автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.22
диссертация на тему: Зоонимическая лексика карельского языка

Полный текст автореферата диссертации по теме "Зоонимическая лексика карельского языка"

На правах рукописи

Жаринова Ольга Михайловна

Зоонимическая лексика карельского языка

Специальность 10.02.22 —Языки народов зарубежных стран Европы, Азии, Африки, аборигенов Америки и Австралии (финно-угорские и самодийские языки)

Автореферат диссертации на соискание учёной степени кандидата филологических наук

Петрозаводск 2006

Работа выполнена на кафедре карельского, вепсского языков государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования

«Карельский государственный педагогический университет»

Научный руководитель: доктор филологических наук,

ведущий научный сотрудник Керт Г. М.

Официальные оппоненты: доктор филологических наук

Зайцева Н. Г.

кандидат филологических наук Богданова Е. В.

Ведущая организация: Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Санкт-Петербургский государственный университет»

Защита состоится 15 декабря 2006 года в 10 часов на заседании диссертационного совета КМ 212.190.05 по присуждению учёной степени кандидата филологических наук при ГОУ ВПО «Петрозаводский государственный университет» по адресу: 185640, г. Петрозаводск, ул. Правды, дД.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Петрозаводского государственного университета.

Автореферат разослан «_» ноября 2006 года.

Ученый секретарь

диссертационного совета КМ 212.190.05

кандидат филологических наук г> И. Старшова

Общая характеристика работы

Реферируемая работа представляет собой первое системное исследование зоонимической лексики карельского языка как отдельной лексико-семантической группы.

Актуальность темы. Названия животных, как и другие тематические группы слов карельского языка, до настоящего времени не подвергались специальному исследованию, несмотря на то, что являются одним из важнейших компонентов основного словарного фонда языка. Тематические исследования позволяют наилучшим образом раскрыть лексические богатства языка, выявить его внутреннее богатство и структурную многогранность, дополнить отдельные лингвистические дисциплины новыми данными.

Предметом настоящего исследования является лексика карельского языка, а именно лексико-семантическая группа названий млекопитающих.

Цель и задачи исследования. Целью данного исследования является наиболее полное описание одной из лексико-семанти-ческих групп карельского языка — названий диких и домашних животных. В задачи, поставленные перед автором, входят

— идентификация и систематизизация карельских зоонимов, собранных из различных источников;

— обобщение представленных в различных источниках эти-мологий относительно происхождения того или иного названия животного;

— установление наиболее типичных структурных моделей названий животных карельского языка;

— определение основных принципов номинации представителей фауны; выявление случаев семантических изменений. Методы исследования. Решение поставленных в исследовании задач проводилось с применением синхронного, сопоставительного, сравнительно-исторического, семантико-оно-масиологического и этнолингвистического методов. В работе представлены, по возможности, все диалектные варианты зоо-нимических лексем карельского языка в их синхронном состоянии, а также соответствия в прибалтийско-финских и финно-

3

угорских языках, что позволяет сделать определённые выводы сравнительно-исторического характера. В работе использован также сравнительно-сопоставительный метод, при определении происхождения той или иной лексемы принимались во внимание данные неродственных (русского, шведского и т. д.) языков.

Теоретической и методологической основой работы явились труды отечественных и зарубежных лингвистов, пос-вящённые вопросам описательной и исторической лексикологии, финно-угроведения.

Материал для исследования. Объектом анализа являются 385 единиц зоонимической лексики, извлечённые из словарей карельского язык а, фольклорных произведений, образцов карельской речи. Кроме того, в диссертации использован материал, собранный автором в полевых условиях в период с 1992 по 2000 г.

Научная новизна работы заключается в том, что впервые системному исследованию подвергается отдельная лексико-семантическая группа карельского языка, а именно названия животных; рассматриваются основные принципы номинации зоонимической лексики. Классификация названий животных с точки зрения генезиса позволяет определить основные пути становления данной тематической группы карельского языка. В результате семантического анализа выявлены факторы, оказывающие влияние на внутреннее содержание, смысловое значение номинативных единиц.

Теоретическое и практическое значение работы. Системное описание лексико-семантической группы названий животных, выполненное на сопоставлении с близкородственными языками, позволяет углубить знания о лексике карельского языка в целом. Результаты исследования могут быть использованы в преподавании языка, при чтении теоретических курсов по лексикологии, истории карельского языка, диалектологии, а также в лексикографической практике.

Основные положения, выносимые на защиту: 1. Названия животных представляют собой ценный пласт лексики, отражающий исторические особенности формирования карельского языка.

2. Древнейшие зоонимические лексемы карельского языка состоят в основном из названий диких животных, тогда как названия домашнйх животных" являются заимствованными, что обусловлено тем факсом, что прибалтийско-финские народы переняли животноводство у индоиранских и индоевропейских племён.

3. Для слов одной лексико-семантической группы характерна схожесть словообразовательных формантов, поскольку в рамках таких групп реализуются определённые словообразовательные модели. Основными способами морфологической мотивации зоонимов карельского языка являются суффиксация й словосложение.

4. Зоонимическая лексика отличается рядом типичных семантических моделей образования наименований. Набор принципов и признаков номинации животных включает в себя соматическую, этологическую и половозрастную мотивации.

5. Заметную роль в номинации животных в карельском языке играют экстралингвистические факторы: особое отношение карел к природе, окружающему миру; обожествление животных, наделение их человеческими свойствами. Отличительной особенностью зоонимической лексики карельского языка является значительное количество де-

:: скриптивных названий и эвфемизмов.

Апробация работы. Основные положения исследования изложены в публикациях, а также апробированы в виде докладов на республиканских и международных конференциях в городах Петрозаводске, Оулу (1995-2005 гг.).

Структура и объём работы. Работа состоит из предисловия, введения, двух глав и заключения, списка использованной литературы и сокращений, а также приложения, включающего в себя регистр зоонимической лексики карельского языка из 683 Наименований. Общий объём работы 210 страниц.

Основное содержание работы' ■

В предисловии представлена характеристика работы, обоснован выбор темы, опредёляются цели и методы исследования, раскрываются научная новизна, теоретическая значи-мрсть и практическая ценность диссертации.

Введение состоит из нескольких разделов. В первом разделе «Номинация. Зоонимы как единицы номинации» даётся понятие мотивации, раскрываются особенности первичной и вторичной номинаций, сущность языковой метафорической номинации. При определении зоонимов как лексико-семан-тической группы в качестве интегрирующей семы выделяется существительное «животное», учитывается денотативно-сигнификативный характер их значений.

Второй раздел введения «Животный мир Карелии» посвя-щён фауне Карелии, насчитывающей 63 вида млекопитающих, принадлежащих к 8 отрядам. Располагаясь в таёжной зоне, республика обладает фауной, имеющей характерный лесной облик. Большинство зверей в видовом отношении составляют хищники (горностай, куница, лиса, норка, бурый медведь, волк, росомаха, рысь), затем идут грызуны (белка, заяц, мыши, полевки) и парнокопытные (олень, лось). Среди домашних животных на территории республики распространён крупный рогатый скот, овцы, козы, свиньи. Неизменными спутниками человека с древности остаются собака и кошка.

В следующем разделе введения освещается история становления диалектов карельского языка, приводятся их основные фонетические и лексические особенности. Результатом лексикографической работы учёных России и Финляндии являются словари на трёх наречиях карельского языка: Kujola Juho Lyydiläismurteiden sanakirja, 1944; «Словарь карельского языка (ливвиковский диалект)» / сост. Г. Н. Макаров, 1990; «Словарь карельского языка (тверские говоры)» / сост. А. В. Пунжина, 1994; Зайков П., Ругоева А. «Карельско-русский словарь (северно-карельские диалекты)», 1999; большой шеститомный «Словарь карельского языка» (Karjalan kielen sanakirja) (1968-2005). Изучение лексического состава карельского языка представ-6

лено в основном единичными работами по этимологическому анализу отдельных лексем (см.: Suomen kielen etymologinen sa-nakirja; Suomen sanojen alkuperä).

В последнем разделе даётся обзор работ по изучению зоонимической лексики в уральских языках. Тематическое исследование зоонимов позволяет наиболее полно раскрыть лексические богатства языка, выявляет факты и явления, обусловленные хозяйственной деятельностью народа, свидетельствующие о конкретных путях развития языка.

В главе I «Этимологический анализ названий животных в карельском языке» даётся этимологический и лингвогеог-рафический анализ 385 названий животных. Материал систематизирован по отрядам и семействам согласно зоонимической классификации, указаны также собирательные названия и лексемы с половозрастной характеристикой. Каждое зафиксированное название даётся с указанием ареала его употребления в диалектах собственно карельского, ливвиковского и людиковского наречий карельского языка, также приводятся соответствия из прибалтийско-финских и финно-угорских языков. Лексемы животного даются в смысловой последовательности с учётом значения, возраста и распространённости названия.

Глава II «Система названий животных карельского языка» посвящена анализу происхождения названий, рассмотрению их морфологической структуры, выявлению принципов номинации зоонимов в карельском языке.

В первом разделе «Происхождение зоонимов карельского языка» устанавливаются основные хронологические этапы возникновения и становления зоонимов, определяются внутренние и внешние источники формирования данной лексико-семантической группы карельского языка.

В диахроническом плане в системе названий животных выделяются следующие пласты: древние зоонимы, восходящие к уральской эпохе: koira 'собака) emä 'самка) orava 'белка) рого 'северный олень) mömmö, pöpö 'медведь äihka, heähkä 'норка'; к финно-угорскому праязыку относятся лексемы hiiri 'мышь) ¿iili 'еж\pentu 'щенок (собака)'; к финно-пермскому словарю — лек-

7

сема majai 'бобр'; финно-мордовскими этимологиями являются lehmá 'корова! ohto 'медведь! Периодом прибалтийско-финской языковой общности датируются названия ilves 'рысь! jdnis 'заяц! kaíi 'кошка! riísta 'дичь, добыча! кагрра 'горностай! ¿oarva, Saukko 'выдра! karhu 'медведь! kites 'ярочка, детёныш! lonni 'бык', salgü 'жеребёнок! о/тл'росомаха! Названиями восточной группы прибалтийско-финского праязыка являются лексемы porti-то 'горностай! kondii 'медведь! lahtoma 'тёлка, молодая корова! kariÓca 'молодая овца, ярка! рири 'заяц! hannikas 'волк! ruaga¿¿u 'волк! п'аипЫ'кошка! гбкадсй 'свинья во время гона', est'oi 'овца', moró, móssi, motto 'медведь'

По структуре и семантике древние зоонимы в большинстве своём являются непроизводными, немотивированными лексемами, имеющими параллели в родственных языках. В основном это названия диких животных, однако среди них не выявлены названия хищных зверей, поскольку уже в то время для их называния использовались эвфемизмы, например названия медведя ohto, тдттё,рбрб.

Иноязычные по происхождению названия животных карельского языка отражают контакты языков различных типов. Древнейшие заимствования относятся к довольно длительному периоду соседства финно-уторских народов с индоевропейскими племенами. О связях финно-угров с иранскими племенами свидетельствует ряд иранских заимствований: porsas 'поросенок, свинья! vaza 'теленок', reboi 'лиса! огабби 'боров охолощенный! iza 'самец! Инлоевропейскими заимствованиями являются лексемы tiineh 'стельная! siga 'свинья! uuhí 'овца! rotta 'крыса! noaras 'сука! ahmoi 'росомаха! vilja 'зверь, добыча! tamma 'кобыла! kutti 'собака!

Проникновение индоевропейских заимствований происходило двумя путями: из южных древнеиранских диалектов в финноволжский праязык, из северных и западных диалектов в прибалтийско-финский праязык. К субстратной лексике1 относятся названия, заимствованные от носителей индоевро-

1 Аристэ П. Прибалтийско-финские и иранские контакты / П. Аристе // Fenno-ugristica. 1978. № 5. С. 6. 8

пейских языков, не имеющие соответствий в финно-угорских языках: susi 'волк! varza 'жеребенок! vuonna 'ягненок, petra 'северный олень! karja 'стадо'. Лексема hieho 'нетель! рассматриваемая как балтийское заимствование и трактуемая некоторыми исследователями как индоиранское, возможно, также является субстратным названием.

Интерес вызывают названия vuonna ~ vuonu 'ягнёнок' и vaza 'телёнок! Лексема vaza является древнеиранским заимствованием: индоевр. *wet-es 'гол 'однолетний' > древинд. vatsah 'теленок' (иран. > финноволж. *vasa > фин. vasa). Лексема vuonna, vuonu рассматривалась как старое балтийское заимствование (< балт. *ógna-s), хотя в современных балтийских языках нет соответствий, подтверждающих данную гипотезу. Согласно индоевропейским соответствиям: русск. ягненок, латин. agnus, англ. Year 'год'; литов .jeras, латв. jers, фин .jáará, дрв. русск. jar-ka от правосл, jara'весна! лексема vuonna является дериватом от семы vuosi 'год'2. Наблюдается явление конвергенции, когда для наименования животного в разных языках выбирается одинаковый признак, а именно возраст животного, его первый год жизни (первая весна).

В последующие периоды пополнение зоонимической лексики карельского языка происходит из балтийского праязыка (hárka 'бык! oinas 'баран охолощенный! jeárá 'баран! vuohi 'козел! hirvi 'лось); германского языка (roavas 'скот! lammas 'овца! hepo 'лошадь! гасси 'верховая лошадь! гиипа 'жеребец! píete 'жеребец (олень) охолощенный', kaprís 'козел! pukki 'козел! hukku 'волк', hilleri 'хорек'); лревнеславянского языка (ziivattu 'животное! hurttu 'гончая собака! zvieri 'зверь! bokko (bossi) 'баран! neata 'куница! bobru 'бобр! joza 'еж! skokuna 'лошадь! art-teli 'стадо! mi&ka, metvei, Mihalvanió 'медведь; шведского языка {тега 'кобыла! passi 'баран', kili 'козленок, коза! rakki 'дворняжка'); саамского языка (urakka 'двухлетний олень-самец! kuntous 'олень! kosotus 'олень! voajin 'ланка! vuonnelo 'олениха'). В целом доля заимствований составляет 16 % от общего числа зоони-

1 Hákkinen К. Mista sanat tulevat. Suomalaista etymologiaa. SKS, Helsinki, 1990. S. 240.

мов карельского языка. Представлены они в основном среди названий домашних животных в связи с тем, что прибалтийско-финские народы переняли животноводство у индоиранских и индоевропейских племён.

Во втором разделе «Морфологическая структура зоони-мов карельского языка» анализ названий животных даётся с точки зрения морфологической мотивации. Структурные особенности зоонимов позволяют разделить их на несоставные и составные. Значительная часть несоставных зоонимов — это древние названия и заимствования, неразложимые на морфемы с точки зрения современного карельского языка (koira 'собака', lehma 'корова', hiiri 'мышь', vaza 'телёнок').

В зависимости от основы производного слова большинство суффиксальных зоонимов карельского языка являются отымёнными (деноминальными) названиями. Среди них распространены названия с уменьшительными суффиксами, выступающими в своём прямом значении, например, суффиксы -ni /-(i)ne (heboine 'лошадка'), -ut /-yt: lampahut 'овечка', -oi/-oi (ahmoi 'росомаха! janoi 'заяц! kirjoi 'пеструха'). У некоторых суффиксов отмечается семантическое изменение деминутив-ности в сторону нейтрализации, так суффикс -kko /-kkó выступает в качестве субстантивного в зоонимах, характеризующих животное по масти, либо образованных с помощью метафоры (ilumikko 'ласка' < lumi 'снег! йбккд 'летучая мышь < йб 'ночь! tulikko 'белка' < tuli 'огонь'). Аналогичная нейтрализация коснулась суффикса -kka/-kka, -kku/-kkü (игакка 'двухлетний олень-самец', penikkci 'щенок', vasikka 'телёнок'), а также восходящего к прауральскому языку простого деривационного форманта -i (hirvi 'лось) kazi 'кошка) тога'медведь').

Широко представлен восходящий к прауральской палатальной аффрикате ó изначально деминутивный суффикс -cca/-c£u, -cca/-c£ü: heboééu 'кобыла) karióéa 'ярка! tulidcu 'лиса! ruagaóéu 'волк', izacéü, uroécu 'самец! emáccü 'самка! Среди древних суффиксов, восходящих к финно-угорскому праязыку, следует также отметить суффикс -s/(-§) в сочетании с гласными -а, -а, -г, -е, -и, изначально входившими в основу коренных слов (lives 'рысь! jánis 'заяц! oinas 'баран! noaras 'собака', uros 'самец'), 10

а также -va/-vá, -vo/-vó {orava 'белка', majava 'бобр', soarava (sa-garvo) 'выдра').

К девербальным дериватам относятся названия, обозначающие скот: elain, elává, elakki, elatti, elukka (< eliá 'жить'), a также лексемы salvo 'кастрированное животное' (< salvoa 'кастрировать, охолащивать'), ajokas 'ездовой олень, лошадь' (< ajua 'ехать'), juovo 'олень, идущий следом за вожаком' (< juovuo 'следовать за кем-либо'). Сюда же относится ряд дескриптивных названий: kondii 'медведь (< kontia 'идти с трудом"), láhtema 'тёлка' (< lahtie 'отправляться'), vilgoi 'волк' (< vilgua 'сверкать, мигать'), otus 'добыча, дикий зверь (< ottua 'брать'), lepakko 'летучая мышь' (< lepahtuakseh 'взлететь, вспорхнуть').

В целом корпус зоонимической лексики представлен простыми вокалическими суффиксами -i, -о/-б, простыми консонантными s, -ut/-yt, -ni, -сса/-ёса, -va/-va, -ro/-ro, -ri, -za, -kko/ -kko, -kka/-kka, -kki, сложными суффиксами -oi/-ói, -kasAkás, -kkani/-kkáni, -ccüine, -oihut, -müsniekku (rengimüsniekku 'корова, дающая по ведру молока'). Наиболее продуктивны в словообразовании названий животных суффиксы -ккоАкко, -кка/ -кка (7%), -i (5%), -céa/-ccá (4%), -I (3%), -oiAói (3%). Сфера приложения суффиксов не ограничивается лишь названиями домашних животных, среди названий зверей также широко распространены дериваты.

Словосложение является одной из наиболее продуктивных моделей словообразования зоонимической лексики карельского языка, обеспечивающей наиболее полную характеристику объекта обозначения. Сложные слова, в основном двухкомпо-нентные цельнооформленные композиты, образуются по словообразовательным моделям, унаследованным из финно-угорского и прибалтийско-финского праязыков: • существительное в номинативе + существительное в номинативе

В качестве основного компонента выступает название животного, определительный компонент может указывать на родополовую характеристику (emákondie 'медведица', izá-hukka 'волк) uvehhakki 'бык1, orihhebo 'жеребец'), место обитания (meécáhiiri 'лесная мышь) vezihiiri 'водяная полевка',

11

peldojànis 'заяц-русак') и т. д. (подробнее смотри принципы номинации). • • ; .;

• существительное в генитиве + существительное в номинативе . V. : .

Данная словообразовательная модель характерна для лексем, обозначающих детёнышей животных. В качестве определительного компонента выступает общепринятое название животного, основным компонентом являются лексемы poika/ poigu, penikkà, pendu 'детёныш', vaza 'телёнок', kudzu 'щенок': koiranpoigu, koirankudzu, koiranpenikkà 'щенок собаки! hukan-poigu 'волчонок! kazinpoiga, kazinpendu 'котёнок! hirvenvaza 'лосёнок) pedranvaza 'оленёнок!

• прилагательное в номинативе + существительное в но-; минативе

В названиях, где основным компонентом выступает видовое либо общепринятое название животного, определительный компонент может указывать на окраску животного либо иные его свойства: ruskeirebo 'рыжая лиса! tàysilàhtômà 'полная телка' — 'трёхлетняя тёлка', vanhavoajin 'старая олениха! paga-naorava 'грязная белка' — 'белка с летним (негодным) мехом!

В подставных зоонимах основной компонент представля-ет^название отдельной части тела животного, определительный компонент уточняет её отличительные особенности, размер: pitkâhândà 'длинный хвост' — 'волк! pitkakorva 'длинное ухо' — 'лось! pitkâsorka 'длинная нога'.— 'дикий олень! leveiocca 'широкий лоб'— 'медведь! levieloappa 'широкая лапа'— 'медведь! suorasarvi 'прямой рог'— 'олень! suorajouhi 'прямой волос'—.'лещадь!

Группа трёхчленных композитов является немногочисленной, определяющие компоненты : характеризуют, животное — основное слово — по экстерьеру и предназначению: ruskeivillu-reboi 'рыжешёрстая лиса! pàstàrkarvuheboine 'чалая костриковой масти лошадь! notkoselguheboine 'лошадь с прогнутой спиной, с седловиной! keskievarihebo 'лошадь перекладная, ямская!

Названия, представляющие собой словосочетания, выявлены среди табуизмов, образованных при помощи метафоры: meâàn auvo 'слава леса' — 'медведь! nokinen poika 'парень 12

в саже' — 'медведь) emännän vil)а 'хозяйкин хлеб' — 'скот) meöänizännän orava 'хозяина леса белка' — 'белка-летяга!

Помимо деривации и словосложения наличествуют лексемы, образованные морфолого-синтаксическим способом, а именно субстантивацией, т. е. путём перехода прилагательного в существительное: roavas 'взрослый олень' (< roavas 'взрослый'), nuorukkaini 'двух-, трёхлетняя корова' (< nuorukkaini 'молоденький'), либо субстантивацией междометий: hau 'собака' (< hau), bää 'овца? (< bää), еШ, esVoi 'овца' (< esti-esti 'междометие подзыва овец'). Лексико-семантическим способом образо-, ваны табуистические названия медведя: paha (< paha 'плохой'), kuulu (< kuulu 'знатный'), meccäläini (oneéóülaini 'лесной'); лисы: tuliccu (< tulicéu 'огненная'), hännikäs (<hännikäs 'хвостатая').

5 третьем разделе «Основные принципы номинации зоонимической лексики карельского языка» анализируются наиболее типичные семантические модели образования названий данной тематической группьь В карельском языке можно выделить следующие принципь1 номинации животных:

1. Выражение пола и возраста.

В зоонимической лексике карельского языка половое значение выражается в основном гетеронимией и использованием специальных лексем-разграничителей. Причисление животного к определённому полу осуществляется супплетивными формами, так гетеронимическими парами оформлены половые различия крупного рогатого скота (lehmä 'корова' ~ häkki, härkä 'бык'), домашнего оленя (voajin 'ланка, самка оленя'~ poro 'олень'). У мелкого рогатого скота и лошади отмечены по две гетеронимных пары: lammas 'овца' ~ bokko, bossi 'баран) uuhi 'овца' - oinas 'баран'; hebo 'лошадь' ~ uveh 'жеребец) tamma 'кобыла' ~ orih 'жеребец!

В качестве лексем, модифицирующих родополовые разграничения, в карельском языке выступают emä 'самка, матка животного' и ¿sä (izä), 'самец, способный к оплодотворению) причём оба слова являются древними: emä датируется пра-уральской эпохой, izä этимологизируется как старое индоиранское заимствование: emäkazi 'кошка' ~ isäkali 'кот) emäkoira 'собака' ~ isäkoira 'кобель'; emäkondie 'медведица' ~ izäkondie

13

'медведь! Лексемами, выражающими пол животного, являются также прафинское слово uros 'самец' и пракарельское uveh 'жеребец, способный к оплодотворению' {uroskondii 'медведь! uvehbokki 'баран')» дериват hirvas 'некастрированный самец оленя' (hirvaspedra 'олень'), индоевропейское заимствование прауральского периода поагаё 'сука (собака)'.

Лингвистические данные подтверждают древность выражения родополовых особенностей животных. Определение пола с помощью лексем-разграничителей характерно в основном для домашних животных, у диких животных оно не столь последовательно. Идентификация пола происходит у зверей, которые являлись для древних карел объектом охоты, — лося, лисы, волка, медведя, зайца.

Родополовая характеристика может быть оформлена также конструкцией зооним + зооним, где один из компонентов обозначает пол животного: hirvilehmü 'лосиха! hârkâporo 'олень! hepoheponi 'кобыла', kozabossi 'козёл! Самцов домашних животных характеризуют по способности— неспособности к оплодотворению. Так, для называния охолощённого самца в карельском языке существуют специальные лексемы salvo (дериват от salvata 'холостить, кастрировать'): salvohâkki 'охолощённый бык! salvobokki 'охолощённый баран! ora, orih (orapocci 'охолощённый боров! orihhebo 'жеребец'). Лексемы maho, marto называют оставшуюся яловой самку (олениху, овцу, корову): niaholehmü 'яловая корова!

Что касается возрастной характеристики животных, то номинация детёнышей животных, молодняка в карельском языке осуществляется лексическим способом с помощью отдельного слова; vaza 'телёнок', varza, sálgü 'жеребёнок! porsas 'поросёнок', vuonna 'ягнёнок', kites 'детёныш, щенок (лисёнок)! а также за счёт присоединения к номинативной единице — зоониму лексем — poigu, — poigaine 'детёныш' (koiranpoigu 'щенок собаки', kazinpoigu 'котёнок', hukanpoigu 'волчонок'), — pendu, — penikkâ 'детёныш, щенок' (koiranpendu, koiranpenikkà 'щенок собаки', kazinpendu 'котёнок'), — kudzu 'щенок' (koirankudzu 'щенок собаки'), — vaza 'телёнок' (hirvenvaza 'лосёнок'). Если принять во внимание тот факт, что лексемы vaza, varza и porsas являют-14

ся индоевропейскими заимствованиями, становится очевидным, что возрастное разграничение было характерно уже. для финно-угорского языкового единства.

Половозрастная характеристика представлена также композитами, где определяющий компонент указывает на пол детёныша: pokkovuonna, oinasvuonani 'барашек' = 'баран — ягнёнок) uuhisvuonna 'ярочка' = 'овца— ягнёнок) lehmisvaza 'тёлочка' = 'корова — телёнок) hárkávaza 'бычок' = 'бык — телёнок! У домашних животных, имеющих хозяйственное значение, возрастная градация выражена более чётко. Так, для называния молодой овечки, ярочки в карельском языке есть отдельная лексема karku, karicca (< karata 'убегать, прыгать'), нетель либо молодую, лишь раз телившуюся тёлочку, называют lahtómá, lahtemá (< lah-tie 'отправляться'), в собственно карельском наречии — hieho.

2. Этологическая мотивация.

В названиях животных могут отражаться их образ жизни, поведение, характерные действия и движения, указываться способ добывания пищи и вид корма, место обитания, время бодрствования и т. д.

2.1. Место обитания животного.

Наиболее распространёнными являются следующие определительные компоненты составных названий: meéóa-'лес' (тессарого 'дикий северный олень) meékondii 'медведь) mecóahiiri 'лесная мышь'); peído- 'поле' {peldokondie 'медведь-овсянник) peldohiiri 'полевая мышь) peldojanis 'заяц-русак'); vezi- 'вода' (vezihiiri 'водяная полевка) vezimygrá 'водяная полевка) veziéihku 'норка'); kodi-, taloi- 'дом' (kodikoiru, taloinkoiru 'домашняя собака) taloinkaíi 'домашняя кошка) kodihiiri 'домовая мышь'); ulgo- 'снаружи, вне дома', piha- 'двор' (ulgokoiru 'дворняжка) ulgovuonu 'ягнёнок, рождённый вне дома, в лесу) pihakoiru 'дворняжка'). Место обитания может отличать животное от другого, сходного по внешности, вида, как например vezihiiri 'водяная полевка) peldohiiri 'полевая мышь!

2.2. Особенности поведения животного, его повадки и нрав легли в основу номинации следующих названий: matkoravu 'кочующая, пришлая белка' = 'путь — белка) pillamuskontie 'медведь-шатун' = 'порча — медведь) valttihirvas 'олень — вожак

15

стада' = 'властный самец! Ряд домашних животных характеризует их поведение во время гона, течки: hürzüpoóéi 'свинья в период течки! jürülehmü 'корова в период гона', karvakoira 'собака в период гона!

2.3. Время года.

В названиях домашних животных определительный компонент с указанием времени года указывает время рождения животного: talvivuonnani 'ягнёнок, рождённый зимой'; kevátvuonu 'ягнёнок весеннего окота'; kezalammas 'овца, рождённая летом, либо оставленная на лето'; süüzvaza 'телёнок, рождённый осенью! Названия лошади süiis-, süvüshebo 'лошадь осенью (откормленная)', kevathebo 'похудевшая за зиму лошадь' в данном случае характеризуют состояние животного.

Названия промысловых животных с временным определительным компонентом характеризуют качество меха. Зимний мех ценился больше, осенью и весной качество меха ухудшалось из-за линьки животных: talvireboi 'лиса с зимним (чистым) мехом', süüzjandi 'осенний заяц! kesáorava 'летняя белка!

2.4. Вид корма животного. т

Названия, определительный компонент которых указывает на вид корма, раскрывают при этом образ жизни животного: heinübossi 'сеном откормленный тощий баран', kagrakondie 'мед-ведь-овсянник! leipáporo 'откормленный хлебом, прирученный олень! olgibossi 'маленький тощий баран, кормленный соломой! Особо следует сказать о названиях с компонентом maído 'молоко': maidosálgü 'жеребёнок-сосунок, однолетка', maidovaza 'молочный телёнок) где указывается не столько вид корма, сколько возраст животного — едва родившихся детёнышей.

2.5. Определительный компонент может указывать на вид деятельности животного) его предназначение: ajopedru, ajoporo, 'ездовой олень! ajokoira 'гончая собака'(< ajo 'гон, езда'), selgühebo 'верховая лошадь' = 'спина — лошадь) paimoikoira 'собака-пастух) lüpsülühma 'дойная корова! В названиях собаки определительный компонент — зооним — называет зверя, на которого она натаскана: jdndikoira 'гончая, идущая на зайца) kondiekoira 'собака-медвежатница', oravakoira 'лайка' = 'белка — собака', pedrakoira 'собака, охотящаяся на оленей!

16

Животное, оставленное на племя либо откармливаемое на убой, определяют в составных названиях девербальные дериваты: е1о, е1оШ 'племенное (животное)': е1оШ1еИта 'племенная корова', еШШшга, е1оуага 'оставленный на племя телёнок'; ййдид 'откармливаемое (животное)': 8й6Ы6ро661 'откармливаемая свинья', вубидкопсИе 'откармливаемый медведь!

3. Соматическая мотивация.

3.1. Экстерьер животного. При номинации большое значение имеет цвет меха, волосяного покрова животных: гткеЬгеро 'рыжая лиса', гизкет11игеЬо1 'лиса с рыжим мехом! тилЬагеЬо 'лиса с тёмным мехом'; шИогауа 'огненно-рыжая с летним мехом белка! Названия, характеризующие масть лошади, домашнего оленя, крупного и мелкого рогатого скота, являются дериватами от прилагательных цветообозначения: кагтои ha.rmu.kki 'серая овца, корова' < кагта1 'серый! ти&И 'овца чёрной масти' < тшЬи 'чёрный! уа1акко 'олень белый' < уд/^е/ 'белый!

Композиты уИШаттав 'шерстная овца', Бакэ^кШаттаз 'овца с тонкой кудрявой шерстью! &ша8росс{, каг)'иросс1 'свинья с щетиной' также содержат отличительные черты экстерьера животных.

3.2. Характерная деталь или часть тела животного становится основой для метонимических названий: поЬкове1ка 'олень, лошадь, корова с прогнутой спиной', ауокаЫе, ауокаЬ/и 'парнокопытное' = 'открытое копыто! паккаШрг 'летучая мышь' = 'кожаное крыло! Ряд названий северного оленя мотивирован формой рогов, их разветвленностью, наличием на них меха:

'олень с рогами! 5Иогалгп>г''олень с ровными прямыми рогами! коиккизат 'олень с кривыми рогами! паккавагуЬ 'олень с рогами, покрытыми мехом! Метонимический перенос с части на целое как способ мотивировки обладает высокой продуктивностью при номинации фауны и флоры.

Следующий четвёртый раздел рассматривает такие типы семантических изменений, характерные для зоонимической Лексики, как сужение значения, перенос названия с одного жи-' вотного на другое, превращение лексических метафор и метонимий в зоонимы.

Под сужением значений слова понимается уменьшение семантического объёма слова в ходе исторического развития или

17

в контексте речевого употребления. Примером данного явления служит восходящее к уральскому пласту лексики название собаки ко'ьга. Сопоставление соответствий в родственных об-ско-угорских и самодийских языках выявило сужение родо-полового значения *ко; (е) 'особь мужского пола' до видового 'собака'. Первоначальное значение индоевропейского заимствования рогБаБ 'дикая свинья' сузилось в прибалтийско-финских, мордовском языках до значения 'поросёнок'. Возможно, сужение значения обусловлено заимствованием новой лексемы со значением 'свинья' $1ка.

Переносу названия с одного животного на другое способствует внешнее сходство животных, совпадение их внешних признаков: Шрюгма 'белка-летяга' < огат 'белка', йбИпс1и 'летучая мышь' = 'ночная птица' < Ипйи 'птица! Внешним сходством животных семейства куньих обусловлен перенос названия кагрра 'горностай' на ласку кагрйди Наименования полевок построены на переносе названий как по внешней схожести, так и по образу жизни: peldomйgrй 'полевка пашенная) тесбйтй^й 'полевка рыжая' < mйgrй 'крот! Названия водяной полевки основаны на переносе названий крота тй^й > vezimйgrй, мыши кип > уег&ип, крысы гоИи > vezirottu, норки погкки > уегтогкки.

Семантический сдвиг— смещение названия одного вида животного на другой как способ номинации положен в основу эвфемизмов белки: 1акьбтате 'тёлочка) ко^ака^а, кощакакЫ 'сосновый бык) уаяапеп 'телёнок) а также медведя тебапкакИ 'лесной бык! При этом происходит перенос названия домашнего животного на дикого зверя.

Метонимические и метафорические наименования обусловлены сдвигом денотативной соотнесенности. В названии ласки 1ит1кко метафорическая номинация произошла путём замены семы 'снег' на сему 'млекопитающее) в лексеме ШИкко 'белка с летним мехом' сема 'огонь стала олицетворением животного огненно рыжей масти. Превращение лексемы таШа 'живец, наживка' в название оленя, ведущего стадо, вызвано схожестью ситуации, тогда как при номинации росомахи акто исходным явилось значение акто 'жадный, обжора) т. е. метафора мотивирована повадками животного. Вызывает интерес 18

превращение семы гаи 'хворост' в название молодого оленя, оленёнка, которого ещё не ставят в упряжку. В настоящее время данные наименования стали полностью нейтральными, номинативная функция преобладает над экспрессивной.

Психологической основой метонимии являются ассоциации по смежности. Среди случаев метонимического образования зоонимов следует отметить соматически мотивированные названия, в основе которых лежит перенос с части на целое; росткаггате 'свиное рыльце' > 'поросёнок! перенос гениталий на лексему с половозрастной характеристикой животного кШ 'козлёнок! кИе$ 'детёныш, щенок!

Раздел 5 «Табуистические названия». Отличительной особенностью зоонимической лексики карельского языка является наличие целой группы табуистических названий. Словесные запреты применялись охотниками к промысловым животным — лосю, оленю, медведю, белке. Чем важнее роль зверя в жизни охотника, тем разнообразнее относившиеся к нему табуизмы. Так, медведь являлся для карел особым культовым животным, о чём свидетельствуют многочисленные (50) подставные названия. Причём изначально табуистические, ставшие затем видовыми, лексемы кагИи, копии впоследствии также зачастую табуировались и подменялись эвфемизмами.

Исследователи табу (Нирви, Зеленин), сопоставляя табуистические названия разных языков, констатируют у определённых животных аналогичные субституирующие названия. Название северного оленя нередко замещается словом 'рогатый! название лося-— 'длинные ноги! название лисы словом 'хвостуха! название медведя словами 'хозяин', 'дедушка! 'старик! Подтверждение этому мы видим и в карельском языке, где у дикого оленя встретились подставные названия рИкавогка 'длинноногий! зиипБагуте 'большерогий! лису (волка) называют рИкакапсШ 'длинный хвост! а медведя величают не иначе как теёапкипищаз 'король леса!

Способами языкового выражения эвфемизации зоонимов карельского языка являются:

1. Метонимическая номинация. В соматически мотивированных зоонимах акцент делается на определённую часть тела животного: в названиях волка (лисы) на хвост {канткаэ 'хвос-

19

татый', pitkahanda 'длинный хвост'); в названиях оленя, лося на рога, их размер (sarvikko, sarvicca 'рогач) suurisarvine 'больше-рогий'), длинные уши {pitkakorva 'лось), длину ног {pitkásorka 'дикий олень'). Многочисленные подставные названия медведя в карельском языке также включают соматически мотивированных лексемы: leveioccu 'широколобый', leviekapálá 'широкая лапа) karvajalka 'мохноногий! Названия karhu (от прилагательного karhea 'шершавый, грубый'), ohto 'волосатый' мотивированы качеством меха. •

2. Метафорическая номинация. ГеЦётйчесйимй*Йётафора-ми следует считать явления, когда животное получаем наименование на основе сходства с каким-либо другим объектом окружающего мира или простой ассоциации и выступает в своём прямом Значении. Так, Лексема Иикки 'волк' возникла на основе переноса абстрактного понятия 'ущерб, гибель' на зверя, ассоциируемого с данной семой, а в основе подставного наименования волка ruagacéu, ruaguhándü 'хвост-палка' лежит сходство волчьего хвоста с палкой.

Особое отношение карел к медведю как культовому зверю, мотив его божественного происхождения обусловил появление таких 'возвышенных' метафорических лексем, как Kulta 'Золото', Hopea 'Серебро) Kuulu 'Знатный) Jumalan vilja 'Божественный хлеб'. Выбор семы 'хлеб' в качестве мотива метафоры встретился также в названии emannanvilja 'скот' = 'хозяйкин хлеб'. Сопоставление скота и медведя с хлебом подчёркивает их значимость в жизни карел, особое уважительное отношение к ним. Отождествление медведя с хозяином, 'духом' леса нашло воплощение в метафорах теёса, где архисема 'лес' заменяется новой семой 'медведь) meccaláini 'лесной) meóanelava 'лесной житель) mecanmies 'лесной мужчина) mecankuningas 'король леса) тесапотепа 'лесное яблоко!

Способность метафоры создавать сходство за счет двух-плановости проявляется в таких метафорических названиях медведя, как lihasiemen 'мясноё семя! karvalallo 'меховая копна! rahakarva 'денежный мех! mustaturki 'чёрная шуба! musta mies 'чёрный мужчина! Среди подставных названий медведя встретились также семы с пейоративной семантикой: paha 'плохой', toppa 'сор', nokinen poika 'парень в саже' 20

3. Как приём эвфемии может быть использована метафорическая прономинация (замена апеллятива онимом): Osmo 'росомаха' < Osmund, Mihalvanic 'медведь < Михаил Иванович, peldopedroi 'заяц-русак' < 'полевой Пётр', meiänpekko 'медведь' < 'лесной Пётр!

В шестом разделе рассматриваются фонетически мотивированные названия, образность которых создаётся звуком. Отличительной особенностью карельской лексики является наличие значительного количества дескриптивных, ономатопоэтических слов. Данный пласт лексики отличается точностью при передаче значения, наглядностью и зачастую является звуковой метафорой. Анализ зоонимов карельского языка выявил следующие группы дескриптивных названий:

1. Названия, в основу номинации которых положен звук, издаваемый животным, зверем: n'aun'oi 'кошка' < п'ащ hau 'собака ' < hau; bää, biädzöi 'овца' < bää; того 'медведь' < mö-ö. Сюда же относятся редуплицированные названия рири 'заяц' <ри (срв,puputtoa ' издавать звуки как заяц),рор0 'медведь' < pö-ö (слово — запугивание).

Прауральский зооним cihka 'норка' является ономатопоэтическим3, на что указывает короткая передняя аффриката £, соседствующая с гласным i. Древнее финно-угорское название ежа siili, ¿¿¿Ii, ciili, на наш взгляд, также является дескриптивным. Согласные ё, s, с ъ сочетании с i могут передавать звуки, шелест, издаваемые при движении этим быстро передвигающимся зверьком.

К данной группе следует отнести также карельские названия летучей мыши üöläpäkkö, üöläpöi, üölepakko (срв. lepahtu-akseh 'взлететь, вспорхнуть) läpähteäkseh 'взмахнуть, хлопнуть'), где звуки läp, lep передают хлопанье, трепетание крыльев летучей мыши.

2. Названия, в основе номинации которых лежат междометия призыва, гона животных: kissa, kissi 'кошка' < kis-kis; kutti, kudzu 'собака, щенок' < kut'-kut'\ cugu 'детс. поросёнок' <

3 Kiparsky V. Tuhkuri 'vesikko (mustela lutreola)' ym. / V. Kiparsky // Virittäjä. 1949. S.49.

cug-cug, piti, pifa 'овца, ягнёнок' < piti-piti\ esti, est'oi 'овца' < esti-esti.

3. Звукообразные названия, звучание которых создает ассоциативное впечатление о форме, передвижении животного и т. д. В основе названия лежит подражание звуком незвуковым явлениям, когда звучание передаёт определённые незвуковые признаки денотата. Таковыми являются табуистические названия медведя kondii (< kontia 'идти с трудом'), monto (< montittea 'двигаться неуклюже, широко расставив ноги'); название волка vilgoi (< vilgoa 'мерцать, сверкать'), передающее сверкание в ночи волчьих глаз; название ярки karkku, karicca (< karata 'убегать, прыгать'), характеризующее поведение молодой овцы; название летучей мыши üoliivoi (срв. liivuo, liivahtuakseh 'плавно летать, взлететь'), где сема liivoi передает способность летучей мыши плавно летать, бреять, а также лексема üólóttd 'ушан! где сема lottó характеризует особенность ушана — огромные ушные раковины.

В заключении изложены основные выводы:

Основой зоонимической лексики карельского языка является исконный лексический фонд, сформировавшийся в период уральского, финно-угорского и прибалтийско-финского праязыков. Лексико-семантическую группу фауны составляют собственно карельские лексемы (84 %), включая общефинноу-горскйе и прибалтийско-финские слова. Доля заимствований составляет 16 % от общего числа названий. Представлены они в основном среди названий домашних животных, поскольку прибалтийско-финские народы переняли животноводство у индоиранских и индоевропейских племён.

Морфологическая структура названий животных характеризуется отсутствием префиксального способа словообразования, основными способами являются суффиксация и словосложение. Для слов исследуемой лексико-семантической группы наиболее продуктивным типом морфологического словообразования является прямая деривация, представленная суффиксацией. Суффиксальными образованиями являются 50 % зоонимов карельского языка, причём значительное большинство составляют отымённые дериваты. Что касается словосложения, то здесь распространены в основном двухкомпо-22

нентные цельнооформленные композиты, осмысливаемые как целостная лексическая единица. Необходимо отметить распространённость составных названий животных, обеспечивающих наиболее полную характеристику объекта обозначения.

С точки зрения семантики в лексике фауны карельского языка выделяются две группы слов: мотивированные названия более позднего происхождения, представляющие собой сложные и составные описательные слова с прозрачной основой номинации, и немотивированные наименования — древние лексемы, общие для родственных языков, а также заимствования. Для лексико-семантической группы фауны характерны наиболее типичные семантические модели наименований, каковыми являются половозрастная характеристика животного, его соматические и этологические особенности. Половозрастное разграничение было свойственно уже для финно-угорского языкового единства. Значение пола животных выражается в карельском языке при помощи гетеронимии и лексем-разграничителей, причём данный способ характерен больше для домашних животных. Соотнесённость к тому или иному полу диких животных осуществлялась лишь для зверей, являющихся объектом охоты, — лося, лисы, волка, медведя.

Проведённое сравнительно-историческое исследование карельской зоонимической лексики позволило представить продуктивность способов номинации в лексико-семантической группе зоонимов в следующем процентном соотношении: деривация — 50 %, композиция — 50 %, метафоризация —12 96, метонимия — 11%. Для лексики фауны карельского языка характерно наличие большого числа метафор и метонимий, дескриптивных зоонимов, что ещё раз подтверждает образность и метафоричность карельской речи.

Основные положения диссертации отражены в следующих работах:

1. Ильина О. М. Об изучении зоонимов в финно-угорских языках // Прибалтийско-финское языкознание: сборник статей. Петрозаводск, 1994. С. 52-58.

2. Ильина О. М. Название медведя в карельском языке // Узловые проблемы современного финно-угроведения: мате-

риалы I всеросийской научной конференции финно-угро-ведов. Йошкар-Ола, 1995. С. 315-317.

3. Ильина О. М. Табуизмы в зоонимической лексике карельского языка // 50 лет Карельского научного центра РАН. Юбилейный сборник: тезисы докладов. Петрозаводск, 1996. С. 214-216.

4. Жаринова О. М. Структурно-семантические особенности зоонимов в карельском языке // Обучение вепсскому, карельскому и финскому языкам в КГПУ: итоги и перспективы. Петрозаводск, 2003. С. 22-25.

5. Жаринова О. М. Названия домашних животных в карельском языке II Межкультурные взаимодействия в полиэтническом пространстве пограничного региона: сборник материалов международной научной конференции. Петрозаводск, 2005. С. 375-378.

6. Жаринова О. М. Дескриптивные названия животных в карельском языке // Национальная культура как фактор воспитания и средство приобщения детей к родному языку в условиях раннего обучения: материалы конференции 06.12. 2005. Петрозаводск, 2005. С. 52-55.

7. Жаринова О. М. Зоонимическая лексика карельского языка // Вестник Поморского университета. Серия. Гуманитарные и социальные науки. Архангельск, 2006. № 5. С. 125-129.

8. Жаринова О. М. Эвфемизация зоонимов в карельском языке // Северная Европа в XXI веке: природа, культура, экономика: материалы международной конференции, посвященной 60-летию КарНЦ РАН (24-27 октября 2006 г.). Секция. Общественные и гуманитарные науки. Петрозаводск, 2006. С. 247-248.

Подписано в печать 7.11.2006. Формат 60x84 У16. Бумага офсетная. Гарнитура Warnock Pro. Печ. л. 1,5. Тираж 100 экз. Изд. № 39. Заказ 192.

Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Карельский государственный педагогический университет» Республика Карелия. 185680, г. Петрозаводск, ул. Пушкинская, 17 Печатный цех КГПУ

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Жаринова, Ольга Михайловна

Предисловие.

Введение.

Глава I. Этимологический анализ названий животных в карельском языке.

Глава II. Система названий животных карельского языка.

2.1. Происхождение зоонимов карельского языка.

2.2. Морфологическая структура зоонимов карельского языка.

2.2.1. Несоставные зоонимы.

2.2.2. Составные зоонимы.

2.3. Основные принципы номинации зоонимической лексики карельского языка.

2.4. Типы семантических изменений.

2.5. Табуистические названия.

2.6. Фонетически мотивированные названия.

Введение диссертации2006 год, автореферат по филологии, Жаринова, Ольга Михайловна

Актуальность темы. Актуальность темы определяется необходимостью системного изучения лексики карельского языка. Названия животных, как и другие тематические группы карельского языка, до настоящего времени не подвергались специальному анализу, несмотря на то, что являются одним из важнейших компонентов основного словарного фонда языка. Тематические исследования семантически очерченных пластов лексики позволяют наилучшим образом раскрыть её специфику, выявить внутреннее богатство и структурную многогранность языковых средств.

Предметом настоящего исследования является лексика карельского языка, а именно лексико-семантическая группа названий млекопитающих.

Цель и задачи исследования. Целью данного исследования является наиболее полное описание одной из лексико-семантических групп карельского языка - названий диких и домашних животных. В задачи, поставленные перед автором, входит

• идентификация и систематизация карельских зоонимов, собранных из различных источников;

• обобщение представленных в различных источниках этимологий относительно происхождения того или иного названия животного;

• установление наиболее типичных структурных моделей названий животных карельского языка;

• определение основных принципов номинации представителей фауны; выявление случаев семантических изменений.

Методы исследования. Решение поставленных в исследовании задач проводилось с применением синхронного, сопоставительного, сравнительно-исторического, семантико-ономасиологического и этнолингвистического методов. В работе представлены, по возможности, все диалектные варианты зоонимических лексем карельского языка в их синхронном состоянии, а также их соответствия в прибалтийско-финских и финно-угорских языках, что позволяет сделать определённые выводы сравнительно-исторического характера. В работе использован также сравнительно-сопоставительный метод, при определении происхождения той или иной лексемы принимались во внимание данные неродственных (русского, шведского и т.д.) языков.

Теоретической и методологической основой работы явились труды отечественных и зарубежных лингвистов, посвященные вопросам описательной и исторической лексикологии, финноугроведения.

Материал для исследования. Объектом анализа являются 385 единиц зоонимической лексики, извлечённых из словарей карельского языка, а также из фольклорных произведений, образцов карельской речи. Кроме того, в диссертации использован материал, собранный автором в полевых условиях в период с 1992 по 2000 гг.

Научная новизна работы заключается в том, что впервые системному исследованию подвергается отдельная лексико-семантическая группа карельского языка, а именно, названия животных; рассматриваются основные принципы номинации зоонимической лексики. Классификация названий животных с точки зрения генезиса позволяет определить основные пути становления данной тематической группы карельского языка. В результате семантического анализа выявлены факторы, оказывающие влияние на внутреннее содержание, смысловое значение номинативных единиц.

Теоретическое и практическое значение работы. Системное описание лексико-семантической группы карельских зоонимов, выполненное в сопоставлении с близкородственными языками, позволяет углубить знания о лексике карельского языка в целом. Результаты исследования могут быть использованы в преподавании языка, при чтении теоретических курсов по лексикологии, истории карельского языка, диалектологии, а также в лексикографической практике.

Апробация работы. Основные положения исследования изложены в публикациях, а также апробированы в виде докладов на республиканских и международных конференциях в г. Петрозаводске, Оулу (Финляндия) (1995 - 2005 гг.).

Введение

Номинация. Зоонимы как единицы номинации

Номинация представляет собой процесс обращения фактов внеязыковой действительности в языковые значения, отражающие в сознании носителей языка их общественный опыт. «Номинация есть закрепление за языковым знаком понятия - сигнификата, отражающего определённые признаки» (Языковая номинация, 1977: 101). Человек в своём сознании выделяет определённые характеристики интересующих его по роду деятельности объектов, выбирая при этом в соответствии со спецификой языка из множества признаков наиболее выразительный, характерный, который и ложится в основу наименований. Своеобразие интерпретации признака именуемого объекта зависит от многих факторов, в том числе от самобытности национальной психологии и своеобразия национальной культуры, от способов выражения семантики и средств языка, от особенностей психики и характера индивида.

Одной из главных составляющих акта номинации, обуславливающей выбор мотивировочного признака и лексической единицы, является мотивация (семантическая дефиниция). Мотивировочный признак (мотивема) - это один из объективных признаков самой реалии, выделяемый как «представитель» всей совокупности её признаков, способный наиболее ярко охарактеризовать (выделить) данный предмет в ряду ему однородных. Языковой материал при этом выбирается из существующего в языке состава морфем и лексической системы (Блинова, 2000: 6).

Существует три уровня мотивации: семантическая мотивация предполагает редуцирование исходного образа до одного (будущего мотивировочного) признака, в морфологической мотивации проявляется структурирование содержания, подлежащего выражению, фонетическая мотивация идентифицирует звуковые признаки как фонемы, «пропуская» их через фонетическую систему языка (Голев, 1989: 77). Мотивационные отношения также можно рассматривать в разных аспектах. Так, «тематико-мотивационный», «ассортиментный», «кодовый» аспект определяет, что с чем сопоставляется или что чему сополагается, в каких областях действительности отыскиваются мотивационные источники или наследники данных смыслов» (Березович, 2004: 11).

Второй аспект, «причинный» устанавливает, почему произошло соотнесение, речь идёт о собственно мотивации (мотивационной этиологии). Рассматривая уровень мотивационной этиологии, необходимо обратиться к понятию принципа номинации, который обобщает типы признаков мотивации. Принципы номинации могут быть выделены на разных основаниях:

• по отражению в номинации компонентов номинативной ситуации (отобъектный, отсубъектный, отадресатный принцип) (Рут, 1992: 21-22),

• по типу номинативно отработанных свойств объекта (качественный, релятивный, функциональный, ситуативный принципы) (Гак, 1977: 273; Березович, 2000: 352-366),

• по особенностям ввода в узус (естественная и искусственная номинация) (Голомидова, 1998),

• по когнитивным установкам («бытийный» (эмпирический), «мифологический» принцип номинации) (Березович, 2004: 15).

Тип номинации подразумевает характер указания именем на действительность. Первичная номинация - начальная номинация осознаётся в современном языке как непроизводная, тогда как вторичная - производная номинация формируется путём переосмысления готовых языковых единиц, выступающих во вторичной для них функции. Внутри любой лексико-семантической группы (ЛГС) функционируют лексемы, не обладающие ярко выраженными мотивировочными признаками. Это простые непроизводные наименования, утратившие признак номинации, а также иноязычные слова, представляющие особый способ номинации и обладающие довольно высокой степенью продуктивности. В настоящее время они не вызывают ассоциативных связей с понятиями других сфер в связи с утратой своей смысловой прозрачности. Таковыми в ЛСГ фауны карельского языка являются слова, относящиеся к древнему пласту лексики, общие для финно-угорских языков: koira 'собака', orava 'белка', рого 'северный олень', lehma 'корова', либо прибалтийско-финских языков: ilves 'рысь', тукга 'крот', janis 'заяц'.

Наименованиями вторичной номинации являются мотивированные описательные названия. При мотивированной номинации субъект отбирает в объекте один или несколько признаков, которые кладутся в основу наименования. Причём, признаки номинации конкретны и воспринимаются носителями языка как сугубо индивидуальные. К этой группе относятся как простые, так и производные описательные названия, а также опрощённые слова, перешедшие в наименование путём расширения значения на основе ассоциативно-семантического способа. Большинство наименований вторичной номинации относятся к периоду более позднего образования, причём мотивы проявляются в морфеме слова. Например, табуистическое название волка hannikas 'хвостатый' является дериватом от hdntd ~ handti 'хвост', где суффикс -Ms указывает на наличие признака; название ласки lumikko образовано от lumi 'снег' по ассоциации белого меха зверька, а лексема oijus быстро и ровно идущий олень' - дериват от прилагательного oikie ~ oigei 'ровный, прямой'.

С точки зрения особенностей мотивации вторичная номинация подразделяется на два вида - прямую номинацию, когда наименование образуется путём прямого отражения особенностей, и косвенную номинацию, предполагающую ассоциативно-семантическое отражение признаков и особенностей предмета при образовании наименования. В основу косвенной номинации положен приём метафоризации. «Метафора - это способ переосмысления на основе сходства или аналогии признаков в понятийном отражении обозначаемого объекта и в сигнификате переосмысляемого слова, что отличает метафору от метонимии, где основа переосмысления заложена в смежности самих обозначаемых объектов - в их субстанциональных (вещных) признаках или в понятийных, если объект - абстрактно отвлечённое понятие о свойствах, процессах» (Языковая номинация, 1977: 92).

Зародившись в недрах первобытного сознания, метафора по-прежнему несёт на себе отпечаток мышления в категориях равенства и тождества. «Основным нервом» метафоры, приводящем «в динамическое состояние знание о мире» является модус фиктивности в форме «X» есть как бы «У» (Телия, 1996: 137), предполагающий наличие прообраза сравнения (уподобляемое) и образа (уподобляющееся). В сознании говорящего устанавливается связь между двумя понятиями (концептами), отражается общность либо различие их признаков, определяемые субъектом речи. Так, превращение лексемы maima 'живец, наживка' в название оленя, ведущего стадо, вызвано схожестью ситуации, тогда как при номинации росомахи ahmo исходным явилось значение ahmo 'жадный, обжора', т.е. метафора мотивирована повадками животного.

Метафора субъективна, так как «мерой всех вещей» выступает человек, умудрённый жизненным опытом. Семы, возникающие при сравнении реалий и называющих их слов, составляют «импликационал слова, связанный со знаниями и чувствами говорящего, т.е. его языковым сознанием» (Маркелова, 2005: 20). Стихийность языковой метафорической номинации заложена в самой природе языка. Подчас метафора воспроизводится в речи без осознания говорящим фигурального смысла первичных слов, являясь своеобразным готовым элементом лексики. Информационная ценность метафоры, мотивированность её выбора как имени прообраза - объекта оценки зависит от ёмкости и содержательности образа, реализуемого обощённо-символическим значением слова с его богатой внутренней формой.

Способы номинации представляют собой применение внутренних или внешних средств языка для создания новых номинативных единиц на всех уровнях языка: фонетики, лексики, грамматики. Номинативная единица является результатом взаимодействия этих уровней. Причём, грамматический уровень задействован при таких способах номинации, как аффиксация и композиция, тогда как метафоризация, метонимизация, расширение/сужение значения, семантический сдвиг предполагают изменения на лексическом уровне. Данные способы номинации основаны на внутренних ресурсах языка, тогда как заимствование является способом внешней номинации, но из внутренних потребностей. Для лексико-семантической группы характерны наиболее типичные семантические модели наименований, поэтому набор принципов и признаков номинации определённых тематических групп лексики обнаруживает полное или значительное сходство в разных языках.

Лексико-семантическую группу составляют слова, имеющие помимо общих грамматических сем общую категориально-лексическую сему (архисему, классему). Данная сема составляет семантическую основу группы, при этом в значениях слов выявляются дифференцирующие семы, отличающие значение данного слова от семантически близкого к нему слова. Категориальная сема предполагает определённые аспекты своего уточнения, в рамках которых формируются типовые дифференцирующие семы. В соответствии с этим каждая отдельная ЛСГ имеет набор специфических дифференцирующих сем. Отражая различные признаки и явления действительности, дифференцирующие семы могут быть описательными, поскольку отражают внешние особенности объекта (размеры, внешний вид, устройство и т.п.), и относительными, отражающими отношения данного предмета к другому (назначение, функция, местоположение и пр.) (Гак, 1977: 14-15). Потенциальные семы, возникающие на основе ассоциаций, отражают не основные признаки явления, а всё то, что характеризует предмет более полно, чем дифференцирующие семы. Они реализуются в переносных значениях либо остаются как содержательная возможность, создавая смысловую глубину и перспективу слова. Семы с эмоционально-оценочной информацией, коннотативными элементами значения отражают особенности представления о называемом предмете, ассоциации, культурные традиции носителей языка.

Зоонимы рассматриваются как лексико-семантическая группа в связи с отсутствием общего дифференцированного лингвистического признака и полярности. Интегрирующие семы лексико-семантической группы «млекопитающие» сосредоточены в значении опорного существительного, семантической доминанте, которой в плане выражения соответствует слово животное, занимающее ядерное семантическое положение в пределах всего поля. Объединяет элементы группы денотативное значение «живой организм, существо, обладающее способностью двигаться и чувствовать» отражающее определённый тип одушевлённых существ (Вардзелашвили Ж.).

Являясь именами с денотативно-сигнификативным характером значения, зоонимы, помимо номинативно-репрезентативной функции (обозначения и замещения предметов) выполняют также сигнификативную функцию формирования понятий об именуемом классе предметов. Для зоонимов характерна непосредственная соотнесённость с объектом материальной действительности. Особенностью зоонимической лексики является «абсолютно строгий характер их значения, логико-предметное основание которого задаётся жёстким набором признаков, формирующим соответственно дедуктивно-логическое понятие класса» (Уфимцева, 1986: 113). Семантическую группу «животный мир» отличают такие признаки, как конкретность, одушевлённость, исчисляемость, в ней наличествует также дихотомическая структуризация по родовидовому отношению. Степень индивидуализации животных зависит от той роли, которую обозначаемые играют в хозяйственно-экономической жизни носителей языка. Так, для обозначения назначения, свойств, внешних характеристик крупного рогатого скота в карельском языке насчитывается более 20 наименований.

В связи с тем, что разные животные имеют различные признаки, выделяются семантические единства по более частным денотатам: «половая принадлежность», «детёныши», «особенности породы» и т.д. Объединённые на основе идентифицирующей семы существительные могут образовывать и метафорические тематические группы, объединённые обобщённым переносным значением. Необходимо отметить качественную одноплановость мотивировочных признаков лексико-семантической группы, что приводит к образованию в каждой тематической группе специфического набора принципов номинации.

Животный мир Карелии

Современная фауна Карелии насчитывает 63 вида млекопитающих, принадлежащих к 8 отрядам. Разнообразие природных условий, обусловленное большой протяжённостью республики с севера на юг, а также хозяйственной деятельностью человека определяет смешанный состав животного мира. Располагаясь в таёжной зоне, Карелия обладает фауной, имеющей характерный лесной облик (Ивантер, 2001).

В северной Карелии распространены такие северо-таёжные и арктические виды млекопитающих, как лесной лемминг, средняя бурозубка, красная полевка, росомаха, северный олень. В южной Карелии животный мир более богат и разнообразен: ушан, ёж, полевая и желтогорлая мышь, обыкновенная полевка. Среди обитателей леса можно выделить хищников: лисицу, бурого медведя, волка, рысь, а также зайца-беляка, барсука, лося, белку. Животный мир открытых пространств менее богат, чем в лесу: крот, мышь полевая, хорёк, заяц-русак. Из млекопитающих, живущих в водоёмах и болотах, распространены ондатра и выдра.

Хозяйственная деятельность человека оказывает существенное влияние на фауну республики. Увеличение открытых площадей в результате интенсивных рубок леса, применение ядохимикатов, неумеренный промысел животных наносят ощутимый урон природе Карелии. О переменах в животном мире можно судить по петроглифам - древние беломорские художники иногда изображали китов и моржей (История, 2001: 29). Ныне крупные киты в Белом море появляются крайне редко, а морж и вовсе истреблён. Соболь, изображённый на онежских петроглифах, в настоящее время практически не встречается. Некогда распространённый на территории всей республики северный олень сейчас населяет лишь самый север республики. В «Красную книгу Карелии» занесены такие млекопитающие, как летяга, росомаха, европейская норка, барсук, лесной северный олень, выдра, ладожская нерпа.

Но есть и обнадёживающие факты. С середины XX в. ведётся целенаправленная работа по сохранению и воспроизводству фауны Карелии. Запрещена добыча зайца-русака, бобра, северного оленя, регламентирован промысел куницы, выдры и лося. Наглядным примером работы по восстановлению числа видов животных являются куница и лось, практически полностью истреблённые в нашем крае 50100 лет назад. Введение временных запретов на добычу этих видов привело к росту поголовья, и теперь это одни из самых многочисленных промысловых млекопитающих.

Прижились в республике ондатра и американская норка. Вновь, после более чем столетнего отсутствия, появился в Карелии бобр, расселившись по водоёмам южной Карелии. Также, переселившись из соседних регионов и Финляндии, появились в республике енотовидная собака, кабан и косуля.

Среди домашних животных на территории республики распространён крупный рогатый скот, овцы, козы, свиньи. Неизменными спутниками человека с древности остаются собака и кошка.

История становления и основные особенности диалектов карельского языка

Карельский этнос и древнекарельский язык сложились к началу Ит. на территории Карельского перешейка и северо-западного

Приладожья. В результате этнических процессов смешения чудских, пррбалтийско-финских и вепсских компонентов, а возможно и варяжских (Kirkinen, 1963: 31, 35) на Карельском перешейке сформировалось племя корела. Пришедшие извне этнические компоненты, несомненно, изменили первоначальный состав корелы. По данным летописей существовало несколько групп корелы: корела центральной части Карельского перешейка, привыборгская, присайменская, приботнийская и ижора (Бубрих, 1947). Безусловно, нельзя сравнивать язык древнего племени корела с современным карельским языком, состоящим из трёх наречий - собственно карельского, ливвиковского и людиковского.

Формирование наречий карельского языка происходило в XII -XVII в.в. в процессе взаимодействия языка древней корелы, древней веси, а также саамов (Прибалтийско-финские, 2003: 185). Становление этнических групп ливвиков и людиков связано с продвижением карел на Олонецкий перешеек, являющийся на тот момент вепсской территорией. В основе ливвиковского наречия лежит вепсский субстрат с подавляющим карельским компонентом. Людиковское наречие представляет собой синтез вепсских и карельских явлений с преобладанием вепсского влияния, вплоть до того, что некоторые финские исследователи относят людиков к вепсам, не включая людиковское наречие в состав карельского языка (Virtaranta, 1968: LXIX; 1972).

Собственно карельское наречие считается непосредственным продолжением древнекарельского языка и подразделяется на северные и южные диалекты. Согласно диалектологическим данным существовало три значительных миграционных волны корелы на территорию, изначально занятую саамским и вепсским этносом. Первая волна распространилась от реки Суна до озера Сегозеро, вторая прошла от Сегозера до озера Ондозеро и затем до нижнего течения реки Кемь (Бубрих, 1947: 39). Третья значительная переселенческая волна в среднюю и северную Карелию (XVII в.) характеризуется сходством с языком древней корелы. Кроме того, следует отметить переселения в XVI-XVII в.в. групп карел из Приладожья в район Ребол и севернее (Бубрих, 1947: 40), а также переселение в XVIII в. приботнийских карел из Финляндии на территорию нынешнего Калевальского района. Их речь схожа с речью карел предыдущих миграционных потоков, но имеет существенные особенности вследствие длительного проживания на территории Финляндии.

Необходимо отметить, что «продвижение карел из северозападного Приладожья на восток было обусловлено экономическими (поиски новых промысловых, а затем и сельскохозяйственных угодий) и военно-политическими (русско-шведское противостояние) причинами» (Муллонен, 2006: 130). Формирование и развитие карельского народа происходило в сложной общеполитической обстановке при непосредственном влиянии древнерусского государства. После подписания в XVII в. Столбовского договора между Швецией и Россией начался массовый исход карел в Россию с исконных карельских земель, отошедших Швеции. В результате этого переселения сложились языковые группы тверских, новгородских и тихвинских карел, говорящих на собственно карельском наречии.

В настоящее время карельский язык включает в себя следующие наречия (см. приложения 3, 4):

Собственно-карельское наречие (средняя и северная часть Карелии: Калевальский, Лоухский, Беломорский, Муезерский, Кемский, Сегежский, Медвежьегорский, Суоярвский районы; Тверская, Новгородская, Ленинградская области) подразделяется на:

• северно-карельские диалекты. оулангский, кестеньгский, тихтозерский, вычетайбольский, вокнаволокский, ухтинский, контоккский;

• переходные диалекты. юшкозерский, панозерский, подужемский;

• южно-карельские диалекты: ругозерский, тунгудский, ребольский, паданский, поросозерский, мяндусельгский, периферийные: тихвинский, валдайский, толмачевский, весьегонский, дёржанский.

Ливвиковекое наречие (карелы Олонецкого, западной части Пряжинского районов, Питкярантского района, с. Вешкелица Суоярвского района, Лодейнопольского района Ленинградской области) состоит из следующих диалектов: сямозерский, тулмозерский, ведлозерский, видлицкий, коткозерский, рыпушкалъский, неккулъский, кондушский. Внутридиалектные особенности обусловлены соседством собственно карельского наречия на севере и людиковского наречия на востоке.

Людиковское наречие протянулось узкой полосой вдоль восточной границы ливвиковского наречия от с. Михайловское Олонецкого района на юге через восточную часть Пряжинского района (с. Святозеро, Пряжа, Виданы) до Спасской Губы, Тивдии Кондопожского района. Распадается на севернолюдиковский диалект (Тивдия, Спасская Губа), среднелюдиковский (д. Галезеро), южнолюдиковский (с. Святозеро) и выделяемый отдельно мшашовский диалект (с. Михайловское), для которого характерно сильное влияние вепсского языка. Внутридиалектная разобщённость данного наречия обусловлена характером расселения - узкой полосой с юга на север между ливвиковским наречием и вепсским языком; влиянием ливвиковского наречия на западе, собственно карельского наречия на севере, вепсского и русского языков.

Среди основных отличительных особенностей карельских наречий следует отметить конечную огласовку двусложных (и некоторых многосложных) слов с древней основой на а/а, а также падежных окончаний партитива и эссива: ск: koira, лв: koiru, лд: koir(e) 'собака ск: lehma, лв: lehmU, лд: lehm(e) 'корова'. Исключение составляют двухсложные слова с исторически кратким слогом либо со структурой слога CY: гаш'телёнок',р&ш 'гнездо'.

Для севернокарельских диалектов собственно карельского наречия (в частности, ухтинского, вокнаволокского, контоккского) характерно отсутствие звонких согласных g, d, Ъ, z, z, тогда как в большинстве диалектов карельского языка взрывные согласные противостоят друг другу по звонкости / глухости: repo ~ rebo 'лиса', kontie ~ kondie 'медведь', sika ~ siga 'свинья'. В словах с заднерядной огласовкой в этих диалектах наличествует щипящий согласный: vasa ~ vasa (vaza) 'телёнок'.

Кроме того, для данной группы диалектов свойственно сохранение глухих согласных в сочетании с сонорными (такта, petra), хотя практически во всех остальных диалектах карельского языка глухие к, t, р в сочетании с сонорными I, п, г озвончаются: magra 'барсук', pedra 'северный олень'. В переходных диалектах (юшкозерском, панозерском, подужемском) в значительной мере преобладают особенности севернокарельских диалектов, и в то же время, в интервокальной позиции наряду с глухими s, s активно выступают z, z: vasa ~ vaza 'телёнок', isakko ~ izakko 'самец'. В собственно карельских наречиях согласному s (z) в позиции после i соответствуют s (z), в ливвиковском, людиковском наречиях s (z): kiza ~ kiza 'игра'.

По-разному проявляется в наречиях карельского языка и чередование ступеней согласных. Так, в людиковском наречии данное чередование распространяется в основном только на взрывные геминаты к, t, р, с. В собственно карельском наречии чередованию подвергаются также сочетания согласных sk, st, tk, ht, тогда как в ливвиковском и людиковском наречиях они вне чередования: ск: nahka ~ nahat, лв: nahku ~ nahkat 'шкура ~ шкуры'.

Лексика карельских наречий также имеет ряд отличительных особенностей. Так, для собственно карельского наречия, особенно его северных диалектов, характерно наличие заимствований из финского языка, как например, susi 'волк', кагрра 'горностай', oinas, pas si 'баран',pukki 'козёл', sonni 'бык', lumikko 'ласка'.

Лексические особенности карельских наречий нашли отражение в целом ряде словарей: «Словарь людиковских диалектов» под редакцией Ю. Куела (Lyydilaismurteiden sanakirja, 1944), П. Похьянвало «Словарь салминского говора карельского языка» (Pohjanvalo P. Salmin murteen sanakirja (1947), Taydennysosa, 1950), «Словарь карельского языка (ливвиковский диалект)» (под редакцией Т.Н. Макарова) (1990), «Словарь карельского языка (тверские говоры)» (составитель А.В. Пунжина) (1994), П. Зайков, Л. Ругоева «Карельско-русский словарь (северно-карельские диалекты)» (1999), В.П. Федотова «Фразеологический словарь карельского языка» (2000), В.П. Федотова «Дескриптивные глаголы в карельском языке: словарь» (2002).

Наиболее полным словарём, охватывающим все диалекты собственно карельского и ливвиковского наречий, является шеститомный «Словарь карельского языка» (Karjalan kielen sanakirja. I osa, 1968; II osa, 1973; III osa 1983; IV osa, 1993; V osa 1997; VI osa, 2005). Учёными сектора языкознания Института языка, литературы и истории Карельского научного центра РАН подготовлен

Сопоставительно-ономасиологический словарь диалектов карельского, вепсского и саамского языков» (под ред. Ю.С. Елисеева, Н.Г. Зайцевой).

Изучение лексического состава карельского языка представлено, в основном, единичными работами по этимологическому анализу отдельных лексем; при этом практически отсутствуют исследования отдельных лексико-семантических групп лексики.

История изучения зоонимической лексики в уральских языках

В современном финно-угроведении существует ряд работ, посвященных изучению зоонимов как семасиологической категории. Одними из первых к исследованию зоонимической лексики приступили финские и эстонские лингвисты. Так, I. Loo в статьях "Meie koduloomade nimetused" (EKirj, 1911, 1913) приводит названия домашних животных, распространённые в эстонских диалектах. В. Руоппила в обстоятельной работе «Названия домашних животных в финских диалектах» (Ruoppila V. Kotielainten nimitykset suomen murteissa, 1943, 1947) рассматривает названия таких домашних животных, как лошадь, корова, бык, овца, коза, свинья, собака, кошка не только в диалектах финского языка, но и в прибалтийско-финских языках - эстонском, водском, ливском, вепсском и карельском языках. Автор анализирует названия животных по возрасту и половой принадлежности, рассматривает также обращения и слова-призывы. По мнению В. Руоппила, исконными названиями, ведущими свою историю из финно-угорского праязыка, являются названия peni 'собака', uuhi 'овца', lehma 'корова', sika 'свинья', vasa 'телёнок', sonni 'бык'. Среди заимствований автор выделяет балтийские - vuona 'ягнёнок', oinas 'баран', германские - lammas 'овца', русские - siivatta 'скот', рокко 'баран'. Руоппила отмечает, что в распространении зоонимов особую роль играет близость родственных языков, причём географическая близость непосредственно влияет на общность лексических материалов. Особую ценность данной работе придают многочисленные примеры употребления названий животных в фольклоре, рунах, литературных произведениях.

Заслуживающая особого внимания работа Нирви «Словесные запреты и относящиеся к ним языковые явления в прибалтийско-финских языках. Хозяйственное использование дичи и домашних животных» (R. Nirvi Sanankieltoja ja niihin liittyvia kielenilmioita itamerensuomalaisissa kielissa. Riista- ja kotielaintalous, 1944) посвящена табуистическим названиям животных в прибалтийско-финских языках. Автор анализирует причины табуирования животных, этимологию названий, приводя соответствия из других языков. Наряду с работой Д. Зеленина «Табу слов у народов восточной Европы и Северной Азии» (1929) исследование финского учёного вносит вклад в изучение табуистической лексики в лингвистике.

Сравнительно-исторический анализ этимологии и морфологической структуры зоонимов дан в работе А. Р. Хаузенберг «Названия животных в коми языке» (1972). Автор детально анализирует этимологию 210 зоонимов коми языка, их морфологическую структуру и семантическое развитие. Среди семантических изменений выделяются сужение значения зоонима, перенос названия с одного животного на другое, превращение лексических метафор и метонимий в зоонимы.

Исследованию зоонимической лексики марийского языка посвящена магистерская работа Кузнецовой М. «Названия диких домашних животных в марийском языке» (1991). Анализу подверглись более 400 названий, из них, по мнению автора, 78% являются собственно марийскими зоонимами. При анализе словообразовательных моделей составных зоонимов исследователь использовала особые семантические формулы. По мнению М. Кузнецовой, для марийской зоонимической терминологии не характерна деривация.

В диссертационной работе В. Рябова «Названия фауны в мордовских языках (1993) помимо названий животных представлены также и орнитонимы, в общей сложности 250 лексем. Автор этимологизирует названия таких животных, как собака, волк, белка, бобр, рассматривает способы их словообразования. Говоря о принципах номинации зоонимов мордовского языка, В. Рябов выделяет следующие признаки - внешний вид животного, окраска, место обитания, размеры и форма тела и т. д. Выражение половозрастных особенностей животного происходит способом гетеронимии, а также лексем-разграничителей.

В статье Т.В. Хахалкиной, В.В. Быконя «Нганасанская зоонимия» представлены результаты сравнительно-исторического исследования терминологии фауны нганасанского языка. Авторы рассматривают способы номинации зоонимов с учётом внелингвистических факторов, в частности, особого отношения нганасан к природе, к оленям.

Лексико-семантическая группа названий животных карельского языка не являлась прежде объектом исследования. Этимологии отдельных названий животных можно встретить в работах Ruoppila, Nirvi, Kiparsky, Рягоева и т.д. Тематическое исследование зоонимов позволит наиболее полно раскрыть лексические богатства карельского языка, выявить факты и явления, обусловленные хозяйственной деятельностью народа, свидетельствующие о конкретных путях развития языка.

С целью максимально полно представить зоонимическую лексику карельского языка материал собирался как в экспедициях, так и из всех доступных печатных и письменных источников, каковыми являются следующие работы:

1. Словарь карельского языка (ливвиковский диалект) / Сост. Г. Н. Макаров. Петрозаводск, 1990.

2. Словарь карельского языка (тверские говоры) / Сост. А. В. Пунжина. Петрозаводск, 1994.

3. Сопоставительно-ономасиологический словарь диалектов карельского, вепсского, саамского языков (рукопись). Хранится в секторе языкознания ИЯЛИ КНЦ РАН.

4. Зайков П., Ругоева JI. Карельско-русский словарь (северно-карельские диалекты). Петрозаводск, 1999.

5. Karjalan kielen sanakirja. Helsinki, I osa, 1968; II osa, 1974; III osa, 1983; IV osa, 1993; V osa, 1997; VI osa, 2005.

6. Kujola Julio Lyydilaismurteiden sanakirja // Lexica societatis Fenno-ugricae IX. Helsinki, 1944.

7. Pohjanvalo Pekka Salmin murteen sanakirja. Helsinki, 1947.Taydennysosa, Helsinki, 1950.

8. Suomen kielen etymologinen sanakirja / Y.Toivonen, E. Itkonen, A. Joki, R. Peltola // Lexica societatis Fenno-ugricae XII. Helsinki, I, 1955; II, 1958; III, 1962; IV, 1969; V, 1975; VI, 1978.

9. Suomen sanojen alkupera. Etymologinen sanakirja. Helsinki, I (A-K) 1992; II (L-P) 2000; III (R-O) 1995.

Кроме того, с целью выявления названий животных просматривались фольклорные тексты, архивные материалы и другие источники. Лексический перечень пополнялся также в диалектологических экспедициях в Калевальский, Лоухский, Муезерский, Медвежьегорский, Олонецкий и Пряжинский районы республики.

Зафиксированные во всех перечисленных источниках зоонимы представлены в главе I согласно следующим принципам. Собранный материал систематизирован по отрядам и семействам согласно зоологической классификации, данной в пособии Флинт В. Е., Чугунов Ю. Д., Смирин В. М. «Млекопитающие СССР». Сквозная нумерация заголовочных слов облегчает перекрёстные ссылки в рамках работы во избежание повторения объяснений. В то же время нумерация не отражает общей численности этимологизированных названий.

На первом месте в качестве заглавного слова стоит зафиксированное название. Следом указывается ареал его употребления сначала в диалектах собственно карельского наречия, затем ливвиковского и людиковского наречий с указанием всех диалектных вариантов. После указания источника и перевода значения приводятся соответствия из прибалтийско-финских, затем финно-угорских языков, у заимствованных названий - язык, из которого произошло заимствование. Идентичный перевод не повторяется за каждым словом, а воспроизводится за последним примером. Ссылки на работы, послужившие источниками, раскрываются в библиографии. Материал, собранный самим автором, даётся без ссылок.

В качестве заглавных слов взяты названия, обозначающие вид животного. Разнокоренные синонимические видовые названия выделены в отдельные заголовочные слова, тогда как синонимические деривации от одного и того же корня (например, isa, isakko, izaccti 'самец') рассматриваются вместе. Помимо видовых названий в заголовок выносятся названия, обозначающие животное по родо-половому признаку, возрасту или назначению, в основном, однословные дериваты либо заимствования.

Составные названия, характеризующие состояние, возраст, экстерьер и прочую характеристику животного, приводятся в статье зоонима, представляющего собой определяемый компонент (например, emahebo 'кобыла' включено в статью hebo 'лошадь'). Для облегчения систематизации названия домашних животных - крупного рогатого скота, лошади, овцы, свиньи - разграничены по половозрастному признаку: названия самки (коровы, лошади, овцы, свиньи), названия самца (быка, жеребца, барана, борова), названия детёныша (телёнка, жеребёнка, ягнёнка, поросёнка).

Отдельные названия одного животного даются в смысловой последовательности с учётом значения, возраста и распространённости названия. Соответственно этому вначале представлены видовые названия старшей формации, наиболее распространённые, затем заимствования и названия, сложившиеся в карельском языке.

Материалы воспроизводятся в соответствии с написанием в источниках, с одним лишь исключением. Встретившаяся в названиях аффриката с, представленная в финноязычных изданиях сочетанием ts дана в работе согласно принятой в современном карельском языке транскрипции: pocci.

Сокращённые обозначения языков унифицированы во всей работе, в перечне сокращений раскрыты все обозначения дц^лектов щйёкЫШро языка.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Зоонимическая лексика карельского языка"

Заключение

Издавна жизнь человека непосредственно связана с жизнью животных. Охота и рыболовство - одни из самых древних занятий человека, сопровождающие его на протяжении всей истории развития человечества. Образы животных занимают значительное место в произведениях устного народного творчества, с ними связаны многие народные верования и суеверия. Лингвистический анализ названий животных карельского языка показал, что данная лексико-семантическая группа складывалась на протяжении многих веков, при этом на её формирование оказали непосредственное влияние как внутренние, так и внешние факторы.

Основой карельской зоонимической лексики является исконный лексический фонд, сформировавшийся в период уральского, финно-угорского и прибалтийско-финского праязыков. Лексико-семантическую группу фауны составляют собственно карельские лексемы (84%), включая общефинноугорские и прибалтийско-финские слова. Древнейшие зоонимические лексемы, в основном названия диких животных, являются видовыми названиями: orava 'белка', рого 'северный олень', heahka 'норка', majai 'бобр', siili 'ёж', hiiri 'мышь'. Среди них нет названий хищных зверей, поскольку по причине табу изначально использовались эвфемизмы, как например, названия медведя тдттд, рдрд, ohto.

Для фиино-угорского праязыка характерно выделение половозрастных особенностей животного, о чём свидетельсвуют лексемы ета 'самка', pentu (< peni) 'щенок (собака)', а также koira 'собака', где основа *koj(e) обозначала особь мужского пола вообще, однако впоследствии произошло сужение родополового значения до конкретного вида животного. К прибалтийско-финскому праязыку относятся видовые названия ilves 'рысь', kazi 'кошка', janis 'заяц', soarva 'выдра', лексемы с половозрастной характеристикой kites 'ярочка, детёныш', salgti 'жеребёнок', sonni 'бык'.

Зоонимы восточной группы прибалтийско-финского праязыка представлены эвфемизмами hannikas 'лиса, волк', ruagaccu 'волк', kondii 'медведь', motto 'медведь', дескриптивными названиями рири 'заяц', n'aun'oi 'кошка', est'oi 'овца', гдкассй 'свинья', того, mossi 'медведь'. Лексемы portimo 'горностай', kondii 'медведь' являются видовыми названиями, а девербальные дериваты с половозрастной характеристикой lahtoma 'тёлка, молодая корова', karicca 'ярка, молодая овца' постепенно вытеснили из употребления соответсвующие индоевропейские заимствования hieho 'нетель, молодая корова', uuhi 'ярка, молодая овца'.

Доля заимствований, главным образом, индоевропейских и германских, составляет 16% от общего числа названий. Представлены они в основном среди названий домашних животных, так как прибалтийско-финские народы переняли животноводство у индоиранских и индоевропейских племён.

Морфологическая структура названий животных, как и в целом, лексика карельского языка, характеризуется отсутствием префиксального способа словообразования. Суффиксация и словосложение являются основными способами словообразования в карельском языке, что подтвердилось и на материале зоонимической лексики. Для слов исследуемой ЛСГ наиболее продуктивным типом морфологического словообразования является прямая деривация, представленная суффиксацией. Суффиксальными образованиями являются 50% зоонимов карельского языка, причём отымённые дериваты составляют значительное большинство, тогда как девербальные дериваты не так многочисленны, всего 15 лексем. В основном, это дериваты от глагола elia, а также дескриптивные названия lahtema 'нетель', kondii 'медведь', vilgoi 'волк', lepakko 'летучая мышь', otus 'добыча, дикий зверь'. Деноминальные дериваты помимо деминутивных {hakaccti 'бычок' < hakki 'бык', lampahut 'овечка' < lammas 'овца') представлены также метонимическими и метафорическими названиями, что обусловлено явлением табу: villus si 'медведь' < villu 'шерсть', ruagaccu 'волк' < ruagu 'палка, прут', tuliccu 'лиса' < tuli 'огонь', lumikko 'ласка' < lumi 'снег'.

Зоонимы образованы простыми вокалическими суффиксами -/, -о/о, простыми консонантными -s, -ut/-yt, -ni, -сса/-сса, -va/-va, -ro/-rd, -ri, -za, -kko/-kkd, -kkaZ-kka, -kki, сложными суффиксами -oi/-oi, -kas/-kas, -kkani/-kkani, -ccuine, -oihut, -miisniekku. Наиболее продуктивны в словообразовании карельских названий животных суффиксы -кко/-ккд, -кка/-кка (7 %), -i (5 %), -ссаЛсса (4 %), -я (3 %), - oiAoi (3 %).

Словосложение является одной из наиболее продуктивных моделей словообразования зоонимической лексики карельского языка, обеспечивающей наиболее полную характеристику объекта обозначения. Сложные слова, в основном, двухкомпонентные цельнооформленные композиты, образуются по словообразовательным моделям, унаследованным из финно-угорского и прибалтийско-финского праязыков:

Помимо деривации и словосложения выявлены лексемы, образованные морфолого-синтаксическим способом, а именно субстантивацией, т.е. путём перехода прилагательного в существительное: roavas 'взрослый олень, олениха' (< roavas 'взрослый'), nuorukkaini 'двух-, трёхлетняя корова' (< nuorukkaini 'молоденький') либо субстантивацией междометий: hau 'собака' (< hau), baa 'овца' (< baa), esti, esfoi 'овца' (< esti-esti 'междометие подзыва овец'). Лексико-семантическим способом образованы табуистические названия медведя: paha (< paha 'плохой'), kuulu (< kuulu 'знатный'), meccalaini (<meccalaini 'лесной'), лисы tuliccu (< tuliccu 'огненная'), hannikas (<hannikas 'хвостатая').

Анализ морфологической структуры зоонимической лексики карельского языка выявил, что морфологическое словообразование (суффиксация, словосложение) наряду с заимствованием являются основными способами пополнения данной лексико-семантической группы. Наличие морфемного сходства слов одной ЛСГ указывает на то, что многие из них связаны друг с другом не только семантически, но и формально-семантически.

С точки зрения семантики в лексике фауны карельского языка выделяются две группы слов: мотивированные названия более позднего происхождения, представляющие собой сложные и составные описательные слова с прозрачной основой номинации, и немотивированные наименования - древние лексемы, общие для родственных языков, а также заимствования.

Для лексико-семантической группы характерны наиболее типичные семантические модели наименований, поэтому набор принципов и признаков номинации определённых тематических групп лексики обнаруживает полное или значительное сходство в разных языках. Для лексики фауны таковыми являются соматические и этологические особенности, половозрастная характеристика животного.

Значение пола животных выражается в карельском языке при помощи гетеронимии (lammas 'овца' - bossi 'баран'), лексем -разграничителей (ета 'самка', iza, uros 'самец'), причём, данный способ характерен больше для домашних животных. Соотнесённость к тому или иному полу диких животных осуществлялась лишь для зверей, являющихся объектом охоты - лося, лисы, волка, медведя. Половозрастное разграничение было свойственно уже для финно-угорского языкового единства.

Для номинации детёнышей животных, молодняка используется лексический способ (vaza 'телёнок', vuonna 'ягнёнок'), а также лексемы -poigu, -pendu, присоединяемые к зоониму: koiranpoigu 'щенок'. У домашних животных, имеющих важное хозяйственное значение, возрастная градация представлена более подробно, так например, отдельной лексемой отмечен практически каждый год жизни домашнего оленя.

Самцы домашних животных маркируются также по способности/ неспособности к оплодотворению. Для обозначния охолощённого самца в карельском языке существуют специальные лексемы salvo (salvohakki 'охолощённый бык'), ora (orapocci 'охолощённый боров'), orih (orihhebo 'жеребец').

Этологически мотивированные зоонимы отражают образ жизни животного, его поведение (matkoravu 'кочующая, пришлая белка', pillamuskontie 'медведь-шатун'), характерные действия животного, его предназначение (ajohebo 'ездовая лошадь',paimoikoira 'собака-пастух'), указывают вид корма и способ добывания пищи (kagrakondie 'медведь-овсянник', heinubossi 'сеном откормленный тощий баран'), место обитания (тессарого 'дикий северный олень', peldojanis 'заяц - русак'), время года (suiizvaza 'телёнок, рождённый осенью', talvireboi 'лиса с зимним (чистым) мехом') и т. д.

Экстерьер животного, цвет и качество его меха, волосяного покрова составляет основу соматически мотивированных зоонимов: mustuvillureboi 'чёрношерстная лиса', villulammas 'шерстная овца'. Названия, характеризующие масть домашних животных, являются однокомпонентными дериватами от прилагательных цветообозначения: harmoi, harmukki 'серая овца, корова' < harmai 'серый', musti 'овца чёрной масти' < mustu 'чёрный'.

Основой для метонимических названий может являться характерная деталь или часть тела животного: notkoselka 'олень, лошадь, корова с прогнутой спиной', nahkasiipi 'летучая мышь', sarvipia 'олень с рогами'. В целом, метонимический перенос с части на целое как способ мотивировки обладает высокой продуктивностью при номинации фауны и флоры.

Семантические изменения, характерные для зоонимической лексики, включают в себя сужение значения, перенос названия с одного животного на другое, превращение лексических метафор и метонимий в зоонимы.

Сужение значения как фактор формирования зоонимической лексики карельского языка можно проследить на примере названия собаки koira, где родополовое значения *koj(e) 'особь мужского пола' сузилось до конкретного вида животного - собака. Первоначальное значение индоевропейского заимствования porsas 'дикая свинья' сузилось в прибалтийско-финских, мордовском языках до значения 'поросёнок'.

Переносу названия с одного животного на другое способствует внешнее сходство животных, совпадение их внешних признаков: siipiorava 'белка-летяга' < orava 'белка', udlindu 'летучая мышь' < lindu 'птица'. Практически все названия полевок в карельском языке построены на переносе названий как по внешней схожести, так и по образу жизни.

Семантический сдвиг - смещение названия одного вида животного на другой как способ номинации положен в основу эвфемизмов белки: lahtdmaine 'тёлочка', hongaharga, hongahakki 'сосновый бык', vasanen 'телёнок', а также медведя mecanhakki 'лесной бык'. При этом происходит перенос названия домашнего животного на дикого зверя.

Метонимические и метафорические наименования обусловлены сдвигом денотативной соотнесенности, как например, в лексеме tulikko 'белка с летним мехом' сема 'огонь' стала олицетворением животного огненно рыжей масти.

Основными способами языкового выражения эвфемизмов являются метонимическая и метафорическая номинации. Большинство подставных названий соматически мотивированные зоонимы, например, hannikas, pitkahanda 'волк', sarvikko, sarvicca 'лось', suurisarvine 'дикий олень', pitkakorva 'лось'. Многочисленные подставные названия медведя в карельском языке также включают ряд соматически мотивированных лексем: leveioccu 'широколобый', leviekapala, levieloappa 'широкая лапа', karvajalka 'мохноногий'. Названия karhu (от прилагательного karhea 'шершавый, грубый'), ohto 'волосатый' мотивированны наличием меха, его качеством.

Основанные на сходстве либо простой ассоциации названия волка hukku, ruagaccu, ruaguhandu являются генетическими метафорами. Особое отношение карел к медведю как культовому зверю обусловило появление таких 'возвышенных' метафорических лексем, как Kulta 'золото', Нореа 'серебро', Kuulu 'знатный', Jumalan vilja 'божественный хлеб'. Выбор семы 'хлеб' в качестве мотива метафоры встретился также в названии emannanvilja 'скот' = 'хозяйкин хлеб'.

Отождествление медведя с хозяином, 'духом' леса нашло воплощение в метафорах тесса, где архисема 'лес' заменяется новой семой 'медведь', meccalaini 'лесной', mecanelava 'лесной житель', mecanmies 'лесной мужчина', mecankuningas 'король леса', тесапотепа 'лесное яблоко'. Способность метафоры создавать сходство за счёт двуплановости проявляется в таких метафорических названиях медведя, как lihasiemen 'мясное семя', karvalallo 'меховая копна', rahakarva 'денежный мех', mustaturki 'чёрная шуба', musta mies 'чёрный мужчина'.

Как приём эвфемии может быть использована метафорическая прономинация (замена апеллятива онимом), например Osmo 'росомаха'

Osmund,peldopedroi 'заяц-русак' < 'полевой Пётр'.

Звукоподражание как способ номинации лежит в основе фонетически мотивированных лексем, обозначаемых как дескриптивные либо ономатопоэтические слова. Номинация данной группы зоонимов может быть основана на звуке, издаваемом животным, зверем: n'aun'oi 'кошка' <п'аи; hau 'собака' < hau. Сюда же относятся редуплицированные названия рири 'заяц' < ри, рбрд 'медведь' < рд-д (слово - запугивание). В основе номинации может лежать также междометие призыва, гона животных: kissa, kissi 'кошка' kis-kis; kutti, kudzu 'собака, щенок' < kut'-kut'. К данному типу номинации относятся также звукообразные названия, звучание которых создает ассоциативное впечатление о форме, передвижении и других признаках животного: kondii 'медведь' (< kontia 'идти с трудом'), vilgoi 'волк' (< vilgoa 'мерцать, сверкать').

Говоря о диалектных особенностях зоонимической лексики карельского языка, необходимо отметить наличие в северных диалектах собтвенно карельского наречия заимствований из финского языка: susi 'волк', karppa 'горностай', oinas, passi 'баран', pukki 'козёл', sonni 'бык', lumikko 'ласка'. Соответственно употребления лексем в диалектах у ряда животных выявлены синонимические пары, как например, характерное для северных диалектов название свиньи sika и более распространённый синоним - pocci, названия нетели hiehko ~ lahtoma, быка harka (sonni) ~ hakki и т.д.

Проведённое сравнительно-историческое исследование карельской зоонимической лексики позволило представить продуктивность способов номинации в лексико-семантической группе зоонимов в следующем процентном соотношении: деривация - 50%, композиция -50%, из них метафоризация - 12%, метонимия - 11% . Для лексики фауны карельского языка характерно наличие большого числа метафор и метонимий, дескриптивных зоонимов, что ещё раз подтверждает образность и метафоричность карельской речи.

Список научной литературыЖаринова, Ольга Михайловна, диссертация по теме "Языки народов зарубежных стран Азии, Африки, аборигенов Америки и Австралии"

1. Аристэ 1978 Аристэ П. Прибалтийско-финские и иранские контакты / П. Аристе // Fenno-ugristica. - 1978. № 5. - С. 3-9.

2. Березович 2000 Березович Е. J1. Русская топонимия в этнолингвистическом аспекте. / Е. J1. Березович / Екатеринбург: изд-во Уральского университета, 2000.- 528с.

3. Березович 2004 Березович Е. J1. К этнолингвистической интерпретации семантических полей / Е. J1. Березович // Вопросы языкознания. - 2004. № 6. С. 3-25.

4. Блинова 2000 Блинова О. И. Русская мотивология. Томск, 2000.

5. Бубрих 1937 Бубрих Д. В. Грамматика карельского языка (фонетика и морфология). Петрозаводск, 1937.- 79с.

6. Бубрих 1947 Бубрих Д. В. Происхождение карельского народа. Повесть о союзнике и друге русского народа на севере. / Д. В. Бубрих / Петрозаводск, 1947.- 51с.

7. Бубрих 1948 Бубрих Д. В. Историческое прошлое карельского народа в свете лингвистических данных / Д. В. Бубрих // Известия Карело-Финской научно-исследовательской базы АН СССР. Петрозаводск. - 1948. Вып. 3. С. 42-50.

8. Бубрих 1955 Бубрих Д. В. историческая морфология финского языка. -M.-JI. 1955. - 186с.

9. ДАЕСЯ Бубрих Д. В. Диалектологический атлас карельского языка. Karjalan kielen murrekartasto/ Д. В. Бубрих, А. А. Беляков, А. В. Пунжина / Helsinki, 1997. - 219с.

10. Булаховский 1953 Булаховский J1.A. Введение в языкознание. 4.2. Учебное пособие для гос. универ-ов и пед. инст-ов/ J1.A. Булаховский / - М.: Учпедгиз, 1953. - 178с.

11. Винокурова 2006 Винокурова И.Ю. Животные в традиционном мировоззрении вепсов (опыт реконструкции). -Петрозаводск: Изд-во ПетрГУ, 2006. - 448с.

12. Гак 1977 Гак В. Г. Сопоставительная лексикология. - М., 1977.

13. Гак 1977 Гак В. Г. К типологии лингвистических номинаций / В. Г. Гак // Языковая номинация. Общие вопросы. М., 1977.-С. 230-294.

14. Германович 1954 Германович А. И. Слова клича и отгона животных в русском языке / А. И. Германович // Известия Крымского педагогического института. Симферополь. 1954. Т. XIX. С. 297-328.

15. Голев 1989 Голев Н.Д. Динамический аспект лексической мотивации. - Томск, 1989. - 249с.

16. Голомидова 1998 Голомидова М. В. Искусственная номинация в ономастике. Екатеринбург, 1998.

17. Гура 1997 Гура А.В. Символика животных в славянской народной традиции / РАН. Ин-т славяноведения и балканистики. - М.: Индрик, 1997.-910с

18. Ефремов 1990 Ефремов А. С. Принципы номинации травянистой и ягодной флоры в марийском языке/ А. С. Ефремов / Вопросы марийской ономастики. Йошкар-Ола. - 1990. Вып. 7. С.113-140.

19. Зайков 2000 Зайков П.М. Глагол в карельском языке (грамматические категории лица-числа, времени и наклонения)/ П.М. Зайков / Петрозаводск: ПетрГУ, 2000.- 290с.

20. КРС 1999 Зайков П.М. Карельско-русский словарь/ П. М. Зайков, Л.И. Ругоева. - Петрозаводск: Периодика, 1999. - 224с.

21. Зеленин 1929 Зеленин Д. К. Табу слов у народов Восточной Европы и Северной Азии. Ч.1.: Запреты на охоте и иныхпромыслах / Д. К. Зеленин // Сборник музея антропологии и этнографии. Ленинград. 1929. VIII. С. 1-151.

22. История 2001 История Карелии с древнейших времён до наших дней / Науч. ред. Н. А. Кораблёв, В. Г. Макуров, Ю. А. Саватеев, М. И. Шумилов. - Петрозаводск: Периодика. 2001.- 944с.

23. Ивантер 2001 Ивантер Э.В. Млекопитающие / Э.В. Ивантер. - 3-е изд., испр. и доп. - Петрозаводск: ПетрГУ, 2001.- 208с.

24. Керт 2000 Керт Г. М. Очерки по карельскому языку: Исследования и размышления / Г. М. Керт / - Петрозаводск: Карелия, 2000.- 111с.

25. Кочкуркина 1982 Кочкуркина С. И. Древняя корела / С. И. Кочкуркина. - Л.: Наука, 1982 ю 216с.

26. Красная книга Карелии. / Науч. ред. Э. В. Ивантер, О. Л. Кузнецов/ Петрозаводск: Карелия, 1995. -286с.

27. Крейнович 1958 Крейнович Е.А. Юкагирский язык/ Е.А. Крейнович. -М.-Л., 1958.

28. Кузнецова 1990 Кузнецова М. К. этимологии названия кошки в марийском языке/ М. Кузнецова // Fenno - ugristica. - 1990.- № 17.-С. 107-112.

29. Кузнецова 1990 Кузнецова М. О названиях домашних животных в марийском языке/ М. Кузнецова // Fenno - ugristica. - 1990. - № 17. -С. 113-128.

30. Кузнецова 1993 Кузнецова М. Происхождение названий животных в марийском языке/ М. Кузнецова // Linguistica uralica XXIX 1993 №3.-С. 182-189.

31. Кузнецова 1995 Кузнецова М. Марийские зоонимы в рукописном словаре Э. Беке/ М. Кузнецова // Congressus Octavus Internationalis Fenno - Ugristarum 10. - 15. 8. 1995.Pars V. Sessiones sectionum. Lexicologia end onomastika. - Yvaskyla, 1996. -C. 92-97.

32. Лексика 2005 Лексика по фауне и флоре / сост. Л.Ф. Маркианова. - Петрозаводск: Периодика, 2005. - 64с.

33. Линевский 1940 Линевский А. М. Очерки по истории древней Карелии, ч.1/ А. М. Линевский. - Петрозаводск: Госиздат КФССР, 1940. - 130с.

34. Лушникова 2005 Лушникова А. В. Календари Северной Евразии и Сибири как источник для реконструкции древней картины мира/ А. В Лушникова. // Вопросы языкознания. -2005.- № 5.-С. 11-30.

35. Макаров 1966 Макаров Г. Н. Карельский язык // Языки народов СССР/ Г. Н. Макаров / М., 1966. Т.З. С. 61-80.

36. Маковский 1996 Маковский М. М. Язык - Миф -Культура (символы жизни и жизнь символов)/ М. М. Маковский.- М. 1996.-329с.

37. Маркелова 2005 Маркелова Т. В. Метафорическая ценность фразеологизмов с опорным компонентом зоонимом или фитонимом/ Т.В.Маркелова, О.Г. Хабарова // Филологические науки.-2005. №5.-С. 17-28.

38. Москвин 2001 Москвин В. П. Эвфемизмы: системные связи, функции и способы образования/ Москвин В.П. // Вопросы языкознания. -2001. № З.-С. 58-69.

39. Нестеров 1990 Нестеров С.П. Конь в культах тюркоязычных племён Центральной Азии в эпоху средневековья. Новосибирск, 1990. - 143 с.

40. Окладников 1964 Окладников А. П. Олень золотые рога/ А. П. Окладников. - JI.-M. 1964.

41. Основы 1975 Основы финно-угорского языкознания (прибалтийско-финские, саамский и мордовские языки).- М.: Наука, 1975.-345с.

42. Основы 1974 Основы финно-угорского языкознания (вопросы происхождения и развития финно-угорских языков). - М.: Наука, 1974.-484с.

43. Прибалтийско-финские 2003 Прибалтийско-финские народы России/ Отв. ред. Е.И. Клементьев, Н.В. Шлыгина; Ин-т этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая. - М.: Наука. 2003.- 671с.

44. Рут 1992 Рут М. Э. Образная номинация в русском языке/ М. Э. Рут. - Екатеринбург. 1992.

45. Рягоев 1977 Рягоев В. Д. Тихвинский говор карельского языка / В. Д.Рягоев / - Л.: Наука, 1977. - 287с.

46. Рягоев 1993 Рягоев В. Д. Карельский язык/ В.Д. Рягоев // Языки мира. Уральские языки. - М., 1993. - С. 63-76.

47. Рягоев 2005 Рягоев В.Д. Семантика и мотивация наименований летучей мыши (на материале ALFE)/ В.Д. Рягоев // Прибалтийско-финское языкознание: лингвогеографическиеисследования. Сборник статей.- Петрозаводск: Карельский научный центр РАН, 2005.-С. 85-96.

48. Серебренников 1971 Серебренников Б. А. Этимологические заметки/ Б. А. Серебренников // Этимология. М., 1971.-С. 207-214.

49. Сетаров 1984 Сетаров Д.С. Номинация, мотивация и этимология слова (на материале названий животных)/ Д.С.Сетаров.-Вильнюс. 1984.

50. СКЯ, 1990 Словарь карельского языка (ливвиковский диалект)/ Сост. Г. Н. Макаров. - Петрозаводск: Карелия, 1990. - 495с.

51. СКЯ, 1994 Словарь карельского языка (тверские говоры)/ Сост. А. В. Пунжина. - Петрозаводск: Карелия, 1994. - 396с.

52. Сопоставительно-ономасиологический словарь диалектов карельского, вепсского, саамского языков (рукопись). Хранится в секторе языкознания ИЯЛИ КНЦ РАН.

53. СРНГ 1981 Словарь русских народных говоров. Вып. 17. Л., 1981.-383с.

54. Тайлор 1989 Тайлор Э.Б. Первобытная культура/ Тайлор Э.Б. / М.:издательство политической литературы, 1989. -573с

55. Тароева 1965 Тароева Р.Ф. Материальная культура карел (Карельская АССР). Этнографический очерк/ Тароева Р.Ф. / М.-Л.: Наука, 1965.-223с.

56. Телия 1996 Телия В.Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты/ В.Н. Телия / М., 1996. - 284с.

57. Толстая 2002 Толстая С. М. Мотивационные семантические модели и картина мира/ С. М. Толстая // Русский язык в научном освещении. - 2002. - № 1 (3).

58. Трубачёв 1960 Трубачёв О. Н. Происхождение названий домашних животных в славянских языках. Этимологические исследования/ О.Н. Трубачёв / М. 1960. - 115с.

59. Уфимцева 1968 Уфимцева А. А. Слово в лексико-семантической системе языка. /А. А. Уфимцева / М.: Наука, 1968. -272с.

60. Уфимцева 1986 Уфимцева А. А. Лексическое значение (принцип семиологического описания лексики). /А. А. Уфимцева /- М.: Наука, 1986. - 240с.

61. Фасмер 1986 Фасмер М. Этимологический словарь русского языка в 4-х томах/ М. Фасмер /М., 1986. Т. 1-4.

62. Федотова 2002 Федотова В. П. Дескриптивные глаголы в карельском языке. Karjalan kielen deskriptiiviverbit. Словарь/ В. П.Федотова / - Петрозаводск, 2002. - 165с.

63. Флинт В. Е., Чугунов Ю. Д., Смирин В. М. Млекопитающие СССР М., 1970. 437с.

64. Хайду 1985 Хайду Петер. Уральские языки и народы/ Петер Хайду/ М.: Прогресс, 1985. - 430с.

65. Хакулинен 1953 Хакулинен Л. Развитие и структура финского языка. Ч. 1. Фонетика и морфология/ Л. Хакулинен / М.: Издательство иностранной литературы, 1953. - 311с.

66. Хакулинен 1955 Хакулинен Л. Развитие и структура финского языка. Ч. 2. Лексикология и синтаксис / Л. Хакулинен / М.: Издательство иностранной литературы, 1955. - 292с.

67. Хаузенберг 1972 Хаузенберг А.-Р. Названия животных в коми языке (сравнительно-исторический анализ)/ Хаузенберг Анну-Рээт / Таллинн, 1972. - 238с.

68. Хахалкина 2003 Хахалкина Т.В., Быконя В.В. Нганасанская зооннмия / Т.В Хахалкина., В.В Быконя // Linguistica uralica. XXXIX, 2003, № 3, С. 188-197.

69. Языковая номинация 1977 Языковая номинация (виды наименований). М.: Наука, 1977. - 356с.

70. Языковая номинация 1977 Языковая номинация. Общие вопросы. М.: Наука, 1977. - 359с.

71. Якубинский 1926 -Якубинский Л.П. Несколько замечаний о словарном заимствовании / Л.П. Якубинский // Язык и литература. Т. 1. Вып. 1-2. М., 1926.

72. Ahtia 1936 Ahtia E.V. Karjalan kielioppi. Suojarvi, 1936.144s.

73. Collinder 1977 Collinder Bjorn. Fenno-Ugric vocabulary: an etymological dictionary of the Uralic languages. Hamburg, 1977. - 217s.

74. Genetz 1872 Genetz A. Wepsan pohjoiset etujoukot // Kieletar 1:4. helsinki, 1872. s. 3 - 32.

75. Genetz 1880 Genetz A. Tutkimus Venajan Karjalan kielesta // Suomi II: 14. Helsinki, 1880, s. 3 - 247.

76. Genetz 1885 Genetz A. Tutkimus Aunuksen kielesta // Suomi II: 17. Helsinki, 1885. S. 3 - 194.

77. Hakkinen 1990 Hakkinen K. Mista sanat tulevat. Suomalaista etymologiaa. SKS, Helsinki, 1990. -326s.

78. Hakkinen 2004 Hakkinen K. Nykysuomen etymologinen sanakirja. Juva, 2004.

79. Itkonen 1983 Itkonen T. Valikatsaus suomen kielen juuriin // Virittaja 1983: S. 190-229, 349-383.

80. Itkonen 1993 Itkonen T. Aunuksen aanneopin erikoipiirtee ja aunukselaismurteiden synty. - Aloja ja aiheita. Suomalais-ugrilaisen seuran toimituksia 216. Helsinki, 1993. S. 112-145.

81. Kiparsky 1949 -Kiparsky V. Tuhkuri 'vesikko (mustela lutreola)' ym./ V. Kiparsky //Virittaja, 1949. S. 58-68.

82. Kalima 1932 -Kalima J. Hiukan arjalaisista lainasanoista/ J. Kalima//Virittaja, 1932. S. 104-109.

83. Kalima 1936 -Kalima J. Itamerensuomalaisten kielten balttilaiset lainat. Helsinki, 1936. 252s.

84. Kalima 1952 -Kalima J. Slaavilaisperainen sanastomme. Tutkimus itamerensuomalaisten kielten slaavilaisista lainasanoista. Helsinki, 1952.

85. KKS Karjalan kielen sanakirja. Helsinki, I osa, 1968; II osa, 1974; III osa, 1983; IV osa, 1993; V osa, 1997; VI osa, 2005.

86. Kirkinen 1963 -Kirkinen H. Karjala idaan kulttuuripiirissa. Bysantin ja Venajan yhteyksistakeskiajan Karjalaan.Helsinki, 1963. -263s.

87. Koivulehto 1990 -Koivulehto J. Sananselityksia. Karjanhoitia // Kieliposti, 1990. № 4. - S. 36-37.

88. Koivulehto 1976 -Koivulehto J. Vanhimmista germaanisista lainakosketuksista ja niiden ikaamisesta. Virittaja 1980.- S. 33-45, 247-281.

89. Koivulehto 1979 -Koivulehto J. Lainoja ja lainakerrostumia. Virittaja 1983. -S. 267-301.

90. Kortesalmi 1991 -Kortesalmi J. Pohjois-vienan poronhoito. Talonpoikien poronhoidon alue, ominaislaatu, ika, alkupera ja kehityslinjat vuoteen 1922. Helsinki, 1996. 566s.

91. Kulonen 1986 Kulonen Ullo-Maija Lehmuksen ja vahan eraan kotielaimenkin nimesta // Virittaja 1990. - S. 334-337.

92. Kujola 1944 Kujola Juho Lyydilaismurteiden sanakirja. Lexica societatis. Fenno-ugricae IX. Helsinki, 1944. -543s.

93. Meri 2002 Meri Veijo Sanojen synty. Gummerus, 2002,457s.

94. Nirvi 1944 Nirvi R. Sanankieltoja ja niihin liittyvia kielenilmioita itamerensuomalaisissa kielissa. Riista- ja kotielaintalous. Suomalaisen kirjallisuuden seuran toimituksia 223. osa. Helsinki, 1944.-344s.

95. Ojansuu 1908 -Ojansuu H. Hehko, hehvo, hiehko // Virittaja, 1908.-S. 33-35.

96. Ojansuu 1909 -Ojansuu H. Pieni llsa hehko, hehvo, hieho sanoj en etymologiaan// Virittaja, 1909.-S. 14-16.

97. Palm 1966 Palm M. Deskriptiiviverbiemme kompositiosta // Virittaja № 4,1966.- S. 382-385.

98. Pohjanvalo 1947 Pohjanvalo Pekka. Salmiin murteen sanakirj a. - Helsinki, 1947. - 173s.

99. Ravila 1952 Ravila P. Onomatopoieettisten ja deskriptiivisten sanojen asema kielen aannesysteemissa // Virittaja, 1952. - S. 262-274.

100. Ruoppila 1943 Ruoppila V. Kotielainten nimitykset suomen murteissa hevonen, nauta, lammas, vuohi. Helsinki, 1943. -232s.

101. Ruoppila 1947 Ruoppila V. Kotielainten nimitykset suomen murteissa sika, koira, kissa, siipikarja. Helsinki, 1947. - 149s.

102. Sivula 1989 Sivula Jaakko Lintu soidessa sokea: Suomen murteiden kiimatermisto/ Suomalainen Kirjallisuuden Seura. - Helsinki, 1989. - 330s. (Suomalaisen Kirjallisuuden Seuran Tutkimuksia, N504).

103. SKES Suomen kielen etymologinen sanakirja / Y.Toivonen, E. Itkonen, A. Joki, R. Peltola // Lexica Societatis Fenno-ugricae XII. Helsinki, I, 1955; II, 1958; III, 1962; IV, 1969; V, 1975; VI, 1978.

104. Suomen sanojen alkupera. Etymologinen sanakirja. Helsinki, I (A-K) 1992; II (L-P) 2000; III (R-O) 1995.

105. Toivonen 1917 Toivonen Y. Etymologisia huomioita // Virittaja, 1917.-S. 81-87.

106. Toivonen 1953 Toivonen Y. Suomalais-ugrilaisesta alkukodista // Virittaja, 1953. - S. 5-36.

107. Turunen 1979 Turunen A. Kalevalan sanat ja niiden taustat. Lappeenranta, 1979. - 414s. ISBN 951-9363-24-6

108. Virolainen 1953 Virolainen S. Tyylihavaintoja kannakselaisesta kansankielesta // Virittaja, 1953. - S. 274-278.

109. Virtaranta 1958 Virtaranta P. Vienan kansa muistelee. Helsinki, 1958.-804c.

110. Virtaranta 1968 Virtaranta P. Karjalan kielen sanakirjan johdanto// Karjalan kielen sanakirja 1//Lexica Societatis Fenno-ugricae XVI. 1. 1968. -S.VII-XGIX.

111. Virtaranta 1972 Virtaranta P. Die dialekte des Karelischen // Советское финно-угроведение, 1972. - № 1. - С. 7-27.