автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.22
диссертация на тему: -L-овая модель в топонимии Карелии

Полный текст автореферата диссертации по теме "-L-овая модель в топонимии Карелии"

На правах рукописи

Карлова Ольга Леонидовна

-Ь-ОВАЯ МОДЕЛЬ В ТОПОНИМИИ КАРЕЛИИ

Специальность 10.02.22 - Языки народов зарубежных стран Европы, Азии, Африки, аборигенов Америки и Австралии (финно-угорские и самодийские языки)

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Петрозаводск 2004

Работа выполнена на кафедре финского языка и литературы факультета прибалтийско-финской филологии и культуры Петрозаводского государственного университета

Научный руководитель:

доктор филологических наук, доцент Муллонен Ирма Ивановна

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор Куклин Анатолий Николаевич кандидат филологических наук, доцент Маркианова Людмила Федоровна

Ведущая организация:

Институт языка, литературы и истории Коми научного центра \ Уральского отделения РАН

Защита состоится

-2004 года в часов

на заседании диссертационного совета КМ 212.190.05 по присуждению ученой степени кандидата филологических наук в Петрозаводском государственном университете по адресу: 185640, г. Петрозаводск, ул. «Правды», д. 1. ауд.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Петрозаводского государственного университета.

Автореферат разослан « » года.

Ученый секретарь Лг •' Е. В. Богданова

диссертационного совета V3 <=>-л/£Г" кандидат филологических наук

В реферируемой диссертации предпринимается попытка анализа карельских топонимов, оформленных суффиксом -1а и его фонетическими вариантами, рассматриваются вопросы становления и функционирования -1-овой ойконим-ной модели на территории Карелии. Ареальный анализ -1-овой карельской топонимии выводит на проблемы экстралингвистического характера: выявляется значение данной топонимной модели для этноисторического и историко-культурного исследования Карелии.

Актуальность избранной темы определяется необходимостью исследования одного из недостаточно изученных разрядов карельской топонимии - ойконимии, а также отсутствием работ, в которых -1-овая топонимия являлась бы объектом специального лингвистического анализа. Между тем проведенное исследование свидетельствует о том, что это одна из центральных карельских ойконимных моделей, тесно связанная с расселением карел на территории современной Карелии и становлением системы их поселений. Она была принесена карельскими переселенцами из северно-западного Приладожья, территории карельской прародины, и связана с формированием системы гнездового расселения. Значительный языковой, культурный и исторический потенциал данной модели обусловлен и тем, что она сохранила до наших дней многочисленные традиционные карельские антропонимы, уже давно утраченные языковой практикой. В топонимии -1-ового типа закрепились разнообразные карельские варианты христианского именослова, также уже вышедшие из активного употребления.

Ареал исследования представляет собой обширную карельскую в языковом отношении территорию Республики Карелии, простирающуюся от южных окраин расположенного между Ладожским и Онежским озерами Олонецкого перешейка до северных районов республики, граничащих с современной Мурманской областью. В данном ареале сложились три основных наречия карельского языка: собственно-карельское, ливвиковское и людиковское наречия.

Исторически карельский ареал в границах административной территории Республики Карелии был шире современного. За пределами исследования осталось северозападное Приладожье, которое будучи традиционной ка-

в силу целого ряда исторических и политических причин утратило коренное карельское население. Этот процесс начался уже в XVI - XVII вв. постепенной финнизацией территории и завершился в результате Второй мировой войны полной сменой населения и, соответственно, разрушением традиционной системы именований.

Источники исследования. Основной базой исследования послужили данные Научной картотеки топонимов Института ЯЛИ КНЦ РАН, а также Ономастического архива Финляндии и антропонимической картотеки сектора Словаря карельского языка (Научно-исследовательский центр национальных языков Финляндии). В работе использован также топонимический материал, собранный автором во время полевых экспедиций 1999-2004 годов. Помимо полевых материалов, привлекались данные деловых документов (дозорные и писцовые книги, актовые материалы), а также материалы Национального архива Республики Карелия и Карельского просветительского общества Финляндии, содержащие топонимическую информацию. Основой корпуса данньх исследования служит список из более тысячи географических названий, оформленных -1-овым суффиксом.

Цели и задачи исследования. Целью исследования является структурный и лексико-семантический анализ карельских топонимов -1-ового типа, а также выявление ареалов формирования и особенностей распространения и функционирования данной ойконимной модели на территории Карелии. Поставленная цель требует решения следующих задач:

1) выявление и анализ фонетических вариантов -1-ового форманта в карельской топонимии;

2) определение лексико-семантического состава -1-овых топонимов;

3) определение возможных путей и этапов карельского продвижения из Приладожья на восток на основе ареально-го анализа карельской топонимии -1-ового типа.

Методы исследования. Основным методом исследования в работе является сравнительно-исторический с применением этимологического, структурного, формантного анализа и реконструкции имен и их форм. При анализе ареалов распространения топонимных суффиксальных моделей (главным образом, -1-овой модели) и выяснении причин их формирования используется ареально-типологический ме-

тод. Применяется также картографический метод анализа топонимии.

Научная новизна работы заключается в том, что в ней впервые выявлены причины формирования разных фонетических вариантов форманта -1а (-1а, -Га, -1и, -1) в карельской топонимии. Доказано, что -1-овая ойконимная модель в Карелии связана с гнездовым типом расселения. На материале топонимов -1-ового типа впервые проведена широкая реконструкция карельского традиционного именослова. Материалы исследования могут быть использованы при составлении словаря-ономастикона карельских личных имен и фамилий, а также словаря топонимов Республики Карелии. Некоторые выводы и положения диссертационной работы могут найти применение при разработке лекционных курсов по прибалтийско-финской ономастике, в частности по карельской топонимике и антропонимике. Этим определяется практическаязначимость работы.

На защиту выносятся следующие основные положения:

1) фонетическая дистрибуция -1-ового онимического форманта отражает исторически сложившиеся фонетические закономерности карельского языка;

2) названия -1-ового типа представляют собой ценный пласт топонимии, который способствует восстановлению карельского традиционного именослова;

3) ареалы формирования топонимии -1-овой модели несут в себе этноисторическую информацию, связанную с историей заселения Карелии.

Апробацияработы. Основные положения диссертации были представлены автором в виде докладов и сообщений на региональных и международных конференциях: 1) Международная научная конференция по проблемам языков прибалтийско-финских малочисленных народов, Выру (Эстония), ноябрь 1999; 2) Межвузовская научная конференция "Бубриховские чтения: Проблемы прибалтийско-финской филологии и культуры", ПетрГУ, Петрозаводск, октябрь 2000, апрель 2001, декабрь 2003; 3) Международная научно-практическая конференция "Проблемы языков малочисленных народов Скандинавии, Финляндии и России", Пюссюй-оки (Норвегия), июль 2001; 4) Международная научная конференция "Языковые контакты малых прибалтийско-финских народов", Пюхяярви (Эстония), ноябрь 2001; 5) Международная научная конференция "Актуальные вопросы финно-угроведения и преподавания финно-угорских

языков", филологический факультет МГУ им. М. В. Ломоносова, Москва, март 2001.

Структура и объем работы. Диссертация состоит из введения, трех глав и заключения. Работу завершают список использованной литературы и принятых сокращений, а также приложение, включающее регистр всех рассматриваемых в работе топонимов с -1-овым суффиксом и список этимологически неясных названий данной модели. Основной текст диссертации излагается на 208 страницах.

Содержание работы

Во Введении обосновывается выбор темы, ее актуальность и научная новизна, формулируются цели и задачи исследования, определяются методы анализа и практическая значимость работы.

Первая глава "Истоки и функционирование -1-ового онимического суффикса в карельской топонимии".

Первый раздел "О происхождении -1-овоголокативного суффикса" посвящен вопросам происхождения и представления -1-ового словообразовательного суффикса с локативной семантикой в прибалтийско-финских языках. Образованные с помощью деноминального суффикса -1а апелляти-вы со значением места присутствуют в финском, карельском, эстонском и ижорском языках, тогда как на топонимическом уровне -1-овый суффикс представлен во всех прибалтийско-финских языках .

В карельском ареале -1-овый суффикс отличается особой продуктивностью в топонимном словообразовании. Апел-лятивная же лексика на -1 образует в карельском языке очень немногочисленную группу и представлена лексемами, производящими основами которых являются, как правило, термины родства: икко1'а 'дом деда', Иа1а1а 'дом дяди', ш1епойи 'дом мужа; замужество'.

Истоки собственно словообразовательного суффикса -1а с локативным значением связываются исследователями с периодом прибалтийско-финской языковой общности . "Прародителями" локативного значения являлись лексемы, корень или производящая основа которых уже обозначает на-

1 МвзИйУ. Биоша1а1з1а ЫпшМШкт^а. НектЫ, 1962. Б. 92.

2 ШпЫа Р. Биотеп 1ата-1орр1ше1 ас^екй^к. НеЬт1а, 1972. Б. 142,

хождение, место: takala 'расположенный сзади', etela 'юг; первонач. место перед древним жилищем'. Следующей ступенью были слова типа setala 'дом дяди', appela 'дом свекра', т. е. имеющие в основе термины родства. Последние лексемы явились ближайшей моделью для возникновения топонимии, оформленной -1-овым онимическим формантом.

Во втором разделе "Семантика и функционирование -l-ового онимического суффикса"рассмотрены общие вопросы, касающиеся структурно-семантических особенностей названий -1-ового типа в прибалтийско-финских топонимических системах. Универсальными для прибалтийско-финских топонимов на -1а являются следующие положения:

- -1-овая топонимическая модель закреплена за названиями домов и поселений;

- модель представлена отантропонимными основами. Известно, что тип возник первоначально как наименование домов (однодворных деревень), в которых к имени основателя присоединялся суффикс -1а с локативной семантикой;

- отличительной особенностью -1-овой ойконимии в прибалтийско-финских языках является ее интенсивность в местах более раннего оседлого земледельческого освоения.

Согласно традиционной структурно-морфологической классификации, топонимы, содержащие несомненный они-мический формант - это простые суффиксально оформленные образования. Однако в финской ономастике существует и другая точка зрения: -1-овый топоформант, присоединяясь к отантропонимной определяющей основе, начинает функционировать в топониме в качестве детерминанта. Замещая апеллятив-детерминант, -1-овый суффикс, тем самым, уподобляется ему, выполняя его функции (т. е. указывает на класс, разряд топонима). В силу того, что -1-овый суффикс четко информирует о принадлежности топонима к разряду названий домов, а также восходящих к ним названий поселений, финляндские исследователи С. Кепсу и Л. Лехикой-нен сходятся во мнении, что названия -1-ового типа являются сложными двусоставными. Следует признать, что данное толкование структурного значения -1-ового форманта в онимах вполне обоснованно и понятно. Однако, в своей работе мы придерживаемся традиционной синтаксической

3 Kepsu S. Pohjois-Kymenlaakson kylânnimet. Hâmeenlinna, 1981. S. 212.

4 Lehikoinen L. Kirvun talonnimet. Karjalaisen talonnimisyystemin kuvaus. Hâmeenlinna, 1988. S. 171 - 172.

классификации прибалтийско-финской топонимии, относя топонимы -1-овой модели к разряду простых производных.

В третьем разделе "Фонетическаядистрибуция- 1-ового суффикса в топонимии Карелии "на материале карельской топонимии выявляются фонетические особенности и причины формирования разных вариантов -1-ового суффикса.

Фонетическая дистрибуция -1-ового онимического форманта отражает некоторые исторически сложившиеся языковые особенности, в соответствии с которыми было определено деление карельского языка на три основных наречия. В ареале распространения собственно-карельского наречия представлено три фонетических варианта суффикса: -1а, -1а, и палатализованный Га. В ливвиковском ареале топонимия -1-ового типа дистрибутируется на -/ и 1и. Лю-диковская ойконимия данной модели представлена одним вариантом -

-/. Аналогичная фонетическая дистрибуция прослеживается и на апеллятивном уровне. Анализ данной языковой закономерности указывает на то, что сохранение I в суффиксе -01, свойственном прибалтийско-финским антропонимам, в ливвиковском наречии повлекло за собой замену конечного гласного -а на -и (ЯеЬоИи), тогда как утрата гласного I в собственно-карельском привела к палатализации последующего согласного -/ (ЯеЬоГа). Согласно действующему в языке закону гармонии гласных, в ареале собственно-карельского наречия функционируют заднерядный -1а (НиккаШ) и переднерядный -1а (ЬауккуШ) варианты суффикса. В остальных случаях на территории ливвиковского, а также людиковского наречий представлен суффикс -I: 1ут^Н,Никка1, Тшзи1,Шпи1, ТиазкаЬ

Во второй главе "Семантические модели карельской -1-овой топонимии" предлагается лексико-семантический анализ основ, к которым непосредственно присоединяется -1-овый суффикс.

В первом разделе "Лексико-семантическийсоставто-понимов -1-ового типа"дана краткая характеристика выявляющихся на материале -1-овых названий лексико-семантических групп основ, оформленных -1-овым суффиксом. Основное внимание сосредоточено на характерных для прибалтийско-финской антропонимии особенностях, поскольку карельская топонимия на -1а в абсолютном большинстве случаев представлена отантропонимными основами. Исключение составляет немногочисленная группа ка-

рельских -1-овых топонимов, в качестве производящих основ которых выступают топоосновы ландшафтной терминологии.

В реконструирующейся из топонимов -1-овой модели карельской антропонимии можно выделить две основные группы: нехристианские карельские имена и христианские личные имена карел. Наиболее древний пласт карельской антропонимии образуют пестрые по своим истокам самобытные карельские имена и прозвища, восходящие к апел-лятивам различной семантики: названиям животных, птиц, рыб, названиям предметов труда, наименованиям частей тела, словам, выражающим физические и характерологические особенности человека и т. д.

Христианский именослов представлен православными личными именами, пришедшими в карельский именослов из русского языка. Христианские имена трансформировались в языке, т. е. перерабатывались карелами согласно фонетическим и морфологическим нормам карельского языка и приобретали народные формы.

При анализе реконструированных в названиях -1-овой модели карельских имен в нашей работе привлекаются данные исследований по антропонимии родственных прибалтийско-финских языков, учитываются характерные черты и особенности именования лица нехристианской эпохи.

Основной антропонимической единицей в древнем мире было имя, которое создавалось на базе лексического состава родного языка. Нехристианское имя несло в себе указание на характерный признак именуемого. В этом древние имена походили на прозвища, которые выполняют наряду с индивидуализирующей характеризующую функцию. Для того, чтобы выяснить мотив именования лица, исследователь обращается, в первую очередь, к лексическому значению соответствующего апеллятива. Здесь большую помощь оказывают данные диалектологических словарей. В нашем случае, это Словарь карельского языка [Karjalan kielen sanakirja, 19 6 8 - ], Словарь карельского языка (ливвиков-ский диалект) [1990], Карельско-русский словарь (северные диалекты собственно-карельского наречия) [1999], Словарь карельского языка (тверские говоры) [1994], Словарь говора Киихтелюсваара [Kiihtelysvaaran murteen sanakirja, 1974— 1981], а также Словарь диалектов финского языка [Suomen murteiden sanakirja, 1985 - ].

В качестве сопоставительного материала для восстановления отыменных основ в топонимах на -1а привлечены данные следующих источников:

1) одним из ценных источников для восстановления старого карельского именослова являются памятники письменности (писцовые, дозорные книги, деловые документы разного рода) Карелии XV - XVII вв. Однако отражаемые в них карельские антропонимы приведены, как правило, в соответствие с официальной стандартной русской антропони-мической нормой. Поэтому реконструкция оригинального карельского имени на материале источников деловой письменности зачастую является довольно сложным процессом и возможна далеко не всегда;

2) следующим, безусловно, не менее ценным источником для выявления следов карельского именослова являются современные официальные фамилии карел. Речь идет о тех фамилиях, которые образованы от некогда бытовавших среди карел личных имен и прозвищ. Данные фамилии можно разделить на две группы. Первую группу составляют фамилии, восходящие к исконным карельским именам, образованным на базе родного языка: Гоккоев, Ремшу, Кекшоев, Вазараев, Леттиев. Во вторую входят фамилии, в основе которых лежат карелизированные русские православные имена: Киброев, Проккоев, Маккоев, Гилоев, Теппоев. В силу того, что указанные фамилии также подведены под нормы русского языка, не всегда удается определить соответствующий карельский оригинал;

3) одним из ценнейших источников по изучению карельской антропонимии являются полевые диалектологические материалы. Почерпнутые в них сведения позволяют наиболее адекватно судить о языковом облике антропонима, его функционировании в пространстве и во времени, мотивах номинации лица. В карельской деревне традиционные принципы именования лица, переходящие из поколения в поколение, еще живы. На неофициальном уровне сохраняются унаследованные потомками родовые прозвания, продолжает существовать принцип именования сына по отцу, жены по мужу, в соответствии с карельской антропоними-ческой традицией создается особенно яркий и колоритный мир прозвищ. Преимущество полевого антропонимического материала заключается в том, что работая с ним, мы можем установить принципы именования лица в живой беседе с информантом. О принципах же номинации антропонимов,

извлеченных из письменных источников, можно только догадываться;

4) при толковании древнего имени необходимо учитывать обстоятельства, сопутствующие времени и ситуации его рождения. Имя человека связано с духовной и материальной культурой народа той или иной эпохи. В имени древнего человека находят отражение как хозяйственная деятельность народа, так и его представления о красоте. При установлении мотивов древнего имени необходимо учитывать влияющие на его возникновение экстралингвистические факторы. В этом контексте неоценимую помощь в толковании нехристианских карельских имен оказывают данные Фразеологического словаря карельского языка [2000]. Фразеологический материал несет в себе информацию о понятиях, представлениях древних людей. Сквозь призму фразеологических единиц можно попытаться дать адекватную интерпретацию содержания некоторых древних карельских имен прозвищного происхождения, которые всегда связаны с образными переживаниями и выражают эмоциональную оценку.

Все перечисленные источники несут в себе важную информацию для восстановления традиционной карельской антропонимической системы. Полная же картина о системе карельских имен может быть получена при совокупном изучении всех источников.

Во втором разделе "Реконструкция карельских нехристианских имен, выступающих в составе-1-овых топонимов" предложены этимологические реконструкции карельских нехристианских антропонимов в составе -1-овой карельской топонимии. Нехристианские карельские антропонимы представлены самобытными именами и прозвищами карел. Семантический анализ антропонимов нехристианского происхождения указывает на то, что исконные карельские имена и прозвища возникали на базе нарицательной лексики карельского языка и являлись именами-характеристиками. Карельская ойконимия свидетельствует о большом разнообразии прозвищных именований, часть из которых закрепилась в названиях, очевидно, в роли фамилий или родовых прозвищ. Значительная часть реконструированных именований - это антропонимы, характеризующие человека с негативной стороны. Карельская антропо-нимия не составляет здесь исключение. Достаточно отметить многочисленные русские фамилии, восходящие к

некалендарным именам5. По всей видимости, речь идет об универсальной закономерности, свойственной именословам многих народов.

В работе представлено 176 этимологических статей. Ниже приведено несколько примеров:

Kuikkala, дом в дер. Ладвозеро (Вокн, Кост); Kuikkala, дом в дер. Кургиево (Кем).

В основе названий отражается карельский антропоним Kuikka, восходящий к названию птицы kuikka 'гагара'. Жители названного дома в дер. Кургиево имели родовую фамилию Kuikkani [картотека ИЯЛИ]. Причинами номинации в этом случае могли послужить физиологические данные носителя имени, ср. в родственном финском именослове kuikka в переносном значении 'о маленьком и худом человеке' [Reponen 1930:198].

Фамилия Kuikka(nen) фиксируется уже в документах XVI - XVII вв. на Карельском перешейке, в Приладожье, в финляндской Северной Карелии [SN]. В Дозорной книге от 1598 г. в Панозерском погосте упоминается Степанка Гуй-коев [ДКШВ: 215]. На территорию современной Финляндии карельская фамилия Kuikka проникла, в частности, вместе с последней массовой волной переселенцев из северозападного Приладожья и Карельского перешейка в 1939 году [Poyhonen SS II 2003: 93, С 2670]. На сегодняшний день названная фамилия на официальном уровне распространена в форме Кутка в западной Беломорской Карелии и Куйкин в Олонецкой Карелии. Данная фамилия бытовала также в качестве уличной фамилии в деревне Чена бывшего Вокна-водркского погоста, ср. Kuikan Kat't'i.

Sut't'il, дом в дер. Вешкелица (Пряж).

В основе родовая фамилия Sut't'i, ср. Sut'in Iivan 'букв. Шутти Иван . Указанная фамилия зафиксирована также в Реболах в форме Sut 't'jeff[картотека KKS].

Примечательно, что именно в сямозерском диалекте лив-виковского наречия зафиксировано слово sutti с семантикой лоборванный, в лохмотьях' [KKS]. Надо полагать, фамилия Sutti обязана своим происхождением этому значению, которое хорошо укладывается в семантический ряд прозвищных имен.

5Толстогузов (гуз 'зад птицы'), Шанявин (шанява 'ротозей'), Бузунов (бузун 'буян, драчун'), Тараторим (таратора 'болтун; говорящий быстро') [Никонов В. А. Словарь русских фамилий. М, 1993].

№гЫ1а, первоначальное название дер. Киимасваара (Тихт, Калев); Naгhil, рус. Няргила, дер. (Лумб, Пряж).

В основе названия, надо полагать, лежит карельское имя Narhi, восходящее к пагЫ 'сойка'. На реальное бытование имени указывают материалы по Приладожью, где в начале XVII века фиксируется данный антропоним Trofimko ШгЫ [ПККЛ: 534]. Следы некогда существовавшего антропонима обнаруживаются также и в Сямозерской Карелии: Narhintaloi, дом; Narhi, родовая фамилия [картотека КК5].

В качестве идеи имени можно представить зафиксированное в карельских говорах Приладожья образное выражение: напр., выражение угрозы "№у1ап пагЫп пауегй" в переводе на русский означает 'Я тебе покажу, где раки зимуют' (пагЫппауеп 'букв, бурав, сверло сойки') [КМ5]. Можно предположить, что в основу данного фразеологизма легло указание на противный, скрипучий голос сойки, похожий на звук сверла.

Ке11о1а, рус. Келлоево, часть дер. Янгозеро (Медв).

В ойкониме реконструируется имя-прозвище ср.

кар. ке11о 'колокольчик, бубенец; колокол' [КК5]. Заманчиво предполагать семантическую связь данного прозвища с карельским образным словом ку1апке11о со значением 'сплетник' [КМ5].

Оуакка1а, часть дер. Тунгуда (Белом).

Очевидно, основу названия образует антропоним Civakka. В северно-карельских говорах собственно-карельского наречия апеллятив оуакка или 81уакка известен с семантикой 'правая лыжа (для отталкивания)'. В тунгуд-ском диалекте (на территории которого зафиксирован рассматриваемый топоним) лексема представлена со значением 'скользкий, гладкий', в финских говорах, а также в диалектах так называемой Приладожской Карелии (Салми, Суояр-ви) семантикой данного апеллятива является 'быстрый, проворный, бодрый' [КК5; 8КБ8]. Видимо, в один семантический ряд входят также карельские дескриптивные глаголы ауапийиа, 81уаЬийиа, 81уа11иа, которые характеризуют быстрое моментарное действие [КК5; Федотова 2002]. Можно предположить, что именно данное свойство или качество могло послужить основанием для образования имени человека. Интересно, что в Тунгуде была распространена фамилия Цывакин, которая, вероятнее всего, является русским "цокающим" вариантом рассматриваемого карельского антропонима Civakka,

Необходимо все же отметить, что часть из представленных в диссертационной работе ономастических реконструкций гипотетична. Адекватно судить о языковом облике и происхождении карельских традиционных имен сейчас достаточно сложно. Трудности установления причин и принципов возникновения того или иного имени человека связаны прежде всего с тем, что необходимо знать ситуацию, в которой происходило возникновение и становление этого имени. Однако, обозначившиеся в ходе реконструкции имен универсальные факторы, к которым обращались люди при именовании лица, помогают пролить свет на карельскую систему номинации лиц в прошлом.

В третьем разделе "Отапеллятивиые топонимы -1-ового типа" предлагается анализ немногочисленной группы отапеллятивных -1-овых названий, которая представлена двумя типами: 1. содержащими указание на человека (Akkala) и 2. образованными от топооснов ландшафтной терминологии (Niemeld). Лексико-семантический анализ основ названий этой группы позволяет рассматривать некоторые из них как отантропонимные. В целом, указанный топонимический тип представлен относительно поздно возникшими наименованиями поселений Беломорской Карелии. На возникновение отапеллятивных -1-овых ойкони-мов на указанной территории могли оказать влияние два фактора: 1. широкое распространение и продуктивность модели и 2. влияние аналогичной финской модели.

В четвертом разделе "Христианские имена в карельской -l-овой топонимии " анализируются -1-овые топонимы Карелии, производящими основами которых являются христианские календарные имена. Всего представлено 148 статей. Восстанавливающийся в названиях христианский именослов отражает процессы адаптации православных русских имен в карельском языке и характеризуется наличием целого ряда карелизированных вариантов русских православных имен. Так, к примеру, в анализируемых в данном исследовании названиях -1-ового типа зафиксировано девять различных форм мужского имени Василии: Vakko, Vaske, Vaski, Vasko, Vasselei, Vuacci, Vuaccoi, Vuassi, Vuossa.

Реконструкция карелизированных вариантов русских православных имен позволяет выявить приоритеты использования тех или иных форм имени на всей карельской территории. Так, в -1-овых топонимах Олонецкой Карелии и восточной Беломорской Карелии фиксируются карельские

формы православных имен с присутствующим в них русским антропонимическим суффиксом: Ъаько, ШШко, Ш1вко, Яошавко, ]аько, 81'грапко, НовШ. На базе анализируемого материала западной Беломорской Карелии подобные формы не реконструируются.

Из локальных особенностей использования карельских форм христианских имен (а также восстанавливающихся антропонимов нехристианского происхождения) ливвиков-ского ареала наиболее показательна закономерность сохранения древнего прибалтийско-финского антропонимическо-го суффикса-ог.ШгЫ, Яошо1, Ргоко1, Кыко1, ЯвЬо1.

В восстанавливающемся в -1-овых названиях мест именослове прослеживаются также фонетические и морфологические особенности адаптации русских имен в карельском языке. К примеру, присутствующий в начале русского имени согласный ф соответствует в карельском языке соглас-номуЛ: Филипп >НШрра, Фокий >НокШ, Фома >Нота.

Подавляющее большинство анализируемых в данном исследовании антропонимов православного происхождения составляют мужские имена- 133, женских имен всего лишь 8. Все женские имена восстанавливаются в названиях домов, т. е. в названиях поселений -1-ового типа женский именослов не представлен. Столь скудный набор представленных в топонимии женских имен объясняется социальным статусом женщины.

В -1-овой ойконимии Олонецкой Карелии нашли отражение и древнерусские личные имена (Пушило, Суббота, Горб). Данный факт говорит о ранних и прочных контактах карельского населения данной территории с русским. В свою очередь, в топонимии западной Беломорской Карелии зафиксированы случаи закрепления финских католических имен: ЕгкШ, Евко.

Таким образом, анализ -1-овой топонимии позволяет восстановить целый ряд традиционных карельских личных имен и прозвищ, родовых патронимов, а также христианских карелизированных православных имен.

Глава III "Ойконимия -1-ового типа в системе карельских наименований поселений" рассматривает -1-овую ойконимную модель в контексте других моделей названий карельских поселений. Особое внимание уделяется при этом выявлению специфики искомой модели в ряду других суффиксальных типов. Ареальный анализ в сочетании с рассмотрением механизмов образования и функционирова-

ния отдельных ойконимных типов приводят к выводам эт-ноисторического и этногенетического содержания.

В первом разделе "Оструктурно-семантическихтипах карельской ойконимии" дан краткий структурно-семантический анализ основных групп наименований населенных пунктов, выявляющихся на ойконимическом материале Карелии.

Структурно-морфологический анализ карельских ойко-нимов позволяет выделить, прежде всего, две основные группы: простые и сложные названия. Причем, значительное число ойконимов (по статистическим данным почти третья часть от их общего числа) представлено простыми односоставными наименованиями. Данный факт объясняется широким распространением в карельской ойконимии простых отантропонимных названий поселений, а также наличием в карельской топонимии своеобразных ойконимиче-ских суффиксов, которые, присоединяясь к производящей основе, становятся своего рода маркером, указывающим на класс называемого объекта.

Характерный признак карельской ойконимии -значительное число названий населенных пунктов образованных от антропонимов (имя, фамилия, прозвище человека). Данное положение является универсальным для всей прибалтийско-финской ойконимии. Продуктивность отан-тропонимного типа в образовании ойконимов обусловлена историческими, социально-экономическими, географическими причинами. Известно, что при возникновении северная деревня была однодворной (малодворной). В таких условиях главная роль в номинации была отведена имени человека, иными словами название поселения содержит указание на основателя или владельца крестьянского двора. Эта группа ойконимов представлена как сложными, так и простыми по структуре наименованиями: Karpanpuoli, рус. Карпова сторона, дер. (Кимас, Кост): кар. Кагрра<рус. Карп, puoli 'сторона, край'; Bokonvuara, рус. Баранова Гора, дер. (Пад, Медв): кар. нехрист. Bokko < апел. bokko 'баран', vuara 'возвышенность, гора, поросшая лесом'; Lukanterma, часть дер. Вокнаволок (Кост): кар. Lukka < рус. Лука, terma 'гора, пригорок'; D'ekunniemi, дер. (Эсс, Пряж): кар. D'ekku < рус. Ефим; niemi 'мыс, полуостров'; Maksima, дер. (Судн, Кост): кар. Maksima<pyc. максим; Heikki, дер. (Вокн, Кост): кар. Heikki < рус. Федор;

Turha, рус. Турга, дер. (Мянд, Конд): кар. нехрист. Turha < апел. turhalleh 'небрежно, растрепанно'.

Согласно нашим наблюдениям, образованные, во всяком случае, от христианских антропонимов названия поселений закреплялись за отдельными деревнями и хуторами, а не за кустами поселений. Это относится как к простым одночленным отантропонимным названиям поселений, так и к сложным по структуре конструкциям.

Многочисленную группу названий поселений образуют так называемые вторичные ойконимы, которые, с точки зрения синтаксической классификации, являются простыми неразложимыми единицами. В подавляющем большинстве это наименования физико-географических объектов (рек, озер, заливов, возвышенностей и т. д.), распространившиеся на образованные при них поселения: Vieljarvi, рус. Ведло-зеро, с. (Пряж) -jarvi 'озеро'; Ahvenlaksi, рус. Окунева Губа (Кест, Лоух); Akonlaksi, рус. Бабья Губа, дер. (Кост) -laksi 'залив, губа'; Sargoja, дер. (Олон) -oja 'ручей'; Kiisjoki, рус. Кизрека, дер. (Кест, Лоух)-оЫ 'река'; Riihivuara, дер. (Шуез, Белом)-vuara 'возвышенность, гора, поросшая лесом'.

Как свидетельствует материал, вторичные ойконимы, образовавшиеся в результате метонимического переноса названий природных объектов на поселения, в большинстве случаев являются наименованиями гнезд поселений. Для наименований деревень, входящих в состав гнезд, кустов поселений, этот тип номинации, как правило, несвойственен.

Среди непроизводных по структуре названий населенных пунктов особое место занимают ойконимы, образованные путем онимизации апеллятивов, в частности местных географических терминов, отражающих физико-географическую характеристику местности: Lahti, рус. Лах-та, дер. (Эсс, Пряж); Laksi, дер. (Юшк, Калев) < lanti, laksi 'залив'; Virda, рус. Вирда, дер. (Реб, Муез); Virta, дер. (Судн, Кост);) < virta, virda 'течение'; Luzma, рус. Лужма, дер. (Реб, Муез); Lusma, рус. Лужма, дер. (Баб/Г, Кост) < lusma, luzma 'устье реки'; Niska, рус. Зашеек, дер. (Кест, Лоух) < niska 'верхнее течение реки; начало дорога на реке'; Salmi, дер. (Пизьм, Калев) < salmi 'пролив'; Suari, хут. (Кент, Кост) < suari 'остров'; Ranta, дер. (Кест, Лоух) <ranta'берег'.

Характерный для карельского ареала гнездовой (кустовой) тип поселений находит свое отражение в так называемых "ситуативных" названиях. Это ойконимы, в которых характеризуется местоположение поселения относительно центрального поселения гнезда: 8ш^а, рус. Южный Конец, часть дер. Сельги (Медв); РоЫр^а, рус. Северный Конец, часть дер. Сельги (Медв); < р1а конец, край';

рус. Южный конец, дер. в составе с. Святнаволок (Конд); Pohd'agd', рус. Северный конец, дер. в составе с. Святнаволок (Конд); Agju, часть дер. Утозеро (Котк, Олон) < ливв. ад'и, люд. agd' ' край, конец'; Рега, часть дер. Алозеро, (Калев) < рега 'задняя чего-либо; дальний угол, край'; 8уца, часть дер. Алозеро (Калев) < 8уд'а 'сторона, край'.

В группу простых по структуре топонимов входят суффиксальные образования. Анализ карельского ойконимиче-ского материала позволяет выделить два участвующих в образовании названий поселений форманта, которые подвергаются анализу во втором разделе третьей главы "Карельская суффиксальная ойконимия".

При анализе простых по структуре карельских суффиксальных ойконимов выявляются группы названий поселений с исходом на -(l)isto и -veh. Указанные суффиксы еще в начале прошлого столетия были особенно популярны в образовании карельских апеллятивов с коллективным, собирательным значением. Переход и закрепление апеллятивов на и -veh в ойконимии объясняется семантически сходной смысловой функцией: суффикс выполняет патронимическую функцию, т. е. служит для обозначения коллектива жителей-родственников первоначально однодворной деревни.

Ойконимы на -(¡^Ь зафиксированы в двух карельских языковых ареалах: территория ливвиковского наречия (Видлицкий и Сямозерский кусты Олонецкой Карелии) и людиковский ареал (Святозерский куст поселений). Они имеют отантропонимное происхождение: НуапМо, дер. (Олон); НуапМо, дер. (Эсс, Пряж): кар. Пуапа < рус. Иван; МИЫка1Мо, рус. михалевичи, дер. (Ильин, Олон): кар. МНЬкаИ < рус. Михаил; Ьиагагь^о, рус. Лазаристо, дер. (Вешк, Пряж): кар. Ьиа2агКруе. Лазарь; Hedotisto, дер. (Свят, Пряж): кар. НЫойа < рус. Федот; Simanisto, рус. Ва-жинская пристань, дер. (Свят, Пряж): кар. 81шапа < рус. Семен.

На территории проживания карел зафиксированы лишь три случая ойконимов, оформленных суффиксом -veh: в Олонецкой Карелии (ливвиковский ареал) - Magoveh, в районе Суоярви (бывшая территория южнокарельских диалектов собственно-карельского наречия) - Meccoveh и на территории проживания карел-людиков - Agveh. Ойконимы Magoveh и Agveh восходят к соответствующим апеллятивам magoveh со значением 'живущие на rope' (magi 'гора') и agveh 'живущие на окраине, на конце поселения' (agd 'конец, часть поселения'). Ойконим Meccoveh восходит к апеллятиву meccoveh, который следует возводить к некогда бытовавшему карельскому нехристианскому антропониму Мессо, восходящему к лексеме тессо 'глухарь'. Следовательно слово meccoveh могло бытовать в значении 'семья Меччо или дом, место проживания семьи Меччо'. По нашим полевым данным антропоним был широко известен в Беломорской Карелии.

Таким образом, учитывая четкую ареальную привязку модели на -(l)isto, в ойконимах можно видеть топоформант -(l)isto, с помощью которого на отмеченных территориях были образованы наименования поселений. Представленные единичные случаи фиксации ойконимов на -veh не позволяют сделать достоверных выводов, в частности, относительно его ойконимической природы.

Втретьем разделе "Ареалъная дистрибуция-1-овоймо-дели Карелии' предлагается ареальный анализ карельской -1-овой топонимии, который способствует решению вопросов этнической истории карел.

Картографирование -l-овой модели указывает на то, что ареал ее распространения на территории Карелии имеет достаточно четкие очертания. Во-первых, необходимо отметить особенную концентрацию топонимов на -l в восточном Приладожье (современные Олонецкий и Пряжинский районы) на территории проживания карел-ливвиков. В процентном соотношении -l-овые ойконимы указанного ареала составляют 1/4 (свыше 250) часть всех карельских топонимов на -l. -L-овая топонимия в подавляющем большинстве случаев представлена здесь в названиях поселений.

Вторым ареалом по степени плотности топонимов -l-ового типа (около 200) можно считать район Кестеньг-ской Карелии: бассейны озер Пяозеро и Топозеро. Здесь, топонимы на -l преобладают, напротив, в наименованиях домов. К Кестеньгскому ареалу вплотную примыкает Ух-

тинский ареал (бассейн озера Куйтто) сосредоточения -1-овых топонимов (порядка 160 названий). На данной территории названия домов, с одной стороны, и поселений, с другой, представлены в равном соотношении. Относительно широкое распространение топонимов -1-овой модели отмечается также в бывших Контокской и Панозерской волостях (около ПО названий). В Сегозерье, в районе Падан, также фиксируется некоторое скопление -1-овых названий (25). Спорадически модель представлена в Ругозерском и Ре-больском кустах поселений, а также в районе Тунгуды (около 20). Все последние перечисленные ареалы являются территориями проживания собственно-карел.

Прослеживая ареалы распространения ойконимов, оформленных -1-овым формантом, мы обнаружили, что ареал максимальной плотности ойконимов -1-ового типа совпадает с ареалом гнездового типа расселения, который возникает в процессе аграрного освоения края и достигает наибольшей концентрации в районах с более благоприятными для земледелия климатическими условиями. Таким районом является Олонейкая Карелия, особенно ее юго-западная часть - Олонецкая равнина. В долинах рек Олонки, Мегре-ги, Тулоксы и Туксы, где отмечается большая концентрация поселений, названия деревень на -I имеют наибольшую продуктивность среди других структурных типов карельских наименований поселений. Этот факт служит ярким свидетельством того, что -1-овая топонимия действительно связана с ранним оседлым земледельческим населением и его развитой аграрной деятельностью.

Кроме южных районов Карелии, развитые гнезда поселений зафиксированы также в Сегозерье (средняя Карелия) и в северной Карелии (Калевала (бывш. Ухта) и Кестеньга). По мнению исследователей карельской расселенческой системы В. П. Орфинского и И. Е. Гришиной, решающее влияние на уровень развития поселенческой сети в указанных районах оказал «залповый» характер карельской миграции в XVII в. на территории этих районов . Эти два ареала также отличаются широким распространением -1-овых топонимов. Таким образом, одновременное переселение большими

6 Орфинский В. П., Гришина И. Е.. Некоторые закономерности формирования традиционных систем сельского расселения на территории Карелии. // Народное зодчество. Межвузовский сборник. Петрозаводск, 1998. С. 13-31.

группами способствовало образованию центров, кустов поселений и одновременно сопровождалось формированием ойконимов -/-ового типа.

Проникновение -/-овой модели на территорию проживания карел-ливвиков произошло раньше, чем вглубь на север. В пользу этого свидетельствует, во-первых, характер неподдающихся этимологизации отантропонимных основ ливвиковских названий и, во-вторых, практическое отсутствие в Олонецкой Карелии -1-овых названий домов.

В среднюю и северную Карелию -1-овая модель начинает проникать после XVI в., ее распространение здесь связано с массовыми карельскими миграциями начала XVII века.

В западной и северо-восточной Беломорской Карелии модель продолжала функционировать вплоть до начала XX века.

В ареале проживания карел-людиков зафиксировано лишь несколько ойконимов -1-ового типа. Проникновение -1-овой модели в людиковское Присвирье связывается с вепсским освоением указанной территории.

Таким образом, анализ ойконимии Карелии с убедительностью свидетельствует о том, что -1-овые названия закреплены за наиболее старыми карельскими населенными пунктами. Среди суффиксальных ойконимных моделей, без сомнения, наибольшей информативностью обладает анализируемая в реферируемом исследовании -1-овая модель, выявление ареалов, особенностей распространения и функционирования которой служат источником для исследования истории заселения Карелии.

В заключении подводятся итоги и сформулированы основные выводы исследования.

Основные положения диссертации отражены в следующих работах:

1) История Беломорской Карелии в свете топонимических данных // Народное зодчество. Межвузовский сборник. Петрозаводск, 1999. С. 207-215. [в соавторстве с Д. В. Кузьминым].

2) Антропонимные основы географических названий села Вокнаволок // Сельская Россия: прошлое и настоящее. Выпуск 2. Доклады и сообщения восьмой Российской научно-практической конференции (Орел, декабрь 2001). Москва, 2001.С. 257.

3) Отражение древнекарельского именослова в ойкони-мии Карелии -1-ового типа // Научные издания московского Венгерского Колледжа II /1. Москва, 2002. С. 206 - 213.

4) Фонетические условия бытования форманта -Га, -lu, -1 в ойконимии Карелии // Бубриховские чтения: Проблемы прибалтийско-финской филологии и культуры. Петрозаводск: Изд-во ПетрГУ, 2002. С. 103 - 112.

5) Карельская суффиксальная ойконимия // Язык и народ. Социолингвистическая ситуация на Северо-Западе России. Санкт-Петербург, 2003. С. 103 - 121.

6) Vanhoja karjalaisia henkilonnimia -l(V)-nimimallin kantana // Vaikeste keelte kontaktid. Publications of Voro Institute 14. Voro (Eesti), 2002. S. 84-91.

Подписано в печать 25.10.04. Формат 60x84 1/16. Бумага офсетная. Печать офсетная. Уч.-изд. л. 1,3. Усл. кр.-отт. 7. Тираж 100 экз. Изд. № 204.

Государственное учреждение высшего профессионального образования ПЕТРОЗАВОДСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

Типография Издательства ПетрГУ

185910, г. Петрозаводск, пр. Ленина, 33.

121023

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Карлова, Ольга Леонидовна

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА I. Истоки и функционирование -1-ового онимического суффикса в карельской топонимии

1.1. О происхождении -1-ового локативного суффикса

1.2. Семантика и функционирование

-1-ового онимического суффикса

1.3. Фонетическая дистрибуция -1-ового суффикса в топонимии Карелии

ГЛАВА II. Семантические модели карельской -1-овой топонимии

2.1. Лексико-семантический состав топонимов -1-ового типа

2.2. Основные принципы подачи и описания материала

2.3. Реконструкция карельских нехристианских имен, выступающих в составе -1-овых топонимов

2.4. Отапеллятивные топонимы -1-ового типа

2.4.1. Отапеллятивные топонимы с указанием на человека

2.4.2. Отапеллятивные топонимы с указанием на топографическую характеристику

2.5. Христианские имена в карельской -1-овой топонимии

ГЛАВА III. Ойконимия -1-ового типа в системе карельских наименований поселений

3.1. О структурно-семантических типах карельской ойконимии

3.2. Карельская суффиксальная ойконимия

3.2.1. Ареальная дистрибуция -1-овой модели

Карелии

Введение диссертации2004 год, автореферат по филологии, Карлова, Ольга Леонидовна

В настоящей работе предпринимается попытка анализа карельских топонимов, оформленных суффиксом -1а и его фонетическими вариантами, рассматриваются вопросы становления и функционирования -1-овой модели на территории Карелии, а также выявляется значение данного топонимического типа для этноисторического и историко-культурного исследования Карелии.

Топонимия Карелии стала объектом научного исследования отечественных и зарубежных ученых с конца XIX века. В исследовании карельской топонимии имеются определенные традиции, заложенные трудами основоположников финно-угроведения А. М. Шегрена, М. А. Кастрена, Д. Е. Европеуса. Впрочем они, как и более поздние финляндские (Е. Tunkelo, J. Kalima) и российские (А. К. Матвеев, Б. А. Серебренников) исследователи ономастики, не столько интересовались собственно карельской топонимией, сколько использовали её для штудий по субстратной топонимии Русского Севера.

Уже в ранних работах карельская топонимия привлекалась в качестве источника этноисторических исследований. Один из основателей отечественного финно-угроведения Д. В. Бубрих, основываясь на данных топонимики, вышел на решение ряда важнейших вопросов по истории заселения Карелии [1947, 1947а, 1971].

Эта тенденция сохраняется и в современных исследованиях. Из последних отметим публикации Д. В. Кузьмина [2001, 2002, 2003], в которых на основе ареальной дистрибуции карельских топонимных моделей реконструируются хронология, основные направления и пути продвижения карельских переселенцев в Беломорскую Карелию.

Первые публикации по топонимии Карелии основывались на материалах письменных источников. Здесь наиболее значимы результаты исследований, проведенных известным русским лингвистом А. И. Поповым [1949] на материале Писцовых книг Обонежской пятины. В контексте нашего исследования полезен список прибалтийско-финских антропонимов, выявленных им из исторических источников.

Живая карельская топонимия впервые находит отражение в работах известного финляндского топонимиста В. Ниссиля. Сбор топонимического материала осуществлялся исследователем в годы Второй мировой войны на оккупированной финнами территории Карелии. В частности, В. Ниссиля побывал в в южной Карелии, где собрал богатый топонимический материал по поселениям карел-людиков, а также на территории проживания собственно-карел в Медвежьегорском районе (Юстозеро, Янгозеро, Мяндусельга, Сель-ги, Паданы)-в ареале распространения южных диалектов собственно-карельского наречия [Мамонтова 1995: 106- 107]. Итогом полевой деятельности финского топонимиста стали многочисленные научные публикации по карельской топонимии и антропонимии [1944, 1947, 1955 и др.]1.

В отдельной монографии В. Ниссиля представлена людиковская ойко-нимия [1967]. В данной работе этимологизируются 260 названий поселений, дан семантический и структурный анализ топонимов.

Целый ряд статей финского исследователя посвящен реконструируемым в топонимии Карелии антропонимам, т. е. карельским личным именам, прозвищам и фамилиям [1943, 1947,1973; об этом подробнее в гл. 2].

Необходимо отметить ещё две работы В. Ниссиля. Это его первое значительное топонимическое исследование, в котором анализируется собранный им в бассейне р. Вуоксы полевой материал [1939]. Известно, что указанная территория (современная Ленинградская область) считается исторической родиной древней корелы. Вторая монография написана на обширном фактическом материале (325 ООО топонимов) и посвящена топонимии также бывшей территории проживания карел (северо-западное Приладожье) [1975]. Результаты данных исследований активно используются нами в качестве

1 Библиографию трудов Ниссиля см. в кн.: Viljo Nissilalle. 21.8.1973. Castrenianumin toimitteita 6. Helsinki. 1973. сравнительного материала при анализе рассматриваемых в работе -1-овых топонимов Карелии.

К топонимии северо-западного Приладожья обращается и финская исследовательница JI. Лехикойнен [Lehikoinen 1988]. В ее работе подвергаются анализу приблизительно две тысячи названий домов и дворов прихода Кир-ву. Автор оперирует топонимическим материалом, собранным от бывших жителей деревень этого прихода, а также архивными данными. В указанном исследовании подробно рассматриваются вопросы, касающиеся лексического состава, структуры и мотивов номинации названий домов. В качестве одной из распространенных моделей наименований домов и поселений в ареале прихода Кирву отмечается -1-овая ойконимная модель, об истоках которой также идет речь в этой работе. Данные сведения оказали неоценимую помощь при подготовке нашей работы.

Планомерный и систематический сбор топонимии современной Карелии отечественными специалистами начался в 1970-ые годы. Исследование топонимии Олонецкой Карелии связано с именем Н. Н. Мамонтовой. Собранный ею в поле топонимический материал подвергается научному осмыслению в монографии, описывающей карельскую микротопонимию Олонецкого района [1982], и ряде статей [1975, 1979, 1980, 1981 и др.].

В контексте нашего исследования наибольший интерес представляет статья Н. Н. Мамонтовой «Топонимия Олонецкого края» [1994]. В ней представлены некоторые ливвиковские ойконимы (т. е. названия населенных мест) с формантом -1а и предложен их семантический анализ.

Отметим также хранящуюся в секторе языкознания института ЯЛИ КНЦ РАН рукопись Н. Н. Мамонтовой по ойконимии Карелии. В данной работе автор проводит семантический и структурный анализ карельских названий населенных пунктов, описывает свойственные карельской ойконимии черты и особенности [Мамонтова. Рукопись].

Как свидетельствует краткий обзор научной литературы по карельской топонимии, в её исследовании сложились определенные традиции: анализ топосистем локальных карельских диалектных ареалов (ливвиковского, лю-диковского, приладожских карел), использование топонимии в целях этнои-сторического исследования, упор при исследовании на полевые материалы. Отдельные структурные модели топонимов, пронизывающие весь ареал карельского расселения, не становились до сих пор предметом специального исследования, хотя по -1-овой модели накоплены определенные разрозненные замечания, свидетельствующие о перспективности её исследования.

В предпринятой нами диссертационной работе впервые подвергаются комплексному описанию карельские ойконимы (т. е. названия поселений), оформленные -1-овым онимическим суффиксом. Актуальность избранной темы определяется необходимостью исследования одного из недостаточно изученных разрядов карельской топонимии - ойконимии, а также отсутствием работ, в которых -1-овая топонимия являлась бы объектом специального лингвистического анализа. Между тем проведенное исследование свидетельствует о том, что это одна из центральных карельских ойконимных моделей, тесно связанная с расселением карел на территории современной Карелии и становлением системы их поселений. Модель была принесена карельскими переселенцами из северо-западного Приладожья, территории карельской прародины, и связана с формированием системы гнездового расселения. Значительный языковой, культурный и исторический потенциал -1-овой топонимии обусловлен и тем, что она сохранила до наших дней многочисленные традиционные карельские антропонимы, уже давно утраченные языковой практикой. В ней закрепились разнообразные карельские варианты христианского именослова, также уже вышедшие из активного употребления.

Ареал исследования представляет собой обширную карельскую территорию Республики Карелии, простирающуюся от южных окраин расположенного между Ладожским и Онежским озерами Олонецкого перешейка до северных районов республики, граничащих с современной Мурманской областью [карта 1]. В данном ареале сложились три основных наречия карельского языка: собственно-карельское (в средней и северной Карелии), ливви-ковское (у восточного побережья Ладожского озера и дальше вглубь Олонецкого перешейка) и людиковское (узкой полосой вдоль восточного края ареала ливвиковского наречия, невдалеке от Онежского озера).

Исторически карельский ареал в границах административной территории Республики Карелии был шире современного. За пределами исследования осталось северо-западное Приладожье, которое будучи традиционной карельской в языковом и этнокультурном плане территорией, в силу целого ряда исторических и политических причин утратило коренное карельское население. Этот процесс начался уже в XVI - XVII вв. постепенной финни-зацией территории и завершился в результате Второй мировой войны полной сменой населения и соответственно разрушением традиционной системы именований. Топонимия северного Приладожья, как уже упоминалось выше, освещена в работе финского исследователя В. Ниссиля [1975]. Её материалы и результаты анализа активно используются в нашей работе.

Источники исследования. Основным материалом исследования послужили данные Научной картотеки топонимов Института ЯЛИ КНЦ РАН, а также Ономастического архива Финляндии и антропонимической картотеки сектора Словаря карельского языка (Научно-исследовательский центр национальных языков Финляндии). В работе использован также топонимический материал, собранный автором во время экспедиций 1999 - 2004 годов. Помимо собранной в поле топонимии, привлекались данные деловых документов (дозорные и писцовые книги, актовые материалы), а также материалы Национального архива Республики Карелия и Карельского просветительского общества Финляндии, содержащие топонимическую информацию.

Основой корпуса данных исследования служит список из более тысячи географических названий, оформленных -1-овым суффиксом.

Цели и задачи исследования. Целью исследования является структурный и лексико-семантический анализ карельских топонимов -1-ового типа, а также выявление ареалов формирования и особенностей распространения и функционирования данной ойконимной модели на территории Карелии. Поставленная цель требует решения следующих задач:

1) выявление и анализ фонетических вариантов -1-ового форманта в топонимии Карелии;

2) определение лексико-семантического состава -1-овых топонимов;

3) определение возможных путей и этапов продвижения карел из Прила-дожья на восток на основе ареального анализа карельской топонимии -1-ового типа.

Методы исследования. Основным методом исследования в работе является сравнительно-исторический с применением этимологического, структурного, формантного анализа и реконструкции имен и их форм. При анализе ареалов распространения топонимных суффиксальных моделей (главным образом, -1-овой модели) и выяснении причин их формирования используется ареально-типологический метод. Применяется также картографический метод анализа топонимии.

Научная новизна работы заключается в том, что в ней впервые выявлены причины формирования разных фонетических вариантов форманта -1а (-1а, -Га, -lu, -1) в карельской топонимии. Доказано, что -1-овая ойконимная модель в Карелии связана с гнездовым типом расселения. На материале топонимов -1-ового типа предпринята попытка реконструкции карельского традиционного именослова. Материалы исследования могут быть использованы при составлении словаря-ономастикона карельских личных имен и фамилий, а также словаря топонимов Республики Карелии. Выводы и положения диссертации могут найти применение при разработке лекционных курсов по прибалтийско-финской топонимике и антропонимике. Этим определяется практическая значимость работы.

На защиту выносятся следующие основные положения:

1) фонетическая дистрибуция -1-ового онимического форманта отражает исторически сложившиеся фонетические закономерности карельского языка;

2) названия -1-ового типа представляют собой ценный пласт топонимии, который способствует восстановлению карельского традиционного именослова;

3) ареалы формирования топонимии -1-овой модели несут в себе этнои-сторическую информацию, связанную с историей заселения Карелии.

Диссертационная работа состоит из трех основных глав. Первая глава посвящена, во-первых, вопросу происхождения -1-ового словообразовательного суффикса с локативной семантикой и его представлению в прибалтийско-финских языках, и, во-вторых, определению фонетических вариантов -1-ового форманта на материале топонимии Карелии. Во второй главе предлагается лексико-семантический анализ основ, к которым непосредственно присоединяется -1-овый суффикс. Третья глава рассматривает -1-овую ойко-нимную модель в контексте других моделей названий карельских поселений. Особое внимание уделяется при этом выявлению специфики искомой модели в ряду других суффиксальных типов. Ареальный анализ в сочетании с рассмотрением механизмов образования и функционирования отдельных ойконимных типов позволяет делать выводы этноисторического и этногене-тического содержания. В заключении представлены основные выводы и результаты исследования. Работу завершают список литературы и принятых сокращений, а также «Приложение», включающее регистр всех рассматриваемых в работе топонимов с суффиксом -1а и список этимологически неясных названий данной модели.

Заключение научной работыдиссертация на тему "-L-овая модель в топонимии Карелии"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Анализ карельских топонимов -1-ового типа позволяет сделать следующие выводы.

Непродуктивный в апеллятивном словообразовании карельского языка -1-овый суффикс со значением места имел в прошлом необычайную популярность в образовании карельских топонимов. Происхождение -1-ового словообразовательного суффикса с локативной семантикой связывается исследователями с периодом прибалтийско-финской языковой общности. Онимизация -1-ового суффикса произошла на базе лексем, имеющих в основе термины родства, таких как: appela, setala, miehela, ukkola, tuattola.

Фонетическая дистрибуция -1-ового онимического форманта отражает некоторые исторически сложившиеся языковые особенности, в соответствии с которыми было определено деление карельского языка на три основных наречия. В ареале распространения собственно-карельского наречия представлено три фонетических варианта суффикса: -la, -la, и палатализованный / 'а. В ливвиковском ареале топонимия -1-ового типа дистрибутируется на -/ и -1и. Людиковская ойконимия данной модели представлена одним вариантом - -/. Аналогичная фонетическая дистрибуция прослеживается и на апеллятивном уровне. Анализ данного языковой закономерности указывает на то, что сохранение i в суффиксе -oi, свойственном прибалтийско-финским антропонимам, в ливвиковском наречии повлекло за собой замену конечного гласного -а на -и (.Reboilu), тогда как утрата гласного i в собственно-карельском привела к палатализации последующего согласного -/ (.Rebol'a). Согласно действующему в языке закону гармонии гласных, в ареале собственно-карельского наречия функционируют заднерядный -la (Hukkala) и переднерядный -la (Laykkyla) варианты суффикса. В остальных случаях на территории ливвиков-ского, а также людиковского наречий представлен суффикс -/: Jyrgil, Hukkal, Trissul, Kinul, Tuaskal.

Карельская топонимия на -1а в абсолютном большинстве случаев представлена отантропонимными основами. В реконструирующейся карельской антропонимии выделяются два пласта: нехристианские карельские имена и христианские. Первые представлены самобытными именами и прозвищами карел. Семантический анализ антропонимов нехристианского происхождения указывает на то, что исконные карельские имена и прозвища возникали на базе нарицательной лексики карельского языка и являлись именами-характеристиками. Карельская ойконимия свидетельствует о большом разнообразии прозвищных именований, часть из которых закрепилась в названиях, очевидно, в роли фамилий или родовых прозвищ. Значительная часть реконструированных именований — это антропонимы, характеризующие человека с негативной стороны. Карельская антропонимия не составляет здесь исключение. Достаточно отметить многочисленные русские фамилии, восходящие к некалендарным именам1. Очевидно, речь идет об универсальной закономерности, свойственной именословам многих народов.

Восстанавливающийся в названиях христианский именослов отражает процессы адаптации православных русских имен в карельском языке и характеризуется наличием целого ряда карелизированных вариантов русских православных имен. Так, к примеру, в анализируемых в данном исследовании названиях -1-ового типа зафиксировано девять различных форм мужского имени Василий: Vakko, Vaske, Vaski, Vasko, Vasselei, Vuacci, Vuaccoi, Vuassi, Vuossa.

Реконструкция карелизированных вариантов русских православных имен позволяет выявить приоритеты использования тех или иных форм имени на всей карельской территории. Так, в -1-овых топонимах Олонецкой Карелии и восточной Беломорской Карелии фиксируются карельские формы с присутствующим в них русским антропонимическим суффиксом: Ivasko, Hilatko, хТопстогузов (гуз 'зад птицы'), Шанявин (шанява 'ротозей'), Бузунов (бузун 'буян, драчун'), Тараторин (таратора 'болтун; говорящий быстро') [Никонов 1993].

Misko, Romasko, Jasko, St'epanko, Hoski. На базе анализируемого материала западной Беломорской Карелии подобные формы не реконструируются.

Из локальных особенностей использования карельских форм христианских имен (а также восстанавливающихся антропонимов нехристианского происхождения) ливвиковского ареала наиболее показательна закономерность сохранения древнего прибалтийско-финского антропонимического суффикса -oi\ Meloi, Romoi, Prokoi, Kukoi, Reboi.

В восстанавливающемся в -1-овых названиях мест именослове прослеживаются также фонетические и морфологические особенности адаптации русских имен в карельском языке. К примеру, присутствующий в начале русского имени согласный ф соответствует в карельском языке согласному h: Филипп > Hilippd, Фокий > Hokki, Фома > Нота.

Подавляющее большинство анализируемых в данном исследовании антропонимов православного происхождения составляют мужские имена - 133, женских имен всего лишь 8. Все женские имена восстанавливаются в названиях домов, т. е. в названиях поселений -1-ового типа женский именослов не представлен. Столь скудный набор представленных в топонимии женских имен объясняется социальным статусом женщины.

Немногочисленная среди отантропонимных топонимов на -1 группа ота-пеллятивных -1-овых названий представлена двумя типами: 1. содержащими указание на человека (Akkala) и 2. образованными от топооснов ландшафтной терминологии (Niemela). Лексико-семантический анализ основ названий этой группы позволяет рассматривать некоторые из них как отантропонимные. В целом, указанный топонимический тип представлен относительно поздно возникшими наименованиями поселений Беломорской Карелии. На возникновение отапеллятивных -1-овых ойконимов на указанной территории могли оказать влияние два фактора: 1. широкое распространение и продуктивность модели и 2. влияние аналогичной финской модели.

В -1-овой ойконимии Олонецкой Карелии нашли отражение и древнерусские личные имена {Пушило, Суббота, Горб). Данный факт говорит о ранних и прочных контактах карельского населения данной территории с русским. В свою очередь, в топонимии западной Беломорской Карелии зафиксированы случаи закрепления финских католических имен: Erkki, Esko.

Таким образом, анализ -1-овой топонимии позволяет восстановить целый ряд традиционных карельских личных имен и прозвищ, родовых патронимов, а также христианских карелизированных православных имен.

Анализ ойконимии отантропонимного происхождения на общем фоне карельской ойконимии с убедительностью свидетельствует о том, -1-овые названия закреплены за наиболее старыми карельскими населенными пунктами, имеющими более раннее происхождение. Наибольшая концентрация карельских -1-овых топонимов обнаруживается в зонах так называемого гнездового типа расселения. Этот факт является подтверждением того, что -1-овая топонимия связана с ранним оседлым земледельческим населением и его развитой аграрной деятельностью.

Исследование ареалов распространения -1-овой модели в названиях домов позволяет сделать следующие заключения. На территории распространения собственно-карельского наречия модель фиксируется повсеместно, но не равномерно. Зона наибольшей активности -1-овых названий домов тяготеет к северным окраинам названного региона (территория бывших Олангской, Кес-теньгской). Зона средней активности модели представлена территорией, примыкающей к бывшим Вокнаволокской, Контокской, Ухтинской, Панозерской волостям. Дальше, следуя к южным окраинам ареала распространения диалектов собственно-карельского наречия, названий домов на -1 становится все меньше. Анализ ливвиковской и людиковской -1-овой топонимии указывает на то, что -1-овая модель в образовании названий домов в данном ареале не популярна. Исключение составляют -1-овые названия домов в Сямозерье. В этих топонимических фактах просматривается связь активности модели с хронологией карельского освоения территории: чем оно моложе, тем продуктивнее модель.

Проникновение -1-овой модели на территорию проживания карел-ливвиков произошло раньше, чем вглубь на север. В пользу этого свидетельствует, во-первых, характер неподдающихся этимологизации отантропоним-ных основ ливвиковских названий и, во-вторых, практическое отсутствие в Олонецкой Карелии -1-овых названий домов.

В среднюю и северную Карелию -1-овая модель начинает проникать после XVI, ее распространение здесь связано с «залповыми» карельскими миграциями начала XVII века.

В западной и северо-восточной Беломорской Карелии модель продолжала функционировать вплоть до 40-х гг. XX века.

В ареале проживания карел-людиков зафиксировано лишь несколько ойконимов -1-ового типа. Проникновение -1-овой модели в людиковское Присвирье связывается с вепсским освоением указанной территории.

Русские официальные названия соответсвующих -1-овых карельских ойконимов представлены, прежде всего, наименованиями с исходом на -ла/-лы: Тюккула, Коккойла, Малляла, Тухкала, Ромойла, Реболы, Курчалы. Зафиксированы единичные случаи замещения -1-овых топонимов русскими названиями на -ово: Пиртусово, Кургилово, Тахтасово. При адаптации -1-овой топонимии на территории Карелии используется также русская ойконимная модель на -ица/-щы: Рыпушкалщы, Чимплицы, Судалицы, Татчалицы, Микке-лица, Юргелица, Пипилица. Последняя модель получила массовое распространение также при усвоении вепсской -1-овой ойконимии. Предполагается, что использование данной модели связано с семантическим сходством основ прибалтийско-финских ойконимов с -/-овым суффиксом и древнерусских с суффиксом -ичи/-ицы (и те и другие представлены отантропонимными основами) [см. Муллонен 1994: 76]. Идентичны и мотивы применения русского форманта -ово с поссесивной семантикой. Русские суффиксальные модели используются в южной Карелии, в зоне активных и давних русско-карельских контактов. Наоборот, прямое усвоение характерно уже центральной и северной Карелии, где долгое время не было прямых русских контактов, отсутствовал билингвизм.

Список научной литературыКарлова, Ольга Леонидовна, диссертация по теме "Языки народов зарубежных стран Азии, Африки, аборигенов Америки и Австралии"

1. АСМ - Акты Соловецкого монастыря 1572-1584 гт. // Акты социально-экономической истории севера России конца XV-XV1.в. / сост. И. 3. Либерзон. - Л: Наука, 1990.

2. Архив KSS — архив Карельского Просветительского общества (Karjalan Sivistysseura). Хельсинки.

3. Бубрих 1947 —БубрихД. В. Происхождение карельского народа: Повесть о союзнике и друге русского народа на севере. Петрозаводск, 1947.

4. Бубрих 1947а Бубрих Д. В. Из этнонимики Карелии // Ученые записки. № 105. Серия востоковедческих наук. Вып. 2. 1947. См. также в сборнике Ономастика Карелии. - Петрозаводск, 1995. С. 77-83.

5. Бубрих 1948 — БубрихД. В. Историческая фонетика финского-суоми языка. Советское финноугроведение. Вып. VIII. - Петрозаводск, 1948.

6. Бубрих 1971 БубрихД. В. Русское государство и сформирование карельского народа // Прибалтийско-финское языкознание. Л., 1971. С. 10-11, 16.

7. Веселовский 1974 Веселовский С. Б. Ономастикон. Древнерусские имена, прозвища и фамилии - Москва, 1974.

8. Витов 1955 — Витое М. В. Гнездовой тип расселения на русском Севере и его происхождение // Советская этнография. 1955. - № 2. - С. 27 - 40.

9. Витов 1962 Витов М. В. Историко-географические очерки Заонежья XVI-XVII веков. - Москва, 1962.

10. ДКЛП Дозорная книга Лопских погостов 1597 г. // История Карелии XVI-XVII вв. в документах. Петрозаводск-Йоенсуу, 1987.

11. ДКТ1ТВ Дозорная книга Шуерецкой волости 1598 // История Карелии XVI-XVII вв. в документах. Петрозаводск-Иоенсуу, 1987.

12. Дух. кул. Духовная культура сегозерских карел конца XIX - начала XX в. / Изд. подгот. У. С. Конкка, А. П. Конкка. - Л., 1980.

13. Зайков 1999 Зайков П. М. Грамматика карельского языка. -Петрозаводск, 1999.

14. Зайков 2000 Зайков П. М. Глагол в карельском языке. — Петрозаводск, 2000.

15. Карлова, Кузьмин 1999 Карлова О. Л. История поселений Беломорской Карелии в свете данных топонимики / О. JI. Карлова, Д. В. Кузьмин // Народное зодчество. Межвузовский сборник. - Петрозаводск, 1999. - С. 207 -215.

16. Картотека ИЯЛИ — топонимическая картотека, хранящаяся в секторе языкознания Института языка, литературы и истории КНЦ РАН.

17. Картотека ККиВЯ топонимическая картотека, хранящаяся на кафедре карельского и вепсского языков Петрозаводского государственного университета.

18. Картотека KKS картотека сектора Словаря карельского языка (Karjalan kielen sanakirja). Исследовательский институт по изучению родных языков (Kotimaisten kielten tutkimuskeskus). Хельсинки.

19. Картотека SNA картотека топонимического архива Финляндии (Suomen nimiarkisto). Исследовательский институт по изучению родных языков (Kotimaisten kielten tutkimuskeskus). Хельсинки.

20. Клементьев 1992 Клементьев Е. И. Этносоциальные аспекты переписи населения 1926 г. // Карелы, финны. Проблемы этнической истории. -М., 1992.-С. 43-66.

21. КРС Карельско-русский словарь (северно-карельские диалекты) / сост. П. Зайков, JI. Ругоева. - Петрозаводск, 1999.

22. Кузьмин 2002 Кузьмин Д. В. Ареальная дистрибуция топонимных моделей Беломорской Карелии // Бубриховские чтения: проблемы прибалтийско-финской филологии и культуры. - Петрозаводск, 2002. - С. 139 - 149.

23. Кузьмин 2003а Кузьмин Д. В. Ареальная дистрибуция топонимных моделей Беломорской Карелии. Автореф. канд. филологических наук. - Петрозаводск, 2003.

24. Кузьмин 20036 Кузьмин Д. В. Истоки форманта -sina в карельской топонимии // Прибалтийско-финское языкознание. - Петрозаводск, 2003. -С. 63 - 68.

25. Кузьмин 2003 Кузьмин Д. В. К вопросу о заселении территории Пано-зерской волости в свете данных топонимики // Панозеро: сердце Беломорской Карелии. - Петрозаводск, 2003. - С. 345 - 361.

26. Мамонтова 1975 — Мамонтова Н. Н. Некоторые структурно-семантические типы микротопонимии с. Виданы Пряжинского района КАССР // Вопросы финно-угроведения. Саранск, 1975. Вып. 6. -С. 134-140.

27. Мамонтова 1979 — Мамонтова Н. Н. Языковые контакты и их отражение в топонимии Олонецкого района КАССР // К истории малых народностей Севера СССР. Петрозаводск, 1979. - С. 85 - 91.

28. Мамонтова 1980 Мамонтова Н. Н. Названия пахотных и сенокосных угодий у карел-ливвиков (отапеллятивные образования) // Вопросы ономастики. Собственные имена в системе языка. - Свердловск, 1980. -С. 41-56.

29. Мамонтова 1981 Мамонтова Н. Н. Отражение религиозных представлений и древних верований в топонимии Карелии // Номинация в ономастике. - Свердловск, 1981. - С. 102 - 110.

30. Мамонтова 1982 Мамонтова Н. Н. Структурно-семантические типы микротопонимии ливвиковского ареала Карельской АССР (Олонецкий район). - Петрозаводск, 1982.

31. Мамонтова 1988 Мамонтова Н. Н. Карельская и вепсская антропони-мия на современном этапе // Ономастика. Типология. Стратиграфия. — М.: Наука, 1988. - С. 221 - 228.

32. Мамонтова 1991 — Мамонтова Н.Н. О структурных типах карельской ойконимии (первичные и вторичные ойконимы) // Прибалтийско-финское языкознание. Петрозаводск, 1991.

33. Мамонтова 1994 — Мамонтова Н. Н. Топонимия Олонецкого края // Древний Олонец. Петрозаводск, 1994. - С. 111 - 129.

34. Мамонтова 1995 Мамонтова Н. Н. Из истории изучения топонимии Карелии // Ономастика Карелии. Проблемы взаимодействия разноязычных ономастических систем. - Петрозаводск, 1995. - С. 92 - 122.

35. Мамонтова Н. Н. Очерки карельской топонимии (карельская ойконимия): Рукопись. Институт языка, литературы и истории КарНЦ РАН / Н. Н. Мамонтова. Петрозаводск.

36. Муллонен 1993 — Муллонен И. И. О «святых» топонимах и некоторых следах древних верований в вепсской топонимии // Родные сердцу имена (ономастика Карелии). Петрозаводск, 1993. - С. 4 - 12.

37. Муллонен 1994 Муллонен И. И. Очерки вепсской топонимики. - СПб.: Наука, 1994.

38. Муллонен 1999 Муллонен И. И. Суффиксальные модели в топонимии Присвирья // Северно-русские говоры. - Вып. 7. - СПб, 1999. -С. 12- 89.

39. Муллонен 2001 Муллонен И. И. История Сегозерья в географических названиях // Деревня Юккогуба и ее округа. - Петрозаводск, 2001.

40. Муллонен 2002 Муллонен И. И. Топонимия Присвирья: проблемы этноязыкового контактирования. - Петрозаводск, 2002.

41. Муллонен 2003 Муллонен И. И. О формировании населения южной Карелии по топонимическим свидетельствам // Язык и народ: Социолингвистическая ситуация на Северо-Западе России. - СПб., 2003. - С. 80 - 103.

42. Никонов 1993 -Никонов В. А. Словарь русских фамилий. Москва, 1993.

43. Никулина 1980 Никулина 3. П. О некоторых факторах, влияющих на выбор прозвища // Собственные имена в системе языка. Вопросы ономастики. - Свердловск, 1980. - С. 116 - 122.

44. Орфинский, Гришина 1998 Орфинский В. Г. Некоторые закономерности формирования традиционных систем сельского расселения на территории Карелии / В. Г. Орфинский, И. Е.Гришина // Народное зодчество. Межвузовский сборник. - Петрозаводск, 1998. - С. 13-31.

45. Петровский 2000 Петровский Н. А. Словарь русских личных имен. — М., 2000.

46. Пименов 1964 Пименов В. В. К истории сложения типов поселений в Карелии // Советская этнография. - 1964. - № 2. - С. 3 - 18.

47. ГЖКЛ — Поземельная книга Кексгольмского лена 1637 года // История Карелии XVI-XVII вв. в документах. Петрозаводск-Йоенсуу, 1987.

48. Подольская Н. В. Словарь русской ономастической терминологии. -М., 1988.

49. Попов 1949 Попов А. И. Материалы по топонимике Карелии 11 Советское финно-угроведение. - Петрозаводск, 1949. - С. 46 - 66.

50. Попов 1949а Попов А. И. Из топонимики Карелии // Природные ресурсы, история и культура Карело-Финской ССР. Вып. 1. - Петрозаводск, 1949. С. 100-106.

51. Попов 1958 Попов А. И. Прибалтийско-финские личные имена в Новгородских берестяных грамотах // Прибалтийско-финское языкознание. Вып. XII. - Петрозаводск, 1958. - С. 95 - 100.

52. Попов А. И. Непочатый источник истории Карелии (Карельская топонимика) // Родные сердцу имена (ономастика Карелии). Петрозаводск, 1993. -С. 28-68.

53. ПФГЛ Мамонтова Н. Н. Прибалтийско-финская географическая лексика Карелии / Н. Н. Мамонтова, И. И. Муллонен. - Петрозаводск, 1991.

54. Серебренников 1963 Серебренников Б. А. Из истории падежной системы пермских языков // Вопросы финно-угорского языкознания. - Л., 1963. -С. 9-32.

55. СКЯ Словарь карельского языка (ливвиковский диалект) / Сост. Г. Н. Макаров. - Петрозаводск, 1990.

56. СКЯП Словарь карельского языка (тверские говоры) / Сост. А. В. Пунжина. - Петрозаводск, 1994.

57. СНМ 1928 Список населенных мест Карельской АССР (по материалам переписи 1926 года). - Петрозаводск, 1928.

58. СНМ 1935 Список населенных мест Карельской АССР (по материалам переписи 1933 года). - Петрозаводск, 1935.

59. Суперанская 1998 — Суперанская А. В. Словарь русских личных имен. -М., 1998.

60. Сурхаско 1977 Сурхаско Ю. Ю. Карельская свадебная обрядность. -Л., 1977.

61. Тароева 1965 Тароева Р. Ф. Материальная культура карел (Карельская АССР). Этнографический очерк. - М., 1965.

62. Т. и М. Теория и методика ономастических исследований. М., 1986.

63. Тупиков 1903 Тупиков Н. М. Словарь древнерусских личных собственных имен. - СПб., 1903.

64. Федотова 2002 Федотова В. П. Дескриптивные глаголы в карельском языке. Словарь. - Петрозаводск, 2002.

65. ФСКЯ Федотова В. П. Фразеологический словарь карельского языка. -Петрозаводск, 2000.

66. Чернякова 2001 Чернякова И. А. Сегозерье: от средневековья к Новому времени // Деревня Юккогуба и ее округа. - Петрозаводск, 2001. -С. 39-60.

67. Янин, Зализняк 1986 -Янин В. Я. О прибалтийско-финском языковом материале в Новгородских берестяных грамотах / В. Я. Янин, А. А. Зализняк // Новгородские грамоты на бересте из раскопок 1977 1983 годов. -М., 1986.-С. 257-259.

68. Forsman 1894 Forsman A. V. Tutkimuksia Suomen kansan persoonallisen nimistdn alalia. I. / A. V. Forsman. - Helsinki, 1894.

69. FUF Finnisch-Ugrische Forschungen.

70. Genetz 1880 Genetz A. Tutkimus Venajan Karjalan kielesta // Suomi: 11-14. - Helsinki, 1880. - S. 3 - 247.

71. Genetz 1885 Genetz A. Tutkimus Aunuksen kielesta // Suomi: II — 17. -Helsinki, 1885. - S. 3 - 194.

72. Hakulinen 1968 Hakulinen L. Suomen kielen rakenne ja kehitys. - Helsinki, 1968.

73. Hakkinen 1994 Hakkinen K. Agrikolasta nykykieleen. Suomen kirjakielen historia. - Juva, 1994.

74. Hamynen 1995 Hamynen R. Suur-Jaasken sukunimet 1500-luvulla. - Pro-gradu-tutkielma. — Helsinki, 1995.

75. Itkonen E. 1955 Itkonen E. Die Herkunft und Vorgeschichte der Lappen im Lichte der Sprachwissenschaft // UAJb. 1955. 27.

76. Itkonen T. 1942 Itkonen T. Suomen-, kuolan- ja ruijalappalaisten vanhat henkildnnimet // Virittaja. - 1942. - S. 60 - 89.

77. Itkonen T. 1968 Itkonen T. Itasuomalaisen liudennuksen fonologinen paradoksi. - SUST 145. - Helsinki, 1968. - S. 76 - 103.

78. Itkonen T. 1971 Itkonen T. Aunuksen aanneopin erikoispiirteet ja aunukselaismurteiden synty // Virittaja. - 1971. - № 2. - S. 153- 182.

79. Itkonen T. 1973 Itkonen T. Suomen -lanta-adjektiivien historiaa (Paivi Rintala Suomen lanta-loppuiset adjektiivit) // Virittaja. - 1973. - S. 381 - 388.

80. Jelisejev 1966 Jelisejev J. S. Itamerensuomalaisia kielenmuistomerkkeja // Virittaja. - 1966. - № 3. - S. 296 - 304.

81. Junnonen 1975 Junnonen K. Kemin vanhimpien kantatalojen nimet. - Pro-gradu-tyd. - Helsinki, 1975.

82. Juvelius 1888 Juvelius J.W. Muistoja Pohjoisen Venajan Karjalan muinaisuudesta. - Helsinki, 1888.

83. Kalima 1942 Kalima J. Karjalaiset henkilonnimet Aanisen viidenneksen vanhoissa verokirjoissa // Kalevalaseuran vuosikiija 22. - Helsinki, 1942. -S. 56-65.

84. Kalima 1942a Kalima J. Ita-Karjalan paikannimia Viena ja Aunus // Virittaja. - 1942. - S. 160-164.

85. KH Karjalan Heimo. Vuokkiniemen erikoisnumero. - 1990. - № 7 - 8.

86. KH Karjalan Heimo. - 1994. - № 5 - 6.

87. KH Karjalan Heimo. - 1997. - № 9 - 10.

88. Kepsu 1981 Kepsu S. Pohjois-Kymenlaakson kylannimet. - SKST 367. -Hameenlinna, 1981.

89. Kepsu 1987 Kepsu S. Talonnimien tutkimisesta // Kieli 2. - Helsinki, 1987. -S. 35-72.

90. Kirkinen 1988 Kirkinen H. Pohjois-Karjalan kalevalaisen perinteen juuret. -SKST.-Helsinki, 1988.

91. Kirkinen 1990 Kirkinen H. Juuria etsimassa // Karjalani. Karjalaisen kulttuurin edistamissaatio. - Joensuu, 1990.

92. Kiviniemi, Pitkanen, Zilliacus, 1974 Kiviniemi E. Nimiston tutkimuksen terminologia / E. Kiviniemi, R.-L. Pitkanen, K. Zilliacus. - Castrenianumin toimitteita 8. - Helsinki, 1974.

93. Kiviniemi 1975 Kiviniemi E. Paikannimien rakennetyypeista // Suomi 118: 2. -Helsinki, 1975.

94. Kiviniemi 1977 Kiviniemi E. Vaarat vedet. Tutkimus mallien osuudesta nimenmuodostuksessa. - SKST 337. - Helsinki, 1977.

95. Kiviniemi 1982 Kiviniemi E. Rakkaan lapsen monet nimet. Suomalaisten etunimet ja nimivalinta. - Espoo, 1982.

96. Kiviniemi 1982a Kiviniemi E. Suomen varhaisiin henkilonnimisysteemeihin liittyvia ongelmia // Suku ja tieto. Sukututkimuspaivien esitelmia 1979 - 1980. SSTS:n julkaisuja 34. - Helsinki, 1982.

97. Kiviniemi 1990 Kiviniemi E. Perustietoa paikannimista. - SKST 516. -Helsinki, 1990.

98. Kiviniemi 1993 Kiviniemi E. Etunimiopas. - SKST. - Helsinki 1993.

99. KKS Karjalan kielen sanakirja. 1 - 5. LSFU XVI. - Helsinki, 1968 - 1997.

100. KMS Nirvi R. E. Kiihtelysvaaran murteen sanakiija. I - VIII. - Karjalaisen Kulttuurin Edistamissaatio. - Lappeenranta - Joensuu, 1974 - 1981.

101. Kortesalmi 1996 Kortesalmi J. Juhani Pohjois-Vienan poronhoito. Talonpoikien poronhoidon alue, ominaislaatu, ika, alkupera ja kehityslinjat vuoteen 1922. - Kansatieteellinen arkisto 41. - Helsinki, 1996.

102. Kuzmin 2001 Kuzmin D. Vienankarjalaisten paikannimimallien asutushistoriallisesta taustasta // Laanemeresoome ii hendusted. Publications of Voro instituut. - Voro, 2001. - S. 73 - 81.

103. Kuzmin 2003 Kuzmin D. Miksi Haikolan rahvas kirjattiin henkirjoihin sompajarvelaisiksi? Historian arvoituksia vai byrokratian kiemuroita // Kaijalan Heimo. - 2003 - № 7-8 - S. 100 - 108.

104. Kuusi 1972 Kuusi M. Savolaissuvuista. // Kalevalaseuran vuosikirja 52. Vaasa, 1972.

105. Lehikoinen 1988 Lehikoinen L. Kirvun talonnimet. Karjalaisen talonnimisysteemin kuvaus. - SKST 493. - Hameenlinna, 1988.

106. Leskinen 1990 -Leskinen H. Vepsan, karjalan ja inkeroisen asemasta kolmen aannepiirteen valossa // Itamerensuomalaiset kielikontaktit. KKTJ 61. Helsinki, 1990.

107. Lesonen 1994 Lesonen R. Vienan runosukujen suomalaiset lahtoalueet nimistotietojen valossa. - Pro-gradu-tutkielma. - Vaasa, 1994.

108. LSFU Lexica Societatis Fenno-Ugricae.

109. Maliniemi 1933 Maliniemi A. Henkilonnimet esihistoriallisena ja katolisena aikana // Suomen kulttuurihistoria I. - Helsinki, 1933. - S. 40 - 57.

110. Markianova 1993 Markianova L. Li win murdehen morfolougii. Nominat da abusanat. Учебное пособие. - Петрозаводск, 1993.

111. Mustakallio 1996 Mustakallio S. Sisko ja sen veli. Veli-, veikko-, veijo- ja sisko-nimien leviaminen / toim. S. Mustakallio, E. Kiviniemi // Nimet, aatteet, mielikuvat. Kolme nakokulmaa etunimiin. - Kieli 11. — Helsinki, 1996. - S. 9 -98.

112. Nissila 1939 Nissila V. Vuoksen paikannimisto. - SUST 214. - Helsinki, 1939.

113. Nissila 1943 Nissila V. Venalaisperaisia henkilonnimia Ita-Karjalan paikannimistossa // Virittaja. - 1943. - S. 46 - 48.

114. Nissila 1947a Nissila V. Kuujarven paikannimistosta // Virittaja. - 1947. -№ l.-S. 13-19.

115. Nissila 1947 Nissila V. Lisia venalaisperaisiin henkilonnimiin Ita-Karjalan paikannimistossa // Suomi 104. - Helsinki, 1947. - S. 1 - 40.

116. Nissila 1955 Nissila V. Ita-Karjalan matkanimistoa // Kalevalaseuran Vuosikirja 35. - Helsinki, 1955. - S. 247 - 261.

117. Nissila 1962 Nissila V. Suomalaista nimistotutkimusta. - SKST 272. -Helsinki, 1962.

118. Nissila 1967 Nissila V. Die Dorfnamen des alten ludischen. - SUST 144. -Helsinki, 1967.

119. Nissila 1973 Nissila V. Ortodoksisia henkilonnimia Aunuksen kylanimistossa // SUSA 72. - Helsinki, 1973. - S. 239 - 275.

120. Nissila 1975 Nissila V. Suomen Karjalan nimisto. - Karjalaisen Kulttuurin Edistamissaation julkaisuja. - Joensuu, 1975.

121. Nissila 1976 Nissila V. Suomen Karjalan ortodoksinen nimisto // Viipurin Suomalaisen kirjallisuusseuran toimitteita. I. - Helsinki, 1976. - S. 43 - 172.

122. Magiste 1957 Magiste J. Itamerensuomalaisia henkilonnimia Novgorodin tuohikiijeessa // Virittaja. - 1957. - № 1. - S. 97 - 101.

123. Oja 1973 Oja A. Lisaa poika-loppuisia liikanimia Karjalasta // Kalevalaseuran vuosikirja 53. - 1973. - S. 61 - 63.

124. Ojansuu 1918 Ojansuu H. Karjala-Aunuksen aannehistoria. - SUST 1962. -Helsinki, 1918.

125. Paikkala 1997 Paikkala S. Sukunimet sukututkimuksessa // Sukutieto. -1997. — № 2. — S. 4 - 10.

126. Pajusalu 1957 Pajusalu E. Soome-ugri 1-kaanetest. - ESA III - Tallinn, 1957.

127. Pall 1977 Pall V. Pohja-Tartumaa kohanimed. II. - Tallinn, 1977.

128. Perttu 1997 Perttu P. Salmenkorvan Oleksei // Carelia. - 1997. - № 10. -№ 11.

129. Punttila 1975 Punttila M. Impilahden kaijalaa. - Castrenianumin toimitteita 41. — Joensuu, 1975.

130. Polla 1995 Polla M. Vienan Kaijalan etnisen koostumuksen muutokset 1600-1800-luvulla. - SKST 635. - Tampere, 1995.

131. P6yhonen SS II 2003 Poyhonen J. Suomalainen sukunimikartasto II. Karjalaiset nimet. - SKST 922. - Jyvaskyla, 2003.

132. Rapola 1966 Rapola M. Suomen kielen aanehistorian luennot. - SKST 283. -Helsinki, 1966.

133. Ravila 1935 Ravila P. Die stellung des lappischen innerhalb der finnisch-ugrischen sprach-familie. - FUF XXIII - Helsinki, 1935.

134. Ravila 1937 — Ravila P. Uber das finnisch-ugrische komparativsuffix. FUF XXIV-Helsinki, 1937.

135. Reponen 1930 Reponen A. Lapinjarven pyolioisten ulkonaosta ja kauneuskasityksista // Virittaja. - 1930. - № 2. - S. 196 - 198.

136. Rintala 1972 Rintala P. Suomen lanta-loppuiset adjektiivit. - SKST 306. -Helsinki, 1972.

137. Raisanen 1972 Raisanen A. Kainuun murteiden aannehistoria. I vokaalisto. - SKST 307. - Helsinki, 1972.

138. Raisanen 1982 Raisanen A. Kainuun murteiden ja nimiston opas. - Kainuu, 1982.

139. Raisanen 1987 Raisanen Altasuomalaisista sukunimista // Maakunnan puolesta. Maakuntaneuvos Osmo Kuivalaiselle 11.5.1987. - Joensuu, 1987. - S. 57-61.

140. Raisanen 1991 Raisanen A.Itasuomalaisista sukunimista // Sukuviesti.1991.-№ i.S. 1-13.

141. Saloheimo 1972 Saloheimo V. Pohjois-Karjalan karjalaisperaista nautintanimistoa // Nimikirja. Kalevalaseuran vuosikiija 52. - 1972. - S. 383 -398.

142. SKES Suomen kielen etymologinen sanakirja. I - VII. LSFU XII. Helsinki, 1955- 1981.

143. SKST Suomalaisen Kirjallisuuden Seuran toimituksia. Helsinki.

144. Skytta 1982 Skytta K. Karjalalla ja Savolla yhteinen nimisto // Sukuviesti. -1982. -№2. - S. 3.

145. SMS Suomen murteiden sanakirja. - Kotimaisten kielten tutkimuskeskuksen julkaisuja 36. - Helsinki, 1985 - 1992.

146. SMS A Suomen murteiden sana-arkisto. - Kotimaisten kielten tutkimuskeskus. - Helsinki.

147. SN Sukunimet / Mikkonen P., Paikkala S. - Helsinki, 2000.

148. SSA Suomen sanojen alkupera. Etymologinen sanakirja 1 - 3. SKST 556. -Helsinki, 1992-2000.

149. Stoebke 1964 Stoebke D.-E. Die alten ostseefinnischen Personennamen in Rahmen eines urfinnischen Namensystems. - Hamburg, 1964.

150. SUSA Suomalais-ugrilaisen Seuran aikakauskirja. Helsinki.

151. SUST Suomalais-ugrilaisen Seuran toimituksia. Helsinki.

152. Turunen 1979 Turunen A. Kalevalan sanat ja niiden tausta. - Lappeenranta, 1979.

153. Vahtola 1980 Vahtola J. Tornionjoki- ja Kemijokilaakson asutuksen synty. Nimistotieteellinen ja historiallinen tutkimus. - Rovaniemi, 1980.

154. Wichmann 1913 Wichmann Y Beitrage zur tscheremissischen nominal-bildungslehre. - SUSA XXX, 6 - Helsinki, 1913 - 1918.

155. Vilkuna 1990 Vilkuna K. Etunimet. - Keuruu, 1990.

156. Virtaranta 1959 Virtaranta P. Eraasta kaijalais-vepsalaisesta kollektiivijo-htimesta // Verba docent. Juhlakiija Lauri Hakulisen 60-vuotispaivaksi. - Helsinki, 1959.-S. 403-422.

157. Virtaranta 1972 Virtaranta P. Polku sammui. - Kirjayhtyma. - Helsinki, 1972.

158. Virtaranta 1978 Virtaranta P. Vienan kylia kiertamassa. - Helsinki, 1978.

159. Virtaranta 1992 Virtaranta P. Tverinkaijalaisista nimista. - SUST 209. -Helsinki, 1992.

160. Vuoristo 1996 Vuoristo S. Suvulta suvulle II. Wienan Karjalaisten Liiton / Kaijalan Sivistysseuran historiaa vv. 1906- 1996. - Vammala, 1996.