автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.00
диссертация на тему: Национальная мысль в Германии в эпоху Тридцатилетней войны

Полный текст автореферата диссертации по теме "Национальная мысль в Германии в эпоху Тридцатилетней войны"

на правах рукописи

Лазарева Арина Владимировна

у г

НАЦИОНАЛЬНАЯ МЫСЛЬ В ГЕРМАНИИ В ЭПОХУ ТРИДЦАТИЛЕТНЕЙ ВОЙНЫ

Раздел 07.00.00 - Исторические науки Специальность 07.00.03 - Всеобщая история (новое и новейшее время)

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

0 5 ДЕК 2003

Москва 2008

003454415

Работа выполнена на кафедре новой и новейшей истории стран Европы и Америки Исторического факультета Московского Государственного Университета имени М.В. Ломоносова

Научный руководитель. кандидат исторических наук, доцент

Александр Сергеевич Медяков (Исторический факультет МГУ им. М.В.Ломоносова)

Официальные оппоненты: доктор исторических наук

Арупон Гургенович Айрапетов (Тамбовский государственный университет им. Г.Р. Державина)

кандидат исторических наук Андрей Владимирович Доронин

(Германский исторический институт, Москва)

Ведущая организация: Институт Всеобщей истории РАН

Защита состоится «16» декабря 2008 года в 16 часов на заседании Диссертационного Совета Д_501.002.12 по всеобщей истории при Московском Государственном Университете им. М.В.Ломоносова.

Адрес. 119992, Москва, Ломоносовский проспект, д.27, корп.4, Исторический факультет, ауд. 416А.

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке МГУ им. A.M. Горького (1-ый корпус гуманитарных факультетов МГУ)

Автореферат разослан «15» октября 2008 года

Ученый секретарь Диссертационного Совета кандидат исторических наук, доцент

Т.В. Никитина

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы. Диссертационное исследование посвящено проблеме становления и развития национальной идеи и национального сознания немцев в эпоху Тридцатилетней войны (1618-1648 гг.). Проблема нации и национализма сохраняет высокую степень актуальности прежде всего в двух отношениях. С одной стороны, само явление по-прежнему играет колоссальную роль как в политике, так и в идентичности каждого отдельного человека. С другой стороны, с конца 80-х гг. XX в. проблема нации и национализма находится на самом пике научного интереса во всем мире. Сейчас принято говорить о настоящем «ренессансе национализма», подразумевая под этим не только возрождение самого феномена, но и появление большого количества исследований, относящихся к самым разным отраслям знания - истории, социологии, политологии и многим другим. Обращает на себя внимание тот факт, что при этом истоки национализма привлекают меньше внимания, чем его расцвет. Не стала исключением и немецкая идея нации. Между тем проблема ее развития представляет особый интерес в связи со сложностью и противоречивостью этого феномена, а также той ролью, которую немецкий национализм сыграл в последующей европейской истории. Таким образом, обращение к феномену немецкого национализма и зарождению национальной идеи в Германии представляется не только важным, но и необходимым для создания общей картины европейского национализма Нового времени. Обращение к теме национализма в Германии способствует также и объяснению многих процессов немецкой истории, в частности, позднему объединению и появлению национал-социализма.

XVII в. стал для Европы во многом переломной эпохой. Это век развития буржуазных отношений, век утверждавшегося абсолютизма, век продолжавшейся научной революции. Одной из самых ярких особенностей XVII в. стали многочисленные социальные конфликты. «Бунташный век» потряс основы европейских государств: революция в Англии, Фронда во Франции, восстания в Нидерландах, Испании, Португалии, Неаполитанская революция, бунты в России, Тридцатилетняя война - все эти события свидетельствуют об общей кризисной тенденции, охватившей европейские страны к началу XVII в. В целом для Европы так называемый «общий кризис»1 второй половины XVI-XVII вв. имел ряд схожих черт и проявился в самых

1 Термин «общий кризис» (англ. - General Crisis) появился впервые в англоязычной историографии в середине XX в в работах Т Эстона (Aston Т. Crisis m Europe 1560-1660 New York, 1965), X Тревор-Роупера (Trevor-Roper H The General Crisis of the XVlIth century London, 1967) Далее важной вехой в изучении «общего кризиса» стал сборник под редакцией Дж Паркера «Общий кризис XVII века» (General Crisis of the Seventeenth Century. London, 1978) Одним из последних крупных достижений в историографической дискуссии об «общем кризисе» можно назвать коллективный труд европейских историков «Кризисы XVII века», появившийся в 1999 г в Германии (Krisen des 17 Jahrhunderts Göttingen, 1999).

разных областях - от экономической до идеологической. Особую роль при этом играли усиление роли государства и возрастание налогового гнета, недовольство которым выливалось в открытое противостояние власти.

Наряду с уже отмеченным, XVII в. стал во многом решающей вехой в развитии еще одного явления, чрезвычайно важного для всей последующей европейской истории. Речь идет об идее нации. С одной стороны, к этому времени достаточную степень зрелости обрели различные материальные предпосылки, такие, как уровень развитости экономики и коммуникации, унификаторские меры политики абсолютизма, утверждение литературных языков и т.д. С другой стороны, в эпоху кризиса ослабли конкурирующие варианты самосознания: пошатнулись как локальные связи, привязанность к «малой родине», так и идеи о создании «универсальной монархии».2 На смену партикуляризму и главенству религиозного фактора начинает приходить понятие «государственного интереса», который в XVII в. тесным образом переплетается с развитием идеи нации. В первую очередь эта связь и подобное смещение акцентов стали заметными в войнах XVII в. и наиболее четко проявились в годы Тридцатилетней войны (1618-1648 гг.). В этой войне религиозный фактор выполнял скорее второстепенную функцию, к нему прибегали как к испытанному средству для обоснования своих претензий. Причины военных столкновений XVII в. скорее следует связывать с процессом становления европейских государств3 и новым импульсом для их внутреннего развития, который подразумевал обновление и пересмотр главных ценностей.

Особую роль в становлении национальной идеи сыграл и «общий кризис» XVII в. как таковой. Он потряс привычные устои общества в экономике, политике, социальной и духовной сфере и тем самым подготовил почву для идеи нации. Кризисная ситуация привела к появлению ощущения оторванности от традиционных ориентиров, таким образом создавая возможность задуматься о новых вариантах связи в обществе.

Не во всех странах эти процессы шли одновременно: на первом месте была Англия с ее уже утвердившимся протестантизмом, отказом от средневекового универсализма и культивированием политических достижений тюдоровской эпохи, за ней следовала Испания, правителям которой удалось добиться конфессиональной гомогенности, ставшей основой национального единства, к первым национальным государствам Европы следует относить и Португалию, где уже с XVI в. население осознавало себя единым народом.4 В

2 «Универсальная монархия» (monarchia universalis) подразумевала объединение европейских стран в единое светское государство, некое подобие царства Божия на земле Идея «универсальной монархии» приобрела особое значение в эпоху правления Карла V (1500-1558) и вплоть до начала XVII в играла важную роль в политических устремлениях императоров.

3 Подробнее о войне как о государствообразугащем факторе см Burkhard J Der Dreißigjährige Krieg Frankfurt am Main 1992.

4 Подробнее о формировании наций в Европе см • Национальная идея в Западной Европе в Новое время / Под ред В С Бондарчука. М, 2005

целом лидерами в процессе становления национальной идеи выступали западноевропейские страны, поскольку именно там раньше всего начали складываться абсолютистские государства, население которых было объединено не только политически, но также и на культурной основе: существовали зачатки литературного языка, общие традиции и обычаи. В централизованных европейских государствах национальная мысль под влиянием «общего кризиса» XVII в. становилась все отчетливее и постепенно начала использоваться уже в государственных интересах.

Совершенно иная ситуация имела место в Германии: единого государства не существовало. Более того, германские земли отличала беспримерная территориальная раздробленность, конфессиональная разобщенность, партикуляризм, культурная гетерогенность. В ходе Реформации немецкие земли оказались разделенными даже не на две, а на три соперничавших, а порой и открыто враждующих между собой части. Католиков, лютеран и кальвинистов разделяли различные политические и духовные ценности. Однако даже внутри группы, объединенной вероисповеданием, не было единства. Внутри конфессий постоянно шла борьба за политическое лидерство, поддерживаемая разными иностранными союзниками. Политические распри усугублялись династическими противоречиями: конфликт в доме Габсбургов, непримиримые споры пфальцской и баварской ветвей могущественных Виттельсбахов, — а также постоянным противостоянием между императором и князьями вне зависимости от их конфессиональной принадлежности. Все это делало политическое единство абсолютно недосягаемым.

Раздробленность была не только политической. Конфессионализация и сильнейшая партикуляристская традиция обусловили различия в быте, культуре и менталитете, которые проявлялись в самых разнообразных сферах: от разницы в обрядах и праздниках до использования отличных друг от друга календарных систем. Даже в архитектуре и живописи сильнее чувствовалось влияние географически более близких западно- или восточноевропейских соседей, чем немецких княжеств.

Несмотря на это в Германии уже в Средние века появились первые представления о немцах как о своеобразном народе, отличном от других европейцев, которые нашли свое отражение в трудах гуманистов. Как и в других странах, именно образованные слои выступили своеобразными «будителями» нации.5 Особую роль в формировании представлений о немецкой нации сыграла Реформация. Она дала толчок для освобождения от давления

5 Этот термин происходит от чешского слова «Ьийие1», дословно - тот, кто пробуждает. Первоначально так говорили о деятелях чешской культуры конца XVIII - первой половины XIX вв., которые вели активную борьбу за возрождение чешского языка, науки и литературы. В середине XX в в историографии национализма «будителями» стали называть всех представителей образованных кругов, которые первыми выступили за национальные ценности См., например Нации и национализм / Б Андерсон, О. Бауэр, М Хрох и др. М, 2002.

римской католической церкви и христианского универсализма, что положило начало процессу осознания национального своеобразия. Этому способствовало в немалой степени становление и распространение литературного немецкого языка, которое началось после перевода Лютером Библии.

«Общий кризис» XVII в. принес с собой новый этап развития национальной мысли в Германии. Все типичные черты кризиса - от молчаливого недовольства до вооруженных столкновений и появления оппозиционных кругов, присущие другим странам Европы в начале XVII в., проявились здесь в полной мере. Кризисное положение в Империи усугубляла внешнеполитическая борьба с Францией за европейскую гегемонию. Экономически кризис выразился здесь, как и в других странах, в истощении ресурсов, что было связано с климатическими осложнениями в Европе - еще в

XVI в. началось похолодание.6 Ввиду этого обострилась проблема распределения материальных благ, спор за которые стал острее. Неурожаи конца XVI - начала XVII вв. повлекли за собой голод. В это время становятся более частыми миграции. Люди, сознание которых определялось привычкой к конкретному месту, и кругозор которых не выходил за его рамки, были вынуждены переезжать в новые земли, где было возможно более удачное ведение хозяйства. Внутреннее положение было расшатано и религиозными войнами. В итоге множество людей оказались вырванными из привычных сословных и местных связей. Подобная кризисная ситуация способствовала поиску новых привязанностей и ориентиров, в числе которых одно из главных мест занимала именно идея нации. Вместе с тем немцы прочувствовали эту кризисную ситуацию гораздо острее большинства других европейских народов, так как им пришлось столкнуться с настоящей катастрофой, которой стала для Германии Тридцатилетняя война.

Тридцатилетняя война была кульминацией различных проблем, возникших как в Империи, так и в Европе в целом в конце XVI - начале

XVII вв. В Империи война усугубила кризисные тенденции, осложнив положение настолько, что само ее существование было поставлено под угрозу. Одновременно мирное население столкнулось с присутствием в Германии иностранных войск. В подобной ситуации образованные слои немецких территориальных княжеств занимались поиском новых путей для сохранения Империи «германской нации» и возможности ее трансформации. Таким образом, национальная мысль в Германии развивалась в эпоху Тридцатилетней войны с особой интенсивностью и стала доминирующей в трудах «будителей» нации, в первую очередь немецких литераторов XVII в.

6А5Юа Т Op.pt. Р 38

Предметом данного диссертационного исследования являются национальные представления немецких литераторов и публицистов в эпоху Тридцатилетней войны.

Целью диссертации является анализ формирования и содержательной стороны национальной мысли в Германии в XVII в. В связи с этим ставится ряд конкретных задач. Во-первых, представляется необходимым выяснить особенности социальной среды, которая в годы Тридцатилетней войны явилась носителем идеи нации. В центре исследования, таким образом, находятся представители образованных слоев немецкого общества, а именно литераторы и публицисты эпохи Тридцатилетней войны. Во-вторых, будет предпринята попытка показать влияние внешних факторов, таких, как война, на процесс формирования национальной идеи в Германии. В-третьих, речь пойдет о том, какие образы, способствующие проведению границ между «своим» и «чужим», появляются в обществе и какое влияние они имеют на идею нации. Здесь же стоит также подробно остановиться на общественных и культурных явлениях, таких, как «алямодство», которые повлекла за собой Тридцатилетняя война и проследить, как они повлияли на идею нации в немецком обществе. В качестве четвертой задачи исследования можно определить роль «национальных мифов» и представлений о себе и своем народе в формировании национальной идеи. К задачам исследования относится также изучение влияния исторических реалий Центральной Европы на национальные идеи. В данном случае имеются в виду конфессиональный раскол, сложная структура Священной Римской империи и

др.

Хронологические рамки исследования не ограничиваются лишь годами Тридцатилетней войны (1618-1648). Они охватывают временной промежуток и нескольких десятилетий после нее - примерно до начала 1680-х гг., что позволяет говорить о целой эпохе, для которой война стала лишь отправной точкой. Рассматривать период с 1618 до начала 1680-х гг. как целостную эпоху позволяет тот факт, что это было время жизни и деятельности целого поколения немцев, взгляды которых сформировались под влиянием Тридцатилетней войны, а их сочинения иногда выходили уже после ее окончания.

Теоретической и методологической основой для диссертации послужили теории национализма, выработанные историками и социологами XX в. Историография национализма имеет давнюю историю, однако наибольшие научные плоды в этом отношении принес XX в. Большой интерес представляют различные методологические концепции развития наций в Европе в Новое время, такие, как подходы Э. Смита,7 Б. Андерсона,8

7 Смит Э Национализм и модернизм М, 2004

' Андерсон Б Воображаемые сообщества. М, 2001.

Э. Геллнера,9 Э. Хобсбаума.10 Проблемы становления немецкой нации стали поводом для дискуссии в первую очередь в германо- и англоязычной историографии с 1950-х гг.11 К 1970-1980-м гг. появились исследования немецких ученых Г. Винклера,12 К. Дойча,13 Т. Шидера,14 П. Альтера,15 ставшие классическими; без учета содержащегося в них теоретического и фактического материала сегодня не обходится практически ни одно исследование, связанное с национальной тематикой.

В 90-е гг. в историографии национализма появляются первые значительные работы на русском языке: вышли монографии Э.А. Позднякова «Нация. Национализм. Национальные интересы»,16 Е.А. Нарочницкой «Национализм: история и современность»,17 A.C. Мыльникова «Народы Центральной Европы: формирование национального самосознания».18

На рубеже XX-XXI вв. интерес к развитию национальной идеи в Европе не гаснет. Именно в это время была написана одна из самых важных работ в области изучения национальной идеи в Германии в Новое время - монография «История Старой Империи. Государство и нация в раннее Новое время, 14951806 гг.» Георга Шмидта, профессора университета Йены.19 Однако современная отечественная историография не уступает первенство западной. Речь идет о коллективной монографии «Национальная идея в Западной Европе в новое время» под редакцией B.C. Бондарчука.20 Эта книга посвящена развитию национальной идеи в разных европейских странах. Для темы диссертации особую роль сыграла глава, написанная A.C. Медяковым, -«Национальная идея и национальное сознание немцев».21

Важной частью методологической и теоретической базы исследования стали работы, посвященные Тридцатилетней войне22 и культурным явлениям в

9 Геллнер Э. Нации и национализм М, 1991.

10 Хобсбаум Э Нации и национализм после 1780 г. СПб, 1998

11 См, например, Conze W. Die deutsche Nation Ergebnis der Geschichte. Göttingen, 1963, Nation Consciousness, history and political culture in Early-Modern Europe / Ed. by O. Ranum London, 1975

12 Nationalismus / Hrgs von H.A. Winkler. Königstein, 1978.

15 Deutsch K.W. Nation und Welt // Nationalismus

14 Schieder Th. Typologie ud Erscheinungsformen des Nationalstaates in Europa // Nationalismus

15 Alter P Nationalismus Frankfurt am Main, 1985.

16 Поздняков Э.А. Нация. Национализм Национальные интересы М, 1994

17 Нарочницкая Е А. Национализм, история и современность М., 1997.

18 Мыльников А С. Народы Центральной Европы формирование национального самосознания М, 1997

" Schmidt G Geschichte des Alten Reiches Staat und Nation in der frühen Neuzeit, 1495-1806 München, 1999.

20 Национальная идея в Западной Европе в новое время / Под ред B.C. Бондарчука. М, 2005.

21 Медяков АС. Национальная идея и национальное сознание немцев // Национальная идея в Западной Европе .. С. 394-459.

22 Алексеев BM Тридцатилетняя война. Л, 1961; Поршнев БФ Тридцатилетняя война и вступление в нее Швеции и Московского государства М, 1976, Прокопьев А Ю Германия в эпоху религиозного раскола 15551648 гг. СПб., 2003, Schormann G Der Dreissigjährige Krieg Göttingen, 1993; Burkhardt J Der Dreißigjährige Krieg Frankfurt am Main, 1992, Schmidt G Der Dreissigjährige Krieg München, 2002; Bosbach F. Die Habsburger und die Entschtehung des Dreissigjährigen Krieges. Die „Monarchia Universalis' II Krieg und Politik 1618-1648 / Hrgs. von К Repgen. München, 1988, Franz G. Der Dreissigjährige Krieg und das deutsche Volk Untersuchungen zur Bevölkerungs-und Agrargeschichte Stuttgart-New York, 1979

эту эпоху.23 Кроме того, исследование построено на принципе историзма и научной объективности. Принцип историзма определил рассмотрение избранной проблемы в широком конкретно-историческом контексте и развитии. В диссертации использован также междисциплинарный подход, благодаря которому стало возможным привлечение статистических компьютерных методов анализа исторических источников. Среди привлеченных методов следует также отметить историко-генетический с типичным для него установлением казуальных связей между событиями и явлениями и хронологический метод.

Источники, которые послужили основой для исследования, можно разделить на шесть групп. Первую группу составляют научные сочинения немецких литераторов - современников Тридцатилетней войны. Эти трактаты могут сегодня служить источником не только для создания картины разнообразных сфер жизни немецкого общества XVII в., но, что представляет особый интерес, и для исследования вопросов, связанных с национальными представлениями литераторов.24 Здесь немецкие поэты и публицисты, в первую очередь М. Опиц, Ю. Г. Шоттель, Г.Ф. Гарсдёрфер, И. Клай, Г.Я.К. Гриммельсгаузен, Ф. Цезен, поднимали вопросы родной истории, традиций, нравов и быта не только в немецких княжествах, но и за их пределами. Научные трактаты немецких литераторов основаны на широком материале разнообразных источников, авторами которых были как современные им мыслители, так и их предшественники. Эти источники питали немецкую национальную мысль и позволили создать самобытные национальные концепции эпохи Тридцатилетней войны. Большая часть научных трактатов связана с лингвистическими и филологическими вопросами, в первую очередь с выработкой норм литературного немецкого языка. Многочисленным поэтикам - сборникам грамматических нормативов для стихосложения - часто предшествуют так называемые «хвалебные речи» немецкому языку, в которых немецкие литераторы обосновывали необходимость изучения и использования родного языка во всех сферах жизни. Именно в этих сочинениях национальная мысль эпохи Тридцатилетней войны нашла свое наибольшее выражение.

23 Schramm F. Schlagworte der Alamodezeit Straßburg, 1914; Eisenbart L Kielderordnungen der deutschen Städte zwischen 1350-1700 Göttingen etc 1962, Langer H. Hortus bellicus Der Dreissigjähriege Krieg Eine Kulturgeschichte Leipzig, 1982, Krieg und Kultur Die Rezetion von Krieg und Frieden in der niederländischen Republik und im Deutschen Reich 1568-1648 / Hrgs von H Lademacher und S. Groenveld. Münster - New-York -München - Berlin, 1998, Zwischen Alltag und Katastrophe Der Dreissigjäenge Krieg aus der Nähe / Hrgs. von H. Medick und B Krusenstem. Güttingen, 1999

24 Opitz M Aristarchus sive de contemptu lmguae teutonicae Buntzlau, 1617; ¡dem Buch von der deutschen Poeterey. Buntzlau, 1624, Schottel J.G Ausfürliche Arbeit von der Teutschen Hauptsprache 2 Bd. Hamburg, 1663; idem. Fruchtbringender Lustgarten 1647, Harsdörfer GPh Poetischer Trichter, die Teutsche Dicht und Reimkunst, ohne Behuf der Lateinischen Sprache, in sechs Stunden emzugiessen 1653, idem. Deliciae Physico-Mathematicae. 3. Bd. Nürnberg, 1636-1653, Klaj J. Lobrede der Teutschen Poeterey. Nürnberg, 1644, Grimmelshausen H ) Ch Der Teutsche Michel. Frankfurt am Main, 1652; ZesenPh Deutscher Helicon 1641.

К следующей группе источников относятся художественные произведения.25 Эпоха Тридцатилетней войны была очень богата в этом отношении - здесь можно назвать массу сочинений от «энциклопедии Тридцатилетней войны» романа Г.Я.К. Гриммельсгаузена «Симплициссимус» до многочисленных стихов, впервые написанных на немецком языке. Художественные произведения иногда даже в большей степени, чем другие свидетельства эпохи, способствовали созданию образа немецкой нации. В третьей группе представлены произведения мемуарного характера, а также письма. Особую роль в данном случае сыграло издание писем и других частных свидетельств, сохранившихся после литераторов эпохи Тридцатилетней войны, под названием «Немецкая академия XVII в. Плодоносящее общество»,26 подготовленное Библиотекой герцога Августа в г. Вольфенбюттеле. Четвертой группой можно считать документы, относящиеся к деятельности немецких языковых обществ, такие, как уставы и регистрационные книги.27

Отдельную, пятую, группу источников, образуют памфлеты28 и иллюстрированные листовки, изданные в немецких княжествах в первой половине - середине XVII в.29 Этот материал остался в отечественных исследованиях практически неохваченным. Для диссертации публицистика

25 Grimmelshausen Н JCh. Der abenteuerliche Simplicissimus Teutsch Leipzig, 1871, Moscherosch J. Visiones De Don Quevedo Wunderliche und Wahrhafftige Gesichte Philanders von Sittewald Hildesheim, New York, 1974, Gryphius A Gesamtausgabe der deutschsprachigen Werke 9 Bd Tübingen, 2007; Rist J. Sämtliche Werke. Berlin, 1967, Gerhart P Dichtungen und Schriften München, 1957, Rompier von Löwenhalt ] Des Jesaias Rompiers...erstes gebüsch seiner Reimgedichte Tübingen, 1988, Harsdörfer G Ph Nathan und Jothan 2 Bd. Nürnberg, 1659, Logau F Deutscher Sinn-Gedichte drey tausend. Hildesheim, New York, 1972; Klaj J Geburtstag des Friedens. Nürnberg, 1650

26 Die deutsche Akademie des 17 Jahrhunderts Fruchtbringende Gesellschaft kritische Ausgabe der Briefe, Beilagen und Akademiearbeiten Tübingen, 1991-

27 Satzung der Fruchtbrmngenden Gesellschaft 1617, Satzung der Blumen -und Hirten Orden an der Pegnitz 1642 Satzung der Blumen -und Hirten Orden an der Pegnitz. 1642; Satzung der DeutscHrgs.esinnten Genossenschaft 1643, Der Fruchtbringenden Geselschaft Nahmen / Vorhaben / Gemähide und Wörter. Nach jedes Einnahme ordentlich in Kupfer gestochen/ und In achtzeiligen Reimgesetze verfasset 1646

2! В первую очередь речь идет о коллекции немецкого историка XIX в Густава Фрейтага, которая состоит из 6265 сочинений с 1470-1854 гг Эта коллекция хранится в библиотеке им Гете во Франкфурте на Майне.

29 Abbildung deß hocherwunschten Teutschen Friedens HAB, Günd 8045, fol 87a, Der Warner. HAB, Gund 8045, fol.50; Vrsachen vnd Vrsprung alles Jamers vnd Elends HAB, Günd.8045, fol.7a, Deß Adlers vnd Löwen Kampff HAB, IH 81; Der betregten Christenheit CONSOLATION HAB, Günd 8045, fol 58a, Warnung' Mercury der Götter Bottenn. HAB, Günd 8045, fol 34a; Spanische Spinnstuben oder Rockenfahrt HAB, E 5700 / 10; Seltsames Gespräch / So m dem Königl. Schwedischen Lager. HAB, Glind 8045, fol 48a, Englischer Bickelhering / jetzo ein vornehmer Eysenhändeler HAB, E 5700 / 45, Ambassador des Lucifers / jetzo aus der Hellen HAB, E 5700 /40, A La Modo Monsiers Oder Chartell deß Stutzerischen Auffzugs / Der Durchsichtigen / HocHrgs efidderten / Wolgesport -vnnd gestiffelten ..Cavaliers. HAB, IE 154; Allomodischer DefensionSpiegel Warhafflige Abbildung / deß numehr m aller Welt bekandten / vnd vnschuldig wol vexierten Herrn Allmodo Wapen / Schildt vnd Helm; mit beygefllgter seiner Ehrenrettung / Allen Spöttern vnd Verächtern / sich hiennnen zuspiegeln / an Tag geben HAB, Embl Xb FM 27, Trauer-Gesang / Uber den allzu früe tödtlichen abgang / Alla modo Monsier HAB, IE 166; Eigentliche Abbildung / Wie sich ettliche Dama vnd Signora, inn mancherley Trachten sollen Kleyden / Damit sie den Monsire Alla Mode gefallen / vnd von ihnen gehebet werden mögen HAB, IE 169, Ala Modo Monsiers: Die Newc vmbgekehrte Welt HAB, IE 150; Wmter Alla modo Meßieurs HAB, IE 161; Abriß Ihr Fürstl: Durchl in Bayrn / [et]c vnd deß Manßfeldischen Legers' wie sie beyderseits zu Roßhaupten m Böheim / vnd zu Waydhausen in in der Obern ChurPfaltz gegen einander gelegen / im 1621. Jahr. HAB, IH 528; Franckenthalischer Triumph vnd Frewden-Spruch. das ist Kurtzer Bericht wie die Spanische Armada vnter dem berühmten Spanischen General Ferdinando Consalvo de Cordova vor Franckenthal geruckt. auch wie sie im Monat Octobri, deß 1621 Jahrs abziehen müssen HAB, ICH 100, Der Königl May. zu Schweden / vnd Churf. Durchl. zu Sachsen / etc wolbestalte Apotheck / wider den fressenden Wurm HAB, Embl. XbFM 138.

эпохи Тридцатилетней войны представляет большую ценность, так как она иногда имела ярко выраженный национальный подтекст. Авторы уже в заголовки выносили термины «нация», «Германия», «Отечество» и т.д.30 Для более полного представления об эпохе был использован комплекс официальных документов31 и других свидетельств 1618-1648 гг.32 Эти документы находятся в шестой группе.

Научная новизна диссертации определяется тем, что тема раннего этапа развития немецкой идеи нации и роль в этом процессе немецких интеллектуалов с применением междисциплинарного подхода до сих пор не была предметом специального изучения ни в отечественной, ни в зарубежной историографии. Кроме того, многие источники, в частности иллюстрированные листовки и памфлеты эпохи Тридцатилетней войны, использованные для исследования, впервые вводятся в оборот.

Практическая значимость исследования состоит в возможности использовать его результаты в различных сферах научной и общественной жизни. Большое количество источников, богатый историографический материал поможет в расширении представлений о Германии в недостаточно изученную эпоху XVII в. На основе материалов диссертации возможна постановка дальнейшего круга проблем, который следует развивать в новых обобщающих трудах по немецкой истории. Результаты диссертации также можно использовать при подготовке курса лекций и семинарских занятий по истории Германии Нового времени.

Апробация выводов. Основные положения диссертационного исследования обсуждались на заседаниях англо-германской секции кафедры Новой и Новейшей истории исторического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова, а также были опубликованы в ряде статей («Чистый язык -сильная нация». «Плодоносящее общество» (1618-1680) в борьбе за немецкую

"Herzliches Seuffzen und Wehklagen / auch Christlicher Trost unnd endtlich Göttliche Hülf unsers Vaterlandes / werter Teutscher Nation HAB, IH 101; Trwehertzige Warnung an des Heiligen Römischen Reichs Adeler, unnd Teutscher Nation Liebhabende Patrioten 1619 // Flugschriftensammlung Gustav Freytag, 4894, Der Teutschen Planet, Das ist- Nothwendige Betrachtung Der frembden Knegeswaffen in Teutschland, darinnen, Von derselben Gerechtsame Befiignüß, wie auch vermutlichen Außgang 1639 // Flugschriftensammlung Gustav Freytag, 5638, (Liebfriedt, Christian) An ganz Teutschland, von Deß Spanniers Tyranney, welche er ohn unterscheidt der Religion auch an aller Unschuldigen verübt 1620 // Flugschriftensammlung Gustav Freytag, 4986

31 Некоторые из этих документов сохранились в коллекции Густава ФреЙтага. В первую очередь интерес представляют так называемые «законы об одежде» из этой коллекции 1010 Dero Stadt Braunschweig KleiderOrdnung. 1650; 1014 ЕЕ und Hochweisen Raths der Stadt Leipzig vemeuerte und von Churfl. Durchl zu Sachsen gnädigst confirmierte Bettler - und Kleider-Ordnung- 1652; 992. Vemeuerte Ordnung, Der Erbarn Hochzeiten zu Nürnberg. 1626, 997 Johan Kasimir Herzog von Sachsen Mandat Deß Durchlauchtigen . Herrn Johann Casimiers, Herzogen zu Sachsen, ... Zu aller und jeden dero Unterthanen Wohlfart, Nutz, und gemeinem besten, bey gegenwertigen geföhrlichenLeufflen, und Zeiten . ergangen, und außgefertiget 1631,999 ЕЕ Raths der Stadt Leipzig Renoviertes Mandat, Wegen der Kleider-Ordnung, Und wie es forthin uff Verlöbnüssen, Hochzeiten, Kindtauffen und Leichenbegängnissen zu halten 1634, 988 Rectoris Und EinesEhrwürdigen Concilii Revidirte Kleider, Verlöbnuß: Hochzeit, Kindtauff, Recrorats: und Promotion: Ordnung Rostock 1625.

"Briefe und Akten zur Geschichte des Dreissigjährigen Krieges 12 Bd München, 1886-1914; Briefe und Akten zur Geschichte des Dreissigjährigen Krieges Neue Folge die Politik Maximilians I Von Bayern und seiner Verbündeten. 9 Bd München, 1964-1986, Documentabohemicabellum. 7Bd /Hrgs von J. Policenskiy. Praha, 1976-1982

национальную самобытность // Вестник Московского университета. Сер. 8, История. 2005. № 3. С. 36—56; Немецкие иллюстрированные листовки Тридцатилетней войны (1618-1648 гг.): Образ солдата-наемника // Источниковедческие исследования. М., 2006. Вып. 3. С. 82—ИЗ) и представлены в качестве докладов на конференциях («Власть, общество и личность в истории». Научная конференция 22-24 ноября 2006 г. Доклад «Общество и война. К вопросу о повседневной жизни в Германии в годы Тридцатилетней войны (1618-1648)»; «1948 г. - переломный год германской истории?» Российско-германская конференция историков 19-20 июня 2008 г. Доклад «„Особый" год в немецкой истории (1648-1848-1948)»).

Структура диссертации отвечает проблемному подходу. Она состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии и приложений.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении к диссертации дается общая проблематика исследования, определяются хронологические рамки, обосновываются его цели и задачи, актуальность и научная новизна. Здесь же предлагается общая характеристика источников и историографии.

В первой главе («Будители» нации: опыт просопографии) диссертации составлен просопографический портрет немецких литераторов и публицистов эпохи Тридцатилетней войны. В первом параграфе показано идейное наследие, на которое опирались немецкие мыслители при создании своих национальных концепций. Гуманисты Виллибрант Пиркгеймер (1470-1530), Себастьян Брандт (1457-1521), Ульрих фон Гуттен (1488-1523), Иоганн Авентин (1477-1534), Филипп Меланхтон (1497-1560), и другие «в противовес церковному и культурному преобладанию итальянцев стремились доказать равноправие, если не превосходство немцев».33 Для последующего развития немецкой национальной идеи гуманизм XVI в. сформировал несколько главных основ. Во-первых, определилась среда, к которой принадлежали «будители» нации. Во-вторых, были намечены основные контуры тех идей: патриотизма, немецкой самобытности, превосходства, - которые приобретут особое значение и будут детально разработаны в эпоху Тридцатилетней войны. В-третьих, было заложено начало «немецкой организации гуманистов». Таким образом, эпоха гуманизма стала базой для немецкого национализма времен Тридцатилетней войны, одним из этапов становления немецкой идеи нации в целом, которая вплоть до XVIII в. «не развивалась поступательно и равномерно, а скорее толчками и в определенных, как правило, кризисных ситуациях».34 Новый кризис принесла с собой Тридцатилетняя война.

33 Медяков А С Указ соч С. 399

34 Там же С 405.

Во время военного хаоса и явного ухудшения уровня жизни охотно верилось, что весь «мир чувствует себя как объевшийся крестьянин, который начал забираться в седло, но тут вдруг летит кувырком».35 Ощущение «перевернутого мира» или «сумасшедшего мира»,36 было типичной чертой для начала XVII в. На иллюстрированных листовках можно найти изображение земного шара в шутовском колпаке, указывающее на то «безумие», «ненадежность», «шаткость»,37 которые стали своеобразным символом для кризисного периода. Поиски новых опор и ориентиров проявились в это время наиболее четко у представителей образованных кругов, которые пытались противопоставить неурядицам и кризисам свой «мир академий» -интеллектуальных сообществ, ставивших перед собой в основном просветительские цели. Именно в этих «академиях» начинает свое развитие немецкая идея нации эпохи Тридцатилетней войны. Она стала «знаменем», которое подняли немецкие литераторы, юристы, теологи, философы, пытаясь таким способом преодолеть кризисные тенденции эпохи.

Основным вехам жизни немецких литераторов посвящен второй параграф первой главы. Для анализа деятельности и наследия «будителей» немецкой нации наиболее уместным представляется жанр просопографических исследований, который позволяет на примере конкретных биографий создать не только коллективный портрет, но и «некий образ исторической реальности».38 В полях созданной базы данных «Поэты» в формализованном виде представлены биографии наиболее ярких деятелей немецкой литературной среды эпохи Тридцатилетней войны и отражены такие показатели, как временной промежуток жизни и деятельности поэта; место рождения; социальное происхождение; образование; социальный статус; членство в научных обществах и организациях. Специально выделены поездки за границу. Главной задачей при составлении базы данных стало создание коллективного динамического образа и коллективных статичных портретов немецких литераторов.39 Таким образом, база данных является своего рода многомерной моделью, предоставляющей возможности проведения комплексного анализа становления взглядов на идею нации немецких литераторов эпохи Тридцатилетней войны.40

35 Virga vigilans, Daß ist Ein Einfältiger doch christlicher Discurs, von jetzigem, am Himmel stehenden Cometen. darinn schrifftlich und trewhertzig angezeiget, wofür Teutschland bey jetziger vor Augen schwebender Unruh selbigen ansehen und achten soll. / von Jacobo Herrenschmidt Ulm, 1619 HAB, A: 202.79 Quod (2). S. 12. ''illustrierte Flugblätter des Barock. Eine Auswahl. Tübingen, 1983. S 65 (Далее IFB). 17 Ibid S 63

31 Гарскова И M Указ соч. С 87

35 Юмашева Ю Ю Методологические проблемы С. 32

"О просопографических базах данных в исследованиях отечественных специалистов подробнее см

Юмашева ЮЮ Историография просопографии... Здесь же хотелось бы отметить, что жанр таких

исследований представляет собой яркий пример междисциплинарных подходов, сочетая в себе наработанные

историками-источниковедами приемы изучения массовых источников, процедуры исследования общества,

В социальной среде можно выделить три основные группы, сформировавшие фундамент социального состава немецких литераторов. Большая часть - 33% - происходят из бюргерских семей (например, С. Дах, Г.Ф. Гарсдёрфер, П. Гергарт), 27% - из семей церковнослужителей протестантского толка (например, И. Клай, Ф. Цезен, Ю. Г. Шоттель), около 20% - представители знати и землевладельцев (например, И. Мошерош). 99% немецких литераторов имеют как начальное школьное, так и университетское образование. Наибольшее количество будущих литераторов получили юридическое образование - 53% (в частности, Ю.Г. Шоттель, М. Опиц, Г.Ф. Гарсдёрфер, 3. Биркен), некоторые были теологами - 27% (например, И. Клай, П. Гергарт и др.) и лишь 13% изучали филологию и лингвистику (А. Грифиус, Ф. Цезен).

Важной чертой, повлиявшей на становление национальных взглядов немецких литераторов первой половины - середины XVII в., является степень их мобильности. Здесь речь идет как о возможности и желании переездов внутри Германии, так и путешествиях за границу. Подобная мобильность способствовала не только стиранию привычных границ, но также и созданию единого коммуникативного пространства внутри немецких княжеств, что стало одной из самых важных предпосылок в развитии национальной идеи в эпоху Тридцатилетней войны.

О путях «национальной коммуникации» и обмене информацией в немецких княжествах эпохи Тридцатилетней войны речь идет в третьем параграфе первой главы. Теоретики национализма, такие, как Б. Андерсон, К. Дойч и другие, считают, что именно благодаря распространению информации феномен идеи «нации» стал вообще возможен.41 Этот тезис вполне подтверждается данными диссертации. Литераторы способствовали становлению и развитию единой сети коммуникации, а вместе с этим и распространению идеи нации. Этот процесс в эпоху Тридцатилетней войны шел двумя основными путями. Во-первых, поэты, писатели, публицисты объединялись в так называемые «языковые общества», которые находились в постоянном контакте друг с другом, несмотря на свою географическую удаленность,42 а во-вторых, они были основными авторами печатной продукции первой половины - середины XVII в., которая в еще большей степени способствовала созданию единого коммуникативного поля в Германии.

Языковые общества, участие в которых было еще одной общей чертой коллективного портрета литераторов эпохи Тридцатилетней войны,

заимствованные у социологов, методики проведения аналитических исследований, выработанные статистиками, технологию баз данных, созданную математиками и программистами.

41 См, например. Андерсон Б Указ соч С. 31.

представляли собой научно-просветительские организации, в программах которых были заявлены не только лингвистические, но и более широкие цели. Они дают основания обращаться к языковым обществам как к «национальным» организациям. Первой и, вероятно, самой заметной структурой такого рода на территории Священной Римской империи было «Плодоносящее общество» (1617-1680). Его основателем стал князь Людвиг фон Ангальт-Кёттен (15791650), кальвинист, брат одного из лидеров Протестантской унии.43 В дальнейшем литераторами Германии были созданы «Нелицемерное общество ели» (1633), появившееся в Страсбурге в студенческой среде, «Музыкальная хижина тыквы» (1636) Симона Даха в Кенигсберге, гамбургское «Товарищество немецкого духа» профессионального писателя Филиппа фон Цезена (1643), «Пегницкий цветочный и пастуший орден» (1644), объединивший группу литераторов Нюрнберга, а также созданный в Гамбурге «Орден Эльбских лебедей» под руководством священника-лютеранина Иоганна Риста (1658).

В уставах обществ литераторы многократно обращались к теме пользы Отечеству, к мотиву обновления и чистоты, в то же время они были «призваны сохранять и распространять немецкую (курсив мой. - А. Л.) добродетель и обычаи».44 Речь шла об общем «свежем ветре», «необходимом родным княжествам».45 Под таким «свежим ветром» поэты понимали целый комплекс разнообразных «нововведений», которые должны были воспитать у немцев чувство национальной гордости и осознание их единства.

Создание единого коммуникативного пространства и укрепление национальной идеи было бы невозможно без распространения печатной продукции XVII в. Иллюстрированные листовки и памфлеты способствовали тому, что на территории немецких княжеств в эпоху Тридцатилетней войны начало складываться общественное мнение и политическая культура, которые во многом являются определяющими для формирования национального сознания. В разнообразии сюжетов иллюстрированных листовок национальная тематика связывает разрозненные картины политических событий в единое целое. Немецкие публицисты эпохи Тридцатилетней войны действовали в духе распространенной в то время поговорки: «За Отечество должен сражаться каждый. Кто деньгами, кто оружием, а кто мудрым советом».46 Решающим фактором, заставившим задуматься о Германии как об общем отечестве и о немцах как о едином самобытном народе, стала Тридцатилетняя война.

''Протестантская уния (1608—1621) - или Евангелическая - союз германских протестантских князей и

имперских городов во главе с курфюрстом Пфальца

44 SchottelJ G Fruchtbringender Lustgarten ..Vorrede

4i Zesen Ph Op. cit. S 12.

46 Schottel IG. Ausführliche Arbeit.. S 1134

Во второй главе («Немецкая» война: новый патриотизм и борьба за культурную самобытность) дается общая характеристика Тридцатилетней войны и ее роли в становлении национальной мысли в Германии в XVII в., а также анализируются культурные явления, появившиеся в годы войны и имевшие прямое отношение к формированию национальных представлений немецких литераторов и публицистов. В первом параграфе прослеживается развитие новых тенденций в патриотических представлениях немцев под влиянием Тридцатилетней войны. У современников война получила название «немецкой» (der Teutsche Krieg, bellum Germanicum). Речь идет не только о географии, хотя основным театром военных действий стали именно немецкие княжества. «Немецкой» война была еще и потому, что стала «потрясением для немецкого народа»,47 если говорить о ее итоге для Германии в целом. Наконец - и это особенно важно - «немецкой» война стала и потому, что способствовала появлению первых ростков национального самосознания и складыванию представлений о единой Германии. Немецкие мыслители восприняли Тридцатилетнюю войну как всеобщее бедствие, не оставившее в стороне никого:48 «Сейчас у нас витает дух / который убивает все своим движением / скажите, где осталась / красота старого мира? Все умирает / постоянным остается лишь непостоянство», - писал Ю.Г. Шоттель.49 «Огонь, чума и смерть. И стынет сердце в теле. / О скорбный край, где кровь потомками течет», -сокрушался А. Гифиус.50 Однако новое национальное сознание питалось не только ощущением общегерманской катастрофы. В качестве новой программы немецкие писатели и поэты предложили новое понимание патриотизма.

Этот новый вид патриотизма — вместо традиционных «имперского» и «земельного» - распространялся за пределы отдельных княжеств, но был связан не столько со Священной империей, сколько с Германией. Понимание «Родины», «Германии» и «Отечества» постепенно начинали переплетаться и становиться тождественными, а апелляция к немцам, мало встречавшаяся в предвоенной публицистике, в годы войны звучит весьма отчетливо: «Смелей, вы отважные солдаты! / вы, в ком течет немецкая кровь! /<...>/ вы должны спасти / свободу и Отечество».51 Именно с Германией, а не с отдельным княжеством начинает соотноситься классический мотив патриотизма - смерть за свою Родину. Это новаторское понимание патриотизма, безусловно, было характерно изначально лишь для узкой среды мыслителей и тех политических

47 Schmidt G Geschichte .. S 150.

48 В реальности в немецких княжествах были территории, не охваченные трагическими событиями В частности, жизнь северной Германии в годы войны продолжалась, такие города, как, например, Гамбург, обогащались на военных поставках Крестьяне севера «страдали лишь от непогоды, которая нещадно уничтожала урожай» (Der Dreissigjährige Krieg .. S 254).

49 Schottel J G Ausführliche Arbeit. S. 108.

50 Gryphius A Kirchshoffs-Gedanken Oden Bd. 1 S 67.

" Tränen des Vaterlandes. S 16

деятелей, к которым последние были близки. На основе общей беды -иностранного вторжения - стали все чаще звучать голоса, которые призывали к «объединению всех сил для изгнания врага из пределов нашей возлюбленной Германии».52 Но тем не менее, мощный интеграционный эффект, охвативший немецкое общество под влиянием войны, способствовал проникновению идей литераторов в более широкие слои.

Второй параграф второй главы посвящен появлению образа врага в немецкой публицистике военного времени, которое шло параллельно со становлением немецких «национальных стереотипов». Негативное восприятие врага естественно для любой войны, однако в Германии в первой половине -середине XVII в. образ врага стал катализатором национальной идеи. Образ внешнего врага, культивируемого поэтами, рождался в процессе четкого противопоставления и разделения мира на «своих» и «чужих». Комплекс негативных черт, присущих немецким врагам, возводился в ранг абсолюта и прочно ассоциировался у немцев с конкретными странами или народами, превращаясь в стереотип. Окружающий мир рисовался преимущественно в мрачных красках, здесь «воровали по-богемски, врали по-критски, оставляли в дураках по-итальянски, льстили и обманывали по-испански, ругались по-французски».53 В иконографии внешних врагов существовало две основных тенденции их изображений. Первая из них - бестиализация. За чужими странами «закреплялись» разные наводящие ужас животные: «Страшная змея (т.е. орден иезуитов, в котором главенствовали итальянцы и испанцы. - A. J1,) хочет напугать весь мир. /.../ Она со злобой вонзилась льву (т.е. Фридриху V Пфальцскому. - А. Л.) в бок, / хочет разорвать его сердце. /.../ Паук (Амброзио де Спинола, испанский маршал, так прозвали за сходство его фамилии с нем. «паук» - die Spinne. - А. Л.) - сильный враг. Выпустив яд, / он высасывает мозг из головы. /.../ Здесь и большая английская собака, которую не пощадил голод. / Она уже привыкла запихивать награбленное в церкви к себе в пасть».54 Второй иконографической традицией была брутализация противника, его человеческие черты искажались до неузнаваемости. Этот прием был необходим немецким авторам, чтобы подчеркнуть дикость и варварство, которые принесли с собой в Германию враги немцев. Брутальными были в первую очередь образы северных народов - лапландцев, лифляндцев, шотландцев, финнов и ирландцев. Образ врага способствовал осознанию литераторами немецкого единства, потому что помогал формулировать представления о немцах «от противного». Гетеростереотипы, то есть отличия от «чужого», позволяют получить «данные», на основе которых может быть сконструировано чувство «мы».55

52Ibidem.

53 Grimmelshausen H J Ch. Der Ternsche Michel S. 22.

!4 Illustrierte Flugblätter aus den Jahrhunderten der Reformation und der Glaubenskämpfe Coburg, 1983. S. 161.

55 Plum A. Die Karikatur un Spannungfeld von Kunstgeschichte und Politikwissenschaft. Aachen, 1997 S 108

Однако, несмотря на жуткие аллегорические изображения, апокалиптические сравнения и утрированную брутальность врага, часть немецкого общества преклонялась перед культурой других государств, прежде всего перед Францией. Это преклонение, часто доходившее до абсурда, современники назвали «алямодством», и реакция на него стала также одним из катализаторов развития немецкой национальной идеи. Про феномен «алямодства» речь идет в третьем параграфе второй главы.

«А ]а mode» по-французски означает «как модно, модный». Во Франции этот термин давно применялся для обозначения самых последних модных смелых экспериментов в одежде.56 В Германии же слово «алямод» получило презрительные коннотации и ассоциировалось с низкопоклонничеством перед всем иностранным, со слепым преклонением перед западной модой, нравами и обычаями.57 «Алямодство» утвердилось в первую очередь при дворах князей и курфюрстов, причем затронуты этим явлением оказались все немецкие земли.58 Немецкие публицисты с середины 1620-х гг. объявили «алямодству» настоящую войну, целью которой было сохранение немецкой культурной самобытности. Они начали свое выступление против «алямодства» с критики костюма - «алямодники» носили широкополые шляпы с огромным количеством пышных перьев, длинный плащ, шикарный камзол с большим количеством различных украшений, многочисленными оборками, воланами и пышными рукавами, кружевной, длинный воротник очень большого размера, широкие штаны с длинной бахромой и ботфорты с непомерно широким голенищем и узкими носами59, - постепенно выйдя на более широкую проблему его отрицательного влияния на немецкий «национальный характер». В качестве главного метода своей борьбы публицисты выбрали высмеивание «алямодников»: «Юнкеры сами боятся длинного воротника, / который как змеи Медузы обвивает шею»,60 «репутацию можно заслужить только подвязками»,61 и другие подобные характеристики являются доминирующими в листовках серии «алямоде». Показательно, что отрицание «алямодства» не выглядело как простое неприятие «чужого», оно опиралось на национальные представления и одновременно стимулировало их: «Кто может удержаться от смеха, когда видит как этакий фантазер с помощью глупого изменения обычаев и одежды искажает сам себя и со всей прилежностью делает из себя не немца (курсив мой. — А. Л.),

56 Schramm F. Op.cit. S 16

37 Harsdörfer G Ph Nathan und Jotham. S 294, Grimmelshausen H.J.Ch. Der Teutsche Michel. S. 63 и др. "Такой вывод позволяют сделать листовки, география распространения которых охватила все немецкие

княжества, в первую очередь, безусловно, крупные, однако «алямодство» можно четко проследить и на

периферии (Deutsche illustrierte Flugblätter XVI-XVIIJh / Hrsg von W Harms Bd 1, 2, 4 Tübingen, 1981-1984 I, № 116,120,121 Далее DIF). 5,DIF. I, №№117-132.

60 HAB IE 154

61 HAB. Einbl. Xb FM 27.

а своих честных соотечественников старается презирать».62 Одним из наиболее емких нарицательных определений стало словосочетание «немецкий француз», появившееся на одной из листовок и активно использовавшееся литераторами.63 Именно в отказе от собственного лица литераторы видели причину современного им упадка и тяжелого положения немецких княжеств. «Алямодство» воспринималось немецкой интеллектуальной элитой как иноземное иго, а «господ-алямодников» обвиняли в пособничестве врагу, пытающемуся поработить Германию. В критике «алямодства» вновь четко проступают контуры патриотизма немецких поэтов эпохи Тридцатилетней войны; был придуман термин «неалямодский патриот»,64 показывающий, что истинная любовь и уважение Родины не имеет ничего общего с новой модой.

Борьба с «алямодством» постепенно получила и политическую поддержку. Она послужила началом к широкому изданию законов об одежде (die Kleiderordnung). Это были кодексы правил, которые касались не только внешнего вида, но также регламентировали некоторые вопросы, связанные с церковными обрядами и бытом. Именно в годы Тридцатилетней войны законы об одежде приобрели национальную окраску. Если разбирать тексты законов об одежде на те составляющие, которые присущи литературе с национальным подтекстом, то в них можно найти целый комплекс привычных для раннего национализма атрибутов. Помимо сохранения сословных традиций, - что было главным содержанием подобных законов прежде, - их авторы кроме того противопоставляли современному им тяжелому положению Германии идею единства и прежней мощи немецких земель и, таким образом, вышли на национальную проблематику, выдвигая теории о национальной специфике и благодатном влиянии всего немецкого, начиная с традиционного костюма.

В целом борьба с «алямодством» стала одной из составляющих становления немецкой национальной идеи. Она способствовала консолидации немецкого общества, а также осознанию и выработке новых стереотипов, построенных на противопоставлении «свой - чужой». Эта схема особенно четко проявилась в оценочных суждениях о «себе» и о представителях других «наций».

Третья глава («Союз меча и языка»: представления о Германии) диссертации посвящена представлениям немецких литераторов о Германии, национальным мифам и борьбе за употребление национального языка во всех сферах жизни. Как показано в первом параграфе этой главы, в распространении представлений о том, что является «нацией», одну из определяющих ролей играют так называемые «национальные мифы». В теории национализма «национальным мифом» называют сложившуюся у общества на протяжении определенного

62 Grimmelshausen Н J Ch Der Teutsche Michel. S 22

63 HAB IE 154

M FGF, №1055

промежутка времени систему представлений (или представление), базирующуюся на обобщенном знании о своем прошлом, которая воспринимается членами данной группы как реальный исторический факт и служит для повышения чувства собственного достоинства и оценки в глазах других сообществ. Можно выделить три наиболее значительных национальных мифа эпохи Тридцатилетней войны.

Первый из них базировался на произведении Тацита «Германия» и обосновывал претензии немецких земель не только на более глубокую древность, но и на целый комплекс моральных качеств, которыми литераторы наделили всех немцев - прямых потомков германцев: «Наши древние героические{здесь и далее курсив мой. - А. Л.) предки <...> высоко поднялись благодаря своим мужественным усилиям и предельной честности. У них в избытке можно найти примеры достославного исполнения военных и мирных задач, организации духовной и светской жизни».65 К тому же, как писал И. Клай, во времена древних германцев «Германия была свободна от иноземной власти <...>, как об этом уже писал благородный римлянин Тацит более 1500 лет назад».66 Этот миф служил благотворным средством в деле поднятия немецкой самооценки: желание принадлежать к «такой древней» и всеми «уважаемой нации»67 возрастало.

Второй миф, имевший богатую историческую традицию, разрабатывавшийся еще гуманистами XV-XVI вв., отвечал в большей степени чаяниям правящей верхушки, хотя призван был воспитывать чувство гордости и у простого населения. Это миф «о четырех мировых царствах (или империях)», основанный на библейской легенде о снах Даниила. Священная Римская империя провозглашалась наследницей древнего Рима68 и последней земной империей. Стоит подчеркнуть два вывода: политический - претензии на универсальное господство, обладание монархией принципиально иного калибра; метафизический - на немцах заканчивалась земная история, они -финал, дальше уже Пятое царство - царство Божие. Это, бесспорно, укрепляло национальную гордость. Одновременно немецкие литераторы пытались доказать, что немцы выступили не только как наследники, но и спасители и обновители Римской империи, избавив ее от пороков, приведших Рим к гибели: «Как мякину с гумна разносит летний ветер, / так немцы атаковали и завоевали Рим / Только имя оставили себе / победители от побежденных».69

Третьим излюбленным мифом был миф о так называемом «Немецком герое». В эпоху Тридцатилетней войны он получил широкое хождение и в

65 Schottel J G. Ausführliche Arbeit S 145

66 Klaj 1 Lobrede... S 19.

67 Grimmelshausen HI Ch Simplicissimus. III, 4

68 Lubbe-Wolf G Die Bedeutung der Lehre von den vier Weltreichen für das Staatsrecht des römisch-deutschen Reiches // Der Staat, 23 (1984). S 369-389. S. 370

69 Klaj J Geburtstag des Friedens . S 1.

художественной форме был описан Г.Я.К. Гриммельсгаузеном, переработавшем его на основе традиционных представлений. «Немецкий герой» был символической фигурой, объединяющей немцев. «Немецкий герой» - сильнейший в мире богатырь - скоро «пробудится ото сна» для «спасения Германской империи».70 В ранг «национальных героев» в итоге стали попадать видные деятели разных эпох, которые, по мнению литераторов, прославляли Германию. При этом подчеркивалось, что для силы Германии необходимы свои национальные герои, а не иностранные, так как «снегом и ветром оказывается то, что написал не немец, и этот слишком толстый слой снега и слишком свирепый, леденящий воздух ветер, губительны для столь нежной божественной юной дамы (т. е. Германии. - А. Л)».71

В эпоху Тридцатилетней войны интеллектуальная элита немецких княжеств все чаще обращалась к национальному превосходству и самобытности, обоснованию которых помогали национальные мифы. В концепции немецких поэтов нашел свое отражение и постулат о превосходстве немецкой нации, как изначально заложенном в ее «божественной» природе, так и культурном, выраженном в многочисленных научных достижениях. Вместе с тем апелляции поэтов к величию Германии в первой половине XVII в. были в некоторой степени оправданы, поскольку в этот период кроме идеи о первенстве немцев и национальных мифов интеллектуалам было практически нечего предложить обществу для укрепления гордости за свою землю.

Важной составляющей немецкой национальной идеи эпохи Тридцатилетней войны были представления о Германии и о немецком национальном характере. Эти представления, часто воплощавшиеся в виде символов и аллегорий, достаточно широко представлены в литературном наследии XVII в. Эта проблематика нашла свое отражение во втором параграфе второй главы. Комплекс положительных морально-этических качеств -верности, добродетельности, набожности, свободолюбия - и ценностей в произведениях писателей и стал базой для того, что литераторы назвали «немецким духом» (der Teutsche Geist),72 который лег в основу представлений о традиционном немецком характере. По общему мнению немецких авторов середины-второй половины XVII в., «немецкий дух» был одной из главных составляющих «немецкости», утрата которой вела к потере своей самобытности. Неотъемлемой составляющей идеи «немецкого духа» и зарождавшегося национального сознания стали символико-атрибутивные изображения, которые в первую очередь появились на иллюстрированных листовках эпохи Тридцатилетней войны. Речь идет о визуализации тех связанных с национализмом абстрактных представлений, о которых писали

70 Grimmelshausen Н J Ch Simphcissimus III, 4.

71 Ibidem

72 Schottel JG Ausführliche Arbeit S 167

литераторы. Символическим, а иногда аллегорическим изображениям сегодня приписывается социальная и политическая значимость, а также обладание «коммуникативными функциями в определенном коммуникативном пространстве».73 На первое место в иконографии выходят символы, указывающие на немецкий героизм. Немецкие символы и атрибуты складывались в единый образ, персонифицирующий немецкую нацию - образ Германии. Кроме «немецких» животных - орлов, львов, медведей - в XVII в. появляется новый образ, утвердившийся не только в немецкой, но и в мировой публицистике как фигура, олицетворяющая немцев и Германию. Это образ «Немецкого Михеля». Михель - часто его ассоциируют с архангелом Михаилом, покровителем Империи74 - является защитником и глашатаем всего «исконно немецкого». Он «смеется над дураками», которые «презирают Отечество»,75 он горестно сетует, что в его «Германии ничего нельзя узнать».76 Гриммельсгаузен изобразил его своеобразной «душой нации»,77 тем стержнем, который может объединить немцев, возрождая их «лучшие качества».78

Наряду с Михелем, публицисты XVII в. предложили еще одну символическую фигуру для обозначения немецкой нации, символизирующую немецкое единство. Именно благодаря немецким публицистам эпохи Тридцатилетней войны начинает существовать образ «девы-Германии».79 Она «вознаграждает добро, выступает всеобщей защитницей».80 Дева-Германия была, как поэтично выразился Гарсдёрфер, «мечом доблести, шпагой справедливости».81

Представление о немецком единстве, выраженное аллегорией, находило свое отражение и в географических представлениями немецких литераторов о «Германии». В письменных источниках существует два основных варианта, обозначающие название «Германия». Первый из них - Germania - охватывает территории, входившие в Священную Римскую империю. Немецкие литераторы, однако, чаще использовали в своих сочинениях название «Teutschland» [TOytJland], подразумевая под этим в первую очередь немецкие территориальные княжества. В источниках можно найти перечисление «части земель»,82 которые «составляют Германию (Teutschland)». К ним причисляли Баварию, Швабию, Франконию, Мейсен, Тюрингию, Гессен, Вестфалию,

73 Bruchhausen Е-В. Ch Das Zeichen im Kostümball. Mainz, 1999 S. 214.

n Архангел Михаил, в свою очередь, являлся христианским воплощением германского бога Вотана (Plum А Op.cit. S 96)

75 Grimmelshausen H.J.Ch Der Ternsche Michel. S. 3.

76 Das deutsche illustrierte Flugblatt. S. 29.

77 Grimmelshausen H.J Ch Der Teutsche Michel. S 51

78 Ibid S.3.

79 В иллюстрированных листовках и песнях ландскнехтов можно найти тот же образ - в тексте сказано. «Germania, благородная страна», а на иллюстрации изображена Германия в образе девы (DIF II, №165)

80 Ibidem

" Ibidem

82 Schottel J G. Ausflihrliche Arbeit . S. 43

Фрисландию, Брауншвейг, Гольштейн, Мекленбург, Пруссию, Саксонию, Силезию, земли Марки.83

В третьем параграфе второй главы освещены вопросы, связанные с конфессиональной проблематикой в национальных концепциях немецких литераторов. В их кругу не было религиозного единства, здесь были представители и католического, и евангелического, и кальвинистского вероисповедания. Однако с точки зрения формирования немецкого национального сознания гораздо важнее было то, что религиозная проблема уже не казалась немецким литераторам эпохи Тридцатилетней войны столь непреодолимым барьером для единства. «Пора прекратить давний спор между католиками и протестантами», - писал профессиональный теолог Клай.84 «Война не несет славы ни католикам, ни их противникам, / где раньше был алтарь, теперь растет терн», - продолжает он.85 Идеальная картина миропорядка рисовалась мыслителям так: «Религия и политика закончили спорить. К ним было послано Единство, чтобы утихомирить эти воюющие стороны, после чего был наведен окончательный порядок, который царит и по сей день», - писал Гарсдёрфер.86

Четвертый параграф третьей главы посвящен месту немецкого языка в национальных воззрениях литераторов эпохи Тридцатилетней войны. Язык занимал главное место в развитии национальной идеи в Германии в этот период. Он, по мнению литераторов, был «голосом» из «героического прошлого».87 В первой половине - середине XVII в. немецкий язык, не имея еще литературных норм, переживал период засорения иностранными заимствованиями. «Некоторые господа в соответствии с придворной модой и из желания выделиться имеют обыкновение примешивать к речи массу ненемецких слов, которые ни они сами, ни кто-либо другой не может понять, не говоря уже об их правильном употреблении. Как это глупо, когда немец без всякой нужды говорит на чужом языке, когда бы он мог многократно красивее и понятнее изъясняться на родном».88 Литераторы в такой обстановке предлагали свои рецепты для «оздоровления Германии». Именно в родном языке поэты видели то начало, которое может сплотить немцев, в познании и совершенствовании языка для них заключалась и любовь к родине, «культурный патриотизм», в то время как пренебрежение немецким воспринималось как оскорбление, нанесенное всей Германии. В литературной пропаганде «неповторимости и уникальности» немецкого языка современные

83 Ibid S 154.

84 Klaj J. Lobrede S 20

85 Idem Geburtstag des Friedens S 4

86 Harsdürfer G Ph Nathan und Jotham S. 248

87 Zesen Ph Op cit S. 15.

88 Grimmelshausen H J Ch Der Ternsche Michel S 69

лингвисты увидели специфическое выражение языкового сознания в конце XVI - первой половине XVII вв.89

«Опиц пробудил немецкий язык ото сна, как Орфей свою Эвридику», -писал Гарсдёрфер.90 Именно Мартин Опиц первым обратил внимание на необходимость выработки норм немецкого литературного языка и его повсеместного употребления. В сочинениях немецких поэтов и публицистов эпохи Тридцатилетней войны «родному языку» приписывалось гораздо большее, чем просто средство общения. Немецкий язык подразумевал, во-первых, прирожденную «немецкость», то есть комплекс положительных, изначально заложенных в каждом немце качеств; во-вторых, немецкий язык воспринимался литераторами как «совершенный», не такой, как остальные; в-третьих, он был «чистым», освобожденным от пороков древнего Рима, присущих латыни и романским языкам; и, наконец, в-четвертых, немецкий язык отражал немецкий национальный дух.

Немецкий язык, по мнению литераторов, был самым природным, самым естественным из всех европейских языков: «он рычит как лев, ревет как вол, бурчит как медведь, блеет как овца, хрюкает как свинья, лает как собака, шипит как змея... мяукает как кошка, гогочет как гусь... журчит и шумит с водой, шепчет с ручьями, жужжит с пчелами, грохочет с громом, сгибается и потрескивает, как горящее полено, лязгает как железо - и воспроизводит все звуки, какие только можно услышать».91 Связь немецкого языка с природой свидетельствовала о его «чистоте», потому что природа изначально не несла на себе отпечатка человеческих пороков. Немецкий был по сути единственным в мире языком, лишенньм отпечатка «порочности римлян».92 Подчеркивая «чистоту» родного языка, мыслители пытались обосновать закономерность и непреложность его «силы». По мнению Шоттеля, «в самих немецких словах и даже буквах заключена сила (курсив мой. - А. Л)».93 Идея близости родного языка к природе, мотив «чистоты» и силы приводили литераторов к выводу, что именно немецкий может считаться «языком Бога». Ни один из других европейских языков не может сравниться с немецким: «Другие европейские языки пытались воспроизвести то, что под силу было лишь немецкому языку, но не смогли и признали его главенствующее положение».94 Поскольку немецкому языку необходимо было «очищение», литераторы активно занялись разработкой норм немецкого языка. Немецкие литераторы ратовали за то, что немцы едины, пока у них есть общий язык, который они называли «немецким главным языком», как, например, Шоттель, или «родным» языком. Эти

''Ahlzweig С. Muttersprache-Vaterland Die deutsche Nation und ihre Sprache. Opladen, 1994 S. 53

90 Harsdörfer G.Ph. Nathan und Jotham S 311.

81 Ibid. S 344

82Klaj J.Lobrede... S 27.

"Schotten G Ausführliche Arbeit S 59

84 Harsdörfer G Ph. Nathan und Jotham. S.312

определения появились в противопоставлении «родного» языка остальным. Присущее немецким литераторам эпохи Тридцатилетней войны отношение к родному языку поэтично выразил Андреас Грифиус: «Все - только в языке находит выраженье. / В нем жизни торжество, в нем смерти пораженье».95

В заключении подводятся итоги исследования. Несмотря на достаточно длинную предысторию, решительный шаг вперед немецкая национальная идея и национальное сознание сделали в эпоху Тридцатилетней войны, которая стала важной вехой в историческом развитии Германии. Она получила название «Немецкой», так как военные действия с небывалой остротой заставили задуматься о том, что такое «немецкая нация». Об определяющей роли Тридцатилетней войны в развитии немецкой национальной идеи позволяет говорить и просопографический портрет литераторов — ее носителей. Практически все они выросли в военное время, сформировав целое поколение. Главной темой своих произведений литераторы сделали судьбу Германии и ее народа. Бедственное положение немецких земель заставляло задуматься над многими вопросами, центральным из которых стал вопрос о необходимости немецкого единства с целью противостояния врагу. Размышляя над ним, немецкие литераторы и публицисты пришли к идее «нации». В авангарде были поэты и литераторы, которые входили в так называемые немецкие «академии», или «языковые общества». Иными словами, в Германии первой половины -середины XVII в. появилось то, что современная теория национализма считает необходимой предпосылкой развития национальной идеи и национального сознания, а именно наличие ангажированной группы, которая создает представления о нации и осознанно и целенаправленно стремится донести его до более широкой читающей публики.

Показательно, что несмотря на отсутствие «Германии» как политический и географической реалии, именно это понятие вышло у немецких публицистов на первый план. Политической реальностью была Священная римская империя германской нации, состоявшая из отдельных государств, населенных отдельными народами, - в сочинениях же публицистов жила и развивалась Германия, населенная одним народом - немцами.

Такая постановка вопроса сделала необходимым следующий шаг - понять и объяснить, почему саксонцы и швабы, вюртембержцы и пруссаки являются немцами, иначе говоря, разработать содержательную сторону национальной идеи. Подобная цель достигалась двумя основными методами - негативным и позитивным. Первый был призван показать границы немецкой нации, продемонстрировав «немецкое», предложив немцам возможность сравнивать ссебя с другими народами и выявлять свои собственные, только им присущие черты. Подобное сравнение по линии «мы» - «они», «свои» - «чужие» является

,30гурЬш5 А СезшШа^аЬе.. Вё. 2. Б. 137.

одной из основных составляющих для любой национальной идеи, однако в условиях войны оно приобрело иную степень интенсивности, способствовав формированию классического образа врага. Борьба с «иностранщиной», ставшая важной вехой в творчестве немецких литераторов, нашла свое воплощение не только в появлении образа внешнего врага, но и в жесткой критике внутреннего врага. Отрицая все иностранное, немецкие литераторы вели и позитивную «национальную работу», смысл которой заключался в создании образа немецкой нации. «Германская нация» входила в группу древних европейских «наций», какими считались французы, англичане, испанцы. От мысли о равенстве европейских наций поэты и публицисты в скором времени перешли к идее превосходства немцев над другими народами. Деятельность литераторов эпохи Тридцатилетней войны стала важным этапом в развитии немецкого национализма, в котором Германия представлялась цельм миром, «миром героев, где родилась добродетель, миром христианского триумфа, где проиграли пороки, миром, где верная рука искоренила зло».96

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

Статьи в ведущих рецензируемых научных изданиях:

1. «Чистый язык- сильная нация». «Плодоносящее общество» (1617-1680) в борьбе за немецкую национальную самобытность // Вестник Московского университета. Сер. 8, История. 2005. № 3. С. 36—56

Другие издания:

2. Немецкие иллюстрированные листовки Тридцатилетней войны (16181648 гг.): Образ солдата-наемника // Источниковедческие исследования. М., 2006. Вып. 3. С. 82—113

3. Общество и война. К вопросу о повседневной жизни в Германии в годы Тридцатилетней войны (1618-1648) // Власть, общество и личность в истории: тез. науч. конф., 22-24 ноября 2006 г. М., 2006. С. 66—70

% ВсЬойе! I. О. АшйЫмЖе АгЬей в 1012-1013.

Отпечатано. Исторический факультет МГУ Печать РИЗО. Тираж 100 экз Услпечл 1,75. 119992, Москва, Ломоносовский проспект, д 27, корп. 4, Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Лазарева, Арина Владимировна

Введение.

Глава I. «Будители» нации: опыт просопографии.

§ 1. От гуманистов к «академиям»: традиции немецкой идеи нации и кризис XVII в.

§ 2. Жизненный путь и деятельность нельецких литераторов.

§ 3. Пути «национальной коммуникации»: языковые общества и печатная продукция.

Глава II. «Немецкая война»: новый патриотизм и борьба за культурную самобытность.

§ 1. Тридцатилетняя война и новые тенденции в развитии патриотических идей.

§ 2. Образ врага.

§ 3. Борьба с «алямодством».

Глава III. «Союз меча и языка»: представления о Германии.

§ 1. Национальные мифы.

§ 2. Немцы и Германия: национальный характер, символы и аллегории, географические представления.

§3. Конфессиональная проблема - барьер для национального единства?.

§4. «Чистая нация»: языковой аспект.

Введение диссертации2008 год, автореферат по истории, Лазарева, Арина Владимировна

XVII в. стал для Европы во многом переломной эпохой. Это век развития буржуазных отношений, век утверждавшегося абсолютизма, век продолжавшейся научной революции. Одной из самых ярких особенностей

XVII в. стали многочисленные социальные конфликты. «Бунташный век» потряс основы европейских государств: революция в Англии, Фронда во 1

Франции, восстания в Нидерландах, Испании, Португалии, Неаполитанская революция, бунты в России, Тридцатилетняя война — все эти события свидетельствуют об общей кризисной тенденции, охватившей европейские страны к началу XVII в. В целом для Европы так называемый «общий кризис»1 второй половины XVI-XVII вв. имел ряд схожих черт и проявился в самых разных областях - от экономической до идеологической. Особую роль при этом играли усиление роли государства и возрастание налогового гнета, недовольство которым выливалось в открытое противостояние власти.

Наряду с уже отмеченным, XVII в. стал во многом решающей вехой в развитии еще одного явления, чрезвычайно важного для всей последующей европейской истории. Речь идет об идее нации. С одной стороны, к этому времени достаточную степень зрелости обрели различные материальные предпосылки, такие, как уровень развитости экономики и коммуникации, унификаторские меры политики абсолютизма, утверждение литературных языков и т.д. С другой стороны, в эпоху кризиса ослабли конкурирующие варианты самосознания: пошатнулись как локальные связи, привязанность к «малой родине», так и идеи о создании «универсальной монархии».2 На

1 Термин «общий кризис» (англ. - General Crisis) появился впервые в англоязычной историографии в середине XX в, в работах Т. Эстона (Aston T. Crisis in Europe 1560-1660. New York, 1965), X. Тревор-Роупера (Trevor-Roper H. The General Crisis of the XVIIth century. London, 1967). Далее важной вехой в изучении «общего кризиса» стал сборник под редакцией Дж. Паркера «Общий кризис XVII века.» (General Crisis of the Seventeenth Century. London, 1978). Одним из последних крупных достижении в историографической дискуссии об «общем кризисе» можно назвать коллективный труд европейских историков «Кризисы XVII века», появившийся в 1999 г. в Германии (Krisen des 17. Jahrhunderts. Göttingen, 1999).

2 «Универсальная монархия» (monarchia universalis) подразумевала объединение европейских стран в единое светское государство, некое подобие царства Божия на земле. Идея «универсальной монархии» приобрела смену партикуляризму и главенству религиозного фактора начинает приходить понятие «государственного интереса», который в XVII в. тесным образом переплетается с развитием идеи нации. В первую очередь эта связь и такое смещение акцентов стали заметными в войнах XVII в. и наиболее четко проявились в годы Тридцатилетней войны (1618-1648 гг.). В этой войне религиозный фактор выполнял скорее второстепенную функцию, к нему прибегали как к испытанному средству для обоснования своих претензий. Причины военных столкновений XVII в. скорее следует связывать с процессом становления европейских государств3 и новым импульсом для их внутреннего развития, который подразумевал обновление и пересмотр главных ценностей.

Особую роль в становлении национальной идеи сыграл и «общий кризис» XVII в. как таковой. Он потряс привычные устои общества в экономике, политике, социальной и духовной сфере и тем самым подготовил почву для идеи нации. Кризисная ситуация привела к появлению ощущения оторванности от традиционных ориентиров, таким образом создавая возможность задуматься о новых вариантах связи в обществе.

Не во всех странах эти процессы шли одновременно: на первом месте была Англия с ее уже утвердившимся протестантизмом, отказом от средневекового универсализма и культивированием политических достижений тюдоровской эпохи, за ней следовала Испания, правителям которой удалось добиться конфессиональной гомогенности, ставшей основой национального единства, к первым национальным государствам Европы следует относить и Португалию, где уже с XVI в. население осознавало себя единым народом.4 В целом лидерами в процессе становления национальной особое значение в эпоху правления Карла V (1500-1558) и вплоть до начала XVII г? играла важную роль в политических устремлениях императоров.

3 Подробнее о воине как о государствообразующем факторе см.: Burkhard J. Der Dreißigjährige Krieg. Frankfurt am Main, 1992.

4 Подробнее о формировании наций в Европе см.: Национальная идея в Западной Европе в Новое время / Под ред. B.C. Бондарчука. М., 2005. идеи выступали западноевропейские страны, поскольку именно там раньше всего начали складываться абсолютистские государства, население которых было объединено не только политически, но также и на культурной основе: существовали зачатки литературного языка, общие традиции и обычаи. В централизованных европейских государствах национальная мысль под влиянием «общего кризиса» XVII в. становилась все отчетливее и постепенно начала использоваться уже в государственных интересах.

Совершенно иная ситуация имела место в Германии: единого государства не существовало. Более того, германские земли отличала беспримерная территориальная раздробленность, конфессиональная разобщенность, партикуляризм, культурная гетерогенность. В ходе Реформации немецкие земли оказались разделенными даже не на две, а на три соперничавших, а порой и открыто враждующих между собой части. Католиков, лютеран и кальвинистов разделяли различные политические и духовные ценности. Однако даже внутри группы, объединенной вероисповеданием, не было единства. Внутри конфессий постоянно шла борьба за политическое лидерство, поддерживаемая разными иностранными союзниками. Политические распри усугублялись династическими противоречиями - конфликт в доме Габсбургов, непримиримые споры пфальцской и баварской ветвей могущественных Витгельсбахов, и др., а также постоянным противостоянием между императором и князьями вне зависимости от их конфессиональной принадлежности. Все это делало политическое единство абсолютно недосягаемым. Вместе с тем речь идет не только о политической раздробленности. Конфессионализация и сильнейшая партикуляристская традиция обусловили различия в быте, культуре и менталитете, которые проявлялись в самых разнообразных сферах от разницы в обрядах и праздниках до использования отличных друг от друга календарных систем. Даже в архитектуре и живописи сильнее чувствовалось влияние географически более близких западно- или восточноевропейских соседей, чем немецких княжеств.

Вместе с тем в Германии уже в Средние века появились первые представления о немцах как о своеобразном народе, отличном от других европейцев, которые нашли свое отражение в трудах гуманистов. Образованные слои выступили своеобразными «будителями» нации.3 Особую роль в формировании представлений о немецкой нации сыграла Реформация. Она дала толчок для освобождения от давления римской католической церкви и христианского универсализма, что положило начало процессу осознания национального своеобразия. Этому способствовало в немалой степени становление и распространение литературного немецкого языка, которое началось после перевода Лютером Библии.

Общий кризис» XVII в. принес с собой новый этап развития национальной мысли в Германии. Все типичные черты кризиса - от молчаливого недовольства до вооруженных столкновений и появления оппозиционных кругов, присущие другим странам Европы в начале XVII в., проявились в Империи в полной мере. Кризисное положение усугубляла внешнеполитическая борьба с Францией за европейскую гегемонию. Экономически кризис выразился, как и в других странах, в истощении ресурсов, что было связано с климатическими осложнениями в Европе - еще в XVI в. началось похолодание.6 Ввиду этого обострилась проблема распределения материальных благ, спор за которые стал острее. Неурожаи конца XVI - начала XVII вв. повлекли за собой голод. В это время становятся более частыми миграции. Люди, сознание которых определялось привычкой к конкретному месту, и кругозор которых не выходил за его рамки, были вынуждены переезжать в новые земли, где было возможно более удачное

5 Этот термин происходит от чешского слопа «ЬисШе!», дословно - тот, кто пробуждает. Первоначально так говорили о деятелях чешской культуры конца XVIII - первой половины XIX вв., которые вели активную борьбу за возрождение чешского языка, науки и литературы. В середине XX в. в историографии национализма «будителями» стали называть всех представителей образованных кругов, которые первыми выступили за национальные ценности. См., например: Нации и национализм / Б. Андерсон, О. Бауэр, М. Хрох и др. М., 2002.

6Аз1оп Т. Ор.ск. Р. 38. ведение хозяйства. Внутреннее положение было расшатано и религиозными войнами. В итоге множество людей оказались вырванными из привычных сословных и местных связей. Подобная кризисная ситуация способствовала поиску новых привязанностей и ориентиров, в числе которых одно из главных мест занимала именно идея нации. Вместе с тем немцы прочувствовали эту кризисную ситуацию гораздо острее большинства других европейских народов, так как им пришлось столкнуться с настоящей катастрофой, которой стала для Германии Тридцатилетняя война (1618-1648 гг.).

Тридцатилетняя война была кульминацией различных проблем, возникших как в Империи, так и в Европе в целом в конце XVI - начале XVII вв. В Империи война усугубила кризисные тенденции, осложнив положение настолько, что само ее существование было поставлено под угрозу. Одновременно мирные слои населения столкнулись с присутствием в Германии иностранных войск. В подобной ситуации передовые умы, в первую очередь, образованные слои немецких территориальных княжеств занимались поиском новых путей для сохранения Империи «германской нации» и возможности ее трансформации. Таким образом, национальная мысль в Германии развивалась в эпоху Тридцатилетней войны с особой интенсивностью и стала доминирующей в трудах «будителей нации» XVII в., в первую очередь, немецких литераторов.

Актуальность темы. Проблема нации и национализма сохранила высокую степень актуальности прежде всего в двух отношениях. С одной стороны, само явление по-прежнему играет колоссальную роль как в политике, так и в идентичности каждого отдельного человека. С другой стороны, с, конца 80-х гг. XX в. проблема нации и национализма находится на самом пике научного интереса во всем мире. Сейчас принято говорить о настоящем «ренессансе национализма», подразумевая под этим не только возрождение самой идеи нации, но и появление большого количества

7 Подробнее о Тридцатилетней войне см. главу II, § 1 данной диссертации. исследований, относящихся к самым разным отраслям знания - истории, социологии, политологии и т.д. Обращает на себя внимание тот факт, что при этом истоки национализма привлекают меньше внимания, чем его расцвет. Проблема развития немецкой национальной идеи и немецкого национального сознания представляет особый интерес в связи со сложностью и противоречивостью этого феномена, а также той ролью, которую немецкий национализм сыграл в последующей европейской истории. Таким образом, обращение к феномену немецкого национализма и зарождению национальной идеи в Германии представляется не только важным, но и необходимым для создания общей картины европейского национализма Нового времени. Обращение к теме национализма в Германии способствует также и объяснению многих процессов немецкой истории, в частности, позднему объединению и появлению национал-социализма.

Предметом данного диссертационного исследования являются национальные представления немецких интеллектуалов, в первую очередь, литераторов и публицистов в эпоху Тридцатилетней войны.

Целью диссертации является анализ формирования и содержательной стороны национальной мысли в Германии в XVII в. В связи с этим ставится ряд конкретных задач. Во-первых, представляется необходимым выяснить, особенности социальной среды, которая в годы Тридцатилетней войны явилась носителем идеи нации. В центре исследования, таким образом, находятся представители образованных слоев немецкого общества, а именно, литераторы и публицисты эпохи Тридцатилетней войны. Во-вторых, будет предпринята попытка показать влияние внешних факторов, таких как война, на процесс формирования национальной идеи в Германии. В-третьих, речь пойдет о том, какие образы, способствующие проведению границ между «своим» и «чужим» появляются в обществе и какое влияние они имеют на идею нации. Здесь же стоит также подробно остановиться на общественных и культурных явлениях, таких как «алямодство», которые повлекла за собой Тридцатилетняя война и проследить, как они повлияли на идею нации в немецком обществе. В качестве четвертой задачи исследования можно определить роль «национальных мифов» и представлений о себе и своем народе в формировании национальной идеи. К задачам исследования относится также изучение влияния исторических реалий Центральной Европы на национальные идеи. В данном случае имеются в виду конфессиональный раскол, сложная структура Священной Римской империи и некоторые другие факторы.

Методологической основой для диссертации послужили теории национализма, выработанные историками и социологами XX в. Кроме того, исследование построено на принципе историзма и научной объективности. Принцип историзма определил рассмотрение избранной проблемы в широком конкретно-историческом контексте и развитии. В диссертации использованы различные методы исторических исследований, а также междисциплинарный подход, благодаря которому стало возможным привлечение статистических компьютерных методов анализа исторических источников. Среди привлеченных методов следует также отметить историко-генетический с типичным для него установлением казуальных связей между событиями и явлениями и хронологический метод.

Хронологические рамки исследования не ограничиваются лишь годами Тридцатилетней войны (1618 - 1648). Они охватывают временной промежуток и нескольких десятилетий после нее - примерно до начала 1680-х гг., что позволяет говорить о целой эпохе, для которой война стала лишь отправной точкой. Рассматривать период с 1618 г. - начало 1680-х гг. как целостную эпоху позволяет тот факт, что это было время жизни и деятельности целого поколения немцев, взгляды которых сформировались под влиянием Тридцатилетней войны, а их сочинения иногда выходили уже после ее окончания.

Научная новизна диссертации определяется тем, что тема раннего этапа развития немецкой идеи нации и роль в этом процессе немецких интеллектуалов с применением междисциплинарного подхода до сих пор не была предметом специального изучения ни в отечественной, ни в зарубежной историографии. Кроме того, многие источники, в частности иллюстрированные листовки и памфлеты эпохи Тридцатилетней войны, использованные для исследования, впервые вводятся в оборот.

Практическая значимость исследования состоит в возможности использовать его результаты в различных сферах научной и общественной жизни. Большое количество источников, богатый историографический материал поможет в расширении представлений о Германии в недостаточно изученную эпоху XVII в. Кроме того, на основе материалов диссертации возможна постановка дальнейших проблем, которые следует разрабатывать в новых обобщающих трудах по немецкой истории.

Структура работы отвечает проблемному подходу и имеет три основных составляющих, которые позволяют охарактеризовать как самих литераторов, так и различные аспекты их представлений о немецкой нации, проследить основные тенденции и движущие силы распространения национальных идей на общество и рассмотреть фон, на котором развивался этот процесс.

В первой главе дан просопографический портрет немецких литераторов эпохи Тридцатилетней войны, а также показаны предпосылки развития национальной мысли в Германии XVII в. Во второй главе речь идет непосредственно об эпохе Тридцатилетней войны, рассмотрены основные тенденции изменения представлений о нации в военное время, борьба за культурную независимость, сыгравшая важную роль в становлении немецкого самосознания. В третьей, заключительной части исследования основной акцент сделан на появлении «национальных мифов», представлениях о немецком национальном характере и работе немецких литераторов по выработке норм литературного языка, связанной с поиском национальной самобытности.

Источники, которые послужили основой для исследования, молено разделить на несколько групп. Первую группу составляют научные сочинения немецких литераторов - современников Тридцатилетней войны. К следующей группе источников относятся художественные произведения немецких поэтов. В третьей группе представлены произведения мемуарного характера, а также письма. Четвертой группой можно считать документы, относящиеся к деятельности немецких языковых обществ. Отдельную, пятую, группу источников, образуют памфлеты и иллюстрированные листовки, изданные в немецких княжествах в первой половине - середине XVII в. Для более полного представления об эпохе был использован комплекс официальных документов и других свидетельств 1618-1648 гг. Эти документы находятся в шестой группе.

Для немецкой научной жизни Тридцатилетняя война не стала непреодолимым препятствием. Здесь речь в первую очередь идет о филологических и лингвистических трактатах, появившихся в ту эпоху. Выбор данного типа источников связан, прежде всего, с тем, что для становления немецкой национальной идеи в XVII в. область литературы, филологии и лингвистики дает наиболее богатую почву. Во-первых, вопросы о самобытности родного языка, которым литераторы уделяли магистральное внимание, были в то время одной из главных черт немецкого национализма. Во-вторых, сочинения немецких литераторов содержали не только лингвистические и филологические сведения. В них поэты описывали и современное им положение родных земель, и касались жизни других народов. Они делились идеями о техническом прогрессе, вариантах передачи информации, поднимали тему географических представлений, много писали о родной истории, о нравах и быте не только в немецких княжествах, но и за их пределами. В целом, в научных сочинениях немецких литераторов можно найти сведения о самом широком круге проблем, который был актуален для военной эпохи. Эти трактаты могут сегодня служить источником для создания картины о разнообразных сферах жизни немецкого общества XVII в. Трактаты и другие сочинения немецких литераторов издавались в виде отдельных книг, экземпляры которых сохранились до сегодняшнего дня в некоторых библиотеках Германии и России. При написании данной работы были использованы прижизненные издания, хранящиеся в библиотеках г. Марбурга и г. Вольфенбюттеля в Германии, а также в отделе редкой книги Российской государственной библиотеки иностранной литературы им. Рудомино.

Первопроходцем на поприще издания филолого-лингвистических трудов в эпоху Тридцатилетней войны стал немецкий поэт Мартин Опиц (1597-1639). В 1617 г. Опиц написал небольшой трактат на латинском языке, под названием «Аристарх, или в защиту использования немецкого языка».8 Это стало первой работой, призывавшей к отказу от латыни и обращению к немецкому языку как языку поэзии. Трактат основан на различных источниках, доказывающих древность народа германцев, в том числе на «Германии» Тацита. Опиц пользовался в качестве примера также своими собственными переводами стихов с латинского на немецкий, чтобы доказать их благозвучность. Через несколько лет в 1624 г. свет увидела и его «Книга о немецком стихосложении»,9 являвшаяся первой поэтикой в немецкоязычной литературе. Поэтиками называли сборники грамматических нормативов, использующихся при стихосложении, а также при переводах. «Книга о немецком стихосложении» состоит из 8 глав, в каждой из которых Опиц приводит различные примеры переводов стихов, сделанных им лично или его единомышленниками. Он обращает внимание читателя на грамматические конструкции немецкого языка и стремится обосновать их превосходство над латинскими. «Книга о немецком стихосложении» еще при жизни автора выдержала несколько изданий и пользовалась огромной популярностью как в литературных кругах, так и в обществе интеллектуалов в целом.10

После работ Опица в филологических кругах немецких княжеств начался настоящий бум. Практически каждый ученый-литератор стремился

8 Opitz M. Anstarchus sive de contemptu linguae teutomcae Buntzlau, 1617.

9 Idem Buch von der deutschen Poeterey. Buntzlau, 1624.

10 Kühlmann W. Mai tin Opitz. Deutsche Literatur und deutsche Nation. Herne, 1991. S. 25. внести что-то свое в создание немецкого литературного языка и его грамматики. Литераторы собирали пословицы и поговорки, афоризмы, разрабатывали грамматические нормы. Охватить весь спектр созданных в то время поэтик и близких к ним лингвистических трудов, не представляется возможным. Это обусловило выбор нескольких основных произведений, которые в большей мере повлияли на дальнейшее развитие немецкой национальной идеи. Среди таких работ необходимо выделить труд Юстуса Георга Шоттеля «Подробное исследование главного языка немцев», «Поэтическую воронку» Георга Филиппа Гарсдёрфера, а также работу его соратника Иоганна Клайя «Похвала немецкому языку».

В 1663 г. появилось «Подробное исследование главного языка немцев», автором которого был Ю.Г. Шоттель (1612-1676).11 Это произведение по своему содержанию является синтезом лингвистического и исторического трактатов, с широким привлечением географических, этнологических и культурологических данных. Как лингвист, Шоттель провел поистине грандиозную работу, собрав все свидетельства и научные изыскания немецких литераторов, работавших над созданием грамматик. В итоге, у него получился труд, который занимает около полутора тысяч печатных страниц. Работу над «Подробным исследованием главного языка немцев» он начал во время войны, но закончил лишь в начале 1660-х гг. Грамматической части предшествуют десять «хвалебных речей немецкому языку». Кроме десяти хвалебных речей в книге выделяются разделы «О Германии и немецких писателях», «Немецкие пословицы и поговорки», «Введение в немецкий язык». Книга состоит из двух томов, в каждом из которых содержится информация по грамматике, данная вперемежку с другими сведениями. Не смотря на то, что Шоттель пытался разделить материал тематически, о чем свидетельствуют многочисленные главы, необходимые для раскрытия темы диссертации сведения разбросаны по всей работе. Труд Шоттеля стал опорой

Заключение научной работыдиссертация на тему "Национальная мысль в Германии в эпоху Тридцатилетней войны"

Заключение

Несмотря на достаточно длинную предысторию, решительный шаг вперед немецкая национальная идея и национальное сознание сделали в эпоху Тридцатилетней войны, которая стала важной вехой в историческом развитии Германии. Война была результатом «общего кризиса» конца XVI- начала XVII вв., что придало ей характер первой крупной войны, охватившей практически всю Европу.

Тридцатилетняя война являлась многоуровневым конфликтом, в котором заявили о себе многие актуальные для XVII в. вопросы, среди которых важное место занимала проблема образования централизованного государства в Германии. Однако у современников война получила название «Немецкой» не только поэтому, но и потому, что военные бедствия с небывалой остротой заставили задуматься о том, что такое «немецкая нация». Подобным вопросом задавались в первую очередь лидеры немецкого интеллектуального развития XVII в., известные немецкие литераторы и публицисты, такие как М. Опиц, Г. Гарсдёрфер, А. Грифиус, Г.Я.К. Гриммельсгаузеи, Ю.Г. Шоттель и многие другие. Вместе с тем и в повседневной публицистике, созданной часто неизвестными авторами, национальная проблематика также нашла достаточно широкое распространение.

Об определяющей роли Тридцатилетней войны в развитии немецкой национальной идеи позволяет говорить и просопографический портрет литераторов — ее носителей. Практически все они выросли в военное время, сформировав целое поколение, на которое Тридцатилетняя война произвела неизгладимое впечатление. Получив хорошее университетское образование и, как это часто бывало и прежде, реализовав себя на службе у высокопоставленных особ, главной темой своих произведений они сделали судьбу Германии и ее народа. Бедственное положение немецких земель заставляло задуматься над многими вопросами, центральным из которых стал вопрос о необходимости немецкого единства с целью противостояния врагу. Размышляя над ним, немецкие литераторы и публицисты пришли к идее «нации», которую стали разрабатывать в своем творчестве. В авангарде были поэты и литераторы, которые входили в так называемые немецкие «академии». По сути это были языковые общества, объявившие о весьма широкой программе, в которой наряду с чисто лингвистической работой делался акцент на «прививание обществу любви к Отечеству».1 Самым первым и наиболее значительным стало «Плодоносящее общество», основанное в 1618 г. За годы его существования (до 1680 г.) в него вступило около 900 человек. Иными словами, в Германии первой половины - середины XVII в. появилось то, что современная теория национализма считает необходимой предпосылкой развития национальной идеи и национального сознания, а именно наличие ангажированной группы, которая создает представление о нации и осознанно и целенаправленно стремится донести его до более широкой читающей публики.

Литераторы эпохи Тридцатилетней войны предложили новый тип патриотизма. Двумя преобладавшими ранее типами патриотизма были «земельный», то есть чувство привязанности к конкретной земле, месту рождения, и «имперский» - любовь к Священной римской империи германской нации. При сохранении двух этих типов в годы Тридцатилетней войны часть немецких интеллектуалов стала вырабатывать представления о третьем - «германском» (или немецком) патриотизме, главной ценностью в котором провозглашалась «вся Германия». Речь шла не о связи с каким-то отдельным княжеством или местностью, не с Империей, с ее разнообразными составляющими, а с совокупностью немецких земель, то есть с Германией. Показательно, что не смотря на отсутствие «Германии» как политической и географической

1 Schottel J. Fruchtbringender Lustgarten. S. 2. реалии, именно понятие «Германия» вышло у немецких публицистов на первый план. Политической реальностью была Священная римская империя германской нации, состоявшая из отдельных государств, населенных отдельными народами - в сочинениях же публицистов жила и развивалась Германия, населенная одним народом - немцами. Собственно этот критерий был главным для определения того, что же такое Германия и чем она отличается от Империи и отдельных государств - Германия — это место, где живут немцы.

Такая постановка вопроса сделала необходимым следующий шаг -понять и объяснить, почему саксонцы и швабы, вюртембержцы и пруссаки являются немцами, иначе говоря, разработать содержательную сторону национальной идеи. Подобная цель достигалась двумя основными методами - негативным и позитивным. Первый был призван показать границы немецкой нации, продемонстрировав «немецкое», предложив немцам в лице других народов возможность сравнивать и выявлять свои собственные, только им присущие черты. Подобное сравнение по линии «мы» - «они», «свои» - «чужие» является одной из основных составляющих для любой национальной идеи, однако в условиях войны оно приобрело иную степень интенсивности, способствовав формированию классического «образа врага». Под «врагом» понимались в первую очередь те иностранные войска, которые наводнили немецкие княжества с началом Тридцатилетней войны. Однако эти «чужаки» были лишь представителями настроенного против Германии целого враждебного мира. В распространении представлений о «враге» ведущую роль играла повседневная литература. На иллюстрированных листовках можно увидеть страшные вражеские образы, созданные в традициях бестиализации (представления в виде ужасных животных) и брутализацпи (подчеркивание и утрирование жестокого начала). Образ «врага»-иностраица утвердившийся в литературе эпохи Тридцатилетней войны, был своего рода «зеркалом», черты которого были прямо противоположны всему немецкому.

Борьба с «иностранщиной», ставшая важной вехой в творчестве немецких литераторов, нашла свое воплощение не только в появлении образа внешнего врага, но и в жесткой критике внутреннего врага. Его литераторы и публицисты увидели в тех немцах, которые преклонялись перед всем заграничным, иностранным. В годы Тридцатилетней воины в Германии появилось явление, которое современники назвали «алямодством». Этот феномен был связан с засильем иностранной моды и копированием иностранного стиля жизни, прежде всего французского и итальянского, в немецких землях. Среди алямодников были различные слои общества от зажиточных крестьян до высшей знати. Характерными чертами «алямодства» было ношение чрезмерно пышного костюма, злоупотребление иностранными словами в речи и коверкание немецких слов, отказ от немецких традиций (празднования немецких народных праздников и т.д.). Недовольство немецких литераторов новой модой вышло на первый план именно в годы Тридцатилетней войны и было одной из особенностей немецкого патриотизма эпохи. Поэты и публицисты объявили ему настоящую воину. Борьба с «алямодством» нашла свое отражение в резкой критике иностранцев, в первую очередь французов, поскольку именно у них щеголи стремились перенимать нравы и обычаи. Настоящая «воина» с новой модой была развернута в иллюстрированных листовках середины XVII в.: высмеивался костюм щеголей, жестокому порицанию подвергалось их стремление отказаться от «всего немецкого». Страх перед потерей немецкой самобытности превалировал в публицистике. Этот страх был важной чертой в понимании немецкими мыслителями национальной идеи.

Отрицая все иностранное, немецкие литераторы вели и позитивную «национальную работу», смысл которой заключался в создании образа немецкой нации. «Германская нация» входила в группу древних европейских «наций», какими, по их мнению, считались французы, англичане, испанцы. От мысли о равенстве европейских наций поэты и публицисты в скором времени перешли к идее превосходства немцев над другими народами. Этой цели служил комплекс «национальных мифов», постепенно утверждавшийся в эпоху Тридцатилетней войны. Такие мифы — различные сказания и легенды - приводились в больших количествах как в научных трактатах, так и в листовках, напечатанных во время войны. «Национальные мифы» утверждали древность, мощь, величие и духовную красоту немецкого народа. Для немецких сочинителей первой половины -середины XVII в. излюбленными были три основных мифа. Первый из них был связан с «Германией» Тацита. Он пропагандировал древность и силу немцев, которых интеллектуалы отождествляли с германцами. Второй национальный миф — это миф о так называемом «Немецком герое», то есть образе защитника и спасителя всех немцев и Германии от врагов. Основой для третьего мифа стала библейская легенда о «четырех царствах», сменяющих друг друга. Под последним «царством» (или империей) немецкие литераторы понимали Священную Римскую империю германской нации. Обладание последней империей было одной из главных составляющих идеи немецкого превосходства.

Уникальность и самобытность своего народа поэты видели в огромном интеллектуальном багаже, веками накопленном в немецких землях и давшем миру неоценимые сокровища. Национальная идея, пропагандировавшаяся немецкими поэтами, рисовала Германию и немецкий народ создателями многих технических и духовных достижений. Предметом гордости было изобретение книгопечатания, создание некоторых видов вооружения; Германия как родина Реформации, считали литераторы-протестанты, дала всему миру возможность «свергнуть иго папы»2 и начать новое политическое и духовное развитие. Стремление выработать у населения чувство гордости своим «немецким Отечеством» было одной из задач, которые ставили перед собой поэты и публицисты.

В немецкой национальной идее эпохи Тридцатилетней войны литераторами были более отчетливо сформулированы представления о самих немцах. В этом ряду магистральное значение имел лозунг «немцы — герои», сформулированный поэтами. Героизация подразумевала под собой ряд качеств, которые формировали «национальный» характер или, как писали литераторы, «немецкий дух». Качествами, присущими настоящим героям, были отвага, честь, воинственность, свободолюбие, набожность и многие другие. Неотъемлемой частью «немецкого духа» была любовь к Германии. К середине XVII в. формируется несколько символических фигур, олицетворявших немецкую нацию. В первую очередь, таким символом становится «дева-Германия». Германия, превратившись в национальный образ, воплощается в виде «прекрасной девы». В это же время появляется и другая национальная фигура - Немецкий Михель, который становится поборником всего немецкого и борется с иностранщиной. Оба образа нашли свое выражение как в сочинениях литераторов, так и в публицистике военного времени. Здесь же начинает пробивать себе дорогу целый ряд символов, воспринимающихся как «исконно немецкие» или связанные с Германией.

Одной из главных составляющих немецкой национальной идеи в трудах поэтов эпохи Тридцатилетней войны был немецкий язык. Борьба за его чистоту и выработка норм литературной речи стали основной работой «патриотов языка». Началом для подобных тенденций стал небольшой трактат, написанный немецким поэтом Мартином Опицем «Аристарх против пренебрежения немецким языком». Этот трактат стал отправной точкой для всей лингвистической работы XVII в. Члены языковых обществ

2 Schottel J.G. Ausführliche Arbeit. S. 652 активно разрабатывали грамматики и поэтики, филологическая ценность которых признавалась следующими поколениями.3 В родном языке литераторы видели основу немецкой самобытности. Его искажение и желание говорить на других языках они воспринимали как «добровольное рабство» и старались во что бы то ни стало помешать этому процессу. Через тему родного языка и борьбу за его «очищение» от иностранных заимствований немецкие литераторы пришли к мысли о «чистоте» немецкой нации, о ее связи с Богом и богоизбранностью. Поэты-протестанты, которые доминировали в немецком интеллектуальном сообществе, приводили в качестве доказательств этой идеи Реформацию и перевод Библии на немецкий язык. Вместе с тем, конфессиональные противоречия, по общему мнению литераторов и публицистов, не могли препятствовать немецкому единству.

Основной упор в представлениях о немцах поэты и публицисты делали на культурный аспект, на единство языка и традиций, общности нравов и происхождения. Попытки консолидировать общество в годы войны и после нее на основе общей истории, традиций и культурных ценностей стали отличительной чертой немецкой литературы военной эпохи. Тридцатилетняя война стала в данном случае катализатором в процессе формирования немецкого национального самосознания н выработки более четких представлений о национальной идее. Деятельность литераторов эпохи Тридцатилетней войны стала важным этапом в развитии немецкого национализма, в котором Германия представлялась целым миром, ««миром героев, где родилась добродетель, миром христианского триумфа, где проиграли пороки, миром, где верная 4 рука искоренила зло».

3 Breuer D. Deutsche Nationalliteratur. S. 714.

4 Schottel J. G. Ausführliche Arbeit. S. 1012-1013.

Список научной литературыЛазарева, Арина Владимировна, диссертация по теме "Исторические науки"

1. Источники 1. Неопубликованные документы

2. Материалы библиотеки герцога Августа в Вольфенбюттеле: HAB, Günd.8045, fol.48a. Seltsames Gespräch / So in dem Königl. Schwedischen Lager. 1632.

3. HAB, Günd.8045, fol.7a.Vrsachen vnd Vrsprung alles Jamers vnd Elends. 1619.

4. HAB, Günd.8045, fol.34a.Warnung: Mercurij der Götter Bottenn. 1637. HAB, Günd.8045, fol.50. Der Warner. 1627.

5. HAB, Günd.8045, fol.58a. Der betregten Christenheit CONSOLATION. 1623.

6. HAB, Günd.8045, fol.87a. Abbildung deß hocherwünschten Teutschen Friedens. 1648.

7. HAB, E 5700 /10. Spanische Spinnstuben oder Rockenfahrt. 1620. HAB, E 5700 /45. Englischer Bickelhering / jetzo ein vornehmer Eysenhändeler. 1624.

8. HAB, IE 150. Ala Modo Monsiers : Die Newe vmbgekehrte Welt. 1628. HAB, IE 154. A La Modo Monsiers. Oder Chartell deß Stutzerischen Auffzugs / Der Durchsichtigen / Hochgefidderten / Wolgesport -vnnd gestiffelten.Cavaliers. 1628.

9. HAB, IE 161.Winter Alla modo Meßieurs. 1630.

10. HAB, IE 166. Trauer-Gesang / Uber den allzu früe tödtlichen abgang / Alla modo Monsier. 1633.

11. HAB, IE 169. Eigentliche Abbildung / Wie sich ettliche Dama vnd Signora, inn manche rley Trac hten sollen Kl eyden / Damit sie d en M onsire A IIa M ode gefallen / vnd von ihnen geliebet werden mögen. 1630.

12. HAB, IH 81. Deß Adlers vnd Löwen Kampff. 1621.

13. HAB, IH 101 .Herzliches Seuffzen und Wehklagen / auch Christlicher Trost unnd endtlich Göttliche Hülf unsers Vaterlandes / werter Teutscher Nation. 1621.

14. HAB, IH 528. Abriß Ihr Fürstl: Durchl: in Bayrn / et.c. vnd deß Manßfeldischen Legers: wie sie beyderseits zu Roßhaupten in Böheim / vnd zu Waydhausen in in der Obern ChurPfaltz gegen einander gelegen / im 1621. Jahr.

15. Памфлеты из коллекции Густава Фрейтага:

16. Опубликованные источники Сочинения современников:

17. Birken S.von. Biographia. Nürnberg, 1654

18. Birken S. von. Hoch Fürstlichr Braunschweiger Ulysses. Braunschweig, 1664 Grimmelshausen H.J.Chr. von. Der Teutsche Michel. Frankfurt am Main,1652

19. Harsdörfer G. Ph. Deliciae Physico-Mathematicae. Bd. 1-3. Nürnberg, 16361653

20. Harsdörfer G. Ph. Poetischer Trichter : die teutsche Dicht- und Reimkunst, ohne Behuf der lateinischen Sprache, in 6 Stunden einzugiessen Nürnberg 16481653

21. Schottel J.G. Fruchtbringender Lustgarten. 1647 Zesen Ph. Deutscher Helicon. 1641

22. Zinkgref J.W. Julius Wilhelm Zinkgrefs Scharfsinnige Sprüche der Teutschen Apophegmata genannt. Leipzig, 1835

23. Документы языковых обществ:

24. Der Fruchtbringenden Geselschaft Nahmen / Vorhaben / Gemähide und Wörter: Nach jedes Einnahme ordentlich in Kupfer gestochen / und In achtzeiligen Reimgesetze verfasset. 1646.

25. Satzung der Fruchtbrinngenden Gesellschaft. 1617. Satzung der Blumen -und Hirten Orden an der Pegnitz. 1642. Satzung der Deutschgesinnten Genossenschaft. 1643.

26. Художественные произведения:

27. Auserlesene Gedichte von Georg Philipp Harsdörffer, Johann Klai, Sigmund von Birken, Andreas Scultetus, Justus Georg Schottel, Adam Olearius, Johann Scheffler Leipzig 1826

28. Fleming P. Paul Flemings deutsche Gedichte / Hrsg. von J. M. Lappenberg, Stuttgart, 1865. Bd. 1-2.

29. Gerhardt P. Dichtungen und Schriften. München 1957

30. Grimmelshausen HJ.Ch. Der abenteuerliche Simplicissimus Teutsch. Leipzig, 1871

31. Gryphius A. Kirchshoffs-Geddanken. Oden. Bd. 1-2. Leipzig, 1981 Gryphius A. Gesamtausgabe der deutschsprachigen Werke. Bd.9. Tübingen,2007

32. Harsdörfer G. Ph. Nathan und Jothan. Bd. 1-2. Nürnberg, 1659 Klaj J. Geburtstag des Friedens. Nürnberg, 1650

33. Klaj J. Friedensdichtungen und kleinere poetische Schriften. Tübingen, 1968 Die Lieder des Dreissigjährigen Krieges / Hrsg. von E. Weller. Berlin, 1885 Logau F. Deutscher Sinn-Gedichte drey tausend. Hildesheim, New York,1972

34. Moscherosch J. Visiones De Don Quevedo. Wunderliche und Wahrhafftige Gesichte Philanders von Sittewald. Hildesheim, New York, 1974.

35. Opitz M. Auserlesene Gedichte / von Martin Opitz von Boberfeld. Leipzig,1822

36. Rompier von Löwenhalt J. Des Jesaias Rompiers.erstes gebüsch seiner Reimgedichte. Tübingen, 1988.

37. Rist J. Sämtliche Werke. Berlin u.a. 1967

38. Tränen des Vaterlandes. Deutsche Dichtung des XVI XVII Jh. / Hrsg. von J. Becher. Leipzig, 1980

39. Weckherlin R.G. Georg Rudolf Weckherlins Gedichte in 3 Bd. Stuttgart, 1907

40. Европейская поэзия XVII в. М., 1979. Сборники иллюстрированных листовок:

41. Deutsche illustrierte Flugblätter XVI-XVII Jh. / Hrsg. von W.Harms. Bd.l, 2, 4. Tübingen, 1981-1984.

42. Die deutsche Akademie des 17.Jahrhunderts. Fruchtbringende Gesellschaft: kritische Ausgabe der Briefe, Beilagen und Akademiearbeiten. Tübingen, 1991

43. Der Dreissigj ährige Krieg in Augenzeugenberichten / Hrsg. von H.Jessen. München, 19761. Официальные документы:

44. Briefe und Akten zur Geschichte des Dreissigjährigen Krieges. 12 Bd. München, 1886-1914

45. Briefe und Akten zur Geschichte des Dreissigjährigen Krieges. Neue Folge: die Politik Maximilians I. von Bayern und seiner Verbündeten. 9 Bd. München, 1964-1986

46. Documenta Bohemica bellum. 7 Bd. Praha, 1976-19821.. Литература

47. Алексеев В.М. Тридцатилетняя война. Д., 1961 Андерсон Б. Воображаемые сообщества. М., 2001

48. Багдасарова А.Б. Социально-философские аспекты формирования этно-национального сознания и самосознания. Ставрополь, 1997

49. Бауэр О. Национальный вопрос и социал-демократия // Нации и национализм. М., 2002

50. Володарский В.М. Культура Германии в конце XV XVI вв. // История культуры стран Западной Европы в эпоху Возрождения / Под ред. JI.M. Братиной, М., 1999

51. Гарскова И.М. Базы и банки данных в исторических исследованиях. М.,1994

52. Гарскова И.М. От просопографии к статистике // Источник, метод, компьютер. Барнаул, 1996

53. Морозов A.A. Ганс Якоб Кристоф Гриммельсгаузен и его роман «Сим-плициссимус» //Г.Я.К. Гриммельсгаузен. Симплициссимус. JL, 1967

54. Мыльников A.C. Народы Центральной Европы: формирование национального самосознания. М., 1997

55. Нарочнитская Е.А. Национализм: история и современность. М., 1997 Образ врага / Под ред. JI. Гудкова, М., 2005

56. Поздняков Э.А. Нация. Национализм. Национальные интересы. М., 1994 Поршнев Б.Ф. Тридцатилетняя война и вступление в нее Швеции и Московского государства. М., 1976

57. Прокопьев А.Ю. Германия в эпоху религиозного раскола, 1555-1648 гг. СПб, 2003

58. Хрох М. От национальных движений к полностью сформировавшейся нации: процесс строительства наций в Европе // Нации и национализм. Шиндлинг А., Циглер В. Кайзеры. Ростов-на-Дону, 1997 Элиас Н. О процессе цивилизации, Т. 1-2. М., 2001

59. Юмашева Ю.Ю. Историография просопографии // Известия Уральского государственного университета. №39 (2005). Гуманитарные науки. Выпуск 10. История

60. Юмашева Ю.Ю. Методологические проблемы создания просопографи-ческих баз данных // Информационный бюллетень Комиссии по применению математических методов и ЭВМ в исторических исследованиях при Отделении истории АН СССР. 1993, № 9

61. Albrecht D. Die Kriegs- und Friedensziele der deutschen Reichsstände // Krieg und Politik 1618-1648 / Hrsg. von K. Repgen. München, 1988, S. 34-60 Alter P. Nationalismus. Frankfurt am Main, 1985

62. Ahlzweig C. Muttersprache-Vaterland. Die deutsche Nation und ihre Sprache. Opladen, 1994

63. Asch R.G. The Thirty Years War. The Holy Roman Empire and Europe 16181648, London, 1997

64. Aston T. Crisis in Europe 1560-1660. London, 1965 Barudio G. Der Teutsche Krieg 1618-1648. Frankfurt am Main, 1985 Beumann H. Zur Nationenbildung im Mittelalter // Nationalismus in vorindustrieller Zeit / Hrsg. von O. Dann. München, 1986. S. 21-33

65. Bosbach F. Die Habsburger und die Entschtehung des Dreissigj ährigen Krieges. Die „Monarchia Universalis" // Krieg und Politik 1618-1648 / Hrsg. von K. Repgen. München, 1988. S. 115-135

66. Breuer D. Deutsche Nationalliteratur und katholischer Kulturkreis // Nation und Literatur in Europa der frühen Neuzeit / Hrsg. von K. Garber. Tübingen, 1989. S. 701-715

67. Burkhardt J. Der Dreissigjährige Krieg als frühmoderner Staatsbildungkrieg // Geschichte in Wissenschaft und Unterricht, 45, 1994. S. 487-499

68. Burkhardt J. Der Dreissigjährige Krieg. Frankfurt am Main, 1992 Büsch O. Deutsche „Einheit" und europäische Realitäten // Die Rolle der Nation in der deutschen Geschichte und Gegenwart / Hrsg. von O. Büsch. Berlin, 1985. S. 39-53

69. Conze W. „Deutschland" und „deutsche Nation" als historische Begriffe // Die Rolle der Nation. S. 21-38

70. Conze W. Die deutsche Nation. Ergebnis der Geschichte. Göttingen, 1963 Dann O. Begriffe und Typen des Nationalen in der frühen Neuzeit // Nationale und kulturelle Identität / Hrsg. von B. Giesen. Frankfurt am Main, 1991. S. 56-73

71. Dann O. Nation und Nationalismus in Deutschland 1770-1990. München,1993

72. Deutsch K.W. Nation und Welt // Nationalismus / Hrsg. von H.A. Winkler. Königstein, 1978. S. 49-65

73. Drux R. Die Dichtungsreform des Martin Opitz: zwischen nationalem Anschpruch und territorialer Ausrichtung // Dichter und ihre Nation. / Hrsg. von Ii. Scheuer. Frankfurt am Main, 1993. S. 53-67

74. Duchhardt H. Reich und europäisches Staatensystem seit dem Westfälischen Frieden // Alternativen zur 'Reichsverfassung in der Frühen Neuzeit? / Hrsg. von V. Press. München, 1995. S. 179-188

75. Ehlers J. Die deutsche Nation des Mittelalters als Gegenschtand der Forschung //Ansätze und Diskontinuität deutscher Nationsbildung im Mittelalter / Hrsg. von J. Ehlers. Sigmaringen, 1989. S. 20-55

76. Eisenbart L. Kleiderordnungen der deutschen Städte zwischen 1350-1700. Göttingen etc. 1962.

77. Eisenstadt Sh.N. Die Konstruktion nationaler Identitäten in vergleichender Perspektive // Nationale und kulturelle Identität. S. 21-55

78. Ernst A. und M. „Ich habe diese Welt beschawt und bald gesegnet: weil mir auff einen Tag all Angst der Welt begegbet". Kriegserfahrangen im Spiegel von Andreas Gryphius Grabschrift für seine Nichte // Zwischen Alltag und Katastrophe. S. 497-506

79. Franz G. Der Dreissigjährige Krieg und das deutsche Volk. Untersuchungen zur Bevölkerungs- und Agrargeschichte. Sttutgait-New-York, 4. Aufl., 1979

80. Freiherr von Aretin K.O. „Das Heilige Römische Reich Deutscher Nation" // Die Rolle der Nation in der deutschen Geschichte und Gegenwart. / Hrsg. von O. Büsch und J. J. Sheehan, Berlin, 1985. S. 73-83

81. Garber J. Trojaner-Römer-Franken-Deutsche. „Nationale"

82. Abstammungstheorien im Forfeld der Nationalstaatsbildung // Nation und Literatur in Europa. S. 108-163

83. Garber J. Vom universalen zum endogenien Nationalismus. Die Idee der Nation in deutschen Spätmittelalter und in der früen Neuzeit // Dichter und ihre Nation. S. 16-37

84. Garber K. Sprachspiel in Friedensfeier. Die deutsche Literatur des 17. Jh. auf ihrem Zenit im festlichen Nürnberg // Der Westfälische Friede. S. 679-71

85. Haberkamm K. Zeitgensse Augenzeuge - Autor. Der H. J. Ch. von Grimmelshausen // Krieg und Kultur. S. 365-399

86. Harms W. Feindbilder im illustrierten Flugblatt der Frühen Neuzeit // Feindbilder. Die Darstellung des Gegners in der politischen Publizistik des Mittelalters und der Neuzeit / Hrsg. von F. Bosbach. Köln-Weimar-Wien, 1992. S. 31-58

87. Hartwig W. Nationalismus und Bürgerkultur in Deutschland. Göttingen, 1994 Hippel W. Armut, Unterschichten, Randgruppen in der Frühen Neuzeit. München, 1995

88. Hofstätter P. R., Gerade wir Deutsche. // Die deutsche Neurose: über die beschedigte Identität / Hrsg. vonP. Lerche. Berlin-Wien, 1980. S. 112-157 Hübner K. Das Nationale. Graz-Wien-Köln, 1991

89. Kaiser M. Inmitten des Kriegstheaters. Die Bevölkerung als militärischer Faktor und Kriegsteilnehmer im Dreissigjährigen Krieg // Krieg und Frieden. S. 281-303

90. Kluxen-Pyta D. Nation und Ethos. Die Moral des Patriotismus. München,1991

91. Krieger L. Germany // Nation Consciousness, history and political culture in Early-Modern Europe / Ed. by O. Ranum. London, 1975. P. 12-30

92. Kroener B. „Kriegsgurgeln, Freireuter und Merodebrüder." Des Dreissigj ährigen Krieges. Täter und Opfer // Der Krieg des kleinen Mannes. Eine Militärgeschichte von unten / Hrsg. von W. Wette. München, 1997. S.51-90

93. Krüger P. Auf der Suche nach Deutschland — ein historischer Streifzug ins Ungewisse // Deutschland, deutscher Staat, deutsche Nation. Historische rkundungen eines Spannungsverhältnisses / Hrsg. von P.Kiüger. Marburg, 1993. S. 41-69

94. Krüger P. Einleitung: über die Schwierigkeiten der Deutschen mit der politischen Nation // Deutschland, deutscher Staat, deutsche Nation. S. 9-24

95. Kühlmann W. Martin Opitz. Deutsche Literatur und deutsche Nation. Herne,1991

96. Kühlmann W. National literatur und Latinität: zum Problem der Zweisprachigkeit in der frühneuzeitlichen Literaturbewegung Deutschlands // Nation und Literatur in Europa . S. 164-206

97. Mauer M. „Nationalckarakter" in der frühen Neuzeit. Ein mentalitätageschichtlicher Versuch // Transformationen des Wir-Gefühls. Studien zum nationalen Habitus / Hrsg. von R. Blommert u.a. Frankfurt am Main, 1993. S. 45-81

98. Medick H. und Krusenstjern B. Die Nähe und Ferne des Dreissigjäerigen Krieges // Zwischen Alltag und Katastrophe. Der Dreissigjäerige Krieg aus der Nähe / Hrsg. von H. Medick und B. von Krusenstem. Göttingen, 1999. S. 13-36

99. Müller R.A. Heiliges Römisches Reich Deutscher Nation. Anspruch und Bedeutung des Reichstitels in der Frühen Neuzeit. Regensburg, 1990

100. Münkler H. Nation als poltische Idee im frühneuzeitlichen Europa // Nation und Literatur in Europa. S. 56-86

101. Parker G. The Thirty-Years War. London, 1984

102. Pfeffer M. Flugschriften zum Dreißigjährigen Krieg. Frankfurt am Main, 1993 Planert U. Wann beginnt der „moderne" eutsche Nationalismus? Plädoyer fur eine nationale Sattelzeit // Die Politik der Nation. S. 21-59

103. Plessner H. Die verschpätete Nation. Stuttgart-Berlin-Köln-Mainz, 1969 Plum A. Die Karikatur im Spannungfeld von Kunstgeschichte und Politikwissenschaft. Aachen, 1997

104. Repgen K. Der Westfälische Friede. Opladen Wiesbaden, 1999 Repgen K. Über die Geschichtsschreibung des Dreissigj ährigen Krieges: Begriff und Konzeption // Krieg und Politik 1618-1648. S. 3-34

105. Prinz F. Wallenstein, das Reich und Europa // Land und Reich. Stamm und Nation. Probleme und Perspektiven bayerischer Geschichte. Bd. II, 1984

106. Ricmcnschneider H. Sprachpatriotismus. Nationale Aspekte in der literarischen Kultur des deutschen Barock // Dichter und ihre Nation. S. 38-52

107. Roeck B. Der Dreissigj ährige Krieg und die Menschen im Reich. Überlegungen zu den Formen psychischen Kriesenbewältigung in der 1. Hälfte des 17. Jh. // Krieg und Frieden. S. 265-279

108. Roeck B. Die Feier des Friedens // Der Westfälische Friede. Diplomatie, politische Zäsur, kulturelles Umfeld, Rezeptionsgeschichte / Hrsg. von Ii. Duchhardt, München, 1998. S. 633-659

109. Scheuer H. Einleitung // Dichter und ihre Nation. S. 9-15 Schieder Th. Typologie ud Erscheinungsformen des Nationalstaates in Europa //Nationalismus. S. 119-137

110. Schilling H. Nation und Konfession in der frühneuzeitiichen Geschichte Europas // Nation und Literatur in Europa . S. 87-107

111. Schilling H. Nationale Identität und Konfession in der europäischen Neuzeit // Nationale und kulturelle Identität. S. 192-252

112. Schmidt G. Der Dreissigj ährige Krieg. München, 2002

113. Schmidt G. Geschichte des Alten Reiches. Staat und Nation in der Frühen Neuzeit 1495-1806. München, 1999

114. Schnell R. Deutsche Literatur und deutsches Nationsbewusstsein. //Ansätze und Diskontinuität deutscher Nationsbildung im Mittelalter / Hrsg. J. Ehlers. Sigmaringen, 1989. S. 249-298

115. Sheehan J. J. The Problem of the Nation in German History // Die Rolle der Nation .S. 3-20

116. Sheehan J.J. Nation und Staat Deutschland als „imaginierte" Gemeinschaft // Nation und Gesellschaft in Deutschland. S. 33-45

117. Simon H. Geschichte der deutschen Nation. Wesen und Wandel des Eigenverständnisses der Deutschen. Mainz. 1968

118. Spurk J. Nationale Identität zwischen gesundem Menschenverstand und Überwindung. Frankfurt am Main New York, 1997

119. Steiger H. Der Westfälische Frieden Grungdgesetz für Europa? // Der Westfälische Friede. S. 33-80

120. Stöber R. Deutsche Pressegeschichte. Konstanz, 2000

121. Szyrocky M. Deutsch-polnische Austauschprozese auf der Wende vom 16. zum 17. Jh. // Nation und Literatur in Europa . S. 688-700

122. Tschopp S.Heilsgeschichtliche Deutungsmuster in der Publizistik des Dreißigjährigen Krieges. Bern, 1990

123. Wahrnehmungsgeschichte und Wissensdiskurs im illustrierten Flugblatt der Frühen Neuzeit (1450-1700). Basel, 2002

124. Германия" в представлениях литераторовцентры языковых обществцентры производства печатной продукции1. ПРИЛОЛ1. АН V

125. Я. Клолпенбург. «Новое и тщателып1.ТА LIДгх V^ s