Ногайцы Северо-Западного Кавказа во внешней политике России во второй половине XVIII - 20-х годов XIX в.

Лобжанидзе, Федор Алексеевич

автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Ногайцы Северо-Западного Кавказа во внешней политике России во второй половине XVIII - 20-х годов XIX в.

Год: 2005
Автор научной работы: Лобжанидзе, Федор Алексеевич
Ученая cтепень: кандидата исторических наук
Место защиты диссертации: Махачкала
Код cпециальности ВАК: 07.00.02

Диссертация по истории на тему 'Ногайцы Северо-Западного Кавказа во внешней политике России во второй половине XVIII - 20-х годов XIX в.'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Ногайцы Северо-Западного Кавказа во внешней политике России во второй половине XVIII - 20-х годов XIX в."

На правах рукописи

Лобжанидзе Федор Алексеевич

НОГАЙЦЫ СЕВЕРО-ЗАПАДНОГО КАВКАЗА ВО ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКЕ РОССИИ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ ХУ1П - 20х ГОДОВ XIX В.

Специальность 07.00.02 - Отечественная история

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Махачкала - 2005

Работа выполнена на кафедре истории Дагестана Дагестанского государственного педагогического университета

Научный руководитель:

Заслуженный деятель нау^РД, доктор исторических наук Кидирниязов Д.С.

Официальные оппоненты:

Доктор исторических наук, профессор Шихсаидов А.Р. Кандидат исторических наук, доцент Криштопа А.Е.

Ведущая организация:

Кабардино-Балкарский институт хуманитарных исследований.

дании диссертационного совета Д. 002.053.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора исторических наук в Институте истории, археологии и этнографии Дагестанского научного центра РАН.

Адрес: 367030, Махачкала, ул. М.Ярагского, 75.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Института истории, археологии и этнографии ДНЦ РАН.

Автореферат разослан «_»_2005 г.

Защита состоится « У »

часов на засе-

Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат исторических наук

Е.И. Иноземцева

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. Исследование истории русско-северокавказских отношений на различных этапах становления российс-: кого многонационального государства относится к актуальным проблемам отечественной историографии. ' •

Актуальность предлагаемой работы в том, что характер и формы политики российского правительства в отношении нерусских народов ■ страны, место каждого из них в общей структуре государства и межэтнические связи - это важнейшие направления исторических исследований, которые могут способствовать выработке новой общегосударствен^ ной идеологии, на деле объединяющей многочисленные народы Российской Федерации.

Особенно важно изучение и обобщение исторического опыта взаимоотношений народов региона с соседними государствами сегодня, когда напряженная политическая обстановка на Кавказе, активизация кавказ-, ской политики западных и некоторых арабских стран привели к ослаб-: лению позиций России на Кавказе, к прямому выдавливанию ее из региона.

В истории Северо-Западного Кавказа внимание исследователей привлекали и привлекают, прежде всего проблемы политического положения местных народов в прошлом, их взаимоотношений с соседями - в первую очередь с Российской империей, султанской Турцией и ее вассалом - Крымским ханством. ■ Начиная с середины XVI в. Северо-Западный Кавказ становится, предметом постоянного соперничества сопредельных государств, но во 2ой пол. XVIII - 20-х гг. XIX вв. особенно обостряется дипломатическая борьба между Османской империей, Крымским ханством и Россией за весь этот субрегион и за каждую из его народностей. Роль и место кубанских ногайцев в этом противоборстве интересов были в тот период весьма заметными, привлекая к себе и по сей день неизменное внимание отечественных и зарубежных исследователей.

элементами системы периодизации исторического процесса на СевероЗападном Кавказе, его оценок и т.п.. Между тем такой «перенос» во многих случаях не позволяет выявить специфические черты этого процесса - к ним можно отнести и предлагаемое здесь выделение исторического периода охватывающего вторую половину XVIII - 20е гг. XIX вв. в общественно-политической жизни Северо-Западного Кавказа в целом и кубанских ногайцев в частности.

Территория исследования. Территориальные рамки диссертации вбирают в себя Северо-Западный Кавказ. Рассматриваемый регион до 1783 г. являлся владением Крымского ханства - вассала султанской Турции. Возможно проследить схожесть военно-политической истории ногайцев Северо-Западного Кавказа и ногайцев западных провинций Крымского ханства. В связи с этим, насколько это было уместно и необходимо, затрагивается территория Северо-Западного Причерноморья. Под территорией Северо-Западного Кавказа понимается бассейн р.Кубани и Восточное Причерноморье. Северо-Западный Кавказ в XVIII -нач. XIX вв. политически и географически занимал особое место в истории соперничества Российской "империи с Оттоманской Портой и ее вассалом - Крымским ханством, поэтому более обстоятельное изучение истории региона и народов, его населявших, в частности, ногайцев, помогло бы объективно подойти к оценке исторических процессов, охвативших Кавказ и Причерноморье в тот период.

Предмет исследования. Объектом настоящего исследования являются ногайцы Северо-Западного Кавказа, а предметом - их историческая специфика и функциональная роль в исторических процессах в масштабах региона. Ограничив исследование лишь рассмотрением роли ногайцев в исторических событиях и процессах, мы сможем получить ответы и на целый ряд более общих, пока дискуссионных вопросов: каким образом Крым вовлекал своих подданных в сферу султанской политики, как и в чем это отразилось во взаимоотношениях между Оттоманской Портой и Российской империей. И, наконец, с военно-политической историей ногайцев связаны почти все более или менее важные шаги Российской империи на Северо-Западном Кавказе, что также не может не вызывать повышенный интерес.

Хронологические рамки исследования охватывают вторую половину XVIII - 20-е годы XIX в. Этот период стал определяющим в

развитии геополитической обстановки на Северо-Западном Кавказе, характеризуемой активизацией кавказской политики Оттоманской Порты с её вассалом - Крымским ханством, и разносторонних отношений России с народами региона, что явилось качественно новым этапом в их политической истории. Нижняя,хронологическая грань обусловлена активизацией России в решении черноморской проблемы, связанной с переменами после воцарения Елизаветы Петровны, декларировавшей возврат к активным методам Петра I. Верхняя грань имеет 2 стороны: внутренняя определяется началом Кавказской войны (для Северо-Западного Кавказа около 1825 г.), а внешняя - Андрианопольским миром, . изменившим международный статус Закубанья. На протяжении всего исследуемого периода Северо-Западный Кавказ был ареной противоборства двух империй - Российской и Османской (за спиной которой стояли Англия и Франция).

Для многих народностей Предкавказья, в числе которых были и ногайцы, середина XVIII - 20-е гг. XIX в. стала временем постоянного втягивания их в жизнь мощного и сложного социально-политического организма - Российской империи. Первым этапом этого процесса было политическое включение в состав многонационального Российского государства и принятие российского Подданства.

Главный исследовательский замысел диссертации: на основе возможно более полного анализа всех доступных источников и специальной литературы провести историко-теоретическое исследование роли и места ногайцев Северо-Западного Кавказа в системе международных отношений Турции и России во 2ой пол. XVIII - 20х гг. XIX вв., включая раскрытие методов и средств реализации кавказской политики сопер-, ничающих держав, а также дать историческую реконструкцию процесса военно-политической борьбы ногайцев совместно с другими народами Северо-Западного Кавказа за свою независимость против притязаний великих держав.

Поставленная цель предполагает решение следующих задач: : - рассмотреть хозяйственную базу,'проживавших на Северо-Западном Кавказе ногайцев* изучить уровень их социального развития и политического устройства; "-• '■• ■" ■ ■

- показать политическое положение ногайцев региона во второй половине XVIII - 20-е годы XIX в.;

! - рассмотреть ногайцев Северо-Западного Кавказа как субъект международных отношений в регионе исследуемого периода, осветив роль

и место ногайцев в стратегических планах Турции, Крыма и России, вместе с методами и средствами реализации этих планов;

- выявить причины ориентации части ногайцев на Россию, другой части - на Крым и Турцию;

- немаловажной задачей является научное обоснование назревшей-необходимости исторического акта - вхождения ногайцев Северо-Западного Кавказа в состав России как закономерного итога исторического процесса.

Эти проблемы требуют переосмысления не только в конкретно-фактологическом, военно-дипломатическом аспектах, но и в историко-тео-ретическом плане.

Историография проблемы. Русско-северокавказские взаимоотношения и целый комплекс вытекающих из них проблем нашли отражение в трудах дореволюционных, советских, современных российских и иностранных авторов. Однако специальные работы непосредственно по исследуемой теме немногочисленны. В работах дооктябрьского периода и новейшего времени собран и систематизирован обильный материал по истории русско-ногайских отношений, да и в целом народов Кавказа и Восточного Причерноморья, затронуты важные аспекты и конкретные события, связанные'с ролью ногайцев в кавказской и восточной политике Российской империи.

В трудах отечественных историков XVIII-XÏX вв. В.Н. Татищева, Н.М. Карамзина, С.М. Соловьева, В.О. Ключевского, В.Д. Смирнова,1 принадлежавших к различным направлениям русской исторической мысли (дворянскому и буржуазному), дается немало сведений о включении Ногайской Орды (позже Большие Ногаи и Малые Ногаи) и других кавказских владений в состав Российского государства. Все они отмечали роль русско-ногайских отношений в укреплении позиций России в данном регионе. Известный российский историк Н.М. Карамзин свою «Историю государства Российского» завершает началом XVII в. - т.е. за полтора столетия до интересующего нас периода. Но тем не менее, в его труде выявлено складывание некоторых важных специфических черт исторического процесса в ногайском обществе, которые

прослеживаются и в XVIII - нач. XIX вв. Базируясь на мощный пласт летиписей, документов ХУ-ХУН вв. знаменитый историк видел в ногайцах значительный фактор истории юго-востока Европы, выделяя при этом Малых Ногаев как вассалов Крыма на Северо-Западном Кавказе, чем и определял их противостояние Московскому государству - а заодно отмечал их немалую и неоднозначную роль в его внешней политике.

Вершиной изучения политики Османской империи на юге России можно, пожалуй, считать труды В.Д. Смирнова. Он составил объемное исследование, главным образом, политических действий вассалов Порты - крымских ханов Гиреев на внутренней и внешней арене, в частности и на Северо-Западном Кавказе. Следует отметить, что работа В.Д. Смирнова,1 несмотря на все недостатки (материал страдает бессистемностью, нагромождением фактов и т.д.), имеет исключительную ценность. Ценность ее, прежде всего, в богатстве фактического материала, а не в его истолковании.

Наиболее ярким представителем охранно-монархического направления исторической науки был русский ученый, дипломат С.С. Татищев. В своих трудах по вопросам внешней политики Российской империи он всячески пытался доказать миролюбие и бескорыстие внешнеполитического курса русского царизма на Востоке вообще и на СевероЗападном Кавказе, в частности.2 Например, автор утверждал, что приобретение Россией нескольких крепостей на восточном побережье Черного моря не могло нарушить европейского равновесия, автор считал неадекватную реакцию Англии на действия царизма доказательством ее агрессивности. Но в пылу защиты завоевательной политики ;. царизма Татищев сделал весьма ценное признание - «действия русских на Кавказе, хотя и в меньших масштабах, но аналогичны английским захватам в Индии».

Аналогичную с С.С. Татищевым позицию в освещении восточного вопроса занимал и С. Жигарев.3 Автор признал как второстепенный

1 Смирнов В.Д. Крымское ханство под верховенством Оттоманской Порты в XVIII столетии. СПб., 1889.

. 2 Татищев С.С. Из Прошлого русской дипломатии. СПб., 1887; Он же: Дипломатические беседы о внешней политике России. СПб., 1898.

3 Жигарев С. Русская политика в восточном вопросе. М., 1896.

фактор наличие у Российской империи экономических интересов на Востоке, корень же противоречий С. Жигарев, как и другие, искал в религиозных различиях.

Среди разнообразной литературы о Северо-Западном Кавказе богатейшим обилием фактов и добротной источниковой базой отличаются труды П.Г. Буткова, Н.Ф. Дубровина, В.А. Потто, П. Левашова1 и мн.др.

Известный историк Ф.А. Щербина в своей работе «История Кубанского казачьего войска» (Екатеринодар, 1910. Т. 1) назвал ногайцев «главной массой кубанских степей». Производимые ими набеги он считал следствием кочевого уклада, способом существования, а не признаком состояния войны. Причинами напряженности русско-ногайских отношений Ф.А. Щербина считал религиозную рознь, а также стремление России уцержать Предкавказье за собой и не допустить политического влияния здесь Турции. Расправу, учиненную над кубанскими ногайцами, выселение их с Кубани автор оправдывает политической необходимостью. Для заселения Северо-Западного Кавказа русским населением, по мнению Ф.А. Щербины, нужно было передвинуть беспокойных жителей с мест их обитания. Набеги давали поводы для осуществления жестоких мер.2

Важные, более или менее достоверные сведения о социально-экономическом уровне развития и общественно-политическом строе ногайцев Северо-Западного Кавказа в XVIII в. содержат труды С.М. Бро-невского, К. Пейсонеля3 и др. К сожалению, эти авторы рассматривали все вопросы истории народов Северо-Западного Кавказа, их контакты друг с другом, взаимоотношения с Россией, а также внешнеполитический курс царизма на Кавказе с великодержавных, официально-монархических позиций.

'Бутков П.Г. Материалы для новой истории Кавказа с 1722 по 1803 год. СПб., 1869. Ч. 1-3; Дубровин Н.Ф. История войны и владычества русских на Кавказе. СПб., 1886. Т. 1-6; Потто В.А. История 44 Драгунского нижегородского полка. СПб., 1883. Т. 2; Он же: Два века Терского казачества. Владикавказ, 1912; Левашов П. Картина или описание всех нашествий на Россию татар, турков, их тут браней, грабительств и опустошений, начавшихся в половине десятого века и почти беспрерывно через восемь сот лет продолжавшихся. СПб.! 1792.

2 Щербина Ф.А. История Кубанского казачьего войска. Екатеринодар, 1910. Т. 1.

3 Броневскнн С.М. Новейшие географические и исторические известия о Кавказе. М., 1823. Ч. 1-2; Западно-кавказские горцы и ногайцы в XVIII столетии по Пейсонелю // Кубанский сборник. Екатеринодар, 1891. Т. 2.

Историки этого направления, возвеличивая царизм, рассматривали события, происходившие на Северо-Западном Кавказе, в основном, через призму русско-турецких отношений, искажая при этом главную причину противостояния этих держав, трактуя суть «восточного вопроса», только как борьбу христианства с мусульманством, Европы с Азией, где агрессивной стороной всегда была Османская империя.

Зарубежные авторы проявляли и проявляют интерес к истории народов Северо-Западного Кавказа. Основное их внимание направлено на изучение русско-северокавказских взаимоотношений, а в их рамках русско-ногайских и ногайско-османских отношений.

Освещая со своих позиций суть международных событий, связанных с восточным вопросом, большинство зарубежных историков не разглядели или не хотели разглядеть роста российской ориентации народов Северо-Западного Кавказа. Они пытаются доказать, что Российская империя изначально преследовала агрессивные планы по отношению к Северо-Западному Кавказу и Восточному Причерноморью. В противостоянии России и Оттоманской Порты, по их мнению, Россия, якобы, всегда -выступала как агрессор, а западные державы лишь защищали Турцию. В работах турецких исследователей Э.З. Карала, Ф. Армаоглу, Н. Акшита, Ш. Зия, У. Джошкуна, Т. Унала, А. Тюркгельды и др. отсутствует дифференцированный анализ социально-экономических предпосылок вхождения народов Северо-Западного Кавказа в состав • России.1 По мнению этих историков, только одна Россия преследовала завоевательные колонизаторские цели, а Турция лишь защищала «единоверных» кавказцев.

В целом зарубежная историография практически не поставила вопроса о народах Северо-Западного Кавказа как субъекте международных отношений, в искаженном свете представила российскую политику в регионе, а наступление Оттоманской Порты на северокавказские земли трактовала как оборонительные мероприятия. Но нельзя не отметить и позитивную сторону их работ: помимо поверхностных компиляций и откровенно политических инсинуаций зарубежная историография имеет и . фундаментальные исследования, основанные на большом фактическом материале.2

1 Ибрагимбейли X. Указ. соч. С. 190.

2 Hammer H.Geschichte der Chan der Krim unter osmanischer Herrschaft. Ween, 1856; Berkok I. Tarihte Kafkasya. Istambul, 1958.

Кавказская проблема занимала значительное место в советской историографии. С марксистско-ленинских позиций освещала она многие стороны взаимоотношений народов Северо-Западного Кавказа с Россией. Отмечая в целом колониальную сущность восточной политики России, советские авторы подчеркивали и прогрессивную роль России в исторических судьбах народов Кавказа.

В 20-х гг. XX в. большое внимание политике Российской империи на Северо-Западном Кавказе уделил М.Н. Покровский.1 Акцентируя внимание на разоблачении российского самодержавия как самого сильного оплота реакции, М.Н. Покровский останавливался преимущественно на отрицательных сторонах политики царизма, что и обусловило игнорирование им тех дружеских связей, которые складывались, вопреки воле реакционных кругов, между местными народами и русскими.

В новейшее время появилось огромное количество разноплановых обобщающих трудов, монографий, статей, в которых освещены разные стороны истории народов Северо-Западного Кавказа и внешнеполитического курса Российской империи в отношении народов региона.

Взаимоотношения России с Крымским ханством и ногайцами в первой половине XVII в. обстоятельно рассмотрены в капитальном труде A.A. Новосельского.2 Он в центре своей работы, на основе глубокого источниковедческого анализа, интереснейших методологических наблюдений и выводов, поставил русско-крымские и русско-ногайские отношения. В целом, в монографии A.A. Новосельского рассмотрен весь сложный комплекс взаимоотношений Российской империи с народами Северо-Западного Кавказа, Причерноморья и ряда других стран. Он также доказывает ошибочность выводов дореволюционных авторов, которые сводили всю внешнюю политику Крымского ханства к грабежу соседей.3

1 Покровский М.Н. Дипломатия и войны царской России в XIX столетии. М., 1923.

2 Новосельскйй А.А. Борьба Московского государства с татарами в первой половине XVII в. М.; Л., 1948.

5 Там же. С. 419.

щие разделы этих обобщающих работ, в которых раскрываются вопросы социально-экономических, политических и культурных взаимоотношений ногайцев с соседними горскими народами и Россией. Вместе с тем следует отметить, что с момента выхода этих, работ историческая наука обогатилась новым корпусом документальных источников, часть которых вводится в оборот в данном исследовании.

Тогда же наметилась специализация в изучении тех или иных проблем исторической науки, в результате чего в сферу интересов исследователей попадали некоторые страницы истории ногайцев Северо-Западного Кавказа. Вместе с тем проблематика таких трудов была огра- . ничена: в целом, заметно преобладание в них этнографических исследований.

В истории изучения ногайцев региона, пожалуй, наиболее острой является проблема определения места ногайского народа во внутренней и внешней политике Оттоманской Порты и Российской империи.

Исследователи по-разному оценивают взаимоотношения ногайцев Северо-Западного Кавказа с Россией до конца XVIII в. Известный кавказовед Е.П. Алексеева отношения ногайцев с Россией XVI-XVIII вв. определила политическим союзом, скрепленным постоянными экономическими и торговыми отношениями.1 По мнению историков Д.А. Напсо и С.А. Чекменева, известные акты вхождения ногайцев в состав России носили в основном условный характер и не соблюдались.2 Т.М. Феофилактова отношения России с ногайцами в XVIII в. определяет как военно-политические.3 Большая часть историков считает, что причиной русско-турецких войн, принесших бедствия ногайцам Северо-Западного Кавказа, были не приграничные конфликты, а противоборство между Оттоманской Портой, Российской империей, западными державами - Англией и Францией (Ахмадов Я.З., Сотавов H.A., Джахиев Г.А.

1 Алексеева Е.П. Истоки дружбы народов Северного Кавказа с русским народом (IX-XVII) // Вопросы археологии и истории Карачаево-Черкесии, 1991. С. 68-73.

1 Напсо Д.А., Чекменев С.А. Надежда и доверие. Черкесск, 1993.

3 Феофилактова Т.М. Политические отношения России с народами Северо-Западного Кавказа в период подготовки второй русско-турецкой войны (1783-1787) // Россия и Черкесия (вторая половина XV11I-XIX вв.). Майкоп, 1995. С. 69-71,74; Она же: Северо-Западный Кавказ в русско-турецких отношениях в 1774-1777 гг. // Известия СКНЦВШ. Общественные науки. Ростов н/Д, 1977. Хз 2. С. 73-79.

и др.)-1 Некоторые исследователи (О.Б. Демин, В.А. Пирко) видят в ногайцах региона дестабилизирующий элемент в межгосударственных взаимоотношениях.2

Наиболее близки к исследуемой теме труды отечественных историков E.H. Кушевой, В.Г. Гаджиева, Б.Г. Алиева, М.-С.К. Умаханова, М.Р. Гасанова, В.Б. Вилинбахова, И.И. Якубовой, H.A. Магомедова, Б.К. Мальбахова, К.Ф. Дзамихова, А.Ю. Чирг3 и др. В их исследованиях рассматриваются сложные, противоречивые, порой взаимоисключающие взаимоотношения народов Кавказа, Крыма с Россией, Турцией, Ираном.

Для нашей диссертационной работы особенно важны труды отечественных историков, в которых рассматривались различные аспекты политической истории ногайцев. Эти исследования М.Г. Сафаргалиева, Е.П. Алексеевой, С.Ш. Гаджиевой, Б.Б. Кочекаева, JI.H. Кужелевой, И.Х. Калмыкова, Р.Х. Керейтова, А.И. Сикалиева, Д.С. Кидирниязова,

1 Ахмадов Я.З. Народы Северного Кавказа во внешней политике России, Ирана и Османской империи (XVI - первая четверть XVIII в.). Автореф. дисс. «а соиск. уч. степ, д.и.н. Ростов-н/Д., 1989; Сотавов H.A. Северный Кавказ в русско-иранских и русско-турецких отношениях в XVIII в. М., 1991; Джахисв Г.А. Дагестан в международных отношениях на Кавказе (1813-1829 гг.). Махачкала, 1991.

2 Демин О.Б. Приазовье второй четверти XVII века и формирование мировой системы государств // 350-летие Азовского осадного сидения (тезисы докладов конференции). Азов, 1991; Пирко ВЛ. Роль народных миграций в заселении и освоении Северного Приазовья (XVI-XVIII вв.) // Социально-демографические процессы в российской деревне (XVI - начало XVIII в.). Вып. 2. Таллин, 1986.

3 Кушева E.H. Народы Северного Кавказа и их связи с Россией (Вторая половина XVI - 30-е годы XVII века). М., 1963; Гаджиев В.Г. Роль России в истории Дагестана. М., 1965; Алиев Б.Г., Умаханов М.-С.К. Историческая география Дагестана XVII - нач. XIX в. Махачкала, 1999. Кн. 1; Гасанов М.Р. Исторические связи Дагестана и Грузии. Махачкала, 1991; Вилинбахов В.Б. Из истории русско-кабардинского боевого сотрудничества. Нальчик, 1982; Якубова И.И. Северный Кавказ в русско-турецких отношениях в 40-70-с годы XVIII в. Нальчик, 1993; Магомедов H.A. Дербентское ханство в русско-иранских и русско-турецких взаимоотношениях во второй пол. XVIII - нач. XIX в. Махачкала, 2000; Мальбахов Б.К., Дзамнхов К.Ф. Кабарда во взаимоотношениях России с Кавказом, Поволжьем и Крымским ханством. Нальчик, 1996; Чирг А.Ю. Развитие общественно-политического строя адыгов Северо-Западного Кавказа (конец XVIII - 60-е гг. XIX в.). Майкоп, 2002.

B.B. Трепавлова, M.A. Булгаровой, A.X. Курмансеитовой, A.A. Ялбул-ганова1 и др.

На рубеже XX-XXI вв. в ВАКе России утверждены диссертации на соискание ученых степеней кандидатов и докторов нового поколения, как A.A. Ялбулганов, М.Б. Гимбатова, A.A. Ярлыкапов, Э.Г. Джахиева, 3.3. Зинеева, С.И.Алиева, А.Х. Курмансеитова, Б.М. Алимова, Х.Б. Салиева2 и др.

1 Сафаргалиев М.Г. Распад Золотой Орды. Саранск, 1960; Он же: Ногайская орда во второй половине XVI в. // Сборник научных работ Мордовского пединститута. Саранск, 1949. С. 32-56; Алексеева Е.П. Древняя и средневековая история Карачаево-Черкесии. М., 1971; Она же: Очерки по экономике и культуре народов Черкесии в XVI-XVII вв. Черкесск, 1957; Гаджисва С.Ш. Материальная культура ногайцев в XIX -начале XX в. М., 1976; Она же: Очерки истории семьи и брака у ногайцев XIX - начале XX в. М., 1979; Кужелсва JI.H. Ногайцы (Из истории ногайцев XVIII - нач. XX в.) // Ученые записки ИИЯЛ Дагфилиала АН СССР. Махачкала, 1964. Т. 13. Серия историческая; Кочекаев Б.Б. Социально-экономическое и политическое развитие ногайского об-ществав XIX - начале XX века. Алма-Ата, 1973; Он же: Ногайско-русские отношения в XV-XVIII вв. Алма-Ата, 1988; Калмыков И.Х., Керейтов 1\Х., Сикалиев А.И. Ногайцы / Историко-этнографический очерк. Черкесск, 1988; Сикалиев А.И. Ногайский героический эпос; Керейтов Р.Х. Этническая история ногайцев (к проблеме этногенети-ческих связей ногайцев). Ставрополь, 1999; Кидирниязов Д.С. Ногайцы bXV-XVTO вв. (Проблемы политических, экономических и культурных взаимоотношений с сопредельными странами и народами). Махачкала, 2000; Трепавлов В.В. История 11огайской Орды. М., 2001; Булгарова М.А. Ногайская топонимия. Ставрополь, 1999; Курмансеитова АЛ. Древо познания. Черкесск, 1996; Ялбулганов A.A. Очерки военной истории ногайцев. М., 1999.

2 Ялбулганов A.A. Ногайцы Северного Кавказа в XVIII-XIX вв. (проблемы социально-экономического строя): Автореф. дисс.... канд. ист. наук. М., 1995; Гимбатова М.Б. Роль половецко-кипчакского компонента в формировании ногайского этноса. Автореф.

дис____канд. ист. наук. Махачкала, 1998; Ярлыкапов A.A. Ислам у степных ногайцев в

XX веке (историко-этнографичсское исследование): Автореф. дис.... канд. ист. наук. М., 1999; Джахиева Э.Г. Кумыкские владения в международных отношениях в конце XVIII -нач. XIXв. (1774-1826 гг.): Автореф. дис.... канд. исх наук. Махачкала, 1998;Зинеева33. Ногайцы Северо-Западного Прикаспия в первой половине XVIII в.: Автореф. дис. ... канд. ист. наук. Махачкала, 2001. Алиева С.И. Ногайцы Северо-Западного Кавказа в исторических процессах XVOT-XX в.: Автореф. дис.... канд. ист. наук. Краснодар, 2000; Курмансеитова А.Х. Книжная культура ногайцев (XIX - нач. XX в.). Автореф. дис.... канд. ист. наук. Махачкала, 2003; Алимова Б.М. Пища и культура питания тюркоязыч-ных народов Дагестана в XIX - нач. XX в.: Общее и особенное в свете генетических истоков и этнокультурных взаимодействий: Автореф. дис.... доктора ист. наук, Махачкала, 2003; Салиева Х.Б. Ногайская Орда во взаимоотношениях России с Казанским ханством в конце XV - середине XVI в.: Автореф. дис.... канд. ист. наук. Махачкала, 2004.

В работах отечественных исследователей советского периода и новейшего времени на основе большой совокупности русских и местных источников удалось показать и доказать, что ногайцы, в целом Кавказ и Восточное Причерноморье имели важнейшее значение в политике Российского государства. Одним из основных выводов этих исследований является то, что сближение кавказских народов с Россией было не случайным, а объективно закономерным явлением, обоюдно выгодным для обеих сторон. Вхождение Северо-Западного Кавказа в состав России большинство исследователей считают прогрессивным для северокавказских народов, хотя критикуют методы и формы, посредством которых это произошло.

Подводя итог обзору научной литературы, отметим, что несмотря на специальные работы по истории ногайцев все еще отсутствуют обобщающие исследования, ще были бы выявлены специфические черты процессов, происходивших в рассматриваемое время в ногайском обществе.

В данной работе диссертант, естественно, учитывал и опирался на результаты исследований как своих предшественников, так и современников. Вместе с тем, счел необходимым сосредоточить основное внимание на выяснении менее изученных вопросов внутриполитического и, в особенности, внешнеполитического положения ногайцев в исследуемое время.

Хотя в отечественной историографии основательно изучены многие аспекты истории взаимоотношений народов Северо-Западного Кавказа с Россией и Османской империей, все же освещение места и роли ногайцев в этих процессах во второй половине XVIII - начале XIX в. и конкретное их изучение до настоящего времени не предпринимались - это и составляет основную задачу данного исследования.

Источниковая база исследования основана на широком круге разных по характеру и содержанию материалов. При анализе узловых вопросов преимущество отдавалось разноплановым и различным по содержанию и характеру источникам: архивным документам, правительственным актам, опубликованным документальным материалам, путевым заметкам и другим сочинениям современников, различным мемуарам, официальной, деловой и дипломатической переписке, работам исследователей.

Ставропольского края (ГАСК, Ставрополь), Рукописного фонда Института истории, археологии и этнографии Дагестанского научного центра Российской Академии наук (РФ ИИАЭ ДНЦ РАН, Махачкала). Часть из них введена в научный оборот впервые. .

Из материалов РГАДА в исследовании использовались фонды: «Кавказские дела» (Ф. 23), «Сношения России с Турцией» (ф. 89), .«Сношения России с Крымом (123); «Кубанские дела» (ф. 120). Документы фондов раскрывают положение дел на Северо-Западном Кавказе в исследуемый период. Особую ценность имеют содержащиеся в фондах тексты грамот, договоров, обязательств российских и турецких правительств, которые затрагивают факты нападений ногайцев на российские пределы, участия их в каких-то организованных походах против России. Данные из фондов РГАДА позволяют восстановить причины раскола ногайцев на Северо-Западном Кавказе в 70-е-80-е гг. XVIII в. Одни из них придерживались пророс-сийской ориентации, а другие декларировали независимость, неповиновение пророссийскому ставленнику крымскому хану Шагин-Гирею. Кроме того, сведения из фондов РГАДА помогают выявить различия в политических и, соответственно, боевых установках тех или иных ногайских подразделений, проживавших в регионе.

Из фондов АВПРИ это: «Ногайские дела», «Кубанские дела», «Едисанс-кие дела» и др. В отмеченных фондах содержится богатейший архивный материал, дающий возможность исследовать политику России в регионе и раскрыть ее роль в международных отношениях, которые складывались на Северо-Западном Кавказе и Восточном Причерноморье.

По интересующей нас теме большой материал выявлен нами в РГВИА. Рассредоточенные в фондах: «Военно-ученый архив» (ф. ВУА), «Дела князя Потемкина-Таврического» (ф: 52) - документы и материалы свидетельствуют о дипломатическом, политическом и военном противостоянии на Северо-Западном Кавказе между Оттоманской Поргой и Крьшским ханством, с одной стороны, и Россией - с другой. Этот материал позволяет вникнуть во внешнеполитические планы противоборствующих держав, понять методы и приемы их реализации. В фондах РГВИА содержится и материал для более полного раскрытия вопросов социального, политического, военного положения в регионе и отношения ногайцев к процессам и событиям, происходившим на Северо-Западном Кавказе, а также их участие в многочисленных войнах Российской империи с султанской Турцией на стороне первой.

Весьма ценными по своей значимости явились материалы, извлеченные из местных архивохранилищ.

Документы фондов ГАКК «Канцелярия начальника Кубанской Области и наказного атамана Кубанского казачьего войска» (ф. 454), «Канцелярия наказного атамана Черноморского казачьего войска» (ф. 249), «Коллекция документов по истории Кубанского казачьего войска» (ф. 670), «Канцелярия начальника Нижне-Кубанской кордонной линии Кубанского казачьего войска» (ф.'261), «Производство рациональных дел наказному атаману, Начальнику Штаба и другим чиновникам, избранным для поручений в За-кубанском крае» (ф. 327), «Канцелярия помощника начальника Кубанской области по управлению горцами» (ф. 774), «Комиссия по разбору сословных прав горцев Кубанской, Терской областей» (ф. 348), «Кубанская областная межевая Чертежная комиссия Кубанского казачьего войска» (ф. 574) и др. дали возможность рассмотреть жизнедеятельность ногайцев региона в российских правовых, социально-экономических условиях, а также боевые выступления ногайцев против присутствия России на Северо-Западном Кавказе, о взаимных столкновениях и нападениях русских войск и заку-банских ногайцев, имевших место добровольных переходах ногайцев из Закубанья на российскую сторону и т.д.

Ценный материал извлечен диссертантом из Рукописного фонда ИИАЭ ДНЦ РАН: «Джанибеков А.-Х.Ш. Очерки по истории ногайцев» (ф. 2), «Ка-пельшродский Ф.О. Караногай - страна кочевников и патриархального бьгга» (ф. 5) и др.

Эти документы дали возможность существенно углубить исследуемую тему русско-ногайских взаимоотношений, отношений той или иной части ногайцев к событиям, а также степень их участия во внешнеполитических мероприятиях. Привлеченные документы дополнили известные моменты в освещении укрепления позиций России в регионе.

Многие из архивных документов, привлеченных автором, были опубликованы еще в дореволюционный период. Из них наибольшую ценность представляют «Акты, собранные Кавказской археографической комиссией» (Тиф-

лис, 1866-1873. Т. 1-12). Здесь собран и систематизирован огромный документальный материал официального характера, извлеченный из архивов главного управления наместника царя на Кавказе.

Ценной публикацией по нашей теме является сборник Т. Юзефовича «Договоры России с Востоком, политические и торговые» (СПб., 1869), в котором сосредоточены наиболее значительные соглашения России и Турции с 1700 по 1856 год. В этих соглашениях имеются и статьи, касающиеся ногайцев Северо-Западного Кавказа. ___

Важнейшие документы касательно ногайцев Северо-Западного Кавказа, в том числе их взаимоотношений с Российской империей во второй половине XVIII - 20-х гг. XIX в., были помещены в изданиях: «Полное собрание законов Российской империи (СПб., 1830); «Сборник русского исторического общества (СПб., 1867-1896. Т. 13. Ч. 3. Т. 27. Ч. 4. Т. 87. Ч. 5. Т. 97. Ч. 6. Т. 118. Ч. 7. Т. 135. Ч. 8), «Архив Государственного Совета» (СПб., 1869. Т. 1.4.1), «Материалы для географии и статистики России, собранные офицерами Генерального Штаба» (СПб., 1862.4.1).

Важное значение имеют материалы, извлеченные из архивов и вошедшие в четырехтомник Н. Дубровина «Присоединение Крыма к России. Рескрипты, письма, реляции и донесения» (СПб., 1885-1889).

При написании данной работы диссертантом были использованы материалы периодической печати: сборников, газет, журналов: «Военный сборник», «Кавказский сборник», «Русский архив», «Русский вестник», «Кавказ», «Записки императорского русского географического общества» и др. В них опубликованы сведения по политической истории народов Северо-Западного Кавказа, в частности и ногайцев.

Во 2-ой пол. XX в. были опубликованы архивные материалы XVIII-XIX • вв. из фондов РГАДА, AB ПРИ, РГВИА, а также местных архивов, открывшие новый этап в изучении взаимоотношений России с народами Северного Кавказа, с ногайцами в частности. Прежде всего это: «A.B. Суворов. Сборник документов» (М., 1951. Т. 2), «Кабардино-русские отношения в XVI-XVIII вв.» (М., 1957. Т. 1-2), «История, география и этнография Дагестана. XVIII-XIX вв. Архивные материалы» (М., 1958), «Русско-дагестанские отношения в XVIII - начале XIX в.» (М., 1988), «Ногайцы Дагестана и Северного Кавказа / Документы XVII-XVIII вв.» (Махачкала, 1998) и др.

Комплексное использование всей совокупности разнохарактерных источников и материалов с учетом достижений отечественной историографии позволило нам реконструировать относительно полную картину внешнеполитического положения ногайцев Северо-Западного Кавказа во взаимо-

отношениях Российской империи с Османской империей и Крымом во второй половине XVIII - 20-х гг. XIX в.

Апробация. Работа была обсуждена на заседании кафедры истории Дагестана Дагестанского государственного педагогического университета.

Основные положения, содержание и выводы диссертации нашли свое отражение в четырех научных публикациях автора.

П. СТРУКТУРАМ ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Структура работы. Диссертация состоит из введения, 3 глав (7 параграфов), заключения, библиографии, списка сокращений, приложения (карта).

Во введении обосновывается актуальность темы, формулируются цели и задачи исследования, характеризуются его методологические основы, определяется степень изученности проблемы, источниковая база, а также научная новизна и практическая значимость работы.

Глава I. Социально-экономическое развитие и политическое положение ногайцев Северо-Западного Кавказа (вторая половина XVIII - 20-е годы XIX в.) состоит из трех параграфов.

В первом параграфе дана картина расселения и численности ногайцев, прослеживаются изменения, которым подверглась территория проживания ногайского населения в рассматриваемое время.

В XVIII в. Предкавказье и Северо-Западном Кавказе кочевали ногайские улусы (орды) - буджакская, джембойлуковская, едишкульская и еди-санская. По данным современников начала XVIII в. на Северо-Западном Кавказе проживали следующие ногайские роды (тухумы): бурлак, иште-рек, кытай, ямансадак ногаилы, численность которых достигала до 22 тыс. человек.

Неоднократные походы крымских ханов и калмыцких тайш, происходившие в первой половине XVIII в., нарушали кочевья ногайцев и вызывали их многочисленные передвижения.

Едисанцы и джембойлуковцы, поселившись на Кубани, продолжали подвергаться калмыцким нападениям и потому в 1728 г. с разрешения крымского хана переселились в Крым. Хан перевел их за Перекоп, а затем за реку Днепр.

По сведениям К. Пейсонеля (сер. XVIII в.) на Северо-Западном Кавказе и Восточном Причерноморье ногайцы, разделенные на 4 крупные орды: Буджакская, Едисанская, Джембойлуковская, Кубанская - кочевали от р. Дуная до Азова и Кубани.

Согласно данным Гильденштедта, в 70-е гг. XVIII в., на Кубани между устьями Зеленчука и Арса располагалось 8 тыс. семей касаевцев.

В период русско-турецкой войны 1768-1774 гг. под влиянием побед российских войск и русской агитации ногайцы, находившиеся в Крыму, вышли из-под османского владычества. В связи с решением Государственного Совета о переселении ногайцев на Кубань, в 1771 г. ногайцы перешли Дон и расположились по правую сторону р. Кубань, на берегах Ей, Есени, Кирпи-лей. Всех кубанских ногайцев насчитывалось до 80 тыс. Из них буджакс-кий улус кочевал возле Ейского залива, едисанцы по левой стороне Ка-гальника, по Чубуру, по р. Калалы; джембойлуковцы - между Челбасом и вершиною Ей, а едишкульцы - между Кирпилей и Аганлою, по Каракубани и возле Копыла.

В конце XVIII - начале XIX в. ногайские роды (тухумы): мангиты, кипчаки, наврузовцы, мансуровцы и каспулаговцы занимали земли по р. Уру-пу (мангиты и кипчаки), по обеим сторонам Большого Зеленчука в 40 верстах от Невинного мыса, а также около устьев рек Большой и Малой Те-гень. Часть мансуровцев и наврузовцев жила оседло, часть кочевала. В 90-х гг. XVIII в. большая часть наврузовцев, насчитывавших 2 тыс. семей, жила по р. Кубани, меньшая, около 400 душ м.п., обитала около Бештау. Касаевцы (8 тыс. семей) расселялись по р. Куме, между ручьями Энгелик и Псемука, а также по Кубани. К касаевцам относились также ногайцы князей Мансуровых, кочевавшие по Большому Зеленчуку и Урупу. Кроме того, мансуровские ногайцы жили также в горах по ту сторону р.Кубани, на узком горном перевале при впадении справа ручья Инал в р. Уруп и по левым притокам Урупа - Большому и Малому Тегеням. В начале XIX в. 450 семей мансуровцев переселились с р. Зеленчука на р. Ходзь (приток Лабы).

В 1822 г. ногайцы Северного Кавказа были объединены в 4 приставства. закубанские ногайцы (четвертое приставство) проживали по р. Тохтамышу и по левому берегу Кубани от устья р. Джегуты до Прочного Окопа.

Второй параграф освещает хозяйство ногайцев. Ногайцы Северо-Западного Кавказа в исследуемое время вели кочевой, полукочевой и оседлый образ жизни. Основным занятием их было скотоводство. Они разводили овец, крупный рогатый скот, лошадей и верблюдов.

Наряду со скотоводством ногайцы занимались и земледелием. Следует отметить, что переход от скотоводства как главного направления в хозяйстве к земледелию, у кубанских ногайцев завершался раньше, чем у других групп ногайцев. Определенную роль здесь сыграла близость рус-

ских поселенцев и соседних народов к ногайцам Северо-Западного Кавказа. Кроме того, кубанские ногайцы проживали на более плодородных землях.

Подсобными занятиями ногайцев региона, как и прежде, были домашние промыслы и ремесла, сырьем для которых служили продукты животноводства, металл и лесоматериалы.

В исследуемое время торговля ногайцев была в основном меновой.

С усилением России на Северо-Западном Кавказе экономические связи ее с местным населением значительно расширились. Свою роль в этом сыграло и открытие на Кавказской линии меновых дворов. Первые меновые дворы на Кубани были открыты в конце XVIII в. Однако российское правительство, рассматривая и торговлю как средство укрепления своих позиций, как орудие давления и воздействия на местное население, всячески регламентировало обменную торговлю с ними. Поэтому в 1780 г., например, предлагалось проводить меновую торговлю в таких пунктах, как Ека-теринодар, Ставрополь, Георгиевск. В указе от 9 мая 1785 г. об открытии Кавказского наместничества также указывалось о необходимости заводить города для «развития торговли с местными народами».

Несмотря на то, что меновые дворы носили по своей сущности колониально-грабительский характер, все же они сыграли некоторую положительную роль в торгово-экономических связях народов региона. Такие связи с Россией имели прогрессивное значение для ногайцев, поскольку стимулировали рост местного производства, и в этом отношении они принципиально отличались от торговли с крымско-османскими купцами.

Третий параграф изучает социальный состав и административно-политическое устройство ногайского общества. Ногайское общество в рассматриваемое время было разделено на два сословия.

Привилегированное сословие было представлено в лице князей (биев), мурз, кайбаши. К этому сословию также относились представители мусульманского духовенства (кадии, эфенди, муллы).

К эксплуатируемому сословию ногайцев Северо-Западного Кавказа относились уздени, байгуши, джоллукулы, джолсызкулы.

До присоединения Крыма к России (1783) буджакский, едисанский, джембойлуковский и кубанский улусы входили в состав Крымского ханства. Каждый улус сохранял самостоятельное управление и, в свою очередь, был разделен на мелкие аульные общины.

Буджакский, едисанский и кубанский улусы управлялись каждый особым сераскером, а джембойлуковский - каймаканом (заместитель, наместник). Сераскеры как наместники крымского хана во время войны командовали войсками. Двор сераскеров был организован так же, как двор крымского хана, включая и свой диван (коллегия высших сановников).

Сераскеров выбирали чаще всего из рода Гиреев, царствовавшего в Крыму. Впрочем, случалось, что хан избирал сераскера из ногайцев; тогда он просто именовался бием или мурзою с прибавлением титула сераскера или каймакана. Например, во второй половине XVIII в. во главе едисанс-кого улуса стоял Джанмагомед-бий.

В каждом улусе был батыр-мурза, или глава знати, обычно старший из «дворян первой фамилии».

Кроме сераскеров и мурз, в каждом ауле были еще судьи для решения дел, и старшины для сбора податей.

Дела в суде - маслагате разбирались мурзами и старшинами. До присоединения ногайцев Северо-Западного Кавказа к России маслагагскому суду были подведомственны все уголовные и гражданские дела, за исключени-" ем семейных и наследственных дел, а «также преступлений, преимущественно до веры касаемых», которые рассматривались шариатскими судами.

После вхождения ногайцев в состав России российские генералы и чиновники установили новое военно-административное управление. В начале XIX в. высшая власть в ногайском народе была сосредоточена в руках военного командования.

Следует отметить, что в конце XVIII - начале XIX в. система управления ногайцами менялась несколько раз. Так, в 1793 г. населенная ими территория на Северном Кавказе была разделена российскими властями на три приставсгва. В самом начале XIX в. управление ногайцами было в ведении Кавказского генерал-губернатора. Несколько позже, с 1802 г., ими ведала Государственная коллегия иностранных дел. Непосредственное управление ногайцами, согласно инструкции, утвержденной 28 мая 1802 г., возлагалось на Главного пристава и трех частных приставов. Следует отметить, что с учреждением российской администрации на Кавказе, немало представителей ногайской знати поступили на службу в военно-колониальные управления. Так, в частности, в 1803 г. главным ногайским приставом был назначен ногаец, генерал-майор Султан Менши-Гирей.

В 1822 г. территория, населенная северокавказскими ногайцами, бьша разделена российскими властями на 4 приставства. Ногайцы Северо-За-

падного Кавказа входили в четвертое приставство. Во главе приставства стоял частный пристав, назначаемый властями. Частные приставы подчинялись главному приставу в г. Ставрополе.

Глава II «Ногайцы Северо-Западного Кавказа в системе политики Российской империи и султанской Турции в 60-70-е гг. XVIII в.» состоит из двух параграфов. Параграф I освещает участие ногайцев в русско-османских отношениях в 1768-1774 гг.

Во 2-ой пол. XVIII в. обострилась борьба Российской империи с Оттоманской Портой за решение черноморской проблемы. Необходимо было решить один из ее важных вопросов - крымский. Князь М.И. Воронцов предлагал два варианта его разрешения: присоединение Крыма или предоставление ему видимой независимости. Следует отметить, что осуществление любого из этих вариантов должно было привести к утверждению Российской империи в Северном Причерноморье, входившем в состав Крымского ханства. В этих планах российского правительства огромное внимание уделялось составной части ханства - Правобережной Кубани. Этот район занимал выгодное положение по отношению к России, Крыму и Севером Западному Кавказу и мог быть использован как важный стратегический плацдарм. Но прежде необходимо было вернуть Приазовье.

В1768 г. ногайцы впервые рассматриваются российским правительством как важный инструмент в осуществлении планов в отношении Крыма. Главное заключалось в том, что ногайцы имели сношения с русскими властями, в пору трудностей сами допускали возможность перехода под российское подданство и переселения на Кубань.

Во время русско-турецкой войны 1768-1774 гг. командующему 2ой русской армией П.И. Панину пришла идея склонить ногайцев на российскую сторону. Следует отметить, что во второй половине XVIII в. выступления ногайцев против крымского хана и турецкого султана стали хроническим явлением. Имели место также попытки ногайцев переселиться в российские пределы. Со своей стороны, Россия также поощряла действия ногайцев скрыто от Оттоманской Порты и Крыма.

В годы русско-турецкой войны 1768-1774 гг. просьбы о принятии в российское подданство стали поступать и от ногайцев Крыма.

Такие же случаи имеют место в полосе действия 2ой армии, к западу от Днестра. Её командующий П. А. Румянцев 9 декабря 1769 г. сообщал Екатерине II о согласии здешних ногайцев перейти в подданство России. Затем последовало его сообщение от 15 октября о том, что примерно пятьсот ногайцев, прибыв к Фалше, просили там принять их в подданство России.

Принявший затем командование 2ой армией ГШ.Панин уже прямо склонял ногайцев на российскую сторону, при этом контакты с ними часто осуществлялись через казаков-запорожцев. Именно от Панина правительство империи восприняло идею о подрыве сил крымского хана и османцев в Причерноморье через отрыв от них тамошнего ногайского населения.

Видимо, не случайно вопрос о занятии Крымского ханства был поставлен военным командованием именно тогда, когда к чисто-тактической возможности вторжения прибавилось и явное стремление ногайцев Причерноморья отделиться от Крымского ханства и от Турции. По времени это соответствует решению Государственного совета от 15 марта 1770 г. о статусе Крымского ханства: признано излишним требовать включения его в состав империи - вполне достаточно добиться согласия Порты на отделение Крыма от Османской державы и обретения им независимости.

10 июля 1774 г. между Россией и Османской империей был подписан Кючук-Кайнарджийский мирный договор, положивший конец русско-турецкой войне 1768-1774 гг. Согласно статьи 3 мирного договора - «Все татарские народы: Крымские, Буцжатские, Кубанские, Едисанцы, Жамбу-луки и Едичкулы без изъятия от обеих Империй имеют быть признаны вольными и совершенно независимыми от всякой посторонней власти...» По договору были подтверждены права России на Кабарду.

Во втором параграфе рассматривается роль ногайцев Правобережной Кубани в решении крымского вопроса в 1774-1779 гг.

Для ситуации на Северо-Западном Кавказе огромное значение имел выход Крымского ханства из состава Османской империи, а вместе с тем обретение независимости Крымом, и внутреннего самоуправления под верховенством Российской империи - ногайскими улусами, прежде бывшими под юрисдикцией либо Порты, либо Крыма.

Примечательно, что после заключения Кючук-Кайнарджийского мира Порта медлила с его ратификацией, желая изменить его условия; султан добивался утверждения Девлет-Гирея на крымский престол. Уже в начале 1775 г. Девлет-Гирей с помощью османских войск захватил власть в Крыму.

В таких условиях Россия вынуждена была возвратиться к плану отделения Кубани от Крыма. 15 сентября 1774 г. руководитель российской внешней политики Н.И. Панин уведомил русского представителя в Крыму Е. А. Щербинина, что если Крымское ханство откажется выйти из зависимости Османской империи, то России придется согласиться, чтобы ногайцы «со-

чинили из себя особенную свободную область с собственным верховным правительством, для равновесия Крымцам...».

Правителем такого ханства российское правительство хотело назначить Шагин-Гирея. Для этого нужно было добиться, чтобы Джанмагомед-бий признал ногайским сераскером Шагин-Гирея. Русскому резиденту в Крыму Е. А. Щербинину в декабре 1774 г. Удалось уговорить влиятельного ногайского владетеля Джанмагомед-бия о признать Шагин-Гирея ханом, если на Кубани будет создано ногайское ханство.

Между тем, провозглашение Шагин-Гирея ханом на Кубани проходило в очень сложной обстановке. Борьба между сторонниками пророссийской и проосманской ориентации в регионе усилилась. Так, в ноябре 1776 г. заку-банцы напали на крепость Копыл, где находился российский кандидат на престол. Однако это нападение было успешно отбито.

Под давлением российских войск ногайские подразделения, прибывшие из Бессарабии, которые не раз до этого подтверждали покровительство над собой Российской империи, в январе 1777 г. избрали Шагин-Гирея своим ханом на Кубани. Следует отметить, что впервые в истории Крымского ханства ногайцы самостоятельно избрали хана. Только едисанские и едиш-кульские мурзы из Закубанья отказались приложить свои печати к выборным листам, как о том было условлено. Они опасались навлечь на себя вражду сторонников Девлет-Гирея.

В ноябре 1776 г., в ответ на враждебные действия Порты, Россия ввела свои войска в Крым. Под давлением России 28 марта 1777 г. крымский диван (верховный совет при хане-Ф Л.) вынес решение об отстранении от власти Девлет-Гирея и о признании ханом Шагин-Гирея. Он оказался на крымском троне с одной стороны, благодаря нажиму российской дипломатии,' а с другой, путем подкупа татарской и ногайской знати.

Рост пророссийской ориентации у значительной части местного населения, под держка, в особенности ногайской его частью российского ставленника Шагин-Гирея, сыграли главную роль в осуществлении планов российского правительства в отношении Крымского ханства, несмотря на подстрекательство со стороны Османской империи.

Следует подчеркнуть, что колониальные и захватнические по своей сути планы российского правительства в борьбе с Османской империей за Северо-Западный Кавказ реализовались в форме осторожной и гибкой политики «ласкания тамошних народов», что определялось историческими условиями. Османская империя не теряла надежды вернуть Крым. Утратив в

Крыму, Порта начала активно укреплять свои позиции на Кавказском побережье Черного моря в районе Левобережной Кубани.

В начале 1777 г. местные народы Северо-Западного Кавказа получили тайный призыв турецкого султана к нападению на русские пределы.

Неудачная попытка летом 1778 г. поднять местные народы Северо-Западного Кавказа против России, изменившаяся международная обстановка вынудила правительство Османской империи к компромиссу с Россией в крымском вопросе: 21 марта 1779 г. Оттоманская Порта подписала Айналы-Кавакскую конвенцию, подтвердившую Юочук-Кайнарджийский мирный договор 1774 г.

Укрепив свои позиции как в Крыму, так и на Северо-Западном Кавказе, Россия не отказалась от плана создания на Кубани ногайского ханства. Но реализация этого плана откладывалась на случай войны с Турцией.

Подписание Россией невыгодной для себя конвенции 1779 г. на первый взгляд, противоречило этому плану. Однако Россия пошла на это с тем, чтобы убедить Порпгу в отсутствии стремления к захвату Крыма и Правобережной Кубани: это усыпило бы бдительность османской и западноевропейской дипломатии. На самом же деле Россия путем экономического ослабления Крымского ханства, укрепления политических и экономических связей с местными народами, при благоприятной международной обстановке хотела мирным путем присоединить Крым.

Глава III «Ногайцы Северо-Западного Кавказа во внешней политике России (80-е годы XVIII - 20-е годы XIX в.)» состоит из двух параграфов.

В первом из них показан процесс перехода кубанских ногайцев в под- . данство России в 80 г. XVIII в. Во 2-ой пол. XVIII в. на Северо-Западном Кавказе оформилась укреплённая пограничная линия, надолго разделившая ногайское общество. По обе её стороны шли сложные процессы дифференциации, причём военное преобладание России и постоянные поражения османцев оказались при этом весьма значимым фактором: ведь процесс подготовки и принятия присяги ногайцев российской короне в 1783 г. был построен в основном на силовом решении проблемы. Переходившие в российское подданство ногайцы Левобережья перебирались на территорию Кавказской губернии, какую-то их часть власти переселяли на новые места. Значительным этапом их истории становилась адаптация к новым общественным порядкам, нормам и среде, к новым условиям жизни. Не сумевшие это принять уходили в Закубанье. Здесь вместе с черкесами и

абазинами они вступали в череду столкновений с российскими войсками и их сторонниками, включая своих «замирённых» (адаптированных) сородичей.

Второй параграф освещает положение российских ногайцев и ногайцев Закубанья в 90-е г. XVIII - 20-е г. XIX в.

Летом 1790 г. Османская империя изменила первоначальный план по овладению Крымом и предприняла наступление вглубь Северо-Западного Кавказа. При этом Порта рассматривала Левобережную Кубань как удобный плацдарм для вторжения в Кабарду и прорыва Кавказской линии. Османцы рассчитывали на то, что закубанцы значительно пополнят ряды войск султана, а другие народы Северо-Западного Кавказа поднимут всеобщее антироссийское восстание. Однако надежды Порты не оправдались. Письма командующего османскими войсками Батал-Паши и шейха Мансура (Ушурма) нашли отклик только у части местных владельцев. Большая часть ногайцев и западных адыгов отказались поддержать султана. Такая их позиция способствовала победам российских войск.

29 декабря 1791 г. между Россией и Османской империей был подписан Ясский мир. Он подтвердил отход к России Азова, Керчи и др. и право на правый берег Кубани. Однако условия мирного договора не соответствовали успехам российского оружия. Признавались права Порты над закубанс-кими народами, хотя это их зависимость и носила чисто формальный характер. Но Ясский мир 1791 г. имел все же большое значение для России и народов Северо-Западного Кавказа. Россия прочно закрепила свои позиции в Северном Причерноморье и на Северо-Западном Кавказе.

Во второй половине 90х гг. XVIII в. - нач. XIX в. случаи добровольного перехода ногайцев из Закубанья на российскую сторону учащаются. .

На рубеже XVIII - XIX вв. отмечен ряд нападений закубанских адыгов на ногайские аулы. Адыги уводили ногайцев не только с Кубани, но и с р. Калауса, как это произошло, например, летом 1804 г. Ногайцы, живущие на российской стороне, считались «мирными». Среди них действительно были преданные российским властям, присяге: они содействовали казачьим войскам в их походах за Кубань, служили в милиции и т.д.

Но и среди «мирных» ногайцев попадались такие, которые несмотря на принесённую присягу, сохраняли связи с закубанцами - противниками России. Во время набегов из-за Кубани какое-то число «мирных» присоединялось к нападавшим, что отмечалось в 1804,1812,1823 гг. и т.д.

В 1824 г. состоялся поход Коцырева в Закубанье. Анализ источников показывает, что в итоге ногайские князья и мурзы, переселившиеся в Закубанье при A.B. Суворове, обратились в подданство России.

К этому времени начинает складываться определённая система мер, принимаемых российскими властями в полосе Кавказской Линии в отношении ногайцев: удаление их от границы (р. Калаус и далее); усилия по предупреждению конфликтов и напряжения в их среде (приём прошений и жалоб, удовлетворение отдельных нужд, просьб и т.д.); постоянный сбор и отслеживание текущей информации из их среды; назначение особых чинов - приставив - с функциями управления и надзора - всё это дистанцировало российских ногайцев от закубанских. Для ногайцев, как и для горских народов, ограничивались возможности передвижения в зоне военного контроля - оно дозволялось только по «билетам», выдаваемым после специального запроса, проверки уважительных причин, разрешения Общего Кавказского Управления.

Таким образом, российские ногайцы перестали рассматриваться как потенциальный источник опасности. Со временем они приспосабливались к новым условиям жизнедеятельности, подчинялись воле властей, распространявших на них действие своих законов и норм социального поведения. «Мирные» из числа ногайцев и других народов имели разрешение на меновую торговлю, которая велась на Усть-Лабинском, Прочноокопском, Невы-номысском и Баталпашинском меновых дворах. *

В апреле 1828 г. началась новая русско-турецкая война (1828-1829 ). В августе-сентябре 1828 г. ген.-л. Емануэлю поступали прошения мангитовс-ких и касаевских ногайцев об ограждении их от набегов закубанцев, которые угоняли их табуны. Следует отметить, что русские войска не раз защищали российских ногайцев от нападений закубанцев.

22 августа (2 сентября) 1829 г. между Российской империей и Турц ией был подписан Адрианопольский мир: Порта уступила России Закубанский край и побережье Черного моря от Анапы до Поти.

Таким образом, с 90х гг. XVIII в. начинается период фактического превращения ногайцев, присягнувших российской короне, в российских подданных. Из-за того, что граница между двумя противоборствующими империями проходила по р. Кубани, ногайцы оказались разделены этим барьером. Именно в это время произошли массовые переселения ногайцев, принявших российское подданство с Кубани в другие регионы. Между тем, по итогам русско-турецкой войны 1828-1829 гп, граница по р. Кубани больше не существовала. Теперь Россия была намерена перейти к щирокомасшгаб-ным военным действиям против закубанцев.

Итак, к 20-м годам XIX в. в политике Россиской империи на Кавказе наметились новые тенденции. Налицо стремление военно-административ-

ных властей в возможно большей степени распространить общеимперские нормы и порядки на коренное население Северного Кавказа (в том числе и на Ногайцев) при управлении военНо-феодальными методами. Всё это вызывает нарастающее сопротивление значительной части местных владетелей, части общинных верхов^ мусульманского духовенства, крестьянских ■ масс, что приводит в итоге к началу в 1817-1818 гг. затяжной Кавказской войны.' ""■■"■ '■"■••'"' . ,

. В заключении диссертации подводятся итоги и суммируются выводы, полученные в процессе исследования проблемы. '

Общественно-экономические и политические отношения ногайцев с Россией в исследуемый период были тесно связаны с внешнеполитической обстановкой, сложившейся в это время на Северо-Западном Кавказе. Прежде всего это была борьба Российской империи с Османской империей и ее вассалом - Крымом за овладение регионом.

Ко 2-ой половине XVIII в. имперская политика «разделяй и властвуй» не только не отвечала интересам России в регионе, но и не сдерживала очевидный рост влияния Оттоманской Порты в Северо-Восточном Причерноморье. И Россия и Османская Империя активно использовали в своих целях просчеты в кавказской политике друг друга, что всегда приводило к дестабилизации в Северо-Восточном Причерноморье и росту влияния ногайской и горской знати, умело лавировавшей на стыке интересов соперничавших держав. В этих условиях были необходимы новые подходы и мето-. ды в решении кавказской проблемы. ,

Османо-крымская политика по отношению к народам Северо-Западного Кавказа, в том числе и к ногайцам, объективно подталкивала их к сближению с Россией. История народов Северо-Западного Кавказа, как и Рос-, , сии, на протяжении 2-ой половины XVIII - 20-х годов XIX в. наполнена острой борьбой за обеспечение безопасности своих границ от Османской-империи и ее вассала - Крымского ханства.

. Торгово-экономические взаимоотношения ногайцев с народами Северо-Западного Кавказа и Россией в исследуемый период развивались в русле сложных и противоречивых как внутри, - так и внешнеполитических событий в регионе. Их стабильность и неуклонное расширение было обусловлено общностью экономических интересов как народов Северо-Западного Кавказа, так и России.

.< ' Со второй половины XVIII в. в борьбе России с Османской империей за. выход к Черному морю Северо-Западный Кавказ приобретает самостоя-

тельное значение как важный объект политических и экономических интересов Российской империи.

Еще в 1 -ой половине XVIII в., в ходе военных действий России на Северо-Западном Кавказе, начинаются переходы ногайцев в российское подданство. Со 2-ой половины XVIII в. начинается кампания отложения от Крымского ханства четырех крупных ногайских орд и переселения их российскими властями на Кубань. Идея образования «Татарской области» на Кубани целиком фиктивна и не вписывается в концепцию создания государственности ногайцев Северо-Западного Кавказа. Присутствие лояльных ногайских улусов из Бессарабии на Кубани использовалось для решения сугубо политических задач. Прибытием массы ногайцев из Крыма оказались недовольны жители Кубани, в том числе и ногайцы. Уже в 70-е годы XVIII в. наблюдается раскол среди ногайцев: часть из них перешлак заку-банским адыгам, а другая часть - на Правобережную Кубань, российскую сторону.

Добившись по Кючук-Кайнарджийскому договору провозглашения независимости Крыма, Россия лишила Турцию возможности влиять через крымского хана на «кавказские» дела. В то же время Россия, заключив в 1772 г. с Крымом договор о признании кабардинцев российскими подданными, получила свободу действий на Северо-Западном Кавказе.

Начиная с 70х гг. XVIII в. в политике России на Северо-Западном Кавказе наблюдаются определенные изменения. Решение черноморской проблемы, а также завершение присоединения Северо-Западного Кавказа в результате русско-османских войн 1768-1774,1787-1791 и 1828-1829 гг., при том, что Османской империи не удалось поднять мусульманское население региона на «священную войну» против России, обращения многих кавказских, в том числе и ногайских владетелей к российскому правительству с просьбами о принятии в подданство, дальнейшее развитие взаимовыгодных русско-кавказских экономических связей - все это привело к упрочению позиции России на Северо-Западном Кавказе.

В 70х гт. и в 1 -ой пол. 80-х гг. XVIII в. возросла российская ориентация ногайских обществ. Ногайцы приносили дополнительные присяги, заключали развернутые соглашения, активно участвовали в политических акциях России на Северо-Западном Кавказе. С другой стороны, усилился контроль русских властей над ногайскими обществами, по отношению к которым Россия зачастую выступала в роли протектора. Большое значение имело и то, что верхи ногайского общества практически находились на службе российского правительства, зависели от нее.

Социальная активность ногайцев Северо-Западного Кавказа проявляется с особой силой в период гражданского устройства российскими властями ногайских обществ, оставшихся на Кубани.

Основные положения и выводы диссертации нашли отражение в следующих публикациях: ^

• 1. Из истории взаимоотношений ногайцев Северо-Западного Кавказа с Россией в конце XVIII в. // Научное обозрение: Сб. статей ассоциации молодых ученых Дагестана. Махачкала, 2004. Вып.8. С. 107-109.

2. Экономические связи ногайцев Северо-Западного Кавказа с Россией во второй половине XVIII в. // Научное обозрение: Сб. статей ассоциации молодых ученых Дагестана. Махачкала, 2004. Вып. 9. С. 26-29.

3. К вопросу о социальных отношениях ногайцев во второй половине XVIII в. // Научное обозрение: Сб. статей ассоциации молодых ученых Дагестана. Махачкала, 2005. Вып. 16. С. 44-47.

4. Территория расселения ногайцев Северо-Западного Кавказа во второй половине XVIII - 20-х гг. XIX в. // Научное обозрение: Сб. статей ассоциации молодых ученых Дагестана. Махачкала, 2005. Вып. 16. С. 47-49.

Формат 60x84 1/16. Бумага офсетная. Гарнитура «Тайме». Печать дупликаторная. Уч. изд. л. 1,6. Тираж 100. Заказ № 150.

Издательский дом «Народы Дагестана». Миннацинформвнешсвязи РД. 367012, РД, г. Махачкала, ул. Пушкина, 6.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Лобжанидзе, Федор Алексеевич

Введение.

Глава I. Социально-экономическое развитие и политическое положение ногайцев Северо-Западного Кавказа (вторая половина XVIII - 20- XIX в.)

§ 1. Население и территория.

§ 2. Хозяйство.

§ 3. Социальные отношения и административно-политическое устройство.

Глава II. Ногайцы Северо-Западного Кавказа в системе политики Российской империи и султанской Турции в 60-70* гг. XVIII в.

§ 1. Ногайцы в русско-турецких отношениях в 17681774 гг.

§ 2. Роль ногайцев Правобережной Кубани в решении крымского вопроса в 1774-1779 гг.

Глава III. Ногайцы Северо-Западного Кавказа во внешней политике России (80е годы XVIII - 20е годы XIX в.).

§ 1. Обращение ногайцев в российское подданство (80е годы XVIII в.). И

§ 2. Положение российских ногайцев и ногайцев Заку-банья (90е годы XVIII - 20е годы XIX в.).

Введение диссертации2005 год, автореферат по истории, Лобжанидзе, Федор Алексеевич

Исследование истории русско-северокавказских отношений на различных этапах становления российского многонационального государства составляет актуальную проблему отечественной историографии.

Актуальность предлагаемой работы в том, что характер и формы политики российского правительства в отношении нерусских народов страны, место каждого из них в общей структуре государства и межэтнические связи -это важнейшие направления исторических исследований, которые могут способствовать выработке новой общегосударственной идеологии, на деле объединяющей многочисленные народы Российской Федерации.

Особенно актуальным является изучение роли русского народа в исторических судьбах нерусских народов Российской Федерации в контексте взаимоотношений между мусульманским и христианским мирами.

Особое значение имеет изучение и обобщение исторического этапа взаимоотношений народов региона с соседними государствами сегодня, когда напряженная политическая обстановка на Кавказе, активизация кавказской политики западных и некоторых арабских стран привели к ослаблению позиций России на Кавказе, к прямому выдавливанию ее из региона.

В истории Северо-Западного Кавказа внимание исследователей привлекали и привлекают, прежде всего, проблемы политического положения местных народов в прошлом, их взаимоотношений с соседями - в первую очередь с Российской империей, султанской Турцией и ее вассалом - Крымским ханством.

Аргументированное освещение узловых вопросов темы имеет важное научное и политическое значение, ибо оно призвано, во-первых, способствовать преодолению стереотипных, обезличенных, до крайности упрощенных и несоответствующих истине схем, по которым рассматривались многовековые взаимоотношения русского и ногайского народов, и то, по каким принципам строились их отношения с другими народами Северо-Западного Кавказа.

Во-вторых, диссертационная работа позволит выяснить отношение ногайцев к внешнеполитическим событиям, сыгравшим в их жизни огромную роль, определить место и роль, которые играли ногайцы в отношениях России с Османской империей и ее вассалом - Крымом, противостоявших друг другу в решении своих задач.

Начиная с середины XVI в. Северо-Западный Кавказ становится предметом постоянного соперничества сопредельных государств, но во 2— пол. XVIII - 20-х гг. XIX вв. особенно обостряется дипломатическая борьба между Османской империей, Крымским ханством и Россией за весь этот субрегион и за каждую из его народностей. Роль и место кубанских ногайцев в этом противоборстве интересов были в тот период весьма заметными, привлекая к себе и по сей день неизменное внимание отечественных и зарубежных исследователей.

Знакомство со специальной литературой по этому вопросу приводит к выводу, что главные моменты внешнеполитической борьбы крупных держав за Кавказ нередко принимаются как своего рода исходные, опорные точки при анализе местного фактического материала, становясь элементами система периодизации, оценок и т.п. в освещении исторического процесса на Северо-Западном Кавказе. Между тем такой «перенос» во многих случаях не позволяет выявить специфику этого процесса - к их числу можно отнести и предлагаемое здесь выделение исторического периода в общественно-политической жизни Северо-Западного Кавказа в целом и кубанских ногайцев в частности, охватывающего вторую половину XVIII - 20е гг. XIX вв.

Территория исследования. Территориальные рамки диссертационной работы вбирают в себя Северо-Западный Кавказ. Это обусловлено тем, что рассматриваемый регион до 1783 г. являлся владением Крымского ханства -вассала султанской Турции. Возможно проследить схожесть военно-политической истории ногайцев Северо-Западного Кавказа и ногайцев западных провинций Крымского ханства. В связи с этим, насколько это было уместно и необходимо, затрагивается территория Северо-Западного Причерноморья. Под территорией Северо-Западного Кавказа понимается бассейн р.Кубани и Восточное Причерноморье. Северо-Западный Кавказ политически и географически занимает особое место в истории соперничества Российской империи с Оттоманской Портой и ее вассалом - Крымским ханством, поэтому более обстоятельное изучение истории региона, народов его населявших, в частности, ногайцев, помогло бы объективно подойти к оценке событий, связанных с историей Северо-Западного Кавказа, как и исторических процессов, охвативших Кавказ.

Предмет исследования. Объектом настоящего диссертационного исследования являются ногайцы Северо-Западного Кавказа, а предметом - их историческая специфика и функциональная роль в исторических процессах в масштабах региона. Ограничив исследование лишь рассмотрением роли ногайцев в исторических событиях и процессах, мы сможем получить ответы и на целый ряд более общих, пока дискуссионных вопросов: каким образом Крым вовлекал своих подданных в сферу султанской политики, как и в чем это отразилось во взаимоотношениях между Оттоманской Портой и Российской империей. И, наконец, с военно-политической историей ногайцев связаны почти все более или менее важные шаги Российской империи на Северо-Западном Кавказе, что также не может не вызывать повышенный интерес.

Хронологические рамки исследования охватывают вторую половину XVIII - 20е годы XIX в., который является определяющим в развитии геополитической обстановки на Северо-Западном Кавказе, характеризуемой активизацией кавказской политики Оттоманской Порты и ее вассала - Крымского ханства и разносторонних отношений России с народами региона, что явилось качественно новым этапом в политической истории народов региона. Нижняя хронологическая грань обусловлена активизацией России в решении черноморской проблемы, связанной с переменами после воцарения Елизаветы Петровны, декларировавшей возврат к активным методам Петра I. Верхняя грань имеет две стороны: внутренняя определяется началом Кавказской войны (для Северо-Западного Кавказа около 1825 г.), а внешняя - Андрианопольским миром, изменившим международный статус Закубанья. На протяжении всего исследуемого периода Северо-Западный Кавказ был ареной противоборства Османской империи, за спиной которой стояли Англия и Франция, и Российской империи.

Для многих народностей Предкавказья, в числе которых были и ногайцы, середина XVIII - 20-е гг. XIX в. стала временем постоянного втягивания в жизнь мощного и сложного социально-политического организма - Российской империи. Первым этапом этого процесса было политическое включение в состав многонационального Российского государства и принятие российского подданства.

Главный исследовательский замысел диссертации: на основе возможно более полного анализа всех доступных источников и специальной литературы провести историко-теоретическое исследование роли и места ногайцев СевероЗападного Кавказа в системе международных отношений Турции и России во 2ой пол. XVIII - 20х гг. XIX вв., включая раскрытие методов и средств реализации кавказской политики соперничающих держав, а также историческую реконструкцию процесса военно-политической борьбы ногайцев совместно с другими народами Северо-Западного Кавказа за свою независимость против притязаний великих держав.

Поставленная цель предполагает решение следующих задач:

- рассмотреть хозяйственную деятельность, проживавших на СевероЗападном Кавказе ногайцев, изучить уровень их социального развития и политического устройства;

- показать политическое положение ногайцев региона во второй половине XVIII-20х гг. XIX в.;

- рассмотреть ногайцев Северо-Западного Кавказа как субъект международных отношений в регионе исследуемого периода, осветив роль и место ногайцев в стратегических планах Турции, Крыма и России, методы и средства их реализации;

- выявить причины ориентации части ногайцев на Россию, другой части - на Крым и Турцию;

- немаловажной задачей является научное обоснование назревшей необходимости исторического акта - вхождения ногайцев Северо-Западного Кавказа в состав России как логического итога исторического процесса.

Эти проблемы требуют переосмысления не только в конкретно-практическом, военно-дипломатическом аспектах, но и в историко-теоретическом плане.

Историография проблемы. Русско-северокавказские взаимоотношения и целый комплекс вытекающих из них проблем, нашли отражение в трудах дореволюционных, советских, современных российских и иностранных авторов. Однако специальные работы непосредственно по исследуемой проблеме немногочисленны. В работах дооктябрьского периода и новейшего времени собран и систематизирован многочисленный материал по истории русско-ногайских отношений, да и в целом народов Кавказа и Восточного Причерноморья во второй половине XVIII - 20х гг. XIX в. В этих работах затронуты важные аспекты и конкретные события, связанные с ролью ногайцев в кавказской и восточной политике Российской империи.

В трудах отечественных историков XVIII-XIX вв. В.Н. Татищева, Н.М. Карамзина, С.М. Соловьева, В.О. Ключевского, В.Д. Смирнова,1 принадлежавших к различным направлениям русской исторической мысли (дворянскому и буржуазному), о включении Ногайской Орды (позже Большие Ногаи и Малые Ногаи) и других кавказских владений в состав Российского государства. Все они отмечали роль русско-ногайских отношений в укреплении позиций России в данном регионе. Известный российский историк Н.М. Карамзин в своей «Истории государства Российского» уделил внимание ногай

1 Татищев В.Н. История Российская. М., 1962-1968. Т. 1-7; Карамзин Н.М. История государства Российского. М., 1988-1989. Кн. 1-3; Соловьев С.М. История России с древнейших времен. М., 1988-1995. Кн. 1-15; Ключевский В.О. Курс русской истории. М., 1956-1959. Ч. 1-8. Смирнов В.Д. Крымское ханство под верховенством Оттоманской Порты до начала XVIII в. СПб., 1887; Он же: Крымское ханство под верховенством Оттоманской Порты в XVIII столетии. Одесса, 1889. цам, в частности, Малым Ногаям. Автор, базируясь на мощный пласт летописей, документов, высказывается по поводу размещения Малых Ногаев на Северо-Западном Кавказе - территории Крымского ханства и, соответственно, - враждебной позиции кубанских ногайцев по отношению к России. Кроме того, Карамзин, большой знаток источников, отметил немалую роль ногайцев в международных отношениях рассматриваемого периода. Разумеется, от Н.М. Карамзина, выступавшего выразителем дворянско-монархичес-кой исторической концепции, отводившего решающее место в истории отдельным великим людям и прилагавшего все свои усилия к раскрытию идейных и моральных мотивировок, ожидать освещения истории народных масс и показа их действительной роли было бы неправомерно.

К середине XIX в. русская историография сделала важный качественный шаг в своем развитии. Произошло это благодаря научной деятельности выдающегося русского историка С.М. Соловьева (1800-1879).

В основе научной концепции С.М. Соловьева было понимание хода истории как органического развития. Основными факторами русского исторического процесса С.М. Соловьев считал государство и народ, не противопоставляя их, а стремясь выявить внутреннюю взаимосвязь между ними. Важные сведения о русско-северокавказских отношениях содержатся в его сочинении «История России». Следует отметить, что С.М. Соловьев рассматривал Кавказ не как субъект, а как объект внешней политики Российской империи.

С полным основанием можно сказать, что исследования В.О. Ключевского (1841-1911) по русской истории явились вершиной русской исторической мысли на рубеже веков.

Будучи апологетами царского самодержавия, эти авторы оправдывали колониальную политику царизма, пытались тенденциозно осветить методы колонизации Северо-Западного Кавказа.

Если стержневой идеей развития русского государства вширь у Н.М. Карамзина была идея распространения и утверждения самодержавия, а у

С.М. Соловьева идея русского государственного начала, то в основе периодизации выдающегося русского историка В.О. Ключевского лежала идея колонизации.

В своих исторических взглядах В.О. Ключевский шел по стопам своего учителя С.М. Соловьева, вслед за Соловьевым Ключевский считал колонизацию одной из основных особенностей русской истории. Периодизация истории России, по Ключевскому, теснейшим образом связана с процессом колонизации и освоением географического пространства.

Принципиальное значение для оценок В.О. Ключевским движения России на восток и юг в аспекте нашей диссертационной работы имеет следующее его соображение: «с половины XV до второго десятилетия XVII в. главная масса русского населения из области верхней Волги растекается на юг и восток по донскому и средневолжскому чернозему. С начала XVII до половины XIX в. русский народ распространяется по всей равнине от морей Балтийского и Белого до Черного, до Кавказского хребта и Урала и даже проникает на юг и восток далеко за Кавказ, Каспий и Урал».1

Вершиной изучения политики Османской империи на юге России и на Северо-Западном Кавказе можно, пожалуй, считать труды В.Д. Смирнова. На основе турецких, крымских, иранских и европейских исторических и географических сочинений, нарративных и других источников В.Д. Смирнов составил объемное исследование, главным образом, политических действий вассалов Порты - крымских ханов Гиреев на внутренней и внешней арене, в частности и на Северо-Западном Кавказе. Следует отметить, что работа В.Д. Смирнова, несмотря на все недостатки (материал страдает бессистемностью, нагромождением фактов и т.д.), имеет исключительную ценность. Ценность

1 Ключевский В.О. Указ. соч. Т. 1. С. 247-248.

2 Смирнов В.Д. Крымское ханство под верховенством Оттоманской Порты в XVIII столетии. СПб., 1889. ее, прежде всего, в богатстве фактического материала, а не в его истолковании.

Наиболее ярким представителем охранно-монархического направления исторической науки был русский ученый, дипломат С.С. Татищев. В своих трудах по вопросам внешней политики Российской империи он всячески пытался доказать миролюбие и бескорыстие внешнеполитического курса русского царизма на Востоке вообще, и на Северо-Западном Кавказе, в частности.1 Например, утверждая, что приобретение Россией нескольких крепостей на восточном побережье Черного моря не может нарушить европейского равновесия, автор считал неадекватную реакцию Англии на действия царизма доказательством ее агрессивности. Но в пылу защиты завоевательной политики царизма Татищев сделал весьма ценное признание - «действия русских на Кавказе, хотя и в меньших масштабах, но аналогичны английским захватам в Индии».

Аналогичную с С.С. Татищевым позицию в освещении восточного вол проса занимал и С. Жигарев. Автор признал как второстепенный фактор наличие у Российской империи экономических интересов на Востоке, корень же противоречий С. Жигарев, как и другие, искал в религиозных различиях.

В 1871 г. Н.Я. Данилевский издал свой гениальный труд, в котором сформулирована теория «культурно-исторических типов», а сам автор признан основоположником получившей широкое признание на Западе теории множественности и разноколичественности человеческих культур. Заслугой Данилевского является и то, что он сумел преодолеть имперский менталитет, свойственный большинству российских востоковедов. Вывод автора о том, что реакционный, великодержавный национализм во внешнеполитическом

1 Татищев С.С. Из прошлого русской дипломатии. СПб., 1887; Он же: Дипломатические беседы о внешней политике России. СПб., 1898. Жигарев С. Русская политика в восточном вопросе. М., 1896. Данилевский Н.Я. Россия и Европа. СПб., 1871. и курсе Российской империи не отвечал, в первую очередь, интересам самого русского народа, можно признать выдающимся достижением отечественной науки XIX в. Данилевский ратовал за проведение «политики либеральной и национальной вместе».

Среди обширной и разнообразной литературы о Северо-Западном Кавказе богатейшим обилием фактов и добротной источниковой базой отличаются труды П.Г. Буткова, Н.Ф. Дубровина, В.А. Потто, П. Левашова1 и многих других.

В 1869 г. вышел в свет фундаментальный трехтомный труд П.Г. Буткова «Материалы для новой истории Кавказа». Обширная документальная база, собранная исследователем, позволяет оценить исторические события и отношения к действиям российских войск, властей относительно ногайцев, а также со стороны российского правительства и командования в условиях военного времени, острого соперничества между Оттоманской Портой и Российской империей, ситуации внутриногайских обществ.2

Н.Ф. Дубровин, не выходя за рамки официальной точки зрения на российскую политику в регионе, дает ценный фактический материал по военной истории, рассматривает этнические, «сословно-бытовые» особенности, оправдывает и обеляет колониальные методы покорения и управления кавказских народов.

В.А. Потто, автор известных работ, политику России в отношении ногайцев Северо-Западного Кавказа оценивает как сберегательную, ответст

1 Бутков П.Г. Материалы для новой истории Кавказа с 1722 по 1803 год. СПб., 1869. Ч. 1-3; Дубровин Н.Ф. История войны и владычества русских на Кавказе. СПб., 1886. Т. 1-6; Потто В.А. История 44 Драгунского нижегородского полка. СПб., 1883. Т. 2; Он же: Два века Терского казачества. Владикавказ, 1912; Левашов П. Картина или описание всех нашествий на Россию татар, турков, их тут браней, грабительств и опустошений, начавшихся в половине десятого века и почти беспрерывно через восемь сот лет продолжавшихся. СПб., 1792.

2 Бутков П.Г. Указ. соч. Ч. 1. венную. Исследователь показывает историю Северо-Западного Кавказа и, в частности, кубанских ногайцев, в контексте русско-османских отношений. Соответственно, ногайцы у автора, прежде всего, противники Российского государства и союзники Оттоманской Порты. Причинами расправы над ногайцами в 1783 г., по В.А. Потто, была необходимость «положить предел необузданному своеволию ногайского народа». Присоединение ногайцев Северо-Западного Кавказа к России, по мнению автора, было благом для них, облеченным в понятия «цивилизация» и «свет».1

Другой известный историк Ф.А. Щербина в своей работе «История Кубанского казачьего войска» (Екатеринодар, 1910. Т. 1) назвал ногайцев «главной массой кубанских степей». Производимые ими набеги автор считал следствием кочевого уклада, способом, характером существования, а не признаком состояния войны. Однако, причинами противодействующего характера русско-ногайских отношений Ф.А. Щербина считал религиозную ненависть, а также стремление Российской империи удержать Предкавказье за собой и не допустить политического влияния здесь Турции. Расправу, учиненную над кубанскими ногайцами, выселение их с Кубани автор оправдывает с точки зрения политической необходимости. Для заселения СевероЗападного Кавказа русским населением, по мнению Ф.А. Щербины, нужно было продвинуть беспокойных жителей с мест своего обитания. Набеги служили поводом для осуществления жестоких мер.2

Определенный вклад в разработку истории запорожского казачества и его борьбы против османо-крымской агрессии внесла фундаментальная работа Д.И. Эварницкого,3 в которой, в частности, освещается внутреннее положение ногайцев, кочевавших к северу от Крыма. Причины активности крымских татар и ногайцев автор видит прежде всего в «воинственном и крово

1 Потто В.А. Два века Терского казачества (1577-1801). Владикавказ, 1912. Т. 1.

2 Щербина Ф.А. История Кубанского казачьего войска. Екатеринодар, 1910. Т. 1.

3 Эварницкий Д.И. История запорожских казаков. СПб., 1895. Т. 2. С. 231-249. жадном характере ханов», в фанатизме, который привили татарам турки, в том, что османцам понадобилась масса невольников, особенно молодых женщин для гаремов.1

Подробно описана Эварницким и тактика проведения набегов, и районы кочевий многочисленных ногайских подразделений, приведены ценные сведения о численности населения в Крыму.

Важные, более или менее достоверные сведения о социально-экономическом уровне развития и общественно-политическом строе ногайцев Северо-Западного Кавказа в XVIII в. содержат труды С.М. Броневского, К. Пей-сонеля и др. К сожалению, эти авторы рассматривали все вопросы истории народов Северо-Западного Кавказа, их контакты друг с другом, взаимоотношения с Россией, а также внешнеполитический курс царизма на Кавказе с позиций великодержавной, официально-монархической концепции. Будучи апологетами российского самодержавия, они оправдывали политику царизма, пытаясь скрыть или тенденциозно осветить методы колонизации региона.

Историки этого направления, возвеличивая царизм, рассматривали события, происходившие на Северо-Западном Кавказе, в основном, через призму русско-турецких отношений, искажая при этом главную причину противостояния этих держав, трактуя суть «восточного вопроса» только как борьбу христианства с мусульманством, Европы с Азией, где агрессивной стороной всегда была Османская империя.

1 Эварницкий Д.И. История запорожских казаков. Т. 2. С. 393-394. Броневский С.М. Новейшие географические и исторические известия о Кавказе. М., 1823. Ч. 1-2; Западно-кавказские горцы и ногайцы в XVIII столетии по Пей-сонелю // Кубанский сборник. Екатеринодар, 1891. Т. 2.

Освещая со своих позиций суть международных событий, связанных с Кавказом, его историей и восточным вопросом, большинство зарубежных историков не разглядели или не хотели разглядеть роста российской ориентации народов Северо-Западного Кавказа. Они пытаются доказать, что Российская империя изначально преследовала агрессивные планы по отношению к Северо-Западному Кавказу и Восточному Причерноморью. В противостоянии Российской империи и Оттоманской Порты, по их мнению, Россия, якобы, всегда выступала как агрессивная страна, а западные державы лишь защищали султанскую Турцию.

Россия, начиная со второй половины XVIII в., осуществляя планы восточной политики, выступает как колониальная держава по отношению к независимости народов Кавказа. Но Оттоманская Порта, подталкиваемая западными державами, сама вела агрессивно-захватническую политику в регионе, пытаясь сделать территорию Северо-Западного Кавказа плацдармом для борьбы с Россией.

Зарубежные авторы сознательно искажают классовые, этнические, социальные и другие противоречия, существовавшие у северокавказских народов. При этом идеализируется феодальное прошлое, прославляются средневековые устои и местная аристократия. Затушевываются многовековые связи ногайского и русского народов. Главное внимание, при этом уделяется доказательству того, что мусульманские народы Северо-Западного Кавказа, в том числе и ногайцы, постоянно «искали» помощи со стороны единоверной султанской Турции, и что они ее получали. В своих исследованиях зарубежные историки делают акцент на негативных моментах и сторонах в русско-ногайских отношениях, что, разумеется, имело место, но не по вине этих народов, а по вине правящих классов и реакционных кругов с обеих сторон. Выпячивание отрицательных сторон во внешней политике Российской империи по отношению к Северо-Западному Кавказу делается сознательно, чтобы отвергнуть, несмотря ни на что, прогрессивное значение присоединения Северо-Западного Кавказа к России. Всю ответственность за многочисленные русско-турецкие войны, как правило, происходившие и на территории Северо-Западного Кавказа, эти авторы1 возлагают на Россию. Этот вывод далек, естественно, от истины и носит упрощенный, односторонний характер.

В работах турецких исследователей Э.З. Карала, Ф. Армаоглу, Н. Ак-шита, Ш. Зия, У. Джошкуна, Т. Унала, А. Тюркгельды и др. отсутствует дифференцированный анализ социально-экономических предпосылок вхождения народов Северо-Западного Кавказа в состав России. По мнению этих историков, только одна Россия преследовала завоевательские колонизаторские цели, а Турция лишь защищала «единоверных» кавказцев.

Так, по мнению Курата, стремление России овладеть Северо-Западным Кавказом и землями вокруг Азовского моря вынуждало крымских правителей «держать русских варваров в узде», превратив этот регион в «центральный пункт русско-турецких разногласий к началу XVIII в.»3

Исследователи из западноевропейских стран, а также США, проявляли и проявляют повышенный интерес к политической истории народов СевероЗападного Кавказа. В трактовке истории «Восточного вопроса», в орбиту которого усилиями держав был втянут Северо-Западный Кавказ, зарубежные авторы, естественно, берут под защиту политику своих стран и во всех грехах обвиняют Россию, которая в их трактовке была единственной державой, проводившей агрессивную внешнюю политику в «Восточном вопросе».

Из работ американских историков, в которых освещаются вопросы борьбы держав за преобладающее положение на Ближнем Востоке и в бас

1 См. Сотавов H.A. Кавказская проблема в русско-иранских, русско-турецких отношениях XVIII в. (зарубежная историография) // Научная мысль Кавказа. Ростов-на-Дону, 1998. № 2. С. 77-85; Ибрагимбейли X. Россия и Северный Кавказ в XVI - первой половине XIX века в освещении современной буржуазной историографии // История СССР. № 2.1982. С. 185-199.

2 Ибрагимбейли X. Указ. соч. С. 190.

3 Сотавов H.A. Кавказская проблема. С. 82. сейне Черного моря, определенный интерес представляют крупные моногра-1 2 фии Ф. Бейли и М. Андерсена , в которых с позиции объективизма признается агрессивность политики держав - Англии, Франции, Австрии и России в решении восточного вопроса, а проводимая ими политика сохранения Османской империи, по мнению этих исследователей, лишь прикрывала захватнические цели.

В зарубежной кавказоведческой историографии определенное место занимает солидный труд Ф. Гуедалла,3 посвященный лорду Пальмерстону. В работе проповедуется мысль, что Англия была защитницей независимости народов, в том числе северокавказских, ибо якобы Пальмерстон с «глубокой симпатией относился к угнетаемым Россией народам», тогда как Россия «душила» кавказские и польский народы. Но ценность исследования Ф. Гуедалла определяется не той позицией, которую он занимает, а тем, что она основана на материалах архива Министерства иностранных дел Великобритании, и тем, что в ней признается причастность Англии к борьбе держав за Северо-Западный Кавказ.

Следует отметить, что зарубежные исследователи, рассматривая русско-северокавказские взаимоотношения и русско-турецкие отношения, а также весь комплекс кавказской проблематики, отмечают агрессивную политику только России, замалчивая или идеализируя политику, проводимую султанской Турцией по отношению к народам Северо-Западного Кавказа, в корне отрицая ее колониальную суть, каковой она на самом деле и являлась. Имеется в этих работах и общий недостаток - слабая источниковая база, что приуменьшает, в целом, их значимость.

В целом зарубежная историография практически не поставила вопроса о народах Северо-Западного Кавказа как субъекте международных отношений,

1 Beily F.E. British policy und Turkish Reform Movement. Cambridge, 1942.

2 Andersen M.S. The Eastern Question 1774-1923. New-York, 1966.

3 Guedalla F. Palmerston. London, 1926. в искаженном свете представила российскую политику в регионе, а наступление Оттоманской Порты на северокавказские земли трактовала как оборонительные мероприятия. Но нельзя не отметить и позитивную сторону их работ: помимо поверхностных компиляций и откровенно политических инсинуаций зарубежная историография имеет и фундаментальные исследования, основанные на большом фактическом материале.1

Кавказская проблема занимала значительное место в советской историографии. Труды отечественных исследователей, написанные с марксистско-ленинских позиций, освещали многие вопросы взаимоотношений народов Северо-Западного Кавказа с Россией. Отмечая в целом колониальную сущность восточной политики России, советские авторы подчеркивали и прогрессивную роль России в исторических судьбах народов Кавказа.

В 20-х гг. XX в. большое внимание политике Российской империи на л

Северо-Западном Кавказе уделил М.Н. Покровский. Автор осветил реакционную сущность внешней политики царизма, его захватнические цели в регионе. Акцентируя внимание на разоблачении российского самодержавия как самого сильного оплота реакции, М.Н. Покровский останавливался преимущественно на отрицательных сторонах политики царизма, что и обусловило игнорирование им тех дружеских связей, которые складывались, вопреки воле реакционных кругов, между местными народами и русскими.

В новейшее время появилось огромное количество разноплановой исторической литературы в виде обобщающих трудов, монографий, статей и рецензий, в которых освещены отдельные стороны истории народов СевероЗападного Кавказа и внешнеполитического курса Российской империи в отношении народов региона.

1 Hammer H.Geschichte der Chan der Krim unter osmanischer Herrschaft. Ween, 1856; Berkok I. Tarihte Kafkasya. Istambul, 1958.

2 Покровский М.Н. Дипломатия и войны царской России в XIX столетии. М., 1923.

В 50-70-е гг. XX в. вышли в свет обобщающие труды по истории Дагестана, Карачаево-Черкесии, Ставропольского и Краснодарского краев. В 1988 г. вышли два тома истории народов Северного Кавказа с древнейших времен до 1917 г. Мы широко опирались на соответствующие разделы этих обобщающих работ, в которых раскрываются вопросы социально-экономических, политических и культурных взаимоотношений ногайцев с соседними горскими народами и Россией. Вместе с тем следует отметить, что с момента выхода этих работ историческая наука обогатилась новым корпусом документальных источников, часть которых вводится в оборот в данном исследовании.

В советское время наметилась специализация в изучении тех или иных проблем исторической науки, в результате чего в сферу интересов исследователей попадали некоторые страницы истории ногайцев Северо-Западного Кавказа. Вместе с тем следует отметить, что проблематика многих трудов была ограничена. В целом, важно обратить внимание на преобладание этнографических исследований.

1 Алексеева Е.П. Истоки дружбы народов Северного Кавказа с русским народом (СМ^И) // Вопросы археологии и истории Карачаево-Черкесии, 1991. С. 68-73.

2 Напсо ДА., Чекменев С.А. Надежда и доверие. Черкесск, 1993. ногайцами в XVIII в. определяет как военно-политические.1 Большая часть историков считает, что причиной русско-турецких войн, принесших бедствия ногайцам Северо-Западного Кавказа, были не приграничные конфликты, а противоборство между Оттоманской Портой, Российской империей, западными державами - Англией и Францией (Я.З. Ахмадов, Сотавов H.A., Джа-хиев Г.А. и др.). Некоторые исследователи (О.Б. Демин, В.А. Пирко) видят в ногайцах региона дестабилизирующий элемент в межгосударственных взаимоотношениях.3

Взаимоотношения России с Крымским ханством и ногайцами в первой половине XVII в. обстоятельно рассмотрены в капитальном труде A.A. Новосельского.4 Он в центре своей работы, на основе глубокого источниковедческого анализа, интереснейших методологических наблюдений и выводов, поставил русско-крымские и русско-ногайские отношения. В целом, в монографии A.A. Новосельского рассмотрен весь сложный комплекс взаимоот

1 Феофилактова Т.М. Политические отношения России с народами СевероЗападного Кавказа в период подготовки второй русско-турецкой войны (17831787) // Россия и Черкесия (вторая половина XVIII-XIX вв.). Майкоп, 1995. С. 6971, 74; Она же: Северо-Западный Кавказ в русско-турецких отношениях в 17741777 гг. // Известия СКНЦВШ. Общественные науки. Ростов н/Д, 1977. № 2. С. 73-79.

2 Ахмадов Я.З. Народы Северного Кавказа во внешней политике России, Ирана и Османской империи (XVI - первая четверть XVIII в.). Автореф. дисс. на соиск. уч. степ, д.и.н. ростов-н/Д., 1989; Сотавов H.A. Северный Кавказ в русско-иранских и русско-турецких отношениях в XVIII в. М., 1991; Джахиев Г.А. Дагестан в международных отношениях на Кавказе (1813-1829 гг.). Махачкала, 1991.

3 Демин О.Б. Приазовье второй четверти XVII века и формирование мировой системы государств // 350-летие Азовского осадного сидения (тезисы докладов конференции). Азов, 1991; Пирко В.А. Роль народных миграций в заселении и освоении Северного Приазовья (XVI-XVIII вв.) // Социально-демографические процессы в российской деревне (XVI - начало XVIII в.). Вып. 2. Таллин, 1986.

4 Новосельский A.A. Борьба Московского государства с татарами в первой половине XVII в. М.;Л, 1948. ношений Российской империи с народами Северо-Западного Кавказа, Причерноморья и ряда других стран.

По мнению A.A. Новосельского, Крымское ханство не всегда следовало в фарватере политики султанской Турции, действия крымских правителей отличались независимостью, аристократическая знать Крыма ставила и пыталась решить самостоятельные задачи, часто противоречащие основной внешнеполитической линии Османской империи. Он также доказывает ошибочность выводов дореволюционных авторов, которые сводили всю внешнюю политику Крымского ханства к грабежу соседей.1

Изучению политики Российской империи в северокавказском регионе много внимания уделил известный кавказовед H.A. Смирнов. Основываясь на обширном круге источников, автор показал экономические аспекты восточной политики России, обосновал закономерности установления дружественных связей России с народами Северо-Западного Кавказа.2

Наиболее интересными, содержательными и заслуживающими внимания исследовательскими работами отечественных историков, на наш взгляд, являются труды E.H. Кушевой, В.Г. Гаджиева, Б.Г. Алиева, М.-С.К. Умаханова, М.Р. Гасанова, В.Б. Вилинбахова, И.И. Якубовой, H.A. Магомедова, Б.К. Мальбахова, К.Ф. Дзамихова, А.Ю. Чирг3 и др. В их исследованиях рассмат

1 Новосельский A.A. Борьба Московского государства с татарами в первой половине XVII в. М.;Л., 1948. С. 419.

2 Смирнов H.A. Политика России на Кавказе в XVI-XIX вв. М., 1958.

3 Кушева E.H. Народы Северного Кавказа и их связи с Россией (Вторая половииа XVI - 30-е годы XVII века). М., 1963; Гаджиев В.Г. Роль России в истории Дагестана. М., 1965; Алиев Б.Г., Умаханов М.-С.К. Историческая география Дагестана XVII - нач. XIX в. Махачкала, 1999. Кн. 1; Гасанов М.Р. Исторические связи Дагестана и Грузии. Махачкала, 1991; Вилинбахов В.Б. Из истории русско-кабардинского боевого сотрудничества. Нальчик, 1982; Якубова И.И. Северный Кавказ в русско-турецких отношениях в 40-70-е годы XVIII в. Нальчик, 1993; Магомедов H.A. Дербентское ханство в русско-иранских и русско-турецких взаимоотношениях во второй пол. XVIII - нач. XIX в. Махачкала, 2000; Мальбахов Б.К., Дзамихов К.Ф. Кабарда во взаимоотношениях России с Кавказом, Поволжьем и Крымским ханством. Нальчик, 1996; Чирг А.Ю. Развитие общественно-политического строя адыгов СевероЗападного Кавказа (конец XVIII - 60-е гг. XIX в.). Майкоп, 2002. риваются сложные, противоречивые, порой взаимоисключающие взаимоотношения народов Кавказа, Крыма с Россией, Турцией, Ираном.

Огромный вклад в изучение русско-кавказских взаимоотношений внесла крупный кавказовед E.H. Кушева. Ей удалось проследить единую линию исторического процесса на Северном Кавказе в свете развития все более расширявшихся связей народов региона с Россией.

В теоретическом плане для нас важен фундаментальный труд профессора В.Г. Гаджиева1, в котором впервые в отечественной историографии получили освещения конкретно русско-дагестанские взаимоотношения во всей их сложности и многогранности, показан длительный и противоречивый процесс вхождения Дагестана в состав Российской империи, обоснована историческая перспектива этого процесса.

Для нашей диссертационной работы важнейшее значение имеют труды отечественных историков, в которых рассматривались различные аспекты политической истории ногайцев. Эти исследования М.Г. Сафаргалиева, Е.П. Алексеевой, С.Ш. Гаджиевой, Б.Б. Кочекаева, J1.H. Кужелевой, И.Х. Калмыкова, Р.Х. Керейтова, А.И. Сикалиева, Д.С. Кидирниязова, В.В. Трепавлова, л

М.А. Булгаровой, А.Х. Курмансеитовой, A.A. Ялбулганова и др.

Гаджиева В.Г. Роль России в истории Дагестана. М., 1965.

Сафаргалиев М.Г. Распад Золотой Орды. Саранск, 1960; Он же: Ногайская орда во второй половине XVI в. // Сборник научных работ Мордовского пединститута. Саранск, 1949. С. 3256; Алексеева Е.П. Древняя и средневековая история Карачаево-Черкесии. М., 1971; Она же Очерки по экономике и культуре народов Черкесии в XVI-XVII вв. Черкесск, 1957; Гаджиевг С.Ш. Материальная культура ногайцев в XIX - начале XX в. М., 1976; Она же: Очерки истории семьи и брака у ногайцев XIX - начале XX в. М., 1979; Кужелева JI.H. Ногайцы (Из исторш-ногайцев XVIII - нач. XX в.) // Ученые записки ИИЯЛ Дагфилиала АН СССР. Махачкала 1964. Т. 13. Серия историческая; Кочекаев Б.Б. Социально-экономическое и политическое развитие ногайского общества в XIX - начале XX века. Алма-Ата, 1973; Он же: Ногайско-русские отношения в XV-XVIII вв. Алма-Ата, 1988; Калмыков И.Х., Керейтов Р.Х., СикалиеЕ А.И. Ногайцы / Историко-этнографический очерк. Черкесск, 1988; Сикалиев А.И. Ногайски? героический эпос; Керейтов Р.Х. Этническая история ногайцев (к проблеме этногенетически> связей ногайцев). Ставрополь, 1999; Кидирниязов Д.С. Ногайцы bXV-XVIII вв. (Проблемь политических, экономических и культурных взаимоотношений с сопредельными странами v народами). Махачкала, 2000; Трепавлов В.В. История Ногайской Орды. М., 2001; Булгаровг М.А. Ногайская топонимия. Ставрополь, 1999; Курмансеитова А.Х. Древо познания. Черкесск 1996; Ялбулганов A.A. Очерки военной истории ногайцев. М., 1999.

Попытка кратко и емко изложить в целом этническую и социально-экономическую историю ногайцев проделана в монографии Е.П. Алексеевой «Древняя и средневековая история Карачаево-Черкесии», в которой автор на основании различных источников характеризует социально-экономическое развитие ногайского общества, останавливается на известиях по исторической географии различных ногайских подразделений на Северо-Западном Кавказе. Кроме того, в работе Е.П. Алексеева отмечает, что основой хозяйства у ногайцев было скотоводство, а земледелием, по ее мнению, ногайцы Северо-Западного Кавказа стали заниматься со второй половины XVII в.

Большое количество сведений о ногайцах содержится в работе Н.Г. Волковой «Этнический состав населения Северного Кавказа в XVIII - начале XX в.» (М., 1974), где указывается на расселение этнических групп ногайцев на Северо-Западном Кавказе, причем основными причинами изменения этнических границ определяются события внешней и внутренней сфер жизни ногайцев.

Большую ценность представляют глубокие и многоаспектные труды Б.Б. Кочекаева. Его исследования восполняют многие пробелы в истории этнопо-литического и экономического развития ногайского общества, в связи с продвижением России на Кавказе. Он рассматривает также вопрос о зарождении и развитии отношений между Россией и политическими объединениями ногайцев. Следует отметить, что работы Б.Б. Кочекаева особенно ценны тем, что они написаны на основе обширной источниковой базы.

В 90-е гг. XX - начале XXI в. в ВАКе России утверждены диссертации на соискание ученых степеней кандидатов и докторов нового поколения, как

A.A. Ялбулганов, М.Б. Гимбатова, A.A. Ярлыкапов, Э.Г. Джахиева, 3.3. Зи-неева, С.И.Алиева, А.Х. Курмансеитова, Б.М. Алимова, Х.Б. Салиева1 и др.

В работах отечественных исследователей советского периода и новейшего времени на основе анализа большой совокупности русских и местных источников удалось показать и доказать, что ногайцы, в целом Кавказ и Восточное Причерноморье имели важнейшее значение в политике Российского государства. Одним из основных выводов этих исследований является то, что сближение кавказских народов с Россией было не случайным, а объективно закономерным явлением, обоюдно выгодным для обеих сторон. Вхождение народов Северо-Западного Кавказа в состав России большинство исследователей считают прогрессивным для северокавказских народов, хотя критикуют методы и формы, при помощи которых это произошло.

Подводя итог обзору научной литературы, отметим, что несмотря на специальные работы по истории ногайцев все еще отсутствуют обобщающие

1 Ялбулганов A.A. Ногайцы Северного Кавказа в XVIII-XIX вв. (проблемы социально-экономического строя): Автореф. дисс. . канд. ист. наук. М., 1995; Гимбатова М.Б. Роль половецко-кипчакского компонента в формировании ногайского этноса. Автореф. дис. . канд. ист. наук. Махачкала, 1998; Ярлыкапов A.A. Ислам у степных ногайцев в XX веке (историко-этнографическое исследование): Автореф. дис. . канд. ист. наук. М., 1999; Джахиева Э.Г. Кумыкские владения в международных отношениях в конце XVIII - нач. XIX в. (1774-1826 гг.): Автореф. дис. . канд. ист. наук. Махачкала, 1998; Зинеева 3.3. Ногайцы СевероЗападного Прикаспия в первой половине XVIII в.: Автореф. дис. . канд. ист. наук. Махачкала, 2001. Алиева С.И. Ногайцы Северо-Западного Кавказа в исторических процессах XVIII-XX в.: Автореф. дис. . канд. ист. наук. Краснодар, 2000; Курмансеитова А.Х. Книжная культура ногайцев (XIX - нач. XX в.). Автореф. дис. . канд. ист. наук. Махачкала, 2003; Алимова Б.М. Пища и культура питания тюркоязычных народов Дагестана в XIX - нач. XX в.: Общее и особенное в свете генетических истоков и этнокультурных взаимодействий: Автореф. дис. . доктора ист. наук. Махачкала, 2003; Салиева Х.Б. Ногайская Орда во взаимоотношениях России с Казанским ханством в конце XV - середине XVI в.: Автореф. дис. канд. ист. наук. Махачкала, 2004. исследования, в которых были бы выявлены специфические черты процессов, происходивших в рассматриваемое время.

Источниковая база исследования основана на широком круге разных по характеру и содержанию материалов. При анализе узловых вопросов преимущество отдавалось разноплановым и различным по содержанию и характеру источникам: архивным документам, опубликованным документальным материалам, хроникам, путевым заметкам и другим сочинениям современников, различным мемуарам, официальной и деловой переписке, работам исследователей, правительственным актам, дипломатической переписке.

В ходе исследования выявлены материалы из фондов Российского государственного архива древних актов (РГАДА, Москва), Архива внешней политики Российской империи (АВПРИ, Москва), Российского государственного военно-исторического архива (РГВИА), Государственного архива Краснодарского края (ГАКК, Краснодар), Государственного архива Ставропольского края (ГАСК, Ставрополь), Рукописного фонда Института истории, археологии и этнографии Дагестанского научного центра Российской Академии наук (РФ ИИАЭ ДНЦ РАН, Махачкала). Часть из них введена в научный оборот впервые.

Из материалов РГАДА в исследовании использовались фонды: «Кавказские дела» (Ф. 23), «Сношения России с Турцией» (ф. 89), «Сношения России с Крымом (123); «Кубанские дела» (ф. 120). Документы фондов раскрывают положение дел на Северо-Западном Кавказе в исследуемый период. Особую ценность имеют содержащиеся в фондах тексты грамот, договоров, обязательств российских и турецких правительств, которые относятся к рассматриваемому времени и затрагивают факты нападений ногайцев на российские пределы, участия их в каких-то организованных походах против России. Данные из фондов РГАДА позволяют восстановить причины раскола ногайцев на Северо-Западном Кавказе в 70-е-80-е гг. XVIII в. на две части. Одна из них придерживалась пророссийской ориентации, а другая демонстрировала независимость, неповиновение пророссийскому ставленнику крымскому хану Шагин-Гирею. Кроме того, сведения из фондов РГАДА помогают выявить различия в политических и, соответственно, боевых установках тех или иных ногайских подразделений, проживавших в регионе.

Из фондов АВПРИ это: «Ногайские дела», «Кубанские дела», «Едисан-ские дела» и др. В отмеченных фондах содержится богатейший архивный материал, дающий возможность исследовать политику России в регионе и раскрыть ее роль в международных отношениях, которые складывались на Северо-Западном Кавказе и Восточном Причерноморье.

Кроме того, в фондах АВПРИ отложились сведения о набегах ногайцев на российские окраины, об их участии в деятельности султана Бахты-Гирея, подрывавшего в течении определенного времени мир между Оттоманской Портой и Россией. Следует также отметить, что данные из фондов позволили глубже и детальней ознакомиться с политической ситуацией в регионе в исследуемый период, выяснить обстоятельства появления ногайцев в Крымском ханстве, а затем их переселения в северокавказский регион, рассмотреть какую роль сыграли ногайцы в деятельности Шагин-Гирея на СевероЗападном Кавказе и в Крымском ханстве в 1777 г. и т.д. В целом фонды АВ

ПРИ дали возможность воссоздать процесс принятия ногайцами региона российского подданства.

По интересующей нас теме большой материал выявлен и использован из РГВИА. Рассредоточенные в фондах: «Военно-ученый архив» (ф. ВУА), «Дела князя Потемкина-Таврического» (ф. 52) - документы и материалы свидетельствуют о дипломатическом, политическом и военном противостоянии, развернувшемся между Оттоманской Портой и Крымским ханством, с одной стороны, и Россией - с другой, по вопросу Северо-Западного Кавказа. Этот материал позволяет вникнуть во внешнеполитические планы противоборствующих держав, понять методы и приемы их реализации. В фондах РГВИА содержится и материал, дающий нам возможность более полного раскрытия вопросов социального, политического, военного положения в регионе, показать отношения ногайцев к процессам и событиям, происходившим на Северо-Западном Кавказе, а также их участие в многочисленных войнах Российской империи с султанской Турцией на стороне первой.

Весьма ценными по своей значимости явились материалы, извлеченные из местных архивохранилищ.

Документы фондов ГАКК «Канцелярия начальника Кубанской Области и наказного атамана Кубанского казачьего войска» (ф. 454), «Канцелярия наказного атамана Черноморского казачьего войска» (ф. 249), «Коллекция документов по истории Кубанского казачьего войска» (ф. 670), «Канцелярия начальника Нижне-Кубанской кордонной линии Кубанского казачьего войска» (ф. 261), «Производство рациональных дел наказному атаману, Начальнику Штаба и другим чиновникам, избранным для поручений в Закубанском крае» (ф. 327), «Канцелярия помощника начальника Кубанской области по управлению горцами» (ф. 774), «Комиссия по разбору сословных прав горцев Кубанской, Терской областей» (ф. 348), «Кубанская областная межевая Чертежная комиссия Кубанского казачьего войска» (ф. 574) и др. дали возможность рассмотреть жизнедеятельность ногайцев региона в российских правовых, социально-экономических условиях, а также боевую сторону истории ногайцев, выступавших против присутствия России на СевероЗападном Кавказе, о взаимных столкновениях и нападениях русских войск и закубанских ногайцев, имевших место добровольных переходах ногайцев из Закубанья на российскую сторону и т.д.

В фондах ГАСК «Общее управление Кавказской области» (ф. 79), «Канцелярия Гражданского губернатора Кавказской области» (ф. 87, 444), «Кавказской казенной палаты» (ф. 298), «Кавказской палаты государственных имуществ» (ф. 55) и др. содержатся документы, показывающие прохождение военных событий на Северо-Западном Кавказе, мер против народов Закубанья, в частности и ногайцев. Огромный интерес представляют рапорты, донесения, отражающие сложное положение ногайцев, оказавшихся по разные стороны границы, правительственные меры безопасности и предосторожностей от прибывающих из-за Кубани ногайцев и т.д.

Ценный материал извлечен диссертантом из Рукописного фонда ИИАЭ ДНЦ РАН: «Джанибеков А.-Х.Ш. Очерки по истории ногайцев» (ф. 2), «Ка-пельгородский Ф.О. Караногай - страна кочевников и патриархального быта» (ф. 5) и др.

Эти документы дали возможность существенно углубить исследуемую тему русско-ногайских взаимоотношений, отношений той или иной части ногайцев к событиям, а также степень их участия во внешнеполитических мероприятиях. Привлеченные документы расширили знания относительно различных аспектов жизни народов Северо-Западного Кавказа, дополнили известные моменты в освещении вопроса укрепления позиций России в регионе.

Названные выше архивные источники дают прежде всего материал о политических связях ногайцев Северо-Западного Кавказа с Российской империей, в меньшей степени - об экономических связях, раскрывают значение русско-ногайских связей в международных отношениях.

Существенно дополнили и расширили диапазон знаний по истории ногайцев региона издания, в которых опубликованы архивные материалы, касающиеся положения дел между Россией, Крымом и Турцией на протяжении второй половины XVIII - 20х гг. XIX в., характеризующие взаимоотношения народов Северо-Западного Кавказа, освещающие процесс включения этого региона в состав Российской империи.

Многие из архивных документов и исследований, привлеченных автором, были опубликованы еще в дореволюционный период. Из них наибольшую ценность представляют «Акты, собранные Кавказской археографической комиссией» (Тифлис, 1866-1873. Т. 1-12). Здесь собран и систематизирован огромный документальный материал официального характера, извлеченный из архивов главного управления наместника царя на Кавказе.

Важнейшие документы, имеющие отношение к истории ногайцев Северо-Западного Кавказа, в том числе их взаимоотношений с Российской империей во второй половине XVIII - 20х гг. XIX в., были помещены в изданиях: «Полное собрание законов Российской империи (СПб., 1830); «Сборник русского исторического общества (СПб., 1867-1896. Т. 13. Ч. 3. Т. 27. Ч. 4. Т. 87. Ч. 5. Т. 97. Ч. 6. Т. 118. Ч. 7. Т. 135. Ч. 8), «Архив Государственного Совета» (СПб., 1869. Т. 1.4. 1), «Материалы для географии и статистики России, собранные офицерами Генерального Штаба» (СПб., 1862. Ч. 1).

Для изучения военно-политической истории ногайцев интерес представляют документы, вошедшие в издания «Крымские дела 1775-1776 г. Московское отделение общего архива Главного Штаба» (ЗОО И ДР. Одесса, 1895. Т.

18), «Перевод двух писем некоторого татарского мурзы к знакомому ему Россиянину, написанные из полуострова Крымского 1777 г.» (Б.м., б.г.).

Важное значение имеют материалы, извлеченные из архивов и вошедшие в четырехтомник Н. Дубровина под названием «Присоединение Крыма к России. Рескрипты, письма, реляции и донесения» (СПб., 1885-1889).

Весомое место занимают и детально дополняют картину военно-политической жизнедеятельности ногайцев региона в рассматриваемое время, показывают место ногайцев во внешней политике России, раскрывают страницы боевой истории ногайцев материалы, вошедшие в издания «Высочайшие рескрипты императрицы Екатерины II и Министерская переписка по делам Крымским из Семейного архива графа Виктора Никитича Панина» (М., 1872. Ч. 1), «Письма правителя Таврической Области Василия Васильевича Каховского правителю канцелярии В.С. Попову, для доклада его светлости князю Григорию Александровичу Потемкину - Таврическому» (ЗООИДР. Одесса, 1877. Т. 10), «Погром Батал-паши на берегах Кубани 30 сентября 1790 года. Журнал кампании по Кавказской линии покойного генерала от инфантерии и кавалерии Ивана Ивановича Германа, 1790 г. .» (Екатеринодар, 1896) и др.

При написании данной работы диссертантом было использовано значительное количество периодической печати: сборников, газет, журналов: «Военный сборник», «Кавказский сборник», «Русский архив», «Русский вестник», «Чтения в императорском обществе истории и древностей российских», «Записки Одесского общества истории и древностей России» (ЗООИДР), «Кавказ», «Записки Кавказского отдела Русского географического общества», «Записки императорского русского географического общества», «Известия Таврической Ученой Архивной Комиссии» и др. В них опубликованы материалы, освещающие политическую историю народов СевероЗападного Кавказа, в частности и ногайцев.

В новейшее время были опубликованы архивные материалы XVIII-XIX вв. из фондов РГАДА, АВПРИ, РГВИА, а также местных северокавказских архивов, открывшие новый этап в изучении взаимоотношений России с народами Северо-Западного Кавказа в целом, с ногайцами - в частности. Прежде всего это: «A.B. Суворов. Сборник документов» (М., 1951. Т. 2), «Кабар-дино-русские отношения в XVI-XVIII вв.» (М., 1957. Т. 1-2), «Русско-дагестанские отношения XVII - первой четверти XVIII в.» (Махачкала, 1958), «История, география и этнография Дагестана. XVIII-XIX вв. Архивные материалы» (М., 1958), «Русско-дагестанские отношения в XVIII - начале XIX в.» (М., 1988), «Ногайцы Дагестана и Северного Кавказа / Документы XVII-XVIII вв.» (Махачкала, 1998) и др.

Уникальные сведения об истории ногайцев, сообщающиеся в сочинениях русских и иностранных путешественников, даны в книге «Ногайцы в известиях русских, западноевропейских и восточных авторов в XV-XVIII вв.» (Махачкала, 1999). Следует отметить, что сообщения этих авторов дают яркое представление о многих сторонах жизни ногайцев.

Памятники фольклора ногайцев чрезвычайно разнообразны, и в данной диссертационной работе используются для освещения тех или иных вопросов социально-экономического развития или связей ногайцев с Россией, Османской империей и Крымским ханством. Кроме того, исторические факты, имена исторических личностей, а также топонимика и гидронимика, которые содержатся в ногайском фольклоре, позволяют исследователям определить эпоху и территорию формирования ногайских эпических поэм. В основе большинства их лежат исторические события, которые происходили в жизни ногайского народа, в частности и ногайцев Северо-Западного Кавказа.

Основным критерием для привлечения фольклорных источников при изучении событий и фактов исследуемого времени были для диссертанта упоминания в предании или песне имен лиц, известных по документам или нарративным источникам того времени.1

При отборе материалов для написания диссертации автор критически относился к тому или иному историческому факту и старался найти подтверждение полученной информации в нескольких независимых друг от друга источниках.

1 Сикалиев А.И.-М. Ногайский героический эпос. Черкесск, 1994; Сорок ногайских богатырей: Сб. ногайских народных дестанов. Махачкала, 1991.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Ногайцы Северо-Западного Кавказа во внешней политике России во второй половине XVIII - 20-х годов XIX в."

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Общественно-экономические и политические отношения ногайцев с Россией в исследуемый период были тесно связаны с политической обстановкой, сложившейся в это время на Северо-Западном Кавказе. Прежде всего это была борьба Российской империи с Османской империей и ее вассалом -Крымом за овладение регионом.

Ко второй половине XVIII в. имперская политика «разделяй и властвуй» не только не отвечала интересам России в регионе, но и не сдерживала очевидный рост влияния Оттоманской Порты в Северо-Восточном Причерноморье. И Россия и Османская империя активно использовали в своих целях просчеты в кавказской политике друг друга, что всегда приводило к дестабилизации обстановки в Северо-Восточном Причерноморье и росту влияния ногайской и горской знати, умело лавировавшей на стыке интересов соперничавших между собой держав. В этих условиях были необходимы новые подходы и методы в решении кавказской проблемы.

Ответом на вызов времени стала активная деятельность в регионе A.B. Суворова, попытавшегося прикрыть южные границы России системой укрепленных линий. Большую инициативу проявили войсковой атаман Матвеев и герцог Ришелье, усилиями которых на Северо-Западном Кавказе развивалась кордонная меновая торговля. Этим был нанесен серьезный ущерб османской торговле.

Османо-крымская политика по отношению к народам Северо-Западного Кавказа, в том числе и к ногайцам, явилась внешним фактором, обусловившим сближение народов региона с Россией. История народов СевероЗападного Кавказа, как и России, на протяжении второй половины XVIII -20е годы XIX в. наполнена острой борьбой за обеспечение безопасности своих границ от Османской империи и её вассала - Крымского ханства.

В ответ на сближение и развитие русско-кавказских, русско-ногайских отношений интенсивность набегов крымских ханов на Россию и СевероЗападный Кавказ менялась и становилась весьма частой. Объединенные отряды ногайцев, кабардинцев, черкесов, абазин, казаков и др. создавали постоянные угрозы Крыму, сковывали его значительные силы, что во многом облегчало задачу обороны южнорусских границ.

Торгово-экономические взаимоотношения ногайцев с народами СевероЗападного Кавказа и Россией в исследуемый период развивались в русле сложных и противоречивых как внутри, - так и внешнеполитических событий в регионе. Их стабильность и неуклонное расширение было обусловлено общностью экономических интересов как народов Северо-Западного Кавказа, так и России.

Под влиянием этого процесса в экономике народов региона, в том числе и ногайцев, происходили большие изменения. Российское правительство в этот период отводило большое внимание развитию торговых связей, усматривая в этом одно из средств распространения своего влияния на СевероЗападном Кавказе.

Огромное влияние на развитие торговли между народами региона оказывали основанные русскими города Ставрополь, Екатеринодар, Новороссийск, Георгиевск и др. Русские города на Северо-Западном Кавказе, возникнув как военные укрепления, одновременно выступали и как центры административных единиц, торгово-экономической, политической и культурной жизни, стимулируя развитие основных отраслей экономики региона - земледелия и скотоводства, а также крестьянских промыслов и ремесла.

Позитивные сдвиги в социально-экономических отношениях, политической и культурной жизни местных народов стали возможны во многом благодаря тому, что Россия, как надежный щит, прикрывала и защищала их от внешних врагов, и прежде всего от Османской империи и ее вассала -Крымского ханства. За спиной султанской Турции стояли западные державы

Англия, Франция), преследовавшие далеко идущие своекорыстные цели, всячески мешавшие возвышению России, превращению ее в великую мировую державу.

В этих условиях российское правительство должно было проводить очень осторожную, гибкую политику в кавказском вопросе, являвшемся составной частью всей восточной проблемы. Сама Россия, будучи кровно заинтересованной в укреплении позиций на Кавказе, твердо и неуклонно отстаивала интересы местных народов, в частности и ногайцев, на международной арене, силою оружия защищала их от внешних врагов.

Ногайцы, как и другие местные народы, в свою очередь, стойко держались русской стороны, принимали активное участие в вооруженной борьбе против общих врагов России и кавказских народов. В ходе этой борьбы крепло их боевое содружество, закладывались основы традиций взаимной помощи и поддержки.

Со второй половины XVIII в. Северо-Западный Кавказ в борьбе России с Османской империей за выход к Черному морю приобретает самостоятельное значение как важный объект политических и экономических интересов Российской империи.

Как уже было отмечено выше, по Белградскому миру 1739 г., крепость Азов, занятая русскими войсками в ходе войны, подлежала срытию; территория эта объявлялась нейтральной и должна была служить барьером между двумя государствами.

Российская империя, придерживаясь статей Белградского мира, а также учитывая международную обстановку того времени, старалась не уступать своих позиций Оттоманской Порте.

В 50е гг. XVIII в. наступил кризис крымской власти, проявившийся в волнениях, в частности, ногайцев различных провинций ханства. Примечательно, что взаимоотношения России и Оттоманской Порты осложнялись из-за тех событий, которые происходили в Крыму.

В 1754 и 1759 гг. владетели ногайских улусов западных провинций Крымского ханства обращались с прошением о принятии их под российскую протекцию. Но только в 1768 г. ногайцы впервые рассматриваются как полезный инструмент в осуществлении планов в отношении Крыма.

Еще в первой половине XVIII в., в ходе военных действий России на Северо-Западном Кавказе, проводятся акции перехода ногайцев в российское подданство. Со второй половины XVIII в. начинается кампания отложения от Крымского ханства четырех крупных ногайских орд и переселения их российскими властями на Кубань. Идея образования «Татарской области» на Кубани, отделения ее от Крыма целиком фиктивна и не вписывается в концепцию создания государственности ногайцев Северо-Западного Кавказа. Присутствие лояльных ногайских улусов из Бессарабии на Кубани использовалось для решения сугубо политических задач. Прибытием массы ногайцев из Крыма оказались недовольны жители Кубани, в том числе и ногайцы. Уже в 70-е годы XVIII в. наблюдается раскол среди ногайцев: часть из них перешла к закубанским адыгам, а другая часть - на Правобережную Кубань, российскую сторону.

Во время русско-турецкой войны 1768-1774 гг., аннулировавшей статьи Белградского мира, российское правительство, предупреждая возможную агрессию Османской империи и ее вассала - Крымского ханства, направило в регион русские войска.

В условиях военного времени российское правительство предпринимало энергичные условия для обеспечения безопасности южных границ и территории по Кубани как тыла военных действий в Крыму, чем и объясняется более решительный и целенаправленный характер политики России на Северо-Западном Кавказе во время русско-турецкой войны 1768-1774 гг.

Однако, добившись по Кючук-Кайнарджийскому договору провозглашения независимости Крыма, Россия лишила султанскую Турцию возможности влиять через крымского хана на «кавказские» дела. В то же время, Россия, заключив в 1772 г. с Крымом договор о признании кабардинцев российскими подданными, получила свободу действий на Северо-Западном Кавказе.

Во второй половине XVIII в. укрепилась основная внешнеполитическая ориентация ногайцев. В российское подданство вступило значительное число ногайских обществ.

В специфических условиях ногайского общества невозможен был единовременный акт всеобщего принятия российского подданства и тем самым одновременного включения всех ногайцев в состав России. Но развитие процесса мирных, обусловленных взаимной заинтересованностью общений привело к оформлению их фактического единства в границах России путем специальных соглашений, имевших весьма представительный характер.

Сложившаяся ориентация на Россию постоянно подвергалась испытанию происками корыстолюбивых местных верхов, особо ожесточенной пропагандой внешних врагов русско-кавказского единства, негибкой политикой русских властей. Но, несмотря на все препятствия, тяга широких масс ногайцев к России неуклонно росла.

Укрепившаяся российская ориентация ногайцев способствовала тому, что они в период русско-турецкой войны 1768-1774 гг. выступили на стороне России, несмотря на щедрые посулы и приказы султана, халифа мусульман.

Начиная с 70х гг. XVIII в. в политике России на Северо-Западном Кавказе наблюдаются определенные изменения. Решение черноморской проблемы, а также завершение присоединения Северо-Западного Кавказа в результате русско-османских войн 1768-1774, 1787-1791 и 1828-1829 гг., а также тот факт, что Османской империи не удалось поднять мусульманское население региона на «священную войну» против России, обращения многих кавказских, в том числе и ногайских владетелей к российскому правительству с просьбами о принятии в подданство, дальнейшее развитие взаимовыгодных русско-кавказских экономических связей - все это привело к упрочению позиции России на Северо-Западном Кавказе.

В 70х гг. и в первой половине 80-х гг. XVIII в. возросла активность процесса закрепления российской ориентации ногайскими обществами. Ногайцы приносили дополнительные присяги, заключали развернутые соглашения, активно участвовали в политических акциях России на Северо-Западном Кавказе. С другой стороны, усилился контроль русских властей над ногайскими обществами, по отношению к которым Россия зачастую выступала в роли протектора. Большое значение имело и то обстоятельство, что верхи ногайского общества практически находились на службе российского правительства, зависели от нее.

С начала 80х гг. XVIII в. вновь резко обостряются отношения между Россией и Османской империей, в делах которой все большее участие начинает принимать Англия. Камнем преткновения была «проблема Крыма», включавшая в себя и «проблему Кавказа». Полностью овладев Крымом, Российская империя получила возможность навсегда преградить Оттоманской Порте путь на Северо-Западный Кавказ. Если Османской империи удалось бы восстановить власть над Крымом, у нее сохранилась бы возможность проводить свою старую политику на южных рубежах России, в том числе и на Северо-Западном Кавказе.

Следует указать, что процесс организации и принятия присяги ногайцев российской короне в 1783 г. был построен в основном на силовом решении проблемы. Некоторые подразделения ногайцев на протяжении русско-турецких войн, вооруженных конфликтов оказывались задействованы в военные действия. Так, прослеживается участие ногайцев в деятельности Дев-лет-Гирея, шейха Мансура (Ушурма), Джамбулата. Ногайцы, принявшие российское подданство преимущественно переселялись, выселялись с территории Северо-Западного Кавказа в другие места. Между тем, раскол в позиции ногайского общества сохранялся: часть из них находилась под контролем российской администрации, а часть совместно с закубанскими народами в составе партий совершала выступления, нападения и набеги на российские пределы.

Всё более успешная борьба России с Крымским ханством и Османской империей за господство в Причерноморском и Кавказском регионах попутно оказывала большое влияние на процессы исторического развития ногайцев Северо-Западного Кавказа. На протяжении веков оставаясь включенными в государственную систему Крымского ханства и Османской империи, обладая там своеобразным пограничным статусом, ногайцы во 2-ой пол. XVIII в. вступают в кризисный период своей этнической истории. Главными причинами этого стали внутриполитические просчеты руководителей Крымского ханства и военные поражения Турции. В сравнительно короткий период общественное сознание ногайского народа столкнулось сначала с обретением «независимости» и политического нейтралитета, а затем - с переходом в российское подданство.

Адаптация ногайцев в российское правовое поле оказалась этапной, сложной и противоречивой, заняв довольно продолжительный период. Существенно, что ногайцы, жившие в Предкавказье, в Крыму и Причерноморье, несмотря на территориальную разобщённость, всегда сохраняли традиционные родоплеменные связи и этническую общность. Специфической особенностью ногайцев была мобильность этого полукочевого народа (что компенсировало территориальную разобщенность), а также традиция совместного общежития с другими этносами - на Северо-Западном Кавказе это были адыгейцы, черкесы, кабардинцы, абазины.

В ходе обращения ногайцев Северо-Западного Кавказа в российское подданство шло своеобразное «перемешивание» их в границах региона, даже расселение за его пределы - параллельно шёл своего рода отсев неадапти-руемых, уход их за границы империи. На оставшуюся часть ногайского этноса распространялись отныне правовые, политические, социальные, хозяйственные формы, порядки и условия Российского государства. Аристократические верхи ногайского народа, поступая на имперскую службу, получая чины, титулы и сословные привилегии, включались в высшее сословие империи. Меняются условия жизни и для основной массы ногайского народа: шло перераспределение земель, создавались аульные общины с унифицированной структурой и непременным подчинением их местным властям в определённых и упорядоченных формах. Все эти адаптационные перемены становились существенной частью этнической интеграции ногайцев Северо-Западного Кавказа.

Социальная активность ногайцев Северо-Западного Кваказа проявляется с особой силой в период гражданского устройства российскими властями ногайских обществ, оставшихся на Кубани.

Необходимо также отметить, что присоединение Северо-Западного Кавказа укрепило стратегические позиции Российской империи в этом регионе и реально способствовало дальнейшему развитию взаимоотношений России с Северным Кавказом и Закавказьем.

Список научной литературыЛобжанидзе, Федор Алексеевич, диссертация по теме "Отечественная история"

1. Архивные и неопубликованные материалы.

2. Российский государственный военно-исторический архив /РГВИА/ г. Москва.

3. Ф. Военно-ученый архив /ВУА/. Д. 37; Д. 47; Д. 123; Д. 186; Д. 208; Д. 224; Д. 1847; Д. 1853; Д. 1853-4.2; Д. 2376-4.1; Д. 2377-4. 2; Д. 18474-4. 2; Д. 25481; Д. 25680. кол. 414. Д. 300.

4. Ф. 20. Воинская экспедиция Главного штаба. Оп. 1/47. Д. 3; Д. 15; Д. 29; Д. 31; Д. 56; Д. 71; Д. 79; Д. 90.

5. Ф. 89. Сношения России с Турцией. Оп. 89/1. Д. 216. - 1770 г.

6. Ф. 90. Константинопольская миссия. Оп. 90. Д. 931.

7. Ф. 112. Дела едисанских, ембулуцких и буджакских татар (ногайских). Оп.112/1. Д. 1; Оп. 112/2. Д. 1; Д. 2.

8. Ф. 120. Кубанские дела. Оп. 120. Д. 1; Оп. 120/3. Д. 3.

9. Государственный архив Краснодарского края (ГАКК). г. Краснодар.

10. Ф. 249. Канцелярия наказного атамана Черноморского казачьего войска. Он. 1. Д. 339; Д. 482; Д. 512; Д. 513.

11. Ф. 261. Канцелярия начальника Нижне-Кубанской кордонной линии Кубанского казачьего войска. Оп. 2. Д. 51.

12. Ф. 327. Производство рациональных дел наказному атаману, Начальнику Штаба и др. чиновникам, избранным для поручений в Закубанском крае. Оп. 1 Д. 50.

13. Ф. 670. Коллекция документов по истории Кубанского казачьего войска. Оп. 1. Д. 22.

14. Джанибеков А-Х.Ш.; Очерки по истории ногайцев 169 л. Ф. 5. - Оп. 1.-Д. 28.

15. Джанибеков А-Х.Ш. Сокровищница слов или ногайский фольклор. Ф. 5. Оп. 1. Д. 68.

16. Капельгородский Ф. Караногай страна кочевников и патриархального быта. -216 л. II. Книги и статьи.

17. Адыги, балкарцы, карачаевцы в известиях европейских авторов ХШ-Х1Х вв. Нальчик: Изд. Эльбрус, 1975. Составитель В.К. Гарданов. - 635 е., черт.

18. Акты исторические. В 5 т. - СПб., 1842. - Т. 4. - 565 с.

19. Акты Кавказской археографической комиссии. В 12 т. - Тифлис: Т. 1. -1866-816 с. Т. 2-1866-1238 с. Т. 3-1873-760 с. Т. 6-4. 2-1875-950 с. Т. 81881-1009 с.

20. Алиев Ф.М. Азербайджано-русские отношения /XV-XIX вв/ Баку, 1985. -Ч. 1.-173 с.

21. Алексеева Е.П., Калмыков И.Х., Невская В.П. Добровольное присоединение Черкесии к России. - Черкесск, 1957. - 90 с.

22. Алексеева Е.П. Древняя и средневековая история Карачаево-Черкесии -М.: Наука, 1971. 355, ил. карт.

23. Алиев И. Князь Мангатовских нагайцов (Отрывок письма из Прочно-Окопской крепости) // Московский телеграф, 1829. № 12.

24. Андреевский A.A. Русские конфиденты в Турции и Крыму в 1765-1768 гг. Киев, 1894.

25. Антинг Ф. Жизнь и военные деяния генералиссимуса князя Италийского графа Суворова Рымникского - СПб., 1799. Ч. 1-212., ил.

26. Архив государственного совета. СПб., 1869. Т. 1. - Ч. 1. - 1036 с.

27. Архив князя Воронцова. М., 1882. - Кн. 25-514 с.

28. Белевы путешествия через Россию и в разные азиатские земли / Перевод с французского в 3-х ч., - СПб., 1776. - Ч. 3. - 247 с.

29. Белокуров С.А. Сношения России с Кавказом. М., 1889-582 с.

30. Беннигсен А. Народное движение на Кавказе в XVIII в. / Под общей ред. В.Г. Гаджиева. Махачкала, 1994. - 80 с.

31. Бентковский И.В. Историко-статистическое обозрение инородцев-магометан, кочующих в Ставропольской губернии. Ногайцы. В 2-х ч. - Ставрополь, 1883.-Ч. 1 - 134 с.

32. Боцвадзе Т.Д. Народы Северного Кавказа во взаимоотношениях России с Грузией. Тбилиси: Изд. Мецниереба, 1974. - 106 с.

33. Броневский С. Новейшие географические и исторические известия о Кавказе. В 2-х ч. М., 1823.-Ч. 1.-361 е.; Ч. 2.-471 с.

34. Бутков П.Г. Материалы для новой истории Кавказа с 1722 по 1803 г. В 3-х ч. СПб., 1869. - Ч. 1. - 548 е.; Ч. 2. - 600 е.; Ч. 3. - 620 с.

35. Вергун Д.Н. Россия и Турция. СПб., 1911.

36. Вилинбахов В.Б. Из истории русско-кабардинского боевого содружества. -Нальчик, 1982. 232 с.

37. Волкова Н.Г. Этнический состав населения Северного Кавказа в XVIII -начале XX века. М.: Наука, 1974. - 276 е., ил., табл.

38. Восточный вопрос во внешней политике России: Конец XVIII начало XX вв.-М., 1978.

39. Высочайшие рескрипты императрицы Екатерины II и министерская переписка по делам крымским. // Чтения в императорском обществе истории и древностей российских. М., 1871. - Кн. 4. - С. 1-168.

40. Гаджиев В.Г. Сочинение И. Гербера «Описание стран и народов между Астраханью и р. Курой, находящихся» как исторический источник по истории народов Кавказа. М.: Наука, 1979. - 270 е., ил., карт., факс.

41. Гаджиева С.Ш. Материальная культура ногайцев в XIX начале XX в. -М.: Наука, 1976 - 227 е., ил.

42. Гаджиева С.Ш. Очерки истории семьи и брака у ногайцева XIX начало XX в. М.: Наука, 1979 - 176 е., ил.

43. Георги И.Г. Описание всех обитающих в Российском государстве народов. О народах татарского племени. СПб., 1796. - Ч. 2., 178 е., ил.

44. Герман И.И. Погром Батал-паши на берегу Кубани 30 сентября 1790 г. // Журнал кампании по Кавказской линии покойного генерала и кавалера И.И. Германа. Екатеринодар, 1896. С. 1-15.

45. Гордеев А.А. История казаков. Со времени царствования Петра Великого до начала Великой войны 1914 года. М., 1992. 352 с.

46. Гильденштедт И.А. Географическое и статистическое описание Грузии и Кавказа. Путешествия через Россию и по Кавказским горам в 1770, 1771, 1772 и 1773 годах. СПб., 1809. - 384 с.

47. Грамота Екатерины II Шагин-Гирею от 25 августа 1777 года // Записки Одесского общества истории и древностей. Одесса, 1868. - Т. 7. - С. 209-210.

48. Гриценко Н.П. Социально-экономическое развитие притеречных районов в XVIII первой половине XIX в. // Труды ЧИНИИЯЛ. - Грозный, 1969. -Т. 4.-196 е., ил., карт.

49. Дебу И.О. О Кавказской линии и присоединенном к ней Черноморском войске, или общие замечания о поселенных полках, ограждающих Кавказскую линию и о соседственных горских народах, собранных в 1816 по 1826 год. СПб., 1829. - 463 с.

50. Демин О.Б. Приазовье второй четверти XVII века и формирование мировой системы государств // 350-летие Азовского осадного сиденияю (тезисы докладов) Азов, 1991.

51. Джахиев Г.А. Дагестан в международных отношениях на Кавказе (18131929 гг.). Махачкала, 1991. - 80 с.

52. Джевдет-паша. Описание событий в Грузии и Черкесии по отношению к Оттоманской империи от 1192 по 1202 год хиджры /1775-1784/ / Пер. с турецкого М. Гамзатова Русский архив. - М., 1888. - № 3. - С. 369-392.

53. Договоры России с Востоком политические и торговые. Собрал и издал Т. Юзефович. СПб., 1868. - 296 с.

54. Дон и степное Предкавказье / Отв. ред. А. Пронштейн. Ростов-на-Дону: Изд. РГУ, 1977. - 240 с.

55. Дружинина Е.И. Кючук-Кайнарджийский мир 1774 года / его подготовка и заключение/ М.: Изд. АН СССР, 1955. - 368 е., ил., карт.

56. Дружинина Е.И. Северное Причерноморье 1775-1800 гг. М.: Изд. АН СССР, 1959. - 279 е., ил., карт.

57. Дубровин Н. История войны и владычества русских на Кавказе В 6 т. -СПб., 1871. - Т. 1. - кн. 1 - 640 е.; кн. 2 - 422 с.

58. Жигарев С. Русская политика в восточном вопросе. М., 1896. - 465 с.

59. Заседателева Л.Б. Терские казаки / середина XVI начало XX в./ - М.: Изд. МГУ, 1974-423 е., ил.

60. Зиссерман А.Л. История 88-го пехотного Кабардинского ген.-фельдмаршала Князя Барятинского полка (1726-1800). Т. 1. СПб., 1881.

61. Зденка Весела. Турецкий трактат об османских крепостях Северного Причерноморья в начале XVIII в. // Восточные источники по истории народов в Юго-Восточной и Центральной Европе. - М., 1969. - Т. 2. - С. 98136.

62. Исторический очерк кавказских войн от их начала до присоединения Грузии. / Под ред. ген.-м. Потто. Тифлис, 1899. - 323 с.

63. История Дагестана. В 4-х т. - М.: Изд. Наука, 1967. - Т. 1. - 431 е., ил.

64. История дипломатии. В 4-х т. - Изд. 2-е. - М., 1959. - Т. 1. - 896 с.

65. История, география и этнография Дагестана XVIII-XIX вв.: Архивные материалы / Под ред. М.О. Косвена и Х.М. Хашаева. М., 1958. 270 с.

66. История Кабардино-Балкарской АССР с древнейших времен до наших дней в 2-х т. - М.: Наука, 1967. - Т. 1 - 432 е., ил., карт.

67. История Турции / Перевод с турецкого Е.Э. Гольмана. М., 1937. - Т. 3-81 с.

68. История народов Северного Кавказа с древнейших времен до конца XVIII в. М.: Наука, 1988. 547 с.

69. История народов Северного Кавказа ( конец XVIII в. 1917 г.). М.: Наука, 1988.-653 с.

70. Кабардино-русские отношения в ХУЮ^Ш вв. В 2-х т. М.: Изд. АН СССР, 1957. - Т. 1. - 478 е.; Т. 2. - 424 с.

71. Калмыков И.Х., Керейтов Р.Х., Сикалиев А.И-М. Ногайцы. Черкесск, 1988.

72. Капельгородский Ф.И. Караногай // Записки Терского общества любителей казачьей старины. Владикавказ, 1914. - Вып. 10. - С. 43-53.

73. Карамзин Н.М. История государства Российского // Ежемесячное приложение к журналу «Север» за май. СПб., 1892. - Т. 5 - 254 с.

74. Киняпина Н.С., Блиев М.М., Дегоев В.В. Кавказ и Средняя Азия во внешней политике России: Вторая половина XVIII 80е гг. XIX в. - М., 1984.

75. Креницын H.B. Восточный вопрос на почве его истории и политики. -СПб., 1900.

76. Короленко П.П. Двухстолетие Кубанского казачьего войска (1696-1896): Исторический очерк. Екатеринодар, 1896.

77. Клееманово путешествие из Вены в Белград и Новую Килию, также в земли буджатских и ногайских татар и во весь Крым в 1768, 1769 и 1770 г. -СПб., 1783 -250 с.

78. Ключевский В.О. Курс русской истории. В 5 ч. - М., 1937. - Ч. 5. - 596 с.

79. Книга о лошади. М., 1952. - Т. 1. - 608 с.

80. Корнис. Краткий обзор положения ногайских татар, водворенных в Мелитопольском уезде Таврической губернии. Телескоп - 1836. - Ч. 33. - С. 3-23, 210-230, 269-297.

81. Кочекаев Б.Б. Социально-экономическое и политическое развитие ногайского общества в XIX начале XX века - Алма-ата, 1973 - 186 с.

82. Кочекаев Б.Б. Ногайско-русские отношения в XV-XVIII вв., Алма-Ата, 1988-272 с.

83. Краснов Г. Ставрополь на Кавказе. - 2-е изд., перераб. - Ставрополь, 1957.-227 е., ил.

84. Кужелева JL Ногайцы / из истории ногайцев XVIII нач. XX вв./ // Ученые записки ИИЯЛ ДФАН СССР. - Махачкала, 1964. - Т. 13, серия историческая. С. 194-229.

85. Куприянова Л.В. Города Северного Кавказа во второй половине XIX в. -М.: Наука, 1981. 232 е., ил. карт.

86. Кушева E.H. Народы Северного Кавказа и их связи с Россией / вторая половина XVI 30-е годы XVII в./ - М.: Изд. АН СССР, 1963. - 372 с.

87. Лавров Л.И. Развитие земледелия на Северо-Западном Кавказе с древнейших времен до середины XVIII века. // Материалы по истории земледелия СССР. М.: Изд. АН СССР, 1952. - Сб. 1. - С. 179-225.

88. Лапицкая С. Завоевание и колонизация Крыма царизмом. // Исторический журнал. 1937. - № 7. - С. 41-53.

89. Лашков Ф.Ф. Шагин-Гирей, последний крымский хан. Киев, 1886. - 44 с.

90. Лорд Мальмсбюри /Гаррис/ о России в царствование Екатерины II // Русский архив. М., 1874. - Кн. 2. - С. 738-899.

91. Лунин Б.В. Очерки истории Подонья Приазовья. - Ростов-на-Дону, 1951. - Кн. 2.-380 е., ил., карт.

92. Магомедов H.A. Дербентское ханство в русско-иранских и русско-турецких взаимоотношениях во второй пол. XVIII нач. XIX в. Махачкала, 2000.

93. Мальбахов Б.К. Дзамихов К.Ф. Кабарда во взаимоотношениях России с Кавказом, Поволжьем и Крымским ханством: Сер. XVI конец XVIII в. -Нальчик, 1994.352 с.

94. Маркова О.П. Россия, Закавказье и международные отношения в XVIII веке. М.: Наука, 1966. - 323 с.

95. Мачанов А.Е. Борьба царской России и Турции за обладание Крымским ханством. Симферополь: Крымское гос. изд-во, 1929. - 66 с.

96. Михнева P.A. Россия и Османская империя в международных отношениях в середине XVIII века. М., 1985.

97. Надеждин П.П. Кавказский край. Природа и люди. Тула, 1995.

98. Надинский П.Н. Суворов в Крыму. Симферополь, 1950. - 78 с.

99. Напсо Д.А., Чекменев С.А. Надежда и доверие. Черкесск, 1993.

100. Народы Кавказа / Под ред. М.О. Косвена и др. В 2-х т. - М.: Изд. АН СССР, 1960. - Т. 1 - 612 е., ил. карт.

101. Народы Карачаево-Черкесии, /историко-этнографические очерки/ Ставрополь, 1957. - 154 е., ил., карт.

102. Невская В.П. Присоединение Черкесии к России и его социально-экономические последствия. Черкесск, 1956. - 168 с.

103. Недосекин В.И. Черномория: Проблемы социально-экономической структуры 1792-1860 гг. Учебное пособие. Краснодар: Изд. Кубанского гос. университета, 1980. - 65 с.

104. Некрасов Г.А. Роль России в европейской международной политике в 1725-1739 гг. М.: Наука, 1976 - 320 с.

105. Новичев А.Д. История Турции В 4-х т. - Л.: Изд. ЛГУ, 1963. - Т. 1 - 314 е., ил., карт.

106. Новосельский A.A. Борьба московского государства с татарами в первой половине XVII века. М.; Л.: АН СССР, 1948-442 с.

107. Ногайцы Дагестана и Северного Кавказа (документы XVII-XVIII вв.). -Махачкала, 1998.

108. Ногайцы в известиях русских, западноевропейских и восточных авторов XV-XVIII вв. Махачкала, 1999.

109. Описание перекопских и ногайских татар, черкесов, мингрелов и грузин Жана де-Люка, монаха Доминиканского ордена / Пер. с итальян. П. Юр-ченко. // Записки Одесского общества истории и древностей. Одесса, 1879.-Т. 11.-С. 473-493.

110. Описание Черного моря и Татарии, составил доминиканец Эмиддио Дртелли д Асколи, префект Каффы, Татарии и проч. 1634. / Пер. H.H. Пи-менова. // Записки Одесского общества истории и древностей. Одесса, 1902.-Т. 24.-С, 89-180.

111. Орешкова С.Ф. Русско-турецкие отношения в начале XVIII в. М.: Наука, 1971.-205 с.

112. Осипов К. A.B. Суворов, 1730-1800 М.: Молодая гвардия, 1949 - 467 е., ил., карт.

113. Очерки истории СССР. Период феодализма. Россия во второй половине XVIII в. М.: Изд. АН СССР, 1956 - 804 с.

114. Очерки истории СССР, вторая четверть XVIII в. М.: АН СССР, 1957 -866 с.

115. Павлов A.M. О ногайцах, кочующих по Кизлярской степи. СПб., 1842 -47 с.

116. Паллас П.С. Путешествие по разным местам Российского государства / Пер. Ф. Туманского. СПб., 1773. - Ч. 1. - 117 с.

117. Паллас П.С. Путешествие по Крыму академика Палласа в 1793 и 1794 годах // Записки Одесского общества истории и древностей России. -Одесса, 1881. Т. 12 - С. 62-208.

118. Перетяткович Г. Поволжье в XV и XVI вв. М., 1877 - 331 с.

119. Петров А. Война России с Турцией и польскими конфедератами с 17691774 гг. В 5 т. - СПб., 1866. - Т. 2 - 485 е., ил.

120. Петров А.Н. Вторая турецкая война в царствование императрицы Екатерины II. 1787-1791 гг. В 4-х т. - СПб., 1880. - Т. 1. - 251 е., ил.

121. Петрушевский А. Генералисимус князь Суворов. СПб., 1884. - Т. 1. - 486 е.; Т. 2.-473 е.; Т. 3-458 с.

122. Пирко В.А. Роль народных миграций в заселении и освоении Северного Приазовья (XVI-XVIII вв.) // Социально-демографические процессы в российской деревне (XVI начало XVIII в.). Вып. 2. Таллин, 1986.

123. Письма и бумаги императора Петра Великого М.: Изд. АН СССР, 1962. -Т. 11.-Вып. 1.-606 с.

124. Письма и бумаги Суворова / Под ред. В. Алексеева СПб., 1916. - Т. 1. -462 с.

125. Полное собирание законов Российской империи. Собрание 1-е СПб., 1830 - Т. 4 - С. 421-422; Т. 7 - С. 303-308; Т. 20 - С. 574-578, 800-805; Т. 22 - С. 17-18; Т. 23 - С. 84-85, 810-811.

126. Полное собрание русских летописей М.: Наука, 1965. - Т. 13 - 532 с.

127. Поноженко Е.А. Маслагатный суд и судебный процесс у ногайцев в XVIII

128. XIX вв. // Вестник МГУ. Право. 1976. - № 3 - С. 70-77. ИЗ. Потто В.А. История 44 драгунского Нижегородского его императорского высочества государя наследника цесаревича полка - В 8 т. - СПб., 1893 -Т. 2. - 186 е., ил., карт.

129. Потто В.А. Кавказская война в отдельных очерках, эпизодах и лицах. В 5 т.- СПб., 1885 Т. 1. - Вып. 1 - С. 1-164; Т. 1. - Вып. 3 - С. 171-216.

130. Потто В.А. Два века терского казачества. Владикавказ, 1912 - Т. 1. - 235 с.

131. Присоединение Крыма к России. Рескрипты, письма, реляции и донесения.- В 4-х т. СПб., 1885. - Т. 1 - 873 е.; 1885. - Т. 2 - 924 е.; 1887 - Т. 3 -741 е.; 1889-Т. 4.- 1004 с.

132. Ратушняк В.Н. Вхождение Северо-Западного Кавказа в состав России и его капиталистическое развитие: Учебное пособие по спецкурсу. Краснодар; Кубанский госуниверситет, 1878. - Вып. 264. - 96 с.

133. Рудановский А. О караногайской степи и кочующих на ней племенах. // Кавказ. Тифлис, 1863. - № 48-52.

134. Румянцев П.А. Сборник документов. М., 1959. -Т. 3. - 656 с.

135. Румянцев П.А., Суворов A.B. Кутузов М.И. / Документы и материалы. -Киев.: Наукова думка, 1974 88 е., ил.

136. Русский посол в Стамбуле, Петр Андреевич Толстой и его описание Османской империи начала XVIII в. / АН СССР. Институт востоковедения; Сост. и авт. вступит, ст. и примеч. М.Р. Арунова, С.Ф. Орешкова. М.: Наука, 1985 - 161 с.

137. Сборник Русского исторического общества. В 148 т. - СПб., 1867-1916 -Т. 13- ч. 3. - 1874. - 474 е.; Т. 27 - Ч. 4. - 1880-604 е.; Т. 41 - 1884 - 558 с.

138. Т. 87 Ч. 5 - 1898 - 555 е.; Т. 97 - Ч, 6 - 1896 542 е.; Т. 118 - Ч. 7 - 1904 -538 с.; Т. 135-Ч. 8 1911 -553 с.

139. Сенюткин М. Донцы В 2-х ч. - М., 1866. Ч. 1 - 180 с.

140. Сергеев А. Ногайцы на Молочных водах. /1770-1832/. Исторический очерк // Известия Таврической ученой архивной комиссии Симферополь, 1912 -№48.-С. 1-144.

141. Скальковский A.A. О ногайских татарах, живущих в Таврической губернии. // Журнал Министерства народного просвещения. СПб., 1843. - Ч. 15-С. 105-190.

142. Скальковский A.A. Опыт статистического описания Новороссийского края -Одесса, 1850.-4.1-366 с.

143. Скальковский А. О ногайских колониях Таврической губернии // Памятная книжка Таврической губернии Симферополь, 1867 - Вып. 1 - С. 358-438.

144. Смирнов В.Д. Крымское ханство под верховенством Оттоманской Порты до начала XVIII в. СПб., 1887 - 772 с.

145. Смирнов В.Д. Крымское ханство под верховенством Оттоманской Порты в XVIII столетии. Одесса, 1889 - 252 с.

146. Смирнов H.A. Политика России на Кавказе в XVI XIX веках - М.: Соцэк-гиз, 1958-244 с.

147. Соловьев С.М. История России с древнейших времен В 15 кн. - М., 1993. Кн. 8. Т. 15-16; Кн. 9 - Т. 17-18 - 701 е.; М., 1994 - Кн. 14 - Т. 27-28 - 670 е.; М., 1994 - Кн. 15 - Т. 29-774 с.

148. Сотавов H.A. Северный Кавказ в русско-иранских и русско-турецких отношениях в XVIII в. М., 1991.

149. Спенсер Э. Путешествия в Черкесию. Майкоп, 1994.

150. Суворов A.B. Сборник документов. М., 1951. - Т. 2 - 688 е., карт.

151. Тройно Ф.П. Взгляд на создание Российской империи // Российский исторический журнал, 1994.

152. Тунманн И.Э. Крымское ханство / Пер. с нем. изд. 1784 г. H.JI. Эрнста и C.JI. Белявский Симферополь, 1936- 107 е., табл.

153. Ульяницкий В.А. Русские консульства за границей в XVIII веке. М., 1899. 4,1 -678 с.

154. Ульяницкий В.А. Дарданеллы, Босфор и Черное море в XVIII в. М., 1883- 484 с.

155. Фадеев A.B. Суворов на Дону и в Приазовье. Ростов-на-Дону, 1950 - 64 е., ил.

156. Фадеев A.B. Очерки экономического развития степного Предкавказья в дореформенный период. М.: изд. АН СССР, 1957 - 257 с.

157. Фадеев A.B. Росия и Кавказ первой трети XIX в. М.: Изд. АНСССР. 1960 -398 с.

158. Фарфоровский С.В, Ногайцы Ставропольской губернии / историко-этнографический очерк/ // Записки Кавказского отдела русского географического общества. Тифлис, 1909 - Кн. 26. Вып. 7. - С. 1-34.

159. Фарфоровский C.B. Народное образование у ногайцев Северного Кавказа в связи с их современным бытом. // Журнал Министерства народного просвещения. СПб., 1909 - № 124 - С. 179-212.

160. Фелицын Е.Д. Западно-Кавказские горцы и ногайцы в XVIII столетии, по Пейсонелю. // Кубанский сборник Екатеринодар, 1891 - Т. 2. - С. 3-35.

161. Феофилактова Т.М. Из истории борьбы России и Турции за СевероЗападный Кавказ в конце XVIII в. // Вестник Кабардино-Балкарского НИИ- Нальчик, 1973 Вып. 7 - С. 20-35.

162. Феофилактова Т.М. Из истории борьбы России и Турции за СевероЗападный Кавказ в конце XVIII в. // Вестник Кабардино-Балкарского НИИ- Нальчик, 1973. Вып. 7 - С. 20-35.

163. Феофилактова Т.М. Кубанский вопрос в русско-турецких отношениях в 1768-1774 годах // Вопросы истории и филологии: Сб. статей Ростов-н/Д.: изд. РГУ, 1974. - С. 69-74.

164. Феофилактова Т.М. Роль Правобережной Кубани в решении Крымского вопроса в 1774-1777 гг. // Вопросы истории и филологии: Сб. статей -Ростов н/Д.: Изд. РГУ, 1974. С. 74-78.

165. Феофилактова Т.М. Северо-Западный Кавказ в русско-турецких отношениях в 1777-1779 годы. // Известия Северо-Кавказского научного центра высшей школы. Общественные науки. Ростов н/Д, 1977 - № 2 - С. 73-79.

166. Феофилактова Т.М. Северо-Западный Кавказ во внешней политике России в 1780-1783 годах // Известия Северо-Кавказского научного центра высшей школы. Общественные науки. Ростов н/Д, 1980 - № 1 - С. 68-73.

167. Феофилактова Т.М. На военных дорогах Кубани (вторая половина XVIII века). Краснодар, 1992.

168. Чекменев С.А. К вопросу о присоединении Северного Кавказа к России в конце XVIII в. // Ученые записки Пятигорского пединститута. Пятигорск, 1956-Т. 13. Общественные науки-С. 317-352.

169. Чекменев А. Социально-экономическое развитие Ставрополья в Кубани в конце XVIII и в первой половине XIX века. Пятигорск, 1967. - 352 с.

170. Чекменев С.А. К истории дружественных взаимоотношений между русскими и северокавказскими народами в конце XVIII первой половине XIX вв. // Труды Карачаево-Черкесского НИИ - Ставрополь, 1970 - Вып. 6 -С. 226-271.

171. Чекменев С.А. Из истории меновой торговли с горскими народами на Северном Кавказе в конце XVIII первой половине XIX в. // Труды Карачаево-Черкесского НИИ. - Ставрополь, 1970 - Вып. 6. С. 272-298.

172. Чечулин Н.Д. Внешняя политика России в начале царствования Екатерины II 1762-1774.-СПб., 1896.-468 с.

173. Чирг А.Ю. Развитие общественно-политического строя адыгов СевероЗападного Кавказа (конец XVIII 60-е гг. XIX в.). - Майкоп, 2002. 204 с.

174. Шамрай B.C. Краткий очерк меновых (торговых) сношений по Черноморской кордонной и береговой линии с Закубанскими горскими народами. С. 1792 по 1864 годы // Кубанский сборник. Т. 8. Екатеринодар, 1901.

175. Щеглов И. Трухмены и ногайцы Ставропольской губернии. В 3-х т. -Ставрополь, 1910. - Т. 1 - 529 е., ил., табл.

176. Щербина Ф.А. История Кубанского казачьего войска. В 2-х т. - Екатеринодар, 1910-Т. 1.-710 е., ил., карт.

177. Эвлия Челяби. Книга путешествий М.: Наука, 1979. - Вып. 2 - 288 с.

178. Эварницкий Д.И. История запорожских казаков. СПб., 1895. Т. 2.

179. Andersen M.S. The Eastern Qustion 1774-1923. New-York, 1966.

180. Berkok I. Tarihte Kafkasya. Istambul, 1958.

181. Beily F.E. British policy und Turkish Reform Movement. Cambridge, 1942.

182. Guedalla F. Palmerston. London, 1926.

183. Fisher W. The Russian annexation of the Crimea. 1772-1783. Cambridge, 1970.

184. Hammer H. Ceschichte Char der Krim unter osmanischer Herrschaft, Ween, 1856.

185. Sami Nogay. Nogay Türkleri. Ankara, Kasim- 1998.

186. Erchert R. Der Kaukasus und seine Völker.Leipzig, 1887 3869., kart.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Ногайцы Северо-Западного Кавказа во внешней политике России во второй половине XVIII - 20-х годов XIX в."

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Лобжанидзе, Федор Алексеевич

Введение диссертации2005 год, автореферат по истории, Лобжанидзе, Федор Алексеевич

Заключение научной работыдиссертация на тему "Ногайцы Северо-Западного Кавказа во внешней политике России во второй половине XVIII - 20-х годов XIX в."

Список научной литературыЛобжанидзе, Федор Алексеевич, диссертация по теме "Отечественная история"

Похожие темы диссертаций