автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.04
диссертация на тему: Нормы речевого поведения в зеркале английской и башкирской паремиологии

Полный текст автореферата диссертации по теме "Нормы речевого поведения в зеркале английской и башкирской паремиологии"

На правах рукописи

ЛАТЫПОВА Расима Арсеновна

НОРМЫ РЕЧЕВОГО ПОВЕДЕНИЯ В ЗЕРКАЛЕ АНГЛИЙСКОЙ И БАШКИРСКОЙ ПАРЕМИОЛОГИИ

Специальность 10.02.04 - германские языки,

10.02.20 - сравнительно-историческое, сопоставительное и

типологическое языкознание.

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Уфа-2003

Работа выполнена на кафедре английского языка Башкирского государственного педагогического университета

Научный руководитель: доктор филологических наук,

профессор Нухов СалаватЖавдатович Научный консультант: доктор филологических наук,

профессор Псянчин Юлай Валеевич Официальные оппоненты: доктор филологических наук,

академик ИИЯЛ УНЦ РАН Ураксин Зиинур Газизович

доктор филологических наук, профессор Фатыхова Лия Амировна

Ведущая организация Башкирский государственный

аграрный университет

Защита состоится » РКТ$ВрЯ 2003 г. в /й " часов на заседании диссертационного совета К 212.013.05 по присуждению ученой степени кандидата филологических наук в Башкирском государственном университете по адресу: 450076, г. Уфа, ул. Коммунистическая, 19, ауд. 31 .

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Башкирского государственного университета.

Автореферат разослан « /ё >•> 2003 года.

Ученый секретарь диссертационного совета

Чанышева 3.3.

(Т^

Общая характеристика работы

3

Проблема взаимодействия языка и общества не раз попадала в поле зрения лингвистов (Ю.Д. Апресян, Н.Д. Арутюнова, В.В. Воробьев, В.Г.Гак, Г.В.Колшанский, Е.С.Кубрякова, В.И.Постовалова, Б.А.Серебренников, Ю.С.Степанов, В.Н.Телия, А.А.Уфимцева и др.). Языку принадлежит активная социальная роль. Он непосредственно связан с культурой нации, ее традициями, устоями, социальным опытом. В последние годы обращение лингвистики к проблеме «язык и человек», главной функциональной задачей которой является постижение языка в тесной связи с бытием человека - с человеческим сознанием, мышлением, культурой, предметно-практической и духовной деятельностью, ориентировано на поиск семантического «пространства», которое не было раскрыто в ходе предшествующих исследований.

В настоящее время внимание многих исследователей обращается к проблеме «ценностной картины мира» в ее выражении средствами фразеологии разных языков (Е.М.Верещагин, В.Г.Костомаров, В.М.Мокиенко, В.Н.Телия, Э.М.Солодухо, ЮЛ.Солодуб и др.). Утверждается возможность именно на основе анализа содержания фразеологизмов и пословиц как традиционных и относительно стабильных носителей концентрированного общественного опыта выявить специфику и общность ценностей различных языковых коллективов. Пословичные тексты, в силу подчинения определенному набору правил, представляют собой один из наиболее удобных объектов для структурного и семиотического анализа. Изучение нравственного исторического наследия, запечатленного в пословичном фонде языков, способствует выявлению мировоззренческой мудрости народа.

Научная новизна. Предлагаемая работа является первым исследованием, в котором сопоставляются пословичные фонды разноструктурных языков, отображающие деонтическую картину мира этносов, а именно - нормы речевого поведения. В диссертационной работе выделяется и обосновывается языковой статус пословиц - поведенческих регулятивов, связанных с оценкой речевой деятельности человека. Впервые через английские и башкирские пословицы реконструируются некоторые важнейшие культурные концепты и воссоздается фрагмент фольклорной модели мира.

Актуальность работы определяется необходимостью углубленного изучения общих и национально-специфических черт разноструктурных языков на всех языковых уровнях; неразработанностью значительного количества вопросов, связанных с человеческим фактором в языке, в том числе, и в языке фольклора; необходимостью углубленного изучения основных принципов национальной морали как часта этнического менталитета, отраженного в фольклорных текстах.

Выбор темы исследования также обусловлен возрастающим интересом к исследованию языкового сознания носителей различных культур и задачами оптимизации межкультурного общения.

Целью данной работы является идеографическое и структурно-семантическое описание фразеосемантического поля «речевая деятельность», представленного в пословичных фондах английского и башкирского языков.

Цель работы определяет следующие конкретные задачи исследования: определить границы фразеосемантического поля «речевая деятельность» английского и башкирского языков; - исследовать пословичные суждения как языковые единицы, способные отражать национально-культурную специфику рассматриваемых языков; рассмотреть семантическую структуру пословичных единиц - конститу-ентов поля, выявить особенности языковой мотивировки их значения; провести сопоставительную семантико-тематическую классификацию микрополей в пределах анализируемого фразеосемантического поля в английском и башкирском языках;

проанализировать основные типы пословичных соответствий в данных языках.

Материалом исследования послужили 215 пословиц английского языка и 275 изречений башкирского языка, извлеченных методом сплошной выборки из статей словарей анализируемых языков, сборников пословиц и поговорок, а также художественных текстов. '

Теоретическая значимость работы заключается в том, что сравнительная типология английского и башкирского языков пополняется данными паремиологии. В диссертации уточняется место пословицы среди других жанров фольклора, а также динамика ее становления в рамках фразеологии. Выводы, полученные при характеристике семантической структуры фразеосемантического поля «речевая деятельность» в английском и башкирском языках и семантической структуры его конституентов, способствуют дальнейшей разработке проблемы структурно-семантического анализа идеографических полей на внутриязыковом уровне и в сравнительно-сопоставительном плане, при компаративном изучении фразеологии.

Практическая ценность исследования состоит в разработке пословичного словаря нового типа, отражающего логическую и семантическую структуру пословиц, образную основу пословичных переосмыслений. Конкретные результаты исследования могут быть использованы во фразеографической практике при составлении одноязычных и двуязычных тематико-идеографических словарей, при семантизации пословичных единиц в толковых двуязычных словарях, в практике перевода. Материалы диссертационного исследования могут найти применение в практике вузовского и школьного преподавания английского и башкирского языков, при проведении спецкурсов и спецсеминаров, посвященных проблемам фразеологии и компаративистики в области лексикологии, теории и практике перевода.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Системно-структурное исследование конкретного фразеосемантического поля позволяет выявить качественные и количественные соотношения разно-структурных фразеологизмов внутри поля и посредством структурно-семантического анализа определить специфику семантической структуры пословичной единицы и поля в целом. Исследованная подобным образом семантическая структура данного поля может быть сопоставлена с аналогичным материалом фразеосемантических полей в других языках.

2. Тематическое поле «речевая деятельность» характеризуется разветвленной семантической структурой. Пословичным суждениям данного поля присущи дифференциальные признаки. На основании дифференциальных

i признаков пословицы, образующие данное поле, подразделяются на ряд

микрополей (семантико-тематических групп): молчание, немногословность, разговорчивость. В свою очередь, каждое микрополе распадается на несколько микрогрупп.

3. В основном стратификация поля «речевая деятельность» совпадает в английском и башкирском языках. Отражая стереотипы сознания в стандартной-оценочной форме, пословичные суждения поля активно участвуют в формировании языковой картины мира, а именно - ее деонтической модели. Яркая образность и экспрессивность данных языковых единиц способствуют выявлению национального своеобразия картины мира.

4. Пословичные суждения выполняют аргументативную, экспрессивно-оценочную, социальную функции, а также функцию отражения национально-культурной специфики народа. Типичность образов, лежащих в основе их значения, наличие в них символов и эталонов миропонимания есть результат коллективного представления. Отражая культуру в виде ценностных приоритетов, пословицы могут описывать и регулировать речевое поведение.

5. Пословичные суждения, обозначающие речевую деятельность, характеризуются различными типами языковой мотивировки значения: мотивировка структурно-семантической моделью, лексическим составом, исходным значением сочетания слов, внутренней формой пословичной единицы.

Методологической основой работы послужили исследования Н.Н.Амосовой, Ю.Д.Апресяна, Н.Д.Арутюновой, Е.М.Верещагина, В.В.Воробьева, В.Г.Гака, Н.Н.Кирилловой, Г.В.Колшанского, В.Г.Костомарова, Е.С.Кубряковой, В.А.Масловой, С.Е.Никитиной, Г.Л.Пермякова, В.И.Постоваловой, С.Г.Проскурина, Б.А.Серебренникова, Ю.С.Степанова, В.Н.Телия, Н.И.Толстого, С.М.Толстой, В.И.Тхорик, А.А.Уфимцевой, Н.В.Уфимцевой, S.Arora, E.Arewa, A.Dundes, A.Goatly, D.Hymes, M.Mathiot, A.Taylor, Th.Thass-Thienemann и других ученых.

Методы лингвистического исследования, использовавшиеся в работе, обусловлены ее целью, задачами и характером материала. В работе основны-

ми являлись следующие методы: описательный, лингвокультурологический, сопоставительный.

Апробация работы. Основные положения диссертации представлены в публикациях по теме исследования и обсуждались на межвузовских аспирантских семинарах (Уфа, БашГУ 2001, 2002), на межрегиональной научной конференции «Язык и литература как способы проявления национального менталитета» (Челябинск 2002), на региональной научной конференции студентов и аспирантов (Уфа 2003). Диссертация прошла обсуждение на заседании кафедры английского языка Башкирского государственного педагогического университета.

Структура и объем работы. Структура диссертации определяется целью и задачами исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения. К работе прилагается библиография, включающая 237 наименований, в том числе 53 на английском языке и список словарей.

Основное содержание работы

Во введении обосновывается актуальность избранной темы, выделяются объект и предмет исследования, формулируются цель и задачи, отмечаются методологические основы настоящей работы, представляются основные положения, вынесенные на защиту, а также теоретическая база, обеспечивающая достоверность результатов и выводов диссертации, указываются ее теоретическая ценность и практическая значимость.

Первая глава «Теория языка и человека» освящает состояние лингвистики на современном этапе ее развития, рассматриваются новые течения в рамках антропологической парадигмы.

Этнокультурная специфика картины мира той или иной общности людей наглядно закрепляется в языке, само же национальное своеобразие культуры возникает в процессе преобразования окружающего мира и в ходе исторического развития. В способе мыслить мир воплощается цельная коллективная философия, своя для каждого языка, определенный способ восприятия мира, навязываемый в качестве обязательного всем носителям языка.

Актуализация в последние десятилетия идей антропологической лингвистики, обратившейся к изучению «души языка», к «опредмеченному» в нем мировидению, дала мощный толчок развитию нового научного направления - лингвистической аксиологии, изучающей систему ценностей этноса и способы ее репрезентации в языке и духовной культуре. Считается, что в идиоматике языка, т.е. в том слое, который "национально-специфичен", хранится система ценностей, общественная мораль, отношение к миру, к людям, к другим народам. Фразеологический состав (устойчивые несколькословные сочетания, воспроизводимые в речи как "готовые" ее заготовки), справедливо

считаются наиболее прозрачными для воплощаемых средствами языка концептов "языка" культуры, т.к. в их образном основании отображаются характерологические черты мировидения, рефлексивно соотносимые носителями языка с этим "языком" (Никитина 1993; Телия 1999; Корнилов 2000; Тер-Минасова 2000; Маслова 2001). Именно в силу своей явной культуроносно-сти, национальной и стилистической окрашенности идиоматика всегда привлекала повышенное внимание.

Во второй главе «Система устойчивых единиц языка» определяется статус пословиц относительно фразеологических единиц языка, анализируется изучение устойчивых единиц в научной литературе, рассматривается место пословиц среди других жанров фольклора. Также исследуется образная основа пословичных суждений как способ воздействия на собеседника.

Пословичный репертуар - это зеркало, в котором лингвокультурная общность идентифицирует свое национальное самосознание, поэтому многие авторы рассматривают фразеологические, пословично-поговорочные единицы в едином лингвокультурологическом ключе, как культурно-маркированные речения (.Агар-кова 2001, Киприянова ¡999, Мамонтов 2000, Середина 2001) или часто проводят между ними корреспонденцию (Телия 1996). Однако среди лексикологов нет общепринятого мнения относительно природы паремиологических единиц и, соответственно, их отношения к фразеологии. Вопрос о включении или не включении пословиц во фразеологию решается учеными в зависимости от понимания ими сущности фразеологизма. Собственно говоря, причиной, позволившей включить пословицы в круг интересов современного языкознания, первоначально и явилась проблема определения объема фразеологии. Пословицы либо не признаются фразеологизмами (Амосова 1963) и выводятся за пределы системы языка вообще (Ожегов 1957), либо признаются таковыми и, соогветственно, включаются в предмет фразеологии (Виноградов 1977; Верещагин, Костомаров 1990, Гвоздев 1983, Кунин 1970, Мамонтов 2000). Мы придерживаемся последней точки зрения: при наличии ряда отличительных черт структурно-синтаксического, функционального плана, есть все основания рассматривать пословицы как языковые единицы.

На современном этапе пословицы рассматриваются как источник проникновения в суть культурно-специфических взглядов, норм и убеждений, говорящих на том или ином языке. И хотя давно было установлено, что некоторые пословицы получили широкое международное распространение, в их толковании были обнаружены значительные местные различия.

Наиболее интересным представляется параллельное рассмотрение языковых феноменов далеких (во всех смыслах) друг от друга культур, в которых в наименьшей степени могут проявляться последствия взаимного влияния, результаты какой бы то ни было интерференции. С этой точки зрения, сопоставление фрагментов английского и башкирского пословичных фондов представляется оправданным. Тематико-идеографическая систематика пословиц позволяет произвести структурно-семантический анализ английской и башкирской пословичной картин мира на единой методологической платформе.

В третьей главе «Фразеосемантическое поле «речевая деятельность»» представлены результаты анализа языкового материала по исследуемой теме. Тот факт, что без точной классификации внутри разных культур вряд ли можно вести плодотворные сравнительные исследования, определил структуру главы. Непосредственному сопоставлению тематико-идеографического ноля «речевая деятельность» предшествуют два раздела, посвященных последовательному изучению и систематизации материала отдельно по культурам.

Мы рассматриваем многослойный концепт «Человек» на примере его речевой деятельности, в которой реализуется языковое сознание: особенности речевого поведения личности, которые определяются, в первую очередь, его языковым и культурным статусом и мировоззрением.

Концепт «Речь» как некоторая форма (структура) объединяет в себе интегрированную в некий целостный образ, извлекаемую из памяти или закрепляемую через сочетание признаков информацию о речи, языке, слове, полученную на протяжении всей истории в процессе логического осмысления. Такое сложное и многоуровневое образование требует соответствующего уров-невого решения. В работе было исследовано три круга явлений, относящихся к разным проявлениям вербальной деятельности: молчание, немногословность, болтливость, и даны их характеристики. В результате такого изучения мы получаем речевой портрет языковой личности того или иного лингвокуль-турологического общества. Нужно отметить, что границы данного понятия незамкнуть! и имеют общую пограничную зону со многими другими семантическими полями.

В ходе анализа материала выявились следующие универсальные и идиоэтнические характеристики пословичных систем. Наиболее подробно представлена характеристика активной речевой деятельности, объединяющая парадигмы пословиц со значениями «хвалтъ», «обещать», «сплетничать», «лгать».

Совпадает культурная установка, ориентирующая членов социума на ограничение их речевой активности. Базовая метафора, передающая данную установку, идентична: «лишить язык свободы действий». Образным основанием для переосмысления служат реалии hatch (затвор), door (дверь), капка (ворота), ишек (дверь), йсщк (зам'ок), токсай (мешок) и метафоризован-ные предикаты guard (охранять), Ьаклау (охранять, оберегать). It's good to have a hatch before a door; Good that the teeth guard the tongue. Ирендэи сыккан ишекгвн сыгыр (То, что слетело с губ, пройдёт через дверь) Ауыэ — капка, Ьуз ~ ел (Рот-ворота, слово-ветер).

Идентичны воззрения на слово. С точки зрения народной филологии, слово может быть произнесенным и непроизнесенным. Маркированный член оппозиции - произнесенное слово. Ему присваивают схожие характеристики: скорость, неуловимость, необратимость, силу, мощь, способность влиять на душевное состояние человека. Данные особенности слова находят выражение через метафорическое переосмысление элементов окружающей среды. Следующие лексемы формируют образное основание как английских, так и баш-

кирских пословичных суждений, описывающих понятие «слово»: wind, ел (ветер), bird, кош (птица), wings, канат (крылья). Words have wings, and cannot he recalled. ЬуЗЗеЦ канаты бар (Слово имеет крылья). В башкирском языке более подробно представлено описание скоротечности и независимости данного понятия. Так, выбор образов ук (стрела), йэш гумер (молодость) подчеркивает отсутствие подчиненности слова человеку.

С учетом характера проявления вербальной активности человека обнаружены общие и культурно-специфические особенности пословичных суждений фразеосемантического поля «речевая деятельность».

Пословицы обоих народов подчеркивают, что молчание не свойственно человеку, оно требует некоторых осознанных усилий со стороны субъекта. Умение молчать атрибутируется человеку мудрому. С точки зрения английской паремиологии, молчаливый человек считается опасным.

Немногословность (краткость) получает наивысшую оценку в деонтической шкале речевого поведения. В английской паремиологии немногословность граничит с тактичностью, одним из проявлений речевой активности. Детальному описанию подвергаются случаи, в которых акцент сосредоточен на тех. кому и когда следует быть сдержанным в речи. Анализ пословичного материала башкирского языка показал, что краткая речь сравнивается с ценными в практической деятельности свойствами реалий, как-то: таге? юл (гладкая дорога), Ьиме? мал (жирный скот), о$та ир (мужчина-умелец), о?он бау (длинная веревка). В состав башкирских паремий также входят прилагательные, обладающие положительными коннотациями: алтын (золотой), ак (белый, т.е. счастливый), адыл (драгоценный).

Разговорчивость человека получила наиболее детальное рассмотрение в пословичных фондах языков. В образном основании пословиц, которые описывают различные проявления разговорчивости, лежат ситуации, нарушающие нормальное течение человеческой жизни: неприятности, затруднительные, безвыходные положения, болезни, увечья, смерть. The tongue talks at the head's cost. Телен, бауза булИа, башыц hay булыр (Если держать язык на привязи, голова здоровой будет). Birds are entangled by their jeet, and men by their tongues. Кош то?акка - томшого менвн, кеше теле мелэн элэгэ (Птица попадается в силок клювом, а человек - языком (из-за языка)).

Коннотации, закрепленные за теми или иными образами, демонстрируют, что болтливость вызывает неодобрение, пренебрежение, раздражение. Подробнейшее описание в паремическом репертуаре языков получила болтливость, свойственная глупым людям. Были обнаружены следующие характерные особенности: словоохотливость, безостановочность, громкость, бессмысленность. В акустическом плане речь глупца представляется пустой, нескончаемой, неприятной, резкой, громкой, быстрой. Так, базовая метафора «болтать» - «производить шум (чаше всего неприятный)» передается еле-

дующими переносами: rattle, the greatest (most) sound, dm, bray, market, базар (базар), йэрминко (ярмарка), бупг тирмэн (пустая мельница), haft йылга (мелководье).

Материал исследования может служить свидетельством наличия в языковой компетенции носителей культур такой базовой метафоры, как «женщина -существо болтливое». Where there are women and geese, there wants no noise. Ьыуга барган катындьщ алтмыш ауы? hyye бар (У женщины, пошедшей за водой, слов на шестьдесят ртов). Речи женщин приписываются следующие характеристики: постоянство (безостановочность), громкость, неконтролируемость, ненадежность в хранении информации, неукротимость. Three women make a market. Икв катын бергэ килкэ - ба^ар була, всэу бвргэ килИэ — йэрминкэ (Встретятся две женщины - базар, три - ярмарка). Спецификой английской паремиологической системы является воззрение на женский язык как на оружие, способ защиты. Здесь также дается полное описание ворчливости, сварливости женщины - черты, от которой пословицы настоятельно рекомендуют избавиться.

Чрезмерной разговорчивостью обладает нетрезвый человек. Речевая деятельность пьяного человека, с точки зрения английской деонтической картины мира, имеет отрицательную оценку и, соответственно, рассматривается как отклонение от нормы. Данный аспект не находит освещения в башкирском пословичном фонде.

Соответствие - несоответствие истине. Английская пословичная система подвергает тщательному описанию ситуации обмана, в частности указываются источник появления, тип человека, склонного к обману, результат действия лживой информации. One lie makes many; Liars need long memories. Спецификой башкирского паремиологического фонда является то, что здесь представлена более подробная характеристика правдивости и прямоты человека, что являет собой некоторое отклонение от универсального правила представлять этический кодекс посредством описания различных отклонений от нормы. В частности уточняется эффект, производимый правдой: она может оказывать положительное и отрицательное действие. Тура Ьвйлэгэн юлында булыр (Тот, кто говорит прямо, будет на своем пути). Тура бармакка май элэкмэй (На прямой палец масло не зацепишь), hype хактът Йвув ак (Тот, чьи слова правдивы, имеет белое (светлое) лицо) Хак hy? эсе була (Правдивое слово бывает горьким) Описание и оценка случаев обмана отображено меньшим количеством пословиц.

Хотя нормой для обоих народов является правда, а отклонением - ложь, в обеих системах обнаружены пословицы, оправдывающие последнюю. Подобные суждения относятся к «инвертированным пословицам», где компенсированное, облагороженное худо перевешивает «облегченное» добро. Соответственно, при противопоставлении лжи (lie, ялган) и правды (truth, тура hy?) особенно важной становится роль определений, обозначающих признаки этих явлений. Better a lie that heals than a truth that wounds. Тауыш сыгарган

тура hyyjOH татыулаштырган ялган хэйерле (Больше пользы от приводящей к миру лжи, чем от поднимающей скандал правды). Кроме того, в пословичных фондах были найдены паремические суждения, рекомендующие скрывать правду. Схожесть смыслов пословичных изречений свидетельствует о том, что данные сущности вызывают одинаковую реакцию у представителей этих народов. В пословицах учитывается психология людей, возможная цепочка событий, последующее развитие человеческих отношений.

Клевета. Данное проявление речевой деятельности также является ненормативным, поскольку оно направлено на распространение заведомо ложных, позорящих кого-либо измышлений. Не соответствуя реальному положению дел, клевета и сплетни имеют схожую с ложью природу, поэтому в ряде пословиц они отображены вместе. Посредством ярких образов в паремиях дается подробный перечень отличительных характеристик клеветы. Идентичной для обеих систем является ассоциация с грязью, неприятным запахом: dirt, mud, foul, кумер (уголь), Ьа^ыган (смердящий), бурЬыган (гнилой). Результат действия - запятнанная репутация: leave a mark (a score), stick, буяу (пачкан,, мазать). Fling dirt enough and some will stick. Гэйбэт кумер кеуек: коЙуермэЪэ лэ буяй (Сплетни, как уголь' хоть и не обжигают, но пачкают).

В данной связи очевиден ряд отрицательных ассоциаций, будящих в сознании носителей английского языка негативные эмоции. Злословие сравнивается с ранением, ограблением, падением. Не that falls into the dirt, the longer he stays there the fouler he is.

Процесс распространения сплетен представлен в башкирской паремио-логии базовой метафорой «сплетничать - заниматься пережевыванием». Гэйбэг сойнэгэнсе субок сойнэ (Чем пережевывать сплетни, лучше жуй паклю).

Обещания. Деонтический кодекс языков предписывает следующую нормативную модель поведения: «следует быть верным данному слову, не нарушать своих клятв». При тождественности культурной установки, различаются базовые метафоры, выражающие данные ориентир. В английской па-ремиологии обещание ассоциируется с неким легко бьющимся, ломающимся предметом: базовая метафора «хрупкость, ломкость». Promises are like pie crust, made to be broken (Обещания, как хлебная корка, даются, чтобы их ломать). В пословичной системе башкирского языка указанный ориентир отображается базовой метафорой «невыполненное обещание - потеря чего-то ценного, святого для человека», например, религии, веры, совести, жизни. Вэгэуэ — тган (Обещание - вера). ВэгэуэЪен бо^ган башИы? калган (Тот, кто не сдержал обещания, остался без головы).

Лесть и хвала находят отражение только в одном из языков - в английском. Лесть занимает промежуточное положение между ложью и хвалой. В народных изречениях подчеркиваются целенаправленность данного действия - наличие выгоды, красноречивость льстеца, его раболепие, угодливость. Паремии также привлекают внимание к натуре льстивого человека: его не про-

сто отличить от друга, хотя в действительности он скорее враг. As a wolf like а dog, so is a flatterer like a friend. The most deadly of beasts is a backbiter, of tame ones a flatterer. Хвала дает объективную оценку качествам человека, она настраивает его на улучшение, подталкивает на дальнейшее развитие, т.е. характеризуется позитивным началом. С точки зрения носителей данной культуры, хвала требует подтверждения в виде материального поощрения, а чрезмерное количество восхвалений может стать непосильной ношей, бременем, отягощающим человека.

Неразглашение тайн. Количество пословиц позволяет сделать вывод о том, что для башкира данный аспект является одним из основополагающих признаков порядочности человека, важным признаком нормативного поведения. Человек хранит тайны усилием воли, молчание в данном случае ассоциируется с муками и страданиями. Требуя огромных усилий со стороны человека, секрет способен «изъесть» его, довести до болезненного состояния. Башынды бир, серенде бирмэ (Отдай голову, но не выдай тайну). Кан koghati да серенде белдертмэ (Даже если будешь рвать кровью, не выдавай секрет).

Анализ конституентов пословичных изречений идеографического поля «речевая деятельность» позволил сделать следующие выводы.

Переосмысление соматической лексики в целом является схожим. Для характеристики речевых процессов в составе паремий используются слова, обозначающие понятия, с которыми, главным образом, ассоциируется речевая деятельность: название части тела, в которой находится орган, посредством которого происходит создание речи (head, баш) и ее передача (mouth, ауыз), название самого этого органа (tongue, тел), а также органа, её воспринимающего (ears, колак) и ей препятствующегоОееЛ, теш). Кроме того, в одной башкирской пословице употребляется слово ирен (губы), за которым не обнаружились какие-либо коннотативные значения. В фонде английской пословичной системы выявлено употребление лексемы throat (горло, гортань) со ссылкой на речь сплетника. Данный соматизм употребляется в негативно окрашенных контекстах. За лексемой зубы в башкирском языке закрепились исключительно отрицательные коннотации. Она применяется по отношению к ненормативной речевой деятельности, как-то: распространение клеветы и сплетен.

Наряду с органами и частями тела человека, символизирующими речевую деятельность, в английской пословичной системе широко используются прилагательные, которые обозначают те или иные дефекты, затрудняющие восприятие мира, как-то: blind (слепой), deaf (глухой), dumb (немой). В переносном значении эти лексемы обозначают пассивность органов зрения, слуха и т.д.

Специфичным для башкирского языка является слово колас, обозначающее расстояние между крайними точками раскинутых рук. Вследствие метонимического переноса данная лексема символизирует тематическую широту, размах, интенсивность речевой деятельности разговорчивого человека.

В фонде пословиц английского языка находят широкое применение существительные, характеризующие человека с точки зрения проявления его речевой активности: liar (лжец), backbiter (клеветник), flatterer (льстец), tattler (болтун), tale-bearer, tale-teller (сплетник).

В отрицательно окрашенных контекстах свойства предметов и явлений определяются прилагательным ill, например, ill deed (name, wound, word, language; ill-said, ill-taken). Широкая лексическая и семантическая сочетаемость слова способствует тому, что данная лексема вбирает в себя всю палитру качеств окружающих человека сущностей, способных вызвать неприятные эмоции и ощущения.

В подавляющем большинстве башкирских пословиц наряду с прилагательными якшы (хороший) и яман (плохой), в качестве определений понятий «слово» и «язык», широко используются параметрические имена прилагательные с теми или иными коннотативными значениями Иыуык колактан алыр, Ъыуык hy? йврэкгэн алыр (Холод морозит уши, холодное слово - душу) Теле катыныц кщеле каты (Тот, у кого жесткий язык, имеет жесткую душу). Из них преобладают негативно окрашенные определения.

В обоих языках параметрическое имя прилагательное длинный (long, 030Н) употребляется в качестве определения соматической лексики. В английском данная лексема имеет отрицательные и положительные коннотации. Как атрибут соматизма язык (a long tongue), она символизирует чрезмерно разговорчивого человека. В сочетании со словом memory (память) данное прилагательное обретает более теплые оттенки, обозначая хорошую память. С точки зрения башкирской паремиологии, слово о^он в сочетании с частью тела человека окрашено в негативные цвета. Оно означает чрезмерную активность органа, символизирующего ту или иную деятельность.

Высокой частотностью употребления в башкирском языке обладает прилагательное тишск (дырявый), которое, как правило, сочетается со словом ауыз (рот), обозначая болтливого человека. В сочетании с лексемой колак (хотя сам соматизм символизирует человеческую способность восприятия мира) данный атрибут символизирует недостоверный источник информации.

Образная основа пословичных выражений фразеосемантического поля «речевая деятельность». В основе образности английских и башкирских пословиц лежат метафорические и метонимические переосмысления, которые носят антропометрический характер.

Анализ материала показал, что в английском пословичном репертуаре наиболее продуктивной является семантическая модель «человек - животное». Зоометафоры являются наиболее распространенным средством оценки речевого поведения человека. Речь передается звукоподражательными глаголами bark, bray, prate, groan, crow; ассоциируется с движениями животных (wag the tail (lamb, dog)). Названия животных используются для описания ко-

личественной характеристики речи: silent dog, dumb dog, great barkers, ass, geese, hen, cock. Артефакты, как конституенты пословичных суждений, занимают второе, после зоометафор, место по частотности употребления. Семантическая модель «человек-растение» практически не представлена в анализируемом идеографическом поле английского языка.

Анализ образно-мотивационных основ башкирских пословиц показывает, что их семантика формируется преимущественно в результате метафорического переосмысления элементов живой и неживой природы. Заметное место в мировосприятии народа занимают понятия Иыу (вода), ком (песок), кар (снег), 609 (лед), юшкын (осадок), то? (соль), ер (земля), ел (ветер), юл (дорога), йылга (река), урман (лес), кыр (поле), кул (озеро). Зоонимы обнаружены в меньшем количестве паремий. Основой для сравнения с представителями животного мира являются их повадки. В отличие от английской паре-миологии, здесь практически отсутствуют звукоподражательные глаголы, исключение составляет форма взаимного залога глагола кешнэу (ржать, о лошади). Лексика растительного мира также играет неотъемлемую роль в формировании паремий. Неприятные вкусовые ощущения, которые вызывают некоторые растения, легли в основу пословиц, характеризующих речевое поведение злого человека. Внешние признаки растений также мотивируют значение пословичных высказываний.

В ряде случаев наблюдается тождественность переносных смыслов, закрепленных за пословичными образами. 'I ак, к универсальным относятся ассоциации, которые вызывают следующие образы:

Мед (honey, бал) употребляется при описании речи, которую приятно слышать. Однако с точки зрения английской и башкирской пословиц, человек, речь которого состоит только из сладких речей, считается неискренним, лживым и лицемерным.

Яд (venom, агыу), как вещество угрожающее человеческой жизни и безопасности, сравнивается с воздействием сплетен и недобрых слов.

Змея (serpent, йылан) выступает с отрицательной конногацией и употребляется для обозначения человека, злого и острого на язык. Речь подобного человека сравнивается с укусом змеи: sting, сагыу (жалить).

Оружие (weapon, sword, stick, steel; Йэ^ру (ядро), кылыс (сабля), ук (стрела), Ьенгв (копье)) используется в ситуациях, описывающих причинение душевных ран, страданий, как-то: cut, hurt, blow, break; яралау (ранить), ултереу (убивать), кидеу (отрезать), Ьугыу (ударять).

Насекомые вызывают одинаковые реакции у носителей языков. Хотя нами были обнаружены разные инсектоморфизмы (fly (муха), бет (вошь, блоха)), они указывают на схожие характеристики, а именно: способность чего-то незначительного причинять неприятные ощущения, назойливость, вездесущность, трудноуловимость из-за размеров.

Предметы с тем или иным дефектом, а также орудия, не приспособленные к определенным видам деятельности, используются в паремиях

для описания и оценки субъекта речи: leaky pitchcr (дырявый кувшин), ватык сулмэк (разбитый горшок), sieve, илэк (решето, сито). Данные образы ассоциируются с болтливостью глупца. Метафорическое использование лексемы сито связывается с женской разговорчивостью в обоих языках, и, кроме этого, с речью неумного человека - в башкирском.

Мельница (mill, тирмэн) ассоциируется с болтливым человеком. Образ вбирает в себя различные характерологические особенности. Аналогия строится на свойствах устройства: не хранить содержимое, а пропускать через себя (выбалтывать информацию); выдавать в измельченном виде (говори гь обо всем в деталях); производить в процессе шум (речь).

Образ водного потока сравнивается с речью болтливого человека: shallow streams (мелководье), Ьай йылга (мелкая река). Характер течения воды обозначает акустические особенности речевой деятельности, глубина отражает интеллектуальные характеристики. У слова поток переносное значение «непрерывно текущая, льющаяся жидкость» развивается по модели «постоянное движение чего-либо в большом количестве». Неумеренная речевая деятельность - одна из характеристик глупого человека. В обеих языковых системах по отношению к глупому человеку применяют атрибут поверхностный, мелководный (shallow, Ьай).

Физические раны (wound, яра, йэрэхэт) вследствие метафорического переноса обозначают душевные страдания. В обеих паремиологиче-ских системах эти лексемы сочетаются с понятиями, обозначающими душу человека. В ходе анализа фактического материала выявилось, что существительные яра и йерэхэт обозначают различного рода ранения, первое используется шире, употребление второй лексемы семантически ограничено: она означает раны, нанесенные оружием.

Тождественны смыслы и образы в паремиях, характеризующих вербальную активность мудрого и глупого человека. Wise men have their mouth in their heart, fools their heart in their mouth. Акыллыющ акылы йврэгешэ, ТИ-ленеке теленяэ (Ум мудреца в сердце, глупца-на языке), Акыллыныц теле куцеленде, акылЬьщьщ кщеле телендэ (Язык умного в душе, а у глупого душа на языке).

Обнаружились следующие различия в восприятии объектов окружающей действительности.

Системы зооморфизмов не всегда совпадают: для каждого языка характерны свои отношения между разными зоохарактеристиками, свои системы смыслов, связанные с каждой из них. Ярким примером выражения национально-культурной специфики как в английском, так и в башкирском языках может служить метафорическое переосмысление зоообраза курица (hen, та-уык). В английской образно-метафорической системе зооним hen и зооморфический глагол prate, связываемый с данным орнитоморфизмом, употребляются по отношению к женщине-матери, продолжательнице рода. Образное сравнение базируется на специфичной для курицы повадке суетливо носить-

ся с яйцом, издавая при -этом специфичные звуки. С точки зрения деонтической картины мира, женщина может кудахтать (prate), т.е. вербально выражать свое беспокойство, вызванное материнским инстинктом, но ей не рекомендуется занимать место лидера - главы семейства, что выражается зоогла-голом crow. Интерпретация характеристик основывается на том факте, что образы hen (курица) и cock (петух) отображают определенные ролевые игры. В башкирском языке зоометафора тауык (курица) имеет отрицательные коннотации, являясь характеристикой человека-болтуна и сплетника, речевая деятельность которого, подобно поведению этой домашней птицы, направлена на выискивание негативных сторон (мусора, сора) и их обсуждение. Для носителей языка это эталон мелочности и скрупулезности. Так, основой для переосмысления послужили разные повадки и особенности поведения, присущие данному существу.

Из вышеуказанного следует, что специфика видения мира английским и башкирским лингвокультурными обществами выражается в том, что одни и те же виды животных имеют отличающиеся друг от друга смысловые характеристики, уникальные я специфические для каждого языка.

Каждая из пословичных систем уникальна представленными в ней реалиями, несущими богатую культурологическую информацию.

В человеческом обществе отрицательные явления создают не только наказание и систему контроля, но и сам кодекс, соответственно, в пословичных фондах анализируемых языков преобладают суждения с отрицательной оценкой. Фразеосемантическое микрополе «разговорчивость» (болтливость) как отклонение от нормы обладает более разветвленной семантической структурой по сравнению с другими микрополями. При выделении тематических разрядов учитывалась широкозначность, характерная для пословичных единиц, наличие в пословичной семантике разноплановых сем. Соответственно, в некоторых случаях отнесение пословицы к тому или иному микрополю является относительно условным, в той или иной мере зависимым от интуитивного выделения наиболее актуальных сем, находящих отражение в словарных дефинициях.

Средством воплощения культурно-национальной специфики пословиц служит образное основание. При общности оценок, сложившихся в результате существования обших культурных установок, основным фактом культурной маркированности пословичной единицы предстал тот культурный фон, заданный концептами и мифологемами данных культур, на котором присхо-дило восприятие значения пословицы.

В заключении отражены результаты исследования, а также перспективы дальнейшего изучения темы.

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях: 1. Сопоставление пословичных систем английского и башкирского языков // Проблемы семантики и перевода в свете типологии языков и контрастив-ной лингвистики. - Уфа, 2001.0,1 п.л.

2. Отображение концепта «злословие» в башкирской паремиологии // Материалы региональной научной конференции студентов и аспирантов. - Уфа, 2003. 0,3 п.л.

3. О чем говорит разговорчивость человека (на материале английских и башкирских пословиц) // Словообразование и лексические системы в разных языках. Выпуск 3. - Уфа, 2003.0,9 п.л.

4. Деонтические нормы речевого поведения (на материале английских и башкирских пословиц) // Словообразование и лексические системы в разных языках. Выпуск 3. - Уфа, 2003.0,4 п.л. (в соавторстве).

Лиц. на издат. деят. Б848421 от 03.11.2000 г. Подписано в печать 12.09.2003. Формат 60X84/16. Компьютерный набор. Гарнитура Times New Roman. Отпечатано на ризографе Уел печ. л -1,5 Уч-изд л -1,3. Тираж 100 экз. Заказ Ks

Издательство БГПУ 450000, г.Уфа, ул Октябрьской революции. За Типография БГПУ Лиц наполигр ле«1 Б848280 от 17.11.99

»14193

T4 j

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Латыпова, Расима Арсеновна

Введение.

Глава I. Теория языка и человека.

1.1. Антропологическая парадигма в лингвистике.

1.2. Национальная картина мира.

1.3. Идиоматика как зеркало культуры

Выводы к главе 1.

Глава II. Система устойчивых единиц языка.

2.1. Фразеологизмы vs паремии.

2.2. Пословица - текст правды на языке традиций.

2.3. Афористичность пословицы

Выводы к главе II.

Глава III. Фразеосемантическое поле «речевая деятельность»

3.1. Прескриптивные высказывания в сопоставительном аспекте.

3.2. Фразеосемантическое поле «речевая деятельность» в английской паремиологии

Выводы к разделу 3.2.

3.3. Фразеосемантическое поле «речевая деятельность» в башкирском паремиологическом фонде

Выводы к разделу 3.3.

3.4. Сопоставление пословичных систем идеографического поля речевая деятельность» английского и башкирского языков.

Выводы к разделу 3.4.

Введение диссертации2003 год, автореферат по филологии, Латыпова, Расима Арсеновна

Проблема взаимодействия языка и общества не раз попадала в поле зрения лингвистов. Языку принадлежит активная социальная роль. Он непосредственно связан с культурой нации, ее традициями, устоями, социальным опытом. В последние годы обращение лингвистики к проблеме «язык и человек», главной функциональной задачей которой является постижение языка в тесной связи с бытием человека - с человеческим сознанием, мышлением, культурой, предметно-практической и духовной деятельностью, ориентировано на поиск семантического «пространства», которое не было раскрыто в ходе предшествующих исследований. Особую актуальность приобретают работы, выполненные в русле семиотики культуры, ориентированные на рассмотрение взаимосвязи языка с духовной культурой.

В настоящее время внимание многих исследователей обращается к проблеме «ценностной картины мира» в ее выражении средствами фразеологии разных языков. Утверждается возможность именно на основе анализа содержания фразеологизмов как традиционных и относительно стабильных носителей концентрированного общественного опыта выявить специфику и общность ценностей различных языковых коллективов.

Язык фольклора уже долгое время является объектом исследования лингвистов. Фольклорные тексты, в силу подчинения определенному набору правил, представляют собой один из наиболее удобных объектов для структурного и семиотического анализа. Изучение нравственного исторического наследия, запечатленного в фольклоре, способствует выявлению мировоззренческой мудрости народа. Высокий уровень требований жизни к нравственному и интеллектуальному статусам человеческой личности предполагает достаточное развитие этих качеств в идеальной и обыденной сферах бытия. Формирование нравственного потенциала общества, постулирование господствующих моральных принципов представлено в языке и входит в нашу жизнь через язык. Получение достоверной историко-этнографической информации при анализе фактов языка становится возможным благодаря способности слова (особенно фольклорного) аккумулировать в своей семантической структуре исторический путь, пройденный этносом, этапы его культурного и духовного поиска.

Зафиксированный устным народным творчеством этнический эталон тщательно выверен и предельно идеализирован, особенно яркие черты идеализации присущи пословичному жанру.

Научная новизна. Предлагаемая работа является первым исследованием, в котором сопоставляются пословичные фонды разноструктурных языков, отображающие деонтическую картину мира этносов, а именно - нормы речевого поведения. В диссертационной работе выделяется и обосновывается языковой статус пословиц — поведенческих регулятивов, связанных с оценкой речевой деятельности человека. Впервые через английские и башкирские пословицы реконструируются некоторые важнейшие культурные концепты и воссоздается фрагмент фольклорной модели мира.

Актуальность работы определяется необходимостью углубленного изучения общих и национально-специфических черт разноструктурных языков на всех языковых уровнях; неразработанностью значительного количества вопросов, связанных с человеческим фактором в языке, в том числе, и в языке фольклора; необходимостью углубленного изучения основных принципов национальной морали как части этнического менталитета, отраженного в фольклорных текстах.

Выбор темы исследования также обусловлен возрастающим интересом к исследованию языкового сознания носителей различных культур и задачами оптимизации межкультурного общения.

Целью данной работы является идеографическое и структурно-семантическое описание фразеосемантического поля «речевая деятельность», представленного в пословичных фондах английского и башкирского языков.

Цель работы определяет следующие конкретные задачи исследования: определить границы фразеосемантического поля «речевая деятельность» английского и башкирского языков; исследовать пословичные суждения как языковые единицы, способные отражать национально-культурную специфику рассматриваемых языков; рассмотреть семантическую структуру пословичных единиц - конститу-ентов поля, выявить особенности языковой мотивировки их значения; провести сопоставительную семантико-тематическую классификацию микрополей в пределах анализируемого фразеосемантического поля в английском и башкирском языках; проанализировать основные типы пословичных соответствий в данных языках.

Материалом исследования послужили 215 пословиц английского языка и 275 изречений башкирского языка, извлеченных методом сплошной выборки из статей словарей анализируемых языков, сборников пословиц и поговорок, а также художественных текстов.

Теоретическая значимость работы заключается в том, что сравнительная типология английского и башкирского языков пополняется данными паремиологии. В диссертации уточняется место пословицы среди других жанров фольклора, а также динамика ее становления в рамках фразеологии. Выводы, полученные при характеристике семантической структуры фразеосемантического поля «речевая деятельность» в английском и башкирском языках и семантической структуры его конституентов, способствуют дальнейшей разработке проблемы структурно-семантического анализа идеографических полей на внутриязыковом уровне и в сравнительно-сопоставительном плане, при компаративном изучении фразеологии.

Практическая ценность исследования состоит в разработке пословичного словаря нового типа, отражающего логическую и семантическую структуру пословиц, образную основу пословичных переосмыслений. Конкретные результаты исследования могут быть использованы во фразеографи-ческой практике при составлении одноязычных и двуязычных тематикоидеографических словарей, при семантизации пословичных единиц в толковых двуязычных словарях, в практике перевода. Материалы диссертационного исследования могут найти применение в практике вузовского и школьного преподавания английского и башкирского языков, при проведении спецкурсов и спецсеминаров, посвященных проблемам фразеологии и компаративистики в области лексикологии, теории и практике перевода.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Системно-структурное исследование конкретного фразео-семантического поля позволяет выявить качественные и количественные соотношения разноструктурных фразеологизмов внутри поля и посредством структурно-семантического анализа определить специфику семантической структуры пословичной единицы и поля в целом. Исследованная подобным образом семантическая структура данного поля может быть сопоставлена с аналогичным материалом фразеосемантических полей в других языках.

2. Тематическое поле «речевая деятельность» характеризуется разветвленной семантической структурой. Пословичным суждениям данного поля присущи дифференциальные признаки. На основании дифференциальных признаков пословицы, образующие данное поле, подразделяются на ряд микрополей (семантико-тематических групп): молчание, немногословность, разговорчивость. В свою очередь, каждое микрополе распадается на несколько микрогрупп.

3. В основном стратификация поля «речевая деятельность» совпадает в английском и башкирском языках. Отражая стереотипы сознания в стандартной-оценочной форме, пословичные суждения поля активно участвуют в формировании языковой картины мира, а именно - ее деонтической модели. Яркая образность и экспрессивность данных языковых единиц способствуют выявлению национального своеобразия картины мира.

4. Пословичные суждения выполняют аргументативную, экспрессивно-оценочную, социальную функции, а также функцию отражения национально-культурной специфики народа. Типичность образов, лежащих в основе их значения, наличие в них символов и эталонов миропонимания есть результат коллективного представления. Отражая культуру в виде ценностных приоритетов, пословицы могут описывать и регулировать речевое поведение.

5. Пословичные суждения, обозначающие речевую деятельность, характеризуются различными типами языковой мотивировки значения: мотивировка структурно-семантической моделью, лексическим составом, исходным значением сочетания слов, внутренней формой пословичной единицы.

Методологической основой работы послужили исследования Н.Н. Амосовой, Ю.Д. Апресяна, Н.Д. Арутюновой, Е.М. Верещагина, В.В. Воробьева, В.Г. Гака, Н.Н. Кирилловой, Г.В. Колшанского, В.Г. Костомарова, Е.С. Кубряковой, В.А. Масловой, С.Е. Никитиной, Г.Л. Пермякова, В.И. По-стоваловой, С.Г. Проскурина, Б.А. Серебренникова, Ю.С. Степанова, В.Н. Телия, Н.И. Толстого, С.М. Толстой, В.И. Тхорик, А.А. Уфимцевой, Н.В. Уфимцевой, S. Arora, Е. Arewa, A. Dundes, A. Goatly, D. Hymes, М. Mathiot, A. Taylor, Th. Thass-Thienemann и других ученых.

Методы лингвистического исследования, использовавшиеся в работе, обусловлены ее целью, задачами и характером материала. В работе основными являлись следующие методы: описательный, лингвокультурологический, сопоставительный. Описательный метод основывается на том факте, что любую языковую единицу, в основе которой лежит образ, можно попытаться «расшифровать» путем восстановления сравнения - подобия, через которое проходит устойчивая единица. Восстановление сравнения предназначено не только для того, чтобы прояснить значение идиомы, его использование помогает выявить образы, созданные членами языкового коллектива на протяжении веков и оставшиеся в языке часто как единственные свидетельства отмерших обычаев, преданий. Вплетение культурно значимой информации в план содержания пословиц может быть выявлено в лингвокультурологиче-ском анализе только на достаточно представительных массивах идеографических полей. Именно на фоне таких группировок возможно обнаружение 7 базовой метафоры, которая служит «посредником» между языковой и культурной компетенцией носителей языка [Телия 1996: 253].

Язык фольклора как предмет исследования чрезвычайно сложен. Запечатленная в нем картина мира поражает своей многогранностью и логической завершенностью, жанровой специфичностью и региональным своеобразием [Харитонов 1997: 6]. Чрезвычайная сложность исследуемого лексического материала заставляет сделать вывод о необходимости поиска максимально объективных методов анализа, одним из которых является метод лексикографического описания, создание своеобразного «портрета» слова в рамках словарной статьи. Применение данного метода зарекомендовало себя при описании значительного количества лексико-тематических групп языка фольклора. Словарные статьи всех лексем, реализующих тот или иной концепт, дают возможность наиболее точно судить о содержании исследуемого концепта, его места в национальной картине мира.

Структура и объем работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и библиографического списка. Структура работы определяется задачами и целью исследования.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Нормы речевого поведения в зеркале английской и башкирской паремиологии"

Выводы к разделу 3.4.

На основании изучения семантики и системных связей конституен-тов фразеосемантического поля «речевая деятельность» английского и башкирского языков можно сделать следующие выводы:

1. Компонентный состав фразеосемантического поля «речевая деятельность» выявляется на основании наличия в дефинициях одного из глаголов говорения, свободных словосочетаний, обозначающих процесс говорения; словосочетания, обладающего значением говорения, которое устанавливается последовательным развертыванием значения дефиниции;

2. Во фразеосемантическом поле «речевая деятельность» выделяются фразеосемантические микрополя (семантико-тематические группы), характеризующиеся особенностями семантики и системных связей, образующих их пословичных единиц, общим характером их структурной организации.

3. Каждое микрополе распадается на несколько микрогрупп. Фра-зеосемантическое микрополе «разговорчивость» (болтливость) как отклонение от нормы обладает более разветвленной семантической структурой по сравнению с другими микрополями. При выделении тематических разрядов учитывалась широкозначность, характерная для пословичных единиц, наличие в пословичной семантике разноплановых сем. Соответственно, в некоторых случаях отнесение пословицы к тому или иному микрополю является относительно условным, в той или иной мере зависимым от интуитивного выделения наиболее актуальных сем, находящих отражение в словарных дефинициях.

4. В основном стратификация фразеосемантического поля «речевая деятельность» совпадает в английском и башкирском языках. Исключение составляют зафиксированные только в английском языке пословицы, подробно освещающие лицемерие и хвастовство.

5. В пределах данного идеографического поля выделен ряд пословичных единиц, способствующих отражению образной специфики фрагментов языковой картины мира в каждом из сопоставляемых языков. В языковом оформлении пословичных единиц анализируемых языков это находит выражение в использовании названий реалий быта, имен собственных, кон-нотированной лексики, архаизмов, в выборе специфических грамматических форм и конструкций. Наиболее распространенным средством оценки речевого поведения человека являются зоометафоры, однако, системы зоомор-физмов не всегда совпадают. Для каждого языка характерны свои отношения между разными зоохарактеристиками, свои системы смыслов, связанные с каждой из них. Появление у зоонимов приращенных смыслов, включение зооморфизмов в состав паремиологии свидетельствует о субъективном признании языковой личностью значимости животных для человечества, а также возможности переноса качеств животных на человека.

Переосмысление соматической лексики в целом является схожим, но в некоторых случаях обнаруживаются специфичные коннотативные значения, закрепленные за соматизмами.

6. В пословичных фондах анализируемых языков преобладают суждения с отрицательной оценкой. В человеческом обществе отрицательные явления создают не только наказание и систему контроля, но и сам кодекс. Это мотивируется определенными психо-физиологическими факторами: зона отрицательных эмоций значительно обширнее положительных. Нормы поведения, накладываемые обществом, вызывают одобрение поступков индивидов, соответственно, несоблюдение запретов, нарушение норм вызывает отрицательную реакцию окружающих. Так, в своде этических норм и правил значительная часть уделена отклонениям от нормы, т.е. этический кодекс состоит в значительной мере из отрицательных явлений.

7. Специфика членения КМ не препятствует образованию одинаковых языковых форм у разных народов. Общечеловеческий характер деятельности мозга и органов чувств, общность психолого-мыслительных процессов определяет тождественное или близкое предметно-логическое осмысление окружающего мира. В процессе исследования были рассмотрены типы пословичных соответствий.

Заключение

1. Этническая картина мира содержит свод основных установок, обычно не осознаваемых и не обсуждаемых, которые направляют и структурируют поведение представителей лингвокультурной общности.

2. Интерпретация явлений действительности осуществляется на основе этнического языка и базируется на менталитете народа. Различные модели нормативного поведения позволяют распознавать национальную картину мира.

3. В основе этнической картины мира лежат культурноспецифичные модели вербального поведения. Когда объектом номинации выступает человек, в данном случае - характеристика его речевой деятельности, результаты именования вытекают из общечеловеческих и национальных представлений об индивиде и обществе. Это знание, которое вырабатывалось в процессе развития сознания, культуры и языка.

4. Сравнительно-типологическое исследование пословичных единиц на матерале английского и башкирского языков было осуществлено в русле заявленных теоретических позиций, в плане описания культурной интерпретации как способа выявления универсального и культурно-специфического в видении мира и его осознании, отраженном в языке. Процедурное описание семантики пословичного суждения позволило установить как культурную идентичность, так и культурную специфичность в отображении данного фрагмента картины мира.

5. Исследование проводилось как на уровне плана выражения, так и плана содержания - системы образов и их культурной интерпретации с привлечением широкого культурного контекста. Изучение нравственных концептов на материале пословичных суждений английского и башкирского языков показало, что понятийное ядро значительного количества подвергнутых анализу лексем одного языка совпадает с понятийным ядром лексических эквивалентов в другом, в то время как не совпадает их коннотация.

6. Средством воплощения культурно-национальной специфики пословиц служит образное основание. При общности оценок, сложившихся в результате существования общих культурных установок, основным фактом культурной маркированности пословичной единицы предстал тот культурный фон, заданный концептами и мифологемами данных культур, на котором присходило восприятие значения пословицы. Эта специфика определяется путем интерпретации образного основания в знаковом культурно-национальном пространстве данного лингвокультурного общества. Идиоэт-ническая значимость пословиц осознается на основе бессознательного или осознанного соотнесения образного значения с «кодами» культуры.

7. Существенной особенностью пословиц является их метафоричность. В значение пословицы входят такие дополнительные коннотации, как оценочный компонент и эмотивность. Они обнаруживаются с помощью анализа лексико-грамматического оформления изречений и характеризуют особенности их употребления в контексте. Паремии пословичного типа не только обозначают какой-то фрагмент действительности (ситуацию), но и выражают положительное или отрицательное мнение (эмоциональное отношение) говорящего о том, что обозначается.

8. Особенность пословичного суждения заключается в том, что, с одной стороны, пословица - языковая единица, которой присущи обобщенность, воспроизводимость и устойчивость. С другой стороны, в ней сохраняются характеристики произведения речи: это самостоятельный текст, в котором сосредоточено содержание обширной речи. Жанровая особенность пословичных суждений, как языковых формул, передаваемых от поколения к поколению в устной традиции, определяет их особый статус в системе языка. Вся совокупность языковых средств пословицы - образность, краткость, ритм, аллитерация - направлена на упрощение ее запоминания, на долговре-менность ее использования социумом. Неопределенный и вневременной характер пословичного высказывания интенсифицирует семантику всеобщности ее значения. Создается иллюзия анонимности, ссылки на многовековой общенародный авторитет.

9. Сравнительно-типологическое исследование в русле когнитивного аспекта работы получило новое освещение - идеографические массивы сопоставлялись с базовыми концептами духовной культуры, отражающими универсальное и идиоэтническое в системах мировоззрения разных этносов. На примере данного поля наблюдается тесное переплетение языка и культуры, что еще более усиливает важность изучения паремиологического фонда любого языка именно в парадигме семантики и лингвокультурологии.

10. Пословицы и поговорки составляют неотъемлемую часть словарного состава языка, отражающую специфические особенности многосторонней материальной и духовной культуры народа, что усиливает значение сравнительно-сопоставительного изучения паремий пословично-поговорочнго типа в разноструктурных языках.

11. Подводя итоги проведенного исследования, следует отметить, что достигнутые результаты и сделанные выводы не исчерпывают всех проблем, связанных с выявлением семантического потенциала единиц пословичной системы. Некоторые из аспектов могли бы стать предметом специального исследования. Национально-культурное содержание паремиологии во многом специфично для каждого языка, и существует только один путь его освоения - по возможности более широкое ознакомление с культурой народа-носителя языка, и через сравнение друг с другом, что и является главной перспективой данного и последующих исследований.

12. Объем работы не позволил остановиться на особенностях синтаксического оформления паремий пословичного типа. Это - самостоятельная тема, которую интересно исследовать в дальнейшем. Исследуемый материал, как нам представляется, может стать предметом рассмотрения и в более широком теоретическом плане. Более глубокое исследование затрагиваеммых проблем даст возможность дальнейшей разработке, рассматриваемой в лингвистической науке, проблеме изучения языка не только как функциональной системы, осуществляющей общение, но и как системы, воплощающей культуру народа.

Список научной литературыЛатыпова, Расима Арсеновна, диссертация по теме "Германские языки"

1. Агаркова Н.Э. Концепт «деньги» как фрагмент английской ЯКМ (на материале американского варианта английского языка). АКД. Иркутск,2001.-20 с.

2. Аксиологическая лингвистика: проблемы изучения культурных концептов и этносознания. Сб. науч. тр. / под ред. Н.А. Красавского. Волгоград,2002. 222 с.

3. Алефиренко Н.Ф. Ценностно-смысловая природа этноязыкового сознания // Аксиологическая лингвистика: проблемы изучения культурных концептов и этносознания. Сб. науч. тр. / под ред. Н.А. Красавского. Волгоград, 2002.-С. 159- 167.

4. Алефиренко Н.Ф. Язык Сознание - Культура: проблемы взаимодействия // Язык и культура. Третья международная конференция. Доклады / Составитель С.Б. Бураго. Киев, 1994. - С. 3-10.

5. Амосова Н.Н. Основы английской фразеологии. JL, 1963. 206 с.

6. Апресян Ю.Д. Избранные труды, том II. Интегральное описание языка и системная лексикография. М., 1995. 767 с.

7. Апресян Ю.Д. Лексическая семантика. Синонимические средства языка. М., 1974.-367 с.

8. Артемова А.В. Эмотивно-оценочная объективация концепта «женщина» в семантике ФЕ (на материале английской и русской фразеологии). Д . к.ф.н. Пятигорск, 2000. 177 с.

9. Арутюнова Н.Д. Наивные размышления о наивной картине языка // Язык о языке. Сборник статей / под общ. рук. и ред. Н.Д. Арутюновой. М., 2000. С. 7-19.

10. Ю.Арутюнова Н.Д. Феномен молчания // Язык о языке. Сборник статей / под общ. рук. и ред. Н.Д. Арутюновой. М., 2000. С. 417-436.

11. П.Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. М.,1999. I-XV, 896 с.

12. Банин В.А. Субстантивная метафора в процессе коммуникации (на материале современного английского языка). Дисс.к.ф.н. М., 1995. 274 с.

13. Банина Е.Н. Оценочный компонент значения в семантике метафоры (на материале современного английского языка). АКД. Нижний Новгород, 2001.- 16 с.

14. Белова А.В. Оценочные средства обозначения личностных характеристик в английском языке: номинативно-коммуникативные аспекты. Дисс . к.ф.н. М., 2001.-227 с.

15. Благова Г.Ф. Пословица и жизнь: личный фонд русских пословиц в исто-рико-фольклористской ретроспективе. М., 2000. 222 с.

16. Блэк М. Лингвистическая относительность (Теоретические воззрения Бенджамина Л. Уорфа)//НВЛ. Вып.1. 1960. С. 199-212.

17. Борботько В.Г. Игровое начало в деятельности языкового сознания // Этнокультурная специфика языкового сознания. Сборник статей /отв.ред. Н.В. Уфимцева. М., 1996. С. 40-54.

18. Борисова Л.П. Лингвокогнитивный аспект исследования паремиологиче-ских единиц (на материале пословиц и поговорок якутского языка и их русских эквивалентов) АКД. М., 1999. 14 с.

19. Брагина Н.Г. Фрагмент лингвокультурологического лексикона (базовые понятия) // Фразеология в контексте культуры /отв.ред. В.Н. Телия. М.,1999. С. 131-138.

20. Брутян Г.А Гипотеза Сепира Уорфа (лекция, прочитанная в Лондонском Университете в 1967г.). Ереван 1968. - 69 с.

21. Брутян Г.А. Язык и картина мира // Философские науки. 1973. №1 -С .108-111.

22. Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Стихийная лингвистика // Русский язык сегодня. Вып.1. Сб. статей / РАН. Ин-т рус.яз.им. В.В.Виноградова. Отв.ред. Л.П.Крысин. М., 2000. С. 9-18.

23. Буряковская В.А. Признак этничности в семантике языка (на материале русского и английского языков). Дисс . к.ф.н. Волгоград, 2000. 209 с.

24. Васильев С.А. Философский анализ гипотезы лингвистической относительности. Киев, 1974. 135 с.

25. Ватлецов С.Г. Систематика зооморфной лексики и ее англо-русская эквивалентность. АКД. Волгоград, 2001. 20 с.

26. Вежбицкая А. Семантические универсалии и описание языков //пер.с англ. А.Д. Шмелева / под ред. Т.В. Булыгиной. М.,1999. 780 с.

27. Вендина Т.И. Этнолингвистика, аксиология и словообразование // Слово и культура. Памяти Н.И. Толстого. Том I. М., 1998. С. 39-48.

28. Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. Язык и культура: лингвострановедение в преподавании русского языка как иностранного. М., 1990. 246 с.

29. Виноградов В.В. Избранные труды: Лексикология и лексикография. М., 1977.-312с.

30. Вольф Е.М. Метафора и оценка // Метафора в языке и тексте / отв. ред. В.Н. Телия. М., 1988. С. 52-65.

31. Вольф Е.М. Функциональная семантика оценки (на материале португальского языка). М., 1985. 228 с.

32. Вопросы тюркской филологии. Выпуск IV (Материалы Дмитриевских чтений) / отв. ред. Ю.В. Щека. М., 1999. 286 с.

33. Воробьев В.В. Теоретические и прикладные аспекты лингвокультуроло-гии. Дисс. .д.ф.н., М., 1996. 395 с.

34. Воронцова Е.П. Соотношение денотативной и сигнификативной информации при реализации КМ лексико-семантическими средствами (на материале французского языка). Дисс.к.ф.н. М., 1987. 191 с.

35. Вяльцева С.И. Речевое использование английских пословиц. Дисс.к.ф.н., М., 1977.-226 с.

36. Гак В.Г. Сопоставительная лексикология. М., 1977. 264 с.

37. Гак В.Г. Язык как форма самовыражения народа // Язык как средство трансляции культуры /отв.ред. М.Б. Ешин. М., 2000. С. 54-67.

38. Ганеев Б.Т. Парадокс: парадоксальные высказывания: Монография. Уфа, 2001.-400 с.

39. Гвоздев В.В. Место пословиц как структурно-семантических образований в языке. Дисс.к.ф.н. М.,1983. 175 с.

40. Гловинская М.Я. Глаголы со значением передачи информации // Язык о языке. Сборник статей / под общ. рук. и ред. Н.Д. Арутюновой. М., 2000. -С. 403-416.

41. Говердовский В.И. История понятия коннотация //Филологические Науки. 1979 №2. С. 83-86.

42. Гольдин В.Е. Внутренняя типология русской речи и строение русистики // Русский язык сегодня. Вып.1. Сб. статей / РАН. Ин-т рус.яз.им.

43. B.В.Виноградова. Отв.ред. Л.П.Крысин. М., 2000. С. 53-65.

44. Графова Т. А. Роль эмотивной коннотации в семантике слова. Дисс.к.ф.н. М., 1987.-250 с.

45. Гумбольд Вильгельм фон. Язык и философия культуры. М., 1985. 451с.

46. Гура А.В. Звуки и голоса животных в традиционных народных представлениях // Слово и культура. Памяти Н.И. Толстого / ред. коллегия: Т.А. Агапкина, А.Ф. Журавлев, С.М. Толстая. Том И. М., 1998. С. 95-103.

47. Гымпилова С.Д. Пословицы в системе жанров бурятского фольклора. АКД. Улан-Удэ, 2002. 18 с.

48. Даль В.И. Пословицы русского народа. М., 2000. 616 с.

49. Дандис А. О структуре пословицы // Паремиологический сборник: пословица, загадка (структура, смысл, текст). М., 1978. С.13-33.

50. Демьянков В.З. Семантические роли и образы языка // Язык о языке. Сборник статей / под общ. рук. и ред. Н.Д. Арутюновой. М., 2000.1. C.193-270.

51. Дмитриева О.А. Культурно-языковые характеристики пословиц и афоризмов (на материале французского и русского языков). Дисс.к.ф.н., Волгоград, 1997.- 183 с.

52. Дмитрюк Н.В. Национально-культурная специфика вербальных ассоциаций. Дисс.к.ф.н., 1985. т. 1. 192 с.

53. Кабакова С.В. Образное основание идиом (психолингво-культурологические аспекты). Дисс . к.ф.н. М., 1999. 120 с.

54. Карасик В.И. Язык социального статуса. М., 2002. 333 с.61 .Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М., 1987. 264 с.

55. Караулов Ю.Н. Типы коммуникативного поведения носителя языка в ситуации лингвистического эксперимента // Этнокультурная специфика языкового сознания. Сборник статей /отв.ред. Н.В. Уфимцева. М., 1996. -С. 67-96.

56. Киприянова А.А. Функциональные особенности зооморфизмов (на материале фразеологии и паремиологии русского, английского, французского и новогреческого языков). Дисс.к.ф.н., Краснодар, 1999. -208 с.

57. Кириллова Н.Н. Основы идиоэтнической фразеологии романских языков. Дисс.д.ф.н. Ленинград, 1991.-388 с.

58. Кобозева И.М. Лингвистическая семантика: Учебник. М., 2000. 352 с.

59. Ковшова М.Л. Культурно-национальная специфика фразеологических единиц (когнитивные аспекты). Дисс.к.ф.н., М., 1996. 244 с.

60. Колоцей С.Н. Французские пословицы: семантика, структура, прагматика. Дисс.к.ф.н. Минск, 1988. 173 с.

61. Колшанский Г.В. Контекстная семантика. М., 1980. 149 с.

62. Колшанский Г.В. Объективная картина мира в познании и языке. М., 1990.- 103 с.

63. Колшанский Г.В. Соотношение субъективных и объективных факторов в языке. М., 1975.-231 с.

64. Корнилов О.А. Языковые картины мира как отражение национальных менталитетов. Дисс . д. культ.н. М., 2000. 460 с.

65. Коробка П.Л. Идиоматическая фразеология как лингвистическая и культурологическая проблема. Дисс . к.ф.н., 1999. 156 с.

66. Красных В.В. Этнопсихолингвистика и лингвокультурология: Курс лекций. М., 2002.-284 с.

67. Крикманн А.А. Некоторые аспекты семантической неопределенности пословицы // Паремиологический сборник: пословица, загадка (структура, смысл, текст). М., 1978. С. 82-104.

68. Кронгауз М.А. Семантика: Учебник для вузов. М., 2001. 399 с.

69. Кубрякова Е.С. Роль словообразования в формировании языковой картины мира // Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира / отв.ред. Б.А. Серебренников. М., 1988. С. 141-172.

70. Кузнецов В.Ю. Философия языка и непрямая референция //Язык и культура: Факты и ценности: К 70-летию Ю.С. Степанова / отв.ред. Е.С. Куб-рякова, Т.Е. Янко. М., 2001. С. 217-224.

71. Кунин А.В. Английская фразеология: Теоретический курс. М., 1970. -342 с.

72. Курбатова Н.В. Паремии, паремические выражения и народные суждения как отражение национально-культурной специфики ЯКМ (на материале ново(древне)греческого и русского языков). АКД. Краснодар, 2002. 26 с.

73. Кууси М. К вопросу о международной системе пословичных типов (опыт классификации пословичных типов) // Паремиологический сборник: пословица, загадка (структура, смысл, текст). М., 1978. С. 53-81.

74. Латина О.В. Идиомы и экспрессивная функция языка // Человеческий фактор в языке: языковые механизмы экспрессивности / под ред. В.Н. Телия. М., 1991.-С. 136-156.

75. Латина О.В. Модальность как компонент семантики идиом (на материале идиом, обозначающих поведение). Дисс.к.ф.н. М., 1989. 201 с.

76. Левонтина И.Б. Речь vs. Язык в современном русском языке // Язык о языке. Сборник статей / под общ. рук. и ред. Н.Д. Арутюновой. М., 2000. -С. 271-289.

77. Леэметс Х.Д. Компаративность и метафоричность в языках разных систем // Метафора в языке и тексте. М., 1988. С. 92-107.

78. Лингвистический энциклопедический словарь / гл. ред. В.Н. Ярцева. М., 1990.-685 с.

79. Логический анализ языка. Культурные концепты / отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М., 1991.-204 с.

80. Логический анализ языка: Языки этики / отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М., 2000.-448 с.

81. Лосев А.Ф. Знак, Символ, Миф. М., 1982. 480 с.

82. Лукьянова Н.А. Экспрессивная лексика разговорного употребления (проблемы семантики). Новосибирск, 1986. -231 с.

83. Лурье С.В. Историческая этнология. М., 1998. 448 с.

84. Ляпон М.В. Картина мира: языковое видение интроверта // Русский язык сегодня. Вып.1. Сб. статей / РАН. Ин-т рус.яз.им. В.В.Виноградова. Отв.ред. Л.П.Крысин. М.,2000. С. 199-207.

85. Майстер Г. Русские пословицы в сопоставлении с немецкими (к проблеме интернационального и национального в фольклоре). Дисс . к.ф.н. Воронеж. 1985.-283 с.

86. Малишевская Д.Ч. Пословицы как источник культурно-национальной интерпретации // Семантика языковых единиц. Доклады V Международной конференции. М., 1996. С. 147-151.

87. Мамонтов А.С. Язык и культура: основы сопоставительного лингвостра-новедения. Дисс.д.ф.н. М., 2000. 326 с.

88. Маслова В.А. Лингвокультурология: Учебное пособие для студентов высших учебных заведений. М., 2001. 208 с.

89. Маслова В.А. Параметры экспрессивности текста // Человеческий фактор в языке: языковые механизмы экспрессивности / под ред. В.Н. Телия. М., 1991. С. 179-203.

90. Маслова В.А. Связь языка и мифа // Фразеология в контексте культуры /отв.ред. В.Н. Телия. М., 1999. С.159-163.

91. Медведева А.В. Символическое значение как тип значения слова (на материале русских и английских обозначений обиходно-бытовых ситуаций, предметов и явлений материальной культуры). АКД. Воронеж, 2000. 21 с.

92. Метафора в языке и тексте / отв. ред. В.Н. Телия. М., 1988. 176 с.

93. Надршина Ф.А. Башкирское народное творчество. т.7: Пословицы. Поговорки. Приметы. Загадки. Уфа, 1993. - 464 с.

94. Найда Е.А. Наука перевода // ВЯ. 1970. № 4 С. 3-15.

95. Недельчо Е.В. Структурно-семантическая характеристика русских паремий с компонентами цвето- и светообозначения. Дисс.к.ф.н. Кострома, 2000. 220 с.

96. Нещименко Г.П. К проблеме функциональной дифференциации этнического языка // Русский язык сегодня. Вып.1. Сб. статей / РАН. Ин-т рус.яз.им. В.В.Виноградова. Отв.ред. Л.П.Крысин. М., 2000. С. 208-220.

97. Нещименко Г.П. Язык и культура в истории этноса // Язык Культура - Этнос / под ред. С.А. Арутюнова. М., 1994. - С. 78-98.

98. Никитина С.Е. Лингвистка фольклорного социума // Язык о языке: Сборник статей / под ред. Н.Д. Арутюновой. М., 2000. С. 558-596.

99. Никитина С.Е. О концептуальном анализе в народной культуре // Логический анализ языка. Культурные концепты. М., 1991. С. 117-123.

100. Никитина С.Е. О частотных словарях и культурно-языковых картинах мира // Русский язык сегодня. Вып.1. Сб. статей / РАН. Ин-т рус.яз.им. В.В.Виноградова. Отв.ред. Л.П.Крысин. М., 2000. С. 221-230.

101. Никитина С.Е. Устная народная культура и языковое сознание. М., 1993.- 189 с.

102. Николаева Ю.В. Логико-семиотические особенности испанских и итальянских пословиц (сравнительно-сопоставительное исследование). АКД. С-Пб., 2000. 20 с.

103. Новиков Л.А. Избранные труды. Том 1. Проблемы языкового значения. М., 2001.-672с.: ил.

104. Опарина Е.О. Лексические коллокации и их внутрифреймовые модусы // Фразеология в контексте культуры / отв.ред. В.Н. Телия. М.,1999. С. 139-144.

105. Панфилов В.З. Философские проблемы языкознания. Гносеологические аспекты. М., 1977. 287 с.

106. Паремиологический сборник: пословица, загадка (структура, смысл, текст). М., 1978. 320 с.

107. Пермяков Г.Л. От поговорки до сказки (Заметки по общей теории клише). М., 1970.-240 с.

108. Пермяков Г.Л. Основы структурной паремиологии (Исследование по фольклору и мифологии Востока) / авт. предисловия Г.Л. Капчиц. М., 1988.-235 с.

109. Пермяков Г.Л. Пословицы и поговорки народов Востока. Систематизированное собрание изречений двухсот народов. Научная редакция Е.М. Мелетинского й Г.Л. Капчица. М., 2001. 624 с.

110. Писанова Т.В. Национально-кульурные аспекты оценочной семантики (эстетические и этические оценки). АДД. М., 1997. 39 с.

111. Постовалова В.И. Картина мира в жизнедеятельности человека // Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира / отв.ред. Б.А. Серебренников. М., 1988. С. 8-35.

112. Проскурин С.Г. Концептуальные системы в индоевропейском языке и культуре. Проблема «коды» и «тексты» (преимущественно на материале германских языков). Дисс . д.ф.н. М., 1999. 243 с.

113. Радченко О.А. Язык как миросозерцание. Лингвофилософская концепция неогумбольдтианства. Том 1. М., 1997. 308 с.

114. Радченко О.А. Язык как миросозерцание. Лингвофилософская концепция неогумбольдтианства. Том 2. М., 1997. 232 е., 12 с. ил.

115. Райхштейн А.Д. Сопоставительный анализ немецкой и русской фразеологии. М., 1980. 143 с.

116. Рафаева А.В. Исследование семантических структур традиционных сюжетов и мотивов. Дисс . к.ф.н. М., 1998. 159 с.

117. Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира / отв. ред. Б.А. Серебренников. М., 1988. -216 с.

118. Русский язык сегодня. Вып.1. Сб. статей / РАН. Ин-т рус. яз. им. В.В. Виноградова. Отв. ред. Л.П.Крысин. М., 2000. 596 с.

119. Русское народное творчество: Учебное пособие / под ред. Н.И. Кравцова, С.Г. Лазутина. М., 1983. 448 с.

120. Рыжкова Е.В. Метафора флористического круга в английском языке. АКД. С-Пб., 2001.-22 с.

121. Рябцева Н.К. Этические знания и их «предметное» воплощение // Логический анализ языка: Языки этики / отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М., 2000. -С. 178-183.

122. Сагитов М.М. Культ животных в башкирском фольклоре // Исследования по исторической этнографии Башкирии. Уфа, 1984. С. 74-81.

123. Самситова JI.X. Реалии башкирской культуры. Словарь безэквивалентной лексики башкирского языка. // под ред. проф. М.В. Зайнуллина и проф. Л.Г. Саяховой. Уфа, 1999. 176 с.:ил.

124. Сандомирская И.И. О своем. Фразеология и коллективно-культурная идентичность // Фразеология в контексте культуры / отв.ред. В.Н. Телия. М., 1999.-С. 121-130.

125. Сандомирская И.И. Эмотивный компонент в значении глагола (на материале глаголов, обозначающих поведение) // Человеческий фактор в языке: языковые механизмы экспрессивности / под ред. В.Н. Телия. М., 1991. С. 114-136.

126. Сансызбаева С.К. Метафоры-фреквенталии в сфере «животное человек» (на материале русского и казахского языков). АКД. Алматы, 2001. — 25 с.

127. Семантика языковых единиц. Доклады V Международной конференции. М., 1996.-264 с.

128. Серебренников Б.А. Как происходит отражение мира в языке? // Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира / отв. ред. Б.А. Серебренников. М., 1988 .- С. 87-107.

129. Середина О.Е. Семантические и лингвокультурологические особенности английских ФЕ с семантическим полем «межличностные отношения». АКД. С.-П., 2001 .- 17 с.

130. Сидоркова Т.К. Прагматика паремий: пословицы и поговорки как речевые действия. Монография. Краснодар, 1999. 250 с.

131. Скляревская Г.Н. Метафора в системе языка. С-Пб., 1993. 151 с.

132. Слово и культура. Памяти Н.И. Толстого / ред. коллегия: Т.А. Агапки-на, А.Ф. Журавлев, С.М. Толстая. Том I. М., 1998. 448 с.

133. Слово и культура. Памяти Н.И. Толстого / ред. коллегия: Т.А. Агапки-на, А.Ф. Журавлев, С.М. Толстая. Том II. М., 1998. 408 с.

134. Смирнов Ю.И. Язык, фольклор, культура // Язык Культура - Этнос / под ред. С.А. Арутюнова. М., 1994. - С. 99-105.

135. Солодуб Ю.П. Русская фразеология как объект сопоставительного структурно-типологического исследования (на материале фразеологизмов со значением качественной оценки лица). Дисс. .д.ф.н. М., 1985. 406 с.

136. Сорокин Ю.А., Тарасов Е.Ф., Уфимцева Н.В. «Культурный знак» JI.C. Выготского и гипотеза Сепира-Уорфа // Национально-культурная специфика речевого общения народов СССР / отв.ред. Е.Ф. Тарасов М., 1982. -152 с.

137. Степанов Ю.С. Константы: Словарь русской культуры: изд.2-е, испр. и доп. М., 2001.-990 с.

138. Степанов Ю.С. О трехмерном пространстве языка: Семиотические проблемы лингвистики, философии, искусства. М., 1985. 335 с.

139. Стернин И.А. Коммуникативное поведение в структуре национальной культуры // Этнокультурная специфика языкового сознания. Сборник статей / отв.ред. Н.В. Уфимцева. М., 1996. С. 97-112.

140. Сукаленко Н.И. О различной степени сокрытия смыслов культурных таксонов // Фразеология в контексте культуры / отв.ред. В.Н. Телия. М., 1999.-С. 69-73.

141. Телия В.Н. Коннотативный аспект семантики номинативных единиц. М., 1986.- 144 с.

142. Телия В.Н. Метафора как модель смыслопроизводства и ее экспрессивно-оценочная функция // Метафора в языке и тексте / отв. ред. В.Н. Телия. М., 1988.-С. 26-52.

143. Телия В.Н. Метафоризация и ее роль в создании языковой картины мира // Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира / отв.ред. Б.А. Серебренников. М., 1988. С. 173-204.

144. Телия В.Н. Механизмы экспрессивной окраски языковых единиц // Человеческий фактор в языке: языковые механизмы экспрессивности / под ред. В.Н. Телия. М., 1991. С. 36-57.

145. Телия В.Н. Первоочередные задачи и методологические исследования фразеологического состава языка в контексте культуры // Фразеология в контексте культуры / отв.ред. В.Н. Телия. М.,1999. С. 13-24.

146. Телия В.Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты. М., 1996. 288 с.

147. Тер-Минасова С.Г. Язык и межкультурная коммуникация: (Учебное пособие). М., 2000. 624 с.

148. Тийттанен Т.Э. Языковой афоризм как мировоззренческое отражение бытия обыденным сознанием. Дисс.к.философ.н. Свердловск, 1985. -184 с.

149. Толстая С.М. Преступление и наказание в свете мифологии // Логический анализ языка: Языки этики / отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М., 2000. С. 373-379.

150. Толстой Н.И. Этнолингвистика в кругу гуманитарных дисциплин // Русская словесность. О теории словесности и структуре текста. Антология / под ред. В .П. Нерознака. М., 1997. С. 306-315.

151. Толстой Н.И. Язык и народная культура. Очерки по славянской мифологии и этнолингвистике. М., 1995. 509 с.

152. Тхорик В.И. Языковая личность (лингвокультурологический аспект). Дисс.д.ф.н. М., 2000. 304 с.

153. Узленко О.Е. Этнокультурная специфика языкового сознания носителей английского и русского языков (на примере фольклора). АКД. М., 2002 24 с.

154. Уорф Б.Л Наука и языкознание (О двух ошибочных воззрениях на речь и мышление, характеризующих систему естественной логики, и о том, как слов и обычаи влияют на мышление) // НВЛ. Вып.1. 1960. -С. 169-182.

155. Уорф Б.Л. Лингвистика и логика // НВЛ. Вып. 1. 1960. С. 183-198.

156. Уорф Б.Л. Отношение норм поведения и мышления к языку // НВЛ. Вып.1.I960. -С.135-168.

157. Ураксин З.Г. Фразеология башкирского языка. М., 1975. 192 с.

158. Уфимцева А.А. Роль лексики в познании человеком действительности и в формировании языковой картины мира // Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира / отв.ред. Б.А. Серебренников. М.,1988. С. 108-140.

159. Уфимцева А.А. Типы словесных знаков. М., 1974. 205 с.

160. Федорова Т.В. Особенности функционирования и интонационного оформления английских зооморфных пословиц и поговорок (на материале интонационного анализа диалогической речи). АКД. Иваново, 2001. -18 с.

161. Фесенко Т.А. Этноментальный мир человека: опыт концептуального моделирования. Дисс . .д.ф.н. М., 1999. 364 с.

162. Фойт В. Разработка общей теории пословиц // Паремиологический сборник: пословица, загадка (структура, смысл, текст). М., 1978. С. 23-28.

163. Фразеология в контексте культуры / отв.ред. В.Н. Телия. М., 1999. -336 с.

164. Хайруллина Р.Х. Картина мира во фразеологии: от мировидения к миропониманию. Уфа, 2001. 285 с.

165. Харитонов В.И. Концептуальный анализ фольклорной лексики, характеризующей нравственный мир русского человека. Дисс.к.ф.н. Курск, 1997.- 166 с.

166. Холманских И.В. Компаративные ФЕ с компонентом зоонимом (на материале русского и болгарского языков). Дисс . к.ф.н. Тюмень, 2000. 243 с.

167. Храпченко М.Б. Язык художественной литературы // Новый мир. 1983. №9. С. 235-249.

168. Чайковская А. Понятие «человек» в лексике турецкого языка // Вопросы тюркской филологии. Выпуск IV (Материалы Дмитриевских чтений) / отв. ред. Ю.В. Щека. М., 1999. С.140-153.

169. Чанышева 3.3. Средства создания скрытой информации в тексте (лин-гвокультурологический и когнитивный аспекты). Курс лекций. Уфа, 2000.- 106 с.

170. Человеческий фактор в языке: языковые механизмы экспрессивности / под ред. В.Н. Телия. М., 1991. -214 с.

171. Черкасский М.А. Опыт построения функциональной модели одной частной семиотической системы (пословицы и афоризмы) // Паремиологи-ческий сборник: пословица, загадка (структура, смысл, текст). М., 1978. -С. 35-52.

172. Шатуновский И.Б. «Правда», «Истина», «Искренность», «Правильность» и «Ложь» как показатели соответствия / несоответствия содержания предложения мысли и действительности // Логический анализ языка. Культурные концепты. М., 1991. С. 31-38.

173. Шаховский В.И., Панченко Н.Н. Национально-культурная специфика концепта «обман» во фразеологическом аспекте// Фразеология в контексте культуры / отв.ред. В.Н. Телия. М., 1999. С. 285-288.

174. Шмелев А.Д. Плюрализм этических систем в свете языковых данных // Логический анализ языка: Языки этики / отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М., 2000. С. 380-389.

175. Шмелев А.Д. Русская языковая модель мира: Материалы к словарю (Язык. Семиотика. Культура. Малая серия.). М., 2002. 224 с.

176. Этнокультурная специфика языкового сознания. Сборник статей / отв. ред. Н.В. Уфимцева. М., 1996. 227 с.

177. Этнопсихолингвистика / отв. ред. Ю.А. Сорокин. М., 1988. 192 с.

178. Язык и культура: Факты и ценности: К 70-летию Ю.С. Степанова / отв. ред. Е.С. Кубрякова, Т.Е. Янко. М., 2001. 600 с.

179. Язык как средство трансляции культуры / отв. ред. М.Б. Ешин. Монография. М., 2000.-310 с.

180. Язык Культура - Этнос / под ред. С.А. Арутюнова. М., 1994. - 233 с.

181. Язык о языке. Сборник статей / под общ. рук. и ред. Н.Д. Арутюновой. М., 2000.-624 с.

182. Язык о языке: Сборник статей / под ред. Н.Д. Арутюновой. М., 2000. -624 с.

183. Abrahams R.D. Such matters as every man should know, and descant upon // Proverbium . 1969 № 14.- Pp. 9 (425) 11 (427).

184. Arora S.L. The perception of proverbiality // De proverbio. Vol. 1, № 2

185. Barrick M.E. Rhyme and the dating of proverbs // Proverbium . 1969 № 14.-Pp.15 (431)-17 (433).

186. Bennett J. Linguistic behaviour. Cambridge University Press, Cambridge, 1976.-292 p.

187. Bright W. Variation and change in language. Stanford University Press, Stanford, California, 1976. 283 p.

188. Charteris-Black J. «Still waters run deep» Proverbs about speech and silence: a cross-linguistic perspective // De proverbio. Vol. 5, № 5.

189. Cook-Gumperz J. The child as a practical reasoner // Sociocultural dimensions of language use / ed. by M. Sanches and B.G. Blount. N.Y., 1975. Pp. 137-162.

190. Crystal D. The Cambridge Encyclopedia of the English language. Cambridge University Press, Cambridge, 1995. 483 p.

191. De proverbio: An Electronic Journal of International Proverb Studies.

192. Edie J.M. Speaking and meaning: The phenomenology of language. Indiana University Press, Bloomington, London, 1976. 271 p.

193. Ethnolinguistics: Boas, Sapir and Whorf Revisited / ed. by M. Mathiot, The Hague, 1979.-324 p.

194. Explorations in the ethnography of speaking / ed. by R. Bauman, J. Sherzer. Cambridge University Press, Cambridge, 1974. 501 p.

195. Firth. Raymond Firth in Folk-lore // Proverbium . 1971 № 17. p. 629.

196. Fodor J.A. The language of thought. Harvard University Press, Massachusetts, 1980.-214 p.

197. Folk Law. Essays in the theory and practice of Lex Non Scripta / ed. by A. D. Renteln, A. Dundes. Madison, Wisconsin, 1994. Vol.1. 597 p.

198. Folklore and society. Essays in honor of Benjamin A. Botkin / ed. by B. Jackson. Hatboro, Pennsylvania, 1966. -192 p.

199. Folklore, myths and legends of Britain. The Reader's Digest Association Ltd., London, 1973. 359 p.

200. Frake Ch.O. Language and cultural description. Stanford University Press, Stanford, 1980.-342 p.

201. Gibbs R.W, Jr. The poetics of mind. Figurative thought, language and understanding. Cambridge University Press, N.Y., 1994. 527 p.

202. Goatly A. The language of metaphors. London, N.Y., 1997. 360 p.

203. Gossen G.H. To speak with a heated heart: Chamula canons of style and good performance // Explorations in the ethnography of speaking / ed. by R. Bauman, J. Sherzer. Cambridge University Press, Cambridge, 1974. Pp. 389413.

204. Grzybek P. Foundations of semiotic proverb study // De proverbio. Vol. 5, №3.

205. Halliday M.A. Language and social semiotics. London, 1978. 256 p.

206. Hymes D. Ways of speaking // Explorations in the ethnography of speaking / ed. by R. Bauman, J. Sherzer. Cambridge University Press, Cambridge, 1974. Pp.433-451.

207. Jason Heda. Proverbs in society: the problem of meaning and function // Proverbium . 1971, № 17. Pp. 617-623.

208. John-Steiner V. Cognitive pluralism: a Whorfian analysis // The influence of culture on language and thought. Essays in honor of Joshua A. Fishman's sixty-fifth birthday / ed. by R. Cooper, B. Spolsky. Mouton de Gruyter, Berlin, N.Y., 1991.-Pp. 61-74.

209. Krstic D. Symbols in customary law // Folk Law. Essays in the theory and practice of Lex Non Scripta / ed. by A. D. Renteln, A. Dundes. Madison, Wisconsin,Vol. 1.1994. Pp. 439-454.

210. Macnamara J. Linguistic relativity revisited // The influence of culture on language and thought. Essays in honor of Joshua A. Fishman's sixty-fifth birthday / ed. by R. Cooper, B. Spolsky. Mouton de Gruyter, Berlin, N.Y., 1991.-Pp. 45-60.

211. Mathiot M. (assisted by Marjorie Roberts). Sex roles as revealed through referential gender // Ethnolinguistics: Boas, Sapir and Whorf Revisited / ed. by M. Mathiot, The Hague, 1979. Pp. 1-47.

212. Mathiot M. Folk-definitions as a tool for the analysis of lexical meaning // Ethnolinguistics: Boas, Sapir and Whorf Revisited / ed. by M. Mathiot. The Hague, 1979. Pp. 121-260.

213. McQuown N.A. Language, culture and education. Stanford University Press, Stanford, 1982. 239 p.

214. Messenger J.C., Jr. The role of proverbs in a Nigerian Judicial System // Folk Law. Essays in the theory and practice of Lex Non Scripta / ed. by A. D. Renteln, A. Dundes. Madison, Wisconsin, Vol. I. 1994.- Pp. 421-433.

215. Mieder W. Popular views of the proverb / De proverbio. Vol. 5, № 2.

216. Milner G.B. Quadripartite structures // Proverbium .1969, № 14. Pp. 379-383.

217. Oprescu I. The contribution of Romanian cultural-linguistic anthropology to the complex study of modern populations // Language and man. Anthropological Issues / editors W. McCormack, S. Wurm. The Hague, 1976. Pp. 345-359.

218. Poyatos F. Analysis of culture through its culturemes: theory and method // Language and man. Anthropological Issues / editors W. McCormack, S. Wurm. The Hague, 1976. Pp. 313-322.

219. Proverbium: bulletin d'informations sur les recherches paremiologiques / publie par Julian Krzyzanowski, Matti Kuusi, Demetrius Loukatos, Archer Taylor. Suomalaisen Kirjallisuuden, Seura.

220. Rooth A.B. Domestic animals and wild animals as symbols and referents in the proverbs // Proverbium . 1968, № 14. Pp. 286-288.

221. Sapir E. Selected writings of Edward Sapir in language, culture and personality / ed. by D.Mandelbaum. University of California Press, Berkeley, Los Angeles, California, 1968. 617 p.

222. Seitel. P. Seitel in Genre // Proverbium .1971, № 17.-P. 159.

223. Shlesinger I.M. The wax and wane of Whorfian views // The influence of culture on language and thought. Essays in honor of Joshua A. Fishman's sixty-fifth birthday / ed. by R. Cooper, B. Spolsky. Mouton de Gruyter, Berlin, N.Y., 1991. Pp. 7-44.

224. Sociocultural dimensions of language use / ed. by M. Sanches and B.G. Blount. N.Y., 1975.-404 p.

225. Stross B. Speaking of speaking: Tenejapa Tzeltal metalinguistics // Explorations in the ethnography of speaking / ed. by R. Bauman, J. Sherzer. Cambridge University Press, Cambridge, 1974. Pp. 213-239.

226. Tarkany-Szucs E. Results and tasks of legal ethnology in Europe // Folk Law. Essays in the theory and practice of Lex Non Scripta / ed. by A.D. Ren-teln, A. Dundes. Madison, Wisconsin. Vol. I. 1994. Pp. 161-186.

227. Taylor A. The study of proverbs // De proverbio: An Electronic Journal of International Proverb Studies. Vol. 3, № 6.

228. Thass-Thienemann Th. The interpretation of language. Vol. I.: Understanding the symbolic meaning of language. N.Y., 1973. 498 p.

229. The influence of culture on language and thought. Essays in honor of Joshua A. Fishman's sixty-fifth birthday / ed. by R. Cooper, B. Spolsky. Mouton de Gruyter, Berlin, N.Y., 1991.-290 p.1. Источники:

230. Башкорт халык ижады. Мэкэлдэр heM эйтемдэр. 9фе, 1980. — 427 бит.

231. Башкорт теленен, синонимдар hy^ere / Т.М. Гарипов редак-цияЬында. бфе, 2000. - 208 бит.

232. Башкирско-русский словарь: 32000 слов / Российская Академия наук. Уфимский научный центр. Академия наук Республики Башкортостан; под ред. З.Г. Ураксина. М., 1996. - 884 с.

233. Башкирско-англо-русский словарь пословиц и поговорок / Авт.-сост. Надршина Ф.А., Зубаирова Э.М. Уфа, 2002. 160 с.

234. Гварджаладзе И.С., Мчедлишвили Д.И. Английские пословицы и поговорки. М., 1971.-77с.

235. Кунин А.В. Англо-русский фразеологический словарь. М, 1967.

236. The Penguin Dictionary of Proverbs / ed. by R. Fergussson. London, 1983.*-332 p.

237. ALDCE. The Advanced Learners Dictionary of Current English by A.S. Hornby, E.V. Gatenby, H. Wakefield. M., 1996. 1200 p.

238. BCDE. The Barnhart Concise Dictionary of Etymology. The origins of American English words / ed. by R.K. Barnhart. N.Y., 1995. 916 p.

239. CDEE. Concise Dictionary of English Etymology / ed. by T.F. Hoad Oxford. Oxford University Press. 1986. 552 p.

240. WEUDEL. Webster's Encyclopedic Unabridged Dictionary of the English Language. Cramercy Books, N.Y., 1994. 1855 p.