автореферат диссертации по искусствоведению, специальность ВАК РФ 17.00.02
диссертация на тему: Музыкально-стилевые особенности беломорских старин и духовных стихов

Полный текст автореферата диссертации по теме "Музыкально-стилевые особенности беломорских старин и духовных стихов"

На правах рукописи

Ковыршина Юлия Ивановна

Музыкально-стилевые особенности беломорских старин и духовных стихов: к вопросу о территориальном членении поморской эпической традиции

Специальность 17.00.02 — Музыкальное искусство

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата искусствоведения

005540986

2 8 НОЯ 2013

Москва 2013

005540986

Работа выполнена в Федеральном государственном бюджетном научно-исследовательском учреждении «Государственный институт искусствознания» Министерства культуры Российской Федерации на секторе фольклора и народного искусства

Научный руководитель: доктор искусствоведения

Официальные оппоненты:

доктор искусствоведения Рудиченко Татьяна Семеновна профессор кафедры истории музыки Ростовской государственной консерватории им. C.B. Рахманинова

кандидат исторических наук Конкка Алексей Петрович научный сотрудник Сектора этнологии Института языка, литературы и истории Карельского научного центра Российской академии наук

Ведущая организация: Уральская государственная консерватория

совета Д 210.004.03 по специальности 17.00.02 - музыкальное искусство при Государственном институте искусствознания Министерства культуры Российской Федерации по адресу: 125009, Москва, Козицкий пер., д. 5

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Государственного института искусствознания

Автореферат разослан « ноября 2013 г. Ученый секретарь диссертационного совета,

Пашина Ольга Алексеевна

им. М.П. Мусоргского

Защита состоится декабря 2013 г. в 15.00 на заседании диссертационного

кандидат искусствоведения

Общая характеристика работы

Актуальность исследования.

Музыкально-поэтический эпос локальных традиций Белого моря является одним из знаковых явлений в культуре региона, сложившейся в результате сложного исторического процесса взаимодействия представителей финно-угорских и славянского этносов.

Поморская эпическая традиция одной из первых была зафиксирована собирателями на рубеже XIX—XX вв. Ее изучением занимались, в основном, филологи, в то время как музыковедческих работ, в которых бы осмысливалось место поморской эпической традиции среди других традиций Русского Севера, а также описывались особенности ритмического и ладоинтонационно-го строения эпических напевов Поморья, не существует. Первые собиратели-исследователи поморской эпической традиции (A.B. Марков, A.JI. Маслов, А.Д. Григорьев) высказали некоторые замечания о членении поморской традиции на ареалы и стилевом своеобразии напевов отдельных традиций. Однако наблюдения эти носили, скорее, эмпирический характер, и многие из них не получили до сегодняшнего дня научного подтверждения.

Вместе с тем поморская эпическая традиция является одной из важнейших для понимания структурных музыкально-поэтических закономерностей эпических песен, соотношения напевов и эпических текстов разных жанров, механизмов формирования сказительских стилей.

Кроме того, должного осмысления не получили факты этнографии исполнения эпических песен в Поморье, где бытование эпоса тесно связано с особенностями хозяйственно-экономической деятельности в регионе и конфессиональной — старообрядческой, — ориентацией его жителей. Анализ ситуаций, в которых исполнялись старины, различий между мужской и женской исполнительскими сферами, способов трансляции и усвоения традиции, исполнительской терминологии в локальных поморских традициях и проч., поможет дать новое представление о статусе и роли эпоса в культуре.

Сегодня, когда эпическая традиция в Поморье угасла, представляется важным систематизировать накопленные материалы и исследования, осмыс-

лить состав, музыкально-стилевые особенности и географию локальных эпических традиций Беломорья. В связи с этим настоящая работа является итоговым исследованием, развертывающимся в русле целого ряда фундаментальных академических проектов последних десятилетий («Памятники фольклора народов Сибири и Дальнего Востока», музыкально-этнографических многотомных изданий, таких как «Смоленский музыкально-этнографический сборник», «Народная традиционная культура Псковской области» и др.) и в первую очередь — эпической серии «Свода русского фольклора» в 25 томах, издаваемой Пушкинским домом (ИРЛИ РАН).

Степень изученности темы.

A.B. Марков, A.JI. Маслов, А.Д. Григорьев оставили уникальные по своей научной и культурной ценности собрания поэтических текстов былин, нотаций их напевов и этнографические материалы, позволившие составить представление о музыкальном эпосе локальных традиций Беломорья на начальном этапе развития российской музыкальной фольклористики. Немаловажной следует признать и состоявшуюся в 1894 г. публикацию напевов, записанных в среде мещан г. Онеги Ф.М. Истоминым и Г.О. Дютшем. В XX веке коллекции поморских эпических напевов были собраны исследователями Московской государственной консерватории, Института русской литературы (Пушкинский дом) РАН (большая часть записей не опубликована), Института языка, литературы и истории Карельского научного центра РАН (записи 1960-1970-х гг. на Поморском, Терском и Карельском берегах Белого моря), Петрозаводской государственной консерватории (записи 1980-х гг. на Поморском берегу, не опубликованы).

Филологические исследования эпических песен Поморья XX в. многочисленны и посвящены различным аспектам бытования традиции: общей типологии эпического сказительства (работы A.M. Астаховой, Б.Н. Путилова, Ф.М. Селиванова), проблемам текстологии и поэтики эпических песен (работы JI.A. Астафьевой, В.М. Гацака, Н.Г. Комелиной и др.), стилю отдельных сказителей Поморья (работы А.Н. Нечаева, Т.И. Сенькиной, Н.Г. Комелиной), вы-

явлению ареалов локальных эпических традиций Русского Севера (работы С.И. Дмитриевой, A.M. Астаховой и др.), генезису эпических сюжетов и их региональным интерпретациям, источникам сложения эпических образов (работы Т.А. Бернштам, В.И. Ереминой, Ю.И. Смирнова, И.Я. Фроянова, Ю.И. Юдина и др.), проблеме «влияния книжных источников на устную традицию» и закономерностям «вторичного бытования былин» (работы Ю.А. Новикова, Т.Г. Ивановой, Н.Г. Комелиной).

Особую проблему в отечественном эпосоведении по-прежнему составляет осмысление структуры эпического стиха (работы Н.С. Трубецкого, М.Л. Гаспарова, Дж. Бейли, А.И. Зайцева, Е.Б. Овчаренко и др.) и эпического тек-стообразования (работы Е.Б. Артеменко). Единой, разделяемой всем научным сообществом концепции эпического стиха не существует, что обусловлено нестабильностью эпических стихов по слоговому объему и метроритмическим характеристикам. Кроме того, многие филологи игнорируют музыкальную составляющую эпоса, в то время как эпический стих является по преимуществу поющимся, что и представляет определенную трудность в его изучении. Одной из первых попытку применения филологических стиховедческих концепций к поющемуся стиху предприняла этномузыколог Б.Б. Ефименкова. Результаты ее изысканий нашли отражение в фундаментальной монографии «Ритм в произведениях русского вокального фольклора», заложившей основы структурно-типологического анализа ритмики русских фольклорных произведений. Исследования музыковедов в области народного эпического стихосложения (например, М.А. Лобанова) продолжаются и в настоящее время.

Обобщающих музыковедческих работ, посвященных поморской эпической традиции, на сегодняшний день в российской фольклористике не существует. Однако музыковеды, среди которых В.В. Коргузалов, Г.В. Лобкова, Ю.И. Марченко, А.Д. Троицкая, В.А. Лапин и др., многократно обращались к беломорским напевам в связи с различной проблематикой, привлекали материалы в качестве сопоставительных в исследованиях других северорусских

эпических традиций и музыкально-фольклорных жанров (Т.А. Бернштам, В.А. Лапин).

А.Л. Маслов выделил различные в стилистическом отношении группы напевов, на которые исполнялись старины в традиции Терского берега и духовные стихи в терской и зимнезолотицкой традициях; отметил особенности в закреплении текстов разных эпических жанров за определенными напевами и зафиксировал исполнительскую терминологию эпических песен.

Следующим важным шагом в исследовании поморской эпической традиции стали работы Е.Е. Васильевой 1970-1980-х гг., в которых были выявлены два основных ареала в Беломорье, различающихся не только особенностями сюжетного репертуара, но и музыкально-лексическими показателями: юго-западный — с подобными заонежским «двустрочными» напевами, и северовосточный — с «однострочными» напевами (зимнезолотицкая традиция, имеющая близкие аналоги в напевах старин Кулоя, Мезени и Печоры).

Общая характеристика поморской эпической традиции была дана В.В. Коргузаловым, отмечавшим в качестве значимых характеристик местного музыкального эпоса преобладание малообъемных ладов, декламационный характер напевов, заметное влияние кулойской и мезенской традиций. Не менее ценны и аналитические комментарии исследователя к напевам беломорских старин, опубликованным в издании «Былины. Русский музыкальный эпос».

Российские этномузыкологи касались беломорских старин и духовных стихов в работах, посвященных вопросам генезиса музыкальных форм повествовательного фольклора в связи с историей колонизации Русского Севера, рапсодическому и ансамблевому стилям сказительского искусства, структурным особенностям нарративных музыкально-поэтических форм и музыкальной стилистике эпических напевов (В.В. Коргузалов, Ю.И. Марченко), межэтническому взаимодействию на Русском Севере (А.Ю. Кастров, Е.Е. Васильева).

Однако, комплексных исследований поморского музыкального эпоса, где бы рассматривались как этнографические аспекты его бытования, так и

структурно-типологические характеристики напевов с точки зрения их ритмической и звуковысотной организации в отечественном музыковедении не проводилось, хотя отдельные замечания, высказанные исследователями XX в., имеют бесспорную научную ценность.

Кроме того, до настоящего времени не предпринимались попытки аре-ального исследования поморского музыкального эпоса, что позволило бы выявить специфику локальных традиций на беломорском побережье.

Целью диссертационной работы является комплексное описание эпической традиции Поморья во всех локальных разновидностях и выявление ее специфики в контексте других севернорусских музыкально-эпических традиций.

Для достижения цели необходимо было решить следующие задачи:

1) изучить историю заселения побережья Белого моря и формирования поморского субэтноса в процессе сложного исторического взаимодействия финно-угорских и славянского этносов;

2) представить комплексное описание этнографии исполнения поморских эпических песен и выявить специфику их бытования в локальных музыкально-фольклорных традициях Поморья в сопоставлении с другими севернорусскими эпическими традициями;

3) осмыслить статус и функции музыкально-поэтических эпических жанров и фигуры сказителя в поморской культуре;

4) провести типологическую систематику поморских эпических напевов с точки зрения их ритмической организации;

5) провести типологическую систематику поморских эпических напевов с точки зрения их звуковысотной организации;

6) выявить соотношение напевов, имеющих определенные структурные характеристики, с жанрами эпической поэзии;

7) провести картографирование выявленных ритмических типов и типов интонационных периодов в поморском регионе и на соседних севернорусских территориях для определения территориального членения поморской эпиче-

ской традиции и установления ее связей с другими эпическими ареалами на Русском Севере.

Объектом исследования является поморская эпическая традиция.

Предмет исследования — поморские эпические напевы в этнографическом контексте и с точки зрения их ритмической и звуковысотной организации, территориального распределения на берегах Белого моря, выявляющего ареалы поморских эпических традиций.

Материалы исследования составили источники разного типа:

1) публикации поморских эпических напевов из собраний рубежа XIX— XX вв.;

2) публикации эпических напевов отдельных локальных традиций Поморья, состоявшиеся в XX в.;

3) не публиковавшиеся ранее фонозаписи из архивов Санкт-Петербурга (Фонограммархив ИРЛИ РАН) и Петрозаводска (ФА ИЯЛИ КарНЦ РАН, ФА ПГК). Эти фотоматериалы были нотированы автором работы, а имеющиеся в аудиозаписях опубликованные образцы были перенотированы в полном объеме с целью уточнения звуковысотной и слогоритмичекой структуры напевов, деталей исполнительской акцентуации и максимально точной передачи диалектных особенностей поэтических текстов.

В целом корпус рассматриваемых материалов представляет хронологический срез поморской эпической традиции по состоянию на конец XIX — 80-х гг. XX в. и фиксирует стадию перехода от постпродуктивного этапа бытования местного эпоса к полному его угасанию.

4) В работе были использованы этнографические сведения, касающиеся бытования эпической традиции в Поморье, из опубликованных и архивных источников, в том числе из коллекции Т. А. Бершптам, долгое время исследовавшей поморскую традиционную культуру.

5) В качестве сопоставительных привлекались преимущественно опубликованные материалы других севернорусских музыкально-фольклорных традиций (публикации А.Д. Григорьева, A.M. Астаховой, А.Ю. Кастрова, Г.В.

Лобковой, А.Д. Троицкой, материалы продолжающейся серии «Свод русского фольклора. Былины в 25 томах»).

Методология исследования, исходя из специфики материала, целей и задач работы, основана на подходах и методах изучения, позволивших получить максимально полное представление о предмете, создать целостную картину функционирования музыкально-поэтического эпоса в традиционной культуре Поморья.

1) Комплексный подход отразился в работе в использовании данных смежных дисциплин: истории, этнографии, этнолингвистики, диалектологии и топонимии, стиховедения.

2) Структурно-типологический метод был применен при музыковедческом анализе эпических напевов. Его основные положения разработаны и впервые сформулированы в отечественной музыкальной фольклористике Е.В. Гиппиусом, а позднее развиты в трудах его учеников и последователей Б.Б. Ефименковой, М.А. Енговатовой, Е.А. Дороховой, O.A. Пашиной и др.

При выявлении структурных ритмических типов эпических напевов мы опирались на фундаментальное исследование Б.Б. Ефименковой, а при описании звуковысотных структур — на базовые методические положения, сформулированные в работе Б.Б. Ефименковой и М.А. Енговатовой «Звуковысотная организация русских народных песен в свете структурно-типологических исследований».

3) В работе использовался также метод картографирования, применяемый в ареальных исследованиях и являющийся одним из ведущих в современных этномузыкологических исследованиях. Он позволил выявить ареалы ритмических и звуковысотных структур поморских эпических напевов на музы-кально-фолыслорной карте не только Поморья, но и других районов Русского Севера. Основные методические принципы картографирования явлений музыкального фольклора, включая выделение единиц картографирования, которыми являются ритмические и мелодические типы напевов, были предложены Е.В. Гиппиусом, O.A. Пашиной, Л.М. Винарчик и др.

4) Метод текстологического анализа привлекался в связи с тем, что большая часть нотаций поморских эпических напевов была опубликована на рубеже XIX—XX вв. и тактировалась собирателями согласно существовавшим в то время представлениям о структуре напевов. Опубликованные напевы были отредактированы автором в соответствии с современными принципами так-тировки и аналитической нотации, разработанными Е.В. Гиппиусом и его последователями.

На защиту выносятся следующие положения:

1) специфика бытования эпических песен в поморской традиции связана с особенностями хозяйственно-экономической деятельности в регионе, особым статусом сказителя в поморской общине, что отличает эпическую традицию Поморья от других;

2) в поморской музыкально-фольклорной эпической традиции ярко проявляется тенденция закрепления поэтических текстов разных эпических жанров за определенными типами напевов, что подтверждает наблюдение A.B. Маркова;

3) практически все структурно-ритмические типы поморских эпических напевов, относящиеся к разным классам ритмических форм: неравномерно и равномерно сегментированным, реже — цезурированным, которые в целом не характерны для поморской традиции, реализуются преимущественно в формах с мобильными параметрами;

4) выявленные в поморской эпической традиции типы интонационных периодов выступают как в качестве самостоятельных стиховых напевов, так и составных частей строф или музыкальных тирад, объединяясь друг с другом по принципу комбинаторики; при этом в одном исполнительском акте могут чередоваться разные композиционные единицы — мелостих, мелострофа и музыкальная тирада;

5) территории распространения ритмических типов и типов интонационных периодов поморских эпических песен, выявленные методом картографирования, показали существование на берегах Белого моря нескольких локаль-

ных эпических традиций, а также их взаимосвязи с другими эпическими традициями Русского Севера, что, вероятно, объясняется историей заселения края и спецификой сложившейся здесь хозяйственно-экономической деятельности.

Научная новизна диссертационной работы.

— впервые на основе этнографических материалов выявлена специфика бытования эпических песен в поморской традиции;

— аналитически подтверждено наблюдение A.B. Маркова, высказанное на основании традиции одного из берегов Белого моря, о том, что жанры эпической поэзии имеют тенденцию закрепляться за определенными типами напевов;

— впервые в диссертации осуществлена структурно-типологическая систематика ритмических форм поморских эпических песен;

— впервые в отечественной фольклористике описаны равномерно сегментированные формы с мобильными параметрами, а также неравномерно сегментированные формы с вторичными композициями, возникающими в эпических песнях под воздействием мелодики;

— впервые представлена типологическая систематика интонационных периодов, существующих в поморской эпической традиции и в качестве самостоятельных напевов, и в качестве составных частей музыкальных строф или тирад;

— описаны механизмы расширения музыкальных периодов, отвечающих стиху, при увеличении его слогового объема;

— впервые определены ареалы ритмических типов и типов интонационных периодов поморских эпических песен путем их картографирования.

Теоретическая значимость работы.

Описание неравномерно и равномерно сегментированных ритмических форм с мобильными параметрами, характерных для поморских эпических песен, вносит вклад в общую типологию ритмических форм, существующих в музыкальном фольклоре восточных славян.

и

Выявление особых принципов функционирования нескольких типов интонационных периодов в контексте поморской эпической традиции в целом позволяет предполагать наличие таких принципов и в других севернорусских эпических традициях, что требует аналитического подтверждения.

Наконец, в диссертации продемонстрирована возможность картографирования напевов нестабильной организации, что расширяет возможности аре-альных исследований русского музыкального фольклора.

Практическая значимость исследования.

Результаты исследования могут быть использованы как в научно-исследовательских работах, посвященных севернорусской эпической и — шире, — музыкально-фольклорной традиции, так и в учебно-методической и педагогической практике преподавателей всех ступеней музыкального образования, при подготовке авторских курсов повышения квалификации, в творческой деятельности самодеятельных и профессиональных фольклорных коллективов.

Апробация работы.

Диссертация обсуждалась на заседании Сектора фольклора и народного искусства Государственного института искусствознания. Основные положения работы отражены в публикациях по теме диссертации и в докладах, прочитанных на международных научных конференциях и конгрессах в Москве (Первый всероссийский конгресс фольклористов, 2006; Международная научная конференция «Традиционная музыкальная культура: проблемы междисциплинарного изучения», посвященная 110-летию со дня рождения Е.В. Гиппиуса и 80-летию со дня рождения Б.Б. Ефименковой, Москва, РАМ имени Гнесиных, 13-15 апреля 2013 г.), Санкт-Петербурге (VI конгресс этнографов и антропологов России, 2005), Петрозаводске (Междисциплинарный семинар «Текст художественный», посвященный памяти Ю.Г. Кона и В.П. Руднева (2002, 2004 г.г.); Международный симпозиум «Север в традиционных культурах и профессиональных композиторских школах», 1-7 сентября 2011 г.), Кухмо, Финляндия (Конференция «Laulu kultuurisena kommunikationa» / Kuhmo 2011, семинар

Great songs (Runolaulu Akatemia, в рамках фестиваля Sommelo 30.6-6.7.2011, 30.06.2011, Kuhmo), в г. Кемь и с. Нюхча Республики Карелия (международный семинар в рамках проекта «ECHO» (Network of Ethno-Cultural and Heritage Organizations), Сеть этнокультурных центров и организаций по сохранению наследия, ENPIСВС Karelia, 09-12.09.2013).

Материалы диссертационного исследования использовались автором при подготовке и проведении учебных курсов «Народное творчество» для студентов СПО и ВПО (бакалавров и специалистов различных специальностей и направлений подготовки), «Фолышорно-этнографическая практика» и «Методика музыкально-этнографической работы» для студентов, обучающихся по специальности «Музыковедение»; в рамках авторских лекционно-практических модулей 2011-2013 гг. по плану курсов повышения квалификации Петрозаводской консерватории им. А.К. Глазунова, в том числе: «Музыкальный фольклор в образовательном пространстве», «Фольклор и постфольклор: изменение научной парадигмы в отечественной фольклористике в начале XXI в.» в рамках программы повышения квалификации для преподавателей вузов, ССУЗ, ДМШ, ДШИ «Историческое музыкознание и актуальные задачи образовательного процесса» (18-24 марта 2013 г., ПГК им. А.К. Глазунова, г. Петрозаводск).

Структура диссертации. Диссертация состоит из Введения, трех глав, Заключения, Списка литературы и трех приложений — таблиц, представляющих корпус материалов исследования, эпический репертуар Беломорья и структуру традиционного религиозного и промыслового календаря Поморья.

Основное содержание работы

Во Введении обосновывается актуальность темы диссертации, оценивается степень ее изученности, формулируются цели и задачи исследования, его методологическая база.

Глава 1 «Эпическая традиция Поморья в исторической перспективе. Социокультурные и этнографические аспекты бытования традиции»

имеет двухчастную структуру. В первой части характеризуются сложные этнокультурный и исторический процессы заселения региона и хозяйственно-экономическая спецификация Беломорья, определившие черты и особенности музыкально-фольклорной традиции поморских «берегов», жанровый и сюжетный состав локальных эпических традиций и их связи с другими севернорусскими эпическими районами. Во второй части рассматривается специфика этнографического контекста бытования музыкального эпоса Поморья.

В формировании традиционной культуры Поморья определяющими явились следующие факторы:

— заселение территории Поморья и сопредельных земель племенами финно-угорской и самодийской групп с середины I тыс. н. э. до появления на ней выходцев из новгородских и ростово-суздальских земель;

— колонизация Поморья переселенцами из новгородских и верхневолжских земель, начиная с XIII в. Новгородский поток был направлен, в основном на юго-западное побережье Белого моря (Поморский берег, южная часть Карельского и Кандалакшского берегов), верхневолжский охватывал низовья Северной Двины, Летний и Терский берега;

— разновременность и разная интенсивность освоения переселенцами побережья Белого моря. К концу XVII в. в целом завершилось формирование субэтнической группы поморов, отличавших себя как от русских, так и от карел, принявших активное участие в этногенезе поморов. До середины XIX в. постепенно устанавливались брачные и хозяйственные связи между жителями локальных этнокультурных ареалов — «берегов»1 Белого моря. Этноним «поморы» в качестве самоназвания этнической группы закрепился только к концу XIX в. и имел на протяжении длительной истории региона различное наполнение и территориальную привязку;

1 В работе мы опираемся на принятое в этнографии территориальное деление побережья Белого моря на 7 «берегов»: Зимний, Летний, Онежский, Поморский, Карельский, Кандалакшский, Терский.

— интенсивность карело-славянских контактов на протяжении ХУ-Х1Х вв., хотя степень воздействия карельского этнического компонента на культуру разных берегов Белого моря неодинакова;

— активная миграция населения на побережьях Белого моря вплоть до начала XX в., в том числе с участием жителей других северорусских регионов (жителей Каргополья, бассейнов Северной Двины, Онеги, Мезени и др.);

— хозяйственно-экономическая спецификация региона, связанная с морскими рыболовецкими и зверобойными промыслами, лежавшими в основе системы жизнеобеспечения поморов;

— значительная роль монастырской колонизации и старообрядчества в истории и культуре региона. Московские Троице-Сергиевский, Спасский, Ки-рилло-Белозерский и местные Соловецкий, Антониево-Сийский и Николо-Корельский монастыри в ХУТ-ХУИ вв. выполняли различные функции в культурной и экономической жизни Поморья: являлись крупными собственниками и влияли на хозяйственно-экономическую деятельность в регионе, возникновение новых поселений и спецификацию берегов, выполняли функцию культурных и духовных центров и центров распространения официального (государственного) православия.

Старообрядчество в Поморье в силу непосредственной близости к центрам «поморского раскола» вплоть до начала XX в. оставалось весьма сильным и устойчивым, что определило путь «консервативного», «традиционалистского» развития поморской культурной традиции.

На карте Поморья историками и этнографами выделяются две этнокультурные зоны — западная (Кандалакшский, Карельский, Поморский берега), связанная с новгородской колонизацией, и восточная (Зимний, Летний берега) — с верхневолжской. Терский берег является интерференционной зоной, в культуре которой фиксируются черты, характерные как для западного, так и для восточного ареала, что объясняется историей заселения. Длительные контакты славянского и финно-угорского населения в районе Белого моря оставили множественные следы как в материальной, так и в духовной культуре со-

временного населения края, отразились в билингвизме населения Карельского берега Белого моря.

Локальные эпические традиции Поморья также территориально дифференцируются исследователями на два крупных ареала, охватывающих территории распространения сходных в отношении композиции и поэтики сюжетов былин: восточный (традиция Зимнего берега) и западный (традиции Карельского и Терского берегов). Южно-поморские традиции (Поморский и Онежский берега) образуют переходную между указанными ареалами зону. Вместе с тем, поморская эпическая традиция являет собой сложное явление, обладающее как признаками сходства с соседними эпическими традициями, так и свойственными только ей чертами. Вместе с тем, между локальными традициями Поморья существуют множественные связи, как и с другими эпическими традициями Русского Севера. Героические старины преобладают в репертуаре сказителей Зимнего берега, небылицы встречаются только на Онежском и Зимнем берегах, духовные стихи (особенно позднего происхождения) фиксировались в значительном количестве в традиции Поморского берега, что связано с влиянием старообрядчества. Старшие исторические песни, стилистически примыкающие к былинам, и более поздние исторические сюжеты XVII-XVIII вв. бытовали в Поморье преимущественно на Зимнем и Терском берегах, и в меньшей степени фиксировались на Карельском берегу.

Основу репертуара сказителей Карельского Поморья, имеющего давние связи с Заонежьем, составляют большей частью новеллы и баллады и в меньшей степени — героические былины. Сходная ситуация отмечается и в южном Поморье (на Поморском и Онежском берегах).

В традициях Беломорья бытовали различные термины для обозначения эпических текстов разных жанров — старина, стих, песня (для исторических песен), сальма (для поздних духовных стихов), — а также исполнителей: сказатель, сказительница (в традициях Зимнего и Терского берегов).

Корпус этнографических описаний и путевых наблюдений собирателей позволил суммировать и систематизировать данные об этнографическом кон-

тексте бытования поморской эпической традиции и ее региональной специфике.

1. Половозрастной и социальный статус сказителей в Поморье

Традиции Поморья характеризуются наличием в них мужской и женской

субкультур со сложившейся системой статусов и норм поведения. Эпические жанры принадлежат обеим этим субкультурам, хотя и имеют особенности функционирования в каждой из них. Материалы собирателей рубежа Х1Х-ХХ вв. фиксируют равноправие женщин и мужчин во владении эпической традицией и, вместе с тем, значительное количественное преобладание женщин-сказительниц, обладавших, кроме того, часто и более обширным репертуаром. Среди женщин отмечается довольно большое количество вдов, сирот и старых дев, имевших особый статус в крестьянской общине. Немногочисленность записей от мужчин на рубеже XIX—XX вв. могла частично объясняться их сезонной занятостью на промысле, а в XX веке — общим снижением численности мужского населения в связи с войнами, репрессиями 1930-1940-х гг. и массовым переселением в города. Собиратели конца XIX — начала XX вв. отмечали, что исполнителями эпических песен являлись преимущественно люди зрелого возраста.

2. Статус сказителя

На поморских берегах в Х1Х-ХХ вв. не существовало института профессиональных сказителей, зарабатывающих на жизнь пением старин, как это имело место в Обонежье. Однако в Поморье существовали целые сказитель-ские династии, среди которых наиболее известными являются династии Крюковых (Зимний берег) и Мяхниных-Ивановых (Карельский берег). Мужское сольное исполнение эпических песен было своеобразным эталоном сказитель-ства, а сам сказитель — носителем высоко ценимых знаний. Общественное признание сказителю приносила публичность исполнения.

3. Мужские сферы эпического исполнительства

Мужское эпическое исполнительство формировалось, прежде всего, в среде поморских промысловых (рыболовецких и зверобойных) артелей с внут-

ренним самоуправлением — знаковых для Поморья мужских организаций, куда входили все возрастные группы поморов — от подростков до стариков. Исполнение старин на промысле являлось одной из важнейших форм бытования жанра в мужском сообществе.

Старины исполнялись в Поморье в различные временные периоды, но всегда были органично включены в праздничную и промысловую жизнь поморской общины. Их звучание определялось ритмом чередования периодов труда и отдыха, будней и праздников, а шире, — природными и жизненными циклами, т. е поморским календарем, возникшим в результате взаимодействия церковного и промыслового календарей. С датами церковного календаря в Поморье часто были синхронизированы начало и конец проводов на промысел, а также «походы» (путина) сёмги, наваги, сельди.

В традиционной культуре как время, так и пространство осмысливаются как качественно неоднородные. Море для поморов служило источником жизненно необходимых благ, но одновременно таило в себе и опасность: передвигаясь по нему, нередко, особенно ночью и в периоды постов, пели старины и духовные стихи.

Тоня (рыбацкая избушка на участке лова) в поморской традиции выступает сакральным комплексом, расположенным в пограничном пространстве (остров или побережье моря, достаточно удаленное от населенного пункта либо находящееся на другом, чужом берегу). В периоды многодневной изоляции на тонях во время ожидания рыбы или благоприятных погодных условий для лова артельщики пели старины.

Мужчины исполняли старины не только на промысловых путях, но и дома во время изготовления промыслового снаряжения (плетения сетей, изготовления ловушек).

4. Женские сферы эпического исполнительства

В Поморье сложилось особое отношение к женщине, связанное с ее ролью в хозяйственно-экономической жизни общины. В Поморье наблюдался целый ряд специфически женских промысловых ролей: женщины осуществля-

ли зимний подледный и летний прибрежный и речной лов рыбы. В этих ситуациях, также нередко связанных с длительным ожиданием, старины звучали преимущественно в исполнении женщин. Кроме того, женщины сами участвовали в промысле (прибрежном и морском), часто не уступая мужчинам в ловкости и умении обращаться с парусом, лодкой, снастями.

Опасность рыбного морского промысла и связанная с ней высокая смертность мужчин приводила к устойчивому преобладанию женского населения, что повышало статус женщины, и, особенно, старых вдов в поморской общине. Многие из них на закате своей жизни становились особенно ревностными приверженками староверия и уходили в скиты, где жили на содержании общины. Старообрядки-паставшщы принимали активное участие в воспитании детей и молодежи и регулировании обрядовой, религиозной и бытовой практики поморской общины. Чаще женское пространство ограничивалось домом, женскими беседами с прядением и ткачеством. Нередко старины использовались женщинами в качестве колыбельных. Слушателями старин в женском исполнении становились преимущественно дети, старики и старухи, отошедшие от хозяйственной деятельности общины. Как правило, в репертуаре женщин доминировали духовные стихи, баллады и былины-новеллы.

5. Способы трансляции и усвоения эпической традиции в Поморье

Эпическая традиция передавалась в Поморье преимущественно в рамках рода/семьи или соседской общины. Однако благодаря совместной хозяйственной деятельности населения разных побережий Белого моря и активной миграции в регионе она постоянно подпитывалась со стороны, о чем свидетельствуют множественные источники репертуара практически всех сказителей. И чем опытнее и ярче был сказитель, тем больше запоминал эпических текстов, услышанных от разных людей, с которыми контактировал.

По мнению этнографов, примерный возраст начала обучения сказитель-скому мастерству — от 7-8 до 12-13 лет. Именно в этом возрасте многие поморские сказители начинали формировать свой эпический репертуар, усваивая

его от старших родственников. Многие мужчины-сказители, будучи подростками, учились эпически песням у стариков на тонях.

Эпические традиции берегов Белого моря были тесно взаимосвязаны, чему способствовали браки, заключавшиеся между жителями разных побережий. Специфически поморским способом расширения сказителями своего репертуара было запоминание старин и духовных стихов от жителей других берегов во время совместного рыбного лова на Мурмане, а также при встречах на промысловых путях. Нередко распространителями эпического репертуара были странствующие сказители — богомольцы, шедшие на поклонение в монастыри «по завету». Их репертуар, принесенный из других мест, отличался от поморского, однако местные жители с готовностью впитывали новые тексты.

Значительную роль в сохранении и передаче эпической традиции в Поморье сыграли старообрядческие скиты и пустыни, во множестве рассеянные по берегам Белого моря. Молодые и средних лет поморы могли подолгу жить в скитах, выполняя завещание «по обету», либо находясь «на воспитании», обучении у родственников. Старики же нередко уходили в скиты, оставшись в одиночестве (овдовев), и специально «умирать». Именно в скитах сказители нередко учились сказыванию старин и пению духовных стихов.

Наконец, источником весьма значительного числа беломорских старин исследователи полагают книжные издания рубежа XIX—XX вв.

6. Статус эпических жанров в поморской традиционной культуре

Эпические песни в Поморье имели чрезвычайно высокий статус в культуре и воспринимались как священные тексты. Поэтому в отличие от «мирских» песен, они могли исполняться во время постов и в кануны христианских праздников и постных дней. Возможно, столь высокий статус эпических песен в культуре Поморья связан с их включением в общий контекст старообрядческой традиции, для которой особенное значение имеет концепт старого.

Главным же феноменом жанра старины, его длительной востребованности и сохранности в традиционной культуре Поморья является способность к рассеиванию по разным уровням традиционного уклада жизни, религиозной,

ритуальной и хозяйственной практики поморской общины, охвату практически всех половозрастных групп населения. В этом проявлялась универсальность эпических жанров, возможность их звучания в разных ситуациях.

В Главе 2 «Типологическая систематика ритмических форм напевов старин и духовных стихов Поморья» предпринята попытка типологической систематизации ритмических форм эпических песен Поморья. Выявленные ритмические типы старин и духовных стихов включаются в контекст соседних эпических традиций севера России. Кроме того, территориальное распространение некоторых ритмических форм связывается с историей заселения региона.

Особенности сложения нарративного текста определяют масштабное варьирование стихов в эпических песнях от 7-8 до 20 слогов. Однако это не исключает наличия организующих принципов: эпические тексты складываются сказителями из характерных для местной традиции словесных формул (часто энклитико-проклитических образований) с устойчивыми ритмо-синтаксическими характеристиками и семантикой.

Эпические стихи могут модифицироваться следующими приемами:

1) мелизматическим расширением, «разрастанием» за счет наполнительных частиц;

2) внедрением дополнительных слов или слоговых групп между базовыми слоговыми группами стиха, или внутри них. Эти словесные вставки часто имеют конкретизирующее значение в рамках предикативной единицы.

Расширения стиха могут происходить также вследствие увеличения слогового объема анакрузы за счет наращивания асемантических частиц.

Базовые слоговые группы нередко ритмизуются типовыми формулами слогового ритма, характерными для класса цезурированных музыкально-ритмических форм. В эпических песнях они входят в состав периодов неравномерной сегментации.

Расширение слоговых групп и стиха в целом в пении приводит к добавлению слоговых времен. Варьируются при этом преимущественно средние

сегменты ритмического периода, в то время как клаузула остается относительно стабильной и имеет ограниченное число ритмических версий.

Эпические песни Поморья представлены всеми известными современной отечественной фольклористике классами ритмических форм, однако во всех в той или иной степени проявляются черты нестабильной организации, что связано с описанными выше особенностями воплощения эпического стиха.

Можно выделить два основных принципа построения формы эпических песен: первый предполагает увеличение и уменьшение музыкально-слоговых времен в соответствии со слоговым объемом стиха, а второй - стремление к сохранению стабильной протяженности напева и укладывание в него стихов различной протяженности за счет дробления нормативных слоговых времен. В группе напевов каждого класса выделяются образцы как со стабильными, так и с мобильными масштабно-временными и структурными показателями.

Мобильность в поморских эпических напевах может проявляться на нескольких уровнях музыкально-поэтической организации: на уровне способа ритмизации эпического стиха в пении, на уровне количества формул музыкально-слогового ритма в составе ритмического периода, а также на уровне композиционной единицы эпического произведения, которая может быть представлена мелостихом, строфой и музыкально-поэтической тирадой даже в одном исполнительском акте.

Неравномерно сегментированные ритмические формы — самый представительный класс в ряду эпических образцов поморской традиции. Напевы неравномерной сегментации с мобильными параметрами отмечены в Поморье повсеместно, на них распеваются все эпические жанры, в меньшей степени — духовные стихи. Комбинации различных по объему и акцентно-метрическим характеристикам слоговых групп в составе тонического стиха, организуемого стиховыми ударениями, определяют значительную мобильность масштабно-временных параметров таких напевов. Механизмы структурного расширения стиха отчасти сходны с теми, что отмечаются в исследованиях причитаний и лирических протяжных песен.

Неравномерно сегментированные эпические напевы опираются на двух-или трехударный тонический стих с дактилической или хореической клаузулой. Формы с дактилическими клаузулами в целом более многочисленны и зафиксированы во всех локальных традициях Поморья, но в одних традициях они являются доминирующими, а в других — периферийными.

Ритмические периоды напевов складываются из сегментов, соответствующих анакрузе, серединному или центральному сегменту (сегментам) и клаузуле, что наряду с общим комплексом и последовательностью сегментных формул и определяет типологию ритмических форм данного класса. При этом важной структурной функцией обладают мало варьируемые ритмоформулы клаузулы, обеспечивающие ритмическое торможение. Иктовое слоговое время клаузулы играет важную формообразующую роль, поскольку к нему устремлено ритмическое движение всего периода. Более того, укрупнение слоговых времен в зоне каданса в большинстве напевов старин поддержано и ладомело-дически, так как именно с кадансовым сегментом соотнесен этап введения и снятия одной из ладовых оппозиций напева.

Нами выделены три ритмических типа (РТ) неравномерно сегментированных форм с мобильными параметрами, при этом каждый из них имеет свои разновидности.

Напевы РТ 1 представлены в традициях Поморья чрезвычайно широко, доминируют в Западном Поморье, где связаны со старинами и балладами, а на восточных берегах его образцы единичны. Напевы опираются на тонические стихи 8-18-слогового объема с дактилической клаузулой, которые в пении ритмизуются хореическими ячейками. Хореический ритм очень удобен для распевания стихов различной протяженности в силу своей инерционности, торможение достигается только в клаузуле. Однако нередко встречается включение пиррихических ячеек в периоды хореической ритмизации, вызванное нечетным количеством слогов в срединном/срединных сегментах. В зависимости от местной традиции и индивидуального исполнительского стиля ячейки хореического и пиррихического ритма могут чередоваться в пении.

Словесные вставки распеваются с помощью введения в напев дополнительных интонационно-ритмических образований, изменяющих акцентный контур и протяженность ритмического периода. Зоной наибольшего варьирования являются преимущественно средние сегменты периода, кадансовые же (отвечающие клаузуле) относительно стабильны и имеют ограниченное число ритмических версий.

РТ 1 представлен в трех композиционных версиях. Большая часть образцов имеет стиховые напевы. Наряду с ними в традиции Карельского Поморья существуют и строфовые, состоящие их двух сходных ритмических периодов, соподчиненных при помощи мелодики. Наконец, для значительного корпуса напевов в качестве композиционной единицы характерна музыкально-поэтическая тирада. В одном исполнительском акте тирадные построения обычно чередуются со стиховыми проведениями напева. Тирады формируются на основе завершенного в смысловом отношении фрагмента поэтического текста, а музыкально оформляются чаще всего за счет интонационного соподчинения мелостихов.

Особую форму ритмические периоды данного типа приобретают в традиции Карельского Поморья, что связано с обычаем группового исполнения женщинами баллад. В ансамблевом исполнении (записи XIX в.) долгие музыкальные времена хореических ячеек разрастаются за счет внутрислоговых распевов.

РТ 2 представляют напевы с пиррихической ритмизацией стиха и устойчивой дактилической клаузулой. Они отмечены на юге Поморья (Онежский, Поморский, Летний берега), где на них распеваются в основном тексты духовных стихов. На Поморском берегу важным структурным признаком напевов этого типа с балладными текстами, распеваемых женщинами, становится цезура, стабильно намечаемая певицами после достижения концевого икта стиха, благодаря чему безударные слоги клаузулы и анакруза последующего стиха сливаются в едином ритмическом движении. В данном случае можно говорить

о яркой стилевой черте традиции Поморского берега, проявляющейся не только в напевах баллад, но и в других музыкально-фольклорных жанрах.

РТ 3 с мобильными параметрами ритмической композиции отличается от РТ 2 наличием хореической клаузулы, ритмизованной в пении двумя долгими временами. Данный РТ объединяет напевы духовных стихов и баллады «Князь Михайло» в Западном Поморье.

Вместе с тем, среди эпических песен Поморья существуют и неравномерно сегментированные формы с тенденцией к стабилизации масштабно-временных пропорций напева.

К ним относится РТ 4, известный как «мезенский» (по месту первой фиксации и наибольшего распространения). Он был описан в этномузыкове-дении Е.В. Гиппиусом и З.В. Эвальд. По мнению некоторых учёных его, скорее, следует называть «кулойско-мезенским», хотя он встречается также на Пинеге и на Дону. Стиховые напевы РТ 4 опираются на 11-16-сложный треху-дарный тонический стих (с преобладанием стихов 12-13-слогового объема) с дактилической клаузулой. Его основным признаком является наличие двух серединных сегментов с закрепленными временными масштабами (3© и 4©) и положением в форме. В Беломорье напевы данного типа известны только на Терском и Зимнем берегах и, по-видимому, были заимствованы с востока — из мезенской традиции.

РТ 5 чрезвычайно близок «мезенскому» и отличается от него только тем, что имеет хореическую клаузулу с ритмоформулой © ®. Ранее он уже был описан исследователями на примере свадебных песен Терского, Карельского и Поморского берегов. В эпической традиции он реализован в стиховых напевах, связанных исключительно с сюжетами духовных стихов в традициях Кандалакшского, Поморского, Летнего и Зимнего берегов.

Последний из неравномерно сегментированный ритмических типов (РТ 6) опирается на тонические стихи 7-9-слогового объема с хореической клаузулой в пиррихической ритмизации и тенденцией к стабильной протяженности музыкально-ритмического периода.

Напевы равномерной сегментации в Поморье связаны с сюжетами баллад, новеллистических старин, исторических песен и духовных стихов и ориентированы на интонационно-ритмические модели песенных жанров фольклора. Такие напевы опираются на 2-3-ударный тонический стих с дактилической (гипердактилической) или хореической клаузулами. Равномерная акцентная пульсация «навязывается» напевом тоническому стиху, совпадая с фразовыми и грамматическими ударениями слов, остальные могут формироваться искусственно. Временная протяженность сегментов ритмического периода стабильна и равна 4 счетным единицам. Выделены три РТ равномерно сегментированных форм, каждый из которых существует в ряде версий.

Напевы РТ р/с 1 зафиксированы в западном Поморье (Карельский, Поморский, Терский, Онежский и Летний берега) и связаны с сюжетами духовных стихов и отдельных баллад. Музыкально-ритмические периоды образованы тернарной группировкой 4-временных сегментов и связаны с двух-трехударными тоническими стихами с хореической клаузулой. Несмотря на подвижный слоговой объем стиха — от 7 до 14 слогов, напевы имеют стабильную 12-временную протяженность и уравнивают во времени разные по количеству слогов стихи. Это позволяет классифицировать их как равномерно сегментированные временники. Преобладающее число напевов — стиховые.

РТ р/с 1 существует в двух разновидностях, определяемых способом координации музыкального и просодического периодов — синхронным (вид 1) и асинхронным (вид 2). При синхронной координации с напевом стих либо не имеет анакрузы, либо утрачивает ее за счет возникновения вторичного, не соответствующего грамматическому, ударения. Асинхронная корреляция стиха и напева возникает в тех случаях, когда первая слоговая группа открывается анакрузой, которая объединяется с предшествующей клаузулой в один сегмент. Возникает сегментный ряд так называемого открытого типа.

По наблюдениям Б.Б. Ефименковой, подобные равномерно сегментированные формы отмечаются на Русском Севере (в Поморье и на Печоре) в при-

певках подростков на молодежных посиделках и генетически восходят к музыкальным формам, связанным с движением. Но в эпических напевах равномерная сегментация вызвана к жизни не моторным компонентом, а скандированной, истовой манерой произнесения эпических текстов в пении.

РТ р/с 2 представлен стиховыми напевами, ритмические периоды которых складываются из двух пар четырехвременных сегментов. По типу согласования стихового и ритмического периодов выделяются два вида РТ: с синхронной и асинхронной координацией стиха и напева.

Ритмические периоды 1 вида опираются на тонический трехударный стих с хореической, дактилической или гипердактилической клаузулой. По моделям ритмизации стихов были также дифференцированы группы образцов.

Ритмические периоды 1 подвида опираются на стих без анакрузы с дактилической или гипердактилической клаузулой, занимающей два последних сегмента периода. Дополнительное ударение, приходящееся на последний слог клаузулы, занимает сильное положение, открывая четвертый сегмент музыкально-ритмического периода. Подвид 2 представлен напевами духовных стихов Летнего берега. В них хореическая клаузула дополнительно сегментируется, и оба ее слога оказываются в сильной позиции, занимая по целому сегменту музыкально-ритмического периода.

2 вид РТ с асинхронной координацией стиха и ритмического периода также представлен двумя разновидностями. Подвид 1 представляет собой полижанровую ритмическую модель, отмечаемую в плясовых, хороводных и свадебных песнях русской традиции, где хореическое окончание занимает 3 и 4 сегменты ритмического периода. В поморской традиции к данному подвиду относятся стиховые напевы духовных стихов.

В основных своих чертах подвид 2 близок описанному в фольклористической литературе РТ «Ах вы сени, мои сени», характерному для свадебных и плясовых песен Русского Севера. Однако, если РТ «Сени» опирается на цезу-рированные временники, то напевы поморских старин — на сегментирован-

ные временники, в которых анакрузы стихов стабильны, а клаузулы существуют в двух вариантах — дактилическом и гипердактилическом.

Отклонения от нормативной музыкально-ритмической формы в равномерно сегментированных напевах поморских старин могут проявляться на уровне временной протяженности ритмических сегментов в редукции или увеличении числа счетных времен; на уровне количества сегментов в ритмических периодах, изменяющегося в зависимости от слогового объема стиха. Таким образом, в поморской эпической традиции черты мобильной организации ярко проявляются даже в напевах равномерной сегментации.

Данный РТ реализуется в двух композиционных версиях. Большая часть представлена стиховыми напевами, но исторические песни, часто имеющие рефрены, всегда исполняются на строфовые напевы, как, например, зафиксированная в терской и кандалакшской традициях песня «Скопин».

Принципиально важны принципы объединения двух периодов в стро-фовую КЕ. В одних случаях равномерная сегментация сохраняется на протяжении всего строфового напева, в других — заключительный рефрен вводится по типу цезурированного построения, тем самым нарушается равномерная сегментация, которая восстанавливается между строфами. Подобные формы отмечены в «Виноградьях» — свадебных и календарных поздравительных величаниях поморской традиции, где среди текстов также встречается сюжет «Скопин».

На равномерно сегментированные напевы в Поморье исполнялись только духовные стихи и исторические песни, а также новеллистические и балладные сюжеты2. Для этих более поздних по времени сложения сюжетов сказители избирали напевы, отличавшиеся от более ранних рапсодических и, таким образом, отделяли этот новый пласт от старого.

Цезурированиые ритмические формы в эпической традиции Поморья представлены единичными образцами. Это четыре напева покаянных духов-

2 Напомним, что исторические песни в Поморье чаще именовали «застаринная песня», отчетливо осознавая отличие напевов этих песен от собственно рапсодических форм старин.

ных стихов с сюжетами «Расставание души с телом» и «Плач Адама», записанных на Терском и, предположительно, Поморском берегах Белого моря, а также напевы традиционных баллад традиции Поморского берега Белого моря.

Ритмические периоды напевов этой группы опираются на силлабический стих 5+5, 5+4 и 6+6. Однако, материал как поморской, так и других традиций демонстрирует отклонения в объеме слоговых групп стиха и подвижность границы между ними. Вследствие этого цезура в середине ритмического периода размывается. При этом в некоторых исполнительских версиях более или менее отчетливо проявляются черты цезурированной ритмической формы, в других же — неравномерно сегментированной.

Два напева Карельского Поморья, записанные в дуэтном исполнении A.B. Марковым с сюжетом баллады «Мать князя Михайло губит его жену» демонстрируют еще один класс форм, в севернорусской эпической традиции довольно редкий, но характерный, например, для донской эпической традиции. Эти напевы очевидно испытали на себе воздействие протяжной лирической песни. Об этом свидетельствуют появляющиеся между слоговыми группами асемантические вставки, а также зона мелодического роста, приходящаяся на заключительное долгое слоговое время первой ритмоформулы.

В цезурированных напевах, как и в напевах, относящихся к другим классам музыкально-ритмических форм, также возможна нестабильность композиционной единицы.

Выводы: Ритмические структуры в старинах и духовных стихах Поморья чрезвычайно разнообразны и представляют образцы всех известных на сегодняшний день классов ритмических форм. В группах равномерно и неравномерно сегментированных форм были обнаружены образцы как с нестабильной организацией, так с тенденцией к стабилизации масштабно-временных параметров. При этом, как показал анализ, каждый из классов ритмических форм и даже РТ довольно четко соотнесены с текстами определенных эпических жанров (былина, баллада, историческая песня или духовный стих), а иногда даже с конкретными сюжетами в одной или нескольких локальных традициях Помо-

рья. Картографирование выявленных нами РТ на побережьях Белого моря и сопоставление его результатов с ареалами аналогичных форм в соседних эпических традициях Русского Севера позволило проследить пути проникновения ритмических форм разных классов и типов в локальные традиции Поморья.

Ритмические формы собственно былинных напевов образуют на территории Поморья два крупных ареала с переходной зоной между ними: западно-поморский (Карельский и Поморский берега, к которым примыкают также Онежский и Летний) и восточно-поморский (Зимний берег). В каждом из ареалов доминирует наиболее характерный для конкретной локальной традиции РТ. Терский берег представляет зону интерференции ритмических форм, свойственных западному и восточному ареалам Поморья.

В Западном Поморье доминируют ритмические формы с мобильными параметрами, в целом не характерные для восточного ареала.

Как показало картографирование, напевы с мобильными параметрами формы представлены на всем Русском Севере. Однако формы с хореической ритмизацией в процентном отношение заметно преобладают в Обонежье и Западном Поморье. На этом основании можно предположить, что они восходят к достаточно древней ритмической модели, сложившейся в период новгородской колонизации Русского Севера. Изоритма РТ с мобильными параметрами тянется от Обонежья через Поморский и Карельский берега Белого моря на Терский, и обрисовывает один из первых путей проникновения новгородцев на север. В дальнейшем, уже в процессе совместного с ростово-суздальцами освоения Севера, эта ритмическая модель распространилась далее на восток.

В восточном Поморье, на Зимнем берегу ведущим ритмическим типом, с которым связаны напевы былин, является так называемый «мезенский». Сформировавшись в районе Мезени и Кулоя, напевы «мезенского» типа распространились на юг, в район Пинеги, и восток — на Печору, а также на Зимний берег, откуда в процессе совместной хозяйственной деятельности поморов, попали на Терский берег. Здесь они уже не являются преобладающими, а

сосуществуют с мобильными ритмическими формами, характерными для западного ареала.

Равномерно сегментированные формы (с 4-сегментными ритмическими периодами), а также их мобильные версии связаны в местных традициях с текстами, прежде всего, исторических песен и духовных стихов. Как показывают наши наблюдения, этот способ ритмизации в севернорусской эпической традиции применяется только к текстам позднего сложения и связан с песенными жанрами.

Духовные стихи и баллады в местных традициях Поморья воплощаются во множестве ритмических типов, относящихся практически ко всем классам ритмических форм. Однако лежащие в их основе ритмические модели никогда не смешиваются с моделями, характерными для напевов былин или исторических песен.

Цезурированные напевы были зафиксированы лишь в традициях Терского, Зимнего и Поморского берегов в связи с поздними духовными стихами, наиболее характерными для старообрядческих районов. К сожалению, этот пласт народной эпической традиции весьма редко фиксировался собирателями, и мы не имеем возможности проследить зоны его распространения на русском Севере.

Традиция Карельского берега выделяется в ряду других локальных эпических очагов Беломорья разнообразием ритмических форм, большая часть которых обладает мобильными параметрами. Здесь, как ни в одной другой традиции Поморья, славянские фольклорные жанры испытали воздействие карельской народной кулыуры.

Во всех классах музыкальных форм, зафиксированных в эпической традиции Поморья, ярко проявляются черты нестабильной организации, что обусловлено спецификой эпических жанров с ведущей ролью слова. При этом структурная мобильность может проявляться на самых разных уровнях организации ритмической формы — от малых ритмических единиц до композиционных. Если неравномерно сегментированные периоды с мобильными пара-

метрами фиксируются в эпических напевах Поморья практически повсеместно, то зоной бытования мобильных по разным ритмическим показателям равномерно сегментированных и цезурированных напевов являются традиции Западного Поморья.

Глава 3 «Типологическая систематика эпических напевов Поморья с точки зрения их звуковысотной организации» посвящена выявлению ла-домелодических моделей напевов — типов интонационных периодов (ТИП) — в их соотношении с ритмическими типами, бытующими в местной эпической традиции, и в связи с жанрами эпических текстов, которые распевались на напевы определенных ТИП. Итоги предпринятого аналитического исследования отражены на карте распространения мелодических типов поморских старин и духовных стихов, которые включены в контекст других севернорусских эпических традиций.

Количество функционирующих в каждой локальной традиции Поморья эпических напевов весьма ограничено. Их число в репертуаре разных исполнителей колеблется от одного до четырех (у наиболее ярких сказителей). Для распевания большинства текстов сказители пользовались одним напевом, как правило, являвшимся ведущим в местной традиции. К другим мелодическим формам они прибегали лишь в связи с определенными жанрами эпических текстов (например, при распевании духовных стихов или баллад) или, — реже, — с определенными сюжетами.

В традициях западных берегов Белого моря — Терского, Карельского и Поморского берегов — исполнители четко различали напевы былин и духовных стихов. На Терском и Кандалакшском берегах существовали два ведущих напева: один — для былин, другой — для духовных стихов; особая группа напевов была связана с сюжетом исторической песни «Скопин». В традициях Карельского и Поморского берегов были зафиксированы типовой былинный напев (большая часть записей) и еще два политекстовых напева, на один го которых распевались духовные стихи, а на другой — баллады. Кандалакшские

сказители могли исполнять на один напев сюжеты и старин, и баллад, и духовных стихов.

На соседствующих Поморском и Карельском берегах отдельный напев существовал для распевания балладных сюжетов; исторические же песни в традициях Терского, Кандалакшского и Карельского берегов ярко выделяются своими песенными («плясовыми») напевами.

В традиции Зимнего берега от исполнителей было зафиксировано от одного до трех напевов, среди которых основным является так называемый «мезенский голос», а также один или два напева для исполнения духовных стихов.

Как правило, эпические произведения имеют стиховые напевы, отвечающие стиху поэтического текста. В конкретной локальной традиции может существовать несколько таких стиховых напевов, опирающихся на разные интонационные модели. Вместе с тем, некоторые из них могут объединяться между собой, образуя композиционные единицы (КЕ) более высокого порядка — мелострофы или тирады. Имея в виду этот особый характер организации звуковысотной системы в эпической традиции Поморья, считаем, что типологическая систематика звуковысотных структур должна проводиться на уровне интонационного периода, отвечающего стиху. Тип интонационного периода, как итоговая звуковысотная модель группы родственных напевов, может служить единицей при их картографировании.

ТИП характеризуют следующие признаки:

1) базовая ладовая система напева, в которой важную роль играют не только мелодические функции звуков при синтагматическом (горизонтальном) развертывании напева, но и их функциональное родство (уровень парадигматики лада), выражающееся во взаимозаменяемости звуков, которые занимают одну и ту же позицию в форме при многократных проведениях стихового напева;

2) система опорных звуков, формирующих мелодический каркас напева, и их сопряжение на расстоянии в рамках интонационного периода или тирад-но-строфической композиции;

3) набор мелодических построений, представляющих лексический уровень напева, и принципы их объединения в синтагму — интонационный период, отвечающий стиху, или тирадно-строфическую форму (уровень мелодической композиции);

4) принципы координации мелодических построений и интонационного периода в целом с музыкально-ритмической формой напева в зависимости от его принадлежности к определенному классу ритмических форм.

В эпических традициях Поморья мы выявили пять типов интонационных периодов (ТИП). Чаще всего они выступают в качестве самостоятельных стиховых напевов. Однако четыре ТИП могут объединяться, образуя строфические или тирадные формы. Эти типы охватывают подавляющее большинство напевов.

1) ТИП 1: напевы квинтового (реже — квартового) амбитуса, в основе ладо-мелодического строения которых лежит оппозиция мелодической вершины главному опорному тону.

2) ТИП 2: напевы кварто-квинтового амбитуса, базирующиеся на двух ладовых оппозициях: мелодической вершины и 2 ступени в качестве побочного опорного тона — 1 ступени лада.

3) ТИП 3: напевы терцового или секундового амбитуса с двумя ладовыми оппозициями: мелодической вершины и субкварты — главному опорному тону лада.

4) ТИП 4: напевы кварто-квинтового амбитуса, в которых определяющими являются оппозиции мелодической вершины и субтона главной ладовой опоре.

Интонационные периоды, относящиеся к ТИП 1 и ТИП 2, обладают рядом общих признаков. Во-первых, для них характерен базовый кварто-квинтовый амбитус, который может расширяться до сексты-септимы в исполнительских версиях отдельных сел на западе и юге Поморья. Во-вторых, в подавляющем большинстве случаев интонационные периоды этих типов координируются с неравномерно сегментированными ритмическими формами с

мобильными параметрами. В-третьих, сказителями применяются общие принципы трансформации интонационных периодов данных типов при расширении стиха. Наконец, именно ТИП 1 и ТИП 2 чаще всего объединяются в рамках тирадно-строфических композиций.

В Х1Х-ХХ вв. образцы ТИП 1, составляющие самую большую в количественном отношении группу, были зафиксированы на всех берегах Белого моря. На Кандалакшском, Терском и Карельском берегах в XIX в. с этими напевами были связаны как былинные (героические и новеллистические), так и балладные сюжеты, а в XX веке стали заметно преобладать последние. В деревнях Карельского, Поморского и Онежского берегов напевы ТИП 1 в основной своей массе были зафиксированы только в середине XX века и преимущественно с балладными сюжетами. На Зимнем берегу на напевы ТИП 1 распевались все эпические жанры, кроме духовных стихов: героические и новеллистические старины, баллады, исторические песни, переработанный литературный сюжет «Рында» и Небылица.

Интонационные периоды данного типа обычно координируются с неравномерно сегментированными периодами нестабильной организации с хореической ритмизацией стиха. Противопоставление мелодической вершины и 1 ст. как опорных звуков лада определяет волнообразный характер мелодического движения в напеве. Горизонтальный аспект развертывания лада в напевах этого типа явно преобладает, но немаловажно и проявление вертикального аспекта лада, который проступает в слоговой мелодике (в ходах по звукам терцовых рядов секундового соотношения) и внутрислоговых распевах, а также обнаруживает себя во взаимозаменяемости ступеней терцового ряда в парадигме проведений напева.

Отметим чрезвычайную устойчивость кадансовых оборотов в эпических напевах каждой из локальных традиций, имеющих, вместе с тем, свое, характерно местное интонационное воплощение.

Интонационные периоды ТИП 1 имеют несколько композиционных версий, которые могут выступать в качестве самостоятельного напева или быть

взаимозаменяемыми в рамках одного исполнительского акта. Заметна также тенденция к закреплению за определенными версиями мелодических периодов формообразующих функций — инициальной или срединной — в общей структуре эпического произведения.

Особые локальные версии представляют напевы, записанные в сольном и ансамблевом исполнении в западном Поморье. В них на долгие слоговые времена хореических ячеек приходятся фиксированные ладовые опоры. Особо необходимо отметить характерную черту напевов Карельского берега Белого моря — развитые внутрислоговые распевы на долгих временах хореических ритмических ячеек. По ряду признаков эти напевы близки местным лирическим песням.

Гораздо реже ТИП 1 коррелирует с равномерно сегментированными ритмическими формами, в том числе с мобильными параметрами. При этом интонационный каркас напева формируется как период единого строения, а в мелодическом развертывании интонационного периода становятся значимыми терцовые интервальные ходы (иногда заполненные), с помощью которых достигается своеобразное ладофункциональное «единство» сегментов, часто заполненных звуками одного терцового ряда.

Весьма специфическую локальную версию ТИП 1 представляют напевы с асинхронной координацией мелодического и ритмического периодов. Они бытовали в женской исполнительской практике Поморского берега Белого моря и связаны преимущественно с текстами баллад (реже — духовных стихов).

Интонационные периоды ТИП 2 зафиксированы в традициях Карельского (в большем количестве образцов), Поморского и Онежского берегов Белого моря. Они отличаются тем, что завершаются на 2 ступени лада, поэтому никогда не выступают в роли самостоятельных напевов, а входят в состав строфовых или тирадных форм, комбинируясь с периодами других ТИП. Возможно сосуществование нескольких композиционных единиц (стиховой, строфовой и тирадной) в одном исполнении.

Поскольку ТИП 2, как и ТИП 1 координируются по преимуществу с ритмическими формами нестабильной организации, то для них характерны общие принципы расширения при увеличении слогового объема стиха.

Напевы ТИП 3 фиксировались в Х1Х-ХХ вв. во всех локальных традициях Поморья. Наибольшее число записей было произведено на Карельском, Терском и Поморском берегах, а незначительное количество на Кандалакшском, Онежском, Зимнем и Летнем берегах Белого моря. С напевами ТИП 3 исполнялись, прежде всего, духовные стихи, реже — баллады, и только в единичных случаях героические старины.

Напевы данного типа разворачиваются в различных звуковых шкалах, общей особенностью которых является неширокий амбитус (в большинстве образцов малая терция-кварта) и наличие субкварты, нередко частично и полностью заполненной. Были зафиксированы также образцы с ладовыми звукорядами секунда с субквартой и квинта с субквартой, однако принципы построения интонационного периода в напевах с разным амбитусом являются сходными. Такие напевы основаны на нисхождении от 1 ст. или мелодической вершины (3/4 ст. лада) к субкварте с последующим возвращением к главной опоре лада, замыкающей мелостих.

Напевы ТИП 3, по нашему мнению, близки напевам духовных стихов, описанным на материале других русских традиций, в частности смоленской. Однако если на Смоленщине эти мелодические структуры связаны с цезуриро-ванными формами, то в напевах духовных стихов Поморья они чаще координируются с ритмическими периодами равномерной сегментации, реже — неравномерной сегментации и цезурированными формами.

В отличие от других ТИП, координирующихся с равномерно сегментированными формами, для ТИП 3 не принципиальна смена ладовых комплексов по сегментам в силу характерного интонационного рисунка опрокинутой волны. Местоположение IV ступени достаточно стабильно и напрямую зависит от типа стиховой клаузулы.

В различных локальных традициях Поморья преобладают стиховые напевы ТИП 3, но на Карельском и Терском берегах встречаются и строфовые формы, образованные соединением различных вариантов интонационных периодов, относящихся к этому типу. Строфа может образовываться путем пе-реинтонирвования кадансового сегмента с использованием двух интонационных моделей.

Немногочисленная группа напевов, записанных преимущественно в восточном Поморье (на Летнем, Зимнем берегах), в единичных версиях зафиксированных и на Карельском берегу, представляет ТИП 4, в основе которого лежит ладовая оппозиция 11-1 как финальных тонов мелодических построений. География распространения этих напевов может свидетельствовать об их заимствовании жителями Карельского берега, занимавшимися отхожими промыслами, у населения восточной зоны Поморья. Напевы ТИП 4 связаны преимущественно с сюжетами духовных стихов.

Ладозвукорядные шкалы напевов различны: от терции до квинты с субтоном, иногда с однофункциональной ему субквартой. При этом преобладают квартовые напевы. Отличительной особенностью некоторых версий этих напевов является модификация ритмической формы под влиянием мелодики и образование вторичной ритмической композиции цезурированного типа на базе ритмических периодов неравномерной сегментации.

Напевы ТИП 4 состоят из двух мелодических ячеек, завершающихся соответственно на II и 1 ступенях лада. Нередко мелодическая цезура не совпадает с границами слоговых групп стиха и слов, из-за чего могут возникать сло-вообрывы с последующим их допеванием в пределах второй мелодической ячейки.

На основе ТИП 4 в сочетании с другими ТИП в поморских традициях могут формироваться строфические композиции.

ТИП 5 связан с так называемым мезенским РТ и локализован в традициях восточного Поморья (Зимний, Терский берега). Хотя он обнаруживает интонационную близость с ТИП 1, поскольку разворачивается в амбитусе квар-

ты-квинты, мы выделили его в отдельный тип в связи с иными принципами координации интонационного периода с ритмической формой. Основной интонационный цикл в напевах завершается в конце четырехвременного сегмента непосредственно перед иктом клаузулы. Отвечающий ей кадансовый сегмент оформлен как самостоятельная, но дополняющая по функции мелодическая ячейка, утверждающая главную опору лада. Основной же мелодический цикл строится как состоящий из двух волн, первая из которых завершается интонационно выделенной 2 ступенью, а вторая —1 ступенью лада. Такой облик вообще характерен для напевов мезенского типа, где бы они ни фиксировались, в том числе, в мезенской, кулойской и печорской традициях.

Исторические песни в Поморье имеют свои напевы, не укладывающиеся в предлагаемую в работе типологию, хотя и обнаруживающие с описанными ТИП некоторое сходство. Яркой чертой, отличающей их от иных эпических жанров, является наличие рефренов (поэтическая строфа Аг, Аггь abrb) либо цепной строфики. Иногда поэтическая строфа образуется за счет повтора заключительной слоговой группы (abb). Объединяет их также то, что все они относятся к классу равномерно сегментированных форм. Что касается мелодических структур, то все они различны.

Таким образом, исполнители эпических песен Поморья — старин, духовных стихов, баллад, исторических песен — пользовались в своей практике интонационными периодами пяти типов, удельный вес которых различен как в целом на территории Поморья, так и в каждой из локальных традиций. ТИП 1 является наиболее часто отмечаемым во всех беломорских традициях, но основная масса напевов сосредоточена в западном Поморье (на Терском, Карельском. Кандалакшском, Поморском берегах). Напевы с интонационными периодами ТИП 2 и ТИП 3 также фиксируются преимущественно в западной части Поморья, а ТИП 4 и ТИП 5 — в восточной (на Зимнем, Летнем и Терском берегах).

Очевидна тенденция закрепления за определенными напевами поэтических текстов разных эпических жанров: на напевы ТИП 1, ТИП 2 и ТИП 5 ис-

поднялись преимущественно героические и новеллистические старины, реже — баллады, на напевы ТИП 3 и ТИП 4 — духовные стихи.

Строфовые напевы, основной ареал которых охватывает западное Поморье (Карельский, Поморский, Терский, Кандалакшский берега), могут образовываться путем объединения интонационных периодов одного или двух ТИП в разных комбинациях.

Следует отметить, что каждый из описанных ТИП не является уникальным для Русского Севера, их образцы мы находим и в других севернорусских традициях — обонежской, пинежской, мезенской, кулойской, печорской. Однако удельный вес напевов описанных ТИП в каждой из них различен: так, интонационные периоды ТИП 1 и ТИП 2 в значительном количестве фиксируются в Прионежье, Заонежье, Поморье и на Пинеге, но редко — в традициях Кулоя и Мезени, на Печоре.

Отличительным «знаком» традиции Карельского берега Белого моря следует считать тирадно-строфические формы, основной ареал которых находится в Обонежье, и формы с вторичными композициями, связанные здесь с балладами и духовными стихами.

Локальные версии ТИП 1 и ТИП 2 Поморского берега с асинхронной координацией мелодического и ритмического периодов создают уникальный облик местной традиции, наряду со свадебной групповой причетью.

Заключение. Поморская эпическая традиция представляет собой сложное и неоднородное явление, обнаруживая множественные связи с соседним и эпическими традициями Русского Севера и сохраняя при этом своеобразие. Локальные эпические традиции побережий Белого моря обладают как сходными признаками, так и индивидуальными характеристиками, что может быть объяснено историей заселения региона, а также спецификой хозяйственно-экономической деятельности в регионе.

По музыкальным особенностям эпических песен Поморье можно разделить на две зоны: западную, включающую в себя Карельский, Поморский и Онежский берега, и восточную, охватывающую прежде всего Зимний берег, к

которому примыкает Летний. Для западной части Поморья наиболее характерны напевы нестабильной организации с хореической ритмизацией стиха, а для восточной — напевы с тенденцией к закреплению масштабно-временных параметров и ритмизацией стиха в двоичной системе счисления. Традиция Терского берега занимает промежуточное положение, обнаруживая в звуковы-сотных структурах черты, свойственные как западным, так и восточно-поморским традициям.

Вместе с тем, эпические традиции каждого из берегов Белого моря обладают своими особенностями и тяготеют к разным эпическим очагам Русского Севера.

Так, эпическая традиция Карельского берега очевидно связана с обонеж-ской, что проявляется в сходной разработке сюжетов разных жанров и наибольшим, по сравнению с другими берегами, количеством зафиксированных собирателями напевов с мобильными параметрами формы и разных по композиции строфических напевов.

Традиции восточных берегов Белого моря — Зимнего, Летнего (а также расположенного в непосредственной близости к ним Терского) имеют связи с мезенской эпической традицией. В разработке ряда сюжетов, в фиксации на данных территориях ритмических типов и типов интонационных периодов, характерных для мезенского музыкального эпоса, проявились давние исторические связи поморских локальных традиций с переселенцами и покрученни-ками с Мезени.

Поморский и Терский берега Белого моря выделяются на эпической карте Поморья сохранностью вплоть до второй половины XX в. духовных стихов и псальм, что объясняется сильным влиянием старообрядчества именно в этих локальных традициях Поморья, близостью старообрядческих центров — местных скитов и Соловецкого монастыря. В этом отношении указанные традиции корреспондируют с другими северорусскими традициями, и, прежде всего, печорской.

Вместе с тем, на территории Поморья были зафиксированы и специфически местные явления в музыкальной эпике, не описывавшиеся ранее в научной литературе. К ним следует отнести напевы с асинхронной координацией ритмического и интонационного периодов, записанные только на Поморском берегу. Такого рода напевы хорошо вписываются в общую систему музыкально-фольклорных жанров Поморского берега, в напевах которых также ярко проявляется эта композиционная черта.

Особенность эпической традиции Терского берега заключается в том, что зафиксированные здесь напевы, с одной стороны, имеют сходные черты с напевами Карельского и Поморского берегов, а также с обонежскими эпическими образцами, что обусловлено заселением Терского берега из Обонежья на раннем этапе его колонизации. С другой стороны, селения Терского берега имеют давние историко-культурные связи с Зимним берегом Белого моря, чем объясняется появление в терской традиции напевов так называемого «мезенского» типа.

В Поморье сложились особые условия для бытования музыкального эпоса. Природно-климатические факторы и хозяйственно-экономическая деятельность поморов, связанная с рыболовецкими и зверобойными промыслами, обусловили специфически поморские каналы трансляции и усвоения эпической традиции. Тесному взаимодействию локальных поморских и других традиций Русского Севера способствовала совместный промысловый лов рыбы жителями разных берегов Белого моря и промышленников из других севернорусских земель, где и происходил обмен эпическими сюжетами и напевами. Совместная промысловая деятельность обеспечила принципиальную открытость поморских локальных традиций эпоса для взаимного обогащения.

Публикации по теме диссертации в журналах, рекомендованных ВАК

Ковыршииа Ю. И. Проявление мобильности ритмической структуры в эпических напевах Поморья // Проблемы музыкальной науки. — 2008. № 2 (3). — С. 37-44. 0,5 п.л.

Прочие публикации

Ковыршина Ю. И. Старина в традиционной культуре русского Севера (временная и пространственная приуроченность жанра) // Звукомир художественного текста: Сборник научных материалов. Междисциплинарный семинар — 7. — Петрозаводск: Изд-во ПетрГУ, 2004. — С. 101-109. 0,5 п.л.

Ковыршина Ю. И. К вопросу о генезисе эпических напевов Поморья // VI конгресс этнографов и антропологов России. Санкт-Петербург, 28 июня — 2 июля 2005 г.: Тезисы докладов / Отв. ред. Ю.К. Чистов. — СПб: МАЭ РАН, 2005, —С. 168. 0,1 п.л.

Ковыршина Ю. И. Маргинальные фольклорные традиции Онежско-Беломорского водораздела // Рябининские чтения — 2007: Материалы V научной конференции по изучению народной культуры Русского Севера. — Петрозаводск: Издательство КарНЦ РАН, 2007. — С. 310-312. 0,25 п.л.

Ковыршина Ю. И. Календарная традиция Карельского берега Белого моря // Комплексные гуманитарные исследования в бассейне Белого моря: сборник научных статей / ред.-сост. Н.В. Лобанова. — Петрозаводск: Издательство «Острова», 2007. — С. 125-150. 2,5 п.л.

Ковыршина Ю. И. Старина в традиционной культуре Русского Севера: кризисное время и пограничное пространство // Проблемы духовной культуры народов Европейского Севера и Сибири. Сборник статей памяти Юго Юлье-вича Сурхаско. Гуманитарные исследования. Вып. 2 / Ред. А.П. Конкка. — Петрозаводск: Карельский научный центр РАН, 2009. — С. 279-287. 0,5 п.л.

Ковыршина Ю. И. Старина в традиционной культуре Западного Поморья: временная и пространственная приуроченность жанра // Laulu kultturisena kommunimaationa / Song as Cultural Communication / Песня как средство культурной коммуникации. Proceedings from the Runosong Academy Jubilee Seminar, 8-10 October 2010. — Juminkeko. Painopaikka: Bookwell Oy. — P. 65-72; abstract - 73; tiivistelma — 72. 0,3 п.л.

Тираж -100 экз. Печать офсетная. Типография «СДВ-Норд» 185035,г.Петрозаводск,пр-т Ленина,13 Тсл.8(8142) 766231

Текст диссертации на тему "Музыкально-стилевые особенности беломорских старин и духовных стихов"

Министерство культуры Российской Федерации Федеральное государственное бюджетное научно-исследовательское учреждение Государственный институт искусствознания

На правах рукописи

04201450559

Ковыршина Юлия Ивановна

Музыкально-стилевые особенности беломорских старин

и духовных стихов: к вопросу о территориальном членении поморской эпической традиции

Диссертация

на соискание ученой степени кандидата искусствоведения по специальности 17.00.02 — музыкальное искусство

Научный руководитель — доктор искусствоведения Пашина О. А.

Москва — 2013

ь

Содержание

Введение....................................................................................................................................................................................................................3

Глава 1

Эпическая традиция Поморья в исторической перспективе. 15

Социокультурные и этнографические аспекты бытования традиции..............15

1................................................................................................................................................................................................................15

2................................................................................................................................................................................................................56

1. Половозрастной и социальный статус исполнителей старин в Поморье....................56

2. Статус сказителя..........................................................................................................................................................................................................65

3. Мужские сферы эпического исполнительства............................................................................................................68

4. Женские сферы эпического исполнительства...................... ....................................................................76

5. Способы трансляции и усвоения эпической традиции в Поморье..........................................82

6. Статус эпических жанров в поморской традиционной культуре................................................93

Глава 2

Типологическая систематика ритмических форм напевов старин и

духовных стихов Поморья..........................................................................................................................................................98

Глава 3

Типологическая систематика эпических напевов Поморья с точки 157

зрения их звуковысотной организации.........................................................

Заключение..........................................................................................................................................................................................................205

Список литературы............................................................................................................................................................................208

Приложение 1. Материалы. Эпические напевы Поморья..................................................262

Приложение 2. Эпический репертуар Поморья....................................................................................286

Приложение 3. Традиционный религиозный и промысловый

календарь Поморья..................................................................................................................................................................................304

Введение

Актуальность исследования.

Музыкально-поэтический эпос локальных традиций Белого моря является одним из знаковых явлений в культуре региона, сложившейся в результате сложного исторического процесса взаимодействия представителей финно-угорских и славянского этносов.

Поморская эпическая традиция одной из первых была зафиксирована собирателями на рубеже XIX-XX вв. Ее изучением занимались, в основном, филологи, в то время как музыковедческих работ, в которых бы осмысливалось место поморской эпической традиции среди других традиций Русского Севера, а также описывались особенности ритмического и ладоинтонационного строения эпических напевов Поморья, не существует. Первые собиратели-исследователи поморской эпической традиции (A.B. Марков, A.JI. Маслов, А.Д. Григорьев) высказали некоторые замечания о членении поморской традиции на ареалы и стилевом своеобразии напевов отдельных традиций. Однако наблюдения эти носили, скорее, эмпирический характер, и многие из них не получили до сегодняшнего дня научного подтверждения.

Вместе с тем поморская эпическая традиция является одной из важнейших для понимания структурных музыкально-поэтических закономерностей эпических песен, соотношения напевов и эпических текстов разных жанров, механизмов формирования сказительских стилей.

Кроме того, должного осмысления не получили факты этнографии исполнения эпических песен в Поморье, где бытование эпоса тесно связано с особенностями хозяйственно-экономической деятельности в регионе и конфессиональной — старообрядческой, — ориентацией его жителей. Анализ ситуаций, в которых исполнялись старины, различий между мужской и женской исполнительскими сферами, способов трансляции и усвоения традиции, исполнительской терминологии в локальных поморских традициях и проч., поможет дать новое представление о статусе и роли эпоса в культуре.

Сегодня, когда эпическая традиция в Поморье угасла, представляется важным систематизировать накопленные материалы и исследования, осмыслить состав, музыкально-стилевые особенности и географию локальных эпических традиций Беломорья. В связи с этим настоящая работа является итоговым исследованием, развертывающимся в русле целого ряда фундаментальных академических проектов последних десятилетий («Памятники фольклора народов Сибири и Дальнего Востока», см.: РЭПСДВ), музыкально-этнографических многотомных изданий, таких как «Смоленский музыкально-этнографический сборник» [СМЭС 1; СМЭС 2; СМЭС 3], «Народная традиционная культура Псковской области» [HTKXI] и др.) и в первую очередь — эпической серии «Свода русского фольклора» в 25 томах, издаваемой Пушкинским домом (ИР-ЛИ РАН) [БП 1; БМ 3; БПин 7 и др.].

Степень изученности темы.

A.B. Марков, A.JI. Маслов, А.Д. Григорьев оставили уникальные по своей научной и культурной ценности собрания поэтических текстов былин, нотаций их напевов и этнографические материалы, позволившие составить представление о музыкальном эпосе локальных традиций Беломорья на начальном этапе развития российской музыкальной фольклористики [ММБ 1; ММБ 2; Марков, 1901; Марков, 1909; Марков, 1910; Марков, 1911; Марков, Маслов; Григорьев I]. Немаловажной следует признать и состоявшуюся в 1894 г. публикацию напевов, записанных в среде мещан г. Онеги Ф.М. Истоминым и Г.О. Дютшем [Истомин, Дютш]. В XX веке коллекции поморских эпических напевов были собраны исследователями Московской государственной консерватории [Былины Крюковой 1; НМТХ, с. 163-164, № 101], Института русской литературы (Пушкинский дом) РАН (большая часть записей не опубликована), Института языка, литературы и истории Карельского научного центра РАН (записи 19601970-х гг. на Поморском, Терском и Карельском берегах Белого моря) [РНПКП; РНПП], Петрозаводской государственной консерватории (записи 1980-х гг. на Поморском берегу, не опубликованы).

Филологические исследования эпических песен Поморья XX в. многочисленны и посвящены различным аспектам бытования традиции: общей типологии эпического сказительства [Астахова, 1948, 1966; Путилов, 1997, с. 197— 205; Путилов, 1997 а; Селиванов, 1988, с. 14-17], проблемам текстологии и поэтики эпических песен [Астафьева, 1975, с. 262; Астафьева, 1998, с. 28-38; Га-цак, 1989; Комелина, 2011], стилю отдельных сказителей Поморья [Коргуев 1; Коргуев 2; Сенькина, 1983, 1988, 2012; Былины Крюковой 1; Былины Крюковой 2], выявлению ареалов локальных эпических традиций Русского Севера [Дмитриева, 1975, 1990, 1993, 1995; БС 1; БС 2; Астахова, 1966; Новгородские былины и др.], генезису эпических сюжетов и их региональным интерпретациям, источникам сложения эпических образов [Еремина, с. 275; Бернштам, 1994, с. 122, 133, 139; Бернштам, 2004; Бернштам, 2011, с. 243-245, 257; Федорова С., 2007, с. 53; Хлыбова; Фроянов, Юдин, с. 52, 295; Смирнов Ю., 2011], проблеме «влияния книжных источников на устную традицию» и закономерностям «вторичного бытования былин» [Новиков, 2000, с. 3; см. также: Новиков, 2001; Иванова Т., 1981 б; Комелина, 2011 а].

Особую проблему в отечественном эпосоведении по-прежнему составляет осмысление структуры эпического стиха [Трубецкой; Гаспаров; Бейли, 1998, 1998 а, 2001, 2012; Зайцев; Овчаренко, Скрелин; Богданова, Игнаткина и др.] и эпического текстообразования [Артеменко, 1997, 1998, 2001]. Единой, разделяемой всем научным сообществом концепции эпического стиха не существует, что обусловлено нестабильностью эпических стихов по слоговому объему и метроритмическим характеристикам. Кроме того, многие филологи игнорируют музыкальную составляющую эпоса, в то время как эпический стих является по преимуществу поющимся, что и представляет определенную трудность в его изучении. Одной из первых попытку применения филологических стиховедческих концепций к поющемуся стиху предприняла этномузыколог Б.Б. Ефимен-кова. Результаты ее изысканий нашли отражение в фундаментальной монографии «Ритм в произведениях русского вокального фольклора» [Ефименкова, 2001], заложившей основы структурно-типологического анализа ритмики рус-

ских фольклорных произведений. Исследования музыковедов в области народного эпического стихосложения продолжаются и в настоящее время [Лобанов, 1998,2007].

Обобщающих музыковедческих работ, посвященных поморской эпической традиции, на сегодняшний день в российской фольклористике не существует. Однако музыковеды, среди которых В.В. Коргузалов, Г.В. Лобкова, Ю.И. Марченко, А.Д. Троицкая, В.А. Лапин и др., многократно обращались к беломорским напевам в связи с различной проблематикой, привлекали материалы в качестве сопоставительных в исследованиях других северорусских эпических традиций [Коргузалов, 2001, с. 135, 141-143; Кастров, 2012, с. 109; Лобкова, 2001, с. 404-407, 416, 419-423; Марченко, 2003, с. 94, 96-97; Марченко, 2011, с. 69, 74 и др.; Троицкая, с. 383 и др.] и музыкально-фольклорных жанров [Берн-штам, Лапин].

А.Л. Маслов выделил различные в стилистическом отношении группы напевов, на которые исполнялись старины в традиции Терского берега1 и духовные стихи в терской и зимнезолотицкой традициях2; отметил особенности в закреплении текстов разных эпических жанров за определенными напевами и зафиксировал исполнительскую терминологию эпических песен [Марков, Маслов, с. 1013-1015].

1 Исследователь дифференцировал былинные напевы 1) полуречитативного склада в диапазоне, не превышающем сексты, 2) песенные напевы более широкого диапазона, на которые распевались исторические сюжеты, и 3) напевы духовных стихов, восходящие к церковным каноническим песнопениям [Марков, Маслов, с. 1014]. При этом, А.Л. Маслов подчеркивал стилевое единство эпических напевов Терского берега Белого моря, по сравнению с более разнородными зимнезолотицкими, сформировавшимися вследствие контактов местных жителей «с жителями северо-восточной части Архангельской губернии» [там же].

Напевы, на которые исполнялись в этих традициях духовные стихи, как полагал А.Л. Маслов, отчетливо разделяются на три типа: 1. заимствованные из корпуса обиходных церковных песнопений (примером может служить напев «Преподобный Макарий», см.: БСДС, с. 932, № 16), 2. поющиеся на «голос» былин (сюжеты «Царь Агапий», «Непростительный грех» и «Василий Кесарийский», см.: БСДС, с. 893, № 1) и 3. «собственные напевы духовных стихов чисто народного склада, с выработавшимися для подобных стихов характерными заключениями (кадансами)» [Марков, Маслов, с. 1015].

Вместе с тем, как отмечал А.Л. Маслов, на напевы духовных стихов могли исполняться и былины, «в зависимости от того, к какому роду поющий причисляет данный текст, — к "старине" или к "стиху"» [Марков, Маслов, с. 1014]. Тексты же исторических песен могли распеваться как на былинные, так и на особые, приближающиеся по своему стилю к песенным «голоса» [там же].

Следующим важным шагом в исследовании поморской эпической традиции стали работы Е.Е. Васильевой 1970-1980-х гг., в которых были выявлены два основных ареала в Беломорье, различающихся не только особенностями сюжетного репертуара, но и музыкально-лексическими показателями: юго-западный — с подобными заонежским «двустрочными» напевами, и северовосточный — с «однострочными» напевами (зимнезолотицкая традиция, имеющая близкие аналоги в напевах старин Кулоя, Мезени и Печоры) [Васильева, 1979, 1981].

Общая характеристика поморской эпической традиции была дана В.В. Коргузаловым, отмечавшим в качестве значимых характеристик местного музыкального эпоса преобладание малообъемных ладов, декламационный характер напевов, заметное влияние кулойской и мезенской традиций. Не менее ценны и аналитические комментарии исследователя к напевам беломорских старин, опубликованным в издании «Былины. Русский музыкальный эпос» [РМЭ, с. 27, 30, 42-43, 536-545].

Российские этномузыкологи касались беломорских старин и духовных стихов в работах, посвященных вопросам генезиса музыкальных форм повествовательного фольклора в связи с историей колонизации Русского Севера, рапсодическому и ансамблевому стилям сказительского искусства [Коргузалов, 1981, с. 118; Коргузалов, 1995, с. 137-139, 144; РМЭ, с. 23; Марченко, 1995, с. 123; Кастров, 2012, с. 112, 118 и др.], структурным особенностям нарративных музыкально-поэтических форм и музыкальной стилистике эпических напевов [Коргузалов, 1966, с. 142-144; Марченко, 1995], межэтническому взаимодействию на Русском Севере [Кастров, 1993, с. 118, 121, 125, 131-132; Васильева, 1990].

Однако, комплексных исследований поморского музыкального эпоса, где бы рассматривались как этнографические аспекты его бытования, так и структурно-типологические характеристики напевов с точки зрения их ритмической и звуковысотной организации в отечественном музыковедении не проводилось,

хотя отдельные замечания, высказанные исследователями XX в., имеют бесспорную научную ценность.

Кроме того, до настоящего времени не предпринимались попытки аре-ального исследования поморского музыкального эпоса, что позволило бы выявить специфику локальных традиций на беломорском побережье.

Целью диссертационной работы является комплексное описание эпической традиции Поморья во всех локальных разновидностях и выявление ее специфики в контексте других севернорусских музыкально-эпических традиций.

Для достижения цели необходимо было решить следующие задачи:

1) изучить историю заселения побережья Белого моря и формирования поморского субэтноса в процессе сложного исторического взаимодействия финно-угорских и славянского этносов;

2) представить комплексное описание этнографии исполнения поморских эпических песен и выявить специфику их бытования в локальных музыкально-фольклорных традициях Поморья в сопоставлении с другими севернорусскими эпическими традициями;

3) осмыслить статус и функции музыкально-поэтических эпических жанров и фигуры сказителя в поморской культуре;

4) провести типологическую систематику поморских эпических напевов с точки зрения их ритмической организации;

5) провести типологическую систематику поморских эпических напевов с точки зрения их звуковысотной организации;

6) выявить соотношение напевов, имеющих определенные структурные характеристики, с жанрами эпической поэзии;

7) провести картографирование выявленных ритмических типов и типов интонационных периодов в поморском регионе и на соседних севернорусских территориях для определения территориального членения поморской эпической традиции и установления ее связей с другими эпическими ареалами на Русском Севере.

Объектом исследования является поморская эпическая традиция.

Предмет исследования — поморские эпические напевы в этнографическом контексте и с точки зрения их ритмической и звуковысотной организации, территориального распределения на берегах Белого моря, выявляющего ареалы поморских эпических традиций.

Материалы исследования составили источники разного типа:

1) публикации поморских эпических напевов из собраний рубежа XIX-XX вв. [ММБ 1; ММБ 2; Истомин, Дютш];

2) публикации эпических напевов отдельных локальных традиций Поморья, состоявшиеся в XX в. [БС 2; Былины Крюковой 1; РНПП; РНПКП; БСДС; НМТХ];

3) не публиковавшиеся ранее фонозаписи из архивов Санкт-Петербурга (Фонограммархив ИР ЛИ РАН) и Петрозаводска (ФА ИЯЛИ КарНЦ РАН, ФА ПГК). Эти фономатериалы были нотированы автором работы, а имеющиеся в аудиозаписях опубликованные образцы были перенотированы в полном объеме с целью уточнения звуковысотной и слогоритмической структуры напевов, деталей исполнительской акцентуации и максимально точной передачи диалектных особенностей поэтических текстов.

В целом корпус рассматриваемых материалов представляет хронологический срез поморской эпической традиции по состоянию на конец XIX — 80-х гг. XX в. и фиксирует стадию перехода от постпродуктивного этапа бытования местного эпоса к полному его угасанию.

4) В работе были использованы этнографические сведения, касающиеся бытования эпической традиции в Поморье, из опубликованных и архивных источников, в том числе из коллекции Т.А. Бернштам, долгое время исследовавшей поморскую традиционную культуру [АИЭ-Б].

5) В качестве сопоставительных привлекались преимущественно опубликованные материалы других севернорусских музыкально-фольклорных традиций [Григорьев I; Григорьев II; Григорьев III; БПЗБ; БС 1; БС 2; БП 1; БП 2; БМ

3; БМ 4; БМ 5; БК 6; БПин 7; РМЭ; Кастров, 1995, 1998, 2001, 2011; Лобк