автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Митрополичья власть в 30-е и 70-е годы XIV века (юридический статус и политическая деятельность русских митрополитов)

Полный текст автореферата диссертации по теме "Митрополичья власть в 30-е и 70-е годы XIV века (юридический статус и политическая деятельность русских митрополитов)"

РГ8 ОД

На правах рукописи

_ В июл 13Я7

КРИЧЕВСКИЙ Борис Вадимович

МИТРОПОЛИЧЬЯ ВЛАСТЬ В ЗО-е . 70-е ГОДЫ XIV ВЕКА (ЮРИДИЧЕСКИЙ СТАТУС И ПОЛИТИЧЕСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ РУССКИХ МИТРОПОЛИТОВ)

07.00.02 - Отечественная история

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Санкт-Петербург 1997

На правах рукописи

Крнчевсхий Борис Вадимович

МИТРОПОЛИЧЬЯ ВЛАСТЬ В 30-Е - 70-Е ГОДЫ XIV ВЕКА (ЮРИДИЧЕСКИЙ СТАТУС И ПОЛИТИЧЕСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ РУССКИХ МИТРОПОЛИТОВ)

07.00.02 - Отечественная история

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Санкт-Петербург 1997

Работа выполнена в Российском государственном педагогическом университете имени А.И.Герцена

Научный руководитель - доктор исторических наук,

профессор Алексеев Ю.Г.

Официальные оппоненты - доктор исторических наук Павлов А.П.

- кандидат исторических наук Фетищев С.А.

Ведущая организация - Ленинградский государственный областной университет

Защита состоится 19 июня 1997 г. в 15 часов на заседании диссертационного совета К 113.05.06 по присуждению ученой степени кандидата исторических наук при Российском государственном педагогическом университете имени А.И.Герцена по адресу: 191186, Санкт-Петербург, наб.р.Мойки, 48, корп.20, ауд.212.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Российского государственного педагогического университета имени А.И.Герцена.

Автореферат разослан

Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат исторических наук

У6". Шлыкова Г.Н.

Актуальность темы обусловлена современной спецификой взаимоотношений государства и церкви. Установление новых контактов государственных и церковных институтов ориентирует на выявление и возрождение их традиционных связей. В связи с этим целесообразно обратиться именно к истокам формирования церковно-госу дарственного альянса и определить меру общественной значимости церкви на Руси. Значимость исследования еще вызвана необходимостью рассмотреть митрополичью власть как особый исторический феномен, ибо под этим углом зрения она не изучалась. Да и сама история церкви XIV века, кроме отдельных ее аспектов в рабслах Г.М.Прохорова, Н.С.Борисова, А.С.Хорошева и Р.Г.Скрынникова, не привлекала внимания историков в послереволюционной отечественной историографии.

Хронологические рамки предлагаемого исследования (1328 - 1379 гг.) обусловлены следующими обстоятельствами. Именно в это время московское княжество устанавливало свой приоритет среди других русских княжеств. В 1328 г. князь Московский Иван Данилович получил ярлык на великое княжение, начинается крушение Золотой Орды, создаются основные предпосылки возникновения единого русского государства. Одновременно с общеполитическими изменениями происходили значительные перемены в русской церковной жизни: усилилась самостоятельность национальной русской церкви, и, как следствие этого, начался процесс распада единой русской митрополии на западную и восточную. Исследование как раз заканчивается началом церковной смуты (1379 г.), когда разные части русской митрополии выдвинули своих кандидатов на вакантную митрополичью кафедру.

Объект исследования - власть русских митрополитов в 1328 - 1379 гг.

Предметная область исследования - юридический статус и политическая деятельность русских митрополитов в 30-е - 70-е годы XIV века.

Цель исследования - рассмотреть митрополичью власть на Руси в 30-е - 70-е годы XIV века как исторический феномен и попытаться определить ее роль и место в политической жизни Руси и в сопредельных ей государствах.

Методологической основой исследования явился принцип историзма. В диссертации тахже был использован системный подход к реконструкции основных линий деятельности митрополита, где наиболее ярко проявились его властные функции. Исследование осуществлялось на основе комплексного

изучения дошедших до нас источников по данной проблеме, анализ которьи проводился на базе современных достижений источниковедческой науки.

Степень изученности проблемы в историографии. Церковные сюжеть начались разрабатываться в начале XIX века. Первым исследователем обратившимся, правда еще весьма поверхностно, к проблемам, связанным < историей русской церкви, был митрополит Платон (Краткая церковная российская история).

Огромное влияние на подходы к изучению истории церкви оказш Н.М.Карамзин (История государства Российского), вписавший историю русско! церкви в историю всего Российского государства, показав их неразрывность I взаимообусловленность.

Впервые обратил внимание на внешнеполитический аспект деятельносп митрополитов исследователь Филарет (История русской церкви), а еп современник - митрополит Макарий (История русской церкви), расшири! источниковедческую базу, определил, что по малолетству князя Дмитри: великим княжеством фактически управлял митрополит Алексий.

Следующим этапом развития историографии русской церкви явилаа работа Е.Е.Голубинского (История русской церкви), который, увеличив кру источников, привлек новый корпус византийских документов. Это дал< возможность историку сделать вывод, что византийское церковное право был< тесным для русского митрополита. Его митрополия существенно отличалась о других и по размеру территории, и по политической независимости государства в котором была расположена. Касаясь проблемы взаимоотношенш митрополита и великих князей, автор, к сожалению, слишком абсолютизирова. мнение о митрополите как неизменном помощнике великого князя, называя еп поддержку "услугами", не пытаясь вскрыть причины, побуждаюши митрополита оказывать данные "услуги".

Высшим достижением дореволюционной историографии п< рассматриваемому вопросу следует считать монографию П.П.Соколов (Русский архиерей из Византии), в которой он стремится выявить степей зависимости русской митрополии от Византии. В работе содержится немал! ценных наблюдений. Однако ученый не учел корректировки юридических нор) реальной жизнью и жестко разграничивал духовную и светскую деятельност иерарха, не видя их взаимосвязи.

Ценно замечание А.Е.Преснякова (Образование Великорусски! о государства), который, пытаясь преодолеть определенную схематичность исследования П.П.Соколова, отметил, что деятельность митрополита Алексия вдохнула в великокняжескую политику "определенное идейное содержание -церковно-религиозное и, тем самым, национальное".

В дореволюционной историографии следует отметить работы в области церковного права А.С.Павлова, В.А.Нарбекова, М.Е.Красножена и др.. исследования о взаимоотношениях русских митрополитов с Литвой (И.П.Чистович, Н.Д.Тихомиров, М.К.Любавский и др.), с Ордой (М.Д.Приселков), а также с отдельными княжествами (В.С.Борзаковскин. А.В.Экземплярский и др.).

В послереволюционной историографии анализируемые сюжеты по идеологическим соображениям или вообще не рассматривались, или упоминались вскользь (Л.В.Черепнин, И.У.Будовниц, И.Б.Греков, А.М.Сахаров. Н.А.Смирнов и др.). По существу, первой работой, рассматривающей интересующую нас тему, явился труд Г.М.Прохорова "Повесть о Митяе". В ней был привлечен значительный корпус документов, воссоздана картина церковной и политической борьбы 70-х годов XIV века. Весьма важно для нашего диссертационного исследования предположение ученого о причинах нежелания Византии раздела митрополии по государственной границе на Литовскую и Русскую, ибо это увеличило бы самостоятельность местных церквей.

В монографиях последних лет Н.С.Борисова (Русская церковь в политической борьбе XIV - XVII веков) и А.С.Хорошева (Политическая история русской канонизации) делается попытка сломать концепцию дореволюционных историков о крепком союзе между русскими митрополитами и московскими князьями, отношения между которыми, по мнению исследователей, не всегда были гладкими. В работах также утверждается, что митрополиты были сторонниками непротивления Орде, а церковь иногда играла реакционную роль в истории Руси.

Интерес для исследования проблемы русской церкви в XIV веке представляют работы А.И.Плигузова, А.Л.Хорошкевич, В.А.Кучкина. Б.Н.Флоря. а также монографии Р.Г.Скрынщнсова, в которых содержатся ценные оригинальные наблюдения. Так, в частности, Р.Г.Скрынников

сомневается, что великий князь Иван Иванович назначил митрополита Алексия регентом при своем малолетнем сыне.

Из историков, работающих на Западе, отметим работы А.В.Карташева, А.А.Васильева, И.Шевченко, Д.Оболенского, А.И.Мейндорфа. В основном, как в англоязычной, так и в немецкой историографии разрабатывался вопрос о взаимоотношениях Византии и Руси, в частности,, проблемы экуменизма. Значителен интерес представляет и польская историография (Х.Пашкевич. К.Ходыницкий. Е.Вырозумский, Е.Клозовский и др.), рассматривающая проблемы положения православной церкви в Западной Руси.

Таким образом, историография проблем русской церкви XIV века затронула вопросы характера и степени зависимости русской митрополии от константинопольского патриарха, формы его политики в отношении русской митрополии, политические результаты союза между русскими митрополитами и московскими князьями. В то же время предшествующие исследования не дали ответа на вопросы: какова была степень соотношения юридического и фактического подчинения патриарху русского митрополита (в том числе по вопросу о единстве киевской митрополии); каковы причины, побудившие русских митрополитов вступить в союз с московскими князьями; насколько политика митрополитов зависела от их личностных особенностей; какова была динамика развития статуса русского митрополита.

В поисках ответов на эти вопросы и определялись источники, ставшие источниковедческой базой исследования.

Сведения о митрополитах XIV века реконструировались, прежде всего, по выпискам Н.М.Карамзина из ранней, утраченной Троицкой летописи Источником ее реконструкции явились Симеоновская летопись, наиболее близкая к ней. по наблюдению А.А.Шахматова, до 1390 года, и Рогожский летописец, одним из протографов которого тоже была Троицкая летопись. В те> местах, где сообщения Симеоновской летописи и Рогожского летописи; совпадают, они, по всей вероятности, принадлежат Троицкому своду.

Так как с 1361 по 1364 гг. тексты СимеоновскОй летописи заменены н; Московский свод конца XV века, этот период реконструировался только.п< Рогожскому летописцу. Также в реконструкции Троицкой летопис использовалась и Белорусская I летопись, протограф которой, по наблюденш Я.С.Лурье, восходит именно к данной летописи.

В диссертации приводится ряд доказательств (выявление кру| а византийских источников летописи, роль митрополита Киприана в отборе летописных записей и др.), чуо летописью, в которой содержались наиболее обширные известия о русской церкви конца XIV века, была Троицкая летопись Источниковедческий подход нашей работы к летописанию XtV века базируется на достижениях А.А.Шахматова, М.Д.Приселкова и Я.С.Лурье.

Еще одним источником, наиболее приближенным по времени составления к изучаемым событиям, по изучению деятельности русских митрополитов XIV века являлись местные летописи - Псковская (I, II, III), Новгородская I и Тверская. Кроме того, были привлечены своды XV - XVI вв. (Софийская I, Новгородская IV и Патриаршая), содержащие ряд важных оригинальных известий.

Значимым источником для исследования явились сочинения самих митрополитов (Алексия, Киприана), житийная литература (митрополита Алексия и игумена Сергия), а также духовные и договорные грамоты великих князей и грамоты Великого Новгорода и Пскова.

Из иноязычных источников важнейшими являются письма константинопольского патриарха и византийского императора, соборные определения, касающиеся дел в восточной части патриархата. Данные источники анализировались нами в двух аспектах: как правовые документы и как переписка общественных деятелей. Они, как и постановления патриарших Соборов, освещают византийские методы управления русской митрополией, а также обнажают межцерковные и межгосударственные противоречия.

Для выяснения юридически зафиксированных прав и обязанностей митрополитов в работе привлекались апостольские правила и каноны Вселенских соборов IV - VIIÍ веков. Специфический статус русской митрополии отражен в толкованиях византийских иерархов XII века: Аристина, Зонары и Вальсамона.

Политическая обстановка и положение церкви в Малой Руси исследовались по польским источникам (Хроника подканцлера короля Казимира Великого Янп из Чарнкова, польские ежегодники). Наконец, источником служил и ipy;i польского историка второй половины XV века Яна Длугоша.

Научная новизна исследования заключается в том, что осуществлена одна из первых попыток на основе достижений современного источниковедения

реконструкции реального объема власти русских митрополитов в XIV веке. Предложена интерпретация, политической деятельности двух церковных иерархов - митрополитов Феопюста и Алексия и их влияние на становление русской государственности.

Практическая значимость исследования состоит • в возможности использовать результаты работы в разработке спецкурсов для студентов, в конструировании образовательных программ в системе постдипломного образования по повышению квалификации педагогов по истории и религиоведению, а основные выводы и положения работы могут также быть использованы в научных трудах.

Апробация работы осуществлялась на аспирантских конференциях в РГПУ им.А.И.Герцена, СПбГУПМ, ПОИ РАН, а также в спецкурсах для педагогов Санкт-Петербурга, Новгородской и Курской областей.

Структура диссертации состоит из введения, характеризующего историографию проблемы и источниковедческую базу исследования, 2 глав: 1 -"Русская митрополия как часть константинопольского патриархата", II -"Политические взаимоотношения русских митрополитов и великих князей в 30-х - 70-х годах XIV века (1328 - 1379 гг.)", заключения, списка 39 источников и 138 наименований литературы.

Основное содержание работы

Принятие Русью православия от Византии определило организационное оформление русских православных земель как отдельную митрополию в составе константинопольского патриархата. Сущностные характеристики властт русского митрополита, его властных возможностей определялись меро{ правовой зависимости от константинопольского патриарха. В первой глав« осуществлялась попытка выяснить, как использовала Византия свои церковньн права во внутренней политике Руси и какова в этой связи роль русски) митрополитов.

В § I "Правовые нормы; регулирующие отношения константинопольскоп патриарха и русского митрополита в середине XIV века" на основ Апостольских правил, канонов Вселенских соборов и их толкованж

рассматривается юридическая база законодательной. судебной и исполнительной власти православных иерархов.

Ни патриарх, ни митрополит законодательной властью не обладали (церковные каноны принимались только на Вселенских соборах), в их обязанности входил лишь надзор за соблюдением канонических норм.

Одним из важнейших прав патриарха было его право на поставление митрополитов. В юридическом отношении русская митрополия как одна из частей патриархата никаких льгот не имела. Почти все митрополиты на Русь назначались патриархом. Поставления же митрополитов из местных русских иерархов являлись случаями исключительными, к они обуславливались конкретной политической ситуацией, в частности, усилением власти князей.

Кроме поставления митрополитов, в обязанности патриарха входило: созыв соборов, принятие решений по текущим -делам, сохранение целостности подчиненных ему митрополий. Но надо сказать, что русские митрополиты, судя по документам, почти не участвовали в соборах, созываемых патриархом, и приезжали в Константинополь только в крайних случаях.

Патриарх еще осуществлял контроль за исполнением канонических норм. Методы этого контроля были разнообразны: письма митрополита к патриарху и патриарха к митрополиту, вызов митрополита в Константинополь, инспекционные поездки патриарших послов (апокрисариев). Мы предполагаем, что грамоты патриарха к русским митрополитам также привозили специальные послы, информирующие затем патриарха о делах в митрополии. Сам митрополит также обладал некоторой исполнительной властью: имел право поставлять епископов своей митрополии и замещать в течение трех месяцев вакантные епископские кафедры, причем согласуя свой выбор с епископами митрополии, регулярно собирать соборы.

Судебная власть патриарха в отношении митрополитов выражалась в судебных разбирательствах, которые возникали по инициативе истцов, и как апелляционная инстанция в роли третейского судьи. Митрополит же должен был сначала обсуждать спорные вопросы с епископами, а потом уже выносить решение.

Анализ правовых норм, регулировавших отношения церковных иерархов в связке "патриарх - митрополит", составлявших"нормативную основу их власти, позволяет сделать вывод, что если отношения патриарха и митрополита

строились на принципах единоначалия, то властные отношения митрополита с епископом носили более коллегиальный характер, следовательно, каноническая власть митрополита была ограничена.

В § 2 "Митрополит Киевский и всея Руси в русско-византийских отношениях" анализируются попытки* патриарха использовать свои канонические права в отношениях с русскими митрополитами. Интерес к делам русской митрополии патриархи обнаруживали в своих грамотах. Анализируя сюжеты, интересующие патриархов в этих грамотах (1339 г. - канонизация митрополита Петра, 1347 г. - присоединение галицкой митрополии и открытие второй резиденции митрополита во Владимире, 1361, 1364 гт. - спор о литовской митрополии, 1370 - 1371 гг. - об отношении патриарха к действиям митрополита в период московско-тверской войны), можно заметить, что в них обсуждались не только церковные, но и общеполитические проблемы.

Так, канонизация митрополита Петра, первого из митрополитов переехавшего в Москву, увеличивала авторитет княжества и укрепляла позиции московского князя Ивана Даниловича, имевшего к тому времени ярлык на великое княжение. В грамоте, где церковными потребностями обосновывается перенос- столицы из Киева во Владимир, видны и политические мотивы, ибо Владимир был столицей великого княжества. А так как великим князем в это время был князь Московский Иван Иванович, и в этом факте усматривается поддержка патриархом не только митрополита, но и московских князей. Делегированием своих прав русскому митрополиту в грамотах периода московско-тверской войны патриарх поддерживает московских князей и дает широкие права русскому митрополиту как союзнику Москвы. Грамоты патриарха, связанные с. жалобами на митрополита Алексия, ярко показывают последовательную поддержку Византией возвышения Москвы.

Документы свидетельствуют, что степень активности Византии в делах России была не одинаковой. В начале 50-х годов XIV века, когда в Византии еще не закончилась междоусобная война, патриарх Филофей пошел на такой исключительный шаг, как поставление на русскую митрополию местного священнослужителя. А в начале 70-х годов XIV века, когда внутреннее положение в Византии временно упрочилось, тот же патриарх Филофей вмешался в московско-тверскую войну.

Конечно, Мосхва стремилась заручиться поддержкой патриарха, но если его линия шла вразрез с интересами Москвы, она эту линию не принимала. Весь стиль и факты переписки представителей Византии и Руси позволяют считать, что отношения Византии и Руси носили межгосударственный характер. Судя по вопросам, обсуждаемым в письмах, инициатором переписки был русский митрополит, и именно он определял круг тем. Когда решения патриарха не совпадали с устремлениями и ожиданиями митрополита, митрополит от них уклонялся. Следовательно, ключевая роль в переписке принадлежала русским митрополитам, которые наряду с великим князем определяли проблемы, нуждающиеся в урегулировании, привлекая к ним внимание патриарха и, следовательно, Византии.

В § 3 I главы "Политика константинопольского патриарха и русского митрополита в западных землях русской митрополии" рассматривается вопрос о соотнесении политики митрополита и патриарха в западных землях митрополии. Как известно, в XIV веке. русская митрополия занимала территорию не только Руси, но и Литвы и части Польши. Наиболее острой и значимой проблемой церковной жизни в западных землях митрополии была проблема учреждения галицкой и литовской митрополий.

Русь была заинтересована в присоединении образованных где-то в 20-х годах XIV века галицкой и литовской митрополий, так как она получала возможность влиять на политическую жизнь Западной Руси. Устремлениям Руси препятствовала Литва. Учреждение митрополии, совпадавшей по территориальным границам с княжеством, давало Литве прямой выход на Константинополь. Позиция Византии же была близка к интересам Руси, ибо она, верная идеям экуменизма, пыталась сохранить целостность митрополии. Сложностью положения Византии, которая должна была учитывать и интересы Руси, и Литвы, и граничащей с русской митрополией Польши, можно объяснить отсутствие данных и размытость хронологических рамок существования галицкой и литовской митрополий. Византия вполне могла пойти на двойственное положение вещей. Юридически галицкая и литовская митрополии существовали, а фактически были присоединены к русской. Основанием для подобного вывода может служить появление в документах подписи иерарха Федора, то как епископа Галицкого, то как галицкого митрополита.

Важным вопросом также является отношение русских митрополитов' к западным землям митрополии. Можно сказать, что оно менялось в зависимости не только от конкретно-исторической обстановки, но и от личности иерархов. Митрополит Феогност, как выходец из Византии, старается сохранить западнорусские епархии в составе киевской митрополии. Он побывал в Западной Руси в 1328 году и в 1331 году, убедил патриарха в 1347 году упразднить галицкую митрополию. У митрополита Алексия, напротив, мы не видим стремления сохранить единство митрополии. После смерти галицкого митрополита Романа он не пытался предпринять какие-либо действия по присоединению Малой Руси. Возможно, Алексий понимал бесперспективность сохранения старых границ при политическом обособлении западных земель, а также, вероятно, и потому, что сосредоточил внимание на внутриполитических проблемах московского княжества.

Таким образом, взаимоотношения Византии и Руси являлись не только двусторонними, они включались в контекст сложных межгосударственных отношений Восточной Европы. Межцерковные отношения константинопольского патриарха и русской митрополии были достаточно строго и четко регламентированы каноническими правилами. Однако, как показывают источники, они больше декларировались, и, если по канонам православный митрополит был .весьма ограничен в правах и действиях, то в реальности русский митрополит поступал, как правило, самостоятельно.

Реальный же объем власти митрополитов XIV века выявляется в их взаимоотношениях с великими князьями, чему посвящена II глава диссертации.

Отношения митрополитов и русских князей были, по сути, отношениями церкви и государства. Митрополиты воплощали в своих действиях и персонифицировали русскую православную церковь, а великие князья возрождали и являлись строителями новой государственности на Руси. В центре нашего анализа фигуры митрополитов Феогноста и Алексия, ибо их деятельность совпала с началом коренных преобразований на Руси.

В § I "Митрополит Феогност во внутриполитической жизни Руси (1328 -1353 гг.)" рассматриваются политическая деятельность и политические устремления этого иерарха.

Перед приездом митрополита в Москву в Твери началось антиордынское восстание, в результате которого тверской князь Александр Михайлович

вынужден был бежать в Псков. В 1329 г. великий князь Иван Данилович был приглашен на "Новгородский стол" с целью организовать поход на Псков. Митрополит Феогност не только прибыл в Новгород, но и встал на сторону великого князя, проклял Псков и снял проклятие лишь после ухода из Пскова тверского князя. Проклятия целого города история Руси не знала. Здесь можно утверждать, что русский митрополит, поддерживая верховную светскую власть, обладая определенными властными правами, при конкретных обстоятельствах максимально их пытался использовать.

Как нам представляется, сюжет снятия, отлучения от церкви тверского князя Александра Михайловича (1336 г.) также свидетельствует о немалой роли митрополита Феогноста. Все действия митрополита Феогноста были обусловлены церковными интересами, и решения принимались им исходя из канонических правил. На Руси митрополит представлял православную византийскую церковь, и это предписывало ему быть над возникшим межкняжеским конфликтом. Снятие им проклятия с князя Александра Михайловича было в традициях православной церкви: заблудший, смирившийся и покаявшийся вновь принимался в церковь. С этих позиций можно увидеть и еще один мотив в действиях митрополита при наложении епитимьи на Псков. Он проклял тех, кто ослушался великого князя, то есть ослушался верховной власти.

В 1340 г. митрополит вновь поддерживает княжескую власть в ее конфликте с Новгородом, который отказался платить татарскую дань. С князем Семеном Ивановичем он совершает поход на Торжок и вынуждает Новгород уступить. То есть митрополит вновь ориентируется на светскую власть: когда Новгород был с великим князем против Пскова, Феогност был в Новгороде и с Новгородом. Конфликт же великого князя с новгородцами менял и позицию митрополита.

Важным штрихом из известных нам отношений митрополита Феогноста и великого князя Семена Ивановича являлся инцидент с третьей женитьбой князя на дочери тверского князя Александра Михайловича - Марии. Митрополит не только не благословил брак, но и затворил церкви в Москве. Нерядовой для истории русской церкви акт, уже предпринимаемый митрополитом вторично, вероятно, в связи с несоблюдением церковных канонов, опять-таки показывает обладание им немалой властью. Несомненно, в своих действиях он опирался на Византию, и был уверен, в получении одобрения патриарха.

Правление митрополита Феогноста представляет нам возможность анализа еще одного аспекта митрополичьей власти, а именно, рассмотрение процедуры преемственности, проблемы наследования власти митрополита.

Заболев, митрополит Феогност выдвигает в свои преемники русского священнослужителя Алексия. По источникам, Алексий был представителем местного боярства, провел всю свою домитрополичью жизнь главным образом в Москве, поэтому он являлся не только общерусским кандидатом на митрополичью кафедру, но и узкомосковским.

Можно предположить, что это выдвижение для византийской церкви было определенным компромиссом, вызванным трезвой оценкой ситуации. Продолжалась междоусобная борьба князей за великое княжение, сказывалось сильное давление золотоордынекого ига, сама Византия входила в полосу кризиса. Православная церковь всегда опиралась на светскую власть. А русская церковь все больше видела такую опору именно в московских князьях.

Таким образом, митрополит Феогност своей политической и церковной деятельностью занял особое место во взаимоотношениях со светской властью Руси. С одной стороны, как представитель Византии, грек по происхождению, он строго соблюдал каноничесхие законы, отстаивал целостность русской митрополии, обозревал ее земли, посещая Константинополь, осуществлял функции как исполнительные, так и судебные. С другой - митрополит Феогност принимал активное участие во внутренней политике Руси и, ища поддержки, пошел на союз с великими князьями. Анализ источников, проведенный нами, дает возможность утверждать, что на данном этапе союз митрополита Феогноста и великих князей был союзом равных партнеров, союзом двух поддерживающих друг друга политических сил. В этой двойственной политике, проводимой митрополитом Феогностом, проявилась и позиция Византии, которая, преследуя собственные интересы, считалась и с конкретными историческими реалиями.

Во втором параграфе II главы "Митрополит Алексий в борьбе московских князей за великое княжение (1354 - 1366 гг.)" анализируются особенности деятельности митрополита Алексия при жизни великого князя Ивана Ивановича, а также в изменившихся условиях после его смерти. В параграфе выявляются особенности правления Алексия как местного митрополита и его

отличие его политики от политики представителя Византии мшрополита Феогноста.

Новый митрополит проявил себя в междоусобных конфликтах тверских князей, когда вынужден был вступить в противоборство с литоиским митрополитом Романом, сыном тверского боярина. Митрополит Роман, шняв кафедру литовской митрополии с 1355. г., активно проводил политику литовских князей и пытался усилить влияние тверского княжества на Руси. Борьба митрополитов была следствием противоборства московских и терских княжеств за главенство над Русью. Свою солидарность с московским китом митрополит проявлял достаточно активно. Например, он подверг критике тверского епископа Федора, который недостаточно поддерживал союзников великого князя.

Положение митрополита Алексия изменилось на рубеже 50 - 60-х годов в связи со смертью великого князя Ивана Ивановича. Алексий оказался обладателем беспрецедентной для русского митрополита властью. Вернувшись в 1360 г. из Киева, он сделался при малолетнем князе Дмитрии фактически главой государства.

В диссертации анализируется это уникальное соединение светской и духовной власти в одном лице, возникшее вследствие династического кризиса в московском княжеском доме. Все шесть сыновей великого князя Семена Ивановича умерли до 1359 года, а его брат Иван Иванович оставил двух малолетних детей, причем старшему к этому времени исполнилось всего девять лет.

Р.Г.Скрынников, сравнив соборные определения константинопольских патриархов с духовным завещанием великого князя Ивана Ивановича, обратил внимание на то, что князь Семен Иванович призывает членов своей семьи слушаться Алексия, тогда еще только Владимирского епископа, в то время как передача власти митрополиту Алексию великим князем Иваном Ивановичем перед смертью является мифом, ибо митрополит находился в это время в Киеве. Приезд митрополита Алексия, судя по источникам, совпал с усилением политики Москвы. И в возникшем суздальско-нижегородском конфликте, и в борьбе за ханский ярлык Москва вновь . начала проводить твердую наступательную политику, резко контрастировавшей с предшествующим пассивным правлением великого князя Ивана Ивановича.

Анализ первого десятилетия пребывания на кафедре митрополита Алексйя позволяет увидеть, что, в отличие от митрополита Феогноста, учитывающего, прежде всего, интересы византийской церкви, митрополит Алексий в силу своих прочных связей с московским боярством начал ставить на первое место интересы московского княжеского дома. Но этот выбор приоритетов неизбежно привел его к отдалению от константинопольского центра.

Третий параграф II главы "Митрополит Алексий в московско-тверской войне (1367 - 1375 гг.)" посвящен одному из важнейших событий русской истории XIV века, которое, несомненно, было определенным этапом в становлении русской государственности. В параграфе рассматривается роль в войне митрополита Алексия. Иерарх в данный период предстает уже как представитель государственной власти. Так, в споре из-за выморочного удела князья Михаил Александрович, с одной стороны, и Василий и Еремей, с другой, обратились именно к нему как к деятелю, наделенному государственными великокняжескими полномочиями. В ответ на это митрополит Алексий реализует свою светскую власть церковными средствами: делегирует свои права по церковным канонам тверскому епископу. Решение епископа в пользу враждебного Москве князя Михаила Александровича не удовлетворило митрополита. Великого князя Тверского Михаила, обратившегося за третейским судом, пригласили в Москву и арестовали. Летописи дают основание полагать, что митрополит Алексий не только активно участвовал, но и в значительной мере был организатором пленения тверского князя.

Великий князь Михаил не нарушал каких-либо установленных прав, он отстаивал старые свободы тверского княжения, на которые посягала Москва. И Москва выступала не за соблюдение правовых норм, а за их пересмотр. Арест князя Михаила преследовал цель вынудить его передать часть своих законных прав в ведение великого князя. Замыслы Москвы из-за вмешательства Орды не были реализованы, князь Михаил был отпущен, и Москва отняла у него лишь часть наследства. Конфликт привел к началу войны. На стороне Твери выступил литовский князь, и княжеские усобицы переросли в межгосударственный конфликт.

~ На первом этапе войны московское княжество потеряло' все свои территориальные завоевания в тверских землях и выдала союзника неприятелю, но отстояла свою столицу. Митрополит Алексий, используя свои церковные

права, проклял князей, выступивших на стороне Ольгерда, и получил поддержку константинопольского патриарха. Судя по патриаршим грамотам, милрополш Алексий в глазах Византии являлся правителем Руси, и Константинополь поддерживал Москву.

В 1370 г. после второго, неудачного, литовско-тверского настушкмшн на Москву митрополит Алексий подписал мирный договор с Литвой, млсгупин в роли дипломата, заключившего выгодный для Москвы мир.

Факты деятельности митрополита Алексия в период московско- гверскон войны позволяют высветить его значимую роль в этот период и как церконно! о иерарха, и как государственного деятеля. В условиях татаро-монгольского ига и феодальной раздробленности он не борется за сохранение распадающейся митрополии, а посвящает себя укреплению русской государственности, поддерживая московское княжество.

§ 4 "Пути развития статуса митрополичьей власти во второй половине 70-х годов XIV века (1374 - 1379 гг.)" посвящен анализу представлений различных общественных, государственных и церковных сил как на Руси, так и за ее пределами о назначении митрополита, развитии и изменении его статуса.

Великий князь предлагал для рукоположения местного архимандрита Митяя, пытаясь сделать прецедент с выдвижением митрополита Алексия, как местного иерарха, традицией, тем самым увеличивая независимость русской митрополии от Константинополя.

Митрополит Алексий, по некоторым источникам, не хотел благословлять Мнтяя и благословил лишь по настоянию князя. Митрополит видел своим преемником игумена Сергия, то есть также местного священнослужителя. Видимо, если он и был против Митяя, то как личности, а не как местного кандидата.

Византия же пыталась возродить правило поставления на русскую митрополию греческого иерарха. Таким византийским кандидатом оказался Киприан. Проанализировав данный сюжет, Г.М.Прохоров справедливо заметил. что Византия была против раздела русской митрополии и, утвердив Киприанп митрополитом незамещенной литовской митрополии, наметила его преемником Алексия на русскую митрополию, то есть стремилась воссоединить западную и восточную части русской митрополии.

Далее в диссертации характеризуется отношение к будущему кандидату в митрополиты русских церковных иерархов. Новгородская церковь выбрала выжидательную позицию, подчеркнув свою ориентацию на мнение великого князя. Митяй для легализации своей кандидатуры предложил созвать собор епископов русского духовенства. Все, кроме епископа Дионисия, который сам претендовал на роль митрополита, одобрили кандидатуру Митяя, то есть явились сторонниками усиления суверенитета русской митрополии и противниками линии константинопольского патриарха.

Тем самым порядок выдвижения и поставления русского митрополита стал одним из коренных вопросов церковной жизни второй половины 70-х годов XIV века. От его решения во многом зависел сам статус русского митрополита: сила власти,, степень влияния на политическую и церковную жизнь. Поэтому к поставлению митрополита было приковано внимание различных политических сил как в самой Руси, так и за ее пределами. Каждая из них имела свои взгляды на выдвижение в митрополиты и стремился скорректировать Апостольские правила и каноны Вселенских соборов о поставлении митрополитов в своих интересах. Борьба за обновление процедуры поставления митрополита не только выявила реальное соотношение сил, но и увеличивала роль самого митрополита, делала его фигуру эпицентром столкновения интересов.

Исследование взаимоотношений русских князей и русских митрополитов в 30 - 70-е годы XIV века обнаружило явную тенденцию к сближению церковной и светской власти. Значительную роль здесь сыграла традиция Византии, в которой изначально существовало единство императора и патриарха, а также и то, что обе ветви власти в сложной исторической ситуации на Руси нуждались в поддержке друг друга.

Анализ динамики реальной власти русского митрополита показал, что усиление его воздействия в русском государстве обусловливалось, прежде всего, ослаблением позиций светских правителей. Это соотношение, очевидно, может характеризовать определенную закономерность взаимосвязи двух ветвей власти: светской и церковной. В едином государственном пространстве ослабление одной неизбежно приводило к усилению другой.

Исследование митрополичьей власти середины XIV века позволило впервые системно рассмотреть правовой статус и политическую деятельность русских митрополитов, с одной стороны, в контексте политики русских княжеств, с другой стороны - как представителей на Руси константинопольского патриарха. Системный анализ дал возможность уточнить многообразные взаимосвязи русской митрополичьей кафедры с Византией, Литвой. Ордой, с великими и удельными русскими князьями.

На примере деятельности митрополитов Феогноста и Алексия мы видим две церковные политические концепции: провизантийекую и промосковскую. Сущностным различием этих концепций являлось отношение митрополитов к проблеме экуменизма. Идеи центризма, заложенные в иерархической структуре христианского мира, стремление к поддержанию многосторонних связей и к руководству православным центром периферийными частями были принципами византийской церковной политики. Но их осуществление" встречало сопротивление у самостоятельных государств, принявших православие: в частности у Руси, где оно особенно обострилось в XIV веке. Это было связано с тем, что на Руси появились определенные тенденции к образованию единого государства, и она стала проводить более независимую от Орды политику. Русские великие князья, соответственно, стали претендовать на расширение прав и суверенитетов русской церкви: например, на самостоятельное, независимое от Византии, выдвижение кандидатов в митрополиты. Естественно, в центре борьбы сторонников этих двух различных представлений о путях развития православного иерархического устройства оказался сам русский митрополит.

Борьба централистских и сепаратистских сил в XIV веке в православной церкви шла с переменным успехом, давая преимущество представителям го одной, то другой стороны. Здесь обнаружилось как бы равенство сил: Византия уже утрачивала свое влияние, а великое княжение еще достаточно не окрепло. Православная церковь шла по пути децентрализации, а Византия этот процесс всячески замедляла. Поэтому XIV век в отношении определения пути русской церкви можно рассматривать как век переломный.

Указанное противостояние высвечивает еще одну чрезвычайно важную проблему взаимоотношений церковной и светской власти на Руси. Можно отметить определенную историческую закономерность. Независимость церхви

от светской власти, по справедливому замечанию Г.М.Прохорова, возникает и сохраняется только тогда, когда не совпадают территориальные границы светской и церковной власти. .

Следовательно, русский митрополит мог рассчитывать на самостоятельность от светской власти, только сохрани хот« бы формальную подчиненность патриарху. И чем больше митрополит становился независимым от Византии, тем более возрастала опасность его подчинения местной светской власти. Сама ситуация ставила митрополита в позицию выбора и необходимости определять свой приоритете построении взаимоотношений с Византией и великим княжением. Именно возможность этого выбора давала ему немалую свободу в действиях и тем самым увеличила его значимость в политических делах Руси и соседних государств. В этом как раз и проявилось определенное своеобразие митрополичьей власти в XIV веке.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Русские митрополиты и русские князья. Очерк политической истории середины XIV века: Учебно-методическое пособие. - Курск, 1992. - 54 с.

2. Русские митрополиты (церковь и власть XIV века). - СПб.: СПбГУПМ,

1996.-204 с.

Подписано в печать 14.05.97. Формат бумаги 60x84 1/16 Бумага типографская. Объем 1,25 а.л. Тираж 100. Заказ 325

191002, С.-Петербург, ул.Ломоносова, д. 11. Тишмрафия С -Петербургского государственного университета педагогического мастерства