автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.03
диссертация на тему: Мотив "поиска Грааля" и проблема циклизации средневекового романа

Полный текст автореферата диссертации по теме "Мотив "поиска Грааля" и проблема циклизации средневекового романа"

На правах рукописи

КОРОЛЕВА ЕЛЕНА МИХАЙЛОВНА

МОТИВ «ПОИСКА ГРААЛЯ» И ПРОБЛЕМА ЦИКЛИЗАЦИИ СРЕДНЕВЕКОВОГО РОМАНА (НА МАТЕРИАЛЕ ФРАНЦУЗСКИХ И НЕМЕЦКИХ РОМАНОВ XIII ВЕКА)

Специальность 10 01 03 - литература народов стран зарубежья (европейская и американская литература)

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

003176В71

Москва-2007

003176671

Работа выполнена на кафедре истории зарубежной литературы Филологического факультета

Московского государственного университета имени М В Ломоносова

Научный руководитель кандидат филологических наук, доцент

Абрамова Марина Анатольевна

Официальные оппоненты доктор филологических наук, профессор

Матюшина Инна Геральдовна

кандидат филологических наук, доцент Клюева Елена Викторовна

Ведущая организация Институт мировой литературы А М Горького

Российской Академии Наук

Защита состоится "_" _ 2007 года в _ на заседании

диссертационного совета Д 50100125 при Московском государственном университете им M В Ломоносова по адресу 119991, ГСП-1, г Москва, Ленинские горы, МГУ им MB Ломоносова, 1 корпус гуманитарных факультетов, филологический факультет

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке филологического факультета Московского государственного университета им М В Ломоносова

Автореферат разослан "_"______________2007 года

"Ученый секретарь диссертационного совета

Кандидат филологических наук, доцент / Сергеев А

Данная работа посвящена анализу мотива «поиска Грааля» в четырех романах XIII века двух французских («Перлесваус» и «Тристан в прозе») и двух немецких («Младший Титурель» Альбрехта и «Венец приключений» Генриха фон дем Тюрлина) Выбранные нами для исследования произведения отличает общая тенденция к образованию цикла Это явление - часть более глобального процесса, который наметился еще в XII в и достиг своего апогея в XIII в произведения различных жанров начинают объединяться в группы по определенным признакам и восприниматься как единое и неразрывное целое Как правило, цель данных объединений — дать полноценное и исчерпывающее представление о какой-либо области знания Подобное стремление к энциклопедической всеохватности характеризует всю литературную продукцию эпохи, а шире - и всю культуру в целом Наиболее известные примеры - это «Сумма теологии» Фомы Аквинского в религиозной философии, Великие Хроники Франции (Grandes Chroniques de France) - в области истории, различные бестиарии и лапидарии - в научно-естественной области Жак Jle Гофф называет XIII век «веком энциклопедизма»1 Роман не мог избежать этой общей тенденции

Характерная черта циклического произведения - наличие единого смыслового устремления, общего «стержня», объединяющего различные части цикла Для романов, которые мы выбрали в качестве предмета исследования в нашей работе, таким смысловым стержнем становится мотив поиска Грааля «Романы о Граале» («les romans du Graal») занимают особое место среди других романов XIII в , так как именно они, в своем многообразии и вариативности, являются уникальным примером создания и развития циклов в средневековой литературе Образ Грааля и связанные с ним поиски становятся ядром, к которому стягиваются, один за другим, различные (и не только артуровские) мотивы, персонажи, образы

Степень изученности проблемы. Отечественные исследования, в которых рассматриваются романы о Граале, немногочисленны Это монографии Е M Мелетинского, А Д Михайлова, Л В Евдокимовой2 Ни одна из них, однако, не затрагивает проблемы циклизации средневекового романа и не исследует, собственно,

' Le Goff J Pourquoi le XlIIe siede a-t-il ete plus particulièrement un siecle d'encyclopédisme9 II L'enciclopedismo medievale, ed Picone M, Raveone Longo Editore, 1994, p 23-40

2 Мелетинский E M Средневековый роман M, «Наука», 1983, Михайлов A Д Французский рыцарский роман и вопросы типологии жанра в средневековой литературе M «Наука», 1976, Евдокимова Л В У истоков французской прозы M «Наследие», 1997

функционирование мотива «поиска Грааля» в структуре романа «Постклассические» немецкие романы Х1П в, выбранные нами для исследования, не анализируются ни в одной из названных работ В зарубежной критике явление циклизации и её основные приёмы были изучены на материале французских романов (в основном, цикла «Ланселот-Грааль») в исследованиях Ф Лота3, Э Кеннеди4, А Миша5, Э Бомгартнер6 Опираясь на результаты этих работ, мы анализируем произведения, не попавшие в поле зрения исследователей (в первую очередь, роман «Перлесваус») При этом наше внимание сосредоточено прежде всего на поисках Грааля, рассмотренных в контексте общей циклической структуры романов Что касается немецких романов о Граале, то, насколько нам известно, работ, посвященных именно особенностям циклизации на этом материале, не существует Анализируя поиски Грааля в произведениях Генриха фон дем Тюрлина и Альбрехта, мы, в том числе, демонстрируем, что в них используются приёмы, аналогичные тем, что мы находим во французских романах Таким образом, наша работа призвана заполнить лакуну, образовавшуюся в современной филологии С этим связана актуальность исследования, которая определяется потребностью ныне отсутствующих в литературоведении исследований по выбранной тематике, а также устойчивым интересом современной критики к проблеме романа как жанра и его развития Диссертация вводит в научный обиход не исследованные ранее произведения средневековой литературы и предлагает их многоаспектный анализ Научная новизна заключается в рассмотрении в рамках одной работы как старофранцузских, так и средневерхнемецких текстов, что дает более широкое представление о проблеме циклизации средневекового романа, а также в применении к выбранным для изучения текстам комплексного подхода - различных методов исследования (структурно-функционального, компаративного, анализа текста) Цель данной работы - исследовать функционирование мотива «поиска Грааля» в средневековом романе XIII в, изучить адаптацию и развитие этого мотива в рамках

3LotF Etude sur le «Lancelot en prose» P Champion, 1954

4 Kennedy E Lancelot and the Grail A study of the Prose Lancelot Oxford Clarendon press, 1986, c 156 - 202, ibid, Structures d'entrelacement contrastantes dans le Lancelot en prose et le Perlesvaus // Melanges Philippe Menard, i.d Labbc A, Faucon ; -C P Champion, 1998 p 745 - 757

5MichaA Essais sur le cycle du "Lancelot-Graal" Geneve Droz, 1987

6 Baumgartner E La harpe et l'épee Tradition et renouvellement dans le Tristan en prose P SEDES, 1990, ibid, Le roman de Tristan en prose et le cercle des bretthes estoires // Cychfication the development of narrative cycles m the Chansons de geste and the Arthurian romances Amsterdam North-Holland, 1994, p 7 — 20

новой, циклической структуры романа Для этого необходимо выполнить следующие задачи

1) определить понятие цикла и выявить циклический характер выбранных для изучения романов,

2) проанализировать конкретные эпизоды, связанные с Граалем и его поисками,

3) изучить функционирование этих эпизодов в общей структуре романа,

4) выявить сходство и различия интерпретации мотива от текста к тексту,

5) определить место и роль поисков Грааля в повествовании

Основные методы, использованные в данной работе, - структурно-функциональный и компаративный, а также детальный анализ текста Использование синтетического метода позволило провести подробный анализ отдельных эпизодов, не вырывая их при этом из контекста, и выявить их роль в общей структуре произведений, а также рассмотреть на синхроническом уровне аналогичные эпизоды в различных романах и сравнить структуру выбранных нами произведений

Научно-практическая ценность результатов диссертации заключается в возможности их использования для дальнейшего изучения проблемы циклизации средневекового романа, а также в общих курсах по истории зарубежной литературы и в спецкурсах, посвящённых средневековому роману

Апробация результатов диссертации Основные положения и выводы диссертации были изложены в докладах на конференции «Ломоносов», проводившейся в МГУ им М В Ломоносова в 2004 и 2006 гг, а также на конференциях Международного артуровского общества (Утрехтский университет, Голландия, 2005 г) и Международного куртуазного общества (Лозаннский университет, Швейцария, 2007 г ) Отдельные главы и вся диссертация целиком были обсуждены на заседаниях кафедры истории зарубежной литературы филологического факультета МГУ им М В Ломоносова Основные положения работы отражены в ряде публикаций в научных изданиях

Структура диссертации Работа состоит из введения, четырёх глав, заключения, библиографии и приложения Общий объём диссертации составляет 278 страниц

Основное содержание диссертации

Во введении рассматривается сущность понятия «цикл» и его отличия от «компиляции», а также термины, в которых осмысливали новую структуру романа сами средневековые авторы («ветвь», «книга», «часть», «корона») На материале французских романов рассматривается проблема формы и причины перехода к прозе во французском регионе Выделяются основные принципы (диахронический и синхронический) и приёмы («переплетение», повторы и вариации мотивов, параллелизм) циклизации Наконец, дается общая характеристика цикла «Ланселот-Грааль» («Вульгата»), хорошо изученного в критике и ставшего своего рода «моделью» средневекового романного цикла Также во введении дается краткий обзор критической литературы по проблеме, обосновывается выбор материала, определяются цели и задачи диссертации, ее актуальность и научная значимость

В первой главе работы проанализированы поиски Грааля в «Перлесваусе», анонимном прозаическом романе ХП1 в В параграфе 1 1 дан обзор манускриптов и изданий романа и освещена проблема его датировки (до 1212 г или 30-е гт ХП1 в ) Затем рассмотрены общая структура «Перлесвауса» (деление на «ветви») и приемы организации повествования, а именно, система параллелизмов (персонажей, тем, мотивов1), регулярно используемых в романе (разделы 12-13)

В параграфе 1 4 детально анализируется ветвь I, которая может рассматриваться как пролог и одновременно как «рассказ в рассказе», «mise en abîme»1 повествования В частности, особое внимание уделено двум эпизодам кошмарному сну ЕСаюса, оруженосца Артура, и видениям Артура во время паломничества в часовню Святого Августина Эпизод сна и гибели Каюса может быть интепретирован в нескольких плоскостях С одной стороны, здесь поднята тема вины, ошибки, ее последствий и искупления В первую очередь, надо отметить параллель с Артуром, главным действующим лицом ветви I после десяти лет благополучного правления его поразила загадочная болезнь (меланхолия, уныние), рассматриваемая в тексте как грех, который королю следует искупить, отправившись в паломничество Кошмар Каюса — в какой-то

7 « Mise en abîme» - термин, введённый А Жидом, так обозначается литературный прием, когда в текст вводится фрагмент, в структуре и проблематике которого воспроизводятся элементы всего произведения Этот фрагмент превращается таким образом в «текст в миниатюре» (см, например, le Dictionnaire international des termes littéraires, http //www djtl info/arttest/art2025 php)

степени реализация этой вины Артура Как отмечает М.Зенк, этот эпизод «касается больше короля Артура, нежели самого Каюса»8 Кроме темы вины и eè искупления (которым в данном случае оказывается смерть оруженосца), рассматриваемый эпизод затрагивает тему отношений отца и сына, поскольку Артур - образ отца (figure paternelle) для Каюса, собственная семья которого отмечена печатью бастардства (Каюс - сын Ивейна Бастарда, Yvain l'Avotre) Тема отец - сын также связана с важной для романа темой власти и наследника, смерть Каюса находит впоследствии отклик в смерти настоящего сына Артура - Лохольта Наконец, третье измерение, в котором можно интерпретировать сон Каюса, - символическое значение, связывающее его со страданиями Христа и с Граалем Во сне Каюс ранен Черным рыцарем в правый бок (1 157 - 158) - рана, напоминающая о ране Христа (история Лонгина) Причем ранен он не рыцарским оружием (мечом/ копьем), а ножом (1 147), который предстает как жертвенное орудие, а Каюс - как агнец на заклание Значение эпизода с Каюсом для линии Грааля становится в полной мере ясно лишь при совокупном анализе с видением Артура, а также сценой Грааля в ветви VI в обоих эпизодах кульминацией метаморфоз становится появление распятого Христа с раной в боку

В часовне Святого Августина перед королем фактически разыгрывается, во время мессы, драма страданий Христа и искупления через это страдание Видение Артура - не только «инструмент» раскаяния и возвращения короля на истинный путь В перспективе романа в целом оно имеет прямое отношение к теме Грааля Артур наблюдает ту же последовательность метаморфоз, что и Гавейн — в сцене Грааля в ветви VI свет/ свеча -Христос-младенец - Христос распятый Кроме того, от обеих сцен переброшен мостик к видению Грааля в ветви X, при котором присутствуют уже оба героя, Артур и Гавейн

Таким образом, рассмотренная нами первая ветвь «Перлесвауса» задает ключевые мотивы, связанные с Граалем, суммируя и предвосхищая развитие сюжетных линий в последующих ветвях

В параграфах 1 5 и 1 6 первой главы рассмотрен поиск Гавейна Этот персонаж олицетворяет «старую», куртуазную, этику и с этой точки зрения противопоставлен герою новой формации - Перлесваусу Неслучайно Гавейн получает в ветви II щит Иуды

8 Zmk M Le rêve avere La mort de Cahus et la langueur d'Arthur du Perlesvaus a Fouke le Fitz Waryn // Melanges offerts au Prof Rene Fromilhagues, Littératures, 9-10 Toulouse Service des puWications de l'Université de Toulouse -leMirail, 1984,c 32

Маккавея - библейского персонажа, который предстает как истинный воин и защитник веры, но является все же героем Ветхого, а не Нового завета Несостоятельность куртуазных норм продемонстрирована в нескольких ключевых эпизодах, в частности, с Мареном Ревнивым и Девами Палатки, проанализированных в указанных выше параграфах Главный недостаток Гавейна, который губит жену Марена и едва не стоит жизни Девам Палатки и самому герою, - куртуазное поведение по отношению к врагам, которые, в отличие от благородного Гавейна, пренебрегают традиционными для артуровского общества нормами поведения Куртуазность на деле оборачивается преступным бездействием перед лицом Зла

В параграфе 1 6 проанализирована сцена Грааля в ветви VI «Перлесвауса» и продемонстрировано, что именно бездействие препятствует также успеху Гавейна в замке Грааля В отличие от кретьеновского Персеваля или Парцифаля Вольфрама фон Эшенбаха, Гавейн в «Перлесваусе» обладает, казалось бы, необходимым для успеха качеством - состраданием при виде последней метаморфозы - распятого человека над Граалем - герой ощущает «великую жалость» (1 2450) Однако, несмотря на это, ему не удается задать спасительного вопроса Гавейн настолько поглощен созерцанием божественного - Грааля и кровоточащего копья, что он забывает о вопросе Главный упрек, который выдвигается Гавейну, - именно бездействие Произнесение слов (вопрос) приравнивается к поступку и противопоставлено созерцанию как инертности Созерцания недостаточно, чтобы преуспеть — необходимо, прежде всего, действие, поступок С этой точки зрения можно объяснить и появление такого количества насилия, связанного, в первую очередь, именно с образом главного героя, Перлесвауса Это своего рода действие в его предельной степени, призванное усилить противопоставление действия и созерцания, действия и бездействия, своеобразный призыв повествователя к рыцарству не сидеть сложа руки перед лицом зла Этика действия отражается как в «земных» приключениях Перлесвауса (мотив мести и связанное с ним насилие), так и в его поиске Грааля, который фактически из поиска («диеэ1е») превращается в завоевание («соп-^иез1е») замка Грааля с оружием в руках (параграф 1 7)

В пунктах 1 8 и 1 9 рассмотрен поиск Ланселота Вокруг этого персонажа сосредоточены любовные мотивы - их аккумуляция связана, в первую очередь, с

традиционной (начиная с Кретьена) ролью Ланселота как возлюбленного королевы Гиниевры, жены Артура Создаётся впечатление, что автор намеренно и не без лукавства сталкивает влюбленного Ланселота с различными препятствиями, связанными с любовью Если в случае с Гавейном речь идет исключительно о сексуальном желании (как, например, в рассмотренных эпизодах с Мареном Ревнивым и Девами Палатки), то в случае с Ланселотом - именно о любви, благодаря которой он оказывается вовлечён в смертельно опасные ситуации (эпизоды с девой Пустынного Замка и дочерью сеньора Замка Грифонов) Возлюбленная для героя - источник его доблести и истинный объект его поиска Что касается поиска Грааля, то сцена в замке Короля-Рыбака (ветвь VIII) не является ни целью, ни центральным моментом пути Ланселота Это подчёркнуто, по сравнению с поиском Гавейна, самим расположением сцены Грааля в соответствующих ветвях романа если в ветви VI она занимает центральное место в середине главы, то в случае с Ланселотом она находится в начале самой длинной ветви романа (УШ) и не является ее центральным событием Кульминационным моментом поиска Ланселота становится сцена исповеди у отшельника, в которой он отказывается раскаиваться в своем «самом сладком и самом прекрасном грехе» (3652 - 53) - любви к Гиниевре

Влюбленный и герой-покоритель Грааля не совмещены в одном герое - как это, по-видимому, предполагалось в «Персевале» Кретьена и реализовано в «Парцифале» Вольфрама, - но противопоставлены Грааль предназначен для "чистых" героев, а Ланселоту отдана роль влюбленного Однако, не ограничиваясь этим, он поднимается над индивидуальным, превращаясь в защитника и спасителя - сначала в комплексе эпизодов, связанных с Бедным рыцарем и Пустынным Городом, а затем в ветви X, воюя против врагов Артура Неслучайно именно Ланселот становится эмблематической фигурой ветви X, в которой к своей кульминации приходит «артуровская» линем романа напряжение, которое накапливалось, начиная с болезни Артура, открывающей роман, достигает кульминации с началом феодальных войн Угроза развала артуровского королевства, существовавшая исподволь с самого начала, «овнешняется» и приобретает эпический масштаб

В параграфе 1 10 рассмотрено последнее появление Грааля в романе (ветвь X) Собственно детали (как в сцене Грааля в ветви VI) здесь практически отсутствуют Внимание привлекает, в первую очередь, число пять — количество секретных

«метаморфоз» Грааля, из которых читателю открывается лишь одна (чаша причастия) В связи с этим в параграфе рассмотрена символика числа 5 в Средние века, а затем анализируются его появления в романе В «Перлесваусе» оно всегда связано с рыцарством, нам не удалось найти ни одного случая использования числа 5, где бы оно носило чисто религиозную окраску, за исключением видения Грааля в ветви X Если интерпретация этого видения и не исчерпывается лишь числовой символикой, тем не менее она представляется нам важным моментом этой интерпретации, особенно учитывая, что в остальном, ветвь X посвящена целиком феодальным войнам Артура, т е в ней преобладает чисто рыцарская перспектива

Эта рыцарская направленность отражается в связи, возникающей между Граалем и артуровским миром (параграф 111) Артуровский мир в романе сосуществует на равных правах с миром Грааля, не получая негативной оценки как «греховный» или недостойный присутствия Грааля, как это происходит в цикле «Ланселот-Грааль» Часть, соответствующая «Смерти Артура», в романе отсутствует Развязка линии Грааля обещает будущее артуровскому королевству несмотря на то, что Грааль исчезает в конце романа, он продолжает существовать в мире в виде чаш причастия, сделанных по образу и подобию пятой метаморфозы Грааля в сцене Грааля из ветви X Благодаря использованию «Граалей» во время мессы, артуровский мир отныне вписан в цикличность церковного времени, противопоставленного конечному восприятию действительности

Во второй главе работы рассмотрены поиски Грааля в «Тристане в прозе», первая версия которого была создана ориентировочно в 30-е - 40-е гг XIII в Как и в первой главе, в начале дается краткий обзор рукописной традиции романа, которая чрезвычайно сложна и разнообразна сохранилось более 80 манускриптов, которые, согласно классификации Э Бомгартнер, представляют четыре различные версии романа В нашей работе объектом исследования стала третья версия (Венская рукопись 2542, изданная Ф Менаром) и, соответственно, полученные результаты верны, прежде всего, для нее В параграфе 21, кроме того, рассматривается связь с циклом «Ланселот-Грааль» («Вульгата»), который является важнейшим источником «Тристана» В продолжение этой темы в пункте 2 2 даётся сравнительная таблица эпизодов, связанных с Граалем в цикле-источнике, и их аналогов в «Тристане» Автор романа соединяет вместе эпизоды,

которые в оригинальном тексте были отделены друг от друга множеством других приключений, в результате подобной перегруппировки «действие Грааля» сжато до предела в один единый блок, предваряющий начало поисков Если в «Вульгате» развитие действия постепенно подготавливает читателя к появлению Грааля, которое рассматривается как некая цель, к которой стремится повествование, то в «Тристане» перед нами своего рода интенсивная «экспресс»-подготовка, имеющая чисто нарративное, практическое назначение дать читателю информацию о мире Грааля, представленном Корбеником с его «чудесами» и семьей Грааля (король Пеллес и его дочь), а также рассказать историю рождения и детства Галахада, будущего избранного рыцаря Поиски Грааля не рассматриваются как издавна предсказанное и всеми ожидаемое событие, они теряют свой вневременной характер и занимают определённое, отведенное им место в имеющей линейный характер артуровской истории

В параграфе 2 3 мы анализируем провозглашение поисков Грааля в «Тристане» Оно происходит во время праздника при дворе, который изображен как высшая точка расцвета, акме артуровской истории Уже здесь поиски Грааля предстают как вероятная угроза описанному расцвету рыцарства праздник и появление избранного рыцаря Галахада омрачены цепочкой плохих предзнаменований, предвещающих предстоящие несчастья (пророчество Увечного Короля, о котором Артуру напоминает рыцарь Бодмагю, прибытие неизвестного рыцаря с письмом, в котором также содержатся печальные предсказания, и его самоубийство, эпизод с кровоточащим мечом)

В пунктах 2 4 и 2 5 рассматривается система персонажей «Тристана» и проблема определения триады «лучших рыцарей», а также образ избранного рыцаря Галахада В отличие от «Перлесвауса» и «Вульгаты», в «Тристане» появляются фактически две параллельные триады лучших С одной стороны, это «лучшие рыцари» Ланселот, Тристан и Галахад, с другой - триада избранных, которым предназначено завершить поиски Грааля как и в «Вульгате», это Галахад, Персеваль и Богорт Уже в этих «альтернативных» триадах видно напряжение, присутствующее между двумя полюсами «Тристана» рыцарством, которое связано с любовью и дамой как источником вдохновения на подвиги, - эта сторона представлена двумя героями-любовниками, Ланселотом и Тристаном, - и небесными рыцарями, стремящимися к «божественным» делам

Две триады, в остальном диаметрально противоположные, объединены персонажем Галахада. Основу такого объединения автор «Тристана» видит в теме рыцарства Галахад предстает совершенно иным, чем в «Вульгате» Для автора «Тристана» это не только «небесный» герой, отрешившийся от земного мира, он прежде всего воин, желающий сравниться по своей славе и подвигам с лучшими рыцарями Круглого стола В персонаже Галахада объединены «земные» и «небесные» черты, что позволяет сопоставить этого героя с Перлесваусом, который также совершает как «земные» (месть за родных), так и «небесные» (победа над Черным Отшельником, завоевание Грааля) подвиги

Система персонажей «Тристана» осложнена не только наличием двух триад рыцарей, но также и тем, что лучших рыцарей, фактически, даже больше, чем трое (или пятеро) Важную роль играют рыцари-соперники Тристана в любви к Изольде и, прежде всего, Паламед, который в «классификации» лучших рыцарей находится, по-видимому, на четвертом месте Однако Паламед - не единственный подобный персонаж В силу особенности жанра романа-эпопеи, в «Тристане», в середине или даже ближе к концу романа, появляется немало новых героев - достойных рыцарей, которые способны составить конкуренцию тяшм «состоявшимся» и признанным в артуровском мире (и в глазах читателя) рыцарям как, например, сам Тристан Таковы влюбленный в Изольду Эли, Артур Младший (сын короля Артура), сын Богорта Элейн Белый и Самалиэль, сын Фрола Немецкого (эти персонажи и их роль в повествовании рассмотрены в пункте 2 5 нашей работы) Новое поколение воинов предполагает возможность будущего для рыцарства в целом, обеспечивает его сохранность как класса, несмотря на гибель многих именитых рыцарей в конце романа Благодаря этому повествование в «Тристане» носит открытый характер, в отличие от закрытого универсума «Перлесвауса», где достойные рыцари определены с самого начала

В параграфах 2 6 и 2 7 рассмотрены, соответственно, сцены Грааля с участием Ланселота (Т 9 издания Ф Менара, §§ 108 - 111) и Галахада (Т 9, §§ 119 - 126), проводится детальный сравнительный анализ этих эпизодов и их аналогов в цикле «Ланселот-Грааль» с целью выявить, какие изменения вносит автор «Тристана» в текст-источник, как в них выражена общая светская и рыцарская тенденция романа, а также как они отражаются на образе Грааля Так, в эпизоде с Ланселотом убраны все

элементы, напрямую ассоциирующие Грааль с божественным, например, полностью отсутствует месса Грааля, нет молитвы Ланселота, стоящего на коленях перед дверью, за которой скрыт Грааль и т д Также исчезли все элементы, демонстрирующие греховность и/или религиозное смирение Ланселота

Автор «Тристана» также полностью переписывает, по сравнению с «Вульгатой», и финальную сцену Грааля с Галахадом С одной стороны, очевидно его намерение согласовать этот эпизод со сценой Грааля, описанной в томе 6, §§ 41 - 48, героем которой был Богорт В сценах с Богортом и Галахадом мы находим множество общих элементов, автор «Тристана», по-видимому, хотел дать ответы на оставшиеся нерешенными в «Вульгате» загадки Корбеника Однако в сближении эпизодов с Богортом и Галахадом есть и иной смысл Финальная сцена Грааля приобретает более мирской характер, исчезает мистичность, присущая ей в «Вульгате», где поиск Грааля понимается прежде всего как поиск духовный, поиск созерцания тайн Грааля В «Тристане» же автор понимает поиск Грааля буквально, т е как странствия рыцарей по свету Собственно повествование о поисках, таким образом, вполне оправданно превращается в описание происходящих на этом пути различных «чудесных» приключений

В параграфе 2 8 мы рассматриваем контекст, в котором появляется финальная сцена Грааля в «Тристане» Автор «Тристана» использует не только прием «reécriture», но и «переплетение» (entrelacement), чтобы разбить мистический ореол финального эпизода Грааля Сцена Грааля отделена от прибытия трех избранных в Саррас и смерти Галахада приключениями Паламеда (Т 9, § 127 - 134) Сарацин Паламед - не только извечный соперник Тристана, но и герой поисков Рыкающего зверя, Beste Glatissant Появившись впервые в «Перлесваусе», мотив Рыкающего зверя именно в «Тристане» превращается в постоянный мотив, сопоставленный с самими поисками Грааля Паламед оставляет окончательно поиск Рыкающего зверя лишь ради поиска Грааля, приняв христианство и став членом Круглого стола Неслучайно смена «вида» поисков сопровождается сменой религии Рыкающий зверь, демоническое «чудо» артуровского мира, связан с мусульманством, которое фактически рассматривается как антитеза христианству, с которым непосредственно связаны поиски Грааля Неудивительно, что действие Грааля «переплетено» с историей Паламеда, финальная сцена с Галахадом в

Корбенике обрамлена связанными с ним эпизодами С одной стороны, это описание полной интеграции Паламеда в артуровский мир, с другой - его бессмысленная и трагическая гибель от руки Гавейна, за которой следует самоубийство Эсклабора, отца Паламеда (Т 9, § 134) На примере эпизода гибели Паламеда и увековечивания его истории, написанной кровью Эсклабора, мы демонстрируем связь этой линии с линией Грааля, связь, которая закреплена не только на формальном (прием «переплетения»), но и на смысловом уровне Эсклабор бросается на свой меч и, подставив свой шлем, собирает в него кровь из раны, чтобы монахи написали ей историю Паламеда Аналогии с историей Грааля прозрачны Меч, пронзающий тело Эсклабора, может быть сопоставлен с копьем, пронзившим Христа на кресте, кровь, льющаяся в шлем, - с кровью, собранной в будущий Грааль Таким образом, гибель Паламеда оказывается непосредственно связана с поисками Грааля Учитывая, что Паламед - персонаж именно «тристановского» текста, родившийся вместе с ним и органично вписывающийся в его мир, можно сказать, что протиповоставление поисков Beste Glatissant поискам Грааля -часть более глобальной оппозиции, противопоставляющей мир Тристана, мир светской куртуазии и любви, миру Грааля, миру отказа от всего земного

В параграфах 2 9 и 2 10 мы рассматриваем поиск Тристана и гибель главных героев, Тристана и Изольды, а также вопрос о вероятной гибели всего артуровского королевства, не описанной в самом тексте (в отличие от цикла «Ланселот-Грааль») В том, что касается проблемы выбора между любовью и Граалем автор «Тристана» мог пойти по пути «Вульгаты» заставить любовников раскаяться, наказать Тристана неудачей в поисках Грааля Однако в романе нет ничего подобного Поиски Грааля не оказывают никакого влияния на духовный прогресс героя Отношение Тристана к поискам - чисто формальное (необходимо провести год в поисках, чтобы не запятнать свою честь), в них герой видит лишь одно из рыцарских приключений, а также досадную помеху на пути к Изольде Анализируя эпизод агонии и смерти героя, мы сопоставляем его с благочестивой смертью Галахада и приходим к выводу, что смерть избранных к Граалю не затрагивает артуровский мир, в отличие от гибели Тристана, которая рассматривается как невосполнимая потеря «puis que le bon Tristran estoit mort, toute cevalene estoit alee et morte» (слова Ланселота, T 9, § 141, 14 - 16)

Что касается судьбы королевства, то, как было отмечено, в «Тристане», как и в «Перлесваусе», отсутствует часть, посвященная «Смерти Артура» Однако «тональность» развязки двух романов совершенно различна В «Перлесваусе», скорее, оптимистичный финал, связанный с освобождением из тюрьмы Ланселота и его примирением с Артуром В то же время в «Тристане» краски к концу сгущаются настолько, что иная развязка представляется практически неизбежной Вина за это во многом лежит именно на поисках Грааля, которые фактически становятся причиной угасания артуровского королевства Отрицательные характеристики поисков вложены в уста героев (Тристана, Изольды, Артура, второстепенных персонажей) и высказываются самим повествователем В результате поисков королевство разрушается как извне (нападение на Логр короля Марка, который узнал, что большинство артуровских рыцарей погибли во время поисков), так и изнутри (поведение Гавейна, убившего 33 рыцарей Круглого стола) Блистательная эпоха Артура подходит к своему концу, и в этом кризисе поиски Грааля сыграли решающую, роковую роль

В третьей главе нашей работы рассмотрены поиски Грааля в «Младшем Титуреле» Альбрехта, немецком романе, созданном в 60-е гг Х1П в В параграфе 3 1 рассмотрена проблема появления и бытования немецкого цикла, основанного на произведениях Вольфрама фон Эшенбаха Можно поставить вопрос, существует ли вообще немецкий артуровский цикл до Ульриха Фютрера и его «Книги приключений» (XV в) Начало циклизации немецких романов положил Вольфрам, дополнив «Парцифаля» фрагментом в 170 строф, получившим название «Титурель» Альбрехт в «Младшем Титуреле» (ок 1260 г ) берет за основу отрывок Вольфрама и разворачивает его в огромный роман в более чем 6000 строф «Младший Титурель» во многом представлен как продолжение произведений Вольфрама он написан от имени Вольфрама (Альбрехт называет себя лишь в конце романа) и воспринимался уже в Средние века как одно из его произведений, объединен с «Титурелем» на уровне поэтической формы («строфа Титуреля»), содержит отсылки к текстам Вольфрама и др Тем не менее, в отношении немецких романов XIII в о цикле можно говорить с некоторыми оговорками, так как, в отличие от французских романов, они не объединены в одной рукописи и нет единой структуры, которая бы их связывала, или же общего деления на части, которое могло бы продемонстрировать, что перед нами - цикл

В пункте 3 2 мы рассматриваем позицию Альбрехта по отношению к Вольфраму и вопрос о том, можно ли считать «Младшего Титуреля» лишь продолжением «Парцифаля» и «Титуреля» Мы приходим к выводу, что Альбрехт во многом полемизирует со своим предшественником и что он не согласен, среди прочего, с его концепцией Грааля Тот факт, что рассказ ведется от имени Вольфрама, оказывается маской, за которой до поры до времени скрывается Альбрехт со своим собственным видением «matière du Graal» Таким образом, идейная направленность «Младшего Титуреля» иная, чем у Вольфрама, и Альбрехт не только продолжатель, но и критик С этой точки зрения, мы вряд ли можем расценивать произведения Вольфрама и «Младшего Титуреля» как цикл Перед нами новая, самостоятельная единица, с собственным смысловым наполнением и структурой В параграфе 3 3 мы демонстрируем циклический характер, присущий тексту Альбрехта В нем присутствуют различные признаки цикла наличие нескольких героев и описания их судеб, деление на части с помощью устойчивых разделительных формул, повторное использование и вариации одного мотива, а также параллелизм эпизодов, сюжетных линий, образов «Мледшего Титуреля» можно рассматривать как циклическое произведение, основанное на материале, заимствованном из текстов Вольфрама, но значительно его расширяющее и интепретирующее в ином ключе

В пункте 3 4 анализируются место и роль линии Грааля в структуре романа Яркой особенностью является отсутствие сюжета поиска Грааля как такового Видимо, свою роль сыграла завершённость «Парцифаля», где расставлены все точки над «1» в том, касается линии поисков Грааля (в отличие от «Персеваля» Кретьена) Отсутствие модели поисков Грааля приводит к невозможности сосредоточить и развивать действие вокруг Грааля Вплоть до стр 5964 единственное «движение» сюжета, посвященное Граалю, -это строительство храма, в котором он будет находиться Грааль снова станет ядром развития действия только в конце романа, во время переезда рода Титуреля в Индию, в царство Пресвитера Иоанна Таким образом, «действо» о Граале обрамляет основной сюжетный блок, но не входит в него Функцию развития действия выполняет своеобразный двойник Грааля - поводок, сделанный из драгоценных камней, вокруг которого и сосредоточен сюжет поисков Целый ряд черт сближает Грааль и поводок, в первую очередь, этическая программа, которая изложена в надписи на поводке Чтобы

понять, какое место отведено в романе самому Граалю, мы анализируем детальное описание храма, который возводит для Грааля Титурель и его род (500 - 603)

В параграфах 3 5 - 37 рассмотрены проблемы архитектоники храма и его возможные исторические и литературные прототипы Одной из основных проблем, связанных с архитектоникой храма Грааля, является его круговой план («круглый, как ротонда», 341,1) Проблема несовместимости такого плана с крестовым сводом, наличие которого утверждается в стр 343, решается, если учесть, что «в течение всего Средневековья круг и многоугольник были взаимозаменимы»9 и церкви с многоугольным планом (например, Купол Скалы в Иерусалиме) могли обозначаться как «ротонды» Однако проблемы, связанные с круговым планом, не исчерпываются лишь дилеммой его несовместимости с крестовым сводом План также значим при ответе на вопрос, какой тип сакрального здания имитирует храм, созданный Альбрехтом Исследователи искали прототип как в западноевропейской (Буассере, Ретлисбергер), так и в византийской (Геррес), а также - в восточной архитектуре (Рингбом, Вольф) Несмотря на наличие множества «готических» черт, стиль храма Гралля синкретичен Выбор ротонды, в частности, указывает на определённой тип религиозных зданий -церкви, задуманные как копии храма Гроба Господня в Иерусалиме В центре таких церквей находится имитация могилы Христа, отделенная от остального храма рядом колонн, расположенных по кругу - в центре храма Грааля расположена сакристия с Граалем В подражание храму Гроба Господня строились и церкви тамплиеров - в «Младшем Титуреле» рыцари, призванные к Граалю, названы «храмовниками» («templeise», 421, 2, 581, 1), и их основная функция - защита храма от «неверных», которыми в данном случае являются грешники

В тексте, однако, храм сравнивается прямо не с Гробом Господним, а с храмом Соломона (366 - 368) Текст Альбрехта пронизан различными аллюзиями на описание храма Соломона в Библии (колонны из бронзы/ меди, упоминание Скрижалей Закона, которые хранились в Ковчеге Завета в центре храма Соломона, пересказ десяти заповедей и описание камней на наперснике Аарона, старшего брата Моисея, в речи Титуреля, где аллегорически толкуется храм Грааля и др) Кроме того, возможно и

9 Krautheimer R Introduction a une « iconographie de l'architecture mediévale » P G Monfort, 1993, с 12

17

влияние реального архитектурного сооружения - Купола Скалы в Иерусалиме, возведённого , по преданию, на месте разрушенного храма Соломона

В речи Титуреля храм Грааля сопоставляется также с Небесным Иерусалимом (517, 1 - 2) Сопоставление с ним открывает эсхатологическую перспективу, ковдрая важна для Альбрехта в первую очередь из-за идеи Страшного суда и «взвешивания» душ и необходимого в связи с этим морального совершенствования человека, однако в конкретных деталях, по сути, у них не так много общего, и влияние описания Небесного Иерусалима на храм Грааля не стоит переоценивать Схожие детали могут быть на самом деле заимствованы из других источников (реальных архитектурных сооружений, описания храма Соломона, наперсника Аарона и др ) Кроме того, при всей сакральности храм Грааля остается отражением земного мира, космоса, в то время как Небесный Иерусалим «далек от человеческого существования на земле»10

Отражение космоса в храме Грааля видно в описании его хоров В пункте 3 7 рассмотрена проблема их числа согласно версиям разных манускриптов, их 22 или же 72 Число 72 гораздо больше символически значимо, нежели 22, и гораздо лучше подходит к общей концепции храма Грааля Так, 72 было широко известно как число народов и языков в мире - толкование, основанное на цитате из Бытия, 10, 1 - 32 У Альбрехта хоры - «срединная» часть храма - связаны с землей и миром природы (зелень, цветы, птицы) В этом контексте представляется логичным, что это также часть храма, связанная с человеком и его жизнью Другие символические толкования числа 72 также согласуются с идеями Альбрехта В то же время, 22 практически не играет никакой роли в средневековом символизме чисел, более того, оно может выступать как негативное число, будучи произведением 2 (отклонение от единства веры) и 11 (преступание закона, «transgressio legis»)

Рассмотрев различные проблемы архитектоники храма Грааля, в параграфе 3 8 мы анализируем это описание как литературный вымысел, в первую очередь, с точки зрения его композиции Критически рассматривая предложенные Г Тренделенбург и ДХушенбетом концепции деления описания храма на группы строф, мы предлагаем собственную схему, из которой видно, что «построение» храма Грааля осуществляется,

l0Schhnk V/ The Gothic cathedral as Heavenly Jerusalem A Fiction in German art history // The real and ideal Jerusalem m Jewish, christian and islamic art Ed byKühnelB Jerusalem Hebrew university, 1998, c 283

скорее, по смысловому принципу, нежели количественному Лишь одно деление на группы строф представляется нам верным Храм Грааля, как мы видели, представляет собой ротонду Ее центр - сакристия, сооруженная для Грааля Триада строф, посвященных описанию сакристии (383 - 385), находится как раз в середине описания в целом Учитывая, что общее количество строф в описании 111, мы получаем схему 54 -3-54 Таким образом, композиция «словесного» храма, как и «архитектурного», кольцевая начало и конец - описание фундамента (337 - 340 и 436 - 438) Все стремится к единому центру - Граалю и его «домику»-сакристии С двух сторон он «обрамлен» описанием трёх хоров (380 - 382) и трех порталов (386 - 390) Заложенные в самом описании элементы интерпретации представляют храм Грааля как космос, миниатюрную копию природного мира

Тропологическая интерпретация храма осуществляется в восхвалении Девы Марии, расположенном непосредственно после описания (стр 1 - 42), и в речи основателя храма Титуреля (500 - 603) Эти два эпизода проанализированы, соответственно, в параграфах 3 9 и 3 10 нашей работы В хвале Деве Марии (Manenlob) в качестве ключевого пункта можно выделить сравнение с историей Святого Фомы, который, раздавая деньги царя Гуднафара бедным и проповедуя, таким образом «устами» возвел царю дворец на небесах Благодаря этому сравнению, во-первых, можно рассматривать хвалу Деве Марии как переход от описания реальной постройки к ее аллегорическому толкованию в речи Титуреля (храм, построенный из слов) Во-вторых, храм Грааля становится таким образом метафорой литературного произведения и может быть рассмотрен как «mise-en-abime du recti» В-третьих, Manenlob развивает и укрепляет моральную концепцию Альбрехта история Фомы и Гуднафара напоминает читателю, что он прежде всего должен думать о «небесном храме», который он может заслужить своими земными поступками

Речь Титуреля также имеет дидактическую направленность Как и описание храма, она представляет собой «ротонду» первая (500 - 509) и последняя ее части (588 -603) - это жалобы Титуреля, в ней также можно выделить две большие части, обрамляющие центр и содержащие симметричные друг другу фрагменты, в частности, описание мирских добродетелей, связанных с наружной частью храма (фризы и барельефы), и духовных добродетелей, связанных с внутренним обликом храма (двери в

хоры интерпретируются как две дороги к Богу, светильники - как десять заповедей и т д) Речь Титуреля также можно количественно представить как 50-3 -50 при общей сумме 103 строфы В центре этой «тропологической» ротонды находится купель, в которой был крещён сводный брат Парцифаля Фейрефиц (551 - 553) Связь купели и Грааля, который представлен как чаша Тайной вечери (6292 — 6296), — это связь крещения и смерти, выраженная в Послании Павла к Римлянам, 6, 3 - 5 мы крестились «в смерти Христа», которая сделала возможным спасение и воскресение человечества

Таким образом, речь Титуреля дополняет описание храма Грааля, благодаря ей, более полно раскрывается концепция Альбрехта Две симметрично построенные «ротонды», два храма из слов - Graltempel и речь Титуреля - должны рассматриваться как единое целое, как дополняющие друг друга части одного диптиха

Первая часть параграфа 3 11 посвящена оппозиции артуровский мир - мир Грааля (3 11 1) Если Альбрехт и критикует артуровское общество, то он все же не отвергает его полностью Это видно, прежде всего, в образе самого короля Артура Он предстает как идеальный правитель и как сторонник ключевой добродетели - умеренности, «maze», из-за отсутствия которой погибает главный герой Шионатуландер Позволяя ему погибнуть, Альбрехт тем самьм предотвращает гибель артуровского двора в целом смерть Шионатуландера поражает героев и заставляет их изменить свои представления о мире Экунат, Клаудитга, Рихауде, Кайлет, Гурнемант и Лиаса решают удалиться от мирской жизни (5923 - 5926) Альбрехт оставляет артуровскому миру возможность спасения души - при условии выбора пути раскаяния

Противопоставление артуровского двора и мира Грааля осложнено в «Младшем Титуреле» наличием третьего мира - царства Пресвитера Иоанна, куда отправляется род Титуреля и Грааль в конце романа (3 112) Царство Пресвитера Иоанна предстает в трёх основных аспектах как библейская и христианская вневременная утопия, как политическая утопия, связанная с современными Альбрехту проблемами периода территориальной раздробленности в Германии, наконец, как пример для настоящих и будущих правителей (дидактическая направленность) Сталкивая два идеальных общества, Альбрехт пытается найти компромисс между ними Если род Титуреля и имеет все же некоторое превосходство в царстве Пресвитера Иоанна, но не столько благодаря своим личным качествам, сколько, в первую очередь, благодаря обладанию

Граалем и его храмом Божественный Грааль противопоставлен более «земному» и доступному для понимания храму, построенному для него хоть и с божьей помощью, но человеческими руками Недоступный Грааль познается через этот храм, являющий собой образец «учения о добродетелях», «Tugendlehre», с помощью которых надо стремиться к Богу (3 12)

Четвертая глава посвящена поискам Грааля в «Венце приключений» Генриха фон дем Тюрлина Как и в третьей главе, в начале мы выявляем наличие циклических черт в произведении Генриха Уже само определение «венец» («стопе»), которое, помимо традиционных «maere» («повествование») и «buoch» («книга»), использует Генрих, указывает на то, что перед нами некая «сумма» артуровских сказаний Это определение аналогично французской метафоре «couronne», использованной, например, в «Тристане» Однако Генрих, в отличие от автора «Тристана», не просто сравнивает свое произведение с «короной», но разворачивает эту метафору, дает ей многоплановое толкование в прологе и эпилоге Ее интерпретация рассмотрена в пункте 4 1 четвертой главы С помощью этой метафоры Генрих обосновывает, во-первых, сложную, многоуровневую структуру своего произведения, нехарактерную для классического артуровского романа, но свойственную роману циклическому,, во-вторых, заимствование и использование в романе самого разнообразного материала, как привычного, «укрощенного» (29985 «zam»), так и «чуждого», «дикого» (29984 «vremdes», 29985 «wilde»), не использованного в предшествующей ему артуровской традиции

В пункте 4 2 рассмотрена важнейшая особенность циклизации, отличающая роман Генриха от других рассмотренных нами текстов В целом, циклизация у Генриха так же, как и во французских романах, происходит на сюжетном уровне, путём «собирания» и выстраивания различных историй, «приключений», в некую целостную, подчиняющуюся единому замыслу, структуру Однако, в отличие от других текстов, все эти «приключения» предназначены только для одного героя — Гавана, который становится таким образом абсолютной «суммой» всех артуровских рыцарей На протяжении романа он играет роли Ланселота, Ивейна, Тристана, Эрека и, наконец, - в поиске Грааля - роль Парцифаля Выбор Гавана в качестве героя-покорителя Грааля имеет принципиальное значение для понимания концепции Грааля в «Венце» С этой точки зрения, «Венец» предстает, с одной стороны, как анти-вольфрамовский роман, с

другой - как антитеза французским романам о Граале, как «произведение, в котором поэт выступает против гибели традиционного рыцарского идеала»11

В параграфах 4 3 и 4 4 рассмотрены проблемы структурной организации «Венца» и, соответственно, композиция первой и второй частей романа «Венец» - произведение многоплановое, с большим количеством сюжетных линий и мотивов, и попытки выявить в нем некую единую структуру нередко приводили исследователей к выводам об отсутствии этой структуры роман, особенно во второй части, якобы загроможден лишними эпизодами, хаотичен, лишен логических связок и т п В пунктах 4 3 и 4 4 мы демонстрируем, что произведение Генриха построено гармонично и следует определённой логике, а его усложненность по сравнению с «классической» двухчастной структурой артуровского романа объясняется присущим ему циклическим характером Различные сюжетные потоки организованы с помощью ярко выраженного циклического приема, который мы наблюдали во французских романах, — техники «переплетения» («entrelacement») Первая часть «Венца», в которой изображен индивидуальный путь Гавана, завершающийся его свадьбой с Амурфиной, осложнена второй линией, играющей не менее важную роль речь идет о любовном треугольнике Артур - Гиниевра - Газоайн Он ставит под угрозу не только частную судьбу короля, но и будущее всего артуровского королевства Таким образом, героем произведения Генриха оказывается весь ар'гуровский двор Интерес к судьбе не только отдельного героя, но и целого мира является характерной чертой циклического романа

Во второй части романа в качестве ведущих линий можно также выделить две -комплекс мотивов, связанных с фрау Зельде (Фортуной), и сцены, связанные с Граалем Все эпизоды второй части можно подразделить на три группы Первая включает в себя посещения Гаваном замка Грааля и Фрау Зельде и связанные с ними «цепи чудес»12 (I и II) Выделение второй части связано с мотивом мнимой смерти Гавана и началом и окончанием траура при дворе Артура, где полагают, что Гаван погиб Третья группа эпизодов параллельна первой, так как здесь вновь возникает линия Зельде (посланник её злобной сестры Гирамфиль похищает кольцо, которое должно гарантировать вечное

" Ebenbauer А Fortuna und Artushof, Bemerkungen zum „Sinn" der «Krone» Heinrichs von dem Türlin // Österreichische Literatur zur Zeit der Babenberger Wien Verlag K.M Halosar, 1997, с 40

12 Название этих серий эпизодов (Wunderketten) закрепилось в критической литературе после статьи А Эбенбауэра, ор cit

процветание артуровскому миру) и линия Грааля (второе посещение замка Грааля) Кроме различных параллелей, объединяющих группы эпизодов второй части в единое целое, наличествуют общие мотивы и параллели, связывающие вторую часть романа с первой В обеих частях в центре повествования находятся, с одной стороны, индивидуальный путь героя, с другой стороны — судьба артуровского мира Гаван как персонаж неотделим от этого мира, и именно ему, преемнику и наследнику Артура, предназначено отвести всевозможные угрозы, нависающие над королевством

В параграфе 4 5 анализируется так называемая первая «цепь чудес» (ст 13935 -14567) Многие критики справедливо рассматривают ее как предвосхищение следующей непосредственно за ней сцены Грааля Действительно, серия видений, которые наблюдает Гаван, в задумчивости отстав от своих спутников, - словно вехи, отмечающие путь к Граалю В них содержатся элементы, отсылающие к различным мотивам, традиционно связанным с Граалем (например, встреча с плачущей девушкой, которая напоминает кузину Персеваля/ Сигуну у Кретьена/ Вольфрама). Однако дорога к Граалю - дорога видений и смерти - имеет и иной смысл она связана также с артуровским королевством Видения представляют собой многочисленные вариации вокруг одних и тех же мотивов, в основном, рыцарских и куртуазных, они функционируют как предупреждение артуровскому королевству, как проекция его возможного будущего («смерти Артура»), которое предстоит предотвратить Гавану Именно для героя поставлен весь этот спектакль; цель демонстрируемых видений - заставить Гавана задуматься над происходящим, попытаться проникнуть в их смысл Благодаря этому он сможет, в конце романа, задать спасительный вопрос в замке Грааля

Первая сцена Грааля рассмотрена в пункте 4 6 Главным новым элементом в структуре эпизода, по сравнению с романами Кретьена и Вольфрама, является посещение героем часовни Характерно, что именно здесь фактически завершается первая «цепь чудес» - нововведение Генриха Гаван находит в часовне таинственные меч и копьё, которые он преследовал в течение всей «цепи чудес» Анализируя роль меча и копья, мы приходим к выводу, что меч позиционирован в сцене Грааля как нечто светлое, дарованное Богом, в то время как копьё связано со страданиями и гибелью При этом копьё составляет фактически неразделимую пару с Граалем Сам Грааль, предстающий в процессии в виде хрустальной чаши, наполненной кровью, больше не

является поддерживающим жизнь сосудом, как в других романах о Граале Он не избавляет от смерти, но символизирует efe Сцена Грааля выглядит как логическое завершение первой «цепи чудес», наполненной видениями страданий и гибели

Ориентированный на артуровские ценности, повествователь должен был что-то противопоставить этой картине тотального уничтожения Таким противовесом стала фрау Фортуна и ее блага, дарованные артуровскому государству (прежде всего кольцо процветания, которое она вручает Гавану) Проблематичный образ фрау Зельде (Saelde, Фортуны) и ее роль в романе рассмотрены в параграфе 4 7 диссертации Противоречивость этого вроде бы положительного персонажа, изначально покровительствующего Артуру (и его королевству), заключается в традиции, которая стоит за образом Фортуны Начиная с «Утешения философией» Боэция образ непостоянной Фортуны закрепился в средневековой литературе Не снимая целиком амбивалентность персонажа, Генрих накладывает на традиционный образ Фортуны иной - образ fortuna stabilis, уподобляя ее Деве Марии Отрицательную сторону продолжает, однако, воплощать сестра Зельде Гирамфиль - именно eé стараниями от двора будет похищено кольцо процветания, и она распространяет зло в артуровском мире, олицетворяя, таким образом, традиционное коварство Фортуны Однако Генрих демонстрирует в романе, что отрицательная составляющая Фортуны может быть преодолена с помощью мужества, «manheit» (Гаван силой оружия побеждает дракона, охраняющего путь к Зельде, и получает кольцо, в поединке с Фимбеусом, возлюбленным Гирамфиль, он выигрывает вновь украденное кольцо) Фортуна становится союзником Гавана против царства смерти Грааля

В параграфе 4 8 рассмотрена следующая за посещением замка Зельде вторая «цепь чудес» Мы не согласны с утверждением, высказанным некоторыми исследователями, о том, что она тесно связана с темой Фортуны и что фрау Зельде -прямой инициатор второй серии видений, выражающей ее двуликий, непостоянный характер Если Зельде и играет здесь роль, то исключительно положительную (ее посланники дважды спасают героя) Вторая «цепь чудес», как и первая, связана, с одной стороны, с Граалем, с другой - с артуровским миром Она имеет сходный с первой «цепью» принцип построения, однако, в отличие от неё, Гаван теперь - не просто наблюдатель, но участник событий, которые непосредственно затрагивают его Угроза

гибели, нависшая над ним, реализуется в эпизодах, непосредственно следующих за приключениями в заколдованном лесу второй «цепи чудес» это гибель двойника Гавана, рыцаря Ааманца, которого все окружающие называют не иначе как «другой Гаван», настолько поразительно их сходство Гаван как наследник короля необходим артуровскому государству, угроза смерти Гавана равносильна угрозе всему королевству, которая была реализована в первой серии видений

Третья «цепь чудес», проанализированная в параграфе 4 9, расположена перед вторым посещением замка Грааля и вновь обозначает дорогу к нему При этом она принципиально отличается от первых двух «цепей чудес», несмотря на наличие общих черт, объединяющих все три серии видений Тема смерти занимает намного меньше места, нежели в первых двух «цепях чудес» Также появляется новый аспект радости, постепенно нарастающий от одного видения к другому, предсказывая предстоящее освобождение замка Грааля

В соответствии с более радостным настроением третьей «цепи чудес» иначе изображен и второй приезд Гавана в замок Грааля (пункт 4 10) Отличия можно отметить как в описании замка и его интерьера (подчеркивается богатство и роскошь убранства, одежд и т п ), так и в поведении жителей, которые радушно принимают героя Заданный Гаваном вопрос не только освобождает от проклятия мир Грааля (его жители - живые мертвецы, и именно они были героями видений Гавана), но и избавляет от «угрозы Грааля» артуровское королевство Так, король Грааля называет Гавана «милым племянником» (29468) Однако у Гавана лишь один дядя - сам король Артур' Как пишет У Висс, «король Грааля есть король Артур, но Артур, над которым нависла тень гибели» 13 Это подтверждает нашу гипотезу о том, что мир Грааля в целом представляет собой «тень гибели», угрожающей королевству Артура Не случайно хозяин замка, его род и сам Грааль исчезают в конце романа Артуровский мир не нуждается в «божественном чуде» Грааля, единственное, что остается артуровскому государству в наследство от мира Грааля, - это не знающий поражений меч, который Увечный король передает Гавану Это единственный атрибут, который действительно может пригодиться

13 Wyss U, op cit, с 287 Иной точки зрения придерживается Келлер, который полагает, что король Грааля скорее сопоставим с волшебником Гансгутером, дядей Амурфины, жены Гавана (Keller J, op cit, с 409 - 411)

25

в столь ориентированным на земные ценности мире, каким является королевство Артура в «Венце»

В заключении делаются выводы и подводятся итоги исследования На основе предпринятого нами комплексного анализа четырёх романов Х1П в мы пришли к следующим выводам

1) Постклассические немецкие романы о Граале, несмотря на сохранение стихотворной формы, имеют, как и французские романы XIII в, циклический характер, в них используются аналогичные французским романам приёмы циклизации

2) Превращение поисков Грааля в центральный мотив циклического романа не только преображает структуру артуровского текста, но и влияет на смысл самих поисков Столкновение с миром Грааля ставит под сомнение артуровские идеалы и становится поводом либо для их защиты и утверждения, либо для отказа от них и выдвижения новых ценностей Противопоставление мира Грааля и артуровского королесгва -центральное для всех романов о Граале, и попытка примирить их ценности редко приводит к гармоничному симбиозу14

3) Взаимодействие с «традиционным» артуровским материалом меняет картину поисков от одного произведения к другому Лишь в цикле «Ланселот-Грааль» они действительно изображены как наивысшая миссия рыцарства В других же романах они рассматриваются 1) либо как глубоко индивидуальный поиск, неудача в котором не затрагивает честь тех, кому не суждено преуспеть конкретно в этом приключении, поскольку от этого они не становятся менее достойными как воины («Перлесваус»), 2) либо же как как одно из артуровских приключений В этом случае поиски могут изображаться как «чудесное», но по сути своей качественно не отличающееся от других приключение, в котором массово участвует все артуровское рыцарство, что уже приводит к исчезновению глубочайшего религиозного смысла поисков («Тристан в прозе») В другом варианте поиски и их завершение рассматриваются как освобождение артуровского мира от Грааля, представляющего определенную угрозу существованию «классических» рыцарских ценностей («Венец приключений») Специфический случай

14 Пожалуй, о таковом можно говорить лишь применительно к «Перлесваусу», но и в этом романе (как и »о всех остальных) Грааль в конце концов окончательно покидает земной артуровский мир

представляет собой «Младший Титурель», где мотив поисков Грааля вырождается в связи с превращением Грааля в символ, ориентир для всего христианского рыцарства

В заключении также обрисованы возможные дальнейшие перспективы исследования В частности, можно было бы применить аналогичный подход для изучения стихотворных продолжений Кретьена, с целью выявить, во-первых, действительно ли они имеют циклический характер и если да, то применяются ли в них циклические приемы, аналогичные тем, которые мы находим в прозаических романах той же эпохи, а во-вторых, если речь действительно идет о цикле (а мы полагаем, что это именно так), то проанализировать, как в него встроены поиски Грааля С другой стороны, представляется весьма перспективным не только синхроническое, но и диахроническое компаративное исследование на основе выявленных нами данных можно было бы рассмотреть романы о Граале XV в , в частности, «Книгу приключений» Ульриха Фютрера, переработавшего, в том числе, «Венец приключений» Генриха и «Младшего Титуреля» Альбрехта, и «Смерть Артура» Томаса Мэлори, написанную на основе французских романов о Граале (циклов «Ланселот-Грааль» и «Тристан в прозе»)

Результаты нашей работы могут быть также использованы не только для анализа темы поисков Грааля, но и в целом для изучения средневекового романа как жанра, прежде всего, его структуры Здесь можно бы привлечь иной, не связанный изначально с артуровской тематикой материал, например, романы о Трое, чтобы выявить, сходны ли принципы их организации с изученными нами текстами, а также попытаться обрисовать некоторые общие тенденции в развитии жанра романа в Средние века

В приложении предлагаются переводы старофранцузских и средневерхнемецких цитат, приведенных в тексте работы

Научные работы автора по теме диссертации

1 Образ Грааля в средневековом романе // Материалы XI Международной научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов» Издательство МГУ, 2004, Т 2, с 219 - 220

2 Образ Грааля в средневековом романе ХП-ХШ веков // Вестник Православного Святотихоновского гуманитарного университета, серия «Филология» Издательство ПСТГУ, 2006, № 1, с 54 - 73

3 Кретьен де Труа, «Персеваль, или Сказание о Граале» (пролог и сцена в замке Грааля) // Кентавр/ Centaurus Studia classica et medievalm Издательство РГГУ, 2006, № 3, с 305 -316

4 Принципы и особенности циклизации немецкого и французского романа XIII - XV вв // Материалы XIII Международной научной конференции студентов, аспирантов и молодых учёных «Ломоносов» Издательство МГУ, 2006, Т 3, с 274 - 276

5 Образ Грааля (на материале средневековой литературы ХП - XIII вв ) // Актуальные проблемы филологической науки Взгляд нового поколения Доклады студентов и аспирантов филологического факультета МГУ им М В Ломоносова Вып 2 Издательство МГУ, 2007, с 315 - 328

6 «Младший Титурель» Альбрехта становление и принципы организации немецкого артуровского цикла // Вестник МГУ Серия 9 Филология, 2007, №4, с 110 — 118

7 «Цикл романов и цикл в романе «Венец приключений» Генриха фон дем Тюрлина»// Кентавр/ Centaurus Studia classica et medievalia Издательство РГГУ, 2007, № 4 (в печати)

Подписано в печать 23 10 2007 г Исполнено 24 10 2007 г Печать трафаретная

Заказ № 930 Тираж 100 экз

Типография «11-й ФОРМАТ» ИНН 7726330900 115230, Москва, Варшавское ш, 36 (495) 975-78-56 www autoreferat ru

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Королева, Елена Михайловна

Введение.

Средневековый романный цикл и его структура. Сущность понятия «цикл».

Цикл и компиляция.

Организация цикла. Феномен циклизации в представлении средневековых авторов.

Форма, несущая смысл: рождение прозы.

Принципы и приёмы циклизации в средневековом романе.

Ланселот-Грааль» («Вульгата») как «модель» романа о Граале: Грааль versus дама.

Грааль и его поиски как предмет исследования: Обзор критической литературы.

Цели и задачи исследования.

I. Поиски Грааля в структуре французских циклов о Граале.

Глава 1. Поиски Грааля в структуре «Перлесвауса».

1.1. Манускрипты, дата написания и место «Перлесвауса» в ряду других романов о Граале.

1.2. Структура романа: деление на «ветви».

1.3. Приёмы организации повествования в «Перлесваусе».

1.4. Ветвь I как пролог и ключ к роману.

1.5. Поиск Гавейна: этика нового рыцарства и дисфункция куртуазных норм.

1.6. Гавейн в замке Грааля (Ветвь VI, 2424 - 2457).

1.7. Путь Перлесвауса: Месть как ключевая тема романа. Покорение замка Грааля.

1.8. Ланселот: любовь вместо Грааля.

1.9. Структура пути Ланселота: до и после Грааля.

1.10. Последнее появление Грааля: Артур и Гавейн (Ветвь X).

1.11. Артуровский мир versus мир Грааля. Выводы.

Глава 2. Поиски Грааля в «Тристане в прозе».

2.1. Рукописная традиция «Тристана». Интеграция matiere de Tristan в мир «Ланселота в прозе».

2.2. Адаптация темы Грааля в «Тристане в прозе».

2.3. Провозглашение поисков Грааля в «Тристане».

2.4. Образ идеального рыцаря: Галахад. Триада лучших.

2.5. «Maint bon chevalier»? Система персонажей «Тристана в прозе».

2.6. Ланселот в замке Грааля («Тристан», Т. 9,

§§ 108 - 111).

2.7. Галахад в замке Грааля («Тристан», Т. 9,

§§119- 126).

2.8. Техника «переплетения» как средство переориентации поисков Грааля. Рыкающий зверь («Beste glatissant») как двойник Грааля.

2.9. Тристан и Грааль. Гибель любовников.

2.10. «La quite maudite». Конец романа: гибель любовников - гибель королевства? Выводы.

II. Цикл романов и цикл в романе: Поиски Грааля в структуре немецкого романа.

Глава 3. Поиски Г рааля в «Младшем Титуреле» Альбрехта.

3.1. Проблемы появления и бытования «вольфрамовского» цикла.

3.2. Альбрехт как преемник и критик Вольфрама фон Эшенбаха.

3.3. Композиция «Младшего Титуреля».

3.4. «Действо о Граале» в структуре «Младшего Титуреля» Альбрехта. История поводка и вина Шионатуландера.

3.5. Архитектоника храма Грааля. Храм Грааля как ротонда: исторический и библейский контекст.

3.6. Храм Грааля и Небесный Иерусалим.

3.7. Проблема числа хоров: 22 versus 72.

3.8. Композиция описания храма Грааля. Храм Грааля как литературный вымысел.

3.9. Интерпретация храма Грааля: Хвала Деве Марии (Marienlob).

3.10. Интерпретация храма Грааля в речи Титуреля.

3.11. Артуровский двор, мир Грааля и царство Пресвитера Иоанна: утопия и реальность.

3.11.1. Артуровский мир versus мир Грааля.

3.11.2. Мир Грааля versus царство Пресвитера Иоанна.

3.12. Образ Грааля и его роль у Альбрехта. Выводы.

Глава 4. Поиски Грааля в «Венце приключений» Генриха фон дем Тюрлина.

4.1. Жанровая номинация романа. Метафора «венца» как знак циклической организации текста.

4.2. «Un pour tous»: Гаван в пространстве артуровского мира.

4.3. Проблемы структурной организации «Венца приключений». Композиция первой части романа.

4.4. Композиция второй части «Венца приключений».

4.5. Первая «цепь чудес»: путь к Граалю.

4.6. Первое посещение замка Грааля (14576 - 14926).

4.7. Фортуна и Грааль.

4.8. Вторая «цепь чудес».

4.9. Третья «цепь чудес».

4.10. Вторая сцена Грааля: «Освобождение к смерти».

4.11. Образ Грааля и его роль в «Венце приключений». Выводы.

Введение диссертации2007 год, автореферат по филологии, Королева, Елена Михайловна

Средневековый романный цикл и его структура. Сущность понятия «цикл». Цикл и компиляция.

Рождение и расцвет средневекового романного цикла знаменует новую эпоху не только в литературе, но и шире - в средневековой культуре в целом. В XIII веке происходит развитие и расцвет той тенденции, которая наметилась ещё столетием раньше: произведения различных жанров начинают объединяться в группы по определённым признакам и восприниматься как единое и неразрывное целое. Как правило, цель данных объединений - дать полноценное и исчерпывающее представление о какой-либо области знания.

Для выявления сущности нового жанрового образования в романной сфере удачным представляется часто употребляемое во французской критике словосочетание «somme rotnanesque» - романная сумма. В этом определении отражена черта, присущая не только жанру романа, но и всей культуре того времени, будь то готический собор или мистерия, - стремление к энциклопедической всеохватности, желание заключить весь мир в одном объекте. В качестве примера приведём лишь несколько названий: «Сумму теологии» Фомы Аквинского - в религиозной философии, Великие Хроники Франции (Grandes Chroniques de France) - в области истории, различные бестиарии и лапидарии - в научно-естественной области. Жак Jle Гофф называет XIII век «веком энциклопедизма»1. Роман не мог избежать этой общей тенденции. По словам Поля Зюмтора, «.роман имеет тенденцию ветвиться, образовывать множества, являющиеся скорее не циклами, как их обычно называют, а «суммами»: это общий «исторический» итог, не только и даже не столько единая концепция целого, сколько свод, вбирающий в себя и восстанавливающий разрозненные части анекдота-производителя смысла».2

Если определение «романная сумма» является, пожалуй, самым «средневековым», то наиболее общеупотребительными в литературоведении применительно к средневековому роману остаются термины «цикл» и «компиляция». Надо иметь в виду, что оба понятия современны, сами

1 Le Goff J. Pourquoi le XIHe siecle a-t-il ete plus particulierement un siecle d'encyclopedisme? // L'enciclopedismo medievale, ed. Picone M., Ravenne : Longo Editore, 1994, p. 23-40.

2 Зюмтор П. Опыт построения средневековой поэтики. Спб.: Алетейя, 2003, с. 370. средневековые авторы не применяли их, обозначая свои произведения как «роман», «повествование», «историю» или «книгу».

Термин «компиляция» приобрёл в литературоведении негативную окраску, так, в Литературном энциклопедическом словаре мы читаем: компиляция - это «несамостоятельная работа, составление произведения на основе чужих исследований или чужих произведений или на заимствовании всех данных из чужих исследований (без самостоятельной обработки источников и без ссылок на авторов)» . Это определение неприменимо к средневековому произведению, если учесть, что понятие авторства было размыто, а плагиат считался отнюдь не преступлением, а единственно правильным и закономерным способом создания произведений, в обществе, где превыше всего стояли канон, традиция и авторитет. Таким образом, если понятие компиляция и применимо к средневековым текстам, то его следует определить иначе, а также сопоставить с понятием «цикл» и выявить их отличия.

Обратимся вновь к словарю: согласно ЛЭС, цикл - это «группа произведений, сознательно объединённых автором по жанровому, идейно-тематическому принципу или общностью персонажей, а чаще всего - по нескольким принципам. Цикл как жанровое образование возникает тогда, когда цикличность воспринимается как особая художественная возможность: каждое произведение, входящее в цикл, может существовать как самостоятельная художественная единица, но, будучи извлечённой из него, теряет часть своей эстетической значимости». Это определение, хотя и не учитывает специфики средневекового романа, применимо к нему в общих чертах: с одной стороны, оно указывает на формальные аспекты - принципы образования цикла, которые будут рассмотрены ниже, с другой - делает акцент на соотношении частей и целого, на основе которого, собственно, и можно провести некую границу между циклом и компиляцией.

Так, романы как в цикле, так и в компиляции могут быть объединены фоном действия (в нашем случае двор короля Артура), общими персонажами, единой хронологией. Но, в отличие от цикла, в компиляции нет единого «идеологического центра», общей концептуальной направленности, общего

3 Литературный энциклопедический словарь. М.: «Советская энциклопедия», 1987, с. 163. смыслового движения, которое бы определяло всё развитие действия. Связь романов в компиляции более поверхностна, перед нами цепь историй, которые могут существовать и читаться отдельно друг от друга.

Джейн Тэйлор обозначает эти два различных типа цикличности как «последовательную» {sequentional cyclicity) и «органическую» {organic cyclicityf, нам кажется правомерным дать им разные определения - компиляция и цикл. В качестве примера компиляции романов можно привести нидерландский манускрипт XIV века (The Hague, kb 129 а 10), который содержит, кроме перевода отдельных частей французского цикла «Вульгата», семь других артуровских романов, частично переводных, частично оригинальных. Составитель рукописи состыковал романы между собой, чтобы они образовывали более или менее единое повествование, стараясь избегать противоречий (так, первоначально роман Perchevael, адаптация кретьеновского «Сказания о Граале», был вставлен в середину эпизода сумасшествия Ланселота, что было нелогично, поскольку в Perchevael он появляется совершенно здоровым) и добавляя между романами соединительные формулы5. Однако, в целом, эти романы соединены, по выражению Фрэнка Брандсма, «как вагоны в поезде» («just like adding wagons to a train»)6', у них нет единого смыслового устремления, характерного для цикла.

Для романов, которые мы выбрали в качестве предмета исследования в нашей работе, таким смысловым стержнем становится мотив поиска Грааля. «Романы о Граале» («les romans du Graal») занимают особое место среди других романов XIII в., так как именно они, в своём многообразии и вариативности, являются уникальным примером создания и развития циклов в средневековой литературе. Образ Грааля и связанные с ним поиски становятся ядром, к которому стягиваются, один за другим, различные (и не только артуровские) мотивы, персонажи, образы. Поскольку поиски Грааля - один из самых популярных сюжетов в литературе XIII в., перед нами остро стояла проблема выбора объекта исследования.

4 Taylor J. Н. М. Order from Accident: Cyclic Consciousness at the End of the Middle Ages. // Cyclification: the development of narrative cycles in the Chansons de geste and the Arthurian romances. Amsterdam: North-Holland, 1994, c. 59 - 73.

5 Brandsma F. The function of the narrative technique of interlace in the "mise en cycle" of romances in the Lancelot compilation. // Cyclification. Amsterdam, 1994, с. 118 - 121.

6 Ibid, c. 120.

Наш выбор текстов в качестве объекта исследования был, в первую очередь, продиктован тем, что мы хотели сделать выборку наиболее репрезентативной для соответствующего жанра и региона. В связи с этим мы отвергли, в частности, стихотворные продолжения «Персеваля» Кретьена де Труа. Хотя стихотворный роман продолжает существовать в течение всего Средневековья, и различные продолжения Кретьена также обнаруживают циклические черты7, тем не менее, именно прозаический роман становится «символом» новой эпохи во французской литературе, в какой-то мере олицетворяя собой те изменения, которые отличают XIII в. от эпохи Кретьена. Среди же прозаических романов мы, по разным причинам, отвергли цикл Робера (или псевдо-Робера) де Борона и цикл «Ланселот-Грааль». Цикл Робера, включающий прозаического «Персеваля», представляет собой, по-видимому, наиболее ранний образец прозаического романа о Граале; его отличает достаточно скупой стиль изложения, в котором ещё ощущается заметное влияние хроник. Конец романа - смерть Артура - изложена буквально в нескольких строках; герой поисков лишь один - сам Персеваль, что сближает роман, скорее, с наследием Кретьена, нежели чем с новыми циклическими формами, где число героев - три или больше. Соответственно, фактически отсутствует большинство приёмов циклизации, характерных для дальнейшего развития романов о Граале, например, приём «переплетения», последовательное применение которого возможно лишь при наличии нескольких действующих лиц8. Учитывая всё вышесказанное, мы исключили цикл Робера как возможный объект нашего исследования.

Цикл «Ланселот-Грааль» был отвергнут нами в связи с высокой степенью его изученности. Он фактически стал «моделью», с которой сопоставляют все другие романы о Граале9. В результате мы выбрали в качестве объекта исследования менее изученные произведения, в то же время обладающие всеми характеристиками циклических текстов - роман «Перлесваус», который имеет множество точек соприкосновений с «Ланселотом-Граалем» и, видимо, был

7 Busby К. The other Grail cycle? // Cyclification, с. 176 - 178.

8 О приёмах циклизации см. ниже раздел «Принципы и приёмы циклизации в средневековом романе».

9 О цикле «Ланселот-Грааль» см. ниже раздел «Цикл «Ланселот-Грааль» («Вульгата») как «модель» романа о Граале: Грааль versus дама». написан до него или же параллельно с формированием этого цикла10, а также «Тристана в прозе», созданного, фактически, на основе «Вульгаты».

Что касается немецких романов, то тут проблема выбора стояла менее остро. Поскольку, напротив, прозаический роман не характерен для немецкой литературы XIII в., то мы исключили немецкого прозаического «Ланселота», который был частично переведён с французского в XIII в., но целиком - только в XV в. Таким образом, осталось лишь два романа о Граале XIII в. - «Венец приключений» Генриха фон дем Тюрлина и «Младший Титурель» Альбрехта. Оба произведения, как мы увидим, удовлетворяют характеристикам циклического романа и составляют с этой и других точек зрения достойный «противовес» французским романам о Граале. Поскольку проблема циклизации в немецких романах не становилась предметом специального исследования, в следующих разделах введения, посвящённых особенностям средневекового романного цикла, мы будем говорить, в основном, о французских текстах. В главах 3 и 4, отведённых немецким романам, мы уделим особое внимание проблеме цикличности этих текстов.

Организация цикла. Феномен циклизации в представлении средневековых авторов.

Как было сказано выше, термины «цикл» и «компиляция» современны, средневековые авторы не обозначали ими свои произведения. Однако особенности новой структуры не могли не осознаваться автором и, соответственно, должны были быть осмыслены и отражены в каких-то новых, прежде не использовавшихся, понятиях. Сам объём текста, значительно увеличившийся, подталкивал к его делению, структурированию, в первую очередь, для облегчения его восприятия слушателем/ читателем. Если термин «цикл», произошедший от греческого «kyklos», «круг», в первую очередь подразумевает законченность, исчерпанность, замкнутость конструкции, то французские средневековые романы чаще отражали представления о своей структуре в метафоре «дерева» и «ветвей», подразумевающей способность текста к постоянному росту и «разветвлению». Э. Бомгартнер так определяет французский средневековый цикл - это «романный мир, находящийся в поисках

Заключение научной работыдиссертация на тему "Мотив "поиска Грааля" и проблема циклизации средневекового романа"

Заключение.

В данной работе мы исследовали функционирование мотива «поиска Грааля» на материале четырёх артуровских романов двух языковых регионов («Перлесваус», «Тристан в прозе», «Младший Титурель» Альбрехта, «Венец приключений» Генриха фон дем Тюрлина). В связи с этим мы выполнили следующие задачи. Во введении мы определили понятие цикла и в соответствующих главах выявили циклический характер каждого из романов. Был проведён детальный анализ сцен процессии/ явления Грааля во всех указанных произведениях - за исключением лишь «Младшего Титуреля» Альбрехта, где в связи с редукцией мотива поисков Грааля процессия заменена на описание храма Грааля, которое и было выбрано нами для анализа. Сцены Грааля анализировались не только как таковые, но в контексте всего произведения - в частности, мы рассмотрели путь различных героев в замок Грааля, критерии, по которым они могут быть допущены к Граалю, противопоставление мира Грааля миру Артура и варианты разрешения этой дихотомии. Всё это помогло нам определить место и роль поисков Грааля в повествовании.

В результате мы пришли к следующим выводам. В романах о Граале XIII в. в центре оказывается не только судьба отдельного артуровского рыцаря, но и судьба всего артуровского мира в целом, существование которого оказывается под вопросом. Артуровский мир лишается статуса идеального государства, которым он обладал в стихотворных романах XII в., и сближается с государством «реальным», со всеми его недостатками. Линейная перспектива, предполагающая возникновение, развитие и окончание, ставит перед артуровским миром проблему потенциального исчезновения, «сумерек богов». Артуровский мир оказывается уязвим, как с внешней стороны, так и изнутри (греховность и несовершенство его жителей). Внешнюю угрозу олицетворяет, прежде всего, мир Грааля - новое мерило «идеальности», образец новых ценностей и место формации нового рыцарства. Различные авторы по-разному решают эту проблему, пытаясь найти равновесие между артуровским государством и миром Грааля, как это делает автор «Перлесвауса», или же склоняя чашу весов в пользу одного из них (автор «Тристана» и в ещё большей степени Генрих в «Венце приключений» - в пользу артуровского мира; автор прозаического «Ланселота» и Альбрехт - в пользу мира Грааля). Эти варианты можно представить в виде следующего вектора:

Артуровский» полюс

Полюс Грааля

Венец приключений»

Тристан»

Перлесваус» «Младший «Ланселот-Титурель» Грааль»

Новой романной перспективе, открывающейся в связи с тем, что «героем» произведения, наряду с конкретным рыцарем, становится весь артуровский мир, отвечает новая структура текста, которая бурно развивается и достигает своего расцвета буквально за несколько десятилетий - цикл. Независимо от того, связан ли он с появлением прозы, как во французском романе, или же нет, циклическая форма идеально соответствует новым притязаниям романа как жанра.

Используемые приёмы циклизации (техника «переплетения», повторы и вариации мотивов, параллелизм) способствуют включению в поиски новых персонажей, их «втягиванию» в орбиту Грааля, с одной стороны, и одновременно образованию своеобразного артуровского «поля», противостоящего всему связанному с Граалем, с другой. Исключение среди рассмотренных нами текстов составляет лишь «Венец приключений», где циклизация осуществляется с помощью аналогичных приёмов, но будто «вывернутых наизнанку»: один герой (Гаван) исполняет роли множества других артуровских героев (Эрека, Ивейна, Тристана, Парцифаля.), превращаясь в некую «сумму» артуровских рыцарей.

Общая дихотомия мира Грааля и мира Артура выражается для конкретного героя в необходимости выбора между любовью и Граалем. Тем не менее, чёткое разделение между целомудренными и безгрешными рыцарями, допущенными к Граалю, и влюблёнными и грешными (и, соответственно, «отверженными») проводится лишь в «Ланселоте-Граале». Во всех других текстах авторы так или иначе стремятся сгладить это противопоставление. Так, в «Перлесваусе» Ланселот, влюблённый в жену Артура королеву Гиниевру, терпит неудачу в поисках Грааля, но становится героем другого, «альтернативного» Граалю и связанного с ним приключения - истории Пустынного города, где он играет роль спасителя, благодаря которому к жизни возрождается целое государство. Сходную роль - спасителя и защитника - он (а не Гавейн, продвинувшийся дальше него на пути к Граалю!) играет и по отношению к артуровскому миру: именно благодаря неслыханной доблести Ланселота артуровское королевство может противостоять нападению внешних врагов, и не случайно в последней «артуровской» сцене романа изображено примирение Ланселота и Артура, которое предвещает грядущее спасение королевства. Таким образом, дихотомия праведный рыцарь-герой Грааля/ «отверженный» грешник ослабляется. Поиски Грааля не затрагивают престиж артуровского рыцарства.

Ещё больше это противопоставление стирается в «Тристане в прозе». Если Ланселот в классификации «Перлесвауса» стоит всё же ниже покорителя Грааля и не является главным героем романа, то автор «Тристана» выбирает аналогичного Ланселоту героя в качестве протагониста - персонажа, который заведомо не может преуспеть в поисках Грааля, не теряя при этом своей сущности. Тристан принимает в поисках лишь формальное участие, поскольку его обязывает к этому статус артуровского рыцаря - ведь все члены Круглого Стола поклялись в течение года искать Грааль. Однако при этом Тристан ни на минуту не перестаёт думать о своей возлюбленной; ему чужда сама мысль раскаяться и встать на путь Грааля, подобно Ланселоту из цикла «Ланселот-Грааль». С началом поисков Грааля повествование в «Тристане» делится на два нарративных потока (поиски Грааля // Тристан и Изольда в Корнуэлле), которые развиваются параллельно друг другу, связанные на формальном уровне техникой «переплетения», а на смысловом - причинно-следственной связью, поскольку гибель Тристана и Изольды прямо выводится из поисков Грааля, которые получают таким образом негативную коннотацию.

Наконец, дихотомия любовь-Грааль полностью отсутствует у Генриха, в романе которого герой поисков Грааля совпадает с героем любовного приключения, завершающегося свадьбой, подобно «Парцифалю» Вольфрама фон Эшенбаха. Стремясь привести мир Артура к гармонии и равновесию, Генрих фактически возвращается к модели «классического» стихотворного романа, когда одному и тому же герою предназначены и любовь, и главное нелюбовное приключение романа, будь то поиски Грааля или же, например, освобождение пленников, как в «Рыцаре Телеги» Кретьена.

Альбрехт в «Младшем Титуреле» несколько иначе разворачивает ту же проблему. Его герой Шионатуландер, изначально призванный к Граалю по своим добродетелям, отклонился от истинного пути из-за неумеренной любви к Сигуне. На первый взгляд, это типичный «паттерн Ланселота». Однако Альбрехт иначе разыгрывает эту карту: приводя своего героя к гибели, он заставляет вступить на путь раскаяния не одного персонажа, но весь артуровский мир, ошеломлённый гибелью столь совершенного рыцаря, лучшего из лучших. Смерть Шионатуландера вынуждает членов Круглого стола и их дам пересмотреть свои прежние идеалы и таким образом даёт им надежду на спасение души.

Что касается самого образа Грааля, то интересно отметить, что его внешний облик и свойства сильно разнятся от текста к тексту и даже в пределах одного романа: так, в «Перлесваусе» говорится о пяти трансформациях Грааля, из которых названа лишь последняя (чаша причастия), а в «Венце приключений» он появляется то в виде хрустальной чаши с кровью, то в виде реликвария с гостией. Безусловно, в рамках каждого конкретного произведения выбранный облик(и) Грааля выполняет определённую функцию, соответствующую замыслу автора. Однако в компаративной перспективе следует отметить, что Грааль - это не только конкретный объект, но прежде всего нарративная величина, комплекс мотивов и эпизодов, которыми «жонглируют» авторы романов о Граале. Одно из подтверждений этого -появление в двух из рассмотренных нами романов «дублетов» Грааля, выполняющих прежде всего нарративную функцию развития действия. Это поводок, выложенный драгоценными камнями, за которым охотятся артуровские рыцари и сам Шионатуландер в «Младшем Титуреле», и Зверь рыкающий, за которым охотится прежде всего соперник Тристана Паламед, в «Тристане». Во французском романе таким образом создаётся своеобразный противовес Граалю, и приключения язычника Паламеда не случайно «переплетены» в конце романа с приключениями избранного к Граалю рыцаря -Галахада. В «Младшем Титуреле» же поиск поводка заменяет поиски Грааля; сам же Грааль представлен как неподвижный объект, специально для которого возводится храм, где он будет «обитать». Грааль и его история объединены с основным действием на смысловом уровне, поскольку Грааль функционирует как олицетворение добродетелей, к которым следует стремиться рыцарю.

Однако «действо о Граале» (постройка и освящение храма Грааля в начале и отплытие Грааля в Индию в конце романа) лишь обрамляет основной нарративный блок, не будучи непосредственно связанным с трагической историей любви Сигуны и Шионатуландера

В целом, лишь в «Перлесваусе» существует непосредственное - и положительное - влияние Грааля на артуровский мир: Грааль, последнюю из пяти метаморфоз которого запомнил Артур, становится моделью для выделки чаш причастия, которые до этого не существовали в артуровском королевстве. Но даже в этом романе Грааль уходит в конце концов из земного мира, как и его герой - Перлесваус. В том, что Грааль окончательно покидает этот мир, выражается его «несовместимость» с артуровскими ценностями. Исчезновение Грааля завершает поиски во всех четырёх рассмотренных нами романах. Наиболее радикально его рисует Генрих. Если в других произведениях изображено отплытие Грааля вместе с избранными героями в отдалённые земли - идеальный Другой мир (Индия, где расположен земной рай, в «Младшем Титуреле»; Плодородный остров в «Перлесваусе»; страна Саррас, а затем прямо на небеса в «Тристане»), то в «Венце приключений» Грааль, вокруг которого на протяжении романа концентрировались мотивы, связанные со смертью и страданиями, исчезает в мгновение ока вместе с родом Грааля - живыми мертвецами, томительно ожидавшими от артуровского рыцаря Гавана «освобождения к смерти». Исчезновение Грааля означает вечное процветание артуровского королевства, которому отныне не угрожает столкновение с миром, погубившим государство Артура во французских романах о Граале.

Итак, на примере четырёх текстов мы выявили основные тенденции, характерные для изображения поисков Грааля во французском и немецком романе XIII в. Наше исследование открывает перспективы для дальнейшего изучения данной проблемы в других произведениях. В частности, можно было бы применить аналогичный подход для изучения стихотворных продолжений Кретьена, с целью выявить, во-первых, действительно ли они имеют циклический характер, и если да, то применяются ли в них циклические приёмы, аналогичные тем, которые мы находим в прозаических романах той же эпохи, а во-вторых, если речь действительно идёт о цикле (а мы полагаем, что это именно так), то проанализировать, как в него встроены поиски Грааля. С другой стороны, представляется весьма перспективным не только синхроническое, но и диахроническое компаративное исследование: на основе выявленных нами данных можно было бы рассмотреть романы о Граале XV в., в частности, «Книгу приключений» Ульриха Фютрера, переработавшего, в том числе, «Венец приключений» Генриха и «Младшего Титуреля» Альбрехта, и «Смерть Артура» Томаса Мэлори, написанную на основе французских романов о Граале (циклов «Ланселот-Грааль» и «Тристан в прозе»).

Результаты нашей работы могут быть также использованы не только для анализа мотива поиска Грааля, но и в целом для изучения средневекового романа как жанра, прежде всего, его структуры. Здесь можно бы привлечь иной, не связанный изначально с артуровской тематикой материал, например, романы о Трое, чтобы выявить, сходны ли принципы их организации с изученными нами текстами, а также попытаться обрисовать некоторые общие тенденции в развитии жанра романа в Средние века.

Таким образом, наша работа открывает самые разнообразные перспективы для возможных дальнейших исследований в области средневекового романа.

Список научной литературыКоролева, Елена Михайловна, диссертация по теме "Литература народов стран зарубежья (с указанием конкретной литературы)"

1. А) Издания текстов

2. Albrecht von Scharfenberg. Der Jiingere Titurel. hrsg. von Hahn K. A. Quedlinburg Leipzig: G. Basse, 1842.

3. Albrecht von Scharfenberg. Der Jiingere Titurel. Ausgewahlt und hrsg. von Wolf W. Bern: A. Francke, 1952.

4. Chretien de Troyes. Oeuvres completes. P.: Gallimard, 1994.

5. Didot-Perceval. // Weston J. The legend of Sir Perceval. 1 2. Geneve: Slatkine reprints, 1975.

6. Ecrits apocryphes Chretiens. T.l. P.: Gallimard, 1997.

7. Der Ehrenbrief des Piiterich von Reichertshausen, hrsg. von Behrend F., Wolkan R. Weimar, 1920.

8. Flavius Josephe. Guerre des juifs, trad, par Pelletier А. Т. 1. P.: Les Belles lettres, 1975. (http://remacle.org/bloodwolf/historiens/Flajose/intro.htm)

9. Fuetrer U. Die Gralepen in Ulrich Fuetrers Bearbeitung (Buch der abenteuer). Hrsg. von Nyholm K. Berlin: Akademie-Verlag, 1964.

10. Gautier de Coincy. Miracles de Nostre Dame, http://perso.club-internet.fr

11. Gerbert de Montreuil. La Continuation de Perceval, ed. par Williams M. P.: Champion, 1922- 1925.

12. Hartmann von Aue. Erec, hrsg. von Leitzmann A.,Wolff L. Tubingen: Niemeyer, 1972.

13. Heinrich von dem Ttirlin. Die Crone, hrsg. von Scholl G.H.F. Stuttgart: Literar. Verein, 1852.

14. Heinrich von dem Tiirlin. Die Krone. Bd. 1 (Verse 1 12281), hrsg. von Knapp F.P., Niesner M.; Bd. 2 (Verse 12282 - 30042), hrsg. von Ebenbauer A., Kragl F. Tubingen: Niemeyer, 2000 - 2005.

15. Himmlisches Jerusalem, hrsg. von Henschel E., Pretzel U. // Die kleinen Denkmaler der Vorauer Handschrift, Tubingen, 1963, S. 94 123.

16. Kleinere deutsche Gedichte des XI und XII Jahrhunderts. Leipzig: VEB Bibliographisches Institut, 1977.

17. Lancelot du Lac, 1.1 -2. P.: Librairie generale Franfaise, 1991 1993.

18. Lancelot nach der Heidelberger Pergamenthandschrift Pal. Germ. 147, hrsg. von KlugeR. Berlin : Akademie-Verlag, 1948-1974.

19. Lancelot: roman en prose du XHIe siecle, ed. par Micha А. Т. 1 9. Geneve : Droz, 1978-1983.

20. La legende du Graal dans les litteratures europeennes : Anthologie commentee, sous la dir. de Stanesco M. P.: LGF, 2006.

21. La lettre du Pretre Jean : Les versions en ancien frangais et en anicen occitan, ed. par Gosman M. Groningen : Bouma's Boekhuis, 1982.

22. Le livre du Graal. Vol.1, 2. P.: Gallimard, «Bibliotheque de la Pleiade», 2005.

23. Lohengrin, hrsg. von Riickert H. Quedlinburg-Leipzig: Gottfr. Basse, 1858.

24. La Mort le roi Artu, publ. par Frappier J., Geneve : Droz, 1964.

25. Perlesvaus, ed. by Nitze W. A. Vol. 1 2. Chicago: the University of Chicago press, 1937.

26. Perceval le Gallois ou le Conte du Graal, ed. par Potvin Ch., vol.1, Mons, 1866.

27. Der Priester Johannes, hrsg. von Zarncke F. Leipzig: Hirzel, 1879. Nachdr. N.Y. -Hildesheim: Olms, 1980.

28. La Queste du Saint Graal, publ. par Pauphilet A. P.: Champion, 1999.

29. Renaut de Beaujeu. Le Bel inconnu, ed. par Williams G.P. P.: CFMA, 1967.

30. Robert de Boron. Le Roman de l'Estoire dou Graal, ed. par Nitze W. A. P.: Champion, 1927.

31. Li romans de Claris et Laris, ed. par Alton J. Tubingen, 1884. Reimpr. Amsterdam, 1966.

32. Le Roman de Tristan en prose, publ. sous la dir. de Menard Ph. T.l 9. Geneve : Droz, 1987-1997.

33. Le Roman de Tristan en prose : version du manuscrit fr. 757 de la Bibliotheque nationale de Paris, publ. sous la dir. de Menard Ph. Т. 1 5. P.: Champion, 1997 -2007.

34. Le Roman de Tristan en prose, ed. par Curtis R.L. T.l, Miinchen: M. Hueber, 1963 ; T. 2, Leiden : Brill, 1973 ; T. 3, Cambridge : Brewer, 1985.

35. Rudolf von Ems. Alexander, hrsg. von Junk V. 2 Bde. Leipzig, 1928 1929.

36. The Vulgate version of the arthurian romance, ed. by Sommer 0. Vol. 1 7. Washington, 1908- 1913.

37. Wirnt von Gravenberg. Wigalois, der Ritter mit dem Rade, hrsg. von Kapteyn J.M.N. Bonn: Klopp, 1926.

38. Wolfram von Eschenbach. Parzival. Stuttgart: Reclam, 1990.

39. Робер де Борон. Роман о Граале. Спб.: «Евразия», 2000.

40. Мэлори Т. Смерть Артура. М.: «Наука», 1974.

41. Средневековый роман и повесть. М.: «Художественная литература», 1974. Б) Критическая литература

42. Гуревич А. Я. Категории средневековой культуры. М.: «Искусство», 1972.

43. Евдокимова JI. В. У истоков французской прозы. М.: «Наследие», 1997.

44. Зюмтор П. Опыт построения средневековой поэтики. Спб.: Алетейя, 2003.

45. История французской литературы. Т. 1. М. JL: Ак. Наук СССР, 1946, с. 118-120.

46. Комаринец А. Энциклопедия короля Артура и рыцарей Круглого стола. М.: «Издательство ACT», 2001.

47. Мелетинский Е. М. Средневековый роман. М.: «Наука», 1983.

48. Мелетинский Е. М. Поэтика мифа. М., 1976.

49. Мифы народов мира. М., 1987, т. 1.

50. Михайлов А. Д. Французский рыцарский роман и вопросы типологии жанра в средневековой литературе. М.: «Наука», 1976.

51. Представления о смерти и локализация Иного мира у древних кельтов и германцев. М.: «Языки славянской культуры», 2002.

52. Трессидер Д. М. Словарь символов. М.: «Гранд», 2001.

53. Фрезер Дж. Золотая ветвь: исследование магии и религии. М.: Политиздат, 1980.

54. Широкова Н. С. Культура кельтов и нордическая традиция античности. Спб.: «Евразия», 2000.

55. Элиаде М. Аспекты мифа. М., 1995.

56. Элиаде М. Мефистофель и андрогин. Спб.: «Алетейя», 1998.

57. Der altfranzosische Prosaroman: Funktion, Funktionswandel und Ideologie am Beispiel des Roman de Tristan en prose. Kolloquium Wiirzburg 1977, hrsg. von Ruhe E., Schwaderer R. Miinchen : W. Fink, 1979.

58. Arthurian Romance and Gender=Masculin/Feminin dans le roman arthurien medieval=Geschlechterrollen im mittelalterlichen Artusroman, ed. by Wolfzettel F. Amsterdam: Rodopi, 1995.

59. Barber R., Edwards C. The Grail temple in der Jiingere Titurel. // Arthurian literature, 20. Woodbridge, Rochester: D.S. Brewer, 2003, p. 85 102.

60. Baumgartner E. De l'histoire de Troie au livre du Graal. P.: Paradigme, 1994.

61. Baumgartner E. La harpe et Гёрёе : Tradition et renouvellement dans le Tristan en prose. P.: SEDES, 1990.

62. Baumgartner E. Histoire d'Helain le Blanc: du Lancelot au Tristan en prose. // Et c'est la fin pour quoy sommes ensemble : Hommage a Jean Dufournet. P.: Champion, 1993. T.l, p. 139 148.

63. Baumgartner E. La preparation a la Queste del Saint Graal dans le Tristan en prose. // Conjunctures : Medieval studies in honor of Douglas Kelly, ed. by Busby K., Lacy N.J. Amsterdam : Rodopi, 1994, p. 1 14.

64. Baumgartner E. Le roman de Tristan en prose et le cercle des bretthes estoires. // Cyclification: the development of narrative cycles in the Chansons de geste and the Arthurian romances. Amsterdam: North-Holland, 1994, p. 7 20.

65. Baumgartner E. Le „Tristan en prose": Essai d'interpretation d'un roman medieval. Geneve: Droz, 1975.

66. Becker P.J. Handschriften und Friihdrucke mittelhochdeutscher Epen. Wiesbaden: Dr. L. Reichert Verlag, 1977.

67. Bednar J. La spiritualite et le symbolisme dans les oeuvres de Chretien de Troyes. P.: Nizet, 1974.

68. Bejczy I. La lettre du pretre Jean: une utopie medievale. P.: Imago, 2001.

69. Bertau K. Wolfram von Echenbach. Miinchen: С. H. Beck, 1983.

70. Berthelot A. Du chevalier „nice" au chevalier sauvage: Perlesvaus, variante sanglante de Perceval. // Perceval/ Parzival: hier et aujourd'hui, ed. par Buschinger D., Spielwok W. Greifswald: Reineke, 1994, p. 15 23.

71. Berthelot A. The Other-World Incarnate: „Chastel mortel" et „Chastel des Armes" in the Perlesvaus. // Contexts: Style and values in medieval art and literature (Yale French Studies, Special issue). Yale: Yale university press, 1991, p. 210-222.

72. Berthelot A. Sarrasins, juifs et pai'ens dans les romans en prose. // Toleranz und intoleranz im Mittelalter = Tolerance et intolerance au Moyen age, par ed. Buschinger D., Spielwok W. Greifswald: Reineke, 1997, p. 15 23.

73. Berthelot A. Violence et Passion, ou le christianisme sauvage de Perlesvaus: Le haut Livre du Graal. // La violence dans le monde medieval. Aix-en-Provence: CUERMA, 1994, p. 19-36.

74. Bertin A., Combes A. Ecritures du Graal (Xlle XHIe siecles). P.: Presses universitaires de France, 2001.

75. Bertin G. La Queste del Saint Graal et l'imaginaire. P.: Ed. Ch. Corlet, 1997.

76. Bogdanow F. Le Perlesvaus. // Grundriss der romanischen Literaturen des Mittelalters. Vol. IV, t.2. Heidelberg : C.Winter, 1984, p. 43 67.

77. Bogdanow F. The transformation of the role of Perceval in the ХШ century prose romance. // Studies in Medieval literature and languages. Manchester: Manchester university press, 1973.

78. Boisseree S. Ueber die Beschreibung des Tempels des heiligen Grales in dem Heldengedicht: Titurel Kap.III. // Abhandlungen der philosophisch-philologischen Classe der Koniglisch Bayerischen Akademie der Wissenschaften, Bd. 1, 1835.

79. Boor de H., Newald R. Geschichte der deutschen Literatur. Munchen, 1964.

80. Borries, von E. Deutsche Literaturgeschichte. Bd 1. Wolfram von Eschenbach. Munchen: Deutscher Taschenbuch Verlag, 1991, S. 84- 103.

81. Bozoky E. La Bete Glatissant et le Graal: les transformations d'un theme allegorique dans quelques romans arthuriens. // Revue de l'histoire des religions, 186,1975, p. 127-148.

82. Brockmann S. Die Beschreibung des Graltempels in Albrechts "Jiingerem Titurel". Diss., Universitat Bochum, 1999. http://deposit.ddb.de/cgi-bin/dokserv?idn=978070062

83. Brown A.C.L. The origin of the Grail legend. Cambridge (Mass.): Harvard university press, 1943.

84. Brunei P. Histoire de la litterature franfaise du Moyen age au XVIII siecle. P. : Bordas, 1986.

85. Burdach K. Der Gral: Forschungen uber seinen Ursprung und seinen Zusammenhang mit der Longinuslegende. Darmstadt: Wissenschaftliche Buchgesellschaft, 1974.

86. Busby К. "Li Buens Chevaliers" ou « uns buens chevaliers » ? Perlesvaus et Gauvain dans le "Perlesvaus". // Revue romane, vol. 19, № 1. Copenhague: Institut d'etudes romanes de l'Universite de Copenhague, 1984, p. 85 97.

87. Busby K. Gauvain in the Prose Tristan. // Tristania, t. 2,1977, p. 12 28.

88. Busby K. The other Grail cycle? // Cyclification: the development of narrative cycles in the Chansons de geste and the Arthurian romances. Amsterdam: North-Holland, 1994, c. 176-178.

89. Buschinger D. Burg und Gral: Zwei Erlosungstaten Gaweins in der "Crone" Heinrichs von dem Tiirlin. // Die mittelalterliche Literatur in Karnten. Wien: Verlag К. M. Halosar, 1981, S. 1 32.

90. Carman J. N. The relationship of the "Perlesvaus" and the "Queste del Saint Graal". Chicago: the University of Chicago press, 1936.

91. Casagrande C., Vecchio S. Histoire des peches capitaux au Moyen age. P.: Aubier, 2002.

92. Le chevalier au lion. Approches d'un chef-d'oeuvre. P.: Champion, 1988.

93. Chenerie M.-L. Lancelot et Tristan, chevaliers errants. // Nouvelles recherches sur le "Tristan en prose". Etudes reunies par Jean Dufournet. Geneve: Slatkine, 1990, c. 51-78.

94. Chretien de Troyes and the German Middle ages. L.: Cambridge, 1993.

95. Chretien de Troyes et le Graal (par Stiennon J., Busby K. etc.). P.: SEDES, 1984.

96. Cross T. P., Nitze W. A. Lancelot and Guenevere. Chicago: Phaeton press, 1930.

97. Cyclification: the development of narrative cycles in the Chansons de geste and the Arthurian romances. Amsterdam: North-Holland, 1994.

98. Davy M.-M. Initiation a la symbolique romane. P.: Flammarion, 2001.

99. De Boor H. Fortuna in der mittelhochdeutschen Dichtung, insbesondere in der "Crone" Heinrichs von dem Tiirlin. // Verbum et Signum. Bd.2, hrsg. von Fromm H. u.a. Munchen: Fink, 1975, S. 311 328.

100. Delcourt D. L'ethique du changement dans le roman fran9ais du XII siecle. Geneve: Droz, 1990.

101. Dick E.S. Tradition and emancipation: the generic aspects of Heinrich's Crone.// Genres in Medieval German literature. Goppingen: Kiimmerle Verlag, 1986, p. 74 -92.

102. Dubost F. Aspects fantastiques de la litterature narrative medievale (XHe XIHe siecles): l'Autre, l'Ailleus, Г Autrefois. P.: Champion, 1991.

103. Dubost F. Les couleurs heraldiques du Perlesvaus. // Les couleurs au Moyen age. Aix-en-Provence: CUER MA, 1988, p.73 85.

104. Dubost F. Le Perlesvaus, livre de haute violence. // La violence dans le monde medieval. Aix-en-Provence : CUER MA, 1994, p. 179 199.

105. Ebenbauer A. Fortuna und Artushof: Bemerkungen zum „Sinn" der «Krone» Heinrichs von dem Ttirlin.// Osterreichische Literatur zur Zeit der Babenberger. Wien: Verlag К. M. Halosar, 1997, S. 25 49.

106. Ebenbauer A. Gawein als Gatte. // Die mittelalterliche Literatur in Karnten. Wien: Verlag К. M. Halosar, 1981, S. 33 66.

107. Ebenbauer A. Tschionatulander und Artus. Zur Gattungsstruktur und zur Interpretation des Tschionatulanderlebens im Jungeren Titurel. // Zeitschrifl fur deutsches Altertum und deutsche Literatur, 108. Wiesbaden : F.Steiner, 1979, S. 374-407.

108. Emrich-Miiller G. Der Schicksalbegriff in den Dichtungen Wolfram von Echenbach. Frankfurt a. M., 1978.

109. Engelen U. Die Edelsteine in der deutschen Dichtung des XII et XIII Jahrhunderts. Munchen: W. Fink, 1978.1 lO.Ferlampin-Acher C. Fausse creance, mauvaise loi et conversion dans Perlesvaus. // Moyen age, 111, № 2, 2005, p. 293 312.

110. Festgabe fur Ulrich Pretzel zum 65. Geburtstag dargebracht. Hg. Simon W., Bachofer W., Dittmann W. Berlin: E. Schmidt Verlag, 1963.

111. Finckh R. Minor Mundus Homo: Studien zur Mikrokosmos-Idee in der mittelalterlichen Literatur. Gottingen: Vandenhoeck&Ruprecht, 1999.

112. Forstner D. Die Welt der christlichen Symbole. Innsbruck Wien, 1986.

113. M.Fowler D. C. Prowess and charity in the Perceval of Chretien. Seattle: University of Washington press, 1959.

114. Frappier J. Chretien de Troyes et le mythe du Graal. P.: Societe d'Edition d'Enseignement Superieur, 1972.

115. Frappier J. Feerie du chateau du Roi-Pecheur dans le Conte du Graal. // Melanges pour Jean Fourquet. Munchen: M. Hueber; P.: Klincksiek, 1969, p. 101 117.

116. Gallais P. Perceval et l'initiation. P.: Editions du Sirac, 1972.

117. Gilson E. La mystique de la grace dans la Queste del Saint Graal. // Romania, 51 (1925), p. 321 -347.

118. Gouel M. Heinrich von dem Tiirlin. Diu crone: Untersuchungen zu Prolog, Epilog und Edelsteinsymbolik. Frankf. am Main : P.Lang, 1993.

119. Gouttebroze J.-G. Saint Jean-Baptiste et Gauvain dans la «Perlesvaus». Un phenomene de resurgence narrative et structurale. // Hommage a Jean Onimus. Annales de la faculte des lettres et sciences humaines de Nice, 1979, № 37 38, p. 41-49.

120. Graef H. Mary: A History of doctrine and devotion. Vol.1: From the beginnings to the Eve of the Reformation. London N.Y.: Sheed and Ward, 1963.

121. Grand A.C. Le Haut Livre du Graal, Perlesvaus: Jean de Nesle and the terminus ad quem. // Bibliographical bulletin of the International Arthurian Society, Vol. 44. Madison: A-R Editions, 1992, p. 233 235.

122. Grimm K.T. Tristan et Palamedes: The Thematic center of the Prose Tristan Legend. // Tristania, t. 15,1994, p. 13-21.

123. Grundriss der romanischen Literaturen des Mittelalters. Bd. 4, 1: Le roman jusqu'a la fin du XIII siecle. Heidelberg: C. Winter, 1978.

124. Guggenberger H. Albrechts Jtingerer Titurel. Studien zur Minnethematik und zur Werkkonzeption. Goppingen: Kummerle Verlag, 1992.

125. Giilzow E. Zur Stilkunde der Krone Heinrichs von dem Tiirlin. Leipzig: Haessel, 1914.

126. Harf-Lancner L. Gauvain l'assassin: la recurrence d'un schema narratif dans le Tristan en prose. // Tristan Tristrant: Melanges en l'honneur de Danielle Bushinger. Greifswald : Reineke, 1996, p. 219 - 230.

127. Haug W. Albrechts "Jlingerer Titurel": Ethos und Magie der Brackenseilinschrift. // ders., Literaturtheorie im deutschen Mittelalter. Darmstadt: Wissenschaftliche Buchgesellschaft, 1992, S. 364-375.

128. Haug W. "Das Land, von welchem niemand wiederkehrt". Tiibingen: M.Niemeyer Verlag, 1978.

129. Haug W. Versuch tiber die zyklische Idee des Prosa-Lancelots. // Cyclification: the development of narrative cycles in the Chansons de geste and the Arthurian romances. Amsterdam: North-Holland, 1994, S. 210 214.

130. Heinzel R. Uber die franzosischen Gralromane. Wien: F. Tempsky, 1892.

131. Holmes U. Т., Klenke M. A. Chretien de Troyes and the Grail. Chapell Hill: the University of North Carolina Press, 1959.

132. Jeanroy A. La poesie lyrique des troubadours. Geneve: Slatkine Reprints, 1998.

133. Jillings L. Diu Crone of Heinrich von dem Ttirlin. Goppingen: Ktimmerle Verlag, 1980.

134. Jung E., von Frantz M.-L. The Grail legend. Boston London, 1986.

135. Keller J. Diu Crone Heinrichs von dem Turlin: Wunderketten, Gral und Tod. Berlin-Bern: Lang, 1997.

136. Kelly Т. E. Le Haut Livre du Graal: Perlesvaus. Geneve: Droz, 1974.

137. Kennedy A.J. Punishment in the Perlesvaus: The Theme of the Waste Land. // Rewards and punishments in the arthurian romances and lyric poetry of Medieval France. Ed. by Davies P.V. and Kennedy A.J. Cambridge: Brewer, 1987, p. 61 — 75.

138. Kennedy E. Lancelot and the Grail: A study of the Prose Lancelot. Oxford: Clarendon press, 1986.

139. Kennedy E. Structures d'entrelacement contrastantes dans le Lancelot en prose et le Perlesvaus. // Melanges Philippe Menard, ed. Labbe A., Faucon J.-C. P. : Champion, 1998. p. 745 757.

140. Kerdelhue A. Lohengrin. Analyse interne et etude critique des sources du poeme moyen-haut-allemand de la fin du 13eme siecle. Goppingen: Kiimmerle Verlag, 1986.

141. Kern P. BewuGtmachung von Artus-Romankonventionen in der "Crone" Heinrichs von dem Turlin. // Erzahlstrukturen der Artusliteratur: Forschungsgeschichte und neue Ansatze, hrsg. von Wolfzettel F. Tubingen: Niemeyer, 1999, S. 199-218.

142. Kern P. Der Kommentar zu Parzival 1, 13f im Prolog des Jiingeren Titurel. // Studien zur deutschen Literatur und Sprache des Mittelalters: Festschrift flir Hugo Moser. Berlin: E.Schmidt, 1974, S. 185 199.

143. King Arthur in the Medieval Low countries, ed. by Claassens G., Johnson D. Leuven: Leuven University press, 2000.

144. Knapp F.P. Virtus und Fortuna in der "Krone": Zur Herkunft der ethischen Grundthese Heinrichs von dem Tiirlin. // Zeitschrift fur deutsches Altertum und deutsche Literatur, 106,1977, S. 253 265.

145. Kohler E. Zur Entstehung des altfranzosischen Prosaromans.// Trobadorlyrik und hofischer Roman. Berlin: Riitten und Loening, 1962.

146. Korn K. Studien uber "Freude und Truren" bei mittelhochdeutschen Dichtern. Leipzig: J.J. Weber, 1932.

147. Krappe A. H. Lancelot et Guinievre.// Revue celtique, 48 (1931), S. 94 123.

148. Ш.Кгарре A. Sur Г episode de la Ville Brfilante du Perlesvaus. // Zeitschrift furfranzosiche Sprache und Literatur. Vol. 62,1939, p. 404 408.

149. Krautheimer R. Introduction a une «iconographie de l'architecture medievale ». P.: G.Monfort, 1993.

150. Lachmann K. Kleinere Schriften. Bd.l. Berlin, 1876.

151. Lambert Ё. L'architecture des templiers. P.: Picard, 1978.

152. LathuilIere R. Le roman de Tristan en prose. // Grundriss der romanischen Literaturen des Mittelalters. Vol. IV, t.l. Heidelberg: C.Winter, 1978, p. 601 -609.

153. Le Goff J. Pourquoi le XIHe siecle a-t-il ete plus particulierement un siecle d'encyclopedisme? // L'enciclopedismo medievale, ed. Picone M., Ravenne: Longo Editore, 1994, p. 23 40.

154. Leupin A. Le Graal et la litterature. Lausanne: «L'Age d'Homme», 1982.

155. Lloyd-Morgan C. The relationship between the Perlesvaus and the Prose Lancelot. // Medium Aevum, vol. 53, № 2. Cambridge: Cambridge university press, 1984, p. 239-253.

156. Locke F. W. The Quest for the Holy Grail: a literary study of a 13th century French romance. Stanford: Stanford University press, 1960.

157. Loomis R. S. Arthurian literature in the Middle Ages. Oxford: Clarendon press, 1959.

158. Loomis R. S. The Grail: from celtic myth to christian symbol. Cardiff: University of Wales press, 1963.

159. Lorenz A. Der "Jtingere Titurel" als Wolfram-Fortsetzung: eine Reise zum Mittelpunkt des Werks. Bern: P. Lang, 2002.

160. Lorenz D. Studien zum Marienbild in der deutschen Dichtung des hohen und spaten Mittelalters. Miinchen, 1970.

161. L6seth E. Le roman en prose de Tristan,le roman de Palamede et la Compilation de Rusticien de Pise, analyse critique d'apres les manuscrits de Paris. Geneve: Slatkine, 1974. Reimpr. P.: E.Bouillon, 1890.

162. Lot F. Etude sur le «Lancelot en prose». P.: Champion, 1954.

163. Lot-Borodine M. De 1'amour profane a l'amour sacre. P.: Nizet, 1961.

164. Lot-Borodine M. Trois essais sur le roman de Lancelot du Lac et la Quete du Graal. P.: Champion, 1919.

165. Male E. L'Art religieux du XIII siecle en France. P.: Librairie Armand Colin, 1948.

166. Marie: Le culte de la Vierge dans la societe medievale. P.: Beauchesne, 1996.

167. Marburger Repertorien zur Uberlieferung der deutschen Literatur des Mittelalters. http://cgi-host.uni-marburg.de/~mrep/

168. Markale J. Les dames du Graal. P.: Pygmalion, 1999.

169. Marx J. Nouvelles recherches sur la litterature arthurienne. P.: Klincksieck, 1965.

170. Mccracken P. Damsels and severed heads : More on linking in the Perlesvaus. // Por le soie amiste. Essays in honour of Norris J.Lacy. Ed. by Busby K. and Jones C.M. Amsterdam: Rodopi, 2000, p. 339 355.

171. Mela Ch. La reine et le Graal: la conjointure dans les romans du Graal de Chretien de Troyes au Livre de Lancelot. P.: Ed. du Seuil, 1984.

172. Menard P. Chapitres et entrelacements dans le Tristan en prose. // Et c'est la fin pour quoy sommes ensemble : Hommage a Jean Dufournet. P.: Champion, 1993. T.2, p. 955-962.

173. Menard P. De Chretien de Troyes au Tristan en prose: Etudes sur les romans de la Table Ronde. Geneve: Droz, 1999.

174. Menard P. Les gisants aux mains croisees dans l'iconographie medievale. // Melanges E. Koehler. Heidelberg, 1984, p. 193 205.

175. Mentzel-Reuters A. Vroude: Artusbild, Fortuna- und Gralkonzeption in der "Crone" des Heinrichs von dem Tiirlin als Verteidigung des hofischen Lebensideal. Lang, 1989.

176. Mergell B. Der Gral in Wolframs Parzival. Halle, 1952.

177. Mertens V. Wolframs Gralerzahlungen: "Dekonstruktion" von Sinn. // Cyclification: the development of narrative cycles in the Chansons de geste and the Arthurian romances. Amsterdam: North-Holland, 1994, p. 215 218.

178. Meyer H., Suntrup R. Lexikon der mittelalterlichen Zahlenbedeutungen. Munchen: W. Fink, 1987.

179. Meyer M. Die aventiurehafle Dietrichepik als Zyklus. // Cyclification: the development of narrative cycles in the Chansons de geste and the Arthurian romances. Amsterdam: North-Holland, 1994, p. 158-64.

180. Meyer M. Die Verfugbarkeit der Fiktion: Interpretationen und poetologische Untersuchungen zum Artusroman und zur aventiurehaften Dietrichepik des 13. Jahrhunderts. Heidelberg : C.Winter, 1994.

181. Micha A. De la chanson de geste au roman. Geneve, 1976.

182. Micha A. Essais sur le cycle du "Lancelot-Graal". Geneve : Droz, 1987.

183. Miiller U. Wolfram von Eschenbach. // Deutsche Literatur. Band 1. Rowohlt, 1988, S. 236-249.

184. Neil T. Diu Crone and the medieval arthurian cycle. Cambridge: Brewer, 2002.

185. Neukirchen T. Die ganze aventiure und ihre lere\ Der "Jiingere Titurel" Albrechts als Rritik und Vervollkommnung des "Parzival" Wolframs von Eschenbach. Heidelberg: Winter, 2006.

186. Nitze W. A. Perceval and the Holy Grail. Los Ang.: University of California press, 1949.

187. Nitze W.A. The sister's son and the Conte del Graal. // Modern Philology, 9 (1912), p. 291 -322.

188. Nouvelles recherches sur le "Tristan en prose". Etudes reunies par Jean Dufournet. Geneve: Slatkine, 1990.

189. Nyholm K. Zum Problem der Wolfram-Rezeption im "Jiingeren Titurel". // Kontroversen, alte une neue. Bd. 8: Ethische contra astetische Legitimation von Literatur. Tubingen: Niemeyer, 1986, S. 194 203.

190. Paetzel M. Wolfram von Eschenbach und Chrestien von Troyes. Berlin, 1931.

191. Paradis F. La triple mise au monde d'un heros ou les trois images d'une feminite maitrisee. // Approches du "Lancelot en prose". Etudes recueillis par Jean Dufournet. P., 1984, p. 157- 176.

192. Parshall L. The art of narration in Wolfram's Parzival and Albrecht's Jiingerer Titurel. Cambridge : Cambridge university press, 1981.

193. Pauphilet A. Etudes sur la Queste del Saint Graal. P., 1980.

194. Payen J. Ch. L'art du recit dans le Merlin de Robert de Boron, le Didot Perceval et le Perlesvaus. // Romance Philology, 17, 1964, p. 570 - 585.

195. Payen J.- Ch. Lancelot contre Tristan: la conjuration d'un mythe subversif. // Melanges de langue et de litterature medievale offerts a P. Le Gentil. P.: SEDES, 1973, p. 617-632.

196. Payen J.-Ch. Litterature fran?aise. Le Moyen age. P.: Arthaud, 1970, p. 151 -152,161 172.

197. Payen J.-Ch. Le motif du repentir dans la litterature fran?aise medievale. Geneve, 1967.

198. Petersen K.-M. Zum Grundgriss des Graltempels. // Festschrift fur К. H. Halbach. Goppingen: Kummerle, 1972, S. 271 303.

199. Pickford C.E. L'evolution du reman arthurien en prose vers la fin du Moyen age. P.: Nizet, 1960.

200. Poirion D. Precis de litterature fran9aise du Moyen Age. P.: PUF, 1983.

201. Poirion D. Romans en vers et romans en prose. // Grundriss der Romanischen Literaturen des Mittelalters, vol. IV: Le Roman jusqu'a la fin du XHIe siecle. Heidelberg, 1978, p. 74-81.

202. Positionen des romans im spaten Mittelalter. Hg. von Haug W., Wachinger B. Tubingen: Max Niemeyer Verlag, 1991.

203. Ramm B. Locating narrative authority in Perlesvaus: Le Haut livre du Graal. // Arthurian literature, vol. 22. Cambridge: D.S. Brewer, 2005, p.l 19.

204. Ragotzky H. Studien zur Wolfram-Rezeption : Die Entstehung und Verwandlung der Wolfram-Rolle in der deutschen Literatur des 13.Jahrhunderts. Stuttgart: Verlag W.Kohlhammer, 1971.

205. Reske H.-F. Jerusalem caelestis Bildformen und Gestaltungsmuster. Darbietungsformen eines christlichen Zentralgedankens in der deutschen geistlichen Dichtung des 11. und 12. Jahrhunders. Goppingen : Kummerle, 1973.

206. Ribard J. Le Moyen age: litterature et symbolisme. P., 1984.

207. Ringbom L.-I. Graltempel und Paradies. Beziehungen zwischen Iran und Europa im Mittelalter. Stockholm, 1951.

208. Les romans du Graal aux XIIе et ХШЫе siecles. P., 1956.

209. R6thlisberger B. Die Architektur des Graltempels im Jiingeren Titurel. Bern: A.Francke, 1917.

210. Roussel C. Le jeu des formes et des couleurs: observations sur "la beste glatissant". // Romania, 104, 1983, p. 49 82.

211. Ruberg U. Lancelot (Lancelot-Gral-Prosaroman). // Die deutsche Literatur des Mittelalters : Verfasserlexikon. Bd. 5. Hg. von Stollinger-Loser C. Berlin New York: Mouton de Gruyter, 1985, S. 530-546.

212. Sauer J. Symbolik des Kirchengebaudes. Freiburg, 1902.

213. Scenes du Graal. P.: Editions Stock, 1987.

214. Schmid E. Da stuont aventiur geschriben an der strangen: Zum Verhaltnis von Erzahlung und Allegorie in der Brackenseilepisode von Wolframs und Albrechts "Titurel". // Zeitschrift fur deutsches Altertum, vol. 117, № 2,1988, S. 79 97.

215. Schmid E. Familiengeschichten und Heilsmythologie. Tubingen, 1986.

216. Schmid E. Priester Johann, oder die Aneigung des Fremden. // Germanistik in Erlangen. Erlangen: Universitatsbund Erlangen-Numberg, 1983, S. 75 94.

217. Schirok B. Parzivalrezeption im Mittelalter. Darmstadt, 1982.

218. Schlink W. The Gothic cathedral as Heavenly Jerusalem: A Fiction in German art history. // The real and ideal Jerusalem in jewish, christian and islamic art. Ed. by Kiihnel B. Jerusalem: Hebrew university, 1998, p. 275 285.

219. Schweinfurter "Lancelof'-Kolloquium 1984. hg. von Schroder W. Berlin: Erich Schmidt Verlag, 1986 (Wolfram-Studien, IX).

220. Schroder W. Wolfram von Eschenbach. Bd. 2: Wirkungen im 13. und 14. Jahrhundert. Stuttgart: S.Hirzel Verlag, 1989.

221. Schwietering J. Der Graltempel im „Jungeren Titurel". // Zeitschrift fur deutsches Altertum, vol. 60,1923, S. 118 127.

222. Sedlmayr H. Die Entstehung der Kathedrale, Zurich, 1950.

223. Skarup P. Un cycle de traductions: Karlamagnus saga. //Cyclification: the development of narrative cycles in the Chansons de geste and the Arthurian romances. Amsterdam: North-Holland, 1994, p. 74 81.

224. Skowronek M. Fortuna und Frau Welt: zwei allegorische Doppelgangerinnen. Berlin, 1964.

225. Strassberg S. Die Entfuhrung und Befreiung der Konigin Ginevra. Berlin, 1937.

226. Strubel A. „Conjointure" et „senefiance" dans le Perlesvaus: les apories du roman-parabole. // „Furent les merveilles pruvees et les aventures truvees". Hommage a Francis Dubost. P.: Champion, 2005, p. 599 618.

227. Struss L. Le Didot-Perceval. // Grundriss der romanischen Literaturen des Mittelalters. Bd. 4, 2, Heidelberg, 1984.

228. Suard F. Place et signification de Г episode Blanchefleur dans le "Conte du Graal" de Chretien de Troyes. // Melanges de Iangue et de litterature medievale a P. Le Gentil. P.: SEDES, 1973, p. 803 810.

229. Subrenat J. Tristan sur les chemins du Graal. // Miscellanea mediaevalia, ed. par Faucon J.-C., Labbe A. P.: Champion, 1998. T.2, p. 1319 1328.

230. Szkilnik M. Perceval ou le roman du Graal de Chretien de Troyes. P.: Gallimard, 1998.

231. Szkilnik M. Sommes romanesques du Moyen Age: cycles ou compilations? // Chemins tournants: Cycles et recueils en litterature des romans du Graal a la poesie contemporaine. Textes reunis par Michaud S. P.: Presses Sorbonne Nouvelle, 2004, p. 23-50.

232. Thornton A.G. Weltgeschichte und Heilsgeschichte in Albrechts von Scharfenberg Jiingerem Titurel. Goppingen: Kummerle Verlag, 1977.

233. Trachsler R. Brehus sans Pitie: portrait-robot du criminel arthurien. // Senefiance, 36,1994, p. 525 542.

234. Trachsler R. Cloture du cycle arthurien. Geneve : Droz, 1996.

235. Trendelenburg G. Studien zum Gralraum im «Jiingeren Titurel». Goppingen: Kummerle Verlag, 1972.

236. Van Coolput C.-A. Aventures querant et le sens du monde: Aspects de la reception productive des premiers romans du Graal cycliques dans le Tristan en prose. Leuven: Leuven University press, 1986.

237. Vedrenne-Fajolles I. A propos des recluses de la Queste del Saint Graal. II Loxias, № 7, http://revel.unice.fr/loxias/

238. Verbeek A. Der Graltempel in romantischer Sicht. // Kunst als Bedeutungstrager. Gedenkschrift fur Giinter Bandmann. Berlin: G. Mann, 1978, S. 439 458.

239. Vial G. Le Conte du Graal: sens et unite. Geneve, 1987.

240. Vinaver E. The rise of romance. Oxford: Clarendon press, 1971.

241. Volfing A. „offenlich beslofen het der Grahardois sin eigen swesteru. Allegorie und Personifikation in der „Crone" und im „Jiingeren Titurel". // Wolfram

242. Studien, XVIII: Erzahltechnik und Erzahlstrategien in der deutschen Literatur des Mittelalters. Berlin: E.Schmidt Verlag, 2004, S. 305 321.

243. Wallbank R. The composition of Diu Krone: Heinrich von dem Tiirlin's narrative technique. // Medieval miscellany presented to E. Vinaver. Manchester: Manchester University Press, 1965, p. 300 320.

244. Wallbank R. Konig Artus und Frau Saelde in der „Crone" Heinrichs von de Tiirlin. // Geistliche und weltliche Epik des Mittelalters in Osterreich. Hg. Von McLintock D., Stevens A., Wagner F. Goppingen: Kiimmerle Verlag, 1987, p. 129-136.

245. Wegner B. Die "Epistola presbiteri Johannis", lateinisch und deutsch. Uberlieferung, Textgeschichte, Rezeption und Ubertragungen im Mittelalter. Tubingen: Niemeyer, 2000.

246. Wegner W. lesen und poetische Visualisierung als Medien moralischer lire im „Jiingeren Titurel". // Euphorion, Bd. 94, Heidelberg: Winter, 2000, S. 271 292.

247. Wehrli M. Wolframs «Titurel». Opladen: Westdeutscher Verlag, 1974.

248. Weston J.L. The legend of Sir Perceval: studies upon its origin, development and position in ther Arthurian cycle. Geneve: Slatkine reprints, 1975.

249. Weston J.L. From ritual to romance. Cambridge: Cambridge university press, 1920.

250. Williams A. Dreams and visions in the Perlesvaus. // Arthurian studies in honour of P.J.C. Field. Ed. by Wheeler B. Cambridge: D.S. Brewer, 2004, p. 73 80.

251. Wolf W. Grundsatzliches zu einer Ausgabe des Jiingeren Titurel II. // Anzeiger fur deutsches Altertum und deutsche Literatur, 79,1942, S. 209 248.

252. Wolf W. Der Vogel Phonix und der Gral. // Studien zur deutschen Philologie des Mittelalters, hrsg. von Kienast R. Heidelberg: C.Winter, 1950, S. 73 95.

253. Wolfram-Studien, VIII: Wiirzburger Kolloquium iiber den "Jiingeren Titurel" 1982, hrsg. von Schroder W. Berlin, 1984.

254. Worstbrock F.J. Uber den Titel der "Krone" Heinrichs von dem Tiirlin. // Zeitschrift fur deutsches Altertum und deutsche Literatur, 59, 1966, S. 182 186.

255. Wyss U. Den Jiingeren Titurel lesen. // Germanistik in Erlangen. Erlangen: Universitatsbund Erlangen-Niimberg, 1983, S. 95 114.

256. Wyss U. Wunderketten in der "Crone". // Die mittelalterliche Literatur in Karnten, hrsg. von Kramer P. Wien: Halosar, 1981, S. 269 -291.

257. Zatloukal К. India ein idealer Staat im "Jungeren Titurel".// Strukturen und Interpretationen, hrsg. von Ebenbauer A., Knapp F. P., Kramer P. Wien — Stuttgart: W. Braumiiller, 1974, S. 401 — 445.

258. Zatloukal K. Salvaterre: Studien zu Sinn und Funktion des Gralbereiches im "Jungeren Titurel". Wien: Halosar, 1978.

259. Zink M. Poesie et conversion au Moyen age. P.: PUF, 2003.

260. Список принятых сокращений.1. А) Латинские:

261. Curtis Le Roman de Tristan en prose, ed. par Curtis R.L. T.l, Miinchen: M. Hueber, 1963 ; T. 2, Leiden : Brill, 1973 ; T. 3, Cambridge : Brewer, 1985. Micha - Lancelot: roman en prose du XHIe siecle, ed. par Micha А. Т. 1 - 9. Geneve: Droz, 1978- 1983.

262. KDG Kleinere deutsche Gedichte des XI und XII Jahrhunderts. Leipzig: VEB Bibliographisches Institut, 1977.

263. PL Patrologia series Latin/ ed. J. Migne. 1844-1855 // Patrologia Latina Database, Copyright © 1996-2005 ProQuest Information and Learning Company. All Rights Reserved.

264. Pz «Парцифаль»: Wolfram von Eschenbach. Parzival. Stuttgart: Reclam, 1990. Q = Queste - «Поиски Святого Грааля»: La Queste du Saint Graal, publ. par Pauphilet A. P.: Champion, 1999.

265. Sommer The Vulgate version of the arthurian romance, ed. by Sommer O. Vol. 1 -7. Washington, 1908- 1913.

266. Zarncke Der Priester Johannes, hrsg. von Zarncke F. Leipzig: Hirzel, 1879. Nachdr. N.Y. - Hildesheim: Olms, 1980.1. Б) Русские:

267. Венец» «Венец приключений»: Heinrich von dem Tiirlin. Die Krone. Bd. 1 (Verse 1 - 12281), hrsg. von Knapp F.P., Niesner M.; Bd. 2 (Verse 12282 - 30042), hrsg. von Ebenbauer A., Kragl F. Tubingen: Niemeyer, 2000 - 2005.

268. П» «Перлесваус»: Perlesvaus, ed. by Nitze W. A. Vol. 1 - 2. Chicago: the University of Chicago press, 1937.

269. Тр» «Тристан в прозе»: Le Roman de Tristan en prose, publ. sous la dir. de Menard Ph. T.l -9. Geneve : Droz, 1987- 1997.