Народные названия болезней в карельском языке

Пашкова, Татьяна Владимировна

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.22
диссертация на тему: Народные названия болезней в карельском языке

Год: 2008
Автор научной работы: Пашкова, Татьяна Владимировна
Ученая cтепень: кандидата филологических наук
Место защиты диссертации: Петрозаводск
Код cпециальности ВАК: 10.02.22

Диссертация по филологии на тему 'Народные названия болезней в карельском языке'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Народные названия болезней в карельском языке"

На правах рукописи

Пашкова Татьяна Владимировна

Народные названия болезней в карельском языке

Специальность 10 02.22 - Языки народов зарубежных стран Европы, Азии, Африки, аборигенов Америки и Австралии (финно-угорские и самодийские языки)

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание учёной степени кандидата филологических наук

0 2 опт 2т

Петрозаводск 2008

003448176

Работа выполнена на кафедре карельского и вепсского языков факультета прибалтийско-финской филологии и культуры Государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Петрозаводский государственный университет».

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор

Зайков Петр Мефодьевич

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук Зайцева Нина Григорьевна, кандидат филологических наук Жаринова Ольга Михайловна

Ведущая организация: Институт языка, литературы и истории

Коми научного центра Уральского отделения РАН

Защита состоится 22 октября 2008 года в 16 часов на заседании диссертационного совета КМ 212.190.05 по присуждению учёной степени кандидата филологических наук в Государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Петрозаводский государственный университет» по адресу: 185910, г. Петрозаводск, ул. «Правды», д. 1, ауд. 314.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Петрозаводский государственный университет».

Автореферат разослан сентября 2008 года.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук

Н.М. Гилоева

В народной медицине сложились свои, «простонародные», названия болезней, но по мере интенсивного развития науки усваиваются и входят в массовое употребление научные термины. Постепенное вытеснение из обихода устаревших понятий - вообще характерное для бытования языка явление. Однако многие из старинных терминов сохранились до сих пор; звучат они уже непривычно, отчужденно, архаично. Имеется и еще одно очень важное обстоятельство: народная медицина, в связи с исторически обусловленным несовершенством её диагностики, часто оперирует широкими, подчас расплывчатыми понятиями (раЬки 'опухоль', ПЬогас1ки 'лихорадка' и др.), определяющими, в сущности, лишь ведущие признаки самых различных по происхождению заболеваний, которые в научной медицине разделены на группы.

В основе народной классификации болезней лежат почти исключительно их симптомы и отчасти те причины, которыми, с точки зрения людей, обусловливается их происхождение. Благодаря этому группировка болезней и сами их названия получают в высшей степени неопределённый и общий характер, очень часто объединяя заболевания, по своему существу совершенно разнородные. Нередко выяснить по народно-медицинским названиям, какие конкретно заболевания имеются в виду, можно лишь приблизительно. Собственно, такое выяснение -это уже задача научной медицины, которая, издавна вбирая в свой арсенал лучшее из народной практики, дает ему свое толкование и свои термины.

Актуальность темы определяется необходимостью системного изучения лексики карельского языка. Народные названия болезней в карельском языке до настоящего времени не подвергались специальному исследованию. Тематические и этнографические исследования позволяют наилучшим образом раскрыть лексические особенности языка, выявить его внутреннее богатство и структурную многогранность, дополнить отдельные лингвистические дисциплины новыми данными.

Цели н задачи исследования. Целью данного исследования является наиболее полное описание одной из лексико-семантических групп карельского языка - народных названий болезней. Данная цель предполагает решение ряда задач:

— идентификацию и систематизацию народных названий болезней, собранных из различных источников;

— обобщение представленных в различных источниках этимологий относительно происхождения того или иного народного названия болезни;

— определение основных принципов номинации карельских народных названий болезней, выявление случаев семантических изменений;

— установление наиболее типичных словообразовательных моделей.

Предметом настоящего исследования является лексика карельского языка, а именно народные названия болезней в карельском языке.

Методы исследования. Решение поставленных в исследовании задач проводилось с применением сопоставительного, сравнительно-исторического и этнолингвистического методов. В работе представлены диалектные варианты народных названий болезней в карельском языке, а также соответствия в прибалтийско-финских и финно-угорских языках, что позволяет сделать выводы сравнительно-исторического характера. В работе использован также сравнительно-сопоставительный метод. При определении происхождения той или иной лексемы принимались во внимание данные неродственных языков.

Теоретической и методологической основой работы явились труды отечественных и зарубежных лингвистов, посвященные вопросам описательной и исторической лексикологии прибалтийско-финских и финно-угорских языков и этнолингвистики.

Материал для исследования. Объектом анализа являются 114 народных названия болезней, извлеченных из словарей карельского языка, образцов карельской речи, фольклорных произведений и этнографических исследований. Кроме того, в диссертации использован материал, собранный автором в полевых условиях в период 2005 - 2007 гг.

Научная новизна данной работы определяется тем, что в ней впервые осуществлено комплексное исследование отдельной лексико-семантической группы карельского языка, а именно народных названий болезней. Проведена классификация народных названий болезней рассматриваемого языка по признакам, лежащим в основе их номинации; рассмотрены словообразовательные модели в составе лексики народной медицины в карельском языке.

Теоретическое и практическое значение работы. Системное описание народных названий болезней, сравниваемых с названиями в близкородственных языках, позволяет углубить знания о лексике карельского языка в целом. Результаты исследования могут быть использованы в преподавании университетских курсов карельского языка, при чтении теоретических курсов лексикологии, истории и диалектологии карельского языка.

Апробация работы. Основные положения и результаты работы были изложены в двух докладах на республиканских и международных конференциях, а также в четырёх научных статьях.

Структура диссертационного исследования. Диссертация состоит из предисловия, введения, двух глав, заключения, списка использованной литературы, приложений, принятых сокращений и регистра народных названий болезней.

Общий объём работы составляет 167 страниц компьютерного текста

Содержание работы и результаты исследования

В предисловии обосновывается выбор темы, её актуальность, определяются цели и задачи, научная новизна, практическая и теоретическая значимость, указываются методы исследования, сообщается об апробации основных результатов.

Введение представляет собой обзор литературы и характеристику источников диссертационного исследования. Проведенный анализ позволяет сказать о том, что проблема, которой посвящена данная работа, не служила ранее предметом специального исследования.

Народные названия болезней в прибалтийско-финских языках изучены довольно слабо. М-Л. Хейкинмяки в одной из своих статей исследует происхождение финских и карельских названий болезней цыпки и веснушки с точки зрения так называемой «народной этимологии» (т е. верований людей) .

А. Тюнни рассматривает историю происхождения сочетаний ns~sn

в середине лексем kansa~kasna 'бородавка' .

Семантический анализ лексем toppa, cakka, retu, raiska, netta, nkki, ceara в карельском, финском и других прибалтийско-финских и финно-угорских языках проводит Р. Е. Нирви . Каждая словарная статья ориентирована на раскрытие всех значений и происхождения определённой лексемы (в том числе и в составе сложных слов) в наречиях карельского языка, в диалектах финского и эстонского языков, в саамском и коми языках и др.

М. Лянсимяки характеризует все варианты финских названий болезни 'эпилепсия' (сложные слова, заимствования, отглагольные существительные, словосочетания), напр. epilepsia, kaatumatauti, lankeavatauti,

pyortyvatauti, pahanlyotiiva tauti, virmatauti и др. Аналогичные по звучанию и происхождению лексемы используются и в карельском языке (напр., pahataudi, langiejutaudi), что делает эту статью ценным источником для нашего исследования.

Heikinmaki M-L Vanssaappaat ja teerenpilkut (Muuttohntujen pilauksesta) //

Virittajä 1976. № 5. S 459-479.

* Tynni A. Känsä-käsnä sana suomen murteissa // Vmttäja 1934. S 267-269.

Nirvi R. E. Eraistä likaa ja nkkaa merkitsevien sanojen kayttotavoista // Virittajä, 1950 S 398-424.

Lansimaki M. Kun paha picksaa ja ihminen kuoleskclee (epilepsian kansanomaiset mmitykset) // Kielen kannoilla / Toim. R. Pitkänen, H. Sum, S. Tanner Helsinki: Kotimaisten kielten tutkimuskeskus, 1996. S. 202-212

Проблема народных названий болезней в эстонском языке затрагивается В. Шамардиным . Автор уделяет внимание таким болезням, как ревматизм, тиф, бронхит, трахома, скарлатина, сифилис, дизентерия, коклюш, чесотка, и приходит к выводу, что в основе большинства народных названий болезней лежит их симптом.

Названия болезней в финском языке, способы лечения заболеваний, историю появления и развитие народной медицины исследует А. Фор-сиус в сборнике «Очерки об истории медицины» . Каждая статья сборника представляет собой характеристику определённого заболевания или целой группы болезней. Например, в статье «Болезни от дьявола и их лечение» рассматриваются заболевания, которые, по верованию финнов, насылаются на человека силами зла (эпилепсия, психическое расстройство, сильный испуг и др.), и способы их лечения (обереги, знахарство, магические действия). Статья «Проблема наименования болезней» посвящена вопросу возникновения некоторых финских названий болезней в сравнении с английскими, французскими, немецкими. Большинство статей ориентированы на раскрытие какого-либо одного заболевания (сначала даётся этимологическая характеристика народного названия болезни, затем причины появления заболевания ■ и способы лечения), напр. «История болезни грипп», «Коклюш», «Оспа», «Скарлатина», «Ночница», «Рахит».

В первой главе «Мотивационные признаки номинации народных названий болезней в карельском языке» излагаются теоретические предпосылки исследования: рассматриваются основные положения теории номинации, механизмы и типы языковой номинации.

История мышления народа отражена в его языке. Именно в языке и через язык дано нам всё богатство народных знаний, верований и представлений. Моделирование эволюции знания для каждой семантической группы требует разносторонних сведений из этнографии, лингвистики, археологии и др. Наибольшую ценность имеют факты, извлечённые из истории отдельных слов, и анализ истории целостных лекси-ко-семантических групп. Именно история лексико-семантических групп даёт возможность воссоздать эволюцию народного знания в той или иной области материальной или духовной культуры с древнейших времён до наших дней. В процессе реконструкции народного мышления

Schamardin В. Millised on haiguste rahvaparased nimetused? // Küsimused ja vastused. 1970. № 2. S. 36-38.

Forsius A. Kuvauksia laäketieteen historiasta [Электронный ресурс] Электрон, ст. Режим доступа к ст.: httpVwww saunalahti.fi/arnoldus/haklaa html

особое значение приобретают данные этимологии и сравнительно-исторической лексикологии .

Каждое семантическое поле (лексико-семантическая группа) характеризуется двумя показателями: присущими ему и воплощёнными в его лексике мотивационными моделями и теми мотивационными моделями, в которых составляющие его слова участвуют в качестве мотивирующих но отношению к лексике других семантических полей (или, что то же самое, набором и типом других нолей, в которые входят слова, мотивированные словами данного поля) .

В семасиологии различают три вида мотивированности слова: морфологическую, семантическую и фонетическую. О морфологической мотивированности слова говорят в тех случаях, когда существует определённая связь между значением данного слова и его морфологической структурой. Переход от одного наименования к другому осуществляется в этих случаях с помощью словообразовательных средств, напр. rygie 'кашлять' —» гууПух 'кашель', штипоИШо 'крепить' —» ипшюШ.ч 'запор', гафа1а 'схватить (о боли в пояснице)' —> гафриапс1и 'прострел', гпи$Ш 'черный' —► тш1е1ти 'синяк', кеуа! 'весна' —» кеуаШ 'веснушка'.

Под семантической мотивированностью подразумевают релевантную для данного среза языка обусловленность значения данного наименования значением имени другого предмета, т. е. наличие в слове образности, основанной на метафорических, метонимических и тому подобных явлениях. В данном случае переход от наименования одного предмета к наименованию другого предмета осуществляется с помощью семантической, а не морфологической деривации, напр. 'лёд' —»]т 'бельмо', киЬи 'зоб (у птицы)' —> киЬи 'зобная опухоль (увеличение щитовидной железы)', раЬка / раЬки 'нарост, кап на дереве' —> раЬка / раЬки 'шишка'.

Между двумя названными видами мотивированности существует переходный тип - семантико-морфологическая мотивированность, когда в образовании наименования участвуют оба вида деривации - семантическая и морфологическая, напр. кеугМ 'весна' —> ксуаШ 'веснушка', кега 'лето' —> кегакко 'веснушка'.

Под фонетической мотивированностью слова подразумевают наличие определённой связи между значением этого слова и его звучанием. В принципе звучание слова не имеет и не может иметь ничего общего

Герд А. С Введение в этнолингвистику: Курс лекций и хрестоматия СПб.: Изд-во СПб ун-та, 2001. С. 88.

Толстая С М Мотивационные семантические модели и картина мира // Русский язык в научном освещении 2002. № 1 (3) С. 116.

с природой обозначаемого словом предмета или явления, так как в противном случае не было бы возможным ни существование различных языков, ни изменение звуковой стороны языка в процессе его развития. Говорящему, однако, присуще стремление обнаружить определённую корреляцию между звучанием слова, развивающимся в соответствии с фонетическими законами данного языка, и значением этого слова. В этом случае мы имеем дело с явлением, функционально сходным с так называемой «народной этимологией»: и там, и здесь говорящий стремится найти «какой-либо бросающийся в глаза признак предмета, чтобы сделать его представителем этого предмета» и тем самым хотя бы частично устранить произвольность связи между звучанием и значением слова, например кбЬкеЬ, кбЬк^еБ 'кашель', п'иЬи 'насморк', приН 'понос', аЬку 'колики, острая колющая боль (в животе, груди, боку), колотьё'.

Рассматривая названия болезней, важно определить принципы номинации. Предметом теории номинации как особой лингвистической дисциплины является изучение и описание общих закономерностей образования языковых единиц, взаимодействия мышления, языка и действительности в этих процессах, роли человеческого фактора в выборе признаков, лежащих в основе номинации, и т. д. Существует два типа номинации - первичная и вторичная. Изначальные, или первичные, процессы номинации - крайне редкое явление в современных языках. Номинативный инвентарь языка пополняется в основном за счёт заимствований, или вторичной номинации. По типу средств номинации разграничиваются: словообразование как регулярный способ создания новых слов и значений, синтаксическая транспозиция, при которой морфоло1 ические средства указывают на смену синтаксической функции при сохранении лексического значения, семантическая транспозиция, которая не меняет материального облика переосмысляемой единицы и приводит к образованию многозначных слов

Наименование предмета совершенно немыслимо без предварительного, хотя бы самого элементарного знания данного предмета. Познакомившись с новым предметом или явлением, человек подмечает из массы имеющихся у данного предмета признаков какой-нибудь один,

кажущийся ему характерным, признак, уже имеющий в данном языке

наименование, и использует его для наименования нового предмета

Левицкий В. В Виды мотивированности слова, их взаимодействие и роль в лексико-семантических изменениях // Материалы семинара по проблеме мотивированности языкового знака. Л.: Наука, 1969. С. 21, 23. Языковая номинация (Общие вопросы). М : Наука, 1977. С. 159

Признак, выбранный для наименования, далеко не исчерпывает всей сущности предмета, не раскрывает всех его признаков. Кроме того, выбранный для наименования признак может стать даже практически несущественным. Этим объясняется тот совершенно бесспорный факт, что так называемая внутренняя форма, или, точнее говоря, осознание основы наименования, очень часто утрачивается. Выясняется, таким образом, что язык стремится устранить опасность ложной характеристики значения слова, которая может возникнуть по той причине, что в основу наименования кладется название какого-либо одного признака, тогда как действительное значение основывается на сумме признаков. Этим можно объяснить тот бесспорный факт, чго многие слова

в различных языках мира не поддаются этимологизированию .

В основе образования народных названий болезней в карельских говорах лежат следующие признаки объекта номинации:

1) боль в какой-либо части тела или органе. Особенность номинации этой группы слов состоит в том, что все названия болезней указывают на больной орган или часть тела, напр. kulkkutaudi (ливв.) 'боль в горле' (kulkku 'горло'); hambahankibu (ск., ливв.) 'зубная боль' (ham-mas 'зуб');

2) внешний признак. При определённых заболеваниях у человека появляются явно выраженные симптомы или признаки (сыпь, приступы, нарывы, короста и др.), которые легли в основу номинации некоторых карельских названий болезней, напр. veripalika (ск.); veripahku (ливв.) 'гематома'. Внешним отличительным признаком гематомы считается то, что она имеет красно-синий оттенок и выпуклую форму, так как внутри её скапливается кровь. Возможно, исходя из этого признака, первым компонентом карельских наименований гематомы стало существительное veri 'кровь', а вторым - pahka, pahku 'опухоль';

3) время появления. Некоторые заболевания появляются (или обостряются) в определенное время года или суток. В карельском языке есть несколько лексем, в основу номинации которых лег именно этот признак, напр. kezakko (ливв.) (от сущ. keza 'лето'), kevatti (ск.) (от сущ. kevat 'весна) 'веснушка'. Вероятно, названия kezakko или kevatti стали использовать по той причине, что веснушки появляются поздней весной или ранним летом;

"Там же. С. 172

(ск.), коМиа (ливв.) '[сухо] кашлять'; б) звукоподражательные названия болезней, которые не являются отглагольными существительными, напр. приН (ск.), пЬиН (ливв.) 'понос'. Надо отметить, что данные о происхождении всех лексем, представленных во второй подгруппе (неотглагольные звукоподражательные существительные), взяты нами из этимологических словарей финского языка. Вполне очевидно, значение, в котором эти лексемы используются сейчас, не указывает на то, что эти названия болезней являются дескриптивными. Скорее всего, раньше эти существительные использовались в другом значении (поэтому они отнесены к звукоподражательным), возможно, они были образованы от дескриптивных глаголов, но эти данные нам не удалось установить; в) названия болезней, образованные от звукоподражательных междометий, напр. аЬку (ск., ливв.) 'колики, острая колющая боль (в животе, груди, боку), колотье';

5) народные поверья. Карелы издавна верили в различных персонажей, обитающих в определённом пространстве (бане, лесу, водоёме и т. д.) и имеющих функцию хозяина или защитника своей сферы обитания. Помимо этого, карелы персонифицировали отдельные атмосферные явления (ветер, мороз, холод), а также другие предметы и явления, с которыми они соприкасались (железо, камень, дерево, огонь и т. д.), так как, по представлению карел, за нарушение правил ритуального поведения в подвластном им пространстве или за плохое отношение к различным предметам хозяева, атмосферные явления или же сами предметы накажут человека (человек начинает болеть, недомогать, а иногда даже и умирает). Лечили эти заболевания в основном с помощью «источника болезни». Например, карелы верили, что если человек пройдёт мимо иконы и не перекрестится, то он заболеет ]ита1ап1аисП (ск., ливв.) — 'болезнь, которая по поверью была послана человеку Богом'. Для избавления от этого недуга нужно Бога задобрить (поставить свечку и перекреститься);

6) укус животного. Издавна жизнь карельского народа связана с жизнью животных. В процессе контакта людей с животными возникали случаи, когда животные нападали на человека, в результате чего у человека могли появиться различные травмы, укусы, повреждения, напр. тауопп'оккауо (ск.), тауоприготи, тауопп'оккиаши, тауоп-рапети (ливв.) 'укус змеи'.

Таким образом, наиболее продуктивными являются группы болезней, мотивировочными признаками которых являются боль в какой-либо части тела или органе (13 наименований) и народные поверья (15 наименований). Самые маленькие группы - укус животных и время появления - включают по три наименования. Большой интерес представляет собой группа болезней, в основе наименования которых лежат

народные поверья. Так, например, для древнейших и более поздних дохристианских мифологических представлений славян было характерно ощущение населенности всей окружающей природы духами, основными дифференциальными признаками которых были не столько различия функциональные (они нам относительно плохо известны), сколько различия по месту обитания . Дух-сила определённого места (напр., леса, воды, дома, хлева и др.), само место и человек связаны в единый комплекс. Когда место оказывается в сфере интересов человека, он должен вступить в диалог с хозяином места. Необходимо соблюдать правила поведения (этикет) и выполнять условия договора, поскольку его нарушение может привести к непредсказуемым последствиям. И, на первый взгляд, эшмология названий заболеваний, отнесённых нами к данной подгруппе, не представляет никаких затруднений, если человек заболел viennena, это значит, что у него болезнь от воды, если mecanviha - значит у него хворь от леса. Но нам бы хотелось обратить внимание на вторую часть в названиях этих заболеваний, а именно на слова viha и пела Лексема viha бытует во всех трёх наречиях карельского языка в значениях: 'злоба, ненависть, вражда, зло, раздражение, воспаление, заражение'. В словарях М. Агриколы и Э. Лённрота слово viha употребляется как синоним словосочетания «змеиный яд». Скорее всего, в названиях болезней (как часть сложного слова или словосочетания) лексема viha используется в значении 'зло' (напр., kynnenviha -букв, 'зло ногтя', kylmanviha - букв, 'зло от холода', moan viha - букв, 'зло земли'), так как, по представлению карел, хозяева (атмосферные явления и др.) наказывают человека (букв, 'насылают зло, недуг на человека') за нарушение правил ритуального поведения в подвластном им пространстве и человек начинает болеть, недомогать, а иногда даже и умирает. В славянской мифологии злыдни (от сущ. 'зло') - это персонификация злой доли, бедности, болезней. Слово пепа в диалектах карельского языка и в финском языке имеет одинаковый перевод -'нос'. Как объяснил один из информантов, во время вышеуказанных заболеваний человеку было тяжело дышать, потому что эти болезни проникали к людям именно через нос, по воздуху, когда человек дышал. Другие информанты утверждают, что составляющей частью этих наименований является лексема пепа, так как нос всегда «находится впереди человека», и поэтому именно через нос все болезни проникают в организм человека. Нос - часть лица, которая в традиционной культуре выступает важным каналом связи с внешним миром и напрямую со-

Толстой Н. И Откуда дьяволы разные // Герд А. С. Введение в этнолингвистику Курс лекций и хрестоматия СПб : Изд-во СПб. ун-та, 2001. С. 391.

относится с материально-телесным низом. Как и через другие отверстия человеческого тела, через нос внутрь тела может проникать нечистая сила и её агенты

Вторая глава «Способы словообразования народных названий болезней в карельском языке».

Словообразование представляет собой такой процесс развития лексики, при котором новые слова образуются от уже существующих в данном языке слов посредством изменения их состава. Словарный фонд любого живого языка находится в состоянии постоянного изменения: из него исчезают слова, устаревшие по своему значению, но на их месте появляются новые. Они возникают как путём заимствования из других языков, так и на базе существующего в языке словарного материала на основе определённых способов и средств образования.

Что касается вопросов именного словообразования в карельском языке, то эта проблема остаётся до сих пор малоизученной. В первых грамматиках карельского языка А. Генетца выделены основные суффиксы имени и глагола .

В «Грамматике карельского языка» Д. В. Бубриха в разделе «Морфология» рассматриваются вопросы словообразования (способы суффиксация и словосложение) . Автор указывает на то, что в карельском языке суффиксация развита очень широко, а словосложение исключительно именное.

В монографии В. Д Рягоева словообразование выделено в самостоятельную главу . Автор выделяет три типа словообразования в тихвинском наречии карельского языка: морфологический, лексико-семан-тический и морфолого-синтаксический.

«Грамматика карельского языка», написанная П. М. Зайковьтм, содержит специальный раздел, в котором кратко представлены все типы словообразования в карельском языке .

«Грамматика карельского языка», написанная на материале ливви-ковского наречия, содержит как теоретический (включая все типы словообразования), так и практический материал .

Gcnetz A Tutkimus Venajan Karjalan kielesta Kielennaytteita, sanakirja ja kielioppi Suomi II. 14. Helsinki: SKS, 1880 247 s.; Tutkimus Aunuksen kielesta. Kielennaytteita, sanakirja ja kielioppi. Suomi II: 17. Helsinki: SKS, 1885. 195 s.

Бубрих Д. В. Грамматика карельского языка (фонетика, морфология). Петрозаводск, 1937 79 с.

Рягоев В Д Тихвинский говор карельского языка. JL: Наука, 1977. 287 с.

Зайков П. М. Грамматика карельского языка, фонетика и морфология Петрозаводск: Периодика, 1999 120 с

Вторая глава состоит из четырёх разделов.

Первый раздел «Морфологический способ. Суффиксальное словообразование», включающий названия болезней, образованные суффиксальным способом, состоит из двух подразделов.

Морфологический способ словообразования в карельском языке является весьма продуктивным и древним способом словообразования новых слов. Новые существительные (так же, как и прилагательные, глаголы, наречия) в карельском языке активно образуются с помощью суффиксов, которые присоединяются к производящей основе.

Девербальныс (отглагольные) суффиксы

Большинство суффиксальных названий болезней карельского языка являются отглагольными (девербальными) названиями. В целом названия болезней в карельском языке представлены простыми суффиксами: -е (paise, paize (ск.), paize, paize (ливв., люд.) 'нарыв, фурункул' - от глаг. paisuo, paisota 'покрываться нарывами, фурункулами'); -nta, -nta, -ndu, -ndy (ryvinta (ск.), ryvindy, rygindy (ливв.) 'кашель' - от глаг. rykie (ск), rygie (ливв.) 'кашлять'; -in (kazvain (ск., ливв , люд.) 'бородавка' -от глаг. kazvua 'расти, вырасти'); -о (-vo, -vo) (raippavo (ливв.) 'радикулит' - от глаг. raipata 'схватить (о боли в пояснице')); -u, -у (syyhy (ск.) 'чесотка' - от глаг syyhyó 'чесаться') и сложными или вообще вторичного образования отглагольными суффиксами: -es, -ez (ajoites (ливв.) 'нарыв' - от глаг. ajoittua 'нарывать'); -os, -os (ajos (ск , ливв.) 'нарыв' -от глаг. ajua 'нарывать'), -us, -ys, -vus, -vys (hakytys (ск., ливв.) 'грыжа' - от глаг. hakyttia 'надувать грыжу'; ozavus (ливв.) 'прострел, радикулит' - от глаг. ozata 'заболеть, получить прострел'); -min(e) (rykimini (ск.), rygimine (ливв., люд.) 'кашель' - от глаг. rykie (ск), rygie (ливв.) 'кашлять'); -jaine, -jaine, -jaini, -jaini (kasvajaini (ск.), kazvajaine (ливв.) 'бородавка' - от глаг. kazvua 'расти, вырасти'); -mus, -mys, -muz, -myz (palamus (ливв.) 'ожог' - от глаг. palua 'обжечься'). Девять наименований образованы с помощью двух суффиксов -nta, -ntsi, -ndu, -ndy + -hini, -hine (palantahin'i (ск.), palandahine (ск., ливв.) 'ожог' - от глаг. palua 'обжечься'). Наиболее продуктивными в словообразовании карельских названий болезней являются отглагольные суффиксы: -us, -ys, -vus, -vys (22 лексемы), -es, -ez (10 наименований) и -nta, -nta, -ndu, -ndy (6 лексем). Все представленные в данном подразделе карельские народные названия болезней образованы с помощью суффиков со значением названия или результата действия.

Маркианова Л. Ф Грамматика карельского языка (Ливвиковское наречие) Петрозаводск: Периодика, 2002 296 с.

Деноминальиые (отыменные) суффиксы

Среди деиоминальных суффиксов наиболее распространенными в карельских народных названиях болезней являются суффиксы -сса, -сса, -ccu, -ссу, -cci, при помощи которых образуются имена существительные от прилагательных по их качественному признаку (например, по схожести цвета). Они используются при образовании, например, таких лексем, как ruskicca (ск.) 'краснуха, корь' - от прил. ruskie 'красный', keldaccu (ливв.) 'желтуха' - от прил. keldaine 'жёлтый'.

К менее продуктивным суффиксам названий болезней с дополнительным признаком деминутивности относятся -kka, -kkii, -kku, -kky (n'ápykka (ск.), n'apykky (ливв.) 'прыщ' - от сущ. п'арру 'прыщ'; rodimcikka (ск.) 'родимец' - от сущ. rodimcu 'родимчик').

В нескольких народных названиях болезней выступают суффиксы -та, -та, -mu, -ту, близкие по значению с предыдущими: musselma (ск.) 'синяк' - от прил. musta 'черный, темный', sinizemy (ливв) 'синяк' (от прил. sinine 'синий').

С помощью суффиксов собирательного значения -kko, -ti образованы лексемы kezakko (ливв.) 'веснушка' - от сущ. keza 'лето', kevatti (ск.) 'веснушка' - от сущ. kevát 'весна'.

Во втором разделе «Синтаксико-морфологический способ. Словосложение» рассмотрены названия болезней, образованные способом словосложения и состоящие из двух компонентов. В карельском языке словосложение является активным способом образования новых слов. Здесь необходимо отметить, что большинство из представленных в данном подразделе наименований имеют в словарях и текстах как слитное, так и раздельное написание. Это связано с проблемой разграничения сложных слов от словосочетаний, а также с неустановившейся традицией написания. Так, например, лексемы vacankipu, hambahankivistys, hampahankipu могут писаться как слитно так и раздельно: vacan kibu, hambahan kivistys, hampahan kipu. В большинстве сложных названий болезней определительный компонент стоит в форме номинатива или генитива. Все представленные в этой подглаве наименования состоят из двух компонентов и представляют собой следующие структурные модели: 1) существительное (в номинативе или генитиве) + существительное (paska|taudi (ск.), pasku|taudi (ливв.), paskftaud' (люд.) 'понос'; hen-gen|poltanda, ryn'd'ahin|poltanda (ск.) 'изжога'; suonen|vedo (ск.) 'судороги'); 2) прилагательное (в номинативе ед. ч.) + существительное (paha|liha (ск., ливв.) 'опухоль'; suuri|rubi (ск., ливв.), suur|rubi (ск., ливв.), suuri|rubi (ск.), surijrubi (люд.) 'оспа').

В раздел «Семантический путь развития лексики» включены карельские названия болезней, в которых произошли семантические из-

менения. Изменения значений слов в рассматриваемой нами лексико-семантической группе представлены:

1) метафорой.

ко1гапуап1ш$ (ск., ливв.) 'рахит, болезненная худощавость' (букв. кокапуапЬиБ - собачья старость, старость собаки). Во время этого заболевания ребёнок сильно худел, а во всех его членах появлялась мелкая дрожь. Симптомы рахита напоминали больную собаку в старости, и поэтому это заболевание стали называть ко1гапуап1ш5. Для сравнения хотелось бы отметить, что у русских названием «собачья старость», или

«собачья немочь», обозначали не рахит, как у карел и вепсов, а сильное

изнурение у детей, при котором лицо принимало старческий вид ;

ко1гапп'ап'пЧ (ск., ливв., люд) 'ячмень' (букв. кокапп'ап'пЧ - собачий сосок). Карелы использовали название ко^апп'ап'п'], потому что ячмень на глазу по внешнему виду напоминал собачий сосок У русских (в Смоленской и Саратовской губерниях) существовало заболевание сучье вымя, или сучьи сиськи. Таким названием русские называли множественные чирьи в подмышковои ямке ;

2) расширением значения слова:

Ьац'ав (ск., люд.) 'щетинка'. Необходимо отметить, что в балтийских языках слово Иа^ав имеет значение 'свиная щетина' не в смысле 'болезнь', а как 'покрытие кожи свиньи'. Очевидно, эту лексему стали использовать для обозначения болезни 'щетинка' в связи с тем, что у некоторых новорождённых при рождении были острые белые волоски, которые кололись, и ребёнок из-за этого беспокойно спал, а волоски напоминали по цвету и жёсткости свиную щетину. Помимо того, среди карел существовали поверья, подтверждающие веру людей в то, что эти волоски действительно похожи на свиную щетину. Карелы-людики верили, что если беременная женщина пнёт любое животное с шерстью (кошку, собаку, корову, лошадь и т. д.), то ее ребёнок родится с волосами («щетинкой») на животе . Также они говорили, что щетинка появлялась у ребёнка в том случае, если его мать беременной мочилась в то 21

место, где спит свинья ;

тагка (ск.), шаг§у (ливв., люд.) 'нагноение, гной'. Основное значение слов тагка, тагйу 'сырой, мокрый'. Магка - балтийское заимство-

Забылин М Русский народ Его обычаи, предания, обряды М.' Эксмо, 2003. С. 397.

19 Там же. С. 398.

20 Virtaranta Р Lyydilaisia teksteja, II. Helsinki SUST 130, 1963. С. 287. 2' Virtaranta P Lyydilaisia teksteja, VI. Helsinki. SUST 218, 1994. C. 153.

ванне, ср.: латв. шегка 'промокший насквозь предмет, сырость, влажность' . Когда у человека рана гноится, то она становится мокрой, начинаются выделения, скорее всего, по этой причине, лексемы marka, margy стали использоваться и во втором значении 'гной, нагноение'; 3) переносом значения по сходству:

rokko (люд.) 'оспа (или божий струп)' (от сущ. rokka 'горох, гороховый суп' + суф. о). Это произошло по причине того, что симптомом заболевания оспа являются мелкие прыщи на теле больного, напоми-

нающие зёрна гороха .

Однако встречаются и такие лексемы, которые в карельском языке (равно как и в финском) утратили исходное значение и с течением времени приобрели новое, но их новое значение развивалось в определённой, в некоторых случаях прозрачной взаимосвязи с первичным значением, напр. rakko (ск., ливв.), гак (люд ) 'мозоль, волдырь'. Лексема rakko заимствована из прашведского языка от слова *braker 'слабый, хрупкий' . Возможно, в карельском языке лексема rakko стала использоваться в двух вышеуказанных значениях, так как мозоль (водянистая) и волдырь при незначительном прикосновении легко лопались.

В четвёртом разделе «Заимствования» представлены названия болезней, заимствованные из других языков. В данной лексико-семантической группе можно выделить следующие пласты лексических заимствований: германские (kalvo (ск., ливв.) 'бельмо' < *kalbon>kalban

'оболочка, плёнка, пенка' ; rupi, rubí (ск.), rubi (ливв., люд.) 'оспа (или божий струп)'< -*xrufon- / -*xrubnö / Xmfiz (сР-: ДР- норв. hrufa 'оспа', совр. норв. ruv, ruva, ruve 'оспа' ); шведские (tyrä 'грыжа' (ск.,

ливв., люд.) 'грыжа' < *tyre 'грыжа' ) и славянские (kila, kilo (ск.,

ливв.) 'грыжа' < *кила (ср.: кила (сс.), кыла (сл.), kila, kilav (б.) 'грыжа, 28

опухоль' ; nikoites (ск., ливв.), nikoitus (ливв., люд ) 'икота' - эти лек-

семы стали использовать под влиянием русского языка 'икать, икота') . Конечно, самое большое количество слов (31 лексема из 39) относится

22 Suomen kielen etymologinen sanakirja, II: 1980, 360. Suomen kielen etymologienen sanakiija, III. 1962, 828 Suomen sanojen alkupera, IIP 2000, 43

Suomen sanojen alkupera, I: 1992, 292. Suomen sanojen alkupera, III. 2000, 109. 27 Ibid P. 348.

Преображенский А. Г. Этимологический словарь русского языка M : ГИС, 1958. С. 345

Suomen sanojen alkuperà, II: 1995, 220. 16

к славянским заимствованиям. Это связано с длительным контактированием карельского этноса с русским. Часть из этих наименований используется в языке одновременно с исконно карельскими вариантами слов, что говорит о том, что эти лексемы относятся к поздним славянским заимствованиям (hullavus - paraliccu; hakytys - kila, knisi; pakundu, pahatauti - paduucai; yonitkettaja - nocnica; bul'ku - puzuri; muahine -ckzemena). Некоторые лексемы, обозначающие одно и то же заболевание, были заимствованы в разное время из разных языков, напр. rubí (герм.) - ospu, Ospitta Ivaanouvna (рус.); kaihte, kalvo (герм.) - balmu (рус.); tyrá (швед.) - kila, krusi (рус.).

В Заключении сформулированы основные выводы исследования. Анализ народных названий болезней в карельском языке позволяет сделать следующие выводы.

В основе карельских наименований болезней лежат следующие признаки номинации: боль в какой-либо части тела или органе (13 лексем), внешний признак (11 лексем), время появления (3 лексемы), звук (10 лексем), народные поверья (15 лексем), укус животного (3 лексемы).

К словообразовательным моделям относятся следующие способы: суффиксальное словообразование (63 наименования), способ словосложения (14 наименований), семантический путь развития лексики (30 наименований) и заимствования (39 наименований).

Исследуя карельские народные названия болезней, мы не могли оставить без внимания тот факт, что первая часть трёх наименований koiranviha 'воспалившаяся рана после укуса собаки', koirann'án'n'i 'ячмень', koiranvahnus 'рахит' представлена лексемой koiran 'собачий, собачья'. С чем это связано? Почитание животных, суеверный страх перед некоторыми из них, вера в различные сверхъестественные свойства отдельных представителей природного мира являются универсальной и наиболее архаичной частью традиционного мировоззрения. В мифологии каждого народа имеются галереи наиболее ярких образов диких и домашних животных. Что касается домашних животных, то, как представляется на первый взгляд, все они должны были бы иметь положительную мифологическую характеристику вследствие своей полезности Однако это не всегда так. Например, по некоторым вепсским верованиям, собака - нечистое, поганое существо. Некоторые из болезней собака могла наслать в отместку за нарушение существующих по отношению к ней запретов. Так, собаку нельзя было дразнить, чтобы не приобрести ячмень. Беременной женщине запрещалось пинать собаку, иначе животное принесет болезнь будущему ребенку. Народные представления о собаке как источнике болезней предполагали и ее связь с «иным» миром - местом их нахождения. В основе лечения полученных от этого животного болезней лежал принцип передачи их

из мира людей в «иной» мир, которую осуществляла собака своеобразным способом: поеданием пищи, имеющей соприкосновение с больным местом.

Этимологический анализ исследуемой лексики показал, что большинство названий болезней в карельском языке имеют общие прибалтийско-финские корни. Значительное количество названий болезней пришли из русского языка и являются хронологически поздними. К германским заимствованиям относится всего семь наименований.

Основные положения диссертации отражены в следующих работах.

1) Этимология названий некоторых детских заболеваний в карельском языке // Северная Европа в XXI веке: природа, культура, экономика: Материалы международной конференции, посвященной 60-летию КарНЦ РАН. Петрозаводск, 2006. С. 257-260.

2) Название болезни 'оспа' в карельском языке // Вестник Поморского университета. 2007. № 8. С. 117-120.

3) Народные поверья как признак номинации некоторых названий болезней // Бубриховские чтения: проблемы функционирования и контактирования языков и культур прибалтийско-финских народов: Сб. науч. ст. / Под. ред. Т. И Старшовой. Петрозаводск: Изд-во ПетрГУ, 2008. С. 188-199.

4) Некоторые вопросы номинации названий болезней в карельском языке (на основе названий птиц и животных) // Бубриховские чтения: проблемы функционирования и контактирования языков и культур прибалтийско-финских народов: Сб. науч. ст. / Под. ред. Т. И. Старшовой. Петрозаводск: Изд-во ПетрГУ, 2008. С. 200-204.

Подписано в печать 11 09 08. Формат 60><84 '/,6 Бумага офсетная. Печать ротационная Уч -изд л. 1. Тираж 100 экз. Изд. № 204

Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования ПЕТРОЗАВОДСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

Отпечатано в типографии Издательства ПетрГУ 185910, г Петрозаводск, пр Ленина, 33

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Пашкова, Татьяна Владимировна

Предисловие.

Введение. История исследования народных названий болезней в карельском языке.

Глава 1. Мотивационные признаки номинации народных названий болезней в карельском языке.

1.1. Боль в какой-либо части тела или органе.

1.2. Внешний признак.

1.3. Время появления (время года или время суток).

1.4. Звук (звукоподражательные существительные).

1.5. Наименования болезней, связанные с народными поверьями

1.6. Укус животного.

Глава 2. Способы словообразования народных названий болезней в карельском языке.

2.1. Морфологический способ. Суффиксация.

2.1.1. Девербальные (отглагольные) суффиксы.

2.1.2. Деноминальные (отыменные) суффиксы.

2.2. Синтаксико-морфологический способ. Словосложение.

2.3. Семантический способ образования.

2.4. Заимствования.

Введение диссертации2008 год, автореферат по филологии, Пашкова, Татьяна Владимировна

В народной медицине сложились свои, «простонародные» названия болезней, но по мере интенсивного развития науки усваиваются и входят в массовое употребление научные термины. Постепенное вытеснение из обихода устаревших понятий - вообще характерное для бытования языка явление. Однако многие из старинных терминов сохранились до сих пор; звучат они уже непривычно, отчужденно, архаично. Имеется и еще одно очень важное обстоятельство: народная медицина, в связи с исторически обусловленным несовершенством ее диагностики, часто оперирует широкими, подчас расплывчатыми понятиями (pahku 'опухоль', lihoradku 'лихорадка' и др.), определяющими, в сущности, лишь ведущие признаки самых различных по происхождению заболеваний, которые в научной медицине разделены на группы.

В основе народной классификации болезней лежат почти исключительно их симптомы и отчасти те причины, которыми, с точки зрения людей, обусловливаются их происхождение. Благодаря этому, группировка болезней и сами их названия получают в высшей степени неопределенный и общий характер, очень часто объединяя собой заболевания, по своему существу совершенно разнородные. Нередко болезни подразделяются на две таких обширных группы, как болезни смерти и несмертные. Это подразделение имеет точно определенный смысл и значение: если болезнь "не к смерти", то больной может и выздоровит, а при болезни "к смерти" отговорить, а тем более излечить ее никто не в состоянии, и больной должен умереть. Большой размах простонародной мысли сказывается в наклонности, в некоторых случаях, обозначать болезни прямо по тем органам и частям, к которым они относятся, и, таким образом, как бы совмещать все болезни данного органа в одну (Забылин, 2003, 393-394).

Карелы подразделяли болезни на разные группы. Например, по мнению карел проживающих в деревне Оуланга, существует четыре группы болезней: 1) болезнь от плохого человека (такую болезнь мог наслать другой человек своими проклятиями, завистью и колдовством); 2) болезнь от земли, воды, бани, огня, ветра и т.д.; 3) третью группу болезней составляют различные травмы и повреждения; 4) болезни от Бога (считалось, что Бог мог послать человеку болезнь за какую-либо провинность). Основная болезнь, которую посылал Бог - оспа, на втором месте - дизентерия и на третьем - брюшной тиф (Pentikainen, 1971, 234-235).

Жители карельской деревни Аконлахти считают, что существует всего две группы болезней: болезни от Бога и болезнь от плохого человека. Различие между ними состоит лишь в том, что если человек болеет в легкой форме, то эта болезнь от Бога, а если человек сильно мучается, то эта болезнь от плохого человека (Virtaranta, 1958, 111).

Держанские карелы классифицировали болезни следующим образом: 1) болезни от холода (кашель, насморк, веснуха, рожа); 2) от грязи и насекомых-паразитов (чесотка); 3) от животных (лишай и чума); 4) от испуга (заикание); 5) заразные болезни (т.е. эпидемические) (оспа, коклюш); 6) от сглаза; 7) от плохого человека, насланная через какую-нибудь вещь (эпилепсия); 8) болезнь, которая появлялась только у маловерующих людей (желтуха) (Norvik, 1983, 226).

Нередко выяснить по народно-медицинским названиям, какие конкретно заболевания имеются в виду, можно лишь приблизительно. Собственно, такое выяснение - это уже задача научной медицины, которая, издавна вбирая в свой арсенал лучшее из народной практики, дает ему свое толкование и свои термины.

Актуальность темы. Актуальность темы определяется необходимостью системного изучения лексики карельского языка. Народные названия болезней в карельском языке до настоящего времени не подвергались специальному исследованию. Тематические и этнографические исследования позволяют наилучшим образом раскрыть лексические особенности языка, выявить его внутреннее богатство и структурную многогранность, дополнить отдельные лингвистические дисциплины новыми данными.

Цели и задачи исследования. Целью данного исследования является наиболее полное описание одной из лексико-семантических групп карельского языка — народных названий болезней. Данная цель предполагает решение ряда задач:

- идентификация и систематизация народных названий болезней, собранных из различных источников;

- обобщение представленных в различных источниках этимологий относительно происхождения того или иного народного названия болезни;

- определение основных принципов номинации карельских народных названий болезней, выявление случаев семантических изменений;

- установление наиболее типичных словообразовательных моделей.

Материал для исследования. Объектом анализа являются 114 народных названий болезней, извлеченных из словарей карельского языка, образцов карельской речи, фольклорных произведений и этнографических исследований. Кроме того, в диссертации использован материал, собранный автором в полевых условиях в период с 2005 по 2007 гг.

Апробация работы. Основные положения диссертации изложены в публикациях, а также апробированы в виде докладов на республиканских и международных конференциях.

Введение. История исследования народных названий болезней в карельском языке

Культура карельского народа уже на протяжении длительного времени привлекает внимание языковедов, этнографов, фольклористов и историков. О жизненных обрядах и духовных традициях карелов написано немало научных работ, чего нельзя сказать о лексике карельского языка. Многие лексико-семантические группы никогда не подвергались тщательному сбору и анализу. Одной из таких групп являются народные названия болезней.

В "Лингвистическом атласе прибалтийско-финских языков" (ALFE, 2004; ALFE, 2007) представлены карты, составленные с использованием методов лингвистической географии и снабженные комментариями синхронного, исторического и этимологического характера. В словарных статьях "Лингвистического атласа" рассматриваются разные лексические группы: одежда, члены семьи, птицы, животные и др. Несколько карт и словарных статей имеют прямое отношение к теме нашего исследования (оспа, кашель, насморк).

М-Л. Хейкинмяки в одной из своих статей (Heikinmaki, 1976) исследует происхождение финских и карельских названий болезней цыпки и веснушки с точки зрения так называемой "народной этимологии" (т.е. верований людей).

А. Тюнни рассматривает историю происхождения сочетаний ns~sn в середине лексем kansa~kasna 'бородавка' (Tynni, 1934). Это исследование является актуальным для нашей работы, так как название kasna, kazny, kazna, kazn бытует во всех наречиях карельского языка.

Семантический анализ лексем toppa, cakka, retu, raiska, rietta, rikki, ceara в карельском, финском и других прибалтийско-финских и финно-угорских языках проводит Р. Е. Нирви в статье "Об употреблении некоторых слов, обозначающих грязь и сор" (Nirvi, 1950). Каждая словарная статья ориентирована на раскрытие всех значений и происхождения определенной лексемы (в том числе и в составе сложных слов) в наречиях карельского языка, в диалектах финского и эстонского языков, в саамском и коми языках и др.

М. Лянсимяки характеризует все варианты финских названий болезни 'эпилепсия' (сложные слова, заимствования, отглагольные существительные, словосочетания), например, epilepsia, kaatumatauti, lankeavatauti, рубг-tyvatauti, pahanlyotava tauti, virmatauti и др. (Lansimaki, 1996). Аналогичные по звучанию и происхождению лексемы используются и в карельском языке (например, pahataudi, langiejutaudi), что делает эту статью ценным источником для нашего исследования.

Народной медицине держанских карел посвящена статья П. Рауд "Болезни и их лечение у самых южных карел" (Raud, 1982), в которой приводятся карельский и эстонский варианты таких заболеваний как cipkat / ku-resaapaid 'цыпки', vesnuh / malaariat 'болезнь веснуха', pripatkat / langetove 'эпилепсия' и др.

Проблема народных названий болезней в эстонском языке затрагивается В. Шамардиным в статье "Какие есть народные название болезней?" (Schamardin, 1970). Автор уделяет внимание таким болезням как ревматизм, тиф, бронхит, трахома, скарлатина, сифилис, дизентерия, коклюш, чесотка и приходит к выводу, что в основе большинства народных названий болезней лежит их симптом.

Названия болезней в финском языке, способы лечения заболеваний, историю появления и развитие народной медицины исследует А. Форсиус в сборнике "Очерки об истории медицины" (Forsius, www.saunalahti.fi). Каждая статья сборника представляет собой характеристику определенного заболевания или целой группы болезней. Например, в статье "Болезни от дьявола и их лечение" рассматриваются заболевания, которые, по верованию финнов, насылаются на человека силами зла (эпилепсия, психическое расстройство, сильный испуг и др.) и способы их лечения (обереги, знахарство, магические действия). Статья "Проблема наименования болезней" посвящена вопросу возникновения некоторых финских названий болезней в сравнении с английскими, французскими, немецкими. Большинство статей ориентировано на раскрытие какого-либо одного заболевания (сначала дается этимологическая характеристика народного названия болезни, затем причины появления заболевания и способы лечения), например, "История болезни грипп", "Коклюш", "Оспа", "Скарлатина", "Ночница", "Рахит" и т.д. Ряд статей данного сборника содержат этнографический материал (верования финского народа в различных хозяев леса, воды, бани, которые могут насылать болезни на людей, народные способы лечения этих заболеваний). К таким статьям относятся следующие: "О народных способах лечения глазных заболеваний", "О народных способах лечения болезней ушей, носа и горла", "Медведь и народная медицина", "Птицы и народная медицина" и др.

В работах И. Ю. Винокуровой (Винокурова, 1999; Винокурова, 2006), посвященных верованиям и традициям вепсов, неоднократно затрагивается тема знахарства, лечебных обрядов, мифологических представлений этого народа. В монографии "Животные в традиционном мировоззрении вепсов" автор подробно описывает представления вепсов о таких болезнях как лишай, жаба, цыпки, укус змеи, ячмень, рахит. Многие из рассматриваемых в данной работе терминов распространены и в наречиях карельского языка, поэтому лексические исследования И. Ю. Винокуровой представляют для нас большой интерес.

В. А. Меркулова в статье "Народные названия болезней" (Меркулова, 1969) исследует происхождение некоторых русских названий болезней, таких как огонь 'жар', веснуха 'лихорадка', болозень 'мозоль', падучая 'эпилепсия', костолом 'ревматизм', почесуха 'чесотка', барин 'нарыв', паха 'конъюктивит' и др. с позиции семантики, словообразовательных моделей и синтаксических конструкций. Используя данную статью, нам удалось объяснить происхождение некоторых карельских названий болезней (например, bolozn' 'мозоль', kila 'грыжа'), так как они являются русскими диалектными заимствованиями.

В статье Е. JI. Березович (Березович, 2007) рассматриваются народные названия глазной болезни ячмень в говорах русского языка в рамках двух полей, имеющих сходные принципы внутренней организации: смысловой центр и база для производства элементов первого поля - "ячмень" (зерновая модель), второго - "собака".

В последние десятилетия ученые-языковеды активно издают сборники текстов на карельском языке. Фиксация живой карельской речи чрезвычайно важна и необходима. К настоящему времени лингвистически на дежных сборников текстов опубликовано немало как в Финляндии, так и в нашей стране. Наиболее плодотворно собирал и публиковал тексты на диалектах карельского языка П. Виртаранта. Им опубликованы тексты на людиковском наречии карельского языка (Virtaranta, 1963; Virtaranta, 1964; Virtaranta, 1994), которые содержат очень ценный материал, охватывающий слой бытовой и фольклорной лексики. Здесь нами были найдены названия заболеваний и некоторые способы лечения таких болезней как лишай, хворь от воды, болезнь "жаба", цыпки и др.

Язык северных карелов представлен в таких работах П. Виртаранты как "Беломорские карелы вспоминают" (Virtaranta, 1958) и "По деревням Беломорской Карелии" (Virtaranta, 1978). Начиная с 1950 г. П. Виртаранта совершал поездки в северную Карелию для сбора лексического, этнографического и фольклорного материала. В книгах рассказывается о быте карел, их верованиях, обрядах и традициях. Автор уделяет большое внимание народной медицине карел (знахарство, заговоры, лечение травами и т.д.), приводит варианты названий болезней на карельском языке, например, silmiriena 'глазная сера', sukahat 'щетинка', toppa 'кашель, насморк', variks'ensoappoat 'цыпки', kriis'i 'грыжа'.

П. Виртаранта неоднократно бывал и у тверских карел. В результате этих поездок им опубликована книга "Прежняя жизнь тверских карел" (Virtaranta, 1961), которая написана на основе материала, собранного автором 1957-1958 гг., в деревнях Тверской области. Один из разделов посвящен болезням и способам лечения заболеваний (хворь от огня, ячмень, болезнь от ногтей и др.).

В нашей стране опубликовано немало сборников диалектных текстов. Тексты на говорах ливвиковского наречия собраны в сборнике Г. Н. Макарова, В. Д. Рягоева "Образцы карельской речи" (ОКР, 1969). По содержанию тексты представляют собой рассказы о повседневной жизни и занятиях сельского жителя (рыбная ловля, охота и т.д.), описание различных сельских обычаев и обрядов, публикуются и образцы устного народного творчества (причитания, песни, загадки), а также есть упоминание о болезни оспа и заговор от сглаза.

Книга Г. Н. Макарова "Образцы карельской речи" (ОКР, 1963) содержит рассказы из жизни колхозной деревни, воспоминания о войне, старинные игровые и обрядовые песни, причитания, сказки, пословицы, образцы детского фольклора, описание крестьянских обычаев и промыслов. На одной из страниц этого издания представлен список некоторых названий болезней (rikos, vigahin'e 'сглаз'; prol'icca 'паралич'; piada huimuau 'голова кружится'; korva vuodau 'ухо течет' и др.).

Сборник текстов А. В. Пунжиной "Слушаю карельский говор" (СКГ, 2001) содержит важный лексический материал, в том числе и по теме нашего исследования: "Кип l'ecittih lapsi" ('Как лечили детей'), "Lapset l'az'ittih" ('Дети болели'), "L'eiccicim koiss" ('Лечились дома'). Эти тексты включают в себя такие названия болезней как griza 'грыжа', sughid 'щетинка', paiz'et 'опухоли', syyhmine 'чесотка', suudlus 'сглаз' и способы лечения этих заболевания с помощью народных средств. Некоторые тексты данного сборника посвящены одному конкретному заболеванию, например, "Ut'uuma tartu" ('Прострел случился'), "Kurrensoappoat jallassa" ('Цыпки на ногах').

В книге "Образцы карельской речи" (ОКР, 1980) ее автор, В. Д. Ряго-ев, уделяет большое внимание народной медицине карел (лечение людей и скота), приводит различные названия заболеваний и объясняет некоторые из них (например, suvas 'щетинка', roza 'рожистое воспаление'; boro-dafka 'бородавка'; koirann'an'n'i 'ячмень' и т.д.). Интересно отметить, что в тихвинском говоре карельского языка есть лексема dospeska 'болезнь доспешка' (ОКР, 1980, 240), которая не встречается ни в одном говоре карельского языка. Карелы верили, что этой болезнью можно заболеть в том случае, если неожиданно споткнешься и в это время ойкнешь.

Весьма ценным изданием для этнографов, лингвистов, историков и фольклористов является коллективная монография, посвященная собственно-карельской деревне Панозеро (Панозеро, 2003). Основой книги служат разделы о деревне Панозеро и ее обитателях, о богатстве устно-поэтического творчества Беломорской Карелии, о карельской народной культуре и т.д. Помимо этого, монография содержит приложения с образцами речи деревни Панозеро, одно из которых посвящено народной медицине карелов (детские недуги, ночница, сглаз, родимчик, знахарство и т.д.).

В сборнике А. П. Баранцева "Образцы людиковской речи" (OJIP, 1978) есть упоминания о некоторых болезнях (грыжа, тиф, туберкулез), которые информант затрагивает в ходе рассказов о жизни деревенских жителей.

Тематика текстов "Образцы карельской речи" (NKK, 1994) охватывает разные стороны повседневной жизни сельского жителя. Сборник содержит тексты о способах лечения таких болезней как kylmys 'обморожение', vaccakipu 'боль в животе', kasna 'бородавка', pahlca 'шишка', kuuma 'жар', ummetus 'запор', mosoli 'мозоль', kriiza 'грыжа', musselma 'синяк', pocin sugahat 'щетинка', taintarhu 'лишай', raipaidus 'радикулит'.

Одной из основных задач нашей работы является этимологизация названий болезней. При выполнении этой задачи мы столкнулись с определенными трудностями, так как этимологических исследований по карельскому языку мало. Мы позволили себе сделать некоторые выводы о происхождении тех или иных карельских лексем, опираясь, в первую очередь, на этимологические словари финского языка (SKES. 1. osa, 1978; 2. osa, 1980; 3. osa, 1962; 4. osa, 1979; 5. osa, 1975; 6. osa, 1978; SSA. 1. osa, 1992; 2. osa, 1995; 3. osa, 2000), в которых дается полная информация о появлении слова, варианты его звучания в прибалтийско-финских языках, а также в наречиях карельского языка. Для объяснения происхождения заимствованной лексики нами использовались словари иностранных слов: JI. П. Крысин "Толковый словарь иноязычных слов" (1998); "Словарь иностранных слов" (1982); этимологические словари русского языка: А. Г. Преображенский (1958); М. Фасмер (1987); толковые словари русского языка: В. И. Даль (2005); С. И. Ожегов (1973); Большой энциклопедический словарь (1999).

Обряды и традиции карелов издавна привлекали к себе повышенное внимание исследователей народной культуры - этнографов, фольклористов, краеведов. Особенно широким становится интерес к культуре и быту карелов, как и многих других народов России, с середины XIX в., после того как было учреждено Русское Географическое общество, организовавшее систематический сбор материалов по этнографии народов России. С 1860-х гг. работы по этнографии карелов печатаются в центральных русских изданиях. Развитие этнографической науки в России способствовало активизации деятельности финляндских исследователей. Изучение карельской культуры для них всегда имело особое значение, поскольку карелы, их язык и культура на протяжении многих веков участвовали в формировании финской нации. Фольклористы, языковеды, этнографы провели за 1870-1910 гг. основательное исследование по существу всех этнографических и территориальных групп карельского народа. В результате работы многочисленных собирателей был накоплен богатый материал по самым различным сторонам народной жизни — от языка и фольклора до сведений о материальной и духовной культуре, о домашнем и общественном быте. Значительная часть этого материала опубликована (например, Suomen Kansan Vanhat Runot. Helsinki, 1908-1948) (Сурхаско, 1985, 56).

С. Паулахарью собрал обширный и разносторонний полевой материал (в частности, о верованиях и семейных обрядах северных карелов), часть которого опубликована. Активный период его деятельности относится к первым десятилетиям XX века. Большой интерес представляет его монография "Рождение, детство, смерть" (Paulaharju, 1995), посвященная, главным образом, родильным и погребальным обрядам, и в которой автор также уделяет особое внимание таким болезням, как болезнь, посланная Богом, хворь от леса, хворь от земли, оспа, болезнь "смерть" и т.д. Полнота и детальность изложения, соблюдение карельской терминологии, использование обрядов фольклора - все это делает данную монографию ценнейшим источником.

В последние десятилетия этнографы Финляндии стали все чаще отходить от прежнего, еще недавно преобладавшего в финляндской науке дескриптивного метода и широко пользоваться новыми методами изучения народной культуры - картографированием, количественным и структурным анализом и др. В этой связи показательной является книга Ю. Пенти-кяйнена "Религия Марины Такало" (Pentikainen, 1971), в которой автор рассматривает более широко семейные обряды северных карелов наряду с другими явлениями духовной культуры. Нас в указанном "религиозноантропологическом исследовании" (таков подзаголовок монографии) интересуют народные способы лечения болезней, которые автор подробно описывает, в частности, хворь от земли. Важной особенностью этого исследования является то, что автор приводит карельский вариант названия той или иной болезни (собственно-карельское наречие).

Н. А. Лавонен в своих работах исследует значение скатерти и стола в лечебных, родильных и погребальных обрядах карелов (Лавонен, 1994; Лавонен, 2000). Скатертям, которые "побывали" в церкви или использовались на свадебном столе, приписывались особые целебные свойства, к ним активно обращались при лечении детей (оспа, родимчик). С помощью различных магических действий, совершаемых на столе или возле него, карелы лечили такие заболевания, как грыжа, сглаз, родимчик.

Монография "Как народ лечился" представляет собой исследование финской народной медицины (Ylinen, 1990). Автор этого издания раскрывает этимологию некоторых названий болезней (kalma 'смерть', vesikalma 'водяная смерть' и др.), а также приводит примеры народных поверий о таких болезнях, как хворь от воды, хворь от огня, хворь от земли и т.д.

К. К. Логинов в исследовании "Семейные обряды и веровании русских Заонежья" (Логинов, 1993) рассматривает запреты для беременных женщин (например, смотреть на пожар, пинать животных, ходить на похороны), симптомы и способы лечения детских болезней (рахит, щетинка, детская чесотка), знахарство, обереги, лечебные травы.Подробное описание традиций, обрядов, верований, обычаев, фольклора и культуры в целом представлено в монографии М. Забылина "Русский народ: Его обычаи, предания, обряды" (Забылин, 2003). Автор уделяет внимание ранее употреблявшейся русской лексике, раскрывает происхождение некоторых названий болезней, таких как рахит, куриная слепота, ячмень.

Карельский народ имеет богатую многовековую культуру. В глубокой древности зародилось устно-поэтическое творчество народа. Из века в век, от поколения к поколению передавалось оно, претерпевая при этом определенные изменения. Фольклор, как и любое другое явление общественной и духовной жизни, прошел долгий путь исторического развития. Устная поэзия играла огромную роль в жизни народа, была неотъемлемой ее частью. В небольших карельских деревнях, расположенных на берегу рек и озер, на небольшом расстоянии друг от друга, жили наши предки. В праздники и будни пели они старинные песни о подвигах и деяниях мудрого Вяйнямейнена и кузнеца Илмаринена, рассказывали сказки, предания, легенды, загадывали загадки. При помощи поэтического слова пытались также лечить болезни, преодолевать беды и несчастья, добиваться удачи на охоте и рыбалке. (ПОК, 1993, 3-4).

В сборнике "Устная поэзия тунгудских карел" (Степанова, 2000) впервые представлены образцы всех жанров устно-поэтической традиции карельского населения Беломорского района Карелии. Тексты заговоров (например, для лечения хвори от бани, от воды; от укуса змеи) и образцов речи содержат термины народной медицины (muahini 'экзема', suudelus 'сглаз' и др.), что немаловажно для нашего исследования в плане лексики.

В книге "Песенный фольклор кестеньгских карел" (ПФКК, 1989) отражена традиционная культура прошлого, фольклорное наследие карельского населения, проживающего в Лоухском районе Карелии. В ней представлены все основные песенные жанры (эпические, свадебные, детские песни, заклинания, причитания), бытовавшие в прошлом.

Фразеологический словарь карельского языка" (Федотова, 2000) содержит более 4000 фразеологизмов на трех наречиях карельского языка (собственно-карельском, ливвиковском и людиковском). В нашу работу включены фразеологизмы, содержащие лексемы talmu / talma 'мозоль', ailas 'колика'; pahka / pahku 'шишка', rupi / rubi 'струп, оспа', kaihte 'бельмо', rykie / rygie / rygida 'кашлять'.

Материал для диссертации собирался нами как из образцов карельской речи, так и из опубликованных словарей. "Словарь карельского языка" (ливвиковский диалект) Г. Н. Макарова (СКЯ, 1990) содержит богатый лексический материал, из которого мы извлекли около 45 лексем по теме нашего исследования (например, kezakko 'веснушка', kohky 'кашель', kyndzites 'царапина', tuulennena 'хворь от ветра'). В словаре также представлен фольклорный материал (дразнилки, пословицы) и способы лечения некоторых заболеваний.

Лексический материал "Словаря карельского языка" (тверские говоры) (СКЯ, 1994) отражает материальную и духовную культуру тверских карелов. В словарь включено около 17 тыс. слов, среди которых более 50 народных названий болезней, например, prol'icca 'паралич', niarvagriiz'i 'грыжа', keldataudi 'желтуха', syyhymin'e 'чесотка', hengenpoltanda 'изжога', piacaklca 'насморк'.

В "Карельско-русском словаре" (КРС, 1999), составленном на основании северно-карельских диалектов, отображена наиболее характерная лексика, отражающая различные стороны карельского быта, в том числе и по народной медицине карелов (например, kevatti 'веснушка', jia 'бельмо', umpi 'запор').

В Финляндии лексика карельского языка собиралась и систематизировалась более ста лет. Результатом этих трудов стал шеститомный словарь карельского языка (Karjalan kielen sanakirja. I osa, 1968; II osa, 1973; III osa, 1983; IV osa, 1993; V osa, 1997; VI osa, 2005), уникальность и значимость которого состоит в том, что он содержит огромное количество разноплановой лексики (среди которой около 500 вариантов народных названий болезней), охватывая при этом все говоры собственно-карельского и ливвиковского наречий.

Для отображения лексики людиковского наречия нами использовался "Словарь людиковских диалектов" (Kujola, 1944). Надо отметить, что это единственный словарь людиковского наречия, изданный уже более 60 лет назад. Из данного издания мы извлекли около 20 лексем, в том числе mecan'n'en'a 'хворь от леса', raippaiduz 'прострел, радикулит', ribitez 'царапина', pasktaud' 'понос', bul'k 'прыщ'.

Зафиксированные во всех источниках, а также собранные автором в полевых условиях, народные названия болезней представлены в работе следующим образом: сначала дается заглавное слово (иногда несколько его вариантов), далее перевод на русский язык, следом указывается ареал его употребления сначала в диалектах собственно-карельского наречия, затем ливвиковского и людиковского наречий с указанием всех диалектных вариантов. В большинстве случаев приводятся примеры с использованием данной лексемы в контексте какого-либо предложения. Далее следуют соответствия из финно-угорских, затем прибалтийско-финских языков. Ссылки на работы, послужившие источниками, раскрываются в библиографии. Материал, собранный самим автором, дается без ссылок.

Все примеры воспроизводятся в соответствии с написанием в источниках, с двумя исключениями: аффриката с, представленная в финноязыч-ных изданиях сочетанием ts, дана в работе согласно принятой в современном карельском языке транскрипции; гласная й, используемая ранее в ливвиковском и людиковском наречиях, заменена на у.

Сокращенные обозначения языков унифицированы во всей работе, в перечне сокращений раскрыты все обозначения диалектов карельского языка.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Народные названия болезней в карельском языке"

Заключение

Анализ народных названий болезней в карельском языке позволяет сделать следующие выводы. В основе карельских наименований болезней лежат следующие признаки номинации:

1) боль в какой-либо части тела или органе. Особенность номинации этой группы слов состоит в том, что все названия болезней указывают на больной орган или часть тела, например, kulkkutaudi (ливв.) 'боль в горле' (kulkku 'горло'); hambahankibu (ск., ливв.) 'зубная боль' (hammas 'зуб').

2) внешний признак. При определённых заболеваниях у человека появляются явно выраженные симптомы или признаки (сыпь, приступы, нарывы, короста и др.), которые, легли в основу номинации некоторых карельских названий болезней, например, veripahka (ск.); veripahku (ливв.) 'гематома'. Внешним, отличительным признаком гематомы считается то, что она имеет красно-синий оттенок и выпуклую форму, так как внутри её скапливается кровь. Возможно, исходя из этого признака, первым компонентом карельских наименований гематомы стало существительное veri 'кровь', а вторым - pahka, pahku 'опухоль'.

3) время появления. Некоторые заболевания появляются (или обостряются) в определённое время года или суток. В карельском языке есть несколько лексем, в основу номинации которых лёг именно этот признак, например, kezakko (ливв.) (от сущ. keza 'лето'), keviitti (ск.) (от сущ. kevat 'весна) 'веснушка'. Вероятно, названия kezakko или kevatti стали использовать по той причине, что веснушки появляются поздней весной или ранним летом.

4) звук. Значительную роль в создании звуковых оболочек слов в различных языках мира играет звукоподражание. К этой группе слов относятся: а) названия болезней, образованные от дескриптивных глаголов, например, kohkytes (ск.), kohkeh (ливв.) 'кашель' от глаг. kohkea (ск.), kohkia (ливв.) '[сухо] кашлять'; б) звукоподражательные названия болезней, которые не являются отглагольными существительными, например, ripuli (ск.), ribuli (ливв.) 'понос'. Надо отметить, что данные о происхождении всех лексем, представленных во второй подгруппе (неотглагольные звукоподражательные существительные), взяты нами из этимологических словарей финского языка. Вполне очевидно, значение, в котором эти лексемы используются сейчас, не указывает на то, что эти названия болезней являются дескриптивными. Скорее всего, раньше эти существительные использовались в другом значении (поэтому они отнесены к звукоподражательным), возможно, они были образованы от дескриптивных глаголов, но эти данные нам не удалось установить; в) названия болезней, образованные от звукоподражательных междометий, например, ahky (ск., ливв.) 'колики, острая колющая боль (в животе, груди, боку), колотье'.

5) народные поверья. Карелы издавна верили в различных персонажей, обитающих в определённом пространстве (бане, лесу, водоёме и т.д.) и имеющих функцию хозяина или защитника своей сферы обитания. Помимо этого, карелы персонифицировали отдельные атмосферные явления (ветер, мороз, холод), а также другие предметы и явления, с которыми они соприкасались (железо, камень, дерево, огонь и т.д.), так как, по представлению карел, за нарушение правил ритуального поведения в подвластном им пространстве или за плохое отношение к различным предметам, хозяева, атмосферные явления или же сами предметы накажут человека (человек начинает болеть, недомогать, а иногда даже и умирает). Лечили эти заболевания, в основном, с помощью "источника болезни". Например, карелы верили, что, если человек пройдёт мимо иконы и не перекрестится, то он заболеет болезнью jumalantaudi (ск., ливв.) 'болезнь, которая по поверью была послана человеку Богом'. Для избавления от этого недуга нужно Бога задобрить (поставить свечку и перекреститься).

6) укус животного. Издавна жизнь карельского народа связана с жизнью животных. В процессе контакта людей с животными, возникали случаи, когда животные нападали на человека, в результате чего у человека могли появиться различные травмы, укусы, повреждения, например, ша-vonn'okkavo (ск.), mavonpuromu, mavonn'okkuamu, mavonpanemu (ливв.) 'укус змеи').

К словообразовательным моделям относятся следующие способы: суффиксальное словообразование, способ словосложения, семантический путь развития лексики и заимствования. Наиболее продуктивными в словообразовании карельских народных названий болезней являются такие девербальные суффиксы со значением названия или результата действия как -us, -ys, -vus, -vys (22 лексемы), -es, -ez (10 наименований) и -nta, -nta, -ndu, -ndy (6 лексем) (например, ajotus 'нарыв', hullavus 'паралич', hieraites 'натертая рана, ссадина', ryvites 'кашель', ryvinta 'кашель', palan-du 'ожог'). Среди отыменных суффиксов наиболее распространены следующие -сса, -сса, -оси, -ссу, -cci, при помощи которых образуются имена существительные от прилагательных по их качественному признаку (например, по схожести цвета); -kka, -kkii, -kku, -kky с дополнительным признаком деминутивности (например, ruskiccu 'краснуха, корь', tuhkicca 'корь', n'apykka 'прыщ', rodimcikka 'родимец').

Способ словосложения представляют двухкомпонентные лексемы, определительным компонентом которых являются существительные или прилагательные (например, verenjuoksu 'кровотечение', pahatauti 'эпилепсия'). Здесь необходимо отметить, что большинство из представленных в данном подразделе наименований имеют в словарях и сборниках как слитное, так и раздельное написание. Это связано с проблемой разграничения сложных слов от словосочетаний, поскольку модель словосложения является аналогом модели словосочетания, а также с неустановившейся традицией написания.

В подразделе, связанном с семантикой слова, нами рассмотрено 30 лексем. Изменение значений слов, в рассматриваемой нами лексико-семантической группе, представлены метафорой (например, koirann'anni 'ячмень'), расширением значения слова (например, kubu 'зобная опухоль'), переносом значения по сходству (например, rokko 'оспа'). Однако встречаются и такие лексемы, которые в карельском языке (равно как и в финском) утратили значение своего исходного слова и с течением времени приобрели новое, но их новое значение развивалось в определенной, в некоторых случаях прозрачной взаимосвязи с первичным значением (например, yska 'кашель').

Важным способом формирования карельских названий болезней является заимствование из разных языков. В данной лексико-семантической группе можно выделить следующие пласты лексических заимствований: германские, шведские и славянские. Конечно, самое большое количество слов относятся к славянским заимствованиям. Это связано с длительным контактированием карельского народа с русским. Надо отметить, что среди названий болезней в карельском языке, есть лексемы, относящиеся к древнему пласту лексики, общие для финно-угорских языков, например: sybl'a 'бородавка': ск. (юшк, илм) sybl'a, (твр) sybla~sybl'a~sybl'a, (сст) sybla, (имп) sybly (KKS, 5, 608) // лиев. (тлз, вдл) sybly (KKS, 5, 608); (олн) sybly (SKES, 1, 169) (SKES, 4, 1152) // ср. (вен.) sugla (SSA, 3, 234), suly, su(j), suj(j), su(h), suly, suj(j), su(j) (SKES, 4, 1153), siily (SSA, 3, 234); (лив.) se'gggl (SKES, 4, 1153); (вод.) sugla, sutila, sugl, sugle (SKES, 4, 1153); (вепс.) subl, siibliiine (SKES, 4, 1152); (фин.) syyla (KKS, 2, 90). Таким образом, этимологический анализ исследуемой лексики показал, что большинство названий болезней в карельском языке имеют общие прибалтийско-финские корни. Значительное количество названий болезней пришло из русского языка и являются хронологически поздними. К германским заимствованиям относится всего семь наименований.

Исследуя карельские народные названия болезней, мы не могли оставить без внимания тот факт, что первая часть трех наименований koiran-viha 'воспалившаяся рана после укуса собаки', koirann'an'n'i 'ячмень', koiranvahnus 'рахит' представлена лексемой koiran 'собачий, собачья'. С чем это связано? Почитание животных, суеверный страх перед некоторыми из них, вера в различные сверхъестественные свойства отдельных представителей природного мира являются универсальной и наиболее архаичной частью традиционного мировоззрения. В мифологии каждого народа имеются галереи наиболее ярких образов диких и домашних животных. Что касается домашних животных, то, как представляется на первый взгляд, все они должны были бы иметь положительную мифологическую характеристику вследствие своей полезности. Однако это не всегда так. Так, например, по некоторым вепсским верованиям, собака - нечистое, поганое существо. Некоторые из болезней собака могла наслать в отместку за нарушение существующих по отношению к ней запретов. Так, собаку нельзя было дразнить, чтобы не приобрести ячмень. Беременной женщине запрещалось пинать собаку, иначе животное принесет болезнь будущему ребенку. Народные представления о собаке как источнике болезней предполагали и ее связь с «иным» миром - местом их нахождения. В основе лечения полученных от этого животного болезней лежал принцип передачи их из мира людей в «иной» мир, которую осуществляла собака своеобразным способом: поеданием пищи, имеющей соприкосновение с больным местом (Винокурова, 1997, 101, 103).

Список научной литературыПашкова, Татьяна Владимировна, диссертация по теме "Языки народов зарубежных стран Азии, Африки, аборигенов Америки и Австралии"

1. Адоньева, 2004 = Адоньева С. Б. Социальное пространство магии. Силы и хозяева // Язык культуры: Семантика и грамматика. К 80-летию со дня рождения академика Никиты Ильича Толстого (1923-1996) / Отв.редактор С. М. Толстая. М.: Индрик, 2004. - С. 164-173

2. АОС, 1985 = Архангельский областной словарь / Сост. Н. А. Артамонова, О.Г. Гецова М.: МГУ, 1985. - в. 4. - 160 с.

3. Апресян, 1995 = Апресян Ю. Д. Избранные труды, т. 1: Лексическая семантика. М.: Школа "Языки русской культуры", Издат. фирма "Восточная литература" РАН, 1995. - 472 с.

4. Бартминьский, 2005 = Бартминьский Е. Языковой образ мира: очерки по этнолингвистике / Перевод с польского. — М.: Индрик, 2005. — 528 с.

5. Беликова, 2004 = Беликова А. Е. Семантика глаголов звучания в финском языке. Автореф.канд.филол.наук. Петрозаводск, 2004. 26 с.

6. Березович, 2007 = Березович Е. Л. Язык и традиционная культура: Этнолингвистические исследования. -М.: Индрик, 2007. 600 с.

7. Бубрих, 1937 = Бубрих Д. В. Грамматика карельского языка (фонетика, морфология). Петрозаводск, 1937. 79 с.

8. Буйнова, 2001 = Буйнова О. Ю. Универсальные и специфические черты процесса метафоризации // Лингвистические исследования. К 75-летию профессора Владимира Григорьевича Гака. Дубна: Феникс+, 2001.-С. 49-65

9. БЭС, 1999 = Большой энциклопедический словарь. М.: Большая Российская энциклопедия; СПб.: Норинт, 1999. - 1456 с.

10. Васильев, 1971 = Васильев Л. М. Теория семантических полей // Вопросы языкознания. М.: Наука, 1971. № 5. С. 105-113

11. Васильева, 1993 = Васильева В. Ф. К проблеме семиологической семантики номинативной единицы // Вестник Московского университета. Серия 9. Филология. М.: Московский университет, 1993. -№3. С. 9-18

12. Винокурова, 1997 = Винокурова И. Ю. Домашние животные: опыт реконструкции некоторых мифологических образов у вепсов // Традиционная культура финно-угров и соседних народов (Международный симпозиум). Петрозаводск, 1997. - С. 100-103

13. Винокурова, 2006 = Винокурова И. Ю. Животные в традиционном мировоззрении вепсов (опыт реконструкции). Петрозаводск: ПетрГУ, 2006. - 448 с.

14. Винокурова, 1999 = Винокурова И. Ю. Огонь в мифологии вепсов // Вепсы: История, культура и межэтнические контакты (сборник научных трудов). Петрозаводск: Петрозав.гос.ун-т, 1999. —С. 148-167

15. Герд, 2001 = Герд А. С. Введение в этнолингвистику: Курс лекций и хрестоматия. СПб.: С.-Петерб. Ун-т, 2001. — 448 с.

16. Горелов, 1969 = Горелов И. Н. О возможности примарной мотивированности языкового знака// Материалы семинара по проблеме мотивированности языкового знака. J1.:. Наука, 1969. С. 17-20

17. Даль, 2005 = Даль В. И. Толковый словарь русского языка. Современная версия. М.: Эксмо, 2005. 736 с.

18. Жаринова, 2006 = Жаринова О. М. Зоонимическая лексика карельского языка. Автореф.канд.филол.наук. Петрозаводск, 2006. 24 с.

19. Забылин, 2003 = Забылин М. Русский народ: Его обычаи, предания, обряды. М.: Эксмо, 2003. - 608 с.

20. Зайков, 1999 = Зайков П. М. Грамматика карельского языка: фонетика и морфология. Петрозаводск: Периодика, 1999. - 120 с.

21. Зайцева, 1978 = Зайцева М. И. Суффиксальное глагольное словообразование в вепсском языке. Л.: Наука, 1978. - 176 с.

22. Зайцева, 1995 = Зайцева Н. Г., Муллонен М. И. Вепсско-русский, русско-вепсский учебный словарь. Петрозаводск: Карелия, 1995. - 191 с.

23. Иванова, 1995 = Иванова JI. И. К вопросу о бытовании карельской мифологической прозы и некоторых ее персонажах // Фольклористика Карелии. Петрозаводск: РАН, КарНЦ, Ин-т яз., лит. и истории, 1995. -С. 30-52

24. Колесов, 2000 = Колесов В. В. Древняя Русь: наследие в слове. Мир человека. СПб: Филологический фак-т Санкт-Петербургского государственного университета, 2000. - 326 с.

25. Коппалева, 2007 = Коппалева Ю. Э. Финская народная лексика флоры (становление и функционирование). Петрозаводск: Карельский научный центр РАН, 2007. 287 с.

26. Кривощапова, 2007 = Кривощапова Ю. А. Русская энтомологическая лексика в этнолингвистическом освещении. Авто-реф.канд.филол.наук.Екатеринбург, 2007. 23 с.

27. КРС, 1999 = Зайков П. М., Ругоева JI. И. Карельско-русский словарь. Петрозаводск: Периодика, 1999. —224 с.

28. КРФС, sanakniigu.onego.ru = Карело-русско-финский словарь. Электронный ресурс. Режим доступа: - http://sanakniigu.onego.ru

29. Крысин, 1998 = Крысин JL П. Толковый словарь иноязычных слов. М.: Русский язык, 1998. - 848 с.

30. Куусинен, 1999, 2000 = Новый большой русско-финский словарь: в 2-х т. / Под ред. Куусинена М. Э. М.: Рус. яз., 1999 - т. 1. - 844 е.; 2000.- т. 2 - 784 с.

31. Лавонен, 1994 = Лавонен Н. А. Карельская скатерть: ее функции в народном быту и традиционных обрядах // Обряды и верования народов Карелии. Петрозаводск: РАН, КарНЦ, Ин-т яз., лит. и истории, 1994. С. 82-102

32. Лавонен, 2000 = Лавонен Н. А. Стол в верованиях карелов. Петрозаводск: Периодика, 2000. 176 с.

33. Левицкий, 1969 = Левицкий В. В. Виды мотивированности слова, их взаимодействие и роль в лексико-семантических изменениях // Материалы семинара по проблеме мотивированности языкового знака. Л.: Наука, 1969. С. 21-25

34. Логинов, 1993 = Логинов К. К. Семейные обряды и верования русских Заонежья. Петрозаводск: РАН, КарНЦ, Ин-т яз., лит. и истории, 1993.-229 с.

35. Макаров, 1963 = Макаров Г. Н. Из наблюдений над языком карельских пословиц // Прибалтийско-финское языкознание (вопросы грамматики и лексикологии). М.: Акад. Наук СССР, 1963. — С. 54-64

36. Маркианова, 1985 Маркианова Л. Ф. Глагольное словообразование в карельском языке. Петрозаводск: Карелия, 1985. - 193 с.

37. Маркианова, 2002 = Маркианова Л. Ф. Грамматика карельского языка (Ливвиковское наречие): Учебное пособие для 5-9 классов общеобразовательных учреждений Республики Карелия. Петрозаводск: Периодика, 2002. - 296 с.

38. Маркианова, 1996 = Маркианова Л., Бойко Т. Карельско-русский словарь (ливвиковское наречие). Петрозаводск: Карелия, 1996. 222 с.

39. Мейе, 1951 = Мейе А. Общеславянский язык / Под ред. С. Б. Бернштейна. -М.: Иностр. лит-ра, 1951. 492 с.

40. Меркулова, 1969 = Меркулова В. А. Народные названия болезней, I (На материале русского языка) // Этимология. М.: Наука, 1969 -С. 158-172

41. Меркулова, 1965 = Меркулова В. А. О некоторых принципах этимологии названий растений // Этимология 1964. М.: Наука, 1965. -С. 72-87

42. Мифология, 1998 = Мифология: Большой энциклопедический словарь / Гл.ред. Е. М. Мелетинский. М.: Большая Российская энциклопедия, 1998.-736 с.

43. МНМ, 1988 = Мифы народов мира: в 2-х т. / Гл. ред. С. А. Токарев. М.: Советская энциклопедия, 1988. - т. 2. - 719 с.

44. НИЭ, 2 = Новая иллюстрированная энциклопедия. Кн. 2. -М.: Большая Российская энциклопедия, ООО "Мир книги", 2006. 256 с.

45. Ожегов, 1973 = Ожегов С. И. Словарь русского языка / Под ред. Н. Ю. Шведовой. М.: Сов. энциклопедия, 1973. 846 с.

46. ОКР, 1963 = Образцы карельской речи / Сост. Г. Н. Макаров. Л.: Наука, 1963.- 194 с.

47. ОКР, 1969 = Образцы карельской речи / Сост. Г. Н. Макаров, В. Д. Рягоев. Л.: Наука, 1969. 284 с.

48. ОКР, 1980 = Образцы карельской речи / Сост. В. Д. Рягоев. Л.: Наука, 1980.-382 с.

49. ОЛР, 1978 = Баранцев А. П. Образцы людиковской речи. Петрозаводск: Карелия, 1978. 287 с.

50. ПОК, 1993 = Песенный открою короб: Хрестоматия по карельскому фольклору / Изд. подготовлено А. С. Степановой. Петрозаводск: Карелия, 1993. - 199 с.

51. Попов, 2004 = Попов Р. Народная этимология и культ святых // Язык культуры: Семантика и грамматика. К 80-летию со дня рождения академика Никиты Ильича Толстого (1923-1996) / Отв.редактор С. М. Толстая. М.: Индрик, 2004. - С. 131-137

52. Преображенский, 1958 = Преображенский А. Г. Этимологический словарь русского языка. М.: ГИС, 1958. 1284 с.

53. ПФКК, 1989 = Песенный фольклор кестеньгских карел / Сост. Н. А. Лавонен. Петрозаводск: Карел.фил. АН СССР, 1989. 290 с.

54. ПЭНМ, 1999 = Полная энциклопедия народной медицины. Т. 1. -М.: АНС, 1999.-752 с.

55. Рягоев, 1977 = Рягоев В. Д. Тихвинский говор карельского языка. Л.: Наука, 1977.-287 с.

56. СВЯ, 1972 = Зайцева М. И., Муллонен М. И. Словарь вепсского языка. Л.: Наука, 1972. 745 с.

57. СД, 2= Славянские древности: Этнолингвистический словарь в 5-ти томах / Под общей ред. Н. И. Толстого. т. 2. М.: Междунар. Отношения, 1999.-697 с.

58. СД, 3 = Славянские древности: Этнолингвистический словарь в 5-ти томах / Под общей ред. Н. И. Толстого. т. 3. М.: Междунар. Отношения, 2004. - 704 с.

59. Семакова, 2006 = Семакова И. Б., Рогозина В. В. Материалы по традиционной медицине вепсов (мифологический аспект) // Современная наука о вепсах: достижения и перспективы (памяти Н. И. Богданова). Петрозаводск: КарНЦ РАН, 2006. С. 302-314

60. СИС, 1982 = Словарь иностранных слов. М.: Русский язык, 1982.-608 с.

61. СКГ, 2001 = Слушаю карельский говор / Сост. А. В. Пунжина. Петрозаводск: Периодика, 2001. —208 с.

62. СКЯ, 1990 = Словарь карельского языка (ливвиковский диалект) / Сост. Г. Н. Макаров. Петрозаводск: Карелия, 1990. 495 с.

63. СКЯ, 1994 = Словарь карельского языка (тверские говоры) / Сост. А. В. Пунжина. Петрозаводск: Карелия, 1994. 396 с.

64. COC, 2007 = Сопоставительно-ономасиологический словарь диалектов карельского, вепсского и саамского языков / Под общей ред. Ю.С. Елисеева, Н. Г. Зайцевой. Петрозаводск: КарНЦРАН, 2007. 346 с.

65. СРЯ, 1977 = Словарь русского языка XI-XVII вв. в. 4. М.: Наука,1977.-403 с.

66. СРЯ, 1978 = Словарь русского языка XI-XVII вв. в. 5. М.: Наука,1978.-392 с.

67. Степанова, 2003 = Степанова А. С. Карельские плачи: Специфика жанра (избранные статьи). Петрозаводск: РАН, КарНЦ, Ин-т яз., лит. и истории, 2003. 216 с.

68. Степанова, 2000 = Степанова А. С. Устная поэзия тунгудских карел. Петрозаводск: Периодика, 2000. 384 с.

69. Степанова, 1980 = Степанова Г. В., Шрамм А. Н. Введение в семасиологию русского языка. Калининград: КГУ, 1980. Режим доступа к ст.: http ://www. lamp, semiotics .ru/stepsemas. htm

70. Толстая, 2002 = Толстая С. M. Мотивационные семантические модели и картина мира // Русский язык в научном освещении. 2002. №1 (3). -С. 112-127

71. Толстой, 2001 = Толстой Н. И. Откуда дьяволы разные // Герд А. С. Введение в этнолингвистику: Курс лекций и хрестоматия. СПб.: С.-Петерб. Ун-т, 2001. С. 387-391

72. Фасмер, 1987 = Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. Т. 4 / Пер. с немец, и дополнения О. Н. Трубачева. М.: Прогресс, 1987.-864 с.

73. Федотова, 2002 = Федотова В. П. Дескриптивные глаголы в карельском языке: Словарь. Петрозаводск: Периодика, 2002. - 166 с.

74. Федотова, 1990 = Федотова В. П. Очерк синтаксиса карельского языка. Петрозаводск: КНЦ АН СССР Ин-т яз., лит. и истории, 1990. -157 с.

75. Федотова, 2000 = Федотова В. П. Фразеологический словарь карельского языка: Справочное издание. Петрозаводск: Карелия, 2000.- 260 с.

76. ФРС, 2006 = Вахрос И., Щербаков А. Большой финско-русский словарь / Ред. В. Оллыкайнен, И. Сало. М.: Живой язык, 2006. - 816 с.

77. Шмелев, 1973 = Шмелев Д. Н. Проблемы семантического анализа лексики (на материале русского языка). М.: Наука, 1973. 279 с.

78. Щерба, 1958 = Щерба JI. В. Избранные работы по языкознанию и фонетике. Т. 1.-Л.: ЛГУ, 1958.- 182 с.

79. Языкознание, 1998 = Языкознание. Большой энциклопедический словарь / Гл. ред. В. Н. Ярцева. 2-е изд. - М.: Большая Российская энциклопедия, 1998. - 685 с.

80. ЯН, 1 = Языковая номинация (Общие вопросы). М.: Наука, 1977. -355 с.

81. ЯН, 2 = Языковая номинация (Виды наименований). М.: Наука, 1977.-357 с.

82. ALFE, 2004 = Atlas Linguarum Fennicarum (Лингвистический атлас прибалтийско-финских языков I часть). Suomalaisen Kirjallisuuden Seurantoimituksia 800. Kotimaisten Kielten Tutkimuskeskuksen julkaisuja 118. Helsinki: Vammalan Kirjapaino OY, 2004. 464 s.

83. Firsov, 2000 = Firsov V. 2000: Karjalazien usko karun vageh // Oma mua. 2000. - 10 февраля. - S. 4

84. Forsius, www.saunalahti.fi = Forsius A. Kuvauksia laaketieteen his-toriasta Электронный ресурс. Электрон, ст. - Режим доступа к ст.: http:Zwww.saunalahti.fi/arnoldus/haklaa.html

85. Genetz, 1880 = Genetz A. Tutkimus Venajan Karjalan kielesta. Kie-lennaytteita, sanakirjaja kielioppi. Suomi II: 14. Helsinki: SKS, 1880. 247 s.

86. Genetz, 1885 = Genetz A. Tutkimus Aunuksen kielesta. Kielennayt-teita, sanakirjaja kielioppi. Suomi II: 17. Helsinki: SKS, 1885. -195 s.

87. Gorskova, 17.8.2000 = Gorskova E. 2000: Karjalazien perindot da ta-vat // Oma mua. 2000.- 17 августа. - S. 3

88. Gorskova, 31.8.2000 = Gorskova E. 2000: Karjalazien perindot da tavat // Oma mua. 2000. - 31 августа. - S. 3

89. Hakulinen, 1970 = Hakulinen L. Kielen nakymia (kirjoitelmia suomen kielen tutkimuksen ja opetuksen alalta). Helsinki: SKS, 1970. — 112 s.

90. Hakulinen, 1979 = Hakulinen L. Suomen kielen rakenne ja kehitys. Helsinki: Otava, 1979. 633 s.

91. Heikinmaki, 1976 = Heikinmaki M-L. Varissaappaat ja teerenpilkut (Muuttolintujen pilauksesta) // Virittaja 5/1976. S. 459-479

92. Kalima, 1936 = Kalima J. Itamerensuomalaisten kielten balttilaiset lai-nasanat. Helsinki: SKST, 202. 252 s.

93. Kettunen, 1929 = Kettunen L. Valo 'kipu' germaaninen laina? // Virittaja 1929. S. 229-231

94. KKN, 1932 = Karjalan kielen naytteita / Julk. E. Leskinen. Helsinki: SKST, 1932.- 165 s.

95. KKN, 1936 = Karjalan kielen naytteita / Julk. E. Leskinen. Helsinki: SKST, 1936.-202 s.

96. KKS, 1, 2, 3, 4, 5, 6 = Karjalan kielen sanakirja. Helsinki: Lexica Societatis Fenno-Ugricae XVI, I 1968. - 576 s.; II - 1974. - 591 s.; Ill - 1983. - 584 s.; IV - 1993. - 610 s.; V - 1997. - 634 s.; VI - 2005. - 782 s.

97. Koslci, 1983 = Koski M. Varien nimitykset suomessa ja lahisukukielissa. Savonlinna: WSOY, 1983. 366 s.

98. Kujola, 1944 = Kujola J. Lyydilaismurteiden sanakirja. Helsinki: SUS, 1944.-543 s.

99. Lansimaki, 1996 = Lansimaki M. Kun paha pieksaa ja ihminen kuoleskelee (epilepsian kansanomaiset nimitykset) // Kielen kannoilla / Toim. Pitkanen R., Suni H., Tanner S. Helsinki: Kotimaisten kielten tutkimuskeskus, 1996. -S. 202-212

100. Meri, 2002 = Men V. Sanojen synty. Jyvaskyla: Gummerus, 2002. -457 s.

101. Nirvi, 1950 = Nirvi R. E. Eraista likaa ja rikkaa merkitsevien sanojen kayttotavoista // Virittaja, 1950. S. 398-424

102. NKK, 1994 = Naytteita karjalan kielesta. I. Joensuu Petroskoi: Joensuun yliopiston monistuskeskus, 1994. — 457 s.

103. Norvik, 1983 = Norvik P. Djorzan karjalaisten kansanlaakinnasta // Kansa parantaa / Toim. Laaksonen P., Piela U. Helsinki: SKS, 1983. -s. 225-230

104. NS, 2, 3, 4, 5, 6 = Nykysuomen sanakirja. Porvoo-Helsinki-Jyva: WSOY, 2 1992. - 735 s.; 3 - 1992. - 753 s.; 4 - 1992. - 840 s.; 5 - 1992. -758 s.; 6- 1992.-806 s.

105. Paulaharju, 1995 = Paulaharju S. Syntyma, lapsuus, kuolema (Vienan Karjalan tapoja ja uskomuksia). Helsinki: SKS, 1995. 248 s.

106. Pentikainen, 1971 = Pentikainen J. Marina Takalon uskonto (uskon-toantropologinen tutkimus). Helsinki: SKST, 1971. 388 s.

107. Pihel, 1986 = Pihel K, Pikamae A. Soome-eesti sonaraamat. Tallinn, 1986.-457 s.

108. Raud, 1982 = Raud (Norvik) P. Haugused ja arstimine koige loun-apoolsematel karjalastel // Kodumurre, 15/1982. S. 32-37

109. Schamardin, 1970 = Schamardin B. Millised on haiguste rah-vaparased nimetused? // Kusimused ja vastused, 2/1970. S. 36-38

110. SKES = Suomen kielen etymologinen sanakirja. Helsinki: SUS, I -1978; II 1980; III - 1962; IV - 1979; V - 1975; VI - 1978. - 2293 s.

111. SKML, 1880 = Suomen kansan muinaisia loitsurunoja. Helsinki: SKST osa 62, 1880

112. SMS, 1950 = Pohjanvalo P. Salmin murteen sanakirja. Helsinki: SKST, 1950.-426 s.

113. SSA = Suomen sanojen alkupera. Helsinki: SKS, I 1992. - 486 е.; II -1995. - 470 е.; Ill - 2000. - 503 с.

114. Tynni, 1934 = Tynni A. Kansa-kasna sana suomen murteissa // Virittaja, 1934. S. 267-269

115. Virtanen, 1988 = Virtanen L. Suomalainen kansanperinne. Helsinki: SKST, 1988.-319 s.

116. Virtaranta, 1950 = Virtaranta P. Hameen kansa muistelee. Porvoo-Helsinki: WSOY, 1950. 504 s.

117. Virtaranta, 1980 = Virtaranta P. Katri Peralainen, inkerilainen kielenoppaani // Kertojat ja kuulijat / Toim. Laaksonen P. Helsinki: ISSN, 1980. S. 117-136

118. Virtaranta, 1963 = Virtaranta P. Lyydilaisia teksteja, II. Helsinki: SUST 130, 1963.-419 s.

119. Virtaranta, 1964 = Virtaranta P. Lyydilaisia teksteja, III. Helsinki: SUST 131, 1964.-402 s.

120. Virtaranta, 1994 = Virtaranta P. Lyydilaisia teksteja. Anna Vasiljevna Tsesnakovan kerrontaa ja itkuvirsia, VI. Helsinki: SUST 218, 1994. 240 s.

121. Virtaranta, 1961 = Virtaranta P. Tverin karjalaisten entista elamaa. Porvoo-Helsinki: WSOY, 1961.-271 s.

122. Virtaranta, 1958 = Virtaranta P. Vienan kansa muistelee. Porvoo-Helsinki: WSOY, 1958. 804 s.

123. Virtaranta, 1978 = Virtaranta P. Vienankylia kiertamassa. Helsinki: Kirjayhtyma, 1978. 700 s.

124. Vuorela, 1975 = Vuorela T. Suomalainen kansankulttuuri. Porvoo-Helsinki: WSOY, 1975. 776 s.

125. Vuorinen, 2002 = Vuorinen H. Tauti(n)en historia. Tampere, 2002.-375 s.

126. Ylinen, 1990 = Ylinen H. Miten kansa paransi. Joensuu: Puna Musta, 1990.- 104 s.1. Сокращенияблг- Большие Горы пдн - ■ Паданывдл Видлица пнз - - Панозеровкн Вокнаволок прж • - Пряжа

127. ЛПК Ляпякке тнг - Тунгозеро1. ЛХТ ' Лахта тхв - Тихвинмгз Мегрозеро тхз - Тихтозеро

128. МДС Мяндусельга црп- - Царь-порог