автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Межпартийная борьба в Симбирской губернии в 1917 - 1920 гг.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Точеный, Михаил Дмитриевич

ОГЛАВЛЕНИЕ.

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ПАРТИЙНЫХ ОРГАНИЗАЦИЙ СИМБИРСКОЙ ГУБЕРНИИ В ПЕРИОД ДЕМОКРАТИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ.

§ 1. Позиции БОЛЬШЕВИКОВ, ЭСЕРОВ, МЕНЬШЕВИКОВ И КАДЕТОВ ПО ОСНОВНЫМ

ВОПРОСАМ РЕВОЛЮЦИИ В МАРТЕ - ИЮНЕ 1917 ГОДА.

§2. БОЛЬШЕВИКИ В БОРЬБЕ ЗА УСТАНОВЛЕНИЕ ВЛАСТИ СОВЕТОВ.

ГЛАВА Н. УТВЕРЖДЕНИЕ ОДНОПАРТИЙНОЙ СИСТЕМЫ В СИМБИРСКОЙ ГУБЕРНИИ.

§ 1. РАЗРУШЕНИЕ БУРЖУАЗНО-ПАРЛАМЕНТАРНОЙ СИСТЕМЫ.

§2. ДРАМА ЛЕВЫХ ЭСЕРОВ.

§3. ПОРАЖЕНИЕ ПРАВЫХ СОЦИАЛИСТОВ. РАЗГРОМ КомучА.

ГЛАВА III. УНИЧТОЖЕНИЕ БОЛЬШЕВИКАМИ ПОЛИТИЧЕСКИХ ПРОТИВНИКОВ.

§ 1. СИМБИРСКИЕ КОММУНИСТЫ В КОНЦЕ 1918-1920 гг.: ИДЕОЛОГИЯ И ПРАКТИКА.

§2. ГИБЕЛЬ ОРГАНИЗАЦИЙ ПРАВЫХ СОЦИАЛИСТОВ, С.-Д. ИНТЕРНАЦИОНАЦИОНАЛИСТОВ, ЛЕВЫХ ЭСЕРОВ, МАКСИМАЛИСТОВ, РЕВОЛЮЦИОННЫХ КОММУНИСТОВ И АНАРХИСТОВ.

Введение диссертации2002 год, автореферат по истории, Точеный, Михаил Дмитриевич

грандиозные по масштабам Октябрьская революция и гражданская война определили основные тенденции развития России в XX веке и заметно повлияли на ход мировой истории. Более того, последствия их сказываются совершенно очевидным образом и в начале XXI столетия. Вот почему поистине неистощимым остаётся интерес обществоведов к тому, что происходило в огромной стране в 1917-1920 гг. Предметом внимания сотен и тысяч отечественных историков стали процессы создания, развития и превращения Советов в органы государственной власти, рабочее, крестьянское и национальное движение, восстания и военные сражения, психология масс, межпартийные конфликты и т.д.Л Весьма знаменательно, что зарубежные ученые исследуют на высоком профессиональном уровне не только сюжеты общероссийского характераЛ, но и успешно воссоздают картины октябрьских событий в отдельных губернияхЛ Однако при всем обилии литературы о двух революциях 1917 года и последовавшей гражданской войне можно смело утверждать, что по сути дела объективное освещение истории той переломной эпохи только еще начинается.

Лишь в ходе перестройки и наступившей гласности российские обществоведы получили возможность анализировать факты, а не подгонять их под определенные жесткие схемы, скованные небольшим набором цитат классиков марксизма-ленинизма и лидеров КПСС. В конце 80-х - начале 90-х гг. XX века в нашей стране появились условия, при которых было позволено не только перечислять плюсы Октябрьской революции, но и указывать на ее негативные стороны. С крахом советской тоталитарной системы и прекращением холодной войны большую объективность суждений о периоде 1917-1920 гг. стали демонстрировать и историки крупнейших капиталистических стран.

Разумеется, за столь короткий отрезок времени практически невозможно написать обобщающие работы, в которых бы взвешенно, всесторонне и полно повествовалось о многоплановых и противоречивых процессах, наблюдавшихся в моменты перехода от частнохозяйственной структуры государства к социалистической. В такой обстановке единственно правильным выходом и первым естественным шагом является скрупулезное изучение того, что происходило тогда в каждой губернии, уезде, волости.

В течение многих десятилетий советские историки были обязаны своими трудами подводить читателей к мысли о закономерности Великой Октябрьской социалистической революции и неизбежности победы РКЩб) в гражданской войне. С этой целью они преимуш;ественно оперировали материалами наиболее крупных промышленных центров (Москва, Петроград, Иваново и др.), где выборы в Советы, Учредительное собрание, профсоюзы складывались в пользу правящей партии. Районы же с преобладанием крестьянского населения искусственно подгонялись по соответствующим данным до уровня передовых, где доминировали пролетарские слои. Если говорить точнее, то исторические события в таких регионах не только рассматривались под явным односторонним идеологическим уклоном, но и порой просто фальсифицировались. К числу таких крестьянских поясов относилось Поволжье, а в нем одной из самых отсталых с экономической, политической и культурной точек зрения являлась Симбирская губерния. Используя ее материалы, можно достаточно четко ответить на вопросы о том, насколько было готово крестьянство России к социалистическим преобразованиям, почему большевики в столь неблагоприятных для них условиях одержали победу над представителями других политических партий, какие ошибки привели кадетов, эсеров, меньшевиков, маскисмалистов, анархистов к трагическому концу. Таким образом, исследование межпартийной борьбы в указанной губернии обогащает наши знания об Октябрьской революции и гражданской войне в России, способствует как более рельефному выявлению общих закономерностей политических сражений, так и их специфики в отдельных районах страны.

В историографии межпартийной борьбы в Симбирской губернии выделяются три этапа: первый - 1917 - первая половина 1918 гг., второй - середина 1918-1987 гг., третий - конец 80-х до настоящего времени. Основаниями для подобной периодизации являются интенсивность изучения данной темы, изменение методологических подходов в науке и ценностных ориентации в обществе. Внутри второго и третьего этапов имеются ступени развития, очерченные менее различимыми временными рамками.

В марте 1917 - первой половине 1918 гг. в Симбирской губернии, как и в других регионах страны, выходили газеты и журналы различных политических пристрастий, на страницах которых давались оценки деятельности той или иной партии и их лидерам. То был период, когда еще существовала относительная свобода мнений и когда еще не наступила эра диктатуры пролетариата.

С момента прибытия В.И. Ленина вся буржуазно-демократическая пресса много внимания уделяла политике РСДРП(б). Лидер симбирских эсеров В.И. Алмазов писал 25 апреля 1917 года: «Большевизм - не политическое или классовое строго продуманное течение, а обусловленное особыми философско-социологическими посылками, это - прежде всего настроение и психика. Отсюда становятся естественными и понятными все поступки большевиков, их лозунги - долой войну, никакого доверия буржуазному правительству и ни одной копейки ему, немедленное осуществление восьмичасового рабочего дня, санкция захвата земли и т.д.» В.И. Алмазов справедливо отметил, что несчастье большевиков заключается в том, что они не имеют опыта участия в практическом строительстве государства. Однако осуждая тактику РСДРП(б), лидер симбирских эсеров самокритично заметил в конце статьи: «Только история может быть беспристрастным судьей»'*.

В это же время один из симбирских кадетов выступил со статьей «Из современных настроений», где выражал глубокую обеспокоенность по поводу судеб буржуазной интеллигенции. Его тревожило, что многие ее талантливые представители могут просто-напросто сгореть в огне безжалостной классово-партийной борьбы, а другие в лучшем случае смогут эмигрировать за границу: «Боже мой, - писал он, - как глубоко антикультурно это бесконечное расширение понятия «буржуй», самого ругательного слова последних дней! Ведь под эту кличку подойдут и Пушкин, и Лермонтов, и Тургенев. Вся наша прекрасная, несравненная литература окажется созданием «буржуев». Светила русской науки тоже окажутся «буржуями». Как же далеко можно зайти по этому пути? Ведь можно себе представить, что представитель русской науки униженно должен будет молить допустить его, «худородного буржуя Ивашку», читать буржуазные лекции в русском университете. А если не хочешь так унижаться, поезжай в буржуазную французскую республику»Л. Неизвестного нам симбирского кадета (он выступает под инициалами B.C.) волновало, что социалистическая пресса поливала грязью газету «Русские ведомости», которой русское общество многим обязано в культурном отношении. И уж вовсе не укладывалось в голове у автора статьи «Из современных настроений», что большевики подвергают травле Плеханова - ученого, социолога и революционера, которого преследовало царское правительство. Анализируя причины этих ужасных и опасных явлений, он подчеркивал: «Все мы - ветхие люди, выросшие в застенке старого режима, без света и воздуха. И в этой тлетворной удушливой атмосфере мы обросли таким толстым слоем рабских понятий и навыков, что сразу сбросить с себя эту коросту не можем»Л.

Конечно, руководители симбирских партийных организаций с интересом и волнением следили за деятельностью главы Временного правительства А.Ф. Керенского. А. Знаменская, лидер правого крыла местных эсеров, писала о нем вскоре после октябрьского вооруженного восстания в Петрограде: «Начиная с подавления корниловского движения, он не имеет больше своей линии поведения - плывет по течению. Он боится решительной борьбы, он старается гнилыми нитками завязать расползающиеся швы, в то время как нужен решительный разрыв. Отсюда его преступное попустительство по отношению к большевикам, особенно осмелевшим после корниловской истории, когда совершенно растерявшееся правительство искало у них поддержки»Л.

Можно удивляться проницательности и дальновидности некоторых симбирских эсеров. Один из них, откликаясь на ленинский «Декрет от аресте вождей гражданской войны против революции», совершенно справедливо заключил: «Это не только официальное провозглашение гражданской войны, это не только начало истребления одной партией другой, а нечто более грозное, чреватое многими последствиями. Террор будет их (большевиков - М.Т.) единственной формой управления» .

Симбирские газеты меньшевиков и эсеров пестрели в конце 1917 - начале 1918 гг. разнообразными обвинениями большевиков в экономической разрухе, репрессиях, предательстве и т.д. Тем любопытнее выглядят историко-политические размышления лидера меньшевистской организации В.П. Краснова, которыми он поделился в марте 1918 года. Поражает не только его удивительная самокритичность, качество очень редкое для обп];ественных деятелей, но и поразительная современность звучания оценок восьмидесятилетней давности. «Кто виноват в создавшемся положении вещей? - спрашивал он в статье с характерными заголовками «Что делать?», - напрасно ужасаться насилиям большевиков, попиранию ими всякого права, отсутствию у них патриотизма. Большевизм - разбушевавшаяся стихия, но виноваты в допущении ее буйства мы сами. Напрасно удивляться беззастенчивости управления большевиков: нигде на свете они не могли встретить такое жалкое, неспособное к сопротивлению общество, как у нас. Результат урока - тяжелый и обидный. За свою сравнительно долгую культурную жизнь мы ничего не сделали в развитии гражданского строя, ни в укреплении национального единства. Мы жили только в облаках литературных и товарищеских бесед. Что же нужно делать, чтобы выйти из современного позорного состояния?

Придется взяться за азбуку гражданского обучения: выучиться понимать свои промышленные интересы, выучиться управлять своими местными делами, не ожидая ни помощи, ни вмешательства свыше, постигнув смысл науки, создать свою собственную технику. Всякая мелочь, всякая частность нашего обихода кричит о необходимости пройти элементарную школу политической и научно-промышленной культуры. Мы удивляемся теперь нерадивости рабочих, не желающих трудиться, и узкой жадности крестьян, не желающих кормить город. Но темные массы развращены войной, или л>чше сказать, тем способом, которым велась война, от них нельзя много требовать. Гораздо поразительнее отсутствие чувства гражданской взаимности у высших, имущих, образованных классов. Что сказать о людях, которые перевели капиталы за границу и сами разбежались по окраинам или перебрались в чужие края? И опять характерная деталь. В Москве сейчас выброшены на улицу сотни городских учителей и учительниц. Многие ли из именитых граждан, еще недавно управлявших Москвой и ее городскими школами, пришли на помощь бедствующим?. Нам надо стать гражданами, сделаться нацией, народом промышленным, образованным, неза-висимым»л.

Однако подобного рода трезвые исторические суждения о межпартийной борьбе у симбирских социалистов правого толка встречались редко. В основном они отзывались о большевиках негативным образом. Разумеется, в этих жестких и порой полных ненависти оценках тоже была значительная доля правды. Так, лидер уездной Сызранской организации ПСР Холмский следующим образом объяснял причину сравнительно легкой победы большевиков: «Отуманив сознание солдат и рабочих заманчивыми обещаниями мира, хлеба, свободы и широкого контроля над промышленностью, они вооруженной силой захватили власть в свои руки, никем не избранные, не признанные большинством народа, провозгласили себя рабоче-крестьянским правительством»^.

Очень глубокое понимание сложных событий 1917-1918 гг. демонстрировали отдельные представители беспартийных масс. Можно выразить восхищение их исторической интуицией. Например, обычный ремесленник Т, Аверьянов, не блиставший на политической арене Симбирска, писал в конце 1917 года: «Я сам крестьянин. Жизнь крестьянина, дух его и веру знаю отлично, и поэтому убежден, что провести в жизнь те высокие идеи, к которым хотят нас вести наши теоретики, невозможно. Всему свое время. И время социализма не близко еще. Раньше нужно перевоспитать русского человека и уже только тогда приниматься за пересоздание жизни. Деревня еще далека от социалистических теорий, в ней нет веры в те идеи, которые проповедует большевизм. Тише едешь - дальше будешь, говорит русская пословица. Поспешишь - людей насмешишь, говорит другая. Я глубоко чту истинные идеи большевистской проповеди, но при этом глубоко убежден, что в жизнь проведутся они как высшие социалистические идеи не нами и не нашими внуками, а нашим далеким потомством. В это я глубоко верю. И хотя большевики сейчас у власти, из этого »\ ничего не выйдет, и все они рассеются как дым» \

А вот другой типичный симбирский обыватель, некто Владимир Павлович, прислал в июле 1918 года коротенькое письмо лидеру местных большевиков И. Варейкису. В нем было всего несколько строчек, но стоили они многих томов трудов вождей РКП(б): «Нет, батюшка мой, вы молоды и зелены, на грабежах и расстрелах не построите государство. До тех пор, пока всякая частная собственность не будет ограждена страхом смерти, не может быть никакой государственности нигде на всем земном шаре»'Л. Тем же здравомыслием отличаются взгляды известного беспартийного литературоведа, журналиста и коллекционера художественных полотен A.B. Жиркевича, волею судьбы случайно заброшенного в Симбирск в годы красной смуты. 12 сентября 1918 года он писал в своем дневнике: «Большевики Симбирска не взяли. И отступавшая вчера белая армия защищает и защищается. Не все ли равно, кто, как, кого, за что убивает. Человечество движется вперед не большевиками, не чехословаками и белогвардейцами, а Л.Н. Толстым, Н.И. Ильминским, И.Я. Яковлевым»'л. A.B. Жиркевич один из первых уже в 1917-1918 гг. отметил бесполезность и бессмысленность кровавой межпартийной борьбы в России. Эту мысль он многократно иллюстрировал примерами из симбирской действительности того времени. Остается пожалеть, что сентенции, высказанные беспартийными гражданами Т. Аверьяновым, В, Павловичем и A.B. Жиркевичем, остались взглядами вопиющих в пустыне. Тогда большинство населения оказалось покоренным экстремистскими платформами красных и белых.

Второй этап историографии межпартийной борьбы в Симбирской губернии, начавшийся в середине 1918 года, связан с укреплением диктатуры верхов РКП(б) и установлением их полного идеологического контроля над жизнью населения России. Никто не имел права высказать суждения по поводу того или иного эпизода политических сражений, не совпадающего хотя бы в мелких деталях с большевистским заключением. Ярким примером тому являлось заявление В.И. Ленина в июле 1918 года о том, что М.А. Муравьев, поднявший мятеж в Симбирске, подкуплен англо-французскими империалистами''*. Никаких доказательств тому у лидера большевистской партии не существовало (как и не нашлось их и позднее), но этот тезис с тех пор прочно утвердился в советской историографии и до сегодняшнего времени не подвергался сомнению.

Руководители Симбирской организации РКП(б) в оценках своих политических противников, следуя примеру В.И. Ленина, тоже не утруждали себя поиском аргументов и безапелляционно обвиняли их во всяческих мыслимых и немыслимых грехах. Член губкома коммунистов Г.Д. Каучуковский в статье, посвященной годовщине муравьевской авантюры, категорически отрицал факт участия левых эсеров в процессе установления Советской власти: «Они оказывали большевикам медвежьи услуги. Нам пришлось их таскать за собой в революции. Роль этих невоспитанных, недоросших революционеров в лучшем случае была ребячески глупая, а в худшем - с первого дня предательской»'А. В суждениях же относительно роли левых эсеров в муравьевском мятеже он оказался святее самого папы. «Нет сомнений, - утверждал Г.Д. Каучуковский, - что данный бунт был приготовлен при ближайшем сотрудничестве отечественных белогвардейцев и милых союзников. Левые эсеры были лишь тупыми орудиями в руках черной реакции. Муравьевщина была вполне самостоятельной белогвардейской выходкой»'А. Такой стиль бесцеремонного обращения с фактами при освещении межпартийной борьбы на родине Ленина закрепился за историками и краеведами на долгие десятилетия. Эсеры, меньшевики, анархисты и представители других социалистических течений в исторических работах, освященных коммунистической идеологией, неизменно представали в роли карикатурных злодеев. Дополнительную подпитку такой необъективный подход получил в ходе гигантской пропагандистской компании, организованной в 1922 году в связи с судебным процессом над активистами и членами ЦК ПСР.

Местная большевистская газета «Экономический путь» поместила ряд статей, посвященных контрреволюционной деятельности эсеров в Симбирской и других поволжских губерниях в 1918 году. «Социалисты-революционеры говорилось в одной из них, - это предатели, преступники перед рабочим классом, перебежчики к буржуазии»'л. Совершенно прав российский историк Н.Е. Ерофеев в своем утверждении, что эта беспрецедентная агитационная кампания ставила своей целью окончательную дискредитацию ПСР; ее составляющие идеи «о перерождении партии эсеров, о предательстве интересов трудящихся, террористической деятельности против Советской власти, поддержке интервенции и сотрудничестве с международной реакцией стали основополагающими в советской историографии партии эсеров» .

На социалистов-революционеров и их союзников меньшевиков извергались потоки брани. Авторы материалов об Октябрьской революции и гражданской войне, участвовавшие еще недавно в сражениях с колчаковцами, «белоче-хами», войсками Комуча, изливали в своих статьях ненависть к «соглашателям». А. Адлер в статье, посвященной установлению советской власти в Симбирской губернии, писал в 1925 году: «Буржуазия молчала. Трибуны же она предоставила продажным «громкоговорителям», которые, маскируясь революционной терминологией и притворяясь друзьями рабочих и крестьян, поднимали бешеную агитацию против лучшей части пролетариата. Не хочется верить, что подлость и пошлость наемников и прихвостней, могла дойти до такого бесстыдства, до явно наглой лжи. Мы имеем дело с симбирским болотцем по-литлакеев»'л. В аналогичных тонах была выдержана статья A.B. Швера о разгроме мятежа Муравьевалл.

Ситуация в сторону относительно большей объективности освещения межпартийной борьбы в Симбирской губернии изменилась незначительным образом в лучшую сторону в период подготовки к празднованию 10-летия Октябрьской революции. Конечно, в опубликованных работах по-прежнему деятельность коммунистов оценивалась только в положительных тонах. Однако важно, что в статьях и книгах о событиях 1917-1920 гг. в Симбирской губернии, помимо привычной политической критики и ругани в адрес противников большевиков, стали впервые упоминаться конкретные факты деятельности меньшевиков, правых и левых эсеров. Так, в брошюре В. Алексеева сообща

ЛОСЬ, что 7 марта 1917 г. в губернском центре возник профсоюз типографов. Организаторами его стали меньшевистски настроенные пролетарии. Они же создали и Симбирский Совет рабочих депутатов. На страницах этой работы также рассказывалось о том, что профессиональный союз служаш,их городского самоуправления «в октябрьские дни был не с революционным пролетариатом, а с буржуазией». А вот профсоюзы металлистов и домашней прислуги, отмечал В. Алексеев, с первых же дней после свержения монархии «встали на путь упорной и последовательной классовой борьбы и пошли под знаменами большевистской партии»л'.

Элементы редких объективных суждений о межпартийной борьбе в Симбирской губернии можно обнаружить в книге популярного военного деятеля Г.Д. Гая, описавшего разгром «белочехов» и Народной Армии. Он констатировал, что в критические дни боев 12 сентября 1918 года часть рабочих патронного завода «находилась еш;е под идейным влиянием меньшевиков и эсеров» и потому «не оказала нам нужной поддержки»ЛЛ.

Тенденция к сравнительно более взвешенному и многоплановому отражению политической борьбы закрепилась в работе В. Ягодкина. Например, он сообщил о реальной картине образования в Симбирске основных партийных организаций: «Первыми в апреле 1917 года появились комитеты эсеров, объединенных социал-демократов и народных социалистов. Большевистского же комитета в то время еще не было» . Он же отметил, что влияние «соглашателей» было очень сильным в первый год гражданской войны среди железнодорожников, текстильщиков, что собрание почтово-телеграфных служащих 5 августа 1918 года приняло резолюцию, в которой приветствовался захват Симбирска чехословаками.

Однако некоторые суждения В. Ягодкина относительно тактики и степени влияния левых эсеров в ряде случаев были ошибочными. Например, этот автор утверждал, что последователи М. Спиридоновой в Симбирске «действовали заодно с чехословаками», что губернский центр в июне-начале 1918 года находился «в руках левых эсеров»л''.

Фигура М.А. Муравьева в дальнейшем привлекала историков, поскольку блестящая и быстрая ликвидация мятежа позволяла показать симбирских большевиков во главе с секретарем губкома И, Варейкисом с самой выигрышной стороны. Именно лучшие качества местных коммунистов - собранность, мужество и решительность - удачно раскрыты в статьях А. КоролевойМЛЛ и В. Алексеевалл. Оба автора пишут о М.А. Муравьеве как о фразере, бонапартисте, авантюристе. Но вот с их утверждением о том, что он демонстрировал совершеннейшую безграмотность в военно-оперативном отношении, можно поспорить. Как впрочем и с выводом В. Алексеева, что мятежника на пост главкома Восточного фронта выдвинул враг народа Троцкий: известно, что деятельность М.А. Муравьева находила явное одобрение и у вождя РКП(б). Не украшал последнюю работу и расхожий бездоказательный тезис о том, что «выступление левых эсеров и полковника Муравьева было заранее подготовлено при определенной поддержке со стороны англо-французских империалистов»лл. В дальнейшем элементы фальсификации межпартийной борьбы в Симбирской губернии по причине утверждения культа личности Сталина стали неотъемлемой чертой целого ряда работ. Однако критикуя за это историков, мы не склонны забывать о том, что в условиях тоталитарной системы иначе писать было практически невозможно.

Б. Чистов в статье о чапанном восстании весной 1919 годалл, не приведя никаких прямых или хотя бы косвенных фактов, заключил: «Правые и левые эсеры, осевшие в поволжской деревне после разгрома самарской учредилки и левоэсеровских мятежей 1918 года, вновь приступили к подготовке антисоветских восстаний. При этом они выступили как агенты Колчака» . До сих пор каких-либо доказательств сотрудничества социалистов-революционеров с Верховным правителем не обнаружено. Наоборот, ПСР в 1919 году активно боролась с белогвардейцами, за что была временно легализована большевиками.

В статье о деятельности симбирских коммунистов в годы гражданской войны Б. Чистовл° допустил еще большее количество ошибок и искажений исторической правды. Вот каким образом он описывал политическую обстановку

В Симбирской губернии в первые месяцы после победы Советской власти: «В феврале 1918 года, когда беднота и середняки, удовлетворенные переходом к ним помещичьих земель, прекращали разгромы имений, кулаки, наоборот, теперь, когда советская власть победила, выступали зачинщиками анархических разгромов и самочинных захватов, направляя их против Советов. Провокаторы-эсеры пытались даже переключить эти выступления на разгром промышленных предприятий, чтобы отвлечь этим деревенскую бедноту от нарастающих классовых противоречий»^'. Надо ли говорить, что картина, нарисованная Б. Чисто -вым, очень далека от реальностей межпартийной борьбы. При всем желании невозможно отыскать примеры разрушения членами ПСР заводов и фабрик в Симбирской губернии. Столь же заведомо ложным является утверждение этого автора о том, что местные большевики настолько укрепили свои позиции весной 1918 года, что не оставили левым эсерам каких-либо надежд на успех в агитационной работе в деревне. Между тем факты со всей очевидностью свидетельствуют о том, что левые эсеры именно в это время заметно потеснили представителей РКП(б) почти во всех уездных Советах. И уж совсем фантастически-искаженные сюжеты межпартийной борьбы Б. Чистов создал в книге «Симбирск в годы гражданской войны», изданной в 1951 году. На него, как и на других советских обществоведов, оказал огромное влияние сталинский «Краткий курс ВКП(б)», в котором подлинная история политических партий в России подменена откровенными измышлениями.

Б. Чистов, как и большинство других исследователей событий 1917-1920 гг., явно преувеличил масштабы влияния членов ленинской партии как в целом по стране, так и в рассматриваемом регионе. Так, все данные говорили о том, что во время свержения Временного правительства в рабочей секции Симбирского Совета доминировали эсеры и меньшевики. Однако этот автор книги о гражданской войне на родине Ленина утверждал: «К моменту Октябрьского вооруженного восстания симбирские большевики имели безраздельное руководство в рабочей секции Симбирского Совета. 26 октября рабочая секция, получив известие о событиях в Петрограде, приняла резолюцию с требованием об установлении власти Советов. Резолюция была поддержана на собраниях всех основных предприятий города. Рабочие и солдаты требовали немедленного изгнания из Совета "соглашателей"» .

Вовсе фантасмагорическим оказался сюжет Б. Чистова о якобы острейших разногласиях в рядах симбирских большевиков: «На Поволжье распространялась предательская деятельность Троцкого, Бухарина и «левых» эсеров, явившихся наиболее замаскированной агентурой империализма в Советской России и находившихся еще с периода Брестского мира в заговоре против Советского правительства с целью свержения его. В обострившейся политической обстановке ожили антиленинские элементы в рядах симбирской организации коммунистов. В это время организация пополнялась за счет прибывших из армии и из районов, оккупированных немцами. Среди них были настоящие крепкие большевики, но были и люди, разоблаченные впоследствии как враги народа. Некоторые из последних проникли на руководящую партийную работу. Оказавшись в составе комитета партии, они, спекулируя на малочисленности и слабости местной организации РКП(б), стали выступать за беспринципные компромиссы с «левыми» эсерами. Основное ядро комитета партии во главе с М.А. Гимовым вело упорную борьбу с этими враждебными ленинизму людьми, давая отпор их попыткам сбить организацию с правильного партийного пу-ти»лл.

Б. Чистов «выявил» группу врагов ленинизма среди симбирских большевиков. Еще в 1936 году он отмечал, что важное положительное значение имел приезд на родину Ленина И. Варейкиса, обладавшего исключительными качествами теоретика и практика партийной работы, последовательного борца за торжество марксистской идеи диктатуры пролетариатал"л. Однако в 1951 году он дал совершенно иную характеристику этому же человеку: «В составе симбирского комитета коммунистической партии и большевистской фракции губис-полкома имелись троцкисты, «левые коммунисты» и другие антипартийные элементы, среди них был и разоблаченный впоследствии ярый враг народа Ва-рейкис. В этот момент он с несколькими своими подручными находился в губисполкоме. Они сделали все, чтобы ослабить волю большевиков к сопротивлению, однако решимость коммунистов покончить с мятежом разбила их трусливые маневры и расчеты Муравьева с их помощью склонить губисполком к капитуляции. Непреклонность коммунистов, переход войск на сторону Совета и явный проигрыш Муравьева заставил Варейкиса сделать вид, что он тоже принимает участие в захвате Муравьева. Варейкис стремился затушевать свое пособничество «левым» эсерам, позволившее им свить свою измену на симбирском участке фронта»'АА

Б. Чистов также «раскрыл» измену и других участников межпартийной борьбы в Симбирске. Объясняя причины захвата города «белочехами» и каппе-левским отрядом, он писал: «Противник обходил лучшие советские части Сен-гелеевской и Ставропольской групп, созданные В. В. Куйбышевым из рабочих отрядов. Эти части оставались в стороне от борьбы на подступах к Симбирску. Требовалась решительная и быстрая их перегруппировка, но командующий

1—Г U с» гр U с»

Первой армией Тухачевский, разоблаченный впоследствии враг народа, вреди-тельски бездействовал»АА. «Разоблачил» Б. Чистов и еще одного талантливого военного руководителя, расстрелянного в 1937 году: «Выполнение предписаний В.В. Куйбышева, свидетельствующих о глубоком понимании им оперативной обстановки, было преступно замедлено командующим войсками Сенгеле-евской группы «левым» эсером Гаем. Последний, отмежевавшись от Муравьева, удержался на своем посту. Он использовал доверие, оказанное ему Советской властью, для предательства»АА.

Более чем оригинально объяснил Б. Чистов причины крестьянского восстания весной 1919 года в ряде уездов Симбирской губернии. С одной стороны, он верно указал, что «беззаконие, поборы, насилие, аресты, закрытие церквей», производимые местными властями, привели к падению авторитета РКП(б). Но оказывается, по мнению Б. Чистова, за вопиющими фактами издевательства над деревенским населением стояли не представители Советской власти, а колчаковцы и их агенты левые эсеры, пролезшие в ряды коммунистов и устроившие

38 серию провокации с целью компрометации диктатуры пролетариата .

К сожалению, эстафету фальсификации политической борьбы в Симбирской губернии подхватили в 50-80-е годы последующие поколения историков и краеведов. М.А. Гнутов в статье об установлении Советской власти, опубликованной в 1953 году, безо всяких на то оснований заявил: «В конце 1916 г. с помощью В.В. Куйбышева большевикам Симбирска и Сызрани удалось вновь восстановить деятельность своих организаций, которые перед Февральской революцией развернули энергичную работу среди рабочих, солдат и крестьян. Накануне Февральской революции было положено начало организации небольшой большевистской группы в г. Сенгилее»'лл. На самом деле, В. В. Куйбышев никакого отношения к событиям в Симбирской губернии в 1916 году не имел. А главное, большевистской организации в губернском центре накануне Февральской революции вообще не существовало, как не имелось и группы РСДРЩб) в Сенгилее. Этот же автор посчитал, что создание Совета рабочих депутатов в Симбирске и его объединение с Советом солдатских депутатов произошло по призыву большевиков. Куда более правы исследователи 20-х годов, установившие, что и то, и другое создали местные меньшевистски настроенные рабочие.

В соответствии с догматами «Краткого курса ВКЩб)», где везде и всюду в межпартийной борьбе усматривались происки врагов народа, М.А, Гнутов объяснил создание в Симбирске объединенной организации РСДРП(б) тем, что штрейкбрехеры революции, скрытые противники ленинцев добились ослабления большевиков в решающий момент борьбы с оппортунистами"*". Всячески стремясь замазать ошибки борцов за Советскую власть, приукрасить их деятельность, он шел порой на явную ложь. «На состоявшемся в начале мая городском собрании большевиков Симбирска, - сочинял М.А. Гнутов, - где обсуждались Апрельские тезисы Ленина и решения Апрельской конференции, большинство членов организации во главе с М.А. Гимовым дали решительный отпор капитулянтам, намеревавшимся стереть грань между большевизмом и меньшевизмом. Большевики одобрили решения Апрельской конференции, положив их в основу своей работы». Комментировать эту цитату нет смысла, поскольку в ней ничто не соответствовало действительности. Столь же вдохновенно выдумывал М.А. Гнутов, сообщая о том, что «9 июня организационное собрание большевиков Симбирска осудило попытку небольшой группы капитулянтов опереться на молодых членов партии и с их помощью отстоять принцип объединенчества. Абсолютное большинство членов партии поддержало твердое большевистское ядро. Капитулянты потерпели полное поражение. Собрание в ленинско-сталинском духе обсудило такие важнейшие вопросы, как отношение к войне, к временному правительству, к Советам и избрало большевистский комитет во главе с М. Гимовым>/\ В качестве заключения к последним двум цитатам из работы М.А. Гнутова следует сказать, что комитет РСДРП(б) в Симбирске появился лишь 15 сентября 1917 года. В статье этого автора не было попыток анализа межпартийной борьбы: он подменялся широковещательными выводами, далекими от реальности. Приведем один из таких тезисов: «Победа Советской власти знаменовала собой полный крах правых эсеров в Симбирской деревне. Большевики добили не только правых эсеров, но и достигли значительных успехов в деле изоляции от трудящихся масс «левых» эсеров, в деле разоблачения их политики»"*л. Аналогичной по содержанию и по форме оказалась монография Б. Афанасьева по истории Симбирска, один из разделов которой был посвящен гражданской войне. Он в сталинском духе оценил действия левых эсеров в июле 1918 года: «Муравьевская авантюра находилась в тесной связи с «лево»-эсеровским мятежом в Москве, который являлся частью общего плана контрреволюционного заговора бухаринцев, троцкистов и «левых» эсеров''л Хотя выступление Муравьева подавили симбирские коммунисты во главе с Варейкисом, тем не менее, Б. Афанасьев повторил вслед за Б. Чистовым, что заговор разгромили верные ленинцы и сталинцы под руководством В. В. Куйбышева. Кстати, последний ничем вообще себя не проявил в те критические дни 10-11 июля 1918 года.

XX сьезд партии, ставший важной вехой в преодолении культа личности Сталина и сопутствующих ему беспардонных фальсификаций истории Советского государства в 1917-1920 гг., внес освежающую струю в изучение сюже

TOB межпартийной борьбы. Успехи в этом направлении были связаны прежде всего с именами К.В. Гусева, написавшего яркую и содержательную по тому времени работу о крахе партии левых эсеров"*"*, и Л.М. Спирина, раскрывшего коллизии политической борьбы в годы гражданской войны"*л Они продвинулись далеко вперед в освещении событий первых лет Советской власти, сделав впервые непролетарские партии специальным объектом изучения. Характерно, что оба, касаясь политической ситуации в Симбирской губернии, весьма объективно, без приукрашивания в пользу местных большевиков оценивали степень влияния различных партийных организаций. Например, Л.М. Спирин зафиксировал факт роста влияния левых эсеров в Среднем Поволжье к лету 1918 года (увеличение их удельного веса в уездных Советах на 6%)"*л

Очередной шаг в исследовании истории большевистской организации в Симбирске сделал известный поволжский историк Е.И. Медведев, который избавился от привычного соблазна приукрасить положение дел в рядах борцов за установление и упрочение Советской власти. Он следующим образом оценил их действия после Февральской революции: «Выйдя из подполья, большевики Симбирска М.А. Гимов, А.Я. Никитин, И.Н. Сухов, С. Жуков и другие не разобрались сначала в сложной обстановке двоевластия и объединились с меньше-виками»"*л. Впервые Е.И. Медведев указал на то, что влияние членов РСДРП(б) в Симбирске в 1917 году было очень слабым, что их в этом отношении значительно опережали эсеры и меньшевики" *л.

Советские историки постепенно отказывались от примитивных сталинских оценок сложных процессов политической борьбы. Они демонстрировали в известной мере дифференцированный подход к представителям различных партий, к течениям внутри мелкобуржуазной демократии, избавляясь от привычки всех их зачислять в стан злейших врагов народа. М.А. Гнутов, Б.Н. Чистов, Б.Н. Афанасьев отметили в 1957 году гибкость тактики симбирских большевиков, проводивших «когда нужно в интересах революции временный блок с «левыми» эсерами в Советах, чтобы завоевать крестьянские массы на свою сто-рону»"*л. В 1959 году Б.Н. Чистов и В.Я. Табенцкий отметили факт сотрудничества сызранских большевиков с левыми эсерами и социал-демократами интернационалистами в период установления власти СоветовЛ". М.А. Гнутов и Г.Н. Федоров восстановили действительный ход событий в период авантюры М.А. Муравьева, сделав, в частности, вывод о том, что отнюдь не В.В. Куйбышев руководил подавлением мятежа, а секретарь Симбирского губкома И. ВарейкисЛ'. Е.Б. Скобелкина в своей кандидатской диссертациилл и статьяхлл подчеркнула, что среди левых эсеров в период подавления Муравьева выявилась разноголосица мнений: «Часть левоэсеровской фракции губисполкома присоединилась к Муравьеву, часть колебалась, ожидая исхода событий. Но среди симбирских эсеров нашлись и такие, которые вместе с коммунистами приняли участие в ликвидации авантюры»л"*. Достоинством книги «Октябрь в Поволжье», написанной ведущими историками регионалл, является яркое, точное, соответствующее действительности описание первомайской демонстрации 1917 года в Симбирске, прошедшей при доминирующей роли эсеров и меньшевиков. В ней впервые авторы сообщили о численности Симбирской объединенной организации РСДРП.

Однако одного десятилетия хрущевской оттепели было не достаточно, чтобы избавиться от тяжелого догматического наследия культа личности. Наряду с явным прорывом в освещении межпартийной борьбы в Симбирской губернии, в исследованиях встречалось немало рецидивов старого, ортодоксально-сталинского подхода. Особенно обильны примерами такого порядка «Очерки истории Ульяновской организации КПСС», изданные в 1964 году. Прежде всего это проявилось в стремлении любыми средствами преувеличить влияние местных большевиков на всех этапах революции и гражданской войны. При этом авторы совершенно не заботились о соблюдении элементарной научной этики. Так, они писали: «В течение марта-апреля 1917 года в губернии по призыву большевиков возникло более 20 профсоюзов. Наиболее крупными из них были в Симбирске союзы металлистов (3300 членов), торгово-промышленных служащих (1500), кожевников (300), домашней прислуги (1300)»лл. Этот тезис выглядел более чем странно, поскольку еще В. Алексеев в 1927 году констатировал, что профсоюзы в Симбирске создавали социал-демократы правого толка.

В «Очерках истории Ульяновской организации КПСС» во многих случаях выдвигаются положения, совершенно не подкрепленные подобием доказательств. «Большевики, - указывается в этой книге, - настаивали на немедленном официальном введении восьмичасового рабочего дня на всех предприятиях. Меньшевики и эсеры предлагали ряд ограничений, которые сводили требования большевиков на нет. 22 марта Алатырский Совет, преодолев сопротивление меньшевиков и эсеров, принял решение об установлении на предприятиях города восьмичасового рабочего дня»лл. Между тем каких-либо подробностей или деталей на этот счет, кроме фразы об установлении 8-часового рабочего дня 22 марта в Алатыре, историки и краеведы до сих пор не нашли. Все остальное - откровенный домысел.

Авторы «Очерков истории Ульяновской организации КПСС» оказались в плену сталинской мифологии, когда решили рассказать о ходе первомайской демонстрации 1917 года в Симбирске: «Вышло несколько десятков тысяч трудящихся. Меньшевики и эсеры не рискнули выставить открыто лозунги в защиту Временного правительства. На демонстрации преобладали большевистские лозунги - «Долой войну!», «Мир без аннексий и контрибуций!», «Да здравствует Ш Интернационал!», «Вся власть Советам!»лл А вот о том, что было на самом деле, сообщал корреспондент из Симбирска в казанскую большевистскую газету «Рабочий»: «На демонстрации 1 мая 1917 года красовались лозунги империалистической буржуазии - «Война до победы», «Да здравствует война», «Или победить, или умереть», «Без победы нет свободы». Обманутая пресмыкающимися гадюками из буржуазии толпа шла под этими лозунгами, не понимая, что не место подобным знаменам в день пролетарской солидарности. И только один лозунг вкрался: «Да здравствует Интернационал!», а солдаты 142-го пехотного полка несли «Долой войну!». В городе ни «Правды», ни московского «Социал-демократа» днем с огнем не найти»лл.

Во многих случаях в «Очерках истории Ульяновской организации КПСС» демонстрируется более чем любопытный логический прием: ложный тезис подтверждается столь же лживо истолкованным фактом. Например, применительно к первой половине 1917 года авторы ее заявляют: «По мере роста влияния большевиков в сельской местности крестьянское движение приобретало все более организованный и острый характер, что нашло свое наиболее яркое выражение, прежде всего, в деятельности крестьянских комитетов и союзов, которые создавались самими крестьянами в противовес помеш[ичье-кулацким союзам сельских хозяев и примирительным камерам»А*Л Получается, что положение о росте влияния большевиков в симбирской деревне подтверждается фактами возникновения крестьянских комитетов и союзов, которые создавались в значительной мере эсерами.

В результате использования таких «логических» приемов межпартийная борьба в Симбирской губернии искажалась самым невероятным образом. Приведем еш,е ряд примеров преднамеренного изврапцения результатов муниципальных кампаний. Авторы «Очерков» выражают убеждение в том, что в июле-августе 1917 года в Симбирской губернии «в ходе выборов в городские думы влияние большевиков среди пролетарских и полупролетарских масс заметно усилилось». И какие же факты они приводят в качестве иллюстрации? Читаем на 262 странице анализируемой книги: «Среди 57 гласных Сызранской городской думы свыше 40 было избрано по спискам меньшевиков и эсеров и три по списку большевиков. В Симбирской городской думе среди 61 гласного оказалось 48 меньшевиков и эсеров и три большевика». Приведенные цифры никоим образом не подтверждают тезиса о росте авторитета представителей РСДРП(б), скорее они доказывают обратное.

На странице 294-й «Очерков истории Ульяновской организации КПСС» находим еш;е один перл произвольной интерпретации событий межпартийной борьбы: «Силы контрреволюции приступили к осуш;ествлению своих планов. Они выпустили на улицы бывших полицейских и переодетых в солдатскую форму офицеров, которые вместе с обычными деклассированными элементами начали громить винные магазины и склады. Погром, продолжавшийся в городе три дня, принял угрожаюп1,ие размеры. 27 октября красногвардейцы и солдаты ликвидировали погромы». Хотелось бы верить авторам, но они оказались в плену идеологически правильных коммунистических фантазий застойного периода: обычный пьяный погром выдан за деяния контрреволюционеров. Да и красногвардейцы никак не могли ликвидировать его по той причине, что Красная Гвардия была создана в Симбирске позднее. Отдельные умозаключения в «Очерках» не лезли, что называется, ни в какие ворота. Комментируя итоги выборов в Учредительное собрание, авторы их подчеркнули: «В Симбирской губернии на большей части территории власть находилась в руках буржуазии и «соглашателей». Поэтому выборы проводились здесь в обстановке яростного давления на массы со стороны кадетов, эсеров и меньшевиков. В погоне за голосами они шли на прямой подлог, обман и запугивание. И все же большевики одержали на выборах внушительную победу». Это заявление звучит просто нелепо, поскольку абзацем ниже в этой же книге сообш;ается: «В целом по губернии большевики получили 14,3 процента голосов, эсеры - 76,5 %, меньшевики - 6,5 %, буржуазные партии - 2,7 %»л\

Рассказывая о периоде правления Комуча, авторы «Очерков» в привычном для них духе изрядно прилгнули. «На созванной меньшевиками и эсерами в августе 1918 года рабочей конференции, - утверждали они, - группа большевистски настроенных делегатов с риском для своей жизни потребовала немедленного прекращения расстрелов и восстановления власти Совета рабочих де-путатов»лл. В который раз приходится говорить о том, что большевикам приписали тот подвиг, который они в данном случае не совершили: на рабочей конференции с указанными требованиями выступили социал-демократы интернационалисты во главе с Пионтковским.

Авторов «Очерков» можно также упрекнуть в том, что они, с одной стороны, совершенно правильно сказали об исключительно важной роли губчека и уездных комиссий ЧК в борьбе за упрочение Советской властилл, а, с другой, ничего не сообщили о конкретных репрессивных мерах, принятых чекистами по отношению к кадетам, эсерам, меньшевикам, максималистам, анархистам и участникам крестьянских восстаний.

Отсутствие объективности в освещении межпартийной борьбы в Симбирской губернии было свойственно и другим работам конца 50-х и 60-х ггЛ"* Потом этот недостаток перекочевал и в издания ульяновских историков 70-х и 80-х гг. Известное нам уже описание первомайской демонстрации стало обрастать такими фантастическими деталями, что приобрело форму развесистой клюквы. «Всюду, - читаем мы в книге «Родной город Ильича», - над колоннами реяли красные флаги с большевистскими лозунгами «Долой войну!», «Мир без аннексий и контрибуций!», «Вся власть Советам!» Пройдя стройными рядами по главным улицам города, демонстранты собрались на обширной ярмарочной площади, где состоялся общегородской торжественный митинг. Первыми на трибуне появились эсеро-меньшевистские ораторы, призвавшие собравшихся к поддержке Временного правительства. Но их демагогические призывы не получили широкой поддержки со стороны рабочих и революционной части солдат. Они ждали выступлений большевиков, которые в своих пламенных, понятных для масс речах разоблачали империалистическую политику Временного правительства и пресмыкательство перед буржуазией «соглашателей», призвали трудящихся к активной борьбе против войны, за переход власти в руки Советов»лл. Все в этом рассказе выдумано от начала до конца. Столь же лживым выглядит утверждение авторов книги «Родной город Ильича» о том, что «стойко защищавшие» Симбирск советские отряды отступили 22 июля 1918 года под давлением превосходящих сил противникалл. В реальности же в этот день большевики бежали из города, что находит подтверждение в документах самого разнообразного характера.

По трафарету времен сталинской диктатуры исследователи гражданской войны в Симбирской губернии продолжали повторять, что чапанное восстание явилось делом рук «колчаковских агентов - левых и правых эсеров»лл. Но никто из них не нашел необходимые документы, хоть как-нибудь обосновывающие такую точку зрения. Приятным исключением в этом отношении явилась коллективная монография «Гражданская война в Поволжье», опубликованная в 1974 году в Казани. В ней указывались совершенно иные причины этого крестьянского восстания; подчеркивалось, например, что некоторые работники Сенгилеевского укома РКП(б) «утратили партийную линию поведения. Они не верили в то, что выполнение различного рода заданий можно делать каким-либо другим путем, кроме жестокого администрирования. Председатель уездной ЧК направо и налево арестовывал крестьян, сажал в холодную, бил кулаками и плетью. Продотрядники, находившиеся в селе, пьянствовали, грозили увеличить реквизиции, открывали стрельбу на улице. Все это давало богатую пищу для кулацких агитаторов, развернувших бешеную травлю советских работ-ников»Л1 Все в этом процитированном отрывке - историческая правда, кроме последнего предложения о «бешеной травле» тех, кто осуществлял «диктатуру пролетариата». Возникает также вопрос, как же следовало реагировать избитым крестьянам.

Неверное понимание основных направлений и форм межпартийной борьбы в Симбирской губернии демонстрировалось ульяновскими историками до , конца 80-х годов XX века. М.А. Гнутов считал, что в Среднем Поволжье в 1918 году правые эсеры, меньшевики, анархисты и другие «социалисты» в большинстве своем были на стороне интервентов»лл. С этим утверждением никак нельзя согласиться, поскольку, во всяком случае, левые эсеры, анархисты, с.-д. интернационалисты, максималисты и революционные коммунисты занимали патриотические позиции. Спорным является мнение этого автора, утверждавшего, что «Муравьев в решающий момент изменил Родине»лл. Быть может, он предал большевиков, но не свою страну.

Злобными обманщиками и интриганами предстают умеренные социалисты на страницах книги «Край симбирский». Их победы над большевиками авторы объясняют исключительно «гнусными происками» эсеров и меньшевиков. Вот как, например, они истолковали причину преобладания последних в Симбирском Совете рабочих и солдатских депутатов весной 1917 года: «Спекулируя на доверчивости и политической неискушенности трудяш;ихся, эсеры и меньшевики обеспечили себе большинство и руководящую роль»л\

Отмечая многочисленные факты искажений и фальсификаций политический борьбы ульяновскими историками, следует с удовлетворением отметить, что в вузах Казани и Самары в период застоя сформировалась небольшая группа исследователей, которые при освещении межпартийных сражений в Среднем Поволжье проявляли глубокое уважение к историческому факту, показывали научную объективность (насколько, разумеется, это позволяли рамки марксистско-ленинской идеологии), В основном это были ученики Л.М. Спирина, И,М. Ионенко и Е,И. Медведева. Среди них в первую очередь следует назвать А,Л. Литвина, П.С. Кабытова, Ю.И. Шестака, H.H. Кабытову, P.C. Цейтлина, Р.К. Валеева, Д.С. Точеного. Их суждения о партийной борьбе в Советах, крестьянском движении за землю, тактике большевиков по отношению к левым эсерам, максималистам и революционным коммунистам отличались компетентностью, взвешенностью, обоснованностьюлл. Правда, большое внимание они уделяли событиям в крупных поволжских центрах, а в материалах Симбирской губернии скорее черпали второстепенный иллюстративный материал.

В трудные годы застойного времени успешно изучал сложные процессы периода подготовки и проведения Октябрьской революции саратовский историк Г. А, Герасименко. Он одним из первых взялся за разработку проблем межпартийной борьбы в Советах . Серьезным шагом вперед в исследовании этой темы стала его монография «Советы Поволжья в 1917 году», написанная в соавторстве с Д.С. Точенымл"*. Вот как она оценивалась в обзоре информационного бюллетеня проблемной комиссии многостороннего сотрудничества Академии наук социалистических стран, опубликованном в 1980 году: «Борьба политических партий за массы трудящихся Поволжья впервые предстает перед читателем во всей сложности и драматизме. Книга не упрощает события, она позволяет оценить своеобразие их развития не только в губернских, но даже в уездных центрах, и подчас является примером того, как следует освещать повороты в психологии трудящихся масс в бурные дни назревания социалистической революции»лл.

Вершиной достижения советской исторической мысли о событиях 1917 года в России справедливо считается фундаментальный труд И.И. Минца по истории Великого Октябрялл. В нем тщательно и основательно исследована борьба большевистской партии с монархистами, кадетами, правыми и левыми социалистами. Его несомненным достоинством является воссоздание полной картины установления Советской власти в центре и на местах. Вместе с тем для его работы характерны недостатки, связанные с доминированием в СССР марксистско-ленинской идеологии. Например, все политические противники большевиков определяются как враги трудового народа.

В постсоветское время начался третий этап историографии межпартийной борьбы. Утрата монопольного положения марксистско-ленинских постулатов дала простор для развития исследований сложных сюжетов Октября и гражданской войны в Симбирской губернии.

Журналист-историк В. Миронов отошел от привычной оценки чапанного мятежа как контрреволюционного деяния, совершенного под руководством белогвардейцев и эсеров. Он впервые привлек такой убедительный документ как доклад оратора-большевика Н.Р. Петрова, свидетеля этого крестьянского восстания, писавшего по горячим следам событий: «В Новодевичьем отсутствует какая-либо серьезная контрреволюционная организация, т.к. формы партийной борьбы восставшим были чужды. Не обнаружено и следов пребывания в селе посторонних лиц, вопреки всем газетным сообщениям о каКом-то поручике графе Орлове-Давыдове. Все руководители штаба восстания - из местных, среди которых не было ни монархистов, ни левых эсеров. События развивались абсолютно стихийно»лл.

От традиционного славословия и одобрения всех действий симбирских большевиков ульяновские историки и краеведы переходят к критическому анализу их тактики и политики. Ж.Б. Миндубаевлл показал, каким оскорблениям и преследованиям подвергли лидеры местной организации РКЩб) известного чувашского просветителя И.Я. Яковлева. Только давнее знакомство с И.Н. Ульяновым и В.И. Лениным спасло его от безжалостной расправы коммунистов. Развивая эту тему, И.В. СмирноваАА рассказала о драматичной судьбе английской подданной Е.М. Перси-Френч, выросшей в Симбирской губернии: принадлежавшие ей доходные имения, ставшие во всех отношениях очагами культуры, были разграблены и сожжены красноармейцами, а ее чекисты арестовали и отправили в тюрьму, где она содержалась в ужасных условиях. И только чудом она сумела бежать из России.

Впервые в историографии межпартийной борьбы в Симбирской губернии И.А. Чуканов обратил внимание на содержание и формы красного террораА", о котором ранее многие краеведы и историки бегло упоминали, но ничего не говорили о том, в чем же он конкретно выражался. Он сообщил, что в апреле 1919 года большевики создали в губернии три концлагеря (в Симбирском, Сыз-ранском и Алатырском уезде). Изучив состав заключенных, И.А. Чуканов пришел к выводу, что чекисты изолировали людей, не совершивших никаких поступков «против существующего строя, однако способных составить потенциальную оппозицию политике властей»А'. Этот исследователь следующим образом обобщил свои размышления о роли концлагерей: «Они были важным средством утверждения нового советского строя, одной из самых существенных опор создаваемой административно-командной системы»АА.

На рубеже ХХ-ХХ1 вв. исследователи Октябрьской революции и гражданской войны в Симбирской губернии поднялись еще на одну ступень. В. Г. Медведев высказал интересные мысли о причинах победы красных над белыми в районах с преобладанием крестьянского населения. По его мнению, деревенское население склонилось в пользу большевиков не по идейным соображениям: для него понятия государственности и демократии были более чем туманны. И по происхождению, и по образованию сельские труженики тяготели в большей степени к красным, нежели к белым офицерам и интеллигенции. В.Г. Медведев совершенно прав в своем заключении о том, что режим Комуча в

Среднем Поволжье в значительной степени пал из-за междоусобной борьбы

83 социалистов, кадетов и монархистов .

В.Н. Кузнецов написал оригинальную работу о гражданской войне в Симбирской губернии в 1918 году. Он зафиксировал любопытный факт, говоривший о том, что капиталисты в силу скаредности, скупости и недальновидности пожертвовали Комучу лишь малую часть доходов, а основную массу сборов дали средние и даже малосостоятельные слои граждан. В.Н. Кузнецов сделал вывод, что большевистская диктатура оказалась куда более страшной и опасной, нежели царская власть или режим КомучаЛ"*.

Большое значение для автора представленного диссертационного исследования имеет также и ряд работ, напрямую не затрагиваюш;их проблемы межпартийной борьбы в Симбирской губернии, но способствовавших уяснению ос специфики эволюции экономики данного региона , особенностей проведения выборов в земствалл, думылл. Учредительное собраниелл и развития крестьян

89 ского движения в 1917-1920 гг.

Можно с удовлетворением констатировать, что в изучении истории политической борьбы в России в целом и в Поволжье, в частности, в последнем десятилетии замечается заметный прогресс. И тем не менее еш;е в освеш;ении названной темы имеется немало пробелов. Например, Ю.Т. Фельштинский и Г.И. Чернявский справедливо указывают на то, что «деятельность ПСР в 1917-1918 гг. все еще не подвергалась сколько-нибудь серьезному исследованию, выпущенные в советские времена книги, не столько раскрывавшие истину, сколько тиражировавшие инвективы, в основном голословные, по адресу эсеров, все еще не подвергнуты аргументированной критике»л". Анализируя работы по истории партии левых эсеров, Я.В. Леонтьев столь же верно подчеркивает: «Если вопросы левоэсеровской теории, особенно на первом этапе существования ПЛСР. разработаны в современной исторической науке детально, то гораздо хуже обстоит дело с изучением отдельных аспектов левоэсеровской идеологии и практической деятельности ПЛСР на местах. Имевшиеся прежде отдельные качественные работы и появившиеся в последнее время содержательные исследования о левоэсеровских структурах в контексте региональной истории в целом еще не изменили сложившейся картины»л'. То же самое можно сказать и об изучении деятельности кадетских, меньшевистских, анархистских и других партийных организаций. Не все проблемы решены и в исследовании политической борьбы в Поволжье. Здесь, как и по всей стране, историки проявили большое внимание к событиям Октября и гражданской войны в наиболее экономически развитых губерниях - Казанской, Самарской, Саратовской, не проявив заметного интереса к аналогичным сюжетам в отсталых в промышленном отношении территориях. В особенности не повезло Симбирской губернии. Даже в самых ярких работах, посвященных действиям кадетов, эсеров, меньшевиков, максималистов, анархистов, революционных коммунистов в Поволжьелл, она как бы выпадает из поля зрения историков. В лучшем случае материалы Симбирской губернии используются в работах, посвященных межпартийной борьбе в Поволжье, как иллюстративный материал. Аналогичная ситуация наблюдается в зарубежной литературе, отражающей события Октября и гражданской войны в России. Вместе с тем отдельные замечания иностранных историков о своеобразии политической борьбы на местах оказались небесполезными для автора данного диссертационного исследования. Например, любопытен вывод Д. Хоскинга о том, что в провинции большевики «не всегда разделяли широту взглядов партийной верхушки»лл. Таким образом, недостаточно изученными или требующими, на наш взгляд, новых оценок остаются следующие вопросы:

1. Основное внимание исследователей на протяжении многих десятилетий было направлено на освещение деятельности симбирских большевиков. В работах советских историков они представали как носители самой передовой идеологии, как рыцари без страха и упрека, как безупречные борцы за народное счастье. Часть же их в сталинскую эпоху неоправданно зачислялась в разряд троцкистов, бухаринцев и прочих врагов партии и народа. Влияние симбирских большевиков советскими историками часто преувеличивалось. Поэтому одной из важнейших задач является изучение истории организаций РСДРП(б) -РКЩб) с объективных позиций. Важно также выяснить, насколько совпадали взгляды руководителей симбирских большевиков с платформой лидеров партии по основным вопросам революции и тактическим установкам.

2. Много места занимала в книгах и статьях советских историков тема борьбы симбирских большевиков с представителями непролетарских партий. Однако раскрывалась она явно односторонне. Первые рисовались комплиментарными красками, вторые - почти исключительно черными. Исследователи проводили идею закономерности неизбежного краха всех противников большевизма. В 20-е - начале 50-х годов они писали о разгроме коммунистами их политических противников, вынашивавших якобы коварные планы обмана народных масс. Во второй половине 50-х и вплоть до конца 80-х годов у историков доминировал тезис о распаде мелкобуржуазных партийных организаций, потерявших связь с рабочими, крестьянами и интеллигентами. Только в последнее десятилетие историки затронули вскользь вопрос о репрессиях, которые обрушили представители РКП(б) в Симбирской губернии на оппозицию. Поэтому становится более чем злободневным раскрытие подлинных причин поражения эсеровских, меньшевистских, максималистских и других организаций в указанном аграрном регионе.

3. До известной степени, в весьма искаженном виде, исследователи описывали работу эсеровских и меньшевистских организаций в Симбирской губернии в период установления и упрочения Советской власти. А вот о деятельности их в период второй половины 1918-1920 гг. сведений в имеющейся литературе практически нет.

4. Столь же неравномерно изучено участие левых социалистов в гражданской войне. С одной стороны, имеется достаточно четкое представление о мятеже левого эсера, главнокомандующего Восточным фронтом М.А. Муравьева и позиции Симбирской организации ПЛСР в эти драматические дни, а с другой, мы ничего не знаем о ее дальнейшей судьбе. Белым пятном остается также вопрос о том, какую роль в этой губернии играли революционные коммунисты, с.-д. интернационалисты и анархисты в 1918-1920 гг.

5. Узким местом в истории межпартийной борьбы в Симбирской губернии остается проблема динамики численности организаций кадетов, правых и левых социалистов всех оттенков. Совсем отсутствует какой-либо цифровой материал о социальном составе организаций и групп небольшевистского толка.

6. При анализе разнообразной литературы о событиях Октября и гражданской войны создается впечатление, что исследователи свели многообразную и разноплановую межпартийную борьбу в Симбирской губернии к противостоянию большевиков и всех остальных организаций - от кадетов до анархистов включительно. Между тем следовало бы обратить внимание на то, что противники коммунистов не являлись однородной массой и что они нередко полемизировали и боролись друг с другом.

7. Представители всех партий в Симбирской губернии, за исключением коммунистической, изображены людьми, лишенными патриотических настроений, не способными сочувствовать тяжелой доле рабочих и крестьян, лживыми и бессовестными, а потому заслуживаюш;ими самых жестоких репрессий. Мы убеждены, что такая точка зрения несостоятельна и нуждается в пересмотре. Как не является правильной попытка, проявляющаяся в последние годы, лакировать дворянство, буржуазию и их идеологов.

8. В Симбирской губернии большое влияние на массы имели правые и левые эсеры, а потому исследование их роли в межпартийной борьбе поможет авторам обобщающих трудов по истории Октября и гражданской войны более рельефно показать как общие закономерности развития ПСР и ПЛСР, так и специфику их эволюции в районах с заметным преобладанием крестьянства.

Предметом данного исследования является деятельность партийных организаций большевиков, кадетов, эсеров, с.-д. интернационалистов, максималистов, революционных коммунистов, а также анархистских групп в Симбирской губернии.

Хронологические рамки диссертации охватывают период от Февральской революции до окончания фажданской войны, т.е. с момента создания легальных партийных организаций до окончания гражданской войны, когда большевики установили свою диктатуру, а их политические противники и оппоненты были практически вытеснены с обш;ественной арены.

Территориальные рамки работы ограничены Симбирской губернией, которая в 1913 году занимала площадь 43491 кв. км и превосходила по своей величине ряд европейских государств (Швейцарию, Бельгию и др.). Население ее насчитывало на 1 января 1916 года 2 млн. 136 тысяч человек.

Цель данной работы состоит в том, чтобы изучить содержание, формы и результаты межпартийной борьбы в Симбирской губернии.

Исходя из цели исследования, автором поставлены следующие задачи:

1. Выявить позиции представителей основных политических партий в Симбирской губернии по основным вопросам революции.

2. Определить общее и особенное в региональном масштабе в деятельности большевиков, кадетов, правых и левых эсеров, меньшевиков, революционных коммунистов, с.-д. интернационалистов, максималистов и анархистов.

3. Проследить тактику всех партийных организаций.

4. Проанализировать методы борьбы за массы в условиях демократии и гражданской войны.

5. Показать отличительные особенности структуры различных партийных организаций, их численность и социальный состав.

6. Осветить динамику отношения масс к политическим партиям.

7. Раскрыть причины победы большевиков и поражения их противников.

Методологической основой диссертационного исследования является принцип диалектического изучения общества, базирующийся на рассмотрении явлений в их развитии и связи с другими явлениями. Использовался также проблемно-хронологический метод, позволивший проследить основные этапы межпартийной борьбы и ее результаты. Сравнительно-сопоставительный анализ событий в Симбирской губернии и в соседних регионах способствовал более глубокому выявлению общих закономерностей и специфики политических сражений. При отборе и обобщении фактического материала автор руководствовался принципами научности и историзма.

Источниковую базу исследования составили по степени важности и ценности следующие группы материалов: документы центральных и местных архивов, периодическая печать, опубликованные мемуары, сборники документов, изданные протоколы съездов общественных организаций и крестьян.

Наименьшую трудность в освещении межпартийной борьбы составляют сюжеты, связанные с деятельностью симбирских большевиков. По понятным причинам, вполне удовлетворительно сохранились в архивах Ульяновска^* протоколы, стенографические записи, программы и прочие разнообразные документы, исходящие от организаций РКП(б) в 1918-1920 гг. Они дают достаточно полное представление о борьбе большевиков в Симбирской губернии с правыми и левыми социалистами. Те же коллизии широко освещались местной коммунистической прессой («Известия Симбирского Совета», «Пролетарий», «Заря», «Пролетарский путь»). До сих пор исследователи не обращают внимания на статьи членов губкома РКП(б) И. Варейкиса, М. Гольмана и А. Швера, которые помещались в этих газетах. Их содержание свидетельствовало о том, что руководители симбирских коммунистов стояли практически по всем вопросам взаимоотношений с другими партиями на более левых и жестких позициях, нежели лидеры РКП(б) во главе с В.И. Лениным.

Существенные детали борьбы симбирских большевиков со своими политическими противниками можно почерпнуть в серии сборников документов, раскрывающих переписку ЦК РСДРП(б) - РКП(б) с местными партийными ор-ганизациямиАА. Особенно важны письма симбирских и сызранских большевиков в период установления и упрочения Советской власти, позволяющие выяснить причины столь значительной разницы в сроках утверждения диктатуры пролетариата в уездном промышленном городе и губернском центре, весьма слабо развитом в промышленном отношении. Большие по объему послания М.Д. Крымова, одного из руководителей Симбирской организации РСДРП(б), воссоздают колоритный образ их автора - человека малограмотного, целеустремленного, завистливого, желчного, питавшего безграничную ненависть к интеллигентамАА.

Естественно, что деятельность симбирских коммунистов являлась главной темой сборников документов, выпущенных в Ульяновске в советскую эпо-хулл. В них публикуются протоколы съездов Советов, резолюции собраний и митингов рабочих, солдат и крестьяй, воссоздающие картину разгрома большевиками всех попыток правых социалистов осуществить идею народовластия под лозунгом Учредительного собрания. В этих изданиях раскрываются этапы перехода симбирских коммунистов от демократических форм борьбы к военным. К сожалению, в сборниках нет материалов, отражающих работу чекистов, сыгравших важную роль в разгроме всех политических оппонентов правящей партии. Отсутствуют в них и сведения о борьбе большевиков с левыми социалистами.

Работа Симбирской организации РКП(б) и ее отдельных членов освещается в воспоминаниях старых коммунистов, опубликованных в 20-70-х годах

Ой

XX столетия . Мемуары А. Швера, М. Крымова, А. Степанова помогают уточнить процесс размежевания большевиков и меньшевиков в объединенной группе РСДРП, действовавшей в губернском центре. Воспоминания также непреложно свидетельствуют о том, что абсолютное большинство симбирских коммунистов имели очень туманное представление о теоретических основах марксизма и что их отношения к другим партиям базировались исключительно на ненависти к помещикам, буржуазии и интеллигенции. В такой обстановке возрастала роль лидеров РКП(б) и их ответственность за судьбы страны.

В более сложном положении оказался диссертант, когда перед ним встала задача освещения деятельности организаций небольшевистского толка. Стенографические отчеты съездов и конференций, протоколы собраний симбирских кадетов, эсеров, меньшевиков, с.-д. интернационалистов, максималистов, анархистов, революционных коммунистов в архивах не отложились. К нашей досаде, среди лидеров названных организаций не было ярких, выдающихся фигур: они не блистали на всероссийских съездах своих партий, не избирались в центральные комитеты, не вели активной переписки с вождями. Поэтому практически нет сведений о политической жизни в Симбирской губернии в фондах центральных комитетов эсеров, меньшевиков, левых социалистов-революционеров российского государственного архива социально-политической истории. Столь же скудна информация о межпартийной борьбе в рассматриваемом регионе в сборниках документов, посвященных работе партий кадетовлл, эсеров'"0, левых эсеров'"' и меньшевиков'"л. Только один из них'"л является исключением в этом отношении: в нем содержатся сведения об участии делегата от Симбирска М.А. Гимова в объединительном съезде РСДРП в августе 1917 года, о том, что он демонстративно покинул его, примкнув к большевикам.

Эти пробелы были восполнены сведениями из фондов ГАРФ (Совет Народных Комиссаров, Народный Комиссариат внутренних дел), дающих возможность уточнить позиции мелкобуржуазных фракций в Советах по коренным вопросам революции. Удалось выявить факты, касающиеся участия правых и левых социалистов в межпартийной борьбе 1919-1920 гг. Они были обнаружены в фонде симбирского губернского комитета ВКП(б) Ульяновского центра хранения документации новейшей истории Ульяновской области (ЦХДНИУО). Это позволило представить масштаб репрессий, которые обрушили большевики на своих политических конкурентов. Сведения, выявленные в фондах симбирского губернского исполнительного комитета Советов и городской думы государственного архива Ульяновской области (ГАУО), способствовали раскрытию методов борьбы правых социалистов за торжество учре-диловских идей.

Но, разумеется, особую ценность для исследования тактики и стратегии кадетов, правых и левых социалистов, их форм борьбы с большевиками в Симбирской губернии представляет периодическая печать буржуазного и социалистического характера. Она очень обильна. В рассматриваемом регионе издавались эсеровские газеты («Земля и воля», «Социалист-революционер», «Симбирская народная газета» и др.), меньшевистские («Рабочее дело», «Голос Симбирска»). Другие партийные организации пользовались меньшей популярностью и у них едва хватало сил наладить выпуск одной газеты. Например, кадеты в Симбирске в мае-августе 1917 года издавали «Трудовой день». Богатой и разнообразной была пресса в Сызрани.

На страницах газет находили место отчеты о партийных собраниях. Они помещали выступления ораторов, представляющих весь спектр политических платформ, на крестьянских съездах, заседаниях Советов, митингах рабочих, солдат и сельских тружеников. По сути дела газеты являлись единственным источником сведений о численном и социальном составе различных партийных организаций.

Скупая информация центральной прессы («Речь», «Русские ведомости», «Дело народа», «Новое время», «Правда») и изданий соседних губерний (самарские «Приволжская правда», «Солдатская газета», «Казанский рабочий») о межпартийной борьбе в Симбирске, Сызрани, Алатыре позволила более реально судить о значимости того или иного политического конфликта.

Все источники, привлекаемые в процессе воссоздания сюжетов межпартийной борьбы в Симбирской губернии, требуют неторопливого и взвешенного критического анализа. И в особенности высказывания ее непосредственных участников. Например, симбирские большевики в мемуарах достаточно точно фиксируют этапы распада социалистических партийных организаций, но в то же время их характеристики, оценки поведения эсеров и меньшевиков порой очень далеки от объективности. Так, коммунист И.М. Михайлов в своих воспоминаниях повествует о том, что в апреле 1917 года меньшевики ранили его в ногу за критику Временного правительства, за выступление с изложением и с» х Г и большевистской внешнеполитической программы. Конечно, это чистейшая выдумка, поскольку в этот период межпартийные разногласия никак не могли дойти до такой остроты. Столь же безответственными, клеветническими были некоторые отзывы эсеров и меньшевиков о деятельности большевиков, которые публиковала в 1918 году правосоциалистическая газета «Возрождение».

Представленная источниковая база позволяет в полном объеме решить задачи, поставленные в данном исследовании. Значительная часть фактического материала вводится в научный оборот впервые.

Структура диссертации определяется ее задачами и подчинена исследовательской логике и состоит из введения, трех глав, заключения, списка источников и литературы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Межпартийная борьба в Симбирской губернии в 1917 - 1920 гг."

Заключение

Симбирская губерния являлась одним из отсталых в промышленном отношении регионов Поволжья. К тому же большая часть пролетариата в нем размещалась преимущественно в селах и деревнях. Эти особенности индустриального развития сказывались на психике и поведении как рабочих, так и буржуа. И первые, и вторые отличались меньшей политической активностью сравнительно с пролетариями и предпринимателями соседних территорий.

Крайне низкая плотность железных дорог также наложила свой отпечаток на общественную жизнь в Симбирской губернии. Ее правильно определяли как аграрно-сырьевой придаток индустриально-развитых районов страны. Не зря многие писатели и журналисты называли симбирский край обителью ленивых помещиков и крестьян. Приезжим бросалась в глаза индифферентность, инертность, косность тех, кто жил в этом «дворянском гнезде». Естественно, что симбирская провинция в замедленном темпе следовала в фарватере политических событий, протекавших в столице и других крупных промышленных центрах. Здесь как минимум с двух-трехнедельным опозданием (сравнительно с Саратовской, Самарской и Казанской губерниями) создавались после Февральской революции легальные партийные комитеты кадетов, эсеров, меньшевиков, большевиков и народных социалистов. Аналогичная ситуация сложилась и с изданием газет. Большевики в Симбирске оказались столь слабы, что сумели наладить выпуск своего печатного органа лишь к моменту октябрьского вооруженного восстания в Петрограде. Иной выглядела обстановка в Сызрани, крупном железнодорожном узле. В этом уездном городе действовали более многочисленные партийные организации, нежели в губернском центре.

В марте-апреле 1917 года в Симбирской губернии межпартийная борьба велась в приглушенных тонах. Эйфорическая антимонархическая волна охватила многих рабочих, солдат и крестьян. Им казалось, что с крушением самодержавия ничто не помешает организации общества безграничного благоденст

ВИЯ. Однако каждый прожитый день разрушал эти иллюзии, и вновь вставал на повестке дня извечный русский вопрос «Кто виноват?»

Обсуждение коренных вопросов революции накаляло страсти. Разве только не возникло проблем с введением восьмичасового рабочего дня. А вот темы войны и мира, земли и власти таили в себе опасность возникновения гражданской войны. В более выгодном положении оказались представители тех политических партий, которые выступали за прекращение военных действий. Патетико-героические фразы имели лишь кратковременный положительный отклик, а затем кадеты, эсеры и меньшевики стали чувствовать себя на встречах с рабоче-крестьянскими массами весьма неуютно. Представители правящих партий не могли рассчитывать на политические дивиденды и при обсуждении аграрного вопроса, поскольку советовали решение аграрной проблемы отложить до созыва Учредительного собрания.

Редкий случай в истории межпартийной борьбы в Поволжье и России произошел на съезде крестьян Симбирского уезда в середине мая 1917 года: на нем меньшевики Б.А. Кабанов и И.С. Устюгов, агрономы по специальности, предложили резолюцию о передаче помещичьих земель крестьянам. Можно смело утверждать, что такое решение аграрного вопроса в рамках всей России могло бы избавить страну от трагических потрясений. Но такой подход у небольшой группы симбирских меньшевиков был, увы, исключением, а не правилом для умеренных социалистов.

Политическую слепоту проявили симбирские эсеры, меньшевики и народные социалисты в вопросе о власти. Разумно возражая против передачи власти Советам, они, тем не менее, не проявили энергии в борьбе за созыв Учредительного собрания. Такая пассивность (проявленная повсеместно) дорого обошлась и партиям правящего блока, и всей стране. В.И. Ленин и другие лидеры РСДРП(б) более чем справедливо обвиняли эсеров и меньшевиков в непоследовательности и нерешительности.

В конце июня 1917 года четко обозначился водораздел между большевиками и кадетско-соглашательским блоком. Первые именовали своих противни

КОВ врагами пролетариата и крестьянства, представители кадетов и умеренных социалистов называли ленинцев германскими шпионами.

Тем не менее в Симбирской губернии разногласия между представителями политических партий в июле 1917 года не достигли той остроты, которая наблюдалась в Петрограде, Саратове, Казани и других промышленных центрах. В Симбирске правые силы не предприняли никаких акций репрессивного порядка. Это объяснялось, во-первых, тем, что кадеты в здесь большого влияния не имели (при общей слабости буржуазии), а, во-вторых, большевики не считались опасным противником, поскольку они состояли в объединенной организации РСДРП.

Более драматичная борьба между большевиками и сторонниками Временного правительства развернулась в Сызрани, где Совет рабочих, солдатских и крестьянских депутатов по предложению эсеров закрыл газету «Товарищ» за призыв к социалистическому перевороту, а руководителя фракции РСДРЩб) арестовал. Советские историки такие действия называли разгулом реакции. Это явное преувеличение. Важно другое. Хотя кадеты, эсеры и меньшевики применяли репрессии весьма легкого характера (арестованные тут же освобождались), тем самым они создавали опасный прецедент. Большевики получили моральное право платить той же монетой. Только масштабы их репрессий после Октябрьской революции были гораздо больше.

В сентябре-октябре 1917 года произошли события, в ходе которых эсеры и меньшевики проявили политическое бессилие, скрывая свою нерешительность и неготовность идти на коренные реформы привычными революционными тирадами. Это неизбежно вело к потере авторитета среди масс и к разложению собственных партийных рядов.

Однако влияние большевиков в губернском центре и большинстве уездных городов оставалось слабым. Только 15 сентября в Симбирске они отделились от меньшевиков, объединив всего 30 человек. Без помощи центра здесь вряд ли восторжествовал бы в реальности лозунг «Вся власть Советам!». Более чем характерен факт пьяного погрома в Симбирске в то время, когда большевики брали власть в Петрограде.

Установление Советской власти на родине Ленина имело свои особенности. Здесь сложилось своеобразное равновесие между партийными организациями, отстаивавшими идею парламентарной республики, и большевиками, добивающимися передачи власти Советам. На последних работали декреты о мире и о земле.

Последней надеждой кадетов и правых социалистов было Учредительное собрание. В Симбирске все организации, выступавшие против единовластия Советов, попытались создать местный парламент. Это была одна из последних попыток предотвратить гражданскую войну в губернии. Измученные широкие массы не поверили инициаторам парламента. Они перешли на сторону большевиков, обещавших быстрые перемены к лучшему.

Советская власть, как и следовало ожидать, ранее всех установилась в Сызрани (28 октября), затем - в Карсуне (3 ноября) и Ардатове (19 ноября). Свержение буржуазно-демократических учреждений сопровождалось заметным обострением классовой борьбы, принимавшей нередко вооруженные формы. Нестандартно развивались события в Симбирске, где после провозглашения власти Советов (10 декабря) целый месяц не наблюдалось никаких признаков усиления политических разногласий. Эта уникальная ситуация сложилась прежде всего потому, что во главе Симбирской организации РСДРП(б) и местного Совета рабочих и солдатских депутатов оказался В.Н. Ксандров, поддерживавший идею однородного социалистического правительства. Этот большевик умел сотрудничать не только с эсерами и меньшевиками, но и находил общий язык с кадетами. Такая тактика, будь взята она на вооружение лидерами РСДРП(б), могла дать верный шанс на предотвращение гражданской войны. Однако В.И. Ленин и Л.Д. Троцкий категоричным образом отвергли эту возможность. ЦК РСДРЩб) направил в Симбирск в начале января группу партийных работников, которая взяла курс влево: в городе сразу началась эскалация репрессий по отношению к кадетам и правым социапистам (аресты, закрытие газет, разгон демонстраций и митингов).

В симбирской деревне главную роль в установлении Советской власти сыграл декрет о земле. Там крестьяне в большинстве равнодушно отнеслись к разгону Учредительного собрания. Однако весна 1918 года внесла существенные коррективы в политические настроения сельского населения, выражавшего возмущение курсом большевиков на продовольственную диктатуру. Разруха, ухудшение снабжения продуктами питания привели к ослаблению позиций представителей правящей партии и в городах Симбирской губернии. В ответ активизировали свои действия чекисты, впервые применившие в мае 1918 года такую форму борьбы, как убийство политических противников. В эти сложные дни симбирских большевиков спасло сотрудничество с левыми эсерами и максималистами, которые занимали в губисполкоме Советов многие ведущие посты. Здесь блок коммунистов с левыми социалистами оказался прочнее, чем в столице и многих губернских центрах. Это явилось одной из главных причин бесславного поражения М.А. Муравьева, пытавшегося поднять восстание против правящей партии. Во-вторых, местные коммунисты во главе с И. Варейки-сом приняли самые решительные меры для пресечения действий мятежника. Более того, у большевиков появилось моральное право применить репрессии против своих бывших союзников.

Еще более обострило внутриполитическую ситуацию в Симбирской губернии восстание чехословацкого корпуса. Оно стало началом гражданской войны. Большевики прибегли к массовым расстрелам кадетов и правых социалистов. Однако эти меры не дали ожидаемых результатов. Белые во главе с полковником Каппелем сравнительно легко взяли Симбирск 22 июля 1918 года.

Приход чехов и установление власти членов Учредительного собрания на первых порах приветствовала даже часть рабочих Симбирска (железнодорожники, печатники и пролетарии патронного завода). Однако продолжающаяся разруха, лживые пропагандистские утверждения о том, что Красная Армия на 80% состоит из немцев, мадьяр и китайцев, дружба правых эсеров с империалистами Франции и Англии подорвали акции самарского Комуча. Окончательную точку в борьбе с учредиловцами поставил всеохватный и систематический красный террор. Большевики безжалостно подавили оппозицию, чего не сделали в Симбирске правые социалисты. Антикоммунистические силы не сумели создать единое руководство даже в условиях крайней опасности. Низкий уровень политической культуры широких масс не способствовал пониманию идей демократии и многопартийности.

В 1917-1918 гг. большевики нанесли решающий удар кадетам и правым т-ч и о социалистам. В последние два года гражданской войны все политические противники коммунистов в Симбирской губернии пытались сохранить свое существование. Они проявляли мужество и героизм в ужасающих условиях беспощадного физического и идеологического наступления. Но в конечном счете террор их сломил и раздавил. Чекисты не жалели, преследуя правых и левых социалистов, ни женщин, ни подростков, ни больных, ни выдающихся ученых. Репрессии обрушивались не только на помещиков, капиталистов и интеллигентов, но и на беднейших крестьян и рабочих, выражавших хотя бы некоторое сомнение в коммунистической доктрине. Насилие проникло во все поры советского государственного аппарата и общественных организаций. Стрелы красного террора были направлены фактически против всех слоев населения. Помимо политических репрессий, на инакомыслящих обрушился экономический террор. В стране установилась однопартийная система. От некогда крупных социалистических партий остались небольшие разрозненные организации и группы. Правящая партия добивала их последовательно и методично.

В Симбирской губернии большевики по отношению к правым и левым социалистам проводили более жесткую политику, нежели ее осуществлял ЦК РКП(б). Если последний в конце 1918 года взял курс на легализацию эсеров, а потом меньшевиков, то общее собрание коммунистов родины Ленина единодушно выступило против этого. Весьма симптоматично, что оплотом правых социалистов в Симбирске в течение 1919-1921 гг. являлся многотысячный патронный завод. И вновь решающую роль в борьбе коммунистов с ними сыграли чекисты, разд)омившие путем массовых арестов организации эсеров и меньшевиков на этом крупном предприятии. В мирной политической борьбе представители правящей партии вряд ли могли одержать окончательную победу над эсерами и меньшевиками: недовольных Советской властью в условиях голода было более чем достаточно. Завершающий репрессивно-пропагандистский удар по правым социалистам руководство Коммунистической партии нанесло, организовав в Москве судебный процесс над членами ЦК ПСР в 1922 году. В Симбирской губернии он стал мощным импульсом невиданной погромно-идеологической компании, приведшей к полному прекращению всех форм деятельности сторонников рыночной системы и Учредительного собрания.

Бескомпромиссную борьбу вели коммунисты и против левых социалистов, хотя те не представляли особой опасности для Советской власти. Правящая партия во главе с В.И. Лениным не желала ни с кем ни в малейшей степени делить власть. Она в большей степени действовала кнутом, изредка издалека показывая пряник. РКП(б) решительно покончила с левыми эсерами, которые скомпрометировали себя 6 июля в Москве, тем самым поставив себя вне рамок Советской системы. Максималистов, с.-д. интернационалистов и революционных коммунистов симбирские большевики поглотили, приняв их в свои ряды. Слабые группы анархистов развалились, ощущая постоянный прессинг чекистов.

Симбирские большевики в годы гражданской войны действовали более решительно, жестко и беспощадно, нежели их политические противники, что явилось одной из главных причин их победы.

История Российского государства и других цивилизованных стран в XX веке со всей очевидностью подтвердила правоту кадетов, эсеров и меньшевиков, отстаивавших в 1917-1920 гг. демократический путь развития (рыночную экономику, многопартийную систему и т.д.). В.И. Ленин совершил тяжкую ошибку, предложив и затем навязав силой советскую структуру. Парламентарное устройство, при всех его недостатках, в целом в большей степени отвечало интересам различных слоев населения, нежели власть Советов.

Большевики обманули массы, соблазнив их лозунгом «Вся власть Советам!» Они обещали свободную борьбу партий внутри Советов. На деле коммунисты устранили с политической арены не только кадетов, находившихся за пределами советской системы, но и социалистов, создававших и укреплявших Советы. Уже во второй половине 1918 года советская демократия стала мифической, уступив место тоталитарному режиму.

Большевики в 1917-1920 гг. насильственным образом внедрили в сознание широких масс убеждение в том, что кадеты и социалисты всех направлений являются изменниками интересов рабочих и крестьян, что они являются пособниками и цепными псами империалистических кругов, мечтающих о завоевании страны Советов. Дальнейший ход событий не подтвердил правильность этого идеологического клише. Больше того, политические противники большевиков продемонстрировали стойкость, самопожертвование в борьбе за демократическую государственную систему, которая бы принесла народам России большую пользу, нежели сталинский бесчеловечный режим.

Широкие массы не сумели, как это полагается в цивилизованных странах, стать судьями в борьбе политических партий. Поэтому совершенно неверным является мнение, сложившееся в среде советских обществоведов в 60-80-е гг. XX в. о том, что партии эсеров, меньшевиков, максималистов и др. распались сами по той причине, что от них отвернулись рабочие и крестьяне. Налицо выявились вполне понятные колебания (своеобразные качели) трудящихся в симпатиях и антипатиях по отношению к большевикам, белогвардейцам, кадетам, правым и левым социалистам. Поэтому никак нельзя было утверждать, что массы сделали окончательный и бесповоротный выбор в пользу большевиков. Последние просто разгромили своих конкурентов, не дав им возможности апеллировать к населению страны.

На протяжении многих десятилетий советские историки посвящали большое внимание белому террору, скороговоркой лишь упоминая о красном терроре, примененном в связи с ранением В.И. Ленина. В конце XX века у ряда исследователей сформировалось мнение о том, что белый и красный террор

256 были одинаковыми по масштабам. Рассмотрение процессов межпартийной борьбы в Симбирской губернии приводит к заключению, что красный террор являлся систематическим, массовым, институционным, а белый - ограниченным и эпизодическим.

Уничтожение многопартийной системы, сформировавшейся в России в марте-октябре 1917 года, имело ужасаюш,ие последствия не только для поме-ш;иков и капиталистов, но и для миллионов рабочих и крестьян. Утопическая и увлекательная по цели попытка создать социалистический антипод капиталистическому строю завершилась величайшим бессмысленным кровопролитием и установлением тоталитарной системы.

Список научной литературыТоченый, Михаил Дмитриевич, диссертация по теме "Отечественная история"

1. Архивные источники

2. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ)

3. Ф. 130 Совет Народных Комиссаров, оп. 2, д. 328, 381, 429.

4. Ф. 393 Народный Комиссариат внутренних дел, оп. 2, д. 323, 326, 351.

5. Российский Государственный архив социально-политической истории1. РГАСПИ)

6. Ф. 17 Центральный комитет КПСС, оп. 4, д. 21, 22, 23.

7. Ф. 71 Институт марксизма-ленинизма при ЦК КПСС. Отдел истории, ф. 71, оп. 1-а, д. 309, 311, 316.

8. Ф. 275 Центральный комитет РСДРЩменьшевиков) - Центральный комитет РСДРП(обьединенной), оп. 1; д. 1, 17, 21, 31.

9. Центр хранения документации новейшей истории Ульяновской области1. ЦХДНИУО)

10. Ф. 1 Симбирский губернский комитет ВКП(б), оп. 1, д. 17, 32, 97, 99, 134, 147, 203, 277, 449.

11. Государственный архив Ульяновской области (ГАУО)

12. Ф. 200 Симбирский губернский исполнительный комитет, оп. 2, д. 4, 21, 54. Ф. 696 - Городская дума, оп. 1, д. 4, 7, 9, 11.

13. Центр хранения документов новейшей истории Самарской области1. ЦХДНИСО)

14. Ф. 3500 Комиссия по истории Октябрьской революции и ВКП(б) Куйбышевского обкома ВКП(б), он. 1, д. 201, 202.1. Опубликованные документы

15. Борьба за установление и упрочение Советской власти в Симбирской губернии. Сборник документов. Ульяновск. Ульяновская правда, 1957. 344 с.

16. Журнал местных партийных организаций. Документы // Исторический архив, 1959, №5, с. 55-71.

17. Крестьянский съезд Симбирской губернии 20-21 марта 1917 г. Протокол и резолюции. Симбирск, 1917.-35 с.

18. Меньшевики в 1917 году. Документы. Т.2. От июльских событий до корни-ловского мятежа. М., Росспэн, 1995. 831 с.

19. Меньшевики в 1917 году. Документы. Т.З, Ч.1, От корниловского мятежа до Временного Демократического Совета Российской Республики, М., Росспэн, 1996.-447 с.

20. Меньшевики в 1917 году. Документы. Т.З, Ч.2, От Временного Демократического Совета Российской Республики до конца декабря, М., Росспэн, 1997. -711 с.

21. Меньшевики в большевистской России. Меньшевики в 1918 году. М., Росспэн, 1999.-798 с.

22. Меньшевики в большевистской России. Меньшевики в 1919-1920 гг. М., Росспэн, 2000. 935 с.

23. Меньшевики в Советской России. Сборник документов. Казань, 1998. 229 с.

24. Ю.Мордовия в период упрочения Советской власти и гражданской войны. Документы и материалы. Саранск. Мордов. кн. изд-во, 1959. 423 с.

25. Партия левых социалистов-революционеров. Документы и материалы. Т.1. Июль 1917 г. май 1918 г. М., Росспэн, 2000. - 863 с.

26. Партия социалистов-революционеров. Документы и материалы. Т.З 4.2. Октябрь 1917 г. 1925 г. М., Росспэн, 2000. - 1055 с.

27. Партия социалистов-революционеров. Документы и материалы. Февраль-октябрь 1917 г. Т.З. Ч.1, Февраль-октябрь 1917 г. М., Росспэн, 2000. 958 с.

28. Переписка Секретариата ЦК РСДРП(б)-РКП(б) с местными партийными организациями. М., Политиздат, 1957-1974. Сб. 1. 533 с; сб. 2. - 504 с; сб. 3. - 448 с; сб. 4. - 515 с; сб. 5. - 424 с; сб. 6. - 564 с.

29. Пятый Всероссийский съезд Советов рабочих, крестьянских, солдатских и казачьих депутатов. Стеногр. отчет. М., Изд-во ВЦИК, 1918. 254 с.

30. Резолюции, принятые съездом Симбирского губернского Совета крестьянских депутатов в заседаниях 15-18 июля 1918 г. Симбирск, 1917. 11 с.

31. Самарская губерния в годы гражданской войны. Документы и материалы. Куйбышев, 1958. 576 с.

32. Симбирская губерния в годы гражданской войны. Сборники документов. Ульяновск, Т.1, 1958.-448 с; Т.2, 1960.-464 с.

33. Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД. Документы и материалы. Т.1. 1918-1922, М., Росспэн, 2000. ~ 864 с.

34. Съезды и конференции конституционно-демократической партии. Т.З. Кн.1 1915-1917 гг. М., Росспэн. 831 с.

35. Съезды и конференции конституционно-демократической партии. Т.З. Кн.2 1918-1920 гг. М., Росспэн. 247 с.

36. Ульяновская областная организация КПСС в цифрах. Саратов, Приволжское книжное издательство, 1985. 159 с.1. Хроники событий

37. Попов Ф.Г. 1919 год в Самарской губернии. Хроника событий. Куйбышев, 1972.-326 с.

38. Попов Ф.Г. 1919 год в Самарской губернии. Хроника событий. Куйбышев, 1974.-240 с.

39. Попов Ф.Г. 1919 год в Самарской губернии. Хроника событий. Куйбышев, 1976.-166 с.

40. Троцкий В.В. 1919 год в Средневолжском крае. Хроника событий. М. Самара. Средневолж. краев, гос. изд-во, 1932. - 338 с.

41. Аблов В.Н. Из юношеского далека: страницы воспоминаний. Ульяновск, Приволжское книжное издательство, 1967. 84 с.

42. Борьба за власть Советов в Симбирской губернии. Сборник воспоминаний участников борьбы за установление и упрочение Советской власти. Ульяновск, Ульяновская правда, 1957. 292 с.

43. Были пламенных лет. Рассказывают участники гражданской войны в Самарской губернии. 1917-1920. Куйбышев, 1963. 284 с.

44. Валхар Ф. Ликвидация авантюры бывшего полковника Муравьева // Пролетарская революция, 1922, №8, с. 218-220.

45. Жиркевич A.B. Дневник (1917-1920) // Волга, Саратов, 1992, №9.

46. За власть Советов. Воспоминания участников Октябрьской революции в Симбирской губернии. Саратов, Приволжское книжное издательство, 1968. -287 с.

47. Ю.Майский И. Демократическая контрреволюция. М.-Пг., Госиздат, 1923. 360 с.

48. П.Милюков П.Н. Воспоминания. Т.2 (1859-1917). М., Современник, 1990. -446 с.

49. Сборник воспоминаний к четвертой годовщине Рабоче-крестьянской Армии. 1918-1922 гг. М., 1922.-37 с.

50. Симбирская губерния в 1918-1920 гг. Сборник воспоминаний. Ульяновск, 1958.-432 с.

51. М.Тухачевский М.Н. Первая армия в 1918 году // Этапы большого пути. Воспоминания о гражданской войне. М., 1963, с. 39-54.

52. Чернов В.М. Перед бурей. Воспоминания. Нью-Йорк, 1953. 412 с.

53. Чистов Б.Н. На родине Ильича // Да здравствует революция. Воспоминания участников Великого Октября. М., Издательство политической литературы, 1980, с. 133-147.

54. Чистов Б.Н., Зверев Н.П. Подвиг коммунистов // Незабываемое, М., Военное издательство министерства обороны СССР, 1961, с. 24-67.

55. Периодические издания Журналы

56. Вестник Самарского Совета профессиональных союзов, 1918.2. Воля труда, М., 1920.

57. Коммунист, Симбирск, 1919.4. Пролетарий, М., 1919.

58. Трудовая мысль, Пг., 1919.1. Газеты1. Вестник, Ульяновск, 1992.

59. Вечерняя заря, Самара, 1918.

60. Возрождение, Симбирск, 1918.

61. Голос рабочего, Сызрань, 1917.5. Дело народа, Пг., 1917.

62. Заря, Симбирск, 1919-1921.

63. Землеволец, Сызрань, 1917.8. Земля и воля, М., 1917.

64. Земля и воля, Симбирск, 1917. Ю.Земля и воля, Сызрань, 1918.

65. Известия Сенгилевского Совета, 1918.

66. Известия Симбирского губернского исполнительного комитета, 1917.

67. Известия Симбирского Совета, 1917-1919.

68. Известия Сызранского Совета, 1917-1918.15. Новое время, Пг., 1917.16. Правда,М., 1918-1920.

69. Приволжская правда, Самара, 1917-1918.

70. Пролетарий, Симбирск, 1918-1919.

71. Рабочее дело, Симбирск, 1918.20. Рабочий, Казань, 1917.

72. Республиканская мысль, Сызрань, 1917.22. Речь,Пг., 1917.

73. Русские ведомости, М., 1917.

74. Симбирская народная газета, 1917.25. Симбирская правда, 1917.

75. Симбирское слово, 1917-1918.27. Симбирянин, 1917.

76. Солдат, рабочий и крестьянин, Сызрань, 1917.

77. Солдатская газета, Самара, 1917.

78. Социалист-революционер, Симбирск, 1917.

79. Социалист-революционер максималист, Симбирск, 1918. 3 2. Сызранский курьер, 1917.3 3. Товарищ, Сызрань, 1917.

80. Трудовой день, Симбирск, 1917.

81. Экономический путь, Симбирск, 1922.1. Литература

82. Адлер А. Отзвуки Октября // Советский общественник, 1925, №№4,5,6,7.

83. Алексеев В. Два года борьбы. Октябрь и гражданская война. Ульяновск, 1927.-51 с.

84. Алексеев В.Н. Борьба с чехословацким мятежом в Поволжье // Пролетарская революция, 1928, №4, с. 45-88.

85. Артемьев С.А. Советы рабочих и крестьянских депутатов в Чувашии. Чебоксары, Чувашское книж. изд-во, 1965. 195 с.

86. Астрахан Х.М. Большевики и их политические противники в 1917 году. Л., Лениздат, 1973. 456 с.

87. Афанасьев Б. Исторические места Ульяновска. Ульяновск, Ульяновская правда, 1954. 157 с.

88. Банкротство мелкобуржуазных партий России: 1917-1922 гг. Сборник научных трудов. 4.1. М., Изд-во Калининского университета, 1977. 215 с.

89. Блохинцев А.Н. И жизни след оставили своей. Саратов, Приволжское книжное издательство, 1985. 223 с.

90. Булдаков В. Красная смута. Природа и последствия революционного насилия. М., Росспэн, 1997. 373 с.

91. Ю.Валеев Р.К. Революционное движение в Среднем Поволжье. Июль-октябрь 1917 года. Казань. Изд-во Казан, ун-та, 1972. 155 с.

92. П.Верт Н. История Советского государства. 1900-1991. М., Прогресс, 1992. -479 с.

93. Гай Г.Д. В боях за Симбирск. Краткий очерк гражданской войны в губернии. Ульяновск, 1928. 43 с.

94. Галили 3., Ненароков А., Кризис коалиционной политики и усиление центробежных тенденций в меньшевистской партии // Меньшевики в 1917 году. Т.2. М., Росспэн, 1995, с. 17-74.

95. Гармиза В.В. Крушение эсеровских правительств. М., Мысль, 1970. 294 с.

96. Герасименко Г.А. Партийная борьба в Советах Нижнего Поволжья. Саратов, Изд-во Саратовского университета, 1966. 134 с.

97. Герасименко Г.А., Семьянинов В.П. Советская власть в деревне на первом этапе Октября. На материалах Поволжья. Саратов, Изд-во Саратовского университета, 1980.-228 с.

98. Герасименко Г.А., Точеный Д.С. Советы Поволжья в 1917 году. Саратов, 1977. 324 с.

99. Гнутов М. За власть Советов. Саратов, Приволжское кн. изд-во, 1966. 87 с.

100. Гнутов М.А. 1918 год на родине Ленина. Саратов, Приволжское книжное издательство, 1987. 166 с.

101. Гнутов М.А. Борьба большевиков за установление и упрочение Советской власти в Симбирской губернии (апрель 1917 г. 1918 г.) // Краеведческие записки. Ульяновск, 1953, с. 217-259.

102. Гнутов М.А., Федоров Г.Н. Боевой восемнадцатый год. Ульяновск, Ульяновская правда, 1963, 116 с,

103. Голинков Д.Л. Крушение антисоветского подполья в СССР, М., Политиздат, 1978-1980, Кн. 1.-335 с.

104. Головчинер Я.М. Установление Советской власти в Симбирске. Ульяновск, Ульяновская правда, 1957. 46 с.

105. Гражданская война в Поволжье. Казань, 1974. 495 с.

106. Гражданская война и военная интервенция в СССР. Энциклопедия, М., Советская энциклопедия, 1983. 702 с.

107. Гражданская война на Волге в 1918 году. Прага, 1990. 338 с.

108. Гурьев Н.В. Чапанная война. Сызрань, 1924. 31 с.

109. Гусев К.В. Крах партии левых эсеров. М., Соцэкиз, 1963. 259 с.

110. Гусев К.В. Партия эсеров: от мелкобуржуазного революционаризма к контрреволюции. Ист. очерк. М., Мысль, 1975. 383 с.

111. Ерофеев Н.Д. Социалисты-революционеры во время и после Октябрьской 1917 г. революции // Партия социалистов-революционеров. Т.З, ч.2, М., Рос-спэн, 2000, с. 5-26.

112. Жуков А.Ф. Идейно-политический крах эсеровского максимализма. Л., Изд-во ЛГУ, 1979.- 160 с.

113. Ионенко И.М. Солдаты тыловых гарнизонов в борьбе за власть Советов. По материалам Поволжья и Урала. Казань, Изд-во Казан, ун-та, 1976. 190 с.

114. Кабытов П. Русское крестьянство в начале XX века. Самара, Самарский университет, 1999. 156 с.

115. Кабытов П.С. Русское крестьянство в начале XX века. Куйбышев, 1990. -146 с.

116. Кабытова Н. Власть и общество в российской провинции: 1917 год в Поволжье. Самара, Издательство «Самарский университет», 1999. 258 с,

117. Канев СП. Октябрьская революция и крах анархизма. М., Мысль, 1974. -417 с.

118. Каучуковский Г.Д. Годовщина кончины эсеровщины и крах муравьевщины //Коммунист, Симбирск, 1919, №3, с. 3-10.

119. КОМИН В.В. История помещичьих, буржуазных и мелкобуржуазных политических партий в России. Июль 1917-1923. Калинин, Изд-во Калинин, ун-та, 1970. 179 с.

120. Комиссары огненных лет. Ульяновск, Приволжское книжное издательство, 1977.-168 с.

121. Кондрашин В.В. Крестьянское движение в Поволжье в 1918-1922 гг. Авто-реф. дисс. докт. ист. наук, Самара, 2001. 28 с.

122. Конькова A.C. Борьба Коммунистической партии за союз рабочего класса с беднейшим крестьянством. По материалам Самарской, Саратовской и Симбирской губерний. М., Изд-во МГУ, 1974. 150 с.

123. Королева А. Муравьевщина // Борьба классов, 1935, №6, с. 39-47.

124. Край Ильича. Памятные места Ульяновска и области. Саратов, Приволжское книжное издательство, 1980. 352 с.

125. Край симбирский. Краткий историографический очерк. Саратов, Приволжское книжное издательство, 1989. 256 с.

126. Кузнецов В.Н. «Из огня да в полымя». Симбирская губерния в период гражданской войны. Ульяновск, ИПК ПРО, 2000. 92 с.

127. Леонов СВ. Партийная система в России (конец XIX в. 1917 год). - Вопросы истории, 1999, №11-12, с. 29-47.

128. Леонтьев Я.В. Предисловие // Партия левых социалистов-революционеров. Т.1. М., Росспэн, 2000, с. 5-46.

129. Литвин А.Л. Казань: время гражданской войны. Казань, 1991. 174 с.

130. Литвин А.Л. Красный и белый террор в России. 1918-1922 гг. Казань, Татарское газетно-журнальное издательство, 1995. 328 с.

131. Литвин А.Л. Крестьянство Среднего Поволжья в годы гражданской войны. Казань, КГУ. 303 с.

132. Литвин А.Л. Меньшевики в Советской России // Меньшевики в Советской России. Сборник документов. Казань, 1998, с. 3-13.

133. Литвин А.Л. Советская историография гражданской войны в Поволжье. Казань, 1989.-134 с.

134. Лысихин Н.Ф. Разгром контрреволюционного мятежа на Средней Волге. Краеведческие записки. Куйбышев, 1963,с. 116-131.

135. Медведев В.Г. Белый режим под красным флагом (Поволжье, 1918). Ульяновск, Изд-во СВНЦ. 221 с.

136. Медведев Е.И. Гражданская война в Поволжье (1918-1919). Саратов, Изд-во СГУ, 1974.-352 с.5Т.Медведев Е.И. Октябрьская революция в Среднем Поволжье. Куйбышев, 1964.-208 с.

137. Милонов Ю. Примечание к статье «Ликвидация авантюры бывшего полковника Муравьева» // Пролетарская революция, М., 1922, с. 220-221.

138. МИНЦ И.И. История Великого Октября. М., Наука, 1977-1979. Т.1 787 с; Т.2.-1008 с; Т.3.-903 с.

139. Ненароков А., Павлов Д., Розенберг У. В условиях официальной и полуофициальной легальности. Документально-исторический очерк // Меньшевики в 1918 году. М., Росспэн, 1999, с. 19-56.

140. Ненароков А., Павлов Д., Розенберг У. Оппозиция в рамках советской системы: неудавшийся дрейф «влево». 1919-1920 гг. Документально-исторический очерк // Меньшевики в 1919-1920 гг. М., Росспэн, 2000, с. 1773.

141. Ненароков А., Упущенная возможность единения демократических сил при решении вопроса о власти // Меньшевики в 1917 году. Т.З, Ч.1, М., Росспэн, 1996, с. 13-71.бЗ.Октябрь в Поволжье. Саратов, Приволж. кн. изд-во, 1967, с. 612.

142. Очерки истории Ульяновской организации КПСС. Саратов, Приволж. кн. изд-во, 1977.-452 с.

143. Очерки истории Ульяновской организации КПСС. Саратов, Приволж. кн. изд-во, 1964.-512 с.

144. Рейли Д. Политические судьбы российской губернии: 1917 год в Саратове, Саратов, 1995.-345 с.

145. Рогачев Я.К., Чистов Б.Н. Путь большевика: Я.Е. Пискалов. Ульяновск, Приволж кн. изд-во, 1968. 43 с.

146. Родной город Ильича. Саратов, Приволжское, кн. изд-во, 1972. 408 с.

147. Рубан Н.В. Октябрьская революция и крах меньшевизма. М., Политиздат, 1968.-399 с.

148. Смирнова И.В. Е.М. Перси-Френч. Последняя из симбирских Киндяковых // Симбирский вестник. Историко-краеведческий сборник. Ульяновск, Симбирская книга, 1996, с. 155-180.

149. Спирин Л.М. Классы и партии в гражданской войне в России. М., Мысль,1968.-438 с.

150. Спирин Л.М. Крушение помещичьих и буржуазных партий в России (нач. XX в. 1920 г.) М., Мысль, 1977. - 366 с.

151. Стариков СВ. Политическая борьба в Поволжье. Левые социалисты в 19171918 гг. Йошкар-Ола, Изд-во МарГУ, 1996. 286 с.

152. Тагиров И.Р. Революционная борьба и национально-освободительное движение в Поволжье и на Урале. Казань, Изд-во Казан, ун-та, 1977. 216 с.

153. Тагирова Н.Ф. Рынок Поволжья (вторая половина XIX начало XX вв.). М., Московский общественный научный фонд, 1999. - 312 с.

154. Федоров Г.Н. О некоторых ошибках в освещении левоэсеровской авантюры //История СССР, 1963, №4, с. 163-168.

155. Фельштинский Ю.Г., Чернявский Г.И. Красный террор в годы гражданской войны // Вопросы истории, 2001, №7, с. 3-7.

156. Функен Г. Экономические предпосылки Октябрьской революции. Франкфурт, 1976. 353 с.

157. Холквист П. «Осведомление это альфа и омега нашей работы» // Американская русистика. Самара, Изд-во «Самарский университет», 2001. - с. 4593.

158. Хоскинг Д. Россия: народ и империя (1552-1917). Смоленск. Русич, 2000. -510 с.

159. Хоскинг Д. История Советского Союза (1917-1991). Смоленск, Русич, 2000. 490 с.

160. Хэймсон Л. Меньшевики: политика и проблема власти в 1917 году // Меньшевики в 1917 году. Т.З, Ч.2., М., Росспэн, 1997, с. 17-58.

161. Чистов Б. Симбирск в годы гражданской войны. Исторические очерки. Ульяновск, Ульяновская правда, 1951. 175 с.

162. Чистов Б.Н. Крах чапанного мятежа // Волга, 1974, №4, с. 142-163.

163. Шестак Ю.И. Банкротство межобуржуазного революционаризма. М., Зна1. Л е , 1987. 64 с.

164. Шестак Ю.И. Банкротство партии левых эсеров // Вестник МГУ. История, 1973, №2, с. 36-50.

165. Шестак Ю.И. РКП(б) и партия «революционного коммунизма» // Вопросы истории КПСС, 1972, №2, с. 19-29.

166. Шестаков В.А., Кабытов П.С. Советская историография Великой Октябрьской социалистической революции в Поволжье. Саратов, Изд-во Саратовского университета, 1979. 136 с.

167. Ягодкин В. Октябрь на Родине Ленина. М. Самара, 1932. - 54 с.

168. Диссертации и авторефераты диссертаций

169. Аншакова Ю.Ю. Крестьянские восстания в Среднем Поволжье в 1918-1920 гг. Дисс. канд. ист. наук. Самара, 1998, 213 с.

170. Лапандин В.А. Комитет членов Учредительного собрания: структура власти и политическая деятельность. Дисс. канд. ист. наук. Самара, 1997. -245 с.

171. Матвеев М.Н. Земства Поволжья в 1917-1918 гг. Дисс. канд. ист. наук. Самара, 1995.-241 с.

172. Скобелкина Е.Б. Борьба партии большевиков против межобуржуазной контрреволюции в 1918-1919 гг. (по материалам Симбирской губернии). Дисс. канд. ист. наук. Воронеж, 1967. 226 с.

173. Точеная Н.Г. Банкротство кадетской контрреволюции в Поволжье (март 1917 май 1918 гг.). Дисс. канд. ист. наук. Куйбьппев, 1986. - 209 с.

174. Чуканов И.А. Финансовая политика местных органов власти Среднего Поволжья (1917-1929 гг.). Дисс. докт. ист. наук. Казань, 2001. 396 с.

175. Шилов В.А. Анархистское движение в Поволжье в 1917-1921 гг. Дисс. канд. ист. наук. Санкт-Петербург. 187 с.