автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.04
диссертация на тему: Несобственно-прямая речь как лингвопрагматическая категория

Полный текст автореферата диссертации по теме "Несобственно-прямая речь как лингвопрагматическая категория"

На правах рукописи

□03055283

ОМЕЛЬКИНА Оксана Владиславовна

Несобственно-прямая речь как лингвопрагматическая категория (на материале немецкоязычной прозы)

Специальность 10.02.04 - германские языки

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Самара - 2007

003055283

Работа выполнена на кафедре немецкого языка Самарского государственного педагогического университета.

Научный руководитель доктор филологических наук, профессор

Кострова Ольга Андреевна

Официальные оппоненты доктор филологических наук, доцент

Данилова Нина Константиновна

кандидат филологических наук, доцент Шилова Ирина Алексеевна

Ведущая организация Смоленский государственный

педагогический университет

Защита состоится « 17 » апреля 2007 г. в 13.30 часов на заседании диссертационного совета К 212.216.04 при Самарском государственном педагогическом университете по адресу: 443099, Самара, ул. М.Горького, 65/67, корпус № 1, ауд. 9.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Самарского государственного педагогического университета.

Автореферат разослан « //»марта 2007 г.

Ученый секретарь диссертационного совета к.ф.н., доцент

Г.В. Стойкович

Реферируемая диссертация выполнена в рамках лингвистического анализа художественного текста и посвящена прагматическому исследованию несобственно-прямой речи на материале немецкоязычной художественной прозы.

Исследование опирается на труды современных отечественных и зарубежных лингвистов, в частности Н. Д. Арутюновой, М. Ю. Сидоровой, В. А. Лукина, Н. С. Валгиной, Е. А .Гончаровой, Е. Я. Кусько, Й Майбауера, Б. Зандиг, К. Гаузенблаза и др.

Объектом изучения является несобственно-прямая речь. Предмет исследования - прагматические характеристики несобственно-прямой речи, механизмы их реализации и возникающая в результате их функционирования компрессия информации.

Актуальность избранной темы определяется необходимостью комплексного подхода к изучению несобственно-прямой речи, включающего не только лингвостилистический, но и прагматический аспект. В проведенных ранее исследованиях (Е. Я. Кусько, Е. А. Гончарова) несобственно-прямая речь трактовалось исключительно как стилистическое и лингвостилистическое явление, призванное усилить полифонизм авторской речи и выполняющее в произведении ряд стилистических функций. В характеристике несобственно-прямой речи как лингвистического явления наблюдались сложившиеся стереотипы, касающиеся ее синтаксического строя Прагматическая природа несобственно-прямой речи не рассматривалась Кроме того, некоторыми исследователями не признавалась самостоятельность несобственно-прямой речи как лингвистического явления, в результате чего она отождествлялась с внутренним монологом как видом внутренней речи в художественном произведении Выявление существенных отличительных признаков, позволяющих разграничить несобственно-прямую речь и внутренний монолог, разрушение сложившихся стереотипов в синтаксическом аспекте, описание и классификация прагматических характеристик несобственно-прямой речи и обнаружение прагматической функции более высокого уровня, именуемой нами «компрессия информации», обусловливают научную новизну проведенного исследования.

Теоретическая значимость работы заключается в выделении несобственно-прямой речи в особый текстотип повествования художественного текста, обладающем собственными, отличными от других видов речи, константными лингвистическими признаками и прагматическими характеристиками. Используемая

методика прагматического анализа может быть экстраполирована на другие виды речи в художественном произведении.

Практическое значение данной работы определяется возможностью использования ее основных положений и выводов в лекционных курсах по стилистике, интерпретации текста, филологическому анализу художественного текста, в различных спецкурсах, а также при написании учебных пособий, дипломных и курсовых работ.

Основная цель диссертации состоит в выявлении лингвопрагматической природы несобственно-прямой речи, описании ее прагматических характеристик и выявлении механизмов их реализации. Цель работы обусловила решение следующих задач:

1. на основе прагматических критериев текстуальности уточнить параметры отграничения несобственно-прямой от внутренней речи;

2 описать прагматическую специфику несобственно-прямой речи, средства выражения этой специфики и их функциональную значимость;

3. охарактеризовать несобственно-прямую речь как особый текстотип повествования в художественном тексте.

Для решения данных задач использовались следующие методы, эмпирический, структурно-семантический, функциональный, метод сопоставительного анализа.

Материалом исследования послужила выборка из 3000 примеров, содержащих несобственно-прямую речь, полученная методом сплошного извлечения из художественных текстов немецкоязычных авторов XIX - XX веков. Проанализировано около 2500 страниц.

Апробация работы: Результаты исследования были представлены на Научных чтениях в Самарском филиале Университета РАО (Самара, 2002), на международной научной конференции «Язык в пространстве и времени» (СГПУ, 2002), на III Всероссийской научно-практической конференции «Теория и практика германских и романских языков» (Ульяновск, 2002), на областной научно-практической конференции «Немецкий язык и его роль в образовательном пространстве» (СГПУ, 2004), на Всероссийской научно-практической конференции «Дискурсивный континуум: текст -интертекст - гипертекст» (СГПУ, 2006), на научных конференциях преподавателей кафедры немецкого языка СГПУ (2002-2005), на заседаниях кафедры немецкого языка СГПУ (2002-2006).

По теме исследования автором опубликовано 6 работ.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Несобственно-прямая речь - особая лингвопрагматическая категория художественного текста, формируемая на основе слияния перспектив автора и персонажа, особым образом взаимодействующая с сюжетной линией повествования и отличающаяся набором специфических лингвопрагматических признаков.

2. По содержанию и языковому оформлению несобственно-прямая речь отличается как от авторской речи, так и от внутреннего монолога В качестве критериев отграничения несобственно-прямой речи от авторского повествования служат, прономинальная транспозиция, темпоральный сдвиг, модально-прагматический и синтаксический аспекты. Различие несобственно-прямой речи и внутреннего монолога состоит, во-первых, в неодинаковом взаимодействии с сюжетной линией, а во-вторых, в несовпадении лингвистических признаков.

3. Главенствующей прагматической характеристикой несобственно-прямой речи является дейксис, который в ее структуре имеет следующие виды: прономинальный, локальный, темпоральный, именной, дискурсивный. Каждый из перечисленных видов дейксиса имеет свои подвиды и средства выражения.

4. Темпоральный, именной и дискурсивный дейксис формируют, в свою очередь, прагматическую функцию более высокого уровня - компрессию информации, под которой понимается способность языковых единиц импликатировать дополнительный смысл, а именно вбирать в себя смысловую информацию значительного объема.

5. Несобственно-прямая речь - особый текст отип повествования в художественном тексте, который можно охарактеризовать следующим образом: непроизнесенное спонтанное монологическое речевое произведение, являющееся составной частью другого речевого произведения (авторская речь), тесно связанное с ситуацией, прерывное по своему характеру, обладающее повторяющимся набором лингвистических признаков и реализующее ряд прагматических функций, прежде всего в рамках гиперфункции компрессии информации.

Структура исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, библиографического списка использованной

литературы (170 наименований, из них 130 отечественных и 40 зарубежных источников) и списка источников иллюстративного материала (10 наименований). Объем диссертации составляет 150 страниц.

Основное содержание работы

Во введении обосновывается актуальность темы исследования, формулируются его цель и задачи, определяются материал и методы исследования, раскрывается научная новизна, теоретическая и практическая значимость полученных результатов, излагаются основные положения, выносимые на защиту.

В первой главе «Виды несобственно-прямой речи и проблема связности текста» излагаются теоретические положения, на которые опирается исследование. В ней рассматриваются прагматические критерии текстуальности (§1.), а именно существующие в современной лингвистике подходы к изучению текста (1.1.), связность, которая определяется как фундаментальное свойство текста (1.2.), и основные прагматические понятия текста (1 3.). Дается характеристика несобственно-прямой речи, прослеживаются этапы становления данного термина (§2.), описывается структурно-семантическая типологизация несобственно-прямой речи (§3.), состоящая из внешней (3.1.) и внутренней несобственно-прямой речи (3.2). В рамках разграничения несобственно-прямой речи и внутреннего монолога как вида внутренней речи (§5.) рассматривается внутренняя речь (§4.), в частности как психологическое (4.1.) и художественное явление (4.2.).

Обзор отечественной и зарубежной литературы по лингвистике текста показывает, что существует три подхода к изучению текста, соответствующие трем его уровням: грамматике, семантике и прагматике. Основная структурная единица текста - СФЕ - отрезок речевой цепи, характеризующийся смысловой, коммуникативной и структурной завершенностью. В нем содержится конкретный отрезок информации. Между предложениями, входящими в СФЕ, существует тесная связь. СФЕ развивает одну микротему.

Связность - важнейшая текстовая категория, благодаря которой некоторое множество высказываний превращается в текст.

При грамматическом подходе к тексту связность рассматривается исключительно как категория грамматическая. Выделение СФЕ объясняется закономерностями грамматического

согласования и грамматической зависимости, которые мотивированы законами языковой синтагматики. Вследствие этого текст считается языковой единицей, приравненной к другим языковым единицам речи.

Семантический подход к изучению текста характеризуется выдвижением на первый план при вычленении СФЕ семантического аспекта. На уровне семантики связность обусловлена концептуальностью текста и его соотнесенностью с определенным фрагментом действительности. Ведущими признаками текста являются такие его качества как целостность, интегративность, завершенность, выступающие как речевые, коммуникативные явления. Следовательно, и текст рассматривается как речевая, коммуникативная единица. Делается акцент на его отличии от языковых единиц собственными закономерностями строения и функционирования.

При прагматическом (коммуникативно-прагматическом) подходе к лингвистическому описанию текста отправной точкой анализа служит не синтаксическая или семантическая структура текста, а практическая деятельность, лежащая в его основе. Другими словами, в прагматике исследуется в первую очередь то, при каких обстоятельствах, в каких коммуникативных ситуациях, с какими предпосылками и с какими намерениями произносится высказывание. При этом текст рассматривается как сложный имитационный речевой акт, который осуществляется с определенными намерениями и в котором используется комплекс языковых средств и приемов воздействия на адресата. При этом текст остается речевым, коммуникативным явлением, а связность - основой для выражения совокупного содержания текста. Основными понятиями прагматической природы текста являются иллокутивный акт, дейксис, импликация и пресуппозиция. Реферируемое диссертационное исследование выполнено в рамках этого подхода.

Предметом нашего исследования явилась несобственно-прямая речь, под которой в самом общем смысле понимается синтез авторской и персональной речи, в результате которого повествование формально остается авторским, но содержание высказывания переносится в область мышления героя.

Зародившись в 19 веке, несобственно-прямая речь долгое время оставалась в терминологическом плане спорным явлением. Каждым исследователем, описывающим это явление, был предложен свой термин. Тоблеру, выделившим несобственно-прямую речь в 1887 году, принадлежит термин «своеобразное смешение прямой и косвенной речи». Т. Калепки обозначил ее как «скрытая или

завуалированная речь». Ш. Балли считал несобственно-прямую речь разновидностью косвенной речи. Е. Лерх определила ее следующим образом - «речь как факт». Е. Лорк противопоставил несобственно-прямую речь прямой и косвенной речи и назвал ее «пережитой речью». В 1922 году Г. Лерхом был предложен термин, устоявшийся в отечественной науке, - «несобственно-прямая речь». Однако, своим видом, в котором несобственно-прямая речь «вошла» в отечественную филологию, она обязана другому ученому - В. Н. Волошинову. Именно он в 1929 году проанализировал все предложенные теории, выделил в них основные характеристики рассматриваемого явления, суммировал накопленные знания о языковой и речевой природе несобственно-прямой речи и обозначил ее художественную специфику.

Следующая ступень в изучении несобственно-прямой речи была посвящена ее категориальной и сущностной природе. Исследователем Е. Я. Кусько были разработаны генетическая, структурно-семантическая и квантитативная типологизации. Для нашего исследования представляет интерес структурно-семантическая типологизация несобственно-прямой речи, которая соотносится со способом передачи чужой речи. Согласно названной типологизации несобственно-прямая речь подразделяется на внешнюю и внутреннюю.

Внешняя несобственно-прямая речь включает в себя тематическую речь, скрытую речь, цитатную речь, речь в речи, коллективную несобственно-прямую речь. Общим для них является то, что они соотносятся с прямой, т. е. устной речью персонажа. Это обусловливает их краткость, сжатость, появление в тексте сразу после прямой речи, включение в авторское повествование в виде микроформ.

Большинство случаев несобственно-прямой речи в художественном произведении относятся к внутренней несобственно-прямой речи. Она объединяет внутренние рефлексии, внутренний монолог и поток сознания. В отличие от внешней, в основе подвидов внутренней несобственно-прямой речи лежит внутренняя речь. Мы понимаем внутреннюю несобственно-прямую речь как внутреннюю речь в рамках авторского типа изложения, следствием чего является отсутствие вводящих слов и оборотов и большая ориентированность на объективное, что выражается в способности продолжения сюжетной линии, а не выпадением из нее. Внутренняя несобственно-прямая речь характеризуется развернутостью своей структуры, синтаксической сложностью, а также способностью реализовывать некоторые прагматические функции.

Поскольку внешняя схожесть и схожесть художественных функций внутренней несобственно-прямой речи и внутреннего монолога часто приводит к их отождествлению, мы посчитали целесообразным выявить критерии из разграничения.

Главные характеристики внутренней речи как психологического явления, безотносительно к художественному тексту, вытекают из ее основополагающего свойства, которое Л. С. Выготский обозначил как «речь для себя». Так как в интракоммуникации отправитель и получатель - одно лицо, средства синтагматической организации сводятся к минимуму. Отсюда грамматическая усеченность внутренней речи. Ее самонаправленность порождает чрезвычайную ассоциативность развертывания и емкий, конденсированный характер знаковых носителей.

В художественном произведении внутренняя речь предполагает некоторую авторскую обработку, чюбы стать более понятной для постороннего (каким является читатель). В художественном аналоге внутренней речи выделяют поток сознания, внутренний монолог, малые вкрапления внутренней речи, аутодиалог. В основу классификации положены критерии расчлененности и объема Наименее расчленен и наиболее объемен поток сознания. Он также наиболее сложен для восприятия читателем в силу ослабленных содержательных связей внутри себя. Наиболее расчленены и наименее объемны малые вкрапления внутренней речи, служащие для мгновенной реакции на происходящее и выделяемые пунктуационно. Внутренняя речь во всех ее проявлениях выражает внутренний мир героя - его эмоции, мысли, переживания. Она является составной частью речевой партии персонажа. Однако, она отличается от внешне проявленного высказывания и по форме, и по содержанию, и по графической пунктуационной репрезентации в тексте. Последние три замечания служат для некоторых исследователей аргументом в пользу отождествления внутренней и несобственно-прямой речи.

Однако, сопоставительный анализ двух видов речи (в частности внутреннего монолога как вида внутренней речи) выявляет принципиальные различия между ними. Нами выявлено два существенных отличительных признака. Во-первых, несобственно-прямая речь и внутренний монолог по-разному взаимодействуют с сюжетной линией повествования. Несобственно-прямая речь, по мнению Е. А. Гончаровой, выступает рядом с авторской речью как сюжеторазвивающий компонент текстового целого [Гончарова 1984: 55]. Вслед за ней мы можем сказать, что она заключает в себе

элементы и логического, и эмоционального познания факта [Гончарова 1984: 126]. В отличие от внутреннего монолога несобственно-прямая речь не прерывает движение сюжета, а является его органической частью:

(1) Mit halbem Auge sah der Dichter auf die Witwe. Sie verzog das Gesicht. Kleine Krämpfe durchquerten sie, in Wellen von oben nach unten. Nur jetzt nicht weilerschweigen, schoß ihr durch den Kopf. Was auch geschähe, es sollte mit Worten geschehen. Und sie fragte nach dem Inhalt des Gedichtes (В. K., 34).

Внутренний монолог останавливает движение сюжета. Персонаж размышляет, и действие замирает, чтобы вернуться в активную фазу на той же точке, на которой оно было прервано его введением. В качестве примера можно привести эпизод из новеллы Ст. Цвейга "Der Zwang". Главный герой новеллы, художник, покинувший Германию и обосновавшийся в Швейцарии, живет в постоянном страхе быть арестованным. Однажды утром он получает письмо с пометкой «служебное»:

(2) Und nun knisterte der Brief, kalt und körperlich, zwischen seinen Fingern Was ist mir dieses Blatt hier' sagte er sich...

Это событие вызывает в нем бурю эмоций, которая находит выражение во внутреннем монологе. Герой рассуждает на тему долга и права, восстает против насилия по отношению к нему и высказывает желание быть свободным. А на выходе из него восстанавливается прерванная ситуация:

Die Finger spannten sich, das harte Kuvert durchzureißen und in Fetzen zu zerpflücken (S. Z, 28-29).

Весь монолог, таким образом, оказывается в рамке из повторяющегося "die Finger": действие прерывается в определенной точке и возвращается к ней после внутреннего монолога.

Во-вторых, существует лингвистическая дивергенция на морфологическом уровне. Внутренний монолог официально передается действующему лицу посредством вводящих слов и оборотов, следствием чего является изменение грамматического времени на презентные формы, а личных и притяжательных местоимений на форму 1 лица ед числа*

(3) Er ging zuruck durch das leere Haus in sein Zimmer, faßte den Rucksack. Es ist ihre Schuld allein, sagte er sich, ihre Schuld allein. Sie hatte mich zurückhalten müssen. Sie verachtet mich: so falle ich. Mein Blut Uber sie! Es ist ihre Schuld, nicht meine, ihre Schuld allein (S. Z, 27)

В несобственно-прямой речи слово действующему лицу не передается - это специфическая черта этого вида речи. В ней язык автора вбирает в себя речь и мышление персонажа, сохраняя все морфологические признаки авторского повествования. Следовательно, грамматическое время (претеритальные формы), личные и притяжательные местоимения в форме 3 лица ед. числа остаются неизменными:

(4) Sie gehörte hierher, so wie Gregor hierher gehörte, die graue Vorzeit hier war ihre Wahrheit, der Kampf, der hier gefuhrt wurde, war ihre Wahrheit, es war der Kampf durch den sie hindurch musste, um zu ihrem neuen Leben zu gelangen Zu was für einem neuen Leben9 Gab es denn überhaupt ein neues Leben9 (P. W, 80).

Таким образом, внутренний монолог и несобственно-прямая речь — это разные лингвистические явления.

Вторая глава «Специфические признаки несобственно-прямой речи» посвящена выявлению средств демаркации несобственно-прямой речи на фоне авторского повествования: темпоральному сдвигу (§1), прономинальной транспозиции (§2.), модально-прагматическому аспекту (§3.) и синтаксическим особенностям (§4.).

Как было отмечено выше, в большинстве случаев формальные (морфологические) признаки авторского повествования и несобственно-прямой речи совпадают. В этом и состоит сложность ее распознавания. Наш исследовательский опыт показывает, что в таких случаях выявление несобственно-прямой речи должно опираться не на прономинально-вербальную структуру, а на обнаружение признаков дистанцирования внутри кажущейся смысловой однородности. Другими словами, необходимо обнаружить субъективность автора-героя в структуре автора-повествователя. И все же можно назвать четыре критерия отграничения несобственно-прямой речи, соответствующие ее лингвистическим конститутивным признакам: темпоральный сдвиг, прономинальная транспозиция, модально-прагматический аспект и синтаксические особенности.

Темпоральный сдвиг в несобственно-прямой речи выражается в отличной от авторского повествования соотнесенности глагольной формы и действия. Действие настоящее передается претеритом, который является конститутивной формой несобственно-прямой речи. Если в авторской речи претерит выступает в своей основной функции, описывая прошедшие действия, то здесь он выступает в значении настоящего или будущего в прошедшем [ср.

Zerebkov 1978]. Тем самым читатель переводится из сферы повествования в сферу (со)переживания. В следующем примере смену координат на оси времени сигнализирует наречие jetzt

(5) Fischer hatte oft gegrübelt, ob es jemanden gab, der stark genug wäre für seinen Klon. Und jetzt stand ein Mensch vor ihm, der sich tatsächlich klonen lassen wollte. Ein Mensch, ausgestattet mit der dafür nötigen Portion Größenwahn, das ideale Klon-Elter. Was sollte da noch weiteres zaudern? Diese Frau, die seine geheimsten Gedanken aussprach, war zu allem entschlossen (С. В., 20)

Для выражения действия в прошлом в несобственно-прямой речи используется форма плюсквамперфекта:

(6) Ja, sie hatte sich im Laufe der Zeit in einen richtigen Groll gegen Rosalie und die Schwägerin hineingewühlt, hatte sich ganz abgeschlossen von ihnen und blieb nur noch, weil die Befürchtung, ihre Tochter mochte in ihrer Abwesenheit sofort dem Burschen ihr Jawort geben, sie nicht abreisen ließ (L С, 95)

Плюсквамперфект, как правило, демонстрирует в ее структуре выводы, результаты, обобщения. Претерит и плюсквамперфект являются в современной прозе самыми продуктивными формами несобственно-прямой речи. Что касается временной формы презенса в темпоральной системе исследуемого вида речи, то он, по нашим наблюдениям, встречается в произведениях от 1 лица, а также во внутреннем монологе, потоке сознания как видах несобственно-прямой речи:

(7) "Ich bin froh, dass ich Jakob habe", sagt Malwine.

Malwine hat Jakob, Jakob hat Malwine. Malwine hat die

Blumen, Jakob den Hund Jakob und Malwine haben Zeno, sie haben das Haus. Jakob fährt einen Volvo, Malwine irgendeinen Combi, wegen der Einkäufe.

„ Ohne Auto waren wir erschossen", sagt Malwine (B. F, 10-11)

Претерит и плюсквамперфект по существу вытесняют из темпоральной системы несобственно-прямой речи перфект, в редких случаях передающий действие в прошлом. Темпоральный сдвиг выражается также в том, что действия в будущем оформляются в несобственно-прямой речи в большинстве случаев кондиционалисом I, во многом утратившим в этом виде речи модальную семантику и передающим значение футуральности с оттенком гипотетичности:

(8) Weder Siri noch Janeck zweifelten an ihrem Erfolg. Im dreiundzwanzigsten Jahr würde Siri ihr Kunststudium beginnen (С K., 163)

Темпоральный сдвиг на фоне повествования является маркером включения в авторское повествование субъектного плана персонажа и служит критерием отграничения несобственно-прямой речи.

Оппозиция прономинальных систем повествования и несобственно-прямой речи заключается в характерном сдвиге от имени героя к формам личных местоимений. Самой продуктивной прономинальной формой является местоимение 3 лица во всех падежах. Эту форму можно считать конститутивной для несобственно-прямой речи, поскольку она наилучшим образом позволяет выразить слияние перспектив автора и персонажа- автор отстраняется от имени героя, «уходя в тень» как повествователь; персонаж отстраняется от себя, отказываясь от употребления местоимения 1 лица:

(9) Ein schon gekündigter Verkaufer in ihrem Haus! Sie konnte es noch immer nicht begreifen, was ihn an einem Heftchen angezogen hatte. Wollte er etwas von ihr? Hatte er sie etwa durchschaut? Da es kein wichtiges obszönes Werk gab, das sie nicht besessen und schon zum wiederholten Mal gelesen hatte, wäre jeder Könner, der ihr entgangen sein sollte, ein enormer Gewinn (В К, 28).

Кроме 3 лица ед числа в прономинальной системе несобственно-прямой речи употребительны формы 1 лица ед. и мн. числа, а также 2 лицо сд. числа. Несобственно-прямая речь с формами 1 лица ед. числа встречается в произведениях от 1 лица, что вызывает дополнительные сложности при демаркации данного вида речи. Маркерами субъективного изложения могут служить модальные слова и выражения, разговорно-бытовая лексика, эмоционально-экспрессивный синтаксис:

(10) "Ich hoffe, du fühlst dich wohl bei uns", sagt Malwine.

Wenn ich bloß wüßte, was ich tun soll, ich bin hilflos Ich könnte

meinen Koffer packen, meinen Paß nehmen und Geld von meinem Konto abheben. Das konnte ich Und woanders hinfahren. Ich bin in keinem Sanatorium. Ich sollte etwas arbeiten oder mich im Haus nützlich machen, im Garten. „Du sollst dich entspannen", sagt Malwine (B. F., 12-13)

Форма 1 лица мн. числа может носить в несобственно-прямой речи как инклюзивный, так и эксклюзивный характер. В первом случае местоимение wir воспринимается одновременно как повествование автора, рассказ персонажа и как обращение к читателю (см. пример И), во втором случае оно представляет собой объединение плана «автор-персонаж» и подразумевает не столь ощутимое вовлечение читателя в повествование:

(11) Wir wollen jetzt ein bisschen schwätzen

Wir wollen ein bisschen schwätzen, wie es sich für eine ordentliche Geschichte gehört, laßt mir die kleine Freude, ohne ein Schwätzchen ist alles so elend traurig. Ein paar Worte nur über fragwürdige Erinnerungen, ein paar Worte über das flinke Leben, wir wollen einen schnellen Kuchen backen mit bescheidenen Zutaten, nur ein Stuckchen davon essen und den Teller zur Seite schieben, bevor uns der Appetit auf anderes genommen ist (J. В, 24)

Форма 2 лица ед. числа присуща внутренней несобственно-прямой речи как механизм внутреннего рефлектирования, когда персонаж обращается к своему внутреннему «я» на «ты», чтобы посоветоваться с самим собой о чем-то важном:

(13) Du sitzt mit enttäuschtem Gesicht, hast von vornherein nicht viel erwartet, nur ein wenig Rückenwind für deinen armen Verstand, nur diese und jene versteckte Andeutung, aus der man mit einigem Geschick ein Festessen bereiten konnte, aber mit so wenig hast du nicht gerechnet Kein Wort von Bezanika, wo die Russen längst schon durchgezogen sein müssen, kein Sterbenswort, das auf deutsche Schwierigkeiten hinweist, statt dessen spielen die Schwachköpfe Fußball und machen Ausstellungen und pflegen die Gerechtigkeit (J. В, 112)

Последняя возможная форма в прономинальной системе несобственно-прямой речи - неопределенно-личное местоимение man, которое в большинстве случаев соотносится с субъектом речи и выступает субститутом местоимения er, выполняя дополнительную функцию обобщенной оценки:

(14) Er (der Landauer) ist zwar unkommod und dem Franz nicht nobel genug; aber bis jetzt ist es diesem noch nie eingefallen, dass man ja einen neuen anschaffen konnte (L С, 33).

Рассмотренная прономинальная транспозиция служит сигналом смены или слияния художественных перспектив и формирования специфики несобственно-прямой речи.

Модально-прагматический аспект несобственно-прямой речи представлен во-первых, модально-окрашенной лексикой, а во-вторых, широким употреблением конъюнктивных форм. Модально-окрашенная лексика включает в себя модальные слова и частицы типа wohl, vielleicht, eigentlich, ja, doch и др., которые передают чувства противоречивости, неуверенности, страха, сомнения, сопровождающие размышления человека в сложные жизненные моменты. Такие модальные слова характерны для внутренней несобственно-прямой речи и являются (часто единственным) средством ее демаркации:

(15) Es wäre wohl am besten, grübelte er, das Schwein zu betäuben. Dann könnte es mit Hilfe von zwei Arbeitslosen, die sich ja finden ließen, in einer Umzugkiste ins Haus geschafft werden Aber zu welchem Zweck? Was könnte man vorgeben? Vielleicht sollte er einfach behaupten, an einer Rehabilitierung des Schweines zu schreiben, was nur gelingen konnte, wenn er ein Schwein in seiner Wohnung hatte; der Tierschutzverein wäre damit gewonnen Doch wie die sture Frau vom Land, wie das Gesundheitsamt, wie die Ordnungbehorde auf seine Seite bekommen? Durch Bestechung vielleicht; aber womit bestechen? Es kämen nur Freiexemplare seiner Bucher in Frage, mit Widmung natürlich. Doch wie hoch steht sein Name im Kurs? (В. K., 15-16)

Утвердительно-отрицательные слова типа ja, nein, междометия ah, oh и др. встречаются и во внутренней (они придают мыслительному процессу эмоциональную окраску), и во внешней несобственно-прямой речи Эмоционально-экспрессивные слова о, mein Gott! Zum Teufel и др. представляют следы разговорной речи персонажа, привносимой в его несобственно-прямую речь Лейтмотивные слова и выражения, входящие в состав модально-окрашенной лексики, также играют значительную роль в демаркации, т. к. слово-мотив персонажа, предметный мотив, мотив жеста сигнализируют о ее появлении. Например, в романе "Madam Bäuerin" таким лейтмотивным словом, сигнализирующим о появлении несобственно-прямой речи, оказывается слово denn в начале предложения:

(16) Und hinter der Streuschupfe des Hofes steht die Nanndl, des Straßlerbauern Tochter, und schaut auf das herankommende Fuhrwerk des Schiermoserfranzi

Denn die Nanndl wär in ihrer Seel nicht abgeneigt, einmal Schiermoserin zu werden (L. C., 8).

Такое же действие оказывают и цитатные вставки. К ним относятся цитаты из литературных произведений, пословицы, поговорки, лексические элементы из речи самого персонажа:

(17) Jakob dreht Blatt für Blatt spiegelverkehrt um, noch ist Polen nicht verloren, noch gibt es eine ungelesene Rückseite, die lückenhaft ist wie die Vorderseite, vielleicht aber nicht ganz so maulfaul (J. В, 114).

Таким образом, все перечисленные виды модально-окрашенной лексики репрезентируют субъектную транспозицию в авторском повествовании, а именно слияние модально-оценочных перспектив автора и персонажа, формирующее специфику несобственно-прямой речи

Конъюнктив в структуре Несобственно-прямой речи встречается в трех видах: независимый конъюнктив в самостоятельных предложениях; зависимый конъюнктив с потенциально-ирреальной модальностью в значении гипотетичности в придаточных предложениях; квотативный конъюнктив, не обладающий гипотетичностью и служащий для выражения косвенной модальности чужого высказывания, включенного в несобственно-прямую речь. Появление конъюнктива в авторском повествовании является надежным средством изменения перспективы повествования и демаркации несобственно-прямой речи.

Несобственно-прямая речь характеризуется полярными синтаксическими формами: на одном полюсе представлены микроформы и эмоционально-экспрессивный синтаксис, оформленный различного рода неполными структурами, на другом -нагромождающиеся друг на друга объемные сложноподчиненные предложения.

Эмоционально-экспрессивный синтаксис вмещает в себя разнообразные виды кратких структур: эллиптические, назывные, субстантивированные, номинативные, глагольные, безглагольные, междометные, инфинитивные и дру1 ие:

(18) Der harte Raum weckte in ihr plötzliche Verzweiflung Geruch von Holz, herber Geruch der Felle, Geruch von Steinstaub, von feuchtem Schimmel. Geruch von Tod und Fäulnis. Ein Weinkrampf überkam sie, sie warfsich in die feindlichen Felle (P. W., ¡1)

(19) Er sann auf das große, einmalige Ereignis. Wie seltsam!, wie wunderbar! (J. В., 33)

В несобственно-прямой речи они соотносятся с речью внешней. Конденсируя ее эмотивное содержание, они часто обладают вопросительным и восклицательным характером. Эта синтаксическая особенность несобственно-прямой речи связана с ее психологической природой, поскольку действующее лицо, которому принадлежит несобственно-прямая речь, нередко находится в состоянии аффекта, переживает, ищет выхода из сложной ситуации. Очень часто вопросительно-восклицательные предложения играют роль зачинов несобственно-прямой речи и еще более рельефно отграничивают ее от авторской речи. К микроформам несобственно-прямой речи относят отдельную лексему или группу слов, синтаксически обособленную в предложении и создающую тем самым неоднородность авторского синтаксиса, либо не выделяющуюся из него ни интонационно, ни графически.

В своей работе мы опровергаем сложившееся мнение о том, что синтаксису несобственно-прямой речи свойственны исключительно краткие структуры. Здесь мы опираемся на прагматическую типологизацию художественной прозы Н. Д. Арутюновой и М. Ю. Сидоровой В основе типологизации Н. Д. Арутюновой лежит противопоставление синтагматического аспекта высказывания аспекту его актуализации. Мы определили, что внешняя несобственно-прямая речь относится к актуализирующей прозе, которая характеризуется ослабленными связями внутри предложений и между ними, смысловой раздробленностью, краткими синтаксическими структурами. Внутренняя несобственно-прямая речь, напротив, относится к иерархической (синтагматической) прозе, отличительными признаками которой являются распространенность предложений, большое количество средств связи между предложениями и тд. Из типологизации М. Ю. Сидоровой для нас важно противопоставление разных когнитивных модусов в пределах одной субъектной сферы: сознание акциональное и сознания неакциональные - перцептивное и рефлексивное. Смена состояний сознания влияет на грамматические характеристики текста. Действительно, синтаксические конструкции внешней несобственно-прямой речи (актуализирующая проза или акциональное сознание) не могут оставаться неизменными во внутренней (иерархическая проза или рефлексивное сознание). Это подтверждается анализом нашего материала: для внутренней несобственно-прямой речи характерны не краткие синтаксические структуры, а развернутые сложноподчиненные предложения большого объема, имеющие в своем составе различные виды придаточных предложений:

(20) Aber als sie nun Siri am Klavier sitzen sah, in derselben Haltung wie Iris vor dreißig Jahren, und als sie hörte, dass Siri dieselbe Bachfuge spielte, die immer auch das Lieblingsstuck ihrer Tochter gewesen war - da begriff sie zum allerersten Mal, dass es diese Tochter tatsächlich zwei Mal gab: Die funjjahrige Iris spielte Klavier und saß als erwachsene Frau von sechsunddreißig Jahren neben ihr. Wenn die beiden ein und dieselbe Person waren, dann war sie doch auch die Mutter der beiden, und ihr toter Mann war der Vater nicht nur von Iris, sondern auch von Siri. Der Vater einer Tochter, die nach seinem Tod geboren worden war' Diese Gedanken machten Katharina Sellin schwindeln (С. K, 54).

Таким образом, и краткие синтаксические структуры внешней, с одной стороны, и сложный синтаксис внутренней несобственно-прямой речи, с другой стороны, в сочетании со всеми

вышеназванными критериями отграничения служат средством ее демаркации.

В третьей главе «Лингвопрагматическая природа несобственно-прямой речи» выявляются особенности компрессии информации применительно к анализируемому виду речи (§1.), исследуется и описывается его главенствующая прагматическая характеристика — дейксис (§2.), который имеет следующую структуру: прономинальный (2.1.), локальный (2.2.), темпоральный (2.3.), именной (2.4 ) и дискурсивный дейксис (2.5.). В свою очередь, темпоральный, именной и дискурсивный дейксис формируют функцию более высокого прагматического уровня — компрессию информации. Отдельный раздел (§3.) посвящен проблемам выделения текстов в отдельные текстотипы, в котором, опираясь на проделанный анализ, мы выделяем несобственно-прямую речь в особый текстотип повествования в составе художественного текста.

Приступая к описанию прагматических характеристик несобственно-прямой речи, мы выдвигаем тезис о способности данного вида речи к компрессии информации. Применяя термин «компрессия» к художественному тексту, а именно к исследуемому явлению, мы разграничиваем языковую компрессию (языковую экономию) и компрессию информации. Под языковой компрессией нами понимается синтаксическая компрессия, механизмом которой является использование односоставных, неполных предложений, бессоюзие и т. п. Под компрессией информации мы понимаем способность языковых единиц вбирать в себя определенный объем смысловой информации. Компрессия информации (коммуникативная компрессия) в несобственно-прямой речи основана на языковой (синтаксической) компрессии.

Компрессия информации осуществляется в несобственно-прямой речи разными видами дейксиса, который является главенствующей прагматической характеристикой этого вида речи. В структуре дейксиса нами выделены прономинальный, локальный, темпоральный, именной и дискурсивный виды. В свою очередь, каждый из этих видов дейксиса имеет свои подвиды.

Прономинальный дейксис подразделяется нами на следующие группы:

1). Персональный, выраженный личными местоимениями, способствующими слиянию перспектив автора и персонажа.

(21) Das Kind klammerte sich fest an dem Mädchen, es wich zurück, als Lea sie anrühren wollte. Sie war eine Diebin, stehlen wollte sie das Kind, das ihr nicht gehörte (P. W, 89).

2). Указательно-местоименный дейксис выражается указательными местоимениями dieser, derselbe, die, der, das, selbst и др., способствующими выделению персонажа без его прямого называния и придающие речи оттенок разговорности:

(22) Oh, er kennt doch seinen Sohn' Der ist doch nicht aus der Art geschlagen! (L С, 59).

3). Обобщенно-местоименный дейксис выражается неопределенно-личным местоимением man и неопределенными местоимениями jemand, alle, viele, einer и способствует выражению обобщеЕшой оценки:

(23) Der Schiermoserin steht der Verstand fast still. Also, alle sind sie zusammengeschworen! Alle helfen sie zu dieser Stadtbrut1 (L. C., 93).

4). Прономинально-локальный дейксис сочетает в себе средства выражения прономинального и локального дейксиса и способствует мысленному перемещению персонажа в определенную ситуацию:

(24) Er, dort vor ihr, was wollte er von ihr ? Beschmutzt von Kalk, von Steinstaub Hatte er einen noch höheren Turm erbaut? Und der andere, der Kloakenarbeiter, wie komisch sie waren Und sie hier mit ihren Farbnäpfen, mit ihren roten Nageln (P. W., 37).

Локальный дейксис в несобственно-прямой речи может выражаться наречиями места dort, dorthin, da, hier, hierher, links, rechts, предлогами места vor, an, hinter, zwischen, neben и др., местоименными наречиями, образованными от этих предлогов, например, davor, daneben и т. д. Проанализированный материал позволяет разделить группу локального дейксиса на две подгруппы в зависимости от типа объекта, на который он указывает. В несобственно-прямой речи различаются два основных типа таких объектов: физические и духовные. В соответствии с этим мы выделяем предметный локальный дейксис и духовный локальный дейксис.

1). Предметный дейксис затрагивает физическое пространство, в котором находится персонаж, т. е. указывает на расстановку предметов, расположение лиц и других физических объектов в реальной плоскости:

(25) Sie schritt den langen Flur ganz hinunter und öffnete die Tür zum Gästezimmer. Hier wurde sie das Kinderzimmer einrichten, sie sah es

bereits vor sich: das Kinderbett an der linken Wand, ein Regal mit bunten Kisten neben der Tur. Dort an der rechten Wand wurde das Klavier stehen, und zwar genau so eins, wie sie es sich als Kind immer erträumt hatte Davor ein runder Klavierschemel, der mit dunkelblauem Samt gepolstert war (C. K„ 31).

2). Духовный дейксис не связан с физическими характеристиками, он направлен на внутреннее пространство человека, следовательно, выходит за рамки реального Под влиянием психологических характеристик, свойственных несобственно-прямой речи, лексические единицы получают переносное значение и приобретают локальный характер, очерчивая духовный мир персонажа. Вопросительные слова концентрируют локальную семантику:

(26) Wo war nur die Tür? Panik überfiel Siri Sie drängte sich an den Korpern vorbei, wollte heraus aus dieser gedoppelten Welt, wo alle mit vier Augen zu sehen und mit zwei Nasen zu riechen schienen (С. K, 99).

Темпоральный дейксис может быть направлен на прошлое и будущее. Обе группы имеют свои средства выражения. В группе дейксиса, направленного на прошлое, дейктическим актуализатором является форма плюсквамперфекта, одна или в сочетании с временными наречиями и темпоральными союзами, а также лексическими средствами темпорального характера (см. пример 6). В отдельных случаях функцию предшествования выполняет перфект. Темпоральный дейксис, направленный на прошлое, актуализирует события, имевшие место в жизни персонажа, углубляя тем самым перспективу повествования и создавая компрессию. В случае указания на момент порождения несобственно-прямой речи, предшествующий указываемому действию, средством его выражения является кондиционалис I (см. пример 8).

Именной дейксис в несобственно-прямой речи выполняет несколько функций:

1) Интродуктивная идентификация имен:

(27) Ich will nicht allein woanders hinfahren Hier ist Malwine, meine kleine Schwester Malwine, meine hilfsbereite Schwester Malwine, meine glückliche Schwester Malwine (B F., 13)

2). Оценочная квалификация:

(28) Das waren überhaupt, ward ihm auf einmal klar, alles Unverschämtheiten und nichts weiter1 Der Aufsatz von heute, die Kenntnisse, die dieser Schuler sich ausserhalb der Schule holte, und von

denen die verwerflichste die Künstlerin Rosa Fröhlich war. Unverschämtheiten (H. M, 27).

3). Создание положительной или отрицательной характеристики персонажа через имя личное другого действующего лица:

(29) Er fragte nach ihrem Befinden, und die Frau namens Rebecca sagte mit spitzem Ton, das Befinden sei ausgezeichnet (J. В., 102).

В данном примере несобственно-прямой речи главного героя появление выражения die Frau namens Rebecca было бы уместно, если бы автор представлял новое лицо в повествовании, но данный объект уже хорошо знаком и читателю, и главному действующему лицу. Тем более странно его присутствие после прономинального дейксиса ihrem (Befinden), после которого логичнее было бы употребление дейксиса sie\ Er fragte nach ihrem Befinden, und sie sagte... На наш взгляд, именной дейксис, выраженный группой существительного + имя личное, имплицирует, во-первых, истинное отношение главного героя к женщине, с которой у него развиваются определенные отношения: красивое ухаживание - ложь, за которой скрываются презрение, сарказм и огромное желание унизить, когда определенная цель будет достигнута; и во-вторых, как следствие этого, раскрывается сам главный герой, его внутренняя сущность: за маской благопристойного господина - циничная, лишенная нравственных принципов, опустошенная личность. Таким образом, вся текстовая пресуппозиция по линии отношений главного героя и Ребекки и, вытекающая из этого характеристика самого главного персонажа, сконцентрирована в одном дейктическом выражении, содержащем имя личное. Необходимо добавить, что женское имя превращается для главного героя в символ мира, который недоступен для него, и как результат, вызывающий у него чувство ненависти и мести.

4). Метафорическая функция:

(30) Der alte Mann schauerte am ganzen Leib, so durchfrostete ihn das Entsetzen. Seine Tochter Erna, das Kind, das helle, übermütige Kind - nein, das konnte nicht möglich sein, er mußte sich getäuscht haben (St. Z., 399).

Пример (30) вполне мог бы существовать и без антропонима Erna. Однако, в несобственно-прямой речи любящего, страдающего отца, чье сердце переполнено любовью к дочери, это — ключевое слово, которое содержит в себе всю гамму положительных эмоций. Имя дочери превращается для него в символ любви, доброты, нежности. Недаром определениями к имени личному Erna выступают в данном

фрагменте прилагательные hell, übermütig (в значении озорной, шаловливый), а также существительное das Kind (несмотря на то, что дочери 19 лет), которое изначально несет в себе все самое доброе и нежное. Ассоциативный ряд прилагательных можно продолжить: zärtlich, gutmütig и т. д. И этот же антропоним противопоставляется существительному das Entsetzen, как две взаимоисключающие вещи. Схематично это можно представить так: Erna — das Kind - hell, übermütig, gutmütig, zärtlich... Erna ф das Entsetzen. Таким образом, имя личное в несобственно-прямой речи превращается в символ позитивного, «метафоризуется», и тем самым, значительно усиливает положительную характеристику персонажа - дочери главного героя, часто минуя авторское описание и авторскую характеристику.

Функцию дискурсивного дейксиса в исследуемом виде речи мы определяем как указание на уже состоявшееся или будущее событие или душевное состояние, сопровождающее какую-либо ситуацию, с целью подчеркнуть важность этого события для данного персонажа, заострить на нем внимание читателя, выделить, вычленить его из потока повествования, конкретизировать его, сделать из него вывод. Дискурсивный дейксис не обладает собственным набором языковых единиц и использует средства других видов дейксиса. Дискурсивный дейксис рассматривается нами в двух аспектах: по способу выражения и по выполняемой им функции.

Актуализаторами дискурсивного дейксиса могут выступать указательное местоимения das, dieser в сочетании с существительным, наречие образа действия so, местоименные наречия, придаточные субъектные и дополнительные в препозиции:

(31) Iris vermied Siris suchenden ängstlichen Blick und fühlte sich genauso gedemutigt wie ihr Zwilling. Was ein Triumph hatte werden sollen, war nicht einmal eine mittelmäßige Leistung gewesen, sondern eine Niederlage, eine Blamage (С. K, 114).

Выявив и описав прагматические характеристики несобственно-прямой речи, мы подтвердили свою гипотезу о ее свойстве компрессировать информацию. Из выделенных видов дейксиса такой способностью обладают темпоральный, именной и дискурсивный дейксис.

Как показал анализ материала, несобственно-прямая речь, находясь на стыке авторской и персональной речи, порождает совмещение перспектив автор-персонаж. Не останавливая движение сюжета, она становится косвенным источником характеристики персонажа, которая может охватывать широкий временной диапазон.

Иначе говоря, несобственно-прямая речь обладает способностью темпорального уплотнения, т.е. способностью вмещать в себя длительный временной континуум со значительным объемом информации Актуализаторами темпорального уплотнения выступают:

1). Временная форма глагола плюсквамперфект:

(32) Aber kaum dass er sich abseitiger Stelle im Garten genähert, so schreckte ihn ein Lachen, das er kannte und das ihm das Herz zerriß. Seine Musik war das gewesen, neunzehn Jahre lang, dies leichte Lachen ihres Ubermuts... einzig für dieses Lachen hatte er gelebt und sich die Galle krank geärgert im Leibe (S.Z., 406).

В этом случае события, происходящие на протяжении длительного времени, выступают как результат, заключение, итог. В основе таких высказываний лежат воспоминания, что позволяет сравнивать такие случаи с мнемоническим текстом и говорить о мнемонической несобственно-прямой речи.

2). Субстантивированные инфинитивы, концентрированная семантика действия которых создает эффект большого количества событий и информации, в результате чего еще плотнее сжимается "пружина времени":

(33) Da wusste er plötzlich, was das war, was er in sich hatte, wovor er sich fürchtete Der Tod. Das war es, wohin er die ganze Zeit gegangen war, um endlich einen Punkt zu erreichen, von dem es kein Fortsetzen mehr gab, er war getrieben worden von einem Verlangen nach einem langsamen schwerelosen Fall, nach einem Stürzen im Zeitlupentempo durch staubenden Schnee, die Arme ausgebreitet — aber jetzt wagte er sich nicht weiter heran an diese Möglichkeit, die so nahe lag, er blieb erschöpft stehen, gleichgültig, vollständig leer (P. W., 60-61)

3). Кондиционалис I. В этом случае мы имеем дело с другой направленностью темпорального уплотнения, поскольку у этой временной формы глагола в несобственно-прямой речи ката-форическая функция:

(34) Nein, er würde sie nur in Betrieb nehmen können (in Besitz, dachte er, in Besitz1), wenn die Fremdheit, von der sie gesprochen hatte, die Wahrhaftigkeit und Vollkommenheit eines lügnerischen Arrangements erreichen würde (J.B, 61)

Во всех названных случаях реализации темпорального уплотнения оно является проявлением компрессии информации.

Имена личные также демонстрируют высокий прагматический потенциал внутри несобственно-прямой речи, который реализуется перечисленными выше функциями. Они, в свою очередь,

реализуют функцию более высокого прагматического уровня -функцию компрессии информации. Как показал анализ, значение имен личных открыто для указания, осложненного характеризацией, содержит в себе пустоту, которая может заполниться множеством семантических признаков. Описание всего, что происходит с носителем имени в тексте, заполняет пустоту в его значении. За счет приобретения именем личным коннотаций оно может концентрировать в своих значениях содержание значительной части текста (отдельной подтемы, темы целого текста, идейного мотива). Это выражается в способности нести в себе лаконичную, но емкую по содержанию характеристику персонажа, которая успешно заменяет авторские комментарии, одновременно охарактеризовать и самого героя, и раскрыть его отношение к другому действующему лицу, вобрать в себя определенную информацию («метафоризироваться») и транспонировать ее далее по тексту. Имя личное может быть средством компресии внеязыковой (примеры (27-28)) и текстовой (примеры (29-30)) информации. Спецификой несобственно-прямой речи можно считать лишь компрессию текстовой информации, поскольку компрессия внеязыковой информации, заключенная в говорящих именах типа die Künstlerin Rosa Fröhlich, проявляется независимо от вида речи. Компрессия текстовой информации возможна только в указанном виде речи, поскольку в авторской или прямой речи антропонимы лишены той мотивационной направленности, которую они приобретают лишь в несобственно-прямой речи.

Функция дискурсивного дейксиса состоит в вычленении из потока изложения некоторой предшествующей или будущей ситуации, ее конкретизации. В средствах выражения дискурсивного дейксиса аккумулируется некий объем смысловой информации, включающий в себя само событие (описание которого занимает подчас несколько страниц текста), степень участия в нем персонажа, его эмоции, сопровождающие это событие на разных ею этапах, конечная оценка произошедшего или прогнозирование развития предстоящей ситуации, а также ассоциации, закрепившиеся у персонажа от этого события. Таким образом, дискурсивный дейксис вбирает в себя все названные моменты и транспонирует их в тексте, не упоминая в развернутом виде.

В заключении подводятся итоги диссертационного исследования. Проведенный анализ несобственно-прямой речи как лингвопрагматической категории доказал, что она обладает в

художественном произведении повторяющимся набором лингвистических признаков (дискурсивный, модально-прагматический и синтаксический) и реализует ряд прагматических функций, которые, в свою очередь, создают компрессию информации.

Исследованный материал продемонстрировал, что в структуре этого вида речи наблюдаются практически все виды связности -лексическая, семантико-синтаксическая, грамматическая. Особое значение, на наш взгляд, имеют лексический и семантико-синтаксический виды связности.

Лексическая связность реализуется посредством имени личного, которое благодаря мотивационной направленности несобственно-прямой речи вбирает в себя определенный объем смысловой информации (положительная или отрицательная характеристика персонажа, создание символа, метафоры) и транспонирует его далее по тексту.

Механизмами семантико-синтаксической связности в этом виде речи служат, прономинальный, локальный, темпоральный, именной и дискурсивный дейксис.

Мы считаем, что связность в несобственно-прямой речи носит как внутренний, так и внешний характер. Это означает, что синтаксическая связность создает сцепление внутри самого многочленного комплекса несобственно-прямой речи. А все виды дейксиса обеспечивают связность с предыдущими или последующими частями текста. Сделанные выводы позволяют утверждать, что несобственно-прямая речь действительно является особым текстотипом повествования в художественном тексте.

На основании сделанных выводов о несобственно-прямой речи как о самостоятельном лингвистическом явлении, обладающем типичными, повторяющимися морфологическими, лексическими и синтаксическими признаками, а также обладающем особыми прагматическими функциями, которыми создается функция более высокого прагматического уровня - компрессия информации - в диссертации предлагается считать несобственно-прямую речь особым текстотипом повествования в составе художественного текста.

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях автора:

1. Имя личное как средство компрессии информации в несобственно-прямой речи//Научные чтения в Самарском филиале Университета

РАО. - Самара: Изд-во СНЦ РАН, 2002. - Выпуск 2-3. - С. 333-339.

2. Несобственно-прямая речь в аспекте компрессии информации//Теория и практика германских и романских языков: Материалы III Всероссийской научно-практической конференции. -Ульяновск: УлГПУ им. И. Н. Ульянова, 2002. - С. 159-161.

3. Темпоральное уплотнение в несобственно-прямой речи//Язык в пространстве и времени: Тезисы и материалы международной научной конференции 29-30 октября 2002 г. - Самара: Изд-во СГПУ, 2002. -Часть!.-С. 168-176.

4. Несобственно-прямая речь в лингвопрагматическом аспекте/УВестник факультета иностранных языков. - Самара: Изд-во СГПУ, 2003 - № 4. - С. 30-42.

5. Способы выделения несобственно-прямой речи в авторском контексте (На материале немецкоязычной литературы)//Немецкий язык и его роль в образовательном пространстве: Материалы областной научно-практической конференции 8-9 января 2004г. - Самара: Изд-во СГПУ, 2004.-С. 67-72.

6. Несобственно-прямая речь как особый текстотип повествования//Известия Самарского научного центра Российской академии наук. - Самара: Изд-во СНЦ РАН, 2006 - Специальный выпуск «Актуальные проблемы гуманитарных наук» №2. - С.69-75.

Подписано в печать . 03.2007г. Формат 60x84/16. Бумага офсетная. Печать оперативная.

Усл. печ. л. ¿^.¿¿тираж экз. Заказ №_

Отпечатано с готового оригинал-макета

В Центре Оперативной Полиграфии ООО «Стройкомплект». Лицензия ПЛД №67-67 от 11.10.1999г. г. Самара, 443010, ул Молодогвардейская, 104, тел (846)3333332

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Омелькина, Оксана Владиславовна

Оглавление.

Введение.

Глава I. Виды несобственно-прямой речи и проблема связности текста.

§1. Прагматические критерии текстуальности.

1.1. Текст как объект изучения в отечественной и зарубежной лингвистике.

1.2. Связность как фундаментальное свойство текста.

1.3. Основные понятия прагматической теории текста.

§2. К постановке проблемы исследования.

§3. Структурно-семантическая типологизация несобственно-прямой речи.

3.1. Внешняя несобственно-прямая речь.

3.2. Внутренняя несобственно-прямая речь.

§4. Внутренняя речь.

4.1. Внутренняя речь как психологическое явление

4.2. Внутренняя речь в художественном произведении. Виды внутренней речи

§5. Сходство и различие несобственно-прямой речи и внутреннего монолога как вида внутренней речи.

Выводы по Главе I.

Глава II. Специфические признаки несобственно-прямой речи

§1. Темпоральный сдвиг в несобственно-прямой речи на фоне повествования.

§2. Оппозиция прономинальных систем повествования и несобственно-прямой речи.

§3. Модально-прагматический аспект несобственно-прямой речи

§4. Синтаксические особенности несобственно-прямой речи.

Выводы по Главе II.

Глава III. Лингвопрагматическая природа несобственно-прямой речи.

§1. Компрессия информации.

§2. Дейксис в структуре несобственно-прямой речи

2.1. Прономинальный дейксис.

2.2. Локальный дейксис.

2.3. Темпоральный дейксис.

2.4. Именной дейксис как разновидность референции в несобственно-прямой речи.

2.5. Дискурсивный дейксис.

§3. Несобственно-прямая речь как особый текстотип художественного повествования.

Выводы по Главе III.

Введение диссертации2007 год, автореферат по филологии, Омелькина, Оксана Владиславовна

Исследование текста ведется в настоящее время широко и разносторонне. Текст приобрел статус полноправного объекта исследования в лингвистике, следствием чего явилось образование новой дисциплины -лингвистики текста. Если для общей лингвистики текст представляет собой область существования языковых фактов, которые и находятся в центре ее внимания, то для лингвистики текста доминирующими являются суперсинтаксические единицы, образующиеся в самом тексте. При этом как в первом, так и во втором случае текст рассматривается как готовый продукт, как результат речемыслительного процесса.

В современной лингвистической литературе можно встретить различные определения лингвистики текста. В «Лингвистическом энциклопедическом словаре» лингвистика текста трактуется как направление лингвистических исследований, объектом которых являются правила построения связного текста и его смысловые категории, выражаемые по этим правилам [Николаева 1990: 267].

В зарубежной научной литературе лингвистика текста дефинируется похожим образом. Например, в словаре лингвистических терминов X. Бусманн под лингвистикой текста понимается языковедческая дисциплина, занимающаяся анализом языковых закономерностей, которые выходят за рамки одного предложения, она имеет своей целью определить конститутивные признаки текста как единицы языка и тем самым заложить основы теории текста [ВиБэтапп 1990: 799]. В словаре Метцлера лингвистика текста определяется как языковедческая дисциплина, которая исследует структурные свойства текстов, условия их производства и взаимосвязанности, их языковой вариативности и обработки [Ме1г1ег 1993: 637].

Т. ван Дейк, использующий наряду с термином «лингвистика текста» термин «наука о текстах» [Дейк 1989: 111-160], считает, что текст должен рассматриваться с разных позиций: с точки зрения истории, теологии, юриспруденции, социальной психологии, когнитивной психологии, литературоведения и лингвистики. Непосредственно в лингвистике им выделяются три направления анализа текста: синтаксис, семантика и прагматика [Эук 1980:1-13].

Г. Плетт имеет несколько иное представление о месте лингвистики текста в «науке о текстах». Его «наука о текстах» включает в себя теорию текста, прикладную науку о текстах и анализ текста. Каждая из названных областей имеет дальнейшее членение. Теорию текста составляют теоретическая лингвистика, теория литературы и теория о стилях. В прикладной науке о текстах выделяются прикладная лингвистика, методология и стилистика. Анализ текста разграничивает лингвистику текста, интерпретацию литературы и анализ стиля. В собственно лингвистике текста Г. Плетт выделяет такие участки анализа, как делимитация, распространение и связность текста, его микро-, медио- и макроструктура, референция, региональные особенности и стадии текста [Р1ей 1975: 22].

Таким образом, внутри лингвистики выделилось отдельное направление - исследование целых речевых произведений и их фрагментов (частей, отрезков, единиц). По мнению К. Бринкера, в настоящее время лингвистика текста занимает центральное место в лингвистике, как в теоретическом, так и в практическом плане [Вппкег 1993: 3].

Предлагаемая диссертация выполнена в рамках лингвистического анализа художественного текста и посвящена прагматическому исследованию несобственно-прямой речи на материале немецкоязычной художественной прозы.

Исследование опирается на труды современных отечественных и зарубежных лингвистов, в частности Н. Д. Арутюновой, М. Ю. Сидоровой, В. А. Лукина, Н. С. Валгиной, Е. А. Гончаровой, Е. Я. Кусько, Й. Майбауера, Б. Зандиг, К. Гаузенблаза и др.

Объектом изучения является несобственно-прямая речь. Предмет исследования - прагматические характеристики несобственно-прямой речи, механизмы их реализации и возникающая в результате их функционирования компрессия информации.

Актуальность избранной темы определяется необходимостью комплексного подхода к изучению несобственно-прямой речи, включающего не только стилистический и лингвистический аспекты этого явления, но и прагматический. В проведенных ранее исследованиях (Е. Я. Кусько, Е. А. Гончарова) несобственно-прямая речь трактовалось исключительно как стилистическое и лингвостилистическое явление, призванное усилить полифонизм авторской речи и выполняющее в произведении ряд стилистических функций. В характеристике несобственно-прямой речи как лингвистического явления наблюдались сложившиеся стереотипы, касающиеся ее синтаксического строя. Прагматическая природа несобственно-прямой речи не рассматривалась. Кроме того, некоторыми исследователями не признавалась самостоятельность несобственно-прямой речи как лингвистического явления, в результате чего она отождествлялась с внутренним монологом как видом внутренней речи в художественном произведении. Выявление существенных отличительных признаков, позволяющих разграничить несобственно-прямую речь и внутреннюю речь, разрушение сложившихся стереотипов в синтаксическом аспекте, описание и классификация прагматических характеристик несобственно-прямой речи и обнаружение прагматической функции более высокого уровня, именуемой нами «компрессия информации», обусловливают научную новизну проведенного исследования.

Теоретическая значимость работы заключается в выделении несобственно-прямой речи в особый текстотип художественного произведения, обладающий собственными, отличными от других видов речи, константными лингвистическими признаками и прагматическими характеристиками. Используемая методика прагматического анализа может быть экстраполирована на другие виды речи в художественном произведении.

Практическое значение данной работы определяется возможностью использования ее основных положений и выводов в лекционных курсах по стилистике, интерпретации текста, художественному анализу текста, в различных спецкурсах, а также при написании учебных пособий, дипломных и курсовых работ.

Основная цель диссертации состоит в выявлении лингвопрагматической природы несобственно-прямой речи, описании ее прагматических характеристик и выявлении механизмов их реализации. Цель работы обусловила решение следующих задач:

1. на основе прагматических критериев текстуальности уточнить параметры отграничения несобственно-прямой от внутренней речи;

2. описать прагматическую специфику несобственно-прямой речи, средства выражения этой . специфики и их функциональную значимость;

3. охарактеризовать несобственно-прямую речь как особый текстотип повествования в художественном тексте.

Для решения данных задач использовались следующие методы: эмпирический, структурно-семантический, функциональный, метод сопоставительного анализа.

Материалом исследования послужила выборка из 3000 примеров, содержащих несобственно-прямую речь, полученная методом сплошного извлечения из художественных текстов немецкоязычных авторов XIX - XX веков. Проанализировано около 2500 страниц.

Апробация работы: Результаты исследования были представлены на Научных чтениях в Самарском филиале Университета РАО (Самара, 2002), на международной научной конференции «Язык в пространстве и времени» (СГПУ, 2002), на III Всероссийской научно-практической конференции «Теория и практика германских и романских языков» (Ульяновск, 2002), на международной научной конференции «Компаративистика: современная теория и практика» (СГПУ, 2004), на Всероссийской научно-практической конференции «Дискурсивный континуум: текст - интертекст - гипертекст» (СГПУ, 2006), на научных конференциях преподавателей кафедры немецкого языка СГПУ (2002-2005), на заседаниях кафедры немецкого языка СГПУ (2002-2006)

По теме исследования автором опубликовано 6 работ. На защиту выносятся следующие положения:

1. Несобственно-прямая речь - особая лингвопрагматическая категория художественного текста, формируемая на основе слияния перспектив автора и персонажа, особым образом взаимодействующая с сюжетной линией повествования и отличающаяся набором специфических лингвопрагматических признаков.

2. По содержанию и языковому оформлению несобственно-прямая речь отличается как от авторской речи, так и от внутреннего монолога. В качестве критериев отграничения несобственно-прямой речи от авторского повествования служат: прономинальная транспозиция, темпоральный сдвиг, модально-прагматический и синтаксический аспекты. Различие несобственно-прямой речи и внутреннего монолога состоит, во-первых, в неодинаковом взаимодействии с сюжетной линией, а во-вторых, в несовпадении лингвистических признаков.

3. Главенствующей прагматической характеристикой несобственно-прямой речи является дейксис, который в ее структуре имеет следующие виды: прономинальный, локальный, темпоральный, именной, дискурсивный. Каждый из перечисленных видов дейксиса имеет свои подвиды и средства выражения.

4. Темпоральный, именной и дискурсивный дейксис формируют, в свою очередь, прагматическую функцию более высокого уровня -компрессию информации, под которой понимается способность языковых единиц вбирать в себя смысловую информацию значительного объема.

5. Несобственно-прямая речь - особый текстотип повествования в художественном тексте, который можно охарактеризовать следующим образом: непроизнесенное спонтанное монологическое речевое произведение, являющееся составной частью другого речевого произведения (авторская речь), тесно связанное с ситуацией, прерывное по своему характеру, обладающее повторяющимся набором лингвистических признаков и реализующее ряд прагматических функций, прежде всего в рамках гиперфункции компрессии информации.

Структура исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, библиографического списка использованной литературы (170 наименования, из них 130 отечественных и 40 зарубежных источников) и списка источников иллюстративного материала (10 наименований).

Заключение научной работыдиссертация на тему "Несобственно-прямая речь как лингвопрагматическая категория"

Выводы по Главе III

Лингвопрагматическое исследование НПР позволяет прийти к следующим выводам.

1). Основной лингвопрагматической категорией, релевантной для НПР, является категория дейксиса, которая в этом виде речи реализуется специфическим образом. В НПР обнаруживаются следующие виды дейксиса: прономинальный, локальный, темпоральный, именной и дискурсивный.

2). Особенности реализации прономинального дейксиса в НПР состоят в том, что он способствует а) перемене перспективы повествования, создавая слияние перспективы автора и персонажа (персональный дейксис); б) выделению персонажа без его конкретного называния (указательно-местоименный дейксис); в) выражению обобщенной оценки автора / персонажа (обобщенно-местоименный дейксис); г) компрессивному моделированию ситуации, связанной с персонажем - субъектом НПР (прономинально-локальный дейксис).

3). Разновидности локального дейксиса в НПР связаны с различением физического пространства, в котором действует персонаж - субъект НПР, и его духовного пространства. Первая разновидность принципиально не отличается от локального дейксиса, реализуемого в других видах речи, вторая же является специфической для НПР. В этом случае под давлением контекстных условий НПР дейктическую функцию нередко принимают на себя полнозначные языковые единицы: абстрактные существительные, которые в сочетании с определенными предлогами очерчивают духовный мир персонажа - субъекта НПР.

4). Темпоральный, именной и дискурсивный дейксис в составе НПР участвуют в процессе информационного сжатия, представляя собой отсылки к смысловым компонентам, связанным с персонажем - субъектом НПР и представленным в пред- или послетексте.

5). В темпоральном дейксисе средствами реализации компрессии информации служат временная форма немецкого глагола плюсквамперфект, инфинитивы, в том числе субстантивированные, и кондиционалис I (\vurde-Богт). Этот вид дейксиса позволяет углубить временную перспективу персонажа - субъекта НПР, связанную, как правило, с историей его жизни, а в некоторых случаях представить модель связанной с ним гипотетической ситуации.

6). В именном дейксисе средствами реализации являются непосредственно имена личные, способные вмещать в себя определенный объем смысловой информации о персонажах-носителях этих имен и транспонировать его далее по тексту.

7). В дискурсивном дейксисе компрессия информации реализуется средствами выражения самого дискурсивного дейксиса, обладающими свойством аккумулировать содержание некоего события, которое пережил или переживает персонаж, эмоции, испытываемые им по поводу случившегося, сделанные выводы, закрепившиеся в его сознании ассоциации.

8). Сделанные выводы позволяют утверждать, что НПР не только стилистическое явление, но и прагматическое, характеризующееся рядом лингвопрагматических признаков. Это, в свою очередь, позволяет выделить НПР в особый текстотип повествования художественного текста, обладающий, во-первых, собственными константными лингвистическими признаками, репрезентирующими на авторском фоне субъектную транспозицию, и во-вторых, собственными прагматическими характеристиками - прономинальным, локальным, темпоральным, именным и дискурсивным дейксисом, которые, в свою очередь, реализуют компрессию информации.

Заключение

Исследование лингвопрагматической природы несобственно-прямой речи, проведенное на основе прагматических критериев текстуальности, доказало самостоятельность этого вида речи как лингвистического явления. Было проведено разграничение, с одной стороны, внешней (тематическая речь, скрытая речь, цитатная речь, речь в речи, коллективная несобственно-прямая речь) и внутренней (внутренние рефлексии, внутренний монолог, поток сознания) несобственно-прямой речи, а с другой стороны, несобственно-прямой речи и внутреннего монолога. Выявлено два существенных отличительных признака несобственно-прямой и внутреннего монолога как вида внутренней речи. Во-первых, несобственно-прямая речь и внутренний монолог по-разному взаимодействуют с сюжетной линией повествования. При появлении внутреннего монолога движение сюжета останавливается. Действие прерывается на активной фазе, уступая место размышлениям, эмоциям персонажа, оформленным во внутренний монолог. А на выходе из него действие возвращается к исходной точке. Несобственно-прямая речь, напротив, оказывается включенной в сюжетную линию в качестве сюжеторазвивающего компонента текстового целого. Она не прерывает движение сюжета, а является его органической частью. Во-вторых, существует лингвистическая дивергенция на морфологическом уровне. Внутренний монолог официально передается действующему лицу посредством вводящих слов и оборотов, следствием чего является изменение грамматического времени на презентные формы, а личных и притяжательных местоимений на форму 1 лица ед. числа. В несобственно-прямой речи слово действующему лицу не передается - это специфическая черта этого вида речи.

В ходе исследования выявлено четыре конститутивных признака несобственно-прямой речи, являющихся одновременно критериями ее отграничения от авторского повествования: темпоральный сдвиг, прономинальная транспозиция, модально-прагматический аспект и синтаксические особенности. Данные критерии позволяют уточнить характеристику внешней и внутренней несобственно-прямой речи. Внешняя НПР относится к актуализирующей прозе [ср. Н. Д. Арутюнову], которая характеризуется ослабленными связями внутри и между предложениями, смысловой раздробленностью, краткими синтаксическими структурами. Внутренняя НПР, напротив, относится к иерархической (синтагматической) прозе, основными отличительными признаками которой являются распространенность предложений, большое количество средств связи между предложениями. Синтаксические конструкции внешней НПР (актуализирующая проза) не могут оставаться теми же во внутренней (иерархическая проза). Все изложенное выше позволяет нам утверждать, что для внутренней НПР характерны не краткие синтаксические структуры, а развернутые сложноподчиненные предложения большого объема, имеющие в своем составе различные виды придаточных предложений.

Выдвинутая в диссертации гипотеза о способности исследуемого вида речи к компрессии информации находит свое подтверждение при исследовании главенствующей прагматической характеристики несобственно-прямой речи - дейксиса. Дейксис в несобственно-прямой речи представляет собой сложный феномен, реализуемый отсылками разного вида: прономинальными, локальными, темпоральными, именными и дискурсивными. В свою очередь, каждый из этих видов дейксиса имеет свои подвиды. Важно отметить, что все выделенные в работе подвиды дейксиса имеют специфику в несобственно-прямой речи. Прономинальный дейксис подразделяется на персональный, указательно-местоименный, безлично-местоименный и прономинально-локальный дейксис. Локальный дейксис включает в себя предметный и пространственный дейксис. Темпоральный дейксис может быть направлен на прошлое и будущее. Обе группы имеют свои средства выражения. В группе дейксиса, направленного на прошлое, дейктическим актуализатором является форма плюсквамперфекта, одна или в сочетании с временными наречиями и темпоральными союзами, а также лексическими средствами темпорального характера. В отдельных случаях функцию предшествования выполняет перфект. В случае указания на момент порождения НПР, предшествующий указываемому действию, средством его выражения является кондиционалис I. Именной дейксис в НПР выполняет несколько функций, а именно: интродуктивную идентификацию имен, оценочную квалификацию, создание положительной или отрицательной характеристики персонажа через имя личное другого действующего лица, метафорическую функцию. Актуализаторами дискурсивного дейксиса могут выступать указательное местоимения das, dieser в сочетании с существительным, наречие образа действия so, местоименные наречия, придаточные субъектные и дополнительные в препозиции.

Из выделенных видов дейксиса способностью компрессировать информацию обладают темпоральный, именной и дискурсивный дейксис.

Как показал анализ материала, НПР, находясь на стыке авторской и персональной речи, порождает совмещение перспектив автор-персонаж. Не останавливая движение сюжета, она становится косвенным источником характеристики персонажа, которая может охватывать широкий временной диапазон. Иначе говоря, НПР обладает способностью темпорального уплотнения, т.е. способностью вмещать в себя длительный временной континуум со значительным объемом информации. Актуализаторами темпорального уплотнения выступают: 1) временная форма глагола плюсквамперфект; 2) субстантивированные инфинитивы; 3) кондиционалис I. В первом случае события, происходящие на протяжении длительного времени, выступают как результат, заключение, итог. В основе таких высказываний лежат воспоминания, что позволяет сравнивать такие случаи НПР с мнемоническим текстом и говорить о мнемонической НПР. Во втором случае концентрированная семантика действия субстантивированных инфинитивов создает эффект большого количества событий и информации, в результате чего еще плотнее сжимается "пружина времени". В последнем случае мы имеем дело с другой направленностью темпорального уплотнения, поскольку у кондиционалиса I в НПР катафорическая функция. Во всех названных случаях реализации темпорального уплотнения в НПР, оно является проявлением компрессии информации.

Имена личные также демонстрируют высокий прагматический потенциал внутри НПР, который реализуется перечисленными выше функциями. Они, в свою очередь, реализуют функцию более высокого прагматического уровня - функцию компрессии информации. Как показал анализ, значение имен личных открыто для указания, осложненного характеризацией, содержит в себе пустоту, которая может заполниться множеством семантических признаков. Описание всего, что происходит с носителем имени в тексте, заполняет пустоту в его значении. За счет приобретения именем личным коннотаций оно может концентрировать в своих значениях содержание значительной части текста (отдельной подтемы, темы целого текста, идейного мотива). Это выражается в способности нести в себе лаконичную, но емкую по содержанию характеристику персонажа, которая успешно заменяет авторские комментарии, одновременно охарактеризовать и самого героя, и раскрыть его отношение к другому действующему лицу, вобрать в себя определенную информацию («метафоризироваться») и транспонировать ее далее по тексту.

Функция дискурсивного дейксиса состоит в вычленении некоторой предшествующей или будущей ситуации из потока изложения, ее конкретизации. В средствах выражения дискурсивного дейксиса аккумулируется некий объем смысловой информации, включающий в себя само событие (описание которого занимает подчас несколько страниц текста), степень участия в нем персонажа, его эмоции, сопровождающие это событие на разных его этапах, конечная оценка произошедшего или прогнозирование развития предстоящей ситуации, а также ассоциации, закрепившиеся у персонажа от этого события. Таким образом, дискурсивный дейксис вбирает в себя все названные моменты и транспонирует их в тексте, не упоминая в развернутом виде.

Итак, НПР в художественном произведении обладает повторяющимся набором лингвистических признаков (дискурсивный, модально-прагматический и синтаксический) и реализует ряд прагматических функций, которые, в свою очередь, создают компрессию информации.

Исследованный материал продемонстрировал, что в структуре НПР наблюдаются практически все виды связности - лексическая, семантико-синтаксическая, грамматическая. Особое значение, на наш взгляд, имеют лексический и семантико-синтаксический виды связности.

Лексическая связность реализуется посредством имени личного, которое благодаря мотивационной направленности НПР вбирает в себя определенный объем смысловой информации (положительная или отрицательная характеристика персонажа, создание символа, метафоры) и транспонирует его далее по тексту.

Механизмами семантико-синтаксической связности НПР служат, прономинальный, локальный, темпоральный, именной и дискурсивный дейксис.

Мы считаем, что связность в НПР носит как внутренний, так и внешний характер. Это означает, что синтаксическая связность создает сцепление внутри самого многочленного комплекса НПР. А все виды дейксиса обеспечивают связность с предыдущими или последующими частями текста. Результаты исследования позволяют утверждать, что НПР действительно является особым текстотипом повествования в художественном тексте.

На основании сделанных выводов о НПР как о самостоятельном лингвистическом явлении, обладающем типичными, повторяющимися морфологическими, лексическими и синтаксическими признаками, а также обладающем особыми прагматическими функциями, которыми создается функция более высокого прагматического уровня - компрессия информации

- в диссертации предлагается считать НПР особым текстотипом повествования в составе художественного текста.

Полученные результаты позволяют наметить перспективы будущего исследования:

- рассмотреть смежные с несобственно-прямой речью виды художественной речи: прямую, косвенную, внутреннюю речь с целью выявления присущих им лингвопрагматических характеристик; проанализировать способность смежных видов речи компрессировать информацию, выявить механизмы реализации этой прагматической функции;

- сравнить полученные результаты по всем видам речи;

- выявить собственные для каждого вида речи прагматические признаки в художественном произведении.

Список научной литературыОмелькина, Оксана Владиславовна, диссертация по теме "Германские языки"

1. Адамович, P.A. Содержание понятия «текст» Текст. / Р. А. Адамович // Языковые средства в системе, тексте и дискурсе. Часть 1. - разделы V, VI, VII. - Самара: Изд-во СамГПУ, 2002. - С. 3-8.

2. Адмони, В.Г. Исторический синтаксис немецкого языка Текст. / В. Г. Адмони // М: Высшая школа, 1963. - 335 с.

3. Александрова, О.В. Проблемы экспрессивного синтаксиса Текст. / О. В. Александрова // М.: Наука, 1984. - 211 с.

4. Андреева, В.А. Интерпретация художественного повествовательного текста как повествовательной системы Текст. / В. А. Андреева // Язык. Человек. Культура: Материалы межд. научно-практ. конференции. -Смоленск: Изд-во СГПУ, 2002. С. 13-23.

5. Арнольд, И.В. Стилистика. Современный английский язык Текст. / И. В. Арнольд II- М.: Изд-во "Флинта", 2002. 384 с.

6. Арутюнова, Н.Д. Лингвистические проблемы референции Текст. / Н. Д. Арутюнова // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XIII. Лингвистическая прагматика. М.: Радуга, 1982. - С. 356-368.

7. Арутюнова, Н.Д. Образ (опыт концептуального анализа) Текст. / Н. Д. Арутюнова // Референция и проблемы текстообразования. М.: Наука, 1988.-С. 117-129.

8. Арутюнова, Н.Д., Падучева Е.В. Истоки, проблемы и категории прагматики Текст. / Н. Д. Арутюнова // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XVI. Лингвистическая прагматика. М.: Прогресс, 1985. - С. 3-42.

9. Арутюнова, Н.Д. Типы языковых значений Текст. / Н. Д. Арутюнова // -М.: Наука, 1982.-356 с.

10. Арутюнова, Н.Д. Язык и мир человека Текст. / Н. Д. Арутюнова // М.: «Языки русской культуры», 1999. - 896 с.

11. Ахманова, О.С. Словарь лингвистических терминов Текст. / О. С. Ахманова II Изд. 2-е - М.: Сов. энциклопедия, 1969. - 608 с.

12. Бабенко, Л.Г., Казарин Ю.В. Лингвистический анализ художественного текста Текст. / Л. Г. Бабенко, Ю. В. Казарин // М.: «Флинта», 2003. - 496 с.

13. Белянин, В.П. Психолингвистические аспекты художественного текста Текст. / В. П. Белянин // М.: Изд-во МГУ, 1988. - 127 с.

14. Береговская, Э.М. Текст в экстремальной ситуации как объект изучения Текст. / Э. М. Береговская // Язык. Человек. Культура: Материалы межд. научно-практ. конференции. Смоленск: Изд-во СГПУ, 2002. - С. 37-42.

15. Блох, М.Я. Диктема в уровневой структуре языка Текст. / М. Я. Блох // Вопросы языкознания. М.: Высшая школа, 2000. № 4. - С. 56-67.

16. Блох, М.Я., Семенова Т.Н. Имена личные в парадигматике, синтагматике и прагматике Текст. / М. Я. Блох, Т. Н. Семенова // М.: Готика, 2001.196 с.

17. Болотов, В.И. Множественное число имени собственного и апеллятива Текст. / В. И. Болотов // Имя нарицательное и собственное. М.: АН СССР, 1978.-С. 93-106.

18. Бюлер, К. Теория языка. Репрезентативная функция языка: Пер. с нем. Текст. / К. Бюлер // М.: Изд-во: «Прогресс», 2000. - 528 с.

19. Валгина, Н.С. Теория текста Текст. / Н. С. Валгина // М.: «Логос», 2003.-280 с.

20. Вартаньянц, А.Д., Якубовская М.Д. Поэтика. Комплексный анализ художественного текста Текст. / А. Д. Вартаньянц, М. Д. Якубовская // М.: АО «Аспект Пресс», 1994. - 240 с.

21. Василевская, Л.И. Синтаксические возможности имени собственного Текст. / Л. И. Василевская // Проблемы структурной лингвистики. М.: Наука, 1982.-С. 99-108.

22. Васильева, А.Н. Художественная речь Текст. / А. Н. Васильева // М.: «Русский язык», 1983. - 256 с.

23. Винокур, Г.О. О языке художественной литературы Текст. / Г. О. Винокур // М.: Высшая школа, 1991. - 448 с.

24. Волошинов, В.Н. Марксизм и философия языка Текст. / В. Н. Волошинов // Ленинград: Прибой, 1929. - 188 с.

25. Выготский, Л.С. Мышление и речь Текст. / Л. С. Выготский // М.: Изд-во "Лабиринт", 1999. - 352 с.

26. Галкина-Федорук, Е.М. Слово и понятие Текст. / Е. М. Галкина-Федорук // М.: Учпедгиз, 1956. - 54 с.

27. Гальперин, И.Р. Текст как объект лингвистического исследования Текст. / И. Р. Гальперин II- М.: Наука, 1981. 139 с.

28. Гаузенблаз, К. О характеристике и классификации речевых произведений Текст. / К. Гаузенблаз // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. VIII. Лингвистика текста. М.: Прогресс, 1978. - С. 57-78.

29. Гиндин, С.И. Неизданная работа Н. И. Жинкина по теории образа Текст. / С. И. Гиндин // Известия АН СССР. Серия литература и языкознание. Т. 44. М., 1985. - № 1. - С. 72-76.

30. Глухов, Г.В. Трактовка компрессии в современных лингвистических исследованиях Текст. / Г. В. Глухов // Самарский государственный педагогический университет. Вестник факультета иностранных языков. -Самара: Изд-во СГПУ, 2000. № 1. - С. 26-39.

31. Голякова, Л.А. Подтекст как полидетерминированное явление Текст. / Л. А. Голякова // Пермь: Изд-во Пермского университета, 1999. - 208 с.

32. Гончарова, Е.А. Несобственно-прямая речь в современной немецкой прозе Текст. : дис. канд. филол. наук. Ленинград, 1969. - 256 с.

33. Гончарова, Е.А. Пути лингвостилистического выражения категорий автор персонаж в художественном тексте Текст. / Е. А. Гончарова // -Томск: Изд-во Томского университета, 1984. - 149 с.

34. Гончарова, Е.А. Реальная и изображенная коммуникация в монолого -диалогических единствах художественного текста Текст. / Е. А. Гончарова // Единицы языка в коммуникативном и номинативном аспектах. Д.: Изд-во ЛГПИ им. А. И. Герцена, 1986. - С. 59-67.

35. Грайс, Г.П. Логика и речевое общение Текст. / Г. П. Грайс // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XVI. Лингвистическая прагматика. М.: Прогресс, 1985.-С.217-237.

36. Данеш, Ф. К лингвистическому анализу структуры текста Текст. / Ф. Данеш // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XXVIII. Лингвистическая прагматика. М.: Прогресс, 1985. - С. 245-256.

37. Девкин, В.Д. Диалог Текст. / В. Д. Девкин // М.: Высшая школа, 1981. -160 с.

38. Дейк, Т.А. ван Язык. Познание. Коммуникация Текст. / Т. А. ван Дейк // Сб. работ. Составление В. В. Петрова; пер. с англ. яз. под ред. В. И. Герасимова; вступ. ст. Ю. Н. Караулова, В. В. Петрова. М.: Прогресс, 1989. -310с.

39. Домашнев, А.И., Шишкина И.П., Гончарова Е.А. Интерпретация художественного текста: Учебное пособие Текст. / А. И. Домашнев, И. П. Шишкина, Е. А. Гончарова // М.: Просвещение, 1983. - 192 с.

40. Дресслер В. Синтаксис текста Текст. / В. Дресслер // Новое в зарубежной лингвистике Вып. VIII. Лингвистика текста. М.: Прогресс, 1978.-С. 111-136.

41. Ермаченко, М.Н. Семантико-грамматические особенности имен собственных (на материале французского языка): Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1970. - 26 с.

42. Ермолович, Д.И. Функционально-семантические особенности индивидуализирующих знаков (на материале наименований лица в английском языке): Дисканд. филол. наук. М., 1981.-203 с.

43. Жеребков, В.А. Коммуникативная модель как комплексный метазнак Текст. / В. А. Жеребков // Вопросы языкознания. М.: Высшая школа, 1985. №6.-С. 63-69.

44. Жинкин, Н.И. Механизмы речи Текст. / Н. И. Жинкин М.: Изд-во АПН СССР, 1958.-370 с.

45. Зиммлер, Ф. Функциональные и синтаксические особенности спортивных текстов Текст. / Ф. Зиммлер // Межвуз.сб. ЛГУ / Отв. ред. Г. Н. Эйхбаум, В. А. Михайлов. Л.: Изд-во ЛГУ, 1991. С.93-105.

46. Иртеньева, Н.Ф. Структура именной группы с именем личным в английском языке Текст. / Н. Ф. Иртеньева // Иностранные языки в школе. -М.: 1970. №4.-С. 73-78.

47. Исследование речевого мышления в психолингвистике Текст. М.: Наука, 1985.-240 с.

48. Карабан, В.И. Перцептивные импликации грамматики текста Текст. /

49. B. И. Карабан // Психолингвистическая и лингвистическая природа текста и особенности его восприятия. Киев: Вища школа, 1979. С. 75-91.

50. Караулов, Ю.Н. Русский язык и языковая личность Текст. / Ю. Н. Караулов // М.: Наука, 1987. - 263 с.

51. Кацнельсон, С.Д. Содержание слова, значение и обозначение Текст. /

52. C. Д. Кацнельсон // М.- Л.: Наука, 1965. - 110 с.

53. Келлер, Р. Языковые изменения. О невидимой руке в языке. Текст. / Р. Келлер // Пер. с нем. и вступ. ст. О. А. Костровой - Самара: изд-во СамГПУ, 1997.- 308 с.

54. Климкова, Л.А. Соположение имени собственного и апеллятива в художественном тексте Текст. / Л. А. Климкова // Художественная речь.

55. Функциональный и сопоставительно-функциональный анализ текста. -Самара: Изд-во СамГПУ, 1992. С. 101-112.

56. Кобрина, H.A. Коммуникативная разноплановость и глубина в предложении и тексте Текст. / Н. А. Кобрина // Семантико-стилистические исследования текста и предложения. Межвуз. сборник науч. трудов. JL: Изд-во ЛГПИ им. А. И. Герцена, 1980. - С. 76-87.

57. Колшанский, Г.В. Коммуникативная функция и структура языка Текст. /Г. В. Колшанский //-М.: Наука, 1984. 176 с.

58. Колшанский, Г.В. Проблемы коммуникативной лингвистики Текст. / Г. В. Колшанский // Вопросы языкознания. М, 1979. №6. - С.51-52.

59. Комлев, Н.Г. Слово в речи. Денотативные аспекты Текст. / Н. Г. Комлев //- М.: Изд-во МГУ, 1992. 214 с.

60. Кострова, O.A. Коммуникативно-синтаксическая организация текста (на материале сложных предложений причинного типа) Текст. / О. А. Кострова //-Куйбышев: КГПИим. В. В. Куйбышева, 1984. -83 с.

61. Кострова, O.A. Продолженная синтаксическая форма в контактной коммуникации Текст. / О. А. Кострова // Саратов: Изд-во Саратовского университета, 1992. - 143 с.

62. Кострова, O.A. Семантико-коммуникативная типология текста Текст. / О. А. Кострова // Куйбышев: КГПИ им. В. В. Куйбышева, 1986. - 80 с.

63. Кострова, O.A. Экспрессивный синтаксис современного немецкого языка Текст. / О. А. Кострова II М.: Изд-во «Флинта», 2004. - 239 с.

64. Крипке, С. Тождество и необходимость Текст. / С. Крипке // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XIII. М.: Радуга, 1982. - С. 340-376

65. Кусько, Е.Я. Несобственно-прямая речь в современной немецкой литературе. Дисс. д-ра филол. наук. Львов, 1979. - 290 с.

66. Кухаренко, В.А. Интерпретация текста Текст. / В. А. Кухаренко // М.: Просвещение, 1988. - 192 с.

67. Леонтьев, A.A. Восприятие текста как психологический процесс Текст. / А. А. Леонтьев // Психолингвистическая и лингвистическая природа текста и особенности его восприятия. Киев: Вища школа, 1979. С. 18-29.

68. Леонтьев, A.A. Понятие текста в современной лингвистике и психологии Текст. / А. А. Леонтьев // Психолингвистическая и лингвистическая природа текста и особенности его восприятия. Киев: Вища школа, 1979. С. 7-18.

69. Лотман, Ю.М. Структура художественного текста Текст. / Ю. М. Лотман // М.: Искусство, 1970. - 384 с.

70. Лукин, В.А. Художественный текст Текст. / В. А. Лукин // М.: Изд-во "Ось-89", 1999.-192 с.

71. Ляпон, М.В. Смысловая структура сложного предложения и текст: К типологии внутритекстовых отношений Текст. / М. В. Ляпон // М.: Наука, 1986.-200 с.

72. Медникова, Э.М. Прагматический аспект текста Текст. / Э. М. Медникова // Лингвистика текста: Материалы науч. конф. М.: МГПИИЯ им. М. Тореза, 1974. Ч. 1. С. 190-192.

73. Михайлов, Л.М. Коммуникативная грамматика немецкого языка Текст. / Л. М. Михайлов // М.: Высшая школа, 1994. - 256 с.

74. Москальская, О.И. Грамматика текста Текст. / О. И. Москальская // -М.: Высшая школа, 1981. 183 с.

75. Москальская, О.И. Композиционная структура микротекста Текст. / О. И. Москальская // Сб. науч. тр. / МГПИИЯ им. М. Тореза. М., 1978. -С. 46-50.

76. Мурзин, Л.Н., Штерн A.C. Текст и его восприятие Текст. / Л. Н. Мурзин, А. С. Штерн // Свердловск: Изд-во Урал, ун-та, 1991. - 171 с.

77. Мурясов, Р.З. Имя собственное в современном немецком языке Текст. / Р. 3. Мурясов //- Уфа: Изд-во Башкир, гос. ун-та, 1983. 75 с.

78. Никитин, М.В. Лексическое значение в слове и словосочетании Текст. / М. В. Никитин // Владимир: Изд-во Владимир, гос. пед. ин-та им. П. И. Лебедева-Полянского, 1974. - 222 с.

79. Никитина, Т.Г. Лингвопоэтический анализ авторской модальности в произведении художественной литературы: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Самара, 2003. - 22 с.

80. Николаева, Т.М. Лингвистика текста Текст. / Т. М. Николаева // Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. редактор В. Н. Ярцева // -М„ 1990. С.267-268.

81. Николина, Н.А. Филологический анализ текста Текст. / Н. А. Николина // М.: Издательский центр «Академия», 2003. - 256 с.

82. Новиков, А.И. Семантика текста и её формализация Текст. / А. И. Новиков II- М.: Наука, 1983. 215 с.

83. Нюбина, Л.М. Имя собственное и его статус в мемуарном тексте Текст. / Л. М. Нюбина // Язык. Человек. Культура. Материалы межд. научно-практ. конференции. Смоленск: Изд-во СГГГУ, 2002. - С. 153-159.

84. Нюбина, Л.М. Поэтика и прагматика мнемонического повествования. Автореф. дисс. д-ра филол. наук. Смоленск, 2000. - 36 с.

85. Падучева, Е.В. Высказывание и его отношение к действительности Текст. / Е. В. Падучева // М.: Наука, 1985. - 271 с.

86. Падучева Е.В. Пресуппозиция Текст. / Е. В. Падучева // Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. редактор В. Н. Ярцева // -М„ 1990. -С.396.

87. Полянский, С.М. О так называемом «имплицитном» таксисе Текст. / С. М. Полянский // Язык. Человек. Культура. Материалы межд. научно-практ. конференции. Смоленск: Изд-во СГГГУ, 2002. - С. 165-168.

88. Попова, Л.Г. Внутренняя и внешняя речь автора и персонажа в немецких и русских художественных текстах Текст. / Л. Г. Попова // Филологические науки. М.: Высшая школа, 2002. № 4. - С. 93-100.

89. Потебня, А.А. Из записок по русской грамматике Текст. / А. А. Потебня // М.: Гос. уч.-пед. изд-во Мин-ва проев. РСФСР, 1958. - 536 с.

90. Радбиль, Т.Б. Прагмасемантические аномалии в художественном тексте Текст. / Т. Б. Радбиль // Язык. Человек. Культура. Материалы межд. научно-практ. конференции. Смоленск: Изд-во СГПУ, 2002. - С. 169-175

91. Реформатский, А.А. Введение в языкознание Текст. / А. А. Реформатский // М.: Учпедгиз, 1960. - 431 с.

92. Романовская, Т.Б. Наука XIX XX веков в контексте истории культуры (Субъективные очерки) Текст. / Т. Б. Романовская // - М.: Радикс, 1995. -144 с.

93. Руденко, Д.И. Имя в парадигмах «философии языка» Текст. / Д. И. Руденко // Харьков: Изд-во «Основа», 1990. - 299 с.

94. Сахарный, Л.В. Введение в психолингвистику: Курс лекций Текст. / Л. В. Сахарный II Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1989. - 181 с.

95. Седов, К.Ф. Психолингвистические аспекты изучения речевых жанров Текст. / К. Ф. Седов // Жанры речи: сб. научн. статей. Выпуск 3. Саратов: ГосУНЦ «Колледж», 2002. - С. 40-52

96. Семенова, Т.Н. Антропонимическая индивидуализация: когнитивно-прагматические аспекты Текст. / Т. Н. Семенова // М.: Готика, 2001.240 с.

97. Серл, Дж.Р. Косвенные речевые акты Текст. / Дж. Р. Серл // Новое в зарубежной лингвистике Вып. XVII. Теория речевых актов. М.: Прогресс, 1986. —С. 195-222.

98. Серл, Дж.Р. Референция как речевой акт Текст. / Дж. Р. Серл // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XIII. М.: Радуга, 1982. - С. 179-202.

99. Сидорова, М.Ю. Грамматика художественного текста Текст. / М. Ю. Сидорова // М., 2000. - 416 с.

100. Современный роман: Опыт исследования Текст. II М.: Наука, 1990. -288 с.

101. Соколов, А.Н. Внутренняя речь и мышление Текст. / А. Н. Соколов // -М.: Просвещение, 1968. 248 с.

102. Ю1.Солганик, Г.Я. Синтаксическая стилистика Текст. / Г. Я. Солганик // -М.: Высшая школа, 1991. 181 с.

103. Сорокин, Ю.Е. Реализация категории «автор-герой» в художественном тексте Текст. / Ю. Е. Сорокин // Самарский государственный педагогический университет. Вестник факультета иностранных языков. -Самара: Изд-во СГПУ, 2000. № 1. С. 57-66.

104. ЮЗ.Ступин, Л.П. О лексическом значении имен собственных (к постановке вопроса) Текст. / Л. П. Ступин // Вопросы теории и истории языка. Л.: Изд-во Ленинград, гос. ун-та, 1969. - С. 216-224.

105. Суперанская, A.B. Общая теория имени собственного Текст. / А. В. Суперанская // М.: Наука, 1973. - 366 с.

106. Тимофеев, Л.И. Основы теории литературы Текст. / Л. И. Тимофеев // -М.: Просвещение, 1976.-464 с.

107. Трофимова, H.A. Косвенные и гибридные полипредикативные высказывания в немецкой разговорной речи: Автореф. дис. .канд. филол. наук. Нижний Новгород, 1997. - 19 с.

108. Труфанова, И.В. Двуплановость несобственно-прямой речи как признак, определяющий её специфику Текст. / И. В. Труфанова // Актуальные проблемы коммуникативной грамматики. Всероссийская научная конференция 1-4 марта 2000 г. Тула, 2000. С. 25-34.

109. Ю8.Тураева, З.Я. Категория времени. Время грамматическое и время художественное Текст. / 3. Я. Тураева // М.: Высшая школа, 1979. - 134 с.

110. Фигуровский, И.А. Синтаксис целого текста и ученические письменные работы Текст. / И. А. Фигуровский // М.: Учпедгиз. 1961. - 171 с.

111. Филиппов, К.А. Лингвистика текста Текст. / К. А. Филиппов // СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2003. - 336 с.

112. Фридман, Л.Г. Грамматические проблемы лингвистики текста: Автореф. дис. д-ра филол. наук. Ленинград, 1979.

113. Шеремет, Л.Г. Значение и стилистический потенциал английских имён собственных (именования людей): Автореф. дис. . канд. филол. наук. Л., 1984.-20 с.

114. ПЗ.Шорохова, В.Н. Лингвистический анализ художественного текста Текст. / В. Н. Шорохова // М.: Изд-во Моск.обл. педаг. ин-та, 1980. - 97 с.

115. Шпетный, К.И. Лингвистические и структурно-композиционные особенности текста короткого рассказа: Автореф. дис. .канд. филол. наук. -М., 1980.

116. Щетинин, Л.М. Переход собственных имен в нарицательные как способ расширения словарного состава языка (на материале английских фамильных имен): Автореф. дис. .канд филол. наук. -М., 1962. 17 с.

117. Austin, J.L. How to do things with words Текст. / J.L. Austin // Oxford: Clarenden Press, 1975.-168 p.

118. Brandt, W. Schreibprobleme Erzählprobleme Текст. / W. Brandt // Schreibprozesse - Schreibprodukte. Festschrift für Gisbert Keseling (herausgegeben von M. Kohrt und A. Wrobel). - Hildesheim, Zürich, New York: Georg Olms Verlag, 1992. - S. 25-53.

119. Breuer, D. Einführung in die pragmatische Texttheorie Текст. / D. Breuer // -München: Wilhelm Fink Verlag, 1974. 248 S.

120. Brinker, K. Linguistische Textanalyse: Eine Einfuhrung in Grundbegriffe und Methoden Текст. / К. Brinker // 6. Aufl. - Berlin: Erich Schmidt Verlag, 2005. -179 S.

121. Brinker, К. Textlinguistik: Studienbibliographie Текст. / К. Brinker // -Heidelberg: Groos, 1993.-44 S.

122. Bühler, K. Sprachtheorie: Die Darstellungsfunktionen der Sprache Текст. / К. Bühler // Stuttgart; New York: Gustav Fischer Verlag, 1982. - 434 S.

123. Bussmann, H. Lexikon der Sprachwissenschaft Текст. / H. Bussman // 2. Aufl. - Stuttgart: Kröner, 1990. - 904 S.

124. Dijk, T.A. van. Aspekte einer Textgrammatik Текст. / Т. A. Dijk // Textlinguistik. Darmstadt: Wissenschaftliche Buchgesellschaft, 1978. - S. 268299.

125. Dijk, T.A. van. Textwissenschaft Текст. / Т. A. Dijk // Tübingen: Max Niemeyer Verlag, 1980.-285 S.

126. Dressler, W. Einführung in die Textlinguistik Текст. / W. Dressler // -Tübingen: Max Niemeyer Verlag, 1972. 135 S.

127. Ehlich, K. Literarische Schreibprodukte Текст. / К. Ehlich // Schreibprozesse Schreibprodukte. Festschrift für Gisbert Keseling (herausgegeben von M. Kohrt und A. Wrobel). - Hildesheim, Zürich, New York: Georg Olms Verlag, 1992. - S. 55-89.

128. Engel, U. Syntax der deutschen Gegenwartssprache Текст. / U.Engel // 3. Aufl. - Berlin: Erich Schmidt Verlag, 1994. - 316 S.

129. Ermert, K. Briefsorten. Untersuchungen zu Theorie und Empirie der Textklassifikation Текст. / К. Ennert // Tübingen, 1979. - S. 31-57.

130. Faulseit, D. Kühn G. Stilistische Mittel und Möglichkeiten der deutschen Sprache Текст. / D. Faulseit, G. Kühn // Leipzig: VEB Bibliographisches Institut, 1975.-286 S.

131. Funke, O. Zur Definition des Begriffs "Eigennamen" Текст. / О. Funke // Probleme der englischen Sprache und Kultur. Festschrift Johannes Hoops, zum 60. Geburtstag überreicht von Freunden und Kollegen. Heidelberg: Winter, 1925. -S. 72-79.

132. Gardiner, A. The Theory of Proper Names Текст. / A. Gardiner // London, New York, Toronto: Oxford Univ. Press, 1954. - 76 p.

133. Glück, H. Metzler Lexikon Sprache Текст. / H. Glück // Stuttgart; Weimar:! B. Metzler Verlag, 1993. - 711 S.

134. Grice, H.P. Intendieren, Meinen, Bedeuten Текст. / H. P. Grice // Handlung, Kommunikation, Bedeutung. Frankfurt am Main: Suhrkamp, 1979. - S. 2-15.

135. Hartmann, P. Texte als linguistisches Objekt Текст. / Р. Hartmann // Beiträge zur Textlinguistik / Hrgs. W.-D. Stempel. München: W. Fink, 1971. 302 S.

136. Harweg, R. Studien zur Deixis Текст. / R. Harweg // Bochum: Universitätsverlag Dr. Norbert Brockmeyer, 1990. 350 S.

137. Heinemann, W. Textlinguistik heute Entwicklung, Probleme, Aufgaben Текст. / W. Heinemann // Wiss. Zeitschrift Karl-Marx-Universität. Hft. 3. -Leipzig, 1982.-S. 210-221.

138. Henne, H. Sprachpragmatik. Nachschrift einer Vorlesung Текст. / H. Henne // Tübingen: Max Niemeyer Verlag, 1975. - 120 S.

139. Isenberg, H. Texttheorie und Gegenstand der Grammatik Текст. / H. Isenberg // Linguistische Studien 11.- Berlin: Akad. d. Wiss. d. DDR, Zentralinst, für Sprachwiss., 1974.-125 S.

140. Kong, D. Textsyntax Текст. / D. Kong // Untersuchungen zur Satzverknüpfung und Satzanknüpfimg in der deutschen Gegenwartssprache. Band 10. Würzburg: Königshausen & Neumann, 1993. S. 31 -140.

141. Kostrowa, O.A. Satz und Äußerung: einfach und komplex. Lehrwerk zum Spezialkurs Текст. / О. A. Kostrowa // Samara: Verlag der Pädagogischen Universität, 1998. - 84 S.

142. Levinson, S.C. Pragmatik Текст. / S. C. Levinson // Tübingen: Max Niemeyer Verlag, 1990. - 422 S.

143. Linke, A., Nussbaumer M., Portmann P.R. Studienbuch Linguistik Текст. / A. Linke, M. Nussbaumer, P. R. Portmann // Tübingen: Max Niemeyer Verlag, 1991.-422 S.

144. List, G. Psycholinguistik Текст. / G. List // Stuttgart: W. Kohlhammer GmbH Verlag, 1972.- 137 S.

145. Maibauer, J. Pragmatik. Eine Einführung Текст. / J. Maibauer // Tübingen: Stauffenburg Verlag, 2001. - 208 S.

146. Paduceva, E.V. Referentielle Aspekte der Semantik des Satzes Текст. / E. V. Paduceva // Studia grammatica XXIX. Syntax, Semantik und Lexikon. -Berlin: Akademie-Verlag, 1988. S. 171-184.

147. Petöfi, J.S. Von der Satzgrammatik zur semiotischen Textologie: Einige methodologische Fragen der Textinterpretation Текст. / J. S. Petöfi // Zeitschrift für Phonetik, Sprachwissenschaft und Kommunikationsforschung. Hft 1. - 1987-S. 3-18.

148. Plett, H.F. Textwissenschaft und Textanalyse. Semiotik, Linguistik, Rhetorik Текст. / H. F. Plett // Heidelberg: Quelle und Meyer, 1975. - 354 S.

149. Pörings, R., Schmitz U. Sprache und Sprachwissenschaft. Eine kognitiv orientierte Einführung Текст. / R. Pörings, U. Schmitz // Tübingen: Gunter Narr Verlag, 1999.-281 S.

150. Riesel, E. Der Stil der deutschen Alltagsrede Текст. / E. Riesel // Moskau: Vysschaja schkola, 1964.-315 S.

151. Riesel, E., Schendels E. Deutsche Stilistik Текст. / E. Riesel, E. Schendels // Moskau: Verl. Hochschule, 1975. - 316 S.

152. Sandig, B. Zur Differenzierung gebrauchssprachlicher Textsorten im Deutschen Текст. / В. Sandig // Textsorten. Differenzierungskriterien aus linguistischer Sicht / Hrgs. von E. Gülich, W. Raible. Frankfurt (Main), 1972. -S. 110-126.

153. Schmidt, S.J. Texttheorie: Probleme einer Linguistik der sprachlichen Kommunikation Текст. / S. J. Schmidt // München: W. Fink Verl., 1973.184 S.

154. Searl, J.R. Speech Acts: An Essay in the Philosophy of Language Текст. / J. R. Searl // Cambridge: University Press, 1970. - 270 p.

155. Simmler, F. Zur Fundierung des Text- und Textsorten-Begriffs Текст. / F. Simmler // Studia Linguistica et Philologica. Festschrift für Klaus Matzel zum sechzigsten Geburtstag überreicht von Schülern, Freunden und Kollegen / Eds. by

156. H.-W. Eroms, B. Gajek, H. Kolb. Heidelberg, 1984.

157. Stechow, A. von, Wunderlich D. Semantik Текст. / A. von Stechow // Ein internationales Handbuch der zeitgenössischen Forschung. Band 6. Berlin, New York: Walter de Gruyter., 1991. S. 274 - 287.

158. Vogt, J. Aspekte erzählender Prosa. Eine Einführung in Erzähltechnik und Romantheorie Текст. / J. Vogt // Opladen: Westdeutscher Verlag, 1998. - 273 S.

159. Wiesemann, U. Textanalyse und Grammatik Текст. / U. Wiesemann // Ein sprachwissenschaftliches Buch. Band А 2. Bonn: Verlag für Kultur und Wissenschaft., 1999.- 183 S.

160. Wunderlich, D. Grundlagen der Linguistik. Rowohlt Taschenbuch Текст. / D. Wunderlich // Reinbek bei Hamburg: Rowohlt Verlag, 1974. 431 S.

161. Zerebkov, V.A. Deutsche Stilgrammatik Текст. / V. A. Zerebkov // -Moskau: Vysschaja schkola, 1988. 367 S.

162. Список иллюстративного материала

163. Becker, J. Jakob der Lügner Текст. / J. Becker // Frankfurt am Main: Suhrkamp Verlag, 1976. - 288 S.

164. Beyse, J. Ultraviolett Текст. / J. Beyse // Frankfurt am Main: Suhrkamp Verlag, 1990. - 140 S.

165. Christ, L. Madam Bäuerin Текст. / L. Christ // München: Deutscher Taschenbuch Verlag GmbH & Co. KG, 1993. - 136 S.

166. Frischmuth, В. Bindungen Текст. / В. Frischmuth // München: Deutscher Taschenbuch Verlag GmbH & Co. KG, 1992. - 128 S.

167. Hettche, Th. Ludwig muss sterben Текст. / Th. Hettche // Frankfurt am Main: Suhrkamp Verlag, 1989. - 192 S.

168. Mann, H. Professor Unrat oder das Ende eines Tyrannen Текст. / H. Mann // Frankfurt am Main: Fischer Taschenbuch Verlag, 1998. - 320 S.

169. Reinschagen, G. Die flüchtige Braut Текст. / G. Reinschagen // Frankfurt am Main: Suhrkamp Verlag, 1989. - 272 S.

170. Weiss, P. Das Duell Текст. / Р. Weiss // Frankfurt am Main: Suhrkamp Verlag, 1972.-144 S.

171. Zweig, St. Novellen Текст. / St. Zweig // Band I. Berlin und Weimar: Aufbau-Verlag, 1986. - 286 S.

172. Zweig, St. Novellen Текст. / St. Zweig // Band II. Berlin und Weimar: Aufbau-Verlag, 1986. - 529 S.