автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Милиция на Южном Урале в 1921-1928 гг.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Щёткин, Сергей Владимирович

Введение.

Глава 1. Государственно-правовое положение милиции в годы

НЭПа.

§ 1. Социально-экономическое и политическое положение региона в 19211928 гг. и его влияние на функционирование милиции.

§ 2. Организационно-правовое положение милиции на Южном Урале.

Глава 2. Кадровая политика и материальное обеспечение подразделений

Рабоче-крестьянской милиции региона.

§ 1. Отбор, обучение и воспитание кадрового состава.

§ 2. Денежное обеспечение, обмундирование и вооружение сотрудников милиции и уголовного розыска.

Глава 3. Административные функции милиции, охрана общественного порядка и борьба с преступностью.

§ 1. Выполнение административных задач милицией и охрана общественного порядка.

§ 2. Борьба милиции и угрозыска с уголовной преступностью.

Введение диссертации2002 год, автореферат по истории, Щёткин, Сергей Владимирович

История милиции Южного Урала в годы проведения новой экономической политики является до сих пор одной из наименее изученных проблем отечественной историографии. Интерес к ней вызван удивительной прозрачностью исторических параллелей, осмысление которых должно позволить сориентироваться в многочисленных проектах преобразований правоохранительной системы. Это единственное время в советской истории, когда милиции приходилось действовать в рыночных условиях, которые заставили государственные органы приспосабливаться к изменившейся среде, сделав их главной задачей заботу о собственном выживании. В конечном итоге, это привело к снижению эффективности работы органов охраны правопорядка.

Развитие Рабоче-крестьянской милиции в 20-е годы происходило на фоне сложных социальных процессов, обостривших криминогенную ситуацию как в стране в целом, так и в крае. Слом прежних бытовых, социальных, религиозных и других устоев, ослабление моральных и нравственных регуляторов привели к существенному росту преступности. Малоэффективная работа органов милиции, как и сегодня, вызывала резкую критику и недовольство населения, которое в сложившихся условиях не доверяло, и не оказывало поддержки её сотрудникам.

В годы проведения НЭПа наркоматом внутренних дел неоднократно проводились реорганизации, преследовавшие цель максимального сокращения расходов на содержание милиции и одновременно повышения эффективности её работы. Зачастую, непродуманные реформы, преследовавшие благие цели приводили к отрицательным последствиям, в том числе и из-за неразумного сокращения штатов.

Далеко неоднозначной была ситуация с подготовкой кадров для органов внутренних дел. Неудовлетворительный материальный уровень жизни сотрудников милиции обусловил высокую текучесть кадров, что не могло не сказаться на их профессионализме. Низкий уровень грамотности населения в начале 20-х годов можно сопоставить с современным критическим положением в системе образования, когда падение общеобразовательного уровня осложнило подбор и специальную подготовку сотрудников милиции.

Намеченные вопросы уже ставились историками в специальной литературе, тем не менее, обращение к местному материалу позволяет уточнить и конкретизировать общую тенденцию развития правоохранительных органов в 20-е годы в советском государстве. Региональное исследование позволяет не замыкаться на анализе нормативной базы центральных государственных учреждений и перенести центр тяжести на изучение правоприменительной практики в регионах, что расширяет возможности научного поиска. Все это заставляет обратиться к истории милиции Южного Урала периода НЭПа, исследовать процессы, оказавшие влияние на её деятельность, и дать оценку результатов её работы.

Объектом исследования выступают губернские, уездные, кантональные, окружные, городские и районные подразделения милиции на Южном Урале, а также уголовный розыск, входивший в структуру милиции в качестве подотдела. Остальные органы внутренних дел, как-то места заключения, и структурные подразделения НКВД, не имеющие отношения к правоохранительной деятельности, в диссертации не рассматриваются. Предметом исследования является деятельность сотрудников милиции по охране общественного порядка, борьба с уголовной преступностью, законотворчество в сфере охраны правопорядка, материальное и финансовое обеспечение милиционеров и кадровая политика, проводившаяся в милиции.

Методологическую основу исследования составляют важнейшие принципы научного познания - объективность, детерминизм, историзм. Историческое изменение есть, прежде всего, развитие целеполагающей деятельности людей и, следовательно, включает в себя на всех уровнях сознание, выступающее в форме знаний, воли, эмоций, осознанных или интуитивных целей, является важным фактором истории, поэтому при изучении исторических процессов принималось во внимание противоречивость фактов, явлений, их возникновения, становления и функционирования. Исторические явления исследовались с учётом принципа единства исторического и логического начал. Наряду с общими принципами научного познания в работе применялись такие методы познания, как анализ и синтез, индукция и дедукция, абстрагирование, аналогия. Множественность субъектов исторического действия, рассматриваемых в работе, обусловило использование методов сравнения и экстраполяции. В диссертационном исследовании была предпринята попытка сравнительного подхода к исследованию некоторых исторических фактов.

В диссертации применялись и специальные методы исторического исследования - проблемно-хронологическое рассмотрение изучаемых процессов, ситуационный анализ и ретроспективный подход в изучении конкретных фактов на основе приемов отождествления с единичными данными (типизация), сравнения единичных данных, их критики, оценки и выделения содержания противоречивых или не совпадающих свидетельств, фиксации общего и достоверного в описании исторических источников.

Применение ситуационного анализа способствовало введению рассматриваемых фактов и процессов в контекст общих тенденций развития органов внутренних дел в период проведения новой экономической политики. Историческая ретроспектива помогла углубить выводы диссертации показом социально-экономических условий, повлиявших на процессы протекавшие в регионе и их влияние на милицию Южного Урала. Таким образом, использование указанных научных принципов и методов создает возможность проследить направления развития органов милиции на Южном Урале и создать комплексное представление о содержании, сущности и эволюции анализируемого процесса.

Хронологические рамки исследования обусловлены общепринятой периодизацией новой экономической политики, т.е. 1921 - 1928 гг. Именно в этот период использование частной инициативы позволило восстановить народное хозяйство, и перейти к его социалистической реконструкции. Иа

Южном Урале в 1921 г., после подавления крестьянского повстанческого движения, заканчивается гражданская война. Как и по всей территории страны начинается переход к введению продовольственного налога, имевшего, из-за преобладания крестьянского населения в регионе, решающее значение для отношения населения к Советской власти.

В органах милиции Южного Урала 1921 г. был ознаменован переходом от функционирования в условиях военных действий к жизнедеятельности в мирных условиях, и связанных с этим, многократным сокращением численности сотрудников милиции, выработкой "твердых" штатов.

В конце 20-х гг., когда ВКП(б) был взят курс на свертывание НЭПа, происходят изменения и в деятельности милиции. Столкнувшись с выполнением новых задач по обеспечению охраны общественного порядка в условиях ускоренной индустриализации и коллективизации, подразделения милиции, находившиеся в далеко не лучшем материальном и кадровом положении, были в итоге подчинены органам госбезопасности. Эксперимент по содержанию Рабоче-крестьянской милиции за счет местного финансирования продемонстрировал свою нецелесообразность, и вскоре, РКМ была переведена на централизованное содержание.

20-е гг. представляются единым периодом, в котором были заложены организационно-правовые основы деятельности милиции, создана структура, определены штаты, статус сотрудников милиции, начало формироваться кадровое ядро РКМ, однако развить достигнутые успехи не удалось по причине крайне недостаточного финансирования местными исполкомами подразделений милиции.

Территориальные рамки исследования охватывают Южный Урал, являющийся исторически сложившимся регионом, в котором горнозаводская зона располагалась в аграрном окружении, а преобладание крестьянского населения над городским было типичным для страны в целом. На территории Южного Урала в 1921-1923 размещались Уфимская губерния, т.н. Малая Башкирия, Челябинская губерния, Оренбургская губерния, а после 1923 г.

БАССР, Оренбургская губерния, Челябинский, Курганский, Златоустовский и Троицкий округа, входившие в Уральскую область. Для того чтобы понять общее и особенное в развитии органов милиции исследуемого региона использовались сведения, как по всему Уралу, так и по другим областям РСФСР.

Историография проблемы. Отечественную историческую литературу, в которой изучались проблемы деятельности милиции в годы НЭПа можно условно разделить на три этапа. Первый этапы охватывает 20-30-е гг., когда на страницах периодической печати публиковались лишь отдельные статьи, касавшиеся, преимущественно, вопросов организации работы, обобщения опыта, практических вопросов обеспечения охраны общественного порядка. Акцент делался на недостатках в работе милиции, и разрабатывались практические рекомендации по их устранению.

На втором этапе в 50-80-е гг., издававшиеся отдельные работы, носившие ярко выраженный ведомственный характер, содержали зачастую тенденциозные оценки. Этот период характеризуются созданием трудов, иллюстрирующих героические страницы истории советской милиции, устанавливающих традиции этого «славного прошлого». Характерной деталью, вышедших в это время работ является утверждение, что «несмотря на тяжелейшие трудности, сотрудники милиции выполняли свои долг».

В 90-е годы начинается современный этап развития историографии, когда происходит сбор и обработка огромного фактического материала для воссоздания объективной истории милиции, а также более углубленно изучается специфика деятельности милиции в различных регионах страны.

На первом этапе в 20-30-е гг. в журналах "Власть Советов", "Административный вестник", "На посту", в "Еженедельнике Советской Юстиции" публиковались статьи, касавшиеся различных, преимущественно практических, сторон деятельности органов милиции. Приоритет отдавался вопросам, связанным с борьбой с преступностью и кадровой политике.

М.Болдыревым были выделены причины, по которым в 20-е гг. наблюдался рост бандитизма и уголовщины: наличие оружия у населения; влияние первой мировой и гражданской войн; "ломка бытовых и социально-экономических основ дореволюционного общества"; "неустойчивость отдельных элементов при росте народного хозяйства"; голод 1921 г.; "перерождение" политического бандитизма в уголовный; неприспособленность и материальная необеспеченность отдельных групп населения (1). Не все указанные причины являются бесспорными. В частности, Е. Тарновский в 1922 г. в статье посвященной влиянию голода на движение уголовных и гражданских дел в народных судах привёл сведения, опровергающие объяснение роста преступности в условиях голода. Им было показано, что уровень преступности был ниже в голодающих губерниях, чем в благополучных. (2).

Б.Утевский в ряде статей проанализировал динамику развития преступности в годы НЭПа по данным мест заключения (3), где в декабре 1926 г. в ходе Всесоюзной переписи населения была проведена перепись заключенных. Им установлено, что больше всего заключенных отбывало срок за совершение имущественных преступлений, далее шли заключенные, совершившие преступления против порядка управления и против личности. В результате автор пришел к выводу о том, что к концу НЭПа в стране возродилась профессиональная преступность. К 1928 г., по мнению исследователя, сложилась "стойкая группа рецидивистов, судившихся 3 и более раз" (4). Исследователь проблемы не остановился на констатации факта, им были разработаны конкретные рекомендации по борьбе с профессиональной преступностью, преследовавшие цель "длительной нейтрализации деклассированных элементов" от общества (5).

Анализируя литературу 20-х годов нельзя не отметить статью В. Якубсона, посвященную анализу эффективности работы уголовного розыска (6). По мнению автора, опиравшегося на статистику, во второй половине 20-х гг., наблюдался рост профессионализма сотрудников уголовного розыска, значительно выросла их доля в борьбе с преступностью.

Уделялось в периодике рассматриваемого периода внимание и вопросам соблюдения законности сотрудниками милиции. Рассмотрению этой проблемы посвятил статью И.Кацва. Он отмечал изменение отношения к соблюдению законности со стороны сотрудников милиции в годы гражданской войны и в период НЭПа. Если в гражданскую войну работники Рабоче-крестьянской милиции руководствовались исключительно "революционной целесообразностью", то в годы НЭПа уже "революционной законностью". Но даже в конце 20-х гг., по его мнению, встречались "остатки и следы того "административного восторга", который был присущ административному аппарату в эпоху военного коммунизма" (7). Причины этого, по мнению автора, коренились в неграмотности большинства милиционеров, в отсутствии правовой культуры.

Исследователи 20-х гг. пытались проанализировать причины низкой эффективности работы в борьбе с преступностью. Одной из причин сложившегося положения, по мнению Г.И.Николаева, была высокая текучесть кадров, или как он её назвал «чехарда» (8). Особенно кризисное положение сложилось в Тамбовской губернии, где только за первые 9 месяцев 1924 г. сменилось в каждом из 6 уездов по три начальника милиции. Действительно такая "чехарда" не могла способствовать изучению обстановки, людей, проживающих на обслуживаемой территории, и, конечном итоге, успешной работе по предотвращению преступлений.

И.Киселев проанализировав сведения по личному составу милиции РСФСР за 1927-1928 гг., пришел к выводу о чрезвычайно низком уровне общеобразовательной и профессиональной подготовки (9). Низкая грамотность сотрудников приводила к тому, что они не способны их были усваивать и применять на практике нормативные документы, руководство же управлений местных органов милиции слабо контролировало ситуацию. Если же ответственно относящиеся к делу сотрудники пытались выполнять все распоряжения, то они неизбежно «погрязали в бумагах», и у них не оставалось времени на «живую работу». Об этом свидетельствовали практические работники, например, В.Пелевин из Оренбургской губернии (10).

Однако работники милиции, соглашаясь, что одной из причин низкой эффективности работы милиции является текучесть кадров, указывали на то, что в её основе лежала материальная необеспеченность милиционеров, что подтверждается и источниками, опубликованными в периодической печати. Так некто Пустохин из Курганского округа со страниц журнала «На посту» пытался обратить внимание руководства НКВД и общественности на отчаянную ситуацию, при которой милиционер, вынужденный обслуживать до полутора десятка населенных пунктов, разбросанных друг от друга на несколько десятков километров, даже работая «день и ночь» не справлялся с обязанностями. При этом, он, получая всего 26 р. 50 к. в месяц, вынужден был приобретать обмундирование и снимать жильё за свой счет. «При таких условиях, - делает вывод автор статьи, - служить милиционеру нет возможности, так как он за гроши не знает отдыха и всегда подвергается опасности» (11).

Следствием плохого материального обеспечения и низкой зарплаты было совершение должностных преступлений сотрудниками милиции. B.C. Халорин исследовал статистику по таким видам преступлений, как взяточничество и растраты по милиции РСФСР (12). В результате проведенной работы выяснилось, что до середины 20-х гг. на первом месте находилось взяточничество, но после того как с взяточничеством провели усиленную борьбу, во второй половине 20-х гг., на первое место вышли случаи растрат. При этом число осужденных работников милиции и угрозыска возросло на четверть.

Статья И.Тулякова о работе милиции Башкирии позволяет конкретизировать общие тенденции развития органов внутренних дел в южноуральском регионе. Автор коснулся таких вопросов как текучесть кадров, обеспеченность вооружением сотрудников милиции, социальный состав, раскрываемость преступлений. Одной из причин текучести личного состава было нарушение трудового законодательства. Неблагополучно обстояли дела с вооружением, более половины винтовок нуждалось в ремонте. Автор коснулся вопросов раскрываемости преступлений (13). Отсутствие данных за предшествующие годы несколько снижает ценность статьи Б.Тулякова, однако, сравнение с архивами БАССР позволяет говорить о большой достоверности приведенных данных.

Работы, опубликованные в 20-е годы, ценны тем, что позволяют сравнить положение дел милиции Южного Урала с другими регионами. В целом, можно сказать, что практика работы милиции Южного Урала совпадает с опытом других регионов РСФСР. Помимо сравнительного фона, из-за разрозненности фондов, фрагментарности архивных материалов, статьи 20-х гг., отчасти могут использоваться и в качестве источника. В целом, статьи, публиковавшиеся в 20-е годы, отличались как постановкой проблемы, так и тем, что в условиях еще не утвердившейся сталинской диктатуры исследователи «не сглаживали острые углы» в деятельности милиции.

Второй этап. Интерес к истории милиции в отечественной историографии проявился только во второй половине 50-х гг. и был вызван наступившей "оттепелью" в общественной и политической жизни страны, что сказалось и на тематике и на подходах к историческим исследованиям. Одной из первых таких работ стало исследование М.Рагинского, посвященное становлению советских органов предварительного следствия в годы гражданской войны и в 1920-1930-е гг. (14). Отмечая, что одной из главных задач коммунистической партии было создание новой правоохранительной системы, автор обошел вниманием ряд отрицательных сторон в деятельности предварительного следствия, не рассмотрев должным образом и функционирование местных органов дознания. В работе уральского исследователя В.В.Кривоногова рассмотрены вопросы создания органов расследования преступлений на Урале. Автор отмечает, что система следственных органов развивалась в процессе ожесточенной борьбы с врагами революции (15). Попытавшись выделить региональную специфику на материалах Свердловска, исследователь оставил без внимания процессы, проходившие на Южном Урале, изучение которых могло бы скорректировать полученные выводы.

Начатую В.В.Кривоноговым работу продолжил Д.Л.Голинков, проанализировавший проблему становления советских следственных органов с точки зрения позиций господствовавшей идеологии. При этом автор, отдавая предпочтение вопросам создания правовой базы, оставил без внимания анализ ее применения на практике (16).

Существенное влияние на формирование научной постановки проблемы оказала подготовленная коллективом авторов под редакцией министра внутренних дел Н.А.Щелокова двухтомная "История Советской милиции" (17). В коллективном труде рассматриваются вопросы деятельности милиции в период «восстановления и социалистической реконструкции народного хозяйства». Основное место авторы исследования уделили проблемам перестройки органов милиции после окончания гражданской войны, совершенствованию её структуры, задачам стоявшим перед подразделениями милиции, подбору и подготовке кадров, воспитательной работе среди милиционеров.

Для подтверждения своих выводов авторы использовали, в том числе и уральский материал. Следует отметить, что функционирование милиции в годы НЭПа не было выделено в целостный период, а была использована традиционная периодизация для исторической науки советского периода: 19211925 гг. «Период восстановления народного хозяйства» и 1926-1929 гг. «Переход к социалистической реконструкции народного хозяйства».

Значение этой коллективной работы заключалось в том, что была создана официальная концепция истории советской милиции, в рамках которой впоследствии создавались другие работы. Поэтому аналогичный характер носит «Советская милиция: история и современность. 1917-1987» под редакцией А.В.Власова (18). Выводы и оценки авторов «Истории Советской милиции» перешли в учебную литературу, в частности в «Историю государства и права СССР». (19)

К 70-летию советской милиции авторским коллективом Свердловского факультета Высшей юридической заочной школы и Свердловских высших курсов политотдела УВД Свердловского облисполкома была подготовлена работа «К истории милиции на Среднем Урале». На архивном материале показан социальный, образовательный и партийный состав сотрудников в середине 20-х годов Свердловского округа, приведены примеры борьбы сотрудников милиции с уголовной преступностью. В целом авторами рассмотрена деятельность милиции в контексте осуществления основных мероприятий политики Коммунистической партии и Советского правительства, уделено главное внимание политико-воспитательной работе в подразделениях милиции и привлечению населения к охране общественного порядка. (20)

В том же контексте выдержана совместная брошюра, подготовленная инструктором политотдела УВД Челябинского облисполкома В.В.Щербаковым и сотрудником музея УВД Н.М.Боже «Верно служить народу», посвященная истории Челябинской милиции. Но она является гораздо менее информативной, чем работа коллег из Свердловска. (21)

Роль милиции в обеспечении охраны общественного порядка в период восстановления народного хозяйства (1921-1925 гг.) проанализирована преподавателем минской высшей школы МВД А.В.Вениосовым. Исследователь пришел к выводу о том, что поддержание общественного порядка «было сопряжено с борьбой за упрочение Советской власти», а становление деятельности милиции по административно-правовой охране «происходило в очень трудное для нашей страны время» и осложнялось несовершенством законодательства об административных правонарушениях, отсутствием на местах нормативных документов, текучестью кадров, малограмотностью работников милиции. По мнению автора, эти «факторы не могли существенно затормозить процесс становления административно-правовой охраны общественного порядка». (22)

Одним из первых проанализировал региональные аспекты деятельности советской милиции преподаватель Омской высшей школы милиции П.Ф.Николаев в работе «Советская милиция Сибири (1917-1922)». Рабоче-крестьянская милиция, отмечал автор, сыграла значительную роль «в осуществлении насильственной стороны диктатуры пролетариата». Исследователь показал, что основными направлениями ее деятельности было «широкое содействие органам Советской власти в выполнении первоочередных народнохозяйственных задач (продразверстка, продналог, подводная повинность)», «вооруженная борьба с контрреволюционными выступлениями», «борьба с уголовной преступностью» (23). Исследование этих направлений раскрыто на обширной источниковой базе.

Исследователем показана роль милиции в подавлении восстания «Сибирского крестьянского союза». В начале 20-х гг. на первом месте стояли задачи борьбы с бандитизмом и конокрадством, именно от этих преступлений в рассматриваемый период больше всего страдала деревня. Нередко кражи скота происходили в форме разбойных нападений и сопровождались убийствами. Активную борьбу милиция вела и с самогоноварением.

На наш взгляд П.Ф.Николаев не совсем удачно выделил особенности становлении милиции в Сибири, так, например, он отмечал, что из-за преобладания крестьянского населения милиция по социальному составу на 85% состояла из крестьян, остальные 15% приходились на рабочих и интеллигенцию. Однако в стране с преобладающим крестьянским населением иного социального расклада и быть не могло. То, что одну треть сотрудников милиции составляли бывшие партизаны и участники большевистского подполья, активно поддержавшие Советскую власть в годы гражданской войны, также особого удивления не вызывает.

Можно сделать вывод о том, что второй этап развития историографии характеризуется однотипностью и догматизмом. При изучении вопросов, связанных с историей милиции, допускалась известная «лакировка» фактов. При всем этом советский период является временем, когда история органов внутренних дел стала предметом специального изучения и была изложена системно, несмотря даже на известные минусы. Но, при этом, функционирование милиции на Южном Урале в 20-е гг. не стало предметом самостоятельного научного изучения.

Третий этап. На рубеже 80-90-х годов, изменяется общественно-политическая ситуация в стране: постепенно марксистско-ленинская идеология теряет свою монополию в исторической науке, начинается качественно новый этап развития историографии. В последнее десятилетие XX века перед исследователями встала задача теоретического осмысления процессов, протекавших в милиции, и воссоздания объективной истории милиции.

На третьем этапе развития историографии ведущее место в изучении проблем государственно-правового положения милиции в годы НЭПа занимают исследования профессора Академии МВД А.Ю.Малыгина, одного из создателей труда "Органы и войска МВД России" и автора целого ряда публикаций по правовому положению милиции в рассматриваемый период (24). А.Ю.Малыгин проследил изменения в милиции в связи с переходом к НЭПу, проанализировав такие основополагающие документы как «Положение о рабоче-крестьянской милиции» (1920 г.), решения первого Всероссийского съезда работников милиции (1922 г.),. «Положение о НКВД» (1922 г.), «Положение о ведомственной милиции» (1924 г.), «Положение о НКВД» (1927 г.), и целый ряд других нормативных актов.

В работах исследователя существенное внимание уделено вопросам формирования ведомственной милиции, ее роли по охране государственной собственности, дискуссии 20-х гг. по вопросу о функциях НКВД, условиям приема на службу бывших полицейских и жандармов. Автор показал зависимость милиции от исполкомов местных советов, «последовательное ослабление в организационном и кадровом отношениях», причины отвлечения милиционеров от выполнения своих прямых задач.

Неудовлетворительное состояние дисциплины, рост преступности среди сотрудников, высокую текучесть кадров, постоянный некомплект штатов А.Ю.Малыгин объясняет нарушением «принципа социальной справедливости, выразившееся в неадекватной в сравнении с другими категориями занятого населения оценкой труда работников милиции.» (25). Следствием низкой эффективности работы органов милиции в 20-е гг., по мнению исследователя, было то, что большая часть населения страны «оказалась без какой-либо защиты со стороны государства». Как выход из сложившегося кризисного положения стало организационное объединение милиции с ОГПУ в начале 30-х годов.

В.С.Ломов в монографии «Органы предварительного следствия Советского государства в первой половине 20-х годов» рассматривает развитие предварительного следствия с историко-правовых позиций, на фоне изменяющихся условий НЭПа (26). В монографии автор проанализировал деятельность чрезвычайных комиссий, народных следователей, следователей ревтрибуналов, органов государственной безопасности. Не остались без внимания и вопросы прокурорского надзора, практика применения УПК 1922/1923 гг., состояние кадров следственного аппарата.

Исследователь в результате анализа работы органов предварительного следствия пришел к выводу, что они не обладали достаточным авторитетом и престижем, поэтому «цель укрепления законности не удалось подкрепить организационно и материально», сами органы предварительного следствия превратились в «послушный элемент административной системы». Правящая партия Советского государства не считала «себя особо связанной законом и более полагалась на целесообразность». В целом, замечает автор, законность не удалось укрепить - «черты правового нигилизма. законсервировались и даже усилились». (27)

Монография В.С.Ломова написана только на основе нормативных актов, правоприменительная деятельность на местах, из-за отсутствия регионального материала, не нашла отражения в его работе.

Своеобразной попыткой обобщения опыта организационного строительства органов внутренних дел в годы Советской власти является работа Ф.Х.Ахмадеева, Н.А.Катаева и А.Г.Хабибулина «Становление и развитие органов советской милиции и исправительно-трудовых учреждений». В ней содержатся схемы организационного устройства органов НКВД на разных этапах развития, в том числе и в 20-е гг., дающие возможность наглядно представить структуру интересующего нас государственного учреждения. (28)

Значительный интерес представляет монография Л.П.Рассказова «Карательные органы в процессе формирования и функционирования административно-командной системы в Советском государстве (1917-1941 гг.)» (29). Вторая её часть посвящена периоду НЭПа. Автор, в рамках эволюции политической и экономической системы в 20-е гг., проанализировал правовое обеспечение перехода к новой экономической политике, влияние политической борьбы на проведение в жизнь принципов НЭПа. Введение элементов НЭПа, в частности, повлияло на применение наказаний в административном порядке, которое было регламентировано декретом ВЦИК и СНК от 21 июня 1921 г. Далее автор отмечает, что несмотря на то, что продразверстка была отменена, методы, которыми она осуществлялась, сохранились и при взимании продналога.

Большое внимание исследователем уделено органам государственной безопасности, их реорганизации, расширению прав, характеристике УК и УПК в связи с судебной реформой. Рассматривая тенденции правового регулирования деятельности карательных органов, исследователь сделал вывод об ужесточении карательной политики в условиях свертывания НЭПа, мотивируя это появлением статьи 58 в редакции УК РСФСР 1926 г. «Контрреволюционные преступления». В новом Уголовном кодексе предусматривались неадекватные санкции за уголовные и контрреволюционные преступления, которые влекли за собой «очень жесткие наказания вплоть до расстрела, с конфискацией имущества».

В системе правовых отношений, по мнению Л.П.Рассказова, проявились две основные тенденции - "развитие основ законности и противоположная ей -ограничение прав человека, устранение политической оппозиции, ужесточение карательной политики" (30). Последнюю тенденцию автор объясняет господством "классово-непримиримой теории".

Между тем, автор обошёл вниманием ряд вопросов, в частности, такое важное направление деятельности правоохранительных органов, как борьба с уголовной преступностью. Уделив большую часть исследования органам безопасности - деятельности ОГПУ, автор оставил вне поля зрения вопросы, связанные с деятельностью милиции.

Проблемы, связанные с переводом милиции с центрального обеспечения на содержание местных органов упраления стали объектом внимания И.А.Уварова. В своей статье он пришел к выводу о том, что финансовая политика по отношению к милиции времен НЭПа провалилась во-первых, из-за дефицита бюджетов местных исполкомов, а во-вторых, отсутствовало законодательное регулирование выделения финансовых средств исполкомами на содержание органов охраны правопорядка. (31)

Ряд вопросов интересующей нас темы рассмотрен историком П.Соломоном (32). Большевики, пришедшие к власти, смотрели на право как на "инструмент в руках правителей, а не как на самодовлеющую ценность" (33). Отрицательную роль для становления правовой системы сыграл критерий подбора специалистов. Главным была политическая лояльность, а не профессионализм, старых специалистов, служивших в полиции и сыскной части на службу не принимали, а это подрывало работу, как милиции, так и всей правоохранительной системы в целом.

Другим отрицательным фактором, по мнению исследователя, была руководящая роль Коммунистической партии, так как на местах партийные руководители относились к сотрудникам правоохранительных органов, как к обычным чиновникам. Его вывод о существовании непрофессионального, полулюбительского правосудия может быть вполне отнесен и к милиции.

Становление правоохранительных органов П.Соломон рассматривает в контексте становления авторитаризма в Советской России.

Известное значение для понимания с одной стороны условий, в которых приходилось действовать милиции, а с другой стороны причин низкой эффективности её деятельности имеет анализ бытового и материального положения населения, морально-нравственного облика, поведения. В ряде публикаций Н.Б.Лебина провела комплексное исследование быта населения 20-х годов с позиций концепции девиантного поведения, в том числе и таких традиционных аномалий, как пьянство, преступность и проституция (34). Она убедительно показала, что пьянство являлось нормой, в пролетарской среде "широко был распространен наследственный алкоголизм", причиной которого являлось "чувство социальной нестабильности, желание уйти от необходимости решения целого ряда проблем" (35).

Отмечается в работах Н.Б.Лебиной и резкий рост хулиганства, изменение социального облика правонарушителей. Среди хулиганов молодежь в возрасте от 18 до 25 лет составляла 75%. Отмечает автор и то, что наиболее благоприятной для хулиганства была рабочая среда. Пьянство, хулиганство и другие виды преступлений, - как отмечает исследователь, - объявлялись новыми властями "пережитками капиталистического прошлого", с которыми пробовали бороться большевики, вульгарно понимая природу человека, с пренебрежением относясь к личности и "к многообразию интересов различных этносов и слоев населения, к их вековым традициям" (36).

Характерной чертой историографии 90-х годов является изучение региональных аспектов истории милиции. Отдельные аспекты исследуемой проблемы получили своё отражение в работе В.С.Кобзова и Е.П.Сичинского "Государственное строительство на Урале в 1917-1921 гг." (37). Авторы раскрыли процесс создания системы правоохранительных органов в условиях революции и гражданской войны. В работе показаны специфические условия становления органов милиции на территории Башкирии, Оренбургской и Челябинской губерний, обращено внимание на проблему материальных условий и отсутствие профессиональных навыков у сотрудников милиции. Но в монографии упомянутые вопросы рассмотрены только до 1922 г., а непосредственно функционирование милиции в условиях наступившего НЭПа не анализируется.

Если в предыдущем исследовании рассматривалась система правоохранительных органов в целом, то в статье "Становление органов милиции на Урале в 1917-1920 гг.", В.С.Кобзова и А.И.Семёнова (38), непосредственное внимание уделено милиции. Авторами были выделены этапы создания милиции на Урале: 1. "формирование милиции Временного правительства"; 2. "создание различных формирований пролетариата (БОНВ, военно-народная охрана, Красная гвардия)"; 3. "этап создания рабоче-крестьянской милиции, охватывающий временной отрезок с весны 1919 по начало 1921 года" (39). Выводы авторов подчеркивают обоснованность выделения нижней хронологической границы диссертационного исследования.

Исследователи продолжили разработку данной тематики в статье "Правоохранительные органы Урала в борьбе с "политическим бандитизмом" (исторический аспект)". Авторами разносторонне рассмотрена деятельность сотрудников милиции в борьбе с так называемым "бандитизмом". В целом переход от военного коммунизма к НЭПу, по мнению авторов "сыграл положительную роль в установлении гражданского мира в уставшей от войн и кровопролития Советской республике" и повлиял на функционирование местных подразделений милиции. (40).

Если в предыдущей работе внимание акцентировалось на участии сотрудников милиции в подавлении повстанческого движения, то челябинский краевед Н.С.Шибанов непосредственно обратился к истории повстанческого движения в Челябинской губернии (41). Несколько идеализируя моральный облик казаков-повстанцев, автор излишне односторонне привел факты произвола, самосудов и пьянства со стороны сотрудников милиции, проникновения в милицию «криминальных элементов».

По мнению автора, именно противостояние народу приводило сотрудников Рабоче-крестьянской милиции к «расхристанности и опустошению душ» (42). Этому, с точки зрения краеведа, способствовало то обстоятельство, что в Советские государственные учреждения, в том числе и в милицию, шли люди «с малым багажом знаний, нравственно ущербные, но с большими запросами, с напористостью и жаждой испытать все возможные мирские удовольствия» (39). Отдельные негативные факты, приведенные Н.С.Шибановым, свидетельствуют о субъективном подходе автора к проблеме становления милиции.

С.Ю.Салмина в монографии «Становление милиции Челябинской губернии (1919-1923 гг.)» (44), рассмотрев широкий круг вопросов, осветила трудности, связанные со становлением милиции губернии: недостаточно разработанная правовая база функционирования местных подразделений милиции, отсутствие профессионального кадрового состава, неудовлетворительное материальное положение сотрудников милиции.

Исследование отличается новизной - автор впервые обратила внимание на катастрофичность материального положения сотрудников милиции Южного Урала, и раскрыла негативное влияние этого явления на эффективность работы органов правопорядка.

Однако, ряд утверждений автора нуждается в корректировке и уточнении фактов. Например, тезис об обильном местном правотворчестве начальников губернской милиции допустим для 1919-1920 гг., но не для более позднего времени. Вопросы сокращения кадров милиции Челябинской губернии рассмотрены слишком фрагментарно.

Основные положения о «нищенском» материальном положении и наличие большого числа малограмотных в милиции губернии были развиты и закреплены С.Ю.Салминой в тезисах выступлений на научно-практических конференциях. (45)

Вопросы подготовки личного состава Челябинской губернии рассмотрены в коллективной монографии "Страницы истории Челябинской школы милиции" (46). Авторами рассмотрена не только правовая база функционирования губернской школы, но и такие ранее не исследованные вопросы как организация учебного процесса, качество обучения, влиявшее на функционирование милиции. Особый интерес для исследователей представляют собранные в книге биографические сведения о первых начальниках школы - С.М.Плещееве, С.К.Денисове, Т.В. Блинове, И.Е.Соколове, А.И.Беляеве, позволяющие составить обобщенный портрет руководителя губернской школы милиции в 20-е гг.

В тезисах докладов В.А.Лабузова (47) и С.С.Фотина (48), прозвучавших на научно-практической конференции в Оренбурге «Правоохранительные органы Южного Урала: история и современность», рассматриваются вопросы организационного строительства органов милиции, борьбы с бандитизмом, социальный состав милиционеров, уровень квалификации кадров милиции Оренбургской губернии. Выводы В.А.Лабузова о том, что, несмотря на тяжелую ситуацию, налицо был рост численности и мастерства сотрудников, вызывают большое сомнение. К примеру, С.С.Фотин, опубликовавший свои тезисы в том же сборнике тезисов, приводит данные, противоречащие выводам В.А.Лабузова. По его наблюдениям, в связи с переходом милиции к функционированию в условиях мирного времени, произошло сокращение милиции только с осени 1921 г. по весну 1922 г. с 670 человек до 357, а к 1924 г. уменьшилось ещё до 264 сотрудников (49).

Выводы В.А.Лабузова не совпадают с результатами других исследователей, так, например, многочисленные факты произвола, творившегося со стороны представителей власти в Сибири в начале 20-х гг. дали повод А. Теплякову рассматривать эти явления как "красный бандитизм" (50).

Таким образом, анализ имеющихся по теме исследований, показывает, что в разработке темы сделан существенный задел, но говорить о её достаточной изученности ещё рано, так как требует более глубокого и всестороннего рассмотрения, расширения источниковой базы, пересмотра многих положений и выводов, сложившихся в советский период историографии и оказывающих влияние до сих пор. Указанные проблемы позволяют ещё раз убедительно подчеркнуть актуальность темы диссертационного исследования для исторической науки.

Целью диссертационного исследования является анализ организационно-правового положения органов внутренних дел, выяснение общего и особенного в их работе на Южном Урале, оценка эффективности деятельности милиции региона в условиях новой экономической политики.

Для этого необходимо решить следующие задачи:

- показать влияние экономической, социально-политической ситуации на становление милиции на Южном Урале в период проведения НЭПа; проанализировать изменения в организационно-правовой базе, регламентировавшей деятельность органов милиции;

- показать особенности административной практики милиции и способы охраны общественного порядка в рассматриваемый период;

- проследить динамику преступности и раскрываемости преступлений милицией и уголовным розыском;

- провести анализ кадровой политики в милиции, показать условия приема, порядок прохождения службы, подготовку кадров;

- дать оценку материальному положению сотрудников милиции.

Научная новизна исследования. Проблема функционирования милиции на Южном Урале в 1921-1928 гг. впервые определена в качестве предмета специального изучения. Правовые основы деятельности Рабоче-крестьянской милиции, основные направления деятельности, кадровая политика и материальное положение милиции БАССР, Челябинской губернии и Оренбуржья рассмотрены комплексно, во взаимосвязи. На местном, региональном материале показано, что в рыночных условиях новой экономической политики недостаточное материальное снабжение сотрудников милиции привело к перманентной текучести кадров, что негативно повлияло в целом на результаты работы подразделений милиции. Впервые на материалах

Южного Урала показана сложность административной деятельности милиции в условиях отсутствия кодекса об административных правонарушениях. Впервые реконструирована организационно-штатная структура органов милиции на Южном Урале, и прослежены ее изменения на протяжении 1920-х гг. Данные о сокращении численности милиции края и одновременном росте преступности, сведения о динамике изменения покупательной способности зарплаты милиционеров на всем протяжении 20-х гг. впервые вводятся в научный оборот.

Источниковая база. Для достижения поставленных целей в диссертационном исследовании использовались такие виды источников как: законодательные (нормативные акты высших органов власти, ведомственного происхождения и локальные нормативные акты), делопроизводственные материалы, периодика (газеты и журналы).

Из опубликованных законодательных источников в первую очередь, необходимо отметить "Сборник законодательных документов по вопросам организации и деятельности Советской милиции (1917-1934 гг.)" (51), составленный И.В.Соколовым, Н.В.Дементьевым, Н.И.Яковлевым. Законодательные акты центральных органов власти (ВЦИК, СНК, НКВД РСФСР), опубликованные в сборнике, позволили определить правовое положение советской Рабоче-крестьянской милиции: структуру, организацию, компетенцию, вопросы охраны общественного порядка, административного надзора.

Работа с документами, помещенными в «Собрании узаконений и распоряжений рабочего и крестьянского правительства» (52), издававшимся НКЮ РСФСР и «Собрании законов и распоряжений Рабоче-крестьянского правительства СССР» (53), органом управления делами СНК СССР, позволила проследить изменения в организационно-правовом положении РКМ, определить социально-правовой статус сотрудников милиции Республики. Анализ декретов, распоряжений, циркулярных писем, касавшихся деятельности НКВД, позволил существенно расширить нормативную базу уже содержавшуюся в материалах «Сборника законодательных документов.».

Определенный интерес в плане изучения отдельных направлений деятельности милиции, например, проблемы борьбы с незаконным оборотом спиртных напитков, представляет сборник локальных нормативных актов «Из истории борьбы с пьянством, алкоголизмом, самогоноварением в Советском государстве (1917-1985 гг.)» (54). В нем представлен ряд документов по интересующему нас периоду: постановления, извлечения из уголовного кодекса, циркуляры, инструкции, газетные заметки, приказы по милиции, сведения из отчетов о борьбе с самогоноварением, которые помогают сравнить результаты борьбы милиции с самогоноварением на Южном Урале и в других регионах страны.

В Советском Союзе государственные учреждения, общественные организации и частные лица контролировались партией. Уже в 20-е гг. функционирование органов милиции и жизнь советских граждан во многом зависели от решений РКП (б) (после 1925 г. ВКП (б)). Это обстоятельство обусловило использование документов и материалов, опубликованные в сборниках «Коммунистическая партия Советского Союза в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК (1896-1986)» (55).

В сборнике документов "Челябинская область. 1917-1945 гг." (56) содержится материал за 1921-1928 гг. о социально-экономическом развитии и о политической обстановке в период НЭПа. Обращение к этому сборнику позволяет рассмотреть вопросы, связанные с восстановлением промышленности в крае, голодом 1921-22 гг., подъемом сельского хозяйства, развитием народного образования и др. и, в целом, дать анализ конкретной ситуации, в которой приходилось действовать милиции Южного Урала.

В ходе исследования были привлечены материалы 30 фондов из двух центральных и шести местных архивов. К сожалению, документы Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ) из фонда Р-393 «Народного комиссариата внутренних дел РСФСР» слишком фрагментарны и не могут способствовать составлению целостной картины истории милиции Южного Урала. Скорее всего, работа с этими документами позволяет создать историю отделов центрального аппарата НКВД на фоне регионов страны.

Анализ документов из фондов Р-1252 «Народного комиссариата внутренних дел Б АССР» и Р-397 «Управления Уфимской столичной милиции Главного управления милиции БАССР» Центрального государственного исторического архива Республики Башкортостан (ЦГИА РБ) основывался на привлечении годовых отчетов. Их исследование позволило реконструировать динамику преступности в Башкирии, ход сокращения численности сотрудников милиции, зафиксировать изменения в организационно-штатной структуре и оценить уровень материального снабжения органов внутренних дел.

В Государственном архиве Оренбургской области (ГАОО) была проведена активная работа с материалами фондов тех ведомств, которые курировали, направляли и контролировали деятельность милиции губернии. Это, прежде всего, фонд Р-1 «Исполнительного комитета Оренбургского губернского Совета рабочих, крестьянских, казачьих и красноармейских депутатов» и фонд Р-895 «Прокурора Оренбургской губернии». Документы фонда Р-1, например, приказы отдела управления и переписка с местными органами милиции помогли воссоздать события становления Рабоче-крестьянской милиции Оренбуржья. Материалы фонда Р-895 позволили проследить результаты усилий прокуратуры по соблюдению законности и устранению существенных недостатков в работе милиции.

Также использовались материалы фонда Р-148 «Управление Оренбургской уездной Рабоче-Крестьянской милиции», что дало возможность сравнить общее и особенное в развитии милиции на уровне уезда и губернии.

Материалы фондов Р-10 «Управления Челябинской губернской Рабоче-Крестьянской Советской милиции», Р-11 «Управления Челябинской окружной Рабоче-Крестьянской Советской милиции» и Р-287 «Челябинского губернского уголовного розыска» Объединенного государственного архива Челябинской области (ОГАЧО) подробно освещают широкий спектр вопросов деятельности аппарата местных органов милиции - от подбора и перемещения кадров до материального обеспечения. Использовались такие источники как годовые отчеты, приказы по милиции, личные дела, анкеты, делопроизводственные материалы.

В фонде Р-138 «Исполнительного комитета Челябинского губернского Совета рабочих, крестьянских, красноармейских и казачьих депутатов» хранятся документы, раскрывающие роль отделов управления в процессе становления милиции губернии.

Возможность более детально проанализировать работу низовых звеньев милиции, предоставляют документы таких фондов как Р-17 «Начальник отделения Рабоче-Крестьянской Советской милиции каменноугольных копей Челябинского района», Р-58 «Начальник третьего отделения Челябинской окружной Рабоче-Крестьянской Советской милиции», Р-61 «Управление Миасской городской и уездной Рабоче-Крестьянской милиции» и Р-63 «Управление Верхнеуральской горуездной Рабоче-Крестьянской милиции».

Фонды прокуратуры содержат материал, необходимый для выявления случаев несоблюдения законности в деятельности милиции. И действительно, в материалах фондов Р-1 «Челябинский губернский прокурор», Р-277 «Челябинская окружная прокуратура» хранятся акты прокурорских проверок органов милиции, начиная с осени 1922 г.

Свидетельства того, что местные партийные комитеты постоянно вмешивались в работу милиции имеются в фондах Ф.П-75 «Челябинский окружной комитет ВКП(б)», Ф.П-77 «Челябинский губернский комитет РКП(б)», Ф.П-170 «Троицкий окружной комитет ВКП(б)», Ф.П-317 «Златоустовский окружной комитет ВКП(б)» ОГАЧО. Например, собрания коммунистических ячеек органов милиции принимали решения о перемещении кадров в угрозыске, ставя во главу угла отнюдь не профессиональные критерии. Кроме того, в партийных фондах хранятся и личные дела командного состава милиции, ведь большинство из них были членами партии, что позволило создать социологический портрет командного звена РКМ.

После образования в 1923 г. Уральской области с административным центром в Свердловске, туда стали направлять отчеты о деятельности милиции Челябинского, Троицкого, Златоустовского и Курганского округов. В свою очередь в административные отделы округов из Свердловска направлялись приказы и инструкции. Эта информация отложилась в фонде Р-854 «Управления милиции по Свердловской области МВД СССР» Государственного архива Свердловской области (ГACO). Ответы на вопросы, связанные с подготовкой профессиональных кадров для милиции Южного Урала, можно получить из сведений фонда Р-143 «1-я Свердловская школа подготовки младшего комсостава милиции».

Ценная информация о состоянии промышленности и сельского хозяйства, уровне жизни рабочих, служащих и крестьян Южного Урала, о политических настроениях населения в годы НЭПа содержится в 4 фонде «Уральского Областного комитета КПСС» Центра документации общественных объединений Свердловской области (ЦДООСО).

Выявлению сведений биографического характера, дальнейшей судьбы лиц командного состава милиции способствовал Ф.1 «Управления Федеральной службы безопасности Российской Федерации по Свердловской области» Государственного архива административных органов Свердловской области (ГААОСО). Так, например, была установлена дальнейшая судьба Н.В. Баранова, в 20-е гг. руководившего милицией Челябинска и Кургана.

В качестве примера районного архива был выбран Архивный отдел администрации г. Троицка (АОАТ). Внимательное изучение фондов Р-258 «Городского отделения милиции Троицкого окружного исполкома», Р-420 «Управления Троицкой окружной милиции», Р-432 «Троицкого уездного уголовного розыска», Р-422 «Начальника Троицкой городской и уездной милиции», Р-437 «Прокуратуры Троицкого округа» привело к выводу о том, что ситуация сложившаяся в деятельности милиции Троицкого округа была типичной для Южного Урала.

Помимо архивных материалов, наибольшую ценность в качестве исторического источника по истории милиции Южного Урала в годы НЭПа представляет периодическая печать, т.е. газеты и журналы. В ходе работы были изучены местные газеты, выходившие в 1920-е годы: "Вперед" (орган комитета ВКП(б) Троицкого округа), "Красная Башкирия" (орган правительства БАССР), "Пролетарская мысль" (орган комитета ВКП(б) Златоустовского округа), "Советская правда" ((после 1926 г. "Челябинский рабочий") орган комитета ВКП(б) Челябинской губернии, а затем округа), «Оренбургский рабочий», «Смычка», «Село и станица», «Степная правда», «Советская степь».

Газета является источником многоплановым, включающим в основном две группы материалов: официальные документы и газетную информацию (газетный отчет, репортаж, интервью, сюда же отнесем публицистику). К официальным документам, безусловно, относятся обязательные постановления исполкомов Советов губерний, уездов, округов.

Каждая из перечисленных газет, освещая правоохранительную тематику, имела свои особенности, например, на страницах челябинских газет периодически помещалась информация о судебных делах против сотрудников милиции. В газете, выпускавшейся в Троицке, в основном, негативный материал о действиях сотрудников милиции подавался в жанре фельетона. Златоустовская газета в большей степени свидетельствует о связях сотрудников милиции с общественностью, она не только публиковала отчеты о проделанной работе, но и рассказывала населению о том, как нужно вести себя в той или иной ситуации, когда угрожает опасность пострадать от преступников.

Газеты Башкирии, напротив, почти не уделяли внимания работе милиции, поэтому кроме информации о планируемых затратах в бюджете на органы милиции республики других сведений найти не удалось. Особенно следует

29 отметить газеты Оренбургской губернии, информация из которых существенно дополнила картину истории милиции, воссозданную по материалам архивов. В прессе регулярно публиковались статистические данные об изменении численности сотрудников милиции губернии, уровне преступности и освящались мероприятия, связанные с реорганизацией структуры милиции. Помимо сведений о милиции газеты содержат богатый материал о социально-экономическом и политическом развитии края.

Опубликованные документальные источники и вновь введенные в оборот, информация периодических изданий, изученные в совокупности, позволяют осветить такие вопросы как: организационное строительство, кадровая политика, штатное расписание, состав и структура органов милиции, материально-техническое снабжение милиции, борьба милиции и уголовного розыска с преступностью и охрана общественного порядка. В свою очередь раскрытие выше перечисленных вопросов даёт возможность создать общую картину деятельности милиции Южного Урала в годы НЭПа.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Милиция на Южном Урале в 1921-1928 гг."

Заключение.

Функционирование милиции на современном этапе развития в условиях рынка заставило нас обратиться к опыту 20-х годов, периоду, когда органам правопорядка приходилось работать в рыночных условиях. Анализ приведенных в исследовании фактов показал, развитие органов милиции в годы проведения новой экономической политики напрямую зависело от социально-экономического положения, как края, так и страны в целом.

После окончания боевых действий на фронтах гражданской войны на Южном Урале развернулось повстанческое движение, и участились случаи бандитизма, особенно в Курганском уезде Челябинской губернии и в нескольких кантонах Башкирии, и уездах Оренбургской губернии. Милиция как боевая единица была брошена на борьбу с повстанцами и бандитами, и лишь с лета 1921 г. начался постепенный переход к деятельности в условиях мирного времени. Политика «военного коммунизма», проводившаяся в годы гражданской войны и неурожаи привели к голоду на территории Южного Урала в 1921 -1922 гг. По приблизительным подсчетам голод охватил 80-90% населения, пострадала и милиция, были зафиксированы случаи смертей сотрудников РКМ от голода.

Взаимоотношения властей и населения были далеко неоднозначными. По мере улучшения положения в народном хозяйстве, в лучшую сторону менялось и отношение населения к Советской власти. Так, например, в сельском хозяйстве ситуация изменилась в лучшую сторону после урожая 1922 г. В крестьянской среде отношение к власти имело четко выраженную динамику, регулярно в осенне-зимний период возрастало негативное отношение крестьянства к Советской власти из-за применявшихся методов «военного коммунизма» при сборе налогов, в основном продовольственного. Привлечение же милиции к участию в сборе продовольственного налога отвлекало её от выполнения своих непосредственных задач.

Политическое настроение рабочих и служащих определялось размерами и своевременностью выплаты заработной платы. Во второй половине 20-х гг. промышленность в основном была восстановлена, и уровень жизни по сравнению с началом 20-х гг. заметно повысился. Тем не менее, за годы НЭПа на Южном Урале не была полностью ликвидирована безработица, являвшаяся одним из источников преступности.

В 20-е гг. в регионе было проведено несколько масштабных административных мероприятий. В 1922 г. произошло объединение Уфимской губернии с так называемой Малой Башкирией, в результате чего была образована Башкирская АССР. В 1923 г. в рамках районирования Урала вместо прежних губерний были созданы округа, и на территории Челябинской губернии были сформированы Челябинский, Златоустовский, Троицкий и Курганский округа. В 1925 г. Оренбургская губерния была выведена из состава Киргизской республики (Казахстан). Каждое из этих мероприятий сопровождалось сокращением численности личного состава милиции и изменением организационно-штатной структуры, что в целом негативно сказывалось на деятельности РКМ, так как административные преобразования в милиции затягивались. Длительные переходы органов милиции на новые штаты безусловно препятствовали эффективной работе.

Органы милиции активно участвовали в проведении всех мероприятий Советской власти на местах, в сборе продналога, в выполнении всех распоряжений местных органов управления, что существенно затрудняло решение таких задач, как охрана общественного порядка и борьба с уголовной преступностью. У населения, сталкивавшегося с милицией, складывалось отрицательное мнение о работниках органов правопорядка, по причине низкого морального и профессионального уровня сотрудников милиции и уголовного розыска. Попытка административного привлечения населения в помощь милиционерам, в качестве сельских исполнителей, не дала положительного результата в силу отсутствия заинтересованности сельских исполнителей в выполнении своих обязанностей.

Годы новой экономической политики стали временем создания правовой базы деятельности милиции. В годы гражданской войны милиция как опора органов исполнительной власти фактически отсутствовала, и именно в 1920-е гг. произошло становление и укрепление органов милиции на Южном Урале. ВЦИК были приняты "Положение о рабоче-крестьянской милиции", "Положение о службе рабоче-крестьянской милиции", "Положение о НКВД РСФСР", целый ряд других декретов, и инструкций, определивших направления деятельности и организационно-штатную структуру органов милиции. Приказами начальников милиций Челябинской губернии, уездов, округов, районов, Уральского областного административного отдела, управления НКВД Башкирии, руководства Оренбургской губернии регламентировалась деятельность соответствующих структур, прием, перемещение, увольнение кадров.

Создававшаяся правовая база была призвана укрепить законность, но в центре и на местах издавалась такая масса приказов, циркуляров и инструкций, что малограмотные милиционеры не могли в них разобраться самостоятельно и даже не делали попытки ознакомиться с ними, и таким образом поставленная цель не достигалась. Несмотря на провозглашение лозунга «соблюдения революционной законности», как свидетельствуют акты прокурорских проверок, законность не соблюдалась практически на всем протяжении 20-хх гг. Некоторые статьи УПК не применялись вообще.

Как уже отмечалось, структура, организационные формы органов милиции несколько раз подвергались изменениям. Руководили работой милиции отделы управления исполкомов соответствующих уровней - в Башкирии в течение 1920-22 гг., в Челябинской губернии в течение 192023 гг., в Оренбуржье - 1920-25 гг. Впоследствии руководство милицией перешло к административным отделам исполкомов. Приказы, издававшиеся отделами управления и адмотделами, были обязательными для исполнения местными органами милиции. Даже после окончания гражданской войны милиция строилась на военной основе, по образцу Красной Армии. Неизменными оставались задачи милиции по охране государственной собственности и выполнению распоряжений центральных и местных органов власти, при этом милиция, как «орудие пролетарской диктатуры», выступала регулятором экономических отношений. Огромное влияние на деятельность милиции оказывали нормативные акты, принимаемые местными органами исполнительной власти, что придавало милиции вспомогательный характер и приводило к содействию различным ведомствам на местах, в ущерб своим непосредственным обязанностям.

Вспомогательный характер милиции особенно ярко проявлялся в выполнении административных функций. На первом месте среди административных функций милиции стояло исполнение обязательных постановлений исполкомов. Трудно представить, за что только не отвечали сотрудники милиции, за соблюдение чистоты и порядка, за освещение улиц, за вывоз нечистот, за правильностью вывесок, они оказывали помощь ветеринарному и медицинскому персоналу, исполняли распоряжения различных ведомств, особенно органов наркомата юстиции.

Административные методы воздействия применялись и в борьбе с самогоноварением, преступления, связанные с самогоноварением были наиболее раскрываемыми, от 80 до 90%. Периодически проводившиеся кампании по борьбе с самогоноварением, в которых участвовали почти все правоохранительные органы, выпуск спиртных напитков и премирование сотрудников милиции принесли положительный эффект, масштабы самогоноварения удалось значительно сократить. К сожалению, сами милиционеры часто дискредитировали власть пьянством, которое принимало крупные масштабы среди сотрудников. Борьба с самогоноварением, особенно в сельской местности неизменно сопровождалась произволами и нарушениями инструкций и постановлений.

Тесно было связано с самогоноварением хулиганство, по отношению, к которому на протяжении 20-х законодательство становилось все более жестким. К хулиганам стала применяться административная ссылка, увеличивались сроки лишения свободы за повторное хулиганство. Для борьбы с хулиганством в 1923 г. в городах Южного Урала была упорядочена постовая служба, а в 1928 г. образованы отряды конной милиции. Но, подавляя хулиганские выходки, милиционеры нередко превышали свои полномочия, применяя методы физического и психологического насилия. Несмотря на эти репрессивные меры, случаи хулиганства к концу 1920-х годов возрастают.

Психологические последствия гражданской войны, падение морали и нравственности, наличие оружия у населения, изменение бытовых и социально-экономических условий, материальная необеспеченность отдельных групп населения привели к росту преступности во всей стране и на Южном Урале. Если в годы НЭПа, в целом по СССР число преступлений возросло примерно в полтора раза, то преступность на Южном Урале возросла в два с половиной раза. Причем на территории Челябинской губернии и округов, сформированных на её территории, наблюдался рост количества зарегистрированных преступлений с шести с половиной тысяч в 1921 г. до тридцати двух тысяч к 1928 г., то есть в пять раз. В Башкирии уровень преступности также увеличился, но динамика была иной, с девятнадцати тысяч преступлений в 1920 г., последовал резкий скачок до сорока одной тысячи преступлений в 1924 г., и затем, к 1927 г. произошло падение до двадцати девяти тысяч. А в Оренбуржье преступность с 1922 г. по 1927 г. выросла с 2,6 тыс. до 11 тыс. преступлений. В целом, по Южному Уралу количество зарегистрированных преступлений за 20-е гг. увеличилось с 30 тыс. до 72 тыс.

Одной из причин роста преступлений было возрождение профессиональной преступности и то обстоятельство, что Южный Урал (особенно Оренбургская губерния) был местом административной ссылки преступников-рецидивистов. В 20-е годы преступный мир специализировался по различным категориям преступлений, привилегированное положение в нем занимали воры-профессионалы, совершавшие кражи. Впрочем "оседлые" преступники - профессионалы были только в крупных городах Южного Урала, таких как Уфа и Челябинск и Оренбург, а в Златоусте, Троицке, Кургане, Орске и других городах квалифицированные кражи совершали «гастролеры». Проблема заключалась в том, что подобные преступления, наряду с конокрадством, были наиболее сложно раскрываемыми (от 20 до 40%). В 1928 г. правительство даже приравняло профессионалов и рецидивистов, устойчивая группа которых достигала 9,4% от всех осужденных по РСФСР, к классовым врагам. Однако благодаря разработке целого ряда инструкций, совершенствованию методики раскрытия преступлений удалось увеличить процент раскрываемости преступлений.

В борьбе с преступностью должный результат принесла координация правоохранительных органов Южного Урала. С 1922 г. периодически, раз в месяц представители прокуратуры, судов, милиции, угрозыска и госбезопасности проводили совещания, принимавшие планы борьбы с преступностью. Само их объединение первоначально явилось результатом слабости правоохранительной системы. В этом взаимодействии правоохранительных органов можно выделить четкую тенденцию - тенденцию подчинения милиции ОГПУ, начиная с оперативной помощи милиции, оказываемой органам госбезопасности и заканчивая децентрализацией управления милицией и полному подчинению руководству ОГПУ.

Низкая эффективность работы сотрудников милиции и угрозыска по предупреждению и раскрытию преступлений объясняется и сокращением численности милиции. За годы НЭПа по РСФСР штаты милиции были сокращены семикратно, в Башкирии они были сокращены в 9 раз, на территории Челябинской губернии и округов, сформированных на её территории, за тот же период времени штаты были уменьшены в 7 раз, в Оренбургской губернии - в 5 раз. В целом, численность милиции Южного Урала сократилась с более чем 10 тыс. до 1,3 тыс. Но даже эти "урезанные" штаты бюджетными комиссиями исполкомов не утверждались в полном объеме, постоянным был некомплект от 10 до 20%. Частая смена личного состава, скудные бюджеты местных органов власти препятствовали качественным изменениям в работе милиции.

20-е годы стали временем становления профессионального образования, появилась система милицейских образовательных учреждений. Губернские школы милиции действовали в Уфе, Оренбурге, Челябинске, окружные школы непродолжительное время работали в Златоусте и Троицке, подготовкой кадров, в том числе и для Южного Урала занимались областные школы НКВД в Свердловске и Омске. Подразделения школ состояли из учебной, строевой и воспитательной частей, основными видами занятий были лекции и практические занятия.

Были отработаны принципы отбора лиц, поступающих в школы милиции, концепция образования предусматривала сочетание общеобразовательных и специальных дисциплин, лица, окончившие школы милиции, обязаны были прослужить в рядах милиции определенный срок, помимо школьной подготовки существовало и внешкольное обучение. Таким образом, именно в годы НЭПа были заложены основы системы образования в школах милиции.

Однако полностью решить проблему подбора и подготовки кадров для милиции не удалось, так как текучесть личного состава была очень большой, достигая 100-150% в год. Те же, кто заканчивал милицейские школы или курсы стремились уйти из милиции на более оплачиваемую работу. Текучесть личного состава в конце 20-х гг. несколько снизилась, тем не менее, даже к 1928 г. от 60 до 80% личного состава служили в милиции Южного Урала менее одного года. Более трех лет прослужило только от 6 до 14% сотрудников РКМ, именно они и составляли «костяк» профессионалов.

Почти все милиционеры были участниками гражданской войны, те, кто служил в Белой армии к 1924 г. были из милиции уволены. Как правило, более половины милиционеров были вчерашними крестьянами, это так называемые «сезонные милиционеры», служившие только в осенне-зимний период, приходившие в город осенью на заработки и уходившие весной в деревню, как только начиналась посевная кампания. Они и составляли самую неустойчивую группу личного состава в органах милиции.

Высоким оставался уровень преступности среди сотрудников милиции, от 15% личного состава в начале НЭПа и до 5% в конце, ведь многие милиционеры смотрели на свою работу как на «место кормления». Может быть, поэтому в воспитательной работе среди сотрудников преобладали методы наказания. Милиционера легче было арестовать, уволить, отдать под суд, объявить ему выговор, чем попытаться внушить ему должное отношение к службе, «привить» ему правовое сознание. Тем более, что низкая заработная плата милиционеров и негативное отношение населения к сотрудникам, мягко говоря, не способствовали росту престижности милицейской службы, и как следствие этого не благоприятствовали повышению чувства долга и ответственности милиционеров.

После разрухи гражданской войны, когда все средства были брошены на восстановление народного хозяйства, государство было вынуждено передать финансирование органов милиции местным органам власти. Это повлекло за собой целый ряд отрицательных явлений. Приказы по милиции РСФСР в полном объеме не выполнялись из-за того, что необходимые средства не выделялись: штаты «урезались», лаборатории по дактилоскопии и фотографированию не создавались, зарплата выплачивалась неравномерно, обмундирования не хватало. Но даже выплаченной зарплаты, составлявшей 25-40% от прожиточной нормы, не хватало на обеспечение семей милиционеров, достигавших порой 8-10 человек. Кооперация, внедряемая в милицию, могла позволить лишь свести концы с концами, но она сыграла скорее отрицательную, чем положительную роль. Милиционер, занятый хозяйственными делами уже не мог выполнять свои служебные обязанности, вдобавок полунищенское материальное положение толкало сотрудников милиции на совершение преступлений в корыстных целях. Во второй половине 20-х гг., после успешного восстановления народного хозяйства, в особенности сельского хозяйства, ситуация со снабжением меняется в лучшую сторону. В органах милиции на Южном Урале были созданы криминалистические кабинеты, милиционеры были полностью укомплектованы обмундированием и оружием, заработная плата повысилась.

Исходя из анализа развития милиции в годы НЭПа, можно извлечь следующие уроки. Если государство видит главную задачу в сокращении статей расходов бюджета на органы милиции, то оно может этого добиться путем перевода содержания органов милиции на местный бюджет, путем привлечения сотрудников к кооперации, и под предлогом борьбы за экономию средств сократить штаты и изменить организационную структуру. Последствия подобных мероприятий ясно проявились в первой половине 20-х годов. На лицо было низкий уровень профессионализма сотрудников милиции, высокая текучесть кадров,

190 нехватка технических средств используемых для борьбы с преступностью, недостаточность профессиональной подготовки, и, наконец, многократный рост преступности, в результате чего пострадало как государство, так и население страны.

Лишь к концу НЭПа подразделения региона смогли адаптироваться к функционированию в рыночных условиях, и начать изживание негативных явлений.

Список научной литературыЩёткин, Сергей Владимирович, диссертация по теме "Отечественная история"

1. Из истории борьбы с пьянством, алкоголизмом, самогоноварением в Советском государстве (1917-1985 гг.). М., 1988.

2. Коммунистическая партия Советского Союза в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК (1898-1986).Т. 2. 19171922. М., 1983.

3. Коммунистическая партия Советского Союза в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК (1898-1986). Т. 3. 19221925. М., 1984.

4. Коммунистическая партия Советского Союза в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК (1898-1986). Т. 4. 19261929. М., 1984.

5. Сборник законодательных документов по вопросам организации и деятельности советской милиции (1917-1934 г.)./ Составители: М.В. Соколов, Н.В. Дементьев, Н.И. Яковлев. М., 1957.

6. Челябинская область. 1917 1945 гг. Сборник документов и материалов (под редакцией профессора П.Г. Агарышева). Челябинск, 1998.

7. Хрестоматия по истории отечественного государства и права. 1917 1991 гг. М., 1997.1. ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО:

8. Собрание Узаконений и Распоряжений рабочего и крестьянского правительства РСФСР, издаваемое Народным Комиссариатом Юстиции. 1921 1928 гг.

9. Собрание Законов и Распоряжений Рабоче-Крестьянского правительства СССР, издаваемое Управлением Делами СНК СССР. 1924 -1928 гг.

10. ПЕРИОДИЧЕСКАЯ ПЕЧАТЬ: ЖУРНАЛЫ:

11. Административный вестник. 1925-1930 гг.

12. Власть Советов. 1920 1924 гг.

13. Еженедельник Советской Юстиции. 1922-1924 гг.13. На посту. 1925 г.

14. Хозяйство Урала. 1925 1929 гг.1. ГАЗЕТЫ:

15. Вперед. 1925-1929 гг. Орган комитета ВКП(б) Троицкого округа.

16. Искра. 1989 г. орган Еткульского райкома КПСС и районного совета народных депутатов Челябинской области.

17. Комсомолец. 1966 1967 гг. Орган Челябинского обкома ВЖСМ.

18. Красная Башкирия. 1925 г. Орган правительства БАССР.

19. Красный уралец. 1989 г. орган Верхнеуральского райкома КПСС и районного совета народных депутатов Челябинской области.

20. Пролетарская мысль. 1924-1928 гг. орган комитета ВКП(б) Златоустовского округа.

21. Оренбургский рабочий. 1923 г. Орган Оренбургского губкома РКП(б), губисполкома и губпрофсовета.

22. Смычка. 1925 1928 гг. Орган Оренбургского губкома ВКП(б), губисполкома и губпрофсовета.

23. Село и станица. 1927 г. Орган Оренбургского губкома ВКП(б) и губисполкома.

24. Советская правда. 1921-1925 гг. Орган комитета РКП(б) Челябинской губернии.

25. Советская степь. 1924 г. Орган Киргизского обкома РКП(б) и КирЦИКа.

26. Степная правда. 1922-1923 гг. Орган Киргизского обкома РКП(б) и КирЦИКа.

27. Челябинский рабочий. 1926-1929 гг. Орган комитета ВКП(б) Челябинского округа.1. АРХИВНЫЕ ДОКУМЕНТЫ:

28. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ):

29. Ф.Р-393. Народный комиссариат внутренних дел РСФСР.

30. Центральный государственный исторический архив Республики Башкортостан (ЦГИА РБ):

31. Ф.Р-1252. Народный комиссариат внутренних дел БАССР (1919-1954гг.).

32. Ф.Р-397. Управление Уфимской столичной милиции Главного управления милиции БАССР (1917-1928 гг.).

33. Государственный архив Оренбургской области (ГАОО):

34. Ф.1. Исполнительный комитет Оренбургского губернского Совета рабочих, крестьянских, казачьих и красноармейских депутатов (1918-1928 гг.).

35. Ф.148. Управление Оренбургской уездной Рабоче-Крестьянской милиции (1918-1927 гг.).

36. Ф.895. Прокурор Оренбургской губернии (1922-1928 гг.).

37. Государственный архив Свердловской области (ГACO):

38. Ф.Р-143. 1-я Свердловская школа подготовки младшего комсостава милиции.

39. Ф.Р-854. Управление милиции по Свердловской области МВД СССР (1919-1954 гг.).

40. Объединенный государственный архив Челябинской области (ОГАЧО):

41. Ф.Р-1. Челябинский губернский прокурор, г. Челябинск (1922-1924гг.).

42. Ф.Р-10. Управление Челябинской губернской Рабоче-Крестьянской Советской милиции (1919-1923 гг.).

43. Ф.Р-11. Управление Челябинской окружной Рабоче-Крестьянской Советской милиции (1923-1930 гг.).

44. Ф.Р-17. Начальник отделения Рабоче-Крестьянской Советской милиции каменноугольных копей Челябинского района (1921-1924 гг.).

45. Власть Советов. 1922 г., №1-2.

46. Ф. Р-55. Челябинская горуездная Рабоче-Крестьянская Советская милиция (1918-1923 гг.).

47. Ф.Р-58. Начальник третьего отделения Челябинской окружной Рабоче-Крестьянской Советской милиции (1923-1930 гг.).

48. Ф.Р-61. Управление Миасской городской и уездной Рабоче-Крестьянской милиции (1919-1922 гг.).

49. Ф.Р-63. Управление Верхнеуральской горуездной Рабоче-Крестьянской милиции, г. Верхнеуральск (1919-1923 гг.).

50. Ф.Р-98. Челябинский окружной исполнительный комитет (19241930).

51. Ф.Р-106. Челябинский губернский отдел народного образования (1919-1923 гг.).

52. Ф.Р-107. Челябинский уездный отдел народного образования (19191923 гг.).

53. Ф.Р-108. Отдел народного образования Челябинского окружного исполкома (1924-1930 гг.).

54. Ф.Р-113. Статистическое бюро Челябинского окружного исполкома (1924-1930 гг.).

55. Ф.Р-138. Исполнительный комитет Челябинского губернского Совета рабочих, крестьянских, красноармейских и казачьих депутатов (1920-1924 гг.).

56. Ф.Р-277. Челябинская окружная прокуратура /Окрпрокуратура/, г. Челябинск (1924-1930 гг.).

57. Ф.Р-287. Челябинский губернский уголовный розыск /Губрозыск/ Челябинского губернского управления Советской Рабоче-Крестьянской милиции (1919-1926 гг.).

58. Ф.П-75. Челябинский окружной комитет ВКП(б) (1923-1930 гг.).

59. Ф.П-77. Челябинский губернский комитет РКП(б) (1919-1923 гг.).

60. Ф.П-170. Троицкий окружной комитет ВКП(б) (1923-1930 гг.).

61. Ф.П-317. Златоустовский окружной комитет ВКП(б) (1923-1930 гг.).

62. Ф.П-414. Челябинское окружное бюро профессиональных союзов (1924-1926 гг.).

63. Ф.П-453. Челябинский губернский совет профессиональных союзов (1918-1923 гг.).

64. Архивный отдел администрации города Троицка (АОАГТ):

65. Ф.Р-258. Городское отделение милиции Троицкого окружного исполкома.

66. Ф.Р-420. Управление Троицкой окружной милиции.

67. Ф.Р-432. Троицкий уездный уголовный розыск.

68. Ф.Р-422. Начальник Троицкой городской и уездной милиции.

69. Ф.Р-437. Прокуратура Троицкого округа.

70. Центр документации общественных организаций Свердловской области (ЦДООСО):

71. Ф.4. Уральский Областной комитет КПСС.

72. Государственный архив административных органов Свердловской области (ГААОСО):

73. Ф.1. Управление Федеральной службы безопасности Российской Федерации по Свердловской области.1. ЛИТЕРАТУРА:

74. Абрамовский А.П., Кобзов B.C. Продразверстка в Челябинской губернии (август 1919 г. март 1921 г.) Оренбургское казачье войско. Поиски. Находки. Открытия. Челябинск, 1999. С. 38-58.

75. Ахмадеев Ф.Х., Катаев H.A., Хабибулин А.Г. Становление и развитие органов советской милиции и исправительно-трудовых учреждений. Учебное пособие. Уфа, 1993.

76. Богомолова Е.В. Хозяйственный механизм периода новой экономической политики (По материалам 20-х годов). Сборник обзоров. М., 1990.

77. Богомолова Е.В. Управление советской экономикой в 20-е годы: опыт регулирования и самоорганизация. М., 1993.

78. Боже В., Непеин И. Жатва смерти. Голод в Челябинской губернии в 1921-1922 гг. Челябинск, 1994.

79. Болдырев М. Борьба с бандитизмом и уголовщиной// Административный вестник. 1925. № 3. С.6-9.

80. Братко А.Г. Правоохранительная система (вопросы теории). М.,1991.

81. Брискин, Кожевников. Прокуратура на Урале (По данным ревизии)// Еженедельник Советской Юстиции. 1924. № 47. С. 1129-1131

82. Булдаков В.П. Красная смута. Природа и последствия революционного насилия. М., 1997.

83. Бухарин Н. Путь к социализму и рабоче-крестьянский союз. М.-Л., 1925.

84. Валентинов Н. (Н.Вольский). Новая экономическая политика и кризис партии после смерти Ленина: Годы работы в ВСНХ во время НЭП. Воспоминания. М., 1997.

85. Виноградов C.B. Нэп: опыт создания многоукладной экономики. М„ 1996.

86. Власть и общественные организации в России в первой трети XX столетия. М., 1993.

87. Галанюк И.В. Обзор преступности в годы НЭПаУ/ Правоохранительные органы Южного Урала: история и современность. Оренбург, 2000. С.135-137.

88. Гимпельсон Е.Г. Советские управленцы. 1917 1920 гг. М., 1998.

89. Гимпельсон Е.Г. Политическая система и нэп: неадекватность реформ // Отечественная история. 1993. № 3.

90. Голубцов B.C. Черная металлургия Урала в первые годы Советской власти (1917-1923 гг.). М., 1975.

91. Горинов М.М., Цакунов C.B. 20-е годы: становление и развитие новой экономической политики// История Отечества: люди, идеи, решения. Очерки истории Советского государства / Сост. Козлов В.А. М., 1991. С. 118-164.

92. ГориновМ.М., Цакунов C.B. Ленинская концепция НЭПа: становление и развитие// Вопросы истории. 1990. № 4.

93. Голинков Д.Л. Первые Советские следственные органы// Вопросы борьбы с преступностью. Вып.7. М., 1968. С. 140-152.

94. Гурова Н.С. Профессиональная подготовка милицейских кадров Челябинской губернии в начале 20-х годов// "Полиция и милиция России: формирование и развитие (к 200-летию МВД)". Челябинск, 2000. С.73-77.

95. Девис Р.У. Советская экономическая реформа в исторической перспективе// НЭП: приобретения и потери. М., 1994.

96. Дегтярев Г.П. Нэп: идеологические тупики реформы // Вестник Российской Академии наук. 1992. № 4.

97. Детков М.Г. Содержание пенитенциарной политики Российского государства и ее реализация в системе исполнения уголовного наказания в виде лишения свободы в период 1917-1930 гг. М., 1992.

98. Дмитренко В.П. Четыре измерения нэпа // НЭП: приобретения и потери. М., 1994.

99. Дмитренко М.Н. Новая экономическая политика в восприятии её современников // Из истории социальной и общественно-политической жизни Советской Сибири. Томск, 1992. С. 106 -112.

100. Еропкин М.И. Развитие органов милиции в Советском государстве. М., 1967.

101. Еропкин М.И. Управление в области охраны общественного порядка. М., 1965.

102. Жиромская В.Б. После революционных бурь: население России в первой половине 20-х годов. М., 1996.

103. Зайнетдинов Ш.Р. Экономические предпосылки изменений в социальной структуре Российского общества (рубеж ХТХ-ХХ вв. конец 1930-х гг.). Уфа, 1999.

104. Зарипова Р.К. Башкирское крестьянство в период нэпа// Отечественная история. 1999, № 6. С.135-138.

105. Зарипова P.K. Деревня Башкирии в годы нэпа: проблема реальной власти на местах // Башкортостан в первой половине XX века: малоизвестные страницы истории: Сборник научных трудов. Уфа, 1997.

106. Звягинцев А.Г., Орлов Ю.Г. Распятые революцией: Российские и советские прокуроры. XX век. 1922 1936 гг. М., 1998.

107. Ибрагимова Д.Х. НЭП и перестройка. Массовое сознание сельского населения в условиях перехода к рынку. М., 1997.

108. Иванова О.Г. Кадровый состав марийской милиции в период становления (1917 21)// История государства и права. 1999, № 3. С.9-10.

109. Игнатенко Д.Д., Ромашев P.A. Социалистическая законность (юридическое закрепление права на государственный произвол)// История государства и права. 1999, № 1-2. С. 10-15.

110. Ильиных В.А. Хлебозаготовительная кампания 1924/25 гг.: ОГПУ как инструмент регулирования рынка // Гуманитарные науки в Сибири. 1996.№2.С.67-72.

111. Истомин Я. К введению обязательного обучения на Урале // Хозяйство Урала. 1927 год. № 2-3. С. 29 37.

112. Историография истории Урала переходного периода 1917-1939 гг. Сборник научных трудов. Свердловск, 1995.

113. Исторические исследования в России. Тенденции последних лет / Под ред. Г.А. Бордюгова. М., 1996.

114. История народного хозяйства Урала. В 2 частях. (1917-1945) Часть 1. Свердловск, 1988.

115. История советской милиции. В 2-х тт. Т.1./ Под ред. Н.А.Щелокова. М., 1975.

116. Источниковедение: Теория. История. Метод. Источники российской истории./ И.Н.Данилевский, В.В.Кабанов, О.М.Медушевская, М.Ф.Румянцева. М., 1998.

117. Итоги борьбы с голодом в 1921-22 гг. Сборник статей и отчетов. М., 1922.

118. Кабанов B.B. Крестьянская община и кооперация России XX века. М., 1997.

119. Кабанов В.В. Судьбы кооперации в советской России: проблемы, историография// Судьбы российского крестьянства. М., 1995. С. 212 248.

120. Казанский Ф. О классах и экономических группировках в современной уральской деревне // Хозяйство Урала. 1926 г. № 15-16. С. 928.

121. Каменев Л.Б. Куда и как ведет советская власть крестьянство. Л.,1925.

122. Каменева Н. Алкоголизм в уральской деревне // Хозяйство Урала. 1929 год. №2. С. 104-117.

123. Карпов И.Е. Организационно-правовые основы становления и деятельности органов милиции Самарской губернии (1917-1925 гг.). Автореферат на соискание ученой степени к.ю.н. На правах рукописи. Саратов, 1998.

124. Kapp Э.Х. Русская революция от Ленина до Сталина. 1917-1929. М., 1990.

125. Кацва И. Административный аппарат и революционная законность// Административный вестник. 1927. № 10-11. С.7-14.

126. К истории милиции на Среднем Урале (методические материалы в помощь слушателям). Свердловск, 1988.

127. Киселев И. Дисциплина в органах милиции // Административный вестник. 1929. № 2. С.5-8.

128. Клименко К. Наши достижения // Хозяйство Урала. 1925 год. № 56. С. 15-24.

129. Кобзов B.C., Семенов А.И. Становление органов милиции на Урале в 1917-1920 гг.// История правоохранительных органов России: Сб. научных трудов/ Под ред. Е.П. Сичинского. Челябинск, 2000. С. 122-155.

130. Кобзов B.C., Семенов А.И. Правоохранительные органы Урала в борьбе с «политическим бандитизмом» (исторический аспект)//

131. Актуальные проблемы совершенствования правоприменительной деятельности органов внутренних дел. Сборник научных трудов. Челябинск, 2000. С.201-213.

132. Кобзов B.C., Семенов А.И. Правоохранительные органы Урала в годы гражданской войны. Челябинск, 2002.

133. Кобзов B.C., Сичинский Е.П. Государственное строительство на Урале в 1917-1921 г.г. Челябинск, 1997.

134. Кобзов B.C., Сичинский Е.П., Семенов А.И., Салмина С.Ю. Страницы истории Челябинской школы милиции. Челябинск, 2000.

135. Кононов A.M. Местная полиция (милиция) и местное самоуправление в России: неразрывная связь и общая история// История государства и права. 1999, № 3. С.43-47.

136. Коржихина Т.П. Советское государство и его учреждения (19171991 гг.). М„ 1995.

137. Короткое В. Обслуживание национальных меньшинств адморганами в Уральской области// Административный вестник. 1929. № 12. С.35.

138. Коровин В.В. История отечественных органов безопасности. М.,1998.

139. Коэн С. Бухарин: Политическая биография. 1888 1938. М.,1992.

140. Красильникова A.B. Ликвидация неграмотности среди сотрудников органов внутренних дел Челябинской губернии в начале 20-х годов// Полиция и милиция России: формирование и развитие (к 200-летию МВД). Челябинск, 2000. С.77-80.

141. Кренев С. Восемь лет на посту//На посту. 1925. № 11. С.515-521.

142. Кривоногов В.В. К вопросу о создании органов расследования преступлений на Урале (1917-1922 гг.)// Сборник аспирантских работ по вопросам государства и права. Свердловск, 1963 г. С.97-105.

143. Криворучко А.Н. Социальная политика в период нэпа // Проблемы социальной политики и общественно-политической мысли в России и СССР: Из истории социальной политики и социально-политической мысли СССР. М., 1992. С. 111-166.

144. Кручинин В. Десятский или сельисполнитель?// Административный вестник. 1929. № 2. С. 16-19.

145. Крылов И.Ф., Бастрыкин А.И. Розыск, дознание, следствие. Л.,1984.

146. Кунин В. Концессионная политика в Советской России (19231929 гг.) // Вестник Московского университета. Сер. 6. Экономика. 1993. № %. С. 24-30.

147. Курицын В.М. Переход к НЭПу и революционная законность. М., 1972.

148. Курицын В.М. Становление социалистической законности. М.,1983.

149. Кучемко Н.М. Укрепление социалистической законности в Сибири в первые годы нэпа (1921-1923). Новосибирск, 1981.

150. Лабузов В. А. Оренбургская милиция в годы новой экономической политики// Правоохранительные органы Южного Урала: история и современность. Оренбург, 2000. С. 126-130.

151. Лабузова Е. О некоторых особенностях работы органов милиции в годы новой экономической политики.// Правоохранительные органы Южного Урала: история и современность. Оренбург, 2000. С. 130-131.

152. Ларин Ю. Частный капитал в СССР// Антология экономической классики. М., 1993.

153. Лацис О. Нэп цивилизационный аспект // Свободная мысль. 1991. № 18. С.39.

154. Лебедев Ф. Административные центры и центры территории и населения Уралобласти // Хозяйство Урала. 1928 год. № 2. С. 167-172.

155. Лебедев Ф. Народность и грамотность населения Уралобласти по переписи 1926 года // Хозяйство Урала. 1928 год. № 1. С. 160 167.

156. Лебедев Ф. Население Урала (Первые итоги переписи 1926 г.) // Хозяйство Урала. 1927 год. № 1. С. 136 141.

157. Лебедев Ф. Население Уралобласти // Хозяйство Урала. 1925 год. № 5-6. С. 121 128.

158. Лебедев Ф. Разработка переписи 1926 г. // Хозяйство Урала. 1927 год. №4. С. 102- 108.

159. Лебедева A.B. Состояние городского хозяйства Уфы в 1917-1925 годах. // Башкортостан в первой половине XX века: малоизвестные страницы истории: Сборник научных трудов. Уфа. 1997. С.14-20.

160. Лебина Н.Б. Повседневная жизнь советского города: Нормы и аномалии. 1920-1930 годы. СПб., 1999.

161. Лебина Н.Б. Повседневность 1920 1930-х годов: "борьба с пережитками прошлого"// Советское общество: возникновение, развитие, исторический финал: В 2 т. Т.1. М., 1997. С. 244 - 290.

162. Лебина Н.Б. Теневые стороны жизни советского города 20-30-х годов // Вопросы истории. 1994. № 2.

163. Лейрих Э. Развитие сельского хозяйства Урала за десять лет // Хозяйство Урала. 1927 год. № 10-11. С. 45 51.

164. Лешин Я. О нашей промышленности (Курганский округ) // Хозяйство Урала. 1925 год. № 7.

165. Литвак К.Б. Самогоноварение и потребление алкоголя в российской деревне 1920-х годов // Отечественная история. 1992. № 4. С.74-88.

166. Ломов B.C. Органы предварительного следствия Советского государства в первой половине 20-х годов. Волгоград. 1994.

167. Лунеев В.В. Преступность XX века. Мировые, региональные и российские тенденции. М., 1997.

168. Лютов Л.H. Неэффективность промышленности в условиях НЭПа.// Вопросы истории. 2000, № 4-5. С.106-110.

169. Ляндрес. О вычислении процента раскрываемости преступлений//Административный вестник. 1929. № 1. С. 19-20.

170. Майзельс Д. Безработица на Урале // Хозяйство Урала. 1928 год. № 5-6. С. 91 109.

171. Майзельс Д. Бюджет семьи уральского рабочего в 1925 г. // Хозяйство Урала. 1926 г. № 15-16. С.75-91.

172. Максимов C.B. Структура безработицы 20-х годов в СССР: Новый подход к ее изучению // Россия и США на рубеже XIX-XX вв. Математические методы в исторических исследованиях. М., 1992.

173. Малыгин А .Я. Правоохранительная система периода НЭПа// Труды Академии МВД. Проблемы развития правоохранительных органов. М., 1994.

174. Малыгин А.Я. Милиция в период нэпаЛ Полиция и милиция России (очерки истории). М., 1993.

175. Малыгин А.Я. Государственно-правовой статус милиции РСФСР в годы проведения НЭПа (1920-е гг.). Автореферат на соискание ученой степени д.ю.н. Москва, 1990.

176. Малыгин А.Я., Мулукаев P.C. Милиция Российской Федерации. М., 2000.

177. Миронов Б. Россия уголовная. Преступность в годы реформ и в периоды застоя.//Родина. 2002. № 1. С. 53-57.

178. Мулукаев P.C. Организационно-правовые основы становления советской милиции (1917-1920 гг.). Учебное пособие. М., 1975.

179. Мулукаев P.C., Карташов H.H. Милиция России (1917-1993 гг.). Историко-правовой очерк. Орел, 1995.

180. Мулукаев P.C., Скилягин А.Т. История советской милиции (хронологический справочник). Л., 1976.

181. Мулукаев P.C., Хоботов А.Н., Суслов В.М. Становление и развитие аппаратов уголовного розыска в России (1917-1934 гг.). М., 1995.

182. На страже порядка. Записки о милиции Башкирии. Уфа, 1967.

183. Налетов П. Сбережения населения в кооперации и сберкассах Урала // Хозяйство Урала. 1927 год. № 2-3. С. 186-197.

184. Нарский И.В. Жизнь в катастрофе: Будни населения Урала в 1917- 1922 гг. М., 2001.

185. Наша служба уголовный розыск/ Историко-художественно-публицистический сборник. М., 1998.

186. Николаев Г.И. Милицейская чехарда// Административный вестник. 1925. № 1. С.103-105.

187. Некрасов В.Ф., Борисов A.B., Детков М.Г. и др. Органы и войска МВД России. Краткий исторический очерк. М., 1996.

188. Николаев П.Ф. Советская милиция Сибири (1917-1922). Новосибирск, 1967.

189. Никулин В.В. Власть и общество в 20-е годы. Политический режим в период нэпа. Становление и функционирование (1921-1929 гг.). СПб., 1997.

190. Новая экономическая политика: уроки хозяйственных реформ. М., 1989.

191. НЭП. Взгляд со стороны: Сборник статей. М., 1991.

192. Нэп: приобретения и потери. Сборник статей. М., 1994.

193. Овчаров А. Об авторитете милицейского работника// Административный вестник. 1925. № 7. С.25-26.

194. Орлов И.Б. Современная отечественная историография НЭПа: достижения, проблематика, перспективы// Отечественная история. 1999. № 1. С.102 -116.

195. Осипович. К районированию суда и прокуратуры на Урале// Еженедельник Советской Юстиции. 1923. № 45. С.1039-1040.

196. Ослоновский А., Орлов А. Десять лет борьбы и строительства Советов на Урале. Свердловск, 1932.

197. Осокина Е.А. За фасадом "сталинского изобилия": Распределение и рынок в снабжении населения в годы индустриализации. 1927 1941. М., 1997.

198. Ошвинцев М. Десять лет уральской металлопромышленности// Хозяйство Урала. 1927 год. № 10-11. С. 1 -11.

199. Очерки истории Башкирской организации КПСС. Отв. ред. В.П.Иванов. Уфа, 1973.

200. Очерки истории Курганской области. Гл. ред. А.М.Курочкин. Челябинск, 1968.

201. Очерки истории Курганской областной организации КПСС. Гл. ред. П.А.Матвеев. Челябинск, 1977.

202. Очерки истории Оренбургской областной организации КПСС. Гл. ред. Б.Н.Шебаршов. Челябинск, 1983.

203. Очерки истории Челябинской областной организации КПСС. Челябинск, 1977.

204. Очерки истории Челябинской областной партийной организации. 1917-1967. Гл. ред. Е.Н.Тяжельников. Челябинск, 1967.

205. Павлова И.В. Механизм политической власти в СССР в 19201930 годы// Вопросы истории. 1999, №11-12. С.49-66.

206. Павловский. Учетная карточка и конокрадство// Еженедельник Советской Юстиции. 1922. № 39-40. С.14-15.

207. Пайпс Р. Россия при большевиках. М., 1997.

208. Панов П.В. Партия большевиков и Советы Урала в годы НЭПа: эволюция механизма местной власти. Автореферат дисс. на соиск. уч. ст. канд. ист. наук. Пермь, 1992.

209. Пелевин В. Из практики Оренбургской милиции (В порядке обсуждения)// Административный вестник. 1925. № 7. С.40-41.

210. Пережигин С. Кустарно-ремесленная промышленность на Урале в 1926 1927 году. // Хозяйство Урала. 1927 год. № 10-11. С. 131 - 145.

211. Петров A.B. Организационно-структурное становление аппаратов милиции и уголовного розыска на Южном Урале в 1919-1920 гг.// "Полиция и милиция России: формирование и развитие (к 200-летию МВД)". Челябинск, 2000. С. 57-60.

212. Поляков Ю.А. Воздействие государства на демографические процессы в СССР (1920-1930-е годы) // Вопросы истории. 1995. №3. С. 122128.

213. Поляков Ю.А., Дмитренко В.П., Щербань Н.В. Новая экономическая политика: Разработка и осуществление. М., 1982.

214. Попков А.Ю. Правовые и организационные основы деятельности милиции в конце 20-х гг. XX века (На материалах Бюллетеня НКВД РСФСР 1928-1929 гг.)// "Полиция и милиция России: формирование и развитие (к 200-летию МВД)". Челябинск, 2000. С.60-65.

215. Преображенский Е. От НЭПа к социализму. М., 1922.

216. Пустохин. Как живем. (Корреспонденция из Курганского округа Уральской Области)// На посту. 1926. № 8. С.327.

217. Рагинский М. Советское предварительное следствие // Социалистическая законность. 1957. № 10. С.26-33.

218. Рассказов Л.П. Карательные органы в процессе формирования и функционирования административно-командной системы в Советском государстве (1917-1941 гг.). Уфа, 1994.

219. Рожков А.Ю. Борьба с беспризорностью в первое советское десятилетие//Вопросы истории. 2000. №1. С.134-139.

220. Россия 20-х годов уходящего столетия. Тезисы Первой Всероссийской заочной научной конференции / Научн. ред. С.Н. Полторак. СПб., 1995.

221. Рыков А.И. Деревня, новая экономическая политика и кооперация. M.-JL, 1925.

222. Сайранов Х.С. Упрочение Советской власти в Башкирии. Уфа,1957.

223. Салмина С.Ю. Материальное положение милиции Челябинской губернии в первые годы нэпа// История правоохранительных органов России: Сб. научных трудов/ под ред. Е.П. Сичинского. Челябинск, 2000. С.173-185.

224. Салмина С.Ю. Становление милиции Челябинской губернии (1919 1923 гг.). Челябинск, 1999.

225. Салмина С.Ю. Кадровая политика в милиции Челябинской милиции (начало 20-х годов)// "Полиция и милиция России: формирование и развитие (к 200-летию МВД)". Челябинск, 2000. С.69-73.

226. Салмина С.Ю. Становление системы профессиональной подготовки кадров милиции Челябинской губернии// Актуальные проблемы совершенствования правоприменительной деятельности органов внутренних дел. Сборник научных трудов. Челябинск, 2000. С. 149-156.

227. Среднегодовые цены на важнейшие товары по Уральской области за 1923-24, 1924-25 и 1925-26 гг. //Хозяйство Урала. 1926 г. № 17.

228. Сичинский Е.П. Страницы истории полиции дореволюционного Челябинска. Челябинск, 1999.

229. Скилягин А.Т., Лесов В.М., Пименов Ю.Ф., Савченко И.К. Дела и люди ленинградской милиции. Очерки истории. Л., 1967.

230. Смилга И. Восстановительный процесс. Пять лет новой экономической политики (март 1921 март 1926 г.). Статьи и речи. М., 1927 .

231. Советников М. Очередные задачи советского строительства // Хозяйство Урала. 1925 год. № 5-6. С. 9 -14.

232. Советников М. Краткий обзор Курганского округа // Хозяйство Урала. 1925 год. № 3. С. 157 159.

233. Советская милиция: история и современность. 1917-1987/ под ред. А.В.Власова. М., 1987.

234. Соломон П. Советская юстиция при Сталине. М., 1998.

235. Статистика хозяйства Урала// Хозяйство Урала. 1927 год. № 1. С. 178 180.

236. Страницы истории Оренбургской милиции. Оренбург, 1977.

237. С.П.Ж. Наш Уральский опыт. // Административный вестник. 1930. № 1. С.34-42.

238. Тарновский Е. Голод, НЭП и движение уголовных и гражданских дел в народных судах// Еженедельник Советской Юстиции. 1922. №29-30. С.9-10.

239. Тихомирова Л.В., Тихомиров М.Ю. Юридическая энциклопедия/ Под ред. М.Ю. Тихомирова. М., 1997.

240. Токарь Л.Н. История форменного российского костюма. Советская милиция 1918-1991 гг. СПб., 1995.

241. Трукан Г.А. Путь к тоталитаризму. 1917 1929. М., 1994.

242. Туляков И. В Башкирии// Административный вестник. 1927. № 6. С. 46-48.

243. Угроватов А.П. Проституция в Сибири в 20-е годы // ЭКО. 1993. №4. С. 165 175.

244. Утевский Б. Сколько у нас преступников профессионалов и что с ними делать. Деклассированные профессиональные преступники ислучайные правонарушители// Административный вестник. 1929. № 4. С.12-20.

245. Утевский Б.С. Современная преступность по данным мест заключения//Административный вестник. 1928. № 1. С.37-44.

246. Учеватов А. Органы дознания и 105-я статья УПК// Административный вестник. 1926. № 1. С.41-48.

247. Файн JI.E. Советская кооперация в тисках командно-административной системы (20-е годы) // Вопросы истории . 1994. №9. С.35-47.

248. Халорин B.C. Растрата среди должностных преступлений// Административный вестник. 1926. № 7-8. С.52-58.

249. Хулиганство (к итогам совещания при НКВД по борьбе с хулиганством)//Административный вестник. 1926. № 10. С.1-9.

250. Цакунов C.B. Нэп: эволюция режима и рождение национал -большевизма// Советское общество: возникновение, развитие, исторический финал: В 2 т. Т.1. М., 1997. С. 57 129.

251. Черных А.И. Проблемы семьи и брака в первое десятилетие Советской власти // Социалистический идеал: вчера, сегодня, завтра. М., 1992. С. 165-202.

252. Шамаров В.М. Государственная служба в милиции НКВД РСФСР (становление и развитие правовых и организационных основ). Москва, 1999.

253. Шафикова A.B. Первый год работы промышленности Башкирии в условиях новой экономической революции // Башкортостан в первой половине XX века: малоизвестные страницы истории: Сборник научных трудов. Уфа, 1997.

254. Шибанов Н.С. Зеленая война. Исторические очерки. Челябинск,1997.

255. Шишкин В. А. Власть, политика, экономика: Послереволюционная Россия (1917-1928 гг.). СПб., 1997.233

256. Шкребень Г.С. Советы Урала и их деятельность по восстановлению промышленного производства в 1921-1925 гг. Автореферат на соискание ученой степени к.и.н. М., 1986.

257. Шмелев Н. Новое хорошо забытое старое // Вопросы экономики. 1994. № 4.

258. Фельдман В.В. Восстановление промышленности на Урале (1921-1926 гг.). Свердловск, 1989.

259. Фельдман В.В. Коммунисты Урала в борьбе за восстановление народного хозяйства (1921-1925). Свердловск, 1976.

260. Фотин С.С. Охрана правопорядка в Оренбургской губернии в период НЭПаЛ Правоохранительные органы Южного Урала: история и современность. Оренбург, 2000. С.131-135.

261. Эвенчик Б. К работам по генеральному плану Уральского хозяйства // Хозяйство Урала. 1927 год. № 2-3. С. 38 56.

262. Якубсон В. Милиция и уголовный розыск в борьбе с преступностью// Административный вестник. 1930. № 5. С.27-35.