автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.02
диссертация на тему: Названия традиционной пищи в гутумском диалекте лезгинского языка

Полный текст автореферата диссертации по теме "Названия традиционной пищи в гутумском диалекте лезгинского языка"

005007586

ЛАГМЕТОВА Фарида Борисовна

НАЗВАНИЯ ТРАДИЦИОННОЙ ПИЩИ В ГУТУМСКОМ ДИАЛЕКТЕ ЛЕЗГИНСКОГО ЯЗЫКА

Специальность 10.02.02 - языки народов Российской Федерации: кавказские (лезгинский) языки

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических паук

1 2 ЯНВ 2012

Махачкала —2011

005007586

Диссертация выполнена в отделе грамматических исследований УРАН Института языка, литературы и искусства им. Г. Цадасы ДНЦ РАН

Научный руководитель - доктор филологических наук

Ганиева Фаида Абубакаровна

Официальные оппоненты - доктор филологических наук профессор

Абдуллаев Иса Халидович (гнс отдела лексикологии и лексикографии ИЯЛИ ДНЦ РАН)

Ведущая организация - «УРАН Институт языкознания РАН»

Защита состоится «13» января 2011 г. в 14 часов на заседании диссертационного совета Д 002.128.01 по защите докторских и кандидатских диссертаций при УРАН Института языка, литературы и искусства им. Г. Цадасы Дагестанского научного центра Российской академии наук (367000, Республика Дагестан, г. Махачкала, ул. М. Гаджиева, 45; т./ф. (8722)

Диссертация принята к защите 23.09. 2011 г. Объявление о защите и автореферат диссертации для размещения на официальном сайте направлены в Федеральную службу по надзору в сфере образования и науки «8» декабря 2011 г. Объявление о защите и автореферат диссертации размещены на официальном сайте ИЯЛИ ДНЦ РАН (www.iyalidnc.ru) «7» декабря 2011 г.

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке Дагестанского научного центра УРАН (ул. М. Гаджиева, 45)

Автореферат разослан «#» декабря 2011 г.

доктор филологических наук профессор Эфендиев Исрафнл Исмаилович

(завкафедрой русского языка Даггосмедакадемии МЗСР РФ)

675903.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук

Акамов А.Т.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Объектом реферируемой диссертационной работы являются названия традиционной пищи в гутумском диалекте лезгинского языка. Всестороннему анализу подвергаются такие её составляющие, как названия, связанные с распорядком принятия пищи и процессом еды, названия молочных и мясных продуктов и блюд, наименования ритуальной и обрядовой пищи, наименования напитков.

Актуальность диссертации обусловлена тем, что лексика, связанная с названиями пищи не только гутумского диалекта, но и других лезгинских диалектов, продолжает оставаться совершенно неисследованной. В немногочисленных работах, в которых в той или иной степени упоминаются отдельные названия традиционной пищи лезгин, авторы ограничиваются лишь перечислением названий. Между тем данная тематическая группа лексики находится в непрерывном движении и развитии. Изменения в общественно-политической, экономической и культурной жизни общества, с одной стороны, приводят к обновлению лексической системы языка, а с другой - к исчезновению из ее состава некоторых устаревших слов и оборотов, к утрате некоторых слов и старых значений и т. д. Поэтому своевременный сбор, систематизация и анализ лексической системы названной группы, является задачей неотложной и актуальной.

В традиционной пище гутумцев, как и во многих областях быта любого народа, нашли отражение социальная и духовная история народа, его историко-культурные связи и контакты. Являясь бесценным материалом для этногенетических и лингвистических исследований, традиционная пшца, как часть материальной культуры, поможет восстановить реалии жизни народа в прошлом, его отношение к окружающему, к национальным обрядам и поверьям, связанным с пищей. Следовательно, сбор, фиксация и анализ лексики, связанной с названиями пищи, интерпретация её в историко-сравнительном плане имеют важное научное и практическое значение.

Актуальность диссертационного исследования усиливается еще и тем, что в работе широко представлен материал всех диалектов лезгинского языка: гюнейского, яркинского, курахского, ахтынского, джабинского, докузпаринского.

Необходимость исследования отраслевой лексики гутумского диалекта продиктована еще и тем, что многие семьи гутумцев переселились в с. Бут-казмаляр Магарамкентского района, что может привести не только к пополнению словарного запаса гутумского диалекта, но и к вытеснению из употребления его единиц исконного словарного фонда под сильным влиянием литературного языка.

Цель и задачи исследования. Целью реферируемой диссертации является дать сравнительно-сопоставительный анализ богатой и разнообразной лексики, связанной с названиями пищи гутумцев.

В соответствии с поставленной целью в диссертации решаются следующие задачи:

1) сбор и фиксация дошедших до нас названий традиционной пищи (продуктов питания, кулинарных изделий и напитков) в гутумском диалекте лезгинского языка;

2) систематизация и классификация названий пищи по лексико-семантическим группам;

3) выявление и исследование фонетических, структурных, семантических изменений, а в ряде случаев и проведение этимологического анализа рассматриваемой группы лексем;

4) выявление и учет материалов лексики названной группы по диалектам лезгинского языка;

5) классификация названий пищи в гутумском диалекте с точки зрения происхождения.

Научная новизна. В предлагаемой работе впервые сделана попытка собрать, систематизировать и проанализировать названия традиционной пищи в гутумском диалекте в сопоставлении с другими диалектами лезгинского языка.

Впервые вводится в научный оборот значительный ранее неизвестный материал по отраслевой (по традиционной пище) лексике лезгинского языка. В исследовании классифицирован и проанализирован большой фактический материал традиционной пищи по лексико-тематическим группам, проведён структурно-семантический анализ, описаны закономерности функционирования и взаимоотношения словарных единиц (омонимия, синонимия, антонимия, неологизмы и архаизмы), выявлены исконные и заимствованные пласты лексики. При исследовании темы учитываются данные этнографии лезгин, которые, в свою очередь, опираются на лингвистические факты. В исследовании даются описания обрядовой, ритуальной и других видов пищи, что позволяет проследить связь языка с культурой и историей лезгин.

Степень разработанности темы. Несмотря на то, что монографически исследована отраслевая лексика лезгинского языка, до настоящего времени названия пищи в лезгинском языке и диалектологическом плане не были объектом специального научного исследования. В научных трудах и публикациях лезгиноведов затронуты лишь отдельные вопросы традиционной пищи лезгин или же соответствующий материал привлекался в сравнительно-сопоставительных исследованиях по дагестанским языкам.

Теоретическая значимость исследования. Актуальность и научная новизна работы определяют её теоретическое значение. Теоретическая значимость данного исследования видится в том, что, оно может внести определенный вклад в теорию лексикологии дагестанских языков и восполнить имеющийся пробел в исследовании традиционной пищи лезгинского языка. Полученные результаты исследования и значительный лексический материал, впервые вводимый в научный оборот, могут быть использованы при решении различных вопросов лексикологии лезгинских, а

более широко — дагестанских языков, при разработке различных вопросов дагестанского языкознания.

Практическая ценность исследования заключается в том, что его результаты могут быть использованы при дальнейшем изучении лексики лезгинского языка. Диссертация может послужить материалом для историко-этимологического, сравнительного, сравнительно-сопоставительного, толкового, двуязычных (лезгинско-русского, русско-лезгинского), орфографического, терминологических словарей, а также отраслевых словарей лезгинского языка.

Материалы диссертации могут быть использованы при преподавании курса «Лексика лезгинского языка» в вузах на факультетах дагестанской филологии, при изучении истории, этнографии и духовной культуры лезгин.

Методологическая основа исследования определяется научной необходимостью изучения языка, особенно его словарного фонда, во взаимоотношениях, взаимосвязях лексики с другими видами хозяйственной и общественной деятельности, с учётом межъязыкового взаимодействия, а также важностью и актуальностью сохранения и развития лексического богатства языка.

Научной базой исследования явились труды по кавказским, в особенности по дагестанским языкам, посвященные проблемам лексики, в том числе и отраслевой. При рассмотрении вопросов, связанных с названиями пищи, мы исходили из теоретических положений, выдвинутых в трудах отечественных и зарубежных исследователей по проблемам языка, истории и этнографии.

Методы исследования. Анализ названий традиционной пищи проводился путём синхронного описания с использованием приёмов статистического и описательного методов. При анализе некоторых названий пищи проводились этимологические поиски с применением методики сравнительно-исторического языкознания.

Источники и материалы исследования. Основой для написания данной диссертации явился обширный лингвистический материал, собранный в полевых условиях непосредственно в сёлах Ахтынского, Докузпаринского, Магарамкентского, Сулейман-Стальского, Курахского, районов в 2007-2009 гг. Кроме полевого материала, названия пищи извлекались из произведений устного народного творчества, а также из художественной, специальной и научной литературы и из текстов периодической печати.

Апробация исследования. Содержание работы и основные её положения были предметом обсуждения и апробированы на заседании отдела грамматических исследований Института языка, литературы и искусства им, Г. Цадасы ДНЦ РАН. Результаты исследования нашли отражение в шести публикациях, в том числе и в журналах, рекомендованных ВАК РФ (Искусство и образование. М., 2009. № 7. С. 206-

210; Вестник Дагестанского научного центра. Махачкала, 2011. № 41. С. 111113.).

На защиту выносятся следующие положения диссертации:

1. Названия пищи классифицируются на следующие лексико-семантические группы: общие названия, названия, связанные с распорядком принятия пищи и процессом еды, названия молочных продуктов и блюд, названия мясных продуктов и блюд из них, названия ритуальной и обрядовой пищи, наименования напитков в гутумском диалекте лезгинского языка.

2. Названия пищи проанализированы в сопоставительном плане с привлечением лексического материала из всех диалектов лезгинского языка и ряда других говоров.

3. Названия пищи представлены исконным и заимствованным пластом. Исконная лексика группируется на общедагестанский, общелезгинский, собственно лезгинский пласты. Заимствованные слова представлены лексическими элементами из арабского, иранских, тюркских и русского языков.

4. Выявление отличительных особенностей (фонетических, морфологических, лексических) названий пищи гутумского диалекта от остальных диалектных единиц.

5. Способы образования названий пищи в гутумском диалекте: суффиксация, словосложение (основосложение), описательный способ (словосочетания).

Структура и объем работы. Работа состоит из введения, содержащего общую характеристику исследования, краткую историю изучения отраслевой лексики в дагестанских языках, трёх глав в соответствии с лексико-тематической организацией исследуемой лексики, заключения, списка литературы по теме исследования и условных сокращений. Общий объем диссертации составляет 170 страниц.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ

Во введении определяется предмет исследования, обосновывается актуальность выбранной темы, формулируются цель и задачи диссертации, определяются ее научная новизна, теоретическая значимость и практическая ценность, указываются основные методы работы, дается подробный научный обзор имеющихся публикаций по тематике, указываются материалы и источники, на которых базируется диссертационное исследование.

Глава первая, посвященная названиям традиционной пищи в гутумском диалекте лезгинского языка, начинается с обоснования тезиса о том, что пища является одной из наиболее тесно связанных с природными и хозяйственными условиями областей бытовой культуры. Она, как и жилище и одежда, зависит от уровня социально-экономического развития,

исторической обстановки, религии, межэтнических и культурных контактов с соседними и дальними народами и других факторов.

Лексика, связанная с названиями пищи, интересна как для истории языка, так и для истории и этнографии.

Пища служит человеку не только для чисто физического насыщения, но и «играет роль формы, опосредствующей социальное общение людей. Совместный труд, прием гостей, заключение тех или иных семейных и общественных связей, каждый праздник и значительная часть религиозных обрядов сопровождались (и до сих пор сопровождаются) совместным приемом пищи» [Студенецкая 1974: 160].

Пища лезгин имеет много общего с пищей других народов Дагестана и Кавказа, что объясняется не только тесными экономическими и культурными связями, но и общими природными условиями, характером хозяйственной деятельности этих народов. Наряду с общностью и влиянием соседей, и в первую очередь азербайджанцев, пища лезгин имеет и свои особенности.

«Поскольку основными отраслями хозяйства лезгин издавна были животноводство и земледелие, то их пищевой рацион в основном составляли продукты этих отраслей. В определенные сезоны он пополнялся также продуктами собирательского промысла, главным образом разнообразными съедобными растениями и дикорастущими травами» [Агаширинова 1978: 252].

В данной главе установлены следующие лексико-семантические группы названий пищи гутумского диалекта: 1) общие названия 2) названия, связанные с распорядком принятия пищи и процессом еды 3) названия молочных продуктов и блюд из них 4) названия мясных продуктов и блюд из них 5) названия обрядовой и ритуальной пиши 6) названия напитков.

По своему удельному весу значительное место в тематических группах занимают названия мясной и молочной пищи и общие названия, относящиеся к пище.

Анализ названий пшци и связанных с ними других понятий производится в следующем порядке: многие названия традиционной пищи гутумцев рассматриваются в тесной связи с этнографией, культурой и историей народа. Вначале выявляются общие, собирательные названия, а затем дается всесторонний анализ каждой словарной статьи на всех языковых уровнях: устанавливаются фонетические изменения, которым подвергается анализируемый материал, морфологическое своеобразие, обращается внимание на структурные и семантические изменения терминов, указывается на язык-источник, откуда заимствована та или иная единица, обращается внимание к фактам и данным родственных и близкородственных языков.

1.1.Понятие «пища, еда» в гутумском диалекте передаётся несколькими синонимичными названиями: уъпйуън, уьт!уьн-ухун, уълаьр зад,

йем, йамаг, хурак, ризкъа, рузу, которые имеют разные сферы употребления й'оТличаются по структуре и семантике.

Название уьт1уън является отглагольным именем и выражает понятия: 1. «есть, кушать, употреблять в пищу» 2. «еда, закуска, корм». В литературном языке и других лезгинских диалектах употребляются варианты: лит. т!уьн, яркин. т1ин, курах., гелхен., гилияр. т1уьн, ахт., джаб., хлюд., куруш. т1уън, фий уът1уъ. Довольно близкие генетические параллели встречаются также в агульском (уьт1ун) и табасаранском (уът1ин) языках. Начальный элемент уь- в агульском и табасаранском языках, в гутумском и фийском диалектах является огласовкой начального слогового классного показателя. В фийском диалекте обнаруживается деназализация // в аффиксе масдара -ун (-уьи): уът!-уьн >уьт1-уь. Основа простая исконная.

Синонимами лексемы уьт1уьн являются также парные слова уът1уьн -ухун, фу-яд и составное название уълаьр зад.

Семантика композита уьт1уьн-ухун «еда, пища» в гутумском диалекте шире, чем в литературном языке. В гутумском диалекте уып1уън-ухун передает еще понятие «кушанье»: Уьт1уьн-ухун х!азур хьапава, ша жи к1вализ «Обед (кушанье) готов, заходи в наш дом», а в сочетании с вспомогательным глаголом гун «дать» - «угощать»: уьт1уьн-ухуи гун «угощать (кого-либо)».

Первое название уът1уън-ухун образовано сочетанием двух самостоятельных глаголов: уьт1уьн «кушать» и ухун «пить» (лит. т1уьн-хъун), а второй — из двух существительных в единственном числе фу-яд «еда, пища» (букв, «хлеб-вода»). Составное название уьлаьр зад «еда» (букв, «съедобная вещь») образовано сочетанием причастия уьлаьр (лит. недай) от глагола уъпйуън (лит. т1уьн) и имени существительного зад (лит. затГ) в именительном падеже единственного числа. Из лезгинских диалектов наиболее близкие фонетические варианты представлены в ахтынском диалекте - уьнаьр зад и хрюгском говоре- уълер зад. В остальных лезгинских диалектах употребляется слово-композит недай зат1 «еда, пища», где первым компонентом выступает причастие недай, указывающее на постоянное действие, образованное от глагола т1уън «есть, кушать» + существительное зат1 «вещь».

В работе приводится также несколько синтетических названий разного происхождения, используемых в значении «еда, пища...»: хуракИ «горячая пища» (лит., пон. хуьрекИ, курах. хвейрекИ, ахт. хвейракИ, ср. также табас. хураг), усвоено из иранских языков; йамаг «еда, приготовленное кушанье» (лит. йемек, курах, йамаг, хрюг. йамаг, ахт. йемег, ср. также агул, йамаг) тюркского происхождения; рузу «средство к существованию; насущный хлеб» (лит., пон., курах., сал., исп. рузи, ахт., джаб., маз. рузу, ср. также хинал. розы) иранского происхождения; ризкъа 1) «пропитание, пища» 2) «зерно» (лит., пон., курах., яркин. ризкьи, ахтын., джаб., докуз., маз., куруш. ризкъа, ср. также агул, ризкь «пища, пропитание», хинал. ризкьи «пища, пропитание», авар, ризкьи «продовольствие, пропитание», ахвах. ризикъе

«имущество; состояние», гинух. ризкъи «имущество; богатство») иранского происхождения. Слово йем во всех лезгинских диалектах звучит одинаково и используется в значении «пища». Слово тюркского происхождения.

В диссертации приводится также целый ряд слов, характеризующий пищу, некоторые из которых укажем здесь:

Солёный: лит. уъц1уъ, гут. уъч1уъ, пон. уък1уь, ярк. уьк1уь, курах. ч1уь, гелх., гилияр. ч1уъ, калад., суд. ч1уъ, куб. ц!уь, ахт. уч1у, джаб. уъч1уь, мигр. ч1уь, филиф. уьч1уь, хлюд. йуьч1уь, фий уъч1°уъ. Исконная основа. Представлена с характерными переходами корневого ц\ кубинского диалекта и литературного языка до палатализованного ч/ в диалектах самурского наречия и до палатализованно-дентолабиального ч1° в фийском диалекте. Антонимом к перечисленным названиям выступает единый для всех диалектов вариант шит 1) «несолёный, пресный» 2) перен. «пошлый, вульгарный» 3) перен. «общеизвестный, наскучивший».

Ирхьур «сваренный», лит., пон., курах, ргай, ярк. йуггур, гут. ирхьур, калад., суд., джаб., куруш., докуз. гыргыр, ахт. ыгыр, фий ухъур. Причастие, образованное от исконного глагола: гут. ирхьун, лит., пон., курах, ругун, ярк. йуггун, калад., суд., джаб., докуз. гыргын, ахт. ыгын, мигр. гын, фий ухъу и выражает: 1) «кипятить» 2) «варить» 3) перен. «бурлить, проявляться в сильной степени». В специальной литературе рассматриваемую основу относят к периоду общедагестанского языкового единства [СИЛДЯ 1971: 241].

Лезгинские диалектные формы ргай, ругур, йургур, гыргыр находят генетически родственные параллели в дагестанских языках: дарг. илхъис, лак. шахьан, табас. урхъус, агул, руъхьас, рутул. вухьун, цахур. хъохъарас, хинал. йехьири, будух. сорг1у, удин, бухсун. По мнению Е. Ф. Джейранишвили, «изменяющиеся классные показатели встречаются в рутульском (ву-), хинал. (йе-) и будух. (р ) языках, что же касается лезгинского ру-, табасаранского ур- < *ру-, агульского руъ- и удинского бу-, то они суть окаменелые показатели грамматического класса» [Джейранишвили 1956: 356-357].

В некоторых диалектных единицах лезгинского языка имеем редупликацию корневого комплекса. В фийском диалекте в глаголе ухъу наблюдаем закономерную деназализацию н в аффиксе масдара -ун.

Фири «пресный (о молоке)», лит., пон., курах., гелх., калад., суд., филиф., миф., куруш. фири, ярк. хъуьруь, ахт., хлюд. шуру. Как видно из примеров, данное понятие в литературном языке и диалектах передается тремя фонетическими вариантами хъуьруь, фири, шуру, из которых первичную форму сохранил яркинский диалект с исходным *хь, который, по утвежденто Б. Б. Талибова, «в определённых условиях дает разные рефлексы. Исходный *хь в лезшнском языке перешел в спирант [ф], а в позиции перед [а] начальный [хь] дал [й]. Без изменения он сохранился в яркинском диалекте» [Талибов 1980: 324]. Такие же изменения исходного

*хъ наблюдаются в названии «пресный» и в других лезгинских языках: лезг. фири < *хьвири, табас. фири, рутул. хьымыл, будух. фирни, крыз. фирни.

Фонетические варианты лит., гюн., курах., калад., суд., мигр., куруш. фири, ахт. фири, джаб. вири, фий nhypu и мигр., куруш. фири, ярк. хьуьруь, ахт. шуру являются омонимичными парами со значением: «грива» и «пресный».

По мнению А. А. Селимова, основа фири восходит к иранским языкам: перс, фэрэни «рисовый кисель, рисовый пудинг» [Селимов 2001: 465].

1.2. Названия, связанные с распорядком принятия пищи и процессом еды. Гутумцы, как и другие народы Дагестана, принимали пищу обычно три раза в день: утром, в обед и вечером. С этим распорядком приема пищи связаны следующие описательные названия: оъкЫен фу «завтрак» (букв, «утренний хлеб»), несен фу «обед» (букв, «обеденный хлеб»), негъаьн фу «ужин» (букв, «вечерний хлеб»).

Процесс принятия пищи в гутумском диалекте обозначается самостоятельными и описательными названиями.

Самостоятельными названиями в гутумском диалекте являются:

Ч1акьун «жевать, разжевывать», лит. жакъун, гюн. джакьуп, ярк. жакьун, гел. чакьун, калад., суд., ахт., мигр., джаб. ч1акъун. По кюринским и самурским наречиям резко разграничивается начальный звонкий спирант ж и глухая абруптивная аффриката ч1. Однокорневые основы обнаружены в: аварм1амизе, анд. ч1амму, дарг. ч1аьмик1ес, арчин. ч1аьмус, агул. ч!илкьвас, крыз. ч1охъадж, цахур. ггеч1уий, лак. ч1анп1а, табас. ч1вубкьуб [Хайдаков 1973: 125].

Кьурпйун «глотать», лит. тЪуъкъуьнун, гелх. тИуькьуьмун, гилияр. тЬуькъуънун, суд. хъуъкъуънун, филиф. кьурпйун, ахт., джаб. кьурт1ун // удмишун, мигр. кьурпйун, фий уьтЬхъуь, хлюд. кьурпйунун. Глагол исконного происхождения. Лексические варианты диалектов кюринского и кубинского наречий в большинстве диалектах самурского наречия заменены иной основой звукоподражательного характера (кьурт1ун) в том же значении. Родственная основа представлена также в агульском языке, ср. къуртЫ акъас «проглотить». В ахтынском и джабинском диалектах, помимо исконного названия, представлен лексический вариант удмишун тюркского происхождения.

Иштагь 1) «аппетит» 2) перен. «желание». В диалектах кюринского наречия представлен вариант иштагь, а в диалектах самурского наречия -иштаьх1. Слово усвоено из арабского языка. Производными от данного названия являются: иштагь-лу 1) «имеющий аппетит» 2) перен. «имеющий желание»; иштагь-лу-з нареч. 1) «с аппетитом» 2) перен. «охотно»; иштагъ-суз 1) «не имеющий аппетита» 2) перен. «не имеющий желания».

Описательными названиями выступают: нагьар авун «перекусить», тад акун «пробовать на вкус», с ас уъгъуън «откусить».

1.3. Названия молочных продуктов. Молоко и молочные продукты занимают значительное место и в питании гутумцев, так как основным их

занятием являлось животноводство.

Одним из основных продуктов молочной пищи гутумцев, как и других народов Дагестана и Кавказа, является молоко, которое в литературном языке и диалектах обозначается единым термином некк без фонетических и семантических изменений. Родственные основы представлены: рутул. нек, наък, цахур. нак, наък, табас. некк, никк, агул, некк, лак. нак1, дарг. ниъ, арчин. накъ1 [Бокарев 1961: 74].

Каждодневной едой у лезгин, как и других народов Дагестана и Кавказа является сыр, приготовленный из овечьего или коровьего молока и именуемый в большинстве диалектах ниси, а в пон. насу, ярк. насу, стальск., калад. насу, хлюд. нуси. Основа общедагестанского происхождения. В разных фонетических вариантах встречается в: авар, нису, карат, эса, тинд. инса, чамал. и"са, багул. иса, ботл. инса, анд. исо, дарг. нуси, лакск. нис, арчин. нисо, табас. ниси, нис, агул, нис, рутул. нисе, нисаь, цахур. ниссе, крыз. ниси, будух. нусу. Общедагестанская принадлежность подтверждается в исследованиях дагестановедов [Бокарев 1961: 65, 81, Хайдаков 1973: 53; Мусаев 1978: 88; Загаров 1981: 23].

Для хранения сыра используется рассол, который именуется ч1оъгъ, ср. лит. ц1вегъ, пон. ц1вегь // к1вегъ, ярк. к1вегъ, курах. ч1вегь, гилияр. кЫегь // ц!вегь, цлак. к1вегь, гелх., ахт., хлюд., докуз., мигр., калад., филиф. ч1вегъ, джаб. ч1оъгъ, куруш., кубин. ч1оъгъ, фий чРегь. В диалектах самурского и кубинского наречий имеет место фонетический процесс палатализации заднеязычного перед гласными переднего ряда.

Различны названия молока первого надоя в гуту м с ком диалекте: тюрк. агъиз, тюрк, ппулама «молозиво» (лит.булама), таъ «остуженное молозиво», название, которое отсутствует в других диалектах.

Пенка (снятая с кипяченого молока) обозначается исконным термином чар, а с сырого молока - тюрк, къаймах. Первое название выступает в разных значениях: 1) «бумага; листок» 2) «письмо» 3) «документ» 4) перен. «слой» [Талибов, Гаджиев 1966: 367]. Во всех лезгинских диалектах зафиксированы единые фонетические варианты — чар и къаймах.

В исследовании приведены и названия кисломолочных продуктов. В большинстве лезгинских диалектов для обозначения кислого молока используется лексический вариант мает иранского происхождения, а в курахском диалекте — мает!, который выражает и другое понятие — «мозг». Помимо общей основы мает, в хрюгеком говоре ахтынского диалекта существуют еще два наименования кислого молока - гъуък1уър «кислое молоко, приготовленное из кипяченого молока» и гьерекьвей «кислое молоко из некипяченого молока».

Простая непроизводная основа мае в значении «простокваша» засвидетельствована также в табасаранском языке [Загиров 1988: 310] и в чирагском и амухском диалектах даргинского языка —мает [Темирбулатова 2008: 318].

Повседневным молочным продуктом гутумцев является простокваша, именуемая единым термином тюркского происхождения къатух.

В двух фонетических вариантах передается понятие «отцеженное кислое молоко»: в диалектах кюринского наречия - суьзме, а в диалектах самурского наречия - сызма. Основа тюркского происхождения. По утверждению И. М. Отарова, слово образовано от глагола сюз «цедить» + аффикс -,мэ [Отаров 1987: 58].

Путем сбивания разбавленного водой кислого молока в специальном глиняном кувшине изготавливается сливочное масло, именуемое: лит., гюн., курах, дуьдгъвер, гут. даьдгъваьр, ярк. дуьдгъер, гелх., куруш. дедгъвер, ахт., усух. туьдгъвер, хрюг., фий тедгъвер. В диалектах самурского и кубинского наречий оглушение анлаутного д и переход его в глухой смычный т, а в яркинском диалекте произошла делабиализация гъ.

В значении «топленое масло» используется два фонетических варианта: ч1ем — в диалектах кюринского наречия и чем — в диалектах самурского и кубинского наречий.

Понятие «творог» передается тремя самостоятельными словами: лит., пон., ярк., гутум. мукаш, курах., ахт., джаб., мигр., куруш., хлюд. мыкаш, гилияр. мукваш, гелх. кьет(1ир, куруш. ч1уъз, хрюг. къалцЫр.

В курушском, гелхенском и хрюгском говорах представлены исконные основы, а в остальных название мукаш тюркского происхождения.

Лексические параллели обнаружены в гинухском языке - магаш «творог» [Халилов, Исаков 2005: 255], в аварских диалектах - магаш [Саидова 2008: 242, 243], в хайдакском диалекте - магиш, в чирагском и амухском диалектах даргинского языка - магаш [Темирбулатова2008: 319].

В диссертации приводятся и названия блюд из молочных продуктов: гут. йейма (лит. дуьгуьдш xanla) «рисовая каша (на молоке)», гут., иран. туугъа, лит., пон. давугъа, ярк. тавугъа // тагъугъа, курах., докуз. тагъугъа, ахт., хрюг., куруш., мигр. тугъугъа, суд., филиф. тбгъа, фий туугъай «суп на кислом молоке (срисом и зеленью)»', гутум. кИанбарП тюрк. тугърамаж «окрошка».

1.4. Названия мясных продуктов и блюд из них. Известно, что продукты питания каждого народа в значительной степени предопределяются их основной хозяйственной деятельностью и природно-географическими условиями территории расселения. У лезгин, как и у других горцев Дагестана, издавна основу питания составляли и продукты животноводства.

Изучение названий продуктов питания имеет большое значение в выяснении отдельных вопросов и быта народа, его языка, религии, культуры и хозяйственных занятий.

Основными видами домашних животных у гутумцев являются овцы, коровы, козы, лошади и птицы. Из мясных продуктов самыми употребительными у лезгин и других народов Дагестана были баранина и говядина. Редко в пищу гутумцы употребляли также мясо домашней птицы,

дичи и рыбы. «Свинину, как и все народы, исповедовавшие ислам, лезгины не ели. Сравнительно редко употреблялось в пищу и конское мясо. Это объясняется тем, что лошади в горах и в равнинных местах очень ценились как тягловая сила, поэтому специально для питания их убивали в исключительных случаях» [Агаширинова 1978: 253].

В данном разделе работы продукты питания животного происхождения рассматриваются, прежде всего, с точки зрения их номинации. В данном исследовании уделено внимание и на технологии приготовления продуктов, так как наименования некоторых из них непосредственно связаны со способом их изготовления.

Для передачи понятия «мясо» в гутумском диалекте, а также в остальных диалектных единицах лезгинского языка используется простая непроизводная основа йакк исконного происхождения. Родственные основы отмечены в: табас. йак, агул, йакк, рутул. йак, хиналуг. лыкка, крыз. йаьк, будух. йэк, удин, экъ [Талибов 1980 а: 21].

Синонимом к названию йакк «мясо» в гутумском диалекте является также простая непроизводная основа биш, которая употребляется в детской речи, бытует и в других лезгинских диалектах.

Названия мяса различных видов животных в гутумском диалекте образуются описательно: гьуърен йакк «баранина», малзин йакк «говядина», гьуьрчкуьн йакк «дичь», къуърен йакк «зайчатина», вечкрен йакк «курятина», ундушказин йакк «индюшатина», къацран йакк «гусятина», дунгъуззин йакк «свинина». В качестве определения в данных словосочетаниях выступают названия животных в форме генитива + название мяса в номинативе. В другой группе словосочетаний в роли определения выступают имена прилагательные: кьуру йакк «сушеное мясо», тказа йакк «свежее мясо», иц1и

йакк // шик]и йакк «сырое мясо».

В данном разделе подробно описаны названия частей мясной туши (24

наименования).

Мясо испокон веков было почетным и существенным компонентом в пищевом рационе гутумцев. Как важнейший продукт питания мясо употребляли в вареном и жареном виде. Приведем названия основных мясных блюд в гутумском диалекте: биргенд (лит. бирганд) «зажареная целиком туша барана», ккабаб «шашлык», аш «плов», тулма (лит. дулма) «долма, голубцы», фичШаьр (лит. гуьрзе, курах. п1(и)ч1екар, ахтын. фич1еккар, докуз. дуьшпЬара, хрюг. ккрфр // кукалайар) «пильмени», кифте «кюфта», бузбаш «бозбаш», хинк1ал (лит., гюн, гилияр, гелхен. хиикЪр, курах., гюн. хшк1ал // хинкЬр, ахтын., фий., кубин. хинк1ал, джаб., мигр., куруш. хынк1ал) «хинкал», шурва (лит. шурпа) «суп (из мясного бульона)», чигъирткма «суп из курицы», расукЬр (лит., пон., ярк., калад., филиф. расуккайар, курах. ласк1арар, ахт. хукваз дулма, хрюг. ац1ырар, хлюд. ац!айар) «желудок животного (начиненный рублеными внутренностями животного)», дулдурма «колбаса местного

приготовления», къавурма «жареное мясо», чЫжпахар (лит. ч1ухлухар, ахт. ц1ыхар) «шкварки».

1.5. Наименования ритуальной и обрядовой пищи. Многие ритуалы, бытовые обряды у 1утумцев сопровождаются с применением пиши' угощениями. Истории возникновения их названий неоднотипны. Они связаны с религиозными представлениями и поверьями, а также с народными, семейными торжествами или бытовыми обрядами, такими, как строительство дома, семейные празднества.

В данном разделе работы названия ритуальной и обрядовой пищи гугумцев рассматриваются в двух подгруппах: а) названия пищи, употребляемой в семейных и бытовых обрядах и б) названия традиционной пищи и блюд, связанных с религиозными представлениями и верованиями.

Самым значительным семейным обрядом любого народа является свадьба. На всех свадьбах гутумцев основное внимание уделяется на разнообразие и большое количество блюд из мясных продуктов, из различных сладостей, напитков, лакомств.

В свадебной обрядности основное место занимают различные виды хлеба: уйма фуъар «сладкие хлебцы», ткендуьр фу «хлеб (испеченный в тендире)», экъигъай фу «толстый пирог {начиненныймясом, сыром и т. д.)», шуьрейар «хлеб со сладкой начинкой (халвой)», хспис «халва»; мясные блюда: шурва «мясной суп», дулмайар «голубцы», спи «плов», кНабабар «шашлыки» и т. д.

К бытовым ритуалам относится также семейное торжество по случаю рождения ребенка, которое сопровождалось обильным угощением роженицы. Сразу после рождения ребенка готовится ритуальное блюдо хашш (лит. хашил, пон., чул., ахт., маз., докуз. хешил, курах., хрюг. хашыл, таб. хаьшил, хинал. халчил) «мучная каша (с маслом и сахаром)» и угощают роженицу для поддержания ее физических сил.

По случаю рождения ребенка готовится также другое ритуальное блюдо хепис в значении «мучная халва». В литературном языке и диалектах используется иное название в разных фонетических вариантах: лит., пон., яркин., курах, исипйа, куруш. эсида, ахт. исидей, мигр. исида, джаб. исидай, в фийском диалекте - аьсидай, хрюг. исида // исидей, фий аьсидай. В диалектах и говорах самурского наречия сохранилась первичная форма со звонким дентальным [д], а в ахтынском и джабинском диалектах имеет место наращение ауслаутного [й].

Когда ребенок начинает делать первые шаги, ему на голову насыпают зерна жареной пшеницы - жалар, а когда начинает прорезываться первый зуб, принято варить пшеницу и раздать ее сельчанам, а затем тридцать два зернышка вареной пшеницы нанизывают на нитку и пришивают к одежде ребенка. Это обозначается двучленным словосочетанием сусар ирхъупа, состоящим из редуплицированной основы сас «зуб» во множественном числе - сусар. В говорах кюринского наречия нарушена редупликация - сас > мн. ч. сарар. Вторым компонентом является глагол прошедшего ирхьуна

«сварились», которому в других диалектах соответствуют варианты: ругун, йургун, гургунс начальными согласными р, й, г, которые являются огласовками утерянных классных показателей .

Во время «хиб» (традиционный праздник с/х календаря с 21 февраля по 6 марта) из зерен пшеницы, сушеных ножек и челюстей барана, гороха и кукурузы готовили ритуальное блюдо гит1. Единый вариант во всех диалектах.

В день весеннего равноденствия 22 марта, помимо разных видов хлеба и мясных блюд, обязательно надо готовить чуду со свежей зеленью -алайрин афарар (лит., гюн., курах, хъчад афарар, ахт. мичин афарар) «чуду с зеленью».

б) Названия пищи, связанные с религиозными верованиями. По

случаю смерти близкого человека гутумцы в четверг устраивали поминки -гъвайифар. Название пищи произошло от дня недели гъвайиф «четверг». Спустя несколько дней резали животное и раздавали сельчанам по одному килограмму мяса. Эту поминальную жертву называют хайратк (арабского происхождения), ср. лит. хайрат «умереть».

Лезгины отмечают и религиозные праздники: сивин сувар «Ураза байрам», къургйан сувар «праздник жертвоприношения». Утренняя еда во время поста гутумцами называется ан кьшаь хъуцуна «с того конца встал» (т. е. «с самого начала дня встал»), а вечерняя трапеза называется сив ат1ун букв, «рот резать» (т. е. «открывать»). Во время Уразы байрам раздают милостыню и подарки, именуемые сат1акьа. А во время праздника жертвоприношения резали жертвенное животное и половину этого жертвенного животного раздают. Такое мясо называется кьурпанз йакЬ // сат1акьайз йакЬ «мясо жертвоприношения».

1.6. Наименования напитков. При исследовании данного раздела работы сначала приводятся общие понятия: ухун (лит., пон., яркин., курах. хъун, ахт. хул, фий. уху) 1) «пить» 2) «сосать (грудь)»; хъвадай заггйар «напитки», ички «спиртной напиток».

Названия напитков подразделяются на две группы: 1) термины, обозначающие алкогольные напитки и 2) термины, обозначающие

безалкогольные напитки.

К алкогольным напиткам относится буза, которая является одним из самых основных и древних напитков у народов Дагестана. В лезгинских диалектах используется единый термин буза тюркского происхождения.

В значении «вино» выступает основа чехир тюркского происхождения, которая функционирует в дагестанских и кавказских языках: авар, чахир дарг. чяхир, лакск. чахир, табас. чяхир, будух. чахыр, хиналуг. чахыр, абаз. чагъыр, каб.-черк. шагъыр, чеч.-инг. чаг1ар.

«Водка» в гутумском диалекте именуется арагъ, ср. лит. эрекь, пон. эраькь, яркин. гьераъкь, курах, эрекь //гъерекьа, ахт. гъерекь, хрюг. гьераъкь, храх. эраькь, мазин. гьеракъ. Синонимом к данному названию является джиджи в яркинском и мазинском диалектах.

Без изменения семантики и звучания в гутумском диалекте и других лезгинских диалектах представлены и русские названия алкогольных напитков: пиво, спирт, коньяк.

Из безалкогольных напитков излюбленным и очень древним и полезным напитком зимой у лезгин, в том числе и других народов Дагестана, является т\ачк «напиток из проросших зерен пшеницы», который без изменения семантики и звучания представлен в литературном языке и диалектах. Генетически родственные лексические параллели обнаружены в табасаранском т!ачИ, в хиналугском т1аш [Ганиева 2002: 288], в аштинском говоре даргинского языка - т!ач [Темирбулатова 2008: 322].

Название тХанЬ. в гутумском диалекте, помимо своего основного значения «напиток из проросших семян пшеницы», выражает также понятие «муть» (Иад туш са т1ачЪ йа «Не вода, а муть»). Сочетание пйачк с вспомогательными глаголами обозначает: т\ачк авун 1) «приготовить т1ач» 2) перен. «транжирить, мотать (деньги)»; т!ачк хьун 1) «быть готовым (о т1аче)у> 2) перен. «пропасть, исчезнуть, как в воду кануть».

Процесс приготовления пйачк очень длительный и сложный, и поэтому данный очень полезный напиток почти выходит из употребления.

Название воды - яд является единым для всех диалектных единиц лезгинского языка. Родственные основы зафиксированы: авар, хьхьин, хиналуг. хьу, агул, хьер, цах. урхъан, будух. хьад, крыз. хьаьд, рутул. хьед, дарг. шин, табас. шел, шар, шед, шид, шад, лак. щин, где общекорневыми выступаютн ид [Хайдаков 1973: 74].

Для утоления жажды часто используется тугъ «айран» иранского происхождения.

«Напиток из кипяченной холодной воды и меда» преподносимый в качестве ритуального напитка на свадьбах и на мероприятиях, проводимых мусульманами в честь рождения пророка Мухаммада, именуется шербетИ. Основа арабского происхождения.

Из безалкогольных напитков гутумцам была известна ягодная патока маът1, ср. еще лит., пон., яркин., курах, мед, калад., филиф., судур., ахт. мет1, фий. метк. Основа иранского происхождения. В других диалектах засвидетельствованы разные лексические варианты гилияр. къириб, усух., мигр. душаб, хрюг., куруш. бекЬмез, ахт. мет1 НбекЫез, хинал. дуыиаъ «ягодная патока», хинал. маьтИ «сахарный сироп» [Ганиева 2002: 104,219].

В значении «сок» используются названия: гут. миже, ахт. миже, остальные меже иранского происхождения.

К названиям напитков относятся также кампутИ «компот», кисел «кисель», квас, кофе, сок, лимунатИ «лимонад», чай, заимствованные из русского языка.

Глава II. Структурно-словообразовательный анализ названий

пищи. В главе проводится структурно-слоговой анализ и способы образования названий пищи в гутумском диалекте.

По своей структуре названия пищи состоят из двух, трех, четырех и т. д. слогов: ГС: аш «плов», ичк «яблоко»; СГ: фу «хлеб»; СГС: сав «толокно», нек «молоко», пйачЫ «напиток из проросших семян ячменя»; СГСС: мастЪ «простокваша», уьртИ «мед»; СГСГ: шеи «сыр», ккуькуъ «яичница», милее «сок»; СГСГС: хурак «горячая еда», мукаш «творог», хепис «халва»; СГССГ: гуьмбаь «буханка хлеба», Mypmha «яйцо»; СГСГСГ: пулама «молозиво», сатЫкьа «пожертвование» и т. д.

Основными способами образования новых слов в лезгинском языке являются суффиксация, словосложение, обособление и описательный способ.

Суффиксами образования названий пищи в гутумском диалекте выступают: -вал: mhyx-вал «сытость», ишрин-вал «сладость», цуру-вал «кисловатость»; -лы: mamh-лы «вкусный»; -анг (-аьнг): чар + -анг «слоеный хлеб», чЬевир-аьнг «весёлка»; -лух: ширин-лух «сладость»; -тен: къаып-тен «сахарница», къегьве-теи «кофейник»; -аф: хукк-аф «обжора».

В названиях пищи представлены следующие суффиксы имен прилагательных: -у: цур-у «кислый» <цур «кислая патока», кьур-у «сухой» <кьур «сухость»; -ин: каш-ш «голодный» <каш «голод», щ-ш «водяной» <йад «вода»; -ан: фуан «хлебный» <фу «хлеб», хър-ан «печной» <хъар «печь»; -уьн: къуъл-уън «пшеничный» <къуьл «пшеница», суьл-уьн «ржаной» <суьл «рожь».

Следующим способом образования названий пищи является словосложение, которое является древним и продуктивным в лезгинском языке. В зависимости от того, чем являются компоненты сложных слов, различаются собственносложные слова (композиты), которые состоят из основ разных слов и повторы.

Примерами собственносложных слов в названиях пищи являются: уып1уьн - ухун «еда» <уът1уън «кушать» + ухун «пить», уьц1уь - цуру «что-либо съедобное» <уьц1уь «соленый» + цуру «кислый», къилир - к1вачЫр «голье» <кьшир «головы» + ккачкир «ноги».

Повторами в названиях пищи являются: чуърчуър «испеченный», хьачк- хъучк «всякие травы» <хъачЪ «трава», йак/г-макИ «мясо и другие мясные продукты» <йак!г «мясо», гъуьргъуьч! «худое рыхлое мясо», тини-мини «тесто и продукты к нему» <тини «тесто».

Большое место в названиях пищи занимают составные (описательные) названия: amlaü некИ «свернувшееся молоко», рехвей йакИ «молотое мясо, фарш», ирц1ур ч1аьм «топленое масло», туькуъз аш «рисовый плов», кьт ч/ич1аг «репчатый лук», сас гун «откусить» букв, «зуб давать», нагъар авун «перекусить».

Помимо отмеченных выше способов деривации в гутумском диалекте обнаруживается еще один способ образования слов - обособление, суть которого заключается в том, что новые слова образуются на основе существующих в языке слов без использования для этого дополнительных лексических средств (суффиксов, основ и т. д.) [Гайдаров 1966: 133;

Гюльмагомедов 1996].

Случаями обособления в названиях пищи в диалекте являются: 1) семантическое обособление: йемиги (гутум.) «дыня» - йемиш (лит.) «фрукт, плод вообще», къиб «лягушка» - къиб «желток (яйца)», «желтая пряжа»] ч1аъхаър «крупа» - ч1аъхаър «очищенная от шелухи полба», къил анат. «голова» - къил 1) «колос» 2) «крышка»;

2) грамматическое обособление (обособления только одной грамматической формы - формы множественного числа: т1уънар «угощения (едой)» - ср. ткуъп «кушать», жуьраьр «сухофрукты» - ср. жуьр «половина», гъвайифар «угощения в память умершего в четверг» - гъвайиф «четверг»;

3) фонетическое обособление: ч1ат1 «просяной хлеб» - кьат1 «обрубок, отрезок», хуьр «мука» - къуър «заяц», кИуькуь «яичница» - туъкуъ «рис», мастк «простокваша» - къастЪ «цель, намерение», шуъре «хлеб со сладкой начинкой» - жуьре «род; вид; сорт»;

Глава III посвящена языковым особенностям названий пищи гутумского диалекта, которая делится на три раздела, в которых рассматриваются: 1. системные взаимоотношения лексических единиц 2. диалектные варианты названий пищи и 3. исконный и заимствованный пласты лексики.

3.1. Системные взаимоотношения лексических единиц. Словарный состав языка не является простым собиранием лексических единиц. Последние всегда находятся в определенных системных взаимоотношениях, сказывающихся на их семантике и оформлении. В лезгинском языке основными формами системных зависимостей слов являются полисемия, омонимия, синонимия, антонимия, а также архаизмы и неологизмы.

В названиях пищи гутумского диалекта также обнаруживаются случаи пополнения и обогащения данного пласта лексики новыми словами.

Примерами появления новых слов в названиях пищи наряду с существующими старыми названиями могут служить (в основном русизмы): борги «борщ», катлетЬ «котлета», суп, сокЪ «сок», банан, пируг «пирог», тортк «торт», кампутЬ «компот», лимун «лимон», минирални Над «минеральная вода».

Неологизмами являются и некоторые кальки, возникшие в результате буквального перевода из русского языка: цЬуъквез ккелем «цветная капуста», риге алачир къуъл «безостая пшеница».

Среди названий пищи встречаются и слова вышедшие из употребления: ч1иргьин «кушанье из съедобных дикорастущих трав», ч1ат\ «просяной хлеб», ггйачЪ «напиток из проросших зерен пшеницы», хашш «мучная каша», алуга «ватрушка с яичницей», гит! «блюдо (из зерен пшеницы, кукурузы, фасоли, сушеных ног и челюстей животного)».

Далее приводятся случаи омонимии, синонимии и антонимии в названиях пищи.

Омонимичные пары: чар «пенка на молоке» - чар «бумага», хуьр «мука» - хуьр «село», ккепкекЪар «отруби» - кИепЪекЪар «копейки», къиб «желток яйца» — къиб «лягушка».

Синонимичные пары: фу - дет. буф «хлеб», сакъав - тИым «закваска для молока», къалаж - буханка «буханка», хъертЪичЬ - чкучк «пленка (на худом, нежирном мясё)у>, тугърамаж - кЬанбар «окрошка».

Антонимы: фири некИ «пресное молоко» - щ>ру нек «кислое молоко», кешин «голодный» - mhyx «сытый», уьч1уь «соленый» - uiumh «несоленый, пресный», т1укъул «горький» - ширин «сладкий».

2. Диалектные варианты названий пиши. В данном разделе работы приводятся некоторые случаи фонетических, морфологических и лексических изменений в названиях пищи, сопоставляя их с данными литературного языка.

К фонетическим различиям в системе вокализма и консонантизма относятся: 1) соответствия гласных: йамаг - йемек (лит.) «еда, кушанье», сарг - серг «чеснок», хурак!г - хуьрекк «горячая пища, еда», маът1- мед «ягодная патока», кешин - гишин «голодный»; 2) наращение гласных в анлауте: уып1уьн - пйуьн «кушать», ухун - хъун «пить», икалар - калар «жареная пшеница»; 3) ассимиляция: кИишниш - к1ешниш «кориандр»; 4) диссимиляция: ризкьа - ризкъи «пропитание, пища», къиц1ур - хъуц1ур «нутряной жир»; 5) оглушение звонких согласных: пулама - булама «молозиво», тад - дад «вкус», туькуъ - дуьгуъ «рис», тулма - дулма «голубец», казар - газар «морковь»; 6) абруптивизация согласных: ч1акъун - жакьун «жевать», ч1ич1аг - ч!г(и)ч1ег «лук» (бот.), маът1 - мед «ягодная патока»; 7) палатализация: уьч1уь - уьц1уь «соленый», ч1оьгь - цЫегь «рассол для брынзы».

Морфологические различия: кьил «колос»> мн.къил-ир - къил-ер (лит.), сил «рожь»>мн. сил-ир -сил-ер(пт.), ноьх «полба»>мн. ноъх-оьр -нехв-ер (лит.), ч!аьм «масло»>мн. ч1аьм-аьр - ч1ем-ер (лит.); эрг. муртИа-зи -лит. кака-ди, ниси-зи - лит. ниси-ди, нек1-ези - лит. нек!-еди\ совпадение форм эргатива и местного IV: хешил «мучная каша» >эрг. и мест. IV хешил-зи лит. эрг. хашт-ди, мест. IV хашил-да.

Лексические отличия. При сопоставлении названий пищи литературного языка и гутумского диалекта выявляется много диалектизмов: сас гун - лит. к1асун «откусить», п1еп1ергъуън - лит. хъикъиф «мятая и посыпанная солью крапива», экъигъай фу - лит. цЫк\ен «пирог (начиненный мясом, сыром, зеленьюи т. д.)», ич!тур некН - лит. amlaií некк «свернувшееся молоко», сакъав - лит. майа «закваска для молока».

3.2. Исконный и заимствованный пласты лексики в названиях пищи. Анализ названий пищи показывает, что основной состав привлекаемого материала составляет исконный фонд. Сюда относятся слова, восходящие к общедагестанскому, общелезгинскому и собственно лезгинскому уровню.

Наиболее древним пластом лексики является общедагестанский: «мясо» - гутум., лит. йакЬ, ср. авар, гъан, ахвах. рикъьи, карат, рикъъи, тинд. рикъьи, чамал. йикъъ, багул. рикъь, ботл., годоб., анд. рикъъи, лак. дик1, арчин. акьъ, табас. йак, агул, йакк, рутул. йак, хиналуг. лыкка, крыз. йаък, будух. йэк, удин, эхъ; «сыр» - гутум., лит. ниси, ср. авар, нису, ахвах. иша, карат, эса, тинд., чамал., ботл. инса, багул. пса, анд. исо, дарг. нуси, лак. нис, арчин. нисо, табас. ниси, нис, агул, нис, рутул. нисе, нисаъ, крыз. ниси, будух. нусу; «хлеб» - гугум. ч1ат1 «хлеб из проса», авар, чед, лак. ччат1; «напиток из проросших зерен пшеницы» - гутум., лит. т\ачЪ, дарг. т1ач (аштин.), хиналуг. miaue, «творог» - гутум., лит. мукаш, авар, магаш, магьущ, гинух. магсш, дарг. магиш, магаит т. д.

Большую группу составляют слова общелезгинского лексического фонда: «пирог с травами» - гутум., лит. афар, табас. афар, агул, уъфре, хиналуг., будух. алфар; «толокно» - гутум., лит. сав, крыз. сув, рутул. сыв, крыз. ссу, табас. су, агул, сав, хиналуг. псы, «чеснок» - гутум. сарг, лит. серг, крыз. сарг, агул, ссарг; «хлеб» - гутум. фу, лит. фу, крыз. фу, будух. фу; «масло» - гутум. ч1аъм, лит. ч1ем, табас. ччем, ччим, агул, ччаъм, крыз. чем; «рассол» - гутум. ч1оъгъ, лит. ц1вегъ, табас. тъегъ, агул. ч1аъх, рутул. ч!вах и т. д.

Собственно лезгинские слова: ч1ижлахар «шкварки» (лит. ч1ухлухар ), эк1ерар «лапша» (лит. иришта), т1умп!ул «затируха» (лит. кач1кач1), ч1ич1тар «шиповник» (пт.жик1и), фич1ек1аър «пельмени» (лит. гуьрзейар), даъдгъваър «сливочное масло» (лит. дуьдгъвер), чЫргыт «кушанье из съедобных трав».

В работе далее подробно рассматриваются основные группы заимствований:

Тюркизмы: хийар «огурец», казар «морковь», къабах «тыква», гуъмбаъ «толстый дрожжевой хлеб», ккабаб «шашлык», булама «молозиво», къаймах «сливки», къатЬух «простокваша», суъзме «процеженное кислое молоко», тугърамаж «окрошка», ичкки «спиртной напиток», ч/iexup «вино», буза «буза», туъкуъ «рис», къавурма «жареное мясо», аш «плов», къалаж «буханка», тулма «голубцы».

Иранизмы: рузу «дар, милость (о пище)», хурда «сечка», ккиишиш «кориандр», джендекИ «туша», ткум «закваска», тугъ «айран», миже «сок», кИелем «капуста», къарпкуз «арбуз».

Арабизмы: ризкьа «пища, пропитание», иштагь «аппетит», зефераьн «шафран», хвешхвеш «мак», арагъ «водка».

Русизмы - это новый развивающийся пласт лексики. В настоящее время наблюдается большой приток русизмов: апелсип «апельсин», картушка «картофель», кисел «кисель», пща «пицца», пируг «пирог», мармалатЪ «мармелад», nhycyx «песок (сахарный)», cnupmh «спирт», сок, чкай «чай», квас, лимунатИ «лимонад».

В заключении подводятся итоги исследования и приводятся основные выводы.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

Статьи, опубликованные в изданиях, включенных в перечень ВАК РФ:

1. Лагметова Ф.Б., Ганиева Ф.А. Фоно-морфологическая и синтаксическая характеристика названий мучных изделий в гутумском диалекте лезгинского языка // Искусство и образование. М., 2009. № 7. С. 206-210.

2. Лагметова Ф.Б. К характеристике названий пищи в гутумском диалекте лезгинского языка // Вестник Дагестанского научного центра. Махачкала, 2011. №41. С. 111-113.

Статьи, опубликованные в других изданиях:

3. Лагметова Ф.Б. Названия молочной пищи в гутумском диалекте лезгинского языка // Вопросы дагестанских языков и литературы. Вып.VI. Махачкала: ДГПУ, 2007. С. 108-111.

4. Лагметова Ф.Б. Наименования мясной пищи в гутумском диалекте лезгинского языка // Современные проблемы кавказского языкознания. Вып. 8. Махачкала: ДГУ, 2008. С. 112-114.

5. Лагметова Ф.Б. Названия ритуальной и обрядовой пищи в гутумском диалекте лезгинского языка // Материалы международной научно-практической конференции: «Теоретические и методические проблемы национально-русского двуязычия». Махачкала: ИЯЛИ ДНЦ РАН, ДГПУ, 2009. С. 129-130.

6. Лагметова Ф.Б. Наименования напитков в гутумском диалекте лезгинского языка // Научное обозрение. Вып. 45. Махачкала, 2009. С. 80-82.

Формат 60x84 1/16. Печать офсетная. Бумага №1. Гарнитура «Тайме» Усл. печл - 1,5. Заказ № 1015. Тираж 100 экз.

Отпечатано в типографии "Радуга-1" г. Махачкала, ул. Коркмасова, 11 "а"

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Лагметова, Фарида Борисовна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. ОСНОВНЫЕ ОСОБЕННОСТИ НАЗВАНИЙ

ТРАДИЦИОННОЙ ПИЩИ В ГУТУМСКОМ ДИАЛЕКТЕ

ЛЕЗГИНСКОГО ЯЗЫКА.

1.1. Общие названия.

1.2. Названия, связанные с распорядком принятия пищи и процессом еды

1.3. Названия молочных продуктов и блюд.

1.4. Названия мясных продуктов и блюд из них.

1.5. Наименования ритуальной и обрядовой пищи.

1.5.1. Названия обрядовой пищи и блюд, употребляемых в бытовых обрядах.

1.5.2. Названия пищи, связанные с религиозными представлениями и верованиями.

1.6. Наименования напитков.

ГЛАВА II. СТРУКТУРНО-СЛОВООБРАЗОВАТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ НАЗВАНИЙ ПИЩИ В ГУТУМСКОМ ДИАЛЕКТЕ

ЛЕЗГИНСКОГО ЯЗЫКА.

2.1. Структура и слоговая система названий пищи.

2.2. Способы образования названий пищи.

2.2.1. Суффиксальное словообразование названий пищи

2.2.1.1. Суффиксы имен существительных

2.2.1.2. Суффиксы имен прилагательных.

2.2.2. Словосложение в названиях пищи.

2.2.2.1. Собственносложные слова.

2.2.2.2. Повторы.

2.2.3. Составные (описательные) названия.

2.2.4. Обособление.

2.2.4.1. Семантическое обособление.

2.2.4.2. Грамматическое обособление.

2.2.4.3. Фонетическое обособление.

ГЛАВА III. ЯЗЫКОВЫЕ ОСОБЕННОСТИ НАЗВАНИЙ ПИЩИ

В ГУТУМСКОМ ДИАЛЕКТЕ ЛЕЗГИНСКОГО ЯЗЫКА.

3.1. Системные взаимоотношения лексических единиц.

3.2. Диалектные варианты названий пищи гутумского диалекта.

3.3. Исконный и заимствованный пласты лексики в названиях пищи.

3.3.1. Исконная лексика.

3.3.2. Заимствованная лексика.

Введение диссертации2011 год, автореферат по филологии, Лагметова, Фарида Борисовна

Актуальность исследования. Изучение диалектной лексики в системно-монографическом плане остается самой важной задачей не только в лезгинском языке, но и в дагестанском языкознании в целом. Полное диалектологическое изучение языка поможет разработать вопросы истории языка, изучение истории народа, его этногенеза, материальной культуры. В этом отношении весьма большую роль играет изучение названий традиционной пищи, отражающей историю и социально-экономическое развитие общества.

Выбор темы диссертации продиктован, в первую очередь, отсутствием подобных исследований как по гутумскому диалекту, так и по лезгинскому языку и другим лезгинским диалектам в целом. Этот вопрос не привлекал внимания исследователей лезгинского языка, несмотря на то, что названная тематическая группа лексики находится в непрерывном движении и развитии: выходят из употребления старые и появляются новые названия в связи с изменениями в жизни народа, взаимодействием его с другими народами.

В традиционной пище гутумцев, как и во многих областях быта любого народа, нашли отражение социальная и духовная история народа, его историко-культурные связи и контакты. Являясь бесценным материалом для этногенетических и лингвистических исследований, традиционная пища, как часть материальной культуры, поможет восстановить реалии жизни народа в прошлом, его отношение к окружающему, к национальным обрядам и поверьям, связанным с пищей. Следовательно, сбор, фиксация и анализ лексики, связанной с названиями пищи, интерпретация ее в историко-сравнительном плане имеют важное научное и практическое значение.

Основным материалом настоящего исследования представляет речь жителей высокогорного селения Гутум. Селение Гутум является одним из самых отдаленных населенных пунктов в Ахтынском районе. Исторические сведения об этом селении весьма скудные. Так, например, в работе Г. М. Заикина «Населенные места Дагестана» приводятся следующие данные: «Сел. Гутум относится к Хновскому сельскому обществу. Количество дворов - 80.

Проживает в нем 2858 человек обоего пола, из которых 1460 мужского пола, 1398 женского пола» [Заикин 1917]. В настоящее время число хозяйств и количество проживающих в нем жителей все больше уменьшается. В Гутуме осталось 70 хозяйств, где проживает всего 400 человек. Из-за тяжелого социально-экономического положения многие семьи гутумцев переселились в Магарамкентский район и другие населенные пункты Дагестана.

Селение Гутум является одним из самых высокогорных сел Ахтынского района, расположенное на высоте 2240 м над уровнем моря. Оно отдалено от районного центра сел. Ахты расстоянием 45 км. Ближайшим селением в 3 км от Гутума является Маза. С юга Гутум граничит с республикой Азербайджан, с востока - с селением Фий, а с запада - с Рутульским районом.

Гутум находится в тесном ущелье, над которым возвышается гора Лацурма, где находятся угодья и пастбища гутумцев. Внизу протекает своенравная, шумная речка Гутумчай - приток Ахтычая.

Основное занятие гутумцев - овцеводство. В своем хозяйстве гутумцы держат около 7000 голов мелкого рогатого скота и 360 голов крупного рогатого скота. В селе функционирует школа, фельдшерско-акушерский пункт, работает местное телевидение.

Дома в селении Гутум каменные башенного типа с глухим фасадом и несколькими ступенями у входных дверей. С. О. Ханмагомедов отмечает, что «дома в старых лезгинских селениях расположены так тесно, что почти не остается места для дворов; улицы очень узкие и часто проходят под домами» [Ханмагомедов 1969: 22].

Происходящие изменения в экономическом и социальном развитии селения Гутум являются закономерными для жизни населенных пунктов современного Дагестана. Однако происходящие вместе с тем этнологические процессы переселения высокогорных населенных пунктов на равнину, поближе к районным центрам и городам, т. е. происходящие исподволь процессы урбанизации накладывают отпечаток и на речь жителей такого рода населенных пунктов, как Гутум. Переселение на плоскость и смешение в данном случае гутумской речи с речью других населенных пунктов приводит к постепенной нивелировке, а порой и к полной утере специфических фоно-морфологических и лексических особенностей гутумской речи, представляющей немалый научный интерес.

Актуальность диссертационного исследования усиливается еще и тем, что в работе широко представлен материал всех диалектов лезгинского языка: гюнейского, яркинского, курахского, ахтынского, джабинского, докузпаринского.

Цель и задачи исследования. Целью настоящего исследования является дать сравнительно-сопоставительный анализ богатой и разнообразной лексики, связанной с названиями пищи гутумцев.

Необходимость исследования отраслевой лексики гутумского диалекта продиктована еще и тем, что многие семьи гутумцев переселились в с. Бут-казмаляр Магарамкентского района, что может привести не только к пополнению словарного запаса гутумского диалекта, но и к вытеснению из употребления его единиц исконного словарного фонда под сильным влиянием литературного языка.

В соответствии с поставленной целью в диссертации решаются следующие задачи:

1) сбор и фиксация дошедших до нас названий традиционной пищи (продуктов питания, кулинарных изделий и напитков) в гутумском диалекте лезгинского языка;

2) систематизация и классификация названий пищи по лексико-семантическим группам;

3) выявление и исследование фонетических, структурных, семантических изменений, а в ряде случаев и проведение этимологического анализа рассматриваемой группы лексем;

4) выявление и учет материалов лексики названной группы по диалектам лезгинского языка;

5) классификация названий пищи в гутумском диалекте с точки зрения происхождения.

Научная новизна исследования. В предлагаемой работе впервые сделана попытка собрать, систематизировать и по возможности проанализировать названия традиционной пищи в гутумском диалекте в сопоставлении с другими диалектами лезгинского языка.

В данной работе впервые вводится в научный оборот значительный ранее неизвестный материал по отраслевой (по традиционной пище) лексике лезгинского языка. В исследовании классифицирован и проанализирован большой фактический материал традиционной пищи по лексико-тематическим группам, проведен структурно-семантический анализ, описаны закономерности функционирования и взаимоотношения словарных единиц (омонимия, синонимия, антонимия, неологизмы и архаизмы), выявлены исконные и заимствованные пласты лексики. При исследовании темы учитываются данные этнографии лезгин, которые, в свою очередь, опираются на лингвистические факты. В исследовании даются описания обрядовой, ритуальной и других видов пищи, что позволяет проследить связь языка с культурой и историей лезгин.

Степень разработанности темы. Несмотря на то, что монографически исследована отраслевая лексика лезгинского языка, до настоящего времени названия пищи в лезгинском языке и диалектологическом плане не были объектом специального научного исследования. В научных трудах и публикациях лезгиноведов затронуты лишь отдельные вопросы традиционной пищи лезгин или же соответствующий материал привлекался в сравнительно-сопоставительных исследованиях по дагестанским языкам.

В связи с этим научная новизна данного исследования видится, прежде всего, в том, что она дает систематический анализ названий пищи гутумского диалекта лезгинского языка, что делается впервые в дагестановедении. В последние годы в дагестанском языкознании исследованию отраслевой лексики уделено значительное внимание. Исследование отраслевой лексики имеет важное значение для определения вклада народа в развитие материальной и духовной культуры, для изучения истории народа и языка. Лексикографические работы такого рода послужат базой для разработки исторической лексикологии и решения вопросов построения и упорядочения терминологии и т. д.

Как известно, в словарном фонде каждого языка представлена общеупотребительная и отраслевая лексика. Общеупотребительная лексика — это макролексика, входящая в основной словарный фонд языка, включающая в себя наиболее употребительную и широко распространенную часть лексики. Отраслевая же лексика, с одной стороны, входит в общий лексический фонд того или иного языка, но часть ее входит в состав общеупотребительной лексики, а другая же часть ее, относящаяся к тому или иному виду профессиональной деятельности, не относится к общеупотребительной лексике и требует специального исследования.

Лексика дагестанских литературных и бесписьменных языков в целом монографически исследована в трудах С. М. Хайдакова «Очерки по лексике лакского языка» [1961], Р. И. Гайдарова «Лексика лезгинского языка» [1966], Г. Казиева «Лексика аварского языка» [1969], М.-С. М. Мусаева «Лексика даргинского языка» [1978], В. М. Загирова «Лексика табасаранского языка» [1981], X. Г. Азаева «Словообразование и лексика ботлихского языка» [1975], Д. С. Самедова «Некоторые вопросы лексики арчинского языка» [1975], М. Ш. Халилова «Лексика бежтинского языка» [1981], Ф. И. Гусейновой «Лексика рутульского языка» [1988], Н. К. Шириновой «Лексика будухского языка» [1994], Ю. М. Нурмагомедова «Лексика цахурского языка» [1994]. Некоторые разделы лексики рассматриваются также в кратких грамматических очерках по многим аваро-андо-цезским языкам.

В перечисленных выше монографических исследованиях вопросы отраслевой лексики освещаются поверхностно и, естественно, в них отсутствует глубокий и всесторонний анализ этой лексики. Как отмечает У. А. Мейланова, «будучи широко и детально несобранной и несистематизированной, микролексика зачастую выпадала из работ по грамматике, лексике конкретного языка и, само собою разумеется, из словарей, призванных собрать воедино, организовывать и обобщить лексическое богатство каждого языка» [Мейланова 1989: 3].

В последние десятилетия в дагестановедении большое внимание стали уделять более глубокому и детальному исследованию вопросов отраслевой лексики дагестанских языков. Основная задача исследователей отраслевой лексики - освещение профессиональной лексики, связанной с профессиональной, а также с хозяйственной и другой деятельностью человека. Как отмечают У. А. Мейланова и Ф. А. Ганиева, «отраслевая лексика в общеупотребительный словарь литературного языка попадает лишь частично и далеко не всегда становится достоянием науки» [Мейланова, Ганиева 1985: 5]. Она, по мнению В. И. Абаева, «представляет своего рода исторический документ, свидетельствующий либо о происхождении народа, либо о его сношениях с другими народами» [Абаев 1949: 15].

В этой связи А. С. Чикобава справедливо отмечает, что «и с точки зрения специально-лингвистической, и с точки зрения развития литературных языков, актуальность изучения отраслевой лексики, микролексики, бесспорна» [Чикобава 1975: 35] и что «необходимо подключить к исследованию определенные слои лексики, связанные с хозяйственной деятельностью широких слоев населения, как-то: лексику животноводства, птицеводства, полеводства, виноградарства и виноделия, шелководства. , лексику, связанную с технологией производства хлебных изделий, мясных и молочных продуктов» [Чикобава 1975: 29].

Впервые определенный толчок исследованиям по отраслевой лексике был дан в конце 60-х гг. проведенной в г. Грозном региональной научной сессией по отраслевой лексике, хотя некоторая работа в этом направлении велась и ранее. Так, одним из первых исследований одной из тематических лексических групп является статья Л. Б. Панек [1954], посвященная терминам родства, в которой основное внимание уделяется этнографическим, словообразовательным и другим аспектам, что в целом составляет существенный компонент отраслевой лексикологии. Этой же теме посвящена статья В. Гукасяна по удинскому языку [1961]. Сравнительно-историческому анализу подвергнуты полеводческие и животноводческие термины дагестанских и нахских языков в сатье С. М. Хайдакова [1965].

Материалы сессии 1969 г. опубликованы во втором томе «Ежегодника ИКЯ». Внимание авторов этих статей привлекали следующие вопросы: терминология животного мира в лезгинском языке [Мейланова 1975], система обозначения возраста домашних животных в аварском языке [Джапаридзе 1975], термины златокузнецов в кубачинском языке [Магометов 1975], гончарного производства в лакском языке [Хайдаков 1975], гужевого транспорта в крызском языке [Хидиров 1975], овцеводства в цахурском языке [Асланов 1975], культовые термины в удинском языке [Ворошил 1975] и др.

Значительный материал по отраслевой лексике содержится в сравнительно-исторических исследованиях нахско-дагестанских языков: «Сравнительный анализ глагольных основ в аварском и андийском языках» [Гудава 1964; 1979]; «Сравнительно-историческая лексика дагестанских, языков» [1971]; «Сравнительно-сопоставительный словарь дагестанских языков» [Хайдаков 1973]; «Сопоставительное изучение дагестанских языков. Имя. Фонетика» [Гигинейшвили 1977]; «Сравнительная фонетика лезгинских языков» [Талибов 1980]; «Сравнительно-историческая фонетика лезгинских языков» [Бокарев 1981].

Среди работ сравнительно-исторического характера встречаются и работы, посвященные исследованию сугубо отраслевой лексики. К таковым относится статья М. Е. Алексеева и Б. М. Атаева, посвященная аварским названиям животных, которые восходят к восточнокавказскому хронологическому уровню [Алексеев, Атаев 1999]. Лингвистическому анализу подвергаются пятьдесят наименований домашних и диких животных, птиц. А другая статья этих же авторов посвящена общеавароандо-цезской соматической лексике [Алексеев, Атаев 1998]. и

Монографически исследована отраслевая лексика аварского, даргинского, лезгинского, кумыкского, лакского, хиналугского и чамалинского языков группой сотрудников Института ИЯЛ Дагестанского филиала АН СССР, созданной в 1981г. Результатом работы этой специализированной группы явились сборники, посвященные отраслевой лексике дагестанских языков.

В первый сборник вошли статьи, анализирующие различные лексико-тематические группы: а) термины родства и свойства в лакском языке [Джидалаев 1984]; в чамалинском, тиндинском и багвалинском языках [Магомедова 1984]; в цезских языках [Халилов, Исаков 1984]; в цахурском языке [Исаев 1984]; у томарских аварцев [Ахмедов 1984]; б) названия частей тела в дагестанских языках [Самедов 1984]; в) терминология свадебного обряда у закатальских аварцев [Чеерчиев 1984]; г) термины, оносящиеся к мифологии в лезгинском языке [Гаджиев 1984]; д) животноводческая лексика в даргинском [Османов 1984], хиналугском [Ганиева 1984] и кумыкском [Кадыраджиев 1984] языках; е) ремесленная терминология - лексика ковроделия в балхарском диалекте лакского языка [Каландаров 1984] и ювелирная лексика кубачинцев [Магомедов 1984]; ж) социальная терминология в лакском [Лугуев 1984] и агульском [Айтберов 1984] языках.

В 1985 г. вышел в свет сборник статей, посвященный анализу терминов родства и свойства [Проблемы отраслевой. 1985], в который вошли материалы по аваро-андийским языкам [Саидова 1985; Гарунова 1985; Казиев 1985; Гасанова 1985], по даргинскому [Абдуллаев 3. 1985; Гасанова 1985; Исаев 1985; Муталов 1985], лакскому [Абдуллаев А. 1985], табасаранскому [Шалбузов 1985], цахурскому [Ибрагимов 1985], рутульскому [Ибрагимов, Гусейнова 1985] и другим языкам Дагестана. В совместной статье Г. X. Ибрагимова и Ф. И. Гусейновой отмечается, что «часть терминов родства в диалектах рутульского языка имеет собственную природу, а часть - параллели в цахурском языке и восходит к цахурско-рутульской языковой общности. Семантические сдвиги в терминах родства в рутульском языке обусловлены социальными факторами: изменениями в укладе семьи и формировании родственных отношений» [Ибрагимов, Гусейнова 1985: 208]. В статье 3. Г. Абдуллаева делается акцент на этимологическом анализе, а М.-Ш. А. Исаев концентрирует внимание на использовании терминов родства во фразеологизмах и т. п.

Сборник 1986 г. посвящен исследованию соматической лексики. Здесь, как и в предыдущем сборнике, большинство статей представляют собой обзоры соответствующих лексико-тематических групп в том или ином языке или группе языков - в аваро-андийских [Саидова 1986; Хангереев 1986; Гарунова 1986; Гасанова 1986; Магомедова 1986], цезских [Исаков, Халилов 1986], в даргинском [Абдуллаев 3. 1986; Гасанова С. 1986; Исаев 1986; Темирбулатова 1986], в лакском [Маммаева, Абдуллаев 1986; Джидалаев 1986; Абдуллаев И. 1986]; в языках лезгинской группы [Загиров 1986; Гюльмагомедов 1986; Сулейманов 1986; Ганиева 1986].

Следующий сборник статей по отраслевой лексике посвящен названиям животных и птиц [Загиров 1988; Саидова 1988; Муркелинская 1988; Гаджиев 1988; Саадиев 1988], причем значительное место в нем отведено животноводческой терминологии [Мейланова, Ганиева 1988], в особенности лексике овцеводства [Магомедова 1988; Темирбулатова 1988]. В ряде статей рассматриваются более узкие лексико-тематические группы -орнитологическая лексика [Ганиева 1988], названия вьючных животных [Абдуллаев, Маммаева 1988], звукоподражательные глаголы [Вакилов 1988; Рашидов 1988]. В статье Н. С. Джидалаева [1988] дается анализ заимствований из тюркских языков, а материал фразеологических единиц подвержен анализу в статьях М. М. Магомедханова [1988], М.-Ш. А. Исаева [1988].

Завершает данную серию сборников книга, посвященная названиям деревьев, трав и кустарников. В ней представлены статьи по лезгинскому [Мейланова, Ганиева 1989; Ганиева 1989; Шейхова 1989], аваро-андийским [Саидова 1989; Гарунова 1989; Гасанова 1989; Магомедова 1989], даргинскому [Темирбулатова 1989; Муталов, Темирбулатова 1989], лакскому [Маммаева 1989], цезским [Исаков 1989; Лугуев 1989] языкам. В целом ряде статей дается анализ отдельных слов [Абдуллаев 1989; Талибов 1989; Гаджиев 1989]. М. Ш. Халилов [1989] исследует грузинские заимствования в данной лексико-тематической группе. Предметом статьи В. М. Загирова [1989] явилась диахроническая стратификация этой группы слов в лезгинских языках.

Исследование отраслевой лексики лезгинского языка с учетом данных большинства лезгинских диалектов проведено в работе Ф. А. Ганиевой «Отраслевая лексика лезгинского языка». В данном исследовании рассматриваются животноводческая терминология, сельскохозяйственная терминология, соматические термины, бытовая лексика, термины, связанные с обработкой шерсти и ковроделием. В работе весь материал классифицирован по лексико-тематическим группам, подвергнут структурно-семантическому, а в некоторых случаях и этимологическому анализу. Здесь лексический материал литературного языка сопоставляется с материалами крупных лезгинских диалектов - яркинского, гюнейского, ахтынского, джабинского и др. Следует отметить, что эта работа была первой попыткой комплексного охвата и анализа в целом отраслевой лексики лезгинского языка. Другим немаловажным фактором новизны в данной работе является осмысление места отраслевой лексикологии в кругу других лингвистических дисциплин [Ганиева 2004].

Специальному исследованию отраслевой лексики даргинского языка посвящена монография С. М. Темирбулатовой, где тщательному анализу подвергаются лексико-семантические группы, связанные с флорой и фауной даргинцев, с анатомией и физиологией человека, с бытовой и обрядовой лексикой и названиями пищи и одежды [Темирбулатова 2008].

В последние годы отраслевая лексика все чаще становится предметом диссертационных исследований. Так, терминам лакских народных ремесел посвящена диссертация Г. О. Кукуевой [1990]. Лексика традиционных промыслов даргинского языка послужила предметом анализа диссертации Б. Т. Чамсаевой [1998]. Вопросы отраслевой лексики удинского языка рассматриваются в диссертации Т. 3. Нацвлишвили [1998]. Животноводческая лексика в говорах анцухского диалекта аварского языка исследуется в работе 3.

М. Саламовой [2003]. Анализу названий животных и птиц посвящена диссертация А. А. Эседова [2003]. Сельскохозяйственную (земледельческую) лексику лезгинского литературного языка исследовал Т. М. Алиджанов [2004]. Исследование земледельческой лексики восточнолезгинских языков находим в диссертации М. Ш. Гусейновой [2004], где выделяются такие лексико-тематические группы, как «названия зерновых культур и некоторых наименований, связанных с ними». Исследованию сельскохозяйственной и животноводческой лексики бесписьменного бежтинского языка посвящено диссертационное исследование Р. А. Абдулмеджидовой [2007].

В центре внимания нашего исследования - названия традиционной пищи в гутумском диалекте лезгинского языка. Рассматриваемая группа лексики охватывает не только названия готовых блюд, но и наименования продуктов животного и растительного происхождения. Если о первой группе лексики, связанной с пищей, в существующей литературе отсутствуют сведения, то некоторые сведения о второй группе лексики отражены в отдельных публикациях.

Так, первые сведения о терминах земледелия и названиях культурных и травянистых растениях встречаются в монографии Р. И. Гайдарова «Лексика лезгинского языка» [1966], а также в некоторых сравнительно-сопоставительных исследованиях по дагестанским языкам. Специально рассматриваются и анализируются некоторые названия культурных и травянистых растений в лезгинском языке в научных публикациях У. А. Мейлановой, Б. Б. Талибова, Ф. А. Ганиевой и Э. М. Шейхова.

В статье У. А. Мейлановой и Ф. А. Ганиевой «Характеристика наименований деревьев и кустарников в лезгинском языке» [1989: 5-15] сделана попытка выделения структурной модели образования деревьев и кустарников в лезгинском языке и его диалектах и говорах. Авторами установлено, что лезгинский язык обладает разветвленной сетью названий деревьев и кустарников, многие из которых восходят к общелезгинскому и общедагестанскому хронологическому уровню, что свидетельствует о древности знакомства лезгин с множеством реалий растительного мира и давности истории множества культурных растений у лезгин. Выделены названия деревьев и кустарников иноязычного происхождения. По словам авторов, заимствуются прежде всего названия плодовых культур, не растущих в Дагестане и ранее неизвестных дагестанцам.

В статье Ф. А. Ганиевой «Морфологическая и семантическая характеристика травянистых растений в лезгинском языке» [1989: 44-50] на богатом фактическом материале подвергаются анализу названия съедобных и лекарственных растений в литературном языке в сопоставлении с данными лезгинских говоров и диалектов. В структурном отношении травянистые растения автором подразделены на простые (непроизводные), производные, сложные и составные, из которых последние составляют самую богатую группу названий травянистых растений. По семантике компоненты моделей образования травянистых растений разнообразны: они выражают цвет, вкус, названия частей тела человека и животных, сходство с чем-либо и т. д. Так же, как и в названиях деревьев и кустарников, в наименованиях травянистых растений выделены основы общедагестанского, общелезгинского и собственно лезгинского лексического фонда. Как отмечает Ф. А. Ганиева, в данной группе лексем заимствованных слов значительно меньше, и, в основном, они являются тюркского происхождения [Ганиева 1989: 50]. Характеристике некоторых названий плодов в лезгинском языке посвящена другая работа Ф. А. Ганиевой [1990: 53].

Словообразовательные модели названий съедобных трав в лезгинском языке рассматриваются в статье Э. М. Шейхова [1989: 102-106]. Автор названия съедобных и лекарственных трав в лезгинском языке по структуре делит на простые (непроизводные), производные и сложные. В начале своей статьи автор пишет: «Мы не ставили целью дать соответствующие названия этих трав в русском языке или приводить латинские термины: нас прежде всего интересовала сама структура наименований в лезгинском языке, выявление их словообразовательных моделей» [Шейхов 1989: 102]. К сожалению, такой подход автора на наш взгляд, не очень оправдан. По нашему мнению, было бы полезным для исследователей, если бы автор дал лезгинским названиям съедобных и лекарственных трав их соответствия в русском языке. И второе. При анализе словообразовательных моделей автор некоторые сложные основы относит к производным, а составные образования считает сложными.

Анализ вышеназванных статей показывает, что в лезгинском языке и диалектах названия съедобных и лекарственных растений изучены не в полной мере, а что касается названий готовых блюд и многих других понятий, связанных с пищей, в лезгинском языке практически не затронуты. Поэтому необходимость более подробной и полной разработки названий традиционной пищи в гутумском диалекте лезгинского языка со всеми тематическими группами и их подгруппами очевидна. Наименования пищи и связанных с ней других понятий в настоящем исследовании предполагается рассмотреть, в первую очередь, в предметно-тематических группах, далее дать структурно-семантический анализ лексем с привлечением данных других лезгинских диалектов и разграничить на исконный и заимствованный пласты.

Методологическая основа исследования определяется научной необходимостью изучения языка, особенно его словарного фонда, во взаимоотношениях, взаимосвязях лексики с другими видами хозяйственной и общественной деятельности, с учетом межъязыкового взаимодействия, а также важностью и актуальностью сохранения и развития лексического богатства языка.

Научной базой исследования явились труды по кавказским, в особенности по дагестанским языкам, посвященные проблемам лексики, в том числе и отраслевой. При рассмотрении вопросов, связанных с названиями пищи, мы исходили из теоретических положений, выдвинутых в трудах отечественных и зарубежных исследователей по проблемам языка, истории и этнографии.

Теоретическая значимость исследования. Актуальность и научная новизна работы определяют ее теоретическое значение. Теоретическая значимость данного исследования видится в том, что, оно может внести определенный вклад в теорию лексикологии дагестанских языков и восполнить имеющийся пробел в области традиционной пищи лезгинского языка. Полученные результаты исследования и значительный лексический материал, впервые вводимый в научный оборот, могут быть использованы при решении различных вопросов лексикологии лезгинских, а более широко - дагестанских языков, при разработке различных вопросов дагестанского языкознания.

Практическая значимость исследования заключается в том, что его результаты могут быть использованы при дальнейшем изучении лексики лезгинского языка. Диссертация может послужить материалом для историко-этимологического, сравнительного, сравнительно-сопоставительного, толкового, двуязычных (лезгинско-русского, русско-лезгинского), орфографического, терминологических словарей, а также отраслевых словарей лезгинского языка.

Материалы диссертации могут быть использованы при преподавании курса «Лексика лезгинского языка» в вузах на факультетах дагестанской филологии, при изучении истории, этнографии и духовной культуры лезгин.

Методы исследования. Анализ названий традиционной пищи проводился путем синхронного описания с применением статистического и описательного методов. При анализе некоторых названий пищи проводились этимологические поиски с применением методики сравнительно-исторического языкознания.

Источники и материалы исследования. Основой для написания данной диссертации явился обширный лингвистический материал, собранный в полевых условиях непосредственно в селах Ахтынского, Докузпаринского, Магарамкентского, Сулейман-Стальского, Курахского районов в 2007-2009 гг. Кроме полевого материала, названия пищи извлекались из произведений устного народного творчества, а также из специальной и научной литературы и из периодической печати.

Апробация и публикации. Работа выполнялась в отделе грамматических исследований Института языка, литературы и искусства им. Г. Цадасы Дагестанского научного центра РАН. Рукопись диссертации обсуждена на заседании отдела грамматических исследований Института ЯЛИ ДНЦ РАН. Основные положения диссертации отражены в шести публикациях: Названия молочной пищи в гутумском диалекте лезгинского языка // Вопросы дагестанских языков и литературы. Вып. 6. Махачкала, 2007; Наименования мясной пищи в гутумском диалекте лезгинского языка // Современные проблемы кавказского языкознания. Вып. 8. Махачкала, 2008; Названия ритуальной и обрядовой пищи в гутумском диалекте лезгинского языка // Теоретические и методические проблемы национально-русского двуязычия. Махачкала, 2009; Наименования напитков в гутумском диалекте лезгинского языка // Научное обозрение. Вып. 45. Махачкала, 2009; Фоно-морфологическая и синтаксическая характеристика названий мучных изделий в гутумском диалекте лезгинского языка // Искусство и образование. М., 2009. № 7.; К характеристике названий пищи в гутумском диалекте лезгинского языка // Вестник Дагестанского научного центра. Махачкала, 2011. № 41.

На защиту выносятся следующие положения диссертации:

1. Названия пищи классифицируются на следующие лексико-семантические группы: общие названия, названия, связанные с распорядком принятия пищи и процессом еды, названия молочных продуктов и блюд, названия мясных продуктов и блюд из них, названия ритуальной и обрядовой пищи, наименования напитков в гутумском диалекте лезгинского языка.

2. Названия пищи проанализированы в сопоставительном плане с привлечением лексического материала из всех диалектов лезгинского языка и ряда других говоров.

3. Названия пищи представлены исконным и заимствованным пластом. Исконная лексика группируется на общедагестанский, общелезгинский, собственно лезгинский пласты. Заимствованные слова представлены лексическими элементами из арабского, иранских, тюркских и русского языков.

4. В названиях пищи обнаружены фонетические, морфологические, лексические особенности, характеризующие гутумский диалект и отличающие его от остальных диалектных единиц лезгинского языка.

5. Способы образования названий пищи в гутумском диалекте: суффиксация, словосложение (основосложение), описательный способ (словосочетания).

Структура и объем диссертации. Структура диссертации обусловлена поставленными в ней целями и задачами. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка условных сокращений и списка использованной литературы по теме исследования. Общий объем диссертации составляет 170 страницы компьютерного текста.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Названия традиционной пищи в гутумском диалекте лезгинского языка"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Пища является одним из устойчивых элементов материальной культуры народа. По сравнению с другими областями материальной культуры пища лезгин более консервативна. Несмотря на то, что лезгинская кухня сохранила многие традиционные блюда, она в то же время обогатилась новыми видами продукции и блюд за счет влияния соседних кавказских народов, а также русских, в результате чего в лексике, связанной с названиями пищи, появляются новые наименования кушаний. Однако следует отметит, что некоторые блюда с течением времени выходят из употребления и вместе с ними устаревают их названия или вовсе выпадают из языка.

Поскольку основными отраслями хозяйственной деятельности лезгин были земледелие и животноводство, естественно, в лексике, связанной с пищей лезгин, встречается большое количество слов, связанных с земледелием, животноводством, а также с разнообразными названиями культурных и травянистых растений.

Названия пищи в гутумском диалекте лезгинского языка подразделяются на следующие лексико-тематические группы:

1) Общие названия.

2) Названия, связанные с распорядком принятия пищи и процессом еды.

3) Названия молочных продуктов и блюд из них.

4) Названия мясных продуктов и блюд из них.

5) Названия обрядовой и ритуальной пищи.

6) Названия напитков.

По своему удельному весу значительное место в тематических группах занимают названия мясной, молочной пищи и общих названий, относящиеся к пище.

В гутумском диалекте встречается большое количество устойчивых выражений, пословиц и поговорок, связанных с названиями пищи.

По своей структуре названия пищи делятся на четыре типа: простые (непроизводные), производные, сложные и составные. Среди них наиболее многочисленны простые основы и составные образования.

Структурно исконные и заимствованные названия пищи в гутумском диалекте состоят из одного, двух, трех, четырех слогов: ГС, СГ, СГС, СГСС, СГСГ, СГСГС, СГССГ, СГССГС, СГСГСГ, СГСГСГС и т. д. Представлены в основном следующие типы слогов: ГС, СГС, СГСГ, СГСГС, СГССГ, СГССГС, ГСГС.

Основными способами образования названий пищи в гутумском диалекте являются суффиксация, словосложение, обособление и описательный способ. Наиболее продуктивными являются суффиксация, словосложение и описательный способ.

В рассматриваемой группе лексики представлен целый ряд слов, образованных посредством различных продуктивных и непродуктивных аффиксов. В именах существительных таковыми являются: -хъан, -бан, -вал. Весьма ограниченную сферу употребления имеют аффиксы: -ичк, -анг, -гъуън, -лух, -ил, -ул, -лох, -ал, -иц1 и т. д.

Суффиксами образования имен прилагательных в названиях пищи выступают: -у, -ин, -ун, -уън, -ан, -лы.

Способ словосложения в лезгинском языке является древним и продуктивным. В зависимости от значения компонентов сложных слов различаются: 1) собственносложные слова (композиты), которые состоят из разных основ 2) повторы (редуплицированные основы), в которых повторяется одна и та же основа.

Самую большую группу составляют описательные названия пищи, в которых в качестве определения выступают имена существительные в форме родительного падежа, прилагательные и причастия. Различаются следующие виды описательных названий: а) имя существительное в полной форме родительного падежа + имя существительное в именительном падеже б) имя существительное в усеченной форме родительного падежа + имя существительное в им. п. в) имя прилагательное + имя существительное в им. п. г) имя существительное в именительном падеже + имя существительное в им. п. д) имя существительное в именительном падеже + глагол.

В качестве способа словообразования в гутумском диалекте выделяется и обособление, суть которого заключается в том, что слова в нем тождественны по морфемной структуре и новые лексемы образуются в результате семантических и иных переносов. При образовании новых лексических единиц в названиях пищи встречаются семантическое, грамматическое и фонетическое обособления.

Словарный состав гутумского диалекта не является простым собиранием лексических единиц. Они всегда находятся в определенных системных взаимоотношениях, сказывающихся на их семантике и оформлении. В диалекте основными формами системных зависимостей слов являются полисемия, омонимия, синонимия, антонимия, а также архаизмы и неологизмы.

Лексика, связанная с названиями пищи, обогащается и пополняется за счет новых слов - неологизмов, в основном заимствованных из русского языка. Вместе с тем, в данной группе лексем встречаются слова (например, чЫргъин «кушанье из съедобных дикорастущих трав {которое употреблялось в голодные годы)», ч1ат1 «просяной хлеб»), которые уже вышли из активного употребления и стали архаизмами.

В рассматриваемом пласте лексики гутумского диалекта встречаются омонимы. В основном они образуются на базе исконных слов, в редких случаях - заимствованных основ. Явлению омонимии противопоставляется синонимия. Если при омонимии для передачи разных значений используется одно слово, то при синонимии один и тот же предмет (вещь, явление, действие и т. д.) передается разными словами. В ряде случаев результатом появления синонимов в названиях пищи послужило использование для этого не только исконной лексики, но и усвоение заимствованных слов из других языков. Наличие большого количества таких образований свидетельствует о богатстве словарного состава. Помимо омонимов и синонимов в названиях пищи встречаются и антонимичные названия.

В названиях пищи гутумского диалекта и литературного языка наблюдаются отдельные фонетические, морфологические и лексические изменения (отличия): наращение гласных в начале целого ряда слов (икалар ср. лит. калар «жареная пшеница», уып1уьн ср. лит. т1уьн «кушать», ухун ср. лит. хъун «пить»), оглушение звонких согласных (палих ср. лит. балугъ «рыба», тад ср. лит. дад «вкус»), абруптивизация (ч1акьун ср. лит. жакъун «жевать»), палатализация согласных (ч1оъгъ ср. лит. ц1вегъ «рассол для брынзы»). В качестве морфологических отличий между литературным языком и гутумским диалектом можно указать на: некоторые отличия в аффиксах образования множественного числа: сил «рожь» > силир ср. лит. стер, ноьх «полба» > ноъхоьр ср. лит. нехвер; замену универсального аффикса эргатива -ди на -зи (гутум.): ниси «сыр» > эрг. ниси-зи (лит. ниси-ди); случаи употребления сокращенной формы родительного падежа в гутумском диалекте, выпадение аффикса родительного падежа в гутумском диалекте, совпадение форм эргатива и местного падежа со значением «внутри кого-чего-л.»: хашил «мучная каша» > эрг. хашил-ди, мест. IV хашил—да (лит.); хешил > эрг. хешил-зи, мест. IV хешил-зи (гутум. диал.) и т. д. В названиях пищи гутумского диалекта обнаруживается много лексических диалектизмов: ичкур некк «свернувшееся молоко» (лит. amiaü некН), сакъав «закваска для молока» (лит. майа).

В названиях пищи гутумского диалекта выделяются исконный и заимствованный пласты.

Основным пластом лексики являются исконные слова, составляющие подавляющее большинство. Среди исконных слов выделяются несколько хронологически различных слов: слова общедагестанского, общелезгинского и собственно лезгинского уровня. Наиболее древним слоем лексики является общедагестанский, который характеризуется наличием большого количества лексем, отражающих жизненно важные понятия.

Большую группу составляют также слова общелезгинского лексического фонда, многие из которых представлены в названиях пищи.

Собственно лезгинские слова - это слова возникшие в эпоху самостоятельного существования лезгинского языка и представляющие специфическую принадлежность к лезгинской речи. Собственно лезгинские слова, как общедагестанские и общелезгинские, образовались в основном на базе исконного материала. Встречаются случаи, когда исконные слова имеют в своем составе иноязычные словообразовательные элементы, однако они не являются заимствованиями. Это особая часть собственно лезгинской лексики, появившаяся в результате суффиксации и словосложения.

Словарный состав гутумского диалекта обогащался не только за счет своих внутренних ресурсов, но и за счет лексических заимствований и иных элементов из других языков.

Как известно, лезгинский язык имел многообразные по форме и продолжительности контакты с арабским, иранскими (персидским), тюркскими (азербайджанским и кумыкским) и русским языками. Длительные экономические, политические, культурные и другие связи лезгин с другими народами способствовали проникновению в лезгинский язык значительного количества иноязычных слов, которые не просто заимствуются, но адаптируются и подчиняются законам фонетики и грамматики. В словарный состав лезгинского языка заимствования проникали прямо и опосредованно, и языками-посредниками служили азербайджанский и русский.

Давние и самые широкие связи лезгинского языка с азербайджанским отразились на развитии и обогащении словарного состава лезгинского языка. Основными факторами, обусловившими самые тесные контакты, являются общая граница, нахождение ряда лезгинских сел в окружении азербайджанских, существование смешанных населенных пунктов.

Тюркизмы в названиях пищи гутумского диалекта также многочисленны. Они охватывают названия молочной и мясной пищи, названия напитков, названия частей мясной туши, названия злаков, культурных и травянистых растений: mad «вкус», хийар «огурец», mhypnh «репа», ucmyymh «перец», йаралма «топинабур», пулама «молозиво», къаймах «сливки», къаткух «простокваша», суъзме «процеженное кислое молоко», ичкалаткар «потроха, требуха», ккабаб «шашлык», аш «плов», ичкки «напиток», чкехир «вино».

Незначительное место среди заимствований занимают арабизмы: арагъ «водка», шербетЬ. «шербет», mhexun «зерно», «хлеб в зерне», магъсулар «колосовые культуры», зенжефил «имбирь», хвешхвеш «мак».

Персизмы занимают значительное место среди заимствований: тугъ «пахталка», джигер анат. «легкое», миже «сок», тИум «закваска для молока», хашил «мучная каша», чкуьгуьтк «укроп», ккишниш «кориандр», mhymh «тутовник», къарпкуз «арбуз», биргенд «целиком зажаренная туша барана», хуракк «горячая пища, еда», ширин «сладкий», хурда «сечка», туъкуъ «рис», с ар г «чеснок», ккелем «капуста» и т. д.

Русские заимствования в гутумском диалекте являются более поздними. Они стали проникать с момента присоединения Дагестана к России. Русизмы -это новый развивающийся пласт лексики лезгинского языка. В настоящее время наблюдается приток русизмов, в том числе и названия пищи: къаъфаъс «конфета», борш «борщ», катИлетк «котлета», суп, кампутк «компот», лгшунатк «лимонад», савуз «соуз», картушка «картофель», памадур «помидор».

Таким образом, проведенный анализ названий пищи показал, что данная группа лексики гутумского диалекта в ходе исторического развития претерпела определенные изменения, вызванные различными факторами, прежде всего расширением и усилением экономических и политических, культурных и иных связей и контактов. Поэтому очень необходимы и актуальны сбор, фиксация и описание отраслевой лексики, в том числе и названий пищи и пищевых продуктов лезгинского языка и в частности гутумского диалекта.

ПРИНЯТЫЕ СОКРАЩЕНИЯ а. Названия языков, диалектов и говоров: абаз. - абазинский язык авар. - аварский язык агул. - агульский язык азерб. - азербайджанский язык алт. - алтайский язык анд.- андийский язык араб. - арабский язык арчин. - арчинский язык ахт. - ахтынский диалект багул. - багулалский язык башкир. - - башкирский язык бежт. - бежтинский язык ботл. - ботлихский язык будух. - будухский язык гелхен. - гелхенский говор гилияр. - гилиярский говор гинух. - гинухский язык го доб. - годоберинский язык груз. - грузинский язык гунз. - гунзибский язык гут. - гутумский диалект гюн. - понейский диалект дарг. - даргинский язык джаб. - джабинский диалект докуз. - докузпаринский язык жигжиг. - - жигжигский говор зиз. - зизикский говор зрых. - зрыхский говор

ИНГ. - ингушскии язык каб.- черк. - кабардино-черкесский казах. - казахский язык калад. - каладжухский говор караим. - караимский язык каракалп. - каракалпакский язык карат. - каратинский язык кирг. - киргизский язык кош. - кошанский говор крыз. - крызский язык куб. - кубинский диалект кум. - кумыкский язык курд. - курдский язык куруш. - курушский говор лак. - лакский язык лезг. - лезгинский язык лит. - литературный язык маз. - мазинский диалект мигр. - миграхский говор монг. - монгольский язык морд. - мордовский язык муир. - муиринский говор ног. - ногайский язык нютюг. - нютюгский говор перс. - персидский язык рутул. - рутульский язык сал. - сальянский говор смуг. - смугулский говор старокып. - старокыпчакский язык суд. - судурский говор табас. - табасаранский язык тадж. - таджикский язык тат. - татарский язык тпиг. - тпигский говор тур. - турецкий язык турк. - туркменский язык узбек. - узбекский язык уйг. - уйгурский язык ухул. - ухулский говор фий. - фийский диалект филиф. - филифилинский говор хайдак. - хайдакский диалект хинал. - хиналугский язык хлюд. - хлюдский говор храх. - храхский говор хрюг. - хрюгский говор цахур. - цахурский язык цез. - цезский язык цлак. - цлакский говор чамал. - чамалинский язык чираг. - чирагский говор чеч. - чеченский язык чуваш. - чувашский язык эвенк. - эвенкийский язык яркин. - яркинский диалект б. Источники

ВЯ-ДГУ

Вопросы языкознания

Дагестанский государственный университет

157 днц- Дагестанский научный центр дтс- Древнетюркский словарь

ЕИКЯ - Ежегодник иберийско-кавказского языкознания ииял- Институт истории, языка и литературы икя- Иберийско-кавказское языкознание ияли- Институт языка, литературы и искусства

ОЛДЯ- Отраслевая лексика дагестанских языков

ПОЛДЯ- - Проблемы отраслевой лексики дагестанских языков

РАН - Российская академия наук

СИЛДЯ - Сравнительно-историческая лексика дагестанских языков СЭ - Советская этнография Уч. зап. — Ученые записки в. Грамматические термины анат. - анатомическии термин бот. - ботанический термин дат. п. - дательный падеж мед. - медицинский термин мест. п. - местный падеж мн. ч. - множественное число перен. - переносное значение прил. - прилагательное прям. - прямое значение разг. - разговорный термин род. п. - родительный падеж ср. - сравни уст. - устаревшее слово

Список научной литературыЛагметова, Фарида Борисовна, диссертация по теме "Языки народов Российской Федерации (с указанием конкретного языка или языковой семьи)"

1. Абаев В. И. Историко-этимологический словарь осетинского языка. Т. I. М.; Л., 1958; T. II. Л., 1973; Т. III. Л., 1979; T. IV. Л., 1989. Указатель. М., 1995.

2. Абаев В. И. Язык и история // Теоретические проблемы советского языкознания. М., 1968.

3. Абдуллаев А. А. Лакские термины родства в условиях двуязычия // ПОЛДЯ. Махачкала, 1985.

4. Абдуллаев 3. Г. К генезису терминов родства даргинского языка // ПОЛДЯ. Махачкала, 1985.

5. Абдуллаев 3. Г. К генезису соматизмов даргинского языка // ПОЛДЯ. Махачкала, 1986.

6. Абдуллаев 3. Г. Даргинский язык. Часть III. Словообразование. М.: Наука, 1993.

7. Абдуллаев И. X. К истории одного соматического термина в лакском языке // ПОЛДЯ. Махачкала, 1986.

8. Абдуллаев И. X., Маммаева Н. Ц. Названия вьючных животных и связанных с ними понятий в лакском языке (материалы) // ОЛДЯ. Махачкала, 1988.

9. Абдуллаев И. X. О названиях финика в дагестанских языках // ПОЛДЯ. Махачкала, 1989.

10. Абдуллаев И. X., Эльдарова Р. Г. Вопросы лексики и словообразования лакского языка. Махачкала, 2003.

11. Абдулжамалов Н. А. Фийский диалект лезгинского языка // Автореф. дис. . канд. филол. наук. Махачкала, 1965.

12. Абдулмеджидова Р. А. Сельскохозяйственная и животноводческая лексика в бежтинском языке // Автореф. дис. . канд. филол. наук. Махачкала, 2007.

13. Абдулмуталибов Н. Ш. Об образовании и роли масдара в глагольном формообразовании лезгинского языка // Современные проблемы кавказского языкознания и тюркологии. Махачкала, 1997.

14. Абдулмуталибов Н. Ш. Структурные типы сложных глаголов в лезгинском языке // Современные проблемы кавказского языкознания и тюркологии. Махачкала, 2001.

15. Агаширинова С. С. Свадебная обрядность лезгин XIX начало XX в. // Уч. зап. Даг. ФАН СССР. Т. XII. Махачкала, 1964.

16. Агаширинова С. С. Материальная культура лезгин XIX начало XX в. М.: Наука, 1978.

17. Азаев X. Г. Словообразование и лексика ботлихского языка // Автореф. дис. . канд. филол. наук. Тбилиси, 1975.

18. Азизбеков X. А. Азербайджанско-русский словарь. Баку, 1965.

19. Айтберов Т. Из социальной терминологии агульцев // ОЛДЯ. Материалы и исследования. Махачкала, 1984.

20. Алексеев М. Е. Сравнительно-историческая грамматика лезгинских языков: Морфология. Синтаксис. М.: Наука, 1985.

21. Алексеев М. Е. Сравнительно-историческая грамматика лезгинских языков// Автореф. дис. . докт. филол. наук. М., 1988 а.

22. Алексеев М. Е. Сравнительно-историческая морфология аваро-андийских языков. М.: Наука, 1988 б.

23. Алексеев М. Е., Атаев Б. М. К диахронической стратификации общеаваро-андо-цезской соматической лексики // Дагестанский лингвистический сборник. Вып. 5. М., 1998.

24. Алексеев М. Е., Атаев Б. М. Аварские названия животных общевосточнокавказского происхождения // Дагестанский лингвистический сборник. Вып. 7. М., 1999.

25. Алиджанов Т. М. Сельскохозяйственная (земледельческая) лексика лезгинского литературного языка // Автореф. дис. . канд. филол. наук. Махачкала, 2003.

26. Алимова Б. М. Табасаранцы XIX начало XX в. Махачкала, 1992.

27. Алимова Б. М. Пища и культура питания тюркоязычных народов Дагестана в XIX начало XX в. Махачкала, 2005.

28. Алироев И. Ю. Сравнительно-сопоставительный словарь отраслевой лексики чеченского и ингушского языков и диалектов. Махачкала, 1975.

29. Арутюнов С. А. Заключение // Этнография питания народов стран зарубежной Азии (Опыт сравнительной типологии). М., 1981.

30. Асланова М. Ш. Традиции и инновации в современной пище лезгин-переселенцев // Современные культурно-бытовые процессы в Дагестане. Махачкала, 1984.

31. Ахмедов А. А. Термины родства у томарских аварцев // ОЛДЯ. Материалы и исследования. Махачкала, 1984.

32. Бердыев М. С. Трансформация традиционной системы питания туркмен в наши дни // СЭ. № 1. М., 1985.

33. Бокарев Е. А. Введение в сравнительно-историческое исследование дагестанских языков. Махачкала, 1961.

34. Бокарев Е. А. Сравнительно-историческая фонетика восточнокавказских языков. М.: Наука, 1981.

35. Булатова А. Г. Лакцы. Махачкала, 2000.

36. Вавилов Н. И. Мировые ресурсы зерновых культур. М.; Л., 1957.

37. Вавилов Н. И. Избранные труды. М.; Л., 1965.

38. Вакилов X. С. Звукоподражательные слова-выкрики представителей животного мира в гинухском языке // ОЛДЯ. Махачкала, 1988.

39. Ванеев В. Д. Термины пищевых продуктов в осетинском языке (мясо и мясные продукты) // Известия Юго-Осетинского научно-исследовательского иститута Академии наук Груз. ССР. Цхинвали, 1971. Вып. XVII.

40. Ворошил Г. О некоторых культовых терминах в удийском языке // Ежегодник ИКЯ. Т. И. Тбилиси, 1975.

41. Гаджиев М. М. Русско-лезгинский словарь. Махачкала, 1950.

42. Гаджиева С. Ш. Кумыки. Историко-этнографическое исследование. М., 1961.

43. Гаджиева С. Ш., Османов М.-З. О., Пашаева А. Г. Материальная культура даргинцев. Махачкала, 1968.

44. Гаджиев Г. А. Лезгинский праздник «Яран сувар» в прошлом и настоящем // Современные культурно-бытовые процессы в Дагестане. Махачкала, 1984.

45. Гаджиев Г. А. Названия некоторых животных у лезгин // ОЛДЯ. Махачкала, 1988.

46. Гаджиев Г. А. О фитониме «гьармулаяр» у самурских лезгин // ПОЛДЯ. Махачкала, 1989.

47. Гайдаров Р. И. Ахтынский диалект лезгинского языка. Махачкала,1961.

48. Гайдаров Р. И. Лезги ч1алан диалектология (лезги ч1алан учителар ва студентар патал). Махачкала, 1963.

49. Гайдаров Р. И. Лексика лезгинского языка. Махачкала, 1966.

50. Гайдаров Р. И. О некотрых общих моментах в словообразовании дагестанских языков // Материалы первой сессии по сравнительно-историческому изучению иберийско-кавказских языков. Махачкала, 1969.

51. Гайдаров Р. И. Словообразовательные типы и способы словообразования в лезгинском языке // Ежегодник ИКЯ. Т. 15. Тбилиси, 1988.

52. Гайдаров Р. И. Основы словообразования и словоизменения в лезгинском языке. Пособие для учителя. Махачкала, 1991.

53. Ганиева Ф. А. Джабинский диалект лезгинского языка // Автореф. дис. . канд. филол. наук. Тбилиси, 1980.

54. Ганиева Ф. А. Словосложение как один из способов словообразования в хиналугском языке // Вопросы словообразования дагестанских языков. Махачкала, 1986.

55. Ганиева Ф. А. Орнитологическая терминология в лезгинском языке // ОЛДЯ. Махачкала, 1988.

56. Ганиева Ф. А. Морфологическая и семантическая характеристика травянистых растений в лезгинском языке // ПОЛДЯ. Махачкала, 1989.

57. Ганиева Ф. А. К характеристике яблок и груш и их сортов в некоторых диалектных единицах лезгинского языка // Диалектологическое изучение дагестанских языков. Махачкала, 1992.

58. Ганиева Ф. А. Словообразование в ахтынском диалекте лезгинского языка // Глагольное словообразование в иберийско-кавказских языках. Майкоп, 1993.

59. Ганиева Ф. А. Хиналугско русский словарь. Махачкала, 2002.

60. Ганиева Ф. А. Отраслевая лексика лезгинского языка. Махачкала,2004.

61. Ганиева Ф. А. Джабинский диалект лезгинского языка. Махачкала,2007.

62. Ганиева Ф. А. Курушский говор лезгинского языка. Махачкала, 2008.

63. Гарунова К. И. Некоторые соматические названия в диалектах аварского языка // ПОЛДЯ. Махачкала, 1986.

64. Гарунова К. И. К овцеводческой терминологии южного наречия аварского языка // ОЛДЯ. Махачкала, 1988.

65. Гарунова К. И. Названия некоторых деревьев, кустарников и их плодов в южном наречии аварского языка. Махачкала, 1989.

66. Гасанова С. М. Термины родства и свойства даргинского языка // ПОЛДЯ. Махачкала, 1985.

67. Гасанова А. М. Термины родства и свойства в ботлихском, годоберинском и андийском языках // ПОЛДЯ. Махачкала, 1985.

68. Гасанова А. М. Соматическая терминология ботлихского языка // ПОЛДЯ. Махачкала, 1986.

69. Гасанова А. М. Названия деревьев, кустарников и трав в ботлихском языке // ПОЛДЯ. Махачкала, 1989.

70. Гигинейшвили Б. К. Сравнительная фонетика дагестанских языков. Тбилиси, 1977.

71. Гудава Т. Е. Консонантизм андийских языков. Тбилиси: Мецниереба,1964.

72. Гукасян В. О некоторых культовых терминах в удийском языке // Ежегодник ИКЯ. Т.П. Тбилиси, 1975.

73. Гусейнова Ф. И. Лексика рутульского языка. Учебное пособие для студентов техникумов и ВУЗов. Махачкала, 1994.

74. Гусейнова М. Ш. Земледельческая лексика восточнолезгинских языков // Автореф. дис. . канд. филол. наук. Махачкала, 2004.

75. Гюльмагомедов А. Г. Куткашенские говоры лезгинского языка // Автореф. дис. . канд. филол. наук. Махачкала, 1966.

76. Гюльмагомедов А. Г. Сравнительно-типологический анализ грамматической структуры соматических фразеологических единиц дагестанских языков // ПОЛДЯ. Махачкала, 1986.

77. Гюльмагомедов А. Г. Проблема дифференциации словообразования и фразообразования в дагестанских языках // Дагестанский лингвистический сборник. Вып. 3. М., 1996.

78. Джапаридзе 3. Н. О системе обозначения возраста домашних животных в аварском языке // Ежегодник ИКЯ. Т. II. Тбилиси, 1975.

79. Джейранишвили Е. Ф. Окаменелые элементы грамматических классов в глагольных основах и отглагольных именах удинского языка // ИКЯ. Т. VIII. Тбилиси, 1956.

80. Джейранишвили Е. Ф. Некоторые общие именные основы в цахурско-рутульском, удинском и в других иберийско-кавказских языках // ИКЯ. Т. IX XX. Тбилиси, 1958.

81. Джидалаев Н.-И. С. Термины родства и свойства в лакском языке // ОЛДЯ. Материалы и исследования. Махачкала, 1984.

82. Джидалаев Н.-И. С. Соматические слова и вопросы словообразования в лакском языке // ПОЛДЯ. Махачкала, 1986.

83. Джидалаев Н.-И. С. Некоторые замечания о статусе иноязычных слов в лексике дагестанских языков // ОЛДЯ. Махачкала, 1988.

84. Джидалаев Н.-И. С. Тюркизмы в дагестанских языках. Опыт историко-этимологического анализа. М., 1990.

85. Дмитриева А. В. Названия растений в тюркских языках и других алтайских языках // Очерки сравнительной лексикологии алтайских языков. М., 1972.

86. Древнетюркский словарь. Л., 1969.

87. Егоров В. Г. Этимологический словарь чувашского языка. Чебоксары,1964.

88. Жирков Л. И. Грамматика лезгинского языка. Махачкала, 1941.

89. Забитов С. М., Эфендиев И. И. Словарь арабских и персидских заимствований лезгинского языка. Махачкала, 2001.

90. Загиров В. М. Лексика табасаранского языка. Махачкала: Дагучпедгиз, 1981.

91. Загиров В. М. Названия частей головы в языках лезгинской группы // ПОЛДЯ. Махачкала, 1986.

92. Загиров В. М. Историческая лексикология языков лезгинской группы. Махачкала, 1987.

93. Загиров В. М. Русско-табасаранский словарь. Махачкала: Дагучпедгиз, 1988.

94. Загиров В. М. Опыт сравнительно-исторической стратификации лексики лезгинских языков: названия диких животных и птиц // ОЛДЯ. Махачкала, 1988.

95. Загиров В. М. Опыт стратификации лексики лезгинских языков в сравнительно-историческом аспекте: названия растений // ПОЛДЯ. Махачкала, 1989.

96. Заикин Г. М. Населенные места Дагестана. Темир-Хан-шура, 1917.

97. Ибрагимов Г. X. Термины родства в цахурском языке // ПОЛДЯ. Махачкала, 1985.

98. Ибрагимов Г. X., Гусейнова Ф. И. Термины родства в диалектах рутульского языка // ПОЛДЯ. Махачкала, 1985.

99. Исаев Н. Г. Термины родства в цахурском языке // ОЛДЯ. Махачкала,1984.

100. Исаев М.-Ш. А. Термины родства как структуре- и смыслообразующие центры фразеологизмов даргинского языка // ПОЛДЯ. Махачкала, 1985.

101. Исаев М.-Ш. А. Соматизмы в системе структуры и семантики фразеологии даргинского языка // ПОЛДЯ. Махачкала, 1986.

102. Исаев М.-Ш. А. Зооним бец1 «волк» как компонент структуры ФЕ даргинского языка// ОЛДЯ. Махачкала, 1988.

103. Исаков И. А. Общая характеристика названий диких деревьев, кустарников и трав в гунзибском и гинухском языках // ПОЛДЯ. Махачкала, 1989.

104. Исаков И. А., Халилов М. Ш. Соматические названия в цезских языках // ПОЛДЯ. Махачкала, 1986.

105. Кадыраджиев К. С. К характеристике фауно-терминологии хасавюртовского диалекта кумыкского языка // ОЛДЯ. Махачкала, 1984.

106. Казиев Г. Лексика аварского языка. Махачкала: Дагучпедгиз. Махачкала, 1969.

107. Каландаров М. И. Из терминологии ковроделия у лакцев Балхара // ОЛДЯ. Махачкала, 1984.

108. Калоев Б. А. Земледелие народов Северного Кавказа. М.: Наука,1981.

109. Климов Г. А. Этимологический словарь картвельских языков. М.: Изд. АН СССР, 1964.

110. Ковалевский Г. В. Культурно-историческая и биологическая роль горных районов // ж. «Природа». М., 1931. № 2.

111. Кукуева Г. О. Термины лакских народных ремесел // Автореф. дис. . канд. филол. наук. Тбилиси, 1990.

112. Лугуев С. А. Названия некоторых лекарственных трав у цезов // ПОЛДЯ. Махачкала, 1989.

113. Лугуев С. А., Магомедов Д. М. Бежтинцы XIX начало XX в. Историко-этнографическое исследование. Махачкала, 1994.

114. Магомедов М. И., Алиханов С. 3. Словообразование в аварском языке. Махачкала, 2008.

115. Магомедова П. Т. Термины родства и родственных отношений в чамалинском, тиндинском и багвалинском языках // ОЛДЯ. Махачкала, 1984.

116. Магомедова П. Т. Термины овцеводства в чамалинском языке // ОЛДЯ. Махачкала, 1988.

117. Магомедова П. Т. Характеристика названий травянистых растений и связанных с ними лексических единиц в чамалинском языке // ПОЛДЯ. Махачкала, 1989.

118. Магомедова П. Т. Багвалинско-русский словарь. Махачкала, 2005.

119. Магомедова П. Т., Абдуллаева И. А. Ахвахско-русский словарь. Махачкала, 2007.

120. Магомедханов М. М. Фразеологические единицы с терминами животного мира в карахском диалекте аварского языка // ОЛДЯ. Махачкала, 1988.

121. Магометов А. А. Табасаранский язык. Тбилиси: Мецниереба, 1965.

122. Магометов А. А. Агульский язык. Тбилиси: Мецниереба, 1970.

123. Мадиева Г. И. Морфология аварского литературного языка. Махачкала, 1980.

124. Маммаева Н. Ц. О словообразовательной структуре названий трав в лакском языке // ПОЛДЯ. Махачкала, 1989.

125. Мейланова У. А. Очерки лезгинской диалектологии. М.: Наука, 1964.

126. Мейланова У. А. Гюнейский диалект основа лезгинского литературного языка. Махачкала, 1970.

127. Мейланова У. А. К истории терминов животного мира в лезгинском языке // Ежегодник ИКЯ. Т. II. Тбилиси, 1975.

128. Мейланова У. А. Будухско-русский словарь М.: Наука, 1984.

129. Мейланова У. А., Ганиева Ф. А. К характеристике некоторых терминов животноводства в лезгинском языке // ОЛДЯ. Махачкала, 1988.

130. Мейланова У. А., Ганиева Ф. А. Характеристика наименований деревьев и кустарников в лезгинском языке // ПОЛДЯ. Махачкала, 1989.

131. Мунчаев Р. М. Эпоха меди и бронзы в истории Дагестана III — II тысячелетия до н. э. // Автореф. дис. . канд. истор. наук. М., 1953.

132. Муркелинская 3. Г. Названия животных в лакском языке // ОЛДЯ. Махачкала, 1988.

133. Мусаев М.-С. М. Лексика даргинского языка. Махачкала, 1978.

134. Мусаев М.-С. М. Именное словообразование даргинского языка. Махачкала, 1980.

135. Мусаев К. М. Лексика тюркских языков в сравнительном освещении. М.: Наука, 1975.

136. Муталов Р. О., Темирбулатова С. М. Названия некоторых растений в даргинском языке // ПОЛДЯ. Махачкала, 1989.

137. Нурмагомедов Ю. М. Лексика цахурского языка // Автореф. дис. . канд. филол. наук. Махачкала, 2000.

138. Нацвлишвили Т. 3. К формализации отраслевой лексики удинского языка // Концептуальные и компьютерные модели языка. Тбилиси, 1997.

139. Османов М.-З. О. Хозяйственно-культурные типы (ареалы) Дагестана (с древнейших времен до начала XX века). Махачкала, 1996.

140. Османов У. А. Сруктура сложных слов в аварском литературном языке. Махачкала, 2000.

141. Отаров И. М. Очерки карачаево-балкарской терминологии. Нальчик: «Эльбрус», 1987.

142. Пенжиев М. Историческое развитие и современная структура сельскохозяйственной (земледельческой) терминологии в туркменском языке // Автореф. дис. докт. филол. наук. Ашхабад, 1983.

143. Похлебкин В. Закавказские кухни // «Наука и жизнь». М., 1977, № 7.

144. Рамазанов X. X., Шихсаидов А. Р. Очерки истории Южного Дагестана. Материалы к истории народов Дагестана с древнейших времен до начала XX века. Махачкала, 1964.

145. Рамазанов X. X. Сельское хозяйство и промышленность Дагестана в пореформенный период. Махачкала, 1972.

146. Рамазанова 3. Б. Пища народов Нагорного Дагестана в XIX начале XX в. (Классификация форм и анализ факторов сложения и развития). Махачкала, 2003.

147. Ризаханова М. Ш. Лезгины XIX начало XX в. Историко-этнографическое исследование. Махачкала, 2005.

148. Саадиев Ш. М. О крызских зоонимах // ОЛДЯ. Махачкала, 1988.

149. Саидова П. А. Названия животного мира в языках авароандийской подгруппы//ОЛДЯ. Махачкала, 1988.

150. Саидова П. А. К характеристике некоторых фитонимов в авароандийской группе языков // ПОЛДЯ. Махачкала, 1989.

151. Саидова П. А. Годоберинско-русский словарь. Махачкала, 2006.

152. Саидова П. А. Диалектологический словарь аварского языка. М.: Наука, 2008.

153. Сакиев М. М. Тюркская и арабская лексика в кабардино-черкесском языке // Труды карачаево-Черкесского научно-исследовательского института. Вып. 3. Черкесск, 1959.

154. Саламова 3. М. Животноводческая лексика в говорах анцухского диалекта аварского языка // Автореф. дис. . канд. филол. наук. Махачкала, 2003.

155. Самедов Д. С. Некоторые вопросы лексики арчинского языка // Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1975.

156. Севортян Э. В. Этимологический словарь тюркских языков (основы на гласные). М.: Наука, 1974.

157. Селимов А. А. Словарь ориентализмов лезгинского языка. Махачкала, 2001.

158. Сергеева Г. А. Арчинцы. М.: Наука, 1967.

159. Словарь русского языка. T. I. М., 1957.

160. Стеблин-Каменский И. М. Очерки по истории лексики памирских языков. Названия культурных растений. М.: Наука, 1982.

161. Студенецкая Е. Н. Пища и связанные с ней обряды и обычаи как показатель национального своеобразия и межнациональных связей // Археолого-этнографический сборник. Вып. I. Нальчик, 1979.

162. Сулейманов Н. Д. Словообразование и структура слова в восточнолезгинских языках. Махачкала, 2000.

163. Суюнчев X. И. Карачаево-балкарские и монгольские лексические параллели. Черкесск, 1977.

164. Талибов Б. Б. К истории названия «дерево» в некоторых дагестанских языках // ПОЛДЯ. Махачкала, 1989.

165. Талибов Б. Б., Гаджиев M. М. Лезгинско-русский словарь. М.: Советская энциклопедия, 1966.

166. Талибов Б. Б. О некоторых окаменелых и полуокаменелых элементах в структуре лезгинского языка // Вопросы грамматики. М.; Л., 1960.

167. Талибов Б. Б. Сравнительная фонетика лезгинских языков. М.: Наука, 1980.

168. Темирбулатова С. М. К характеристике овцеводческой лексики хайдакского, мугинского, усишинского и кубачинского диалектов даргинского языка // ОЛДЯ. Махачкала, 1988.

169. Темирбулатова С. М. Названия фруктовых деревьев и их плодов в некоторых диалектах даргинского языка // ПОЛДЯ. Махачкала, 1989.

170. Темирбулатова С. М. Отраслевая лексика даргинского языка. Махачкала, 2008.

171. Трубецкой Н. С. Основы фонологии. М., 1960.

172. Трубецкой Н. С. Избранные труды по филологии, М.: Прогресс,1987.

173. Фасмер M. Этимологический словарь русского языка. T. IV. М.,1973.

174. Хайдаков С. М. Очерки по лексике лакского языка. М.: Наука, 1961.

175. Хайдаков С. М. Сравнительно-сопоставительный словарь дагестанских языков. М.: Наука, 1973

176. Хайдаков С. М. Полеводческие и животноводческие термины в дагестанских и нахских языках, восходящие к эпохе энеолита // Материалы Первой сессии по сравнительно-историческому изучению иберийско-кавказских языков. Махачкала, 1969.

177. Халилов М. Ш., Исаков И. А. Гинухско-русский словарь. Махачкала,2005.

178. Халилов М. Ш. Лексика бежтинского языка // Автореф. дис. . канд. филол. наук. Махачкала, 1981.

179. Халилов М. Ш. Цезско-русский словарь. М., 1999.

180. Ханмагомедов С. О. Лезгинское народное зодчество. М.: Наука,1969.

181. Хашаев Х.-М. О. Занятия населения Дагестана в XIX в. Махачкала,1959.

182. Чамсаева Б. Т. Лексика традиционных промыслов даргинского языка// Автореф. дис. . канд. филол. наук. Махачкала, 1998.

183. Чикобава А. С. Отраслевая лексика и научная актуальность ее изучения // Ежегодник ИКЯ. T. II. Тбилиси: Мецниереба, 1975.

184. Шейхов Э. М. Словообразовательные модели названий съедобных трав в лезгинском языке // ПОЛДЯ. Махачкала, 1989.

185. Ширинова Н. К. Лексика будухского языка // Автореф. дис. . канд. филол. наук. Махачкала, 1997.

186. Эседов А. А. Отраслевая лексика лезгинского языка: названия животных и птиц // Автореф. дис. . канд. филол. наук. Махачкала, 2003.

187. Юсупов X. А. Русско-даргинский словарь. Махачкала, 2005.171