автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Московский литературный салон кн. Зинаиды Волконской

Полный текст автореферата диссертации по теме "Московский литературный салон кн. Зинаиды Волконской"

Московский государственный университет им. М.В.Ломоносова

На правах рукописи САЙКИНА Наталья Владимировна

Московский литературный салон кн. Зинаиды Волконской.

Специальность 10.01.01 - русская литература

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Мо&йва 2002 •

Работа выполнена на кафедре истории русской литературы филологического факультета Московского государственного университета им. М.В.Ломоносова

Научный руководитель

доктор филологических наук Д.П.Ивинский

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор М.В.Строганов кандидат филологических наук С.И.Панов

Ведущая организация Институт мировой литературы РАН

Защита диссертации состоится "_Ц. "_" 2002 г.

в " " часов на заседании диссертационного совета Д 501.001.26 по русской литературе и фолклористике при Московском государственном университете им. М.ВЛомоносова. Адрес: 119899, Москва, Воробьевы горы, МГУ, 1 корпус гуманитарных, факультетов, филологический факультет С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке М1*У.

Автореферат разослан "_" "_" 2002 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

кандидат филологических наук, доцент /?....КА.Олшщъъ

Предмет настоящей диссертации - история московского литературного салона кн. З.А.Волконской, а также ее литературные отношения и творчество. Хронологические рамки исследования обусловлены временем пребывания Волконской в Москве с октября 1824г.по 30 января 1829 т.

Московский салон Волконской просуществовал немногим более четырех лет и занял одно из центральных мест в литературной и культурной жизни русской дворянской элиты второй половины 1820-х гг. Имена многих посетителей его известны и значимы. Огромный интерес представляет общение Волконской с аббатом Андре Мерианом (преимущественно эпистолярное), Вяземским, Тургеневыми, с кругом Веневитинова, Пушкиным, Мицкевичем, Каролиной Япиш (Павловой), Шаликовым, Иванчиным-Писаревым, а также с А.Я.Булгаковым - своеобразным зеркалом московской общественной жизни. Две персоны из этого списка - А.Мериан и кн. П.И.Шаликов всегда оставались в тени более известных литераторов, между тем они сыграли огромную роль в становлении литературной репутации Волконской. Некоторые эпизоды истории салона стали хрестоматийными, равно как и образ его хозяйки, вокруг которой "веяла и трепетала атмосфера искусства" [1], С именем Волконской неразрывно связаны произведения поэтов, прославленных и не очень известных, оно часто встречается в переписке и в воспоминаниях современников. О ее салоне упоминали и упоминают все, кто в той или иной мере занят изучением литературы и культуры пушкинской эпохи или просто испытывает потребность почувствовать ее атмосферу, "тот воздух, которым эта эпоха дышала" |2].

1. Гаррие М.А. Кп. Зинаида Волконская и ее время. M., 1916. С.8

2. Там же. С.111

Архив Волконской оказался разделен между многими городами и государствами; поэтому неизбежным представляется появление все новых исследований, которые дополняют историю салона или уточняют сложившиеся представления о взаимоотношениях его участников, Яркое свидетельство тому - новейшие статьи и книги таких авторов, как И.Я.Канторович (1996), изучавшей ту часть архива Волконской, что оказалась в Гарварде, исследователей итальянской "волконскианы" И.П.Бочарова и Ю.П.Глушаковой (2000), В.М.Фридкина (1997), Б.Арутюновой, опубликовавшей новые письма к Волконской императора Александра I (1994). И все же, несмотря на то, что количество трудов о Волконской и ее салонной деятельности постоянно возрастает и новые исследования документированы очень основательно, практически не выявлена литературная позиция Волконской и ее салона на фоне московской литературной жизни, по сути, если и не вовсе чуждой, то долгое время, как иностранке в своем отечестве, ей не достаточно понятной.

Литературное творчество Волконской до января 1826 г., когда она сочинила на русском языке оду "Александру I" (М., 1826), не было русскоязычным. Помимо французских стихотворений "на случай" Волконская являлась автором четырех новелл ("Quatre novelles", M., 1819) и итальяноязычного либретто на основе, пьесы Шиллера "Giovanna d'Arco" (Рим, 1821); оба произведения были рассчитаны на узкий круг, в отличие от исторической повести "Tableau slave du cinquième siècle" (Париж, 1824, анонимно), "Славянская картина пятого века", выдержавшей в русском переводе П.И.Шаликова два издания (М., 1825; М., 1826). В это же время Волконская работает над исторической повестью "Ольга" ("более поэмой в прозе", по определению ее сына А.И.Волконского

[3]), также сочиняя ее на французском языке. В период 1824-1825 гг. русский язык недостаточно знаком ей. Но именно в "московский" период ее жизни у Волконской сложилась возможность реализовать себя в амплуа русской писательницы, и она предприняла попытку ею стать, при поддержке издателя "Дамского Журнала" Шаликова, с одной стороны, круга "Московского Вестника", с другой, и кн. П.А.Вяземского, ее "проводника" в среде московских карамзинистов.

Степень научной разработки темы. Первая биография Волконской принадлежит Н.А,Белозерской (1897). М.К.Азадовский указал на так называемую "Строгановскую Академию" - тип предреволюционного французского салона, повлиявшего на мировоззрение и творчество Волконской (1939); Ю.М.Лотман развивает эту тему: салон в России 1820-х гг. - "явление своеобразное, ориентированное на парижский салон предреволюционной эпохи и, вместе с тем, существенно от него отличающееся" (отличие - в поклонении посетителей хозяйке, своеобразном "служении рыцарей избранной даме") [4]. Исследование С.Н.Дурылина "Любомудры у Гете в Веймаре" (1932), посвященное, в частности, визиту Волконской к Гете, с которым она была эпизодически знакома с 1813 г„ содержит ряд сведений о сотрудниках "Московского Вестника" - постоянных посетителях московского салона княгини. Опыты реконструкции литературного облика салона предпринимались М.И.Аронсоном и С.А.Рейсером (1929), Н.Л.Бродским (1930), ^.Муравьевым (1987). "Концептуальный" характер салона Волконской, организованного

3. Oeuvres choisies de la princesse Zëiieide Wolkonslcy, née p-sse Bcloselsky. Paris et Karlsruhe, 1865.P.XIÏ

4. Лотман Ю.М. Культура и взрыв, М„ 1992. С.155-156

как место встречи культур Европы и России, был отмечен Н.Г.Охотиным (1989), опиравшимся, помимо музыкальных проектов княгини, на статью И.В.Киреевского "О русских писательницах" (1831) и на выдвинутый ею в начале 1830-х гг., но осуществленный полувеком позже И.В.Цветаевым "Проект Эстетического музея". Сходные идеи высказывали В.М.Фридкин (1997), И.Я.Канторович (1996), И.Н.Бочаров и Ю.П.Глушакова (1991; 2000). Салону Волконской посвящены также содержательные работы В.Э.Вацуро (1989) и Р.Е.Теребениной (1975; 1978). Особый интерес исследователей всегда привлекал архив Волконской; ему посвящены труды Ф.И.Буслаева (1896), Я.Б.Полонского (1938), А.Трофимова (1966), И.Н.Бочарова и Ю.П.Глушаковой (1991; 1999; 2000), М.Ш.Файнштейн (1989), В.М.Фридкина (1991), И.Я.Канторович (1996).

Новизна работы определяется не только введением в научный оборот новых архивных документов, но и акцентированием литературных отношений Волконской в Москве, выявлением ее "включенности" в московскую литературную жизнь (или попытку в нее включиться), ее "помощников" и ее "противников"; постоянных посетителей салона. Мы видели свою задачу также в том, чтобы дополнить литературную биографию Волконской "московского" периода, а вместе с тем уточнить атрибуцию ряда текстов, связанных с жизнью салона (например, стихотворение Дм.Веневитинова под условным названием "Последние стихи", посвященное Волконской), время и обстоятельства вхождения в ее салоп некоторых посетителей, прежде не вызывавшие сомнений (например, знакомство Волконской с И.В.Киреевским). Для этого были критически пересмотрены опубликованные источники и введены в научный оборот новые документальные материалы.

Ценным источником оказалась переписка Волконской с А.Мерианом, И.И.Козловым, П.И.Щаликовым, И.В .Киреевским, письма С.А.Соболевского, СЛ.Шевырева и Н.М.Рожалина, хранящиеся в РГАЛИ (Ф.172 [Волконская]. Оп.1. Ед.хр.55-60; Ф.450 [Соболевский]. Оп.1. Ед.хр.2-3; Ф.236 [Киреевские]. Оп.1. Ед.хр.52, 495; Ф.557 [Шаликов]. Оп.1. Ед.хр.6; Ф.250 [Козлов]. Оп.1. Ед.хр.34). Ряд новых сведений удалось обнаружить также в ОР РГБ (Ф.41 [Булгаковы]. К.66. Ед.хр.25; Ф.222 [Панины]. К.19.Ед.4; фонд Елагиных). Были проанализированы в свете новонайденных документов и опубликованные уже источники: письма и дневники современников, мемуарные свидетельства и литературная продукция современников, посвященные Волконской "маргинальные" журнальные публикации.

Практическое значение работы. Результаты нашего исследования, изложенные в настоящей диссертации, могут быть полезны при составлении биографий и летописей жизни и творчества Волконской, Пушкина, Мицкевича, Шаликова, Козлова, комментировании сочинений авторов-участников салона Волконской, а также в вузовском преподавании (учебные курсы по истории русской и польской литературы).

Апробация результатов исследования. Положения диссертации излагались на чтениях "Студенты - Пушкину" в Музее им. А.С.Пушкина (Москва, 2001 г.). По теме диссертации опубликованы три статьи.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, десяти глав, заключения, библиографии и приложения (представляющего летопись московского салона кн. З.А.Волкоиской 1824-1829 гг.).

Основное содержание работы.

Во Введении к диссертации обосновывается актуальность темы, формулируются цели и задачи исследования, рассматривается историография вопроса.

Глава первая посвящена общению Волконской и дипломата барона Андре Мериана, которому удалось вдохновить ее на создание двух исторических произведений - "Tableau slave du cinquième siecle" ("Славянская Картина пятого века") и "Ольга", оставшаяся незавершенной. Смерть его весной 1828 г. если и не положила конец литературным планам, связанным с повестью "Ольга" (количество глав ее не увеличилось, появился лишь их перевод на русский язык), то в значительной степени лишила Волконскую стимула для дальнейшего творчества. Письма Мериана к Волконской свидетельствуют о его надеждах на то, что Волконская сможет представлять его интересы в русских научных кругах - пропагандировать разработанную им лингвистическую систему, покровительствовать тем или иным научным трудам или лицам (например, И.А.Гульянову) [5]. Можно предположить, что Мериан не вполне хорошо представлял литературную жизнь Москвы и Петербурга. Так, он наделил Волконскую рекомендательным письмом к А.С.Шишкову [6] (личность и лингвистические устремления которого ему, по-видимому, импонировали [7]), между тем тому вряд ли могла понравиться сочинительница франкоязычной исторической повести, написанной почти полностью на материале первого тома "Истории Государства Российского" Н.М.Карамзина. Этимологические примечания к

5. РГАЛИ. Ф.172. Оп.1. Ед.хр.55, Л.7-8

6. РГАЛИ. Ф.172. Оп.1.Ед.хр.55. Л.32об.-33, 38

7. РГАЛИ. Ф.172. Оп.1. Ед.хр.59,Л.1-2

"Славянской картине..," (отмеченные впоследствии Н.А.Полевым как заслуживающие внимания), были, несомненно, инспирированы Мерианом. Мериан был добровольным рецензентом всех произведений Волконской [8] и, как мог, старался поощрять ее на создание новых, отмечая недостатки прежних. В очень завуалированной, дипломатичной форме он указал на некоторое однообразие стиля Волконской в ее "Четырех новеллах" [9]. В письмах Мериана обсуждался также проект "Русского Общества", "Société russe" (назначением которого была пропаганда отечественных древностей) и при нем "Русского журнала", выпускаемого сразу в двух версиях, русской и французской, и рассчитанного на международный резонанс [10], Но в Москве уже существовало "Общество Истории и Древностей Российских", Волконской оставалось только вступить в него. Предложение княгини организовать "Патриотическую Беседу" (1827) явилось новой попыткой осуществить идею "Русского общества" и "Русского журнала".

В главе второй рассматривается начало литературной и музыкальной деятельности Волконской в Москве. Создавая свой салон в конце 1824 г., княгиня прежде всего спешила зарекомендовать себя как талантливая исполнительница европейского музыкального репертуара, обладательница уникального голоса. Первым "общемосковским" мероприятием с участием Волконской стал концерт 8 декабря в пользу пострадавших от наводнения, послуживший ее знакомству с московскими "аматерами", которые впоследствии принимали

8. РГАЛИ. ФЛ72.0и.1.Ед.хр.57(1). Л. 1-2; Ед.хр.59.Л.5

9. РГАЛИ. Ф Л 72 .Оп. 1 ,Ед ,хр. 5 5. Л. 1

10. РГАЛИ.Ф.172.0п,1. Ед.хр.56(2). Л.17об„ 29

участие в музыкально-артистических мероприятиях ее салона (в постановке опер Россини "Танкред" и "Итальянка в Алжире", в водевиле Дм.Веневитинова "Нежданный праздник", в концертах, становившихся событиями столичного значения); музыкальная основа салона Волконской отражена в определении Вяземского, самом поэтичном из всех существующих; "музыкальный замок волшебной феи, где все пропитано, пресыщено было музыкой, до чего ни дотронешься, раздаются созвучия, где стены пели..." [11]. Параллельно развиваются ее литературные отношения, новые и прежние. Одной из ключевых фигур салона Волконской является давний ее знакомый (не позднее, чем с 1819 г.) кн. П.А.Вяземский, в лице которого Волконская обретает дружественного представителя крута московских младших карамзинистов. Не будучи в центре внимания в салоне Волконской, Вяземский, тем не менее, вносит в его существование огромный вклад: как мы предполагаем, именно Вяземский познакомил Волконскую с Шаликовым, Н.А.Полевым, Пушкиным, Мицкевичем, Боратынским. В данной главе рассматриваются завязавшиеся около первой половины декабря 1824 г. взаимоотношения Волконской с Шаликовым. Это знакомство открывает перед ней возможности публиковаться в "Дамском Журнале". Для Шаликова Волконская является воплощением его чаяний: выбрав темой своей повести историю древних славян, она воплотила замысел, используя "Историю государства Российского" Н.М.Карамзина (ссылки на "Историю..." составляли пятую часть книги). Повесть, однако, была написана по-французски, и чтобы адаптировать ее к русскому литературному процессу как исторический труд россиянки-писательницы, требовалось

11. Остафьевский архив кн.Вяземских. СПб, 1908. Т.З. С.223

осуществить руский перевод, что и было сделано издателем "Дамского Журнала". В первом же своем посвящении Волконской Шаликов использовал мотив иноземного таланта, русского по происхождению, а значит, не вполне потерянного для отечества: "Ты наших дщерь небес./ Их суд судил и произнес:/ Будь славой Севера, надеждой, красотою, / И благодарные, гордимся мы Тобою!". Впрочем, незадолго перед тем данный мотив возник в статье Г<реча> [12]; эта же мысль еще в 1813 г. прозвучала в письме А-Я.Булгакова И.П.Оденталю при пересылке одной из злободневных французских пародий Волконской (и, наконец, о том, что Волконская - талант, Россией утраченный, написал в своей статье "О русских писательницах" в 1831 г. И.В.Киреевский, как бы подводя итог все этим мыслям и высказываниям). Таким образом, этот мотив не был нов для Волконской, но именно он сопровождал все ее пребывание в Москве. Благодаря популяризаторским усилиям Шаликова, не прошло и двух месяцев после появления русского перевода повести в свет, Волконская была рекомендована в члены Общества Любителей Российской Словесности.

В главе третьей рассказывается о том, что, связав вольно или невольно свою литературную судьбу с Шаликовым, Волконская обрела и благосклонность некоторых других литераторов его круга -тех московских карамзинистов, которые устойчиво поддерживали отношения с "Дамским Журналом" и его издателем. К таковым принадлежали Н.Д.Иванчин-Писарев и М.Н.Макаров. С Иванчиным-Писаревым Волконскую объединяет и близкое соседство их подмосковных имений; именно к нему она обращается, когда в Обществе Истории и Древностей Российских требуется сделать

12. Сын Отечества. 1824. 4.95. №29. С.129-135

доклад о коллекции супруга ее сестры. Сообщение Иванчина-Писарева, прочитанное в Обществе Истории 28 января 1826 г., является одним из поводов посещения Волконской этого заседания (вторым поводом послужил доклад М.П.Погодина о варяжском происхождении "благоверной кн, Ольги").

В данной главе рассматривается также поездка Волконской в Петербург, ознаменованная встречей ее с Александром I и посещением слепого поэта И.И.Козлова, посвятившего ей два стихотворения, "Мне говорят: она поет..." и "Плач Ярославны", опубликованных вскоре в "Дамском Журнале". Образ Волконской -"романтической Пери", не выходящий в творчестве Козлова из ряда "небесных" образов женщин, посетивших его, в дальнейшем фигурирует и в посвящениях Волконской, принадлежащих другим поэтам (среди них Дм.Веневитинов, И.В.Киреевский, Мицкевич). Сравнение с "Пери ... Кашемира" в стихотворении "Мне говорят,.,", по всей вероятности, свидетельствует об осведомленности автора о писательской деятельности княгини (одна из ее новелл называлась "Дитя Кашмира"). Из стихотворения следует также, что Волконская и Козлов были знакомы прежде, ибо он "помнил", "каким огнем сияли очи голубые" и "видал Певицы образ незабвенный" - если, конечно, речь шла не о внутреннем зрении. С Козловым княгиня вступила в поэтический диалог - обмен стихами в 1839 г. стал заключительным "аккордом" их дружбы. Волконская, в тот момент уже во многом посвятившая себя религии, не забыла своих музыкальных устремлений, составлявших часть ее существа, и это отразилось в посвящении "Другу-страдальцу" ("Ты арфа страданья..."), которое сохранило и объединило два главных мотива ее жизни, музыку и религию. Свой ответ Козлов построил на сходных мотивах ("Я арфа тревоги, ты арфа любви...").

К апрелю 1825 г. относится и первая полемика, в ходе которой не раз упоминалось имя Волконской, - полемика о "галлицизмах", одним из поводов к которой послужила "Славянская картина".

Главы четвертая и пятая посвящены формированию и упрочению литературной репутации Волконской в Москве. 16 октября 1825 г., за труд в области отечественной истории, Волконскую "предложили" и "выбрали" в почетные члены Общества Истории и Древностей Российских [13]. Эти события позволили ей завязать знакомство с И.М.Снегиревым и A.A. Писаревым, представителями "научного мира" Москвы. Той же осенью Волконская предприняла первые решительные шаги к сотрудничеству с "Дамским Журналом". Шаликов напечатал посвященные Волконской стихи Козлова, а вместе с тем свое стихотворение к ней. В стихах Шаликова Волконская в первый раз была печатно уподоблена Коринне. Осенью же 1825 г. у Волконской читали "Горе от ума", а также готовились к постановке "Танкреда" [14], осуществленной только в 1827 г. От известия о смерти императора Волконская "почти неделю была больна и не вставала с постели" [15], однако траурное событие послужило творческим импульсом для создания главного произведения, написанного ею на русском языке в Москве - оды "Александру I". Что касается декабрьских событий 1825 г., никаких экстраординарных мнений гю этому поводу в декабре она, вероятно, не выразила; косвенным подтверждением тому является письмо АЛ. Булгакова к КЯ.Булгакову, в котором, комментируя слова графини

13. И.М. Снегирев и дневник его воспоминаний с 1821 по 1865 год. СПб, 1871. С.129

14. РГАЛИ. Ф.172. Оп.1. Ед.хр.485 ("Мемуары неустановленного автора"). Л.618

15. ОР РГБ. Ф.222 (Панины). К. 19. Ед.хр.4. Л.2

Е.П.Риччи, назвавшей "Милорадовичеву смерть позорной", он был уверен, что "такой глупости" "Зинаида11 "верно бы11 не сказала [16].

В четвертой главе мы вводим в научный оборот мемуары художника Манцони, рисовавшего панораму города в апреле - мае 1825 г. и около полугода прожившего в особняке Волконской и в имении Воронцово по ее приглашению [17].

В середине января 1826 г. Волконская получила цензурное разрешение на свою оду, вскоре напечатанную как отдельно, так и в "Дамском Журнале" и "Московском Телеграфе" (последняя публикация состоялась при посредничестве Вяземского).

Особенности строфики оды, написанной разностопным ямбом, позволяют предположить следующее: Волконская сочиняла оду, зная, что та послужит стихотворным текстом для кантаты.

В тексте оды Волконская апеллирует к одической традиции XVIII в., еще живой в александровское время: она архаизирует язык, используя церковнославянизмы (речешь, гряди, гробница, десница, порфира, чело, очи, столп, венец...). Она цитирует Державина: "Будь на троне человек" ("На рождение в Севере порфирородного отрока" [1779]) и активно прибегает к риторическим фигурам; собственно, композиция оды образуется чередованием вопросительных и восклицательных конструкций. Архаизируя свой "поэтический опыт", Волконская вместе с тем стремится учесть элегический стиль, как он сложился у Карамзина и его последователей. Настойчивые упоминания о душе в данном контексте (смерть, память, любовь, вечность, смирение, человечность) заставляет вспомнить о словоупотреблении

16. Русский Архив, 1901.Т.2. С.351

17.РГАЛИ. Ф.172. Оп.1. Ед.хр.485, Л.бб-77

Жуковского и его последователей. "Рыцарь наших лет", вероятно, "перекочевал" в оду из названия повести "Рыцарь нашего времени", не имея, однако, в тексте Карамзина иных соответствий. Но эта же фраза могла иметь биографический оттенок, если апеллировала к одному из писем императора к Волконской, заключавшемуся девизом ордена Подвязки {Honni soit qui mal y pense, Да будет стыдно тому, кто худо об этом подумает) [18].

В 1825-1826 гг. за Волконской окончательно утверждается ее "второе" имя, Корипна (или, в другой орфографии, Корина), которому она сама желает соответствовать: "Эта <...> женщина хотела играть роль Коринны и действительно была нашей Русской Коринной", - подчеркивал очевидность хорошо сыгранной роли А.Н.Муравьев в позднем свидетельстве [19]. Вероятно, первое упоминание о Волконской как о Коринне следует отнести' к осени 1825 г,: 9 ноября С.Д.Нечаев писал A.A. Бестужеву в Петербург о "полярной Коринне, к которой определился <он> в Ледяные Освальды" [20]. В декабре 1825 г. за дело взялся Шаликов, называя Волконскую "Кориною другой" и повторив в феврале 1826 г.: "А мы Кориною давно зовем Тебя!" [21]. Это второе имя прижилось настолько, что в записной книжке Вяземский употребил его как нарицательное: "Минутами по выражению лица, по движениям 'Г.Б.Потемкииа напоминала мне княгиню Зинаиду

(Болконскую). Но Зинаида - Корина языческая, а это Корина

18. Шесть писем императора Александра I к кн. З.А.Волконской (публикация А.Н.Волконского) // Сборник российского исторического общества. СПб, 1868. Т.З. С.315

19. Муравьев А.Н. Знакомство с русскими поэтами. Киев, 1871. С.11

20. Русская Старина. 1889. .№2. С.320

21. Дамский Журнал. 1825. №23.С.182-183; 1826.№4.С.163

христианская <...>" (запись от 1.07.<1829 или 1830 года>). [22] Интересно, что в кругу московских карамзинистов это имя, кажется, уже использовалось по отношению к А.П.Буниной [23].

Весь январь 1826 г. Волконская распространяет текст оды - в Петербург Козлову (который показал их Жуковскому, а тот, конечно же, отозвался с одобрением [24]); в Веймар, Каролине Эглофштейн, для вручения великой княгине Марии Павловне, присоединяя просьбу "перевести эти стихи об императоре по-французски слово в слово и сделать их благодаря этому известными Гете <...>. Она не достойна, быть может, внимания великого поэта, но чувство, которое царит в них, достойно того, чтобы овладеть им". [25] Если Волконская успела получить письмо Козлова, написанное им 25 января в Петербурге, его оценка оды ("где каждое полустишие заключало в себе мысль или, что еще лучше, чувство") [26]), могла повлиять на текст этого письма.

Зимой 1826 г. отношения Волконской и Шаликова интенсивно развиваются. Волконская просит его поместить в журнале объявление о продаже четырех литографий на сюжет смерти императора, сделанных в Таганроге художником Манцони (которому она протежирует), опубликовать посвященные ей стихи [27]. Шаликов исполняет ее просьбы [28]; также он регулярно помещает в своем журнале репортажи о музыкальной деятельности княгини,

22. Вяземский П.А. Полное собрание сочинений, СПб, 1878 - 1896. T.IX. С. 126

23. Бабореко А.К. Анна Петровна Бунина // Русские писатели. 1800 - 1917. М„ 1989. Т.1

24. РГАЛИ.Ф. 172.0п. 1 .Ед,хр.52 (письмо И.И.Козлова Волконской)

25. Дурылин С.Н. Русские путешественники в Веймаре у Гете. З.Л.Волконская и Гете//Литературное Наследство. М., 1932. Т.4-6. С.481

26. РГАЛИ.Ф. 172.0п.1,Ед.хр.52

27. РГАЛИ.Ф.557 (Шаликов). Оп.1. Ед.хр.б.Л.3-4

28. Дамский Журнал. 1826. №7. С.41-43; №8. С.70

добровольно выступая "сервильным" стихотворцем Волконской и ее салона. Зимой же 1826 г., 19 февраля, на основании предложения председателя Общества Любителей Российской Словесности А.А. Писарева, Волконская становится "первой женщиной в звании почетного члена" общества, произведение ее помещено в издании Общества - "Сочинениях в прозе и стихах". Ода стала вторым после "Славянской картины" произведением Волконской, сыгравшим важную роль в ее "литературной карьере" - Волконская доказала, что может сочинять по-русски и, следовательно, оправдает возлагаемые на нее как на будущую русскую писательницу надежды.

Этому посвящена глава шестая. К середине осени 1825 г, в салоне Волконской складывается ядро "постоянных посетителей"; их можно условно разделить на две группы: меломаны; молодые люди 1803-1807 года рождения (за исключением более старшего М.П.Погодина, к ним примыкающего), представители будущего "Московского Вестника", в 1822-1825 гг, образовавшие нечто вроде "интеллектуального содружества московской молодежи" [29] (среди них тоже есть меломаны). Означенное содружество возникло в результате большего или меньшего пересечения нескольких кругов общения: обучение в университетском благородном пансионе и лекции в Московском Университете; литературное общество С.Е. Раича; московский архив Коллегии Иностранных дел; издание альманахов ("Мнемозина", "Урания", несостоявшийся "Гермес", отчасти "Северная Лира"); собрания любомудров, проходящие в нетривиальной обстановке на квартире В.Ф.Одоевского. A.M. Песков, основываясь на материалах деятельности общества и

29. Песков A.M. У истоков русского философствования: шеллингианские таинства любомудров // Вопросы философии. 1994. №S. С.91

архивных данных, относит начало деятельности Общества любомудрия к январю-февралю 1825 г. [30]. В это же время формируется ядро постоянных посетителей Волконской; все они принадлежат к окружению Веневитинова. Отчасти (а может быть, и в значительной степени) благодаря ему означенные молодые люди попадают в салон Волконской. Это друзья Веневитинова по субботним собраниям у Одоевского - сам Одоевский (до 9 июля 1826 г. - даты своего переселения в Петербург) [31], А.И.Кошелев, Александр Норов; знакомые Веневитинова по службе в архиве музыканты-любители Платон и Александр Мещерские [32]; брат Веневитинова Алексей (он участвует в пьесе Дм.Веневитинова на случай именин княгини, "Нежданный праздник"); брат Александра Норова, будущий крупный чиновник и писатель Абрам Норов [33]; С.П.Шевырев, обучавшийся вместе с Одоевским в университетском пансионе и служащий в архиве. Его поправками испещрены несколько страниц импровизированной сказки, написанных Волконской. Общение Шевырева с хозяйкой салона проходит удачно, поскольку, отправляясь в "чужие края" в январе 1829 г., Волконская берет с собой именно его в качестве педагога для сына. По словам Н.М.Рожалина, "Зинаида любит блеск, ей нужна веселость, остроумие, талант. Шевырев человек по ней" [34], Вероятно, импонируют Шевыреву и литературные занятия княгини -ее перевод на итальянский язык исторической драмы Шиллера, ведь он сам перевел из Шиллера "Валленштейнов лагерь" и читал в

30. Там же, С.99

31. Турьян М.А. Странная моя судьба... М„ 1991. С.102

32. Альбом Н,Д,Иванчина-Писарева// Старина и новизна. М., 1905, Т.10.С.525

33. А.И.Кошелев и дневник его воспоминаний. Берлин, 1884. Т.1.4.2. С.268

34. Письма Н.М.Рожалина к А.П.Елагиной // Русский Архив. 1909. №8, С.595

салоне у Волконской. Шевырев искренне переживает о несбывшейся отечественной "Шатобриановой прозе", имея в виду неоконченную историческую повесть "Ольга", точнее, ее русский эквивалент.

Не являлись постоянными посетителями Волконской представители кружка Веневитинова И.В.Киреевский, который познакомился с княгиней лишь осенью 1828 г. через Алексея Веневитинова [35], и Н.М.Рожалин, не имеющий склонности к посещению салона Волконской.

Время появления в салоне Волконской Каролины Яниш (Павловой) не зафиксировано, но о том, что она попала туда через Елагиных-Киреевских, исследователи творчества Павловой пишут более или менее утвердительно [36]. Сама Каролина Павлова рассказывала Владиславу Мицкевичу, что Волконская захотела с ней познакомиться и пригласила ее к себе [37]. Указание на то, что Каролина Яниш попала в салон Волконской через посредничество Елагиных, верно лишь отчасти. Правильнее было бы сказать: через круг посетителей Елагиной (поскольку у хозяек двух салонов не случилось повода к общению), соприкасавшийся с кругом Волконской главным образом через литераторов "Московского Вестника".

Погодин, самый старший в компании этих молодых людей, вряд ли бывал у Волконской часто. Погодин происходил из совсем иной среды и не был человеком светским, хотя пребывание с 1819 г, в

35. РГАЛИ. Ф.450 (Соболевский), Оп.1. Ед.хр.2. Л.204об. Письмо от 29 января 1829 г. И.В.Киреевского С.А.Соболевскому.

36. Павлова К.К. Собрание сочинений. М„ 1915, Т.1. С.Х1-ХИ (вст.ст. В. Брюсова); Павлова К.К, Полное собрание стихотворений. М.-Л., 1964, С.б (вст.ст, П,П. Громова).

37. Мицкевич А. Собрание сочинений (под ред. М.С.Живова, М.Ф.Рылъского, Е.Ф.Усиевича). М„ 1954. Т.5. С.695

семействе Трубецких в качестве домашнего учителя и познакомило его "с тоном высшего общества" [38]. В имении Трубецких Знаменское Погодин сдружился с композитором Геништою и через него, летом 1822 г., с Веневитиновыми, которым тот давал уроки музыки [39]. Но музыка для Погодина была, по собственному его выражению, "незнакомый язык" [40] - музыка не могла привести его в салон Волконской, а разве что склонность княгини к научным изысканиям и к трудам Карамзина. Однако и здесь все было непросто. Погодин действительно написал свою диссертацию о происхождении Руси слогом "карамзинской школы" [41], но он же являлся автором критических "пьес на Карамзина". Несколько улучшить отношение Погодина к Волконской могли ее познания в классических языках. Но в ее салоне звучал преимущественно французский язык, и А.Я.Булгаков в письмах к брату даже переходил на французский, описывая что-либо, там происходящее. Между тем против "проклятого" французского языка Погодин имеет принципиальное предубеждение: "говоря по-французски, трудно приучить. мозг наш к русским впечатлениям" [42], С "архивной" компанией Погодина сближает служба в доме А.Ф.Малиновского, где он в качестве учителя бывает с осени 1822 г. (прежде, чем молодые люди начинают посещать архив) [43], приобретая разные знакомства (например, с С.Д.Нечаевым и Абр.Норовым); однако в особенности большую роль в их взаимоотношениях сыграло

38. Барсуков Н.П. Жизнь и труды М.П.Погодина. СПб, 1889.Т.1. С.61

39. Там же. С. 187-188

40. Там же. С. 60

41. Там же. С.62

42. Там же. С. 184-185

43. Там же. С.192

литературное общество Раича [44].

Таким образом, с начала 1825 г. благодаря усилиям Веневитинова "архивные" молодые люди и примыкающие к ним особенно сближаются между собой. К осени 1825 г. они представляют собой сплоченный кружок. Отношение этих молодых людей к Волконской - яркая иллюстрация салонной архитектоники в России 1820-х гг., где посетители привязаны к хозяйке узами служения "рыцарей избранной даме" [45]. В проявлении повышенного интереса к персоне Волконской не было ничего необъяснимого. Поклонение -устойчивый атрибут салонного поведения, в особенности, если салон "держит" не хозяин, а хозяйка; при этом взаимоотношения ее с посетителями негласно устанавливаются по принципу "царица и ее подданные", преобразуя салон в своеобразное государство в миниатюре. Принадлежность к высшим кругам светского общества, внимание императора и сильных мира сего, таланты, "счастливая" внешность Волконской давно превратили поклонение ее особе в обычную "атмосферу". Разумеется, образ княгини окрашен в шеллингианские тона: во французском водевиле Веневитинова "Нежданный праздник" она представлена олицетворенным синтезом поэзии, музыки, пластики и живописи. Авторитет Волконской от любви Веневитинова, несомненно, выигрывает. Письма Веневитинова из Петербурга указывают на то, что Волконская пытается с самого начала участвовать в издании "Московского Вестника": Веневитинов заручается помощью Мериана, Клапрота и Гульянова [46] - конечно, не без помощи княгийи. Создаются условия, при которых она не только имеет особые права на

44. Там же. С.212

45. Лотман Ю.М. Культура и взрыв. М., 1992, СЛ 56

46. Веневитинов Д.В. Стихотворения, Проза. М., 1980. С.586-587

опубликование своих произведений в новообразованном журнале, но и мнение ее, по-видимому, обретает вес в этой среде. Этот факт, равно как и "сотрудничество" с Шаликовым (своеобразным Хвостовым карамзинистов), "шлейфом" тянущееся за ней, возможно, сказывается на ее взаимоотношениях с Пушкиным, не являвшимся поклонником салона Волконской, хотя и посвятившим ей блестящий мадригал ("Княгине З.А.Волконской").

Глава седьмая посвящена публикации в "Дамском Журнале" (1826 - 1827) трех анонимных эпиграмм в адрес Волконской и одного стихотворения, пародировавшего ее одическое творчество. Авторство этих произведений может относиться к кругу М.А. Дмитриева, нашедшего (если это предположение верно) удобный повод досадить Вяземскому, заметно протежировавшему Волконской. Название главы, "Климена", связано с именем героини двух эпиграмм. Также здесь рассматривается факт "оппозиционности" Волконской по отношению к императору Николаю I, оттенок фрондирования, свойственный салону [47], по справедливому утверждению М.К.Азадовского, являющийся даныо поклонения Волконской рыцарскому облику Александра I [48].

В главе восьмой рассказывается об изменениях в составе постоянных посетителей салона. Еще до отъезда Дм.Веневитинова в "архивной" компании появляется А.Н.Муравьев. Муравьев старается утвердить себя в кругу "Московского Вестника", а после огьезда Дм.Веневитинова - и в салоне княгини, в чем преуспевает. Стихотворения из поэтического сборника Муравьева "Таврида", пока

47. Лотман Ю,М. Культура и взрыв. М„ 1991. С.155-156

48. Азадовский М.К. 6. Азадовский М.К. Из неопубликованных материалов «Строгановской академии». Неопубликованные стихотворения Кс. де Местра и З.Волконской//Литературное Наследство. Т.33-34. М„ 1939. С.203

не напечатанного, были прочитаны автором в салоне еще в ноябре

1826 г., и в первую очередь, конечно, "Певец и Ольга", посвящавшееся Волконской. Здесь она выведена была в образе "могучей жены". Сочиняя свои стихи, Муравьев, вероятно, ориентировался на оду княгини, где император именовался "могучим князем", и, следовательно, вольно или невольно заставлял проводить какие-то аналогии между объектами двух стихотворений. Возможно именно с этой ситуацией - со стремительным утверждением "соперника" и в салоне Волконской, и в кругу "Московского Вестника" - связаны были так называемые "Последние стихи" Веневитинова. Арфа, которой не следует безоглядно "вверять" свой "слух", - дополнительный аргумент в пользу этой версии, ибо именно арфу ("Арфу, арфу мне!..") требует себе лирический герой Муравьева во вступлении к его поэме "Потоп", прочитанной осенью 1826 г. у Погодина [49].

События этой осени открыли перед Волконской интересную перспективу. Неожиданно (по крайней мере, для нее самой, с точки зрения всей ее истории общения с кружком Веневитинова) она попала в эпицентр московской литературной жизни на правах действующего лица. Ее постоянные посетители и в самом деле, как оказалось впоследствии, ожидали от нее участия в "Московском Вестнике". Волконской открылось и истинное положение "Дамского Журнала" в московской литературной жизни: "предмет насмешек и эпиграмм" (именно так определил его несколько позже, в марте

1827 г. в письме А.Э.Одынцу Мицкевич [50]). Печататься у Шаликова при наличии иных возможностей ("Московский

49. Вацуро В.Э. Пушкинская пора. СПб, 2000. С. 143

50. Ивинокий Д.П. Пушкин и Мицкевич. Материалы к истории литературных отношений 1826 - 1829. М„ 1999. С.34

Телеграф", "Московский Вестник") теперь было не просто непрестижно, но и в глазах ее нового круга общения странно. В "Московском Вестнике" появилось два небольших произведения Волконской, оба в 1827 г.: психологическая заметка "Добродушие" (№20) и жизнеописание св. Екатерины Сиеннской (№24).

Смерть Веневитинова 15 марта 1827 г. не положила конец периоду истории салона, связанному с его именем, оно освящало всё пребывание Зинаиды Волконской в Москве, и только после отъезда ее в Италию состоялся известный завтрак у Погодина, 6 апреля 1829 г., где представители круга "Московского Вестника" осудили Волконскую за то, что пренебрегла любовью Веневитинова.

В главе девятой рассматриваются противоречивые отношения Волконской с Пушкиным. Салон княгини не принадлежал к тем местам в Москве, которые любил посещать Пушкин, тем не менее ему случалось читать в салоне "прекрасные стихи", изображать в шарадах "скалу в пустыне", но пришлось и "порадовать" навязчивых просителей стихотворением "Поэт и толпа". 26 декабря 1826 г. Пушкин был на прощальном вечере кн. Марии Волконской; не исключено, что 25 января 1827 г. созерцал Волконскую в роли Танкреда - а в феврале-марте наслышанные о визитах поэта посетители удивлялись, как это ни разу его не встретили. Он, конечно, посвятил хозяйке блестящий светский мадригал "Княгине З.А.Волконской", назвав ее "Царицей муз и красоты", но комплиментарное послание преследовало, вероятно, дипломатическую цель - сгладить скрытый конфликт с редакцией "Московского Вестника", В январе 1829 г. Пушкин не проявил желания присоединить что-нибудь к "поэтическому венку" Волконской на прощанье, но в письме около 25 января 1829 г, из

Петербурга к Вяземскому разразился все же "напутственным" пассажем о "проклятых обедах Зинаиды" [51]. Конечно, литературные приношения, столь любимые княгиней, созданные как первостепенными поэтами, так и ничем не выдающимися, были для Волконской явлением достаточно обычным и даже почти обязательным в ее салоне, но вряд ли это останавливало Пушкина. Другое дело, что среди поэтов, княгиню воспевавших, были стихотворцы с вполне сложившейся в глазах пушкинского окружения репутацией, внимание которых, конечно же, отражалось и на репутации их адресата. Литературные знакомства и отношения Волконской вряд ли могли внушить Пушкину представление о значимости ее персоны или значительности ее сочинений. С одной стороны, она активно сотрудничает с Шаликовым, которого Пушкин считает Хвостовым карамзинистов (правда, в 1824 г. Шаликов печатал полемические статьи Вяземского, но полемика вокруг "Бахчисарайского Фонтана", как известно, не принесла славы его издателю), с другой - вероятно, через посредничество Вяземского -печатает оду "Александру I" в "Московском Телеграфе" Полевого, которого Пушкин считает "вралем и невеждой" [52]. В какой-то момент "Московский Телеграф" и "Дамский журнал" соединяют свои усилия в деле популяризации сочинений Волконской; Полевой пишет рецензию на шаликовский перевод "Славянской картины". Все эти публикации, как и эти издания, вряд ли могли вызвать литературный энтузиазм Пушкина. Было бы естественно предположить, что его знакомство с княгиней будет формально-

51. Пушкин A.C. Письма. Под ред. и с прим. Б.Л.Модзалевского. М.-Л., 1928. Репр.1989. Т.2.С.60

52. Пушкин A.C. Полное собрание сочинений. М., 1937, репр. 1996. Т.13. С.299

светским. Однако после того, как осенью 1825 г. в салоне Волконской появляются "любомудры" во главе с влюбленным в нее Веневитиновым и в течение 1826 г. устанавливается "литературное единомыслие" их и княгини, Пушкин оказывается в сложной ситуации: если до сих пор один Вяземский стремился ввести его в круг Волконской, то теперь Пушкину пришлось считаться с мнением его новых союзников, с которыми он приступил к изданию «Московского Вестника» (к «Московскому Вестнику» с осени 1827 г. и перешло «право» публикации произведений княгини). Все это объясняет, кажется, причину своеобразной двойственности отношений Пушкина и княгини; в основе этой двойственности оказалось парадоксальное сочетание иронии и даже насмешки с комплиментарными замечаниями, в том числе и стихотворными (такими, как датированное в рукописи Соболевского первым апреля стихотворение "Есть роза дивная..." и близкое к нему по времени создания послание о "Царице муз и красоты", впечатление от которых в памяти современников оказались связаны [53]).

Глава десятая посвящена взаимоотношениям Волконской и Мицкевича. С одним из посвященных ей стихотворений Мицкевича, импровизацией "Роко'] дгесй", объединены общими мотивами некоторые обращенные к Волконской стихотворения других авторов ("Княгине З.А.Волконской" Боратынского; "Средь жизни холодной..." И.Киреевского, "Как соловей на зимние квартиры..." Н.Ф.Павлова, "Элегия" Веневитинова, "Мне говорят: она поет..." Козлова). В путевых записках (1829) Волконская цитирует "Роко') {£гесИ". Идея "мира-мозаики" отразилась в общемосковском

53, См. об этом: Вацуро В.Э. Пушкин в московских литературных кружках середины 1820-х годов (Эпиграмма на А.Н.Муравьева) // Вацуро В.Э. Пушкинская пора. СПб, 2000. С.135-163

культурном проекте Волконской, осуществленном впоследствии И.В.Цветаевым (проекте Эстетического Музея), а также и в известном некрополе, "стране воспоминаний", устроенной в саду итальянской виллы Волконской. "Сонеты" Мицкевича оказались своего рода связующей нитью между Козловым, Вяземским и Волконской. Импровизации Мицкевича подвигли и Волконскую к творчеству. За "Портрет (в альбом)" княгиня удостоилась похвалы Киреевского, который в 1831 г. просил Шевырева походатайствовать перед княгиней за первый номер его "Европейца": "Всего бы лучше, если у нее есть какой-нибудь портрет в роде ее прекрасного портрета Мицкевича" [54]. Оба написанных Волконской литературных портрета, Мицкевича и кн. Марии Волконской, обращены к узкому дружескому кругу - к тем, кто присутствовал на ее литературных вечерах,

В Заключении подводятся итоги работы. Литературный круг салона Волконской в значительной степени формируется благодаря двум фигурам - Вяземскому и Дм.Веневитинову; в устроении литературной судьбы Волконской ведущее место принадлежит аббату Андре Мериану и Шаликову. Литературные пристрастия Волконской в 1824 г. согласуются с пристрастиями московских младших карамзинистов (в "диапазоне" от Вяземского до Шаликова), но в 1826 г. тяготеют к позиции литературного круга "Московского Вестника". Однако противостояние московских журналов - "Московского Телеграфа" и "Московского Вестника" -не отражается ни на Волконской, ни на ее салоне: ей равно открыты возможности печататься на страницах и одного, и другого изданий, а она принимает у себя представителей любых

54. Киреевский И.В. Избранные статьи. М., 1984. С.305-306

литературных направлений, преуспевая в этом настолько, что ее московский салон в глазах современников и, впоследствии, биографов и литературоведов, обращавшихся к русской литературной жизни середины 1820-х гг., приобретает статус культурного мифа.

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях:

1. Из истории взаимоотношений З.А.Волконской и "архивных юношей" // Новое литературное обозрение. 1996. №20. С.220-238

2. Кн. Шаликов и "Царица Муз" // Историко-литературный сборник: статьи молодых исследователей. М., 2001. С. 69-74

3. Пушкин и "Царица Муз" // "Московский Университет" (газ.) 1998. №18 (3834). С.6

Издательство ООО "МАКС Пресс", Лицензия ИД № 00510 от 01.12.99 г. Подписано к печати 27.04.2002 г. Усл. печ. я. 1,75. Тираж 100 экз. Заказ 361. Тел. 939-3890,928-2227,928-1042. Факс 939-3891. 119899, Москва, Воробьевы горы, МГУ.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Сайкина, Наталья Владимировна

Вступление

Глава I. Волконская и Мериан

Глава II. Первые литературные успехи в Москве

Глава III. "Романтическая Пери"

Глава IV. Коринна

Глава V. Становление литературной репутации

Глава VI. Салон: постоянные посетители

Глава VII. Климена. Анонимные эпиграммы

Глава VIII. "Московский Вестник"

Глава IX. Пушкин

Глава X. Мицкевич

Введение диссертации2002 год, автореферат по филологии, Сайкина, Наталья Владимировна

Исследование С.Н.Дурылина "Любомудры у Гете в Веймаре" [18] заставляет обратить внимание на ближайшего друга Дм.Веневитинова, Н.М.Рожалина, переводчика «Вертера» и единственного, кто вызвал симпатии Гете во время визита Волконской. Рожалин у Волконской бывал, это следует из писем к нему Веневитинова [36]. Несколько освещает этот персонаж и взаимоотношения его с Волконской публикация «Из истории взаимоотношений З.А.Волконской и "архивных юношей"» [37]. Благодаря Рожалину и его трепетному отношению к А.П.Елагиной удается в какой-то степени сопоставить два одновременно существующих, но не соприкасающихся между собой явления московской культурной жизни - салон Волконской и салон Елагиной, посредниками между которыми выступают любомудры (в главе VI данной работы предпринята попытка по возможности точно указать имена представителей "архивной компании", ставших постоянными посетителями Волконской).

4.3. Волконская и Гоголь. Интересными документами дополняет эту тему новейшее исследование Е.И.Ляминой и Н.В.Самовер "Бедный Жозеф", посвященное жизни Иосифа Виельгорского (М., 1999), однако тема "Волконская и Гоголь" хронологически выходит за пределы данного исследования.

4.4. Волконская и Шаликов. Важную роль в сочинительской судьбе княгини сыграл кн. П.И.Шаликов и его русский перевод "Славянской картины" ("Дамский Журнал", 1825, №№ 1-4; отдельные издания, М., 1825 и 1826 гг.). Широкое распространение "Славянской Картины", предпринятое Шаликовым, сделало возможным членство княгини в научных обществах - OJIPC и ОИиДР. Связав свою литературную судьбу с Шаликовым, Волконская обрела поддержку и других московских карамзинистов - Н.Д.Иванчина-Писарева (в отличие от Шаликова, далеко не сразу решившегося воспеть княгиню), М.Н.Макарова (в "Дамском Журнале" №1 1826 года посвятившего Волконской публикацию исторической повести). Посвящения Шаликова на страницах "Дамского Журнала" могли выступить своего рода моральным поощрением и стимулировать появление опытов Волконской на русском языке. Количество поэтических посвящений (не учитывая описаний музыкальных мероприятий) с 1825 по 1827 год довольно велико, включая и одно (отмеченное значком "*") анонимное: "Творение Твое Тебе же посвящает.", "Под небом счастливым Авзонии прелестной." [№1, 1825, С.3,36]; "К княгине Зинаиде Волконской, приславшей мне предыдущие стихи", "На избрание Княгини Зенеиды Александровны Волконской в Почетные Члены исторического Общества" ("Блестящих дожили времен.") [№23, 1825, С. 182-183]; "Княгине Зинаиде Александровне Волконской" на сочинение оды "Александру Iй) [№2, 1826, С.75], "К ней же. При посылке стихотворений А.С.Пушкина", "Корине. При посылке книги: Калужские вечера, или сочинения и переводы в стихах и в прозе военных Литтераторов"* [№4, 1826, С. 163]; "Княгине Зенеиде Александровне Волконской (которая пела ею положенные на музыку с хором свое известное стихотворение: Александру Первому)" [№8, 1826, С.70-71], "Княгине Зенеиде Александровне Волконской (При посылке вновь Дамского журнала)"[№2, 1827, С.77]. Появление психологического этюда Волконской "Добродушие" в "Московском Вестнике", а также напечатанные там знаменитые стихи А.С.Пушкина о "Царице муз", вероятно, тяжело отразились на отношении Шаликова к княгине, обидели его: своим творчеством она, оказывается, вовсе не намерена украшать страницы его журнала, да и какие-либо посвящения известных поэтов ей также вряд ли покажутся здесь. "Замечание на статью К.З.А.Волконской, под заглавием: Добродушие, напечатанную в 20м номере Московского Вестника", помещенное в №22 за 1827 год, стало последней статьей, связанной с именем Волконской в этом журнале. До января 1829 года Шаликов ничего для нее не создал, пренебрег даже "случаем" отъезда в Италию, но все же простил "неверную" - будучи в Риме в 1831 году, посетил Волконскую и даже сочинил для нее стихи [2, 215, прим.110].

Некоторые публикации в "Дамском журнале" (анонимные эпиграммы, объектом которых стала Волконская [№6, 1826; №9, 1827]) свидетельствуют о том, что экспансивное проникновение имени Волконской на страницы московских печатных изданий не осталось незамеченным; избрав объектом эпиграммы Волконскую, их авторы старались уязвить иных персонажей литературной жизни Москвы, тех, кто протежировал княгине. На момент написания первой эпиграммы, в апреле 1826 года, такой фигурой мог быть кн. П.А.Вяземский, все еще тесно связанный с "Московским Телеграфом", где относительно недавно была напечатала ода "Александру I". Об этом рассказывается в главе VII.

4.5. Волконская и аббат Андре Мериан. Имя Андре Мериана фигурирует во всех исследованиях, посвященных Волконской: он был научным руководителем ее изысканий; Мериану удалось вдохновить Волконскую на создание "Славянской Картины" и "Ольги". Смерть его, весной 1828 года, если и не положила конец последней повести (количество глав ее впоследствии не увеличилось, появился лишь русский их эквивалент), то в значительной степени лишила Волконскую стимула для дальнейшего творчества. Переписка Мериана и Волконской рассматривается в главе I данной работы.

5. Литература об архиве Волконской

Несмотря на то, что о римской вилле Волконской и об архиве говорится так или иначе во многих работах, необходимо упомянуть наиболее важные исследования: Буслаев Ф.И. Римская вилла кн. Волконской // Вестник Европы. 1896. №1; Полонский Я.Б. Литературный архив и усадьба кн. Волконской в Риме // Временник общества друзей русской книги. Вып.4. Париж. 1938; Trofimoff А. La princesse Zeneide Wolkonsky. De la Russie imperiale a la Roma des papes. Rome. 1966; Файнштейн М.Ш. Писательницы пушкинской поры. Историко-литературные очерки. Л. Наука. 1989; указанные работы Р.Е.Теребениной; И.Н.Бочарова и Ю.П.Глушаковой; В.М.Фридкина; И.р.Канторович.

Попытке воссоздания литературной позиции салона кн. З.А.Волконской (намеченной в работах Дурылина, Азадовского, Лотмана, Вацуро, Охотина) предназначена эта работа; задача выполняется на основе критического анализа документальных источников "московского периода" Зинаиды Волконской. Прилагаемая к данному исследованию летопись московского салона, с октября 1824 по январь 1829 года, по возможности учитывает максимально широкий круг посетителей, время и обстоятельства вхождения их в салон, предысторию общения с хозяйкой (например, начавшееся журнальными путями ее знакомство с Шаликовым), появление литературных текстов (разной степени известности), ставших результатом деятельности салона или оказавшихся в сфере этой деятельности, созданных хозяйкой или же ее посетителями. Все это позволяет охарактеризовать литературную позицию салона Волконской.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Московский литературный салон кн. Зинаиды Волконской"

Заключение

30 января 1829 года Волконская выехала из Москвы в

Петербург и спустя месяц, "оттуда в Дрезден, а там и во Флоренцию" [220]. Переезд, вызванный причинами нездоровья, обозначил конец блестящего московского периода, породившего много легенд. Однако рубежом следующего периода жизни Волконской следует считать 1832 год, год тяжелой болезни, послужившей, по собственным словам княгини, "связующей нитью между <нею> и Господом" [228]. В эти тяжелые минуты рядом с ней снова были представители "архивной" компании - Шевырев, Рожалин и "отчасти" Соболевский [37]. "Наш ангел был готов отлететь на небеса, но друзья удержали его за крылья и Господь нам его оставил, оттого что пребывание добрых необходимо здесь" [229], - писал Мицкевичу Шевырев после всех событий, в которых ему пришлось участвовать. В 1829 году Шевырев единственный сочинил на отъезд княгини очень бодрые стихи, отнюдь не напоминающие "эпитафии" остальных и подчеркивающие ее посредническую межкультурную миссию. Оптимизм этого посвящения был продиктован не в последнюю очередь его собственным отъездом в Рим при сыне княгини, Александре Никитиче. Благодарность Волконской Шевырев сохранил в душе на всю жизнь, несмотря на несходство некоторых их жизненно важных взглядов [230].

В Россию после своего отъезда в начале 1829 года княгиня приезжала трижды. Первый раз - в конце июня 1836 года, пробыла здесь до конца сентября и посетила Петербург и Москву [231, 266], потом в 1838 году [48, 165] и, наконец, весной 1840 года [231, 273].

Организуя свой салон в конце 1824 - начале 1825 года, Зинаида

Волконская прежде всего поспешила зарекомендовать себя в Москве как талантливая исполнительница европейского музыкального репертуара, обладательница уникального голоса. Первым общемосковским мероприятием с участием Волконской стал концерт 8 декабря "в пользу наводненных", послуживший ее знакомству с московскими "аматерами", которые впоследствии принимали участие в музыкальных мероприятиях салона Волконской -"Танкред", "Итальянка в Алжире"; водевиль Веневитинова "Нежданный праздник", концерты, - становившихся событиями столичного значения. После отъезда из Москвы в феврале 1826 года итальянской оперной труппы (находившейся здесь стараниями С.С.Апраксина) [224, 15] спектакли Волконской заполнили лакуну отсутствующего театра, в репертуар которого входили и оперы Россини. Музыкальная основа салона Волконской отражена в определении Вяземского, самом поэтичном из всех существующих: "музыкальный замок волшебной феи, где все пропитано, пресыщено было музыкой, до чего ни дотронешься, раздаются созвучия, где стены пели." [11, 223]. Салон Волконской за годы ее пребывания в Москве становится "центральным литературно-артистическим салоном" столицы [198, 150], "изящным сборным местом всех замечательных и отборных личностей современного общества". Здесь "соединялись представители большого света, сановники и красавицы, молодежь и возраст зрелый, люди умственного труда, профессора, писатели, журналисты, поэты, художники", все "носило отпечаток служения искусству и мысли", бывали "чтения, концерты, дилетантами и любительницами представления итальянских опер", и "посреди артистов" "во главе их стояла сама хозяйка дома" [149].

Количество имен-"знаков, <.> обозначающих художественную элиту" [198, 147], столь велико, что культурные мероприятия салона Волконской впоследствии мифологизируются в сознании и современников [131,11; 170], и следующих поколений (подтверждение этому - картина Г.Г.Мясоедова, изображающая Мицкевича, импровизирующего перед Пушкиным, заодно и перед Дм.Веневитиновым, или, например, поэма Н.А.Некрасова "Русские женщины", отразившая "устное предание" о салоне).

Параллельно развиваются и укрепляются ее литературные отношения, новые и прежние. Здесь следует указать на две ключевые фигуры, благодаря которым формируется литературный круг салона Волконской. Это кн. П.А.Вяземский и Дмитрий Веневитинов.

С Вяземским Волконскую связывают давние (не позднее, чем с 1819 года [45, 318]) приятельские отношения, также и с Тургеневыми (не позднее, чем с 1817 [79, 232; 45, 87]). Тургеневы вхожи в круг общения дипломата и лингвиста Андре Мериана [225], в 1820-1826 году интенсивно общавшегося с Волконской (с 1824 по 1826 год -эпистолярно, см.: РГАЛИ. Ф.172. Оп.1. Ед.хр. 55-60). В лице Вяземского Волконская обретает дружественного представителя круга московских младших карамзинистов. Вяземский, не будучи в центре внимания в салоне Волконской, тем не менее, вносит в его существование огромный вклад: как мы можем предположить, через Вяземского происходят важные или интересные для Волконской литературные знакомства - с Шаликовым, Николаем Полевым, Пушкиным, Мицкевичем, Боратынским.

Знакомство с Шаликовым, относящееся судя по всему к первой половине декабря 1824 года (основание для этого - набранный петитом в сноске к повести "Эвелина" анонс "Славянской картины" в №24 ДЖ), открывает перед ней возможности публиковаться в

Дамском журнале". Для Шаликова Волконская является воплощением его чаяний: она выбрала темой своей исторической повести древнюю историю славян и воплотила замысел, используя "Историю Государства Российского" Карамзина, ссылки на которую составляли пятую часть книги. Повесть, однако, была написана по-французски, и чтобы адаптировать ее к русскому литературному процессу как исторический труд россиянки-писательницы, требовалось осуществить русский перевод, что и было сделано издателем "Дамского Журнала". "Известная в Европе писательница наша" - так называет Волконскую на страницах журнала М.Н.Макаров (№7 1827, С.4), посвятивший княгине публикацию одного из разысканных им исторических происшествий (№1 1826, С.З). В мадригалах и панегирических стихах Волконской Шаликов использовал мотив иноземного таланта, русского по происхождению, а значит, не вполне потерянного для отечества: "Ты наших дщерь небес./ Их суд судил и произнес:/ Будь славой Севера, надеждой, красотою, / И благодарные, гордимся мы Тобою!" (№1 1825, С.З). Но Шаликов не был здесь "первооткрывателем": незадолго перед тем этот же мотив в скрытом виде присутствовал в статье Г<реча> [66]; эта же мысль еще в 1813 году прозвучала в письме А.Я.Булгакова И.П.Оденталю при пересылке одной из злободневных французских пародий Волконской [226] (и, наконец, о том, что Волконская - талант, Россией утраченный, написал в своей статье "О русских писательницах" в 1831 году И.В.Киреевский, как бы подводя итог все этим мыслям и высказываниям [160]). Таким образом, этот мотив не был нов для Волконской, но именно он сопровождал все ее пребывание в Москве. Благодаря популяризаторским усилиям Шаликова Волконская получает членство в ОИиДР и ОЛРС. У нее возникает своего рода сотрудничество с Шаликовым, возлагающим особые надежды на этот литературный союз, и отчасти его надежды, действительно, осуществляются: ода Волконской "Александру I" - ее первое поэтическое произведение на русском языке - напечатана в "Дамском Журнале" (помимо "Московского Телеграфа" и отдельного издания); в журнале Шаликова опубликованы и два стихотворения И.И. Козлова, посвященные Волконской. Но к середине 1827 года ситуация меняется. Осенью 1826 года организован "Московский Вестник"; около этого времени в салоне у Волконской появляются Пушкин и Мицкевич (который пишет А.Э.Одынцу, что журнал Шаликова - "предмет насмешек и эпиграмм" в Москве [196]), и, по-видимому, к весне 1827 года княгиня понимает, что сотрудничать с такими изданиями, как "Дамский Журнал", непрестижно, к тому же теперь перед ней открыты новые возможности (к примеру "Московский Телеграф", с которым связан Вяземский; "Московский Вестник"). Она нисколько не хочет посодействовать, чтобы посвященные ей стихи, как прежде случилось со стихами Козлова, оказались на страницах "Дамского Журнала", а в дальнейшем отдает свои (пусть немногочисленные) произведения в "Московский Вестник". Несомненно, Шаликов был обижен, поскольку не написал ни строчки на отъезд Волконской и с середины 1827 года практически изгнал ее имя со страниц своего журнала. Интересно однако, что в 1826 году в панегирической брошюре "Узнанная", автором которой Шаликов, по всей вероятности, все же был, он определил Волконской роль "покровительницы русского слова" (С.8), а не сочинительницы. Шаликов, помимо большого количества мадригалов, написанных и опубликованных им для княгини с 1825 по 1827 год, сыграл еще одну важную роль в судьбе Волконской -именно в его журнале, в одном из его мадригалов, княгиня впервые печатно была названа Коринной (№23 1825, С.182). Впервые же это имя прозвучало в письме С.Д.Нечаева А.А.Бестужеву от 9 ноября 1825 года [227], письмо это указывало также на образование круга "постоянных посетителей" [82, 525] во главе с Дм.Веневитиновым.

Формирование этого круга заканчивается к осени 1825 года, после возвращения Волконской из Воронцова. В конце 1824 - начале 1825 года Веневитинов и любомудры особенно сплачиваются [146, 99] и всем философствующим составом осенью 1825 года оказываются у Волконской - во главе с влюбленным в нее Веневитиновым. Весной 1826 года интенсивно идут репетиции концерта памяти императора. Вместе с Дмитрием Веневитиновым и Вл.Одоевским в них участвуют Алексей Веневитинов, Платон и Александр Мещерские. Другое "мероприятие", в котором доводится участвовать Волконской вместе с этой компанией, относится к разряду салонных игр, не чуждых молодым "архивским" служащим -это сочинение сказок-импровизаций, "обессмертившее" имя С.П.Шевырева - его поправками оказались "испещрены" написанные княгиней на русском языке листы одной из таких сказок [152]. Редко, но бывает у Волконской близкий друг Веневитинова Н.М.Рожалин и лишь осенью 1828 года знакомится с ней Иван Киреевский.

Неожиданно для самой Волконской создаются условия, при которых она не только имеет особые права на напечатание своих произведений в новообразованном журнале, но и мнение ее, по-видимому, обретает вес в этой среде [198, 154]. Этот факт, равно как и "сотрудничество" с Шаликовым (своеобразным Хвостовым карамзинистов), "шлейфом" тянущееся за ней, возможно, сказывается на ее взаимоотношениях с Пушкиным, не являвшимся поклонником салона княгини, несмотря на блестящий мадригал, несомненно прославивший Волконскую.

За время своего пребывания в Москве имя Волконской было задействовано в трех литературных полемиках. Это полемика о "Славянской Картине" (апрель 1825 года) - полемика о "галлицизмах", для которой "Славянская картина" Волконской послужила поводом как новое творение ультра-карамзиниста Шаликова, замеченное "неприятелем" его Ф.В.Булгариным. Это полемика между издателем "Бахчисарайского Фонтана" и "классиком" "с Васильевского острова" - не имевшая к Волконской никакого отношения, но затронувшая ее через Вяземского. В 1826 - 1827 гг. в "Дамском Журнале" (некогда поле "битвы" при "Бахчисарайском Фонтане") появляются три анонимные эпиграммы в адрес Волконской и одно стихотворение, пародирующее ее одическое творчество. Эти произведения могут быть отнесены к кругу М.А.Дмитриева, нашедшего (если это предположение верно) удобный повод досадить Вяземскому, заметно протежировавшему Волконской. Третья полемика связана с обострившимися разногласиями Пушкина и круга "Московского Вестника"; ей посвящена работа В.Э.Вацуро "Эпиграмма Пушкина на А.Н.Муравьева"). В результате этого скрытого конфликта, один из эпизодов которого (отломанная А.Н.Муравьевым рука огромного гипсового Аполлона) разыгрался на парадной лестнице салона Волконской и был многократно описан современниками, появился ряд эпиграмм. Как убедительно доказывает В.Э.Вацуро, с этим же эпизодом московской литературной жизни первой половины 1827 года связан рассказ В.Горчакова - апокрифический эпизод истории салона Волконской, связанный с историей двух или даже трех стихотворений: "Есть роза дивная." и "Послание Волконской" A.C.

Пушкина и "Три розы" Дм.Веневитинова, в апокрифической памяти современников превратившихся в один мадригал Пушкина, будто бы датированный самим поэтом (в рукописи С.А.Соболевского) 1м апреля. История с гипсовым Аполлоном, проанализированная В.Э.Вацуро, указывает на одну из функций салона - создание репутации автора, в роли которого выступил в данном случае А.Н.Муравьев.

Таким образом, литературный круг салона Волконской в значительной степени формируется благодаря Вяземскому и Дм.Веневитинову; в устроении литературной судьбы Волконской ведущее место принадлежит аббату Андре Мериану и Шаликову. Литературные пристрастия Волконской в 1824 году согласуются с пристрастиями московских младших карамзинистов (в "диапазоне" от Вяземского до Шаликова), но в 1826 году тяготеют к позиции литературного круга "Московского Вестника". Однако противостояние московских журналов - "Московского Телеграфа" и "Московского Вестника" - не отражается ни на ней самой , ни на ее салоне: ей равно открыты возможности печататься на страницах и одного, и другого изданий, а она принимает у себя представителей любых литературных направлений, преуспевая в этом настолько, что ее московский салон мифологизируется в глазах современников и, впоследствии, биографов и литературоведов, обращавшихся к русской литературной жизни середины 1820-х гг.

Список научной литературыСайкина, Наталья Владимировна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Строгановской академии". Неопубликованные стихотворения Ксавье де Местра и Зинаиды Волконской // Литературное Наследство. Т.33-34. М., 1939

2. Альбом Н.Д.Иванчина-Писарева // Старина и новизна. Т. 10. М., 1905

3. Аронсон М.И., Peiicep С.А. Литературные кружки и салоны. Ред. и прим. Б.М.Эйхенбаума. Л., 1929

4. Афанасьев В.В. Жизнь и лира. Художественно-документальная книга о поэте Иване Козлове. М., 1977

5. Барсуков Н.П. Жизнь и труды М.П.Погодина. СПб, 1889 1892. T.JJ, III,V

6. Батюшков К.Н. Сочинения. СПб., 1887. T.l. С.36 Безелянский Ю. Северная Коринна // Безелянский Ю. Вера, Надежда, Любовь. Женские портреты. М., 2000

7. Белинский В.Г. Полное собрание сочинений. Т.7. М., 1955. С.342

8. Белза И. Царица звуков. Жизнь и творчество Марии Шимановской. М., 1989

9. Белозерская H.A. Княгиня Зинаида Волконская // Исторический Вестник. 1897. №3,4

10. Благой Д.Д. Творческий путь Пушкина (1826 1836). М., 1967 Богаевская К.П. Первые чтения "Бориса Годунова" // Наука и жизнь. 1972. №11. С.46-47

11. Бочаров И.Н., Глушакова Ю.П. Русский мемориал в Риме // История. Научно-популярные очерки. М., 1985

12. Бочаров И.Н., Глушакова Ю.П. Итальянская пушкиниана. М., 1991 Бочаров И.Н., Глушакова Ю.П. Русская вилла у древних стен Рима // Мир русской усадьбы. М., 1995

13. Бочаров И.Н., Глушакова Ю.П. Салон З.А.Волконской как окно в Европу для Пушкина и его друзей // Россия и Италия. Вып. 4. М., 2000

14. Бочаров H.H., Глушакова Ю.П. Кипренский. М., 2001 Буслаев Ф.А. Римская вилла кн. З.А.Волконской // Вестник Европы. 1896. №1

15. Бутурлин М.Д. Записки // Русский Архив. 1897. Т.1; Русский Архив. 1885. Т.1

16. Вайнштейн A.JI., Павлова В.И Декабристы и салон Лаваль // Литературное наследие декабристов

17. Вацуро В.Э. "Северные Цветы". История альманаха Дельвига -Пушкина. М., 1978

18. Вацуро В.Э. Эпиграмма Пушкина на А.Н.Муравьева // Пушкин: Исследования и материалы. Т. XIII. М., 1989

19. Венгеров С.А. Источники словаря русских писательниц. СПб, 1900. Веневитинов Д.В. Полное собрание сочинений. Под ред. и с прим. Б.В.Смиренского. Вст.ст. Д.Д.Благого. М.-Л., 1934

20. Веневитинов Д.В. Собрание стихотворений. Вст.ст., ред. и прим. ВЛ.Комаровича. Л., 1940

21. Веневитинов Д.В. Полное собрание стихотворений. Вст.ст., подг. текста и примеч. Б.В.Неймана. Б-ка поэта (БС). Л., 1960

22. Веневитинов Д.В. Стихотворения. Проза. М., 1980. Изд. подг. Е.А.Маймин, М.А.Чернышев

23. Веневитинов A.B. Вечер у княгини Волконской // Русская Старина. 1875. №4. С.822

24. Веневитинов М.А. К биографии поэта Д.В.Веневитинова // Русский Архив. 1885. №1.С.118-128, 132

25. Веневитинов М.А. О чтениях Пушкиным "Бориса Годунова" в 1826 г. в Москве. М., 1899. С 24-25

26. Верещагин В.А. Московский Аполлон. Альбом кн. А.М.Белосельского. Петроград, 1916 Вигель Ф.Ф. Записки. Т.2. М., 1928

27. Волович Н.М. Пушкин и Москва. М., 1994 Вяземский П.А. Полное собрание сочинений. СПб, 1865. Т.VII, VIII, IX

28. В царстве муз. Московский литературный салон Зинаиды Волконской. М. 1987. Сост., вст. и прим. Вл.Б.Муравьева.

29. Гальберг С.И. Скульптор С.И.Гальберг в его заграничных письмах и записках (1818-1828). СПб, 1884

30. Гаррис М.А. Зинаида Волконская и ее время. М., 1916 Геннади Г.Н. Справочный словарь о русских писателях и ученых. Т.1. Берлин, 1876

31. Глушакова Ю.П. Новые материалы о Пушкине и его окружении из архива Зинаиды Волконской // Вестник Российского гуманитарного фонда. М., 1999. №1

32. А.С.Грибоедов в воспоминаниях современников. М., 1980. С.380

33. Грибоедовская Москва. Письма М.А.Волковой к В.А.Ланской // Вестник Европы. 1874. №8

34. Гоголь H.B. Переписка: В 2 тт. М., 1988

35. Голицын H.H. Словарь русских писательниц. СПб, 1889

36. Грот К.Я. Дневник И.И.Козлова. М., 1906

37. Декабрист Н.И.Тургенев. Письма к брату С.И.Тургеневу. М. -Л., 1936

38. Джунковский Ст. Русский, семь лет иезуит // "Русский инвалид", 1866. №289. С.З

39. Дневник русской путешественницы за границею <Е.С. Телепневой> // Сын Отечества и Северный Архив. 1831. 4.139. С.35

40. Дневник И.М.Снегирева. T.l. М., 1905

41. Додолев М.А. З.А.Волконская и П.А.Бартенева // Россия и Италия. Встреча культур. Вып.4. М., 2000

42. Додолев М.А. Итальянская опера в России в 20-е годы XIX века II Россия и Италия. Встреча культур. Вып.4. М., 2000

43. Долгоруков П.П. Российская родословная книга кн. П.Долгорукова. СПб, 1855. 4.1

44. Дубровский П.П. А.Мицкевич. Из очерков новейшей польской литературы. СПб, 1859. С.110

45. Жуковский В.А. Письма к А.И.Тургеневу. М., 1904. С.220 Записка аббата Николя о воспитании кн. А.Н.Волконского //Русский Архив. 1895. Т.1. №4. С.486-496

46. Зильберштейн И. Новонайденное письмо М.И.Глинки к З.А.Волконской // Памяти Глинки. 1857-1957. М., АН СССР, 1958. С.441-456

47. Иванчин-Писарев Н.Д. Новейшие стихотворения

48. Н.Д.Иванчина-Писарева собранные после издания 1819 года, с прибавлением нескольких сочинений его в прозе. М., 1828

49. Иванчин-Писарев Н.Д. Ошибка, лестная для автора // Москвитянин. 1842. 4.2. №3-4. С.149-150

50. Иванчин-Писарев Н.Д. Письма к И.М.Снегиреву. Пред. и прим. Б.Л.Модзалевского. СПб, 1902

51. Ильин В. Воспоминания о князе А.Н.Волконском // Русский Архив. 1878. ТЛИ. №9. С.251

52. Каган Ю.М. Об Иване Дмитриевиче Цветаеве (1847-1913) // Россия и Италия. Встреча культур. Вып.4. М., 2000

53. Кайдаш С.Н. "Двойной венок" Зинаиды Волконской // Кайдаш С.Н. Сильнее бедствия земного. М., 1983

54. Канторович И.0. "Самый нежный звук Москвы" // НЛО №20 (1996)

55. Керасиньская И. Дневник Елены Шимановской // Русско-польские музыкальные связи. М., 1963. Под ред. И.Бэлзы

56. Киреевский И.В. Полное собрание сочинений. Т.1. М., 1861; то же: ПТб, 1911.Т.1

57. Киреевский И.В. Избранные статьи. Письма. М., 1984 Княгиня З.А.Волконская (одна из русских католичек) II Православное обозрение. 1866. №7. С.310; то же: С.-Петербургские Ведомости. 1866. №215

58. Княгиня З.А.Волконская (одна из русских католичек) II Киевлянин. 1866. №97

59. Княгиня З.А.Волконская II Русский Инвалид. 1866. №289

60. Князь Сергей Волконский. Воспоминания. М., 1994 Коробко М.Ю.у Рысин Л.П., Авилова К.В. Воронцово. М., 1997

61. Кочубинский А. Будущим биографам Н.В. Гоголя. Заметки. // Вестник Европы. 1902. №2. С.673

62. КошелевА.И. Записки (1812 1883). Berlin, 1884 Кошелев А.И. и его воспоминания. Т.1. Кн.2. М., 1889 Кубасов И. Княгиня Зинаида Волконская. Письмо к С.В.Веневитиновой//Литературные портфели I. М., 1923. С.89

63. Ланда С.С. Пушкин и Мицкевич в воспоминаниях А.А.Скальковского // Пушкин и его время. Вып.1. Л., 1962. С. 278

64. Ланда С.С. "Сонеты" Адама Мицкевича // Мицкевич А. Сонеты. Л. 1976. С.245,274-275

65. Линниченко H.A. Речи и поминки. Одесса, 1914. С.55-61 Литературные салоны и кружки. Ред., вст. ст. и прим. Н.Л.Бродского. М., 1930

66. Лотман Ю.М. Культура и взрыв. М., 1992. С. 160 Лямина Е.А., Самовер Н.В. Бедный Жозеф. М., 1999 Майков Л.Н. Пушкин. Биографические материалы и историко-литературные очерки. СПб, 1899. С.331

67. Мицкевич А. Собрание сочинений. Под ред. М.С.Живова, М.Ф.Рыльского, Е.Ф.Усиевич. М., 1954. Т.5

68. Модзалевский Б.Л. Пушкин в донесениях агентов тайного надзора. Былое. 1918. Кн.1

69. Московская изобразительная Пушкиниана. Государственный музей А.С.Пушкина. //М., 1991

70. Мордовцев Д.А. Русские женщины нового времени. СПб, 1874. Т.З. С.260

71. Муравьев А.Н. Знакомство с русскими поэтами. Киев, 1871

72. Мурзакевич H.H. Кн.Зинаида Волконская // Русская Старина. 1878. №1. С.139; №2. С.363

73. Неверов О.Я. Геммы из собрания З.А.Волконской // Антиквар. СПб, 1993. №0

74. Обер JI.H. Мое знакомство с Пушкиным // Русский Курьер. 1880. №158

75. Орлова-Савина П.И. Автобиография. М., 1994. С. 105 Остафьевский Архив кн.Вяземских. СПб, 1899-1913. Т.1,2,3,5 Охотин Н.Г. З.А.Волконская // Русские писатели. 1800-1917. М., 1989. Т.1

76. Павлова К.К. Собрание сочинений. М., 1915. Т.1. C.XI-XII Вст. ст. В.Брюсова.

77. Павлова К.К. Полное собрание стихотворений. M.-JL, 1964. Вст. ст. П.П.Громова.

78. Песков A.M. У истоков русского философствования: шеллингианские таинства любомудров // Вопросы философии. 1994. №5

79. Песков A.M. Пушкин и Боратынский // Новые безделки. Сборник к 60-летию В.Э.Вацуро. М., 1995-1996

80. Песков A.M. Летопись жизни и творчества Боратынского. М., 1998

81. Письма А.Я.Булгакова к К.Я.Булгакову II Русский Архив. 1900. T.III; 1901. T.I-III

82. Письма К.Я.Булгакова к А.Я.Булгакову II Русский Архив. 1903. T.II

83. Письма кн. М.Н.Волконской из Сибири. 1827 1831 гг. // Русские Пропилеи. Материалы по истории рус.мысли и литературы. Сост. М. Гершензон. Т.1. М., 1915

84. Письма П.А.Вяземского к В.А.Жуковскому II Русский Архив. 1900. T.I

85. Письма П.А.Вяземского к А.Я.Булгакову II Русский Архив. 1879. T.I. №4; Т.Н. №5

86. Письма Н.М.Рожалина II Русский Архив. 1909. T.III. №8 Письма С.А.Соболевского к С.П.Шевыреву II Русский Архив. 1906. T.III. С.569-570

87. Письмо С.Д.Нечаева к А.А.Бестужеву II Русская Старина. 1889. №2. С.320

88. Письмо П.А.Вяземского в бумагах И.И.Козлова. Письмо А.Г.Лаваль к И.И.Козлову II Русский Архив. 1886. T.I. С. 183

89. Письмо И.И.Козлова к А.И.Тургеневу II Русская Старина. 1875. №12. С.748-749

90. Погодин М.П. Год в чужих краях. М., 1839 Погодин А.Л. Адам Мицкевич. Его жизнь и творчество. М., 1912. Т.2

91. Полонский Я.Б. Литературный архив и усадьба кн. Волконской в Риме // Временник общества друзей русской книги. Вып.4. Париж, 1938. С. 157-182

92. Полярная Звезда издаваемая А.Бестужевым и К.Рылеевым. М.-Л., 1960. С.741-742

93. Попова О. История жизни М.Н.Волконской // Звенья №№3-4. М.-Л., 1934

94. Пушкин A.C. Сочинения. Под ред. С.А.Венгерова. T.IY. СПб, 1910. С.XXXY

95. Пушкин A.C. Переписка. Под ред. Д.Д.Благого // Пушкин. Сочинения. М. АН СССР. 1937. Репринт 1996. Т.13-14

96. Пушкин A.C. Письма. Под ред. и с прим. Б.Л.Модзалевского. М.-Л., 1928. Репринт 1989. Т.2

97. Пушкин в неизданной переписке современников Н Литературное Наследство. М., 1952. Т.58

98. А.С.Пушкин в воспоминаниях современников. В 2 тт. М., 1974 А.С.Пушкин в воспоминаниях современников. В 2 тт. М., 1985 Ровинский Д.А. Подробный словарь русских гравированных портретов. СПб, 1872

99. Руссов C.B. Библиографический каталог российским писательницам. СПб, 1826

100. Савва В. Заметка о Пушкине из Дневника Е.С.Телепневой 18271828 гг. // Пушкин и его современники. Материалы и исследования. Вып.У. СПб, 1907

101. Сакулин П.Н. Из истории раннего идеализма. Князь В.Ф.Одоевский. М., 1913. Т.1. 4.1. С.176

102. Скульптор С.И.Гальдберг II Вестник изящных искусств. СПб, 1884. Т.П. Вып.У. С. 122, 124-125

103. Словарь членов Общества Любителей Российской Словесности. М., 1911

104. Снегирев И.М. и дневник его воспоминаний с 1821 по 1865 г. СПб, 1871. С.129

105. Теребенина P.E. Автограф послания Пушкина к З.А.Волконской и его история // Временник Пушкинской Комиссии, 1972. Л., АН СССР, 1974

106. Теребенина P.E. Пушкин и Зинаида Волконская // Русская Литература. 1975. №2

107. Теребенина P.E. Записи о Пушкине, Гоголе, Глинке, Лермонтове и других писателях в дневнике П.Д.Дурново // Пушкин: Исследования и материалы. T.VIII. Л., 1978

108. Толль Ф.Г. Настольный словарь и дополнения к нему. СПб, 1863

109. Труды Общества Истории и Древностей Российских. M., 1827 T.IIL Kh.II

110. Трофимов И.Т. Поиски и находки в московских архивах. М., 1979

111. Турьян М.А. "Странная моя судьба." М., 1991 Файнштейн М.Ш. Писательницы пушкинской поры. Историко-литературные очерки. Л., 1989

112. Фелонин A.B. Д.В.Веневитинов. Критико-биографический очерк. СПб, 1802. С.6

113. Фридкин В.М. Пропавший дневник Пушкина. Рассказы о поисках в зарубежных архивах. М. 1987

114. Фридкин В.М. Пропавший дневник Пушкина. М., 1991. Изд. 2. Фридкин В.М. Чемодан Клода Дантеса. М., 1997 Фризман Л.Г. Иван Киреевский и его журнал "Европеец" // Европеец. М., 1989 (Лит.Памятники)

115. Хохлова H.A. А.Н.Муравьев. СПб, 2000

116. Цветаев И.Д. Памяти княгини З.А.Волконской // Московские Ведомости. 1898. №82, 84, 85 (24,26,27 марта). И.В.Цветаев создает музей. М., 1995

117. Чаадаев П.Я. Полное собрание сочинений и избранные письма. Т.2. М., 1991

118. Черейский Л.А. Пушкин и его окружение. Л., 1975 <Шаликов П.И.> Узнанная. М., 1826. В типографии Московского Университета.

119. Шаликов П.И> Portrait de madame la princesse Zeneide Wolkonsky. M., 1826

120. Шевырев С.П. Стихотворения. Вст.ст., ред. и прим. М.Аронсона. Л., 1939

121. Шенрок В. Н.В.Гоголь. Пять лет жизни за границей 1836 1841 // Вестник Европы. 1894. №8

122. Эйгес И. Музыка в жизни и творчестве Пушкина. М., 1937. С.91 Abeni Bertazzoli, De Michelis Gibellini. Belli oltre frontiera. Roma, 1983. P.307

123. Aroutunova Bayara. Lives in letters. Princess Zinaida Volkonskaya and her correspondence. Columbus (Ohio), 1994

124. Bagnato Agostino. Zinaida Volkonskaja. Roma., 1993 Caucisvili N. Alcuni lettere di Zinaida Volkonskaya a P.A.Vjazemskij // Aevum. 1966. № I/II. P. 126

125. Fairweather Maria. The pilgrim princess. A life of princess Zinaida Volkonsky. London, 1999

126. Gomolicki L. Dziennik pobytu A. Mickiewicza w Rosji. 1824-1829. Warczawa, 1949

127. Gorodetzky N. Z.Volkonsky. La boue d'Odessa, couplets inedits // Revue des etudes slaves. 1953. V.30. Fasc.l. P.82-86

128. Gorodetzky N. Princesse Z.Volkonsky // Oxford Slavonic Papers. 1954. V.5. P.93-106

129. Gorodetzky N. Z.Volkonsky as a Catolic // Slavic and East European Review. 1960. V.39 (dec). P.31-43

130. Dupre de Saint-Maure E. Anthologie russe. Paris, 1823 Kauchtschischwili N. L'Italia nella vita e nell' opera di P.A.Vjazemskij. Milano, 1964. P.48

131. Stendal. Correspondance. Paris, 1968. T. 1. P. 1003 Stendal. Courrier anglais. New monthly magazine. Paris, 1935. Т.П. P.182-183

132. Sudolski Zbignev. Moskievsko-petersburskie "Realia Mickiewiczovskie" w swietle "Dzennika" Heleny Szymanovskiej // Pamietnik Literacki, LXYIII, 1977, z.4

133. Trofimoff Andre. La princesse Zéneide Wolkonsky. De la Russie1. S,imperiale a la Roma des papes. Rome, Staderini. 1966