Молодежная политика как фактор социализации современной российской молодежи

Кирдяшкин, Иван Владимирович

автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.11
диссертация на тему: Молодежная политика как фактор социализации современной российской молодежи

Год: 2012
Автор научной работы: Кирдяшкин, Иван Владимирович
Ученая cтепень: доктора философских наук
Место защиты диссертации: Томск
Код cпециальности ВАК: 09.00.11

Диссертация по философии на тему 'Молодежная политика как фактор социализации современной российской молодежи'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Молодежная политика как фактор социализации современной российской молодежи"

" С

На правах рукописи

Кирдяшкии Иван Владимирович

МОЛОДЕЖНАЯ ПОЛИТИКА КАК ФАКТОР СОЦИАЛИЗАЦИИ СОВРЕМЕННОЙ РОССИЙСКОЙ МОЛОДЕЖИ

09.00.11 — Социальная философия

Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора философских наук

1 3 ЛЕК 2012

Томск-2012

005057225

Работа выполнена в федеральном государственном бюджетном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Национальный исследовательский Томский государственный университет» на кафедре политологии

Научный консультант:

доктор политических наук, профессор Щербинин Алексей Игнатьевич Официальные оппоненты:

Кириллов Николай Петрович, доктор философских наук, профессор, федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Национальный исследовательский Томский политехнический университет», кафедра инженерного предпринимательства, профессор

Коробейникова Лариса Алексацдровна, доктор философских наук, профессор, федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Национальный исследовательский Томский государственный университет», кафедра теории и истории культуры, заведующая кафедрой

Суслова Татьяна Ивановна, доктор философских наук, профессор, федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Томский государственный университет систем управления и радиоэлектроники», кафедра философии и социологии, заведующая кафедрой

Ведущая организация:

Государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Сибирский государственный медицинский университет» Министерства здравоохранения Российской Федерации

Защита состоится 26 декабря в 10.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.267.01, созданного на базе федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Национальный исследовательский Томский государственный университет» по адресу: 634050, пр. Ленина 36, учебный корпус № 4, аудитория 306.

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке Томского государственного университета.

4.1

Автореферат разослан 19 ноября 2012 г. '

Ученый секретарь диссертационного совета

Эннс Ирина Андреевна

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ИССЛЕДОВАНИЯ

Актуальность работы вызвана потребностями в изучении и выработке методов и инструментов социализации молодежи, соответствующих условиям, порожденным современными цивилизационными сдвигами. Они понижают устойчивость структур социального бытия и проблематизируют построение социального будущего, формируя одну из характерных особенностей современного миропонимания. В результате прогрессирующих потерь опорных оснований общества происходит усиление значимости событий времени «здесь и сейчас» и девальвация модуса времени будущего, а с ним и ориентации, выводящих общество и человека за границы существования, за пределы познанного или созданного, индивидуального опыта и мировоззрения.

Делегитимизация модуса социального будущего обусловила такие условия социализации современной молодежи, как кризис магистральных векторов и ценностей для развития социума, неоднозначность критериев социальной «зрелости», акцент общества на самоопределении и культуре индивидуальных достижений человека, усиление идеологем консьюмеризма и технократизма.

Исследование факторов социализации молодежи актуализируется ростом позитивных и негативных последствий, эффективностью инструментов самовыражения человека; противоречиями, порожденными его стремлением к свободе и безопасности. Обретение молодежью новых уровней возможностей самореализации требует новых уровней организации развития механизмов социальной интеграции. Их неопределенность влечет хаотичность действий общества по регулированию социализации молодежи. Обретают значимость идеи социальной интеграции без каких-либо стратегических целей. Концептуализацией неопределенности стала идея Старшего Брата как обобщенное название непредсказуемого «внешнего» мира. Его вызовы определяют нормой пренебрежение социальной этикой1, социал-дарвинизм и построение «силовых» сценариев общественных отношений. Утрачивает значимость процесс обретения и совершенствования социальной природы человека. На фоне эрозии «общественного» и повышения моральной автономии индивида2 исследование социализации задается опасностями саморазрушения социума. Обостряет ответственность за выбор и онтологические риски на личность секулярность3. Но по мере усложнения социума секулярный барьер снижается, реабилитируя виртуальное, психическое и метафизическое измерения бытия, фиксирующих амальгаму меняющихся схем мировидения4. Их совместное устроение требует постоянных интеллектуально-нравственных генераций.

1 Бауман 3. Индивидуализированное общество. VI , 2005. С. XI V.

2 Хабермас Ю. Демократия. Разум. Нравственность: Московские лекции и интервью. М , 1992. С. 87.

3 Неклесса А.И. Будущее и грядущее: кризис современного мира // Полис. 2012. № 2. С.70.

4 Там же. С. 76.

ществе, испытывающем симптомы социальной и ментальной полифонии и имеющем все большие возможности передачи и продуцирования информации, усиливающие эффект роста ожиданий и представлений. Он заметен под влиянием «информационной революции» конца 1990-2000-х гг., в контексте которой обладание информационными технологиями стало весомым конкурентным преимуществом в управлении социализацией молодежи. Разнообразие коннотаций, увеличение источников и средств информации влекут дисперсию пространства целей социализации и приоритет тех из них, которые имеют наибольший технологический ресурс. Это ведет к неэффективности традиционных механизмов социализации, отрицанию социальных норм в качестве средств постижения сущности социума как системы жизнеобеспечения человека, радикализации настроений и потребностей молодежи. Подтверждением этому является серия так называемых «цветных революций», события на Ближнем Востоке. Не избежала этого и Россия, где молодежный экстремизм рассматривается как заметная опасность.

Растущее число технологий взаимодействий с обществом не снижает конфликтность социализации молодежи и сложности ее становления как граждан, обусловленных, в частности, дефицитом мотиваций, поднимающих человека над индивидуальным бытием, и соответствующего им социокультурного и политического опосредования. Их формирование требует участия институтов, управляющих саморегуляцией социума в целом, факторов, способных влиять на социализацию в контексте общественных приоритетов и потребностей как проявлений пространства отношений человека к человеку. Масштабы последствий «ошибок» социализации, рост различий ее траекторий и оценок, актуализируют в качестве движущих сил социализации молодежи национальные государства, имеющие прерогативы генерации ее общеобязательных норм как потенциала для организации, сохранения общества и человека. Урегулирование проблем современной социализации молодежи, сопряженных с проблемами достижения социального порядка в условиях неустойчивости его ценностей, требует государственного уровня решений и ресурсов, нацеленных на выработку и включение в социальный процесс систем обеспечения социализации молодежи, которые отвечали бы современной степени комплексности ее проблем.

Выработку новых механизмов политического регулирования социализации молодежи стимулирует рост множественности векторов динамики структур социального порядка, когда важным уровнем кооперации становятся способности, стилистика мышления человека о мире, позволяющие варьировать ценностные категории. В его регуляции иерархизированные структуры и институты социализации начинают соседствовать с разными формами солидарностей, влияющими на мыследеятельностную активность молодежи. Исследование потенциала молодежной политики обретает значимость в контексте нарастания меняющейся в своем «фокусе» внимания актуальности общегосударственных мер, нацеленных на формирование основ управления динамичным множеством путей и сегментов социализации, построение совместного будущего для всего разнообразия человека в обществе.

Степень научной разработанности проблемы. Исследование социальной интеграции молодежи имеет широкую предметную область. В древней философии понимание значений молодости имеет свои отличия. В древнекитайской философии она связана с научением ритуалу, который рассматривался как средство установления границ и пределов человеческих потребностей, что препятствует человеческому соперничеству, смуте1. В древнеиндийской философии следование ритуалу означает усвоение норм управляющего жизнью человека «вечного морального порядка»2.

Версию формирования юношества древнегреческого философа Платона отличает присутствующая в ней идея развития. Она основана на вере в то, что видимое укоренено в невидимом, приобщении юношества к нормам построения идеального мира. Требования к юношеству, относящиеся к признаваемой впоследствии статусно-ролевой специфике молодежи (исследования Г. Шельского, Т. Парсонса и др.), имеют максимальные значения. В идеальном государстве Платона порядок конструируется. Юность - одно из воплощений общественного блага, требующее воспитания, ролевого применения, в частности, для защиты3. Юношество рассматривается как социальный проект, что положило начало целой традиции воспитания, проектирования «нового» человека, заметной в истории Западной Европы, России.

Проблема молодежи, начиная с античной эпохи, стала постоянной темой в трудах философов-классиков. Пьер Адо вслед за В. Иегером отмечает, что предфилософией была пайдейя как продукт и потребность греческого менталитета воспитывать и наставлять молодежь. В средневековой философии особо следует выделить святоотеческую концепцию «мира как школы» и человека как ученика Христа. А. Августин формулирует задачу человеческой жизни в постижении Бога. Позднее Данте пишет о человечестве как о сыне, идущем по стопам совершенного отца. Философия Нового времени уже представляет целые педагогические системы, где молодежь является главным предметом исследования. Так Я.А. Коменский сформулировал идею об универсальном воспитании человеческого рода («пампедии») как реализацию принципа «чтобы обучались все, всему, всесторонне». Д. Локк отмечает право юности на естественную свободу, ее расширение в процессе освоения законов разума, выделяя идею личности. Ж.-Ж. Руссо продолжил традицию Платона, рассматривая юность как воплощение проекта идеальных черт отношений человека и общества, человека и природы, описывая юность как второе (после биологического) рождение. Позже аналогичную мысль высказал Г. Гегель. Тему выделения молодежи в самостоятельный предмет изучения инициирует эпоха великих переломов, какой стал XX век. К. Ясперс отмечает, что внимание общества к молодежи и ее воспитанию сопряжено с завоеванием человеком «свободы» от традиции, духа целого и проблемой содержания этой «свободы»4.

1 Сюи-шы. Глава девятая. «О ритуале» // Древнекитайская философия : собр. текстов : в 2 т. М., 1973. Т. 2. С. 174-175.

2 Чатгерджи С., Датта Д. Индийская философия. М., 2009. С. 23.

'Платой. Государство II Платон. Собр. соч. : в 4 т. М., 1994. Т. 3. С. 152-156, 301.

А Ясперс К.Смысл и назначение истории. М., 1994. С. 354.

Школы и теории молодежи XX века можно условно разделить на три подгруппы: биологически и психологически, культурологически и антропологически, социологически ориентированные теории молодежи'. Первые (концепции Г.С. Холла, В. Штерна, Ш. Бюллер, 3. Фрейда, К.Г. Юнга, В. Райха, Г. Маркузе, Э. Эриксона, Ж. Пиаже, П.П. Блонского и др.) сформированы преимущественно под влиянием органицизма и психологизации гуманитарного знания конца XIX - начала XX века. В них молодежь выступает как носитель психофизических свойств молодости (периода жизни). Это не означало игнорирования социокультурного контекста бытия, но во многом культурное значение молодежи в них вторично. Вторая группа теорий (М. Мид, Т. Парсонса, Ф. Тенбрука, Т. Роззака, С.И. Левиковой, Е.Л. Омельченко и др.) более четко подчеркивает значение молодежи как совокупности присущих ей культурных свойств и функций, что позволило выявить значимые свойства молодежи как группового образования, обладающих механизмами поддержки культурных образцов, культурного капитала общества. Третья группа (П. А. Сорокин, классовая (марксистская - В.И. Ленин, Б.Б. Коган), теории Л.С. Выготского, И.С. Кона, С.Н. Иконниковой, Д.Л. Константиновского, В.Т. Лисовского, линия К. Ман-гейма, связанная с концептуализацией молодежи как источника конфликта поколений, и др.) объединена стремлением представить молодежь через характеристики ее социальности, в том числе связанной с историческим контекстом.

В конце XX - начале XXI вв. возникают новые или обновленные подходы к концептуализации молодежи, обусловленные проявлением факторов, стимулирующих социальную значимость молодежи как возраста и совокупности проектирующихся обществом собственных свойств: концепция И.М. Ильинского, утверждающая точку зрения на молодость как самоценный феномен, не сводящийся лишь к возрастным особенностям и отклонениям от «нормы» («незрелость, «неразумность» и т.п.); рискологическая концепция молодежи Ю.А. Зубок, в которой ведущее значение имеют работы У. Бека, Э. Гидденса, М. Дуглас, В.И. Чупрова; тезаурусная концепция молодежи Вал.А. Лукова. В этом свете актуальной становится теоретическая рефлексия, сопровождающая молодость и формирующая феномен молодежи, процессы социализации.

В теории социализации (от лат. БоааНБ - «общественный») сложились два ведущих подхода: субъект-объектный и субъект-субъектный. Первый предполагает, что в процессе социализации общество как субъект формирует человека в соответствии со своей культурой, к которой он адаптируется. Второй подход предполагает субъектное начало в человеке, его участие в собственном приобщении к общественной жизни. В обоих подходах общество или человек могут претендовать на «истину», исчерпывающую содержание социализации.

1 См.: Луков Вал.А. Теории молодежи: Междисциплинарный анализ. М., 2012. С. 119.

видом «коллективных представлений». Значительный вклад в развитие этого подхода привнесли представители структурно-функциональной школы в социологии. Ее родоначальники (Р. Мертон, Т. Парсонс, Ш. Эйзенштадг и другие) трактовали процесс социализации как процесс усвоения ценностной нормы общества и формирование социальной роли индивида. Н. Смелзер отмечал цели социализации в способствовании интеракции людей на основе социальных ролей. Э. Эриксон выделил восемь фаз социального становления человека и типов, сопровождающих этот процесс конфликтов.

В контексте субъект-объектного подхода исследователи опровергают тезис о существовании универсальных форм человеческого поведения и социализации. Антрополог М. Мид в своих исследованиях продемонстрировала то, что человек социализируется, усваивая нормы и ценности, применимые в определенной культуре. К этим выводам в своих исследованиях пришли Э. Эриксон, И.С. Кон и другие. В понимании И.С. Кона, социализация есть процесс усвоения человеческим индивидом определенной системы знаний, норм и ценностей, позволяющих ему функционировать в качестве полноправного члена общества, наделяя гендерной ролью. У П. Бурдье социализация освящается актом инсти-туирующего указания («маркировкой»), В отечественной науке получила признание концепция, в которой индивидуальность не предпосылка социализации, а ее результат (В.И. Чупров, А.И. Зубок). Ш. Эйзенштадтом был поставлен вопрос о том, что социализация проходит процесс, связанный с формами организации и динамики возрастных групп и поколенческих институций. С.П. Иваненков постулирует тезис о том, что социализация детерминируется типом межпоколенческого взаимодействия. При этом Ю. Хабермас предполагает, что только часть личности может представлять общественную сущность индивида.

Важным основанием субъект-субъектного подхода является мотив самопознания человека, присутствующий в древнегреческой философии. Его предпосылкой стало и христианское мировоззрение. Оно привнесло в теорию социального становления человека понимание наличия у него свободной воли в постижении и следовании культурным, религиозным канонам. В философии И. Канта трансцендентализм, редуцирующий самопознание, включен в человеческий рассудок. Социальная интеграция обретает вид познания, направленного на организацию индивидуального чувственного опыта. Впоследствии такие философы как H.A. Бердяев, В.В. Зеньковский, К. Ясперс и другие отмечали значение личностного развития в усвоении культуры общества.

Г. Спенсер формулирует теорию метода воспитания «естественных последствий». В творчестве М. Вебера социализация сопряжена с «субъективной» мотивацией человека. Концепция социализации Дж.К. Коулмена подчеркивает связь социализации с динамикой внутренних психических состояний человека. Э. Фромм выделяет пять форм социализации: мазохизм, садизм, деструктивизм, конформизм и любовь, благодаря которой человек постигает мир, проявляя заботу, ответственность, уважение и знание. A.B. Мудрик отмечает необходимость подготовки индивида к роли субъекта. Ф. Малер и П.Э. Митев развили концепцию ювентизации как аспекта социализации, связанного с построением субъектности молодежи. А.И. Ковалева определяет социализацию как «двусто-

ронний процесс», включающий передачу обществом и освоение индивидом социальных норм, ценностей и образцов поведения.

Исследователи П. Бергер и Т. Лукман рассматривают социализацию как процесс ингернализации индивидом социального мира как объективной реальности. Тезаурусная концепция социализации Вал.А. Луков а предполагает, что индивидуальные тезаурусы строятся в рамках социализационного процесса из элементов тезаурусных конструкций значимых Других.

Теория политической социализации исходит из позиции необходимости вхождения человека в политический мир, его культуру. Исследователи М. До-ган и Д. Пеласси формулируют задачи политической социализации как аккультурации - передачи политической культуры от поколения к поколению. С позиции Е.Б. Шестопал, политическую социализацию можно рассматривать как процесс включения человека в политическую систему, который осуществляет преемственность политических ценностей. Постоянным стержнем политической социализации в исследованиях А.И. Щербинина являются фундаментальные ценностные основы, напоминающие о сверхценностях политического мира. О.В. Суровова выделяет в политической социализации важность диалогического взаимодействия культурных парадигм, молодежи и общества. Политическая социализация определяется H.A. Головиным как политически релевантный аспект общей социализации. Исследователи отмечают усиления значимости в политической социализации индивидуальности1.

Среди факторов социализации исследователи выделяют космическо-географические, биолого-физиологические, психологические (П.А. Сорокин), группы мегафакторов, макрофакторов (страна, этнос), мезофакторов (регион) и микрофакторов (семья, сверстники) (A.B. Мудрик). В исследованиях государственной молодежной политики С.П. Иваненковым она рассматривается как инновационный институт социализации молодежи. Теория Э. Дюркгейма обосновывает актуальность молодежной политики в связи с социальной аномией, нарушением «органической солидарности», вызванной развитием индустриального общества и урбанизацией. В контексте выводов Ч. Бидуэлла, молодежная политика должна решать проблемы межпоколенческих взаимодействий, присущие обществам, вставших на путь модернизации.

1 Nunncr-WinUer G. Enttraditionalisicmngen bei Jugendlichen? // Нейшеуег W„ Jacobi J. Politische Socialisation und Individualisierung. Weinheim, München, 1991. S. 73.

2 Маркузе Г. Эрос и цивилизация. М., 2003. С. 11.

социума. В исследованиях А.И. Яковлева и Н.П. Кириллова рост процесса мас-совизации тесно связан с развитием сознания общества'. Главным инструментом ювенальной полигики в Западной Европе становятся неправительственные организации, формирующиеся самой молодежью2. Эпоха постмодерна принесла идею равноценности достижений мысли, породив проект мультикультура-лизма как фактор социализации молодежи3.

Ведущим теоретическим основанием исследования и практической реализации российской молодежной политики стала философская концепция И.М. Ильинского. В ней молодежная политика есть инструмент регулирования межпоколенческих взаимодействий, система мер и стимулов для ускоренного созревания и социального развития молодых. В нем на общественном уровне проявляется инстинкт сохранения и продолжения рода4. Концепция И.М. Ильинского не предполагала включения в молодежную полигаку определенных свойств человека, идеалов личности и общественного устройства. Она формировала отношение к молодежи как возрасту и вместе с тем феномену, в историческую задачу которого входит критический пересмотр цивилизационных приоритетов современного общества. В работах В ал .А. Лукова субъектами молодежной политики являются государство и другие общественные институты.

Проблемы формирования современной российской молодежной политики представлены в работах C.B. Алещенкова, Б.А. Ручкина, В.К. Криворученко, В.А. Родионова, О.В. Татаринова, Е.Г. Слуцкого, рассматривающих ее как ресурс построения новых экономической, социальной и политической систем. Д. Блум выделяет роль российской молодежной политики как части более глобальной попытки закрепить государство и общество в строгих структурных рамках, проявляющей стремление к модернизации, сохранению России как культурного и уникального актора на мировой арене.

В последующих трактовках молодежной политики отечественными учеными исследуются возможности развития потенциала молодежи и применения ее в качестве ресурса общественных изменений. В них молодежная политика имеет целью открытие, освобождение субъектности молодежи. И.П. Савченко считает, что реализация молодежной полигики зависит от признания за молодежью роли соинициатора общественных преобразований. Важность партнерских отношений с молодежью подчеркивает исследователь В.Е. Семенков. Исследования В.В. Касьянова определяют неоднозначный характер и результат российской молодежной политики, задающийся, в том числе, состоянием молодежной среды. O.A. Коряковцева исследует возможности активизации и развития общественно-политической субъектности молодежи. Процесс развития субъектности молодежи исследователи связывают с взаимодействием различных политических акторов. A.A. Зеленин исследует молодежную политику как систему взаимодействия разноуровневых политических и общественных субъ-

1 Яковлев А.И, Кириллов Н.П. Сознание народа. Томск, 2000. С. 114.

Ювенология и ювенальная политика в XXI веке. Опыт комплексного междисциплинарного исследования.

СПб, 2004. С. 216.

Тэвдой-Бурмули А.И. Молодежная полигика Совета Европы // Молодежная политика. Европейский опыт. Доклады Института Европы РАН. М, 2005. № 163. С. 50-51. Ильинский И.М. Молодежь и молодежная политика. Философия. История. Теория. М, 2001. С. 578-579.

ектов в управлении процессами преемственности поколений. Возможности проявления субъектности молодежи освещены в работах В.Б. Бурцева, O.A. Рожнова, A.B. Рудакова, A.B. Самсонова и др. Внимание исследователей было в основном обращено на институциональный аспект молодежной политики.

При этом исследователи рассматривали молодежную политику в контексте объект-субъектной интерпретации ее механизмов, где молодежь выступает в разной мере то как объект влияния общества, то как субъект социального процесса, способный к самостоятельной социально-политической и экономической инновационной деятельности. Это «помещает» молодежную политику в процессы смены ценностных приоритетов социальных субъектов и социальных институтов. В отсутствие ценностного консенсуса институты молодежной политики теряют свою эффективность и статус общезначимого фактора. Рационализация, выраженная в росте институтов, усиливает неопределенность социализации. В результате молодежная политика может стать ресурсом установок, которые в ситуации повышения эффекта технологий могут быть порождением разных социально-политических и культурных систем, не всегда располагающих релевантными российскому обществу опосредующими элементами, регуляти-вами самоутверждения человека в состоянии социализации. Объект-субъектная интерпретация механизмов социализации исходит из наличия универсальной ориентационной структуры, исчерпывающейся обществом, проектами объективации «универсальной рационализацию) или изолирующейся от социальности «субъективацией» человека. Постановка вопроса о социализации как переходе от первичной «наивности» к рациональности (исходящей от старших или от младших), способной исчерпывать все смыслы, является малопродуктивной.

Проблема молодежной политики как фактора социализации современной молодежи состоит в ее нерасположенности к респонденции с умонастроениями молодежи и обществом, недейственности механизмов развития, что ведет к нерекурсивное™, т.е. отсутствию предполагаемого обратного эффекта. Стоит задача выработки концепции и инструментария, которые бы предполагали способность молодежной политики к обеспечению контактности между представителями разных социальных групп. Чтобы молодежная политика стала движущей силой социализации молодежи, необходимо ее формирование и реализация как специфической функции социума, включающей оперирование интенциями, релевантными компонентам культуры как системы саморегуляции социума, и создание инструментов, делающих возможным принятие молодежью критериев социализации на уровне ее собственных устремлений.

Объектом исследования являются условия и факторы, культурные и социально-политические феномены, определяющие социализацию молодежи в современных обществах.

Предметом исследования выступает молодежная политика как фактор социализации современной российской молодежи.

Цель исследования состоит в определении социально-философских оснований и раскрытии принципов построения российской молодежной политики как фактора социализации молодежи в современном испытывающем кризис критериев социализации обществе.

Задачи исследования:

- изучить специфику значения феномена молодежи;

- проанализировать эвристический потенциал теории аутопойетических систем для исследования процессов и факторов социализации;

- раскрыть принципы формирования и функцию молодежной политики;

- определить социально-философские основы, на которых должна строиться молодежная политика в современном обществе;

- выявить условия и причины актуализации молодежной политики в современном обществе, а также особенности процессов ее формирования;

- выделить социокультурные основы российской молодежной политики;

- определить принципы построения российской молодежной политики как фактора социализации в условиях трансформаций современности.

Теоретико-методологическую базу работы составляет ряд дополняющих друг друга исследовательских подходов, связанных с мыслью о том, что влияние на социализацию молодежи следует рассматривать как управление процессами конструирования представлений об обществе и его приоритетах, в основании которой находится идея И. Канта о реальности как продукте сознания, связи его свойств и операций деятельности. Важным для работы является феноменологический подход. Он несет суждение о том, что сознание, строящее социальную реальность, находится в собственном потоке жизни, состоящем из разных ее переживаний, составляя сочетаемый Ego универсум интенций1. Дефиниция сознания как потока актуализирует концепцию «текучести социальных структур» 3. Баумана2 и определяет область социальной интеграции как пространство потоков и траекторий «организации» социализации. Теория потоков описывает организацию социальных практик в разделенном времени и модель социального как тип координации на основе селекции, производящей отбор в силу подвижности идентичности, постоянного движения за границы нормы3, определяя важность факторов социальной интеграции, синтезирующих множество. Идея аутопойезиса У. Матураны и Ф. Варелы привносит идею о человеке как самовоспроизводящемся единстве «сети» представлений, познающем и творящем мир4, обращая внимание на формирование релевантных мыслительным процедурам средств социализации.

1 Гуссерль Э. Картезианские размышления. СПб., 1998. С. 94-96.

2 Бауман 3. Текуча* современность. СПб., 2008. С.7-9.

3 Кастсльс М. Информационная эпоха. М„ 2000. С. 386; Урри Д. Социология за пределами обществ. Мобильности двадцать первого столетия // Социологическая теория: история, современность и перспективы. СПб., 2008. С. 599; Иванов Д.В. К теории потоковых структур // Социологические исследования. 2012. №4. С. 9, 15.

4 Мл гурана У., Варела Ф. Древо познания. М., 2001. С. 44.

паттернах коммуникации. В результате когнитивные паттерны составляют важное средство формирования и основу успешности паттернов коммуникации как схем различений «сообщений» и информации. В этом отношении общество объяснимо только через самого себя, а для того чтобы социализация состоялась важна кодировка «сообщений» (выражающих новые смыслы) общества молодежи, символизирующая паттерны коммуникаций, облекающая «сообщения» в значения ментального порядка. Кодировка позволяет извлекать смысл (информацию) из «сообщения», способствует интерактивной ситуации в процессе социализации. Власть предстает средством коммуникации или кодом, согласующим разные переживания, смыслы социализации и конструирования мира, код выступает катализатором их динамики благодаря релевантному различным переживаниям реальности собственному модусу ее восприятия и символизации. Кодификация «сообщений» общества молодежи повышает вероятность их принятия и укрепления в качестве новых приоритетов социума. В качестве условия существования общества рассматривается время, обеспечивающее присоединение друг к другу коммуникаций или представлений, соединенных начальными для общества смыслами. Код организует новый поток «сообщений», формирующий новые структуры отношений. Социальная природа человека предстает как результат потенциала символических кодов коммуникации, стимулирующих генерацию специфической направленности когнитивных новаций как потока, несущего новые структуры социального бытия.

Ведущей концепцией символа в работе является концепция Э. Кассирера, где символ есть априорная форма опыта. Дополняет ее определение символа К.Г. Юнгом, утверждающее наличие устойчивых конструкций в априорном опыте. Символ рассматривается как средство селекции, артикулирующее направленность, критерии социализации. Теоретический базис работы позволяет исследовать молодежную политику в контексте образования смыслов построения общества, средств их согласования.

Основная гипотеза исследования. Недостатком современной социализации является невнимание к ее потенциалу как коммуникации, не отражающей, а конструирующей социальный мир. Молодежная политика актуальна в ситуации снижения значимости для коммуникации модуса будущего. Она должна реализовываться через создание символического кода как механизма селекции информации (выделении смысла) в потоках «сообщений» и «организации» нового потока коммуникаций. Код обеспечивает аутопойезис коммуникации, т.е. способность одного смысла, выражающего интенции культуры, выступать средством формирования и реализации как основы коммуникации для другого смысла, презентующего новые цели общества. Данный код призван стать способом обновления представлений о смысле изменений социума и должен быть нацелен на опережение, больший «выигрыш» во времени кода власти в целом (конституируя поток в потоке). Код российской молодежной политики, артикулируя установку на самореализацию молодежи, в качестве средств ее реализации символизирует ряд предельных значений производных гностических измерений смысла социальных норм, детерминирующих характер потока коммуникаций как способностей конструирования социума.

Научная новизна диссертационной работы определяется авторским подходом к исследованию:

- предпринята попытка рассмотрения социализации с позиций потребности человека в осмыслении разнообразия опыта переживаний мира, закономерности, благодаря которой изменение набора информации требует создания новых средств его «организации»;

-осуществлена постановка проблемы социализации через призму теории аутопойетических систем и концепции власти Н. Лумана, в контексте которых содержание социализации есть коммуникация;

- коммуникация рассматривается как дополнительный, селекционный процесс, «соорганизующий» (и вместе с тем конструирующий на основе собственных паттернов) общество и сознание человека, в котором один смысл формирует другой, т.е. происходит кодификация «сообщения»;

- молодежная политика определена как средство коммуникации и базовое условие социализации молодежи, представленное символическим кодом;

- выделено ключевое отличие молодежной политики от кода власти в целом, которое должно быть выражено в ее свойствах как катализаторе времени;

-раскрыты условия актуализации молодежной полигики в современном обществе, сопряженные с его потребностями в новых измерениях развития;

- определены компоненты несущей конструкции и особенности кода российской молодежной политики, выраженные в символизации специфических представлений о мире, заложенных в культуре как «памяти» общества, выступающих средствами и вместе с тем способами изменений.

Диссертационное исследование позволило сформулировать и обосновать следующие основные выводы, выносимые автором на защиту:

-эвристический потенциал теории аутопойетических систем позволяет рассматривать в качестве «творцов» социальной реальности как области взаимодействия разных смысловых потоков конкурирующие между собой, предопределяющиеся характером обратных связей (особенностью ментальных структур, когнитивных новаций, в частности, молодежи) символические коды коммуникации и тем самым исследовать социализацию;

- социализация - это обретение способностей к коммуникации как культуре конструирования социальной реальности, сопряженное с формированием под воздействием транслируемых обществом интенций и паттернов коммуникации, интенций и паттернов сознания, а также с постижением того, что используемые средства (мотивы, стереотипы) конструирования социальной реальности не являются единственно возможными; социализация реализуется кодом молодежной политики как средством генерализации (образования коммуникативного контекста для вычленения смысла из «сообщения», т.е. понятности) интенций участников (векторов) коммуникации, артикуляции смысла постижения другого опыта мировидения для организации потока коммуникаций;

- код является катализатором времени, которое носит характер придания смысла социуму и селекции информации; механизм времени подразумевает то, что один смысл социальной реальности выступает средством для конструирования новых измерений смысла социальных установлений; эффект механизма обусловлен релевантностью его смыслов друг другу;

- молодежная политика, в отличие от кода власти в целом, функционально нацелена на его «опережение», подразумевающее «наращивание», «привитие» компонентов кода, повышающих его селективность, определяющихся как через реконструкцию упущенных в прошлом, но присущих «памяти» общества целей и средств коммуникации, так и через новые символизации ее смысла, формируя альтернативные коды и свойства социума;

-актуальность молодежной политики диктуется тенденциями снижения значимости модуса будущего, потребностью современных обществ в «опережении» текущих интенций социальных коммуникаций, конструировании для участников коммуникаций потенциальных интерактивных ситуаций;

- код российской молодежной политики имеет в качестве средства конструирования социума элементы гностического измерения смысла социальных установлений, которое определяет как путь обретения будущего и социальной «зрелости» эволюцию духовной природы человека, источник которой находится вне его, абсолютизируя значимость как базового механизма изменений конструирование дуалистической «картины» социальной реальности;

- формальный код российской молодежной политики отдает приоритет таким смысловым концептам, как самоактуализация и самореализация, средства достижения которых обозначаются символами российской государственности, представляющей отечественную версию пюзиса; код допускает произвольное (не неограниченное ценностями, видениями будущего) участие государства как средства социализации, его расширение и исключение; самореализация молодежи ставится в зависимость от самореализации государства;

- в неформальном коде, символизирующем смыслы как средства саморазвития молодежи, ее свобода ограничивается, конструируя направленность когнитивных новаций рядом предельно выраженных производных гностического видения смысла социальной реальности (культивирование военных побед, милитаристского типа сознания, конструкта «врага» и др.), выделяющих в качестве целей и механизмов социализации реализацию потребности общества в обороне, мобилизационных проектах;

- код российской молодежной политики находится в состоянии формирования (через построение мифологического концепта будущего общества как системы коммуникаций) своей несущей конструкции в качестве средства построения собственного смысла, способного к генерализации отличий, «опережению» кода власти в целом;

- выполнение функции российской молодежной политики требует символизации духовных измерений смысла и коллективных целей развития государства и гражданственности как базовых средств генерализации разнообразия смыслов самовыражения и социализации молодежи, а также релевантности информационно-институциональной среды, обеспечивающей контактность кода с умонастроениями молодежи, смыслу символизации кода.

молодежи. Теоретический потенциал работы позволяет исследовать социализацию и возможности ее регуляции с позиций процессов респонденции паттернов коммуникации как способов построения современной социальной реальности и интенций ментальности молодежи. Рассмотрение социализации как коммуникации позволяет изучать возможности совместного существования индивидуально-культурных различий в социуме и процессы, сопровождающиеся атоми-зацией, социальным отчуждением, индивидуализацией выбора или социокультурного действия молодежи как специфических форм социализации.

Практическая значимость работы состоит в том, что она вносит существенный вклад в совершенствование подходов и методов государственной молодежной политики в условиях усиления значения и углубления различий в молодежной среде, а также перехода к «феноменологии коммуникации», знаменующей рост информационно-коммуникативной среды современного общества. Положения работы применимы в разработке стратегий и программ органов управления, в качестве ориентира для институтов социализации молодежи как государственного, муниципального, так и общественного секторов, для разработки курсов по социальной философии, молодежной политике, политологии, социологии, социальной работе с молодежью. На основе диссертации автором разработаны и читаются курсы: «Государственное управление и региональная молодежная политика», «Молодежные субкультуры», «Молодежь в общественно-политической жизни общества», «Проблемы социальной работы с молодежью», «Социальная безопасность молодежи».

Апробация диссертации. По теме диссертации опубликованы одна монография «Молодежь: «Овладение временем» в режиме ускорения социально-политической эволюции», статьи, учебные пособия общим объемом свыше 57 п.л. Из них 10 в рецензируемых ВАК журналах - 6,5 п.л.

Основные положения и выводы диссертации обсуждались на научных конференциях разных уровней, в частности, на международной научно-практической конференции «Молодежь - будущее цивилизации» (15-17 ноября 2005 г., Санкт-Петербург); на XVIII и XIX духовно-исторических чтениях в честь равноапостольных Кирилла и Мефодия (2007,2008 гг., Томск); на межрегиональной научно-практической конференции «Российский парламентаризм: региональное измерение» (17 апреля 2009 г., Томск); на всероссийском конгрессе политологов «Изменения в политике и политика изменений: стратегии, институты, акторы» (20-22 ноября 2009 г., Москва); на международной конференции «Советское в ностальгических дискурсах современности» (4-7 октября 2010 г., Томск); на международной научно-практической конференции «Гражданское образование. Гражданское участие. Гражданский выбор» (22-23 сентября 2011 г., Томск).

Структура работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав, 12 разделов, заключения и списка использованной литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

В первой главе «Теоретико-методологические основы изучения и формирования молодежной политики» определяется теоретическое обоснование ключевых понятий работы: феномена молодежи, социализации, молодежной политики.

В первом разделе «Молодежь как дефиниция перехода» рассматривается такое сущностное свойство молодежи как переходность. Оно связывает два ее ведущих понимания: как определенного возраста человека, т.е. как социальной реальности, отражающей витальные потребности человека; и определение молодежи как средоточия культурных феноменов, формирующегося ментальными особенностями и историческими условиями, представляя духовную жизнь человека. Переходность как свойство возраста и культурной установки есть отличие, позволяющее выделить молодежь в относительную целостность, отличную от других, составляющую результат общественной эволюции. В качестве его выражения можно рассматривать увеличение периода социальной интеграции, расширение сферы образования молодежи, кризис ее идейных оснований и ценностно-нормативной структуры современного общества в целом, и как следствие — падение влияния иерархических социальных структур, рост значимости и разнообразия «префигуративных» тенденций в современном обществе, порождающих новые перспективы и риски развития.

Идея переходности свойств молодежи присутствует в теориях молодежи Г. Шельски, Ф. Тенбрука, Ш. Эйзенштадга, культурно-исторической концепции Л.С. Выготского, концепциях А.И. Ковалевой и Вал.А. Лукова, Ю.А. Зубок, ЕЛ. Омельченко и др. Свойство переходности молодежи имеет в своем базисе определение молодежи как социокультурного явления. Его концептуализация в XX - начале XXI века связана с состоянием переходности несущих структур современных обществ, в основе которого во многом лежит кризис традиции (У. Бек), а место традиций и социальных связей, основанных на коллективизме, занимает индивидуализация (Ю.А. Зубок). На этом фоне возникает проблема идентичности человека, ставящаяся Э. Фроммом, Э. Эриксоном и др. Различные ее формы генерализует, в частности, идентичность человека-перехода, отражающая актуальность переосмысления идеи человека. Для человека-перехода актуальным становится процесс личностного самостроительства и самоопределения, обращение к прошлому и мифо-родовому мышлению как опорам для преодоления неопределенности в настоящем, создания себя «заново». Человек обращается к поиску «промысла» своего бытия, восстановлению «базового доверия» к себе и обществу. Становится важным героическое усилие, необходимое для совершения «перехода» в новое измерение реальности, осуществляющееся посредством разнообразия социокультурных, духовных практик. Актуализация молодежи связана с потребностью современных обществ в переходе к новым духовным и технологическим основаниям, ценностным критериям развития. Молодежь, реализуя стратегии человека-перехода, выражает потребность общества в конструировании своих базовых смыслов и предстает как феномен управления переходным обществом, нуждающимся в новых изме-

рениях собственной эволюции. При этом переход должен быть опосредован, т.е. «переведен» на язык понимания мира человеком и его культурой, так как когнитивный навык может применяться в контексте, близком к тому, в котором приобретен, а когнитивные структуры специализированы. Опосредование должно включать синтезирующие реальность приоритеты, расширяющие горизонт мыследеятельности, выраженный в культурных нормах, смыслах существования общества.

Во втором разделе «Теоретические основы социализации молодежи» дается определение социализации. Ее задачей является создание личностной расположенности человека интенциям социального. При этом феноменологический подход предполагает, что «свобода» самореализации, самовыражения человека имеет свои «рамки» в свойствах конституции сознания. Феноменологический подход в лице Э. Гуссерля предполагает, что Ego включает в себя множество переживаний, которые по-своему конструируют мир. Единство потока переживаний возможно только в рамках некоторого закономерного генезиса. Он организуется универсальной генетической формой, сочетающей единство содержаний. Исходной задачей исследования становится прояснение универсального образа реальности, общей рамки конструирования мира, что закладывает установку не столько на понимание мира (молодежи), сколько его переделывание. Теория аутопойетических систем дает основания рассматривать эту форму единства потока сознания как изменчивую, релевантную определенному набору (специфике) переживаний, но способную «проявляться» в новых интенциях сознания, придавая социализации рекурсивность и пластику измерений.

В теории Н. Лумана исследуются отношения человека и общества как аутопойетических (греч. autos - само; poien - делать, букв. — сам себя делаю) систем. В контексте теории социализация движима конструированием человеком (и обществом) своего миропонимания посредством самоотбора его элементов. Согласно теории, в человеке и обществе присутствует «закрытость» от окружающего мира. Под ней понимается не термодинамическая (физическая) изолированность, а оперативно-информационная замкнутость, т.е. зависимость от процедур мышления, способов принятия информации. Системы (человек, общества) отграничивают себя смыслами как способами явления объекта наблюдателю в многочисленных модусах восприятия предмета и редукции комплексности потока переживаний. Система конструирует любой смысл посредством другого (своего внутреннего смысла). Так происходит акт восприятия (схватывания) множества элементов реальности, поддержание рекурсивности (целостности) потока переживания (конструирования). Ни культурный прогресс, ни рост технико-нормативных факторов, ни программы выявления всех смысловых конструкций изначальной субъективности человека, ни социализацию нельзя рассматривать как процессы переоформления неосознанного содержания сознания, перехода от первичной наивности к рациональности.

В контексте теории аутопойетических систем реальность и ее свойства не предзаданы, она не столько открывается, сколько изобретается системой. Условием выживаемости аутопойетической системы является постоянный процесс асимметрии ее элементов, который привлекает новые смыслы, создает предпо-

сылки для творческого поведения в изменяющейся среде. Общество - система коммуникаций, которую сохраняет время как процесс присоединяющихся друг к другу посредством релевантного им смысла представлений о мире, которая имеет свое «слепое пятно», как то «чем» она наблюдает мир и меняет себя.

Теория дает основания рассматривать социализацию как вероятностный, зависящий от нахождения релевантных индивиду смыслов, процесс самоограничения сознания. Восприятие социальных нормативов происходит через «оболочки» смысла, составляющие средства ее конструирования. Социализация структурирует сознание, которое есть результат индивидуальной истории, что не в последнюю очередь связано с выбором, предоставляемым культурой как «памятью» (фонда использованных и потенциальных коммуникаций), составляющей изменяющийся (реконсолидирующийся) под воздействием новых событий ресурс для запуска и поддержки процессов жизнедеятельности. Человек интегрируется в построенную индивидуальными средствами конструирования социальную реальность. Осмысление социального придает новые ресурсы «когнитивной комплексности» человека. Социализация сопровождается «соорга-низацией» конституций сознания индивида и общества.

«Соорганизацию» реализует процесс коммуникации, имеющий свой собственный характер и цели, а также свою «память», включающую паттерны коммуникации (определенные видения, схемы конструирования реальности), использованные и потенциальные, опирающиеся на неактуализированные элементы. Коммуникация выражает потребность системы (для поддержки собственного аутопойезиса) в отличении себя от окружающего мира посредством его конструирования. Коммуникация вычленяет информацию из контекста, осуществляет ее селекцию. Коммуникация не отрицает первичной реальности. Она -средство конструирования новых коммуникаций, цепи присоединяющихся коммуникативных актов. В процессе коммуникации система совершает иноре-ференцию, т.е. познает мир, конституирует «форму» окружающего мира, вычленяя информацию из контекста, и самореференцию, осуществляя самопознание, «достижения» которого формируют внутренний смысл. Одновременность этих процессов (и различие) дает эффект конструирования реальности, происходящий когда один (внутренний) смысл выступает средством создания другого, актуализированного для лучшей адаптации системы.

В процессе социализации смысл когнитивных паттернов и они сами выступают для человека средством формирования нового, уже социального смысла. Социализация требует ситуаций и средств, способствующих восприятию человеком незнакомого ему смысла, «заинтересованность» в его созидании. Теория аутопойетических систем дает основания рассматривать в качестве основы и цели социализации время как процесс обновления ценностей и представлений о мире, соединенных единой смысловой линией, посредством которой человек конструирует социальную реальность, программирует для себя ее свойства. Время обеспечивает продолжение коммуникаций, строящихся посредством тех или иных «начальных» смыслов социальной реальности. Они конституируют паттерны коммуникации, предопределяющие паттерны сознания и дальнейший характер смыслообразования в обществе. Цель социализации

состоит в приобщении молодежи к ценностям и представлениям о мире, которые составляют потенциал изменения общества как системы коммуникаций, включая постижение того, что собственные системные средства (индивидуальные смыслы, представления) не являются единственно возможным средством конструирования социальной реальности.

В третьем разделе «Молодежная политика как средство коммуникации» выделяется то, что в контексте теории аутопойетических систем социализация возможна лишь в том случае, если существуют схемы различий, способные подчинять психическую систему окружающему миру и относить ее к себе. При этом психические системы и социальные могут сообщаться посредством процесса использования знаков, наполненных смыслом (символизации). Власть приобретает характер символического средства, «соогранизующего» общество и человека, выступая схемой распознания смысла в знаковом пространстве, и наделяя социум свойствами живого, к признакам которого относятся: накапливание, переработка и генерация новой информации, создание предпосылок для нового, творческого поведения. Место «субъекта» власти занимает время.

Молодежная политика предстает как средство для реализации продолжения и обновления коммуникаций в обществе, определяющемся смыслом его конституции и опытом репрезентации. Она может быть представлена, опосредующим динамику отношений человека и общества, кодом как структурой, которая для каждого произвольного элемента в пределах своей области релевантности может найти и упорядочить другой дополнительный элемент. Код является средством распознавания смыслов «сообщений», стимулирования эволюции собственно-индивидуального набора приоритетов. Код через символы управляет процессом передачи результатов селекции информации и выполняет функцию катализатора времени, являющегося способом привлечения дополнительного смысла и разрыва тавтологии чистой самореференции сознания индивида и общества. Код нацелен на «выигрыш» во времени как шанс повысить значимость невероятных селекций, согласующих их разнообразие в динамике. Символы кода формируют исходный коммуникативный контекст, который определяет понятность Другого. Усиление власти дает генерализация как процесс, представляющий широкий класс явлений, выражающих возможность интерактивной ситуации. Генерализация стягивает «обращения» элементов системы к смыслу, благодаря чему становится возможным ориентация в смысловом пространстве, т.е. вычленение смысла из «сообщений». Код имеет собственную «память» как набор средств (паттернов и смыслов), составляющих контекст коммуникации, обеспечивающий понятность «сообщения» или Другого как способность распознавать их смысл. Власть как код делает возможным рассматривать ее зависимой не только от ее персонификаторов.

Успешность кода подразумевает наличие в нем бинарного схематизма как техники интеграции парадоксального, который предопределяет темпоральные преимущества, предоставляет быструю возможность для выстраивания сложности и простейшую возможность для упорядочивания результатов запоминания. Бинарный схематизм образует дуальную оппозицию, организующую проблему через два контрастных полюса, дуальное пространство которых позволя-

ет, следуя концепции A.C. Ахиезера, формировать новые смыслы, открывать пути к новому синтезу, требующему новых оппозиций и «нахождения» для них места в «памяти» общества. Это, в свою очередь, предполагает как формальный, так и неформальный способы кодирования, образующие компоненты коммуникации, предполагающие альтернативность выбора, направленного на легитимацию «случайных» событий, способных предопределять новые векторы эволюции общества. Формальный и неформальный коды выражают интенции общества в отношении молодежи, связанные с его инореференцией (формальный код) как смыслом конструирования внешнего мира и его самореференцией (неформальный код) как средствами этого конструирования, выраженного в селекционных «достижениях» общества, т.е. его внутренних смыслах. Релевантность смыслов этих двух аспектов эволюции кода коммуникаций (и их отличие для проявления новых смыслов) придает коду эффект катализатора времени, способность к «соорганизации» интенций сознания молодежи и общества.

Устойчивость кода требует наличия несущей символической конструкции, заключенной в мифе как смыслополагающем феномене, связующем цепь властных отношений (коммуникаций) во времени, привносящем эмпатию или сопричастность, доверие проекциям изменений. Миф должен определять образ, направленность «соорганизации» человека с социумом в будущем. Конструкция должна позволять «памяти» общества реконсолидировать себя с учетом появления новых коммуникаций как переживаний мира, образуя новые структурные компоненты кода. Благодаря мифологической конструкции, в коде может происходить соединение разных фаз развертывания ориентационной структуры общества, связь «времен», процесс поисковой активности и присоединения к символическому набору кода релевантных его структурирующему смыслу новых символов, открывающих новые селекции, стимулирующие процессы созидания индивидом социального и личностного смыслов.

По сравнению с содержанием кода власти в целом как катализатором времени, код молодежной политики должен бьггь нацелен на его «опережение» для того, чтобы произвести еще больший «выигрыш» во времени. Это означает формирование кода на основе символических структур и смыслов, которые потенциально могут стать средствами генерализации меняющихся отличий ценностей и представлений в обществе, что важно для формирования условий продолжения времени как свойства живого, т.е. сохранения общества в будущем. Формирование нового качества времени общества может быть выражено в стратегиях возвращения к упущенным в «начале», нереализованным, но присутствующим в «памяти» общества, смыслов социализации и конструировании-интеграции, «провоцировании» артикуляции смыслов, нацеленных на генерализацию их невероятных различий. «Опережение» времени включает способность человека и общества дистанцироваться от собственного средства «наблюдения» (компетенций, мотиваций, схем поведения) и выдвигать предположения о том, что могло бы случиться, если бы это «средство» было иным, ориентируя на иную коммуникативность и построение других средств «наблюдения» для самокоррекции и отличения от изменяющегося окружающего мира как потребностей живого. Стратегия «опережения» времени подразумевает

опору на «события» из «памяти» общества и человека. Генерализация отличий кодом молодежной политики сопряжена с возможностью синтеза смыслов средств «наблюдения» и конструирования социальной реальности. Код может состоять из множества символизации, обусловленных изменяющейся комплексностью общества, «движимых» респондирующейся с умонастроениями молодежи мифологической конструкцией будущего социального мира. Конструкция должна стать основой символизации, определяющей смысл выхода за пределы имеющихся «средств» конструирования мира и поддержку аутопойе-зиса потенциально возможных социальных и окружающих их миров, преодоления тех или иных процедур мышления и соответствующей им временной реальности, расширяя границы смыслов личностной и социальной (в частности, гражданской) природы человека.

Во второй главе «Условия и причины актуализации молодежной политики в современном обществе» раскрываются особенности социальных явлений, стимулирующих актуализацию современной молодежной политики.

В первом разделе «Трансформационное время и особенности коммуникаций современного общества» рассматривается одна из значимых тенденций современности, направленная на усиление темпов развития социального порядка, в котором каждый человек и культурный сегмент обретают значимость как системы, конструирующие и реализующие смысл, что стимулирует развитие самореференции общества с позиций смыслов разных «наблюдателей». Современность можно определить как время кайрос, актуализирующий лиминальный аспект бытия, рост различий и числа потоков коммуникаций, нацеленность коммуникаций на отграничение и выделение своих отклоняющихся форм. Кайрос отличен ослаблением общесоциальных ценностно-нормативных опор бытия и обращением к прошлому за их быстрым восстановлением (с целью снижения рисков коммуникации), повышением ценности событий настоящего, снижением значимости концептов модуса будущего общества. При этом кайросу свойственна пластичность структур, установка на бесконечность бытия человека и его «вечную юность», дающую всевозможность и всепреодолимость.

Характер кайрос определяется как трансформация, ведущая к новому порядку (И. Валлерстайн), синтез восходящей и нисходящей концепции современности (К.С. Пигров), поворотный момент истории, ревизия опыта и условие прихода новой теономной культуры, которую пронизывает присутствие Безусловного (П. Тиллих). В концепции постсекулярности А.И. Неклессы современность сопровождается ростом «цены» нематериальных активов человеческого бытия, составляющих, в том числе, результат их персонализации.

Концепция времени кайрос характеризует современность как процесс пересмотра ведущих смыслополагающих конструкций общества, ставя человека в ситуацию поиска новых, выводя на передний план задачу создания новых качеств времени, «опережающих» коды власти в целом, изменяя «средства конструирования» мира, делая молодежную политику средством вовлечения в системные операции общества новые элементы. Ее актуальность предопределена усилением значения темпоральности как измерения индивидуального и социального бытия человека. Кайрос сопровождает рост мобильности изменений и

интенсивности потоков информации. Период трансформаций - время ускорения темпов жизни, вписывание в которые порождает образцы жизни «на скорую руку» или «инстант-культуру». Она основывается на «быстром знании» или смыслах, в сущности представляющих стереотипы, архетипы, которые предлагают образцы, цели и способы достижения целей коротким путем. Молодежная политика становится ресурсом «достройки» этих стереотипов, преодоления их архаичности и создания предпосылок будущего общества.

Кайрос несет запрос на различие, конкуренцию и синтез символических потенциалов культур. Запрос на различие и высокая степень социальной (в том числе, культурной) мобильности стимулирует усиление межкультурного взаимодействия и контактов. Большинство обществ конструируются как культурно мозаичные. Кайрос — «среда» формирования концепций терпимости к «инако-вости» и экстремизма в достижении целей. Как следствие происходит активизация и переформатирование первоэлементов конструкций опыта. Молодежная политика - проводник идей и технологий социокультурного согласия, средство формирования новых смыслов (ценностей) гражданской культуры.

Кайрос трансформирует социальность, элементами которой выступают сети межличностных отношений, обеспечивающие взаимодействие, поддержку, идентичность, обработку информации. Ориентация в сети требует различных, изменяющихся под воздействием смены индивидуальных смыслов и потоков «сообщений», обозначений «свой-чужой». Сеть с ее узлами и связями является инфраструктурой процессов. Сеть - это «следы плетения» (Б. Латур). Сеть образуется потоком. Иерархические структуры социализации все больше дополняются общностями, преимуществом которых является высокая степень идентичности, разделяющая своих и чужих. Сочетание иерархии, при ее опоре на образ и ценности социального будущего, и сетей может придать устойчивость социализации.

Актуальность молодежной политики диктуется ситуацией, когда модерн, как процесс отграничения и утверждения в качестве универсалии социального порядка «части» знаний о мире, относительно целостно отображающий некоторое число эмпирических фактов, начинает ощущать недостаток ресурсов для генерализации различий. Преодоление этой ситуации требует как технологий продуцирования и заимствований символических средств, так и расширения пределов смысла проекта модерна как уровня всеобщей коммуникации. Кризис модерна актуализирует специфические смыслы управления. Они смещаются к проблеме потенциально возможного.

Результаты исследований 3. Баумана, У. Бека, Ю. Хабермаса предполагают специфическое прочтение актуальности и смыслов молодежной политики, ее нацеленность на урегулирование проблем безопасности, снижение конфликтности социализации, преодоление неопределенности и «текучей реальности». У. Бек рассматривает современное общество как квазиреволюционное. На передний план выдвигается ценностная система «небезопасного общества», продуцирующая релевантные ей коммуникации, связанные с эффектом наложения (друг на друга) прошлых (неразрешенных) проблем и новых глобальных вызовов (О.Н. Яницкий). Это усиливает модус настоящего. Постулатами воспитания

в обществе риска становятся опора на себя, выживание любой ценой, жизнь есть игра, планирование жизни не имеет смысла, движение индивида по жизненной траектории определяется неведомой силой. Они формируют новые коммуникации и практики, обеспечивающие социальный контроль. Молодежная политика актуальна как система выработки критериев совместного существования разных возрастных групп, нацеленная на снижение дискриминации какой-либо из них (в частности, молодежи), снижение рисков социализации как важных предпосылок «выигрыша» во времени.

Кайрос делает важным фактором социализации воображение, имеющее проективный смысл, организуя «глобальный культурный поток», структурирующийся потоками образов, идей (А. Аппадураи), движимый системой мифологических конструкций, формирующих сети направленных отношений. Современный кризис метанарраггивов и идеологий модерна реанимирует домодер-нистский опыт, возврат, пусть порой в игровой ипостаси, к естественным, органическим формам сознания, элементам консерватизма и архаизации, проецируя феномены «новой магической эпохи». Молодежная политика важна как система регулирования реконструкции традиции как механизма защиты индивида и социальной целостности. Современность стимулирует процесс «изобретения традиции», описанный Э. Хобсбаумом. Конструирование традиций, где активное участие принимает молодежь, порой искажает их изначальный смысл. Феномен «изобретения традиций» усиливается с возникновением новейших средств конструирования реальности, которое априори присуще человеку и обществу, постоянно реконструирующим понимание собственного смысла. Человек обращается к реконструкции прошлого для обретения новых опор бытия.

«Магический ренессанс» (термин А.А. Пелипенко и В.М. Хачатурян) стал важной особенностью духовной жизни человека XX - начала XXI вв., активизируясь в контексте роста приоритетности деятельности человека по развертыванию отношений (концепция Э.В. Сайко). «Магический ренессанс» презентует в качестве основы коммуникаций миф, делающий сознание людей сопричастным и взаимосвязанным, став во многом духовной основой феномена «изобретения традиции». В контексте «магического ренессанса» происходит переход общества к новым технико-технологическим основаниям, определяющим усиление роли и эффективности технических средств коммуникации. Их глобальность дает возможность синтеза различных традиций, создавая условия для придания им нового формата, «жизненных» сил в качестве основ конструирования социальной реальности. Технические средства провоцируют увеличение инструментов и последствий влияния индивидуального сознания, ценностей локальных сообществ, значение мифа как формы их самовыражения, сглаживают разрыв между семантической и «естественной» реальностью человека, помогая в реализации функции доверия.

Снижение значимости ценностей всеобщей коммуникации усиливает модусы прошлого и настоящего. Молодежная политика важна как функция, проецирующая потенциал согласия, синтеза элементов локальной и индивидуальной культур, ментальных и виртуальных измерений бытия человека, механизмы их социальной и персональной реконструкции, образуя целостное, соткан-

ное из разнообразия траекторий, время будущего для общества. Кайрос для современных обществ без молодежной политики не управляем и не преодолим. Снятие противоречий кайрос без молодежной политики неосуществимо, так как ее структурирование составляет целевую установку кайрос.

Во втором разделе «Молодежная субкультура как процесс конструирования неформального кода общества» обосновывается то, что молодежная субкультура является феноменом, происхождение которого обусловлено кризисом уровня всеобщей коммуникации и актуализацией неформальных кодов общества. Оно связано с потребностью общества в символических средствах самореференции, отсылающих его к «первичным» смыслам собственных коммуникаций, в частности, к домодернистским, нацеленным на доверие и взаимопонимание участников коммуникации.

Неформальный код обладает большей контекстуальностью, зависимостью от таких специфических предпосылок, как доверие и недоверие, неизвестных внешнему, формальному миру системы, чем и определяется его устойчивость. Молодежная субкультура, как кодификационная система, обладает широким набором потенциальных рекурсий. Ее кодификационный вектор направлен на форматирование базовых ориентационных конструкций, среди которых ведущее значение имеет ориентация «свой-чужой», а также на реабилитацию элементов идеациональной культуры, составляющих основание проекта модерна.

Молодежная субкультура актуализирует различные измерения религии, синтезируя их, активизируя процесс поиска путей синтеза операционного опыта. Для феномена молодежной субкультуры, обусловленного трансформациями культурной сферы, характерно стремление к переживанию трансовых и экстатических состояний, тяготение к восстановлению и синтезу в Базовой культуре идеациональных начал. Молодежной субкультуре присуща предрасположенность к реализации архаических идей, культу и стремление к индивидуализации. В кодификации посредством молодежной субкультуры проявляется тенденция радикальной «селекции» культурного опыта, отбирающей то, что можно воспринимать на веру, сделав сакральной опорой. Это реконструирует революционный тип мышления, ориентированный на воспроизводство продуктов идеациональной культуры, критику рационализма. Контркультурный вектор, актуализирующий концепт «революция», представляется феноменом, активизирующим мотив возвращения к началу бытия. При этом он граничит с выходом за «пределы» социальной нормы.

Общество нуждается в удвоении собственных кодов. Неформальный код требует дополнения кодом воспроизводства культуры «для молодых», стимулирующийся кризисом логоцентризма. Важную роль здесь играет формальный код, определяющий операционный уровень нормативно-правовой составляющей молодежной политики, «формат» молодежи как конструкции для смысла. Он мог бы отграничивать пределы допустимого в нормах общественных отношений, а также конструировать единое социальное время, «собирая» и синтезируя разнообразие траекторий когнитивных новаций.

В третьем разделе «Формальный код молодежной полигики (опыт стран Европейского союза)» рассматривается формальный код, который презентует мировые тенденции в инореференции, создании операционных ресурсов и

«форм» феномена молодежи как средства генерализации разных представлений о смысле внешнего мира человека (общества), в частности, смысл коммуникаций Другого. Формальный код определяет основы всеобщей коммуникации, задающий социальную будущность. Его составляют уровни мышления, которые образуют план социального бытия, стоящий над миром кровнородственных отношений, обычаев и аффектов, являющихся продуктом Осевой культуры, которая стала полем творчества и согласования предпочтений многих людей. Ее основу составляет «сверхъестественный» принцип (М. Вебер) как тип отношений в Большом обществе, специфической организацией которого является государство. В Осевое время истории придается ценностное измерение. Та или иная государственность консолидируется вокруг определенных смыслов, направляющих действия институтов, норм права и гражданских установлений.

Формальный код определяет направленность на развитие устойчивости ведущих ценностей западной цивилизации: ориентации на личностное развитие, гражданские инициативы, понимание человека как творца своей жизни и общества. Важной идейной составляющей молодежной политики стран Европейского Союза выступает идеология мультикультурализма как стратегия социального согласия на принципах равноправного сосуществования различных форм культурной жизни. Ее можно рассматривать как практическую концепцию социальной жизни и интегративную идеологию, пришедшую на смену концепции гражданской нации, где культурные отличия считались преодолимыми. Молодежная политика демонстрирует интенции, стимулирующие эволюцию общества в направлении терпимости к разнообразию, делая открытой ситуацию презентации символических конструкций (ценностей, «картин мира») для «опережения» молодежной политикой кода власти в целом. Новые условия (особенности культурных миграций, радикальные группировки), наметившие кризис идеологии мультикультурализма (Франция, Германия, Великобритания), снижают эффект западноевропейской молодежной полигики как средства диалога, сближения культур, развития взаимной толерантности их носителей. Мульти-культурализм как практика демонстрирует разницу в энергетике конфессиональных, культурных потенциалов. Модель «мозаичного», радикального мультикультурализма, рассматривающего общество как совокупность автономных и конкурирующих друг с другом культурных сообществ, создает угрозу единству стран, нарушению принципа приоритета прав индивида, что стимулирует развитие интегративного, демократического мультикультурализма, предполагающего признание культурных прав для различных меньшинств при условии принятия ими общих для всего социума ценностей и законов. Это актуализирует комплексный характер молодежной политики, связанный с конструированием гражданственности в качестве всеобщего уровня коммуникации, ресурса генерализации различий культурных потенциалов.

В третьей главе «Истоки формирования современной российской молодежной политики» исследуются структурные компоненты российской молодежной политики.

В первом разделе «Культурные истоки смыслов российской молодежной политики» анализируется ее базовый опыт символического конструирования реальности. Он создает предпосылки для формирования молодежной политики. Анализируя работы H.A. Бердяева, В.И. Пантина, A.C. Панарина, И.В. Кондакова и других, можно отметить, что российская историческая общность испытывала влияние границ, «пограничья» между различными культурно-цивилизационными и геополитическими системами, воздействие разных культурных векторов. Положение России диктует потребность в синтезе культур, символизациях смыслов и развития общих для них структур миропонимания. Вместе с указанными, работы И.Г. Яковенко, A.C. Ахиезера и других авторов дают основания полагать, что данные условия сформировали предрасположенность русской культуры к восприятию определенных «форм» и смыслов конструирования социальной реальности, ее норм и приоритетов в эволюции. Они составляют «первичный» план коммуникаций общества, посредством которого строятся новые коммуникации и векторы социальной реальности. Среди них присутствуют и производные гностического измерения смыслов общественной конституции и социализации. Они выступают ограничениями процессов конструирования сознанием направленности, предписаний социума и способствуют устойчивости тенденции участия в качестве средств осовременивания ментальной организации ее первоэлементов, выступающих средствами поддержания целостности сознания человека и общества. Гностическое измерение смысла социальных коммуникаций составляет малоизученный аспект интенций российской культуры, влияющий на характер российских коммуникаций. Его присутствие вполне «зримо». Это измерение стимулирует устойчивость представлений о нахождении источника социального порядка вне сознания человека и приоритетности в нем его духовной природы как сферы формирования социальной «зрелости». Гностицизм оперирует историей предбытия человека и его смысла, в котором противостояли трансценденции Добра и Зла, порождая такой механизм развития культуры как раскол. Добро и Зло являются как представлениями, выражающими положительное или отрицательное отношение к определенному ценностному стандарту — идеалу, так и понятиями, выражающими одну из фундаментальных философских проблем. Ее рассмотрение выходит за пределы этических концепций, обретая личностно-метафизический смысл. Гностицизм как культурный феномен констатирует раскол в духовной природе человека, определяя ее как эволюцию Духа.

Гностицизм рассматривает социальный мир как пространство продолжения противостояния Добра и Зла, а проблему спасения человека через гнозис или знание доступное «посвященным», отобранным Духом. Гностицизм, как показано в исследованиях М. Элиаде, учит «искупительному» знанию, которое состоит в откровении «тайной» истории. Основатель манихейства Мани (216277 гг. н.э.) как части гностической традиции ставил целью восстановить первоначальный «архетип» истинной универсальной религии. Отличительным свойством манихейства является отрицание религиозного значения человека как такового, кроме его души как божественной частицы. Гностицизм критически относится к материально-телесному. В гностицизме, его мифологии преоб-

ладает верховенство духовной природы человека, трансцендентная душа, ее опыт и «воспитание» во время пребывания в теле обладают важнейшей ценностью, а социальные практики имеют трансцендентный смысл. Гностицизм задает социализации инициатический характер «посвящения» в гнозис как знание и «метод» спасения души.

Гностическое измерение смысла общественного и выстраивания его норм как провоцирует эффекты, связанные с тотальной критикой реальности, так и мобилизует социум, активизируясь в условиях снижения значимости идей коллективного Блага. Элементы гностицизма присутствуют в архетипе образа «сотворение из ничего» и творения на пустом месте, архетипе воителя, связанного с потребностью в обретении общечеловеческого идеала, объединении людей, наций идеалом или некоей универсальной идеей, идеологии русского религиозного мессианства, православно-церковной традиции аскетизма, отстаивавшей позицию воспитания человека в духе любви к ближнему через воспитание души. Развитие этой традиции в русской культуре сформировало представление о том, что причина зла не материя, а сам человек, который в отличие от всех других существ - единственный, кого божественное провидение предоставило самому себе (А. Троицкий), отразившееся в концепции свободы как греха П.Я. Чаадаева и его представлении о важном значении России в опровержении мечты о сооружении в мире, духовно лежащем во зле, благодатного эдема (идеи рая без искупления и преображения), творчестве H.A. Бердяева и СЛ. Франка. Они отмечали важность личностного духовного роста в преодолении зла в человеке и его свободе, то, что зло происходит не от материи, а от духа, а свобода одинаково порождает и зло, и добро, «тайна» зла лежит в «тайне» свободы (H.A. Бердяев). Это предопределяет в качестве бинарного схематизма кода молодежной политики как системы отбора информации из контекста символизацию свободы человека в выборе Добра и Зла, добровольности выбора в духовном пути развития.

Конструкция общественных категорий «Добро-Зло», сконструированная, прежде всего, на мифологическом уровне, есть несущая конструкция для построения новых смыслов кода российской власти. Ее символизация образует бинарный схематизм как систему саморегуляции кода. Схематизация «Добро-Зло» обеспечивает относительную определенность нравственного плана многообразия компонентов отечественной культуры. При наличии генерализующего различия смысла, выраженного в ценностях, идейной программе, практической задаче, бинарный схематизм способствует сохранению российской культуры как пространства соединения («места встречи») разных культурных стратегий, синтез и коммуникацию которых осуществить «под силу», прежде всего, художественному отображению реальности. Сама конструкция «Добро-Зло», воспроизводящаяся как базис построения других смыслов, несет обращенность менталыюсти к художественному выражению мира («картине мира», проникнутой мыслям и чувствами человека), определяя в качестве предпосылки российской молодежной политики ее художественный план, в том числе, конституирующий общественные идеалы, образы и нормы общественной морали.

Российский тип лиминальности презентует потребность в постоянном возращении к началу, напоминании о смысле предбытия. Это создает препятствия для формирования ценностей и институтов человеческой солидарности, которые при ведущей значимости трансцендентных приоритетов в личностном развитии не «актуальны». Культурные и индивидуальные различия согласуются, благодаря трансцендентному пониманию социального единства. В условиях ба-зисности гнозиса обретает значимость мессианство, создающее мобилизующий эффект. При этом гностическое измерение смысла социального бытия может провоцировать свободу от норм социального бытия, снижая ценность Сущего. В целом гностическое видение смысла социальных норм стимулирует направленность сотворения общества через символические формы, выражающие понимание Добра и Зла, где Добро есть, прежде всего, выражение духовной жизни человека как опоры в личностном и социальном развитии. Гностицизм презентует особого рода лиминальность, значение которой состоит в формировании новых редакций смысла предбытия, символических обозначений Добра и Зла, задающих проекции очередного выхода за «предел» Сущего, символизирующие ритуал нового «рождения» социума.

Во втором разделе «Традиции российской политической культуры» на основании работ Ю.С. Пивоварова, А.И. Фурсова, Б.Н. Чичерина, К.Д. Кавелина, А.И. Щербинина, Н.Г. Щербининой, Г.И. Мусихина, A.A. Пелипенко делается вывод о том, что российская политическая культура включает в себя элементы властецентричности. Они во многом берут начало в мировоззрении, унаследованном из Византии об универсалистском, иерархизированном порядке, в рамках которого индивид включен в коллективные структуры, являющиеся частью Божественного Космического Порядка, определяя молодежную политику как ресурс поддержания этого Порядка. Воззрение благоприятствует своеобразной символической монополии власти на Добро и «слиянию» символики Добра и Зла, лишая социум их критериев как ценностных измерений социализации.

Политическая культура определяет в качестве формы инореференции общества (презентацию вовне) ведущую роль такого операционного ресурса, как государство. Работы российских исследователей, в частности Б.Н. Чичерина, показывают, что государственность может восприниматься, прежде всего, как союз, единство которого есть духовное начало, связующее людей и поколения. Бинарный схематизм кода молодежной политики «Добро-Зло», применительно к общему направлению усилий власти, может расцениваться как схематизм, диктующий переход государства к утверждению духовных, действительно связующих начал общественной эволюции.

Эффективность кода молодежной политики как селективного средства зависит от его взаимосвязи с символическими программами государственной политики, имеющими в качестве приоритета утверждение в качестве структур коммуникаций духовных начал. Государственность символизирует механизм сдерживания, отображающего распад целостности, Зла в мире. Сакральные и метафизические начала государственности поддерживаются «жизнеспособностью» гностической традиции.

Следуя гностической традиции, российская власть воспринимает себя дистанционно, что требует специфических форм передачи опыта, имеющих характер инициатических испытаний. Рассматривая государственность как интенцию социального порядка, структура властного кода должна включать символику будущего, отражающую трансцендентную миссию государственности как носительницы идей, согласующих различия ориентации и селекционных стратегий, идею молодежи. Российская государственность конституируется как нацеленная на спасение общества идея, представляя собой отечественную версию гнозиса и первичный план коммуникаций в обществе. Молодежная политика, объединенная с идеей государственности как символическим отображением идеи спасения и борьбы с инфернальным Злом, обретает характер миссии, нацеленной в широком смысле на спасение России и всего человечества, духовное единение различных людей и культур. Государство как коммуникация предопределяет значимость той или иной гностической линии, формирующей понимание государства как идеи и границ гнозиса в Сущем, конструирует символику того или иного измерения полюса духовности в сознании человека и обществе. Конструкция кода российской молодежной политики движима переходом от одной репрезентации идеи государства как спасительного начала к другой, которая и направляет сакральную миссию молодости, ее символизм.

В третьем разделе «Принципы формирования конструкции кода российской молодежной политики» российская молодежная политика определяется как феномен, актуализирующийся на фоне разрыва смыслового пространства, тенденций гетерогенности общества, произрастания и течения российской революции начала XX века. Революция становится способом осовременивания символического потенциала гностической традиции в ситуации сегментации и обмирщения культуры, что происходило в контексте ослабления связующих европейскую культуру иденциональных начал, основанных на средневековом Логосе/Абсолюте, что снизило мобилизационный потенциал российской государственности, определяющей устойчивость социального порядка. Процесс осовременивания государственности как идеи «спасения» и ее духовного полюса сопровождался приверженностью террору, анти-поведению относительно образованной части молодежи. Революционный настрой образованной молодежи был не случаен. Конец XIX - начало XX века проходили под знаком научно-технических достижений, произрастания утилитарных смыслов коммуникаций, рождения индустриального общества, попыток проектирования «нового» человека, «завоевателя» природы, пространств, культуры понимания мира.

Ключевой фигурой для восстановления связи с утрачиваемой общностью смыслов в российском социуме становится герой, образами которого начинает конституироваться молодость. Фигура человека героя символизирует исток социального бытия и его начальный смысл, связанный с преодолением «невозможного». Герой стал важным символическим конструктом кода российской молодежной политики, отображающим «форму» феномена молодежи, призванную для генерализации разных смыслов представителей молодого поколения. Конструирование героической ипостаси молодости, направленной на сохранение и реконструкцию российской государственности, потребовало создания ор-

ганизационных форм «посвящения» в дореволюционный гнозис власти, которыми стали, в частности, движения русских соколов и русских скаутов, нацеленные на восстановление связи молодежи и общества с гностической традицией, а впоследствии РКСМ (ВЛКСМ) как формат «посвящения» молодежи (и общества) в коммунистический гнозис. В качестве универсальной несущей конструкции кода российской власти в отношении молодежи предстает гностический прасюжет борьбы Добра со Злом, определяя героическую ипостась молодости. Символические выражения прасюжета определяют смысл, нормативный план социализации молодежи. Конструкция ориентирует код на общечеловеческую проблематику. Прасюжет конституирует российскую молодежь как феномен, определяющийся образом творения общества в чрезвычайных условиях и мессианским значением молодости.

В символике молодежных объединений (русские скауты), сформированных под патронажем самодержавной власти дореволюционной России, важное значение имеет фигура Государя как традиционного видения гармонизирующего начала в обществе. Соотносится с Государем как образец для подражания образ Св. Георгия Победоносца. Он соотносится с центральной мистерией индоевропейской мифологии, обозначающей сражение громовержца со змеем. Архетип громовержца презентует резерв сил, эксплицированных как Добро. В исследованиях Е.М. Щепановской образ Георгия Победоносца, сформированный в период, предшествующий появлению мировых религий, выражает архетипиче-скую задачу по распространению новой, будущей нравственности, объединяющей людей. Исследования Н.Г. Щербининой показывают, что отечественный мифо-ритуальный комплекс Св. Георгия, знаменующий прасюжет борьбы со змеем как злом, делает акцент на магической помощи в змееборчестве и «физическом» мече как орудии военного поборничества, народная версия превращает христианского мученика в русского богатыря. В работах исследовательницы Св. Георгий есть символическая фигура Змееборца на государственном уровне, под его основной функцией и историческим архетипом русской власти понимается борьба за веру против змея-ереси.

Фигура Змееборца связывает практики инициации дореволюционной молодежи (русские скауты) с феноменами обеспечения героической репрезентации российской власти и активизируется вместе ослаблением сакральных символов власти. Герой-медиатор защищает символы традиции, в том числе государственной, сохраняет и утверждает гнозис. Героика молодости реконструирует инструментальный аспект Добра и сопряжена с символической жертвенностью, определяющейся ситуацией выхода за «предел» социальной нормы для преодоления Зла, защиты от его «проникновения» в мир в виде социальных и индивидуальных норм, установок. При этом воспроизводство молодости как героического феномена государственной властью (русские соколы, скауты и др.) в царский период выражало нравственное обновление личности, предполагало условность определений Добра и Зла. Презентовалась направленность на самосовершенствование, внутреннюю медиацию, противостояние Злу в самом человеке («порази злого дракона в самом себе» - из заповедей русских скаутов), «спасение» Другого, собственной трансцендентной души, что определяло

в качестве пространства гнозиса душу отдельного человека. Движения русских соколов, в особенности, русский скаутизм, представляли в большей мере идею, в которой герой проявляет энергию в борьбе со своей самостью, своеволием, самообожением, защищает идею равноценности культур, людей.

Советская молодежная политика, формировавшаяся на фоне осовременивания российской государственности как идеи «спасения» и ее духовного полюса, детерминировалась процессами вписывания России в модернистский проект и попыткой артикуляции элементов модуса будущего времени для общества. Процесс в значительной мере конституировался архетипом «сотворения из ничего», идеей объединения на основе коммунистической мифологемы будущего, мессианским значением ее и молодости. При этом код власти обретает характер, движимый гностическим пониманием способов конструирования реальности, обращенным к «внешнему», с преобладанием экстравертированной установки. Он нацелен на героя, вовлеченного в борьбу за новую, монополизирующую (но потенциально синтезирующую) другие «картину» переустройства общества, переделывание культуры, формируя не столько медиационную роль героического, но и разъединяющую, отношение к молодежи как ресурсу для создания «нового» человека.

Феномен молодежи конструируется идеологическими констелляциями коммунистического гнозиса, послужившими возвращению сакральных начал государственности. Их носителями стал, главным образом, политический аппарат как организационная форма влияния на общество «посвященных» в гнозис. Модернизм конструирует ситуацию, когда Добро и Зло из условных феноменов приобретают черты тех или иных социальных групп и представлений, раскол как собственный механизм, а в идее будущего вместо этической задачи выражает идею построения партийного проекта социальной реальности. Модернистский проект артикулирует в коде молодежной политики как важное средство генерализации отличий аппаратную мифологему, ограничивающую конструирование социальной реальности с позиций настоящего и символизации Сущего. Она презентует технологический аспект и монополию на выбор путей и средств борьбы со Злом, мотивирует будущее в контексте решений, эволюции государственного аппарата власти.

В четвертой главе «Трансформационный этап эволюции российской молодежной политики» исследуются особенности эволюции кода российской молодежной политики в конце XX - начале XXI вв.

В первом разделе «Проблемное поле современной российской молодежной политики» артикулируется проблематика российской молодежной политики, связанная со временем кайрос. Он обусловил кризис идеи государственности как идеи «спасения» и ее духовного полюса, разрывы смыслового пространства общества, развитие социального порядка, где каждый человек обретает значимость как источник смысла, разрушение мотиваций совместной жизнедеятельности и норм общественной морали, ставших следствием ослабления элементов будущего времени общества и коммунистической мифологемы будущего. Молодежная политика актуализируется в результате кризиса коммунистического проекта будущего как гнозиса (идеи спасения), поиска и утверждения его но-

вых редакций как духовных оснований российской государственности, снижения значимости (в ситуации реформ) традиционных инструментальных смыслов, ценностей и неопределенности целевых ценностных установок.

Ослабление гностической традиции, выраженной в конструктах коммунистического гнозиса, вело к проявлению его новых элементов и ломке личностных, социальных критериев Добра и Зла как символов, отражающих критерии смысла социализации. Проблемное поле молодежной политики определяют прогрессирующий «уход», ослабление символических ресурсов идеи Должного, кризис советских механизмов и нормативов социализации, снижение показателей коллективизма, ослабление партиципаторных отношений, рост «атоми-зации» молодежи, являющейся показателем ее конфликтности с обществом, сложный характер формирования новой идеологии. Источником преобразовательной деятельности социума становятся средства (мотивы, технологии) формирования интенций сознания, социализация молодежи.

Исследования С.П. Гаврова, Э.А. Паина, Д.Г. Горина свидетельствуют, что для современной России характерно «воскрешение» гетерогенности культурных «каргпш мира», утрата целостности смыслового пространства. Все это предопределяет снижение согласованности векторов развития и темпов изменений, что актуализирует молодежную политику с целью сохранения общества в перспективе. Молодежная политика движима потребностью общества в конструировании несущих смысловых конструктов общества. Мощным стимулом формирования молодежной политики стала потребность в воспроизводстве символического потенциала прошлого как несущей конструкции нового опыта, составляющего базовый аспект молодежной политики как набора кодовых значений, выступающих регуляторами процессов социализации. Важным средством этого процесса стала «информационная революция» конца 1990-2000 гг., которая создала благоприятные условия для реконструкции, продуцирования новых редакций символического ресурса традиции и стимулировала рост ожиданий молодежи, провоцируя «перестройку» устойчивых представлений о реальности.

Несущей основой процессов формирования и трансформации элементов социальной солидарности как условия преобразований остается миф. Но не просто миф, а миф, релевантный интенциям культуры. Политика в отношении молодежи выступает как средство мифоконструирования, определяя возможность общества «обновить», «заново» создать себя, свой смысл, реконструируя прошлое, планируя будущее. Благодаря этому молодежная политика обретает свою медиационную суть, обеспечивающую взаимодействие социальных коммуникаций и легитимность их новообразований.

Во втором разделе «Интенции формального кода российской молодежной политики» рассматривается код российской государственной молодежной политики, представляющий ее формальный уровень, обеспечивающий инорефе-ренцию, «форму» феномена молодежи в обществе, репрезентацию им смысла внешнего мира. Он должен стимулировать эволюцию историко-культурных «достижений» коммуникаций социума, ставших его внутренними смыслами как средствами принятия, селекции и «использования» новой информации, новых целей и ценностей общества, позволяющих адаптироваться и развиваться в

изменяющемся окружающем мире. Особенности формального кода молодежной политики определялись политикой российского государства в области экономики, за основу которой была принята неолиберальная модель. В ней главной ценностью является индивидуальная свобода как условие самореализации индивида. Это «свобода от» и, прежде всего, от государства, укрепившая понимание свободы и демократии как свободы воли, не ассоциирующейся с гражданской ответственностью, социальными узами и политическими правами, конструируя в качестве цели жизни российской молодежи достижение личного успеха и материального достатка любыми средствам. На выбор модели реформ повлияло гностическое измерение свободы от ценности Сущего, где свою роль играло тиражирование образов советского как «врага».

Ведущей интенцией российского государства как идеи «спасения» для общества стал вектор на самореализацию молодежи, т.е. на осуществление ее внутренней индивидуальной природы во внешнем мире, раскрытие ее собственных возможностей. Префигуративные тенденции в коммуникациях стали следствием кризиса в понимании мира, Другого и технологических сдвигов, потребности общества в новых символических «формах» внешнего мира, смыслах внутренних изменений. Молодежь в программах государственных институтов с начала 1990-х гг. позиционируется в качестве носителя, транслятора новых качеств общественного развития. При этом базовые основания формального кода не предусматривали целевых установок на определенные ценности и свойства личности. В качестве ориентиров социализации формальный код, не обозначая смысла гражданственности, начал культивировать стремление к самоопределению и самореализации человека, предопределяя стратегию «выигрыша» во времени на пути разрыва с социальной нормативностью и смыслопо-лаганием общества. Компонентами кода, связующими его с общественными приоритетами, ограничивающими самоутверждение молодежи в процессе социализации, являются производные гностического измерения смысла построения общественных коммуникаций. Среди этих производных ведущее значение имеют символы государственно-мобилизационного начала в обществе, определяющие как широкую ответственность, так и произвольность участия государства в социализации молодежи.

Заметной символической конструкцией, выполняющей роль носительницы и транслятора операционных норм социализации молодежи, правительственного курса молодежной политики, являлась фигура Президента РФ. Фигура Президента выделялась в качестве источника форм отношений общества и молодежи (Указ Президента об учреждении молодежной политики - 1992 г., федеральная президентская программа «Молодежь России» - 1994-2005 гг.). Государственный патернализм выражался в учреждении и законодательном оформлении патронажа над молодежными объединениями, в частности, организованными по типу советских (Российский Союз молодежи, Союз пионерских организаций). Они стали форматом реабилитации операционных ресурсов ВЛКСМ и приобрели вид «посвящения» в реальность, связанную с развитием рыночных отношений, политической конкуренции, интегративными процессами со странами Западной Европы, Северной Америки. Ведущим средством генерализации

различий интерпретаций внешнего мира для молодежи становится феномен человека «предпринимателя», нацеленного на материальный достаток, получение прибыли, для которого внешний мир представляет их источник.

Российская молодежная политика переживает «подъем» как средство коммуникации в периоды актуальности реконструкции традиционных начал общества. Так с конца 1990-х гг. вместе с появлением нового уровня развития технологий коммуникаций и запроса общества на эффективную власть, формируются благоприятные условия для актуализации идеи государственности (в том числе, ее аппарата) как пути и средства «спасения», адаптации и сохранения целостности российского общества. Молодежная политика, обретая характер инструмента повышения мобилизационных свойств государства и ресурса становления власти в виде медиафеномена, артикулирует символы «новых техник» социализации. Самовыражению молодежи придается масштабный арсенал государственных установлений и средств. Приоритетами программ и стратегий молодежной политики стал курс на привитие молодежи нового операционного опыта (рыночной системы в экономике, демократии в политике), потенциально нацеленного на осовременивание идеи государственности, кода власти.

В качестве нового средства генерализации смысла окружающего мира конструируется феномен человека — «менеджера» по стилю поведения и мироощущению. В нем нет места ценности каждой человеческой личности, а общество рассматривается как техносистема. Ее утверждение проявилось, в том числе, в «Стратегии молодежной политики на 2006-2010 годы», определившей молодежную политику в разряд инструментов реализации медиастратегий власти, в частности, стратегии модернизации и проект в качестве ведущего метода ее реализации. Проектный формат позволяет интегрироваться в разные потоки интеракций и является последствием такого состояния современного сознания (общества), как прерывистость, которая позволяет сосуществовать в коде власти разным взглядам, позициям «наблюдения», примерять разные смыслы к настоящему, экспериментируя с ними. Проектный метод привносит элементы социальной инженерии, открывая путь для экспериментов с технологиями управления социализацией, способен мобильно сочетать технические инновации и эволюцию индивидуальности, усиливает скорость кодировки/перекодировки, позволяет тиражировать мифологемы управления, снижает устойчивость идеи будущего как этического императива.

Формальный код, будучи инструментом осовременивания государства как гнозиса, имеет новые операционные ресурсы социализации российской молодежи. В качестве конструкта социализации презентуется феномен «социального менеджера», оперирующего возможностями государства. Но не обозначается ценностно-смысловая направленность государства и оперирующего его ресурсами человека, обусловленная смыслом будущего для всех. Формальный код, структурированный символами государственности (фигура Президента РФ, программы поддержки молодежи), практически не выделяет норм вмешательства государства в социализацию молодежи и не ограничивает ценностями, не направляет самореализацию молодежи. Код допускает произвольное участие государства в социализации молодежи, ведущее как к формированию критери-

ев социализации, так и их отрицанию. «Свобода» государства соразмерна «свободе» молодежи. Вектор формального кода на приоритет индивидуальных потребностей над общественными в контексте «свободы» государства от духовных начал и трансцендентного идеала развития делает код неэффективным в качестве катализатора времени российского социума и средства «соорганиза-ции» интенций сознания молодежи и общества. Методологические аспекты кода эволюционируют в направлении легитимации расширения эклектики смыслов государства и самовыражения молодежи как граждан, зависимости кода от событий настоящего.

В третьем разделе «Неформальный код современной российской молодежной политики» обосновывается, что неформальный код символизирует внутренний смысл коммуникаций общества как его селекционные «достижения», выступает средством конструирования новых коммуникаций, определяет характер действия формального кода, отвечает за артикуляцию структур доверия. Код презентует свойства сетевого взаимодействия. Его преимуществом является более мобильное осовременивание, реконструкция базовых коммуникаций, ментальных структур и архетипов (в т.ч. гностической направленности), на которых и «держатся» сети. При этом неформальный код представляет собой относительно эклектичный набор различных конструкций и вместе с тем - их общие интенции. Неформальный код получил свое воплощение, в частности, в конструировании медиа-стратегий молодежных движений, ставших организационной формой ее «посвящения» в проекты власти. Молодежные движения формируются как политические субкультуры для молодежи, призванные осуществлять селекцию информации, выбор того, что можно воспринимать на веру, конструировать ось ориентации «свой-чужой», синтезирующую сети.

Посредством движений реконструируется героическая репрезентация феномена молодежи. Она помещает молодежь в современные редакции гностического прасюжета противоборства трансценденций Добра и Зла, обуславливающего их восприятие в контексте отношения к тем или иным культурным, политическим сегментам российского общества. Феномен молодежи в программах движений презентуется символикой этой «борьбы» (опричники - Евразийский союз молодежи, комиссары - Наши, джедаи - Яблоко, Оборона и др.). Борьба мотивируется фигурами «врагов», символикой «особого пути» России. Героика воплощена символическими средствами разных гностических линий идейного пространства (коммунизма, либерализма, государствоцентризма, др.). В них молодежь презентуется как носительница определенной «миссии» по отношению к обществу и символически противопоставляется Западу (атлантизму), поколению пораженцев, фашизму — Евразийский союз молодежи, Молодая гвардия, Наши. Героическая репрезентация феномена молодежи служит усилению героической репрезентации российской власти в целом. В отсутствие связующего смыслоконструкта, отвечающего мотивам сотворения общества, репрезентация героического носит разновекторный характер.

Общие структурные компоненты неформального кода обусловлены предельным выражением производных гностического видения смысла коммуника-

ций. Они конструируют направленность когнитивных новаций. Среди этих производных выделение в качестве смысла саморазвития молодежи готовность к обороне или защите против явного и конструируемого «врага», идеологическое обрамление военных побед, культивирование милитаристского типа сознания, противопоставленный эклектике коммуникаций общества концепт «революция», выражающие стремление к очередному выходу за «предел» Сущего. Курс формального кода на «свободу» человека от государства (в силу радикального ослабления его духовной направляющей) и самовыражение человека без моральных ограничений и установок на идеациональный план бытия как основу гражданственности нерелевантен внутреннему смыслу кода, в котором источник и смысл социального порядка находятся вне человека (в государстве, коллективных структурах и целях как «опорах» общественных преобразований). В особенности, в силу несформированности государственной идеологии общественных изменений внутренний смысл кода способен продуцировать нерегулируемый арсенал средств социальных расколов, тормозить конструирование совместного будущего, легитимируя в качестве ведущей структуры управления социализацией молодежи аппаратную мифологему, усиливающую влияние событий времени «здесь и сейчас».

Код не предусматривает наличия дуального пространства, генерирующего новые смыслы, формы согласования, сдерживания насилия одних ценностей и интересов над другими, его базисной основой является несущая для разных элементов кода мифологическая конструкция будущего общества как системы коммуникаций, выступающая катализатором синтеза различий потенциалов индивидов и культур. Это определяет инерцию конструирования новых смыслов государства как генерализующего ресурса молодежной политики, влечет ее недееспособность как средства снижения рисков социализации и управления эволюцией когнитивных новаций молодежи. Отсутствие несущей конструкции кода благоприятствует хаотизации социализации, неразвитости альтернативных коммуникаций как структур опосредования социализации, снижает вероятность «опережения» кода власти как фундаментальной задачи молодежной политики и делает непредсказуемым будущее российского общества.

В Заключении подводятся итоги исследования.

Список публикаций по теме диссертации

Монография:

1. Кирдяшкин И.В. Молодежь: «Овладение временем» в режиме ускорения социально-политической эволюции / И.В. Кирдяшкин. - Томск : Изд-во ТУСУР, 2009. - 373 с. (17 п.л.)

Статьи в журналах, рекомендованных ВАК по специальности:

2. Кирдяшкин И.В. Социально-политическая активность современной молодежи - от настоящего к будущему / И.В. Кирдяшкин // Известия Томского государственного политехнического университета. - 2006. - № 8. - С. 238-243. (0,5 пл.)

3. Кирдяшкин И.В. Исторические константы социально-политической активности современной молодежи / И.В. Кирдяшкин // Вестник Томского государственного университета. - 2007. - № зоз. - С. 80-86. (0,9 п.)

4. Кирдяшкин И.В. Политическая социализация российской молодежи -экзистенциальные основания / И.В. Кирдяшкин // Известия Томского государственного политехнического университета. - 2007. - Т. 311, № 7. - С. 110-114. (0,5 пл.)

5.Кирдяшкин И.В. Основные тенденции развития Российского союза молодежи / И.В. Кирдяшкин // Вестник Томского государственного университета. - 2008. - № 308. - С. 73-80. (0,8 пл.)

6. Кирдяшкин И.В. Образ действия политического субъекта в формате молодежных движений / И.В. Кирдяшкин // Вестник Томского государственного университета. - 2009. - № 322. - С. 46-52. (0,8 пл.)

7. Кирдяшкин И.В. Молодежь в виртуальном пространстве политики / И.В. Кирдяшкин // Вестник Томского государственного университета. - 2009. -№ 329. - С. 44-47. (0,4 пл.)

8. Кирдяшкин И.В. Молодежная политика как процесс снижения рисков социализации / И.В. Кирдяшкин // Вестник Томского государственного университета. Философия. Социология. Политология. - 2010. - № 3. - С. 86-98. (0,9 пл.)

9. Кирдяшкин И.В. К проблеме участия молодежи в воспроизводстве идеологических компонентов политической коммуникации / И.В. Кирдяшкин // Социум и власть. - 2010. -№ 1. - С. 49-54. (0,7 пл.)

10. Кирдяшкин И.В. Государственная молодежная политика - смысловые константы / И.В. Кирдяшкин // Социум и власть. - 2012. - № 1,- С. 54-57. (0,7 пл.).

11.Кирдяшкин И.В. Молодежь как феномен управления переходным обществом / И.В. Кирдяшкин // Вестник Костромского государственного университета.-2012.-Т. 18, № 1. - С. 167-171. (0,6 пл.).

Статьи в журналах, рекомендованных ВАК по другим специальностям:

12. Кирдяшкин И.В. Патриотический дискурс в идеологических конструкциях российских молодежных движений проправительственной направленности / И.В. Кирдяшкин // Вестник Пермского государственного университета. -2008. - Вып. 2 (4). - С. 100-108. (0,9 пл.)

13. Кирдяшкин И.В. К вопросу о компонентах политической социализации молодежи /' И.В. Кирдяшкин // Известия Алтайского государственного университета. - 2009. - № 4/1. - С. 267-272. (0,7 пл.)

14. Кирдяшкин И.В. Ценностный аспект политической социализации молодежи / И.В. Кирдяшкин // Известия Алтайского государственного университета. - 2009. - № 4/1. - С. 272-275. (0,7 пл.)

15. Кирдяшкин И.В. К проблеме невероятности политической коммуникации в переходный период (значение конструкта «молодежь») / И.В. Кирдяшкин // Известия Алтайского государственного университета. - 2010. - № 4/1. -С. 298-303. (0,7 пл.)

Публикации в материалах всероссийских и международных конференций, сборниках статей:

16. Кирдяшкин И.В. Молодежь - будущее России / И.В. Кирдяшкин // Россия в глобальном мире : труды 2-й Всероссийской научно-теоретической конференции (14-16 мая 2005 г.). - СПб.: Нестор, 2005. - С. 167-169. (0,3 пл.)

17. Кирдяшкин И.В. Молодежь и молодежная политика — проблемы и противоречия / И.В. Кирдяшкин // Электронные средства и системы управления : материалы Международной научно-практической конференции (12-14 октября 2005 г.) : в 2 ч. - Томск : Изд-во ТУ СУР. - 2005. - Ч. 2. - С. 242-245. (0,5 пл.)

18. Кирдяшкин И.В. Нормативно-правовое обеспечение молодежной политики в трансформирующемся обществе - концептуальные трудности и задачи / И.В. Кирдяшкин // Молодежь - будущее цивилизации : материалы международной конференции (15-17 ноября 2005 г.). - СПб. : Изд-во СПб. фил. росс, таможенной академии. - 2005. - С. 191-201. (0,8 пл.)

19. Кирдяшкин И.В. Молодежь как социальный проект / И.В. Кирдяшкин // Социальная работа, реклама и РЯ в новом коммуникативном пространстве : материалы 2-й Всероссийской ежегодной научно-практической конференции студентов, аспирантов и молодых ученых (27-29 мая 2005 г.). - Томск : Изд-во ТУСУР, 2005. - С. 35-37. (0,3 пл.)

20. Кирдяшкин И.В. Технологический концепт проявления политической активности молодежи в эпоху глобализации / И.В. Кирдяшкин // Россия в глобальном мире : труды 5-й Всероссийской научно-теоретической конференции (2-4 мая 2007 г.). - СПб.: Нестор, 2007. - С. 18-23. (0,4 пл.)

21. Кирдяшкин И.В. Родовая модель в программных установках российских молодежных движений / И.В. Кирдяшкин // Материалы XVIII Духовно-исторических чтений в честь святых равноапостольных Кирилла и Мефодия. -Томск: Изд-во Том. ЦНТИ, 2008. - С. 91-100. (0,5 пл)

22. Кирдяшкин И.В. Молодежная политика: проблемы становления / И.В. Кирдяшкин // Российский парламентаризм: региональное измерение : материалы межрегиональной научно-практической конференции (17 апреля 2009 г.). -Томск: ТМЛ-Пресс, 2009. - С. 134-140. (0,4 пл.)

23. Кирдяшкин И.В. Условия, смысл и значения участия молодежи в формировании виртуального пространства политики / И.В. Кирдяшкин // Изменения в политике и политика изменений: стратегии, институты, акторы : материалы V Всероссийского конгресса политологов (20-22-ноября 2009 г.). - М. : Российская ассоциация политической науки, 2009. - С. 286. (0,05 пл.)

24. Кирдяшкин И.В. Государственная молодежная политика: к проблеме функциональной направленности / И.В. Кирдяшкин // Взаимодействие государства и институтов гражданского общества в реализации молодежной политики : материалы Всероссийской научно-практической конференции (10-11 декабря 2009 г.). - Казань : РЦМИПП, 2010. - С. 55-56. (0,1 пл.)

25. Кирдяшкин И.В. К проблеме легитимности «молодежных представительств» / И.В. Кирдяшкин // Выборы 10.10.10. - традиции и новации в региональном электоральном процессе : материалы Всероссийской научной конференции. - Томск: Курсив, 2010. - С. 149-152. (ОД пл.)

26. Кирдяшкин И.В. Молодежь и идентичность «перехода» / И.В. Кирдяшкин // Православные традиции и учительное служение : материалы Духовно-исторических чтений в честь святых равноапостольных Кирилла и Мефодия / Департамент по культуре Администрации Томской области. - Томск :. 2010. -С.25-27. (0,1 пл.)

27. Кирдяшкин И.В. Гражданственность как смысл / И.В. Кирдяшкин II Гражданское образование. Гражданское участие. Гражданский выбор : материалы международной научно-практической конференции. - Томск : Беляев и Ким, 2011. - С. 48-51. (0, 3 п.л.)

Статьи в научных журналах

28. Кирдяшкин И.В. Трансформационное время и его симптомы (молодежный фактор в российской политике) / И.В. Кирдяшкин // Вестник Томского государственного университета. Философия. Социология. Политология. - 2008. -№ 3 (4). - С. 70-84. (0,9 пл.)

Учебно-методические работы

29. Кирдяшкин И.В. Проблемы социальной работы с молодежью : учеб. материалы по курсу : хрестоматия / И.В. Кирдяшкин. - Томск : Изд-во ТУ СУР, 2005,- 116 с. (5 пл.)

30. Кирдяшкин И.В. Социальная работа с молодежью : учеб. пособие / И.В. Кирдяшкин. - Томск: Изд-во ТУ СУР, 2006. - 150 с. (7 пл.)

31. Кирдяшкин И.В. Проблемы социальной работы с молодежью : учеб,-метод. пособие для практических занятий по курсу / И.В. Кирдяшкин. - Томск : Изд-во ТУ СУР, 2007. - 30 с. (1,2 пл.)

Подписано в печать 14.11.2012 г. Формат А4/2. Ризография . л. 2,3. Тираж 100 экз. Заказ № 07/11-12 Отпечатано в ООО «Позитив-НБ» 634050 г. Томск, пр. Ленина 34а

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора философских наук Кирдяшкин, Иван Владимирович

Введение

1. Теоретико-методологические основы изучения и формирования молодежной политики

1.1. Молодежь как дефиниция перехода

1.2. Теоретические основы социализации молодежи

1.3. Молодежная политика как средство коммуникации

2. Условия и причины актуализации молодежной политики в современном обществе

2.1. Трансформационное время и особенности коммуникаций современного общества

2.2. Молодежная субкультура как процесс конструирования неформального кода общества

2.3. Формальный код молодежной политики (опыт стран Европейского Союза)

3. Истоки формирования современной российской молодежной политики

3.1. Культурные истоки смыслов российской молодежной политики

3.2. Традиции российской политической культуры

3.3. Принципы формирования конструкции кода российской молодежной политики

4. Трансформационный этап эволюции кода российской молодежной политики

4.1. Проблемное поле современной российской молодежной политики

4.2. Интенции формального кода российской молодежной политики

4.3. Неформальный код современной российской молодежной политики 225 Заключение 241 Список использованной литературы

Введение диссертации2012 год, автореферат по философии, Кирдяшкин, Иван Владимирович

Актуальность темы исследования вызвана потребностями в изучении и выработке методов и инструментов социализации молодежи, соответствую--щих условиям,-порожденным-современными цивилизационными,-социокультурными сдвигами. Они понижают устойчивость структур социального бытия и проблематизируют построение социального будущего, формируя одну из характерных особенностей современного миропонимания. В результате прогрессирующих потерь опорных оснований общества происходит усиление значимости событий времени «здесь и сейчас» и девальвация модуса времени будущего, а с ним и ориентаций, выводящих общество и человека за границы существования, за пределы познанного или созданного, индивидуального опыта и мировоззрения.

Исследование факторов социализации молодежи актуализируется ростом позитивных и негативных последствий, эффективностью инструментов самовыражения человека, противоречиями, порожденными его стремлением к свободе и безопасности. Обретение молодежью новых уровней возможностей самореализации требует новых уровней организации развития механизмов социальной интеграции. Их неопределенность сопровождается хаотичностью действий общества по регулированию социализации молодежи. Обретают значимость идеи социальной интеграции без каких-либо стратегических целей. Концептуализацией неопределенности стала идея Старшего Брата как обобщенное название непредсказуемого «внешнего» мира. Его вызовы определяют нормой пренебрежение социальной этикой1, социал-дарвинизм и Бауман 3. Индивидуализированное общество. М., 2005. С. XLV. 3 построение «силовых» сценариев общественных отношений. Как отмечают А.И. Яковлев и Н.П. Кириллов, лейтмотивом развития современной цивилизации и результатов ее теоретической рефлексии становится право «сильного» с позиций которого рассматривается социальный процесс1.

В результатеутрачивает значимость-процесс обретения м совершенствования социальной природы человека. На фоне эрозии «общественного» и повышения моральной автономии индивида2 исследование социализации задается опасностями саморазрушения социума. Обостряет ответственность за о выбор и онтологические риски на личность секулярность . Но по мере усложнения социума секулярный барьер снижается, реабилитируя виртуальное, психическое и метафизическое измерения бытия, фиксирующих амальгаму меняющихся схем мировидения4. Их совместное устроение требует постоянных интеллектуально-нравственных генераций.

Революционные темпы эволюции технических средств формирования сознания человека, развитие демократических институтов и тенденции фрагментации общества требуют компенсации в виде процессов конструирования его целостности. Своей концептуализации требует методология социализации в обществе, испытывающем симптомы социальной и ментальной полифонии и имеющем все большие возможности передачи и продуцирования информации, усиливающие эффект роста ожиданий и представлений. Он заметен под влиянием «информационной революции» конца 1990-2000-х гг., в контексте которой обладание информационными технологиями стало весомым конкурентным преимуществом в управлении социализацией молодежи. Разнообразие коннотаций, увеличение источников и средств информации влекут дисперсию пространства целей социализации и приоритет тех из них, которые имеют наибольший технологический ресурс. Это ведет к неэффективности традиционных механизмов социализации, отрицанию социальных норм в качестве средств постижения сущности социума как системы жизнеобеспечения человека, радикализации настроений и потребностей молодежи.

1 Яковлев А.И., Кириллов Н.П. Сознание народа. Томск, 2000. С. 289-290.

2 Хабермас Ю. Демократия. Разум. Нравственность: Московские лекции и интервью. М., 1992. С. 87.

3 Неклесса А.И. Будущее и грядущее: кризис современного мира // Полис. 2012. № 2. С.70.

4 Там же. С. 76.

Подтверждением этому является целая серия так называемых «цветных революций» первого десятилетия XXI века, актуальные события на Ближнем Востоке. Не избежала этого и Россия, где молодежный экстремизм рассматривается как заметная опасность.

Растущее нисло технологий взаимодействий с обществом, не-хнижает конфликтность социализации молодежи и сложности ее становления как граждан, обусловленных, в том числе, дефицитом мотиваций, поднимающих человека над индивидуальным бытием, и соответствующего им социокультурного и политического опосредования. Их формирование требует участия институтов, управляющих саморегуляцией социума в целом, факторов, способных влиять на социализацию в контексте общественных приоритетов и потребностей как проявлений пространства, характера и эволюции отношений человека к человеку. Масштабы последствий «ошибок» социализации, вместе с ростом различий ее траекторий и оценок, актуализируют в качестве движущих сил социализации молодежи национальные государства, имеющие прерогативы генерации ее общеобязательных норм как потенциала для организации, сохранения общества и человека. Урегулирование проблем современной социализации молодежи, сопряженных с проблемами достижения социального порядка в условиях неустойчивости его ценностей, требует государственного уровня решений и ресурсов, нацеленных на выработку и включение в социальный процесс систем обеспечения социализации молодежи, которые отвечали бы современной степени комплексности ее проблем.

Выработку новых механизмов политического регулирования социализации молодежи стимулирует рост множественности векторов динамики структур социального порядка, когда важным уровнем кооперации становятся способности, стилистика мышления человека о мире, позволяющие варьировать ценностные категории. В его регуляции иерархизированные структуры и институты социализации начинают соседствовать с разными формами солидарностей, влияющими на мыследеятельностную активность молодежи. Исследование потенциала молодежной политики обретает значимость в контексте нарастания меняющейся в своем «фокусе» внимания, актуальности общегосударственных мер, нацеленных на формирование основ управления динамичным множеством путей и сегментов социализации, построение совместного будущего для всего разнообразия человека в обществе.

Степень научной разработанности проблемы. Исследование социальной интеграции молодежиимеет широкую предметную область. В-древней философии понимание значений молодости имеет свои отличия. В древнекитайской философии оно связано с научением ритуалу, который рассматривался как средство установления границ и пределов человеческих потребностей, что препятствует человеческому соперничеству, смуте1. В древнеиндийской философии следование ритуалу означает усвоение норм управляющего жизнью человека «вечного морального порядка»2.

Версию формирования юношества древнегреческого философа Платона отличает присутствующая в ней идея развития. Она основана на вере в то, что видимое укоренено в невидимом, приобщении юношества к нормам построения идеального мира. Требования к юношеству, относящиеся к признаваемой впоследствии статусно-ролевой специфике молодежи (исследования Г. Шельского, Т. Парсонса и др.), имеют максимальные значения. В идеальном государстве Платона порядок конструируется. Юность - одно из воплощений общественного блага, требующее воспитания, ролевого применения, в частности, для защиты . Юношество рассматривается как социальный проект, что положило начало целой традиции по воспитанию, проектированию «нового» человека, заметной в истории Западной Европы, России.

В трудах Платона и Аристотеля молодежь - непременная тема, связанная с воспитанием и педагогикой, и шире, с поддержанием гармоничных отношений в обществе. Проблема молодежи, начиная с античной эпохи, стала постоянной темой в трудах философов-классиков. П. Адо вслед за В. Йеге-ром отмечает, что предфилософией была пайдейя как продукт и потребность греческого менталитета воспитывать и наставлять молодежь4. В средневеко Сюн-цзы. Глава девятая. «О ритуале» // Древнекитайская философия : собр. текстов : в 2 т. М., 1973. Т. 2. С. 174-175.

2 Чаттерджи С., Датта Д. Индийская философия. М., 2009. С. 23.

3 Платон. Государство // Платон. Собр. соч. : в 4 т. М., 1994. Т^З. С. 152-156, 301.

4 Адо П. Что такое античная философия? М., 1999. С. 26-27; Йегер В. Пайдейя: воспитание античного грека эпоха великих воспитателей и воспитательных систем). М., 1997. 6 вой философии особо следует выделить святоотеческую концепцию «мира как школы» и человека как ученика Христа1. А. Августин формулирует задачу человеческой жизни в постижении Бога. Позднее Данте пишет о человечестве как о сыне, идущем по стопам совершенного отца2.

Философия Нового времени уже представляет- целые - педагогические системы, где молодежь является главным предметом исследования. Так Я.А. Коменский сформулировал идею об универсальном воспитании человеческого рода («пампедии») как реализацию принципа «чтобы обучались все, всему, всесторонне» . Д. Локк отмечает право юности на естественную свободу, ее расширение в процессе освоения законов разума, выделяя идею личности. Ж.-Ж. Руссо продолжил традицию Платона, рассматривая юность как воплощение проекта идеальных черт отношений человека и общества, человека и природы, описывая юность как второе (после биологического) рождение. Позже аналогичную мысль высказал Г. Гегель. Тему выделения молодежи в самостоятельный предмет изучения инициирует эпоха великих переломов, какой стал XX век. К. Ясперс отмечает, что внимание общества к молодежи и ее воспитанию сопряжено с завоеванием человеком «свободы» от традиции, духа целого и проблемой содержания этой «свободы»4.

2 Данте А. Монархия. М., 1999. С. 34.

3 Коменский Я.А., Локк Д., Руссо Ж.-Ж., Песталоцци И.Г. Педагогическое наследие. М., 1988. С. 107.

4 Ясперс К.Смысл и назначение истории. М., 1994. С. 354.

5 См.: Луков Вал.А. Теории молодежи: Междисциплинарный анализ. М., 2012. С. 119.

6 Анцыферова Л.И. Архетипическая теория развития личности Карла Густава Юнга // Психологический журнал. 2000. Т. 21. № 3. С. 10. но во многом культурное значение молодежи в них вторично. Вторая группа теорий (М. Мид, Т. Парсонса, Ф. Тенбрука, Т. Роззака, С.И. Левиковой, E.JL Омельченко и др.) более четко подчеркивает значение молодежи как совокупности присущих ей культурных свойств и функций, что позволило выявить значимые свойства молодежи как группового образования,-обладающих механизмами поддержки культурных образцов, культурного капитала общества. Третья группа (П.А. Сорокин, классовая (марксистская - В.И. Ленин, Б.Б. Коган), теории Л.С. Выготского, И.С. Кона, С.Н. Иконниковой, Д.Л. Константиновского, В.Т. Лисовского, линия К. Мангейма, связанная с концептуализацией молодежи как источника конфликта поколений, и др.) объединена стремлением представить молодежь через характеристики ее социальности, в том числе связанной с историческим контекстом.

В конце XX - начале XXI вв. возникают новые или обновленные подходы к концептуализации молодежи, обусловленные проявлением факторов, стимулирующих социальную значимость молодежи как возраста и совокупности проектирующихся обществом собственных свойств: концепция И.М. Ильинского, утверждающая точку зрения на молодость как самоценный феномен, не сводящийся лишь к возрастным особенностям и отклонениям от «нормы» («незрелость, «неразумность» и т.п.)1; рискологическая концепция молодежи Ю.А. Зубок, в которой ведущее значение имеют работы У. Бека, Э. Гидденса, М. Дуглас, В.И. Чупрова2; тезаурусная концепция молодежи Вал.А. Лукова. В этом свете актуальной становится теоретическая рефлексия, сопровождающая молодость и формирующая феномен молодежи, процессов социализации.

Расширение проблематики исследований молодежи в России привели к актуализации процессов формирования основ интегральной науке о молодежи. Разработка ее основ стала предметом исследований В.В. Павловского, з

Е.Г. Слуцкого и других исследователей .

1 Ильинский И.М. Молодежь и молодежная политика. Философия. История. Теория. М., 2001. С. 113-114.

2 Чупров В.И., Зубок Ю.А, Уильяме К. Молодежь в обществе риска. М., 2001. С. 226.

3 Павловский В.В. Ювентология - проект интегративной науки о молодежи. М., 2001; Ювенология и ювенальная политика в XXI веке. Опыт комплексного междисциплинарного исследования / под ред. Е.Г. Слуцкого. СПб., 2004; Ювенология в XXI веке. Комплексное междисциплинарное знание о молодежном поколении. Под ред. Е.Г. Слуцкого и В.В. Журавлева. СПб., 2007. 8

В теории социализации (от лат. зоааНз - «общественный») сложились два ведущих подхода: субъект-объектный и субъект-субъектный. Первый предполагает, что в процессе социализации общество как субъект формирует человека в соответствии со своей культурой, к которой он адаптируется. Второй подход предполагает субъектное-начало в- человеке^ его учает-ие-в -собственном приобщении к общественной жизни. В обоих подходах общество или отдельный человек могут претендовать на «истину», исчерпывающую содержание социализации.

Субъект-объектный подход имеет предпосылки в античной культуре и философии, где власть рассматривается с позиции схематизации «господство-подчинение», сакрализуется социум и присутствующие в нем нормы социализации. Аристотель считал, что благодетель воспитывается обществом и его институтами1. Теория Э. Дюркгейма объясняет социализацию как принятие индивидом «коллективных представлений», составляющих основу социального порядка . Значительный вклад в развитие этого подхода привнесли представители структурно-функционального подхода в социологии. Его родоначальники (Р. Мертон, Т. Парсонс, Ш. Эйзенштадт и другие) трактовали процесс социализации как процесс усвоения ценностной нормы общества и формирование социальной роли индивида. Н. Смелзер отмечал цели социализации в способствовании интеракции людей на основе социальных ролей3. Э. Эриксон выделил восемь фаз социального становления человека и типов, сопровождающих этот процесс конфликтов4.

1 Аристотель. Политика. Афинская полития. М., 1997. С. 183, 186.

2 Дюркгейм Э. О разделении труда. Метод социологии. М., 1991. С. 491.

3 Смелзер Н. Социология. М., 1994. С. 34.

4 Эриксон Э. Идентичность, юность и кризис. М., 2006. С. 24-51.

5 Мид М. Культура и мир детства. М., 1988. норм и ценностей, позволяющих ему функционировать в качестве полноправного члена общества. При этом исследователь не исключает наличия в социализации ее стихийного компонента, спонтанного воздействия, благодаря которым индивид приобщается к культуре1. Исследователь отмечает важность формирования впроцессесоциализации-также гендерной роли2.

У П. Бурдье социализация освящается актом институирующего указания («маркировкой») . Ж. Пиаже считал, что ребенок развивается от индивидуального существа к социальному4. В отечественной науке получила признание концепция, в которой индивидуальность не предпосылка социализации, а ее результат (В.И. Чупров, А.И. Зубок). Ш. Эйзенштадтом был поставлен вопрос о том, что социализация проходит процесс, связанный с формами организации и динамики возрастных групп и поколенческих институций. С.П. Иваненков постулирует тезис о том, что социализация детерминируется типом межпоколенческого взаимодействия5. При этом Ю. Хабермас предполагает, что только часть личности может представлять общественную сущность индивида. Другая ее часть дает человеку возможность держать некоторую дистанцию по отношению к господствующей в обществе системе ролей, норм и ценностей6.

Важным основанием субъект-субъектного подхода является мотив самопознания человека, присутствующий в древнегреческой философии. Сократ, развивая мысль о значении самопознания, считал важным его соответствие недосягаемому для человека Промыслу (Высшему Благу), который «дан как п задача» . Предпосылкой субъект-субъектного подхода стало и христианское мировоззрение. Оно привнесло в теорию социального становления человека понимание наличия у него свободной воли в постижении и следовании культурным, религиозным канонам. В философии И. Канта трансцендентализм,

1 Кон И.С. Ребенок и общество. М., 1988. С. 134.

2 Кон И.С. Мальчик - отец мужчины. M., 2011.

3 Бурдье П. Практический смысл. СПб, 2001. С. 112.

4 Пиаже Ж. Речь и мышление ребенка. М., 1994. С.397-398.

5 Иваненков С.П. Социализация молодежи в современных условиях : автореф. дис. . д-ра филос. наук. M., 1999. С. 15.

6 Ковалева А.И. Социализация // Социология молодежи : энциклопедический словарь. М., 2008. С. 443.

7 Мень А. Дионис, Логос, Судьба. Греческая религия и философия от эпохи колонизации до Александра. Брюссель, 1992. С.189-190. редуцирующий самопознание, включен в человеческий рассудок1. Социальная интеграция обретает вид познания, направленного на организацию индивидуального чувственного опыта. Впоследствии такие философы как H.A. Бердяев, В.В. Зеньковский, К. Ясперс и другие отмечали значение личностного развития в усвоениикультурыобщества. . ~

Г. Спенсер формулирует теорию метода воспитания «естественных последствий» . В творчестве М. Вебера социализация сопряжена с «субъективной» мотивацией человека3. Концепция социализации Дж.К. Коулмена подчеркивает связь социализации с динамикой внутренних психических состояний человека. Э. Фромм выделяет пять форм социализации: мазохизм, садизм, деструктивизм, конформизм и любовь, благодаря которой человек постигает мир, проявляя заботу, ответственность, уважение и знание. A.B. Муд-рик отмечает необходимость подготовки индивида к роли субъекта4.

Ф. Малер и П.Э. Митев развили концепцию ювентизации как аспекта социализации, связанного с построением субъектности молодежи. А.И. Ковалева определяет социализацию как «двусторонний процесс». Он включает в себя передачу обществом и освоение индивидом социальных норм, ценностей и образцов поведения5.

Исследователи П. Бергер и Т. Лукман рассматривают социализацию как процесс интернализации индивидом социального мира как объективной реальности, нормативные особенности которой задаются значимыми Другими6. Тезаурусная концепция социализации Вал.А. Лукова предполагает, что индивидуальные тезаурусы строятся в рамках социализационного процесса из элементов тезаурусных конструкций значимых Других7.

Теория политической социализации исходит из позиции необходимости вхождения человека в политический мир, его культуру. Исследователи М. Доган и Д. Пеласси формулируют задачи политической социализации как

1 Кант И. Критика чистого разума // Кант И. Собрание сочинений : в 8 т. М., 1994. Т. 3. С. 73.

2 Спенсер Г. Воспитание: умственное, нравственное и физическое. М., 2002. С. 8.

3 Вебер М. Избранное: протестанская этика и дух капитализма. М., 2006. С. 471.

4 Мудрик A.M. Социализация вчера и сегодня. М., 2006. С. 13-14.

5 Ковалева А.И. Социализация // Социология молодежи: Энциклопедический словарь. М., 2008. С.442.

6 Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат о социологии знания. М., 1995. С. 211212.

7 Луков Вал.А. Тезаурусная концепция социализации // Гуманитарное знание: тенденции развития в XXI веке. М., 2006. С. 641. аккультурации - передачи политической культуры, состоят в стабилизации общества и «по вертикали» - от поколения к поколению, и «по горизонтали» - между социальными группами1. С позиции Е.Б. Шестопал, политическую социализацию можно рассматривать как процесс включения человека в политическую. систему, благодаря-которому -осуществляется преемственность политических ценностей2. Постоянным стержнем политической социализации в исследованиях А.И. Щербинина являются ее фундаментальные ценностные основы, напоминающие о сверхценностях политического мира, детерминирующиеся особенностями политического времени . О.В. Суровова выделяет в политической социализации важность диалогического взаимодействия культурных парадигм, молодежи и общества4. Политическая социализация определяется H.A. Головиным как политически релевантный аспект общей социализации5. Исследователи отмечают усиления значимости в политической социализации индивидуальности6. Последствия изменения соотношения личных и общественных интересов со значительным преобладанием личных в процессе в политической социализации российской молодежи отмечаются А.Е. Кругловым7.

Среди факторов социализации исследователи выделяют космическо-географические, биолого-физиологические, психологические (П.А. Сорокин), группы мегафакторов, макрофакторов (страна, этнос), мезофакторов (регион) о и микрофакторов (семья, сверстники) (A.B. Мудрик) . В исследованиях государственной молодежной политики С.П. Иваненковым она рассматривается как инновационный институт социализации молодежи9. Теория Э. Дюркгей-ма обосновывает актуальность молодежной политики в связи с социальной Доган М., Пеласси Д. Сравнительная политическая социология. М., 1994. С. 111-112.

2 Шестопал Е.Б. Психологический профиль российской политики 1990-х. М., 2000. С. 178.

3 Щербинин А.И. Политическое образование как фактор политического процесса : автореф. дис. . д-ра полит. наук. М., 2000. С. 20.

4 Суровова О.В. Политическая социализация молодежи в современной России. Саратов, 2004. С. 169.

5 Головин H.A. Теоретико-методологические основы исследования политической социализации. СПб., 2004. С.30.

6 Nunner-Winkler G. Enttraditionalisierungen bei Jugendlichen? // Heitmeyer W., Jacobi J. Politische Socialisation und Individualisierung. Weinheim, München, 1991. S. 73.

7 Круглов А.Е. Молодежный радикализм: формирование угрозы безопасности в период трансформации российского общества : автореф. дис. . д-ра полит, наук. Саратов, 2006. С. 9.

8 Мудрик A.M. Социализация вчера и сегодня. M., 2006. С. 38-39.

9 Иваненков С.П., Кусжакова А.Ж. Молодежь и государство: инновационные подходы (на материалах Оренбургской области). Оренбург., 2005. аномией, нарушением «органической солидарности», вызванной развитием индустриального общества и урбанизацией. В контексте выводов Ч. Бидуэл-ла, молодежная политика должна решать проблемы межпоколенческих взаимодействий, присущие обществам, вставших на путь модернизации1. В тео-рии М. Фуко легитимность власти обеспечивается эпистемами, -как совокупи ностью связей между отраслями знания на уровне дискурсивных закономерностей в определенную историческую эпоху2.

В актуализации молодежной проблематики весомое значение имеют работы некоторых из теоретиков Франкфуртской школы, определяющие молодежь в разряд факторов, способных на этапе «позднего капитализма» противостоять всеобщей утилитарности и одномерности, отчуждению и подавлению личности; участвовать в преобразовании действительности. Так, Г. Маркузе открывает роль молодежи и, соответственно, политики, с ней связанной, как факторов, отображающих жизненное начало и витальные влечения к свободе, нацеленные на преодоление одномерности, питающие развитие человеческой цивилизации3. Увеличение роли молодежи, считают исследователи, усиливается в свете процессов массовизации общественной жизни как включения в нее новых слоев социума. В исследованиях А.И. Яковлева и Н.П. Кириллова рост процесса массовизации тесно связан с развитием сознания общества4. Главным инструментом ювенальной политики в Западной Европе становятся неправительственные организации, формирующиеся самой молодежью5. Эпо6 ха постмодерна принесла идею равноценности достижении мысли , породив п проект мультикультурализма как фактор социализации молодежи .

1 Бидуэлл Ч. Молодежь в современном обществе // Американская социология. Перспективы. Проблемы. Методы. М., 1972. С. 297.

2 Фуко М. Археология знания. СПб., 2004. С.350-351.

3 Маркузе Г. Эрос и цивилизация. М., 2003. С. 11.

4 Яковлев А.И., Кириллов Н.П. Сознание народа. Томск, 2000. С. 114.

5 Ювенология и ювенальная политика в XXI веке. Опыт комплексного междисциплинарного исследования. СПб., 2004. С. 216.

6 Делез Ж., Гватари Ф. Что такое философия?. СПб., 1998. 286 с.

7 Тэвдой-Бурмули А.И. Молодежная политика Совета Европы // Молодежная политика. Европейский опыт. Доклады Института Европы РАН. М., 2005. № 163. С. 50-51.

13 ния межпоколенческих взаимодействий, система мер и стимулов для ускоренного созревания и социального развития молодых. В нем на общественном уровне проявляется инстинкт сохранения и продолжения рода1. Концепция И.М. Ильинского не предполагала включения в молодежную политику определенныхсвойствчеловека, идеалов личности и общеетвенного устройства. Она формировала отношение к молодежи как возрасту и вместе с тем феномену, в историческую задачу которого входит критический пересмотр цивилизационных приоритетов современного общества. В работах Вал.А. Лукова субъектами молодежной политики являются государство и другие общественные институты.

Проблемы формирования современной российской молодежной политики представлены в работах C.B. Алещенкова, Б.А. Ручкина, В.К. Кривору-ченко, В.А. Родионова, О.В. Татаринова, Е.Г. Слуцкого2. В них молодежная политика рассматривается как ресурс построения новых экономической, социальной и политической систем. Д. Блум выделяет роль российской молодежной политики как части более глобальной попытки закрепить государство и общество в строгих структурных рамках, проявляющей стремление к модернизации, сохранению России как культурного и уникального актора на мировой арене3.

2 Алещенок C.B., Луков В.А. Государственная молодежная политика: Мировой опыт разработки и рекомендации. Выводы для наших условий. М., 1991; Ручкин Б.А. Молодежь и становление новой России // Социс. 1998. № 5. С. 56-72; Криворученко B.K., Родионов В.А., Татаринов О.В. Молодежное движение в России и Советском Союзе: уроки истории. М., 1997; Слуцкий Е.Г. Молодежь и молодежная политика в социально-экономическом развитии региона (на примере Санкт-Петербурга) : автореф. дис. . д-ра экон. наук. СПб., 1999; Ювенология в XXI веке. Комплексное междисциплинарное знание о молодежном поколении / под ред. Е.Г. Слуцкого и В.В. Журавлева. СПб., 2007.

3 Блум Д. Молодежная политика России и ее влияние на Южном Кавказе [Электронный ресурс]. - Электрон, дан. URL: http://www.ca-c.org/c-g/2006/journalrus/c-g-l/09.blumru.shtml (дата обращения: 10.05.2011).

4 Савченко И.П. Молодежная политика как социальное управление : автореф. дис. . д-ра соц. наук. Ростов н/Д, 2002. С. 17-18. партнерских отношений с молодежью подчеркивает исследователь В.Е. Се-менков1. Исследования В.В. Касьянова определяют неоднозначный характер и результат российской молодежной политики, задающийся, в том числе, состоянием молодежной среды . O.A. Коряковцева исследует возможности ако тивизации И- развитияобщественно-политической субъектности молодежи . Процесс развития субъектности молодежи исследователи связывают с взаимодействием различных политических акторов. A.A. Зеленин исследует молодежную политику как систему взаимодействия разноуровневых политических и общественных субъектов в управлении процессами преемственности поколений4. Возможности проявления общественно-политической субъектности молодежи освещены в работах В.Б. Бурцева, O.A. Рожнова, A.B. Рудакова, A.B. Самсонова5. Внимание исследователей было обращено в основном на институциональный аспект молодежной политики.

При этом исследователи рассматривали молодежную политику в целом в контексте объект-субъектной интерпретации ее механизмов, где молодежь выступает в разной мере то как объект влияния общества, то как субъект социального процесса, способный к самостоятельной социально-политической и экономической инновационной деятельности. Это «помещает» молодежную политику в процессы смены ценностных приоритетов социальных субъектов и социальных институтов. В отсутствие ценностного консенсуса институты молодежной политики теряют свою эффективность и статус общезначимого фактора. Рационализация, выраженная в росте институтов, усиливает неопределенность социализации. В результате молодежная политика может стать ресурсом установок, которые в ситуации повышения эффекта

1 Семенков В.Е. О методологических подходах к молодежной политике // Молодежь будущее цивилизации : сб. материалов международной конференции 15-17 ноября 2005 г. СПб., 2005. С. 351-352.

2 Касьянов В.В. Исторический опыт разработки и реализации государственной молодежной политики российской Федерации: 1991-2005 : автореф. дис. .д-ра ист. наук. М., 2005.

3 Коряковцева O.A. Государственная молодежная политика как фактор общественно-политической активизации молодежи в современной России : автореф. дис. . д-ра полит, наук. Ярославль, 2010. С. 27.

4 Зеленин. A.A. Механизмы реализации молодежной политики российской Федерации на региональном уровне : автореф. дис. . д-ра полит, наук. Нижний Новгород, 2009. С. 18.

5 Бурцев В.М. Государственная молодежная политика как фактор становления гражданского общества : автореф. дис. . канд. полит, наук. М., 2007; Рожнов O.A. Управление молодежной политикой в современной России : автореф. дис. . канд. соц. наук. М., 2006; Рудаков A.B. Механизм формирования и технологии реализации государственной молодежной политики РФ : автореф. дис. . канд. полит, наук. Нижний Новгород, 2006; Самсонов A.B. Молодежная политика как социально-управленческая функция современного государства : автореф. дис. . канд. соц. наук. M., 2005. технологий могут быть порождением разных социально-политических и культурных систем, не всегда располагающих релевантными российскому обществу опосредующими элементами, регулятивами самоутверждения человека в состоянии социализации. Объект-субъектная интерпретация механизмов социализации исходит изналичия- универсальной- ориентационной-структуры, исчерпывающейся обществом, проектами объективации «универсальной рационализации» или изолирующейся от социальности «субъекти-вацией» человека. Постановка вопроса о социализации как переходе от первичной «наивности» к рациональности (исходящей от старших или от младших), способной исчерпывать все смыслы, является малопродуктивной.

Проблема молодежной политики как фактора социализации современной молодежи состоит в ее нерасположенности к респонденции с умонастроениями молодежи и обществом, недейственности механизмов развития, что ведет к нерекурсивности, т.е. отсутствию предполагаемого обратного эффекта. Стоит задача выработки концепции и инструментария, которые бы предполагали способность молодежной политики к обеспечению контактности между представителями разных социальных групп. Чтобы молодежная политика стала движущей силой социализации молодежи, необходимо ее формирование и реализация как специфической функции социума, включающей оперирование интенциями, релевантными компонентам культуры как системы саморегуляции социума, и создание инструментов, делающих возможным принятие молодежью критериев социализации на уровне ее собственных устремлений.

Задачи исследования:

- изучить специфику значения феномена молодежи;

- раскрытьпринципыформирования и-функциюмолодежной политики^

- выделить социокультурные основы российской молодежной политики;

Теоретико-методологическую базу работы составляет ряд дополняющих друг друга исследовательских подходов, связанных с мыслью о том, что влияние на социализацию молодежи следует рассматривать как управление процессами конструирования представлений об обществе и его приоритетах, в основании которой находится идея И. Канта о реальности как продукте сознания, связи его свойств и операций деятельности. Важным для работы является феноменологический подход. Он несет суждение о том, что сознание, строящее социальную реальность, находится в собственном потоке жизни, состоящем из разных ее переживаний, составляя сочетаемый Ego универсум интенций1. Дефиниция сознания как потока актуализирует конл цепцию «текучести социальных структур» 3. Баумана и определяет область социальной интеграции как пространство потоков и траекторий «организации» социализации. Теория потоков описывает организацию социальных практик в разделенном времени и модель социального как тип координации на основе селекции, производящей отбор в силу подвижности идентичности, постоянного движения за границы нормы , определяя важность факторов со

1 Гуссерль Э. Картезианские размышления. СПб., 1998. С. 94-96.

2 Бауман 3. Текучая современность. СПб., 2008. С.7-9.

3 Кастельс М. Информационная эпоха. М., 2000. С. 386; Урри Д. Социология за пределами обществ. Мобильности двадцать первого столетия // Социологическая теория: история, современность и перспективы. СПб., 2008. С. 599; Иванов Д.В. К теории потоковых структур // Социологические исследования. 2012. № 4. С. 9, 15. циальной интеграции, синтезирующих множество. Идея аутопойезиса У. Ма-тураны и Ф. Варелы привносит идею о человеке как самовоспроизводящемся единстве «сети» представлений, познающем и творящем мир1, обращая внимание на формирование релевантных мыслительным процедурам средств социализации. . - •

Феноменологический подход с полем теоретизирования о движущих силах социализации как процесса индивидуальной реконструкции социальной реальности связывает концепция власти как коммуникации Н. Лумана. Она основана на мысли о том, что формирование определенной последовательности актов восприятия невозможно без «участия», в качестве элементов связи, паттернов сознания, благодаря которым эти акты сконструированы . Так конструирование, синтез предмета происходит сообразно когнитивной схеме и ее смысловой направленности, фиксирующей определенный опыт взаимодействия с миром в паттернах коммуникации. В результате когнитивные паттерны составляют важное средство формирования и основу успешности паттернов коммуникации как схем различений «сообщений» и информации. В этом отношении общество объяснимо через самого себя, а для того, чтобы социализация состоялась, важна кодировка «сообщений» (выражающих новые смыслы) общества молодежи, символизирующая паттерны коммуникаций, облекающая «сообщения» в значения ментального порядка. Кодировка позволяет извлекать смысл (информацию) из «сообщения», способствует интерактивной ситуации в процессе социализации. Власть предстает средством коммуникации или кодом, согласующим разные переживания как смыслы социализации и конструирования мира. Кодификация «сообщений» общества молодежи повышает вероятность их принятия и укрепления в качестве новых приоритетов социума. В качестве условия существования общества, управления его эволюцией и согласования различий интерпретаций социальной реальности индивидами рассматривается время, обеспечивающее присоединение друг к другу коммуникаций или представлений, соединенных начальны

1 Матурана У., Варела Ф. Древо познания. М., 2001. С. 44.

2 Луман Н. Социальные системы. Очерк общей теории. СПб., 2007. С. 320.

18 ми для общества смыслами, условность любых средств коммуникации. Код организует новый поток «сообщений», формирующий новые структуры отношений. Социальная природа человека предстает как результат потенциала символических кодов коммуникации, стимулирующих генерацию специфической направленности-когнитивных новаций как потока, несущего новые структуры социального бытия.

Ведущей концепцией символа в работе является концепция Э. Кассире-ра, где символ есть априорная форма опыта. Дополняет ее определение символа К.Г. Юнгом, утверждающее наличие устойчивых конструкций в априорном опыте. Символ рассматривается как средство селекции, артикулирующее направленность, критерии социализации. Теоретический базис работы позволяет исследовать молодежную политику в контексте образования смыслов построения общества, средств их согласования.

Научная новизна диссертационной работы определяется авторским подходом к исследованию:

- предпринята попытка рассмотрения социализации с позиций потребности человека в осмыслении разнообразия опыта переживаний мира, законо-мерностиу благодаря которой измёнение набора информации требует создания новых средств его «организации»;

- осуществлена постановка проблемы социализации через призму теории аутопойетических систем и концепции власти Н. Лумана, в контексте которых содержание социализации есть коммуникация;

- выделено ключевое отличие кода молодежной политики от кода власти в целом, которое должно быть выражено в ее свойствах как катализаторе времени;

- раскрыты условия актуализации молодежной политики в современном обществе, сопряженные с его потребностями в новых измерениях развития;

- эвристический потенциал теории аутопойетических систем позволяет рассматривать в качестве «творцов» социальной реальности как области взаимодействия разных смысловых потоков конкурирующие между собой, предопределяющиеся характером обратных связей (особенностью ментальных структур, когнитивных новаций, в частности, молодежи) символические коды коммуникации и тем самым исследовать социализацию;

- социализация - это обретение способностей к коммуникации как культуре конструирования социальной реальности, сопряженное с формированием под воздействием-транслируемых обществом-интенций и-паттернов коммуникации, интенций и паттернов сознания, а также с постижением того, что используемые средства (мотивы, стереотипы) конструирования социальной реальности не являются единственно возможными; социализация реализуется кодом молодежной политики как средством генерализации (образования коммуникативного контекста для вычленения смысла из «сообщения», т.е. понятности) интенций участников (векторов) коммуникации, артикуляции смысла постижения другого опыта мировидения для организации потока коммуникаций;

- актуальность молодежной политики диктуется тенденциями снижения значимости модуса будущего, потребностью современных обществ в «опережении» текущих интенций социальных коммуникаций, конструировании для участников коммуникаций потенциальных интерактивных ситуаций;

- формальный код российской молодежной политики отдает приоритет таким смысловымконцептам, как самоактуализация и самореализация, средства достижения которых обозначаются символами российской государственности, представляющей отечественную версию гнозиса; код допускает произвольное (не неограниченное ценностями, видениями будущего) участие государства как средства социализации, его расширение и исключение; самореализация молодежи ставится в зависимость от самореализации государства;

- в неформальном коде, символизирующем смыслы как средства саморазвития молодежи, ее свобода ограничивается, конструируя направленность когнитивных новаций, рядом предельно выраженных производных гностического видения смысла социальной реальности (культивирование военных побед, милитаристского типа сознания, конструкта «врага» и др.), выделяющих в качестве целей и механизмов социализации реализацию потребности общества в обороне, мобилизационных проектах;

- код российской молодежной политики находится в состоянии формирования (через построение мифологического концепта будущего общества как системы коммуникаций) и символизации своей несущей конструкции как средства построения собственного смысла, способного к генерализации отличий, «опережению» кода власти в целом;

Теоретическая значимость диссертационного исследования следует из того, что в нем заложена основа разработки программы изучения молодежной политики как процесса символической кодификации, проведение которой связано с анализом свойств структур коммуникации в обществе и мен-тальности молодежи. Теоретический потенциал работы позволяет исследовать социализацию и возможности ее регуляции с позиций процессов рес-понденции паттернов коммуникации как способов построения современной социальной реальности и интенций ментальности молодежи: Рассмотрение социализации как коммуникации позволяет изучать возможности совместного существования индивидуально-культурных различий в современном социуме и процессы, сопровождающиеся атомизацией, социальным отчуждением, индивидуализацией выбора или социокультурного действия молодежи как специфических форм социализации.

Практическая значимость работы состоит в том, что она вносит существенный вклад в совершенствование подходов и методов государственной молодежной политики в условиях усиления значения и углубления различий в молодежной среде, а также перехода к «феноменологии коммуникации», знаменующей рост эффективности и роли информационно-коммуникативной среды современного общества. Положения работы применимы в разработке стратегий и программ органов управления, в качестве ориентира для институтов социализации молодежи как государственного, муниципального, так и общественного секторов, для разработки курсов по социальной философии, молодежной политике, политологии, социологии, социальной работе с молодежью. На основе диссертации автором разработаны и читаются курсы: «Государственное управление и региональная молодежная политика», «Молодежные субкультуры», «Молодежь в общественно-политической жизни общества», «Проблемы социальной работы с молодежью», «Социальная безопасность молодежи».

Заключение научной работыдиссертация на тему "Молодежная политика как фактор социализации современной российской молодежи"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Диссертационное исследование предполагало в своем основании потребность в новом концептуальном базисе изучения молодежной политики как движущей силы социализации молодежи. вусловиях нравственного релятивизма, трансформаций общественной нормативности. Исследование имело целью определение социально-философских оснований и принципов построения современной российской молодежной политики. Ставились задачи исследования процессов социализации и их управления с позиций теории ау-топойетических систем. Определение молодежи как феномена управления переходным обществом придает теории аутопойетических систем актуальность как основе методологии социализации в условиях наличия разных определений и нормативов социальной реальности, роста автономизации и многообразия социокультурных практик молодежи.

Теория Н. Лумана, исследующая отношения человека и общества как аутопойетических систем, дает основания рассматривать социализацию молодежи как процесс конституирования потенциальной социальности и ее структур через формирование возможностей (культурных, социально-политических) и средств реализации потенциальных интеракций между молодежью и социальным миром. В ее контексте социализация движима конструированием человеком (и обществом) своего миропонимания посредством самоотбора его элементов. Эффект социализации зависит от способности человека, не разрывая с направленностью общества, изменять собственные средства «наблюдения» (ценности, представления), конструирования социального мира. Теория, раскрывая отношения системы и окружающего мира, предполагает, что системы (человек и общество) отграничивают себя смыслами как способами явления объекта наблюдателю в многочисленных модусах восприятия предмета и редукции комплексности потока переживаний. Система конструирует любой смысл посредством другого (своего внутреннего смысла). Так происходит акт восприятия (схватывания) множества элементов реальности, поддержания рекурсивности (целостности) потока переживания (конструирования). Теория аутопойетических систем дает основания рассматривать форму единства потока сознания как изменчивую, релевантную только определенному набору (специфике) переживаний, но способную «проявляться» в новых интенциях сознания, Придавав социализации рекурсивность и пластику измерений.

Социализация сопровождается «соорганизацией» конституций сознания индивида и общества. «Соорганизацию» реализует процесс коммуникации, имеющий свой собственный характер и цели, а также свою «память», включающую паттерны коммуникации, использованные и потенциальные, опирающиеся на неактуализированные элементы. Коммуникация выражает потребность системы (для поддержки своего аутопойезиса) в отличении себя от окружающего мира посредством его конструирования. Она вычленяет информацию из контекста, осуществляет ее селекцию. В коммуникации система совершает инореференцию, т.е. познает мир, конституирует «форму» окружающего мира, вычленяя информацию из контекста, и самореференцию, осуществляя самопознание, «достижения» которого формируют внутренний смысл. Одновременность этих процессов (и различие) дает эффект конструирования реальности, происходящий когда один (внутренний) смысл выступает средством создания другого, актуального для лучшей адаптации системы.

Теория предлагает в качестве основы и цели социализации несущее статус коммуникации время как процесс обновления ценностей и представлений о мире, имеющих смысловое измерение. Социализация - это формирование способностей к коммуникации как к культуре конструирования социальной реальности, сопряженное с конструированием под воздействием транслируемых обществом интенций и паттернов коммуникации, интенций и паттернов сознания, а также - с постижением того, что используемые средства (стереотипы) конструирования реальности не являются единственно возможными.

Концепция власти, следующая из теории аутопойетических систем Н. Лумана, позволяет рассматривать молодежную политику в качестве средства коммуникации, которое может быть представлено как, опосредующий динамику отношений человека и общества, код, являющийся средством генерализации разных смыслов и конструктов реальности, в частности, молодежи. Под влиянием инореференции общества формируется формальный аспект- кода, а под- влиянием хамореференций неформальный. Релевантность друг другу смыслов этих двух аспектов эволюции кода (и их отличие, формирующее дуальное пространство для генерации новых смыслов) придает коду эффект катализатора времени в обществе, способность «соорганизации» конституций сознания молодежи и социальных коммуникаций.

Код выполняет функцию катализатора времени, которое занимает место «субъекта» власти, являясь способом привлечения дополнительного смысла в общественные коммуникации, сознание человека, невероятных селективных связей, согласующих их разнообразие в динамике. Символы кода формируют исходный коммуникативный контекст. Генерализация представляет класс явлений, выражающих возможность интерактивной ситуации. Благодаря генерализации, вычленение смысла из «сообщений». Код является коммуникацией, имеющей свою «память» как набор средств (паттернов, смыслов), которые составляют контекст коммуникации, обеспечивающий понятность «сообщения» ( Другого) как способность распознавать его смысл.

Устойчивость коду придает наличие его бинарной схемы, полюса которой открывают возможность эволюции операционного опыта и смысла социализации. Устойчивость кода также требует наличия его несущей символической конструкции, заключенной в мифе как смыслополагающем феномене, связующем цепь властных отношений во времени, привнося эмпатию или сопричастность, доверие проекциям изменений. Миф должен определять направленность «соорганизации» человека с социумом в будущем. Конструкция должна позволять «памяти» общества реконсолидировать себя с учетом новых коммуникаций как переживаний мира. Код конструирует новый смысл посредством предыдущего. Код молодежной политики как катализатор времени должен быть нацелен на «опережение» кода власти в целом для того, чтобы произвести еще больший «выигрыш» во времени.

Опережение» времени включает способность человека и общества дистанцироваться от собственного средства «наблюдения» (компетенций, мотиваций,-схем-поведения)-и~выдвигать предположения о том, что бы могло случиться, если бы это средство было иным, ориентируя на иную коммуникативность и построение других средств «наблюдения» для самокоррекции в меняющемся окружающем мире. Это важно для того, чтобы сформировать условия для продолжения времени, т.е. сохранения общества в будущем. Стратегия «опережения» реализуема посредством символизации упущенных в прошлом, но присущих «памяти» общества смыслов и практик коммуникации, и конструирования смыслов, нацеленных на генерализацию их невероятных различий. Это подразумевает расширение смыслов социализации относительно направленности той или иной социальной реальности. В этом плане генерализация отличий кодом молодежной политики сопряжена с возможностью синтезирования смыслов генераций новых «средств наблюдения» и конструирования социальной реальности. Код может состоять из множества символизаций, обусловленных изменяющейся комплексностью общества, «движимых» респондирующейся с умонастроениями молодежи мифологической конструкцией будущего социального мира как системы коммуникаций. Конструкция должна стать основой символизации, определяющей смысл выхода за пределы имеющихся «средств» конструирования мира и поддержку аутопойезиса потенциально возможных социальных и окружающих их миров, преодоления тех или иных процедур мышления и соответствующей им временной реальности, расширяя границы смыслов личностной и социальной (в частности, гражданской) природы человека.

Современность как трансформационное время кайрос ослабляет значение общесоциальных ценностно-нормативных опор бытия, увеличивая значимость обращения к прошлому за их быстрым (с целью снижения рисков коммуникации) восстановлением, повышает ценность событий настоящего и снижает важность конструирования модуса будущего для общества. Концепция времени кайрос характеризует современность как процесс пересмотра ведущих смыслополагающих конструкций общества, ставя человека в ситуацию поиска новых, выводя на передний план задачу создания новых качеств времени, «опережающих»-коды власти в целом. Смысл смещается к проблеме потенциально возможного. Кайрос несет запрос на различие, активизацию и переформатирование первоэлементов конструкций опыта, ориентационной оси «свой-чужой». В ситуации снижения значимости ценностей всеобщей коммуникации, усиливающей модусы прошлого и настоящего, молодежная политика должна выступать как проводник идей и технологий социокультурного согласия, средство формирования смыслов гражданской культуры. Как функция, проецирующая потенциал согласия, синтеза элементов локальной и индивидуальной культур, ментальных и виртуальных измерений человека, механизмов их реконструкции, образуя целостное, сотканное из разнообразия траекторий, время будущего общества. Кайрос для современных обществ без молодежной политики не управляем и не преодолим как переход к новым измерениям социальности. Снятие противоречий кайрос без молодежной политики неосуществимо, она составляет целевую установку кайрос.

Выражением обозначенной культурной деструкции и потребностей в «восстановлении» традиции являются, в частности, феномены молодежных субкультур, становящиеся частью неформальных кодов общества, нацеленных на доверие участников коммуникации, артикуляцию домодернистского операционного опыта.

В качестве компонентов, генерализующих отличия, интенции и символические ресурсы российской молодежной политики, формирующих смысл, направленность когнитивных новаций в процессе социализации, выступают производные гностического измерения смыслов общественной конституции и социализации, составляя малоизученный аспект интенций российской культуры, влияющий на характер российских коммуникаций и в настоящем. Он происходит из потребности в синтезе разных культур, символизации общих структур миропонимания. Производные гностицизма, став порождением «истории» конструирования российским обществом своего смысла, являются компонентами «первичного» плана коммуникаций, посредством которого формируются новые, строящие новые векторы социальной реальности. При этом-они способствуют-устойчивости "тенденции участия в качестве средств осовременивания ментальной организации ее первоэлементов. В гностическом измерении смысла коммуникаций источник социального порядка находится вне человека, отдается приоритет духовной природе человека как области формирования социальной «зрелости», достижение которой происходит через спасительное знание или гнозис. Гностицизм констатирует раскол в духовной природе человека. Гностический смысл коммуникаций структурирует миф о противоборстве трансценденций Добра и Зла и важности «воспитания» трансцендентной души как пространства их противостояния. Социальной интеграции придается инициатический характер «посвящения» в гнозис как метод спасения души. Культурной и организационной формой влияния на общество «посвященных» в гнозис стала аппаратная мифологема, ограничивающая действие сакральных принципов гнозиса Сущим. Отечественной версией гнозиса и первичным планом коммуникаций в отношении молодежи стала идея государства. Она предопределяет значимость той или иной гностической линии, формирующей понимание (конструкцию) государства как идеи и границы гнозиса символизациями Сущего, конструирует символику измерения полюса духовности в сознании человека и обществе.

Гностический прасюжет конституирует феномен молодежи как героический, определяющийся- мессианским "значением"идей спасения и молодежи, вовлеченной в борьбу за, монополизирующую (но потенциально синтезирующую) другие, «картину мира». Героика молодости сопряжена с ситуацией выхода за «предел» социальной нормы, не предусматривая отказа от участия в противоборстве. Конструкция кода российской молодежной политики движима переходом от одной репрезентации идеи государства как спасительного начала к другой, направляя сакральную миссию молодости, ее символизм.

Код российской молодежной политики конца XX - начала XXI вв. обусловлен трансформациями идеи государственности, как идеи «спасения», и ее духовного содержания. В этом отношении код современной российской молодежной политики находится в состоянии формирования (через построение мифологического концепта будущего общества как системы коммуникаций) и символизации конструкта «Добро-Зло» как своей несущей конструкции (и первичного смысла-средства) для построения собственного (нового) смысла, способного к генерализации потенциальных отличий, «опережению» кода власти. Проблемное поле кода складывается вокруг проблем, связанных с разрывами смыслового пространства общества, нарушением мотиваций совместной жизнедеятельности и норм общественной морали. Это стало следствием ослабления элементов будущего времени общества, построенных на основе коммунистической мифологемы будущего. Молодежная политика актуализируется в результате кризиса коммунистического проекта будущего как гнозиса (идеи спасения), поиска и утверждения его новых редакций, снижения значимости традиционных инструментальных смыслов и неопределенности целевых ценностных установок.

Источником преобразовательной деятельности социума становятся средства (мотивы, технологии) формирования тех или иных интенций сознания, социализация молодежи. Молодежная политика несет функцию сохранения общества в перспективе для конструирования его новых смысловых конструктов. Политика-в отношении молодежи выступает как средство мифоконст-руирования, определяя возможность общества «обновить», «заново» создать себя, свой смысл, реконструируя прошлое, планируя будущее.

Особенности кода молодежной политики определяются политикой российского государства в области экономики. За ее основу была принята неолиберальная модель, в которой главной ценностью является индивидуальная свобода, «свобода от» и, прежде всего, от государства, укрепляющая восприятие свободы, не ассоциирующейся с гражданской ответственностью, конструируя в качестве цели молодежи достижение личного успеха любыми средствами. На выбор модели реформ повлияло гностическое измерение свободы от ценности Сущего, где свою роль сыграло тиражирование образов советского как врага. Формальный код, не презентуя смысла гражданственности, в качестве ключевой интенции начал культивировать мотив самореализации молодежи, предопределяя стратегию «выигрыша» во времени на пути разрыва с социальной нормативностью и смыслополаганием общества.

В частности, формальный код, который должен стимулировать эволюцию культурных «достижений» коммуникаций социума, ставших средствами принятия, селекции и «использования» новой информации, будучи инструментом осовременивания государства как гнозиса, символизирует новые операционные ресурсы социализации российской молодежи. Среди них символизация феномена человека - «предпринимателя», нацеленного на получение материальной прибыли, для которого общество является ее источником, дополняющаяся символикой феномена человека - «менеджера», рассматривающего общество или другого человека как техносистемы. Их синтез конституирует явление «социального менеджера», не располагающего ценностно-смысловой направленностью и этическими ограничениями своих операций с окружающим миром. Формальный код структурирован символическими знаками государственности как смыслом (фигура Президента РФ, программы поддержки молодежи). Код практически не выделяет ограничений вмешательства государства в социализацию молодежи и не ограничивает ценностными-нормами-самореализацию-молодежи. Фактически код~допуска-ет произвольное участие государства в социализации молодежи, ведущее как к формированию критериев социализации, так и их отрицанию. В коде «свобода» государства соразмерна «свободе» молодежи от общества. Вектор кода на развитие гражданина посредством утилитарных смыслов делает его неэффективным в качестве катализатора времени общества. Методологические аспекты кода эволюционируют в направлении расширения эклектики смыслов государства и самовыражения молодежи как граждан, зависимости кода от событий настоящего.

Неформальный код, определяя внутренний смысл общества и характер действия формального кода, за счет сетей молодежных движений, функционирующих по принципу «свой - чужой», обладает преимуществом в осовременивании, реконструкции базовых коммуникаций, ментальных структур и архетипов, в частности, гностической направленности. Неформальный код конструирует политические субкультуры для молодежи как формы селекции информации, выбора того, что можно воспринимать на веру и конструировать ось ориентаций «свой - чужой», лежащую в основе брендов движений.

Отвечая за артикуляцию структур доверия между участниками социального взаимодействия, неформальный код образует относительно эклектичный набор различных смысловых конструкций, и вместе с тем - их общие интенции, обусловленные предельным выражением производных гностического видения смысла коммуникаций. Они конструируют направленность когнитивных новаций. Среди этих производных выделение в качестве смысла саморазвития молодежи готовности к обороне или защите против явного и конструируемого «врага», идеологическое обрамление военных побед, культивирование милитаристского типа сознания, противопоставленный эклектике коммуникаций общества концепт «революция», выражающие стремление к очередному выходу за «предел» Сущего. Курс формального кода на «свободу» человека от государства (в силу радикального ослабления его духовной направляющей) и самовыражение человека без моральных ограничений и установок-на -идеациональный план бытия "как основу гражданственности нерелевантен внутреннему смыслу кода, в котором источник и смысл социального порядка находятся вне человека (в государстве, коллективных структурах и целях как «опорах» общественных преобразований). В особенности, в силу несформированности государственной идеологии общественных изменений внутренний смысл кода способен продуцировать нерегулируемый арсенал средств социальных расколов, тормозить конструирование совместного будущего, легитимируя в качестве ведущей структуры управления социализацией российской молодежи аппаратную мифологему, усиливающую влияние событий времени «здесь и сейчас».

Эволюционный потенциал кода в первую очередь связан с символизацией в качестве ведущих средств генерализации модусов восприятия социализации релевантного внутреннего смыслу российской молодежной политики духовного измерения смысла государственности и гражданина, коллективных целей развития. Эта символизация дает принадлежность социализации российской молодежи к метаисторическому времени, которое раскрывает смысл, стоящий за^првседневностьюикраткосрочными планамит придает вектор историческим эпохам и способствует их достижениям, формирует историческую миссию и роль многих поколений, прокладывает «дорогу» будущему человечеству. При этом эффект символизации кода в качестве катализатора времени и средства «соорганизации» молодежи и общества зависит от того, насколько релевантна смыслам символизаций кода среда, информационное и институциональное пространства, которые необходимы для выстраивания процессов респонденции символизаций кода с умонастроениями молодежи, с тем, что предлагает ей общество в качестве целей совместного бытия. Вместе с тем эту символизацию должен предварять художественный план, конструирующий образы общественной морали и целей социального развития для личности, строящей собственный смысл социальной реальности. Код как катализатор времени должен дополняться альтернативными коммуникациями, символизирующими новые цели общественных изменений, реагируя на трансформации обратных связей, т.е. интенций смыслов молодежи, а также на изменения характера вызовов окружающего мира. Они актуальны для формирования новых направлений осовременивания общества и повышения эффекта генерализации роста культурных, ментальных различий как фактора управления социализацией.

Список научной литературыКирдяшкин, Иван Владимирович, диссертация по теме "Социальная философия"

1. Абельс X. Проблема социального порядка в социологии Т. Парсонса / X. Абельс // Проблемы теоретической социологии. СПб. : Изд-во СПб. гос. ун-та, 2000. - С. 100-115.

2. Августин Аврелий. Исповедь / Аврелий Августин. М. : Гендальф, 1992.-521с.

3. Аверинцев С.С. Поэтика ранневизантийской литературы / С.С. Аве-ринцев. M.: Coda, 1997. -342 с.

4. Адо П. Что такое античная философия? / П. Адо. М.: Изд-во гума-нит. лит., 1999. - 317 с.

5. Азаренко С. А. Сообщество тела / С.А. Азаренко. М.: Академический проект, 2007. - 239 с.

6. Алещенок C.B. Государственная молодежная политика: Мировой опыт разработки и рекомендации. Выводы для наших условий / C.B. Алещенок, Вал.А. Луков. М. : Изд-во Института молодежи, 1991.-231 с.

7. Алещенок C.B. Совет Европы: участие молодежи в принятии решений на местном уровне / C.B. Алещенок // Социально-молодежная работа: международный опыт. М. : Изд-во Ин-та молодежи, 1997. - С. 8-44.

8. Андреева Г.М. Социальная психология / Г.М. Андреева. М.: Наука, 1994.-324 с.

9. Антоновский А.Ю., Емелин В.А. Инфообщество и технология адаптации к его структурам / А.Ю. Антоновский, В.А. Емелин // Эпистемология & Философия науки. 2012. - T. XXXI. - № 1. - С. 90-108.

10. Антоновский А.Ю. Коммуникативная рациональность внешняя и внутренняя / А.Ю. Антоновский // Эпистемология & Философия науки. -2008. - T. XVII. - № 3. - С. 71-77.

11. Антоновский А. Конструктивистская интерпретация эволюции общества / А. Антоновский // Луман Н. Эволюция. М. : Логос, 2005. - С. 215251.

12. Антоновский А. Никлас Луман: Эпистемологические основания социологического конструктивизма / А. Антоновский // Луман Н. Общество как социальная система. М. : Логос, 2004. - С. 104-116.

13. Антоновский А.Ю. От Эго и Альтера к сообщению информации / А.Ю. Антоновский // Эпистемология & Философия науки. 2011. - Т. XXVII.-№ 1.-С. 79-83.

14. Анцыферова Л.И. Архетипическая теория развития личности Карла Густава Юнга / Л.И. Анцыферова // Психологический журнал. 2000. - Т. 21. - № 3. - С.10-19.

15. Аппадураи А. «Современность» на просторе: культурные измерения глобализации // Социологическая теория: история, современность и перспективы. Альманах журнала «Социологическое обозрение». СПб.: Владимир Даль, 2008. - С. 568-584.

16. Аристотель. Политика. Афинская полития / Аристотель. М. : Мысль, 1997.-459 с.

17. Архетипы русского самосознания Электронный ресурс. // Институт русской цивилизации. Электрон. дан. URL: www.rusinst.ru/articletext.asp?rzd=:=0&id=1404&tm=:5 (дата обращения: 09.08.2011).

18. Афанасьев Ю. Опасная Россия / Ю. Афанасьев ; Рос. гос. гуманит. ун-т.-М., 2001.-418 с.

19. Ахиезер А. История России: конец или новое начало? / А. Ахиезер, И. Клямкин, И. Яковенко. М. : Новое издательство, 2005. - 704 с.

20. Ахиезер A.C. Об особенностях современного философствования // Вопросы философии. 1998. № 2. С. 15-27.

21. Ахиезер A.C. Россия: критика исторического опыта (Социокультурная динамика России) : в II т. / A.C. Ахиезер. Новосибирск : Сибирскийхронограф, 1997. Т. I : От прошлого к будущему. Теория и методология. -805 с.

22. Ахиезер A.C. Россия: критика исторического опыта (Социокультурная динамика России) : в II т. / A.C. Ахиезер. Новосибирск : Сибирский хронограф, 1-998. - Т. II : Теория и-методология-Словарь^— 594 с.

23. Ахиезер A.C. Субъект общественного развития: динамика отношений между диалогизацией и монологизацией / A.C. Ахиезер // Мир психологии.-2005,-№ 1,- С. 41-51.

24. Бабинцев В.П. Самоорганизация и «атомизация» молодежи как актуальные формы социокультурной рефлексии / В.П. Бабинцев, Е.В. Реутов // Социс. 2010. - № 2. - С. 109-115.

25. Бабынина Л.О. Молодежная политика в Швеции // Молодежная политика. Европейский опыт. Доклады Института Европы РАН. М. : Огни ТД, 2005,-№ 163.-С. 31-38.

26. Баксанский O.E. Когнитивное репрезентирование как механизм виртуализации реальности / O.E. Баксанский, E.H. Кучер // Виртуалистика: экзистенциальные и эпистемологические аспекты. М. : Прогресс-Традиция, 2004. С. 267-275.

27. Баксанский O.E. Когнитивные науки: от познания к действию / O.E. Баксанский, E.H. Кучер. М. : КомКнига, 2005. - 182 с.

28. Баксанский O.E. Система когнитивных наук / O.E. Баксанский // Системный подход в современной науке. М. : Прогресс-Традиция, 2004. - С. 276-290.

29. Балагушкин Е.Г. Критика современных нетрадиционных религий. Истоки, сущность, влияние на молодежь Запада / Е.Г. Балагушкин. М. : Изд-во Моск. ун-та, 1984. - 286 с.

30. Балагушкин Е.Г. Религиозно-мистическое влияние в молодежной субкультуре / Е.Г. Балагушкин // Контркультура и социальные трансформации. М. : Изд-во АН СССР, 1990. - С. 63-82.

31. Бауман 3. Индивидуализированное общество / 3. Бауман. М. : Логос, 2005. -372 с.

32. Бауман 3. Текучая современность / 3. Бауман. СПб. : Питер, 2008. - 240 с.

33. Бачина В.А. Библейская теология времени и вечности / В.А. Бачина // Модусы времени. Социально-философский анализ. СПб. : Изд-во СПб. ун-та, 2005. - С.215-216.

34. Бек У. Власть и ее оппоненты в эпоху глобализма. Новая всемирно-политическая экономия / У. Бек. М. : Территория будущего, 2007. - 464 с.

35. Бек У. Общество риска. На пути к другому модерну / У. Бек. М. : Прогресс-Традиция. 2000. - 381 с.

36. Бек У. Собственная жизнь в развязанном мире / У. Бек // Проблемы теоретической социологии. СПб. : Изд-во СПб. гос. ун-та, 2004. - Вып. 4. -С. 209-247.

37. Бек У. Живя в мировом обществе риска и считаясь с ним. Космополитический поворот / У. Бек // Полис. 2012. - № 5. - С.44-57.

38. Беляев В.А. Генеалогия информационных технологий и Интернет / В.А. Беляев // Влияние Интернета на сознание и структуру знания / под ред. В.М. Розина.-М. : Наука, 2004.-С. 109-131.

39. Бену А. Символизм сказок и мифов народов мира. Человек это миф, сказка - это ты / А. Бену. - М. : Алгоритм, 2011. - 462 с.

40. Бергер П. Социальное конструирование реальности. Трактат о социологии знания / П. Бергер, Т. Лукман. М. : Асаёегта-Центр Медиа, 1995. -32 с.

41. Бергер П.Б. Личностно-ориентированная социология / П.Б. Бергер, Б. Бергер, Р. Колинз. М. : Академический проект, 2004. - 605 с.

42. Бергсон А. Два источника морали и религии / А. Бергсон. М. : Канон, 1994.-384 с.

43. Бергсон А. Творческая эволюция / А. Бергсон. М. : Канон-пресс; Кучково, 1998.-384 с.

44. Бердяев H.A. Истоки и смысл русского коммунизма / H.A. Бердяев. -М. : Наука, 1990.-221 с.

45. Бердяев-Н. А.-Дух-и-реальность / НтА. Бердяев: М. : ACT, Харьков.: Фолио, 2003.-679 с.

46. Бердяев H.A. Духи русской революции / H.A. Бердяев // Вехи. Из глубины Сборник. М: РОССПЭН, 2010. - С.277-317.

47. Бернштам Т.А. Молодость в символизме переходных обрядов восточных славян: Учение и опыт Церкви в народном христианстве / Т.А. Берн-штам. СПб. : Петербургское Востоковедение, 2000. - 400 с.

48. Бертенева Т.О. Проблема молодежи в эпоху глобализации / Т.О. Бертенева // Вестник СПб. ун-та. Сер. 6. 2005. - Вып. 1. - С. 46-52.

49. Бехман Г. Николай Луман: новая парадигма теории систем / Г. Бех-ман // Системный подход в современной науке. М. : Прогресс-Традиция,2004.-С. 142-157.

50. Биби С.А. Коммуникация и ценности / С.А. Биби, Т.П. Мотет // Вестник РГГУ. Сер. Политология. Социально-коммуникативные науки. -2007.-№ 1.-С. 11-32.

51. Бибихин В.В. Парадоксы молодежного мира / В.В. Бибихин // Молодежь и новые социальные движения за рубежом. М. : Изд-во Ин-та философии АН СССР, 1988. - С. 124-132.

52. Бидуэлл Ч. Молодежь в современном обществе / Ч. Бидуэлл // Американская социология. Перспективы. Проблемы. Методы. М. : Прогресс, 1972.-С. 297-309.

53. Биричевская О.Ю. Парадоксальный результат Просвещения: массовая культура и свобода / О.Ю. Биричевская // Вестник СПб. ун-та. Сер. 6.2005.-Вып. З.-С. 112-118.

54. Блум Д. Молодежная политика России и ее влияние на Южном Кавказе Электронный ресурс. Электрон, дан. URL: http://www.ca-c.org/c-g/2006/journalrus/c-g-l/09.blumru.shtml (дата обращения: 10.05.2011).

55. Большаков И. Наша задача как можно больше людей вывести на улицу / И. Большаков // Мосток. - 2005. - № 4. - С. 9.

56. Борко Ю.А. Выводы и рекомендации / Ю.А. Борко // Молодежная политика : европейский опыт // Доклады Института Европы РАН. 2005. -№ 1.63.--С.53-.6-1.

57. Боряз В.Н. Молодежь. Методологические проблемы исследования / В.Н. Боряз. Л. : Наука, 1973. - 329 с.

58. Булгаков С.Н. Героизм и подвижничество (из размышлений о религиозной природе русской интеллигенции) / С.Н. Булгаков // Вехи. Из глубины Сборник. М.: РОССПЭН, 2010. - С.68-110.

59. Бурдье П. Практический смысл./ П. Бурдье. СПб. : Алетейя, 2001.- 562 с.

60. Бурдье П. Социология политики / П. Бурдье. M. : Socio-Logos, 1993.-336 с.

61. Бурцев В.М. Государственная молодежная политика как фактор становления гражданского общества : автореф. дис. . канд. полит, наук / В.М. Бурцев М., 2007. - 22 с.

62. Валлерстайн И. Изобретение реальностей времени-пространства: к пониманию наших исторических систем / И. Валлерстайн // Время мира. -Новосибирск : Сибирский хронограф, 2001. Вып. 2. - С. 102-116.

63. Валлерстайн И. Конец знакомого мира. Социология XXI века. / И. Валлерстайн. М. : Логос, 2003. -355 с.

64. Валлерстайн И. Миросистемный анализ: введение / И. Валлерстайн.- М. : Территория будущего, 2006. 248 с.

65. Ван Геннеп А. Обряды перехода / А. Ван Геннеп. М. : Восточная литература, 1999. - 198 с.

66. Василькова B.B. Эволюция мифа: от архаической онтологии к современному мифоконструированию / В.В. Василькова // Системные исследования культуры. СПб. : Алетейя, 2009. - С. 171-181.

67. Вахштайн B.C. Возвращение материального. «Пространства», «сети», «потоки» в акторно-сетевой теории /ВтС. Вахштайн //Социологическая теория: история, современность, перспективы СПб., 2008. - С. 389-423.

68. Вебер М. Избранное. Образ общества / М. Вебер. М. : Юрист, 1994.-704 с.

69. Вебер М. Избранное: протестанская этика и дух капитализма / М. Вебер. М. : РОССПЭН, 2006. - 648 с.

70. Великорос К. И гордость великороссов / К. Великорос // Евразийское вторжение. 2005. -№ 9. - С. 10-11.

71. Верле A.B. Пространство прошлого: ритм, контекст, событие / A.B. Верле // Модусы времени : социально-философский анализ / под ред. И.В. Кузина. СПб. : Изд-во СПб. гос. ун-та, 2005. - С. 79-91.

72. Вершинин М.С. Политическая коммуникация в информационном обществе / М.С. Вершинин. СПб. : Изд-во Михайлова В.А., 2001. - 252 с.

73. Видаль-Накэ П. Черный охотник. Формы мышления и формы общества в греческом мире / П. Видаль-Накэ. М. : Ладомир, 2001. - 419 с.

74. Вишневский Ю.Р. Парадоксальный молодой человек / Ю.Р. Вишневский, В.Т. Шапко // Социологические исследования. 2006. - № 3. - С. 26-36.

75. Выготский J1. Проблема речи и мышления ребенка в учении Ж. Пиаже / JI. Выготский // Пиаже Ж. Речь и мышление ребенка. М. : Педагогика-Пресс, 1994.-С. 131-145.

76. Вязовик Т.П. Нормативно-символические структуры и идеологическая интегративность / Т.П. Вязовик // Политическая психология, культура и коммуникация / отв. ред. Е.Б. Шестопал. М. : РОСПЭН, 2008. - С. 188-198.

77. Гавров С.Н. Социокультурные трансформации постсоветской России / С.Н. Гавров // Россия как цивилизация. Устойчивое и изменчивое. М. : Наука, 2007.-С. 505-531.

78. Гайденко П.П. Время. Длительность. Вечность. Проблема времени в европейской философии и науке / П.П. Гайденко. М. : Прогресс-Традиция, 2006.-459 с.

79. Герасимова И.А. Искусство мыслить будущее / И.А. Герасимова // Эпистемология & Философия науки. 2010. - Т. XXIII. - № 1. - С. 98-111.

80. Германия: фашизм, неофашизм и молодежь / под ред. Н.С. Черкасова. Томск : Изд-во Том. гос. ун-та, 1993. - 176 с.

81. Гидденс Э. Устройство общества : очерк теории структурации / Э. Гидденс. М. : Академический проект, 2005. - 528 с.

82. Гирц К. Интерпретация культур / К. Гирц. М. : РОССПЭН, 2004.557 с.

83. Гладков П.В. Альтернативные ценности в современном американском обществе (к вопросу о переоценке феномена контркультуры) / П.В.

84. Гладков // Контркультура и социальные трансформации. М. : Академия наук СССР, 1990.-С. 20-43.

85. Глебова И.И. Политическая культура России: образы прошлого и современность / И.И. Глебова. М. : Наука, 2006. - 332 с.91 -Глебова-И-.-И—Ранний-постсоветизм-в~политико-историческом контексте / Н.И. Глебова. М. : Изд-во ИНИОН РАН, 2006. - 260 с.

86. Гогерчак С.Ю. Молодежь как феномен культуры : дис. . канд. фи-лос. наук / С.Ю. Гогерчак. Ростов н/Д, 2005. - 26 с.

87. Головин H.A. Социологическая теория как часть социальной системы / H.A. Головин // Луман Н. Социальные системы. Очерк общей теории. -СПб. : Наука, 2007. С. 5-14 .

88. Головин H.A. Теоретико-методологические основы исследования политической социализации / H.A. Головин. СПб. : Изд-во СПб. гос. ун-та, 2004. - 288 с.

89. Горин Д.Г. Пространство и время в динамике российской цивилизации / Д.Г. Горин. М. : Едиториал УРСС, 2003. - 269 с.

90. Горшков М.К. Граждане новой России: К вопросу об устойчивости и изменчивости общенационального менталитета / М.К. Горшков. М. : Наука, 2005.-395 с.

91. Горшков М.К., Шереги Ф.Э. Молодежь России: социологический портрет / М.К. Горшков, Ф.Э. Шереги. М.: Центр социального прогнозирования и маркетинга, 2010. - 352 с.

92. Губанов Н.И., Губанов H.H. О ментальных основаниях общественной солидарности / Н.И. Губанов, H.H. Губанов // Социум и власть. 2012. -№ 1.-С. 98-102.

93. Гуссерль Э. Картезианские размышления/ Э. Гуссерль. СПб. : Наука, 1998.-315 с.

94. Гутов Е.В. Добро и Зло / Е.В. Гутов // Современный философский словарь. М. : Одиссей, 1996. - С.158-162.

95. Данливи П. Политическое поведение: институциональный и эмпирический подходы / П. Данливи // Политическая наука : новые направления. -М. : Вече, 1999.-С. 292-312.

96. Данте А. Монархия / А. Данте. М. : КАНОН-пресс-Ц, Кучково поле, 1999.- 192 с.

97. Дегтярева О.В. Молодежная политика: региональный аспект : ав-тореф. дис. . канд. соц. наук / О.В. Дегтярева ; Новосиб. гос. ун-т экономики и управления. Новосибирск, 2005. - 26 с.

98. Делез Ж., Гватари Ф. Что такое философия? // Ж. Делез. СПб.: Центр экспериментальной социологии, 1998. - 286 с.

99. Делягин М.Г. Ценностный кризис: почему формальная демократия не работает / М.Г. Делягин // Полис. 2008. - № 1. - С. 109-122.

100. Древнекитайская философия: собр. текстов: в 2 т. М.: Мысль, 1973.-Т.2.-384 с.

101. Дубин Б. Война, власть, новые распорядители / Б. Дубин // Дубин Б. Интеллектуальные группы и символические структуры : очерки социологии современной культуры. М. : Новое издательство, 2004. - С. 177-178.

102. Дюркгейм Э. О разделении труда. Метод социологии / Э. Дюрк-гейм. М. : Наука, 1991.-574 с.

103. Еляков А.Д. Информационная перегрузка людей / А.Д. Еляков // Социологические исследования. -2005. -№5.-С. 114-121.

104. Завершинский К.Ф. Когнитивные основания политической культуры : опыт методологической рефлексии / К.Ф. Завершинский // Полис. -2002. -№3.- С. 19-31.

105. Завершинский К.Ф. Легитимность : генезис, становление и развитие концепта / К.Ф. Завершинский // Полис. 2001. - № 2. - С. 113-131.

106. Завершинский К.Ф. Методологическая комплементарность в исследовании символических матриц динамики политических институтов / К.Ф. Завершинский // Полис. 2003. - № 1. - С. 39-49.

107. Замалеев А.Ф. Курс истории русской философии / А.Ф. Замалеев. -М.: Наука, 1985.-191 с.

108. Западные молодежные субкультуры 80-х годов : научно-аналитический обзор. М. : Изд-во ИНИОН АН СССР, 1990. - 32 с.

109. Зеньковский В.В. Проблемы воспитания в свете христианской антропологии / В.В. Зеньковский. М. : Изд-во Свято-Владимирского Братства, 1993.-224 с.

110. Зимина В.Д. Политическое управление в лабиринтах исследовательских парадигм / В.Д. Зимина, A.JI. Стризое // Вестник РГГУ. Сер. Политология. Социально-коммуникативные науки. 2007. - № 1. - С. 11-32.

111. Зубко Г.В. Миф в мировосприятии человека и в духовной культуре человека / Г.В. Зубко // Мир психологии. 2003. - № 3. - С. 24-41.

112. Зубок Ю.А. Риск как фактор социального развития молодежи: дисс.д-ра социол. наук / Ю.А. Зубок. М. : Институт социально-политических исследований, 2003. - 334 с.

113. Зубок Ю.А. Социальная регуляция в условиях неопределенности. Теоретические и прикладные проблемы в исследовании молодежи / Ю.А. Зубок, В.И. Чупров. М. : Academia, 2008. - 272 с.

114. Иваненко А.И. Темпоральные предпосылки социальных практик / А.И. Иваненко // Модусы времени : социально-философский анализ / под ред. И.В. Кузина. СПб. : Изд-во СПб. гос. ун-та, 2005. - С. 172-175.

115. Иваненков С.П. Социализация молодежи в современных условиях : автореф. дис. . д-ра филос. наук / С.П. Иваненков ; Мое. гос. ун-т. М., 1999.-25 с.

116. Иваненков С.П., Кусжакова А.Ж. Молодежь и государство: инновационные подходы (на-материалах Оренбургской области) / С.П. Иваненков. Оренбург.: ЦТ «Константа», 2005. - 364 с.

117. Иванов А.Т. Негуманитарная эпоха / А. Т. Иванов // Мыслящая Россия. Картография современных интеллектуальных направлений. М. : Наследие Евразии, 2006. - С. 55-57.

118. Иванов Д.В. Виртуализация общества / Д.В. Иванов. СПб. : Петербургское востоковедение, 2002. - 224 с.

119. Иванов Д.В. К теории потоковых структур / Д.В. Иванов // Социологические исследования. 2012. - № 4. - С. 8-16.

120. Измагулова B.JT. Внутренний диалог как механизм развития сознания : автореф. дис. канд. психол. наук / B.JI. Измагулова. М. : Изд-во Моск. гос. ун-та, 2006. - 25 с.

121. Изменяющаяся Россия в зеркале социологии. М. : Изд-во ИКСИ РАН, 2004. - 345 с.

122. Ильинский И. Молодежь и молодежная политика. Философия. История. Теория / И. Ильинский. М. : Голос, 2001. - 696 с.

123. Инструменты влияния оппозиции. «Оранжевое настроение» в России // Информационно-аналитический бюллетень- М. : Центр политической информации, 2005. -№ 13. 34 с.

124. Искусство и цивилизационная идентичность / отв. ред. H.A. Хренов. М. : Наука, 2007. - 603 с.

125. Итальянцев Н. Экзамен сдал комиссаром стал / Н. Итальянцев, Д. Лещев, С. Хабиббулина // Наши : информационно-аналитический журнал молодежного антифашистского движения «Наши». - М., 2005. - С. 14-15.

126. Йегер В. Пайдейя: воспитание античного грека (эпоха великих воспитателей и воспитательных систем) / В. Иегер. М. : Греко-латинский кабинет Ю.А. Шичалина, 1997. - 336 с.

127. Кавелин К.Д. Наш умственный строй : статьи по философии русской истории и культуры / К:Д. Кавёлйн. М. : Правда, 1989. - 653 с.

128. Кавешников Н.Ю. Молодежная политика во Франции / Н.Ю. Ка-вешников // Молодежная политика. Европейский опыт. Доклады Института Европы РАН. М. : Огни ТД, 2005. - № 163. - С. 17-25.

129. Калинкина М.Ю. Молодежная политика: проблемы ее реализации (на примере Российской Федерации и ФРГ) : автореф. дис. . канд. полит. наук / М.Ю. Калинкина. М., 2006. - 25 с.

130. Калшед Д. Внутренний мир травмы. Архетипические защиты личностного духа. / Д. Калшед. М. : Академический проект, 2007. - 234 с.

131. Канарш Г.Ю. Социальная справедливость: философские концепции и культурная ситуация: монография / Г.Ю. Канарш. М. : Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2011. - 236 с.

132. Кант И. Критика чистого разума / И. Кант // Кант И. Собрание сочинений : в 8 т. М. : Чоро, 1994. - Т. 3. - С. 5-80.

133. Кантор В.К. Русское православие versus Российская империя / В.К. Кантор // Россия как цивилизация: Устойчивое и изменчивое. М. : Наука, 2007. - С. 308-330.

134. Кармадонов O.A. Нормы и эмпатия как факторы социальных преобразований / O.A. Кармадонов // Социологические исследования. 2012. - № 4. - С. 17-25.

135. Кассирер Э. Избранное: опыт о человеке / Э. Кассирер. М. : Гардарики, 1998.-779 с.

136. Кассирер Э. Философия символических форм : в 2 т. / Э. Кассирер. М., СПб. : Университетская книга, 2002. - Т. 2 : Мифологическое мышление. - 279 с.

137. Кастельс М. Галактика Интернет / М. Кастельс. Екатеринбург : Ультра культура, 2004. - 327 с.

138. Кастельс М. Могущество самобытности / М. Кастельс // Новая постиндустриальная волна на Западе : антология / под ред. В.Л. Иноземцева. М. : Academia, 1999. - С. 296-308.

139. Катехизис члена Евразийского Союза Молодежи // Евразийское вторжение. 2005. - №-7т —-С-. -1-2.

140. Кириллов Н.П. Массовое сознание. Структура. Генезис. Сущностные характеристики : в 2 ч. / Н.П. Кириллов. Томск : Изд-во Том. ун-та, 1995.-Ч. 2.-124 с.

141. Князева E.H. Автопоэзис мысли / E.H. Князева // Вестник Том. гос. пед. ун-та. 2008. - Вып. 1 (75). - С. 46-55.

142. Князева E.H. Законы эволюции и самоорганизации сложных систем / E.H. Князева, С.П. Курдюмов. М. : Наука, 1994. - 240 с.

143. Князева E.H. Когнитивная архитектура воплощенного разума / E.H. Князева // Вестник Российского гуманитарного научного фонда. 2010. -№3 (60).-С. 84-91.

144. Князева E.H. Синергетика: Нелинейность времени и ландшафты коэволюции / E.H. Князева, С.П. Курдюмов. М. : КомКнига, 2007. - 272 с.

145. Ковалева А.И. Социализация / А.И. Ковалева // Социология молодежи : энциклопедический словарь. М. : Academia, 2008. - С. 442-445.

146. Ковалева А.И. Социология молодежи: теоретические вопросы / А.И. Ковалева, В.А. Луков. М. : Социум, 1999. - 234 с.

147. Козолупенко Д.П. Мифопоэтическое мировосприятие / Д.П. Коз-лопупенко. М. : Канон+, 2009. - 432 с.

148. Колков В.В. Неправительственные организации в работе с молодежью, имеющей инвалидность / В.В. Колков, E.H. Ким // Социально-молодежная работа : международный опыт. М. : Институт молодежи, 1997. -С. 86-103.

149. Колков В.В. Теоретические основы формирования социальной работы с молодежью за рубежом /В.В. Колков // Социально-молодежная работа : международный опыт. М. : Институт молодежи, 1997. - С. 8-44.

150. Коменский Я.А., Локк Д., Руссо Ж.-Ж., Песталоцци И.Г. Педагогическое наследие / Я.А. Коменский, Д. Локк, Ж.-Ж. Руссо, И.Г. Песталоцци. М. : Педагогика, 1988. - 399 с.

151. Кон И.С. Мальчик отец мужчины / И.С. Кон. - М.: Время, 20-1-1. =-7-1-1-е.

152. Кон И.С. Молодежь в современном мире: предложения и суждения : (материалы круглого стола) / И. Кон // Вопросы философии. 1990. -№ 5.-С. 3-12.

153. Кон И.С. Ребенок и общество / И.С. Кон. М., 1988. - 269 е.

154. Кон И.С. Социализация / И.С. Кон // Большая советская энциклопедия. 3-е изд. М. : Сов. Энциклопедия, 1976. - Т. 24. - Кн. 1. - С. 221.

155. Кондаков И.В. «Нещадная последовательность русского ума» : (к ментальным основанием российской цивилизации) / И.В. Кондаков // Россия как цивилизация. Устойчивое и изменчивое. М. : Наука, 2007. - С. 226-289.

156. Кондаков И. О механизмах повторяемости в истории русской культуры / И. Кондаков // Искусство в ситуации смены циклов. М. : Наука, 2002. - С. 267-299.

157. Кондратьева Я.В. Организация работы с молодежью на основе комплексного подхода (на примере города Санкт-Петербурга) : дис. . канд. социол. наук : 22.00.04 /Я.В. Кондратьева. СПб., 2005. - 235 с.

158. Концепция государственной молодежной политики / Департамент по молодежной политике Министерства образования РФ. М. : Министерство образования РФ, 2002. - 14 с.

159. Кордонский С.Г. Рынки власти. Административные рынки СССР и России / С. Кордонский. М. : ОГИ, 2006. - 238 с.

160. Кордонский С.Г. Цели и риски / С. Кордонский // Отечественные записки. 2004. - № 2. - С. 88 - 105.

161. Коробейникова Л.А. Глобализация: концептуальные изменения дискурса / Л.А. Коробейникова // Вестник Том. гос. ун-та. Философия. Социология. Политология. 2008. - № 2 (3). - С. 154-165.

162. Коростелева Д. Культура молодежного протеста и американский кинематограф. 1960-1970-е годы / Д. Коростелева // Киноведческие записки. -2005. -№60. -С. 73-91.

163. Коряковцева O.A. Государственная молодежная политика как фактор- общественно-политической "активизации молодежи в современной России : автореф. дис. . д-ра полит, наук / O.A. Коряковцева ; Ярослав, гос. ун-т. Ярославль, 2010. - 47 с.

164. Костецкий В.В. Время как субъект поведения / В.В. Костецкий // Модусы времени : социально-философский анализ / под ред. И.В. Кузина. -СПб. : Изд-во СПб. гос. ун-та, 2005. С. 108-114.

165. Коул М. Культурно-историческая психология: наука будущего / М. Коул. М. : Когито-Центр, 1997. - 431 с.

166. Кошмило O.K. Субъект времени и интерсубъективный символ в феноменологии Гуссерля / O.K. Кошмило // Модусы времени : социально-философский анализ / под ред. И.В. Кузина. СПб. : Изд-во СПб. гос. ун-та, 2005.-С. 22-32.

167. Кравченко С.А. Социология модерна и постмодерна в динамически меняющемся мире / С.А. Кравченко. М. : Изд-во МГИМО, 2007. -235 с.

168. Красиков В.И. Экстрим. Междисциплинарное философское исследование причин, форм и паттернов экстремистского сознания / В.И. Красиков. М. : Водолей, 2006. - 494 с.

169. Красин Ю.А. Публичная сфера и публичная политика в российском измерении / Ю.А. Красин // Полития. 2004. - № 3. - С. 5-23.

170. Кремлевские инструменты влияния : информационно-аналитический материал. М. : Центр общественно-политической информации, 2005.-23 с.

171. Криворученко В.К. Молодежное движение в России и советском Союзе: уроки истории / В.К. Криворученко, В.А. Родионов, О.В. Татаринов. -М. : Социум, 1997.- 191 с.

172. Критика буржуазных теорий молодежи. М. : Прогресс, 1982.339 с.

173. Круглов А.Е. Молодежный радикализм: формирование угрозы безопасности в период трансформации российского общества : автореф. дис. . д-ра полит, наук / АгЕгКруглов ; Сарат.Тбс". сбцйально-эконом. ун-т. Саратов, 2006. - 35 с.

174. Крыштановская О. Анатомия российской элиты / О. Крыштанов-ская. М. : Захаров, 2005. - 381 с.

175. Кузнецов М.М. Виртуальная реальность техногенный артефакт или сетевой феномен? / М.М. Кузнецов // Системный подход в современной науке. - М. : Прогресс-Традиция, 2004. - С. 63-102.

176. Кульпин Э.С. Становление системы основных ценностей российской цивилизации /Э.С. Кульпин // Россия как цивилизация. Устойчивое и изменчивое / отв. ред. И.Г. Яковенко. М. : Наука, 2007. - С. 195-226.

177. Кунафин М.С. Структура виртуального / М.С. Кунафин // Генезис категории виртуальная реальность : материалы международной научной конференции (15 февраля 2008 г.) / под ред. А. В. Захряпина и др.. Саранск : Рузаевский печатник, 2008. - С. 163.

178. Кэмпбелл Дж. Тясячеликий герой. / Д. Кэмпбелл. М. : ACT, 2004. -305 с.

179. Лапкин В.В. Политическая история и современная политика России сквозь призму структурно-циклической парадигмы / В.В. Лапкин // Полис. 2008. - № 3. - С. 169-182.

180. Левада Ю. Ищем человека : социологические очерки 2001-2005 гг. / Ю. Левада. М. : Новое литературное обозрение, 2005. - 384 с.

181. Левикова С.И. Молодежная субкультура / С.И. Левикова. М. : ФАИР-ПРЕСС, 2004. - 608 с.

182. Лейбин В. Постнеклассический психоанализ : энциклопедия : в 2 т. / В. Лейбин. М. : Территория будущего, 2006. - Т. 1. - 470 с.

183. Леонтьев Д.А. О времени: иллюзия ответов / Д.А. Леонтьев // Экзистенциальная традиция : философия, психология, психотерапия. 2004. -№ 1 (4).-С. 113-118.

184. Лимонов Э. Политическая партия / Э. Лимонов // Лимонка. -2,006.-№ 307. С.-2 - 3.202. Литвин Т.В. Трансцендентальный эстезис времени / Т.В. Литвин

185. Модусы времени : социально-философский анализ / под ред. И.В. Кузина. -СПб. : Изд-во СПб. гос. ун-та, 2005. С. 5-22.

186. Литвинова O.A. Система и окружающая среда социологии Ник-ласа Лумана / O.A. Литвинова. М. : Альфа-М, 2007. - 182 с.

187. Лихачев В. Нацизм в России / В. Лихачев. М. : Центр Панорама, 2002,- 176 с.

188. Лобок A.M. Антропология мифа / A.M. Лобок. Екатеринбург : Банк культурной информации, 1997. - 320 с.

189. Логунова Л.Ю. Структурные характеристики семейно-родовой социальной памяти / Л.Ю. Логунова // Вестник Московского университета. Сер 18, Социология и политология. 2009. - № 1. - С. 120-133.

190. Локк Дж. Сочинения: в 3-х т. / Дж. Локк. М. : Мысль, 1988. -Т.3.-669 с.

191. Лосев А.Ф. Очерки античного символизма и мифологии / А.Ф. Лосев. М. : Мысль, 1993. - 320 с.

192. Луков Вал.А. Закон о молодежи / Вал.А. Луков // Социология молодежи.: энциклопедический-еловарь-. М. -: Academia-, 2008т - С.i 23-124.

193. Луков Вал.А. Перспективы гуманизма / Вал.А. Луков // Гуманитарное знание: Тенденции развития в XIX веке. М. : Изд-во Национального ин-та бизнеса, - 2006. - С.238-265.

194. Луков Вал.А. Преемственность поколений и смена эпох / В.А. Луков // Гуманитарное знание: тенденции развития в XXI века. М. : Изд-во Национального ин-та бизнеса, 2006. - С. 444-557.

195. Луков Вал.А. Свой-чужой / Вал.А. Луков // Социология молодежи : энциклопедический словарь. М. : Academia, 2008. - С.426-427.

196. Луков Вал.А. Тезаурусный подход к исследованию человека и общества / В.А. Луков // Гуманитарное знание : тенденции развития в XXI веке. М. : Изд-во Национального ин-та бизнеса, 2006. - С.557- 649.

197. Луков Вал. А. Теории молодежи. Междисциплинарный синтез. -/ Вал.А. Луков. М. : «Канон++», РООИ «Реабилитация», 2012. - 528 с.

198. Луков Вал.А. Эйзенштадт Ш. / В.А. Луков // Социологический словарь. М. : Academia, 2008. - С. 580-582.

199. Луман Н. «Что происходит?» и «что за этим кроется?». Две социологии и теория общества / Н. Луман // Теоретическая социология : антология : в 2 ч. М. : КД Университет, 2002. - Ч. 2. - С. 319-352.

200. Луман Н. Введение в системную теорию / Н. Луман. М. : Логос, 2007. - 360 с.

201. Луман Н. Власть / Н. Луман. М. : Праксис, 2001. - 234 с.

202. Луман Н. Дифференциация / Н. Луман. М. : Логос, 2006.320 с.

203. Луман H. Метаморфозы государства : эссе / Н. Луман // Проблемы теоретической социологии. СПб. : Изд-во СПб. гос. ун-та, 1996. - С. 112-127.

204. Луман Н. Невероятность коммуникации / Н. Луман // Проблемы теоретичеекой-социологии: СПб. : Изд:воСПб. гос. ун-та, 2000. - Вып. 3. -С. 43-53.

205. Луман Н. Общество как социальная система / Н. Луман. М. : Логос, 2004.-231 с.

206. Луман Н. Понятие риска / Н. Луман // Thesis: теория и история экономических и социальных институтов. 1994. - № 5. - С. 135-157.

207. Луман Н. Реальность массмедиа / Н. Луман. М. : Логос, 2005.253 с.

208. Луман Н. Решение в «информационном обществе» / Н. Луман // Проблемы теоретической социологии. СПб. : Изд-во СПб. ун-та, 2000. - С. 29-42.

209. Луман Н. Самоописания / Н. Луман. М. : Логос-Гнозис, 2009.320 с.

210. Луман Н. Социальные системы : очерк общей теории / Н. Луман.- СПб. : Наука, 2007. 641 с.

211. Луман Н. Тавтология и парадокс в самоописаниях современного общества / Н. Луман // Социо-логос. 1991. - Вып. 1. - С. 194-215.

212. Луман Н. Эволюция / Н. Луман. М. : Логос, 2005. - 254 с.

213. Любинская Л.Н. Философские проблемы времени в контексте междисциплинарных исследований / Л.Н. Любинская, C.B. Лепилин. М. : Прогресс-Традиция, 2002. - 303 с.

214. Магун А. Понятие и опыт революции / А. Магун // Неприкосновенный запас : дебаты о политике и культуре. 2003. - № 64. - С. 54-80.

215. Маклюэн Г.М. Понимание Медиа: Внешние расширения человека : пер. с англ. / Г.М. Маклюэн М. : КАНОН-пресс-Ц, Кучково поле, 2003.- 364 с.

216. Маланов C.B. К вопросу о теории сознания в культурно-историческом и деятельностном подходах к объяснению психических явлений / C.B. Маланов // Мир психологии. 2003. - № 2. - С. 95-103.

217. Малахов В. Понаехали тут.Очерки о национализме, расизме и культурном плюрализме-/-Вт Малахов. М. : "Новое литературное обозрение, - 2007. - 200 с.

218. Малинова О.Ю. Символическая политика и конструирование макрополитической идентичности в постсоветской России / О.Ю. Малинова //Полис.-2010,-№2.-С. 102-116.

219. Малиновский Б. Научная теория культуры / Б. Малиновский. -М. : ОГИ., 2005,- 187 с.

220. Мальковская И.А. Сетевое общество / И.А. Мальковская // Глобалистика: энциклопедия. М. : ОАО Изд-во «Радуга», 2003. - С.914-915.

221. Мальковская И.А. Знак коммуникации. Дисскурсивные матрицы. М.: КомКнига, 2005. 240 с.

222. Маркузе Г. Эрос и цивилизация / Г. Маркузе. М. : ACT; Ермак, 2003.-245 с.

223. Матурана У. Древо познания / У. Матурана, Ф. Варела. М. : Прогресс - Традиция, 2001. - 223 с.

224. Медведев Д.А. Развивать демократию и уметь ее защищать. Послание Президента Федеральному Собранию / Д.А. Медведев // Парламентская газета. 2008. - 7-13 ноября. - С. 10.

225. Межуев В.М. Глобальное и локальное в современном мире / В.М. Межуев // Глобализм и цивилизационная идентичность России : материалы науч. семинара. М. : Научный эксперт, 2008. - Вып. 2 (11). - С. 67-82.

226. Мелетинский Е.М. Аналитическая психология и проблема происхождения архитепических сюжетов / Е.М. Мелетинский // Вопросы философии. 1991,-№ 10.-С. 9-49.

227. Мельвиль А.Ю. Изменение ценностей и кампус / А.Ю. Мельвиль // Контркультура, идеология и политика. М. : Изд-во ИНИОН АН СССР, 1976.-С. 181-203.

228. Мельвиль А.Ю. Контркультура и мистическое сознание : (обзор) / А.Ю. Мельвиль // Контркультура, идеология и политика. М. : Изд-во ИНИОН АН СССР, 1976.-С. 131-165.

229. Мельвиль А.Ю. Пространство и время в мировой политике / А.Ю. Мельвиль// Космополис: -2007. №"2 (18)."- С. 118-122.

230. Мень А. Дионис, Логос, Судьба. Греческая религия и философия от эпохи колонизации до Александра / А. Мень. Брюссель : Жизнь с Богом, 1992.-395 с.

231. Меркулов П.В. Политический статус молодежи в современной России (теоретический аспект) : дис. . канд. филос. наук / П.В. Меркулов ; Институт молодежи. М., 1995. - 223 с.

232. Мерло-Понти М. Феноменология восприятия / М. Мерло-Понти. СПб. : Наука, 1999. - 328 с.

233. Мид М. Культура и преемственность. Исследование конфликта между поколениями / М. Мид // Левикова И.С. Молодежная субкультура. -М. : ФАИР-ПРЕСС, 2004. С. 483-499.

234. Мир вокруг России: 2017. Контуры недалекого будущего / Совет по внешней и оборонной политике. М., 2007. - 238 с.

235. Миф, мечта, реальность : постнеклассические измерения пространства культуры. М. : Научный мир, 2005. - 255 с.

236. Моздаков А.Ю. Понятие безопасности в классической и современной философии / А.Ю. Моздаков // Вопросы философии. 2008. - № 4. -С.18-25.

237. Молодежная политика: проблемы и перспективы : информационный бюллетень. М. : Агентство социальной информации, 2005. - 40 с.

238. Молодежные политические организации : программы и люди. -М. : Панорама, 2007. 145 с.

239. Молодежь России (1998-2000 гг.) : Федеральная целевая программа РФ // Собрание законодательства РФ : официальное издание. 2001. -№25.-С.-573-585т

240. Молодежь России (2001-2005 гг.) : эффективность и перспективы / Федеральная целевая программа РФ // Аналитический вестник Совета Федерации РФ. 2004. -№ 31 (251).-С. 10-18.

241. Мудрик A.B. Социализация человека / A.B. Мудрик. М. : Академия, 2006. - 304 с.

242. Мусихин Г.И. Власть перед вызовом современности : сравнительный анализ российского и немецкого опыта конца XVIII начала XX века / Г.И. Мусихин. - СПб. : Алетейя, 2004. - 288 с.

243. Назаретян А.П. Антропология насилия и культура самоорганизации : очерки по эволюционно-исторической психологии / А.П. Назаретян. -М. : Изд-во ЛКИ, 2007. 256 с.

244. Назаретян А.П. Цивилизационные кризисы в контексте Универсальной истории / А.П. Назаретян. М. : ПЕР ЭСЕ, 2001. - 239 с.

245. Назарчук A.B. Сетевое общество и его философское осмысление / A.B. Назарчук // Вопросы философии. 2008. - № 7. - С. 61-75.

246. Назарчук A.B. Теоретико-политические воззрения Никласа Лу-мана / A.B. Назарчук // Политические исследования. 2006. - № 3. - С. 137149.

247. Неклесса А.И. Вступительное слово научного руководителя семинара / A.A. Неклесса // Глобализм и цивилизационная идентичность России : материалы науч. семинара. М. : Научный эксперт, 2008. - Вып. 2 (11). -С. 6-7.

248. Неклесса А.И. Будущее и грядущее: кризис современного мира / А.И. Неклесса // Полис. 2012. - № 2. - С.70-84.

249. Непомнящий В. «Реванш истории» как явление русской культуры / В. Непомнящий // Наш современник. 2004. - № 9. - С.247-274.

250. Низамова JI.P. Российские и западные трактовки мультикульту-рализма / JI.P. Низамова // Социологические исследования. 2009. - № 10. -С. 80-89-.

251. Новоженина О.В. Интернет как новая реальность и феномен современной цивилизации / О.В. Новоженина // Влияние Интернет на сознание и структуру знания / под ред. В.М. Розина. М. : Изд-во ИФ РАН, 2004. - С. 200.

252. Нойман Э. Глубинная психология и новая этика / Э. Нойман. -СПб. : Азбука-классика, 2008. 236 с.

253. О государственной поддержке молодежных и детских общественных объединений: Федеральный закон: принят Государственной Думой РФ 28 июня 1995 г. № 98-ФЗ // Информационный бюллетень. М. : Институт молодежи, 1996. - № 109. - С. 38-61.

254. Общество сетевых структур: монография / под общ. ред. М.В. Рома, ИА. Вальдмана. Новосибирск: Изд-во НГТУ, 2011. - 327 с.

255. Омельченко Е. Молодежь : открытый вопрос / Е. Омельченко. -Ульяновск : Симбирская книга, 2004. 134 с.

256. Омельченко Е. От пофигистов до прагматиков : поколения молодежной солидарности постперестроечной России / Е. Омельченко // Неприкосновенный запас : дебаты о политике и культуре. 2008. - № 5 (61). - С. 178-186.

257. Основы ювенологии : опыт комплексного междисциплинарного исследования / науч. ред. Е Г. Слуцкий, отв. ред. И.В. Скомарцева. СПб. : БИС-принт, 2002. -624 с.

258. Оукшот М. Рационализм в политике и другие статьи / М. Оук-шот. М. : Идея-Пресс, 2002. - 288 с.

259. Павлова Н.С. Социальная безопасность молодежи: организационно-управленческое обеспечение : автореф. дис. . канд. соц. наук / Н.С. Павлова. Чита, 2009. - 34 с.

260. Павлова Т.В. Социальные движения как фактор трансформации институциональной среды: проблемы теории / Т.В. Павлова // Полис. 2008. - № 5. - С. 113-124.

261. Павловский В.В. Ювентология проект интегративной науки о молодежи / В.В. Павловский. - М. : Академический проект, 2001. - 340 с.

262. Паин Э.А. Волновая природа подъема традиционализма на рубеже XX-XXI веков / Э.А. Паин // Общественные науки и современность. -2011,-№2.-С. 43-56.

263. Панарин A.C. Контркультура предтеча духовно-этической революции современности / A.C. Панарин // Контркультура и социальные трансформации. - М., 1990. - С. 3-16.

264. Панарин A.C. Россия в цивилизационном процессе (между ант-лантизмом и евразийством) / A.C. Панарин. М. : Изд-во ИФ РАН, 1995. -261 с.

265. Пантин В.И. Мировые циклы и перспективы России в первой половине XXI века: основные вызовы и возможные ответы / В.И. Пантин. М. : Феникс, 2009. - 432 с.

266. Пантин В.И. Философия исторического прогнозирования: ритмы истории й пёрспе"ктйвь1 мирового развития в первой половине XXI века / В.И. Пантин, В.В. Лапкин. М. : Феникс+, 2006. - 534 с.

267. Парсонс Т. О социальных системах / Т. Парсонс. М. : Академический проект, 2002. - 842 с.

268. Парсонс Т. Понятие общества: компоненты и их взаимоотношения // Американская социологическая мысль : тексты / под ред. В.И. Доб-ренькова. М. : Международный Университет Бизнеса и Управления, 1996. -С. 494-524.

269. Парсонс Т. Система современных обществ / Т. Парсонс. М. : Аспект Пресс, 1998. - 270 с.

270. Пелипенко A.A. Культура как система / A.A. Пелипенко, И.Г. Яковенко. М. : Языки культуры, 1998. - 235 с.

271. Пелипенко A.A. Культурологические штрихи к портрету постсовременности / A.A. Пелипенко // Мир психологии. 2005. - № 1. - С. 3141.

272. Пелипенко A.A. Ритуальное мышление / A.A. Пелипенко // Мир психологии. 2003. - № 1 (33). - С. 26-35.

273. Пелипенко A.A. Русская система на весах истории // Философские науки. 2010. - № 3. - С. 3-12.

274. Пиаже Ж. Речь и мышление ребенка / Ж. Пиаже. М. : Педагогика-Пресс, 1994.-325 с.300: Пивоваров Ю.С. «Русская система» как попытка понимания русской истории / Ю.С. Пивоваров, А.И. Фурсов // Полис. 2001. - № 4. - С. 3358.

275. Пивоваров Ю.С. Два века русской мысли / Ю.С. Пивоваров. -М. : Изд-во ИНИОН РАН, 2006. - 476 с.

276. Пивоваров Ю.С. Русская политическая традиция и современность / Ю.С. Пивоваров. М. : Изд-во ИНИОН РАН, 2006. - 345 с.

277. Пигров К.С. Современность: время инновации и настоящее // Модусы времени : социально-философский анализ / под ред. И.В. Кузина. -СПб. : Изд-во СПб. гос. ун-та, 2005. С. 152-168.

278. Платон. Собр. соч.: В 4 т. / Платон. М.: Мысль, 1994. - Т.З.656 с.

279. Платон. Апология Сократа. Критон, Ион, Протагор / Платон. -М. : Мысль, 1999. 864 с.

280. Политическая социализация российских граждан в трансформационный период. М. : Новый хронограф, 2008. - 550 с.

281. Попов JI.M. Голубева О.Ю., Устин П.Н. Добро и Зло в этической психологии личности / JI.M. Попов, О.Ю. Голубева, П.Н. Устин. М. : Институт психологии РАН, 2008. - 240 с.

282. Посконина О.В. Никлас Луман о политической и юридической подсистемах общества : монография / О.В. Посконина. Ижевск : Изд-во Удмурт, ун-та, 1997. - 124 с.

283. Потемкина О.Ю. Молодежная политика Европейского Союза / О.Ю. Потемкина // Молодежная политика. Европейский опыт. Доклады Института Европы РАН. М. : Огни ТД, 2005. - № 163. - С.38-46.

284. Пригожин И. Порядок из хаоса. Новый диалог человека с природой / И. Пригожин, И. Стенгерс. М. : Эдиториал УРСС, 2001. - 235 с.

285. Про А. Двенадцать уроков по истории / А. Про. М. : Изд-во РГГУ, 2000. - 225 с.

286. Путь. Стать-властью / состгВсероссийская обществённая организация «Молодая гвардия» Единой России. М., 2006. - 240 с.

287. Ражабек Е.Я. В поисках рациональности / Е.Я. Ражабек. М. : Академический проект, 2007. - 324 с.

288. Ражабек Е.Я. Мифомышление (когнитивный анализ) / Е.Я. Ражабек. М. : Едиториал УРСС, 2003. - 304 с.

289. Разным регионам разные модернизации, или сохранится ли Россия Электронный ресурс. // Великая Эпоха (The Epoch Times ) : русская редакция. - Электрон, дан. - URL: www.epochtimes.ru/content/view/47326/9/ (дата обращения: 10.05.2011).

290. Райе Ф., Должин Ф. Психология подросткового и юношеского возраста / Ф. Райе., Ф. Должин. СПб.: Питер, 2012. - 812 с.

291. Рахимова JI.A. Политическая социализация молодежи: механизмы и модели : автореф. дис. . канд. полит, наук / JI.A. Рахимова ; Стерлита-мак. гос. педагог, ун-т. Уфа, 2006. - 24 с.

292. Революция как кризис законности // Лимонка. 2006. - № 308. -С. 10-15.

293. Рикер П. В согласии со временем / П. Рикер // Курьер Юнеско. -1991.-№ 6.-С. 11-15.

294. Рикер П. Конфликт интерпретаций : очерки о герменевтике / П. Рикер. М. : Akademia-Центр: Медиум, 1995. - 411 с.

295. Робертсон Р. Дискурсы глобализации: предварительные размышления / Р. Робертсон, X. Хондкер // Глобализация: Контуры XXI века : реф. сб. / отв. ред. Ю.И. Игрицкий, П.В. Малиновский. М. : Изд-во ИНИОН РАН, 2002. - Ч. I. - С. 127-132.

296. Рожнов O.A. Проектный метод управления молодежной политикой / O.A. Рожнов // Социально-гуманитарное знание. 2011. -№ 2. - С. 123-131.

297. Рожнов O.A. Управление молодежной политикой в современной России : автореф. дис. . канд. соц. наук / O.A. Рожнов ; Мое. гуманит. ун-т. -М., 2006.-25 с.

298. Розин В.М. Традиционные и современные типы социально-психологического взаимодействия / В.М. Розин // Мир психологии. 2008. -№ 1.-С. 39-47.

299. Розум С.И. Психология социализации и социальной адаптации человека / С.И. Розум. СПб. : Речь, 2007. - 365 с.

300. Росмолодежь. Федеральное агентство по делам молодежи Электронный ресурс. Электрон, дан. - М., [б.г.]. - URL: http://www.fadm.gov.ru/ (дата обращения: 19.08.2010).

301. Российский союз молодежи. С 15-летием. М. : Молодая гвардия, 2005.- 19 с.

302. Рудаков A.B. Механизм формирования и технологии реализации государственной молодежной политики РФ : автореф. дис. . канд. полит, наук / A.B. Рудаков ; Нижегород. гос. ун-т. Н. Новгород, 2006. - 22 с.

303. Русская мифология. : энциклопедия. М. : Эксмо, 2006. - 784 с.

304. Русское и советское молодежное движение в документах 19051937 гг. : сборник документов. М. : Русский мир, 2002. - 283 с.

305. Руссо Ж. Ж. Педагогические сочинения: в 2-х т. / Ж. -Ж. Руссо. -М.: Педагогика, 1981. Т. 1.-653 с.

306. Рысакова П.И. Концепция воспитания Н. Лумана : системно-функциональный подход / С.И. Рысакова // Социологические исследования. -2008,-№2. -С. 143-145.

307. Савельев В.А. Горячая молодежь. Лидеры. Организации и движения. Тактикауличныхбитв—Контакты / ВтА. Савельев". М. : Кванта, 2006. -235 с.

308. Саврасов Л.В. Миф как структура глубинного воображаемого / Л.В. Саврасов // Виртуальное пространство культуры : материалы науч. конф. 11-13 апреля 2000 г. СПб. : Изд-во СПб. гос. ун-та, 2000. - С. 83-84.

309. Савченко И.П. Молодежная политика как социальное управление : автореф. дис. . д-ра соц. наук / И.П. Савченко ; Ростов, гос. ун-т. Ростов н/Д, 2002. - 35 с.

310. Садовский В.Н. Людвиг фон Берталанфи и развитие системных исследований в XX веке / В.Н. Садовский // Системный подход в современной науке. М. : Прогресс-Традиция, 2004. - С. 7-37.

311. Сайко Э.В. Миф феномен социальной эволюции, этап становления и способ организации мышления / Э.В. Сайко // Мир психологии. -2003.-№3,-С. 3-11.

312. Самсонов A.B. Молодежная политика как социально-управленческая функция современного государства : автореф. дис. . канд. соц. наук / A.B. Самсонов ; Академия труда и социальных отношений. М., 2005.-23 с.

313. Седов Л.А. Поколенческий прогноз / Л.А. Седов // Общественные науки и современность. 2011. - № 1. - С.79-85.

314. Семенов В.Е. Трансцендентальные основы понимания (И. Кант и неокантианство) / В.Е. Семенов. Владимир : Изд-во Владимир, гос. ун-та, 2-008, - 2-2-7 с.

315. Сидорина Т.Ю. Феномен свободы в условиях глобализации / Т.Ю. Сидорина, Т.Л. Полянников, В.П. Филатов. М. : Изд-во РГГУ, 2008. -410 с.

316. Слуцкий Е.Г. Молодежь и молодежная политика в социально-экономическом развитии региона. На примере Санкт-Петербурга : дис. в виде науч. доклада . д-ра экон. наук / Е.Г. Слуцкий ; СПб. гос. ун-т. СПб., 1999. -52 с.

317. Смагина Е.Б. Манихейство: по ранним источникам / Е.Б. Смаги-на. М.: Восточная литература, 2011. - 519 с.

318. Смелзер Н. Социология / Н. Смелзер. М.: Наука, 1994. - 688 с.

319. Смирнов С.А. Бытие в свободе или проблема культурной идентичности в ситуации цивилизационного сдвига / С.А. Смирнов // Философские науки. 2004. - № 6. - С. 52-65.

320. Смирнов С.А. Культурный возраст человека: Философское введение в психологию развития / С.А. Смирнов. Новосибирск : Офсет, 2001. -260 с.

321. Смирнов С.А. Человек перехода / С.А. Смирнов Электронный ресурс. // Кентавр : методологический и игротехнический альманах. 2003. № 32. Электрон, дан. URL: http://www.circleplus.ru/archive/n/32/4 (дата обращения: 10.09.2010)

322. Смирнов С.А. Словарь антропологии перехода / С.А. Смирнов // Философские науки. 2008. - № 12. - С. 97-119.

323. Соколов A.B. Современные институты молодежной политики в Европе: история становления и развития / A.B. Соколов // Вестник международных организаций. -2009. -№ 1 (23). -С.84-99.

324. Соколов В.И. История молодежного движения России с конца XIX до начала XXI века / В.И. Соколов. Рязань : Узорочье, 2002. - 369 с.

325. Соколов В.И. История молодежного движения России (СССР) со второй половины XXI века / В.И. Соколов. Рязань : Узорочье, 2003. - 626 с.

326. Соколова М^Е. Социальное время и новые электронные технологии: Аналитический обзор / М.Е. Соколова ; ИНИОН РАН, Отд. социологии и социальной психологии. М. : Изд-во ИНИОН РАН, 2006. - 105 с.

327. Соловей С. Фабрика мнений / С. Соловей // Лимонка. 2006. -№ 306.-С. 3.

328. Соловьев А.И. Государственный PR / А.И. Соловьев // Политическая психология, культура и коммуникация / отв. ред. Е.Б. Шестопал. М. : РОСПЭН, 2008. - С. 281-286.

329. Соловьев А.И. Коммуникация и культура: противоречия поля политики / А.И. Соловьев // Полис. 2002. - № 6. - С. 15 - 26.

330. Соловьев А.И. Контуры просматриваются слабо / А.И. Соловьев // Глобализм и цивилизационная идентичность России : материалы науч. семинара. М. : Научный эксперт, 2008. - Вып. № 2 (11). - С. 63-67.

331. Соловьев А.И. Политология. Политическая теория. Политические технологии / А.И. Соловьев. М. : Аспект-Пресс, 2010. - 574 с.

332. Соловьев А.И. Трансъячеистые структуры как форма строения и источник саморазвития государства / А.И. Соловьев // Полис. 2006. - № 4. — С. 75-101.

333. Сорокин П.А. Человек. Цивилизация. Общество / П.А. Сорокин. -М. : Политиздат, 1993. 544 с.

334. Сорокин П.А., Мертон Р.К. Социальное время: опыт методологического и функционального анализа // Социологические исследования.2004.-№ 6.-С.112-125.

335. Социальное: истоки, структурные профили, современные вызовы / под общ. ред. П.К. Гречко, Е.М. Курмелевой. М. : РОССПЭН., 2009. -435 с.

336. Спенсер Г. Воспитание: умственное нравственное и физическое / Г. Спенсер. М. : УРАО, 2002. - 284 с.

337. Спенсер Г. Синтетическая философия / Г. Спенсер. Киев : Ника-Центр, Вист-С, 1997. - 511 с.

338. Спиридонова^ВтИ. Революционный лик российской модернизации / В.И. Спиридонова // Философские науки. 2011. - № 1. - С. 60-70.

339. Субботинский Е.В. Строящееся сознание / Е.В. Субботинский. -М. : Смысл, 2007. 350 с.

340. Султанова М.А. Молодежное движение протеста: к вопросу о «новом измерении» / М.А. Султанова // Молодежь и новые социальные движения за рубежом. М., 1998. - С. 83-99.

341. Сычугов С. Истоки детства как психический регресс, или Философская простота / С. Сычугов. М. : Спутник+, 2008. - 27 с.

342. Таратута Е.Е. Философия виртуальной реальности / Е.Е. Тарату-та. СПб. : Изд-во СПб. гос. ун-та, 2007. - 147 с.

343. Тареев М. Цель и смысл жизни / М. Тареев // Смысл жизни: Антология. М. : Прогресс-Культура, 1994. - С. 123 - 243.

344. Тернер В. Символ и ритуал / В. Тернер. М. : Наука, 1983.277 с.

345. Технология власти : философско-политический анализ / отв. ред. Р.И. Соколова. М. : Институт философии РАН, 1995. - 250 с.

346. Тиллих П. Избранное: Теология культуры / П. Тиллих. М. : Юрист, 1995.-479 с.

347. Тимошенкова Е.П. Молодежная политика в Германии / Е.П. Ти-мошенкова // Молодежная политика. Европейский опыт. Доклады Института Европы РАН. М. : Огни ТД, 2005. - № 163. - С. 8-17.

348. Торопов В.Н. О ритуале : введение в проблематику / В.Н. Торо-пов // Архаический ритуал в~ фольклорных и раннелитературных памятниках / пред. редкол. Е.М. Мелетинский. М. : Гл. ред. восточной литературы, 1988.-С. 7-60.

349. Тоффлер Э. Третья волна / Э. Тоффлер. М. : ACT, 2004. - 781 с.

350. Тягунова JI.A. Виртуализация общества: сущность и тенденции: автореф. дисс.канд. филос. н. / JI.A. Тягунова. Саратов: Сарат. гос. ун-т.2006.-25 с.

351. Уотерс М. Глобализация / М. Уотерс // Глобализация: Контуры XXI века : реф. сб. / отв. ред. Ю.И. Игрицкий, П.В. Малиновский. М. : Изд-во ИНИОН РАН. - 2004. - Ч. I. - С. 50-68.

352. Франк C.J1. Реальность и человек / C.JL Франк. М. : Хранитель,2007.-383 с.

353. Фромм Э. Бегство от свободы / Э. Фромм. М. Прогресс; Уни-верс, 1995.-254 с.

354. Фромм Э. Психоанализ и этика / Э. Фромм. М. : Республика, 1993.-416 с.

355. Фуко М. Археология знания / М. Фуко. СПб. : Гуманитарная академия, - 2004. - 405 с.

356. Хабермас Ю. Демократия. Разум. Нравственность: Московские лекции и интервью / Ю. Хабермас. М. : Наука, 1992. - 175 с.

357. Хабермас Ю. Философский дискурс о модерне / Ю. Хабермас. -М. : Весь мир, 2008. 414 с.

358. Харламов H.A. Миры и агенты виртуализации общества / H.A. Харламов // Философские науки. 2007. - № 4. - С. 147-153.

359. Хейзинга Йт Homobudens. Статьи по истории культуры / Йт~Хей-зинга. М. : Прогресс-Традиция, 1997. - 412 с.

360. Хобсбаум Э. Изобретение традиций / Э. Хобсбаум // Вестник Евразии. 2000. -№ 1 (8). - С.47- 62.

361. Храпова В.А. Тексты Осевого времени / В.А. Храпова // Философия и общество. 2008. - № 2 (50). - С. 128-140.

362. Хренов H.A. Воля к сакральности / H.A. Хренов. СПб. : Але-тейя, 2005.-571 с.

363. Хренов H.A. Ритуал в контексте переходных эпох / H.A. Хренов // Мир психологии. 2003. - № 1. - С. 55-70.

364. Хренов H.A. Цивилизационная идентичность России в контексте идеологии модерна / H.A. Хренов // Россия как цивилизация. Устойчивое и изменчивое / отв. ред. И.Г. Яковенко. М. : Наука, 2007. - С. 391-432.

365. Чаттерджи С., Датта Д. Индийская философия / С. Чаттерджи, Д. Датта. М.: Академический проект, 2009. - 365 с.

366. Человек. Философско-энциклопедический словарь. М. : Наука, 2000.-516 с.

367. Чичерин Б.Н. Философия права / Б.Н. Чичерин. М. : Тип. т-ва И.Н. Кушнерев, 1900. - 336 с.

368. Чупров В.И., Зубок Ю.А. Социология молодежи / И.В. Чупров. -М. : Норма: ИНФРА-М, 2011.-336 с.

369. Чупров В.И. Молодежь / В.И Чупров // Социология молодежи : энциклопедический словарь. М. : Academia, 2008. - С. 267-270.287

370. Чупров В.И. Молодежь в обществе риска / В.И. Чупров, Ю.А. Зубок, К. Уильяме. М. : Наука, 2001. - 229 с.

371. Шанин Т. История поколений и поколенческая история / Т. Шанин // Отцы и дети : поколенческий анализ современной России. -М. : Новое ли-терат-урное-обозрение,^005~. С. Т7-397 ~

372. Шендрик А.И. Субкультура молодежи / А.И. Шендрик // Социология молодежи : энциклопедический словарь. М. : Academia, 2008. - С. 495-496.

373. Шестопал Е.Б. Психологический профиль российской политики 1990-х. Теоретические и прикладные проблемы политической психологии / Е. Шестопал. М. : РОССПЭН, 2000. - 431 с.

374. Шестопал Е.Б. Авторитарный запрос на демократию, или почему в России не растут апельсины / Е.Б. Шестопал // Полис. 2004. - № 1. -С. 25-28.

375. Шестопал Е.Б. Образы российской власти: От Ельцина до Путина. / Е. Шестопал. М. : РОССПЭН, 2009.

376. Шестопал Е.Б., Селезнева A.B. Психологический анализ российского политического класса / Е.Б. Шестопал, A.B. Селезнева // Вестник РГНФ. 2012. - № 1.-С. 95-97.

377. Широков Ю.А. Маркетизация политики как один из феноменов современной жизни / Ю.А. Широков // Актуальные проблемы социогумани-тарного знания : сб. научных трудов кафедры философии МПГУ. М. : Прометей, 2005. - Вып. XXVIII. - С. 251-258.

378. Шнирельман В.А. «Порог толерантности»: Идеология и практика нового расизма / В.А. Шнирельман. М. : Новое литературное обозрение, 2011.-Т.1.-552 с.

379. Штихвее Р. Никлас Луман / Р. Штихвее // Немецкая социология. СПб. : Наука, 2003. - С. 468-486.

380. Штомпка П. Социальное изменение как травма / П. Штомпка // Социологические исследования. 2001. - № 1. - С. 3-17.

381. Штомпка П. Социология социальных изменений / П. Штомпка. -М. : Аспект-Пресс, 1996. 655 с.

382. Штомпка П. Социология. Анализ современного общества / П. Штомпка. М. : Логос, 2005. - 415 с.

383. Шюц А. О множестве" реальностей / А. Шюц // Социологическая теория : история, современность, перспективы. СПб. : Владимир Даль, 2008.-С. 58-74.

384. Щепанская Т. Система: тексты и традиции субкультуры / Т. Ще-панская. М. : ОГИ, 2004. - 286 с.

385. Щербаков А.Е. Место мифа в политической идеологии / А.Е. Щербаков // Политические исследования. 2003. - № 4. - С. 175-180.

386. Щербинин А.И. Политический мир России / А.И. Щербинин, Н.Г. Щербинина. Томск : Водолей, 1996. - 251 с.

387. Щербинин А.И. Политическое образование / А.И. Щербинин. -М. : Весь мир, 2005. 283 с.

388. Щербинин А.И. Политическое образование как фактор политического процесса : автореф. дис. . д-ра полит, наук / А.И. Щербинин; Моск. гос. ун-т. М., 2000. - 52 с.

389. Щербинина Н.Г. Героический миф в конструировании политической реальности России : автореф. дис. . д-ра полит, наук / Н.Г. Щербинина; Моск. гос. ун-т. М., 2008 - 39 с.

390. Щербинина Н.Г. Коммуникационная роль современного политического мифа / НТГ Щербинина // Политическая психология, культура и коммуникация / отв. ред. Е.Б. Шестопал. М. : РОСПЭН, 2008. - С. 306-316.

391. Щербинина Н.Г. Политический миф России / Н.Г. Щербинина. -Томск : Изд-во Том-го гос. ун-та, 2002. 95 с.

392. Щербинина Н.Г. Символическое конструирование мифо-героической политической реальности России / Н.Г. Щербинина // Вестник Том. гос. ун-та. Философия. Социология. Политология. 2008. - № 2 (3). -С. 18-38.

393. Эйзенштадт Ш. Революция и преобразование обществ : сравнительное изучение цивилизаций / Ш. Эйзенштадт. М. : Аспект Пресс, 1999. -416 с.

394. Элиаде М. Аспекты мифа / М. Элиаде. Ульяновск : Инвест-ПП, 1995.-239 с.

395. Элиаде М. История веры и религиозных идей: в 3 т. / М. Элиаде.- М.: Критерион, 2002. Т.1 : От каменного века до элевсинских мистерий. -464 с.

396. Элиаде М. История веры и религиозных идей : в 3 т. / М. Элиаде.- М.: Критерион, 2002. Т.2 : От Гаутамы Будды до триумфа христианства. -512с.

397. Элиаде М. Миф о вечном возвращении / М. Элиаде. СПб. : Университетская книга, 1998. - 249 с.

398. Элиаде М. Священное и мирское / М. Элиаде. М. : Изд-во Моск. гос. ун-та, 1994. - 143 с.

399. Эриксон Э. Идентичность, юность и кризис / Э. Эриксон. М. : Прогресс, 1996.-342 с.

400. Урри Д. Социология за пределами обществ. Мобильности двадцать первого столетия / Д. Урри // Социологическая теория: история, современность и перспективы. Альманах журнала «Социологическое обозрение». СПб. : Владимир Даль, 2008. - С. 595-611.

401. Ювенология в XXI веке : комплексное междисциплинарное знание о молодежном поколении / под ред. Е.Г. Слуцкого и В.В. Журавлева. -СПб. : Петрополис, 2007. 215 с.

402. Ювенология и ювенальная политика в XXI веке : опыт комплексного междисциплинарного исследования / под ред. Е.Г. Слуцкого. СПб. : Изд-во ИРЭ РАН, 2004. - 733 с.

403. Юнг К.Г. Символы трансформации / К.Г. Юнг. М.: ACT МОСКВА, 2008.-731 с.

404. Юнг К.Г. Синхрония. Сборник / К.Г. Юнг. М.: Изд-во «Рефл-бук», 2003. - 320 с.

405. Яковенко И.Г. Манихейско-гностический комплекс русской культуры / Т.Г. Яковенко // Россия как цивилизация. Устойчивое и изменчивое / отв. ред. И.Г. Яковенко. М. : Наука, 2007. - С. 73-103.

406. Яковенко И.Г. Природа ритуала / И.Г. Яковенко // Мир психологии. 2003. - № 1(33). - С. 23-27.

407. Яковлев А.И. Сознание народа / А.И. Яковлев, Н.П. Кириллов. -Томск : Изд-во Том. ун-та, 1999. 373 с.

408. Яковлев В.А. Метафизика и физика жизни / В.А. Яковлев // Вопросы философии. 2012. - № 2. - С. 14-23.

409. Яницкий-О.Н.-«Турбулентные времена» как проблема общества риска / О.Н. Яницкий // Общественные науки и современность. 2011. - № 6. -С. 155-164.

410. Ясперс К. Общая психопатология / К. Ясперс. М. : Практика, 1997.- 1053 с.

411. Ясперс К. Смысл и назначение истории / К. Ясперс. М. : Республика, 1994.-528 с.

412. Gaiser W. Geselschaftliche Beeteiligung der Jugend / W. Gaiser, J. Rijke // Aus Politik u. Zeitgeschichte. 2001. - № 44. - S. 8-15.

413. Leif T. Individualisierung als Kataljsator jdtu Bremser von Engagement? / T.Leif // Heitmeyer W., Jacobi J. Politische Socialisation und Individualisierung. Weinheim, München : Juventa Verlag, 1991. - S. 145-169.

414. Nunner-Winkler G. Enttraditionalisierungen bei Jugendlichen? / G. Nunner-Winkler // Heitmeyer W., Jacobi J. Politische Socialisation und Individualisierung. Weinheim, München : Juventa Verlag, 1991. - S. 57-77.

415. Sturzbecher. D. Rechtsextremismus und Auslanderfeindlichkeit unter ostdeutschen Jugendlichen / D. Sturzbecher, D. Landua // Aus Politik u. Zeitgeschichte. 2001.-№ 46. - S. 6-15.

416. Wattermann R. Politische sozialisation von Kindern und Jugendlichen / R. Wattermann // Aus Politik u. Zeitgeschichte. 2005. - № 41. - S. 16-24.

417. World Youth Report 2003. The global situation of young people / United Nations Reproduction Section New York. New York, 2004. - 1141 p.

418. Youth in the UNECE region: realities, challenges a. opportunities / UN Econ. commis. for Europe / United Nations Reproduction Section New York. Geneva; New York, 2003. - 303 p.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Молодежная политика как фактор социализации современной российской молодежи"

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора философских наук Кирдяшкин, Иван Владимирович

Введение диссертации2012 год, автореферат по философии, Кирдяшкин, Иван Владимирович

Заключение научной работыдиссертация на тему "Молодежная политика как фактор социализации современной российской молодежи"

Список научной литературыКирдяшкин, Иван Владимирович, диссертация по теме "Социальная философия"

Похожие темы диссертаций