автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Н.В. Гоголь и У. Шекспир: поэтика драматургии в сравнительном освещении

Полный текст автореферата диссертации по теме "Н.В. Гоголь и У. Шекспир: поэтика драматургии в сравнительном освещении"

Евдокимов Андрей Андреевич

Н. В. ГОГОЛЬ И У. ШЕКСПИР: ПОЭТИКА ДРАМАТУРГИИ В СРАВНИТЕЛЬНОМ ОСВЕЩЕНИИ

Специальность - 10.01.01 -русская литература

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

1 /, ;пр

Москва-2011

4843816

Работа выполнена на кафедре истории русской литературы филологического факультета Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова.

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор

Воропаев Владимир Алексеевич

Официальные оппонен ты: доктор филологических наук, профессор

Гуминский Виктор Мирославович,

главный научный сотрудник Института мировой литературы имени А. М. Горького

кандидат филологических наук, доцент Саламова Софья Алаудиновна, Московский государственный гуманитарный университет имени М. А. Шолохова

Ведущая организация: Московский государственный

областной университет

Защита диссертации состоится 1 года в -Х/~часов на

заседании диссертационного совета Д.501.001.26 при Московском государственном университете имени М. В. Ломоносова по адресу: 119991 Москва, ГСН-1, Ленинские горы, МГУ, 1-й корпус гуманитарных факультетов, филологический факультет.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова.

Автореферат разослан 11 года

Ученый секретарь диссертационного совета, д )

кандидат филологических наук, доцент А. Б. Криницын

Общая характеристика работы

Актуальность темы исследования. Проблема литературных связей творчества Гоголя и драматургии У. Шекспира является одной из старейших в отечественной компаративистике. Начало ей положила известная полемика К. С. Аксакова и В. Г. Белинского о величине таланта, которым обладал автор «Мертвых душ». Тем не менее, эта перспективная проблема не нашла должного освещения ни в первых работах о творчестве Гоголя (П. А. Кулиша, Н. С. Ти-хонравова, В. И. Шенрока, Д. Н. Овсянико-Куликовского и др.), ни в позднейших научных трудах. До последней четверти XX столетия она оставалась на периферии литературоведения, удостаиваясь в лучшем случае упоминания (С. И. Тимофеев, В. В. Гиппиус). Впрочем, в последние годы положение вещей стало меняться. Исследователи Л. В. Жаравина и Н. К. Седов положили начало изучению биографических и литературоведческих аспектов гоголевского шек-спиризма (термин П. В. Анненкова)1. Представляется перспективным тезаурус-ный подход (Вал. А. Луков, Вл. А. Луков) к изучению связей русской классической литературы и творчества Шекспира (Н. В. Захаров, А. Б. Тарасов), основу теоретического аппарата которого составляют понятия «шекспиризм», «шек-спиризация», «концепт» (Ю. С. Степанов), «вечный образ» и др.2 Впрочем, сторонники этого подхода скептически относятся к изучению гоголевского шек-спиризма.

Исследование биографии Гоголя и сравнительный анализ его произведений и пьес Шекспира позволяет не только расширить представления о роли английского поэта в отечественном литературном процессе, но также увидеть в новом свете сочинения русского автора, творчество которого приходится на период интенсивной рецепции шекспировской драматургии в России. Проблема гоголевского шекспиризма требует научной разработки. К актуальным проблемам относятся: накопление фактического материала, свидетельствующего о

' Анненков П. В. Пушкин в Александровскую эпоху // Вестник Европы. Т. 8. Кн. 12. С. 457-489; Т. 9. Кн. 2. СПб., 1874. С. 481-558.

1 Захаров 11. В. Шекспиризм русской классической литературы: тсзаурусный анализ. М., 2008. \

знакомстве Гоголя с творчеством Шекспира, его анализ и интерпретация, а также типологическое изучение аналогичных художественных явлений в произведениях обоих авторов. К настоящему времени эти проблемы находятся на начальном этапе изучения. Однако их разработка помогла бы восполнить лакуны в истории рецепции шекспировского творчества в русской литературе и культуре3.

Сравнительное изучение творчества Гоголя и Шекспира является малоизученной проблемой. Обобщающих трудов по ней не существует, однако, некоторые ее аспекты освещены в немногочисленных статьях. В этих работах исследовалась биографическая проблема знакомства Гоголя с творчеством Шекспира (Л. В. Жаравина)4, а также вопросы сравнительного изучения сочинений писателей (Л. В. Жаравина, Н. К. Седов5). Ценные замечания содержатся в исследованиях отечественных и зарубежных гоголеведов (В. В. Гиппиуса, Ю. В. Манна, Е. А. Смирновой, М. Я. Вайскопфа и др.), а также в коллективной монографии «Шекспир и русская культура XIX века» (1965).

В этой связи особое значение приобретает компаративное изучение типологических схождений (аналогий). Накопление материалов в этой области позволило бы со временем сделать выводы о наличии или отсутствии контактных связей, а следовательно, поставить вопрос о роли шекспиризации в творчестве Гоголя, т. е. об обращении к свободному от правил нормативной поэтики литературному творчеству, которое в XIX веке ассоциировалось с драмами Шекспира. Индивидуально-авторская интерпретация литературных универсалий и архетипов (Е. М. Мелетинский), характерная для крупных писателей Нового времени, очевидно, была свойственна Гоголю и Шекспиру. Несмотря на дис-

5 Примечательно, что два крупнейших исследования шекспиризма в русской литературе XIX века не обнаруживают его следов в наследии Гоголя. См.: Шехспир. Библиография русских переводов и критической литературы на русском языке. 1748-1962. М., 1964; Захаров Н. В. Шекспиризм русской классической литературы: теззурусный анализ. М., 2008.

4 Жаравина Л. В. Шекспиризм Гоголя: к постановке проблемы // Литературно-критические опыты и наблюдения: Вопросы русского языка и литературы. Кишинев, 1982. С. 3-12.

' Седея Н. К. «Русский Гамлет»: Образ Подколесина в культурно-исторической и историко-литературной перспективе // Филологические этюды: Сборник научных статей молодых ученых. Саратов, 2000. Вып. 3. С. 25-28.

куссии о правомочности изучения литературных аналогий6, типологическое исследование шекспиризма, намеченное в работе Н. К. Седова, является перспективным. Изучение проблемы литературных связей творчества Гоголя с произведениями Шекспира с применением современных методов сравнительного литературоведения представляется актуальным.

Предметом исследования стали комедии Н. В. Гоголя «Ревизор» и «Игроки» и пьесы У. Шекспира - комедия «Сон в летнюю ночь», историческая драма «Генрих IV» и трагедия «Гамлет». Данные произведения относятся к зрелому творчеству обоих авторов, что позволяет подробно рассмотреть аналогичные темы, образы, мотивы и приемы в их литературном наследии.

Целью работы является компаративное исследование творчества Гоголя в контексте драматургии Шекспира и анализ обнаруженных аналогий.

Задачи диссертации:

1. Анализ существующей научной литературы по теме диссертации.

2. Изучение биографических свидетельств о знакомстве Гоголя с творчеством Шекспира, введение в научный оборот новых документов.

3. Уточнение вопроса о владении Гоголя английским языком и о возможности им чтения Шекспира в подлиннике.

4. Научное подтверждение гипотезы о ключевой роли Пушкина в знакомстве Гоголя с произведениями Шекспира.

5. Раскрытие особенностей обращения Гоголя и Шекспира к литературным универсалиям, относящимся к литературоведческим категориям образа, сюжета, художественного приема.

6. Рассмотрение жанровой специфики комедии Гоголя «Ревизор» в свете поэтики средневекового драматического жанра моралите.

7. Анализ использования Гоголем и Шекспиром приема «пьеса в пьесе» и его художественных особенностей у названных авторов.

6 См.: Шайтанов И. Зачем сравнивать? Компаративистика и/или поэтика // Вопросы литературы. М., 2009. № 5. С. 5-31.

Научная новизна работы обусловлена применением методов сравнительного литературоведения к материалу, который мало или вообще не подвергался сопоставлению. Системное сравнительное изучение драматических произведений Гоголя и Шекспира на значительном по объему материале проводится впервые.

Методологией исследования стал системный сравнительный анализ драматических произведений Гоголя и Шекспира. В рамках компаративного исследования творчества Гоголя и Шекспира используются биографический, историко-литературный, сравнительный методы, а также приемы лингвистического, теологического и мотивного анализа.

Практическая значимость исследования заключается в возможности использования результатов анализа рассматриваемого материала в лекционных курсах по истории русской литературы, сравнительному литературоведению, теории литературы и истории театра, спецкурсах и спецсеминарах по творчеству Гоголя.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованной литературы.

Основное содержание работы

Во Введении обосновывается актуальность темы, рассматривается история вопроса, формулируется предмет, цели и задачи работы, определяются основные методологические принципы исследования.

В первой главе - «Н. В Гоголь и У. Шекспир: биографический аспект проблемы» - впервые в отечественном литературоведении собраны и проанализированы все доступные свидетельства о гоголевской рецепции творчества Шекспира (шекспиризме). Рассмотрению подвергаются документы, принадлежащие перу самого писателя (эпистолярное наследие, критические статьи) и его современников, реконструируется эволюция отношений Гоголя к творчеству

английского драматурга. Также в главе освещается вопрос о том, мог ли писатель читать драмы великого англичанина в подлиннике.

В первом разделе дается краткая характеристика культа Шекспира, который возникает в эпоху романтизма как культ «природного гения»7. Рассматривается вопрос о переводах Шекспира в России, а также проблема литературных и биографических связей Гоголя и его современников, внесших свой вклад в популярность творений английского драматурга (Н. М. Карамзин, А. С. Пуш-хин, В. А. Жуковский).

Второй раздел главы посвящен классификации и анализу документов, освещающих проблему шекспиризма Гоголя. В России первой половины XIX века творчество английского драматурга пользовалось популярностью. Цитаты и реминисценции из его произведений были частыми в литературе и беллетристике. В критике не утихали споры о его творчестве и его влиянии на отечественную словесность, что отразилось в полемике К. С. Аксакова и В. Г. Белинского о шекспировском духе «Мертзых душ».

В разделе реконструируется эволюция отношений Гоголя к произведениям Шекспира. Среди источников - художественные, литературно-критические и эпистолярные тексты писателя, свидетельства близких друзей (С. Т. Аксакова, А. О. Смирновой-Россет и др.), первых биографов, опиравшихся в своих выводах на рассказы родных и знакомых Гоголя, на состав оставшейся после его смерти библиотеки (П. А. Кулиш) и отечественных и зарубежных литературных критиков (К. С. Аксаков, А. А. Григорьев, П. Мериме, Ш. Сент-Бев).

До середины 1830-х годов, когда писатель начинает выезжать за границу, он критически относится к изучению иностранных языков и допускает насмешки над английским языком и произношением. Однако необходимость общаться с представителями других культур, равно как и знакомство с лучшими образ-

1 Жирмунский Я Л/. Английский предромантизм // Он же. Из истории западноевропейских литератур. М., 1981. С. 149-174; Реюов Б. Г. Шекспир и эстетика и эстетика французского романтизма («Жизнь Шекспира» Ф. Гизо) И Он же. История и теория литературы. М., 1986; С. 129-160. Сrundmann И. Shakespeare and European Romanticism U A Companion to European Romanticism. Oxford, 2005. P. 29-48.

цами европейских литератур, вынуждает его пересмотреть свои взгляды. Гоголь становится более открытым для изучения зарубежной классики и ради ее чтения в оригинале занимается самообразованием, что позволяет ему овладеть основами нескольких европейских языков, в том числе, по-видимому, и английского. После смерти писателя П. А. Кулиш обнаружит в его библиотеке книги на английском языке. Высказывания Гоголя в письмах и критических статьях свидетельствуют о глубоком понимании творчества Шекспира. В духе времени он относится к драматургии великого англичанина как к эталону поэтического творчества, служащему непререкаемым образцом для писателей. В таком контексте имя Шекспира впервые возникает в «Арабесках». В статье «Шлёцер, Миллер и Гердер» (1834), автор, рассуждая о том, как надлежит историку описывать исторических лиц, ставит ему в пример раскрывающиеся в своей полноте характеры Шекспира. Эта линия прослеживается и в зрелом творчестве Гоголя. В «Выбранных местах из переписки с друзьями» он выступает с апологией высокого драматического театра, центральным представителем которого, по его мнению, является Шекспир («О театре, об одностороннем взгляде на театр и вообще об односторонности», 1845). Вместе с тем высказываниям Гоголя об английском драматурге свойственно и игровое начало. Образ властителя дум пушкинского поколения подвергается у позднего Гоголя ироническому траве-стированию: его имя получает чиновник-переписчик в черновиках второго тома «Мертвых душ» (аналогичный художественный прием встречается в «Невском проспекте» по отношению к фамилиям Ф. фон Шиллера и Э. Т. А. Гофмана). Таким образом, гоголевской рецепции Шекспира свойственна амбивалентность, в которой, с одной стороны, сочетается серьезный подход профессионального писателя и вдумчивого читателя, а с другой - карнавальное травести-рование образов и литературных репутаций.

В третьем разделе изучается вопрос о возможности чтения Гоголем сочинений Шекспира на английском языке. В условиях, когда русские и европейские переводы (прежде всего французские и немецкие) были далеки от подлин-

ника, знакомство с оригинальными текстами могло бы дать новый импульс творчеству Гоголя. Из документальных свидетельств - писем и воспоминаний С. Т. Аксакова - следует, что писатель проявлял глубокий интерес к произведениям английского драматурга и поэта, что могло бы послужить поводом обратиться к его текстам в оригинале. Для исследования вопроса об изучении Гоголем английского языка — необходимого условия для чтения Шекспира в оригинале — изучены письма писателя и свидетельства современников. Биографические свидетельства позволяют говорить о значительной перемене во взглядах писателя на английский язык - от иронической насмешки до уважительного отзыва. Перемена во взглядах, возможно, связана с пробуждением у Гоголя интереса к литературе Британии.

В разделе анализируются следующие документальные свидетельства по изучаемой проблеме: список англоязычных книг из библиотеки Гоголя, отзыв биографа П. А. Кулиша, основанный на ее изучении, и наконец воспоминания О. Н. Смирновой, дочери А. О. Смирновой-Россет, в которых упоминается об изучении писателем английского языка под руководством ее гувернантки ради чтения драм Шекспира8. Данный документ впервые вводится в научный оборот. Достоверность текстов О. Н. Смирновой неоднократно ставилась под сомнение. Мнение об их подложности, высказанное первыми исследователями ее работ (В. В. Каллаш, JI. В. Крестова, П. Е. Рейнбот, Н. И. Колосова), сменилось менее категоричным подходом. Сегодня литературоведы признают частичную подлинность свидетельств О. Н. Смирновой (В. В. Кожинов, Э. М. Герштейн, В. М. Есипов, Д. П. Ивинский), что обязывает пользующегося ими исследователя проверять ее сведения по другим источникам. В связи с этим в главе верифицировано свидетельство О. Н. Смирновой и установлена личность преподавательницы английского языка. Ей была Мария Яковлевна Овербек (Мэри Овербек, Mary Overbeck), служившая у Смирновых около десяти лет9. Она на-

' Smirnoff О. Études et souvenirs // La Nouvelle Revue. T. 37. París, 1885. XI. 3e livr. P. 474.

5 Смирнова-Россет A. О. Дневиик. Воспоминания. M., 1989. С. 686.

ходилась в приятельских отношениях с Гоголем, который, по имеющимся сведениям, вел с ней переписку10.

Другая проблема, рассматриваемая в разделе, состоит в том, мог ли писатель понимать произведения Шекспира в ориганале. Попытка изучения языка еще не может свидетельствовать о том, что Гоголь знакомился с текстами драматурга в подлиннике. В силу сложности ранненовоанглийского языка, на котором писал Шекспир, а также его смелых лингвистических экспериментов нужно признать маловероятным то, что Гоголь мог свободно понимать оригинальный текст без систематических занятий с компетентным педагогом. Из биографии Гоголя следует, что его встречи с семьей Смирновых носили спорадический характер, следовательно, столь же нерегулярными должны были быть и занятия с М. Я. Овербек". Восполнить недостаток общения с носителем языка чтением специальной литературы Гоголь, скорее всего, не мог: комментированные издания Шекспира были редкостью, а специализированные словари и грамматики появились лишь после смерти Гоголя. Скорее всего, он лишь изучил основы английского языка и пытался читать Шекспира в подлиннике. Неизвестно, в какой степени он понимал текст, однако попытка приблизиться к оригиналу говорит о его неподдельном интересе к творчеству Шекспира.

Во второй главе - «Поэтика феномена хвастовства в драмах Н. В. Гоголя и У. Шекспира («Ревизор» и «Генрих IV»)» - проанализирована система образов, мотивов и приемов, связанных с феноменом хвастовства. В центре системы художественных средств, связанных с репрезентацией данного психологического явления в данных произведениях, находятся образы бахвалов — проезжего чиновника Ивана Александровича Хлестакова и обедневшего рыцаря сэра Джона Фальстафа. В связи с этим фокусируется внимание на сопоставительном изучении этих образов в свете поэтики феномена

10 Гоголь И. В. Поли. собр. соч.: В 14 т. Т. ХШ. fM.; Л.], 1952. С. 518.

11 Житомирская С. В. А. О. Смирнова-Россет и ее мемуарное наследие Н Смирнова-Россет А. О. Дневник. Воспоминания. М., 1989. С. 606-609.

хвастовства, чтобы в итоге сделать вывод о характерных особенностях гоголевского и шекспировского хвастуна. Исследование данной проблемы включает изучение структурных элементов названных образов (имени, портрета, характера) в неразрывной связи с сюжетом пьес Гоголя и Шекспира. Для этого в работе применяется мотивный анализ эпизодов хвастовства, рассмотренных в контексте всего произведения. Внимание уделяется компаративному исследованию тематики хвастовства и анализу его языковой структуры. В главе впервые изучена поэтика комедии «Ревизор» в свете поэтики средневекового драматического жанра моралите в связи с сопоставлением мотива хвастовства в рассматриваемых пьесах.

В первом разделе разбираются теоретические вопросы изучения поэтики феномена хвастовства, дается определение основным понятиям, а также отмечаются основные вехи в интерпретации хвастовства. Предпринимается попытка применить методы психологической классификации характеров по отношению к художественным образам (рассматривается учение Аристотеля, Феофраста, а также подходы к этой проблеме современных авторов). Признавая сложность и ограниченность приложения психолого-психиатрических категорий к литературному материалу, в разделе постулируются типологические различия в проявлениях хвастовства у Хлестакова и Фальстафа. Под «поэтикой феномена хвастовства» в исследовании предлагается понимать систему художественных средств, служащих репрезентации психологического феномена хвастовства в литературном произведении. В разделе также рассматривается фольклорно-литературный генезис репрезентации хвастовства, а также намечаются границы текстов, в которых сформировался литературный архетип хвастуна. Его появление в работе связывается с прославлением фольклорного протагониста в раннем эпосе, а позднее в его литературных вариантах Средневековья. Классические образы этого архетипа обнаруживаются в новоаттической и римской комедии, которые затем будут восприняты искусством Возрождения. Именно эти тексты могли служить

источниками вдохновения для Шекспира. Следующая волна обращения к литературной традиции античности связана с классицистическими комедиями, намеренно дистанцировавшимися от ренессансных прецедентов. Под влиянием классицизма, в частности, сформировался художественный стиль Гоголя12.

Во втором разделе анализируется структура художественных образов хвастунов - Хлестакова и Фальстафа, в действиях которых реализуется поэтика феномена хвастовства в «Ревизоре» Гоголя и «Генрихе IV» Шекспира. Исследуются такие элементы данных образов, как имя, портрет, особенности характера и художественной речи, а также функции хвастунов в системе персонажей названных произведений.

Первым этапом в сравнительном исследовании образов Хлестакова и Фальстафа в данном разделе стало изучение их имен как художественных, явлений знаковой природы. В рамках семиотического подхода было предложено рассматривать фамилии гоголевского и шекспировского персонажа в трех аспектах - семантическом, синтаксическом и прагматическом.

Для анализа лексических единиц «Хлестаков» и «Фальстаф» были применены современные лингвистические методы. Методология антропонимического анализа (Л. В. Успенский, А. В. Суперанская, Б. О. Унбегаун) использовалась для изучения так называемых «говорящих» фамилий действующих лиц. Было установлено, что фамилия Хлестаков является завершением, по-видимому, следующей словообразовательной цепи, состоящей в основном из суффиксальных приращений: хлест > хлестать > Хлестаков (при этом нужно учитывать параллельную форму «хлесткий», от которой Б. О. Унбегаун производит имя гоголевского хвастуна). Возможно также предположить ту же суффиксальную модель словообразования, что и в «Недоросле» Д. И. Фонвизина: прост(ой) > простак > Простаков, т. е. промежуточная форма на -ак: *хлестакп. Фамилия Хлестакова по своей форме

12 Манн Ю, В. Мейсрхольдовский «Ревизор» в аспекте театральной традиции // Н. В. Гоголь и театр: Третьи Гоголевские чтения. М., 2004. С. 219-229. 15 Унбегаун Б. О. Русские фамилии. М„ 1989. С. 190.

содержит отсылку к глаголу «хлестать». При рассмотрении парадигмы значений глагола «хлестать» на материале гоголевских текстов (синтаксический аспект исследования) отмечается его полисемия в произведениях Гоголя, где он означает 'лить' и 'бигь, наказывать'. Еще одно его значение 'лгать' — в чистом виде не представлено в текстах, однако, учитывая богатство и образносгь гоголевских обозначений для лжи и фиксацию данного значения в словаре В. И. Даля, близком к эпохе «Ревизора», а также адекватность такого прочтения в контексте комедии, можно предположить его существование в языке писателя. Это допущение открывает возможности для сравнительного анализа семантики имен Хлестакова и Фальстафа, в процессе которого вычленяется общая для них сема - 'ложь'. Имя шекспировского хвастливого рыцаря, в том виде, в каком оно установилось в каноническом тексте пьесы, Falstaff, является словосложением и легко разлагается на false 'ложный, лживый' и staff, которое каламбурно перекликалось - как в ранненовоанглийском языке Шекспира, так и в современном - со stuff 'вещество, материал, начинка'. Таким образом, на глубинном уровне смысла фамилии Алестаков и Фальстаф оказываются синонимичными.

С прагматической точки зрения следует заметить, что в русской и английской культуре лексические единицы «Хлестаков» и «Фальстаф» подверглись антономазии - переходу собственного существительного в нарицательное - по сей день сохраняют статус нарицательных имен существительных со значением 'хвастун'. Таким образом, имена двух типологически схожих персонажей, относящихся к различным литературам и культурам, обнаруживают значительные общие семиотические элементы. Это позволяет говорить о перспективности изучения проблемы литературной антропонимики, которая позволяет внести вклад как в развитие лингвистики, так и сравнительного литературоведения.

В разделе также раскрывается специфика сюжетной реализации поэтики феномена хвастовства. Системному анализу подвергаются две центральные

сцены хвастовства в комедии «Ревизор» и исторической хронике «Генрих IV», рассмотренные как в контексте всего произведения, так и с точки зрения породивших их культур. Объектом исследования становятся комплексы мотивов, из которых складывается сюжет произведения и совпадение которых может свидетельствовать о шекспиризации в произведении Гоголя - как напрямую из произведения английского драматурга, так и косвенно, посредством рецепции произведений, созданных в условиях культа Шекспира. Кроме того, скрупулезному анализу подвергается художественная речь Хлестакова и Фальстафа с целью изучения схожих и различных элементов в структуре хвастовства.

Сюжетное обрамление сцены хвастовства у Гоголя и Шекспира обнаруживает ряд схожих особенностей. В обоих случаях имеет место специфический хронотоп встречи на большой дороге 14 . Подготовкой к реализации мотива хвастовства становится неудача персонажей, пережитая ими до встречи со своими слушателями, перед которыми им предстоит произвести речь. В произведении Гоголя мотив неудачи связан с пехотном капитаном, в котором узнается типичный для русской литературы начала XIX века образ карточного шулера 15 . Функция этого персонажа сводится к подготовке экспозиции, в которой задаются те неблагоприятные условия, в которых Хлестаков оказывается при своем первом появлении в пьесе. Гоголевский персонаж теряет все деньги, проиграв их за карточным столом в поединке с Фортуной. В шекспировской драме Фальстаф также совершает противозаконный поступок перед сценой хвастовства, когда соглашается ограбить паломников, и так же, как Хлестакова, его ожидает неудача. Ситуация в «Генрихе IV» осложнена тем, что ограбление изначально является игрой (и в этом одновременно сходство гоголевского и шекспировского текста), которое должно развлечь принца Хэла и продемонстрировать удаль безземельного

" См.: Бахтин М, М. Формы времени и хронотопа в романе: Очерки по исторической поэтике Н Бахтин М. М.

Эпос и роман. СПб., 2000. С. 9-193.

11 Виноградов В. В. Стиль Пушкина. М., 1941. С. 608.

рыцаря Фортуны в сопряженном со смертельным риском предприятии16. В обоих случаях в экспозиции обнаруживается реализация сюжета об обманутом обманщике, который в данном случае ищет утешение в хвастовстве перед слушателями.

Основная художественная функция хвастовства у Гогояя и Шекспира схожа - это раскрытие образа говорящего персонажа, т. е. речевая автохарактеристика. Хвастливая речь - гиперболизированная и патетичная по своей природе - отчетливо выделяет персонажей-бахвалов среди прочих действующих лиц. Следует отметить, что и в «Ревизоре», и в «Генрихе IV» такой персонаж в пьесе лишь один. Уникальность Хлестакова и Фальстафа усилена особенным положением этих образов в структуре драматического произведения - и тот, и другой находятся в центре действия, а следовательно, с ними связана значительная часть мотивов и коллизий. Выделение образа хвастуна создает внутреннюю асимметричность произведения: единственному не страдающему скромностью персонажу противопоставлены другие действующие лица. Этот композиционный прием создает дополнительную интригу: хвастун словно бросает вызов персонажам, которые вынуждены либо принять его слова на веру, либо разоблачить ложь.

Персонажи Гоголя и Шекспира преувеличивают подробности своего рассказа, относящиеся к различным культурным реалиям: Хлестаков хвастается высоким чином, Фальстаф же кичится воинской доблестью и умением, проявленными в схватке с неизвестными. Карьерные успехи в Российской Империи и рыцарские качества в предренессансной Англии с точки зрения культуры относятся к общим концептам 'успех' и 'почитание'. В контексте своей эпохи они являются своеобразными маркерами, отличающими достойного человека и являющимися предметом гордости для обладателей этих качеств. Сопоставление этих подробностей прекрасно иллюстрирует различия в системе ценностей тех культур, которые отразились в пьесах Гоголя и

16 Batenhouse R Falstaff as Parodist and Perhaps Holy Fool // Publications of the. Modem Language Association. Vol. 90. New York, 1975. P. 32.

Шекспира. Хлестаков помещен автором в негероическое время, когда подвиги эпических масштабов вряд ли возможны. Энтропия героизма и патриотизма приводит к тому, что персонажи «Ревизора» стремятся приобрести лишь знаки отличия (чины и ордена), репрезентации, лишенные объекта, - по терминологии Ж. Бодрийара, симулякры подвигов, которые они никогда не совершали.

Специфика хвастовства Хлестакова заключается в подсознательном манипулировании чиновниками с использованием идеологических и мифологических представлений о российской столице. Эксплуатация «петербургского мифа» лишь подкрепляет их уверенность в том, что простой «елистратишка» - влиятельный государственный деятель. Шекспировский Фальстаф, который в конкретном случае не обращается к мифологии власти, совершенно осознанно допускает невероятные преувеличения в своем рассказе, чтобы развеселить принца.

Речевая деятельность Хлестакова зависит от стимуляции со стороны слушателей17. Ряд мотивов в его рассказе «подарен» собеседниками, а затем развит, доведен до гротескной степени гиперболизации мнимым ревизором. Фальстаф, напротив, ведет свою тонкую игру, умело оперируя фактами и воссоздавая картину победы эпических масштабов, о чем свидетельствует, в частности, лексика и фразеология, заимствованная из отчетов о разгроме Непобедимой Армады'8.

Реакция на хвастовство в пьесе Гоголя и Шекспира различна. Хотя в обоих случаях действующие лица провоцируют хвастуна, чиновники в «Ревизоре», готовые принять на веру слова Хлестакова, не ожидают получить столь пугающие сведения о его властных полномочиях. В первой части «Генриха IV», напротив, хвастовство Фальстафа не способно ввести в заблуждение слушателей, поскольку его функция иная - развлечение молодого принца и его приятелей.

" Гуковский Г. А. Реализм Гоголя. М.; Л., 1959. С. 423 -425.

18 Stewart G. Я, Jr. "Three and Fifty upon Poor Old Jack" (A note on Henry IV, Part I, II) // Philological Quarterly. Vol. XIV. No. 3. 1935. P. 274-275.

Старый рыцарь осознанно выступает в роли шута, хотя он и делает вид, что испытывает досаду из-за того, что инициатива в розыгрыше перешла к принцу. В противоположность «Ревизору» красноречивые реплики Фальстафа здесь встречают насмешки и издевательства, полные иронии и сарказма.

Художественное значение сцен хвастовства у Гоголя и Шекспира также имеет ряд принципиальных различий. Фантастический рассказ Хлестакова, усиливающий атмосферу страха, который охватывает его слушателей-чиновников, - один из основных эпизодов, в которых мнимый ревизор является центральным активным персонажем. Деятельность входящего во вкус хвастуна пока еще не достигла кульминации: он еще не просит взаймы у чиновников и не обещает помощь обиженным жителями уездного города. В «Генрихе IV», напротив, роль Фальстафа в дальнейшем постепенно сходит на нет по мере охлаждения его отношений с Хэлом.

В работе подробно анализируются знаменитые сцены хвастовства в комедии Гоголя и исторической драме Шекспира. Структура хвастовства у обоих авторов имеет ряд общих черт. Во-первых, она представлена при помощи приема восходящей градации: Хлестаков и Фальстаф последовательно преувеличивают: один - свое положение в «Табели о рангах», другой - свою доблесть и воинское мастерство. Переход от меньшего к большему происходит по принципу замещения: каждая новая ложь отменяет предыдущую, чего, впрочем, не замечает хвастун. Во-вторых, в обоих случаях прием градации основан на изменении числовых параметров. Можно назвать этот прием количественной гиперболой, под которой предлагается понимать такое преувеличение, параметры которого заданы цифрами. Числовая природа хвастовства Хлестакова дана имплицитно: гоголевский персонаж повышает свой чин: от своего реального положения - низшего, четырнадцатого гражданского чина коллежского регистратора до высшего, первого военного чина генерала-фельдмаршала. В-третьих, оба персонажа начинают приумножение своих достоинств, начиная с реального положения вещей, причем и у Гоголя, и у Шекспира это подается как оговорка,

т. е. персонаж словно бы непреднамеренно говорит правду. Таким образом, хвастовйтво мимикрирует под истину,- незаметно для слушателей преображая реальность. В-четвертых, хвастовство Хлестакова и Фальстафа достигает фантастических масштабов; которые маловероятны или невозможны в действительности! Хлестакову, не особенно старательному на службе и, по-видимому, не имеющему связей, вряд ли когда-нибудь удастся достичь первого гражданского или военного чина. Скорость его продвижения по карьерной лестнице минимальна, что вызывает недовольство отца и в конце концов возвращение Хлестакова домой. Сэр Джон, напротив, приближен к королевскому сыну, что свидетельствует о больших перспективах, чем у Хлестакова, но в своей баснословной лжи он описывает, как бился одновременно с пятьюдесятью двумя или пятьюдесятью тремя нападавшими.

Третий раздел посвящен проблемам жанра гоголевской комедии и шекспировской хроники в связи с поэтикой феномена хвастовства. В шекспироведении существуют исследования, рассматривающие генетические связи «Генриха IV» с поэтикой средневекового моралите19. По мнению ряда исследователей, драматург во многом ориентировался на поэтику этого жанра, о чем свидетельствуют особенности сюжета и изображения персонажей (О. Веут^оп, О. Б. Ка$1ап, О. Ме1сЫоп), прежде всего принца Хэла и Фальстафа. Моралите принято называть аллегорическую дидактическую драму позднего Средневековья20. Основные художественные принципы этого жанра: идея наставления на путь истинный, библейский подтекст сюжетов, обращение к темам греха, покаяния, наказания, смерти, аллегорические образы персонажей, появление на сцене святых и бесов. Моралите возникло в Западной Европе как воплощение игрового содержания античного театра (в частности мима) в реалиях Средневековья21. В главе принимается авторское понимание «Ревизора», выраженное в

19 Dessen А. С. Shakespeare and the Late Moral Plays. Lincoln, 1986.

20 Попова M. К Английское моралите как явление средневековой кулыуры // Филологические науки. M., 1992. № 5/6. С. 38-39.

21 Андреев М. Л. Средневековая европейская драма: Происхождение и становление (X-XIII века). M., 1989. С. 6-8.

пьесе «Развязка Ревизора», и предлагается рассмотреть гоголевскую комедию в свете поэтики моралите.

Прямых доказательств знакомства Гоголя с моралите не обнаружено. Немногочисленные опыты в этом жанре в XVI-XVIII веках проникали в Малороссию и были связаны с западнославянским влиянием, в том числе через Киевскую Духовную академию. Кроме того, известно о бытовании отдельных сюжетов моралите в распространенном в Малороссии вертепном театре, который существовал уже в XVI веке. Его появление связано с традициями духовных школ. Таким образом, на родине Гоголя с культурой моралите были знакомы лучше, чем в центральной части Российской Империи. Как предполагает 10. Я. Барабаш, писатель мог видеть поздние образцы этого жанра в вертепном театре22. Возможно, первое знакомство или актуализация детских воспоминаний через сочинения В. А. Гоголя-Яновского, отца писателя. Также нельзя исключать того, что Гоголь мог познакомиться с образцами жанра во время путешествий в Европу, например в виде пьес кукольного театра.

Религиозно-этическое осмысление «Ревизора», по-видимому, было связано с решением Гоголя не искать успехов на поприще государственной службы и преподавания, а связать свою жизнь с писательством. Идея пьесы видится автору как призыв зрителей к покаянию за грехи, как это понимается в христианской аскетике. В западноевропейском моралите к тотальной «ревизовке» ("а generali rekenynge") призывают, например, аллегорические персонажи моралите «Всякий Человек» ("Everyman", 1495). Моралите, как и гоголевский «Ревизор», призвано пробудить совесть зрителей23. Это та самая Совесть, которая в христианском святоотеческом наследии, общем для Восточной и Западной Церквей, понимается как голос Бога, звучащий в человеческой душе. Поэтому слова Жандарма о прибытии ревизора «поражают как громом всех», вызывая ассоциации с Богом-Судией Ветхого Завета, являющимся напуганным людям с

12 Барабаш Ю. Я. Гоголь и традиции староукраинского театра (два этюда) // Н. В. Гоголь и театр: Третьи Гоголевские чтения. М., 2004. С. 31.

п Poller R. A. The English Morality Play: Origins, History, and Influence of a Dramatic Tradition. London, 1975. P. 32.

громом и молниями. Немая сцена, таким образом, символизирует смерть, неподвижность означает, что возможность для покаяния упущена и «времени уже не будет» (Откр 10:6).

Шекспировский дидактизм во многом отступает от дидактизма классического моралите, поскольку сам жанр исторической драмы, в котором работает английский драматург, в конце XVI века стал средством прославления государства. В «Генрихе IV» акцент смещается с этических и моральных вопросов на вопросы общественно-политические.

Еще одна особенность жанра моралите может быть обнаружена в структуре сюжета «Ревизора». Исследователь средневековой драмы У. Дейвенпорт указывает на типическую трехчастную структуру, с одной стороны отличающую моралите от нерелигиозной драматургии, а с другой - сближающей его с жанрами примера (exemplum) и церковной проповедью вообще24. Структура сюжета моралите представляет собой последовательность событий, объединяющих микрокосм (человека) и макрокосм (человечество в исторической перспективе): невинность - грехопадение - искупление грехов (innocence — fall -redemption). Эта схема не реализована у Гоголя в чистом виде, однако ее элементы все же присутствуют в структуре сюжета «Ревизора». Дело в том, что моралите не пересказывают библейские сюжеты, но обобщают их, таким образом напоминая их зрителям. Образ гоголевского Хлестакова, например, отсылает к новозаветной притче о блудном сыне (Лк 15:11-32). Посланный служить в Петербург Хлестаков прокутил все деньги отца и, не достигнув никаких успехов, возвращается домой. Хотя «Ревизор» использует лишь часть сюжета, до встречи Хлестакова со своим родителем, притча вполне узнаваема. Кроме того, она вплетена в трехчастную структуру моралите: Хлестаков приезжает в город страстей ветреным простаком, а уезжает взяточником и лицемером, берущим мзду за свое покровительство и притворяющимся влюбленным. Но это лишь первые два элемента структуры - невинность и падение, третьим является не-

24 Davenport W. Л. Fifteenth-century English drama: the early moral plays and their literary relations. Cambridge, 1984. P. 12-14. .

мая сцена, которая, но мысли Гоголя, является аллегорией Страшного суда. В «Ревизоре» нет покаяния, есть лишь высший суд и сверхъестественный страх загробной кары, что позволяет провести аналогию с ранними «страшными» повестями Гоголя, отчасти навеянными готическим романом25. В шекспировском «Генрихе IV», напротив, обнаруживается полная, трехчленная структура сюжета моралите, связанная с образом принца Хэла. Молодой королевский сын сначала отделяется от отца и сближается с ложными друзьями (среди них - Фальстаф), а затем возвращается к родителю, чтобы спасти раздираемую гражданской смутой страну.

Элементы сходства обнаруживаются и в системе образов «Ревизора», «Генриха IV» и средневековых моралите. В средневековой драме центральным образом является человек, за душу которого сошлись в битве Бог и сатана. Однако в позднейших моралите сверхъестественные силы замещаются их агентами - персонифицированными аллегориями благодетелей и пороков. В чистом виде подобные аллегорические образы у Гоголя не представлены, однако это не значит, что в пьесе нет абстрактных понятий. Как в моралите есть персонажи без слов, так и в «Ревизоре» есть абстрактный персонаж, не имеющий речей и даже не появляющийся на сцене, - это Смех. Другой незримо присутствующий на сцене персонаж - сатана. Как и в поздних моралите, он не появляется лично26, однако его деятельность видна в пороках чиновников, также определенное влияние этого персонажа видно в образе Хлестакова. Так, например, он не раз поминает нечистого: «черт с тобой», «черт возьми», а в моралите, как правило, сквернословят персонажи, олицетворяющие темные силы27. Аллегорические образы страстей - неотъемлемых действующих лиц моралите, разумеется, не присутствуют в «Ревизоре» в чистом виде. Тем не менее, по мнению исследователей, существует определенное соотношение духовных свойств среди дейст-

25 Самородницкая £. «Британской музы небылицы»: об отношении Гоголя к готическим романам // Гоголь как явление мировой литературы. M., 2003. С. 305-310.

26 Pilkinton М. С. The Effect of the Reformation on the Antagonists in English Drama // The Journal of Religion and Theatre. Vol. 6.2007. No. 1. P. 48.

27 Davenport W. A. Fifteenth-century English drama: the early moral plays and their literary relations. Cambridge, 1984. P. 11.

вующих лиц. Некоторые качества присущи лишь определенным персонажам, а их сумма представляет собой широкую шкалу - от наивности почтмейстера до каверзничества и коварства Земляники, от чванливости гордого своим умом Ляпкина-Тяпкина до запуганности Хлопова28. Травестированной персонификацией зла у Шекспира становится Фальстаф, которого в шутку называют «Пороком» и «Сатаной» и который становится своеобразным зеркалом для грехов принца29.

«Генрих IV» Шекспира напрямую связан с драматической традицией Средневековья. Ситуация с «Ревизором» сложнее. Если Гоголь не имел намерения писать моралите, то его произведение, тем не менее, вполне адекватно может быть прочитано в рамках парадигмы этого средневекового драматического жанра. Однако «Ревизор» как произведение иной эпохи и мировоззрения, по ряду, критериев отстоит от классических образцов жанра и не может последовательно воспроизвести их. Не помышляя о стилизации Средних веков, к которой будет тяготеть эпоха модерна в России и за ее пределами, Гоголь пишет комедию Нового времени и опирается на современную ему ситуацию: в основе сюжета анекдот, форма пьесы - пятиактная комедия классицизма, а в персонажах с трудом угадываются аллегории. И все же Гоголь настаивал на интерпретации пьесы в русле средневекового моралите, что не было принято ни зрителями, ни читателями. «Ревизор», рассмотренный с точки зрения зрелого Гоголя, ставит русского драматурга в один ряд как с авторами средневековых моралите, так и, как это ни парадоксально, с позднейшими популяризаторами средневекового театра.

Третья глава — Прием «пьеса в пьесе» у Гоголя и Шекспира: проблемы жанра и стиля» — посвящена изучению художественного приема «пьесы в пьесе», состоящего в изображении театральной игры на сцене, т. е. создании метатеатрального представления. Таким образом, в состав одно произведения включается другое, которое может иметь иной сюжет, персонажей, стилистиче-

2! Манн Ю. В. Поэтика Гоголя. Вариации к теме. М., 1996. С. 175.

29 Wilson J. D. The Fortunes of Falstaff. Cambridge, 1979. P. 42.

ские особенности и т. д. По традиции обрамляющий текст принято называть основной, или внешней, пьесой (outer play), а обрамляемый - вставной, или внутренней, пьесой (inner play). В последнем случае принято говорить о пьесе в пьесе как о субжанре30. В отечественном литературоведении изучение рассматриваемого приема пока не получило глубокого теоретическох'о осмысления. В первую очередь в связи его малой распространенностью в чистом виде, в том числе потому, что русская классическая драма, разумеется, далека от поэтики Ренессанса и барокко, которые дали высокие образцы «пьесы в пьесе» - прежде всего пьесы Шекспира и его современников. Задачей данной главы стало изучение художественных особенностей этого жанра в комедии Гоголя «Игроки» и драматических произведениях Шекспира. В силу того что в творчестве английского драматурга этот художественный прием можно обнаружить во многих произведениях, корпус рассматриваемых текстов ограничен комедией «Сон в летнюю ночь» (1595-1596, акт пятый, сцена первая), исторической драмой в двух частях «Генрих IV» (1596-1600, акт второй, сцена четвертая) и трагедией «Гамлет» (1600, акт третий, сцена вторая).

Таким образом, в исследовании представлено творчество зрелого Шекспира и большинство драматических жанров, к которым он обращался. Анализу предпослано краткое историко-литературное и методологическое введение в поэтику «пьесы в пьесы». Основными в исследовании художественного приема «пьеса в пьесе» являются жанровый, сюжетный, характерологический и стилистический аспекты.

Первый раздел посвящен изучению особенностей жанра «пьесы в пьесе» у Гоголя и Шекспира. Собственно рассмотрению проблемы предпослано краткое теоретическое введение, в котором отмечены основные особенности понимания литературного жанра в современной науке. Исследование жанрового своеобразия «пьесы в пьесе» у Гоголя и Шекспира опирается на работы круп-

m Fischer G., Greiner B. The play within the play: Scholarly Perspectives // The Play within the Play: the Performance of Meta-theatre and Self-reflection. New York, 2007. P. XI.

ных специалистов в области поэтики жанра у Шекспира3' (А. А. Аникст, Л. Е. Пинскдй), и у Гоголя32. Одна из принципиально важных особенностей «Игроков» состоит в максимальной сжатости художественного времени и пространства «маленькой комедии»33, что приводит к невычленимости «пьесы в пьесе» у Гоголя: представление, которое разыгрывают шулеры, чтобы обмануть мнимого наивного молодого помещика Александра Глова, «погружено» в пьесу и фактически не выделено формальными средствами. Принцип «Весь мир - театр» у Гоголя, испытавшего влияние барокко, особенно в начале своего творческого пути, претерпевает существенное изменение на этапе своей реализации: русский драматург не нуждается в открытом постулировании иллюзорности, театральности сценического действа, когда речь заходит о «пьесе в пьесе». Шекспир, напротив, стремится перенести особенности традиционной для него драмы во вставное произведение. Границы «пьесы в пьесе» четко очерчены при помощи набора рамочных элементов. С точки зрения полноты использования последних можно условно разделить вставные пьесы Шекспира на сильнофор-мализованные и слабоформализованные. К первым относятся образцы из трагедии «Гамлет» и комедии «Сон в летнюю ночь», в которых представлены основные рамочные элементы: объявление названия, звук фанфар, пантомима, выход на сцену пролога и эпилога. Ко вторым принадлежит «пьеса в пьесе» в хронике «Генрих IV», границы которой маркированы минимально: персонажи условно меняют костюмы и декорации, в целом же границы пьесы задаются, с точки зрения художественной речи, воплощением на сцене специфической темы.

В работе отмечены принципиальные отличия в «пьесе в пьесе» в гоголевских и шекспировских произведениях. В поэтике противоречий Шекспира «магистральный сюжет»34 основной пьесы может находить как прямое соответст-

31 Аникст А. А. Шекспир. Ремесло драматурга. М., 1974; Он же. Трагедия Шекспира «Гамлет». М., 1986; Пинский Л. Е. Шекспир. Основные начала драматургии. М., 1971; Он же. Е. Магистральный сюжет. М., 1989; Righter A. Shakespeare and the Idea of the Play. London, 1962.

32 Вишневская И. Л. Гоголь и его комедии. М., 1976; Манн Ю. В. Поэтика Гоголя. Вариации к теме. М., 1996; Падерина Е. Г. К творческой истории «Игроков» Гоголя: история текста и поэтика. M., 2009.

33 Дурылин С. И. От «Владимира третьей степени» к «Ревизору» (Из истории драматургии Гоголя) // Ежегодник Института истории искусств. Театр. М., 1953. С. 171.

34 Пинский Л. Е. Магистральный сюжет. М., 1989. С. 49-71.

вие во вставном произведении, так и полную себе противоположность: трагедия о Пираме и Фисбе входит в состав комедии «Сон в летнюю ночь», что позволяет, с одной стороны, оттенить счастливый финал, а с другой - вводит пародию на неумелых исполнителей любительского театра, вносящих в ситуацию фарсовые элементы. В «пьесах в пьесе» у Шекспира существуют различные жанры, которые предлагается подразделять на канонические (кровавая трагедия в «Гамлете», трагедия любви в «Сне в летнюю ночь») и неканонические — пародийная репетиция разговора с отцом в «Генрихе IV». Именно последний сюжет, в силу своей ненормативности, наиболее приближается к сюжету в «Игроках». Гоголевский сюжет отличается большей целостностью, что говорит о преодолении драматургом специфических особенностей барокко и переработке популярного в пушкинскую эпоху шекспиризма.

Во втором разделе проводится сравнительное исследование жанровой и сюжетной специфики «пьесы в пьесе» у Гоголя и Шекспира.

Жанр определяет поэтику произведений начиная с литератур древнего мира и заканчивая XIX столетием, когда происходит деканонизация поэтических жанров. С. Н. Бройтман связывает этот процесс с переломом эпох, разделившим традиционалистскую эйдетическую поэтику и новую поэтику художественной модальности, в которой старые жанры подвергаются деканонизации35. Гоголь, как автор XIX столетия, стремится изменить существующую систему жанров для своих художественных задач.

Принадлежащий Ренессансу Шекспир более традиционен. Актуализация античного наследия в эпоху Возрождения - процесс, вытеснивший на периферию литературы средневековые жанры - вызвала радикальные изменения в жанровой системе36. Гоголь и Шекспир обладали различной творческой свободой в следовании правилам того или иного жанра. Принадлежа к различным культурам они, тем не менее, могли находиться в творческом диалоге, посколь-

35 Бройтман С. Н. Историческая поэтика. М., 2001. С. 359-383.

36 См.: Макуренкова С. А. Система жанров в литературе шекспировской эпохи // Теория литературы. Т. III. М., 2003. С. 182-216.

ку произведения первого из них, Гоголя, создавались в эпоху расцветшего культа английского драматурга.

В поэтике Шекспира включение в состав произведения вставных пьес -частое явление. Это связано с ренессансно-барочной идеей мира-театра, который отражает всю сложность действительности. Для гоголевский эпохи включение в состав драматического произведения исполнения другой пьесы менее свойственно. Среди причин такой непопулярности включения приема «пьесы в пьесе» в отечественные драмы можно отметить следующие: 1) Низкий социальный статус актера был в России первой половины XIX века одним из препятствий для изображения сцены на сцене; 2) Создатели русской литературы и театра XIX века признавали условность своего искусства, однако стремились к достоверному изображению действительности. Прием «пьеса в пьесе» предполагает разрушение иллюзии происходящего: условность внутренней пьесы провоцирует признание условности и внешней. Впрочем, Гоголь - смелый экспериментатор в области драмы - сочетал в своих произведениях элементы различных художественных систем37. Эти два фактора - гармонический синтез разнородных традиций и установка на правдоподобие - определили обращение писателя к приему «пьеса в пьесе». Появление в драматическом произведении этого художественного феномена, возможно, объясняется шекспиризацией в творчестве Гоголя, т. е. обращением к принципам драматургии Шекспира38.

Гоголь и Шекспир различным образом относятся к формализации использованного ими художественного приема: в барочной поэтике великого англичанина он должен быть предельно обнажен, в синтетическом творчестве Гоголя, напротив, это средство маскируется.

В случае заявленного автором жанра перед исследователем стоит проблема анализа этого литературного жеста и сопоставление жанровой природы текста с его декларацией. В отечественном литературоведении сложилась тра-

37 Лотман Ю. М. О «реализме» Гоголя // Он же. О русской литературе. Статьи и исследования (1958-1993). СПб., 1997. С. 694-711.

3! Захаров Н. В. Шекспиризм русской классической литературы: тезаурусный подход. М., 2008. С. 29-30.

диция структурного анализа жанра, при которой то или иное жанровое определение выносится при выявлении характерных дифференциальных признаков, заданных исторически39. Анализ жанровой природы «пьес в пьесе» Шекспира и Гоголя показывает, что ее определение (если оно есть) не всегда соответствует заявленному автором. Основанием для этого становится литературная игра -пародирование устаревших принципов жанра. В трагедии о Пираме и Фисбе «печальный» сюжет травестируется, что превращает произведение в «весьма трагичное увеселенье», т. е. пародийную, смешную трагедию40. Однако более распространен случай, когда жанровое определение соответствует фактическому содержанию пьесы: трагедия «Мышеловка» в «Гамлете» и «экспромт» в исторической драме «Генрихе IV».

Жанровая природа вставной пьесы в шекспировской хронике и в гоголевской комедии «Игроки» близки, поскольку могут быть характеризованы словом «экспромт». Фальстаф и Хэл неожиданно решают разыграть сценку предстоящего объяснения короля со своим сыном, а гоголевские шулера без подготовки берутся ограбить Глова-младшего. Однако Гоголь усложняет прием, давая ему различные интерпретации. Для участвующего в обмане Ихарева (по сути участника массовки) - это действительно экспромт, когда он подыгрывает «коллегам», но для Утешительного, Швохнева и Кугеля - трех основных актеров этой вставной пьесы - это продуманный ход.

Проблема отношения «пьесы в пьесе» к основному тексту произведения также связана с ее жанровой природой: «пьеса в пьесе» может иметь жанр, отличный от ее обрамления. В анализируемых текстах эта возможность реализована лишь отчасти. Смешная трагедия о Пираме и Фисбе в «Сне в летнюю ночь», призванная оттенить благополучную развязку любовных конфликтов, остается трагедией лишь по сюжету, поскольку в ней преобладает комический пафос. Трагикомический экспромт в «Генрихе IV» находит соответствие в

39 Коясинов В. В. К проблеме литературных родов и жанров // Теории литературы. Т. 2. М., 1964. С. 39-49.

ю Zipfel F. "Veiy Tragical Mirth": The Play within the Play as a Strategy for Interweaving Tragedy and Comedy // The Play within the Play: the Performance of Meta-theatve and Self-reflection. New York, 2007. P. 203-222.

сложной сюжетной структуре произведения, в котором чередуются лишенные комизма исторические и буффонные сцены. Жанр «пьесы в пьесе» в «Игроках» может быть обозначен как комедия характеров (шулеры создают колоритные образы гусаров), тогда как основная пьеса имеет сложную природу. В ней сочетаются элементы комедии характеров, нравов, положений и интриги, построенной на авантюрном сюжете из жизни карточных иноков41.

В третьем разделе анализируется художественная речь в «пьесе в пьесе» у Гоголя и Шекспира. Уточняется значение понятия художественной речи («стиля» в терминологии русских формалистов) в рамках данной работы. Поскольку данный художественный элемент, как правило, представляет собой произведение на отличный от основного сюжет, который разыгрывают действующие лица, исполняющие роли, то стиль основной и вставной пьесы может иметь ряд специфических черт. К рассмотрению привлекается в основном лексика, фразеология и синтаксис реплик персонажей, также изучаются особенности некоторых речевых жанров, которые присутствуют в их речи действующих лиц. Различия в стиле «пьес в пьесе» у Гоголя и Шекспира объясняются существованием значительных культурных различий между театром России первой половины XIX века и английского Ренессанса, спецификой поэтики Гоголя и Шекспира, принадлежностью вставных пьес к различным жанрам, различными сюжетами и авторской позицией, а также различными речевыми жанрами, к которым прибегают персонажи в своих речах42.

В «пьесах в пьесе» Гоголя и Шекспира мы видим попытку передать особенности типичного общения между персонажами, в образах которых выступают в свою очередь персонажи-«актеры». Степень достоверности передачи у Гоголя и Шекспира различна: русский драматург менее скован поэтическими условностями сценической речи, характерными для английского ренессансного театра, а Шекспир, писавший для самой широкой публики, чувствовал себя свободнее в выборе слов, благодаря чему его творчество значительно обогатило

41 Падерина Е. Г. К творческой истории «Игроков» Гоголя: история текста и поэтика. М., 2009. С. 53.

42 Бахтин М. М. Проблема речевых жанров // Он же. Литературно-критические статьи. М., 1986. С. 428.

литературный язык.

В комедии «Игроки» Гоголь вводит читателей и зрителей в мир шулеров - людей, выбравший путь обмана и мошенничества за карточным столом. Однако в одноактной пьесе писатель значительно усложнил их образы, возвысив игроков в карты до уровня профессиональных актеров, которые благодаря своим способностям оставляют ни с чем опытного шулера Ихарева. Игроки Гоголя перевоплощаются в удалых гусаров, поэтому их лексика приобретает ряд слов, характерных для военных.

Наибольшее стилистическое сходство между собой обнаруживают «пьеса в пьесе» в комедии «Игроки» и в исторической драме «Генрих IV». Трагедия «Мышеловка» и «Комедия о Пираме и Фисбе» относятся к традиционным образцам исторически сложившихся жанров, в которых достаточно жестко регламентирована художественная речь. В отличие от них «пьеса в пьесе», в которой участвуют Хэл и Фальстаф, является экспромтом, в большей степени ориентированном на живую речь. Во-первых, это вольность обращения, подтверждающая равенство участников диалога вне зависимости от возраста и социального статуса (общение на «ты», употребление фамильярных и грубых слов в отношении друг друга и общих знакомых, использование в разговоре бранных слов, которые призваны придать мужественность того, кто их произносит, разговор на личные темы, что предполагает большую откровенность и свободу выбора слов).

В заключении подводится итог сравнительному исследованию отдельных аспектов драматургии Гоголя и Шекспира. Делается вывод о продуктивности исследования шекспиризма Гоголя, равно как двух разнонаправленных тенденций в его творчестве: шекспиризации, проявляющейся в освобождении драматургии от устаревших эстетических норм, и отталкивания от Шекспира, что находит выражение в кардинальной переработке ситуаций и мотивов, связанных в сознании современников Гоголя с драмами английского писателя.

Содержание диссертации отражено в следующих публикациях автора:

1. Комедия Н. В. Гоголя «Ревизор» и поэтика моралите // Филологические науки. - М., 2011. -№ 1.- С. 14-23.

2. Литературная антропонимика: Хлестаков и Фальстаф // Русская речь. -М., 2011. - № 2. - С. 89-93.

3. «Как это все было чертовски разыграно!»: Интертекстуальный анализ комедии Н. В. Гоголя «Игроки» /У От «Игроков» до «ОозШеузку-Ьпр»: Интертекстуальность в русской драматургии Х1Х-ХХ веков \ Отв. ред.

B. Б. Катаев, Э. Вахтел. - М.: Изд-во Моск. ун-та, 2006. - С. 7-28.

4. «...Вещь может быть славная»: Вопросы творческой истории драмы Н. В. Гоголя об украинском казачестве // Поел гоголезнавч! студи = Новые гоголеведческие студии. - Вип. 5 (16). - Нжин: Аспект-Гкшграф, 2007.-С. 216-235.

5. Хвастун у Н. В. Гоголя и У. Шекспира (Хлестаков и Фальстаф) // Материалы докладов XVI Международной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов». - Секция «Филология». - М.: МАКС Пресс, 2009. - С. 445-446.

6. Читал ли Гоголь Шекспира в подлиннике? // Гоголезнавч1 студи = Гоголеведческие студии. - Вип. 1 (18). - Кжин: Аспскт-Полпраф, 2009. -

C. 277-285.

Подписано в печать: 28.03.2011

Заказ № 5250 Тираж - 50 экз. Печать трафаретная. Типография «11-й ФОРМАТ» ИНН 7726330900 115230, Москва, Варшавское ш., 36 (499) 788-78-56 www.autoreferat.ru

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Евдокимов, Андрей Андреевич

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА ПЕРВАЯ. Н. В. Гоголь и У. Шекспир: биографический аспект проблемы.

§1. Творчество Гоголя в контексте русского и европейского Шекспиризма

§2. Шекспиризм Гоголя: биографические свидетельства.

§3. Читал ли Гоголь Шекспира в подлиннике?.

ГЛАВА ВТОРАЯ. Поэтика феномена хвастовства в драмах Н. В. Гоголя и У. Шекспира («Ревизор» и «Генрих IV»).

§1. Введение в проблему.

§2. Опыт изучения поэтики феномена хвастовства: Хлестаков Н. В. Гоголя и Фальстаф У. Шекспира.

§3. Хвастуны Гоголя и Шекспира в свете поэтики моралите.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ. Прием «пьеса в пьесе» в драматургии Гоголя и Шекспира: проблемы жанра и стиля.

§1. «Пьеса в пьесе»: исторические и теоретические проблемы.

§2. Жанровая специфика вставных пьес в драмах Гоголя и Шекспира.

§3. Особенности стиля в «пьесах в пьесе» Гоголя и Шекспира.

Введение диссертации2011 год, автореферат по филологии, Евдокимов, Андрей Андреевич

Данная работа посвящена сравнительному изучению поэтики драматургии Н. В. Гоголя и У. Шекспира. Она представляет собой исследование отдельных аспектов более широкой проблемы — «Русская литература XIX века и Шекспир», которая в отечественном литературоведении освещена в работах таких ученых, как М. П. Алексеев, А. Н. Горбунов, Ю. Д. Левин, М. М. Морозов и др.1

Проблема «Гоголь и Шекспир» мало привлекала ученых, поэтому перед исследователем открывается широкое поле деятельности. Не претендуя на создание исчерпывающе полного исследования поэтики Гоголя и Шекспира в сравнительном освещении, мы сконцентрировались на нескольких проблемах, разработка которых могла бы убедить скептиков в актуальности и перспективности исследований в данной области. К таким проблемам относится изучение биографических сведений о знакомстве Гоголя с драмами Шекспира и сравнительный анализ поэтики их произведений. В работе изучается ряд драматических текстов данных авторов, рассмотренных в определенных аспектах. Также проводится сравнительное исследование поэтики феномена хвастовства у Гоголя и Шекспира на материале комедии «Ревизор» (Хлестаков) и исторической драмы «Генрих IV» (Фальстаф), а также художественный прием «пьеса в пьесе» в комедии Гоголя «Игроки» и зрелых пьесах Шекспира («Сон в летнюю ночь», «Генрих IV», «Гамлет»).

Проблема литературных связей творчества Гоголя и драматургии Шекспира является одной из старейших в отечественной компаративистике. Начало ей положила известная полемика К. С. Аксакова и В. Г. Белинского о величине таланта, которым обладал автор «Мертвых душ». Тем не менее, эта перспективная проблема не нашла должного освещения ни в первых работах

0 творчестве Гоголя (П. А. Кулиша, Н. С. Тихонравова, В. И. Шенрока,

1 Алексеев М. П. Пушкин: Сравнительно-исторические исследования. М., 1972; Он же. Сравнительное литературоведение. М., 1983; Горбунов А. Н. Шекспировские контексты. М., 2006; Левин Ю. Д. Шекспир и русская литература XIX века. Л., 1988; Морозов М. М. Гамлет. Перевод. Комментарии. Статьи. М., 2009 и др.

Д. Н. Овсянико-Куликовского и др.)5 ни в позднейших научных трудах. До последней четверти XX столетия она оставалась на периферии литературоведения, удостаиваясь в лучшем случае упоминания (С. И. Тимофеев, В. В. Гиппиус). Впрочем, в последние годы положение вещей стало меняться. Исследователи Л. В. Жаравина, а затем Н. К. Седов положили начало изучению биографических и литературоведческих аспектов гоголевского шекспиризма (термин П. В. Анненкова)2. Представляется перспективным тезаурусный подход (Вал. А. Луков, Вл. А. Луков) к изучению связей русской классической литературы и творчества Шекспира (Н. В. Захаров, А. Б. Тарасов), основу теоретического аппарата которого составляют понятия «шекспиризм», «шекспиризация», «концепт» (Ю. С. Степанов), «вечный образ» и др. Впрочем, сторонники этого подхода скептически относятся к изучению гоголевского шекспиризма.

Исследование биографии Гоголя и сравнительный анализ его произведений и пьес Шекспира позволяет не только расширить представления о роли английского поэта в отечественном литературном процессе, но также увидеть в новом свете сочинения русского автора, творчество которого приходится на период интенсивной рецепции шекспировской драматургии в России. Проблема гоголевского шекспиризма требует научной разработки. К актуальным проблемам относятся: накопление фактического материала, свидетельствующего о знакомстве Гоголя с творчеством Шекспира, его анализ и интерпретация, а также типологическое изучение аналогичных художественных явлений в произведениях обоих авторов. К настоящему времени эти проблемы находятся на начальном этапе изучения. Однако их разработка помогла бы восполнить лакуны в истории рецепции шекспировского творчества в 4 русской литературе и культуре .

2 Анненков П. В. Пушкин в Александровскую эпоху // Вестник Европы. Т. 8. Кн. 12. С. 457-489; Т. 9. Кн. 2. СПб., 1874. С. 481-558.

3 Захаров Н. В. Шекспиризм русской классической литературы: тезаурусный анализ. М., 2008.

4 Примечательно, что два крупнейших исследования шекспиризма в русской литературе XIX века не обнаруживают его следов в наследии Гоголя. См.: Шекспир. Библиография русских переводов и

Сравнительное изучение творчества Гоголя и Шекспира является малоизученной проблемой. Обобщающих трудов по ней не существует, однако, некоторые ее аспекты освещены в немногочисленных статьях. В этих работах исследовалась биографическая проблема знакомства Гоголя с творчеством Шекспира (Л. В. Жаравина)5, а также вопросы сравнительного изучения сочинений писателей (Л. В. Жаравина, Н. К. Седов6). Ценные замечания содержатся в исследованиях отечественных и зарубежных гоголеведов (В. В. Гиппиуса, Ю. В. Манна, Е. А. Смирновой, М. Я. Вайскопфа и др.), а также в коллективной монографии «Шекспир и русская культура XIX века» (1965).

В этой связи особое значение приобретает компаративное изучение типологических схождений (аналогий). Накопление материалов в этой области позволило бы со временем сделать выводы о наличии или отсутствии контактных связей, а следовательно, поставить вопрос о роли шекспиризации в творчестве Гоголя, т. е. об обращении к свободному от правил нормативной поэтики литературному творчеству, которое в XIX веке ассоциировалось с драмами Шекспира. Индивидуально-авторская интерпретация литературных универсалий и архетипов (Е. М. Мелетинский), характерная для крупных писателей Нового времени, очевидно, была свойственна Гоголю и Шекспиру. Несмотря на дискуссии о правомочности изучения литературных аналогий7, типологическое исследование шекспиризма, намеченное в работе Н. К. Седова, является перспективным. Изучение проблемы литературных связей творчества Гоголя с произведениями Шекспира с применением современных методов сравнительного литературоведения представляется актуальным. критической литературы на русском языке. 1748-1962. М., 1964; Захаров Н. В. Шекспиризм русской классической литературы: тезаурусный анализ. М., 2008.

5 Жаравина Л. В. Шекспиризм Гоголя: к постановке проблемы // Литературно-критические опыты и наблюдения: Вопросы русского языка и литературы. Кишинев, 1982. С. 3-12.

6 Седов Н. К. «Русский Гамлет»: Образ Подколесина в культурно-исторической и историко-литературной перспективе // Филологические этюды: Сборник научных статей молодых ученых. Саратов, 2000. Вып. 3. С. 25-28.

7 См.: Шайтанов И. Зачем сравнивать? Компаративистика и/или поэтика // Вопросы литературы. М., 2009. №5. С. 5-31.

Мы склоняемся к вполне традиционной точке зрения, заключающейся в том, что сравнительное литературоведение — это наука, имеющая свой предмет, объект и методы, среди которых центральное положение занимает сравнительный метод.

Для сравнительного литературоведения как гуманитарной филологической дисциплины характерны следующие особенности:

1) Кумулятивный характер развития научного знания. Новые знания интегрируются с полученными ранее, не отвергая их, а дополняя. Таким образом происходит соединение достижений в исследовании узких тем и широких обобщений. Так, например, становится возможной связь литературоведения с современными культурологическими теориями, что нашло отражение в данном диссертационном исследовании.

2) Дифференциация и интеграция науки. Накопление научных знаний приводит к дифференциации наук. В то же время происходят и обратные, интеграционные процессы, когда возникают глобальные теории (концепции), позволяющие объединить и объяснить разрозненные факты. Такова, например, концепция средневекового моралите, которая будет рассмотрена в связи с изучением поэтики драматических произведений Гоголя и Шекспира.

3) Как гуманитарная наука, сравнительное литературоведение представляет собой так называемую «слабую» в гносеологическом отношении науку, которой свойственна малая предсказуемость результатов исследования.

Компаративное изучение литературных произведений в контексте породивших их культур основано на понятии диалога, разработанного М. М. Бахтиным8. Предвосхищая работы постструктуралистов, выдвинувших теорию интертекстуальности (Ю. Кристева, Р. Барт и др.), ученый провозглашает открытость текста по отношению к иным текстам: «Всякое понима

8 Бахтин М. М. К методологии гуманитарных наук // Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. М., 1986. С.381-394. ние есть соотнесение данного текста с другими текстами. Комментирование. Диалогичность этого соотнесения»9. Операция «соотнесения» предполагает сопоставление, анализ, позволяющий выделить элементы познаваемого объекта, а затем синтезировать на их основании систему фактов, которые в свою очередь могут лечь в основу теории. Введя понятие диалога, М. М. Бахтин открыл новые возможности понимания текстов и сопоставления культур.

Манифест современного сравнительного литературоведения, опирающийся на работы отечественного исследователя, сформулировал венгерский литературовед Стивен Тётёси де Зепетник10. В основе своей этот документ основан как на достижениях отечественной науки (труды А. Н. Веселовского, М. М. Бахтина и др.), так и зарубежной (работы Р. Барта, Ж. Деррида, Ж. Женетта и др.) Основные его тезисы таковы:

1) «Как» важнее, чем «что». При изучении литературы и культуры как целого важно не останавливаться на открытии факта, исследовать его генезис и природу.

2) «Движение к диалогу». Основой сравнительного литературоведения является диалог между культурами, языками, литературами и науками.

3) Широкий кругозор. Компаративист должен глубоко изучить несколько языков и литератур. В отечественном сравнительном литературоведении эту мысль в своей работе «Историческая поэтика» неоднократно высказывал А. Н. Веселовский.

4) Принцип интермедиалъности и интердисциплинарности. Первый заключается в исследовании литературы в ее отношениях с другими искусствами - живописью, музыкой, кино и др. Второй принцип состоит в широком применении методов других гуманитарных и обще

9 Там же. С. 384.

10 Totosy deZepetnikS. Comparative Literature: Theory, Method, Education. Amsterdam; Atlanta, 1998. P. 15-18. ственных наук (истории, социологии, психологии и т. д.) в рамках исследования литературы.

5) Особая функция английского языка как lingua franca — средства коммуникации между компаративистами разных стран. Несмотря на некоторую дискуссионность этого положения, английский язык является рабочим на подавляющем большинстве международных компаративистских конференций.

6) Изучение литературы в контексте культуры, поскольку словесность является неотъемлемой частью последней. Безусловно, знание культуры позволяет лучше понять значение и функции тех или иных литературных фактов.

7) Основополагающий принцип компаративистики, согласно С. Тётёси де Зепетнику, это - включение Другого (М. М. Бахтин) в рассмотрение как равноправного. Иными словами, постулируется право любой культуры или ее элемента на объективное и детальное изучение.

8) Три типа методологических подходов: интрадищплинарность (исследования внутри наук), мулыпидисциплинарностъ (использование разных наук одним ученым), пторыдисциплинарностъ (использование разных наук коллективом ученых).

9) Глобализация против локализации - сравнительное литературоведение «глобальная и инклюзивная» научная дисциплина, фокусирующая свое внимание на литературе.

10) Задача компаративистики состоит в получении нового знания о литературе с применением разнообразных научных подходов, основанных на разработанной методологии.

В нашей работе мы опираемся на методы современного сравнительного литературоведения, общее представление о которых дает работа

С. Тётёси де Зепетника.

В изучении проблемы литературных связей творчества Гоголя с драмами Шекспира можно выделить два периода: донаучный и научный период. В первом она становится предметом литературно-критических статей, во втором она изучается в рамках литературоведения. Следует отметить, что чаще и подробнее о проблеме гоголевского шекспиризма писали именно авторы критических статей (К. С.Аксаков, В. Г. Белинский, А. А. Григорьев и др.), а не ученые, которым принадлежат всего несколько небольших работ.

Начало донаучного периода совпадает с актуализацией шекспировского канона в русской культуре, связанного с развитием отечественной переводческой школы и, следовательно, со знакомством массового читателя с творчеством английского драматурга. Хронологически данный этап начинается с известной дискуссии К. С. Аксакова и В. Г. Белинского о масштабе гоголевского дарования в 1842 году.

К первому периоду изучения также относятся спорадические упоминания о литературных связях писателя в критической литературе. Прежде всего, в этом отношении интересны статьи зарубежных авторов, владеющих русским языком и испытавших влияние Шекспира. Наибольший интерес представляют наблюдения французских авторов - П. Мериме и Ш. Сент-Бёва, чьи свидетельства подробно анализируются в первой главе. К этой же группе относятся сведения, которые сообщает О. Н. Смирнова, дочь близкой приятельницы Гоголя А. О. Смирновой-Россет. Кроме апокрифических «Записок А. О. Смирновой» ценность представляют воспоминания самой О. Н. Смирновой, опубликованные в конце XIX века во Франции.

Первые попытки научного изучения проблемы «Гоголь и Шекспир» относятся к периоду становления отечественного академического литературоведения в последние десятилетия XIX века. Отдельные замечания содержит монография С. И. Тимофеева «Влияние Шекспира на русскую драму». Ее автор посвящает последние страницы своей работы краткому обзору возможных черт сходства драматургии Гоголя и Шекспира. В частности, он продолжает линию П. Мериме, сопоставляя образы хвастунов — Хлестакова и Фальстафа11.

После книги С. И. Тимофеева на протяжении почти полувека в России не создано ни одной работы, посвященной гоголевской рецепции творчества Шекспира. Спорадические высказывания на тему можно обнаружить в работах В. В. Гиппиуса, Д. С. Святополка-Мирского и др.

Системное научное изучение литературных связей Гоголя и Шекспира начинается во второй половине XX века. И все же в литературоведении сам факт существования шекспировских параллелей в произведениях Гоголя ставится под вопрос до сих пор.

Важной вехой в изучении рецепции Шекспира в России стала коллек

1 ^ тивная монография «Шекспир и русская культура» созданная коллективом авторов под редакцией академика М. П. Алексеева. Несмотря на относительную полноту и скрупулезный отбор фактов, иллюстрирующий обширные контакты русской литературы с творчеством английского драматурга, нужно отметить, что проблема «Гоголь и Шекспир» осталась здесь фактически не затронутой. Автор статей о шекспириане 1830-х—1860-х годов Ю.Д.Левин счел данную параллель недостаточно подтвержденной, скептически относясь к мнениям К. С. Аксакова и А. А. Григорьева, посвятившим ей статьи. В позднем дополненном переиздании очерков о рецепции шекспировского канона в русской литературе XIX века исследователь остался на той же пози

13 ции .

Таким образом, несмотря на расцвет отечественного литературоведения в послевоенный период14, проблема «Гоголь и Шекспир» мало привлекает исследователей. Шекспиристика этого времени осваивает новые возмож

11 Тимофеев С. Влияние Шекспира на русскую драму. М., 1887. С. 126.

12 Шекспир и русская культура. М.; Л., 1965.

13 Левин Ю. Д. Шекспир и русская литература XIX века. Л., 1988.

14 Соколянский М. Г. Основные тенденции в отечественном шекспироведении 1960-80-х гг. // Из истории филологии: Сборник статей и материалов: К 85-летию Г. В. Краснова. Коломна, 2006. С. 72-83. ности, открывшиеся вместе с освобождением от вульгарно-социологических установок 1930-1950-х годов. Недогматическое освоение поэтики Шекспира в свете ставших доступными зарубежных литературоведческих работ становится его основной задачей15. Вместе с тем необоснованной критике подвергаются работы таких крупных шекспироведов, как Дж. Д. Уилсон (Wilson).

В начале 1980-х годов заметный вклад в изучение проблемы внесла волгоградский литературовед JI. В. Жаравина, автор статьи «Шекспиризм Гоголя: к постановке проблемы»16. В этой работе, после сообщения собственных наблюдений за поэтикой Гоголя и Шекспира, исследователь высказала замечание о том, что сведений, собранных за полтора столетия по проблеме гоголевского шекспиризма, достаточно, чтобы, как минимум, подробно рассмотреть ее с точки зрения типологических параллелей. Основной темой статьи стали размышления о так называемом «шекспиризме» гоголевского творчества. Кроме того, по мнению Л. В. Жаравиной, в творчестве Гоголя существуют явления, которые определенно можно считать инспирированными пьесами английского драматурга. Таким образом, предложенный П. В. Анненковым термин «шекспиризм» как конгениальность творческих установок Шекспира и выдающихся русских писателей впервые оказывается приложенным к произведениям Гоголя. Проявления шекспиризма Л. В. Жаравина видит эпическом таланте Гоголя в исторических произведениях и особом комизме его малороссийских произведений и комедий. Пристального внимания заслужил пестрый гоголевский стиль, которому подчас свойственны сложнейшие риторические фигуры, - свойство, которое объединяет двух писателей.

Среди более ранних гоголеведческих исследований для нашей работы представляет ценность монография Е. А. Смирновой «Поэма Гоголя "Мерт

17 вые души"» (написана в начале 1960-х годов) . В одной из глав автор прово

15 Там же. С. 76.

16 Жаравина Л. В. Шекспиризм Гоголя: к постановке проблемы // Литературно-критические опыты и наблюдения: Вопросы русского языка и литературы. Кишинев, 1982. С. 3-12.

17 Смирнова Е. А. Поэма Гоголя «Мертвые души». Л., 1987. дит интересную параллель между образом плюшкинского сада и садом как

1 Я топосом риторики Шекспира и литератур Средних веков и Ренессанса . Е. А. Смирнова рассматривает это художественное явление в широком контексте и опирается на работу Д. С. Лихачева «Поэзия садов».

Несмотря на появление концептуальной статьи Л. В. Жаравиной, проблема «Гоголь и Шекспир» до сих пор не привлекла внимания исследователей. За четверть века вышло всего несколько работ, посвященных шекспи-ризму Гоголя (и ни одной монографии). Это две небольшие статьи, вышедшие в сборниках и не претендующие на широкий охват проблемы.

Следующей серьезной и основательной представляется статья Н. К. Седова «"Русский Гамлет": Образ Подколесина в культурно-исторической и историко-литературной перспективе»19. В этой работе предпринята попытка провести типологические параллели между образами персонажа «Женитьбы» Подколесина и монументальной фигурой Гамлета. Позиция автора схожа с позицией Л. В. Жаравиной, хотя в опубликованном тексте и нет ссылок на ее статью. Гоголевскую и шекспирировскую пьесу объединяет мотив сомнений, на основании которого Н. К. Седов относит Гамлета к типологическим прототипам Подколесина. Шекспировского и гоголевского персонажа объединяет нерешительность, промедление при совершении значительного поступка. Кроме того, в статье предпринимается попытка обосновать литературное родство обоих персонажей: поскольку Гоголь, несомненно, знал «Гамлета», он травестировал этот трагический образ в образе Подколесина. Однако тезисный характер этой работы не позволил автору поделиться интересными соображениями на этот счет, хотя тема эта весьма перспективна. К сожалению, насколько нам известно, автор не развивал эту тему в других своих статьях.

18 Там же. С. 66-70.

19 Седов Н. К. «Русский Гамлет»: Образ Подколесина в культурно-исторической и историко-литературной перспективе // Филологические этюды. Саратов, 2000. Вып. 3. С. 25-28.

Интересна опубликованная в конце 1980-х годов работа В. М. Гуминского «Дон Жуан и "Старосветские помещики"»20. Ее автор отмечает черты сходства ряда гоголевских персонажей и знаменитых героев мировой литературы, в частности прослеживает некоторые шекспировские параллели в творчестве Гоголя. К сожалению, тема статьи и ее небольшой объем не позволили автору углубиться в проблему.

Итак, интерес к проблеме «Гоголь и Шекспир» на сегодняшний день невелик. По нашим сведениям, после работы Н. К. Седова не появилось ни одного нового исследования на эту тему. Проблема «Шекспир и Гоголь» в настоящее время по-прежнему находится в состоянии становления. В ряде указанных случаев ее рассмотрения речь идет только о типологических схождениях (см. работу Н. К. Седова), лишь некоторые исследователи признают факт воздействия Шекспира на творчество Гоголя' . Контакты и типологические схождения творчества Гоголя и Шекспира практически не изучены, что не позволяет ответить на ряд вопросов о произведениях и художественном методе русского писателя. Мы полагаем (и наши исследования призваны подтвердить эту точку зрения), что изучение это проблемы может дать неожиданные и важные для науки результаты, которые будут иметь отношение ко всему творчеству русского писателя.

Итак, проблема «Гоголь и Шекспир» обойдена вниманием ученых, а следовательно, список работ, на которые мы можем опереться, невелик. Го-голеведение за полтора столетия обращалось к ней нечасто. Что касается шекспиристики, или шекспироведения, - отечественной и зарубежной, то она, ввиду сложности основного своего предмета - шекспировского канона -и его очевидного влияния на европейскую культуру, обошла вниманием эту проблему.

20 Гуминский В. М. Дон Жуан и «Старосветские помещики» // Осмысление. Вып. 2. М., 1989. С. 129-140.

21 Жаравииа Л. В. Шекспиризм Гоголя: к постановке проблемы // Литературно-критические опыты и наблюдения: Вопросы русского языка и литературы. Кишинев, 1982. С. 3-12; Гуминский В. М Дон Жуан и «Старосветские помещики» // Осмысление. Вып. 2. М., 1989. С. 129-140.

В таких условиях особое значение имеет компаративное изучение типологических схождений (аналогий). Накопление материалов в этой области позволило бы со временем сделать выводы о наличии или отсутствии контактных связей, а следовательно, поставить вопрос о роли шекспиризации в творчестве Гоголя (т. е. об обращении к свободному от правил нормативной поэтики литературному творчеству, которое в XIX веке ассоциировалось у читателей с драмами Шекспира) на высоком научном уровне. Индивидуально-авторская интерпретация литературных универсалий и архетипов (Е. М. Мелетинский), характерная для крупных писателей Нового времени, очевидно, была свойственна Гоголю и Шекспиру. Несмотря на дискуссии о правомочности изучения литературных аналогий22, типологическое исследование шекспиризма, намеченное в работе Н. К. Седова, представляется весьма перспективным. Таким образом, для изучения проблемы литературных связей творчества Гоголя с произведениями Шекспира применяются современные методы сравнительного литературоведения.

Предметом исследования стали комедии Гоголя «Ревизор» и «Игроки» и пьесы Шекспира - комедия «Сон в летнюю ночь», историческая драма «Генрих IV» и трагедия «Гамлет». Данные произведения относятся к зрелому творчеству обоих авторов, что позволяет подробно рассмотреть аналогичные темы, образы, мотивы и приемы в их литературном наследии.

Целью работы является компаративное исследование творчества Гоголя в контексте драматургии Шекспира и анализ обнаруженных аналогий.

Задачи диссертации:

1. Анализ существующей научной литературы по теме диссертации.

2. Изучение биографических свидетельств о знакомстве Гоголя с творчеством Шекспира, введение в научный оборот новых документов.

22 См.: Шайтанов И. Зачем сравнивать? Компаративистика и/или поэтика // Вопросы литературы. М., 2009. №5. С. 5-31.

3. Уточнение вопроса о владении Гоголя английским языком и о возможности чтения им Шекспира в подлиннике.

4. Научное подтверждение гипотезы о ключевой роли Пушкина в знакомстве Гоголя с произведениями Шекспира.

5. Раскрытие особенностей обращения Гоголя и Шекспира к литературным универсалиям, относящимся к литературоведческим категориям образа, сюжета, художественного приема.

6. Рассмотрение жанровой специфики комедии Гоголя «Ревизор» в свете поэтики средневекового драматического жанра моралите.

7. Анализ использования Гоголем и Шекспиром приема «пьеса в пьесе» и его художественных особенностей у названных авторов.

Научная новизна работы обусловлена применением методов сравнительного литературоведения к материалу, который мало или вообще не подвергался сопоставлению. Системное сравнительное изучение драматических произведений Гоголя и Шекспира на значительном по объему материале проводится впервые.

Методологией исследования стал системный сравнительный анализ драматических произведений Гоголя и Шекспира. В рамках компаративного исследования творчества Гоголя и Шекспира используются биографический, историко-литературный, сравнительный методы, а также приемы лингвистического, теологического и мотивного анализа.

Практическая значимость исследования заключается в возможности использования результатов анализа рассматриваемого материала в лекционных курсах по истории русской литературы, сравнительному литературоведению, теории литературы и истории театра, спецкурсах и спецсеминарах по творчеству Гоголя.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованной литературы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Н.В. Гоголь и У. Шекспир: поэтика драматургии в сравнительном освещении"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В данной работе было проведено сравнительное исследование поэтики драматических произведений Н. В. Гоголя и У. Шекспира. Это первое диссертационное исследование, посвященное теме литературных связей русского и английского драматурга. В силу неразработанности данной темы нам пришлось самостоятельно отвечать на ряд основополагающих вопросов, неизбежно встающих перед исследователем. Разумеется, данная работа не лишена пробелов и недостатков; некоторые важные проблемы на данном этапе пришлось обойти или сформулировать в самом общем виде.

Недостаточная изученность проблемы определила композицию и содержание данной работы. Первая глава - «Н. В Гоголь и У. Шекспир: биографический аспект проблемы» - была призвана обосновать нашу попытку изучения проблемы. Этот шаг был продиктован тем, что в существующих на данный момент работах эта проблема либо не затронута вообще, либо обсуждается в общих чертах. Нам было важно показать, насколько глубоко Гоголь интересовался Шекспиром и какой отпечаток оставили произведения английского драматурга на наследии русского писателя. В исследовании были изучены все упоминания имени Шекспира и его пьес в письмах и художественных произведениях Гоголя, а также воспоминания современников, касающиеся этих вопросов. Все эти меры позволили реконструировать отношение Гоголя к Шекспиру на протяжении жизни.

В первой главе представлены все доступные свидетельства, охватывающие период 1830-х - 1840-х годов. Документы 1830-х годов (в это время Гоголь работает в основном над художественными, литературно-критическими и научными сочинениями) показывают, что писатель оценивает Шекспира с точки зрения художественных и эстетических достоинств его драм. Позднее, в 1840-е годы, когда Гоголь посвящает себя написанию дидактических, православно-апологетических трудов (при этом работая над новыми редакциями художественных сочинений, а также создавая второй том

Мертвых душ»), он пишет о Шекспире как о драматурге, чьи пьесы имеют не только художественную, но и морально-нравственную ценность. Гоголь выступает апологетом высокого театра, который пробуждает не низменные страсти, но высокие чувства.

Еще одним важным вопросом, на который мы постарались дать ответ, был вопрос о том, на каком языке Гоголь читал произведения Шекспира. Биографы и мемуаристы (П. А. Кулиш, С. Т. Аксаков и др.) приводили свидетельства в пользу того, что писатель знакомился с ними прежде всего по французским и немецким переводам. Кроме того, из списков литературы, посылаемой Гоголю в Италию, можно сделать вывод, что он мог прочесть отдельные трагедии английского драматурга на русском языке. Мы изучили вопрос о том, мог ли Гоголь читать Шекспира на языке подлинника, и пришли к выводу, что такие попытки были возможны, но вряд ли они увенчались значительным успехом. Для исследования нами были привлечены материалы О. Н. Смирновой, дочери друга Гоголя - А. О. Смирновой-Россет. В своей статье «Этюды и воспоминания», написанной на французском языке и частично опубликованной в русском переводе в конце XIX века, она утверждала, что Гоголь читал Шекспира в подлиннике под руководством ее гувернантки М. Я. Овербек. Учитывая литературную репутацию О. Н. Смирновой как ненадежного мемуариста, мы проверили ее свидетельства и привели аргументы в защиту их подлинности. Тем не менее, тот факт, что занятия Гоголя вряд ли могли быть частыми и системными при значительной сложности языка английского драматурга для читателя-неспециалиста, скорее говорит в пользу того, что Гоголь не мог свободно читать Шекспира в подлиннике.

Во второй главе нашей работы мы подвергли типологическому изучению произведения Гоголя и Шекспира - комедию «Ревизор» и историческую драму «Генрих IV». Нами было введено понятие поэтики феномена хвастовства - художественного явления, связанного с репрезентацией в литературном произведении данного психического феномена. В произведения Гоголя и

Шекспира были исследованы образы Хлестакова и Фальстафа, в которых названный феномен нашел яркое выражение.

В результате было обнаружено сходство в смене типа авторской эмоциональности в «Ревизоре» и «Генрихе IV». Читатели гоголевской эпохи отмечали в творениях Шекспира такую особенность, как смешение серьезного и комического в пределах одного произведения. Образы Хлестакова и Фальстафа также обнаруживают черты сходства: оба они хвастуны, которые стремятся завоевать внимание и уважение слушателей, преувеличивая свои заслуги. Впрочем, хвастовство Фальстафа имеет более сложную подоплеку (он добровольный шут и юродивый), нежели хлестаковское. Характеры Хлестакова и Фальстафа проявляются в отдельных эпизодах, в которых хвастовство персонажей одинаково выражается в подчеркнуто-сильной форме. Гротескность похвальбы характерна для гоголевской и шекспировской пьесы. Оба драматурга используют прием восходящей градации: хвастуны громоздят большую ложь на меньшую. В «Ревизоре» она представлена имплицитно, когда Хлестаков повышает себя в чине (как известно, каждый из них в «Табели о рангах» имел порядковый номер), а в «Генрихе IV» - явно, увеличением количества противников Фальстафа. С культурологической точки зрения и «карьерный успех» Хлестакова, и неравный бой Фальстафа являются членами ряда эквивалентных явлений, которые направлены на повышение социального статуса, а следовательно, и престижа персонажей в глазах слушателей. Хлестаков - это молодой человек, не добившийся успехов в столице и возвращающийся домой, к отцу, что отсылает читателя и зрителя к образу новозаветного блудного сына. Фальстаф предстает воплощением различных пороков, изображенных в гротескной форме моралите, один из которых — жажда наживы и удовольствий, которые приводят его к вооруженному ограблению.

Значительное сходство между произведениями обнаруживается на сюжетном уровне. Так, сцена хвастовства в «Ревизоре» и «Генрихе IV» подготовлена неудачей Хлестакова и Фальстафа, вступивших в схватку с судьбой (провал в ней подстроен недоброжелателями персонажей). Параллель между пьесами Гоголя и Шекспира обнаруживается в связи поэтики феномена хвастовства с хронотопом встречи.

В исследовании впервые был поставлен вопрос о жанровой природе комедии «Ревизор», которая может быть адекватно прочитана в рамках парадигмы средневекового драматического жанра моралите. Шекспировская драма «Генрих IV», которую ряд зарубежных исследователей считает произведением, наиболее близким к моралите у Шекспира, привлекается нами к сопоставлению с гоголевской пьесой, поскольку представляет собой уникальный пример взаимодействия драмы Нового времени с драмой Средних веков. Итогом работы стало выявление ряда особенностей моралите в комедии «Ревизор» (дидактическая установка автора, специфическая сюжетная структура, возможность аллегорической интерпретации персонажей), впрочем, в своеобразном виде, значительно отличающемся как от средневековых образцов, так и от шекспировской исторической хроники.

Третья глава была посвящена изучению художественного приема «пьесы в пьесе», суть которого состоит в создании метатеатрального представления, т. е. изображении театральной игры на сцене. В отечественном литературоведении изучение рассматриваемого приема пока не получило глубокого теоретического осмысления. В первую очередь в связи его малой распространенностью в чистом виде, а также потому что русская классическая драма далека от поэтики Ренессанса и барокко, которые дали высокие образцы «пьесы в пьесе» (в английской литературе это, прежде всего, пьесы У. Шекспира и его современников). Задачей исследования стало изучение художественных особенностей этого жанра в комедии Гоголя «Игроки» и в произведениях У. Шекспира. Поскольку в творчестве английского драматурга этот прием представлен во многих произведениях, корпус рассматриваемых текстов был ограничен комедией «Сон в летнюю ночь», исторической драмой

Генрих IV» и трагедией «Гамлет». Таким образом, в исследовании было представлено творчество зрелого Шекспира и большинство драматических жанров, в рамках которых он работал. Анализу предпослано краткое историко-литературное и методологическое введение в поэтику приема «пьесы в пьесы». Основными в исследовании художественного приема «пьеса в пьесе» являются жанровый и стилистический аспекты.

Сравнительное изучение поэтики драматургии Н. В. Гоголя и У. Шекспира только набирает обороты. Впереди предстоит решить множество проблемы, прежде чем эта область исследований хотя бы отчасти перестанет быть terra incognita. Шекспиризм Гоголя не ограничивается только драматическими произведениями, поэтому предметом изучениями могли бы стать ранние повести, поэма «Мертвые души» или, например, литературно-критические статьи русского писателя.

Мы надеемся, что данная работа привлечет внимание научного сообщества к проблеме литературных связей Гоголя и Шекспира. Наш труд представляется нам одним из подготовительных этапов к началу масштабного изучения гоголевского шекспиризма. Эта работа, безусловно не претендующая на исчерпывающую полноту, призвана продемонстрировать плодотворность исследований в этом направлении и, тем самым, обратить на него внимание ученых. Мы надеемся и верим, что шекспиризм Гоголя станет темой еще не одного доклада, научной статьи, монографии, и искренне желаем успехов будущим исследователям этой проблемы.

Список научной литературыЕвдокимов, Андрей Андреевич, диссертация по теме "Русская литература"

1. Аверинцев С. С. Поэтика ранневизантийской литературы. — М.: Coda, 1997.-352 с.

2. Аксаков К. С. Эстетика и литературная критика. — М.: Искусство, 1995. 526 с. — (История эстетики в памятниках и документах).

3. Аксаков С. Т. История моего знакомства с Гоголем // Он же. Сочинения: В 3 т. Т. 3. - М.: Худ лит., 1986.-С. 5-197.

4. Алексеев М. П. Пушкин и Шекспир // Он лее. Пушкин: Сравнительно-исторические исследования. — М.: Наука; Ленингр. отделение, 1972.-С. 240-280.

5. Алексеев М. П. Сравнительное литературоведение. М.: Наука, 1983.-448 с.

6. Андреев M. JI. Средневековая европейская драма. Происхождение и становление (X-XIII вв.). — М.: Искусство, 1989. — 216 с.

7. Аникст А. А. Ренессанс, маньеризм и барокко в литературе и театре Западной Европы // Ренессанс. Барокко. Классицизм: Проблема стилей в западноевропейском искусстве XV—XVII веков. — М.: Наука, 1966.-С. 178-244.

8. Аникст А. А. Трагедия Шекспира «Гамлет»: Литературный комментарий. -М.: Просвещение, 1986. — 224 с.

9. Анненков П. В. Пушкин в Александровскую эпоху // Вестник Европы: Журнал истории, политики, литературы. — Т. 8. — Кн. 12. — С. 457-489; Т. 9. - Кн. 2. - СПб., 1874. - С. 481-558.

10. Аристотель. Собр. соч.: В 4 т. — М.: Мысль, 1983. (Философское наследие; Т. 90).

11. Аристотель и античная литература / Отв. ред. М. Л. Гаспаров. М.: Наука, 1978. - 232 с.

12. Афанасьев В. В. Жуковский. М.: Мол. гвардия, 1986. - 400 с. -(Жизнь замечат. людей; вып. 4 (665)).

13. Барабаш Ю. Я. Гоголь и традиции староукраинского театра (два этюда) // Н. В. Гоголь и театр: Третьи Гоголевские чтения: Сб. докл. М.: Книжный дом «Университет», 2004. — С. 25-39.

14. Бахтин М. М. К методологии гуманитарных наук // Он Dice. Эстетика словесного творчества. 2-е изд. - М.: Искусство, 1986. — С. 381-394.

15. Бахтин М. М. Проблема речевых жанров // Он же. Литературно-критические статьи. — М.: Художественная литература. 1986. — С.428-472.

16. Бахтин М. М. Формы времени и хронотопа в романе: Очерки по исторической поэтике // Бахтин М. М. Эпос и роман. — СПб.: Азбука,2000.-С. 9-193.

17. Бахтин М. М. Эпос и роман (О методологии исследования романа) // Он же. Эпос и роман. СПб.: Азбука, 2000. - С. 194-232. - (Academia).

18. Бахтин М. М. Собр. соч.: В 7 т. / Под ред. С. Г. Бочарова и В. В. Кожинова. М.: Языки славянской культуры, 2010. — Т. 4. — Ч. 2: Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. Рабле и Гоголь. — 748 с.

19. Белый Андрей. Мастерство Гоголя. М.: МАЛП, 1996. - 352 с.

20. Берковский Н. Я. Романтизм в Германии. М.: Азбука-классика,2001. 512 с. - (Academia).

21. Бройтман С. Н. Историческая поэтика. М.: РГГУ, 2001. - 320 с.

22. Вайскопф М. Сюжет Гоголя: Морфология. Идеология. Контекст. — 2-е изд., испр. и расшир. — М.: РГГУ, 2002. — 686 с.

23. Вершинин И. В. Принцип дополнительности в методологии литературоведения // Знание. Понимание. Умение: Электронный журнал. — М., 2008. № 5. - <http://www.zpu-journal.ru/e-гри/2008/5/У егзЫпт/>.

24. Веселовский Алексей Н. Старинный театр в Европе: Исторические очерки. М.: Типография П. Бахметева, 1870. - 415 с. (рщ. уаг.)

25. Веселовский Алексей. Н. Западное влияние в русской литературе: Сравнительно-исторические очерки. — М.: Типография А. Гатцука, 1883. 223 с.

26. Веселовский А. Н. Поэзия чувства и «сердечного воображения» / Под ред А. Е. Махова. М.: ШТИАБА, 1999. - 448 с.

27. Веселовский А. Н. Поэтика сюжетов // Он же. Избранное. Историческая поэтика. М.: РОССПЭН, 2006. - С. 535-636. - (Российские Пропилеи).

28. Виноградов В. В. Стиль Пушкина. — М.: Гос. изд-во худож. лит., 1941. —620 с.

29. Винокур Г. О. Филологические исследования: Лингвистика и поэтика. М.: Наука, 1990. 452 с.

30. Вишневская И. Л. Гоголь и его комедии. — М.: Наука, 1976. 254 с.

31. Войтоловская Э. Л. Комедия Н. В. Гоголя «Ревизор». Комментарий. Л.: Просвещение; Ленингр. отд-ние, 1971. — 272 с.

32. Волкова Л. П. Комедия «Игроки» в драматургической системе Н. В. Гоголя // Традиции и новаторство в русской литературе XIX века. Горький, 1983. — С. 32—38.

33. Воронский А. К. Гоголь. М.: Молодая гвардия, 2009. - 447 с. -(Жизнь замечат. людей: Малая серия; вып. 1).

34. Воропаев В. А. Гоголь над страницами духовных книг. М.: Мака-риевский фонд, 2002. - 208 с.

35. ГадамерХ.-Г. Истина и метод. М.: Прогресс, 1988. - 704 с.

36. Ганнушкин П. Б. Клиника психопатий, их статика, динамика, систематика. Н. Новгород, 1998. - 140 с.

37. Гарин И. И. Пророки и поэты. — Т. 6: Шекспир. Мильтон. М.: Тер-ра, 1994.-606 с.

38. Герштейн Э. К истории смертельной дуэли Пушкина (Критические заметки) // Лица: Биографический альманах. — 6. — М.; СПб.: Феникс; Atheneum, 1995. С. 120-171.

39. Гиппенрейтер Ю. Б. Введение в общую психологию. М.: ЧеРо, Омега-Л, 2006.-336 с.

40. Гиппиус В. Гоголь // Гиппиус В. Гоголь; Зенъковский В. Н. В. Гоголь. СПб: Logos, 1994. - С. 9-188. - (Судьбы. Оценки. Воспоминания. XIX—XX вв.)

41. Гиппиус В. В. Гоголь. М.: Аграф, 1999.- 462 с. - (Литературная мастерская).

42. Гоголь Н. В. Душа наша расположена к исповеди: Сб. писем / Сост., предисл. и примеч. В. А. Воропаева. М.: Изд-во Сретенского монастыря, 2009. - 608 с. — (Письма о духовной жизни).

43. Гоголь Н. В. Из писем, что могут составить пользу душе / Сост. И. Монаховой. -М.: Старклайт, 2007. 160 с.

44. Гоголь Я В. Полн. собр. соч.: В 14 т. [М.; Л.]: Изд-во АН СССР, 1937-1952.

45. Гоголь Н. В. Полн. собр. соч. и писем: В 23 т. Т. 4: Ревизор. - М.: Наука, 2003.-912 с.

46. Гоголь Н. В. Полн. собр. соч. и писем: В 17т./ Под ред. И. А. Виноградова, В. А. Воропаева. М.; Киев: Изд-во Московской Патриархии, 2009-2010.

47. Гоголь в воспоминаниях современников. М.: Госуд. изд-во худож. лит., 1952.-700 с.

48. Гончаров С. А. Творчество Гоголя в религиозно-мистическом контексте. СПб.: Изд-во РГПУ им. А. И. Герцена, 1997. - 340 с.

49. Горбунов А. Н. Шекспировские контексты. — М.: МедиаМир, 2006. — 364 с.

50. Г<орлен>ко В. Воспоминания г-жи Смирновой о Гоголе // Киевская старина. Киев, 1886. - Февраль. - С. 381-387.

51. Гуковский Г. А. Реализм Гоголя. М.; Л.: ГИХЛ, 1959. - 532 с.

52. Гуминский В. М. Дон Жуан и «Старосветские помещики» // Осмысление: Сборник лит.-критич. работ. Вып. 2. - М., 1989. - С. 129140.

53. Гуревич А. Я. Категории средневековой культуры. М: Искусство, 1984.-350 с.

54. Гуревич А. Я. Культура и общество средневековой Европы глазами современников // Гуревич А. Я. Избранные труды. Культура средневековой Европы. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2007. - С. 287525.

55. Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. 2-е изд. - СПб.; М.: Изд-во М. О. Вольфа, 1882.

56. Де Лобье П. Эсхатология \ Пер. с фр. Н. Зубкова. М.: ACT, 2004. -158 с. - (Cogito, ergo sum: Университетская библиотека).

57. Денисов В. Д. М. Н. Загоскин и «загоскинское» в комедии Гоголя «Ревизор» // Н. В. Гоголь и театр: Третьи Гоголевские чтения: Сб. докл. -М.: Книжный дом «Университет», 2004. С. 204-209.

58. Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. М.: Мысль, 1986. - 572 с.

59. Добродомов И. Г. Венгерское ругательство в эпистолярии Батюшкова (дополнение к комментарию) // Philologica. М., 1995. — Т. 2. -№ 3/4. - С. 264-265.

60. Дурылин С. Н. От «Владимира третьей степени» к «Ревизору» (Из истории драматургии Гоголя) // Ежегодник Института истории искусств. Театр. - М., 1953. - С. 164-239.

61. Дюканэ/с В. А. Тридцать лет, или Жизнь игрока. СПб.: Тип. И. Глазунова и К0, 1840.-142 с.

62. Дюришин Д. Теория сравнительного изучения литературы. — М.: Прогресс, 1979.-320 с.

63. Евдокимов А. А. «Как это все было чертовски разыграно!»: Интертекстуальный анализ комедии Н. В. Гоголя «Игроки» // От «Игроков» до «ОоБШеузку-Мр». М.: Изд-во МГУ, 2006. - С. 7-28.

64. Евдокимов А. А. «.Вещь может быть славная»: Вопросы творческой истории драмы Н. В. Гоголя об украинском казачестве // Нов1 гоголезнавч1 студи = Новые гоголеведческие студии. Вип. 5 (16).- Н1жин: Аспект-Полпраф, 2007. С. 216-235.

65. Егунов А. Н. Гомер в русских переводах XVIII—XIX веков. — 2-е изд.- М.: Индрик, 2001. 400 с.

66. Есин А. Б. Принципы и приемы анализа литературного произведения. 3-е изд. - М.: Флинта, Наука, 2000. - 248 с.

67. Есипов В. «Подлинны по внутренним основаниям.» // Новый мир. М., 2005. № 6. - Июнь. - С. 130-144.

68. Жаравина Л. В. Шекспиризм Гоголя: к постановке проблемы // Литературно-критические опыты и наблюдения: Вопросы русского языка и литературы. Кишинев: Штиинца, 1982. — С. 3—12.

69. Жизнь Роберта Дьявола // Великие некроманты и обыкновенные чародеи. СПб.: Азбука-классика, 2006. - С. 131-176. - (Азбука Средневековья).

70. Жирмунский В. М. Проблемы сравнительно-исторического изучения литератур // Известия Академии наук СССР. Отделение литературы и языка. М., 1960. - Т. XIX. - Вып. 3. - С. 177-186.

71. Жирмунский В. М. Средневековые литературы как предмет сравнительного литературоведения // Известия Академии наук СССР. Отделение литературы и языка. М., 1971. - T. XXX. - Вып. 3. -С. 185-197.

72. Жирмунский В. М. Историческая поэтика А. Н. Веселовского // Ве-селовский А. 77. Историческая поэтика. 2-е изд. - М.: Едиториал УРСС, 2004. - С. 3-37.

73. Житомирская С. В. К истории мемуарного наследия

74. A. О. Смирновой-Россет // Пушкин: Исследования и материалы. -Л.: Наука; Ленингр. отд., 1979. Т. 9. - С. 329-344.

75. Житомирская С. В. А. О. Смирнова-Россет и ее мемуарное наследие // Смирнова-Россет А. О. Дневник. Воспоминания. — М.: Наука, 1989. С. 579-631. (Лит. памятники).

76. Жуковский В. А. Поли. собр. соч. и писем: В 20 т. Т. 13: Дневники. Письма-дневники. Записные книжки. 1804-1833 гг. / Сост. и ред. О. Б. Лебедева и А. С. Янушкевич. - М.: Языки славянской культуры, 2004. - 608 с.

77. Заболотский 77. Опыт обзора материалов для биографии Н. В. Гоголя в юношескую пору // Известия II отд. ИАН. М., 1902. — T. VII.-Кн. 2.-С. 32-70.

78. Задорнова В. Я. Восприятие и интерпретация художественного текста. -М.: Высш. шк., 1984. 152 с.

79. Захаров К В. Шекспиризм русской классической литературы: Те-заурусный анализ. -М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2008. 320 с.

80. Зенъковский В. Н. В. Гоголь // Гиппиус В. Гоголь; Зенъковский В. Н.

81. B. Гоголь. СПб: Logos, 1994. - С. 9-188. - (Судьбы. Оценки. Воспоминания. XIX—XX вв.)

82. Иваницкий И. А. Гоголь. Морфология земли и власти. М.: Изд-во РГГУ, 2000.- 188 с.

83. Иванов В. И. "Ревизор" Гоголя и комедия Аристофана // Он лее. Собр. соч.: В 4 т. / Под ред. Д. В. Иванова и О. Дешарт. — Брюссель: Foyer Oriental Chrétien, 1987. С. 387-398.

84. Каллаш В. В. Записки А. О. Смирновой (Из записных книжек 1826-1825 гг.) // Русская мысль. СПб., 1897. - Кн. X. - Октябрь. -С. 447-450.

85. Кант И. Критика способности суждения. СПб.: Наука, 2001. -512 с.

86. Карамзин Н. М. Соч.: В 2 т. Л.: Худож. лит., 1983-1984.

87. Кирпичников А. И. Сомнения и противоречия в биографии Гоголя: Комментарии к биографической канве // Известия ОРЯС Императорской Академии наук. СПб., 1900. Т. V. - Кн. 2. - С. 591-623; СПб., 1902.-Т. VII.- Кн. 1.-С. 152-232.

88. Кишкин Л. С. Литературные связи: Предмет, цели, проблематика и методика обучения. — М.: Ин-т славяноведения и балканистики РАН, 1992.-262 с.

89. Кожинов В. В. Воспоминания о воспоминаниях. // Дон. — Ростов н/Д, 1989.- №6. -С. 152-155.

90. Комарова В. П. Личность и государство в исторических драмах Шекспира. — Л.: Изд-во Ленинградского университета, 1977. — 224 с.

91. Комарова В. П. Шекспир и Библия: Опыт сравнительного исследования. СПб.: Изд-во Санкт-Петербургского университета, 1998. -168 с.

92. Косиков Г. К Структура и/или текст (Стратегии современной семиотики) // Французская семиотика: От структурализма к постструктурализму. М.: Прогресс, 2000. — С. 3-48.

93. Кошелев В. «Русский чисто анекдот» и пушкинская «мысль "Ревизора"» // Электронный ресурс: <http://www.newruslit.ru/forclassics/gogol/article0811171>.

94. Крестова Л. В. К вопросу достоверности так называемых «Записок» А. О. Смирновой // Смирнова А. О. Записки, дневник, воспоминания, письма. — М.: Федерация, 1929. — С. 355—393.

95. Кулиш П. А. Записки о жизни Николая Васильевича Гоголя, составленные из воспоминаний его друзей и знакомых и из его собственных писем. М.: ИМЛИ РАН, 2003. - 704 с.

96. Кун Т. Структура научных революций. М.: ACT, 2003. - 608 с.

97. Леви-Строс К. Структурная антропология. М.: Академический проект, 2008. - 555 с.

98. Левин Ю. Д. Шекспир и русская литература XIX века. — JL: Наука; Ленингр. отделение, 1988. 328 с.

99. Левин Ю. Д. Шекспир // Пушкин: Исследования и материалы. — Т. XVIII/XIX: Пушкин и мировая литература. Материалы к «Пушкинской энциклопедии». — СПб.: Наука, 2004. С. 376-383.

100. Лиотар Ж.-Ф. Состояние постмодерна. М.: Институт экспериментальной социологии; СПб.: Алетейя, 1998. - 160 с. — (Gallicinium).

101. Лихачев Д. С. Поэтика древнерусской литературы. 3-е изд., доп. — М.: Наука, 1979.-360 с.

102. Лихачев Д. С. Человек в литературе Древней Руси. М.: Наука, 1970.- 180 с.

103. Лотман Ю. М. Семиосфера. СПб: Искусство-СПБ, 2004. - 704 с.

104. Ляшко Л. А. Гоголь, писатель, время. Нежинский период жизни Н. В. Гоголя. Киев: Думка, 1985. - 120 с.

105. Малиновский Б. Научная теория культуры. 2-е изд. - М.: ОГИ, 2005.-184 с.

106. Малкина В. Я. Традиции исторического и «готического» романов в повести Н. В. Гоголя «Страшная месть» // Поэтика русской литературы: К 70-летию проф. Ю. В. Манна: Сб. статей. — М.: Изд-во РГГУ, 2001.-С. 80-89.

107. Манн Ю. В. Комедия Н. В. Гоголя «Ревизор». М.: Худ. лит., 1966. - 110с.

108. Манн Ю. В. В поисках живой души: «Мертвые души». Писатель -критика читатель. - 2-е изд., испр. и доп. - М.: Книга, 1987. -352 с. - (Судьбы книг).

109. Манн Ю. В. Поэтика Гоголя. Вариации к теме. — M.: Coda, 1996. — 474 с.

110. Манн Ю. В. Гоголь. Труды и дни. 1809-1845.- М.: Аспект-пресс, 2004.-814 с.

111. Манн Ю. В. Гоголь. Завершение пути. 1845-1852,- М.: Аспект-пресс, 2009.-304 с.

112. Манн Ю. В. Мейерхольдовский «Ревизор» в аспекте театральной традиции // Н. В. Гоголь и театр: Третьи Гоголевские чтения: Сб. докл. М.: Книжный дом «Университет», 2004. — С. 219—229.

113. Машинский С. И. Художественный мир Гоголя. Пособие для учителя. 2-е изд. - М.: Просвещение, 1979. - 432 с.

114. Мережковский Д. С. JT. Толстой и Достоевский. Вечные спутники. -М.: Республика, 1995. 624 с. - (Прошлое и настоящее).

115. Мериме П. Статьи о русской литературе. М.: ИМЛИ РАН, 2003. -112 с.

116. Мифы народов мира: В 2 т. 2-е изд. - М.: Советская энциклопедия, 1991.

117. Михед П. Об апостольском проекте Гоголя // Гоголь как явление мировой литературы: Сб. ст. по материалам международной научной конференции, посвященной 150-летию со дня смерти Н. В. Гоголя / Под ред. Ю. В. Манна. М.: ИМЛИ РАН, 2003. - С. 42-55.

118. Морозов М. М. Гамлет. Перевод. Комментарии. Статьи. — М.: Лабиринт, 2009. — 288 с. — (Гамлет-серия).

119. Неизданный Гоголь / Изд. Подготовил И. А. Виноградов. М.: ИМЛИ РАН; Наследие, 2001. - 600 с.

120. Немое P.C. Психология: Учеб. для студ. высш. пед. учеб. заведений: В 3 кн. 4-е изд. - М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 2003.

121. Овсянико-Куликовский Д. Н. Н. В. Гоголь// Овсянико-Куликовский Д. Н. Литературно-критические работы: В 2 т. — М.: Худ. лит., 1989. -Т. 1. С. 190-376.

122. Падерина Е. Г. «Игроки» и «Ревизор» // Н. В. Гоголь и театр: Третьи Гоголевские чтения: Сб. статей. — М.: Книжный дом «Университет», 2004. С. 118-132.

123. Падерина Е. Г. К творческой истории «Игроков» Гоголя: история текста и поэтика. М.: ИМЛИ РАН, 2009. - 448 с.

124. Панченко А. М. Смех как зрелище // Лихачев Д. С., Панченко А. М., Понырко Н. В. Смех в Древней Руси. Л.: Наука, 1984. - С. 72-153.

125. Панченко А. М. Ранний Пушкин и русское Православие // Он же. Русская история и культура: Работы разных лет. — СПб.: Юна, 1999. С. 340-360.

126. Паушкин М. Средневековый театр. «Духовная драма». М.: Техник, 1913.-79 с.

127. Пахсарьян Н. Т. Проблемы сравнительного литературоведения // Электронный ресурс: <http://natapa.msk.ru/biblio/works/comparative.htm>.

128. Перетц В. Н. Кукольный театр на Руси (Исторический очерк) // Ежегодник императорских театров. Приложения. — Кн. 1. — СПб.,1895.-С. 85-185.

129. Пиккио Р. Slavia Orthodoxa и Slavia Romana // Пиккио Р. Slavia Or-thodoxa: Литература и язык / Под ред. М. М. Сокольской. М.: Знак, 2003. - С. 3-82. - (Studia philologica).

130. Пинский Л. Е. Магистральный сюжет. — М.: Советский писатель, 1989.-416 с.

131. Пинский Л. Е. Реализм эпохи Возрождения. М.: ГИХЛ, 1961. -400 с.

132. Пинский Л. Е. Шекспир. Основные начала драматургии. М.: Художественная литература, 1971. — 606 с.

133. Попова М. К. Английское моралите как явление средневековой культуры // Филологические науки. 1992. - № 5/6. - С. 38-39.

134. Поппер К. Логика научного исследования. М.: Республика, 2004. -448 с.

135. Пропп В. Я. Проблемы комизма и смеха. М.: Лабиринт, 2001. -167 с.

136. Пушкин А. С. Поли. собр. соч.: В 10 т. 3-е изд. - Л.: Наука, 1978.

137. Пушкин в воспоминаниях современников: В 2 т. 3-е изд., доп. -СПб.: Академический проект, 1998. - (Пушкинкая б-ка).

138. Пьяное А. С. «Действительность здесь взята живьем.» // Смирно-ва-Россет А. О. Записки А. О. Смирновой, урожденной Россет (с 1825 по 1845 гг.).-М., 1999. С. 368-388.

139. Святополк-Мирскый Д. С. История русской литературы с древнейших времен до 1925 года / Пер. с англ. Р. Зерновой. — London: Overseas Publications Interchange Ltd, 1992. 882 с.

140. Седов H. К. «Русский Гамлет»: Образ Подколесина в культурно-исторической и историко-литературной перспективе // Филологические этюды: Сборник научных статей молодых ученых. — Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 2000. Вып. 3. - С. 25-28.

141. Скобгрва М. Что такое церковность: Избр. тр. преподобномучени-цы Марии (Скобцовой). — К.: Центр православной книги, 2006. — 320 с.

142. Словарь русского языка: В 4 т. / Под ред. А. Е. Евгеньевой. 4-е изд.-М.: Наука, 1999.

143. Смирниг^кий И. А. Лекции по истории английского языка. — 3-е изд. М., 2006.

144. Смирнова Е. А. Поэма Гоголя «Мертвые души» — Л.: Наука; Ле-нингр. отд-ние, 1987. — 200 с. — (Литературоведение и языкознание).

145. Смирнова И. Полемика вокруг «Записок А. О. Смирновой-Россет» (1825-1845 гг.): За 100 лет с 1893 по 1998 год // Наш современник. -М, 1999. № 8. - С. 222-236.

146. Смирнова-Россет А. О. Записки А. О. Смирновой (Из записных книжек 1826-1845 гг.): В 2 ч. СПб.: Типография М. Меркулова, 1895.

147. Соколянский М. Г. Основные тенденции в отечественном шекспироведении 1960-80-х гг. // Из истории филологии: Сборник статей и материалов: К 85-летию Г. В. Краснова. Коломна: КГПИ, 2006. -С. 72-83.

148. Соловьева H. А. XIX век: романтическое сознание эпохи // Вестник Московского университета. Сер. 9. Филология. - 2001. - № 1. -С. 7-22.

149. Спасович В. Мережковский и его «Вечные спутники» // Вестник Европы. СПб., 1897.-Кн. 6.-Июнь.-С. 559-603.

150. Сперанский M. Н. Гимназия высших наук и Нежинский период жизни Н. В. Гоголя. — Киев: Литотипография Товарищества И. Н. Кушнерев и К0, 1902. 29 с.

151. Сталь Жермена де. О литературе, рассмотренной в связи с общественными установлениями. М.: Искусство, 1989. - 476 с. - (История эстетики в памятниках и документах).

152. Стендаль. Собр. соч.: В 12 т. Т. 7. - М.: Правда, 1978. - (Библиотека зарубежной классики).

153. Степанов Н. Л. Н. В. Гоголь: Творческий путь. — 2-е изд. М.: Гос. изд-во худож. лит., 1959. — 608 с.

154. Структурализм: «за» и «против»: Сб. статей. — М.: Прогресс, 1975. -468 с.

155. Суд Божий над душой грешника // Киевская старина. Киев, 1884.- № 6. С. 289-305.

156. Тезисы Пражского лингвистического кружка // Звегинцев В. А. История языкознания XIX—XX веков в очерках и извлечениях: В 2 ч. -Ч. 2. М.: Просвещение, 1965. - 332 с.

157. Теория литературы. Основные проблемы в историческом освещении: В 3 т. -М.: Наука, 1962-1965.

158. Теория литературы. T. III. Роды и жанры / Под ред. Ю. Б. Борева.- М.: ИМЛИ, Наследие, 2003. 592 с.

159. Теория литературы. — T. IV. Литературный процесс / Под ред. Ю. Б. Борева. М.: ИМЛИ, Наследие, 2001. - 624 с.

160. Тимофеев С. Влияние Шекспира на русскую драму. М., 1887. -130 с.

161. Томашевский Б. В. Теория литературы. Поэтика. — М.: Аспект Пресс, 1996.-334 с.

162. Томашевский Н. Испанский плутовской роман // Плутовской роман. -М.: Правда, 1989. С. 5-20.

163. Тынянов Ю. Н. Тютчев и Гейне // Он же. Поэтика. История литературы. Кино. М.: Наука, 1977. - С. 350-394.

164. Унбегаун Б. О. Русские фамилии / Под ред. Б. А. Успенского. М.: Прогресс, 1989.-443 с.

165. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка: В 4 т. М.: Прогресс, 1987.

166. Хализев В. Е. Драма как род литературы. М.: Изд-во МГУ, 1986. -260 с.

167. Хейзинга Й. Homo ludens / Человек играющий. Статьи по истории культуры. 2-е изд. - М.: Айрис-пресс, 2003. - 496 с.

168. Чудаков Г. И. Отношение творчества Н. В. Гоголя к западноевропейским литературам. — Киев: Типография Императорского унта св. Владимира, 1908. — 182 с.

169. Шайтанов И. О. Классическая поэтика неклассической эпохи // Весел овский А. Н. Избранное: Историческая поэтика. М.: РОССПЕ-ЭН, 2006. - С. 5-50.

170. Шайтанов И. Зачем сравнивать? Компаративистика и/или поэтика // Вопросы литературы. М., 2009. - № 5. - С. 5-31.

171. Шведов Ю. Ф. Вильям Шекспир. Исследования. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 1977.-392 с.

172. Шекспир. Библиография русских переводов и критической литературы на русском языке. 1748-1962. = W. Shakespeare. A Bibliography of Russian Translations and Literature on Shakespeare in Russian. 17481962. -M.: Изд-во «Книга», 1964. 712 с.

173. Шекспир и русская культура. — M.; JL: Наука, 1965. — 824 с.

174. Шекспир У. Полн. собр. соч.: В 8 т. -М.: Искусство, 1957-1960.

175. Шенрок В. И. А. О. Смирнова и Н. В. Гоголь в 1829-1852 гг. // Русская старина: Еженедельное историческое издание. СПб.: Типография В. С. Балашева, 1888. - Кн. 4. - Апрель. - С. 31-72.

176. Элиаде М. Аспекты мифа. М.: Академический проект, 2010. — 251 с.- (Философские технологии).

177. Якобсон Р. О. Лингвистика и поэтика // Структурализм: «за» и «против»: Сб. статей / Под ред. Е. Я. Басина, М. Я. Полякова. — М.: Прогресс, 1975.-С. 193-230.

178. Abbot Е. A. A Shakespearian Grammar: An Attempt to Illustrate Some of the Differences between Elizabethan and Modern English. London: Macmillan and Co., 1869. - 544 p.

179. Aristotle. Ars Poetica / Ed. R. Kassel. Oxford: Clarendon Press, 1966.- 140 p.

180. Barber Ch. Early Modern English. Edinburgh: Edinburgh University Press, 1997. - 280 p. - (Language Arts & Disciplines).

181. Bassnett S. Comparative Literature: A Critical Introduction. Oxford: Blackwell, 1993.- 192 p.

182. Bassnett S. Reflections on Comparative Literature in the Twenty-First Century // Comparative Critical Studies. 2006. Vol. 3. - No. 1-2. -P. 3-11.

183. Battenhouse R. Falstaff as Parodist and Perhaps Holy Fool // Publications of the Modern Language Association. Vol. 90. - 1975. - P. 3252.

184. Boldrini L. Comparative Literature in the Twenty-First Century: A View from Europe and the UK // Comparative Critical Studies. 2006. Vol. 3. -No. 1-2.-P. 13-23.

185. Bradly A. C. The Rejection of Falstaff // Bradly A. C. The Oxford Lectures on Poetry. New Delhi: Atlantic Publishers & Distributors, 1999.- P. 247-278.

186. Cox J. D. The Devil and the Sacred in English Drama, 1350-1642. -Cambridge: Cambridge University Press, 2000. 257 p.

187. Crystal D., Crystal B. Shakespeare's Words: A Glossary and Language Companion. London: Penguin Books, 2004. - 645 p.

188. Davenport W. A. Fifteenth-Century English Drama: The Early Moral Plays and their Literary Relations. — Cambridge: Boydell & Brewer, 1984.- 152 p.

189. Davis N. Falstaff s Name // Shakespeare Quarterly. Vol. 28. 1977. -No. 4-P. 513-515.

190. Dessen A. C. Shakespeare and the late moral plays. Nebraska: University of Nebraska Press, 1986. 196 p.

191. Diller H.-J. The Middle English Mystery Play: A Study in Dramatic Speech and Form. Cambridge: Cambridge University Press, 1992 -336 p.

192. Draper J. W. Falstaff and the Plautine Parasite // Classical Journal. -Vol. 33,- 1937.-P. 390-401.

193. Early English Drama: An Anthology / Ed. by John C. Coldewey. London: Routledge, 1993. - 379 p.

194. Fischer G., Greiner B. The play within the Play: Scholarly Perspectives //The play within the Play: The Performance of Meta-theatre and Self-reflection / Ed. by G. Fischer, B. Greiner. New York: Rodopi, 2007. -P. XI-XVI.

195. Lawall S. René Wellek and Modern Literary Criticism // Comparative Literature. Durham (NC), 1988. - Vol. 40. - No. 1. - P. 3-24.

196. McGuire R. L. The Play-within-the-play in 1 Henry IVII Shakespeare Quarterly. Vol. 18. - No. 1. - 1967. - P. 47-52.

197. Garvie P. "The Fool of Conscience": Comedy and the Moral Order in the Medieval Theatre // Journal of Religion and Theatre. Vol. 6. -No. 1.-2007.-P. 56-62.

198. Jorgensen P. A. A Formative Shakespearean Legacy: Elizabethan Views of God, Fortune, and War // Publications of the Modern Language Association. Vol. 90. 1975. - P. 222-233.

199. Kastan D. S. Shakespeare after theory. New York; London: Routledge, 1999.-264 p.

200. Miner E. R. Comparative Poetics: An Intercultural Essay on Theories of Literature. Princeton (NJ): Princeton University Press, 1990. - 270 p. (pag. var.)

201. Mykhed P. Prophetism in Literature The Case of Gogol // Toronto Slavic Quarterly. - Toronto, 2004. — № 11. — Электронный ресурс: <http://www.utoronto.ca/tsq/l 1/mikhedl l.shtml>.

202. Nicoll A. British Drama: An Historical Survey from the Beginnings to the Present Time. London: Ardent Media, 1925. — 486 p.

203. Perlman E. William Shakespeare: The History Plays. — New York: Twayne Publishers, 1992. 192 p.

204. Pilkinton M. C. The Effect of the Reformation on the Antagonists in English Drama // Journal of Religion and Theatre. Vol. 6. - No. 1. -2007.-P. 48-55.

205. Potter R. A. The English Morality Play: Origins, History, and Influence of a Dramatic Tradition. London: Routledge, 1975. - 286 p.

206. Righter A. Shakespeare and the Idea of the Play. New York: Penguin, 1962.-208 p.

207. Rothschild, Jr. H. B. Falstaff and the Picaresque Tradition I I Modern Language Review. Vol. 68. - London, 1973. - January. - № 1. -P. 14-21.

208. Rushton W. L. Shakespeare's Euphuism. Charleston: BiblioBazaar, LLC, 2008.- 116 p.

209. Shakespeare W. A Midsummer Night's Dream / Ed. by P. Holland. -Oxford: Oxford University Press, 1998. 275 p. - (Oxford World's Classics; The Oxford Shakespeare).

210. Shakespeare W. Hamlet / Ed. by G. R. Hibbard. Oxford: Oxford University Press, 1998. - 406 p. - (Oxford World's Classics; The Oxford Shakespeare).

211. Shakespeare W. Henry IV. Part One / Ed. by D. Bevington. Oxford: Oxford University Press, 1998. - 315 p. - (Oxford World's Classics; The Oxford Shakespeare).

212. Shakespeare W. Henry IV. Part Two / Ed. by R. Weis. Oxford: Oxford University Press, 1998. - 287 p. - (Oxford World's Classics; The Oxford Shakespeare).

213. Shakespeare W. King Henry IV. Part 1 / Ed. by D. S. Kastan. London: Arden, 2002. - 398 p. - (The Arden Shakespeare).

214. Shakespeare W. The second part of King Henry IV / Ed. by G. Melchiori. Cambridge: Cambridge University Press, 2007. - 266 p.

215. Shakespeare and Carnival: After Bakhtin / Ed. by R. Knowles. London: Macmillan Press Ltd., 1998. - 232 p. - (Early Modern Literature in History).r

216. Smirnoff O. Etudes et souvenirs // La Nouvelle Revue. T. 37. - Paris, 1885. - XI. - lre livr. - P. 5-28; XII. - 3e livr. - P. 468-489.

217. Stewart D. Falstaff the Centaur // Shakespeare Quarterly. Vol. 28. -1977.-P. 5-21.

218. Stewart G. R., Jr. "Three and Fifty upon Poor Old Jack" (A note on Henry IV, Part I, II, IV) // Philological Quarterly. Vol. XIV. - No. 3. -July.- 1935.-P. 274-275.

219. The Cambridge Companion to Shakespeare Studies / Edited by Stanley Wells. Cambridge: Cambridge University Press, 1989. - 330 p.

220. The Cambridge History of Early Modern English Literature. Cambridge: Cambridge University Press, 2006. - 1050 p.

221. The Famous Victories of Henry the Fifth // Shakespeare W. The History of Henry IV. Part One / Ed. by M. Mack. New York: Signet Classic, 1998. - P. 143-197. - (The Signet Classic Shakespeare).

222. The Princeton Sourcebook in Comparative Literature: From the European Enlightenment to the Global Present / Ed. D. Damrosch, N. Melas, M. Buthelezi. Princeton: Princeton University Press, 2009. - 458 p.

223. The Reader's Encyclopedia of Shakespeare. New York: Thomas Y. Crowell Company, 1966. - 1029 p.

224. The Oxford Companion to Shakespeare. Oxford: Oxford University Press, 2001.-576 p.

225. Tôtôsy de Zepetnik S. Comparative Literature: Theory, Method, Education. Amsterdam; Atlanta: Rodopi, 1998. - 297 p.