Музыка в современных социальных дискурсах

Быховский, Кирилл Борисович

Полный текст автореферата диссертации по теме "Музыка в современных социальных дискурсах"

На правах рукописи

БЫХОВСКИЙ КИРИЛЛ БОРИСОВИЧ

МУЗЫКА В СОВРЕМЕННЫХ СОЦИАЛЬНЫХ ДИСКУРСАХ: ПРИНЦИПЫ И ОСНОВНЫЕ ВЕКТОРЫ КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКОГО АНАЛИЗА

Специальность 24.00.01 - теория и история культуры (культурология)

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата культурологии

Москва- 2004

Работа выполнена на кафедре культурологии факультета социологии, экономики и права Московского педагогического государственного университета

Научный руководитель: доктор философских наук,

профессор Кузнецова Татьяна Федоровна

Официальные оппоненты:

доктор философских наук, профессор Розин Вадим Маркович

кандидат культурологии, Лащук Екатерина Яковлевна

Ведущая организация: Театральный институт им. Бориса Щукина при

Государственном академическом театре им. Евг. Вахтангова

Защита состоится «21» июня 2004 г. в 15 часов на заседании диссертационного совета Д.212.154.14 при Московском педагогическом государственном университете по адресу: г. Москва, проспект Вернадского, 88, ауд. № 826.

С диссертацией можно ознакомиться в читальном зале библиотеки Московского педагогического государственного университета по адресу: 119992, Москва, Малая Пироговская, д.1.

Автореферат разослан «_»_2004г.

Ученый секретарь Диссертационного совета

Горяинова О.И.

Общая характеристика работы

Проблема исследования и обоснование ее актуальности. XX столетие стало поистине веком тотального наступления музыки «по всем фронтам». Обретая все новые и новые виды, формы и жанры, получая в свое распоряжение все более совершенные, поистине фантастические технические и технологические возможности, музыка - во всем ее многообразии и неоднородности - легко преодолевая реальные и виртуальные границы, стала одним из атрибутов современного глобализирующегося мира. С трудом можно найти сегодня иные примеры социальных феноменов, сопоставимых с музыкой по степени экспансивности (а нередко, и агрессивности), по масштабам проникновения во все «поры» общественного организма.

Вслед за современными исследователями данного феномена, можно отметить, что «мы являемся свидетелями наиболее масштабного омассов-ления сферы музыки за всю историю ее существования. ...Музыка в своих самых разнообразных проявлениях заявляет о себе практически во всех сферах жизни современного общества, что позволяет говорить о подлинной музыкальной пандемии...Происходящие качественные изменения привели к формированию ранее не существовавшего социокультурного образования — звучащего, «омузыкаленного» социума» /

Несомненно, что сам по себе этот факт, являясь данностью (и это как раз тот случай, когда вспоминается известное «времена не выбирают»), вызывает весьма различное к себе отношение, порождает весь спектр оценок - от восторга, преклонения, готовности к «денному и нощ-ному» полному «погружению» в это звучащее пространство у одних до «криков о помощи», роста массового потребления приборов под названием «беруши», взывания голосом поэта: «...тишины хочу, тишины...», со стороны других.

Такая реальность, постоянно данная нам в ощущениях в течение уже не одного десятилетия, несомненно, не могла не стать предметом самого пристального внимания и обсуждения. Дискуссии - как на уровне бытовом, повседневном, так и на уровне научной рефлексии - развернулись весьма острые, а иногда и просто жесткие. Предметом споров, обсуждений, анализа стали самые разные аспекты бытия музыки «в человеке», человека в музыкальном пространстве, музыки как таковой и как элемента социума и т.п. Что такое музыка сегодня и каковы тенденции ее развития, изменения, чем музыка дня сегодняшнего отличается от того, что складывалось и проверялось в ней веками, какое место в современном социокультурном пространстве музыка занимает и какое должна (или, напротив, имеет право) занять - все эти и смежные с ними вопросы образовали сво-

1 Массовая культура - М.: «Альфа-М», 2004. С. 142

его рода проблемное поле, на котором, как уже отмечалось, сошлись носители весьма различных подходов и позиций.

Оставляя в стороне огромный материал, который, в рамках этой тематики, накопился на страницах прессы, в популярных музыкальных и молодежных изданиях (что само по себе может быть предметом отдельного и весьма интересного анализа), мы обратимся к рассмотрению данного феномена как объекта научно-культурологического анализа, когда должны быть «вынесены за скобки» личные симпатии и антипатии (возникающие неизбежно, когда речь идет о том, что рядом с тобой ежедневно, если не ежечасно), когда «крик души», как и ее восторг, не могут рассматриваться как верные ориентиры в исследовательском движении.

Несомненно, что анализ проблемы «музыка в современном мире» предполагает сопряжение различных научно-дисциплинарных подходов и методологий, среди которых, несомненно, особое место принадлежит собственно музыковедческому, искусствоведческому рассмотрению вопросов, связанных с особенностями современной музыки, с теми изменениями, которые обнаруживают себя как в системе под названием «современная музыка» в целом, так и в ее отдельных подструктурах (например, во взаимодействии автора - исполнителя - слушателя, приоритетности тех или иных стилей и жанров в современном музыкальном творчестве и т.п.). Т.е. данный исследовательский вектор подразумевает детальное, и прежде всего «изнутри», изучение имманентных характеристик рассматриваемого феномена как явления эстетического, как одной из важнейших составляющих современного художественного пространства.

Однако, что уже отмечалось выше, музыка (подобно любому другому художественному явлению), являясь феноменом не только эстетическим, но и в полной мере социальным, взаимозависимым с другими подсистемами общественной структуры, не может быть в полной мере понята, объяснена, интерпретирована вне ее рассмотрения в существенно более широком, чем собственно художественное, пространстве, пространстве социальности. Именно такого рода контекстуальный анализ определил исходные ориентиры для данного диссертационного исследования, которые были конкретизированы выделением ряда значимых именно для современности позиций.

Одна из них связана с пониманием того, что собственно позволяет говорить о проблеме бытования, функционирования музыки в сегодняшнем социокультурном пространстве как о действительно актуальной, непериферийной теме для современного социально-гуманитарного осмысления. На наш взгляд, это связано, как минимум, с двумя обстоятельствами. Одно из них - уже упомянутая выше масштабность рассматриваемого социального феномена (что, несомненно, должно задавать и адекватный масштаб его научного анализа). Второе связано со значимостью местоположения (в объективном измерении), позиционирования (целенаправленно (Сформированного) музыки в современной социокультурной «системе

координат», что в совокупности определяет весьма высокую степень влияния музыки как современного социального феномена на множество смежных, а точнее говоря, - сопряженных с ним, других социокультурных явлений и процессов.

Обе эти позиции проецируются, в свою очередь, на необходимость рассмотрения процесса функционирования музыки в современном социокультурном пространстве с учетом его собственной многомерности, гетерогенности. В частности, это влечет за собой понимание того, что эффект «присутствия» музыки как социально значимого феномена может по-разному проявляться на различных уровнях общественного бытия человека - скажем, на уровне макросоциальном (например, в рамках уже упомянутого процесса глобализации, в системе межнациональных, межкультурных и пр. контактов и т.п.), в социально-групповом пространстве (например, в процессе формирования групповой символической атрибутики, в выработанной группой иерархии ценностей и пр.), на уровне личностного бытия и самоопределения (к примеру, в структуре индивидуального культурного потребления, в досуговом пространстве и пр.). Задавая такого рода контекстуальную многомерность, множественность «систем координат» для осуществления анализа, исследователь потенциально обеспечивает последующую, «на выходе», социокультурную объемность рассматриваемого феномена.

Еще одна исследовательская проекция, другое возможное структурирование поля социального бытования музыки, значимое с учетом представленных выше посылок, - это возможность и необходимость рассмотрения данного феномена в контексте различных социокультурных практик. Несомненно, что к такого рода практикам должны быть отнесены как собственно эстетически-художественные, так и другие, образующие многомерное полотно современной общественной системы. Именно этот, последний аспект был выделен нами как предмет специального анализа в данной работе.

Не погружаясь пока в детали такой постановки вопроса, отметим лишь в качестве предварительного замечания, что музыка - феномен, который ассоциируется нами, прежде всего, со сферой искусства, с художественным творчеством, - с момента своего возникновения и на протяжении многих веков выполняла множество функций, лежащих далеко за пределами собственно эстетических исканий человека. Возникнув на ранних этапах человеческой истории как значимая компонента совместной, общественной жизнедеятельности, музыка изначально была включена в практики, более связанные с выживанием, чем с проявлением собственно чувства прекрасного, с эстетическими наслаждениями человека.

В современном «пан-музыкальном» мире мы также можем с полным основанием говорить о данном феномене не только как о явлении художественном, эстетическом, принадлежащем лишь области искусства, но так-

же и как о феномене социальной жизни в самом широком значении этого понятия.

Обозначив социальную актуализированность обозначенной проблемы, необходимо также подчеркнуть и ее научно-теоретическую значимость. Последняя связана с тем обстоятельством, что, при наличии огромной собственно музыковедческой литературы, а также некоторого числа работ, посвященных социологии искусства в целом, изучение музыки как социокультурного феномена, в рамках детализированного рассмотрения социального и культурного контекстов ее развития, функционирования, взаимодействия с другими областями социокультурного бытия человека, как это ни парадоксально, пока остается, скорее, исследовательской перспективой, чем полем развернутых, специальных исследований в сфере социогуманитарного знания.

Аппелирование и сегодня, почти как к единственной целенаправлен -но профильной работе на эту тему, к ставшей классикой в области социологии музыки работе Т.Адорно (о которой, несомненно, необходимо более детально будет сказать и в нашем исследовании несколько позже), является наглядным свидетельством достаточно невысокой интенсивности развития социокультурной музыкологии, и особенно, в ее отечественной версии. А это, в свою очередь, не могло не отразиться на весьма ограниченной по масштабам результативности (имея ввиду, прежде всего, именно само наличие работ по данной проблеме), что, на наш взгляд, выглядит достаточно парадоксальным, учитывая отмеченные выше реалии социокультурного развития современного общества.

Особый акцент нам хотелось бы сделать на значимости собственно культурологического изучения обозначенной проблемы, поскольку данный вектор анализа представляется весьма продуктивным для рассмотрения многих ее аспектов и «срезов». Именно культурологическое осмысление процесса включения музыки как социокультурного феномена в структуру многообразных социальных дискурсов2, рассмотрение особенностей функционирования музыки во вне-музыкальном и, более того - преимущественно, в не- художественном пространстве современного социума, и стало проблемной зоной нашего анализа. Объективно происходящий процесс такого рода экспансии, а также сознательно-целенаправленное использование музыки в контексте различных социальных практик, проявление как позитивных, так и негативных сторон данного процесса, требуют, на наш взгляд, его социально-контекстуального осмысления, понимания векторов, тенденций, трансформаций в его развертывании.

Понятие «дискурс» используется нами в данной работе в его широкой, социокультурной интерпретации, как характеристика того или иного вида «социального поля» деятельности, что получит дальнейшую конкретизацию в описании содержания главы 1.

Таким образом, исходя из социокультурной и научной актуальности проблемы контекстуального анализа музыки в структуре современных социальных дискурсов, мы можем уточнить, что

Объектом данного исследования является музыка как социокультурный феномен, а

Предметом - особенности бытования музыки в пространстве современных социальных дискурсов, рассмотренные в культурологическом измерении.

Целью исследования является выявление средствами культурологического анализа характеристик и особенностей функционирования музыки в современном социокультурном пространстве, связанных с ее включенностью в различные виды социальных дискурсов.

К задачам, позволяющим реализовать поставленную цель, были отнесены следующие:

• Дать анализ основных подходов и направлений, сложившихся в социокультурной музыкологии, выявить наиболее существенные и эффективные для достижения цели данного диссертационного исследования;

• Выявить специфику культурологического анализа феномена музыки с учетом методологических особенностей данной отрасли знания и особенностей рассматриваемого фактологического материала;

• Выделить основные факторы, которые могут быть рассмотрены как значимые для понимания «местоположения» музыки в современном социокультурном пространстве, особенности ее взаимосвязи с другими элементами этого пространства;

• Дать анализ современных социальных дискурсов, в контексте которых происходит бытование музыки, акцентировав внимание на вне-художественных контекстах и выделив те, которые имеют высокую социальную актуальность;

• Раскрыть особенности и тенденции функционирования музыки в современном социокультурном пространстве как характеристики, значимые для обоснования и реализации культурной, молодежной, досуговой политики в современном обществе.

Степень разработанности проблемы Теоретико-

методологическиепредпосылки диссертации.

Методологической основой диссертационного исследования стали положения, представленные в работах общекультурологического характера, раскрывающих и обосновывающих специфику культурологического подхода к изучению социальных явлений и процессов (Ерасов Б.С., Ионии Л.Г., Каган М.С., Кузнецова Т.Ф., Межуев В.М., Орлова Э.А., Розин В.М. и др.); публикации, содержащие анализ особенностей развития современного социокультурного пространства, в т.ч., становления и развертывания «массовой культуры», процесса «диалога», «встречи» культур, трансформаций, происходящих в аксиологическом пространстве социума и т.п.

(Акопян К.З., Бурдье П., Бутенко И.А., Горяинова О.И., Зыбайлов Л.К., Собкин B.C., Шапинская Е.Н., Шапинский В. А. и др.).

Особое значение, исходя из предметной направленности диссертационной работы, для нас имели опубликованные материалы и результаты исследований, посвященных социальному функционированию искусства в целом и его отдельных видов (Александрова Е.Я., Дуков Е.М., Коган Л.Н., Мосолова Л.Н., Осокин Ю.В., Перов Ю.В., Плеханов Г.В., Плотников С.Н., Разлогов К.Э., Соколов К.Б,., Фохт-Бабушкин Ю.У., Фриче В.М., Хренов Н.А., Якимович А.К. и др.). Наконец, непосредственно методологически ориентационным материалом, своего рода и «точкой опоры» и «отправной точкой» для построения логики данного диссертационного исследования, стали немногочисленные, весьма разнохарактерные, но существенные (в том числе, как раз и в силу их разновекторности) работы, посвященные собственно музыке в ее социокультурном бытовании (обозначим это направление, как социокультурную музыкологию) - это, несомненно, прежде всего, работы Т.Адорно, М.Вебера, Б.Асафьева, А.Н.Сохора, Т.Н.Чередниченко, Г.В.Иванченко и др.

Представленная выше общая характеристика нескольких групп работ, в которых в большей или меньшей мере нашли отражение фактологические данные, теоретические положения, обобщения, характеристики, значимые для данного диссертационного исследования, свидетельствует о том, что, несомненно, наше исследование не начиналось с tabula rasa в изучаемой области. И хотя, как уже было отмечено, собственно работ культурологического и более широко - социокультурного - характера, посвященных музыке, можно назвать не так уж много ( о них — чуть ниже), важным подспорьем при разработке избранной нами проблемы, несомненно, выступают исследования, направленные на социокультурный анализ искусства, художественного творчества и потребления, на выявление и изучение факторов, существенных для понимания бытия искусства (в т.ч., и музыки) в социальном контексте вообще (методологически) и в конкретных социально-исторических обстоятельствах в частности (историко-культурологически).

Среди такого рода исследований можно выделить несколько групп работ. Одна из них - это анализ художественного творчества и его результатов с точки зрения влияния на них социальных факторов и обстоятельств, отражения в тех или иных произведениях, творчестве того или иного художника конкретных исторических обстоятельств. Этот подход достаточно широко представлен и в отечественной, и в зарубежной искусствоведческой литературе; он доведен до гротеска в рамках социологиза-торской интерпретации художественного творчества, которая была характерна и для адептов «советской» версии марксизма, и для зарубежных неомарксистов, представителей «критической мысли» и т.д.

Второй вектор, по которому движется исследовательская мысль, обращает нас к проблеме воздействия искусства на жизнь, к «великой силе

искусства», которое нередко также вульгарно трактуется как находящееся на «расстоянии вытянутой руки» от реальных процессов, происходящих в обществе, и как непосредственный их «виновник» или же «создатель». Вынося за скобки опять же примитивно-классовые изыскания в этой области, отметим, что, начиная с периода активного творчества представителей Франкфуртской школы, в последующих работах, посвященных массовой культуре и ее последствиям для личности и общества, в работах А.Грамши, в ряде современных исследований по данному вопросу (Разлогов К.Э., Хренов Н.А., Собкин B.C. и др.), проблема влияния тех или иных форм художественного творчества и, особенно, тиражированного искусства заняла существенное место в дискуссиях социально-эстетического характера. Одним из серьезных опытов анализа этой проблемы стала работа коллектива авторов «Массовая культура и массовое искусство: «за» и «против» (М, 2003).

Важное место в разработке интересующей нас проблематики в последнее время заняли проблемы потребления культуры и, в частности, ти-пологизации «потребителей» художественной культуры, ее продукции. В рамках этого вектора исследования, с учетом происходящих в современном обществе процессов, акцентируется проблема специфики взаимодействия художественной культуры и субкультур (или носителей мировоззрения этих образований). В частности, надо отметить работы, выполненные коллективом государственного института искусствознания в рамках проекта «Художественная жизнь современного общества»3, «Искусство в ситуации смены циклов»4 и др. Акцентирование этой группы работ в нашем исследовании связано, главным образом, с тем обстоятельством, что, как показывают многие исследования, «ощущение музыки», характер ее восприятия/невосприятия в тех или иных формах, видах, жанрах в значительной степени определяется принадлежностью человека к той или иной субкультуре, то есть принятием им определенной картины мира и связанных с нею ценностей, норм, символов, стереотипов, языка, этикета. Достаточно полные обзоры исследований субкультур и их музыкальных предпочтений представлены в ряде работ зарубежных авторов, как например: Redhead5, Epstein6, Widdicombe, Wooffitt7.

Обозревая сложившиеся в современной (зарубежной - для нас) гу-манитаристике и социальных науках подходы к изучению взаимодействия

3 См., например, т.1 этого многотомника: «Субкультуры и этносы в художественной жизни» - СПб., 1996

4 «Искусство в ситуации смены циклов: Междисциплинарные аспекты исследования художественной культуры в переходных процессах» - М., 2002

5 Redhead St. Subculture to Clubcultures. An Introduction to Popular Culture Studies. - Oxford, 1997.

6 Epstein J.S. Youth Culture. Identity in a Postmodern World. - Oxford, 1998.

7 Widdicombe S., Wooffitt R. The Language ofYouth Subcultures / Social Identity in Action. -N.Y.,1995.

искусства и общества, В.Александер8 отмечает, что большинство исследований носят односторонний, «однобокий» характер, когда во внимание принимается и подвергается рассмотрению лишь одна какая-то позиция в этом процессе: либо творчество создателя художественного произведения, либо приоритеты «потребителей» искусства, поведение публики и т.п. Крайне редко, по его вполне компетентной оценке, процесс взаимодействия искусства и социума рассматривается «в объеме», с учетом его много-компонентности и многовекторности протекания.

Одной из моделей, предложенной для преодоления такого рода «одномерности», является предложенная В.Грисвалд9 модель «культурного алмаза», имеющего 4 вершины: произведения искусства; творцы этих произведений, художники; аудитория, потребители и, наконец, социум. Стремление уйти от примитивизации, «плоскостного» видения проблемы взаимодействия искусства и общества влечет за собою необходимость рассмотрения всех этих «кристаллических вершин» в связи друг с другом. Эта модель, согласно ее автору и - добавим, нормальной научной логике, предполагает также, наряду с социально-контекстуальным рассмотрением художественно-культурных феноменов, включение в анализ также собственно произведений искусства, их художественно-эстетических параметров, без привлечения которых невозможно говорить о полноценном -пусть даже и социокультурно окрашенном - анализе феномена искусства.

Обращаясь к разработкам в области собственно социокультурной музыкологии, несомненно, как уже отмечалось, необходимо особо выделить работы Теодора Адорно'0, который в полном смысле слова является основоположником и классиком социологии музыки11. Его работы «Социология музыки» и «Философия современной музыки», не утратившие своего значения и сегодня, позволяют составить достаточно полное представление об особенностях, значимости, векторах социокультурного анализа музыки. В этих работах проведено глубокое исследование таких важнейших для данного контекста структур, как различные группы «потребителей» музыкального искусства, обоснование критериев выделения этих

8 Alexander V. Sociology ofthe Arts: Exploring Fine and Popular Forms. - Cornwall, 2003

9 Griswold W. Cultures and Societies in a Changing World. - Lnd, 1994

10 Адорно Т.В. Избранное: Социология музыки. М.-СПб.: Университетская книга, 1999.

11 Отметим, что, на наш взгляд, применительно к работам Т.Адорно можно говорить именно о социокультурной методологии анализа музыки, а не о собственно, узко по-

нимаемой социологической. Понятно, что, как и во многих других случаях, обозначение той научно-дисциплинарной области, в рамках которой находятся исследования того или иного автора, связаны с принятым в тот период дисциплинарным делением. Рассматривая же парадигмы и суть этих исследований с позиций сегодняшней систематизации социально-гуманитарного знания, нередко требуется проведение своего рода ре-атрибуции тех или иных исследований с точки зрения использованных в них методологий и методов Именно такого рода ре-атрибуция возможна, на наш взгляд, и применительно к исследованиям Т.Адорно как исследованиям социально-культурологическим (используя термин Б.СЕрасова).

групп и систематизация признаков-«маркеров», проведена типологизация музыки не по стилям и направлениям, как это принято в музыкознании, а по отношению к ней тех или иных групп слушателей.

Одним из первых попытку анализа предпринял Макс Вебер в своей работе «Рациональные и социологические основания музыки»12. Хотя упор в данной работе был сделан, в первую очередь, на ряд музыковедческих аспектов, несомненно, что в ней была представлена одна из первых «версий» социокультурного анализа музыкального искусства - как современного автору, так и сложившегося в предшествующие века.

Если говорить об отечественных традициях в социокультурном изучении феномена музыки, то надо отметить весьма высокую активность специалистов, весьма высокий интерес к данному «срезу» проблемы в период 20-30-х годов прошлого века. Исследования, затрагивающие различные аспекты взаимоотношения музыки как вида искусства с другими составляющими художественного пространства, а также с обществом в целом, представлены также в работах ряда отечественных ученых, но прежде всего - Б.Асафьева13. Хотя исследования этого автора носят преимущественно музыковедческий характер (а их названия говорят только об этом аспекте), все же стремление «вписать» музыку в общественный, общекультурный контекст достаточно явно отличает его подход от традиционно ориентированных работ в этой области, в которых эпицентр исследовательской мысли - собственно музыкальное творчество, его история, жан-рово-видовое деление и т.п.

Конечно, нельзя не отметить, что серьезный отпечаток на работах авторов этого периода, в т.ч. и Б.Асафьева, оставило социологизаторство как преобладающая тогда методологическая ориентация в области социально-гуманитарного познания в целом. Однако, даже с учетом этого обстоятельства, работы Б.Асафьева представляют и сегодня интерес как этап развития социокультурного анализа музыки в отечественной гуманитари-стике.

Если проследить историю развития социокультурного (о культурологическом - по крайней мере, терминологически, тогда речи, понятно, не шло, что уже отмечалось выше) изучения музыки в отечественной науке 20 века, то она носит несомненно дискретный, прерывистый характер. При этом «перерывы постепенности» существенно более масштабные, затянувшиеся, чем периоды активной работы в этом направлении.

В частности, после периода 20-30-х годов, обращение к интересующей нас проблематике в достаточно очевидной форме произошло вновь

12 Вебер М. "Рациональные и социологические основания музыки" // М.Вебер. Избранное.

Образ общества. - М: Юрист, 1994.

13 Асафьев Б. Современное русское музыкознание и его исторические задачи.- Л., 1925; Асафьев Б. Музыкальная форма как процесс. - Л., 1971; Асафьев Б. О народной музыке.

-М.:1987;

лишь в конце 60-х - начале 70-х годов (что, понятно, отражает и общие волны взлетов и провалов в развитии социологической мысли в советский период). На этом новом этапе, пожалуй, единственной крупной фигурой в области социокультурного изучения музыки является ленинградский исследователь А. Сохор, который, если можно так сказать, «реанимировал» данное направление в отечественном обществознании, опубликовав ряд серьезных трудов в данной области14.

В своих работах он всесторонне рассматривает феномен музыки как существенную, взаимосвязанную с другими компонентами, составляющую современного социокультурного пространства. Кроме того, А.Сохором подробно рассматриваются и методологические проблемы исследования различных аспектов социологии музыки, выделяются наиболее значимые вопросы, связанные с разработкой проблем этой науки - от эстетических обобщений до прикладных исследований, обеспечивающих накопление необходимой фактологии в данной области.

В последние десятилетия заметное место в рассматриваемой проблемной области заняли работы Т.Н.Чередниченко, которая, как нам представляется, быть может, более тяготела к социально-философскому анализу музыки и связанных с ней процессов, но в то же время, несомненно, внесла значительный вклад в поддержание и развитие музыкальной гуманитари-стики как таковой.

Важное место заняло рассмотрение проблемы функционирования музыки с современном обществе в связи с проблемами культурной политики, развития художественного образования (точнее, в интересующем нас аспекте, скорее, - просвещения, т.к. речь идет не о специальной подготовке к музыкальной деятельности, а о массовой передаче определенных знаний, формировании установок и пр.), несколько ранее - в контексте анализа молодежных контркультурных движений и иных политически окрашенных акций.

Существует также множество эмпирических исследований, благодаря которым формируется необходимая фактологическая база для исследования вопросов социокультурного бытования искусства в целом и музыки в частности. В советский период это были, прежде всего, конкретно-социологические исследования Л.Н.Когана, А.Л.Вахеметсы и С.Н.Плотникова и др., в последний период такого рода анализ проводится исследовательским коллективом под руководством Ю.У.Фохт-Бабушкина и др. Специальное исследование, связанное с потреблением музыки в ее разных «модификациях», было осуществлено О.Н.Даниловой15. Вместе с тем, нельзя не упомянуть о многочисленных опросах слушателей, зрителей и т.п., которые, однако, чаще всего носят либо совсем ненаучный, либо

14 Сохор А. Вопросы социологии и эстетики музыки. - Л.: Музыка, 1981; Сохор А.Н.

Социология и музыкальная культура. - М.: Музыка, 1975.

15 Данилова О.Н. Музыкальный мир личности. - М.: РИК МК РФ, 1993

псевдонаучный характер, находятся на уровне собирания простейших материалов для составления рейтингов популярности тех или иных исполнителей, и уж совсем редко подкрепляются сколько-нибудь значимыми теоретическими обоснованиями и обобщениями.

Характеризуя социально-гуманитарное пространство постижения феномена музыки, нельзя также не упомянуть смежные по научной принадлежности, но весьма важные для разработки избранной нами темы, исследования в области психологии искусства и, в частности, психологии музыки. Несомненно, что классической работой в этой области в целом остается «Психология искусства» Л.С.Выготского, однако и в собственно музыкальной психологии за последнее время появились весьма интересные работы, в частности, уже упомянутое исследование Г.В.Иванченко16, а также работы Д.А.Леонтьева17, Л.Новицкой18 и др.

Завершая такого рода обзорную характеристику состояния разработки проблемы, а в ее рамках и выделения того, что послужило для нас теоретико-методологическими предпосылками диссертационного исследования, акцентируем несколько существенных позиций. Во-первых, еще раз подчеркнем, что безусловное превалирование в разработке вопросов функционирования искусства в целом, а музыки, в особенности, имеют собственно искусствоведческие работы, в которых социальные влияния, социальные процессы, все, что связано с социокультурной контекстуальностью, имеют в большей мере фоновый характер, чем ключевой объяснительный потенциал.

Что касается социологии искусства, то весьма отрадным фактом стал своего рода всплеск научной активности в этой области в последнее десятилетие после длительного периода «провала» в данной области социологических исследований19. Однако, в числе появившихся работ почти нет исследований, посвященных именно музыке, что являет собою весьма парадоксальную ситуацию в условиях, когда «омузыкаленность социума», кажется, уже достигает своего предела.

То же относится и к собственно культурологическому анализу. Здесь пока, к сожалению, нельзя говорить о масштабном исследовательском «на-

16 Иванченко Г.В. Психология восприятия музыки: подходы, проблемы, перспективы. -М.: Смысл, 2001

17 Леонтьев Д. А. Введение в психологию искусства. - М.: Изд. Моск. ун-та, 1998.

18 Новицкая Л.П. Влияние различных музыкальных жанров на психическое состояние человека// Психологический журнал. 1984. № 6. Т. 5. С. 79-85.

19 Небезынтересно, что весьма не радостна и ситуация в зарубежной социологии искусства: но оценке Р.Страссольдо, лишь около 0,5% все социологических исследований могут быть отнесены к данной научной области - цит. по: Горностаева М.В. Искусство как социологическое явление // Социологические исследования, 2004, № 4. С. 84-90

ступлении» на данную проблематику, хотя, несомненно, ряд уже упомянутых работ как отечественных, так и зарубежных авторов (независимо от того, насколько само слово «культурологический» присутствует в их текстах) являют собою достаточно яркие примеры социокультурного анализа и осмысления феномена музыки.

Таким образом, отмечая определенные шаги, сделанные исследователями в предшествующие периоды изучения музыкального искусства, отмечая выдающиеся достижения искусствоведов, историков искусства в этом процессе, следует отметить, что анализ данного феномена с точки зрения его общекультурных смыслов, в связи с влиянием, которое оказали на него этнические, культурно-исторические, конфессиональные, социально-психологические и другие социокультурные факторы, включая фактор межкультурных взаимодействий, оставался до сегодняшнего дня скорее исследовательской перспективой и все более осознаваемой задачей, чем пройденным этапом и достигнутой целью.

Выход на обсуждение и решение этой задачи во многом был стимулирован не только накоплением большого фактологического материала, позволяющего обратиться к такого рода анализу, но и теми эвристическими возможностями, которые все более очевидно обнаруживает в современном научном пространстве культурологическая методология, характерной чертой которой является столь необходимая в подобных случаях интегративность подхода.

Осмысление музыки в культурологическом измерении предполагает, в качестве одного из векторов, анализ ее структуры в связи с особенностями тех культурных пространств, в которых бытийствует музыка, в которых происходит ее формирование, развитие, функционирование, умирание. Это может быть соотнесенность с такими большими культурными пространствами, как, например, культурные эпохи - и тогда анализ позволяет выявить специфику того, что относится к музыкальным универсалиям, и того, что преломляется, специфицируется в лоне каждой из эпох; а с другой стороны, более глубоко и детально, посредством изучения данного конкретного культурного феномена, понять особенности самих этих эпох (что существенно не только и не столько для исследования музыки, сколько для исторической культурологии в целом).

В рамках каждой отдельной эпохи, имеющей свою специфику в культурной морфологии и динамике, свои системообразующие характеристики, свои доминанты и периферийные области, формируются и свои особенности в функционировании музыки, в процессе ее сопряжения с социокультурным контекстом. В полной мере это относится и к современности, со всеми ее особенностями, «изгибами», тенденциями.

Исходя из всего вышесказанного, мы еще раз акцентируем внимание на избранном профиле данной работы - рассмотрении феномена музыки не как собственно художественного, эстетического феномена, а как элемента социально-культурного пространства, как некоторой подсистемы в

структуре различных социальных дискурсов. При этом для рассмотрения были выделены, прежде всего, те социально-культурные контексты, которые имеют высокую степень значимости в современном общественном процессе - коммуникативные и трансляционно-культурные, дискурсы власти, производства и потребления, структуры досугово-рскреационных практик.

Научная новизнарезультатов исследования определяется развитием культурологического знания об особенностях функционирования музыки в структуре различных социальных дискурсов. Специальных исследований на эту тему до сих пор не было, хотя отдельные аспекты и отдельные виды социальных практик, с которыми происходит достаточно значимое сопряжение музыки в современном социокультурном пространстве, уже рассматривались. В диссертации представлено системное рассмотрение данного вопроса, проанализированы новые данные, показана динамика развития механизмов взаимодействия музыки с современными социальными дискурсами (коммуникативным, политическим, экономическим, идеологическим, образовательным, рекреационным, спортивным и др.), рассмотрены социальные следствия этого процесса.

Положения, выносимыеназащиту:

• В настоящее время сложилась парадоксальная ситуация, когда тотальная «экспансия» музыки, ее внедрение практически во все сферы социальной жизни не сопровождается адекватным по масштабу и целенаправленности научным анализом данного феномена. Широко распространенные дискуссии, рейтинги, публикации в СМИ далеко не в полной мере, а нередко и весьма искаженно представляют происходящие в этой области процессы, что требует, безусловной корректировки ситуации.

• Культурологический анализ музыки должен стать существенным дополнением (исключающим позицию противостояния) к уже достаточно устоявшимся, сложившимся подходам в других областях социально-гуманитарного знания - искусствоведении (и в частности, музыковедении), музыкальной педагогике, музыкальной психологии, социологии музыки (включая ее эмпирический уровень). Особенности культурологического подхода, связанные с интегративностью методологии данного научного знания, с ориентацией на выявление культурных смыслов и оснований рассматриваемого феномена, позволяют обеспечить более глубокое и многомерное понимание социального бытия музыки в современном обществе.

• Музыка как социокультурный феномен включена в систему сложных взаимодействий как со всеми основными элементами художественно-культурного пространства, так и с подсистемами социума в целом. В этом отношении ее статус как художе-

ственно-эстетического феномена должен быть дополнен анализом и обоснованием статуса музыки как важного компонента социально-функциональной системы в целом.

• Основные векторы исследовательских методологий, позволяющие реализовать указанную выше установку, отражают две глобальных позиции - «отражательную», рефлектирующую (музыка как зеркало социокультурных процессов) и «формирующую», «детерминистическую» (музыка как фактор влияния, как механизм изменений в обществе и личности). Данные векторы, имеющие длительную традицию в социальном познании, могут быть дополнены подходом, интегрирующим эти линии и включающим музыку в контекст различных видов социальных дискурсов как взаимозависимый компонент.

• Рассмотрение музыки в структуре современных социальных дискурсов предполагает выделение наиболее актуализированных сегодня сфер социокультурных практик, в контексте которых данный феномен получает наиболее яркое социально значимое функционирование: дискурсы коммуникативности (включая межкультурные коммуникации), практики социализации, дискурс власти (включая идеологические воздействия), досугово-рекреационные практики.

Теоретическая и практическая значимость результатов исследования заключается в возможности использования ее выводов, обобщений и предложений для совершенствования деятельности в области культурного, и в частности, музыкального просвещения; при разработке социальных программ работы с молодежью в сфере свободного времени, в рамках различных форм социализирующих практик. Результаты исследования могут быть использованы в рамках образовательной деятельности, в частности, преподавания курсов истории и теории культуры, социологии и культурологии искусства, музыкознания, ювенологии и других.

Апробацияработы. Основные положения и результаты диссертационного исследования были изложены автором на ряде Всероссийских конференций, научно-практических семинаров, а также в авторских публикациях. Диссертация обсуждена на заседании кафедры культурологии факультета социологии, экономики и права Московского педагогического государственного университета и рекомендована к защите.

Структура работы определена целью и задачами исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы, включающего 335 источников на русском и иностранных языках.

Основное содержание работы

Во Введении обосновывается выбор темы исследования, дается формулировка проблемы и раскрывается ее актуальность, уточняются цели и задачи исследования, охарактеризована степень научной разработанности проблемы, обосновывается научная новизна, теоретическая и практическая значимость исследования, излагаются основные положения, выносимые на защиту.

В первой главе «Теоретико-методологические предпосылки изучения музыки как социокультурного феномена» рассмотрены принципы построения исследования в культурологическом ракурсе.

Особенности культурологического подхода рассматриваются нами как существенные для уточнения основных методологических позиций для последующего анализа. В работе показано, что в этом, методологическом смысле, вопрос о музыке как объекте анализа в культурологическом научно-дисциплинарном контексте может быть рассмотрен в различных ракурсах, в частности, через его соотнесение (как частично уже актуализированное, но в большей мере пока лишь потенциальное) с различными блоками сложившейся культурологической проблематики. При этом такого рода соотнесенность значима не только для анализа музыки как социокультурного феномена, но и для развития всех других проблемных блоков культурологического знания.

Несомненно, что без обращения (конечно, в соответствующем аспекте) к анализу феномена музыки, к его основным характеристикам невозможно полномасштабное, системно организованное изучение истории культуры, ее динамики, морфологии культуры, выявление особенностей и различий культурных эпох, культурных картин мира, проблем трансляции культурных ценностей, процессов инкулътурации личности, ее культурной идентичности, вопросов социокультурных коммуникаций, межкультурных взаимодействий, особенностей массовой и элитарной культуры и т.д. В этом отношении дальнейшее развитие культурологического блока знания о феномене музыки, с одной стороны, в значительной мере задается сложившейся на сегодня структурой, «профильными» особенностями самого проблемного поля культурологии, а с другой, может и должно опираться на богатейший - как в фактологическом, так и в теоретическом смысле - материал, накопленный в смежных научных дисциплинах.

Поскольку музыка как один из видов социокультурной практики может быть рассмотрена, прежде всего, с двух важнейших позиций - а) как продукт деятельности творца-субъекта и б) как продукт потребления со стороны тех или иных социальных субъектов, представляющих определенные группы и культуры (или субкультуры), то именно эти два блока проблем были выделены нами как важные структурные единицы в рамках логики последующего предметного анализа.

Особенности культурологического ракурса рассмотрения проблемы соотнесены в данной главе с теми подходами и направлениями, которые сформировались в рамках изучения искусства и, в частности, музыки, в более широком научном пространстве - в современном социально-гуманитарном знании. Разворачивая уже представленную во введении общую характеристику этих подходов, в параграфе 1.1. дается более детальная характеристика и типологизации основных методологических ходов, сложившихся в изучении поставленной проблемы.

Один из векторов рассмотрения искусства сквозь призму социальности связан с концепцией отражения жизни в искусстве. Стремление увидеть в любом произведении «как в зеркале» непосредственного отражения особенностей общественного строя, социально-классовых противоречий, особенностей сознания, мировоззрения соответствующей общественной группы и т.п. характерно для этой методологии, которая раскрывается в диссертации на основе анализа таких работ, как «Социология искусства» В.М.Фриче, «Искусство и общественная жизнь» Г.В.Плеханова и др. Показательно в этом отношении и рассуждение современного интерпретатора концепции Теодора Адорно - Дж. Сгори: «Труд при капитализме скучен и провоцирует тем самым стремление к бегству, однако, скучен он настолько, что на совершение настоящего побега - обращения к аутентичной культуре — энергии остается крайне мало; вместо этого выход находят в таких формах, как популярная музыка. Слушание ее, всегда пассивное и

бесконечно повторяющееся, лишь подтверждает, что мир таков, каков он

20

есть» .

Более детальное и структурированное изложение получила в данной главе концепция Т.Адорно (раздел 1.2.). Одним из аспектов, особо акцентированных нами при рассмотрении этой концепции, стало то, что сам автор обозначал, как проблемы социального потребления музыки и значимость чего он выразил в афористической форме: «Социология музыки есть типология». Типология же, писал он, «...стремится к тому (впрочем, не слишком связывая себя этим и не претендуя на полноту), чтобы описать, очертить область, простирающуюся от слушания вполне адекватного, соответствующего развитому сознанию наиболее передовых профессиональных музыкантов, до полного непонимания и полной индифферентности в отношении материала, что нельзя все же смешивать с музыкальной невосприимчивостью. Однако эти типы располагаются не в одномерном пространстве: под разным углом зрения то один, то другой тип может оказываться ближе к объекту»21. Проблема типологизации субъектов-потребителей музыкального в современном социокультурном пространстве, несомненно, сохраняет свою значимость, а быть может, приобретает

20 Storey J. Cultural Studies and the Study of Popular Culture Theories and Methods. Edin-burg, 1996.-P.94

21 Адорно Т.В. Введение в социологию музыки. Двенадцать критических лекций // Избранное: Социология музыки. М, СПб: Университетская книга, 1999. С. 12.

еще большее звучание в силу усложнения структуры самого этого пространства.

Специальное внимание уделено в первой, методологической по своей направленности, главе рассмотрению важного для данного исследования понятию «дискурс», имеющего непосредственное отношение к упомянутым проблемам социального структурирования. Данное понятие, войдя в пространство гуманитарного знания вместе с лексиконом пост-модерна в весьма конкретном, достаточно узком значении, к настоящему времени «обросло» многообразными новыми толкованиями, получило весьма широкое распространение в различных научно-дисциплинарных полях. Поскольку в настоящем исследовании данный термин также употребляется не в его изначальном (лингвистическом), а в существенно более широком, обществоведческом, значении, то мы сочли необходимым дать небольшой специальный анализ данной терминологической проблемы, чтобы более точно объяснить употребление понятия «дискурс» в конкретном контексте данного диссертационного исследования.

В работе показано, что общепризнанного определения понятия «дискурс», которое бы охватывало все основные случаи его употребления, сегодня не существует. Возможно, что именно это способствовало широкой популярности, приобретенной этим термином за последние десятилетия: различные его интерпретации позволяют весьма эффективно удовлетворять самые различные понятийные потребности, одновременно модифицируя традиционные представления о речи, тексте, диалоге, стиле и даже языке. Несмотря на уже отмеченную достаточно широкую популярность в использовании этого термина, на существенное расширение рамок его истолкования и применения, сегодня существует весьма ограниченное число работ, в которых бы специально рассматривалась и история становления и функционирования понятия «дискурс», и его нынешний научный статус. В основном, это словарные и энциклопедические статьи. В особенности, слабо разработанным остается понятие «дискурс» в его социокультурном звучании, хотя именно этот вектор является в последнее время одним из наиболее динамично развивающихся. К числу немногих целенаправленных исследований, посвященных понятию «дискурс» в интересующем нас социокультурном срезе, можно отнести весьма подробный и детально структурированный анализ, проведенный Е.Н.Шапинской в ее монографии «Дискурс любви: любовь как социальное отношение и ее репрезентация в социальном дискурсе», а также - в существенно меньшем объеме и детализации - ряд энциклопедических статей, включая энциклопедию "Britannica" (2004г.). Опираясь на сложившиеся на сегодняшний день представления о том, что такое «дискурс», на представленные в научном пространстве разработки, мы и построили исходный методологический анализ данного понятия, обосновав возможность его весьма широкого использования в смысле «социального поля» того или иного вида деятельности.

Используя данное понятие для выделения тех социальных дискурсов, которые в последующих разделах диссертации стали предметом специального рассмотрения, мы не могли не обратиться, хотя бы в самом общем виде, и к проблеме современного статуса, положения музыки в дискурсе собственно художественном, точнее, социально-художественном. Как справедливо отмечает Г.В.Иванченко (2001), не вчера и не сегодня возникла парадоксальная ситуация: с одной стороны, музыка как искусство предполагает высокий, достигаемый многолетним трудом уровень владения техникой сочинения, исполнения, слушания. С другой стороны, музыка нередко оказывается где-то на нижних ступенях иерархии видов искусств: и философы, и педагоги, и писатели нередко отводят весьма невысокое место искусству, поскольку характеризуют его, как обладающее «магнетической силой», апеллирующее к «инстинктивной сфере», к «слепым чувствам» и т.д. Сошлемся лишь на одно из подобных суждений: «Не желая обидеть любителей музыки, замечу тем не менее, что в общем плане, с потребительской точки зрения, музыка является более примитивным, более животным видом искусства, чем литература или живопись. Я беру музыку в целом — не в плане личного творчества, воображения, сочинительства, а в плане ее воздействия на рядового слушателя. Великий композитор, великий писатель, великий художник — братья. Но я считаю, что воздействие, которое оказывает на слушателя музыка в общедоступной и примитивной форме, - это воздействие более низкого порядка, чем то, которое оказывает средняя книга или картина. Прежде всего, я имею в виду успокаивающее, убаюкивающее, отупляющее действие музыки на некоторых людей — музыки в записи или по радио»22. Возможности апологетического и критического подходов к такого рода позиции рассмотрены в заключении первой главы диссертации.

В главе 2 «Музыка в дискурсе коммуникативности и социализирующих практик» для рассмотрения были выделены такие высоко актуальные для современного общества процессы, как взаимодействие культур (в качестве примера коммуникативных практик) и место музыки в структуре этих процессов, а также включенность музыки, ее роль и социально значимый потенциал в рамках трансляционных практик - связанных с процессом социализации в широком значении этого слова и более конкретно — с образовательной деятельностью в интересующем нас аспекте.

Вопрос о включении музыки в практики социализации, образования, просвещения, воспитания - один из важнейших для любого общества - и не менее, а может быть, и более для дня сегодняшнего. В диссертации дается общий обзор тех подходов, которые сложились в других научно -дисциплинарных областях к изучению данного аспекта проблемы. Прежде всего, - это богатейшая традиция идей эстетического воспитания, музы-

22 Набоков В В. Две лекции по литературе // Иностранная литература. 1997. №11. С. 229.

калыюй педагогики. Однако, данный вектор исследований связан в рассмотрением музыки именно как собственно художественно-эстетического феномена, знакомство с которым, постижение которого, привитие любви к которому служит задаче, прежде всего, эстетического развития личности, формирования его знания и навыков в этой области.

В соотнесении с этим, не утрачивающим значимости и сегодня, подходом, в диссертации рассматривается включение музыки (как целенаправленной, субъективно формируемой практики, так и объективно, ситуативно возникающей) в структуру социализирующих практик в более широком смысле и контексте, в связи с тем социальным потенциалом данного процесса, который выходит за рамки собственно эстетического воспитания. К такого рода значимым последствиям, как показано в диссертации, могут быть отнесены, например, развитие коммуникативной компетентности личности в целом, формирование толерантности (или напротив, культурной ограниченности, культурно-ценностного ригоризма); развитие современной культуры повседневности у молодого поколения, включая особенности досугового времяпрепровождения и др.

В данной главе раскрывается положение о том, что социокультурный анализ музыки как фактора социализации и инкультурации человека предполагает обращение исследователя к существенным характеристикам того пространства, в котором происходит «встреча» становящейся личности и распространяемой, транслируемой (в широком социальном значении этого процесса) музыки. В частности, невозможно осмысление данного процесса без учета многообразия оснований (и соответствующих им форм проявления) социально-культурной дифференциации в современном обществе, включая: социально-пространственную (прежде всего, город — сельская местность), этнокультурную, «ядерно» - и маргинально-культурную принадлежность и т.п.

Важным аспектом при рассмотрении данного социокультурного контекста не мог, по уже отмеченным выше причинам, не стать вопрос о музыке в эпоху «массовой культуры», в контексте «массового общества» и т.п. Проекция этого социального феномена (с предварительным уточнением в параграфе 1.2 его характеристик) на феномен музыки, позволила более детально рассмотреть вопрос о его местоположении в контексте взаимодействия «массовой культуры» и молодого поколения, об особенностях социализирующего эффекта музыки в эпоху глобализации о неизбежного «омассовления» художественной культуры.

В диссертации рассматриваются некоторые представленные в современной литературе позиции, касающиеся влияния современной музыки на социум и, наоборот, соотношения «массовой» и не-массовой, элитарной музыки, выделения индикаторов «массовости» в данной области, социальных последствий развития (в немалом числе исследований - читай: экспансии) массовой музыки и т.п.

Для более конкретного рассмотрения тех социокультурных пространств, в которых наиболее явно может быть «просмотрена» социализирующая функция музыки, в диссертации рассматриваются полюсно отстоящие друг от друга феномены - т.н. «дворовая музыка» и проекты социально-направленного использования музыки в системе образования, реализованные в ряде европейских стран (данные, полученные на основе результатов исследовательского проекта «Искусство в контексте образования: долженствование или наслаждение», в котором приняли участие более 20 стран).

В ситуации усложнения, все большей дифференциации социальной структуры общества при одновременном увеличении многообразия и росте интенсивности "предложения" в мире музыки, вопрос о социальной градации потребителей той или иной музыки, о факторах, определяющих их выбор, имеет не последнее значение. Мы исходили из представлений о континууме современной музыки, где на одном полюсе находится академическая музыка, требующая от аудитории наличия не только хорошего образования, но и сформированности эстетических вкусов, способности к духовному сопереживанию, а также, как это на первый взгляд, не парадоксально - авангардная музыка, чья аудитория, хотя и существенно отличается от аудитории классической музыки, все же характеризуется, как показывают исследования, во многом аналогичными качествами (Данилова О.Н., 1998).

На другом же полюсе находится поп-музыка в ее наиболее примитивных проявлениях, ориентированная, в основном, на подростковую аудиторию, практически не несущая в себе никакой интеллектуальной нагрузки, и рассчитанная, в основном, на людей малообразованных. Конкуренция между этими явлениями, стремление вытеснить другого из "потребительского сознания" особенно обостряются в условиях расширения спектра технических возможностей в этой области.

Затрагивая этот вопрос, нельзя было не обратиться к высказанной Т.Адорно позиции о том, что «критика господствующего музыкального сознания, его типов и общественного мнения не присуждает премий за "правильное" мировоззрение. Доброжелательное отношение к современной музыке не является априорно верным музыкальным сознанием, но и критическое отношение к ней - не заведомо ложно." Сторонники как популярной, так и академической музыки вынуждены признать их сосуществование в настоящем обществе, нет также никакой возможности реально создать условия, при которых одна из них могла бы полностью вытеснить другую». Более того - попытки противостояния нередко являются плодотворными и зачастую приводят к порождению чего-либо нового. "Отношение к современности в искусстве имеет ключевое, решающее значение для музыкального сознания, и не потому, что новое ео ipso уже хорошо, а старое ео ipso дурно, но потому, что подлинная музыкальность, непосредственное отношение к объекту основаны на способности приобретать но-

вый опыт. Она конкретно выражается в готовности обратиться к тому, чему еще не найдено места, тому, что еще не одобрено и не подведено под

м23

твердые категории" .

В главе 3 « Музыка в социальных дискурсах утилитарности и гедонизма» рассматриваются ( с использованием в значительной мере методологии М.Фуко) такие проблемы, как музыка и власть (включая идеологические воздействия, а также использование музыки в структуре деятельности «паблик рилейшнз»); музыка и потребление (в особенности акцентировано внимание на возможностях получения психологического эффекта воздействия музыки на потребителя). С другой стороны, рассмотрению подвергнут процесс включения и использования музыки в не-утилитарные, гедонистически досуговые практики, отражающие во многом современные изменения в аксиологическом пространстве социума в целом.

Как хорошо известно, художник - это тот, через кого (и, быть может, больше, чем через кого-либо другого) говорит время. Это утверждение верно не только для тех, кто искренне убежден в том, что своими песнями он «строить и жить помогает», но также и для художников, по образному выражению Бродского, «нюхающих розы». В диссертации рассмотрены некоторые из историко-культурных примеров, которые, на наш взгляд, позволяют развернуть эту позицию в научном плане.

Что касается проблемы включения музыки в соответствующие идеологические дискурсы, то одним из наиболее подходящих, с точки зрения «откровенности» существующей здесь связи, является, вероятно, всегда период становления нового общества, когда власть имущими (они же - носители и распространители соответствующей идеологии) «призываются» все возможные средства, которые могут быть использованы для закрепления обретенной власти, укрепления себя в новой позиции, решения тому подобных задач, связанных с достижением такого рода целей.

В работе рассмотрены некоторые весьма любопытные исследования, посвященные либо рассмотрению подобного вопроса в более широкой постановке - идеология периода становления нового общества и искусство в целом, либо связанные с анализом иных (не музыкальных) видов художественного творчества в указанном контексте, но позволяющих проследить аналогичные и пересекающиеся с рассматриваемым процессом закономерности . В частности, одно из весьма любопытных исследований - работа Е. Штейнера «Авангард и построение нового человека. Искусство советской детской книги 1920 годов», в которой автор ставит задачу « проанализировать революционно-авангардную стратегию в том ее виде, как она запечатлелась в текстах, непосредственно для того не предназначенных (курсив мой - К.Б.), - т.е. ни в лозунгах, ни в манифестах, ни в рефлексивных дискурсах любого рода. ...Выявить и проанализировать основные художественно-эстетические и духовные

23 Адорно Т.В. Избранное: Социология музыки. М.-СПб., 1999. - с.86

венно-эстетические и духовные стереотипы эпохи 1920-х - начала 1930-х годов на материале достаточно маргинальном.. .»24.

Еще один аспект, который мы сочли необходимым затронуть в данной главе, - это вопрос об особенностях проявления социализирующего эффекта музыки и более широко - искусства в различных историко-культурных обстоятельствах. Нам представляется, что соотнесение различных социально-культурных контекстов является важным методологическим условием более четкого и глубокого понимания собственно той эпохи, того пространства современности, который и является предметом нашего анализа.

Используя имеющиеся исследования данного аспекта, в диссертации показано, что процессы идеологического, социализирующего влияния музыки на личность, по-разному обнаруживают себя в разных социокультурных контекстах. В частности, в период революционных преобразований (а это понятие может, несомненно, быть приложено не только к периоду октябрьского переворота, о чем чаще всего идет речь) главная идеологическая задача - создание Нового человека — с откровенностью и заостренностью проявляет себя в самых разных формах и на всех направлениях развития художественного творчества. Если все же говорить об истории отечественной, о периоде, в котором, вероятно наиболее явно проявила себя данная тенденция, то именно в послеоктябрьский период перед художниками стояла задача максимально быстрого и эффективного формирования — в соответствии с идеологическими установками и ориентациями — искомой системы мировоззренческих ценностей, социальных установок, норм трудовой и бытовой морали, стандартов поведения и т.п.

Все виды и жанры искусства, в т.ч., естественно, и одного из наиболее доступных - музыкального - должны были способствовать решению этой задачи. Особое внимание в этой деятельности всегда уделялось младшему поколению, поскольку в этом случае адресат художественного текста подвергался не «переделке», не ре-социализации (что также немаловажно, но более проблематично как по содержанию, так и по последствиям процесса), а изначальному формированию - как в эстетическом, так и во всех социально значимых измерениях становящейся личности.

Обращение к этому историческому этапу позволяет увидеть существенные отличия «вылепливания» человека, в том числе, с использованием средств музыки в тот период и использования социализирующего эффекта тех же по сути средств (но с иными, значительно более размытыми целевыми ориентациями) в современном российском социуме.

Один из разделов данной главы посвящен вопросу социальной востребованности музыки с учетом дифференциации запросов и интересов ее потребителей в интересующем нас пространстве социализации. В диссер-

24 Штсйнср Е. Авангард и построение нового человека. Искусство советской детской книги 1920-х годов. - М.: Новое литературное обозрение, 2002. - С.7

тации показано, что такие свойства музыки, как беспредметность и внепо-нятийность ее языка, обуславливают сложность проведения четких классификаций в этом вопросе, отождествления того или иного типа музыки с запросами конкретных социальных групп, хотя именно музыкальные предпочтения, нередко, выступают как своего рода маркеры при изучении отдельных субкультур, особенно молодежных. Данный аспект рассматривается в диссертации на примере ряда субкультур с учетом таких характеристик, как «музыкальная атрибутика», гедонистически-досуговые ориентации и др.

В заключении диссертации представлены обобщения и выводы.

Основные положения и результаты диссертационного исследования отражены в следующих публикациях автора:

1. Быховский К.Б. Музыка как социокультурный феномен // Ориентиры культурной политики, 2000, №7. - М.: Минкультуры РФ. -С.61-67. 0,3п.л.

2. Быховский К.Б. Постижение музыки: социологические подходы и традиции // Науки о культуре - шаг в XXI век. Сборник материалов конференции-семинара молодых ученых - М: Минкультуры РФ, Российский институт культурологии, 2001. - С.308-317. 0,45п.л.

3. Быховский К.Б. Музыка как сфера социокультурного знания // Гуманитарий. История и общественные науки: Сб.науч.трудов. Вып.З - М.: МПГУ, 2002. - С. 451-459. 0,4 п.л.

4. Быховский К.Б. Массовая культура: диалог "pro" и "contra"// Науки о культуре - шаг в XXI век. - М.: Минкультуры РФ, Российский институт культурологии, 2003. - С.38-45.0,3п.л.

5. Быховский К.Б. Социокультурные трансформации как фактор изменений в досуговых установках и поведении // Науки о культуре - шаг в XXI век.,- М.: Минкультуры РФ, Российский институт культурологии, 2004. - С.324-332.0,45п.л.

Подп. к печ. 12.05.2004 Объем 1,5 п.л. Зак. №192 Тир.ЮО экз. Типография МПГУ

P1 07 94

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата культурологии Быховский, Кирилл Борисович

Введение.

Глава 1. Теоретико-методологические предпосылки изучения музыки как социокультурного феномена.

1.1. Особенности исследования музыки в дискурсе социально -гуманитарного знания.

1.2. Социокультурная музыкология Т.Адорно.

1.3. Особенности развития музыкальной культуры в современном социальном пространстве.

Глава 2. Музыка в дискурсе коммуникативности и социализирующих практик.

2.1. Музыка в контексте социокультурных взаимодействий.

2.2. Образование как культурно-трансляционная система и музыка.

2.3. Музыка и молодежные досуговые практики.

Глава 3. Музыка в социальных дискурсах утилитарности и гедонизма.

3.1. Музыка и власть: идеологический дискурс.

3.2. Музыка в структуре производственно-утилитарных практик.

Введение диссертации2004 год, автореферат по культурологии, Быховский, Кирилл Борисович

Проблема исследования и обоснование ее актуальности. XX столетие стало поистине веком тотального наступления музыки «по всем фронтам». Обретая все новые и новые виды, формы и жанры, получая в свое распоряжение все более совершенные, поистине фантастические технические и технологические возможности, музыка - во всем ее многообразии и неоднородности - легко преодолевая реальные и виртуальные границы, стала одним из атрибутов современного глобализирующегося мира. С трудом можно найти сегодня иные примеры социальных феноменов, сопоставимых с музыкой по степени экспансивности (а нередко, и агрессивности), по масштабам проникновения во все «поры» общественного организма.

Вслед за современными исследователями данного феномена, можно отметить, что «мы являемся свидетелями наиболее масштабного омассовления сферы музыки за всю историю ее существования. .Музыка в своих самых разнообразных проявлениях заявляет о себе практически во всех сферах жизни современного общества, что позволяет говорить о подлинной музыкальной пандемии. Происходящие качественные изменения привели к формированию ранее не существовавшего социокультурного образования - звучащего, «омузыкаленного» социума»1.

Несомненно, что сам по себе этот факт, являясь данностью (и это как раз тот случай, когда вспоминается известное «времена не выбирают»), вызывает весьма различное к себе отношение, порождает весь спектр оценок — от восторга, преклонения, готовности к «денному и нощному» полному «погружению» в это звучащее пространство у одних до «криков о помощи», роста массового потребления приборов под

1 Массовая культура. -М.: «Альфа-М», 2004. С. 142 названием «беруши», взывания голосом поэта: «.тишины хочу, тишины.», со стороны других.

Такая реальность, постоянно данная нам в ощущениях в течение уже не одного десятилетия, несомненно, не могла не стать предметом самого пристального внимания и обсуждения. Дискуссии — как на уровне бытовом, повседневном, так и на уровне научной рефлексии -развернулись весьма острые, а иногда и просто жесткие. Предметом споров, обсуждений, анализа стали самые разные аспекты бытия музыки «в человеке», человека в музыкальном пространстве, музыки как таковой и как элемента социума и т.п. Что такое музыка сегодня и каковы тенденции ее развития, изменения, чем музыка дня сегодняшнего отличается от того, что складывалось и проверялось в ней веками, какое место в современном социокультурном пространстве музыка занимает и какое должна (или, напротив, имеет право) занять — все эти и смежные с ними вопросы образовали своего рода проблемное поле, на котором, как уже отмечалось, сошлись носители весьма различных подходов и позиций.

Оставляя в стороне огромный материал, который, в рамках этой тематики, накопился на страницах прессы, в популярных музыкальных и молодежных изданиях (что само по себе может быть предметом отдельного и весьма интересного анализа), мы обратимся к рассмотрению данного феномена как объекта научно-культурологического анализа, когда должны быть «вынесены за скобки» личные симпатии и антипатии (возникающие неизбежно, когда речь идет о том, что рядом с тобой ежедневно, если не ежечасно), когда «крик души», как и ее восторг, не могут рассматриваться как верные ориентиры в исследовательском движении.

Несомненно, что анализ проблемы «музыка в современном мире» предполагает сопряжение различных научно-дисциплинарных подходов и методологий, среди которых, несомненно, особое место принадлежит собственно музыковедческому, искусствоведческому рассмотрению вопросов, связанных с особенностями современной музыки, с теми изменениями, которые обнаруживают себя как в системе под названием «современная музыка» в целом, так и в ее отдельных подструктурах (например, во взаимодействии автора - исполнителя — слушателя, приоритетности тех или иных стилей и жанров в современном музыкальном творчестве и т.п.). Т.е. данный исследовательский вектор подразумевает детальное, и, прежде всего «изнутри», изучение имманентных характеристик рассматриваемого феномена как явления эстетического, как одной из важнейших составляющих современного художественного пространства.

Однако, что уже отмечалось выше, музыка (подобно любому другому художественному явлению), являясь феноменом не только 1 эстетическим, но и в полной мере социальным, вздгшозависимым с другими подсистемами общественной структуры, не может быть в полной мере понята, объяснена, интерпретирована вне ее рассмотрения в существенно более широком, чем собственно художественное, пространстве - пространстве социальности. Именно такого рода контекстуальный анализ определил исходные ориентиры для данного диссертационного исследования, которые были конкретизированы выделением ряда значимых именно для современности позиций.

Одна из них связана с пониманием того, что собственно позволяет говорить о проблеме бытования, функционирования музыки в сегодняшнем социокультурном пространстве как о действительно актуальной, непериферийной теме для современного социально-гуманитарного осмысления. На наш взгляд, это связано, как минимум, с двумя обстоятельствами. Одно из них - уже упомянутая выше масштабность рассматриваемого социального феномена (что, несомненно, должно задавать и адекватный масштаб его научного анализа). Второе связано со значимостью местоположения (в объективном измерении), позиционирования (целенаправленно сформированного) музыки в современной социокультурной «системе координат», что в совокупности определяет весьма высокую степень влияния музыки как современного социального феномена на множество смежных, а точнее говоря, — сопряженных с ним, других социокультурных явлений и процессов.

Обе эти позиции проецируются, в свою очередь, на необходимость рассмотрения процесса функционирования музыки в современном социокультурном пространстве с учетом его собственной многомерности, гетерогенности. В частности, это влечет за собой понимание того, что эффект «присутствия» музыки как социально значимого феномена может по-разному проявляться на различных уровнях общественного бытия человека - скажем, на уровне макросоциальном (например, в рамках уже упомянутого процесса глобализации, в системе межнациональных, межкультурных и пр. контактов и т.п.), в социально-групповом пространстве (например, в процессе формирования групповой символической атрибутики, в выработанной группой иерархии ценностей и пр.), на уровне личностного бытия и самоопределения (к примеру, в структуре индивидуального культурного потребления, в досуговом пространстве и пр.). Задавая такого рода контекстуальную многомерность, множественность «систем координат» для осуществления анализа, исследователь потенциально обеспечивает последующую, «на выходе», социокультурную объемность рассматриваемого феномена.

Еще одна исследовательская проекция, другое возможное структурирование поля социального бытования музыки, значимое с учетом представленных выше посылок, - это возможность и необходимость рассмотрения данного феномена в контексте различных социокультурных практик. Несомненно, что к такого рода практикам должны быть отнесены как собственно эстетически-художественные, так и другие, образующие многомерное полотно современной общественной системы. Именно этот, последний аспект был выделен нами как предмет специального анализа в данной работе.

Не погружаясь пока в детали такой постановки вопроса, отметим лишь в качестве предварительного замечания, что музыка - феномен, который ассоциируется нами, прежде всего, со сферой искусства, с художественным творчеством, - с момента своего возникновения и на протяжении многих веков выполняла множество функций, лежащих далеко за пределами собственно эстетических исканий человека. Возникнув на ранних этапах человеческой истории как значимая компонента совместной, общественной жизнедеятельности, музыка изначально была включена в практики, более связанные с выживанием, чем с проявлением собственно чувства прекрасного, с эстетическими наслаждениями человека.

В современном «пан-музыкальном» мире мы также можем с полным основанием говорить о данном феномене не только как о явлении художественном, эстетическом, принадлежащем лишь области искусства, но также и как о феномене социальной жизни в самом широком значении этого понятия.

Обозначив социальную актуализированность обозначенной проблемы, необходимо также подчеркнуть и ее научно-теоретическую значимость. Последняя связана с тем обстоятельством, что, при наличии огромной собственно музыковедческой литературы, а также некоторого числа работ, посвященных социологии искусства в целом, изучение музыки как социокультурного феномена, в рамках детализированного рассмотрения социального и культурного контекстов ее развития, функционирования, взаимодействия с другими областями социокультурного бытия человека, как это ни парадоксально, пока остается, скорее, исследовательской перспективой, чем полем развернутых, специальных исследований в сфере социогуманитарного знания.

Аппелирование и сегодня, почти как к единственной целенаправленно профильной работе на эту тему, к ставшей классикой в области социологии музыки работе Т. Адорно (о которой, несомненно, необходимо более детально будет сказать и в нашем исследовании несколько позже), является наглядным свидетельством достаточно невысокой интенсивности развития социокультурной музыкологии, и особенно, в ее отечественной версии. А это, в свою очередь, не могло не отразиться на весьма ограниченной по масштабам результативности (имея в виду, прежде всего, именно само наличие работ по данной проблеме), что, на наш взгляд, выглядит достаточно парадоксальным, учитывая отмеченные выше реалии социокультурного развития современного общества.

Особый акцент нам хотелось бы сделать на значимости собственно культурологического изучения обозначенной проблемы, поскольку данный вектор анализа представляется весьма продуктивным для рассмотрения многих ее аспектов и «срезов». Именно культурологическое осмысление процесса включения музыки как социокультурного феномена в структуру многообразных социальных дискурсов2, рассмотрение особенностей функционирования музыки во вне-музыкальном и, более того -преимущественно, в не- художественном пространстве современного социума, и стало проблемной зоной нашего анализа. Объективно происходящий процесс такого рода экспансии, а также сознательно-целенаправленное использование музыки в контексте различных социальных практик, проявление как позитивных, так и негативных сторон

2 Понятие «дискурс» используется нами в данной работе в его широкой, социокультурной интерпретации, как характеристика того или иного вида «социального поля» деятельности, что получит дальнейшую конкретизацию в описании содержания главы 1. данного процесса, требуют, на наш взгляд, его социально-контекстуального осмысления, понимания векторов, тенденций, трансформаций в его развертывании.