автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Невербальная составляющая дискурса персонажа в модели и языковой репрезентации

Полный текст автореферата диссертации по теме "Невербальная составляющая дискурса персонажа в модели и языковой репрезентации"

На правах рукописи

МУЗЫЧУК ТАТЬЯНА ЛЕОНИДОВНА

НЕВЕРБАЛЬНАЯ СОСТАВЛЯЮЩАЯ ДИСКУРСА ПЕРСОНАЖА В МОДЕЛИ И ЯЗЫКОВОЙ РЕПРЕЗЕНТАЦИИ (на материале русской художественной прозы)

Специальность 10.02.01 - русский язык

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание учёной степени доктора филологических наук

О 5 СЕН 2013

Москва —2013

005532751

005532751

Работа выполнена на кафедре русского языка и методики его преподавания филологического факультета Российского университета дружбы народов

Научный консультант:

академик РАЕН, доктор филологических наук, профессор Шаклеин Виктор Михайлович

Официальные оппоненты:

Заслуженный деятель науки РФ,

доктор филологических наук, профессор Стернин Иосиф Абрамович

заведующий кафедрой общего языкознания и стилистики Воронежского государственного университета

доктор филологических наук, профессор Зарецкая Елена Наумовна

заведующая кафедрой социально-гуманитарных дисциплин факультета экономических и социальных наук Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ

доктор филологических наук, профессор Красина Елена Александровна

профессор кафедры общего и русского языкознания филологического факультета Российского университета дружбы народов

Ведущая организация: Астраханский государственный университет

Защита диссертации состоится «27» сентября 2013 года в 13 часов на заседании диссертационного совета Д 212. 203. 12 при Российском университете дружбы народов по адресу: 117198, г. Москва, ул. Миклухо-Маклая, д.6, зал 1.

С диссертацией можно ознакомиться в Учебно-научном информационном библиотечном центре (Научной библиотеке) РУДН по адресу: 117198, г. Москва, ул. Миклухо-Маклая, д.6.

Автореферат разослан «26» августа 2013 г.

Учёный секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук,

доцент

Н.Ю. Нелюбова

Общая характеристика работы

Проблема человеческого фактора в языке - одна из основных в современном языкознании. Интерес к говорящей личности не только не теряет своей актуальности, но и остается приоритетным направлением лингвистических изысканий. Интегральный подход в изучении языка, т.е. изучение языка одновременно в синтаксическом, семантическом, прагматическом направлениях, позволил лингвистам 80-90-х гг. XX в. получить наиболее глубокие сведения о языковой личности (Н.Д. Арутюнова, Э.Р. Атаян, P.A. Будагов, А. Вежбицкая, Т.Г. Винокур, E.H. Зарецкая, В.И. Карасик, JI.A. Киселева, Г.В. Колшанский, Н.Д. Левитов, A.A. Леонтьев, В.Н. Телия, Т.А. Трипольская, А.М. Шахнарович и др.). В первом десятилетии XXI века языковая личность активно изучается с позиции лингвистической концептологии и теории дискурса (Е.В. Бакумова, Т.Е. Владимирова, В.З. Демьянков, H.A. Емельянова, Ю.Н. Караулов, Т.М. Николаева, Ю.Е. Прохоров, Т.Е. Пшенина, Ю.С. Степанов, Г.Г. Слышкин, Е.И. Шейгал и др.).

Языковая личность «представляет собой многоуровневое образование (Ю.Н. Караулов), многомерное образование (В.И. Карасик)», структура которой «коррелирует со множественной (невербальной) структурой личности» (Э. Берн). Выявить все аспекты речевой организации языковой личности позволяет контактная коммуникация с позиций типологического многообразия дискурса. Дискурс - сложное коммуникативное явление, до конца ещё не познанное. За последнее десятилетие термин стал ещё более востребованным. Мы являемся свидетелями тенденции активного выделения составляющих из интегрального понятия дискурс. Выявлены разновидности речевых произведений, характеризуемых специфическими языковыми чертами, которые мотивированы личностью говорящего, его интенциями, мнениями, социокультурным статусом, сферой деятельности и фактором адресата.

В терминологический аппарат современной лингвистики активно вошли такие понятия, как дискурс конкретной языковой личности (М.В. Ляпон, 1995), современный научный дискурс (М. Ванхала-Анишевски, 1996), художественный дискурс (И.И. Акимова, 1997; И.В. Саморукова, 2001), политический дискурс (П. Серио, 1985; Е.В. Какорина, 1997; М.Р. Желтухина, 2000; В.Е. Бакумова, 2002; Е.В. Афанасенко, O.A. Гусева, А.Ш. Калашаова - 2006; М.В. Беляков, C.B. Фёдорова - 2007), аргументативный дискурс (Т. Ван Дейк, А.Н. Баранов, В.З. Демьянков, А.Л. Ружинский, И.Л. Тетерев, Д. Шиффрим - 1999; A.B. Грицкова, 2003), оценочный дискурс (H.H. Миронова, 1997), эмотивно-оценочный дискурс говорящего социума и отдельной языковой личности (Т.А. Трипольская, 1999), библиотерапевтический дискурс (С.А. Тамарченко, 1999), бизнес-дискурс (O.A. Бурукина, 2000), учебный дискурс (O.A. Климакова, 2001), риторический дискурс (В.Е. Фельдман, 2003), предвыборный дискурс (О-В. Гайкова, 2003; Н.Г. Левшина, 2006), философский дискурс (Р.В. Зимин, 2004; Т.А. Зарубина, 2005), телевизионный дискурс (Е.Г. Ларина, М.Е. Фролов -2004), исторический дискурс (Н.М. Елуфимова, 2005), юридический дискурс

(J1.E. Попова, 2005; JI.В. Колесникова, 2007), эмоциональный дискурс (С.Э. Носкова, 2006), магический дискурс (Е.В. Бабаева, 2003), мифологический дискурс (Г.А. Чамышев, 2006), диалогический дискурс (О.Г. Хохловская, 2006), педагогический дискурс (Н.С. Зубарева, 2001; H.A. Антонова, 2007), аудиторный дискурс (Халид Мухаммад, 2006), дискурс обучаемого (О.В. Гаучи, 2007), гастрономический дискурс (A.B. Олянич, 2003; Н.В. Головицкая, 2007), рекламный дискурс (Г.В. Баева, 2000; Т.М. Тарасевич, 2007), молодёжный дискурс (М.Г. Чабаненко, 2007), публицистический дискурс (И.А. Стернин, 2003; Е.С. Бриченкова, 2007; М.В. Коновалова, 2011), дипломатический дискурс (Т.А. Волкова, 2008), русский дискурс (В.В. Красных, 1999), русский межличностный дискурс (Т.Е. Владимирова, 2007), дискурс власти и подчинения (Н.В. Копылова, 2008), русский дискурс моды (Д.А. Башкатова, 2010), кинодискурс (А.Н. Зарецкая, 2011), интернет-дискурс (Г.М. Костюшкина, И.В.Горбунова, 2011), спортивный дискурс (В.Н. Рябов, AJI. Факторович -2011), женский автореферентный дискурс (Е.В. Солодкова, 2012) и др.

Центральное место «в системе различных дискурсов, которые человек «присваивает» в процессе своего развития»1, занимает межличностный дискурс. Именно этот дискурс позволяет раскрыть личностно значимые ценностные представления и стереотипы поведения русской языковой личности. По мнению Т.Е. Владимировой, опыт социализации (идеологической, политической, экономической и др.) оказывает активное влияние на развитие межличностного дискурса, поэтому внимание исследователей направлено сегодня на изучение дискурсов, отражающих речевое общение в сферах науки, политики, философии, педагогики, религии, литературы, искусства, спорта, рекламы и других сферах.

Русский дискурс, по определению В.В. Красных, - «это вербализованная речемыслительная деятельность, понимаемая как совокупность процесса и результата, обладающая как лингвистическим, так и экстралингвистическим планами и осуществляемая на русском языке представителями русского националыю-лингво-культурного сообщества»2. Русский межличностный дискурс базируется на традиционных национально-специфических ценностных представлениях (представлениях о земле и природе, семье и роде, дружбе и любви, вероисповедании и духовном самосовершенствовании). Национальное коммуникативное поведение языковой личности постижимо в речевом дискурсе.

Однако в диалогическом дискурсе неязыковая организация общения, или невербальный дискурс как система не исследована. Вместе с тем, невербальная составляющая речевого национального поведения является формой объективации психического мира языковой личности и надежным способом ее познания. С помощью "позы тела, экспрессии лица, их внешней выраженности" мы проникаем "внутрь" человека, так как в общении, "в диалоге человек участвует весь и всею жизнью: глазами, губами, руками, душой, духом, всем телом, поступками. Он вкладывает всего себя в слово..."3.

' Владимирова Т.Е. Призванные в общение: Русский дискурс в межкулмурной коммуникации. - М.: КомКнига, 2007. - С. 20.

2 Красных В.В. Структура коммуникации в свете лингво-когнитивного подхода: Коммуникативный акт. дискурс, текст: Дис. докт. филолог, наук. — Москва, 1999. - С. 145.

Осмыслить и интегрировать этот мир можно в том случае, если декодировать невербальное речевое поведение языковыми средствами. Наблюдение за невербальной организацией речевого общения персонажей художественных произведений русских писателей даёт ценный материал для научных изысканий и обобщений и позволяет постичь отражение невербальной реальности в языковом мире, «именно в качественном художественном произведении мы можем выделить и проанализировать те аспекты коммуникации, которые практически не восполнимы в реальном человеческом общении»4. В этой связи представляется интересным и требующим дальнейшего исследования предположение В.П. Конецкой, что «определенная последовательность жестов при соответствующих позе и мимике (при самостоятельном функционировании) может составить невербальный дискурс»5. О дискурсе, внешне выраженном на уровне мимики, пишет Г.М. Левина. По мнению Ю.Е. Прохорова, реальная коммуникация возможна только на базе паралингвистических моделей, которые «выступают как часть ее экстравертивной фигуры — дискурса, но только соположены ему и могут играть иную роль: могут сами быть дискурсом, могут превращать реальный дискурс в квазидискурс»7. Исследование структурно-семантической организации невербальной составляющей дискурса персонажа художественной прозы позволило предположить, что данная организация представляет «особый дискурс»8, «невербальный речевой дискурс»8, «невербальный дискурс»9, так как отражает включённость коммуникантов в речевое взаимодействие, определяя его развитие и бытование. Исследуя языковое, дискурсивное и коммуникативное пространство говорящей личности, С.Н. Плотникова замечает, что процесс мышления и выражения мысли происходит одновременно «при помощи вербального и невербального дискурса»10. Упоминание о жестах, которые «составляют некий невербальный дискурс»11 как часть беседы, находим в статье С.Е. Бирюкова. Н.В. Курюмова, изучая танец в культуре XX века, предполагает, что он «формирует своего рода невербальный дискурс телесности»12. Таким образом, при употреблении выражения «невербальный дискурс», «некий невербальный дискурс», «паралингвистический дискурс» осознаётся тот факт, что коммуникативный акт может состояться без вербального общения, т.е. вербальные операции в сознании речевых партнеров могли быть произведены, но потребность в обсуждении совместных действий, обмене фактической и фатической информацией замещена сигналами, поступающими через зрительный и слуховой каналы. Без сомнения, многообразная и выразительная

Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. - М.: Искуство, 1979. - С.318.

4 Прохоров Ю.Е Концепт, текст, дискурс в структуре и содержании коммуникации: Дис. на соиск. уч. степени д-ра. филол. наук. - Москва, 2006. - 38 с.

Конецкая В.П. Социология коммуникации. Учебник. - М.: Международный университет бизнеса и управления, 1997.-С. 85.

' Левина Д.В. Невербальная вербальность: некоторые вопросы и уточнения к понятию «дискурс» // Мир русского слова. -2003 -№2. -2003,- С.68.

7 Прохоров Ю.Е. Действительность. Текст. Дискурс: Учебное пособие. - М.: Флинта: Наука, 2004. - С. 181.

'Музычук Т.л. Структурно-семантическая организация и языковые средства выражения невербальной речи

персонажа в эмоциональных диалогах художественной прозы: Дис. на соиск. учен, степени канд. филол. наук. -Москва, 2004. - С.224; С.17.

невербальная организация речевого поведения регулирует процесс общения, направляя его в желаемое русло, завершая речевое взаимодействие конфликтно или неконфликтно и манифестируя бытование эмоциональных смыслов в каждый конкретный момент речи, создавая так называемый невербальный дискурс. Однако понятие невербального дискура в его отношении к речевому взаимодействию употребляется нетерминологически, т.е. его существование мыслится как предположение, как гипотеза, а не признанный лингвистикой факт.

Невербальному дискурсу персонажа как структуре и как процессу, его особой грамматике, особенностям функционирования и взаимоотношения его составляющих единиц в диалогической реплике, в микродиалогах и текстовых диалогических фрагментах, представляющих собой невербальное коммуникативиое взаимодействие персонажей художественной прозы, посвящено диссертационное исследование.

Объектом исследования являются диалогические реплики (высказывания), микродиалоги (до трех реплик) и диалогические фрагменты (речевые произведения) персонажей русской художественной прозы, имитирующие реальное речевое поведение коммуникантов в заданной ситуации общения, т.е. речевое произведение как дискурс во всей полноте своего выражения, словесного и паралингвистического.

Предмет исследования - невербальная составляющая дискурса персонажа, зафиксированная в диалогических фрагментах художественной прозы как семиотический текст на стадии его производства и условной завершенности, не ограниченный определенными структурами языка и речи, но рассматриваемый с опорой на них, и представляющий собой невербальный дискурс персонажа, а также языковая репрезентация структурных компонентов данного типа дискурса, отражающая включенность персонажа (коммуниканта) в речевую ситуацию и манифестирующая эмоционально-прагматическую, субъективно-оценочную позицию персонажа в речевом действии и речевом реагировании.

Актуальность темы исследования обусловлена включенностью работы в общее приоритетное направление изучения процессов функционирования языка в актах коммуникации. Направленность исследования на реконструкцию объемного представления о возможностях русского языка как отражения особенностей национальной культуры в сфере выражения невербального коммуникативного поведения в полной мере отвечает вектору развития качественно нового научного знания.

Невербальная составляющая дискурса персонажа как система, состоящая из подсистем, позволяет познать какое Я-состояние героя посылает

Музычук ТЛ. Невербальный дискурс в преподавании русского языка и литературы // Вестник РУДН. Серия Русский и иностранные языки и методика их преподавания,- 2007. - №3. - С. 14.

10 Плотникова С.Н. Языковое, дискурсивное и коммуникативное пространство. Вестник ИГЛУ. Лингвистика.-2008.-№1.-С.133.

"Бирюкове. Будетлянин (Памяти Виктора Петровича Григорьева)// Дети Ра. -2010,-№б (68)//Электронный ресурс: http://magazшes.гuss.гц/ra/2010/6/b¡7.html

3 Курюмоза Н.В.Современный танец в культуре XX века: смена моделей телесности: Автореф. дис. на соиск. уч. степе™ канд. филол. наук. - Екатеринбург, 2011. - С.13.

коммуникатиный стимул и какое Ты-состояние дает коммуникативную реакцию в момент речевого взаимодействия. Позволяет «увидеть» создание «диалогического невербального взаимодействия речевых партнеров» конкретной эмоциональной наполненности, а не «только взаимодействия жестовой системы (или систем) со словесной»13, на важность изучения правил взаимодействия которых указывал Г.Е. Крейдлин.

Антропоцентрический подход как доминантная методология лингвистики, позволяя по-иному посмотреть на проблему взаимодействия «Я» говорящего с «ТЫ» слушающим, предоставляет возможность автору исследования перенести акценты с языка как системы и текста как единицы языка на текст как коммуникативную единицу наиболее высокого порядка, представляющую собой и продукт, и образ, и объект мотивированной и целенаправленной коммуникативно-познавательной деятельности.

В связи с этим методология описания невербального дискурса как лингвистического феномена и как национально-культурной формы речевого взаимодействия развивает теорию дискурса вообще и невербального в частности и вносит свой вклад в изучение проблемы контактной коммуникации, которая являет собой речь как действие со всем спектром коммуникативных проявлений. Потенциальные возможности невербальной составляющей речевого поведения как невербального дискурса в структуре личностно-ориентированных дискурсов в настоящее время не исследованы, что также говорит об актуальности избранной для наблюдения и исследования темы.

Гипотеза. В основу исследования положена следующая гипотеза: неотъемлемым и определяющим качеством межличностного дискурса как речевого произведения во всей полноте своего словесного и паралингвистического выражения является его невербальная составляющая, представляющая собой невербальный дискурс, реализующий на разных этапах развития речевого взаимодействия эмотивно-экспрессивную, национально-культурную характеристику языковой личности.

Исходя из допущений о целостности и конкретной языковой выраженности структурных компонентов невербального дискурса персонажа художественной прозы, предполагается, что, будучи относительно самостоятельным типом дискурса, невербальный дискурс через языковые репрезентанты его структурных компонентов маркирует степень включённости коммуникантов в речевое взаимодействие, манифестируя егопроцесс и глубину.

Целью диссертационного исследования является разработка теории невербального дискурса персонажа художественной прозы с обоснованием его универсальной семиотической модели и определением специфики потенциальной языковой репрезентации структурных компонентов данной модели. Для достижения цели потребовалось решить следующие задачи: 1. Определить место невербального дискурса в общей системе интегрального

13 Крейдлин Г.Е. Кинесика. Словарь языка русских жестов. - Москва-Вена: Языки русской культуры; Венский славистический альманах, 2001. - С. 206.

понятия дискурс, установив статус невербального дискурса как относительно самостоятельной цельной семиотической структуры, характеризующей языковую личность с позиции речевого взаимодействия.

2. Создать концептуально-терминологический аппарат диссертации, необходимый для лингвистического исследования и описания невербального дискурса, способный обработать данные невербальной речи персонажей художественной прозы в ситуации диалога.

3. Определить структурно-семиотические композиционные компоненты невербального дискурса персонажа.

4. Определить специфику потенциальной языковой репрезентации структурных компонентов невербального дискурса персонажа художественной прозы.

5. Исследовать особенности невербального дискурса в диалогических высказываниях, микродиалогах и диалогических фрагментах художественной прозы, обусловливающих речевое общение и невербальное поведение персонажа стадии речевого напряжения (аффекта) и речевого взаимодействия (резистентности).

Материалом исследования явились микродиалоги и диалогические фрагменты персонажей (более 4000 употреблений), извлеченные из текстов произведений русской литературы XIX — XX вв. В качестве минимальной единицы исследования рассматривалась диалогическая реплика, в которой объективно зафиксирована реализация невербального взаимодействия персонажей как дискурс.

Материал исследования извлекался методом сплошной выборки из произведений русских писателей и включал диалогические реплики различного эмоционального наполнения (радость, гнев, раздражение, злоба, восторг и т.д.).

Невербальный дискурс как составляющая часть речевого поведения персонажа в целом (дискурса личности, межличностного дискурса) изучался нами таким, каким он представлен в отражении художественного текста в словах автора (авторской речи).

Методы исследования

Целевая установка и задачи работы потребовали привлечения комплекса лингвистических методов и приёмов: структурно-семантический и функционально-семантический методы, метод лингвистического наблюдения, дискурс-анализ как метод изучения движения информации в дискурсе, речеактовый анализ при описании прагматических характеристик высказываний, контекстуальный анализ и интерпретационный анализ, предполагающий семантико-функциональную и прагматическую интерпретацию дискурсивных слов, а также общенаучные методы и приёмы: синтез, классификация.

Наблюдение за объектом исследования позволило выявить определенным образом структурированную систему - невербальный дискурс, организованный по принципу полевого построения, ядром которого являются маркеры интонации и состояния, центром — их конкретизаторы, а периферией - временной и пространственный локализаторы, активаторы зрительного и слухового восприятия, активаторы звукового действия, а также качественные и количественные квантификаторы.

Метод сплошной выборки в пределах диалогических текстов художественной прозы как речевых произведений позволил получить объективные результаты исследования, так как существование нового типа дискурса базировалось не на единственном индивидуально-авторском стиле, а на множестве авторских стилей писателей XIX - XX вв., типичным отражением которых и стало его обоснование.

Теоретическая база исследования представляет собой синтез положений структурно-семантической и коммуникативной лингвистики с привлечением понятий когнитивной лингвистики, помогающих постичь язык как психологически деятельностную реальность.

Теоретико-методологическую основу исследования составляют труды по современной дискурсологии (Н.Д. Арутюновой, А.Р. Балаяна, А.Н. Баранова, В.Г. Борботько, С.Г. Борзенко, Т.А. Ванн Дейка, Т. Гивон, В.И. Карасика, А.Е.Кибрика, В .В. Красных, Г.Е. Крейдлина, МЛ. Макарова, Е.В. Падучевой, Э. Шеглофф и др.), лингвистике текста (H.A. Боженковой, И.Р. Гальперина,

A.Н. Кожина, Т.М. Николаевой, А.И. Новикова, MJI. Новиковой, B.JI. Скалкина,

B.М. Шаклеина и др.), теории диалога (М.М. Бахтина, Н.Э. Давковой, Л.П. Якубинского и др.), лингвопрагматике (Т.Г. Винокур, В.И. Карасика, В.П. Конецкой, ЕА. Красиной, А.Ю. Масловой, Е.В. Падучевой и др.), теории речевых актов (А.И. Вежбицкой, В.З. Демьянкова, Е.А. Красиной, Дж. Остина, Дж. Р. Серла и др.), теории речевых жанров (М.М. Бахтина, H.A. Безменовой,

A.И. Вежбицкой, В.И. Герасимова, E.H. Зарецкой и др.), концептологии (IO.H. Караулова, И.А. Мельчука, Ю.С. Степанова, P.M. Фрумкиной, Е.С. Яковлевой и др.), когнитивной лингвистики (А.Н. Баранова,

B.З. Демьянкова, Д.О. Добровольского, Е.С. Кубряковой и др.).

Научная новизна работы состоит в научно-теоретическом обосновании понятия невербального дискурса персонажа художественной прозы как относительно самостоятельного типа дискурса, в описании компонентов структурно-семиотической модели его бытования и определении специфики потенциальной языковой репрезентации ядерных, центральных и периферийных компонентов данного типа дискурса.

Невербальная составляющая дискурса персонажа как целостная система еще не была предметом специального лингвистического анализа. В диссертации впервые дискурсивно-лингвистическому анализу подвергаются диалогические фрагменты художественной прозы с позиций теории бытования невербального дискурса, позволяющего сосредоточить внимание исследователей на мотивационном аспекте речевого взаимодействия, на изучении мимико-жестового поведения как практики, не навязывая ему вербальную коммуникативную структуру. Автор впервые вводит в терминологический словарь лингвистов понятие невербального дискурса персонажа художественной прозы. Выделение и обоснование в общей типологии дискурсов невербального дискурса, без сомнения, окажет влияние на общее системное представление о языковой личности вообще и глубинном её «Я» в частности. Данная структура в отечественном языкознании не исследовалась, как и не исследовалась структура невербального взаимодействия.

Теоретическая значимость выполненного исследования заключается в развитии теории дискурса, в уточнении лингвосемиотических компонентов невербального дискурса и понятийно-исследовательского аппарата его изучения и описания. В рамках разработки теории невербального дискурса могут получить новое освещение вопросы общей лингвистики, связанные с соотношениями интенции и реализации высказывания, имплицитного и эксплицитного содержания текста, планируемого и модифицируемого компонентов общения, рационального и эмоционального планов коммуникации.

Данное исследование также вносит определённый вклад в изучение проблемы контактной коммуникации, которая являет собой речь как действие (поведение) со всем спектром коммуникативных проявлений

Практическая ценность исследования состоит в том, что его положения и выводы могут найти применение в лекционных курсах по общем}' языкознанию и теории межкультурной коммуникации, лексикологии и стилистики, в спецкурсах по теории дискурса, лингвокультурологии, лингвистическому анализу художественного текста, а также могут быть использованы в методике преподавания русского языка как родного языка и русского языка как иностранного.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Невербальный дискурс персонажа - невербальная эмоционально-оценочная деятельность, маркируемая языковыми средствами в коммуникативных высказываниях персонажей и манифестирующая их вовлеченность в речевое взаимодействие, в процесс порождения, восприятия и интерпретации речевого продукта, намерения и состояния коммуникантов в каждый конкретный момент этого взаимодействия.

2. Невербальный дискурс персонажа художественной прозы обладает строго организованной структурой, выстроенной по принципу полевого образования.

3. Ядерные и периферийные компоненты невербального дискурса персонажа имеют определенную систему средств потенциальной языковой репрезентации.

4. Периферийные компоненты: временной и пространственный локализаторы, качественный и количественный квантификаторы, активаторы зрительного и слухового восприятия, - являются знаковыми элементами, организующими невербальный дискурс как процесс, проецирующие коммуникативные смыслы и упреждающие коммуникативные действия (невербальные и вербальные) в результате понимания того, как будет развертываться коммуникативная ситуация.

5. Невербальный дискурс персонажа, представленный в виде структурно-семиотической модели, демонстрирует непрерывно перестраивающееся выразительно-визуальное, пространственно-временное психологическое невербальное взаимодействие коммуникантов в диалогической форме общения.

Апробация исследования. Основные положения диссертационной работы нашли отражение в публикациях (монографиях «Невербальный речевой дискурс» и «Невербальный дискурс персонажа в русской художественной

прозе», 37 статьях, 13 из которых опубликованы в изданиях, рекомендованных ВАК. Общий объем составил - 45,3 п.л.) и обсуждались на заседаниях кафедры русского языка как иностранного ИГМУ (Иркутск, 2008) и кафедры русского языка ИрГУПС (Иркутск, 2009, 2011), на городском межвузовском семинаре ИГЛУ «Проблемы и перспективы преподавания РКИ в начале XXI века» (Иркутск, 2010), на научно-методологическом семинаре «Академические чтения» ИрГТУ (Иркутск, 2010), на Форуме русистов Азии и Конгрессе Монгольской ассоциации преподавателей русского языка и литературы (Улан-Батор, 2007), Межд. науч.-практич. конференции молодых учёных (Москва, 2010; 2012) и других научно-теоретических и научно-практических конференциях и семинарах.

Структура диссертации и объем диссертации. Структура работы обусловлена логикой её изложения и состоит из введения, четырёх глав, заключения, библиографического списка и четырёх приложений. Общий объем исследования составляет 374 страниц.

Содержание работы

Во Введении обосновывается выбор темы, определяются её актуальность, объект, предмет и методы исследования, формулируются его цель, задачи, гипотеза, а также основные положения, выносимые на защиту, характеризуются научная новизна, теоретическая значимость и практическая ценность исследования.

В Главе I «Понятие дискурса в лингвистической литературе XX века»

автор осуществляет экскурс в историю происхождения термина «дискурс», излагает точку зрения на понимание дискурса отечественными и зарубежными лингвистами и освещает лингвистические подходы его изучения.

Автор подчеркивает, что понятие дискурса Т.Е. Владимировой, В.З. Дсмьянкова, В.В. Красных, М.Л. Макарова, Т.М. Николаевой, Н.В. Петровой, Ю.Е. Прохорова, Ю.С. Степанова являются базовыми в теории современной дискурсологии и определяющими в постановке и решении проблемы диссертационного исследования.

Во II главе «Невербальная составляющая дискурса персонажа как объект лингвистического анализа» рассматривается возможность и необходимость изучения общих знаний о невербальной коммуникации как самостоятельном объекте лингвистики, «разводятся» понятия «невербальное общение», «невербальная коммуникация», «невербальное поведение» и «невербальный дискурс».

Параграф 2.1. «Из истории инсценирования речи» освещает движение исследовательской лингвистической мысли от изучения системных антропоморфных метафор (отмеченности в языке представлений о приоритетной телесности человека) и инсценирования речи, восходящее к древним риторам, к невербальным средствам общения, невербальной коммуникации и невербальному дискурсу.

Параграф 2.2. «Невербальные средства коммуникации в системе речевого поведения персонажа» посвящен невербальным средствам организации речевого общения. Автор обращает внимание на тот факт, что «только в последнее

десятилетие ХХв. невербальный компонент становится лингвистически значимым феноменом, уточняющим представление о функционировании естественного языка»14, что никто из лингвистов не оспаривает истину, что коммуникативный процесс оказывается неполным, если не берется во внимание невербальная организация речевого общения. Однако они продолжают отводить ей второстепенную роль, называя ее «вторичным планом коммуникации» (Г.М. Андреева, В.П. Конецкая, О.В. Мудрая, B.JI. Скалкин и др).

В параграфе критически анализируются точки зрения на классификацию невербальных средств Г.Е. Блинушовой, Е.М. Верещагина, И.Н. Горелова, E.H. Зарецкой, В.Г. Костомарова, В.А. Лабунской, А. Пиза, Я. Реновского, Д. Харрисона и др. Коммуникативная речевая ситуация объект предельно сложный для описания, состоящий, по мнению E.H. Зарецкой, из «множества множеств», в котором вербальная речь является только одним из элементов. Так как в процессе коммуникации человек использует различные знаковые системы, а именно: «вербальный текст (лингвистика), голос и тон (паралингвистика), жесты и пластику (кинесика), язык глаз (окулесика), язык касаний (гаптика), язык запахов (ольфакция), язык пищи (частика), язык времени (хронемика), символику аудиалыюго поведения (аускультация), символику предметов (системология), язык поступков (актонику), коммуникативное пространство (проксемика) и энергетический импульс (сенсорика)», то «каждую из них следует анализировать в отдельном коммуникативном акте»15. В диссертации принято именно такое понимание постижения невербального взаимодействия говорящих персонажей.

В невербальном дискурсе персонажа художественной прозы проводились наблюдения за языковой репрезентацией следующих компонентов невербальной речи: интонации, проксемики (расстояние между коммуникантами во время общения, их векторные направления) с тактильными действиями, кинесики (мимика, жестика, позы), вегетативных проявлений как самостоятельного, существенно значимого компонента невербального языка речевого взаимодействия. В ходе наблюдений за функционированием в невербальном дискурсе этих компонентов был выявлен ряд периферийных дискурсных единиц, без которых этот дискурс не мыслится вообще.

В параграфе 2.3. «Слова автора как отражение на письме невербальной речи персонажа» обосновывается положение, что в авторской речи диалогических реплик персонажа представлен весь спектр невербальных средств: жест, мимика, контакт глаз, поза (кинесика); телодвижение, дистанция (проксемика); интонация, паузация, вегетативные реакции организма на эмоциональные речевые интеракции, что авторская речь представляет собой не что иное, как невербальную речь персонажа. Речь персонажа - вербальный дискурс. Слова автора - запечатленная во времени и зафиксированная на письме языковыми средствами невербальная часть речевого поведения персонажа - невербальный дискурс.

Например: — Прошу вас выйти отсюда! — прохрипел он, выпучивая свои

Антошкнцева M.A. Невербальный компонент и его функции в коммуникативно-прагматической организации дискурса (на материале жанра интервью): Дис. на соиск. уч. степени канд. филол. наук, СПб., 2004. - С.4.

15 Зарецкая Е.Н' Деловое общение. - Том 2. - М: Дело, 2002. - С. 128; 97.

страшные глаза и шевеля нафабренными усами (Ч.). В словах автора представлено невербальное поведение коммуниканта. Интонационный рисунок речевого продукта: прохрипеть - издавать горлом сипя1цие (дикция, слуховое восприятие речи коммуниканта адресатом), глуховатые звуки (тон, слуховое восприятие речи коммуниканта адресатом). Кинесический соматив выпучивая свои глаза и шевеля усами (мимика, Я-состояние коммуниканта, зрительное восприятие невербального речевого поведения коммуниканта адресатом): пучить (разг.) — таращить, широко раскрывать (глаза); таращиться на кого-что — смотреть, широко раскрыв глаза (разг.). Кинесический соматив манифестирует направленность речевого продукта на речевого партнёра, маркирует эмоциональное состояние адресанта через его речевое невербальное реагирование, одновременно означивая зрительное и слуховое восприятие речевого поведения коммуниканта речевым партнёром: выпучивая страшные глаза и шевеля нафабренными усами-, прохрипел.

Анализ реплик на фоне невербального речевого поведения персонажа позволяет выявить с достаточной степенью очевидности Я-состояние говорящего персонажа, его коммуникативный посыл и Ты-состояние речевого партнера, его коммуникативную реакцию в момент речевого взаимодействия.

В параграфе 2.4. «Определение понятия невербального дискурса персонажа русской художественной прозы» автор вводит в терминологический словарь лингвистов понятие невербального дискурса персонажа художественной прозы, которое позволит языковедам изучить «прагматикон» и осуществить общую реконструкцию языковой личности, постичь её национально-культурную специфику, предоставит возможность описать и спрогнозировать определенным образом организованные типы невербального дискурса персонажа.

Предлагается, что невербальный дискурс персонажа может типизироваться по характеру общения персонажа (монологический, диалогический, полилогический), по функциональной целеустановке (эмоциональный по наличию в монологе, диалоге, полилоге универсальной базовой эмоции; контактно-регулятивный по степени личного заинтересованного участия в коммуникации; информативный по характеру отражения в диалоге определенных видов социального воздействия и категории информации). В зависимости от характера протекания в речи каждый из этих типов дискурса можно модифицировать: информативный - на диалог-расспрос, диалог-дискуссию, диалог-полемику, диалог-спор, диалог-беседу, диалог-допрос; контактно-регулятивный - на диалог-этикет, диалог-побуждение, диалог-компромисс; эмоциональный - на диалог-эмоцию (личностно-эмоциональный), диалог-оценку (эмоционально-оценочный), диалог-ассоциацию (образно-эстетический). Модификации русского невербального дискурса ждут своих исследователей.

Невербальный дискурс персонажа (НВД) понимается в диссертации как невербальная эмоционально-оценочная деятельность, маркируемая языковыми средствами в коммуникативных высказываниях персонажей и манифестирующая вовлеченность коммуникантов в речевое взаимодействие, в процесс порождения, восприятия и интерпретации речевого продукта, а также их намерения и состояния в каждый конкретный момент этого взаимодействия.

Невербальный дискурс (как дискурс вообще, по аналогии с определением В.З. Демьянкова) характеризуется не столько последовательностью предложений, описывающих невербальное поведение персонажей в каждый конкретный момент речевого взаимодействия, сколько той общей невербальной реальностью, которая выстраивается персонажем и прочитывается по ходу её развертывания речевым партнером. В данном параграфе задаются границы НВД персонажа, включая в его состав эмоционально-оценочное невербальное реагирование персонажа до и после вербального контакта.

Например, одно из речевых взаимодействий персонажей рассказа А.П. Чехова «Палата № 6» начинается с коммуникативного высказывания Ивана Дмитриевича:

- Доктор пришел! - крикнул он и захохотал. - Наконец-то! Господа, поздравляю, доктор удостаивает нас своим визитом! Проклятая гадина! — взвизгнул он и в исступлении, какого никогда еще не видели в палате, топнул ногой. - Убить гадину! Нет, мало убить. Утопить в отхожем месте.

- За что? - мягко спросил доктор и так далее. Однако невербальный речевой дискурс Ивана Дмитриевича будет неполным, если не включить эмоционально-оценочное невербальное реагирование персонажа до первого коммуникативного высказывания: Он весь затрясся от гнева, вскочил и с красным, злым лицом, с глазами навыкате, выбежал на середину палаты.

Таким образом, невербальный дискурс, концентрируясь вокруг и около диалогической реплики персонажа, создает общий контекст, описывающий невербальное коммуникативное действо участников диалога, объекты и пространства, обстоятельства и поступки, длящиеся во времени, качественные и количественные наращения эмоциональных интенций, вплетающиеся в невербальную ткань диалога и движущие её.

Наблюдения за невербальной организацией речи персонажа показали, что именно невербальные компоненты являются знаковыми в манифестации мысли, определенных видов социального воздействия и прагматических установок в структуре «дискурсной эстафеты диалога». НВД открывает слушающему доступ «к порождению смыслов «в душе» говорящего»16.

В выводах сконцентрировано внимание на проблематике изучения невербального дискурса как материального объекта. На первом этапе изучалась его структуры, на втором — особая грамматика, а в конечном итоге — его бытование во времени и пространстве, т.е. невербальный дискурс как процесс, как деятельность.

В Главе III «Структура невербального дискурса в аспекте речевой деятельности» невербальный дискурс осмысливается как относительно самостоятельная структура и разновидность речевого произведения. НВД персонажа в научном исследовании и научном описании интерпретирован автором в модели, соответствующей объекту изучения (невербальному речевому взаимодействию персонажей). Авторская модель НВД персонажа носит в

16Макаров М.Л. Интерпретативный анализ дискурса в малой группе. - Твер.гос. ун-т. - Тверь, 1998. - С. 99.

значительной степени поисковый характер, ее содержательная сторона требует уточнения и дальнейшей разработки. Это первая модель невербального коммуникативного взаимодействия, способная выявить пути взаимосвязи, взаимовлияния вербального и невербального начала в контексте речевой деятельности, человеческих отношений.

В параграфе 3.1. «Структурно-семантическое исследование невербального дискурса персонажа» подчеркивается, что исследование НВД персонажа базируется на принципах общенаучной когнитивистики, согласно которым «человек должен изучаться как система переработки информации, а поведение человека должно описываться и объясняться в терминах внутренних состояний человека. Эти состояния физически проявлены, наблюдаемы и интерпретируются как получение, переработка, хранение, а затем и мобилизация информации для рационального решения разумно формулируемых задач»11 (курсив наш. - Т.М.).

В связи с тем, что слова автора, или авторская речь, с точки зрения теории речевого общения, теории коммуникации является, по нашему убеждению, невербальной речью персонажа, невербальным дискурсом, то появилась необходимость другой типологии и классификации языковых единиц, его, дискурса, представляющих. Для анализа структурно-смыслового единства НВД персонажа, упорядоченной последовательности единиц, его составляющих, законченности и коммуникативной направленности параязыка традиционное, общепринятое понятие «глагол, вводящий прямую речь и его группы» логично заменяется понятиями «маркер интонации» и его «конкретизаторы» (конкретизаторы тона, тембра, темпа), «маркер эмоционального состояния» и его «сомативы» (кинесические и проксемические), а также «вегетативы», которые являются объективными показателями переживаемой коммуникантом эмоции. В связи с разработкой нового научного направления «дискурсной семантики» и исследованиями в области уровня дискурсных фреймов и схем, автор выделил периферийные единицы НВД, отвечающие за создание информативной концентрации и новых смыслообразований в речевом продукте коммуниканта: квантификаторы качества и количества, локализаторы слухового и зрительного восприятия, локализаторы времени и пространства.

В параграфе 3.2. «Структурные компоненты невербального дискурса» представлен терминологический аппарат исследования структуры НВД и языкового выражения его компонентов. Предложенный нами терминологический аппарат исследования включает 46 терминов (из них 33 термина - авторские), позволяет обозначить и описать НВД персонажа, а в конечном итоге - отличать его от массы других явлений языка и речи, которые уже стали «объектами конвенции среди тех, кто принимает и разделяет её».

Создание авторского аппарата исследования необходимо для того, чтобы «поставить на якорь» «странные идеи, свести их к привычным категориям и образам, поместить их в знакомый контекст»18. В терминологический аппарат

" Демьянков В.З. Когнитивная лингвистика как разновидность интерпретирующего подхода // Вопросы языкознания. - 1994. —Кг 4. - С. 17.

исследования вошли: .маркер интонации, маркер эмоционального состояния, конкретизаторы тона, темпа, тембра, кинесический соматив, проксемический соматив, вегетатив и другие термины. Терминологический аппарат позволил обработать данные, извлеченные из контекста невербальной речи персонажей и влияющие на развёртывание и свёртывание речевой ситуации, описать знаковые компоненты НВД, их структурно-семантическую организацию в ситуации речевого напряжения (аффекта) и речевого взаимодействия (резистентности).

Параграф 3.3. «Структурно-семиотическая модель невербального дискурса». Понимание НВД персонажа как лексико-семантической структуры, имеющей полевое строение, обусловило содержание данного параграфа. Изучение множественности вариантов речевого невербального поведения на основе диалогических текстов художественной прозы предопределяет возможность его моделирования, которое, на наш взгляд, достаточно очевидно декодирует речевое поведение партнера и демонстрирует механизмы «речепорождения». Наблюдения выявили, что НВД образует коммуникативно-прагматическое семантическое поле, внутри которого выделяются области ядра, центра и периферии, и показали, что модель интерпретации невербальной речи персонажей манифестирует работу воспринимающего сознания коммуникантов. Маркеры интонации (МИ) и эмоционального состояния (МЭС) несут основную лексико-семантическую нагрузку в дискурсе и являются ядром структуры. Сильным эмоционально-прагматическим компонентом, центром структуры, являются конкретизаторы МИ — тон, темп, тембр как основные звуковые показатели эмоции, переживаемой персонажем, и конкретизаторы МЭС — сомативы (проксемические и кинесические) и вегетативы как объективные проявления внутреннего состояния персонажа.

В ходе научных изысканий было установлено, что, кроме ядерных и центральных компонентов, в структуре НВД и в классе МИ и МЭС активно функционируют периферийные компоненты: временной и пространственный локализаторы, маркирующие временную длительность и пространственную протяженность речевого произведения и речевого взаимодействия персонажей; эмотивные активаторы - источники случайно и неслучайно приобретаемой информации (слуховой и зрительной) о речевом партнере, влияющей на преобразование и развитие эмоции в процессе общения и объективно манифестирующей участнику речевого взаимодействия истинное состояние и намерение речевого партнёра; качественные (квалитатив) и количественные (квантитатив) квантификаторы, маркирующие качественные или количественные изменения звуковых, пространственно-временных, выразительно-визуальных психологических характеристик речевого невербального продукта, происходящие в процессе речевого взаимодействия.

Таким образом, ядерные и центральные компоненты НВД погружены во множество периферийных дискурсных компонентов, в единстве взаимодействия с которыми создается временное и пространственное бытование этого типа

1 С. Московичи: циг. по: Макаров М.Л. Ингерпретативный анализ дискурса в малой группе. - Твер.гос. ун-т. -Тверь, 1998.-С.47.

дискурса. Интерпретационно-прагматическая структурируется таким образом:

модель НВД персонажа

!*; "Ч:

ДСП /

: Р У

Л ■ . , Щ, «Й

Маркер интонации '

I

конкреппаторы .

т

маркеры

|

тон тембр теми

Л( в

|Г

-.у

\1В

I

прокселшческин

"Т." "

й у

«В '

Г.

и"'

Маркер У -языковой репрезентант, манифестирующий базовый эмотивный смысл •-•-■» маркера интонации и эмоционального состояния (ядерные компоненты

невербального дискурса);

конкретнзаторы;

' - языковой репрезентант, конкретизирующий базовые эмо гивные смыслы маркера интонации через просодические смыслы тембра, тона, темпа, и

проективные смыслы маркера эмоционального состояния через вегетативы, проксемические и кинесические сомативы (центральные компоненты невербального дискурса)

- языковые репрезентанты, маркирующие эстафетность эмотивных смыслов ядерных и центральных компонентов невербального дискурса через временной локализатор (0, пространственный локализатор (р) и

квантификаторы (к) - количественные и качественные, активатор слухового восприятия (АСВ), активатор зрительного восприятия (АЗВ), активатор звукового действия (АЗД) (периферийные компоненты невербального дискурса).

«Текучесть времени», «изменчивость пространства», «качественные и количественные трансформации эмотивных смыслов» находят отражение в НВД персонажа, моделирование которого и выявило бытование в его структуре множественности дискурсных периферийных компонентов.

Интерпретационная модель группы структурных компонентов МИ, иллюстрирующая бытование, движение и преобразование интонационных эмотивных смыслов невербального речевого продукта, наглядно демонстрирует бытование коммуникативных смыслов, маркируемых в языковых

репрезентантах периферийных компонентов, а также означенных в языковых репрезентантах МИ и его конкретизаторах (ядерных и центральных компонентах невербального дискурса):

Наличие периферийных компонентов в группе маркера интонации

— основное семантическое значение, манифестирующее базовый эмотивный смысл маркера интонации (ядерного компонента невербального дискурса).

. У — дополнительное значение, манифестирующее просодические эмотивные смыслы и дискурсные пространственно-временные смыслы, бытующие в маркере интонации.

/ — самостоятельная структурная единица, манифестирующая просодические эмотивные смыслы конкретизаторов интонации — тембра, тона, темпа (центральные компоненты невербального дискурса).

— дополнительное значение, манифестирующее просодические эмотивные смыслы и дискурсные пространственно-временные смыслы, бытующие в конкретизаторах маркера интонации (в центральных компонентах дискурса).

— самостоятельная структурная единица, манифестирующая дискурсные ^эмотивные смыслы через временной локализатор 0), пространственный локализатор

(р) и квантификаторы (к) — количественные и качественные, активатор слухового восприятия (АСВ), активатор зрительного восприятия (АЗВ), активатор звукового действия (АЗД) (периферийные компоненты невербального дискурса).

Проанализируем невербальный дискурс микродиалога литературных героев повести А.И. Солженицына «Раковый корпус».-— Я прошу вас! Я прошу вас! - уже не по гражданской обязанности, а по-человечески предостерег Павел Николаевич.

Невербальный дискурс персонажа представлен композиционным МИ предостерег (ядерный компонент дискурса). Языковой репрезентант МИ выражен иллокутивным глаголом речевого действия, демонстрирующим направленность речевого продукта на адресата и тактику воздействия на него: -предостеречь кого (что) - заранее остеречь, предупредить; предупредить -заранее известить, осведомить; извещение, предупреждающее о чем-н., предостережение. Обратим внимание, что в МИ означивается некоторая временная длительность речевого продукта и ожидание коммуникативной ответной реакции: заранее (нареч.) — за некоторое время до чего-н., раньше. Конкретизатор тембра по-человечески (центральный компонент дискурса), манифестирующий интонационную окраску речевого продукта коммуниканта и отношение говорящего к адресанту, маркирует речевой продукт не как предостережение-угрозу, а как предупреждение-просьбу. Конкретизатор тембра в структуре невербального дискурса функционирует с временным локализатором уже (периферийный компонент дискурса). Языковой репрезентант временного локализатора выражен нареч., маркирующим завершенность во времени речевого действия: уже (нареч.) - указ. на окончательность, завершенность чего-н. Кроме того, временной локализатор указывает на временной отрезок речевого действия, которое предшествовало завершённости речевого события, а также означивает отношение адресата к восприятию речевого продукта и состояние адресанта.

— И просить меня нечего! - отмахнулся Костоглотов рукой-лопатой. -Если здесь о смерти не говорить, где ж о ней поговорить? «Ах, мы будем жить вечно!». Невербальный дискурс персонажа представлен композиционным кинесическим сомативом (центральный компонент дискурса). Языковой репрезентант кинесического соматива выражен глагольным сочетанием со значением зрительного восприятия и интерактивной жестики отмахнулся рукой-лопатой и манифестирует направленность речевого продукта на адресата и вполне определенное отношение коммуниканта к нему: отмахнуться - взмахом отогнать от себя кого-что-н.;перен.: легкомысленно оставить без внимания что-н. серьезное, заслуживающее внимание (разг.). Кроме того, соматив «взмах рукой» означивает прекращение контакта в силу его бесполезности и малой значимости для коммуниканта, а также зрительное восприятие речевого поведения коммуниканта адресатом, который воспринимает руку адресата как лопату и оценивает данный жест как некоторую опасность. Безусловно, коммуникативная реакция будет строиться с учетом полученной речевой информации. Языковые репрезентанты структурных компонентов невербального речевого дискурса означивают вовлеченность персонажа в речевое взаимодействие.

- Так что? Что? - взывал Павел Николаевич, - Что вы предлагаете? Говорить и думать все время о смерти! Чтоб это калиевая соль брала вверх?

Невербальный дискурс персонажа представлен маркером интонации. МИ выражен объектным собственно речевым глаголом говорения взывал: взывать — обращаться с призывом, звать. Языковой репрезентант МИ, кроме основного значения, означивает временной параметр речевого продукта: взывал - это активный неоднократный (временной параметр) процесс действия, длящийся во времени и потенциально стремящийся к завершению. Кроме того, в МИ означивается направленность речевой акции на адресанта: обратиться -направиться к кому-нибудь с просьбой или с какими-нибудь словами, речью; звать - голосом, сигналом просить приблизиться, а также коммуникативная определенная реакция: призыв - обращение в лаконичной форме, выражающее руководящую идею, требование, лозунг.

- Не все время, - немного стих Костоглотов, поняв, что попадает в противоречие. - Не все время, но хотя бы иногда. Это полезно. Невербальный дискурс персонажа представлен МИ стих: стихнуть — стать тише, утихать. МИ в структуре невербального дискурса функционирует с количественным квантификатором (периферийным компонентом дискурса) немного. Языковой репрезентант квантификатора выражен количественным нареч. и означивает меру и степень проявления звукового действия: немного - в некоторой степени, мало, слегка (разг.).

Речевая канва коммуникативного продукта объективна представлена невербальным взаимодействием коммуникантов: по-человечески предостерег Павел Николаевич - отмахнулся Костоглотов рукой-лопатой - взывал Павел Николаевич — немного стих Костоглотов. Невербальный дискурс прогнозирует вербальный дискурс персонажа. Таким образом, изучение невербального речевого взаимодействия даст возможность вскрыть языковые и речевые «механизмы стыковки» двух взаимосвязанных, но по-разному организованных знаковых языковых систем. Однако это следующая ступень научных изысканий.

НВД персонажа демонстрирует сложную систему семантических взаимоотношений, что свидетельствует о перемещении основного (базового) эмотивного центра в процессе речевого взаимодействия (движения, преобразования смысла, переливания смыслов) с маркеров на конкретизаторы. На структурном и смысловом уровнях функционирования в НВД конкретизаторы симультанно отражают процесс взаимодействия говорящего и слушающего, манифестируя морально-этические и оценочно-истинностные их намерения. Квантификаторы, активаторы, локализаторы (дискурсные периферийные компоненты) особенно активны в стадии резистентности. Функционирование периферийных компонентов как самостоятельных структурных элементов, их взаимосвязь с центральными компонентами -перспективный источник изучения дискурсной невербальной эстафеты диалога. Языковые репрезентанты временного и пространственного локализаторов, квантификаторов качества и количества, а также активаторов слухового и зрительного восприятия речевого продукта коммуникантов означивают предвосхищение коммуникативных смыслов и упреждение коммуникативных невербальных действий в результате понимания того, как будет продуцироваться коммуникативная ситуация.

В параграфе 3.4. «Вербальный и невербальный дискурс как речевая деятельность персонажа». Речевая деятельность (РД) в условиях диалогического общения означивается и изучается автором как речевое взаимодействие коммуникантов, составными частями которого являются речевое воздействие и речевое реагирование. В данном параграфе анализу подвергаются фрагменты речевых произведений персонажа с точки зрения означивания в них речевого воздействия и речевого реагирования, в основе которых лежит упорядоченный процесс убеждения и переубеждения речевого партнера. Речевое воздействие и речевое реагирование персонажей, представленные в НВД во всём многообразии коммуникативных проявлений (через голос и тон, жесты и пластику, язык глаз и касаний, язык времени и пространства, через указание на направленность эмоционально-речевого импульса и др.), являются сутью невербального диалогического дискурса. Невербальное взаимодействие коммуникантов - одна из возможных реализаций эмоционального, интеллектуального и духовного потенциалов, накопленных в тех лингвокультурных традициях, в которых они сформировались как личности.

Проблема параллельного существования в устном акте коммуникации разных систем обработки знаковой информации была означена ещё A.A. Реформатским19, которой обратил внимание на то, что вербальная и невербальная коммуникативные системы конкурируют между собой, но не накладываются друг на друга, представляя собой более сложное соотношение. Без решения вопросов о том, как происходит невербальная коммуникативная деятельность человека и каково ее соотношение с вербальной коммуникативной деятельностью, невозможно «моделирование коммуникативных систем и самого мыслительного процесса» вообще. По мнению E.H. Зарецкой, каждая из коммуникативных систем передаёт свою информацию и дублирование в двух системах нет, часть информации естественного языка (ЕЯ) усиливается с помощью языка тела (BL - body language), но это далеко не вся информация.

Усиливая ЕЯ, язык тела передает некоторую собственную информацию, и если информация двух систем противоречит друг другу, то эффективная речь вообще не выстраивается. Но есть ещё одно соотношение двух систем: «одна из систем оказывается частью другой системы»15. Но какая из них большая, E.H. Зарецкая ответить не берётся. Ответить действительно сложно, потому что, по нашему убеждению, межличностный дискурс персонажа представляет собой неделимую совокупность вербального и невербального дискурсов.

Анализ речевого произведения эмоционального характера, представляющего собой совокупность двух по-разному организованных коммуникативных систем и взаимопроникающих одна в другую по принципу «вложения», показал, что яркими показателями взаимопроникновения двух систем является, прежде всего:

1. Регулярность отрицательной или положительной эмотивно-оценочной лексики в вербальном дискурсе и экспрессивная мимико-жестовой речь в

9 Реформатский A.A. О перекодировании и трансформации коммуникативных систем // Исследование по типологии. - M.: Изд-во АН СССР, 1963. - С. 208-215.

невербальном дискурсе;

2. Регулярность вопросительной и восклицательной формы в вербальном дискурсе и языковая репрезентация маркера интонации (МИ) и маркера эмоционального состояния (МЭС), манифестирующая вопрос и восклицание;

3. Языковая презентация, манифестирующая мену коммуникативных ролей в вербальном дискурсе и языковая репрезентация МИ и конкретизаторов МЭС в невербальном;

4. Повторы и редупликации в вербальном дискурсе и повторы знаковой мимико-жестовой речи в невербальном;

5. Порядок словоформ, манифестирующий риторичность и торжественность в вербальном дискурсе и препозиция языковых репрезентантов мимико-жестовой речи;

6. Парцелляция («дислокации») как конструкция экспрессивного синтаксиса, манифестирующая интонационно значимые смысловые отрезки вербальной речи, и языковая репрезентация МИ и конкретизаторов МЭС, означивающих коммуникативно значимые фрагменты речевого произведения;

7. Малое дискурсивное образование (междометный дискурс) в вербальном дискурсе и малое мимико-жестовое образование в невербальном дискурсе;

8. Лексический фулькрум (опорные слова и СС вербального дискурса как сигналы и ориентиры при порождении дискурса и его восприятии) и интонационные и мимико-жестовые фулькрумы невербального дискурса, на которые ориентируется либо создающий этот невербальный дискурс, либо его воспринимающий и обрабатывающий и другие средства.

В выводах Главы III акцентируется внимание на факте выявления определенным образом структурированной модели невербального взаимодействия коммуникантов, способной выявить взаимосвязь и взаимозависимость вербального и невербального начала в создании речевых произведений. Анализ речевого взаимодействия как целостной структуры выявил ряд средств, организующих эту совокупность. Прежде всего, это — а) дискурсные организующие средства: дискурсные маркеры, диалогические плацдармы, отраженная речь; б) формальный синтаксис: эллипсис, порядок словоформ и конструкций, парцелляция, повторы (редупликация), вопросительная форма и др.; в) коммуникативный синтаксис: коммуникативный фокус, референция и дейксис, коммуникативы и конситуативные высказывания и другие средства плана выражения совокупной дискурсной формы.

Таким образом, возможности авторской модели НВД персонажа открывают перспективы поиска механизмов взаимодействия двух коммуникативных систем в аспекте речевой деятельности, т.е. соотношения вербальных и невербальных знаковых единиц в их комплексном функционировании и познании того, как «одна из систем оказывается частью другой системы». Структурирование невербального дискурса и системный анализ его компонентов показали, что элементы, его составляющие, являются общими для всех типов дискурса и исчерпывающими их форму и содержание. Осмысление невербального дискурса персонажа художественной прозы как неотъемлемой, определяющей и относительно самостоятельной части

межличностного дискурса, несомненно, поможет приблизиться к пониманию глубинного смысла поступков героев, внутренних побудительных мотивов «Я» личности, а также увидеть национальную специфику языка, так как невербальная часть речевого общения относится к области "внешней лингвистики", органически связанной с системой языка.

В Главе IV «Невербальный дискурс персонажа в языковой репрезентации» исследуется языковая репрезентация структурных компонентов НВД (ядерных, центральных и периферийных) на разных этапах речевого взаимодействия, которые обозначены как стадия речевого напряжения, аффекта, и речевого взаимодействия, резистентности. При устном спонтанном общении на часть дискурсивных невербальных знаков говорящие не обращают внимание, структурно-семиотическая модель НВД персонажа в языковой манифестации компенсирует эту потерю, восстанавливая содержание, коммуникативно релевантное конкретной речевой ситуации, и означивая и предвосхищая новые приращения речевыхсмыслов.

По результатам проведенного анализа составлены 11 реляционных таблиц, представленных в параграфах главы.

В параграфе 4.1. «Языковая репрезентация ядерных и центральных компонентов невербального дискурса персонажа стадии речевого напряжения и речевого взаимодействия» и его разделах представлена система работы по выявлению языковой репрезентации МИ и МЭС, ядерных компонентов невербального дискурса, на которых держится его структура, и языковой репрезентации их конкретизаторов, являющихся центром дискурса. Маркеры выстраивают композицию каждого последующего невербального речевого продукта коммуниканта, поэтому они названы композиционными маркерами. Композиционные МИ и МЭС в большей степени несут на себе конструктивную нагрузку, формируя НВД в линеарной последовательности, выявляя прагматическую направленность речевого невербального взаимодействия и меняющиеся коммуникативные установки речевых партнеров в процессе этого общения. По результатам исследования также выявлено, что языковые репрезентанты МИ манифестируют совокупность просодических (суперсегментных) средств языка: мелодики (изменение тона голоса по высоте), интенсивности (силы, громкости произношения отдельных слов или слогов), длительности (общий темп речи и относительная длительность отдельных элементов речи), тембра, паузации. В структурной организации НВД автором выделяются композиционный МИ и его конкретизаторы (тон, тембр, темп) как знаковые компоненты дискурса, а остальные суперсегментные элементы (паузация, логическое ударение и другие элементы) на первом этапе проведения наблюдений обозначаются автором как дополнительные, входящие в понятие «тона», «тембра», «темпа».

Обратим внимание на суперсегментные элементы интонации, маркированные в следующем коммуникативном высказывании: - Извольте выйти вон! — сказал он тшсо и раздельно, — и ни слова более, иначе (Дост.). НВД персонажа представлен МИ и его конкретизаторами: сказал тихо и раздельно: сказать - словесно выражать мысли, сообщать; тихий - небольшой звучности; раздельный — отчетливый, четко обнаруживающий составные части. МИ и его конкретизаторы манифестируют тон, диапазонную высоту (полосу), интонационную паузу, логическое ударение, а также интенсивность. -

Языковые репрезентанты МЭС манифестируют эмотивные смыслы доминантной эмоции речевого взаимодействия через пространственно-временную и выразительно-визуальную организацию общения (проксемика, кинесика), а также вегетативную реакцию коммуниканта, находящегося во власти этой эмоции. В лингвистике метаязык для описания невербальных средств получил название «семантический язык пропозиционального типа» (термин Г.Е. Крейдлина и Е.А. Чувилиной), который призван отражать «мыслительные, психологические, ценностные или какие-то иные установки жестикулирующего (говорящего)». Автор разделяет убежденность Г.Е. Крейдлина и Е.А. Чувилиной в том, «что только на общем и прочном семантическом фундаменте можно достичь внутренней целостности невербальной семиотики и не менее желательной интеграции невербальной семиотики и лингвистики в рамках общей теории коммуникации»20.

В параграфе 4.2. «Репрезентация маркера интонации» показано, что в ситуации речевого напряжения (аффекта) языковые репрезентанты МИ выражены четырьмя группами: 1. Собственно речевыми глаголами звукового действия; 2. Контекстуальными заменителями собственно речевого глагола звукового действия (звукоподражательными и междометными глаголами звукового действия); 3. Существительными звукового действия; 4. Существительным звучания.

В ситуация речевого взаимодействия (резистентности) языковые репрезентанты композиционных МИ, указывающие на диалогический характер речи, представлены тоже четырьмя группами глаголов говорения: 1. Собственно речевым глаголом говорения; 2. Контекстуальными заменителями собственно речевого глагола говорения: а) звукоподражательным глаголом говорения; б) звукоподражательным глаголом говорения; 3. Дискурсными глаголами говорения: а) стартовыми, б) финишными, в) процессными в значении «говорить в диалоге»; 4. Иллокутивными глаголами.

Результаты наблюдений представлены в таблице 1, которая демонстрирует языковую репрезентацию ядерных компонентов невербального дискурса персонажей - МИ стадии речевого напряжения (аффекта, кульминации эмоционального напряжения) и стадии речевого взаимодействия (резистентности, относительного речевого покоя) и позволяет наглядно представить речевой продукт как дискурс.

ГЛ Крейдлин Г.Е., Чувилина Е.А. Улыбка как жест и как слово (к проблеме внутриязыковой типологии невербальных актов) // Вопросы языкознания. — 2001. — №4. — С.67.

Таблица 1

Языковая репрезентация маркеров интонации невербального дискурса

1. М а р к е р интонации (МИ)

Аффект Резистентность

1. Собственно речевые глаголы звукового действия кричать вопить гаркать и т.д. 1. Собственно речевые глаголы говорения обратиться сказать вымучить и т.д.

2. Контекстуальные заменители собственно речевого глагола звукового действия а) звукоподражательные глаголы звукового действия визжать рычать греметь б) междометные глаголы звукового действия цыкать фыркать 2. Контекстуальные заменители собственно речевого глагола говорения а) звукоподражательные глаголы говорения огрызаться мычать б) междометные глаголы говорения шипеть шикать

3. Существительные звукового действия вопль (крик) + вырваться (двусоставный маркер) и их разговорные эквиваленты: визг, рев, вой, рык 3. Дискурсные глаголы говорения а) стартовые начать, вступить, ввязаться ит.д б) финишные заключить, завершить, подытожить и т.д. в) процессные в значении "говорить в диалоге": продолжить, заметить, впечатать

4. Существительное звучания голос + психологическое прилагательное + собственно речевой глагол звукового действия или его контекстуальный заменитель проревел дикий голос 4. Иллокутивные глаголы настаивать возразить осадить дразнить

В разделах 4.2.1. «Репрезентация конкретизатора тембра», 4.2.2. «Репрезентация конкретизатора тона, 4.2.3. «Репрезентация конкретизатора темпа» отмечается, что конкретизаторы МИ манифестируют сущностную природу интонационной системы порождаемого речевого конструкта, покрывая все возможные смыслы, означенные в нем. Понятийный смысл, манифестируемый конкретизатором, шире обозначенного имени. Например, языковой репрезентант конкретизатора темпа манифестирует не только скорость протекания речи (ускоренный, размеренный, замедленный темп), но может манифестировать увеличение длительности одного или нескольких звуков в слове, т.е. может означивать эмфатическую долготу. В невербальном дискурсе конкретизатор тона манифестирует не только изменение высоты тона при произношении, но и диапазонную высоту (полосу), т.е. высоту основного тона высказывания по отношению ко всему диапазону голоса коммуниканта, а также силу произнесения (громкость), логическое ударение и интонационную паузу.

В Таблице 2 представлена языковая репрезентация центральных компонентов невербального дискурса — конкретизаторов тембра, тона, темпа,

стадии речевого напряжения (аффекта, кульминации эмоционального напряжения) и стадии речевого взаимодействия (резистентности, относительного речевого покоя), манифестирующая меняющиеся коммуникативные установки коммуникативных партнеров и их эмоциональное состояние в каждый конкретный момент речевого общения.

Таблица 2

Языковая репрезентация конкретизаторов МИ невербального дискурса

Конкретизаторы МИ

1.1. Ко н к р ети з а то р тембра

Аффект Резистентность

1. Существительные в Предл. п. со значением состояния: вскрикивать в ярости в отчаянии в бешенстве 1. Существительные в Предл. п. со значением состояния: начала в испуге в тревоге

2. Существительные в Тв.п. со значением состояния: крикнул с бешенством (с злобой, с негодованием) 2. Существительные в Тв. п. со значением эмоционального реагирования: прервал с отвращением ответил с оттенком высокомерия

3. Наречия состояния: неистово вскрикивает кричит злобно и раздражительно отчаянно 3. Наречия состояния: проговорил раздражительно ответил презрительно

1.2. Конкретизатор тона

Аффект Резистентность

1. Существительные звукового действия «вопль» «крик» и существительное звучания «голос» в Тв.п.: крик, вопль, рев, голос в Тв. п. + психологическое определение завопила раздирающим воплем крикнул злым и надорванным голосом 1. Существительное звучания голос + зависимый квантификатор-квалитатив, выражененный психологическим определением: произнес твердым голосам

2. Существительное звучания голос в В.п. + глагол или глагольная форма с семантикой "восходящей мелодики": очень повысш голос взлетел его голос кричал, возвышая голос 2. Наречия со значением «диапазонной тональности»: сказал твердо, тихо, едва слышно прибавил решительно

3. Локумные существительные: закричал на всю толпу гремел на весь бульвар орал на всю палату и даже в коридор

4. Устойчивые сочетания с семантикой «усиления звукового энергетического заряда»: закричал во всю мочь, во все горло заревел как из бочки

1.3. К о н к р ет и з а то р темпа

Аффект Резистентность

1. Наречия способа и образа действия: закричал вдруг 1. Наречия способа и образа действия спросил вдруг заключил резко

2. Безличные глаголы в значении «выйти

наружу силой, прорываться сразу»: 2. Глаголы темпа (темпоральные глаголы):

вырвалось заторопился

сорвалось поспешил

слетело 3. Существительные темпа (темпоральные

существительные):

с трудам выговаривал

с устьем

4. Сравнительная степень прилагательного:

произнес еще разделънее

В параграфе 4.3. «Репрезентация маркера эмоционального состояния» показано, что в ситуации речевого напряжения (аффекта) МЭС маркируют эмоциональные состояния и психические проявления, характерные для стенических эмоций-аффектов. Языковые репрезентанты данных маркеров манифестируют речевое состояние персонажа в момент речевого действия и речевого реагирования, а также эмоциональную оценку речевых событий как фактов свершившихся, происходящих или ожидаемых. МЭС и его окружение (конкретизаторы) проектируют смыслы, возникающие и циркулирующие в процессе речевого взаимодействия между коммуникантами, «между определенными жизненными позициями»21.

В таблице 3 представлена языковая репрезентация ядерных компонентов невербального дискурса персонажей — МЭС стадии речевого напряжения (аффекта) и стадии речевого взаимодействия (резистентности).

Таблица 3

Языковая репрезентация маркеров эмоционального состояния невербального дискурса

2. Маркер эмоционального состояния (МЭС)

Аффект Резистентность

1. Собственно эмоциональные глаголы Рассердиться Остервениться Бесноваться и др. 1. Глаголы эмоционального реагирования Обидеться Досадовать и т.д. Радоваться Умиляться и др.

2. Контекстуальные заменители собственно эмоционального глагола Вспыхивать Бушевать Кипеть и др.

3. Фразеологизированные глагольные словоформы состояния Прийти в негодование, в умиление, в восторг, в восхищение Впадать в истерику Приходить в исступление, в восхищение и др. Выходя из себя Не владея собой

4. Адъективные словоформы состояния, зависимые от имени собственного или местоимения: Вскрикивала Донцова, сильно рассерженная 4. Адъективные словоформы состояния, зависимые от имени собственного или местоимения: Проговорил он (Раскольников), мрачный.

Она, взбесившаяся, остервеневшая и др. Ответил он, обиженный и раздосадованный

5. Эмоциональные глаголы внутреннего состояния-ощущення: На душе так и горело, так и пело,так и пекло 5. Глаголы внутреннего состояния реагирования: Терялся про себя Душа замерла от счастья, На сердце затаил обиду. Душа радуется и др.

Раздел 4.3.1. «Репрезентация вегетатива» посвящен исследованию вегетативов в структурной организации НВД персонажа. Номинативные единицы русского языка, закрепленные за отражением внутреннего ненаблюдаемого физиологического состояния коммуниканта, в работе названы вегетативными речениями. Отмечается, что основными средствами кодирования и декодирования эмоционального состояния говорящего в речевом взаимодействии являются конкретизаторы МЭС: вегетативы, т.е. вегетативная реакция коммуниканта, находящегося во власти испытываемой эмоции.

В системе НВД персонажа вегетативы, являясь конкретизаторами МЭС, структурируют центр дискурса, т.е. околоядерную зону.

В Таблице 4 представлена языковая репрезентация центрального компонента невербального дискурса — вегетатива стадии речевого напряжения.

Таблица 4

Языковая репрезентация вегетатива стадии речевого напряжения (аффекта)

2.1. Вегетатив

Значение вегетатива МЭС Языковой репрезентант вегетатива МЭС (вегетативное речение) Грамматическая выраженность языкового репрезентанта

Стадия аффекта

1. Дрожание тела 1. Крикнул, дрожа всем телом Дрожал от бешенства 2. Закричал, не в силах удержаться от внутреннего содрогания; едва сдерживая себя; не в силах держаться на ногах от счастья 3. Вскочил, затопал, багровый, трясущийся 1. Словоформа (обстоятельство) со значением эмоционального состояния 2. Фразеологическая словоформа со значением эмоционального состояния 3. Определение со значением состояния

2. Изменение цвета кожи лица 1. Злобно краснея, воскликнул Крикнул, бледнея 2. Крикнул и побагровел Рассердился и покраснел; покраснели щёки вся вспыхнула и всплеснула руками 3. Рявкнул и багровость его стала жёлтой 4. Вскочил, затопал, багровый, трясущийся 5. Вскрикнула, побледнела как смерть 1. Словоформа состояния 2. Цвстообозначающий глагол 3. Многокомпонентное речение 4. Цветообозначающее определение 5. Фразеологическое сочетание со сравнением

3. Дыхание 1. Задыхаясь, кричала 1. Словоформа состояния

Взвизгнула, тяжело дыша от волнения 2. Подскочила, с трудом переводя дыхание Он с трудом перевёл дыхание 2. Фразеологическое сочетание

4. Блеск глаз 1. Закричал, засверкав глазами 2. Гаркнул, бешено сверкнул глазами Его глаза ярко сверкнули Глаза его сверкали боевым огнём, он побагровел Он с блестящими глазами поднялся 1. Словоформа состояния 2. Воспроизводимая фраза с обязательным компонентом -глаголом или определением с семантикой «блеска-мерцания».

5. Цвет глазного яблока 1. Кричит, с налитыми кровью глазами Заорал, и в зеркальце отразились его наливающиеся кровью глаза 1. Полуфразеологизированное сочетание в форме распространенного определения, маркирующее процесс накопления и формирования эмоционального импульса коммуниканта, реагирования.

Вегетативные речения наряду с манифестированием истинного эмоционального состояния коммуниканта в каждый конкретный момент речевого взаимодействия означивают и зрительное восприятие коммуниканта речевым партнёром.

Например: - Отвори! — крикнул Андрей Ефимович, дрожа всем телом, -Я требую! (Ч.). Вегетатив дрожа всем телом выражен фразеологическим сочетанием в форме деепр. оборота. Сопутствующее действие, выраженное деепр. НСВ, совершается одновременно с действием, обозначенным композиционным МИ крикнул. Способность деепр. НСВ к стиранию первоначального соотношения между действиями (невозможно определить, какое действие было первично, а какое вторично) точно фиксирует психическую картину возникновения и воздействия эмоции на тело и разум человека: дрожать — сотрясаться от частых и коротких колебательных движений, трястись, испытывать дрожь, перен.: бояться, трепетать.

Результаты исследования языковой репрезентации вегетатива стадии речевого взаимодействия представлены в Таблице 5 диссертации «Языковая репрезентация вегетатива стадии резистентности».

Раздел 4.3.2. «Репрезентация проксемического соматива» посвящен исследованию проксемического соматива в структурной организации невербального дискурса персонажа. Номинативные единицы русского языка, закрепленные за отражением пространственно-временной организации речевого взаимодействия коммуникантов, названы соматическими, или проксемическим речениями. Для аффективного речевого взаимодействия характерен свой спектр проксемических средств, стеническая эмоциональная вспышка всегда предполагает резкий переход от статики к динамике.

п Демьянков В.З. Доминирующие лингвистические теории в конце XX века. // Язык и наука конца 20 века. - М.: Рос. гос. гуманит. ун-т, 1995- С. 284

Динамические движения коммуникантов ограничиваются: а) определенным локумом и б) стремлением выйти из этого локума. Отмечается, что одним из основных средств кодирования и декодирования эмоционального состояния говорящего в речевом взаимодействии является конкретизатор МЭС: проксемический соматив, маркируемый пространственно-временную организацию речевого взаимодействия коммуниканта в ситуации эмоционального общения.

В Таблице 6 представлена языковая репрезентация центрального компонента невербального дискурса - проксемического соматива стадии речевого напряжения (аффекта) и речевого взаимодействия (резистентности).

Таблица б

Языковая репрезентация проксемического соматива стадии речевого напряжения (аффекта) и речевого взаимодействия (резистентности)

2.2. Проксемический соматив

Движение в локуме

Аффект 1 Резистентность

1. Глаголы со значением «начала» движения: встать вскочить 1. Словоформы с глаголами движения эмоционально-индикативного реагирования: отрезал Раскольников и круто повернулся с продолжением разговора к Зосимову

2. Глаголы движения со сравнением: вскочить как от выстрела в упор 2. Особая форма глагола эмоционально-индикативного реагирования: ответил, опускаясь на подушку и отворачиваясь к стене

3. Глаголы активного передвижения в локуме (с целью близости с коммуникантом или предметом): шагкутъ идти бегать доскочить броситься и т.д.

4. Глаголы активного передвижения со сравнением: бросилась точно сорвалась кинулась, как бешенная

5. Особая форма глагола активного передвижения + пространственный локализатор с семантикой «угрозы» или «указания» на новое местоположение коммуниканта: подойдя чуть не в упор .......—...........-

Движение из локума

1. Глаголы активного перемещения за пределы локума: скрыться выскочить убежать и т.д. 1. Воспроизводимая фраза с глаголом перемещения эмоционально-индикативного реагирования: произнес и стремительно вышел на улицу

31

2. Особая форма глагола активного перемещения за пределы локума: крикнул, выбегая в сени резко повернулся и пошел прочь

3. Глаголы активного перемещения в пространстве со сравнением: выкрикнула и пулей выскочит на улицу

Раздел 4.3.3. «Репрезентация кинесического соматива» поевящён исследованию кинесического соматива (конкретизатора МЭС) в структурной организации НВД персонажа. Номинативные единицы русского языка, закреплённые за отражением выразительно-визуальной организации речевого взаимодействия коммуникантов, названы соматическими, или кииесическими речениями. Результаты исследования языковой репрезентации кинесического соматива отображены автором в Таблице 7 диссертации «Языковая репрезентация кинесического соматива стадии речевого напряжения (аффекта) н речевого взаимодействия (резистентности)».

В параграфе 4.4. «Языковая репрезентация периферийных компонентов невербального дискурса персонажа стадии речевого напряжения и речевого реагирования» представлена языковая репрезентация временного и пространственного локализаторов, качественного и количественного квантификаторов, активаторов слухового и зрительного восприятия. Автор обращает внимание на то, что периферийные компоненты наименее изученная область невербального дискурса. Однако именно они означивают момент взаимодействия коммуникантов, что, в конечном счете, позволит лингвистам понять и описать механизм стыковки невербальной и вербальной речи.

Раздел 4.4.1. «Репрезентация качественного и количественного квантификаторов» посвящен исследованию периферийных компонентов в структурной организации невербального дискурса персонажа -квантификаторам. Под квантификаторами (от слова квант) понимаются языковые идентификаторы качественных (квалитатив) или количественных (квантитатив) изменений звуковых, пространственно-временных, выразительно-визуальных психологических характеристик индивида, происходящих в процессе речевого взаимодействия. Квалитативы и квантитативы как активаторы невербального дискурса означивают количественное и качественное приращение смыслов, манифестируемых ядерными и центральными компонентами дискурса.

Наблюдения за бытованием периферийных компонентов и их языковыми репрезентантами показали, что квантификатор в стадии аффекта и эмоционального реагирования является постоянным спутником всех структурных компонентов НВД. В стадии реагирования квантификаторы встречаются чаще, чем в стадии речевого напряжения (аффекта), потому что они маркируют нюансы изменений эмотивного состояния коммуниканта в процессе речевого взаимодействия.

Квантификаторы в ФСП невербального дискурса сложные для объяснения структурные единицы уже только потому, что сами понятия количества, кванта, квантификации, положенные в основу термина, неоднозначные в презентации смыслов. Поэтому автор позволил (в рамках диссертационного исследования проблемы невербального дискурса) наполнить термин «квантификатор» более широким значением, объединив этим термином два понятия «квантитатив» и «квалитатив». Языковые репрезентанты квалитатива маркируют степень качества, признаковые, сущностные характеристики субъекта или объекта, а языковые репрезентанты квантитатива - мерные характеристики действия, явления.

В Таблице 8 представлены языковые репрезентанты и грамматическая выраженность квантификатора-квалитатива, функционирующего в структуре невербального дискурса с МИ, а также основное и дополнительное значения, маркирующие ими.

Таблица 8

Языковая репрезентация качественного квантификатора (квалитатива) конкретизатора маркера ннтонации в структуре невербального дискурса.

Значение качественного квантификатора (квалитатива) Языковой репрезентант качественного квантификатора Грамматическая выраженность языкового репрезентанта

конкретизатор МИ + качественный квантификатор

1. Маркировка некоторого качественного изменения интонационного рисунка речевого продукта, его мелодической изрезанности и эмоциональной наполненности, завершенности звукового (тона, тембра, темпа) действия. 2. Указание на качественную степень нарастания или ослабления признака. 3. Означивание приближения исходного кульминационного момента речевого действия, (речевого напряжения или взаимодействия), а также временной длительности речевого продукта и момента речевого взаимодействия партнеров по коммуникации -слухового восприятия адресатом речевого поведения адресанта. 1. Сказал, говорил, начал, продолжил, заметил и др. ещё более возвышая голос, всё более и более понижая голос сильно быстро, громко страшно свирепо очень свирепо, мягко совсем нежно, ласково совершенно бестолково крайне нелепо 2. Кричал, вопил, визжал, гаркал и др. чуть не в исступлении почти в тревоге, в восторге немного не в себе совершенно не г себе бестолково жутко неприятно 3. Говорил, повторял, продолжал, настаивал, возражал и др. все решительнее и решительнее 4. Рычал, визжал, вопил, огрызался, шипел,настаивал, завершил и др. Уже неистово, бесцеремонно, с негодованием, довольно резко, грубо, мягко 1. Сочетание наречий всё+более; ещё+более, маркирующие изменяющийся признак или нарастание признака до известной степени с элементом сравнения. 2. Определительные наречия качества, меры и степени, маркирующие определанную степень (сильную, крайнюю, некоторую, полную, недостаточную, достаточную, несомненную, значительную, исключительную) проективных смыслов интонационного рисунка речевого продукта (тона, темпа, тембра): сичъно, жутко, страшно, крайне, совершенно, очень, чуть, почти, едва, совсем, немного, достаточно, довольно 3. Наречие_рягс, маркирующее окончательность, некоторую завершенность эмоционально-интонационного импульса, момент выхода и стремления к завершению в настоящем речевом событии речевой интеракции.

В Таблице 9 представлены языковые репрезентанты и грамматическая выраженность квантификатора-квантитатива, функционирующего в структуре невербального дискурса с конкретизаторами МЭС, вегетативом и проксемическим сомативом, а также основное и дополнительное значения, маркирующие ими.

Таблищ 9

Языковая репрезентация количественного квантификатора (квантитатива) конкретизаторов МЭС в структуре невербального дискурса

Значение количественного квантификатора (квантитатива) Языковой репрезентант количественного квантификатора (квантитатива) Грамматическая выраженность языкового репрезентанта

Квантитатив +Вегетатив

1. Маркировка некоторого количественного приращения (увеличения, уменьшения, повторения) эмоционального реагирования речевого партнёра (меры, количества, признака). 2. Указание на количественное нарастание или ослабление признака. 3. Означивание меры (количества) эмоционального состояния коммуниканта в момент речевого действия, временной длительности его речевого невербального реагирования, а также речевого взаимодействия коммуникантов, т.е. зрительного восприятия адресатом речевого состояния адресанта. Вздрогнул, задрожал, покраснел, побледнел, зарделся, взглянула, глянул (глянув), улыбнулся, сморщился Егце раз, третий раз много раз едва заметно весьма скромно опять несколько раз чуть-чуть дважды 1. Числительные (количественные, собирательные), маркирующие повторяющееся выразительно-визуальное речевое поведение коммуниканта как отражение отношения коммуниканта к речевому партнеру и предмету речи (третий раз, много раз). 2. Наречия (количественные), маркирующие количественную меру речевого продукта, действия и признака с оттенком усиления (весьма, много, чересчур и др.) или с оттенком ослабления признака или действия (едва, мало, чуть-чуть, почти и др.)

Движение в локуме (точка отсчёта) где? Квантитатив+ Проксемический соматив

1. Маркировка некоторого количественного приращения (увеличения, уменьшения, повторения) речевого реагирования коммуниканта (меры, количества, действия). 2. Указание на количественное нарастание или ослабление меры действия. 3. Означивание местонахождения коммуниканта, предмета в пространстве, места осуществления действия, процесса, а также речевого взаимодействия коммуникантов, т.е. зрительного восприятия адресатом речевого поведения адресанта. Едва, чуть не, почти, неска1ько раз, ещё раз, много раз. встал, вскочил, приподнялся, повернулся, наклонился, опустился, рухнул, заслонился, навалился и др. 1.Числительные (количественные, собирательные), маркирующие повторяющееся движение, его количественную меру (несколько раз, много раз) 2. Наречия (количественные), манифестирующие количественную меру действия (движения) коммуниканта с оттенком усиления (много, совсем, очень и др.) или с оттенком ослабления действия (едва, чуть не, почти и др.), эмоционально-индикативное реагирование коммуниканта или вектор направленности этого движения.

Движение в локуме (передвижение) куда?

1. Маркировка некоторого количественного приращения (приближения, удаления, повторения) поступательного движения речевого партнера, . происходящего в рамках определенного локума с целью достижения близости или удаленности с коммуникантом или предметом локума.

2. Указание на приближение или удаление речевого партнёра в процессе речевого взаимодействия, а также на речевое событие, предшествующее его завершенности в настоящем.

3. Означивание местонахождения коммуниканта, предмета в пространстве, места осуществления действия в локуме, а также речевого взаимодействия коммуникантов, т.е. зрительного восприятия адресатом речевого поведения адресанта._

1. Почти выйти, выбежать, подбежать, броситься, кинуться и др.

2. Подошёл

чуть не в плотную,

довольно близко

совсем

3. Прошёл, промелькнул, шмыгнул

почти рядом

несколько раз мимо, около, рядом с, перед носом, между

немного вперед много раз

4. Подходил, отходил все ближе и ближе всё дальше и дальше

5. Шагнуть

два раза вперед, навстречу

6. Остановился совсем недалеко от, напротив, рядом с,

у, перед, за, между_

1 .Числительные (количественные, собирательные), маркирующие повторяющееся движение, его количественную меру (несколько раз, много раз, два раза).

2. Наречия (количественные), манифестирующие количественную меру действия (движения) коммуниканта с оттенком усиления (много, совсем, и др.) или с оттенком ослабления действия (немного, едва, чуть не, почти и др.)

Раздел 4.4.2. «Репрезентация активаторов слухового и зрительного восприятия» поевящён исследованию периферийных компонентов в структурной организации НВД персонажа - активаторам. В психологии активаторами эмоции называются источники приобретаемой информации, в том числе и случайно приобретаемой. В ходе речевого взаимодействия коммуниканты получают довольно много дополнительной информации друг о друге, «считывая» её с невербального поведения речевого партнёра — кинесического, проксемического, интонационного или вегетативного оформления речевого продукта. Дополнительно приобретаемая информация о партнёре и речевой ситуации перманентно и симультанно отражается на стратегии последующих речевых тактик коммуникантов. Приблизиться к пониманию или мотивировке смены этих тактик позволяют языковые репрезентанты активаторов слухового и зрительного восприятия (оба термина наши. - Т.М.).

Активатор слухового восприятия (АСВ) - языковой репрезентант, манифестирующий воспринимаемые фонационные особенности речи адресанта как источник и стимул возникновения речевой интенции и отражения разнообразной гаммы чувств и мыслей в процессе речевого взаимодействия.

Активатор зрительного восприятия (АЗВ) — языковой репрезентант, манифестирующий наблюдаемую невербальную реакцию адресата на речевое поведение адресанта как источник и стимул возникновения речевой интенции и отражения разнообразной гаммы чувств и мыслей в процессе общения.

В зависимости от стадии и эмоционального фона речевого общения АСВ и АЗВ объективируют восприятие фонационных изменений звучащей речи и зрительное восприятие наблюдаемой невербальной реакции коммуникантов в

момент их речевого взаимодействия и реагирования. Они поступательно активируют дискурсную схему речевого произведения, выстраивания и прогнозируя речевые тактики, создавая связный и цельный текст, поддающийся кодировке. Наблюдения за языковыми репрезентантами знаковых компонентов показали, что слуховое восприятие речевого продукта всегда бытует в МИ и его конкретизаторах (тоне, тембре, темпе), а зрительное восприятие речевого поведения — в МЭС и его конкретизаторах (вегетативе, сомативах).

Как самостоятельная структурная единица активатор представляет собой многочленное языковое речение, маркирующее невербальное поведение адресанта и объясняющее речевое реагирование адресата.

Например: Но как только Илья увидел дядю с кушаком, силы его удесятерились, он вырвался и, закатив глаза, подступил со сжатым кулаком к Дутлову: - Убью, не подходи, варвар! Ты меня загубил, ты загубил. Зачем меня женили? Не подходи, убью! (Л.Т.). АЗВ невербального события, выраженный многокомпонентным языковым репрезентантом увидел дядю с кушаком, активирует речевое сознание, мотивируя невербальное речевое действие персонажа в следующий момент речевого взаимодействия: крикнул с удвоенным бешенством, вырвался и, закатив глаза, подступил. Кроме того, при АЗВ функционирует временной локализатор, выраженный выделительно-ограничительной частицей только, которая придаёт слову или группе слов ограничительный оттенок, выделяя логически это слово; со словом «как», «лишь», «едва» или без них присоединяет временное или условное придаточное предложение в тот момент как, сейчас же, как только. Временной локализатор манифестирует настоящий момент речевого поступка, маркирует временной отрезок речевого события, происходящего до настоящего момента речевого поступка, а также указывает на меняющуюся речевую ситуацию, в которой разворачивается новое речевое событие.

Детальное изучение бытования активаторов в диалогическом невербальном дискурсе - путь к постижению внутреннего «я» говорящей личности, психологической канвы речевого взаимодействия персонажей.

В разделе 4.4.3. «Репрезентация временного и пространственного локализаторов» представлены наблюдения за временной и пространственной организацией целостной структуры невербального взаимодействия персонажей художественной прозы. Анализ показывает, что практически каждый языковой репрезентант невербального дискурса манифестирует значение времени или пространства. «Текучесть времени», «изменчивость пространства» в невербальном дискурсе персонажа маркированы языковыми репрезентантами временного и пространственного локализаторов.

Именно в НВД персонажа временные и пространственные смыслы коммуникации становятся подвижными, гибкими в проявлениях и доступными для наблюдения и анализа. Локализаторы - языковые репрезентанты, самостоятельно манифестирующие некоторую временную длительность и пространственную протяженность НВД персонажа. Наблюдения за функционированием локализаторов в НВД персонажа показали, что языковые репрезентанты временного и пространственного локализаторов манифестируют,

кроме своего основного значения, также слуховое и зрительное восприятие речевого произведения адресанта адресатом: наконец-то сказал, опять-таки повторил, выскочил пулей на улицу.

В Таблице 10 представлена языковая репрезентация и грамматическая выраженность временного локализатора, функционирующего в структуре НВД с МИ, а также основное значение и дополнительные смыслы, маркирующие ими.

Таблица 10

Языковая репрезентация временного локализатора МИ невербального дискурса

Значение временного локализатора МЦ Языковой репрезентант временного локализатора Грамматическая выраженность языкового репрезентанта

1. Манифестация настоящего момента речевого поступка. 2. Указание на временной отрезок речевого события, происходящего до настоящего момента речевого поступка. 3. Означивание момента звукового восприятия адресатом речи адресанта. Закричал, заговорил и др. в этот момент в эту минуту в эту секунду в этот миг в это время сразу сейчас же 1. Двукомпонентное речение: существительное в В.п., манифестирующее момент времени (минута, момент, секунда, час, время), + указательное местоимение это, этот, эта. 2. Наречие, манифестирующее момент времени (сразу, вмиг, мгновенно, моментально)

1. Манифестация времени совершения речевого поступка. 2. Означивание отношения адресата к звуковому восприятию речи адресанта. Визжал, кричал и др. спозаранку сутра среди бела дня 1. Наречие, манифестирующее время как часть суток. 2. Фразеологизированное сочетание, манифестирующее время как часть суток.

1. Манифестация завершённости речевого поступка, действия. 2. Указание на временной отрезок речевого поступка, который предшествовал завершённости речевого события. 3. Означивание отношения адресата к восприятию речевого поступка и состояния адресанта. Уже кричал, мямлил, возражал и др. 1. Наречие, манифестирующее завершенность во времени речевого поступка, действия.

1. Манифестация речевого действия, происходящего через определенный временной отрезок, после которого совершается речевой поступок. 2. Указание на временной отрезок, в котором происходило речевое событие, предшествующее его завершенности. 3. Означивание времени речевого поступка адресанта адресатом. Кричал, гаркнул, говорил,обратился и др. Через минуту, через мгновение, через две минуты в конце фразы в конце диалога в середине фразы 1. Однокомпонентное речение: Существительное в В.п., манифестирующее время (минута, мгновение) +предлог через, манифестирующий значение повторяемости в какие-н. промежутки. 2. Двукомпонентное речение: существительное в П.п., манифестирующее часть речевого продукта+существигельное, обозначающее речевое произведение (фраза, реплика, диалог и др.).

1. Манифестация повторяющегося во времени речевого события (длительного Кричать, говорить, повторять и др. Опять; Опять и опять I. Однокомпонентное речение: Наречие, манифестирующее повторяемость речевого действия

или краткого). 2. Указание на речевое событие, происходящее и длящееся во времени, 3. Означивание времени речевого поступка адресанта адресатом. Каждую минуту Дважды, трижды Несколько раз Изредка Иногда Часто (опять, дважды, трижды, изредка, иногда) 2. Двукомпонентное речение: -В.п. местоимения (каждый) + сущ., манифестирующие время (минута) - Числительное(несколько) + раз

1. Манифестация временного отрезка предшествующего речевому событию. 2. Указание на временной отрезок, в котором происходит и происходило речевое событие, предшествующее его завершённости. 3. Означивание времени речевого поступка адресанта адресатом. Закричал, завопил и др. Вскоре Наконец Потом поздно 1. Однокомпоиентное речение: Наречие, манифестирующее время речевого поступка, происходящего после другого речевого события

1 .Манифестация периода времени, в течение которого совершается речевое поступок, действие. Кричал,говорил В течение разговора, диалога, некоторого времени. 1. Однокомпоиентное речение: Во время, в течение + Р. п. существительных, обозначающих речевое произведение (фраза, реплика, диалог, разговор и др.).

1. Манифестация продолжительности, длительности речевого поступка, события. 2. Указание на временной отрезок, в течение которого происходило речевое действие, предшествующее его завершенности. 3. Означивание времени речевого поступка адресанта адресатом. Кричал долго, еще долго, еще 1. Однокомпоиентное речение: Наречие, манифестирующее некоторую продолженность речевого действия (давно, долго, ещё).

В Таблице 11 представлена языковая репрезентация пространственного локализатора, функционирующего в структуре НВД с проксемическим сомативом, а также основное значение и дополнительные смыслы, маркирующие ими.

Таблица 11

Языковая репрезентация пространственного локализатора проксемического соматива

Значение пространственного локализатора МЭС Языковой репрезентант пространственного локализатора Грамматическая выраженность языкового репрезентанта

Движение в локуме (точка отсчета) где? Глаголы со значением«начала» движения + локализатор

1. Манифестация пространственной организации речевого поступка. 1. Указание на начало движения коммуниканта (точка отсчёта) в пространстве относительно локумного Встал, вскочил, приподнялся и др. со стула, с дивана, с места Повернулся, наклонился и др. На месте, на диване, на кровати в сторону, в бок 1. Существительное в Род.п., Дат.п., Вин.п., Те.п., Предл.п., указывающее на локумный объект, относительно которого начинается или осуществляется движение коммуниканта; 2. Наречие, манифестирующее

объекта как исходного пункта действия-движения. 3. Означивание местонахождения коммуниканта, предмета в пространстве, места осуществления действия, процесса и момента зрительного восприятия адресатом речевого поведения адресанта. к нему, к ней, к Зосимову Отвернулся и др. К стене, к окну От него, от Раскольникова В сторону Опустился, рухнул и др. fía диван, на кресло, на подушку. Навалился На дверь Заслонился столиком эмоционально-индикативное реагирование коммуниканта или вектор направленности этого движения.

Движение в локуме (передвижение') куда? Глагол со значением активного «передвижения» + локализатор

1. Манифестация речевого невербального действия (поступка), происходящего в рамках определенного локума с целью достижения близости с коммуникантом или предметом локума. 2. Указание на локумный отрезок, в котором происходило речевое событие, предшествующее его завершенности. 3. Означивание зрительного восприятие речевого невербального поступка адресата адресатом. 1. Выйти, выбежать и др. на середину комнаты, к двери, к обидчику 2. Броситься, кинуться на обидчика, к обидчику, к окну, к столу 3. Подошёл к книжной полке, 4. Шагнуть вперед, два раза, навстречу 1. Существительное в Род.п. или Дат.п., указывающее на локумный объект, речевой субъект, в направлении к которым осуществляется поступательное движение; 2. Наречие, манифестирующее эмоционально-индикативное реагирование коммуниканта и вектор направленности его передвижения, маркирующий степень приближения к субъекту или локумному объекту.

1. Манифестация меняющейся пространственной организации речевого невербального поступка коммуниканта;. 2. Указание на место действия, расположения локумного объекта, движения лица относительно другого лица (субъекта), предмета. 3. Означивание зрительного восприятия речевого невербального поведения адресанта или локумного объекта. Прошёл, пробежал и др. Мимо, около, Рядом с, перед носом Остановился Недалеко от, напротив, рядом с, у, перед, за, между Промелькнул, шмыгнул между, перед 1. Существительное в Род.п.или Тем., указывающее на речевой субъект или на локумный объект, относительно которого происходит передвижение коммуниканта или коммуникативное прекращение передвижения.

1. Манифестация пространственной организации речевого невербального поступка коммуниканта. 2. Указание на расположение локумного объекта, передвижения лица с целью достижения конечного пункта движения в локуме. 3. Означивание зрительного восприятия невербального поведения адресанта или локумного объекта. Дойти, добрести до кровати, до кресла 1. Существительное в Род.п., указывающее на локумный объект как конечный пункт движения коммуниканта в рамках диалогического взаимодействия.

1. Манифестация Ходить, метаться 1. Наречие, манифестирующее

пространственной организации речевого невербального поступка коммуниканта. 2. Указание на разнонаправленное передвижение лица в локуме. 3. Означивание зрительного восприятия речевого невербального поведения адресанта или локумного объекта. Туда, сюда, взад, вперед вяло передвигая ногами Направиться: туда, сюда, направо, налево, наверх, вниз, домой, в гости. вектор направленного и разнонаправленного передвижения

Движение из локума (перемещение) откуда? куда? Глагол со значением активного «перемещения» из локума

1. Манифестация пространственной организации речевого поступка. 2. Указание на перемещение коммуниканта из локума речевого взаимодействия за его пределы. 3. Означивание местонахождения коммуниканта, предмета в пространстве, места осуществления речевого невербального действия, процесса перемещения за пределы обозначенного локума с указанием конечного пункта пребывания речевого чартера и момента зрительного восприятия адресатом речевого невербального поведения адресанта и его возможного речевого реагирования. Выскочить, выйти и др. в коридор, в сени, во двор на балкон, на площадку вон из комнаты, пулей, пулей на улицу из дома на улицу из гостиной в столовую Скрыться и др. в коридоре, в сенях с глаз, с глаз долой Убежать и т.д. стремглав от него Пойти прочь, прочь от меня 1. Существительное в В.п. или Предл. п., указывающее на локум как конечный пункт перемещения, в котором заканчивается речевое взаимодействие, или место, в которое оно переносится; 2. Наречие, манифестирующее стремительность перемещения от речевого субъекта или локумного объекта как результат эмоционально-индикативного реагирования коммуниканта на речевую ситуацию, вектор перемещения из локума относительно локумных объектов; 3. Именное сочетание, указывающее на смену локумов (вектор перемещения: откуда и куда).

В выводах Главы IV обобщаются наблюдения за языковой репрезентацией ядерных, центральных и периферийных компонентов НВД. Структурные компоненты невербального дискурса имеют стройную систему языковой репрезентации, обусловленную эмотивностью, информативностью и этапом речевого общения. Каждый компонент: ядерный, центральный, периферийный, манифестируя основной смыслообраз, присущий ему как самостоятельной и самодостаточной единице невербального дискурса, означивает дополнительные смыслы, являющиеся основными для других компонентов дискурса.

В Заключении представлены основные выводы по итогам проведенного исследования в области теоретического и практического обоснования структуры и компонентов невербального дискурса персонажа художественной прозы как лингвистического явления.

Структурирование НВД персонажа, анализ языковой репрезентации его структурных компонентов во взаимосвязи дали возможность описать механизм его бытования, а адресату - постичь национально-русский характер героев,

живую, разговорную речь представителей русской нации, богатство и национальную специфику лексических средств языка.

Перспективы изучения темы. Диссертация открывает перспективы для исследования и описания модификаций невербального дискурса, семантики и прагматики дискурсивных слов, участвующих в организации различных дискурсов; изучения взаимодействия невербальных и вербальных начал в процесе коммуникации речевых партнёров. Для исследовательской мысли представляют интерес отражение в данном типе дискурса временной длительности и пространственной протяженности положительной и отрицательной окраски, маркирующих влияние доминантных эмоций речевого взаимодействия на субъективное мировосприятие коммуникантом пространства и времени речевого события: расширение, сужение и преобразование пространства, сжатие или растяжение времени.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях: Монография

1. Музычук Т.Л. Невербальный речевой дискурс. Монография. - Москва: Изд-во РУДН, 2010. - 318 с.

2. Музычук Т.Л. Невербальный дискурс персонажа в русской художественной прозе. Монография. — Иркутск: Изд-во ИрГУПС, 2013. - 190 с. Статьи в реферируемых журналах ВАК Министерства образования и науки РФ:

3. Музычук Т.Л. Невербальный дискурс в преподавании русского языка и литературы / Вестник РУДН. Серия Русский и иностранные языки и методика их преподавания. - 2007. -№3. - С.13-19.

4. Музычук Т.Л., Шаклеин В.М. К вопросу определения понятия невербального дискурса // Мир русского слова. - 2009. — №2. - С. 45-50.

5. Музычук Т.Л. Русский невербальный дискурс и его репрезентация в диалогах художественной прозы / Вестник РУДН. Серия Русский и иностранные языки и методика их преподавания. - 2009. - № 3 - С. 47-55.

6. Музычук Т.Л. Невербальный дискурс как речевая деятельность / Русский язык за рубежом. МАВ - 2010. - № 1-2. - С. 62-67.

7. Музычук Т.Л. Маркер эмоционального состояния и его языковая репрезентация в невербальном речевом дискурсе художественной прозы — Вестник СПбГУ. Серия 9 Филология, востоковедение, журналистика - 2010. -№ 3.-166-173.

8. Музычук Т.Л. Активаторы слухового и зрительного восприятия в структурной организации невербального дискурса / Вестник ПГЛУ. - 2010. - № 1,-С. 39-42.

9. Музычук Т.Л. Невербальный дискурс в системе речеповеденческого потенциала коммуниканта / Вестник РУДН. Серия Русский и иностранные языки и методика их преподавания. - 2010. — № 2- С. 38-44

10. Музычук Т.Л. Количественный квантификатор и его языковая репрезентация в русском невербальном дискурсе / Вестник РУДН. Серия

Русский и иностранные языки и методика их преподавания. - 2010. - № 3 - С. 42-50.

11. Музычук Т.Л. Невербальный дискурс как способ постижения национального характера личности / Вестник Поморского государственного университета. Серия Гуманитарные и социальные науки. — 2010. - № 8- С. 250256.

12. Музычук Т.Л. Эмоциональное состояние персонажа в структуре невербального речевого дискурса художественной прозы / Вестник ПГЛУ. — 2010. — № 3 - С. 81-84.

13. Музычук Т.Л. Квантификатор качества и его языковая репрезентация в невербальном дискурсе персонажа художественной прозы / Вестник ИрГТУ Серия Гуманитарные науки - 2010. - № 6 (46) - С. 310-312.

14. Музычук Т.Л. Эмоциональное состояние персонажа как объект лингвистического наблюдения. - Вестник МГУ. Серия 9 Филология. - 2011. - № 1.-С. 73-86.

15. Музычук Т.Л. Невербальный дискурс как неотъемлемая часть и определяющая часть контактной коммуникации / Вестник ИГЛУ Серии Филология. -2013. -№ 2 (23). - С. 196-208.

Статьи, материалы конференций:

16. Музычук Т.Л. Категория времени и пространства как элементы диалогического дискурса невербальной речи персонажа художественной прозы/ Русский язык в кругу мировых языков и языковое планирование в 21 веке (традиции, инновации, перспектива): Материалы межд. конф. МАПРЯЛ, ИГУ, ИГЛУ. - Иркутск, 2002. - С.178-184.

17. Музычук Т.Л. Интонация как объект лингвистического анализа/ Русское слово в мировой культуре. Материалы X Конгресса МАПРЯЛ. - Санкт-Петербург, 2003. - Том 3. - С.57-64.

18. Музычук Т.Л. Лингвистический анализ диалогического художественного текста в методике преподавания литературы / Профессионально-педагогические традиции в преподавании русского языка как иностранного. Язык-Речь-Специальность: Материалы межд. науч.-практ. конф. — Москва: РУДН, 2005. 4.2. - С.456-463.

19. Музычук Т.Л. Лингвокультурологические аспекты преподавания РКИ в условиях формирования международного образовательного пространства // Проблемы и перспективы формирования образовательного пространства в условиях становления информационного общества: Материалы научно-практической конференции с региональным участием. — Иркутск: Изд-во ИрГУПС, 2008. - С. 37-42.

20. Музычук Т.Л. Время и пространство художественного диалога / Функциональная семантика языка, семиотика знаковых систем и методы их изучения: Материалы межд. науч. конф. II Новиковские чтения. - М.: РУДН, 2009.-С. 360-363.

21. Музычук Т.Л. Дискурсная эстафета художественного диалога// Актуальные проблемы русского языка и методики его преподавания: традиции и

инновации: Материалы XI Всероссийской научно-практической конференции молодых учёных. - М.: РУДН, 2009. - С.10-15.

22. Музычук Т.Л. Невербальный дискурс как языковая система / Активные проблемы в различных типах дискурсов: функционирование единиц языка, социалекты, современные речевые жанры: Материалы межд. конф.// Под ред. О.В. Фокиной. - М.-Ярославль: Ремдер: МПГУ, 2009. - С.359-364.

23. Музычук Т.Л. Языковая личность в коммуникативном пространстве языка // Материалы VI Международной научно-практической конференции «Татищевские чтения: Актуальные проблемы науки и практики»// Гуманитарные науки и образование. Ч. II. - Тольятти: ВУ им. В.Н. Татищева, 2009. - С. 197— 203.

24. Музычук Т.Л. Лингвокультурологические аспекты преподавания РКИ /Лингвокультурологические и лингвострановедческие аспекты теории и методики преподавания русского языка: Материалы межд. научно-практической конференции. - Тула: Изд-во ТулГУ, 2009. - С. 330-335.

25. Музычук Т.Л. Вегетатив и его языковая репрезентация в невербальном дискурсе художественной прозы / Русский язык в многополярном мире: новые лингвистические парадигмы диалога культур: Сб. статей межд. научно-практической конференции, посвященной 50-летию образования РУДН. - М.: РУДН, 2009.-С. 65-68.

26. Музычук Т.Л. Квантификаторы как периферийные компоненты невербального дискурса художественной прозы // Личность в межкультурном пространстве: Материалы IV Международной конференции, посвященной 50-летию РУДН. - М: РУДН. - Ч. I. - С.416-422.

27. Музычук Т.Л. Пространственный локализатор и его языковая репрезентация в структурной организации невербального дискурса// Актуальные проблемы русского языка и методики его преподавания: традиции и инновации: Сб. статей XII Межд. науч.-практич. конференции молодых учёных, посвящённой 50-летию образования РУДН,- М.: Флинта: Наука, 2010 - С. 39-47.

28. Музычук Т.Л. Русский невербальный дискурс в лингводидактическом аспекте // Проблемы и перспективы преподавания РКИ в начале XXI века. -Иркутск: Изд-во ИГУ, 2010. - С. 259-264.

29. Музычук Т.Л. Русский невербальный дискурс как структурная модель // Межкультурная коммуникация в Пространстве Азиатско-Тихоокеанского региона: Сб. докладов и сообщений межд. конференции. — Иркутск: Изд-во ИГУ, 2010. — С. 252-258.

30. Музычук Т.Л. Русский невербальный дискурс в практике преподавания РКИ // Актуальные проблемы русского языка и культуры речи: Сб. научных трудов: В 2 ч. /. Отв. ред. Л.Н. Михеева. - Иваново: Изд-во ИГХТУ, 2010. - Ч. 2. -С. 97-105.

31. Музычук Т.Л. Кинесический соматив в структурной организации невербального дискурса персонажа художественной прозы // Личность в межкультурном пространстве: Материалы V Международной научно-практической конференции, посвящённой 50-летию РУДН. -М: РУДН, 2010. -Т.2. - С.82-88.

32. Музычук T.JI. Языковое воплощение внутреннего речемыслительного процесса персонажа художественной прозы // Актуальные проблемы русского языка и методики его преподавания: традиции и инновации: Сб. статей XIV Всероссийской науч.- практич. конференции молодых учёных с международным участием. - М.: Рибэст, 2012. - С. 140-144.

33. Музычук Т.Н. Национально-культурная обусловленность невербального общения как дискурс // Славянское культурное пространство: Материалы Международная научно-практическая конференция, посвященной Дню славянской письменности и культуры. -М.: Про ЮОМедиа, 2012. - С.31-34.

34. Музычук T.JI. Невербальный семиотический текст художественного диалога как жестово-мимический код речевого взаимодействия персонажей // Динамика языковых и культурных процессов в современной России: Материалы III Конгресса Российского общества преподавателей русского языка и литературы.-В. 2т.-Т. 1. -СПб.: Изд. дом «МИРС», 2012,- С. 660-662. Статьи в зарубежных изданиях, материалах международных конференций:

35. Музычук T.JI. Временная и пространственная организация невербального дискурса / Русский язык в Азии: современное состояние и тенденции распространения. Материалы Форума русистов Азии и Конгресса Монгольской ассоциации преподавателей русского языка и литературы. - Улан-Батор, 2007.-С.133-142.

36. Музычук T.JI. Национальная культура как средство постижения языка / Русский язык и культура в системе образования Монголии: Сборник материалов Недели русского языка и российского образования в Монголии. - Улан-Батор, 2007.-С. 182-190.

37. Музычук T.JI. Языковое пространство невербального дискурса художественного диалога // Лексико-грамматические инновации в современных славянских языках: Материалы IV Международной научной конференции. -Днепропетровск: Пороги, 2009. - С. 308-312.

38. Музычук T.JI. Русский невербальный дискурс в лингводидактическом аспекте // Русский язык и литература во времени и пространстве». Материалы XII Конгресса МАПРЯЛ. - Шанхай, 2011. - Т.2. - С. 390-396.

39. Музычук T.JI. Изучение невербального поведения персонажа на основе диалогических текстов художественной прозы / Актуальные проблемы монгольской русистики: Сопоставительное исследование и методика преподавания: Материалы Международной научно-практической конференции. - Улан-Батор, 2012. - С. 114-118.

Музычук Татьяна Леонидовна

(Россия)

Невербальная составляющая дискурса персонажа в модели и языковой репрезентации (на материале русской художественной прозы)

Диссертация посвящена исследованию невербального дискурса персонажа художественной прозы. Актуальность проведенного исследования определяется ключевой идеей современной лингвистики - антропоцентричностъю языка. В работе вводится понятие невербального дискурса, предлагается терминологический аппарат его изучения. Исследуется структура невербального дискурса и языковая репрезентация его компонентов. В диссертации нашла подтверждение основная гипотеза: невербальный дискурс персонажа художественной прозы представляет собой относительно самостоятельный элемент речевой деятельности, является социально и психолингвистически значимым и определяющим в плане реализации говорящим его коммуникативных намерений и эмоциональных интеракций, предопределяя вербальное взаимодействие персонажей в межличностном дискурсе.

Положения и выводы исследования могут быть использованы для разработки теоретических и практических курсов по теории межкультурной коммуникации, лексикологии, стилистике, культуре речи, а также в спецкурсах по теории дискурса и лингвистическому анализу художественного текста.

Tatyana L. Muzychuk

(Russia)

The nonverbal component of discourse of a character in the model and language representation (on the Russian prose)

The dissertation is devoted to the research of nonverbal discourse of a character of the Russian prose. The motivation of the conducted research is defined by the key idea of modem linguistics - the anthropocentric character of language. In the work the concept of nonverbal discourse is being treated, the terminological means of the research are elaborated. The structure of a nonverbal speech discourse and the language representation of its components have been investigated.

The basic hypothesis of the dissertation has been proved and confirmed: the nonverbal discourse of a Russian prose character represents rather an independent speech phenomenon, it is socially and psycho linguistically significant and defining in the respect of speaker's realization of his communicative intentions and emotional interactions predetermining verbal interaction of characters in an interpersonal discourse.

Positions and research conclusions can be used in working out theoretical and practical courses under the theory of intercultural communications, lexicology, stylistics, the standard of speech, and also in special courses under the theory of a discourse and the linguistic analysis of the literary text.

Подписано в печать:

20.08.2013

Заказ № 8678 Тираж - 100 экз. Печать трафаретная. Типография «11-й ФОРМАТ» ИНН 7726330900 115230, Москва, Варшавское ш., 36 (499) 788-78-56 www.autoreferat.ru

Текст диссертации на тему "Невербальная составляющая дискурса персонажа в модели и языковой репрезентации"

Министерство образования и науки Российской Федерации Российский университет дружбы народов

На правах рукописи

05 201351501 УДК 811.161.142

9-

МУЗЫЧУК ТАТЬЯНА ЛЕОНИДОВНА

НЕВЕРБАЛЬНАЯ СОСТАВЛЯЮЩАЯ ДИСКУРСА ПЕРСОНАЖА В МОДЕЛИ И ЯЗЫКОВОЙ РЕПРЕЗЕНТАЦИИ

(на материале русской художественной прозы)

Диссертация на соискание учёной степени доктора филологических наук

специальность 10.02.01 - русский язык

Научный консультант -доктор филологических наук, профессор В.М. Шаклеин

Москва - 2013

ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение...........................................................................................4

Глава 1. Понятие дискурса

в лингвистической литературе XX века...............................................30

1.1. Из истории термина.............................................................30

1.2. Определение дискурса в словарных статьях............................31

1.3. Дискурс в отечественных и зарубежных исследованиях.............38

1.4. Лингвистические подходы к изучению структуры дискурса...........46

Выводы..................................................................................53

Глава 2. Невербальная составляющая дискурса персонажа

как объект лингвистического анализа................................................................55

2.1. Из истории инсценирования речи...........................................55

2.2. Невербальные средства коммуникации в системе речевого поведения персонажа.............................................................57

2.3. Слова автора как отражение на письме невербальной речи персонажа ..............................................................................64

2.4. Определение понятия невербального дискурса персонажа

русской художественной прозы ...........................................................68

Выводы...............................................................................85

Глава 3. Структура невербального дискурса персонажа в аспекте речевой деятельности.........................................................88

3.1. Структурно-семантическое исследование

невербального дискурса персонажа...............................................88

3.2. Структурные компоненты невербального дискурса................104

3.3. Структурно-семиотическая модель невербального дискурса.......110

3.4. Вербальный и невербальный дискурс как речевая деятельность.. 121 Выводы...............................................................................148

Глава 4. Невербальный дискурс персонажа

в языковой репрезентации..............................................................153

4.1. Языковая репрезентация ядерных и центральных компонентов невербального дискурса персонажа стадии речевого напряжения и речевого взаимодействия....................................................153

4.2. Репрезентация маркера интонации ................................158

4.2.1. Репрезентация конкретизатора тембра........................180

4.2.2. Репрезентация конкретизатора тона ............................191

4.2.3. Репрезентация конкретизатора темпа.......................199

4.3. Репрезентация маркера эмоционального состояния...................208

4.3.1. Репрезентация вегетатива.........................................230

4.3.2. Репрезентация проксемического соматива..............253

4.3.3. Репрезентация кинесического соматива..................264

4.4. Языковая репрезентация периферийных компонентов невербального дискурса персонажа стадии речевого напряжения

и речевого взаимодействия..................................................284

4.4.1. Репрезентация качественного и количественного

квантификаторов......................................................285

4.4.2. Репрезентация активаторов слухового и зрительного восприятия................................................................................296

4.4.3. Репрезентация временного и пространственного локализаторов.............................................................305

Выводы .......................................................................................324

Заключение...................................................................................339

Список использованной литературы....................................................348

Приложение I. Терминологический словарь исследования........................374

Приложение II. Универсальная модель бытования

невербального дискурса персонажа...................................................................379

Приложение III. Модель бытования коммуникативно-прагматических

смыслов в маркере интонации............................................................380

Приложение IV. Условные сокращения, принятые в диссертаци.................381

ВВЕДЕНИЕ

Проблема человеческого фактора в языке - одна из основных в современном языкознании. Интерес к говорящей личности не только не теряет своей актуальности, но и остается приоритетным направлением лингвистических изысканий. Интегральный подход в изучении языка, т.е. изучение языка одновременно в семантическом, синтаксическом, прагматическом направлениях, позволил лингвистам 80-90-х гг. XX века получить наиболее глубокие сведения о языковой личности (Н.Д. Арутюнова, Э.Р. Атаян, P.A. Будагов, А. Вежбицкая, Т.Г. Винокур, E.H. Зарецкая, В.И. Карасик, JI.A. Киселева, Г.В. Колшанский, Н.Д. Левитов, A.A. Леонтьев, В.Н. Телия, Т.А. Трипольская, A.M. Шахнарович и др.). В первом десятилетии XXI века языковая личность активно изучается с позиции лингвистической концептологии и теории дискурса (Е.В. Бакумова, Т.Е. Владимирова, В.З. Демьянков, H.A. Емельянова, Ю.Н. Караулов, Т.М. Николаева, Ю.Е. Прохоров, Т.Е. Пшенина, Ю.С. Степанов, Г.Г. Слышкин, Е.И. Шейгал и др.).

Интерес лингвистов к изучению и познанию языковой личности объясняется стремлением передать первичную целостность общения, понять ее сущность и механизмы движения, приблизиться к пониманию психологической канвы речевых отношений говорящих, нюансировки их побудительных интенций. Языковая личность «представляет собой многоуровневое образование (Ю.Н. Караулов), многомерное образование (В.И. Карасик)», структура которой «коррелирует со множественной (невербальной) структурой личности» (Э. Берн) [цит. по: Киреева, 1999]. По мнению В.И. Карасика, типы языковых личностей выделяются в зависимости от подхода к предмету изучения, который осуществляется с позиций либо личности (этнокультурологические, социологические и психологические типы личностей), либо языка (типы речевой культуры, языковой нормы) [Карасик, 2003: 43]. В речевой организации человека А.Р. Лурия, В.И. Карасик выделяют пять аспектов: языковую способность как органическую возможность

научиться вести речевое общение (сюда входят психические и соматические особенности человека); коммуникативную потребность, т.е. адресность, направленность на коммуникативные условия, на участников общения, языковой коллектив, носителей культуры; коммуникативную компетенцию как выработанное умение осуществлять общение в его различных регистрах для оптимального достижения цели; языковое сознание как активное вербальное "отражение во внутреннем мире внешнего мира" [Лурия, 1998: 24]; речевое поведение как осознанную и неосознанную систему поступков, раскрывающих характер и образ жизни человека [Карасик, 2003: 24].

Выявить все аспекты речевой организации языковой личности позволяет контактная коммуникация с позиций типологического многообразия дискурса. Дискурс - сложное коммуникативное явление, до конца ещё не познанное. За последнее десятилетие термин стал ещё более востребованным. В настоящее время мы являемся свидетелями тенденции активного выделения составляющих из интегрального понятия дискурс. Выявлены разновидности речевых произведений, характеризуемых специфическими языковыми чертами, которые мотивированы личностью говорящего, его интенциями, мнениями, социокультурным статусом, сферой деятельности и фактором адресата.

В терминологический аппарат современной лингвистики активно вошли такие понятия, как дискурс конкретной языковой личности (М.В. Ляпон, 1995), современный научный дискурс (М. Ванхала-Анишевски, 1996), художественный дискурс (И.И. Акимова, 1997; И.В. Саморукова, 2001; Н.С.Олизько, Е.В. Михина - 2011), политический дискурс (П. Серио, 1985; Е.В. Какорина, 1997; М.Р. Желтухина, 2000; В.Е. Бакумова, 2002; Е.В. Афанасенко, O.A. Гусева, А.Ш. Калашаова - 2006; М.В. Беляков, C.B. Фёдорова - 2007, С.Н. Колесникова, 2011), аргументативный дискурс (Т. Ван Дейк, А.Н. Баранов, В.З. Демьянков, А.Л. Ружинский, И.Л. Тетерев, Д. Шиффрин - 1999; A.B. Грицкова, 2003), оценочный дискурс (H.H. Миронова, 1997), эмотивно-оценочный дискурс говорящего социума и отдельной языковой личности (Т.А. Трипольская, 1999), бизнес-дискурс (O.A. Бурукина, 2000), учебный дискурс

(O.A. Климакова, 2001), риторический дискурс (В.Е. Фельдман, 2003), предвыборный дискурс (О.В. Гайкова, 2003; Н.Г. Левшина, 2006), философский дискурс (Р.В. Зимин, 2004; Т.А. Зарубина, 2005), телевизионный дискурс (Е.Г. Ларина, М.Е. Фролов - 2004), исторический дискурс (Н.М. Елуфимова, 2005), юридический дискурс (Л.Е. Попова, 2005; Л.В. Колесникова, 2007, Ю.А. Воронцова, 2011), духовно-парадигматический дискурс (Колесников Ю.Ю.,

2006), эмоциональный дискурс (С.Э. Носкова, 2006), магический дискурс (Е.В. Бабаева, 2003), мифологический дискурс (Г.А. Чамышев, 2006), диалогический дискурс (О.Г. Хохловская, 2006), педагогический дискурс (Н.С. Зубарева, 2001; H.A. Антонова, 2007, Т.А. Волкова, 2011), аудиторный дискурс (Халид Мухаммад, 2006), дискурс обучаемого (О.В. Гаучи, 2007), гастрономический дискурс (A.B. Олянич, 2003; Н.В. Головицкая, 2007), рекламный дискурс (Г.В. Баева, 2000; Т.М. Тарасевич, 2007), молодёжный дискурс (М.Г. Чабаненко,

2007), публицистический дискурс (И.А. Стернин, 2003; Е.С. Бриченкова, 2007; М.В. Коновалова, 2011), дипломатический дискурс (Т.А. Волкова, 2008), русский дискурс (В.В. Красных, 1999), русский межличностный дискурс (Т.Е. Владимирова, 2007), дискурс власти и подчинения (Н.В. Копылова, 2008), патерналистский дискурс (С.Б. Белецкий, 2010), русский дискурс моды (Д.А. Башкатова, 2010), кино-дискурс (А.Н. Зарецкая, 2011), интернет-дискурс (Г.М. Костюшкина, И.В. Горбунова, 2011), спортивный дискурс (В.Н. Рябов, А.Л. Факторович - 2011), женский автореферентный дискурс (Е.В. Солодкова, 2012) и др.

Центральное место «в системе различных дискурсов, которые человек «присваивает» в процессе своего развития», занимает межличностный дискурс [Владимирова, 2007: 20]. Именно этот дискурс позволяет раскрыть личностно значимые ценностные представления, идеалы и стереотипы поведения русской языковой личности. По мнению Т.Е. Владимировой, опыт социализации (идеологической, политической, экономической и др.) оказывает активное влияние на развитие межличностного дискурса, поэтому внимание исследователей направлено сегодня на изучение дискурсов, отражающих

речевое общение в сферах науки, политики, философии, педагогики, религии, литературы, дипломатии, искусства, этики, спорта, рекламы и других сферах.

Русский дискурс, по определению В.В. Красных, — «это вербализованная речемыслительная деятельность, понимаемая как совокупность процесса и результата, обладающая как лингвистическим, так и экстралингвистическим планами и осуществляемая на русском языке представителями русского национально-лингво-культурного сообщества» [Красных, 1999: 145]. Национальное коммуникативное поведение языковой личности постижимо в речевом дискурсе. Однако в диалогическом дискурсе, в «диалоге личностей» (М.М. Бахтин), в «общении сознаний» (Л.С. Выготский) неязыковая организация общения как относительно самостоятельная система не исследована. Вместе с тем, невербальная составляющая речевого национального поведения является формой объективации психического мира русской языковой личности (и не только русской) и надежным способом ее познания. С помощью "позы тела, экспрессии лица, их внешней выраженности" мы проникаем "внутрь" человека, так как в общении, "в диалоге человек участвует весь и всею жизнью: глазами, губами, руками, душой, духом, всем телом, поступками. Он вкладывает всего себя в слово..." [Бахтин, 1979: 318]. Осмыслить и интегрировать этот мир можно в том случае, если декодировать невербальное коммуникативное поведение языковыми средствами. Наблюдение за невербальной организацией речевого общения персонажей художественных произведений русских писателей даёт ценный материал1 для научных изысканий и обобщений и позволяет постичь невербальное отражение эмоционального мира персонажа в языковом мире.

1 Ю.Е. Прохоров в докторской диссертации «Концепт, текст, дискурс в структуре и содержании коммуникации» заметил, что «именно в качественном художественном произведении мы можем выделить и проанализировать те аспекты коммуникации, которые практически невосполнимы в реальном человеческом общении» (2006, С. 38). Многие исследователи, изучающие речевое поведение говорящей личности, признают правомерность использования текстов художественной литературы (Н.Д. Арутюнова, М.М. Бахтин, Е.М. Верещагин, В.В. Виноградов, Т.Г. Винокур, И.Р. Гальперин, И.Н. Горелов, Ю.Н. Караулов, Н.Ю. Шведова и др.).

В этой связи предположение В.П. Конецкой, что «определенная последовательность жестов при соответствующих позе и мимике (при самостоятельном функционировании) может составить невербальный дискурс», представляется интересным и требующим дальнейшего исследования (курсив наш - Т.М.) [Конецкая, 1997: 85]. О дискурсе, внешне выраженном на уровне мимики, пишет Г.М. Левина в статье «Невербальная вербальность: некоторые вопросы и уточнения к понятию «дискурс»» [Левина, 2003: 68].

Ю.Е. Прохоров в работе «Действительность. Текст. Дискурс» также отмечает, что реальная коммуникация возможна только на базе паралингвистических моделей, что «они выступают как часть ее экстравертивной фигуры - дискурса, но только соположены ему и могут играть иную роль: могут сами быть дискурсом (курсив наш - Т.М.), могут превращать реальный дискурс в квазидискурс» [Прохоров, 2004: 181].

Исследование структурной организации невербальной составляющей речи персонажа художественной прозы и её лексического наполнения позволили предположить, что данная организация представляет «особый дискурс» [Музычук, 2004: 224], «невербальный речевой дискурс» [Музычук, 2004: 17], «невербальный дискурс» [Музычук, 2007: 14], так как отражает степень включённости коммуникантов в речевое взаимодействие, определяя его дальнейшее развитие и бытование. Исследуя языковое, дискурсивное и коммуникативное пространство говорящей личности (языковой, дискурсивной, коммуникативной), С.Н. Плотникова также замечает, что процесс мышления и выражения мысли происходит одновременно «при помощи вербального и невербального дискурса» [Плотникова, 2008:133]. Упоминание о жестах, которые «составляют некий невербальный дискурс» как часть беседы, находим в статье С.Е. Бирюкова [Бирюков, 2010, Электронный ресурс: http://magazines.russ.rU/ra/2010/6/bi7.html]. Н.В. Курюмова, изучая танец в культуре XX века, говорит, что он «формирует своего рода невербальный дискурс телесности» [Курюмова, 2011: 13].

Невербальной составляющей речевого поведения как структуре и как процессу, особенностям функционирования и взаимоотношения её организующих единиц и категорий в диалогической реплике, в микродиалогах и текстовых диалогических фрагментах, представляющих собой невербальное коммуникативное взаимодействие персонажей художественной прозы, посвящена значительная часть диссертационного исследования.

Актуальность темы исследования обусловлена включенностью работы в общее приоритетное направление изучения процессов функционирования языка в актах коммуникации. Идея антропоцентричности языка является ключевой в современной лингвистике [Маслова, 2007: 10], «антропоцентризм как воззрение, согласно которому человек есть центр и высшая цель мироздания», становится ведущим принципом в различных областях научных исследований [Новикова, 2009: 394]. Антропоцентрический подход как доминантная методология лингвистики позволяет по-иному посмотреть на проблему взаимодействия «Я» говорящего с «ТЫ» слушающим, предоставляя автору исследования возможность переноса акцентов «с языка как системы и текста как единицы языка на текст как подлинно коммуникативную единицу наиболее высокого порядка, являющую собой не только продукт, но также образ и объект мотивированной и целенаправленной коммуникативно-познавательной деятельности» (Прохоров, 2004).

Анализ лингвистической литературы, посвященной личности в коммуникативном пространстве языка, типологии дискурса в системе массовой коммуникации, общим и частным вопросам прагматики и ее отношению к языку, показал, что сегодня наблюдается ориентация гуманитарного знания на интерпретативный анализ культурно-символических и социально-когнитивных аспектов человеческой деятельности в дискурсе (Н.Д. Арутюнова, И.Н. Борисова, Т.Е. Владимирова, В.З. Демьянков, Ю.Н. Караулов, В.И. Карасик, В.В. Красных, Л.А. Киселёва, М.Л. Макаров, Ю.Е. Прохоров, Ю.А. Сорокин, Ю.С. Степанов, В.Н. Телия, Т.А. Трипольская и др.).

Понятие дискурса - одно из самых значимых в современной лингвистике. Описание языковых единиц в аспекте их коммуникативной и когнитивной значимости невозможно сегодня без этого понятия. Близкие к нему по смыслу такие понятия, как текст, речь, речевое произведение, диалог, не могут адекватно описать языковое явление во временной и пространственной динамике. Анализ дискурса продолжает воплощать "общую направленность исследований на многостороннее, комплексное изучение сложного многомерного объекта - языкового общения" [Макаров, 1998: 8].

Учет достижений современной системной лингвистики, опора на такие её понятия, как внешняя и внутренняя детерм�