автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Народническое движение в Тамбовской губернии в 70-е - первой половине 90-х гг. XIX века

Полный текст автореферата диссертации по теме "Народническое движение в Тамбовской губернии в 70-е - первой половине 90-х гг. XIX века"

На правах рукописи

Пудовкин Сергей Вячеславович

НАРОДНИЧЕСКОЕ ДВИЖЕНИЕ В ТАМБОВСКОЙ ГУБЕРНИИ В 70-е - ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ 90-х гг. XIX века

Специальность 07.00.02 - Отечественная история

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

004604150

Тамбов 2010

004604150

Работа выполнена на кафедре российской истории Тамбовского государственного университета имени Г.Р.Державина.

Научный руководитель:

доктор исторических наук, профессор Протасов Лев Григорьевич

Официальные оппоненты:

доктор исторических наук, профессор Зверев Василий Васильевич

кандидат исторических наук Кузьмин Антон Вячеславович

Ведущая организация:

Тверской государственный университет

Защита диссертации состоится 19 июня 2010 года в 10.00 на заседании объединенного диссертационного совета ДМ 212.261.08 при Тамбовском государственном университете имени Г.Р.Державина по адресу: 392002, г. Тамбов, ул. Советская, д. 6, зал диссертационных советов.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Тамбовского государственно университета имени Г.Р.Державина и на официальном сайте Тамбовского государственного университета имени Г.Р.Державина http://www.tsu.tmb.ru

Автореферат разослан « мая 2010 г.

Ученый секретарь объединенного Диссертационного Совета ДМ 212.261.08, к.и.н., доцент у, ' Э.А.Морозова

РИМ,

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Народничество последней трети XIX века - некогда одна из популярных тем советской историографии - ныне пребывает в тени глубокого забвения. Казалось бы, кардинальные сдвиги в методологии и практике исторического исследования последних десятилетий побуждают если не к дальнейшей разработке, то к переосмыслению неоспоримо важной проблемы, отразившей природу отечественного исторического процесса и во многом предопределившей его будущее течение. Но этого не произошло. Научное сообщество, как и общество в целом, аллергически реагирует на дискурс революции. В революционных народниках можно, ведь, увидеть не просто идейных предтеч терроризма XX века, но и провозвестников тоталитарного насилия, как бы ни были чисты при этом их личные помыслы, носителей деструктивной политической культуры, впоследствии дорого обошедшейся России. Столь же очевидно, впрочем, что феномен народничества вобрал в себя многообразные экономические, социальные, политические и философские интенции своего времени, от субкультуры пореформенной молодежи и «народолюбия» формирующейся российской интеллигенции до конкретной постановки проблемы перехода от аграрного к индустриальному обществу на основе самобытности русского исторического развития, в рамках социалистической парадигмы мышления. В конечном счете, решение этих вопросов упирается в изучение новых источников и сюжетов.

Актуальность темы усиливается еще и тем, что, как и в последней трети XIX в., сейчас российское общество находится на переходном этапе своего развития, выбирая оптимальные социальные формы, институты, экономические и политические модели жизнедеятельности. События, происходящие сегодня в нашей стране, принято называть модернизационными. Другими словами, современная Россия движется в сторону западной цивилизации, основанной на гражданском обществе, правовом государстве, либерализме, рыночной экономике и т.п. В пореформенной России происходили сходные общественные и социально-экономические процессы. Изучение крупнейшего движения той эпохи позволяет, учитывая опыт прошлого, рассматривать сложные общественные процессы настоящего.

Объектом исследования являются народнические организации, группы, кружковые образования 1870-х - первой половины 1890-х гг. в пределах Тамбовской губернии.

Предметом исследования в данной диссертации является развитие народнического движения в Тамбовской губернии от «хождения в народ» до середины 90-х гг. XIX века, эволюция народнических кружков и групп, их структуры, идеологии и тактики. Внимание автора также сконцентрировано на изменениях в психологии народников и восприятии их со стороны населения.

Хронологические рамки исследования - 70-е - первая половина 90-х гг. XIX века. Такой выбор обусловлен тем, что именно в этот период народничество преобладало в «освободительном движении». В 1870-е гг. ведущим направлением было революционное народничество, в 1880-е - первой половине 1890-х гг. - либеральное. В Тамбовской губернии первые проявления народнического движения относятся только к началу 70-х и связаны с «хождением в народ». Верхний хронологический рубеж исследования обусловлен целым рядом факторов. Во-первых, с середины последнего десятилетия XIX века начинается новый этап освободительного движения. Во-вторых, с воцарением Николая И изменяется внутриполитическая ситуация в стране. В-третьих, в Тамбовской губернии с середины 1890-х гг. набирают силу марксистские кружки и группы, заметно активизируется и народническое движение. Для Тамбова условной предельной хронологической точкой можно считать приезд В.М.Чернова в конце 1895 г. Именно с ним связан новый этап в деятельности тамбовских социалистов.

Географические рамки исследования ограничены пределами Тамбовской губернии в границах, установленных в 1796 г. Современная Тамбовская область значительно уступает по площади Тамбовской губернии того времени. В исследование включены территории Борисоглебского (современная Воронежская область), Шацкого, Елатомского (Рязанская область), Спасского (Пензенская область), Темниковского (Республика Мордовия), Липецкого, Лебедянского и Усманского уездов (Липецкая область), входивших в состав Тамбовской губернии.

Степень изученности темы. Можно выделить три этапа российской историограф™ народничества: дореволюционный, советский и современный. Помимо этого история движения активно разрабатывалась иностранными исследователями.

До 1917 г. народничество изучалось с четырех различных подходов: официального, марксистского, либерального и собственно народнического. Основу последнего составили изданные в эмиграции сочинения П.Л.Лаврова «Народники-пропагандисты 1873-1878 гг.» и С.М.Степняка-Кравчинского «Россия под властью царей» и «Подпольная Россия» в которых народничество понималось как величайшее явление русской общественной истории. Одновременно с народнической появляется официальная концепция в историографии движения, прямо противостоящая первой (работы А.П.Мальшин-ского, С.С.Татищева, Н.Н.Шебеко и др.1). С 1883 г. начинает складываться марксистская концепция народничества. В наиболее стройном и законченном виде марксистское понимание народничества нашло отражение в работах

1 Малыпинский А.П. Обзор социально-революционного движения в России. СПб., 1880; Татищев С.С. История социально-революционного движения в России. СПб., 1882; Шебеко H.H. Хроника социалистического движения в России. М., 1906.

В.И.Ленина.2 В начале XX века появляются исследования русских историков, сформировавших либеральное направление в историографии народничества.3

Исследование народничества в рамках различных концепций и направлений было прервано революцией 1917 г. С этого времени начинает складываться советская историографическая традиция изучения народничества. В ней следует различать три этапа: с 1917 г. до середины 30-х гг.; со второй половины 30-х до середины 50-х; с конца 50-х до начала 90-х.

Итог развития советской историографии 20-х - первой половины 30-х гг. подвела дискуссия, посвященная народовольцам и эволюции народнического движения. В конце 20-х гг. в основе споров лежали не только научные цели, но и политические события тех лет. Начало дискуссии положила статья И.А.Теодоровича «Историческое значение партии «Народная воля».4 В ней он идеализировал народников и показывал их предтечами большевизма. Ему противостояла группа историков, опиравшаяся на ленинские выводы и критиковавшая народников и их ошибки.5 По итогам дискуссии был выпущен лишь сборник докладов,6 но монографическое решение выдвинутых в ее ходе проблем не произошло. Таким образом, накопив значительное количество источникового и мемуарного материала, обозначив основные исследовательские проблемы, советская историческая наука к середине 30-х гг. не смогла решить их, отложив поиск ответов до «лучших времен».

С конца 30-х гг. оценки народничеству давались с позиций «Краткого курса истории ВКП (б)». Все деятели народничества - и либеральные, и революционные - были объединены под одним ярлыком «народники» и объявлены «злейшими врагами марксизма».7

Изучение народничества продолжилось лишь после событий XX съезда КПСС. Важной вехой в дальнейшем развитии историографии проблемы была

2 Ленин В.И. Что такое «друзья народа» и как они воюют против социал-демократов? // ПСС. Т. 1.С. 125-346. М., 1979; его же. Экономическое содержание народничества и критика его в книге г. Струве // ПСС. Т. 1. С. 347-534. М., 1979; его же. От какого наследства мы отказываемся? // ПСС. Т. 2. С. 505-550. М., 1979.

3 Корнилов A.A. Общественное движение при Александре II. 1855-1881. М., 1909; Богучарский В.Я. Из истории политической борьбы в 70-х и 80-х гг. XIX века. М., 1912; его же. Партия «Народной воли», ее происхождение, судьбы и гибель. М., 1912; Барриве JI.E. Освободительное движение в царствование Александра II: исторические очерки. М., 1911; Глинский Б.Б. Революционный период русской истории (1861-1881): исторические очерки. СПб., 1913.

4 Каторга и ссылка. 1929. №8-9. С. 7-53.

5 См.: Генкина Э. К юбилею «Народной воли» // Книга и революция. 1929. №24. С. 22-44; Поташ М. К вопросу об оценке народовольчества // Книга и революция. 1929. №24. С. 39-52.

6 Дискуссия о «Народной воле». М., 1930.

7 См.: История ВКП (б). Краткий курс. М„ 1938. С. 16.

серия дискуссий конца 50-х - первой половины 60-х гг. Их главными вопросами была оценка идеологии русского народничества и проблемы периодизации освободительного движения на разночинском этапе. В итоге обозначились два направления в историографии движения: первая группа, представленная в основном историками народничества - М.Г.Седовым, Н.А.Троицким, Н.М.Пирумовой, Б.С.Итенбергом, В.Ф.Антоновым, В.А.Твардовской, Р.В.Филипповым и др. - считала, что весь разночинский этап освободительного движения был народническим, вторая группа (М.В.Нечкина, И.Д.Ко-вальченко, Ш.М.Левин, А.Ф.Смирнов, А.Ф.Мартынов и др.) разделяла революционное движение на революционных демократов 60-х гг. и народников 70-80-х гг., отмечая при этом, что последние сделали шаг назад по сравнению с поколением Чернышевского.

Но в 1960-е гг. историки не пришли к единому взгляду на развитие народнического движения. Постепенно, начиная с 1970-х гг., изучение народничества вновь искусственно задерживалось, постоянно наталкиваясь на цензурные ограничения. В отечественной историографии начинает преобладать точка зрения А.Ф.Смирнова, А.Ф.Мартынова и С.С.Волка. При этом работы С.С.Волка носили в целом компромиссный характер. Он не называл деятелей 1860-х гг. революционными демократами и не противопоставлял их народникам последующего периода, но все же считал, что народническое мировоззрение 70-х гг. уступало мысли Н.Г.Чернышевского.8

Но, несмотря на все разногласия, советские историки в 1960-1980-е гг. опубликовали значительное число монографий, осветив большинство проблем истории народничества.

В середине 60-х гг. почти одновременно выходят работы Б.С.Итенберга и Р.В.Филиппова о «хождении в народ».9 Историография «Земли и воли» представлена работами П.С.Ткаченко, В.Н.Гинева, Р.В.Филиппова.10 Важные замечания по поводу деятельности землевольческих организаций оставили в своих исследованиях В.А.Твардовская и В.Ф.Антонов.11 Наибольший интерес у историков народничества всегда вызывала «Народная воля». В советский

8 Волк С.С. «Народная воля». М.-Л., 1966. С. 154.

9 Итенберг Б.С. Движение революционного народничества: Народнические кружки и «хождение в народ» в 70-х гг. XIX в. М., 1965; Филиппов Р.В. Из истории народнического движения на первом этапе «хождения в народ» (1863-1874). Петрозаводск, 1967.

10 Ткаченко П.С. Революционная народническая организация «Земля и воля». М., 1961; Гинев В.Н. Народническое движение в Среднем Поволжье в 70-е гг. XIX в. М., 1966; Филиппов Р.В. К оценке программных основ «Земли и воли» 70-х гг. XIX в. // Вопросы истории. 1982. №5. С. 18-30.

" Твардовская В.А. Социалистическая мысль на рубеже 1870-80-х гг. М., 1969; Антонов В.Ф. Революционное народничество. М., 1965.

период было издано большое количество статей и монографий о народовольчестве.12

В советское время сложилась и историография народнического движения в Тамбовской губернии. Хронологически все имеющиеся работы относятся к 1870-м гг. - последующий период развития народничества в Тамбовской губернии в историографии не отражен. Можно выделить три основных типа литературы по теме: 1. Общие работы по истории Тамбовского края; 2. Публицистику 1960-1980-х гг.; 3. Специальные научные исследования.

Первый тип представлен книгой П.Н.Черменского «Прошлое Тамбовского края» (Тамбов, 1961) и коллективными работами «История Тамбовской области» (Воронеж, 1971) и «Страницы истории Тамбовского края» (Воронеж, 1986). Все указанные издания грешат неточностями, отсутствием целостности и последовательности в изложении материала по истории народнического движения. Во второй входят многочисленные газетные статьи тамбовских краеведов, журналистов и публицистов за последние тридцать лет советской власти.13 Эти публикации в основном носят научно-популярный характер.

Третий тип работ включает научные исследования по истории народнического движения последней трети XIX в.: статьи, монографии, диссертации. Сюда можно отнести уже указанные выше монографии Б.С.Итенберга, Р.В.Филиппова, П.С.Ткаченко и др., освещающие отдельные эпизоды истории народничества на Тамбовщине. Первой работой советского периода была вступительная статья Б.П.Козьмина к опубликованной им же в 1926 г. программе тамбовского землевольческого поселения.14 В этот же период вышла книга В.Алексеева «В эпоху семидесятых годов» (Липецк - Воронеж, 1929). В ней автор затрагивает деятельность тамбовского землевольческого поселения. Он обвиняет народников в непонимании ими классовой борьбы, а их деятельность считает контрреволюционной. Идеи тамбовских народников и

12 Седов М.Г. Героический период революционно народничества. М., 1966; Твардовская В.А. Указ. соч.; Троицкий H.A. «Народная воля» перед царским судом (1880-1891). Саратов, 1971.

13 Исаян Т. Дом Лукьяненко (о революционных кружках в Тамбове в конце XIX -начале XX вв.) // Тамбовская правда 1970. 17 ноября; Михайлов В. Борцы за свободу // Комсомольское знамя. 1987. 13 марта; его же. Новые страницы (о посещении Тамбова Н.А.Морозовым) // Новости. 1981. 15 августа; Костикова Е. Выставка в архиве (материалы о дореволюционных народниках в Тамбовской губернии) // Тамбовская правда. 1971. 27 августа; Киперман А. Народнические кружки на Тамбовщине // Тамбовская правда. 1970. 27 декабря; Гордеев Н. Неустрашимая Липа (О.Г.Алексеева) // Трудовая слава. 1967. 4 марта; Страхов П. Красивская народница // Инжавинская правда 1966. 26 апреля и др.

14 Программа тамбовского поселения // Красный архив. 1926. №6 (18). С. 166-177.

поселенцев, выраженные в программе, В.Алексеев называет «заурядным пошленьким либерализмом».15

В 60-70-е гг. историография тамбовского народничества пополняется работами Г.М.Дмитриева и А.Я.Кипермана. Первый защитил кандидатскую диссертацию и опубликовал ряд работ, затрагивающих историю народнического движения первой половины 1870-х гг. в центрально-черноземных губерниях.16 Г.М.Дмитриев подробно рассматривает деятельность народнической организации «Наши», географически затрагивающей лишь часть Борисоглебского уезда, а также народнических кружков Орла и Воронежа. Тамбовские народнические группы освещены лишь фрагментарно.

Наконец, самой важной для настоящего исследования является работа А.Я.Кипермана «Тамбовское поселение землевольцев». В ней предпринята попытка рассмотреть структуру и состав поселения, выявить географические и хронологические рамки, определить направления деятельности народников и ее итоги. По его мнению, программа выражала либеральную тенденцию народнического движения и являлась прообразом проповеди «малых дел».17

Добавим, что за последние 20 лет появилось всего два издания, где затрагивались бы вопросы истории народничества на Тамбовщине.18 Трактовка народнического движения в них освобождена от марксистских схем, но в целом не вносит ничего нового в историографию и основана на текстах указанных выше работ советского периода.

Современная историография народничества формировалась в условиях отрицания одной научной парадигмы и складывания новых парадигм восприятия и оценки прошлого и настоящего (другими словами, марксистская монопарадигма уступала место плюрализму в изучении общественно-политического и революционного движения). В связи с этим историография народничества последних 20 лет тяготеет к двум полюсам. На одном из них -трансформировавшаяся советская концепция народничества как героического (особенно в отношении народовольчества) этапа российского освободительного движения. На другом - преобладание негативных и отрицательных оценок народничества вообще и его представителей в частности.

15 Алексеев В. Указ. соч. С. 3.

16 Дмитриев Г.М. Движение революционного народничества в центральночерноземных губерниях России в первой половине 70-х гг. XIX в.: дис. ... к.и.н. Воронеж, 1971; его же. «Хождение в народ» 1874-1875 гг. на территории центральночерноземных губерний России // Труды Воронежского университета. 1969. Т. 87. С. 128-146; его же. Организация «Наши» и ее деятельность // История СССР. 1968. №3. С. 188-192.

17 Киперман А.Я. Тамбовское поселение землевольцев // Известия Воронежского государственного педагогического института. 1967. Т. 63. С. 249, 251.

18 Тамбовская энциклопедия. Тамбов, 2004; Историческое краеведение: история Тамбовского края. Учебное пособие. Тамбов, 2007.

Ярким сторонником первого направления выступил H.A. Троицкий,19 представитель советской исторической школы (М.Г.Седова). Он считает народников 70-х - начала 80-х гг. XIX в. борцами против царского самовластия, социального, политического и духовного гнета, стремившимися утвердить в России свободу, равенство, демократию, высшим проявлением которой они считали социализм.20 Близки к положениям концепции Н.А.Троицкого взгляды Т.В.Цымриной.21

Именно народовольческий террор стал краеугольным камнем в спорах современных историков и публицистов. Оппоненты Н.А.Троицкого часто дают оценки всему народническому движению исходя из своего восприятия их террористической деятельности. Одним из первых «вызов» Н.А.Троицкому бросил А.А.Левандовский.22 Он категорически не приемлет террор в качестве средства борьбы. Единственной целью революционеров А.АЛеван-довский видит уничтожение существующего государственного строя.23 К этой же группе можно причислить работы Г.С.Кана и С.Ф.Лурье.24

Наиболее взвешенный взгляд на проблему генезиса террора, по нашему мнению, выражает Е.А.Щербакова.25 Для нее народнический террор был скорее трагедией пореформенной действительности.

В последние годы появились исследования, затрагивающие психологические аспекты деятельности народников. Среди них выделим работы С.В.Ка-линчука, А.Н.Худолеева, Д.Чернышевского.26

В 19S0-e гг. появились первые в отечественной историографии монографические исследования либерального крыла народничества. Выделим работу Б.П.Балуева «Либеральное народничество на рубеже XIX-XX вв.». и В.В.Звереза «Реформаторское народничество и проблема модернизации Рос-

19 Троицкий H.A. Крестоносцы социализма. Саратов, 2002.

20 Там же. С. 347.

21 Цымрина Т.В. Софья Перовская. Политический портрет. Таганрог, 2006.

22 Левандовский A.A. Бомбисты // Родина. 1996. №4. С. 48-56.

23 Там же. С. 52.

24 Кан Г.С. Народная воля: идеология и лидеры. М., 1997; Лурье С.Ф. Созидатель разрушения. М., 1994.

25 Щербакова Е.А. «Отщепенцы». Путь к терроризму (60-80-е годы) XIX века. М., 2008; ее же. Лучше паф-паф - нигилизм в русской общественной мысли // Родина. 2007. №5; ее же. Новая нравственность новых людей // Родина. 2007. №3.

26 Калинчук C.B. Психологический фактор в деятельности «Земли и воли» 1870-х гг. // Вопросы истории. 1999. №3. С. 46-58; Худолеев А.Н. Социально-психологические аспекты в формировании мировоззрения П.Н.Ткачева // http://vww.articles.excelion.ru/scien-cc/h i story/worl d/23671125.html; Чернышевский Д. Революционное движение в России с точки зрения психоанализа // Волга. 1994. № 5-6.

сии. От сороковых к девяностым годам XIX в.» (Москва, 1997).27 Работа ' ! ä В.В.Зверева представляет собой систематизированное, комплексное и объек-" тивное исследование реформаторского (либерального) крыла народнического движения. Под народничеством автор понимает реакцию интеллигенции на происходивший в стране процесс модернизации. По идейному содержанию движение антикапиталистично и антилиберально, но не всегда социалистич-но. Но народники не создали всеобъемлющую и интегральную программу преобразования России вследствие отсутствия целостной доктрины, опоры на широкую и неопределенную социальную базу, неадекватное понимание конкретных задач сторонниками народнического учения.28

В заключение историографического обзора обратимся к иностранной историографии народничества. Подобно отечественной, она также имеет не-

u 29

сколько направлении: от консервативного до демократического.

Цель диссертационного исследования - рассмотреть эволюцию народнического движения в Тамбовской губернии в 1870-е - первой половине 1890-х гг., установить взаимосвязь между развитием народничества и процессом модернизации в России последней трети XIX в.

Исходя из поставленной цели, в диссертации определены следующие задачи исследования:

- выявить специфику и характер народнического движения в Тамбовской губернии;

- исследовать эволюцию идеологических, тактических и мировоззренческих установок местных народнических групп;

- определить характерные черты восприятия отдельных народников и народнической культуры в целом населением;

- установить корреляцию между модернизацией общества и развитием народнического движения в его конкретных проявлениях;

- выявить психологические и социологические особенности народнических организаций, проследить изменения в их психолого-социологической реальности.

Источниковую базу исследования составил комплекс опубликованных и неопубликованных источников, который можно разделить на пять групп:

27 См. также: Зверев В.В. Народники в истории России. M., 2003; его же. Н.Ф.Даниэльсон, В.П.Вороицов. М., 1997; его же. Эволюция народничества: «теория малых дел» // Отечественная история. 1997. №4. С. 86-94 и др.

28 Зверев В.В. Реформаторское народничество. С. 365.

29 Pipes R. Narodnichestvo: A semantic inquiry И Slavic Review. 1970. Voi.29. №4; Hingley R. Nihilists. Russian radicals and revolutionaries at the Reighn of the Alexander II. N. Y., 1958; Pares B. Russia: between reform and revolution. N. Y., 1962.

30 См.: Lampert E. Studies in rebellion. London, 1957; Pomper Ph. The Russian revolutionary intelligentsia. N.Y., 1970; Wortman R. The crisis of Russian populism. Cambridge, 1967; Footman D. Red prelude. The life of the Russian terrorist Zheljabov. London, 1944; Offord D. The Russian revolution movement in 1880-s. Cambridge. 1986.

10

1) судебно-следственные материалы; 2) документы внесудебного официального делопроизводства; 3) воспоминания и мемуары; 4) материалы, непосредственно связанные с деятельностью народнических групп, в том числе нелегальная публицистика; 5) документы личного происхождения.

Источники судебно-следственного характера составили, прежде всего, материалы многочисленных дознаний и судебных процессов изучаемого периода. Данная группа представляет собой основу источниковой базы исследования. Но лишь малая часть материалов опубликована. Неопубликованные судебно-следственные материалы извлечены из фондов Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ. Ф. 112, 109, 102) и Государственного архива Тамбовской области (ГАТО. Ф. 272,4).

Вторую группу источников составили документы внесудебного официального делопроизводства - законодательные акты, резолюции, циркуляры жандармских учреждений, III отделения, Департамента полиции, доклады, обзоры губерний, агентурные сообщения. Самые важные для настоящего исследования материалы второй группы источников представляют собой отчеты и обзоры состояния «социально-революционной пропаганды», составленные губернатором и жандармами и направляемые в центральные государственные органы.

Воспоминаний, описывающих развитие народнического движения в Тамбовской губернии или затрагивающих какие-либо конкретные его проявления, к сожалению, не так много. Наиболее подробная характеристика состава и деятельности тамбовского народнического кружка середины 70-х гг. содержится в мемуарах писательницы В.И.Дмитриевой, учившейся в Тамбовской женской гимназии в 1874-1877 гг. и лично знавшей многих местных социалистов.31 Большое значение для исследования представляют также свидетельства генерала В.ДНовицкого, служившего в 1874-1879 гг. в должности начальника Тамбовского губернского жандармского управления.32 История тамбовского землевольческого поселения отражена в мемуарной литературе особенно полно. Информативностью и содержательностью отличаются воспоминания членов поселения Э.К.Пекарского, О.А.Никифоровой-Мацневой, О.В.Аптекмана, отчасти Л.Н.Гартмана и Е.А.Ребровой-Харизоменовой.33 История народнического движения 80-90-х гг. мемуарными источниками представлена скудно.

Четвертая группа источников невелика количественно, но исключительно важна для истории народничества. Сюда входят программные и уставные документы народнических организаций, публицистика, нелегальная народ-

31 Дмитриева В. И. Так было. М., 1930.

32 Новицкий В.Д. Из воспоминаний жандарма. М, 1991.

33 Пекарский Э.К. Отрывки из воспоминаний // Каторга и ссылка. 1924. №4. С. 79-99; Никифорова-Мацнева O.A. М.В.Девель // Каторга и ссылка. 1927. №6. С. 235-236; Аптекман О.В. Общество «Земля и воля». М., 1924; Гартман Л.Н. Из воспоминаний // Воспоминания русских революционеров. Берлин, 1904. С. 7-28; Реброва-Харизоменова Е.А. С.А.Харизоменов // Каторга и ссылка. 1924. №4. С. 263-269.

ническая пресса, прокламации, воззвания, различные документы внутреннего характера (письма, записные книжки и т.п.).

Пятая группа источников включает в себя опубликованные и содержащиеся в архивах письма народников. Отдельную группу представляют собой неизданные материалы биобиблиографического словаря «Деятели революционного движения в России». В фонде общества «Политкаторжан и ссыльнопоселенцев» (ГАРФ. Ф. 533) находятся рукописные, машинописные и типографские экземпляры 3 тома словаря, включающие подготовленные к печати материалы биографий народнических деятелей 1880-х гг.34

Методология исследования основывается на исходных принципах исторической науки: объективность, историзм и системность. В работе применяются как общие, так и специальные методы исторического познания: сравнительный, типологический, систематический, факторный, проблемно-хронологический. Многомерность изучаемого явления требовала использования междисциплинарного подхода, опыта смежных отраслей общественных наук (исторической психологии, социологии, политологии, социально-исторической антропологии), применения их понятийно-концептуального аппарата.

Методологической основой диссертации стала теория модернизации, ядром которой является принципиальное признание наличия глобальных процессов фундаментального характера в истории и определенной направленности человечества в виде перехода от традиционного общества к индустриальному. Рассмотрение народничества в рамках модернизации российского общества оправдано, так как это движение связано со сложным процессом становления гражданского общества в России, которое, в свою очередь, является одним центральных понятий модернизации.

Положения, выносимые на защиту:

1. Народничество явилось не только реакцией на модернизацию части российского пореформенного общества, но и прямым её результатом.

2. «Хождение в народ» в Тамбовской губернии не было единым, а состояло из отдельных очагов, самым большим из которых был тамбовский народнический кружок. Пропаганда его членов носила «учительский» характер и отличалась узким кругом распропагандированных лиц.

3. Члены тамбовского землевольческого поселения и тамбовские народники конца 1870-х гг. являлись выразителями умеренно-либеральной струи народнического движения. Составленная ими программа основывалась на реалистичной оценке сложившейся социально-экономической ситуации и предполагала легальные методы борьбы за народные права.

4. Деятельность тамбовских народников 1870-х гг. не привела к приемлемым для них результатам. Народники упирались в своеобразный барьер,

34 В 1934-1935 гг. были напечатаны 1 и 2 выпуски третьего тома словаря, с буквы «А» по «3». В архиве представлены материалы биографий с буквы «И» по «Я». См.: ГАРФ. Ф. 533. Оп. 1.

созданный неравномерностью российской модернизации. «Модернизация умов» интеллигенции не соответствовала модернизационному потенциалу народа.

5. Тамбовский народнический кружок 1880-х гг. не представлял собой единую группу и состоял из различных и в разной степени оппозиционных правительству элементов: народников, либерально настроенных представителей интеллигенции и даже сочувствующих движению чиновников.

6. Отдельный народнический кружок и движение в целом на определенном временном этапе имели характер субкультуры. Наиболее наглядно это проявилось в середине 1870-х гг., начиная с «хождения в народ».

Научная новизна диссертации состоит в том, что впервые была предпринята попытка комплексного исследования народнического движения 70-х первой половины 90-х гг. XIX века на территории Тамбовской губернии. В работе, с учетом новых подходов, научному анализу подверглись такие малоизученные аспекты, как роль социально-психологических факторов в жизни народнических организаций и групп, проблемы восприятия народников населением, влияние процесса модернизации на развитие народнического движения. Кроме того, в научный оборот введено большое количество неопубликованного ранее архивного материала.

Практическая значимость. Материалы представленного исследования могут быть использованы при подготовке учебных пособий, лекций, специальных курсов, а также для написания обобщающих работ по истории общественно-политической борьбы.

Апробация результатов исследования. Основные положения диссертационной работы изложены автором в серии публикаций, а также представлены в выступлениях и докладах на региональных научных конференциях преподавателей и аспирантов «Державинские чтения» в Тамбове (2009,2010).

СТРУКТУРА И ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Предмет, цели и задачи исследования определили структуру работы. Она состоит из введения, трех глав, заключения, списка источников и литературы и приложений.

Во введении обоснована актуальность темы, определены объект и предмет изучения, хронологические и территориальные рамки исследования, раскрыта степень изученности темы, сформулированы цель и задачи, дана характеристика методологической и источниковой базы, раскрыты новизна и практическая значимость диссертационной работы.

Первая глава «Народническое движение 1870-х гг. в Тамбовской губернии» состоит из двух параграфов. В первом параграфе «Хождение в народ» на территории Тамбовской губернии» рассматривается история воз-

никновения народничества на территории губернии, деятельность тамбовских социалистов в период массового «хождения в народ», взаимодействие их'с представителями столичных и поволжских народнических организаций. В параграфе дана характеристика всем народническим деятелям, имевшим отношение к движению на территории региона. Помимо пропаганды участников кружка в губернском центре, в параграфе исследуется деятельность отдельных народников в уездах Тамбовской губернии.

Автор сосредоточил свое внимание на идеологической платформе, структурных и практических особенностях тамбовских народников периода «хождения в народ». Наряду с исследованием отдельных аспектов истории тамбовских народнических организаций, в параграфе показаны закономерности развития общероссийского «хождения в народ» и их влияние на развитие региональных групп.

«Хождение в народ» представляло собой стихийное, целенаправленное, но децентрализованное движение студенческой молодежи, прежде всего из Москвы и Петербурга, в поволжские, центральные и южные губернии империи с целью пропаганды революционных идей. На местах приезжие народники сталкивались с революционными кружками, которые становились опорой в их пропагандистской деятельности.

Движению «в народ» была свойственна эклектичность целей и задач, определившая в свою очередь различие в оценках и результатах. Преобладание в движении бакунистского или лавристского направления носило лишь формальный характер. Бакунистские и лавристские установки переплетались и образовывали идейную платформу большинства революционных объединений середины 1870-х гг.

Народничество в целом, являясь ответом части общества на процессы модернизации, было и само продуктом модернизации. Хождение в народ» было в своей сущности явлением модернизационным, появившимся лишь в условиях серьезных изменений в общественно-политической системе, вызванных реформами 1860-1870-х гг. Несоответствие модернизационных процессов, затронувших лишь малую часть населения, с модернизаторскими ресурсами всего общества, остававшегося в рамках традиционного менталитета, и стало главной причиной неудачи движения «в народ».

Для Тамбовской губернии «хождение в народ» было знаковым событием, так как оно фактически впервые затронуло и всколыхнуло провинциальное традиционное общество. Движение не было единым, а состояло из отдельных очагов, самым большим из которых был тамбовский народнический кружок. Трое из его членов непосредственно вели пропаганду: Н.С.Никифоров, С.А.Стопани и А.И.Прозоровский. Помимо этого отдельные попытки пропаганды социалистических идей предпринимали А.Н.Можарова в Козловском уезде, А.С.Тушинская в Усмани, О.Г.Алексеева в Кирсановском уезде.

Хождение в народ» на территории Тамбовской губернии имело £воИ)> особенности. Пропаганда народнических идей велась тамбовскими деятеля-, ми в основном в процессе педагогической деятельности. Движение в целом отличалось узким кругом распропагандированных лиц: дети, домашняя прислуга и отдельные жители города. Огромная доля сельского населения оказалась вне внимания социалистов.

Причиной этому послужила как осторожность и умеренность взглядов тамбовских народников, так и «незрелость» их организации, нечеткость программных и теоретических установок - последнее было характерно для большинства народнических кружков. Но главное заключалось в другом. Городское население, так же как и сугубо традиционное сельское, слабо воспринимало изменения в общественной и политической системе и было не готово к принятию элементов формирующегося гражданского общества взамен устоявшимся веками традициям. Народническая пропаганда постоянно на- . талкивалась на крестьянское мировоззрение и ментальность, в основе которых лежали патриархальность, опора на традиции и обычаи, приверженность общинным нормам. Модернизационные процессы пореформенного времени затронули крестьянское самосознание незначительно. В этом проявляется непоследовательность и неравномерность российской модернизации.

«Хождение в народ» оказало воздействие в различной степени на все категории населения. Интеллигенция благодаря движению втягивалась в общественную жизнь и начинала принимать участие в обсуждении важных социальных проблем. Но современная общественно-политическая система не оставляла выбора представителям интеллигенции - народничество было единственным массовым течением, предлагавшим существенные изменения общественного и государственного устройства. Поэтому для многих деятелей 70-х гг. народнические установки имели временную форму и принимались благодаря желанию быть полезным своему народу.

Государство же, столкнувшись с массовой силой, стремившейся изменить устои общественно-политического устройства, повело себя неадекватно и недальновидно. Оно упустило шанс найти общий язык с обществом. Предприняв серьезные социально-экономические преобразования, государство не пошло на сопутствующие им общественно-политические изменения.

Во втором параграфе «Народническое движение в конце 1870-х гг.» продолжается исследование деятельности тамбовских народников. Но главное внимание автор фокусирует на создании и функционировании тамбовского землевольческого поселения. Анализируется поименный состав, структура, формы деятельности приезжих народников, взаимодействие их с тамбовскими социалистами. Особое внимание уделяется программным документам.

Автором дается краткая характеристика первой крупной организации народников 1870-х гг. - «Земли и воли». Землевольцы сосредоточились на конкретной пропагандистской деятельности в народе, концентрируясь в сво-

их программах на осуществлении революционных замыслов и не строя четких общественных идеалов будущего общественного устройства. Анархистские лозунги, прописанные в пусть и нечетком общественном идеале земле-вольцев, вовсе не отражали направленность организации в целом. «Земля и воля», как и кружки середины 70-х гг., в теоретическом и идеологическом плане носила тот же эклектичный характер, Отдельные анархистские пункты программы сочетались с конкретной пропагандистской деятельностью, нередко опиравшейся на легальные методы (тамбовское поселение). «Земля и воля» была преемницей народнических кружков периода «хождения в народ» и вобрала в себя большинство их особенностей.

Пересмотр революционерами результатов «хождения в народ» привел их к идеям создания в деревне поселений, членам которых поручалось не только вести пропаганду, но и организовывать крестьян для борьбы с существующей властью. Тамбовское поселение существовало около года, начиная с конца осени 1878 и по конец 1879 г. В его состав входило более десяти землеволь-цев (М.В.Девель, С.А.Харизоменов, Э.К.Пекарский, Л.Н.Гартман, О.В.Аптек-ман, А.А.Хотинский, Н.П.Мощенко, Н.П.Любов, Ю.М.Тищенко, Е.А.Скуратова и др.). Вдохновителем и организатором тамбовского землевольческого поселения был Михаил Владимирович Девель. Являясь служащим тамбовского земства, он помогал поселенцам с трудоустройством, направлял и корректировал деятельность поселения.

Создание тамбовского поселения активизировало деятельность тамбовских народников. Состав тамбовского кружка по сравнению с периодом «хождения в народ» претерпел некоторые изменения: появились новые лица, покинул Тамбов ряд харизматичных деятелей (Г.П.Сазонов, А.И.Фаресов, Н.К.Кульчицкий, С.А.Стопани). Но основной костяк кружка, прошедший через процесс «193-х», сохранился. Особняком в среде тамбовских социалистов в конце 70-х гг. стоит фигура М.В.Девеля, не только идейного вдохновителя поселения, но и лидера тамбовских народников.

Взаимодействие тамбовских народников и землевольцев-поселенцев носило не только характер помощи первых последним в обустройстве и повседневности. Постоянные контакты, участие в сходках предполагало совместное обсуждение идеологических и тактических принципов, выработку общей программы деятельности в «народе». Программа «Наша цель» - явилась продуктом коллективного творчества и отражала взгляды не только землевольцев-поселенцев, но и тамбовских социалистов. Предполагаемыми авторами программы являлись М.В.Девель и С.А.Харизоменов.

Программа тамбовского поселения существенно отличалась от программных документов землевольцев, хотя соответствовала им по духу и общим целям. Если в основу последних положена пропаганда революционных идей в народе, четкое обозначение методов борьбы, то тамбовская программа построена на легальных способах достижения цели «благоденствия» народа.

Важно отметить, что программа тамбовского поселения конкретно нацелена на решение насущного практического вопроса того времени - земельного вопроса. Ставились, прежде всего, цели, достижимые в недалеком будущем. Борьба с помещиками легальными методами выдвигалась основой для дальнейших шагов по замене существующего политического и общественного строя.

Само название документа - «Наша цель» - отражает прагматическую направленность деятельности тамбовских народников. С одной стороны, избранные ими легальные методы действий не исключали серьезные антиправительственные задачи, с другой - программа в целом носила умеренно-либеральный характер.

В рукописи «Наша цель» отразилась реалистичная оценка сложившейся социально-экономической ситуации, основанная на детальном анализе многих аспектов народной жизни со стороны компетентных специалистов, явившихся ее авторами. В итоге именно народники-поселенцы одними из первых привлекли общественное внимание к проблемам деревни и предложили пути их решения.

Но народнические проекты, обозначенные в тамбовской программе, не были реализованы. Крестьяне не воспринимали идеи народников, даже если они несли для них положительный результат. На это оказывало влияние слабо трансформирующееся в процессе модернизации крестьянское сознание, основанное на традиции, общинных нормах, патриархальности. При этом представления о «светлом будущем» связывалось у крестьянина с жестким индивидуалистическим принципом личного блага и обогащения. В итоге, трансформация пусть и невыгодной, но устоявшейся системы экономических отношений не встречала у большинства потенциальных артельщиков энтузиазма, хотя и воспринималась с одобрением.

Но это было не единственной причиной неудачи в реализации намеченной программы. Важным фактором было отсутствие контакта общества и государства, неспособность власти видеть разумные идеи, исходящие «снизу». Любое проявление несогласия с существующим общественно-государственным строем подпадало под ярлык «крамола». Демократические принципы, пропагандируемые народниками, не воспринимались властями, как требующие внимания проекты общественного переустройства.

В параграфе также затрагивается такой важный для истории «Земли и воли» вопрос, как проведение съездов в Липецке и Воронеже. Анализируются причины намечавшегося землевольческого съезда в Тамбове и его перенос в Воронеж. Автор прослеживает связь между состоявшимися съездами и деятельностью тамбовского землевольческого поселения, а также местного народнического кружка.

Во второй главе «Народнические кружки и объединения в Тамбовской губернии в 1880-е - первой половине 1890-х гг.» показана эволюция

движения, выявлены особенности народнических кружков и характер их деятельности в изменившихся социально-экономических и политических условиях. В первом параграфе «Основные тенденции развития народнического движения» проанализированы особенности развития народничества в изменившихся социально-экономических и политических условиях. Прослежена взаимосвязь между эволюцией движения и трансформацией внутриполитической обстановки в России в 1880-е - первой половине 1890-х гг.

Автором выделен ряд тенденций. Во-первых, радикалы и народники-либералы, как и большинство представителей демократической интеллигенции, 80-е гт. считали временем общего упадка сил, подавленности и неудовлетворенности, слабости общественного движения.

Во-вторых, народническое движение, переживая не самые лучшие времена, расширялось благодаря приливу новых сил, выдвинутых на арену борьбы реформами 1860-х гг. От роста потенциально опасных для государства категорий населения (студенчество, земский «третий элемент») зависело и увеличение численности непосредственных участников народнических кружков, даже несмотря на все усилия правительства по предотвращению зачатков «крамолы».

В-третьих, в 1880-е начале 1890-х гг. особенно заметно было смешение целей, задач, идеологических установок кружков, синтез в их идеологии, казалось бы, несовместимых теорий.

В-четвертых, общественная жизнь становится более насыщенной и разнообразной, набирают силу марксистские кружки, активизируется либеральное движение. Многие члены народнических групп знакомятся с отдельными произведениями марксистских теоретиков, а нередко и вступают или организовывают социал-демократические кружки. На новую ступень развития вступило либеральное движение, главным оплотом которого, особенно в провинции, становится земство. Вокруг него группируется наиболее прогрессивно настроенная часть дворянства, что вызывает сильное беспокойство у местных властей. Но народничество по-прежнему оставалось в авангарде освободительного движения, несмотря на «дыхание в спину» социал-демократов и либералов.

Все указанные тенденции имели непосредственной влияние на развитие народничества в Тамбовской губернии. Деятельность кружков, групп и отдельных представителей народнического движения, а также эволюция его идеологической и теоретической составляющей представлены во втором параграфе «Народники Тамбовской губернии 1880-х - первой половины 1890-х гг.».

Особенностью трансформации тамбовской народнической элиты был приход на место сосланных или арестованных социалистов рядовых членов кружка. За все 1880-е гг. появилось немного заметных фигур, сравнимых по авторитету, значимости и масштабу деятельности с представителями прежне-

го десятилетия. Вот и для тамбовских властей в 1883 г. главную угрозу представляли лица, привлекавшиеся по делу Девеля. Из них остались в губернии только четверо: С.А.Петров, Н.И.Воскресенский, Н.И.Болдин и Н.Н.Иванов. В числе тамбовских социалистов середины 1880-х гг. заметное место занимали деятели, народнический стаж которых исчислялся еще со времен «хождения в народ». К таковым можно причислить А.Н.Можарову, П.А.Федосеева, Н.Я. и О.Г.Лукъяненко и А.С.Тушинскую. Но все же среди народников поколения 80-х можно также выделить ряд заметных для движения фигур: М.СЛковлев, Н.Д.Баранов, Н.Н.Поздняков и др.

Несмотря на принадлежность одного из лидеров тамбовской организации, М.С.Яковлева, к харьковской народовольческой группе, тамбовский кружок не исповедовал идеологические и тактические принципы «Народной воли» (политический переворот, революция, террор).

Сама тамбовская организация не имела четкой структуры, состоя, в духе общероссийской тенденции 80-х гг., из различных и в разной степени оппозиционных правительству элементов: народников, либерально настроенных представителей интеллигенции и даже сочувствующих движению и прогрессивно настроенных чиновников. По сравнению с 1870-ми, когда тамбовский кружок имел ярко выраженное умеренно-народническое направление, к середине 1880-х гг. тамбовские народники были не столь консолидированы, резко отличались возрастными, имущественными и личностными (авторитет, народнический стаж) характеристиками, и, следовательно, не могли представлять собой единую группу, сплоченную общими целями и четко прописанным общественным идеалом.

К началу 1890-х гг. происходит расширение географии его центров народнического движения в Тамбовской губернии. Ранее мощная и многочисленная народническая организация была только в Тамбове (в остальных уездных городах были лишь отдельные деятели, а если существовали кружки, то они не представляли собой серьезной силы). Теперь же народнические кружки появляются в Борисоглебске, Усмани и других уездных центрах губернии.

В борисоглебском и в усманском кружках представители интеллигенции группировались вокруг купеческих детей (Е.Д. и И.Д.Мягкова в Борисоглебске и А.Г.Сукочева и П.Огаркова в Усмани), обладавших необходимыми средствами для нужд группы. Просветительская и чисто культурническая деятельность выдвигалась и там и там на первый план (открытие школы и библиотеки). Обоим кружкам свойственна как нереволюционность, так и организационная и идейная неопределенность.

Третья глава «Герои и толпа»: особенности взаимного восприятия в 70-х - первой половине 90-х гг. XIX века» освещает сложные и малоизученные вопросы взаимодействия народников внутри коллектива и с внешней средой.

В первом параграфе «Восприятие народников населением» показаны механизмы взаимодействия пропагандистов с «народом». Автор попытался затронуть все слои пореформенного провинциального общества - от крестьян до городской элиты.

«Хождение в народ» в определенной мере всколыхнуло традиционный уклад жизни, причем как деревни, так и города. Но главное, именно «революционный порыв» 1874 г. послужил основой восприятия всей субкультуры народничества в российском обществе. Восприятие народников в 1870-е гг. не ограничилось только «хождением в народ». Большую роль в этом сыграл проходивший в течение трех лет процесс «193-х», завершившийся только в 1878 г. и подведший итог революционному движению середины 1870-х гг. Именно «Большой процесс» определил отношение общества к социалистам, которое постоянно меняясь по его ходу, нашло в итоге завершенную форму.

Восприятие как отдельных народников, так и всей субкультуры в целом, начиналось именно в городе. Городское население, хотя в целом и имело традиционный уклад жизни, все же быстрее и легче воспринимало «новые» идеи, на что оказывал влияние более высокий образовательный уровень. Но развитие городского общества в русле процессов модернизации шло очень медленно, на что указывает слабое развитие степени самоуправления и общественных организаций. Фактически появление в городе народников, а также отдельных проявлений новой молодежной субкультуры, было не только эпизодом общественной жизни, но и важным этапом развития общества в русле модернизации. Только в отличие от Запада в российской провинции двигателем формировавшегося гражданского общества были не либеральные идеи и не соответствующие им движения, а радикальное социалистическое течение, стремившееся к кардинальному общественному переустройству.

В итоге революционеры-народники середины 1870-х гг. воспринимались в провинциальном городском обществе по большей части негативно. Городская элита особенно старалась показать свою верность правительству и императору.

Главным объектом народнической пропаганды середины 1870-х гг. было крестьянство. Крестьяне часто воспринимали народников не как пропагандистов, а как хороших и честных работников. Положительные отзывы опирались на успехи профессиональной деятельности, а не на попытки пропаганды социалистических идей.

Отрицательное отношение крестьян к пропаганде и к самим народникам было явлением достаточно частым. Для крестьян пропагандисты были, прежде всего, людьми пришлыми, воспринимались на уровне «свой-чужой». Поэтому любые детали костюма или внешнего вида могли составить представление о человеке. Восприятие поведения, особенностей речи социалистов шло через призму традиционного мировоззрения и менталитета крестьян, основанного на суевериях, вере в царскую милость, религиозности.

В итоге сельское население в целом негативно встретило попытки социалистической (демократической) пропаганды народников. Но если помещики и духовенство резко отрицательно трактовали любые отступления от принятых в традиционном обществе норм, то крестьяне оказались не готовы к пониманию сущности социализма. Восприятие народников наталкивалось в крестьянской среде на суеверия, традиционный уклад жизни, набожность, веру в царя.

Стереотип народнического деятеля сформировался в середине и второй половине 1870-х гг. На протяжении последующего времени вплоть до середины 1890-х гг. устойчивый в народном и общественном сознании образ социалиста-пропагандиста подвергался изменениям наряду с трансформацией всего народнического движения, переживавшего глубокий идейный кризис.

Ментальность, патриархальность, традиционный уклад жизни крестьянства были слабо подвержены изменениям в первые пореформенные десятилетия, несмотря на набиравшую силу модернизацию. От этого напрямую зависело и восприятие крестьянами чуждой для них культуры народников.

Городское население 80-х - начала 90-х гг., с одной стороны, вследствие продолжавшихся модернизационных процессов, было более, чем крестьянство, предрасположено к сочувствию народническим деятелям (здесь нужно подчеркнуть, что это сочувствие относилось в основном к умеренным социалистам), с другой, по причине сохранения основной массой горожан пережитков традиционного сознания, народники воспринимались ими равнодушно, а часто и негативно. В итоге, стереотип народнического деятеля был достаточно устойчивым и практически не менялся в 1880-1890-е гг.

Во втором параграфе «Социально-психологические аспекты в деятельности тамбовских народников», рассмотрены особенности функционирования народнической группы как социально-психологической общности. Автором дается психологическая характеристика отдельных народников, их поведения, деятельности, мотивации. Исследуются вопросы иерархичности, сплоченности народнических групп.

В последние годы народничество с подачи западных исследователей35 понимается как особая культурно-психологическая среда, молодежная «субкультура», обладающая своими ценностями, этикой, психологией, особой системой межличностных взаимоотношений и поведения.36

Наиболее приемлемо в рамках нашего исследования считать субкультурой систему ценностей, установок, моделей поведения, жизненного стиля ка-

35 «Психологическое» понимание народничества в западной историографии сложилось еще в 1950-60-е гг. См.: Маслин М.А. Критика современных буржуазных интерпретаций идеологии народничества. М., 1977. С. 14.

36 В западной историографии одним из первых применил понятие «субкультуры» к русским народническим группам американский историк Дэниэл Брауэр. См.: Brower D. Training the Nihilists. N. Y. 1975. P. 36.

кой-либо социальной группы, представляющей собой самостоятельное целостное образование в рамках доминирующей культуры.

Отдельный народнический кружок и движение в целом на определенном временном этапе имели характер субкультуры. Наиболее наглядно это проявилось в середине 1870-х гг., начиная с «хождения в народ».

В 1880-90-е гг. народническая субкультура развивалась на основе изменений, происходивших как в обществе, так и народническом движении в целом. Постепенно трансформировались основные составляющие субкультуры.

Народническая субкультура, сформировавшаяся к середине 1870-х гг., в 80-90-е гг. заметно угасает, но в то же самое время сохраняет свои основные элементы, воплотившиеся в подпольной культуре начала XX века.

Народнический кружок с точки зрения психологов представляет собой малую группу с непосредственными личными контактами между всеми ее членами, сложившимися эмоциональными отношениями, групповыми ценностями, установками, нормами и правилами поведения.

Достижение социалистических целей у народнических деятелей превалировало над любыми личностными устремлениями. Высокой личной и групповой мотивации соответствовала также «глубокая» вера народников в народ и его возможности.

Субъективный фактор в организации революционного кружка наглядно проявлялся в харизме его лидеров, своим авторитетом притягивающих новых «сторонников» социализма, хотя степень вовлеченности последних в революционное движение была иногда незначительной.

Молодые революционеры воспринимали мир через призму субкультуры, частью которой они были. Причастность к субкультуре народничества порождала состояние неприкаянности, «отщепенства», противопоставления ценностей новой культуры устоявшимся традициям общества. Презрение к традиционным ценностям, на наш взгляд, было свойственно не только бакунистам, но и в целом всей молодежной субкультуре.

Отдельная общность революционеров, представляющая собой ячейку субкультуры народничества, на протяжении 1870-1880-х гг. постоянно развивалась. В социально-психологическом плане она претерпевала изменения не путем роста и спада (данное объяснение было свойственно советской исторической науке, которая сводила развитие освободительного движения к восходящей и нисходящей стадиям), а посредством эволюции, как отдельных элементов, так и целых групп.

Народническая среда 1870-х гг. представляла собой сложную модель психологического взаимодействия людей, ее составляющих. Каждый социалист, помимо определенных психологических и мировоззренческих характеристик, свойственных народнической группе, оставался, прежде всего, человеком, не свободным от предрассудков, стереотипов, комплексов, привычек, которые вырабатывались под воздействием воспитания и образования и час-

то зависели от происхождения. Возрастные психологические особенности личности также оказывали воздействие на социально-психологический облик народнической среды. Став элементом субкультуры, человек откликался на внешние и внутренние события через призму этой культуры.

В заключении подведены итоги исследования и сформулированы общие выводы.

Народническое движение второй половины XIX в. совпало с определяющим для нашей страны явлением - набиравшим силу процессом модернизации. Данное совпадение было не случайным, ведь народничество явилось ответом на модернизацию части российского общества. Первой откликнулось на перемены образованное меньшинство российского социума, впоследствии превратившееся в крупнейшую интеллектуальную силу страны -интеллигенцию. Благодаря модернизационным процессам количество интеллигенции неуклонно росло, что обеспечивало и развитие народнической идеологии. В итоге, можно утверждать, что народничество было не только ответом на модернизацию, но и результатом модернизации.

Но, и то же самое время, народничество было одним из главных противоречий эпохи модернизации. Возникнув как мирное движение и постоянно претерпевая эволюцию, оно дошло до крайних экстремистских форм. Одновременно в рамках движения сосуществовали такие, казалось бы, несовместимые явления как культурничество и терроризм. К сожалению, современное российское общество часто в народниках видит именно предтеч терроризма XXI века. На наш взгляд, необходимо преодолеть предвзятость и однобокость в трактовке движения. Народничество было вовсе не направлено только на разрушение существующего государственного строя. В основу движения были заложены идеалы демократического переустройства общества. Оболочкой этого выступал социализм, иногда и в крайних формах (бакунизм).

Народники второй половины XIX века в целом не смогли реализовать свой поте нциал. Обычно это связывают с промахами народнической теории и практики (переоценкой возможностей крестьянства, отсутствием цельной и последовательной доктрины и т.п.) и противодействием правительства, не разглядевшим созидательные возможности народников. На наш взгляд, причины неудач народнической пропаганды кроются еще и в непоследовательности и неравномерности процессов модернизации. Изменение общественного сознания, ментальностей проходило значительно медленнее экономических трансформаций. С другой стороны, развитие теорий и идей у «общественного меньшинства» опережало реальные возможности большинства общества. Иными словами, «модернизация умов» интеллигенции не соответствовала модернизационному потенциалу народа.

Народничество было первым массовым общественным движением в России. Это обусловило особенность формирования российской общественно-политической системы. Сначала сложились массовые «левые», и лишь в

борьбе с ними - либеральные и правые движения. Партийная система образовалась на основе общественного развития пореформенного времени и, следовательно, имела те же особенности: первоначально сложились левые партии, а затем оформились центристские и монархистские силы. Поэтому, как бы мы ни относились к народничеству, но именно оно не только добивалось установления демократических прав и свобод, но и само было элементом складывающегося гражданского общества.

Основные положения диссертации изложены в следующих публикациях:

Статьи, опубликованные в периодических изданиях, рекомендованных ВАК:

1. Пудовкин C.B. Народническое движение 1870-х гг. в Тамбовской губернии [текст] / С.В.Пудовкин // Вестник Тамбовского университета. Серия: гуманитарные науки. - 2009. - №6. - С. 352-358. (0,5 пл.).

2. Пудовкин C.B. Социально-психологические аспекты в деятельности тамбовских народников в 1870-е гг. [текст] / С.В.Пудовкин // Вестник Тамбовского университета. Серия: гуманитарные науки. - 2009. - №12. -С. 338-344. (0,6 пл.).

Публикации в иных изданиях:

3. Пудовкин C.B. Влияние революционеров на повседневную жизнь крестьян в начале 1880-х гг. [текст] / С.В.Пудовкин // Человек в российской повседневности: история и современность: Сборник статей II Международной науч.-практич. конф. - Пенза: РИО ПГСХА, 2009. - С. 227-230. (0,2 пл.).

4. Пудовкин C.B. М.В.Девель - организатор тамбовского поселения народников [текст] / С.В.Пудовкин // XIV Державинские чтения. Материалы Общерос. науч. конф. - Тамбов, 2009. - С. 156-162. (0,3 пл.).

5. Пудовкин C.B. Проблема выбора формы общественного устройства в программных документах народнических организаций 1870-х гг. [текст] / С.В.Пудовкин // Вестник Тамбовского университета. Серия: гуманитарные науки. Приложение к журналу. - Тамбов, 2009. - С. 60-64. (0,2 пл.).

Подписано в печать 13.05.2010 г. Формат 60x84/16. Объем 1,4 п л. Тираж 100 экз. Заказ Л» 1270. Бесплатно. 392008, Тамбов, ул. Советская, 190г. Издательский дом ТГУ имени Г.Р. Державина.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Пудовкин, Сергей Вячеславович

Введение.

Глава 1. Народническое движение 1870-х гг. в Тамбовской губернии.

1.1. «Хождение в народ» на территории Тамбовской губернии.

1.2. Народническое движение в конце 1870-х гг.

Глава 2. Народнические кружки и объединения в Тамбовской губернии в 1880-е - первой половине 1890-х гг.

2.1. Основные тенденции развития народнического движения.

2.2. Народники Тамбовской губернии 1880-х - первой половины 1890-х гг.

Глава 3. «Герои и толпа»: особенности взаимного восприятия в 70-х - первой половине 90-х гг. XIX века.

3.1. Восприятие народников населением.

3.2. Социально-психологические аспекты в деятельности тамбовских народников.

Введение диссертации2010 год, автореферат по истории, Пудовкин, Сергей Вячеславович

Актуальность темы исследования. Народничество последней трети XIX века - некогда одна из популярных тем советской историографии — ныне пребывает в тени глубокого забвения. Казалось бы, кардинальные сдвиги в методологии и практике исторического исследования последних десятилетий побуждают если не к дальнейшей разработке, то к переосмыслению неоспоримо важной проблемы, отразившей природу отечественного исторического процесса и во многом предопределившей его будущее течение. Но этого не произошло. Научное сообщество, как и общество в целом, аллергически реагирует на дискурс революции. В революционных народниках можно, ведь, увидеть не просто идейных предтеч терроризма XX века, но и провозвестников тоталитарного насилия, как бы ни были чисты при этом их личные помыслы, носителей деструктивной политической культуры, впоследствии дорого обошедшейся России.

Столь же очевидно, впрочем, что феномен народничества вобрал в себя многообразные экономические, социальные, политические и философские интенции своего времени, от субкультуры пореформенной молодежи и «народолюбия» формирующейся российской интеллигенции до конкретной постановки проблемы перехода от аграрного к индустриальному обществу на основе самобытности русского исторического развития, в рамках социалистической парадигмы мышления. В конечном счете, решение этих вопросов упирается в изучение новых источников и сюжетов.

К этому стоит добавить, что народничество современными историками и философами понимается достаточно широко. По мнению В.Д.Жукоцкого, народничество - не просто феномен русской культуры второй половины XIX в., а смыслообразующее начало всей русской культуры данного периода, своеобразная ментальность эпохи.1 Другими словами, народничество рассматривается на двух уровнях: как общественное явление и как парадигма мышления, прежде всего, интеллигенции. Исследование народничества на микроуровне (в отдельно взятом кружке, городе) позволяет как раз увидеть насколько данное движение пустило корни в сознание интеллигенции и соответственно влияло на восприятие ей окружающего мира. К тому же интегрированное исследование тамбовских филиалов позволит уточнить спорные моменты и заполнить лакуны в историографии местных народнических кружков и групп.

Актуальность темы усиливается еще и тем, что, как и в последней трети XIX в., сейчас российское общество находится на переходном этапе своего развития, выбирая оптимальные социальные формы, институты, экономические и политические модели жизнедеятельности. Процессы, происходящие сегодня в экономической, социальной и политической жизни нашей страны, принято называть модернизационными. Другими словами, современная Россия движется в сторону западной цивилизации, основанной на гражданском обществе, правовом государстве, либерализме, рыночной экономике и т.п. В пореформенной России происходили сходные общественные и социально-экономические процессы. Изучение крупнейшего движения той эпохи позволяет, учитывая опыт прошлого, рассматривать сложные общественные процессы настоящего.

Объектом исследования являются народнические организации, группы, кружковые образования 1870-х — первой половины 1890-х гг. в пределах Тамбовской губернии. При этом, несмотря на организационные формы и оболочки народнического движения- главное

1 Жукоцкий В.Д. Социально-гуманистическая парадигма русского народничества // http://intramail.ru/zhykotskiy/narod.htm внимание автора сосредоточено на конкретных представителях и деятелях, как носителях и творцах новой культуры.

Предметом исследования в данной диссертации является развитие народнического движения в Тамбовской губернии от «хождения в народ» до середины 90-х гг. XIX века, эволюция народнических кружков и групп, их структуры, идеологии и тактики. Внимание автора также сконцентрировано на изменениях в психологии народников и восприятии их со стороны населения. Такое определения объекта исследования позволяет выявить ряд закономерностей и особенностей народничества на территории Тамбовской губернии в контексте истории всего освободительного движения.

Хронологические рамки исследования — 70-е — первая половина 90-х гг. XIX века. Такой выбор обусловлен тем, что именно в этот период народничество преобладало в освободительном движении. В 1870-е гг. ведущим направлением было революционное народничество, в 1880-е — первой половине 1890-х гг. — либеральное.

В Тамбовской губернии первые проявления народнического движения относятся только к началу 1870-х и связаны с «хождением в народ». Верхний хронологический рубеж исследования обусловлен целым рядом факторов. Во-первых, следуя ленинской схеме, с середины последнего десятилетия XIX века начинается «пролетарский» этап освободительного движения. Хотя некоторые положения этой периодизации выглядят спорными2, в целом ленинская схема не потеряла своего значения и в наше время. Во-вторых, с воцарением Николая II изменяется внутриполитическая ситуация в стране. В-третьих, в Тамбовской губернии с середины 1890-х гг. набирают силу марксистские кружки и группы, заметно активизируется и

На наш взгляд, следует признать верным выделение с середины 1890-х гг. нового этапа освободительного движения. Но наименование этого периода -«пролетарский» — не соответствует действительности по движущим силам и характеру движения. народническое движение. Для Тамбова условной предельной хронологической точкой можно считать приезд В.М.Чернова в конце 1895 г. Именно с ним связан новый этап в деятельности тамбовских социалистов.

Географические рамки исследования ограничены пределами Тамбовской губернии в границах, установленных в 1796 г. Современная Тамбовская область значительно уступает по площади Тамбовской губернии того времени. В исследование включены территории Борисоглебского (современная Воронежская область), Шацкого, Елатомского (Рязанская область), Спасского (Пензенская область), Темниковского (Республика Мордовия), Липецкого, Лебедянского и Усманского уездов (Липецкая область), входивших в состав Тамбовской губернии.

Тамбовская губерния второй половины XIX в. была типичным аграрным регионом, с подавляющей долей сельского населения. С одной стороны, она не относилась к центрам народнического движения, с другой — была близка к южным и поволжским «беспокойным» регионам. Находясь в центре европейской России, Тамбовская губерния была своеобразным транзитом между северными и южными группами народников. Географическое и общественно-экономическое положение губернии обусловили ряд особенностей развития народнического движения.

В настоящее время изучение региональной истории становится одним из приоритетов российской исторической науки. Исследование местной истории полезно, а часто и необходимо при решении проблем общероссийского масштаба. Это позволяет, по мысли современных ученых, детализировать исследования посредством подробного изучения локальных, кратковременных и сугубо индивидуальных явлений в их исторической конкретности." Для исследования российского освободительного движения такой подход наиболее оправдан. Например, выявление психологических особенностей отдельной народнической группы позволяет сформировать более четкое представление о целой культуре, а исследование конкретных проявлений народнической мысли (на примере тамбовского кружка 70-х гг.) помогает оценить все многообразие народнического движения и избежать его однобокой трактовки. При этом, автор данного исследования не замыкался на местной истории народничества, но и попытался не только вписать региональную историю в контекст общероссийской, но и использовать материалы последней для наглядного подтверждения выводов, сделанных на локальных примерах.

Степень изученности темы. Изучение народничества имеет давнюю историографическую традицию. Начавшись одновременно с развитием движения, его исследование продолжается и в наше время. За почти полуторавековой период накопилось огромное количество литературы по теме. Можно выделить три этапа российской историографии народничества: дореволюционный, советский и современный. Помимо этого история движения активно разрабатывалась иностранными исследователями.

До 1917 г. народничество изучалось с четырех различных подходов: официального, марксистского, либерального и собственно народнического. Проблематика исследований независимо от направлений концентрировалась вокруг генезиса народовольчества и террора.

Первой по времени появилась разнообразная литература публицистического и мемуарного характера, отражающая видение эволюции народничества самими его деятелями. Основу народнической

Гордеева И.А. Изучение социальной истории России второй половины XIX — началаXX веков. Микроисторический подход//Образы историографии. М., 2001. С. 109. концепции составили изданные в эмиграции сочинения П.Л.Лаврова и С.М.Степняка-Кравчинского.4 К этому можно добавить данные еще в 1881 г. народовольцем А.Д.Михайловым показания, содержащие оценку народовольчества как общественного течения.5 В период революции 1905-1907 гг. публиковались многочисленные воспоминания народнических деятелей, в которых также отражены взгляды на движение его непосредственных участников.6 Особенностью народнической концепции было отсутствие историко-научных работ и преобладание публицистической ортодоксально-героической литературы. Основой народнического направления в историографии было признание всего движения как величайшего явления русской общественной истории, а его деятелей — самоотверженными, бескорыстными, нравственно привлекательными людьми, борцами за народную свободу.

Одновременно с народнической появляется официальная концепция в историографии движения, прямо противостоящая первой. Большинство работ в рамках «охранительного» направления писались для внутреннего пользования, печатались ограниченным тиражом и предназначались для работников полицейско-жандармского аппарата. Среди них выделим книгу А.П.Малыиинского «Обзор социально-революционного движения в России» (1880 г.), работу С.С.Татищева «История социально-революционного движения в России» (1882 г.), изданную в 1890 г. на французском и лишь в 1906 г. на русском языке брошюру генерала-лейтенанта Н.Н.Шебеко «Хроника социалистического движения в России», и книгу Н.П.Головина «История социально-революционного движения в России (1861-1881)»

4 Прежде всего, это сочинения С.М.Степняка-Кравчинского «Подпольная Россия» и «Россия под властью царей» и книга П.Л.Лаврова «Народники-пропагандисты 18731878 гг.».

5 См.: Прибылева-Корба А.П., Фигнер В.Н. А.Д.Михайлов. Л. - М., 1925. С. 79-157.

См., например, Русанов Н.С. Идейные основы «Народной воли» (К истории народовольчества) // Былое. 1907. №9. С. 37-76. и др.

1887 г.). Главное достоинство указанных выше трудов заключается в обилии фактов и тщательности описания революционной деятельности. Но вполне естественно, что все оценки русского народничества в этих публикациях были негативными. Официальная историография отрицала неизбежность революционной борьбы, уходила от анализа ее причин, объясняя их «злым умыслом» и «испорченностью нравов».

С 1883 г. начинает складываться марксистская концепция народничества. Ее фундамент заложили еще К.Маркс и Ф.Энгельс. В России первым последователем марксистских идей и автором работ, где п давалась оценка народничества, был Г.В.Плеханов. Но в наиболее стройном и законченном виде марксистское понимание народничества Q нашло отражение в работах В.И.Ленина. Он дал определение 9 народничества как «идеологии крестьянской демократии» и показал, что эта идеология господствовала в русском освободительном движении в 1860-е — первой половине 1890-х годов, отнесенных Лениным к разночинскому этапу освободительного движения. Он же выявил основные признаки народничества, среди которых признание капитализма в России упадком, признание самобытности русского экономического строя и общины, игнорирование связи интеллигенции с материальными интересами определенных общественных классов.10

Со временем именно многочисленные ленинские оценки различных аспектов народничества станут основой для исторических исследований в России, а также поводом и материалом для дискуссий и спекуляций по народнической проблематике. Несмотря на определенные недостатки и

См. его работы «Социализм и политическая борьба» (1883) и «Наши разногласия» (1885).

Ленин В.И. Что такое «друзья народа» и как они воюют против социал-демократов? // ПСС. Т. 1.С. 125-346. М., 1979; его же. Экономическое содержание народничества и критика его в книге г. Струве // ПСС. Т. 1. С. 347-534. М., 1979; его же. От какого наследства мы отказываемся? // ПСС. T.2. С.505-550. М., 1979.

9 Ленин В.И. О народничестве // ПСС. Т. 22. С. 304.

10 Там же. Т. 2. С. 528-529. ограниченность ленинских взглядов на историю народничества, его концепция, несомненно, внесла вклад в изучение движения.

Незадолго до революции 1917 г. появляются исследования русских историков, сформировавших либеральное направление в историографии народничества. Среди них работы видного историка и общественного деятеля, члена ЦК кадетской партии А.А.Корнилова, либерала левокадетского толка В.Я.Богучарского, близкого к кадетам Л.Е.Барриве, либерального публициста Б.Б.Глинского.11 Общим моментом всех указанных исследований было признание того, что возникновение и специфика деятельности народников являются реакцией на незавершенность реформ и внутриполитические ошибки правительства. Одобряя политические устремления революционеров, либеральные историки осуждали их способ действия, особенно террор.

Исследование народничества в рамках различных концепций и направлений было прервано революцией 1917 г. С этого времени начинает складываться советская историографическая традиция изучения народничества. В ней следует различать три этапа: с 1917 г. до середины 30-х гг.; со второй половины 30-х до середины 50-х; с конца 50-х до начала 90-х.

С момента возникновения советского государства вплоть до середины 30-х гг. всем течениям народничества было посвящено немало разнообразных публикаций, как публицистического и мемуарного, так и научного характера. Но все-таки тон в историографии этого периода задавали многочисленные сборники и отдельные книги воспоминаний, а также публицистика. Интенсивность и плодотворность изучения народничества объяснялась политической злободневностью

11 Корнилов А.А. Общественное движение при Александре II. 1855-1881. М., 1909; Богучарский В.Я. Из истории политической борьбы в 70-х и 80-х гг. XIX века. М., 1912; его же. Партия «Народной воли», ее происхождение, судьбы и гибель. М., 1912; Барриве JI.E. Освободительное движение в царствование Александра II: исторические очерки. М., 1911; Глинский Б.Б. Революционный период русской истории (1861-1881): исторические очерки. СПб., 1913. исследуемых проблем, общим ростом интереса к революционному прошлому, к традициям освободительной борьбы. К тому же были еще живы непосредственные участники народнического движения, чьи печатные и устные выступления только подогревали интерес к проблеме. Источниковая база изучения народничества заметно расширилась по сравнению с дореволюционным периодом, открываются недоступные ранее материалы и документы карательных и других государственных органов. В целом идеологическое давление в 1920-е гг. еще не было столь велико как в последующие периоды, марксистская школа в историографии народничества только формировалась. В условиях частичной творческой свободы советские историки народничества сумели создать к середине 30-х гг. несколько интересных монографических исследований.12

Итог развития советской историографии 20-х гг. подвела дискуссия, посвященная народовольцам и эволюции народнического движения.

Надо заметить, что дискуссионный характер присущ в целом всей

1 ^ историографии народничества советского периода. В конце 20-х гг. в основе споров лежали не только научные цели, но и политические события тех лет. Начало дискуссии положила статья И.А.Теодоровича «Историческое значение партии «Народная воля».14 В ней он идеализировал народников и показывал их предтечами большевизма. Ему противостояла группа историков, опиравшаяся на ленинские выводы и критиковавшая народников и их ошибки.15 По итогам дискуссии был выпущен лишь сборник докладов,16 но монографическое решение выдвинутых в ее ходе проблем не произошло. Это объясняется

1 ^

См., напр.: Левицкий В.О. Партия «Народная воля». Возникновение. Борьба. Гибель. М. - Л., 1928; Поташ М.А. Народнический социализм. М., 1930 и др.

Помимо дискуссии начала 30-х гг., ряд ожесточенных дискуссий прошел в конце 50-х начале 60-х гг. и в 80-е гг.

14 Каторга и ссылка. 1929. №8-9. С. 7-53.

15 См.: Генкина Э. К юбилею «Народной воли» // Книга и революция. 1929. №24; Поташ М. К вопросу об оценке народовольчества // Книга и революция. 1929. №24.

16 Дискуссия о «Народной воле». М., 1930. свертыванием полемики вокруг народничества с середины 30-х гг., связанным с ужесточением политического курса и недопущением свободного толкования важных идеологических вопросов, к которым относилась и проблема генезиса большевизма. Таким образом, накопив значительное количество источникового и мемуарного материала, обозначив основные исследовательские проблемы, советская историческая наука к середине 30-х гг. не смогла решить их, отложив поиск ответов до «лучших времен».

С конца 30-х гг. оценки народничеству давались с позиций «Краткого курса истории ВКП (б)». Все деятели народничества — и либеральные, и революционные - были объединены под одним ярлыком «народники» и объявлены «злейшими врагами марксизма».17

Изучение народничества продолжилось лишь после событий XX съезда КПСС. Важной вехой в дальнейшем развитии историографии проблемы была серия дискуссий конца 50-х — первой половины 60-х гг. Стоит обратить внимание на три из них. В октябре 1959 г. Институт истории АН СССР и исторический факультет МГУ организовали

1 Я конференцию, посвященную истории революционного народничества. В конце 1961 г. дискуссию о народничестве продолжил журнал «История СССР»,19 а в марте 1966 г. в Институте истории АН СССР вновь состоялась всесоюзная конференция, посвященная периодизации

20 народнического движения.

Главными вопросами указанных дискуссий была оценка идеологии русского народничества и проблемы периодизации освободительного движения на разночинском этапе. В итоге обозначились два направления

17 См.: История ВКП (б). Краткий курс. М., 1938. С. 16.

18 См.: Захарина В.Ф. Теоретическая конференция по народничеству // История. СССР. 1960. №1.

19 См.: Ионова Г.И., Смирнов А.Ф. Революционные демократы и народники // История СССР. 1961. №5.

См.: Вандалковская М.Г., Колесниченко Д.А. Дискуссия о внутренней периодизации разночинского этапа русского революционного движения // История СССР. 1966. №4. в историографии движения: первая группа, представленная в основном историками народничества - М.Г.Седовым, Н.А.Троицким, Н.М.Пирумовой, Б.С.Итенбергом, В.Ф.Антоновым, В.А.Твардовской, Р.В.Филипповым и др. - считала, что весь разночинский этап освободительного движения был народническим, вторая группа (М.В.Нечкина, И.Д.Ковальченко, Ш.М.Левин, А.Ф.Смирнов, А.Ф.Мартынов и др.) разделяла революционное движение на революционных демократов 60-х гг. и народников 70-80-х гг., отмечая при этом, что последние сделали шаг назад по сравнению с поколением Чернышевского. Такой подход к периодизации движения сделал дискуссионным и ряд более частных, но тоже принципиальных вопросов. Историки особенно спорили о том, какой период был пиком развития движения и когда, соответственно, оно пошло по нисходящей линии. А.Ф.Смирнов, Ш.М.Левин, Б.С.Итенберг, В.А.Твардовская полагали, что «Народную волю» нельзя считать высшей точкой развития народничества (им противостояли такие историки, как М.Г.Седов и Н.А.Троицкий, считавшие именно «Народную волю» пиком народнической мысли).

Но в 1960-е гг. историки не пришли к единому взгляду на развитие народнического движения. Постепенно, начиная с 1970-х гг., изучение народничества вновь искусственно задерживалось, постоянно наталкиваясь на цензурные ограничения. Издательства требовали изымать из названий книг термин «народник», заменяя его на менее звучные «разночинец», «революционный демократ», «революционер» (особенно это касалось работ Н.А.Троицкого и др. историков Саратовского университета, а работы М.Г.Седова вообще не у I публиковались)." В отечественной историографии начинает преобладать точка зрения А.Ф.Смирнова, А.Ф.Мартынова и С.С.Волка.

Троицкий Н.А. Русское революционное народничество 1870-х гг. (История темы).

Саратов, 2002. С. 30.

При этом работы С.С.Волка носили в целом компромиссный характер. Он не называл деятелей 1860-х гг. революционными демократами и не противопоставлял их народникам последующего периода, но все же считал, что народническое мировоззрение 70-х гг. уступало мысли Н.Г.Чернышевского.~~ Также С.С.Волк, признавая заслуги народовольцев, отмечал их крайне узкое и ограниченное понимание политической борьбы, постоянно указывая на тактические и идеологические ошибки. В отличие от школы М.Г.Седова и Н.А.Троицкого, С.С.Волк полагал невозможным утверждать, что террор неизбежно вытекал из объективных условий русской действительности.23

Но, несмотря на все разногласия, советские историки в 1960-1980-е гг. опубликовали значительное число монографий, осветив большинство проблем истории народничества.

В середине 60-х гг. почти одновременно выходят работы Б.С.Итенберга и Р.В.Филиппова о «хождении в народ».24 Хотя эти историки были единодушны в оценке периодизации народничества на разночинском этапе, но к проблеме сущности, теории и практики «хождения» они подходили по-разному.

Исследование Б.С.Итенберга затронуло все стороны «хождения в народ». Он рассмотрел идейные предпосылки, программы различных направлений народничества, ход и результаты движения. По Б.С.Итенбергу, «хождение в народ» — результат длительного накопления сил демократической интеллигенции. Будучи по характеру своей деятельности «действенными», народники стремились сблизиться с народными массами и подготовить крестьянскую социалистическую

22 Волк С.С. «Народная воля». М. - JI.,1966. С. 154.

23 Там же. С. 249.

24 Итенберг Б.С. Движение революционного народничества: Народнические кружки и «хождение в народ» в 70-х гг. XIX в. М., 1965; Филиппов Р.В. Из истории народнического движения на первом этапе «хождения в народ» (1863-1874). Петрозаводск, 1967 революцию, совершаемую в интересах всего народа и самим народом. Пик «действенного» народничества пришелся на конец 1873 — 1874 гг. По своим общественным идеалам народники были анархистами. Неудача «хождения в народ» связана с переоценкой народниками возможностей крестьянства.23 Такова, вкратце, концепция Б.С.Итенберга, ставшая основой историографии «хождения в народ» в советское время.

Р.В.Филиппов в своей работе несколько иначе оценивал закономерности развития теории и тактики революционного народничества. Он считал, что ведущим направлением в народничестве периода «хождения в народ» было не бакунистское и не лавристское, а революционно-пропагандистское, наиболее полно отразившее преемственность движения, родоначальником которого был

Н.Г.Чернышевский. Р.В.Филиппов доказывал, что бакунисты не играли главной роли в народническом движении середины 70-х гг., с их пренебрежением к теории и отрицанием необходимости революционного просвещения масс. В итоге революционнопропагандистское течение проделало сложную эволюцию от организации Ишутина-Худякова до «Народной воли».26

Отметим также, что в работах Б.С.Итенберга и Р.В.Филиппова была отражена и деятельность тамбовских народников. Так, Б.С.Итенберг писал о посещениях Тамбова П.И.Войнаральским и Д.М.Рогачевым в

1874 г.," а Р.В.Филиппов - о некоторых тамбовских народниках и их 28 деятельности.

Историография «Земли и воли» представлена работами П.С.Ткаченко, В.Н.Гинева, P.B.Филиппова." Важные замечания по

25 Итенберг Б.С. Указ. соч. С. 264, 278.

26 Филиппов Р.В. Указ. соч. С. 307-309.

27 Итенберг Б.С. Указ. соч. С. 309-310.

28 Филиппов Р.В. Указ. соч. С. 276-277.

29 т

Ткаченко П.С. Революционная народническая организация «Земля и воля». М., 1961; Гинев В.Н. Народническое движение в Среднем Поволжье в 70-е гг. XIX в. М.,

15 поводу деятельности землевольческих организаций оставили в своих

30 исследованиях В.А.Твардовская и В.Ф.Антонов.

П.С.Ткаченко подробно рассматривает генезис «Земли и воли», ее деятельность и особенности. Ведущее место в революционной практике землевольцев, по его мнению, занимала идея повсеместного устройства поселений. Программы всех поселений в своей основе утопичны и не могли быть осуществимы. Распад поселений он помимо этого объясняет правительственными репрессиями и назреванием идейного кризиса «Земли и воли». Среди положительных результатов деятельности поселений Ткаченко отмечает достаточно спорный факт того, что народники лучше узнали народ и стали к нему ближе.31 В целом работа П.С.Ткаченко страдает наличием ряда ошибок и пробелов в изложении материала. Так, он неточно называет как состав, так и период функционирования тамбовского землевольческого поселения. Возражение исследователей вызывают также выводы П.С.Ткаченко о характере программ «Земли и воли» и тамбовского поселения. "

В.Н.Гинев сосредоточил свое внимание на деятельности поволжских народников периода «хождения в народ», а также создании и функционировании землевольческих поселений. В монографии В.Н.Гинев во многом следует за выводами Б.С.Итенберга, опираясь на него в методологическом плане и дополняя и развивая в фактическом. В.Н.Гинев приходит к выводу, что поселенцы в Среднем Поволжье (саратовские и самарские поселения) хотя и действовали в основном на

1966; Филиппов Р.В. К оценке программных основ «Земли и воли» 70-х гг. XIX в. // Вопросы истории. 1982. №5.

30 Твардовская В.А. Социалистическая мысль на рубеже 1870-80-х гг. М., 1969; Антонов В.Ф.* Революционное народничество. М., 1965.

31 Ткаченко П.С. Указ: соч. С. 222-227.

32

Отмечая различия в тактике и средствах революционной деятельности тамбовского поселения и «Земли и воли», П.С.Ткаченко в итоге не находит оснований для противопоставления двух программ. См.: Ткаченко П.С. Указ. соч. С. 200; Киперман А.Я. Тамбовское поселение землевольцев. // Известия Воронежского государственного педагогического института. 1967. Т.63. С. 250. легальной почве, были революционерами по убеждению, но сделать

33 следующий шаг (в сторону политической борьбы) им не удалось.

В.А.Твардовская и В.Ф.Антонов в своих исследованиях отмечали бакунистский характер «Земли и воли».34 При этом В.А.Твардовская, называя «Землю и волю» высшей стадией бакунизма в России, полагала, что ее программа далека от крайностей бакунизма, особенно в отношении взглядов на государство. Р.В.Филиппов был не согласен с такой оценкой программ «Земли и воли». Его статья, появившаяся в 1982 г. в период прекращения дискуссий о народничестве, явилась продолжением концепции, намеченной еще в исследовании о «хождении в народ». Р.В.Филиппов отрицал анархистскую направленность «Земли и воли», которая выросла на фундаменте революционно-пропагандистского течения русского народничества. По его мнению, идеология народовольчества сформировалась именно на основе программ «Земли и воли», несмотря на то, что землевольцы не сумели у/1 полностью отмежеваться от анархизма.

Наибольший интерес у историков народничества всегда вызывала «Народная воля». В советский период было издано большое количество статей и монографий о народовольчестве. Выше уже была обозначена концепция С.С.Волка, которую условно можно назвать «марксистской». Ей противостояли взгляды М.Г.Седова, Н.А.Троицкого, ту

В.А.Твардовской. В основе их концепции лежали представления о «Народной воле» как о героическом периоде русского революционного движения. В наиболее завершенном виде эти взгляды отражены в работе М.Г.Седова. Он считает, что народовольцы совершили шаг вперед по

33 Гинев В.Н. Указ. соч. С. 142.

34

Твардовская В.А. Указ. соч. С. 16; Антонов В.Ф. Указ. соч. С. 203-205.

35 Твардовская В.А. Указ. соч. С. 16-17.

36

Филиппов Р.В. К оценке программных основ. С. 18, 30.

37 Седов М.Г. Героический период революционно народничества. М., 1966; Твардовская В.А. Указ. соч.; Троицкий Н.А. «Народная воля» перед царским судом (1880-1891). Саратов, 1971. сравнению с предыдущим этапом народнического движения благодаря признанию политической борьбы как средства революционной деятельности. Это было, в свою очередь, возвратом к традициям тп революционных демократов 60-х гг. Поражение «Народной воли» обусловлено существовавшими тогда условиями русской действительности. Трагизм народовольчества заключался в несоответствии реальной необходимости изменения политического строя в стране с незначительным количеством сил, способных

39 совершить этот переворот.

Работа И.ЬС.Пантина, Е.Г.Плимака и В.Г.Хороса «Революционная традиция в России: 1783-1883 гг.» (М., 1986), по мысли авторов, направлена на преодоление официозных стереотипов истории народничества. Вместе с тем, авторы не ушли от некоторых тенденциозных оценок движения и в целом излагали свою концепцию в рамках марксистской методологии. По мысли И.К.Пантина, Е.Г.Плимака и В.Г.Хороса, революционный терроризм народовольцев завел их в тупик, «Народная воля» же исчерпала себя 1-ым марта. Убийство императора прервало реформаторскую деятельность правительства, но в то же время самодержавие было неспособно к конституционным преобразованиям. Далее авторы приходят к вполне логичному выводу, что достижение политической свободы в России в рассматриваемую эпоху было практически исключено, а поворот вправо после событий 1 марта 1881 г. закономерен. Какой-либо альтернативы перед страной в 1881 г. не открывалось.40

История народничества 1880-х - первой половины 1890-х гг. в отличие от предыдущего десятилетия, исследована советскими историками недостаточно. Историография революционного крыла движения (народовольчество) не имеет ни одной научной монографии, а

38 Седов М.Г. Указ. соч. С. 189-191.

39 Там же. С. 6.

40 Пантин И.К., Плимак Е.Г., Хорос В.Г. Указ. соч. С. 263. представлена лишь главами в рамках исследований о 70-х гг., или диссертациями. В работах М.Г.Седова, С.С.Волка дается краткая характеристика народовольчества после 1 марта 1881 г.41 В исследованиях Н.А.Троицкого развитие народовольчества рассматривается в контексте судебных процессов 1880-х начала 1890-х гг.42 Отметим также две диссертации: В.А.Хорошавина об идейном кризисе народовольчества 80-х гг. XIX в. и Н.В.Моськиной о народовольцах 90-х в Петербурге43 Выделим еще монографию В.В.Широковой о партии «Народного права», изданную в Саратове в 1972 г.

Исследование либерального народничества советскими историками практически не проводилось. Отдельные негативные оценки этому явлению давались в учебниках и статьях Большой советской энциклопедии. Единственным исключением был ряд работ В.И.Харламова о взглядах И.И.Каблица и периодизации либерального крыла народничества.44 В конце 1980-х была защищена диссертация Т.А.Васильевой «Журнал «Русское богатство» и идейно-политическая эволюция народничества (1876-1916)» (М.,1988).

В советское время сложилась и историография народнического движения в Тамбовской губернии. Хронологически все имеющиеся работы относятся к 1870-м гг. - последующий период развития народничества в Тамбовской губернии в историографии не отражен. Можно выделить три основных типа литературы по теме: 1. общие

41 Седов М.Г. Указ. соч. С. 331-355; Волк С.С. Указ. соч. С. 133-152. гр

Троицкий Н.А. Царизм под судом прогрессивной общественности. М., 1979.

43 Хорошавин В.А. Идейный кризис и разложение народовольчества: автореф. дис. . канд. ист. наук. Уфа, 1979; Моськина Н.В. Народовольцы 90-х XIX в.: автореф. дис. . канд. ист. наук. М., 1988.

44 Харламов В.И. Идеология правого народничества в публицистике Каблица-Юзова // Вестник МГУ. Сер. 8. История. 1980. №1; его же. О периодизации истории либерального народничества в России (Постановка вопроса, литература, задачи изучения) // Проблемы истории СССР. М., 1979. Вып. 10. С. 101-117. работы по истории Тамбовского края; 2. публицистику 1960-1980-х гг.; 3. специальные научные исследования.

Первый тип представлен книгой П.Н.Черменского «Прошлое Тамбовского края» (Тамбов, 1961) и коллективными работами «История Тамбовской области» (Воронеж, 1971) и «Страницы истории Тамбовского края» (Воронеж, 1986). Все указанные издания грешат неточностями, отсутствием целостности и последовательности в изложении материала по истории народнического движения. Как правило, в указанных работах затрагивались лишь отдельные сюжеты истории народничества в регионе. Например, П.Н.Черменский подробно рассмотрел деятельность О.Г.Алексеевой.45 История же тамбовского землевольческого поселения практически не освещена.

Во второй тип входят многочисленные газетные статьи тамбовских краеведов, журналистов и публицистов за последние тридцать лет советской власти.46 Эти публикации в основном носят научно-популярный характер. Пик подобных работ пришелся на конец 1960-х -начало 1970-х гг. и связан с подъемом интереса к истории народничества. Часто объектом подобного рода публикаций были известные деятели народнического движения (например, О.Г.Алексеева, Н.А.Морозов). Среди выделенных работ, заслуживает особого внимания статья А.Я.Кипермана, где дается краткая справка о тамбовских кружках периода «хождения в народ».

Третий тип работ включает научные исследования по истории народнического движения последней трети XIX в.: статьи, монографии,

45 Черменский П.Н. Указ. соч. С. 151.

46 Исаян Т. Дом Лукъяненко (о революционных кружках в Тамбове в конце XIX начале XX вв.) // Тамбовская правда. 1970. 17 ноября; Михайлов В. Борцы за свободу // Комсомольское знамя. 1987. 13 марта; его же. Новые страницы (о посещении Тамбова П.А.Морозовым) // Новости. 1981. 15 августа; Костикова Е. Выставка в архиве (материалы о дореволюционных народниках в Тамбовской губернии) // Тамбовская правда. 1971. 27 августа; Киперман А. Народнические кружки на Тамбовщине // Тамбовская правда. 1970. 27 декабря; Гордеев Н. Неустрашимая Липа (О.Г.Алексеева) // Трудовая слава. 1967. 4 марта; Страхов П. Красивская народница // Инжавинская правда. 1966. 26 апреля и др. диссертации. Сюда можно отнести уже указанные выше монографии Б.С.Итенберга, Р.В.Филиппова, П.С.Ткаченко и др., освещающие отдельные эпизоды истории народничества на Тамбовщине. Первой работой советского периода была вступительная статья Б.П.Козьмина к опубликованной им же в 1926 г. программе тамбовского

ЛП землевольческого поселения. Б.П.Козьмин подробно рассмотрел вопрос происхождения документа, выделил ряд его особенностей. В этот же период вышла книга В.Алексеева «В эпоху семидесятых годов» (Липецк - Воронеж, 1929). В ней автор затрагивает деятельность тамбовского землевольческого поселения. В целом В.Алексеев предпринял попытку жесткой критики народнической идеологии с марксистских позиций. Он обвиняет народников в непонимании ими классовой борьбы, а их деятельность считает контрреволюционной. Идеи тамбовских народников и поселенцев, выраженные в программе,

48

В.Алексеев называет «заурядным пошленьким либерализмом».

В 60-70-е гг. историография тамбовского народничества пополняется работами Г.М.Дмитриева и А.Я.Кипермана. Первый защитил кандидатскую диссертацию и опубликовал ряд работ, затрагивающих историю народнического движения первой половины 1870-х гг. в центрально-черноземных губерниях.49 Г.М.Дмитриев подробно рассматривает деятельность народнической организации «Наши», географически затрагивающей лишь часть Борисоглебского уезда, а также народнических кружков Орла и Воронежа. Тамбовские народнические группы освещены лишь фрагментарно.

47

Программа тамбовского поселения // Красный архив. 1926. №6 (18). С. 166-177.

48 Алексеев В. Указ. соч. С. 3.

49 Дмитриев Г.М. Движение революционного народничества в центральночерноземных губерниях России в первой половине 70-х гг. XIX в.: дис. . к.и.н. Воронеж, 1971; его же. «Хождение в народ» 1874-1875 гг. на территории центрально-черноземных губерний России // Труды Воронежского университета. 1969. Т. 87. С. 128-146; его же. Организация «Паши» и ее деятельность // История СССР. 1968. №3. С. 188-192.

Наконец, самой важной для настоящего исследования является работа А.Я.Кипермана «Тамбовское поселение землевольцев». В ней предпринята попытка рассмотреть структуру и состав поселения, выявить географические и хронологические рамки, определить направления деятельности народников и ее итоги. В целом работу А.Я.Кипермана следует признать удачной. Конечно, автор не ушел от реалий советской исторической науки и выстроил свое повествование в соответствии с канонами марксистской методологии. А.Я.Киперман, на наш взгляд, не избежал некоторых неточностей в выявлении состава поселения (включение в число поселенцев Е.Н.Мощенко, Н.П.Архангельского, О.А.Никифоровой-Мацневой). Программу тамбовского поселения он считал показателем идейного кризиса «Земли и воли». По его мнению, программа выражала либеральную тенденцию народнического движения и являлась прообразом проповеди «малых

50 дел».

Добавим, что за последние 20 лет появилось всего два издания, где затрагивались бы вопросы истории народничества на Тамбовщине.51 Трактовка народнического движения в них освобождена от марксистских схем, но в целом не вносит ничего нового в историографию и основана на текстах указанных выше работ советского периода.

С конца 1980-х гг. советскую историческую науку постепенно захватил «дух перестройки». Но устоявшиеся идеологические схемы и принципы марксистской методологии было сбросить нелегко, особенно в изучении истории освободительного движения. Как и прежде, важные проблемные вопросы стали предметом ряда дискуссий. В.Ф.Антонов и Н.А.Троицкий- выступили против критики народовольчества и тактики

50 Киперман А.Я. Тамбовское поселение землевольцев. // Известия Воронежского государственного педагогического института. 1967. Т. 63. С. 249, 251.

51 Тамбовская энциклопедия. Тамбов, 2004; Историческое краеведение: история Тамбовского края. Учебное пособие. Тамбов, 2007. террора, выраженной в статье А.Л.Андреева, С.С.Волка, В.П.Наумова. ~ Тот же В.Ф.Антонов вообще предложил пересмотреть господствовавшее в советской историографии представление о народничестве. Он указывал на федералистские принципы построения государства у народников, которыми пренебрег В.И.Ленин, что и стало его роковой ошибкой.53 В 1987-1989 гг. на страницах журнала «Новая и новейшая история» развернулась дискуссия о роли и периодизации революционной демократии в России.54 В.А.Дьяков отстаивал позицию, согласно которой революционная демократия имела место в российском освободительном движении начиная с 40-х гг. XIX в. вплоть до основания советского государства. Наконец, С.Гришанова, предложила пересмотреть ленинскую периодизацию освободительного движения, объединив «разночинский» и «пролетарский» этапы.55

Современная историография народничества формировалась в условиях отрицания одной научной парадигмы и складывания новых парадигм восприятия и оценки прошлого и настоящего (другими словами, марксистская монопарадигма уступала место плюрализму в изучении общественно-политического и революционного движения). В связи с этим историография народничества последних 20 лет тяготеет к двум полюсам. На одном из них — трансформировавшаяся советская концепция народничества как героического (особенно в отношении народовольчества) этапа российского освободительного движения. На другом — преобладание негативных и отрицательных оценок народничества вообще и его представителей в частности. Андреев A.JI., Волк С.С., Наумов В.П. Надо внести ясность // Вопросы истории КПСС. 1988. №2.

53 Антонов В.Ф. Народничество в России: утопия или отвергнутые возможности // Вопросы истории. 1991. №1. С. 18.

54 См.: Дьяков В.А. Некоторые теоретико-методологические вопросы истории революционной демократии XIX-XX вв. // Новая и новейшая история. 1987. №3; Гросул В.Я. К вопросу о критериях революционной демократии // Новая и новейшая история. 1987. №6. и др.

55 Гришаыова С. Десять тезисов о периодизации общественного движения в России XIX-XX вв. // Родина. 1992. №5.

Ярким сторонником первого направления выступил Н.А.Троицкий,56 представитель советской исторической школы (М.Г.Седова). Он считает народников 70-х начала 80-х гг. XIX в. борцами против царского самовластия, социального, политического и духовного гнета, стремившимися утвердить в России свободу, равенство, демократию, высшим проявлением которой они считали социализм.57 Главной причиной неудачи народнической пропаганды в середине 70-х гг. была переоценка социалистических возможностей крестьянства. Переход от «заблуждений» анархизма к политической борьбе - важнейшее достижение народовольцев. Террор, по мнению Н.А.Троицкого, не был для народовольцев главным и всепоглощающим средством борьбы. Он был исторически обусловлен, навязан народовольцам как ответ на «белый» террор царизма. Но 1 марта стало со для революционеров пирровой победой, их ожидания не оправдались.

Близки к положениям концепции Н.А.Троицкого взгляды Т.В.Цымриной.59 Особенно это заметно в отношении обоих историков к народовольчеству и террору. Так, Т.В.Цымрина, считает, что террор никогда не был для народовольцев ни самоцелью, ни единственным способом борьбы, а являлся лишь необходимостью.60 Т.В.Цымрина идеализирует русских народников и считает их борцами за народную свободу.61 Она предпринимает попытку пересмотреть некоторые положения советской и современной исторической науки о народничестве, считая, что раньше, говоря об этом движении, исследователи подразумевали только его бакунистское течение. Исходя из взглядов Р.В.Филиппова, Т.В.Цымрина считает, что народническое движение середины 1870-х гг. вовсе не было анархистским. В

56 Троицкий Н.А. Крестоносцы социализма. Саратов, 2002.

57 Там же. С. 347.

58 Там же. С. 307-309, 334.

59 Цымрина T.B. Софья Перовская. Политический портрет. Таганрог, 2006.

60 Там же. С. 103.

61 Там же. С. 117. отношении «Земли и воли» она достаточно спорно утверждает, что основным принципом ее программы был полный отказ от социального утопизма. " В целом, работа Т.В.Цымриной отличается новизной в трактовке многих спорных вопросов истории народничества. Но своими размышлениями о развитии народнического движения, автор уходит в сторону от деятельности С.Перовской. Ряд положений ее исследования выглядят спорными, а нередко и необоснованными.63

В одной плоскости с концепцией Н.А.Троицкого в отношении к народовольческому террору лежат работы Е.Л.Рудницкой64 и О.В.Будницкого.65 При этом, О.В.Будницкий осуждает террор, но ответственность за него возлагает не только на народовольцев, но и на правительство. Он полагает, что переходу народников от пропаганды к террору способствовали не логические, а психологические факторы. В то же время, О.В.Будницкий считает, что террор конца 70-х — начала 80-х гг. XIX в. приучил общество к насилию и послужил одной из причин государственного террора советского периода.66

Именно народовольческий террор стал краеугольным камнем в спорах современных историков и публицистов. Оппоненты Н.А.Троицкого часто дают оценки всему народническому движению исходя из своего восприятия террористической деятельности народников. Отметим также, что особенностью противоположной взглядам Н.А.Троицкого концепции является наличие большого числа работ публицистов и журналистов, к сожалению, очень низкопробных.

62 Там же. С. 85.

63 Например, утверждения Т.В.Цымриной о второй революционной ситуации в России рубежа 70-80-х гг. XIX в. См.: Там же. С. 102.

64 Рудницкая E.JI. Русский бланкизм: Петр Ткачев. М., 1992.

65 Будницкий О.В. Терроризм в русском освободительном движении: идеология, этика, психология. М., 2000.

66 Там же. С. 337, 339, 357.

Одним из первых «вызов» Н.А.Троицкому бросил

67

А.А.Левандовский. Он категорически не приемлет террор в качестве средства борьбы. Единственной целью революционеров А.А.Левандовский видит уничтожение существующего г о государственного строя. Он создает принципиально иной, уничижительный образ революционера-убийцы, охотника за идеализируемым императором Александром II.69

Г.С.Кан в работе «Народная воля: идеология и лидеры» (М.,1997) считает, что народовольцы были непримиримыми и бескомпромиссными по отношению к власти, проявляли корысть, властолюбие, трусость.70 Вместе с тем, осуждая народовольческий террор, Г.С.Кан с симпатией относится к конкретным участникам движения, особенно упирая на нравственный аспект.

Автор работ о С.Г.Нечаеве, Ф.М.Лурье, опираясь на традиции иностранной консервативной историографии, приписывает традиции «Народной расправы» как народовольцам, так и большевикам. Ф.М.Лурье с очевидной публицистичностью доказывает, что революционеры образовали «расу» и размножились по всем частям цивилизованного мира.71

Подобно С.Ф.Лурье, Ю.Носов не видит различий между террористами последней трети XIX в. и современными арабскими исламистами-ваххабитами. " Адвокат и общественный деятель А.Кучерена называет народовольцев «взбаламученными,

67 Левандовский А.А. Бомбисты // Родина. 1996. №4. С. 48-56.

68 Там же. С. 52.

69 Цит. по: Рязанов Д.В. Образ революционера-террориста 80-х гг. XIX в. в современной российской историографии // Освободительное движение в России. Вып.20. Саратов, 2003.

70 Кан Г.С. Указ. соч. С. 152.

71 Лурье Ф.М. Родоначальники российских бесов // Вопросы литературы. 2004. №3. С. 266. Носов Ю. Еще раз о деле Засулич и либеральном обществе // Наука и жизнь. 2006. №12. С. 36-44. маргинализированными элементами». А.П.Шестопалов сетует на упущенный по вине народовольцев шанс пойти по пути конституционного развития.74

Концепцию А.Г.Кузьмина, с одной стороны, отличает вдумчивый подход к выявлению факторов, способствующих радикализации народнического движения. Но, с другой, он, на наш взгляд, не обоснованно считает, что ткачевско-нечаевские идеи возобладали в народничестве последней трети XIX в., а радикализация движения привела в итоге к кризису и уходу с исторической сцены классического народничества.75

Наиболее взвешенный взгляд на проблему генезиса террора, по

76 нашему мнению, выражает Е.А.Щербакова. В своем исследовании она опиралась на психологизм народнического террора О.В.Будницкого и ряд положений А.А.Левандовского. Следуя мыслям последнего, Е.А.Щербакова справедливо замечает, что пропагандисты и террористы 1870-х гг. люди одного поколения, в основе которого лежит интеллигент-разночинец. Одной из причин радикализации «новых людей» была невозможность самореализоваться в условиях тогдашней политической системы. Правительство само создавало условия для роста количества интеллигенции, но не могло предложить ей сфер применения

77 труда. Изначально народническое движение носило сугубо мирный характер. Но неадекватность и недальновидность правительства, не разглядевшего созидательного потенциала русской интеллигенции,

73

Кучерена А. Когда люди плачут - «желябовы» смеются: замегки адвоката по материалам судебных процессов русских террористов // Независимая газета. 2000. 31 октября. С. 8.

Шестопалов А.П. Верховная влас1ь и российское общество в 60-80-е гг. XIX в. // Вопросы истории, 2008. №5.

75 —,

Кузьмин А.Г. Леворадикальная политическая мысль в России конца 60-х — начала 80-х гг. XIX в. Сыктывкар, 2008. С. 242, 244-245, 248.

76 Щербакова Е.А. «Отщепенцы». Путь к терроризму (60-80-е годы) XIX века. М., 2008; ее же. Лучше паф-паф — нигилизм в русской общественной мысли // Родина. 2007. №5; ее же. Новая нравственность новых людей // Родина. 2007. №3.

77 Щербакова Е.А. «Опцепенцы». С. 34-35. наряду с идеалами формирующихся народнических групп, способствовали радикализации и генезису элементов террора. Правительство упустило шанс оставить народническое движение в мирном русле. В итоге терроризм был неизбежен в тех политических условиях.78 Автор умышленно не делает дальнейших выводов, но, очевидно, что для нее народнический террор был скорее трагедией пореформенной действительности.

Среди работ, касающихся народнической тематики, к сожалению, есть «псевдоисследования», откровенно спекулирующие на народничестве. Некоторые авторы выдумывают невероятные сюжеты, связанные с народниками, другие пытаются «заработать» себе имя на сравнении совершенно противоположных понятий. Так, В.Лопатников, автор книги о А.М.Горчакове (кстати, вышедшей в серии «ЖЗЛ»), выдвигает версию о связи народовольцев и немецкой разведки. Он прямо пишет: «Разве в действиях террористов. не чувствуется чья-то жесткая и властная рука?» (Бисмарка - С.П.).79

Но дальше всех в своих «изысканиях» пошел В.Кирсанов, ол поставивший в один ряд народников-и современных единоросов. Его сравнение основано, главным образом, на неприятии обоими марксизма-ленинизма. Думается, такой явно популистский ход не пошел на пользу как народникам, так и единоросам, вряд ли желающим иметь общие черты с социалистическим движением, имевшим к тому же экстремистские черты.

В последние годы появились исследования, затрагивающие психологические аспекты деятельности народников. Среди них выделим работы С.В.Калинчука, А.Н.Худолеева, Д.Чернышевского.81 Добавим,

78 Там же. С. 47, 107.

79 тт

Лопатников В. Пьедестал. Время и служение канцлера Горчакова. М., 2004. С. 206.

Кирсанов В. Единоросы - новые народники, или почему Ленин должен быть вынесен из мавзолея. М., 2010. 8!

Калинчук С.В. Психологический фактор в деятельности «Земли и воли» 1870-х гг. // Вопросы истории. 1999. №3. С. 46-58; Худолеев А.Н. Социально-психологические

28 что психологические особенности народников рассматривают таюке О.В.Будницкий и Е.А.Щербакова. Характеристика некоторых из указанных работ будет представлена в главе о социально-психологических особенностях тамбовских народников. Здесь же отметим, что в настоящее время проблемы психологии народников исследованы недостаточно, имеющаяся литература не отвечает на большинство важных вопросов и только формируется.

Количество защищенных диссертаций по проблематике народничества в настоящее время значительно уступает советскому периоду. Среди имеющихся выделим работы Я.В.Тысченко «Организация и деятельность землевольческих поселений в Поволжье» (на материалах Саратовской и Самарской губерний)» (Самара, 1999), С.В.Калинчука «Группа «Черный передел» и проблема федерализма в движении революционного народничества в 70-80-х гг. XIX века» (Санкт-Петербург, 2000) и М.Г.Колокольцева «Раннее народничество в России (1860-е гг.)» (Барнаул, 2004). Исследование Я.В.Тысченко вносит вклад в изучение истории землевольческих поселений, позволяет уйти от однобокости и официозности в трактовке их деятельности. Работа С.В.Калинчука освещает малоизученную в советское время проблему деятельности чернопередельческих групп в контексте развития идей федерализма. М.Г.Колокольцев исследует зарождение народничества и отмечает, что оно возникло в начале 1860-х гг. и созревало в русле либерального движения.82

В 1990-е гг. появились первые в отечественной историографии монографические исследования либерального крыла народничества. В 1995 г. была опубликована книга Б.П.Балуева «Либеральное аспекты в' формировании мировоззрения П.Н.Ткачева // http://vvww.articles.excelion.ru/scicnce/history/world/23671125.html; Чернышевский Д. Революционное движение в России с точки зрения психоанализа. // Волга. 1994. № 5-6.

Колокольцев М.Г. Раннее народничество в России (1860-е гг.). Автореф. дис. к.и.н. Барнаул, 2004. С. 23. народничество на рубеже XIX-XX вв.». Двумя годами позже вышло исследование В.В.Зверева «Реформаторское народничество и проблема модернизации России. От сороковых к девяностым годам XIX в.» (Москва, 1997).83

Работа В.В.Зверева, на наш взгляд, представляет собой систематизированное, комплексное и объективное исследование реформаторского (либерального) крыла народнического движения. Под народничеством автор понимает реакцию интеллигенции на происходивший в стране процесс модернизации. По идейному содержанию движение антикапиталистично и антилиберально, но не всегда социалистично. Но народники не создали всеобъемлющую и интегральную программу преобразования России вследствие отсутствия целостной доктрины, опоры на широкую и неопределенную социальную базу, неадекватное понимание конкретных задач сторонниками

84 народнического учения. Отдельные эпизоды истории либерального народничества исследованы также в работах Г.Н.Мокшина и С.Я.Новака.85

В заключение историографического обзора обратимся к иностранной историографии народничества. Подобно отечественной, она также имеет несколько направлений: от консервативного до демократического и даже марксистского. Во время «холодной войны» особенно активизировались историки консервативного направления:

83

См. также: Зверев В.В. Народники в истории России. М., 2003; его же. Н.Ф.Даниэльсон, В.П.Воронцов. М., 1997; его же. Эволюция народничества: «теория малых дел» // Отечественная история. 1997. №4. С. 86-94 и др.

84 Зверев В.В. Реформаторское народничество. С. 365.

85 Мокшин Г.Н. Проблемы периодизации истории легального народничества // Вестник ВГУ. Серия: лингвистика и межкультурная коммуникация. 2008. №3. С. 292-296; его же. Василий Павлович Воронцов: теоретик народничества // Вопросы истории. 2003. №>9; Новак С.Я. Я.В.Абрамов - пионер «теории малых дел» // Отечественная история. 1997. №4. С. 80-85.

Р.Пайпс, Р.Хинли и др.86 Все они сущность народничества сводят к психологии надклассовой интеллигенции, а корни большевизма выводят из нечаевщины. Делая акцент в сторону изучения идеологии движения, Р.Пайпс критикует социализм, считая, что только при капиталистическом устройстве возможна подлинная демократия и

87 высокие социальные и политические реформы. Среди работ историков демократического направления особенно выделяется труд итальянца оо

Ф.Вентури, а также исследования Е.Ламперта, Д.Футмена, Ф.Помпера, Р.Вортмана, Д.Оффорда и др.89 Они относятся к народничеству сочувственно, но осуждают его способы борьбы, особенно террор. При этом они также видят в народничестве психологическую связь между интеллигенцией и народом. Р.Вортман считал, что народничество — это «психологическое единство», «эмоциональная связь с народом, которая иногда переходила во влюбленность».90

Цель диссертационного исследования — рассмотреть эволюцию народнического движения в Тамбовской губернии в 1870-е — первой половине 1890-х гг., установить взаимосвязь между развитием народничества и процессом модернизации в России последней трети ХТХ в.

Исходя из поставленной цели, в диссертации определены следующие задачи исследования: выявить специфику и характер народнического движения в Тамбовской губернии;

86 Pipes R. Narodnichestvo: A semantic inquiry // Slavic Review. 1970. Vol. 29. №4; Ilingley R. Nihilists. Russian radicals and revolutionaries at the Reighn of the Alexander II. N. Y., 1958; Pares B. Russia: between reform and revolution. N.Y., 1962.

87 Pipes R. Op. cit. P. 487.

88

Ventury F. Roots of revolution. London, 1960.

89 • •

См.: Lampert E. Studies in rebellion. London, 1957; Pomper Ph. The Russian revolutionary intelligentsia. N.Y., 1970; Wortman R. The crisis of Russian populism. Cambridge, 1967; Footman D. Red prelude. The life of the Russian terrorist Zheljabov. London, 1944; Offord D. The Russian revolution movement in 1880-s. Cambridge. 1986.

90 Wortman R. Op. cit. P. X. исследовать эволюцию идеологических, тактических и мировоззренческих установок местных народнических групп;

- определить характерные черты восприятия отдельных народников и народнической культуры в целом населением;

- установить корреляцию между модернизацией общества и развитием народнического движения в его конкретных проявлениях; выявить психологические и социологические особенности народнических организаций, проследить изменения в их психолого-социологической реальности.

Источниковую базу исследования составил комплекс опубликованных и неопубликованных источников, который можно разделить на пять групп: 1) судебно-следственные материалы; 2) документы внесудебного официального делопроизводства; 3) воспоминания и мемуары; 4) материалы, непосредственно связанные с деятельностью народнических групп, в том числе нелегальная публицистика; 5) документы личного происхождения.

Источники судебно-следственного характера составили, прежде всего, материалы многочисленных дознаний и судебных процессов изучаемого периода. Данная группа представляет собой основу источниковой базы исследования. Но лишь малая часть материалов опубликована. Для нас наиболее важным является изданный в 1906 г. обвинительный акт по процессу «193-х».91 Также в работе использованы некоторые следственные показания и судебные речи народников на процессах второй половины 1870-х гг., опубликованные в сборнике документов и материалов «Революционное народничество 70-х годов XIX в.» (т. 1-Й. М.-Л., 1964-1965).

Неопубликованные судебно-следственные материалы извлечены из фондов Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ. Ф. 112,

91 «Процесс 193-х». М., 1906.

109, 102) и Государственного архива Тамбовской области (ГАТО. Ф. 272, 4).

Самый большой по численности обвиняемых судебный процесс последней трети XIX в. («193-х») слушался Особым Присутствием Правительствующего Сената. Обширные материалы дознаний, включающие в себя показания обвиняемых и свидетелей, рапорты жандармов, постановления прокуроров, вещественные доказательства, зафиксированы в фонде Ol 111С (ГАРФ. Ф. 112). Показания и заявления тамбовских народников, с одной стороны, заслуживают доверия как источник, но с другой, в силу специфики их происхождения, нуждаются в сопоставлении с другими документами. Часто социалисты, впервые столкнувшиеся с государственным полицейским аппаратом, меняли показания, умалчивали какие-либо факты и т.п.92

Материалы по делам, связанным с возникновением и деятельностью тамбовского землевольческого поселения, отложились в фондах как Тамбовского государственного архива, так и ГАРФа. Документы фонда Канцелярии тамбовского губернатора (ГАТО. Ф. 4) содержат объемное постановление по делу о поселении,93 донесение тамбовских жандармов с подробным отчетом о каждом арестованном в Тамбове социалисте. В ГАРФе материалы о тамбовском землевольческом поселении отложились сразу в двух делах (ГАРФ. Ф. 109). Первоначально дознание об «организации социально-революционной направленности» в Тамбовской губернии велось в рамках дела о «революционных кружках в Черниговской и Тамбовской губерниях».94 Впоследствии часть важных источников сохранилась в

92 гр

Так, например, тамбовский народник Н.С.Никифоров отличился тем, что несколько раз менял свои показания, отказываясь от предыдущих.

93 Дело о землевольческом поселении 1878-1879 гг. тамбовскими жандармами обозначалось как «Дело Девеля», по имени одного из его организаторов. См.: ГАТО. Ф. 4. On. 1. Д. 2962.

94 ГАРФ. Ф. 109. 1879. Д. 807. Изначально подозрения жандармов пали на Тамбов вследствие показаний дворянина Дрыги по делу об убийстве харьковского генерал

33 деле «О покушении на жизнь императора на Московско-Курской железной дороге», подозреваемым в котором проходил Л.Н.Гартман, ранее бывший членом тамбовского поселения.95

Документы дознаний по делам 1880-90-х гг., касающихся тамбовского и борисоглебского народнических кружков сохранились в фондах Тамбовского губернского жандармского управления (ГАТО. Ф. 272). Это, прежде всего, дела о лидерах социалистических групп -М.СЛковлеве и супругах Е.Д. и О.А. Мягковых. Материалы о деятельности усманской народнической организации отложились в фонде Канцелярии тамбовского губернатора (ГАТО. Ф. 4). Исследуя указанные выше фонды тамбовского архива, отметим, что наиболее важные материалы дознаний и следствия направлялись в центральные государственные органы — III отделение в 70-е гг., и Департамент полиции в 80-90-е гг. В Тамбове же осталась в итоге лишь малая часть документов, продублированная в канцелярии губернатора или в жандармском управлении. При этом материалы первой, отражающие историю народнического движения, значительно превосходят по количеству и качеству фонд Губернского жандармского управления.96 В канцелярию губернатора стекались жандармские отчеты и направлялись все дела, касающиеся проявлений «крамолы» на территории губернии.

Вторую группу источников составили документы внесудебного официального делопроизводства — законодательные акты, резолюции, циркуляры жандармских учреждений, III отделения, Департамента полиции, доклады, обзоры губерний, агентурные сообщения. В большинстве своем данные документы содержатся в архивах, и лишь губернатора Кропоткина; впоследствии один из главных подозреваемых по харьковскому делу, Н.П.Мощенко, был арестован в Тамбове. С этого и началось дознание о тамбовской революционной организации.

95 См.: ГАРФ. Ф. 109. 1879. Д. 680.

46 Документы 272 фонда ГАТО за 1870-1880-е гг. вообще отсутствуют за некоторые годы. А имеющиеся в наличие материалы в основном состоят из журналов входящих и исходящих бумаг, не несущих для исследователя важной информации. малая часть их опубликована. Для нас многочисленные циркуляры и законодательные акты ценны как характеристики взглядов властей на ход революционного процесса и деятельность отдельных народнических групп. Документы, исходящие от тамбовского губернатора и начальника Тамбовского ГЖУ, сохранились в большом количестве в фонде канцелярии губернатора (ГАТО. Ф. 4).

Но самые важные для настоящего исследования материалы второй группы источников представляют собой отчеты и обзоры состояния «социально-революционной пропаганды», составленные губернатором и жандармами и направляемые в центральные государственные органы. Такие документы отложились в фондах III отделения и Департамента полиции (ГАРФ. Ф. 109, 102). Ежегодные политические обзоры и сведения по губерниям дают возможность проследить развитие общественной жизни, рассмотреть оценки состояния народнического движения со стороны жандармов и властей.97 Часто подобные отчеты содержат обстоятельные характеристики участников движения. Но, рассматривая данный вид исторического источника, необходимо учитывать фактор происхождения документа. Часто местные власти преуменьшали реальное состояние дел в регионе, писали о полной благонадежности населения. Нередки были случаи и преувеличения народнической угрозы в целях желания выслужиться перед начальством.

Воспоминания участников народнического движения являются важным источником для данного исследования. Мемуары дополняют и уточняют архивные документы. Именно воспоминания являются основой для характеристики восприятия и психологии народников. При этом мемуары как исторический источник всегда субъективны. Часто воспоминания народников отличаются пристрастием, наличием симпатии и антипатии к какому-либо человеку или явлению. В

97 См.: ГАРФ. Ф. 109. III экспед. 1875. Д. 57, 1877. Д. 76 и др.; Ф. 102. 3 дел-во. 1884. Д. 88. Ч. 51, 1887. Д. 9. Ч. 31 и др. мемуарах, особенно написанных через долгое время от описываемых событий, неизбежны фактические ошибки. Среди плюсов данного вида источника можно выделить использование мемуаристами-народниками собственных писем, записей и даже архивных документов (воспоминания О.В.Аптекмана и др.). Но как бы там ни было, воспоминания являются необходимым для историка освободительного движения источником.

Публикация первых воспоминаний по истории народничества в

98

России относится к периоду первой русской революции — 1906-1907 гг. Тон в этом деле задавал журнал «Былое», печатавший различные материалы, связанные с освободительным движением последней трети XIX века."

Подавляющее большинство всех материалов мемуарного характера советского периода было издано в 1920-е — первой половине 1930-х гг. Печатались они в исторических и специальных историко-революционных журналах: «Каторга и ссылка» (1921-1935), «Былое» (издавался до 1926 г.), «Красный архив» (1922-1941), «Летопись революции» (1922-1933). Помимо этого публиковались многочисленные сборники воспоминаний, объединенные какой-либо темой. Например, ряд изданий, посвященных «Народной воле».100 Для нас особенно ценны сборники воспоминаний, охватывающие народническое движение в 1880-1890-е гг.101 Отдельными изданиями выходили наиболее значимые воспоминания (В.Н.Фигнер, О.В.Аптекмана, М.Р.Попова).

Воспоминаний, описывающих развитие народнического движения в Тамбовской губернии, или затрагивающих какие-либо конкретные его

98 В этот период были напечатаны такие воспоминания как: «Повести моей жизни» Н.Л.Морозова, «Общество «Земля и воля» О.В.Аптекмана, записки М.Ф.Фроленко и ДР

Всего за 1906-1907 гг. вышло 22 номера журнала.

100 Три книги материалов «Народовольцы», сборник «Народная воля» перед царским судом» и др.

101 Народовольцы после 1 марта 1881 г. М., 1928; Народовольцы 80-90-х гг. М., 1929.

36 проявления, к сожалению, не так много. Наиболее подробная характеристика состава и деятельности тамбовского народнического кружка середины 70-х гг. содержится в мемуарах писательницы

В.И.Дмитриевой, учившейся в Тамбовской женской гимназии в 18741 (Р

1877 гг. и лично знавшей многих местных социалистов. ~ Большое значение для исследования представляют также свидетельства генерала В.Д.Новицкого, служившего в 1874-1879 гг. в должности начальника Тамбовского губернского жандармского управления.103 Интересные сведения о состоянии общественной жизни Тамбова 70-х гг. можно почерпнуть из воспоминаний генерала и военного писателя П.П.Карцова, возглавлявшего расквартированную в Тамбове дивизию, и актера В.Н.Давыдова.101

История тамбовского землевольческого поселения отражена в мемуарной литературе особенно хорошо. Информативностью и содержательностью отличаются воспоминания членов поселения Э.К.Пекарского, О.А.Никифоровой-Мацневой, О.В.Аптекмана, отчасти Л.Н.Гартмана и Е.А.Ребровой-Харизоменовой.105 Отдельные эпизоды истории тамбовской народнической организации освещены в мемуарах М.Р.Попова, Н.А.Морозова и В.Н.Фигнер.106

История народнического движения 80-90-х гг. мемуарными источниками представлена скудно. Непосредственное отношение к Тамбову имеют лишь воспоминания В.М.Чернова «Записки социалиста

102 Дмитриева В.И. Так было. М., 1930.

103

Новицкий В.Д. Из воспоминаний жандарма. М., 1991.

104 Карцов П.П. Из прошлого (личные и служебные воспоминания). Ч. 1. 1831-1876. СПб., 1888; Давыдов В.Н. Рассказ о прошлом. М., 1962.

105 Пекарский Э.К. Отрывки из воспоминаний // Каторга и ссылка. 1924. №4; Никифорова-Мацнева О.А. М.В.Девель // Каторга и ссылка. 1927. №6; Аптекман О.В. Общество «Земля и воля». М.,1924; Гартман JI.H. Из воспоминаний // Воспоминания русских революционеров. Берлин, 1904; Реброва-Харизоменова Е.А. С.А.Харизоменов // Каторга и ссылка. 1924. №4.

106 Попов М.Р. «Земля и воля» накануне воронежского съезда // Былое. 1906. №8; Морозов Н.А. Повести моей жизни. М., 1965; Фигнер В.Н. Запечатленный труд. Т.1. М., 1921. революционера» (Берлин, 1922). Но они касаются второй половины 90-х гг. и используются в диссертации в качестве характеристики эволюции народнического движения. Некоторые выводы автора работы подкреплены воспоминаниями не тамбовских народнических деятелей 80-90-х гг.: М.А.Брагинского, Л.Фрейфельда, Н.А.Головиной-Юргенсон И др.""

Информацию об отдельных эпизодах народнического движения всего исследуемого периода можно получить из воспоминаний писателей и публицистов: С.Я.Елпатьевского, В.Г.Короленко,

1 ПК

С.М.Кравчинского.

Четвертая группа источников невелика количественно, но исключительно важна для истории народничества. Сюда входят программные и уставные документы народнических организаций, публицистика, нелегальная народническая пресса, прокламации, воззвания, различные документы внутреннего характера (письма, записные книжки и т.п.). Для нашего исследования особую ценность представляет программа тамбовского землевольческого поселения,

109 тединственная в своем роде. 1акже в диссертации использованы программы других народнических организаций — «Земли и воли» и «Народной воли».

В 1932 г. под редакцией С.Н.Валка был издан «Архив «Земли и воли» и «Народной воли», являющийся уникальным и представляющий научную ценность как сборник разнообразных документов двух ведущих народнических организаций 70-х гг. Для истории

107 Брагинский М.А. Из воспоминаний о военно-революционной организации (18841886)- // Народовольцы 1880-90-х гг. М., 1929; Фрейфельд JI. Из жизни народовольческих организаций конца 1880-х гг. // Народовольцы 80-х-90-х гг. М., 929. С. 144; Головина-Юргенсон Н.А. Мои воспоминания // Каторга и ссылка. 1924.

8.

108

Елпатьевский С.Я. Воспоминания за 50 лет. Л., 1929; С.М.Стспняк-Кравчинский С.М. Соч. Т. 1. М., 1987; Короленко В.Г. История моего современника. Т. 1. М., 1990.

109 Программа тамбовского поселения // Красный архив. 1926. №6. С. 173. народничества в Тамбовской губернии особенно важны кассовые документы «Земли и воли», составленные А.Д.Михайловым и представляющие собой записи расходов организации в 1878-1879 гг., в том числе и на членов землевольческого поселения. Также в сборнике опубликованы тетради Н.В.Клеточникова, тайного агента, прослужившего больше двух лет в III отделении. Некоторые его записи касаются жизнедеятельности тамбовского поселения.

Из многочисленной народнической публицистики в диссертации использованы материалы некоторых номеров «Черного передела», где в разделе «корреспонденция» печатались заметки, касающиеся общественно-политического положения в Тамбовской губернии.110

Пятая группа источников включает в себя опубликованные и содержащиеся в архивах письма народников. Большинство эпистолярных источников не издано. Для нашего исследования особенно ценна переписка тамбовских социалистов периода «хождения в народ» (письма Г.П.Сазонова, А.И.Фаресова, О.Г.Алексеевой, И.Н.Любимова и др.).111 Из опубликованных в данной работе привлекались письма народнических деятелей 1874-1875 гг., позволяющие оценить характер движения в разных регионах страны.112

Отдельную группу источников представляют собой неизданные материалы биобиблиографического словаря «Деятели революционного движения в России». В фонде общества «Политкаторжан и ссыльнопоселенцев» (ГАРФ. Ф. 533) находятся рукописные,, машинописные и типографские экземпляры 3 тома словаря,

Памятники агитационной литературы. Т. 1. «Черный передел». Орган социалистов-федералистов. М., 1923. С. 351-355.

111 ГАРФ. Ф. 112. Оп. 2. Д. 2073, 2076, 897, 1450, 1453.

112

См.: Революционное народничество 70-х гг. XIX в. Т. 1.2. М., 1964-1965. включающие подготовленные к печати материалы биографий

113 народнических деятелей 1880-х гг.

Методология исследования основывается на исходных принципах исторической науки: объективность, историзм и системность. В работе применяются как общие, так и специальные методы исторического познания: сравнительный, типологический, систематический, факторный, проблемно-хронологический. При изучении народнических групп, особенную значимость приобретает типологический метод, нашедший широкое применение в современной исторической науке. В качестве объекта исследования при типологизации берется определенный тип, рассматриваемый как представитель других объектов. Тип сочетает в себе черты, общие для всех них. В итоге, типологический метод позволяет выделить закономерности как отдельной социальной группы, так и всей социокультурной реальности. Проблемно-хронологический метод дал возможность выделить определенные периоды развития народнического движения, проследить ее эволюцию, раскрыть в хронологической последовательности свойства, функции, изменения исследуемого объекта. Историко-системный метод позволил посмотреть на народническую организацию как на сложную систему, рассмотреть ее взаимодействие с другими системами (общество, государство). Компаративный метод оказался необходимым в изучении особенностей исследуемой общности в сравнении с подобными в другие исторические периоды и в разных регионах страны.

Многомерность изучаемого явления требовала использования междисциплинарного подхода, опыта смежных отраслей общественных наук (исторической психологии, социологии, политологии, социально-исторической антропологии), применения их понятийно

113 В 1933-1934 гг. были напечатаны 1 и 2 выпуски третьего тома словаря, с буквы «А» по «3». В архиве представлены материалы биографий с буквы «И» по «Я». См.: ГАРФ. Ф. 533. On. 1. концептуального аппарата. Историческая психология позволяет выделять зависимость между историческими и психологическими феноменами и описывать закономерности формирования личности как субъекта и объекта исторического процесса.114 Современные исследователи опираются на системный психолого-исторический подход, включающий в себя ряд методов, в том числе и метод исторической рефлексии, изучающий психологическое наследие исследуемой эпохи.115 Данный метод необходим при изучении специфических субкультур, таких как народническая. Предметом анализа социально-исторической антропологии являются групповые поведенческие нормы и стратегии, а также массовые и групповые явления. В итоге в этой области исторического знания исследуются не только самоочевидные для данного общества и культуры проявления, но также маргинальные, отвергаемые в данной социальной среде.116 Примером применения методов социально-исторической антропологии может служить такое массовое явление как «хождение в народ».

Работа опирается на современный подход к оценке роли личности в истории, исходящий из того, что применительно к истории малых групп и замкнутых коллективов данный фактор приобретает решающее значение, оказывая влияние и на историю общественного движения и государства в целом. В настоящее время изучение проблем, связанных с познанием личности в истории, все чаще выдвигается историками на первый план, затмевая собой научные приоритеты, опирающиеся на социально-экономические и политические процессы как двигатели истории.

114 Психология. Учебник для гуманитарных вузов / Под общ. Ред. В.Н.Дружинина. Спб., 2001.С. 343.

115 См.: Пономарева JI.H. К вопросу о научных проблемах в исторической психологии // Сборник научных трудов СевКавГТУ. Серия Гуманитарные науки. Вып. №10. Ставрополь, 2003.

116 Козлова И.Н. Социально-историческая антропология. М., 1999. С. 19.

Методологической основой диссертации стала теория модернизации, ядром которой является принципиальное признание наличия глобальных процессов фундаментального характера в истории и определенной направленности человечества в виде перехода от традиционного общества к индустриальному. Модернизация захватывает различные сферы общественной жизни - экономическую, культурную, политико-правовую, социальную. Изменения в этих сферах связаны между собой и коррелируют друг с другом. Рассмотрение народничества в рамках модернизации российского общества оправдано, так как это движение связано со сложным процессом становления гражданского общества в России, которое в свою очередь является одним центральных понятий модернизации.

Научная новизна диссертации состоит в том, что впервые была предпринята попытка комплексного исследования народнического движения 70-х — первой половины 90-х гг. XIX века на территории Тамбовской губернии. В работе, с учетом новых подходов, научному анализу подверглись такие малоизученные аспекты, как роль социально-психологических факторов в жизни народнических организаций и групп, проблемы восприятия народников населением, влияние процесса модернизации на развитие народнического движения. Кроме того, в научный оборот введено большое количество неопубликованного ранее архивного материала.

Практическая значимость. Материалы представленного исследования могут быть использованы в научных, учебных и практических целях. Изучение развития народнического движения, его эволюции, вносит определенный вклад в разработку истории освободительного движения в России в целом, и истории региона в частности. Результаты научной работы могут быть задействованы при подготовке учебных пособий, лекций, специальных курсов, а также для написания обобщающих работ по истории общественно-политической борьбы.

Апробация результатов исследования. Основные положения диссертационной работы изложены автором в серии публикаций, а также представлены в выступлениях и докладах на региональных научных конференциях преподавателей и аспирантов «Державинские чтения» в Тамбове (2009, 2010).

Заключение научной работыдиссертация на тему "Народническое движение в Тамбовской губернии в 70-е - первой половине 90-х гг. XIX века"

Заключение

Народничество как массовое общественное движение и как парадигма мышления интеллигенции, является, безусловно, важной вехой в развитии российского социума второй половины XIX века. Дискуссии о народничестве не утихают до сих пор и отражают сложный процесс восприятия обществом любых неоднозначных явлений, в основе которых лежат проекты переустройства общественного и государственного организма. Оценки народничества, как и любого общественно-политического движения, всегда субъективны. Тем не менее, автор данного исследования попытался уйти от некоторых официозных трактовок движения, выйти за рамки жестких идеологических схем и устоявшихся стереотипов.

Народническое движение второй половины XIX в. совпало с определяющим для нашей страны явлением — набиравшим силу процессом модернизации. Данное совпадение было не случайным, ведь народничество явилось ответом на модернизацию части российского общества. Первой откликнулось на перемены образованное меньшинство российского социума, впоследствии превратившееся в крупнейшую интеллектуальную силу страны - интеллигенцию. Благодаря модернизационным процессам количество интеллигенции неуклонно росло, что обеспечивало и развитие народнической идеологии. В итоге, можно утверждать, что народничество было не только ответом на модернизацию, но и результатом модернизации.

Но, в то же самое время, народничество было одним, из главных противоречий эпохи модернизации. Возникнув как мирное движение и постоянно претерпевая эволюцию, оно дошло до крайних экстремистских форм. Одновременно в рамках . движения сосуществовали такие, казалось бы, несовместимые явления как культурничество и терроризм. К сожалению, современное российское общество часто в народниках видит именно предтеч терроризма XXI

208 века. На наш взгляд, необходимо преодолеть предвзятость и однобокость в трактовке движения. Народничество было вовсе не направлено только на разрушение существующего государственного строя. В основу движения были заложены идеалы демократического переустройства общества. Оболочкой этого выступал социализм, иногда и в крайних формах (бакунизм).

Наибольший дискурс у исследователей народничества вызывает оценка итогов и значения движения. Если смотреть на народничество второй половины XIX в. как на политическое движение с набором конкретных программ общественного переустройства, то оно не привело к каким-либо существенным результатам. Большинство народнических проектов не было реализовано.

Часто исследователи задаются вопросом, насколько программы народников были утопичны или реалистичны. Думается, что программа любого общественно-политического объединения того времени представляла собой идеал, к которому стремилась конкретная группа. Рассуждать о степени реалистичности или утопичности народнических проектов не имеет большого смысла. Ведь в конечном счете, ни одна из программ известных нам народнических групп («Земля и воля», «Народная воля», тамбовское землевольческое поселение и т.п.) на практике не была претворена в жизнь.

Таким образом, народники второй половины XIX века в целом не смогли реализовать свой потенциал. Обычно это связывают с промахами народнической теории и практики (переоценкой возможностей крестьянства, отсутствием цельной и последовательной доктрины и т.п.) и противодействием правительства, не разглядевшим созидательные возможности народников. На наш взгляд, причины неудач народнической пропаганды кроются еще и в непоследовательности и неравномерности процессов модернизации. Изменение общественного сознания, ментальностей проходило значительно медленнее

209 экономических трансформаций. С другой стороны, развитие теорий и идей у «общественного меньшинства» опережало реальные возможности большинства общества. Иными словами, «модернизация умов» интеллигенции не соответствовала модернизаторским ресурсам народа.

Народничество было первым массовым общественным движением в России. Это обусловило особенность формирования российской общественно-политической системы. Сначала сложились массовые «левые», и лишь в борьбе с ними — либеральные и правые движения. Партийная система образовалась на основе общественного развития пореформенного времени и, следовательно, имела те же особенности: первоначально сложились левые партии, а затем оформились центристские и монархистские силы. Поэтому, как бы мы ни относились к народничеству, но именно оно не только добивалось установления демократических прав и свобод, но и само было элементом складывающегося гражданского общества.

Интегрированное исследование тамбовских народнических групп позволило выявить особенности как провинциальных филиалов движения, так и раскрыть закономерности общероссийского масштаба.

Первым проявлением народничества на территории Тамбовской губернии можно считать массовое «хождение в народ». Оно не было единым, а состояло из нескольких отдельных очагов, самым большим из которых был народнический кружок в Тамбове. Пропаганда тамбовских деятелей носила «учительский» характер и охватила незначительное количество населения губернии: в основном детей и домашнюю прислугу. Тамбовские народники отличались умеренностью в выборе средств и способов борьбы, что сближало их с «лавристами». Одним из проявлений деятельности членов тамбовского народнического кружка была попытка организации рабочей артели. Тамбовская группа имела также связи с социалистами соседних губерний (Пензенская, Саратовская и др.).

На основе изучения локальных проявлений народнического движения, выделим ряд особенностей «хождения в народ» в целом. Прежде всего, отметим, что движение было эклектичным, то есть представляло собой сплав различных идеологических установок, целей и задач. Для большинства народнических кружков общественный идеал будущего был прописан не четко. Различна была и степень вовлеченности в движение: от идейной осознанности до «модного поветрия». Кружки периода «хождения в народ» не всегда имели стройную структуру, устав и программу. Идеология народнических групп не имела однозначной привязанности к теории Бакунина или Лаврова. Часто сами члены кружков не могли точно идентифицировать свою идеологическую направленность. «Хождение в народ» в целом было стихийным, целенаправленным, относительно организованным движением.

Землевольческий период развития народничества в Тамбовской губернии ознаменовался созданием на ее территории поселения и активизацией деятельности тамбовских социалистов. Взаимодействие местных и приезжих народников вылилось в написание программы действий, единственной в своем роде. Программа отражала умеренные и отчасти либеральные взгляды как тамбовского народнического кружка, так и большинства землевольцев-поселенцев. Она имела локальную направленность и концентрировалась на решении проблем конкретного региона. В целом тамбовская программа существенно отличалась от «проектов» «Земли и воли», хотя и имела анархистскую оболочку. .

Практическая деятельность по претворению в жизнь пунктов программы не дала заметных результатов. Народники, в отличие от периода «хождения в народ», так и не приступили к созданию артелей, предусмотренных программой в качестве средства борьбы с

211 помещиками на легальной почве. Не зафиксировано было и конкретных случаев пропаганды со стороны народников. Главной причиной неудачи в реализации программы была низкая степень восприимчивости провинциальным обществом народнических идей, что в свою очередь являлось следствием слаботрансформирующегося традиционного сознания. Менталитет населения города и деревни опирался на предрассудки и обычаи, а в основе мотивации деятельности лежал сугубо индивидуалистический принцип «сделать хорошо себе». Трансформация пусть и невыгодной, но устоявшейся системы экономических отношений не встречала у большинства потенциальных артельщиков энтузиазма, хотя и воспринималась с одобрением.

Отметим также, что тамбовская программа была составлена людьми, знавшими крестьянскую жизнь изнутри, на практике соприкасавшимися с конкретными проблемами народной жизни (речь идет о М.В.Девеле и С.А.Харизоменове). Но власть реагировала на подобные «проекты» резко отрицательно и была неспособна видеть разумные идеи, исходящие «снизу». Правда, при этом оговоримся, что с позиций сегодняшнего дня сложно судить о реалистичности и применимости положений тамбовской программы.

Несмотря на неудачи, деятельность народников-поселенцев и тамбовских социалистов имела ряд важных для развития гражданского общества того времени моментов. Прежде всего, именно народники одними из первых привлекли общественное внимание к проблемам пореформенной деревни и предложили пути их решения. Народники стремились утвердить демократические принципы, пропагандировали законность, справедливость, честность. Деятельность отдельных поселенцев и кружковцев поднимала значимость в глазах населения органов местного самоуправления. Таким образом, пропаганда народников, имея социалистическую оболочку, несла в себе элементы демократического переустройства общества.

Изучение тамбовского землевольческого поселения позволило сделать выводы относительно развития всего народнического движения второй половины 70-х гг. XIX в. «Земля и воля» сформировалась на основе «хождения в народ». Эклектичность середины десятилетия проявилась и в землевольческих программах, которые были далеки от крайностей бакунизма. Землевольцы сосредоточились на конкретной пропагандистской деятельности в «народе». Они не уделили должного внимания проблеме выбора формы общественного устройства, концентрируясь в своих программах на осуществлении своих революционных замыслов. Причем такой крен в сторону практики вовсе не был связан со слабостью народнической мысли, а отражал закономерности эволюции движения.

В 80-е гг. XIX в. тамбовский народнический кружок развивался на традициях предыдущего десятилетия, но вместе с тем, впитал и новые тенденции. Тамбовские социалисты середины 1880-х гг. резко отличались возрастными, имущественными и личностными характеристиками, не представляли собой единую группу, сплоченную общими целями и четко прописанным общественным идеалом. В идеологическом плане тамбовский кружок не далеко ушел от своих предшественников конца 1870-х гг. и не исповедовал радикальные народовольческие принципы.

В первой половине 90-х гг. XIX века, наряду с Тамбовом, заметные народнические кружки сложились в Борисоглебске и Усмани. Обоим свойственна организационная и идейная неопределенность. Деятельность указанных кружков имела в основном просветительское и культурническое направление, что требовало немалых денежных вливаний (содержание школы и библиотеки). Этим объясняется группировка усманской и борисоглебской интеллигенции вокруг купеческих детей, обладавших необходимым капиталом для нужд группы.

Народническое движение 80-х - начала 90-х гг. XIX в. развивалось на основе новых тенденций в освободительном и общественном движении. Во-первых, для представителей различных общественных групп - от умеренных либералов до крайних революционеров — 1880-е гг. были временем упадка сил, подавленности, депрессии. Во-вторых, несмотря на активизацию деятельности правительства по борьбе с «крамолой», в количественном отношении народническое движение только возрастало, пополняясь за счет студенчества и «третьего элемента». В-третьих, в указанный период было заметно смешение целей, задач и идеологических установок кружков, наличие в их составе как народников, так и либерально настроенных представителей интеллигенции и даже прогрессивно настроенных чиновников. И, наконец, в-четвертых, общественная жизнь в 1880-е — начале 1890-х гг. отличалась большей насыщенностью, наличием различных полюсов общественно-политического спектра: на арену борьбы постепенно выходят марксисты, заметно активизировалось и либералы.

Одной из главных задач диссертационного исследования было выявление характера и особенностей восприятия народников населением и обществом в целом. Первое знакомство населения Тамбовской губернии с народниками состоялось во время «хождения в народ», когда сформировались стереотипы народнического деятеля и оформились представления о чуждой культуре. На протяжении второй половины 1870-х — начала 1890-х гг. устоявшийся в народном сознаний образ народника-пропагандиста изменился незначительно.

Народники воспринимались в крестьянской среде на уровне «свой-чужой». Крестьяне «встречали» народников «по одежке», то есть по внешним признакам и манерам. Поэтому атеизм, неудачное подражание народному костюму и привычкам, книжность и начитанность пропагандистов особенно отталкивали крестьян. Отношение к социалистам и к пропагандируемым ими принципам напрямую зависело от уклада жизни и традиций. Но ментальность, патриархальность, традиционный уклад жизни крестьян были слабо подвержены изменениям в первые пореформенные десятилетия. Вследствие этого как сами народники, так и их программа общественного переустройства воспринималась крестьянской средой негативно.

Город 70-х - начала 90-х гг. XIX в. с одной стороны, вследствие продолжавшихся модернизационных процессов, был более чем деревня предрасположен к сочувствию народникам, с другой, по причине сохранения основной массой горожан пережитков традиционного сознания и менталитета, воспринимал народников равнодушно, а зачастую и негативно.

В народническом кружке, как и в любой группе людей, большое значение имеют внутренние психологические факторы, определяющие взаимоотношения между членами, характер деятельности объединения, особенности межгруппового взаимодействия и контакты с внешней средой. На наш взгляд, современное комплексное исследование народнических групп невозможно без изучения их психолого-социологических закономерностей.

Отдельный народнический кружок на определенном этапе развития движения представлял собой ячейку субкультуры. Под субкультурой надо понимать особую систему ценностей, моделей поведения, социальных ролей и статусов, потребностей и склонностей какой-либо социальной группы в рамках доминирующей культуры. Наиболее наглядно народническая субкультура проявилась в середине 70-х гг. XIX века, начиная с «хождения в народ». В 1880-е - начале 1890-х гг. народническая субкультура претерпевала постоянную эволюцию, развиваясь на основе изменений, происходивших как в обществе, так и в народническом движении в целом. Это привело к угасанию субкультуры. Но вместе с тем, она сохранила основные элементы, которые воплотились в подпольной культуре начала XX в.

Став элементом субкультуры, человек реагировал на внешние и внутренние события через призму этой культуры. Причастность к субкультуре народничества порождала состояние неприкаянности, «отщепенства», противопоставления ценностей новой культуры устоявшимся традициям общества. Но, выделяя психолого-социологические особенности, свойственные народнической общности, нельзя забывать о том, что каждый социалист оставался человеком, не свободным от стереотипов, предрассудков, комплексов, привычек, формирующихся под воздействием происхождения и воспитания. Другими словами, поведение и деятельность народника зависели от групповых и личных психологических особенностей.

Список научной литературыПудовкин, Сергей Вячеславович, диссертация по теме "Отечественная история"

1. А. Архивные документы и материалы:

2. Государственный архив Тамбовской области (далее — ГАТО). Ф. 4 Канцелярия тамбовского губернатора. Оп.1. Д. 2379, 2816, 2962, 2922, 2985, 3083, 3305, 3315, 3754, 3758, 3851, 3854, 4199, 4270, 4463, 4551,3664.

3. ГАТО. Ф. 272 — Тамбовское Губернское жандармское управление. Оп.1. Д. 19, 22, 28, 30, 34, 52, 63, 64.

4. Государственный архив Российской Федерации (далее — ГАРФ). Ф. 102 Департамент полиции. 3 дел-во. 1881. Д. 545; 1883. Д. 1172; 1884. Д. 88. ч. 51; 1887. Д. 9. ч. 31; Оп. 85. 1888. Д. 89. ч. 3; Оп. 87. 1889.1. Д. 81.

5. ГАРФ. Ф. 112 — Особое Присутствие Правительствующего Сената. Оп.1. Д. 271, 272, 294, 252, 368; Оп. 2. Д. 897, 1453, 2073, 2075, 2355.

6. ГАРФ. Ф. 533. Общество политкаторжан и ссыльнопоселенцев. On. 1. Д. 1359, 1367, 1403.

7. Б. Опубликованные документы и материалы:7. 1 марта 1881 г. (документы и воспоминания) М., 1991.

8. Архив «Земли и воли» и «Народной воли». М., 1932.

9. Государственные преступления в России в XIX в. Сборник политических процессов и других материалов в 2-х томах. Т. 1. 18251876; Т. 2. 1877. Ростов, б\г.

10. Из истории революционного движения в России. Вып. 2. (18461910). Статьи, воспоминания и материалы с портретами. М., 1919.

11. И пыль веков от хартий отряхнув.: Хрестоматия по истории Тамб. Края. Тамбов, 1993.

12. Коваленский М. Русская революция в судебных процессах и мемуарах. Кн. 3. М., 1924.

13. Литература партии «Народная воля». М., 1930.

14. Памятники агитационной литературы. Т. 1. «Черный передел». Орган социалистов-федералистов (1880-1881). М., 1923.

15. Программа тамбовского поселения // Красный архив. 1926. №6. С.173.

16. Процесс «193-х». М., 1906.

17. Революционная журналистика 70-х гг. Второе приложение к сборнику «Государственные преступления в России». М., 1906.

18. Революционное народничество 70-х гг. XIX в. Сборник документов и материалов в 2-х т. Т. 1, 2. М., 1964-1965.

19. Свод указаний, данных некоторыми из арестованных по делам о государственных преступлениях // Былое, 1907, №8 (20). С. 98-110.

20. В. Мемуары и воспоминания:

21. Андрей Лежава. Воспом., выступл., письма. М., 1990.

22. Аптекман О.В. Общество «Земля и воля» 70-х гг. По личным воспоминаниям. М., 1924.

23. Аптекман О.В. «Черный передел» // Памятники агитационной литературы. Т.1. «Черный передел». М.,1923. С. 5-90.

24. Ашенбреннер М.Ю. Военная организация «Народной воли». М., 1924.

25. Белоконский И.П. В годы бесправия. М., 1930.

26. Белый Я. Три года в Верхоянске // Каторга и ссылка. 1925. №1.(14). С. 214-218.

27. Брагинский М.А. Из воспоминаний о военно-революционной организации (1884-1886) // Народовольцы 1880-90-х гг. М., 1929.

28. Буланова-Трубникова О. Странички из воспоминаний // Былое. 1924. №24. С. 47-95.

29. Бурцев B.JI. Борьба за свободную Россию. Мои воспоминания. Т. 1. (1882-1922). Берлин, 1923.

30. Веденьев И.Д. В харьковских революционных кружках 1882-89 гг. // Летопись революции. 1923. №5. С. 98-111.

31. Викторова-Вальтер С. А. Из жизни революционной молодежи 2-й половины 1870-х годов. // Каторга и ссылка. 1924. № 4(11). С. 57-78.

32. Воронский А.К. За живой и мертвой водой. М., 1970.

33. Гартман Л.Н. Из воспоминаний // Воспоминания русских революционеров. Берлин, 1904. С. 7-28.

34. Головина-Юргенсон Н.А. Мои воспоминания // Каторга и ссылка. 1924. №8. С. 101-108.

35. Гоц M.P. Московская центральная группа партии "Народная воля" (1883-1885 гг.). // Народовольцы после 1-го марта 1881 года. М., 1928. С. 97-108.

36. Давыдов В.Н. Рассказ о прошлом. М., 1962.

37. Дебогорий-Мокриевич В. К. От бунтарства к терроризму. М., — Л., 1930.

38. Дейч Л.Г. Г.В.Плеханов. Материалы для биографии.Вып.1. М., 1922.

39. Денисенко В.П. Харьковская группа партии «Народная воля» (1885-1887 гг.). // Народовольцы 1880-90-х гг. М., 1929. С. 128-142.

40. Дмитриева В.И. Так было. М., 1930.

41. Дмитриева В.И. Из воспоминаний // Каторга и ссылка. 1926. №3 (24). С. 58-68.

42. Драго Н.И. Записки старого народника // Каторга и ссылка.1923. №6. С. 10- 22.

43. Елпатьевский С.Я. Воспоминания за 50 лет. JL, 1929.

44. Иванчин-Писарев А.И. Хождение в народ. М., 1929.

45. Кантор P.M. Провокатор С.Белов // Каторга и ссылка. 1924. №10. С. 141-150.

46. Карцов П.П. Из прошлого (личные и служебные воспоминания). 4.1. 1831-1876. СПб., 1888.

47. Ковалик С.Ф. Движение 70-х по большому процессу «193-х» // Былое. 1906. №Ю. С. 1-31.

48. Короленко В.Г. История моего современника. T.l. М., 1990.

49. Кропоткин П.А. Записки революционера. М., 1988.

50. Любатович О. Далекое и недавнее // Былое. 1906. №5. С. 208245; 1906. №6. С. 108-154.

51. Макаревский А. Революционный Харьков в 1882-1885 гг. // Летопись революции. 1923. №5. С. 64-97.

52. Морозов Н.А. Повести моей жизни. М., 1965.

53. Народничество в очерках и воспоминаниях. М., 1927.

54. Народовольцы. Воспоминания участников народнического движения. Сб. 3. М., 1931.

55. Никифорова-Мацнева О.А. М.В.Девель // Каторга и ссылка. 1927. №6. С. 235-236.

56. Новицкий В.Д. Из воспоминаний жандарма. М.,1991.

57. Осипович О. Документы о «невинном» человеке // Каторга и ссылка. 1923. №5. С. 85-87.

58. Пекарский Э.К. Отрывки из воспоминаний // Каторга и ссылка.1924. №4. С. 79-99.

59. Попов И.И. Революционные организации в Санкт-Петербурге в 1882-1885 гг. // Народовольцы после 1 марта 1881 г. М., 1928. С. 49-50.

60. Попов М.Р. Записки землевольца. М., 1933.

61. Попов М.Р. «Земля и воля» накануне Воронежского съезда // Былое. 1906. №8. С. 13-34.

62. Реброва-Харизоменова Е.А. С.А.Харизоменов // Каторга и ссылка. 1924. №4. С. 263-269.

63. Сергиевский Н. «Черный передел» и народники 80-х гг. // Каторга и ссылка. 1931. №1 (74). С. 5-17.

64. Синегуб С. Воспоминания чайковца // Былое. 1906. №8. С. 3981; 1906. №9. С.90-129.

65. Степняк-Кравчинский С. Соч. T.l. М., 1958.

66. Сухомлин В. Из эпохи упадка партии «Народная воля» // Каторга и ссылка. 1926. №28-29 (7-8). С. 61-103.

67. Тихомиров JI.A. Воспоминания. М. — JL, 1927.

68. Фаресов А.И. Очерки умственных и политических движений в России. СПб. 1905.

69. Фигнер В.Н. Запечатленный труд. T.l. М., 1921.

70. Фрейфельд JI. Из жизни народовольческих организаций конца 1880-х гг. // Народовольцы 80-х-90-х гг. М.,1929. С. 143-156.

71. Фроленко М.Ф. Записки семидесятника. М., 1927.

72. Чарушин Н.А. О далеком прошлом. Из воспоминаний о революционном движении в 70-е гг. XIX в. М., 1973.

73. Чернов В.М. Записки социалиста-революционера. Берлин, 1922.

74. Чернявская-Бохановская Г.Ф. Автобиография // Каторга и ссылка. 1928. №43 (6). С. 20-36.

75. Чудновский С. Из дальних лет (отрывки из воспоминаний 18771878 гг.) // Минувшие годы. 1908. №5-6. С. 350-378.

76. Шехтер А.Н. Южнорусская народовольческая организация // Народовольцы после I марта 1881 г. М., 1928. С. 131-139.

77. Якимова А. Из далекого прошлого // Каторга и ссылка. 1924. №8. С. 9-17.1.. Литература.

78. А. Монографии, брошюры, сборники статей:

79. Алексеев В. В эпоху семидесятых годов. Липецк — Воронеж, 1929.

80. Алексеева Г.Д. Народничество в России в XX веке. М., 1990.

81. Анзимиров В.А. Крамольники. М., 1907.

82. Антонов В.Ф. А.И.Герцен. Общественный идеал анархиста. М., 2000.

83. Антонов В.Ф. Н.Г.Чернышевский. Общественный идеал анархиста. М., 2000.

84. Антонов В.Ф. Революционное народничество. М., 1965.

85. Балуев Б.П. Либеральное народничество на рубеже XIX-XX вв. М., 1995.

86. Барриве Л.Е. Освободительное движение в царствование Александра II: исторические очерки. М., 1911.

87. Боброва Е.Ю. Историческая психология. Учебное пособие. http://www.edc.pu.ru/library/catalog/bobrova.rtf (дата обращения: 22.04.2010).

88. Богучарский В.Я. Из истории политической борьбы в 70-х и 80-х гг. XIX века. М., 1912.

89. Богучарский В.Я. Партия «Народной воли», ее происхождение, судьбы и гибель. М., 1912.

90. Будницкий О.В. Терроризм в русском освободительном движении: идеология, этика, психология. М., 2000.

91. Волк С.С. «Народная воля». 1879-1882. М. Л., 1966.

92. Гинев В.Н. Народническое движение в Среднем Поволжье в 70-е гг. XIX в. М., 1966.

93. Глинский Б.Б. Революционный период русской истории (18611881): исторические очерки. СПб., 1913.

94. Головин Н.П. История социально-революционного движения в России (1861-1881). СПб., 1887.

95. Государственная безопасность России: История и современность. М., 2004.

96. Графский В.Г. Политические и правовые взгляды русских народников. М., 1993.

97. Дискуссия о «Народной воле». М., 1930.

98. Захарина В.Ф. Голос революционной России. Литература революционного подполья 70-х гг. XIX в. М., 1971.

99. Зверев В.В. Реформаторское народничество и проблема модернизации России. От сороковых к девяностым годам XIX в. М., 1997.

100. Зверев В.В. Народники в истории России. Книга для учителя. М., 2003.

101. Историческое краеведение: история Тамбовского края. Учебное пособие. Тамбов, 2007.

102. История Тамбовской области. Воронеж, 1971.

103. Итенберг Б.С. Движение революционного народничества: Народнические кружки и «хождение в народ» в 70-х гг. XIX в. М., 1965.

104. Итенберг Б.С. Дмитрий Рогачев. М., 1960.

105. Кан Г.С. «Народная воля»: идеология и лидеры. М., 1997.

106. Канищев В.В., Канищев Вл.В., Шлеин М.В. Тамбовская городская дума. Исторический очерк. Тамбов, 2009.

107. Карпачев М.Д. Очерки истории революционно-демократического движения в России (60-80-е гг. XIX в.). Воронеж, 1985.

108. Кирсанов В. Единоросы новые народники, или почему Ленин должен быть вынесен из мавзолея. М., 2010.

109. Козлова Н.Н. Социально-историческая антропология. М., 1999.

110. Козьмин Б.П. Из истории революционной мысли в России. Избранные труды. М., 1961.

111. Коржавин В.Н. Народничество 70-х гг. XIX в. Учебное пособие. Калининград, 2007.

112. Корнилов А.А. Общественное движение при Александре II. 1855-1881. М., 1909.

113. Кошман Л.В. Город и городская жизнь в России XIX столетия: Социальные и культурные аспекты. М., 2008.

114. Кузьмин А.Г. Леворадикальная политическая мысль в России конца 60-х начала 80-х гг. XIX в. Сыктывкар, 2008.

115. Лавров П.Л. Народники-пропагандисты. Изд. 2-е, испр. Л., 1925.

116. Левин Ш.М. Общественное движение в России в 60-70-е гг. XIX в. М., 1958.

117. Левицкий В.О. Партия «Народная воля». Возникновение. Борьба. Гибель. М. Л., 1928.

118. Лейкина-Свирская В.Р. Интеллигенция в России во второй половине XIX века. М., 1971.

119. Ленин В.И. ПСС. Т. 1-2. М., 1979.

120. Лопатников В. Пьедестал. Время и служение канцлера Горчакова. М., 2004.

121. Лурье Ф.М. Созидатель разрушения. СПб., 1994.

122. Малинин В.А. Философия революционного народничества. М., 1972.

123. Малыпинский А.П. Обзор социально-революционного движения в России. СПб., 1880.

124. Маслин М.А. Критика современных буржуазных интерпретаций идеологии народничества. М., 1977.

125. Могильнер М. Мифология «подпольного человека»: радикальный микрокосм в России начала XX века как предмет семиотического анализа. М., 1999.

126. Общественное движение в пореформенной России. Сб. статей. М., 1965.

127. Оржеховский И.В. Самодержавие против революционной России 1826-1880. М., 1982.

128. Пантин И.К., Плимак Е.Г., Хорос В.Г. Революционная традиция в России: 1783-1883. М., 1986.

129. Перегудова З.И. Политический сыск в России (1880-1917). М., 2000.

130. Пирумова Н.М. Земская интеллигенция и ее роль в общественной борьбе до начала XX века. М., 1985.

131. Плеханов Г.В. Соч. Т. 2. М. Пг., 1923.

132. Политическая ссылка и революционное движение в России в конце XIX начале XX в. М., 1988.

133. Поташ М.А. Народнический социализм. М., 1930.

134. Прибылева-Корба А.П., Фигнер В.Н. А.Д.Михайлов. JT. М., 1925.

135. Революционеры и либералы в России. М., 1990.

136. Рудницкая E.JL Русский бланкизм: Петр Ткачев. М., 1992.

137. Рудницкая E.J1. Лики русской интеллигенции. Научные труды. М., 2007.

138. Седов М.Г. Героический период революционно народничества. М., 1966.

139. Серебряков Е. Очерк по истории «Земли и воли». М., 1906.

140. Страницы истории Тамбовского края. Воронеж, 1986.

141. Таратута Е.А. С.М.Степняк-Кравчинский. М., 1973.

142. Татищев С.С. Александр II. СПб, 1903.

143. Твардовская В.А. Социалистическая мысль на рубеже 1870-80-х гг. М., 1969.

144. Твардовская В.А., Итенберг Б.С. Русские и Карл Маркс. М., 1999.

145. Ткаченко П.С. Революционная народническая организация «Земля и воля». М., 1961.

146. Троицкий Н.А. Безумство храбрых: русские революционеры и карательная политика царизма в 1866-1882 гг. М., 1978.

147. Троицкий Н.А. Крестоносцы социализма. Саратов, 2002.

148. Троицкий Н.А. «Народная воля» перед царским судом (18801894). Саратов, 1983.

149. Троицкий Н.А. Русское революционное народничество 1870-х годов: (история темы). Пособие к спецкурсу для студентов ист. фак. Саратов, 2003.

150. Троицкий Н.А. Царизм под судом прогрессивной общественности (1866-1895). М., 1979.

151. Троицкий Н.А. Царские суды против революционной России. Политические процессы 1871-1880 гг. Саратов, 1976.

152. Филиппов Р.В. Из истории народнического движения на первом этапе «хождения в народ» (1863-1874). Петрозаводск, 1967.

153. Хейфец М.И. Вторая революционная ситуация в России (конец 70-х начало 80-х гг. XIX в.). М., 1963.

154. Цымрина Т.В. Софья Перовская. Политический портрет. Таганрог, 2006.

155. Черменский П.Н. Прошлое Тамбовского края. Тамбов, 1961.

156. Шашкова Я.Ю. Теория революционной партии народников 7080-х гг. XIX в. Барнаул, 2002.

157. Шебеко Н.Н. Хроника социалистического движения в России 1878-1887 гг. М., 1906.

158. Широкова В.В. Партия «Народного права». Саратов, 1972.

159. Щербакова Е.А. «Отщепенцы». Путь к терроризму (60-80-е годы) XIX века. М., 2008.

160. Юдин А.И. Проблема исторического будущего России. Социалистические идеи П.Л.Лаврова и Н.К.Михайловского. Тамбов, 2004.

161. Billington J. Mikhailovsky and Russian populism. Oxford, 1958.

162. Brower D. Training the Nihilists. N.Y., 1975.

163. Footman D. Red prelude. The life of the Russian terrorist Zheljabov. London, 1944.

164. Hardy D. Land and freedom: the origin of Russian terrorism 18761879. Westport Conn, 1987.

165. Hingley R. Nihilists. Russian radicals and revolutionaries at the Reighn of the Alexander II. N. Y., 1958.

166. Lampert E. Studies in rebellion. London, 1957.

167. Offord D. The Russian revolution movement in 1880-s. Cambridge. 1986.

168. Pares B. Russia: between reform and revolution. N.Y., 1962.

169. Wortman R. The crisis of Russian populism. Cambridge, 1967.

170. Ventury F. Roots of revolution. London, 1960.1. Б. Статьи:

171. Андрамонова И.М. Модели слухов в историко-культурном пространстве России // Педагогический вестник, Ярославль, 2005, № 4. С. 45-52.

172. Андреев А.Л., Волк С.С., Наумов В.П. Надо внести ясность // Вопросы истории КПСС. 1988. №2.

173. Антонов В.Ф. Народничество в России: утопия или отвергнутые возможности // Вопросы истории. 1991. №1. С. 5-19.

174. Ахапкин С. JI. Гартман по материалам Саратовской охранки // Каторга и ссылка. 1930. №4 (65). С. 172-176.

175. Балуев Б.П. Н.К.Михайловский и легальный марксизм // Отечественная история. 1992. №6. С. 15-31.

176. Будницкий О.В. Терроризм глазами историка. Идеология терроризма // Вопросы философии. 2004. №5. С. 3-19.

177. Бучин А.П. Классово-экономическая характеристика массово-демократических движений XIX-XX вв. // Вопросы истории. 1997. №3. С. 37-51.

178. Вандалковская М.Г., Колесниченко Д. А. Дискуссия о внутренней периодизации разночинского этапа русского революционного движения // История СССР. 1966. №4. С. 107-134.

179. Виноградов В.А. О влиянии борьбы народовольцев на крестьянские настроения в губерниях Верхневолжья // Освободительное движение в России. Вып. 10. Саратов, 1981. С. 22-35.

180. Глушкова О.Н. Теоретические аспекты анализа субкультуры II Архитектон. 2009. №26. Приложение, http://archvuz.ru/numbers/200922 (дата обращения: 22.04.2010).

181. Гордеев Н. Неустрашимая Липа (О.Г.Алексеева) // Трудовая слава. 1967. 4 марта. С.4.

182. Гордеева И.А. Изучение социальной истории России второй половины XIX — начала XX веков. Микроисторический подход // Образы историографии. М., 2001. С. 109-117.

183. Гришанова С. Десять тезисов о периодизации общественного движения в России XIX-XX вв. // Родина. 1992. №5. С. 71-72.

184. Гросул В.Я. К вопросу о критериях революционного демократизма// Новая и новейшая история. 1987. №6. С. 93-104.

185. Джакупова Н.В. Мемуары как источник для изучения организационной сплоченности революционеров 1970-х г. // История СССР. 1984. №1.

186. Дмитриев Г.М. «Хождение в народ» 1874-1875 гг. на территории центрально-черноземных губерний России // Труды Воронежского университета. 1969. Т.87. С. 128-146.

187. Дмитриев Г.М. Организация «Наши» и ее деятельность // История СССР. 1968. №3. С. 188-192.

188. Донцов А.И. Методологические проблемы исследования групповой сплоченности // Социологические исследования. 1975. №2. С. 42-48.

189. Дьяков В.А. Некоторые теоретико-методологические вопросы истории революционной демократии XIX-XX вв. // Новая и новейшая история. 1987. №3.

190. Жукоцкий В.Д. Социально-гуманистическая парадигма русского народничества // http://intramail.ru/zhykotskiy/narod.htm (дата обращения: 22.04.2010).

191. Захарина В.Ф. Теоретическая конференция по народничеству // История СССР. 1960. №1.

192. Зверев В.В. Народничество // Общественная мысль России XVIII начала XX века. Энциклопедия. М., 2005.

193. Зверев В.В. Эволюция народничества: «теория малых дел» // Отечественная история. 1997. №4. С. 86-94.

194. Ионова Г.И., Смирнов А.Ф. Революционные демократы и народники // История СССР. 1961. №5.

195. Исаков В.А., Исакова И.П. Концепция заговора в радикальной социалистической мысли // Отечественная история. 2006. №6. С. 164171.

196. Исаян Т. Дом Лукъяненко (о революционных кружках в Тамбове в конце XIX начале XX вв.) // Тамбовская правда. 1970. 17 ноября. С. 4.

197. История книги. Электронный учебник // http://www.hi-edy.ru/e-books/HB/18-l.htm (дата обращения: 22.04.2010).

198. Калинчук С.В. Психологический фактор в деятельности «Земли и воли» 1870-х гг. //Вопросы истории. 1999. №3. С. 46-58.

199. Кан Г.С. «Разоблачители» и «апологеты» «Народной воли» // Освободительной движение в России. Вып. 19. Саратов, 2001.

200. Киперман А. Народнические кружки на Тамбовщине // Тамбовская правда. 1970. 27 декабря. С. 3.

201. Киперман А.Я. Тамбовское поселение землевольцев. // Известия Воронежского государственного педагогического института. 1967. Т.63. С. 230-251.

202. Колесникова JI.A. Мемуары революционеров 1870-х гг. об идейно-психологическом воздействии на них литературы // Вопросы истории. 2005. №5. С. 96-105.

203. Королев А.А. Историческая психология: некоторые вопросы теории и методологии // http://www.mosgu.ru/nauchnaya/ publications/professor.ru/korolev (дата обращения: 22.04.2010).

204. Костикова Е. Выставка в архиве (материалы о дореволюционных народниках в Тамбовской губернии) // Тамбовская правда. 1971. 27 августа. С.4.

205. Костин Г.А. Эртель // История русской литературы. T.IX. 4.2. М., 1956. С. 157-167.

206. Кузнецова Т.В. Эстетические и культурно-философские взгляды народничества // Вестник Московского университета. Серия 7. Философия. 1999. №6. С. 48-64.

207. Куприянов А. «Дурацкие» костюмы. Студенты, мода и национальная идентичность // Родина. 2009. №1. С. 104-107.

208. Кучерена А. Когда люди плачут — «желябовы» смеются: заметки адвоката по материалам судебных процессов русских террористов // Независимая газета. 2000. 31 октября. С.8.

209. Левандовский А.А. Бомбисты // Родина. 1996. №4. С. 48-56.

210. Левин С.В. С.А.Харизоменов в русском освободительном движении // Освободительное движение в России. Вып. 17. Саратов, 1999. С. 43-49.

211. Левин С.В. С.А.Харизоменов исследователь кустарных промыслов // Историографический сборник. Вып. 19. Саратов, 2001. С. 70-79.

212. Лурье Ф.М. Родоначальники российских бесов // Вопросы литературы. 2004. №3. С. 259-266.

213. Мастерова Ю.И. Молодежные субкультуры как средство политической социализации // Журнал научных публикаций аспирантов и докторантов. http://www.jurnal.org/aiticles/2009/polit5.html (дата обращения: 22.04.2010).

214. Михайлов В. Борцы за свободу // Комсомольское знамя. 1987. 13 марта. С. 2.

215. Мокшин Г.Н. Василий Павлович Воронцов: теоретик народничества// Вопросы истории. 2003. №9. С. 57-73.

216. Мокшин Г.Н. Проблемы периодизации истории легального народничества // Вестник ВГУ. Серия: лингвистика и межкультурная коммуникация. 2008. №3. С. 292-296.

217. Мокшин Г.Н. Радикальная интеллигенция и народ в идеологии партии «Народная воля» // Исторические записки: научные труды исторического факультета ВГУ. Воронеж, 2002. Вып. 8. С. 94-107.

218. Новак С.Я. Я.В.Абрамов пионер «теории малых дел» // Отечественная история. 1997. №4. С. 80-85.

219. Носов Ю. Еще раз о деле Засулич и либеральном обществе // Наука и жизнь. 2006. №12. С. 36-44.

220. Омельченко Е. Субкультуры и культурные стратегии на молодежной сцене конца XX века: кто кого? // Неприкосновенный запас. 2004. №36. http://magazines.russ.ru/nz/2004/4/om8.htm (дата обращения: 22.04.2010).

221. Орлова В.Д. Религиозное поведение горожан на рубеже XIX-XX вв. // Вестник Тамбовского университета. Кафедра Российской истории. Тамбов, 2009. С. 64-74.

222. Плимак Е. Непредвиденные результаты: столетие социалистического движения в России // Свободная мысль. 1998. №4. С. 89-100.

223. Полосин И. Мужицкий отклик на 1 марта // Каторга и ссылка. 1926. №3. С. 152-161.

224. Пудовкин С.В. Влияние революционеров на повседневную жизнь крестьян в начале 1880-х гг. // Человек в российской повседневности: история и современность: сборник статей. Пенза, 2009. С.227-230.

225. Пудовкин С.В. М.В.Девель организатор тамбовского поселения народников // XIV Державинские чтения. Материалы Общерос. науч. конф. Февр. 2009. С. 156-162.

226. Пудовкин С.В. Народническое движение 1870-х гг. в Тамбовской губернии // Вестник Тамбовского университета. Серия: гуманитарные науки. 2009. №6. С. 352-358.

227. Пудовкин С.В. Проблема выбора формы общественного устройства в программных документах народнических организаций 1870-х гг. // Вестник Тамбовского университета. Серия: гуманитарные науки. Приложение к журналу. Тамбов, 2009. С. 60-64.

228. Пудовкин С.В. Социально-психологические аспекты в деятельности тамбовских народников в 1870-е гг. // Вестник

229. Тамбовского университета. Серия: гуманитарные науки. 2009. №12. С. 338-344.

230. Русанов Н.С. Идейные основы «Народной воли» (К истории народовольчества) // Былое. 1907. №9. С.37-76.

231. Рязанов Д.В. Образ революционера-террориста 80-х гг. XIX в. в современной российской историографии // Освободительное движение в России. Вып.20. Саратов, 2003. С. 272-278.

232. Сидоров Н.И. Статистические сведения о пропагандистах 70-х гг. в обработке III отделения // Каторга и ссылка. 1928. №1. С. 29-30.

233. Слюсаревский Н.Н. Субкультура как объект исследования // Социология: теория, методы, маркетинг. 2002. №3. С. 117-127.

234. Страхов П. Красивская народница // Инжавинская правда. 1966. 26 апреля. С. 4.

235. Троицкий Н.А. Еще один суд над партией «Народная воля» // Освободительное движение в России. Вып. 17. Саратов, 1999. С. 146150.

236. Троицкий Н.А. Террор в идеологии и практике "Народной воли" (Историографический аспект) // Историк и историография. Мат-лы научной конференции, посвящ. 90-летию со дня рождения JI. А. Дербова, 5-6 октября 1999 г. Саратов, 1999. С. 112-118.

237. Тян В.В. Верховная власть и демократическое общество в России в 80-е гг. XIX в.: кризис доверия // Социально-гуманитарное знание. 2006. №6. С. 246-254.

238. Фарбер Я. Рукопожатие с Карлом Марксом // Заметки по еврейской истории. Интернет-журнал. 2004. №49. http://berkovich-zametki.com/Nomer49/Farberl.htm (дата обращения: 22.04.2010).

239. Филиппов Р.В. К оценке программных основ «Земли и воли» 70-х гг. XIX в. // Вопросы истории. 1982. №5. С. 18-30.

240. Фурман Ф.П. Русское народничество: проблемы историографии // София: рукописный журнал Общества ревнителей233русской философии. 2002. №5. http://www.virlib.eunnet.net/sofia/05-2002/text/0526.html (дата обращения: 22.04.2010).

241. Харламов В.И. Каблиц (Юзов) и проблема «народ» и «интеллигенция» в легальной публицистике на рубеже 70-80-х гг. XIX в. // Вестник МГУ. Серия история. 1980. №4. С. 39-53.

242. Харламов В.И. О периодизации истории либерального народничества в России (Постановка вопроса, литература, задачи изучения) //Проблемы истории СССР. М., 1979. Вып.Ю. С. 101-117.

243. Худолеев А.Н. Социально-психологические аспекты в формировании мировоззрения П.Н.Ткачева http://www.sciteclibrary. ru/rus/catalog/pages/7186.htm (дата обращения: 22.04.2010).

244. Чернышевский Д. Революционное движение в России с точки зрения психоанализа//Волга. 1994. №5-6. С. 133-145.

245. Шестопалов А.П. Верховная власть и российское общество в 60-80-е гг. XIX в. // Вопросы истории, 2008. №5. С. 116-126.

246. Щербакова Е.А. Лучше паф-паф нигилизм в русской общественной мысли // Родина. 2007. №5. С. 58-62.

247. Щербакова Е.А. Новая нравственность новых людей // Родина. 2007. №3. С. 57-63.

248. Ярко В. Жрецы и жертвы террора. Народовольцы. // История. 2004. №10 (8-15 марта). С.4-11; №11 (16-22 марта). С. 15-21.

249. Hawkins A. Populism in Russia // Undergraduate research journal of Indiana University South Bend, http://www.Iusb.edu /journal/static/volumes/1999/paper6.html (дата обращения: 22.04:2010).

250. Pipes R. Narodnichestvo: A semantic inquiry // Slavic Review. 1970. Vol.29. №4.

251. В. Диссертации и авторефераты:

252. Васильева Т.А. Журнал «Русское богатство» и идейно-политическая эволюция народничества (1876-1916): дис. . канд. ист. наук. М., 1988.

253. Джакупова Н.В. Мемуары народников как источник для изучения социальной психологии революционеров-семидесятников: автореф. дис. . канд. ист. наук. М., 1986.

254. Дмитриев Г.М. Движение революционного народничества в центрально-черноземных губерниях России в первой половине 70-х гг. XIX в.: дис. . канд. ист. наук. Воронеж, 1971.

255. Ерохина Н.Н. Социосемиотические основы молодежной субкультуры: дис. . канд. социол. наук. Тамбов, 2006.

256. Калинчук С.В. Группа «Черный передел» и проблема федерализма в движении революционного народничества в 70-80-х гг. XIX века: дис. . канд. ист. наук. СПб, 2000.

257. Касторнов С.Н. Народники-реформисты о социальных и общественно-политических проблемах России второй половины XIX -начала XX вв. Сравнительный анализ: дис. . канд ист. наук. Орел, 2002.

258. Колокольцев М.Г. Раннее народничество в России (1860-е гг.): автореф. дис. . канд. ист. наук. Барнаул, 2004.

259. Лаврик Т.М. Губернские жандармские управления Российской империи: организационно-правовой и региональный аспекты деятельности: дис. . канд. юрид. наук. Тамбов, 2008.

260. Лямин С.К. Менталитет прединдустриального города 1860-70-х гг. на материалах Тамбова: дис. . канд. ист. наук. Тамбов, 2002.

261. Моськина Н.В. Народовольцы 90-х XIX в.: автореф. дис. . канд. ист. наук. М., 1988.

262. Парявин А.Н. Пропагандистская деятельность П.А.Кропоткина (1873-1921): автореф. дис. . канд. ист. наук. СПб, 1997.

263. Тысченко Я.В. Организация и деятельность землевольческих поселений в Поволжье (на материалах Самарской и Саратовской губерний): автреф. дис. .канд. ист. наук. Самара, 1999.

264. Хорошавин В. А. Идейный кризис и разложение народовольчества: автореф. дис. . канд. ист. наук. Уфа, 1979.

265. I. Справочные издания и энциклопедии:

266. Большая российская энциклопедия. Т. 1-14. М.,

267. Деятели революционного движения в России. Биобиблиографический словарь. Т. 1.4. 2; Т. 2. Вып. 1-4; Т. 3. Вып. 1-2; Т. 5. Вып. 1.М., 1927-1934.

268. Деятели СССР и революционного движения в России: энциклопедический словарь Гранат. Т. 40. М., 1989.

269. История дореволюционной России в дневниках и воспоминаниях. Аннотированный указатель книг и публикаций в журналах. Т. 3. Ч. 1. 1857-1894. М„ 1979.

270. Тамбовская энциклопедия. Тамбов, 2004.

271. Энциклопедический словарь Брокгауза-Ефрона. Т.28. СПб., 1900.