автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Модели производственно-отраслевой специализации и социальная организация промышленности России в первой половине XIX века

Полный текст автореферата диссертации по теме "Модели производственно-отраслевой специализации и социальная организация промышленности России в первой половине XIX века"

На правахрукописи

Арсентьев Виктор Михайлович

МОДЕЛИ ПРОИЗВОДСТВЕННО-ОТРАСЛЕВОЙ СПЕЦИАЛИЗАЦИИ И СОЦИАЛЬНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ ПРОМЫШЛЕННОСТИ РОССИИ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX ВЕКА (по материалам Среднего Поволжья)

Специальность 07.00.02 - отечественная история

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук

Саранск 2004

Работа выполнена на кафедре страноведения Государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Мордовский государственный университет имени Н. П. Огарева»

Научный консультант: доктор исторических наук профессор

Юрченков Валерий Анатольевич

Официальные оппоненты: доктор исторических наук профессор

ПоткинаИрина Викторовна

доктор исторических наук профессор ПроскуряковаНатал ья Ардалионовна

доктор исторических наук профессор Заварюхин Николай Васильевич

Ведущая организация: Московский государственный университет

Защита состоится 3 декабря 2004 года в 14 часов на заседании диссертационного совета Д 212.117.04 при Государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Мордовский государственный университет имени Н. П. Огарева» по адресу: 430000, Республика Мордовия, г. Саранск, ул. Пролетарская, 63 (учебный корпус № 20), конференц-зал (ауд. 408).

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Мордовского государственного университета имени Н. П. Огарева по адресу: Республика Мордовия, г. Саранск, ул. Большевистская, 68.

имени М. В.Ломоносова

Автореферат разослан « £ » ноября 2004 года.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат исторических наук

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Наблюдаемый в последние полтора десятилетия повышенный интерес исследователей к проблемам экономического развития России и ее отдельных регионов отнюдь не случаен: он вызван современными экономическими проблемами. Задача изучения генезиса и функционирования отечественного хозяйственного механизма, несмотря на пристальное внимание отечественных и зарубежных историков, остается еще не решенной. Процесс преодоления научных стереотипов и трафаретных схем изучения индустриальной истории первой половины XIX в. уже начался, но идет не так интенсивно, как хотелось бы. Причем более активно эта тематика анализируется на макроуровне, в рамках общероссийского масштаба, в то время как на региональном уровне достижения современных исследователей гораздо скромнее. Вместе с тем выведенные советскими историками закономерности индустриального развития дореформенного российского общества не освобождают исследователей от анализа конкретной ситуации и региональных особенностей. Сочетание одних и тех же социально-экономических, природно-географических, культурно-цивилизационных, политических и других факторов в различных условиях приводит к неординарным результатам, определяющим уровень и характер промышленного развития отдельных регионов.

Объект исследования - промышленная сфера экономики, рассматриваемая во взаимосвязи с процессами и явлениями, которые либо обусловливают ее развитие, либо включены в его структуру, либо являются следствием индустриальных процессов.

Предметная направленность исследования ориентирована на анализ моделей производственно-отраслевой специализации и социальной организации промышленности, находившихся в системе разнонаправленных взаимосвязей и взаимозависимостей, как внутрисистемных, так и имевших характер внешнего воздействия.

Структурно промышленная сфера представлена традиционной (петровской) моделью промышленного развития, включавшей казенные, вотчинные, посессионные предприятия, протоиндустриальными процессами, выражавшимися в развитии промышленного производства в традиционных формах сельской домашней промышленности и рассеянной мануфактуры, а также частнокапиталистическими и акционерными формами организации промышленного производства.

На макроуровне рассмотрению подвергались так называемые первичные организационно-производственные формы промышленного производства: мануфактура, фабрика, завод, кустарное предприятие, домашнее заведение («станы», «рукоделия»), ремесленная

Важной составляющей предмета исследования являются социальные аспекты промышленного развития, связанные с изучением положения и взаимоотношений основных участников производства, и более широким представлением участия человека в индустриальных процессах.

Хронологические рамки работы включают в себя предреформенное шестидесятилетие (1800 - 1860 гг.). По уже сложившейся в отечественной историографии традиции данный период обозначается в исследованиях как первая половина XIX в. В это время определялись новые ориентиры и направления развития, была подготовлена почва для радикальных общественно-политических и экономических преобразований 1860 - 70-х гг.

Территориальные рамки исследования включают в себя губернии сред-неволжского региона: Казанскую, Пензенскую, Симбирскую, а применительно к 50-м гг. XIX в. и образованную в 1851 г. Самарскую. В то же время, признавая наличие в некоторых случаях ярко выраженной региональной вариации происходивших в первой половине XIX в. индустриальных процессов, нужно учитывать, что предметная составляющая исследования предусматривает элементы теоретизирования, поэтому в диссертации присутствовало абстрагирование от территориальных особенностей региона и производилось концептуальное осмысление промышленного развития в масштабах всей страны с привлечением необходимых сведений общероссийского характера.

Степень научной изученности темы. Анализ состояния историографии данной проблемы, проведенный в первом разделе настоящего диссертационного исследования, приводит к заключению, что как самостоятельная тема история промышленности Среднего Поволжья первой половины XIX в. до сих пор не получила должного освещения. Кроме того, существующая на данный момент концептуальная и теоретико-методологическая база отличается большим разнообразием вариаций интерпретации тех или иных проблем истории отечественной промышленности в дореформенный период, многие из которых не могут в полной мере учесть всей сложности и противоречивости происходивших в ее рамках процессов.

Цель и задачи исследования. Целью работы является исследование моделей производственно-отраслевой специализации и социальной организации, а также анализ и оценка уровня, характера и содержания промышленного развития России в первой половине XIX в. на основе происходивших в Среднем Поволжье индустриальных процессов и с учетом их регионального своеобразия. При этом предполагалось решение следующих задач:

— вычленить основные структурные звенья, модели промышленной организации, изучить механизм их функционирования;

- показать .отраслевое и типовре своеобразие мануфактурного и фабрично-заводского производства;

- проанализировать важнейшие производственные показатели и динамические характеристики их изменения, выявить масштабы технико-технологической эволюции промышленности;

- на основе использования концепции «протоиндустриализации» выявить формы, направления, условия развития, структуру сельской промышленности, определить ее место в хозяйственно-экономической системе деревни;

- сформулировать главные принципы механизма экономического роста традиционной модели индустриализации на примере основных отраслей промышленности Среднего Поволжья;

- проанализировать развитие частнокапиталистических и акционерных форм промышленного производства;

- раскрыть основные параметры развития предпринимательства и выявить специфику реализации предпринимательской функции в промышленной сфере;

- выделить специфические формы организации труда в промышленности, рассмотреть экономическое положение и социокультурный облик рабочих;

- исследовать систему взаимоотношений рабочих и заводовладельцев, проанализировать проблему социального конфликта в промышленности.

Источниковой базой исследования являются как опубликованные, так и архивные материалы. Основная их часть представлена источниками, извлеченными из фондов региональных и центральных архивохранилищ: Российского государственного исторического архива (РГИА), Российского государственного архива древних актов (РГАДА), Центрального исторического архива г. Москвы (ЦИ-АМ), государственных архивов Пензенской (ГАПО), Ульяновской (ГАУО), Самарской (ГАСО) областей, Национального архива Республики Татарстан (НА РТ), Центрального государственного архива Республики Мордовия (ЦГА РМ).

Общероссийские и погубернские сведения по различным отраслям обрабатывающей промышленности, в том числе и ведомостная статистика, содержатся в фондах структурных подразделений министерств (МВД и МФ) РГИА, ведавших вопросами развития промышленности: Отделения мануфактур экспедиции государственного хозяйства (ф. 16), Главного правления мануфактур (ф. 17), Департамента Мануфактур и внутренней торговли (ф. 18). Развитие металлургической промышленности воспроизведено по материалам фондов Горного департамента (РГИА, ф. 37) и Московского горного правления (ЦИАМ, ф. 2199).

Значительная часть источников по промышленности губерний Среднего Поволжья была извлечена из региональных архивов. В частности, немалый интерес представляют первичные сведения по промышленности, использовавшиеся для составления губернаторских отчетов. В Среднем Поволжье наибольшую степень сохранности имеют такого рода материалы по Пензенской (ГАПО, ф. 5, Канцелярия пензенского губернатора) и Казанской (НАРТ, ф. 1,

Канцелярия казанского губернатора) губерниям. Материалы по отраслям, отдельным предприятиям и заводовладельцам сохранились также в фондах Пензенского (ГАПО, ф. 9), Самарского (ГАСО, ф. 171) и Казанского (НА РТ, ф. 359) губернских статистических комитетов.

Организация промышленного производства и предпринимательская деятельность дворян в структуре помещичьих хозяйств исследовались на материалах вотчинных контор и личных фондов помещиков. В частности, материалы о функционировании заводского хозяйства Бахметьевых представлены в фондах Никольско-Пестровской вотчинной конторы князей Бахметевых и Оболенских (ГАПО, ф. 210). В этой связи представляет интерес личный фонд крупного симбирского помещика А. Н. Скребицкого, владельца двух суконных фабрик и стекольного завода в Симбирской губернии (ГАУО, ф. 256).

Социальные взаимоотношения рабочих и заводовладельцев на промышленных предприятиях Симбирской губернии позволяют представить материалы Кар-сунского (ф. 115), Сенгилеевского (ф. 124), Симбирского (ф. 116) уездных судов, хранящиеся в ГАУО. В них содержатся дела, описывающие волнения рабочих, характеризующие мотивы выступлений, позиции сторон, действия и мероприятия заводоуправления и властей по восстановлению социального спокойствия.

Выявление структуры промышленной организации удельной и государственной деревни Среднего Поволжья производилось на основе материалов Алатырской (ф. 320), Казанской (ф. 342), Сызранской (ф. 322) удельных контор ГАУО и Пензенской палаты государственных имуществ (ГАПО, ф. 8).

Важную роль в раскрытии темы играют опубликованные источники, отличающиеся большим разнообразием в плане происхождения и содержания. Типологизируя их, прежде всего необходимо выделить статистические таблицы и ведомости, выходившие как отдельными изданиями, так и в периодической печати1. Отдельно следует назвать осуществленную в 1830 г. серию публикаций в «Журнале мануфактур и торговли», где представлены довольно подробные обзоры о состоянии промышленности в Пензенской, Симбирской и Казанской губерниях за 1828 год2.

1 См.: Статистические таблицы Всероссийской империи. М., 1807; Ведомость о мануфактурах в России за 1812 год. СПб., 1814; Ведомость о мануфактурах в России за 1813 - 14 годы. СПб., 1816; Статистические ведомости о состоянии российских мануфактур с 1815 по 1821 год. СПб., 1825; Список фабрикантам и заводчикам Российской империи 1832 года: в 2 ч. СПб., 1833; Ведомость о числе фабрик и заводов по губерниям в 1838 году // Журн. мануфактур и торговли. 1840. Ч. 2, № 4 / 6. С. 55 - 56; Ведомость о числе фабрик и заводов в 1852 году // Там же. 1853. Ч. 4, № 10 - 12. С. 325 - 326; и др.

2 См.: О состоянии фабрик и заводов в Пензенской губернии в 1828 году // Журн. мануфактур и торговли. 1829. № 9. С. 1 - 43; Состояние фабрик и заводов в Симбирской губернии в 1828 году // Там же. 1831. № 7. С. 46-73; Состояние фабрик и заводов в Казанской губернии в 1828 году // Там же. 1830. № 11. С. 48 - 111.

Довольно активно издавало статистические материалы промышленного характера министерство внутренних дел, опубликовавшее ряд сборников о состоянии различных сфер жизни губерний и городов Российской империи. С 1829г. министерством внутренних дел начинает издаваться журнал, некоторые материалы которого отразили различные параметры промышленного развития Среднего Поволжья в его территориальном своеобразии3.

Универсальными источниками для изучения промышленной политики правительства в первой половине XIX в. являются «Полное собрание законов Российской империи» и «Свод законов Российской империи».

Отдельно необходимо сказать о материалах, содержащихся в дореволюционных статистических и справочно-информационных изданиях экономической направленности, составляющих необходимую основу для создания общей картины отраслевого и регионального своеобразия отечественной промышленности. Довольно информативными из этого ряда источников можно считать указатели, статистические сборники, словари, памятные книжки, адрес-календари, списки населенных мест, историко-экономические описания и экономические обозрения XIX в.4

На протяжении первой половины XIX в. по инициативе Генерального штаба проводилась работа по составлению военно-топографических и военно-статистических описаний различных территорий России5.

1 См.: О промышленности Симбирской губернии и Сборной ярмарке в г. Симбирске // Журн.

мин. внутр. дел. 1835. Ч. 17, № 7. С. 20 - 39; Перцев Э. Фабрики и заводы в Казанской губернии // Там же. 1838. Ч. 28, № 4. С. 84 - 150; Казанская губерния в 1846 году: Из отчета начальника губернии // Там же. 1847. № 1. С. 55 - 70; Лясковский Б. М. Материалы для статистического

описания Самарской губернии // Там же. 1860. Т. 43, № 7. С. 1 - 96; и др.

4 См.: Спасский Г. И. Горный словарь. Ч. 1 - 3. М., 1841 - 43; Чернов И. Указатель города Казани, или памятная книжка для жителей Казанской губернии на 1841 год. Казань, 1841; Петров А. Памятная книжка Российской промышленности на 1843 год. М., 1843; Объяснения к хозяйственно-статистическому атласу Европейской России. СПб., 1851; Статистические сведения о Пензенской губернии. Пенза, 1855; Памятная книжка для русских горных людей на 1862. Спб., 1862; Экономическое состояние городских поселений Европейской России в 1861 - 62 годах. В 2-х ч. СПб., 1863; Списки населенных мест Российской Империи. Т. 30. Пензенская губерния. Список населенных мест по сведениям 1864 года. СПб., 1869; Т. 39. Симбирская губерния. Список населенных мест по сведениям 1859 года. СПб., 1863; Т. 36. Самарская губерния. Список населенных мест по сведениям 1859 года. СПб., 1864; Т. 14. Казанская губерния. Список населенных мест по сведениям 1859 года. СПб., 1866; Памятная книжка Казанской губернии на 1861 и 1862 годы. Казань, 1862; Памятная книжка Пензенской губернии на 1864 год. Пенза, 1864; Памятная книжка Самарской губернии на 1863 - 1864 годы. Самара, 1864; Памятная книжка Симбирской губернии на 1860 - 1863 годы. Симбирск, 1863; и др.

5 См.: Материалы для географии и статистики России, собранные офицерами Генерального штаба: Пензенская губерния. Т. 17: в 2 ч. СПб., 1867; Симбирская губерния. Т. 20: в 2 ч. СПб., 1868; Казанская губерния. Т. 8. СПб., 1861; Военно-статистическое обозрение Российской империи: Пензенская губерния. Т. XIII. Ч. 4. СПб., 1849; Казанская губерния. Т. 5. Ч. 1. СПб., 1850; Симбирская губерния. Т. 5. Ч. 2. СПб., 1855; Самарская губерния. Т. 5. Ч. 3. СПб., 1853.

Одним из направлений источниковедческой работы в изучении обозначенной темы стало издание сборников документов и материалов проблемно-тематического характера, а также посвященных истории административно-территориальных образований и городов. Наиболее фундаментальной в этом ряду выглядит публикация документов по истории рабочего движения в XIX веке.

К одному из наиболее информативных источников можно с полным основанием отнести периодическую печать дореформенного времени, как центральную, так и губернскую. В ней отражены самые разнообразные аспекты индустриальных процессов в России и показано региональное своеобразие промышленного развития, в том числе и в территориальных рамках Среднего Поволжья. Одно перечисление опубликованных в различных изданиях этого рода материалов заняло бы много места.

Методологическая основа исследования. Применительно к проблематике данного исследования мы имеем дело с областью, охватывающей многие стороны человеческой жизнедеятельности: от производственно-технических и экономических аспектов до религии, общественной жизни, социальной и индивидуальной психологии, менталитета и т. д. Поэтому требуется разработка комбинированных (синтезированных) методологических подходов, при реализации которых был бы возможен учет всех вышеназванных тонкостей.

Установление наиболее оптимального соотношения микро- и макроподходов является одной из первоочередных задач в этом плане. Во-первых, оно диктуется необходимостью выделить в качестве пространственных границ исследования определенную локальную территорию, обладающую неким внутренним единством, но включенную в сложную систему разносторонних и разнонаправленных связей в рамках более обширной региональной структуры, административно-территориальной единицы или государственного образования.

Во-вторых, комбинирование пространственной масштабности исследования должно сочетаться с элементами микро- и макроэкономического анализа, что обусловливается внутренней хозяйственно-экономической неоднородностью региона, а также включением его в систему межрегиональных связей в рамках экономики всей страны. Объектами микроэкономики в данном случае выступают так называемые первичные формы и элементы промышленного развития. Макроэкономический подход позволяет исследовать особенности функционирования промышленной сферы в контексте функционирования хозяйственно-экономического механизма в целом.

И, наконец, в-третьих, учитывая, что любая производственно-трудовая деятельность, в том числе промышленное предпринимательство, включена в систему социальных отношений, необходимо выделить хозяйственно-

культурную основу происходивших в первой половине XIX в. индустриальных процессов. Объектом микроанализа в данном случае выступает хозяйственное поведение отдельных экономических агентов, различавшихся по их экономическим функциям и положению в производственной системе: потребителей, рабочих, предпринимателей, арендаторов, собственников и т. д.

В настоящее время становится очевидным, что полноценное и всестороннее изучение выбранного предмета исследования, с учетом специфики изучаемой проблемы, возможно на основе применения целого ряда как системных подходов, так и частных методов: формационного, цивилизационного, социо-биологического, сравнительно-исторического, синергетического, социально-психологического, биографического, количественного и т. д. В данном случае важно обеспечить некий баланс между теоретизированным схематизмом и конкретными формами жизнедеятельности, многообразием форм индивидуального и социального поведения человека при рассмотрении тех или иных «субъекти-визированных» аспектов промышленного развития.

Научная новизна. Данная работа представляет собой первую попытку целостного и всестороннего исследования промышленности Среднего Поволжья в первой половине XIX в. в соответствии с современными методологическими и концептуальными подходами. Исследование проведено на большом комплексе документов, главным образом архивных, основная часть которых впервые введена в научный оборот. В числе новаций, причем в рамках не только региональной, но и отечественной историографии в целом, следует отметить применение структурно-системного и комплексно-регионального подходов в освещении проблем промышленного развития, что обусловило отказ от линейных схем индустриализации. Их использование применительно к промышленности первой половины XIX в., при наличии нескольких моделей организации производства, на наш взгляд необоснованно, так как развитие каждой из них происходило по своим законам и нередко носило довольно противоречивый характер. Впервые проблемы промышленного развития России и Среднего Поволжья рассматривались в широком социокультурном и экономическом контексте. В диссертации предпринята практически первая в отечественной историографии попытка изучения промыслово-ремесленной и промышленной деятельности крестьян в рамках отдельного региона России на основе использования концепции «протоиндустриализации». С новых методологических позиций исследуется проблема «социального конфликта» в промышленности, причины которого заключались в классовом антагонизме, а в системе разнообразных отношений между рабочими, заводовладельцами и государством. Их определяющими характеристиками являлись социальный патернализм и государственное

попечительство, включенные в сложную гамму внутри- и межкорпоративного взаимодействия традиционалистского типа. По-новому рассматривается проблема капитализации отечественной промышленности и экономики в целом, предусматривающая отказ от жестких формационных рамок и более подробное исследование механизма межсистемного взаимодействия.

Научно-практическая значимость. Решение поставленных в исследовании задач, ориентированных на выявление специфических особенностей промышленного развития Среднего Поволжья, имеет важное научное значение, обусловленное их непосредственной связью с общей проблемой индустриально-рыночного развития и формирования капиталистических форм экономической деятельности, а также характером их взаимоотношений с феодально-крепостнической системой в дореформенной России, что в совокупности служит ключевым моментом в определении характера и темпов протекания процессов модернизации и социокультурной трансформации в первой половине XIX в., рассматриваемых в их региональном своеобразии.

Прорабатываемые в диссертации вопросы приобретают особую актуальность в контексте современных экономических проблем в плане поиска их истоков, закономерностей развития и возможных решений как в региональном, так и в общенациональном масштабах. Выбор эффективных рыночных моделей для России невозможен без учета исторического опыта, сформировавшегося в результате эволюции традиционных экономических структур, хозяйственно-культурных традиций, государственной политики, социальной психологии, менталитега, а также ряда других реалий, обуславливающих экономическое развитие и имеющих как общероссийский характер, так и региональную специфику.

Положения, выносимые на защиту.

1. Промышленное развитие Среднего Поволжья детерминировалось региональной спецификой, территориальными особенностями протекания социально-экономических процессов. Под влиянием природно-географических, демографических, административно-политических, этно- и социокультурных факторов, в совокупности территориально-дифференцировавших экономическую деятельность и определявших ее результативность, происходило формирование хозяйственных укладов проживающего там населения. Преобладающее место занимал семейно-трудовой тип хозяйства разноотраслевой направленности, функционировавший в жестких общинных рамках, в большинстве случаев имевший довольно низкий рыночный потенциал и недостаточно склонный к капитализации.

2. На протяжении первой половины XIX в. возрастали основные показатели развития промышленности Среднего Поволжья: количество предприятий, стоимость производства и численность рабочих. Особенно заметно это было в послед-

нее предреформенное десятилетие, на протяжении которого значительно повысился удельный вес региона в структуре промышленного производства России.

3. Протоиндустриальный сектор даже к середине XIX в. не стал функционально самостоятельной отраслью экономики и сохранил жесткую зависимость от сельского хозяйства. Он не достиг зрелых форм, которые смогли бы обеспечить его вступление в стадию «индустриального перехода».

4. Господствующие позиции в промышленности на протяжении изучаемого времени сохраняла традиционная модель индустриализации, представленная вотчинной промышленностью, для которой была характерна прогрессивная линия развития, а также посессионной и казенной промышленностью, удельный вес которой существенно снизился. При этом наибольшими динамическими показателями развития обладали винокуренная и суконная отрасли.

5. В дореформенный период формируется модель промышленного производства, соответствующая новому этапу экономического развития, связанному с развитием капиталистических форм предпринимательской деятельности и акционированием производства. Несмотря на немногочисленность такого рода промышленных предприятий и на сохраняющуюся неблагоприятную среду их деятельности, можно говорить о начавшейся структурной перестройке промышленного производства уже в дореформенный период.

6. Особенности социальной структуры российского общества XVIII -XIX вв. не привели к образованию обособленной группы лиц, интересы которой всецело были бы связаны с организацией промышленного бизнеса. Во многом это объяснялось существующей системой социальных отношений в обществе, не позволявшей буржуазным интересам возобладать над сословными, которые находились по опекой государственной власти. При этом способы реализации предпринимательской функции детерминировались определенной хозяйственно-культурной средой.

7. На протяжении первой половины XIX в. существенно увеличивается численность рабочих, занятых в промышленности Среднего Поволжья. При этом сохранялось преобладание принудительных форм организации труда, в то время как в целом по России основную массу промышленных рабочих составляли вольнонаемные.

8. Режим трудовой деятельности, экономическое положение, социокультурный облик населения, занятого в промышленной сфере, были обусловлены характером и основными принципами функционирования той или иной модели индустриализации, которая формировала наиболее оптимальные способы комплектования рабочей силы в промышленности и определяла важнейшие параметры ее развития.

9. Главным мотивом социально-трудовых конфликтов являлась борьба за улучшение материального положения, но она имела локально ограниченные масштабы и не была направлена на изменение социально-политического устройства.

Апробация результатов исследования. Обсуждение положений диссертационного исследования производилось на VI Региональной научной конференции историков-аграрников Среднего Поволжья «Проблемы аграрной истории и крестьянства Среднего Поволжья» (г. Йошкар-Ола, 2002 г.), VII Межрегиональной научно-практической конференции историков-аграрников Среднего Поволжья «Крестьянство и власть» (г. Саранск, 2003 г.), Всероссийской научно-практической конференции «Социальные конфликты в России XVII -

XVIII вв.» (г. Саранск, 2004 г.), Всероссийской научной конференции «Волжские земли в истории и культуре России» (г. Саранск, 2004 г.).

Некоторые материалы диссертационного исследования используются для разработки лекций по курсам «Экономическая история России и зарубежных стран», «Экономическая история региона», «Экономическая политика России: история и современность», читаемым в Историко-социологическом институте МГУ им. Н. П. Огарева. Сведения, полученные в ходе проведенной исследовательской работы, легли в основу ряда обзорно-тематических статей для энциклопедии Мордовии, изданной в НИИ гуманитарных наук при Правительстве РМ. Часть материалов, собранных и обобщенных в диссертации, была задействована при написании раздела «Социально-экономическое развитие Мордовии в первой половине

XIX в.» в первом томе коллективного трехтомного труда «История Мордовии с древнейших времен до 1861 г.» (Саранск, 2000), а также раздела «Становление и развитие малого предпринимательства в Мордовии» коллективной монографии «Малое предпринимательство Республики Мордовия» (Саранск, 2004).

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, четырех разделов, заключения, библиографического списка и приложений. Такой вариант построения работы предполагает реализацию проблемно-тематического принципа структурирования, предусматривающего выделение наиболее значимых аспектов предметного поля исследования с учетом выявления макроэкономических, государственно-правовых факторов промышленного развития и специфики региона. Довольно большое разнообразие работ, затрагивающих отдельные аспекты выбранной проблемы, обусловило объединение их в специальный раздел, в котором производилось выявление историографических традиций их исследования как в общероссийском масштабе, так и в региональном измерении.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновываются актуальность исследования, ее научная и практическая значимость, определяются объект и предмет исследования, его хронологические и территориальные рамки, дается обзор источниковой базы, формулируются методологические подходы, цели и задачи исследования.

Проведенный в первом разделе - «Историографические традиции исследования промышленности России и Среднего Поволжья первой половины XIX века» - анализ исследовательской литературы по данной проблеме позволил выявить отдельные этапы ее изучения, показывающие различную степень интереса к данному вопросу и основные направления исследований.

Первый историографический этап охватывает дореволюционный период. Большая часть публикаций представляла собой обсуждение, преимущественно в периодической печати, «текущего момента», сопровождавшееся в некоторых случаях историческими очерками, оценкой состояния и определением перспектив развития отечественной промышленности. Многие из них носили статисти-ко-описательный и обзорно-очерковый характер, изобиловали количественными данными и представляли собой своего рода информационные срезы, отражающие состояние тех или иных секторов, отраслей промышленности6. В это время выходят первые работы, в которых характеризуются отдельные отрасли и промышленные предприятия Среднего Поволжья7.

Отдельную группу образуют работы, в которых предпринимались попытки систематизировать и обобщить статистические сведения о различных сторонах хозяйственно-экономической, в том числе и промышленной, жизни России. Авторами таких исследований являлись видные ученые, статистики, государственные деятели К. И. Арсеньев, Е. Ф. Зябловский, В. П. Андросов, И. Горлов,

6 См.: Бутовский А. Обозрение главнейших отраслей мануфактурной промышленности в России // Журн. мануфактур и торговли. СПб., 1844. №1/2. С. 70 - 156; № 3. С. 301 - 379; Пономарев Н. О. О бумагопрядильных фабриках в России. М., 1839; Писчебумажное производство в России // Вестн. пром-сти. 1850. № 1. Янв. С. 33 - 38; Обозрение главнейших отраслей мануфактурной промышленности в России. СПб., 1845; Ушаков А. О кожевенной промышленности в России. М., 1854; Чугунов А. Исследование стекловаренного производства и современное состояние его в России. Казань, 1856; Бобринский А. Статистические материалы для истории свеклосахарной промышленности в России. М., 1856; Зайцев К. Очерк развития и настоящего положения китаечйого производства. Казань, 1858; Грумм-Гржимайло Е. О свеклосахарной промышленности и развитии ее в России. СПб., 1860; Обзор различных отраслей мануфактурной промышленности в России: в 3 т. Т. 1. СПб., 1862; Т. 2. СПб, 1863; Т. 3. СПб., 1865; и др.

7 См.: Взгляд на кожевенное дело в России и по преимуществу в Казани. М., 1860; Лесков Н. Очерки винокуренной промышленности (Пензенская губерния) // Отеч. зап. 1861. Апр. С. 419 - 444; Глинский А. С. 100 лет Казанского порохового завода. СПб., 1888; 150 лет Ни-кольско-Бахметьевского хрустального завода князя А.Д Оболенского: описание истории завода и краткий очерк развития стекольного дела в России. СПб., 1914; и др.

П. Крюков, А. Семенов, Л. В. Тенгоборский8. Аналогичные работы издавались и во второй половине XIX - начале XX в. Практически все они содержат не только оценочные суждения и изложение авторской позиции, но и большой пласт первичного материала, прежде всего статистического, что придает им в определен-

_ 9

ной степени и свойства исторического источника .

На данном историографическом этапе сформировалась еще одна исследовательская традиция - изучение промышленного законодательства. Наиболее полно сведения о промышленном законодательстве дореволюционной России представлены в работе Л. М. Нисселовича10.

Довольно содержательными исследованиями экономических, в том числе индустриальных, процессов, происходивших в первой половине XIX в., являются вышедшие в дореформенный период работы А. К. Корсака11, П. Б. Струве12 и особенно М. И. Туган-Барановского13.

Второй этап развития историографии рассматриваемой проблемы, можно ограничить 1920 - 50-ми гг. Он характеризуется существенным повышением интереса к индустриальной истории, но в то же время усилением значения марксистско-ленинской идеологии. В историографии промышленности Среднего Поволжья на этом этапе основное внимание уделялось проблемам «рабочей ис-

См.: Андросов В. П. Хозяйственная статистика России. М., 1827; Арсеньев К. И. Начертание статистики Российского государства. Ч. 1. О состоянии народа. СПб., 1818; Ч. 2. О состоянии правительства. СПб., 1819; Он же. Обозрение физического состояния России и выгод от того происходящих для народных промыслов. СПб., 1818; Он же. Статистические очерки России. СПб., 1848; Горлов И. Обозрение экономической статистики России. СПб., 1849; Зяб-ловский Е. Ф. Российская статистика: в 2 ч. Изд. 2-е. СПб., 1842; Крюков П. Очерк мануфак-турно-промышленных сил Европейской России: в 2 ч. СПб., 1853; Семенов А. В. Статистические сведения о мануфактурной промышленности России. СПб., 1857; Он же. Изучение исторических сведений о российской внешней торговле и промышленности с половины XVII ст. и до 1858 года. Т. 1 - 3. СПб., 1859; Тенгоборский Л. В. О производительных силах России: в 2 ч. Ч. 1, Вещественные производительные силы. М., 1854; Ч. 2, Отд. 1. О земледелии. М., 1857; Ч. 2, Отд. 2.0 мануфактурной промышленности. СПб., 1858; и др.

9 См.: Тимирязьев Д. А. Историко-статистический обзор промышленности России. Т. 1. СПб., 1883; Т. 2. СПб., 1886; Гулишамбаров С. И. Итоги торговли и промышленности России в царствование Императора Николая I (1825 - 1855 гг.). СПб., 1896; и др.

10 См.: Нисселович Л. Н. История заводско-фабричного законодательства Российской империи: в 2 ч. СПб., 1883 - 1884. Ч. 1,2.

11 См.: Корсак А. К. О формах промышленности вообще и о значении домашнего производства (кустарной и домашней промышленности) в Западной Европе и России. М., 1861.

12 См.: Струве П. Б. Критические заметки к вопросу об экономическом развитии России. СПб., 1894; Он же. Крепостное хозяйство. Исследования по экономической истории России XVIII и XIX вв. М., 1913.

13 См.: Туган-Барановский М. И. Русская фабрика в прошлом и настоящем. Историко-экономическое исследование. Т. I. Историческое развитие русской фабрики в XIX веке. СПб., 1898.

14 -

тории» , определению количественных показателей отдельных отраслей промышленности в рамках некоторых административно-территориальных образований15, а также в контексте истории водного транспорта Поволжья16.

Наиболее мощными направлениями изучения индустриальной истории России рассматриваемого периода являлись два достаточно значимых и плодотворных проекта: исследование истории промышленности посредством изучения истории фабрик и заводов, связанного с деятельностью А. М. Горького и «Издательством по истории фабрик и заводов»17, а также деятельность Ученой комиссии по исследованию истории труда в России, вопросов истории промышленности, формирования рабочего класса и рабочего движения. Они издали целую серию журнальных сборников, выходивших в 1921 - 1923 гг. под названием «Архив истории труда в России», а в 1924 - 1925 гг. - «Труд в России»18.

В этот период проблемы истории пролетариата и рабочего движения являлись самым «модным» направлением отечественных историко-экономических исследований. Наиболее значимыми по «рабочей истории» первой половины XIX в. были работы К. А. Пажитнова, А. М. Панкратовой, А. В. Предтеченского, А. Г. Рашина и др.19 Наивысшим достижением советских исследователей в этом направлении стала коллективная многотомная монография «История рабочего класса СССР».

Однако надо отметить, что в размышлениях о характере и природе выступлений рабочих на региональном уровне, как и на общероссийском, «рабо-

14 См.: Казанские суконщики в 1836 году // Красный архив. М., 1936. № 6. С.52 - 66; Котков К. А. Движение рабочих Авгурского завода 1858 года // Зап. МНИИЯЛИЭ. № 1. Саранск, 1940. С. 70 - 82; Руткевич Н. П. Положение промышленных рабочих на территории Мордовии в XVIII - первой половине XIX века // Там же. № 13. Саранск, 1951. С. 97 - 125; Ромашин И. С. Первая стачка вольнонаемных рабочих в Симбирской губернии // Краевед, зап. Вып. 2. Ульяновск, 1958. С. 217 - 227; и др.

15 См.: Залкинд Г. Очерк истории горнозаводской промышленности Татарстана (XVII -XIX вв.) Казань, 1930; Руткевич Н. П. Черная металлургия на территории Мордовии в XVIII - первой половине XIX века // Зап. МНИИЯЛИЭ. № 9. Саранск, 1947. С. 106 - 136; и др.

16 См.: Фурер Л. Н. Влияние судоходства на развитие капитализма в Поволжье (середина XIX века). Казань, 1959.

17 Библиография работ по истории фабрик и заводов см.: Наумова Г. Р. Русская фабрика: (Проблемы источниковедения). М., 1998. С. 157 - 159.

18 Результаты деятельности этого научного сообщества см.: «Архив истории труда в России». «Труд в России»: 1921 - 1925 гг.: Указатель содержания журналов. Иркутск, 2000.

19 См.: Пажитнов К. А. Положение рабочего класса в России: в 3 т. Т. 1. Период крепостного труда. Л., 1924; Гессен Ю. И. История горнорабочих СССР: в 2 т. М., 1926; Злотников М. Ф. К вопросу о формировании вольнонаемного труда в крепостной России // История пролетариата СССР. М., 1930. Сб. 1. С. 143 - 163; Предтеченский А. В. Волнения рабочих в крепостную эпоху. М., 1934; Паялин Н.П. Волжские ткачи, 1722 - 1917. М., 1936; Панкратова А. М. Формирование пролетариата в России (XVII - XVIII вв.). М., 1963; Рашин А. Г. Формирование промышленного пролетариата в России. Статистико-экономические очерки. М., 1940; Яцун-ский В. К. Рабочие дореформенной России // Очерки экономической истории России первой половины XIX века / В. К. Яцунский, М. К. Рожкова. М., 1959. С. 221 - 245; и др.

чая история» была практически заменена «историей классовой борьбы», т. е. рассматривалась исключительно через призму социально-классового конфликта между трудом и капиталом.

К сожалению, при изучении социальных аспектов промышленного развития в историографии этого периода незаслуженно мало внимания уделялось второму важнейшему элементу социальной структуры промышленности -предпринимателю. Если ему и отводили место в исследованиях, то рисовали его образ в «темных» классово-эксплуататорских тонах. К исследованиям, в которых отражены эти вопросы, можно отнести работы П. Г. Рындзюнского, Н. И. Павленко, Ф. Я. Полянского и В. Н. Яковцевского20.

В 1920 - 50-х гг. появляются исследования, в которых предпринимается попытка обобщить первые достигнутые в рамках советской историографии итоги изучения промышленности XVIII - XIX вв. К их числу относятся работы П. Г. Любомирова, С. Г. Струмилина, Ч. Г. Володарской, К. А. Пажитнова и др.21 Третий этап включает в себя период с 1960 - до конца 80-х гг. и характеризуется снижением исследовательской активности в рассматриваемом направлении. В этот период собственно промышленная проблематика значительно в меньшей степени привлекала советских исследователей, и было издано лишь несколько такого рода работ22. Проблемы промышленного развития России в первой половине XIX в. затрагивались отечественными исследователями прежде всего в плане их источниковедческого и историографического анализа.

См.: Рындзюнский П. Г. Городское гражданство дореформенной России. М., 1958; Павленко Н. И. История металлургии в России XVIII века. Заводы и заводовладельцы. М., 1962; Полянский Ф. Я. Первоначальное накопление капитала в России. М., 1958; Яковцев-ский В. Н. Купеческий капитал в феодально-крепостнической России. М., 1953.

21 См.: Кулишер И. М. Очерк истории русской промышленности. Пг., 1922; Любомиров П. Г. Очерки по истории русской промышленности XVIII - XIX веков. Л., 1947; Он же. Очерки по истории металлургической и металлообрабатывающей промышленности в России. М., 1937; Струмилин С. Г. Черная металлургия в России и в СССР. Технический прогресс за 300 лет. М., 1935; Он же. История черной металлургии в СССР. Т. 1. Феодальный период (1500 -1860 г.). М., 1954; Он же. Очерки экономической истории. М., 1969; Яцунский В. К. Помещичьи сахарные заводы в России в первой половине XIX века // Академику Б. Д. Грекову ко дню 70-летия: сб. ст. М., 1952. С. 343 - 350; Цейтлин М. А. Очерки по истории развития стекольной промышленности. М.; Л., 1939; Володарская Ч. Г. Кризис и ликвидация посессионной мануфактуры в России // Учен. зап. ЛГПИ им. А.И.Герцена. Т. 61. Л., 1947. С. 71 - 98; Успас-ский П. П. Из истории отечественного машиностроения. М., 1952; Пажитнов К. А. Очерки текстильной промышленности дореволюционной России (шерстяная промышленность). М., 1955; Он же. Очерки истории текстильной промышленности дореволюционной России. Хлопчатобумажная, льнопеньковая и шелковая промышленность. М., 1958; и др.

22 См.: Исаев Г. С. Роль текстильной промышленности в генезисе и развитии капитализма в России: 1760 - 1860. Л., 1970; Нифонтов А.С. Крупная промышленность России на рубеже 50 - 60-х гг. XIX века // История СССР. 1981. № 3. С. 60 - 77; Он же. Фабрично-заводская промышленность в предреформенной России // Там же. 1983. № 1. С. 27 - 43.

Важным направлением изучения индустриальной истории первой половины XIX в. на данном этапе являлась проработка вопросов, связанных с особенностями проведения государственной политики в промышленной сфере. Из работ этого направления следует выделить монографии Н. С. Киняпиной и Ю. Я. Рыбакова23.

Предпринимаются попытки изучить промыслово-ремесленную деятельность и промышленное производство крестьян Среднего Поволжья как в плане рассмотрения производственно-экономических основ организации, так и с позиции выявления этнотерриториального и социокультурного своеобразия24.

В рамках этого периода возник ряд дискуссий, в орбиту которых были вовлечены и региональные исследователи. Важнейшими из них стали: спор по проблеме определения социально-экономического строя русской мануфактуры с принудительным трудом; обсуждение особенностей перехода от феодализма к капитализму; выявление специфики российского капитализма и его взаимодействия с феодально-крепостнической системой. Основополагающее место заняла концепция кризиса феодально-крепостнической системы, в рамки которой загонялось все своеобразие промышленного развития России и отдельных ее регионов в первой половине XIX в.

Одной из популярных и дискуссионных проблем индустриальной истории первой половины XIX в. стало рассмотрение особенностей протекания промышленного переворота, и особенно вопроса о его хронологических рам-ках25. Возникшие в ходе обсуждения проблемы разногласия сохранились и в

21 См.: Киняпина Н. С. Политика русского самодержавия в области промышленности (20 -

50-е годы XIX века). М., 1968; Рыбаков Ю. Я. Промышленное законодательство России в

первой половине XIX века. М., 1986; и др.

24 См.: Казимов А. С. К истории крестьянских промыслов в Марийском крае (первая половина XIX века) // Из истории хозяйства населения Марийского края. Археология и этнография Марийского края. Вып. 4. Йошкар-Ола, 1979; Санникова Г. А. Крестьянское кожевенное производство Казанской губернии XIX века // Сельское хозяйство и крестьянство Среднего Поволжья в период феодализма и капитализма. Чебоксары, 1982. С. 93 - 96; Катайки-на Г. И. Развитие капиталистических отношений в крестьянском хозяйстве Мордовии в конце XVIII - перв. пол. XIX века. // Проблемы истории сельского хозяйства и крестьянства Мордовии. Саранск, 1985. С. 79 - 88; Она же. Отхожие промыслы крестьянства Мордовии в конце XVIII - перв. пол. XIX века // Социально-экономическое положение трудящихся Среднего Поволжья (дооктябрьский период). Саранск, 1989. С. 71 - 80; Лузгин А. С. Промыслы Мордовии. Саранск, 1993; Халиков Н. А. Промыслы и ремесла татар Поволжья и Урала (середина XIX - начало XX в.). Казань, 1998; и др.

25 См.: Струмилин С. Г. Промышленный переворот в России. М., 1944; Пажитнов К. А. К вопросу о промышленном перевороте в России // Вопросы истории. 1952. № 5. С. 68 — 76; Яцунский В. К. Промышленный переворот в России (К проблеме взаимодействия производительных сил и производственных отношений) // Вопросы истории. 1952. № 12. С. 48 - 70; Цыпин Б. Л. Некоторые особенности промышленного переворота в России. Свердловск, 1968; Рындзюнский П. Г. Вопросы истории русской промышленности в XIX веке // История СССР. 1972. № 5. С. 40 - 58; и др.

последующие годы, инициировав появление целого ряда работ, в которых авторы, выражая свою позицию, придерживались одной из уже существующих точек зрения. Своего рода подведением итогов в этой исследовательской области стала монография А. М. Соловьевой26.

Четвертый, современный этап, начинается с 1990-х гг. и характеризуется пристальным вниманием к вопросам, касающимся развития промышленности. В этот период появились новые методологические и теоретические подходы с выходом на новый концептуальный уровень. В последнее десятилетие XX в. повышается интерес к фундаментальным проблемам экономического развития крепостной России, в том числе к процессам становления и развития отечественного капитализма. На рубеже 1980 - 90-х гг. появляются первые работы, в которых в контексте обсуждения социально-политических аспектов дореволюционной истории подверглись пересмотру некоторые, ставшие уже «классическими», положения советской историографии в оценке характера развития российской экономики первой половины XIX в. Работа в этом направлении продолжилась и позже. На сегодняшний момент издано несколько исследований, характеризующихся включением в глобальный контекст, широкими хронологическими рамками, отходом от узко материалистического подхода и введением в историко-экономический анализ социокультурных параметров27.

Развитие современной исторической науки поставило перед учеными задачу разработки гибкого и адекватного современной эпохе теоретического и методологического инструментария, позволяющего более объективно осмысливать происходившие в XIX веке индустриальные процессы. При этом начал широко использоваться опыт, накопленный зарубежными исследователями экономических проблем российской истории этого периода28.

В историографии Среднего Поволжья на этом этапе усиливается внимание к социальным аспектам развития промышленности, причем наибольший интерес вызывают проблемы развития предпринимательства. Однако большинство такого работ носят справочно-энциклопедический, краеведческий и био-

26 См.: Соловьева А. М. Промышленная революция в России в XIX веке. М., 1990.

27 См.: Рязанов В. Т. Экономическое развитие России. Реформы и российское хозяйство в XIX - XX вв. СПб., 1999; Опыт российских модернизаций. XVIII - XX века. М., 2000; История экономики и бизнеса: мировой опыт и современные проблемы. М., 2001; Проблемы экономической истории: человек и общество в мировой экономике. М., 2002; и др.

28 См.: Поткина И. В. Индустриальное развитие дореволюционной России. Концепции, проблемы, дискуссии в американской и английской историографии. М., 1994; Селунская Н. Б. Россия XIX - XX вв. в трудах западных историков. М., 1995; Дроздов В. В. Западные ученые о рыночной экономике дореволюционной России // Рынок и реформы в России: исторические и теоретические предпосылки. М., 1995. С. 90 - 104; Россия XIX - XX вв. Взгляд зарубежных историков. М., 1996; и др.

графический характер29. Повышенный интерес к этой проблеме подтверждается проведением конференций, объектом обсуждения которых стали проблемы истории предпринимательства Поволжья30.

«История бизнеса» стремительно набирает обороты в рамках отечественной историографии. В контексте разработки этого направления преимущественно и происходит обращение к проблемам промышленного развития XIX в., в том числе крепостной России. Производится разностороннее изучение личность отечественного предпринимателя, а также особенности реализации им промышленной предпринимательской функции в исторической ретроспекти-ве31. В начале 2000-х гг. предпринимаются первые попытки обобщить опыт изучения истории отечественного предпринимательства, проследить историю становления этого исследовательского направления как научной дисциплины32.

В современной российской историографии вновь актуализировались ставшие уже традиционными проблемы «рабочей истории», в том числе проблема социальных конфликтов в промышленности. Однако практически все исследования в рамках данного направления ограничиваются рамками предреволюционных и революционных периодов конца XIX - начала XX в., когда на-

29 См.: Агеев Ш. Р. Предпринимательство - штрихи истории: (Анализ состояния развития предпринимательства и поддержка предпринимателей в дореволюционной России: на примере Казанской губернии) / Ш. Р. Агеев, Т. Ю. Горькова. СПб., 1997; Ахмеджанов Ш. Н. Ставропольские купцы / Ш. Н. Ахмеджанов, В.А.Овсянников. Тольятти, 1997; Золотые страницы купечества, промышленников и предпринимателей Татарстана: в 2 т. Казань, 2001; Тюстин А. В. Пензенское купечество как социальный слой: вопросы истории формирования // Земство. Архив провинциальной истории России. 1994. № 3. С. 52 - 62; Он же. Купеческие династии Пензы // Там же. 1995. № 3. С. 164 - 193; Он же. Пензенское торгово-промышленное предпринимательство в системе межрегиональных и внешнеэкономических отношений (вторая половина XVIII в. - начало XX в.) // Там же. 1995. № 4. С. 50 - 78; и др.

30 См.: Предпринимательство Поволжья: истоки, традиции, проблемы и тенденции развития. Материалы научной конференции. Чебоксары, 23 - 24 июня 1997 года. Чебоксары, 1998; Мир предпринимательства Поволжья в исторической ретроспективе: Материалы научной конференции. Чебоксары, 15-16 ноября 2001 г. Чебоксары, 2002; и др.

31 См.: Яковкина Н. И. К вопросу о дворянском предпринимательстве в первой половине XIX века // Исторический опыт русского народа и современность. Мавродинские чтения: Материалы к докладам 10 - 12 октября. 1994 г. Санкт-Петербург. СПб., 1994. С. 154 - 157; Сметанин С. И. История промышленного предпринимательства в России. Предпринимательство в период кризиса феодально-крепостнической системы. М., 1995; Куприянова Л. В. Таможенно-промышленный протекционизм и российские предприниматели (40 -80-е годы XIX века). М., 1995; История предпринимательства в России. В 2-х кн. / Книга первая. От средневековья до середины XIX века. М., 2000; Арсентьев Н. М. Во славу России...: Трудовая мотивация и образ российского предпринимателя конца XVIII - первой половины XIX века / Н. М. Арсентьев, А. М. Дубодел. М., 2002; Арсентьев Н. М. Хрустальные короли России: Промышленное хозяйство и предпринимательская деятельность Мальцовых в XVIII - XIX веках / Н. М. Арсентьев, А. А. Макушев. М., 2002; и др.

32 См.: Поткина И. В. История предпринимательства в XX веке: становление научной дисциплины // Отечественная история. 2002. № 2. С. 124 - 134.

блюдалась наивысшая активность и организованность рабочего движения. Тем не менее, они представляют интерес в теоретико-методологическом плане, определяя новые направления и расширяя горизонты научного осмысления те-мы33. Параллельно отечественными учеными предпринимаются попытки включиться в исследовательское поле западной историографии. Проблемы «новой рабочей истории», представленные в зарубежной литературе, уже получили от-

~ 34

ражение на страницах некоторых современных научных изданий .

Обращение непосредственно к промышленной тематике первой половины XIX в. на современном этапе производится довольно редко35. На общероссийском уровне активность изучения промышленной проблематики первой половины XIX в. также невысока36. Проблемами крепостной промышленности России наиболее активно занимаются К. И. Юрчук, исследующая помещичье предпринимательство преимущественно на примере винокуренного и хру-

См.: Пушкарева И. М. «Новый подход к анализу источников по социальной истории: жалобы, прошения, требования рабочих на рубеже XIX - XX в. в ракурсе дискурсивного метода исследования» // Предприниматели и рабочие: их взаимоотношения. Вторая половина XIX -начало XX веков. Ногинск (Богородск), 1996. С. 157 - 162; Соколов А. К. Социальная история России новейшего времени: проблемы и источниковедение // Социальная история: ежегодник. 1998 / 99. М., 1999. С. 39 - 76; Пушкарева И. М. Новый комплекс источников о рабочем движении в дореволюционной России: «Рабочее движение в России. 1895 - 1917 гг. Хроника» // Там же. 2001 / 2002. М., 2004. С. 584 - 603; и др.

34 См.: Ван дер Линден М. Пролегомены к глобальной рабочей истории / М. Ван дер Линден, Я. Лукассен // Социальная история: ежегодник. 1997. М., 1998. С. 53 - 68; Лукассен Я. Мотивация труда в исторической перспективе: некоторые предварительные заметки по терминологии и принципам классификации // Там же. 2000. М., 2000. С. 194 - 205; Пушкарева И. М. «Новая рабочая история» в зарубежной историографии / И. М. Пушкарева, П. Л. Пушкарева // Там же. 2001 / 2002. М., 2004. С. 47 - 68.

35 См.: Погодин Е.П. Промышленность Чувашии первой половины XIX в. // Исследования по истории дореволюционной Чувашии. Чебоксары, 1989. С.52-82; Бессонова Т.В. Казанская суконная слобода в XVIII - первой половине XIX вв. Набережные Челны, 2000.

36 См.: Певзнер И. В. Развитие суконной промышленности России в 60-х годах XVIII - нач. XIX века: (К вопросу о социальной природе российских мануфактур): Автореф. дис... канд. ист. наук. М., 1987; Конотопов М.В. История отечественной текстильной промышленности / М. В. Конотопов, А. А. Котова, С.И. Сметанин, С. И. Сметанина. М., 1992; Гомаюнов С. А. О сущности кризиса вотчинной промышленности в конце XVIII - первой половине XIX века // Отечественная история. 1992. № 3. С. 162 - 172; Кошман Л. В. Культура производства в России на текстильных мануфактурах (вторая половина XVIII - первая половина XIX века) // Вестн. Моск. ун-та. Сер. «История». 1995. № 6. С. 48 - 65; Лачаева М. Ю. Приглашается вся Россия... Всероссийские промышленные выставки: (XIX - нач. XX в.): Петербург, Москва, провинция. М., 1997; Нюнько Ю. О. Роль государства в развитии российской промышленности в 1800 - 1861 гг.: (На материалах Центрально-промышленного района): Автореф. дис... канд. ист. наук. М., 1998; Наумова Г. Р. Русская фабрика: (Проблемы источниковедения). М., 1998; Голикова С. В. Горнозаводские центры и аграрная среда в России: взаимодействия и противоречия (XVIII - первая половина XIX века) / С. В. Голикова, Н. А. Миненко, И. В. Побережников. М., 2000; и др.

стально-стекольного производств37, и Н. М. Арсентьев, изучающий посессионное производство на примере металлургии Замосковного горного округа38.

Преодоление стереотипов в научном изучении истории промышленного развития территории Среднего Поволжья первой половины XIX в. только начинается, и в этом направлении предстоит еще большая и кропотливая работа. Конечно же, вывести отечественную историографию этой проблемы из столь хаотичного состояния довольно сложно, для этого потребуются усилия не одного поколения исследователей. Тем не менее можно утверждать, что работа в данном направлении в настоящее время довольно активно ведется и уже достигнуты определенные результаты.

Во втором разделе «Индустриальные процессы первой половины XIX века в контексте модернизации России и Среднего Поволжья» - выявляются детерминанты и инфраструктура промышленного развития, рассматривается специфика, и определяются основные параметры социально-экономического развития Среднего Поволжья как региона.

В числе факторов, обусловливающих конфигурацию промышленности, следует выделить экономическую политику государства. В диссертации рассматриваются такие ее аспекты, как система управления промышленностью и промышленное законодательство применительно к основным отраслям и секторам промышленности, а также их эволюция на протяжении первой половины XIX в.

Отдельное внимание уделяется довольно успешно реализованному проекту первой половины XIX в. - учреждению в 1843 г. института губернских механиков, которые своей деятельностью призваны были повысить технико-технологический уровень промышленного производства.

Важным явлением экономической жизни России в первой половине XIX в. были промышленные выставки - всероссийские и губернские. Однако если практика проведения первых стала регулярной, то в провинции выставочное движение не перешло в традицию. В 1837 - 1839 гг. выставки прошли в 32 губернских городах России, в том числе в Пензе, Казани, Симбирске.

Промышленному развитию страны, повышению уровня технического знания и распространению технологического опыта способствовали соответствующая информационная среда. Основное бремя по ее формированию в первой половине XIX в. взяли на себя периодические издания промышленной тематики

37 См.: Юрчук К. И. Вотчинные мануфактуры в стекольной промышленности России в конце XVIII - первой половине XIX века (к проблеме генезиса капитализма). Воронеж, 1988; Она же. Вотчинно-посессионные мануфактуры в России в XVIII - XIX веках: учеб. пособие. Ярославль, 1989; Она же. Помещичье промышленное предпринимательство в России во второй половине XVIII - первой половине XIX в.: учеб. пособие. Ярославль, 1992.

См.: Арсентьев Н. М. Замосковный горный округ конца XVIII - первой половины XIX века. Саранск, 1998.

(«Горный журнал», «Журнал мануфактур и торговли», «Вестник промышленности»), а также некоторые специализированные издания технического профиля (сборники и атласы планов и чертежей).

В разделе рассматриваются и такие факторы промышленного развития в первой половине XIX в., как техническое и коммерческое образование, состояние внутреннего рынка, транспорта, деятельность обществ и объединений промышленного характера («Комитет сахароваров», «Общество для содействия процветанию отечественной промышленности»), коммерческих компаний и контор по техническому оснащению фабрик и заводов.

Существенную часть раздела представляют обзоры правительственной политики в основных отраслях промышленности России и Среднего Поволжья: металлургической, суконной, винокуренной, сахароваренной, стекольно-хрустальной и др. Если в металлургии и сукноделии мероприятия правительства были обусловлены военно-стратегическими интересами государства, то в винокуренной и сахароваренной отраслях политика всецело была подчинена фискальным интересам пополнения казны. Значительно меньше правительство уделяло внимание отраслям промышленности, не являвшимся предметом стратегического интереса государства, в развитии которых оно напрямую не было заинтересовано.

В целом система государственного регулирования была неизменным атрибутом государственной политики в сфере промышленного производства, особенно в тех его частях, которые представляли для государства определенный интерес. Конкретные формы государственного вмешательства были различными, начиная от предоставления привилегий и льгот промышленникам, «государственного попечительства» рабочих, проведения мероприятий, стимулирующих частное предпринимательство, и заканчивая поддержанием сословного неравноправия в промышленном предпринимательстве, весьма жесткой фискальной политикой, сохранением казенной монополии на продажу ряда товаров на внутреннем и внешнем рынках, а порой даже мелочным контролем за производством и его регламентацией.

В числе системообразующих факторов, влияющих на «конфигурацию» региона, отмечены следующие: природно-географические условия, территориально дифференцирующие хозяйственную, в том числе промышленную, деятельность и определявшие ее результативность; полиэтничная структура населения и, как следствие, интенсивное межэтническое взаимодействие под влиянием демографических процессов, принимающее формы хозяйственного и культурно-бытового сотрудничества; включенность территории и населения Среднего Поволжья в систему административно-государственной власти и внутриэкономических связей Российского государства. Важное место в харак-

теристике региона занимало выявление приоритетных форм экономического развития и хозяйственного уклада проживавшего там населения.

Макроэкономическими параметрами хозяйственного развития определялись следующие особенности экономического строя Среднего Поволжья: ав-таркичность, т. е. ориентация на достаточно четко очерченное жизненное пространство; многоукладность, обусловливающая выбор способов организации производства и промышленного предпринимательства; «хозяйственная культура», включавшая в себя следующие элементы: отношение к труду как к важнейшей нравственной добродетели; экстремальный, сезонно-нерегулярный характер трудовой деятельности; неравная оценка разных видов труда в разных социокультурных средах (измерениях); сформировавшиеся в народном сознании представления о собственности как о праве труда, а не капитала, о труде -как источнике приобретения имущественных прав, о земле — как основе материального богатства; преобладание общинно-колективистских принципов жизнедеятельности над индивидуалистическими, минималистской трудовой морали традиционного типа над максималистской трудовой этикой капиталистического характера; сочетание многолетних хозяйственных навыков, опыта крестьянского природопользования и новационных форм экономической деятельности и предпринимательства и др.

При рассмотрении проблемы капитализации российской экономики обращалось внимание на реальные пути этого процесса, протекание которого имело особенности, отличные от «чистых» форм западного типа. Характерным признаком являлось тесное переплетение и взаимопроникновение традиционных хозяйственно-экономических и рыночно-капиталистических структур и элементов. Проникновение капитализма в сферу экономики приводило к тому, что докапиталистические методы эксплуатации, основанные на внеэкономическом принуждении, служили уже интересам капитализма, встраиваясь в новую систему хозяйственно-экономических отношений, о формировании которой, на наш взгляд, вполне серьезно можно говорить применительно к середине XIX в., а возможно, даже раньше. Другое дело, что «классическая» модель капитализации экономики не могла реализоваться в полной мере из-за множества препятствий. По мере укрепления буржуазных ценностей и капиталистической этики, а также формирования независимого частнособственнического анклава в экономике капитализм получает способность как бы воспроизводить себя в расширенном виде.

В то же время систему принудительного труда в сельском хозяйстве и промышленности и соответствующие ей организацию и механизм функционирования производства, низкая эффективность которых уже в первой половине XIX в. была практически всеми признана, необъективно проецировать на всю хозяйственно-экономическую реальность России. Не нужно забывать о других

секторах экономики, которые напрямую не были связаны ни с крепостным правом, ни с другими феодальными элементами, а функционировали по законам капитализма, рынка. Концепция кризиса феодально-крепостнической системы вполне применима, но лишь к той части экономики, которая основывалась на крепостном праве и натурально--хозяйственных отношениях.

Кроме того, в некоторых случаях и развитие феодально-крепостнического сектора экономики не всегда следует охарактеризовать как кризисное. В структуре его экономической организации можно увидеть и феодально-крепостнические, и рыночно-капиталистические проявления экономической организации, а также смешанные, которые нельзя идентифицировать однозначно. Довольно ярко это проявлялось на примере развития помещичьих хозяйств, в рамках которых происходили интенсификация и рационализация производственно-экономической деятельности, выразившиеся в создании разно отраслевых хозяйств - «агропромышленных комплексов» своего времени, где наряду с традиционными видами деятельности (земледелие, животноводство) развивается и промышленное производство.

Третий раздел - «Производственно-отраслевая специализация и механизм функционирования промышленности в первой половине XIX века» - посвящен рассмотрению отраслевой структуры, анализу динамических характеристик изменения основных производственных показателей, территориальному размещению промышленности, а также исследованию основных типов и моделей промышленного производства Среднего Поволжья и России.

В контексте производственно-отраслевой и организационно-экономической характеристики промышленности затрагивается проблема ее классификации и типологии, анализируются применяемые методики и единицы промышленно-статистического учета, при этом приводятся наиболее используемые в официальной статистике, законодательстве и историко-экономической литературе России первой половины XIX в. варианты. Отсутствие четких критериев и единиц статистического наблюдения и учета нередко искажало общую картину промышленного развития в целом и отдельных его отраслей и секторов.

Общая динамика численности промышленных предприятий Среднего Поволжья на протяжении первой половины XIX в. за небольшими исключениями имела тенденцию достаточно планомерного роста. При этом особенно заметно он проявился в 1850-х гг. С 1851 по 1860 г. общая численность промышленных предприятий возросла с 483 до 1 026, т. е. в 2,1 раза (по России - в 1,4 раза). Стоимость произведенной промышленностью Среднего Поволжья продукции за это же время увеличилась с 5 734 250 руб. до 17 515 361 руб., т. е. в 3 раза (по России - в 1,8 раза). При этом численность промышленных рабочих

возрастала еще более стремительно. С 1851 по 1860 г. она увеличилась в 2,3 раза (с 21 055 чел. до 49 298 чел). По России темпы роста численности рабочих были медленнее и составили за это время 1,2 раза.

Что касается удельного веса Среднего Поволжья в структуре промышленности России, то хотя на протяжении первой половины XIX в. его динамика не всегда была положительной, в предреформенное десятилетие наблюдается заметное его увеличение. С 1851 по 1860 г. по количеству предприятий он вырос с 4,9 до 6,7 %, по численности рабочих - с 4,6 до 8,6 %, по стоимости произведенной продукции - с 3,6 до 6 %.

Как видно из приведенных показателей, безосновательно относить Среднее Поволжье к промышленно отсталым регионам России. Более того, динамика увеличения трех главных показателей развития промышленности региона была даже выше, чем в целом по России. Причем особенно стремительно это происходило в предреформенное десятилетие, на которое падала основная доля прироста.

Особенностью промышленного строя России в первой половине XIX в. являлось довольно интенсивное развитие протоиндустриальных форм, выразившихся в заметном увеличении роли и совершенствовании организационно-производственного уровня и способов промыслово-ремесленной деятельности и промышленного производства, ориентированных не только на местные, но и на региональные, и даже национальный, рынки. Протоиндустриальный сектор представлял из себя один из структурных компонентов отечественной экономики, а протоиндустриализация, несмотря на низкий организационно-технический уровень, параллельно с развитием рынка создавала основы для широкомасштабной индустриализации.

В диссертации не ставилась задача всеохватывающе и подробно изучить весь спектр протоиндустриальных процессов, детально выявить территориальных особенностей их протекания. Анализу подвергались такие аспекты прото-индустриализации, как организационно-производственные формы, детерминирующие факторы, направления и характер развития, потенциальные возможности индустриальной трансформации («индустриального перехода»), место в хозяйственно-экономической системе и уровень коммерциализации, а также степень промышленно-предпринимательской активности крестьянства.

Наибольшее распространение промыслово-ремесленная деятельность и промышленное производство получили среди крестьян лесной полосы северных, северо-восточных и частично северо-западных районов Среднего Поволжья. В отраслевом плане спектр промышленной деятельности крестьян был очень широким и определялся прежде всего спецификой природно-географического положения и ресурсно-сырьевым потенциалом той или иной территории или региона. В Среднем Поволжье промысловая деятельность крестьян в основном бы-

ла связана с лесными занятиями (сидка смолы, гонка дегтя, производство поташа и др.), обработкой дерева (бондарный, экипажный, колесный, рогожно-кулевой и другие промыслы), переработкой растительных и животных продуктов крестьянских хозяйств (мукомольный, салотопенный, воскобойный, маслоделательный, крупяной и другие промыслы), а также с занятиями, имеющими отношения к судоходству по рекам волжского бассейна (судостроение, канатопрядение и др.). Бедность, территорий края минеральными ресурсами препятствовала развитию производств, направленных на их обработку, что непосредственно отражалось на отраслевой структуре промышленной деятельности крестьян.

В качестве факторов, стимулирующих предпринимательскую активность крестьян, можно назвать следующие: сезонность сельскохозяйственного цикла работ, приводившая к неравномерной занятости населения в течение г.; рост населения, способствовавший уменьшению размеров душевого крестьянского надела; повышение размеров налоговых платежей как в государственной, так и в удельной и помещичьей деревне; либерализация промышленной политики государства по отношению к торгово-промышленной деятельности крестьян и др.

В протоиндустриальных процессах тесно переплелись коллективные (общинные) и частнособственнические мотивы крестьянского хозяйствования. Причем неземледельческая сфера приложения труда была в большей степени индивидуализирована, в ее рамках ярче проявлялось чувство хозяйственной самостоятельности, предприимчивости и инициативы.

Более развитых форм протоиндустрия достигла в удельной и государственной деревне, во многом под влиянием проводимых департаментом уделов и министерством государственных имуществ мероприятий. Предпринимательская свобода крепостных крестьян ограничивалась рамками помещичьего хозяйства, и особенно режимом барщинных работ. Тем не менее некоторые селения крепостных крестьян даже в столь сложных условиях смогли достичь торгово-промышленного значения, сравнимого даже с отдельными городами, а в некоторых случаях и превосходящего их. К этому числу можно отнести находившиеся в помещичьем владении села Промзино, Порецкое, Астрадамовка Алатырского уезда, Жадовка и Ключи Карсунского уезда Симбирской губернии, Головинщина Пензенской губернии и др.

В целом, несмотря на успехи, развитие протоиндустриального сектора средне-волжской деревни сдерживалось рядом факторов. Серьезным образом на указанные процессы влияли сословно-правовое неравноправие крестьянства, крепостное право, традиционные структурно-организационные формы хозяйства, сопротивлявшиеся «тотальной» коммерциализации и разрушению натурально-потребительской основы его функционирования и др. Складывавшаяся в этих условиях ментальность крестьян не способствовала вырабатыванию у них системы буржуазных ценностей, а их пред-

приимчивость в большинстве случаев ограничивалась рамками самодостаточности, не обеспечивающей устойчивую регулярную связь с рынком. Особенности функционирования народно хозяйственного механизма и прочность натурально-потребительской основы крестьянской экономики замедляли процессы капитализации производства, задерживая протоиндустриальный сектор деревни на уровне «предпромышленности».

Характеристика крупной мануфактурной и фабрично-заводской промышленности Среднего Поволжья производилась в контексте рассмотрения ведущих отраслей, функционировавших в рамках разных моделей промышленного производства и различавшихся по формам владения и правам собственности.

Традиционная модель индустриализации была представлена вотчинными (винокурение, сукноделие, свеклосахарное, полотняное, стекольно-хрустальное производства), казенными (винокурение) и посессионными (чугуноплавильное, железоделательное, медеплавильное производства, сукноделие) предприятиями. В рамках этой модели наиболее динамично развивались винокуренная и суконная отрасли.

Винокурение являлось наиболее характерной для помещичьего предпринимательства отраслью, где дворяне вплоть до реформы 1861 г. были монополистами в производстве вина, поставлявшегося по контрактам в казну и частным откупщикам. Пензенская губерния по винокуренному производству была одной из наиболее развитых в России. В 1860 г. удельный вес губернии в структуре винокуренного производства в России составил по численности предприятий 7,3% (71 завод), по стоимости производства - 15,2% (2 850 тыс. руб.), по численности рабочих - 23,1 % (5 408 чел.). При этом на каждое винокуренное предприятие Пензенской губернии в среднем приходилось 40 141 руб. продукции и 76 чел. рабочих, а по России эти показатели составили 19 377 руб. и 24 чел. соответственно.

В структуре винокуренной отрасли России и Среднего Поволжья получило распространение и государственное предпринимательство, расцвет которого приходится на вторую половину XVIII в. Конкуренцию дворянским заводам казенные предприятия составляли до второй половины 1820-х гг., когда начинается их массовое закрытие. В это число попали Синдровский и Бриловский заводы Пензенской губернии, а также Мелекесский завод в Симбирской губернии. В конце 1850-х гг. всего в России осталось 7 казенных винокуренных заводов, причем большинство из них располагалось в Сибири, где помещичье винокурение практически не было развито. Однако реально к 1860 г. продолжали действовать только 3 из них.

Еще одной доминировавшей в отечественной промышленности отраслью была суконная, в границах Среднего Поволжья получившая наибольшее развитие в Симбирской и Пензенской губерниях. С 1840 по 1860 г. в Среднем Повол-

жье произошло более чем 3-кратное (с 25 до 81) увеличение количества суконных фабрик. Довольно высоким был удельный вес показателей суконных предприятий Среднего Поволжья в структуре суконной промышленности России. В

1860 г. по численности предприятий он составил 19 %, по стоимости производства - 7 %, а по численности рабочих - 32 %. Успехи, достигнутые отраслью, были, прежде всего, обусловлены развитием овцеводства в Поволжье, создававшего необходимую сырьевую базу, системой казенных поставок, гарантирующей сбыт продукции по твердым ценам, политикой льготного кредитования суконной промышленности и др.

Довольно стабильные позиции в отраслевой структуре вотчинной промышленности Среднего Поволжья занимали хрустально-стекольная и писчебумажная отрасли. К числу принципиально новых для промышленности Среднего Поволжья отраслей, представлявших т.н. «новую волну» индустриализации помещичьих хозяйств, относились крахмало-паточное и свеклосахарное производства. И если первое было представлено лишь единичными предприятиями, то второе довольно прочно утвердилось в отраслевой структуре промышленного производства региона.

Наряду с динамично развивающимися отраслями в структуре вотчинной промышленности Среднего Поволжья присутствовали регрессивные производства, в частности поташное и парусно-полотняное. После расцвета в XVIII в. в первой половине XIX в. они заметно утратили свои позиции, и прежде всего в связи с падением спроса на их продукцию на мировом рынке.

Посессионные предприятия имели незначительный удельный вес в общей структуре промышленного производства региона и их функционирование в первой половине XIX в. было сопряжено со значительными трудностями. К

1861 г. большинство посессионных предприятий, действовавших на территории Среднего Поволжья, закрывались, что происходило на фоне общего упадка посессионного производства в России.

В целом развитие традиционной модели индустриализации, вплоть до реформы 1861 г. основывавшейся на труде крепостного и феодально-зависимого населения, находясь в непосредственной связи с экономической политикой правящих кругов и ориентируясь на решение стратегических задач, происходило довольно противоречиво.

С одной стороны, вотчинная промышленность, составлявшая ее основу, имела положительную динамику развития, добившись на протяжении первой полвины XIX в. весьма заметных успехов. В числе стимулирующих ее развитие факторов были аграрный кризис 1820-х гг., инициировавший обращение дворян к промышленному предпринимательству; расширение внутреннего рынка страны, увеличившего спрос населения на промышленные товары; государственная

поддержка (монопольное положение в некоторых отраслях, кредитование, система казенных поставок), более низкая себестоимость продукции за счет использования сырьевых и трудовых ресурсов крепостного хозяйства; определенный «запас прочности» благодаря дополнительным источникам пополнения капитала (земледелию, животноводству).

Кроме того, производственно-экономический механизм помещичьих предприятий отличался гибкостью и довольно высоким потенциалом технико-технологического совершенствования. Во многих отраслях происходило внедрение паровых двигателей, паровиков, заменивших огневой способ переработки сырья, в винокурении - ректификаторов, в сахароварении - более производительных винтовых прессов вместо гидравлических, технологии извлечения сока из свекловицы методом «горячей вымочки», в сукноделии - разного рода машин, заменявших ручные операции, и др.

Другая разновидность традиционной модели индустриализации, представленная посессионными предприятиями, в первой половине XIX в. испытывает серьезные трудности и механизм ее функционирования начинает давать сбой. Попытки государства реформировать ее «сверху» не дали желаемых результатов. Это обусловило затяжной характер кризиса посессионных предприятий. Некоторые из них просуществовали до реформы 1861 г.

Хозяйственное расстройство заводов было обусловлено рядом причин: ухудшением конъюнктуры рынка, медленными темпами технико-технологического прогресса, трудностями в обеспечении заводов сырьевыми и топливно-энергетическими ресурсами. Негативно влияли излишняя регламентация различных сторон деятельности предприятий, экономическая неэффективность посессионного труда, низкая мобильность рабочей силы, вынуждавшая за-водовладельцев даже в периоды спада и остановки производства соблюдать определенные нормы содержания рабочих. Рабочие вотчинных предприятий в этом случае возвращались к своему традиционному источнику доходов - земледелию.

Практически исчерпала свой потенциал в первой половине XIX в. казенная промышленность, незначительно представленная в структуре промышленного производства Среднего Поволжья. Помимо винокуренных предприятий можно назвать пороховой и «пумповый» заводы в Казани, завод по производству смолы и дегтя, а также несколько поташных предприятий, располагавшихся в Царевококшайском уезде Казанской губернии. На рубеже 1820 - 30-х гг. начинается массовое закрытие казенных винокуренных заводов по причине невыгодности их действия, низкой рентабельности производства и эффективности системы управления, усиления конкуренции со стороны стремительно развития помещичьего предпринимательства в винокуренной отрасли.

В целом, присущая традиционной модели промышленного развития система производства и организация труда в новых условиях фабричной стадии индустриализации экономики и убыстряющегося рыночного развития оказалась нерентабельной и не могла заставить экономику работать по-европейски. Набиравшая обороты новая модель промышленного производства и вольнонаемный труд, денежные формы оплаты труда и рыночный характер производства, была представлена частнокапиталистическими и акционерными предприятиями. Они располагались как правило в городе, а кроме того имели отраслевую специфику: господствовали преимущественно в кожевенном, бумагопрядильном (хлопкопрядильном), хлопчатобумажном, мыловаренном, салотопенном, воскобойном, стеариновом, клееваренном, свечном, крахмало-паточном, канатном, частично в металлургическом и писчебумажном производствах. На эту модель промышленного производства были ориентированы достаточно новые виды производства - механическое и машиностроительное.

Специфика частнокапиталистических предприятий предполагала обширные рыночные связи. Более того, для них рынок был фактически главным фактором производства, определяя его характер и масштабы. Владельцы заводов, не имея возможности использовать ресурсы вотчинных хозяйств, были вынуждены закупать практически все сырьевые материалы на рынке, нередко достаточно отдаленном.

Тем не менее степень капитализации частнособственнических предприятий была различной. Например, на крупных предприятиях численность рабочих достигала нескольких сот человек, а на некоторых работал один хозяин без привлечения наемных рабочих. Были предприятия, которые размещались в огромных каменных корпусах, и такие, что занимали тесную хижину. Что касается технико-технологического прогресса, достигнутого частнокапиталистическими предприятиями, то на протяжении первой половины XIX в. успехи далеко не всегда были столь заметны, и во многих случаях по уровню оснащенности они заметно уступали вотчинным, а часто и посессионным, предприятиям.

В середине XIX в. получают развитие акционерные формы промышленного предпринимательства (товарищества, паевые общества, акционерные компании). Обилие акционерных компаний, аккумулирующих средства для организации грузопассажирских перевозок по Волге, требовало необходимой этого инфраструктуры. Для реализации этой задачи создавалась сеть ремонтных и пароходо строительных предприятий. Одним из крупнейших промышленных предприятий акционерного типа на территории Среднего Поволжья стало паро-ходно-механическое заведение в Спасском уезде Казанской губернии, принадлежавшее акционерному обществу «Кавказ и Меркурий» и осуществлявшее ремонт, сборку и производство пароходов.

Акционерное предпринимательство на территории Среднего Поволжья получает распространение и в других отраслях (Казанское товарищество парового бумагопрядения, Товарищество казанского кожевенного завода, Товарищество паровых маслоделательных заводов, созданное на основе маслодела-тельных предприятий Городищенского уезда Пензенской губернии, и др.).

Часто акционерные компании и товарищества не только создавались на базе одного предприятия, но и объединяли под своим началом несколько заводов, размещавшихся в различных регионах страны. Примером такого рода территориальной интеграции можно считать Товарищество заводов царского мыла, русских косметических изделий, яичного масла и альбумина, объединявшее под своим началом целую сеть альбуминных и косметических заводов в Санкт-Петербурге и городах Поволжья - Казани, Симбирске, Самаре, Саратове.

Акционирование представляло собой одно из действенных средств, с одной стороны, аккумулирования капиталов, отраслевой, а в некоторых случаях и межотраслевой, интеграции, а с другой - их территориального рассредоточения и децентрализации для реализации проектов развития новых производств и перевооружения промышленности в масштабах всей страны.

В целом рассматриваемые модели и типы промышленного производства имели различные потенциальные возможности развития, обусловленные политическими и социально-экономическими условиями России, государственными привилегиями и степенью регламентации со стороны правительственных учреждений. Но все они, несмотря на различные способы организации производственной деятельности и уровни капитализации, вынуждены были существовать в хозяйственно-экономической среде, в которой сохранялось сильное влияние феодально-крепостнических факторов. В некоторых случаях промышленность, нередко «с легкой руки» государства, была вынуждена воспроизводить некоторые элементы этой системы, носившие далеко не «рыночный» характер.

В четвертом разделе - «Социальные аспекты промышленного развития в первой половине XIX века» - рассматриваются особенности промышленного предпринимательства и система управления, социокультурный облик и экономическое положение участников производства. Особое внимание уделяется проблеме социального конфликта: рассматриваются его природа, формы выражения и пути решения. Хотя государственная промышленная политика в первой половине XIX в. постепенно приобретала демократические черты, на протяжении всего рассматриваемого периода она в значительной степени сохраняла сословный характер. В реальной практике правовые основы функционирования предприятий, права собственности, условия промышленной предпринимательской деятельности, а в конечном счете степень экономической свободы и непосредственная возможность заниматься промышленной деятель-

ностью в достаточно крупных масштабах, независимо от отрасли, отождествлялись с сословной привилегированностью.

С одной стороны, предпринимательская деятельность являлась своего рода «сословно-интегрирующим» фактором, вовлекая в свое «бытие» представителей разных сословных групп. А с другой, сословная принадлежность предпринимателей детерминировала характер и степень их предприимчивости, которая, являясь личностно-психологическим качеством, в то же время несла на себе отпечаток определенной социо- и хозяйственно-культурной среды. Все это обусловливало многоликость предпринимательства, что позволяет выделить, самые распространенные его типы в зависимости от «носителей» предпринимательской функции: крестьянское, купеческое, дворянское. При этом мотиваци-онные установки промышленной предпринимательской деятельности отличались вариативностью и были обусловлены необходимостью исполнения фискальных обязанностей, возможностью обогащения и получения наград, чинов, почетных званий, привилегий и льгот, достижением «престижного положения», «почетного статуса» в социально-корпоративной и общественно-политической сферах, стремлением перехода в новое сословно-социальное состояние, желанием «служить Отечеству» и др.

Генеральную линию в развитии промышленного «бизнеса» определяло купечество, возведенное государством в ранг штатного предпринимательского сословия. На протяжении первой половины XIX в. его позиции в сословно-корпоративной системе заметно упрочились. Первостатейное купечество и представители высшего городского сословия являлись прообразом капиталистических «буржуа». Кроме осуществления собственно предпринимательской деятельности, на них возлагались функции городского управления, а также разного рода общественные службы.

На протяжении практически всего XIX столетия существовало нормативное положение, по которому занятие торговлей или другим промыслом в сколько-нибудь крупном масштабе законодательно соединялось с купеческим сословным состоянием. Вследствие этого имелась прямая связь между получением купеческих документов и приобретением торгово-промышленных прав. Обладание документами и являлось основой налогообложения купечества, которое ежегодной уплатой установленных денежных взносов должно было подтверждать свое звание.

Наиболее активно промышленный бизнес осуществлялся купечеством губернских городов, что объясняется, более выгодными условиями предпринимательской деятельности и, как следствие, высоким уровнем накопления капитала. На территории изучаемого региона в этом отношении выделялось казанское купечество, многие представители которого занимались промышленным

предпринимательством и были известны деловому миру всей России (Котело-вы, Крупенниковы, Юнусовы, Крестовниковы, А.К.Месетников и др.).

Рассматривая социальные параметры предпринимательского слоя, сформировавшегося на территории Среднего Поволжья, нельзя не отметить наличие в его среде значительного числа дворян. Их промышленно-предпринимательская деятельность особенно активизируется в 1830-х гг. На территории Среднего Поволжья к числу «помещиков-индустриалов» относились А. А. Тучков, А. Римский-Корсаков, Н. М. Сатин, Ф. В. Самарин, П. Н. Ивашев, А. Леонтьев, А. М. Литвинов, Бахметьевы, Глебовы, Огаревы, Араповы и др. Это были люди высоких духовных запросов и практического склада ума, отвергнувшие идею дворянского консерватизма и видевшие будущее в интенсификации помещичьего хозяйства, развитии товарно-денежных отношений в деревне. Важное место в своей деятельности они уделяли промышленному рационализаторству, технико-технологическим инновациям, прежде всего в суконной, свеклосахарной, винокуренной и некоторых других отраслях.

Тем не менее далеко не все дворяне - даже сторонники интенсификации хозяйства в своих помещичьих имениях в направлении их индустриализации, которые успешно реализовали предпринимательскую функцию, - становились приверженцами трудовой этики, присущей «экономическому человеку». В их среде сохранилась ориентация на непроизводительное использование получаемой прибыли. Одной из форм этого можно считать «праздное потребление», стремление к роскоши, являвшиеся своего рода атрибутом сословно-корпоративной системы ценностей и традиционной жизнедеятельности дворян. Хотя в имениях у них были промышленные предприятия, многие помещики предпочитали жить в столичных и губернских городах с более высоким уровнем жизни, растрачивая средства, в том числе приобретенные благодаря промышленному предпринимательству.

Подавляющее большинство помещиков-предпринимателей, не имея опыта ведения коммерческих дел и не обладая необходимым запасом производственно-технических знаний, передавали функции организации и управления производством своим поверенным, управляющим, механикам и приказчикам, в числе которых было довольно много иностранцев. К такого рода услугам прибегали и те дворяне, кто занимался промышленно-предпринимательской деятельностью в своем имении, находясь на действительной гражданской и военной службе.

Активизация промышленно-предпринимательской деятельности наблюдалась и в крестьянской среде, формируя круг лиц, экономическая деятельность которых перерастает рамки самодостаточности. Вырабатывались новые моти-вационные установки деятельности и_новые принципы хозяйственной культуры, способствующие развитию

БИБЛИОТСКА | СЛет«Иу*г 2 N ПК и) 1

- ■ ■ . л-

правленности и трансформирующие веками складывавшийся хозяйственный уклад деревни. Но предприимчивость крестьян ограничивалась традиционными хозяйственно-культурными установками и общинной психологией, в рамках которых существовали своеобразная мотивация труда, а также понимание собственности и богатства. Обогащение крестьян в большинстве случаев не достигло уровня капиталистического расслоения и представляло собой обычное хозяйственное неравенство.

Важной характеристикой социокультурного облика отечественного предпринимательства являлась благотворительность как церковного, так и светского характера: денежные пожертвования на строительство и ремонт церквей, богаделен, приютов, школ, больниц, помощь малоимущим и др. Случаев оказания такого рода социальной помощи предпринимателями Среднего Поволжья обнаружено довольно много.

Благотворительная деятельность предпринимателей была мотивирована разными факторами. С одной стороны, это было своего рода средством морально-нравственного оправдания богатства, осуждаемого религиозными канонами и негативно оцениваемого в народном сознании. В то же время, денежные пожертвования и благотворительность являлись некоей формой «служения Отечеству», реальной возможностью быть замеченным властями, получения должностей, наград, льгот, привилегий и т. д.

В целом, характеризуя предпринимательство Среднего Поволжья первой половины XIX в., можно выделить некоторые специфические особенности развития этой разновидности хозяйственно-экономической деятельности. Одной из важнейших ее черт являлась разноликость предпринимательского слоя вследствие его сословно-корпоративной неоднородности. Это приводило к отсутствию равенства возможностей в занятии предпринимательской деятельностью, а также к различиям в правовом положении, трудовой мотивации, хозяйственной этике, ментальност и социально-культурном облике предпринимателей, что в свою очередь препятствовало их консолидации в социально однородное «третье сословие», формированию в их среде единой системы ценностей и корпоративной сплоченности и не способствовало повышению общественного престижа предпринимательской деятельности. Ценности практицизма не стали самодостаточными и доминирующими, а прагматизм и рационализм не достигли уровня основополагающих ориентиров жизнедеятельности.

Важные штрихи к портрету предпринимателя добавляют личностно-психологические качества и наличие предпринимательского «духа». Экономическая сила той или иной купеческой или дворянской фамилии достигалась не столько за счет преемственности капиталов, сколько благодаря предприимчивости отдельных представителей рода.

Важнейшие составляющие предпринимательской деятельности (чувство собственности, отношение к деньгам и богатству, «самосознание» хозяина и др.) были существенно деформированы православием, с его комплексом этико-идеологических норм, препятствующих складыванию праведного и благотворительного стяжательства.

Тем не менее хозяйственный этос предпринимателей за первую половину XIX в. претерпевает некоторые изменения: формируется слой предпринимателей, которые, идя в ногу со временем, стремились приспособиться к новым, возникавшим в результате капитализации экономики, условиям и перейти к передовым формам хозяйствования, основанным на расширенном воспроизводстве. При этом чувство хозяина, на котором строилось экономическое поведение, имело существенные различия: у дворян оно было связано с сословной исключительностью и государственными привилегиями; у купцов - с торгово-предпринимательскими ценностями; у крестьян - с понятием о труде как главном и единственно праведном источнике достатка.

На протяжении первой половины XIX в. общая численность рабочих, занятых в промышленности средневолжских губерний, увеличилась почти в 5 раз: с 9 076 чел. в 1812 г. до 43 890 чел. в 1860 г. Что касается удельного веса промышленных рабочих Среднего Поволжья в общей численности рабочих России, то с 1812 по 1846 год он испытывал колебания в диапазоне от 7,6 до 3,7 %. Стремительное увеличение этого показателя происходит в последнее предреформенное десятилетие: с 4,6 % в 1851 г. до 8,6 % в 1860 г., т. е. почти в 2 раза. Наибольшая концентрация труда приходилась на суконную отрасль, на предприятиях которой в 1828 г. было задействовано 7 178 чел., что составляло 61 % от общей численности занятых в промышленности Среднего Поволжья.

Для первой половины XIX в. свойственно разнообразие форм организации труда в промышленности: вольный наем, прикрепление различных категорий крестьян к частным предприятиям в форме приписки, покупки или единовременного пожалования, привлечение помещиками-предпринимателями к промышленному труду собственных крепостных, отработка государственными и удельными крестьянами недоимок на казенных заводах, использование заводского труда в качестве наказания и исправительных работ, применение труда солдат на казенных заводах военного ведомства и т. д.

В приведенном перечне преобладают принудительные формы организации трудовой деятельности. При этом самую многочисленную категорию составляли крепостные крестьяне и посессионные рабочие, что довольно ярко проявилось в промышленности Среднего Поволжья. В 1828 г. удельный вес крепостных рабочих, занятых на вотчинных предприятиях, составлял 63 % (7 465 чел.), посессионных - 15 % (1 751 чел.), вольнонаемных - 22 % (2 530

чел.). Отметим, что на протяжении изучаемого периода принудительный труд преобладал в Симбирской и Пензенской губерниях, а вольнонаемный - в Казанской губернии. Данный факт объясняется сословно-социальной структурой населения: в Казанской губернии в 1858 г. удельный вес крепостных крестьян и дворовых людей составлял 14,1 %, в Пензенской - 50,5 %, Симбирской - 39 %. Сравнивая соотношение различных форм организации труда в Среднем Поволжье с общероссийскими показателями, мы обнаруживаем, что в отечественной промышленности в целом преобладал вольнонаемный труд, причем его значение на протяжении первой половины XIX в. усиливалось.

На вольнонаемный труд полностью ориентировалась частнокапиталистическая и акционерная промышленность. Трудности в обеспечении рабочей силой создавали серьезные проблемы в деятельности, так как в отличие от вотчинных и посессионных предприятий они не обладали гарантированными ресурсами рабочей силы. Однако по мере увеличения масштабов промышленной деятельности, роста технико-технологической оснащенности даже в рамках вотчинной промышленности дворяне-заводовладельцы прибегали к вольному найму квалифицированного и неквалифицированного труда.

В целом же мы должны отметить, что, несмотря на расширение сферы применения вольнонаемного труда, по целому ряду причин он не стал господствующим. Правовые, сословные, экономические ограничения свободы крестьян препятствовали их массовому рекрутированию в ряды наемных рабочих. В то же время отнесение к вольнонаемным рабочим крепостных, а в некоторой степени государственных и удельных крестьян носит формальный характер, так как промышленный труд для них в большинстве случаев отличался сезонностью. Она обусловливалась устоявшимся режимом сельскохозяйственных работ, который требовал регулярного возвращения крестьян к своему традиционному занятию.

Наряду с сезонными рабочими в структуре промышленной организации первой половины XIX в. формируется категория квалифицированных (кадровых) рабочих, для которых заводской труд становится профессиональным делом. Хотя на некоторых заводах региона использовались услуги иностранных специалистов, основную часть квалифицированного технического персонала составляли отечественные мастера, инженеры и механики, причем некоторые из них смогли достичь выдающихся успехов на этом поприще.

Кадровые рабочие, даже находящиеся в крепостном состоянии или на положении дворовых людей, были в определенной степени юридически защищены, имели лучшие условия труда и быта и более высокий уровень материального обеспечения. В их среде постепенно создавался «некрестьянский» склад жизнедеятельности, выделявший их из всей массы заводских людей, что позволяет говорить о начале образования новой социальной общности.

Разнообразие форм организации промышленного производства и методов мобилизации рабочей силы проецировалось и на систему вознаграждения труда, порождая различия в формах оплаты труда и способах материального обеспечения рабочих. И если использование вольнонаемного труда предполагало преимущественно денежные формы его вознаграждения, то в вотчинной и посессионной промышленности, применявшей преимущественно принудительный труд, доходы рабочих складывались не только из заработной платы, но и из различных дополнительных источников: приработки за счет занятий всевозможными промыслами, прибыли от собственного хозяйства (огородничества, садоводства, животноводства, пчеловодства), пенсий (вдовам, сиротам, по болезни или старости) и натурального довольствия (выдача продовольствия, дров, чугунной и железной посуды, предоставление жилья, земли, сенокосов, пашенной земли и огородов).

В то же время на некоторых помещичьих предприятиях, использующих крепостной труд, практиковалась работа «брат на брата», не предусматривающая никакой оплаты труда. Тем не менее на протяжении изучаемого периода в вотчинной промышленности региона все большее распространение получают несколько «смягченные» формы внеэкономического принуждения, при которых и для собственных крепостных крестьян предусматривалось вознаграждение за труд в денежной или натуральной форме. Но в любом случае трудовой режим и расценки труда зависели от желания помещика. Государство практически не вмешивалось в «бизнес» помещиков, а в отношении занятых в промышленности крепостных крестьян разрабатывались лишь рекомендации.

В посессионной сфере промышленного производства правительство могло законодательно устанавливать правила, регулировавшие расценки труда, нормы выработки, продолжительность рабочего дня. Занятость в заводских работах, при условии нормального функционирования предприятия, обеспечивала рабочим относительно высокий уровень материального существования. Но и в том и другом случае вовлечение крестьян в промышленную сферу не сопровождалось их пауперизацией.

Однако выполнение устанавливаемых норм и правил содержания рабочих в посессионной промышленности зависело от объективных факторов производственно-экономического порядка. Спады и даже полные остановки производства приводили к появлению «лишних рабочих рук». Таких рабочих заводовла-дельцы лишали заводского содержания, отпуская на вольные работы. В результате многие из них, не имея возможности найти новые источники доходов, вместе с семьями оказывались практически без средств к существованию.

Система мировоззрения рабочих сохраняла ярко выраженную религиозность. О ее силе говорит тот факт, что государство при проведении промыш-

ленной политики в соответствии с церковным календарем освобождало рабочих от работы в религиозные праздники. В первую очередь это касалось посессионных заводов, для которых была составлена «роспись» праздничных нерабочих дней, но и дворяне-заводовладельцы на своих вотчинных мануфактурах редко посягали на веками вырабатывавшийся трудовой ритм крестьянина.

По другому важному показателю культурного развития - уровню образования и медицинского обслуживания - рабочие практически не выделялись из основной массы населения. Если владельцы посессионных предприятий обязывались к устройству больниц, госпиталей и аптек, то в помещичьих хозяйствах ситуация в области охраны здоровья населения практически не контролировалась, оставаясь полностью на совести владельца. Поэтому далеко не во всех имениях принимались необходимые мероприятия по обеспечению медицинского обслуживания населения. Тем не менее отдельные заводские комплексы, в рамках которых сформировалась своя поселенческая структура, выгодно отличались в этом плане. Аналогичная ситуация складывалась и в сфере образования и просвещения рабочих. В этой связи можно отметить создание так называемых заводских школ, но такие примеры были единичны.

Подводя итог рассмотрению этого аспекта проблемы, мы можем сделать вывод, что ввиду сохраняющейся фрагментарности промышленного труда и тесной связи с земледелием у большинства рабочих не сформировалась новая система ценностей, и не произошло их обособление в отдельную социальную общность. Лишь применительно к группе постоянных квалифицированных рабочих можно говорить о социокультурной «переориентации» вследствие увеличившейся социальной подвижности, роста грамотности, расширения кругозора, изменения образа жизни и вида трудовой деятельности и т. д.

Еще одной предметной составляющей рассматриваемой в разделе проблемы стал «рабочий вопрос», содержание которого заключалось во взаимоотношениях рабочих с заводовладельцами, а также с государством (в некоторых случаях носившие конфронтационный характер).

Для современной отечественной историографической ситуации характерны три подхода к этой проблеме. Первый из них - эта прежняя апологетика классовой борьбы и, как ее вершины, социальных конфликтов и революций. Второй подход подразумевает фактическое замалчивание тем, связанных с различными проявлениями социальной конфронтации, в уходе от этих краеугольных проблем социальной истории. Наконец, третий подход заключается в попытке рассмотрения социальных противоречий и конфликтов в истории России как явления органичного, естественно вырастающего на почве экономических и социальных процессов, но не выступающего главным двигателем прогресса, а возникающего как рефлексия общества на социально-экономическое и политическое развитие.

Отметим, что отечественные историки заговорили об изменении методов и подходов при анализе этой проблемы. Все большую популярность приобретает зародившаяся на Западе «новая рабочая история», в центре изучения которой находятся не «рабочие массы», но «рабочий человек». При этом изучение рабочего движения в России стало теснее связываться с проблемой труда, трудовых конфликтов, историей повседневности и исторической психологией.

Характер трудовых отношений в промышленности России формировался под влиянием государства, выполнявшего социально-регулирующую функцию. Направления и содержание деятельности государства в данном вопросе определялись политикой «государственного попечительства», являвшейся одним из методов регулирования социальной сферы и поддержания социальной стабильности общества.

Тем не менее в первой половине XIX в. на предприятиях Среднего Поволжья отмечены случаи конфронтации социальных отношений. При этом реально в социальных конфликтах участвовали не две стороны, как это традиционно рассматривалось отечественными исследователями, а три: рабочие, заводовладель-цы и государство. Двух последних во многих случаях необоснованно относить к одному лагерю, противопоставляя рабочим. В большинстве случаев государство выступало в роли посредника в разрешении противоречий, примирении интересов конфликтующих сторон и восстановлении социального спокойствия.

Открытая конфронтация с властями оставалась явлением чрезвычайно редким. Обычно сначала использовались все легальные методы протеста. Переход социального конфликта за рамки законности, как правило, приводил к жестоким репрессиям, и был сопряжен для заводского населения с огромными лишениями.

Вместе с тем, определяя причины социальных конфликтов, необходимо обратить внимание и на позицию заводовладельца, которого нельзя рассматривать в качестве постоянного и главного виновника. В частности, в стратегически важных для государства отраслях посессионной промышленности заводовладе-лец занимал двойственное положение, находясь «меж двух огней». С одной стороны, рабочие, отстаивавшие свои права и ведущие борьбу за удовлетворение целого ряда требований. С другой - государство, требовавшее выполнения всех норм и правил управления рабочей силой и поддержания определенного минимально допустимого уровня материального содержания рабочих. Последнее зависело от успехов в бизнесе и производственно-экономической стабильности предприятия. В этих условиях установление жестких, и даже жестоких мер поддержания трудовой дисциплины, усиливавшихся в период экономической дестабилизации, было обусловлено необходимостью рационального хозяйствования в целях выполнения «государственной воли».

Применительно к условиям первой половины XIX в. утверждение о том, что отношения рабочих и работодателей находились в перманентном состоянии социального конфликта, вызывает возражения. В контексте политики «социального патернализма» заводовладельцы были заинтересованы в достаточном обеспечении рабочих и их семей, поддержании их работоспособности. В некоторых случаях можно говорить о существовании своего рода «патриархально-отеческого строя», который характеризовался определенной мерой взаимовыгодности интересов заводовладельца и рабочих, обусловленных условиями довольно тесным взаимодействием на самых различных уровнях - фискальном, производственно-хозяйственном, социокультурном и даже бытовом.

Социальные конфликты на промышленных предприятиях второй половины XVIII - первой половины XIX в. были фрагментарным явлением. Существовало определенное неустойчивое равновесие между заводчиками и рабочими, которое нарушалось главным образом под воздействием внешних факторов: чрезвычайной ситуации (спады и остановки производства, стихийные бедствия, неурожаи, повышения цен и т.д.), злоупотреблений заводовладельцев и заводского управления, возникновения разногласий по поводу правомерности и законности прав заводовладельца на использование труда рабочих и их прикрепления к промышленному предприятию.

Обострение отношений между рабочими и заводовладельцами происходила преимущественно на достаточно крупных промышленных предприятиях с большой концентрацией рабочих и принудительными методами организации труда, которые создавали благоприятные условия для возникновения различных форм коллективного протеста. Наибольшую активность проявляли посессионные рабочие в суконной и металлургической отраслях. На территории Среднего Поволжья в XVIII - первой половине XIX в. особенно часто конфронтация в отношениях рабочих и заводовладельца наблюдалась на казанской суконной фабрике Осокиных. Очаги социальной напряженности возникали на Инсарском, Ав-гурском и Сивинском металлургических предприятиях Пензенской губернии, Тальской писчебумажной фабрике и др. В 1835 г. из 29 действовавших в России суконных посессионных мануфактур 16 были охвачены волнениями.

Исследуя социальные выступления рабочих, представлявшие собой «экстремальную» стадию их взаимоотношений с заводовладельцами, необходимо учитывать их неоднородность - как по масштабам (от индивидуальных актов возмездия до массовых выступлений), так и по характеру (подача жалоб и прошений, волнения, стачки, побеги, собрания, а также разнообразные стихийные и мало осознанные формы протеста: остановка и повреждение заводских механизмов, поджоги, прогулы и др.). При этом одним из главных мотивов девиант-ного поведения рабочих были экономические интересы.

Определяя природу и характер протестных социальных движений в промышленности дореформенной России, отметим, что они явились неизбежным следствием укрупнения производства, усложнения социально-классовой структуры, усиления концентрации рабочей силы, и, в итоге, повышения организованности рабочих. Объективно в условиях феодально-крепостнической России первой половины XIX в. социальные конфликты в промышленной сферы были ценой прогресса, своего рода издержками модернизационных процессов, платить за которые приходилось не только промышленным рабочим, но и другим социальным группам.

В заключении сделаны общие выводы по работе и подведены итоги исследования. В развитии промышленности Среднего Поволжья первой половины XIX в. происходила постепенная трансформация сложившихся еще в XVIII в. моделей промышленной организации, определялись новые направления и перспективы их развития. Каждая из них имела отраслевое и типовое своеобразие и эволюционировала по своим законам, специфика которых определялась не только объективными политическими и экономическими факторами, но и субъективными и социокультурными, от которых зависело конкретное воплощение имевшихся потенциальных возможностей индустриализации.

Командные позиции в регионе на протяжении всей первой половины XIX в. занимала традиционная модель индустриализации, основу которой составляла вотчинная промышленность. Активность помещичьего предпринимательства свидетельствовала о разрушении исключительно аграрного менталитета дворян, которые, по существу, являлись главными агентами индустриальной экспансии. Их промышленные успехи предопределялись корпоративными привилегиями и государственным «покровительством». В то же время эти факторы действовали и в обратном направлении, препятствуя перестройке помещичьих хозяйств по буржуазному типу.

Функционирование посессионной промышленности в дореформенный период было сопряжено со значительными трудностями, и к середине XIX в. эта сфера производства заметно утратило свои позиции. Государственное регулирование, а также сохранение традиционных форм организации труда и производства обернулись путами, сковывавшими экономическую инициативу предпринимателей.

В первой половине XIX в. получили развитие частнокапиталистические и акционерные формы промышленного предпринимательства, знаменовавшие собой начало нового этапа индустриального развития России. Он имели преимущественно «городскую» специфику, ориентировались на вольнонаемный труд и рыночные механизмы производства. В то же время объективные трудности не позволили им в полной степени реализовать имеющиеся потенциальные возможности развития.

На развитие протоиндустриального сектора повлияла традиционная структура крестьянского хозяйства, сопротивлявшаяся «тотальной» коммерциализации. Ментальность крестьян не способствовала формированию у них буржуазных ценностей, а их предприимчивость за некоторыми исключениями ограничивалась рамками самодостаточности. В силу этих причин протоиндуст-рия не достигла ярко выраженных форм и была не достаточно отделена от сельского хозяйства.

Индустриальная эволюция в рамках существующей в первой половине XIX в. экономической системы происходила не столько в направлении преодоления сопротивления и разрушения традиций и максимальной реализации новаций и модернизационных устремлений, сколько путем создания определенного баланса сил, установления достаточно сложной системы взаимодействия и взаимовлияния. На примере промышленности Среднего Поволжья мы видим, как в ее развитии преимущества формирующейся рыночной экономики и капиталистического производства переплетались с традиционными принципами организации хозяйственно-экономической деятельности. Естественно, что в этих условиях западные модели индустриализации не могли реализоваться в своих «классических» формах и, прорастая на почве российской действительности, приобретали специфические черты.

Процессы промышленной эволюции заключались в совершенствовании производительных сил (технико-технологический прогресс, появление новых форм производственно-экономической организации, усиление рыночного начала), а также в комплексе изменений в структуре жизнедеятельности, социально-корпоративной и индивидуальной психологии носителей предпринимательской функции (купцов, дворян, крестьян, мещан). Более заметными становятся элементы рационализма, индивидуализма, частной инициативы и предприимчивости, вступавшие в сложные и противоречивые отношения с традиционными социокультурными и ментальными ценностями: общинностью, коллективизмом, консерватизмом, приверженностью привычным, многовековыми традициями труда и быта, устоявшимися принципами хозяйственной деятельности и т. д.

В то же время утверждавший себя капитализм не только встраивался в систему традиционной промышленной организации, имевшую феодально-крепостническую окраску, но и задавал свои «правила игры» и устанавливал собственные законы, формируя нужный ему рынок рабочей силы и усиливая роль рыночного начала в промышленной деятельности. Даже в таких достаточно стеснительных рамках отечественная промышленность находила возможности для своего развития, и мы видим, что к середине XIX в. она достигла весьма существенного прогресса, выработав специфический механизм экономического роста.

Основные положения диссертационного исследования отражены в следующих публикациях автора:

Монографии

1. Арсентьев В. М. От протоиндустрии к фабрике: модели производственно-отраслевой специализации и механизм функционирования промышленности России в первой половине XIX века (по материалам Среднего Поволжья). - Саранск: Изд-во Мордов. ун-та, 2004. - 240 с. (15 п. л.).

2. Арсентьев В. М. Промышленное развитие Мордовии в первой половине XIX века. - Саранск: Изд-во Мордов. ун-та, 2001. - 296 с. (17,2 п. л.).

3. Арсентьев В. М. Край Ельниковский: Ист. очерки / Е. В. Никишова, С. В. Першин, В. М. Арсентьев и др. - Саранск, 1998. - 464 с. (29 п. л. /1,81 п. л.).

4. Арсентьев В. М. История Мордовии с древнейших времен до 1861 года / Н. М. Арсентьев, В. А. Юрченков, Н. В. Заварюхин и др. - Саранск: Изд-во Мордов. ун-та, 2000. - 344 с. (27,95 п. л. / 2 п. л.).

5. Арсентьев В. М. Малое предпринимательство Республики Мордовия / Н. Д. Гуськова, Е. А. Неретина, Л. А. Кормишкина и др. Саранск: Изд-во Мордов. ун-та, 2004. - 196 с. (22,79 п. л. / 1,25 п. л.).

Публикации в периодических научных изданиях, рекомендуемых ВАК

6. Арсентьев В. М. Теория и практика экономического районирования Среднего Поволжья / В. М. Арсентьев, О. И. Марискин // Регионология. - 2004. - № 2 (47). -С. 106 - 119 (0,9 п. л. / 0,45 п.л.).

7. Арсентьев В. М. Инфраструктура и условия промышленного развития России в первой половине XIX в. // Региональное и глобальное: историко-гуманитарный аспект. -Саранск, 2004. (Прил. № 4 к журналу «Регионология»). - С. 4 - 22 (1,19 п. л.).

8. Арсентьев В. М. Новые парадигмы исследований предпринимательства в металлургическом производстве России первой половины XIX в. / В. М. Арсентьев, А. М. Дубодел // Там же. - С. 23 - 44 (1,38 п. л. / 0,7 п. л.).

Статьи

9. Арсентьев В. М. Протоиндустриализация в Мордовии в первой половине XIX века: характер и содержание процесса // Гуманитарные науки и образование: проблемы и перспективы. - Саранск, 1997. - С. 82 - 103 (1,38 п. л.).

Ю.Арсентьев В. М. Изучение истории промышленности крепостной России в первой половине XIX века: традиции и новации / В. М. Арсентьев, Н. М. Арсентьев // Обновляющаяся Россия: формирование нового гуманитарного пространства. - Саранск, 1997. - С. 156 - 163 (0,5 п. л.).

П.Арсентьев В. М. Экономическая структура города Краснослободска в первой половине XIX века // Там же. - Саранск, 1997. - С. 163 - 171 (0,56 п. л. / 0,28 п. л.).

12. Арсентьев В. М. Миляковы: из истории развития предпринимательства в мордовском крае // Экономика Мордовии: история и современность: Тр. НИИЯЛИЭ. -Вып. 113. - Саранск, 1997. - С. 61 - 71 (0,69 п. л.).

ВЛрсентъев В. М. Металлургическая промышленность Мордовии XVIII - начала XX вв.: история расцвета и упадка / В. М. Арсентьев, Н. М. Арсентьев // Российская провинция: история культура, наука. - Саранск, 1998. - С. 241 - 269 (1,81 п. л. / 0,9 п. л.).

14. Арсентьев В. М. Винокуренная промышленность Мордовии в первой половине XIX в. // Там же. - Саранск, 1998. - С. 331 - 346 (1 п. л.).

15. Арсентьев В. М. Экономическое развитие и хозяйственная деятельность населения г. Саранска в первой половине XIX в. // Исторические и политические науки в контексте современной культурной традиции. - Саранск, 1999. - С. 431 - 448 (1,12 п. л.).

16. Арсентьев В. М. Отголоски минувших эпох / В. М. Арсентьев, Н. М. Арсентьев // Мордовия на рубеже веков. - Саранск, 2000. - С. 29 - 35 (0,44 п. л. / 0,22 п. л.).

П.Арсентьев В. М. Экономическая история и информационные технологии. Программы учебных дисциплин / Н. М. Арсентьев, В. Л. Акимов, В. М. Арсентьев и др. - Саранск, 1999. - 114 с. (8,48 п. л. / 3,5 п. л.).

18. Арсентьев В. М. Экономическая история в контексте процессов обновления социально-гуманитарного знания: методика внедрения историко-экономической компоненты в систему подготовки студентов и аспирантов // Экономическая история. Обозрение. - Вып. 5. - М., 2000. - С. 116 - 121 (0,38 п. л.).

19. Арсентьев В. М. Экономическая история зарубежных стран и России. Программы курсов // Там же. - Вып. 4. - М., 2000. - С. 131 - 165 (2,19 п. л.).

20. Арсентьев В. М. Города Мордовии в первой половине XIX в.: функциональная характеристика и место в экономической структуре края // Финно-угорский мир: история и современность. - Саранск, 2000. - С. 110-116 (0,44 п. л.).

21. Арсентьев В. М. Промышленность Среднего Поволжья первой половины XIX века как объект исследования // Общество в контексте экономической и социальной истории. - Саранск, 2001. - С. 93-104 (0,75 п. л.).

22. Арсентьев В. М. Среднее Поволжье XIX - первой трети XX века как регион: методологические подходы и историографический анализ проблемы в контексте ис-торико-экономических исследований / В. М. Арсентьев, О. И. Марискин // Общество в контексте экономической и социальной истории. - Саранск, 2001. - С. 335 -354 (1,25 п. л./0,6 п. л.).

23. Арсентьев В. М. Отечественная экономика и капитализм в первой половине XIX века: теоретико-методологические аспекты изучения проблемы в контексте современных процессов капитализации России // Гуманитарий: Альманах. - 2001. -№2.-С. 78 - 81 (0,25 п. л.).

24. Арсентьев В. М. Профессор Воронин и современное историографическое состояние «городоведения» / В. М. Арсентьев, Н. М. Арсентьев // Саранск: город и горожане. - Саранск, 2002. - С. 20 - 22 (0,19 п. л. / 0,1 п. л.).

25. Арсентьев В. М. Возможности использования информационных технологий в урбан-истории: на примере компьютерной обработки данных источника «Экономическое состояние городских поселений Европейской России в 1861 — 1862 гг.» // Информ. бюл. Ассоциации «История и компьютер». - М., 2002. - № 30. - С. 71 -73 (0,19 п. л.)

26. Арсентьев В. М. Промышленно-промысловая деятельность крестьян в структуре хозяйственно-экономической организации средневолжской деревни первой половины XIX века // Проблемы аграрной истории и крестьянства Среднего Поволжья. - Йошкар-Ола, 2002. - С. 142 - 150 (0,56 п. л.).

27. Арсентьев В. М. Новые парадигмы изучения «рабочей истории» в России первой половины XIX века: от истории классовой борьбы к новой социальной истории // Нации и регионы в истории и культуре России. - Саранск, 2003. - С. 291 - 295 (0,31 п. л.).

28. Арсентьев В. М. Свободные от власти денег // Вне конкуренции. Деловой журнал торгово-промышленной палаты Республики Мордовия. - 2003. - Март. С.50 - 52 (0,19 п. л.).

29. Арсентьев В. М. Крестьянство в протоиндустриальных процессах в России первой половины XIX в. (по материалам Среднего Поволжья) // Экономическая история: Ежегодник. 2003. - М., 2004. - С.360 - 391 (2 п. л.).

30. Арсентьев В. М. Авгурский завод. Бриловский завод. Виндрейский завод. Ману-хины. Миляковы // Мордовия: Энциклопедия: В 2 т. Т. 1: А - М. - Саранск: Мор-дов. кн. изд-во, 2003. - С. 97 - 98,181,205 - 206,521,541 - 542 (0,3 п. л.)

31.Арсентьев В.М. Баташевы. Железоделательное производство / В.М.Арсентьев, Н. М. Арсентьев //Там же. -С. 151 - 152, 318 (0,12 п. л. /0,06 п. л.).

32. Арсентьев В. М. Ненюковы. Синдровский завод. Суконная промышленность. Севастьянов И.М. // Там же. - Т. 2: М - Я. - Саранск: Мордов. кн. изд-во, 2004. -С. 91, 327, 308 - 309 (0,2 п. л.).

33. Арсентьев В. М. Промышленность России первой половины XIX в.: основные концепции и направления отечественной историографии // Вопросы теории и методологии истории. - Майкоп, 2003. - Вып. 4. - С. 64 - 78 (0,95 п. л.).

34. Арсентьев В. М. Промышленная история Среднего Поволжья первой половины XIX века: проблемы и перспективы исследований // Волжские земли в истории и культуре России. В 2 ч. - Саранск, 2004. - Ч. 1. - С. 3 - 7 (0,31 п. л.).

35. Арсентьев В. М. Государственное предпринимательство в производстве вина в первой половине XIX века // Гражданское общество и государственные институты в России: взгляд из провинции. - Саранск, 2004. - С. 285 - 296 (0,75 п. л.).

36.Арсентьев В. М. Экономическая история в системе социально-гуманитарного знания // История в культуре, культура в истории. - Саранск, 2001. - С. 121 - 126 (0,38 п. л.).

37. Арсентьев В. М. Торгово-промышленное предпринимательство крестьян в правительственной политике России конца XVIII - первой половины XIX в. // Крестьянство и власть Среднего Поволжья. - Саранск, 2004. - С. 103 - 119 (1,06 п. л.).

Всего по теме диссертации опубликовано 5 монографий и более30статей общим объемом 60,95п. л.

Подписано в печать 29.10.04. Объем 2,75 п. л. Тираж 100 экз. Заказ № 2063. Типография Издательства Мордовского университета 430000, г. Саранск, ул. Советская, 24

№22 86 3

237

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора исторических наук Арсентьев, Виктор Михайлович

Введение

СОДЕРЖАНИЕ

Историографические традиции исследования промышленности России и Среднего Поволжья первой половины XIX века

Индустриальные процессы первой половины XIX века в контексте модернизации России и Среднего Поволжья

2.1 Основные детерминанты и инфраструктура промышленного развития России в первой половине XIX века

2.2 Специфика и основные параметры социально-экономического развития Среднего Поволжья как региона ЮЗ

Производственно-отраслевая специализация и механизм функционирования промышленности в первой половине XIX века

3.1 Отраслевая характеристика, количественная динамика и размещение промышленности Среднего Поволжья

3.2 Промыслово-ремесленная деятельность и кустарное производство крестьян в структуре протоиндустриальных процессов

3.3 Традиционная (петровская) модель индустриализации

3.4 Частнокапиталистические и акционерные формы развития промышленного производства

4 Социальные аспекты промышленного развития в первой половине XIX века

4.1 Предпринимательство и система управления

4.2 Формы организации труда, экономическое положение и социокультурный облик рабочих

4.3 Система взаимоотношений рабочих и заводовладельцев: проблема социального конфликта

Введение диссертации2004 год, автореферат по истории, Арсентьев, Виктор Михайлович

Актуальность темы исследования. Наблюдаемый в последние полтора десятилетия повышенный интерес исследователей к проблемам экономического развития России и ее отдельных регионов отнюдь не случаен: он вызван современными экономическими проблемами. Задача изучения генезиса и функционирования отечественного хозяйственного механизма, несмотря на пристальное внимание отечественных и зарубежных историков, остается еще не решенной. Более того, когда российская историческая наука отбросила идеологическую заданность, которая многие десятилетия деформировала и характер исторических исследований, и сознание самих историков, то в результате число выведенных для решения этой задачи «формул» и «теорем» уменьшилось, а вопросов и задач стало еще больше. В полной мере данное утверждение можно отнести и к экономической истории России в целом, и отдельных регионов в частности.

Процесс преодоления научных стереотипов и трафаретных схем изучения индустриальной истории первой половины XIX в. уже начался, но идет не так интенсивно, как хотелось бы. Причем более активно эта тематика анализируется на макроуровне, в рамках общероссийского масштаба, в то время как на региональном уровне достижения современных исследователей гораздо скромнее. Вместе с тем выведенные советскими историками закономерности индустриального развития дореформенного российского общества не освобождают исследователей от анализа конкретной ситуации и региональных особенностей. Сочетание одних и тех же социально-экономических, природно-географических, культурно-цивилизационных, политических и других факторов в различных условиях приводит к неординарным результатам, определяющим уровень и характер промышленного развития отдельных регионов.

Разработка принципиально новых концептуальных направлений делает необходимым установление новых методов организации исторического материала, его отбора и анализа, что не только расширяет границы теоретических изысканий, но и дает возможность дополнительного изучения некоторых источников, ранее уже введенных в научный оборот при исследовании промышленности Среднего Поволжья в первой половине XIX в.

Объект исследования - промышленная сфера экономики, рассматриваемая во взаимосвязи с процессами и явлениями, которые либо обусловливают ее развитие, либо включены в ее структуру, либо являются следствием индустриальных процессов.

Предметная направленность исследования ориентирована на анализ моделей производственно-отраслевой специализации и социальной организации промышленности, находившихся в системе разнонаправленных взаимосвязей и взаимозависимостей, как внутрисистемных, так и имевших характер внешнего воздействия.

В данном случае использование идентичных по смыслу понятий «промышленность», «промышленная сфера», «промышленная организация» требует конкретного пояснения и, прежде всего потому, что эта сфера экономики применительно к первой половине XIX в. имела довольно сложную структуру. Прежде всего, она представлена традиционной (петровской) моделью промышленного развития, включавшей казенные, вотчинные, посессионные предприятия, протоиндустриальными процессами, выражавшимися в развитии промышленного производства в традиционных формах сельской домашней промышленности и рассеянной мануфактуры, а также частнокапиталистическими и акционерными формами организации промышленного производства.

На макроуровне рассмотрению подвергались так называемые первичные организационно-производственные формы промышленного производства: мануфактура, фабрика, завод, кустарное предприятие, домашнее заведение («станы», «рукоделия»), ремесленная мастерская и др.

Приведенная трактовка предмета исследования не является исчерпывающей, так как охватывает лишь производственно-техническую и организационно-институциональную стороны промышленного производства. Однако реальное функционирование хозяйственно-экономического механизма подвержено влиянию и других факторов, не вписывавшихся в рамки чисто экономических понятий и категорий.

Важной составляющей предмета исследования являются социальные аспекты промышленного развития, связанные с изучением положения и взаимоотношений основных участников производства, и более широким представлением участия человека в индустриальных процессах. Это обусловлено тем обстоятельством, что главным конструктором и движущей силой данного механизма является человек, выступающий в самых разных качествах: и как производительная сила общества, создающая материальные блага и прибавочный продукт; и как элемент техногенной среды, преобразующий природу и создающий антропогенную среду жизнедеятельности, подвергаясь в свою очередь обратному воздействию окружающей среды; и как хозяйствующий субъект (экономический человек), действующий в силу жизненной необходимости, в целях выполнения своих фискальных обязанностей или ради получения материальной выгоды; и как живой человек со всеми проявлениями его чувственно-эмоциональной и нравственно-психологической сторон жизнедеятельности; и как участник общественных отношений, находящийся в определенной социокультурной среде, в той или иной мере вынужденный руководствоваться интересами других субъектов, а также впитывать и воспроизводить характерную для определенного корпоративного социального слоя культурную традицию и морально-нравственные ценности; и как подданный государства, приводящий свои действия в соответствие с правовыми нормами и государственной «волей». Такой подход к предмету исследования позволяет определить влияние неэкономических факторов в промышленной деятельности, выявить базовые ценности и нормы, обеспечивающие ее мотивацию и легитимизацию.

Хронологические рамки работы включают в себя предреформенное шестидесятилетие (1800 - 1860 гг.). По уже сложившейся в отечественной историографии традиции данный период обозначается в исследованиях как первая половина XIX в.

Как этап в истории развития Среднего Поволжья и России в целом он не был связан с кардинальными преобразованиями традиционной общественно-экономической системы. Происходившие в это время социально-экономические изменения и военно-политические события не имели столь масштабных результатов, как последующие полвека, не затронули общий хозяйственный уклад и не изменили характер развития промышленности.

Однако новизна рассматриваемого этапа прослеживается по целому ряду параметров. В это время определялись новые ориентиры и направления развития, была подготовлена почва для радикальных общественно-политических и экономических преобразований 1860 - 70-х гг. Модерниза-ционные процессы все более активно проникли в патриархальную экономику, а рынок формировал новую макроэкономическую среду, задавая иные «правила игры» и направления деятельности на уровне отдельных сфер экономики, промышленного предпринимательства, хозяйственных субъектов и институтов. В это время все более явственно проявляется, с одной стороны, усложнение экономической структуры, а с другой - развитие и качественное совершенствование отдельных ее составляющих. Все вышеуказанное побуждает говорить о первой половине XIX в. как отдельном и важном для осмысления процессов социально-экономического развития Среднего Поволжья и России периоде истории.

В некоторых случаях используемые материалы начальной или конечной временной гранью не совпадали с хронологическими рамками работы, поэтому для более объемного представления картины промышленного развития, глубины количественных и качественных изменений делались исторические экскурсы, которые были необходимы для лучшего выявления динамики промышленного развития региона и более полного освещения истории некоторых отраслей, предприятий и предпринимательских династий.

Территориальные рамки исследования включают в себя губернии средневолжского региона: Казанскую, Пензенскую, Симбирскую, а применительно к 50-м гг. XIX в. и образованную в 1851 г. Самарскую.

Под понятием «регион» подразумевается территория, отличающаяся характерным направлением развития экономико-географических, социально-демографических, национально-культурных и политических структур, совпадающая или не совпадающая с административным делением государства1.

Формирование пространственной целостности (общности) в рамках различных административно-территориальных единиц (губерний) происходило в результате самоорганизации, специфической исторической деятельности людей, населявших тот или иной регион. При этом хозяйственно-экономическая деятельность населения служит одной из главных характеристик, формирующих его облик, и в этой связи очень важным является изучение его промышленных традиции.

В то же время, признавая наличие в некоторых случаях ярко выраженной региональной вариации происходивших в первой половине XIX в. индустриальных процессов, нужно учитывать, что предметная составляющая исследования предусматривает элементы теоретизирования, поэтому в диссертации присутствовало абстрагирование от территориальных особенностей региона и производилось концептуальное осмысление промышленного развития в масштабах всей страны с привлечением необходимых сведений общерос-4. сийского характера.

Степень научной изученности темы. Анализ состояния историографии данной проблемы, проведенный в первом разделе настоящего диссертационного исследования, приводит к заключению, что как самостоятельная тема история промышленности Среднего Поволжья первой половины XIX в. до сих пор не получила должного освещения. Кроме того, существующая на данный момент концептуальная и теоретико-методологическая база отличается большим разнообразием вариаций интерпретации тех или иных проблем истории отечественной промышленности в дореформенный период, многие из которых не могут в полной мере учесть всей сложности и противоречивости происходивших в ее рамках процессов.

Цель и задачи исследования. Целью работы является исследование моделей производственно-отраслевой специализации и социальной организации, а также анализ и оценка уровня, характера и содержания промышленного развития России в первой половине XIX в. на основе происходивших в Среднем Поволжье индустриальных процессов и с учетом их регионального своеобразия. При этом предполагалось решение следующих задач:

- вычленить основные структурные звенья, модели промышленной организации, изучить механизм их функционирования;

- показать отраслевое и типовое своеобразие мануфактурного и фабрично-заводского производства;

- проанализировать важнейшие производственные показатели и динамические характеристики их изменения, выявить масштабы технико-технологической эволюции промышленности;

- на основе использования концепции «протоиндустриализации» выявить формы, направления, условия развития, структуру сельской промышленности, определить ее место в хозяйственно-экономической системе деревни;

- сформулировать главные принципы механизма экономического роста традиционной модели индустриализации на примере основных отраслей промышленности Среднего Поволжья;

- проанализировать развитие частнокапиталистических и акционерных форм промышленного производства;

- раскрыть основные параметры развития предпринимательства и выявить специфику реализации предпринимательской функции в промышленной сфере;

- выделить специфические формы организации труда в промышленности, рассмотреть экономическое положение и социокультурный облик рабочих;

- исследовать систему взаимоотношений рабочих и заводовладель-цев, проанализировать проблему социального конфликта в промышленности.

Источниковой базой исследования являются как опубликованные, так и архивные материалы. Разбросанность и отрывочность выявленных сведений не позволяют с одинаковой полнотой и хронологической последовательностью отразить все структурные составляющие и динамические характеристики промышленности России и Среднего Поволжья в первой половине XIX века. Кроме того, различный характер происхождения используемых источников придает специфику содержащимся в них материалам, что необходимо учитывать при включении в научно-исследовательское поле представленных в них данных.

Основная часть документального материала представлена источниками, извлеченными из фондов региональных и центральных архивохранилищ: Российского государственного исторического архива (РГИА), Российского государственного архива древних актов (РГАДА), Центрального исторического архива г. Москвы (ИДАМ), государственных архивов Пензенской (ГАПО), Ульяновской (ГАУО), Самарской (ГАСО) областей, Национального архива Республики Татарстан (НАРТ), Центрального государственного архива Республики Мордовия (ЦГА РМ).

Общероссийские и погубернские сведения по различным отраслям обрабатывающей промышленности, в том числе и ведомостная статистика, содержатся в фондах структурных подразделений министерств (МВД и МФ) РГИА, ведавших вопросами развития промышленности: Отделения мануфактур экспедиции государственного хозяйства (ф. 16), Главного правления мануфактур (ф. 17), Департамента Мануфактур и внутренней торговли (ф. 18). Развитие металлургической промышленности воспроизведено по материалам фондов Горного департамента (РГИА, ф. 37) и Московского горного правления (ЦИАМ, ф. 2199).

Значительная часть источников по промышленности губерний Среднего Поволжья была извлечена из региональных архивов. В частности, немалый интерес представляют первичные сведения по промышленности, использовавшиеся для составления губернаторских отчетов. В Среднем Поволжье наибольшую степень сохранности имеют такого рода материалы по Пензенской (ГАПО, ф. 5, Канцелярия пензенского губернатора) и Казанской (НА РТ, ф. 1, Канцелярия казанского губернатора) губерниям. Материалы по отраслям, отдельным предприятиям и заводовладельцам сохранились также в фондах Пензенского (ГАПО, ф. 9), Самарского (ГACO, ф. 171) и Казанского (НА РТ, ф. 359) губернских статистических комитетов.

Организация промышленного производства и предпринимательская деятельность дворян в структуре помещичьих хозяйств исследовались на материалах вотчинных контор и личных фондов помещиков. В частности, материалы о функционировании заводского хозяйства Бахметьевых представлены в фондах Никольско-Пестровской вотчинной конторы князей Бахмете-вых и Оболенских (ГАПО, ф. 210). В этой связи представляет интерес личный фонд крупного симбирского помещика А. Н. Скребицкого, владельца двух суконных фабрик и стекольного завода в Симбирской губернии (ГАУО, ф. 256).

Социальные взаимоотношения рабочих и заводовладельцев на промышленных предприятиях Симбирской губернии позволяют представить материалы Карсунского (ф. 115), Сенгилеевского (ф. 124), Симбирского (ф. 116) уездных судов, хранящиеся в ГАУО. В них содержатся дела, описывающие волнения рабочих, характеризующие мотивы выступлений, позиции сторон, действия и мероприятия заводоуправления и властей по восстановлению социального спокойствия.

Выявление структуры промышленной организации удельной и государственной деревни Среднего Поволжья производилось на основе материалов Алатырской (ф. 320), Казанской (ф. 342), Сызранской (ф. 322) удельных контор ГАУО и Пензенской палаты государственных имуществ (ГАПО, ф. 8).

Важную роль в раскрытии темы играют опубликованные источники. Одной из первых предпринятых в первой половине XIX в. попыток комплексного отражения состояния административно-политического, природно-географического, социально-демографического, хозяйственноэкономического и других параметров жизни Российской империи была публикация в 1807 г. статистических таблиц2.

В первой половине XIX в. Департамент мануфактур и внутренней торговли министерства финансов издавал ведомости о состоянии мануфактурной промышленности за 1812 и 1813 - 1814 гг.

Ведомостная статистика публиковалась и дальше, но следующее издание из этой серии вышло в свет только в 1825 г4. В 1832 г. на основе ведомостей фабрик и заводов был издан «Список фабрикантам и заводчикам Российской империи 1832 года», который содержал имена и фамилии владельцев промышленных заведений с указанием их сословного положения, а в конце списка была помещена сводная ведомость числа заведений по отдельным производствам5.

Сведения по промышленной статистике за период с конца 20-х по 50-е гг. можно встретить на страницах «Журнала мануфактур и торговли», издававшегося тем же ведомством6. В 1829 г. этот журнал начал публиковать подробные обзоры о состоянии промышленности в губерниях за 1828 г. (в 7 том числе в Пензенской, Симбирской и Казанской) .

Довольно активно публиковала статистические материалы промышленного характера и министерство внутренних дел. Им был издан ряд сборников, содержащих разнообразную информацию о состоянии различных сфер жизни Российской империи. Значительная часть данных представляла о промышленная статистика . С 1829 г. Министерством внутренних дел начинает издаваться журнал, где публикуются «Выписки из отчетов гражданских губернаторов», включавшие сведения о развитии промышленности в отдельных губерниях. Кроме того, на страницах журнала можно встретить ис-торико-статистические и экономические обзоры губерний и городов, где появляются данные, отражающие различные параметры промышленного развития Среднего Поволжья в его территориальном своеобразии9.

Заслуживает внимания и серия изданий, осуществленных ведомством министерства государственных имуществ (в них были включены материалы по промыслово-ремесленной и промышленной деятельности государственных крестьян10), а также ведомством Министерства финансов, где можно обнаружить исторические экскурсы в дореформенную Россию с приведением статистико-экономических материалов11.

Универсальным источником для изучения промышленной политики правительства в первой половине XIX в. являются два издания «Полного со

1 9 брания законов Российской империи» , а также три издания «Свода законов I

Российской империи» . Ценность последнего варианта кодификации государственных законов состоит в том, что материалы, касающиеся промышленного развития, выделены в отдельные разделы, что дает неоспоримые преимущества при работе с ними14. Кроме того, в дореформенное время существовала практика публикации наиболее важных законов, относящихся к сфере государственного регулирования промышленности15.

Использование вышеназванных источников для решения поставленных в исследовании задач позволяет выявить влияние государственной политики на деятельность промышленных предприятий, рассмотреть содержание тех или иных промышленных законоположений, правовое положение различных категорий заводского населения и предпринимателей и др.

Отдельно необходимо сказать о материалах, содержащихся в дореволюционных статистических и справочно-информационных изданиях экономической направленности, составляющих необходимую основу для создания общей картины отраслевого и регионального своеобразия отечественной промышленности. Довольно информативными из разряда опубликованных источников можно считать указатели, статистические сборники, словари, памятные книжки, адрес-календари, списки населенных мест, историко-экономические описания и экономические обозрения XIX в.16.

На протяжении первой половины XIX в. по инициативе Генерального штаба проводилась работа по составлению военно-топографических и военно-статистических описаний различных территорий России. Большое значение в раскрытии вопросов промышленного развития изучаемых губерний

Среднего Поволжья имеют две многотомные серии, изданные в результате топографических и статистических работ офицеров Генерального штаба17.

Однако при работе с материалами такого рода нужно учесть, что не все они безоговорочно могут быть отнесены к источникам. Их обилие как в количественном, так и в жанрово-видовом плане требует внимания «.при отделении собственно статистических источников от значительного корпуса

18 исследовательской литературы» . При этом многие историко-экономические исследования осуществлялись как статистические и включали в себя обширные источниковые материалы, во многих случаях подвергавшиеся лишь первичной обработке и поверхностному анализу. Именно поэтому до настоящего времени существуют разногласия в жанрово-видовой идентификации и классификации такого рода материалов. Одни исследователи записывали их в категорию исторических источников, исключая из историографического анализа, другие же причисляли к разряду историко-экономической литературы.

Одним из направлений источниковедческой работы в изучении обозначенной темы стало издание сборников документов и материалов. Наиболее фундаментальным в этом ряду выглядит публикация документов по истории рабочего движения в XIX в., выдержавшая два издания19. Сборники документов и материалов издавались также по истории регионов и административно

ЛЛ территориальных образований Среднего Поволжья .

К одному из наиболее информативных источников, в котором отражены самые разнообразные аспекты индустриальных процессов в России и показано региональное своеобразие промышленного развития, в том числе в территориальных рамках Среднего Поволжья, можно отнести периодическую печать XIX в. Немало статей посвятили проблемам предпринимательской деятельности и промышленного производства журналы - «Журнал мануфактур и торговли», «Журнал министерства внутренних дел», «Вестник промышленности», «Горный журнал», «Русский архив», «Русская старина», «Морской сборник», «Сын Отечества», «Труды Императорского Вольного экономического общества», а также газеты - «Русские ведомости», «Русский дневник», «Северная пчела», «Санкт-Петербургские ведомости», «Московские ведомости», «Коммерческая газета», «Журнал для акционеров» и др.21 Различные вопросы промышленной жизни губерний Среднего Поволжья были отражены в местной периодической печати22. В совокупности все эти сведения позволяют понять механизм функционирования промышленного сектора экономики и представить его реальное содержание в рамках рассматриваемого региона на так называемом первичном уровне.

В целом же, как справедливо замечает источниковед отечественной промышленности в дореволюционный период Г.Р. Наумова, «источниковая основа, на которой сегодня следует изучать русскую фабрику, необходимо должна приобрести системную полноту, гарантирующую нас от недооценки целых пластов нашего хозяйственного опыта»23.

Методологическая основа исследования. Отдельного рассмотрения требует методологическая составляющая рассмотрения проблемы, тем более что этот аспект является наиболее уязвимым местом существующих на данный момент исследований дореформенной промышленности России и отдельных ее регионов. Подавляющее большинство из них (за исключением некоторых работ, изданных в конце 1990-х - начале 2000-х гг.) основывались на марксистской методологии, трактующей исторический процесс с точки зрения формационного подхода и классовой борьбы и утверждающей строгую детерминированность деятельности людей экономической мотивацией. Между тем выбранный предмет исследования требует более гибкого методологического инструментария, позволяющего подойти к решению этой проблемы с учетом всего ее многообразия и противоречивости.

Задачи обновления традиционных концептуальных схем и апробации западных вариантов теоретической интерпретации истории экономики и бизнеса являются достаточно важными, но не единственными. Опыт развития этих теоретико-методологических направлений историко-экономической науки, особенно приобретенный в последнее десятилетие, показал, что указанные новшества, позволяя сформировать новое, масштабное видение обозначенных в рамках классической экономической истории проблем, малопригодны для решения новых. В частности, исследовательские методики, ориентированные на выявление общей направленности промышленного развития России в форме тех или иных моделей, не позволяют раскрыть механизм функционирования моделей и дать их подробный и квалифицированный анализ на микроэкономическом уровне. Они не могут ответить на вопрос, почему в рамках той или иной модели промышленного развития при единой правовой базе, равном государственном вмешательстве и даже схожих экономических условиях результативность деятельности разных промышленных предприятий была различной.

Применительно к проблематике данного исследования мы имеем дело с областью, охватывающей многие стороны человеческой жизнедеятельности: от производственно-технических и экономических аспектов до религии, общественной жизни, социальной и индивидуальной психологии, менталитета и т. д. Поэтому требуется разработка комбинированных (синтезированных) методологических подходов, при реализации которых был бы возможен учет всех вышеназванных тонкостей.

Особенно актуальными, на наш взгляд, являются сегодня размышления о соотношении микро- и макроподходов, глобальности и локальности, системности и структурности, рациональное сочетание которых позволит учесть максимальное количество составляющих предмета исследования, а также детерминирующих факторов. Их множество и составляет «реальную» промышленную историю, где ее детализация и локализация во времени сочетаются с установлением общих закономерностей и обобщающих характеристики, а с включением в достаточно длительную хронологическую протяженность, и где выделение локально-региональной специфики позволяет учитывать территориальную целостность в рамках более обширных государственно-административных и пространственно-географических образований.

Установление наиболее оптимального соотношения микро- и макроподходов является одной из первоочередных задач в этом плане. Во-первых, это диктуется необходимостью выделения в качестве пространственных границ исследования определенной локальной территории, обладающей неким внутренним единством, но включенной в сложную систему разносторонних и разнонаправленных связей в рамках более обширной региональной структуры, административно-территориальной единицы или государственного образования.

Во-вторых, комбинирование пространственной масштабности исследования должно сочетаться с элементами микро- и макроэкономического анализа в силу внутренней хозяйственно-экономической неоднородности региона и разнообразия направлений, форм и моделей промышленного развития. Объектами микроэкономики в данном случае выступают так называемые первичные элементы промышленной структуры, а также хозяйственное поведение отдельных экономических агентов, различавшихся по их экономическим функциям: потребителей (домохозяйств), рабочих, предпринимателей, собственников и т. д. Макроэкономический подход позволяет исследовать функционирование экономической системы и ее крупных секторов в целях выявления закономерностей функционирования хозяйственно-экономического механизма в целом.

И, наконец, в-третьих, учитывая, что любая производственная деятельность, в том числе промышленное предпринимательство, включена в систему хозяйственно-культурных отношений, необходимо выделить социокультурные составляющие происходивших в первой половине XIX в. индустриальных процессов. В первую очередь речь идет о роли нематериальных факторов в хозяйственной деятельности и предпринимательстве, о том, какие жизненные установки регулируют такого рода деятельность и каково ее нормативно-ценностное обоснование в общей социокультурной системе данного общества. Это, несомненно, перспективное направление изучения истории промышленности становится довольно популярным в современной отечественной историко-экономической науке. Так, по словам исследователя истории хозяйственной культуры и предпринимательских традиций H.H. Зарубиной, «участие человека в материальном производстве определяется не только его конкретными потребностями в материальных благах и существующим в обществе классовым делением и разделением труда, но также и сложившимися представлениями о смысле и достойном образе жизни, о социально значимых целях, о престижности и допустимости тех или иных видов деятельности, о собственности, материальном благосостоянии и богатстве, об успехе и о взаимоотношениях людей в процессе хозяйственной деятельности»24. Г.Р. Наумова представляет русскую фабрику как историческое явление, имеющее «исторические корни производственного и технологического опыта, определяемого сложной системой социально-психологических установок»25.

В особых подходах, требующих, на наш взгляд, уточнения и обоснования, нуждается региональная специфика данной работы, ограничиваемая в данном случае территориальными рамками Поволжья. Сейчас историческая наука преодолевает иллюзии, согласно которым пространство-время трактовалось безлико, и на такую обезличенную реальность исследователь пытался накладывать некоторую готовую схему. Уменьшение масштаба наблюдения, переход к микроанализу и интенсивному прочтению документов должны комбинироваться с описанием сложных и широкомасштабных социальных, хозяйственно-экономических, социокультурных, политических систем, процессов и явлений, проходящих сквозь время и пространство. Таким образом, в руках историка должны находиться два ключа - ключ времени, позволяющий учитывать категории непрерывности и прерывности, и ключ пространства, делающий возможным выявление характерных черт, как общего, так и частного.

В обоих случаях терминология времени и пространства обладает смыслом лишь благодаря установлению между ними определенной взаимосвязи времени и пространства, реализация которой позволит не только избежать взаимоисключения таких категорий, как тождественное (идентичное) и различное, индивидуальное и коллективное, особенное и общее, но - напротив -обеспечить между ними возникновение прочных ассоциативных связей. Такой подход к определению предмета и выбору метода его исследования дает возможность нового прочтения истории на локальном уровне, что очень актуально для изучения многих вопросов социально-экономической, в том числе промышленной, истории Среднего Поволжья.

Как видим, в настоящее время становится очевидным, что полноценное и всестороннее изучение выбранного предмета исследования с учетом специфики изучаемой проблемы возможно на основе применения целого ряда как системных подходов, так и частных методов - формационного, цивили-зационного, социобиологического, сравнительно-исторического, синергети-ческого, социально-психологического, биографического, количественного и т. д. В данном случае важно обеспечить некий баланс между теоретизиро-ванным схематизмом и конкретными жизненными формами жизнедеятельности, многообразием форм индивидуального и социального поведения человека при рассмотрении тех или иных «субъективизированных» аспектов промышленного развития.

Конечно, в последнее время методология подвергается интенсивному переосмыслению, инициируя появление в ее рамках новых направлений и альтернативных, порой даже противоположных, способов познания исторической реальности, и вызывая хаотичные движения и в других составляющих исторического знания. Разрушение некогда стройных конструкций - процесс очень болезненный, сопровождающийся мучительным поиском выхода из сложившейся ситуации, выбора нового пути. Однако очевидно то, что уже невозможно утверждать право на монопольную интерпретацию истории какой-либо одной научной теорией, должен закрепиться многовариантный подход к прошлому, способствующий углубленному познанию исторических процессов, явлений и объектов. Требуется скрупулезная работа по формированию нового теоретико-методологического пространства современных историкоэкономических исследований на основе накопленных к настоящему времени достижений отечественной и зарубежной науки. В данном случае недопустимы механическое отбрасывание одних идей и методов и механическая замена их другими, конъюнктурно более соответствующими современному этапу развития науки. При реализации тех или иных исследовательских задач необходимы синтез и сопоставление различных подходов с целью выявления наиболее целесообразных и эффективных, в результате чего должно сформироваться соответствующее предмету исследования идейное поле. Это обусловлено объективной потребностью общества в получении истинных знаний, ибо без них нельзя успешно решать задачи, выдвигаемые современностью26.

Научная новизна. Данная работа представляет собой первую попытку целостного и всестороннего исследования промышленности Среднего Поволжья в первой половине XIX в. в соответствии с современными методологическими и концептуальными подходами. Исследование проведено на большом комплексе документов, главным образом архивных, основная часть которых впервые введена в научный оборот. В числе новаций, причем в рамках не только региональной, но и отечественной историографии в целом, следует отметить применение структурно-системного и комплексно-регионального подходов в освещении проблем промышленного развития, что обусловило отказ от линейных схем индустриализации. Их использование применительно к промышленности первой половины XIX в., при наличии нескольких моделей организации производства, на наш взгляд необоснованно, так как развитие каждой из них происходило по своим законам и нередко носило довольно противоречивый характер. Впервые проблемы промышленного развития России и Среднего Поволжья рассматривались в широком социокультурном и экономическом контексте. В диссертации предпринята практически первая в отечественной историографии попытка изучения про-мыслово-ремесленной и промышленной деятельности крестьян в рамках отдельного региона России на основе использования концепции «протоиндуст-риализации». С новых методологических позиций исследуется проблема социального конфликта» в промышленности, причины которого заключались в классовом антагонизме, а в системе разнообразных отношений между рабочими, заводовладельцами и государством. Их определяющими характеристиками являлись социальный патернализм и государственное попечительство, включенные в сложную гамму внутри- и межкорпоративного взаимодействия традиционалистского типа. По-новому рассматривается проблема капитализации отечественной промышленности и экономики в целом, предусматривающая отказ от жестких формационных рамок и более подробное исследование механизма межсистемного взаимодействия.

Научно-практическая значимость. Решение поставленных в исследовании задач, ориентированных на выявление специфических особенностей промышленного развития Среднего Поволжья, имеет важное научное значение, обусловленное их непосредственной связью с общей проблемой индустриально-рыночного развития и формирования капиталистических форм экономической деятельности, а также характером их взаимоотношений с феодально-крепостнической системой в дореформенной России, что в совокупности служит ключевым моментом в определении характера и темпов протекания процессов модернизации и социокультурной трансформации в первой половине XIX в., рассматриваемых в их региональном своеобразии.

Прорабатываемые в диссертации вопросы приобретают особую актуальность в контексте современных экономических проблем в плане поиска их истоков, закономерностей развития и возможных решений как в региональном, так и в общенациональном масштабах. Выбор эффективных рыночных моделей для России невозможен без учета исторического опыта, сформировавшегося в результате эволюции традиционных экономических структур, хозяйственно-культурных традиций, государственной политики, социальной психологии, менталитета, а также ряда других реалий, обуславливающих экономическое развитие и имеющих как общероссийский характер, так и региональную специфику.

Апробация результатов исследования. Обсуждение положений диссертационного исследования производилось на VI Региональной научной конференции историков-аграрников Среднего Поволжья «Проблемы аграрной истории и крестьянства Среднего Поволжья» (г. Йошкар-Ола, 2002 г.), VII Межрегиональной научно-практической конференции историков-аграрников Среднего Поволжья «Крестьянство и власть» (г. Саранск, 2003 г.), Всероссийской научно-практической конференции «Социальные конфликты в России XVII - XVIII вв.» (г. Саранск, 2004 г.), Всероссийской научной конференции «Волжские земли в истории и культуре России» (г. Саранск, 2004 г.).

Некоторые материалы диссертационного исследования используются для разработки лекций по курсам «Экономическая история России и зарубежных стран», «Экономическая история региона», «Экономическая политика России: история и современность», читаемым в Историко-социологическом институте МГУ им. Н. П. Огарева. Сведения, полученные в ходе проведенной исследовательской работы, легли в основу ряда обзорно-тематических статей для энциклопедии Мордовии, изданной в НИИ гуманитарных наук при Правительстве РМ. Часть материалов, собранных и обобщенных в диссертации, была задействована при написании раздела «Социально-экономическое развитие Мордовии в первой половине XIX в.» в первом томе коллективного трехтомного труда «История Мордовии с древнейших времен до 1861 г.» (Саранск, 2000), а также раздела «Становление и развитие малого предпринимательства в Мордовии» коллективной монографии «Малое предпринимательство Республики Мордовия» (Саранск, 2004).

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, четырех разделов, заключения, библиографического списка и приложений. Такой вариант построения работы предполагает реализацию проблемно-тематического принципа структурирования, предусматривающего выделение наиболее значимых аспектов предметного поля исследования с учетом выявления макроэкономических, государственно-правовых факторов промыш

Заключение научной работыдиссертация на тему "Модели производственно-отраслевой специализации и социальная организация промышленности России в первой половине XIX века"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Завершая характеристику промышленности России и Среднего Поволжья первой половины XIX века, следует подчеркнуть, что в ней отразился полный противоречий путь экономического и социокультурного развития региона и страны в целом. Анализ направлений, характера и масштабов промышленной эволюции показал, что в ее рамках тесно переплелись модерни-зационные изменения, выражавшиеся в технико-технологической перестройке, совершенствовании производственно-экономических форм организации и методов мобилизации рабочей силы, с традиционными типами трудовой этики, хозяйственной культуры и существующими производственными отношениями. На примере промышленного сектора экономики мы видим, как идеи западного рационализма все активнее вторгались в российскую жизнь, нередко вступая в конфликт с многовековыми традициями труда и быта.

На протяжении дореформенного времени происходила постепенная трансформация сформировавшихся еще в XVIII веке моделей промышленной организации, определялись новые направления и перспективы их развития. Каждая из рассмотренных моделей имела отраслевое и типовое своеобразие и эволюционировала по своим законам, специфика которых определялась не только объективными политическими и экономическими факторами, но и субъективными и социокультурными, от которых зависело конкретное воплощение имевшихся потенциальных возможностей индустриализации.

Командные позиции в регионе на протяжении всей первой половины XIX века занимала традиционная модель индустриализации, основывавшаяся на труде крепостного и феодально-зависимого населения, находившаяся в непосредственной связи с экономической политикой правящих кругов и ориентировавшаяся на решение стратегических задач. Ее основу составляла вотчинная промышленность, охватывавшая винокуренную, суконную, свеклосахарную, бумагоделательную, стекольно-хрустальную и некоторые другие отрасли. В целом она имела положительную динамику развития, добившись на протяжении первой полвины XIX в. весьма заметных успехов. В числе стимулирующих ее развитие факторов были аграрный кризис 1820-х гг., инициировавший обращение дворян к промышленному предпринимательству; расширение внутреннего рынка страны, увеличившего спрос населения на промышленные товары; государственная поддержка (монопольное положение в некоторых отраслях, кредитование, система казенных поставок), более низкая себестоимость продукции за счет использования сырьевых и трудовых ресурсов крепостного хозяйства; определенный «запас прочности» благодаря дополнительным источникам пополнения капитала (земледелию, животноводству) и др.

Кроме того, производственно-экономический механизм помещичьих предприятий отличался гибкостью и довольно высоким потенциалом технико-технологического совершенствования. Во многих отраслях происходило внедрение паровых двигателей, паровиков, заменивших огневой способ переработки сырья, в винокурении - ректификаторов, в сахароварении - более производительных винтовых прессов вместо гидравлических, технологии извлечения сока из свекловицы методом «горячей вымочки», в сукноделии -разного рода машин, заменявших ручные операции, и др.

Функционирование посессионной промышленности, распространившейся в металлургической и суконной отрасли, в предреформенный период было сопряжено гораздо с более значительными трудностями и к середине XIX века эта сфера производства заметно утрачивает свои позиции. Государственное регулирование, а так же сохранение традиционных форм организации труда и производства, обернулось путами, сковывающими экономическую инициативу предпринимателей, формирующими в них потребительскую психологию.

Хозяйственное расстройство заводов было обусловлено рядом причин: ухудшением конъюнктуры рынка, медленными темпами технико-технологического прогресса, трудностями в обеспечении заводов сырьевыми и топливно-энергетическими ресурсами. Негативно влияли излишняя регламентация различных сторон деятельности предприятий, экономическая неэффективность посессионного труда, низкая мобильность рабочей силы, вынуждавшая заводовладельцев даже в периоды спада и остановки производства соблюдать определенные нормы содержания рабочих. Рабочие вотчинных предприятий в этом случае возвращались к своему традиционному источнику доходов - земледелию.

Практически исчерпала свой потенциал в первой половине XIX в. казенная промышленность, незначительно представленная в структуре промышленного производства Среднего Поволжья. В частности, на рубеже 1820 - 30-х гг. начинается массовое закрытие казенных винокуренных заводов по причине невыгодности их действия, низкой рентабельности производства и эффективности системы управления, усиления конкуренции со стороны стремительно развивавшегося помещичьего предпринимательства в винокуренной отрасли.

В первой половине XIX века получают довольно стремительное развитие частнокапиталистические и акционерные формы промышленного предпринимательства, знаменовавшие собой начало нового этапа индустриального развития России. Они свидетельствовали о повышении значения промыш-ленно-производственного сектора экономики в структуре частных капиталовложений. Кроме того, акционирование представляло собой одно из действенных средств, с одной стороны, аккумулирования капиталов, отраслевой, а в некоторых случаях и межотраслевой, интеграции, а с другой - их территориального рассредоточения и децентрализации для реализации проектов развития новых производств и перевооружения промышленности в масштабах всей страны.

Эта модель промышленного производства имела преимущественно «городскую» специфику, ориентировалась на вольнонаемный труд, денежные формы оплаты труда и рыночные механизмы производства. В отраслевом плане она была представлена кожевенным, бумагопрядильным (хлопкопрядильным), хлопчатобумажным, мыловаренным, салотопенным, воскобойным, стеариновым, клееваренным, свечным, крахмало-паточным, канатным, и частично металлургическим и писчебумажным производствами. На нее так же были ориентированы достаточно новые виды производства - механическое и машиностроительное. В то же время, объективные трудности не позволили этой модели в полной степени реализовать имеющиеся потенциальные возможности развития.

Наряду с индустриальными процессами, которые были непосредственно связаны с экономической политикой государства и его интересами, на территории Среднего Поволжья в изучаемый период происходили процессы «естественного» промышленного развития. Создававшийся в течении веков самобытный хозяйственный механизм функционировал по своим правилам, имея при этом значительный рыночный потенциал и предпринимательский дух. В этих условиях формировался протоиндустриальный сектор деревни, или т.н. «народная промышленность». В первой половине XIX века он представлял собой достаточно интересный синтез натурально-хозяйственных отношений и рыночных начал, которые в структуре общинной организации крестьянских хозяйств не взаимоисключали друг друга, а являлись звеньями одной цепи, формируя довольно специфичный производственный механизм. На этой основе в первой половине XIX века происходило усиление процессов «протоиндустриализации», выразившихся в заметном совершенствовании организационных форм крестьянских промыслов и кустарного производства, ориентированных не только на местные, но и на региональные рынки, и увеличении их роли в структуре крестьянской «мир-экономики».

В развитии протоиндустриального сектора определяющее влияние оказывала традиционная структура крестьянского хозяйства, сопротивлявшаяся «тотальной» коммерциализации. Ментальность крестьян не способствовала формированию у них буржуазных ценностей, а их предприимчивость за некоторыми исключениями ограничивалась рамками самодостаточности. В силу этих причин протоиндустрия не достигла ярко выраженных форм и не достаточно была отделена от сельского хозяйства. К середине XIX века она не вступила в стадию «индустриального перехода», оставшись на уровне «предпромышленности».

В рамках той или иной модели промышленного развития складывался определенный стиль предпринимательского поведения, формы мобилизации рабочей силы и организации труда, уровень жизни, трудовая мотивация, система социокультурных ценностей, трудовые отношения и т.д.

Хотя государственная промышленная политика в первой половине XIX в. постепенно приобретала демократические черты, на протяжении всего рассматриваемого периода она в значительной степени сохраняла сословный характер. В реальной практике правовые основы функционирования предприятий, права собственности, условия промышленной предпринимательской деятельности, а, в конечном счете, степень экономической свободы и непосредственная возможность заниматься промышленной деятельностью в достаточно крупных масштабах, независимо от отрасли, отождествлялись с сословной привилегированностью. Все это обусловливало многоликость предпринимательства, что позволяет выделить, самые распространенные его типы в зависимости от «носителей» и специфики реализации предпринимательской функции: крестьянское, купеческое, дворянское. При этом мотивацион-ные установки промышленной предпринимательской деятельности отличались вариативностью и были обусловлены необходимостью исполнения фискальных обязанностей, возможностью обогащения и получения наград, чинов, почетных званий, привилегий и льгот, достижением «престижного положения», «почетного статуса» в социально-корпоративной и общественно-политической сферах, стремлением перейти в новое, более престижное, со-словно-корпоративное состояние, желанием «служить Отечеству» и др.

Купечество, являясь своего рода профессиональным организатором промышленности, лишь в городах имели возможность реализовать свою предпринимательскую функцию. За пределами городов деятельность купцов ограничивалась преимущественно торговой сферой. В промышленном отношении «деревня» оказывалась довольно рискованным объектом вложения купеческого капитала, по причине монополии дворян на владение землей, трудностями в обеспечении предприятий рабочей силой, а так же правовыми ограничениями запретительно-ограничительного характера, создававшими практически непреодолимые трудности в плане организации производства. В силу этих причин купцы заметно уступали дворянам по масштабам промышленной предпринимательской деятельности. Сословная «ущемленность» купечества не позволила им в полной мере утвердится и занять ключевые позиции в промышленном бизнесе региона, что подтверждается довольно низким удельным весом купеческих предприятий, а так же сравнительно небольшими масштабами производства.

Активность помещичьего предпринимательства свидетельствовала о разрушении исключительно аграрного менталитета дворян, которые по су* ществу являлись главными агентами индустриальной экспансии. Промышленные успехи «благородного Российского сословия» предопределялись корпоративными привилегиями и государственным «покровительством». Но в то же время, зачастую эти факторы действовали и в обратном направлении, препятствуя перестройке помещичьих хозяйств по буржуазному типу.

Активизация промышленной предпринимательской деятельности дворян и крестьян, переход к расширенному воспроизводству, в большинстве случаев не разрушал традиционные принципы экономико-хозяйственной деятельности. Интенсивность процессов «коммерциализации» и «индустриа лизации» крестьянских и помещичьих хозяйств зависела от целого ряда условий: степени накопления капитала, уровня развития товарно-денежных отношений и конъюнктуры рынка, предпринимательской активности, трудовой мотивации, ментальности, сословной системы ценностей, правового пространства и др. Лица, занимавшиеся предпринимательской деятельностью, выходящей за рамки «самообеспеченности» и «самодостаточности», какого бы чина и звания они не были, так или иначе, были носителями и проводниками капиталистических отношений.

Довольно противоречивое воздействие на предпринимательский этос оказывала система морально-нравственных нормативов и установок. С одной стороны, она консолидировала его базисную основу, устанавливала ориентиры, обеспечивала духовное обоснование и оправдание деятельности, а с другой - выставляла ограничения, нормы и стереотипы поведения.

Хотя определенная часть предпринимателей, избавляясь от устоявшихся стереотипов традиционного мышления и хозяйствования, и все больше воспринимая ценности буржуазной культуры, становилась носителями капиталистического начала, данное явление еще не достигло уровня системообразующего фактора. Господствовавшая в обществе первой половины XIX в. система ценностей не могла позволить в полной мере реализоваться основным буржуазным «добродетелям». Традиционно высокая роль в сознании * людей идей равенства, коллективизма, взаимопомощи, религиозной праведности, формирование которых было исторически детерминировано, не могла не оказать сильное влияние на формирующиеся экономические отношения и на ограничения в развертывании рыночного механизма. В этих условиях главной мотивационной установкой экономической деятельности являлось подержание минимального уровня материального обеспечения для всего общества.

На протяжении первой половины XIX в. наблюдается существенный рост численность рабочих, занятых в промышленности средневолжских губерний. Наиболее стремительно это происходит в последнее предреформен-ное десятилетие.

Для отечественной промышленности первой половины XIX века было свойственно разнообразие форм организации труда. Но если по России в целом мы обнаруживаем, что вольный найм стал основной формой мобилизации рабочей силы, то применительно к Среднему Поволжью сохранялось преобладание принудительных форм организации труда. Из губерний Среднего Поволжья лишь только в Казанской преобладал вольнонаемный труд. Правовые, сословные, экономические ограничения свободы крестьян препятствовали их массовому рекрутированию в ряды наемных рабочих. В то же время, промышленный труд для них в большинстве случаев был локально-временным явлением. Она обусловливалась устоявшимся режимом сельскохозяйственных работ, который требовал регулярного возвращения крестьян к своему традиционному занятию.

Тем не менее, в первой половине XIX в. формируется категория квалифицированных (кадровых) рабочих, для которых заводской труд становится основным профессиональным делом. В их среде постепенно создавался «некрестьянский» склад жизнедеятельности, выделявший их из всей массы заводских людей, что позволяет говорить о начале образования новой социальной общности.

В целом же, трудовой режим и нормы материального обеспечения рабочих в вотчинной промышленности зависели от желания помещиков. Государство практически не вмешивалось в их «бизнес», а в отношении занятых в промышленности крепостных крестьян разрабатывались лишь рекомендации.

В посессионной сфере промышленного производства правительство могло законодательно устанавливать правила, регулировавшие расценки труда, нормы выработки, продолжительность рабочего дня. Занятость в заводских работах, при условии нормального функционирования предприятия, обеспечивала рабочим относительно высокий уровень материального существования. Однако выполнение устанавливаемых норм и правил содержания рабочих в посессионной промышленности зависело от объективных факторов производственно-экономического порядка

На протяжении первой половины XIX века наблюдалось увеличение денежных форм оплаты труда, распространявшихся даже на крепостных рабочих вотчинных предприятий. В то же время практиковались и другие формы материального обеспечения рабочих: предоставление возможности заниматься всевозможными промыслами, предоставление пашенной и усадебной земли, сенокосов, позволяющих заниматься земледелием, огородничеством, садоводством, животноводством, пчеловодством и др., выдача пенсий (вдовам, сиротам, по болезни или старости), натуральное довольствие (выдача продовольствия, дров, чугунной и железной посуды, предоставление жилья) и др. Во многом благодаря этому вовлечение крестьян в промышленную сферу не сопровождалось их пауперизацией.

Ввиду сохраняющейся фрагментарности промышленного труда и тесной связи с земледелием у большинства рабочих не сформировалась новая система ценностей, и не произошло их обособление в отдельную социальную общность. Лишь применительно к группе постоянных квалифицированных рабочих можно говорить о социокультурной «переориентации» вследствие увеличившейся социальной подвижности, роста грамотности, расширения кругозора, изменения образа жизни и вида трудовой деятельности и т.д.

Характер социальных взаимоотношений между рабочими и заводовла-дельцами формировался под влиянием государства, выполнявшего социально-регулирующую функцию и игравшего роль посредника.

Применительно к условиям первой половины XIX в. утверждение о том, что отношения рабочих и работодателей находились в перманентном состоянии социального конфликта, вызывает возражения. В контексте политики «социального патернализма» заводовладельцы были заинтересованы в достаточном обеспечении рабочих и их семей, поддержании их работоспособности. В некоторых случаях можно говорить о существовании своего рода «патриархально-отеческого строя», который характеризовался определенной мерой взаимовыгодности интересов заводовладельца и рабочих, обусловленных условиями довольно тесным взаимодействием на самых различных уровнях - фискальном, производственно-хозяйственном, социокультурном и даже бытовом.

Существовало определенное неустойчивое равновесие между заводчиками и рабочими, которое нарушалось главным образом под воздействием внешних факторов: чрезвычайной ситуации (спады и остановки производства, стихийные бедствия, неурожаи, повышения цен и т. д.), злоупотреблений за-водовладельцев и заводского управления, возникновения разногласий по поводу правомерности и законности прав заводовладельца на использование труда рабочих и их прикрепления к промышленному предприятию и др.

Обострение отношений между рабочими и заводовладельцами происходила преимущественно на достаточно крупных промышленных предприятиях с большой концентрацией рабочих и принудительными методами организации труда, которые создавали благоприятные условия для возникновения различных форм коллективного протеста. Наибольшую активность проявляли посессионные рабочие в суконной и металлургической отраслях.

Определяя природу и характер протестных социальных движений в промышленности дореформенной России, отметим, что они явились неизбежным следствием укрупнения производства, усложнения социально-классовой структуры, усиления концентрации рабочей силы, и, в итоге, повышения организованности рабочих. Объективно в условиях феодально-крепостнической России первой половины XIX в. социальные конфликты в промышленной сферы были ценой прогресса, своего рода издержками мо-дернизационных процессов, платить за которые приходилось не только промышленным рабочим, но и другим социальным группам.

В целом же, на примере промышленности Среднего Повожья мы видим, как в ее развитии преимущества формирующейся рыночной экономики и мануфактурного производства переплетались с традиционными принципами хозяйственно-экономической деятельности, характер которых определялся крепостным правом, сословно-корпоративными рамками, православной христианской этикой, общинными отношениями, «самообеспеченностью» и «самодостаточностью» крестьянских и помещичьих хозяйств, отсутствием массовой пауперизации, политикой государственного «попечительства» и отношениями «социального патернализма» т.п.

Все это устанавливало своего рода границы «модернизации» и «капитализации» промышленности, выйти за которые в условиях существовавших производственных отношений было невозможно, по той простой причине, что натурально-потребительская основа экономики оставалась довольно прочной и не были исчерпаны возможности ее экстенсивного развития в регионе. Разделение и комбинирование общественного труда, выходящее за рамки натурального хозяйства, не достигло масштабов, угрожавших существованию всей традиционно-хозяйственной системы. Не следует питать иллюзий по поводу радикального слома хозяйственного порядка и особенно изменения менталитета людей даже в условиях действия такой мощной нивелирующей силы, как капитализм.

Индустриальная эволюция в существующей в первой половине XIX века экономической системе, происходила не столько в направлении преодоления сопротивления и разрушения традиций и максимальной реализации новаций и модернизационных устремлений, сколько путем создания определенного баланса сил, в результате которого между ними устанавливалась достаточно сложная система взаимодействия и взаимовлияния. На примере промышленности Среднего Поволжья мы видим, как в ее развитии преимущества формирующейся рыночной экономики и капиталистического производства переплетались с традиционными принципами организации хозяйственно-экономической деятельности. Естественно, что в этих условиях западные модели индустриализации не могли реализоваться в своих «классических» формах и, прорастая на почве российской действительности, приобретали специфические формы.

Процессы промышленной эволюции проявлялись в совершенствовании производительных сил (технико-технологический прогресс, появлении новых форм производственно-экономической организации, усилении рыночного начала), а так же комплексе изменений в структуре жизнедеятельности, социально-корпоративной и индивидуальной психологии носителей предпринимательской функции (купцов, дворян, крестьян, мещан). Более заметными становятся проявления рационализма, индивидуализма, частной инициативы и предприимчивости, вступавшие в сложные и противоречивые отношения с традиционными социокультурными и ментальными ценностями: общинно-стью, коллективизмом, консерватизмом, приверженностью привычным, многовековыми традициями труда и быта, устоявшимися принципами хозяйственной деятельности и т.д.

Утверждавший себя капитализм не только встраивался в систему традиционной промышленной организации, имевшую феодально-крепостническую окраску, но и задавал свои «правила игры» и устанавливал собственные законы, формируя нужный ему рынок рабочей силы и усиливая роль рыночного начала в промышленной деятельности. Даже в таких, достаточно «стеснительных» рамках, отечественная промышленность находила возможности для своего развития, и мы видим, что к середине XIX века она достигла весьма существенного прогресса, выработав специфический механизм экономического роста.

Список научной литературыАрсентьев, Виктор Михайлович, диссертация по теме "Отечественная история"

1. АРХИВНЫЕ ДОКУМЕНТЫ

2. Российский государственный исторический архив

3. Фонд Отделения мануфактур экспедиции государственного хозяйства МВД (16), оп. 1, д. 1,3, 25, 181, 200, 326, 360.

4. Фонд Главного правления мануфактур МВД (17), оп.1, д. 44, 45, 60, 73, 87, 88, 106, 177, 214, 216, 234, 244, 262, 517, 820.

5. Фонд Департамента мануфактур и внутренней торговли Министерства финансов (18), оп.2, д. 116, 117, 119, 141, 212, 222, 223, 753, 1136, 1153, 1431, 1497, 1615, 1676, 1693, 1719, 1766, 1769, 1770.

6. Фонд Горного департамента (37), оп. 3, д. 381, 382, 466, 539, 670, 844, 958, 1012, 1097; оп. 4, д. 160; оп. 5, д.110, 241, 334, 379, 1335; оп. 60, д. 402.

7. Фонд Комиссии о развитии железного производства в России (46), оп. 1, д. 5, 6.

8. Фонд Первого департамента МГИ (383), оп. 6, д. 5123, 6122.

9. Фонд Департамента земледелия МГИ (398), оп. 6, д. 1941.

10. Фонд Общей канцелярии министра финансов (560), оп.1, д. 411, 600, 676, 739, 740; оп.12, д.262, 295.

11. Фонд Департамента разных податей и сборов МФ (571), оп. 6, д. 1254, 1245; оп.8, д. 659, 660, 83, 105, 116, 125, 556, 562, 582, 600, 805, 848; оп. 9, д. 88.

12. Фонд Департамента народного просвещения МНП (733), оп. 41, д. 130.

13. Фонд Комитета министров (1263), оп. 1, д. 1049, 1349.

14. Фонд Совета министра внутренних дел (1281), оп. 1, д. 122; оп.4, д. 32, 38, 42; оп. 5, д. 12, 14, 29; оп. 6, д. 8, 26; оп. 11, д. 97.

15. Фонд Департамента полиции исполнительной МВД (1286), оп. 4, д.803. Фонд Хозяйственного департамента МВД (1287), оп. 2, д. 1484. Фонд Комитета снабжения войск сукнами (1420), оп. 1, д.44.

16. Фонд Пятого отделения собственной его императорского величества канцелярии (1589), оп. 1, д. 331.

17. Российский государственный военно-исторический архив

18. Фонд Военно-ученого архива (ВУА), отд. 5, д. 18911, 19076.

19. Российский государственный архив древних актов

20. Фонд Берг-коллегии (271), оп.1, ч. 4, кн. 2957, 2958, 2959, оп.2., кн. 543, 561, 563, 628, 641,

21. Фонд Мануфактур-коллегии (277), on. 2, кн. 10, 286, 287, 288, 289, 290, 291, 292, 293, 349, 1595, 1619, 1692, 1693; оп.16, кн. 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 25, 49, 50, .

22. Фонд Полянских (1276), on. 1, кн. 124, 495, 596.

23. Центральный исторический архив г. Москвы

24. Фонд Московского горного правления (2199), оп.1, д. 4, 12, 41, 43, 49, 61, 110, 111, 112, 114, 118, 120, 121, 156, 158, 168, 169, 175, 177, 180, 182, 190, 196, 198, 270, 271, 279, 303, 403, 557, 558, 1071, 1080, 1220; оп.З, д.24.

25. Национальный архив Республики Татарстан

26. Фонд канцелярии казанского губернатора (1), оп. 1, д. 135, 162, 186, 236; оп. 2, д. 1, 6, 20, 117, 428, 437, 470, 642, 694, 505, 573, 562, 563, 564, 580, 630, 651, 653, 848, 882, 1003, 1016, 1017, 1089, 1195, 1219, 1478, 1480, 1652.

27. Фонд Ярославского округа путей сообщения (83), оп. 2, д. 11, 82.

28. Фонд Казанского округа путей сообщения (84), оп.1, д. 178, 237, 246, 333; оп.2, д. 138, 150, 151, 173,201.

29. Фонд Саратовского округа путей сообщения (85), оп.2, д. 80, 81, 83. Фонд Казанского порохового завода (252), оп. 96, д.1, 2, 7, 11, 30, 70. Фонд Казанской купеческой управы (299), оп.1, д. 3, 387, 388.

30. Фонд Фабрично-торгового товарищества бр. Крестовниковых в г. Казани (300), оп.2, д. 3, 23, 24.

31. Фонд Казанской губернской строительной и дорожной комиссии (408), оп. 1, т.1, д. 28, 355, 416; т.2, д. 683, 684, 685.

32. Государственный архив Пензенской области

33. Фонд Пензенской палаты государственных имуществ (8), оп. 1, д.57.

34. Фонд Пензенского губернского статистического комитета (9), оп. 1, д. 93, 101, 104, 119.

35. Фонд Никольско-Пестровской вотчинной конторы князей Бахметевых и Оболенских (210), оп. 1, д. 14, 44, 53, 54, 87, 89, 98.

36. Государственный архив Самарской области

37. Фонд Канцелярии Самарского губернского правления (1), оп. 1, д. 222, 306, 881, 1297, 1837.

38. Фонд Канцелярии Самарского губернатора (3), оп. 1, д. 25, 326, 322; оп. 2, д. 6, 36; оп. 6, д.4, 14, 21; оп. 7, д.4, 21, оп. 72, д. 63; оп. 74, д. 29, 31; оп. 75, д. 26; оп. 76, д. 6, 10.

39. Государственный архив Ульяновской области

40. Фонд Карсунского уездного суда (115), оп. 18, д. 40, 41; оп. 19, д. 23; оп. 20, д.64; оп. 27, д. 30.

41. Фонд Сенгилеевского уездного суда (124), оп. 4, д. 789. Личный фонд: Скребицкий А.Н. (256), оп. 1, д.6, 11. Фонд Симбирской удельной конторы (318), оп. 4, д. 29.

42. Фонд Алатырской удельной конторы (320), оп. 1, д. 46; оп. 4, д. 4, 15, 20, 32, 33, 34, 35, 37, 38, 39, 40, 42.

43. Центральный государственный архив Республики Мордовия

44. Фонд Краснослободского уездного суда (24), оп. 1, д. 201, 220, 259, 271, 281, 338, 366, 394, 847, 1220; оп. 8, д. 220.1. ОПУБЛИКОВАННЫЕ ИСТОЧНИКИ

45. Акционерная хроника // Промышленность. 1862. № 3. Февраль. С. 1-30; № 7. Апрель. С.312-327; № 23. Декабрь. С.1113-1133.

46. Андросов В.П. Хозяйственная статистика России. М.: Тип.: Селиванского, 1827. 12, X, 283 с.

47. Арсеньев К.И. Начертание статистики Российского государства. 4.1. О состоянии народа. СПб.: В тип. Императорского воспитательного дома, 1818. 250 е.; 4.2. О состоянии правительства. СПб.: В тип. Императорского воспитательного дома, 1819. 290 с.

48. Арсеньев К.И. Обозрение физического состояния России и выгод от того происходящих для народных промыслов. СПб., 1818. 50 с.

49. Арсеньев К.И. Статистические очерки России. СПб.: Тип. Императорской Академии наук, 1848. 503 с.

50. Вельский С. О влиянии развития фабричной промышленности на земледелие // Русская беседа. 1856. Т.4. С.113-114.

51. Беляев И. Этюды из истории города Краснослободска и его уезда в XVIII столетии // Пензенские епархиальные ведомости. № 14. 16 июля 1868 года. С.480 483.

52. Беспристрастный разбор статьи, помещенной в 8 книжке Журнала мануфактур и торговли 1830 года под заглавием: «Некоторые замечания о мануфактурной10.