Межродовые конфликты казахов и их урегулирование

Перфильев, Александр Леонидович

автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.03
диссертация на тему: Межродовые конфликты казахов и их урегулирование

Год: 2011
Автор научной работы: Перфильев, Александр Леонидович
Ученая cтепень: кандидата исторических наук
Место защиты диссертации: Томск
Код cпециальности ВАК: 07.00.03

Диссертация по истории на тему 'Межродовые конфликты казахов и их урегулирование'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Межродовые конфликты казахов и их урегулирование"

На правах рукописи

4841Ш4£

Перфильев Александр Леонидович

МЕЖРОДОВЫЕ КОНФЛИКТЫ КАЗАХОВ И ИХ УРЕГУЛИРОВАНИЕ (80-е гг. XVIII в. - 60-е гг. XIX в.)

Специальность 07.00.03 - Всеобщая история

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

1 О МДР 2011

Томск 2011

4840042

Работа выполнена на кафедре документоведения и всеобщей истории Государственного образовательного учреждения высшего профессионального, образования «Нижневартовский государственный гуманитарный университет»

Научный руководитель: кандидат исторических наук, доцент

Горбунова Светлана Витальевна

Официальные оппоненты: доктор исторических наук, профессор

Шерстова Людмила Ивановна

кандидат исторических наук, доцент Суворова Наталья Геннадьевна

Ведущая организация: ГОУ ВПО «Алтайский государственный

университет»

Защита состоится 25 марта 2011 г. в 15.00 часов на заседании Диссертационного совета Д. 212.267.03 при ГОУ ВПО «Томский государственный университет» по адресу: 634050, г. Томск, пр. Ленина, д. 36, ауд. 41.

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке ГОУ ВПО «Томский государственный университет» по адресу: 634050, г. Томск, пр. Ленина, д. 34 а.

Автореферат разослан «13» февраля 2011 г.

Ученый секретарь Диссертационного совета доктор исторических наук, профессор

О.А. Харусь

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Как показывают события двух последних десятилетий, центрапьноазиатский регион, большую часть которого занимает Республика Казахстан, начинает играть все более значимую роль в мировой политике. С одной стороны все активнее пытаются распространить здесь свое влияние ведущие мировые державы и организации - США, Россия, Китай, Евросоюз, с другой - сам Казахстан пытается найти свое место в глобализирующемся и меняющемся мире. Поиск своего места происходит и через становление, осмысление и переосмысление национальной истории. Как и в других странах бывшего Советского Союза, в Казахстане стали появляться новые исторические мифы, являвшиеся заказом формировавшегося общества, которому требовалось самоидентифицировать себя в новых реалиях. Ревизии подвергаются многие моменты казахстанской истории, в том числе вопросы, касающиеся процессов развития традиционного казахского кочевого социума в ХУШ-Х1Х вв. и влияния на них России.

Именно эта проблематика стала тем полем, на котором сломано уже немало копий между новыми мифотворцами и теми исследователями, которые при пересмотре истории опираются на рационально освоенный опыт научной реконструкции прошлого. В этих условиях особую значимость приобретает необходимость детального анализа всех аспектов жизни казахского кочевого общества, в том числе межродовых усобиц казахов. Эта тема особенно актуальна, если учесть, что ввиду своей несомненной общественно-политической остроты она была негласно табуирована в советской историографии (и продолжает оставаться таковой в современной казахстанской исторической науке). В то же время ее изучение должно способствовать более глубокому пониманию сущности номадного общества. Не менее важным представляется и анализ политики России в отношении столь специфичного явления жизни кочевого социума.

Степень изученности проблемы.

В исторической науке межродовые конфликты казахов и процесс их урегулирования не были предметом специального исследования. Однако отдельные стороны этой проблемы нашли отражение в многочисленных работах отечественных и зарубежных ученых. Уже в первых работах, в которых затрагивались проблемы казахской истории и этнографии, отмечалась значимость

для кочевого социума принципов генеалогического родства, а также большое влияние родовых начальников на повседневную жизнь казахов1.

Первые же упоминания об институте барымты и межродовых конфликтах казахов содержатся в исследовании Г.И. Спасского2. Однако началом научного изучения казахского социума принято считать «Описание киргиз-казачьих, или киргиз-кайсацких, орд и степей» А.И. Левшина, который не только дал определение барымты, но также попытался выяснить причины появления и изучить эволюцию этого института у казахов3. По мнению А.И. Левшина, само существование барымты было связано с «образом кочевой жизни» и «господством анархических начал», под которыми подразумевались «своеволие» местных начальников, приверженность кочевников «необузданным страстям» и даже «сама склонность к барантам»4. Такая позиция автора определялась была обусловлена господствовавшей в то время историографической традицией об определяющей роли «нравственного состояния народа» в политической организации общества.

С 40-х гг. XIX в. усилиями русских чиновников и исследователей начинается активная работа над записью норм обычного права казахов, завершившаяся появлением ряда серьезных работ (Л.Ф. Баллюзек, А.И. Козлов, Н.И. Гродеков, П.Е. Маковецкий, А. Леонтьев, Г. Загряжский, А.И. Мякутин, И.И. Ибрагимов)5.

1 Паллас П.С. Путешествия по разным провинциям Российского государства. Ч. 1. СПб., 1773; Георги И.Г. Описание всех обитающих в Российском государстве народов и их житейских обрядов, обыкновении, одежд, жилищ, вероисповеданий и прочих достопамятностей. Ч. 2. О народах татарского племени. СПб., 1799; Фальк И.П. Описание всех национальностей России. Алматы, 1999; Рынков П.И. Журнал или дневные записки путешествия капитана Рычкова по разным провинциям Российского государства в 1769 и 1770 году // Прошлое Казахстана в источниках и материалах. Сборник 1. Лл.маты, 1997.

1 Спасский Г. Киргиз-кайсаки Большой, Средней и Малой орды // Сибирский вестник. 1820. С. 71-140.

3 Левшин А.И. Описание киргиз-казачьих, или киргиз-кайсацких, орд и степей. Ч. 1-3. СПб., 1832 (его труд дважды переиздавался - в 1996 и 2009 гг.).

4 Там же. Ч. 3. С. 155-156.

5 Козлов И.Л. Обычное право киргизов // Материалы по казахскому обычному праву. Ллма-Лта, 1948. С. 225-239; Маковецкий П.Е. Материалы для изучения юридических обычаев киргизов // Там же. С. 242-290; Гродеков Н.И. Киргизы и каракиргизы Сыр-Дарьинской области. Ташкент, 1889. Ч. 1; Леонтьев А. Обычное право киргиз. Судоустройство и судопроизводство // Юридический вестник. 1890; Ибрагимов И.И. Заметки о киргизском суде // Записки РГО по отделению этнографии. СПб., 1878. Т. VIH. С. 233-257; Загряжский Г. Юридический быт киргизов. О народном суде кочевого населения Туркестанского края. СПб., 1876; Словохотов A.A. Народный суд обычного права киргиз Малой орды // Труды Оренбургской ученой архивной комиссии. Оренбург, 1905. Вып. XV. С. 5-156; Мякутип А.И.

Разумеется, авторы не могли обойти стороной такой традиционный институт кочевого общества, как барымта, а также механизмы ее регулирования по народным обычаям. Особенно выделяется труд Л.Ф. Баллюзека, который в 1865 -1877 гг. занимал пост губернатора Тургайской области. Он одним из первых обратил внимание не только на характеристику барымты как традиционного института кочевников, но и на правила ее регулирования на традиционных съездах казахских биев и родовых старшин враждовавших родов1.

Важным этапом в изучении истории Казахстана в целом и многих вопросов родовых отношений казахов в XIX в. в частности стали работы И.Ф. Бларамберга, И.М. Казанцева, JT.JI. Мейера, М.И. Венюкова,

A.И. Макшеева, А.П. Хорошихина, Л.Ф. Костенко, Н.И. Красовского, Н.А.Маева,

B.В. Григорьева, А.И. Добросмыслова, Ф.И. Лобысевича, М.А. Терентьева2. Многие из этих исследователей находились на военной или гражданской службе и по роду своей деятельности были так или иначе связаны с казахской Степью, что позволяло им опираться не только на документальные источники, но и использовать личные наблюдения, а также сведения, полученные непосредственно от казахов.

При этом большинство дореволюционных исследователей были далеки от апологетизации российской политики, обращая самое пристальное внимание на ошибки и неудачи центральных и местных властей в управлении казахами. Так, Л. Мейер, Л. Костенко, В.В. Григорьев, H.A. Маев, Н.И. Красовский одной из главных причин нестабильности в Степи считали ошибочность российской

Юридический быт киргизов // Груды Оренбургской ученой архивной комиссии. Оренбург, 1911. Вып. XXV. С. 1-180.

1 Каллюзек Л.Ф. Народные обычаи, имевшие, а отчасти и ныне имеющие, в Малой Киргизской Орде силу закона // Материалы по казахскому обычному праву. Алма-Ата, 1948. Сборник 1.

* Бларамберг И.Ф. Военно-статистическое обозрение земли киргиз-кайсаков Внутренней (Буксеиской) и Зауральской (Малой) орды. СПб., 1848. 'Г. XIV. Ч. 2; Григорьев В.В. Политика России в Средней Азии. СПб., 1864; Мейер JI. Киргизская степь Оренбургского ведомства. СПб., 1865; Казанцев И.М. Описание киргиз-кайсак. СПб., 1867; Вешоков М.И. Материалы для военного обозрения русских границ в Азии // Военный сборник. - СПб., 1872. - № 10-12; 1873. - № 1-2; Костенко Л.Ф. Средняя Азия и водворение в ней русской гражданственности. СПб., 1870; Маев H.A. Очерк истории киргизского парода с 1732 по 1868 г. // Материалы для статистики Туркестанского края. СПб., 1873. Выи. 2; Макшеев А.И. Исторический обзор Туркестана и наступательного движения в него русских. СПб., 1890; Красовский Н.И. Область сибирских киргиз. СПб., 1868; Лобысевич Ф.И. Поступательное движение в Среднюю Азию в торговом и дипломатическо-воснном отношениях: дог/олшггельный материал для истории Хивинского похода 1873 г. СПб., 1900.

политики в отношении кочевых подданных. Особо все исследователи обращали внимание на неприятие и непопулярность среди казахов ханов Младшего жуза из рода Абулхаира, которых активно поддерживали российские власти. Недостаточную эффективность административно-судебных реформ первой половины XIX в. с целью урегулирования конфликтов в Степи они связывали с тем, что российские власти, в целом учитывая традиции кочевого общества, игнорировали тот факт, что казахи были не готовы к введению общеимперского судопроизводства'.

Следует отметить, что в дореволюционной историографии первой половины и середины XIX в. причины межродовых конфликтов нередко объясняли «хищничеством», «легкомыслием» казахов, «наклонностью их к буйству и самовольным поступкам». Но эти «пороки» ни одним автором не рассматривались как этнические характеристики казахов, а связывались с особенностями среды обитания и спецификой кочевого производства2.

Значимы для изучения вопросов межродовых отношений казахов труды Ч.Ч. Валиханова, первого казахского ученого. В «Записке о судебной реформе» он представил подробное описание барымты, показав ее отличие от простого угона скота, и тщательно проанализировал роль биев в традиционном казахском социуме3.

В начале XX в. весомый вклад в изучение истории казахского народа внес А.И. Добросмыслов. Благодаря широкому привлечению ранее неизвестных документов из архива Оренбургской пограничной комиссии (ОПК) ему удалось собрать значительный материал по истории межродовых конфликтов казахов. А.И. Добросмыслов стал едва ли не первым исследователем, который обратил

' Крафт И.И. Судебная часть в Туркестанском крае и степных областях. Оренбург, 1898. С. 46-47.

2 Во второй половине XIX в., когда не только прекратились нападения на пограничную линию, но и затихли межродовые столкновения, бывший образ «кочевого хищника» окончательно сменялся образом добродушного, немного наивного и легкомысленного, но достаточно умного и любознательного союзника. См.: Горбунова C.B. Эволюция образа казахов как объекта интеграционных процессов в Российской империи // История идей и история общества: Материалы VII Всероссийской научной конференции. Нижневартовск, 2009. С. 240-242.

! Валиханов Ч.Ч. Записка о судебной реформе // Валиханов Ч.Ч. Собрание сочинений в 5 томах. Алма-Ата, 1985. Т.4.

внимание на политику председателя ОПК Г.Ф. Генса по примирению казахских родов в 30 - 40-е гг. XIX в.1

Таким образом, вклад российской востоковедческой науки в воссоздание истории Казахстана поистине огромен. Именно исследования дореволюционного периода послужили тем фундаментом, на котором строили свои работы первые советские исследователи. Еще в начале XX в. начинают свою работу первые представители казахской интеллектуальной элиты, получившие российское образование. Расцвет их научного творчества пришелся на 1920 - 1930-е гг., когда предпринимаются первые попытки написания обобщающих работ по истории собственного народа. В это время выходят работы М. Тынышпаева, С.Д. Асфендиярова, Г. Тогжанова2. Эти исследователи опирались на тезис об «абсолютном зле» Российской империи для покоренных народов и, сосредоточиваясь на доказательстве негативных последствий присоединения Казахстана к России, невольно идеализировали традиционные социальные структуры казахов-кочевников. М. Тынышпаев называл период ханского правления «счастливым временем», завершившимся с вмешательством России3.

Основным направлением исследований истории казахов все же стало изучение национальных («народно-освободительных») движений. В работах А.Ф. Рязанова, Е.Б. Бекмаханова, В.Ф. Шахматова, посвященных восстаниям казахов, которые, как правило, сопровождались всплеском межродовых конфликтов, эта проблема либо игнорировалась, либо связывалась с классовой борьбой4.

' Добросмыслов А.И. Суд у киргиз Тургайской области в XVIII и XIX веках. Казань, 1904; Он же. 'Гургайская область. Исторический очерк. Тверь, 1902.

2 Тынышпаев М. История казахского народа. Ташкент, 1925 (второе издание - Алма-Ата, 1993); Тогжанов Г. О казакском ауле. Кзыл-Орда, 1927; Асфендияров С.Д. История Казахстана (с древнейших времен). Алма-Ата - М., 1935. Г. 1.

Тынышпаев М. История казахского народа. Алма-Ата, 1993. С. 196.

4 Рязанов А.Ф. 40 лет борьбы за национальную независимость казахского народа (1797-1838) // Труды общества изучения Казахстана. Кзыл-Орда, 1926. Т. VII. Вып. 2; Он же. На сгыке борьбы за степь (Очерк по истории колонизации Новолинейного района). 1835 - 1845 гг. // Труды Оренбургского географического общества. Оренбург, 1928. Т. XXVI. Вып. 1; Он же. Восстание Исатая Тайманова (1836 - 1838 гг.). Очерки по истории национального движения казахского народа. Алма-Ата, 1991; Шахматов В.Ф. Внутренняя Орда и восстание Исатая Тайманова. Алма-Ата, 1947; Бекмаханов Е.Б. Казахстан в 20-40 годы XIX века. Алма-Ата, 1947.

Переход от теории «абсолютного зла» к установке «наименьшего зла» в 40-е гг. и окончательное утверждение в начале 50-х гг. концепции прогрессивности вхождения в состав Российской империи нерусских народов привели к более взвешенным оценкам. Однако меры российских властей по прекращению беспорядков в Степи по-прежнему или осуждались из-за применяемых силовых методов, или преподносились как «признание банкротства» всей «царской грабительской политики».

В соответствии с марксистской формационной теорией и ее тезисом о постоянной борьбе классов, межродовые столкновения в Степи объяснялись как феодальные усобицы казахской знати. Крупнейший исследователь казахской истории М.П. Вяткин хотя и признавал, что барымта являлась старым институтом, унаследованным от родового строя, говорил, что в XVIII в. «...она потеряла свой первоначальный характер» и проводилась «...по инициативе отдельных владельцев, ее основной задачей было обогащение путем грабежа аулов других владений»1. С.Л. Фукс, первым из советских ученых исследовавший барымту как юридический институт, утверждал: «Не приходится сомневаться, что перед нами явление, порожденное резкой классовой дифференциацией казахского общества»2. Другой выдающийся исследователь казахского обычного права, Т.М. Культелеев писал: «Барымта организовывалась феодальной верхушкой ... для взаимного ограбления, именно как феодальные войны»3.

В 1960-е гг. советские ученые практически отошли от изучения проблемы межродовых конфликтов, а если и затрагивали ее попутно, то пытались всю вину за разжигание внутренних усобиц казахов возложить на российские колониальные власти, которые намеренно сталкивали казахские рода, чтобы тем самым упрочить собственное положение в Степи4.

1 Вяткин М.П. Батыр Срым. М.-Л., 1947. С. 125; Он же. Очерки по истории Казахской ССР. Л., 1941. Т. 1. С. 212-213.

2 Фукс С.Л. Обычное право казахов в XVIII - первой половине XIX вв. Алма-Ата, 1981. С. 128; Он же. Барымта (Очерк обычного права казахов ХУШ-Х1Х вв.) // Ученые записки Харьковского юридического института. Харьков, 1948. Вып. 3.

3 Культелеев Т.М. Уголовное обычное право казахов. Алма-Ата, 1955. С. 19.

4 Зиманов С.З. Политический строй Казахстана конца XVIII и первой половины XIX в. Алма-Ата, 1960. С. 234; Басин В.Я. Россия и Казахские ханства в ХУ1-ХУШ вв. (Казахстан в системе внешней политики Российской империи). Алма-Ата, 1971. С. 39.

В 1970-1980-е гг. стали появляться работы о природе кочевничества и эволюции социально-экономических отношений в кочевых обществах. Г.Е. Марков доказывал, что в XIX в. в основе даже таких небольших ячеек кочевого общества, как аул, лежали уже не столько родственные, сколько хозяйственные отношения1. Эту же мысль продолжал в своих исследованиях 80-х гг. Н.Э. Масанов: «Система материального производства во многом определила и формы социальной организации кочевого общества, в основе которой находилась, прежде всего, социальная территориально-общинная структура»2.

В современной российской историографии наблюдается усиление интереса к казахстанской проблематике. В последнее время российскими исследователями было защищено несколько кандидатских диссертаций, основной акцент в которых авторы делают на политику России в регионе, хотя попутно затрагивают и различные аспекты трансформации казахского общества в колониальный период3.

В работах А.Ю. Быкова, посвященных процессам модернизации казахского общества в XIX - начале XX вв., проводится мысль о том, что важнейшей составляющей колониальной политики России была ссдснтаризация казахов. Причем проводилась она целенаправленно, т.к. это «обеспечивало безопасность юго-восточных рубежей Российской империи посредством перевода на оседлость казахского населения первоначально близ линий для образования своеобразного «щита» с постепенным продвижением полосы оседлости все дальше вглубь степных областей4. Наиболее последовательно концепция А.Ю. Быкова выражена в его докторской диссертации, в которой автор помимо вопросов седентеризации

1 Марков Г.Е. Кочевники Азии. М., 1976. С. 169.

2 Масанов Н.Э. Проблемы соцналыю-экономической истории Казахстана на рубеже

XVIII - XIX вв. Алма-Ата, 1984. С. 144.

3 Безвикопная Е.В. Административная политика самодержавия в Степном крае (20-60-е гг.

XIX в.): автореф. дисс... канд. ист. наук. Омск, 2002; Алнмбаева Б.Б. Политика российского правительства в отношении оренбургских казахов в ХУШ-Х1Х веках: автореф. дисс... канд. ист. наук. Оренбург, 2008; 'Гсбаев Д.Б. Казахские жузы и российская политика на территории Степного края во второй половине XVIII - первой четверти XIX вв.: авгореф. дисс... канд. нет. наук. М., 2009.

4 Быков А.Ю. Истоки модернизации Казахстана (Проблема седептаризашш в российской политике XVIII - начала XX вв.). Барнаул, 2003. С. 22-25; Он же. О датировке ликвидации ханской власти в Младшем жузе // Актуальные вопросы истории Сибири. Вторые научные чтения памяти профессора А.Г1. Бородавкииа. Барнаул, 2000. С. 371-375.

затрагивает проблемы эволюции кочевой ментальности казахов, трансформацию социальной структуры казахского социума в условиях колониального давления России1. Данной позиции придерживается и О.И. Брусина, которая считает, что «важнейшей задачей по интеграции кочевников были попытки контролировать адат и приспособить его практику для имперских целей»2.

Один из наиболее известных отечественных специалистов в области международных отношений в Центральной Азии XVII - XVIII вв. В.А. Моисеев в ряде работ обращался к проблеме, связанной с дискуссиями о характере политического строя Казахстана накануне и в начальный период его присоединения к России. Важным представляется вывод исследователя о том, что в это время «функции государственных институтов по-прежнему выполняли родовые институты и различного рода нормативные регуляторы»3.

В работах C.B. Горбуновой исследуется политика России в Младшем казахском жузе, в том числе затрагиваются проблемы пограничных и межродовых столкновений и политика центральных и оренбургских властей по их урегулированию4. По мнению C.B. Горбуновой, до середины XIX в. российская политика в отношении казахов была обусловлена прежде всего необходимостью прекращения нападений на русско-казахскую границу, чего нельзя было достичь, не «замирив» Степь.

Резкое увеличение межродовых конфликтов во время восстания Кенесары Касымова было отмечено А.А. Асеевым, который выявил, какие рода выступили против мятежного султана5.

Быков АЛО. Российская правительственная политика в степных областях и трансформация традиционного казахского общества (1731-1917 гг.): дисс. ... д-ра ист. наук. СПб., 2005.

2 Брусина О.И. Попытки кодификации казахского обычного права в Российской империи // \wvw.jurant.iea.ras.ru

' Моисеев В.Л. К вопросу о государственности у казахов накануне и в начальный период присоединения Казахстана к России // Восток. 1995. № 4. С. 25.

4 Горбунова C.B. Барымта у казахов и ее прекращение // Северный регион: наука, образование, культура. Сургут, 2001. № 1. С. 212-220; Она же. Урегулирование пограничных конфликтов в Младшем казахском жузе // Проблемы истории России и зарубежных стран: Межвузовский сборник научных трудов. Нижневартовск, 2000. Вып.1. С. 169-183; Она же. Земельная политика России в Младшем казахском жузе в XVIII - первой половине XIX вв. // Сборник научных трудов. Вып. 6. Ч. 1. Сургут, 2000. С. 66-76.

s Асеев А.А. Политика России в отношении восстания Кенесары Касымова 1837 - 1847 гг. (региональный аспект): дисс. ... канд. ист. наук. Барнаул, 2004.

Отличительной особенностью современной историографической ситуации в Казахстане является существование двух научных направлений в освещении ключевых событий исторического развития Казахстана. Основными темами обоих течений стали проблемы присоединения Казахстана к России, «национально-освободительные» движения казахов, политика имперского правительства в отношении колониальной окраины. В рамках одного из этих направлений фактически произошел возврат к концепции «наибольшего зла», принесенного Россией казахскому народу, утвердилось мнение, что колониальный период - это время подрыва социально-экономических форм традиционного хозяйства и разрушения элементов национальной культуры'. Этому направлению присуща крайняя тенденциозность, связанная с некоей «исторической обидой и несправедливостью» за «принижение исторической роли» казахского народа. С этим связано появление работ, идеализирующих социальные отношения, кочевой быт и всю доколониальную эпоху Казахстана в целом2. В работах К. Даниярова, A.A. Байбатша, А. Бахти, А. Кузембайулы, Е.Абиль и ряда других кроме идеализации традиционных структур казахского социума и намеренного удревнения казахского этноса содержится резко негативная оценка российской политики в Казахстане3.

Параллельно с этим направлением развивалось более взвешенное в оценках и выводах течение, представленное работами таких казахстанских ученых, как Н.Э. Масанов, И.В. Ерофеева, Б.М. Абдрахманова, Ж.М. Джампеисова и др. Следует согласиться с Н. Сембиновым, что в целом «сегодня казахстанская историография находится на этапе перехода от некоторого нигилизма в освещении исторического прошлого к становлению более взвешенных и апробированных взглядов и концепций»4.

1 Козыбаев М.К. История и современность. Алма-Ата, 1991; Артыкбасв Ж.О. Материалы к истории правящего дома казахов. Алматы, 2001; Он же. История Казахстана. Костанаи, 2006.

" Кшибеков Д.К. Истоки ментальности казахов. Алматы, 2006. С. 6-7.

3 Даиияров К. Альтернативная история Казахстана. Алматы, 1998; Он же. О новой истории Казахстана. Алмагы, 2004; Бахти А. Шумеры, скифы, казахи. Алматы, 2004; Байбатша A.A. Антропогенная история Казахстана. Алматы, 2003; Кузембайулы А., Абиль Е. История Республики Казахстан. Астана, 2002.

4 Сембинов М. Становление национальной истории Казахстана // Национальные истории в советском и постсоветских государствах. М., 2003. С. 190.

В обобщающем монографическом исследовании Н.Э. Масанова «Кочевая цивилизация казахов» со всей тщательностью рассмотрены проблемы номадной экономики. Н.Э. Масанов, придерживаясь идеи определяющего влияния кочевого хозяйства на все стороны жизни казахов, доказывал, что потестарно-племенная организация общества была вызвана необходимостью регулирования всего спектра межгрупповых отношений по вопросам пастбищных угодий, маршрутов кочевания и т.д., а само ее функционирование обеспечивалось посредством доминирования одних племенных групп над другими1.

И.В. Ерофеева в ряде работ детально рассмотрела вопросы социальной организации традиционного кочевого общества, выделив основные характеристики каждого социального слоя. Как и Н.Э. Масанов, само существование «разветвленной клановой системы» казахского общества И.В. Ерофеева связывает с особенностями кочевого образа жизни. Система генеалогического родства, — утверждает исследовательница, — выполняла важную идеологическую функцию и служила инструментом регулирования социальных отношений2.

В работах С.М. Машимбаева, Б.М. Абдрахмановой освещаются вопросы административно-политических реформ в Казахстане и их влияния на трансформацию казахского социума3.

В последнее время особый интерес у исследователей вызывают проблемы, связанные с существованием и функционированием в условиях колониальной системы традиционных институтов казахского кочевого общества, что выразилось в защите диссертационных исследований Ш.А. Андабекова, А.И. Оразбаевой, А.Х. Бикенова, Ж.М. Джампеисовой, А.К. Рахимбековой, М.С. Жакина, К.А. Алимжана, Г.Т. Мусабалиной, H.JI. Айткуловой4.

1 Масанов Н.Э. Кочевая цивилизация казахов: основы жизнедеятельности номадного социума. Алматы - М., 1995. С. 149-150.

* Ерофеева И.В. Хан Абулхаир: полководец, правитель, политик. Алматы, 2007. С. 52.

3 Мэипмбаев С.М. Пагшалык Реседщ Казакстандагы мемлекетпк баскару мекемелершщ тарихы (XVIII - 30-шы жж. - 1868 ж.). Тарих гылымдарыныц докторы дне. автореф. Алматы, 2001; Абдрахманова Б.М. История Казахстана: власть, система управления и территориальное устройство XIX в. Астана, 2001.

4Андабеков III.Л. Билердщ тетенше съезп оныц куралымы мен бн;пк шсипмдер'п тарих гыл. канд. автореф. Алматы, 1995; Оразбаева А.И. Казак билер институты: тарихи бастаулары, орны жэне peni (XVIII гасыр): тарих гыл. канд. автореф. Алматы, 1998; Бикенов А.Х. Казаксган дэстурл1 кога.мы жэне оныц саяси-нотестарлык курылымы (XVIII - XIX гасырлар деректер!

Наиболее основательно разработана тема эволюции традиционных властных институтов казахов в XIX в. Ж.М. Джампеисовой'. Применительно к теме нашего исследования представляется важным ее вывод о том, что кочевые группы всех уровней (аул-подрод-род-племя) обнаруживали систему оппозиционирования друг другу. При этом, по мнению исследовательницы, оппозиция, выраженная в разделах границ пастбищ, кочевых путей, барымтах, обострялась по мере уменьшения величины кочевых групп, взаимодействовавших друг с другом, т.к. между мелкими кочевыми группами существовало больше контактов, а следовательно, и причин для конфликтов. Справедливо замечание Ж.М. Джампеисовой о том, что степень эффективности механизмов обычного права зависела от величины сегментов, разрешавших конфликт, т.е. повышалась по мере уменьшения величины сегментов. Соответственно, обычное право регулировало кочевую жизнь в основном в мелких корпоративных группах2.

В западной историографии проблемы межродовых усобиц казахов и отношения к ним российских властей практически не затрагивались: в центре внимания исследователей были общие вопросы колониальной политики России в Центральной Азии. В работах Е. Бэкон, А. Хадсона, Дж. Дакшлейгера, М. Олкотт основной акцент сделан на идеализации и романтизации доколониального прошлого казахов и на доказательстве негативных последствий присоединения казахов к России3.

непзшде): тарих гыл. канд. автореф. Ллматы, 2001; Джампеисова Ж.М. Функционирование традиционных властных институтов казахов в колониальной системе Российской империи: автореф. дисс... канд. ист. наук. Ллматы, 2004; Рахимбекова Л.К. Роль имперского фактора в трансформации казахского общества (XIX - начало XX вв.): автореф. дисс... канд. ист. наук. Ллматы, 2004; Ллимжан К.А. Обычное право как форма права: автореф. дисс... канд. ист. наук. Алматы, 1999; Жакин М.С. Функциональное значение принципа родства и родовой структуры в этносистеме кочевой цивилизации казахов (по материалам XVIII - XIX вв.): автореф. дисс... канд. ист. наук. Ллматы, 2001; Мусабалина Г.Т. Потестарно-полнтические институты казахского общества и колониальная администрация царской России (первая четверть XVIII - первая половина XIX вв.): автореф. дисс... канд. ист. наук. Ллматы, 2001; Айткулова ПЛ. Институт «Айыи» в обычном нраве казахов: автореф. дисс... канд. ист. наук. Ллматы, 2002.

'Джампеисова Ж.М. Казахское общество и право в пореформенной степи. Астана, 2006.

2 Там же. С. 155-156.

3 См.: Bacon Е. Central Asians under Russian Rule. Ithaca: Cornell University Press, 1966; Hudson A. Kazakhs Social Structure. New Haven: Yale University Press, 1938; Olcott M.B. The Kazakhs. Stanford, 1987; Dakhshleiger G.F. Settlement and Traditional Social Institutions of the Formerly Nomadic Kazakhs People !) The Nomadic Alternative. The Hague. 1978. pp. 361-369; См. также: Есмагамбетов К. Что писали о нас на Западе? Алма-Лта, 1991; Несипбаева К.Р.

Собственно межродовые отношения казахов изучаются в работах современной американской исследовательницы В. Мартин. Она отстаивает тезис о том, что в Степи на протяжении всего колониального периода суды биев, выносившие решения в соответствии с нормами адата, являлись главными органами разрешения конфликтных ситуаций, несмотря на целенаправленную агрессивную политику России по инкорпорации кочевников в правовое поле империи1. В работе о барымте у казахов В. Мартин идеализирует ее, указывая, что она была «героическим деянием, будь то в культурном контексте легитимных альтернатив решению споров или в колониальном контексте поддержания чести, когда отстоять честь было нельзя никаким иным способом»2. При этом автор совершенно упускает из виду тот факт, что барымта в первой половине XIX в. стала основной причиной кровопролитных межродовых конфликтов.

Таким образом, существует довольно много работ, в которых изучаются отдельные аспекты жизни традиционного казахского общества, такие как барымта, особенности родового строя казахов, эволюция традиционных кочевых институтов в условиях колониальной зависимости. Однако в целом проблема межродовых конфликтов и их урегулирования, несмотря на ее актуальность, так и не стала предметом специального исследования.

Объектом диссертационного исследования является казахское кочевое общество конца XVIII - первой половины XIX вв.

Предмет исследования - межродовые столкновения казахов и способы их урегулирования.

Хронологические рамки исследования охватывают период с 80-х гг. XVIII в. до конца 60-х гг. XIX в. Верхняя граница исследования обусловлена

Современная англо-американская историография русской экспансии и колонизации Центральной Азии (XVIII - начало XX вв.): автореф. дисс... д.и.н. Алматы, 1999.

B. Мартин была переведена на русский язык: Мартин В. Закон и обычаи в Степи: казахи Среднего жуза и Российский колониализм в XIX в. // История Казахстана в западных источниках XII - XX вв. Алматы, 2009. Т. 12.

2 Мартин В. Барымта: Обычай в глазах кочевников, преступление в глазах империи // Российская империя в зарубежной историографии. Работы последних лет. Антология. М., 2005.

C. 381.

усилением межродовых конфликтов казахов, вызванным движением батыра Срыма в Младшем жузе и смертью влиятельного и авторитетного хана Среднего жуза Аблая. Нижняя планка определяется прекращением крупных межродовых конфликтов казахов.

Территориальные рамки исследования включают в себя территорию Младшего, Среднего и Старшего жузов, которые административно до 1868 г. входили в состав Областей оренбургских и сибирских киргизов (казахов) Оренбургского и Сибирского (с 1822 г. - Западно-Сибирского) генерал-губернаторств. Также рассматривается территория Внутренней (Букеевской) орды (ханства), население которой составили несколько казахских родов Младшего жуза, в 1801 г. перекочевавших за реку Урал. Эти территории почти совпадают с нынешними государственными границами Республики Казахстан.

Целью исследования является выявление сущности межродовых конфликтов в казахском кочевом обществе и раскрытие процесса их урегулирования.

Задачи исследования:

- выяснить причины межродовых усобиц среди казахов;

- исследовать трансформацию института барымты у казахов;

- изучить ход межродовых конфликтов казахов в конце XVIII - первой половине XIX в. и их последствия;

- проанализировать колониально-административные методы прекращения внутренних усобиц казахов;

- рассмотреть использование традиционных институтов казахского кочевого общества для урегулирования столкновений;

- выявить степень эффективности методов борьбы с межродовыми столкновениями в Степи;

- проследить изменения в политике российских властей в отношении внутриказахских конфликтов.

Методологические основы исследования. Основными научными принципами работы являются научность и историзм. С их помощью были классифицированы источники и литература по теме, проанализирована степень научной разработанности проблемы, осуществлены сбор и систематизация документов и материалов.

В данном исследовании применен общенаучный метод системного подхода и системного анализа, объективной основой широкого распространения и использования которого является то, что общественная реальность не состоит из отдельных и изолированных явлений и предметов, а представляет собой совокупность взаимосвязанных и взаимодействующих объектов, т.е. образует определенные целостные системные образования, включающие в себя устойчивые элементы. Использование данного метода позволило рассмотреть проблему межродовых конфликтов казахов в контексте особенностей кочевого общества в целом.

Среди применявшихся специальных методов выделяются историко-генетический, историко-сравнительный, историко-типологический и историко-системный методы. Комплексное применение этих методов при исследовании урегулирования межродовых конфликтов в кочевом социуме казахов позволило сопоставить и сравнить с учетом конкретно-исторической обстановки эффективность методов борьбы с внутренними усобицами кочевников, выявить основные характеристики межродовых конфликтов казахов.

Источниковая база исследования.

Источниковой основой диссертации стали опубликованные и архивные материалы, которые можно разделить на несколько групп.

К первой группе источников относятся материалы обычного права казахов. Прежде всего, это «Жети Жаргы» - свод норм обычного права казахов, составленный при хане Тауке на рубеже XVII - XVIII вв. (наиболее полная версия этого свода известна в передаче Г.И. Спасского и А.И. Левшина), а также многочисленные материалы, собранные российскими чиновниками и исследователями в XIX в.1. Данный вид источников позволяет изучить основные характеристики такого традиционного института казахского кочевого общества, как барымта и проследить его эволюцию на протяжении XVIII - XIX вв.; выявить правила, существовавшие в казахском обычном праве, которые позволяли регулировать отношения между родами.

1 Жети Жаргы // Кляшторнын С.Г., Султанов 'Г.И. Казахстан. Летопись трех тысячелетии. Ллта-Дта, 1992. С. 318 - 323; Материалы по казахскому обычному праву. Алма-Ата, 1948. Сборник 1 и др.

Ко второй группе источников можно отнести законодательные акты Российской империи - Положения, «Утвержденные мнения Азиатского комитета», указы, касавшиеся управления новыми территориями, вошедшими в состав России. Знакомство с ними позволяет составить картину формирования политики имперского правительства в отношении казахских жузов, показать общие закономерности и специфику протекающих здесь процессов. Так, были использованы статьи «Устава об управлении сибирскими киргизами» 1822 г., «Утвержденного мнения Комитета азиатских дел относительно преобразования управления Оренбургским краем» 1824 г., «Положения об управлении оренбургскими киргизами» 1844 г.1. Анализ статей данных нормативных актов позволил проследить специфику судебной политики российских властей в отношении уголовного преследования казахов по делам, всегда сопровождавшим междоусобицы.

К третьей, самой многочисленной группе источников относится делопроизводственная документация (предписания, прошения, уведомления, приказы, рапорты, донесения, обзоры, отношения, записки, показания, постановления, заметки, ведомости, отчеты, журналы и др.). Наиболее полно этот вид источников представлен в фондах Земского отдела МВД (РГИА, ф. 1291), Областного правления оренбургскими киргизами (ЦГАРК, ф. 4) и Омского областного управления (ЦГАРК, ф. 338). Впервые введены в научный оборот источники, касающиеся отношений между многочисленными казахскими родами.

1 Устав об управлении сибирскими киргизами 1822 г. // Материалы по истории политического строя Казахстана (со времени присоединения к России до Великой Октябрьской социалистической революции). Ллма-Ата, 1960. Т. I; Утвержденное мнение Комитета азиатских дел относительно преобразования управления Оренбургским краем // Там же. С. 205-210; Положение об управлении оренбургскими киргизами. СПб., 1844 и др.

Степи и на пограничной линии, приводилась статистика по уголовным преступлениям (барымта, разбои, нападения); обязательным пунктом отчетов была информация о наградах казахам за «похвальные поступки», в том числе и за участие в урегулировании пограничных и межродовых конфликтов.

Особый интерес представляют так называемые «ведомости по баранте», составлявшиеся русскими чиновниками для отчетов вышестоящему начальству. В «ведомостях» в хронологическом порядке обобщены сведения обо всех зарегистрированных и известных властям случаях барымты, грабежей, угона скота, воровства, разбоев, межродовых столкновений. Именно массив делопроизводственной документации позволил проследить сам ход межродовых столкновений казахов, выявить наиболее активных участников междоусобиц, наиболее конфликтные зоны и рода.

К отдельному виду источников целесообразно отнести многочисленные письма, прошения, жалобы, объяснения казахских ханов, султанов, родовых старшин, султанов-правителей, старших султанов, в которых отражена казахская точка зрения на проблемы усобиц среди самих кочевников'.

Пятую группу источников составляют воспоминания, описания путешествий по Средней Азии, дневники и т.п. Эта группа источников ценна тем, что позволяет посмотреть на события глазами очевидца, выявить те стороны событий, которые невозможно наблюдать в официальных документах. Так, для нас особый интерес представляет «Журнал» полковника А.З. Горихвостова, который в течение 1822 - 1823 гг. находился при хане Младшего жуза Ширгазы. В «Журнале» упоминаются уникальные сведения о внутриполитической борьбе в Младшем жузе, о взаимоотношениях казахских родов Младшего и Среднего жузов2. К этой же группе относятся заметки И.Г. Андреева, воспоминания

1 На недооцеиенность и значимость этого вида источника указывает И.В. Ерофеева, которая совместно с Б.Т. Жанаевым готовит к изданию публикацию двухтомного сборника материалов с рабочим названием «Эпистолярное наследие казахской правящей элиты конца XVII - середины XIX вв.» См.: Ерофеева И.В. Эпистолярное наследие казахских ханов и султанов конца XVII - середины XIX вв. // Роль номадов в формировании культурного наследия Казахстана. Научные чтения памяти Н.Э. Масанова. Алматы, 2010. С. 57-93.

2 Горнхвостов А.З. Журнал-дневник пристава Малой орды Ширгазы Айчуваковс полковника Горихвостова 1822 - 1823 гг. // Известия АН Казахской ССР. Серия истории, экономики, философии и права. Раздел истории, археологии и этнографии. Вып. 2 (5). 1957.

С.Б. Броневского, личные наблюдения И.М. Казанцева, В.В. Григорьева, А.К. Гейнса и др.'

Отдельную группу составляют шежире (генеалогические предания, родословные) и источники фольклорного происхождения - пословицы, сказания, поговорки и т.д. Данный вид источников позволяет, в частности, определить традиции старшинства того или иного казахского рода (они играли немаловажную роль в межродовых отношениях), выяснить, как усобицы отражались в общественном сознании и т.д.2

Многие из перечисленных источников опубликованы в разнообразных сборниках документов и материалов по истории Казахстана3. Кроме того, в диссертационном исследовании используются материалы ряда фондов Центрального государственного архива Республики Казахстан'' и Российского государственного исторического архива5.

Использованные источники составили основу для решения поставленных задач.

1 Андреев Г.А. Описание Средней орды киргиз-кайсаков. Алматы, 1998; Броневской С.Б. Записки о киргиз-кайсаках Средней Орды // Отечественные записки. 1830. Ч. 43; Ппралн Мендалиев. Письма из Зауральской степи. М., 1862; Казанцев И.М. Описание киргиз-кайсак. СПб., 1867; Гейне А.К. Дневник 1865 г. Путешествие по Киргизским степям // Гейне А.К. Собрание литературных трудов Александра Константиновича Гейнса. СПб., 1897. Т. 1. С. 179-589.

" Данный вид источников представлен в работах практически всех дореволюционных авторов, изучавших историю и правовые обычаи казахов. См., например: Гродсков Н.И. Киргизы и каракиргизы Сыр-Дарышской области. Ташкент, 1889. Ч. 1; Сборник киргизских пословиц. Материал по этнографии киргиз. Оренбург, 1899.

3 Материалы по истории Казахской ССР (1785-1828). М. - Л., 1940. Т. IV; Материалы по истории Казахской ССР (1741-1751). М. - Л., 1948. Т. I. Ч. 2; Материалы по казахскому обычному нраву. Алма-Ата, 1948. Сборник 1; Материалы по истории Казахских ханств XV -XVII вв. Алма-Ата, 1969; Материалы по истории политического строя Казахстана (со времени присоединения к России до Великой Октябрьской социалистической революции). Алма-Ата, 1960. Т. I; Казахско-русские отношения в XVI - XVIII вв.: Сборник документов и материалов. Алма-Ата, 1961; Казахско-русские отношения в XVIII - XIX вв. (1771 - 1867 гг.). Сборник документов и материалов. Алма-Ата, 1964; Степной закон. Обычное право казахов, киргизов и туркмен. М., 2000; История Казахстана в русских источниках XVI- XX вв. Алматы, 2005. Г. I, И; Присоединение Казахстана и Средней Азии к России (XVIII - XIX века). Документы. М., 2008.

4 Центральный государственный архив Республики Казахстан. Ф. 4. Областное правление оренбургскими киргизами; Ф. 338. Омское областное правление; Ф.345. Областное правление сибирскими киргизами.

5 Российский государственный исторический архив. Ф. 1291. Земский отдел МВД; Ф. 857. Фонд В.В. Григорьева.

Научная новизна исследования состоит в предпринятом автором комплексном изучении такой сложной проблемы истории казахского кочевого социума, как внутренние усобицы казахов. Элементами новизны обладают также полученные результаты исследования, которые дополняют и конкретизируют современные знания об истории Казахстана:

- в научный оборот введен ряд ранее не использовавшихся архивных источников;

- прослежена эффективность применения «силовых» и «мирных» способов прекращения беспорядков в казахских жузах;

- проанализировано использование традиционных институтов казахского кочевого общества для прекращения межродовых конфликтов.

Апробация работы. Многие вопросы, рассматриваемые в исследовании, нашли свое отражение в выступлениях на семи международных (Международная конференция студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов». Москва, 2006 и 2008 гг.; Международная научная студенческая конференция «Студент и научно-технический прогресс». Новосибирск, 2006, 2007, 2008 и 2010 гг.; Международная научная конференция студентов, аспирантов и молодых ученых. Смоленск, 2006) и восьми всероссийских конференциях (Всероссийская научная конференция «История идей и история общества». Нижневартовск, 2006, 2007, 2008, 2009 гг.; Всероссийская научная конференция «Россия в XVI - XX вв.: проблемы истории, историографии, источниковедения». Нижневартовск, 2008; Всероссийская научная конференция молодых историков «Диалог культур и цивилизаций». Тобольск, 2005,2006 и 2008 гг.).

Структура диссертационного исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованных источников и литературы, приложения.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы, определяются объект, предмет, цели и задачи, хронологические и территориальные рамки, анализируются источниковая база и степень изученности темы, раскрываются практическая значимость и научная новизна исследования.

В первой главе «Казахское кочевое общество и межродовые конфликты в конце XVIII - первой половине XIX вв.» дается общая характеристика традиционного казахского кочевого социума и выясняется сущность межродовых конфликтов.

В первом разделе анализируются родоплемениая структура казахского общества и институт барымты. Казахское кочевое общество было структурировано по кровнородственному, генеалогическому принципу, что выразилось в существовании родоплеменной и жузовой организации. Эта родоплеменная организация казахов во многих отношениях была той основой, на которой строились взаимоотношения внутри кочевого социума, где главным звеном, связывающим все уровни (жузы, подроды, отделения, аулы), являлся род.

В традиционном казахском кочевом обществе важным механизмом регулирования общественных отношений выступал такой институт обычного права казахов, как барымта (в русских источниках XIX в. - баранта) -насильственный угон скота, как правило, членами одного рода или семьи у другого с целью возмещения убытка или как акт возмездия за убийство, разбой, грабеж и прочие преступления. Следует указать, что в казахском адате было два основных вида наказаний за совершенные преступления: кун («цена крови», т.е. выплата за совершенное убийство или увечье) и аип (штраф за имущественные преступления). Поскольку традиционное казахское общество не знало специальных органов, осуществляющих принудительное исполнение судебных решений, в случае отказа виновной стороны от выплаты куна или аипа, выигравшая судебный процесс сторона имела право на барымту.

Парадоксально, но институт барымты также являлся тем фактором, который цементировал отношения внутри казахских родов, т.к. при существовании коллективной ответственности за проступки отдельных индивидов отвечала вся кочевая группа, причем высшим иерархическим звеном в данном случае выступал род. Как правило, барымта не приводила к крупным межродовым

столкновениям, поскольку при разрастании конфликта происходило вмешательство ханской власти. Но при таком положении вещей постоянно существовала угроза нарушения баланса, т.к. если хан не пользовался авторитетом и властью, то переставал играть роль верховной силы, гарантирующей исполнение судебных решений.

Во втором разделе анализируются причины усиления межродовых усобиц казахов в 80-е гг. XVIII в. - первой половине XIX в, среди которых в первую очередь необходимо выделить взаимосвязанные между собой процессы перерождения барымты в обыкновенные грабежи и разбои, политическую нестабильность в Степи, обусловленную кризисом традиционного ханского управления, и борьбу за кочевья.

С конца XVIII в. стали систематически нарушаться главные принципы «законной» барымты: запрет на убийство во время набега и предварительное оповещение биев о начале барымты (источники пестрят сообщениями о многочисленных жертвах и «внезапных набегах хищнических шаек»), В ответ организовывались новые барымты, и к началу XIX в., по выражению А.И. Добросмыслова, «не барантовал только сирый и убогий».

В свою очередь, после смерти авторитетнейшего хана Аблая, управлявшего Средним жузом, и антиханских выступлений Срыма Датова в Младшем жузе со всей очевидностью обнаружился кризис традиционного управления. Бессилие ханов дошло до того, что они сами стали подвергаться нападениям своих подданных и вынуждены были искать защиты у русских властей (как поступал, например, последний хан Младшего жуза Ширгазы, не рисковавший откочевывать от пограничной линии). Таким образом, ханы перестали обладать реальной силой и авторитетом, чтобы прекращать внутренние усобицы, а наличие множества претендентов на ханский престол только усиливало безвластие и хаос.

Антироссийские движения казахов под руководством султана Каратая, Исатая Тайманова, Кенесары Касымова, Есета Котибарова также приводили к усилению межродовых усобиц, поскольку вспыхивали новые или усугублялись старые конфликты между родами, поддерживавшими эти выступления, и их противниками. Претенденты на власть в Степи всегда опирались на лояльные к

ним рода, взамен же попустительствовали грабежам подведомственных казахов в аулах родов враждебных, а нередко и сами организовывали нападения.

Важнейшей причиной усиления нестабильности в Степи стали экономические противоречия между родами, выражавшиеся прежде всего в борьбе за лучшие кочевья. Скот у казахов круглый год находился на подножном корму, что требовало регулярных перекочевок в зависимости от времени года. У каждого рода существовали свои территории под зимовки и летовки, право на которые закрепляла традиция. Однако в силу ряда причин (таких как: борьба за ханский престол в конце XVIII - первые десятилетия XIX вв.; строительство Новой линии на территории казахских кочевий; выступления Каратая, Арынгазы, Исатая Тайманова, Кенесары Касымова; периодически случавшихся в Степи бескормиц) нарушались традиционные маршруты перекочевок, а это порождало все новые и новые конфликты.

В третьем разделе представлены основные характеристики казахских межродовых конфликтов. В нем исследуется сам ход межродовых конфликтов, выявляется зависимость «воинственности» того или иного рода от его численности, удаленности от русских границ; рассматриваются организация участников нападений и их вооружение; анализируются последствия конфликтов, в ходе которых нередко гибли сотни человек и разорялись не только отдельные аулы, но и подроды и роды.

В ходе проведенного анализа архивных дел было выявлено, что наиболее воинственными родами в Младшем жузе были жагалбайлы (поколение жетеру), адай, жаппас (поколение байулы), шекты, шомекей (поколение алимулы), в Среднем жузе - атыгай, караул (поколение аргын), баганалы, тортоулы (поколение найман), рода из поколения кыпшак. В Старшем жузе наиболее частыми были конфликты с участием племен дулат, канлы и жалаир.

Самые ожесточенные столкновения, длившиеся по несколько десятилетий, зафиксированы между родами кыпчак и родом атыгай племени аргын, кочевавшими на границе Младшего и Среднего жузов (конфликт с 1820 по 1841 гг.), племенем кыпчак и родом жагалбайлы (20 - 40-е гг. XIX в.), жагалбайлы и аргын, жагалбайлы и жаппас, жагалбайлы и шекты, найман и соседними родами Младшего жуза. Необходимо отметить, что зачастую конфликты происходили между родами одного племени и поколения. Так,

жагалбайлинцы, табынцы и таминцы принадлежали к одному поколению -жетеру, что не мешало жагалабайлинцам регулярно нападать на два других рода. В 40-е гг. XIX в. происходили регулярные столкновения между казахами родов шекты, торткара и шомекей, принадлежавших к одному поколению алимулы.

Одна из самых сложных ситуаций с конфликтами сложилась в Западной части Младшего жуза, где один из наиболее сильных и многочисленных казахских родов - адай во время перекочевок нередко вытравливал пастбища, занимаемые другими родами. Чаще всего потравам подвергались зимовки родов черкес, тазлар и иссык (в одном из отчетов Оренбургской пограничной комиссии указывалось, что борьба адаевцев с соседними родами продолжалась более 60 лет).

Во второй главе «Колониально-административные методы борьбы с межродовыми столкновениями казахов» рассматриваются методы борьбы с внутренними усобицами, применяемые российскими властями, которые в 20-е гг. XIX в. признали, что главной причиной нестабильности в Степи являются межродовые конфликты. Поэтому с этого времени начинается трудный поиск наиболее эффективных и приемлемых в условиях все еще слабого влияния России в казахских жузах методов борьбы с усобицами казахов.

В первом разделе изучается введенное российскими властями уголовное преследование барымты. Попытки привлечения к уголовной ответственности за преступления казахов против самих казахов предпринимались с начала XIX в. В 1806 г. было принято решение об общеимперской подсудности казахов Младшего жуза за убийства и грабежи. «Уставом об управлении сибирскими киргизами» 1822 г. была установлена уголовная ответственность казахов за государственную измену, убийства, грабежи, барымту и «явное неповиновение установленной власти». Относительно слабое влияние России на Степь в тот период не позволяло реально распространить общеимперское законодательство на казахов, которые предпочитали решать уголовные дела по обычному праву. Однако в 40-е гг. на съездах по урегулированию «взаимных претензий» между родами казахи уже добровольно принимали на себя обязательства выдавать виновных за повторные акты барымты, грабежа или воровства русским властям «для предания суду и наказания по всей строгости закона», т.е. фактически признавали над собой российское уголовное право.

Во втором разделе анализируются административные реформы в казахских жузах как мера по наведению порядка внутри Степи и политика по привлечению па сторону России влиятельных барымтачей. В 20-е гг. XIX в., в

условиях полной политической неразберихи в жузах, расцвета межродовых конфликтов и продолжавшихся нападений на российские пограничные линии, в Сибирском и Оренбургском ведомствах начались административные реформы с целью поиска наиболее эффективного механизма управления казахскими жузами.

В результате был упразднен сам институт ханской власти. Младший жуз был разделен на три части во главе с назначаемыми российской администрацией султанами-правителями; в Среднем жузе была введена окружная система во главе с выборными старшими султанами. Султаны-правители и старшие султаны в качестве главной своей функции должны были предотвращать нападения на пограничную линию и заботиться о прекращении беспорядков в Степи. В 1830-е гг. с той же целью была введена дистаночная система в Младшем жузе. При всех своих недостатках эти преобразования позволили вести наблюдения за враждовавшими родами и в ряде случаев пресекать в самом зародыше новые межродовые столкновения.

Еще одним инструментом «водворения гражданственности» в Степи стало привлечение наиболее авторитетных барымтачей на сторону России. Местные российские администраторы, прежде всего, оренбургские, в этом способе видели одну из возможностей «замирения» Степи. Наиболее ярким примером стало назначение Есета Котибарова, не только барымтовавшего в Степи, но и нападавшего на российские экспедиции, на должность родоправителя и поручение ему охраны границ казахских кочевий от туркмен.

В третьем разделе изучаются военные экспедиции и строительство российских укреплений в казахской Степи. Практику отправления в Степь военных отрядов, которым вменялось принуждать виновные рода удовлетворять иски потерпевшей стороны, можно признать достаточно эффективной, но с середины 30-х гг. российские власти стали ограничивать использование этого метода, т.к. появление военных отрядов в степи всегда ассоциировалось у казахов с военной угрозой. Вместо этого местная администрация возложила функцию контроля на самих казахов - султанов, родоиравителей, старшин. Хотя полностью отказаться от отправления отрядов казаков в Степь не удалось, но они

всегда посылались только с участием в этих отрядах представителей из казахов. Другой важной мерой предотвращения межродовых столкновений стало возведение в Степи военных укреплений. Вследствие этого рода, кочевавшие вблизи русской границы или русских укреплений, переставали участвовать в столкновениях: с одной стороны они были защищены от нападений других родов, с другой - в случае собственной агрессии рисковали быть привлеченными к ответственности по российским законам. Особенно отчетливо просматривается эта тенденция на примере родов табын и тама из поколения жетеру. Всплеск их воинственности пришелся на 20-е гг. - в отчетах местных властей эти рода упоминались едва ли не ежегодно. Однако строительство в 30-е гг. XIX в. Новой линии сделало эти рода пограничными, и уже в 40-е гг. в источниках сведений о каких-либо значительных столкновениях с их участием практически не встречается.

Третья глава «Использование традиционных институтов казахского кочевого общества при урегулировании межродовых конфликтов»

посвящена изучению съездов султанов, биев, родовых старшин враждующих родов, на которых на основе норм обычного права разбирались взаимные претензии.

В первом разделе проанализированы первые попытки использования традиционных институтов кочевников для прекращения их внутренних усобиц. Впервые реальная попытка прекратить родовые столкновения таким способом была предпринята оренбургской администрацией в конце 20-х - начале 30-х гг. XIX в. при урегулировании конфликтов в Букеевской Орде и Младшем жузе. В Младшем жузе в 1831 г. по инициативе председателя Оренбургской пограничной комиссии Г.Ф. Генса был созван съезд султанов и старшин родов жагайбалы, табын, тама, кипчак, керей, на котором в соответствии с обычным правом было решено удовлетворить взаимные иски за последние три года полностью, за три предшествовавшие этому года - частично, а остальные -«предать забвению». Судя по тому, что несколько последующих лет были относительно спокойными, первые опыты оказались достаточно успешным.

Во втором и третьем разделах рассмотрены разрешение конфликтов между казахами Младшего и Среднего жузов в 1841 - 1842 гг. и народное собрание казахов Среднего и Младшего жузов 1846- 1847 гг. Эти съезды носили гораздо

более представительный характер и их решения затрагивали значительную часть казахских родов. На народных собраниях, даже если не выяснялась сама первопричина конфликта, враждующие рода имели возможность договориться о мирном разрешении спора и возмещении части убытков.

Следует отметить, что для организации таких съездов требовалось «высочайшее соизволение» самого императора, поскольку на этих собраниях решались вопросы о «взаимных прощениях» убийств, грабежей, барымты, за которые, как было сказано выше, предусматривалась уголовная ответственность по российским законам. Но главная проблема состояла даже не в том, чтобы созвать и организовать съезд, хотя и это требовало огромных усилий местных властей, а в том, чтобы сами казахи выполняли принятые на себя обязательства.

Удовлетворение всех взаимных претензий и возмещение исков, по которым удавалось договариваться на этих съездах, стало главным доказательством эффективности принятой меры по урегулированию межродовых усобиц.

В четвертом разделе изучены съезды биев, султанов и родовых старшин Младшего жуза в конце 1840 - начале 1850-х гг. и прекращение крупных межродовых столкновений, в результате которых были разрешены все крупные конфликты между казахскими родами, в том числе и с участием адаевцев. Их главной отличительной особенностью от предыдущих съездов было то, что уже сами казахи призывали русские власти быть арбитром в межродовых спорах. До этого российские власти только при помощи уговоров или под угрозой применения силы могли заставить враждующие рода приступить к разбору дел. Однако со второй половины 40-х гг. XIX в. все чаще происходят прямые обращения казахской родовой знати и султанов к колониальным властям с просьбами о помощи в разрешении межродовых усобиц. Более того, многие казахские рода Старшего жуза напрямую увязали свое вхождение в подданство России в 1847 г. с условием, что русские власти выступят посредником в делах по прекращению конфликтов с родами Среднего жуза.

В заключении подводятся основные итоги диссертационного исследования.

Внутренние усобицы стали одной из самой крупных проблем казахского общества первой половины XIX в., конфликты носили зачастую затяжной и ожесточенный характер, сопровождались многочисленными жертвами и огромным материальным ущербом в виде угнанного скота. В казахском кочевом

обществе крупные межродовые конфликты всегда решались на народных собраниях по обычному праву, контроль же за выполнением судебных решений биев возлагался на ханов. Но с ослаблением ханской власти значение и роль этих съездов резко упали: решения этих собраний уже никем не выполнялись, т.к. отсутствовала реальная сила, которая смогла бы выступить гарантом исполнения «мировых» решений, а механизмов регуляции общественных отношений на межродовом уровне без участия третьей, «судейской» стороны кочевое общество предложить не смогло.

Такой третьей стороной стала Россия. Российские колониальные власти, все более распространяя свое влияние на казахов, стали понимать, что без наведения порядка в казахских кочевьях достичь спокойствия на границах и свободной торговли со Средней Азией будет невозможно. Поэтому с 20-х гг. XIX в. колониальная администрация начинает активную борьбу с беспорядками в Степи и становится решающей силой при урегулировании межродовых конфликтов казахов. Наряду с применением силовых и административных способов для прекращения межродовых усобиц казахов и установления «гражданственности» в Стели стали широко использоваться те инструменты, которые соответствовали традиционному кочевому обществу и менталитету казахов.

К середине 60-х гг. XIX в. в Степи были окончательно прекращены межродовые столкновения. Этот результат был достигнут путем принятия целого комплекса мер, в том числе и основанных на использовании традиционных институтов казахского кочевого общества.

В приложении представлена хронологическая таблица наиболее значительных межродовых столкновений казахов на протяжении конца XVIII в. -начала 60-х гг. XIX вв.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

Статья в журнале, рецензируемом ВАК:

1. Перфильев, А.Л. Политика Российской империи по урегулированию межродовых конфликтов казахов Младшего и Среднего жузов [Текст] / А.Л, Перфильев // Вестник Томского государственного университета. История. -2010,- №3(11).-С. 5-8 (0,3 п.л.).

Публикации в других научных изданиях:

2. Перфильев, А.Л. Урегулирование межродовых конфликтов в казахских жузах (XVIII - XIX вв.) [Текст] / А.Л. Перфильев // Материалы ХШ Международной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов - 2006». - М., 2006. - Т. 1. С. 68-70 (0,2 п.л.).

3. Перфильев, А.Л. Использование традиционных институтов казахского кочевого общества при урегулировании межродовых конфликтов (на примере съездов султанов, биев и старшин в XIX в.) [Текст] / А.Л. Перфильев // Материалы ХЫУ Международной научной студенческой конференции «Студент и научно-технический прогресс». Секция «Востоковедение». -Новосибирск, 2006. - С. 42^13 (0,1 п.л.).

4. Перфильев, А.Л. «Замирение» Есета Котибарова (к вопросу об урегулировании межродовых и пограничных конфликтов в Младшем казахском жузе в середине XIX в.) [Текст] / А.Л. Перфильев // Власть и общество в России: история и проблемы взаимоотношений: Материалы международной научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых. - Смоленск, 2006. - С. 49-54 (0,2 п.л.).

5. Перфильев, А.Л. «Колониальная доктрина» В.Ф. Тимковского [Текст] / А.Л. Перфильев // Материалы Международной научной студенческой конференции «Студент и научно-технический прогресс». Секция «Востоковедение». - Новосибирск, 2007. - С. 31-33 (0,1 п.л.).

6. Перфильев, А.Л. А.И. Левшин об институте барымты у казахов [Текст] / А.Л. Перфильев // История идей и история общества: Магериапы V Всероссийской научной конференции. - Нижневартовск, 2007. - С. 78- 79 (0,2 п.л.).

7. Перфильев, А.Л. Политика России в отношении конфликтов казахов с калмыками и башкирами (30-70-е гг. XVIII в.) [Текст] / А.Л. Перфильев //'

2')

Россия в XVI - XX вв.: проблемы истории, историографии, источниковедения: Материалы Всероссийской научной конференции. - Нижневартовск, 2008. -С. 27-33 (0,5 п.л.).

8. Перфильев, A.JI. Упразднение ханской власти в Младшем казахском жузе (1824 г.): была ли заинтересована в этом российская администрация? [Текст] / А.Л. Перфильев // Диалог культур и цивилизаций. Материалы IX Всероссийской научной конференции молодых историков. - Тобольск, 2008. - 4.2. С. 69-71 (0,2 п.л.).

9. Перфильев, А.Л. Использование российскими властями института аманатства для урегулирования конфликтов на русско-казахской границе в XVIII-XIX вв. [Текст] / А.Л. Перфильев // Материалы XLVI Международной научной студенческой конференции «Студент и научно-технический прогресс»: Секция «Востоковедение». - Новосибирск, 2008. - С. 30-32 (0,1 пл.).

10. Перфильев, А.Л. Противоречивость российской политики в вопросах урегулирования конфликтов на русско-казахской границе в XVIII - начале XIX вв. [Текст] / А.Л. Перфильев // История идей и история общества: Материалы VI Всероссийской конференции научной конференции. -Нижневартовск, 2008. - С. 182-188 (0,4 п.л.).

11. Перфильев, А.Л. «Вместо жизни кочевной склонить их на принятие жизни неподвижной»: о причинах седентаризации казахов в XVIII-XIX вв. [Текст] / А.Л. Перфильев // Материалы XIV Международной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов-2008». - М., 2008. -С. 123-125 (0,2 п.л.).

12. Перфильев, А.Л. Родоплеменной фактор в политической борьбе в Младшем казахском жузе в первой четверти XIX в. [Текст] / А.Л. Перфильев // История идей и история общества: Материалы VII Всероссийской научной конференции. - Нижневартовск, 2009. - С. 279-283 (0,4 п.л.).

13. Перфильев, А.Л. Поземельные споры казахов: к вопросу о причинах межродовых конфликтов казахов в XIX в. [Текст] / А.Л. Перфильев // Материалы XLVIII Международной научной студенческой конференции «Студент и научно-технический прогресс»: Секция «Востоковедение». -Новосибирск, 2010. - С. 21-22 (0,2 п.л.).

Изд. лиц. ЛР № 020742. Подписано в печать 07.02.2011 Формат 60x84/16. Бумага для множительных аппаратов Гарнитура Times. Усл. печ. листов 2,00 Тираж 100 экз. Заказ 1177

Отпечатано в Издательстве Нижневартовского государственного гуманитарного университета 628615, Тюменская область, г.Нижневартовск, ул.Дзержинского, 11 Тел./факс: (3466) 43-75-73, E-mail: ¡zdatel.stvo-@nggu.ru

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Перфильев, Александр Леонидович

Введение

Глава 1. Казахское кочевое общество и межродовые конфликты в конце XVIII - первой половине XIX вв.

1.1 .Родоплеменная структура казахского общества и институт 30 барымты

1.2.Причины усиления межродовых усобиц казахов в 80-е гг. XVIII

- первой половине XIX вв.

1.3.Основные характеристики казахских межродовых конфликтов

Глава 2. Колониально-административные методы борьбы с межродовыми столкновениями казахов

2.1. Уголовное преследование барымты

2.2. Административные реформы в казахских жузах как мера по 103 наведению порядка внутри Степи и политика по привлечению на сторону России влиятельных барымтачей

2.3. Военные экспедиции и строительство российских укреплений в 123 казахской Степи

Глава 3. Использование традиционных институтов казахского кочевого общества при урегулировании межродовых конфликтов

3.1. Первые попытки использования традиционных институтов' 143 кочевников для прекращения внутренних усобиц

3.2. Разрешение конфликтов между казахами Младшего и Среднего 156 жузов в 1841 - 1842 гг.

3.3. Народное собрание казахов Среднего и.Младшего жузов

- 1847 гг.

3.4. Съезды биев, султанов и родовых старшин Младшего жуза в 176 конце 1840 - начале 1850-х гг. и прекращение крупных межродовых столкновений

Введение диссертации2011 год, автореферат по истории, Перфильев, Александр Леонидович

Как показывают события двух последних десятилетий, центральноазиатский регион, большую часть которого занимает Республика Казахстан, начинает играть все более значимую роль в мировой политике. С одной стороны, все активнее пытаются распространить здесь свое влияние ведущие мировые державы и организации - США, Россия, Китай, Евросоюз, с другой - сам Казахстан пытается найти свое место в глобализирующемся и меняющемся мире. Поиск своего места происходит и через становление, осмысление и переосмысление национальной истории. Как и в других странах бывшего Советского Союза, в Казахстане стали появляться новые исторические мифы, являвшиеся заказом формировавшегося общества, которому требовалось самоидентифицировать себя в новых реалиях. Ревизии подвергаются многие моменты казахстанской истории, в том числе вопросы, касающиеся процессов развития традиционного казахского кочевого социума в XVIII—XIX вв. и влияния на них России. Можно согласиться с мнением современного казахстанского историка, директора Казахского научно-исследовательского института по проблемам культурного наследия номадов И.В. Ерофеевой, о том что «Мифологическое переосмысление истории своей страны нередко создает наукообразную по форме, но крайне упрощенную в методологическом смысле схему исторической действительности, где явно доминирует иррациональная- трактовка различных событий и процессов общественного развития с четко выраженной тенденцией гиперболизации реальных конкретно-исторических образов прошлого»1.

Именно эта проблематика стала тем полем, на котором сломано- уже немало копий между новыми мифотворцами и теми исследователями, которые при пересмотре истории опираются на рационально освоенный опыт научной реконструкции прошлого. В этих условиях особую значимость приобретает необходимость детального анализа всех аспектов жизни казахского кочевого общества, в том числе межродовых усобиц казахов, и

1 Ерофеева И.В. События и люди казахской степи (эпоха позднего средневековья и нового времени) как объект исторической ремистификации // Научное знание и мифотворчество в современной историографии Казахстана. Алматы, 2007. С. 133. эта тема особенно актуальна, если учесть, что ввиду своей несомненной общественно-политической остроты она была негласно табуирована в советской историографии (и продолжает оставаться таковой в современной казахстанской исторической науке). В то же время ее изучение должно способствовать более глубокому пониманию сущности номадного общества. Не менее важным представляется и анализ политики России в отношении столь специфичного явления жизни кочевого социума. Степень изученности проблемы

В исторической науке межродовые конфликты и их урегулирование не были предметом специального исследования. Однако отдельные стороны этой проблемы нашли отражение в многочисленных работах отечественных и зарубежных исследователей.

Традиционно в отечественной историографии различных тем по истории дореволюционного Казахстана выделяются три этапа:

1. Историография дореволюционного периода;

2. Историография советского периода;

3. Современная казахстанская и российская историография (с 1991 г. до наших дней)

Наиболее солидно, как по количеству разнообразных материалов и трудов; так и по их информативной насыщенности, дореволюционная история казахского народа представлена в российской историографии периода XVIII - начала XX вв., имеющей большую казахстановедческую традицию. Во второй половине XVIII в., по итогам второй Академической экспедиции, ее участниками П.С. Палласом, И.П. Фальком, И.Г. Георги была осуществлена публикация собранных материалов, в которых впервые затрагивались проблемы истории, культуры, быта казахов. Авторами отмечалась значимость для кочевого социума принципов генеалогического родства, а также большое влияние родовых начальников на повседневную жизнь казахов1.

Важной особенностью дореволюционной историографии является то, что многие из ее представителей служили чиновниками или офицерами в местной (оренбургской или сибирской) администрации. Это, разумеется, повышает источниковую ценность этих работ, т.к. авторы использовали собственные наблюдения, были современниками описываемых событий, но, в то же время, не могли быть полностью объективными.

Первые упоминания об институте барымты и социально-экономических отношениях казахов содержатся в труде исследователя Г.И. Спасского2.

К числу первых выдающихся исследователей истории и этнографии Казахстана относится А.И. Левшин (1799-1879 гг.). В 1820' г. он был направлен в Оренбург в составе миссии В.Ф.Тимковского, которой предстояло выработать предложения по прекращению конфликтов на границах с Младшим казахским1 жузом и, улучшению управления им. Собранные в столице и в, Оренбурге архивные материалы, личные наблюдения, полученные во время поездок в> Степь, легли в основу его фундаментального труда «Описание киргиз-казачьих, или киргиз-кайсацких, о орд и степей» . Это исследование до настоящего времени является ценным источником по многим вопросам политической, социальной и экономической истории Казахстана.

Так, одним из ярких наблюдений А.И. Левшина являются его заметки о барымте. При описании института барымты у казахов А. И. Левшин

2 Спасский Г. Киргиз-кайсаки Большой, Средней и Малой орды // Сибирский вестник. 1820. С. 71-140.

Левшин А.И. Описание киргиз-казачьих, или киргиз-кайсацких, орд и степей. Ч. 1 -3. СПб., 1832 (его труд дважды переиздавался - в 1996 и 2009 гг.). опирался на «Жете-Жаргы» — сборник норм обычного права, составленный в конце XVII в. при хане Тауке. Само «Уложение» Тауке до нашего времени не сохранилось — оно дошло до нас частично, в записях, сделанных в начале XIX в. русскими исследователями Г. Спасским, П. Шангиным. А.И.Левшин, основываясь на сообщения казахских биев и старшин, изложил наиболее полную версию этого памятника казахского права. В дальнейшем все исследователи политического строя и правовых обычаев казахов обращались к «Жете-Жаргы» в основном по версии А.И. Левшина. Исследователь не только дал определение барымты, но и попытался выяснить причины появления и изучить эволюцию этого института у казахов. По мнению А.И. Левшина, само существование барымты у казахов было связано с «образом кочевой жизни» и «господством анархических начал», под которыми подразумевались «своеволие» местных начальников, приверженность кочевников «необузданным страстям» и даже «сама склонность к барантам»1. Такая позиция автора определялась господствовавшей в то время историографической традицией об определяющей роли «нравственного состояния народа» в политической организации общества.

С 40-х гг. XIX в. усилиями местных колониальных чиновников и русских исследователей начинается активная работа над записью норм обычного права казахов, завершившееся появлением ряда серьезных работ (Л.Ф. Баллюзек, А.И. Козлов, Н'.И. Гродеков, П.Е. Маковецкий, А. Леонтьев, Г. Загряжский, А.И. Мякутин, И.И. Ибрагимов)2. Разумеется, авторы не могли обойти стороной такой традиционный институт кочевого общества, как

1 Там же. Ч. 3. С. 155-156. о

Козлов И.А. Обычное право киргизов // Материалы по казахскому обычному праву. Алма-Ата, 1948. С. 225-239; Маковецкий П.Е. Материалы для изучения юридических обычаев киргизов // Материалы по казахскому обычному праву. Алма-Ата, 1948. С. 242— 290; Гродеков Н.И. Киргизы и каракиргизы Сыр-Дарьинской области. Ташкент, 1889. Ч. 1; Леонтьев А. Обычное право киргиз. Судоустройство и судопроизводство // Юридический вестник. 1890; Ибрагимов И.И. Заметки о киргизском суде // Записки РГО по отделению этнографии. СПб., 1878. Т. VIII. С. 233-257; Загряжский Г. Юридический быт киргизов. О народном суде кочевого населения Туркестанского края. СПб., 1876; Словохотов A.A. Народный суд обычного права киргиз Малой орды // Труды Оренбургской ученой архивной комиссии. Оренубрг, 1905. Вып. XV. С. 5-156; Мякутин А.И. Юридический быт киргизов // Труды Оренбургской ученой архивной комиссии. Оренбург, 1911. Вып. XXV. С. 1-180. барымта, а также механизмы ее регулирования по народным обычаям. Особенно выделяется труд Л.Ф. Баллюзека, который в 1865 - 1877 гг. занимал пост губернатора Тургайской области. Он одним из первых обратил внимание не только на характеристику барымты, как традиционного института кочевников, но и на правила ее регулирования на традиционных съездах казахских биев и родовых старшин враждовавших родов1.

Важным этапом в изучении истории Казахстана в целом, и многих вопросов родовых отношений казахов в XIX в. в частности, стали работы И.Ф. Бларамберга, И.М. Казанцева, Л.Л. Мейера, М.И. Венюкова, А.И. Макшеева, А.П. Хорошихина, Л.Ф. Костенко, Н.И. Красовского, H.A. Маева, В.В. Григорьева, А.И. Добросмыслова, Ф.И. Лобысевича, М.А. Терентьева2. Многие из этих исследователей находились на. военной или гражданской службе и по роду своей деятельности были так или иначе связаны с казахской Степью, что позволяло им опираться не только на документальные источники, но и использовать личные наблюдения, а также сведения, полученные непосредственно от казахов. Несколько снижает значимость трудов офицеров, их незнание казахского языка. Одним из немногих русских военных офицеров, кто мог похвалиться знанием сразу нескольких восточных языков, был М.А. Терентьев3. Однако незнание языка не помешало Н.И. Красовскому, Н.И. Гродекову, Л.Л. Мейеру,

1 Баллюзек Л.Ф. Народные обычаи, имевшие, а отчасти и ныне имеющие, в Малой Киргизской Орде силу закона // Материалы по казахскому обычному праву. Алма-Ата, 1948.

Бларамберг И.Ф. Военно-статистическое обозрение земли киргиз-кайсаков Внутренней (Букеевской) и Зауральской (Малой) орды. СПб., 1848. Т. XIV. Ч. 2; Григорьев В.В. Политика России в Средней Азии. СПб., 1864; Мейер Л. Киргизская степь Оренбургского ведомства. СПб., 1865; Казанцев И.М. Описание киргиз-кайсак. СПб., 1867; Венюков М.И. Опыт военного обозрения русских границ в Азии. СПб., 1873—1876. Вып. 1 - 2; Костенко Л.Ф. Средняя Азия и водворение в ней русской гражданственности. СПб., 1870; Маев H.A. Очерк истории киргизского народа с 1732 по 1868 г. // Материалы для статистики Туркестанского края. СПб., 1873. Вып. 2; Макшеев А.И. Исторический обзор Туркестана и наступательного движения в него русских. СПб., 1890; Красовский Н.И. Область сибирских киргиз. СПб., 1868; Лобысевич Ф.И. Поступательное движение в Среднюю Азию в торговом и дипломатическо-военном отношениях: дополнительный материал для истории Хивинского похода 1873 г. СПб., 1900; Крафт И.И. Судебная часть в Туркестанском крае и степных областях. Оренбург, 1898.

Сыздыкова Е.С. Российские военные и Казахстан (Вопросы социально-политической и экономической истории Казахстана в XVIII — XIX вв. в трудах офицеров Генерального штаба России). М., 2005. С. 68.

И.Ф. Бларамбергу, И.М. Казанцеву в своих трудах максимально привлечь генеалогические предания казахов.

Следует отметить, что в дореволюционной историографии первой половины и середины XIX в. причины межродовых конфликтов нередко объясняли «хищничеством», «легкомыслием» казахов, «наклонностью их к буйству и самовольным поступкам». Так, Л.Ф. Костенко писал, что «.народ этот подобен ветру, свободно разгуливающему по пустыне; киргизы (т. е. казахи) отличаются всеми свойствами народов, стоящих на невысокой ступени цивилизации., характер имеет все свойства несложившегося народа, мстительность и неумение владеть своими страстями составляет также неотъемлемые свойства его характера»1, и поэтому казахи склонны к «хищничеству». В.В. Григорьев заявлял о том, что казахи - это народ «защищаемый безмерностию и бесплодием их степей, хитрый, алчный к добыче, страстный к дикой свободе»2. А российская администрация, по мнению того же В. Григорьева, считала «великим счастием если обитатели киргизских степей не прорывались сквозь пограничные линии, не разоряли наших селений, и не увлекали жителей-их в неволю»3. Но эти «пороки» ни одним автором не рассматривались как этнические характеристики казахов, а связывались с особенностями среды обитания и спецификой кочевого производства4.

При этом большинство дореволюционных исследователей, были далеки от апологетизации российской политики, обращая самое пристальное внимание на ошибки и неудачи центральных и местных властей в управлении казахами. Так, JI. Мейер, JI. Костенко, В.В. Григорьев, H.A. Маев,

1 Костенко Л.Ф. Средняя Азия и водворение в ней русской гражданственности. СПб., 1870. С. 30, 34, 41.

2 Григорьев В. В. Политика России в Средней Азии. СПб., 1864. С. 16.

3 Там же.

4 Во второй половине XIX в., когда не только прекратились нападения на пограничную линию, но и затихли межродовые столкновения, бывший образ «кочевого хищника» окончательно сменялся образом добродушного, немного наивного и легкомысленного, но достаточно умного и любознательного союзника. См.: Горбунова C.B. Эволюция образа казахов как объекта интеграционных процессов в Российской империи // История идей и история общества: Материалы VII Всероссийской научной конференции. Нижневартовск, 2009. С. 240-242.

Н.И. Красовский, И.И. Крафт одной из главных причин нестабильности в Степи считали ошибочность российской политики в отношении кочевых подданных. Особо все исследователи обращали > внимание на неприятие и непопулярность среди, казахов ханов- Младшего* жуза. из рода Абулхаира, которых активно поддерживали российские власти.

В.В. Григорьев считал политику России в регионе излишне мягкой, упрекая колониальные власти в том, что они «не решались наказать кайсаков за вину их, потому что опасались раздражить их наказанием, что проистекало из недостатка знаний администрации об азиатцах»1. По мнению востоковеда, «снисходительностью, уступчивостью, подарками без толку и угощением без разбора не могло оренбургское начальство достигнуть какого-либо успеха в делах с кайсаками»2. Исходя из этого убеждения В.В. Григорьев, в конце 1850-х гг., занимавший пост председателя Оренбургской' пограничной комиссии, выступил против прощения барымтача Есета Котибарова. Схожего мнения придерживался и П.П. Румянцев, указывая, что в' беспорядках внутри Степи виновата казахская знать, которая «открыто становилась во главе шаек, нападавших на пределы России» и приводила «в беспокойство» казахов3.

Недостаточную эффективность административно-судебных- реформ, первой половины XIX в. с целью урегулирования конфликтов в Степи они связывали с тем, что российские власти, в целом учитывая» традиции кочевого общества, игнорировали тот факт, что казахи были не готовы к введению общеимперского судопроизводства. Как справедливо подметил И.И. Крафт, «трудно себе представить, как могли разбираться киргизы в Оренбурге по всем искам, когда для этого пришлось бы приезжать сторонам за сотни и даже тысячи верст?»4.

1 Григорьев В. В. Русская полтика. С. 17.

2 Пиралиев Мендали. Письма из Оренбургской степи. М., 1862. С. 21-22.

3 Румянцев П.П. Киргизский народ в прошлом и настоящем. СПб., 1910. С. 23-24.

4 Крафт И.И. Судебная часть в Туркестанском крае и степных областях. Оренбург, 1898. С. 46-47.

Таким образом, вклад российской востоковедческой науки в воссоздание истории Казахстана поистине огромен. Именно исследования дореволюционного периода послужили тем фундаментом, на котором строили свои работы первые советские исследователи. Еще в начале XX, в. начинают свою работу первые представители казахской интеллектуальной элиты, получившие российское образование. Расцвет их научного творчества пришелся на 1920 - 1930-е гг., когда предпринимаются первые попытки написания обобщающих работ по истории собственного народа. В это время выходят работы М. Тынышпаева, С.Д. Асфендиярова, Г. Тогжанова . Эти исследователи опирались на тезис об «абсолютном зле» Российской империи для покоренных народов, и, сосредоточиваясь на доказательстве негативных последствий присоединения Казахстана к России, невольно идеализировали традиционные социальные структуры казахов-кочевников. М. Тынышпаев

1 Валиханов Ч.Ч. Записка о судебной реформе // Валиханов Ч.Ч. Собрание сочинений в 5 томах. Алма-Ата, 1985. Т. 4.

2 Добросмыслов А.И. Суд у киргиз Тургайской области в XVIII и XIX веках. Казань, 1904; Он же. Тургайская область. Исторический очерк. Тверь, 1902.

3 Тынышпаев М. История казахского народа. Ташкент, 1925 (второе издание - Алма-Ата, 1993); Тогжанов Г. О казакском ауле. Кзыл-Орда, 1927; Асфендияров С.Д. История Казахстана (с древнейших времен). Алма-Ата - М., 1935. Т. 1. называл период ханского правления «счастливым временем», завершившимся с вмешательством России1.

Основным направлением исследований истории казахов все же стало изучение национальных («народно-освободительных») движений. В работах А.Ф. Рязанова, Е.Б. Бекмаханова, В.Ф. Шахматова, посвященных восстаниям казахов, которые, как правило, сопровождались всплеском межродовых конфликтов, либо эта проблема игнорировалась, либо связывалась с классовой борьбой2.

Переход от теории «абсолютного зла» к установке «наименьшего зла» в 40-е гг. и окончательное утверждение в начале 50-х гг. концепции прогрессивности вхождения в состав Российской империи нерусских народов привело к более взвешенным оценкам. Однако меры российских властей по прекращению беспорядков в Степи по-прежнему или осуждались из-за применяемых силовых методов, или преподносились как «признание банкротства» всей «царской грабительской политики».

В соответствии с марксистской формационной теорией и ее тезисом о постоянной борьбе классов межродовые столкновения .в Степи объяснялись как феодальные усобицы казахской знати. Крупнейший исследователь казахской истории М.П. Вяткин хотя и признавал, что барымта являлась старым институтом, унаследованным от родового строя, говорил, что в XVIII в. «.она потеряла свой первоначальный характер» и проводилась «. по инициативе отдельных владельцев, ее основной задачей было обогащение путем грабежа аулов других владений» . С.Л. Фукс, первым из советских ученых исследовавший барымту как юридический институт, утверждал: «Не

1 Тынышпаев М. История казахского народа. Алма-Ата, 1993. С. 196.

2 Рязанов А.Ф. 40 лет борьбы за национальную независимость казахского народа (1797-1838) // Труды общества изучения Казахстана. Кзыл-Орда, 1926. Т. VII. Вып. 2; Он же. На стыке борьбы за степь (Очерк по истории колонизации Новолинейного района). 1835 - 1845 гг. // Труды Оренбургского географического общества. Оренбург, 1928. Т. XXVI. Вып. 1; Он же. Восстание Исатая Тайманова (1836 - 1838 гг.). Очерки по истории национального движения казахского народа. Алма-Ата, 1991; Шахматов В.Ф. Внутренняя Орда и восстание Исатая Тайманова. Алма-Ата, 1947; Бекмаханов Е.Б. Казахстан в 20-40 годы XIX века. Алма-Ата, 1947.

3 Вяткин М.П. Батыр Срым. М.-Л., 1947. С. 125; Он же. Очерки по истории Казахской ССР. Алма-Ата, 1941. Т. 1. С. 212-213. приходится сомневаться, что перед нами явление, порожденное резкой классовой дифференциацией казахского общества»1. Другой выдающийся исследователь казахского обычного права Т.М. Культелеев писал: «Барымта организовывалась феодальной верхушкой . для взаимного ограбления, именно как феодальные войны»2.

В 1960-е гг. советские ученые практически отошли от изучения-проблемы межродовых конфликтов, а если и затрагивали ее попутно, то пытались всю вину за разжигание внутренних усобиц казахов возложить на российские колониальные власти, которые намеренно сталкивали казахские рода, чтобы тем самым упрочить собственное положение в Степи. С.З. Зиманов указывал, что «родовая разобщенность и феодальные распри за власть были использованы царизмом для разжигания межродовой вражды среди казахского населения. Правительство предпринимало кое-какие меры для ослабления и против крайностей внутренних межродовых конфликтов, хотя никогда не стремилось покончить с ними полностью»3. Ту же мысль поддерживал и продолжал В.Я. Басин: «.царская колониальная администрация делала все для того, чтобы столкнуть друг с другом казахских владетелей, ослабить каждого из* них в отдельности и на их противоречиях утвердиться-,в степи». Первые признаки стабилизации положения делв<Степи автор просматривал лишь в конце XIX в.4

В целом же вопросы развития казахского общества в советской историографии зачастую рассматривались в общем контексте политики России в регионе. Так, в 1960-е гг. развернулась дискуссия о методах колониальной политики России в* Казахстане. С.Е. Толыбеков считал, что «царизм» вплоть до 1868 г. «всячески избегал осложнений взаимоотношений

1 Фукс С.Л. Обычное право казахов в XVIII - первой половине XIX вв. Алма-Ата, 1981. С. 128; Он же. Барымта (Очерк обычного права казахов ХУШ-Х1Х вв.) // Ученые записки Харьковского юридического института. Харьков, 1948. Вып. 3.

2 Культелеев Т.М. Уголовное обычное право казахов. Алма-Ата, 1955. С. 19.

3 Зиманов С.З. Политический строй Казахстана конца XVIII и первой половины XIX в. Алма-Ата, 1960. С. 234.

4 Басин В.Я. Россия и Казахские ханства в XVI - XVIII вв. (Казахстан в системе внешней политики Российской империи). Алма-Ата, 1971. С. 39. и военных столкновений с казахами. Этого требовало внутреннее и международное положение как России, так и казахских жузов»,1 поэтому «русское правительство в целях колонизации было заинтересовано в установлении казахской степи гражданского мира, оседлости и развитии там оседлости»2.

Эта точка зрения тут же подверглась довольно жесткой критике, т.к., по мнению С.З. Зиманова, «царское правительство шло на прямое осложнение взаимоотношений с казахам обществом. Оно часто и без достаточного повода проводило военные поиски в степи. Вооруженные силы использовались как оружие страха, запугивания населения и подавления непокорных кочевых коллективов»3.

Однако в коллективной монографии «Кавказ и Средняя Азия во внешней политике России», опубликованной в 1984 г., фактически поддерживалась точка зрения С.Е. Толыбекова. Авторы монографии утверждали, что «правительство стремилось к установлению добрососедских отношений с казахами, рассматривая их земли как рынок сбыта товаров, а самих казахов как проводников русских товаров, без которых азиатская торговля.вряд лимогла существовать»4.

В 1970-1980-е гг. стали появляться работьп о природе кочевничества и эволюции- социально-экономических отношений в кочевых обществах5. Г.Е. Марков доказывал, что в XIX в. в основе даже таких небольших ячеек кочевого общества, как аул, лежали уже не столько родственные, сколько хозяйственные отношения6. Эту же мысль продолжал в своих исследованиях

1 Толыбеков С.Е. Процесс присоединения казахских жузов к России в XVIII — XIX вв. и прогрессивные изменения в земельных отношениях у кочевников // Труды Института экономики. Алма-Ата, 1959. Т. 3. С. 147.

2Там же. С. 153.

Зиманов С. 3. Политический строй. С. 24.

4 Киняпина Н.С., Блиев М.М., Дегоев В.В. Кавказ и Средняя Азия во внешней политике России: вторая половина XVIII — 80-е гг. XIX вв. М., 1984. С. 216-217.

5 Востров В.В., Муканов М.С. Родоплеменной состав и расселение казахов (конец XIX - начало XX вв.). Алма-Ата, 1968; Толыбеков С.Е. Кочевое общество казахов в XVII — начале XX вв. Алма-Ата, 1971 и др.

6 Марков Г.Е. Кочевники Азии. М., 1976. С. 169.

80-х гг. Н.Э. Масанов: «Система материального производства во многом определила и формы социальной организации кочевого общества, в основе которой находилась, прежде всего, социальная территориально-общинная^ структура»1.

В современной российской историографии наблюдается усиление интереса к казахстанской проблематике. В последнее время российскими исследователями было защищено несколько кандидатских диссертаций, авторы которых основной акцент делают на политику России в регионе, хотя попутно затрагивают и различные аспекты трансформации казахского общества в колониальный период2.

В работах А.Ю. Быкова, посвященных процессам модернизации казахского общества в XIX - начале XX вв., проводится мысль, что важнейшей составляющей колониальной политики России была седентаризация казахов, причем она проводилась целенаправленно, т.к. это «обеспечивало безопасность юго-восточных рубежей Российской империи посредством перевода на оседлость казахского населения первоначально близ линий для образования своеобразного «щита» с постепенным продвижением полосы оседлости' все дальше вглубь степных областей; одним из вариантов снижения конфликтного межэтнического потенциала являлось его перемещение во внутриэтническую среду, в том числе и по линии кочевник - оседлый», давало новые территории «для переселения избыточного населения Европейской части России и освоения ресурсов степных областей; земельные «излишки» возникали при переходе скотоводов-кочевников к более интенсивным формам хозяйственной деятельности», а также создавало «позитивный образ политики Российского

1 Масанов Н.Э. Проблемы социально-экономической истории Казахстана на рубеже XVIII - XIX вв. Алма-Ата, 1984. С. 144.

•у

Безвиконная Е.В. Административная.политика самодержавия в Степном крае (20-60-е гг. XIX в.): автореф. дисс. канд. ист. наук. Омск, 2002; Алимбаева Б.Б. Политика российского правительства в отношении оренбургских казахов в XVIII-XIX веках: автореф. дисс. канд. ист. наук. Оренбург, 2008; Тебаев Д.Б. Казахские жузы и российская политика на территории Степного края во второй половине XVIII - первой четверти XIX вв.: автореф. дисс. канд. ист. наук. М., 2009. государства в национальных окраинах в глазах европейских и сопредельных со степными областями государств»1.

Наиболее последовательно концепция А.Ю. Быкова выражена в его докторской диссертации, в которой автор помимо вопросов седентеризации затрагивает проблемы эволюции . кочевой ментальности казахов, трансформацию социальной структуры казахского социума в условиях колониального давления России2. Данной позиции придерживается и О.И. Брусина, которая считает, что «важнейшей задачей по интеграции кочевников были попытки контролировать адат и приспособить его практику для имперских целей»3.

Один из наиболее известных отечественных специалистов в области международных отношений в Центральной Азии XVII — XVIII вв. В.А. Моисеев в ряде работ обращался к проблеме, связанной с дискуссиями о характере политического строя Казахстана накануне и в начальный период его присоединения к России. Важным представляется вывод исследователя о том, что в это время «функции государственных институтов по-прежнему выполняли родовые институты и различного рода нормативные регуляторы»4.

1 Быков А. Ю. Истоки модернизации Казахстана (Проблема седентаризации в российской политике XVIII - начала XX вв.). Барнаул, 2003. С. 22 - 25; Он же. О датировке ликвидации ханской власти в Младшем жузе // Актуальные вопросы истории Сибири. Вторые научные чтения памяти профессора А.П. Бородавкина. Барнаул, 2000. С. 371-375.

Быков А.Ю. Российская правительственная политика в степных областях и трансформация традиционного казахского общества (1731-1917 гг.): дисс. . д-ра. ист. наук. СПб., 2005.

3 Брусина О.И. Попытки кодификации казахского обычного права в Российской империи. [Электронный ресурс] URL: htpp://www.jurant.iea.ras.ru/publications/brusina.htm (дата обращения: 15.11.2004)

4 Моисеев В.А. К вопросу о государственности у казахов накануне и в начальный период присоединения Казахстана к России // Восток. 1995. № 4. С. 25.

5 Горбунова C.B. Барымта у казахов и ее прекращение // Северный регион: наука, образование, культура. Сургут, 2001. № 1. С. 212-220; Она же. Урегулирование российская политика в отношении казахов была обусловлена, прежде всего, необходимостью прекращения*нападений на русско-казахскую границу, чего нельзя было достичь, не «замирив» Степь.

Резкое увеличение межродовых конфликтов во время восстания Кенесары Касымова было отмечено A.A. Асеевым, который выявил, какие рода выступили против мятежного султана1.

Отличительной особенностью современной историографической ситуации в Казахстане является существование двух научных направлений в освещении ключевых событий исторического развития Казахстана. Одними из основных тем обоих историографических течений стали проблемы присоединения Казахстана к России, «национально-освободительные» движения казахов, политика имперского правительства в отношении колониальной окраины. В рамках одного из этих направлений фактически произошел возврат к концепции «наибольшего зла», принесенного Россией казахскому народу, утвердилось мнение, что колониальный период — это время подрыва социально-экономических форм традиционного хозяйства и разрушения элементов национальной культуры2. Этому направлению присуща крайняя тенденциозность, связанная с некоей «исторической обидой и несправедливостью» за «принижение исторической роли» казахского народа. G этим связано появление работ, идеализирующих социальные отношения, кочевой быт, и, в целом, всю доколониальную эпоху Казахстана3. В работах К. Даниярова, A.A. Байбатша, А. Бахти, А. Кузембайулы, Е.Абиль и ряда других, кроме идеализации традиционных пограничных конфликтов» в Младшем казахском жузе // Проблемы истории России и зарубежных стран: Межвузовский сборник научных трудов. Нижневартовск, 2000. Вып.1. С. 169-183; Она же. Земельная политика России в Младшем казахском жузе в XVIII -первой половине XIX вв. // Сборник научных трудов. Вып. 6.4. 1. Сургут, 2000. С. 66-76.

1 Асеев A.A. Политика России в отношении восстания Кенесары Касымова 1837 — 1847 гг. (региональный аспект): дисс. . канд. ист. наук. Барнаул, 2004.

2 Козыбаев М.К. История и современность. Алма-Ата, 1991; Артыкбаев Ж.О. Материалы к истории правящего дома казахов. Алматы, 2001; Он же. История Казахстана. Костанай, 2006.

Кшибеков Д.К. Истоки ментальности казахов. Алматы, 2006. С. 6-7. структур казахского социума и намеренного удревнения казахского этноса, содержится резко негативная оценка российской политики в Казахстане1.

Показательна в этом плане эволюция взглядов академика Д.К. Кшибекова. В 1984 г. в монографии «Кочевое общество» он указывал, что «В самом кочевом обществе следствием, всего этого (слабого развития производительных сил и торговли) являются вековое господство натурального хозяйства, которое заглушило внутренний рынок, законсервировало примитивный образ жизни, экстенсивное скотоводство. Народ был обречен на вековую отсталость, забитость . кочевая, оторванная от мировой цивилизации жизнь, междоусобная борьба - все это тормозило социальный прогресс людей. Лишь добровольное вхождение казахов с состав Российского государства положило конец междоусобице и спасло их от л иноземного порабощения» . В современных же его публикациях находим призыв к тому, чтобы «сломать сложившийся веками стереотип представлений о кочевниках. То, что утверждалось веками, расшатать и сломать нелегко, но нужно. Настала правда наверстать упущенное и восстановить историческую правду о кочевниках, о наших далеких и близких предках, которые когда-то двигали мир к цивилизации». По мнению казахстанского академика, предками кочевников-тюрков оказались индейцы, при этом «мировая научная общественность знала об этом давно» .

Параллельно с этим направлением развивалось более взвешенное в оценках и выводах течение; представленное работами таких казахстанских ученых, как Н.Э. Масанов, И:В. Ерофеева, Б.М. Абдрахманова, Ж.М. Джампеисова и др. Следует согласиться' с Н. Сембиновым, что в целом «сегодня казахстанская историография находится на этапе перехода от некоторого нигилизма в освещении исторического прошлого к становлению

1 Данияров К. Альтернативная история Казахстана. Алматы, 1998; Он же. О новой истории Казахстана. Алматы, 2004; Бахти А. Шумеры, скифы, казахи. Алматы, 2004; Байбатша A.A. Антропогенная история Казахстана. Алматы, 2003; Кузембайулы А., Абиль Е. История Республики Казахстан. Астана, 2002.

2 Кшибеков Д.К. Кочевое общество: генезис, развитие, упадок. Алма-Ата, 1984. С. 207-208.

•з

Кшибеков Д.К. Истоки ментальности казахов. Алматы, 2006. С. 6-7. более взвешенных и апробированных взглядов и концепций»1. В подтверждение этого замечания можно привести вывод, сделанный авторами (В.З. Галлиев, С.Ф. Мажитов, К.Г. Шаймерденова, М.Ж>. Абдиров, Р.А. Идрисов,* Э.Ж. Валиханов, Т.П. Волкова) коллективной монографии «История колонизации Казахстана в 20 - 60-е гг. XIX в.»: «историки теперь заметно ближе к соблюдению определенного баланса. С одной стороны, репрессивность Российской империи получает должное внимание и I отражение, что слишком часто отсутствует в работах самих российских историков. В то же время репрессивность империи не становится в этих работах самодовлеющей. Она не заслоняет от внимания исследователей сложный процесс выработки политики властей, многообразие форм взаимодействия центра и периферии, отнюдь не исчерпывающегося репрессивностью»2.

В обобщающем монографическом исследовании Н.Э. Масанова «Кочевая цивилизация казахов» со всей тщательностью рассмотрены проблемы номадной экономики. Н.Э. Масанов, придерживаясь идеи об определяющем влиянии кочевого хозяйства на все стороны жизни казахов, доказывал, что потестарно-племенная организация общества была вызвана необходимостью регулирования всего спектра межгрупповых отношений по вопросам, пастбищных угодий, маршрутов кочевания и т.д., а само ее функционирование обеспечивалось посредством доминирования одних племенных групп над другими3.

И.В. Ерофеева в ряде своих работ детально рассмотрела вопросы социальной организации традиционного1 кочевого общества, выделив основные характеристики каждого социального слоя. Как и Н.Э. Масанов, само существование «разветвленной клановой системы» казахского общества И.В. Ерофеева связывает с особенностями кочевого образа жизни. Система генеалогического родства, - считает исследовательница, - выполняла

1 Сембинов М. Становление национальной истории Казахстана // Национальные истории в советском и постсоветских государствах. М., 2003. С. 190.

2 История колонизации Казахстана в 20 - 60-е гг. XIX в. Алматы, 2009. С. 272. ^ Масанов Н.Э. Кочевая цивилизация казахов: основы жизнедеятельности номадного социума. Алматы - М., 1995. С. 149-150. важную идеологическую функцию и служила инструментом регулирования социальных отношений1. Автор также отмечает, что внутри общины «во всех ее структурных звеньях (аул-подрод, отделение, род) функцию регулирования производственных циклов кочевого скотоводства, отношений собственности на водные источники и скот, посреднические обязанности при оказании материальной помощи сородичам, а также арбитраж и контроль осуществляли бии и родоначальники-старшины, составлявшие фундамент всей социальной стратификации казахского общества». Именно бии своим авторитетом обладали способностью разрешать межклановые и межплеменные споры, добиваясь достижения консенсуса противоборствующих сторон .

В последнее время особый интерес у исследователей вызывают проблемы, связанные с существованием и функционированием в условиях колониальной системы традиционных институтов казахского кочевого общества, что выразилось в защите диссертационных исследований Ш.А. Андабекова, А.И: Оразбаевой, А.Х. Бикенова, Ж.М. Джампеисовой, А.К. Рахимбековой, М.С. Жакина, К.А. Алимжана, Г.Т. Мусабалиной, Н.Л. Айткуловой4.

1 Ерофеева И.В. Хан Абулхаир: полководец, правитель, политик. Алматы, 2007. С. 52.

2 Ерофеева И.В. Политическая организация кочевого казахского общества. [Электронный ресурс] URL: http://www.ca-c.org/journal/12-1997/st15erofeeva.htm (дата обращения: 11. 12. 2008)

3 Монимбаев С.М. Патшальщ Реседщ Кдза^стандагы мемлекетпк баскару мекемелершщ тарихы (XVIII - 30-шы жж. - 1868 ж.). Тарих гылымдарыныц докторы дис. автореф. Алматы, 2001; Абдрахманова Б.М. История Казахстана: власть, система управления и территориальное устройство XIX в. Астана, 2001.

4 Андабеков Ш.А. Билердщ тетенше съезк оньщ куралымы мен бшпк шеппмдерк тарих гыл. канд. автореф. Алматы, 1995; Оразбаева А.И. Казак билер институты: тарихи бастаулары, орны жэне рол1 (XVIII гасыр): тарих гыл. канд. автореф. Алматы, 1998; Бикенов А.Х. Казахстан дэсщын к;огамы жэне оныц саяси-потестарльщ курылымы (XVIII — XIX гасырлар деректер1 непзшде): тарих гыл. канд. автореф. Алматы, 2001; Джампеисова Ж.М. Функционирование традиционных властных институтов казахов в колониальной системе Российской империи: автореф. дисс. канд. ист. наук. Алматы,

Так, М.С. Жакин, характеризуя родовой строй казахов XVIII - XIX вв., считает, что в реальности четкой семипоколенной системы не существовало, она могла быть восьми-, девяти- и т.д: поколенной системой генеалогического родства. Однако родственники до седьмого поколения всегда считались близкими, браки между ними запрещались, нарушение запрета каралось смертью. Таким образом, родовая система способствовала формированию полиструктурного кланового экзогамного этнического общества1.

Наиболее основательно разработана тема эволюции традиционных властных институтов казахов в XIX в. Ж.М. Джампеисовой2. Применительно к теме нашего исследования представляется важным ее вывод о том, что кочевые группы всех уровней (аул-подрод-род-племя) обнаруживали систему оппозиционирования друг другу. При этом, по мнению исследовательницы, оппозиция, выраженная в разделах границ пастбищ, кочевых путей, барымтах, обострялась по мере уменьшения величины кочевых групп, взаимодействовавших друг с другом, т.к. между мелкими кочевыми группами существовало больше контактов, а, следовательно, и причин для конфликтов. Справедливо замечание Ж.М. Джампеисовой о том, что степень эффективности механизмов обычного права зависела от величины сегментов, разрешавших конфликт, т.е. она повышалась по мере уменьшения величины

2004; Рахимбекова А.К. Роль имперского фактора в трансформации казахского общества (XIX - начало XX вв.): автореф. дисс. канд. ист. наук. Алматы, 2004; Алимжан К.А. Обычное право как форма права: автореф. дисс. канд. ист. наук. Алматы, 1999; Жакин М.С. Функциональное значение принципа родства и родовой структуры в этносистеме кочевой цивилизации казахов (по материалам XVIII - XIX вв.): автореф. дисс. канд. ист. наук. Алматы, 2001; Мусабалина Г.Т. Потестарно-политические институты казахского общества и колониальная администрация царской России (первая четверть XVIII — первая половина XIX вв.): автореф. дисс. канд. ист. наук. Алматы, 2001; Айткулова Н.Л. Институт «Айып» в обычном праве казахов: автореф. дисс. канд. ист. наук. Алматы, 2002.

1 Жакин М.С. Закономерность совпадения приобретения статуса «ру» в семипоколенной системе с циклами развития кочевого государства // Проблемы истории и этнологии Казахстана (сборник научных статей). Вып. 3. Астана, 2000. С. 22—33.

2 Джампеисова Ж.М. Казахское общество и право в пореформенной степи. Астана, 2006. сегментов, соответственно, обычное право регулировало кочевую жизнь в основном в мелких корпоративных группах1.

Интересны замечания Ж.М. Джампеисовой об институте судебной присяги, которая выступала отдельным регулирующим механизмом при рассмотрении дел по прекращению внутренних усобиц казахов. На основе анализа дел о барымте ученым сделан вывод, что в конфликтах между индивидами разных отделений одного рода присяга давалась от всего отделения, в межродовых спорах одного племени присягу давали представители этих родов, а в межплеменных конфликтах — представители племени. Кроме того, количество представителей, дававших присягу, напрямую зависело от размера угона скота. Эффективность присяги Ж.М. Джампеисова объясняет тем, лжеприсяга могла вызвать барымту, от Л которой пострадала бы вся кочевая группа . Вместе с тем исследовательница не затрагивала проблему политики России в отношении прекращения межродовых усобиц казахов, сосредоточившись только на механизмах саморегуляции кочевого общества в вопросах конфликтов между различными кочевыми группами.

В западной историографии проблемы межродовых усобиц казахов и отношения к ним российских властей практически не затрагивались: в центре внимания исследователей были общие вопросы колониальной политики России в Центральной Азии. В работах Е. Бэкон, А. Хадсона, Дж. Дакшлейгера, М. Олкотт основной- акцент сделан на идеализации и романтизации доколониального прошлого казахов и на доказательстве негативных последствий присоединения Казахстана к России3.

Там же. С. 155-156. У

Джампеисова Ж.М. Отражение барымты в судебных присягах казахов первой половины XIX в. (на материалах Оренбургского и Сибирского ведомств) // Вестник Евразийского гуманитарного института. Астана, 2003. № 1. С. 4—12.

3 См.: Bacon Е. Central Asians under Russian Rule. Ithaca: Cornell University Press, 1966; Hudson A. Kazakhs Social Structure. New Haven: Yale University Press, 1938; Olcott M.B. The Kazakhs. Stanford, 1987; Dakhshleiger G.F. Settlement and Traditional Social Institutions of the Formerly Nomadic Kazakhs People // The Nomadic Alternative. The Hague. 1978. pp. 361—369; См. также: Есмагамбетов К. Что писали о нас на Западе? Алма-Ата, 1991; Несипбаева К.Р. Современная англо-американская историография русской экспансии и

Собственно- межродовые отношения казахов изучаются в работах современной американской исследовательницы В. Мартин. Она отстаивает тезис о том; что в> Степи на.протяжении всего колониального периода суды биев, выносившие решения в соответствии с нормами адата, являлись главными органами разрешения конфликтных ситуаций, несмотря на целенаправленную, агрессивную политику России по инкорпорации кочевников в правовое поле империи1. В работе о барымте у казахов В: Мартин идеализирует этот институт, указывая, что она была «героическим деянием, будь то в культурном контексте легитимных альтернатив решению споров или в колониальном контексте поддержания чести, когда отстоять честь было нельзя никаким иным способом»". При этом автор совершенно упускает из виду тот факт, что барымта в первой половине XIX в. стала основной причиной кровопролитных межродовых конфликтов:

Объектом диссертационного исследования является казахское кочевое общество конца XVIII'- первой половины XIX вв. колонизации Центральной Азии (XVIII - начало XX вв.): автореф. дисс. д.и.н. Алматы, 1999.

1 Martin V. Law and Custom in the steppe. The Kazakhs of the Middle horde and Russian colonialism in the nineteen century. 2001. В 2009 г., в рамках масштабного издательского проекта по изданию западных источников и исследований по истории Казахстана, работа В. Мартин была переведена на русский язык: Мартин В. Закон и обычаи в Степи: казахи Среднего жуза и Российский, колониализм в XIX в. // История Казахстана в западных источниках XII - XX вв. Алматы, 2009. Т. 12.

Мартин В. Барымта: Обычай в глазах кочевников, преступление в глазах империи // Российская империя в зарубежной историографии. Работы последних лет. Антология. М., 2005. С. 381.

Предмет исследования — межродовые столкновения казахов и способы их урегулирования.

Хронологические рамки исследования охватывают период с 80-х гг. XVIII в. до конца 60-х гг. XIX в. Верхняя граница исследования обусловлена усилением межродовых конфликтов-казахов, вызванным движением батыра Срыма в Младшем жузе и смертью влиятельного и авторитетного хана Среднего жуза Аблая. Нижняя планка определяется прекращением крупных межродовых конфликтов казахов.

Территориальные рамки исследования включают в себя территорию Младшего, Среднего и Старшего жузов, которые административно до 1868 г. входили в состав Областей оренбургских и сибирских киргизов (казахов) Оренбургского и Сибирского (с 1822 г. - Западно-Сибирского) генерал-губернаторств. Также рассматривается территория Внутренней (Букеевской) орды (ханства), население которой составили несколько казахских родов Младшего жуза, в 1801' г. перекочевавшие за реку Урал. Эти территории почти совпадают с нынешними государственными границами Республики Казахстан.

Задачи исследования:

- выяснить причины межродовых усобиц среди казахов;

- исследовать трансформацию института барымты у казахов;

- изучить ход межродовых конфликтов казахов в- конце XVIII - первой половине XIX в. и их последствия;

- проанализировать колониально-административные методы прекращения внутренних усобиц казахов;

- выявить степень эффективности методов борьбы с межродовыми столкновениями в Степи; проследить изменения в политике российских властей в отношении внутриказахских конфликтов.

Среди применявшихся специальных методов выделяются историко-генетический, историко-сравнительный, историко-типологический и историко-системные методы. Комплексное применение этих методов при исследовании»урегулирования межродовых конфликтов в> кочевом социуме казахов позволило выявить основные характеристики межродовых конфликтов казахов, сопоставить и сравнить, с учетом конкретно-исторической обстановки, эффективность методов борьбы с внутренними усобицами кочевников.

Источниковая база исследования

К первой группе источников относятся материалы обычного права казахов. Прежде всего, это - «Жети Жаргы», свод норм обычного права казахов, составленного при хане Тауке на рубеже XVII — XVIII вв. (наиболее полная версия этого свода известна в передаче Г.И. Спасского и А.И. Левшина), а также многочисленные материалы, собранные российскими чиновниками и исследователями в XIX в.1. Данный вид источников позволяет изучить основные характеристики такого традиционного института казахского кочевого общества, как барымта и проследить его эволюцию на протяжении XVIII - XIX вв.; выявить правила, существовавшие в казахском обычном праве, которые позволяли регулировать отношения между родами.

Ко второй группе источников можно отнести законодательные акты Российской империи — Положения, «Утвержденные мнения Азиатского комитета», указы, касавшиеся управления новыми территориями, вошедшими в состав России. Знакомство с ними позволяет составить картину формирования политики имперского правительства в отношении казахских жузов, показать общие закономерности и специфику протекающих здесь процессов. Так, были использованы статьи «Устава об управлении сибирскими киргизами» 1822 г., «Утвержденного мнения Комитета азиатских дел относительно преобразования управления Оренбургским краем» 1824 г., «Положения об управлении оренбургскими киргизами» 1844 г. Анализ статей данных нормативных актов позволил проследить, специфику судебной- политики российских властей в отношении уголовного преследования казахов по делам, всегда сопровождавшим междоусобицы.

К третьей, самой многочисленной группе источников относится делопроизводственная документация (предписания, прошения, уведомления; приказы, рапорты, донесения, обзоры, отношения, записки, показания, постановления, заметки, ведомости, отчеты, журналы и др.). Наиболее полно этот вид источников представлен в фондах Земского отдела МВД (РГИА, ф: 1291), Областного правления оренбургскими киргизами (ЦГАРК, ф. 4) и Омского областного управления (ЦГАРК, ф. 338). Впервые введены в

1 Жети Жаргы // Кляшторный С.Г., Султанов Т.И. Казахстан. Летопись трех тысячелетий. Алта-Ата, 1992. С. 318-323; Материалы по казахскому обычному праву. Алма-Ата, 1948. Сборник 1 и др.

2 Устав об управлении сибирскими киргизами 1822 г. // Материалы по истории политического строя Казахстана (со времени присоединения к России до Великой Октябрьской социалистической революции). Алма-Ата, 1960. Т. I; Утвержденное мнение Комитета азиатских дел относительно преобразования управления Оренбургским краем // Там же. С. 205-210; Положение об управлении оренбургскими киргизами. СПб., 1844 и др. научный оборот источники, касающиеся отношений между многочисленными казахскими родами.

Одним из самых содержательных видов источников в комплексе делопроизводственной документации являются ежегодные отчеты Оренбургской Пограничной комиссии и Областного правления сибирскими* киргизами, представлявшиеся в Министерство иностранных дел (с 1859 г. — в Министерство внутренних дел), оренбургскому военному губернатору и западно-сибирскому генерал-губернатору. В этих отчетах содержалась самая исчерпывающая и подробная информация обо всех значительных событиях, произошедших за год в Степи и на пограничной линии, приводилась статистика по уголовным преступлениям (барымта, разбои, нападения); обязательным пунктом отчетов была информация о наградах казахам за «похвальные поступки», в том числе, за участие в урегулировании пограничных и межродовых конфликтов.

Особый интерес представляют так называемые «ведомости по баранте», составлявшиеся русскими^ чиновниками для отчетов вышестоящему начальству. В «ведомостях» в хронологическом порядке обобщены сведения обо всех зарегистрированных и известных властям случаях барымты, грабежей, угона скота, воровства, разбоев, межродовых столкновений: Именно массив делопроизводственной документации позволил проследить сам ход межродовых столкновений казахов, выявить активных участников междоусобиц, наиболее конфликтные зоны и рода.

1 На недооцененность и значимость этого вида источника указывает И.В. Ерофеева, которая совместно с Б.Т. Жанаевым готовит к изданию публикацию двухтомного сборника материалов с рабочим названием «Эпистолярное наследие казахской правящей элиты конца XVII — середины XIX вв.» См.: Ерофеева И.В. Эпистолярное наследие казахских ханов и султанов конца XVII — середины XIX вв. // Роль номадов в формировании культурного наследия Казахстана. Научные чтения памяти Н.Э. Масанова. Алматы, 2010. С. 57-93.

Пятую группу источников составляют воспоминания, описания путешествий по Средней Азии, дневники и т.п. Эта группа источников ценна тем, что позволяет посмотреть на события глазами очевидца, выявить те стороны событий, которые невозможно наблюдать в официальных документах. Так, для нас особый интерес представляет «Журнал» полковника А.З. Горихвостова, который в течение 1822 - 1823 гг. находился при хане Младшего жуза Ширгазы. В «Журнале» упоминаются уникальные сведения о внутриполитической борьбе в Младшем жузе, о взаимоотношениях казахских родов Младшего и Среднего жузов1. К этой же группе относятся заметки И.Г. Андреева, воспоминания С.Б. Броневского, личные наблюдения И.М. Казанцева, В.В. Григорьева, А.К. Гейнса и др.

Отдельную группу составляют шежире (генеалогические предания, родословные) и источники фольклорного происхождения- - пословицы, сказания, поговорки и т.д. Данный вид источников позволяет, в частности, определить традиции старшинства того или иного казахского рода (они играли немаловажную роль в межродовых отношениях), выяснить, как усобицы отражались в общественном сознании и т.д.

Многие из перечисленных источников опубликованы^ в разнообразных сборниках документов и материалов по истории» Казахстана4. Кроме того, в

1 Горихвостов А.З. Журнал-дневник пристава Малой орды Ширгазы Айчувакове полковника Горихвостова 1822 - 1823 гг. // Известия АН Казахской ССР. Серия истории, экономики, философии и права. Раздел истории, археологии и этнографии. Вып. 2 (5). 1957. О

Андреев И.Г. Описание Средней орды киргиз-кайсаков. Алматы, 1998; Броневской С.Б. Записки о киргиз-кайсаках Средней Орды // Отечественные записки. 1830. Ч. 43; Пирали Мендалиев. Письма из Зауральской степи. М., 1862; Казанцев И.М. Описание киргиз-кайсак. СПб., 1867; Гейне А.К. Дневник 1865 г. Путешествие по Киргизским степям // Гейне А.К. Собрание литературных трудов Александра Константиновича Гейнса. СПб., 1897. Т. 1. С. 179-589.

Данный вид источников представлен в работах практически всех дореволюционных авторов, изучавших историю и правовые обычаи казахов. См., например: Гродеков Н.И. Киргизы и каракиргизы Сыр-Дарьинской области. Ташкент, 1889. Ч. 1; Аристов H.A. Опыт выяснения этнического состава киргиз-казаков Большой Орды и каракиргизов. СПб., 1895; Сборник киргизских пословиц. Материал по этнографии киргиз. Оренбург, 1899.

4 Материалы по истории Казахской ССР (1785-1828). М. - Д., 1940. Т. IV; Материалы по истории Казахской ССР (1741-1751). М. - Л., 1948. Т. I. Ч. 2; Материалы по казахскому обычному праву. Алма-Ата, 1948. Сборник 1; Материалы по истории Казахских ханств XV - XVII вв. Алма-Ата, 1969; Материалы по истории политического строя Казахстана диссертационном исследовании используются материалы ряда фондов Центрального государственного архива Республики Казахстан1 и У

Российского государственного исторического архива .

Использованные источники составили основу для решения поставленных задач.

- в научный оборот введен ряд ранее не использовавшихся архивных источников;

Практическая значимость диссертационного исследования определяется возможностью использования его материалов и выводов при создании общих работ по истории Казахстана XVIII - ХЕК вв., пограничных регионов России и Казахстана, национальной политики Российской империи, а также при подготовке лекционных курсов и спецкурсов по изучаемой тематике. со времени присоединения к России до Великой Октябрьской социалистической революции). Алма-Ата, i960. Т. I; Казахско-русские отношения в XVI - XVIII вв.: Сборник документов и материалов. Алма-Ата, 1961; Казахско-русские отношения в XVIII — XIX вв. (1771 — 1867 гг.). Сборник документов и материалов. Алма-Ата, 1964; Степной закон. Обычное право казахов, киргизов и туркмен. М., 2000; История Казахстана в русских источниках XVI - XX вв. Алматы, 2005. Т. I, II; Присоединение Казахстана и Средней Азии к России (XVIII - XIX века). Документы. М., 2008.

1 Центральный государственный архив Республики Казахстан. Ф. 4. Областное правление оренбургскими киргизами; Ф. 338. Омское областное правление; Ф.345. Областное правление сибирскими киргизами.

2 Российский государственный исторический архив. Ф. 1291. Земский отдел МВД; Ф. 857. Фонд В.В. Григорьева.

Апробация работы. Многие вопросы, рассматриваемые в исследовании, нашли свое отражение в выступлениях на семи международных (Международная конференция студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов». Москва, 2006 и 2008 гг.; Международная научная студенческая конференция «Студент и научно-технический прогресс». Новосибирск, 2006, 2007, 2008 и 2010 гг.; Международная научная конференция студентов, аспирантов и молодых ученых. Смоленск, 2006) и восьми всероссийских конференциях (Всероссийская научная конференция «История идей и история общества». Нижневартовск, 2006, 2007, 2008, 2009 гг.; Всероссийская научная конференция «Россия в XVI — XX вв.: проблемы истории, историографии, источниковедения». Нижневартовск, 2008; Всероссийская научная конференция молодых историков «Диалог культур и цивилизаций». Тобольск, 2005, 2006 и 2008 гг.).

Заключение научной работыдиссертация на тему "Межродовые конфликты казахов и их урегулирование"

Заключение

Внутренние усобицы стали одной из самой крупных проблем казахского общества первой половины» XIX в. Конфликты носили зачастую затяжной' и ожесточенный характер, сопровождались многочисленными жертвами и огромным материальным ущербом в виде угнанного скота. В кочевом социуме все конфликтные ситуации между родами рассматривались и решались ханами и султанами, которые за выполнение своих регулятивных функций брали определенную пошлину. Сами конфликты разрешались по обычному праву на народных собраниях, на которых присутствовали представители враждующих родов, бии, султаны, ханы, родовые старшины. В XVIII в. в условиях внешней угрозы со стороны джунгар, калмыков и башкир, при наличии сильных харизматичных лидеров, обладавших общепризнанным авторитетом и уважением (ханы Тауке, Абулхаир, Аблай), в казахской Степи удавалось поддерживать мирные отношения между казахскими родами.

Но с 80-х гг. XVIII в. в Среднем, а в особенности в Младшем жузе, ситуация резко обострилась. Это было вызвано комплектом причин, среди которых, в первую очередь, необходимо выделить взаимосвязанные между собой процессы перерождения барымты в обыкновенные грабежи и разбои, политическую нестабильность в Степи, обусловленную кризисом традиционного ханского управления, и борьбу за кочевья.

С конца XVIII в. стали систематически нарушаться* главные принципы «законной» барымты: запрет на убийство во время набега и предварительное оповещение биев о начале барымты (источники пестрят сообщениями о многочисленных жертвах и «внезапных набегах хищнических шаек»). Практически любая новая барымта сразу же превращалась в череду взаимных нападений, и к началу XIX в., по выражению А.И. Добросмыслова, «не барантовал только сирый и убогий».

Межродовые усобицы усугублялись активной борьбой за власть в обоих жузах. Претенденты на ханский престол опирались на поддерживающие их кочевые группы и нередко организовывали нападения на те рода, которые были опорой их соперников. Так же поступали и вожди антироссийских восстаний.

Важнейшей. причиной усиления* нестабильности в Степи также стали экономические противоречия между родами, выражавшиеся прежде всего в борьбе за лучшие кочевья. Из-за споров о маршрутах перекочевок, мест под зимовки и летовки разгоралось большое число конфликтов.

С ослаблением ханской власти значение и роль народных собраний, которые ранее предотвращали или прекращали межродовые конфликты, резко упали: решения этих собраний уже никем не выполнялись, т.к. отсутствовала реальная сила, которая смогла бы выступить гарантом исполнения «мировых» решений, а механизмов регуляции общественных отношений на межродовом уровне без участия третьей, «судейской» стороны кочевое общество предложить не смогло.

Поэтому с 20-х гг. XIX в. колониальная администрация начинает активную борьбу с беспорядками в Степи и становится решающей силой при урегулировании межродовых конфликтов казахов. С этого времени начинается поиск наиболее эффективных и приемлемых, в условиях все еще слабого влияния России в казахских жузах, методов борьбы с усобицами казахов. В первую очередь, из ведения традиционного суда биев были изъяты преступления по барымте, убийствам и грабежам, виновные по которым отныне подлежали- уголовному. преследованию1 по российскому законодательству. Считалось, что этой мерой удастся ввести казахов в общеимперское правовое поле. Но в 1840-е гг. местные чиновники, хорошо знавшие казахские обычаи и традиции, указывали, что ужесточение наказаний мало повлияло на число межродовых конфликтов, т.к. большинство дел, подлежащих преследованию по общеимперским законам, самими же казахами скрывалось от властей, и такие дела по-прежнему рассматривались биями. Однако следует признать, что при всех недостатках и низкой эффективности этой меры, она все же играла определенную регулятивную функцию.

Многочисленные административные преобразования, проводившиеся в Степи в 20 - 50-е гг. XIX в. в качестве одной из целей имели уничтожение в корне самих причин, вызывающих межродовые столкновения.

Одной из эффективных мер по прекращению межродовых конфликтов стала практика отправления в Степь военных отрядов, которым вменялось принуждать виновные рода удовлетворять иски потерпевшей стороны. Но с середины 30-х XIX в. гг. российские власти стали ограничивать использование этого метода, и возлагать функцию контроля на самих казахов

- султанов, родоправителей, старшин.

Наряду с применением: силовых и административных способов для прекращения межродовых усобиц казахов и установления «гражданственности» в. Степи стали широко использоваться те инструменты, которые соответствовали традиционному кочевому, обществу и менталитету казахов.

Из них наиболее эффективными стали народные собрания - съезды родовых старшин, биев, султанов, на которых разрешались межродовые споры в соответствии с обычным правом, но организатором таких съездов и самое главное — гарантом исполнения принятых решений выступала Россия. Следует отметить, что сами казахи не сразу приняли попытки России вмешиваться в свои внутренние дела. В 20 - начале 40-х гг. XIX в. русской администрации зачастую только под угрозой применения военной силы удавалось созывать казахов на народные собрания для разрешения взаимных претензий по обычному праву. Однако уже со второй половины 40-х гг. XIX в. все чаще происходят прямые обращения казахской родовой знати и султанов к колониальным властям с просьбами о помощи в разрешении межродовых усобиц. Более того, казахи Старшего жуза напрямую увязали свое вхождение в подданство России в 1847 г. с условием, что русские власти выступят посредником в делах по прекращению конфликтов с родами Среднего жуза.

Таким образом, на новом историческом этапе развития казахского социума институт съездов смог возродиться, но парадоксальность ситуации заключалась в том, что его существование было возможным только при участии колониальных властей.

Список научной литературыПерфильев, Александр Леонидович, диссертация по теме "Всеобщая история (соответствующего периода)"

1. Архивные РГИА. Ф. 853. Василий Васильевич Григорьев. Оп. 1.

2. Д. 41. О мерах для прекращения вражды между Сибирскими и Оренбургскими киргизами

3. РГИА. Ф. 1291. Земский отдел МВД. Оп. 81.

4. Д. 23. Ведомость о числе киргиз трех Орд, с показанием родов, торговли их, представленная оренбургским военным губернатором князем Г.С. Волконским.

5. Д. 44 а. О состоянии Оренбургской пограничной комиссии и о положении Меньшой киргизской Орды.

6. Д. 90. О возмущениях, грабежах, междоусобицах и восстаниях киргиз Малой Орды во время управления Оренбургским краем генерала от инфантерии П.К. Эссена и мерах к их усмирению

7. Д. 95. О положении дел в Меньшой Киргизской Орде

8. Д. 107. Донесения Оренбургского таможенного округа о барантах, междоусобиях, грабежах и расправах киргиз по линии и бегстве из Оренбурга хана Ширгазы

9. Д. 135. О волнениях, грабежах, междоусобицах киргиз Малой Орды во время управления Оренбургским краем генерал-адъютанта графа П.П. Сухтелена и мерах к их усмирению

10. Д. 183 а. Годовые отчеты Оренбургской пограничной комиссии с 1843 по 1849 гг.

11. Д. 183 б. Отчет Оренбургской пограничной комиссии за 1847 г.

12. Д. 192 б. О назначении съезда начальников Сибирских и Оренбургских киргизов для разбора обоюдных претензий киргизов

13. Д. 215. Годовые отчеты Оренбургской пограничной комиссии с 1845 по 1855 гг.

14. Д. 216. Сведения об угонах скота, барантах, грабежах и прочая в Киргизской степи

15. Д. 1808. О грабежах киргиз-кайсак Средней Орды и мерах к их усмирению.

16. ЦГАРК. Ф. 4. Областное правление оренбургскими киргизами. Оп. 1.

17. Д. 206. Переписка с султанами, старшинами, начальниками кантонов

18. Д. 395. О правах и обязанностях начальников военных укреплений и Оренбургской пограничной комиссии

19. Д. 399. Докладные записки чиновников Оренбургской пограничной комиссии о политическом положении Казахской степи

20. Д. 400. Материалы о взаимной баранте между киргизами дюрткаринского и шумекеевского родов

21. Д. 1810. О нападении киргиз кыпчакского рода на киргиз каракисякского отделения

22. Д. 1823. О нападении казахов жагалбайлинского и таминского рода на казахов байулинского поколения

23. Д. 1864. О нападении казахов кыпчакского рода на казахов жаппаского рода

24. Д. 1880. Об угоне лошадей у казахов кипчакского рода казахами жагалбайлинского рода

25. Д. 1885. Об угоне лошадей у биев жагалбайлинского рода казахами кыпчаковского рода

26. Д. 1899. О взаимоотношениях между родами шомекей и шекты

27. Д. 1903. О нападении джагалбайлинцев на казахов аргынского рода

28. Д. 1931. О нападении на казахов жапасского рода казахов жагалбайлинского рода

29. Д. 1934. Об угоне скота у казахов жагалбайлинского рода казахами кыпчакского рода

30. Д. 1946. О нападении казахов жагалбайлинского рода на казахов кыпчакского рода

31. Д. 1969. О нападении казахов жагалбайлинского рода на казахов кыпчакского рода

32. Д. 2201. О разборе претензий между Сибирскими и Оренбургскими казахами

33. Д. 2661. Выписка из журнала Областного правления о взаимных претензиях между казахами адаевского и шумишлы-табынского родов

34. Д. 3050. О переговорах Есета Котебарова с оренбургским начальством

35. Д. 3780. Об урегулировании взаимоотношений между казахами адаевского рода и туркменами

36. Д. 3953. О взаимной барымте между казахами Оренбургского и Сибирского ведомств

37. Д. 4450. О нападении Есета Котебарова на адаевский, ысыковский и тазларский рода

38. Д. 4464. Предписания оренбургского и самарского генерал-губернатора о задержании Есета Котебарова и нападениях казахов Сибирского ведомства на аулы рода шомекей

39. Д. 4485. О нападении Есета Котебарова на казахов кабакского отделения возле реки Ак-су

40. Д. 4679. Предписания Оренбургского военного губернатора В.А. Перовского Оренбургской пограничной комиссии о порядке разбора претензий между казахами

41. Д. 4804. Об урегулировании споров между казахами Западной и Средней частей Младшего жуза

42. Д. 4957. Отчет по управлению оренбургскими казахами за 1846 г.

43. Д. 5068. Отчет по управлению оренбургскими казахами за 1851 г.

44. Д. 5089. Отчет Пограничной комиссии за 1852 г.

45. Д. 5116. Отчет по управлению оренбургскими казахами за 1854 г.

46. Д. 5144. Отчет о деятельности Пограничной комиссии за 1855 г.

47. Д. 5255. Отчет Пограничной комиссии за 1862 г.

48. ЦГАРК. Ф. 338. Омское областное управление. Оп. 1.

49. Д. 360. О посылке карательного отряда в казахские аулы Чанчаровской и Киреевской волостей

50. Д. 363. О высылке двух казачьих отрядов в казахские аулы для разбора споров между казахами

51. Д. 444. Записка о преобразовании управления Оренбургским краем

52. Д. 448. О мерах борьбы с барантой между казахами Тобуклинской и Коянчи-Тогайской волостей

53. Д. 605. Ведомости о баранте

54. Д. 610. О нападении казахов Кокчетавского округа на аулы казахов Оренбургского ведомства

55. Д. 836. О нападении и ограблении аулов аргынского рода казахами жагалбайлинского рода

56. Д. 866. Об угоне скота казахами Кыпчаковской волости у казахов Кокчетавского округа

57. ЦГАРК. Ф. 345. Областное правление Сибирскими киргизами. Оп. 1. ,

58. Д. 312. О барымте между казахами Среднего и Старшего жузов12. Опубликованные источники

59. Андреев И.Г. Описание Средней орды киргиз-кайсаков / И.Г. Андреев. Алматы: Гылым, 1998. - 280 с.

60. Бларамберг И.Ф. Военно-статистическое обозрение земли киргиз-кайсаков Внутренней (Букеевской) и Зауральской (Малой) орды / И.Ф. Бларамберг. СПб., 1848. - Т. XIV. Ч. 2.-160 с.

61. Броневской С.Б. Записки о киргиз-кайсаках Средней Орды // Отечественные записки. 1830. - Ч. 43.

62. Валиханов Ч.Ч. Записка о судебной реформе // Соч.: в 5 т. / Ч.Ч. Валиханов. Алма-Ата: Главная редакция Казахской советской энциклопедии, 1985. - Т.4. - С. 77-104.

63. Валиханов Ч.Ч. Следы шаманства у киргизов // Соч.: в 5 т. / Ч.Ч. Валиханов. Алма-Ата: Главная редакция Казахской советской энциклопедии, 1985. - Т.4. - С. 48-70.

64. Гавердовский Я.П. Обозрение Киргиз-Кайсацкой степи (часть 2) или Описание страны и народа киргиз-кайсацкого // История Казахстана в русских источниках XVI XX вв. - Алматы: Дайк-Пресс, 2007. - T. V. -С. 283 - 496.

65. Гейне А.К. Дневник 1865 г. Путешествие по Киргизским степям // Собрание литературных трудов / А.К. Гейне. СПб.: Тип. М.М. Стасюлевича, 1897.- T. 1.-С. 179-589.

66. Георги И.Г. Описание всех обитающих в Российском государстве народов и их житейских обрядов, обыкновений, одежд, жилищ вероисповеданий и прочих достопамятностей. Ч. 2. О народах татарского племени. СПб., 1776. - 188 с.

67. Даулбаев Б. Рассказ о жизни киргиз Николаевского уезда Тургайской области с 1830 по 1880 гг. // Записки Оренбургского отдела

68. Императорского Русского Географического общества. — Оренбург: Тип. Б. Бреслина, 1881.- Вып. 4. С. 99-117.

69. Жети Жаргы // Султанов Т.И. Кляшторный С.Г. Казахстан. Летопись трех тысячелетий. Алма-Ата: Руан, 1992. С. 318-323.

70. Ибрагимов И.И. Заметки о киргизском суде // Записки ИРГО по отделению этнографии. СПб.: Тип. В. Киршбаума, 1878. - T. VIII. — С. 233-257.

71. История Букеевского ханства. Сборник документов и материалов. — Алматы: Дайк-Персс, 2002. 1120 с.

72. Казанцев И.М. Описание киргиз-кайсак / И.М. Казанцев. СПб.: Тип. Товарищества «Общественная польза», 1867. — 231 с.

73. Казахско-русские отношения в XVI XVIII вв.: Сборник документов и материалов.- Алма-Ата: Наука, 1961.

74. Казахско-русские отношения в XVIII XIX вв. (1771 - 1867 гг.). Сборник документов и материалов. - Алма-Ата: Наука, 1964. — 575 с.

75. Крафт И.И. Сборник узаконений о киргизах степных областей / И.И. Крафт. Оренбург, 1898. - 883 с.

76. Левшин А.И. Описание киргиз-казачьих, или киргиз-кайсацких, орд и степей / А.И. Левшин. СПб., 1832. - Ч. 1-3. (2-ое изд. Алматы: Санат, 1996. - 693 с. 3-е изд. Алматы: Санат, 2009. - 656 е.).

77. Материалы по истории Казахских ханств XV XVII вв. (Извлечения из персидских и тюркских сочинений). - Алма-Ата: Наука КазССР, 1969. -651 с.

78. Материалы по истории Казахской ССР (1741-1751) / Под ред. М.П. Вяткина. Алма-Ата: Изд-во АН КазССР, 1948. - T. I. Ч. 2. - 457 с.

79. Материалы по истории Казахской ССР (1775-1828 гг.). М.-Л.: Наука, 1940.-T. IV.-543 с.

80. Материалы по истории политического строя Казахстана (со времени присоединения к России до Великой Октябрьской социалистической революции). Алма-Ата: Изд-во АН КазССР, 1960. - T. I. - 441 с.

81. Материалы по казахскому обычному праву. — Алма-Ата: Изд-во АН КазССР, 1948. Сборник 1. - 350 с.

82. Мякутин А.И. Юридический быт киргизов // Труды Оренбургской ученой архивной комиссии. — Оренбург, 1911. — Вып. XXV. С. 1-180.

83. Паллас П.С. Путешествия по разным провинциям Российского государства / П.С. Паллас. СПб., 1773. - Ч. 1. - 657 с.

84. Пиралиев Мендали. Письма из Зауральской степи. / М. Пиралиев. — М., 1862.-24 с.

85. Положение об управлении оренбургскими киргизами. — СПб., 1844. — 37 с.i

86. Присоединение Казахстана и Средней Азии к России (XVIII XIX века). Документы / Составитель Н.Е. Бекмаханова. - М.: Издательский центр Института российской истории РАН, 2008. - 428 с.

87. Радлов В.В. Из Сибири: страницы дневника / В.В. Радлов. — М.: Гл. ред. восточной литературы, 1989. — 749 с.

88. Рычков П.И. Журнал или дневные записки путешествия капитана Рычкова по разным провинциям Российского государства 1769 и» 1770 году // Прошлое Казахстана в источниках и материалах. — Алматы: Казахстан, 1997. Сборник 1.

89. Сборник киргизских пословиц. Материал по этнографии киргиз, — Оренбург, 1899.

90. Словохотов A.A. Народный суд обычного права киргиз Малой орды // Труды Оренбургской ученой архивной комиссии. Оренубрг, 1905. -Вып. XV.-С. 5-156.

91. Спасский Г. Киргиз-кайсаки Большой, Средней и Малой орды // Сибирский вестник. СПб., 1820. - Ч. 9.

92. Степной закон. Обычное право казахов, киргизов и туркмен / Составитель A.A. Никишенков. М.: Старый, город, 2000. - 289 с.

93. Указ о подсудности военному суду некоторых преступлений, совершенных казахами // Полное собрание законов Российской империи. Собрание второе (1825 - 1881). - T.XI. - № 9711 а.

94. Фальк И.П. Описание всех национальностей России / И.П. Фальк. -Алматы: Галым, 1999. 136 с.1. Исследования

95. Абдрахманова Б.М. История Казахстана: власть, система управления, территориальное устройство в XIX в. / Б.М. Абдрахманова. Астана: РАПО «Полиграфия», 1998. - 137 с.

96. Айткулова H.JI. Институт «Айып» в обычном* праве казахов: автореф. дис. . канд. ист. наук / H.JI. Айткулова. — Алматы, 2002. 31 с.

97. Алекторов А.Е. Киргизы-казаки. Исторический очерк / А.Е. Алекторов. Оренбург, 1889.

98. Алимбаева Б.Б. Политика российского правительства в отношении оренбургских казахов в XVIII-XIX веках: автореф. дисс. . канд. ист. наук / Б.Б. Алимбаева. Оренбург, 2008. - 27 с.

99. Алимжан К.А. Обычное право как форма права: автореф. дис. . канд. юрид. наук / К.А. Алимжан. — Алматы, 1999.

100. Аргынбаев X. Образование казахских жузов и их дальнейшая этнополитическая судьба // Проблемы этногенеза и этнической истории народов Средней Азии и Казахстана. Тезисы докладов Всесоюзной конференции. М., 1988.- С. 16-19.

101. Артыкбаев Ж.О. Казахское общество в XIX в.: традиции и инновации / Ж.О. Артыкбаев. Караганда: Полиграфия, 1993. - 330 с.

102. Артыкбаев Ж.О. Материалы к истории правящего дома казахов / Ж.О. Артыкбаев. Алматы: Гылым, 2001. - 204 с.

103. Артыкбаев Ж.О. История Казахстана. Учебник для вузов / Ж.О. Артыкбаев. — Костанай: Центрально-Азиатское книжное издат-во, 2006. -308 с.

104. Асеев A.A. Политика России в отношении восстания Кенесары Касымова 1837 1847 гг. (региональный аспект): дис. . канд. ист. наук / A.A. Асеев. - Барнаул, 2004. - 226 с.

105. Байбатша A.A. Антропогеновая история Казахстана / A.A. Байбатша. -Алматы: Гылым, 2003.

106. Асфендияров С.Д. История Казахстана (с древнейших времен) / Под ред. A.C. Такенова: Учбное пособие. Алма-Ата: Казак университета, 1993.-271 с.t

107. Басин В.Я. Россия и Казахские ханства в XVI XVIII веках (Казахстан в системе внешней политики Российской империи) / В.Я. Басин. — Алма-Ата: Изд-во «Наука» КазССР, 1971.-275 с.

108. Бахти А. Шумеры, скифы, казахи: древняя история происхождения тюрков / А. Бахти. — Алматы: Издательсктй Дом «Кочевники», 2004. — 216 с.

109. Безвиконная Е.В. Административная политика самодержавия в Степном крае (20 60-е гг. XIX в.): автореф. дис. . канд. ист. наук / Е.В. Безвиконная. - Омск, 2002. — 26 с.

110. Бекмаханов Е.Б. Казахстан в 20 40-е гг. XIX в. / Е.Б. Бекмаханов. -Алма-Ата: Казахское объединенное государственное издательство, 1947.-389 с.

111. Бекмаханов Е.Б. О зависимых категориях — рабах и тюленгутах (первая половина XIX в.) // Вестник АН КазССР. 1947. - № 6. - С. 46-51.

112. Бекмаханов Е.Б. Присоединение Казахстана к России / Е.Б. Бекмаханов. М.: Изд-во АН СССР, 1957. - 340 с.

113. Ботяков Ю.М. Аламан. Социально-экономические аспекты института набега у туркмен (середина XIX — первая половина XX вв.) / Ю.М.4 Ботяков. СПб., 2002. - 192 с.

114. Брусина О.И. Попытки кодификации казахского обычного права в Российской империи-. Электронный ресурс. URL: htpp://www.jurant.iea.ras.ru/publications/brusina.htm (дата обращения: 15.11.2004)

115. Быков А.Ю. Истоки модернизации Казахстана (Проблема седентаризации в российской политике XVIII — начала XX вв:) / А.Ю. Быков. Барнаул: АзБука, 2003. - 168 с.

116. Быков А.Ю. О датировке ликвидации ханской власти в Младшем жузе // Актуальные вопросы истории Сибири. Вторые научные чтения памяти профессора А.П. Бородавкина. Барнаул, 2000. - С. 371—375.

117. Быков А.Ю. Российская правительственная политика в степных областях и трансформация традиционного казахского общества (1731 -1917 гг.): дис. . д-ра ист. наук / А.Ю. Быков. СПб., 2005. — 484 с.

118. Валиханов Э.Ж. К вопросу о колонизации Казахстана в XIX в. // Отан тарихы. 2000. - №. 1. // Электронный ресурс. URL: htpp://www.kungrad.com/history/biblio/valihanov.htm.

119. Венюков М.И. Материалы для военного обозрения русских границ в Азии//Военный сборник.-СПб., 1872.- № 10-12; 1873. -№ 1-2.

120. Веселовский Н.И. Василий Васильевич Григорьев по его письмам и трудам. 1816 1881 гг. / Н.И. Веселовский. - СПб.: Тип. А. Траншеля, 1887.-228 с.

121. Востров В.В. Родоплемеиной состав и расселение казахов (конец XIX -начало XX вв.) / В.В. Востров, М.С. Муканов. Алма-Ата, 1968. - 256 с.

122. Вяткин М.П. Батыр Срым / М.П. Вяткин. М.-Л.: Изд-во АН ССР, 1947.-391 с.

123. Вяткин М.П. Очерки по истории Казахской ССР / М.П. Вяткин. Л.: ОГИЗ, 1941.-Т. 1.-367 с.

124. Гейне А.К. Киргиз-Кайсаки (в Зауральской степи) // Собрание литературных трудов / А.К. Гейне. СПб.: Тип. М.М. Стасюлевича, 1897.- T. 1.-С. 21-178.

125. Герн В.К. Характер и нравы казахов (этнографические заметки) / В.К. Герн. Караганда: «Номад и Ко», 1995. - 39 с.

126. Горбунова C.B. Барымта у казахов и ее прекращение // Северный регион: наука, образование, культура. — Сургут, 2001. — №1. С. 212— 220.

127. Горбунова C.B. Земельная политика России в Младшем казахском жузе в XVIII — первой половине XIX вв. // Сборник научных трудов. -Сургут, 2000. Вып.6. - Часть 1. - С. 66-76.

128. Горбунова C.B. Урегулирование пограничных конфликтов в Младшем казахском жузе // Проблемы истории России и зарубежных стран: Межвузовский сборник научных трудов. — Нижневартовск, 2000. — Вып.1. — С. 169-183.

129. Горбунова C.B. Эволюция образа казахов как объекта интеграционных процессов в Российской империи // История идей и история общества: Материалы VII Всероссийской научной конференции. — Нижневартовск, 2009. С. 240-242.

130. Григорьев В.В. Политика России в Средней Азии /В.В. Григорьев. -СПб., 1864.

131. Гродеков Н.И. Киргизы и каракиргизы Сыр-Дарвинской области. / Н.И. Гродеков. Ташкент: Тип. С.И. Лахтина, 1889. - Т. 1. — 503 с.

132. Данияров К. Альтернативная история Казахстана / К. Данияров. — Алматы, 1998.

133. Данияров К. О новой истории Казахстана / К. Данияров. Алматы, 2004.

134. Джампеисова Ж.М. Отражение барымты в судебных присягах казахов первой половины XIX в. (на материалах Оренбургского и Сибирского ведомств) // Вестник Евразийского гуманитарного института. Астана, 2003.-№ 1.-С. 4-12.

135. Джампеисова Ж.М. Казахское общество и право в пореформенной степи / Ж.М. Джампеисова. Алматы, 2006. - 270 с.

136. Джампеисова Ж.М. Функционирование традиционных властных институтов казахов в колониальной системе Российской империи: автореф. дис. . канд. ист. наук / Ж.М. Джампеисова. — Алматы, 2004. — 32 с.

137. Добросмыслов А.И. Суд у киргиз Тургайской области b XVIII и XIX вв. / А.И. Добросмыслов. Казань, 1904. - 106 с.

138. Добросмыслов А. И. Тургайская область. Исторический очерк / А.И. Добросмыслов. Тверь, 1902. - Т. 1. - 524 с.

139. Ерофеева И.В. Казахские ханы XVIII середины XIX вв. // Восток. Афро-азиатские общества: истории и современность. — 1997. - № 3. — С. 5-33.

140. Ерофеева И.В. События и люди казахской степи (эпоха позднего средневековья и нового времени) как объект исторической ремистификации // Научное знание и мифотворчество, в современной историографии Казахстана. — Алматы: Дайк-Пресс, 2007. С. 132-224.

141. Ерофеева И.В. Основы организации кочевого общества. Электронный ресурс. URL: http://www.ca-c.org/journal/12-1997/st15erofeeva.htm (дата обращения: 11. 12. 2008).

142. Ерофеева И.В. Хан Абулхаир: полководец, правитель, политик / И.В. Ерофеева. Алматы:Дайк-Пресс, 2007. - 456 с.

143. Есмагамбетов К. Что писали о нас на Западе? / К. Есмагамбетов. -Алма-Ата: «Казак Университета», 1991. 152 с.

144. Жакин М.С. Закономерность совпадения приобретения статуса «ру» в семипоколенной системе с циклами развития кочевого государства // Проблемы истории и этнологии Казахстана (сборник научных статей). — Астана, 2000. Вып. 3. - С. 22-33.

145. Зиманов С.З. Общественный строй казахов первой половины XIX в. / С.З. Зиманов. Алма-Ата: Изд-во АН КазССР, 1958. - 296 с.

146. Зиманов С. 3. Политический строй Казахстана конца XVIII и первой половины XIX в. / С.З. Зиманов. Алма-Ата: Изд-во АН КазССР, 1960. - 296 с.

147. Зуев Ю.А. Историческая проекция казахских генеалогических преданий (к вопросу о пережитках триальной организации у кочевых народов Центральной Азии) // Казахстан в эпоху феодализма. — Алма-Ата, 1981.-С. 63-78.

148. История Казахстана: народы и культуры- / Н.Э. Масанов и др.. — Алматы: Дайк-Пресс, 2001. 602 с.

149. История Казахстана с древнейших времен до наших дней: в 5 т. -Алматы: «Атамура», 2000. Т. 3. - 768 с.

150. История колонизации Казахстана в 20-60-е гг. XIX в. / Под. ред. В.З. Галиева, С.Ф. Мажитова. Алматы: «Мектеп», 2009. - 326 с.

151. Киняпина Н.С. Кавказ и Средняя Азия во внешней политике России: вторая половина XVIII 80-е гг. XIX вв. / Н.С. Киняпина, М.М. Блиев, В.В. Дегоев. - М.: Изд-во МГУ, 1984. - 328 с.

152. Кляшторный С.Г. Казахстан: летопись трех тысячелетий / С.Г. Кляшторный, Т.И. Султанов. Алма-Ата: Руан, 1992. - 375 с.

153. Костенко Л.Ф. Средняя Азия и водворение в ней русской гражданственности / Л.Ф. Костенко. СПб.: Тип. В. Безобразова, 1870. -358 с.

154. Красовский М. Материалы для географии и статистики России, собранные офицерами Генерального штаба. Область сибирских киргизов / М. Красовский. СПб., 1868. - Ч. 1. - 427 с.

155. Крафт И.И. Из киргизской старины: (Султаны, тарханы и бии) / И.И. Крафт. Оренбург, 1900. - 305 с.

156. Крафт И.И. Судебная часть в Туркестанском крае и степных областях / И.И. Крафт. Оренбург: Тип. И.Н. Жаринова, 1898. - 214 с.

157. Кривощеков А. На Оренбургской пограничной ' линии. Очерки прошлого // Вестник Оренбургского учебного округа. Уфа, 1914. — № 2.

158. Козыбаев М.К. История и современность / М.К. Козыбаев. — Алма-Ата, 1991.-211 с.

159. Кузембайулы А. Абиль Е. История Республики Казахстан (с древнейших времен до 20-х гг. XX в.) / А. Кузембайулы, Е. Абиль Е. -Алматы: Гылым, 1996. — 341 с.

160. Культелеев Т.М. Уголовное обычное право казахов / Т.М. Культелеев. Алма-Ата: Изд-во АН КазССР, 1955. - 302 с.

161. Курылев В.П. Оружие казахов // Материальная культура и хозяйство народов Кавказа, Средней Азии и Казахстана (сборник музея археологии и этнографии). Л., 1978. - Т. 34. - С. 8-10.

162. Кушкумбаев А.К. Военное дело казахов в XVII XVIII вв. / А.К. Кушкумбаев. - Алматы: Дайк-Пресс, 2001. - 172 с.

163. Кшибеков Д.К. Кочевое общество: генезис, развитие, упадок / Д.К. Кшибеков. Алма-Ата: Изд-во «Наука» КазССР, 1984. - 234 с.

164. Кшибеков Д.К. Истоки ментальности казахов / Д.К. Кшибеков. -Алматы: Дайк-Пресс, 2006. 202 с.

165. Леонтьев А. Обычное право киргиз. Судоустройство и судопроизводство // Юридический вестник. 1890. - С. 116-139.

166. Лобысевич Ф.И. Поступательное движение в Среднюю Азию в торговом и дипломатическо-военном отношениях: дополнительный материал для истории Хивинского похода 1873 г. / Ф.И. Лобысевич. — СПб., 1900.-205 с.

167. Маев Н. А. Очерк истории киргизского народа с 1732 по 1868 г. // Материалы для статистики Туркестанского края. СПб., 1873. - Вып.2.

168. Макшеев А.И. Исторический обзор Туркестана и наступательного движения в него русских / А.И. Макшеев. СПб.: Военная типография, 1890.-375 с.

169. Марков Г.Е. Кочевники Азии. Структура хозяйства и общественной организации / Г.Е. Марков. М.: Изд-во Московского ун-та, 1976. - 319 с.

170. Мартин В. Барымта: Обычай в глазах кочевников, преступление в глазах империи // Российская империя в зарубежной историографии. Работы последних лет. Антология. М., 2005. - С. 360-388.

171. Мартин В. Закон и обычаи в Степи: казахи Среднего жуза и Российский колониализм в XIX в. // История Казахстана в западных источниках ХП-ХХ вв. Алматы: «Санат», 2009. - Т. 12. - 264 с.

172. Масанов Н.Э. Казахская политическая и интеллектуальная элита: клановая принадлежность и внутриэтническое соперничество // Вестник Евразии. 1996. - № 1. - С. 46-61.

173. Масанов Н.Э. Кочевая цивилизация казахов: основы жизнедеятельности номадного социума / Н.Э. Масанов. — Алматы: Социнвест-М: Горизонт., 1995. 319 с.

174. Масанов Н.Э. Проблемы социально-экономической истории Казахстана на рубеже XVIII XIX вв. / Н.Э. Масанов. - Алма-Ата, 1984. - 176 с.

175. Мейер JI. Киргизская степь Оренбургского ведомства / JI. Мейер. — СПб., 1865.-288 с.

176. Моисеев В.А. К вопросу о государственности у казахов накануне и в начальный период присоединения Казахстана к России // Восток. — 1995.- №4.-С. 22-27.

177. Муканов М.С. Этнический состав и расселение казахов Среднего жуза / М.С. Муканов. Алма-Ата: Изд-во «Наука» КазССР, 1974. - 200 с.

178. Мусабалина Г.Т. Потестарно-политические институты казахского общества и колониальная администрация царской России (первая четверть XVIII первая половина XIX вв.): автореф. дис. . канд. ист. наук / Г.Т. Мусабалина. - Алматы, 2001. - 32 с.

179. Несипбаева K.P. Современная англо-американская историография русской экспансии и колонизации Центральной Азии (XVIII — начало XX вв.): автореф. дис. д-ра ист. наук / K.P. Несипбаева. Алматы, 1999.

180. Оразбаева А.И. К проблеме изучения казахской государственности // Феномен кочевничества в истории Евразии. Номадизм и развитие государства. Сборник материалов Международной научной конференции. Алматы, 2007. - С 145—156.

181. Рахимбекова А.К. Роль имперского фактора в трансформации казахского общества (XIX начало XX вв.): автореф. дис. .канд. ист. наук / А.К. Рахимбекова. - Алматы, 2004. - 26 с.

182. Румянцев П.П. Киргизский народ в прошлом и настоящем / П.П. Румянцев. СПб., 1910. - 66 с.

183. Рязанов А.Ф. Восстание Исатая Тайманова (1836 1838 гг.). Очерки по истории национального движения казахского народа // А.Ф. Рязанов. — Алма-Ата: Алтын Орда, 1991. - 102 с.

184. Рязанов А.Ф. 40 лет борьбы за национальную независимость казахского народа (1797-1838) // Труды общества изучения Казахстана. Кзыл-Орда, 1926. - Т. VII. - Вып. 2.

185. Рязанов А.Ф. На стыке борьбы за степь (Очерк по истории колонизации Новолинейного района). 1835 1845 гг. // Труды Оренбургского географического общества. — Оренбург, 1928. — Т. XXVI. - Вып. 1.

186. Седельников Т. Борьба за землю в киргизской степи (Киргизский земельный вопрос и колонизационная политика правительства)- / Т. Седельников. СПб.: Дело, 1907. - 119 с.

187. Сембинов М. Становление национальной истории Казахстана // Национальные истории в советском и постсоветских государствах. — М., 20031-С. 176-191.

188. Султанов Т.Н. Кочевые племена Приаралья в XV — XVII вв. (Вопросы этнической и социальной истории) / Т.И. Султанов. — М., 1982.

189. Султанов Т.И. Поднятые на белой кошме. Потомки Чингиз-хана / Т.И. Султанов. — Алматы: Дайк-Пресс, 2001. — 275 с.

190. Сухих O.E. Империя напоказ, или имперский опыт воспитания верноподданнических чувств у казахской знати в XVIII XIX вв. //

191. Азиатская Россия: люди и структуры империи: сборник научных статей.- Омск: Изд-во ОмГУ, 2005. G. 142-154.

192. Сыздыкова Е.С. Российские военные и Казахстан (Вопросы социально-политической и экономической истории Казахстана в XVIII- XIX вв. в трудах офицеров Генерального штаба России) / Е.С. Сыздыкова. М., 2005. - 246 с.

193. Тебаев Д.Б. Казахские жузы и российская политика на территории Степного края во второй половине XVIII первой четверти XIX вв.: автореф. дис. . канд. ист. наук / Д.Б. Тебаев. - М., 2009. - 25 с.

194. Темиргалиев Р. Казахи и Россия. Электронный ресурс. URL: http://www.zakon.kz/90295-kazakhi-i-rossija.htm (дата обращения: 12.09.2010).

195. Терентьев М.А. История завоевания Средней Азии / М.А. Терентьев. -СПб., 1906.-Т. I. — 510 с.

196. Тогжанов Г. О казакском ауле / Г. Тогжанов. Кзыл-Орда: Казгосиздат, 1927. - 70 с.

197. Толыбеков С.Е. Кочевое общество казахов в XVII — начале XX века: Политико-экономический анализ / С.Е. Толыбеков. Алма-Ата: Изд-во «Наука» КазССР, 1971.-633 с.

198. Толыбеков С.Е. Процесс присоединения казахских жузов к России в XVIII XIX вв. и прогрессивные изменения в земельных отношениях у кочевников // Труды Института экономики. — Алма-Ата, 1959. - Т. 3.

199. Тынышпаев М. История казахского народа: Учебное пособие / М. Тынышпаев. Алма-Ата: Казак университета, 1993. - 224 с.

200. Фукс C.JI. Барымта (Очерк обычного права казахов XVIII-XIX вв.) // Ученые записки Харьковского юридического института. — Харьков, 1948.-Вып. З.-С. 131-170.

201. Фукс C.JI. Обычное право казахов в XVIII — первой половине XIX вв. / C.JI. Фукс. Алма-Ата: Изд-во «Наука» КазССР, 1981. - 224 с.

202. Хазанов A.M. Кочевники и внешний мир / A.M. Хазанов. Алматы: Дайк-Пресс, 2002. - 604 с.

203. Центральная Азия в составе Российской империи / С.Н. Башина, Д.Ю. Арапова, Н.Е. Бекмаханова. М.: Новое литературное обозрение, 2008. - 464 с.

204. Шахматов В.Ф. Внутренняя Орда и восстание Исатая Тайманова / В.Ф. Шахматов. Алма-Ата, 1947.

205. Шепелев А. Очерк военных и дипломатических сношений России со Средней Азией // Материалы для описания Хивинского похода 1873 г. -Ташкент, 1881.

206. Bacon Е. Central Asians under Russian Rule. Ithaca: Cornell University Press, 1966.

207. Dakhshleiger G.F. Settlement and Traditional Social Institutions of the Formerly Nomadic Kazakhs People // The Nomadic Alternative. The Hague. 1978. Pp. 361-369.

208. Martin V. Law and Custom in the steppe. The Kazakhs of the Middle horde and Russian colonialism in the nineteen century. Curzon Press, 2001. — 244 P

209. Hudson A. Kazakhs Social Structure. New Haven: Yale University Press, 1938.

210. Olcott M.B. The Kazakhs. Stanford, 1987.

211. Андабеков Ш.А. Билердщ тотенше съезк оныц кздэалымы мен билж шепимдерк тарих гыл. канд. автореф. Алматы, 1995. — 24 б:

212. Бикенов А.Х. К^азак;стан дэстздт к;огамы жэне оныц саяси-потестарльщ кэдрылымы (XVIII — XIX гасырлар деректер1 непзшде): тарих гыл. канд. автореф. Алматы, 2001. — 34 б.

213. Мэнпмбаев С.М. Патшальщ Реседщ Е^азакстандагы мемлекеттщ баск;ару мекемелершщ тарихы (XVIII — 30-шы жж. — 1868 ж.): тарих гылымдарыныц докторы дис. автореф. — Алматы, 2001. — 51 б.

214. Оразбаева А.И. К,азак; билер институты: тарихи бастаулары, орны жэне рел1 (XVIII гасыр): тарих гыл. канд. автореф. Алматы, 1998. - 31 б.