автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Названия домашних животных с точки зрения их физического и физиологического состояния

Полный текст автореферата диссертации по теме "Названия домашних животных с точки зрения их физического и физиологического состояния"

КОСТРОМСКОЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

На правах рукописи

Р Г б од

КРАСИЛЬЩИК ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА ^ ^¡Р

НАЗВАНИЯ ДОМАШНИХ ЖИВОТНЫХ С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ ИХ ФИЗИЧЕСКОГО И ФИЗИОЛОГИЧЕСКОГО СОСТОЯНИЯ

(на материале говоров Костромской и Ярославской областей)

Специальность 10. 02. 01 -русский язык

Автореферат диссертации на соискание учёной степени кандидата филологических наук

Орёл-2 ООО

Работа выполнена на кафедре русского языка Костромског государственного университета.

Научный руководитель:

Официальные оппоненты:

кандидат филологических наук, профессор Н. С. Ганцовская.

доктор филологических наук, профессор Т. В. Бахвалова; кандидат филологических наук, доцент О. И. Жмурко.

Ведущая организация: Ярославский государственный

педагогический университет

Защита состоится " / У " марта 2000 года в часов на заседани диссертационного совета Д 113.26.01 в Орловском государственно университете по адресу: 302015, г. Орёл, ул. Комсомольская, д. 41.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Орловског государственного университета. Автореферат разослан

Учёный секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук,

доцент —у> В. Н. Гришанова

"У г

штг-

Ш 444> Ь- 11)0

Системное описание словарного состава русских народных говоров явля-:тся важной задачей современного языкознания. Актуальным и плодотворным ? последние десятилетия является изучение говоров русского языка методами шнгвистической географии, которое уже дало богатые материалы, нашедшие ;вое отражение в региональных словарях и атласах, монографиях, которые :тимулируют дальнейшие исследования диалектологов. В настоящее время 1еятельность лингвистов по сбору, систематизации, анализу диалектной тексики активизирована в связи с ведущейся работой по составлению Лексиче-;кого атласа русских народных говоров (ЛЛРНГ), основная задача которого -'показать в пространственной проекции основные звенья лексико-;емантической системы русских народных говоров"1. То есть, как отмечается юставителями Атласа, "он предполагает ... выявление диалектных наименова-шй прежде всего в системе тематического (лексико-тематического) объедине-шя (поля) слов."2

В рамках тематического деления лексики может быть вычленена подсис-чема народных названий болезней, болезненных и специфических состояний юмашних животных. Данная лексика является составной частью народной ¡етеринарной (анималыгой) терминологии и народной медицины в целом, юскольку имеет отношение к определению физического и физиологического :остояний животных - специальным понятиям, составляющим предмет медицины.

Актуальность темы. Наименования народной анимальной медицины тюсятся к наиболее древним пластам лексики, так как изначально связаны с кизненно необходимой сферой деятельности человека. Разведение и использо-¡ание скота у славян с давних пор являлось основной отраслью хозяйства, юэтому вопросы здоровья, продуктивности, способности к воспроизводству (омашних животных всегда находились в центре внимания человека. Тем не îenee, следует отметить, что славянская терминология по теме "народные 1 аз и алия анимальной медицины" слабо отражена в словарях и атласах: не были аложены вопросы по данной тематике в вопроснике Общеславянского [ингвистического атласа, как кажется, недостаточно освещена эта проблема в 1АРНГ. Опыт работы с региональными словарями также показал ограничен-юсть и отрывочность её представления в подобных изданиях, что свидетельст-ует об отсутствии специальных программ и разработок в этой области. На юне лингвистических исследований народной медицины, представленных, [апример, в работах Меркуловой В. А., Герасимова М. К., Процеико Б. П., Кмурко О. И., Ганцовской Н. С. и др., лексика анимальной медицины кажется 1ало изученной.

Изучение данного ценнейшего пласта русской лексики, всё более сме-дающегося с течением времени на периферию языка, а порой исчезающей

Лексический атлас русских народных говоров (Проект). - СПб., 1994. - С. 5.

Попов И. А. Лексический атлас русских народных говоров (Проспект). - Л., 1974. -С.15; Костючук . Я. Работа над лексическим атласом русских народных говоров гак важный аспект изучения языка 1рода//ЛАРНГ. Материалы и исследования. 1993.-СП6., 1994.-С.32.

безвозвратно, обусловливает актуальность выбранной нами темы диссертационной работы. Названия народной анимальной медицины, функционирующие I говорах Костромской и Ярославской областей - региона, сельское население которого традиционно занято вопросами животноводства, до сих пор не был» предметом специального научного анализа.

Объектом реферируемой диссертационной работы является исследование лексики, характеризующей домашних. животных с точки зрения и> физического и физиологического состояния, функционирующей в говора> Ярославской и Костромской областей, большая часть которых, за исключением крайних восточных районов Костромской области, входит в состав Костромской группы говоров (по лшггвогеографическому членению 1964 г/). Подобное определение пространственных пределов продиктовано близостью (по совокупности отличительных признаков) бытующих здесь говоров, общностьк географических условий, этнических связей, социалыю-экономическю отношений населения.

Предмет изучения составляет системная организация выделяемой намг лексики, её функциональная определённость, ареальная характеристика.

В соответствии с поставленной целью - комплексной характеристикой нг базе говоров Ярославской и Костромской областей фрагмента терминосистемы народной анимальной медицины - выделяются следующие конкретные задачи:

1. установить с возможно большей полнотой и систематичностью лексический инвентарь определённой нами тематики, территориально укладывающейся г рамки костромских и ярославских говоров;

2. выявить специфику семантической структуры обозначенной лексики: проследить становление семантической значимости слов с учётом их историко-этимологической и функциональной характеристик;

3. обозначить виды семантических внутригрупповых отношений

- определить семантическую значимость лексических единиц как членоЕ лексико-семантических парадигм (групп, множеств):

- описать системные связи и отношения в лексическом множестве;

- установить роль словообразовательной и семантической деривации в образовании исследуемых групп лексики;

- обозначить принципы и способы номинации;

4. охарактеризовать виды семантических межгрупповых отношений;

5. выявить ареальные связи рассматриваемой лексики.

Материалом исследования послужили лексика, собранная нолевым методом и методом анкетирования жителей рассматриваемой территории, извлечённая методом сплошной выборки из Ярославского областного словаря (ЯОС), картотеки Костромского областного словаря (ККОС), Толкового словаря живого великорусского языка В. Даля (Даль), Словаря русских народных говоров (СРНГ). В качестве дополнительных источников привлека-

3 Русская диалектология / Под ред. Р. И. Аванесова. В. Г. Орловой. -М , 1964.

4сь различного рода словари и справочники, в том числе по сельскому эзяйству, животноводству, ветеринарии.

Предмет и задачи диссертационной работы определили выбор методологи и методов исследования. При описании лексического материала была эименена комплексная методика, К основным методам следует отнести метод шгвистического описания, опирающийся на непосредственные наблюдения, шпонентный анализ, метод выделения понятийных и соответствующих им жсических группировок и на основе их - сопоставление, классификация и Iсхематизация языковых фактов, проверка на трансформацию внутри понятных групп и семантического множества в целом. В работе нами были также '-пользованы элементы ономасиологического, словообразовательного и имологического анализов, сравнительно-сопоставительный метод (с привле-;нием толковых словарей русского литературного языка, областных словарей 'сских говоров). Кроме того, широко использовался приём лингвистического первьюрования (при выяснении и уточнении значения ряда лексем).

Научная новизна исследования определяется тем, что в ней впервые на-)дные названия домашних животных рассматриваются как идентифипирую-ие физическое и физиологическое состояние животного, т. е. образующие жсико-семантическое множество народных названий анимальной медицины, исследуются как факт целостной языковой подсистемы на материале говоров эстромской и Ярославской областей.

Теоретическая значимость. Работа выполнена в рамках лиигвогеогра-1ческих исследований, постулируемых программой Лексического атласа сских народных говоров, когда учитываются внутренние и внешние систем-1е связи не только изучаемого диатектного материала по принципу диффе-нциации с литературным языком, но вся лексика данного региона по данной тематике в целях их наиболее полного выявления. Объектом исследо-ния являются лексические единицы, генетически восходящие к общеславян-им, древне- и старорусским архитипам, на компактной территории центра ссии (к северо-востоку от Москвы) в основном в пределах Костромской уппы говоров (по диалектному членению 1964 г.), с чётко выраженными ксико-семантическмми связями. Многомерный анализ подобной региональ-й лексики по современным методикам дал возможность постулировать инадлежность её к миру анимальной медицины и вместе с тем показал её риферийный характер ввиду наличия в ней не только идентифицирующей гдицинской) семы, но и характеризующей (кошютативной, немедицинской) иы.

Практическую ценность работы определяет возможность использова-я материалов исследования в лексикографическом плане, - для составления шолнения) региональных словарей и атласов, различного рода пособий для учения диалектной лексики, проведения спецкурсов и спецсеминаров по ссике русского языка. Материалы и результаты диссертации могут быть тользованы при сопоставительном и типологическом исследовании диалект-х систем различных континуумов, решении лингвогеографических задач.

Апробация работы. Основные положения диссертации были изложен на межвузовской научной конференции молодых учёных в КГПУ (Костром 1995 г.), на межвузовской научной конференции, посвященной памяти проф& сора Г. Г. Мельниченко (Ярославль, 1995 г.), на межвузовской научнс конференции, посвященной 90-летию со дня рождения профессора Г. ! Мельниченко (Ярославль, 1997 г.), на координационном совещан* "Лексический атлас русских народных говоров" (Санкт-Петербург, 1998 г.), I межвузовской научно-практической конференции в Костромской сельскох! зяйственной академии (Кострома, 1998 г.). Содержание работы отражено в публикациях.

Объем и структура работы. Диссертация состоит из 237 страниц маш] нописного текста, включающего Введение, три главы (одна - общетеоретич екая, две - исследовательские), Заключение, Список использованной литерат ры и Список использованных словарей. Приложения (Схематическая кар' Ярославской и Костромской областей, Перечень районов Ярославской Костромской областей и принятых для них сокращений, Лексик словообразовательные карты некоторых групп исследованной лексики).

Содержание работы. Во Введении обосновываются выбор темы иссл довання и её актуальность, формулируются цель и задачи работы, даётся общ; характеристика материалов и источников исследования, излагается кратга диалектологический очерк, устанавливающий место говоров Ярославской Костромской областей в лингвогеографическом членении, указывают методы и приёмы анализа, определяются научная новизна и практическ; ценность диссертации.

В первой главе "Общие вопросы, связанные с названиями домашних ж вотных" излагаются основные направления исследований названий домашш животных, проводимых ранее, рассматриваются основные этапы становления развития народной анимальной медицины в аспекте этнографических лингвистических штудий; уточняются некоторые теоретические положения, 1 которые мы опираемся в работе: указывается функционально-хозяйственн. определённость номинаций мира домашних животных в связи с характерист кой физического и физиологического состояний последних; устанавливают основные элементы семантической структуры обозначенных наименовани определяются принципы классификации названий домашних животных рамках настоящего диссертационного исследования.

Заметные успехи в изучении названий домашних животных сделаны в и торико-этимологическом аспекте. Значительное количество лексики, связанш с наименованиями домашних животных, включено в этимологические слова] Э. Бернекера, Ф. Миклошича, А. Г. Преображенского, М. Фасмера, А.Брюкне и др. Этимологические данные были обобщены и развиты О. Н. Трубачёвы применившим методику групповой реконструкции и исследовавшим характ системных отношений в группе зоонимов. В русле идей Н. И. Толсто проведены изыскания по названиям домашних животных А. Ф. Журавлёвым, которых лингвистический материал рассматривается в связи с такими пробл

мами, как соотношение языка и культуры, отражение древних обычаев и традиций в лексике и т. п. В работах В Ф. Кокновой, Б. Н. Проценко, Д. С. Сетарова и др. выявляется семантическая мотивированность и семантическая структура отдельных наименований мира домашних животных. Подробному рассмотрению роли данной лексики в формировании терминологии животноводства посвящены исследования Ф. П. Филина, Т. С. Коготковой, Л. Л. Эрлова, Н. К. Би'поковой и др. Вопросы системной характеристики названий домашних животных на различных уровнях языка поднимают в своих работах Г. И. Вевдииа, В. И. Максимов, С. М. Васильченко и др.

Большой вклад в изучение названий из области русской народной медицины и ветеринарии внесли Г. Попов, М. К. Герасимов, Г. Виноградов, И. Попов, А. Ф. Журавлёв, представившие данную область человеческой деятельности как особую сферу традиционной духовной культуры.

Сложившийся хозяйственно-экономический уклад жизни деревни опре-целил специфический характер взаимоотношений человека и животного, при котором для человека имеет существенное значение характер функции, выполняемой животным, и его способность к осуществлению обозначенной функции. Последнее определяется через физическое и физиологическое состояния животного, которые указывают на его практическую ценность, юзможность хозяйственного использования. То есть физическое и физиологи-¡еское состояния животного, приобретая первостепенное значение для 1е;говека, занимают центральное место в семантической сфере народной шималыюй медицины.

Исходя из медико-физиологических и производственных характеристик домашних животных, в рамках настоящего диссертационного исследования, гад физическим состоянием понимается способность организма животного юреносить физические нагрузки, предполагаемые в ходе выполнения им сданных хозяйственных функций. Под физиологическим состоянием понимался готовность организма животного приносить потомство. То есть понятия гаучной медицины - 'физический', 'физиологический', 'здоровый', 'больной', плодный', 'бесплодный', 'норма', в народной ашшальной медицине, осиован-юй на ценностно-целевой ориентации человека, объективации признаков, ;оторые имеют хозяйственно-важное значение в жизни крестьянина, иитерпре-ируются как понятие витальности животного - его физическую пригодность тть использованным в сельскохозяйственном производстве и его физиологическую способность приносить приплод. То есть особенностью народно-юдиципской терминологии является то, что через медицинскую сему осущест-;ляется указание на функционально-хозяйственное использование животного.

Физическое и физиологическое состояния определяются в связи с поня-ием нормы жизнедеятельности организма животного. Объём и содержание ЮШГПМ нормальной жизнедеятельности организма животного в народной яимальной медицине складывались в ходе познавательной и практической [еятельности человека, накопления им опыта по уходу за домашними живот-[ыми, что способствовало созданию представления о наборе стабильных,

имеющих внешние проявления признаков здоровья - нездоровья животного упитанности, аппетита, силы, выносливости, обшего телосложения, состоят: кожно-волосяного покрова, наличия физических недостатков, физиологически и психических отклонений. То есть анализируемые наименования - термин народной анимальной медицины представляют собой лексику, выполняюшу] функцию называния животного по его медико-физиологическим показателя» В то же время данные наименования отражают специфические качестЕ животного.

Полифункциональность описываемой нами лексики обусловлена слоя ным характером её семантической структуры в целом и денотативного комгк нента в частности, в котором медицинская сема (в качестве интегрально квалифицирующая состояние жизнедеятельности организма животно1 относительно общепринятой нормы) сочетается с семой характеризующей < качестве дифференциальной, информирующей об отличительных свойстве животного).

Таким образом, термины народной ветеринарии не только называют, въ полняя номинативную функцию, но одновременно и выделяют объект л индивидуализирующему признаку. Индивидуализирующими признаками мог) стать положительные и отрицательные приметы внешнего вида животноп особенности его поведения и т. л. За счёт указания на подобные признак осуществляется диалектоносителями характеристика животного относительн его состояния здоровья. Выбор индивидуализирующего признака и средства ег передачи внутри анализируемой нами тематической группы всегда практическ обусловлен, то есть определяется возможностью и характером хозяйственно! использования животного. Кроме того, зависит от личности говорящего прежде всего от его профессиональной квалификации. При подобной характ* ристике животного актуализируется соответствующее эмоциональнс оценочное отношение субъекта, т. е. семантическая структура слова осложняем ся коннотативным содержанием. Конкуренция компонентов семантическо структуры анализируемых нами лексических единиц обусловливает её диффу: ность, создаёт своеобразную шкалу переходности номинативных единиц с термина к характеризующему имени и наоборот.

Полисемность и, как следствие, полифункциональность лексики народ ной ветеринарии обусловлена и тем, что она представлена в основном общ< употребительными словами, которые, претерпев значительный сдвиг своег первичного значения, меняют денотат и вследствие новой референции отхода в иную область семантических отношений - медицинскую.

Признавая одним из актуальных аспектов в исследовании лексики изуч( ние лексических единиц как элементов системы, рассматриваем лексикс семантическую группу (ЛСГ) в качестве базовой в анализе интересующей на лексики, поскольку именно ЛСГ обладает высокой степенью упорядоченност семантических связей составляющих её слов и, являясь языковой структурно организацией, обеспечивает наибольшую эффективность в установлени собственно языковых системных связей в лексике. Интерпретация же лексикс

семантических групп как лексико-семантнческих парадигм (ЛСП) даёт возможность глубже проникнуть в сущность семантической природы слова, полнее раскрыть его смысловой объём, порядок наслоения значений, установить типы внутрисловных и междусловных отношений.

При лингвистическом анализе учитывалась вся лексика избранной нами тематики, зарегистрированная на обследованной территории, т. е. включая и общерусскую, чтобы избежать перекосов в показе лексической системы говоров.

Во второй главе диссертационного исследования описана ЛСГ "Названия домашних животных с точки зрения их физического состояния" Данная ЛСГ представлена двумя подмножествами, семантическое ядро которых составляют понятия 'здоровый' - 'больной', интерпретируемые на шкале нормы как 'норма' - 'ненорма'. В соответствии с установленной шкалой нормы наименования здорового животного содержат положительную оценку, наименования больного животного - отрицательную. Для данной ЛСГ характерно преобладание слов, соотносимых с понятиями негативного плана как результат их большей функциональной значимости, что делает ряд лексем со значением 'больное животное' более протяжённым, чем семантически противопоставленный ему ряд наименований со значением 'здоровое животное'.

Рассматривая совокупность слов, характеризующих домашних животных по их физическому состоянию как лекспко-семантическую парадигму, выделяем те реальные свойства объекта (животного), которые важны с точки зрения соотношения данного слова с другими элементами семантической общности (системы), в которую оно входит. Соответственно, структурно-семантическая типологизация и сопоставление лексических единиц произведены на основе вычленения в их семантической структуре диктуемых системой интегральных и дифференциальных сем. Наложение дифференциальных семантических признаков на концептуальные составляющие понятия нормы жизнедеятельности организма животного относительно его физического состояния помогает выявить в составе ЛСГ "названия домашних животных с точки зрения их физического состояния", лексико-семантические подгруппы (ЛСПГ), или пексико-семантические микропарадигмы (ЛСМП), с общим значением: 'внешний вид', 'комплекция', 'сила, выносливость', 'аппетит', 'склонность к болезням', 'кондиционность'. В целях соблюдения принципа системности анализ лексики производится по данным лексико-семантическим подгруппам (что соответствует структурному построению главы). Отметим, что противопоставление 'здоровый' - 'больной' актуализируется внутри них, исходя из модели нормы физического состояния животного, определённой для конкретной подгруппы, что обусловлено семантической подвижностью модели. Так, в микропарадигме 'внешний вид' понятие нормы передается через сему 'ухоженность', то есть: 'ухоженный' = норма; поскольку норма = 'здоровый', то, следовательно, 'ухоженный' = 'здоровый'; 'неухоженный' = не-норма, следовательно (поскольку не-норма = 'больной') 'неухоженный' = 'больной'.

1(1

Подобным образом выделяются "ведущие" (понятийно определяющие) семы ± остальных подгруппах' 'комплекция': 'упитанный' - 'неупитанный'; 'сила, выносливость': 'сильный, выносливый' - 'слабый, хилый'; 'аппетит': 'характеризующийся хорошим аппетитом' - 'характеризующийся плохим аппетитом';

'склонность к болезням': 'неболезненный' - 'болезненный'; 'кондиционность': 'кондиционный' - ' некондиционный'.

Установление модели нормы для каждой лексико-семантической подгруппы и определение интегральных и дифференциальных сем, служащих для объединения и различения лексических единиц позволяет произвести соответствующее распределение слов.

"Внешний вид": гладкий, холёный 'здоровый'; зачуханный, зачупаханный, замызданнъш, измызганный, сморщенный, сморчок, оскорботок, оскорбёпюк, отерёбок- 'больной'

"Комплекция": здоровенный, здоровёшенький, здоровячки, здоровяк, гладкий, ботивеиь, сбитень, исправный - 'здоровый'; худоба, худббина, худышка, ху дышко, худущий, худющий, худерьба, худоръба, худённый, худо'бище морной, морёный, заморыш, зауморыхи, заморышек, , замдрушек, изморьш, замдрный, зауморок, заморённый, уморёный, заумбрнъш, дохлый, издохлый, здохлый, дохленный, дохляк, дох.чяптк, задохлик, дохленький, дохлятина, доходной, доход, доходяга, дошлый, лядащий, ляжжий, тощои, тощак, перемотина -'больной'.

/ / ' "Сила, выносливость": сильный, здоровяк, здоровёхонек, здоровёшенький.

здоровущий, бугай, мощчий - 'здоровый'; дохленный, дохленький, дохлый, дошлый, дохлятик, дохчяк, дохлятина, дохлять, задохлик, издохши, доходной, доходАга, залядащий, залядепьгй, лядащепький, лядащий, ляделый, лядвий, ляжжий, лядящий, лядячий, моделый, мозглый, гнилой, выморыш, заморыш, зауморок, изморыги, чаморный (чаморной), чаморожный (чаморожпой). чаиорозкий (удар.?), чаморошный, чшюрный, чихлявенький, перемотина, нечерёдный, дистрофик, рахит, туберкулёзник, хлипкий, хлипик, хилый, хилёныш, хиляк - 'больной'.

"Аппетит": вытный, жаркий, нажористый, ненаеда, ненаедный, ненажора, ненасыта, ненасытный, солощии, солощой, соложий - 'здоровый'; нежаркий, непраскии, несолощии,морнои, чамнои, четой, щативыи - больной и т. д..

Полисемантичность ряда слов в исследуемой лексико-семантической группе, широкий спектр дифференциальных сем (соответствующих медицинским концептам нормы физического состояния организма животного), составляющих их семантическую структуру, обусловливает их синкретичность и вхождение одновременно в несколько лексико-семантических подгрупп. Наибольшая смысловая нагрузка присуща номинативным единицам, входящим в микропарадигму 'склонность к болезням', что выводит данный лексико-семантический сегмент в 'положение смысловой доминанты. Это объясняет, во-первых: наибольшую лексическую наполняемость микропарадигмы и, во-вторых, наибольшую частотность взаимодействия её элементов с лексическими

единицами, входящими в иные лексико-семантические микропараду^гмы, для которых сема 'склонность к болезням' является периферийной, но выявляется ситуативно, через синтагматическое окружение.

В параграфах 2-7, рассматривающих лексико-семантические подгруппы слов, материал подаётся в основном в виде словарных очерков, включающих толкование значения представляемого слова, иллюстрации на каждое из значений, сопоставление с литературным значением, сведения, связанные с этимологией слова, ареальные характеристики лексемы. Проводимый анализ наличия и соотношения сем, определяющих общие и специфические компоненты в семантической структуре слов - элементов лексико-семантической парадигмы наименований домашних животных по их физическому состоянию, позволяет идентифицировать типы словесных семантических оппозиций как внутри множества в целом, так и внутри отдельных лексико-семантических подгрупп, что способствует максимально полному раскрытию парадигматических связей слов. Слова-доминанты данной ЛСГ - здоровый — больной, значения которых осмысляются как противоположные, образуют эквиполентную семантическую оппозицию. Отношения "пересечения" устанавливаются здесь за счёт объединения общей семой 'физическое состояние организма животного' и противопоставления специфическими семами 'соответствующее норме (хорошее)' - 'не соответствующее норме (плохое)'. Оказываются в отношениях семантической эквииолентиости между собой и лексемы, находящиеся в синонимической связи с соответствующими словами - доминантами, но входящие з различные лексико-семантические подгруппы. В связи с трансформацией модели нормы физического состояния животного внутри отдельных подгрупп (микропарадигм), изменяются и семы, определяющие общую и специфические части словесных противопоставлений. Внутри лексико-семантических микропарадигм кроме эквиполентных словесных оппозиций выделяются градуальные, привативные, семантического тождества.

В третьем параграфе главы рассматриваются наименования домашних кивотных, характеризующие физическое состояние животного с точки зрения :го комплекции. В соответствии с установленной для данной ЛСПГ типа ¿одели нормы устанавливаем: упитанное животное > здоровое животное, 1еупитанное=худое животное > больное животное. Среди отмечаемых на -ерритории бытования исследуемых говоров наименований худого животного выделяются слова с общими корнями: -худ-, -мор-, -дох-. Из числа деривацион-(ых образований с корнем -худ- (худоба, худобина, худышка, худущий, худерьба, худённый, худобище) наибольшей активностью употребления характеризу-этея слова худоба и худышка. Лексема худоба зафиксирована в 12 районах [сследуемой территории и занимает ареал к северо-востоку от г. Костромы, ключающий Костромской, Нерехтский, Красносельский, Судиславский, ¡уйский, Макарьевский, Нейский, Мантуровский, Шарьинский, Поназырев-кий, Вохомский, Пыщугский районы. В половине из названных районов Костр., Нерех., Судисл., Макар., Мантур., Шарьин.) засвидетельствовано потребление и слова худышка, которое отмечается также в трёх других

районах - вблизи областного центра - в Сусанинеком районе, к югу от него - в Островском районе и на территории Ярославской области - в Рыбинском районе. Точечные ареалы употребления зафиксированы для других образова-. ний от непроизводной основы мотивирующего слова худой, используемых в Костромской группе говоров для обозначения больного животного по его комплекции: морфологический вариант слова худышка худышко (Нерех.); худущий (Макар.) и его фонетический модификат худющий (Вохом.); худерьба (Буйск.) - в ЯОС включён фонетический вариант худорьба (Гавр.-Ямск.); худобище (Тутаев.). Лексема худоба имеет словообразовательный вариант худобииа, отмеченный в трёх районах: Костромском (д. Мисково), Буйском (п. Чистые Боры), Нейском.

В данных наименованиях различные семантические признаки понятия 'худой' (тонкий, сухощавый, тощий) получают формальное оформление за счёт слоовообразователыгах аффиксов - суффиксов (свойственных разговорной речи), обозначающих либо некоторую, небольшую степень называемого мотивирующим прилагательным признака: -ип-; -ышк-, либо имеющих увеличительно-усилительное значение: -ущ-'-ющ -ищ-, либо имеющих значение предельной степени признака: -ени- (худённый). Обозначенные форманты, кроме того, вносят особый эмоционально-оценочный оттенок в семантическую структуру слов, придают экспрессивность народным названиям животных по их комплекции (и информирующим о состоянии здоровья животных). Большинство из них широко употребительны и в других говорах русского языка, участвуют в образовании слов, передающих подобные и смежные понятия. Так, например, в словаре Даля отмечаются: худобииа - 'тощий, худощавый человек"; худышка - 'слабый, хилый, плохой ребёнок" /Даль, VI, 568/. В словарь Уральских говоров включены: худобище - 'заболевание грудных детей': худящей, худяющеи - 'очень худой, тощий' /СРГСУ, VI,156/. Словарь говоров Соликамского района Пермской области фиксирует' худобище - 'хроническая нервная болезнь с периодическими приступами, выражающимися в помрачне-нии сознания и сильных судорогах; падучая болезнь; эпилепсия' /Беляева, 671/.

Семантическая вариативность слов с корнем худ-, выявляемая в региональных словарях, обусловлена широтой семантических признаков, значений древнерусского слова худъ- 'плохой, невзрачный, непрочный, слабый; малый, скудный', этимологически соотносимого с соответствующими современными наименованиями/Фасмер, IV, 282/.

Наименования худого (> больного) животного в исследуемых говорах представлены также лексическими единицами с корнем -мор-: мориои, морёный, заморыш, зауморыш, заумдрок, залюрушек, изморыш. Этимологи, отмечая общеславянское происхождение данного корня, определяют его значение как 'чума, мор, болезнь от которой погибают многие люди и животные' /Преображенский, 1, 559; Фасмер, И, 651; ЭССЯ, 19, 250/. Актуализируемое в рассматриваемой микропарадигме, значение 'худой' в представленных наименованиях возникло на базе значения прилагательного мерный, мотивированного глаголом морить - 'умерщвлять, лишать жизни // томить, утомлять,

учить и изнурять' /Даль, П, 347/, и получившего соответствующие ДСП: :лабый\ 'болезненный', 'хилый', 'изморенный', 'худой', 'имеющий плохой ппетит'.

Обобщение употребления в русских народных говорах прилагательного арной как отрицательно характеризующего физическое состояние животного аиболее полно представлено в ЭССЯ (т.19, стр.252/.

Анализ семантической структуры прилагательного мори ой, зафиксиро-знного в говорах русского языка, показывает, что в костромских говорах пектр медицинских концептов, определяющих денотативное значение слова, аиболее широк (в целях более точного охвата темы, мы не отмечаем другие немедицинские" значения лексемы). Данное наблюдение и сказанное выше озволяет сделать вывод о максимальной приближённости в рамках системы грминов народной анималъной медицины прилагательного морной к слову-оминанте ряда лексем, отрицательно характеризующих физическое состояние :ивотного, - больной, что подтверждается также стилистической нейтрально-гью слова и его продуктивностью в народно-разговорном узусе.

При проведении лингвогеографического анализа его употребление зафик-ировано на территории 13 районов. Сплошным ареалом - на западе исследуе-ой территории, охватывающем районы: Брейтовский, Пошехонский, Рыбин-шй, Угличский, Борисоглебский, Ярославский, Костромкой, Нерехтский. На эстоке распространение слова образует точечные ареалы, включает районы: уйский, Солигаличский, Кологривский, Шарьинский, Павинский.

Широкий ареал распространения имеют слова заморыш и изморыш. Дан-ые наименования, семантически совпадающие в большинстве своих характе-истик - 'худой, слабый, больной', относительно территориального распределил являются по преимуществу взаимоисключающими (их совместное тотребление отмечается лишь в трёх восточных - Макарьевском, Нейском, [антуровском - районах): к западу от центра изучаемого диалектного про-гранства, каковым мы считаем г. Кострому, распространена лексема изморыш ггмечается в 17 районах), к востоку - заморыш (15 районов).

В ЛСПГ 'комплекция', члены которой характеризуют худое (> больное) ивотное, входят и некоторые другие дериваты корня -мор-, в ареальном :пекте определяемые как слова единичного или островного (узкоареального) юпространения: заморушек (Брейт., Рыбин., Яросл.), запорный, заморённый, морёный (Шар.), зауморок (Красное., Макар.), зауморпьм (Макар.)

Обозначенные деривационные наименования раскрывают эффективность ^пользования в народном словотворчестве наиболее адекватных словообразо-ательных средств (присущих как диалектной речи, так и языку литературному) тя достижения точности и выразительности номинаций. Примером могут 1ужить образования с суффиксами -ок- и -ыш-, обозначающих лицо/существо, фактеризуемое каким-либо действием или представляющие собою результат жого-либо действия: изморыш, заморыш, зауморок.

В словах заморышек, заморушек выделяются формообразующие единицы объективной оценки (присущей многим наименованиям исследуемой нами

тематической группы названий домашних животных по их физическому i физиологическому состоянию), выражаемой различными средствами народной языка: -ышк- и --ушк- (вариант, характерный более для фольклора и говоров).

В деривационном ряду дохлый, издохлый, здохлый, дохлеиный, дохляк дохлятина, дошлый тема медицинской некондиции развивалась от значенш общеславянского глагола "дохнуть", соотносимого с глаголом "дыхати" сохранившимся в диалектах и являющимся производным от той же основы, не с перегласовкой, что и "дух, дышать" - /Преображенский, I, 192; Шанский, 131/ Фасмер отмечает родство "дохнуть" с лит. dosauti - 'вздыхать', dusiu, dusi'ti ■ 'пыхтеть, задыхаться', восгоч.-лиг. dijsu, dusti - 'дышать, протухать' -/Фасмер I, 533/.

Как представляется, глагол "дохнуть", будучи изначально амбивалентным ввиду присутствия в его семантической структуре антонимическю составляющих ('дышать' означает физиологический процесс, обуславливающий нормальное течение жизненных функций живого организма; 'задыхаться протухать' - физиологический процесс, свидетельствующий о нарушение жизненно важных функций), постепенно теряет "положительную" семантику у отражает лишь негативные процессы или их результат. Так, в словаре Дал* глагол "дохнуть" фиксируется со значением 'задыхаться, умирать от недостатке воздуха, от удушливой тесноты', вообще о животных: 'издыхать, умирать околевать, испускать дух' /Даль, I, 485/. Те же семантические признаки наполняют лексическое значение его дериватов: дохлятина 'мёрлый, дохлый, палой скот, стерва, падать'; дохлый - 'мёрлый, палой, колелый // затхлый, тухлый' /Даль, I, 485/.

Словарь современного русского литературного языка (в 4-х томах), фиксирующий употребление слов в рамках литературного языка, включает слово "дохнуть" со значением 'умирать, околевать (о жив., насекомых)'. У слова дохлый здесь, кроме основного значения - 'издохший, мёртвый (о жив., насек.)', указывается второе, переносное значение (с пометами "просторечное", "пренебрежительно") - 'хилый, тщедушный, слабосильный (о чел.)'. В том же значении и с теми же пометами даётся лексема дохляк - 'о хилом, слабосильном, болезненном человеке' /MAC, I, 440/.

Через широкое употребление дериватов глагола "дохнуть" в переносном значении для наименования слабого, болезненного человека, закрепилось обозначение теми же лексическими единицами и слабого, болезненного, худого животного (в своём прямом значении называющих животное мёртвое, палое). При этом сохраняется их отрицательная коннотация.

В говорах Костромской и Ярославской областей подобные номинативные единицы (по данным ЯОС, материалов ЮКОС и лично собранных автором) представлены протяжённым рядом лексем, презентирующим направление мотивировки (глагол > прилагательное > существительное) и вариативное разнообразие на этапах словообразовательного процесса как следствие детализации или фонетической модуляции словообразовательных формантов:

Дохнуть > дОХЛЫй

/

дохляк

■¡дохлый издохлый дохлепнъп/ > дохленький

задохлик

дохлятик

дохлятина

Ср.: дохленный 'хилый, тщедушный, дохлый' (Тутаев.); дохляк - 'исху-1вший, болезненный, слабосильный'. Одни дохияки сейчас в стаде. И какой олк с них будет?! (Пьпцуг.); дох.чятик - 'болезненный, слабый, хилый (чел., ив.)' (Пошех.); дохлятина - 'болезненный, слабый, худой'. Дохлятина корова, >дюща, дак еле ходит и молока-то не даёт совсем. На убой уж её надо. "алич.); дохлый - 'болезненный, слабый, хилый, худой'. Он, Пётр, каж-дый чнь корову-то на луг гоняет, вот она у него и здоровенькая, да гладкая, а не >хлая какая. (Поназ.); здохльш - 'измождённый, хилый, слабый, тощий'. Бык-оуж совсем здохлый стал. Надо бы нового в стадо, посипьнее, да поздоровее. Пар.); издохлый - 'слабосильный, худой'. Есть у нас в колхозе лошадёнка )на издохлая, так её и запрягать-то жалко. - (Макар.); задохлик, дохленький 'маленький, худенький, слабенький'. Телёночек родился задохлик - малень-т, слабенький, еле выходили. (Буйск.).

Представленные однокоренные образования характеризуют животное как эльное не только по его комплекции, но и по другим концептуальным зизнакам - по силе, болезненности, что обусловливает их включение также в ютветствующие ЛСПГ - 'сила, выносливость', 'склонность к болезням', гачимость, широту медицинской семы в их семантической структуре.

Из названных дериватов в других русских говорах, по данным СРНГ и ггиональных словарей, получило распространение слово издохлый (псков, ¡ер., Владимир.). В том же значении в СРНГ засвидетельствовано и мотивиро-шное им существительное издохлица (псков., твер.). В ряду издохлятнна, !дохоль лексема издохлый употребляется в своём прямом значении - для зозначения паюго животного /Даль, II, 21; СРНГ, 12, 131/. В говорах Средне) Урала для обозначения худого заморенного животного используется дериват ухлять /СРГСУ, I, 144/. Другие однокоренные образования, зафиксированные региональных словарях и обобщенные в СРНГ, имеют иные значения, сазывающие на отрицательный результат нарушения физиологического эоцесса дыхания.

В третьей главе диссертации рассматриваются наименования домашних нвотных по их физиологическому состоянию. В качестве интегрального :мантического признака всех слов, объединённых в соответствующую ЛСГ, феделено понятие нормы физиологического состояния животного, отражаю-его готовность организма животного реализовать функцию воспроизводства, гксико-семантическое множество наименований домашних животных по их внелогическому состоянию представлено в наших материалах дзумя «множествами (лексико-семантическими подгруппами), дифференцировавши по признаку пола животных: (1) названия самок домашних животных и ) названия самцов домашних животных. В составе подмножеств слова

к.

разделены на микрогруппы/парадигмы: наименования, характеризуют^ животное как способное приносить потомство; наименования, характеризуй шие животное как неспособное приносить потомство.

Установлено, что на противопоставлении способности - неспособное! животного приносить потомство построена естественная (природная) моде; нормы физиологического состояния животных, согласно которой способност приносить приплод определена как норма; неспособность приносить припло, соответственно, как не-норма. Понятие витальности животных, их хозяйстве! но-экономической значимости для человека вносит некоторые коррективы данное соотношение. Способные и неспособные приносить потомство самщ равноценно важны в сельскохозяйственном производстве, что позволило и те и других рассматривать как соответствующих норме, но различающихс функциональным предназначением. То есть через медико-физиологичесю понятия плодности - бесплодия животного, принятые нами за медициною содержание, составляющее основу семантической структуры наименовали входящих в данную ЛСГ, осуществляется медико-физиологическая и, кг следствие, функциональная классификация животных. Это позволило в рамкг данного исследовашы рассматривать названия домашних животных с точк зрения их физиологического состояния как имена классифицирующи Подобная спецификация наименований определяет особенности их функци< нирования в системе народно-медицинской анимальной лексики. Номинация домашних животных по их способности приносить потомство в меньше степени присуща оценочность и, следовательно, эмотивность (что наиболе наглядно в отношении наименований самцов домашних животных). Коннот; тивная окрашенность слов связана, во-первых, с традиционным народны восприятием нормативно закреплённого качества как положительного свойс* ва, качества, не соответствующего норме как отрицательного свойства (г последнюю роль играет здесь аналогия с человеком). Но в большей степени ог связана с устно-разговорным характером диалектной речи. Экспрессивш эмоциональная окрашенность подобных наименований имеет различие выражение. Для неё характерно, например, использование переносных знач< ний слов, ср.: пустая, холостая 'яловая'; грузная, тяжёлая, покрытая 'стел] ная'; легменъш, чищеный, подрезанный 'кастрированный'; хозяин, ходовь 'некастрированный' и т. п.

Несмотря на широту и разнообразие представленного лексического матери; ла в группе наименований домашних животных по их физиологическом состоянию отмечены тенденции к идентичности в плане мотивации, словообр; зования, семантики, употребления (что свидетельствует о терминологическс определённости названий тематически ограничиваемого фрагмента лексич< ской системы народно-медицинской анимальной лексики).

Слова в пределах данного лексико-семантического множества объединен по характеру мотивирующих признаков номинаций, которые могут содержа! указание на:

наличие / отсутствие плода в утробе животного, напр.: плодная, грузная, пяжёлая или: бесплодная, пустая; сюда же: сужерёбая, суягная, стельная, упоросая и др.;

процесс спаривания (случки) животных, напр.: обойдённая, обхолсенная, )бгулениая, покрытая или: необойдённая, необгуленная, непокрытая; сюда же: подпускной, припускной и др.;

процесс или способ кастрации, напр.: кладеный, легченый, ложеньш, , :астрат, холощёный, чищеный, подрезанных) или: некладеный, нелегченый, Iеложеной и др.

Большинство наименований домашних животных по их способности прино-;ить потомство являются производными словами, образованными по опреде-[ённым словообразовательным моделям:

основа глагола + -ии(а) ~ существительное: перегульница, переходнигш и др.;

су- с- + основа существительного - наименование детёныша животного -филагательное: сужерёбая, суягная, супоросая, стельная и др.;

основа глагола + словообразовательный суффикс = причастие: обойденная, >бгуленная, обхоженная, подрезанный, чищеный, выложенных7 и др.; ,

Продуктивны образования с префиксом не-, необгулеиная, необойдённая, •епокрытая, некладеный, неподкладенный, нелегченный, нелож'вной и др.

Широкая словообразовательная вариативность (как следствие народно-шговорного характера данной лексики) реализуется за счёт использования ¡азнообразных словообразовательных аффиксов, в том числе и имеющих хожее значение, напр.: яловка, ячовуха, перегульница, перегулок, племенник, лемяш. иетёлка, метёлок, бесплодная, бесплодовая, кладок, кладенец, ложен-ый, подложенный, выложенный и т. п. Характерна для исследованной лексики | фонетическая вариативность, напр.: яловуха ячоуха, бережая - берёжая, ряк - хохряк - хрюк и т. д. Отмечены грамматико-морфологические варианты, :апр.: перегульиица перегулок, нетёлка - нетёлок, стельная - стёлок и др. В ;елом в отношении морфологической оформленности (частеречной принад-ежности) установлено, что названия домашних животных с точки зрения их шзиологического состояния представлены в основном производными прилага-ельными и причастиями. На фоне общего количества рассмотренных лексиче-ких единиц число существительных незначительно (примерно третья часть). Угдельные субстантивы образованы в результате процессов, связанных с тратой словом семантической расчленённости, заменой сочетания слов циным словом, напр.: яловка, тёлка, нетель, нетёлка, бесплода, стёлок, астрат, к.'1адок, некладок, ходовик и др.

Анализ употребления наименований домашних животных по их физиологи-ескому состоянию в исследуемых и иных говорах русского языка обнаружил яд особенностей семантического плана. Семантическая структура лексем, гтассифицирующих домашних животных на способных и неспособных риносить потомство, может быть осложнена указанием на^ вид животного, апр.: обхоженная, обгуленная 'стельная (о корове)'; покрытая '(о корове, зинье) плодная'; мерин 'кастрированный жеребец'; боров, килун 'кастрирован-

/

ныи самец свиньи ; пороз (в зависимости от территориальной принадлежност! 'кастрированный бык / баран / самец свиньи'; сужеребая 'беременная кобыла суягная 'беременная овца'; стельная 'беременная корова'; супоросая 'береме! ная свинья' и др. Выделяются лексические единицы, значения которых пр обозначении домашних животных относительно их способности приноси] приплод амбивалентны, напр.: боров ' 1 .кастрированный самец евины 2.некастрированный самец свиньи; 3.самец свиньи'; мерин '1.кастрированны жеребец; 2.самец лошади'; хряк '1.некастрированный самец свиньи; саме свиньи'.

Лексика, входящая в ЛСГ названий домашних животных с точки зрения и физиологического состояния неоднородна по широте и интенсивности упо' ребления. Широкий ареал распространения и относительно высокая проду1 тивность в речевом узусе исследуемых, говоров установлены для слов: беспло( ная, некрытая, непокрытая, необойдённая, необгуленная, нестельная, нетел перегулънтр, переходница, пустая, холостая, яловая, стельная, крыта, покрытая, обойдённая, обхоженная, тяжёлая, сукотная, суягная. К причина непродуктивности, нерегулярности употребления лексических единиц относя-ся: наличие в современном языке говора общеупотребительного дериват принадлежащего также и литературному языку и, таким образом, ши{: известного и употребляемого, напр.: яловка, яловица // яловая; нетёлка, нетёлс // петель, нестельная; сукотая, сукатая // сукотная\ суягнатая П суягная и ' п.; наличие варианта, грамматически или фонетически более активного да данной диалектной системы, напр.: переходная I/ переходница-, перегу. перегулок // перегульница-, огулен ная // обгуленная; бере'жая // бергжая и т. п.

В группе наименований самцов домашних животных с точки зрения г физиологического состояшы продуктивность и регулярность номинативны единиц связаны с распространением соответствующих производящих глаголо Широкое употребление в пределах функционирования Костромской групп говоров для обозначения процесса кастрации таких глаголов как тает. ложитъ, легчить обусловило разнообразие их дериватов, индексирующи самцов домашних животных относительно способности приносить потомсте (ср.: кладеный, кладенец, кладок, подкладеный, легченый, легчёный, вылегче! ный, выложенный, подложенный и др.), которые в основном активно испол) зуются диалекто носителями. Менее употребительны глаголы чистит подрезать. Соответственно, малопродуктивны их производные чищены; подрезанный. В настоящее время активно употребляются образования с глаголов холостить, кастрировать. Практически повсеместное функционирс вание лексемы холощёный обусловлено его общеславянским происхождением широким распространением в общенациональном русском языке. Активное! слова кастрированный свидетельствует о взаимодействии говоров с литерату} ным языком. Древность происхождения, принадлежность к общеславянском лексическому фонду, родо-видовая определённость в плане семантики объж няют продуктивность, в говорах Ярославской и Костромской областей лексе боров, мерин, пороз. Широкое распространение зафиксировано и для слот

члеме/шой, что связано не только с его функционированием в общенародном языке, в том числе в качестве термина животноводства, но и с его прозрачной внутренней формой. Отмеченная непродуктивность наименований припуск, юдпускник, ходовик, хозяин и. т. п. объясняется, во-первых, постепенным их переходом в разряд устаревшей лексики и, во-вторых, терминологической многозначностью, ср.: припуск '1.случка (скота); 2.о телёнке, сосущем корову; 3.нехолощёный бык, баран'

Сопоставление материалов Ярославского областного словаря и материа-тов, дополнительно собранных автором по районам Костромской области, с цанными по другим территориям выявило, что практически все наменования вдмашних животных относительно их воспроизводительной функции имеют семантически и словообразовательно соотносимые корреляты в других говорах эусского языка.

В Заключении подводятся итоги проведённого исследования и намечаются перспективы применения полученных результатов.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Народные названия болезней домашних животных. Программа сбора материала .// Проблемы региональной русской филологии: Тезисы докладов и сообщений. - Вологда, 1995. - С. 72 - 74.

2. Народно-медицинская анимальная лексика и проблемы её картографирования в свете трудов Г Г. Мельниченко // Проблемы региональной лингвистики: Гезисы выступлений на межвузовской научной конференции, посвященной памяти доктора филологических наук, профессора Г.Г. Мельниченко. - Ярославль, 1996. - С 23 - 25.

3. К вопросу о мотивации названий болезней животных. Русско-латинские параллели // Молодые учёные российскому образованию: межвузовский сборник научных трудов. Ч. 1. - Кострома, 1996. -С.

\. Народные названия анимальной медицины как предмет ареальной лингвистки (на материале Толкового словаря живого великорусского языка В. Даля) // Лексический атлас русских народных говоров. (Материалы и исследования). 1994 г. - СПб., 1996. - С. 114 - 119. (В соавторстве с Н. С. Ганцовской). 5. Народные названия домашних животных по их физическому и физиологическому состоянию (по материалам Ярославского областного словаря) // Русские гародные говоры: проблемы изучения: Тезисы докладов межвузовской научной сонференции, посвященной 90-летию со дня рождения профессора Г.Г. Мельниченко. - Ярославль, 1997. - С. 56 - 58.

5. Лексика по теме "Народная медицина: болезни скота" в говоре одной геревни (по материалам Словаря русских народных говоров) // Лексический гагас русских народных говоров. (Материалы и исследования). 1995 г. - СПб., 1998. - С. 172 - 176. (В соавторстве с Н. С. Ганцовской).

1. О парадигматических отношениях в лексико-семантической группе 'физическое состояние животных" (вопросы картографирования) // Лексиче-жий атлас русских народных говоров. (Материалы и исследования). 1996 г. -:Пб., 1998.-С. 53 - 56.

8. О специфике семантизации лексики народной анимальной медицины Толковый словарь живого великорусского языка В. Даля // Семантика языко вых единиц: Доклады V Междунар. конф-ции. Т. 1. - М., 1996. - С. 56 - 58. (Е соавторстве с Н. С. Ганцовской).

9. К вопросу изучения народно-медицинской анимальной лексики (на материале Костромской группы говоров) // Актуальные проблемы науки в агропромышленном комплексе: Материалы межвузовской научной конференции. Т. I. -Кострома, 1998.-С. 74-75.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Красильщик, Елена Александровна

Введение

Глава I. ОБЩИЕ ВОПРОСЫ, СВЯЗАННЫЕ С НАЗВАНИЯМИ ДОМАШНИХ ЖИВОТНЫХ С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ ИХ ФИЗИЧЕСКОГО И ФИЗИОЛОГИЧЕСКОГО СОСТОЯНИЯ.

1.1. Названия анимальной медицины в аспекте соотношения языка и культуры.

1.2. Номинации мира домашних животных относительно их жизненных функций, отражающие физическое и физиологическое состояние животных. Функционально -хозяйственный аспект.

1.3. Структурно - семантическая организация лексики народной анимальной медицины (наименований домашних животных с точки зрения их физического и физиологического состояния).

1.4. Семантическая структура наименований домашних животных с точки зрения их физического и физиологического состояния.

Глава II. НАЗВАНИЯ ДОМАШНИХ ЖИВОТНЫХ С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ ИХ ФИЗИЧЕСКОГО СОСТОЯНИЯ.

2.1 Структурно - семантическая организация ЛСГ названий домашних животных с точки зрения их физического состояния"

2.2. ЛСПГ 'внешний вид'.

2.3. ЛСПГ'комплекция'.

2.4. ЛСПГ 'сила, выносливость'.

2.5. ЛСПГ'аппетит'.

2.6. ЛСПГ 'склонность к болезням'.

2.7. ЛСПГ 'кондиционность'.

Выводы ко II главе.

Глава III. НАЗВАНИЯ ДОМАШНИХ ЖИВОТНЫХ С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ ИХ ФИЗИОЛОГИЧЕСКОГО СОСТОЯНИЯ.

3.1 .Структурно - семантическая организация ЛСГ названий домашних животных с точки зрения их физиологического состояния

3.2. Названия самок домашних животных с точки зрения их физиологического состояния

3.2.1. Названия самок домашних животных, неспособных приносить потомство.

3.2.2. Названия самок домашних животных, способных приносить потомство

3.3. Названия самцов домашних животных с точки зрения их физиологического состояния.

3.3.1. Названия самцов домашних животных, неспособных приносить потомство

3.3.2. Названия самцов домашних животных, способных приносить потомство.

Выводы к III главе.

Введение диссертации1999 год, автореферат по филологии, Красильщик, Елена Александровна

История народа, его духовная и материальная культура находят отражение не только в вещах, памятниках письменности, предметах искусства и пр., но и в живом языке. В лексических единицах языка содержится "богатейшая информация о системе ценностей того или иного народа, раскрывающая особенности видения мира и являющаяся своеобразным ориентиром в его освоении" /Вендина Т.И., 1998, 13/. Ценным источником изучения духовной культуры народа является диалектная лексика. Важностью диалектно-лексических фактов и отношений для решения многих теоретических вопросов, ценностью их для сравнительно-исторических, этимологических штудий, значимостью подобных данных для решения культурологических проблем и задач объясняется необходимость изучения народных говоров.

Действительно, диалектная лексикология и лексикография в последние годы составили наиболее развивающуюся область русской диалектологии. Изучение говоров русского языка во второй половине XX века методами лингвистической географии на фоне общего оживления лингвогео-графического исследования славянских языков дало богатые материалы, нашедшие свое отражение в региональных словарях и атласах, монографиях и т.п. Одним из важнейших диалектологических предприятий, таких, как работа над Диалектологическим атласом русского языка (ДАРЯ), Общеславянским лингвистическим атласом (ОЛА), выпуск томов Словаря русских народных говоров (СРНГ), обобщающих накопленное и открывающих доступ к материалам источников различного вида, до сих пор не бывшими опубликованными, является составление Лексического атласа русских народных говоров (ЛАРНГ). Плодотворность изучения лексики методами лингвистической географии на современном этапе не вызывает сомнения. Поэтому основная задача ЛАРНГ - "показать в пространственной проекции основные звенья лексико-семантической системы русских 5 народных говоров" /ЛАРНГ (Проект), 1994, 5/, что соответствует современным направлениям в лингвистике: через лексический фонд языка обозначить пространственную и реальную классификацию человеческого опыта. ЛАРНГ станет "богатейшим источником для изучения менталитета русского народа, так как он призван обобщить богатейший материал, сопоставить данные, полученные из различных регионов, выявить сходные черты, отметить различное". /Дмитриева С. В., 1998, 30/. Определяя ареалы для большей части словарного состава говоров, атлас и материалы, представленные в нём, будут иметь серьёзное научное и историко-культурное значение. Они помогут "глубже познать процессы формирования и развития словарного состава русских народных говоров, связь русской лексики с лексикой других славянских и неславянских языков, процессы заимствования иноязычной лексики русскими говорами, распространения её на территории русского языка". /Герд А. С., Попов И. А., Матвеева О. А., 1998, 133/.

Изменения в жизни отражаются в языке, в частности, народном, особенно на лексическом уровне. Меняются поколения сельских жителей - основных носителей диалектов, информантами становятся те, кто достаточно учился, кто выезжал в другие места и города, кто читает и слушает радио, смотрит телевизор и т. д. В связи с этим большой коллектив многих вузов России, участвующий в создании ЛАРНГ, определяет своей непосредственной задачей тщательный, кропотливый сбор того, что ещё живо в народной памяти, в яркой и образной русской народной речи.

Общепризнанно, что одним из перспективных направлений изучения диалектной лексической системы является углублённое описание её отдельных подсистем, распределяющихся по семантическим сферам (темам). Спецификой Лексического атласа является то, что "он предполагает не сведение воедино отдельных диалектных лексем и представления их распространения, а выявление диалектных наименований прежде всего в сис6 теме тематического (лексико-семантического) объединения (поля) слов". /Костючук Л. Я., 1994, 32/.

В рамках подобного тематического деления лексики может быть вычленена подсистема народных названий болезней, болезненных и специфических состояний домашних животных, относящаяся к числу древнейших. Данная лексика является составной частью народной ветеринарной (ани-мальной) терминологии и народной медицины в целом, поскольку имеет отношение к определению физического и физиологического состояний животных - специальным понятиям, составляющим предмет медицины.

Изучение лексики народной анимальной медицины требует особенно пристального внимания к географическим, экономическим, историческим условиям жизни носителей диалекта, То, что экстралингвистическая информация разного рода бывает чрезвычайно важна для интерпретации лингвистического материала, постоянно подчёркивается диалектологами: ".не вызывает сомнения тот факт, что общность проблем этнографии, диалектологии и лингвогеографии велика, в результате чего чрезвычайно сближены вопросы теории и практики составления карт народов и карт языков, карт традиционной материальной и духовной культуры и карт лингвогеографических". /Кричинина А. А., Озерова Г. Н., 1983, 51/.

Предлагаемая диссертационная работа проводилась в русле установок и ориентиров ЛАРНГ.

Объектом нашего исследования является народная лексика, характеризующая домашних животных с точки зрения их физического и физиологического состояния, функционирующая в говорах Ярославской и Костромской областей, большая часть которых, за исключением крайних восточных районов Костромской области входит в состав Костромской группы говоров по лингвогеографическому членению 1964 г. /Русская диалектология, 1964, 267/. Подобное определение пространственных пределов продиктовано близостью (по совокупности отличительных признаков) 7 функционирующих здесь говоров, общностью географических условий, этнических связей, социально-экономических отношений населения.

Выбор обозначенной группы наименований обусловлен рядом факторов, среди которых немаловажную роль играет практическая значимость в жизни человека домашних животных, поскольку они всегда являлись и до сих пор являются важным объектом хозяйственного использования сельскими жителями. Вопросы здоровья, продуктивности, способности к воспроизводству домашних животных всегда находились в центре внимания человека.

К моменту анализа диалектных наименований домашних животных в говорах, бытующих на территории Костромской и Ярославской областей, мы располагали картотекой, насчитывающей 1170 карточек-цитат, в которых зафиксировано около 243 наименований домашних животных по их физическому и физиологическому состоянию.

Говоры, составившие базу нашего исследования, относятся к центральным говорам, "которым присущ комплекс языковых черт, состоящий почти сплошь из явлений, совпадающих с нормой литературного языка, но органически свойственный этим говорам, поскольку не сочетается в них с употреблением диалектных вариантов явлений". / Образование севернорусского наречия и среднерусских говоров, 1970, 290/. Выделение центральных говоров "как бы накладывается на современное диалектное членение языка и характеризует основу языковых комплексов современных говоров, расположенных на данной территории и входящих в настоящее время в состав различных диалектных объединений." /Образование ., 1970, 290/. Понимание общности, существующей между говорами центра, является важным для изучения современного диалектного членения, так как даёт возможность выявить те диалектные объединения, которые отличаются наличием в их языковых комплексах большого количества элементов общенародного характера. Кроме того, выделение центральных говоров необходимо для изучения вопросов исторического характера. Эти го8 воры находятся на территории древней Ростово-Суздальской земли, затем Владимиро-Суздальского княжества XII - нач. XIII вв., на основе которого сформировалось в дальнейшем Великое княжество Московское.

Разные пределы распространения отдельных явлений в современных центральных говорах - сужение границ некоторых из них с юга, а других -с севера, так же как и особая широта распространения отдельных из них, проследить которые мы и ставим одной из целью в своём исследовании,-объясняются временем возникновения различных из этих явлений и разной интенсивностью их последующего распространения в связи с историей населения - носителей этих черт.

Говоры на территории Костромской области "вследствие древности заселения края, этнической однородности населения, отсутствия крупных миграций относительно едины и не имеют резких отличий от говоров соседних областей" /Ганцовская Н. С., 1992, 3/. Вместе с говорами соседних Ярославской, Вологодской, Кировской областей костромские говоры традиционно, на основе диалектного членения 1915 года, относят к говорам Вологодско-Вятской, или Восточной (Вологодско-Кировской), группы севернорусского наречия. Исключение составляют диалекты Солигаличско-го и Чухломского, частично Галичского, Буйского и Парфеньевского районов, характеризующиеся аканьем. Они принадлежат к среднерусским переходным говорам. Особенности севернорусского наречия, Вологодско-чгруппы

ВятскойийГсреднерусских говоров изложены в работах диалектологов начала второй половины XX столетия, в соответствующих академических изданиях1.

На основе систематически проведённой интерпретации изоглосс в основном на материалах диалектологического атласа русского языка был пересмотрен вопрос о группировке говоров русского языка. По диалект

1 См.: Н. Н. Дурново, Н. Н. Соколов, Д. Н. Ушаков Опыт диалектологической карты русского языка в Европе с приложением очерка русской диалектологии / Тр. Московской диалектологической комиссии. - М., 1915. Вып. 5.); также: Аванесов Р. И. Очерки русской диалектологии. М., 1949; Кузнецов П. С. Русская диалектология. М., 1960. 9 ному членению русских говоров 1964 г.1 большинство говоров Ярославской и Костромской области входит в состав Костромской группы севернорусского наречия (часть говоров Костромской области - Шарьинского, Макарьевского, Мантуровского, Пыщугского, Павинского, Вохомского, Поназыревского и Октябрьского районов оказались за пределами данного диалектного членения). "Костромская группа говоров находится на юго-восточной территории северного наречия. Она непосредственно граничит на севере с Вологодской группой говоров, а на юге - с восточными окающими среднерусскими говорами, а именно: с Владимирско-Поволжской группой этих говоров. Комплекс диалектных черт, характерных для говоров Костромской группы, включает черты следующих более широких территориальных образований: северного наречия, северовосточной диалектной зоны и черты центральных говоров. В её пределах известны тдаже некоторые явления, имеющие индивидуальный характер распространения". /Образование ., 1970, 292/.

Описание фонетических, морфологических и некоторых лексических и синтаксических черт Костромской группы говоров отражено в работах и диссертационных исследованиях ряда лингвистов /Бурова Е. Г., Касаткин Л. Л., 1977; Виноградов Н. Н., 1904; 1918; Ганцовская Н. С., 1992; Громов А. В., 1969; Захарова К. Ф., Орлова В. Г., 1970; Мельниченко Г. Г., 1974; Никулина Т. Е., 1996; Новичихин, В. И., 1993; Теплова В. Н., 1985; Шкляр Г. 3., 1962; Ховрина Т. К., 1996. и др./

При анализе лингвогеографических данных, относящихся к Костромской группе, регулярно выделяются некоторые части её территории: 1) западная (ярославско-пошехонские говоры, иногда с особым выделением в их пределах угличских говоров, находящихся в более южной части этой западной территории); 2) восточная, по течению реки Унжи (иногда с осо

1 Основания и принципы диалектного членения 1964 г. изложены в работах: Русская диалектология / Под ред. Р. И. Аванесова, В.Г., Орловой. - М., 1964; Захарова К. Ф., Орлова В. Г. Диалектное членение русского языка. - М. 1970.

10 бым выделением в её пределах более северных говоров у г. Кологрива); 3) говоры Костромского акающего острова. Указанные части территории группы редко выделяются по наличию характерных только для них черт. Обычно для них характерно наличие в их пределах некоторых особенностей, сближающих их с соседними группами говоров. Так, говоры западной части территории ближе по своему характеру к межзональным говорам северного наречия или к некоторым восточным среднерусским окающим. В говорах более восточной части наблюдается большая близость к Вологодской группе говоров или (редко) в северо-восточной части восточных окающих среднерусских говоров. Особое положение занимают акающие говоры, выделяющиеся по характеру безударного вокализма и лексики, а в остальном мало отличающиеся от окружающих говоров." /Образование ., 1970, 292/.

В настоящее время ареальное членение говоров русского языка дополнено структурно-типологической классификацией, разработанной Н. Н. Пшеничновой /Пшеничнова Н. Н.,1996/. Считаем целесообразным включить в предлагаемый диалектологический очерк описание некоторых деталей типологической классификации, способствующих пониманию того места, которое занимают определённые для нашего исследования говоры в обозначенной классификации.

Согласно структурно-типологической классификации, представленной в её лингвогеографической проекции, множество говоров как единых и целостных языковых систем по всем основным показателям имеет многоуровневую ("многослойную") классификационную структуру. Комплекс Главных (типоопределяющих) и сопутствующих признаков, являющийся характеристикой некоторой совокупности говоров, отличающей данную совокупность от других совокупностей того же разбиения, определяет тип диалекта, или диалектный тип.

11

Н. Н. Пшеничнова рассматривает специально говоры, образующие в диалектном членении Костромскую группу северного наречия, и говоры так называемого Чухломского акающего острова.

Говоры, относящиеся по диалектному членению к Костромской группе северного наречия, в типологической классификации почти все -исключая часть говоров на территории к западу от Костромы и полосы вдоль северной границы с Вологодской группой - выделяются ею на втором уровне как совокупность переходных между группами говоров Воло-годско-Вятского и Владимирско-Поволжского диалектного типов. На этом, втором, классификационном уровне, в характеристике совокупностей переходных говоров, по мнению Н. Н, Пшеничновой, нет типоопре-деляющих признаков /Пшеничнова Н. Н., 1994, Приложение/, следовательно, на этом, втором, уровне нельзя определить тип диалекта. На третьем классификационном уровне в переходных говорах (СП3)1 выделяется однородная группа СП31, говоры которой относятся к Костромскому диалектному типу. Говоры Костромского диалектного типа занимают центральную, большую часть территории говоров СП31, т. е. исключая периферийные "вкрапления" говоров смешанной совокупности разнородных говоров л

СП Р. На четвёртом уровне классификации в группе говоров Костромского диалектного типа (СП31) выделяется её "ядро" - группа СП311, говоры которой занимают примерно центр территории группы СП31 (тип диалекта четвёртого ранга отсутствует).

Западную часть территории, относящейся по диалектному членению к Костромской группе северного наречия, занимают говоры, которые по типологической классификации представляют собой большую "пестроту": среди них отмечены говоры, принадлежащие разным классификационным

1 Подобные буквенно-цифровые знаки введены Н. Н. Пшеничновой для обозначения: С - группа севернорусских говоров; П - переходные говоры; Р - смешанная совокупность разнородных говоров; цифра - номер группы говоров; цифра в сноске - индекс приближения к Эталону типичности группы данного классификационного уровня. Единицы уровней обозначаются соответствующим количеством знаков./Пшеничнова Н. Н., 1996,17, 27/

12 единицам разных уровней деления, причём многие говоры относятся к переходным - между говорами Новгородского и Владимирско-Поволжского диалектных типов, а также между говорами Новгородского, Владимиро-Поволжского и Вологодско-Вятского диалектных типов. Среди всей этой "пестроты" выделяется однородная группа говоров, распространённых главным образом вокруг г. Ярославля и Углича - говоры Ярославского диалектного типа.

Показательно сопоставление результатов типологической и ареаль-ной классификаций, относящихся к "Чухломскому острову". В диалектном членении выделен ареал акающих говоров в пределах Костромской группы северного наречия, названный "Чухломским островом". По диалектным членениям 1915 и 1964 гг. эти говоры определяются как среднерусские. Наиболее детально в отношении безударного вокализма исследуют говоры данного ареала Е. Г. Бурова и Л. Л. Касаткин /Бурова Е. Г., Касаткин Л. Л., 1977; Касаткин Л. Л., 1985/. Отмечая в говорах Чухломского острова не только севернорусские черты, но и некоторое число явлений, характерных для южнорусских и среднерусских говоров, Л. Л. Касаткин приходит к следующему выводу: "Территория Чухломского акающего острова, совмещающая южнорусские и севернорусские черты, должна определяться как среднерусская и соответствующим образом выделяться на диалектологических картах" /Касаткин, 1985, 32/.

Характеристика говоров Чухломского острова как среднерусских, считает Н. Н. Пшеничнова, относится не к каждому отдельному говору, входящему в Чухломской остров, а к сопоставительной системе, которая может быть построена для всех говоров, образующих данный ареал. Рассмотрение же каждого говора Чухломского острова как отдельной целостной языковой системы и сравнение её как таковой по всем основным элементам языковой системы с остальными говорами, для которых проводится структурно-типологическая классификация, показывает, что говоры Чухломского акающего острова не представляют собой единства. В преде

13 лах относящейся к ним территории распространены говоры, входящие в разные единицы типологической классификации: говоры Владимирско-Поволжского диалектного типа, говоры Северо-Западного диалектного типа, говоры Ярославского диалектного типа.

Говоры Ярославской и Костромской областей как объект диалектологического изучения с точки зрения состава некоторых лексических групп представлены в работе Г. Г. Мельниченко "Некоторые лексические группы в современных говорах на территории Владимиро-Суздальского княжества XII - нач. XIII в." /Мельниченко Г. Г., 1974/. В данном исследовании предложен опыт выделения групп говоров по лексическим зонам. Г. Г. Мельниченко на основании распространения специально отобранной лексики (слов, обозначающих крестьянскую усадьбу и её составные части; чердак над жилой частью крестьянского дома; изгороди и корзины) устанавливает на охватываемой территории (в рамках Владимиро-Суздальского княжества XII - нач. XIII в.) 16 лексических зон. В данной типологии говоры районов Ярославской и Костромской областей входят в IV, V, VI, VIII, IX, X зоны. Характер смещения признаков, выделенных Н. Н. Дурново в 1927 году для Ярославской группы (без указания её территории)1, как показывают наблюдения, представленные Г. Г. Мельниченко, свидетельствует об их ассимилировании, прежде всего, в рамках указанных зон. /Мельниченко Г. Г., 1974, 47-49/.

В связи с вышеизложенным нам представляется оправданным рассмотрение в предлагаемом диссертационном исследовании говоров Ярославской и Костромской областей как имеющих достаточное количество общих черт для характеристики лексико-семантических отношений в группе наименований домашних животных с точки зрения их физического и физиологического состояния, определения их соотношения с подобной лексикой русских говоров на более широком ареале.

1 Дурново Н. Н. Введение в историю русского языка^М., "Наука", 1969.

14

Значительная часть лексики говоров Костромской группы (в пределах Ярославской и Костромской области) отражена в Ярославском областном словаре /ЯОС, 1981 - 1991/, охватывающем территорию Ярославской области в её границах до 1940 года (захватывающей значительную часть районов современной Костромской области). Работа по созданию словаря выполнялась коллективом кафедры русского языка государственного педагогического института имени К. Д. Ушинского во главе с заведующим кафедрой проф. Г. Г. Мельниченко. ЯОС содержит: 1) материалы печатных и рукописных источников; 2) материалы, собранные диалектологическими экспедициями и отдельными корреспондентами за период с 1940 по 1980 год. ЯОС включает лексику разнообразных тематических групп. В нём более детально и многообразно, чем в большинстве областных словарей, представлена народная лексика анимальной медицины. В словаре в рамках обозначенной тематики нами выявлено 85 медицинских терминов, определённо относящихся к миру домашних животных, то есть имеющих соответствующие пометы, около 40 терминов, употребляемых как в отношении животных, так и в отношении людей, и 74 слова, не имеющих помет, дифференцирующих лексику человека и животных. ЯОС стал лексикографической базой нашего исследования наименований домашних животных по их физическому и физиологическому состоянию. Имеющиеся в ЯОС данные мы дополнили материалами, собранными по районам, не охваченными ЯОС. Мы расширили ареал исследования и за счёт включения в лингвистический анализ соответствующей лексики говоров, бытующих на территории восточных районов Костромской области, не входящих, по диалектному членению 1964 года, в Костромскую группу говоров, охватив таким образом полностью территорию Ярославской и Костромской областей.

В свете установок ЛАРНГ /Герд А. С., Попов И. А., Матвеева О. А.,1998, 132/ в ходе лингвистического анализа учитывалась вся лексика, относящаяся к наименованиям домашних животных по их физическому и

15 физиологическому состоянию, зарегистрированная на обследуемой территории, т. е. включая и общерусскую, чтобы избежать перекосов в показе лексической системы говоров.

Предмет изучения составляет системная организация выделяемой нами лексики, её функциональная определённость, ареальная характеристика.

Славянская терминология по теме "Народные названия анимальной медицины" слабо отражена в словарях и атласах: не были заложены вопросы по данной тематике в вопроснике OJIA, недостаточно освещена эта проблема в ЛАРНГ, опыт работы с региональными словарями также показал ограниченность и отрывочность её представления в подобных изданиях., что свидетельствует об отсутствии специальных программ и разработок в этой области. На фоне лингвистических исследований названий народной медицины, представленных в работах, например, Меркуловой В. А., Герасимова М. К., Проценко Б. Н., Ганцовской Н. С., Жмурко О. И. и др. лексика анимальной медицины кажется мало изученной.

Выявление номинаций народной анимальной медицины в современных говорах сопряжено с определёнными трудностями, что объясняется не только причинами лингвистического плана - вытеснением их терминами официальной медицины, но и явлениями экстралингвистического характера: сокращением поголовья домашнего скота в личных хозяйствах, общим "языковым окультуриванием" сельских жителей вследствие широких контактов сельского и городского населения.

Таким образом, изучение ценнейшего пласта лексики, всё более смещающегося с течением времени на периферию языка, а порой исчезающего безвозвратно, обусловливает актуальность выбранной нами темы диссертационной работы. Необходимость подобного исследования определяется и тем фактом, что названия анимальной медицины и, в частности, названия домашних животных по их физическому и физиологическому состоянию, функционирующие в говорах Костромской и Ярославской областей

16 региона, сельское население которого традиционно занято вопросами животноводства, до сих пор не были предметом специального научного анализа.

В соответствии с поставленной целью - комплексной характеристикой на базе говоров Костромской группы терминосисТемы народной ани-мальной медицины - выделяются следующие конкретные задачи-.

1. установить с возможно большей полнотой и систематичностью лексический инвентарь определённой нами тематики, территориально укладывающийся в рамки костромских и ярославских говоров;

2. выявить специфику семантической структуры обозначенной лексики; проследить становление семантической значимости слов с учётом их исто-рико-этимологической и функциональной характеристик;

3. обозначить виды семантических внутригрупповых отношений: определить семантическую значимость лексических единиц как членов лексико-семантических парадигм (групп, множеств); описать системные связи и отношения слов в исследуемом лексическом множестве; установить роль словообразовательной и семантической деривации в образовании исследуемых групп лексики; обозначить принципы и способы номинации;

4. охарактеризовать виды семантических межгрупповых отношений;

5. выявить ареальные связи рассматриваемой лексики.

Материалом исследования послужили лексические данные, собранные полевым методом (по районам Костромской области), а также методом анкетирования жителей рассматриваемой территории; соответствующая лексика, извлечённая методом сплошной выборки из Ярославского областного словаря (ЯОС), картотеки Костромского областного словаря (ККОС), хранящейся на кафедре русского языка Костромского государственного университета, Толкового словаря живого великорусского языка В. Даля (Даль), Словаря русских народных говоров (СРНГ). Кроме того, в

17 качестве дополнительных источников нами привлекались различного рода словари - как толковые словари современного русского литературного языка, так и профессиональные, в том числе по сельскому хозяйству, животноводству, ветеринарии.

Предмет и задачи диссертационной работы определили выбор методов исследования. К основным методам следует отнести метод лингвистического описания, опирающийся на непосредственные наблюдения, компонентный анализ, метод выделения понятийных и соответствующих им лексических группировок и на основе их - сопоставление, классификация и систематизация языковых фактов, проверка на трансформацию внутри понятийных групп и семантического множества в целом, при этом нами были использованы также ономасиологический, словообразовательный и этимологический анализы. Кроме того, широко использовался приём лингвистического интервьюирования (при выяснении и уточнении значения ряда лексем).

Теоретическая значимость. Работа выполнена в рамках лингвогео-графических исследований, постулируемых программой Лексического атласа русских народных говоров, когда учитываются внутренние и внешние системные связи не только изучаемого диалектного материала по принципу дифференциации с литературным языком, но вся лексика данного региона по заданной тематике в целях их наиболее полного выявления. Объектом исследования являются лексические единицы, генетически восходящие к общеславянским, древне- и старорусским архитипам, на компактной территории центра России (к северо-востоку от Москвы) в основном в пределах Костромской группы говоров (по диалектному членению 1964 г.), с чётко выраженными лексико-семантическими связями. Многомерный анализ подобной региональной лексики по современным методикам дал возможность постулировать принадлежность её к миру анимальной медицины и вместе с тем показал её периферийный характер ввиду наличия в ней не

18 только идентифицирующей (медицинской) семы, но и характеризующей (коннотативной,немедицинской)семы.

Научная новизна диссертации определяется тем, что в ней впервые народные названия домашних животных рассматриваются как идентифицирующие физическое и физиологическое состояние животного, т.е. образующие лексико-семантическое множество народных названий анимальной медицины, и исследуются как факт целостной языковой подсистемы на материале говоров Костромской и Ярославской областей.

Практическую ценность работы определяет возможность использования материалов исследования в лексикографическом плане - для составления (дополнения) региональных словарей и атласов, различного рода пособий для изучения диалектной лексики, проведения спецкурсов и спецсеминаров по лексике русского языка. Материалы и результаты диссертации могут быть использованы при сопоставительном и типологическом исследовании диалектных систем различных континуумов, решении лин-гвогеографических задач.

Апробация работы. Основные положения диссертации были обсуждены на заседании аспирантского объединения кафедры русского языка Костромского государственного университета им. Н. А. Некрасова /май, 1997 г./, рецензировались при подготовке статей к публикации, были представлены в докладах и сообщениях: на межвузовской научной конференции молодых учёных в КГПУ (Кострома, 1995 г.), на межвузовской научной конференции, посвящённой памяти профессора Г. Г. Мельниченко (Ярославль, 1995 г.), на межвузовской научной конференции, посвящённой 90-летию со дня рождения профессора Г. Г. Мельниченко (Ярославль, 1997 г.), на координационном совещании "Лексический атлас русских народных говоров" (Санкт-Петербург, 1998 г.), на межвузовской научно-практической конференции в Костромской государственной сельскохозяйственной академии (Кострома, 1998 г.). Содержание диссертации было до

19 ложено на заседании кафедры русского языка КГУ /апрель, 1999г./. Результаты проведённого исследования отражены в 9 публикациях.

Объём и структура работыДиссертация состоит из 237 страниц машинописного текста, включающего введение, три главы (одна -общетеоретическая, две - исследовательские), заключение, список использованной литературы и список использованных словарей, приложения, в которых представлены: административная карта Ярославской и Костромской областей, списки районов Костромской и Ярославской областей и принятых для них сокращений, лексико-словообразовательные карты.

20

Заключение научной работыдиссертация на тему "Названия домашних животных с точки зрения их физического и физиологического состояния"

ВЫВОДЫ К III ГЛАВЕ.

В третьей главе нами рассмотрены названия домашних животных по их физиологическому состоянию.

Именно понятие нормы физиологического состояния животного, отражающее понятие готовности организма животного реализовать функцию воспроизводства, определено в качестве интегрального семантического признака всех слов, входящих в данную ЛСГ.

Лексико-семантическое множество наименований домашних животных по их физиологическому состоянию представлено в наших материалах двумя подмножествами (лексико-семантическими подгруппами), дифференцированными по признаку пола животных: (1) названия самок домашних животных и (2) названия самцов домашних животных. В составе подмножеств слова разделены на микрогруппы/парадигмы: наименования, характеризующие животное как способное приносить потомство; наименования, характеризующие животное как неспособное приносить потомство.

Установлено, что на противопоставлении способности - неспособности животного приносить потомство построена естественная (природная) модель нормы физиологического состояния животных, согласно которой способность приносить приплод определена как норма; неспособность приносить приплод, соответственно, как не-норма. Понятие витальности животных, их хозяйственно-экономической значимости для человека вносит некоторые коррективы в данное соотношение. Способные и неспособные приносить потомство самцы равноценно важны в сельскохозяйственном производстве, что позволило и тех и других рассматривать как соответствующих норме, но различающихся функциональным предназначением. То есть через медико-физиологические понятия плодности - бесплодия животного, принятые нами за медицинское содержание, составляющее основу семантической структуры наименований, входящих в данную ЛСГ,

189 осуществляется медико-физиологическая и, как следствие, функциональная классификация животных. Это позволило в рамках данного исследования рассматривать названия домашних животных с точки зрения их физиологического состояния как имена классифицирующие. Подобная спецификация наименований определяет особенности их функционирования в системе народно-медицинской анимальной лексики.

Как показал анализ, номинациям домашних животных по их способности приносить потомство в меньшей степени (в сравнении с названиями домашних животных по их физическому состоянию) присуща оценочность и, следовательно, эмотивность (что наиболее наглядно в отношении наименований самцов домашних животных). Коннотативная окрашенность слов связана, во-первых, с традиционным народным восприятием нормативно закреплённого качества как положительного свойства, качества, не соответствующего норме как отрицательного свойства (не последнюю роль играет здесь аналогия с человеком). Но в большей степени она связана с устно-разговорным характером диалектной речи.

Экспрессивно-эмоциональная окрашенность подобных наименований имеет различное выражение. Для неё характерно, например, использо / ( , / вание переносных значении слов, ср.: пустая, холостая яловая ; грузная, / / / ~ ' / тяжелая, покрытая стельная ; легченыи, чищеным, подрезанный каст-рированныи ; хозяин, ходовик некастрированный и т. п.

Несмотря на широту и разнообразие представленного лексического материала в группе наименований домашних животных по их физиологическому состоянию отмечены тенденции к идентичности в плане мотивации, словообразования, семантики, употребления (что свидетельствует о терминологической определённости названий данного фрагмента лексической системы народно-медицинской анимальной лексики).

Слова в пределах рассмотренного лексико-семантического множества объединены по характеру мотивирующих признаков номинаций, которые могут содержать указание на:

190

- наличие / отсутствие плода в утробе животного, напр.: плодная, груз

4 / ная, тяжелая или: бесплодная, пустая, сюда же: сужеребая, суягная, / стельная, супоросая и др.;

- процесс спаривания (случки) животных, напр.: обойдённая, обхожен / / / / обгуленная, покрытая или: необойдённая, необгуленная, непокрыЛ тая; сюда же: подпускной, припуски о и и др.;

- процесс или способ кастрации, напр.: кладеный, легченый, ложеный, ' / / / / кастрат холощеный, чищеный, подрезанный или: некладеный, нелегче/ ный, неложенойи др.

Большинство наименований домашних животных по их способности приносить потомство являются производными словами, образованными по определённым словообразовательным моделям: /

- основа глагола + -ии(а) - существительное: перегульница, переходница и др.;

- су-/с- + основа существительного - наименование детёныша животного

V ' ' ' '

- прилагательное: сужеребая, суягная, супоросая, стельная и др.;

- основа глагола + словообразовательный суффикс = причастие: обойдённая, обгуленная, обхоженная, подрезанный, чищеный, выложенный и др.; г г

Продуктивны образования с префиксом не-: необгуленная, необой-' / / „ ' „ ' денная, непокрытая, некладеныи, неподкладенныи, нелегченныи, нело-женой и др.

Широкая словообразовательная вариативность (как следствие народно-разговорного характера данной лексики) реализуется за счёт использования разнообразных словообразовательных аффиксов, в том числе / / и имеющих схожее значение, напр.: яловка, яловуха, перегульница, перегулок, племенник, племяш, нетёлка, нетёлок, бесплодная, бесплодовая, / / / / / кладок, кладенец, ложеный, подложенный, выложенный и т. п.

191

Характерна для исследованной лексики и фонетическая вариативность, напр.: яловуха - ял о уха, бережая - берёжая, хряк - х охря к - хрюк и т. д.

Отмечены грамматико-морфологические варианты, напр.: перегуль-ница - перегулок, нетелка - нетелок, стельная - стелок и др.

В целом в отношении морфологической оформленности (частеречной принадлежности) установлено, что названия домашних животных с точки зрения их физиологического состояния представлены в основном производными прилагательными и причастиями. На фоне общего количества рассмотренных лексических единиц число существительных незначительно (примерно третья часть). Отдельные субстантивы образованы в результате процессов, связанных с утратой словом семантической расчленённости, /. / заменой сочетания слов единым словом, напр.: яловка, телка, нетель, нс-телка, бесплода, стелок, кастрат, кладок, некладок, ходовики

Анализ употребления наименований домашних животных по их физиологическому состоянию в исследуемых и иных говорах русского языка обнаружил ряд особенностей семантического плана.

Семантическая структура лексем, классифицирующих домашних животных на способных и неспособных приносить потомство, может быть осложнена указанием на вид животного, напр.: обхоженная, обгуленная стельная (о корове)'; покрытая '(о корове, свинье) плодная'; мерин 'каст/ / / рированный жеребец'; боров, килун 'кастрированный самец свиньи'; пороз (в зависимости от территориальной принадлежности) 'кастрированный бык / баран / самец свиньи'; сужеребая 'беременная кобыла'; суягная 'беременная овца'; стельная 'беременная корова'; супоросая 'беременная свинья' и др.

Выделены лексические единицы, значения которых при обозначении домашних животных относительно их способности приносить приплод амбивалентны, напр.: боров ' 1 .кастрированный самец свиньи; 2.некастрированный самец свиньи; 3.самец свиньи'; мерин

192 1 .кастрированный жеребец; 2.самец лошади'; хряк Ч. Некастрированный самец свиньи; самец свиньи'.

Как показал анализ, лексика, входящая в ЛСГ названий домашних животных с точки зрения их физиологического состояния неоднородна по широте и интенсивности употребления. В группе названий самок домашних животных, неспособных приносить потомство, широкий ареал распространения и относительно высокая продуктивность в речевом узусе исследуемых говоров установлены для слов: бесплодная, некрытая, непокрытая, необойдённая, необгулённая, нестельная, нетель, перегульница, пе ' Xг реходница, пустая, холостая, яловая. Как менее продуктивные отмечены лексемы: бесплода, бесплодовая, нетёлка, переходная, ялая, яловуха и др.

В ряду наименований самок, способных к воспроизводству, наибольшее распространение имеют: стельная, крытая, покрытая, обойдён/ / / / лая, обхоженная, тяжёлая, сукотная, суягная. Малая продуктивность установлена для слов: грузная, пло'дная, обгуленная, сужерёбая, су жеребая / и др. Единичными фиксациями отмечены лексемы: огуленная, огулявшая-ся, жереблёная, сукатая, суягнатая.

К причинам непродуктивности, нерегулярности употребления соответствующих наименований относятся:

- наличие в современном языке говора общеупотребительного деривата, принадлежащего также литературному языку и, таким образом, шире из/ / / вестного и употребляемого, напр.: яловка, яловица П яловая, нетёлка, не / / / / / / телок II нетель, нестельная, сукотая, сукатая II сукотная, суягнатая II су/ ягнаяя т. п.;

- наличие варианта, грамматически или фонетически более активного для / / данной диалектной системы, напр.: переходная П переходница\ перегул, ' / / / / 7 перегулок П перегульница; огуленная II обгуленная, бережая П берёжая и т. п.

В группе наименований самцов домашних животных с точки зрения их физиологического состояния продуктивность и регулярность номина

193 тивных единиц связаны с распространением соответствующих производящих глаголов. Широкое употребление в пределах функционирования Костромской группы говоров для обозначения процесса кастрации таких гла / голов как класть, дожить, легчить обусловило разнообразие их дериватов, индексирующих самцов домашних животных относительно способности / . / / / приносить потомство (ср.: кладеный, кладенец, кладок, подкладеныи, легченый, легчёный, вылегченный, выложенный, подложенный и др.), которые в основном активно используются диалектоносителями.

Менее употребительны глаголы чистить, подрезать. Соответственно, мало продуктивны их производные чищеныи, подрезанный.

В настоящее время активно употребляются образования от глаголов холостить, кастрировать. Практически повсеместное функционирование / лексемы холощёный обусловлено его общеславянским происхождением и широким распространением в общенациональном языке. Активность сло-/ ва кастрированныи свидетельствует о взаимодеиствии говоров с литературным языком.

Древность происхождения, принадлежность к общеславянскому лексическому фонду, родо-видовая определённость в плане семантики объясняют продуктивность в говорах Ярославской и Костромской областей лексем боров, мерин, пороз.

Широкое распространение зафиксировано и для слова племенной, что связано не только с его функционированием в общенародном языке, в том числе в качестве термина животноводства, но и с его прозрачной внутренней формой. /

Отмеченная непродуктивность наименований припуск, подпускник, / / ходовик, хозяина т. п. объясняется, во-первых, постепенным их переходом в разряд устаревшей лексики и, во-вторых, терминологической многознач ностью, например в анализируемых говорах слово: припуск может обозначать: '1.случка (скота); 2.о телёнке, сосущем корову; 3.нехолощёный бык, баран'.

194

Сопоставление материалов Ярославского областного словаря и материалов, дополнительно собранных автором по районам Костромской области, с данными по другим территориям (материалы СРНГ и др.) выявило, что практически все наменования домашних животных по их физиологическому состоянию, т. е. по их способности приносить потомство, имеют семантически и словообразовательно соотносимые корреляты в других говорах русского языка. Отмеченные расхождения касаются различий:

- оттенками общего лексического значения, ср.: плодуха 'матка, дающая племенное потомство' (перм.); жеребуха 'кобыла' (север., петро зав., олон.); 'ожеребившаяся кобыла' (Тобольск.); ложеный 'большой конь' (ирк.); подрез 'самец с одним яичком' (смол.); кастрак 'кастрированный жеребец' (пек.); килун1о человеке или животном с ненормальным развитием яичек' (калуж.) и др.;

- аффиксального оформления, ср.: жерёбаная (калуж, ворон., перм.); ^ / жеребуха (петрозав., олон., Тобольск., новгор.); окотная( владим., волог., / тульск.); кладень (свердл., новосиб., томск.); кладух (новосиб.); кладыш

Ср.Ур., свердл.); подрез, подрезок (кемер.); подрезь (свердл., томск.); кастрак.(пек.У, киляк (твер.); килач (перм., свердл.); килаш (свердл.); поро / / зейка (вят., перм., пек.); порозейко (арх.); порозень (Забайкалье) и др.

Говоры Костромской и Ярославской областей по особенностям наименования домашних животных с точки зрения их физиологического состояния обнаруживают общность со многими говорами русского языка. Ареальный анализ распространения подобной лексики показал, что по количественному соотношению, семантической и морфологической структуре костромские и ярославские говоры наиболее близки к говорам Восточной группы северновеликорусского наречия (по диалектному членению 1914 г.), в том числе говорам Урала и Сибири - вологодским, кировским, вятским, пермским, свердловским, новосибирским, иркутским и др. Здесь нами отмечено наибольшее число лексем, функционирующих в качестве

195 названий домашних животных, способных/неспособных приносить потомство, тождественных или варьирующихся в отношении аффиксов и фонемного состава, напр.: переходница, переходня, обгуленная, неогульная, / / / /. / / / гульная, оережкая, нетель, нетеля, нетелка, кладыш, кладень, кладун, / / / некладенец, (не)легченый, (не)выложенный, (не)подложенный, не)кладеный и др.

Достаточно представительна относительно общего числа подобных наименований данная лексика в говорах юга России - калужских, рязан ских орловских, курских, воронежских, тамбовских и др., напр.: обгулен / ' ная (ряз.); неокотёха, непоросная (орл.); жерёбаная (тульск., курск., орл., тамб., ворон.); неподлегчённый(ворон., тульск.); покрытая(ворон., ряз.) и др.

Изоглоссы отдельных лексем прослеживаются в юго-западных говорах (Западная диалектная зона по диалектному членению 1964 г.), напр.: ' / / / берёжая (брян., смол.); нетёлок (смол.); кладеный, пороз (смол., брян.) и др.

Значительная часть слов характерна и для среднерусских говоров, главным образом, к востоку и северо-востоку от Москвы, напр.: берёжая / (новгор., пек., влад., нижегор., пенз., твер.); нетель (калин.); перегулок (ка/ / / лин., моск.); перегульница (моек.); кладеный (пек., влад.); кладыш (пек., / / твер.); нелегченый (влад.); боров (новгор., твер., пенз.); хряк (моск.); ме / рин(калин.); пороз, порос (пек., новгор., пенз, твер., калин.) и др.

К словам общерусского распространения, функционирующим как в говорах севернорусского, так и южнорусского наречий, среднерусских говоров, выделяются, например, слова: берёжая, нетель, нестельная, яловка, . / / I покрытая, переходница, (не)кладеный, пороз, хряк, мерин та др.

196

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

Лексическая система наиболее наглядным образом выявляет связь языка с обществом, его историей, с национальным своеобразием его культуры. Системное изучение лексики русских народных говоров открывает широкие перспективы для моделирования языковой картины мира русского народа. В связи с этим даже на заре нового тысячелетия представляется необходимым и актуальным сбор и осмысление лексического материала для обозначения местных (на фоне не только общерусских, но и общечеловеческих) понятий. Данный аспект деятельности лингвистов активизирован в настоящее время в связи с проводимой работой по составлению Лексического атласа русских народных говоров. Принцип организации Атласа, соответствующий важным общелингвистическим тенденциям современности, основанный на методике системного анализа лексики, учёте не только дифференциальных, но и интегральных сем, формирующих то или иное семантическое пространство языка, позволяет диалектологам выявлять диалектные наименования в рамках тематического (лексико-семантического) объединения слов. При этом открывается неравномерность изучения отдельных тематических групп. Мало изучена подсистема народных названий болезней, болезненных и специфических состояний домашних животных, хотя, несомненно, этот древнейший пласт лексики, разнообразный по происхождению, особенностям внутренних семантических связей, условиям употребления и интерференции со словами смежных тематических групп и иных слоёв языка, является необходимым звеном для многоаспектного описания лексики и семантики народного языка, раскрывающим его богатство и выразительность. Отражая понятия специального (медицинского) плана, данные наименования составляют народную ветеринарную (анимальную) терминологию.

Всестороннее изучение медицинской анимальной лексики важно для определения глоттогенеза и, в конечном счёте, этногенеза славян, у кото

197 рых разведение и использование домашних животных на всех этапах их истории, особенно древнейшей, было необходимым звеном существования.

Представленное в предлагаемой диссертационной работе описание лексики одного из наиболее значимых участков народно-медицинской анимальной терминологии - номинаций домашних животных относительно их состояния здоровья и способности приносить потомство, в какой-то мере закрывает имеющуюся лакуну в изучении названий подобного типа.

Территориально исследование ограничено пределами распространения говоров Костромской и Ярославской областей, большая часть которых (за исключением крайних восточных районов Костромской области) входит в состав Костромской группы говоров, части севернорусского наречия по лингвогеографическому членению 1964 года. Эти говоры находятся на территории древней Ростово-Суздальской земли, позднее - Вла-димиро-Суздальского княжества XII - нач. XIII вв., в пределах которого образовалось в дальнейшем Великое княжество Московское - центр формирования русского литературного языка.

Становление лексики литературного языка связано с поисками средств выражения, привлечением самых разнообразных ресурсов - от латинских и книжно-славянских до общеобиходных и диалектных слов.

Значительная часть лексического материала народной анимальной медицины относится к тому пласту словаря народных говоров, который в силу своей прагматической значимости остаётся активным, употребительным как в говорах, так и литературном языке и, конечно, испытывает на себе влияние литературной нормы, что объясняет наличие в говорах, прежде всего центральных и близких к ним, большого количества элементов общенародного характера.

Анализ функционирования наименований домашних животных с точки зрения их физического и физиологического состояния на территории Костромской и Ярославской областей позволяет сделать следующие выводы.

198

Для выделяемой лексико-тематической группы интегрирующим, базовым компонентом, определяющим то предметно-понятийное содержание, которое является общим для всех слов указанного лексического множества, есть понятие нормы жизнедеятельности организма животного.

Дифференциация нормы жизнедеятельности организма животного относительно медико-физических и медико-физиологических признаков организует слова обозначенной тематической группы в лексико-семантические подгруппы:

1) Названия домашних животных с точки зрения их физического состояния;

2) Названия домашних животных с точки зрения их физиологического состояния.

Для первой ЛСГ интегральным семантическим признаком является понятие нормы жизнедеятельности организма животного относительно его физического состояния. Для второй - понятие нормы жизнедеятельности организма животного относительно его физиологического состояния.

Установлено, что понятия научной медицины - 'физическое', 'физиологическое', 'здоровый', 'больной', 'плодный', 'бесплодный', 'норма', в народной (в т. ч. анимальной) медицине, основанной на ценностно-целевой ориентации человека, объективации признаков, которые имеют хозяйственно важное значение в жизни крестьянина, интерпретируются в понятие витальности животного - его физическую пригодность быть использованным в сельскохозяйственном производстве и его физиологическую способность приносить приплод. То есть особенностью народно-медицинской анимальной терминологии является то, что через медицинскую сему осуществляется указание на функционально-хозяйственное использование животного. При этом при определении физического и физиологического состояния животного различное решение имеет модель нормы. Для семантического поля 'физическое состояние' норма ('здоровый') оценивается положительно, не-норма ('больной') - отрицательно и являются основой со

199 ответствующей характеристики животного. Для семантического поля 'физиологическое состояние' норма ('способный приносить потомство; плодный') и не-норма ('неспособный приносить потомство; бесплодный'), особенно в отношении самцов домашних животных, могут рассматриваться как основание для определения функционального предназначения животного (вне оценки 'хорошо' - 'плохо'), т.е. как основание для соответствующей классификации животных.

Таким образом, названия домашних животных с точки зрения их физического состояния квалифицируются нами как имена характеризующие, названия домашних животных с точки зрения их физиологического состояния - как имена классифицирующие.

Основу народно-медицинской анимальной лексики составляют общеупотребительные слова народной речи, полностью или частично сменившие свой денотат и пришедшие в разряд медицинских онимов, обладающие, соответственно, идентичными языковыми свойствами, обусловленными диалектной лексической системой. Однако установлено, что обозначенная в исследовании спецификация (деление рассматриваемой лексики на имена характеризующие и классифицирующие) накладывает некоторые различия на содержание семантической структуры соответствующих наименований, определяет особенности их функционирования в рамках народно-медицинской анимальной терминологии. Прежде всего, это касается следующих аспектов:

1) Количественный состав и структура ЛСГ;

2) Качественно-количественное соотношение лексики относительно понятия нормы - не-нормы;

3) Сложность денотативного компонента семантической структуры слов;

4) Объём и роль коннотативного содержания в общем лексическом значении слов;

200

5) (В определённой мере) ареальная специфика слов противопоставленных лексико-семантических групп.

В количественном отношении преобладают названия домашних животных с точки зрения их физического состояния. Это обусловлено многообразием внешне идентифицирующих животное признаков, выделяемых диалектоносителями как симптомы состояния здоровья животного. В качестве свидетельствующих об отличительных свойствах животного данные признаки обозначены нами в роли дифференциальных сем, разделяющих слова на лексико-семантические подгруппы (микропарадигмы): 'внешний вид', 'комплекция', 'сила, выносливость', 'аппетит', 'склонность к болезням', 'кондиционность'. Обозначенные подгруппы в силу общности темы имеют пересекающийся характер, образуют ряды синонимов и антонимов, связаны различными другими видами парадигматических и синтагматических отношений. Полисемантичность большинства слов (за счёт широкого спектра дифференциальных сем, составляющих их семантическую структуру) обусловливает синкретичность их лексического значения и, как следствие этого, возможность функционирования лексем в нескольких микропарадигмах.

Внутри обозначенных подмножеств лексические единицы противопоставлены по признаку 'здоровый' - 'больной'. В целом наименования больного животного как соотносимые с понятием негативного плана представлены более протяжённым рядом лексем, чем слова с положительной семантикой. То есть для ЛСГ названий домашних животных по их физическому состоянию характерна количественная асимметрия по шкале 'норма - не-норма'.

Установление аксиологической значимости слов данной семантической общности, связанной с эмоционально-оценочной характеристикой животного на фоне медицинской спецификации, свидетельствует о наличии определённого коннотативного компонента в их семантической структуре. Разнообразие коннотаций исследуемых наименований связано преж

201 де всего с устно-разговорным характером диалектной речи, богатой средствами экспрессивного выражения.

Конкуренция денотативного и коннотативного содержания влияет на терминологичность обозначенной лексики: при усилении первого - наименования определённо функционируют как термины народной анимальной медицины; при увеличении объёма коннотативного компонента - номинации близки к разряду характеризующих наименований, функционирующих за пределами терминосистемы, указывая на отличительные свойства животного вне его медицинской идентификации.

В семантической сфере 'физиологическое состояние' дифференциальные семы передают не внешние характеристики животного, а указывают на его физиологически обусловленную классификацию (по признаку пола /самки - самцы/ и способности приносить потомство /плодный - бесплодный/). Соответственно, в ЛСГ названий домашних животных по их физиологическому состоянию выделяются лексико-семантические подгруппы слов: (1) названия самок домашних животных, дифференцированные на микрогруппы - 'способные / неспособные приносить потомство' ('стельные' - 'яловые'); (2) названия самцов домашних животных, представленные идентичными по значению микрогруппами - 'некастрированные' - 'кастрированные'.

Наименованиям домашних животных по их физиологическому состоянию при медико-физиологической квалификации животных присуща семантическая однозначность, ограничивающая сферу их функционирования рамками определённой микрогруппы. Семантическая двуплановость (и даже многоплановость) в современных русских говорах таких названий как боров, мерин, хряк обусловлена диахроническими процессами, связанными с изменением изначального лексического значения в ходе семантических трансформаций.

Вопрос о нормативности физиологического состояния домашних животных в рамках народной анимальной медицины, для которой немало

202 важна функциональная значимость животного, решается неравнозначно в отношении самок и самцов. Для самок способность приносить приплод определяется как норма, неспособность - не-норма, что подтверждается наличием более протяжённого и разнообразного в лексическом и словообразовательном аспектах ряда номинаций самок, неспособных приносить потомство как регистрирующих нарушение нормы.

Для названий самцов не характерна выраженная поляризация в нормативном определении. Соотносительные ряды слов, обозначающих способных и неспособных приносить приплод животных, близки по количественному составу, причём лексически более разнообразны наименования некастрированных животных. Такая классифицирующая направленность номинаций, сводящая на нет аксиологическую значимость лексем, соответственно, сужает и объем коннотативного содержания в их семантической структуре.

В говорах, охваченных исследованием, для обозначения домашних животных относительно их состояния здоровья и способности приносить потомство отмечается значительное число слов, однокоренных с лексемами, которые активно функционируют в современном русском литературном языке. При этом большинство однокоренных литературных коррелятов семантически близки или адекватны диалектным наименованиям. То есть ядро лексики, квалифицирующей домашних животных по их физическому и физиологическому состоянию, составляет общенародная лексика, совпадающая с литературной, напр.: болезненный, гладкий, дохлый, дохляк, дохлятина, исправныи, морныи, мореный, никудышныи, ненасыт „ / / / / / ' / ныи, хворый, хильти, хиляк, холеный, худутции, худышка. грунта я, тяже/ / / / / ' / лая, плодная, стельная, сукотная, супоросая, суягная, жеребая, нетель, боров, мерин, хряк, яловая, дистрофик, рахит, чахоточный и др.

Специфическая, диалектная часть представлена в основном лексическими единицами, образованными от основ, известных литературному языку, но имеющими отличные от нормативно закреплённых

203 1 словообразовательные аффиксы, напр.: вым здороеячий, клячуга, ненасыта, худерьба, ху (не)кладок, нетелетъ, нетёлок, яловуха, ялов ское или акцентологическое оформление: же ный, ложёный, некладёный и др.

Подобная словообразовательная и фоне! одной из причин существования в диалектной венности обозначений плана выражения, в опр лексических средств.

В отдельных, немногочисленных случаях мальные эквиваленты не совпадают семантичес подпускной 'самец дом. животных, способный при ванный'; подрезаный, чищеный 'самец дом. животг приплод; кастрированный'; переходница, переходне животных, не приносящая приплод; нестельная, яле и др.

К словам местного употребления относятся: \ еде'; чихлявенький 'вялый, болезненный'; чаморожш лый'; чиморный 'слабый, хилый, болезненный'; чомг привередливый в еде'; чеканаха (чеканашка) 'о слаб ном' и нек. др.

Установлено, что наибольшая активность уг для слов с общеславянскими корнями. Их изоглоссы территории, охваченной исследованием, образуя сп дохлый, дохлятина, дохлятик, (бес)силъный, болезн< здоровенный, здоровущий, переходница, покрытая, берё яловая, (не)кладеный, племенной, пороз, боров, мерин частично раздробленный, напр.: морной, издохлый перемотина, жоркий, нажористый, болезный, бол} еморной, уморный, здохлый, е, никудышник, дистрофан, )кладеный и др., фонетичеI хлибкий, порос, чахотошI

1Я вариативность является ческой системе множестном смысле, синонимии турно-диалектные фор-рр.: племяш, рабочий, ? приплод; некастриро-¿способный приносить ггулъница 'самка дом. тилой 'болезненный' ый 'разборчивый в

1тьной, слабый, чах кшой) 'брезгливый, 'лезненном животления характерна

1. юходят по всей ш ареал, напр.: хилый, худой, (не)стельная, ояк и др., или доходной, шхоточ

204 ный, исправный, никудышный, (не)выложенный, (не)вылегченный, хо-/ лощёный и др.

Выделяются лексические единицы, территория распространения которых ограничивается каким-либо регионом Ярославской и/или Костромской областей. Относительно компактными по охвату говоров предстают, например, изолексы здоровёхонек (отмечается в говорах к северу от центра Ярославской области, включая Пошехонский, Любимский, Брейтов / ский, Даниловский, Рыбинский, Первомайский районы); чаморный(ой), представленной также вариантами чаморожный(ой), чаморошный, чамо-розкий, (отмечается в некоторых центральных говорах Ярославской области Гаврилов-Ямского, Мышкинского, Некрасовского, Рыбинского, Ту-таевского районов).

В основном пределами бытования ярославских говоров ограничено / / употребление дериватов корня -ляд-\ лядащий, лядащенький, лядвий, ляделый, лядячий, лядящий, ляжжий, лядина. Наиболее продуктивны лексемы: ляделый(Рост., Борисогл., Гавр.-Ямск., Переел., Рыб., Тут., Яросл.), лядащий (Рост, Данил, Мышк., Переел., Тут., Рыб.), лядящий (Брейт., Б,сельск.,Данил., Мышк., Пошех., Переел., Рост., Рыб., Тут., Нерех.). Ос/ тальные корреляты имеют единичные фиксации: лядащенький - в Чухлом / ском районе Костромской области, лядвий- Тутаевском, лядячий - Мыш-кинском, ляжжий - Некрасовском, Рыбинском, Ярославском районах, лядина - Арефинском (Рыбинском) районе. При этом наблюдаются территориальные совпадения: в отдельных районах представлено одновременно несколько членов данного словообразовательного гнезда. Так, в Мышкин / / ском районе зафиксированы лядащий, лядащенький, лядящий, Тутаев / / / / ском, Ростовском - лядащий, лядящий, ляделый, Даниловском - лядащий, / ~ / лядящии, лядина и т. д.

Не совпадают ареалы распространения фонетико-акцентологических / / вариантов легченый и легчёный. Первый характерен для костромских говоров (зафиксирован в Костромском, Судиславском, Сусанинском, Галич

205 ском, Макарьевском, Мантуровском районах), второй - для ярославских (отмечен в Некоузском, Мышкинском, Рыбинском, Угличском, Ростовском, Арефинском, Некрасовском районах).

Фиксации слова кладок в Буйском, Галичском, Антроповском, Ней-ском, Парфеньевском, Макарьевском, Вохомском районах Костромской области свидетельствуют о его распространении в центральном и восточном регионах бытования костромских говоров.

Точечные ареалы (в сопредельных или удалённых друг от друга рай/ / онах) отмечены для лексем: худобина (Костр., Буйск., Нейск.); щапливый

Рост., Петр., Нерех.); чамной (чамой) {Нерех., Костр.); справный (Макар., / Пыщуг.); бесплодовая (Буйск., Мантур., Кологр.); бесплода (Буйск., / Нейск., Макар., Шар.); кладенец (Мантур., Буйск.); чищеный (Рост.,

Костр., Сус., Остр., Нейск., Вохом.); подрезанный (Костр., Нейск., Макар.,

Мантур.) и др.

Единичными фиксациями представлены в говорах Ярославской и Костромской областей лексемы, по специфическим признакам (словообразовательным аффиксам, фонемному составу, лексическому значению и т. п.) относящиеся к разряду диалектных слов, напр.: здоровёшенький (По/ / / / шех.); худышко (Нерех.); худющий (Вохом.); худерьба (Буйск.); худорьба / ' / (Гавр.-Ямск.); худобище (Тутаев.); заморный, уморёный (Шар.); заумо / / рок, зауморный (Макар.); издирок (Первом.); чихлявенький (Любим.); / / / непрайский Галич.); неправоский (Масл.); непраський (Макар.); чекана/ / / ха, чеканашка (Данил.); огулявшаяся Данил.); огуленная (Поназ.); жереблёная (Углич.); суягнатая (Переел.); сукотая (Буйск.); сукатая (Мантур.); / / / подкладеный (Вохом.); некладёный (Буйск.); некладный (Парф.); хозяин

Рост.); хрюк (Антр.); племяш (Данил.) и др. Примечательно, что большая

часть диалектизмов зафиксирована в удалённых от центра, периферийных районах.

Несмотря на наличие в исследованном материале значительного количества слов общеславянского распространения, можно проследить аре

206 альные связи лексики как внутри Костромской группы говоров, так и за её пределами.

Установлено, что говоры Костромской и Ярославской областей по особенностям наименования домашних животных с точки зрения их физического и физиологического состояния обнаруживают общность со многими говорами русского языка. По данным, составленным на основе материалов региональных словарей, изоглоссы многих из представленных в костромских и ярославских говорах лексем покрывают значительную территорию, охватывающую говоры русских наречий - северновеликорусского и южновеликорусского, среднерусские говоры, напр.: гладким (волог., ворон., курск., новг., ряз., дон., твер., калуж, орл., тульск., пенз., моек., са-рат., вят., арх., томск., краснояр.); морный(ои) (перм., арх., калин., Ср.Ур., сев.-двин., волог., пек., вят., киров., тюмен., орл.); дохлый (новг., нижегор., свердл., Ср. Ур., арх., краснояр.); жоркий Владимир. - Поволж. гр., Урал, сибир., перм., волог., вят., иван., арх., Тобольск., краснояр., иркут.); ненаедный(Владимир., арх., калуж., курск., ряз., перм., Ср.Ур., дон., краснояр., иркут.); моделый (арх., олон., волог., пек., ряз., тульск., орл., дон., Ср.

Ур.); яловка (пек., волог., тульск., калин., калуж, курск., дон., ставроп., чкал.); нетель (петрозав., олон., КАССР, бежецк., калин., ставроп., орл., вят., арх., томск., иркут.); переходница (киров., нижегор., волог., томск., кемер., новосиб., ирк., сиб., Ср. Ур., свердл., перм., киров., влад., вят., арх., калин., сарат.); берёжая (арх., сев.-двин., волог., олон., новг., пек., пенз., твер., влад., вят., киров., перм., казан., нижегор., тамб., брян., орл., ворон., смолен., оренб., курск., Тобольск., томск., алт., енисейск., забайкал., амур.); кладеный (олон., арх., вят., волог., пек., смол., влад., ряз., тульск., орл., брян., сарат., оренб., уфим., Тобольск., Ср. Ур., омск., новосиб., томск., кемер., ирк.) и др.

Расширение ареала может происходить и за счёт многозначности представленных слов, связанной в данной тематической группе со спецификой функциональной квалификации через различные характеризующие

207 или классифицирующие признаки и обуславливающей существование в говорах междиалектных семантических диалектизмов, напр.: значение слова пороз] в русских говорах может быть представлено вариантами: 'бык -производитель' (сев.-двин., арх., олон., волог., костр., яросл., киров., вят., свердл., перм., Ср. Ур., новосиб., томск., омск., краснояр., новг., калин., нижегор., тамб, сарат.); 'некастрированный баран' (пек., калин., новг., твер., яросл., костр., волог., киров., вят., сарат., Ср. Ур., сибир., томск., ирк.); 'некастрированный хряк' (калин., пек., ленингр., арх., вят., перм., свердл., ирк., сарат., самар., нижегор., смол., волог. новг., киров.); 'кастрированный бык' (ворон., твер., олон., перм., Ср. Ур.); 'кастрированный хряк' (Ср. Ур., ленингр, калин.).

Наибольшее количество лексем из числа зафиксированных нами в Костромской группе говоров в качестве названий домашних животных по их физическому и физиологическому состоянию отмечается в той же функции в говорах северо-восточного региона северновеликорусского наречия: кировских, вятских, говорах Среднего Урала, и Сибири, причём многие из них совпадают с костромскими и ярославскими наименованиями и в вариативном оформлении, напр.: гладкий, гладыш, болезный, гнилой, дохлять, вытныи, жоркии, изморыш, кляча, моделыи, морныи, (не)жоркии, / / / ненаедный, ненажора, никудышный, солощий, хлипкий, хилый, берёжая, / / ^ / / / нетеля, нетель, нестельная, необгуленная, переходница, покрытая, пло / > / / ' / духа, (не)выложенный, (не)кладеный, кладыш, легченый, легчёный, ложенныи, подложенный, килун, подкладенныи, подлегченныи, боров, мерин, хряк, пороз и т. д. Выделяются также лексемы, отличающиеся специ / фичными аффиксами, родо-видовыми формами, напр.: выморок, вымор-/ / ' ~ < ~ / ~ / ныи, оожоркии. заморок, заморыи, изморчивыи, никудашныи, прав-ский, солощенка, чахляй, худящей, худяющей и др. Третью группу со

Подобное разнообразие семантических оттенков общего лексического значения может быть представлено относительно и иных слов, напр.: мерин, боров, хряк, килун, переходница и др. - в ЛСГ названий дом животных по их физиологическому состоянию, или: крепыш, изморыш, задохлик, отерё-бок, праский, лядина, мозглый и др. - в ЛСГ названий дом животных по их физическому состоянию.

208 ставляют слова, имеющие некоторые различия в семантике (чаще за счёт дополнительных дифференциальных сем), напр.: праекий- в вятских говорах кроме значения 'настоящий, подлинный; хороший' употребляется также в значении 'справедливый; невинный, правый'; еолощенка - употребляется в говорах Среднего Урала и в отношении человека и т. п.

Продолженный ряд лексем, семантически и формально идентичных или близких к рассмотренным нами, фиксируется и в более западных и/или / северных говорах севернорусского наречия, напр.: гладкий, гладуха (сев.' / / двин.); гладёха (пек.); гладыш, гладонья (петроз., олон.), гладун (арх.); выморный {пек., арх.), изморный {пек.), вытный, дохлый (новг., арх.), жо / ' ристый (волог.), замора (арх., пек.), здохлый (пек.), никудышный (арх.), захворок, переходница, берёжая, кладыш (пек.), легчёный (олон.), неложеный, гульная, кладун, некладенец (арх.), неогульная (ленингр.), нете-/ / лица, нетельная (пек.), жеребуха (новг.) и др. Здесь, как показал анализ, представлено большее число словообразовательно или фонетически от-лтичных от "костромских" лексем.

Ещё в большей степени различия в плане выражения характерны для однокоренных семантически тождественных коррелятов, функционирующих в говорах южновеликорусского наречия, среднерусских (особенно акающих) говорах. Ср.: обжористый (калуж., моек., тульск.); обжорный / / ' ряз.); изморный (твер.); крепак (курск.); крепчак (ряз.); крёпыш (твер.); / / / ненаедка (дон.); ненаедь (смол.); лядный (твер.); лядашенький (пенз.); со/ / / / лугций (ряз., тамб.); хорый (твер.); кладух (калуж.); некладыш (калин.); / / неподлегчёный (ворон., тульск.); жерёбаная (тульск., калуж., курск., орл., тамб., ворон., брян., смол.); перегуль (моек., калин.) и др.

Таким образом, можно заключить, что в лексико-тематической группе названий анимальной медицины, представленной лексико-семантическими парадигмами названий домашних животных по их физическому и физиологическому состоянию, объединяются лексемы, разные по территориальной окрашенности. Сопоставление слов по ареалам рас

209 пространения даёт основание сделать вывод, что в говорах Костромской и Ярославской областей в рамках народно-медицинской анимальной терминологии преобладают слова северновеликорусские. Слов данной тематики, бытующих в южнорусских и среднерусских переходных говорах, меньше.

Исследованные в данном диссертационном сочинении фрагменты лексической системы говоров Костромской и Ярославской областей, достаточно единых по совокупности диалектных признаков и по большей части объединённых в Костромскую группу говоров (диалектное членение 1964 г.), позволяют, кроме выше изложенных, сделать следующие дополнительные выводы, прогнозы и предположения.

1) Лексика народной анимальной медицины представляет собой устойчивую систему, функционирующую веками и способную к самосохранению ещё длительное время. Имеющие место изменения касаются лишь отдельных фрагментов данной системы систем, которые выражаются в исчезновении наиболее архаических и узколокальных её элементов, частью субстратного характера, или имеющих ареальные связи, лежащие за пределами севернорусского массива говоров. Самосохранению системы способствует приток лексики из официальной, стандартной речи.

2) Изучение подобной лексики может быть продолжено, как кажется, в двух направлениях. Во-первых,- в рамках исследованных нами групп наименований, касающихся физического и физиологического состояния домашних животных. Здесь есть возможность выявить полевым и иными методами новые члены подсистемы как в пределах анализируемой, так и смежных с ней или других, контрастных в лингвогеографическом плане территорий; определить их семный состав, амплитуду колебаний семемы и тем самым с большей глубиной и детальностью установить их специфику в плане характеризующих и классифицирующих качеств, позволяющим идентифицировать концептуально-медицинский характер данной лексики.

210

Второе направление видится в картографическом использовании материалов, которые могут быть получены также в результате более широкой работы с региональными словарями и атласами: в силу древности происхождения и продуктивности подобной лексики по говорам, активного характера её употребления она явится благодатным материалом для картографирования, в том числе и в пределах всего распространения русского языка и шире - других славянских территорий.

3) Область народной анимальной медицины, чрезвычайно прагматически значимая для человека и "насквозь" антропоцентричная, требует к себе пристального внимания и расширения исследования не только в географическом аспекте, но и по многим другим направлениям. В качестве основания для типологизации (лексико-семантического структурирования) лексики могут быть рассмотрены иные медико-физиологические понятия, отражающие тончайшие оттенки болезненных и специфических состояний домашних животных. Широкий спектр исследований открывается при изучении соответствующих наименований, отражающих видовую дифференциацию животных. Интересной и объёмной предстаёт работа по выявлению народных названий болезней животных, их сопоставлению с названиями официальной медицины и/или ветеринарии. Подобные исследования, как кажется, являются необходимым звеном в изучении лексической системы русского языка.

211

Список научной литературыКрасильщик, Елена Александровна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Аванесов Р. И. Очерки русской диалектологии. М., 1949.

2. Азнаурова Э.С. Очерки по стилистике слова. Ташкент, 1973.

3. Алимпиева Р. В. Семантическая значимость слова и структура лексико-семантической группы (на материале прилагательных цветообозначений русского языка). - Л., 1986. - 176 с.

4. Андреева-Васина Н. И. К вопросу о начальном КО- в диалектных глаголах //Диалектная лексика. 1972.-Л., 1975.-С. 165-175.

5. Апресян Ю. Д. Лексическая семантика. Синонимические средства языка. -М., 1974.-367 с.

6. Арутюнова Н. Д. Аксиология в механизмах жизни и языка // Проблемы структурной лингвистики, 1982. М., 1984. С. 5 — 23.

7. Ахманова О. С. Словарь лингвистических терминов. М., 1969.

8. Балахонова Л. И. Диалектные по происхождению слова в общенародной терминологии (к истории названий "сухого дерева") // Диалектная лексика. 1974. Л., 1976.-С.41 -51.

9. Батырева Л. П. Названия самок животных в говорах Ивановской области // Проблемы региональной русской филологии. Вологда, 1995. - С. 35 - 36.

10. Ю.Бахвалова Т. В. Выражение в языке внешнего облика человека средствами категории агентивности. Орёл, 1996. - 240 с.

11. Бахвалова Т. В. Характеристика интеллектуальных способностей человека лексическими и фразеологическими средствами языка (на материале орловских говоров). Орёл, 1993. - 130 с.

12. Битюкова Н. К. Диалектные и профессионально-просторечные образования в составе научной терминологии животноводства: Дис. . канд. филолог, наук. Саратов, 1984.

13. З.Блинова О. В. Введение в современную региональную лексикологию. Материалы для спецкурса. Омск, 1975. - 257 с.

14. Блинова О. И. Русская диалектология. Томск, 1984.212

15. Блинова О. И. Лексическая мотивированность и некоторые проблемы региональной лексикологии // Диалектная лексика. Л., 1972.

16. Богданов Е. А. Как развить и уберечь силу лошади и вола // Общедоступные очерки по кормлению сельскохозяйственных животных. №1. М., 1925. - 36 с.

17. Бойцова Е. О. Структура значения диалектного слова и её отражение в региональном словаре (на материале конкретных имён существительных в Брянских говорах): Дис. . канд. филолог, наук. Л., 1988.

18. Бондалетов В. Д. Животноводство. Общие сведения по данной отрасли хозяйства // Пособие инструкция для подготовки и составления региональных словарей русского языка. - М., 1960. - 240 с.

19. БородинаМ. Говор западной части Любимского района Ярославской области: Автореф. дис. . канд. филолог, наук. -М., 1969.

20. Булыгина Т. В. Грамматические оппозиции: К постановке вопроса // Исследования по общей теории грамматики. М., 1968. - С. 175-231.

21. Бурова Е. Г., Касаткин Л. Л. Чухломское аканье // Диалектологические исследования по русскому языку. М., 1977. - С. 64 - 85.

22. Вакалюк Я. Ю. Лексика народной медицины украинских говоров Прикарпатья: Дис. . канд. филолог, наук. Ужгород, 1974.

23. Васильев Л. М. Современная лингвистическая семантика. М., 1990. -175с.

24. Васильев Л. М. Теория семантических полей // Вопросы языкознания. М., 1971,N5.-С. 105-113.

25. Васильченко С. М. Формально-семантические связи русского имени существительного в семасиологическом и ономасиологическом аспектах. -Орёл, 1996. 196 с.

26. Васильченко С. М. Названия предметов домашнего обихода в орловских и донских говорах // Лексический атлас русских народных говоров: Материалы и исследования. 1993. СПб., 1994. - С. 70 - 75.213

27. Вендина Т. И. Лексический атлас русских народных говоров и лингвистическая гносеология // Вопросы языкознания. М., 1996, N1. - С. 33 - 38.

28. Вендина Т. И. Лексический атлас русских народных говоров и языковая картина мира русского народа // Лексический атлас русских народных говоров: Материалы и исследования. 1995.-СПб., 1998. С. 11-18.

29. Вендина Т. И. Русская языковая картина мира сквозь призму словообразования (макрокосм). М., 1998. - 240 с.

30. Ветеринарное акушерство и гинекология (под ред. В. С. Шипилова). М., 1986.31 .Виноградов В. В. Основные типы лексических значений слова // Вопросы языкознания. М., 1953, N 5. - С. 3 - 29.

31. Виноградов В. В. Русский язык. Грамматическое учение о слове. М. - Л., 1947.

32. Виноградов В. В. Русский язык. Грамматическое учение о слове. М., 1972.

33. Виноградов Г. С. Самоврачевание и скотолечение у русского старожилого населения Сибири // Живая старина, 1915, вып. N 4.

34. Виноградов Н. Н. О народном говоре Шунгенской волости Костромского уезда. СПб, 1904.

35. Виноградов Н. Н. Заговоры, обереги, спасительныя молитвы и прочее. -СПб, 1909.

36. Виноградов Н. Н. Причины и время возникновения аканья в Чухломском крае.-ПГ., 1918.

37. Власова Л. А. Наименования мешалок в орловских говорах // Орловские говоры: проблемы изучения. Орёл, 1997. - С. 66 - 72.

38. Волоцкий В. Сборник материалов для изучения Ростовского (Ярославской губернии) говора // Сборник отделения русского языка и словесности. -СПб., 1902. Т. 72, N 3.

39. Воронина Т. Е. Сельскохозяйственная лексика украинских говоров Воронежской области: Дис. . канд. филолог, наук. Воронеж, 1970.

40. Ганцовская Н. С. Особенности говоров Костромской области. Кострома: КГПИ, 1992.-96 с.

41. Ганцовская Н. С. Народная медицинская лексика в акающих костромских говорах // Вопросы изучения среднерусских говоров. Тверь, 1992. - С. 58 -64.

42. Ганцовская Н. С. Народно-медицинская лексика в костромских говорах // Лексический атлас русских народных говоров: Материалы и исследования. 1993.-СПб., 1994.-С. 77-81.

43. Ганцовская Н. С., Лебедева И. В., Никулина Т. Е. Лексика "Болезни, народная медицина" в Толковом словаре живого великорусского языка

44. В. Даля // Лексический атлас русских народных говоров: Материалы и исследования. 1992. СПб., 1994. - С. 121 - 127.

45. Герасимов М. К. Материалы по народной медицине и акушерству в Череповецком уезде Новгородской губернии // Живая старина, 1898. Вып. 2.215

46. Герасимов М. К. Словарь уездного череповецкого говора // Сб. отделения русского языка и словесности. СПб., 1910. Т. XXXVII, N3

47. Герд А. С., Попов И. А., Матвеева О. А. Роль русского географического общества в развитии лингвистической географии в России // Лексический атлас русских народных говоров: Материалы и исследования. 1996. СПб., 1998. -С. 128- 134.

48. Гольдин В. Е. К вопросу о структурно-семантических различиях в диалектной лексике (на материале названий построек и их частей в русских говорах): Дис. . канд. филолог, наук. Саратов, 1967.

49. Гольдин В. Е. К методике отграничения соответствующих лексико-семантических групп // Очерки по русскому языку и стилистике. Памяти А. Ф. Ефремова. Саратов, 1967. - С. 147 - 153.

50. Гончаров В. П., Карпов В. А. Справочник по акушерству и гинекологии животных. М., 1985.

51. Григорян А. Г. Некоторые проблемы системного и исторического изучения лексики и семантики // Вопросы языкознания. 1983. N 4. С.56 - 63.

52. Гринкова Н. 11. Вопросы исторической лексикологии русского языка // Учёные записки ЛГПИ им. А. И. Герцена. Л., 1962. Т.231, чЛ. - С.264.

53. Гринкова Н. П. Областные слова в словарном составе современного русского языка // Учёные записки ЛГПИ им. А. И. Герцена. Л., 1955. T.l 11. -С.118.

54. Гриценко П. Е. Генезис и семантическая структура сельскохозяйственной лексики украинских западностепных говоров: Дис. . канд. филолог, наук. -Киев, 1980.

55. Грицкевич Ю. Н. Сложные наименования, связанные с трудовой деятельностью человека (на материале псковских говоров) // Лексический атлас русских народных говоров: Материалы и исследования 1995. СПб., 1998. -С. 221 - 226.216

56. Гришанова В. Н. Названия грузовых транспортных средств в говорах Орловской области // Лексический атлас русских народных говоров: Материалы и исследования 1993. СПб., 1994. - С. 65 - 68.

57. Громов А. В. Некоторые особенности говоров Мантуровского и Макарьев-ского районов Костромской области // Вопросы русского языка. Ярославль, 1969. Вып. 5. - С. 75 - 84.

58. Гурин Г. И. Общедоступный лечебник домашних животных. М., 1926. -307 с.

59. Даниленко В. П. Русская терминология. Опыт лингвистического описания. -М., 1977.

60. Дейниченко Н. Г. Зоологическая лексика в восточнополесском говоре украинского языка: Дис. . канд. филолог, наук. Киев, 1985.

61. Демидова К. И. Проблемы диалектной лексической типологии и лингвогео-графии // Слово в системных отношениях на разных уровнях языка. -Свердловск, 1989.

62. Демидова К. И. Характер современных семантических общностей говоров территории позднего заселения и принципы их изучения (внешнеязыковой аспект) // Слово в системных отношениях на разных уровнях языка. -Свердловск, 1991.-С. 3-17.

63. Диалектологический сборник / Под ред. A.C. Ягодинского. III. Вологда, 1946.-206 с.

64. Дмитриева С. В. К картографированию названий пищи в псковских говорах // Лексический атлас русских народных говоров: Материалы и исследования. 1996. СПб., 1998. - С. 29 - 33.

65. Долгих Н. Г. Теория семантического поля на современном этапе развития семасиологии // Науч. докл. высш. шк. Филологические науки. М., 1973. N 1.-С. 89-98.217

66. Жмурко О. И. Концепт болезни по данным русских народных говоров // Лингвистика какая она есть, лингвистика - какая она будет: Межвуз. сб. науч. тр. - Иваново, 1998. - С. 86 - 92.

67. Журавлёв А. Ф. Болезни скота // Славянские древности. М., 1995. Т.1. - С. 222 - 225.

68. Журавлёв А.Ф. Восточнославянская обрядовая скотоводческая лексика и фразеология в этнолингвистическом аспекте: Дис. . канд. филолог, наук. -М., 1982.75.3агоровская О. В. Семантика диалектного слова. Сыктывкар, 1989. -60 с.

69. Захарова К. Ф., Орлова В. Г. Группировка говоров русского языка по данным лингвистической географии // Вопросы языкознания. М., 1963. N6. -С. 20-36.

70. Захарова К. Ф., Орлова В. Г. Диалектное членение русского языка. М., 1970. - 166 с.78.3вегинцев В. А. Семасиология. М., 1957.

71. Земская Е. А. Русская разговорная речь. М., 1973. - 485 с.

72. Касаткин Л. Л. Современная русская диалектная фонетика как источник для истории русского языка: Автореф. дис. . докт. филолог, наук. М., 1985.

73. Кашевская Ю. И. Оценочные и адъективные наименования лиц в говоре села Кабанск (Восточное Прибайкалье): Дис. . канд. филолог, наук. Иркутск, 1970.218

74. Клепикова Г. П. Из опыта картографировании славянской лексики (в связиис проблемой семантического микрополя) // Материалы исследования по общеславянскому лингвистическому атласу. М., 1968.

75. Клепикова Г. П. Изучение лексико-семантических явлений в единичной и в совокупности языковых систем // Советское славяноведение. М., 1980. N 2.

76. Коготкова Т. С. К вопросу о производственно-профессиональной лексике говора в соотношении её с терминологической лексикой литературного языка // Диалектная лексика, 1969. Л., 1971. - С. 3 - 20.

77. Коготкова Т. С. Слово в терминологическом и нетерминологическом применении // Русская речь. М., 1975. N 1. - С. 62 - 66.

78. Коготкова Т. С. Функционально-семантическое распределение местной лексики в разных подсистемах русского языка // Русская диалектная лексикология. М., 1979.

79. Кодухов В. И. Лексико-семантические группы слов. Лекция. Л., 1955. -28 с.

80. Козачук А. А. Сельскохозяйственная лексика говоров Волыни: Дис. . канд. филолог, наук. Киев, 1971.

81. Колесов В. В. Мир человека в слове Древней Руси. Гл.2. Жизнь и свобода.-Л., 1986.-С. 72- 130.

82. Колшанский Г. В. Лингво-гносеологические основы языковой номинации // Языковая номинация. Общие вопросы. М., 1977. - С. 99 - 146.

83. Колшанский Г. В. Объективная картина мира в познании и языке. М., 1990.

84. Кононов Г. А. Краткий справочник фельдшера. Л., 1973.

85. Коннова В.Ф. Славянские лексико-семантические изоглоссы, связанные с названиями скота // Общеславянский лингвистический атлас: Материалы и исследования. 1972. М., 1974. - С. 139 - 162.219

86. Косенко М. В. Диспансеризация в системе профилактики бесплодия и контроля воспроизводительной функции крупного рогатого скота. Киев, 1989.

87. Костючук Л. Я. Работа над лексическим атласом русских народных говоров как важный аспект изучения языка народа // Лексический атлас русских народных говоров; Материалы и исследования. 1993. СПб., 1994. - С. 31 -36.

88. Кричинина А. А., Озерова Г. Н. Некоторые тенденции в развитии лингвистического картографирования// Лингвогеография. Л., 1983.

89. Кузнецова Э. В. О пересекающемся характере лексико-семантических групп // Семантика и структура предложения. Уфа, 1978.

90. Кузнецова Э. В. Русская лексика как система. Свердловск, 1980.

91. ЮО.Кузнецова Э. В. Лексикология русского языка. -М., 1989.

92. Куриленко В. М. Лексика животноводства в полесских говорах: Дис. . канд. филолог, наук. Житомир, 1984.

93. Левковская К. А. О некоторых особенностях терминологии (на материале немецкого языка) // Тр. Ин-та языкознания АН СССР. -М., 1959. Т. IX С. 358-363.

94. Лукьянова Н. А. К вопросу об источниках диалектной синонимии (на материале современных говоров Новосибирской обл.) // Актуальные проблемы лексикологии. Новосибирск, 1972.

95. Лукьянова Н. А. Однокоренные синонимы и варианты слова // Синонимия в языке и речи: Докл. конф. Новосиб., 15-17 дек. 1969г. Новосибирск, 1970.220

96. Лукьянова Н. А. Экспрессивная лексика разговорного употребления (проблемы семантики): Автореф. дис. . д-ра филолог, наук. Свердловск, 1986.

97. Лукьянова Н. А. Экспрессивность в системе, словаре и речи // Человеческий фактор в языке. Языковые механизмы экспрессивности. М., 1991.

98. Мазал,ова Н. Е. Народная медицина в современной севернорусской деревне // Этнографическая наука и этнокультурные процессы. Способы взаимодействия. СПб., 1993.-С. 99- 111.

99. Мазилова А. Ю. Наименования лица, характеризующие его по отношению к собственности, в говоре Тутаевского района Ярославской области // Проблемы лексикологии современного русского языка. -Ярославль: ЯГПИ. 1975.-С. 32-39.

100. Максимов Б. Б. Производственная и бытовая лексика говора в посёлке Краснинск Верхнеуральского района: Автореф. дис. .канд. филолог, наук -Ленинград, 1974.

101. Мельниченко Г. Г. К вопросу об этническом составе русского населения на территории Владимиро-Суздальского княжества XII- нач. XIII в. (на ма221териале современных говоров) // Вопросы языкознания. М., 1970. N 5. -С. 15-41.

102. Мельниченко Г. Г. Некоторые лексические группы в современных говорах на территории Владимиро-Суздальского княжества XII начала XIII в. -Ярославль, 1974. - 270 с.

103. Меркулова В. А. Народные названия болезней I (На материале русского языка) // Этимология. М., 1969. - С. 158 - 173.1. V .

104. П.Меркулова В. А. Народные названиЯ;П (На материале русского языка) // Этимология 1970. М., 1972. - С. 116 - 143.

105. Михайлова Л. П. Отбор лексики с мёртвыми префиксами ко-, ша-, ща-, че-для лексического атласа русских народных говоров и полевая проверка // Лексический атлас русских народных говоров: Материалы и исследования 1992.-СПб., 1994.-С.130-135.

106. Моисеев Б. А. Словарный состав говора села Саратовки Соль Илецкого района Чкаловской области (К вопросу о развитии лексики одного из южнорусских говоров в инодиалектном и иноязычном окружении): Автореф. дис. . канд. филолог, наук. -М., 1956.

107. Москалёва А. Г., Воробьёва Е. А. Зоонимы в Ярославском областном словаре // Лексика ярославских говоров. Ярославль, 1994. - С. 33 - 34.

108. Москов Моско. Особая префиксальная система в славянских языках применительно к украинскому языку // Тр. Одесского гос. ун-та. Серия филологических наук. Вопросы славянской филологии. Языкознание. Одесса, 1962. Т. 152, вып. 15. - С. 149-155.

109. Надеждинский Н. П. Крестьянское овцеводство и кооперация. М.-Л., 1926. -204 с.

110. Никулина Т. Е. Названия болезней деревьев в народных говорах // Проблемы региональной русской филологии. Вологда, 1995. С. 84 - 86.222

111. Никулина Т. Е. Наименование лесов и их типов в трудах Костромского научного общества по изучению местного края (по материалам лесных сборников) // Лексический атлас русских народных говоров: Материалы и исследования. 1994. СПб.,1996. - С.48 - 52.

112. Новиков Л. А. Антонимия в русском языке. М., 1973.

113. Новиков Л. А. Семантика русского языка. М., 1982. - 272с.

114. Новичихин В. И. Географическая терминология в говорах Костромской области: Автореф. дис. . канд. филолог, наук. М., 1993. - 16 с.

115. Новосёлова О. А. Семантика оценочных прилагательных и их лексикографическое описание (на материале русских говоров Сибири): Дис. . канд. филолог, наук. Новосибирск, 1990.

116. Образование севернорусского наречия и среднерусских говоров. М., 1970, -456 с.

117. Орлов А. А. Крестьянский скотолечебник. М., 1927. - 95 с.131 .Орлов Л. Л. Лексика животноводства в современном сельском хозяйстве: Дис. . канд. филолог, наук. -М., 1976.

118. Орлов Ф. М. Словарь ветеринарных клинических терминов. М., 1985.

119. Петлева И. П. Этимологические заметки по славянской лексике. XII // Этимология. 1981.-М., 1983.-С. 23-28.

120. Попов Г. Русская народно-бытовая медицина // По материалам этнографи ческого бюро князя В. Н. Тенишева. СПб., 1903.

121. Попов И. Русская народная ветеринария. Опыт исследования суеверий, колдовства, знахарства, коновальства и прочих условий в народном скотов' рачевании. Казань, 1901.

122. Попов И. А. Некоторые вопросы и задачи исследования лексики русских говоров. М. - Л., 1966.

123. Попов И. А. Лексический атлас русских народных говоров. (Проспект). -Л., 1974.-45с.223

124. Лексический атлас русских народных говоров. Проект. СПб., 1994. -112 с.

125. Программа для собирания особенностей северновеликорусского наречия // Программа для собирания особенностей народных говоров СПб., 1896. -51 с.

126. МО.Проценко Б. Н. История названий животных в славянских языках: Дис. . канд. филолог, наук. Ростов-на-Дону, 1985.141 .Пуйо И. Ю. Скотоводческая лексика украинских говоров района Карпат. Дис. . канд. филолог, наук. Одесса, 1980.

127. Пшеничнова Н. Н., Типология русских говоров: Дис. . докт. филолог, наук. М., 1994. Приложение.

128. Пшеничнова Н. Н. Структурно-типологическая классификация говоров и диалектное членение русского языка // Dialectología slavica. Сб. к 85-летию С. Б. Бернштейна. М., 1995.

129. Пшеничнова Н. Н. Типология русских говоров. М., 1996. 208 с.

130. Райская Л. М. Антонимы в лексической системе говора (на материале на-рымского говора): Дис. .канд. филолог, наук. Томск, 1985.

131. Раков Г. А. Проблемы и методы исследования диалектной лексической семантики как системы: Дисс. .д-ра филолог, наук. Томск, 1989.

132. Ростова А. Н. Показания языкового сознания носителей диалекта как источник лексикологического исследования: Автореф. дис. . канд. филолог, наук. Томск, 1983.

133. Русская диалектология / Под ред. Р. И. Аванесова, В. Г. Орловой. М., 1964.- 306 с.

134. Сахарова С. Р. Характеристика сельскохозяйственной лексики // Среднерусские говоры и памятники письменности: Сб. науч. трудов. Калинин, 1989.-С. 34-43.224

135. Симина Г. Я. Пинежский говор. Материалы по русской диалектологии. -Калининград, 1976. 172 с.

136. Слыхова 3. И. Имена прилагательные, называющие возраст и внешние особенности человека в летописном повествовании // Эволюция лексической системы севернорусских говоров. Вологда, 1984. - С. 94 - 100.

137. Смирницкий А. И. Лексикология английского языка. М., 1956.

138. Соболева 3. И. Особенности внутренней организации лексико-семантической группы глаголов (с типовым значением 'определить объект') // Слово в системных отношениях на разных уровнях языка. Свердловск, 1989.

139. Сороколетов Ф. П. История военной лексики в русском языке XI XVII вв.-Л., 1970.-21 с.

140. Старовыборный И. X. Основы ветеринарии. Минск, 1988.

141. Степанов Ю. С. Французская стилистика. М., 1965.

142. Стернин И. А. Лексическое значение слова в речи. Воронеж, 1985. - 170 с.

143. Строгова В. П. Лексика говоров по течению реки Меты (Бологовский и Удомельский районы Калининской области): Автореф. дис.канд. филолог. наук. М., 1956.

144. Творогов О. В. Из истории словесного портрета в русской литературе XVI в. // Культурное наследие Древней Руси (Истоки. Становление. Традиции). -М., 1976.

145. Телия В. Н. Коннотативный аспект семантики номинативных единиц. -М., 1986.225

146. Телия В. Н. Экспрессивность как проявление субъективного фактора в языке и её прагматическая ориентация // Человеческий фактор в языке. Языковые механизмы экспрессивности. М., 1991.

147. Телия В. Н. Механизмы экспрессивной окраски языковых единиц // Человеческий фактор в языке. Языковые механизмы экспрессивности. М., 1991. .

148. Теплова В. Н. О заударном вокализме после твёрдых согласных в акающих говорах Костромской области // Общеславянский лингвистический атлас. М., 1985.

149. Толстой Н. И. Диалектология в этнолингвистической перспективе // Системные отношения в лексике севернорусских говоров. Вологда, 1982. С. 3-7.

150. Толстой Н. И. Из опытов типологии славянского словарного состава. II // Вопросы языкознания. М., 1963, N 1. - С. 16 - 36.

151. Толстой Н. И. Из опытов типологического исследования словарного состава // Вопросы языкознания. М., 1966. N5.-0. 16-36.

152. Трипольская Т. А. О методике выявления коннотативных компонентов семантики экспрессивного слова // Экспрессивность лексики и фразеологии. -Новосибирск, 1983.

153. Трубачёв О. Н. История славянских терминов родства и некоторых древнейших терминов общественного строя. М., 1959.171 .Трубачёв О. Н. Происхождение домашних животных в славянских языках (этимологические исследования). М., 1960. - 110 с.

154. Трубецкой Н. С. Основы фонологии. М., 1960.

155. Уфимцева А. А. Опыт изучения лексики как системы. М., 1962. - 287 с.

156. Уфимцева А. А. Слово в лексико-семантической системе языка. М., 1968.-272 с.226

157. Филатов В. А. Процессы ассимиляции диалектной лексики в современном русском литературном языке: Автореф. дис. . канд. филолог, наук. -М., 1978.-20 с.

158. Филин Ф. П. Исследование о лексике русских говоров по материалам сельскохозяйственной терминологии. М - Л., 1936.

159. Филин Ф. П. Об областном словаре русского языка // Лексикографический сборник. Вып. 2 М., 1957. С. 3 - 19.

160. Филин Ф. П. О лексико-семантических группах слов. // Езиковедски из-следования в чест на академик Стефан Младенов. София, 1957.

161. Филин Ф. П. О названиях обуви в русском языке // Лексикографический сборник. Вып. 6. М., 1963. - С. 166 - 171.

162. Ховрина Т. К. Словообразовательные особенности наименований природных явлений в ярославских говорах // Проблемы региональной лингвистики. Ярославль, 1996. С. 32 - 36.

163. Ховрина Т. К. Наименования человека по внешности в ярославских говорах // Лексический атлас русских народных говоров: Материалы и исследования. 1995. СПб., 1998. - С. 140 - 145.

164. Чайкина Ю. И. Эмоционально оценочная лексика со вторичными значениями в череповецких говорах // Вопросы теории и методики русского языка: Уч. зап. Вологодского пед. ин-та. - Вологда, 1967. Т. 33, вып. II.

165. Чернейко Л. О. Опыт парадигматического анализа лексики (на материале географических терминов архангельских говоров): Дис . канд. филолог, наук. -М., 1980.227

166. Чеснов Я. В. К этнографическому изучению жизнедеятельности человека (на примере традиционной абхазской культуры) // Советская этнография. M 1987, N3,-С. 23-34.

167. Чирвинский Н. П. Общее животноводство (кормление, разведение и гигиена сельскохозяйственных животных). С-Пб., 1903. - 368 с.

168. Шарифулин Б. Я. К постановке проблемы протоиндоевропейской префиксации: префиксальные модели и типы их значения // Вопросы словообразования в индоевропейских языках. Томск, 1979. Вып. 3.- С. 113121.

169. Шаховский В. И. Эмотивный компонент значения и методы его описания (учебное пособие по спецкурсу). Волгоград, 1983.

170. Шкляр Г. 3. Особенности говоров Костромской области и задачи преподавания русского языка // В помощь учителю русского языка. -Кострома, 1962. Вып. 2.

171. Шкляр Г. 3. Язык старокостромской деловой письменности и народные говоры Костромской области // Вопросы русского языка. Вып. 1. Диалектология и историческая грамматика. Ярославль, 1970. - С. 56 - 68.

172. Шмелёв Д. Н. Очерки семасиологии русского языка. М., 1964. - 244 с. 193 .Шмелёв Д. Н. Проблемы семантического анализа лексики. - М., 1973. -280 с.

173. Шмелёв Д. Н. Современный русский язык. Лексика. М., 1977. - 336 с.

174. Щербакова Л. Е. Парадигматические отношения в метеорологической терминологии // Типы языковых парадигм: Тезисы докладов и сообщений конференции кафедр русского языка вузов Урала 2-5 февраля 1981 г.Свердловск, 1988. С. 59-61.

175. Языковая номинация. Общие вопросы. М., 1977. - 395 с.

176. Языковая номинация. Виды наименований. М. 1977. - 556 с.

177. Якушкин Е. Материалы для словаря народного языка в Ярославской губернии. Ярославль. 1896.

178. СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ СЛОВАРЕЙ И ИХ УСЛОВНЫХ1. СОКРАЩЕНИЙ

179. АОС Архангельский областной словарь / Под ред. О. Г. Гецовой, -М., 1982.

180. БАС Словарь современного русского литературного языка. - Т 1-17.-М,- Л., 1948 - 1965.

181. Беляева Беляева О. П. Словарь говоров Соликамского района Пермской области. - Пермь, 1973.

182. БМЭ Большая медицинская энциклопедия / Под ред. Б. В. Петровского. - Т. 1 - 29. - М.: Советская энциклопедия,, 1974 - 1984.

183. Брюкнер Aleksander Bruckner. Slovnik etimologiczny jezyka polskiego -Warszawa, 1974.

184. Бурнашев Бурнашев В. П. Опыт терминологического словаря сельского хозяйства, фабричности, промыслов и быта народного. - СПб., 1843 -1844.-Т. 1-2.

185. Войтенко Войтенко А. Ф. Словарь говоров Подмосковья. - М., 1995 Вып.1.

186. ВЭС Ветеринарный энциклопедический словарь. Т. 1-2. - М.: 1950 - 1951.

187. Даль Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка -Т. 1 -4.-М., 1989.

188. Ю.Деул. Словарь современного русского народного говора д. Деулино Рязанского районо Рязанской области / Под ред. И. А. Оссовецкого. -М., 1969.11 .Иванова Иванова А. Ф. Словарь говоров Подмосковья. - М., 1969.

189. КЭСРЯ Шанский Н. М., Иванова В. В., Шанская Т. В. Краткий этимологический словарь русского языка. - М., 1971.

190. МАС Словарь современного русского литературного языка. - Т, 1-4.-М., 1981 - 1984.

191. ПОС Псковский областной словарь с историческими данными / Под ред. Б. А. Ларина и др. Вып. 1 - 12., - Л., 1967 - 1996.

192. Преображенский Преображенский А. Этимологический словарь русского языка. - Т. 1-2. М., 1910 - 1914; выпуск последний - Труды института русского языка. -Т.1. -М., Л., 1949.

193. СВГ Словарь вологодских говоров / Под ред. Паникаровской Т. Г. - Вып. I. - Вологда, 1983. Вып. II. - Вологда, 1985. Вып. IV. - Вологда, 1989. Вып. V. - Вологда, 1990. Вып. VI. - Вологда, 1990. Вып. VII. - Вологда, 1993. Вып. VIII. - Вологда, 1997.

194. СРГСУ Словарь русских говоров Среднего Урала / Под ред. Вовчок П. А. - Свердловск, 1964 - 1987.

195. СОГ Словарь орловских говоров / Под ред. Т. В. Бахваловой. Вып. 1 - 4. - Ярославль, 1989 - 1991. Вып. 5-7. - Орёл, 1992 - 1995. Вып. 8-9. -Орёл, 1996- 1998.

196. СРГСУ(Доп.) Словарь русских говоров Среднего Урала. Дополнения. - Екатеринбург, 1996.

197. СРНГ Словарь русских народных говоров. - Вып. 1- 31. М. - Л., 1965 - 1997.

198. СХЭ Сельскохозяйственная энциклопедия. Т. 1-4. - М., 1969 -1975.

199. Ефремова Ефремова Т. Б. Толковый словарь словообразовательных единиц русского языка. - М., 1996.

200. Ожегов Ожегов С. И. Словарь русского языка. - М., 1987.

201. Срезневский Материалы для словаря древнерусского языка. - М., 1958. Т. 1-3.

202. Фасмер Фасмер М. Р. Этимологический словарь русского языка. - Т. 1-4.-М., 1986- 1987.

203. Шанский Шанский Н. М. Этимологический словарь русского языка. -Вып. 1-8. - М., 1963-1982.230

204. ЭССЯ Этимологический словарь славянских языков / Под ред

205. О. Н. Трубачёва. Вып. 1-19. М., 1974 - 1992. 28.ЯОС - Ярославский областной словарь. Под ред. Г. Г. Мельниченко-Вып. 1-10.-Ярославль, 1981-1991.231