автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.09
диссертация на тему:
Ниппурский календарь как источник по истории шумеро-аккадской культуры

  • Год: 1997
  • Автор научной работы: Емельянов, Владимир Владимирович
  • Ученая cтепень: кандидата исторических наук
  • Место защиты диссертации: Санкт-Петербург
  • Код cпециальности ВАК: 07.00.09
Автореферат по истории на тему 'Ниппурский календарь как источник по истории шумеро-аккадской культуры'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Ниппурский календарь как источник по истории шумеро-аккадской культуры"

Российская Академия наук Институт востоковедения Санкт-Петербургский филиал

На правах рукописи

ЕМЕЛЬЯНОВ Владимир Владимирович

НИППУРСКИЙ КАЛЕНДАРЬ КАК ИСТОЧНИК ПО ИСТОРИИ ШУМЕРО-АККАДСКОЙ КУЛЬТУРЫ

07.00.09 - Источниковедение, историография и методы исторического исследования

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Санкт-Петербург, 1997

Работа выполнена в секторе Древнего Востока Санкт-Петербургского филиала Института востоковедения РАН.

Научный руководитель - доктор исторических наук

Ведущая организация - Государственный Эрмитаж

Защита состоится "27" июня 1997 г. в 11 часов на заседании Диссертационного совета Д 200.56.01 при Санкт-Петербургском филиале Института востоковедения РАН по адресу: 191186, С-Петербург, Дворцовая наб; 18.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Санкт-Петербургского филиала Института востоковедения РАН.

Автореферат разослан " 1997 г.

Ученый секретарь Диссертационного совета

Игорь Михайлович ДЬЯКОНОВ

Официальные оппоненты - доктор исторических наук

Севир Борисович ЧЕРНЕЦОВ, кандидат исторических наук Ростислав Антонович ГРИБОВ

кандидат исторических наук

И.Ф.Попова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы. В настоящее время в мировой исторической науке возрос интерес к исследованию идеологических представлений, возникших в культурном пространстве ранних цивилизаций (Месопотамии, Эблы, Египта, Элама) на этапе становления государственности. Представления эти относятся хронологически к концу IV - началу II тыс. до н.э; стадиально - ко времени разложения первобытнообщинного строя и появления раннеклассового общества. Тексты, сохранившие их, принадлежат к жанрам царских надписей, храмовых и царских гимнов, заклинаний, а также поздних "пояснительных списков", в которых давалось разъяснение древних ритуалов на основе их привязки к определенному времени календарного года (к т.н. сакральному времени). Занимаясь изучением ранних представлений человечества об устройстве мира, мы имеем возможность, во-первых, глубже понять основные особенности мировоззрения людей на определенном этапе исторического развития, во-вторых, проследить некоторые стадии изменения этого мировоззрения под воздействием меняющейся этноязыковой и культурной ситуации в регионе.

Календарь из шумерского города Ниппура (совр. поселение Ниффер на территории государства Ирак) занимает особое место в истории культуры древнего Ближнего Востока. Если в третьем тысячелетии до н.э. он был одним из местных календарей Шумера, то уже в начале второго был принят в качестве единого календаря всей Вавилонии, повлияв на становление семитоязычного вавилоно-ассирийского календаря, положенного в основу еврейского и сирийского календарей. До сих пор евреи и арамеи (мандеи, ассирийцы) всего мира пользуются этим календарем в культовых целях, а у современных арабов он используется наравне с национальным, выступая иногда в качестве официального. Вплоть до конца клинописной цивилизации Двуречья семитские месяцы обозначались на письме шумерограммами ниппурских, хотя значение большинства ниппурских месяцев прочно забылось уже к концу II тысячелетия до н.э. Это обстоятельство заставило средневавилонских, а позднее ассирийских и нововавилонских авторов дать краткий комментарий по поводу названия каждого месяца, благодаря чему не только их современники, но и современные ассириологи могут получить некоторое представление об основных обрядах и мифологических событиях Ниппурского календаря.

Диссертация ставит своей целью исследование семантико-символической системы Ниппурского календаря, отражающей как элементы локальных культов, так и общие представления шумеров об устройстве мира. Наибольшее внимание будет уделено изучению самых архаичных пластов календаря, связанных с идеологией и культурой городов Южного Двуречья в период до III династии Ура. Не будет оставлена без внимания и проблема эволюции календаря в постшумерский период. В частности, будет рассмотрено семантическое окружение (семиосфера) Ниппурского календаря на примере структуры эпоса о Гильгамеше (в его ниневийской версии) и средневавилонской (?) системы образов солнечного зодиака.

Научная новизна диссертации. Специальное исследование источников, зафиксировавших представления о Ниппурском календаре, предпринимается впервые как в отечественной, так и в мировой науке. В работе представлена оригинальная реконструкция семантико-символической системы календаря, выдвинуты гипотезы: а) о его солярной ориентации, б) о возможном композиционном и структурном сходстве трех систем - месяцев Ниппурского календаря, образов солнечного зодиака и табличек аккадского эпоса о Гильгамеше. Впервые даны адекватные переводы названий I, IX, X ниппурских месяцев. На основании предварительного фабульного анализа показано, что некоторые литературные тексты Шумера могут являться "аранжировками" древних ритуалов, имеющих прямое отношение к месяцам Ниппурского календаря.

Метод исследования. Основным методом исследования является метод комплексного изучения источников, позволяющий давать критику текста и учитывать все случаи использования его формул другими текстами данной культурной традиции.

могут быть использованы шумерологами, занимающимися исследованием культуры городов Южного Двуречья в период с III по начало II тыс. до н.э; ассириологами, исследующими идеологические представления вавилонян в середине II - начале I тыс. до н.э; культурологами и этнографами, изучающими представления народов мира о времени и календаре, религиеведами, изучающими особенности так называемых "естественных религий", а также при написании научных статей и монографий и при подготовке и чтении лекций и спецкурсов на восточных и философских факультетах университетов.

Хронологические рамки диссертации определяются спецификой месопотамских (в особенности шумерских) источников, в которых

|. Содержащиеся в работе материалы

зачастую не фиксируются современные им события. Иногда информация, бытовавшая многие годы в устной традиции, попадала на письмо спустя значительное время, когда этой традиции грозила опасность забвения. Именно поэтому очень ранние календарные представления, сведения о которых в источниках III тыс. практически не сохранились, оказались записаны только в период с середины II тыс. до начала Селевкидов. Так мы и определим хронологические рамки работы: с одной стороны, это источники III тысячелетия до н.э; с другой - средневавилонские, новоассирийские, нововавилонские и отчасти селевкидские источники (примерно XII - IV вв. до н.э.).

групп источников: календарных текстов и помесячных предсказаний II-I тыс. до н.э. (от средневавилонского до селевкидского периода), хозяйственных текстов и царских надписей шумерского периода (от Раннединастического до начала Исина и Ларсы, примерно XXV - XIX вв.) и так называемых "литературных текстов" Шумера (в основном, записанных после III династии Ура, примерно XIX-XVII вв.). При этом решающая роль в реконструкции семантики календарных месяцев отдается первой группе источников, которую можно назвать основной группой. Все цитируемые и приводимые в переводе тексты написаны на шумерском и ассиро-вавилонском (аккадском) языках клинописью различных видов и опубликованы в автографиях различными музеями мира (в их числе Vorderasiatisches Museum, British Museum, Louvre). Некоторые тексты являются шумеро-аккадскими билингвами.

Апробация работы. Основные положения диссертации получили свое отражение в четырех статьях и двух тезисах к докладам, а также изложены в докладах, сделанных автором на конференции к 80-летию И.МДъяконова в Санкт-Петербургском филиале Института востоковедения РАН (январь 1995 г.), на конференции памяти Б.А.Тураева в Санкт-Петербургском Государственном Университете (сентябрь 1995 г.), на 43-м Международном конгрессе ассириологов в Праге (июль 1996 г.), на конференции "Растения и животные в мифоритуальных системах" в Санкт-Петербургском филиале Института этнографии РАН (октябрь 1996

г.).

.. Исследование проводится на базе трех

. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения и списка использованной литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении дано обоснование актуальности темы, плана, методов и концепции исследования, сформулированы цели работы, представлена последняя версия хронологии шумерского периода истории Двуречья.

Глава I "Основные тенденции в изучении шумерской идеологии и культуры".

За всю историю исследования шумерской культуры возникли лишь три основных тенденции ее изучения. Первая (С.Н.Крамер, В.Халло, В.К.Афанасьева) заключается в сравнении по внешним признакам, и проявляется в установлении сходства/различия между шумерской и еврейско-библейской культурами. Материалом здесь служат так называемые литературные тексты, близкие к библейским по своим мотивам и жанрам. В основе второй тенденции (Т.Якобсен, К.Вильке-К.Фольк, Дж.Купер, Д.Фрэйн, во многом работы И.МДьяконова 1950-х гг.) лежит принцип наложения известных фактов политической истории на формулы тех же литературных текстов, vice versa. Третья тенденция (исследователи французской школы, А.Заурен, Р.Авербек) проявляется в изучении идеологии как сферы религии и культа, причем культовое нередко рассматривается как определяющее идеологию. Обобщая сказанное, можно первую тенденцию назвать эстетической (изучаются средства выражения онтологического), вторую - политологической (сопоставляется фактическое наполнение мифов и царских надписей), третью - религиеведческой с уклоном в богословие (идеология производится от самодостаточного культа). При этом как-то забывается, что ни одна из перечисленных тенденций не могла в чистом виде существовать в эпоху ранней древности. Сознание человека в этот период не выработало категорий внепредметной сферы, поэтому в древних языках и нет таких понятий, как "прекрасное" (в смысле категории, а не качества), "политика" или "культ, религия". Следовательно, нельзя ставить ни одно из этих понятий во главу угла при исследовании идеологии древних обществ.

Едва приступив к чтению шумерских текстов идеологического содержания, исследователь замечает в них устремление к согласованию человеческой деятельности с природно-космическим порядком. Культ божества важен не только сам по себе, но и в связи с определенными днями, когда это божество проявляет себя наиболее активно и требует жертв. Исторические надписи царей содержат формулы, сравнивающие земного правителя с определенным божеством. В свою очередь, это

божество и его функция связаны с определенным временем года и проецируются на конкретную ситуацию в природе. Точно то же можно отметить и при анализе средств выражения: в форме текста, в элементах стиля и порядке расположения формул содержится скрытое указание на обряд, который этот текст призван (или некогда был призван) озвучивать. Обряд же напрямую связан с подражанием природному и соответствует определенному моменту времени в календаре.

Культовые календари Шумера изучаются давно. В настоящее время существуют четыре монографии и несколько статей, посвященные этой тематике. Можно выделить два основных направления этих публикаций. Монографии БЛандсбергера (1915) , М.Коэна (1993) и В.Саллабергера (1993) представляют собой справочники, дающие максимально полные сведения по опубликованным шумеро-вавилонским календарным текстам. В них учитываются все упоминания календарных месяцев и дней по всем группам клинописных текстов Двуречья (хозяйственные тексты, исторические надписи, пояснительные списки, реже литературные тексты). Монография С.Лэнгдона (1935) и статьи японских исследователей начала 1980-х гг. (С.Оэ, А.Цукимото и др.) имеют исследовательскую направленность. В них последовательно изучается хозяйственный и ритуальный аспект представлений о календаре, выясняются связи между различными календарями древнего Ближнего Востока.

В настоящее время можно констатировать печальный факт, что изучение календарных текстов Двуречья находится в явной изоляции от исследований в области духовной культуры шумеров. Создается впечатление, что литературные приемы (отождествления, сравнения, метафоры) и конструкция сюжета шумерских текстов были нужны сами по себе, вне связи с существующим мировоззрением. Точно так же неестественны многочисленные упоминания о мировом порядке без попыток разобраться, на чем основан этот порядок и представления о нем. Становится необходимым провести детальное исследование календарных текстов не в плане их фактографического описания (что уже сделано многократно), а с целью раскрыть их содержание. Содержанием же календаря является хронотоп. Как пишет С.Я.Серов, "календарь является не только способом измерять время, он и система меры, деноминатор также... пространства данной культуры. Его можно рассматривать не только в формальном аспекте - генеалогически, по принципу организации, но и необходимо обратить внимание на содержание каждого из отрезков того либо иного календаря" (Календарь в культуре народов мира, с.6).

Глава II "Источники для изучения Ниппурского календаря". Это основная часть диссертации. Здесь рассматриваются следующие вопросы: а) корпус источников по истории города Ниппура в досаргоновское время (XXV-XXIV вв.), древнейшие мифологические представления о сакральном статусе Ниппура, ранние датировки административных текстов из Ниппура, содержащих упоминания ниппурских месяцев; б) источниковедение основной группы источников по Ниппурскому календарю; в) представления о членении календарного года на полугодия и сезоны, упоминания о связи календарных сезонов с точками равноденствий и солнцестояний; г) источниковедческое и культурологическое исследование семантики ниппурских месяцев.

Согласно старошумерским источникам (Deimel, Wirtschaftstexte; ABW, OIP 99), уже со времени РД IIIa-b (с XXVI в.) Ниппур и его бог Энлиль включаются в состав имен собственных и фигурируют в качестве силы, определяющей полноту власти правителя. Так, в надписях лагашских царей Энлиль предстает божеством a2-sum-ma "дающим руку (=власть)", mu-pa3-da "именующим (царя)", gidri-mah-nam-tar-ra... sum "дающим высокий скипетр определения судьбы" (т.е. право на царственность). Связь лагашского культа с ниппурским прослеживается через все надписи правителей этого города, начиная с Ур-Нанше, назвавшего прорытый по своему приказу канал dEn-lil2-pa3-da "нареченный Энлилем" (Urn.26 4:3-5). При Эанатуме тенденция почтения к Энлилю сохраняется, поскольку бог Нингирсу, обеспечивший царю победу над Уммой, имеет эпитет ur-sag-dEn-lil2(-Ia) "герой Энлиля" (Еап. 62 5:8-10). А в самой "Стеле коршунов" Энлиль назван lugal-an-ki-a "Царем Небес (и) Земли" (Еап. 1 16:21-22). При Энметене культ Энлиля и Ниппура усиливается, что видно, во-первых, из фрагмента надписи, где Энметене даруется "высокий скипетр определения судьбы" (Eut. 32 1:4-8) (что однозначно нужно понимать как дарование власти над Шумером), во-вторых, из эпитета En-me-te-na dEn-lil2-le ki-ag2 "Энметена, возлюбленный Энлилем" (Ent. 1 3:11). Одновременно с лагашскими царями Энлиля почитают завоеватели из Урука и Уммы. В надписях Лугалькингенешдуду, Лугальзаггеси и Эншакушанны можно встретить упоминания об Энлиле, которого они любят, либо об Энлиле, даровавшем им царственность в Стране (Luzag. 1 1:36-43; Ensak. 1:3-5). Таким образом, в текстах досаргоновского периода Ниппур предстает городом одного из главнейших богов общешумерского пантеона, определяющим царские судьбы и поощряющим законное управление Страной.

Вели же обратиться к источникам иного рода - гимнам и культовым текстам (OIP 99, TCS 3, ВТТ) - можно узнать из них священную историю города Ниппура. Уже с Раннединастического периода город Энлиля Ниппур становится культовым центром союза шумерских городов. В представлении жителей Южного Двуречья Ниппур создан богом воздуха и пространства Энлилем (шум. "Господин Дуновение"), в начале мира отделившим Небо от Земли и завязавшим пространство между ними в узел. Поэтому главный храм Ниппура Экур в качестве основного эпитета имеет dur-an-ki "связь Неба (и) Земли". Энлилю отводится первостепенная роль в сотворении обитаемого мира и устройстве его законов. В храмовых гимнах ниппурский храм и его хозяин уподобляются Великой Горе, касающейся самых удаленных областей Неба и Подземного мира. А в топографических текстах, дошедших из Вавилона, Ниппур и Экур названы "собирающими богов, именующими людей, воздающими должное царю (= влияющими на его судьбу)".

Ниппурское "собрание богов" - прежде всего, собрание храмов в честь иногородних божеств (урукской Инанны, уммийского Шары, урского Наины, лагашской Нанше, Энки из Эреду и др.). Поскольку же в Ниппуре было представлено большинство городских традиций, он мог считаться местом, откуда происходит мир, а происхождение мира в ранней древности всегда связано с происхождением времени.

В настоящее время можно выделить три группы источников, помогающих понять семантику ниппурских месяцев. Самые ранние административные документы с упоминанием Ниппурского календаря дошли от конца РД IHb - начала Саргонидов и в настоящее время практически все изданы А.Вестенхольцем (ECTJ, OSP 1). К сожалению, датирована только малая их часть. Самые ранние датировки относятся ко времени Лугальзаггеси (по-видимому, первый год правления), Эншакушанны и Саргона. В текстах этого времени зафиксированы уже все 12 месяцев календаря в наиболее архаических вариантах их написания. Никакой информации о составе календарных праздников административные тексты из Ниппура не содержат.

Астролябия Б (Берлинская), впервые опубликованная О.Шредером (KAV 218), происходит из Ашшура и датируется примерно XI в. В настоящее время опубликованы значительно более ранние копии, дошедшие из касситского Вавилона (к сожалению, фрагментарно). В работе цитируется только первая ее часть (секция А), организованная по схеме "название месяца-восходящее созвездие-обряды-хозяин месяца".

Комментарий дается не к названиям месяцев, а к их обрядовому содержанию.

Серия астрологических предсказаний Iqqur-ipuS "Разрушил-создал" дошла из Ниневии, из библиотеки Ашшурбанапала (VII в.), и в настоящее время издана РЛабатом (Labat, Cal.). Тексты серии содержат помесячные предсказания на каждый из 12-ти месяцев вавилонского календаря. Характер предсказаний связан с ритуальной семантикой месяца. Схема проста: "Если в месяц N он (человек, царь) что-то сделает -результат будет таким-то". Исход дела зависит от правильно выбранного месяца или положения планет в данный месяц (наличие/отсутствие затмения, лунное гало, хорошая/плохая видимость Венеры).

Ниппурский календарь был лунно-солнечным, с дополнительным 13-м "добавочным месяцем" (iti-diri), и насчитывал 354 дня. Год в Ниппуре имел два основных разделения: на полугодия ("Жара" I-VI, "Холод" VII-XII месяцы) и на сезоны (сезон Ана (=весна) XII-II, сезон Энлиля (=лето) III-V, второй сезон Ана (=осень) VI-VIII, сезон Эа (=зима) IX-XI). Деление на сезоны осуществлялось в результате наблюдений за движением Солнца через созвездия, находившиеся вблизи небесного экватора (звезды Ана, Энлиля и Эа). Начало года было приурочено к весеннему равноденствию (15-е I месяца). Соответственно точки остальных равноденствий и солнцестояний отмечались 15 IV, 15 VII, 15 X (MUL.APIN II 9-24).

Источниковедческое и культурологическое исследование каждого ниппурского месяца проводится в работе по нескольким аспектам: а) климатические характеристики месяца; б) старошумерское написание и его отличие от более поздних; в) данные Астролябии и сопутствующих ей пояснительных списков; г) данные астрологических текстов; д) сравнение ниппурского месяца с соответствующими месяцами в календарях других народов балканско-средиземноморского культурного круга. На основании детального анализа по всем перечисленным направлениям определяется ритуально-календарный смысл месяца как его семантическое ядро.

Месяц bara2-za3-gar (март-апрель) связан с победой юноши-героя над силами разрушения и с созданием нового мира. Этот новый мир имеет главную опору в престоле, на котором утверждается победитель (в мифе бог, в ритуале царь). Этот престол одновременно является и алтарем, на который символически приносится в жертву жизнь героя. После этого новому миру определяется судьба. Перевод "(обновление) престолов (в) святилищах" основан на интерпретации текстов, касающихся терминов bara2 "праалтарь" (обычно переводимый "престол") и za3-gar "святилище".

Ритуал интронизации царя, проводимый в контексте событий этого месяца, когда-то включал в себя два аспекта - убиение старого царя (олицетворявшего силы разрушения, хаоса) и выдвижение молодого, полного жизненных сил.

gu4-si-su3/sa2 (апрель-май) связан с началом пахотных работ и с обрядом священного брака. Связь обоих аспектов представляет собой аналогию: сперва бык топчет влажную землю (возможно, таким образом регулировали уровень воды на затопленных разливом полях), затем плуг вторгается глубоко в почву, и это весьма напоминает акт соития. В астрологических текстах отмечен еще один семантический аспект -противостояние двух сторон (вражда). Отмечен также весьма существенный момент отличия старошумерского написания от последующих. Перевод старошумерского gu4-si-sii3 "выгон рогатых волов" получен из gu4-si "рогатый бык/вол" и SU3 = requ "быть удаленным, далеким"; перевод gu4-si-sa2 поздних текстов оставлен прежним ("направление (si-sa2> волов (gU4)")-

sig4 g!Sii3-sub-ba gar(-ra) связан с началом активной созидательной деятельности, приносящей хорошую прибыль (особенно изготовление кирпичей и строительство). Его перевод "установление кирпича в форму". В Астролябии его хозяином считается бог кирпича и строительства Кулла, в ассирийских текстах месяцем владеет Син. Выдвинута гипотеза семантического ядра - по нашему мнению, это родство/двоичность (т.е. близнечность). Возможно, с событиями этого месяца связан миф о рождении Сина и его братьев в Подземном мире, причем Син (= Луна) после рождения уходит наверх, а его братья (в т.ч. Нергал) остаются в мире мертвых (родство/двоичность света и мрака).

su-numun(-ak) связан с началом посевной кампании. В послешумерских текстах сев связан с уходом в Подземный мир божества весны Думузи, а в Астролябии, кроме того - с криком некоей Нинруругу, за именем которой скрывается либо Эрешкигаль, либо Инанна. Думузи, одной из ипостасей которого было семя, зерно, уходит в землю, чтобы передать ей свою силу и обеспечить будущий урожай. В источниках шумерского времени ритуалы проводов Думузи на IV месяц не упоминаются.

NE.NE gar можно читать различными способами, но все они сведутся к одному значению: "установление огней (факелов, жаровен)". В этом месяце проводятся соревнования юношей, посвященные герою Гильгамешу, и читается заклинания, изгоняющие духов Подземного мира из мира живых. Общая семантика месяца - борьба живых с Подземным

миром за право на владение и распоряжение всеми частями мира (= Гильгамеш, идущий "установить свое имя" в чужих странах). Выдвинута гипотеза семантического сходства олимпийского бега с факелами и факельного шествия при соревнованиях юношей в Шумере (в обоих случаях - превознесение Солнечного Тела, преодолевшего Смерть). Все представления связаны с заклятием Солнца, уходящего после летнего солнцестояния в Подземный мир.

kin-dInnin "служба Инанне" посвящен очищению и встрече богини Инанны, вернувшейся из Подземного мира вместе с колосьями первой жатвы. Выдвинута гипотеза, согласно которой Инанна уходит под землю в предыдущем месяце (именно тогда по всей земле устанавливается засуха и голод). Цель ее ухода - захват мира мертвых и внесение в него жизни. За это богиня расплачивается временной смертью, но впоследствии оживает. Ритуально это оживление проявляется в омовении статуэток Инаниы. Еще один аспект, связанный с этим месяцем - борьба с чудовищем, олицетворяющим первое полугодие (Небесным Быком), и его расчленение.

duô-ku3 "священный холм" (многозначный термин, значащий "место восхода Солнца", "место определения судеб и суда", "местоположение страны Дильмун") связан с началом нового полугодия и новым определением судеб. В этом месяце Солнце творит суд над обоими мирами, в связи с чем актуальным становится почитание умерших предков и всяческое уважение к старине. Выдвинута гипотеза, согласно которой владыки суда Ануннаки и предки Ниппура Энки-Нинки в поздних текстах соотносятся как целое и часть (Энки-Нинки как родоначальники Ануннаков).

glsapin-du8-a "освобождение плуга" означает окончание пахотных работ. В Астролябии говорится, что в это время происходит спор между Мотыгой и Плугом. В этом хорошо известном шумерском тексте Мотыга и Плуг спорят о превосходстве, и Плуг проигрывает, поскольку он работает на земле меньшую часть года, а Мотыга занята круглый год. В этом же месяце устраивается праздник храма Туммаль, но каков его ритуал - остается неизвестным.

gan-gan-ез связан с выходом на поверхность земли мрачного подземного бога Нергала (в ипостаси Месламтаэа или Эррагаль), несущего людям дары мира мертвых (плоды). Перевод "выход Убийцы" основан на понимании GAN.GAN = Sagasu "убивать", ез "выходить". Известно, что самым частым эпитетом Нергала-Эрры является bel sagaste. "владыка убийства", а в Астролябии хозяином месяца как раз называется Эррагаль. Отношение к месяцу двойственное: с одной стороны, царство мрака на

земле (самый короткий день), с другой - время изобилия (сбор плодов во фруктовых садах и на финиковых плантациях).

аЬ-(Ьа)-ез "выход отцов (=старцев, старейшин)" известен под этим названием только со времени III династии Ура. Название, вероятно, пришло из Лагаша, где еще при Лугаланде знали месяц аЬ-ез. Его значение связано с возвращением из Подземного мира Солнца, пребывавшего там с IV месяца (юноша-Думузи возвращается на землю старцем). Во дни зимнего солнцестояния в честь вернувшихся отцов устраивается трапеза, для них в Собрании ставятся троны. По-видимому, возвращаются не все отцы, а только имевшие отношение к государственной власти, отцы-основатели. Однако, до III династии Ура месяц имел название ки3-§ЕМ. На основании детальной реконструкции и филологического анализа сделан вывод, что наиболее вероятным чтением будет киз-ви^ (понимать 5их-ки3), где яих (идеографически 5"зРА.81К1Ь) означает "голый, лишенный растительности", ки3 "священный". Вместе "священная обнаженность". По нашему мнению, этот эпитет применялся в контексте календаря к земле, которая перестала плодоносить. Об отдыхе Земли в это время говорит и текст Астролябии.

ис12-с1иги5 (старое чтение г1г2-ашз) "полба" в новошумерских и ассирийских текстах связан с господством холодов, непрерывных дождей, сильного ветра. В различных текстах его хозяевами считаются Энлиль и Ишкур (боги ветра, шторма, дождя). Известен проводимый в это время праздник Энлиля, но известен и ашшурский ритуал плача по затопленным городам, в состав которого включен старый шумерский текст обращения к Энлилю а-аЬ-Ьа-11и-1иЬ-Ьа. В этом тексте Энлиля призывают не затапливать города и не уничтожать людей. Выдвинута гипотеза семантической близости мотивов господства Энлиля над миром и потопа (в месопотамских мифах инициаторами потопа являются именно боги Энлиль и Адад). При этом осталась непонятной связь между приведенными мотивами и названием месяца.

Последний месяц календаря 5е^што-ки5 "жатва" имеет семантику завершения, исполнения, конца, но и вместе с тем - разрушения, хаоса. О последнем говорят строки астрологических предсказаний, в которых упоминается о разрушении в это время крупнейших городов Месопотамии Аккада и Ура. В тех же предсказаниях человеку обещано исполнение всех его желаний именно в конце года.

Тринадцатый вставной месяц принципиально асемантичен: в шумерских текстах он назван "вторым месяцем службы Инанне" (либо "вторым месяцем жатвы"), в ассирийских - "месяцем Ашшура".

Глава III "Семантико-символическая система Ниппурского календаря" посвящена системному анализу Ниппурского календаря. Анализ Ниппурского календаря как системы выявил следующие основные особенности: 1) цикличность, 2) симметрию полугодий, 3) многоуровневое отражение пространственно-временных модификаций. Структура календаря позволяет считать, что формальным индикатором ритуального локуса является триада (три календарных месяца). С I по III месяц действие происходит на земле, с IV по VI - на границе миров, с VII по IX - в подземном мире, с X по XII - вновь на земле. Процесс сюжетного развития внутри календаря также организован триадически - начало, середина и конец, причем на начальной стадии (равноденствия и солнцестояния) преобладает мужское начало (позитивная деятельность), середина связана с выделением и активностью женского (функция противостояния, борьбы, спора), а конечная фаза процесса представляет собой совместное существование двух начал. Композиция календаря как текста основана на одной фабуле - отношение между верхним и нижним мирами. Это отношение реализуется в четырех ситуациях, связанных с триадами: доминирования верхнего мира наверху, ухода верхнего мира вниз и их борьбы, примирения миров и доминирования нижнего мира наверху.

В настоящее время можно предположить, что некоторые шумерские литературные тексты представляют собой литературные обработки общинных литургий, связанных с сезонными и помесячными праздниками. Можно выделить тексты, имеющие отношение ко всем четырем сезонам ниппурского года. Основанием для этого служит фабульный анализ текстов, а также наличие в некоторых из них прямых отсылок к сезонам года. Так, для весенних текстов характерны мотивы победы над неким чудовищем, получения власти над обитаемым миром и восстановления разрушенных потопом храмов. Для летних текстов это уход под землю либо поход в чужую страну и война с ней. Для осени это суд, спор с участием третейского судьи, а также изгнание первого полугодия. Для зимы это потоп, разрушение города и плач по нему, а также магические формулы, искусственно востанавливающие разрушенную жизнь.

Исторический анализ системы Ниппурского календаря в настоящее время почти невозможен. Выдвинута гипотеза солярной ориентированности календаря (все основания приведены в работе), указаны моменты связи с господствующей системой ценностей (патриархальное общество, доминирование природно-космических связей

над человеческим и общественным бытием, невключение в систему богинь-матерей).

Глава IV "Ниппурский календарь в постшумерский период". Здесь последовательно рассматриваются отношения между Ниппурским календарем и несколькими параллельными семантическими системами, обнаруживающими генетическую связь с ним.

Первыми рассмотрены отношения между месяцами Ниппурского календаря и соответственными по порядку вавилоно-ассирийскими месяцами. Связь между ними установилась не ранее аморейского и не позднее касситского времени. Здесь выявлена семантическая корреляция I, III, IV, VI, VII, X, XI, XII месяцев обоих календарей. Так, например, вав.-асс. nisa(n)nu < шум. NESAG "начало, первая жертва"; du'üzu/tamüzu самим названием указывает на связь с севом и жертвами летнему солнцу; elülu/ulülu < elélu "очищать" хорошо согласуется с очищением Инанны, вернувшейся из Подземного мира; tebétu "потопление" и sabátu "побивание (ветром)" показывают связь X и XI месяцев с ветром и наводнением.

Отдельные проблемы представляют оставшиеся четыре месяца вавилоно-ассирийского календаря. Из них наиболее понятно лишь название пятого месяца. Насколько можно судить, оно представляет результат игры словами: с одной стороны, оно может читаться abu "отец" и означать поминки по умершим, с другой - ари (шум. GlS.GI) и означать либо "заросли тростника", либо термин для полого тростника, в котором несут огонь (что-то вроде факела).

Вторым рассматривается вопрос о семантическом сходстве между названиями ниппурских месяцев и зодиакальных созвездий, первые сведения о которых появились только в касситское время. Некоторые названия "созвездий на пути Солнца" буквально напоминают названия ниппурских месяцев, в некоторых угадывается общая с ними семантика, причем в строе солнечного зодиака они занимают одинаковое с ними по порядку место. Например: II GU4.AN.NA "Небесный Бык" = II gu4-si-sa2 "Направление быков"; VI AB.SIN2 "Борозда" = VI km-dINNIN "служба Инанне" (семантика жатвы, дева-нива); VII RIN "Весы" = VII du6-ku3 "Священный Холм" (семантика суда и определения судеб). В чем же причина такого глубинного структурного сходства ? Ответить на этот вопрос помогает таблица гелиакальных восходов MUL.APIN I ii-iii, в которой дано соотношение между календарным месяцем и появляющимся в его первые дни гЬлиакальным созвездием. По-видимому, зодиакальная семантика возникла в Месопотамии в результате перенесения семантики

месяца (возникшей из климатических свойств и их отражения в мифологии коллектива) на изначально асемантичное созвездие, восходящее в начале этого месяца. Впоследствии отдельные характеристики месяцев и связанных с ними созвездий были вторично перенесены на точки солнечной эклиптики - т.н. "знаки Зодиака", на тысячелетия определив основной аппарат ближневосточной и европейской астрологии.

Третья система, структурно и композиционно близкая к Ниппурскому календарю - аккадский эпос о Гильгамеше в его ниневийской версии. Насколько нам известно, впервые гипотеза семантической близости сюжетов аккадского эпоса и образов Зодиака была предложена Франсуа Ленорманом в статье "Потоп и вавилонский эпос" (ЬепогшаШ, 1874 II, 3-146). Автором давалась также таблица корреляций между юлианскими и вавилонскими месяцами, шумерскими (у Ленормана - "символическими") названиями месяцев в краткой и полной форме и знаками Зодиака в греческой системе (71). Естественно, что названия многих месяцев нельзя было прочесть и перевести точно. Естественно и то, что аккадские названия мало чем помогли исследователю в установлении корреляции со знаками Зодиака. Но нельзя не удивляться силе интуиции Ленормана, который при недостаточных знаниях в области клинописи сумел проникнуть в тайну структуры аккадского эпоса и заявить о связи между знаками Зодиака и месяцами вавилонского календаря, не имея в распоряжении надежных сведений о шумерском.

Гипотеза Ленормана оказалась невостребованной и вскоре была забыта, и только в 1961 г. И.МДьяконов независимо от нее пришел к похожему результату. Его замечания о связи Гильгамеша с богом Солнца и гипотеза о путешествии Гильгамеша за вечной жизнью как путешествии Солнца в загробный мир являются доя нас надежной опорой при построении новой таблицы корреляций. В диссертаций все таблички эпоса делятся на три группы по степени доказательности: группа а (I, II, III, VI, VII, УШ-1Х таблички, знаки и месяцы) - сюжетное и композиционное сходство, близкое к абсолютному; группа б (IV, V, X) - частичная корреляция (через локус и основную функцию героя); группа в (XI, XII) -проблема корреляции (через вставные новеллы). Можно сказать, что теперь гипотеза Ленормана получила подтверждение на фундаменте Ниппурского календаря.

Мы рассмотрели четыре взаимозависимых кода, которые месопотамская мысль в разное время использовала доя кодирования

одного события. По нашему мнению, этим событием была годичная смена "стоянок Солнца" на эклиптике и связанная с ней смена явлений природы. Однако, в эпосе о Гильгамеше эта смена затрагивает уже отдельную человеческую личность, изменяя ее поведение и жизненные цели.

В заключении работы приводятся основные выводы исследования.

Анализ семантико-символической системы Ниппурского календаря является возможным только в контексте рассмотрения общеисторической и культурно-исторической проблематики III - начала II тыс. до н.э. Календарь, основанный на корректном согласовании лунного цикла с солнечным, мог сложиться только в эпоху, во-первых, земледельческого общества, во-вторых, раннего государства, в условиях, где налажен повседневный учет и контроль за природными и социальными явлениями, и где осознано влияние солнца на рост злаковых культур и на ритмику сельхозработ. Он представляет собой свидетельство развития человеческого интеллекта в его восхождении от конкретного к абстрактному и от образного к символико-языковому коду восприятия действительности. Необходимость Ниппурского календаря после падения шумерской цивилизации говорит об объективной ценности такой системы ориентации для многих народов древнего Ближнего Востока (до конца Ассирийской империи).

В истории Ниппурского календаря, как сейчас представляется, можно выделить несколько поворотных пунктов, в которых происходило видоизменение системы. Во-первых, таким поворотным пунктом можно считать начало Старовавилонского периода, когда вследствие не совсем по нятных причин календарь города Ниппура был введен в качестве общегосу дарственного. Можно лишь предположить, что в своей идеологии аморейские цари Вавилонии старались во всем походить на старошумерских правителей, и обязательное, пожалуй, даже чрезмерное почитание Ниппура повлекло за собой признание этого городского календаря в качестве главного календаря страны. Во-вторых, много неясного остается для нас в вопросе о переосмыслении системы в Средневавилонском периоде. Тогда появляются первые из известных нам Астролябий с комментариями к ниппурским месяцам (впоследствии переписанные ассирийцами), от того же времени доходят и первые изображения зодиакальных знаков.

За три тысячелетия своего бытования на территории Двуречья календарная система Ниппура изменялась вместе с духовными запросами человеческого общества. В III тыс. она была выражением природно-космического порядка, первичного по отношению к человеку и

содержащего человеческую природу в своем составе. В основе мировоззрения было тогда представление о совершенном подобии земного устройства небесному, являющему себя в бесчисленных феноменах ландшафтного климата и регулярной смене времен года. Во II тыс. Ниппурский календарь символизировал единство государственного центра и периферии, являясь одним из гарантов политической стабильности в Двуречье. К концу этого времени могла обозначиться тенденция к перенесению семантики календарных месяцев на гелиакально восходящие в этих месяцах созвездия. Эти созвездия стали небесными патронами владельцев земельной собственности, и их изображения украшали собой межевые камни касситской Вавилонии. Наконец, в I тыс; на ближних подступах к "осевому времени", основные проблемы устройства космоса и государства рассматривались в плоскости отношений между индивидуумом и окружающим миром, т.е. в сфере этики. На этом этапе ниппурская система, став системой солнечного зодиака, символизировала основные ступени человеческого отношения к миру - от противоборства и попытки покорить его до полного смирения и утраты своего "я".

Дальнейшая история системы находится уже за пределами истории Древнего Востока - это античное наивно-мифологическое осмысление зодиакальных знаков и их символическая реинтерпретация астрологами средневековой Европы.

Основные положения и выводы диссертации изложены в следующих опубликованных работах диссертанта:

1. Мифологема потопа и шумерская историография Петербургское востоковедение, вып. 6 (1994). С. 232-293.

2. Три этюда о Гильгамеше (Шумерологические заметки) -Петербургское востоковедение, вып. 7 (1995). С. 133-146.

3. Гильгамещ и Небесный Бык (К анализу одного календарного мифа) - Кунсткамера, вып. 10 (1996). С. 372-377

4. Священные деревья в шумерской магии - Растения и животные в мифоритуальных системах (Материалы конференции). СПб; 1996. С. 128-130.

5. Филологические методы в историческом исследовании (на примере текстов Древнего Востока) - Информационные технологии в гуманитарных и общественных науках, вып.З "Концептуальная обработка текстов в исторических исследованиях". СПб; 1996. С. 10-18.

6. From gU4-si~sii3 to GU4.AN.NA: image, term and semantic field of the IInd Nippurian month - 43 Rencontre Assyriologique Internationale, Summaries of Papers. Prague, 1996. P. 7-8.

Подписано к печати 25.04.97 . Заказ 107 Тираж 100 Объем I п.л, ЦОП СПГУ. 193034, Санкт-Петербург, наб. Макарова,6.