автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19
диссертация на тему: Нестандартная лексика в коммуникативно-прагматическом аспекте

Полный текст автореферата диссертации по теме "Нестандартная лексика в коммуникативно-прагматическом аспекте"

На правах рукописи

ЛОМТЕВА Татьяна Александровна

НЕСТАНДАРТНАЯ ЛЕКСИКА В КОММУНИКАТИВНО-ПРАГМАТИЧЕСКОМ АСПЕКТЕ (НА МАТЕРИАЛЕ ЯЗЫКА РОМАНОВ С. КИНГА)

10.02.19 - Теория языка

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Ставрополь - 2005

Диссертация выполнена в Ставропольском государственном университете

Научный руководитель:

доктор филологических наук доцент Серебрякова Светлана Васильевна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук профессор

Матвеева Галина Григорьевна

кандидат филологических наук доцент Гусаренко Сергей Викторович

Ведущая организация:

Кубанский государственный университет

Защита состоится 14 июня 2005 г. в 11 часов на заседании диссертационного совета Д 212.256.02 в Ставропольском государственном университете по адресу: г. Ставрополь, ул. Пушкина, 1 а, аудитория 416.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Ставропольского государственного университета.

Автореферат разослан «_» 2005 г.

Ученый секретарь Диссертационного совета

Черная Т.К.

ГШ

Проблемы взаимодействия языка и общества, языка и культуры, оставаясь актуальными и в современной лингвистике, не могут быть успешно разрешены без изучения специфики использования языка в различных слоях общества, социальных и профессиональных группах, без тщательного исследования его социально-диалектальной стратификации и функционально-стилистического варьирования.

Интенсивно ведущиеся разработки в области социально закрепленных дискурсов в целях выявления реальных механизмов языковой эволюции и его вариативности актуализируют разработку глобальной антропологической теории, интегрирующей достижения социологии, психологии, этнографии, филологии и других наук. Это придает исследованиям в области индивидуального речепроизводства комплексно-завершающий характер, поскольку «погружение» речи в социальный контекст позволяет выявить парадигму речетворческого потенциала личности в зависимости от изменяющегося социально-ситуативного статуса лица. Социальная стратификация современного вокабуляра накладывает свой отпечаток не только на устную речь, но и на ее письменное воплощение, в частности на язык художественной литературы.

В 80-90-е годы XX в. литературный язык, особенно в своей устно-разговорной форме, испытывает сильнейшее влияние жаргонной и просторечной языковой среды, которое выражается, по наблюдениям ученых, как в потоке нестандартной лексики, хлынувшей на страницы художественной литературы, публицистики и т.д., так и в более свободном, чем раньше, использовании обсценной лексики, в том числе на страницах печати, в теле-и радиоэфире; данный процесс принял также и форму экспансии морфологических и синтаксических моделей, не характерных или малохарактерных для традиционной системы литературного языка. При этом можно констатировать, что многие из профессиональных переводчиков, учителей и специалистов в других областях, профессионально связанных с иностранными языками, оказались не готовы к адекватному восприятию современных вариантов нестандартной лексики.

Актуальность изучения коммуникативно-прагматического статуса и языковой сущности корпуса нестандартной лексики обусловлена теоретической и практической значимостью разработки проблемы «язык и общество» в границах современной парадигмы лингвистического знания. Данная проблематика включает в себя аспекты взаимодействия литературной речи с нелитературной, социально-профессионального варьирования лексики, ее составляющей, функционально-стилистической дифференциации словарного состава в разных коммуникативных сферах, взаимозависимости линг-

вистических и экстралингвистических детерминант языковых опций Это означает более либеральный подход к разработке проблемы социальной дифференциации языка в контексте общей проблематики варьирования средств языка с учетом реального языкового поведения человека, обусловленного не только его языковой компетенцией, но и знанием социально-обусловленных коннотаций, имеющихся у языковых знаков.

В работах ученых, занимавшихся данной проблемой, не нашла полного отражения функционально-прагматическая роль нестандартной лексики как особого социокультурного феномена и маркера речевого поведения персонажа в литературном произведении. В частности, вопросы определения функций, выполняемых нестандартными лексическими единицами в живой речи, и проблемы изучения полиглоссии членов одного социума, фиксируемой художественным дискурсом, остаются емким исследовательским направлением. Отметим также важность изучения феномена современной беллетристики как с точки зрения литературоведческой, так и лингвистической, что, в свою очередь, отвечает необходимости расширять объект филологических изысканий новым текстовым материалом.

Объектом данной работы выступают нестандартные лексические единицы, вкрапленные в текстовую ткань художественного произведения.

Предметом исследования являются коммуникативно-прагматические характеристики нестандартных лексических единиц как элементов сложного семантического целого, каковым выступает художественное произведение.

Цель работы - выявление коммуникативно-прагматического статуса нестандартных лексических единиц с учетом их социокультурной и лингво-культурной специфики.

Названная цель достигается решением ряда задач:

■ уточнить дефиниции и стилистические характеристики пластов нестандартной лексики, объединив их в лексико-семантическую парадигму по принципу социокультурной и стилистической детерминированности их функционирования;

• установить стилевые доминанты художественного мира С. Кинга;

• определить коммуникативную структуру художественного текста с целью выявления стилистических характеристик нестандартных лексических единиц;

■ выявить особенности концептуализации мира посредством нестандартной лексики;

• на основании выведенной типологии речевых актов с нестандартной лексикой определить в текстовом пространстве художественной прозы С Кинга социокультурные и прагматические детерминанты употребления нестандартных лексических единиц;

• установить особенности прагматической адаптации изучаемых единиц в аспекте обеспечения успешной межкультурной коммуникации.

Эмпирическую базу исследования составляют тексты оригиналов и переводов произведений Стивена Кинга, из которых посредством сплошной выборки извлечено 1976 единиц, подвергнутых анализу с учетом микро- и макроконтекста. К анализу были привлечены произведения современных отечественных авторов «Generation "П"» В. Пелевина и «Небо и земля» В. Саянова, а также данные словарей нестандартной лексики английского и русского языков.

Методологическую базу исследования составили посвященные изучению социолингвистических характеристик нестандартной лексики труды таких ученых, какНЛ.Блумфилд(2002),В.Д Бондалетов(1987),В.И.Карасик(1992),В.В.Химик (2000), В И. Беликов, Л.П. Крысин (2001,2003), Ю.М. Скребнев (2003).

Диссертационная работа опирается также на общетеоретические положения, касающиеся функционирования нестандартной лексики в речи и изложенные в работах Л.И. Баранникова (1974), Э.М. Береговской (1975), Л П. Терентьевой (1983), Т.М. Беляевой, В.А. Хомякова (1985), B.C. Елистра-това (1995), С.С. Беркнера, Л.М. Борисовой (2001), Э. Ханпира (1972), F. Kainz (1951), J. Nosek (1963), S.B. Flexner (1974), E. Partridge (1988), Hudson (2001).

Основными методами лингвистического исследования, используемыми в данной работе, являются:

• описательный, включающий в себя наблюдение, обобщение, интерпретацию и классификацию единиц языка (в нашем случае, нестандартных лексических единиц), описание их свойств, признаков, характеристик;

• контекстуальный, нацеленный на изучение семантики и прагматики единиц в границах узкого / широкого контекста;

• дефиниционный анализ, заключающийся в анализе определений из различных лексикографических источников;

■ сопоставительный, в рамках которого проводится описание единиц одного языка (английского) через его сравнение с единицами другого языка (русского) на основе текстов оригинала и перевода;

■ приемы количественного подсчета с целью выявления закономерностей употребления и перевода той или иной нестандартной лексической единицы.

Научная новизна работы заключается в том, что в ней выявлены стилистические характеристики нестандартных лексических единиц в текстовой ткани художественного произведения как особого лингвокультурного пространства; определены коммуникативно-прагматические функции нестандартной лексики в художественном тексте, а также контексты (коммуникативные ситуации) ее функционирования; выявлены социокультурные осо-

бенности речевого поведения персонажей, прагматические характеристики которого выступают в качестве параметров коммуникации; разработана типология речевых актов, содержащих нестандартную лексику и служащих основой речеактового выведения смысла изучаемых единиц.

Гипотеза исследования основывается на предположении о том, что если нестандартная лексика как социально-языковой феномен характеризуется яркой эмоционально-экспрессивной и оценочной заданностыо, то сферой ее употребления предстает в основном обиходно-бытовая речь, достаточно полно представленная в современном художественном дискурсе, стремящемся к разговорности и диалогичности. Это позволяет выявить с большой достоверностью коммуникативно-прагматический статус нестандартной лексики, реализуемый через ее функции и сферы бытования в тексте, эксплицирующие различные коммуникативные ситуации.

Теоретическая значимость работы заключается в том, что комплексный подход к структурированию и определению пластов нестандартной лексики, выявление их функций и роли в текстовом пространстве художественной прозы дают дополнительный теоретический материал для дальнейшего, более глубокого изучения феномена нестандартной лексики, ее источников, динамики и значения в современном языковом и речевом континууме. Работа обладает определенной значимостью для теории и практики перевода и теории межкультурной коммуникации, в частности, выведенные нами положения помогут переводчику более свободно ориентироваться в языке современной прозы, достигая тем самым большей адекватности при интерпретации оригинального текста. Данная работа является очередной ступенью в изучении такого пласта современного вокабуляра, как нестандартная лексика, что особенно актуально в период усиления антропоцентризма современной исследовательской парадигмы, а также возрастающей необходимости изучения специфики межкультурной коммуникации ввиду упрощения и деформализации современных речевых культур.

Практическая значимость работы заключается в возможности последующего применения собранного и обработанного теоретического и практического материала в лексикографической практике при составлении словаря языка С. Кинга. Наблюдения и результаты исследования могут быть использованы и уже применяются автором в учебном процессе в преподавании таких дисциплин, как практикум по культуре речевого общения, практический курс перевода.

Эмпирический материал исследования и приемы его интерпретации найдут отражение в учебном пособии «Нестандартная лексика современного английского языка» со статусом курса по выбору, который апробирован в

учебном процессе. Данный методический материал направлен на углубление процесса иноязычной аккультурации обучающихся и способствует повышению их готовности к профессионально-личностной деятельности в поликультурном социуме, каковым является среди прочих и северокавказский регион.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Нестандартные лексические единицы являются языковыми знаками, что диктует необходимость их рассмотрения в свете функций, присущих языку в целом и его лексическим единицам в частности. Как особый пласт лексики они наделены своими функциональными чертами, которые возможно выявить лишь путем изучения особенностей их речевого проявления в условиях неофициального (реального или имитированного) общения, а также сопоставления функций стандартных и нестандартных лексических образований.

2. Литературно-художественный стиль, подразумевающий неограниченные возможности использования языковых средств по принципу индивидуальной образности, социальных и эмоциональных посылов в соответствии с авторской интенцией, предполагает использование всех пластов нестандартной лексики. В современной беллетристике как особом социокультурном феномене, характеризующемся неустойчивостью жанровых границ, демократизацией нормы, ярко выраженной разговорностью, наблюдается заметное расширение и активизация узуального пространства нестандартной лексики.

3. Для художественного текста характерна полифункциональность субстандартного лексического континуума, обусловленная в значительной степени образным основанием, эмоционально-оценочной коннотацией и социальной детерминированностью его лексических подсистем, для которых характерны не только своя особая сфера функционирования, но и различный коммуникативно-прагматический потенциал, реализуемый преимущественно такими функциями, как экспрессивно-оценочная, характеризующе-оценоч-ная, социально-различительная, номинативная и коммуникативная.

4. Прагматические характеристики речи выступают в качестве следующих параметров коммуникации: равенство / неравенство социальных ролей коммуникантов, гармоничность / дисгармоничность межличностных и внутриличностных отношений, которые служат основанием речеактового выведения смысла нестандартной единицы.

5. Функционально-прагматическая активность нестандартной лексики тем выше, чем больше совпадают социальные характеристики и социальные роли (возраст, пол, образование, род занятий) коммуникантов, что свидетельствует

о ситуационной обусловленности речевого поведения персонажа. При этом нестандартная лексика может нести положительно-эмотивную нагрузку и использоваться в симметричных речевых актах; подобное стилистическое транспонирование свидетельствует о желании установить отношения солидарности, сократить дистанцию между участниками беседы.

6. Наличие в высказывании нестандартной лексики, в особенности об-сценной, является индикатором высокого уровня эмоциональной напряженности, а зачастую и агрессивности в коммуникативном поведении персонажа, что позволяет определить его как речевую агрессию, создающую ситуацию социальной асимметрии и межличностного конфликта.

7. Коммуницирующая личность, в том числе и литературный персонаж, представляет собой обобщенный образ носителя культурно-языковых и коммуникативно-деятельностных ценностей, знаний, установок и поведенческих реакций Нестандартные лексические единицы, вербализуя периферию культурных концептов и обладая высоким коммуникативно-прагматическим потенциалом, эксплицируют ценностные доминанты индивидуально-авторского / персонажного мировидения, при переводе которых на другой язык обязательным представляется соблюдение социокультурных норм перевода как акта межкультурной коммуникации.

Диссертационная работа прошла апробацию в докладах на конференциях различного статуса: на Международной конференции студентов и аспирантов по фундаментальным наукам «Ломоносов» (Москва, 2001); 1-ой Международной научной конференции «Методы современной коммуникации: проблемы теории и социальной практики» (Москва, 2002); Международной научной конференции «Классическое лингвистическое образование -в современном мультикультурном пространстве» (Пятигорск, 2004); Всероссийской научно-практической конференции «Лингвистическое образование: профессия, миссия, карьера» (Ставрополь, 2003); Региональных научно-практических конференций «Русский язык и активные процессы в современной речи» (Ставрополь, 2002,2003), Региональных и научно-практических конференциях Ставропольского государственного университета (2001,2002,2003,2004).

Структура работы. Диссертационная работа состоит из Введения, двух глав, Заключения и Библиографического списка, включающего научную литературу, справочную литературу и источники лингвистического материала. Текст диссертации содержит 7 таблиц и 4 схемы.

В первой главе «Подходы к изучению корпуса нестандартной лексики как лингвистического, социального и культурного феномена» определяется понятие нестандартной лексики, которая рассматривается в аспекте функ-

ционирования в текстовом пространстве цикла произведений Стивена Кинга, яркого представителя современной американской беллетристики.

Исходным пунктом исследования является понимание нормы как правильной, литературно грамотной речи, которая является одной из важных составляющих общей культуры человека. Норма как явление социально-историческое и глубоко национальное характеризует прежде всего литературный язык — признанную в качестве образцовой форму национального языка. Языковая норма, складываясь в реальной практике речевого общения, базируется на узусе, но она при этом еще и специально «опекается», кодифицируется, т.е. узаконивается специальными установлениями (словарями, сводами правил, учебниками) (Валгина, 2003:41). К кодифицированной разновидности относится литературный стандарт в его книжно-письменной и устно-разговорной формах, к некодифицированной - нестандартная лексика. В современных речевых условиях вопрос о нормативности все чаще уходит из поля кодификации: понятие правильности / неправильности заменяется понятием уместности / неуместности, а это не задается нормативными словарями.

Нестандартная лексика как сложная лексическая система занимает определенное место в социально-стилистической иерархии компонентов национального языка. В пределах этой системы наблюдается повышенная вариативность лексики различных подсистем, которые мы рассматриваем как совокупность стилистических средств литературного языка, профессиональных и социальных сфер речи, как лексико-семантический «свод» нестандартной лексики, противопоставленной стандартной лексике и лексике территориальных диалектов.

В работе нестандартная лексика определяется как сложная лексико-се-мантическая категория - определенный фрагмент словарного состава языка, представляющий совокупность социально и культурно детерминированных, часто экспрессивных лексических систем (жаргоны, арго), стилистически сниженных лексических пластов, обладающих экспрессией непринужденности и зачастую уничижительности, общеупотребительных и общеизвестных в сферах повседневного речевого общения (коллоквиализмы, «низкие» коллоквиализмы, сленгизмы, вульгаризмы), а также социально немаркированных и общеупотребительных окказионализмов, которые характеризуются существенными различиями и расхождениями в основных функциях и в социолексикологическом, прагматическом, функционально-семантическом и стилистическом аспектах.

Различительные языковые индикаторы, которые генетически имели чисто социальную природу, в дальнейшем получают определенную стилисти-

ческую нагрузку. Это в большой степени характерно и для нестандартного лексического континуума при употреблении его в художественном тексте. Литературная норма стилистически нейтральна и применяется в художественной литературе в разных сочетаниях с различными функциональными стилями, причём художественный эффект часто зависит именно от «столкновения стилей» и размежевания стилистических норм (Арнольд, 1990:249). Неотъемлемой частью художественного стиля, объединяющего в себе элементы практически всех существующих стилей (в зависимости от авторской интенции), является обиходно-бытовой стиль, позволяющий отразить (в основном, в диалогах) характерные черты разговорной речи персонажей произведений. В зависимости от статусно-маркированной и соци-ально-эмотивной обусловленности коммуникативной ситуации диалогическая и монологическая речь персонажей зачастую включает в себя нестандартную лексику, социально и хронологически маркированную.

Доминирование эстетической функции, неограниченные возможности использования языковых средств по принципу индивидуальной образности, особая значимость субъекта речи отличают художественные произведения от всех нехудожественных, но не переводят их в принципиально иную плоскость. Разные языковые средства художественного произведения организуются в единое структурно-семантическое и содержательно-концептуальное целое под углом зрения определенной целеустановки, как и в других стилях субьектность находит свое специфическое выражение в любом тексте. В целом же «структура текста обусловлена речевыми действиями конкретной языковой личности (индивидуальной или коллективной), сами действия не вполне произвольны, а регулируются в своем построении определенными нормами и правилами. Художественная литература как один из родов словесности лишь кажется независимой от подобных правил» (Рождественский, 1979:16-17).

Рассмотрев существующие на сегодняшний день подходы к классификации литературных жанров, мы, в соответствии с задачами нашего исследования, направили свое внимание на беллетристику, сделав акцент на ее социокультурном характере. Беллетристика, активно откликающаяся на «злобу дня», воплощающая веяния «малого времени», значима в составе текущей словесности.

К разряду развлекательной беллетристики принято относить научную фантастику, авантюрную прозу и жанр «хоррор», ярким представителем которого является Стивен Кинг. По нашему глубокому убеждению, несмотря на рамки "низкого жанра" и коммерческую ориентацию, произведения Кинга не являются третьесортным "чтивом" и дают богатую пищу для лите-

ратуроведческого, лингвистического и лингвокультурологического рассуждения. Творчество Стивена Кинга лежит, безусловно, в области массовой литературы с ее спецификой и особой системой отношений с другими типами художественной словесности. Это не отменяет, а настоятельно выдвигает необходимость филологического исследования произведений очень популярного во всем мире и весьма популярного в России писателя, типичного и в то же время неординарного представителя жанра «хоррор», научной фантастики и фэнтези.

Функционально-стилистическая обусловленность нестандартных лексических единиц рассматривается нами в аспекте стилевых доминант текстового пространства С. Кинга, т к. целостность стиля с наибольшей отчетливостью проявляется в системе стилевых доминант как качественных характеристик стиля. Так, для художественного мира С. Кинга характерны такие основные стилевые характеристики, как динамика, сюжетность, фантастика, разноречие, сложная композиция. Подчеркнем, что доминанты стиля проявляют себя как тенденции стилеобразования и не носят абсолютного характера, однако влияют на выбор языковых средств.

Произведения Стивена Кинга отличаются во многом стихийной, неподвластной зачастую и самому автору интертекстуальностью. Они не систематизированы, что обязывает читателя либо воспринимать все произведения как единый цикл, признав, что автор многократно переписывает одну и ту же книгу, закрепляя успех, либо разделить их на условные циклы. Для анализа мы избрали три романа С. Кинга, объединенных сходной организацией пространственно-временного континуума, а также наличием обобщенных образов антагониста и протагониста: «The Green Mile» (1993) («Зеленая миля» (1997)); «The Shining» (1978) («Сияющий» (1992)); «Desperation» (1996) («Отчаяние» (1997)). Это позволило осуществить равнопротяженный текстовому пространству анализ функционирования нестандартных лексических единиц, подкрепленный данными из русскоязычных текстовых и лексикографических источников.

Структура повествования прозаического текста отражает такие его свойства, как диалогичность и множественность точек зрения и «голосов», в нем представленных. Важно отметить, что одной из характерных черт современной беллетристики является ее явная диалогичность, речь персонажа выступает при этом одним из основных компойентов языка художественного произведения, а сам персонаж возглавляет систему текстовых универсалий. В связи с этим эмотивные смыслы, включенные в его содержательную структуру, обладают особой информативной и оценочной значимостью в тексте. Эмоции персонажа изображаются как особая психическая

реальность, которая представляет собой своеобразное динамическое множество, изменяющееся по мере развития сюжета, отражающее внутренний мир персонажа в различных обстоятельствах, в отношениях с другими персонажами. В произведениях С. Кинга заметно преобладание негативных эмотивных смыслов, репрезентируемых и эмотивно окрашенной нестандартной лексикой с отрицательной коннотацией в ее различных функциональных проявлениях. Например: «Соте on, you ugly mother-fucker,» he saidfKing, 1987-97) - Иди сюда, козел вонючий (Кинг, 1992" 202). Вульгаризмы зачастую характеризуются отрицательной коннотацией. В данном случае вульгаризм mother-fucker (неприятный человек) отражает негативное отношение говорящего к адресату. При переводе вульгарное значение подверглось прагматической адаптации в сторону смягчения: переводчик использовал коллоквиализм с отрицательной коннотацией козел

Более всего представленными единицами в речи современных персона- • жей являются коллоквиализмы и сленгизмы. Эти средства вводятся в речь, в частности, молодых героев с целью дать им речевую характеристику как представителям соответствующей среды, характеризующейся различными социокультурными параметрами. «Hey bigshot, you wet your pants,» the cop said Johnny looked down and saw he had (http://stking.narod.ru). - Эй, большая шишка, ты же обдулся, - донесся до него голос копа. Джонни посмотрел вниз и увидел, что так оно и есть (Кинг, 1997:69). В данном контексте полицейский использует сленговое существительное bigshot (важное или влиятельное лицо в политике, шоу-бизнесе, преступном мире и т.д.), наделенное субъективно-пейоративным значением. Это, во-первых, характеризует сложившуюся ситуацию как неофициальную, во-вторых, говорит о полицейском как о достаточно молодом представителе среднего класса современного общества, использующего сленг в неофициальной обстановке ради забавы. При переводе репризы имел место лексико-семантический прием модификации - эмфатизация. В данном случае, стандартное выражение to wet one 's „ pants интерпретировано с помощью вульгарного глагола обдуться, имеющего пренебрежительно-ироничную коннотацию.

Во второй главе «Коммуникативно-прагматические особенности нестандартной лексики в текстовом пространстве С. Кинга» рассматриваются социокультурные и функциональные детерминаты нестандартной лексики по отношению к типам речевых актов ее использования, а также выявляются особенности ее прагматической адаптации при переводе как акте межкультурной коммуникации.

Важнейшими параметрами функций любого языкового элемента являются интенциональность (намеренность) и регулярность (постоянство) его

проявления (Гак, 1998: 181). Для выявления типов языковых функций наибольшее значение имеют следующие аспекты: объем языковой единицы (носителя функции) и объем среды, в которой функционирует единица Не существует единого подхода к функциональному предназначению нестандартных лексических единиц в тексте, т.к они отличаются в значительной степени образным основанием, эмоционально-оценочной коннотацией и ' социальной детерминированностью. Иными словами, для них характерна

не только своя сфера функционирования, они также оказываются самым •. различным образом функционально и прагматически ориентированными

Жаргон и арго выступают как средство общения лиц, входящих в определенную социальную или профессиональную группировку, какую-либо корпорацию, имеющую определенные интересы - профессиональные, культурно-эстетические и т.д. Арго в большей степени, чем жаргонизмам, характерна конспиративная (криптофорная) функция. Сленг - это, по большей части, молодежный язык, на который возложена экспрессивная функция. Основной чертой сленга является доминирование репрезентативной, а не коммуникативной функции, его главная особенность - «людическая направленность». Употребление вульгаризмов носит в чистом виде экспрес-сивно-эмотивный характер. В свою очередь, эвфемизмы призваны «завуалировать» непристойность вульгаризмов-табу, их основная функция - прикрытие нескромных мыслей, намерений и явлений жизни. Коллоквиализмы общедоступны и общеприняты в широком кругу носителей языка как ин-тенсификаторы экспрессии в неформальной речи.

Помимо определенных функций, выполняемых каждым из пластов нестандартной лексики в обиходно-бытовой речи, мы выделили четыре основные функции, характерные для всех описываемых нами нестандартных лексических подсистем, которые они выполняют в тексте: 1) экспрессивно-оценочная; 2) харакгернзующе-оценочная; 3) номинативная и коммуникативная; 4) социально-различительная функции.

1) Экспрессивно-оценочная функция проявляется в эмотивном функциональном поле, формируемом широким спектром самых разнообразных чувств: гнев, отвращение, уважение, презрение, восхищение, негодование, раздражение, сочувствие и т.д., эксплицирующих сильную прагматическую направленность нестандартных лексических единиц, например- «Holy shit,» Marinville said, pulling his own flashlight out of his shirt and shining it into the beer-can repository (httpV/stking.narod.ru). - «Святое дерьмо» Мариивилл достал из » кармана рубашки фонарь и осветил ящики с банками (Кинг, 1997:227).

The rat began to wriggle and pedal its back legs in the air, squealing through ^ its clenched teeth, trying to bite him. «Ah,fuck\» Steve scream. «Ah, fuck, you

fuck, let go, you little fuck\v> (http://stking.narod.ru). - Крыса продочжала извиваться и повизгивать сквозь крепко сжатые зубы, не отпуская рубашку « Чтоб тебя!» - взревел Стив - «Отцепись, гребаная мразь' Отцепись!» (Кинг, 1997:224).

В приведенных выше контекстах с помощью вульгарных существительных shit (дерьмо), fuck (негодяй, подлец) и вульгарного междометия fuck (выражает неудовлетворение, гнев) говорящий выражает крайнее удивление и некоторое отвращение к увиденному, выказывая при этом и гнев.

2) Идентифицирующую функцию имеют антропонимы (в данном случае . речь идет об определенной их группе - о неофициальных наименованиях

лица). Родство всех антропонимов как индивидуализирующих знаков дает достаточно оснований считать их основной функцией функцию идентификации (Девкин, 1971:77). Идентифицирующая функция антропонимов характеризует их носителей как по принадлежности к классу людей (или к какой-либо социальной или профессиональной группировке), так иногда и по признаку пола (Арутюнова, 1998: 4). Достаточно часто встречаются и наименования, определяющие умственные способности, внешний вид называемого человека, а также характеризующие его по его человеческим качествам. В отношении прозвищ и ругательных определений, на наш взгляд, функция может быть названа характеризующе-оценочной, она классифицируется нередко как «специфически прозвищная»:«... turned her mommy into such a bitch» (King, 1978: 141). - «...ее мама превратилась в такую стерву» (Кинг, 1992:138). Низкий коллоквиализм bitch (неприятная женщина) определяет называемого человека по родовому признаку как женщину, а также как индивида, обладающего плохими человеческими качествами. Отметим, что при переводе в соответствии с социокультурными нормами русского языкового сообщества наблюдается прагматическая адаптация в сторону смягчения.

3) Номинативная и коммуникативная функции являются общеязыковыми, свойственными многим единицам языка, в том числе и исследуемым вторичным номинациям Нестандартные лексические единицы (это касается имен и глаголов, мы исключаем из этого списка экспрессивные междометия ввиду их исключительно эмотивной нагрузки) служат основой сообщения, например: «Everything's jake,v> I said (http://inan.narod.ru/king.htm). - «Сейчас все нормально,» - ответил я {Кинг, 1997: 176). В приведенном контексте автор использует сленговое прилагательное jake (подходящий, приличный, «высший сорт»), в первую очередь стремясь показать нефор- • мальность дружеской беседы и статусное равенство молодых людей (функции, выполняемые сленгизмами), но в то же время выражая с его помощью

определенный смысл - хорошо (т.е. единица, помимо экспрессивно-оценочной, несет и номинативно-коммуникативную нагрузку).

4) Основной характеризующей чертой всех нестандартных лексических единиц, как уже отмечалось выше, является их социальная детерминированность. Языковое оформление нестандартной лексики зависит в значительной степени от социальной среды ее возникновения, для каждой из которых типичны свои ценности и имидж, которые находят соответствующее отражение в речевом поведении представителей данных групп, в специфике социолекта. Отмеченное позволяет говорить о социально-различительной функции исследуемых образований, их своеобразной функции стратификации, например: «Кееруоигpecker up, son» (King, 1978:278). - «Держи хвост морковкой, сынок» (Кинг, 1992:266). Существительное pecker (половой член), являющееся типично американским сленговым образованием, характеризует говорящего как принадлежащего к молодежной или иной социальной группировке, использующей сленг в качестве развлечения.

Для современного этапа изучения проблемы социальной дифференциации языка характерны два основных подхода - традиционный, опирающийся лишь на социальную стратификацию общества, обслуживаемого данным языком, и более новый, учитывающий, помимо собственно социальных факторов, факторы ситуативные и стилистические, а также статусные и ролевые характеристики носителей языка как участников тех или иных коммуникативных актов. Первый подход дает нам своего рода статическую картину социального расслоения данного языка на определенные подсистемы, второй -позволяет видеть социально дифференцированный язык в динамике его функционирования (и поэтому он может быть назван динамическим).

Претворяя слово в предмет изображения, литература постигает человека как носителя речи: персонажи неизменно проявляют себя в словах, произнесенных вслух или про себя, эксплицируя тем самым свою социальную роль. Диалог (от греч. diálogos - разговор, беседа) - форма речи, которая характеризуется сменой высказываний (реплик) двух или нескольких (полилог) говорящих и непосредственной связью высказываний с ситуацией (БЭСЯ, 2000:231). Именно диалог является той формой речи, которая наиболее явно и непосредственно актуализирует социальную сущность языка, его коммуникативную функцию.

Основываясь на логике коммуникации («логика приложений» в трактовке А. Соломоника (1995), можно констатировать, что прагматические аспекты общения (т.е. психологические диспозиции коммуникантов, другие обстоятельства коммуникации) могут кардинально влиять на форму и содержание текстов сообщений. Именно логика естественного языка, в отли-

чие от логики математических теорий, заставила исследователей считаться с ролью эмоций, чувств, мотиваций как в обработке информации, так и в «механизме естественно-логического вывода» (Петров, 1996' 9).

Выбор, осуществляемый говорящим в процессе речевого взаимодействия, - это выбор и эмоциональной языковой единицы, которая приобретает свою эмотивную силу, только реализуясь в диалогической речи. Именно в диалоге, отражающем текущую ситуацию общения и характер взаимоотношения партнеров, язык в полном объеме проявляет свой эмотивный потенциал. Главная функция диалогической части художественного произведения состоит в отображении непосредственного общения людей, населяющих художественный мир. В связи с этим диалог прозы и драмы, являясь аналогом устной разговорной речи, в значительной степени подчиняется законам развития последней.

Диалогическая речь в художественном произведении в большей степени, чем повествовательная, принадлежит одновременно социальному дискурсу и уникальному авторскому художественному целому. Из 1976 зафиксированных нами нестандартных лексических единиц 1007 были использованы автором в диалогических партиях, эта цифра составляет приблизительно 60% от общего количества выделенных нами единиц, что позволяет сделать вывод о высоком коммуникативно-прагматическом потенциале нестандартной лексики как маркере речевого поведения персонажа.

Диалог неформален по своей сути, чаще всего автор в диалоге отражает социальный статус героя, его эмоциональное состояние, отношение к предмету беседы, следовательно, современный диалог (в частности, диалог в произведениях С. Кинга) насыщен разностилевой лексикой - жаргонизмами, коллоквиализмами, сленгизмами, а также вульгаризмами, активно участвующими в конституировании речевого поведения и тем самым речевого портрета персонажей.

В типичной речевой ситуации говорящий / высказывание / слушающий с высказыванием как таковым связаны самые разнообразные виды актов. В работе предлагается, вслед за A.A. Леонтьевым, подразделить выявленные речевые акты, обнаруживающие нестандартную лексику, на следующие типы: 1) спонтанная речь; 2) стохастическая речь; 3) реактивная речь (симметричные гармоничные/дисгармоничные отношения; асимметричные гармоничные/дисгармоничные отношения); 4) несентенциальные формы выражения (А. приветствия и т. д; Б. призывы и другие средства привлечения внимания; В. несентенциальные восклицания; Г. несентенциальные ответы); 5) имитативная речь; 6) автоматическая речь; 7) письменная монологическая речь.

В зависимости от социального статуса, позиционной роли, возраста коммуникантов и других факторов мы выделяем два основных типа коммуникативных контекстов: 1) асимметричный (взрослые-молодые, начальник-подчиненный, богатый-бедный и т.д.); 2) симметричный (сверстники, равные по социальному статусу и положению в обществе люди и т.д.). В каждом из этих типов проявляются гармоничные и дисгармоничные отношения, основывающиеся наличной симпатии/антипатии, приятии/неприятии Из всех обнаруженных нами в диалогических партиях нестандартных лексических единиц 83% (835 единиц) приходятся на дисгармоничное общение Функционально-прагматическая активность нестандартной лексики тем выше, чем больше совпадают социальные характеристики и социальные роли (возраст, пол, образование, род занятий) коммуникантов, что свидетельствует о ситуационной обусловленности речевого поведения персонажа, например: «You wipe that smirk off your shitepokeface or I'll wipe it off for you» (httpi/inan narod.ru/king htmj - «Сотри дебильную ухмылку со своей сраной рожи, а не то этим займусь я (Кинг, 1997: 27). Данный пример иллюстрирует приказ (в форме обращения тюремного надзирателя к заключенному). Автор использует вульгаризм shitepoke (мерзкий, гадкий), имеющий в данном контексте отрицательную коннотацию и эксплицирующий, в частности, негативное отношение говорящего к адресату, уместное в речевой ситуации асимметричного типа.

Являясь носителями зачастую ярко выраженной негативной экспрессии, вульгаризмы используются представителями всех социальных прослоек с целью экспликации эмоций. Сленгизмы и коллоквиализмы, будучи максимально общедоступными, используются, по большей части, в гармоничных симметричных и асимметричных типах коммуникативных ситуаций с целью создания непринужденной атмосферы общения, снятия напряженности или экспликации положительных эмоций. Жаргонизмы же или специальные сленгизмы, являясь маркерами принадлежности говорящих к определенной социальной группировке, используются также во всех типах речевых актов.

Придавая большую свободу и, вместе с тем, большую степень неформальной «нестандартности» диалогу, мы не должны оставлять за пределами нашего внимания и монолог так же, как и авторскую речь, в которых были зафиксированы изучаемые нами единицы (969 единиц, т.е. приблизительно 40% от общего количества обнаруженных нами нестандартных лексем) Монологическая речь обладает своей сферой, своими возможностями и особой, не меньшей значимостью. Монолог бытует, во-первых, в форме устиой речи (вырастая из диалога или существуя независимо от него),

во-вторых, в облике речи внутренней, в-третьих, как речь письменная При этом различаются монологи уединенные и обращенные

1) Уединенные монологи являют собой высказывания, осуществляемые человеком либо в прямом (буквальном) одиночестве, либо в психологической изоляции от окружающих. Таково говорение для себя самого либо вслух, либо, что наблюдается гораздо чаще, про себя, в формах внутренней речи - нем. Selbstgesprach (см.: Schadewaldt, 1989:5,28-29). Например: «Resentment, a gray, sullen wave of it, pushed up his throat His hand's had clenched into fists again (Notfair, goddamit, not fair1) (Notfair, goddamit, not fair)» (King, 1978:21%).-« К горлу мрачной серой волной подкатила обида Руки снова сжались в кулаки (Нечестно, будьте вы прокляты, нечестно1)» (Кинг, 1992:266). В приведенном примере в уста героев вложены нестандартные лексические единицы (goddamit- черт побери) с целью индикации негативно усиленных оценочных эмоций, выказываемых персонажем в отношении самого себя.

2) К обращенным монологам относятся публичные выступления политиков, проповедников, лекторов и т.д. Обращенные монологи, подобно репликам диалога, включены в сферу межличностного общения и определенным образом воздействуют на адресата, не требуя от него сиюминутного отклика, даже исключая его. Например: «But we know, gentlemen, what advertisement means, unlike those rattlebrains from "Christie " corp» (King, 1978: 301). - «Но мы-то, господа, знаем что есть реклама, в отличие от этих олухов из «Кристи» (Кинг, 1992: 321). В данном контексте сленговая единица rattlebrain (болван, олух, тупица) употребляется в речи главы крупной рекламной корпорации, который определяет профессиональную несостоятельность представителей конкурирующей компании с целью продемонстрировать доверительную непринужденность общения с подчиненными, своеобразный корпоративный дух, чувство юмора и оригинальность.

Для стилистики художественно-прозаического произведения особый интерес представляют не только различные типы повествовательной речи, но и их комбинации, связанные со сменой повествовательных ракурсов, их пересечением и скрещиванием. Каждый тип повествователя (аукториаль-ный, персональный и персонифицированный) привязан к определенному повествовательному типу речи, конструктивную основу которого составляют разновидности монолога. Мы выделяем 4 типа авторской речи, обнаруживающих наличие нестандартной лексики: персональный (объективный) тип повествователя (в форме «я») (15% единиц), комбинированный аукториальный тип повествователя (26% единиц), персональный (субъективный) тип повествователя (59% единиц), повествователь-герой (не характерен С. Кингу).

1 Персональный (объективный) тип повествователя (в форме «я») -это повествователь, близкий авторскому «я». Например- «Hadhe ever licked this cheap prick talking to him from his mahagony-lined den in Vermont?» (King, 1978: 187). - «Неужто ему когда-то правился этотхреп дешевый, который говорит с ним из своего отделанного красным деревом кабине-тика в Вермонте9» (Кинг, 1992: 183). В данном случае, мы видим пример повествования, ведущегося от лица аукториального (персонального типа повествователя). Здесь автор описывает сложившуюся ситуацию, одновременно используя оценочную лексику, отражающую чувства героя Упрощенный литературно-устный язык позволяет внедрять нестандартные лексические единицы (вульгаризм prick - мужской половой член). Как уже отмечалось выше, вульгаризмы чаще используются с негативной коннотацией, в данном случае ярко выражен отрицательный настрой героя по отношению к своему приятелю.

2. Комбинированный аукториальный тип повествователя совмещает в себе как бы две перспективы повествования-автора и героя, с преобладанием авторской перспективы. Например: «That had been too damned close to some kind of breakdown, and he was convinced that it was his mind in revolt against Al's high-goddam- handed request that he chuck his book project» (King, 1978:221) - «Случай этот слишком напоминал нечто вроде нервного срыва и Джек не сомневался - так его рассудок восстал против высокомерного требования Элла Шокли, будь он проклят, забыть о замысле написать книгу» (Кинг, 1992:213). В приведенном выше примере представлена несобственно-авторская речь, двуголосая по своей сути и сложная по смысловой организации. Здесь мы можем наблюдать сохранение особенностей речи автора и его информационного посыла, однако негативное отношение героя, эксплицируемое с помощью низкого коллоквиализма goddam (чертов, проклятый), вкраплено в авторскую речь в виде цитаты.

3. Персональный (субъективный) тип повествователя - это либо главное действующее лицо, либо какой-то второстепенный персонаж, либо лицо, близкое изображаемой среде. Рассмотрим пример: «Old Toot-Toots worries that the cigar box would, fill up with mouse-shit proved to be entirely groundless» (http://inan.narod.ru/king.htm). - «А насчет того, что мышь загадит ему коробку из-под сигар, Два Зуба волновался напрасно» (Кинг, 1997: 140). Приведенный пример - отрывок из романа С. Кинга «Зеленая миля» - представляет собой высказывание субъективного повествователя Пола Эджкомба, являющегося одновременно главным героем романа. Рассказ от лица субъективного повествователя предполагает вкрапление эмо-тивно окрашенной лексики, отражающей отношение главного героя-пове-

ствователя к описываемым им событиям. В ходе повествования автор-герой употребляет вульгарное существительное яИИ (дерьмо, помет), отражающее его пренебрежительное отношение к мыши. При переводе существительное было заменено коллоквиальным глаголом гадить.

Для всех вышеперечисленных типов авторской речи характерны субъективность и индивидуальность выражения, приближенная к речи отдельно взятого живого человека с его переживаниями и субъективным отношением к действительности. Следовательно, мы подтверждаем появление в данных типах авторской речи нестандартных лексических единиц как элементов высокой степени прагматичности.

Нестандартные лексические единицы, вербализуя периферию культурных концептов и обладая высоким коммуникативно-прагматическим потенциалом, эксплицируют ценностные доминанты индивидуально-авторского / персонажного поведения, при передаче которых на другой язык обязательным представляется соблюдение социокультурных норм перевода как акта межкультурной коммуникации. Прагматические значения эмоционально окрашенных единиц текстов оригинала и перевода часто не совпадают, что требует применения определенных переводческих приемов, направленных на сохранение прагматики данной единицы и текста в целом. К таким приемам относятся лексико-семантические: функциональная замена, нейтрализация, эмфатизация; морфологические: опущение, добавление, а также компенсация, описательный перевод. Во многих случаях в текстах перевода наблюдается явное смягчение экспрессивно-негативной коннотации нестандартных лексических единиц, что объясняется существующими социокультурными различиями между западной и отечественной лингвокультурами.

Разрабатываемое в диссертации исследовательское направление пред ставляется перспективным для изучения коммуникативно-прагматического потенциала, функциональных характеристик нестандартной лексики в текстах художественных произведений различной жанровой направленности. Текстовое поле современной беллетристики как особого социокультурного феномена и продукта своего времени объемно и многомерно, его изучение нуждается в интеграции достижений современных гуманитарных наук.

В Заключении кратко излагаются итоги диссертационного исследования, в обобщенном виде формулируются основные выводы.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. J10MTEBA ТА. Имеют ли вульгаризмы право на жизнь//Лингводидак-тические и семантические проблемы изучения национально-культурной ценностной картины мира. Материалы 46 научно-методической конференции «XXI век-век образования». -Ставрополь: Изд-во СГУ, 2001. -С. 134-138.

2. ЛОМТЕВА Т.А. Лингвистические основы изучения табуизированной лексики и ее коммуникативный статус // Материалы XXXIX Международной научной конференции «Студент и научно-технический прогресс»: Ро-мано-германские языки. - Новосибирск: Новосиб. гос. ун-т, 2001. - С. 29-31.

3. ЛОМТЕВА Т.А. Английское лексическое просторечие: коммуникативный статус, лингвистические особенности изучения // «Ломоносов»: Материалы Международной конференции студентов и аспирантов по фундаментальным наукам. Выпуск 6. - М.: Центр студентов МГУ, 2001. - С. 213-214.

4. ЛОМТЕВА Т.А. Нестандартные словообразовательные модели в английском сленге //Лингводидактические и семантические проблемы изучения национально-культурной ценностной картины мира: Материалы 47 научно-методической конференции «XXI век - век образования». - Ставрополь: Изд-во СГУ, 2002. -С. 113-115.

5. ЛОМТЕВА Т.А. Языковая политика и общество: коммуникативный статус нестандартной лексики // Актуальные проблемы социогуманитарного знания: Сборник научных трудов кафедры философии МПГУ. Выпуск 10.-М.: Прометей, 2002. - С. 218-221.

6. ЛОМТЕВА Т.А. Коммуникация в языковом поле социолекта // Методы современной коммуникации: проблемы теории и социальной практики: Материалы 1-ой Международной научной конференции. -М., 2002. - С. 85-88.

7. ЛОМТЕВА Т.А. Прагматические аспекты использования сленгизмов в разговорной речи // Русский язык и региональная языковая культура: история и современность: Материалы Региональной научно-практической конференции. - Ставрополь: Изд-во СГУ, 2002. - С. 59-61.

8. ЛОМТЕВА Т.А. Структурирование нестандартной лексики в современном английском языке: лексикографический аспект//Язык и социокультурная среда: аспекты взаимодействия: Материалы 48 научно-методической конференции «Университетская наука - региону». - Ставрополь: Изд-во СГУ, 2003.-С. 27-31.

9. ЛОМТЕВА Т.А. Структурирование нестандартной лексики в современном английском языке: лексикографический аспект//Лингвистическое образование: профессия, миссия, карьера: Материалы Всероссийской научно-практической конференции. - Ставрополь: Изд-во СГУ, 2003. - С. 99-104.

10. ЛОМТЕВА Т. А. Прагматические аспекты использования сленгизмов в разговорной речи // Русский язык и региональная языковая культура: история и современность: Материалы Региональной научно-практической конференции. - Ставрополь: Изд-во СГУ.2003.-С. 54-56.

11. ЛОМТЕВА Т. А. Нестандартная лексика в художественной литературе как социальный индикатор текста // Русский язык и активные процессы в современной речи- Материалы Всероссийской научно-практической конференции. -М.: Илекса; Ставрополь- Сервисшкола, 2003. - С. 271-275.

12 ЛОМТЕВА Т. А. Нестандартная лексика как социальный индикатор речи персонажа: переводческий аспект // Лингвокультурное содержание и дидактическая прагматика в профессиональной подготовке преподавателей и переводчиков: Материалы 49 научно-методической конференции преподавателей и студентов «Университетская наука - региону». - Ставрополь: Изд-во СГУ, 2004. - С. 62-64.

13. ЛОМТЕВА Т.А. Роль и место нестандартной лексики в формировании идиостиля автора художественного текста // Классическое лингвистическое образование - в современном мультикультурном пространстве: Материалы Международной научной конференции. - Пятигорск: ПГЛУ, 2004.-С. 106-110.

14. ЛОМТЕВА Т. А. Нестандартная лексика в дискурсивном аспекте (социокультурные детерминанты употребления нестандартной лексики) // Актуальные проблемы социогуманитарного знания: Сборник научных трудов. Вып. XIII. - М.: Век книги - 3,2004. - С. 99-100.

Изд. лиц. серия ИД № 05975 от 03.10 2001 Подписано в печать 6.05 05

Формат 60x84 1/16 Усл.печ.л. 1,28 Уч.-изд.л. 1,15

Бумага офсетная Тираж 100 экз. Заказ 151

Отпечатано в Издательско-полиграфическом комплексе Ставропольского государственного университета 355009, Ставрополь, ул Пушкина, 1

#106 5 8

РНБ Русский фонд

2006-4 8289

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Ломтева, Татьяна Александровна

Введение.

Глава 1. Подходы к изучению корпуса нестандартной лексики как лингвистического, социального и культурного феномена.

1.1. Трактовка пласта нестандартной лексики в лингвистической традиции.

1.2. Функционально-стилистическая обусловленность нестандартных лексических единиц.

1.3. Единство художественного мира Стивена Кинга.

1.3.1. Стилевые доминанты текстового пространства

С. Кинга.

1.3.2. Цикличность повествования как маркер единства художественного мира.

1.4. Коммуникативно-прагматическая заданность художественного текста

1.4.1. Коммуникативный подход к изучению художественного текста и его семантических составляющих.

1.4.2. Коммуникативная организация художественного текста.

1.4.3. Социокультурный.характер беллетристики.

1.4.4. Диалогичность современной прозы.

Выводы.

Глава 2. Коммуникативно-прагматические особенности нестандартной лексики в текстовом пространстве С. Кинга.

2.1. Социокультурные и функциональные детерминаты нестандартной лексики.

2.1.1. Жаргон и арго как маркеры социально-корпоративной принадлежности коммуникантов.

2.1.2. Депрециативность, особая экспрессивность и общедоступность сленга и коллоквиализмов.

2.1.3. Экспрессивно-эмотивный характер вульгаризмов.

2.1.4. Полифункциональность нестандартного континуума языка.

2.2. Особенности концептуализации мира посредством нестандартной лексики: универсальное и национально-специфическое.

2.3. Прагматические особенности функционирования нестандартной лексики в различных коммуникативных ситуациях.

2.3.1. Типология контекстов употребления нестандартной лексики.

2.3.2. Речевой акт как индикатор коммуникативной ситуации.

2.3.3. Прагматическая обусловленность доминантности речевых актов асимметричного 146 типа.

2.4. Прагматические особенности адаптации нестандартной лексики как компонента художественного пространства текста.

2.4.1.Прагматическая эквивалентность как переводческая проблема.

2.4.2. Прагматическая обусловленность перевода нестандартной лексики.

Выводы.

Введение диссертации2005 год, автореферат по филологии, Ломтева, Татьяна Александровна

Язык социален по своей природе и во всех своих проявлениях не может существовать и развиваться вне среды функционирования. Назначение языка как средства общения между людьми имеет ярко выраженный социальный характер, его общественные функции активно воздействуют на его лексику, во многом предопределяя направление ее развития. Проблемы взаимодействия языка и общества, языка и культуры, оставаясь актуальными и в современной лингвистике, не могут быть успешно разрешены без изучения специфики использования языка в различных слоях общества, социальных и профессиональных группах, без тщательного исследования его социально-диалектальной стратификации и функционально-стилистического варьирования. При этом важно различать главные и периферийные участки динамики языка в связи с развитием социума и особенностями воздействия на язык различных социальных факторов (Беляева, Хомяков, 1985: 5). Если система языка не имеет прямых и жестких связей с социальной структурой общества, то функционирование языка несет на себе яркий отпечаток воздействия именно социального членения.

В настоящее время продолжается изучение речи различных социальных групп с целью выяснения живого механизма языкового варьирования и изменения, что нацеливает исследователей на разработку глобальной антро-ропологической теории, интегрирующей достижения социологии, психологии, этнографии, филологии и других наук. Это позволит, в конечном итоге, комплексно изучать речь индивида как представителя определенной социальной группы, выявлять параметры вариативности речевого поведения в зависимости от изменяющейся социальной роли.

Социальная стратификация современного вокабуляра накладывает свой отпечаток не только на устную речь, но и на ее письменное воплощение, в частности, на язык художественной литературы. К сожалению, ни в зарубежной, ни в отечественной лингвистике нет до сих пор достаточно отчетливого терминологического определения и однозначной сущностной характеристики разговорной речи, состоящей из ряда разновидностей и пластов разного социального и стилистического функционирования и назначения (ср.: Баранников, 1974: 3-17; Русский язык в современном мире, 1974; Скворцов, 1966; Nosek, 1963; Follet, 1998). В отношении английского языка можно констатировать только наличие существенных различий как в общей терминологической характеристике различных форм существования английской разговорной речи, так и в принципиальной оценке их коммуникативного статуса.

Со временем многие из нестандартных лексических единиц фиксируются словарями и приобретают статус стандартных. Этот факт обусловливает, на наш взгляд, постоянное внимание специалистов к корпусу нестандартной лексики как особого, достаточно универсального и динамичного феномена, особенно в настоящее время, когда информационная культура насыщена разностилевыми элементами, в том числе и нелитературными.

В 80-90-е г,оды XX в. русский литературный язык, особенно в своей устно-разговорной форме, испытывает сильнейшее влияние жаргонной и просторечной языковой среды. Это влияние выражается, по наблюдениям ученых, и в потоке нестандартной лексики, хлынувшей на страницы художественной литературы, публицистики и т.д., и в более свободном, чем раньше, использовании обсценной лексики, в том числе на страницах печати, в теле-и радиоэфире, и в экспансии морфологических и синтаксических моделей, не характерных или малохарактерных для традиционной системы литературного языка (СРЯ, 2003: 12). При этом можно констатировать, что многие из профессиональных переводчиков, учителей и специалистов в других областях, интересующихся иностранными языками, оказались не готовы к полноценному восприятию современных вариантов нестандартной лексики.

На основании изложенного выше можно сделать вывод о том, что коммуникативно-прагматический статус и языковая сущность корпуса нестандартной лексики представляют большой интерес в теоретическом и практическом плане как один из значимых аспектов проблемы «язык и общество», достаточно актуальной во многих современных социумах. Данная проблематика включает в себя аспекты взаимодействия литературной речи с нелитературной, социально-профессионального варьирования лексики, ее составляющей, функционально-стилистической дифференциации словарного состава в разных коммуникативных сферах, взаимозависимости между особенностями речи, вызываемыми внеязыковыми и языковыми причинами. Это означает, по мнению авторитетного ученого в этой области Л.П. Крысина, более широкий подход к разработке проблемы социальной дифференциации языка в контексте общей проблематики варьирования средств языка с учетом реального языкового поведения человека, обусловленного не только его языковой компетенцией, но и знанием социально-обусловленных коннотаций, имеющихся у языковых знаков (СРЯ, 2003: 18-19; см. также: Е^еллчБсИ 1976: 410).

Работы ученых, проводивших исследования в области нестандартной лексики, не во всех аспектах отражают ее лингвистическую и функционально-лингвистическую роль как особого социокультурного феномена и маркера речевого поведения персонажа в литературном произведении. В частности, вопросы определения функций, выполняемых нестандартными лексическими единицами в живой речи, и проблемы изучения полиглоссии членов одного социума, находящие отражение в художественной речи, не нашли полного отражения в работах современных лингвистов. Отметим также важность изучения феномена современной беллетристики как с точки зрения литературоведческой, так и лингвистической, что, в свою очередь, отвечает необходимости расширять объект филологических изысканий новым текстовым материалом.

Таким образом, перечисленные нами причины, а именно, отсутствие единства мнений в определении лексики, формирующей нестандартный континуум, неоднозначность существующих дефиниций этого пласта и его стратификации в различных языках, разноплановость в определении функций нестандартных лексических единиц в речи, и, в частности, недостаточная разработанность специфики их функционирования в плане экспликации речевого поведения персонажей в художественном тексте, фрагментарность изыеканий в области текстового представления нестандартной лексики как важного маркера социокультурной полиглоссии, дают нам право говорить об актуальности нашей работы.

В связи с этим проблема нашего исследования заключается в следующем: выявить формы бытования и функции нестандартной лексики как носителя коммуникативно-экспрессивной и социокультурной информации в ткани художественного произведения, определяемого специфическим идиости-лем писателя, его лингвистическими и экстралингвистическими интенциями.

Объектом данной работы выступают нестандартные лексические единицы, вкрапленные в текстовую ткань произведений современного американского писателя Стивена Кинга.

Предметом исследования является коммуникативно-прагматические характеристики нестандартных лексических единиц как элементов сложного семантического целого, каковым выступает художественное произведение.

Цель исследования - выявление коммуникативно-прагматического статуса нестандартных лексических единиц с учетом их социокультурной и лингвокультурной специфики. Названная цель достигается решением ряда задач:

• уточнить дефиниции и стилистические характеристики пластов нестандартной лексики, объединив их в лексико-семантическую парадигму по принципу социокультурной и стилистической детерминированности их функционирования;

• рассмотреть идиостиль С. Кинга как создателя определенного лингво-культурного пространства художественного текста;

• определить коммуникативную структуру художественного текста как лингвокультурного пространства с целью выявления стилистических характеристик нестандартных лексических единиц;

• выявить особенности концептуализации мира посредством нестандартной лексики;

• на основании выведенной типологии речевых актов с нестандартной лексикой определить в текстовом пространстве художественной прозы С. Кинга социокультурные и прагматические детерминанты употребления нестандартных лексических единиц;

• установить особенности перевода изучаемых единиц в аспекте успешной межкультурной коммуникации.

Эмпирическую базу исследования составляют различные источники, в частности, словари нестандартной лексики английского и русского языков и тексты оригиналов и переводов произведений Стивена Кинга, из которых посредством сплошной выборки извлечено 1976 единиц, подвергнутых анализу с учетом микро- и макроконтекста. К исследованию были привлечены произведения современных отечественных авторов: «Generation "П"» В. Пелевина и «Небо и земля» В. Саянова.

Методологическую базу исследования составили труды, посвященные исследованию социолингвистических характеристик нестандартной лексики, таких ученых, как H.JI. Блумфилд (2002), В.Д. Бондалетов (1987), В.И. Кара-сик (1992), В.В. Химик (2000), В.И Беликов, Л.П. Крысин (2001, 2003), Ю.М. Скребнев (2003).

Диссертационная работа опирается также на общетеоретические положения авторитетных отечественных и зарубежных языковедов, касающиеся функционирования нестандартной лексики в речи: Л.И. Баранникова (1974), Э.М. Береговской (1975), Л.П. Терентьевой (1983), Т.М. Беляевой, В.А. Хомякова (1985), B.C. Елистратова (1995), С.С. Беркнера, Л.М. Борисовой (2001), F. Kainz (1951), J. Nosek (1963), S.B. Flexner (1974), E. Partridge (1988), Hudson (2001), Э. Ханпира (1972).

Принимая во внимание объект исследования, мы обращались к трудам по теории текста и проблемам его анализа таких известных филологов, как И.Р. Гальперин (2004), М.М. Бахтин (1975, 2000); Г.В. Степанов (1998), Л.Г. Бабенко, И.Е. Васильев, Ю.В. Казарин (2000), М.В. Вербицкая (2000), H.A.

Николина (2003); Л.В. Чернец (2000), А.Б. Есин, В.Е. Хализев (2002), A.A. Леонтьев (2003), М.П. Брандес (2004), Дж. Лайонз (2003).

Основными методами лингвистического исследования, используемыми в данной работе, являются:

• описательный, включающий в себя наблюдение, обобщение, интерпретацию и классификацию единиц языка (в нашем случае, нестандартных лексических единиц), описание их свойств, признаков, характеристик;

• контекстуальный, нацеленный на изучение семантики и прагматики единиц в границах узкого / широкого контекста;

• дефиниционный анализ, заключающийся в анализе дефиниций различных лексикографических источников;

• сопоставительный, в рамках которого проводится описание единиц одного языка (английского) через его сравнение с единицами другого языка (русского) на основе текстов оригинала и перевода;

• количественный метод, заключающийся в подсчете единиц, относящихся к определенной группе, с целью выявления закономерности употребления и перевода той или иной нестандартной лексической единицы;

Научная новизна работы заключается в выявлении стилистических характеристик нестандартных лексических единиц в текстовой ткани художественного произведения как особого лингвокультурного пространства, в определении коммуникативно-прагматических функций нестандартной лексики в художественном тексте, а также контекстов ее функционирования, в выявлении социокультурных особенностей речевого поведения персонажей, прагматические характеристики которого выступают в качестве параметров коммуникации, в выведении типологии речевых актов, содержащих нестандартную лексику и служащих основой речеактового выведения смысла изучаемых единиц.

Гипотеза данного исследования основывается на предположении о том, что если нестандартная лексика как социально-языковой феномен характеризуется яркой эмоционально-экспрессивной и оценочной заданностью, то сферой ее употребления предстает, в основном, обиходно-бытовая речь, достаточно полно представленная в современном художественном дискурсе, стремящемся к разговорности и диалогичности. Это позволяет выявить с большой достоверностью коммуникативно-прагматический статус нестандартной лексики, реализуемый через ее функции и сферы бытования в тексте, эксплицирующие различные коммуникативные ситуации.

Теоретическая значимость работы заключается в том, что более тщательный подход к структурированию и определению пластов нестандартной лексики, выявление их функций и роли в текстовом пространстве художественной прозы дают дополнительный теоретический материал для дальнейшего, более глубокого изучения феномена нестандартной лексики, ее источников, динамики и значения в современном языковом и речевом континууме. Работа обладает определенной значимостью для теории и практики перевода и теории межкультурной коммуникации, в частности, выведенные нами положения, помогут переводчику более свободно ориентироваться в языке современной прозы, достигая тем самым большей адекватности интерпретации оригинального текста. Данная работа является очередной ступенью в изучении такого пласта современной лексики, как нестандартная лексика, что особенно актуально в период усиления антропоцентризма современной исследовательской парадигмы, а также возрастающей необходимости изучения специфики межкультурной коммуникации ввиду упрощения и деформализа-ции современных языковых культур.

Практическая значимость данной работы заключается в возможности последующего применения собранного и обработанного нами теоретического и практического материала в лексикографической практике при составлении словаря языка С. Кинга. Наблюдения и результаты исследования могут быть использованы и уже применяются автором в учебном процессе в преподавании таких дисциплин, как практикум по культуре речевого общения, практический курс перевода.

Эмпирический материал исследования и приемы его интерпретации найдут отражение в учебном пособии «Нестандартная лексика современного английского языка» со статусом курса по выбору, который апробирован в учебном процессе. Данный методический материал направлен на углубление процесса иноязычной аккультурации обучающихся, способствуя повышению их готовности к профессионально-личностному функционированию в поликультурном социуме, каковым является северокавказский регион.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Нестандартные лексические единицы являются языковыми знаками, что диктует необходимость их рассмотрения в свете функций, присущих языку в целом и его лексическим единицам, в частности. Как особый пласт лексики они наделены своими функциональными чертами, которые возможно выявить лишь путем изучения особенностей их речевого проявления в условиях неофициального (реального или имитированного) общения, а также сопоставления функций стандартных и нестандартных лексических образований.

2. Литературно-художественный стиль, подразумевающий неограниченные возможности использования языковых средств по принципу индивидуальной образности, социальных и эмоциональных посылов в соответствии с авторской интенцией, предполагает использование всех пластов нестандартной лексики. В современной беллетристике как особом социокультурном феномене, характеризующемся размыванием жанровых границ, демократизацией нормы, ярко выраженной разговорностью, наблюдается заметное расширение и активизация узуального пространства нестандартной лексики.

3. Для художественного текста характерна полифункциональность субстандартного лексического континуума, обусловленная в значительной степени образным основанием, эмоционально-оценочной коннотацией и социальной детерминированностью его лексических подсистем, для которых характерна не только своя особая сфера функционирования, но и различный коммуникативно-прагматический потенциал, реализуемый преимущественно такими функциями, как экспрессивно-оценочная, характеризующе-оценочная, номинативная и коммуникативная, социально-различительная.

4. Прагматические характеристики речи выступают в качестве параметров коммуникации: равенство / неравенство социальных ролей коммуникантов, гармоничность / дисгармоничность межличностных и внутриличностных отношений, которые служат основанием речеактового выведения смысла нестандартной единицы.

5. Функционально-прагматическая активность нестандартной лексики тем выше, чем больше совпадают социальные характеристики и социальные роли (возраст, пол, образование, род занятий) коммуникантов, что свидетельствует о ситуационной обусловленности речевого поведения персонажа. При этом нестандартная лексика может нести положительно-эмотивную нагрузку и использоваться в симметричных речевых актах; подобное стилистическое транспонирование свидетельствует о желании установить отношения солидарности, сократить дистанцию между участниками беседы.

6. Наличие в высказывании нестандартной лексики, в особенности об-сценной, является индикатором высокого уровня эмоциональной напряженности, а зачастую, и агрессивности в коммуникативном поведении персонажей, что позволяет определить его как речевую агрессию, создающую ситуацию социальной асимметрии и межличностного конфликта.

7. Коммуницирующая личность, в том числе литературный персонаж, представляет собой обобщенный образ носителя культурно-языковых и ком-муникативно-деятельностных ценностей, знаний, установок и поведенческих реакций. Нестандартные лексические единицы, вербализуя периферию культурных концептов и обладая высоким коммуникативно-прагматическим потенциалом, эксплицируют ценностные доминанты индивидуально-авторского / персонажного мировидения, при передаче которых на другой язык обязательным представляется соблюдение социокультурных норм перевода как акта межкультурной коммуникации.

Диссертационная работа прошла апробацию в докладах на конференциях различного статуса: на Международной конференции студентов и аспирантов по фундаментальным наукам «Ломоносов» (Москва, 2001); 1-ой Международной научной конференции «Методы современной коммуникации: проблемы теории и социальной практики» (Москва, 2002); Международной научной конференции «Классическое лингвистическое образование - в современном мультикультурном пространстве» (Пятигорск, 2004); Всероссийской научно-практической конференции «Лингвистическое образование: профессия, миссия, карьера» (Ставрополь, 2003); Всероссийской научно-практической конференции «Русский язык и активные процессы в современной речи» (Москва, Ставрополь, 2003), региональных и научно-практических конференциях Ставропольского государственного университета (2001, 2002, 2003, 2004).

Структура работы. Диссертационная работа состоит из Введения, двух глав, Заключения и Библиографического списка, включающего научную литературу, справочную литературу и источники материала. Текст диссертации содержит 7 таблиц и 4 схемы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Нестандартная лексика в коммуникативно-прагматическом аспекте"

Выводы

Исследование коммуникативно-прагматической аспектности нестандартной лексики в текстовом пространстве С. Кинга позволило выявить следующие факты:

1. Классификация и описание функций нестандартных лексических единиц возможны лишь при выявлении той роли, которую они выполняют в структуре единиц более высокого уровня. В текстовом пространстве художественного произведения исследуемые нами пласты несут следующие, выявленные нами функции: 1) экспрессивно-оценочную; 2) характеризующе-оценочную; 3) номинативную и коммуникативную; 4) социально-различительную.

2. Диалогическая речь в художественном произведении в большей степени, чем повествовательная, принадлежит одновременно социальному дискурсу и уникальному авторскому художественному целому. Из 1976 зафиксированных нами нестандартных лексических единиц 1007 были использованы автором в диалогических партиях, эта цифра составляет приблизительно 60% от общего количества выделенных нами единиц, что позволяет сделать вывод о высоком коммуникативно-прагматическом потенциале нестандартной лексики как маркера речевого поведения персонажа.

3. Диалог неформален по своей сути, чаще всего автор в диалоге отражает социальный статус, эмоциональное состояние, отношение к предмету беседы героя, следовательно, современный диалог (в частности, диалог в произведениях С. Кинга) насыщен жаргонизмами, коллоквиализмами, сленгизмами, а также вульгаризмами, активно участвующими в конституирова-нии речевого поведения и, тем самым, речевого портрета персонажей.

4. В зависимости от социального статуса, позиционной роли, возраста коммуникантов и других факторов мы выделяем два основных типа коммуникативных контекстов: 1. асимметричный (взрослые-молодые, начальник-подчиненный, богатый-бедный и т.д.); 2. симметричный (сверстники, равные по социальному статусу и положению в обществе люди и т.д.). В каждом из этих типов различаются гармоничные и дисгармоничные отношения, основывающиеся на личной симпатии/антипатии, приятии/неприятии. Функционально-прагматическая активность нестандартной лексики тем выше, чем больше совпадают социальные характеристики и социальные роли (возраст, пол, образование, род занятий) коммуникантов, что свидетельствует о ситуационной обусловленности речевого поведения персонажа.

5. Литературный персонаж как коммуницирующая личность являет собой обобщенный образ носителя культурно-языковых и коммуникативно-деятельностных ценностей. Нестандартные лексические единицы, вербализуя периферию культурных концептов и обладая высоким коммуникативно-прагматическим потенциалом, эксплицируют ценностные доминанты индивидуально-авторского / персонажного мировидения.

6. Применение определенной прагматической адаптации при передаче нестандартных лексических единиц приводит к появлению эквивалентного оригиналу текста перевода. Прагматическая эквивалентность является неотъемлемой частью эквивалентности вообще и управляет всеми другими уровнями. В целях достижения заданного коммуникативного эффекта переводчик прибегает к определенным семантическим и синтаксическим трансформациям, к определенным модификациям смыслового содержания текста.

При переводе нестандартных лексических единиц с явно вульгарной отрицательной коннотацией наблюдается смягчение негативной экспрессивности.

Заключение

Язык, обладая ярко выраженным социальным характером, не может изучаться в отрыве от его функционирования в различных социальных слоях и профессиональных группах, без учета его социально-диалектической стратификации. Нестандартная лексика как сложно организованная лексическая подсистема занимает определенное место в социально-стилистической иерархии компонентов каждого национального языка.

Нестандартная лексика как особый лингвистический, социальный и культурный феномен, формируемый определенным фрагментом словарного состава языка, представляет собой совокупность социально и культурно детерминированных, часто экспрессивных лексических систем (жаргоны, арго), стилистически сниженных лексических пластов, обладающих экспрессией непринужденности и зачастую уничижительности, общеупотребительных и общеизвестных в сферах повседневного речевого общения («низкие» коллоквиализмы, сленгизмы, вульгаризмы), а также социально не маркированных и общеупотребительных окказионализмов, которые характеризуются существенными различиями и расхождениями в основных функциях и в социолек-сикологическом, прагматическом, функционально-семантическом и стилистическом аспектах.

Различительные языковые индикаторы, которые генетически имели чисто социальную природу, в дальнейшем получают определенную стилистическую нагрузку. Это в большой степени характерно и для нестандартного лексического континуума при употреблении его в художественном тексте. Выделение художественного стиля как особой сферы бытования нестандартной лексики происходит не на формальном внутриязыковом уровне, а на уровне так называемой внелингвистической действительности. Это означает, что язык рассматривается как явление общественное и анализируется с функциональной стороны.

Неотъемлемой частью художественного стиля, объединяющего в себе элементы практически всех существующих стилей (в зависимости от авторской интенции), является обиходно-бытовой стиль, отражающий (в основном, в диалогах) характерные черты разговорной речи персонажей произведений. В зависимости от социально-эмотивной обусловленности коммуникативной ситуации диалогическая и монологическая речь персонажей зачастую включает в себя нестандартную лексику, социально и хронологически маркированную.

В функциональном поле беллетристики - жанра, обсуждающего проблемы своего времени и отражающего его речевую практику — широко бытуют произведения, созданные с установкой на развлекательность, на легкое чтение. Хотя эта ветвь беллетристики и тяготеет к «формульности» и авантюрности, но она отличается от безликой массовой продукции: в ней неизменно присутствует авторская интенциональность, индивидуально-авторское мировоззрение. К разряду развлекательной беллетристики принято относить научную фантастику и авантюрную прозу. В отношении этой литературы можно констатировать, что произведения, которые поначалу воспринимались как занимательное чтение, могут, выдержав испытание временем, в какой-то мере приблизиться к статусу литературной классики.

Творчество Стивена Кинга лежит, безусловно, в области массовой литературы с ее спецификой и особой системой отношений с другими типами художественной словесности. Это не отменяет, а настоятельно выдвигает необходимость филологического исследования произведений очень популярного во всем мире и весьма популярного в России писателя, типичного и в то же время неординарного представителя жанров «хоррор», «научная фантастика» и «фэнтази».

Целостность стиля с наибольшей отчетливостью проявляется в системе стилевых доминант как качественных характеристик стиля. Так, для художественного мира С. Кинга характерны такие стилевые доминанты, как динамика, сюжетность, фантастика, разноречие, сложная композиция. Подчеркнем, что доминанты стиля проявляют себя как тенденции стилеобразо-вания и не носят абсолютного характера, однако влияют на выбор языковых средств.

Одной из характерных черт современной беллетристики, в том числе и отечественной, является ее явная диалогичность. Речь персонажа при этом выступает одним из основных компонентов языка художественного произведения, а сам персонаж возглавляет систему текстовых универсалий. В связи с этим эмотивные смыслы, включаемые в его содержательную структуру, обладают особой информативной и оценочной значимостью в тексте. Эмоции персонажа изображаются как особая психическая реальность. Совокупность эмоций в тексте представляет собой своеобразное динамическое множество, изменяющееся по мере развития сюжета, отражающее внутренний мир персонажа в различных обстоятельствах, в отношениях с другими персонажами. В произведениях С. Кинга, яркого представителя современной беллетристики, заметно преобладание негативных эмотивных смыслов, репрезентируемых эмотивно окрашенной нестандартной лексикой отрицательной коннотации в ее различных функциональных проявлениях. В речи при этом часто используются не только вульгаризмы, но и достаточно нейтральные выражения, связанные с приемом алкоголя, наркотиков, с сексом, что обусловлено изменением морально-этических норм общества и представлений о дозволенности определенных выражений. В последние годы речевые табу исчезают, в частности, в некоторых разновидностях устной речи и жанрах литературы.

Помимо определенных функций, несомых каждым из пластов нестандартной лексики в обиходно-бытовой речи, мы выделили четыре основные функции, характерные для всех, описываемых нами нестандартных лексических единиц, которые они выполняют в тексте. Это: 1) экспрессивно-оценочная; 2) характеризующе-оценочная; 3) номинативная и коммуникативная; 4) социально-различительная функции.

Самыми репрезентативными единицами в речи современных персонажей являются коллоквиализмы и сленгизмы. Эти средства вводятся в речь, в частности, молодых героев с целью дать им речевую характеристику как представителям соответствующей среды, характеризующейся различными социальными параметрами. Типичный герой С. Кинга, употребляющий в своей речи нестандартную лексику, не принадлежит к определенной социальной группировке.

Мы подчеркиваем факт размывания границ между социальными подсистемами: в использовании определенных языковых средств (в частности, нестандартной лексики) существенными оказываются как социальные характеристики говорящего - например, его возраст, пол, уровень образования и др., так и соответствующие характеристики адресата, тип коммуникативной ситуации, цель речевого акта и ряд других обстоятельств, в той или иной степени являющихся социально значимыми.

Являясь носителями ярко выраженной негативной экспрессии, вульгаризмы используются представителями всех социальных прослоек с целью экспликации эмоций. Сленгизмы и коллоквиализмы, будучи максимально общедоступными, используются по большей части в гармоничных симметричных и асимметричных типах коммуникативных ситуаций с целью создания непринужденной атмосферы общения, снятия напряженности или экспликации положительных эмоций. Жаргонизмы же или специальные сленгизмы являются маркерами принадлежности говорящего к определенной социальной группировке и используются также во всех типах речевых актов.

Диалог, обладая большей свободой и, вместе с тем, большей степенью неформальности и «нестандартности», не исключает определенную свободу монолога и авторской речи, в которых также были зафиксированы нестандартные лексические единицы. Принимая во внимание некоторые социокультурные детерминанты употребления нестандартной лексики, в частности сленгизмов и коллоквиализмов, а также, жаргонизмов, отражающих специфику профессиональных группировок, подобные единицы используются автором как в уединенных, так и в обращенных монологических высказываниях.

Нестандартная лексика была зафиксирована нами в различных типах авторского повествования: персональный (объективный) тип повествователя (в форме «я»), комбинированный аукториальный тип повествователя, персональный (субъективный) тип повествователя, повествователь-герой. Для всех вышеперечисленных типов авторской речи характерны субъективность и индивидуальность выражения, приближенная к речи отдельно взятого живого человека с его переживаниями и субъективным отношением к действительности. Следовательно, мы подтверждаем появление в данных типах авторской речи нестандартных лексических единиц как элементов высокой степени прагматичности.

Определяя речевой акт как элементарную единицу межличностного взаимодействия, мы выделили в зависимости от социального статуса, позиционной роли, возраста коммуникантов и других факторов два основных типа коммуникативных контекстов: 1/ асимметричный (взрослые-молодые, начальник-подчиненный, богатый-бедный и т.д.); 2/ симметричный (сверстники, равные по социальному статусу и положению в обществе люди и т.д.). В каждом из этих типов проявляются гармоничные и дисгармоничные отношения, основывающиеся на личной симпатии/антипатии, приятии/неприятии. Из всех обнаруженных нами нестандартных лексических единиц 60% (1007 единиц) приходится на диалогическую речь, 83% (835 единиц) из них - на дисгармоничное общение.

Нестандартные лексические единицы, вербализуя периферию культурных концептов и обладая высоким коммуникативно-прагматическим потенциалом, эксплицируют ценностные доминанты индивидуально-авторского / персонажного поведения, при передаче которых на другой язык обязательным представляется соблюдение социокультурных норм перевода как акта межкультурной коммуникации. Прагматические значения эмоционально окрашенных единиц текстов оригинала и перевода часто не совпадают, что требует применения определенных переводческих приемов, направленных на сохранение прагматики данной единицы и текста в целом. К таким приемам относятся: функциональная замена, нейтрализация, эмфатизация (лексико-семантические приемы); опущение, добавление (морфологические), компенсация, описательный перевод.

Во многих случаях в текстах перевода наблюдается явное смягчение экспрессивно-негативной коннотации нестандартных лексических единиц, что объясняется существующими различиями в данном аспекте между западной и отечественной лингвокультурами.

Разрабатываемое в диссертации исследовательское направление представляется перспективным для изучения коммуникативно-прагматического потенциала, функциональных характеристик нестандартной лексики в текстах художественных произведений различной жанровой направленности. Текстовое поле современной беллетристики как особого социокультурного феномена и продукта своего времени объемно и многомерно, его изучение нуждается в интеграции достижений современных гуманитарных наук. Несомненный исследовательский интерес представляет изучение лингвокуль-турного пространства и индивидуально-авторского мировидения яркого представителя современной беллетристики Стивена Кинга.

Список научной литературыЛомтева, Татьяна Александровна, диссертация по теме "Теория языка"

1. Агапова С.Г. Прагмалингвистический аспект английской диалогической речи: Автореф. дис. докт. филол. наук. Ростов-на-Дону, 2003. - 41с.

2. Адмони В.Г. О модальности предложения // Ученые записки ЛГПИ. -Вып. 1.Т. XXI. Л.: Изд-во ЛГПИИЯ, 1956.-671 с.

3. Алимов В.В. Теория перевода. Перевод в сфере профессиональной коммуникации. Изд. 3-е, стереотип. - М.: УРСС, 2005. - 160 с.

4. Античные риторики. М.: Наука, 1978. - 435 с.

5. Арнольд И.В. Стилистика современного английского языка (стилистика декодирования). Изд. 3-е - М.: Просвещение, 1990 - 300с.

6. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. М.: Наука, 1998. - 896 с.

7. Арутюнова Н.Д. Предложение и его смысл. Логико-семантические проблемы. Изд. 3-е, стереотип. - М.: УРСС, 2003. - 384 с.

8. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. Изд. 2-е -М.: УРСС, 2004.-576 с.

9. Ахманова О.С. Экстралингвистические и внутрилингвистические факторы в функционировании и развитии языка // Вопросы языкознания, 1966, №4. -С. 21-24.

10. Ахманова О.С. Дихотомия «язык-диалект» в свете проблем современного билингвизма // Проблемы двуязычия и многоязычия. М.: Наука, 1972. - С. 98-102.

11. Бархударов JI.C. Язык и перевод: Вопросы общей и частной теории перевода. М.: Международные отношения, 1975. - 240 с.

12. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. М.: Наука, 1975. - 475 с.

13. Бахтин М.М. Автор и герой. СПб: Азбука, 2000. - 333 с.

14. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. М.: Художественная литература, 1983. - 537 с.

15. Безменова Н. А. Очерки по теории и истории риторики. — М.: Наука, 1991. -378 с.

16. Белл Р.Т. Социолингвистика: Пер. с англ. М.: Институт «Открытое общество», 1980. -413 с.

17. Белецкий А.И. В мастерской художника слова. М.: Образование, 1989. -352 с.

18. Беликов В.И., Крысин Л.П. Социолингвистика. М.: Институт «Открытое общество», 2001. -436 с.23 .Беляева Е.И. Функционально-семантическое поле модальности в английском и русском языках. Воронеж: Изд-во Воронежского ун-та, 1985. - 413 с.

19. Беляева Т.М., Хомяков В.А. Нестандартная лексика английского языка. -Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1985. 316 с.

20. Белянин В.П. Психолингвистический и концептуальный анализ художественного текста с позиций доминанты // Логический анализ языка. Концептуальный анализ. — М.: Наука, 1990. 379 с.

21. Бенвенист Э. Общая лингвистика. М.: Прогресс, 2002. - 373 с.

22. Береговская Э.М. Молодежный сленг: формирование и функционирование // Вопросы языкознания, 1996, №3. С. 32-41

23. Беркнер С.С., Ильинская C.B. Язык молодых американцев в художественной прозе США конца XX века // Коммуникативные и прагматические компоненты в лингвистическом исследовании. М.: Наука, 2000 - С. 3-7.

24. Блумфилд Л. Язык. М.: УРСС, 2002. - 607 с.

25. Болотнова Н.С. Художественный текст в коммуникативном аспекте и комплексный анализ единиц лексического уровня. Томск: Томскиздат, 1989.-315 с.

26. Болотнова Н.С. Задачи и основные направления коммуникативной стилистики художественного текста, «Вестник ТГПУ». Вып. 6, Серия «Гуманитарные науки». — Томск: Изд-во ТГПУ, 1998. С. 5-8.

27. Большой энциклопедический словарь: Языкознание. Гл. ред. Ярцева В.Н. М.: Большая Российская энциклопедия, 2000. - 682 с.

28. Бондалетов В.Д. Социальная лингвистика. М.: Просвещение, 1987.- 160 с.

29. Борисова JI.M. Исторические корни современной неформальной лексики американского варианта английского языка: Дисс. канд. . филол. наук. М., 2001 -310 с.

30. Брандес М.П. Стилистика текста. Теоретический курс: Учебник. Изд. 3-е перераб. и доп. - М.: Прогресс-Традиция; ИНФРА-М, 2004. - 416 с.

31. Будагов P.A. Введение в науку о языке. М.: Добросвет-2000, 2000. -543 с.

32. Будагов P.A. Литературные языки и языковые стили. М.: Высшая школа, 1967.-376 с.

33. Будагов P.A. Человек и его язык. М.: Высшая школа, 1974. - 335 с.

34. Введение в литературоведение М.: Высшая школа, 2004. - 680 с.

35. Вендлер 3. О слове good // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 10. Лингвистическая семантика. -М.: Прогресс, 1981. С. 531-554.

36. Бенедиктова Т. Д., Раренко М. Б «Образ речи» в романе. К проблеме моделирования национально-специфического дискурса. М.: Наука, 2002. - 113 с.

37. Вершинина Н.Л. Русская беллетристика 1830—1940-х годов (Проблема жанра и стиля). Псков: Изд-во ПГУ, 1997. - 273 с.

38. Винкельман И. История искусства древности. М.: Образование, 1933. -564 с.

39. Виноградов B.B. Итоги обсуждения вопросов стилистики // Вопросы языкознания, 1955, №1. С. 60-87.

40. Виноградов В.В. О теории художественной речи. — М.: Высшая школа, 1971.-118 с.

41. Виноградов В.В. «Просторечие» как категория нормативной оценки лексики в «Толковом словаре русского языка» Д.Н. Ушакова // Литературная норма и просторечие / Отв. ред. Л.И. Скворцов. М.: Высшая школа, 1977. -С. 102-110.

42. Виноградов В. В. О языке художественной прозы. — М.: Образование,1980.- 115 с.

43. Виноградов В.В. Проблемы русской стилистики. М.: Высшая школа,1981.-203 с.

44. Виноградов В.В. Очерки по истории русского литературного языка XVII -XIX веков. М.: Высшая школа, 1982. - 529 с.

45. Виноградов В.А. Идиолект // Лингвистический энциклопедический словарь. М.: Сов. энциклопедия, 1990.

46. Виноградов B.C. Перевод: Общие и лексические вопросы. Изд. 2-е, пе-рераб. - М.: КДУ, 2004. - 240 с.

47. Винокур Т.Г. Стилистическое развитие современной русской разговорной речи // Развитие функциональных стилей современного русского языка. М.: Просвещение, 1968.-С. 12-100.

48. Винокур Т.Г. Говорящий и слушающий: Варианты речевого поведения. -М.: Высшая школа, 1993. 371 с.

49. Вольф Е.М. Функциональная семантика оценки. М: Наука, 2002.-228 с.

50. Гальперин И.Р. О понятиях «Стиль» и «Стилистика» // Вопросы языкознания, 1973, №3.- С.14 25.

51. Гальперин И.Р. О термине «сленг» // Вопросы языкознания, 1956, №6. -С. 107-114.

52. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. М.: УРСС, 2004.- 144 с.

53. Гальперин И.Р. Очерки по стилистике английского языка. М.: Изд. литературы на иностранных языках, 1958. - 231 с.

54. Гак В.Г. Языковые преобразования. М.: Школа «Языки русской культуры», 1998.-768 с.

55. Гвоздев А.Н. От первых слов до первого класса: Дневник научных наблюдений. — Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1981. 323 с.

56. Гегель Г.В. Ф. Манера, стиль и оригинальность И Гегель Г. В. Ф. Эстетика. -М.: Образование, 1968. Т. 1. 675 с.

57. Гёте И.В. Об искусстве. М.: Образование, 1975. - 476 с.

58. Гинзбург Л.Я. О литературном герое. — Л.: Просвещение, 1979. 487 с.

59. Городецкий Б.Ю. Компьютерная лингвистика: моделирование языкового, общения // Новое в зарубежной лингвистике. Вып.24. Компьютерная лингвистика. М.: Прогресс,1989. - С. 5-29.

60. Грачев М.А. Русское арго. Н. Новгород: Изд-во Нижегор. ун-та им. Н.А. Добролюбова, 1997. - 246 с.

61. Гачев Г. Национальные образы мира. Космо-Психо-Логос. — М.: Прогресс, 1995.-480 с.

62. Городское просторечие: Проблемы изучения. М.: Наука, 1984. - 312 с.

63. Готт B.C., Ключарев Г.А. Понятийное мышление и становление единой науки о человеке. Статья вторая // Филологические науки, 1990, №8.-С. 12-27.

64. Гумбольдт В. Избранные труды по языкознанию. М.: Прогресс, 1984. -397 с.

65. Гуревич П.С. Философия культуры. М.: Аспект Пресс, 1995. - 288 с.

66. Девкин В. Д. Проблемы немецкой разговорной речи (лексика и синтаксис): Автореф. дис. докт. филол. наук. -М., 1974. 61 с.

67. Девкин В.Д. Немецкая разговорная речь: синтаксис и лексика. М.: Международные отношения, 1979. - 256 с.

68. Девкин В.Д. Разновидности номинации // Вопросы немецкой филологии: Уч. зап. -М.: МГПИ им. В.И. Ленина, 1971. Т. 475. С.76-91

69. Дольник В. Непослушное дитя биосферы. М.: Педагогика-Пресс, 1994. -208 с.

70. Дубровина К.Н. Студенческий жаргон // Филологические науки, 1980, №1. -С. 78-82.

71. Дубровина К.Н. Семантико-стилистический анализ лирики Федерико Гарсия Лорки. М.: Образование, 1970. - 273 с.

72. Елистратов B.C. Арго и культура. М.: МГУ, 1995. - 231 с.

73. Елистратов B.C. Сленг как пассиолалия // Вестник МГУ. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. М.: Изд-во МГУ, 2000, №4. - С. 4248.

74. Иванов Е.П. Меткое московское слово: Быт и речь старой Москвы. 3-е изд. М.: Моск. рабочий, 1989. - 320 с.

75. Казакова Т.А. Практические основы перевода: Учебное пособие. СПб.: Союз, 2002. - 320 с.

76. Карасик В.И. Признак отрицания в значении слова // Значение и его варьирование в тексте: Сб. науч. тр. Волгоград: Изд-во ВГПИ, 1987. - С. 101108.

77. Карасик В.И. Язык социального статуса. М.: УРСС, 2002 - 333 с.

78. Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. Волгоград: Перемена, 2002. - 477 с.

79. Караулов Ю.Н., Русский язык и языковая личность. Изд. 4-е стереотип. -М.: УРСС, 2002.-264 с.

80. Ковтун E.H. Карел Чапек и социальная фантастика XX столетия. М.: Изд-во МГУ, 1998.- 128 с.

81. Ковтунова И.И. Поэтический синтаксис. -М.: Образование, 1986. 314 с.

82. Кожевникова H.A. О типах повествования в советской прозе // Вопросы языка современной русской литературы. М.: Наука, 1971. - С. 118-119.

83. Кожевникова H.A. О соотношении типов повествования в художественных текстах // Вопросы языкознания, 1985, № 4. С. 107-109.

84. Кожин А.Н. Вопрос о соотношении понятий жанр и функциональный стиль. // Стилистика русского языка: жанрово-коммуникационный аспект стилистики текста. М.: Высшая школа, 1987. — 412 с.

85. Кожина М.Н. К основаниям функциональной стилистики. М.: Образование, 1993.-365 с.

86. Кожина М.Н. О диалогичности письменной научной речи. — Пермь: Пермьиздат, 1986.-225 с.

87. Кожинов В. В. Сюжет, фабула, композиция // Теория литературы. Основные проблемы в историческом освещении. Роды и жанры в литературе. М.: Высшая школа, 1964. - 653 с.

88. Комиссаров В.Н. Современное переводоведение. М.: ЭТС, 2001. - 424 с.

89. Кон И.С. Социология личности. М.: Наука, 1967. - 316 с.

90. Кон И. С. Психология ранней юности. М.: Просвещение, 1989. - 255 с.

91. Копанев П.И. Вопросы истории и теории художественного перевода. -Минск: Академия, 1972. 257 с.

92. Кормилов С.И. О соотношении «литературных рядов» (опыт обоснования понятия) // Известия АН. Серия литературы и языка. М., 2001, №4. - С. 23-27.

93. Кухаренко В. А. Интерпретация текста. Изд. 3-е, испр. - Одесса: Лат-стар, 2002. - 292 с.

94. Кучинский Г.М. Мышление и диалог. М.: УРСС, 2001. - 204 с.

95. Ларин Б.А. История русского языка и общее языкознание: Избранные работы. М.: Просвещение, 1977. - 236 с.

96. Лайонз Дж. Лингвистическая семантика: Введение. М.: Языки славянской культуры, 2003. - 400 с.

97. Леви-Брюль Л. Сверхъестественное в первобытном мышлении. М.: Педагогика-Пресс, 1999. - 603 с.

98. Левицкая Т.Р., Фитерман A.M. Проблемы перевода. М.: Международные отношения, 1976. - 451 с.

99. Леонтьев А. А. Общественные функции языка и его функциональные эквиваленты «Язык и общество». М.: Наука, 1968. - 357 с.

100. Леонтьев A.A. Язык, речь, речевая деятельность. М.: УРСС, 2003. — 216 с.

101. Леонтьев A.A., Шахнарович A.M. Батов В.И. Речь в криминалистике и судебной психологии. М.: Наука, 1977. — 62 с.

102. Литературный энциклопедический словарь. Под общ. ред. В.М. Кожевникова, П.А. Николаева. М.: Сов. энциклопедия, 1987. - 752 с.

103. Лихачев Д.С. Черты первобытного примитивизма воровской речи // Словарь тюремно-лагерно-блатного жаргона (Речевой и графический портрет советской тюрьмы) / Авторы-составители Д.С. Балдаев, В.К. Белко, И.М. Исупов. М.: Края Москвы, 1992. - С. 395-398.

104. Лихачев Д.С. Концептосфера русского языка. // Изв. АН СССР. Сер. ЛиЯ. № 1, 1993.-С. 3-9.

105. Лихачев Д.С. Семнадцатый век в русской литературе // XVII век в мировом литературном развитии. М.: Просвещение, 1969. - С. 14-18.

106. Леонтьев A.A. Слово о речевой деятельности. М.: УРСС, 2003. - 165 с.

107. Лотман Ю.М. О двух моделях коммуникации в системе культуры // Ученые записки ТГУ. Вып. 308. Тарту: ТГУ, 1973. - С. 31-37.

108. Лотмаи Ю.М. Массовая литература как историко-культурная проблема // Лотман Ю.М. Избр. статьи: В 3 т. Таллинн: Таллинпресс, 1992. Т. 3. - 468 с.

109. Лурия А.Р. Словесная система выражения отношений. М.: Просвещение, 1964.-331 с.

110. Макаров М.Л. Коммуникативная структура текста. Тверь: Изд-во ТГУ, 1990.-243 с.

111. Милосердова Е.В. Семантика и прагматика модальности (на материале простого предложения современного немецкого языка). Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1991.-351 с.

112. Неелов Е.М. Фольклорная волшебная сказка и научная фантастика (анализ художественного текста). Петрозаводск: Филин, 1986. - 615 с.

113. Николаева Т. М., Успенский Б. А. О новых работах по паралингвистике // Вопросы языкознания, 1965. №6. С. 15-20.

114. Николина H.A. Филологический анализ текста. М.: Академия, 2003. -256 с.

115. Новиков Л. А. Художественный текст и его анализ. М.: Образование, 1983.-351 с.

116. Одинцов В. В. Стилистика текста. Изд. 2. - М.: УРСС, 2004. - 264 с.

117. Орлов Л.М. Социальная и функционально-стилистическая дифференциация в современных русских территориальных говорах: Автореф. дис. . докт. филол. наук. М., 1970. - 43 с.

118. Очерки истории языка русской поэзии XX века: Поэтический язык и идиостиль: Общие вопросы. Звуковая организация текста. — М.: Наука, 1991. -304 с.

119. Пауль Г. Принципы истории языка. М.: Изд-во иностранной литературы, 1960.-500 с.

120. Петров Н.Е. О содержании и объеме языковой модальности / Отв. ред. Коркина Е.И. Новосибирск: Наука, Сибирское отд., 1982. - 161 с.

121. Петров В.В. Язык и искусственный интеллект: рубежи 90-х годов. Вст. ст. // Язык и интеллект. М., 1996. - С. 5-13.

122. Пиотровский Р.Г. Очерки по стилистики французского языка. JL: Лит-издат, 1960. - 443 с.

123. Пищальникова В.А. Проблема смысла художественного текста: Психолингвистический аспект. Новосибирск: Новосибирск пресс, 1992. - 514 с.

124. Поливанов Е.Д. О блатном языке учащихся и о «славянском языке» революции // За марксистское языкознание. М.: Образование, 1931. - С. 1720.

125. Поливанов Е.Д. Статьи по общему языкознанию. — М.: Наука, 1991. -613 с.

126. Портянникова В.Н. Стилистические особенности молодежных жаргонизмов // Теория и практика лингвистического описания разговорной речи. Вып. 6. Горький, 1975.- С. 133-143.

127. Поспелов Г.Н. Проблемы литературного стиля. — М: Наука, 1970.-325с.

128. Потапова С.Ю. Номинация лица в обиходном дискурсе. — Ярославль: МУБиНТ, 2003.-276 с.

129. Проблема смысла художественного текста: Психолингвистический аспект. -Новосибирск: Новосибирск пресс, 1992. 643 с.

130. Русский язык в современном мире / Отв. ред. Ф.П. Филин. М.: Наука, 1975.- 301 с.

131. Салтыков-Щедрин М.Е. Собр. соч.: В 20 т. Т. 5. М.: Просвещение, 1966.-455 с.

132. Сафонова Л.В. О лингвистической сущности пейоративности в лексике // Теория и методы лексикологических исследований: Сб. науч. тр. Л.: Изд-во ЛГПИ им. А.И.Герцена, 1985. - С. 52-58.

133. Сдобников Ю.В. Адекватность и эквивалентность как критерии оценки качества перевода. // Информационно-коммуникативные аспекты перевода. -Нижний Новгород: НГЛУ, 1997, 4.1.-С. 109-123.

134. Семенюк H.H. Из истории функционально-стилистических дифференциаций немецкого литературного языка. М.: Наука, 1972. - 215 с.

135. Сидоров Е.В. Проблемы речевой системности. М.: Наука, 1987. - 140 с.

136. Сильчиков А.Н. Передача информации и переводимость // Система и уровни языка. — М.: Просвещение, 1969. С. 31-34.

137. Сиротинина О. Б. Русский язык в разных типах речевых культур // Русский язык сегодня: Сб. статей. / Отв. ред. Л. П. Крысин. Вып. 1. М.: Азбуковник, 2000. - С. 240-248.

138. Скворцов Л.И. Взаимодействие литературного языка и социальных диалектов (на материале русской лексики послеоктябрьского периода): Автореф. дис. . канд. филол. наук.-М., 1966,- 18 с.

139. Скворцов Л.И. Теоретические основы культуры речи. М.: Наука, 1980. -350 с.

140. Скворцов Л.И. Об оценках языка молодежи (жаргон и языковая политика) // Вопросы культуры речи / Отв. ред. С.И. Ожегов. М.: Наука, 1964, Вып. 5. - С. 45-70.

141. Скворцов Л.И. Литературный язык, просторечие и жаргоны в их взаимодействии // Лингвистические исследования. М.: Наука, 1977. - С. 29-57.

142. Скребнев Ю.М. Основы стилистики английского языка. М.: Астель, 2003. - 220 с.

143. Слышкин Г.Г. Концепт чести в американской и русской лингвокульту-рах (на примере толковых словарей) // Языковая личность: культурные концепты. Волгоград Архангельск: Перемена, 1996. - С. 54-60.

144. Смелзер Н. Социология: Пер. с англ. М: Молодая гвардия, 1994.-458 с.

145. Смирнова О.В История становления англоязычной просторечной лексикографии /XVI-XX вв./. Л.: Лениздат, 1966. - 453 с.

146. Советский энциклопедический словарь / Гл. ред. Прохоров A.M. M.: Советская энциклопедия, 1987. - 1599 с.

147. Современный русский язык: Социальная и функциональная дифференциация. М.: Языки славянской культуры, 2003. - 568 с.

148. Соколов А.Н. Теория стиля. М.: Образование, 1968. - 445 с.

149. Соломоник А. Семиотика и лингвистика. М.: Молодая гвардия, 1995. -352 с.

150. Старцева C.B. Семантика и структура поэтического слова A.A. Вознесенского: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Ташкент, 1990. — 16 с.

151. Степанов Г.В. Об особенностях языковой вариативности // Теория языка. Англистика. Кельтология. М.: Изд-во МГУ, 1998 - С. 125-133.

152. Степанов Г.В. Типология языковых состояний и ситуаций в странах романской речи. М.: Наука, 1976. - 176 с.

153. Степанов Ю.С. Константы: Словарь русской культуры Изд. 2-е, испр. и доп. - М.: Академический Проект, 2001. - 990 с.

154. Степанов Ю.С. Семиотика. М.: Наука, 1983. - 146 с.

155. Степанова М.Д. Методы синхронного анализа лексики. М.: Наука, 1968.-365 с.

156. Стилистический энциклопедический словарь русского языка / Под ред. М.Н. Кожиной. — М.: Флинта: Наука, 2003. 696 с.

157. Супрун А.Е. Лекции по языкознанию. Минск: Изд-во МГПИ, 1971. -145 с.

158. Стратен В.В. Арго и арготизмы // Тр. комиссии по русскому языку АН СССР.-Л.: Литиздат, 1931. T. 1.-С. 111-147.

159. Теребихин Н.М. Сакральная география Русского Севера (Религиозно-мифологическое пространство севернорусской культуры). Архангельск: Изд-во Помор, пед. ун-та, 1993. - 223 с.

160. Терентьева Л.П. Семантика и прагматика лексических окказионализмов: Автореф. дис. канд. филол. наук. М., 1983. - 16 с.

161. Тимофеев JI., Венгров Н. Краткий словарь литературоведческих терминов / Под общ. ред. Л. И. Тимофеева. Изд. 5-е, испр. и доп. - М.: Наука, 1988.-675 с.

162. Топорова Т.В. Семантическая структура древнегерманской модели мира.- М.: Радикс, 1994. 190 с.

163. Успенский Б.А. Поэтика композиции. М.: Азбука, 2000. - 342 с.

164. Ушаков H.H. Прозвища и личные неофициальные имена: К вопросу о границах прозвища // Имя нарицательное и собственное. М.: Высшая школа, 1978.- С. 146-173.

165. Филология, журналистика, культурология в парадигме современного научного знания: Материалы 49-й научно-метод. конф. 4.1. Литературоведение. Журналистика. Культурология. Ставрополь: Ставропольское книжное издательство, 2004. - 208 с.

166. Философия языка / Ред.-сост. Дж. Р. Серл: Пер. с англ. М.: УРСС, 2004. -208 с.

167. Федоров A.B. Язык и стиль художественного произведения. М.; Л.: Гослитиздат, 1963 .-314с.

168. Хализев В.Е. Речь как предмет художественного изображения // Литературные направления и стили. М.: Наука, 1976. - С. 25-36.

169. Хализев В.Е. Теория литературы. Изд. 3-е, испр. и доп. - М.: Высшая школа, 2002. - 437 с.

170. Ханпира Э. Окказиональные элементы в современной речи // Стилистические исследования. М.: Образование, 1972. - С. 245-317.

171. Химик В.В. Поэтика низкого, или просторечие как культурный феномен.- СПб.: Филологический факультет СПбГУ, 2000. 272 с.

172. Хомяков В.А. Введение в изучение сленга основного компонента английского просторечия. - Вологда: Изд-во Волог. гос. пед. ин-та, 1971. - 184 с.

173. Хомяков В.А. Некоторые типологические особенности нестандартной лексики английского, французского и русского языков // Вопросы языкознания, 1992, №3.-С. 94-105.

174. Черменева H.A. Речевые акты взаимного неодобрения со значением спора и ссоры в современном английском языке // Речевые акты в лингвистике и методике. Пятигорск: ПГЛУ, 1986. - С. 14-19.

175. Черняк В.Д., Черняк М.А. Заглавия массовой литературы и речевой портрет современника // Мир русского слова, №1, 2002. — С. 33-38.

176. Чеславская Л.А. Пейоративные субстантивные фразеологические единицы французского и немецкого языков (опыт сопоставительного анализа) // Структура и функции французского языка: Сб. науч. тр. М.: Прометей, 1989.-С. 160-168.

177. Чичерина Н.С. Учет прагматических факторов в процессе перевода // Коммуникативные и прагматические компоненты в лингвистическом исследовании: Сб. науч. тр. Воронеж: Изд-во Воронежск. ун-та, 1995. - С. 107116.

178. Цейтлин С.Н. Детские словообразовательные инновации. СПб.: Нива, 1996.-71 с.

179. Щерба Л.В. Восточно-лужицкое наречие. Пг.: Наука, 1914. Т. 1. - 563 с.

180. Щукин В.Г. Лингвистические аспекты проблемы идиолекта: Автореф. дис. .канд. филол. наук.-Л., 1978.-21с.

181. Щукин В.Г. О лингвистическом содержании понятия «идиолект» // Лингвистика и модели речевого поведения: Межвузовский сборник научных трудов. Л.: ЛГУ, 1984. - С. 21-26.

182. Шаламов В.Т. Очерки преступного мира // Шаламов В.Т. Левый берег. Рассказы. М.: Современник, 1989. - 559 с.

183. Шалыгина A.B. Тексты компьютерной сети как новая разновидность разговорной речи // Материалы XXVIII межвуз. науч. конф. преподавателей и аспирантов. Вып. 9. Лексикология лексикография, фразеология. 4.1. -СПб.: Изд-во СПбГУ, 1999. С. 34-38.

184. Шанский Н.М. Лингвистический анализ художественного текста. Л.: Научная школа, 1990. - 267 с.

185. Швейцер А.Д. Некоторые аспекты проблемы «Язык и культура» в освещении зарубежных лингвистов и социологов // Национальный язык и национальная культура. М.: Наука, 1978. - С. 143-160.

186. Швейцер А.Д.Теория перевода. М.: Образование, 1988. - 315 с.

187. Шибаева Н.П. Пейоративность в семантической структуре слова // Проблемы изучения слова: семантика, структура, форма: Сб. науч. тр. Тверь: Изд-во Твер. ун-та, 1990. - С.53-60.

188. Шмелев А. Д. Русская языковая модель мира: Материалы к словарю. -М.: Языки славянской культуры, 2002. 224 с.

189. Язык русской поэзии XX века: Сборник научн. тр / Под ред. В.П. Григорьева. М.: ИРЯ АН СССР, 1989. - 268 с.

190. Языкознание в Чехии: Сб. статей 1956-1974.-М.: Прогресс, 1978.-56 с.

191. Austin J. L. How to do things with words. Oxford: Clarendon Press, 1962. -453 p.

192. Bierwisch M. Social differentiation of language structure // Language in focus: foundations, methods and systems. Dordrecht; Boston, 1976. - 613 p.

193. Block B. A Set of Postulates for Phonemic Analysis // Language 1948, v.24, No. 3.-P. 23-26

194. Baldick Ch. The Concise Oxford Dictionary of Literary Terms. Oxford; New York, 1990.-502 p.

195. Catford J.C. A Linguistic Theory of Translation. Ldn., 1965. - 512 p.

196. Crystall D. Modern American Language. New York, 1995. - 182 p.

197. Flexner S.B. American Slang // The American Language in the 1970s. A Collection of Articles. San Francisco (Calif.), 1974. - P. 70-86.

198. Follet W. Modern American Usage. New York, A Guide, Hill and Wang, 1998.-436 p.

199. Foster B. The Changing English Language. New York, 1968. - 243 p.

200. Fries С. C. The Structure of English. London, 1997. - 354 p.

201. Halliday M.A.K., Mc Intosh A., Strevens P. The Users and Uses of Language. New York, 1973. - 276 p.

202. Halliday M.A.K., Mc Intosh A., Strevens P. The Users and Uses of Language. -New York, 1973.-554 p.

203. Haugen E. From Idiolect to Language //Haugen S. Studies by Einar Haugen Presented on the Occasion of his 65th Birthday April 19, 1971. -The Hague-Paris, 1972.-P. 415-421.

204. Hsu F.L.K. The Study of Literate Civilizations. New York: Holt, Rinehartand Winston, 1969. - 123 p

205. Jespersen O. Language, its Nature, Development and Origin. London: G. Allen & Unwin, 1949. - 448 p.

206. Kainz F. Psychologic der Sprache. Bd. III, Stuttgart, 1951.-428 S.

207. Kraus J. K sociolingvistickym prvküm ve funkcni stylistice // Slovo a slovesnost. 1971, #3.- P. 23-25

208. Labov W. The Social Stratification of English in New York City. Center for Applied Linguistics. Washington, 1966. - 647 p.

209. Lado R., Fries Ch. English Sentence Patterns. Michigan: The Univ. of Michigan Press, 1964. - 324 p.

210. Lighter J.E. Random house historical dictionary of American slang, vol.1, A-G.N.Y., 1997.-513 p.

211. Nida E. Towards the science of translating. Leiden, 1964. - 412 p.

212. Nosek J. Semantic Features of Modern Colloquial English / Zeitschrift für Anglistik und Amerikanistik, 1963, №1. S. 5-28.223.0'Grady W., Dobrovolsky M., Aronoff M. Contemporary Linguistics. New York: St. Martin's Press, 1991. - 605 p.

213. Partridge E. Usage and abusage. London, 1977. - 334 p.

214. Flower H.W. A dictionary of modern English usage. Oxf., 1977. - 378 p.

215. Schadewaldt W. Monolog und Selbstgespräch. Berlin, 1989. - S. 28-29.

216. Skinner B. F. Verbal Behavior. London, 1957. - 276 p.

217. Spitzer Leo. Confusion Schmooshun // The Journal of English and Germanic Philology, 1948, №2.- P. 226-233

218. Wardhaugh R. How Conversation Works. Oxford: Blackwell, 1985. - 230 P

219. Англо-русский словарь американского сленга. М.: Инфосерв, 1994. -544 с.

220. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: Т. 2 М.: ACT: Астрель, 2004. - 693 с.

221. Квеселевич Д.И Русско-английский словарь ненормативной лексики -М.: ACT, 2002.-1120 с.

222. Dictionary of Afro-American Slang. Clarence Major. New York: International Publishers Co., 1975. - 625 p.

223. Franklyn J. A Dictionary of Rhyming Slang. London, 1969. - 367 p.

224. Flower H.W. A dictionary of modern English usage. Oxf., 1977. - 378 p.

225. Hotten J. A Dictionary of Modern Slang, cant and Vulgar Words. London, 1960.-514 p.

226. Morris W. (Ed.). The American Heritage Dictionary of the English Language. Boston; New York; Geneva, 1969. 1550 p.

227. NTC's Dictionary of American Slang. Richard A. Spears. M.: Русский язык, 1991.- 528 с.

228. Partridge E. A Dictionary of Slang and Unconventional English. New York, 1988.-574 p.

229. Webster's New International Dictionary of the English Language. Unabridged. Springfield, 1999.- 2662 p.

230. Webster's New World Dictionary of American English New York, 1989. -882 p.1. Источники материала

231. Довлатов С. Зона (Записки надзирателя) // Собр. соч. в 3 т. М.: Лим-бус Пресс, 1993. Т. 1. - 100 с.

232. Кинг Стивен. Библиотечная полиция. Несущий смерть. Вторая часть книги «Четыре после полуночи». М: ACT-ЛТД, 1997. - 507 с.

233. Кинг С. Зеленая миля. М.: ACT-ЛТД, 1997. - 496 с.

234. Кинг С. Кэрри. Роман. Повести: Пер. с англ. М.: Эспада, 1993. - 544 с.

235. Кинг Стивен. Оно. М.: Жуковский: Кэдмен, 1993. Т. И. - 326 с.

236. Кинг Стивен. Колдун и кристалл. М.: ACT, 1998. Т. 1. - 415 с.

237. Кинг С. Отчаяние. Пер. с англ. М.: ООО ACT-ЛТД, 1997. - 640 с.

238. Кинг С. Сияющий. М.: Кэдмэн, 1992. 428 с.

239. Пелевин В. Generation «П». М.: Вагриус, 2001. - 363 с.

240. Саянов В. Небо и земля. М.: Кэдмэн, 1997. - 696 с.

241. King S. The Shining. New York, 1978. - 447 p.265. http://inan.narod.ru/king.htm (The Green Mile)266. http://stking.narod.ru (Desperation)