автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Неполитическая деятельность провинциальной интеллигенции в России в конце XIX - начале XX вв.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Неполитическая деятельность провинциальной интеллигенции в России в конце XIX - начале XX вв."

На правах рукописи

Клешня Юрий Владимирович

НЕПОЛИТИЧЕСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ПРОВИНЦИАЛЬНОЙ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ В РОССИИ

В КОНЦЕ XIX - НАЧАЛЕ XX ВВ. (НА МАТЕРИАЛАХ СТАВРОПОЛЬСКОЙ ГУБЕРНИИ, КУБАНСКОЙ И ТЕРСКОЙ ОБЛАСТЕЙ)

Специальность 07.00.02 - Отечественная история

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Ставрополь-2010 1 8 МАР 29*0

003493718

Диссертация выполнена в Северо-Кавказском государственном техническом университете.

Научный руководитель:

доктор исторических наук, профессор

Шебзухова Татьяна Александровна

Официальные оппоненты: доктор исторических наук,

профессор

Покотилова Татьяна Евгеньевна;

Ведущая организация:

кандидат исторических наук, доцент

Игнатьева Марина Ивановна

Филиал ГОУ ВПО «Северо-Кавказская академия Государственной службы» в г.Пятигорске кафедра социальных и политических дисциплин

оо

Защита состоится « » 2010 г. в часов на

заседании совета по защите докторских и кандидатских диссертаций ДМ 212.256.03 по историческим наукам в Ставропольском государственном университете по адресу: 355009, г. Ставрополь, ул.Пушкина, 1.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Ставропольского государственного университета.

Автореферат разослан « Р/ъ /№(2^/270 2010 г.

Ученый секретарь совета доктор исторических наук,

профессор /л/) л И. А. Краснова

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Определяющим фактором общественного развития является характер взаимоотношений государства и гражданского общества. Исторически сложилось так, что российская интеллигенция взяла на себя миссию одного из главных ретрансляторов и активного проводника общественных надежд и ожиданий. Инициированные властью реформы вызвали в современном российском обществе социально-экономические, политические, национальные и культурные процессы, во многом напоминающие те, что имели место в России в конце XIX - начале XX вв. Именно в них образованная часть отечественного социума играла важную и, зачастую, особую роль. Интересы формирующегося гражданского общества в современной России требуют изучения, осмысления и адекватного использования того опыта из многогранной и сложной истории отечественной интеллигенции, который связан с её организованной созидательной деятельностью в рамках «малых дел».

А.И. Солженицын писал: «станет или не станет когда-нибудь наша страна цветущей - решительно зависит не от Москвы, Петрограда, Киева, Минска, - а от провинции...».1 Ведь именно в российской провинции происходили глубинные процессы формирования нации, государственности и культуры. В условиях современной востребованности всестороннего изучения провинциальной России как целостного социокультурного образования актуальным видится и обращение к истории деятельности провинциальной интеллигенции. Занимая особое место в социокультурной среде России, будучи неотъемлемой частью самого народа, провинциальная интеллигенция, в отличие от столичной, «лучше понимала особенности национального характера народа, специфику его труда, культуру, повседневную жизнь, проблемы и задачи простых людей».2

Кроме того, отмеченная В.Т. Ермаковым «ограниченность и определенная деформированность выявленной ранее источниковой базы истории российской интеллигенции»3 актуализирует её расширение, в том числе, за счет разработки такого насыщенного событиями аспекта истории отечественной интеллигенции как неполитическая организованная деятельность ее провинциальных групп.

1 Солженицын, А.И. Как нам обустроить Россию // Комсомольская правда - 1999 -18 сентября.

2 См.: Меметов, B.C., Данилов, А.А. Истоки формирования российской провинциальной интеллигенции // Интеллигенция России: уроки истории и современность. - Иваново, 1996. - С. 49.

3 См.: Ермаков, В.Т. Интеллигенция России в XX столетии (К постановке проблемы «Интеллигенция как феномен исторического изучения») // Интеллигенция России: уроки истории и современность. - Иваново, 1996. - С. 17.

Степень научной разработанности проблемы. Академик Ю.А.Поляков писал: «Российская интеллигенция и её проблемы... Нет в нашей истории сюжетов, о которых бы так много говорилось...».1 Многогранность феномена отечественной интеллигенции, контрастная многоас-пектность ее истории, как и очевидная необходимость реализации исторического подхода к пониманию ее сущности привели в 90-е годы XX века к появлению абсолютно нового явления в развитии отечественного интеллиген-товедения - его институализации как самостоятельного научного направления. В 1992 г. на базе Ивановского государственного университета приказом Госкомвуза РФ создается Межвузовский Центр РФ «Политическая культура интеллигенции, ее место и роль в истории Отечества» во главе с доктором исторических наук B.C. Меметовым для изучения феномена российской интеллигенции. Его научная и, в то же время, координирующая деятельность позволила приступить к широкомасштабному изучению отечественной интеллигенции, ее прошлого, настоящего и перспектив будущего развития в рамках воссоздаваемого в масштабах России единого интеллектуального пространства. В интеграционный процесс включились известные представители сложившихся авторитетных научных школ Москвы, Санкт-Петербурга, Новосибирска, Екатеринбурга, Ростова-на-Дону, Омска и других научных и культурных центров страны. Успехи Центра в разработке и становлении новой теоретико-методологической парадигмы интеллигентоведения как самостоятельной отрасли научного знания, развитии и координации научно-исследовательских работ по проблемам российской интеллигенции в РФ, ряде стран ближнего и дальнего Зарубежья привели к созданию в 1998 г. на его базе НИИ интеллигентоведения и научного журнала «Интеллигенция и мир». Только к июню 2000 г. на базе Центра и НИИ было проведено 10 межгосударственных научных конференций, в том числе, и исторических, с публикацией их материалов, а также отдельных монографий.

Специфика исследовательского поля, как и сложность самого феномена отечественной интеллигенции; наличие ряда сложившихся концепций (школ) в научных центрах Москвы, Санкт - Петербурга, Иванова, Екатеринбурга, Омска, Новосибирска и др.; издание историографических трудов, посвященных изучению темы «Российская интеллигенция до октября 1917 г.»;2

1 Поляков, Ю.А. Зачинщица или жертва? Интеллигенция эпохи смуты // Свободная мысль - 1996 - № 2 - С. 15.

2 См., например: Корупаев, А.Е. Российская интеллигенция. Историография рубежа 80-х-90-х годов XX века. - М., 1994; Самарцева, Е.И. Историографический эскиз проблемы генезиса отечественной интеллигенции (Россия. Русское зарубежье. XX в.). -Тула, 1997; Её же. Российская интеллигенция до октября 1917 года (историографический очерк). - Тула, 1997 и др.

проведение международной историографической конференции в Иваново1 свидетельствуют о масштабности формирования и развития ведущих тенденций историографии российской интеллигенции дооктябрьского периода. И, вкупе со спецификой избранной темы, в поле исследования которой вовлекаются также проблемы истории общественных организаций, истории культурно-просветительной работы, образования, благотворительного движения, а также провинциальной истории, требует от нас выделения собственного историографического очерка в составе отдельного параграфа диссертационного исследования (см. 1.1 в диссертации).

Объект нашего исследования: неполитическая организованная деятельность провинциальной интеллигенции в России в конце Х1Х-начале XX вв.

Предмет исследования: организованная общественная деятельность интеллигенции Ставропольской губернии, Кубанской и Терской областей по проведению просветительской и попечительской работы в конце Х1Х-начале XX вв.; ее общественное участие в социально-экономической модернизации региона.

При этом, в условиях продолжающихся в исторической науке дискуссий по поводу термина «интеллигенция», мы придерживаемся точки зрения исследователя истории интеллигенции Юга России А.Г. Данилова, понимая под интеллигенцией людей, «имевших определенный уровень образования, полученного в высшем или среднем учебном заведении, в отдельных случаях - путем самообразования, для которых умственный труд является основным занятием».2

Хронологические рамки исследования охватывают последнюю четверть XIX века и начало XX века - до октябрьских событий 1917 года.

Выбор нижней границы обусловлен общероссийской тенденцией к значительному росту количества объединений частно-правового характера, активно занимавшихся неполитической общественной деятельностью, что составляло характерную черту формировавшегося в модернизируемой России гражданского общества. Интеллигенция, как правило, играла ведущую роль в создании и работе большинства таких организаций. Верхняя граница связана со вступлением России в радикально новый этап исторического развития, связанный с коренными изменениями во всех сферах жизни общества.

Территориальные рамки исследования охватывают территории Ставропольской губернии, Кубанской и Терской областей в их дореволюционных границах. Выбор региона исследования связан как с соседством и

1 Российская интеллигенция в отечественной и зарубежной историографии: Тезисы докладов межгосударственной научно-теоретической конференции. - Иваново, 1995.

2 Данилов, А.Г. К вопросу о роли провинциальной интеллигенции в формировании гражданского общества (на примере Дона, Кубани и Ставрополья в конце XIX века) // Интеллигенция и проблемы формирования гражданского общества в России: Тез. докл. Всерос. конф. 14-15 апр. 2000 г. - Екатеринбург, 2000. - С. 122.

тесными социальными, экономическими и культурными связями названных территорий, так и их геополитическими, этноконфессиональными и иными особенностями, по сравнению с внутренними губерниями России. Одной из таких особенностей была численность и состав региональной интеллигенции. Так, на рубеже XIX - XX веков на Ставрополье это было 4 тыс. человек, на Тереке - 6 тыс. человек,1 на Кубани - около 7 тыс. человек.2 Э.В. Кемпинский, уточняя подсчеты по материалам переписи 1897 г. по Северному Кавказу, говорит о 19,4 тыс. человек интеллигенции в регионе и отмечает, что сосредоточена она была, в большинстве своем, в Кубанской и Терской областях: здесь проживали 2/3 ее представителей, что составляло, соответственно, 7,6 и 5,5 тыс. человек, а в Ставропольской губернии числилось 3,4 тыс. человек.3 Удельный вес интеллигенции в регионе был ниже, чем в среднем по стране. При этом, например, в Терской области доля офицеров и почтово-телеграфных служащих значительно превышала ставропольские и общероссийские показатели, наличие на Тереке ряда крупных промышленных предприятий способствовало более широкой, чем на Кубани и Ставрополье, представленности инженерно-технического персонала, хотя, в целом, слой его являлся, по сравнению с остальной Россией, незначительным. При не столь заметной разнице в представительстве медиков, учителей, служащих у частных лиц, в Ставропольской губернии доля священников превосходила соответствующий показатель в целом по России и Кавказу. Больше, чем в Терской области, работало на Кубани и на Ставрополье крупных учреждений со штатом финансовых служащих.

Цель нашего исследования: изучить и проанализировать исторический опыт организованной неполитической активности интеллигенции Ставропольской губернии, Кубанской и Терской областей в конце XIX - начале XX вв. в её наиболее значимых направлениях.

Достижение заявленной цели осуществляется в работе через реализацию следующих задач:

- анализ достижений отечественной и зарубежной научной мысли в области интеллигентоведения, истории отечественной провинции, истории общественной деятельности, благотворительного движения, культурно-просветительной работы в дореволюционной России в контексте определения

1 См.: Кемпинский, Э.В. Представительство интеллигенции Терской области и Ставропольской губернии в конце XIX века Н Интеллигенция Северного Кавказа в истории России: Матер, межрег. науч. конф. 10-11 апреля 1998 г. Ч. 2. - Ставрополь, 1998. -С. 64.

2 См.: Данилов, А.Г. Опыт участия интеллигенции Дона, Кубани, Ставрополья в революции 1905-1907 гг. (по поводу некоторых постулатов) // Российская интеллигенция: критика исторического опыта: Тез.докл. Всерос.конф. с междунар.участием, поев. 80-летию сборника «Смена вех». 1-2 июня 2001 г. - Екатеринбург, 2001. - С. 233.

3 Кемпинский, Э.В. Интеллигенция Северного Кавказа: анализ переписи 1897 г. // Культурная жизнь Юга России. - 2008. - № 4 (29). - С. 31.

исторического багажа для изучения феномена и истории неполитической организованной деятельности интеллигенции в дооктябрьский период в России;

- выявление основных аспектов и характерных черт неполитической организованной деятельности отечественной интеллигенции как части отечественного исторического процесса;

- исследование содержания, форм, особенностей и результатов культурно-просветительской работы интеллигенции Ставрополья, Терека и Кубани в рамках частно-правовых объединений в конце XIX - начале XX вв.;

- анализ попечительской активности организованной интеллигенции региона в развитии образования;

- изучение содержания и особенностей конкретно-исторической практики интеллигенции Ставрополья, Терека и Кубани в сфере предоставления социальной помощи нуждающимся в ней;

- анализ истории создания и основных направлений деятельности объединений интеллигенции, ориентированных на специфику экономического развития региона;

- определение мотивов, характера, особенностей, проблем и результатов деятельности лидеров неполитического общественного организованного движения в регионе в конце XIX - начале XX вв.

Методологическая база исследования представляет собой многоуровневый комплекс принципов и методов познания, присущих современной науке. Универсальным философским методом познания является материалистическая диалектика, выступающая в качестве логики и теории познания, предъявляющая к процессу изучения сущности социально-исторических явлений требования научности, объективности, историзма, всесторонности, комплексности и конкретности истины.

Тяготея к культурно-деятельностному подходу в трактовке феномена «интеллигенции» и изучая деятельность провинциальной интеллигенции, считаем, что она должна быть оценена по трем параметрам. Во-первых, необходимо учитывать конкретно-исторические условия её деятельности. Во-вторых, выявить личностно-психологические и социокультурные мотивации деятельности. В третьих, соотнести мотивационные установки и конкретно-исторические реалии деятельности иотеллигенции. Что, с нашей точки зрения, наиболее реализуемо в опоре на наследие отечественной и зарубежной историографии и гуманитарной мысли по комплексу заявленных проблем, как и на локальный метод и системный подход.

Частнонаучными методами, используемыми в работе, являются: исто-рико-генетический, историко-системный, историко-сравнительный, библиографический и статистический.

Источниковую базу исследования составили опубликованные и неопубликованные материалы, которые мы подразделяем на 1) источники нормативно-правового характера; 2) источники делопроизводственного характера; 3) источники информационно-статистического характера; 4) источники

личного происхождения; 5) материалы периодической печати; 6) информационные ресурсы глобальной компьютерной сети Интернет.

К работе над диссертацией привлечены документы из 40 фондов центрального и региональных архивов, а также краеведческих музеев. Так, в Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ) были изучены материалы, хранящиеся в следующих фондах: Департамента полиции МВД (ф. 102), Всероссийского Союза учителей и деятелей по народному образованию (ф. 517), Союза союзов (ф. 518); Управления Кавказского жандармского округа (ф. 1173).

В Государственном архиве Ставропольского края (ГАСК) анализу подверглись материалы фондов: Дирекции народных училищ (ф. 15), Ставропольского местного управления РОКК (ф. 62), Ставропольского присутствия по земским и городским делам (ф. 67), Ставропольского губернского правления (ф. 68), Ставропольской 2-ой мужской гимназии (ф. 75), Ставропольской Ольгинской женской гимназии (ф. 76), Ставропольского статистического комитета (ф. 80), Дамского комитета Ставропольского отделения РОКК (ф. 85), Ставропольского городского полицейского управления (ф. 88), Ставропольской городской Думы (ф. 95), Ставропольской городской Управы (ф. 96), Канцелярии Ставропольского губернатора (ф. 101), Ставропольской 3-ей женской гимназии (ф. 125), Ставропольского Учительского института (ф. 126), Ставропольской ученой архивной комиссии (ф. 198), Ставропольской женской гимназии Св. Александры (ф. 309), Ставропольской губернской земской управы (ф. 311), Ставропольского общества помощи бедным (ф. 365), Георгиевской Городской Думы Терской области (ф. 865), Управления Кавказских Минеральных Вод (ф. 1016), Пятигорской Городской Думы Терской области (ф. 1266), а также Коллекция документальных материалов по истории Ставропольского края (ф. Р-3823).

В Государственном архиве Краснодарского края (ГАКК) изучены документы фондов: Кубанского областного правления (ф. 449), Канцелярии Наказного Атамана и Начальника Кубанского казачьего войска (ф. 454), Кубанского областного попечительного о тюрьмах комитета главного управления МВД (ф. 461), Кубанского областного комитета попечительства о народной трезвости (ф. 465), Войсковой женской гимназии Кубанского казачьего войска (ф. 469), Дирекции народных училищ Кубанской области (ф. 470), Екатеринодарской городской управы (ф. 498), Правления Екатеринодарского художественного кружка при городской картиной галерее им.Ф.А. Коваленко (ф. 557), а также Коллекция документов по истории Кубанского казачьего войска (ф. 670).

Центральный государственный архив Республики Северная Осетия-Алания (ЦГА РСО-Алания) представлен в диссертации материалами фондов: Терского областного правления (ф. 11), Канцелярии Начальника Терской области (ф. 12), Терского областного по городским делам присутствия (ф. 17), Дирекции народных училищ Терской области (ф. 123), Владикавказской Оль-

гинской женской гимназии (ф. 127), Владикавказской 2-ой женской гимназии (ф. 128), Терского областного присутствия об обществах и союзах (ф. 199).

К исследованию привлечены материалы ф. 1 — Г.К. Праве, ф.66 - Благотворительные и общественные организации, ф. 201 - РОКК - Ставропольского государственного историко-культурного и природно-ландшафтного музея-заповедника им. Г.Н. Прозрителева и Г.К. Праве и документы из личного фонда В.И. Лунина Армавирского краеведческого музея (Краснодарский край).

Группа источников нормативно-правового характера представлена в диссертации законами и иными государственными законодательными актами, положениями и циркулярами, определявшими нормативную базу организованной общественной деятельности в дореволюционной России, регламентировавшими работу органов образования, системы общественного призрения, системы внешкольного образования и т.д.1 Значительную часть источников нормативно-правового характера составили уставы обществ, действовавших в изучаемой сфере в регионе в конце XIX - начале XX вв.2

Достаточно масштабна по количеству и информативна с точки зрения достижения поставленных в исследовании задач группа источников делопроизводственного характера. Она включает в себя многочисленные отчеты о деятельности общественных организаций, занимавшихся просветительской и попечительской (благотворительной) работой,3 а также иную документацию, связанную внутренним делопроизводством этих организаций (журналы заседаний правлений и комитетов, общих собраний; списки членов и др.). Кроме того, анализу подвергнут ряд материалов делопроизводства городских дум; отчеты, справки, официальные записки и иные документы, составлявшие предмет делопроизводства канцелярий губернатора и начальников областей, различных присутствий.

1 См., например: Законы об обществах, союзах и собраниях / Сост. Л.М. Роговин. -СПб., 1912; Положение Комитета министров об устройстве народных чтений и публичных лекций от 31 января 1907 г. // Свод законов Российской империи. Т. 14. -СПб., 1908; Положение о частных обществах, учреждаемых с разрешения министров, губернаторов и градоначальников. — Рига, 1903.

2 См., например: Устав Екатеринодарского просветительского общества. - Екатерино-дар, 1906; Устав общества вспомоществования беднейшим ученикам Ставропольской гимназии. — Ставрополь, 1880; Устав общества распространения в народе грамотности и полезных знаний. - Ставрополь, 1901; Устав Ставропольского мусульманского благотворительного общества. - Ставрополь, 1910 и др.

3 См., например: Отчет Александровского Ставропольской губернии общества по открытию и содержанию гимназии и прогимназии в с. Александровском Ставропольской губернии за 1912 г. - Б.М., 1913; Отчет Армавирского общества попечения о детях с 1.08.1910 по 1.08.1911. — Армавир, 1912; Отчет благотворительного общества для распространения образования и технических сведений среди горцев Терской области за 1902 год (20-й год существования). — Владикавказ, 1903 и др.

Равной по фундированности и значимости для исследования стала группа выявленных источников справочно-информадионного и статистического характера в виде очерков деятельности обществ частно-правового характера, с обзором за определенное количество лет или десятилетий, а также ежегодных официальных обзоров Ставропольской губернии и ежегодно публиковавшихся отчетов начальников Кубанской и Терской областей.1 Календари, памятные книжки, справочные и энциклопедические издания2 составили важную часть данной группы источников, так как содержат в себе разноплановую информацию по многим аспектам изучаемой проблемы.

Материалы периодической печати представлены многочисленными публикациями центральных и региональных журналов («Городское дело», «Кавказский календарь», «Журнал Министерства народного просвещения», «Призрение и благотворительность в России» и др.) и газет («Кубанские областные ведомости», «Ставропольские губернские ведомости», «Терские ведомости» и др.).

Специфическая группа опубликованных источников - источники личного происхождения: мемуары и воспоминания ряда известных своей гражданской позицией представителей отечественной интеллигенции.

Еще одну группу источников составили материалы, полученные благодаря информационным ресурсам глобальной компьютерной сети Интернет.

Положения, выносимые на защиту. Проведенное исследование позволяет вынести на защиту следующие положения и выводы:

1. В противовес идее радикализма, часть отечественной интеллигенции, особенно многие ее провинциальные группы, стремилась в к. XIX-н. XX вв. реализовать собственную социальную позицию через утверждение активной роли культуры, образования, морали, через созидательное участие в модернизационных процессах, происходивших в России.

2. Основной формой реализации неполитической общественной активности интеллигенции в дореволюционной России стали общественные организации в виде легитимньгх обществ частно-правового характера.

1 Обзор Ставропольской 1убернии за 1878 г. - Ставрополь, 1879; Обзор Ставропольской губернии за 1879 г. - Ставрополь, 1880; Обзор Ставропольской губернии за 1880 г. - Ставрополь, 1881; Отчет Начальника Терского казачьего войска за 1891 г. -Владикавказ, 1892 и др.

2 Кубанский календарь на 1914 г. - Екатеринодар, 1913; Памятная книжка Кубанской области. - Екатеринодар, 1876; Сборник сведений о Терской области. — Владикавказ, 1878; Сборник статистических сведений о состоянии среднего и низшего профессионального образования в России. Часть 1. — СПб., 1910; Справочная книга об обществах и союзах / Сост. В.Н. Чарнолусский. - СПб., 1912; Терский календарь на 1908 г. -Тифлис, 1907; Энциклопедический словарь по истории Кубани с древнейших времен до октября 1917 г. - Краснодар, 1997; Энциклопедический словарь Ставропольского края. - Ставрополь, 2006 и др.

3. Организованная интеллигенция Ставропольской губернии, Кубанской и Терской областей смогла в последней четверти Х1Х-начале XX вв. существенно дополнить действия правительства и органов местного самоуправления через проведение разноплановой культурно-просветительной, попечительно-образовательной работы, через организацию социальной помощи нуждающемуся в ней населению, а также, работая в общественных организациях, ориентированных на специфику экономического развития региона.

4. Участие в просвещении широких масс населения, улучшении качества и структуры образования, борьбе с бедностью, в том числе, за счет роста ее профилактики; общественное участие в развитии ведущей отрасли экономики Ставрополья, Кубани и Терека превращали интеллигенцию и в значимого участника процесса роста гражданской и общественной самоидентификации в России.

5. Успешность организованной неполитической общественной деятельности интеллигенции региона в изучаемый период во многом зависела от социальной позиции, энтузиазма, неравнодушия, активности и авторитетности ряда наиболее ярких представителей местной интеллигенции. Они не только задавали тон в организованной общественной работе, но и осуществляли необходимую связь с органами власти и местного самоуправления, а также со средствами информации.

6. Действуя в рамках общероссийской тенденции к доминированию в деятельности неполитических общественных объединений частно-правового характера, региональная интеллигенция в способах, масштабах и организации своей работы имела ряд особенностей. Они определялись сословным и национальным составом населения, потребностями территорий, количеством, национальной и социальной структурой состава участников неполитических общественных организаций.

7. Выявленные и изученные в диссертации содержание, особенности и результаты неполитической организованной деятельности интеллигенции Ставрополья, Кубани и Терека в последней четверти Х1Х-начале XX веков дают практикам современного общественного строительства возможность критического осмысления и использования опыта этой работы, который особенно важен в деле создания эффективного механизма конструктивного взаимодействия интеллигенции, как наиболее образованной и ответственной части российского общества, и власти на пути реформирования страны и строительства демократии.

Научная новизна исследования Работа выполнена в рамках достаточно новой историографической тенденции — изучения деятельностно-созидательной стороны истории дооктябрьской интеллигенции в России.

В диссертации состоялся комплексный историографический анализ основных достижений отечественной и зарубежной научной мысли в изучении феномена и истории интеллигенции в дореволюционной России, позво-

ливший, в том числе, доказать актуальную необходимость изучения неполитической сферы ее организованной деятельности.

Выявлено место неполитической общественной деятельности провинциальной интеллигенции в истории дореволюционной России.

Изучение широкого спектра разноплановых источников, в числе которых, - и ряд не привлекавших ранее внимание исследователей, - позволило выявить, уточнить, систематизировать и сравнить мотивы, формы и методы неполитической общественной деятельности организованной интеллигенции Ставропольской губернии, Кубанской и Терской областей в рамках частноправовых обществ в условиях капиталистической модернизации региона. При этом выявлены ряд особенностей в способах, масштабах и организации указанных направлений в деятельности региональной интеллигенции.

Выявлена зависимость эффективности в работе неполитических общественных организаций в сфере организации просветительской работы, поддержки народного образования, заботы о социально-незащищенных группах населения, общественного участия в социально-экономической модернизации региона как от количества представленной в них интеллигенции, так и от ее профессиональной принадлежности.

В работе прослежены судьбы наиболее ярких лидеров организованного неполитического общественного движения в изучаемом регионе. Выявлены степень мотивации их социальной деятельности, их возможности, степень их влияния на жизнь местных социумов.

Практическая значимость. Результаты исследования могут быть использованы при подготовке и преподавании базовых и спецкурсов по истории региона. Учитывая, что работа, определенным образом, восполняет пробелы в историографии, выявленные факты и полученные в ходе исследования результаты могут быть востребованы при создании обобщающих научных трудов по истории отечественной интеллигенции дооктябрьского периода. Кроме того, исследованный опыт местной интеллигенции по организованному неполитическому участию в жизни локальных социумов может быть интересен практикам в рамках организации муниципальной и общественной жизни в современной России.

Апробация работы проходила в течение всего периода разработки проблемы. Отдельные теоретические положения, выводы и фактический материал докладывались на региональных и вузовских научно-практических, в том числе, и Интернет-конференциях, и семинарах. Диссертация обсуждена на заседании кафедры истории и теории государства и права СевероКавказского государственно-технического университета. По теме диссертации опубликовано 8 научных статей, 2 го которых - в журналах, рекомендуемых ВАК РФ.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав из шести параграфов, заключения, примечаний, списка источников и литературы и приложений.

II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обоснованы актуальность исследования, выбор хронологических и территориальных рамок; выделены его объект и предмет; определены его цели и задачи; обозначены методологические подходы автора; анализируется источниковая база диссертации; показаны научная новизна и значимость работы.

Глава I «Неполитическая общественная деятельность интеллигенции в дореволюционной России: теоретико-историографический контекст» состоит из двух параграфов. Первый из них - «Отечественная и зарубежная научная мысль об истории общественной деятельности интеллигенции дореволюционной России» обязан своим существованием как специфике избранного исследовательского поля, так и сложности самого феномена отечественной интеллигенции, предопределившей особую масштабность формирования и развития ведущих тенденций его историографии.

Историографической основой для изучающих процесс эволюции неполитической общественной деятельности отечественной интеллигенции служат как труды, созданные в рамках исследовательского поля собственно интеллигентоведов, так и работы, выполненные при изучении таких проблем истории России, как история благотворительного движения, история культурно-просветительной работы, история российской провинции и др. Полноценный анализ всего комплекса соответствующего исто-риографического багажа стал возможен лишь в условиях сочетания хронологического и проблемного подходов. В связи с этим мы выделили четыре периода: к. XIX в. -30-е гг. XX в.; 30-е-50-е гг. XX в.; 60—80-е гг. XX в. и 90-е гг. XX в. - по наши дни, в рамках которых учеными разных научных направлений был наработан материал, определивший, во многом, и теоретико-методологическую базу нашего диссертационного исследования.

В условиях первого из них - конец XIX в. - 30-е гг. XX века - направление изучения феномена российской дооктябрьской интеллигенции с самого начала определялось острой общественно-политической ситуацией в стране и той ролью, которую играла в ее разрешении сама интеллигенция. Формирующееся интеллигентоведение, всплеск аналитической работы в рамках которого справедливо связывают с выходом «Вех»,1 обратилось к поискам духовных истоков и социальных корней образованного слоя российского общества, изучением его духовно-нравственного мира. Особенность исторической ситуации в России заставила авторов, признавая, что целый ряд поколений прожил под властью идеи служения общему благу, сосредоточиться в

1 Вехи. Сборник статей о русской интеллигенции H.A. Бердяева, С.Н. Булгакова, М.О. Гершензона, A.C. Изгоева, Г.А. Кистяковского, Т.Б. Струве, С.Л. Франка. Репринтное воспроизведение издания 1909 г. - М., 1990.

своих изысканиях, в основном, не на изучении истории этого процесса, а на поиске и обосновании причин и фактов мировоззренческого кризиса русской интеллигенции. Важно, что полемика вокруг «Вех» (П.Н. Милюков, И.И. Петрункевич, H.A. Гредескул, A.A. Кизеветер и др.) дала науке более взвешенно и объективно представленный материал, характеризующий дооктябрьскую интеллигенцию и позволяющий разделить ее на две группы: не только идеологического типа, но и тех, «кто находил смысл жизни... в самом труде, при очевидности его пользы».1

Иванов-Разумник, настаивая при изучении феномена интеллигенции на использовании не только требований нравственно-этического плана («Вехи»), но и социологического, совместил их в определении интеллигенции как этически антимещанской, социологически-всесословной, внеклассовой, преемственной группы, характеризуемой творчеством новых форм и идеалов и активным проведением их в направлении к физическому освобождению личности.2

В регионах же, в данном случае изучаемых, формирующееся интелли-гентоведение в части исследуем ого нами процесса неполитической организованной деятельности местной интеллигенции проходило этап накопления и первичной обработки конкретно-исторического материала в контексте обращения к проблемам развития образования и просветительства, истории краеведения, профессионального движения (Г.Н. Прозрителев, М.В. Краснов, И.В. Бентковский, С. Никольский, B.C. Сергиенко, Б.М. Городецкий, Б.А. Балуев, В.М. Сысоев, В.А. Щербина, С. Калайтан, Н.И. Тульчинский, П.К. Услар, К. Хетагуров, Г. Баев, К. Гатуев, X. Уруймагов, Г. Дзасохов, А. Цаликов и др.).3 При этом имеет смысл говорить о сохранявшейся до сере-

1 См., например: Интеллигенция в России. - СПб., 1910. - С. 219.

2 Иванов-Разумник. Что такое интеллигенция // Интеллигенция. Власть. Народ. Антология. - М„ 1993. - С. 80.

3 См., например: Г.Н. Прозрителев. Очерки жизни и деятельности И.В. Бентковского, бывшего секретаря Ставропольского статистического комитета: Доклад действительного члена Ставропольского статистического комитета Г.Н. Прозрителева. - Ставрополь, 1908; Краснов, М.В. Историческая справка к 25-летию общества для содействия распространению народного образования в г. Ставрополе. - Ставрополь, 1913; Бентковский, И.В. Обозрение XXVII-летней деятельности Ставропольского женского благотворительного общества по учебным заведениям Св. Александры, составленное членом-секретарем Ставропольской губернии статистического комитета И.В. Бент-ковским. - Ставрополь, 1877; Городецкий, Б.М. Литературные и общественные деятели Северного Кавказа. - Екатеринодар., 1913; Сысоев, В.И. Краткий очерк возникновения общества любителей изучения Кубанской области. Цель и программа его деятельности // Известия ОЛИКО. - Екатеринодар, 1899; Калайтан, С. Пятидесятилетие Кубанского Мариинского женского института (1863-1913). - Екатеринодар, 1913; Тульчинский, Н.И. Пять горских обществ Кабарды // Терский сборник. Вып. 5. — Владикавказ, 1903; Услар, П.К. О распространении грамотности между горцами П Сбор-

дины 30-х годов XX в. определенной преемственности в проведении такой работы в соответствии с традициями последней четверти XIX века.

Тогда как в центре в 20-е годы XX века устанавливается тенденция обращаться к отдельным аспектам темы интеллигенции только, в основном, по политико-прикладным мотивам и с учетом идей, высказанных в отношении места и роли российской интеллигенции в работах В.И. Ленина, A.B. Луначарского и др.

В контексте развития названной тенденции логичным видится доминирование в качестве основного направления формирующегося в 30-е-50-е гг. XX в. советского интеллигентоведения изучение интеллигенции, прежде всего, как профессиональной группы, включенной в состав рабочего класса или крестьянства. Лишь в ряде трудов по истории внешкольного образования, культурно-просветительной работы, истории профсоюзов и отдельных научных и медицинских обществ мы находим упоминание о деятельности неполитических общественных объединений,1 на которые, впрочем, «до конца 50-х смотрели как на вспомогательный придаток государственного аппарата»2 дореволюционной России. При этом, как правило, обращение к истории лишь с позиции противостояния общественности и самодержавия не стимулировало изучение истории повседневных организованных действий людей по участию в социокультурной жизни и организации взаимо- и социальной помощи.

Постепенное расширение тематики интеллигентоведения в условиях относительной общественно-политической либерализации с 50-х гг. XX вв. привело к тому, что в период 60-80-х гг. в работах таких авторов, как Л.К. Ерман, С.А. Федюкин, В.Р. Лейкина-Свирская, A.B. Ушаков, Н.М. Пи-румова, Л.Я. Смоляков, B.C. Соскин, И.И. Минц, К.В. Гусев и др.3 появляют-

ник сведений о кавказских горцах. - Тифлис, 1870; Гатуев, К. Осетинский женский приют // Терек. - 1913-№ 4698; Цаликов, А. Народное образование в Терской области // Горская жизнь-1918-N® 39 и др.

1 См., например: Георгиади, Я. Этапы развития профессионального объединения работников просвещения Кубани и Черноморья (1896-1924). - Краснодар, 1924; Зеленко, P.A. Практика внешкольного образования в России. - М., 1923; Константинов, H.A., Струмянский, В.Я. Очерки по истории начального образования в России. - М., 1953; Фрид, П. С. Культурно-просветительная работа в России в годы революции 19051907 гг. - М., 1956; Элькина, Д. Очерки по агитации, пропаганде и внешкольной работе в дореволюционной России. - М., 1930 и др.

2 Цит. по: Коржихина, Т.П., Степанский, А.Д. Из истории общественных организаций // Историки спорят. Тринадцать бесед. - М., 1988. - С. 406.

3 См., например: Ерман, Л.К. Интеллигенция в первой русской революции. - М., 1966; Федюкин, С.А. Советская власть и буржуазные специалисты. - М., 1965; Лейкина-Свирская, В.Р. Интеллигенция в России во второй половине XIX века. - М., 1971; Ее же. Русская интеллигенция в 1900-1017 гг. - М., 1981; Ушаков, A.B. Демократическая

ся конркетно-исторический материал и выводы, представляющие теоретико-фактологический интерес и для исследующих историю неполитической общественной работы дооктябрьской интеллигенции. А.Д. Степанский, впервые сформулировавший современное определение общественной организации, предложивший классификацию дореволюционных обществ и исследовавший их как единую систему,1 вскрыл и ряд проблем истории интеллигенции, не только серьезно представленной в этих организациях, но и зачастую занимавшей в них лидирующие позиции.

В 1985 г. публикуется сборник статей «Интеллигенция и революция. XX век»,2 ставший своеобразным итогом исследований советского периода по вопросам теории, методологии, истории и историографии отечественной интеллигенции конца Х1Х-начала XX вв. в рамках марксистско-ленинской методологии.

Региональная историография, не создавшая в этот период специальных работ по истории дооктябрьской интеллигенции за исключением монографии А.К. Хачирова «О формировании осетинской интеллигенции» (Орджоникидзе, 1964), тем не менее, приросла материалом из этой области научного знания за счет издания обобщающих трудов по истории Северного Кавказа и его отдельных территорий, истории образования в регионе, истории развития культуры и общественной мысли.3

Современный историографический период (с 90-х гг. XX века) - это период утверждения принципиально иной, новой научной парадигмы истории российской интеллигенции. Расширение методологических ориентиров и

интеллигенция периода трех революций в России. - М., 1985; Пирумова, Н.М. Земская интеллигенция и ее роль в общественной борьбе до начала XX вв. - М., 1986 и др.

1 Степанский, А.Д. Самодержавие и общественные организации России на рубеже 19-20 вв. Дисс. ... докт. ист. наук. - М., 1982; Его же. Общественные организации России на рубеже 19-20 вв.: Пособие к спецкурсу. - М., 1982; Его же. Общественные организации российской интеллигенции и революционное движение // Интеллигенция и революция. XX век. - М., 1985.

2 Интеллигенция и революция. XX век. М., 1985.

3 История народов Северного Кавказа (конец ХУШ-1917 гг.). - М., 1988; Очерки истории Ставропольского края. Т. 1. - Ставрополь, 1984; История Кабардино-Балкарской АССР: В 2-х т. - М., 1977; Зангиев, Х.М. Ардонская семинария. - Орджоникидзе, 1965; Тройно, Ф.П. Горская молодежь в русских учебных заведениях Северного Кавказа в конце XIX века // Материалы по изучению Ставропольского края. Вып. 12-13. - Ставрополь, 1971. - С. 266-275; Тотоев, М.С. Очерки истории культуры и общественной мысли в Северной Осетии в начале XX века (1903-1917 гг.). - Орджоникидзе, 1968; Айларова, С.А. Общественно-политические и исторические взгляды передовой северо-кавказской интеллигенции (60-90-е гг. XIX в.). Автореф. ... канд. ист. наук. - Тбилиси, 1989; Зульпукарова, Э.М. Роль учебных заведений России в формировании дагестанской (светской) интеллигенции: (на примере Ставропольской гимназии) II Русско-дагестанские взаимоотношения в Х\Т-н. XX вв. - Махачкала, 1988. - С. 111-120 и др.

диапазона исследовательских направлений; слом традиционной организации науки в пользу появления и возрастания влияния деятельности ряда «провинциальных» научных центров по изучению интеллигенции (ведущий -Межвузовский Центр РФ «Политическая культура интеллигенции, ее место и роль в истории Отечества» в ИВГУ); проведение многочисленных представительных научных конференций с участием A.B. Ушакова, М.Е. Главацкого, B.JI. Соскина, B.C. Меметова, A.A. Данилова, С.А. Красильникова, A.B. Ква-кина, Е.И. Самарцевой, В.Р. Веселова, Э.Б. Ершовой, B.C. Волкова, М.И. Кондрашова, Ю.С. Борисова, А.Е. Корупаева и др. обеспечивают достаточно высокий уровень изучения российской интеллигенции.

В 90-е годы XX века и в начале XXI издаются монографические работы и сборники статей, как непосредственно по истории отечественной интеллигенции1 и ее идеологии,2 так и по истории ее изучения.3

История интеллигенции российской провинции - одно из достаточно перспективных научных направлений, позволяющих сосредоточить исследовательские усилия на всестороннем показе ее деятельности во всех сферах общественной жизни, в том числе, на изучении ее неполитической организованной деятельности.

Проведение научных конференций по проблемам участия интеллигенции в жизни провинции в Костроме (1994) и Иваново (1996) и выход монографии Меметова B.C. и Данилова A.A. «Интеллигенция провинции в истории и культуре России»4 не только обозначили целый комплекс проблем,

1 В поисках пути: Русская интеллигенция и судьбы России. - М., 1992; Иванов, В.Ф. Русская интеллигенция и масонство от Петра 1 до наших дней. — М., 1997; Из истории русской интеллигенции: Сб. материалов и статей к 100-легию со дня рождения В.Р. Лейкиной-Свирской. - СПб., 2003; Корупаев, А.Е. Очерки истории русской интеллигенции. - М., 1995; Российская интеллигенция: страницы истории. - СПб., 1991; Русская интеллигенция: История и судьба. - М, 1999 и др.

2 Березовая, Л.Г. Самосознание русской интеллигенции начала XX века. - М., 1993; Ткачев, B.C. Идеалы русской интеллигенции: Сравнительный анализ общественной мысли России XVIlI-начала XX вв. - Иркутск, 1998; Усманов, С.М. Безысходные мечтания. Русская интеллигенция между Востоком и Западом во второй половине Х1Х-начала XX века. - Иваново, 1998; Щетинина, Г.И. Идейная жизнь русской интеллигенции, конец XIX-начало XX вв. - М., 1995; Элбакян, Е.С. Религия в сознании российской интеллигенции XIX-начала XX вв.: Философско-исторический анализ. -М., 1996 и др.

3 Корупаев, А.Е. Российская интеллигенция. Историография рубежа 80-X-90-X годов XX века. - М., 1991; Кривопалова, Н.Ю. История российской интеллигенции: истори-ко-библиографическое исследование отечественной литературы 1985-2004 гг. - Самара, 2005; Самарцева, Е.И. Историографический эскиз проблемы генезиса отечественной интеллигенции (Россия. Русское зарубежье. XX в.). - Тула, 1997; Ее же. Российская интеллигенция до октября 1917 года (историографический очерк). - Тула, 1998.

4 Данилов, A.A., Меметов, B.C. Интеллигенция провинции в истории и культуре России. - Иваново, 1997.

связанных с изучением истории провинциальной интеллигенции, но и подтвердили очевидную продуктивность в деле развития данного научного направления тех исследований, что ведутся учеными многих регионов страны и по изучению социумов своей малой Родины в части вопросов места и роли интеллигенции в развитии провинциальной культуры, степени участия образованной элиты провинциального общества в приобретении им черт гражданского, доли участия интеллигенции в организации социальной помощи нуждающимся и т.д.

В конце ХХ-начале XXI века усиливается вектор в сторону круга исследований, посвященных проблемам истории интеллигенции регионов, ее отдельных групп.1

Н.Ю. Кривопалова, избравшая основным предметом своего изучения социальную структуру и деятельность самарской интеллигенции,2 справедлива и в утвержден™ о том, что высокая исследовательская активность современного историографического этапа подтверждается большим количеством диссертаций по истории дореволюционной интеллигенции: только в период 1991-2004 гг. их было защищено 34, 4 из которых - докторские/

В изучаемом нами регионе непосредственно предметом своего исследования историю местной интеллигенции избрали историки А.Г. Данилов4 и

1 Артамонова, Н.Я. Интеллигенция Восточной Сибири: опыт формирования и деятельности (конец XIX -середина XX в.). - М, 2000; Виноградова, Т.П. Нижегородская интеллигенция: вокруг H.A. Добролюбова. - Нижний Новгород, 1992; Гуркина, Н.К. Интеллигенция Европейского Севера России в конце XIX-начале XX века. - СПб., 1998; Дьяконова, H.H. Якутская интеллигенция в национальной истории: судьбы и время (конец XIX-1917 г.). - Новосибирск, 2002; Леонтьева, Т.Г. Церковная интеллигенция Тверской губернии в конце XIX-начале XX века (1895-1907 гг.). - Тверь, 1992; Карпачев, С.П. Масонская интеллигенция России конца XIX-начала XX вв. - М., 1998; Кривопалова, Н.Ю. Российская интеллигенция в конце XIX-начале XX вв.: ис-торико-региональный аспект. - Самара и Самарская губерния. Исторические источники. - Самара, 2008; Кенжетаев, Б.А. Казанские учебные заведения и процесс формирования казанской интеллигенции в середине XIX-начале XX вв. - Казань, 1998; Хабижанова, Г.Б., Валиханов, Э.Ж., Кривков А.Л. Русская демократическая интеллигенция в Казахстане. (Вторая половина XIX-начало XX в.). - М., 2003; Чепелева, И.Д. Деятельность провинциальной либеральной интеллигенции по формированию в России гражданского общества (конец XIX-начало XX века). - Курск, 1994; Шип, H.A. Интеллигенция на Украине (XIX в.): Историко-социологический очерк. — Киев, 1991 и ДР-

2 Кривопалова, Н.Ю. Российская провинциальная интеллигенция в 1907-1914 гг.: социальная структура и деятельность (на материалах Самарской губернии). - Самара, 2009.

3 См.: Кривопалова, Н.Ю. История российской интеллигенции: историко-библиографическое исследование отечественной литературы 1985-2004 гг. - С. 40-55.

4 См., например: Данилов, А.Г. Интеллигенция юга России в конце XIX-начале XX века. - Ростов-на-Дону, 2000.

Э.В. Кемпинский.1 В рамках отдельных публикаций ряд проблем дореволюционной истории интеллигенции региона поднимают Н.Д. Судавцов, Е.А. Абулова, М.Е. Колесникова, В.М. Забелин, Е.Ю. Любушкина, О.И. Шафранова. (Ставропольский край); А.Н. Еремеева, Л.Е. Оспищева, Л.Ф Галуто., В.И. Лях, М.Ю. Поборина, И.Д. Золотарева, Е. Тончу (Краснодарский край); Г.Д. Базиева, Л.Ц. Кагермазова, С.М. Кертеева, С.А. Айларо-ва, С.Р. Чеджемов, Х.Б. Мамсиров и др. (республики Северного Кавказа).

Особый интерес вызывают диссертационные работы A.B. Барнаша2 и Л.С. Макоевой.3 В них, соответственно, анализируются социокультурные процессы, инициировавшиеся северокавказской интеллигенцией в контексте становления российской государственности в регионе, и деятельности общественных организаций в сфере развития образования на Северном Кавказе.

В 1997 г. под редакцией Н.Д. Судавцова в Ставропольском госуниверситете издан межрегиональный сборник научных статей «Интеллигенция Северного Кавказа в истории России».4 В нем собраны материалы по отдельным аспектам истории интеллигенции Северного Кавказа до революции и в советское время. Сборник предварил работавшую в апреле 1998 г. в Ставрополе межрегиональную научную конференцию «Интеллигенция Северного Кавказа в истории России».5

В октябре 2009 г. на базе Ставропольского государственного университета состоялась региональная научно-практическая конференция «Общественные организации Юга России в контексте становления гражданского об-

1 См.: Кемпинский, Э.В. Историография участия интеллигенции Терека и Ставрополья в первой российской революции И Интеллигенция Северного Кавказа в истории России: Межрег. сборник научных статей. - Ставрополь, 1997. - С. 68-87; Его же. Интеллигенция в революционном движении 1905-1907 гг. в России: историография проблемы // Интеллигенция Северного Кавказа в истории России: Межрег. сборник научных статей. - Ставрополь, 1997. - С. 57-68; Его же. К происхождению понятия «интеллигенция» (Петр Дмитриевич Боборыкин об интеллигенции) // Российская интеллигенция в отечественной и зарубежной историографии: Тезисы докладов межгосударственной научно-теоретической конференции. -Иваново, 1995. - С. 519-521; Его же. К проблеме определения понятия «интеллигенция» и места интеллигенции в судьбе России // Российская интеллигенция: история и судьбы: Материалы краевой межвузовской научно-практической конференции. Ч. 1. - Ставрополь, 1998. - С. 90-93 и др.

2 Барнаш, A.B. Культура как фактор становления российской государственности на Северном Кавказе в XIX-XX вв. Автореф. дисс... канд. ист. наук. - Пятигорск, 2004.

3 Макоева, Л.С. Вклад культурно-просветительных обществ в становлении и развитии образования на Северном Кавказе: вторая половина Х1Х-нач. XX вв. Дисс... канд. пед. наук. - Владикавказ, 2006.

4 Интеллигенция Северного Кавказа в истории России: Межрег. сборник научных статей. - Ставрополь, 1997.

5 См.: Интеллигенция Северного Кавказа в истории России: Материалы межрег. научной конф. (10-11 апреля 1998 г.). - Ставрополь, 1998.

щества: история, проблемы и перспективы развития»,1 в рамках которой проблема роли и истории интеллигенции региона в его модернизации и гармонизации общественных отношений также подверглась научному анализу.

В изучаемый историографический период опубликовано серьезное количество работ и защищены диссертации по истории общественных организаций (А.Д. Степанский, A.C. Туманова, A.B. Пастернак, М.В. Михайлова, Е.Ю.Любушкина и др.), отечественного общественного благотворительного движения (Т.Е. Покотилова, C.B. Пашенцева, C.JI. Дьячков, М.И. Игнатьева, О.М. Мокроносова и др.), культурно-просветительной работы (Т.А. Пархоменко, Г.А. Косихина, Е.В. Четверикова, В.М. Воробьева и др.), материалы которых также представляют собой серьезное подспорье для изучающих историю неполитической организованной деятельности провинциальной интеллигенции и стали предметом скрупулезного анализа в нашей диссертации.

Изучение истории дореволюционной отечественной интеллигенции немыслимо без обращения к трудам ряда представителей Русского Зарубежья (Г.П. Федотова, С. Франка, H.A. Бердяева, С.Н. Булгакова, П.Б. Струве, H.A. Авксентьева, A.A. Кгоеветера, П.Н. Милюкова и др.), продолжавших, в основном, «веховскую» линию воззрения на интеллигенцию в канве сохранения национальной исторической памяти.

Зарубежная историография, находившаяся вплоть до второй половины 70-х гг. XX в. в ситуации преобладания в ней идейно-исторической и идеологической интерпретации сущности и истории дореволюционной российской интеллигенции, также долгое время обращала основное внимание на ее роль в традиции революционного движения в России. Как долгое время находилась под влиянием идей эмигрантов М. Карповича, Ф. Степуна, Д. Чижевского и трудов H.A. Бердяева, Т.П. Федотова, Ф. Дана и др. Отсюда - традиция видеть в российской интеллигенции преимущественно силу, противостоявшую «проклятой русской действительности, творца революции». По этой причине, в условиях очевидного понимания того, что революционные группы внутри интеллигенции не составляли в ней большинства, в западной историографии в дореволюционной интеллигенции до последнего времени видели лишь слой, который собирался реформировать строй, радикализуя для этого общество. Отсюда - столь малый интерес к неполитическим общественным объединениям интеллигенции.

Обращение к социально-историческому подходу при изучении российской интеллигенции (особенно с середины 1970-х гг.), тем не менее, заставляет зарубежных ученых (М. Шпет, С. Кассоу, Н. Фриден, Д.Ф. Хатчинсон) приступить к изучению социальных групп внутри нее. И в рамках этого направления постепенно акцент делается и на проблеме формирования бур-

1 Общественные организации Юга России в контексте становления гражданского общества: история, проблемы и перспективы развития. Материалы региональной научно-практической конференции. (15-16 октября 2009 г.) — Ставрополь, 2009.

жуазного общества в России, в том числе, и роли в этом процессе интеллигенции. В этой ситуации возникает осознание необходимости изучения «жизни, социального поведения и структуры интеллигенции» в условиях отказа от определенных стереотипов и клише. Как это, к примеру, удается А. Линденмайер,1 изучающей то, что может быть помещено «между индивидуумом, семьей и государством в сфере общественности»2 на примере конкретной истории организованного общественного благотворительного процесса в дореволюционной России, в составе которого интеллигенция играла значительную роль.

Очевидно, что почти нет в западной историографии исследований о провинциальной российской интеллигенции, о том, чем она отличалась от столичной. Хотя в условиях произошедшей в последнее время переоценки западной исторической наукой дореволюционной русской истории в целом и элементов «гражданского общества» в ней, в частности, особая роль отводится «образованным слоям» в широком смысле слова и поиску образованным обществом общественной идентичности в «поздней Российской империи».

В рамках второго параграфа главы I диссертации «Неполитическая общественная деятельность интеллигенции в истории России дооктябрьского периода» исследуются исторические корни и духовные истоки активности значимой части отечественной провинциальной интеллигенции в качестве участников организованного общественного движения по проведению социально-культурных и иных изменений в модернизируемой России.

Отличительная черта интеллигенции как совокупности людей, занятых умственной, интеллектуальной, культурной деятельностью, заключается в том, что эта деятельность обычно имеет социально-моральный смысл и содержание. Т.е., интеллигенты несут и реализуют не только свои профессиональные навыки, но и определенные моральные, социальные идеи и ценности. Особенности российской истории предопределили тот факт, что русская интеллигенция всегда отличалась не только особым морализмом, но и стремлением самоотверженно служить народу, выражать и защищать его интересы.

При этом, наряду с концепцией революционного гуманизма, признававшего насилие как исторически необходимый способ разрешения социально-классовых противоречий, и апологетикой революционных начал в народе,

1 См., например: Lindenmeyr, Adele. Voluntary Associatons and the Russian Autocracy: The Case of Private Chanty. - Pittsburgh, 1990; Лицценмейер, А. Добровольные благотворительные общества в эпоху Великих реформ // Великие реформы в России. 1865-1874.-М, 1992.-С. 283-300.

2 Цит. по: Хильдермейер, М. Образованный слой и гражданское общество: развитие в России до 1917 года в сравнительном отношении // Интеллигенция в истории. Образованный человек в представлениях и социальной действительности. - М., 2001. -С. 66.

в российском образованном обществе дискутировались и нашли серьезное число сторонников иные точки зрения, как на пути развития России, так и на особую роль и место интеллигенции в российском историческом процессе. Реальной альтернативой идее радикализма стала теория эволюционизма. Утверждая активную роль культуры, образования, морали, духовности в социальной жизни, сторонники эволюционизма пытались правящие круги, общество, интеллигенцию направить по пути постепенного мирного процесса, в котором первостепенное значение должно принадлежать деятельности русской интеллигенции.

Особенно близкой эта идея стала провинциальной интеллигенции — слою образованного населения провинциальных городов, уездов и волостей, игравшему свою роль и занимавшему особое место в социокультурной среде России. Лучшие представители этой группы интеллигенции имели высокий уровень образования и культуры, характеризовались высокой нравственностью, духовностью, стремлением служить Отечеству и народу. При этом, выйдя большей частью из самого народа, провинциальная интеллигенция, в отличие от столичной, лучше знала особенности народного характера, культуру и повседневную жизнь простых людей, характер их труда и жизненные проблемы.

Реформы Н-ой половины XIX века, внушившие надежду на то, что весь старый режим в целом, с его нищетой, невежеством, взяточничеством, патриархальной и культурной отсталостью, можно уничтожить общими усилиями здравомыслящих и самоотверженных людей, подвели провинциальную интеллигенцию к активизации общественной деятельности, постепенному вторжению в такие сферы жизни, как образование, здравоохранение, социальное попечение, экономическая жизнь территории. Здесь активная образованная часть населения провинции смогла на рубеже Х1Х-ХХ вв. существенно дополнить действия правительства и органов местного самоуправления. Основной формой реализации общественной активности интеллигенции в перечисленных сферах жизни местных социумов стали неполитические общественные организации, носившие частно-правовой характер. Легитимность самой формы добровольного общества обеспечивала при этом достаточно эффективное решение местных социокультурных и, отчасти, экономических проблем.

В параграфе первом «Культурно-просветительная и попечительно-образовательная деятельность организованной интеллигенции региона» главы II диссертации «Содержание и особенности общественной просве-тительско-образовательной и попечительной работы Ставрополья, Терека и Кубани в последней четверти Х1Х-начале XX вв.» исследуются основные виды, формы и эффективность названных направлений общественной активности представителей образованной элиты Ставропольской губернии, Кубанской и Терской областей в последней четверти Х1Х-начале XX веков. Времени, когда ведущая роль в сфере предоставления культурно-

просветительной и попечительно-образовательной помощи населению в России переходит к легитимным общественным объединениям частно-правового характера с доминированием в них представителей интеллигенции.

Региональным фоном для роста активности интеллигенции Ставрополья, Кубани и Терека в названной сфере стало, во-первых, катастрофическое положение дел даже с начальным образованием в регионе. Так, например, число учащихся начальных училищ по отношению к общему количеству населения на 1 января 1901 года составляло в Кубанской области - 2,3 %, в Ставропольской губернии - 1,5 %, в Терской области - 1,4 %. Во-вторых, - в регионе находился в самом начале процесс активного вовлечения горцев в социокультурное пространство России. В третьих, - малочисленность, а в некоторых уездах и округах, и полное отсутствие дворянского элемента и появление на рубеже Х1Х-ХХ веков на юге страны нового массового профессионального слоя образованных людей, придавало особую значимость и актуальность культурно-просветительной миссии интеллигенции.

Культурно-просветительная деятельность организованной интеллигенции Кубани, Ставрополья и Терека включала в себя организацию воскресных школ, вечерних общеобразовательных курсов для обучения взрослых, народных чтений, общедоступных лекций; открытие бесплатных народных библиотек, распространение книг и учебных пособий; открытие школ пения и музыки; проведение выставок, литературных вечеров и экскурсий. При этом ряд создаваемых для этого общественных организаций были полифункциональными, другие занимались лишь определенным видом культурно-просветительной работы. Только на Кубани по «Временным правилам об обществах и союзах» от 4 марта 1906 г. были созданы 26 просветительских организаций.1

Попечительно-образовательная деятельность интеллигенции в регионе, участие казны в организации народного образования которого к 1901 году выражалось в 6,6 % от всех затрат, была связана с созданием и работой множества обществ вспомоществования учащимся, деятельностью многих организаций общеблаготворительного характера, обществ попечения о сиротах и детях и помощи большинства национальных и конфессиональных объединений в получении среднего, профессионального и даже высшего образования. Основными формами их работы было оказание помощи отдельным учебным заведениям; оплата обучения отдельных учащихся; выдача им денежных пособий или стипендий; приобретение для нуждающихся учащихся учебников, одежды, обуви; оплата медикаментов для их лечения.

В способах, масштабах и характере организации культурно-просветительской и попечительно-образовательной работы в регионе в изучаемое время существовали ряд особенностей, определявшихся сословным и национальным составом населения и потребностями территорий, количест-

1 ГАКК. Ф. 454. Оп. 2. Д. 4044. Л. 32; Оп. 1. Д. 3652. Л. 1.

вом и социальной структурой участников обществ. Так, в Ставропольской губернии и Кубанской области в изучаемое время действовала общероссийская тенденция, связанная с серьезным перераспределением функций попечения об образовании учащихся из недостаточных семей в пользу общественных организаций вспомоществования нуждающимся учащимся со стороны обществ общеблаготворительного характера, занимавшихся этим более широко в предыдущий период своего существования. В Терской же области, коренное население которой лишь начинало приобщаться к российской культуре, составляя большую и беднейшую половину всего населения территории, члены организаций общеблаготворительного характера наращивали масштабы попечения об отдельных школах и нуждающихся учащихся во всех возможных формах. Более того, славянская и немногочисленная национальная интеллигенция, представленная, в первую очередь, военными и их женами, чаще всего объединялись с целью проведения просветительской работы среди горцев вообще, имея в виду прежде всего попечение об открытии для них все большего числа бесплатных школ или оказание отдельным нуждающимся учащимся всевозможных видов помощи в процессе их обучения.

В отличие от терской интеллигенции, в силу указанных обстоятельств, практически, не создавшей организаций, преследовавших чисто просветительские цели, и использовавшей широкий спектр форм из арсенала собственно культурно-просветительной деятельности, интеллигенция Ставрополья и Кубани их не только открывала, но и, определенным образом, специализировала. Особенно в этом выделялась Кубанская область, насчитывавшая достаточно большое количество и полифункциональных, и монофункциональных, специализировавшихся на отдельных формах работы, культурно-просветительских объединений.

Специфика в масштабах и предпочтениях организованной культурно-просветительной деятельности интеллигенции изучаемых территорий определялась также сословно-профессиональной принадлежностью членов объединений. Так, наличие к изучаемому периоду большого количества учителей не только предопределяло активное создание и достаточно успешную деятельность Обществ вспомоществования нуждающимся учащимся, но и обеспечивало профессионализм и популярность в работе просветительских обществ. Один из ярких тому примеров - деятельность «Общества для содействия распространению народного образования в г. Ставрополе», созданного в 1878 г. усилиями A.B. Архангельского, М.В. Краснова и других представителей образованного слоя губернской столицы.1 Создав и организовав к 1900 году работу трех школ для детей бедняков, Общество занялось и просветительской работой среди взрослых: организация 4-х воскресных школ, вечерних курсов для обучения взрослых, народных чтений, бесплатных на-

1 См.: Краснов, М. Историческая справка к 25-летию Общества для содействия распространению народного образования в г. Ставрополе. - Ставрополь, 1913.

родных библиотек - в активе этого полифункционального общества. Успешность его деятельности во-многом определялась как ответственностью каждого из его членов по отношению к порученному делу, так и профессионализмом тех, кто работал в школах, читал лекции и т.д. К примеру, качественная работа школ для детей из бедных, которой были приятно поражены в свое время и Попечитель Кавказского учебного округа К.П. Яновский, и губернатор Н.Е. Никифораки, была результатом привлечения к работе в них лучших учительниц в губернии - М.К. Добрыниной, В.А. Васильевой, A.A. Росляковой, Н.Ф. Богдановой, А.Н. Моренец. Выбор адекватных времени и условиям направлений и форм просветительской работы; представительный в части гражданского авторитета, уровня образования, профессионализма, да и количества, состав членов Общества; его многофункциональность позволили не только достичь реальных результатов в работе, но и заполнить многие ниши, общественная самодеятельность профессионалов с достаточным образовательным уровнем в рамках которых была как востребованной, так и оптимальной.

Большое количество активной творческой интеллигенции в таких крупных городах, каким был Екатеринодар, позволяло им в качестве учредителей и членов культурно-просветительских организаций быть успешными в использовании таких форм работы, как организация выставок, театров, проведение тематических экскурсий. Популярность и интерес у казацкого населения Кубанской области вызывали те организации, членами которых состояли образованные выходцы из казачества. Оптимальность в работе многих просветительско-попечительских обществ Терской области достигалась за счет участия в них представителей национальной интеллигенции.

Общей отличительной чертой в просветительской деятельности интеллигенции Ставрополья, Кубани и Терека была относительно слабая, по сравнению с общероссийской, ее политизация, даже в условиях революционных волнений. Это объясняется как особым статусом изучаемых территорий, а, следовательно, значительными возможностями местных властей предотвращать подобное, так и достаточно конструктивным настроем значительной части активного образованного слоя населения региона.

Параграф второй «Основные направления и особенности организованной работы провинциальной интеллигенции в сфере социального призрения» посвящен анализу содержания, форм и особенностей тех видов социальной помощи, которые практиковались участниками организованного благотворительного движения из среды образованного слоя Ставрополья, Терека и Кубани в изучаемый период.

Самым распространенным и отвечавшим традициям отечественного благотворения видом социальной помощи, практикуемым организованной интеллигенцией региона на рубеже XIX-XX веков, стало оказание общей и финансовой помощи социально недостаточным группам населения. Что выражалось в организации сбора и выдаче продуктов питания, одежды, предос-

тавлении приюта, а также в выдаче денежных пособий, единовременных или постоянных. При этом в начале XX в. наблюдается, идентичная общероссийской, тенденция к стремлению свести к минимуму простую раздачу денег, заменив ее предоставлением ссуд.

Социальная забота организованной местной интеллигенции о неимущих выражалась также в организации и обеспечении призрения сирот, инвалидов и престарелых в заведениях общественного призрения; в предоставлении бесплатной медицинской помощи; организации трудовой помощи для трудоспособного населения; помощи беженцам в возращении на родину и т.д. Анализ показал достаточную гибкость частно-правовых объединений благотворительного характера, тон в работе которых в изучаемый период задавали работники умственного труда, в корректировке и расширении диапазона практикуемых форм попечительской работы в соответствии с потребностями меняющегося общества.

Специфика региона в значительной мере определяла отдельные приоритеты в организованной работе местной интеллигенции в сфере социального призрения. Расширение объемов и форм помощи переселенцам и беженцам из внутренних губерний России стало предметом ее постоянной рефлексии в изучаемое время по всем изучаемым территориям. Тогда как организация социальной помощи прибывающим на лечение в города и станицы Кавказских Минеральных Вод из числа социально недостаточного населения находилась в сфере деятельности представителей интеллигенции Терской области (прежде всего, в рамках «Пятигорского общества помощи недостаточным больным, приезжающим на Кавказ для пользования водами» и Пятигорского благотворительного общества). Забота о лечении и реабилитации раненых и больных воинов через структуры Российского Общества Красного Креста и организаций частно-правового характера в годы военных событий превалировала в благотворительной деятельности части интеллигенции Терской области и Ставропольской губернии.

Спецификой региона в изучаемый период стало активное объединение национальной интеллигенции для совместной помощи нуждающимся соплеменникам или единоверцам. Существенной и характерной чертой анализируемого периода стало создание и активная деятельность женских благотворительных организаций, в т. числе, национальных и конфессиональных.

Глава III «Общественное участие интеллигенции региона в его социально-экономической модернизации: приоритеты и лидеры», состоящая из двух параграфов, посвящена изучению содержания и особенностей общественного участия организованной интеллигенции, прежде всего, в экономическом развитии губернии и областей, а также социальной роли и степени влияния лидеров на выбор направлений, масштабы и эффективность неполитического общественного движения в регионе.

В параграфе «Работа интеллигенции Ставрополья, Кубани и Терека в общественных организациях, ориентированных на специфику экономического развития региона» отмечается, что капиталистическая модернизация изучаемого региона связана была, прежде всего, с формированием здесь аграрно-капиталистического рынка, начавшемся в 80-90-е гг. XIX века. Устойчивое и бурное движение по пути капиталистической модернизации сельскохозяйственного производства стало следствием массовой колонизации крестьянством громадных массивов малоосвоенных степных земель, проведения в стране буржуазных реформ, строительства в регионе железных дорог и др. В этих условиях появление и деятельность общественных организаций сельскохозяйственного профиля было очень востребованным явлением. Исследование показало, что у истоков создания таких организаций, как Ставрополь-Кавказское сельскохозяйственное общество, Соединенное общество сельского хозяйства и сельской промышленности Александровского уезда Ставропольской губернии, Ставропольское общество пчеловодства и садоводства, Кубанское общество сельского хозяйства (до 1905 г. - Кубанское экономическое общество), Кубанский отдел Императорского российского общества сельскохозяйственного птицеводства, Общество ветеринарных врачей Кубанской области, Терское общество сельского хозяйства и сельскохозяйственной промышленности, Отдел общества покровительства животным в г. Грозном и многие др., стояли социально-активные и компетентные личности, представлявшие интеллигенцию региона. Логично, что тон в этих общественных организациях, занимавшихся изучением экономических условий развития сельского хозяйства, выявлением и пропагандой передовых методов хозяйствования, распространением сельскохозяйственных знаний и технических навыков, задавали представители, в большинстве своем, сельскохозяйственной интеллигенции. Источники свидетельствуют, что деятельность интеллигенции региона в рамках указанных организаций при этом способствовала и выстраиванию в местном социуме горизонтальных связей, «уравнивая социальные классы» и разрушая барьеры между людьми.

Подобного рода общественное участие активной части провинциальной интеллигенции в социально-экономической жизни региона признавалось, приветствовалось и всячески поощрялось местной властью. Привлечение членов Обществ к участию в совещаниях по проблемам развития сельского хозяйства;1 финансовая помощь Обществам, выделение им земли под показательные хозяйства; поощрение членства профильных чиновников в организациях - тому прямые доказательства.

1 Труды совещания, созванного по распоряжению Ставропольского губернатора для выяснения нужд местного животноводства и изыскания наилучших способов их удовлетворения в губ. гор. Ставрополе с 16-го по 21-е марта 1910 г. — Ставрополь, 1912.

Самосовершенствование, дух предприимчивости, трудолюбие, рациональность, способность управлять своей судьбой, вера в науку и прогресс -все это не только востребовалось в работе большинства сельскохозяйственных общественных организаций региона, но и рождало новые планы, уверенно реализуемые с большим энтузиазмом. Один только перечень уставных направлений в деятельности Кубанского экономического общества, созданного в 1875 г., свидетельствует как о серьезности намерений его членов «содействовать развитию различных отраслей сельского хозяйства ...Кубанской области», так и о высокопрофессиональном подходе последних к пониманию потребностей и перспектив развития отрасли. Так, члены Общества, среди которых - учителя, агрономы, смотрители войсковых лесов, титулярные и коллежские советники -, взяли на себя обязанности заботиться «об устройстве опытного хутора ... и о снабжении его всеми принадлежностями хозяйства; об устройстве земледельческо-ремесленной школы...; о заведении специальной библиотеки и музея местных естественных произведений и образцов промышленных и ремесленных производств; о заведении складов усовершенствованных земледельческих орудий и машин; о приобретении и распространении между хозяевами Кубанской области лучшего качества семян культурных растений и улучшенных пород домашних животных; о постепенном устройстве в разных местах области сельскохозяйственных станций; об учреждении выставок сельскохозяйственных и промышленных произведений области...».1

Терская интеллигенция, несмотря на наличие в области ряда крупных промышленных предприятий и достаточно широкую представленность в ее рядах инженерно-технического персонала, была, тем не менее, несравнимо более активной в создании общественных организаций сельскохозяйственного профиля. На 10 августа 1913 г. в «Списке обществ, союзов и кружков..., существующий в пределах Терской области» числилось 10 организаций, созданных наиболее активными представителями профессиональной, чиновничьей и военной интеллигенции для работы по развитию сельскохозяйственной отрасли, и ни одной, - направленной на объединение действий фабричной и заводской интеллигенции в сфере совершенствования работы соответствующих отраслей промышленности в области.2

В параграфе втором «Мотивы социальной деятельности, степень влияния и роль лидеров неполитического общественного движения» исследуется деятельность таких лидеров неполитического общественного движения в регионе, как А.Д. Бигдаев, В.И. Лунин, А.И. Полковникова, Е. Юр-ковская, Е. Соколова, Н.Я. Флейшер, Е.Д. Максимов, Г.Н. Прозрителев, М.П. Поярков и ряд других. Они не только задавали тон в организованной общественной работе, но и осуществляли необходимую связь с органами

1 Кубанский календарь на 1899 г. - Екатеринодар, 1899. - С. 171.

2 ЦГА РСО-Алания. Ф. 199. Оп. 1. Д. 271. Лл. 3-5.

власти и местного самоуправления, а также со средствами информации. Документы свидетельствуют о разных причинах и путях становления этих людей как лидеров провинциального неполитического общественного движения, но общим и для них были активная гражданская позиция; сострадание к нуждающимся, чувство патриотизма; вера в возможность улучшения социального самочувствия населения через его просвещение и профилактику бедности; умение находить компромиссы; лидерские качества; достаточно высокий уровень образования.

Изучаемое время характерно выдвижением целого ряда образованных женщин в качестве лидеров частно-правовых объединений благотворительного характера. С одной стороны, это было логичным развитием процесса реализации присущих женщинам черт милосердия, сострадания, заботливости. С другой - свидетельствовало об усилении роли женщины в жизни провинциальных социумов в связи с набиравшим силу процессом их активной социализации. В условиях южно-российских реалий образованные женщины - жены местных гражданских и военных руководителей — имели ряд дополнительных возможностей в улучшении организации работы попечительских организаций.

Проявление и успешная реализация себя в качестве формальных и неформальных лидеров неполитической общественной деятельности, решающий вес в которой имела провинциальная интеллигенция, позволял многим талантливым и авторитетным личностям из ее среды, обладавшим, как правило, большим запасом знаний и социального опыта, проявить себя в сфере переустройства общества. Лишь в отдельных редких случаях приобретенный социальный опыт таких людей был востребован на ниве государственной службы. Но, в большинстве своем, в лучшем случае, они вливались в ряды земских деятелей (в Ставропольской губернии), или совершенствовали себя в общественной жизни. К сожалению, характер российской власти исключал, в основном, адекватное использование их опыта и общественного авторитета в организации жизни местного социума.

В Заключении подведены основные итоги исследования, сформулированы выводы и рекомендации.

Основные положения диссертации изложены в следующих публикациях:

1. Клешня Ю.В. Мотивы и формы неполитической общественной деятельности провинциальной отечественной интеллигенции в конце XIX -начале XX вв. // Вестник Российского университета дружбы народов. - 2008 -№ 5. С. 69-73. Серия «История России».

2. Клешня Ю.В. Отечественная и зарубежная мысль о феномене и истории общественной деятельности провинциальной интеллигенции в дореволюционной России // Научные проблемы гуманитарных исследований: на-

учно-теоретический журнал; Институт региональных проблем государственности на Северном Кавказе. - Пятигорск, 2009. - № 7. - С. 11-16.

3. Клешня Ю.В. Интеллигенция российской провинции в неполитической общественной деятельности на рубеже XIX-XX вв. //http://www.newlocalhistory.com/inetconf72006/?tezis=ic06kleshnya.

4. Клешня Ю.В. Особенности неполитической общественной деятельности провинциальной отечественной интеллигенции в конце XIX - начале XX вв. // Российская и зарубежная истории: социально-экономические и политические проблемы общества и государства. Ученые записки. Выпуск VIII.- Часть И.- Пятигорск,- 2007,- С.46-51.

5. Клешня Ю.В. Интеллигенция российской провинции в неполитической общественной деятельности на рубеже XIX-начале XX вв.: Постановка проблемы // Новая локальная история: Сборник научных статей. Вып.4. -Ставрополь-Москва, - 2008. - С. 142-149.

6. Клешня Ю.В. Основные направления и особенности организованной работы провинциальной интеллигенции в сфере социального призрения // Межвузовская конференция «Современные социально-экономические, правовые и духовные проблемы развития общества. Федеральный и региональный компонент». Филиал Московского гуманитарно-экономического института в г. Минеральные Воды.- Мин-Воды, 2009,- С. 112-116.

7. Клешня Ю.В. Неполитическая общественная деятельность провинциальной интеллигенции как социокультурный феномен // Per. научно-практ. конференция «Вузовская наука - региону. Кавказские Минеральные воды». Филиал СевКавГТУ в г. Пятигорске. - Пятигорск, 2009,- С. 87-98.

8. Клешня Ю.В. Провинциальная интеллигенция в общественных организациях Юга дореволюционной России // Общественные организации Юга России в контексте становления гражданского общества: история, проблемы, перспективы развития: Материалы per. научн.-практ. конференции (15-16 октября 2009 г.). - Ставрополь, 2009. - С. 58-64.

Подписано в печать 19.02.2010. Формат 60x84 'Лб. Бумага офсетная. Печать офсетная. Усл.печ,л.1,5. Тираж 100 экз. Заказ 47.

ГОУ ВПО «Пятигорский государственный лингвистический университет» 357532, г. Пятигорск, пр. Калинина, 9 Отпечатано в центре информационных и образовательных технологий ПГЛУ

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Клешня, Юрий Владимирович

Введение.

Глава I. Неполитическая общественная деятельность интеллигенции в дореволюционной России: теоретико-историографический контекст.

1.1 Отечественная и зарубежная научная мысль об истории общественной деятельности интеллигенции дореволюционной России

1.2 Неполитическая общественная деятельность интеллигенции в истории России дооктябрьского периода.

Глава II. Содержание и особенности общественной просветительско-образовательной и попечительной работы интеллигенции Ставрополья, Терека и Кубани в последней четверти XIX-начале XX вв.

II. 1. Культурно-просветительская и попечительно-образовательная деятельность организованной интеллигенции региона.

II. 2. Основные направления и особенности организованной общественной работы провинциальной интеллигенции в сфере социального призрения.

Глава III. Общественное участие интеллигенции региона в его социально-экономической модернизации: приоритеты и лидеры.

III. 1. Работа интеллигенции Ставрополья, Кубани и Терека в общественных организациях, ориентированных на специфику экономического развития региона.

III. 2. Мотивы социальной деятельности, степень влияния и роль лидеров неполитического общественного движения.

Введение диссертации2010 год, автореферат по истории, Клешня, Юрий Владимирович

Актуальность темы исследования. Определяющим фактором общественного развития является характер взаимоотношений государства и гражданского общества. Исторически сложились, так, что российская интеллигенция взяла на себя миссию одного из главных ретрансляторов и активного проводника общественных надежд и ожиданий. Инициированные властью реформы вызвали в современном российском обществе социально-экономические, политические, национальные и культурные процессы, во многом напоминающие те, что имели место в России в конце XIX - начале XX вв., и в которых образованная часть отечественного социума играла важную и, зачастую, особую роль. Интересы формирующегося гражданского общества требуют изучения, осмысления и адекватного использования того опыта из многогранной и сложной истории отечественной интеллигенции, который связан с её организованной социокультурной созидательной деятельностью в рамках «малых дел», без возложения на знание идеологических функций, в контексте сосуществования совершенно различных политических и социальных программ.

А.И. Солженицын писал: «станет или не станет когда-нибудь наша страна цветущей - решительно зависит не от Москвы, Петрограда, Киева, Минска - а от провинции.».1 Ведь именно в провинции происходили глубинные процессы формирования нации, государственности и культуры. В условиях современной востребованности всестороннего изучения провинциальной России как целостного социокультурного образования актуальным видится обращение к истории деятельности провинциальной интеллигенции. Занимая особое место в социокультурной среде России, будучи неотъемлемой частью самого народа, провинциальная интеллигенция, в отличие от столичной, «лучше понимала особенности

1 Солженицын, А.И. Как нам обустроить Россию // Комсомольская правда - 1999 - 18 сентября. национального характера народа, специфику его труда, культуру, повседневную жизнь, проблемы и задачи простых людей».1

Актуальность обращения к конкретному историческому опыту неполитической общественной активности значительного слоя отечественной интеллигенции - интеллигенции провинции — мотивируется также и необходимостью соблюдения двух важнейших гносеологических условий. Во-первых, - пониманием драматической истории российской дореволюционной интеллигенции во всем её контрастном многоцветьи, поскольку идеализации интеллигенции так же вредна, как и антиинтеллигентские воззрения. Во-вторых,- реализацией исторического подхода к пониманию сущности самой интеллигенции.

А отмеченная В.Т. Ермаковым «Ограничность и определенная деформированность выявленной ранее источниковой базы истории российской интеллигенции»2 актуализирует её расширение, в том числе, за счет разработки такого насыщенного событиями аспекта истории отечественной интеллигенции как неполитическая организованная общественная деятельность ее провинциальных групп.

Степень научной разработанности проблемы. Академик Ю.А. Поляков писал: «Российская интеллигенция и её проблемы. Нет в нашей истории сюжетов, о которых бы так много говорилось.». Многогранность феномена отечественной интеллигенции, контрастная многоаспектность ее истории, как и очередная необходимость реализации исторического подхода к пониманию ее сущности привели в 90-е годы XX века к появлению абсолютно нового явления в развитии отечественного интеллигентоведения — его институализации как самостоятельного научного направления. В 1992 г. на базе Ивановского государственного университета приказом Госкомвуза

1 См.: Меметов, B.C., Данилов, А.А. Истоки формирования российской провинциальной интеллигенции // Интеллигенция России: уроки истории и современность. - Иваново, 1996. - С. 49.

2 См.: Ермаков, В.Т. Интеллигенция России в России в XX столетии (К постановке проблемы «Интеллигенция как феномен исторического изучения») // Интеллигенция России: уроки истории и современность. - С. 17.

3 Поляков, Ю.А. Зачинщица или жертва? Интеллигенция эпохи смуты // Свободная мысль — 1996 - № 2 - С. 15.

РФ создается Межвузовский Центр РФ «Политическая культура интеллигенции, ее место и роль в истории Отечества» во главе с доктором исторических наук B.C. Меметовым для изучения феномена российской интеллигенции. Его научная и, в то же время, координирующая деятельность позволила приступить к разработке широкомасштабной проблемы изучения отечественной интеллигенции, ее прошлого, настоящего и перспектив будущего развития в рамках воссоздаваемого в масштабах России единого интеллектуального пространства. В интеграционный процесс включились известные представители сложившихся авторитетных научных школ Москвы, Санкт-Петербурга, Новосибирска, Екатеринбурга, Ростова-на-Дону, Омска и других научных и культурных центров страны. Успехи Центра в разработке и становлении новой теоретико-методологической парадигмы интеллигентоведения как самостоятельной отрасли научного знания, развитии и координации научно-исследовательских работ по проблемам российской интеллигенции в РФ, ряде стран ближнего и дальнего Зарубежья привели к созданию на его базе в 1998 г. НИИ интеллигентоведения и научного журнала «Интеллигенция и мир». Только к июню 2000 г. на базе Центра и НИИ было проведено 10 межгосударственных научных конференций, в том числе, и исторических, с публикацией их материалов, а также отдельных монографий.

Специфика исследовательского поля, как и сложность самого феномена отечественной интеллигенции; наличие ряда сложившихся концепций (школ) в научных центрах Москвы, Санкт — Петербурга, Иванова, Екатеринбурга, Омска, Новосибирска и др.; издание историографических трудов, посвященных изучению темы «Российская интеллигенция до октября 1917 г.»;1 проведение международной историографической конференции в

1 См., например: Корупаев, А.Е. Российская интеллигенция. Историография рубежа 80-х-90-х годов XX века. - М., 1994; Самарцева, Е.И. Историографический эскиз проблемы генезиса отечественной интеллигенции (Россия. Русское зарубежье. ЮС в.). - Тула, 1997; Её же. Российская интеллигенция до октября 1917 года (историографический очерк). - Тула, 1997 и др.

Иваново1 свидетельствуют о масштабности формирования и развития ведущих тенденций историографии российской интеллигенции дооктябрьского периода. И, вкупе со спецификой избранной темы, в поле исследования которой вовлекаются также проблемы истории общественных организаций, истории культурно-просветительной работы, образования, благотворительного движения, а также провинциальной истории, требует от нас выделения собственного историографического очерка в составе отдельного параграфа диссертационного исследования (см. 1.1 в диссертации).

Объект нашего исследования: неполитическая организованная общественная деятельность отечественной провинциальной интеллигенции в условиях капиталистической модернизации дореволюционной России.

Предмет исследования: просветительская и попечительская (в сфере образования и сфере социальной помощи) деятельность интеллигенции Ставропольской губернии, Кубанской и Терской областей в рамках добровольных частно-правовых организаций в конце XIX - начале XX веков.

При этом, в условиях продолжающихся в исторической науке дискуссий по поводу термина «интеллигенция», мы придерживаемся точки зрения А.Г. Данилова, понимая под интеллигенцией людей, «имевших определенный уровень образования, полученного в высшем или среднем учебном заведении, в отдельных случаях - путем самообразования, для которых умственный труд является основным занятием».2

Хронологические рамки исследования охватывают последнюю четверть XIX века и начала XX века — до октябрьских событий 1917 года.

Нижняя граница обусловлена общероссийской тенденцией к значительному росту количества объединений частно-правового характера, активно занимавшихся неполитической общественной деятельностью, что

1 Российская интеллигенция в отечественной и зарубежной историографии: Тезисы докладов межгосударственной научно-теоретической конференции. - Иваново, 1995.

2 Цнт. по: Данилов, А.Г. К вопросу о роли провинциальной интеллигенции в формировании гражданского общества (на примере Дона, Кубани и Ставрополья в конце XIX века) // Интеллигенция и проблемы формирования гражданского общества в России: Тез. докл. Всерос. конф. 14-15 апр. 2000 г. -Екатеринбург, 2000.-С. 122. составляло характерную черту формировавшегося в модернизируемой России гражданского общества. Интеллигенция, как правило, играла ведущую роль в создании и работе большинства таких организаций. Верхняя граница связана со вступлением России в радикально новый этап исторического развития, связанный с коренными изменениями во всех сферах жизни общества.

Территориальные рамки исследования охватывают территории Ставропольской губернии, Кубанской и Терской областей в их дореволюционных границах. Выбор региона исследования связан как с соседством и тесными социальными, экономическими и культурными связями названных территорий, так и их геополитическими, этноконфессиональными и иными особенностями по сравнению с внутренними губерниями России. Одной из таких особенностей была численность и состав региональной интеллигенции. Так, на рубеже XIX — XX веков на Ставрополье это было 4 тыс. человек, на Тереке - 6 тыс. человек,1 на Кубани - около 7 тыс. человек. Э.В. Кемпинский, уточняя подсчеты по материалам переписи 1897 г. по Северному Кавказу, говорит о 19,4 тыс. человек интеллигенции в регионе и отмечает, что сосредоточена она была, в большинстве своем, в Кубанской и Терской областях: здесь проживали 2/3 ее представителей, что составляло, соответственно, 7,6 и 5,5 тыс. человек, а в о

Ставропольской губернии числилось 3,4 тыс. человек. При этом очевидно, что удельный вес интеллигенции в регионе был ниже, чем в среднем по стране. При этом, например, в Терской области доля офицеров и почтово-телеграфных служащих значительно превышала ставропольские и общероссийские показатели, наличие на Тереке ряда крупных

1 См.: Кемпинский, Э.В. Представительство интеллигенции Терской области и Ставропольской губернии в конце XIX века// Интеллигенция Северного Кавказа в истории России: Матер, межрег. науч. конф. 10-11 апреля 1998 г. Ч. 2. - Ставрополь, 1998. - С. 64.

2 См.: Данилов, А.Г. Опыт участия интеллигенции Дона, Кубани, Ставрополья в революции 1905-1907 гг. (по поводу некоторых постулатов) // Российская интеллигенция: критика исторического опыта: Тез.докл. Всерос.конф. с междунар.участием, поев. 80-летию сборника «Смена вех». 1-2 июня 2001 г. - Екатеринбург, 2001.-С. 233.

3 Кемпинский, Э.В. Интеллигенция Северного Кавказа: анализ переписи 1897 г. // Культурная жизнь Юга России. - 2008. - № 4 (29). - С. 31. промышленных предприятий способствовало более широкой, чем на Кубани и Ставрополье, представленности инженерно-технического персонала, хотя, в целом, слой его являлся, по сравнению с остальной Россией, незначительным. При не столь заметной разнице в представительстве медиков, учителей, служащих у частных лиц, в Ставропольской губернии доля священников превосходила соответствующий показатель в целом по России и Кавказу. Больше, чем в Терской области, работало на Кубани и на Ставрополье крупных учреждений со штатом финансовых служащих.

Цель нашего исследования: изучить и проанализировать исторический опыт организованной неполитической активности интеллигенции Ставропольской губернии, Кубанской и Терской областей в конце XIX - начале XX вв. в таких её важных направлениях, как просветительская и попечительская деятельность.

Достижение заявлений цели осуществляется в работе через реализацию следующих задач:'

- анализ достижений отечественной и зарубежной научной мысли, а области интеллигентоведения, истории отечественной провинции, истории общественной деятельности, благотворительного движения, культурно-просветительной работы в дореволюционной России в контексте определения исторического багажа для изучения феномена и истории неполитической общественной деятельности интеллигенции в дооктябрьский период в России;

- выявление основных аспектов и характерных черт неполитической общественной деятельности отечественной интеллигенции как социально-культурного феномена;

- выявление и исследования содержания, форм, особенностей и результатов культурно-просветительской работы интеллигенции Ставрополья, Терека и Кубани в рамках частно-правовых объединений в конце XIX — начале XX вв.;

- анализ попечительской активности организованной интеллигенции региона в развитии образования;

- изучение содержания и особенностей конкретно-исторической практики интеллигенции Ставрополья, Терека и Кубани в сфере предоставления социальной помощи нуждающимся; определение мотивов, характера, особенностей, проблем и результатов деятельности лидеров просветительско-попечительского организованного движения в регионе в конце XIX - начале XX вв.

Методологическая база исследования представляет собой многоуровневый комплекс принципов и методов познания, присущих современной науке. Универсальным философским методом познания является материалистическая диалектика, выступающая в качестве логики и теории познания, предъявляющая к процессу изучения сущности социально-исторических явлений требования научности, объективности, историзма, всесторонности, комплексности и конкретности истины.

Тяготея к культурно-деятельностному подходу трактовке феномена «интеллигенции» и изучая деятельность провинциальной интеллигенции, считаем, что она должна быть оценена по трем параметрам. Во-первых, необходимо учитывать конкретно-исторические условия её деятельности. Во-вторых, выявить личностно-психологические и социокультурные мотивации деятельности. В третьих, соотнести мотивационные установки и конкретно-исторические реалии деятельности интеллигенции. Что, с нашей точки зрения, наиболее реализуемо в опоре на наследие отечественной и зарубежной историографии и гуманитарной мысли по комплексу заявленных проблем как и на локальный метод и системный подход.

Частнонаучными методами, используемыми в работе, являются: историко-генетический, историко-системный, историко-сравнительный, библиографический и статистический.

Источниковую базу исследования составили опубликованные и неопубликованные материалы, которые мы подразделяем на 1) источники нормативно-правового характера; 2) источники делопроизводственного характера; 3) источники информационно-статистического характера; 4) источники личного происхождения; 5) материалы периодической печати; 6) информационные ресурсы глобальной компьютерной сети Интернет.

К работе над диссертацией привлечены документы из 52 фондов центральных и региональных архивов, а также краеведческих музеев. Так, в Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ) были изучены материалы, хранившиеся в следующих фондах: Департамента полиции МВД (ф. 102), Всероссийского Союза учителей и деятелей по народному образованию (ф. 517), Союза союзов (ф. 518); Управления Кавказского жандармского округа (ф. 1173). В российском государственном историческом архиве (РГИА) — Департамента народного просвещения Министерства народного просвещения (ф. 733), Главного управления по делам печати (ф. 776); Второго отделения Собственной Его Императорского Величества Канцелярии (ф. 1261), Департамента общих дел Министерства внутренних дел (ф. 1284); Департамента полиции исполнительной Министерства внутренних дел (ф. 1286), Министерства юстиции (ф. 1405).

В Государственном архиве Ставропольского края (ГАСК) анализу подверглись материалы фондов: Дирекции народных училищ (ф. 15), Ставропольского местного управления РОКК (ф. 62), Ставропольского присутствия по земским и городским делам (ф. 67), Ставропольского губернского правления (ф. 68), Ставропольской 2-ой мужской гимназии (ф. 75), Ставропольской Ольгинской женской гимназии (ф. 76), Ставропольского статистического комитета (ф. 80), Дамского комитета Ставропольского отделения РОКК (ф. 85), Ставропольского городского полицейского управления (ф. 88), Ставропольской городской Думы (ф. 95), Ставропольской городской Управы (ф. 96), Канцелярии Ставропольского губернатора (ф. 101), Ставропольской 3-ей женской гимназии ф. 125), Ставропольского Учительского института (ф. 126), Ставропольской ученой архивной комиссии (ф. 198), Ставропольской женской гимназии Св. Александры (ф.

309), Ставропольской губернской земской управы (ф. 311), Ставропольского общества помощи бедным (ф. 365), Георгиевской Городской Думы Терской области (ф. 865), Управления Кавказских Минеральных Вод (ф. 1016), Пятигорской Городской Думы Терской области (ф. 1266), а также Коллекция документальных материалов по истории Ставропольского края (ф. Р-3823).

В Государственном архиве Краснодарского края (ГАКК) изучены документы фондов: Кубанского областного правления (ф. 449), Канцелярии Наказного Атамана и Начальника Кубанского казачьего войска (ф. 454), Кубанского областного попечительства о тюрьмах комитета главного управления МВД (ф. 461), Кубанского областного комитета попечительства о народной трезвости (ф. 465), Войсковой женской гимназии Кубанского казачьего войска (ф. 469), Дирекции народных училищ Кубанской области (ф. 470), Екатеринодарской городской управы (ф. 498), Правления Екатеринодарского художественного кружка при городской картиной галерее им.Ф.А. Коваленко (ф. 557), а также Коллекция документов по истории Кубанского казачьего войска (ф. 670).

Центральный государственный архив Республики Северная Осетия-Алания (ЦГА РСО-Алания) представлен в диссертации материалами фондов: Терского областного правления (ф. 11), Канцелярии Начальника Терской области (ф. 12), Терского областного по городским делам присутствия (ф. 17), Дирекции народных училищ Терской области (ф. 123), Владикавказской Ольгинской женской гимназии (ф. 127), Владикавказской 2-ой женской гимназии (ф. 128), Терского областного присутствия об обществах и союзах (ф. 199).

К исследованию привлечены материалы ф. 1 - Г.К.Праве, ф.66-Благотворительные и общественные организации, ф. 201 - РОКК Ставропольского государственного историко-культурного и природно-ландшафтного музея-заповедника им. Г.Н. Прозрителева и Г.К. Праве и документы из личного фонда В.И. Лунина Армавирского краеведческого музея (Краснодарский край).

Группа источников нормативно-правового характера представлена в диссертации законами и иными государственными законодательными актами, положениями и циркулярами, определявшими нормативную базу организованной общественной деятельности в дореволюционной России, регламентировавшими работу органов образования, системы общественного призрения, системы внешкольного образования и т.д. Значительную часть источников нормативно-правового характера составили уставы обществ, действовавших в изучаемой сфере в регионе в конце XIX - начале XX вв.

Достаточно масштабна по количеству и информативна с точки зрения достижения поставленных в исследовании задач группа источников делопроизводственного характера. Она включает в себя многочисленные отчеты о деятельности общественных организаций, занимавшихся просветительской и попечительской (благотворительной) деятельностью, а также иную документацию, связанную внутренним делопроизводством этих организаций (журналы заседаний правлений и комитетов, общих собраний; списки членов и др.). Кроме того, анализу подвергнут ряд материалов делопроизводства городских дум; отчеты, справки, официальные записки и иные документы, составлявшие предмет делопроизводства канцелярий губернатора и начальников областей, различных присутствий.

Равной по фундированности и значимости для исследования стала группа выявленных источников справочно-информационного и статистического характера в виде многочисленных отчетов о деятельности обществ частно-правового характера; очерков с обзором этой деятельности за определенное количество лет или десятилетий, а также ежегодных официальных обзоров Ставропольской губернии и ежегодно публиковавшихся отчетов начальников Кубанской и Терской областей. Календари, памятные книжки, справочные и энциклопедические издания составили важную часть данной группы источников, так как содержат в себе разноплановую информацию по многим аспектам изучаемой проблемы.

Материалы периодической печати представлены многочисленными публикациями центральных и региональных журналов («Городское дело», «Кавказский календарь», «Журнал Министерства народного просвещения», «Призрение и благотворительность в России» и др.) и газет («Кубанские областные ведомости», «Ставропольские губернские ведомости», «Терские ведомости» и др.).

Специфическая группа опубликованных источников - источники личного происхождения: мемуары и воспоминания ряда известных своей гражданской позицией представителей отечественной интеллигенции.

Еще одну группу источников составили материалы, полученные благодаря информационным ресурсам глобальной компьютерной сети Интернет.

Положения, выносимые на защиту. Проведенное исследование позволяет вынести на защиту следующие положения и выводы:

1. В противовес идее радикализма, часть отечественной интеллигенции, особенно многие ее провинциальные группы, стремилась в к. XIX- н. XX вв. реализовать собственную социальную позицию через утверждение активной роли культуры, образования, морали, через созидательное участие в модернизационных процессах, происходивших в России.

2. Основной формой реализации неполитической общественной активности интеллигенции в дореволюционной России стали общественные организации в виде легитимных обществ частно-правового характера.

3. Организованная интеллигенция Ставропольской губернии, Кубанской и Терской областей смогла в последней четверти XIX-начале XX вв. существенно дополнить действия правительства и органов местного самоуправления через проведение разноплановой культурно-просветительной, попечительно-образовательной работы, через организацию социальной помощи нуждающемуся в ней населению, а также, работая в общественных организациях, ориентированных на специфику экономического развития региона.

4. Участие в просвещении широких масс населения, улучшении качества и структуры образования, борьбе с бедностью, в том числе, за счет роста ее профилактики; общественное участие в развитии ведущей отрасли экономики Ставрополья, Кубани и Терека превращали интеллигенцию и в значимого участника процесса роста гражданской и общественной самоидентификации в России.

5. Успешность организованной неполитической общественной деятельности интеллигенции региона в изучаемый период во многом зависела от социальной позиции, энтузиазма, неравнодушия, активности и авторитетности ряда наиболее ярких представителей местной интеллигенции. Они не только задавали тон в организованной общественной работе, но и осуществляли необходимую связь с органами власти и местного самоуправления, а также со средствами информации.

6. Действуя в рамках общероссийской тенденции к доминированию в деятельности неполитических общественных объединений частно-правового характера, региональная интеллигенция в способах, масштабах и организации своей работы имела ряд особенностей. Они определялись сословным и национальным составом населения, потребностями территорий, количеством, национальной и социальной структурой состава участников неполитических общественных организаций.

7. Выявленные и изученные в диссертации содержание, особенности и результаты неполитической организованной деятельности интеллигенции Ставрополья, Кубани и Терека в последней четверти XIX-начале XX веков дают практикам современного общественного строительства возможность критического осмысления и использования опыта этой работы, который особенно важен в деле создания эффективного механизма конструктивного взаимодействия интеллигенции, как наиболее образованной и ответственной части российского общества, и власти на пути реформирования страны и строительства демократии.

Научная новизна исследования определяется, во-первых, постановкой проблемы. Это, по-существу, первая диссертационная работа, целью которой стал анализ исторического опыта организованной неполитической общественной деятельности провинциальной интеллигенции в дореволюционной России. При этом в результате комплексного историографического анализа основных достижений отечественной и зарубежной научной мысли в сфере изучения феномена и истории интеллигенции в дооктябрьской России не только выявлено практическое отсутствие работ, освещающих деятельно-созидательную сторону истории организованной интеллигенции, но и доказана их восстребованность в науке и практике современной России.

Исследование конкретно-исторического опыта просветительско-попечительской активности интеллигенции Ставрополья, Кубани и Терека в последней четверти XIX - начале XX вв. проведено в контексте реализованного в диссертации анализа неполитической общественной деятельности отечественной интеллигенции в дореволюционной России как социо-культурного феномена.

Изучение широкого спектра разноплановых источников, в числе которых, - и не привлекавшие ранее внимание исследователей, - позволило выявить, систематизировать и сравнить мотивы, формы и методы, равно как особенности, организованной деятельности интеллигенции Ставропольской губернии, Кубанской и Терской областей в сфере организации просветительской работы, поддержки народного образования, заботы о социально-недостаточном населении региона в условиях его капиталистической модернизации.

В работе прослежены судьбы наиболее ярких лидеров организованного неполитического общественного движения в изучаемом регионе. Выявлены степень мотивации их деятельности, их возможности, степень их влияния на жизнь местных социумов.

Практическая значимость. Результаты исследования могут быть использованы при подготовке и преподавании базовых и спецкурсов по истории региона. Учитывая, что работа, определенным образом, восполняет пробелы в историографии, выявленные факты и полученные в ходе исследования результаты могут быть востребованы при создании обобщающих научных трудов по истории отечественной интеллигенции дооктябрьского периода. Кроме того, исследованный опыт местной интеллигенции по организованному неполитическому участию в жизни локальных социумов может быть интересен практикам в рамках организации муниципальной и общественной жизни в современной России.

Апробация работы проходила в течении всего периода разработки проблемы. Отдельные теоретические положения, выводы и фактический материал докладывались на региональных и вузовских научно-практических, в том числе, и Интернет-конференциях и семинарах. Диссертация обсуждена на заседании кафедры истории и теории государства и права СевероКавказского государственно-технического университета. По теме диссертации опубликовано 8 научных статей, 2 из них - в журналах, реферируемых ВАК.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав из шести параграфов, заключения, примечаний, списка источников и литературы и приложений.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Неполитическая деятельность провинциальной интеллигенции в России в конце XIX - начале XX вв."

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Интерес отечественной и зарубежной научной мысли к феномену неполитической организованной общественной активности российской интеллигенции в конце XIX-начале XX веков, в т. числе и ее провинциальной части, стал историографическим фактом лишь нескольких последних лет. Особенности исторической ситуации в России периода накануне, в момент и первое десятилетие после Октября; в СССР — в течение, поактически всего времени его существования, - сделали объектом научного внимания интеллигентоведов иные проблемы. А именно, - в период с конца XIX в. по 30-е годы XX века предпочтение сначала отдавалось поиску духовных истоков и социальных корней образованного слоя российского общества, изучению его духовно-нравственного мира. При этом особенность исторической ситуации в России заставила авторов, признавая, что целый ряд поколений интеллигентов прожил под властью идеи служения общему благу, сосредоточиться не на изучении этого процесса, а. в основном, на поиске и обосновании причин и фактов мировоззренческого кризиса русской интеллигенции. Хотя названный период в региональной историографии отличался непрекращавшимся процессом накопления и пер ни ч ной обработки конкретно-исторического материала, в т. числе и в части истории неполитической общественной деятельности местной интеллигенции. Даже в условиях, когда в центре в 20-е гг. XX века устанавливается тенденция обращаться к отдельным аспектам темы интеллигенции лишь по политико-прикладным мотивам и с учетом мыслей, высказанных в отношении места и роли российской интеллигенции в работах В.И. Ленина, А.В. Луначарского, Н.И. Бухарина.

В 30-50-е гг. XX века практически исчезают из поля зрения исследователей вопросы повседневных организованных действий людей по участию в социокультурной жизни и организации взаим о-п социальной помощи в дореволюционной России, в которой в провинции в изучаемое время тон задавала местная интеллигенция. Методологические ориентиры требуют от ученых-интеллигентоведов изучать интеллигенцию в качестве профессиональных групп, в социально-экономическом отношении включенных в состав рабочего класса или крестьянства.

На фоне достаточно активного изучения в СССР в 60-80-е гг. XX в. темы российской интеллигенции дооктябрьского периода в условиях наметившихся еще во второй половине 50-х гг. общественно-политических тенденций относительной либерализации, постепенное расширение тематики изучения происходило при неоспоримой первичности исследования фактического материала политико-революционной направленности. При этом в работах таких авторов, как JI.K. Ерман, С.А. Федюкин, В.Р. Лейкина-Свирская, А.В. Ушаков, Н.М. Пирумова, Л.Я. Смоляков, B.C. Соскин, И.И. Минц, К.В. Гусев и др., представлены конкретно-исторический материал и выводы, вызывающие теоретико-фактологический интерес для изучения истории неполитической общественной работы дооктябрьской интеллигенции. Более того, - А.Д. Степанский, уже в этот период сформулировавший современное определение общественной организации и предложивший классификацию дореволюционных обществ в рамках их единой системы, вскрыл и ряд проблем истории интеллигенции, как правило, серьезно в них представленной.

В условиях современного историографического периода (начавшего отсчет в 90-е гг. XX века) - периода утверждения принципиально иной, новой научной парадигмы истории российской интеллигенции — последняя приобретает статус одного из достаточно перспективных научных направлений, позволяющих сосредоточить исследовательские усилия на всестороннем показе деятельности интеллигенции, в т. числе и ее неполитической организованной общественной активности.

Проведение научных конференций по проблемам участия интеллигенции в жизни провинции в Костроме (1994) и Иваново (1996) и выход монографии Меметова B.C. и Данилова А.А. «Интеллигенция провинции в истории и культуре России» (Иваново, 1997) не только обозначили целый комплекс проблем, связанных с изучением истории провинциальной интеллигенции, но и подтвердили очевидную продуктивность в деле развития данного научного направления тех исследований, что ведутся учеными многих регионов страны и по изучению социумов своей малой Родины в части вопросов места и роли интеллигенции в развитии провинциальной культуры, степени участия образованной элиты провинциального общества в приобретении им черт гражданского, доли участия интеллигенции в организации социальной помощи нуждающимся и т.д.

В изучаемом нами регионе непосредственно предметом своего исследования историю местной интеллигенции избрали историки А.Г. Данилов и Э.В. Кемпинский. В рамках отдельных публикаций ряд проблем дореволюционной истории интеллигенции региона поднимают Н.Д. Судавцов, Е.А. Абулова, М.Е. Колесникова, В.М. Забелин, М.И. Игнатьева, Е.Ю. Любушкина, О.И. Шафранова и С.Я. Дьячков и др. (Ставропольский край); Еремеева А.Н., Оспищева Л.Е., Галуто Л.Ф., Лях В.И., Поборина М. Ю., Золотарева И.Д., Тончу Е. и др. (Краснодарский край); Ч.С. Кулаев, Г.Д. Базиева, Л.Ц. Кагермазова, С.М. Кертеева, С.А. Айларова, С.Р. Чеджемов (республики Северного Кавказа) и др.

В изучаемый историографический период опубликовано серьезное количество работ и защищены диссертации по истории общественных организаций (А.Д. Степанский, А.С. Туманова, А.В. Пастернак, М.В. Михайлова и др.), отечественного общественного благотворительного движения (Т.Е. Покотилова, С.В. Пашенцева, С.Л. Дьячков, О.М. Мокроносова и др.), культурно-просветительной работы (Т.А. Пархоменко, Г.А. Косихина, Е.В. Четверикова, В.М. Воробьева и др.), материалы которых также представляют собой серьезное подспорье для изучающих историю неполитической организованной деятельности провинциальной интеллигенции.

Изучение истории дореволюционной отечественной интеллигенции немыслимо без обращения к трудам ряда представителей Русского Зарубежья (Г.П. Федотова, С. Франка, Н.А. Бердяева, С.Н. Булгакова, П.Б. Струве, Н.А. Авксентьева, А.А. Кизеветера, П.Н. Милюкова и др.), продолжавших, в основном, «веховскую» линию воззрения на интеллигенцию в канве сохранения национальной исторической памяти.

Зарубежная историография, находившаяся вплоть до второй половины 70-х гг. XX в. в ситуации преобладания в ней идейно-исторической и идеологической интерпритации сущности и истории дореволюционной интеллигенции, долгое время обращала основное внимание на ее роль в традиции революционного движения в России. Как долгое время находилась и под влиянием идей эмигрантов М. Карповича, Ф. Степуна, Д. Чижевского и трудов Н.А. Бердяева, Г.П. Федотова, Ф. Дана и др. Отсюда — традиция видеть в российской интеллигенции преимущественно силу, противостоявшую «проклятой русской действительности, творца революции». По этой причине, в условиях очевидного понимания того, что революционные группы внутри интеллигенции не составляли в ней большинства, в западной историографии в дореволюционной интеллигенции до последнего времени видели лишь слой, который собирался реформировать строй, радикализуя для этого общество. Отсюда — столь малый интерес к неполитическим общественным объединениям интеллигенции.

Обращение к социально-историческому подходу при изучении российской интеллигенции (особенно с середины 1970-х гг.), тем не менее, заставляет зарубежных ученых (М. Шпет, С. Кассоу, Н. Фриден, Д.Ф. Хатчинсон) приступить к изучению социальных групп внутри нее. И в рамках этого направления постепенно акцент делается и на проблеме формирования буржуазного общества в России, в том числе, и роли в этом процессе интеллигенции. В этой ситуации возникает осознание необходимости изучения «жизни, социального поведения и структуры интеллигенции» (Ю. Шеррер) в условиях отказа от определенных стереотипов и клише. Как это, к примеру, удается А. Линденмайер, изучающей то, что может быть помещено «между индивидуумом, семьей и государством в сфере общественности» (М. Хильдермейер) на примере конкретной истории организованного общественного благотворительного процесса в дореволюционной России, в составе которого интеллигенция играла значительную роль.

Очевидно, что почти нет в западной историографии исследований о провинциальной российской интеллигенции, о том, чем она отличалась от столичной. Хотя в условиях произошедшей в последнее время переоценки западной исторической наукой дореволюционной русской истории в целом и элементов «гражданского общества» в ней, в частности, особая роль отводится «образованным слоям» в широком смысле слова, и поиску образованным обществом общественной идентичности в «поздней Российской империи».

Отличительная черта интеллигенции как совокупности людей, занятых умственной, интеллектуальной, культурной деятельностью, заключается в том, что эта деятельность обычно имеет социально-моральный смысл и содержание. Т.е., интеллигенты несут и реализуют не только свои профессиональные навыки, но и определенные моральные, социальные идеи и ценности. Ведь во все времена господствовала философская традиция, рассматривающая интеллигентность в одной плоскости с такими явлениями, как «дух», «разум», «нравственность», «гуманизм». Особенности российской истории предопределили тот факт, что русская интеллигенция всегда отличалась не только особым морализмом, но и стремлением самоотверженно служить народу, выражать и защищать его интересы.

Наряду с концепцией революционного гуманизма, признававшего насилие как исторически необходимый способ разрешения социально-классовых противоречий, и апологетикой революционных начал в народе, в российском образованном обществе дискутировались и нашли серьезное число сторонников иные точки зрения, как на пути развития России, так и на особую роль и место интеллигенции в российском историческом процессе.

Реальной альтернативой идее радикализма, особенно после итогов разрушительного «хождения» интеллигенции в народ в начале 1870-х, стала теория эволюционизма. Утверждая активную роль культуры, образования, морали, духовности в социальной жизни, сторонники эволюционизма пытались правящие круги, общество, интеллигенцию направить по пути постепенного мирного процесса, в котором первостепенное значение должно принадлежать деятельности русской интеллигенции.

Особенно близкой эта идея стала провинциальной интеллигенции — мощному слою образованного населения провинциальных городов, уездов и волостей, игравшей свою роль и занимавшей особое место в социокультурной среде России. Знакомясь с реальной жизнью российской провинции, многие из них становились активными участниками и зачастую, лидерами, процесса трудных и неоднозначных социально-культурных изменений, происходивших в модернизируемой стране. Лучшие представители этой группы интеллигенции имели достаточный уровень образования и культуры, характеризовались высокой нравственностью и стремлением служить Отечеству и народу. Более того, выйдя большей частью из самого народа, провинциальная интеллигенция, в отличие от столичной, лучше знала особенности народного характера, культуру и повседневную жизнь простых людей, характер их труда и жизненные проблемы.

Реформы П-ой половины XIX века, внушившие надежду на то, что весь старый режим в целом, с его нищетой, невежеством, взяточничеством, патриархальной и культурной отсталостью, можно уничтожить общими усилиями здравомыслящих и самоотверженных людей, подвели провинциальную интеллигенцию к активизации общественной деятельности, постепенному вторжению в такие сферы жизни, как образование, здравоохранение, социальное попечение. Активная образованная часть населения провинции смогла со временем существенно дополнить здесь действия правительства и органов местного самоуправления. При этом основной формой реализации общественной активности интеллигенции в перечисленных сферах жизни местных социумов стали неполитические общественные организации. Гибкость и легитимность самой формы добровольного общества обеспечивала не только достаточно эффективное решение местных социокультурных проблем. Она давала возможность сосуществования совершенно различных политических и социальных программ, что становилось немаловажным в условиях усиления потенциала широкого самоопределения в общественно-политической сфере на фоне роста квалификации непрерывно расширявшейся образованной части общества.

Региональным фоном для роста активности интеллигенции Ставрополья, Кубани и Терека в деле создания и разноплановой культурно-просветительной и попечительно-образовательной деятельности общественных организаций стало, во-первых, катастрофическое положение даже с начальным образованием в регионе. Так, число учащихся начальных училищ по отношению к общему количеству населения на 1 января 1901 года составляло в Кубанской области — 2,3 %, в Ставропольской губернии — 1,5 %, в Терской области — 1,4 %. Во-вторых, - в регионе находился в самом начале процесс вовлечения горцев в социокультурное пространство в России. В третьих, - малочисленность, а в некоторых уездах и округах и полное отсутствие дворянского элемента в регионе и появление на рубеже XIX-XX веков на юге страны нового массового профессионального слоя образованных людей, придавало особую значимость и актуальность культурно-просветительной миссии интеллигенции.

Добровольные общественные объединения, создаваемые, как правило, по инициативе и при активном участии местных интеллигентов, ставили своей целью повысить грамотность населения средствами внешкольного образования, распространением идей просвещения, организацией досуга, предоставлением материальной и иной помощи учащимся из малообеспеченных семей. Они носили различные названия: комитеты и общества грамотности; общества содействия народному образованию, поощрения образования; общества распространения книг; общества народных университетов, общества вспомоществования учащимся, общества попечения о детях и др. Тяготели к определенным формам просветительско-попечительской деятельности и организации общеблаготворительного характера, национальные и конфессиональные объединения.

Культурно-просветительная деятельность организованной интеллигенции Кубани, Ставрополья и Терека включала в себя организацию воскресных школ, вечерних общеобразовательных курсов для обучения взрослых, народных чтений, общедоступных лекций; открытие бесплатных народных библиотек, распространение книг и учебных пособий; открытие школ пения и музыки; проведение выставок, литературных вечеров и экскурсий. При этом ряд организаций были полифункциональными, другие занимались лишь определенным видом культурно-просветительной работы.

Попечительно-образовательная деятельность, как важнейшая составляющая организованной просветительской работы местной интеллигенции в конце XIX-XX вв., была связана с работой множества обществ вспомоществования учащимся, многих организаций общеблаготворительного характера, обществ попечения о сиротах и детях и большинства национальных и конфессиональных объединений. Основными формами их работы было оказание помощи отдельным учебным заведениям; оплата обучения отдельных учащихся; выдача им денежных пособий или стипендий; приобретение для нуждающихся учащихся учебников, одежды, обуви; оплата медикаментов для их лечения.

В способах, масштабах и характере организации культурно-просветительской и попечительно-образовательной работы в регионе в изучаемое время существовали ряд особенностей, определявшихся сословным и национальным составом населения и потребностями территорий, количеством и социальной структурой участников обществ. Так, в Ставропольской губернии и Кубанской области в изучаемое время действовала общероссийская тенденция, связанная с серьезным перераспределением функций попечения об образовании учащихся из недостаточных семей в пользу общественных организаций вспомоществования нуждающимся учащихся со стороны обществ общеблаготворительного характера, занимавшихся этим более широко в предыдущий период своего существования. В Терской же области, коренное население которой лишь начинало приобщаться к российской культуре, составляя большую и беднейшую половину всего населения территории, члены организаций общеблаготворительного характера наращивали масштабы попечения об отдельных школах и нуждающихся учащихся во всех возможных формах. Более того, славянская и немногочисленная национальная интеллигенция, представленная, в первую очередь, военными и их женами, чаще всего объединялись с целью проведения просветительской работы среди горцев вообще, имея в виду прежде всего попечение об открытии для них все большего числа бесплатных школ или оказание отдельным нуждающимся учащимся всевозможных видов помощи в процессе их обучения.

В отличие от терской интеллигенции, в силу указанных обстоятельств не создавшей организаций, преследовавших чисто просветительские цели и использовавших широкий спектр форм из арсенала собственно культурно-просветительной деятельности, интеллигенция Ставрополья и Кубани их не только открывала, но и, определенным образом, специализировала. Особенно в этом выделялась Кубанская область, насчитывавшая достаточно большое количество и полифункциональных и монофункциональных, специализировавшихся на отдельных формах работы, культурно-просветительских объединений.

Специфика в масштабах и предпочтениях организованной культурно-просветительной деятельности интеллигенции изучаемых территорий определялась также сословно-профессиональной принадлежностью членов объединений. Так, наличие к изучаемому периоду большого количества учителей не только предопределяло активное создание и достаточно успешную деятельность Обществ вспомоществования нуждающимся учащимся, но и обеспечивало профессионализм и популярность в работе просветительских обществ. Большое количество активной творческой интеллигенции в таких крупных городах, каким был Екатеринодар, позволяло им в качестве учредителей и членов культурно-просветительских организаций быть успешными в использовании таких форм работы, как организация выставок, театров, проведение тематических экскурсий. Популярность и интерес у казацкого населения Кубанской области вызывали те организации, членами которых состояли образованные выходцы из казачества. Оптимальность в работе многих просветительско-попечительских обществ Терской области достигалась за счет участия в них представителей национальной интеллигенции.

Общей отличительной чертой в просветительской деятельности интеллигенции Ставрополья, Кубани и Терека была относительно слабая, по сравнению с общероссийской, ее политизация, даже в условиях революционных волнений. Это объясняется как особым статусом изучаемых территорий, а следовательно, значительными возможностями местных властей предотвращать подобное, так и достаточно конструктивным настроем значительной части активного образованного слоя населения региона.

В условиях отсутствия в модернизируемой России государственной политики, предусматривавшей адекватные вызовам времени объемы и формы социальной помощи недостаточному населению, интеллигенция Ставропольской губернии, Кубанской и Терской областей в конце XIX-начале XX вв. также все чаще объединяет и сосредотачивает свои усилия в сфере предоставления социальной помощи нуждающимся по ряду самых востребованных в регионе направлений.

Самым распространенным и отвечавшим традициям отечественного благотворения видом социальной помощи, практикуемым организованной интеллигенцией региона в изучаемый период, стало оказание общей и финансовой помощи социальнонедостаточным группам населения. Что выражалось в организации сбора и выдаче продуктов питания, одежды, предоставлении крова, а также в выдаче денежных пособий, единовременных или постоянных. Несмотря на понимание профилактической неэффективности указанных способов социальной помощи, члены благотворительных обществ не могли отказаться от их использования в достаточно серьезных объемах в силу, в первую очередь, постоянного роста количества нуждавшихся в такого вида поддержке людей. При этом в начале XX в. наблюдается, идентичная общероссийской, тенденция к стремлению филантропов из образованного класса свести к минимуму простую раздачу денег, заменив ее предоставлением ссуд, чаще всего, - для приобретения рабочих инструментов.

Социальная забота организованной местной интеллигенции о неимущих выражалась также в организации и обеспечении призрения сирот, инвалидов и престарелых в заведениях общественного призрения; в предоставлении бесплатной медицинской помощи; организации трудовой помощи для трудоспособного населения; помощи беженцам в возращении на родину и т.д.

Анализ показал достаточную гибкость частно-правовых объединений благотворительного характера, тон в работе которых задавали работники умственного труда, в корректировке и расширении диапазона практикуемых форм попечительской работы в соответствии с потребностями меняющегося общества.

Специфика региона в значительной мере определяла отдельные приоритеты в организованной работе местной интеллигенции в сфере социального призрения. Расширение объемов и форм помощи переселенцам и беженцам из внутренних губерний России стало предметом ее постоянной рефлексии в изучаемое время по всем изучаемым территориям. Тогда как организация социальной помощи прибывающим на лечение в города и станицы Кавказских Минеральных Вод из числа социально-недостаточного населения находилась в сфере деятельности представителей интеллигенции Терской области. Забота о лечении и реабилитации раненых и больных воинов через структуры Российского Общества Красного Креста и других организаций частно-правового характера в годы военных событий превалировала в благотворительной деятельности части интеллигенции Терской области и Ставропольской губернии.

Спецификой региона в изучаемый период стало активное объединение национальной интеллигенции для совместной помощи нуждающимся соплеменникам или единоверцам.

Основной формой объединения интеллигенции региона для осуществления совместной деятельности в сфере попечения о социальнонедостаточном населении стали различные благотворительные общества частно-правового характера, действовавшие самостоятельно или в рамках общероссийских благотворительных ведомств. Что, с одной стороны,, отвечало общероссийской тенденции проявления гражданской индивидуальности через массовость в контексте становления гражданского общества в России. С другой, - помогало интеллигентам-филантропам, видевшим именно в общественной благотворительности один из путей решения социальных проблем, действовать в качестве составной части этого широкого общественного движения.

Существенной и характерной чертой анализируемого периода стало создание и активная деятельность женских благотворительных организаций, в т. числе национальных и конфессиональных.

Исследуемый вид общественной деятельности интеллигенции развивался в регионе, модернизационное развитие которого выражалось в наращивании объемов, прежде всего, сельскохозяйственного производства на территориях, подвергшихся массовой колонизации крестьянством громадного массива степных земель, в увеличении товарности сельского хозяйства. При этом спецификой Терской области было сочетание модернизационных процессов с завершающим этапом интеграции территории в российское экономическое пространство и бурное развитие таких отраслей промышленного производства, как нефтедобыча, нефтепереработка, химическая промышленность и др.

В этих условиях одной из популярных форм общественной самореализации для части местной интеллигенции стало создание и деятельность общественных организаций, ориентированных на специфику экономического развития региона. При этом самыми многочисленными, эффективными и популярными у властей и населения Ставропольской губернии, Кубанской и Терской областей стали общественные объединения, ставившие своей целью помощь в сфере развития сельского хозяйства, его отраслей.

Местная интеллигенция, как непосредственно обслуживающая работу ведущих отраслей хозяйства, так и просто интересующаяся проблемами их развития, наращивая темпы собственной социальной активности, объединялась в рамках различных общественных организаций с целью возможного содействия росту темпов и качества экономического развития региона.

Самыми многочисленными, эффективными и популярными у властей и населения Ставропольской губернии, Кубанской и Терской областей стали Общества, специализировавшиеся на деятельности в сфере развития сельского хозяйства.

Специалисты-агрономы, биологи, ветеринарные врачи, зоотехники и представители иных, непрофильных, интеллектуальных профессий, занимались проблемами оптимизации отраслей сельскохозяйственного производства. Как правило, диапазон используемых форм работ был широк. Это и разработка проектов улучшения производства, в том числе, за счет введения различных новшеств; и организация образцово-показательных хозяйства; и организация работы различных курсов для населения с разработкой авторских программ курсов и личным участием членов Обществ в их работе; и поиск внедрения средств предупреждения и борьбы с болезнями животных, в том числе с эпидемиями; и сотрудничество с властями в выработке методов оптимизации руководства сельским хозяйством; и многое другое, что рождалось в сознании людей, обладающих необходимыми знаниями и заинтересованных в реализации активной жизненной позиции в названных формах.

Уровень и масштабы общественного участия части местной интеллигенции в развитии сельского хозяйства региона были достаточно велики. Более того, очень часто работа таких Обществ существенно дополняла деятельность власти и способствовала ускорению темпов социально-экономической модернизации региона, активному вовлечению его в аграрно-капиталистический рынок.

Изученное позволило констатировать и слабую степень общественной вовлеченности интеллигенции Терской области, даже непосредственно работавшей в промышленном сегменте ее экономики, в решение проблем развития промышленного производства.

Все неполитические общественные организации со статусом частноправовых обществ, действовавшие в изучаемое время, в той или иной мере вносили вклад в повышение темпов и качества социально-экономических модернизационных процессов, проходивших в регионе. Просвещение широких масс населения; улучшение качества и структуры образования, борьба с бедностью, в том числе, за счет роста ее профилактики; общественное участие в развитии ведущей отрасли экономики региона стали не только серьезным и эффективным дополнением к деятельности властных структур в названных сферах, но и превращали провинциальную интеллигенцию в значимого участника процесса роста гражданской и общественной самоидентификации, что являлось одними из залогов успешности капиталистической модернизации в России.

Успешность, как многих начинаний, так и текущей практической деятельности объединений провинциальной интеллигенции, действовавших на ниве просветительской и попечительной работы, во многом зависела от энтузиазма, неравнодушия, активности и авторитетности ряда состоявшихся в местной социальной жизни личностей. Они, как правило, не только задавали тон в организованной общественной работе, но и осуществляли необходимую связь с органами власти и местного самоуправления, а также со средствами информации. Документы свидетельствуют о разных причинах и путях становления этих людей как лидеров провинциального неполитического общественного движения, но общим и для них были активная гражданская позиция; сострадание к нуждающимся, чувство патриотизма; вера в возможность улучшения социального самочувствия населения через его просвещение и профилактику бедности; умение находить компромиссы; лидерские качества; достаточно высокий уровень образования.

Изучаемое время характерно выдвижением целого ряда образованных женщин в качестве лидеров частно-правовых объединений благотворительного характера. С одной стороны, это было логичным развитием процесса реализации присущих женщинам черт милосердия, сострадания, заботливости. С другой - свидетельствовало об усилении роли женщины в жизни провинциальных социумов в связи с набиравшим силу процессом их активной социализации. В условиях южно-российских реалий женщины - жены местных гражданских и военных руководителей - имели ряд дополнительных возможностей в улучшении организации работы попечительских организаций.

Проявление и успешная реализация себя в качестве формальных и неформальных лидеров неполитической общественной деятельности, значительный вес в котором имела провинциальная интеллигенция, позволял многим талантливым и авторитетным личностям, обладавшим, как правило, большим запасом знаний и социального опыта, проявить себя в сфере переустройства общества. В отдельных редких случаях приобретенный социальный опыт таких людей был востребован на ниве государственной службы. Но, в большинстве своем, в лучшем случае, они вливались в ряды земских деятелей (в Ставропольской губернии), или совершенствовали себя в общественной жизни. К сожалению, характер российской власти исключал, в основном, адекватное использование их опыта и общественного авторитета в организации жизни местного социума.

Список научной литературыКлешня, Юрий Владимирович, диссертация по теме "Отечественная история"

1. ИСТОЧНИКИ Архивные материалы:

2. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ)

3. Ф. 102 Департамент полиции Министерства внутренних дел. Ф. 517 - Всероссийский союз учителей и деятелей по народному образованию. Ф. 518 - Союз союзов.

4. Ф. 1173 Управление Кавказского жандармского округа.

5. Государственный архив Ставропольского края (ГАСК)

6. Ф. 15 — Дирекция народных училищ Ставропольской губернии.

7. Ф. 62 Ставропольское местное управление Российского общества Красного1. Креста.

8. Ф. 67 Ставропольское присутствие по земским и городским делам.

9. Ф. 68 Ставропольское губернское правление.

10. Ф. 75 Ставропольская 2-я мужская гимназия.

11. Ф. 76 Ставропольская Ольгинская женская гимназия.

12. Ф. 80 Ставропольский статистический комитет.

13. Ф. 85 — Дамский комитет Ставропольского отдела Российского общества Красного Креста.

14. Ф. 88 — Ставропольское городское полицейское управление.

15. Ф. 95 Ставропольская Городская Дума.

16. Ф. 96 Ставропольская Городская Управа.

17. Ф. 101 Канцелярия Ставропольского губернатора.

18. Ф. 125 Ставропольская 3-я женская гимназия.

19. Ф. 126 Ставропольский учительский институт.

20. Ф. 198 — Ставропольская ученая архивная комиссия.

21. Государственный архив Краснодарского края (ГАКК)

22. Ф. 449 Кубанское областное правление.

23. Ф. 454 Канцелярия наказного Атамана и начальника Кубанского казачьего войска.

24. Ф. 461 Кубанский областной попечительный о тюрьмах комитет.

25. Ф. 465 Кубанский областной комитет попечительный о народнойтрезвости.

26. Ф. 469 — Войсковая женская гимназия Кубанского казачьего войска. Ф. 470 Дирекция народных училищ Кубанской области. Ф. 498 — Екатеринодарская городская управа.

27. Ф. 557 Правление Екатеринодарского художественного кружка при городской картинной галерее им. Ф.А. Коваленко.

28. Ф. 670 Коллекция документов по истории Кубанского казачьего войска.

29. Центральный государственный архив Республики Северная Осетия Алания (ЦГА РСО - Алания)

30. Ф. 11 Терское областное правление.

31. Ф. 12 Канцелярия начальника Терской области.

32. Ф. 17 Терское областное по городским делам присутствие.

33. Ф. 123 Дирекция народных училищ Терской области.

34. Ф. 127 Владикавказская Ольгинская женская гимназия.

35. Ф. 128 Владикавказская 2-я женская гимназия.

36. Ф. 199 Терское областное присутствие об обществах и союзах.

37. Ставропольский государственный историко-культурный и природно-ландшафтный музей-заповедник им. Г.Н. Прозрителева и Г.К. Праве1. Ф. 1 Г.К. Праве.

38. Ф. 66 Благотворительные и общественные организации.

39. Ф.201 — Российское общество Красного Креста.

40. Армавирский краеведческий музей1. Личный фонд В.И. Лунина.

41. Нормативно-правовые акты и документы

42. Законодательные акты переходного времени 1904-1908. Изд-е 3-е: по 1 сентября 1908 г. СПб., 1909.

43. Законы об обществах, союзах и собраниях / Сост. Л.М. Роговин. СПб., 1912.

44. Положение Комитета министров об устройстве народных чтений и публичных лекций от 31 января 1907 г. // Свод законов Российской империи. Т. 14. СПб., 1910.

45. Положение о публичных лекциях и литературных чтениях 1863 г. // Свод законов Российской империи. Т. 14. СПб., 1910.

46. Положение о частных обществах, учреждаемых с разрешения министров, губернаторов и градоначальников. Рига, 1903.

47. Российское законодательство Х-ХХ вв. в 9 т. Т. 9. Законодательство эпохи буржуазной демократической революции. М., 1994.

48. Россия. Законы. Полное собрание законов Российской империи. 3-е собр. -СПб., 1910.

49. Сборник главнейших, касающихся деятельности Российского общества Красного Креста законоположений и главнейших действующих циркуляров Главного Управления названного общества. СПб., 1914.

50. Сборник государственных законов Российской Империи. СПб., 1908. Ю.Устав об общественном призрении, изд. в 1892 г. - Спб., 1913.

51. Устав Владикавказского благотворительного общества. Владикавказ, 1880.

52. Устав Дамского Армянского благотворительного общества в Пятигорске. Пятигорск, 1907.

53. Устав Екатеринодарского просветительского общества. Екатеринодар,1906.

54. Устав Кубанского общества народных университетов. Екатеринодар,1907.

55. Устав Кубанского просветительного общества в г. Екатеринодаре. -Екатеринодар, 1906.

56. Устав Общества вспомоществования беднейшим ученикам Ставропольской гимназии. Ставрополь, 1880.

57. Устав Общества вспомоществования недостаточным ставропольцам, учащимся в высших учебных заведениях. Ставрополь, 1911.

58. У став Общества вспомоществования нуждающимся учащимся Петровской, Ставропольской губернии, мужской гимназии. Ставрополь, 1912.

59. Устав общества для открытия и содержания среднего учебного заведения в г. Ставрополе. Ставрополь, 1908.

60. Устав Общества для содействия распространению народного образования в г. Ставрополе. Ставрополь, 1878.

61. У став Общества, имеющего целью открытие и содержание гимназий в с. Петровском Благодарненского уезда Ставропольской губернии. -Ставрополь, б/г.

62. Устав Общества распространения в народе грамотности и полезных знаний. Ставрополь, 1901.

63. У став Ставропольского мусульманского благотворительного общества. -Ставрополь, 1910.

64. Устав Ставропольского на Кавказе общества помощи бедным. -Ставрополь, 1897.

65. Устав Ставропольского на Кавказе общества содействия воспитанию и защиты детей. Ставрополь, 1914.

66. Устав Ставропольского общества вспомоществования студентам императорских университетов и слушательницам высших женских курсов. Б/м., б/г.

67. Устав Ставропольского общества пчеловодства и садоводства. -Ставрополь, б/г.

68. Опубликованные делопроизводственные, справочно-нормативные и статистические материалы

69. Благотворительность в России. Т. 1. СПб., 1907.

70. Благотворительные учреждения Российской Империи. В 3-х т. СПб., 1900.

71. Большая энциклопедия под ред. Южакова С.Н. и проф. Милюкова П.Н. Т. З.-Спб., 1896.

72. Большая энциклопедия под ред. С.Н. Южакова и проф. Милюкова П.Н. Т. 14. СПб., 1904.

73. Важнейшие постановления 4-го делегатского съезда Всероссийского Союза учителей и деятелей по народному образованию. (18-24 июня 1907 г.). Б/м., 1907.

74. Весь Кавказ. Справочно-литературный альманах. Тифлис, 1903.

75. Всеподданнейший отчет начальника Терской области и наказного Атамана Терского казачьего войска о состоянии области и войска за 1897 год. Владикавказ, 1898.

76. Всероссийский союз учреждений по общественному и частному призрению. Отчет о деятельности Союза. В 2-х т. СПб., 1911-1913.

77. Всероссийский съезд деятелей по общественному и частному призрению. 1-ый. СПб., 1910.

78. Ю.Ежегодник внешкольного образования. Вып. 2. СПб., 1910.

79. Ежегодник России. 1904-1910. СПб., 1905-1911.

80. Екатеринодарские городские начальные училища в 1902 г. Екатеринодар, 1903.

81. Журнал Екатеринодарской городской думы. 1902. № 20 Екатеринодар, 1902.

82. Журнал Екатеринодарской городской думы. 1910. № 5. Екатеринодар, 1910.

83. Кисловодск в исторических документах. 1803-1917. Ставрополь, 1998.

84. Краснов М. Историческая справка к двадцатипятилетию общества для содействия распространению народного образования в г. Ставрополе. -Ставрополь, 1913.

85. Кубанский календарь на 1899 г. Екатеринодар, 1899.

86. Кубанский календарь на 1914 г. Екатеринодар, 1913.

87. Летопись Пятигорска. Пятигорск, 1993.

88. Материалы для истории г. Ставрополя и Ставропольской губернии, собранные Г.Н. Прозрителевым // Труды Ставропольской Ученой Архивной Комиссии. Вып. 2. Ставрополь, 1910.

89. Материалы для истории г. Ставрополя и Ставропольской губернии, собранные Г.Н. Прозрителевым // Труды Ставропольской Ученой Архивной Комиссии. Вып. 6. Ставрополь, 1914.

90. Народное образование на Кавказе. Тифлис, 1903.

91. Население Кубанской области: по данным вторых экземпляров листов переписи 1897 г. Екатеринодар, 1906.

92. Наш край. Документы и материалы, 1777-1917 гг. Ставрополь, 1977.

93. Обзоры Ставропольской губернии за 1878-1914 гг. Ставрополь, 18791915.

94. Отчет Армавирского общества попечения о детях с 1.08.1910 по 1.08.1911. Армавир, 1912.

95. Отчет Армавирского общества пособия бедным за 1913 г. Армавир,1914.

96. Отчет Армавирского общества пособия бедным за 1914 г. Армавир,1915.

97. Зб.Отчет Кубанского просветительного общества в г. Екатеринодаре за 1906г. Екатеринодар, 1907. 37.Отчет Начальника Терского казачьего войска за 1891 год. - Владикавказ. 1892.

98. Отчеты Общества для содействия распространению народного образования в г. Ставрополе за 1880-1902 гг. Ставрополь, 1881-1903.

99. Отчет общества вспомоществования недостаточным ученицам Ставропольской третьей женской гимназии за 1905-1908 гг. Ставрополь, 1909.

100. Отчет общества вспомоществования нуждающимся учащимся в школах ст. Усть-Лабинской для лиц иногородних за 1907 г. Екатеринодар, 1908.

101. Отчет Общества взаимного вспомоществования учащим и учившим Кубанской области и Черноморской губернии за 1897-1899 гг. -Екатеринодар, 1899.

102. Отчет о деятельности Александровского Ставропольской губернии общества имеющего целью открытие и содержание прогимназии в с. Александровском за 1912 г. Ставрополь, 1913.

103. Отчет о деятельности Армавирского общества попечения о детях за время с 1.08.1912 по 1.08.1913. Армавир, 1913.

104. Отчет о деятельности Армавирского общества попечения о детях за время с 1.08.1913 по 1.08.1914. Армавир, 1915.

105. Отчет о деятельности Армавирского просветительного общества за 1908 г. Армавир, 1908.

106. Отчет о деятельности Общества пособия бедным г. Майкопа за 1907 г. -Майкоп, 1908.

107. Отчет о деятельности соединенного общества сельского хозяйства и сельской промышленности Александровского уезда Ставропольской губернии за 1910 год. Ставрополь, 1911.

108. Отчет о деятельности Ставропольского общества помощи бедным за 1898 год. Ставрополь, 1900.

109. Отчет о деятельности комитета попечения о беспризорных детях школьного возраста г. Екатеринодара за 1916 г. Екатеринодар, 1916.

110. Отчет о деятельности Кубанского экономического общества за 1900 год. — Екатеринодар, б/г.

111. Отчет о деятельности правления Екатеринодарского благотворительного общества за 1893-1895 гг. Екатеринодар, 1895.

112. Отчет о деятельности Ставропольского Римско-католического общества пособия бедным за 1907 г. Ставрополь, 1908.

113. Отчеты о состоянии учебных заведений Кавказского учебного округа за 1901; 1910; 1908-1915 гг. Тифлис, 1902; 1911; 1916.

114. Отчет о приходе и расходе денег Ставропольского общества содействия воспитанию и защиты детей за 1900 год. Ставрополь, 1901.

115. Отчет Попечителя Кавказского учебного округа за 1872 год. Тифлис, 1872.

116. Отчет правления общества борьбы с нищенством за 1915 г. -Екатеринодар, 1916.

117. Отчет правления Римско-католического общества пособия бедным в г. Екатеринодаре за 1907 г. Екатеринодар, 1908.

118. Отчет правления Ставропольского на Кавказе общества помощи бедным за 1899 г. Ставрополь, 1900.

119. Отчеты правления Ставропольского на Кавказе общества содействия воспитанию и защиты детей за 1899 г.; 1901 г.; 1902 г.; 1904 г.; 1910 г.; 1911 г.; 1912 г.; 1914 г. Ставрополь, 1900; 1902; 1903; 1905; 1911; 1912; 1913;1915.

120. Отчет правления Общества борьбы с нищенством за 1913 и 1914 гг. -Екатеринодар, 1915.

121. Отчет правления Пятигорского благотворительного общества за 1896 г. -Пятигорск, 1897.

122. Отчет Пятигорского Дамского Кружка по созданию в городе Пятигорске детского приюта-ясли за 1908 г. Пятигорск, 1909.

123. Отчет Пятигорского Дамского Кружка попечения о бедных детях за 1912 год. Пятигорск, 1913.64.0тчет Пятигорского Дамского Комитета Красного Креста с 27 августа 1914 по 27 августа 1915 г. Пятигорск, 1915.

124. Отчет Пятигорского Дамского Комитета Красного Креста с 27 августа 1914 по 27 августа 1916 г. Пятигорск, 1917.

125. Отчет Ставропольского общества пчеловодства и садоводства за 1910 г. — Ставрополь-Губернский, 1911.

126. Отчет Ставропольского общества пчеловодства и садоводства о состоянии пчеловодства и садоводства в Ставропольской губернии, о деятельности общества и предполагаемых мероприятиях за 1914 г. — Ставрополь-Губернский, 1918.

127. Очерк деятельности Пятигорского благотворительного общества за 5 лет // Записки Русского бальнеологического общества в Пятигорске, 18991900 гг. январь Т. II, № 4 - Пятигорск, 1984.

128. Памятная книжка Кубанской области. Екатеринодар, 1876-1888.

129. Памятная книжка Ставропольской губернии. Ставрополь, 1893-1905.

130. Парунов Н.М. Летопись Пятигорского Общества помощи недостаточным больным, приезжающим на Кавказ для пользования водами. СПб., 1883.

131. Первая всеобщая перепись населения Российской Империи, 1897 г. Т. 65. Кубанская область. СПб., 1909.

132. Первая всеобщая перепись населения Российской Империи, 1897 г. Вып. 67. Ставропольская губерния. СПб., 1905.

133. Прозрителев Г.Н. Очерк жизни и деятельности И.В. Бентковского. -Ставрополь, 1908.

134. Россия 1913 г.: Стастистико-экономический справочник. СПб., 1995.

135. Сборник сведений о благотворительности в России. СПб., 1899.

136. Сборник сведений о Терской области. Владикавказ, 1878.

137. Сборник статистических сведений о состоянии среднего и низшего профессионального образования в России. Ч. 1. СПб., 1910.

138. Справочная книга об обществах и союзах / Сост. В.Н. Чарнолусский. -СПб., 1912.

139. Справочные сведения о сельскохозяйственных обществах по данным на 1915 г.-Пг., 1916.

140. Ставропольский общегубернский съезд по общественному призрению // Труды Ставропольского общегубернского съезда по общественному призрению. Ставрополь, 1915.

141. Статистические сведения о состоянии средних учебных заведений Кавказского учебного округа в 1905 г. Тифлис, 1906.

142. Терская область. Начальник. Отчет начальника Терской области и Наказного атамана Терского казачьего войска о состоянии области и войска за 1900 год. Владикавказ, 1901.

143. Терская область. Статистический комитет. Обзор Терской области за 1884 год. — Владикавказ, 1884.

144. Терский календарь на 1897 г. Тифлис, 1896.

145. Терский календарь на 1907 г. Тифлис, 1907.

146. Терский календарь на 1908 г. Тифлис, 1907.

147. Труды первого Всероссийского съезда деятелей обществ народных университетов и других просветительных учреждений частной инициативы. С.-Петербург, 3-7 янв. 1908 г. СПб., 1908.

148. Труды совещания, созванного по распоряжению Ставропольского губернатора для выяснения нужд местного животноводства и изыскания наилучших способов их удовлетворения в губ. гор. Ставрополе с 16-го по 21-е марта 1910 г. Ставрополь, 1912.

149. Труды съезда по общественному призрению, созванного МВД 11-16 мая 1914 г.: В 2-х т.-Пг., 1914.

150. Энциклопедический словарь по истории Кубани с древнейших времен до октября 1917 г. Краснодар, 1997.

151. Энциклопедический словарь Ставропольского края. Ставрополь, 2006.1. Периодическая печать1. Журналы:

152. Вестник благотворительности. СПб., 1897-1902 гг.

153. Городское дело. СПб.-Пг., 1908-1917 гг.

154. Детская помощь. М., 1885-1894 гг.

155. Журнал Министерства народного просвещения. СПб., 1895-1910 гг.

156. Кавказский календарь. Тифлис, 1890-1913 гг.

157. Призрение и благотворительность в России. Пг., 1914-1917 гг.

158. Трудовая помощь. СПб., 1897-1917 гг.1. Газеты:

159. Кубанские областные ведомости за 1877-1913 гг.2. Кубанский край за 1910 г.

160. Северокавказский край за 1906-1916 гг.

161. Ставропольские губернские ведомости за 1881-1913 гг.

162. Терские ведомости за 1875-1913 гг.

163. Опубликованные источники личного происхождения

164. Аргамакова, С. Действительность, мечты и рассуждения провинциалки. СП., 1897.

165. Витте, С.Ю. Воспоминания. Т. 2. М., 1960.

166. Егоров, И.В. От монархии к Октябрю. Л., 1980.

167. Керенский, А. Мемуары. М., 1991.

168. Милюков, П.Н. Воспоминания (1895-1917). Т. 2. М., 1990.

169. Островитянов, К.В. Думы о прошлом. М., 1967.1. Библиографические пособия

170. Библиографический указатель работ И. Бентковского. Материалы по изучению Ставропольского края. Вып. 14. Ставрополь, 1976.

171. История Ставрополя. Указатель литературы. В 2-х частях. Ч. 1. / Сост. Т.И. Фунтикова. Ставрополь, 1992.

172. История дореволюционной России в дневниках и воспоминаниях. Указатель. Т. 1-3. -М., 1976-1980.

173. Межов В.И. Благотворительность в России: Библ. Указатель книг и статей на рус. яз., выш. В России в пер. цар-ния имп. Александра II: с присоединением б-ки Императ. Человеколюб. Об-ва. СПб., 1883.

174. Периодические издания Ставропольского края: 1850-1916 / Сост. Фунтикова. Ставрополь, 1988.

175. Справочник по истории дореволюционной России. Библиографический указатель / Под ред. П.А. Зайончковского. М., 1978.

176. Диссертации и авторефераты диссертаций

177. Айларова, С.А. Общественно-политические и исторические взгляды передовой севевро-кавказской интеллигенции (60-90-е гг. XIX в.). Автореф. дисс. канд. ист. наук. Тбилиси, 1989.

178. Беляева, М.В. Российское общество Красного Креста в истории России 1867-1921 гг. Дисс. канд. ист. наук. Ставрополь, 2002.

179. Вантеева, Н.В. Общественное призрение на Ставрополье и Кубани в XIX-начале XX века. Автореф. дисс. канд. ист. наук. Ставрополь, 2000.

180. Воробьева, М.В. Культурно-просветительная деятельность российской интеллигенции в Калмыкии: (вторая половина XIX-начало XX вв.). Автореф. дисс. канд. ист. наук. Волгоград, 1998.

181. Галуто, JI.M. Общественно-политическая деятельность Ф.А. Щербины. Автореф. дисс. канд. ист. наук. Краснодар, 1993.

182. Гатилова, JI.C. Благотворительность в российской провинции в конце XIX-начале XX вв. (по материалам губерний Центрального Черноземья). Автореф. дисс. канд. ист. наук. Курск, 2001.

183. Гузенко, Е.С. Благотворительность в системе образования конца XIX-начала XX века (на материалах Казанской, Сибирской и Саратовской губерний). Автореф. дисс. канд. ист. наук. Саратов, 2001.

184. Добрынина, A.M. Неполитические общественные организации Владимирской области. Дисс. канд. ист. наук. Иваново, 2000.

185. Гуркина, Н.К. Интеллигенция европейского Севера России в конце XIX-начале XX века. Автореф. дисс. д-ра ист. наук. СПб., 1999.

186. Ю.Данилова, А.Г. Интеллигенция Дона, Кубани, Ставрополья в конце XIX-начале XX века. Автореф. дисс. д-ра ист. наук. Ставрополья, 2000.

187. Дьячков, C.JI. Благотворительные общественные организации российской провинции во второй половине XIX-начале XX веков: опыт изучения. Автореф. дисс. канд. ист. наук. Ставрополь, 2005.

188. Егорова, JI.A. Благотворительность в российской провинции (Костромская губерния, вторая половина XIX-начало XX веков). Автореф. дисс. канд. ист. наук. М., 2002.

189. Золотарева, И.Д. Научная и общественно-политическая деятельность Б.М. Городецкого. Автореф. дисс. канд. ист. наук. Краснодар, 1998.

190. Игнатьева, М.И. История благотворительности на Кавказских Минеральных Водах в XIX-начале XX вв.: содержание и особенности. Автореф. дисс. канд. ист. наук. Ставрополь, 2005.

191. Косихина, И.Г. Общественно-культурные организации Курской губернии в 60-е гг. XIX в.-феврале 1917 г. Дисс. канд. ист. наук. Курск, 1998.

192. Кривопалова, Н.Ю. Российская провинциальная интеллигенция в 19071914 гг.: социальная структура и деятельность (на материалах Самарской губернии). Дисс. канд. ист. наук. Иваново, 2007.

193. Любушкина, Е.Ю. Общественные организации Ставропольской губернии и Кубанской области в период с 1860 гг. по октябрь 1917 г. Дисс. канд. ист. наук. Ставрополь, 2004.

194. Поборина, М.Ю. Общественно-политическая деятельность К.В. Российского. Автореф. дисс. канд. ист. наук. Краснодар, 1997.

195. Сайко, Е.А. Российская провинция как социокультурный феномен. Автореф. дисс. канд. философ, наук. М., 1997.

196. Степанский, А.Д. Самодержавие и общественные организации России на рубеже 19-20 вв. Дисс.докт. ист. наук. М., 1982.

197. Сучков, И.В. Учительство России в конце XIX-начале XX вв. Автореф. дисс. д-ра ист. наук. М., 1995.

198. Туаева, Б.В. Общественно-культурные организации в городах Северного Кавказа (вторая половина XIX-начало XX вв.). Дисс.канд. ист. наук. -Владикавказ, 2004.

199. Хаченьян, А.Л. Общественные организации Нижнего Поволжья на рубеже XIX-XX вв. Дисс. канд. ист. наук. Волгоград, 1999.

200. Четверикова, Е.В. Просветительские общества на Юге России в конце XIX-начале XX вв. (на материалах Ставрополья, Дона и Кубани). Автореф. дисс. канд. ист. наук. Ставрополь, 2005.

201. Цовян, Д.Г. Деятельность государственных органов и общественных организаций по оказанию помощи беженцам в годы Первой мировой войны (1914-1917). Автореф. дисс. канд. ист. наук. М., 2005.

202. Шафранова, О.И. Образование, общественная и профессиональная деятельность женщин Северного Кавказа во второй половине Х1Х-начале XX вв. Дисс. канд. ист. наук. Ставрополь, 2004.1.. ЛИТЕРАТУРА Монографии и статьи

203. Абулова, Е.А. О связях творческой интеллигенции Северного Кавказа и России // Интеллигенция Северного Кавказа в истории России: Межрег. сборник научных статей. Ставрополь, 1997. - С. 108-119.

204. Актуальные проблемы историографии отечественной интеллигенции: Межвуз. сборн. научн. трудов. — Иваново, 1996.

205. Андронов, Ю.В., Мячин, А.Г., Ширинянц, А.А. Русская социально-политическая мысль XIX-начала XX века: К.Н. Леонтьев. М., 2000.

206. Арнольдов, А.И. Миссия интеллигенции: драма и надежды. М., 2001.

207. Артаманова, Н.Я. Интеллигенция Восточной Сибири: опыт формирования и деятельности (конец XIX-середина XX вв.). М., 2000.

208. Баев, Г. Владикавказская осетинская женская трехклассная школа // Терские ведомости — 1908 № 59 — 61.

209. Балуев, Б.А. Страницы жизни и деятельности революционера-демократа В.И. Лунина. Екатеринодар, 1916.

210. Барбакова, К.Г., Мансуров, В.А. Интеллигенция и власть. М., 1994.

211. Бардадым, В. Женский клуб в Екатеринодаре // Советская Кубань 1991 -№ 47 - 8 марта.

212. Ю.Бардадым, В. Радетели земли кубанской: (о выдающихся людях Кубани). -Краснодар, 1998.

213. П.Бахутов, К. Медико-топография. Санитарное состояние губ. города -Ставрополя. СПб., 1881.

214. Белкина, Н.А., Еремеева, А.Н. Женские организации Кубани: история и современность // Развитие социально-культурной сферы Кубани: Сб. тез. докл. II краевой науч.-практич. конф. молодых ученых и педагогов. -Краснодар, 1995.

215. Н.Бердяев, Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. М., 1990.

216. Бердяев, Н.А. Судьба России. М., 1990.

217. Березовая, Л.Г. Самосознание русской интеллигенции начала XX века. -М., 1993. Рукоп. деп. в ИНИОН РАН № 48712 от 7.12.93.

218. Бессонов, Б.Н. Судьба России: взгляд русских мыслителей. М., 1993.

219. Благотворительность в России. Т. 1-3. СПб., 1907.

220. Благотворительность в России, 2001: Социальные и исторические исследования. СПб., 2001.

221. Благотворительность в России. Исторические и социально-экономические исследования. СПб., 2003.

222. Благотворительность и милосердие: Рубеж XIX-XX вв. СПб., 2000.

223. Благотворительность и милосердие: Сборник научных трудов. Саратов, 1997.

224. Боборыкин, П.Д. Русская интеллигенция // Русская мысль — 1904 № 12.

225. Богданов, И.М. Грамотность и образование в дореволюционной России и в СССР: (Историко-статистические очерки). М., 1964.

226. Бридня, О.П. Деятельность сельскохозяйственных обществ на Кубани в пореформенный период // Голос минувшего. Кубанский исторический журнал 1999-№ 1-2.

227. Вепренцева, Т.А. Нравственные аспекты деятельности интеллигенции в легальных общественных организациях в российской провинции в 60-е гг.

228. XIX-начале XX вв. // Динамика нравственных приоритетов человека в процессе его эволюции: Материалы XIX Междунар. научн. конф. Санкт-Петербург, 15-16 мая 2006 г.: В 2 ч. Ч. 1. - СПб., 2006. - С. 300-303.

229. Веселов, В.Р. Интеллигенция и провинция в исторической судьбе России. Кострома, 2003.

230. Вехи. Сб. статей о русской интеллигенции. М., 1909.

231. Вехи как знамение времени. М., 1910.

232. Виппер, Р. Две интеллигенции и другие очерки: Сб. статей и публичных лекций, 1900-1912. -М., 1912.

233. Вольфсон, С.Я. Интеллигенция как социально-экономическая категория. -М.-Л., 1926.

234. В поисках пути: Русская интеллигенция и судьбы России. М., 1992.

235. Вяземский, Т.И. К вопросу о столетии Кавказских Минеральных Вод. Изд. 2-е. М., 1903.

236. Галатузов, Г. Учительский дом в г. Екатеринодаре // Кубанские областные ведомости 1912 -№ 191.

237. Гатуев, К. Осетинский женский приют // Терек 1913 - № 4698.

238. Георгиади, Я. Этапы развития профессионального объединения работников просвещения Кубани и Черноморья. (1896-1924). Краснодар, 1924.

239. Главацкий, М.Е. История интеллигенции России как исследовательская проблема: историографические этюды. — Екатеринбург, 2003

240. Головко, В.М. Идея исторической роли русской интеллигенции в теории эволюционизма второй половины XIX века (И.С. Тургенев и Л.А. Полонский) // Интеллигенция России: история и судьбы. Сб. научных статей. Ставрополь, 1999. - С. 3-17.

241. Горлова, И.И., Лях В.И., Манаенков А.И. Культура кубанских станиц. 1794-1917 гг. Исторический очерк. Краснодар, 1993.

242. Гражданская идентичность и сфера гражданской деятельности в Российской империи. Вторая половина XIX-начало XX века. М., 2007.

243. Городецкий, Б.М. Литературные и общественные деятели Северного Кавказа. Екатеринодар, 1913.

244. Григорьев, Н.И. Русские общества трезвости, их организация и деятельность в 1892-1893 гг. СПб., 1894.

245. Громов, В.П. Культурно-просветительская деятельность Екатеринодарского благотворительного общества в 60-90-е годы XIX в. // Проблемы историографии и культурного наследия народов Кубани дореволюционного периода. Краснодар, 1991. - С. 27-38.

246. Гуркина, Н.К. Интеллигенция Европейского Севера России в конце XIX-начале XX вв. СПб., 1998.

247. Данилов, А.А., Меметов, B.C. Интеллигенция провинции в истории и культуре России. Иваново, 1997.

248. Де-ла-Фосе, А. Просветительное дело // Исторический вестник 1898 - № 9.

249. Денисова, Н.Г., Лях, В.И Художественная культура Кубани. Краснодар, 2000.

250. Дзасохов, Г. О женском образовании в Осетии // Казбек — 1905 20 июня.

251. Джанаев, А.К. Народы Терека в российской революции 1905-1907 гт. -Орджоникидзе, 1988.

252. Динамика нравственных приоритетов человека в процессе его эволюции: Материалы XIX Междунар. научн. конф. Санкт-Петербург, 15-16 мая 2006 г.: В 2 ч.-СПб., 2006.

253. Дмитриева, Е., Карлов, Н., Скороварова, JI. Опыт количественного исследования стратификации русской интеллигенции // Alma Mater. Вестник высшей школы 2005 - № 3 — С. 40-48.

254. Добрускин, М.Е. О генезисе философского понятия интеллигенция // Философия и общество 2003 - № 4 - С. 16-25.

255. Довженко, И.Т. Сельскохозяйственные общества дореволюционной России, их особенности и размещение // Историческая география России XII-начала XX вв.: Сб. ст. к 70-летию проф. Л.Г. Бескровного. М., 1975.

256. Дронова, Н.С. Школы Ставрополья за 50 лет (К вопросу о развитии народного образования в крае) // Революционные традиции и народное образование. Ставрополь, 1968. - С. 3-93.

257. Еремеева, А.Н. Организация любителей искусства дореволюционной Кубани // Сборник работ преподавателей гуманитарных наук. Краснодар, 1993.-С. 151-156.

258. Еремеева, А.Н. Художественная интеллигенция на Дону и Кубани в годы гражданской войны // Интеллигенция Северного Кавказа в истории России: Межрег. сб. научных статей. Ставрополь, 1997. - С. 36-44.

259. Ермаков, В.Т. Культура предреволюционной России: (К постановке проблемы) // Россия в XX в.: Историки мира спорят. М., 1994. - С. 208209.

260. Ерман, JI.K. Интеллигенция в первой русской революции. М., 1966.

261. Ермашов, Д.В., Пролубников, А.В., Ширинянц, А.А. Русская социально-политическая мысль XIX-начала XX века: Л.А. Тихомиров. М., 1999.

262. Ершова, Э.Б. Благотворительность церковной, дворянской и разночинской интеллигенции России в XIX-XX вв. // Интеллигенция и мир — 2004 № 3-4-С. 115-123.

263. Жукова, Л.А. Деятельность женских благотворительных организаций в России по оказанию помощи детям в XVIII-начале XX вв. // Женщина в российском обществе 1996 - № 1 - С. 43-49.

264. Ибрагимова, З.Х. Чеченский народ в Российской империи: адаптационный период. М., 2006.

265. Иванова, А.Е. Высшая школа в России в конце XIX-начале XX века. М., 1991.

266. Иванова, М.В. Деятельность общественно-благотворительных организаций по развитию образования во второй половине XIX-начале XX вв. // Актуальные вопросы социальной теории и практики: Сб. научных статей. Вып. 1. Ч. 2. М., 2003. - С. 14-26.

267. Иванов-Разумник, Р.В. Об интеллигенции. СПб., 1910.

268. Иванов-Разумник, Р.В. Что такое «махаевщина»? К вопросу об интеллигенции. СПб., 1908.

269. Из глубины. Сборник статей русской интеллигенции. М., 1990.

270. Из истории русской интеллигенции: Сб. материалов и статей к 100-летию со дня рожд. В.Р. Лейкиной-Свирской. СПб., 2003.

271. Интеллектуальная элита России на рубеже XIX-XX веков: Материалы междунар. научн. конф. Киров, 2001.

272. Интеллигент и интеллигентоведение на рубеже XXI века: итоги пройденного пути и перспективы: Тез. докл. Х-й междунар. научн.-теорет. конф., Иваново, 22-24 сент. 1999 г. Иваново, 1999.

273. Интеллигенция. Власть. Народ. Антология. М., 1993.

274. Интеллигенция в политической истории XX века: Тезисы докладов межгосударственной научно-теоретической конференции. Иваново, 23-24 апреля, 1992 г. Иваново, 1994.

275. Интеллигенция в потоке времени: размышления и судьбы: Межвуз. сб. научн. трудов.- Курск, 2004.

276. Интеллигенция в России. СПб., 1910.

277. Интеллигенция в системе социально-классовой структуры и отношений советского общества: Тез. докл. и сообщений Всесоюз. науч. конф. Кемерово, 19-21 марта 1991 г.: В 2 вып. Кемерово, 1991.

278. Интеллигенция и власть. Вып. 4. М., 1992.

279. Интеллигенция и власть / Сост. ред. Студеникин А.И. М., 1999.

280. Интеллигенция и власть: Материалы III всерос. симпозиума «Человек культуры: интеллигенция и власть» г. Бийск, 27-28 сент. 2002 г. Бийск, 2002.

281. Интеллигенция и власть: По материалам I съезда общественного движения «Конгресс интеллигенции Алтайского края». Барнаул, 1998.

282. Интеллигенция и либерализм в России: Межвуз. научн. сборник. -Саратов, 1995.

283. Интеллигенция и нравственность: Материалы междунар. научн. конф. Улан-Удэ. 30 июня-1 июля 2005 г. В 2-х т. М.-Улан-Удэ, 2005.

284. Интеллигенция и политика: Тез. докл. межрегион, науч.-теоретич. конф. Иваново, 18-19 апреля 1991 г. Иваново, 1991.

285. Интеллигенция и проблемы формирования гражданского общества в России: Тезисы докладов Всероссийской конференции. 14-15 апреля 2000 г. Екатеринбург, 2000.

286. Интеллигенция и церковь: прошлое, настоящее, будущее: Материалы XV Междунар. научн.-теорет. конф. Иваново, 23-25 сент. 2004. Иваново, 2004.

287. Интеллигенция: проблемы гуманизма, народа, власти: Материалы к международной научной конференции, 21-24 сентября 1994 г. М.-Улан-Удэ, 1993.

288. Интеллигенция, провинция, Отечество: проблемы истории, культуры, политики. Иваново, 1996.

289. Интеллигенция России: история и судьбы: Межвуз. сб. научных статей. -Ставрополь, 1999.

290. Интеллигенция России: традиции и новации: Тез. докл. межгос. научно-теорет. конф., 25-27 сент. Иваново, 1997.

291. Интеллигенция России: уроки истории и современность: Межвуз. сб. научных трудов. Иваново, 1996.

292. Интеллигенция России: уроки истории и современность: Тез. докл. межгос. науч.-теорет. конф. Иваново, 20-22 сентября 1994 г. Иваново,1994.

293. Интеллигенция Северного Кавказа в истории России: Материалы межрегиональной научной конференции-Ставрополь, 10-11 апреля 1998 г. Часть И. Ставрополь, 1998.

294. Интеллигенция Северного Кавказа в истории России. Межрег. сборник научн. статей. Ставрополь, 1997.

295. История Кабардино-Балкарской АССР: В 2-х т. М., 1977.

296. История российской интеллигенции: Материалы и тез. науч. конф. М.,1995.

297. История народов Северного Кавказа (конец XVIII-1917 г.). М., 1988.

298. Каблиц, И.И. Интеллигенция и народ в общественной жизни России. -СПб., 1886.

299. Калайтан, С. Пятидесятилетие Кубанского Мариинского женского института (1863-1913). Екатеринодар, 1913.

300. Канатчиков, С. Культурно-просветительная деятельность в петербургских профсоюзных союзах // Возрождение — 1990 — № 5-6.

301. Карапетян, Л.А. Армянские благотворительные организации на Кубани // Община 1997 - Вып. 6.

302. Каутский, К. Интеллигенция и пролетариат. Одесса, 1905.

303. Кемпинский, Э.В. Интеллигентоведение Северного Кавказа в сталинский период историографии // Из истории народов Северного Кавказа: Сб. научн. статей. Вып. 4. Ставрополь, 2001. - С. 123-126.

304. Кемпинский, Э.В. Интеллигенция Северного Кавказа: анализ переписи 1897 г. // Культурная жизнь Юга России 2008 - № 4 (29) - С. 30-36.

305. Кемпинский, Э.В. К проблеме определения понятия «Интеллигенция» и места интеллигенции в судьбе России // Российская интеллигенция: история и судьбы: Материалы краевой межвузовской научно-практической конференции. Ч. 1. Ставрополь, 1998. - С. 63-67.

306. Кемпинекий, Э.В. Представительство интеллигенции Терской области и Ставропольской губернии в конце XIX века // Интеллигенция Северного Кавказа в истории России: Материалы межрегиональной научной конференции. Ч. 2. Ставрополь, 1998. - С. 63-67.

307. Кириленко, Г.Г. Посланник трех миров: интеллигенция в российской культуре // Социс 1997 - № 3. - С. 74-83.

308. Коган, Л.Н., Чернявская, Г.Н. Интеллигенция. Екатеринбург, 1996.

309. Козлов, В.В. Очерки истории химических обществ России. М., 1975.

310. Колесникова, М.Е. Вклад Г.Н. Прозрителева в археологию Северного Кавказа // Интеллигенция Северного Кавказа в истории России: Межрег. сборник научных статей. Ставрополь, 1997. - С. 87-93.

311. Колесникова М.Е. Ставропольские краеведы. Библиографические очерки. Ставрополь, 2004.

312. Колоницкий, Б.И. «Интеллигентофобия» в конце XIX-начале XX вв.: К постановке вопроса // Проблемы социально-экономической и политической истории России XIX-XX века. СПб., 1999. - С. 2666-275.

313. Колоницкий, Б.И. Интеллигенция в конце XIX-начале XX века: Самосознание современников и исследовательские подходы // Из историирусской интеллигенции: Сб. материалов и статей к 100-летию рождения В.Р. Лейкиной-Свирской. СПБ., 2003 - С. 181-200.

314. Колпачева, О.Ю. Роль благотворительности в становлении и развитии народного образования на Северном Кавказе // Ставропольский альманах Общества интеллектуальной истории. Вып. 1. Ставрополь, 2001 - С. 115-118.

315. Комиссаров, С.Н. Художественная интеллигенция: противоречия в сознании и деятельности. М., 1991.

316. Конгресс российской интеллигенции. СПб., 1998.

317. Константинов, Н.А., Струмянский, В.Я. Очерки по истории начального образования в России. М., 1953.

318. Кончаловский, Д.П. Пути России. Размышления о русском народе, большевизме и современной цивилизации. Париж, 1969.

319. Корупаев, А.Е. Очерки интеллигенции России. В 2-х ч. -М ., 1995.

320. Корупаев, А.Е. Российская интеллигенция. Историография рубежа 8090-х годов XX века. М., 1994.

321. Краткий исторический очерк Владикавказской гимназии: 1881-1897 гг. -Владикавказ, 1898.

322. Краткий исторический очерк деятельности Общества технологов. -СПб., 1894.

323. Краткий исторический очерк образования и развития Кубанской общины сестер милосердия Российского общества Красного Креста. -Екатеринодар, 1915.

324. Кривопалова, Н.Ю. История российской интеллигенции: историко-библиографическое исследование отечественной литературы 1985-2004 гг. Самара, 2005.

325. Кривопалова, Н.Ю. Российская интеллигенция в конце XIX-начале XX вв.: историко-региональный аспект Самара и Самарская губерния. — Самара, 2006.

326. Кривопалова, Н.Ю. Российская провинциальная интеллигенция в 19071914 гг.: социальная структура и деятельность (на материалах Самарской губернии). Самара, 2009.

327. Культура и интеллигенция России в переломные эпохи (XX в.): Тезисы докладов Всероссийской научно-практической конференции. Омск. 24-26 ноября 1993 г. Омск, 1993.

328. Культура и интеллигенция России: социальная динамика, образы, мир научных сообществ (XVIII-XX вв.): Материалы третьей Всероссийской научной конференции. 25-27 ноября 1998 г. В 2-х т. Омск, 1998.

329. Кулыжный, А.Е. Древенские сельскохозяйственный общества. М., 1913.

330. Кумыков, Т.Х. Вовлечение Северного Кавказа во Всероссийский рынок в XIX веке (По материалам Кабардино-Балкарии, Северной Осетии и Чечено-Ингушетии). — Нальчик, 1962.

331. Куприянова, JI. Рабочие культурно-просветительные общества в СПб // Вольный университет -1914 -№ 1.

332. Купцова, И.В. Художественная интеллигенция в России (размежевание и исход). СПб., 1996.

333. Куценко, И .Я. Революция и культура. Краснодар, 1973.

334. Лафарг, П. Социализм и интеллигенция. Одесса, 1906.

335. Лебедев, В. Судьба русской интеллигенции // Литературное обозрение 1990-№3.-С. 3-10.

336. Лейкина-Свирская, В.Р. Интеллигенция в России во второй половине века.-М., 1971.

337. Лейкина-Свирская, В.Р. Русская интеллигенция в 1900-1917 годах. М., 1981.

338. Ленин, В.И. Задачи революционной молодежи // Поли. собр. соч. Т. 7.

339. Ленин, В.И. Что делать? // Поли. собр. соч. Т. 6.

340. Ленин, В.И. Шаг вперед, два шага назад // Полн. собр. соч. — Т. 8.

341. Лихачев, Д.С. Об интеллигенции. СПб., 1997.

342. Лозинский, Е. Что же такое, наконец, интеллигенция? СПб., 1907.

343. Лосев, А.Ф. Дерзание духа. М., 1988.

344. Лосев, А.Ф. Философия, мифология, культура. М., 1991.

345. Лосский, Н.О. Условия абсолютного добра. М., 1991.

346. Лотман, Ю.М. Беседы о русской культуре. СПб., 1997.

347. Луначарский, А.В. Интеллигенция в ее прошлом, настоящем и будущем. М., 1924.

348. Лунин, Б.В. Научные общества Туркестана и их прогрессивная деятельность (конец XIX-начало XX веков). Ташкент, 1962.

349. Лушников, A.M. Военная интеллигенция: методологический подход к содержанию термина // Российская интеллигенция в отечественной и зарубежной историографии: Тез. докл. межгос. научно-практической конф. Т. 1. Иваново, 1995. - С. 42-43.

350. Любушкина, Е.Ю. Общества охраны здоровья на Ставрополье и Кубани в конце XIX-начале XX вв. // Из истории народов Северного Кавказа: Сб. научн. статей. Вып. 6. Ставрополь, 2004. - С. 147-161.

351. Лях, В.И. Просвещение и культура в истории кубанской станицы. -Краснодар, 1997.

352. Малахова, Г.Н. Становление и развитие российского государственного управления на Северном Кавказе в конце XVIII-XIX вв. Р/Д., 2001.

353. Максимов, Е.Д. Историческое развитие общественного призрения в России. СПб., 1894.

354. Максимов, Е.Д. Очерк частной благотворительности в России. СПб., 1897-1898.

355. Максимов, Е.Д. Общественное попечение о недостаточно трудящемся населении. СПб., 1905.

356. Максимов, Е.Д. Общественная помощь нуждающимся в историческом развитии ее в России. СПб., 1906.

357. Максимов, Е.Д. Общественное и частное призрение в России. СПб., 1907.

358. Манаенков, А.И., Королева, В.И. Культурно-просветительная работа среди сельского населения Кубани в дореволюционный период // Новейшие исследования социально-экономической и культурной истории дореволюционной Кубани. Краснодар, 1989. - С. 98-112.

359. Манаенков, А., Королева, В. Ранние шаги просвещения // Кубань -1987-№ 2-С. 80-86.

360. Мартиросиан, Г.К. Фабричная промышленность на Тереке. -Владикавказ, 1924.

361. Мартьянов, П.К. Цвет нашей интеллигенции: Словарь-альбом русских деятелей XIX в. в силуэтах, кратких характеристиках, надписях к портретам и эпитафиях. 3-е изд. — СПб., 1893.

362. Медынский, Е.Н. Методы внешкольной просветительской работы. М., 1915.

363. Меметов, B.C., Данилов, А.А. Интеллигенция России: уроки истории и современность (Попытка историографического анализа проблемы) // Интеллигенция России: уроки истории и современность. Иваново, 1996.

364. Меметов, B.C., Данилов, А.А. Истоки формирования российской провинциальной интеллигенции // Интеллигенция России: уроки и современность. Иваново, 1996. - С. 48-51.

365. Меметов, B.C., Олейник, О.Ю. Интеллигенция, Отечество, патриотизм // Интеллигенция России: уроки истории и современность. Иваново, 1996.

366. Милюков, П.Н. Интеллигенция и историческая традиция // Интеллигенция в России. СПб., 1910. - С. 87-101.

367. Милюков, П.Н. Очерки из истории русской интеллигенции. СПб., 1903.

368. Михайлов, М.В. В.И. Лунин политический и общественный деятель. -Армавир, 1917.

369. Михайлова, М.В. Просветительные и педагогические организации дореволюционной России. М., 1993.

370. Москвина, P.P., Мокроносов, Г.В. Человек как объект философии и литературы. Иркутск, 1987.

371. Назаревский, Б. Бюрократия и интеллигенция. М., 1906.

372. Нейдинг, И. Медицинские общества в России. М., 1897.

373. Некоторые современные вопросы анализа российской интеллигенции: Межвуз. сб. научн. трудов. Иваново, 1997.

374. Никульченкова, С.Н. Нравственные традиции русской интеллигенции. -СПб., 1992. Рук. деп. в ИНИОН РАН от 18.01.93 № 47575.

375. Нравственный императив интеллигенции: прошлое, настоящее, будущее: Тез. докл. научно-теоретич. конф., 23-25 сент. 1998 г. Иваново, 1998.

376. Общественно-политическая жизнь российской провинции. XX век: Краткие тезисы докладов и сообщений к предстоящей межвузовской научной конференции. Июнь, 1993 г. Тамбов, 1993.

377. Общественно-политическая жизнь российской провинции. XX век. Вып. 1,2,- Тамбов, 1993, 1996.

378. Общественные организации Юга России в контексте становления гражданского общества: история, проблемы и перспективы развития: Материалы per. научно-практ. конференции (15-16 октября 2009 г.). -Ставрополь, 2009.

379. Общество гражданских инженеров 1894-1899. СПб., 1900.

380. Ованесов, Б.Т. Армянская община города Ставрополя. Ставрополь, 2005.

381. Ованесов, Б.Т. Медики Ставропольской губернии в годы первой мировой войны // Интеллигенция в истории России: Межрег. сб. научных статей. Ставрополь, 1997. - С. 108-119.

382. Овсяников-Куликовский, Д.Н. История русской интеллигенции // Собр. соч., изд. 5-е. Т. VII. СПб., 1914.

383. Овсяников-Куликовский, Д.Н. Психология русской интеллигенции // Интеллигенция в России. СПб., 1910. - С. 192-213

384. Орлов, А.В. Рабочие общества самообразования в Санкт-Петербурге // Труды Первого Всероссийского съезда деятелей обществ народных университетов и других просветительных учреждений частной инициативы Петербург - 7 января 1908 г. - СПб., 1908.

385. Оспищева, JI. Благотворительность в городе Майкопе на рубеже XX в. // Молодые исследователи Адыгеи. Т. 1. Майкоп, 1993. - С. 49-51.

386. Оспищева, JI. Благотворительность кубанцев в период первой мировой войны // Первая мировая война: проблемы истории: Материалы межрег. научно-практической конф. Ставрополь 2-4 ноября 1994. Ставрополь, 1994. - С. 29-30.

387. Оспищева, JL Женская благотворительность на Кубани (конец XIX-начало XX века) // Вторые Кубанские литературные исторические чтения. Краснодар, 2000. - С. 106-110.

388. Оспищева, JI. История благотворительных организаций Кубани (конец XIX-начало XX вв.): опыт изучения. Майкоп, 2003.

389. Очерки истории Кубани с древнейших времен по 1920 г. Краснодар, 1996.

390. Очерки истории Ставропольского края. Т. 1. (с древнейших времен до 1917 г.). Ставрополь, 1984.

391. Пархоменко, Т.А. Культура России и просвещение народа во второй половине XIX-начале XX века. М., 2001.

392. Патлажанова, Н.Н. Советский Красный Крест: к возрождению нравственности. М., 1991.

393. Пашенцева, С.В. Социальные предпосылки деятельности женских благотворительных обществ Российской Империи // Женщина в российском обществе — 1998 № 4. - С. 38-43.

394. Пастернак, А.В. Очерки по истории общин сестер милосердия. М., 2001.

395. Пешехонов, А.Б. На очередные темы: Материалы для характеристики общественных отношений в России. СПб., 1904.

396. Пирумова, Н.М. Земская интеллигенция и ее роль в общественной борьбе до начала XX в. М., 1986.

397. По Вехам. Сборник об интеллигенции и национальном лице. М., 1910.

398. Поиск новых подходов в изучении интеллигенции: Проблемы теории, методологии, источниковедения и историографии: Тезисы докладов межгосударственной научно-теоретической конференции. Иваново, 13-15 сентября 1993 г. Иваново, 1993.

399. Покотилова, Т.Е. Благотворительность в социальной истории дореволюционной России. М., 1997.

400. Покотилова, Т.Е. Теоретико-методологический и историографический аспекты феномена российской благотворительности. Ставрополь, 1998.

401. Проблемы общественной жизни и быта народов Северного Кавказа в дореволюционный период. Ставрополь, 1985.

402. Проблемы методологии истории интеллигенции: поиск новых подходов: Межвуз. сб. научн. трудов. Иваново, 1995.

403. Проблемы теории и истории изучения интеллигенции: поиск новых подходов: Межвуз. сб. научн. трудов. Иваново, 1994.

404. Провинциальная культура и культура провинции: Материалы. конференции «Роль российской провинции в защите Отечества». Ч. 3. -Кострома, 1995.

405. Прозрителев, Г.Н. К истории нашей ученой архивной комиссии // Труды Ставропольской ученой архивной комиссии 1911 - Вып. 1. - С. 311.

406. Прозрителев, Г.Н. К истории Ставропольского и Тифлисского театра // Труды Ставропольской ученой архивной комиссии 1910 - Вып. 2. - С. 14.

407. Прозрителев, Г.Н. К событиям 1905 г. в Ставропольской губернии. Воспоминания очевидца// Ставрополье 1909 - № 5. - С. 97-102.

408. Прозрителев, Г.Н. Материалы для истории г. Ставрополя и Ставропольской губернии, собр. Г.Н. Прозрителевым // Труды Ставропольской ученой архивной комиссии — 1910 Вып. 2. - С. 1-36.

409. Прозрителев, Г.Н. Очерки жизни и деятельности И.В. Бентковского, бывшего секретаря Ставропольского статистического комитета: Докладдействительного члена Ставропольского статистического комитета Г.Н. Прозрителева. Ставрополь, 1908.

410. Прозрителев, Г.Н. Памяти чудной девушки-героини Риммы Михайловны Ивановой // Северокавказский край 1915-30 сент.

411. Прозрителев, Г.Н. Печатное дело на Северном Кавказе (Ставропольская губерния) // Труды Ставропольской ученой архивной комиссии 1910 -Вып. 2 - С. 1-12.

412. Пругавин, А.С. Запросы народа и обязанности интеллигенции в области просвещения и воспитания. СПб., 1895.

413. Ратушняк, В.Н. Сельскохозяйственное производство Северного Кавказа в конце XIX-начале XX века: к проблемам развития аграрного капитализма.-Р/Д., 1988.

414. Ратушняк, В.Н. Формирование аграрно-капиталистического рынка Северного Кавказа в конце XIX-начале XX вв. // Аграрный рынок в его историческом развитии: Тезисы докладов и сообщений. М., 1991. — С. 94-95.

415. Развитие школы в Осетии; Женское образование Осетии // Хетагуров К. Поли. собр. соч. в 5 т. Т. 4. Владикавказ, 2000.

416. Российская интеллигенция: критика исторического опыта: Тез. докл. Всеросс. конф. с международ, участием, посвящен. 80-летию сборника «Смена вех», 1-2 июня 2001 г. Екатеринбург, 2001.

417. Российская интеллигенция: XX век: Тез. докл. и сообщений науч. конф. Екатеринбург, 23-24 февраля 1994 г. Екатеринбург, 1994.

418. Российская провинция и ее роль в истории государства, общества и развитии культуры народа: В 2-х ч. Кострома, 1994.

419. Российская интеллигенция в российской и зарубежной историографии: Тез. докл. межгос. науч.-теорет. конф. Иваново, 20-21 сентября 1995 г. -Иваново, 1995.

420. Российская интеллигенция: история и судьбы: Материалы краевой межвузовской научно-практической конференции (17-18 декабря 1996 г.). Ставрополь, 1998.

421. Российская интеллигенция: Страницы истории. СПб., 1991.

422. Российский, Д.М. К истории развития научных медицинских обществ в нашем отечестве // Советское здравоохранение. 1945 - № 12.

423. Русская идея. История и судьба. М., 1999.

424. Русская интеллигенция: История и судьба. М., 1999.

425. Русская провинция. Культура XVIII-XX вв. М., 1992.

426. Русская провинция и мировая культура: Тезисы докладов на научной конференции. Ярославль, 1993.

427. Русская социально-политическая мысль XIX-начала XX вв.: история и историография: Сб. ст. М., 1997. Рукопись деп. в ИНИОН РАН 13.03.97 № 52394.

428. Русская интеллигенция: История и судьбы: Сборн. ст. Вып. 1. М., 1999; Вып. 2. - М., 2000.

429. Русская эмиграция. Журналы и сборники на русском языке. 1920-1980. Свободный указатель статей. Париж, 1988.

430. Самарцева, Е.И. Интеллигенция России в конце XIX-начале XX веков: к историографии вопроса. Тула, 1989. Рукопись деп. в ИНИОН АН СССР № 38455 от 20.06.89.

431. Самарцева, Е.И. Историографический эскиз проблемы генезиса отечественной интеллигенции (Россия. Русское зарубежье, XX в.). Тула, 1997.

432. Самарцева, Е.И. Особенности семантической эволюции термина «интеллигенция» в отечественной историографии XX века // КЛИО: Межвуз. журнал для ученых. СПб., 1997 - № 1 - С. 50-52.

433. Самарцева, Е.И. Российская интеллигенция до 1917 года: Историографический очерк. Тула, 1998.

434. Сахаров, А.Н. Отечественная историография: западные оценки и наша реальность // Россия в XX веке. Историки мира спорят. М., 1994.

435. Сергиенко, B.C. К двадцатилетию Ставропольского Ольгинской женской гимназии. Ставрополь, 1899.

436. Селиванов, А. Общества вспомоществования учащимся в разных заведениях // Вестник благотворительности 1898 - № 7.

437. Сиротина, И.Л. Просветительство жизненная философия российской интеллигенции: (на материалах мемуаристки XIX-XX вв.). - Саранск, 2000. Рук. деп. в ИНИОН РАН 4.12.00 № 56092.

438. Скачкова, Г.В. Женская благотворительная деятельность в Тобольской губернии // Женщины российской провинции: Сборник научных трудов. Вып. 1. Ижевск, 1997. - С. 23-30.262. Смена вех. Прага, 1921.

439. Соколов, Н.М. Об идеях и идеалах русской интеллигенции. СПб., 1904.

440. Соколов, Н.М. Русские святые и русская интеллигенция. СПб., 1904.

441. Сомов, Н.М. Библиография русской общественности (к вопросу об интеллигенции). М., 1927.

442. Соскин, В.Л. Современная историография советской интеллигенции России. Новосибирск, 1996.

443. Степанский, А.Д. Вопрос о составе интеллигенции конца XIX-начала XX вв. в советской историографии // Городские средние слои в трех российских революциях. — М., 1989 —С. 15-22.

444. Степанский, А.Д. Документы по истории легальных общественных организаций в фондах дореволюционных государственных учреждений России // Советские архивы 1981 - № 2 - С. 89-102.

445. Степанский, А.Д. Книга о научно-технических обществах в России // Советские архивы 1977 - № 1.

446. Степанский, А.Д. Первые исторические общества в России // Вопросы истории 1973 -№ 12.

447. Степанский, А.Д. Общественные организации России // Открытая политика 1995 - № 5.

448. Степанский, А.Д. Общественные организации России на рубеже 19-20 вв.: пособие к спецкурсу. М., 1982.

449. Степанский, А.Д. Общественные организации российской интеллигенции и революционное движение // Интеллигенция и революция. XX век. М., 1985.

450. Степанский, А.Д. История общественных организаций: Учебное пособие. М., 1979.

451. Стрелов, В.И. Благотворительность и просвещение (к 120-летию со времени утверждения устава Ставропольского общества для содействия распространению народного образования) // Ставропольский хронограф на 1998 год. Ставрополь, 1998. - С. 162-167.

452. Судавцов, Н.Д. Роль интеллигенции Северного Кавказа в сборе средств на укрепление флота в период русско-японской войны 1904-1905 гг. // Интеллигенция Северного Кавказа в истории России: Межрег. сборник научных статей. Ставрополь, 1997. - С. 147-152.

453. Судьба российской интеллигенции. СПб., 1996.

454. Судьба российской интеллигенции. СПб., 1999.

455. Судьбы русской интеллигенции. Материалы дискуссий. 1923-1925 гг. -Новосибирск, 1991.

456. Ткачев, B.C. Идеалы русской интеллигенции: Сравнительный анализ общественной мысли России XVIII-начала XX веков. — Иркутск, 1998.

457. Тончу, Е. Женщины Кубани. Краснодар, 2000.

458. Тотоев, М.С. Очерки истории культуры и общественной мысли в Северной Осетии в начале XX века (1903-1917 гг.). Орджоникидзе, 1968.

459. Трехбратов, Б.А. История Кубани. Краснодар, 2000.

460. Трехбратова, С.А. Генезис народного просвещения на Кубани. -Ставрополь, 1996.

461. Тройно, Ф.П. Горская молодежь в русских учебных заведениях Северного Кавказа в конце XIX века // Материалы по изучению Ставропольского края. Вып. 12-13. Ставрополь, 1971. - С. 266-275.

462. Тульчинский, Н.И. Пять горских обществ Кабарды // Терский сборник. Вып. 5. Владикавказ, 1903.

463. Туманова, А.С. Общественные организации и союзы России в начале XX в. // Россия и современный мир 2002 - № 3 (36) - С. 1008-122.

464. Туманова, А.С. Благотворительные общества губернского города: опыт регионального исследования 1862-1917 гг. // Благотворительность в России. Исторические и социально-экономические исследования. СПб., 2003.-С. 178-193.

465. И.С. Тургенев в воспоминаниях современников: В 2-х т. М., 1983.

466. Тургенев, И.С. Полн. собр. соч. и писем: В 28 т. M.-JL, 1960-1968.

467. Тютрюмова, A.M. О деятельности обществ народного образования в России // Новгород 1899 - № 8.

468. Уруймагов, X. Женские школы в Осетии // Казбек 1903 - № 1694.

469. Услар, П.К. О распространении грамотности между горцами // Сборник сведений о кавказских горцах. Тифлис, 1870.

470. Ушаков, А.В. Революционное движение демократической интеллигенции в России: 1895-1904. М., 1976.

471. Ушаков, А.В. Демократическая интеллигенция периода трех революций в России. М., 1985.

472. Ушаков, А.В. Российская интеллигенция в конце XIX-начале XX вв. // Преподавание истории в школе — 2000 № 1 - С. 12-15.

473. Федотов, Г.П. Трагедия интеллигенции. Париж, 1926.

474. Феномены провинции. Проблемы интеллигенции: Межвузовский сборник научных трудов. Выпуск 4. Тамбов, 1996.

475. Филиппов, Н.Г. Научно-технические общества России (1866-1917): Учебное пособие. -М., 1975.

476. Филиппович, В.В. Очерк деятельности Ставропольского губернского отдела Российского общества покровительства животным. 1896-1911. -Ставрополь, 1911.

477. Фрид, JI.C. Культурно-просветительная работа в России в годы революции 1905-1917 гг. М., 1960.

478. Фрид, JI.C. Культурно-просветительная работа в России до Великой Октябрьской социалистической революции и ее роль в формировании революционного мировоззрения трудящихся масс. М., 1967.

479. Хачиров, А.К. О формировании осетинской интеллигенции. -Орджоникидзе, 1964.

480. Хашхажева, Р.Х. Адыгские просветители XIX-начала XX вв. Нальчик, 1993.

481. Ходнев, А.И. История Императорского Вольного Экономического Общества с 1765 по 1865 гг. СПб., 1865.

482. Хоруев, Ю.В. Печать Терека и царская цензура. Орджоникидзе, 1971.

483. Храпоничева, Е.В. Традиции благотворительности малых городов России // Малые города России. Проблемы истории и возрождения. М., 1998. - С. 145-149.

484. Цаликов, А. Народное образование в Терской области // Горская жизнь 1918 -№39.

485. Ценностная и социальная идентичность российской гуманитарной интеллигенции: Тез. всерос. конф. Москва 26-27 апреля 2000 г. М., 2000.

486. Чарнолусская, Е. Просветительная роль сельскохозяйственных обществ // Учитель и школа -1915 -№ 1.

487. Чекменев, С.А. Социальное и экономическое развитие Ставрополья и Кубани в к. 18-1 пол. 19 вв. Пятигорск, 1967.

488. Чепелева, И.Д. Деятельность провинциальной либеральной интеллигенции по формированию в России гражданского общества (конец XIX-начало XX вв.). Курск, 1994. - Рукопись деп. в ИНИОН РАН № 49998 от 18.01.95.

489. Чин, С.Н. Государственная система общеобразовательной подготовки женской молодежи на Кубани в XIX-начале XX вв. Майкоп, 1993.

490. Шахова, Г. Делать добро // Советская Кубань 1898 - № 184 - 11 августа.

491. Шахова, Г. Кафе «Чашка чаю» // Советская Кубань 1989 - № 244 - 24 октября.

492. Шевченко, В.Н. Интеллигенция и общественность в российском обществе: история и современность // Личность. Культура. Общество -2002 Т. IV. Вып. 3-4. - С. 107-128.

493. Ширинянц, А.А. Вне власти и народа. Политическая культура интеллигенции России XIX-начала XX века. М., 2002.

494. Ширинянц, А.А., Ширинянц, С.А. Российская интеллигенция на рубеже веков. М., 1997.

495. Шмидт, С.О. К истории слова «интеллигенция» // Россия — Запад — Восток. Встречные чтения. М., 1996. - С. 409-417.

496. Щербина, Ф.А. История Кубанского казачьего войска. Т. 2. -Краснодар, 1995.

497. Щербинин, П.П. Патриотическая деятельность дамских комитетов Тамбовской губернии в период войны XIX-начале XX вв. // Тендерные исследования в гуманитарных науках: Современные материалы международной конференции. Ч. 3. Иваново, 2000. - С. 24-29.

498. Щетинина, Г.И. Идейная жизнь русской интеллигенции: конец ХГХ-начало XX вв. -М., 1995.

499. Элькина, Д. Очерки по агитации, пропаганде и внешкольной работе в дореволюционной России. М., 1930.

500. Юзефович, М. Наша либеральная интеллигенция. Киев, 1882.

501. Монографии и статьи зарубежных авторов

502. Between Tsar and People. Edukated Society and Quest for Publik Identity in Late Imperial Russia. Princeton. N.Y, 1992.

503. Beyrau, D. Intelligenz und Dissens: die russischen Bildungsschichten in der Sovietunion 1917-1985. Gottingen, 1993.

504. Billington, J. Michajlovsky and Russian Populism. Oxford, 1958.

505. Frieden, N.M. Russian Physicians in an Era of Reform and Revolution, 1856-1905. Princenton. N.Y, 1981.

506. Karpovich, M. Imperial Russia 1801-1917. N. J., 1961.

507. Kassou, S.D. Students, Proffesors and the State in Tsarist Russia. Berkeley, 1989.

508. Kelly, A. Zur Einfiihrung // Berlin A. Russische Denker. F. a. M., 1981.

509. Leoroy-Beaulieu, A. L'Empire des Tsars et les Russes. P., 1990.

510. Malia, V. Was ist Intelligentsia // Die russische Intelligentsia. Stuttgard, 1962.

511. Masaryk, Th. g. Zur Russischen Geschichts-und Religionsfhikosofhie. Soziologische Skizzen. F. a. M., 1992.

512. Notzel, K. Dit Grundlagen des geistigen Russlands. Yena, 1917.

513. Scherrer, J. Die sozialistische Intelligentsia. Ihre Rolle in der russischen Kulturerrevolution vor and nach 1917 // Comparativ — 1995 № 6.

514. Spath, M. Fach-und Standesvereinigungen russischer angenieure 1900-1914. -В., 1984.

515. Szamuely, T. The Russian Tradition. L., 1974.