автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Н.В. Гоголь в западноевропейском контексте: между языками и культурами

Полный текст автореферата диссертации по теме "Н.В. Гоголь в западноевропейском контексте: между языками и культурами"

На правах рукописи

ДМИТРИЕВА Екатерина Евгеньевна

Н.В. ГОГОЛЬ В ЗАПАДНОЕВРОПЕЙСКОМ КОНТЕКСТЕ: МЕЖДУ ЯЗЫКАМИ И КУЛЬТУРАМИ

Специальность 10.01.01 - русская литература, 10.01.03 - литература народов стран зарубежья (западноевропейская литература)

2 5 ЯНВ 2012

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

Москва-2011

/

005007906

Работа выполнена на кафедре русской литературы филологического факультета Московского педагогического государственного университета

НАУЧНЫЙ КОНСУЛЬТАНТ - доктор филологических наук, профессо

Коровин Валентин Иванович

ОФИЦИАЛЬНЫЕ ОППОНЕЙТЫ-

доктор филологических наук, профессо Виролайнен Мария Наумовна доктор филологических наук, профессор Гольденберг Аркадий Хаимович доктор филологических наук, профессор Ильченко Наталья Михайловна

ВЕДУЩАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ -

Санкт-Петербургский государственный университет

Защита состоится "5" марта 2012 г. в 12 часов на заседании диссертационного совета Д 212.154.02 при Московском педагогическом государственном университете по адресу: 119991, г. Москва, ул. Малая Пироговская, д. 1, ауд. № 304.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского педагогического государственного университета по адресу: 119991, Москва, ул. Малая Пироговская, д. 1.

Автореферат разослан "// " 2012 г.

Ученый секретарь диссертационного совета Волкова Е.В.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Тема настоящего диссертационного исследования «Гоголь в западноевропейском контексте» имеет давнюю предысторию.

Еще современники в связи с выходом каждого нового произведения Гоголя отмечали, кто в положительном, кто в отрицательном плане, его связь с европейскими авторами и существенную зависимость от них. Так, по выходе в свет первой прозаической книги Гоголя «Вечера на хуторе близ Диканьки» в литературной маске Рудого Панька критики увидели неудачное подражание Вальтеру Скотту (H.A. Полевой)1. Подражание шотландскому романисту, на этот раз вполне достойное, увидели затем и в «Тарасе Бульбе» (A.C. Пушкин2, В.А. Кречетов3, П. Кулиш4). Издатель «Библиотеки для чтения» О. Сенковский в своих рецензиях на гоголевские произведения нередко сравнивал Гоголя с французским писателем Поль-де-Коком5. Гоголя сопоставляли с Мольером6, Данте7, Сервантесом, Вергилием, Байроном8. Гоголевских героев соотносили с персонажами Ф. Шиллера9, Л.Тика10.

В 1858 г. Эжен Моро, публикуя свой перевод «Мертвых душ» на французский, представляет в предисловии Гоголя как русского Бальзака, русского Мольера, русского Стерна и даже утверждает, что Стерн, будь он русским, сам бы написал «Мертвые души»11.

1 Полевой Н. «Вечера на хуторе близ Диканьки» // Московский телеграф. 1831. № 17. С. 91.

2 Пушкин A.C. Полное собрание сочинений: В 16 т. 1937 - 1849. Т. 12. С. 27.

3 См.: Гоголь в воспоминаниях современников. М.: ГИХЛ, 1952. С. 210.

4 Кулиш П. Черная рада. М., 1857. С. 237.

5 Библиотека для чтения. 1834. № 5. С. 31—32; Библиотека для чтения. 1836. № 3. С. 3—4.

6 Булгарин Ф.В. Панорамический взгляд на современное состояние театров в Санкт-Петербурге // Репертуар русского театра. 1840. Т. 1. Кн. 3. С. 21-22; Григорьев А. Русская изящная литература в 1852 году // Григорьев А. Литературная критика. М., 1967. С. 44 (впервые: Москвитянин. 1853. № 1 )\ Достоевский Ф.М. Полное собрание сочинений: В 30 т. Л., 1972-1990. Т. 24. С. 305.

7 См. об этом: Манн Ю.В. Память смертная: Данте в творческом сознании Гоголя // Человек. М„ 1994. Вып. 5. С. 177-187.

8 Aurevilly Barbey cl'. Les Ames mortes, de Gogol, traduction de E. Charrière II Le Pays. 1859.13 juillet. См. также: Aurevilly Barbey d\ XIXème siècle: Les oeuvres et les hommes. Littératures étrangères. Paris, 1890. P. 217-232. Русский перевод статьи см: Барбе д'Оревильи. Николай Гоголь (с примечаниями М.П. Алексеева) // Н.В. Гоголь. Материалы и исследования. / Под редакцией В.В. Гиппиуса. М.; Л, 1936. С. 257-284.

Литературные приложения к Русскому инвалиду. 1835. № 33.24 апреля.

10 Телескоп. 1831. № 20. С. 563 (см.: Надеждин Н.И. Литературная критика. Эстетика. М., 1972. С. 282).

11 Moreau E. Du traducteur au lecteur II Les Ames mortes. Par Nicolas Gogol. Traduction du russe par Eugène Moreau. Paris: chez Harvard, 1858 (Bibliothèque pour tous illustrée). P. 1-2.

Что касается «академического» литературоведения конца XIX - начала XX веков, то в нем отчетливо доминировала тенденция выстраивать путь Гоголя как эволюцию от «эстетического романтизма, носившего космополитический характер», к «романическим сюжетам родной страны и старины»1. Тем самым связь Гоголя с европейской литературой (культурой) виделась преимущественно в его ранних произведениях.

Поворот от понимания творчества Гоголя и, в первую очередь, его поэмы «Мертвые души» как явления социального и национального к пониманию его как явления мировой культуры намечается в начале XX века в русской символистской критике (Д.С. Мережковский, Андрей Белый, В .Я. Брюсов) и религиозной философии (В. Соловьев, В. Розанов, К. Мочульский2), а также русской эмигрантской критике3.

Вместе с тем в 1900-1920-е годы появляются и отдельные работы, посвященные воздействию на Гоголя тех или иных европейских писателей (статьи Н.И. Петрова4, В.В. Данилова5, Н.К. Кульмана6, немецких исследователей А. Штендер-Петерсона и А. Дауенхауера7, а также книга Г.И. Чудакова «Отношение творчества Н.В.Гоголя к западно-европейским литературам» (Киев, 1908)).

В ставших уже литературоведческой классикой статьях В.В. Виноградова рассматривалась связь Гоголя («Тараса Бульбы») с В. Скоттом и французскими неистовыми романтиками (ранний В. Гюго, Ж. Жанен), а также с традициями JI. Стерна8. О Гоголе как продолжателе В. Скотта в

1 Дашкевич Н.П. Статьи по новой русской литературе. Пг„ 1914. С. 560.

2 Мочульский К. Духовный путь Гоголя. Paris, 1934. С. 20.

3 Трудный путь. Зарубежная Россия и Гоголь: Из наследия русской эмиграции. М., 2002; Кривонос В.Ш. Поздний Гоголь в исследованиях первой русской эмиграции // Гоголевский сборник. Вып. 2 (4). СПб; Самара, 2005. С. 272-279.

4 Петров Н.И. «Следы литературных влияний в произведениях Н.В.Гоголя» // Труды Киевской духовной академии. 1902. Кн. 4. С. 561-575; его же. Южно-русский народный элемент в ранних произведениях Н.В.Гоголя II Памяти Гоголя. Научно-литературный сборник, изданный Историческим Обществом Нестора-летописца, под ред. Н.П.Дапнсевича. Киев, 1902. С. 53-74.

5 Данилов В.В. «Мелочи литературного прошлого. Сюжет "Пропавшей грамоты" Гоголя во французской повести» // Русский архив. 1915. № 2. С. 168-170.

Кульман Н.К. «Ганц Кюхельгартен» Гоголя и "Луиза" Фосса» // Известия ОРЯС. 1908. Т. 13. Кн. 4. С. 252-263.

7 Stender-Peterson А. Gogol und die deutsche Romantik // Euphorion. Zeitschrift für Literaturgeschichte. 1922. Bd.XXIV. H. 3. S. 628-653; Dauenhauer A. Gogol's «Schreckliche Rache» und «Pietro von Abano» von L. Tieck // Zeitschrift für slavische Philologie. 1936. Bd. ХШ, Hf. 3/4. S. 315-318.

8 Виноградов B.B. Гоголь и натуральная школа. Л., 1929. С. 54-55. См. также: Виноградов В.В. Этюды о стиле Гоголя // Виноградов В.В. Избранные труды. Поэтика русской литературы. М., 1976. С. 191-229, 255-260 (главы «Анализ архитектоники и соображения о ее генезисе. Гоголь - "русский Стерн"»; «Рудый Панько и рассказчики из романов Вальтера Скотта»).

изображении «гибели родового быта» писал в 1937 г. и Г. Лукач1. В том же году процесс «снижения» Гоголем гофмановского типа «в русле» бальзаковского отца Горио описал JI. Гроссман2.

Темы связи Гоголя с западноевропейской литературой так или иначе касались в монографиях, посвященных творчеству Гоголя, и позднее3. Много Много интересных и ценных наблюдений имеется в монографии Г.А. Гуковского «Реализм Гоголя» (анализ трехступенчатой композиции авторского образа в «Вечерах», восходящий к традиции романов В. Скотта; размышления о связи и одновременно противостоянии Гоголя фантастике Ирвинга, Тика, Гауфа, Нодье и т.д.4). Однако по-настоящему новый всплеск интереса к теме «Гоголь и зарубежная литература» происходит в 1970-е гг.: именно в это время выходят монографии A.A. Елистратовой «Гоголь и проблемы западноевропейского романа» (М., 1972), И.В. Карташовой «Н.В. Гоголь и романтизм» (Калинин, 1975). Ценные наблюдения о воздействии на Гоголя традиций немецкого романтизма содержались и в работах более общего характера: монографии А.Б. Ботниковой «Э.Т.А. Гофман и русская литература (первая половина XIX века): К проблеме русско-немецких литературных связей» (Воронеж, 1977)5, статье Р.Ю. Данилевского «Людвиг Тик и русский романтизм»6. Западноевропейским и, в первую очередь, немецким истокам поэмы «Ганц Кюхельгартен» посвящает свою статью известный ленинградский компаративист академик М.П. Алексеев7. К этому же времени относится и работа М.М. Бахтина «Рабле и Гоголь (Искусство слова и народная смеховая культура)»8.

Осмысление Гоголя в контексте европейской и - шире - мировой литературы сказывается и в названиях коллективных монографий: «Гоголь и мировая литература» (М., 1988), «Гоголь как явление мировой литературы» (М„ 2003).

Начиная с 1970-х гг. можно говорить и о различных подходах и методах изучения темы. Наиболее распространенным остается традиционный

1 Лукач Г. Исторический роман // Литературный критик. 1937. № 7. С. 97.

2 Гроссман Л. Бальзак в России // Литературное наследство. Т. 31-32. М., 1937. С. 322.

3 Переверзев В.Ф. Творчество Гоголя. СПб, 1914; см. также: Переверзев В.Ф. У истоков русского реализма. М., 1989. С. 279-454; Setschkareff V. N.V.Gogol. Leben und Schaffen. Berlin, 1953; Машинский С. Художественный мир Гоголя. M., 1979; Набоков B.B. Николай Гоголь (1809-1852) // Набоков В.В. Лекции по русской литературе. М„ 1996. С. 31-144; Абрам Терц [А.Синявский]. В тени Гоголя. Лондон, 1975; Турбин В. Пушкин. Гоголь. Лермонтов. Об изучении литературных жанров. М., 1978 и др.

4 Гуковский Г.А. Реализм Гоголя. М.; Л., 1959. С. 41.

5 На эту тему см. также более раннее исследование феномена гофманианства в России: Passage Charles. The Russian Hoffmanists. The Hague, 1963.

6 Эпоха романтизма: Из истории международных связей русской литературы. Л. 1975. С. 68-113.

7 Алексеев М.П. К источникам идиллии Гоголя «Ганц Кюхельгартен» // Проблемы поэтики и истории литературы: Сборник статей. Саранск. 1973. С. 172-182.

8 Бахтин М. Вопросы литературы и эстетики. М., 1975. С. 484-495.

подход: изучение мотивных заимствований, позволяющее говорить о поэтической общности и возможном воздействии на Гоголя того или иного зарубежного автора. Из англоязычных авторов, «влиявших» на Гоголя, по-прежнему наибольшее внимание уделяется В. Скотту, Метьюрину, Чосеру (своеобразное приравнивание «Мертвых душ» к чосеровскому «Каталогу Человечества»), Филдингу, В. Ирвингу1.

Воздействие на Гоголя немецких романтиков - Жан Поля (И.П.Ф. Рихтера), Новалиса, Шлегеля, Тика, Вакенродера, Гофмана - исследовали в своих работах A.B. Михайлов, И.В. Карташова, Е.И. Лившиц, Р. Пийс, Р. Дженнес, М. Фрейзиер, Н. Друбек-Мейер2. О тематической связи Гоголя с Гете писали Э.Б. Вахтел, Э.М. Жилякова, Г.М. Васильева3. О рецепции ГоголемТердера- В.Ф. Соколова, С.Г. Бочаров, JI.B. Дерюгина4.

1 Altshuller М. The Walter Scott Motifs in Nikolay Gogol's Story The Lost Letter // Oxford Slavonic Papers. Vol. ХХП. 1989. См. также: Алътшуллер Марк. Эпоха Вальтера Скотта в России. Исторический роман 1830-х годов. СПб, 1996; Долинин А. История, одетая в роман. В. Скотт и его читатели. М., 1988; Лившиц Е. Три портрета: (Английские параллели к «Портрету» Н.В. Гоголя) // Русская филология. Тарту, 1997. № 8. С. 86-93; Лившиц Е.И. Английский контекст творчества Гоголя: Н. В. Гоголь и Ч. Р. Метьюрин. Автореф. дис. канд. фил. наук. М., 2001; Stanton L.J., Hardy J.D. Interpreting Nikolai Gogol within Orthodoxy. A neglected influence on the first great Russain Novelist. The Edwin Mellen Press 2006. P. 83-104; Леблан P. В поисках утраченного жанра: Филдинг, Гоголь и память жанра у Бахтина // Вопросы литературы. М., 1998. № 4 . С. 81-116; Морозова Т.Л. Гоголь и литература США // Гоголь и мировая литература. М., 1988. С.157-187; Федулова О.В. Гоголь и Ирвинг. Автореф. дисс. канд. фил. наук. Тверь, 2005. См. также: Евдокимов А.А. Н.В. Гоголь и У. Шекспир: поэтика'драматургии в сравнительном освещении. Автореф. дисс. канд. фил. наук. М., 2011.

2 Михайлов А.В. Гоголь в своей литературной эпохе // Гоголь: история и современность. М., 1985; Карташова И.В. Гоголь и Вакенродер // В.-Г. Вакенродер и русская литература первой трети XIX в. / Под ред. И.В. Карташовой. Тверь, 1995. С. 71-93; Лившиц Е. К вопросу о сходстве «Чар любви» JI. Тика и «Вечера на хуторе близ Диканьки» Н.В. Гоголя // Русская филология. Тарту, 1996. № 7. С. 106-112; Peace Richard. The Enigma of Gogol. An examination of the Writings of N.V.Gogol and their Place in the Russian Literary Development. Cambridge, 1981; Jenness R.K. Gogol's Aestetics compared to Major Elements of German Romanticism. New York: Peter Lang, 1995; Fraizier M. Frames of the imagination: Gogol's Arabesques and the Romantic Question of Genre. New York, 2000; Друбек-Майер H. От «Песочного человека» Гофмана к «Вию» Гоголя // Гоголевский сборник. СПб., 1993. С. 5485.

3 Вахтел Э.Б. Еще раз о гоголевской тройке: Откуда прикатила бричка Чичикова // Известия академии наук. Серия литературы и языка. М., 1988, Т. 57, № 6. С. 32-38; Жилякова Э.М. Вертеровский сюжет в «Невском проспекте» Н.В. Гоголя // Традиции и литературный процесс. Новосибирск, 1999. С. 214-223; Васильева Г.М. «Ревизор» Н.В. Гоголя: от «Филокалии» до «Фауста»: generation aequivoca // Дергачевские чтения 2000: Русская литература: Национальное развитие и региональные особенности. Екатеринбург, 2001. 4.1. С. 45-52.

4 Соколова В.Ф. Н.В. Гоголь - последователь и критик Гердера // Отечественная философия: русская, российская, всемирная. Н. Новгород, 1998. С. 245-248; см. также комментарии С.Г. Бочарова и JI.B. Дерюгиной к изданию «Арабесок»: Гоголь Н.В. Полное собрание сочинений и писем: В 23 т. Т. 3. М., 2009. С. 576-583,710-712, 726-731, 808-811.

Из французских авторов, помимо Рабле, отмечалось возможное воздействие на Гоголя Лесажа, Мольера, Шатобриана, Мериме, Ж. Санд, Флобера1.

В литературе о поэме «Мертвые души» большое место традиционно занимают исследования, посвященные связи поэмы с романом Сервантеса «Дон-Кихот» и «Божественной комедией» Данте2.

Выявление сюжетных и мотивных заимствований у Гоголя получило, пожалуй, наиболее яркое выражение в исследованиях М.Я. Вайскопфа3, не только синтезировавшего уже известные сведения, но обнаружившего также большое количество не учтенных раннее заимствований (или квази заимствований) Гоголя из произведений зарубежной литературы. Вместе с тем в своем исследовании Вайскопф использует уже и несколько иной подход: констатация эзотерической (масонской) семантики произведений Гоголя позволяет ему в ряде случаев сосредоточить внимание не столько на факте заимствования, сколько телеологии (иногда, правда, весьма спорной) контаминации Гоголем разнообразных «чужеродных» мотивов. Близкий подход демонстрируют и исследования С.А. Гончарова, посвященные наследию гностико-манихейских представлений у Гоголя, позволяющие выявить эзотерическую семантику собственно гоголевских текстов4.

Наиболее продуктивный подход к самому механизму усвоения «чужого» демонстрирует, на наш взгляд, в своих исследованиях Ю.В. Манн, при том,

Leblanc R. Gogol's response: «The adventures of Chichikov or Dead souls» and the picaresque tradition I ! Leblanc R. The russianzation of Gil Bias: A study in literary appropriation. Columbus, 1986. P. 224-256; Plaskacz B. L'Histoire du Capitaine Kopejkin dans la trame des «Ames mortes» de Gogol4 // Slavica Gandensia. 1984. № 11. P. 35-42; Сахаров В. Пророки романтизма: (Гоголь и Шатобриан) // Русская мысль. 2000. № 4320. С. 12-13; Фомичев С.А. Повесть «Страшная месть» в контексте творческой эволюции Гоголя // Традиции в контексте русской культуры. Сборник статей и материалов. Ч. 1. Череповец, 1993. С. 88-92; Кафанова О.Б. Жорж Санд и русская литература XIX в. (Мифы и реальность). Томск, 1998; Ерофеев В.В. Гоголь и Флобер: (Проблема изображения пошлости жизни) // Гоголь и мировая литература. М., 1988. С. 50-61.

2 Holl В.Т. Captain Kopeikin and Cervantes' Captive Captain: A Case of Metaparody // The Russian Review. 1996. № 55. P. 681-691; Ардов M. Мысли о Гоголе: Человеческая трагедия // Октябрь. № 2. С. 182-186; Манн Ю.В. Память смертная: Данте в творческом сознании Гоголя // Человек. М., 1994. Вып. 5. С. 177-187; Лесогор Н.В. «Дантовский текст» в творчестве Н.В. Гоголя: генезис и поэтика. Автореф. дисс. канд. фил. наук. Красноярск, 2009 и др.

3 Вайскопф М. Сюжет Гоголя. Морфология. Идеология. Контекст. М., 1993. 2-е изд.: 2002. Выявлению межтекстовых связей Гоголя в свете модернистской поэтики посвящена также глава книги А.К. Жолковского «Блуждающие сны: Из истории русского модернизма» (М., 1992). О переосмыслении Гоголем мотивов и сюжетов мировой литературы в «Ревизоре» см. также: Lauer R. Die intrigenlose Komödie: Zur Motivstruktur von N.V. Gogol's "Revisor" // Gattungsinnovation und Motivstruktur. Göttingen, 1992. T. 2. S. 55-96.

4 Гончаров С.А. Творчество Гоголя в религиозно-мистическом контексте. СПб, 1997; Гончаров С.А. Сон-душа, любовь-семья, мужское-женское в раннем творчестве Гоголя // Гоголевский сборник. Под ред. С.А.Гончарова. СПб, 1993. С. 23-29.

что как раз у него тема связи Гоголя с европейскими культурами не занимает центрального места. Уйдя от констатации типологической близости поэтики Гоголя тем или иным явлениям европейской литературы, Манн старается выявить, в чем Гоголь совпадает, но в чем он и отходит от своих предшественников, демонстрируя те приращения смыслов, что происходят при перенесении факта «чужой» культуры в контекст гоголевского письма1.

В последние три десятилетия усилился исследовательский интерес к вопросу рецепции Гоголем европейских жанров и стилей, в том числе тех, которые в русской литературе получили гораздо меньшее хождение, чем в западной2. В целом ряде работ решается проблема воздействия на Гоголя традиций готического романа3, жанра пикарески4. Развивая идеи В.В. Виноградова, исследователи пишут о влиянии на Гоголя французской школы неистовой словесности5. Начался разговор и о формах проявления у Гоголя романтической иронии6. Одной из наиболее исследуемых в гоголеведении в наши дни стала с 1990-х годов тема барокко7.

1 Манн Ю.М. Поэтика Гоголя. М., 1978; 2-е изд., доп. - 1988; Манн Ю.В. Творчество Гоголя. Смысл и форма. СПб., 2007. С. 618-622.

2 Егоров КВ., Константиновская ЕЯ. Гоголь и традиции повествования в западноевропейском романе // Роман и повесть в классической и современной литературе. Махачкала, 1992.С. 29-43.

J Amberg Lorenzo. Kirche, Liturgie und Frömmigkeit im Schaffen von N.V.Gogol'. Bern; Frankfurt am Main; New York; Paris, 1986 (=Slavica Helvetica, Bd.24). S. 34-35; Лившиц E. Гоголь и готическая традиция: (Еще раз об английском контексте «Портрета») // Русская филология. Тарту, 1998. № 9. С. 86-93.

4 Гольденберг А.Х. Архетипы в поэтике Н.В. Гоголя. Волгоград, 2007. С. 123-120; Кучина С.А. Модификации авантюрного героя в художественной системе Н.В. Гоголя: Хлестаков -Ноздев - Кочкарев. Автореф. дис. канд. фил. наук. Новосибирск, 2007; Ulrch P.J. Die Transformation des Schelmenromans : N.V. Gogol. Mertvye dusi // Ulrch P.J. Tendenz und Verfremdung, Studien zum Funktionswandel des russiscehn satirischen Romans im 19. und 20. Jahrhundert. Bern, 2000; Koschmal W. Modell oder Wirklichkeit? Die Entgrenzung der Objektwelt in Gogors Mertvye dusi // Russian Literature. Amsterdam. 1982. Vol. XI (4). S. 333360; Toàà III У.М. Литература и общество в эпоху Пушкина. СПб., 1996; Markof-Belaeff О. Dead Souls and the Picaresque Tradition: A Study in the Definition of Genre. Ann Arbor, 1984.

5 Kalinine Paul. L'école frénétique française et la prose romantique en Russie (1831-1836). Paris, 1972.

6 Смирнов A.C. Романтическая ирония в русской литературе первой половины XIX века и творчество Н.В. Гоголя. Гродно, 2004. Рецензию на книгу см.: Вопросы литературы. М., 2006. Вып. 4. С. 366-367.

7 Барабаш Ю. Я. Гоголь и украинская барочная проповедь XVII в. // Известия РАН. Серия литературы и языка. 1992. Т. 51. № 3. С. 3-17; Michailovich A. Grogorij Scovoroda and the late Gogol // The Gogol Bulletin. 1985. № 1; Shapiro G. Nikolai Gogol and the Baroque Cultural Héritage. The Pennsylvania State University Press, 1992; Барабаш Ю.Я. Почва и судьба. Гоголь и украинская литература: у истоков. М., 1995; Шведова С. Барокко и поэтика художественного пространства «Вечеров на хуторе близ Диканьки» Н.В. Гоголя // Русская филология. Тарту, 1995. № 6. С. 31-34; Парфенов А. Т. Гоголь и барокко: «Игроки» // Arbor mundi=Mnp0B0e древо. Вып. 4. М., 1996. С.142-160; Хомук Н. Художественная проза Н.В. Гоголя в аспекте поэзии барокко. Автореф. дисс. канд. фил. наук. Томск, 2000; Архипова

Указания на связь Гоголя с зарубежными авторами /эпохами / стилями традиционно присутствуют и в комментариях к изданиям его «Сочинений»: от дореволюционных изданий Н.С. Тихонравова и Н.И. Коробки и до современных академических1.

Собственно, именно комментирование гоголевских текстов для томов (первого, седьмого и восьмого) нового Полного академического собрания сочинений и писем Гоголя в 23-х томах, над которым ведется в настоящее время работа в Институте мировой литературы им. A.M. Горького РАН, во многом определило предмет и методику данной диссертационной работы. Как следует понимать то, что в комментариях (равно как и литературоведческих трудах, используемых в комментариях) определяется как генезис, влияние, подражание, типологическая параллель, источник и проч.? Проблема становится очевидной, когда - при комментировании -через запятую перечисляется такое количество источников и параллелей, для «освоения» которых необходимо несколько поколений исследователей, так что здравый смысл отказывается приписать их одному автору, каким бы образованным он ни был. Но в таком случае возникает очередной вопрос: следует ли жестко различать источники, использование которых Гоголем доказуемо, - и те, которые могут рассматриваться либо как типологическая параллель, либо как, выражаясь словами Пушкина, «странные сближенья»? Кроме того, существует такое явление, о котором всё более говорят исследователи - литературоведы, но также и философы, занимающиеся вопросом взаимосвязей культур: «идеи, носящиеся в воздухе»2.

Другой вопрос, который неминуемо возникает, когда самые разнообразные возможные источники гоголевских произведений

Ю.В «Ревизор» Н.В. Гоголя как барочная комедия // Дергачевские чтения 2000: Русская литература: Национальное развитие и региональные особенности. Екатеринбург, 2001. Ч. 1. С. 12-17; Окара A.M. Барокко - шсля - барокко: «Выбранные места...» Гоголя та украшська культура XVII-XVIII столиъ // Молода нащя. Кшв, 1997. № 5. С. 105-112; Михед Павло. Шзнш Гоголь i барокко: украшсько-росшський контекст. Шжин, 2002; Архипова Ю.В. Художественное сознание Н.В. Гоголя и эстетика барокко. Автореф. дисс. канд. фил. наук. Екатеринбург, 2005; Рогов Кирилл. Три эпохи русского барокко // Тыняновский сборник. Выпуск 12: X-XI-XII. Тыняновские чтения. Исследования. Материалы. М.: Водолей Publishers, 2006. С. 9-101.

1 Сочинения Н.В.Гоголя. Издание десятое. Текст сверен с собственноручными рукописями автора и первоначальными изданиями его произведений Николаем Тихонравовым. Т. 1—7. М., 1889-1896; Гоголь Н.В. Полное собрание сочинений. Под редакцией Н.И.Коробки. Текст заново сверен с рукописями и изданиями, вышедшими при жизни автора. Т. I—V. СПб, 1912; Гоголь Н.В. Полное собрание сочинений. Т. I-XIV. Издательство Академии Наук СССР. 1940-1952; Гоголь Н.В. Полное собрание сочинений и писем: В 23 т. Т.1, 3, 4. М.: Наука, 2003,2009.

2 См. об этом: Махлин B.JI. Бахтин и Запад (Опыт обзорной ориентации) // Вопросы философии. 1993. № 1. С. 94-114.

оказываются соположенными в пространстве единого комментаторского текста: как все они могли уживаться между собой. Сосуществовали ли они «мирно», или же происходило вытеснение одних «тенденций» другими, смысловой сдвиг, не только влиявший на само гоголевское письмо, но еще и видоизменявший семантику тех текстов / приемов / стилей, которые якобы воздействовали на Гоголя.

Все данные соображения и определил цели, задачи и методологию данной работы, которая, не будучи компаративистским исследованием по модели «Гоголъ и...», ставит перед собой иную цель: объяснения и анализа самого механизма сосуществования и взаимодействия различных языков и стилей в поэтической системе Гоголя, их наложения и возможного взаимного вытеснения. Причем и языки, и стили понимаются здесь в самом широком плане: от языков национальных до языков различных видов искусств, различных вероисповеданий, различных авторов и национальных культур.

Актуальность темы диссертации обусловлена тем, что она вписывается в магистральную линию развития современного литературоведения и гуманитарного знания: повышенное внимание исследователей к пограничным явлениям, к изучению имбрикаций, вкраплений, трансформаций, которые при всяком соприкосновении культур проявляются равно в воздействующей и в принимающей культурах, движение от изучения отдельных авторов к общим закономерностям развития европейской (в том числе и русской) литературы в широком культурном контексте.

Новизна исследования определяется тем, что в диссертации впервые предпринято целостное и системное исследование механизма чужеродных заимствований у Гоголя, а само его творчество рассмотрено как сложнейший сплав разных культур и взаимовлияний. Сделаны обобщения касательно барочного и романтического субстрата гоголевского письма, проявления в его творчестве особой формы романтической иронии, в основе которой лежит хорошо усвоенная стернианская традиция. Известный идеологический и эстетический конструкт немецкого романтизма «религия от искусства» (Кит&еИфоп) впервые введен в научный оборот также и применительно к творчеству Гоголя. Впервые обобщены и проанализированы разные модификации экфрасиса в творчестве Гоголя, особенности его графики, никогда еще не бывшей предметом целостного рассмотрения, а также ее взаимоотношения с литературным текстом; рассмотрена функция галлицизмов и макаронизмов в творчестве Гоголя, изучена история и телеология гоголевского перевода-передежи комедии Мольера «Сганарель, или муж, думающий, что он обманут женою» («Сганарель, или Воображаемый рогоносец»).

Таким образом, предметом настоящего исследования является творчество Н.В. Гоголя в западноевропейском контексте, его бытие между различными языками и национальными культурами.

Материалом исследования послужило художественное, публицистическое и эпистолярное наследие Гоголя, мемуарная литература о нем, а также широкий свод текстов зарубежных авторов, входивших в круг художественных и иных интересов Гоголя: Бальзака, Бонавентуры, Гердера, Гете, Э.Т.А. Гофмана, Вакенродера, Д. Дидро, г-жи Жанлис, А. Коцебу, Мольера, Новалиса, В. Скотта, Л. Стерна, Л. Тика, Р.Ф. Шатобриана, Ф. Шлегеля,

Методологическую основу исследования составило сочетание традиционного историко-литературного подхода к осмыслению поэтики художественного произведения, методов историко-типологического и структурно-семантического анализа текста и метода культурного трансфера, отпочковавшегося от более традиционной компаративистики и получившего в последнее время большое распространение в гуманитарных науках. Зародившаяся в середине 1980-х годов в среде французских филологов-германистов, теория культурного трансфера противопоставила компаративизму в гуманитарных науках, исходящему из идеи «особости» каждой культуры, не просто изучение одновременно нескольких культурных и национальных пространств, но также и изучение тех изменений, которые при всяком соприкосновении культур проявляются равно в воздействующей и принимающей культурах. Тем самым в расчет стала приниматься не бинарная оппозиция - две культуры, одна из которых обязательно осмысляется как культура-реципиент, то есть культура принимающая, - но конструкция гораздо более сложная, поскольку в отношениях воздействующей и принимающей культур всегда присутствует некий «третий». Важным для методологии данной диссертационной работы оказалось еще и другое самоопределение метода культурного трансфера, мыслящего себя как теория перевода и в прямом, и в переносном значении слова. Потому что всякое усвоение культурного феномена есть уже само по себе перевод на свой культурный язык, при котором что-то изменяется и в принимающей культуре, но непременно что-то изменяется и в культуре воздействующей1.

В теоретическом обеспечении диссертации важную роль сыграли работы Р. Барта, В. Беньямина, А.Н. Веселовского, Ю.М. Лотмана, Ю.Н. Тынянова, Б.А. Успенского, П. Франца, М. Эспаня, исследовавших историю

1 О теории культурного трансфера см.: Espagne Michel et Werner Michael (éd.) Transferts. Les relations interculturelles dans l'espace franco-allemand. Paris, 1988; Transferts culturels triangulaires. France-Allemagne-Russie. Sous la direction de Katia Dmitrieva et Michel Espagne. Paris : éd. de la Maison des Sciences de l'Homme, 1996; Espagne Michel. Les transferts culturels franco-allemands. Paris, 1999; см. также: Лагутина И. H. Россия и Германия на перекрестке культур. Культурный трансфер в системе русско-немецких литературных взаимодействий конца XVIII-первой трети XX века. М.: Наука, 2008. С. 3-12 (глава «Культурный трансфер как проблема литературоведения»); ЛобачеваД.В. Культурный трансфер: определение, структура, роль в системе литературных взаимодействий // Вестник Томского государственного педагогического университета. 2010. Вып. 8. С. 23-27.

литературы в широком культурном контексте, широко применяя в том числе и интердисциплинарные методы.

Для изучения творчества Гоголя в контексте русской и европейской литератур XVII-XIX веков особенно продуктивными для нас были труды М.П. Алексеева, Е.И. Анненковой, А.Б. Ботниковой, С.Г. Бочарова, В.В. Виноградова, М.Н. Виролайнен, А.Х. Гольденберга, Р.Ю. Данилевского, A.A. Елистратовой, И.В. Карташовой, В.И. Коровина, Ю.В. Манна, A.B. Михайлова, Б.В. Томашевского, Ф.П. Федорова.

Цель работы - анализ поэтической системы Гоголя как сложнейшего сплава разных культур, выявление механизма сосуществования в ней различных языков и стилей, их наложения и возможного взаимного вытеснекия.

В соответствии с поставленными целями определяются следующие задачи диссертационного исследования:

1. Рассмотреть особенности «физического» освоения Гоголем чужого пространства, его переживания форм «чужого», получивших выражение в его письмах, художественных текстах, а также в его «поведенческом тексте».

2. Раскрыть механизм того, как эмблемно-символическое мышление барочного стиля, в основе которого лежит принцип контраста, совмещения натурализма и символики, определило загадочную двойственность гоголевского письма; как романтическая ирония (явление достаточно редкое в русской литературе) была усвоена Гоголем через призму стернианской традиции, и как украинский и русский фольклор, с одной стороны, и проза немецкого романтизма, с другой, стали культурным субстратом украинских повестей Гоголя.

3. Исследовать соотношение различных языков в текстах Гоголя: вербального, визуального, а также языков в узком смысле слова (русского языка и французского).

4. Выявить природу того, что традиционно именуется «католическим соблазном» православного писателя Гоголя, а также отражение в гоголевских текстах особой формы художественного «вероисповедания», так называемой религии от искусства.

5. Проследить динамику усвоения и переосмысления Гоголем «чужого» языка и стиля.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Роль трех культурных пространств в творческом, но также и бытовом сознании Гоголя: Германии, Франции, Италии. Особые формы германофобии и галлофобии у Гоголя, при которых за внешним неприятием скрывается глубинное усвоение культурного факта. Особый тип освоения чужого пространства Гоголем: его «приручение» и освоение как квази русского.

2. Более часто встречающемуся у иных писателей переводу путевых впечатлений в текст противостоит у Гоголя предварение (случай поездки в Крым и паломничества в Иерусалим) или вовсе замена путешествия текстом (объезд усадеб Чичиковым в «Мертвых душах»): само путешествие приобретает в таких случаях мифопоэтический / геополитический/ метафизический характер, а память литературного жанра (например, поездки в усадьбу или паломничества в Иерусалим) подспудно моделирует сложное соотношение своего и чужого в этом постижении чужого пространства.

3. Инвариантные оппозиции толкований, по которым шло размежевание толкований Гоголя в прижизненной и посмертной критике (правда / вымысел, реализм / романтизм, русская народность / европейство, юмор и сатира / метафизика и иррационализм, христианство / язычество) показывают: даже если господствующая идеология, мода, общественный строй безусловно влияли на характер толкований Гоголя, то все же непомерно широкий, в ряде случаев антитетичный спектр его прочтения определяют не они, но сам характер гоголевского письма, построенного на игре не исключающих друг друга антитез.

4. В восприятии Гоголем украинской культурной традиции принципиальным для него оказались два фактора: культура барокко и католицизм. Эмблемно-символическое мышление барочного стиля, построенного на принципе контраста, совмещение натурализма и символики во многом объясняет загадочную двойственность творчества Гоголя. Католическая идея, которая находила себе опору в искусстве и красоте, определила решение центральных для Гоголя проблем: взаимоотношение веры и искусства, конфликт внешнего и внутреннего человека.

5. Гоголю была близка стерновской идея автора, свободно манипулирующего героями и текстом, что романтиками впоследствии было истолковано как бесконечность процесса создания текста-мира. Последнее определяет технику повествования у Гоголя: диалектику самосозидания и саморазрушения, свидетельство романтической относительности всякого суждения о мире.

6. В ранних повестях Гоголя мы имеем дело с уникальным случаем, когда источниками литературного произведения являются генетически родственные варианты общеевропейских фольклорных сюжетов, взятые из двух разных традиций: украинской и западноевропейской: при этом западноевропейский сюжет преломляется в родственном украинском сквозь призму эстетики немецкого романтизма. Так немецкий романтизм, преломленный через фольклорный сюжет, становится основанием патриотической утопии Гоголя.

7. Создавая в своих художественных текстах самые разнообразные формы экфрасиса, Гоголь игнорирует одно из важнейших положений европейской эстетики XVIII в. - тезис Лессинга о невозможности адекватного перевода с одного языка искусства на другой. Но вместе с тем вписывается в традицию Дидро, решавшего в «Салонах» задачу перевода

живописного полотна в словесный текст. В своем понимании взаимоотношения текст -картина Гоголь во многом еще и опережал свое время. Зрелищность литературы - показывал он - заключается не в описании воображаемых картин. Ее задача - не объект видения, а субъект речи, которая сама по себе есть зрелище.

8. Графика Гоголя не есть отображение фигуры или объекта, но -самой «идеи» человека, и тем самым - принципа собственного письма. Так же и галлицизмы у Гоголя являют собой не столько французские слова и выражения, сколько образ французских слов и выражений, задача которых -мистифицировать читателя.

9. Роль католичества и так называемой религии от искусства, Кит&еИ&оп (конструкта немецкой романтической философии) в эстетике и художественном письме Гоголя.

10. Выбор Гоголем для переписывания пушкинского стихотворения «Русалка», а для перевода - комедии Мольера «Сганарель, или Воображаемый рогоносец» объясняется у Гоголя телеологией собственного творчества: важности для него темы губительности женской красоты, а также наличием в «Сганареле» миражной интриги, «вяжущей» действие «в один большой, общий узел». Упомянутые в «Мертвых душах» произведения, которые читают гоголевские герои, являют собой ключ к пониманию той эволюции, которую им суждено было претерпеть в последующих томах поэмы.

Теоретическая значимость работы определяется тем, что в ней выявлены - на примере творчества Гоголя - механизмы взаимовлияния культур (литератур), поставлены вопросы о природе культурного заимствования, продемонстрировано применение нового метода компаративистики - метода культурного трансфера. Раскрывается также природа возможного сосуществования различных языков искусства: живописи, драмы, литературы, природа лингвистического билингвизма, приводящего также и к билингвизму (мультилингвизму) культурному.

Практическая значимость работы. Результаты исследования могут быть использованы при чтении лекций по сравнительной истории литератур, а также истории русской и зарубежной литератур XIX века в практике вузовского преподавания, при разработке специальных курсов по русской и зарубежной литературе и культуре, при написании соответствующих разделов учебно-методической литературы для студентов филологических факультетов высшей школы, а также в комментариях к изданиям сочинений Н.В. Гоголя.

Достоверность результатов исследования обеспечивается значительным объемом исследуемого литературного материала и его тщательным анализом, основанным на классических, вершинных трудах отечественной и западной филологии, отражающих методологию его основных школ.

Апробация диссертации. Результаты работы изложены в монографии «Гоголь в западноевропейском контексте: между языками и культурами» (М.: ИМЛИ РАН, 2011 - 24,5 пл.). Материалы диссертационного исследования использовались в монографии «Жизнь усадебного мифа: утраченный и обретенный рай» (М.: ОГИ, 2008; в соавт. с О.Н. Купцовой -33 п.л.; авторских - 50 %), при комментировании произведений Гоголя в ё академическом Полном собрании сочинений и писем Н.В. Гоголя: В 23 томах (т. 1; М.: Наука, 2003 - 57,5 п.л.; авторских - 30 %), в главе «Н.В. Гоголь» учебника для вузов «История русской литературы XIX века. Ч. 2 (1840-1860 годы) / Под ред. В.И. Коровина» (М.: Владос, 2005; при участии C.B. Сапожкова - 3,4 п.л.; авторских - 85 %.), в периодических изданиях, рекомендованных ВАК РФ (14 статей), в статьях и материалах докладов на международных, межвузовских и региональных научных конференциях, проходивших в период с 2004 по 20011 годов в Москве, Санкт-Петербурге, Пскове, Пушкинских Горах, Париже, Лос-Анджелесе, Веймаре. Основные и промежуточные результаты диссертационного исследования обсуждались на заседаниях кафедры русской литературы Московского педагогического государственного университета. Материалы диссертации использовались в курсах лекций по истории зарубежной литературы XIX века (эпоха романтизма), читавшихся автором на историко-филологическом факультете РГГУ (Москва), а также в спецкурсах, прочитанных в университете Париж 8 Сен-Дени (2008, 2010), университете Лозанны (2010), в Эколь нормаль сюперьер, Париж (2009).

Содержание работы

Диссертация состоит из введения, пяти глав, заключения, списка использованной литературы и приложения, в котором представлено графическое наследие Гоголя.

Во Введении обосновывается актуальность темы исследования, формулируются его цели, задачи, положения, выносимые на защиту, дается обзор критической литературы, определяются методологическая база, научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы.

Первая глава диссертации «Проблема своего и чужого: путешествие как бытие между культурами» посвящена особенностям физического и ментального существования Гоголя между культурами, его личностному переживанию форм «чужого», получивших эксплицитное выражение в его письмах, художественных текстах, в том числе и в его поведенческом тексте, а также той непрямой связи, что существовала между его собственными путешествиями и странствиями по разным культурам его литературных героев.

Исходный тезис первого раздела первой главы «Парадигма русского национализма: Гоголь между Германией, Францией и Италией» -парадоксальность творческого и жизненного пути Гоголя: писатель, по духу своему исконно русский (или малорусский), именно Россию сделавший

центральной темой своего творчества, большую часть своей «творческой» жизни он провел за границей. Три страны и соответственно три культурных пространства сыграли решающую роль в его многочисленных и многолетних пребываниях за границей: Германия, Франция и Италия.

Первой страной, которую Гоголь посетил, была Германия, в которой он поначалу ищет внутреннее сходство с Россией. В результате возникает любопытное явление: немецкие впечатления описываются им нередко в стилистике украинских повестей (так, описание набережной Гамбурга и знаменитый матросский бал напомнит описание пекла в «Пропавшей грамоте»). Начиная с 1833-1834 гг. Гоголь демонстрирует, в особенности на бытовом уровне, германофобию. Радикальное изменение в его отношении к Германии, которое происходит после его первого пребывания в Риме, вписывается, на самом деле, в характерологию познания русскими путешественниками Запада: Германия, которая поначалу предстает как «ворота Европы», столь же быстро вызывает и разочарование, как только русский путешественник попадает в другие европейские страны (случай, например, В. Печерина).

В отличие от Германии, которую Гоголь познавал через разнообразие городов (Любек, Гамбург, Франкфурт и т.д.), Франция и французская культура была познана Гоголем (что также было для того времени явлением характерным) через единственный город - Париж. Клишированное восприятие Парижа («солнце великолепия»), которого Гоголь не избежал, говоря о Париже заочно, при «очной ставке» с городом начинает его раздражать. В это же время приходит и осознание того, что в Париже он живет, не видя его вовсе. Это поразительное нежелание видеть Париж в Париже было, однако, у Гоголя своего рода «миражной интригой» (термин Ю.В. Манна). Многое в этом городе Гоголь все же увидел и угадал: в первую очередь именно те черты, которые позволят немецкому философу Вальтеру Беньямину столетие спустя дать Парижу наименование «столицы XIX века»1. Последнее нашло отражение как в письмах Гоголя, так и в незавершенной повести «Рим».

Италия была последней страной, которую Гоголь открыл для себя в Европе, но эта последняя страна стала первой в его сознании и воображении. Первое признание в любви к Италии (Риму) Гоголя (1837) было основано на ощущении, что он вновь попал в места своего детства, то есть на ощущении сродства Рима и Малороссии. В его отношении к вечному городу особое значение играла метафора «рая», что делает Гоголя в определенном смысле идеальным читателем «посттридентского Рима» (т.е. Рима периода контрреформации, когда, в соответствии с положениями Тридентского

1 См.: Полубояринова Л.Н. Николай Гоголь и Вальтер Беньямин: к эстетике собирательства // Юбилейная международная научная конференция, посвященная 200-летию со дня рождения Н.В. Гоголя. Тезисы. М.: ИМЛИ РАН, 2009. С. 44-45.

собора (1545-1563) «украшение» города и его новая застройка стали отвечать потребностям нравственного и духовного воскрешения)1.

Эволюцию своего отношения к Риму середины 1840-х годов, которую многие его друзья объясняли как пережитую любовь, сам Гоголь объяснит процессом интериоризации вечного города в его душе («Все, что мне нужно было, я забрал и заключил к себе в глубину души моей»2).

Усвоение Гоголем немецкой, французской и итальянской культур подчинялось в целом логике его собственных географических перемещений, хотя вовсе не обязательно совпадало с ними по времени. Его литературное начало - поэма «Ганц Кюхельгартен», циклы «Вечеров» и «Арабесок» -демонстрирует следы преимущественного влияния немецкого романтизма и немецкой эстетики. Вместе с тем немецкое нередко ассоциируется в его ранних произведениях с чертом, в чем можно увидеть влияние как фольклорной, так и иконографической традиции. Начиная с «Миргорода» в немецкие одежды он станет одевать и гражданских чиновников, а в «Мертвых душах» захочет (устами одного из своих героев) одеть крестьян. Прием этот имеет двойной эффект. С одной стороны, персонаж, одетый в немецкие одежды, обретает в гоголевском контексте демонический призвук, а с другой - вписывается во все более широко обсуждаемую Гоголем тему европейской цивилизации, насаждаемой в России и плохо сочетающейся с русской традицией.

Отдельный «сюжет» в художественных произведениях Гоголя составляют персонажи-немцы, также имеющие поливалентный статус. Высокие писательские имена Шиллера и Гофмана, данные сапожнику и жестянщику в повести «Невский проспект», могут быть истолкованы одновременно как профанация высокого, как своего рода отмщение за попранный идеал (ср. признание Гоголя в письме к М. Балабиной апреля 1838 г.3), но также и как хорошо усвоенный Гоголем завет «настоящего» Гофмана, любившего помещать своих персонажей одновременно в мир духа и мир житейской прозы.

Свои счеты с немецкой литературой и собственной очарованностью ею Гоголь свел в «Невском проспекте». Однако свое глубинное отношение к немецкой поэзии он выскажет, словно вернувшись к истокам собственного очарования ею, в «Выбранных местах из переписки с друзьями», где назовет немецкую поэзию детством человечества и сформулирует идею внутреннего созвучия немецкой музы русской4.

«Французская тема» появляется у Гоголя начиная с цикла «Миргород». Одним из основных ее модуляторов оказывается война 1812 года и фигура

1 См. об этом подробнее: Weisbach Werner. Der Barock als Kunst der Gegenreformation. Berlin: P. Cassirer, 1921.

2 Гоголь H.B. Полное собрание сочинений: В 14 т. Издательство Академии наук СССР, 1937-1952. Т. XI. С. 343.

3 Там же. С. 142.

4 Там же. Т. VIII. С. 376, 382.

Наполеона, явленные в гоголевских текстах в форме слухов и фольклорных домыслов. Особое место занимает у Гоголя тема засилья французского языка, которое также является важной составляющей «французского нашествия» на Россию.

Усвоение французской литературы (культуры) Гоголем во многом напоминает механизм его освоения Парижа. Не любя французскую литературу в целом и очевидно делая исключение лишь для Мольера, Гоголь, на самом деле, берет ее образцы за модель, нередко - от противного. Так, в «Театральном разъезде» новую эстетику он создает на основе опровержения произведений современного французского театра. Безусловно существенным было воздействие на Гоголя французской школы неистовой словеснрсти. В более широком смысле можно сказать, что гоголевский прием описания уродливого, которое он предпочитает красоте (во всяком случае, в «Мертвых душах»), если не восходит, то во всяком случае образует примечательную типологическую параллель эстетике В. Гюго, провозгласившего уродство высшей формой красоты и носителем живописного.

«Итальянское» становится у Гоголя проводником темы красоты, в том числе женской, и подлинного искусства. Повесть «Рим», единственное произведение Гоголя, действие которого происходит в чужом пространстве, являет собой единственную в своем роде попытку Гоголя проблематизировать собственный опыт познания европейских стран. И хотя последовательность перемещений князя прямо противоположна гоголевской, внутренняя логика движения (от схоластики и консерватизма -к брожению идей - и назад) тем не менее удерживается.

Во втором разделе первой главы «Способы освоения чужого пространства: иностранец Василий Федоров» исследуется особенность, отличавшая длительные и разнообразные путешествия Гоголя за границу: большую часть своего времени он проводил в русском окружении. Исследования в особенности последних лет, однако, показали, что на самом деле социальная активность Гоголя за границей была более существенной, чем это следует из свидетельств его самого, а также его современников1. Причины, заставлявшие Гоголя скрывать свое общение за границей во многом кроются, как представляется, в особой манере освоения чужого пространства Гоголем.

Несмотря на реальный характер перемещений Гоголя по «чужому» пространству Европы в них доминирует элемент литературный. Реальное пространство, в котором перемещается Гоголь, легко преобразуется в пространство воображения. С этим связан предваряющий сами путешествия интерес Гоголя к культуре посещаемых им стран, сочетающийся с отсутствием (за редкими исключениями) подлинного интереса к конкретным

1 См.: Джулиани Рита. Рим в жизни и творчестве Гоголя / Перевод с итал. А. Ямпольской. М.: Новое литературное обозрение, 2009.

людям, эти страны населяющим, если только они не сливаются в его сознании в некое обобщенное понятие «народ» и даже «кунсткамера».

Вместе с тем типично гоголевским способом освоения чужого пространства является удивительная способность это пространство приручать, превращая его в пространство квази русское. Статус иностранца-фланера путешественнику Гоголю был не слишком свойственен, несмотря на то, что тактика наблюдающего фланера есть во многом тактика самого гоголевского письма. Однако стоило Гоголю «приручить» это чужое пространство, как маска фланера надевалась им вновь.

В своей прозе - и это становится приметой его нарративной стратегии - Гоголь любил употреблять оксюморонные смешения двух составляющих антиномии: свое-чужое (иностранец Василий Федоров, петербургские ремесленники Шиллер и Гофман). В подобного рода оксюморонах нами видится особый, гоголевский способ решения проблемы чужого -приручение чужого культурного пространства и его превращение в свое.

В третьем разделе первой главы «Виртуальность чужого: путешествие versus текст и vis versa» мы рассмотрели три примера той непрямой связи, что существовала между путешествиями Гоголя и странствиями его героев, а также разные формы перевода этих странствий в текст. Путешествие в Крым (параграф «Крым как мифологическое и геополитическое пространство у Гоголя») оказалось Гоголю биографически мало интересным, возможно, потому, что было предварено глубоким мифопоэтическим и геополитическим осмыслением Крыма еше в первом цикле «Вечеров». Путешествие в Иерусалим (параграф «Тайное и явное паломничество Гоголя в Иерусалим, "Путь из Парижа в Иерусалим" Рене Франсуа Шатобриана» и проблема идеального города») также косвенным образом было предварено в одном из его ранних художественных текстов («Ночь перед Рождеством»), где полет Вакулы верхом на черте в Петербург накладывался на эпизод «Жития Иоанна Новгородского», посвященный описанию путешествия епископа в Иерусалим на бесе. Как ключ к пониманию данного парафраза, коль скоро речь идет о соотнесенности Иерусалима с Петербургом, может быть рассмотрен текст Р.Ф. Шатобриана «Путешествие из Парижа в Иерусалим» (1811), определивший в первой трети XIX в. в Европе, но также и в России1 «канон» литературного описания путешествий к Святой земле. Именно Шатобриан впервые отчетливо в своем путешествии-паломничестве показал, что тяга к путешествиям, связанная с духовными поисками, неизбежно связана и с разочарованием, суть которого заключается в том, что от самого себя не убежать. И даже на краю света единственное, что обнаруживает путешественник, - это то, что он принес с собой: свой удел, свою судьбу. Так и гоголевский герой Вакула улетает из Петербурга, увидав в божественном граде дома как «плошки» и Софию-премудрость, носящую те самые

1 См.: Мильчина В.А. Шатобриан в русской литературе первой половины XIX века. Автореф. дисс. канд. фил. наук. М. 1978.

черевички, которые в Диканьке «заказала» ему Оксана. Так же и Гоголь от созерцания Божественного града, вместо ожидаемого его друзьями подробного описания путешествия, оставляет лишь лейтмотивом через все его письма из Иерусалима проходящее сообщение о творимой молитве, чаще - молитве о самом себе.

Третий пример «путешествия» гоголевских героев носит и вовсе характер парадоксальный (параграф «Преодоление замкнутого пространства: виртуальные путешествия гоголевских помещиков (поэма "Мертвые души")»). Гоголь, сам не любивший ездить по имениям, в основу главного своего творения положил историю объезда героем (Чичиковым) помещиков в их усадьбах, вписав тем самым свою поэму в традиции жанра «поездки в усадьбу». Память жанра наполняет поэму дополнительными смыслами. По внешнему абрису помещики, которых навещает Чичиков, кажутся замкнутыми в малом мире своих усадеб. Однако та философия и та программа, что скрываются за внешне нелепыми помещичьими усадьбами, раздвигают границы замкнутого мира. Подземные ходы и мост через пруд, о которых мечтает Манилов, будучи приметой английского пейзажного парка, имели в парковой традиции еще и дополнительную смысловую коннотацию: локуса эротического свойства. Спроецированное на литературный текст, это символическое значение «садовых забав» порождает эклектичную смесь «добропорядочности» и семейственности Манилова - и его закамуфлированных желаний придать саду эротическую насыщенность, что создает дополнительное игровое поле гоголевского описания. Собственно же русская традиция использования подземных ходов для совершения масонских ритуалов и вовсе расширяет культурное и смысловое пространство кажущейся поначалу замкнутой в самой себе маниловской усадьбы.

Другой способ преодоления замкнутого пространства усадьбы мы находим в описании усадьбы Ноздрева. Ноздревская граница, состоящая «из деревянного столбика и узенького рва», представляет собой реликт так называемого «ах-ах», естественной, оптически не заметной границы в виде рва, пришедшей в пейзажных садах на смену каменной ограде hortus conclusus и решетчатой ограде французского регулярного парка. И вновь Гоголь очень тонко пародирует идею романтического сада. Для Ноздрева граница также внутренне перестает существовать, а сам он становится травестированным персонажем романтической эпохи, присваивающим себе чужое пространство во имя своеобразно понятого культа естественности.

Изучение рецепции Гоголем, часто им самим не отрефлектированной, различных национальных и эпохальных стилей и тенденций, которые, сложно сочетаясь между собой, создают неповторимую манеру Гоголя-писателя, является содержанием второй главы диссертации «Освоение культурных традиций».

В первом ее разделе «Палимпсест стилей / палимпсест толкований» исследуется несколько инвариантных (наиболее

существенных, на наш взгляд) оппозиций оценок, по которым шло размежевание в восприятии Гоголя при его жизни и в посмертной критике: правда / вымысел (вариант: реализм / романтизм); русская народность / европейство (вариант: русское / малороссийское), юмор и сатира / метафизика и иррационализм; христианство / язычество. Тематически структурированное рассмотрение различных интерпретаций гоголевских текстов позволило сделать вывод: даже если господствующая идеология, мода, общественный строй безусловно влияли на характер толкований Гоголя (так же, как они влияют на герменевтику любого другого писателя), все же непомерно широкий, антитетичный спектр его прочтения определяют не они, но сам характер гоголевского письма, построенного на игре не исключающих друг друга антитез.

Второй раздел второй главы диссертации «Барочные основы поэтического видения (Гоголь и Украина)» посвящен барочной основе поэтической системы Гоголя.

Если пытаться сводить разнонаправленность творческих интенций Гоголя к двойственности его национального бытия (как это нередко делалось), то перед нами неминуемо встает проблема конкретизации понятия «национальное бытие», потребность найти ему «язык» выражения, которым, как нам представляется, и является барокко, усвоенное Гоголем еще на Украине. Многие противоречия творчества Гоголя, считавшиеся его индивидуальным свойством, на самом деле органично вписывались в принципы барочного стиля (принцип соположения и борьбы противоположностей, осознание смерти как оборотной стороны юности и красоты, пристрастие к риторической фигуре «дистрибуции» -всестороннему рассматриванию одного явления в его отношении к всевозможным обстоятельствам, уподобление мира театру и т.д.). Символико-эмблематическое мышление Гоголя подкреплялось и питалось еще одной особенностью украинской культуры, на которой он возрос, — ее конфессиональной двойственностью. Тяга Гоголя к внешней, чувственной красоте (западная, католическая традиция), соседствуя с его стремлением снять с личности мертвый покров, идущая от православной традиции, определили поэтику женского образа у Гоголя.

Особую проблему представляет собой барочная антропология, нашедшая выражение в «Мертвых душах». Подчеркиваемое Гоголем желание Чичикова представить себя страдальцем прочитывается - если учитывать барочную основу его художественного мышления - не как лицемерно-фантазийный жест героя, но барочное утверждение через акт мученичества своего Я. Из этих же барочных истоков берет начало и постоянное стремление Чичикова (но также и Автора, о нем повествующего), расшифровать смысл своей жизни - внешне никчемной, но свой тайный смысл имеющей.

Сложному сочетанию у Гоголя традиций стернианства и традиций романтической иронии, принципы которой были разработаны на рубеже

XVIII и XIX вв. немецкими эстетиками, посвящен третий раздел второй главы «Стернианская традиция и романтическая ирония в раннем творчестве Гоголя». В нем показывается, как романтическая ирония (явление достаточно редкое в русской литературе) была усвоена Гоголем через призму стернианской традиции. Гоголю была близка стерновская идея автора, свободно манипулирующего героями и текстом (перекрестная игра противоречий, явление, предстающее всякий раз в двойном аспекте, эмоция в сочетании с ее дискредитацией). Правда, подтекст игры был у Стерна вполне определенный: разрешение метафизической проблемы взаимоотношения между интеллектуальным существованием человека и его литературным творчеством. Также и смех Стерна имел несомненную просветительскую подоснову. Шутливый стерновский хаос романтики интерпретировали как отражение самовопрошающего иронического ума, а ассоциативный принцип построения романа — как романтическую бесконечность процесса создания текста-мира. Внешне следуя композиционным принципам Стерна, Гоголь в «Вечерах на хуторе близ Диканьки» поступает как романтический иронист. Ибо для Стерна ассоциативная игра с текстом, прием арабески служат целям создания особой ахронической утопии, духовная значимость которой, при всей ее иллюзорности, не подвергается сомнению. Гоголь гораздо ближе подходит к концепции Шлегеля, считавшего необходимым подняться в наших мыслях над собственной любовью, быть способным разрушить то, что ценишь. Одновременное созидание Гоголем мифа в своем первом цикле и его отрицание становится формой парадоксального, которое, согласно Ф. Шлегелю, и есть сущность иронии. А исполненная противоречий проекция автора на своих многочисленных рассказчиков и героев идеально соответствует рассуждениям Шлегеля о романтической поэзии как самоотражении автора в многочисленных зеркалах.

Четвертый раздел второй главы «Немецкая составляющая гоголевского фольклоризма» посвящен причудливому усвоению Гоголем одновременно традиций народной поэзии (фольклора) и современной романтической техники повествования (Вальтер Скотт, йенская школа романтиков, Гофман). Введение вымышленного рассказчика, издающего рассказы «третьих лиц», было приемом литературным, особо популярным в особенности в романтическую эпоху. Моду на него в европейской литературе ввел В. Скотт. В числе аналогий, что прослеживаются у Гоголя периода «Вечеров» с В. Скоттом, - фокусирование внимания не столько на описываемых событиях, сколько на процессе превращения этих событий в «легенду»; переосмысление статуса «исторического», парадоксальное создание иллюзии беспристрастия за счет вторжения автора в текст.

Субстратом книги «Вечеров» были фольклорные мотивы и представления (мотивы украинских быличек, бывалыцин и легенд о нечистой силе, представления об обморочных местах, о власти колдуна над человеческой душой и проч.) В целом ряде случаев, однако, Гоголь свободно

контаминировал собственно фольклорные и этнографические представления с мотивами литературными, заимствованными у немецких романтиков. Приметой подобной контаминации становится изменение семантики мотива, заимствованного из былички, бытовой сказки, вертепа. Наиболее разительным примером сосуществования (подчас конфликтного) фольклорного и литературного субстратов является в раннем творчестве Гоголя повесть «Страшная месть», фольклорно насыщенная в отдельных своих элементах, но при этом выстраиваемая в традициях жанра «трагедии судьбы», развившегося в лоне западноевропейского романтизма (3. Вернер, А. Мюльнер, Л. Тик, Э.Т.А. Гофман, Ф. Грильпарцер).

Рассмотрение обращения Гоголя с историческими реалиями в книге «Вечеров», сама легендарность которой рождается из исторической конкретности, свидетельствует об усвоении Гоголем еще одного центрального тезиса немецкого романтизма: о смыкании наиболее отдаленного прошлого и наиболее близкого настоящего, а также о перетекании истории в миф.

Третья глава диссертации «Языки культуры» посвящена вопросу сосуществованию в текстах Гоголя различных языков, понятых в самом широком смысле слова: языка вербального и языка визуального.

О соотношении вербального и визуального языков речь идет в первых двух разделах главы: «Экфрасис у Гоголя и дискуссия о границах живописи и поэзии в европейской эстетике второй половины XVIII века» и «Проблема слова и образа:рисунки Гоголя».

История экфрасиса как жанра теснейшим образом связана с вопросом о Божественном воплощении. Данное общее положение приобретает особую значимость в контексте художественных и идейных исканий Н.В. Гоголя. Гоголевское письмо в высшей степени предрасположено к началу живописному, предпочитая нередко приемам собственно вербальным приемы «пиктуральные». Не только художественные, но и иные тексты Гоголя (статьи, письма) «пестрят» описаниями, которым он же сам придает статус виртуального экфрасиса. Среди них мы имеем описания произведений живописного искусства, которые включены в повествование на правах микросюжетов, но могут выполнять также функции эстетического манифеста («"Последний день Помпеи". Картина Брюлова», «Исторический живописец Иванов»). Другой тип экфрасиса, характерный для Гоголя - когда живописное полотно, описываемое словесными средствами, соотносится не с реально существующей картиной, но с определенным художником или стилем. Безусловно лидирующее место, которое Гоголь в своих экфрасисах отдает Рафаэлю, может быть объяснено в т.ч. воздействием на Гоголя книги Вакенродера «Сердечные излияния отшельника, любителя изящного»1.

1 Михайлов A.B. Вильгельм Генрих Вакенродер и романтический культ Рафаэля // Михайлов A.B. Языки культуры. М., 1997. С. 655-682.

Еще одна особенность Гоголя заключается в том, что герои его (художники), люди богобоязненные, желая написать лики святых, сталкиваются с необходимостью изобразить духов тьмы (кузнец Вакула, создающий картину изгнания святым Петром адского духа в день Страшного Суда; Чартков, задающийся мыслью написать «отпадшего ангела» и т.д.) При этом и в «Ночи перед Рождеством», и в «Портрете» запечатленным на картине оказывается не метафизический, но живой черт (дьявол), в первом случае выскакивающий, а во втором - готовый выскочить «из полотна».

Экфрасис сакрального у Гоголя, по закону контрапункта, сочетается с увлеченностью картинками невысокого художественного свойства (модными картинками, лубком). Причина подобного пристрастия видится в том, что вывески, афиши, лубки и т.д. представляют для Гоголя - в соответствии с модным в его времена учением физиологии - род «оставшейся раковины», по которой «заключают об устрице или улитке, некогда в ней сидевшей»1. По аналогии с физиологией, подсказавшей идею всеобщей «прочитываемости» (города, человека, его жилища) по останкам его жизнедеятельности, Гоголь по стертым или, наоборот, обновленным картинкам восстанавливает утекающую в своей незаметности жизнь.

Еще одним типом экфрасиса у Гоголя является так называемая кунсткамера - галерея галерей картин и портретов, висящих в домах помещиков, которых посещает Чичиков в «Мертвых душах». Их функция -не только дать косвенный портрет хозяев поместий, но еще и (характерная черта семиотики усадьбы) «воспроизвести мир в пределах отдельной усадьбы». То, что у Гоголя люди известные фигурируют на портретах рядом с людьми неизвестными, и что даже среди «исторических лиц» Гоголь имеет тенденцию выбирать персонажей скорее маргинальных, делает обратимым и относительным как понятие «известности», так и само понятие «истории».

Осмысляя в своих художественных текстах живопись как драму, Гоголь игнорирует одно из важнейших положений европейской эстетики XVIII в. - тезис Лессинга, утверждавшего невозможность адекватного перевода с одного языка искусства на другой. Но тем самым вписывается в традицию Дидро, практически и теоретически решавшего в 1760-х годах в «Салонах» задачу перевода живописного полотна в словесный текст. Параллельно эта же проблема синтеза, взаимодополняемости искусств решалась на театре начиная с 70-х гг. XVIII в. (требование «драматической картины» на сцене, сместившее акцент от словесной риторики в сторону живописи2). Изменения, происходившие во французском театре и во французской эстетике на рубеже XVIII и XIX вв. позволяют посмотреть под новым углом зрения на специфическую для Гоголя манеру в самый разгар действия словно останавливать его, фокусировать в одной точке, превращая словесное описание в картину.

1 Гоголь Н.В. Полное собрание сочинений. T. VII. С. 59.

2 См.: Frantz Pierre. L'esthétique du tableau dans le théâtre du ХУШе siècle. Paris, 1998.

Оживающие и разворачивающиеся во времени картины (прием, который широко ныне используется в кинематографе) представляют собой еще один тип экфрасиса у Гоголя: сюжет повести «Ночь перед Рождеством», который оказывается словно зажатым между двумя описаниями картин; финал «Портрета» в редакции «Арабесок», делающий возможной интерпретацию повести как «разворачивающейся во времени картины». Текст Гоголя одновременно словно хочет стать живописью, стерев границы, убедительно прочерченные в западноевропейской эстетике Лессингом, и вместе с тем преодолеть силу ее визуального воздействия -через возвращение к слову, обладающему в конечном счете большей суггестивностью. Уйдя от немецкой традиции и идя, вольно или невольно, в русле французской традиции, Гоголь решает своим экфрасическим письмом задачи, связанные с его сформулированной еще в «Арабесках» концепцией «невидимого», внутреннего произведения искусства, которое доступно лишь внутреннему, духовному глазу и которое одно способно изобразить неизображаемое. В этом смысле Гоголь во многом еще и опережает свое время. Зрелищность литературы - показывает он - заключается не в описании воображаемых картин. Ее задача - не объект видения, а субъект речи, которая сама по себе зрелище. Вывод, к которому литература придет уже в XX в., вместе с «Картинами, явленными в слове» В. Сегалена и трактатом «Око и дух» М. Мерло-Понти.

Последнее объясняет еще одну «странность» Гоголя (если учесть его пристрастие к «живописанию» словом): нелюбовь к иллюстрированию своих произведений и малое количество рисунков на полях рукописей (1второй раздел третьей главы). Характерная для художественных текстов Гоголя формула «если бы я был художник, я бы изобразил», оказывается на деле риторическим приемом, а не руководством к действию. Даже то относительное небольшое количество рисунков, которые мы находим в его «генетическом досье», свидетельствует об отсутствии желания перевести вербальный текст в образ, найти ему графическое соответствие.

В целом у Гоголя можно выделить два основных типа графики. Первый - это калькирование или копирование уже существующего оригинала, свидетельствующее о почти одержимости Гоголя отдельными предметами (изображения различных видов колонн, древнегреческого вооружения, музыкальных инструментов, садовых скамеек и т.д.) Подобные рисунки, казалось бы лишенные собственно художественного достоинства, свидетельствуют об интересе Гоголя не столько к тем или иным предметам или объектам, сколько к «достоинству вариации», разнообразию приемов, которые возможно применять к одному и тому же материалу. Последнее напоминает излюбленный литературный прием Гоголя - фигуру дистрибуции, восходящую к эстетике барокко.

Подобная вариативность, впрочем, характерна не только для копий, но и для оригинальных гоголевских рисунков, которые составляют вторую разновидность его графики. Пример тому - нарисованная Гоголем обложка к

«Носу», где с человеческими носами коррелируют два птичьи клюва; его графические фантазии на тему архитектуры, множащиеся портреты Пушкина в профиль и т.д.

Обращает на себя внимание тендерная специфика изображения Гоголем человеческих лиц или фигур. Если мы можем говорить об относительной нейтральности в изображении мужчин, то графическое изображение женщин почти всегда носит у Гоголя черты деформации: в изображении женщины Гоголь подчеркивает какую-либо часть тела (грудь, нога) или же женского туалета, которая - по принципу метонимии - берет на себя функцию целого. Прием этот характерен также и для литературного письма Гоголя. В этом смысле можно говорить о том, что Гоголь пытался запечатлеть не ту или иную фигуру, но саму «идею» человека и тем самым -принцип собственного письма.

Еще один случай превращения визуального объекта в текст, а именно перевод лабиринта, одного из элементов садовой архитектуры, на язык художественного повествования, рассматривается в третьем разделе главы: «Эмблема садового лабиринта: сад Плюшкина, Сад Гоголя». Садовый лабиринт представляет собой эмблематически предельно насыщенную «парковую забаву» - созданную из кустов и других растений мистерию человеческой жизни и человеческих стремлений, которая уже одним своим появлением в саду сообщает ему духовное измерение. В «Мертвых душах» сад Плюшкина, описанный Гоголем в стилистике лабиринта, выступает в контексте поэмы как иероглиф пути, который суждено пройти Чичикову. Параллель ему мы находим в описании сада сотника в «Вие». Оба они ассоциируются у Гоголя с «непроходимыми, заносящими далеко в сторону дорогами, которое избирало человечество»1, и в которых заложен ведомый не человеку, но только Богу таинственный смысл.

Осмыслению собственно лингвистического двуязычия у Гоголя посвящен четвертый раздел третьей главы «Галлицизмы, макаронизмы и русский патриотизм». В отличие от многих своих соотечественников Гоголь в своих художественных произведениях и даже письмах избегал употребления французских слов, фраз и выражений. Свое истинное отношение к французскому языку Гоголь высказал в свойственной ему парадоксальной манере устами свахи Феклы («Женитьба»), утверждавшей, что Агафье Тихоновне и вовсе не нужен французский язык, «все святые

говорили по-русски......»2. И все же случаи, хотя и немногочисленные,

использования галлицизмов и макаронизмов у Гоголя имеются, приходясь большей частью на поэму «Мертвые души». Часто, правда, они остаются в черновых редакциях, не доходя до белового текста. В основном это то, что связано с областью французской кухни и вин, моды, флирта, светской жизни (госотерн, бургоньон и шампаньон, клико матрадура, бонбон, фрикасе, пулярка с финтерлеями, фензерв, рассупе деликатес, рюши и т.д.).

1 Гоголь Н.В. Полное собрание сочинений. Т. VI. С. 210.

2 Там же. Т. IV. С. 44.

Оказывается однако, что то, что мы называем у Гоголя галлицизмами, есть не французские слова и выражения, но некий образ французских слов и выражений, мистифицирующий читателя. Так, госотерн (Haut Sauterne), разновидность сотерна, известного белого десертного вина, пользовался и во Франции, и в России гораздо меньшим спросом, чем просто сотерн. В несобственно прямой речи Гоголь дает понять, что Ноздрев наивно полагает, будто прилагательное haut (высокий) обозначает высокое качество продукта. На самом деле оно указывает лишь на то, что виноград, из которого сделано вино, произрастает на более возвышенной местности. Аналогично происходит и в случае с «двойным Клико», «клико-матрадурой», бутылочкой «французского под названием: бонбон», которых в виноделии вообще не существует.

Из языковых мистификаций Гоголя «на тему галлицизмов» наиболеее примечательными являются «субтильной суперфлю» и «рассупе деликатес»1 - «слова-саквояжи», создаваемые из обломков разных слов и тем самым отсылающие к разным значениям (языковое это явление было отрефлектировано лишь в XX в., получив распространение в творчестве JI. Кэрролла, Дж. Джойса, В. Новарина, но также и В. Набокова). Примечательна эволюция, которая происходит у Гоголя в употреблении выражения comme il faut (дословно: «как надо», «как следует»). В отличие от многих своих современников Гоголь употреблял выражение преимущественно в негативном (ироническом) смысле, что более отвечало его собственно французской семантике: comme il faut стало широко употребляться во Франции уже после революции 1789 г., утвердившись в области социальных условностей и предрассудков новой аристократии, будучи противопоставленным honnête homme (femme) Старого режима. Переосмысление выражения произошло в «Выбранных местах из переписки с друзьями», где Гоголь пресловутому порождению наполеоновских времен как явлению временному и потому сиюминутному противопоставил «истинное comme il faut» (так же, как это сделает впоследствии JI.H. Толстой в «Воскресении»),

В пятом разделе главы «Как в гоголевские времена обходились с понятиями "культура" и "цивилизация" и действительно ли Гоголь не любил Просвещение?» речь идет об исторической семантике слов «культура», «цивилизация», «просвещение». Образование в русском языке окказиональных синонимов «просвещение» и «цивилизация» сместило и определило оценку Гоголем скрывающихся за этими словами явлений. Уйдя от понимания - скорее в русле французской традиции - цивилизации как образования, просвещения, освобождения, прогресса, Гоголь начинает видеть в ней (и здесь он скорее сближается с немцами) превалирование материального начала над духовным, внешнего над внутренним. Отсюда в конце 1840-х годов нередкая контаминация у Гоголя цивилизации и Европы и общее их неприятие.

1 Там же. T. VI, 75, 380.

Те же негативные эмоции, которые у Гоголя вызывает цивилизация, уже с середины 1830-х годов вызывает у него и один из окказиональных русских синонимов цивилизации - просвещение, также связываемое в его сознании с Европой, и, более непосредственно, с Парижем. На этом фоне неожиданным кажется переосмысление, которое получает понятие в

статье «Письмо к В.А. Ж......му» ( «Просвещение»): «Просветить не значит

научить, или наставить, или образовать, или даже осветить, но всего насквозь высветлить человека...»1. За видимым противоречием • скрывается внутренняя логика: Гоголю удается, почти в конце жизни, развести два окказиональных синонима, образовавшихся в русском языке, - цивилизацию и просвещение. В слове «просвещение» он к концу жизни услышал внутреннюю его этимологию, и тем самым - внутреннюю логику. И, услышав, обрадовался, разведя эти понятия так, как в Германии в это же время стали различать «культуру» с ее нравственными и духовными коннотациями - и «цивилизацию» с ее коннотациями материальными.

Бытие Гоголя между культурами естественным образом предопределило и его бытие между конфессиями, из которых помимо, разумеется, православия, немалую роль в его эстетическом видении мира сыграло, с одной стороны, католичество, а с другой - так называемая религия от искусства, эстетический конструкт немецкой романтической философии. Различным формам отношения Гоголя к римской церкви и к религии от искусства посвящена в диссертации четвертая глава «Между конфессиями».

В первом ее разделе «Гоголь и католичество: pro et contra»

делается попытка по-новому осветить то, что традиционно именуется «католическим соблазном» православного писателя Гоголя.

Оппозиция православие-католичество составила один из лейтмотивов творчества Гоголя, хотя смысл этой оппозиции со временем менялся. В «Вечерах на хуторе близ Диканьки» она носила преимущественно фольклорный характер, будучи одним из выражений древнейшего народного представления свое - чужое. В повести «Тарас Бульба» оппозиция органического единства казачества внешнему единству польского войска с его эгоистической разобщенностью прямо связывается с противопоставлением православия католичеству как веры истинной - вере ложной, сил добра - силам зла. Но при этом нельзя пройти и мимо второго смыслового центра повести, особенно явственного в первой ее редакции: мир католический оказывается способным прельстить не только Андрия, но и читателя - в силу своей эстетической убедительности,

прочувствованной самим Гоголем (не случайно именно в связи с «Тарасом Бульбой» заговорили о соблазне Гоголя католичеством). Соблазн Андрия католичеством происходит в двух формах: соблазна женской красотой и соблазна храмом. Подобная двучастность имеет свои исторические причины. Одна из причин популярности католической идеи в России 1810-

1 Там же. Т. УШ. С. 285.

1840-х годах заключалась в том, что помимо удовлетворения потребности религиозного универсализма, претворения «социальной идеи», «римская вера» давала еще и прибежище человеческим страстям, осмысляясь эстетически и литературно (пример В. Печерина, Г. Шувалова и др.) Католическая церковь и католическая месса - а это признавали как враги ее, так и адепты, была направлена к услаждению «внешнего человека»1. Наиважнейшую роль в католической мессе играла музыка, орган. Не случайно потрясение Андрия в «Тарасе Бульбе» католическим храмом вызвано в первую очередь впечатлением, произведенным на него органом (также и Шатобриан в «Гении христианства» доказывал истину христианства стройностью колокольного звона).

Соблазн красотой, доносившийся с Запада, и обреченность на вечную борьбу с ней в православной традиции определили во многом и своеобразие, а также двойственность решения двух центральных в творчестве Гоголя проблем: взаимоотношение веры и искусства и гоголевское видение женщины. Казалось бы, искушение красотой делает героя отщепенцем рода и приводит в конечном счете к смерти. Однако на проблему можно посмотреть и иначе: благоговейное созерцание Андрием прекрасной полячки, чья красота - богоподобна и есть уже произведение искусства -есть открытие для себя той формы веры, которая по-своему даже превосходит веру «старого фанатика» Тараса Бульбы.

В определенный период «католический соблазн» был для Гоголя, как, собственно, и для ряда его современников, не соблазном иной конфессии, но скорее возникающим пониманием того, что истина внеконфессиональна и заключается в открытости духа и души красоте и в обретенной способности к молитве («Ночи на вилле», повесть «Рим»). Однако к концу 1840-х годов то, что ранее Гоголю казалось притягательным в католичестве, постепенно теряет для него очарование. Светскому, социально активному и эстетически притягательному католицизму Гоголь в конце жизни противопоставит внешне незаметный труд духовенства восточной церкви, которое, изгнав «из души своей всё страстное», возвысило «свою душу на ту высоту бесстрастия небесного, на которой ей следует пребывать»2.

Во втором разделе главы «Религия от искусства, или Бог, говорящий на языке искусства и любви» исследуется особая форма художественного вероисповедания, так называемая религия от искусства (КитггеИ^оп), получившая широкое распространение в среде ранних немецких романтиков. В 1798 г. Фридрих Шлегель набрасывает план обновленной религии, основу которой должна составить «новая Библия», в которой были бы смешаны все жанры и преодолевалась всякая систематика.

1 См.: Хомяков А. С. Несколько слов православного Христианина о западных вероисповеданиях // Хомяков А. С. Полное собрание сочинений. Прага, 1867. Т. 2. С. 87. См. также: Беляев Я. Римско-католическое учение об удовлетворении Богу со стороны человека. Казань, 1876.

2 Гоголь Н.В. Полное собрание сочинений. Т. VIII. С. 245.

За год до того, в 1797 г. Людвиг Тик анонимно издает книгу новелл о художниках эпохи Возрождения своего друга Вакенродера («Сердечные излияния отшельника, любителя изящного»), ставшую символом веры в божественную сущность искусства..

Людвиг Тик, Вакенродер, Новалис, Шлегель - все это писатели, связь Гоголя с которыми на мотивном, сюжетном, смысловом уровнях многократно уже отмечалась. При этом сама идея религии от искусства была тем, что составляло контекст эпохи. Именно в свете этой идеи и становится возможным несколько иной подход к традиционно выявляемой у Гоголя антитезе искусства и религии как двух несовместимых начал, каждое из которых пытается вытеснить другое. Все это, действительно, имело место у Гоголя, но позже. Изначально же искусство и религия не мыслятся Гоголем как антитеза, но - в духе йенского романтизма - являют собой единую сущность.

В главе «Предметы для лирического поэта в наше время» из «Выбранных мест из переписки с друзьями» Гоголь обозначил как тему предельно актуальную изображение Страшного суда. Для него самого сюжет был не нов и варьировался во всевозможных регистрах: от библейско-мифологического в «Страшной мести» и до пародийного в «Мертвых душах». Но было у Гоголя еще одно произведение, которому он post factum придал апокалипсический смысл, озадачивший современников - пьеса «Ревизор». Как еще один возможный ключ для понимания этой метаморфозы предлагается учитывать эпизод книги «Ночные бдения» Бонавентуры, герой которой, вместо возвещения определенного часа, провозглашает конец времени и приближение Страшного суда, а затем произносит патетическую речь о пользе подобных «пробных Страшных судов» для общественного блага. Как нам представляется, именно такой «пробный Страшный суд»1 - в ожидании настоящего Ревизора - и хотел Гоголь показать в своей комедии. Но здесь перед нами уже скорее симптом кризиса эстетической религии. Как Хлестаков, так и Крейцганг (герой Бонавентуры) способны разыграть спектакль Апокалипсиса, но оказываются не способными на создание спектакля Творения.

В пятой главе диссертации «Чужое - мое сокровище» предметом анализа становится феномен «переписывания» Гоголем чужих текстов, понятый как особый способ усвоения и переосмысления чужого языка и стиля. Под переписыванием понимается здесь самый широкий спектр явлений: от перевода-переделки чужого текста до прямого копирования чужого текста в Записные книжки. А также конструирование образа героя из «сколков» прочитанных им книг.

Тема переписывания Гоголем чужих произведений, характер этого переписывания и довольно неясная его телеология требуют специального изучения, которое не было целью данной работы. В первом разделе главы «Почему Гоголь переписал пушкинскую «Русалку»?» мы остановились

1 Бонавентура. Ночные бдения. М.: Наука, 1990. С. 65.

лишь на случае собственноручного переписывания Гоголем в 1839 г. в Риме стихотворения A.C. Пушкина «Русалка» для Ф.А. Моллера, русского художника немецкого происхождения, жившего в Риме. Мысль, одушевлявшая Пушкина в стихотворении, в котором были смешаны мотивы житийной аскетики и балладной романтики, - всевластие чувственной любви, которой равно подвержен и юноша, и монах-аскет. Тема искушения русалкой (она же - женская красота) вписывалась в это время и в более широкую тему - открытости человека таинственным силам природы (широко это тему использовал Гете в балладах «Рыбак», «Лесной царь»).

Гоголю подобная трактовка темы также была близка: в «Вие» колдовская власть женщины-русалки (женщины-ведьмы), доводящей героя до смерти, позволяет ему вместе с тем проникнуть в закрытые для него доселе тайны. В пушкинском юношеском стихотворении Гоголь открыл важную для себя мысль о красоте, губящей и спасающей одновременно. Не случайно, что в том же 1839 г., когда Гоголь переписывает пушкинскую «Русалку», он начинает и итальянскую повесть «Аннунциату» («Рим»), героиня которой, в определенном смысле, занимает промежуточное место между пушкинской русалкой и гоголевской же панночкой-ведьмой.

Второй раздел главы «Сганарель, или муж, думающий, что он обманут женою» (квазиперевод Гоголя и традиция перевода мольеровской пьесы в России)» посвящен приписываемому Гоголю переводу одной из ранних пьес Ж.-Б. Мольера «Сганарель, или Воображаемый рогоносец» («Sganarelle ou le Cocu imaginaire»). Единственным источником, по которому устанавливается авторство (причем частичное) Гоголя, являются записи 1864 г. А.Н. Афанасьевым рассказа М.С. Щепкина.

К моменту, когда Гоголь обратился к переводу мольеровского «Сганареля», в России уже существовало четыре перевода-переложения комедии: «Рогоносец по воображению» А.П. Сумарокова (1772), «Комедия Сганарель, или Мысленно-рогатый в трех действиях» Р.Г. (1789), где переводчик попытался усилить комизм пьесы, вводя обиходные и простонародные выражения; стихотворный перевод В. Капниста «Сганарев, или Мнимый Рогоносец. Комедия в трех действиях», и перевод 1825 г., выполненный А. Ротчевым под названием «Мнимый рогоносец. Комедия в одном действии в стихах. Соч. Мольера», представивший «сентиментальную версию» комедии.

Анализ перевода, в результате которого с неизбежностью выявляются как сильные места, так и неудачи переводного текста, далеко не всегда соответствующего уровню оригинала, позволяет в целом отнестись к версии Щепкина о Гоголе, отредактировавшем перевод мольеровской комедии, сделанный его московскими друзьями, как вполне достоверной. Текст действительно производит впечатление порой наспех сделанного подстрочника, по которому, но лишь частично, прошлась рука мастера. Тот факт, что основные «удачи» перевода приходятся на начало, финал, и

несколько отдельных явлений, вполне вписывается в известную пунктирную методику правки Гоголем собственных сочинений.

То, что среди множества других комедий Мольера Гоголем (Щепкиным, или же его анонимными друзьями, но с учетом будущего участия в переводе Гоголя) выбирается именно «Сганарель...», далеко не самая яркая комедия Мольера, имеет свои причины. Не только поклонники, но и противники Мольера признавали, что «никогда еще не видели сюжета лучше составленного, ничто еще не было так хорошо обосновано, как ревность Сганареля»1. Ревность у Мольера становится в «Сганареле» тем самым общим потрясением, которое объединяет всех героев, при том, что она оказывается мнимой, или миражной, именно в гоголевском понимании слова. В «Театральном разъезде» Гоголь писал о том, что «комедия должна вязаться само собою, всей своей массою, в один большой, общий узел»2. В незамысловатом на первый взгляд фарсе Мольера «Сганарель, или Воображаемый рогоносец», все страхи которого были основаны на «рогатых видениях» героев, Гоголь и нашел ту эстетику комического, которой он добивался, создавая собственные комедии.

Последний, третий раздел пятой главы «Круг чтения Павла Ивановича Чичикова и Николая Васильевича Гоголя» посвящен вопросу конструирования Гоголем образа героя из «сколков» прочитанных им книг, то есть опять-таки особой форме присвоения чужого.

На первый взгляд, «Мертвые души» не производят впечатления произведения, герои которого были бы заняты чтением, а сам текст наполнен литературными цитатами. Впечатление это ложное. Текст поэмы пронизывают многочисленные аллюзии, реминисценции (из произведений Н.М. Карамзина, И.А. Крылова, Лафонтена, Пушкина, Шекспира, Данте, Бальзака, Канта и проч.), не всегда легко угадываемые, оставляющие читателя (исследователя) перед вопросом: действительно ли то цитата или типологическое совпадение. При этом книжная премудрость влечет не только автора, но и его героев.

Вместе с тем, упоминания о чтении у Гоголя, во всяком случае, в «Мертвых душах», имеют контекст преимущественно негативный. Во втором томе поэмы чтение и вовсе оказывается процессом, не совместимым не только с реальной деятельностью на пользу общества, но даже с нормальной, деятельной жизнью.

Своеобразен подбор читаемых гоголевскими героями авторов: здесь представители высокой литературы, но также и литературы массовой (Trivialliteratur). При всей их разности это авторы, которых можно объединить по одному признаку: все они предстают как знак литературной моды и именно в этом своем качестве легко становятся предметом пастиша и иронии. С другой стороны, это те авторы, которых Гоголь не просто читал,

1 БояджиевГ.Н. Мольер. М.: Искусств, 1967. С. 263. См. также: Dandrey Patrie. Molière ou l'esthétique du ridicule. Kincksieck 2002. P. 367.

2 Гоголь H.B. Полное собрание сочинений. T. V. С. 143.

но которые еще и многое открыли и изменили в литературе гоголевского времени. Одна из причин, почему Чичиков мог «почитать» Коцебу, заключалась в умении последнего «о всяком предмете трактовать так общедоступно, что самый заурядный человек мог понимать его и чувствовать себя вместе с автором образованным, остроумным, чувствительным»1. История королевской фаворитки (роман Жанлис «Герцогиня де Лавальер), которая искупала свой грех, приняв добровольный постриг в одном из Парижских монастырей, была описана Жанлис как пример тщетности земных благ и восхождения к Богу. То есть именно в той эмблематической парадигме, которую Гоголь, судя по всему, выбрал для второго тома, где предполагалось «исправление» Чичикова.

Два возможных объяснения видятся тому «двойному стандарту», который присутствовал у Гоголя в отношении к писателям, которых он ценил, но чтение которых пародировал. За ироническим планом героя читающего у Гоголя скрывался свой серьезный подтекст. Описание туповатой манеры чтения книг Петрушкой вуалирует серьезное представление Гоголя о том, как следует читать его книги (неспособностью читать медленно сам Гоголь объяснял впоследствии непонимание критиками «Мертвых душ»). Комическая сцена энтузиастического чтения Чичиковым послания Вертера - героя романа, рассказывавшего о невозможности найти место в этом обществе для глубоко чувствующей личности, — должна была дать, по-видимому, подспудную коррективу к портрету гоголевского героя. Также и чтение Юнга и Экартсгаузена не останется отдельным комическим эпизодом в поэме, но отзовется в финале первого тома смертью прокурора и теми размышлениями, которая эта смерть вызовет как у автора, так и у жителей города.

Другое возможное объяснение феномена странного чтения у Гоголя заключается в его сложном отношении к просвещению, о котором уже шла речь в третьей главе, и которое, как и французское civilisation, относилось к сфере внешнего, механистического, а не внутреннего, духовного. Лишь в «Выбранных местах» Гоголь развел, как мы помним, два окказиональных синонима, образовавшихся в русском языке, - цивилизацию и просвещение. Эти два плана слова, и два способа его понимания - как производное от французского civilisation с его материальными коннотациями, и как производное от русского просвещения с его коннотациями духовными - так и остались двумя составляющими книжного чтения у Гоголя. Бессмысленного, механического, на грани пошлости у его героев, но за которым, в отдалении, как потенциальная возможность, брезжит иной свет -нравственного делания жизни: свет духовный.

В заключении диссертации подводятся итоги исследования и дается суммарная характеристика поэтической системы Гоголя как сложнейшего

1 Eloesser A. Das Bürgerliche Drama. Seine Geschichte im 18. und 19. Jahrhundert. Berlin, 1898. S. 180181.

сплава разных культур, языков и стилей, существующих в режиме постоянного наложения и возможного взаимного вытеснения.

Содержание диссертации отражено в 96 опубликованных работах общим объемом 134 п.л., основными среди которых являются следующие:

Монографии

1. Дмитриева Е.Е. Н.В. Гоголь в западноевропейском контексте: между языками и культурами: Монография. - М.: ИМЛИ РАН, 2011.-392 с. (24,5 п.л.).

2. Дмитриева Е.Е., Купцова О.Н. Жизнь усадебного мифа: утраченный и обретенный рай. - М.: ОГИ, 2003; 2-е изд. - 2008. -524 с. (33 п.л.) (авторских - 50 %).

3. Н.В. Гоголь. Полное собрание сочинений и писем: В 23 т. - Т. 1 / Ответственный редактор тома Е.Е. Дмитриева. Тексты и комментарии подготовили: Е.Е. Дмитриева, И.Ю. Винницкий, Ю.В. Манн, К.Ю. Рогов. - М.: ИМЛИ, 2001; 2-е изд. - М.,: Наука, 2003. - 919 с. (57,5 пл.) (авторских - 30 %: комментарии к «Вечерам на хуторе близ Диканьки» - литературные, театральные, фольклорные источники; рецепция «Вечеров» в прижизненной критике; история философских, социальных и др. интерпретаций «Вечеров»; интерпретация «Вечеров» в аспекте поэтики, особенностей жанра; реальные комментарии к повестям цикла -с. 621-850).

Публикации в изданиях, рекомендованных ВАК РФ

4. Дмитриева Е.Е. Теория культурного трансфера и компаративный метод в гуманитарных исследованиях: оппозиция или преемственность? // Вопросы литературы. - 2011. - № 4. - С. 302314. (0,7 п.л.).

5. Дмитриева Е.Е. Стратегии канонизации Гоголя (от составителя) // Новое литературное обозрение. - 2010. - № 104. - С. 114-115. (0,2 п.л.).

6. Дмитриева Е.Е. Н.В. Гоголь: Палимпсест стилей / палимпсест толкований // Новое литературное обозрение. - 2010. - № 104. - С. 116-133. (1 п.л.).

7. Дмитриева Е.Е. Экфрасис в творчестве Гоголя, или Вопрос о границах между живописью и поэзией // Преподаватель XXI век. 2009. - № 1. - Ч. 2. - С. 305-312. (0,5 п.л.).

8. Дмитриева Е.Е. Н.В. Гоголь. Парадоксы восприятия // Вопросы филологии. — 2009. - № 2. - С. 50-58. (0,6 п.л.).

9. Дмитриева Е.Е. Une sympathie toute particulière pour Balzac [Особая симпатия к Бальзаку] // Иностранные языки в школе. - 1999. - № 3. - С. 83-86. (0,3 п.л.).

10. Дмитриева Е.Е. Гоголь и Украина (к проблеме взаимосвязи русской и украинской культур) // Известия РАН. Серия литературы и языка. -1994. - Т. 53. - № 3. - С. 13-25. (1 п.л.).

И. Дмитриева Е.Е. Стернианская традиция и романтическая ирония в "Вечерах на хуторе близ Диканьки" // Известия РАН. Серия литературы и языка. -1992. - Т. 51. - № 3. - С. 18-28. (0,9 п.л.).

12. Дмитриева Е.Е. Московско-парижская одиссея, или Цена интеллектуального бесстрашия II Новое литературное обозрение. -2002. -№ 55.- С. 349-361. (1,1 п.л.).

13. Дмитриева Е.Е. Понимание другого как понимание трагического // Новое литературное обозрение. - 2003. - № 64. - С. 346-354. (0,7 п.л.).

14. Дмитриева Е.Е. Удовольствие от ограничения: загадочный писатель Жорж Перек // Новое литературное обозрение. - 2010. -№ 106. - С. 219-231. (0,8п.л.).

15. Дмитриева Е.Е. Традиции немецкого позитивизма и издание наследия немецкой классики // Вестник Московского университета. Серия 9. Филология. - 1998. - № 6. - С. 152-154 (0,3 п.л.).

16. Dmitrieva Katia (Дмитриева Е.Е.). Du romantisme allemand au patriotisme russe : le parcours de Nicolas Gogol [От немецкого романтизма к русскому патриотизму: Путь Николая Гоголя] // Romantisme. Revue du XIXème siècle. - Paris, 1996. - № 92. - C. 87100. (1 п.л.) (система цитирования: Web of Science/ Arts and Humanities Citation Index - база по искусству и гуманитарным наукам).

17. Dmitrieva Ekaterina. (Дмитриева E.E.). Heinrich Wôlfflin en Russie. De la découverte de l'Italie et de l'art baroque russe à la conception de la méthode formaliste et structuraliste dans la critique littéraire [Генрих Вельфлин в России. От открытия Италии и русского барокко - к созданию формального и структуралистского метода в литературоведении] Il Cahiers du monde russe. - Paris, 2010. - JV® 51/4, Octobre-décembre. - C. 507-520. (1 п.л) (система цитирования: Web of Science/Arts and Humanities Citation Index - база по искусству и гуманитарным наукам).

Учебные пособия

18. Дмитриева Е.Е. Н.В. Гоголь // История русской литературы XIX века: В 3 ч. Ч. 2 (1840-1860 годы): Учеб. для студентов вузов. / Под ред. В .И. Коровина. - М.: Владос, 2005. - С. 269-344. (3,4 п.л.) (при участии Сапожкова C.B.; авторских - 85 %).

19. Дмитриева Е.Е. Практические занятия по русской литературе XIX века, (первая треть). Методические разработки. М.: Прометей, 1990. - 132с. (8 п.л.) (в соавт. с Проскуриным O.A., Сапожковым C.B.; авторских -33 %).

Публикации в других изданиях

20. Дмитриева Е.Е. Как Гоголь относился к понятию «цивилизация» и действительно ли он не любил просвещение? // Науковий вкник 1змашьського державного гумаштарного ушверситету. - Измащ, 2010. -Вып. 29. - С. 48 - 53. (0,5 п.л.).

21. Дмитриева Е.Е. Круг чтения Павла Ивановича Чичикова и Николая Васильевича Гоголя // Актуальные проблемы изучения и преподавания русской литературы: взгляд из России - взгляд из зарубежья: материалы Международной научно-практической конференции, посвященной 190-летию кафедры истории русской литературы филологического факультета Санкт-Петербургского государственного университета. Санкт-Петербург, 7-9 октября 2010 года / Отв. ред. A.A. Карпов. - СПб.: Скрипториум, 2011. - С. 323-335. (0,5 пл.).

22. Дмитриева Е.Е. Русский круг Гофмана. Автор проекта Е.Ю. Гениева. Составитель Н.И. Лопатина при участии Д.В. Фомина. Отв. редактор Ю.Г. Фридштейн. М.: Центр книги ВГБИЛ им. М.И. Рудомино, 2009. [Рецензия] // Вопросы литературы. - 2011. - № 4. - С. 409-413 (0,3 пл.).

23. Дмитриева Е.Е. Галлицизмы и «макаронизмы» у Гоголя» // Н.В. Гоголь и русская литература. К 200-летию со дня рождения великого писателя. Девятые гоголевские чтения: Сб. докл. Междунар. науч. конф., Москва 1-5 апреля 2009 г. - М., 2010. - С. 104-111. (0,5 пл.).

24. Дмитриева Е.Е. Николай Васильевич Гоголь. «Горьким моим словом посмеюся» [Послесловие] // Гоголь Н.В. Мертвые души: поэма: в 2 т. -М.: Проспект, 2011. - С. 424-463. (2 пл.).

25. Дмитриева Е.Е. «...до малейшей мебели и вещицы». [Вступительная статья] // Лики Гоголя. Фотоальбом. Под общей редакцией М.С. Гомозковой. - М.: Планета, 2009. - С. 7-12. (0,5 пл.).

26. Дмитриева Е.Е. Графика Гоголя: проблема слова и образа // Toronto Slavic Quarterly. TSQ 31; адрес электронного доступа -http://www.utoronto.ca/tsq/30/index30.shtml (2010). (0,7 пл.).

27. Дмитриева Е.Е. Грамматика гоголевского Рима. [Рецензия на: Рита Джулиани. Рим в жизни и творчестве Гоголя. М.: Новое литературное

обозрение, 2009]; адрес электронного доступа

http://www.utoronto.ca/tsq/31/index31.shtml) (2010) (0,4 пл.).

28. Дмитриева Е.Е. Антропологические характеристики барочной драмы (трагедии и комедии Андреаса Грифиуса) // Arbor mundi - Мировое древо. Международный журнал по теории и истории мировой культуры. / Comparative Studies in Culture International Journal. - Вып. 17. - M., 2010. - С. 10-33. (1,1 п.л.).

29. Дмитриева Е.Е. «Сганарель, или муж, думающий, что он обманут женою» (квазиперевод Гоголя и традиция перевода мольеровской пьесы в России // Н.В.Гоголь: Материалы и исследования. Вып. 2. -М.: ИМЛИ РАН, 2009. — С. 217-244. (1,2 п.л.).

30. Дмитриева Е.Е. «Мертвые души инсценировать нельзя». О проблеме инсценировок «Мертвых душ» // Юбилейная международная научная конференция, посвященная 200-летию со дня рождения Н.В. Гоголя. Тезисы. - М.: ИМЛИ РАН, 2009. - С. 114-117. (0,2 п.л.).

31. Дмитриева Е.Е. Гоголь и католичество: pro и contra // Поэтика русской литературы: Сборник статей [К 80-летию профессора Юрия Владимировича Манна]. - М.: РГГУ, 2009. - С. 345-370. (1,2 пл.).

32. Дмитриева Е.Е. Московская юбилейная гоголиана // Империя драмы. Александринский театр. — 2009. - № 26. - С. 4. (0,3 пл.).

33. Дмитриева Е.Е. Злоключения «Похождений Чичикова» (из истории постановки «Мертвых душ» Н.В. Гоголя в МХТ) // Гоголевский сборник. Вып. 3 (5): Материалы международной научной конференции «Н.В. Гоголь и мировая культура», посвященной двухсотлетию со дня рождения Н.В. Гоголя. Самара, 29-31 мая 2009 г. - Санкт-Петербург; Самара: ПГСГА, 2009. - С. 153-175. (1 пл.).

34. Дмитриева-Маймина Е.Е. (Дмитриева Е.Е.) Свечина Софья Петровна // Русские писатели. 1800-1917. Биографический словарь. Т. 5. — М.,

2007.-С. 514-516. (0,4 пл.).

35. Дмитриева Е.Е. Религия от искусства, или Вопрос о конфессиях в художественном мире Гоголя II Н.В. Гоголь и народная культура. Седьмые Гоголевские чтения: Мат-лы докл. и сообщ. междунар. конф., Москва 30 марта - 4 апреля 2007. - М., 2008. - С. 313-325. (0,5 пл.).

36. Дмитриева Е.Е. Крым как мифологическое и геополитическое пространство у Гоголя // Крымский текст в русской культуре: Материалы международной научной конференции, Санкт-Петербург, 4-6 сентября 2006 г. / Под ред. Н. Букс, М.Н. Виролайнен. - СПб.:

2008.-С. 99-111. (0,6 пл.).

37. Дмитриева Е.Е. «Она казалась верный снимок Du comme il faut...» // Михайловская Пушкиниана. Вып. 45. Материалы научно-музейных чтений в Государственном Пушкинском заповеднике (2007 год). -Сельцо Михайловское-Псков, 2007. - С. 140-145. (0,5 пл.).

38. Дмитриева Е.Е. «Смешение французского с нижегородским»: культурная ситуация или языковая неловкость? / «Mélange du français

et de la langue de Nijni Novgorod»: situation culturelle ou maladresse linguistique? // Мультилингвизм и генезис текста: лингво-культурный аспект. Материалы международного симпозиума 3-5 октября 2007. -М.: ИМЛИ РАН, 2007. - С. 103-116. (0,5 пл.).

39. Дмитриева Е.Е. Поздние русские гетеанцы: князь Владимир Федорович Одоевский и великая княгиня Мария Павловна // Князь Владимир Федорович Одоевский. Переписка с великой княгиней Марией Павловной, великой герцогиней Саксен-Веймар-Эйзенах / Составление, подготовка текста, вступительная статья и комментарий Е.Е. Дмитриевой. - М.: ИМЛИ РАН, 2006. - С. 5-128. (3 пл.).

40. Дмитриева Е.Е. Почему Гоголь переписал пушкинскую «Русалку» // Гоголь и Пушкин: Четвертые Гоголевские чтения: Сб. докл. / Под общ. ред. В.П. Викуловой. - М.: Книжный дом «Университет», 2005.

- С. 242-255. (0,5 пл.).

41. Дмитриева Е.Е. . «Пожив в такой тесной связи с ведьмами и колдунами...» (Об особенностях гоголевского фольклоризма: «Вечера на хуторе близ Диканьки») // Н.В. Гоголь и мировая культура: Вторые гоголевские чтения: Сб. докл. / Под общ. ред. В.П. Викуловой. - М.: Книжный дом «Университет», 2003. - С.138-152. (0,6 п.л).

42. Дмитриева Е.Е. Путешествие в усадьбу и усадебное гостеприимство: к проблеме жанрового генезиса «Мертвых душ» // Гоголь как явление мировой литературы. - М.: ИМЛИ РАН, 2003. - С. 231-238. (0,5 пл.).

43. Дмитриева Е.Е. Издание Гоголя: проблема этическая, эстетическая, текстологическая? // Проблемы текстологии и эдиционной практики: Опыт французских и российских исследователей / Под общ. ред. М. Делона, Е.Е. Дмитриевой. М.: ОГИ, 2003. - С. 33-50. (0,6 пл.).

44. Дмитриева Е.Е. Гений, избалованный талантами // Гюго В. Собор Парижской богоматери: Роман; Пьесы. Статьи. Стихотворения. - М.: НФ «Пушкинская библиотека», Издательство ACT, 2003. («Золотой фонд мировой классики). - С. 5-20. (0,8 пл.).

45. Дмитриева Е.Е. Спор французского садово-паркового стиля со стилем английским // Диалог культур - культура диалога. Сборник статей. К 70-летию Нины Сергеевны Павловой. - М., 2002. - С. 78-99. (0,8 пл.).

46. Дмитриева Е.Е. К вопросу об «исторических неточностях» в «Вечерах на хуторе близ Диканьки» // Н.В. Гоголь: Загадка третьего тысячелетия: Первые гоголевские чтения: Сб. докл. - М.: Книжный дом «Университет», 2002. - С. 49-63. (0,7 пл.).

47. Дмитриева Е.Е. Париж: райские кущи или адские котлы? // Пинакотека. Журнал для знатоков и любителей искусства. - № 13-14.

- М., 2002. - С. 90-95. (0,6 пл.).

48. Дмитриева Е.Е. Тайное и явное паломничество в Иерусалим Николая Гоголя, «Путь из Парижа в Иерусалим» Рене Франсуа Шатобриана и проблема идеального города // Страницы истории русской литературы.

Сборник статей: К семидесятилетию профессора В.И. Коровина. - М.: Прометей, 2002. - С. 257-274. (0,7 п.л.).

49. Дмитриева Е.Е. Сад Плюшкина, Сад Гоголя // Поэтика русской литературы. К 70-летию профессора Юрия Владимировича Манна. Сборник статей. - М.: РГГУ, 2001. - С. 148-160. (1 п.л.).

50. Дмитриева Е.Е. Геттингенская душа // Онегинская энциклопедия: В 2 т. T. I. А-К / Под общ. ред. Н.И. Михайловой. - М.: Русский путь, 1999.-С. 242-244. (0,3 п.л.).

51. Дмитриева Е.Е. Обращения в католичество в России в XIX в. (историко-культурный контекст) // Arbor mundi - Мировое древо. Международный журнал по теории и истории мировой культуры. / Comparative Studies in Culture International Journal. - Вып. 4. - M., 1996. -C. 84-110. (1,3 пл.).

52. Дмитриева E.E. Русские пути и перепутья Бальзака // Денди и творец. Каталог выставки. - М.: Гос. Музей А.С. Пушкина. 1997. - С. 112-132. (1 п.л.).

53. Дмитриева Е.Е. Жуковский - переводчик в прозе, или Проблема литературы «серьезной» и литературы «тривиальной» // Розы Мальзерба. Европейская новелла в переводах В.А. Жуковского / Сост. Е.Е. Дмитриева, C.B. Сапожков. - Псков, 1995. - С. 25-53. (1,2 п.л.)

54. Dmitrieva Katia. (Дмитриева Е.Е.). Visions russes de l'Europe centrale: occidentalistes et slavophiles [Русское видение центральной Европы: западники и славянофилы] // Revue Germanique Internationale. - № 1. -Europe centrale / Mitteleuropa. - Paris, 1994. - C. 61-82. (1. п.л.).

55. Dmitrieva Katia. (Дмитриева Е.Е.) Les conversions au catholicisme en Russie au XIXe siècle [Обращения в католичество в России в XIX веке]. // Revue des Etudes Slaves. - Tome soixante-setième. Fascicule 2-3. -Paris, 1995. - C. 311-336. (1,3 п.л.).

56. Dmitrieva Katia. (Дмитриева Е.Е.) Manuscrits de correspondance en Russie du début du XIXe siècle et mythe du manuscrit perdu et retrouvé [Переписка в России начала XIX в. и миф об утраченной и обретенной рукописи]. // Les manuscrits littéraires à travers les siècles. Paris: Du Lérot, 1995. С 119-132. (1 п.л.).

57. Dmitrieva Katia. (Дмитриева Е.Е.) Stendhal dans les revues russes des années 1830 (le thème de Rome païen et de Rome chrétien) [Стендаль в русских журналах 1830-х гг.: тема языческого и христианского Рима] // Campagnes en Russie. Sur les traces de Henri Beyle dit Stendhal. -Rencontres stendhaliennes franco-russes. - Solibel France, 1996. - C. 138145. (0,7 п.л.).

58. Dmitrieva Katja. (Дмитриева Е.Е.) Herder im Streit zwischen Okzidentalisten und Slawophilen um das russische Nationalbewusstsein [Гердер в споре между славянофилами и западниками о русском национальном сознании] // Nationen und Kulturen. Zum 250. Geburtstag

Johann Gottfried Herders / Regine Otto (Hrsg.) - Würzburg: Konigshausen und Neumann, 1996. - C. 325-333. (0,6 п.л.).

59. Dmitrieva Katia. (Дмитриева E.E.) Vers l'âge d'or de la culture russe. Réflexions sur quelques figures complexes de relations triangulaires [K золотому веку русской культуры. Размышления о некоторых сложных случаях тройственных культурных связей] // Philologiques IV. Transferts culturels triangulaires. France-Allemagne-Russie / Sous la direction de Katia Dmitrieva, Michel Espagne. - Paris, éd. de la Maison des Sciences de l'Homme, 1996. - C. 117-139. (1,2 п.л).

60. Dmitrieva Katia. (Дмитриева E.E.) De la vie au métalangage. Quelques moments constitutifs d'une histoire du concept russe de culture [От жизни к,метаязыку. О некоторых существенных моментах русского понятия культура] // Revue germanique internationale. - № 10 - Histoire culturelle. - Paris, 1998. C. 185-200. (0,9 п.л.).

61. Dmitrieva Ekaterina. (Дмитриева E.E.) Le paradigme du nationalisme russe: Nikolai Gogol entre Г Allemagne, la France et l'Italie. [Парадигма русского национализма: Николай Гоголь между Германией, Францией и Италией] // Russie, France, Allemagne, Italie. Transferts quadrangulaires du néoclassicisme aux avant-gardes / Textes rassemblés par Michel Espagne. - Paris: Du Lerot, 2005. - C. 143-175. (1,1 п.л.).

62. Dmitrieva Ekaterina. (Дмитриева E.E.) La gentilhommière russe [Русская усадьба] // Les sites de la mémoire russe / Sous la direction de Georges Nivat. [Урочища русской памяти. Под ред. Жоржа Нива]. - Т. 1. -Géographie de la mémoire russe. - Paris: Fayard, 2007. - C. 353-380. (1,3

П.Л.).

63. Dmitrieva Ekaterina. (Дмитриева E.E.) Die Ausschließungsmechanismen bei der Bildung des Literaturkanons in Rußland [Вытеснительные механизмы при образовании литературного канона в России] // Die Bildung des Kanons. Textuelle Faktoren - Kulturelle Funktionen - Ethische Praxis / Hrsg. v. Lothar Ehrlich, Judith Schildt u. Benjamin Specht. - Köln; Weimar; Wien: Böhlau-Verlag, 2007. - C. 187-207. (1 п.л.).

64. Dmitrieva Ekaterina. (Дмитриева E.E.) The Country Estate and Russian Literary Imagination (1761-1917) [Усадьба и русское литературное сознание (1761-1917)] // Gardens and Imagination: Cultural History and Agency. A symposium cosponsored by The Huntington and Dumbarton Oaks, edited by Michel Conan. - Washington: Dumbarton Oaks Trustees for Harvard University, 2008. - P. 165-189. (1,2 п.л.).

65. Dmitrieva Ekaterina. (Дмитриева E.E.) «L'étranger Vassiii Fedorov»: Gogol, voyageur invisible en Europe [Иностранец Василий Федоров, или Гоголь, незамеченный путешественник в Европе] // L4Image de l'Etranger / Publié sous la direction d'Alexandre Stroev. - Paris: Institut d'études slaves, 2010. - C. 243-260. (0,8 п.л.).

Подп. к печ. 25.11.2011 Объем 2.5 п.л. Зак.№164 Тир. 100 экз.

Типография МПГУ

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора филологических наук Дмитриева, Екатерина Евгеньевна

Введение.

Глава первая. Проблема своего и чужого: путешествие как бытие между культурами

§ 1. Парадигма русского национализма: Гоголь между Германией,

Францией и Италией. 28.

§ 2. Способы освоения чужого пространства: иностранец Василий

Федоров . 76.

§ 3. Виртуальность чужого: путешествие versus текст и vis versa.

§ 3.1. Крым как мифологическое и геополитическое пространство у

Гоголя.

§ 3.2. Тайное и явное паломничество Гоголя в Иерусалим, «Путь из Парижа в Иерусалим» Рене Франсуа Шатобриана и проблема идеального города.

§ 3.3. Преодоление замкнутого пространства: виртуальные путешествия гоголевских помещиков (поэма «Мертвые души»).

Глава вторая. Освоение культурных традиций

§ 1. Палимпсест стилей / палимпсест толкований.

§ 2. Барочные основы поэтического видения (Гоголь и Украина).

§ 3. Стернианская традиция и романтическая ирония в раннем творчестве Гоголя.

§ 4. Немецкая составляющая гоголевского фольклоризма. 224.

Глава третья. Языки культуры

§ 1. Экфрасис у Гоголя и дискуссия о границах живописи и поэзии в европейской эстетике второй половины XVIII века.

§ 2. Проблема слова и образа: рисунки Гоголя.

§ 3.Эмблема садового лабиринта: сад Плюшкина, Сад

Гоголя.

§ 4. Галлицизмы, «макаронизмы» и русский патриотизм.

§ 5. Как в гоголевские времена обходились с понятиями «культура» и «цивилизация» и действительно ли Гоголь не любил Просвещение?.

Глава четвертая. Между конфессиями

§ 1. Гоголь и католичество: pro et contra.

§ 2. Религия от искусства, или Бог, говорящий на языке искусства и любви.

Глава пятая. «Чужое - мое сокровище»

§ 1. Почему Гоголь переписал пушкинскую «Русалку»?.

§ 2. «Сганарель, или Муж, думающий, что он обманут женою» (квазиперевод Гоголя и традиция перевода мольеровской пьесы в

России).

§ 3. Круг чтения Павла Ивановича Чичикова и Николая Васильевича

Гоголя.

Введение диссертации2012 год, автореферат по филологии, Дмитриева, Екатерина Евгеньевна

Тема настоящего диссертационного исследования «Гоголь в западноевропейском контексте» имеет на самом деле давнюю предысторию.

Еще современники, в связи с выходом каждого нового произведения Гоголя, отмечали, кто в положительном, кто в отрицательном плане - и об этом мы будем еще подробнее говорить в соответствующих главах диссертации - его связь с европейскими авторами и существенную зависимость от них. Так, по выходе в свет первой прозаической книги Гоголя «Вечера на хуторе близ Диканьки» в литературной маске Рудого Панька критики увидели неудачное подражание Вальтеру Скотту (H.A. Полевой)1. Подражание шотландскому романисту, на этот раз вполне у достойное, увидели затем и в «Тарасе Бульбе» (A.C. Пушкин , В.А. Кречетов3, П. Кулиш4). Издатель «Библиотеки для чтения» О. Сенковский в своих рецензиях на гоголевские произведения нередко сравнивал Гоголя с французским писателем Поль де Коком5. С ним же сравнил Гоголя - уже после выхода поэмы «Мертвые души» - Н.И. Греч6. Еще при жизни Гоголя сопоставляли с Мольером, ставя его то выше французского комедиографа (Ап. Григорьев, Ф. Достоевский)7, то, наоборот, ниже (Ф. Булгарин8). Попевой Н «Вечера на хуторе близ Диканьки»//Московский телеграф 1831 №17 С 91

2 Пушкин А С Полное собрание сочинений В 16 т М, Л Т 12 С 27

3 См Гоголь в воспоминаниях современников М ГИХЛ, 1952 С 210

4 Кулиш П Черная рада М,1857 С 237

5 Библиотека для чтения 1834 №5 С 31—32, Библиотека для чтения 1836 №3 С 3—4

6 Северная пчела 1843 22 июня

1 Григорьев А Русская изящная литература в 1852 году//Григорьев А Литературная критика М , 1967 С 44 (впервые Москвитянин 1853 № 1), Достоевский Ф М Полное собрание сочинений В 30 т Л, 1972 Т 24 С 305

8 Северная пчела 1836 1 мая, Булгарин Ф В Панорамический взгляд на современное состояние театров в Санкт-Петербурге//Репертуар русского театра 1840 Т 1 Кн 3 С 21-22

Гоголевских героев соотносили также с персонажами Шиллера (Тараса

Бульбу - с Карлом Мором, персонажем драмы «Разбойники»9). С Данте сравнил Гоголя С. Шевырев10. На сюжетное сходство некоторых повестей

Гоголя (в особенности, «Вечера накануне Ивана Купала») с повестями

Л.Тика указал Н.И. Надеждин", в то время, как А. Царынный назвал в

12 качестве одного источников «Вечера» трагедию Гете «Фауст» . Как «следствие» «европейского просвещения» на русской почве интерпретировал «Арабески» и «Миргород» В.Г. Белинский13. И он же сравнил впечатление, полученное им от «Майской ночи», с тем, которое обычно производит на воображение «Сон в летнюю ночь» Шекспира14.

Но и иные читатели Гоголя прочитывали его произведения сквозь призму западноевропейской литературы. Связь произведений Гоголя с французской френетической литературой почувствовала императрица Александра Федоровна, увидав в способности Гоголя «так ярко рисовать ужасы» в "Мертвых душах" следствие французского вкуса»15. Примечательно, что также и цензор не пропустил в 1834 г. гоголевский рассказ «Кровавый бандурист» как написанный «совершенно в духе новейшей французской школы»16.

Зарубежная критика и, в первую очередь, переводчики Гоголя тоже старались представить его своим читателям сквозь призму авторов, этим читателям более знакомых. Так, в 1858 г., когда горячо обсуждалась готовившаяся реформа по отмене крепостного права, Эжен Моро публикует сделанный им перевод «Мертвых душ» и в предисловии, под

9 Литературные приложения к Русскому инвалиду 1835 № 33 24 апреля

10 Манн Ю В Память смертная Данте в творческом сознании Гоголя // Человек М , 1994 Вып 5 С 177-187

Телескоп 1831 № 20 С 563 (см Надеждин Н И Литературная критика Эстетика М , 1972 С 282)

12 Царынный Андрий Мысли Малороссиянина, по прочтении Повестей Пасичника Рудага Панька, изданных им в книжке под заглавием «Вечера на хуторе близ Диканьки», и рецензий на оныя // Сын Отечества и Северный Архив 1832 №4 С 228

13 Бечинский В Г О русской повести и повестях г Гоголя // Белинский В Г Полное собрание сочинений М, 1953 Т 1 С 262-267

14 Там же С 301

15 Переписка Я К Грота с П А Плетневым СПб, 1896 Т 1 С 654

16 Оксман ЮГ Кровавый бандурист Запрещенные страницы Гогопя // Литературный музеум 1 Пг , 1919 С 351-353 См также комментарии Л В Дерюгиной и С Г Бочарова в Гогочъ Н В Полное собрание сочинений и писем В 23 т Т 3 М Наука, 2009 С 931-933 которым ставит дату 1852 г., представляет Гоголя как сурового карателя разлагающегося общества, русского Бальзака, русского Мольера (в Плюшкине он находит многие черты, роднящие его с Гарпагоном), русского Стерна и даже утверждает, что Стерн, будь он русским, сам бы написал «Мертвые души»17. С другой стороны, писатель Барбе д'Оревильи, отрицательно настроенный и в отношении Гоголя, и в отношении России, в статье, посвященной переводу «Мертвых душ» Э. Шарьера, утверждает, что Гоголь, «как и все люди в его стране, все время кому-то и чему-то подражает»: Сервантесу - подзаголовком поэмы,

IЯ

Вергилию — ее сожжением, Байрону - своими путешествиями . Луи Леже, впоследствии профессор Сорбонны, в своей книге «Славянские штудии: Путешествия и литература» (1875) упомянет Гоголя как автора «романа "Мертвые души"», стоящего «между Сервантесом и Лесажем»19.

Первые биографы Гоголя и мемуаристы также отмечали, с одной стороны, интерес, который Гоголь проявлял к тем или иным авторам, а с другой - возможное их воздействие на Гоголя (так, среди любимых книг

Гоголя В. Шенрок называет «Лествицу» Иоанна Синайского

20

Лествичника) ).

В «академическом» литературоведении конца XIX - начала XX веков отчетливо доминировала тенденция выстраивать путь Гоголя как эволюцию от «эстетического романтизма, носившего космополитический характер» к «романическим сюжетам родной страны и старины» (Н.П.

9 1

Дашкевич) . Тем самым связь Гоголя с европейской литературой (культурой) виделась преимущественно в его ранних произведениях. Тот же Дашкевич отмечал типологическую близость картины шабаша в

17 Moreau Е. Du traducteur au lecteur // Les Ames mortes. Par Nicolas Gogol. Traduction du russe par Eugène Moreau. Paris: chez Harvard, 1858 (Bibliothèque pour tous illustrée). P. 1-2.

18 «Les Ames mortes, de Gogol, traduction de E. Charrière» // Le Pays. 1859. 13 juillet. См. также: Barbey d'OrevilHers. XIXeme siècle: Les oeuvres et les hommes. Littératures étrangères. Paris, 1890. P. 217-232. Русский перевод статьи см: Барбе д Оревильи. Николай Гоголь (с примечаниями М.П. Алексеева) // H.B. Гоголь. Материалы и исследования / Под редакцией В.В. Гиппиуса. М.; Л, 1936. С. 257-284.

19 Léger L. Etudes slaves: Voyages et littérature. Paris, 1875. P. 232.

20 Шенрок В.И. Материалы для биографии H.В.Гоголя. М., 1897. Т. 4. С. 865.

21 Дашкевич Н.П. Статьи по новой русской литературе. Пг., 1914. С. 560.

Пропавшей грамоте» сцене Вальпургиевой ночи в «Фаусте» Гете . Н. Котляревский говорил о женских типах «Вечеров» как о «былинных красавицах», подернутых флером немецкой романтики («они все-таки сродни своим бледным сестрам, они также с реальной жизнью имеют мало общего»23).

На европейские источники целого ряда гоголевских сюжетов и мотивов, а также его эстетических воззрений указал в свой книге В. Гиппиус (среди них - статья В.Скотта «О чудесном в романе», основной посыл которой - «надобно расшевелять воображение, но никогда не надобно вполне удовлетворять его»)24.

В более широком плане поворот от понимания творчества Гоголя и, в первую очередь, его поэмы «Мертвые души» как явления социального и национального к пониманию его как явления мировой культуры произошел в начале XX века в русской символистской критике (Д.С. Мережковский, Андрей Белый, В.Я. Брюсов), религиозной философии рубежа веков (В.

2 5

Соловьев, В. Розанов, в 1930-е годы - К. Мочульский ), а также русской эмигрантской критике . Предшественника символистской поэтики, в

27 частности, Верлена, Рембо и Бодлера, увидел в Гоголе Андрей Белый . В примыкавшей к символистской интерпретации Гоголя книге С.К. Шамбинаго «Трилогия романтизма» символизм поэтического мышления писателя, скрывающийся за внешним, формальным реализмом, был

22 Там же С 562

23 Котчяревский Н Николай Васильевич Гоголь Очерк из истории русской повести и драмы СПб, 1903 С 106

24 Гиппиус В В Гоголь Л, 1924 С 224

25 Мочульский К Духовный путь Гоголя Paris, 1934 С 20

26 Трудный путь Зарубежная Россия и Гоголь Из наследия русской эмиграции М , 2002, Кривонос В Ш Поздний Гоголь в исследованиях первой русской эмиграции // Гоголевский сборник Вып 2 (4) СПб, Самара, 2005 С 272-279

27 «Бедные символисты, - писал Белый, - еще доселе упрекает их критика за "голубые звуки", но найдите мне у Верлена, Рембо, Бодлера образы, которые были бы столь невероятны по своей смелости, как у Гоголя» (Весы 1909 №4 С 70-71, см также Белый А Критика Эстетика Теория символизма В 2т T 1 М,1994 С 303-304) сопоставлен с живописной манерой Ф. Гойи и эмблематическим мышлением католицизма28.

Вместе с тем в 1900-1920-е годы появляются и отдельные работы, посвященные влиянию (воздействию) на Гоголя тех или иных европейских писателей: статьи Н.И. Петрова «Следы литературных влияний в

29 произведениях Н.В.Гоголя» , «Южно-русский народный элемент в ранних произведениях Н.В.Гоголя»30 (во второй из них утверждается, в частности, байронизм Гоголя периода «Страшной мести»), В.В. Данилова «Мелочи литературного прошлого. Сюжет "Пропавшей грамоты" Гоголя во французской повести»31, Н.К. Кульмана «"Ганц Кюхельгартен" Гоголя и "Луиза" Фосса»32, книга Г.И. Чудакова «Отношение творчества Н.В.Гоголя к западноевропейским литературам» (Киев, 1908), работы немецких исследователей А. Штендер-Петерсона и А. Дауенхауера, посвященные связи Гоголя с произведениями немецкого романтизма и, более конкретно,

3 3 усвоению им отдельных мотивов прозы Л. Тика и Э.Т.А. Гофмана .

В ставших уже литературоведческой классикой статьях В. В. Виноградова рассматривалась связь Гоголя («Тараса Бульбы») с В. Скоттом и французскими неистовыми романтиками (ранний В. Гюго, Ж. Жанен), а также с традициями Л. Стерна34. О Гоголе как продолжателе В. с

Скотта в изображении «гибели родового быта» писал в 1937 г. и Г. Лукач .

28 Шамбинаго CK Трилогия романтизма (Н В Гоголь) М, 1911 (глава «Романтизм символический Гоголь и Гойя»)

29 Труды Киевской духовной академии 1902 Кн 4 С 561-575

10 Памяти Гоголя Научно-литературный сборник, изданный Историческим Обществом Нестора-летописца, под ред Н П Дашкевича Киев, 1902 С 53-74

31 Русский архив 1915 №2 С 168-170

12 Известия ОРЯС 1908 Т 13 Кн 4 С 252-263

33 Stender-Peterson A Gogol und die deutsche Romantik // Euphorion Zeitschrift fur Literaturgeschichte 1922 Bd XXIV H 3 S 628-653, Dauenhauer A Gogol's «Schreckliche Rache» und «Pietro von Abano» von L Tieck //Zeitschrift für slavische Philologie 1936 Bd XIII, Hf 3/4 S 315-318

34 Виноградов В В Гоголь и натуральная школа Л, 1929 С 54-55 См также Виноградов В В Этюды о стиле Гоголя //Виноградов В В Избранные труды Поэтика русской литературы М,1976 С 191-229, 255-260 (главы «Анализ архитектоники и соображения о ее генезисе Гоголь - "русский Стерн"», «Рудый Панько и рассказчики из романов Вальтера Скотта»)

35 Лукач Г Исторический роман//Литературный критик 1937 № 7 С 97

В том же году процесс «снижения» Гоголем «гофмановского типа» «в русле» бальзаковского отца Горио описал JI. Гроссман36.

Темы связи Гоголя с западноевропейской литературой так или иначе касались в монографиях, посвященных творчеству Гоголя, и позднее37. Много интересных и ценных наблюдений имеется в монографии Г.А. Гуковского «Реализм Гоголя» (анализ трехступенчатой композиции авторского образа в «Вечерах», восходящий к традиции романов В. Скотта, связь, размышления о связи и одновременно противостоянии Гоголя

3 8 фантастике Ирвинга, Тика, Гауфа, Нодье и т.д. ). Однако по-настоящему новый всплеск интереса к теме «Гоголь и зарубежная литература» происходит в 1970-е годы: именно в это время выходят монографии A.A. Елистратовой «Гоголь и проблемы западноевропейского романа» (М., 1972) и И. В Карташовой «Н.В. Гоголь и романтизм» (Калинин, 19 7 5)39. Ценные наблюдения о воздействии на Гоголя традиций немецкого романтизма содержались и в работах более общего характера: монографии А.Б. Ботниковой «Э.Т.А.Гофман и русская литература (первая половина XIX века): К проблеме русско-немецких литературных связей» (Воронеж, 1977)40, статье Р.Ю. Данилевского «Людвиг Тик и русский романтизм»41. Западноевропейским и, в первую очередь, немецким истокам поэмы «Ганц Кюхельгартен» посвящает свою статью известный ленинградский компаративист академик М.П. Алексеев42. К этому же времени относится и

16 Гроссман Л Бальзак в России//Литературное наследство Г 31-32 М, 1937 С 322

37 Переверзев ВФ Творчество Гоголя СПб, 1914, см также Переверзев ВФ У истоков русского реализма М, 1989 С 279-454, Setschkareff V N V Gogol Leben und Schaffen Berlin, 1953, Машинскии С Художественный мир Гоголя M , 1979, Набоков В В Николай Гоголь (1809-1852)//Набоков В В Лекции по русской литературе М, 1996 С 31-144, Абрам Терц [А Синявский] В тени Гоголя Лондон, 1975, Турбин В Пушкин Гоголь Лермонтов Об изучении литературных жанров М,1978

38 Гуковский ГА Реализм Гоголя M , Л , 1959 С 41

39 Карташова И В Гоголь и романтизм Спецкурс Калинин, 1975

40 На эту тему см также более раннее исследование феномена гофманианства в России Passage Charles The Russian Hoffmanists The Hague, 1963

41 Эпоха романтизма Из истории международных связей русской литературы Л 1975 С 68-113

42 Алексеев МП К источникам идиллии Гоголя «Ганц Кюхельгартен» // Проблемы поэтики и истории литературы Сборник статей Саранск 1973 С 172-182 работа М. Бахтина «Рабле и Гоголь (Искусство слова и народная смеховая культура)»43.

Осмысление Гоголя в контексте европейской и - шире - мировой литературы сказывается и в названиях коллективных монографий, нередко выходивших по следам конференций: «Гоголь и мировая литература» (М., 1988), «Гоголь как явление мировой литературы» (М., 2003).

Начиная с 1970-х гг. можно говорить и о различных подходах и методах изучения темы. Наиболее распространенным остается наиболее традиционный подход: изучение мотивных заимствований и параллелей44, выявление которых позволяет говорить о поэтической общности и возможном воздействии на Гоголя того или иного зарубежного автора. Как правило, речь идет о представителях шести национальных культур, связь с которыми Гоголя мыслится как неоспоримая: немецкой, французской, английской, итальянской, но также испанской и американской.

Из англоязычных авторов, «влиявших» на Гоголя, по-прежнему наибольшее внимание уделяется В. Скотту (работы М. Альтшуллера45, А. Долинина46). Исследуется также связь Гоголя с Шекспиром47, Метьюрином (в контексте усвоения им традиции готического романа (см. ниже), Чосером (своеобразное приравнивание «Мертвых душ» к чосеровскому «Каталогу Человечества»49), Филдингом50, В. Ирвингом51.

43 Бахтин M Вопросы литературы и эстетики M , 1975 С 484^495

44 См , напр Крутикова НЕ «Выбранные места из переписки с друзьями» H В Гоголя как утопия и ее западноевропейские параллели // Крутикова H Е Дослщження i статп рвних рокт Кит, 2003 С 292320

45 Altshuller M The Walter Scott Motifs in Nikolay Gogol's Story The Lost Lettet //Oxford Slavonic Papers Vol XXII 1989 См также Альтшуллер Марк Эпоха Вальтера Скотта в России Исторический роман 1830-х годов СПб, 1996

46 Дочинин А История, одетая в роман В Скотт и его читатели М,1988

47 Евдокимов A A HB I иго и, и У Шекспир поэтика драматургии в сравнительном освещении Автореф дисс канд фил наук M , 2011

48 Лившиц Е Три портрета (Английские параллели к «Портрету» H В Гоголя) //Русская филология Тарту, 1997 № 8 С 86-93, Лившиц ЕИ Английский контекст творчества Гоголя H В Гоголь и Ч Р Метьюрин Автореф дис канд фил наук М,2001

49 Stanton LJ, Hardy J D Interpreting Nikolai Gogol within Orthodoxy A neglected influence on the first great Russain Novelist The Edwin Mellen Press, 2006 P 83-104

50 Леблан P В поисках утраченного жанра Филдинг, Гоголь и память жанра у Бахтина // Вопросы литературы M , 1998 №4 С 81-116

Воздействие на Гоголя немецких романтиков (Жан Поля, Новалиса, Шлегеля, Тика, Вакенродера, Гофмана) исследовали в своих работах A.B. Михайлов52, И.В. Карташова53, Н.М. Ильченко54, С. Шульц55, Е. Лившиц56, Р. Пийс57, Розмари Дженнес58, Мелисса Фрейзиер59, Н. Друбек-Мейер60. О тематической связи Гоголя с Гете писали Э.Б. Вахтел, Э.М. Жилякова, Г.М. Васильева61. О рецепции Гоголем Гердера- В.Ф. Соколова62.

Из французских авторов, помимо Рабле, отмечалось возможное воздействие на Гоголя Лесажа63, Мольера64, Шатобриана63, Мериме66, Ж. Санд67, Флобера68.

51 Морозова ТЛ Гоголь и литература США // Гоголь и мировая литература М, 1988 С 157-187, Федулова О В Гоголь и Ирвинг Автореф дисс канд фил наук Тверь, 2005

52 Михайлов А В Гоголь в своей литературной эпохе // Гоголь история и современность M , 1985

53 Карташова И В Гоголь и Вакенродер // В -Г Вакенродер и русская литература первой трети XIX в / Под ред ИВ Карташовой Тверь, 1995 С 71-93

54 Ильченко H M Отечественная проза 30-х годов XIX века в контексте немецкого романтизма - Нижний Новогород НГПУ, 2005

55 Шульц С Гоголь и Новапис//Русская литература 2005 №3 С 99-107

56 Лившиц Е К вопросу о сходстве «Чар любви» Л Тика и «Вечера на хуторе близ Диканьки» H В Гоголя//Русская филология Тарту, 1996 №7 С 106-112

57 Peace Richard The Enigma of Gogol An examination of the Writings of N V Gogol and their Place in the Russian Literary Development Cambridge, 1981

58 Jenness R К Gogol s Aestetics compared to Major Elements of German Romanticism New York Peter Lang, 1995

59 Fraizier M Frames of the imagination Gogol s Arabesques and the Romantic Question of Genre New York, 2000

60 Друбек-Майер H От «Песочного человека» Гофмана к «Вию» Гоголя // Гоголевский сборник СПб , 1993 С 54-85

61 Вахтеп Э Б Еще раз о гоголевской тройке Откуда прикатила бричка Чичикова // Известия академии наук Серия литературы и языка M , 1988, Т 57, № 6 С 3238, Жилякова Э M Вертеровский сюжет в «Невском проспекте» H В Гоголя // Традиции и литературный процесс Новосибирск, 1999 С 214-223, Васильева Г M «Ревизор» H В Гоголя от «Филокалии» до «Фауста» generation aequivoca // Дергачевские чтения 2000 Русская литература Национальное развитие и региональные особенности Екатеринбург, 2001 4 1 С 45-52

62 Сокоюва В Ф HB Гоголь - последователь и критик Гердера // Отечественная философия русская, российская, всемирная H Новгород, 1998 С 245-248 см также комментарии С Г Бочарова и Л В Дерюгиной к изданию «Арабесок» Гоголь H В Полное собрание сочинений и писем В 23 т Т 3 С 576583, 710-712, 726-731, 808-811

63 Leblanc R Gogol ь response «The adventures of Chichikov or Dead souls» and the picaresque tradition // Leblanc R The russianzation of Gil Bias A study in literary appropriation Columbus, 1986 P 224-256, Plaskacz В L Histoire du Capitaine Kopejkin dans la trame des «Ames mortes» de Gogol // Slavica Gandensia 1984 № 11 P 35^12

64 Обзор литературы по теме см в разделе ««Сганарель, или Муж, думающий, что он обманут женою »

65 Сахаров В Пророки романтизма (Гоголь и Шатобриан)//Русская мысль 2000 №4320 С 12-13

66 О возможном воздействии на «песню бандуриста» повествовательного приема, использованного П Мериме в сборнике «Гузла» (1827), см Фомичев CA Повесть «Страшная месть» в контексте творческой эволюции Гоголя // Традиции в контексте русской культуры Сборник статей и материалов Ч 1 Череповец, 1993 С 88-92

67 Кафанова О Б Жорж Санд и русская литература XIX в (Мифы и реальность) Томск, 1998

68 Ерофеев В В Гоголь и Флобер (Пробл изображения пошлости жизни) // Гоголь и мировая литература. M,1988. С 50-61

В литературе о поэме «Мертвые души» большое место традиционно занимают исследования, посвященные связи поэмы с романом Сервантеса «Дон-Кихот»69 и «Божественной комедией» Данте70.

Выявление сюжетных и мотивных заимствований у Гоголя получило,

7 1 пожалуй, наиболее яркое выражение в исследованиях М. Вайскопфа , не только синтезировавшего уже известное сведения, но обнаружившего также большое количество не учтенных раннее заимствований (или квази заимствований) Гоголя из произведений зарубежной литературы. Вместе с тем в своем исследовании Вайскопф использует уже и несколько иной подход: констатация эзотерической (масонской) семантики произведений Гоголя позволяет ему в ряде случаев сосредоточить внимание не столько на факте заимствования, сколько телеологии (иногда, правда, весьма спорной) контаминации Гоголем разнообразных «чужеродных» мотивов.

Близкий подход демонстрируют и исследования С. Гончарова, посвященные наследию гностико-манихейских представлений у Гоголя. Мотивные совпадения, которые исследователь скрупулезно фиксирует, расцениваются им однако как играющие роль вспомогательную, необходимую для выявления эзотерической семантики гоголевских текстов (так, тоска Ганны в «Майской ночи», внешне выступая - как в романтизме - в качестве знака приобщенности мистической реальности, отсылает на

72 самом деле к центральным мотивам гностической мифологии ).

69 Holl В Т Captain Kopeikin and Cervantes Captive Captain A Case of Metaparody // The Russian Review 1996 №55 P 681-691

70 Ардов M Мысли о Гоголе Человеческая трагедия // Октябрь № 2 С 182-186, Манн ЮВ Память смертная Данте в 1ворческом сознании Гоголя Указ соч С 177-187, Гольденберг А X «Гоголь и Данте» как современная научная проблема //HB Гоголь в современном культурном пространстве Шестые Гоголевские чтения M , 2007 С 159-174, Лесогор Н В «Дантовский текст» в творчестве Н В Гоголя генезис и поэтика Автореф дисс канд фил наук Красноярск, 2009 и др

71 Вайскопф М Сюжет Гоголя Морфология Идеология Контекст М , 1993 2-е изд 2002 Выявлению межтекстовых связей Гоголя в свете модернистской поэтики посвящена также глава книги А К Жолковского «Блуждающие сны Из истории русского модернизма» (M , 1992) О переосмыслении Гоголем мотивов и сюжетов мировой литературы в «Ревизоре» см тажке Lauer R Die intrigenlose Komodie Zur Motivstruktur von N V Gogol s «Revisor» II Gattungsinnovation und Motivstruktur Gottingen, 1992 T 2 S 55-96

12 Гончаров С А Творчество Гоголя в религиозно-мистическом контексте СП б 1997 См также Гончаров CA Сон-душа, любовь-семья, мужское-женское в раннем творчестве Гоголя // Гоголевский сборник Подред С А Гончарова СПб, 1993 С 23-29

Наиболее широкий и неоднозначный подход к самому механизму усвоения «чужого» демонстрирует, на наш взгляд, в своих исследованиях Ю.В. Манн, при том что как раз у него тема связи Гоголя с европейскими культурами не занимает центрального места. Уйдя от простой констатации типологической близости поэтики Гоголя тем или иным явлениям европейской литературы (что было и есть прием распространенный в гоголеведении), Манн старается выявить, в чем Гоголь следует и чем он разнится со своими предшественниками. Т.е. показывает, иными словами, сам механизм усвоения чужого (так, например, возводя «Страшную месть» к развившейся в лоне западноевропейского романтизма «трагедии судьбы», как это делали и его предшественниками, А. Штендер-Петерсон, Р.Ю. Данилевский, А. Ботникова, Манн, однако, показывает, что в отличие от трагедии судьбы, где родовая вина делала человека преступником помимо его воли, у Гоголя все преступления колдуна предопределены его собственной волей, и т.д.73).

В последние три десятилетия усилился также исследовательский интерес к вопросу рецепции Гоголем европейских жанров и стилей74, в том числе тех, которые в русской литературе получили гораздо меньшее хождение, чем в западной. В целом ряде работ решается проблема воздействия на Гоголя традиций готического романа75, жанра пикарески76. Развивая идеи

73 Манн Ю М Поэтика Гоголя М , 1978, 2=е изд , доп - 1988 С 53 Ср также неожиданное соображение исследователя о причастности гоголевского персонажа Акакия Акакиевича мистическим устремлениям европейского романтизма {Манн Ю В Творчество Гоголя Смысл и форма СПб , 2007 С 618-622)

74 Егоров И В, Константиновская ЕЯ Гоголь и традиции повествования в западноевропейском романе // Роман и повесть в классической и современной литературе Махачкала, 1992 С 29-^43

75 Amberg Lorenzo Kirche, Liturgie und Frömmigkeit im Schaffen von N V Gogol' Bern, Frankfurt am Main, New York, Paris, 1986 (=Slavica Helvetica, Bd 24) S 34-35, Лившиц E Гоголь и готическая традиция (Еще раз об английском контексте «Портрета»//Русская филология Тарту, 1998 №9 С 86-93

76 Гольденберг АХ Архетипы в поэтике HB Гоголя Волгоград, 2007 С 123-120, Ulrch PJ Die Transformation des Schelmenromans N V Gogol Mertvye dusi II Ulrch P J Tendenz und Verfremdung, Studien zum Funktionswandel des russischen satirischen Romans im 19 und 20 Jahrhundert Bern, 2000, Koschmal W Modell oder Wirklichkeit9 Die Entgrenzung der Objektwelt in Gogol s Mertvye dusi // Russian Literature Amsterdam 1982 Vol XI (4) S 333-360, Тодд III УМ Литература и общество в эпоху Пушкина СПб, 1996 В частности, Тодд предложил рассматривать гоголевскую поэму не только как одну из разновидностей пикарески в целом, но и как собрание тесно сплетенных между собой отдельных пикаресок (биографии умерших и сбежавших крестьян, история капитана Копейкина, путешествие Чичикова и тд) Пикарескный жанр, по его мнению, затрагивает и автора-повествователя, который к середиье повествования и сам становится путешественником, бездомным странником (С 177-186) См также Markof-Belaeff О Dead Souls and the Picaresque Tradition A Study in the Definition of Genre Ann Arbor, 1984

В.В. Виноградова77, исследователи пишут о влиянии на Гоголя

7Я французской школы неистовой словесности . Начался разговор и о формах

79 проявления у Гоголя романтической иронии . Одной из наиболее исследуемых в гоголеведении в наши дни остается с 1990-х годов тема барокко и барочной литературы (культуры)80.

Среди работ о Гоголе, так или иначе исследующих вопрос о взаимоотношении Гоголя с зарубежными литературами (и культурами) можно было бы выделить еще две - не слишком многочисленные разновидности. Первая заключается в попытке принципиально нового прочтения Гоголя сквозь призму философского / эстетического / литературоведческого зарубежного концепта, Гоголю заведомо неизвестного. Так, французский исследователь Жан Бонамур в книге

Русский роман», использовав юнгианский термин «архетипы» как образ коллективной памяти и заменив им категорию «типы», обыкновенно прилагаемую к персонажам Гоголя, сформулировал идею присутствия у

Гоголя «воображемого реализма», не сводимого к реализму классическому

81 и психологическому . Сквозь призму мыслительной категории Вальтера Беньямина «Париж - столица XX века» предложила взглянуть на ол гоголевское осмысление Парижа в повести «Рим» Лариса Полубояринова . Использовав понятие древнекитайской философии (из трактата Као-цзы) -«недеяние» («муи») - для определения «ужаса бесцельной жизни» Шпоньки, неожиданную интерпретацию повести «Иван Федорович

83

Шпонька и его тетушка» предложил японский критик Такэфудзи Едзи . Герои поэмы живут под диктатурой хайдегеровского безличного man,

77 Виноградов В.В. Гоголь и натуральная школа // Виноградов В.В. Избранные труды. Поэтика русской литературы. М., 1976. С. 216.

78 Kalinine Paul. L'école frénétique française et la prose romantique en Russie (1831-1836). Paris, 1972.

79 Обзор литературы по теме см. в разделе «Стернианская традиция и романтическая ирония в раннем творчестве Гоголя».

80 Обзор литературы по теме см. в разделе «Барочные основы поэтического видения (Гоголь и Украина)».

81 BonamourJ. Le roman russe. Paris, 1978. P. 48-49.

82 Полубояринова Л. Николай Гоголь и Вальтер Беньямин: к эстетике собирательства // Феномен Гоголя. СПб., 2011 (в печати).

83 Дьяконова ЕМ. Узнавание и неизвестность. О судьбе Н.В.Гоголя в Японии // 100 лет русской культуры в Японии. М, 1989. С.116. пишет о поэме «Мертвые души» представитель философско-антропологического направления Хорст-Юрген Герик84.

Другой тип компаративистского подхода, получивший в последнее время некоторое распространение, заключается в исследовании общности гоголевского литературного письма с живописной манерой художниов:

85 86 87

И.Босха, П. Брейгеля-старшего , А. Иванова , М. Шагала , а также до собственно живописных (или графических) жанров натюрморта , народной картинки, лубка89.

Указания на связь Гоголя с зарубежными авторами /эпохами / стилями традиционно присутствуют и в комментариях к изданиям Сочинений Гоголя: от дореволюционных изданий Н.С. Тихонравова и Н.И. Коробки, до современных академических90.

Собственно, именно комментирование гоголевских текстов для томов (первого, пятого и седьмого) нового Полного академического собрания сочинений и писем Гоголя в 23-х томах, над которым ведется в настоящее время работа в Институте мировой литературы им. A.M. Горького, во

84 Gerigk H.J. Die toten Seelen // Der russische Roman. Herausgegeben von Bodo Zelinsky. Düsseldorf, 1979. S. 100-101. Ср. также сопоставление Гоголя и Акутагавы Рюноскэ в статье Г. Чхарташвили «Субъективная компаративистика» («Проблемы Дальнего Востока. 1995. № 5. С. 124-132), Зюскинда и Гоголя - в работе Г.Г. Ишимбаевой «Субъективный этюд: П. Зюскинд и Н. Гоголь: Литературно-сравнительный анализ // Вестник Башкирского университета. Уфа, 1996. № 2. С. 11-15; Гоголя и Кафки в статье Ю.В. Манна «Встреча в лабиринте: Франц кафка и Николай Гоголь» (Вопросы литературы. 1999. № 2. С. 162-186), Гоголя и Андерсена в статье В. Томачинского «Выбранные места из переписки с друзьями» Гоголя как путеводитель к Светлому Воскресенью // Альфа и Омега. М., 1999. № 2. С. 365-373.

85 Peace Richard. The Enigma of Gogol. An examination of the Writings of N.V.Gogol and their Place in the Russian Literary Development. Cambridge, 1981. P. 12; Obolensky Alexander P. Gogol and Hieronymos Bosch // Записки русской академической группы в США. Т. 17: Transactions of the Association of Russian American scholars in the U.S.A. Vol. XVII. 1984. New York, 1984. P. 122-131; Perlina N. Travels in the Land of Cockaigne, the Sluggards' Land and Dikanka: Mythological Roots of Gogol's Carnival Poetics // The Supernatural in Slavic and Baltic Literature: Essays in Honour of Victor Terras. Slavica Publishes. Columbus, 1988.

86 Stanton L.J., Hardy J.D. Interpreting Nikolai Gogol within Orthodoxy. Op. cit. P. 19-22.

87 Злыднева H. Шагал и Гоголь // Злыднева Н. Европейское искусство XIX-XX веков: Исторические взаимосвязи. М., 1998. С. 76-92.

88 Милъдон В.И. Натюрморт в поэтике Гоголя // Вещь в искусстве. ГМИИ им. А.С.Пушкина. Материалы научной конференции. 1984. Вып.XVII. М„ 1986. С. 210-225.

89 Сакович А.Г. Сюжеты и образы русской народной картинки в творчестве H.В.Гоголя // Гравюра в системе искусств. Сборник статей по материалам конференции, проходившей в Русском музее в 1988 году. СПб, 1995. С.62-67.

90 Сочинения H.B. Гоголя. Издание десятое. Текст сверен с собственноручными рукописями автора и первоначальными изданиями его произведений Николаем Тихонравовым. Т. 1-7. М., 1889-1896; Гоголь Н.В. Полное собрание сочинений. Под редакцией Н.И. Коробки. Текст заново сверен с рукописями и изданиями, вышедшими при жизни автора. Т. I-V. СПб, 1912; Гоголь Н.В. Полное собрание сочинений. Т. I—XIV. Издательство Академии Наук СССР. 1940-1952; Гоголь Н.В. Полное собрание сочинений и писем: В 23 т. Т. 1, 3, 4. М.: Наука, 2003, 2009. многом определило и методику данной диссертационной работы. Как следует понимать то, что в комментариях (равно как и литературоведческих трудах, используемых в комментариях) определяется как генезис, влияние, подражание, типологическая параллель, источник и проч.? Проблема становится очевидной, когда - при комментировании -через запятую перечисляется такое количество источников и параллелей, для «освоения» которых необходимо несколько поколений исследователей, так что здравый смысл отказывается приписать их одному автору, каким бы образованным он ни был, тем более, что цель письма его была, разумеется, не эрудиция. Но в таком случае возникает очередной вопрос: следует ли жестко различать источники, использование которых Гоголем доказуемо, -и те, которые могут рассматриваться либо как типологическая параллель, либо как, выражаясь словами Пушкина, «странные сближенья»? Кроме того, существует такое явление, о котором всё более говорят исследователи - литературоведы, но также и философы, занимающиеся вопросом взаимосвязей культур: «идеи, носящиеся в воздухе». Так, Б.М. Эйхенбаум, читая в 1919 г. книгу Г. Вельфлина «Основные понятия истории искусства», обнаруживает в ней именно тот тип анализа произведений изобразительного искусства, о котором уже сам думает применительно к литературе91. А молодые филологи, волею судьбы оказавшиеся в 1918-1920 годах в Невеле (М.М. Бахтин, Л.В. Пумпянский, М.И. Каган), в своих размышлениях о литературе и философии неожиданно сходятся со своими германскими коллегами, о которых в то время еще имеют весьма слабое представление92.

91 Эйхенбаум Б. О литературе. M.: Сов. Писатель, 1987. С. 511. См. об этом также нашу статью: Генрих Вельфлин в России: открытие Италии, барокко или формального метода в гуманитарных науках? // Европейский контекст русского формализма (к проблеме эстетических пересечений: Франция, Германия, Италия, Россия). Коллективная монография по материалам русско-французского коллоквиума. М.: ИМЛИ, 2009. С. 104.

92 См. об этом: Махлин В.Л. Бахтин и Запад (Опыт обзорной ориентации) // Вопросы философии. 1993. №№ 1-2. С. 94-114.

Другой вопрос, который неминуемо возникает, когда самые разнообразные возможные источники (в данном случае - гоголевских произведений) оказываются соположенными в пространстве единого комментаторского текста: как все они могли уживаться между собой. Сосуществовали ли они «мирно» вместе, или же происходило некоторое вытеснение одних «тенденций» другими, смысловой сдвиг, не только влиявший на само гоголевское письмо, но еще и видоизменявший семантику тех текстов / приемов / стилей, которые якобы воздействовали на Гоголя.

Все данные соображения и определил цели, задачи и методологию данной работы, которая, не будучи, строго говоря, компаративистским исследованием творчества Гоголя (по модели «Гоголь и.»), ставит перед собой иную цель: объяснения и анализа самого механизма сосуществования и взаимодействия различных языков и стилей в поэтической системе Гоголя, их наложения и возможного взаимного вытеснения. Причем и языки и стили понимаются здесь в самом широком плане: от языков национальных до языков различных видов искусств, различных вероисповеданий, различных авторов и национальных культур.

Тем самым в настоящем диссертационном исследовании впервые предпринимается попытка целостного и системного изучения творчества Н.В. Гоголя в западноевропейском контексте, чем и обусловлена актуальность темы. Работа базируется на сочетании предметно-тематического и жанрово-родового (видового) принципов. Поскольку творческое бытие Гоголя между культурами определялось не только инонациональными литературами и литераторами, но также и другими видами искусства, философией, эстетикой, религиозными конфессиями и различными языками, то детальное исследование темы Гоголя в западноевропейском контексте начинается в работе с рассмотрения особенностей «физического» освоения Гоголем чужого пространства, его переживания форм «чужого», получивших выражение в его письмах и художественных текстах, а также той непрямой связи, что существовала между его собственными и его героев странствиями по разным культурам и разных форм перевода этих странствий Гоголем в текст (глава 1. «Проблема своего и чужого: путешествие как бытие между культурами»).

Далее мы переходим к изучению рецепции Гоголем, часто им самим не отрефлектированной, различных национальных и эпохальных стилей и тенденций, которые, сложно сочетаясь между собой, создают неповторимую манеру Гоголя-писателя. Речь, таким образом, пойдет о стиле барокко, о сочетании у Гоголя традиций стернианства и традиций романтической иронии, принципы которой были разработаны на рубеже XVIII и XIX веков немецкими эстетиками, а также о еще более причудливом усвоении Гоголем одновременно традиций народной поэзии (фольклора) и современной романтической техники повествования (Глава 2. «Освоение культурных традиций»).

Глава 3 «Языки культуры» посвящена соотношению различных языков в текстах Гоголя. Речь идет, с одной стороны, о соотношении вербального и визуального языков (разделы: «Экфрасис у Гоголя и дискуссия о границах живописи и поэзии в европейской эстетике второй половины XVIII века», «Проблема слова и образа: рисунки Гоголя»), но также и о характере использования Гоголем галлицизмов и макаронизмов, принципиально отличающемся по функции от аналогичного явления, широко распространенного в современной ему прозе (поэзии). Именно воспринимаемое Гоголем как галлицизм понятие «цивилизации» объясняет, как будет показано в последнем разделе третьей главы, сложную эволюцию его отношения к просвещению - русскому аналогу и сопернику европейской цивилизации.

В главе 4 «Между конфессиями» делается попытка по-новому осветить то, что традиционно именуется «католическим соблазном» православного писателя Гоголя. Большое внимание здесь уделяется особой форме художественного «вероисповедания», так называемой религии от искусства (Кш^ге^юп), получившей широкое распространение в среде ранних немецких романтиков.

Наконец, в главе 5 «Чужое - мое сокровище» предметом анализа становится феномен «переписывания» Гоголем чужих текстов, понятый как особый способ усвоения и переосмысления чужого языка и стиля. Причем под переписыванием также понимается самый широкий спектр явлений: от перевода-переделки чужого текста (случай перевода-переложения Гоголем пьесы Мольера), до прямого копирования чужого текста в Записные книжки (например, случай переписывания Гоголем пушкинской «Русалки»). А также конструирование образа героя из «сколков» прочитанных им книг (раздел «Круг чтения Павла Ивановича Чичикова и Николая Васильевича Гоголя»).

Методологическую основу исследования составляет сочетание традиционного историко-литературного подхода к осмыслению поэтики художественного произведения, методов историко-типологического и структурно-семантического анализа текста с методом культурного трансфера, отпочковавшегося от более традиционной компаративистики и получившего в последнее время большое распространение в гуманитарных науках. Зародившаяся в середине 1980-х годов в среде французских филологов-германистов, работавших над изданием хранящихся во Франции рукописей Генриха Гейне, теория культурного трансфера противопоставила компаративизму в гуманитарных науках, исходящему из идеи «особости» каждой культуры, не просто изучение одновременно нескольких культурных и национальных пространств, но также и изучение имбрикаций, вкраплений, трансформаций, которые при всяком соприкосновении культур проявляются равно в воздействующей и в принимающей культурах. Тем самым в расчет стала приниматься не бинарная оппозиция - две культуры, одна из которых обязательно осмысляется как культура-реципиент, то есть культура принимающая, - но конструкция гораздо более сложная, поскольку в отношениях воздействующей и принимающей культур всегда присутствует некий «третий» (на самом деле, их гораздо больше) фактор. «Переданное сообщение, - утверждает М. Эспань, один из основоположников метода культурного трансфера, - должно быть переведено с языка культуры исходящей на язык культуры усваивающей. Это семантическое присвоение глубинным образом изменяет объект, переходящий из одной системы в другую»93. Важным для методологии данной диссертационной работы оказалось еще и другое самоопределение метода культурного трансфера, мыслящего себя как теория перевода и в прямом, и в переносном значении слова. Потому что всякое усвоение культурного феномена есть уже само по себе перевод на свой культурный язык, при котором что-то изменяется и в принимающей культуре, но непременно что-то изменяется и в культуре воздействующей94.

В теоретическом обеспечении диссертации важную роль сыграли также работы Р. Барта, В.Э. Вацуро, В. Беньямина, А.Н. Веселовского, Ю.М. Лотмана, Ю.Н. Тынянова, Б.А. Успенского, П. Франца, М. Эспаня, исследовавших историю литературы в широком культурном контексте, с широким применением в том числе и интердисциплинарных методов.

Для изучения творчества Гоголя в контексте русской и европейской литератур ХУН-Х1Х веков особенно продуктивными для нас были труды М.П. Алексеева, Е.И. Анненковой, А.Б. Ботниковой, С.Г. Бочарова, В.В. Виноградова, М.Н. Виролайнен, А.Х. Гольденберга, Р.Ю. Данилевского,

91 Espagne Michel Les transferts culturels franco-allemands Paris, 1999 P 21

94 О теории культурного трансфера см также Лагутина И H Россия и Германия на перекрестке культур Культурный трансфер в системе русско-немецких литературных взаимодействий конца XVIII-первой трети XX века M Наука, 2008 С 3-12 (глава «Культурный трансфер как проблема литературоведения»), ЛобачеваДВ Культурный трансфер определение, структура, роль в системе литературных взаимодействий // Вестник Томского государственного педагогического университета 2010 Вып 8 С 23—27, Espagne Michel et Werner Michael (ed ) Transferts Les relations interculturelles dans 1 espace franco-allemand Paris, 1988, Espagne M Middell M (ed ) Transferts culturels et région L exemple de la Saxe Numéro spécial des Cahiers d etudes germaniques 1995 № 28, Transferts culturels triangulaires France-Allemagne-Russie Sous la direction de Katia Dmitrieva et Michel Espagne Paris ed de la Maison des Sciences de l'Homme, 1996, Espagne Michel L histoire de I art comme transfert culturel L itinéraire d Anton Springer Belin, 2009, Aname\a Anna Russisch Grun Eine Kulturpoetik des Gartens im Russland des langen 18 Jahrhunderts Bielefeld, 2010, SLAVICA OCC1TANIA Numéro 30 Transferts culturels et comparatisme en Russie Toulouse, 2010

A.A. Елистратовой, И.В. Карташовой, В.И. Коровина, Ю.В. Манна, A.B. Михайлова, Б.В. Томашевского, Ф.П. Федорова.

Цель работы - анализ поэтической системы Гоголя как сложнейшего сплава разных культур, выявление механизма сосуществования в ней различных языков и стилей, их наложения и возможного взаимного вытеснения.

Основные задачи работы заключаются в следующем:

1. Рассмотреть особенности «физического» освоения Гоголем чужого пространства, его переживания форм «чужого», получивших выражение в его письмах, художественных текстах, а также в его «поведенческом тексте».

2. Раскрыть механизм того, как эмблемно-символическое мышление барочного стиля, построенное на принципе контраста, совмещения натурализма и символики, определило загадочную двойственность гоголевского письма; как романтическая ирония (явление достаточно редкое в русской литературе) была усвоена Гоголем через призму стернианской традиции, и как украинский и русский фольклор, с одной стороны, и проза немецкого романтизма, с другой, стали культурным субстратом украинских повестей Гоголя.

3. Исследовать соотношение различных языков в текстах Гоголя: вербального, визуального, а также языков в узком смысле слова (русского языка и французского).

4. Выявить природу того, что традиционно именуется «католическим соблазном» православного писателя Гоголя, а также отражение в гоголевских текстах особой формы художественного «вероисповедания», так называемой религии от искусства.

5. Проследить динамику «переписывания» Гоголем чужих текстов, понятую как особый способ усвоения и переосмысления чужого языка и стиля.

Таким образом, предметом настоящего исследования является творчество Н.В. Гоголя в западноевропейском контексте, его бытие между различными языками и национальными культурами.

Материалом исследования послужило художественное, публицистическое и эпистолярное наследие Гоголя, мемуарная литература о нем, а также широкий свод текстов зарубежных авторов, входивших в круг художественных и иных интересов Гоголя: Гете, Л. Тика, Э.Т.А. Гофмана, Вакенродера, Ф. Шлегеля, Новалиса, Л. Стерна, В. Скотта, Дидро, Шатобриана, г-жи Жанлис, А. Коцебу.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Роль трех культурных пространств в творческом, но также и бытовом сознании Гоголя: Германии, Франции, Италии. Особые формы германофобии и галлофобии у Гоголя, при которых за внешним неприятием скрывается глубинное усвоение культурного факта.

2. Более часто встречающемуся у иных писателей переводу путевых впечатлений в текст противостоит у Гоголя предварение (случай поездки в Крым и паломничества в Иерусалим) или вовсе замена путешествия текстом (объезд усадеб Чичиковым в «Мертвых душах»): само путешествие приобретает в таких случаях мифопоэтический / геополитический / метафизический характер, а память литературного жанра (например, поездки в усадьбу или паломничества в Иерусалим) подспудно моделирует сложное соотношение своего и чужого в этом постижении чужого пространства.

3. Инвариантные оппозиции толкований, по которым шло размежевание толкований Гоголя в прижизненной и посмертной критике (правда/вымысел, реализм/романтизм, русская народность / европейство, юмор и сатира / метафизика и иррационализм, христианство / язычество) показывают: даже если господствующая идеология, мода, общественный строй безусловно влияли на характер толкований Гоголя, то все же непомерно широкий, в ряде случаев антитетичный спектр его прочтения определяют не они, но сам характер гоголевского письма, построенного на игре не исключающих друг друга антитез.

4. Роль культуры барокко и католицизма в восприятии Гоголем украинской культурной традиции. Роль католической идеи в решении центральных для Гоголя проблем: взаимоотношения веры и искусства, конфликта внешнего и внутреннего человека.

5. Близость Гоголю стерновской идеи автора, свободно манипулирующего героями и текстом, которая романтиками впоследствии была истолкована как бесконечность процесса создания текста-мира. Последнее определяет технику повествования у Гоголя: диалектику самосозидания и саморазрушения, свидетельство романтической относительности всякого суждения о мире.

6. В ранних повестях Гоголя мы имеем дело с уникальным случаем, когда источниками литературного произведения являются генетически родственные варианты общеевропейских фольклорных сюжетов, взятые из двух разных традиций: украинской и западноевропейской: при этом западноевропейский сюжет преломляется в родственном украинском сквозь призму эстетики немецкого романтизма.

7. Создавая в своих художественных текстах самые разнообразные формы экфрасиса, Гоголь игнорирует одно из важнейших положений европейской эстетики XVIII в. — тезис Лессинга о невозможности адекватного перевода с одного языка искусства на другой. Но вместе с тем вписывается в традицию Дидро, решавшего в «Салонах» задачу перевода живописного полотна в словесный текст. В своем понимании взаимоотношения текст - картина Гоголь во многом еще и опережал свое время. Зрелищность литературы - показывал он - заключается не в описании воображаемых картин. Ее задача - не объект видения, а субъект речи, которая сама по себе есть зрелище.

8. Графика предстает у Гоголя не как отображение фигуры или объекта, но самой «идеи» человека, и тем самым - принципа собственного письма. Так же и галлицизмы у Гоголя являют собой не столько французские слова и выражения, сколько образ французских слов и выражений, задача которых - мистифицировать читателя.

9. Роль католичества и так называемой религии от искусства (Кит1геИ%1оп, конструкта немецкой романтической философии) в эстетике и художественном письме Гоголя.

10. Выбор Гоголем для переписывания пушкинского стихотворения «Русалка», а для перевода - комедии Мольера «Сганарель, или Воображаемый рогоносец» объясняется у Гоголя телеологией собственного творчества: важности для него темы губительности женской красоты, а также наличием в «Сганареле» миражной интриги, «вяжущей» действие «в один большой, общий узел», что сам Гоголь полагал приметой истинной комедии. Упомянутые в «Мертвых душах» произведения, которые читают гоголевские герои, являют собой ключ к пониманию той эволюции, которую им суждено было претерпеть в последующих томах поэмы.

Научная новизна исследования состоит в том, что в нем

- впервые предпринято целостное исследование механизма чужеродных заимствований у Гоголя, а само его творчество рассмотрено как сложнейший сплав разных культур и взаимовлияний.

- впервые обобщены и проанализированы разные модификации экфрасиса в творчестве Гоголя.

- изучены особенности его графики, никогда еще не бывшей предметом целостного рассмотрения, а также ее взаимоотношения с литературным текстом;

- рассмотрена функция галлицизмов и макаронизмов в творчестве Гоголя, не попадавших до их пор в поле исследовательского внимания;

- идеологический и эстетический конструкт «религия от искусства» (КитКе^юп), широко применяемый в изучении немецкого романтизма, впервые введен в научный оборот также и применительно к творчеству

Гоголя.

- изучена история и телеология гоголевского перевода/переделки комедии Мольера «Сганарель, или воображаемый рогоносец».

Теоретическая значимость работы определяется тем, что в ней выявлены - на примере творчества Гоголя - механизмы взаимовлияния культур (литератур), поставлены вопросы о природе культурного заимствования, продемонстрировано применение нового метода компаративистики - метода культурного трансфера. Раскрывается также природа возможного сосуществования различных языков искусства: живописи, драмы, литературы, природа лингвистического билингвизма, приводящего также и к билингвизму (мультилингвизму) культурному.

Практическая значимость работы состоит в том, что результаты исследования могут быть использованы при чтении лекций по сравнительной истории литератур, а также истории русской и зарубежной литературы XIX века в практике вузовского преподавания, при разработке специальных курсов по русской и зарубежной литературе и культуре.

Апробация работы. Материалы и результаты диссертационного исследования использовались при комментировании произведений Гоголя в новом академическом Полном собрании сочинений и писем Н.В. Гоголя (1 том, 2003, 5, 7 том - в печати), а также в лекциях по истории зарубежной литературы XIX века (эпоха романтизма) и спецкурсах, прочитанных в Российском государственном гуманитарном университете (РГГУ), университете Париж 8-Сен-Дени (2008, 2010), университете Лозанны (2010), Эколь нормаль сюперьер (Париж). Основные положения диссертации в виде докладов были представлены: на Русско-французском коллоквиуме «История искусства versus литература: Франция-Россия-Германия на рубеже XIX и XX вв.» (ИМЛИ РАН; Москва, 2001), на российско-французском коллоквиуме «Рисунок в литературных рукописях» (Институт современных текстов и рукописей; Париж, 2002); на Международной конференции «Гоголь как явление мировой литературы»

ИМЛИ РАН; Москва, 2003); на Российско-французском коллоквиуме «Russie, France, Allemagne, Italie. Transferts quadrangulaires du néoclassicisme aux avant-gardes» (Национальный центр научных исследований; Париж, 2003); на Русско-французском коллоквиуме «Эстетические пересечения: Франция, Германия, Италия, Россия» (ИМЛИ РАН; Москва, 2005), на Русско-французском коллоквиуме «Европейские судьбы концепта культуры» (ИМЛИ РАН; Москва, 2007), на Русско-французском коллоквиуме «Мультилингвизм и генезис текста: лингвистические и культурные аспекты» (ИМЛИ РАН; Москва, 2007); на Седьмых гоголевских чтениях «Н.В. Гоголь и народная культура» (Библиотека Н.В. Гоголя; Москва, 2007); на русско-французском коллоквиуме «Проблемы театральной антропологии» (ИМЛИ РАН, Москва; 2007); на Международной конференции «Изображение и слово: формы экфрасиса в литературе» (ИРЛИ РАН; С.-Петербург, 2008); на Международной конференции «L'Image de l'Etranger: Les Francais en Russie et les Russes en France [Образ Иностранца. Французы в России и русские во Франции]» (университет Париж-3, Новая Сорбонна; 2008); на международной конференции "Deutschsprachige Literatur im Westeuropäischen und slavischen Barock / Немецкоязычная литература в западноевропейском и славянском барокко» (РГГУ; Москва, 2008); на международном семинаре «L'Europe en Russie. Quelques figures d'un transfert culturel, de la bibliothèque de Pierre le Grand aux sciences humaines de l'Âge d'argent» (Эколь нормаль сюперьер; Париж, 2009); на Юбилейной международной научной конференции, посвященной 200-летию со дня рождения Н.В. Гоголя (ИМЛИ РАН, ИРЛИ РАН, СПбГУ; Москва-Санкт-Петербург, 2009); на Девятых гоголевских чтениях (Мемориальный центр «Дом Гоголя»; Москва, 2009); на Международной конференции «В мире Гоголя. Жизнь, творчество и литературное наследие писателя. К 200-летию со дня рождения» (Universita degli studi di Roma «La Sapienza»; Рим, 2009); на Международной конференции «Актуальные проблемы изучения и преподавания русской литературы: взгляд из России - взгляд из зарубежья» (С.Петербургский университет; 2010), на Международных научных чтениях памяти Вадима Эразмовича Вацуро (ИРЛИ РАН, Санкт-Петербург, 2010); на Одинадцатых гоголевских чтениях (Мемориальный центр «Дом Гоголя»; 2011, Москва).

Результаты исследования представлены в монографиях «Н.В. Гоголь в западноевропейском контексте: между языками и культурами» (М.: ИМЛИ РАН, 2011. - 392 с. - 24,5 п. л.), «Жизнь усадебного мифа: утраченный и обретенный рай» (М.: ОГИ, 2002; 2-е испр. издание - 2008; в соавторстве с О.Н. Купцовой. - 524 с. - 33 п. л.; авторских 50 %); в новом академическом Полном собрании сочинений и писем Н.В. Гоголя (Т. 1. М.: ИМЛИ, 2001; 2-е изд. М,: Наука, 2004; в соавторстве с И.Ю. Винницким, Ю.В. Манном, К.Ю. Роговым. - 919 с. - 57,5 п.л.; авторских 30 %; тт. 5, 7 - в печати), в главе «Н.В. Гоголь» учебника «История русской литературы XIX века. 4.2 (1840-1860 годы). Учебник для вузов. / Под ред. В.И. Коровина» (М.: Владос, 2005. С. 269-344; при участии С.В. Сапожкова. - 3,4 п.л.; авторских - 85 %).) и в 92 опубликованных научных статьях (общим объемом около 77 п.л.).

Структура диссертации определена целью и задачами исследования. Работа состоит из Введения, пяти глав, Заключения, Библиографии и Приложения в виде иллюстраций к разделу «Проблема слова и образа: рисунки Гоголя».

Заключение научной работыдиссертация на тему "Н.В. Гоголь в западноевропейском контексте: между языками и культурами"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Тема «Гоголь в западноевропейском контексте», бывшая уже предметом немалого количества исследований, в настоящей работе рассматривается на несколько ином - чем это делалось до сих пор -материале и, главное, в новом ракурсе. Нас интересовали не столько те или иные точки пересечения Гоголя и гоголевских произведений с западноевропейскими авторами / произведениями / традициями и т.д., но прежде всего сам механизм усвоения Гоголем чужого, его творческое бытие между различными языками и культурами.

Именно поэтому первую главу диссертации мы посвятили преимущественно вопросам физического и ментального существования Гоголя между культурами, его личностному переживанию форм «чужого», получивших эксплицитное выражение в его письмах, художественных текстах, в том числе и в его поведенческом тексте, а также той непрямой связи, что существовала между его собственными путешествиями и странствиями по разным культурам его литературных героев.

Исходный тезис данной работы - парадоксальность творческого и жизненного пути Гоголя: писатель, по духу своему, казалось бы, исконно русский (или малорусский), именно Россию сделавший центральной темой своего творчества, большую часть своей «творческой» жизни он провел за границей. Три страны и соответственно три культурных пространства сыграли решающую роль в его многочисленных и многолетних пребываниях за границей: Германия, Франция и Италия .

Первой страной, которую Гоголь посетил, была Германия, в которой он поначалу ищет внутренне сходство с Россией. В результате чего возникает любопытное явление: немецкие впечатления описываются им нередко в стилистике украинских повестей (так, описание набережной Гамбурга и знаменитый матросский бал напомнит описание пекла в «Пропавшей грамоте»). Начиная с 1833-1834 годов Гоголь демонстрирует, в особенности на бытовом уровне, германофобию, при том, что все, что касается в особенности немецкой науки, не перестает его занимать. Радикальное изменение в его отношении к Германии, которое происходит после его первого пребывания в Риме, вписывается, на самом деле, в характерологию познания русскими путешественниками Запада: Германия, которая поначалу предстает как «ворота Европы», столь же быстро вызывает и разочарование, как только русский путешественник попадает в другие европейские страны (случай, например, В. Печерина).

В отличие от Германии, которую Гоголь познавал через разнообразие городов (Любек, Гамбург, Франкфурт и т.д.), Франция и французская культура была познана Гоголем (что также было для того времени явлением характерным) через единственный город - Париж. Клишированное восприятие Парижа («солнце великолепия»), которого Гоголь не избежал, говоря о Париже заочно, при «очной ставке» с городом начинает его раздражать. В это же время приходит и осознание того, что в Париже он живет, не видя его вовсе. Это поразительное нежелание видеть Париж в Париже было, однако, у Гоголя своего рода «миражной интригой» (термин Ю.В. Манна). Многое в этом городе Гоголь все же увидел и угадал: в первую очередь именно те черты, которые позволят немецкому философу Вальтеру Беньямину столетие спустя дать Парижу наименование «столицы XIX века». Последнее нашло отражение как в письмах Гоголя, так и в незавершенной повести «Рим».

Италия была последней страной, которую Гоголь открыл для себя в Европе, но это последняя страна стала первой в его сознании и воображении. Первое признание в любви к Италии (Риму) Гоголя (1837) было основано на ощущении, что он вновь попал в места своего детства, то есть на ощущении сродства Рима и Малороссии. В отношении его к вечному городу особое значение играла метафора «рая», что делает Гоголя в определенном смысле идеальным читателем «посттридентского Рима». Эволюцию своего отношения к Риму середины 1840-х годов, которую многие его друзья объясняли как пережитую любовь, сам Гоголь объяснит процессом интериоризации вечного города в его душе («Все, что мне нужно было, я забрал и заключил к себе в глубину души моей»).

Усвоение Гоголем немецкой, французской и итальянской культур подчинялось в целом логике его собственных географических перемещений, хотя вовсе не обязательно совпадало с ними по времени. Его литературное начало, поэма «Ганц Кюхельгартен», циклы «Вечеров» и «Арабесок» демонстрируют следы преимущественного влияния немецкого романтизма и немецкой эстетики. «Немецкая тема» проявляется у Гоголя в нескольких аспектах. Немецкое нередко ассоциируется в его ранних произведениях с чертом, в чем можно увидеть влияние как фольклорной, так и иконографической традиции. Начиная с «Миргорода» в немецкие одежды он станет одевать и гражданских чиновников, а в «Мертвых душах» захочет (устами одного из своих героев) одеть крестьян. Прием этот имеет двойной эффект. С одной стороны, персонаж, одетый в немецкие одежды, обретает в гоголевском контексте демонический призвук, а с другой - вписывается во все более широко обсуждаемую Гоголем тему европейской цивилизации, насаждаемой в России и плохо сочетающейся с русской традицией.

Отдельный «сюжет» в художественных произведениях Гоголя составляют персонажи-немцы, также имеющие поливалентный статус. Высокие писательские имена Шиллера и Гофмана, данные сапожнику и жестянщику в повести «Невский проспект», могут быть истолкованы одновременно и как профанация высокого, и как своего рода отмщение за попранный идеал (ср. признание Гоголя в письме к М. Балабиной), и как хорошо усвоенный Гоголем завет «настоящего» Гофмана, любившего помещать своих персонажей одновременно в мир духа и мир житейской прозы.

Свои счеты с немецкой литературой и собственной очарованностью ею Гоголь свел в «Невском проспекте». Однако свое глубинное отношение к немецкой поэзии он выскажет, словно вернувшись к истокам собственного очарования ею, в «Выбранных местах из переписки с друзьями», где назовет немецкую поэзию детством человечества.

Французская тема» (т. е размышления о Франции и французах) появляются у Гоголя лишь начиная с цикла «Миргород». Одним из основных ее модуляторов оказывается война 1812 года и фигура Наполеона, явленные в гоголевских текстах в форме слухов и квазифольклорных домыслов. Особое место занимает у Гоголя тема засилья французского языка, который также является важной составляющей «французского нашествия» на Россию.

Усвоение французской литературы (культуры) Гоголем во многом напоминает механизм его освоения Парижа. Не любя французскую литературу в целом и делая исключение лишь для Мольера, Гоголь, на самом деле, нередко берет ее образцы за модель от противного. Так, в «Театральном разъезде» новую эстетику он создает на основе опровержения произведений современного французского театра. Безусловно существенным было воздействие на Гоголя французской школы неистовой словесности. В более широком смысле можно сказать, что гоголевский прием описания уродливого, которое он предпочитает красоте (в «Мертвых душах»), если не восходит, то во всяком случае образует примечательную типологическую параллель эстетике В. Гюго, провозгласившего уродство высшей формой красоты и носителем живописного.

Об Италии и «итальянском» Гоголь говорит в своих произведениях значительно реже, чем о «немецком» и «французском». Но зато - почти всегда в серьезном регистре. Итальянское становится у него проводником темы красоты, в том числе и женской красоты, и подлинного искусства. Повесть «Рим», единственное произведение Гоголя, действие которого происходит в чужом пространстве, являет собой единственную в своем роде попытку Гоголя проблематизировать собственный опыт познания европейских стран и перемещения между ними. И хотя последовательность перемещений князя прямо противоположна гоголевской, внутренняя логика движения (от схоластики и консерватизма - к брожению идей - и назад) тем не менее удерживается.

Длительные и разнообразные путешествия Гоголя за границу отличала, среди прочих, следующая особенность: большую часть своего времени за границей он проводил в русском окружении. В то время, как для многих русских, начиная еще с конца XVIII в., поездка, например, в Германию означала возможность познакомиться с великими представителями немецкой мысли, Гоголь не выказывает к этому особого интереса. Подобным же образом он ведет себя и в других странах. Исследования в особенности последних лет однако показали, что на самом деле социальная активность Гоголя за границей была более существенной, чем это следует из свидетельств его самого, а также его современников. Причины, заставлявшие Гоголя скрывать свое общение и свои знакомства за границей во многом кроются, как представляется, в особой манере освоения чужого пространства Гоголем.

Несмотря на реальный характер перемещений Гоголя по «чужому» пространству Европы, в них доминирует элемент литературный. Реальное пространство, в котором перемещается Гоголь, легко преобразуется в пространство воображения. С этим связан предваряющий сами путешествия интерес Гоголя к культуре посещаемых им стран, сочетающийся с отсутствием (за редкими исключениями) подлинного интереса к конкретным людям, эти страны населяющим, если только они не сливаются в его сознании в некое обобщенное понятие «народ» и даже «кунсткамера».

Вместе с тем то, что составляет типично гоголевский тип освоения чужого пространства - это удивительная способность это пространство приручать, превращая его в пространство квазирусское. В своей прозе - и это становится приметой его наративной стратегии - Гоголь любил употреблять оксюморонные смешения двух составляющих антиномии: свое-чужое (иностранец Василий Федоров, петербургские ремесленники Шиллер и

Гофман). В подобного рода оксюморонах нами видится особый, гоголевский способ решения проблемы чужого - всё то же приручение чужого культурного пространства и его превращение в свое.

В последнем разделе первой главы мы рассмотрели три примера той непрямой связи, что существовала между путешествиями Гоголя и странствиями его героев, разные формы перевода этих странствий Гоголем в текст, а иногда - и вовсе их замене текстом. Путешествие в Крым оказалось Гоголю биографически мало интересным, возможно, потому, что было предварено глубоким мифопоэтическим и геополитическим осмыслением Крыма еше в первом цикле «Вечеров». Путешествие в Иерусалим также косвенным образом было литературно предварено в одном из его ранних художественных текстов («Ночь перед Рождеством»), где полет Вакулы верхом на черте в Петербург накладывался на эпизод «Жития Иоанна Новгородского», посвященный описанию путешествия епископа в Иерусалим на бесе. Как ключ к пониманию данного парафраза, коль скоро речь идет о соотнесенности Иерусалима с Петербургом, может быть рассмотрен текст Р.Ф. Шатобриана «Путешествие из Парижа в Иерусалим» (1811), определивший в первой трети XIX в. в Европе и в России «канон» литературного описания путешествий к Святой земле. Именно Шатобриан впервые отчетливо в своем путешествии-паломничестве показал, что тяга к путешествиям, связанная с духовными поисками, неизбежно связана и с разочарованием, суть которого заключается в том, что от самого себя не убежать. И даже на краю света единственное, что обнаруживает путешественник, - это то, что он принес с собой: свой удел, свою судьбу. Так и гоголевский герой Вакула улетает из Петербурга, увидав в Божественном граде дома как «плошки» и Софию-премудрость, носящую те самые черевички, которые в Диканьке «заказала» ему Оксана. Так же и Гоголь от созерцания Божественного града, вместо ожидаемого его друзьями подробного описания путешествия, оставляет лейтмотивом через все его письма из Иерусалима проходящее сообщение о творимой им молитве, чаще - молитве о самом себе.

Третий пример «путешествия» гоголевских героев носит и вовсе характер парадоксальный. Гоголь, сам не любивший ездить по имениям, в основу главного своего творения положил историю объезда героем (Чичиковым) помещиков в их усадьбах, вписав тем самым свою поэму в традицию жанра «поездки в усадьбу». Память жанра наполняет поэму дополнительными смыслами. По внешнему абрису помещики, которых навещает Чичиков, кажутся замкнутыми в малом мире своих усадеб. Однако та философия и та программа, что скрываются за внешне нелепыми помещичьими усадьбами, раздвигают границы этого замкнутого мира. Подземные ходы и мост через пруд, о которых мечтает Манилов, будучи приметой английского пейзажного (романтического) парка, имели в парковой традиции еще и дополнительную смысловую коннотацию: локуса эротического свойства. Спроецированное на литературный текст, это символическое значение «садовых забав» порождает эклектичную смесь «добропорядочности» и семейственности Манилова - и его закамуфлированных желаний придать саду эротическую насыщенность. Собственно же русская традиция использования подземных ходов для совершения масонских ритуалов и вовсе расширяет культурное и смысловое пространство кажущейся поначалу замкнутой в самой себе маниловской усадьбы.

Другой любопытный способ преодоления замкнутого пространства усадьбы мы находим в описании усадьбы Ноздрева. Ноздревская граница, состоящая «из деревянного столбика и узенького рва», представляет собой реликт так называемого «ах-ах», естественной, оптически не заметной границы в виде рва, пришедшей в пейзажных садах на смену ограде французского регулярного парка. И вновь Гоголь очень тонко пародирует идею романтического сада. Для Ноздрева граница также внутренне перестает существовать, а сам он становится травестированным персонажем романтической эпохи, присваивающим себе чужое пространство во имя своеобразно понятого культа естественности.

Случаям не отрефлектированного самим Гоголем усвоения различных национальных и эпохальных стилей, которые, причудливо сочетаясь между собой, создают его неповторимую манеру писателя, посвящена вторая глава диссертации.

Сочетание у Гоголя разных, порой полярно противоположных традиций было замечено уже современной ему критикой, оставаясь в поле зрения его интерпретаторов и в последующие времена. В первом разделе второй главы мы выделили несколько инвариантных (наиболее существенных, на наш взгляд) оппозиций оценок, по которым шло размежевание в восприятии Гоголя при его жизни и в посмертной критике: правда / вымысел (вариант: реализм / романтизм); русская народность / европейство (вариант: русское / малороссийское); юмор и сатира / метафизика и иррационализм; христианство / язычество.

Тематически структурированное рассмотрение различных интерпретаций гоголевских текстов позволило сделать вывод: даже если господствующая идеология, мода, общественный строй безусловно влияли на характер толкований Гоголя (так же, как они влияют на герменевтику любого другого писателя), то все же непомерно широкий, в ряде случаев антитетичный спектр его прочтения определяют не они, но сам характер гоголевского письма, построенного на игре не исключающих друг друга антитез.

Во втором разделе второй главы мы сосредоточили наше внимание на барочной основе поэтической системы Гоголя, связанной, как мы попытались показать, с его малороссийской основой. Многие противоречия творчества Гоголя, считавшиеся его индивидуальным свойством, на самом деле органично вписывались в принципы барочного стиля (принцип соположения и борьбы противоположностей, осознание смерти как оборотной стороны юности и красоты, пристрастие к риторической фигуре «дистрибуции» - всестороннему рассматриванию одного явления в его отношении к всевозможным обстоятельствам, уподобление мира театру). Символико-эмблематическое мышление Гоголя во многом подкреплялось и питалось еще одной особенностью той украинской культуры, на которой он возрос, — ее конфессиональной двойственностью, ориентацией одновременно на католичество и на православие. Тяга Гоголя к внешней, чувственной красоте (западная, католическая традиция), соседствуя с его стремлением снять с личности мертвый покров, идущая от православной традиции, определили поэтику женского образа у Гоголя.

Особую проблему представляет собой барочная антропология, нашедшая выражение в «Мертвых душах». Постоянно подчеркиваемое Гоголем желание Чичикова представить себя страдальцем прочитывается, если мы будем учитывать барочную основу его художественного мышления - не как лицемерный (фантазийный) жест героя, но барочное утверждение через акт мученичества своего «Я». Из этих же барочных истоков берет начало и постоянное стремление Чичикова (но также и Автора, о нем повествующего) расшифровать смысл своей жизни - внешне никчемной, но свой тайный смысл имеющей.

Сложному сочетанию у Гоголя традиций стернианства и традиций романтической иронии, принципы которой были разработаны на рубеже XVIII и XIX вв. немецкими эстетиками, посвящен третий раздел второй главы. В нем показывается, как романтическая ирония (явление достаточно редкое в русской литературе) была усвоена Гоголем через призму стернианской традиции. Гоголю была близка стерновская идея автора, свободно манипулирующего героями и текстом (перекрестная игра противоречий, явление, предстающее всякий раз в двойном аспекте, эмоция в сочетании с ее дискредитацией). Шутливый стерновский хаос романтики интерпретировали как отражение самовопрошающего иронического ума, а ассоциативный принцип построения романа — как романтическую бесконечность процесса создания текста-мира. Внешне следуя композиционным принципам Стерна, Гоголь в «Вечерах на хуторе близ Диканьки» поступает как романтический иронист. Ибо для Стерна ассоциативная игра с текстом, прием арабески служат целям создания особой ахронической утопии, духовная значимость которой, при всей ее иллюзорности, не подвергается сомнению. Гоголь гораздо ближе подходит к концепции Шлегеля, считавшего необходимым подняться в наших мыслях над собственной любовью, 'быть способным разрушить то, что ценишь. Одновременное созидание Гоголем |мифа в своем первом цикле и его отрицание становится формой парадоксального, которое, по Шлегелю, и есть сущность иронии. А исполненная противоречий проекция автора на своих многочисленных рассказчиков и героев идеально соответствует рассуждениям Шлегеля о романтической поэзии как самоотражении автора в многочисленных зеркалах.

Усвоению Гоголем одновременно традиций народной поэзии (фольклора) и современной романтической техники повествования (Вальтер Скотт, йенская школа романтиков, Гофман), посвящен последний, четвертый раздел второй главы. Основной ее посыл - решение вопроса, каким образом субстратом гоголевских повестей могли оказаться одновременно русские былички (шире - русский фольклор) и немецкая или английская романтическая повесть (роман).

В своих ранних повестях Гоголь свободно контаминировал собственно фольклорные и этнографические представления с мотивами литературными, в первую очередь, заимствованными у немецких романтиков. Приметой подобной контаминации становится изменение семантики мотива, заимствованного из былички, бытовой сказки, вертепа. Наиболее разительным примером сосуществования (подчас конфликтного) фольклорного и литературного субстратов является в раннем творчестве Гоголя повесть «Страшная месть». Основное содержание повести, фольклорно насыщенной в отдельных своих элементах, определяется однако жанром «трагедии судьбы», развившемся в лоне западноевропейского романтизма (3. Вернер, А. Мюльнер, JI. Тик, Э.Т.А. Гофман, Ф. Грильпарцер). Рассмотрение обращения Гоголя с историческими реалиями в книге «Вечеров», сама легендарность которой рождается из исторической конкретности, свидетельствует об усвоении Гоголем еще одного центрального тезиса немецкого романтизма: о смыкании наиболее отдаленного прошлого и наиболее близкого настоящего, а также о перетекании истории в миф.

Третью главу диссертации мы посвятили вопросу сосуществования в текстах Гоголя различных языков, понятых в самом широком смысле слова: языка вербального и языка визуального.

История экфрасиса как жанра теснейшим образом связана с вопросом о Божественном воплощении. Данное общее положение приобретает особую значимость в контексте художественных и идейных исканий Н.В. Гоголя. Гоголевское письмо в высшей степени предрасположено к началу живописному, предпочитая нередко приемам собственно вербальным приемы «пиктуральные». Не только художественные, но и иные тексты Гоголя (статьи, письма) «пестрят» описаниями, которым он же сам придает статус виртуального экфрасиса. Среди них мы имеем описания произведений живописного искусства, которые включены в повествование на правах микросюжетов, но могут выполнять также функции эстетического манифеста («"Последний день Помпеи". Картина Брюллова», «Исторический живописец Иванов»). Еще одна особенность Гоголя заключается в том, что герои его (художники), люди богобоязненные, желая написать лики святых, сталкиваются с необходимостью изобразить духов тьмы (кузнец Вакула, создающий картину изгнания святым Петром адского духа в день Страшного Суда; Чартков, задающийся мыслью написать «отпадшего ангела» и т.д.) При этом запечатленным на картине оказывается не метафизический, но живой черт (дьявол), в первом случае выскакивающий, а во втором - готовый выскочить «из полотна».

Экфрасис сакрального у Гоголя, по закону контрапункта, сочетается с увлеченностью картинками невысокого художественного свойства (модными картинками, лубком). Причина подобного пристрастия видится в том, что вывески, афиши, лубки и т.д. представляют для Гоголя - в соответствии с модным в его времена учением физиологии - род «оставшейся раковины», по которой «заключают об устрице или улитке, некогда в ней сидевшей». По аналогии с физиологией, подсказавшей идею всеобщей «прочитываемое™» (города, человека, его жилища) по останкам его жизнедеятельности, Гоголь по стертым или, наоборот, обновленным картинкам восстанавливает утекающую в своей незаметности жизнь.

Еще одним типом экфрасиса у Гоголя является так называемая кунсткамера - галерея галерей картин и портретов, висящих в домах помещиков, которых посещает Чичиков в «Мертвых душах». Их функция -не только дать косвенный портрет хозяев поместий, но еще и (характерная черта семиотики усадьбы) «воспроизвести мир в пределах отдельной усадьбы».

Осмысляя в своих художественных текстах живопись как драму, Гоголь игнорирует одно из важнейших положений европейской эстетики XVIII в. - тезис Лессинга, утверждавшего невозможность адекватного перевода с одного языка искусства на другой. Но тем самым подхватывает традицию Дидро, практически и теоретически решившего в 1760-х гг. задачу перевода живописного полотна в словесный текст («Салоны»). Параллельно эта же проблема синтеза, взаимодополняемости искусств решалась на театре начиная с 70-х гг. XVIII века (требование «драматической картины» на сцене, сместившее акцент от словесной риторики в сторону живописи). Изменения, происходившие во французском театре и во французской эстетике на рубеже XVIII и XIX веков позволяют посмотреть под новым углом зрения на специфическую для Гоголя манеру в самый разгар действия словно останавливать его, фокусировать в одной точке, превращая словесное описание в картину.

Текст Гоголя одновременно и хочет стать живописью, стерев границы, убедительно прочерченные в западноевропейской эстетике Лессингом, и вместе с тем преодолеть силу ее визуального воздействия - через возвращение к слову, обладающему в конечном счете большей суггестивностью. Последнее, как нам представляется, объясняет еще одну «странность» Гоголя (если учесть его пристрастие к «живописанию» словом): нелюбовь к иллюстрированию своих произведений и малое количество рисунков на полях его рукописей (второй раздел главы).

Графическое наследие Гоголя включает в себя: 1) альбомные рисунки, до нас не дошедшие; 2) графику, сохранившуюся в его Записных тетрадях. 3) рисунки, сохранившиеся (или дошедшие до нас) на отдельных листах.

Обращает на себя внимание следующая закономерность: в Записных книжках Гоголя рисунки (графические изображения), как правило, занимают автономную позицию, располагаясь на отдельном листе и не будучи связаны с контекстом ни предшествующего, ни последующего текста. Даже и расположенные на одном листе с текстом, они дистанцируются от него по содержанию.

В целом у Гоголя можно выделить два основных типа графики. Первый - это калькирование или копирование уже существующего оригинала, свидетельствующее о почти что одержимости Гоголя отдельными предметами. Подобные рисунки свидетельствуют об интересе Гоголя не столько к тем или иным предметам или объектам, но к «достоинству вариации», разнообразию приемов, которые возможно применять к одному и тому же материалу. Последнее напоминает излюбленный литературный прием Гоголя, - фигуру дистрибуции, восходящую к эстетике барокко.

Подобная вариативность, впрочем, характерна не только для копий, но и для оригинальных гоголевских рисунков, которые составляют вторую разновидность его графики. Пример тому - нарисованная Гоголем обложка к «Носу», где с человеческими носами коррелируют два птичьи клюва, многочисленные графические фантазии на тему архитектуры, множащийся портрет(ы) Пушкина в профиль.

Обращает на себя также внимание тендерная специфика изображения Гоголем человеческих лиц или фигур. Если мы можем говорить об относительной нейтральности в изображении мужчин, то графическое изображение женщин почти всегда носит у Гоголя черты деформации: в изображении женщины Гоголь подчеркивает какую-либо часть тела (грудь, нога), или же женского туалета, которая - по принципу метонимии - берет на себя функцию целого. Прием этот характерен также и для литературного письма Гоголя. В этом смысле можно говорить о том, что Гоголь пытался запечатлеть не ту или иную фигуру, но саму «идею» человека, и тем самым -принцип собственного письма.

Еще один случай превращения визуального объекта в текст, а именно: перевод лабиринта, одного из элементов садовой архитектуры, на язык художественного повествования, рассматривается в третьем разделе главы: «Эмблема садового лабиринта: сал Плюшкина, Сад Гоголя». Садовый лабиринт представляет собой эмблематически предельно насыщенную «парковую забаву» - созданную из кустов и других растений мистерию человеческой жизни и человеческих стремлений, которая уже одним своим появлением в саду сообщает ему духовное измерение. В «Мертвых душах» сад Плюшкина, описанный Гоголем в стилистике лабиринта, выступает в контексте поэмы как иероглиф пути, который суждено пройти в том числе и Чичикову, и, в более широком контексте, - пути, по которому вообще идет человечество. Параллель ему мы находим в описании сада сотника в «Вие». Оба они ассоциируются у Гоголя с «непроходимыми, заносящими далеко в сторону дорогами, которое избирало человечество», и в которых заложен ведомый не человеку, но только Богу таинственный смысл.

Осмыслению собственно лингвистического двуязычия у Гоголя посвящен четвертый раздел «Галлицизмы, макаронизмы и русский патриотизм». В отличие от многих своих соотечественников Гоголь в своих художественных произведениях и даже в письмах избегал употребления французских слов, фраз и выражений. Свое истинное отношение к французскому языку Гоголь, высказал в свойственной ему парадоксальной манере устами свахи Феклы ( «Женитьба»), утверждавшей, что «все святые говорили по-русски.». И все же случаи, хотя и немногочисленные, использования галлицизмов и макаронизмов у Гоголя имеются, приходясь большей частью на поэму «Мертвые души». Оказывается, однако, что то, что мы называем у Гоголя галлицизмами, есть не французские слова и выражения, но некий образ французских слов и выражений, мистифицирующий читателя.

Из языковых мистификаций Гоголя «на тему галлицизмов» наиболее примечательными являются «субтильной суперфлю» и «рассупе деликатес» -«слова-саквояжи», создаваемые из обломков разных слов и тем самым отсылающие к разным значениям (языковое это явление было, на самом деле, отрефлектировано лишь в XX в., получив распространение в творчестве Кэрролла, Джойса, но также В. Набокова).

В пятом разделе «Как в гоголевские времена обходились с понятиями культура и цивилизация» речь шла об исторической семантике. Мы показали, как образование в русском языке окказиональных синонимов «просвещение» и «цивилизация» сместило и определило оценку Гоголем скрывающихся за этими словами явлений. Уйдя от понимания - скорее в русле французской традиции - цивилизации как образования, просвещения, освобождения, наконец, прогресса - Гоголь начинает видеть в ней (и здесь он скорее сближается с немцами) превалирование материального начала над духовным, внешнего над внутренним. Отсюда - в конце 1840-х годов - нередкая контаминация у Гоголя цивилизации и Европы и общее их неприятие.

Те же негативные эмоции, которые у Гоголя вызывает цивилизация, уже с середины 1830-х гг. вызывает у него и один из окказиональных русских синонимов цивилизации - просвещение, также связываемое в его сознании с Европой, и, более непосредственно, с Парижем. В конце жизни

Гоголю удается однако развести два окказиональных синонима, образовавшихся в русском языке, - цивилизацию и просвещение, подобно тому, как в Германии в это же время стали различать «культуру» с ее нравственными и духовными коннотациями - и «цивилизацию» с ее коннотациями материальными.

Бытие Гоголя между культурами естественным образом предопределило и его бытие и между конфессиями. Различным формам отношения Гоголя к римской церкви и к религии от искусства, а также их отражению в его художественных произведениях посвящена в диссертации четвертая глава «Между конфессиями», состоящая соответственно из разделов «Гоголь и католичество: pro et contra» и «Религия от искусства».

Слухи о предрасположенности Гоголя к иной, неправославной вере, впервые возникают во время второго его заграничного путешествия (18361839). Наиболее острый эпизод этого времени, до сих пор плохо поддающийся однозначной интерпретации, - дружба Гоголя с католическими ксендзами, участниками польского восстания 1830-1831 годов. Как реакция на беспокойство матери последовал знаменитый ответ Гоголя в письме от 22 декабря 1837 г. : .я не переменю обрядов своей религии.<.> Потому что как религия наша, так и католическая совершенно одно и то же.». Часто цитируемое высказывание на самом деле предельно двусмысленно. Трактовать его можно и как признание в верности православной вере, и как еретическое (с ортодоксальной точки зрения) утверждение, что вера католическая ни в чем не уступает православной. И все же представляется, что католическая идея занимала Гоголя в первую очередь как художника. А оппозиция православие-католичество составила один из лейтмотивов его творчества, хотя смысл этой оппозиции со временем менялся. В определенный период «католический соблазн» был для Гоголя, как, собственно, и для ряда его современников, не соблазном иной конфессии, но скорее возникающим пониманием того, что истина внеконфессиональна и заключается в открытости духа и души красоте и обретенной способности к молитве («Ночи на вилле», повесть «Рим»). Важный культурный субстрат творчества Гоголя составила еще одна религия - так называемая религия от искусства (КитКеЩюп). Именно в свете идеи Кит1геЩюп становится возможным несколько иной подход к традиционно выявляемой у Гоголя антитезе искусства и религии как двух несовместимых начал, каждое из которых пытается вытеснить другое. Все это, действительно, имело место у Гоголя, но позже. Изначально же искусство и религия не мыслятся Гоголем как антитеза, но - в духе йенского романтизма - являют собой единую сущность. И то, что в «Тарасе Бульбе» может толковаться как отпадение от истиной веры Андрия, может быть понято даже вовсе и не как соблазн католичеством, но пробуждение героя к подлинной религиозности, к Богу, который говорит с ним не на языке догмы, но языке искусства и любви.

В последней пятой главе диссертации «Чужое - мое сокровище» мы сосредоточили свое внимание на трех формах сознательного «присвоения» Гоголем чужого, сопровождающегося его переосмыслением и трансформацией: переписывание, перевод и чтение.

В пушкинском юношеском стихотворении Гоголь открыл важную для себя мысль о красоте, губящей и спасающей одновременно. Не случайно, что в том же 1839 г., когда Гоголь переписывает пушкинскую «Русалку», он начинает и итальянскую повесть «Аннунциату» («Рим»), героиня которой в определенном смысле занимает промежуточное место между пушкинской русалкой и гоголевской же панночкой-ведьмой.

К моменту, когда Гоголь обратился к переводу мольеровского «Сганареля», в России уже существовало четыре перевода-переложения комедии: «Рогоносец по воображению» А.П. Сумарокова (1772), «Комедия Сганарель, или Мысленно-рогатый в трех действиях. Р.Г.» (1789), стихотворный перевод В. Капниста «Сганарев или Мнимый Рогоносец. Комедия в трех действиях» и перевод 1825 г., выполненный А. Ротчевым под названием «Мнимый рогоносец. Комедия в одном действии в стихах. Соч. Мольера», представивший «сентиментальную версию» комедии Мольера.

Перевод Гоголя (?) уходит и от того квазипрециозного стиля, которым Мольер, только что написавший «Смешных жеманниц», пародировал особенности литературной тенденции своего времени. В целом, анализ перевода комедии, «приписанный» Щепкином Гоголю, позволяет отнестись к версии Щепкина о Гоголе как отредактировавшем перевод мольеровской комедии, сделанный его московскими друзьями, как вполне достоверной. Текст действительно производит впечатление порой наспех сделанного подстрочника, по которому, но лишь частично, прошлась рука мастера. Тот факт, что основные «удачи» перевода приходятся на начало, финал, и несколько отдельных явлений, вполне вписывается в известную пунктирную методику правки Гоголем собственных сочинений.

Для Мольера (как и для его эпохи) тема супружеской неверности была одной из центральных. Для Гоголя эта тема никогда центральной не была. Однако ревность у Мольера оказывается в «Сганареле» тем самым общим потрясением, которое объединяет всех героев, при том что она оказывается мнимой, или миражной, именно в гоголевском понимании слова. В незамысловатом на первый взгляд фарсе Мольера «Сганарель, или Рогоносец по воображению», все страхи которого были основаны на «рогатых видениях» героев, Гоголь и нашел ту эстетику комического, которой он добивался, создавая собственные комедии.

В последнем, третьем разделе пятой главы («Круг чтения Павла Ивановича Чичикова и Николая Васильевича Гоголя») мы остановились на вопросе конструирования Гоголем образа героя из «сколков» прочитанных им книг, то есть опять-таки особой форме присвоения чужого. Упоминания о чтении у Гоголя, во всяком случае в «Мертвых душах», имеют контекст преимущественно негативный. Во втором томе поэмы чтение и вовсе оказывается процессом, не совместимым не только с реальной деятельностью на пользу общества, но даже с нормальной, деятельной жизнью. Видится два возможных объяснения того «двойного стандарта», который присутствовал у Гоголя в отношении к писателям, которых он ценил, но чтение которых пародировал. За ироническим планом героя читающего у Гоголя скрывался свой серьезный подтекст. Описание туповатой манеры чтения Петрушкой книг вуалирует серьезное представление Гоголя о том, как следует читать его книги (неспособностью читать медленно сам Гоголь объяснял впоследствии непонимание критиками «Мертвых душ»). Комическая сцена энтузиастического чтения Чичиковым послания Вертера - героя романа, рассказывавшего о невозможности найти место в этом обществе для глубоко чувствующей личности, - должна была дать подспудную коррективу к портрету гоголевского героя.

Другое возможное объяснение заключается в сложном отношении Гоголя к просвещению, о котором уже шла речь в третьей главе, и которое, как и французское civilisation, относилось к сфере внешнего, механистического, а не внутреннего, духовного. Лишь в «Выбранных местах» Гоголь развел два окказиональных синонима, образовавшихся в русском языке, - цивилизацию и просвещение. Эти два плана слова, и два способа его понимания - как производное от французского civilisation, с его материальными коннотациями, и как производное от русского просвещенье, с его коннотациями духовными - так и остались двумя составляющими книжного чтения у Гоголя. Бессмысленного, механического, на грани пошлости у его героев, но за которым, в отдалении, как потенциальная возможность брезжит иной свет - нравственного делания жизни.

Список научной литературыДмитриева, Екатерина Евгеньевна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Источники на русском языке

2. Гоголь Н. В. Полное собрание сочинений и писем: В 23 т. Т. 1. М.: Наследие, 2001.-Т. 1,4. -М.: Наука, 2003.-Т. 3. М.: Наука, 2009.

3. Гоголь Н. В. Полное собрание сочинений и писем: В 14 т. Б. м. 1937— 1942.

4. Сочинения Н.В. Гоголя: В 7 т. Изд. 10-е. / Текст сверен с собственноручными рукописями автора и первоначальными изданиями его произведений Николаем Тихонравовым и Владимиром Шенроком. -Т. 1-5.-М., 1889.-Т. 6. -М.; СПб., 1896.-Т. 7.-СПб., 1896.

5. Сочинения Николая Гоголя: В 4 т. СПб., 1842.

6. Сочинения Гоголя. Т. 1-4.-М., 1855. Т. 5-6. - М., 1856.

7. Сочинения и письма Н.В. Гоголя: В 6 т. / Изд. П.А. Кулиша. СПб., 1857.

8. Гоголь Н.В. Духовная проза / Сост. В.А. Воропаев, И.А. Виногралов. -М.: Русская книга, 1992.

9. Гоголь Н.В. Тарас Бульба: Автографы, прижизненные издания: Историко-литературный комментарий. / Изд. подгот. И.А. Виноградов. -М.: ИМ ЛИ РАН, 2009.

10. Неизданный Гоголь / Изд. подгот. И.А. Виноградов. М.: Наследие, 2001.

11. Переписка Н.В. Гоголя: В 2-х т. / Сост. и комментарии A.A. Карпова, М.Н. Виролайнен. -М.: Художественная литература, 1988.

12. Три письма к Н.В. Гоголю, писанные в 1848 году архимандритом Феодором. СПб., 1861.

13. Аксаков И.С. Письма родным. 1844-1849 / Изд. подгот. Т.Ф. Пирожкова. -М, 1988.

14. Аксаков С.Т. Собрание сочинений: В 4 т. — М., 1956.

15. Аксаков К. Несколько слов о поэме Гоголя «Похождения Чичикова или Мертвые души». М., 1842.

16. Анненков П. В. Материалы для биографии Александра Сергеевича Пушкина. М.: Современник, 1984.

17. Анненков П. Литературные воспоминания. М., 1983.

18. Батюшков КН. Сочинения: В 3 т. / Вступ. ст. Л.Н. Майкова; примеч. Л.Н. Майкова, В.И. Саитова. СПб., 1885-1887.

19. Батюшков КН. Сочинения: В 2 т. М., 1989.

20. Бахрушин Ю.А. Воспоминания,, М., 1994.

21. Белинский В.Г. Полное собрание сочинений: В 13 т. М.: Издательство Академии наук СССР, 1953-1959.

22. Беседы схиархимандрита Оптинского скита старца Варсонофия с духовными детьми. -СПб.: Издание Свято-Троице-Сергиевой лавры., 1991.

23. Блудова А.Д. Воспоминания // Русский архив. 1889. - Кн. I. - № 1.

24. Болотов А. Т. Жизнь и приключения Андрея Болотова, описанная самим им для своих потомков 1738-1793 гг.: В 2 т. СПб., 1907.

25. Бонавентура. Ночные бдения. -М.: Наука, 1990. (Лит. памятники).

26. Вакенродер В.Г. Фантазии об искусстве. М.: Искусство. 1977.

27. Висковатов-Висковатый Пав. Из рассказов А.О. Смирновой о Н.В. Гоголе // Русская старина. 1902. - Т. 111,- Сентябрь.

28. Вольтер Ф.М.А. Генриада. Епическая поэма. Вновь переведенная Иваном Сиряковым. -СПб, 1803.

29. Вольтер. Генриада. Пер. графа Строганова. М., 1790 .

30. Вяземский П.А. Стихотворения. Д., 1986.Вяземский П.А. Записные книжки (1813-1848) / Издание подг. В.С Нечаева. - М.: изд. Академии наук СССР, 1963. (Лит. памятники).

31. Гегель. Сочинения. Т. 12.-М., 1938.

32. Гейне Генрих. К истории религии и философии в Германии. -Паблишинг. 2005.

33. Гейне Г. Полное собрание сочинений. В 12 т. - М.; Л.: Academia, 1936.

34. Генрияда. Героическая поема. В десяти песнях. Г. Волтера. Преложенная Росскими белыми стихами капитаном Яковом Княжниным. СПб.: при Императорской Академии наук, 1777.

35. Гердер И.Г. Идеи к философии истории человечества. М.: Наука, 1977. (Лит. памятники).

36. Герцен А. И. Собрание сочинений: В 30 т. М., 1954-1966.

37. Гоголь в воспоминаниях современников. М.: ГИХЛ, 1952.

38. Гофман Э. Т.А. Эликсиры сатаны. М.: Наука, 1984.

39. Грибоедов A.C. Сочинения. М: ГИХЛ, 1953.

40. Григорьев А. Литературная критика. М., 1967.

41. Гриммельсгаузен. Похождения Симплиция Симплициссимуса. ~ Л.: Наука, 1989. (Лит. памятники).

42. Гюго В. Собор Парижской богоматери: Роман; Пьесы. Статьи. Стихотворения. М.: НФ «Пушкинская библиотека», Издательство ACT, 2003. («Золотой фонд мировой классики).

43. Дидро Д. Эстетика и литературная критика. М.: Искусство, 1980.

44. Дмитриев И.И. Полное собрание стихотворений. Л.: Сов. писатель, -1967. (Библиотека поэта).

45. Достоевский Ф.М. Полное собрание сочинений: В 30 т. Л.: Наука, 1972-1990.

46. Жан Поль. Приготовительная школа эстетики / Вступ. статья, сост., пер. и коммент. Ал. В. Михайлова. — М.: Искусство, 1981.

47. Жанлис С.Ф. Герцогиня де ла Валиер. М., 1815.

48. Жуковский В.А. Полное собрание сочинений и писем: В 20 т. / Гл. ред. A.C. Янушкевич. Т. 1. - М.: Языки славянских культур, 1999; Т. VIII -М.: Языки славянских культур, 2011; Т. XIV. - М.: Языки славянских культур, 2004.

49. Жуковский В.А. Дневники В.А. Жуковского. / С примеч. И.А. Бычкова. Спб. 1903.

50. Золъгер К.-В-Ф. Эрвин. М., 1978.

51. История Русов. Сочинение Преосвященного Георгия Кониского // Чтения в Императорском Обществе истории и древностей российских при Московском университете. М., 1846. - № 1-4. Отд.2. С. 1-266; перепеч.: УкраТнська л1тература XVIII ст. - КиТв, 1983.

52. Кант Иммануил. Идея всеобщей истории во всемирно-гражданском плане. Алматы, 2004.

53. Капнист В.В. Собрание сочинений: В 2 т. М.; Л.: АНССР, 1960.

54. Карамзин Н.М. Письма русского путешественника / Изд. подг. Ю.М. Лотман, H.A. Марченко, Б.А. Успенский. Л.: Наука, 1984. (Лит. памятники).

55. Карамзин Н.М. Сочинения: В 2 т. Л., 1984.

56. Клапье де Вовенарг Люк де. Введение в познание человеческого разума. Фрагменты. Критические замечания. Размышления и максимы Л.: Наука, 1988.

57. Комедия Сганарель, или Мысленно-рогатый в трех действиях. Р.Г. -М., 1788.

58. Лубяновский. Ф.П. Заметки за границею в 1840 и 1845 годах. СПб., 1845.

59. Лабрюйер Жан де. Характеры или Нравы этого века / Пер. И.Д. Первова. СПб., 1890.

60. Лабрюйер Жан de. Характеры, или Нравы нынешнего века / (пер. Ю. Корнеева, Э. Линецкой. М.: ACT Харьков Фолио, 2001.

61. Лессинг Г.Э. Лаокоон, или о границах живописи и поэзии. М.: ГИХЛ, 1957.

62. Литературная теория немецкого романтизма: Документы / Ред., вступ. статья и примеч. Н.Я.Берковского. Л.: Изд-во писателей в Ленинграде, 1934.

63. Литературные манифесты западноевропейских романтиков. / Отв. ред. А.С.Дмитриев. -М.: МГУ, 1980.

64. Малоросские народные предания и рассказы. Свод Михаила Драгоманова. Киев, 1876.

65. Михайла Монтаниевы Опыты. На родной язык переведены коллежским Советником Сергеем Волчковым. СПб., 1762.

66. Мнимый рогоносец. Комедия в одном действии в стихах. Соч. Мольера. Перевод А. Ротчева. М.: тип. С. Селивановского, 1825.

67. Мольер Ж.-Б. Собрание сочинений. М., 1957.

68. Мольер Ж.-Б. Собрание сочинений. (Библиотека великих писателей, под ред. проф. С.А. Венгерова). Т. 2. - СПб.: Брокгауз-Эфрон, 1913.

69. Монтень М. Опыты: В трех книгах. М.: Наука, 1979. (Лит. памятники).

70. Монтень М. Опыты / Перевод В.П. Глебовой. М.: Изд. журнала «Пантеон литературы», 1891.

71. Мысли, относящиеся к философической истории человечества, по разумению и начертанию Гердера. СПб., 1829.

72. Народные южно-русские сказки. Издал И. Рудченко. Вып. 1-Й. - Киев, 1869.

73. Некрасов H.A. Сочинения: В 8 т. М., 1966.

74. Новалис. Генрих фон Офтердинген. Фрагменты. Ученики в Саисе. -СПб, 1995.

75. Новалис. Генрих фон Офтердинген. -М.: Наука, 2003. (Лит. памятники).

76. Осипов Н. Новый или совершенный садовник. СПб., 1793.

77. Остафьевский архив князей Вяземских: В 5 т. СПб., 1899 -1913.

78. Панаева А.Я. Воспоминания. -М., 1972.

79. Переписка Я.К. Грота с П.А. Плетневым. СПб., 1896.

80. Письма Андрея Николаевича Карамзина к своей матери Екатерине Андреевне // Старина и новизна. 1914. Кн. 17.

81. Платон. Избранные диалоги. М., 1965.

82. Повесть о путешествии Иоанна Новгородского на бесе // Памятники литературы древней Руси. XIV -середина XV века. М. 1981.

83. Полное собрание русских летописей. Т. 1. - М., 1962.

84. Полонский Я.П. Собрание сочинений: В 2 т. М., 1986.

85. Пушкин A.C. Полное собрание сочинений: В 16 т. М.; Л., 1937-1949.

86. Пушкин А. С. Полное собрание сочинений: В 10 т. М.; Л.: Наука. 1966. Ю.Пушкин А. С. Собрание сочинений. - Т. 1. 1809-1819. - М.: Наследие,2000.

87. Ремизов А.М. Огонь вещей. М., 1989.

88. Ремизов Алексей. Огонь вещей. Сны и предсонье. Париж, 1954.

89. Римские письма А.Н. Карамзина к своей матери, Екатерине Андреевне // Старина и новизна. 1916. Кн. 20.

90. Руссо Ж.-Ж. Педагогические сочинения. -М., 1981.

91. Руссо Жан-Жак. Эмиль или о воспитании / Пер. с франц. П. Первова. -М., 1896.

92. Салтыков-Щедрин М.Е. Собрание сочинений. В 20 т. М., 1965-1977.

93. Сковорода Г. Сочинения: В 2 т. М., 1973.

94. Скотт Вальтер. Собрание сочинений: В 20 т. М.; Л.: Издательство «Художественная литература», 1960-1965.

95. Смирнова-Россет А.О. Дневник. Воспоминания. -М.: Наука, 1989.

96. Собрание сочинений Шиллера в переводе русских писателей / Под ред. С.А. Венгерова. -СПб., 1902.

97. Сталь Жермена де. О литературе, рассмотренной в связи с общественными установлениями. М., 1989.

98. Стендаль. Рим, Неаполь и Флоренция. М.: Вагриус, 2005.

99. Стерн Л. Жизнь и мнения Тристрама Шенди, джентльмена. СПб.: ИНАПРЕСС, 2000.

100. Тик Людвиг. Странствия Франца Штернбальда. -М.: Наука, 1987. (Лит. памятники).

101. Толстой Л.Н. Воскресение: (Роман) / АН СССР; Изд. Подгот. Н.К. Гудзий, Е.А. Маймин. М.: Наука, 1964.

102. Толстой Л.Н. Полное собрание сочинений: В 100 т. Художественные произведения: В 18 т. - Т. 1. - М.: Наука, 2000.

103. Тургенев А.И. Хроника русского. Дневники (1825-1826). М.; Л., 1964.

104. Тургенев Н.И. Архив братьев Тургеневых. Вып. 1. - СПб, 1911.

105. УкраУньсю народш шсш в записах Зор1ана Доленги-Ходаковського (з Галичини, Волиш, Подшля, Придншрянщини 1 Полюся). -Кшв, 1974.

106. Чернышевский Н.Г. Полное собрание сочинений: В 15 т. М.: Гослитиздат, 1939-1951.

107. Чулков Г. Посрамленные бесы. М., 1921.

108. Шлегелъ Ф. Эстетика. Философия. Критика: В 2 т. М.: Искусство, 1983.

109. Ю.Шлейермахер Ф.Д. Речи о религии к образованным людям, ее презирающим. Монологи. СПб.: АО «Алетейя», 2004.111 .Шиллер Ф. Собрание сочинений: В 6 т. — Т.6. Статьи по эстетике. -М., 1957.

110. Шотландские пуритане. Повесть трактирщика, изданная Клейшботемом, учителем и ключарем в Гандер-Клейге. Исторический роман. Сочинение Вальтера Скотта. Перевел Василий Соц. Ч. 1-3. М., 1824.

111. Экартсгаузен К. Ключ к таинствам натуры. СПб, 1804.

112. Источники на иностранных языках

113. Balzac H. La Femme de province; suivi de La Femme comme il faut. -Houilles : Éd. Manucius, 2010.

114. Balzac Honoré de. Traité des excitants modernes; suivi de Physiologie de la toilette ; et de Physiologie gastronomique. Bègles. : le Castor astral, 1992.

115. Bonnefoy Yves. Rome 1630, l'horizon du premier baroque. Paris: Flammarion, 1994.

116. Bossuet J.-B. Politique tirée des propres paroles de l'Ecriture sainte. — Paris, 1709.— 2 vol.

117. Chateaubriand. Oeuvres complètes de M. le Vicomte de Chateaubriand. -T. IV. Paris, MDCCCXLIII.

118. Chateaubriand Francois-René. Itinéraire de Paris à Jérusalem et de Jérusalem à Paris. Paris, 1868.

119. Colonna Francesco. Le songe de Poliphile. Paris, 1996.

120. Constant Benjamin. Le cahier rouge. Paris, 1978.

121. Conversion d'une dame russe à la foi catholique, racontée par elle-même, et publiée par le P. Gagarin. Paris, 1862.

122. Diderot D. Entretiens sur le Fils naturel II Diderot. Oeuvres complètes-Paris, 1969-1973.-T. III.

123. Diderot Denis. Essais sur la peinture. Salons de 1759, 1761, 1763. T. I. -Paris, 1984

124. Diderot Denis. Heros et martyrs. Salons de 1769, 1771, 1775, 1781. T. II -Paris, 1995.

125. Diderot Denis. Ruines et paysages. Salon de 1767. T. III. - Paris, 1995

126. Dubos. Réflexions critiques sur la poésie et la peinture. Paris, 1770.

127. Fonvizine Denis. Lettres de France. 1777-1778. Paris: CNRS editions, 1998. (Coll. Archives de l'est).

128. Fourier Ch. Le nouveau monde industriel ou invention du procédé d'industrie attrayante et combinée. Paris, 1830.

129. Gagarin I. Tendances catholiques dans la société russe. Paris, 1860.

130. Goethes Werke / Hg. Im Auftrag der Grossherzogin Sophie von Sachsen. (Weimarer Ausgabe). -Weimar, 1887-1919.

131. Golitzin A. Elisabetha Golitzina. Paris, s. d.

132. Golitzin A. Un missionnaire russe en Amérique, défense des principes catholiques adressée à un ministre protestant. Paris, 1859.

133. Guizot F. Histoire de la civilisation en Europe depuis la chute de l'Empire romain jusqu'à la Révolution française. Paris, 1853.

134. Herder. Ideen zur Philosophie der Geschichte der Menschheit. Carlsruhe : C. G. Schmieder, 1790-1792. - 4 Bde.

135. Hoffmann E.T.A. Werke. . Bd. I. -III. - Berlin; Weimar: Aufbau Verlag, 1976.

136. Home life in Russia. By a Russian Noble. Revised by the Editor of Révélations on Siberia. London: Hurst and Blackett, 1854. - 2 vol.

137. Hugo Victor. Actes et paroles. III: Depuis l'exil. 1870-1885. Paris, 1940.

138. Humboldt W. Uber die Kawi-Sprache auf der Insel Java nebst einer Einleitung über die Verschiedenheit des menschlichen Sprachbaues und ihren Einfluss auf die geistige Entwickelung des Menschengeschlechts. Berlin, 1836-1839.-3 Bde.

139. Kant I. Idee zu einer allgemeinen Geschichte in weltbürgerlicher Absicht (Siebenter Satz) II Kant I. Gesammelte Schriften. Bd. VIII. - Berlin, 1912.

140. Kotzebue A. Dramatische Spiele von August von Kotzebue. Druck und Verlag des Bibliographischen Instituts, 1844.

141. La Bruyère. Les caractères ou les moeurs de ce siècle. Paris, 1897.

142. Lamartine A. Mémoires politiques II Lamartine A. Oeuvres complètes. T. 37.-Paris, 1860-1866.

143. Lettres inédites de Mme Swetchine / publiées par le Cte de Falloux. Paris : Didier, 1866.

144. Mackenzie Wallace. La Russie, le pays, les institutions, les mœurs. Paris, 1866.

145. Mercier S. Tableaux de Paris. Paris, 1990.

146. Molière. Oeuvres complètes. Texte établi, pés.enté et annoté par Georges Couton. (Bibl. de la Pléïade). Vol. 1. - Paris: Gallimard, 1974.

147. Montaigne. Oeuvres complètes de Montaigne. Paris, 1924.

148. Pascal Bl. Pensées. Nouvelle edition. Paris: Mercure de France, 1976.

149. Raynal Guillaume-Thomas. Histoire philosophique et politique des établissements et du commerce des Européens dans les deux Indes. Paris, 1770.

150. Restif de la Bretonne Nicolas. Les Contemporaines ou Aventures des plus jolies femmes de l'âge présent. Paris, 1780-1782. - 17 vol.

151. Rousseau J.-J. Emile. Paris, 1762.

152. Sade marquis de. Les infortunes de la vertu, suivies de La Marquise de Gange. Paris, 1966.

153. Sainte-Beuve Ch-A. Les premiers lundis. Paris, 1883-1886. - 3 vol.

154. Saint-Simon Claude-Henri de. Oeuvres choisies. Bruxelles, 1859. -3 vol.

155. Schiller F. Kleinere Prosaschriften. Bd. III. - Berlin, 1801.

156. Schlegel A. W. Cours de Littérature dramatique. T. II. - Paris; Genève, 1832.

157. Schnabel Johann Gottfried. Der im Irrgarten der Liebe herumtaumelnde Cavalier. Nordhausen, 1738.

158. Schouvaloff (G. P.) Ma conversion et ma vocation. Paris, 1859.

159. Staël Mme. De la littérature coinsidérée dans ses rapports avec les institutions sociales / Édition critique par Paul Van Tieghem. Genève; Paris, 1959.-2 vol.

160. Stendhal. Le rouge et le noir: 10 textes expliqués / par Ann-Déborah Lévy. Paris : Hatier, 1987.

161. Stendhal. Voyages en France /Textes établis, présentés et annotés par V. Del Litto. Paris, 1992.

162. Vauvenargues Luc de Clapiers. Oeuvres complètes. T. 2. - Paris:, 2000.

163. Vogué E.M. de. Le roman russe. Paris, 1886.

164. Voltaire. Oeuvres complètes. Paris: Ed. Société Littéraire et Typogr., 1785-1789.-61 vol.

165. Voltaire. ThéDtre complet de M. de Voltaire. T. 2. - Caen, 1788.1. Справочные издания

166. Андреев H.П. Указатель сказочных сюжетов по системе Аарне. Л., 1929.

167. Восточнославянская сказка. Сравнительный указатель сюжетов / Сост. Л.Г. Бараг, И.П. Березовский, К.П. Кабашников, Н.В. Новиков. Л., 1979.

168. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. T. I—IV. Т. 4. М., 1955.

169. Максимович Л.М., Щекатов А. Географический словарь Российского государства. М., 1805.

170. Мифы народов мира. Энциклопедия: В 2 т. М.: Советская энциклопедия, 1980.

171. Морщинер М.С., Пожарский Н.И. Библиография переводов на иностранные языки произведений Н. В. Гоголя. Москва, 1953.

172. Лермонтовская энциклопедия. -М.: Советская энциклопедия, 1981.

173. Онегинская энциклопедия: В 2 т. / Под общей ред. Н.И. Михайловой. -Т. 1. -М.: Русский путь, 1999. Т. 2. -М.: Русский путь, 2004.

174. А.С. Пушкин. Школьный энциклопедический словарь / Сост.: Коровина В .Я., Коровин В.И.; Под ред. Коровина В.И. М.: Просвещение, 1999.

175. Славянские древности. Этнолингвистический словарь / Под общей редакцией Н.И. Толстого. Т. 1. М: Международные отношения, 1995. -Т. 2. - М.: Международные отношения, 1999.

176. Словарь языка Пушкина: В 4 т. М.: Государственное издательство иностранных и национальных словарей, 1956-1961.

177. Словник влосних iMeH людей (украшсько-росшський i росшсько-украшський). Кшв, 1976.

178. Энциклопедический словарь под ред. И.Е. Андреевского. Т. 2. -СПб.: Брокгауз Ф.А. , Эфрон И.А., 1890.

179. Borries Erika und Ernst von. Deutsche Literaturgeschichte. Bd. 5. Romantik. - München, 1997.

180. Conan Michel. Dictionnaire historique de l'art des jardinds. Paris, 1999.

181. Europäische Schlüsselwörter. Wortvergleichende und wortgeschichtliche Studien. Bd. III. Kultur und Zivilisation. - München, 1967.

182. Jorgensen S.A., Bohnen K., Ohrgaard P. Geschichte der deutschen Literatur. Bd. 6: Aufklärung, Sturm und Drang, Frühe Klassik. - München 1990.-S. 25-42.

183. Larousse P. Grand dictionnaire universel du XIXe siècle. Paris, 1869.

184. Rey Alain, Chantreau Sophie. Dctionnaire des expressions et locutions. -Paris: le Robert, 1993.

185. Richelet P. Dictionnaire de la langue française ancienne et moderne. -Amsterdam, 1732.

186. Schanze Helmut. Romantik-Handbuch. Tübingen, 2003.

187. Wartburg W. von. Französisches etymologisches Wörterbuch. Tübingen; Basel, 1948.

188. Критическая и научная литература на русском языке

189. А.К. и Ю.Ф. «Страшная месть» Гоголя и повесть Тика «Пиетро Апоне» // Русская старина. 1902. № 3. - С.641-647.

190. Алътшуллер Марк. Эпоха Вальтера Скотта в России. Исторический роман 1830-х годов.-СПб, 1996.

191. Анненкова Е.И. Гоголь и декабристы. М., 1989. - С.76—84.

192. Анненкова Е.И. Н.В. Гоголь и С.П. Шевырев: (Эстетическое и духовное. Проблема взаимодействия) // Гоголевский сборник. СПб.,1993.-С. 152—173.

193. Анненкова Е.И. Католицизм в системе воззрений Гоголя // Гоголь: Материалы и исследования. М., 1995. - С. 22-49.

194. Анненкова Е.И. Проблема соотношения искусства и религии в восприятии славянофилов // Славянофильство и современность. СПб.,1994.-С. 48-76.

195. Анненский И. Художественный идеализм Гоголя (Речь, произнесенная 21-го февраля 1902 г.) // Анненский Иннокентий. Книги отражений. -М., 1979.-С. 218-219.

196. Никон Архиепископ. Православие и грядущие судьбы России. М., 1994.

197. Асоян А. Почтите высочайшего поэта: Судьба «Божественной комедии» Данте в России. М.: Книга, 1990 (Судьбы книг).

198. Асоян Ю., Малафеев А. Открытие идеи культуры. Опыт русской культурологии середины XIX и начала XX веков. М.: ОГИ, 2000.

199. Баль В.Ю. Мотив «живого портрета» в повести Н.В. Гоголя «Портрет»: текст и контекст. Автореф. дисс. на соиск. уч. степ. канд. филолог, наук. Томск, 2011.

200. Банах И.В. Традиции Л. Стерна в сентиментальных путешествиях малых стернианцев конца ХУШ-начала XIX века // Третьи Майминские чтения. Псков, 2000. - С. 4-10.

201. Барабаш Ю. Я. Гоголь и украинская барочная проповедь XVII в. //

202. Известия РАН. Серия литературы И ЯЗыка. — 1992. Т. 51. № 3. — С. 3—17.

203. Барабаш Ю.Я. Почва и судьба. Гоголь и украинская литература: у истоков.-М., 1995.

204. Барабаш Ю.Я. Почва и судьба. О языковой дихотомии у Гоголя // Известия РАН. Серия литературы и языка. 1993. Т. 52. № 5. — С. 3-10.

205. Барабаш Ю.Я. Г.С. Сковорода и Н.В. Гоголь: К вопросу о путях и судьбах украинского барокко (век XVIII-век XX) // История национальных литератур. Перечитывая и переосмысливая. М., 1996. -Вып. 2. - С.73-99.

206. Барокко в России. Под ред. проф. А. И. Некрасова. М., 1926.

207. Барро М.В. Ж. Мольер. Его жизнь и литературная деятельность. -СПб, 1891.

208. Барсуков Н.П. Жизнь и труды М.П. Погодина. Кн. IV. - СПб, 1891.

209. Барт Ролан. S/Z. СПб.: Академический проект, 2009.

210. Бартенев П.И. О Пушкине. М, 1992.

211. Баршт Константин. Рисунки в рукописях Достоевского. СПб, 1996.

212. Бахтин М.М. Рабле и Гоголь (Искусство слова и народная смеховая культура) // Бахтин М. М. Вопросы литературы и эстетики: Исследования разных лет. М, 1975. - С. 484-495.

213. Бахтин М.М. Собрание сочинений. — Т. 5. М, 1996. - С. 45-47.

214. Бахтин H.H. Мольер в русской литературе (библиографический очерк) // Мольер Ж.-Б. Собрание сочинений. (Библиотека великих писателей, под ред. проф. С.А. Венгерова). Т. 2. - СПб.: Брокгауз-Эфрон, 1913.

215. Белобровцева И., Кульюс С. История с русскими писателями: Пушкин Гоголь - Булгаков // Пушкинские чтения в Тарту 2. Тарту, 2000. С. 257266 (адрес электронного доступа:h 11 р: //vvvv уу . г ui h е n i а. г u / d о с и m е п1/3 8 5 2 5 5. h t m 1)

216. Белоногова В. Выбранные места из мифов о Пушкине. Деком, 2003.

217. Белый А. Мастерство Гоголя. М.; JI.: ОГИЗ, 1934

218. Белый А. Мастерство Гоголя. М.: Изд-во Моск. ассоц. лингвистов-практиков, 1996.

219. Беляев Я. Римско-католическое учение об удовлетворении богу со стороны человека. — Казань, 1876.

220. Беньямин Вальтер. Маски времени : микроформа эссе о культуре и литературе. М.: РГБ, 2008.

221. Беньямин Вальтер. Происхождение немецкой барочной драмы. М.: Аграф, 2002.

222. Бердяев Н. Алексей Степанович Хомяков. М.: Путь, 1912.

223. Бердяев Н. Духи русской революции: 1. Гоголь в русской революции // Из глубины: Сб. Статей о русской революции. М., 1990.

224. Берков П. О так называемых петровских повестях // Труды Отдела древнерусской литературы. Т. 7. - СПб., 1949. - С. 419-428.

225. Бернштейн Б.М. Александр Андреевич Иванов (1806-1858). Письма и записные книжки // Мастера искусства об искусстве. Т. 6. - М., 1969.

226. Беспрозванный В., Пермяков Е. «Из комментариев к первому тому «Мертвых душ»» // Труды по русской и славянской филологии. Т. 2. -Тарту, 1997.-С. 156-178.

227. Бобров Е. Материалы для биографии В. С. Печерина // Литература и просвещение в России XIX века. Материалы, исследования и заметки. -Т. I,-Казань, 1901.-Т. IV.-Казань, 1902.

228. Богатырев П.Г. Импровизация и нормы художественных приемов на материале повестей XVIII века, надписей на лубочных картинках, сказок и песен о Ереме и Фоме // П.Г. Богатырев. Вопросы теории народного искусства. -М., 1971.-С. 401-421.

229. Бодрова А. О Стерне и красках воображения: история одного эпиграфа: («Пиры» Е.А. Баратынского) // Русская филология. № 19. -Тарту, 2008.-С. 41-45.

230. Борисова H.A. Лирическая драма A.C. Пушкина о русалке. Арзамас, 2007.

231. Боткин М.П. A.A. Иванов. Его жизнь и переписка. 1806-1858. СПб.,1 ООПi ÖÖU.

232. Ботникова А.Б. Э.Т.А. Гофман и русская литература (первая половина XIX века): К проблеме русско-немецких литературных связей. -Воронеж, 1977.

233. Ботникова А. Зигзаги романтического сознания: Людвиг Тик. «Белокурый Экберт» // Романтизм: два века осмысления. -Калининград, 2003. С. 29- 42.

234. Ботникова А.Б. Что осталось? (Наследие романтизма в начале XXI века) // Филологические записки. Воронеж, 2001. - Вып. 17. - С. 3646.

235. Бочаров С. Г. Поэтика Пушкина. -М., 1974.

236. Бочаров С.Г. «Красавица мира». Женская красота у Гоголя // Гоголь как явление мировой литературы. М.: ИМЛИ РАН, 2003.

237. Бочаров С.Г. Холод, стыд и свобода. История литературы sub specie Священной истории // Бочаров С.Г. Сюжеты русской литературы. М.: Языки русской культуры, 1999. - С. 121-151.

238. Бояджиев Г.Н. Мольер. М.: Искусств, 1967.

239. Бояджиев Г.Н. Жан-Батист Мольер // Мольер Ж.Б. Собрание сочинений. Т. 1.-М., 1957.

240. Брагинская Н.В. Экфрасис как тип текста (к проблеме структурной классификации // Славянское и балканское языкознание. Карпато-восточнославянские параллели. Структура балканского текста. М., 1977.-С. 259-283.

241. Брикнер А.Г. Потемкин. М., 1996.241 .Брюсов В.Я. Испепеленный. К характеристике Гоголя. М., 1909.

242. Булашев Г. О. Украинский народ в своих легендах и религиозных воззрениях и верованиях. Киев, 1903.

243. Булич Н. Очерки по истории русской литературы. Т. 2. - СПб., 1905.

244. Буслаев Ф. Я. Сочинения. Т. 1. - СПб., 1910.

245. Буслаев Ф.И. Свод изображений из лицевых апокалипсисов по русским рукописям с XVI в. по XIX в. Т. 1, 2. - СПб, 1884.

246. Бычков В. В. Византийская эстетика. — М., 1977.

247. В.-Г. Вакенродер и русская литература первой трети XIX в. / Под ред. И.В. Карташовой. -Тверь, 1995.

248. Вайнштейн О. «Истолкуйте мое наваждение» // Литературное обозрение. М., 1991. - № 12. - С. 68-70.

249. Вайнштейн Ольга. Денди. Мода. Литература. Стиль жизни. М.: НЛО, 2005.

250. Вайскопф М. Гоголь как масонский писатель // Гоголевский сборник. -СПб., 1993.-С. 123-136.

251. Вайскопф М. Путь паломника (О масонских и теософских источниках Гоголя» // Russian literature and history. In Honour of Professor Ilya Serman. -Jerusalem, 1989.-P. 52-61.

252. Вайскопф M. Сюжет Гоголя. Морфология. Идеология. Контекст. М., 1993. 2-е изд. - М.: РГГУ, 2002. - С. 52-60.

253. Вахтель Е.Б. Еще раз о гоголевской тройке: Откуда прикатила бричка Чичикова // Известия академии наук. Серия литературы и языка. М., 1988.-Т. 57.-№6.

254. Вацуро В.Э., Виролайнен М.Н. Письма Андрея Тургенева к Жуковскому // Жуковский и русская культура. Л., 1987.

255. Вацуро В.Э. Записки комментатора. СПб., 1994.

256. Вацуро В.Э. Готический роман в России. М.: НЛО, 2002.

257. Ваш Гоголь: повести, комедии, поэма, рисунки, автографы, хроника жизни и творчества: собрание сочинений. / сост. Н. Н. Скатов, В. А. Воропаев]. М.: Классика, 2005.

258. Велижев Михаил. «Цивилизация» и «средний класс» // Новое литературное обозрение. -2010. № 104. С. 29-59.

259. Вельфлин Г. Основные понятия истории искусств. СПб., 1994.

260. Вельфлин Г. Ренессанс и барокко. М., 2004.

261. Венгеров С.А. Собрание сочинений. Т. 2. - СПб., 1913.

262. Вересаев В. Гоголь в жизни. Л.: Academia, 1933.

263. Верцман И.Е. Лоренс Стерн // Из истории реализма на Западе. М., 1941.

264. Веселовский А.Н. Западное влияние в новой русской литературе. Изд. 5. -М., 1916.

265. Веселовский А.Н. Избранное: Историческая поэтика / А.Н. Веселовский; сост. И.О. Шайтанов. М.: РОССПЭН, 2006.

266. Веселовский А.Н. О методах и задачах истории литературы как науки // Веселовский А.Н. Сочинения. Т. 1.- Спб., 1913.

267. Взгляд православного на папскую торжественную мессу в день Рождества Христова в базилике Св. Петра. СПб., 1863.

268. Видугирите Инга. Об одном источнике гоголевской зрелищности: пейзаж Брейгеля во втором томе Мертвых душ // Literatura: Rusistica Vilnensis 52 (2). Vilnius, 2010. - Р. 20-33.

269. Виницкий И. Николай Гоголь и Угроз Световостоков: (К истокам «идеи ревизора») // Вопросы литературы. М., 1996. - Вып. 5. - С. 167-194.

270. Виноградов В.В. Избранные труды. Поэтика русской литературы. М., 1976.

271. Виноградов И. Н.В. Гоголь и А.А. Иванов. К истории создания картины «Явление Мессии» // Александр Иванов в письмах, документах, воспоминаниях. М., 2001.

272. Виноградов И. Явление картины Гоголь и Александр Иванов // Наше наследие. - 2000. - № 54.

273. Виноградов И.А. Гоголь художник и мыслитель. Христианские основы миросозерцания. - М.: ИМЛИ РАН, «Наследие», 2000.

274. Виноградова Л.Н. Мифологический аспект полесской «русальной» традиции // Славянский и балканский фольклор. Духовная культура Полесья на общеславянском фоне. М., 1986. - С. 88-133.

275. Виролайнен М. Брачные союзы в мире Гоголя // Toronto Slavic Quarterly. TSQ 36. Spring 2011 (адрес электронного доступа: http://www.utronto.ca/tsq/36/index.shtml).

276. Виролайнен М.Н. Гоголевская мифология городов // Пушкин и другие: Сборник к 60-летию проф. С.А. Фомичева. Новгород: Новгор. гос. университет, 1997. - С. 230-236.

277. Виролайнен М.Н. К вопросу об эстетике Гоголя (1830-1836 годы) // Studia Slavica Hung. Т. 23. - Budapest, 1977.

278. Виролайнен М.Н. «Миргород» Гоголя (проблемы стиля). Автореф. дисс. на соиск. уч. степ. канд. филолог, наук. Д., 1980.

279. Владимирова Т. Л. Римский текст в творчестве Н.В. Гоголя. Автореф. дисс. на соиск. уч. степ. канд. филолог, наук. - Томск, 2006.

280. Волъперт Л.И. Пушкинская Франция. СПб.: Алетейя, 2007.

281. Воропаев В.А. Духом схимник сокрушенный.: Жизнь и творчество Н.В. Гоголя в свете Православия. М.: Моск. рабочий, 1994.

282. Воропаев В.А. Гоголь над страницами духовных книг: научно-популярные очерки. М.: Макариевский фонд, 2002.

283. Габитова P.M. Философия немецкого романтизма: Гёльдерлин, Шлейермахер. М., 1989

284. Гаврилов М.Н. B.C. Соловьев и католичество. «Русская идея» // B.C. Соловьев. Русская идея. Брюссель, 1952.

285. Гагарин И. Будет ли Россия католической? // Символ. 1982. № 8. - С. 223-228.

286. Галаган Г.Я. Молодой JI. Толстой и «Сентиментальное путешествие» Л. Стерна: Испытание иронией // Pro memoria : Памяти акад. Г.М. Фридлендера (1915-1995). СПб., 2003. - С. 211-218.

287. Гацак В.М. Фольклор и молдавско-русско-украинские исторические связи. ML, 1975.

288. Геллер Леонид. Воскрешение понятия или Слово об экфраисе // Экфрасис в русской литературе. Труды Лозаннского симпозиума / Под ред. Л. Геллера. М., 2002.

289. Гершензон М. О. П. Я. Чаадаев. -М., 1908.

290. Гершензон П. Жизнь B.C. Печерина. М., 1910.

291. Гизо Франсуа. История цивилизации в Европе. М., 2007.

292. Гиляровский В.А. В Гоголевщине (Из последней поездки) // Русская мысль. 1902.-№ 1.

293. Гинзбург Л. О старом и новом. Л., 1982.

294. Гиппиус В. Гоголь. Л., 1924.

295. Гиппиус В.В. Гоголь. Воспоминания. Письма. Дневники. М.: Аграф, 1999.

296. Гиппиус В.В. Заметки о Гоголе // Ученые записки Ленинградского государственного университета. № 76. - Сер. филолог, наук. Вып. 11.Л., 1941.

297. Гладилин М.С. Народные картинки в произведениях Н.В. Гоголя // Н.В. Гоголь и народная культура. Седьмые гоголевские чтения: Материалы докл. и сообщ. междунар. конф., Москва 30 марта 4 апреля 2007. -М, 2008.-С. 99-108.

298. Гоголь и Италия. Материалы Международной конференции «Николай Васильевич Гоголь: между Италией и Россией» / Сост. М. Вайскопф, Р. Джулиани. М., 2004.

299. Голубев С. Киевский митрополит Петр Могила и его сподвижники. -Т. I.-Киев, 1898.

300. Голубенко П. Укра'ша i Рос1я у евши культурних взаймин. КиТв, 1993.

301. Голъденберг А.Х. Архетипы в поэтике Н.В. Гоголя. Волгоград: Изд. ВГПУ «Перемена», 2007.

302. Голъденберг А.Х. Библейский контекст в поэтике Пушкина и Гоголя // Гоголь и Пушкин: Четвертые Гоголевские чтения: сборник докладов. -М.: Книжный дом «Университет», 2005. С. 139-152.

303. Голъденберг А.Х. Экфрасис в поэтике Гоголя: текст и метатекст // Филологические науки. 2007. - № 1.-С. 159-174.

304. Гончаров С. Сон-душа, любовь-семья, мужское-женское в раннем творчестве Гоголя // Гоголевский сборник / Под ред. С.А. Гончарова. — СПб., 1993.-С. 4-41.

305. Гончаров С.А. Творчество Гоголя в религиозно-мистическом контексте. СПб.: Изд.-во РПГУ, 1997.

306. Грабарь Игорь. История русского искусства. История архитектуры. -Т. 2. Допетровская эпоха (Москва и Украина). М.: Изд. И. Кнебель, 1922.

307. Грачев А. Две неявные аллюзии на «Гамлета» (Гоголь, Блок) // XIII Пуришевские чтения. Всемирная литература в контексте культуры. Сб. статей и материалов. I. - М., 2001.

308. Греч H.H. Чтения о русском языке. Ч. 2. - СПб., 1840.

309. Гречаная Е.П. Литературное взаимовосприятие России и Франции в литературном контексте эпохи (1797-1825). М.: ИМЛИ РАН, 2002.

310. Гречаная Е.П. Когда Россия говорила по-французски. М.: ИМЛИ РАН, 2010.

311. Грибовский A.M. Записки о императрице Екатерине Великой. М., 1989.

312. Гринлиф М. Пушкин и романтическая мода: Фрагмент. Элегия. Ориентализм. Ирония. Пер. с англ. СПб.: Акад. проект, 2006.

313. Гуковский Г. А. Реализм Гоголя. М.; Л.: ГИХЛ, 1959.

314. Гуковский Г. А. Пушкин и русские романтики. М., 1965.

315. Гулыга A.B. Кто написал роман «Ночные бдения»? // Бонавентура. Ночные бдения. М.: Наука, 1990. - С. 221-222.

316. Гумбольдт Вильгельм фон. Избранные труды по языкознанию. М., 1984.

317. Гуминский В.М. Гоголь о любви и браке // Третьи гоголевские чтения. Н.В. Гоголь и театр. Сборник докладов. М., 2004. - С. 73-89.

318. Гура A.B. Символика животных в славянской народной традиции. М, 1997.

319. Гуревич А. М. Романтизм в русской литературе. М, 1980.

320. Гуревич М. Семиотическое пространство «рукописной эстетики» // Рисунки писателей. Сборник научных статей по материалам конференции «Рисунки петербургских писателей». Санкт-Петербург: Гуманитарное агентство «Академический проект». 2000.

321. Гусева Е. Новые материалы к биографии A.A. Иванова // Искусство. Гуманитарное агентство «Академический проект». 1976. № 7.

322. Даль Л. Историческое исследование памятников русского зодчества // Зодчий.- 1873. №5.

323. Данилевский Р.Ю. Людвиг Тик и русский романтизм // Эпоха романтизма: Из истории международных связей русской литературы. -Л. 1975.

324. Данилов В В. Влияние бытовой и литературной среды на «Вечера на хуторе близ Диканьки» Гоголя // Сборник, изданный Императорским Новороссийским университетом по случаю столетия со дня рождения Н. В. Гоголя. Одесса, 1909.

325. Данилов С. Гоголь и театр. М.: Гослитиздат, 1936.

326. Дашкевич Н.П. Статьи по новой русской литературе. Пг, 1914.

327. Дворянские гнезда России: История, культура, архитектура / Под ред. М.В. Нащокиной. М, 2000.

328. Дедицкий Б.А. Народная история Руси от начала до новейших времен. Львов, 1868.

329. Денисенко C.B., Фомичев С.А. Пушкин рисует. Графика Пушкина. -СПб. Нотабене, 2001.

330. Денисов В Д. Мир автора и миры его героев: (О раннем творчестве Н.В. Гоголя). СПб, 2006.

331. Дессон Жерар. Картины, явленные в слове // Искусство versus литература. Франция-Россия-Германия на рубеже IX-XX веков.

332. Материалы русско-французского коллоквиума. М.: ОГИ, 2006. - С. 426-442.

333. Джулиани Р. Гоголь, назарейцы и вторая редакция «Портрета» // Поэтика русской литературы. К 70-летию Ю.В. Манна. М., 2001. - С. 127-147.

334. Джулиани Рита. О Гоголе-рисовальщике: обложка «Мертвых душ» // Юбилейная международная научная конференция, посвященная 200-летию со дня рождения Н.В. Гоголя. Тезисы. М.: ИМЛИ РАН, 2009. С. 101-105.

335. Джулиани Рита. Рим в жизни и творчестве Гоголя / Перевод с итал. А. Ямпольской. М.: Новое литературное обозрение, 2009.

336. Дмитриев A.C. Романтическая эстетика Августа Вильгельма Шлегеля. М.: МГУ, 1974. .

337. Дмитриева Н. Изображение и слово. М., 1962.

338. Добужинский М. В. О рисунках Пушкина // Novyi Zhurnal. 1976. № 215.

339. Долбилов Михаил. Западные окраины Российской империи. М.: Новое литературное обозрение, 2007.

340. Долинин А. История, одетая в роман. В. Скотт и его читатели. М., 1988.

341. Друбек-Майер Н. От «Песочного человека» Гофмана к «Вию» Гоголя // Гоголевский сборник. СПб., 1993. Дружинин A.B. Прекрасное и вечное.-М., 1988.

342. Дурылин С. Рихард Вагнер и Россия. М., 1913.

343. Дурылин С.Н. Из семейной хроники Гоголя Переписка В.А. и М.И. Гоголь-Яновских. Письма М.И.Гоголь к Аксаковым. М., 1928.

344. Дурылин С.Н. Русские писатели у Гете в Веймаре // Литературное наследство Т. 4-6. - М., 1932.

345. Европейские судьбы концепта культуры. Россия, Германия, Франция, англоязычный мир / Под ред. Е. Дмитриевой, В. Земскова. М.: ИМЛИ РАН, 2011.

346. Евсеев И.В. Отношения Гоголя и Жуковского к искусству и художникам. СПб., 1902.

347. Елистратова А. Гоголь и проблема западноевропейского романа. М., 1972.

348. Еремин И.П. Поэтический стиль Симеона Полоцкого // Труды Отдела древнерусской литературы. М.Л., 1948. Т. 6. С. 125-153.

349. Еремина В.И. Н.В. Гоголь // Русская литература и фольклор (Первая половина XIX в.). Л., 1976. С. 283-284.

350. Ермаков И. Д. Очерки по анализу творчества Н. В. Гоголя. М.; Пг., 1924.

351. Ермаков И.Д. Психоанализ литературы: Пушкин, Гоголь, Достоевский. М., 1999.

352. Ерофеев В.В. Гоголь и Флобер : (Пробл. изображения пошлости жизни) // Гоголь и мировая литература. М.: Наука, 1988. - С. 50- 61.

353. Ерофеев В.В. Французский элемент в «Мертвых душах» Н.В. Гоголя // Известия академии наук. Серия литературы и языка. М., 1988. - Т. 47. - № 1.-С. 26-42.

354. Ерофеев И. Новий рукопис Гоголя // Черв. Шлях. 1926. № 10.

355. Етнограф1чний зб1рник. Видаэ Етнограф1чна комюия Наукового товариства 1мени Шевченка. Т. XV. Знадоби до галицько-русько1 демонольогп / 31брав Володимир Гнатюк. Вип. I. Льв1в, 1904.

356. Ефименко А.Я. Национальная двойственность в творчестве Гоголя // Вестник Европы. 1902. - Т. 4. - С. 229- 245.

357. Жирмунская Н.А. От барокко к романтизму: Статьи о французской, и немецкой литературе. СПб., 2001.

358. Жирмунский В. М. Гёте в русской литературе. Л., 1937 М., 1981.

359. Жирмунский В. Немецкий романтизм и современная мистика. СПб, 1996.

360. Заборовский Л.В. Католики, православные, униаты: Проблемы религии в русско-польско-украинских отношениях конца 40-х 80-х гг. XVII в.: Документы. Исследования. - Ч. 1. - М., 1998.

361. Записки Марфы Степановны Сабининой (1841-1860) // Русский архив. 1900. - №4.- С. 534- 535.

362. Зарецкий В.А. Народные исторические предания в творчестве Н.В. Гоголя. История и биографии. Екатеринбург; Стерлитамак, 1999.

363. Звиняцковский В. «Дополнительный канон» Гоголя: стратегии украинизации//Новое литературное обозрение. 2010.- №104.- С. 116- 133.

364. Зеленин Д.К. Восточнославянская этнография. Под ред. К.В. Чистова / Пер. с нем. К.Д. Цивиной. М., 1991.

365. Зеленин Д.К. Избранные труды. Очерки русской мифологии: Умершие неестественною смертью и русалки. М, 1995.

366. Зенкин С.Н. Работы по французской литературе. Екатеринбург, 1999.

367. Зеньковский В.В. Н.В. Гоголь. Париж: Имка-Пресс, 1961.

368. Золотусский Игорь. Гоголь. М.: Молодая гвардия, 2005.

369. Зорин Андрей. Кормя двуглавого орла. Литература и государственная идеология в России в последней трети XVIII первой трети XIX века. -М.: Новое литературное обозрение, 2004.

370. Зуммер Вс. М. Рисунки М.В. Гоголя в музеТ слобщськоТ украТни. -Харыав, 1928.

371. Зусман В.Г., Сапожков C.B. Драматическая сказка JI. Тика «Фортунат» в оценке Пушкина // Изв. АН СССР. Серия литературы и языка. М, 1989. - Т. 48. - № з. с. 276- 282.

372. Иванов В. Об одной параллели к гоголевскому «Вию» // Труды по знаковым системам. Вып. 5. - Тарту, 1971. - С. -133-142.

373. Иванов Е.П. Русский народный лубок. М.: ИЗОГИЗ, 1937.

374. Ильченко Н.М. Отечественная проза 30-х годов XIX века в контексте немецкого романтизма. Нижний Новогород: НГПУ, 2005.

375. Имбер Клод. Морская лазурь: Мерло-Понти, Мальро и «Голоса безмолвия» // Искусство versus литература. Франция Россия -Германия на рубеже XIX -XX веков. Материалы русско-французского коллоквиума. М.: ОГИ, 2006. С. 123—147.

376. Ингарден Р. «Лаокоон» Лессинга // Ингарден Р. Исследования по эстетике. М, 1962. - С. 261-402.

377. История благородной женщины. — М, 1996.

378. История романтизма в русской литературе: В 2 т. М, 1979—1980.

379. История русского драматического театра: В 7 т. М.: Искусство, 1976.

380. Исупов К. Г. Эстетика истории в «Риме» // Литературный процесс и развитие русской культуры XVIII-XX вв. Талин, 1985. - С. 98—100.

381. Каган М.С. Проблема барокко в искусствознании и культурологи // Барокко и классицизм в истории мировой культуры: Материалы Международной научной конференции. Серия «Symposium». Вып. 17. - СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2001.

382. Каждан Т.П. Художественный мир русской усадьбы. М, 1997.

383. Каманин И.М. Несколько слов об исторической драме Н.В. Гоголя // Памяти Н.В. Гоголя. Сборник речей и статей, изданный Императорским университетом Св. Владимира. Киев, 1911. - С. 94-95.

384. Кара-Мурза A.A. Знаменитые русские в Риме. М, 2001.

385. Карельский A.B. Немецкий Орфей. (Метаморфозы Орфея. Беседы по истории западной литературы. Вып. 3. - М.: РГГУ, 2007.

386. Карпов A.A. «Повести Белкина» и мотив «книжного сознания» в русской литературе конца XVIII первой трети XIX века. Адрес электронного доступа: http://1it.phil.pu.ru/article.php7id-20

387. Карташова И.В. Гоголь и Вакенродер // В.-Г. Вакенродер и русская литература первой трети XIX века / Под ред. И.В. Карташовой. Тверь, 1995.-С. 71-92.

388. Карташова И.В. Гоголь и романтизм. Спецкурс. -Калинин, 1975.

389. Карташова И.В. Повесть Н.В. Гоголя «Нос» и романтическая ирония // От Карамзина до Чехова. Томск, 1992. - С. 154-162.

390. Кафанова О.Б. Н.М. Карамзин переводчик Жанлис (Французская «нравоучительная сказка» и пути формирования русской сентиментальной повести // Художественное творчество и литературный процесс. - Томск, 1982. - С. 96-98.

391. Киреевский И.В. Критика и эстетика. М., 1998.

392. Киченко О.С. ГУПфопоетична штерпретащя л1тературного i фольклорного твору: тенденцй' в исторп росшськоТ л1тератури XIX стол!ття. Дисс. на здобуття наукового ступеня доктора фшолопчних наук. Ки1'в, 2004.

393. Киченко О.С. Молодой Гоголь. Поэтика романтической прозы. -Нежин: «Видавництво» Аспект-Пол1граф, 2007.

394. Комаров А.И. Украинский язык, фольклор и литература в русском обществе начала XIX века // Ученые записки Ленинградского государственного университета. Серия филологических наук. Вып. 4. -Л., 1939.-С. 138-141.

395. Кондаков И. П. Иконография богоматери. СПб., 1910.

396. Корзо М.А.Украинская и белорусская катехетическая традиция конца XVI XVIII вв.: становление, эволюция и проблема заимствований. - М., 2007.

397. Коровин В. «Заветные предания» // Русская историческая повесть первой половины XIX века. М., 1989. - С. 5-18.

398. Коровин В. «И жил так точно, как писал.»: (К.Н.Батюшков. К 200-летию со дня рождения). М.: Знание, 1987.

399. Коровин В. Поэт и мудрец: Книга об И.Крылове. М.: Терра, 1996.

400. Коровин В. Размышления Пушкина о русской и западноевропейской истории как фон «Бориса Годунова» // Филологические науки. М., 1995.-№ 5/6. - С. 14-28.

401. Королева В.В. А. Блок и Э.Т.А. Гофман: романтическая ирония // Русское литературоведение на современном этапе. М., 2007. - Т. 2. - С. 64—70.

402. Котляревский Н. Николай Васильевич Гоголь: Очерк из истории русской повести и драмы. СПб., 1903.

403. Кочубинский А. Будущим биографам Н.В. Гоголя // Вестник Европы. -1902.-Кн. 2.

404. Крейцер А. О «живописности» прозы Н.В. Гоголя (отрывки из работы) // Гоголевский сборник / Под ред. С. Гончарова. СПб.: Образование, 1994.-С. 39-52.

405. Кривонос В. Ш. Гоголь. Проблемы творчества и интерпретации. -Самара: СГПУ, 2009.

406. Кривонос В. 111. Символическое пространство в «Риме» Н. В. Гоголя // Образ Рима в русской литературе. Самара, 2001. - С. 131—140.

407. Кривонос В.Ш. О смысле повести Гоголя «Рим» // Известия РАН. Серия литературы и языка. 2001. - № 6. - С. 14—26.

408. Крутикова Н.Е. Н.В. Гоголь. Исследования и материалы. Киев, 1992.

409. Крутикова Н.Е. «Выбранные места из переписки с друзьями» Н.В. Гоголя как утопия и ее западноевропейские параллели // Крутикова Н.Е. Дослщження \ статп р1зних роюв. Кшв: Стилос, 2003. - С. 292-320.

410. Крымский текст в русской культуре: Материалы международной научной конференции, Санкт-Петербург, 4-6 сентября 2006 г. / Под ред. Н. Букс, М.Н. Виролайнен. СПб.: Пушкинский дом, 2008.

411. Крупчанов Л.М. Н. В. Гоголь и Россия. Два века легенды. М.: Прометей, 2011.

412. Кукольник Н. В. Лицей кн. Безбородко / Изд. гр. Г. А. Кушелева-Безбородко. Спб., 1859.

413. Кулешов В.И. Славянофилы и русская литература. М., 1976.

414. Кулиш П. Несколько черт для биографии Николая Васильевича Гоголя // Отечественные записки. 1852. -№ 4. — С. 189-201.

415. Кулиш П. П. Отпадение Малороссии от Польши (1340-1654): В 3 т. М., 1888—1889. Кулиш П. Черная рада. - М., 1857.

416. Кулиш Пантелеймон. Записки о жизни Николая Васильевича Гоголя, составленные из воспоминаний его друзей и знакомых и из его собственных писем / Вступ. ст. и комментарий И.А. Виноградова. М.: ИМЛИ РАН, 2003.

417. Купцова О. Ревизор: «явление последнее» (о театральной истории «немой сцены») // Третьи гоголевские чтения: Н.В. Гоголь и театр. Сборник докладов. М., 2004. - С. 182-192.

418. Купцова ОН. Случай с «дядькой.» // Н.В.Гоголь. Материалы и исследования. Вып. 2. - М.: ИМЛИ РАН, 2009. - С. 173-193.

419. Кусков В.В. История древнерусской литературы. М., 1977. (3-е изд.)

420. Лабынцев Ю.А., Щавинская Л.Л. Белорусское униатство и православие в жизни Адама Мицкевича // Традиции и современность. -М., 2007,-№6.-С. 61-69.

421. Лагутина Ирина. Символическая реальность Гете. М.: ИМЛИ РАН, 2000.

422. Лебедев А. Разности церквей восточной и западной в учении о Пресвятой деве Марии Богородице. — Варшава, 1881.

423. Лебедева ОБ. Брюллов, Гоголь, Иванов. Поэтика «немой сцены» -«живой картины» комедии «Ревизор» // Поэтика русской литературы: К 70-летию проф. Ю.В. Манна. М.: РГГУ, 2001. - С.113-119.

424. Левинтон А. Г. Роман Э. Т. А. Гофмана «Эликсиры сатаны» // Э. Т. А. Гофман. Эликсиры сатаны. М.: Наука, 1984. - С. 236-276.

425. Левкиевская Е. К вопросу об одной мистификации, или гоголевский Вий при свете украинской мифологии // Studia mythologica Slavica. Т. 1. -Ljubljana, 1998.-P. 307-316.

426. Лики Гоголя. Гоголевская коллекция Государственного литературного музея. К 200-летию со дня рождения писателя. М., 2009.

427. Литературное наследство. Т. 58: Пушкин, Лермонтов, Гоголь. - М., 1952.

428. Лихачев Д.С. Социальные корни типа Манилова // Лихачев Д.С. Избранные работы: В 3 т. Т. 3. - С. 246-247.

429. Лосев А.Ф. История античной эстетики. Т. II. Софисты. Сократ. Платон. — М., 1969.

430. Лотман Ю.М. В школе поэтического слова. М.: Просвещение, 1988.

431. Лотман Ю.М. Гоголь и соотнесение «смеховой культуры» с комическим и серьезным в русской национальной традиции // Материалы I Всесоюзного симпозиума по вторичным моделирующим системам. Тарту, 1974.

432. Лотман Ю.М. Замечания к проблеме: барокко в русской литературе // Ceskoslovenska Rusistika. 1968. - R. 13.-№ 1,-С. 23-29.

433. Лотман Ю.М. Из наблюдений над структурными принципами раннего творчества Гоголя // Труды по русской и славянской филологии. XV: Литературоведение. Тарту, 1970. С. 17-45.

434. Лотман Ю.М. Несколько слов к проблеме «Стендаль и Стерн»: (Почему Стендаль назвал свой роман «Красное и черное»?) // Лотман Ю.М. Избранные статьи: В 3 т. Т. 3. - Талин, 1993. - С. 428^129.

435. Лотман Ю.М. О русской литературе классического периода // Из истории русской культуры. T.V (XIX век). - М., 2000.

436. Лотман Ю.М. Роман А.С. Пушкина «Евгений Онегин». Комментарий. -Л., 1983.

437. Лотман Ю.М., Успенский Б.А. Споры о языке в начале XIX в . как факт русской культуры // Труды по русской и славянской филологии. XXIV. Литературоведение. Тарту, 1975. - С. 168-254.

438. Лукач Г. Исторический роман // Литературный критик. 1937. - № 7.

439. Лукьянович Е.А. Арзамасская концепция смеха и некоторые вопросы типологии русского романтизма // Актуальные проблемы изучения языка и литературы: Языковое развитие и языковое образование юга России и сопредельных территорий. Абакан, 2008. - С. 27-29.

440. Лямина Е.Э. Граф Аракчеев: pro et contra // Аракчеев: свидетельства современников. — М., 2000. С. 5-22.

441. Лященко А. Об отношении Гоголя к католичеству // Литературный вестник. 1902. - Кн. 1.

442. Лященко А. Украинофильство Гоголя // Литературный вестник. 1902. -Т. IV.-Кн. 5.

443. Майков Л.Н. К.Н. Батюшков. Спб., 1896. - С. 259-260.

444. Маймин Е. А. О русском романтизме. М.: Просвещение, 1975.

445. Маймин Е.А. Поэты-любомудры и «йенская школа» // Вопросы литературы и фольклора. Воронеж, 1972. - С.115-133.

446. Макаров А.Н. Штюрмерская литература в немецком культурном контексте последней трети XVIII века. М.: МГПУ им. В.И. Ленина, 1991

447. Макогоненко Г.П. Гоголь и Пушкин. Л.: Сов. Писатель, 1985

448. Максимович М. Малороссийские песни. М., 1827.

449. Максимович М.А. Оборона украинских повестей Гоголя // День. 1861. -№№ 3, 5, 7, 9,- 1862.-№ 13.

450. Малый театр СССР: 1824-1974. Т. 1 (1824-1917). - М., ВТО, 1978.

451. Мандельштам О. Петр Чаадаев // Мандельштам О. Собрание сочинений: В 4 т. Т. 2. М.: Терра, 1991.

452. Манн Ю.В. В поисках живой души. «Мертвые души»: писатель -критика читатель. 2-е изд. - М.: Книга, 1987.

453. Манн Ю.В. Гоголь. Завершение пути: 1845-1852. М.: Аспект-Пресс, 2009.

454. Манн Ю. Гоголь. Труды и дни: 1809-1845. М.: Аспект Пресс, 2004.

455. Манн Ю. В. К проблеме романтического повествования // Известия АН СССР. Серия литературы и языка. 1981. - Т. 40.

456. Манн Ю.В. Комедия Н.В. Гоголя «Ревизор». М., 1966.

457. Манн Ю.В. Память смертная: Данте в творческом сознании Гоголя // Человек. -М, 1994.-Вып. 5. С. 177-187.

458. Манн Ю. В. Поэтика Гоголя. М., 1978 (2-е изд. - 1988).

459. Манн Ю. В. Поэтика русского романтизма. М., 1986.

460. Манн Ю.В. Пушкин и Гоголь в 1836 году. Была ли ссора? // Пушкинская конференция в Стэнфорде. М., 2001. - С. 343-356.

461. Манн Ю. В. Развитие «романтически-иронического» повествования (роман А. Вельтмана «Странник») // Манн Ю. В. Диалектика художественного образа. М., 1987.

462. Манн Ю. Русская философская эстетика. М.: МАЛП, 1998.

463. Манн Ю. Сквозь видный миру смех.» Жизнь Н.В. Гоголя. 1809-1835. — М., 1994.

464. Манн Ю. В. Формула окаменения у Гоголя // Вопросы литературы. -1989.-№8.-С. 223-235.

465. Манн Ю.В. Творчество Гоголя. Смысл и форма. СПб., 2007.

466. Маркина Л. Живописец Федор Моллер. М., 2002.

467. Маркина Л. Немецкие и русские художники: встречи в Риме // Третьяковская галерея / The Tretyakov Gallery Magazine. 2004. - № 2. С. 26-37.

468. Марков О.О. Гоголь в галицко-русской литературе // Известия отд. русского языка и словесности Императорской Академии наук. 1913. -Т. 18.-Кн. 2.-С. 37-78.

469. Маркович Я.М. Записки о Малороссии, ее жителях и произведениях. -Ч. I. -СПб, 1798.

470. Маслов В. Интерес к Стерну в русской литературе конца XVIII и начала XIX веков // Историко-литературный сборник. JI, 1924.

471. Матвеева О.И. Италия в восприятии Н.В. Станкевича и Н.В. Гоголя // Творчество Н.В. Гоголя: истоки, поэтика, контекст. СПб, 1997. - С. 41-43.

472. Махлин В.Л. Бахтин и Запад (Опыт обзорной ориентации) // Вопросы философии. 1993. - № 1-2. - С. 94-114.

473. Махов А.Е. Любовная риторика романтиков. -М.: Знание, 1991.

474. Машковцев Н.Г. Гоголь в кругу художников. Очерки. М, 1955.

475. Мережковский Д. С. Гоголь и черт: Исследование. М, 1906.

476. Мериме П. Статьи о русской литературе / Подг. А.Д. Михайлов. М.: ИМЛИ РАН, 2003.

477. Миллер А.И. «Украинский вопрос» в политике властей и русском общественном мнении (вторая половина XIX в.). СПб, 2000.

478. Мильчина В.А. Шатобриан в русской литературе XIX века. Автореф. дисс. на соиск. уч. степ. канд. филолог, наук. М, 1983.

479. Милюгина Е.Г. «Я микрокосм, искуснейший узор.»: Личность в концепции философов и художников Барокко и Романтизма // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Литературоведение. Журналистика. - М, 2001. - № 5. - С. 12—18.

480. Милюков А. Очерк истории русской поэзии. СПб, 1847.

481. Минералов Ю.И. Еще раз о барокко и классицизме // Вестник Литературного института им. A.M. Горького. М, 2003. - № 1/2. - С. 36.

482. Михайлов A.B. Вильгельм Генрих Вакенродер и романтический культ Рафаэля // Михайлов A.B. Языки культуры. М, 1997. - С. 655-682.

483. Михайлов A.B. Гоголь в своей литературной эпохе // Гоголь: история и современность. -М, 1985. С. 111-112.

484. Михайлов A.B. Завершение риторической эпохи. СПб, 2007.

485. Михайлов А. В. Методы и стили литературы // Теория литературы. Т. 1. Литература. - М., 2005. С. 142-282.

486. Михайлов A.B. О пейзаже у Каспара Давида Фридриха // Проблема пейзажа в европейском искусстве XIX в. М., 1978. - С. 137- 165.

487. Михайлов A.B. Поэтика барокко: завершение риторической эпохи // Историческая поэтика: Литературные эпохи и типы художественного сознания.-М., 1994.-С. 326-391.

488. Михед Павел. Гоголь и западноевропейская христианская мысль (проблемы изучения) // Toronto Slavic Quarterly. TSQ 38. - адрес электронного доступа: hup:,'/www. http://www.utoronto.ca/tsq/31 /mikhed3 1 .shtml

489. Михед П.В. Микола Гоголь i поляки: Богдан Яньський щеолог «з-мертво-встанщв». М1жнародна 1нтернет-конференщя «УкраУнська лггература i загальнослов'янський контекст. - адрес электронного доступа: http://www.bdpu.org/scientificpublished/ukrlit2008/Mihed

490. Михед Павел. Н.В. Гоголь и великая польская эмиграция (проблемы изучения) // Седьмые гоголевские чтения. Н.В. Гоголь и народная культура. М., 2008.

491. Михед П.В. Н.В. Гоголь и украинская культура народного барокко // Тезисы докладов I Гоголевских чтений. Полтава, 1982. - С. 85-87.

492. Михед Павло. ГОзнш Гоголь I барокко: украУнсько-росшський контекст. Н1жин, 2002.

493. Михед Павло. Преображение Гоголя: «Ближайший ко Христу» (о функции иконографии в новой эстетике Гоголя) // Творчество Н.В. Гоголя: истоки, поэтика, контекст. Спб., 1997. - С. 35-37.

494. Михед П. «Приватизация» Гоголя? (Возвращаясь к «русско-украинскому вопросу» // Вопросы литературы. 2003. - № 3.

495. Мончаловский О. А. Украинофильство Гоголя // Галицко-русская матица. Львов, 1904.

496. Мордовцев Д. Опыт переложения украинских повестей Гоголя на малорусское наречие // Малорусский литературный сборник. Саратов, 1859.-С. 153-154.

497. Морозов А. А. «Симлициссимус» и его автор. JL, 1989.

498. Морозов А. А. Гриммельсгаузен и его роман «Симплициссимус» // Гриммельсгаузен Г.Я.К. Симплициссимус. Л., 1967. - С. 557-569.

499. Морозов А.А. Извечная константа или исторический стиль? // Русская литература. 1979. - № 3. - С. 81-89.

500. Морозова Н.П. Гоголь и Екатерина II (К вопросу о сюжете повести «Ночь перед Рождеством») // Традиции в контексте русской культуры. Сборник статей и материалов. -Ч. 1. Череповец, 1993. - С. 121-125.

501. Морозова Т.П. Гоголь и литература США // Гоголь и мировая литература. М.: Наука, 1988. - С. 157-187.

502. Мочулъский К. Духовный путь Гоголя. Париж, 1934.

503. Набоков В.В. Николай Гоголь (1809-1852) // Набоков В.В. Лекции по русской литературе. — М., 1996.-С. 131-144.

504. Надеждин Н.И. Литературная критика. Эстетика. М., 1972.

505. Надъярных М. Изобретение традиции, или Метаморфозы барокко и классицизма // Вопросы литературы. М., 1999. - Вып. 4. - С. 77-109.

506. Недзвецкий В.А. Религиозное литературоведение: обретения и утраты // Вестник Московского университета. Сер. 9. Филология. 2006. - № 3. -С. 3-17.

507. Некрасов А. Приписываемые Гоголю рисунки к «Ревизору» // Литературное наследство. -М., 1935.-Т. 19-21.

508. Немзер А. С. «Сии чудесные виденья.» Время и баллады В. А. Жуковского // Зорин А, Немзер А., Зубков Н. «Свой подвиг свершив.» М.: Книга, 1987.-С. 155-264.

509. Немировский E.JJ. Библиография «Мертвых душ» Н.В. Гоголя // Мир библиографии. -2003. № 6. - С. 51-63.

510. Овсяннико-Куликовский Д. Н. Гоголь // Овсяннико-Куликовский Д.Н. Литературно-критические работы: В 2 т. Т. 1. - М., 1989. - С. 342—345.

511. Оггенко Иван. 1стор1я украТнськоУ мови. Кшв, 1995.

512. Одоевский В.Ф. <Две заметки о Гоголе> // Н.В. Гоголь. Материалы и исследования. Под ред. В.В. Гиппиуса. Т. 1. -М.; Л., 1936.

513. Окара A.M. Барокко шсля - барокко: «Выбранные места.» Гоголя та украшська культура XVII-XVIII столпъ // Молода нащя. - КиТв, 1997. - № 5. - С. 105-112.

514. Оксман ЮТ. Кровавый бандурист. Запрещенные страницы Гоголя // Литературный музеум. -1. Пг., 1919. - С. 351-353.

515. Опарин Т.А. Иван Наседка и полемическое богословие киевской митрополии. -Новосибирск: Наука, 1998.

516. Орлов Вл. Павел Катенин // Катенин П.А. Стихотворения. Л.: Сов. писатель, 1954. - С. 31-38.

517. Падерина Е. К творческой истории «Игроков» Гоголя. М.: ИМЛИ РАН, 2009.

518. Падерина Е.Г. Пределы барочности художественного целого в «Игроках» // Н.В. Гоголь и славянский мир (русская и украинская рецепции). Вып. 1. - Томск: Томский государственный университет, 2007.-72-85.

519. Паклин H.A. Русские в Италии. М., 1990.

520. Памяти В.А. Жуковского и Н.В. Гоголя. Выпуск второй. - СПб., 1908.

521. Панкова Е.С. Принципы двоемирия в романтической сказке «Золотой горшок» (К особенностям творческого метода Гофмана) // Проблемы метода и жанра в зарубежной литературе. Вып. 3. - М., 1979. - С. 108— 121.

522. Панофский Эрвин. "Et in arcadia ego": Пуссен и элегическая традиция. // Новое литературное обозрение. 1998. - № 33. - С. 30-50.

523. Панченко A.M. «Великие стили»: терминология и оценка // Русская литература и культура нового времени. СПб., 1994. - С. 166-176.

524. Панченко A.M. О смене писательского типа в петровскую эпоху // Проблемы литературного развития в России первой половины 18 века: XVIII век.-Сб. 9.-Л. 1974.

525. Паперный В. Повесть «Рим», город Рим и мессианизм позднего Гоголя // Гоголь и Италия. Материалы Международной конференции «Николай Васильевич Гоголь: между Италией и Россией» / Сост. М. Вайскопф, Р. Джулиани. М., 2004.

526. Паперный В. «Преображение» Гоголя (к реконструкции основного мифа позднего Гоголя» // Wiener Slawistischer Almanach. 1997. - Bd. 39. -S. 155-173.

527. Парсамов B.C. Жозеф де Местр и А. Стурдза. Из истории религиозных идей Александровской эпохи. Саратов, 2004.

528. Парфенов А.Т. Гоголь и барокко: «Игроки» // Arbor mundi / Мировое древо. Международный журнал по теории и истории мировой культуры. / Comparative Studies in Culture International Journal. Вып. 4. - M., 1996. C.142-160.

529. Патуйе Юлий. Мольер в России. Берлин, 1924.

530. Певзнер Л.И. Вандикова мадонна // Онегинская энциклопедия: В 2 т. / Под общей ред. Н.И. Михайловой. Т. 1.-М., 1999.-С. 157-158.

531. Переверзев В.Ф. Творчество Гоголя. СПб, 1914.

532. Переверзев В.Ф. У истоков русского реализма. М., 1989.

533. Перетц В.П. Гоголь и малорусская литературная традиция // Н.В. Гоголь. Речи, посвященные его памяти. СПб., 1902. - С. 47 -55.

534. Перфильева Л.А. Архитектурные увражи Ж.Ф. Неффоржа и практика усадебного строительства в России второй половины XVIII в. // Русская усадьба. Сборник общества изучения русской усадьбы. Вып.4 (20). -М., 1998.-С. 293-299.

535. Песков A.M. К истории происхождения мифа о всеотзывчивости Пушкина // Новое литературное обозрение. 2000. - № 42. - С. 230-239.

536. Петров H.H. Очерки из украинской литературы. IV. Украинский национализм или школа Гоголя в украинской литературе / / Исторический вестник. 1882. - Т. 9. - № 8. - С. 237 -251.

537. Петров Н.И. Очерки истории украинской литературы XIX столетия. — Киев, 1884.

538. Петров Н.И. Южно-русский народный элемент в ранних произведениях Н.В. Гоголя // Памяти Гоголя. Научно-литературный сборник, изданный Историческим Обществом Нестора-летописца, под ред. Н.П. Дашкевича. Киев, 1902. - С. 67 -68.

539. Петрунина H.H., Фридлендер Г.М. Пушкин и Гоголь в 1831 -1836 годах // Пушкин. Исследования и материалы. Т. 6. - JI., 1969.

540. Печерин В. С. Оправдание моей жизни / Публикация, вступление и примечания П. Горелова // Наше наследие. 1989. № 1-3.

541. Печерская Т.И. Комната Плюшкина: пространственно-семиотическая функция картин // Н.В. Гоголь и русская литература. К 200-летию со дня рождения великого писателя. Москва 1-5 апреля 2009. М., 2010. - С. 215 -221.

542. Пиксанов Н. О классиках: Сб. статей. М., 1932.

543. Пинчук А. Русский исторический роман // Филологические записки. -Вып. 5. Воронеж, 1913.

544. Поддубная Р.Н. Фантастика «Вия» и мотив «видения-распознания» в творчестве Гоголя Вий» // Проблемы изучения литературного пародирования. Самара, 1996.

545. Подорога В.А. Мимесис. Материалы по аналитической антропологии литературы. Т. 1. Н. Гоголь. Ф. Достоевский. - М, 2006.

546. Полевой H.A., Полевой Кс. А. Литературная критика. Статьи рецензии. 1825 -1842.-Л, 1990.

547. Полесский этнолингвистический сборник. М, 1980.

548. Пономарева Е.С. Влияние Л. Стерна на творчество Л.Н. Толстого // Жизнь провинции как феномен духовности. Н.Новгород, 2006. - С. 203 -205.

549. Попова Л.И. Русская колония в Риме в письмах И.С. Шаповаленко // Панорама искусств. -1986. № 9.

550. Потебня А. Из записок по теории словесности. Харьков, 1888.

551. Православное исповедание или изложение Российской веры Петра Могилы. -М, 1996.

552. Проскурин О. Неприличная фамилия // Кириллица, или Небо в алмазах: Сборник к 40-летию Кирилла Рогова. Адрес электронного д о ступ а: hup://u \v\v. rut hen ia.ru/document/539 849. html

553. Птиченко M.B. Религиозные искания H.B. Гоголя. Автореф. дисс. на соиск. уч. степ. канд. филолог, наук. СПб, 1994.

554. Пумпянский Л.В. «Вечера на хуторе близ Диканьки» // Преподавание литературного чтения в эстонской школе. Методические разработки. / Сост. В.Н. Невердинова. Таллин, 1986. - С. 100 -110.

555. Пумпянский Л.В. Классическая традиция. Собрание трудов по истории литературы. М, 2000.

556. Пумпянский Л.В. Тредиаковский и немецкая школа разума // Западный сборник. 1. М, 1930.

557. Пушкин. Исследования и материалы. Л, 1983. - Т. XI.

558. Пыляев М.И. Старый Петербург. М, 1990.

559. Пыпин А. Н. История русской этнографии. — Т. III. Этнография малорусская. — СПб, 1891.

560. Пыпин А.Н. Характеристики литературных мнений от двадцатых до пятидесятых годов. Исторические очерки. СПб., 1873.

561. Разумовская М.В. Дидро: Французские параллели, отзвуки в России // Русская литература. 1988. - № 2. - С. 125 -135.

562. Ранчин А. В тени Пушкина, или Гоголь-2009: неюбилейные заметки о двухсотлетнем юбилее // Новое литературное обозрение. 2010. № 103 // Новое литературное обозрение. 2010. - № 103.-С. 164-187.

563. Рисунки писателей. Сборник научных статей по материалам конференции «Рисунки петербургских писателей». СПб.: Гуманитарное агенство «Академический проект», 2000.

564. Рисунки писателей из собрания государственного литературного музея. Каталог выставки. М., 1981.

565. Ровинский Д.А. Русские народные картинки: В 2 т. Т. 2. - М, 1900.

566. Рогов Кирилл. Три эпохи русского барокко // Тыняновский сборник. -Вып. 12: X-XI-XII. Тыняновские чтения. Исследования. Материалы. -М.: Водолей Publishers, 2006. С. 91-101.

567. Родиславский В.И. Мольер в России // Русский вестник. 1872. - Т. XXXVII.-№3.-С. 75-76.

568. Розанов В. Среди художников. СПб., 1914.

569. Розанов В.В. О происхождении некоторых типов Достоевского (литература в переплетениях с жизнью). М., Книга по требованию, 2011.

570. Розов В. А. Традиционные типы малорусского театра XVII—XVIII вв. и юношеские повести Н. В. Гоголя // Памяти Н.В. Гоголя. Сборник речей и статей, изданный Императорским университетом Св. Владимира. Киев, 1911. - С. 99-169.

571. Ротенберг Е.И. Искусство Италии. Средняя Италия в период Высокого Возрождения. М., 1974.

572. Рубине М. Пластическая радость красоты. Акмеизм и Парнас. СПб, 2003.

573. Русская старина в памятниках церковного и гражданского зодчества. Составлена А. Мартыновым. Текст Н.М. Снегирева. М., 1852.

574. Русский круг Гофмана / Автор проекта Е.Ю. Гениева. Составитель Н.И. Лопатина при участии Д.В. Фомина. Отв. редактор Ю.Г. Фридштейн. М.: Центр книги ВГБИЛ им. М.И. Рудомино, 2009.

575. Сазонова Л.И. О судьбе термина барокко в русской науке о литературе (в печати).

576. Сакович А. Г. Русский настенный лубочный театр XVIII—XIX вв. // Примитив и его место в художественной культуре Нового и Новейшего времени. — М., 1983. С. 48-53.

577. Самарин Ю.Ф. По поводу мнения «Русского вестника о занятиях философиею, о народных началах и об отношении их к цивилизации // Самарин Ю.Ф. Избранные произведения. М., 1996.

578. Сапрыкина Е. Гоголь и традиции итальянской сатиры // Гоголь и мировая литература. -М.: Наука, 1988.

579. Сапченко Л.А. «Памятник» и «живая картина» в творчестве Гоголя и Карамзина // Третьи гоголевские чтения. Н.В. Гоголь и театр. Сборник докладов. М., 2004. С. 193-203.

580. Сборник ответов на вопросы по литературоведению. IV Международный съезд славистов / Ред. коллегия Н.К. Гудзий, C.B. Никольский, А.Н. Робинсон. -М., 1958.

581. Свирида И. И. Природа как сцена в эпоху Просвещения // Славяноведение. 1992. - № 3.

582. Святошенко И.М. Концепция личности в творчестве Л. Стерна и Н.М. Карамзина: Автореф. дисс. на соиск. уч. степ. канд. филолог, наук / МГУ им. М.В.Ломоносова. М., 1995.

583. Скабичевский A.M. Наш исторический роман в его прошлом и настоящем // Скабичевский A.M. Сочинения: В 2 т. Т. 2. - СПб., 1895.

584. Слюсарь А. А. О сюжетных мотивах в «Повестях Белкина» А. С. Пушкина и «Вечерах на хуторе близ Диканьки» Н. В. Гоголя // Вопросы русской литературы. Львов, 1982. - Вып. 2(40). - С. 93-101.

585. Смирницкая C.B. Якоб Гримм и германское языкознание // Вопросы языкознания. М., 1986. - № 3.

586. Смирнов А. Из последних лет жизни и литературной деятельности Н.В. Гоголя // Сборник статей, посвященных учениками и почитателями академику и заслуженному ординарному профессору Ф.Ф.Фортунатову. Варшава, 1902.

587. Смирнов A.C. «Мертвые души» Н.В. Гоголя и романтическая ирония // Литературный текст: проблемы и методы исследования. Сб. науч. трудов. Тверь, 1999. - Вып. V. - С. 80-86.

588. Смирнов A.C. Поэтика романтической иронии (на материале творчества Н.В. Гоголя). Автореф. дисс. на соиск. уч. степ. канд. филолог, наук. Минск, 2001.

589. Смирнов A.C. Романтическая ирония в русской литературе первой половины XIX века и творчество Н.В. Гоголя. Гродно, 2004.

590. Смирнов И.П. Барокко и опыт поэтической культуры начала XX в. // Славянское барокко. Историко-культурные проблемы эпохи. М., 1979. -С. 264-283.

591. Смирнова Е.А. Поэма Гоголя «Мертвые души». Л., 1987.

592. Смолярова Татьяна. Зримая лирика. Державин. М.: Новое литературное обозрение, 2011.

593. Соколов Б.М. Русский лубок как литературный жанр // Новое литературное обозрение. -М.,1996. -№ 22. С. 177-201.

594. Соколов М.Н. Ренессансно-барочные архетипы усадебного зодчества // Русская усадьба. Вып. 9. - М., 2003.

595. Соколянский М.Г Об историзме «Мертвых душ» // Известия Академии наук. Серия литературы и языка. М., 1998. - Т. 57. - № 6. - С. 24-31.

596. Соколянский М.Г. Гоголь в Любеке // Литературные мелочи прошлого столетия: К 80-летию Г.В. Краснова. Коломна, 2001. - С. 87-93.

597. Соливетти Карла. Автор и его зеркала. СПб.: Алетейя, 2005.

598. Соливетти Карла. Сплетня как геральдическая конструкция (Mise en abyme) в «Мертвых душах» // Toronto Slavic Quarterly. TSQ 36. - Spring 2011 - адрес электронного доступа: http://www.utronto.ca/tsq/36/index.shtml

599. Софронова Л.А. Некоторые проблемы соотношения поэтики барокко и романтизма // Советское славяноведение. М., 1986. - № 5. - С. 39-48.

600. Софронова Л. А. Поэтика славянского театра XVII — первой половины XVIII в.: Польша, Украина, Россия. М., 1981.

601. Софронова Л.А. Человек и картина мира в поэтике барокко и романтизма // Человек в контексте культуры: Славянский мир. М., 1995.-С. 83-92.

602. Спектор Н.Б. О «стерновской» и «карамзинской» чувствительности в интерпретации молодого Л.Н. Толстого // Карамзинский сборник. -Ульяновск, 1997. Ч. 1. - С. 57-66.

603. Сперанский М. Н.В. Гоголь переводчик. - Киев 1905.

604. Срезневский И. Дух Екатерины Великия, императрицы и самодержицы всероссийския <.>, черты и анекдоты, изображающие характер, славные деяния и великие добродетели сея бессмертной Монархини, с присовокуплением краткого описания Ея жизни. СПб, 1914.

605. Станъко Александр. Два портрета с комментариями // Культура. 23 мая.- 2000. -№ 10/40.

606. Старобинский Жан. Ирония и меланхолия (II) // Старобинский Жан. Поэзия и знание. История литературы и культуры. Т. 1. -М.: Языки славянской культуры, 2002. - С. 376 -394.

607. Старобинский Жан. Слово «цивилизация» // Старобинский Жан. Поэзия и знание. История литературы и культуры. Т. 1. -М.: Языки славянской культуры, 2002. - С. 110 -149.

608. Степанов А. И. Гоголь в «Отечественных записках». 1830 // Русская литература. Труды отдела новой русской литературы. I. - М.; Л., 1957. - С. 46-79.

609. Степун Ф. Немецкий романтизм и русское славянофильство // Русская мысль. 1910.-№3.

610. Стороженко A.B. Стефан Баторий и Днепровские козаки. Исследования, памятники, документы и заметки. Киев, 1904.

611. Струве Г. Русский европеец. Материалы для биографии и характеристики князя П. Б. Козловского. Сан-Франциско, 1950.

612. Супронюк O.K. Из комментариев к письмам Гоголя // Русская литература. 1989.- № 1.

613. Супронюк O.K. Литературная среда раннего Гоголя. Киев: Академпериодика, 2009.

614. Тананаева Л. И. О низовых формах в искусстве Восточной Европы в эпоху барокко (ХУП— первой половины XVIII вв.) // Примитив и его место в художественной культуре Нового и Новейшего времени. М., 1983,- С. 35-37.

615. Тананаева Jl. И. Сарматский портрет. М., 1979.

616. Телешова Н. «Душой филистер геттингенский» // Пушкин. Исследования и материалы. Т. XIV,- JI., 1981. — С. 205-213.

617. Тертерян И. А. Барокко и романтизм: к изучению мотивной структуры // Iberica. Кальдерон и мировая культура. JL, 1986. - С. 163- 178.

618. Терц Абрам. В тени Гоголя // Терц Абрам (Андрей Синявский). Собрание сочинений: В 2 т. T. II. - М., 1992. - С. 302-310.

619. Тетерятникова Н. О значении изображений св. Никиты, бьющего беса // Записки русской академической группы в США. Transactions of the Association of Russian American scholars in the U.S.A. - T. 15. - New York, 1982.-P. 3-33.

620. Тихонов Ю. A. Дворянская усадьба и крестьянский двор в России 17 и 18 веков, М., 2005.

621. Толбин Ф. Федор Антонович Моллер // Светопись. 1858. - № 3. - С. 70-75.

622. Топорков А.Л. Теория мифа в русской филологической науке XIX в. -М., 1997.

623. Топоров В.Н. Апология Плюшкина: вещь в антропоцентрической перспективе // Топоров В.Н. Миф. Символ. Ритуал. Образ. Исследования в области мифопоэтического. М., 1995.

624. Топоров В.В. Петербургский текст. М., 2009.

625. Трубецкой Н.С. К украинской проблеме // Вестник МГУ. 1990. - № 4. - С. 64- 79.

626. Тынянов Ю.Н. Архаисты и Пушкин // Ю.Н. Тынянов. Архаисты и новаторы, Л., 1929.-С. 107- 177.

627. Тынянов Ю.Н. Поэтика. История литературы. Кино, М., 1977.

628. Тюпа Валерий. Сатирический дискурс Гоголя // Analysieren als Deuten. Wolf Schmid zum 60. Geburtstag. Hamburg, 2005. - S. 424- 426.

629. Усачева С. «Ландшафтные картины» в русских коллекциях XVIII века // Русская галерея. 1999. - № 2. - С. 16- 20.

630. Усачева C.B. Пейзажный жанр в интерьере XVIII XIX века // XVIII век: Ассамблея искусств. Взаимодействие искусств в русской культуре XVIII века. - М., 2000.

631. Успенский Б.А. Дуалистический характер русской средневековой культуры (на материале «Хожения за три моря» Афанасия Никитина) // Успенский Б.А. Избранные труды. Т. 1. Семиотика истории. Семиотика культуры. - М., 1996. - С. 381-432.

632. Успенский Б.А. Поэтика композиции. - М. 1970.

633. Федоров Ф. П. Романтический художественный мир: пространство и время. Рига, 1988.

634. Федоров Ф.П. Художественный мир немецкого романтизма: структура и семантика. М.: МИК, 2004.

635. Флоровский A.B. Первый иезуит из московских дворян. Отд. отт.

636. Флоровский Г. Пути русского богословия. Париж, 1937.

637. Фомичев С.А. Графика Пушкина. СПб.: Пушкинский дом; Государственный пушкинский театральный центр; Ассоциация «Новая литература», 1993.

638. Франк Сузи. Заражение страстями или текстовая «наглядность»: pathos и ekphrasis у Гоголя // Экфрасис в русской литературе. Труды Лозаннского симпозиума / Под ред. Л. Геллера. М., 2002. - С. 23- 41.

639. Фридлендер Г. М. О повести Гоголя «Рим» // Фридлендер Г. М. Литература в движении времени: Историко-литературные и теоретические очерки. М., 1983. - С. 104—113.

640. Фуссо С. Ландшафт «Арабесок» // Н.В.Гоголь. Материалы и исследования. М.: Наследие, 1995. - С. 69-81.

641. Ханмурзаев К.Г. Немецкий романтический роман. Генезис. Поэтика. Эволюция жанра. Махачкала, 1998.

642. Харитонов Б. А. Лоренс Стерн. Его современники и продолжатели // Вестник МГУ. Филология. - 1970.- № 1.

643. Хлодовский Р. Гоголь, Пушкин и Рим // Пушкин и теоретико-литературная мысль. М., 1999. - С. 282—329.

644. Ходанен JI.A. Фольклорные и мифологические образы в поэзии Лермонтова. Кемерово, 1993.

645. Хойнацкий А.О. Западнорусская церковная уния в ее богослужении и обрядах, Киев, 1871.

646. Хойнацкий А.Ф. К истории философской науки в России в начале XIX века.

647. Хомук Н. Художественная проза Н.В. Гоголя в аспекте поэзии барокко. Автореф. дисс. на соиск. уч. степ. канд. филолог, наук. Томск, 2000.

648. Хомяков А. С. Несколько слов православного Христианина о западных вероисповеданиях // Хомяков А. С. Полное собрание сочинений. Т. 2.- Прага, 1867.

649. Цимбаева E.H. Русский католицизм. Забытое прошлое российского либерализма. М., 1999.

650. Цявловский М.А. Летопись жизни и творчества A.C. Пушкина. 17991826.- Л., 1991.

651. Чаадаев П. Сочинения. М., 1989.

652. Чаадаев П.А. Полное собрание сочинений и избранные письма: В 2 т. -Т. 1.-М., 1991.

653. Чернов И. А. Из лекции по теоретическому литературоведению. 1. Барокко. Литература. Литературоведение. Тарту, 1976.

654. Чечот И.Д. Барокко как культурологическое понятие. Опыт исследования К.Гурлита // Барокко в славянских культурах. М., 1982.- С.326- 349.

655. Чижевский Д.И. Неизвестный Гоголь // Н.В. Гоголь, материалы и исследования.-Вып. 1,- М., 1995. С. 188-229.

656. Чижевский Дмитрий. Барокко в русской литературе первой трети XVIII в. // Ceskoslovenskä Rusistika. 1968.- R. 13,- № 1.- С. 13-14.

657. Чичерин A.B. Неизвестное высказывание В.Ф. Одоевского о Гоголе // Литературоведение. Львов, 1958. С. 72—74.

658. Чумак Т.М. Исторические реалии в повести Гоголя «Страшная месть» // Вопросы русской литературы. Республик, межвузовский научный сборник. Вып.2(42). - Львов, 1983. - С. 79- 86.

659. Чумак Т.М. Мотив побратимства в повести Н.В.Гоголя «Страшная месть» // Развитие жанр1в в украиньскш л!тератур1 XIX-початку XX ст. Ки1'в, 1986.

660. Шамбинаго С.К. Трилогия романтизма. (Н.В.Гоголь). М, 1911.

661. Шамшинов С. Метод чтения живописи (Анри Мишо) // Искусство versus литература. Франция Россия - Германия на рубеже XIX -XX веков. Материалы русско-французского коллоквиума. - М.: ОГИ, 2006. -С. 443-454.

662. Швидковский Д.О. Общество дилетантов и пейзажный парк // XVIII век: Ассамблея искусств. Взаимодействие искусств в русской культуре XVIII века. М, 2000.

663. Шелухин С. П. Гоголь и малорусское общество // Сборник, изданный Императорским Новороссийским университетом по случаю столетия со дня рождения Н. В. Гоголя. Одесса, 1909.

664. Шенрок В.И. Ученические годы Гоголя. М, 1887.

665. Шенрок В.И. Материалы для биографии Гоголя. Т.1- 4. - М, 18921897.

666. Шик Александр. Гоголь в Ницце. Paris: Zeluck, 1946.

667. Шкловский В. Поиски оптимизма. -М, 1931.

668. Шкловский В. «Тристрам Шенди» Стерна и теория романа // Стерн Л. Жизнь и мнения Тристрама Шенди, джентльмена. СПб, 2000. ,

669. Шкловский В. Б. Художественная проза. Размышления, разборы. М, 1959.

670. Штыгашева О.Г. Эстетические категории немецкого романтизма и их трансформация в романе А. Белого «Петербург» // Малоизвестныестраницы и новые концепции истории русской литературы XX века. -М., 2008. -Вып. 4. -С. 44-51.

671. Шульц С. Гоголь и Новалис // Русская литература. 2005. - № 3. - С. 99-107.

672. Щеголев П.Е. Из школьных лет Н.В.Гоголя // Исторический вестник. -1902. -№ 2. Февраль.

673. Щепкин В.Н. Конспект курса славяно-русской палеографии. М., 1910.

674. Эварницкий Д.И. Запорожцы в поэзии Т.Г. Шевченка. -Екатеринославль, 1912.

675. Эварницкий Д.И. История запорожских казаков. Т. 1.-М., 1900.

676. Эйхенбаум Б. О прозе. О поэзии. Л., 1986.

677. Эфрос А. Рисунки Пушкина. М.: Academia, 1933.

678. Ямполъский М. Ткач и визионер: Очерки истории репрезентации, или О материальном и идеальном в культуре. М.: Новое литературное обозрение, 2007.

679. Янушкевич А. С. Повесть Н. В. Гоголя «Рим» в контексте его творчества и русской романтической традиции // Традиции в контексте русской культуры. Сб. статей и материалов. Ч. 1. - Череповец, 1993. -С. 116—119.

680. Критическая и научная литература на иностранных языках

681. Alexinsky G. Russia and Europe. London, 1917.

682. Amberg L. Kirche, Liturgie und Frömmigkeit im Schaffen von N.V.Gogol'. (=Slavica Helvetica, Bd.24). Bern; Frankfurt am Main; New York; Paris, 1986.

683. Anderson H. Tristram Shandy and the Reader's Imagination // PMLA. -1971.-V. 86,-№5.

684. Asfour L. Laurence Sterne in France. London; N.Y., 2008 (Continuum reception studies).

685. Ayrault R. La génèse du romantisme allemand. Situation spirituelle de l'Allemagne dans la deuxième moitié du XVIIIe siècle. T. 1. - Paris, 1961.

686. Baur Isolde. Die Geschichte des Wortes Kultur und seiner Zusammensetzungen. München, 1951.

687. Baustert R. L'honnêteté en France et à l'étranger : étude comparative de quelques aspects // Horizons européens de la littérature française. Tübingen, 1988.-P. 257-265.

688. Behler E. Klassische Ironie. Romantische Ironie. Tragische Ironie. Zum Ursprung dieser Begriffe. — Darmstadt, 1981.

689. Benedict B.M. Dear Madam: rhetoric, cultural politics and the female reader in Sterne's «Tristram Shandy» // Studies in philology. Chapel Hill, 1992. -Vol. 89.-№4.-P. 485-498.

690. Ostovich H. Reader as hobby-horse in «Tristram Shandy» // Philol. quart. Iowa City. 1989. -Vol. 68. - № 3. - P. 325-342.

691. Benveniste E. Civilisation. Eventail de l'histoire vivante. Hommage à Lucien Fèvre. I. - Paris, 1953.

692. Bonnet J.-Cl. Le Paris de Louis Sébastien Mercier II Mercier L. S. Tableau de Paris. Paris : Mercure de France, 1994.

693. Brunetière F. Les Epoques du ThéDtre français. Paris, 1892.

694. Buchenau Artur. Kultur und Zivilisation II Festschrift für Paul Natorp. -O.O., 1924.

695. Chatelain Jean-Marc. Du théâtre au territoire de l'âme II Le jardin, art et lieu de mémoire / Sous la direction de Monique Mosser et Philippe Nys. -Paris: Les éditions de l'imprimeur. 1995. P. 162-165.

696. Citron Pierre. La poésie de Paris dans la littérature française de Rousseau a Baudelaire. Paris: Editions de Minuit, 1961.

697. Comstock C. «Transcendental buffoonery»: Irony as process in Schlegel's «Über die Unverständlichkeit» // Studies in romanticism. Boston, 1987. -Vol. 26. - № 3. - P. 445-464.

698. Conrad P. Schandyism. The Character of Romantic Irony. Oxford, 1978.

699. Cousin Victor. Cours de l'histoire de la philosophie moderne. T. 1. Paris, 1847.

700. Сох G. On the Russiasness of Gogol // The Gogol Bulletin. Nothern Illinois University. 1985. № 1.

701. Cox Gary. Geographic, Sociological and Sexual Tensions in Gogol's Dikan'ka Stories // Slavic and East European Journal. 1980. - № 24. - P. 219-232.

702. Cross A. Translating a title: Russian variations on Sterne's «Sentimental journey» // Res traductorica: Перевод и сравнительное изучение литератур: К восьмидесятилетию Ю.Д. Левина. СПб., 2000. - Р. 87-92.

703. Culianu-Georgescu Carmen. Naissance du récit a Dikanka. Pour une nouvelle lecture de la prose fantastique de N.V. Gogol // Signs of friendship. To Honour A.G.F. van Hoik, Slavist, Linguist, Semiotician. Amsterdam, 1984.-P. 377-399.

704. Curtius. Die französische Kultur. -Stuttgart, 1930.

705. Cyzarz H. Deutsches Barock in der Lyrik. Leipzig, 1936.

706. Dallenbach Lucien. Le récit spéculaire: essai sur la mise en abyme. Paris, 1977.

707. Dandrey Patrie. Molière ou l'esthétique du ridicule. Kincksieck, 2002.

708. Dauenhauer A. Gogol's «Schreckliche Rache» und «Pietro von Abano» von L. Tieck // Zeitschrift fur slavische Philologie. 1936. - Bd. XIII. - Hf. 3/4. -S.315-318.

709. Delon M. Le "Salon de 1767", un Carrefour philosophique II Diderot D. Salons III : Ruines et paysages : Salons de 1767. Paris, 1995. - P. 19—33.

710. Dens J.P. L'honnête homme et la critique du goût. Lexington, 1981.

711. Didi-Heberman Georges. La peinture incarnée. Paris 1985.

712. Die Bildung des Kanons. Textuelle Faktoren Kulturelle Funktionen -Ethische Praxis / Hrsg. v. Lothar Ehrlich, Judith Schildt u. Benjamin Specht. -Köln; Weimar; Wien: Böhlau-Verlag, 2007.

713. Dranach Sherry A. Methamorphosis as a stylictic device: surrealist schemata in Gogolian and Nabokovian texts // Language and style. 1984. -V. 17. - №. 2. P. 74-79.

714. Driessen F.C. Gogol as a Short-Story Writer: A study of His Technique of Composition. The Hague, 1965.

715. Du Marsais. Traité des tropes. Paris, 1977.

716. Eloesser A. Das Bürgerliche Drama. Seine Geschichte im 18. und 19. Jahrhundert. Berlin, 1898.

717. Erlich V. The Masks of Nikolaj Gogol II The Disciplines of Criticism / Ed. by P. Demetz a.o. New Haven; London, 1968. - P. 229-239.

718. Esselborn H. Poetisierte Physik: Romantische Mythologie in Klingsohrs Märchen II Aurora. -Sigmaringen, 1987. Bd. 47.

719. Fahrten nach Weimar. Slawische Gäste bei Goethe. Auswahl von R. Fischer. Weimar, 1958.

720. Fanning Ch. Small particles of eloquence: Sterne and the Scriblerian text // Modern philology. -Chicago, 2003. Vol. 100. - № 3. - P. 360-392.

721. Frank Susi K. Der Diskurs des Erhabenen bei GogoF und die longinsche Tradition. -München, 1999.

722. Frank V. Ein russischer Exulant im XIX Jahrhundert: Wladimir Petscherin II Russland-Studien, Gedenkschrift fur Otto Hotzsch. Stuttgart, 1957.

723. Frantz Pierre, Lavezzi Elisabeth (dir.) Les Salons de Diderot. Théorie et écriture. Paris, 2008.

724. Frantz Pierre. L'esthétique du tableau dans le théDtre du XVIIIe siècle. Paris: Presses Universitaires de France, 1998.

725. Fulcanelli. Le mystère des cathédrales et l'interprétation ésotérique des symboles hermétiques du grand oeuvre. Paris, 1964.

726. Fusso Susanna. Designing Dead Souls: An Anatomy of Disorder in Gogol. Stanford, 1993.

727. Giesemann G. Kotzebue in Russland. Materialen zu einer Wirkungsgeschichte. Frankfurt/M., 1971.

728. Girardin René-Louis de. De la Composition des Paysages ou des moyens d'embellir la nature autour des Habitations, en joignant Vagréable à Futile. -Seyssel, 1992.

729. Gor lin M. N.V.Gogol und E.Th. A.Hoffmann. Leipzig, 1933; nepeH3^. -Nendeln, 1968. - S. 20.

730. Gossman L. Between history and literature. Cambridge, 1990.

731. Gothein Marie Luise. Geschichte der Gartenkunst. Bd. 2. - Jena, 1926.

732. Grève Claude de. Gogol en Russie et en France. Essai de réception comparée. Thèse pour le doctorat d'Etat. Vol. 1-5. Université de la Sorbonne nouvelle, 1983.

733. Gudrun Langer. Schöne Synthese oder diabolische Mischung? Zum Problem des Schönen in Gogols Frühwerk II Zeitschrift für slavische Philologie. Bd. 51:1. - Heidelberg, 1991.

734. Günther Harri. Erotik in der Gartenkunst. Leipzig, 1995.

735. Guyot Alain, Le Huenen Roland. L'"Itineraire de Paris à Jérusalem" de Chateaubriand: l'invention du voyage romantique. Paris: Presses de l'Université Paris-Sorbonne, 2006.

736. Haertel Emma. N.V. Gogol als Maler II Jahrhundert fuer Kultur und Geschichte der Slaven. 1929. - № 5. - S. 145-168.

737. Härtel Emma. N. V. Gogol' a Roma come pittore e come amante delle arti II Rivista di literature slave. — 1932. T. 7. - № III-IV. - P. 264-265.

738. Hazard P. La crise de la conscience européenne (1680-1715). ~ Paris, 1961.

739. Heffernan N. Museum of Words: The Poetics of Ekphrasis from Homer to Ashbery. Chicago, 1993.

740. Hocke Gustav Rene. Die Welt als Labyrinth Manier und Manie in der europäischen Kunst. Von 1520 bis 1650 und in der Gegenwart. - Hamburg, 1983

741. Hoffmeister G. Deutsche und europeische Barockliteratur. Stuttgart, 1987.

742. IcaeHKO К. Уваги до дискусп П. Кул1ша i M. Максимовича про украшсью noBicTi Миколи Гоголя // Гоголезнавч1 студи. Н1жин, 2000. -Вип. 5.-С. 185—193.750. 1стор1я украшсько-росшських л1тературних зв'язюв: У 2 т. Кшв, 1987.

743. Jaumann H. Die deutsche Barockliteratur. Wertung-Umwertung. Bonn, 1975.

744. Jenness Rosemarie K. Gogol's Aestetics compared to Major Elements of German Romanticism. New York: Peter Lang, 1995.

745. Jouvet G. Laurence Sterne: l'assasinat du pathétique, ou le shaker de chariot //Nouvelle revue française. -2005. -№ 572. P. 81-100.

746. Kalinine Paul. L'école frénétique française et la prose romantique en Russie (1831-1836).-Paris, 1972;

747. Kasack Wolfgang. Gogol und der Tod II Russian literature. 1979. - № 7. -P. 625-664.

748. Keil R.-D. Gogol und Paulus II Die Welt der Slaven. Halbjahresschrift für Slavistik. 1986. Jahrgang XXXI.

749. Keil Rolf-Dietrich. Gogol im Spiegel seiner Bibelzitaten II Festschrift für Herbert Brauer zum 65. Geburtstag. Köln, 1986. - S. 193-220.

750. Kemper D. Poeta philologus: Philologie und Dichtung bei Wackenroder II Deutsche Vierteljahresschrift für Literaturwiss. u. Geistesgeschichte. -Stuttgart, 1994. Jg. 68. -H. 1. -S. 99-133.

751. Krieger Murray. Ekphrasis. The Illusion of natural signe. Baltimore; London, 1995.

752. Labre Chantal, Soler Patrice. Méthodologie littéraire. Paris: PUF, 1995.

753. Laffite Sophie. Gogol et Sainte-Beuve II Oxford Slavonic papers. 1964. -Vol. XI.

754. Le Brun Annie. Les châteaux de la subversion. Paris: Jean-Jacques Pauvert, 1992.

755. Le jardin, art et lieu de mémoire. Sous la direction de Monique Mosser et Philippe Nys. Paris: Les éditions de Г imprimeur. 1995.

756. Leblanc R. Gogol's response: The adventures of Chichikov or "Dead souls" and the picaresque tradition // Leblans R. The russianzation of Gil Bias: A study in literary appropriation. -Columbus, 1986. P. 224-256.

757. Leiste H.W. Gogol und Moliere. Erlander Beiträge zur Sprach-und Kunstwissenschaft. Bd. II. - Nürnberg, 1958.

758. Les archives russes et la conversion «Alexandre 1er empereur de Russie // Etudes. 1877. - 5e série. - T. XII.

759. Lichtenstein J. La couleur éloquente. Paris, 1989.

760. Lipski A. Pecherin's quest for meaningfulness II Slavic review. American quarterly of soviet and east european studies. Vol. XXT1I. - № 2.769. L'ironie. Paris, 1986.

761. Magendie M. La politesse mondaine et les théories de l'honnêteté en France, au XVII siècle, de 1600 à 1660. Paris: Alcan, 1926. - T. 1-2.

762. Maguire R. Gogol and the tradition of the word : French Universals and Russian Particulars // M. Cutler (Hg.) Voltaire, The Enlightenment and the Comic Modessays in Honour of Jean Sareis. -New York, 1990. P. 109-126.

763. Maguire Robert A. Exploring Gogol. Stanford; California: Stanford University Press, 1994.

764. Maisak Petra. Arkadien. Genese und Typologie einer idyllischen Wunschwelt. Fr. a.M., 1981.

765. A. Malej I. Parabaza, czyli ironiczny cudzyslow arlekinady: W oparciu o tworczosc Andrieja Bielego i Alesandra Bloka // Acta univ. wratislaviensis. Wroclaw, 2003. № 2521: Slavica wratislaviensia, № 123. S. 7-26.

766. Mallet Robert. Jardins et Paradis. Paris, 1959.

767. Markof-Belaeff O. Dead Souls and the Picaresque Tradition: A Study in the Definition of Genre. (Diss). Berkeley: Ann Arbor 1984, 1982.

768. Meid V. Der deutsche Barockroman. Stuttgart, 1974.

769. Merten Herbert (Hrsgb.). Das Buch von Travemünde. Lübeck, 1952.

770. Michailov Andrei. Stendhal et Gogol II Campagnes en Russie, sur les traces de Henri Beyle dit Stendhal. Actes du colloque international. Solibel France, 1995.

771. Michailovich A. Grogorij Scovoroda and the late Gogol II The Gogol Bulletin. 1985,- № 1.

772. Moras J. Ursprung und Entwicklung des Begriffs der Zivilisation in Frankreich (1756-1830). -Hamburg, 1930.

773. Münch Paul. Das Jahrhundert des Zwiespalts. Deutsche Geschichte 16001700. Stuttgart, 1999.

774. Münk Hans J. Die deutsche Romantik in Religion und Theologie // Romantik-Handbuch. Herausgegeben von Helmut Schanze. Alfred Kröner Verlag, 2003. - S. 557-560.

775. Nabokov V. Eugene Onegin: A novel in verse: In 4 vol. London, 1975.

776. Niedermeyer M. Natur Ökonomie - Sexualität. Philantropen zwischen Paradies und Plantage // Mit den Baumen sterben die Menschen. Zur Kulturgeschichte der Ökologie. - Köln; Weimar; Wien, 1993. - S. 25-30.

777. Obolensky Alexander P. Gogol and Hieronymos Bosch // Записки русской академической группы в США. Т. 17 / Transactions of the Association of Russian American scholars in the U.S.A. Vol. XVII. New York, 1984. - P. 122-131.

778. Panofsky E. «Et in Arcadia ego»: Poussin et la tradition élégiaque II L'oeuvre d'art et ses significations: Essais sur les arts visuels. Paris, 1969.

779. Passage Ch. E. The Russian Hoffmannists. The Hague: Mouton, 1963.

780. Peace Richard. The Enigma of Gogol. An examination of the Writings of N.V. Gogol and their Place in the Russian Literary Development. -Cambridge, 1981.

781. Petitier P. Le Michelet de Roland Barthes // Littérature. Paris, 2000. - № 119.-P. 111-124.

782. Pierling P. La Russie et le Saint-Siège. Etudes diplomatiques. T. I-IV. -Paris, 1896-1912.

783. Pierling P. Problème d'histoire. L'empereur Alexandre 1er est-il mort catholique? Paris, 1913.

784. Poliacov L. Moscou Troisième Rome. Paris, 1989.

785. Popkin Cathy. The Pragmatics of Insignificance: Chekhov, Zoshchenko, Gogol. Stanford: California, 1993.

786. Price L. Esays on the Picturesque, as Compared with the Sublime and the Beatiful; and on the Use of Stadying Pictures for the Purpose of Improving Real Landscape. Vol. 1. - London, 1810. - P. 205-206.

787. Rancour-Laferriere Daniel. All the World's a Vertep: The Personification / Depersonification Complex in Gogol's Sorocinskaja jarmarka // Harvard Ukrainian Studies. 1982. - Vol. VI. -№. 3. - P. 339—371.

788. Rode A. Beschreibung des fürstlichen Anhaltisch-dessauischen Landhauses und englischen Gartens zu Wörlitz. Dessau, 1798.

789. Roland Barthes par Roland Barthes. Paris, 1978.

790. Romantik. Erläuterungen zur deutschen Literatur / Kurt Böttcher. Berlin, 1967.

791. Ross Chamber. Gerard de Nerval et la poétique du voyage. Paris, 1969.

792. Rouet de Journel M. J. Paul 1er de Russie et l'union des églises. Louvain, 1959.

793. Rouleau F. L'aigle bicéphale et les deux glaives II Communio. 1992. - № 104.-P. 38-50.

794. Rouleau F. Les deux sources du mouvement Slavophile au XIXe sifecle / / Les quatre fleuves. Pologne et Russie. Paris, 1981.

795. Rouleau Fr. Ivan Kirievski et la naissance du slavophilisme. Paris, Ed. Culture et Vérité, 1990.

796. Rousset Jean. La littérature de Г Dge baroque en France. Circé et la Paon. -Paris: José Corti, 1953. P. 81-117.

797. Rowe William. Observations on Black Humor in Gogol' and Nabokov II Slavic and East European Journal. 1974. - № 18.

798. Russen und Rußland aus deutscher Sicht. 19. Jahrhundert : Von der Jahrhundertwende bis zur Reichsgründung. München, 1991.

799. Russian Narrative and Visual Art / Ed. Paul Debreczeny and Roger Anderson. Gainesville, 1994.

800. Sarduy Severo. Barocco. Paris: éd. du Seuil, 1975.

801. Schad M. Novalis: Grundris einer Menschenkunde in seinen Fragmenten. -Stuttgart: Urachhaus, 1986.

802. Schreier Hildegrund. Gogols religiöses Weltbild und sein literarisches Werk: Zur Antagonie zwischen Kunst und Tendenz. Münich, 1984.

803. Shapiro G. Nikolai Gogol and the Baroque Cultural Heritage. The Pennsylvania State University Press, 1992.

804. SmolikowskiX. Pavel. Historia zgromadzenia zmartwychwstania panskiego. -Krakow, 1893.

805. Stanton Leonard J., Hardy James D. Interpreting Nikolai Gogol within Orthodoxy. A Neglected Influence on the First Great Russain Novelist. The Edwin Mellen Press 2006.

806. Staroste Wolfgang. Raumgestaltung und Raumsymbolik in Goethes Wahlverwandschaften II Etudes germaniques. 1961. - Juillet-Septembre. -№3.

807. Stender-Petersen A. Gogol und die deutsche Romantik II Euphorion. -XXIV/3.- Leipzig, 1922.

808. Stierle Karlheinz. Der Mythos von Paris. Zeichen und Bewusstsein der Stadt.-Wien, 1993.

809. Sudaka-Benazzeraf Jacqueline. Le regard de Frantz Kafka. Dessins d'un écrivain. Paris. 2001.

810. Tandecki Daniela. Der Garten als Symbol und Refugium göttlicher und menschlicher Liebe II Arcadia Zeitschrift für vergleichende Literaturwissenschaft. 1987. - Bd.22.

811. Tchishevski D. Das Problem des slavischen Barocks II Wissenschaftliche Zeitschrift der Ernst-Moritz-Arndt-Universität Greifswald. Jahrg. 6 (Gesselsch. u. Sprachwiss. Reihe). - 1956-1957. - S. 66-77.

812. Thierry M Le cosmopolitisme russe pendant la première moitié du XIXe siècle. Thèse de doctorat d'Etat. Paris, 1982.

813. Todd W.M. Fiction and society in the Age of Pushkin: Ideology, institutions and narrative. -Cambridge, 1986.

814. Troyat Henri. Gogol. Paris : Flammarion, 1971.

815. Tschizevskij Dmitrij. Russische Literaturgeschichte des 19. Jahrhunderts. -Bd. I. (Die Romantik). München, 1964.

816. Ulrch Peters Jochen. Tendenz und Verfremdung, Studien zum Funktionswandel des russischen satirischen Romans im 19. und 20. Jahrhundert. Bern, 2000.

817. Urs Heftrich. Gogols Schuld und Sühne. Versuch einer Deutung des Romans Die Toten Seelen. Darmstadt, 2004.

818. Vaiskopf M. The Bird Troika and the Chariot of the Soul: Plato and Gogol // Essays on Gogol. Logos and the Russian Word. Evanston: Illinois, 1990. -P. 126- 142.

819. Vlastos G. Socratic irony // Classical quart. London, 1987. - Vol. 37. - № l.-P. 79-96.

820. Weisbach Werner. Der Barock als Kunst der Gegenreformation. Berlin: P.Cassirer, 1921.

821. Weiss Allen S. Mirrors of infinity. The French Formal Garden and 17th-century Metaphysics. -Princeton Architecture Press, 1995.

822. WellekR., Warren A. Theory of Literature. New York, 1956.

823. Wilson R. The picaresque in Gogol's "Notes of a madman" and "Dead souls" // The Gogol bulletin. 1985. - № 1. - P. 27-29.

824. Zeeden Ernst Walter. Das Zeitalter der Glaubenskämpfe. München, 1973.