрязнений) не решает проблему в целом.

Как справедливо отмечает В.В. Каширин, эксперт Высшего экологического совета Комитета по природным ресурсам, природопользованию и экологии Государственной думы РФ: «Сомнения в возможности будущих водных войн, основанные на том, что до сих пор конфликтов из-за воды в мире было мало, несостоятельны по той простой причине, что воды хватало. А там, где её не хватало, войны были! В любом случае, несмотря на все старания реальных и мнимых миротворцев, надвигающийся водный кризис не послужит

380 улучшению международного климата».

Справедливо было бы отметить, что в современных условиях необходим целостный анализ юридических, экономических, политических и экологических аспектов водной проблематики в контексте парадигмы национальной безопасности, а также в аспекте глобального управления.

Таким образом, возникает потребность в создании научной отрасли довольно сложной и многогранной, которая смогла бы объединить в себе основы ряда научных дисциплин: гидрологии, экономики, политологии, юриспруденции, экологии, географии оставаясь при этом, совершенно самостоятельной. Фактически эта наука в лице геополитики уже существует. Однако развертывание научных исследований в этой области, придание им необходимой масштабности и глубины, по-видимому, будет эффективным, если исследования будут осуществляться в рамках новой научной дисциплины -гидрополитологии. Теоретическая база для этого есть. Стоит согласиться с мнением В. В. Каширина, что такой наукой — совершенно новой, и вместе с тем имеющей глубокие исторические корни, заложенные предыдущими исследователями, могла бы стать гидрополитология (семантически этот неологизм происходит от греческих: Y8cop — вода, 7гоАлт1к6<; — общественный и ^.oyog — учение, слово).381

Актуальность и масштабы проблемы требующей всестороннего изучения, дают основание выделить гидрополитологию в отдельную отрасль научных знаний. В самом общем виде эта наука может быть описана следующим образом:

- гидрополитология (hydropolitical science) - отрасль знаний о влиянии водных ресурсов на социально-экономическое развитие гидрополитических субъектов, взаимоотношения между ними;

380 Каширин В.В. Время гидрополитики или Тайная власть воды. М. Линор, 2011. С. 26.

381 Там же. С. 45.

- задачи гидрополитологии - формирование знаний о роли водных ресурсов в развитии человеческого общества; объяснение взаимосвязи экономических и политических процессов с водными ресурсами, прогнозирование этих процессов. В прикладном аспекте -выработка стратегии и тактики достижения гидрополитических целей.

Структурирование этой науки, определение её роли и места в системе общественных наук является задачей будущих исследований.

Еще раз особо отметим актуальность и целесообразность введения режима глобального управления трансграничными реками, жизненно важных для судеб стран, расположенных по берегам таких водотоков. Достижение договоренностей на этот счет позволит организовать и укрепить геополитическое равновесие всех заинтересованных сторон, их безопасность, а также избежать напряженности в политико-территориальных и экономико-пространственных вопросах взаимодействия стран и народов, расположенных вдоль берегов трансграничных рек. Создания системы глобального управления водопользования трансграничных рек, сложенного во взаимоотношениях соответствующих государств на основе понимания своей ответственности перед мировым сообществом, вписалось бы в глобально-управленческие процессы, развивающиеся или еще только формирующиеся в мире.

Все эти рассуждения о взаимодействии, взаимопереплетении и взаимопроникновении водопользования трансграничных рек, межгосударственных отношений, складывающихся в ходе освоения этих водных ресурсов, концентрации внимания ведущих государств мира к ним, включая прямое или опосредованное участие в стабилизации обстановки в соответствующем регионе, становления и деятельности двусторонних и многосторонних институтов глобального и регионального управления подтверждают актуальность избранной темы диссертации и необходимость ее обстоятельной разработки.

Межгосударственные отношения, образующиеся в процессе более эффективного освоения таких водотоков в условиях экономического развития (в том числе с привлечением иностранного капитала, например, российского для строительства Рогунской ГЭС в Таджикистане), усложняют глобальную архитектуру современного мира. Складывающаяся конструкция взаимосвязей в дихотомии «приречная страна - ведущее государство мира (региона)» и вызываемая этим реакция соседей и держав, входящих в 0-8 или в 0-20 вносят разнообразие, углубляют и даже переформатируют транснациональную среду мировой политики. Тому же самому содействуют образующиеся институциональные группировки приграничных государств.

Таким образом, на основании всего вышеизложенного в рамках данного диссертационного исследования можно сделать следующие выводы:

1. Глобальный кризис водных ресурсов все более усиливает необходимость глобального управления в сфере водных ресурсов. На современном этапе глобальное управление как предмет исследования в мировой политике обладает особым значением, поэтому крайне важно осмысленно подходить к теоретическому и практическому аспектам данной концепции. Взгляд на концепцию глобального управления через призму двух противоположных теоретических школ (политического реализма и либерального интернационализма) позволяет осмыслить ее многогранность. Важное значение в глобальном управлении придается регулированию водных ресурсов трансграничных рек. И именно опыт Африки в вопросах интегрированного управления трансграничных рек может стать тем плацдармом, на базе которого мировое сообщество выстроит систему межгосударственных союзов, призванных устранить межстрановые противоречия в освоении вод трансграничных рек, и их деятельность придает большую устойчивость развитию регионов трансграничья или приграничья, а, в конечном счете, всему мировому сообществу.

2. Геополитическая особенность региона Нильского бассейна является источником противоречий между странами бассейна, поскольку па сегодняшний день единственным экономически полноценным пользователем львиной доли ресурсов Нила является, по большому счету, только одна из стран бассейна, Египет. Однако сегодня правовой режим использования водных ресурсов Нила нуждается в серьезном пересмотре. В настоящее время режим реки определяется договором, который Египет и Судан заключили в ноябре 1959 года. Договор закрепил размеры квот, согласно которым Египет ежегодно получает 55, 5 млрд. м3 воды, в то время как Судан - 18, 5 млрд. м3. ~ В этой связи среди политической элиты Судана растет недовольство Соглашением 1959 года, а другие страны, как, например, Эфиопия реализуют свои амбициозные планы по развитию гидротехнического комплекса, с тем, чтобы фактически лишить Египет и Судан монополии на использование ресурсов Нила. В этих условиях Соглашение 1959 года, содержит ряд серьезных недостатков, которые, если не будут своевременно откорректированы, рано или поздно приведут его к краху.

3. Проекты, нацеленные на использование и потребление водных ресурсов, призваны снижать социальную напряженность и повышать качество жизни людей. Однако сама вода чаще является источником конфликта. Проблемы недостаточного доступа к воде или несоответствующее качество воды рассматривается государствами как вопросы национальной безопасности. Африка является единственным континентом, на котором почти каждая страна вынуждена делить свои речные владения с другими странами.

Основные узлы противоречий сосредоточены вокруг озера Виктория (Кения, Танзания), реки Нил (11 государств), реки Окаванго (Намибия, Ботсвана). В этих условиях особо важное значение приобретает вопрос эффективного управления водными ресурсами на уровне того или иного речного бассейна. Очевидно, что в инициативах и институтах по речным бассейнам в Африке нет недостатка (Администрация бассейна Нигер, Межгосударственная комиссия бассейна Конго-Оубангуи-Сангха, Технический комитет бассейна Вольты, Проект по водам нагорья Лесото в бассейне реки Оранжевая, Комиссия по Лимпопо и др.) - на континенте число трансграничных бассейнов достигает 59-ти. Однако, очевидно, что главными проблемами регулирования водных ресурсов остается ограниченность финансовых возможностей большинства африканских стран и невовлеченность в бассейновые организации структур, обладающих политическим весом. В результате имеет место такая институциональная структура бассейнового сотрудничества, которая больше занимается отдельными проектами, нежели чем общей картиной использования реки в целом. Поэтому сегодня учитывая многогранный характер глобального управления водными ресурсами, особенно важным представляется именно интегрированный подход в управление водными ресурсами на национальном и бассейновом уровне, что требует совершенствования институциональных структур и улучшения рабочей практики. В приречном пограничье африканских стран посредством сотрудничества в пределах трансграничных рек формируются, причем с колониальных времен, социально ориентированные водохозяйственные регионы, которые можно назвать «афрорегионами» бассейнов трансграничных рек: Нил, Конго, Нигер и др.

4. В силу неравномерности распределения водных ресурсов наибольшая конфликтогенность существует именно в тех регионах, где их недостаток особенно ощутим. Особую озабоченность мирового сообщества вызывает напряженность в отношениях пограничных государств, разделяющих трансграничный водный бассейн. Представляется уместным выделить три региона, где проблема водных ресурсов является особенно острой: это Ближний Восток, Африканский регион к югу от Сахары и Центральная Азия. Страны Ближнего Востока - это Сирия и Ирак, зависящие от Турции, контролирующей водозабор рек Тигр и Евфрат практически при отсутствии адекватной договорной базы, а также Иордания, Ливан, Палестинская автономия и Израиль, где реки Иордан и Ярмук по-прежнему остаются источниками противоречий. В Африке основные узлы противоречий находятся вокруг озера Ньяса (Танзания, Малави), озера Виктория (Кения, Танзания), реки Нил (11 государств), реки Окаванго (Намибия, Ботсвана). И в Центральной Азии - пять центральноазиатских государств (Таджикистан, Киргизия, Туркменистан, Узбекистан, Казахстан), поделенных на страны верховья рек Амударья и Сырдарья, обеспеченных водой (Таджикистан, Киргизия) и низовья (Туркменистан, Узбекистан, Казахстан), испытывающих водный дефицит.

5. В мировом общественном мнении закрепилось осознание необходимости более централизованного на региональном и глобальном уровне управления водными ресурсами, а также, что это управление - задача комплексная, требующая учета интересов всех действующих лиц: государств, международных организаций, региональных и местных властей, равно как и неправительственных организаций, активистских движений, отдельных граждан. И далеко не во всех регионах мира властям, компетенцией которых является управление водными ресурсами, удается быстро приспосабливаться к происходящим изменениям и адекватно реагировать на новые вызовы. Однако, задаваясь вопросом о перспективах гидрологической взаимозависимости, стоит еще раз обратится к исследованию, проведенному еще в 2001 году, в Орегонском государственном университете, в котором приводится 1, 831 случай взаимодействия двух и более государств тот по вопросам управления водными ресурсами за последние 50 лет. Это позволяет сделать вывод о том, что, несмотря на существующий конфликтный потенциал совместного использования трансграничными водными бассейнами, история знает больше примеров сотрудничества, а не откровенного противостояния по вопросам использования международных водных ресурсов. Конечно, нельзя не учитывать того обстоятельства, к примеру, что на стадии, предшествующей конфликту, вопросы управления водными ресурсами могу стать его катализатором (угрозы и серьезные споры из-за «водного вопроса» начинали доминировать в отношениях Индии и Пакистана, США и Канады, Израиля и Иордании). Однако трансграничные водные бассейны обладают и немалым потенциалом сотрудничества, особенно при наличии относительно сильных институтов межгосударственного взаимодействия. Примером такого сотрудничества в Африке является Организация развития реки Сенегал, в рамках которой действует эффективный механизм урегулирования водных споров. Или Комиссия по реке Инд в Азии, которая была учреждена при поддержке Всемирного Банка и пережила две войны между Индией и Пакистаном.

Список научной литературыНестерова, Ирина Евгеньевна, диссертация по теме "Политические проблемы международных отношений и глобального развития"

1. Ассамблея тысячелетия Организации Объединенных Наций. Доклад Генерального секретаря «Мы народы: роль Организации Объединенных наций в XXI веке». http://www.un.org/nissian/conferen/millennium/2000-5.htm

2. Берлинские правила по водным ресурсам (2004 г.)

3. Вступительное слово Президента Российской Федерации на заседании Совета Безопасности по вопросу обеспечения экологической безопасности в Российской Федерации от 30 января 2008 года. http://archive.kreinlin.ru/text/appears/2008/01/158674.shtml

4. Договор между Великобританией и Эфиопией о границах между Англо-Египетским Суданом и Эфиопией (15 мая 1923 г.)

5. Декларация Рио-де-Жанейро по окружающей среде и развитию. 3-14 июня 1992, Рио-де-Жанейро.http://wwvv.un.org/ru/documents/decl conv/declarations/riodecl.shtml

6. Договор между США и Мексикой об использовании вод рек Колорадо, Тижуана и Рио-Гранде (3 февраля 1944 г.) http://www.cawater-info.net/library/intwater.htm

7. Европейская водная директива (2000 г.)

8. Заявление правительства Эфиопии по вопросу о правах на использование вод Голубого Нила 1957 г.

9. Итоги рабочего визита Президента Российской Федерации Д.А.Медведева в Азербайджанскую Республику.

10. Йоханнесбургская декларация по устойчивому развитию. 2002. http://www.un.org/ru/documents/decl conv/declarations/decl wssd.shtml

11. Конвенция ЕЭК ООН по охране и использованию трансграничных водотоков и международных озер. Хельсинки, 1992.

12. Конвенция ООН о праве несудоходных видов использования международных водотоков 1997 года, http://www.un.org/russian/documen/convents/watercrs.htm

13. Мировые демографические тенденции. Доклад Генерального секретаря, 2009.

14. Обмен нотами между правительствами Соединенного Королевства Великобритании и Египтом по вопросу об использовании вод реки Нил в ирригационных целях 1929 г.

15. О рабочем совещании Российской части Совместной Российско-Китайской комиссии по рациональному использованию и охране трансграничных вод. Пресс-релиз. http://voda.mnr.gov.ru/part/?act^rint&id=7879&pid= 108

16. Повестка дня на XXI век. 3-14 июня 1992, Рио-де-Жанейро. http://www.un.org/ru/documents/decl conv/conventions/agenda21 .shtml

17. Правила пользования водами международных рек (Хельсинки, 1966). http://www.cawater-info.net/library/rus/water/ruIes.pdf

18. Проект Указа Президента Российской Федерации «Основы экологической политики Российской Федерации на период до 2030 года» hUp://wmv.mnr.gov.ru/regulatorv/detail.php?ID=l 18293

19. Рамки всеобъемлющего сотрудничества между Эфиопией и Арабской Республикой Египет 1993 г.

20. Резолюция 2. План выполнения решений Всемирной встречи на высшем уровне по окружающей среде. Йоханнесбург, 2002. http://www.un.org/russian/conferen/wssd/docs/planwssd.pdf

21. Соглашение между Египтом и Суданом о строительстве водохранилища на озере Тана (20 мая 1935 г.)23