Повествовательные жанры русского музыкального фольклора

Татаринова, Татьяна Леонидовна

автореферат диссертации по искусствоведению, специальность ВАК РФ 17.00.02
диссертация на тему: Повествовательные жанры русского музыкального фольклора

Год: 2006
Автор научной работы: Татаринова, Татьяна Леонидовна
Ученая cтепень: кандидата искусствоведения
Место защиты диссертации: Нижний Новгород
Код cпециальности ВАК: 17.00.02

450 руб.

Диссертация по искусствоведению на тему 'Повествовательные жанры русского музыкального фольклора'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Повествовательные жанры русского музыкального фольклора"

На правах рукописи

ТАТАРИНОВА Татьяна Леонидовна

ПОВЕСТВОВАТЕЛЬНЫЕ ЖАНРЫ РУССКОГО МУЗЫКАЛЬНОГО ФОЛЬКЛОРА

Специальность 17. 00. 02 - Музыкальное искусство

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата искусствоведения

Нижний Новгород 2006

Работа выполнена на кафедре теории музыки Нижегородской государственной консерватории (академии) им. М.И.Глинки

Научный руководитель:

кандидат искусствоведения, профессор Бордюг Нина Дмитриевна Официальные оппоненты:

доктор искусствоведения, профессор Иванова Лариса Павловна кандидат искусствоведения, доцент Птушко Лидия Александровна

Ведущая организация:

Петрозаводская государственная консерватория им.А.К.Глазунова

Защита состоится « /¿> » декабря 2006 года в /X часов на заседании диссертационного совета К 210.030.01 при Нижегородской государственной консерватории (академии) им. М.И.Глинки по адресу:

603600 г. Нижний Новгород, ул. Пискунова, 40.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Нижегородской консерватории (академии) им. М.И.Глинки.

Автореферат разослан « » ноября 2006 года

Ученый секретарь диссертационного совета

кандидат искусствоведения, доцент Бочкова Т.Р.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Тема данного исследования нами избрана неслучайно. Основной причиной обращения к ней явилось изучение материалов . .по .•. фольклору и долгий опыт практической деятельности (полевые исследования, исполнение эпических произведений в фольклорных коллективах, подготовка к лекционным занятиям со студентами, композиторекая работа с эпическими народными текстами), в результате которых сложилось собственное представление об эпосе. Одно из важных наблюдений - вывод о родственности нескольких жанров с эпическими признаками, положенный в основу проблематики исследования.

Актуальность исследования. В научных трудах об эпосе освещению жанровых объединений практически не отводится места. Напротив, в последнее время обнаруживается стремление исследователей эпических жанров русского фольклора к дифференциации каждого жанрового ответвления, выявлению в нем свойств, которые позволяют обособлять его внутри огромного пласта как отдельное явление. Это заметно при знакомстве с исследовательскими работами и сборниками. Так, к примеру, С.Н.Никитина подробно рассматривает самобытность жанрового языка духовных стихов («Язык духовных стихов: словарное представление»). Довольно много работ посвящено былевому эпосу. Причем, рассматриваются нередко отдельные региональные традиции былинного исполнительства (как к примеру у Т.Г.Ивановой в книге ««Малые» очаги Севернорусской былинной

традиции»)

Однако в некоторых сборниках их авторами сделана попытка объединить несколько жанров по принципу сходства. Нами было замечено, что в большинстве случаев проявляется некоторого рода стихийность выбора. В частности С.Н.Азбелев рассматривает триаду жанров - былину, историческую песню и балладу («Историзм былин и специфика фольклора»), считая, что они принадлежат к «эпической (повествовательной) поэзии». В сборнике «Исторические песни. Баллады» встречаются тексты некоторых духовных стихов, не обозначенных так по причинам исторических условий. В фундаментальную антологию эпоса «Былины» под редакцией Б.М.Добровольского и В.В.Коргузалова вошли не только былины, но и баллады и апокрифические песни (духовные стихи). Зато исторические песни здесь представлены не были. Приложение нотных примеров собрания А.В.Маркова «Беломорские старины и духовные стихи» включает в себя помимо былин, исторических песен, баллад и духовных стихов еще и похоронные плачи (только в приложении).

Целью исследования является обоснование мысли о том, что жанры былины, духовного стиха, баллады, исторической песни и плача можно объединить как жанровую общность и рассмотреть на предмет наличия схожих черт, основной из которых можно считать особый принцип изложения сюжета - повествовательность.

Для реализации цели нами было сформулировано определение понятия «повествовательный» (нарративный) и выявлены основные

качества, связанные, прежде всего, с текстовой основой. Все указанные жанры были рассмотрены в плане анализа композиции, ее внутренних параметров, и организации, образной и языковой сфер, стихосложения.

Был осуществлен анализ музыкальной основы, который подтвердил единство повествовательных жанров на уровне ритмики, формы, лада, интонационности и фактуры, схожесть формирования напевов их исторического развития и жанрового переосмысления в последние два — три столетия.

Материалом для исследования послужили сборники, включившие наиболее интересные образцы, объединявшие несколько жанровых подвидов. Это, прежде всего, собрания, претендующие на статус антологии: «Былины» Добровольского и Коргузалова, «100 русских народных песен» Римского-Иорсакова, а также собрание Маркова, Истомина и Ляпунова, Истомина и Дютша (сб. Балакирева «30 песен русского народа»), «Стихи духовные» Федотова и Селиванова, собрания северной причети Барсова и Ефименковой.

Кроме известных произведений нами были включены в исследование расшифровки собственных полевых записей и записей других собирателей, подаренных автору. Их наличие позволило сделать некоторые выводы о существовании эпической традиции в нынешнее время (в частности — в Центре России: Московской, Нижегородской и др. областях).

Методология работы. В аналитических разделах мы опирались

на некоторые положения отечественной и зарубежной фольклористики, применив их по отношению к избранному жанровому объединению (некоторые из этих положений касались лишь одного из жанров, например, былин). Основной «инструментарий» исследования - базовые понятия были почерпнуты из трудов Азбелева С.Н., Аникина В.П. и Круглова Ю.Г., Бершадской Т.С., Бордюг Н.Д., Громыко М.М., Добровольского Б.М., Ефименковой Б.Б., Лорда А.Б., Маркова A.B., Проппа В.Я., Путилова Б.Н., Пьянковой C.B., Рубцова Ф.А., Рыбакова Б.А., Селиванова и др.

Новизна исследования состоит в том, что указанные жанры прежде ни разу не сопоставлялись все вместе как жанровое объединение. При их рассмотрении применен новый метод сквозного сравнительного анализа, в фольклористике ранее не применявшийся. Не делалась и попытка выявить общие качества известных эпических жанров и плачей (рекрутских и похоронных). Считаем допустимым по ряду соображений, о которых будет сказано ниже, включить жанр плача, традиционно относимый к обрядовой лирике, в круг эпических жанров.

Бытование этого жанра в обрядовой сфере, связанной с миром реального человека, автоматически воспринимается исследователями как факт- его пребывания в русле лирики. При этом совершенно не учитывается, что плач обладает множеством качеств, сближающих его с эпическим песнетворчеством. Хотя иногда встречаются упоминания о его схожести с эпическими

жанрами (в ч. у Б.Б.Ефименковой).

Кроме того, в работе приводится мысль о «прозрачности» грани между эпосом и лирикой, практически не допускавшаяся прежде. Добровольским во вступительной статье к «Былинам» указывается на взаимовлияние лирики и эпоса, но, опять же, высказывание это относится только к приведенным в сборнике жанрам.

Практическая значимость. Материалы диссертации могут быть использованы в вузовском курсе по этномузыкологии в разделе изучения эпоса, т.к. содержат большое количество примеров и их анализы. Материалы второй главы пригодны и для изучения в рамках курса поэтики фольклора. Подобная работа может послужить примером нового подхода к рассмотрению жанров в фольклористике.

Апробация работы. Материалы диссертации обсуждались на заседаниях кафедры теории музыки Нижегородской государственной консерватории. Некоторые основные положения были представлены в виде докладов на научных конференциях или статей в сборниках. В т.ч.: «Влияние книжных источников на сюжеты духовных стихов» // Семинарский листок. — 1998. - № 13, 14; «Памятники христианской культуры в русле народной песенной традиции (на примере материалов Сосновского района Нижегородской области)» // Памятники христианской культуры Нижегородского края: материалы научной конференции. -Н.Новгород, 2001; «Повествовательные песни русского фольклора (к вопросу об их общих жанровых чертах)» // Современные

проблемы науки, образования и производства: Материалы IV межвузовской научно-практической конференции: НФ УРАО. -Н.Новгород 2004.

Структура исследования. Работа состоит из трех глав, введения и заключения. В процессе исследования были выявлены периоды возникновения, актуальности и дезактуализации повествовательных жанров, общие географические «ареалы» бытования и носительские корни, что отразилось в I главе. II глава посвящена сравнительному текстологическому анализу, выявляющему родственность повествовательных жанров на уровне композиции, образов, языка и стиховой основы. В III главе рассмотрена общность указанных жанров, проявляющаяся в сфере их музыкального языка и таких его элементов как ритмика, структура напевов, ладообразование, многоголосие.

В заключении ■ сделаны определенные выводы и намечены перспективы в применении подобного метода сквозного сравнения схожих явлений в фольклоре и в музыкальном искусстве в целом.

Диссертация содержит список литературы, включающий 260 источников (из которых 20 новейшие, изданные после 2000 года), большое число текстовых и музыкальных примеров, расположенных в содержании глав (по нашему мнению вынесение их в приложение помешало бы восприятию анализируемого материала).

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении определяется причина обращения к теме работы, ее актуальность, обосновываются цели исследования, материал и метод анализа.

ПЕРВАЯ ГЛАВА «География «ареалов» бытования и носители традиции повествовательных жанров фольклора» раскрывает определение понятия «Повествовательный», которое означает особое отношение к формированию сюжета и способу его изложения без препятствий, последовательно и подробно. В основу содержания полагается какой-либо значимый для всего народа факт или событие. Синонимом «повествовательного» может быть понятие «эпический» (или «лиро-эпический», включающий элемент лирического, частного).

Для большинства образцов повествовательных жанров (былин, баллад, духовных стихов, исторических песен, плачей) характерно присутствие исполнителя (сказителя, плачеи) и слушателей (в дальнейшем будем сокращать как ПЖ, ПП (повествовательные песни), ЭП (эпические песни). Такая оппозиция существует именно в эпосе, тогда как стирание границы между исполнителем и слушателем свойственно для иных фольклорных жанров.

Возникновение ЭП восходит к отдаленным временам и связано с древними обрядовыми и мифологическими представлениями. Период их актуальности соответствует «пассионарному» (по Гумилеву) состоянию этноса, особенная активность которого проявлялась в большей степени по границам его проживания. В

соответствии со сложением границ государства в ту или иную историческую эпоху намечалась и сконцентрированность ЭЖ вдоль пограничных «ареалов» бытования. Эта ситуация сохранялась и на момент первых фиксаций ЭП исследователями. Замечено, что в большем количестве ПЖ записаны вокруг современного Центра России: на Севере (особенно много), по западным, южным и восточным границам в местах проживания русского населения. Любопытным оказалось наблюдение о том, что ПЖ удерживались в среде профессиональных в определенном смысле исполнителей — носителей эпической и лиро-эпической традиции (выход эпического творчества из обрядовых корней и постепенное переосмысление эпической традиции в последнее время, ее переход в коллективное исполнительство, позволяют усматривать наличие лирического элемента в эпосе). В фольклористике напротив долгое время существовало понятие невозможности профессионализма в народно-певческой среде (это положение особенно поддерживалось во времена советской власти, делавшей упор на коллективизм, в т.ч. и по отношению к творчеству в фольклоре).

Наметилась линия преемственности от скоморохов и калик перехожих к сказителям и их школам, а далее к коллективному носителю. Несмотря на переход в более широкие слои ПП сохранялись в довольно ограниченном кругу певцов, продолжая быть обособленной частью фольклорного наследия.

ВТОРАЯ ГЛАВА «Композиционный, поэтический и текстологический анализ повествовательных жанров фольклора»

посвящена текстологическому рассмотрению ПЖ. Большая часть материала отводится для сопоставления композиционных норм всех жанровых подвидов. Выявляются схожие приемы ввода в сюжет, разворота композиции различных типов, основные образные элементы, способы выхода из сюжета. Так вводным разделом композиции ПП является зачин (усматриваемый исследователями только в былинах, но обнаруженный нами и в других жанровых подвидах). В нем исполнителями сформированы типичные формулы ввода в действие: 1-е присутствием сказителя (плачеи), 2-е топонимом (гидронимом), 3-е выездом (выплыванием) героя, пролеганием дороги («чистого поля»), 4-е картиной пира, 5-е лирическими элементами (с отрицательным параллельным образом или образами природы). Обнаружены такие композиционные детали, как соответствие протяженности зачина определенной скорости разворота композиции. Так сжатому зачину с образом движения соответствует частая смена картин в центральном разделе композиции, а развернутому статичному - редкая.

Выявлено, что приписываемое обычно только былинам строение центрального раздела с делением на эпизоды, встречается не только в других ЭЖ, но и в плаче. По количеству эпизодов можно различить малоэпизодные (2 - 5) и многоэпизодные (приблизительно до 16 звеньев) внутренние части. В поздних сюжетах намечается сжатие композиции или усечение в связи с забвением концовок. Эпизод - отдельное звено сюжета, содержит в себе два элемента: диалог (монолог) героев и сказительскую

(авторскую) речь. В них проявляются два основных качества эпоса -театральность и повествовательность. В песнях с частой сменой картин преобладающим оказывается театральный элемент, а с редкой - сказительский повествовательный. Реплики героев являются микро- и макрокульминационными точками композиционно-драматургического плана.

Исход - завершающий раздел ПП встречается не во всех образцах по причине забвения певцами. Из сохранившихся нами выделены три типа исходов: 1 — величальный, 2 — трагический (с гибелью героя), 3 — назидательный. Они присутствуют с большим или меньшим перевесом во всех ПЖ.

Найдены родственные черты ПЖ и в образно-поэтическом плане. Еще одним важным элементом жанрового языка ЭП является наличие в драматургии типичных главных и второстепенных героев. Главные герои - это «герой-сверхчеловек» (чудесно рожденный, он всегда побеждает и является символом гармонии мира), «герой-маленький человек» (никому неизвестный и слабый он гибнет под действием сил злого рока) и «коллективный герой» (собирательный образ, вмещающий в себя качества 1-го или 2-го типа). Образ главного героя - центр, организующий вокруг себя сюжет, систему второстепенных образов и специфических приемов. Сущность героя влияет на темп разворота действия.

Ценность подвигов главного героя или. трагизм его судьбы подчеркивается в ПЖ введением образа героя-антипода или трудной непреодолимой ситуации. Такой прием рождает конфликт,

динамизирует драматургический уровень композиции. Другие герои второго плана обычно составляют «лагерь» главного героя или его антипода, оживляя театральность эпизодов.

В той же главе рассматриваются типичные языковые обороты формульного характера, свойственные всем ПЖ, в т.ч. типичная форма приветствия, особые утяжеляющие слог составные (сдвоенные, строенные) понятия, формулы начала стиха. Впервые рассматривается такой прием как цитирование одного жанра в другом, которому нами дается определение «жанрового коллажа». Его наличие доказывает родственность рассматриваемых жанров, т.к. возможно оно именно в связи с их схожестью по многим параметрам (в ч. стиховым).

Едиными оказались и нормы стихосложения, наиболее ярко сближающие ПЖ, в т.ч. и жанр плача. Именно на уровне стихосложения этот жанр ближе всего примыкает к былинам и другим ЭП. Преобладающим оказывается тонический (2-х, 3-х акцентный) тип стихосложения, соответствующий

повествовательному способу изложения сюжета, гибко реагирующий на свободное течение мысли, позволяющий импровизировать, изменяя объем слогов. Наиболее и интересным по художественным качествам является «большой» (по Маслову) 13-16 слоговый стих. Его создание требовало от певцов лучшей памяти, вкуса, ощущения формы и стиля. Растворение эпоса в коллективной среде носителей привело к постепенному исчезновению норм эпического стиха, его измельчанию и проникновению в него черт

силлабики (дробление цезурой), что свойственно в большей степени лирическим жанрам.

В ТРЕТЬЕЙ ГЛАВЕ рассматривается «Музыкальный язык ПЖ». Сравнительному анализу подвергаются ритмика, структуры напевов, ладовая основа и фактура многоголосных песен.

В преобладающей части песен было обнаружено влияние текстовой основы на музыкальный уровень, в т.ч. и на ритмику. Нами вводится понятие тонической музыкально-стиховой метроритмической! формулы как наиболее распространенного ритмического оборота. Имеется в виду обрамляющее стих затактовое и посттактовое объединение слогов (анапест - - /, дактиль / - -) в тексте, подтверждающееся ритмически и в музыке. Еще одним наиболее важным проявлением ритмики ПП является смешение двух- и трехдольных биений, придающее мелосу подвижность, помогающее преодолеть статику монументальных оборотов текста.

Главенствование текстово-сюжетной стороны в ПЖ проявляется на отношении исполнителей к напеву и формировании традиции сказывать различные произведения на единую мело-формулу (известен напев Рябининых, приспособленный под несколько сюжетов, или «Золотницкие» напевы, которыми озвучивались различные ПЖ). Влияние текста сказывается нередко и на создание специфических форм в напевах. В ч. это заметно в однострочных структурах, в которых мелодия по форме соответствует стиху (строке текста). Впервые вводится понятие однострочно-

вариантной структуры, в которой образный план взаимодействует с музыкальным, выражаясь постоянным возникновением вариантов. Другой тип структуры - строфический — связан в ПП с выходом к большему диапазону, сложной ладовостью и минимализацией процесса варьирования. Наиболее типичными являются 2-х и 3-х строчные строфы с цепным (повторным) соединением.

В области ладообразования ПП было отмечено распределение напевов по историческим пластам. Так наиболее архаические напевы, как правило, однострочные, основываются на 3-х, 4-х-5ступенных ладах (плачевых и былинных по преобладанию в них), носящих характер формулы. В таких напевах объем звукоряда не превышает амбитуса ладовой основы. Процесс варьирования в них весьма скромен и протекает в пределах формулы. Текст является доминирующим фактором, художественный уровень мелоса несколько ниже.

Более самостоятельным и выразительным становится музыкальное начало в напевах с динамизацией ладового ядра. Были обнаружены два способа отношения исполнителей к формуле-костяку напева и варьированию. Выделен «тирадный» (по Добровольскому, применившему термин к былинам) способ начала с последующей кристаллизацией ладового ядра и «расшатывающий» (термин автора), постепенно уводящий от формулы, данной в начале. Такие явления в напевах связаны с интенсивным процессом варьирования, временным выходом к широкому диапазону и однострочно-вариантной формой. Как

правило, изменения в напеве соответствуют переменам в образно-поэтической сфере. По всей видимости, подобные процессы в ладах могли соответствовать периоду актуальности эпоса с наивысшим интересом к профессиональному исполнительству ЭП. Мастера, умевшие импровизировать специфическими способами, были наиболее искусными из исполнителей.

Еще одним способом динамизации лада можно считать «мерцание» терцового и перекрашивание других тонов лада. В отличие от «тирадного» и «расшатывающего», выводящих напев за границы ладового ядра, этот прием расширяет его внутренний звуковой состав, не превышая амбитуса лада. При этом он не является стихийным (не связан с зонной природой слуха народных исполнителей), а избирается осознанно для усиления образной стороны текста. Выявлены изменения квартового и квинтового к основной опоре тонов, свойственные монументальным ПП, не упоминаемые ранее другими исследователями.

Сложноладовость, как проявление более позднего времени, выражается в напевах повествовательных песен так же схоже. Процесс проникновения дробных структур в стихосложение ПЖ шел параллельно с освоением сложных ладов. В работе рассматриваются напевы на основе обиходного звукоряда (готовой сложной системы, усвоенной народом из церковного пения), особая краска которого, заключенная в присутствии м7, ум8, придает мелодике необычное звучание. В таких напевах осваивается новое звуковое пространство, более широкий диапазон. Другой тип

сложного лада, состоящего из четко очерченных 3-5 звучных ладовых ячеек, мы предлагаем называть «мозаичным». Подобная организация встречается и в плаче, более устойчивом ко всякого рода обновлениям. В таких ладах намечается переменность опор, преобладающих в каждой отдельной ячейке. Еще более ярко и сложно развиваются лады с «прорастанием» (по Протопопову). Каждая опора организует вокруг себя более развитое околоопорное звуковое пространство, включающее от 5 звуков до 1,5 октав в диапазоне. Звукоряды таких напевов достигают 2,5 октав, включая несколько регистров (в многоголосии), почти полностью хроматизируясь. Переменность опор сопровождается переходом в иные системы (равносильно ладовому отклонению), иногда без возвращения к исходному «тезису» (подобно ладовой модуляции). Музыкальная сторона в таких напевах полностью освобождается от формульного мышления, оставляя традиционные терцово-квинтовые мелодические обороты в качестве интонационного фонда общего мелодического целого. Процесс варьирования становится менее интенсивным, более стабильные структуры широкого диапазона укладываются исполнителями в строфические формы. Тексты поздних сложноладовых песен нередко разрушаются и сокращаются, приближаясь к лирическим образцам (в ч. к протяжным песням).

Одной из причин лиризации ЭП является переход в среду коллективного носителя. Повествовательное пение преимущественно сольная культура, особенно на Севере. Однако

влияние поздних пластов русской песенности, в т.ч. и повествовательной, сказалось на изменении отношения народных певцов к одноголосной традиции. С помощью фонографа в конце XIX, в начале XX вв. собиратели эпоса зафиксировали артельное пение старин, очень близкое к лирике. Марков связывает это с переходом эпоса в женскую среду, в которой чаще исполнялись обрядовая и внеобрядовая лирика, в т.ч. и новейшие «романсные» песни.

В плачах похоронных и рекрутских, в отличие от лирических свадебных, многоголосие обнаружено не было. Этот жанр проявляет себя как наиболее сохранный в отношении эпических признаков. В нем можно представить многоголосие лишь гипотетически — путем сложения вариантов одного голоса. В других ПЖ многоголосие проявляется как реально звучащее суммирование вариантов напева. В наибольшем числе образцов артельного эпического пения присутствует гетерофонный принцип (как расхождение из одной, более простой фактуры, к другой -разветвленной). В северных песнях гетерофония проявляется как расщепление унисона в синхронные последования интервалов (и других созвучий) или полихронные (подголосочные) образования, краткие по времени звучания. В южных - гетерофонность усмматривается в выходе из октавных унисонов и ярусных втор к более объемным аккордовым расслоениям с последующим возвращением. Т.о. гетерофонию в ПЖ можно классифицировать как простую и усложненную. В последнее время (с начала XX в.)

сольная сказительская культура практически утрачивается. Происходит дезактуализация эпоса: он перестает быть источником знаний о старине, истории. Наблюдается жанровое переосмысление ЭП: они бытуют ныне в качестве «беседной» лирики в женском артельном исполнении.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ подводит итог сравнительному исследованию ПЖ: Рассмотренные в данной работе жанры, обозначаемые нами как повествовательные, действительно могут считаться жанровой общностью. Об этом позволяют судить общие носительские корни, профессиональные в традиционном смысле, особые географические территории бытования эпоса (преимущественно в пограничных зонах — вокруг Центра). Подтверждением могут служить и проделанные нами сравнительные анализы текстов и напевов, обнаруживающие в себе не только общие черты, но и качества, указывающие на обособленность данных жанров в фольклоре.

Так в эпоху формирования этнического самосознания важно было обращение к прошлому, к героям божественного происхождения. В период частых войн — обращение и к прошлому

(его лучшим героям, вдохновителям побед), и к настоящему (творцы настоящего — герои новых песен), и к будущему (отличительное качество лирики, в т.ч. и обрядовой — построение проекции будущего и попытка воздействовать на действительность, чтобы улучшить ее).

Можно считать, что история народа формировала его эстетические потребности, выдвигая на первый план необходимые для него типы героев, условия их введения в контекст, характер и свойства жанровых составляющих. Стирание надличностного плана и появление глубоко личного, исповедального в народно-певческой культуре манифестировало своеобразную «усталость» народа, желание углубиться в мир своих размышлений (завершается территориальное построение государства, в которое вложено множество сил, сформирован ценностно-культурный комплекс). Созерцание красоты иносказания и звучания оказались более актуальными для «уставшего» этноса. Отсюда выход на первый план метафоры в тексте, как приема свойственного лирике, музыкального начала и лаконичности в композиционном плане в эпических жанрах.

Влияние лирического способа восприятия мира на эпос трансформирует основные его качества: эпос перестает быть сферой профессионалов, растворяясь в среде рядовых носителей, теряет монументальность и сложность текстов, утрачивает статус «вместилища» народной памяти об истории, постепенно выходя из употребления, а затем и вовсе растворяясь в русле лирики.

Проблему жанровых взаимовлияний мы считаем открытой и перспективной темой для исследований традиционного творчества. Сравнительному анализу можно подвергнуть и иные традиционные жанры фольклора, рассмотрев их как жанровые объединения. Так на наш взгляд можно было бы рассмотреть влияние эпических жанров на лирику как обрядовую, так и позднюю. Интересными могли быть и результаты анализа «смеховых» (в обрядовой сфере - корильных) или шуточных жанров на предмет единых корней, эволюции и инволюции. Не вошедшие в наше исследование скоморошины и свадебные плачи натолкнули нас на размышления о возможности подобных разработок. Сквозной сравнительный анализ для выявления общего применим и перспективен и в других сферах музыкознания. Тема повествовательности, совмещение лирических и эпических черт также не является исчерпанной в музыковедении.

Публикации по теме диссертации:

1. Татаринова Т.Д. Влияние книжных источников на сюжеты духовных стихов // Семинарский листок: Изд-во Нижегородской духовной семинарии. - 1998. - № 13, 14. - 0,4 п.л.

2. Татаринова Т.Л. Духовный стих «Егорий храбрый» из сб. Ф.Истомина и С.Ляпунова (опыт текстологического анализа) // Актуальные проблемы высшего музыкального образования: вып 2. -Н.Новгород: Изд-во Нижегородской государственной консерватории, 2001. — 0,3 п.л.

3. Татаринова Т.Л. Памятники христианской культуры в русле

народной песенной традиции (на примере материалов Сосновского района Нижегородской области) // Памятники христианской культуры Нижегородского края: материалы научной конференции. — Н.Новгород, 2001. — 0,6 п.л.

4. Татаринова T.JI. Повествовательные песни русского музыкального фольклора (к вопросу об общих жанровых чертах) // Современные проблемы науки, образования и производства: материалы IV межвузовской научно-практической конференции: НФ УРАО. - Н.Новгород, 2004. - 0,5 п.л.

5. Татаринова T.JI. Повествовательные песни в русском музыкальном фольклоре (к проблеме жанрового единства) И Культура & общество [Электронный ресурс]: Интернет-журнал МГУКИ / Моск. гос. ун-т культуры и искусств — Электрон, журн. -М.: МГУКИ, 2006. - № гос. Регистрации 0420600016. - Режим доступа: http://www.e-culture/ru/ Articles/2006/Tatarinova.pdf, свободный — Загл. с экрана. — 0,4 п.л.

Подписано в печать Об. 11.2006 Формат 60x84/16. Бумага офсетная. Гарнитура Тайме. Усл. печ. л. 1,28. Тираж 100 экз. Заказ 11/06

- Отпечатано ИП Гладкова ОЛ. —

603022, Нижний Новгород, Окский съезд, 2, оф. 501, тел. (8312) 39-45-11 603005, Нижний Новгород, Алексеевская, 26, оф. 231, тел. (8312) 18-27-05

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата искусствоведения Татаринова, Татьяна Леонидовна

Введение.

Глава I. География «ареалов» бытования и носители традиции повествовательных жанров фольклора.

Глава II. Композиционный, поэтический и текстологический анализ повествовательных жанров фольклора.

Глава III. Музыкальный язык повествовательных жанров. Ритмика, структуры напевов, ладообразование, многоголосие.

Введение диссертации2006 год, автореферат по искусствоведению, Татаринова, Татьяна Леонидовна

Тема данного исследования нами избрана неслучайно. Основной причиной обращения к ней явилось изучение материалов по фольклору и долгий опыт практической деятельности (полевые исследования, исполнение эпических произведений в фольклорных коллективах, подготовка к лекционным занятиям со студентами, композиторская работа с эпическими народными текстами), в результате которых сложилось собственное представление об эпосе. Одно из важных наблюдений - вывод о родственности нескольких жанров с эпическими признаками, положенный в основу проблематики исследования.

В научных трудах освещению жанровых объединений практически не отводится места. Напротив, в последнее время обнаруживается стремление исследователей эпических жанров русского фольклора к дифференциации каждого жанрового ответвления, нахождению в нем свойств, которые позволяют обособлять его внутри огромного пласта как отдельное явление. Это заметно при знакомстве с исследовательскими работами и сборниками. Так, к примеру, С.Н.Никитина подчеркивает самобытность жанрового языка духовных стихов.1 Довольно много работ посвящено былевому эпосу, отдельным региональным традициям былинного исполнительства.

В фундаментальную антологию эпоса «Былины» под редакцией Б.М.Добровольского и В.В.Коргузалова5 вошли не только былины, но и баллады и апокрифические песни (духовные стихи). Зато исторические песни

1 Язык духовных стихов- словарное представление // Ученые записки: вып. 4. - М, 1998.

2 Иванова Т Г. «Малые» очаги Севернорусской былинной традиции1 исследования и тексты - СПб, 2001.

3 Историзм былин и специфика фольклора - Л, 1982

4 Исторические песни Баллады / Русские исторические песни и баллады, вст. ст. - М, 1991, с.19

5 Былины Русский музыкальный эпос — М , 1981. здесь представлены не были. Приложение нотных примеров собрания А.В.Маркова «Беломорские старины и духовные стихи» включает в себя помимо былин, исторических песен, баллад и духовных стихов еще и похоронные плачи.

Целью исследования является обоснование мысли о том, что жанры былины, духовного стиха, баллады, исторической песни и плача можно объединить как жанровую общность и рассмотреть на предмет наличия схожих черт, важнейшей из которых можно считать особый принцип изложения сюжета - повествовательность.

Для достижения основной цели нами было сформулировано определение понятия «повествовательный» (нарративный) и выявлены основные качества, связанные, прежде всего, с текстовой основой. Все указанные жанры были рассмотрены в плане анализа композиции, ее внутренних параметров и организации, образной и языковой сфер, стихосложения.

Был осуществлен анализ музыкальной основы, который подтвердил единство повествовательных жанров на уровне ритмики, формы, лада, интонационности и фактуры, схожесть формирования напевов, их исторического развития и жанрового переосмысления в последние два - три столетия.

Материалом для исследования послужили сборники, включившие наиболее интересные образцы, объединявшие несколько жанровых подвидов. Это, прежде всего, собрания, претендующие на статус антологии: «Былины» Добровольского и Коргузалова, «100 русских народных песен» Римского-Корсакова, а также собрание Маркова, Истомина и Ляпунова, Истомина и Дютша (сб. Балакирева «30 песен русского народа»), «Стихи духовные» Федотова и Селиванова, собрания северной причети Барсова и Ефименковой.

Кроме известных произведений в исследование были включены расшифровки собственных полевых записей и записей других собирателей, подаренных автору. Их наличие позволило сделать некоторые выводы о существовании эпической традиции в нынешнее время (в частности - в Центре России: Московской, Нижегородской и др. областях).

В аналитических разделах мы опирались на некоторые положения отечественной и зарубежной фольклористики, применив их по отношению к 4 избранному жанровому объединению (некоторые из этих положений касались лишь одного из жанров, например, былин). Основной «инструментарий» исследования - базовые понятия были почерпнуты из трудов Азбелева С.Н., Аникина В.П. и Круглова Ю.Г., Бершадской Т.С., Бордюг Н.Д., Громыко М.М., Добровольского Б.М., Ефименковой Б.Б., Лорда А.Б., Маркова А.В., Проппа В.Я., Путилова Б.Н., Пьянковой С.В., Рубцова Ф.А., Рыбакова Б.А., Селиванова и др.

Новизна исследования состоит в том, что указанные жанры прежде ни разу не сопоставлялись все вместе как жанровое объединение. При их рассмотрении применен новый метод сквозного сравнительного анализа, в фольклористике ранее не применявшийся. Не делалась и попытка выявить общие качества известных эпических жанров и плачей (рекрутских и похоронных). Включение плачей, традиционно относимых к обрядовой лирике, в круг эпических жанров, на наш взгляд вполне допустимо.

Бытование этого жанра в обрядовой сфере, связанной с миром реального человека, автоматически воспринимается исследователями как факт его пребывания в русле лирики. При этом совершенно не учитывается, что плач обладает множеством качеств, сближающих его с эпическим песнетворчеством. Хотя иногда встречаются упоминания о его схожести с эпическими жанрами (в частности, у Б.Б.Ефименковой).

Материалы диссертации могут быть использованы в вузовском курсе по этномузыкологии в разделе изучения эпоса, т.к. содержат большое количество примеров и их анализы. Материалы второй главы пригодны и для изучения в рамках курса поэтики фольклора. Подобная работа может послужить примером нового подхода к жанровому анализу в фольклористике.

Сравнительному анализу можно подвергнуть и иные традиционные жанры фольклора, рассмотрев их как жанровые объединения. Сквозной сравнительный анализ для выявления общего пригоден и перспективен и в 5 других сферах музыкознания. Тема повествовательности, совмещение лирических и эпических черт также не является исчерпанной в музыковедении.

Материалы диссертации обсуждались на заседаниях Кафедры теории музыки Нижегородской государственной консерватории. Некоторые основные положения были представлены в виде докладов на научных конференциях или статей в сборниках. В т.ч.: «Влияние книжных источников на сюжеты духовных стихов» (Семинарский листок. - 1998. - № 13, 14); «Духовный стих «Егорий храбрый» из сб. Ф.Истомина и С.Ляпунова (опыт текстологического анализа)» (Актуальные проблемы высшего музыкального образования: вып 2. - Н.Новгород, 2001); «Памятники христианской культуры в русле народной песенной традиции (на примере материалов Сосновского района Нижегородской области)» // Памятники христианской культуры Нижегородского края: материалы научной конференции. - Н.Новгород, 2001; «Повествовательные песни русского музыкального фольклора (к вопросу об общих жанровых чертах)» // Современные проблемы науки, образования и производства: материалы IV межвузовской научно-практической конференции. - ННовгород, 2004. Расширенный вариант «Повествовательные песни в русском музыкальном фольклоре (к проблеме жанрового единства) // Культура & общество [Электронный ресурс]: Интернет-журнал МГУКИ. - 2006.

Работа состоит из трех глав, введения и заключения. В процессе исследования были выявлены периоды возникновения, актуальности и дезактуализации повествовательных жанров, общие географические «ареалы» бытования и носительские корни, что отразилось в I главе. Любопытным оказалось наблюдение о том, что эти жанры удерживались в среде профессиональных в определенном смысле исполнителей - носителей эпической и лиро-эпической традиции.6 В традиционной же фольклористике напротив долгое время существовало понятие невозможности профессионализма в народно-певческой среде (это положение особенно

6 Выход эпического творчества из обрядовых корней и постепенное переосмысление эпической традиции в последнее время, ее переход в коллективное исполнительство, позволяют усматривать наличие лирического элемента в эпосе поддерживалось во времена советской власти, делавшей упор на коллективизм, в т.ч. и по отношению к творчеству в фольклоре).

Вторая глава посвящена текстологическому анализу повествовательных жанров. Большая часть материала отводится для сопоставления композиционных норм всех жанровых подвидов. Выявляются схожие приемы ввода в сюжет, разворота композиции различных типов, основные образные элементы, способы выхода из сюжета. Обнаружены такие композиционные детали, как соответствие протяженности вступительной части песни - зачина определенной скорости разворота композиции. Рассматриваются типичные языковые обороты формульного характера, свойственные всем повествовательным жанрам (в т.ч. прием ввода в определенный жанровый контекст цитаты из другого жанра, которому нами дается определение «жанрового коллажа»), нормы стихосложения, наиболее ярко доказывающие их родственность.

Третья глава посвящена исследованию музыкального языка названных жанров, в ходе которого обнаружены напевы формульного типа, причем формула может быть единой для нескольких сюжетов даже для отдельной местности. Единым принципом развития ладовости являются способы динамизации формулы: «тирадный» и «расшатывающий» (по отношению ко всем рассматриваемым жанрам оба понятия применяются впервые). Сложноладовость, как проявление более позднего времени, выражается в напевах повествовательных песен так же схоже. Вводится новое определение «мозаичного» сложного лада, состоящего из ладовых ячеек. Был обнаружен и преобладающий тип многоголосия, встречающийся практически во всех рассматриваемых жанрах. Появление многоголосия впервые связывается с лиризацией эпоса.

В заключении содержатся выводы и намечаются перспективы в применении метода сквозного сравнения схожих явлений в фольклоре и в музыкальном искусстве в целом.

К диссертации прилагается список литературы, включающий более 260 позиций, большое число поэтических и музыкальных примеров, расположенных внутри текста работы (по нашему мнению вынесение их в приложение помешало бы восприятию анализируемого материала).

Заключение научной работыдиссертация на тему "Повествовательные жанры русского музыкального фольклора"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Рассмотренные в данной работе жанры, обозначаемые нами как повествовательные, действительно могут считаться жанровой общностью. Об этом позволяют судить общие носительские корни, профессиональные в традиционном смысле, особые географические территории бытования эпоса (преимущественно в пограничных зонах - вокруг Центра). Подтверждением тому могут служить и проделанные нами сравнительные анализы текстов и напевов, обнаруживающие в себе не только общие черты, но и качества, указывающие на обособленность данных жанров в фольклоре.

Очевиден факт пересечения носительских линий ПЖ. Жанр плача является исходным для многих из них, как и обрядовая сфера. Профессиональные носители эпоса - скоморохи - явились наследниками традиционных магических знаний, уходящих корнями в древнюю языческую обрядовость, которые передавались только особенно одаренным и предрасположенным к ним людям (подчас способным к ясновидению). Калики - носители ДС -отталкивались от эпической традиции скоморохов (возможно, многие из них вышли из скоморошьей среды), а также от плачевой (известны стихи под названием плачей, к примеру «Плач Адама»). Первые исполнители ИП и баллад также связаны с эпической и плачевой традициями. По сей день встречаются мастерицы, в репертуаре которых собиратели могут обнаружить многие из упоминаемых нами жанров. Несмотря на то, что в определенный момент своего развития ПЖ попадают в достаточно широкие слои носителей, среда их все же оказывается не настолько безграничной, чтобы они были поставлены на уровень общеупотребимых, популярных образцов.

По многим своим художественным качествам ПЖ претендуют на то, чтобы их можно было выделить в особую группу и считать в числе «элитарных» жанров фольклора (сюда можно отнести и некоторые высокохудожественные в музыкальном отношении образцы лирики). Именно ПЖ долгое время представляли русскую музыкальную профессиональную культуру. «Конкуренцию» ей в определенном смысле составило после Крещения Руси развивающееся церковное профессиональное творчество. Но и здесь реакция народных певцов была достаточно быстрой: был создан новый жанр ДС, сыгравший в некотором роде просветительскую роль, т.к. был более понятен, чем непривычные служебные тексты и напевы.

Бытуя в определенно очерченных географических «ареалах» и единой обособленной среде носителей, ПЖ нередко и самими исполнителями обозначались как жанровая общность под названием «старины». Рассмотрев и сопоставив эти жанры на текстовом и музыкальном уровнях и обнаружив родство их основных признаков, мы смогли убедиться в правильности сделанных в начале исследования предположений о возможности считать их жанровой общностью.

Из композиционного, поэтического и текстологического анализа следует вывод о множестве общих черт ПЖ, позволяющих выделять их в особое жанровое объединение. Так были обозначены два типа композиции (былинный замедленный и балладный динамичный), однородные зачины и исходы, соответствующие этим двум типам; в центральных разделах -эпизоды и кульминационные точки, формирующиеся вокруг монологов и диалогов, замечена закономерность в стиховых параметрах, в соотношении краткости или объемности зачина и последующей частотой смены эпизодов, также связанная с двумя типами композиции.

Вытекающая из монологичности и диалогичности театральность, является связующим звеном композиционного и образного начала в обозначенных жанрах, оттеняясь сказительским повествовательным элементом, в череде героев выявились два основных типажа - «сверхчеловек» и «маленький человек», а так же их антиподы, конфликт с которыми формирует скорость разворота композиции, влияет на динамику повествования. Образно-поэтическая сторона ПЖ содержит в себе основное качество эпоса -общественнозначимые, ценностные и духовные символы, не исчезающие даже в момент лиризации.

Рассмотрение языковых особенностей позволило обнаружить типовые формульные обороты, присутствующие во всех указанных жанрах. Их наличие доказывает общий генезис, преемственность в развитии и общее носительство. Сложность же языка подтверждает предположение о профессионализме исполнителей, традиционно сохранявших эпос в своей среде. Замечено было сходство эпических и лиро-эпических песен со

206 словесными жанрами фольклора, такими как сказка и заговор, проявляющееся не только в образно-поэтической сфере, но и на уровне языка.

Наибольшая близость между ПП выявилась в их стиховой основе. Обнаружилось, что тонический 2-х, 3-х акцентный стих является преобладающим во всех жанровых подвидах. Объединяющими качествами являются гибкость и «эластичность» стиха, как нельзя лучше способствующие беспрепятственной передаче сюжетов повествовательного типа. Отсюда свободное «сжатие» и расширение стиха в объеме от 7 до 20 слогов во всех жанрах.

Даже в отступлении от нормативов эпического стиха между ПП наблюдается сходство. Выход в лирику через проникновение некоторых поэтических приемов, стиховых элементов доказывает, что между жанрами в фольклоре нет жестких граней, они взаимопроницаемы. Отличительные качества каждого отдельного жанра или жанрового объединения, складываются в период их расцвета или наивысшего момента актуальности в истории.

Можно считать таким периодом для большинства ПЖ эпоху средневековья и становления русской государственности. Вероятно, этому периоду истории (по Гумилеву - «пассионарному») подобные жанры соответствовали своим психологическим тонусом, отражая сознание нескольких поколений русских людей, ощущавших себя как единый этнос, обладающий комплексом общественных и духовных ценностей. В это же время произошло и теснейшее взаимодействие жанров между собой, что привело к обогащению их различными приемами и деталями. Дальнейшее существование - вбирание лирических черт через переход в более широкие слои носителей.

Поэтическая, языковая и стиховая основа являются главными составляющими словесно-музыкальных жанров фольклора, т. к. позволяют дифференцировать или объединять фольклорные памятники по жанровым подвидам, группам из нескольких жанров по наличию типических (повторных или схожих) черт. В ПЖ текстовая сторона является преобладающей, а значит и наиболее значимой в их определении как жанровой общности.

Говоря о музыкальной стороне ПЖ и ее изменении на протяжении нескольких столетий, можно отметить, что она формировалась постепенно с

207 заметным усложнением по ходу развития. В напевах, сохранивших архаические черты, наблюдается зависимость музыкального начала от текста, его полное подчинение процессу оказывания больших сюжетов. Наиболее ранним можно считать интонирование напевов со сглаженной ритмикой и ритмикой повествовательного типа с «тонической» формулой затакта и посттакта, основанных на узкообъемных формульного типа ладах. К первым примыкают и образцы с единой сказительской формулой для нескольких сюжетов, свойственной более всего былинному и плачевому пению, являющемуся корневым в становлении всей повествовательной песенности. Формулой-напевом несколько поколений исполнителей (иногда целых сел или местностей) могли интонировать любые сюжеты.

Более развитым и совершенным воплощением ПЖ (соответствующим периоду актуальности) являются напевы с расширенной формулой, индивидуальной для каждого сюжета. Они не разрушают текстовую основу, а напротив усиливают ее воздействие на слушателя, подчеркивая образную сферу той или иной интонацией, скачком, ритмическим рисунком, появлением новых тонов или их перекрашиванием. Обладающий умением создавать песни с подобными закономерностями исполнитель славился как наиболее искусный.

В напевах ПЖ с указанным способом интонирования наблюдались два вида отношения исполнителей к ладовой основе - неизменному костяку, ладовой формуле: фокусирование в процессе пения, кристаллизация лада из импровизационности (тирадный способ - от свободного интонирования к формуле); расшатывание формулы через разрастание ладового ядра захватом дополнительных тонов. Отдельно оговаривались песни, в которых проявляется один из древнейших способов обогащения лада (встречающийся и в обрядовой архаике) - «мерцание» или перекрашивание тонов. Относимый по большей мере исследователями к зонной природе слуха народных певцов, в ПЖ этот способ обнаруживает себя как специальный, следующий за содержанием текста и подчеркивающий его краску, художественный прием, не случайно применяемый искусными певцами. «Переигрывание», перекрашивание» тонов - секунды, терции, сексты и чуть реже кварты и квинты - меняет окраску ладового наклонения, проявляется

208 многофункционально к основной, побочной или заключительной опорам, влияет на тонус общего психологического состояния в произведении.

Вместе с мелодикой усложняется и ритмическая канва напевов. Сглаженность сменяется гибким импульсивным чередованием трехдольных и двухдольных групп. Относительно свободная ритмика старших песен уступает в дальнейшем место более стабильным проявлениям двухдольности (в солдатских походных песнях) и трехдольности (в поздних ДС и балладных песнях).

Постепенное усложнение мелодического начала, появление и развитие ИП и ее ответвлений, а параллельно с ними и лирической, вылились в образование новых ладовых отношений в напевах ПП. Формируются сложные «мозаичные» лады как результат переосмысления значимости формулы и ее переноса в иные регистровые и высотные условия, как возможность сосуществования нескольких отдельных ячеек в одном напеве. Другой способ образования сложноладовости - опора на церковный 03, ярко преломившийся в ПП и придавший их напевам особую окраску. Наличие в нем ум8 и м7 в вертикали от каждого звука придает и терпкость и мягкость одновременно. Примечательно, что в некоторых напевах в рамки 03 укладывается ячеечность.

Развитие близких к диатонике переменных ладов с ладовым отклонением и модуляцией происходит в момент все большего сживания эпической традиции с лирическим пластом. Музыка поздних напевов начинает дышать по-новому. Каждая тоновая система с ее опорой, а иногда и несколькими, охватывает в таких песнях от пяти до десяти ступеней. В образовании лада начинают участвовать и подголоски, влияя на объем диапазона. Замечено, что в ПЖ чаще всего встречается секундовое и квартово-квинтовое соотношение переменных опор.

Усложнение ладовой системы и включение нескольких голосов соответствовало постепенному и неотвратимому упрощению текстовой основы ПЖ, утрате чистоты ее оригинального (тонического) стихосложения со свободным реагированием на слоговые расширения и сжатия стиха, соответствующего эпическим развитым сюжетам. От монументальности и серьезности к сжатости и обытовленности - вот путь, который проделали за

209 довольно короткий срок ПП, испытывая влияние коллективной среды носителей традиции и лирики, близкой и доступной большинству исполнителей.

Формирование эпоса внутри обрядовой лирики (величальные виноградья, коляды, плачи) самостоятельное «пассионарное» существование в период активности этноса и постепенный плавный его переход во внеобрядовую лирическую сферу оказался результатом жанрового переосмысления. Народные исполнители избирали для себя в различные моменты истории наиболее актуальные качества для песен и развивали их. Так в эпоху формирования этнического самосознания важно было обращение к прошлому, к героям божественного происхождения. В период частых войн - обращение к прошлому (его лучшим героям, вдохновителям побед), настоящему (героям новых песен), и будущему (отличительное качество лирики, в том числе и обрядовой - проекция на будущее и попытка воздействовать на действительность, чтобы улучшить ее).

Можно считать, что история народа провоцировала его эстетические потребности, выдвигая на первый план необходимые для него типы героев, условия их введения в контекст, характер и свойства жанровых составляющих. Стирание надличностного плана и появление глубоко личного, исповедального в народно-певческой культуре манифестировало своеобразную «усталость» народа, желание углубиться в мир своих размышлений (завершается территориальное построение государства, в которое вложено множество сил, сформирован ценностно-культурный комплекс). Созерцание красоты иносказания и звучания оказалось более актуальным для «уставшего» этноса. Отсюда выход на первый план метафоры в тексте, как приема свойственного лирике, музыкального начала и лаконичности в композиционном плане в эпических жанрах.

Не вошедшие в данное исследование скоморошины и свадебные плачи натолкнули нас на размышления о возможности подобных разработок. Сквозной сравнительный анализ для выявления общего применим и перспективен и в других сферах музыкознания. Тема повествовательности, совмещение лирических и эпических черт также не является исчерпанной в музыковедении.

Список научной литературыТатаринова, Татьяна Леонидовна, диссертация по теме "Музыкальное искусство"

1. Аверинцев С.С., Мешков А.Н., Попов Ю.Н. Христианство. Энциклопедический словарь: в 2-х т: т 1. -М., 1993.

2. Адоньева С.Б. Сказочный текст и традиционная культура. СПб., 2000.

3. Азбелев С.Н. Былины. Новые книги // Русский фольклор. Л., 1974.

4. Азбелев С.Н. Историзм былин и специфика фольклора. Л., 1982.

5. Азбелев С.Н. К определению понятия «фольклор» // Русская литература: № 3. Л., 1974.

6. Азбелев С.Н. Русские исторические песни и баллады. М., 1991.

7. Азбелев С.Н. Фольклор в системе общественного сознания // Проблемы фольклора. М., 1975.

8. Аксенова Г.В. Черты традиционализма в художественной культуре оформления рукописных книг // Древняя Русь: пересечение традиций. -М., 1997.

9. Александров А. 777 заговоров и заклинаний русского народа. М., 1997.

10. Андреев А. Мир Тропы. Очерки русской этнопсихологии. СПб., 1998.

11. Андреев Н.П. Былины. Русский героический эпос. Л., 1938.

12. Аникин В.П. А.П.Скафтымов критик «исторической школы» и его теория эпоса в книге «Поэтика и генезис былин» // Очерки истории русской этнографии, фольклористики и антропологии: в. VI-М., 1974.

13. Аникин В.П. Русский фольклор: классики и современники. М., 1986.

14. Аникин В.П. Русский фольклор. М., 1987.

15. Аникин В.П. Теория фольклорной традиции и ее значение для исторического исследования былин. М., 1980.

16. Артеменко Е.Б. Композиционно-речевая организация былинного текста // Фольклор. Комплексная текстология. М., 1998.

17. Астахова A.M. Народные сказки о богатырях русского эпоса. М., 1962.

18. Астахова A.M. Русский героический эпос // Былины. Русский музыкальный эпос. М., 1981.

19. Афанасьев А.Н. Живая вода и вещее слово. М., 1988.

20. Афанасьев А.Н. Поэтические воззрения славян на природу: в 3-х т. М., 1995.

21. Афанасьев А.Н. Происхождение мифа. М., 1996.

22. Балакирев М.А. Сборник русских народных песен. М., 1936.

23. Балакирев М.А. 30 песен русского народа. Издание Императорского Русского Географического общества, б/г.

24. Балашов Д.М. Из истории русского былевого эпоса // Русский фольклор: т. XV.-Л., 1975.

25. Балашов Д.М, Марченко Ю.И., Калмыкова Н.И. Русская свадьба. М.,1985.

26. Банин Л.А. Очерк истории изучения русской инструментальной музыкальной культуры // Музыкальная фольклористика: вып. 3. М.,1986.

27. Барсов Е.В. Причитанья Северного края: т. 1,2.- СПб., 1997.

28. Барт Р. Мифологии. М., 1996.

29. Беломорские старины и духовные стихи: собрание А.В.Маркова. СПб., 2002.

30. Бейли Д. Русский краткий эпический стих в одном варианте песни «Кострюк» // Фольклор. Комплексная текстология. М., 1998.

31. Белорусские народные песни. Минск, 1973.

32. Беляев И.С. О скоморохах. // Русская мысль о музыкальном фольклоре. -М., 1997.

33. Бенедиктов Н.А., Бенедиктова Н.Е., Базурина Е.Н. Словарь русской истории. Нижний Новгород, 1997.

34. Бернштам Т.А. Молодость в символизме переходных обрядов восточных славян. Учение и опыт Церкви в народном христианстве. СПб., 2000.

35. Бернштам Т.А., Лапшин В.А. Виноградья песня и обряд // Русский Север. Проблемы этнографии и фольклора. - Л., 1981.

36. Бершадская Т.С. Основные композиционные закономерности многоголосия русской народной крестьянской песни.-Л., 1961.

37. Бессонов П.А. Калеки перехожие: в 2-х т. М., 1861 - 64.

38. Бессонов П.А. Предисловие к 6 выпуску «Калек перехожих» // Русская мысль о музыкальном фольклоре. М., 1979.

39. Бобрик М. Иисусов танец в «Деяниях Иоанна» и «радение» в хлыстовстве. (Гипотеза общности происхождения) // Ученые записки.213

40. Российский Православный университет ап. Иоанна Богослова: в. 2. М., 1996.

41. Болонев Ф. Старообрядцы Забайкалья в XVIII XX вв. - Новосибирск, 1994.

42. Бондарев Г.А. Былинный эпос и русская история // Ожидающая культура: эзотерические очерки русской истории и культуры: очерк 4-й. -М., 1996.

43. Бордюг Н.Д. Детский музыкальный фольклор Нижегородской области в праздниках и обрядах. Н.Новгород, 1993.

44. Бордюг Н.Д. Курс лекций «Поэтика русской народной песни»: апробация на КТМ ННГК им. М.И.Глинки. Н.Новгород, 1995.

45. Бордюг Н.Д. О специфике ладо-интонационного строения русской народной песни: С Информкультура: Гос. Библиотека им. В.И.Ленина: № 998. Горький, 1985.

46. Бордюг Н.Д. О структуре русских народных песен: рукопись: б-ка ННГК им. М.И.Глинки.-Горький, 1988.

47. Буслаев Ф. Древнерусская народная литература и искусство. СПб., 1861.

48. Бучилина Е.А. Духовные стихи. Канты. М., 1999.

49. Былинин В.К., Илюшин А.А. Виршевая поэзия. М., 1989.

50. Былины: русский музыкальный эпос / сост. и вст. статьи Б.М.Добровольского и В.П. Коргузалова; ред. Д.Шостаковича. М., 1981.

51. Былины / Вступительная ст., сост., подготовка текстов и примечания Б.Н.Путилова. СПб., 1999.

52. Былины: Библиотека русского фольклора: Сост., вст. ст., подготовка текстов и комментарии Ф.М.Селиванова. М., 1998.

53. Васильев С., Гайдук Д., Нугатов В. Энциклопедия мистических терминов. М., 1998.

54. Васильева Е.Е. Истинный мир былин // Советская музыка. М., 1985. -№3.

55. Велецкая Н.Н. Языческая символика славянских архаических ритуалов. -М., 2003.

56. Веселовский А.А. Из лекций по истории эпоса // Типология народного эпоса: публикация В.М. Гацак М., 1975.

57. Веселовский А.А. Историческая поэтика. Л., 1940.

58. Веселовский А.А. Разыскания в области русского духовного стиха: VI -X // Записки Императорской Академии наук: т 45. СПб., 1883.

59. Византийские легенды: / Перевод и вступительная статья С.В.Поляковой. М., 1994

60. Виноградова Л.Н. Мотивировки ритуальных действий как интерпретирующие тексты // Ученые записки: вып. 4. М., 1998.

61. Виноградова Л.Н., Толстой Н.И. Древнейшие черты славянской народной традиции // Очерки истории культуры славян. М., 1996.

62. Витковская М., Витковский В. Апокрифические Апокалипсисы. СПб., 2000.

63. Гарднер И.А. Богослужебное пение русской православной церкви: в 2-х т. МДА, Сергиев Посад, 1998.

64. Геннеп А. Обряды перехода. М., 1999.

65. Герцман Е.В. Музыка древней Греции и Рима. СПб, 1995.

66. Гильфердинг А.Ф. Олонецкая губерния и ее народные рапсоды // Русская мысль о музыкальном фольклоре. М., 1979.

67. Гильфердинг А.Ф. Онежские былины. М. - Л., 1938.

68. Гиппиус Е.В. Проблемы ареального исследования традиционной русской песни в областях украинского и белорусского пограничья // Традиционное народное музыкальное искусство и современность (Вопросы типологии). -М., 1982.

69. Гладких Е.П. Как милостыню просить: неизвестная запись духовного стиха // Живая старина. 1994. - №4 - с. 44 - 45.

70. Горелов А.А. «Шляпа Земли Греческой» в былинах // IN MEMOR1AM. -СПб., 2003.

71. Гринцер П.А. Тайный язык «Ригведы»: чтение по истории и теории культуры: в. 22. М., 1998.

72. Громыко М.М. Мир русской деревни. М., 1991.

73. Громыко М.М., Буганов А.В. О воззрениях русского народа. М., 2000.

74. Гумилев J1.H. Конец и вновь начало: Популярные лекции по народоведению. М., 2004.

75. Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера Земли. М., 1994.

76. Гусев В.Е. Жив ли фольклор? // Живая старина. 1995. - № 2.

77. Гусев В.Е. Эстетика фольклора. Л., 1967.

78. Даль В.И. Толковый словарь живого Великорусского языка: в 4-х т. М., 1995.

79. Дмитриева С.И. Географическое распространение былин: по материалам конца XIX начала XX в. - М., 1975.

80. Добровольский Б.М., Коргузалов В.П. Музыкальные особенности русского эпоса // Былины: русский музыкальный эпос. М., 1981.

81. Добровольский Б.М., Коргузалов В.П. Эпическая песенная традиция на русском Севере // Былины: русский музыкальный эпос. М., 1981.

82. Домострой: вст. ст., переводы и комментарии В.В.Колесова. М., 1990.

83. Древние российские стихотворения, собранные Киршею Даниловым: Академия Наук СССР: Литературные памятники: 2-е издание подготовили А.П.Евгеньева и Б.М.Путилов. М., 1979.

84. Дудко Д. Свет из иранского мира // Заратустра. Учение огня: гаты и молитвы. М., 2002.

85. Евангелие от Мф. -25,31 -46.

86. Емельянов Л.И. Русская историческая песня. Л., 1990.

87. Ермакова Л.М. Речи богов и песни людей. М., 1995.

88. Ефименкова Б.Б. Ритмика русских традиционных песен. М., 1993.

89. Ефименкова Б.Б. Севернорусская причеть. М., 1980.

90. Жирмунский В.М. Эпическое творчество славянских народов и проблемы сравнительного изучения эпоса. М., 1958,1962.

91. Забылин М. Русский народ. Его обычаи, обряды, предания, суеверия и поэзия: репринт. М., 1880 - 1992.

92. Зеленин Д.К. Избранные труды: Очерки русской мифологии: умершие неестественной смертью и русалки. М., 1995.

93. Зеленин Д.К. Избранные труды: Статьи по духовной культуре: 1901 -1913.-М., 1994; 1917- 1934.-М., 1999.

94. Земцовский И.И. Русская народная песня. Л., 1964.

95. Земцовский И.И. Этномузыковедческие заметки об этнической традиции // IN MEMORIAM. СПб., 2003.

96. Зеньковский С.А. Русское старообрядчество: духовные движения семнадцатого века. М., 1995.

97. Зызыкин М.В. Патриарх Никон. Его государственные и канонические идеи: в 3-х частях: ч. 3. М., 1995.

98. Иванов А.Н. Причитания над колыбелью, записанные в южной России // Живая старина. 1994. - № 4. - с. 40 - 43.

99. Иванов С.А., Турилов А.А. Переводная литература у южных и восточных славян // Очерки истории культуры славян: ч. II: очерк 3. М., 1996.

100. Иванова Т.Г. «Малые» очаги Севернорусской былинной традиции: исследования и тексты. СПб., 2001.

101. Иеромонах Роман. Внимая Божьему веленью: Стихи. Духовные песнопения. Минск, 1997.

102. Изборник. Повести Древней Руси. Л., 1983.

103. Избранные русские канты XVIII века / сост. Копылова B.C. JI., 1983.

104. Истомин Ф.М., Ляпунов С.М. Песни русского народа. РГО. - СПб., 1899.

105. Исторические песни / под редакцией В.Проппа. Л., 1956.

106. Исторические песни / сост. Розов Р.Н. Л., 1988.

107. Кайсаров А.С., Глинка Г.А., Рыбаков Б.А. Мифы древних славян: Велесова книга. Саратов, 1993.

108. Калиганов И., Полывянский Д. Родник златоструйный: Памятники болгарской литературы IX XVIII вв. - М., 1990.

109. Калугин В.И. Былины. М., 1986.

110. Киево-Печерский Патерик. Киев, 1991.

111. Киреевский П.В. Собрание народных русских песен: в 2-х т. Л., 1986.

112. Кирдан Б.П. Украинские народные думы. М., 1962.

113. Клибанов А.И. Духовная культура средневековой Руси. М., 1996.

114. Коновалов Д.Г. Религиозный экстаз в русском мистическом сектантстве. Сергиев Посад, 1908.

115. Коргузалов В.В. Напевы былин Новгородского цикла // Новгородские былины: сост. Смирнов Ю.И. и Смолицкий В.Г. М., 1978.

116. Корепова К.Е. Вопросы сюжета и композиции. Горький, 1978.

117. Коринфский А.А. Народная Русь. Смоленск, 1995.

118. Коровашко А.В. Нижегородские заговоры. Н.Новгород, 1997.

119. Костюхин Е.А. Литература и судьбы фольклора // Живая старина. -1994.-№2.

120. Котикова Н. Народные песни Псковской области. М., 1966.

121. Кочергина А. Санскритско-русский словарь. М., 1996.

122. Краснопольская Т.В. Песни Заонежья в записях 1880 1980 гг. - Л., 1987.

123. Круглое Ю.Г. Русские обрядовые песни. М., 1982.

124. Кулаковский Л. О русском народном многоголосии. М., Л., 1951.

125. Культурология. XX век: Словарь. СПб., 1997.

126. Леви-Брюль Л. Сверхъестественное в первобытном мышлении. М., 1994.

127. Левкиевская Е.Е. Низшая мифология славян // Очерки истории культуры славян: ч. 1: очерк 3. М., 1996.

128. Левкиевская Е.Е. Православие глазами современного севернорусского крестьянина // Ученые записки: вып. 4. М., 1998.

129. Линева Е.Э. Великорусские песни в народной гармонизации / в. 1. М., 1921.

130. Листопадов A.M. Песни донских казаков / под общей ред. Г.Сердюченко: т. 1:ч. 1.-М., 1949.

131. Листопадов A.M. Народная казачья песня на Дону // Русская мысль о музыкальном фольклоре. М., 1979.

132. Лихачев Д.С. Литература древней Руси // Изборник. Повести древней Руси. М., 1986.

133. Лихачев Д.С. Поэтика древнерусской литературы. Л., 1971.

134. Лобанов М.А. Русская народная музыка в жизни и собирательской деятельности П.И.Якушкина // Собрание народных песен П.П.Киреевского.-Л., 1986.

135. Лобанов М.А. Словарные группы в композиции былинного стиха // Фольклор. Комплексная текстология. М., 1998.

136. Лобкова Г.В. Черты стиля эпических напевов русского Севера // Т.Г.Иванова. «Малые» очаги Севернорусской былинной традиции. СПб., 2001.

137. Лорд А.Б. Сказитель. М., 1994.

138. Ляцкий Е.А. Былины. Старинки богатырские // Русская мысль о музыкальном фольклоре. М., 1979.

139. Ляцкий Е.А. Сказитель И.Т.Рябинин и его былины // Русская мысль о музыкальном фольклоре. М., 1979.

140. Максимов С.В. Нечистая, неведомая и крестная сила. Куль хлеба. -СПб., 1873 1903; Смоленск, 1995.

141. Малиновский Б. Магия, наука и религия. М., 1998.

142. Марков А.В. Определение хронологии русских духовных стихов // богословский вестник, 1910,- июнь - октябрь.

143. Мартынов В.И. История богослужебного пения М., 1994.

144. Маслов А.К. Былины, их происхождение, ритмический и мелодический склад // Русская мысль о музыкальном фольклоре. М., 1979

145. Маслов А.К. Калики перехожие на Руси и их напевы // Русская мысль о музыкальном фольклоре. М., 1979.

146. Матерь Лада. Божественное родословие славян. Языческий пантеон: предисловие, словарные статьи, глоссарий и комментарии Д.Дудко. М., 2003.

147. Мейтчарян М.Б. Погребальный обряд зороастрийцев. М., 1999.

148. Мелетинский Е.М. Малые жанры фольклора и проблемы жанровой эволюции в устной традиции // Малые формы фольклора. М., 1995.

149. Мелетинский Е.М. О былинных мотивах // IN MEMORIAM. СПб., 2003.

150. Мелетинский Е.М. Происхождение героического эпоса: Ранние формы и архаические памятники. М., 1963.

151. Миллер В.Ф. Былины и исторические песни в качестве обрядовых // Очерки: т. 3. М., 1897.

152. Миллер В.Ф. Илья Муромец и богатырство киевское. СПб., 1869

153. Миллер В.Ф. Исторические песни из Сибири / Изд. Отделения русского языка и словесности: т. XI: кн. 1. СПб., 1904.

154. Миллер В.Ф. Публичные лекции по русской народной словесности // Филологические записки: вып. 1.-М., 1874.

155. Мильков В.В. Апокрифы древней Руси. Тексты и исследования. М., 1997.

156. Мильков В.В. Церковные, народные и античные представления об ином мире в их отношении к апокрифическому образу рая // Древняя Русь: пересечение традиций. М., 1997.

157. Мильков В.В., Милькова С.В. Апокрифическое выражение мифологических воззрений // Древняя Русь: пересечение традиций. М., 1997.

158. Миролюбов Ю.П. Сакральное Руси: в 2-х т. М., 1996.

159. Михневич В.О. Русская женщина XVIII столетия. М., 1895. - репринт -1990.

160. Мохирев И., Харьков В., Браз С. Народные песни Кировской области. -М., 1966.

161. Музыкальная культура Сибири: в 2-х т.: т. 1. Новосибирск, 1997.

162. Набоко М.В. Сказание о Вавилоне и новая запись эпической песни о Змее Тугарине // Живая старина. 1994. - № 4. - сс. 9-10.

163. Народное музыкальное творчество: ACADEMIA XXI: отв. Ред. О.А.Пашина. СПб., 2005.

164. Некрылова А.Ф. Святые благоверные князья Борис и Глеб в русском народном календаре // IN MEMORIAM. СПб., 2003.

165. Некрылова А.Ф., Савушкина Н.И. Фольклорный театр. М., 1988.

166. Нестеров А.А. Песни Горьковской области. М., 1972.

167. Нижегородская свадьба: сост. М.А.Лобанов, К.Е.Корепова, А.Ф.Некрылова. СПб., 1998.

168. Никитина С.Е. Народная словесность и народное христианство // Живая старина. 1994. - № 2. - с. 8.

169. Никитина С.Е. «Стихи духовные» Г.Федотова и русские духовные стихи // Федотов Г.П. Стихи духовные. М., 1991.

170. Никитина С.Е. Язык духовных стихов: словарное представление // Ученые записки: вып. 4. М., 1998.

171. Новиков Ю.А. Сказитель и былинная традиция. СПб., 2000.

172. Новикова Т.А. Русский демонологический словарь. СПб., 1995.

173. Обиход нотного церковного пения. Пинск, 1929.

174. Озерецкий П. Мифологические сюжеты на христианских памятниках // Православное обозрение. М., май 1972.

175. Ончуков Н.Е. Северные сказки: кн. I, II. СПб., 1998.

176. Орлова Е.М. Лекции по истории русской музыки. М., 1979.

177. Панченко А.А. Народное православие. СПб., 1998.

178. Панченко А.А. Христовщина и скопчество: фольклор и традиционная культура русских мистических сект. М., 2002.

179. Петрухин В.Я. Начало этнокультурной истории Руси IX XI веков. -Смоленск, 1995.

180. Плисецкий М.М. Историзм русских былин. М., 1962.

181. Плисецкий М.М. Роль памяти в фольклорном процессе // Проблемы фольклора. М., 1975.

182. Полный церковно-славянский словарь: сост. св. Г.Дьяченко. М., 1900, репринт - 1993.

183. Польской А.Е. Шаманизм. Тайные знания. Минск, 1998.

184. Порфирьев И. Апокрифические сказания о ветхозаветных лицах и событиях. Казань, 1872.

185. Потебня А.А. Символ и миф в народной культуре: собрание трудов. -М., 2000.

186. Потебня А.А. Слово и миф // Вопросы философии. М., 1989.

187. Потебня А.А. Эстетика и поэтика. М., 1976.

188. Прокофьев С.О. Пророческая былина «Как святые горы выпустили из каменных пещер своих русских могучих богатырей» в антропософском освещении. Ереван, 1992.

189. Пропп В.Я. Морфология / Исторические корни волшебной сказки. М., 1998.

190. Пропп В.Я. Об историзме русского фольклора и методах его изучения // Ученые записки: ЛГУ. 1962.

191. Пропп В.Я. Поэтика фольклора. М., 1998.

192. Пропп В.Я. Русские аграрные праздники. СПб., 1995.

193. Пропп В.Я. Русский героический эпос. М., 1999.

194. Пропп В.Я. Русские лирические песни. Л., 1963.

195. Пропп В.Я. Фольклор и действительность: избранные статьи. Л., 1963.

196. Протопопов В.В. История полифонии: в. 3 5. - М., 1985 - 87.

197. Путилов Б.Н. Героический эпос черногорцев. Л., 1982.

198. Путилов Б.Н. Застава богатырская. Беседы о былинах русского Севера. -Л., 1990.

199. Путилов Б.Н. Методология сравнительно-исторического изучения фольклора. Л., 1976.

200. Путилов Б.Н. Перечитывая и передумывая Проппа // Живая старина. -1995.-№3.-с. 2-6.

201. Путилов Б.Н. Русский историко-песенный фольклор XIII XVI веков. -М.-Л., 1960.

202. Путилов Б.Н. Русский и южнославянский героический эпос. Сравнительно-типологическое исследование.-Л., 1971.

203. Путилов Б.Н. Севернорусская былина в ее отношении к древнерусскому эпосу// Фольклор и этнография Русского Севера.-Л., 1973.

204. Путилов Б.Н. Типология фольклорного историзма // типология народного эпоса. М., 1975.

205. Путилов Б.Н. Фольклор и народная культура // IN MEMORIAM. СПб., 2003.

206. Путилов Б.Н. Школа Пэрри Лорда в современном мировом эпосоведении // Живая старина. - 1994. - № 2.

207. Путилов Б.Н. Экскурсы в теорию и историю славянского эпоса. СПб., 1999.

208. Путилов Б.Н. Эпическое сказительство. Типология и этническая специфика. М., 1997.

209. Пыпин А.Н. История русской литературы. СПб., 1898.

210. Пьянкова С.В. Напевы-формулы русской свадьбы // Славянский музыкальный фольклор. М., 1972.

211. Пьянкова С.В. Некоторые особенности напевов в русской свадьбе // проблемы музыкального фольклора народов СССР. М., 1974.

212. Римский-Корсаков Н.А. Сборник русских народных песен (100). М., 1995.

213. Рубцов Ф.А. Основы ладового строения русских народных песен. JI., 1964.

214. Русак В. Апокрифы. Характеристика феномена // Страницы самиздата. -М., 1980.

215. Русская эпическая поэзия Сибири и Дальнего Востока / сост. Ю.И. Смирнов. Новосибирск, 1991.

216. Русский демонологический словарь / ред. И.С. Кузьмичев. СПб., 1993.

217. Русское колдовство, ведовство, знахарство: вст. ст. М.Стерлигова. -СПб., 1997.

218. Русское народное музыкальное творчество: Хрестоматия: изд. 4 / сост. Бачинская Н., Попова Т. М., 1973.

219. Русское народное поэтическое творчество: Хрестоматия: под ред.1. A.М.Новиковой.-М., 1987.

220. Русские праздники Лаишевского края. Каравон в Русском Никольском / сост., авт. ст. и расш. Н.Д.Бордюг. Казань, 1999.

221. Русский стих: Метрика. Ритмика. Рифма. Строфика: ред. С.Панов,

222. B.Топоров, Е.Шумилова. М., 1996.

223. Рыбаков Б.А. Язычество древней Руси. М., 1987.

224. Рыбаков Б.А. Язычество древних славян. М., 1997.

225. Сахаров В. Разбор апокрифических сказаний о Пресвятой Деве Марии, особенно распространенных в древней Руси, и влияние их на народные произведения // Христианское чтение. СПб., 1888. - № 7-10.

226. Свенцицкий И.С., Скогорев А.П. Апокрифические сказания об Иисусе, святом семействе и свидетелях Христовых. М., 1999.

227. Седов В.В. Новые явления в материальной культуре древних славян // Очерки истории культуры славян: ч. II: очерк 1. М., 1996.

228. Селиванов Ф.М. Изображение человека в былинах // Фольклор. Поэтическая система. М., 1977.

229. Селиванов Ф.М. Русский эпос. М., 1988.

230. Селиванов Ф.М. Стихи духовные. М., 1991.

231. Селиванов Ф.М., Канчавели Л.Г. Песня на былинный сюжет в Калужской области // Музыкальная фольклористика: вып. 3. М., 1986.

232. Скафтымов А.П. Поэтика и генезис былин. М.; Саратов, 1924.

233. Скогорев А.П. Апокрифические деяния апостолов. Арабское Евангелие детства Спасителя. СПб., 2000.

234. Славянская мифология: энциклопедический словарь: научные редакторы В.Я.Петрухин, Т.А.Агапкина, Л.Н.Виноградова, С.М.Толстая. -М., 1995.

235. Смирнов Ю.И., Смолицкий В.Г. Новгородские былины. М., 1978.

236. Смолицкий В.Г. Былина о Дунае // Славянский фольклор и историческая действительность. М., 1965.

237. Соболевский А.И. Великорусские народные песни: т. 1. СПб., 1895.

238. Соколова В.К. Весенне-Летние календарные обряды русских, украинцев и белорусов XIX начало XX в. - М., 1979.

239. Сорокин Н.В. Степан Разин. Народные песни. Куйбышев, 1979.

240. Софронова Л.А. Рождественская тема в украинском и русском школьном театре // Ученые записки: вып. 4. М., 1998.

241. Сперанский М.Н. Русская устная словесность. М., 1917.

242. Степанов Ю.С. Язык и метод. К современной философии языка. М., 1998.

243. Степанова Н. Черная магия. М., 1997.

244. Тайлор Э.Б. Первобытная культура. М., 1998.

245. Творогов О.В. Древнерусская литература // Очерки истории культуры славян. -М., 1996.

246. Токарев С.А. Ранние формы религии. М., 1990.

247. Толстой Н.И. Вступительная статья // Живая старина. 1994. - № 1.-е. 2.

248. Толстой Н.И. Несколько слов о новой серии и книге Г.П.Федотова «Стихи духовные» // вст. ст. к «Стихам духовным» Г.П.Федотова. М., 1991.

249. Язык и народная культура // Очерки по славянской мифологии и этнолингвистике. М., 1995.

250. Язычество древних славян // Очерки истории культуры славян: ч. I: очерк З.-М., 1996.

251. Томашевский Б.В. Теория литературы. Поэтика. М., 1996.

252. Топорков A.J1. Теория мифа в русской филологической науке XIX века. -М., 1997.

253. Топоров В.Н. Боги древних славян // Очерки истории культуры славян. М., 1996.

254. Успенский Н.Д. Древнерусское певческое искусство. М., 1971.

255. Фаминцын А.С. Скоморохи на Руси. СПб., 1995.

256. Федотов Г.П. Стихи духовные. М., 1991.

257. Флоря Б.Н. Славяне и культура христианского мира в эпоху раннего Средневековья. Принятие славянами христианства. // Очерки истории культуры славян. М., 1996.

258. Фролов А.А. Родовой традиционализм // Древняя Русь: пересечение традиций. М., 1997.

259. Фроянов И.Я., Юдин Ю.И. Былинная история: изд. СПб. Университета, 1997.

260. Фрэзер Дж. Дж. Золотая ветвь: дополнительный том: Исследование магии и религии. М., 1998.

261. Чистов К.В. Русская народная утопия. СПб., 2003.

262. Чичеров В. Вступительная статья / Исторические песни: ред. В.Проппа. -Л., 1956.

263. Щуров В.М. Белгородское Приосколье. М., 1995.

264. Щуров В.М. О региональных традициях в русском народном музыкальном творчестве // Музыкальная фольклористика: вып. 3. М., 1986.

265. Щуров В.М. Стилевые основы русской народной музыки. М., 1998.

266. Эткинд А. Хлыст. Секты, литература и революция. М., 1998.